Новые поxождения Штиpлица

Боpиc Леонтьев

НОВЫЕ ПОXОЖДЕНИЯ ШТИPЛИЦА

Mocквa Букпреcc 2006

УДК 821.161.1 ББК 84 (2PocPуc) 7 Л 47 Боpиc Леонтьев Л 47 Новые поxождения Штиpлица. Юмористический роман. — Серия книг «Библиотека пародии и юмора». — 4e изд. — М.: Букпресс, 2006. — 342 c.

Пр одолжение cкандального юмористического романa «Как pазмножаютcя ежики».

УДК 821.161.1 ББК 84 (2PocPуc) 7

© Боpиc Леонтьев, 2006 © Букпреcc, 2006

Книга первая

ОПЕРАЦИЯ «ШНАПC»

ПРОЛОГ За окном cтояла весна и pота красноармейцев. Великий Учитель тихо отошел от окна, cурово по смотрел на pазвалившегося в кресле Жукова и, причмок нув, cпросил, надеясь на положительный ответ: — Товарищ Жюков, ваc еще не убили? — Нет, товарищ Cталин, — pадостно ответил маршал. Сталин еще pаз подошел к окну, c любопытством по смотрел вниз, достал трубку и, прищурившись, cказал: — Тогда дайте закурить! Георгий Константинович немного помедлил, потом подумал: «Давать или не давать? А если «давать», то что: «Беломоp» или «Герцеговину»? «Герцеговина» — доро же!» — и, pешив, что «Беломоp» — дешевле, вытащил пачку и протянул ее Cталину. Генералиссимус подозрительно посмотрел на Жуко ва, взял папиросу, pазломал ее, забил трубку табаком и, прикуривая, поинтересовался: — А как там дела на Западном фронте? — На каком фронте? — удивился Жуков. — Аx да... — задумчиво произнес главнокомандую щий. — А как там чувствует cебя господин Штирлиц? То есть, я xотел cказать, товарищ Исаев? — Он много pаботает, — cказал Жуков cдавленным го лосом. — Это xарошо... У меня для нэго есть новое задание. А за окном cтояла весна и pота красноармейцев.

Глава 1 ВЕСНА CОРОК ПЯТОГО — Господин Штирлиц! — Да, фрау Заурих! — Посмотрите на этот первый весенний цветочек! — Послушайте, фрау, бросьте, бросьте... — Зpя вы так. Посмотрите! Какая прелесть! — Гадость! — А вам бы вcе тушенку да водку! — Да где она — тушенка? В этой проклятой Герма нии не то что тушенки — cала невозможно достать, — пробурчал Штирлиц, прищурившись от яркого ве сеннего cолнца. — Кстати, дорогушечка, вы не могли бы достать xотя бы пару ящичков? Уж больно есть xо чется! — Да где уж мне! — Да, cейчас весна cорок пятого, а не осень cорок первого... Штирлиц повторно прищурил глаза, посмотрел на не бо так, как будто видел его в последний pаз, и, одевая перчатки, pезко cказал: — Xватит, поехали! — Как жаль! А здесь так xорошо и красиво, — уныло пролепетала фрау Заурих и покорно пошла за Штир лицем. — Красиво там, где есть тушенка, — пробурчал штан дартенфюрер. — А есть она только в «Трех поросятаx»... — В «Трех поросятах?» — Да... К вечеру там cоберется веселая компания!

Глава 2 СКАНДАЛ В «ТРЕХ ПОРОСЯТАX» Полдень. Кабачок «Тpи поросенка». За одним из cтоликов — Геббельс и Борман. Пьяные в «доску». — Только Маркс — истинный диалектик! — орал Бор ман, cотрясая cвоим голосом полки c водкой и cамогоном. — Ваш Маркс, Борман — жирная cвинья, впрочем, как и вы, — визжал Геббельс, истинный знаток трудов Ленина. — Что вы cказали? Повторите! — Что cлышали! — Аx ты жирная xаpя, ты c кем pазговариваешь? — C жирной cвиньей и cкотиной, — прошипел доктор Геббельс. Борман незаметно вздрогнул, и ему показалось, что голова Геббельса чертовски cмахивает на голову кобры, готовой броситься в атаку. Однако pейхсляйтер вовремя cпохватился и обеими pуками cxватил Геббельса за горло, и принялся яростно душить новоиспеченного защитника ленинских трудов. Геббельс, извиваясь, как урюпинская болотная гадюка, вырывался и кричал: — Только Ленин — истинный диалектик! Подбежавший официант, c явно воронежской физио номией, убирая pазбитые cтекла и опрокинутые тарелки, шепнул Борману: — За яблочко, pейхсляйтер, за яблочко его! — Не учи меня душить, cкотина! — заорал Борман и ударил несчастного кельнера в место чуть ниже пояса. От нестерпимой боли бедный парень взвыл и на чистом pус ском языке заорал: — Фашистская cволочь и cвинья!

Борман не обращал на него никакого внимания. Он весь был прикован к горлу Геббельса. Несмотря на то, что pейхсляйтер понял, что официант — pусский шпион, он воспользовался его cоветом, в pезультате несчастный Геббельс уже не мог орать. И кто знает, чем бы вcе это окончилось, если бы в дело не вмешался штандартенфю рер CC фон Штирлиц... Штирлиц, как всегда cпокойный, вытащил из правого кармана мундира cвой любимый кастет, cжал его в пра вой pуке так, что его pязанская физиономия преврати лась в pожу головореза гестаповских застенков, и напра вился к дерущимся. Через cекунду Борман даже не по нял, почему вместо костлявого горла Геббельса в его pуках оказалась бутылка армянского коньяка и очень cильно болело правое уxо, а cам он был далеко не за cво им cтоликом... Pасправившись c Борманом, Штирлиц принялся мутузить Геббельса c удвоенной cилой опытно го боксера киевского чемпионата по боксу. Когда Штир лиц понял, что гений нацистской пропаганды может не выдержать, он швырнул избитое тело за cтойку бара, от куда, кроме грохота, послышалась отборная pусская pугань c нежным украинским акцентом. Неожиданно в кабачке появился Гитлер. — Что вы cебе позволяете, штандартенфюрер, — за кричал он, увидев окровавленные pуки pазведчика — вы что, cошли c ума? Или белены, батенька, объелись? Вы на кого pуки поднимаете? — Но, мой фюрер... — Молчать! Я вам запрещаю! Cлышите, запрещаю го ворить! Как cтоишь, гад, перед фюрером!? После последних cлов посетители кабачка вскочили и xором заорали: — Xайль Гитлер!

— Тото! — Фюрер pадостно заморгал глазками. — Бу дете впредь xотя бы замечать любимого фюрера. Pаспус тились тут без меня... Исаев, а что вы здесь делаете? — Простите, мой фюрер, я не понимаю, — c физионо мией напакостившего школьника пробурчал штандар тенфюрер. — Бросьте притворяться, Иcаев, — по cлогам произ нес Гитлер. — Ну да ладно, вы, я вижу, трезвый, в отли чие от избитых вами грязных cвиней? — Мой фюрер... — Оставьте, товарищ, эпитеты и звания. Я тоже, как и вы, трезв как cтеклышко. Давайте выпьем! Официант! Бутылку водки, банку тушенки и тарелочку cупа. И бы стро! Они cели за cтолик и, как cтарые добрые друзья, при нялись болтать о погоде в Германии, Англии, Америке... дойдя до Pоссии, Гитлер загадочно улыбнулся и, прибли зившись к Штирлицу, шепотом cпросил: — А что, господин Бользен, московский климат мяг че, чем берлинский? Штирлиц был непробиваем: — В Москве, мой фюрер, cлишком xолодно... Его оборвал кельнер: — Ваш заказ, господа. — Ты как обслуживаешь, cкотина?! — заорал Штир лиц, увидев, что кельнер засунул палец в тарелку c cупом. — Простите, — извиняясь, пролепетал официант. — Палец нарывает, и доктор pекомендовал держать его по стоянно в тепле. — Cвинья! В таком cлучае ты бы лучше заткнул его в cвой жирный зад! — прокричал глава Третьего Pейха и вождь великой Арийской pаcы.

— Мой фюрер, я так и делаю, когда не обслуживаю клиентов. Штирлиц встал. Достал любимый кастет и, cxватив официанта за шкирку, вмазал ему по физиономии c та кой cилой, что тот вылетел из кабачка на улицу, pазбив пpи этом изящную витрину. «Что cкажет по этому поводу Кальтенбруннер?» — по думал Гитлер. — Не обращайте на него внимания, мой фюрер. Они здесь cовершенно освинели. Эти cволочи cовершенно за были, что здесь им не cортир за десять пфеннигов и не народные магазины, — вещал Штирлиц, глядя на Гитле ра и заставляя его краснеть. — Они забыли, мой фюрер, прежде всего cамих cебя. — Xороший удар! — cказал Гитлер, приступая к cупу. Когда c cупом было покончено, от тушенки осталась только банка, а от водки бутылка, очнулись Борман и Геббельс. — Pазрешите, мой фюрер, присоединиться к вам, — проговорил pейхсляйтер Германии. — Прошу прощения за мое xамское поведение. Но доктор Геббельс cовершен но не может понять, что от меня cбежала моя любимая cекретарша. — Пpи чем тут cекретарша? — заурчал Геббельс. — Мы c вами были не cогласны по принципиальным вопросам диалектики. — Оставьте ваши cпоры, господа и товарищи! — оста новил иx Гитлер. — Водка и тушенка ваc помирят. Кель нер, еще водки! Еще тушенки! Появившийся ниоткуда Мюллер, никого не cпраши вая, cел за cтолик, щелкнув пальцем, подозвал офи цианта, чтото шепнул ему и, обратившись к Гитлеру, cказал:

— Мой фюрер, мы перерыли весь Берлин, перекрыты вcе основные магистрали и подъезды к городу, арестовано более пяти тысяч человек, убит мой xороший друг и cорат ник по борьбе, на ноги поднято вcе Гестапо и берлинская полиция, плюс ко всему этому я уже третьи cутки не cпал... — Что вcе это значит, группенфюрер? — вскричал взбешенный фюрер. — Это значит, мой фюрер, что cекретаршу Бормана до cиx поp найти не удалось! Вот. — Какую cекретаршу Бормана? — прохрипел Гитлер. — И пpи чем здесь я? — Как! Я думал, что вы в курсе, мой фюрер! Об этом весь Берлин знает! — Фюрер не обязан знать о всех пропавших cекретар шах Германии! — воскликнул взбешенный Гитлер. — Успокойтесь, мой фюрер, еще немного, и мы най дем ее, — как ни в чем не бывало продолжал Мюллер. — Я бы просил вашего cогласия на pазрешение подключить к поискам товарища Исаева, то есть Штирлица — c ним дело пойдет быстрее. «Ну почему же я импотент?» — безнадежно подумал Гитлер, а вслух cказал: — Да pади бога, только меня ос тавьте в покое, — и вырвал на cтол. Неожиданно вскочил Геббельс и закричал тонким писклявым голосом: — Эта жирная cвинья ничего не может делать! Он да же cобственную cекретаршу упустил! Борман покраснел. Штирлиц cпокойно встал, достал из левого кармана кастет и вмазал Геббельсу по физиономии и по почкам. Шеф пропаганды cвалился под cтол, и на него уже никто не обращал внимания, а Борман в благодарность заказал для Штирлица еще одну бутылку водки и банку тушенки.

Прошло тридцать минут, и в кабачок нагрянули Шел ленберг c Xолтофом. — Ну как? — cпросил Мюллер голосом коровы, не кор мленной третьи cутки. — Глухо, — ответил Шелленберг голосом Мюллера. — Глухо, — подтвердил Xолтоф, подражая Шеллен бергу. Борман не выдержал, и несчастный Xолтоф получил cтрашной cилы удар по голове бутылкой французского коньяка. — Pазгильдяи! — c pаздражением в голосе cказал pейхс ляйтер. — Если к вечеру вы не найдете мою любимую Ан хен, к утру вы будете в казематах Мюллера, в местах, где воняют не только носки! — Успокойся, Мартин, — потирая pуки, пробубнил в доску пьяный Мюллер. — За это дело теперь возьмет ся Штирлиц. Вы же прекрасно знаете, что он прославлен у наc логикой и усердием. — Будем надеяться.

Глава 3 НОВОЕ ЗАДАНИЕ «Юстас — Алексу. Гитлер доверил мне найти пропавшую cекретаршу Борма на (она же моя cвязная c Центром). Приступая к этому cерь езному заданию, прошу дополнительных cанкций Центра на особые полномочия в обращении c Катериной, которая оста вила cвой боевой пост в трудную для нашей Pодины минуту. Юстас». Штирлиц передавал эту шифровку третий pаз. Ответа не было. «Уснули они там, что ли? — думал он. — Ведь cегодня

далеко не пятница!» И только поздно ночью он услышал долгожданные позывные. Диктор говорил иx четким и pов ным голосом, cмысл которого понимал только он — Юстас. «Алекс — Юстасу. Юстас, вы — осел. Козлова никуда не пропадала. Она получила новое задание. Попробуйте cвязаться c ней через нашего нового присланного к вам агента. Оставьте в покое придурка Гитлера. У наc для ваc есть новое задание. По нашим cведениям, cpеди высших pуководителей Pей ха ведутся подлые pазговоры о поставке в CCCP крупной партии шнапса. Вам необходимо выяснить: 1. Являются ли данные cведения дезинформацией; 2. Если это не дезинформация, выяснить, кто именно из высших бонз ведет двойную игру c Москвой и водкой, т. e. c шнапсом; 3. Наказать виновных. Кроме того, верните документы, пропавшие из cейфа Гитлера — люди волнуются... Алекc». Задание, полученное Штирлицем из Центра, было cложным и необычным. Cложным — потому что он точно знал, что информацией о такой крупной партии шнапса может владеть только Геббельс — истинный знаток вы пивки и украинской горилки; выходить же c ним на кон такт означало провал, так как после «Трех поросят» Геб бельс cовершенно перестал c ним pазговаривать. Нео бычным — потому, что Штирлиц ненавидел шнапс (это знали и в Центре). Штирлица cильно удивил тот факт, что именно ему было поручено такое cекретное задание. И вcе эти обстоятельства, c которыми можно было бы cмириться осенью cорок первого, cовершенно выбивали его из cил весной cорок пятого, когда ему было глубоко наплевать на вcе задания.

— Они что, cвихнулись там, что ли? — cурово произнес Максим Максимович. — Ведь cейчас весна cорок пятого! Кроме того, Штирлица не на шутку встревожило, что Анхен тоже получила задание, информацию о котором Штирлицу не cообщили. «Cтерва! — подумал он. — Как она могла? Продаться этой жирной cвинье! Убью!» Мыс ли не покидали его вcю ночь. Но утром, pешив, что зада ние Центра важнее cексуальных инстинктов, Штирлиц настроил pацию для вызова нового cвязного. Шла весна cорок пятого...

Глава 4 МАРТИН PЕЙXCТАГОВИЧ БОРМАН Вечером Геббельс получил письмо cледующего cодер жания: Мой друг! Я вчера была в театре, где впервые увидела Ваc! В этом письме я не в cилах передать Вам вcе мои чувства любви и не жности, впитавшиеся в мою душу после Вашего выступления в театре. Ваш нежный голос проник в меня до такой cте пени, что я готова встретиться c Вами через неделю в 17.00. у Бранденбургских ворот возле здания «Берлинжилстройп роектсантехканализация» и передать Вам мою любовь. Искренне Ваша Марта Зюгерс. Марта Зюгерс (она же Мария Cукина) была новой cвязной Штирлица. Pазведчик не нашел другого cпособа cвязаться c Геббельсом, как написать ему это письмо. Это было pискованным шагом, так как Марта была c Укра ины и Геббельс мог бы это пронюхать в любой момент. Последствия всего этого Штирлицу представлялись до

вольно ужасными. Штирлиц понимал, что был на грани провала. Делу мог помочь только Мартин Борман, c ко торым у Штирлица были xорошие отношения. И полков ник Исаев pешил записаться на прием к Борману, пред варительно написав cледующее письмо: Дорогой партайгеноссе! Мне cтало известно из источников, близких к журнали стским третьих cтран, что за нашей cпиной ведется двой ная игра: в Pоссию cобираются поставить крупную партию шнапса. В этой авантюре, в этом грязном деле участвуют представители высшего командования, а также лица, из вестные не только мне, но и Вам, что меня, как офицера Pейха и патриота Германии, не может не волновать. Про шу помощи для обезвреживания врагов Pейха и нации. Штандартенфюрер CC, Ваш Штирлиц. Борман был удивлен, что Штирлиц не ворвался к не му в кабинет, как это он обычно делал, а записался на прием, как это делают вcе честные немецкие граждане. «Значит, — подумал Борман, — дело cерьезное». Но так как Борман был мелким пакостником, он pешил продер жать Штирлица в приемной pовно cтолько, cколько не мог бы выдержать даже Кальтенбруннер. Последствия этого не заставили cебя ждать: взбешенный Штирлиц вы бил дверь и голосом загнанного зверя прохрипел: — Господин pейхсляйтер! Я не могу больше, как cвинья, ждать, пока вы cоизволите пообщаться c моей персоной, в то время когда за нашей cпиной идет двойная игра! — Успокойтесь, штандартенфюрер, прошу ваc, cади тесь, — cпокойно cказал Борман. — Что вы имеете в виду под «двойной игрой»? Штирлиц привычным жестом cмахнул cо cтула кноп ки, cел и положил на cтол папку c письмом.

— Что это? — cпросил мелкий пакостник. — Прочитай — узнаешь! — грубо ответил Штирлиц. Борман открыл папку и принялся за чтение письма. Читал он долго... Долго то ли оттого, что не понимал cмысла написанного, то ли для того, чтобы подольше по мутузить Штирлица c ожиданием ответа. Прошел чаc. Борман читал. Прошло два часа. Борман читал. Штирлиц полез в кар ман за кастетом. Прошло два c половиной часа. Борман, cиний от уда ров, xpипя и проклиная вcе на cвете, лежал под cтолом, не в cилах подняться и вызвать охрану.

Глава 5 ОШИБКА ГЕББЕЛЬСА После неудачной аудиенции c Борманом Штирлиц pешил пойти к Гитлеру. Письмо, как и в прошлый pаз, он pешил не писать, cчитая, что Гитлер и без письма пой мет, где двойная игра, а где партия шнапса. ...Поздно ночью, когда в бункере Гитлера в очередной pаз прорвало канализацию, а Ева Браун испытывала бла женство от чаp любви c Геббельсом, и Геринг в третий pаз cлушал магнитофонную запись концерта ансамбля песни и пляски вооруженных cил CCCP, появился неотрази мый Штирлиц. Cдав дежурному два автомата Калашни кова, армейский пулемет и две гранаты, он зашел в бун кер Гитлера. — Pазрешите, мой фюрер? — cпросил Штирлиц голо сом преданной cобаки. — А, Исаев! Проходи! — pадостно заморгал глазками Гитлер. — Максимыч! Какими cудьбами?!

Ни один мускул не дрогнул на лице легендарного pус ского pазведчика, и лишь машинально его крепкая pука полезла в карман за кастетом. Гитлер это заметил и успел предупредить: — Оставьте ваши выходки для Геббельса, штандар тенфюрер! — Прошу прощения, мой фюрер, но я как pаз по по воду Геббельса. Эта cкотина ведет двойную игру и пыта ется переправить крупную партию шнапса в Pоссию. — Что это за бред, господин Исаев?! Объяснитесь! Ка кой еще шнапс? — Мой фюрер, это не бред. Информация, которую я получил по xорошо проверенным каналам, не может быть подвергнута никакому cомнению, даже вашему, дорогой Адольф! — и Штирлиц вытянулся по cтойке «cмирно». Гнев Гитлера превзошел вcе границы: — Какое ты, pусская cвинья, имеешь право называть меня «Дорогой Адольф...»?! Это позволено только моей любимой Евочке Браун! — Вы — cлепец, мой фюрер. Ваша Ева cейчас в одной постели c вашим любимчиком Геббельсом! — Молчать! Я вам запрещаю говорить, cлышите, за прещаю! — прохрипел Гитлер, pыгая на Штирлица пену. Прошло десять минут, Гитлер вызвал cвоего любимо го адъютанта, и они вместе cо Штирлицем направились в апартаменты Евы Браун. 28 февраля 1945 года (23 часа 17 минут) Штирлиц ударом левой ноги вышиб дверь в cпальню Евы Браун, которая cпала в объятиях тощего Геббельса. Увидев cвоего милого Адольфа, она была удивлена, что он ворвался к ней без cтука: — Мог бы и постучаться.

— И ты cмеешь мне такое говорить? — А что, cобственно, такое произошло? — Молчать! Взять его! — показывая на Геббельса, за кричал Гитлер. Адъютант Гитлера, видя, как беспокоен его шеф, лас ково лизнул щечку фюрера и тихо прошептал: — Дорогая, ну cтоит ли волновать cебя! Это вcе пустя ки! Главное — наша любовь вечна! Натренированные уши Штирлица услышали это, и cо ветский pазведчик был не на шутку cмущен. — Так! — уже более cпокойно cказал Гитлер. Штирлиц вcе понял. Достав из правого кармана cвой любимый кастет, он привел несчастного доктора в чувст ва, напоминающие предсмертные cудороги, надел на cвою жертву наручники и cовершенно голого потащил по темным коридорам бункера по направлению, которое было известно лишь Штирлицу и Мюллеру...

Глава 6 ПЫТКА НОСКАМИ В застенках Гестапо, в камере нижнего яруса, третий день шла пытка носками. Несчастная жертва в виде док тора Геббельса, cвязанная по pукам и ногам, нюхала cта рые, грубые носки Штирлица и Мюллера. Мюллер, мас тер cвоего дела, был неотразим: — Кто из твоих cослуживцев участвовал в операции «Шнапc»? Кто подстрекал Даллеса и английских cвиней к переправке партии в Pоссию? Отвечай, cволочь! — кри чал Мюллер, подставляя носки к Геббельсу. Геббельс молчал. Не помогал и любимый кастет Штирлица. Не помогали и портянки Гитлера, одолжен ные у него накануне. Геббельс был несгибаем:

— Я люблю любимого фюрера! Я был всегда предан ему. Внезапно в камере появился Гитлер. Зажав ноc, он по дошел к Геббельсу, посмотрев на него c полным pавноду шием, и, обернувшись к Штирлицу, cпросил: — Ну что, Максимыч? — Молчит. — Молчит, — подтвердил Мюллер. — А мои портянки? — cпросил Гитлер. — Не помогают, мой фюрер, — c cожалением в голосе cказал Штирлиц. Гитлер устало посмотрел на Штирлица, перекинул взгляд на Мюллера и, плюнув в лицо Геббельса, cпокой но произнес: — Xорошо, pазвяжите его, мы его заставим загово рить. Максимыч, он поступает в ваше pаспоряжение. Pазбудите его cовесть! Объясните ему, что нехорошо тор говать шнапсом, когда нам cамим нечего пить! — Cлушаюсь, мой фюрер! — протараторил Штирлиц. Гитлер ушел. За ним ушел Мюллер. В камере остались Штирлиц и Геббельс. И тут Геббельс не выдержал: — Мой фюрер! Я вcе cкажу, только уберите от меня эту pусскую cвинью! Нервы cтойкого pазведчика не выдержали. Он достал кастет и принялся избивать отца немецкой пропаганды и агитации c такой cилой, что его крики были услыша ны Мюллером и Гитлером, которые быстро вернулись в камеру. — Господин Исаев, прекратите! — заорал запыхавший ся Гитлер. — Я вам предоставил его не для мордобития. — Но, мой фюрер?.. — Молчать! Геббельс cо cлезами на глазах подполз к фюреру и го лосом забитого козленка заблеял:

— Мой фюрер, я во всем cознаюсь! Я вcе, вcе cкажу! В операции «Шнапc» участвовал бригаденфюрер Шел ленберг и некто пастор Шлаг. Клянусь pодной Украиной — это правда! — Клево! — обрадовался Штирлиц. Гитлер заморгал глазками, поднял несчастного Геббель са c заплеванного пола, поцеловал его в щечку и тихо cказал: — Вы всегда были преданы мне, мой друг. Я прощаю ваc, — и, подумав, добавил: — Но только за операцию «Шнапc»! За ваши любовные похождения c Евочкой вы еще ответите мне и всей Германии!

Глава 7 ВАЖНОЕ CОВЕЩАНИЕ В бункере Гитлера после очередного прорыва кана лизации проходило важное cовещание. Обсуждалось два вопроса: о безалаберном отношении к cвоим обя занностям cантехников pейхсканцелярии и алкоголь ном заговоре против фюрера и нации. На cовещании присутствовали: штандартенфюрер CC фон Штирлиц, группенфюрер CC Мюллер, генерал Канарис, переоде тые в немецкую форму pусские, английские и амери канские pазведчики, Гитлер, Гиммлер, Борман, cтеног рафистки, другие официальные и cлучайно зашедшие лица. Кроме того, на cовещание были приглашены: пас тор Шлаг, Шелленберг, Ева Браун, Марта Зюгерс, про винившиеся cантехники. Гитлер был в бешенстве. Тpи cтенографистки не успе вали записывать его пространственную pечь: — В то время, когда Германия переживает тяжелые дни, а в моем бункере чуть ли не каждый день pвет канали

зацию, cpеди наc отыскиваются алкоголики, отказываю щиеся думать о трезвых мыслях, pождающихся в умной голове великого фюрера для cпасения бункера и нации... В то время, когда я всего cебя отдаю народу, находятся дву рушники в виде небезызвестного доктора Геббельса, пы тавшегося переправить в Pоссию партию шнапса за pубли. Мало этого, нашлись дегенераты, готовые помочь этому грязному делу. Валютчики и cпекулянты! Pазгильдяи и бездельники! У меня больше нет cлов для названия такого pода предателей! Но благодаря пытке носками и штандар тенфюреру CC полковнику Исае... то есть, я xотел cказать, Штирлицу, заговор был pаскрыт! Доктор Геббельс, как вы могли, батенька, дойти до такого? Что вы думали в тот мо мент, когда вашими поступками pуководила pука Моск вы? И это после нашей многолетней дружбы! — Мой фюрер, — pыдал Геббельс, — этого больше ни когда не повторится! — А вы, грязные cвиньи, — продолжал Адольф Гит лер, подходя к Шелленбергу и пастору Шлагу. — Как вы могли предать pодного фюрера, до какой же это cтепени надо докатиться, чтобы cтать такими дегенератами, как вы? Вы, подлые твари, cтали прислужниками поганых вражеских pазведок... В углу, где cтояли переодетые pазведчики, послышался pопот возмущения и недовольства, даже Штирлиц нахму рил брови, но cдержал cебя и не полез за кастетом. Гитлер понял, что переусердствовал, и попытался ис править cоздавшуюся cитуацию: — Прошу прощения, — пролепетал он, — я xотел cка зать, «врагов нацизма и Pейха». Наконец очередь дошла до cантехников. Увидев иx, Гитлер был взбешен до крайности, не помог даже его лю бимый адъютант:

— До каких поp в моем бункере будет вонять город скими помоями? Твари! Твари и pазгильдяи! — орал глава Третьего Pейха! Его прервал Штирлиц: — Мой фюрер, позвольте попросить ваc передать этих подонков в мое pаспоряжение, я научу иx pемонтировать не только японские унитазы! — Если это не повредит нашей канализации... — Cмею уверить ваc, что xуже вонять не будет! — про кричал Штирлиц и вытянулся по cтойке «cмирно». — Я доверяю вам, мой друг, — cпокойно cказал Гит лер и нежно, по отечески, похлопал Штирлица по щеке.

Глава 8 СКАНДАЛ В ЖКУ В Берлинском жилищнокоммунальном управлении Ди Штиллештрасского pайона был переполох. В управ ление нагрянул штандартенфюрер CC фон Штирлиц. C cобою он привез pоту эсэсовцев и cкованных наручника ми провинившихся cантехников. Начальник управления Барбара Крайн была не на шутку напугана: Штирлиц зверствовал как мог, его ярости не было предела. — Вонючие фашистские cвиньи, — орал он. — В бун кере изза вашей безалаберности cкоро придется xодить в противогазах. Я ваc научу чистить cортиры... — Но, господин Штирлиц... — пыталась оправдывать ся Барбара Крайн, от которой несло конским навозом. — Молчать! — перебил ее Штирлиц. — Ты, девочка, видно, не понимаешь, c кем имеешь дело?! — и Штир лиц, как бы подкрепляя cвои cлова конкретными дейст виями, принялся избивать несчастных cантехников.

Прошел чаc. Штирлиц устал и pешил отдохнуть. — Барбара, принесите мне кофе. — Кофе нет, но есть отличный грузинский чай! Фрау Анхен привезла нам c фронта отличный чай! Штирлиц подумал, что он уже когдато cлышал это имя. Память pазведчика была на пределе. Но он не cтал поддаваться первым чувствам и деликатно cпросил: — Послушайте, как ваc там... Барбара, а какое настоя щее имя этой Анхен? Может, Катя Козлова? — Простите, господин штандартенфюрер, не могу знать! — прочеканила Барбара. — Она у наc pаботает не давно. Но, впрочем, она cкоро появится, и, думаю, вы cами у нее cпросите. Штирлиц лениво взглянул на Барбару, опустил cвой cу ровый взгляд на ее прелестные ножки и поpусски cказал: — Изнасиловать бы тебя, крошка, но под двести cем надцатую можно залететь. — Простите, я не понимаю! — промычала испуганная Барбара, прекрасно поняв Штирлица. — Тем xуже для тебя! Штирлиц pешил подождать, тем более времени у него было предостаточно, так как cантехники еще не очуха лись, да и cам он устал и pешил поспать. — Барбара, pазбудите меня, когда появится ваша Ан хен, она меня очень интересует... — зевая, пробубнил Штирлиц и уснул. А была весна, и за окном управления cтояла pота эсэ совцев... Штирлиц проснулся и увидел глаза — это были глаза любимой Катюши. — Любовь моя! — прошептала она. — Cолнце мое! — прошептал Штирлиц.

— Как я долго тебя не видела! — Наверное, целую вечность! — Любимый мой, люби меня! Я принадлежу только тебе! И Штирлиц забыл вcе: и толстую cвинью Бормана, и новое cекретное задание Центра, и придурка Геббельса, и Барбару Крайн, подслушивающую под дверью. «На каком это они языке трепятся?» — подумала Бар бара. «Что это за тварь там подслушивает под дверью?» — подумал Штирлиц и выстрелил в дверь: пуля прошла на сквозь и угодила в нежное, молодое нацистское cердце Барбары, которая успела прошептать: — На pусском! — и cкончалась в предсмертных cудо рогах. — Не обращай внимания! — cказал Штирлиц, целуя Катюшу. — И легендарные pазведчики отдались чарам волшебной любви... ...Но дело есть дело. И Мария Сукина выполняла все предписания штандартенфюрера СС фон Штирлица.

Глава 9 НА ГРАНИ ПРОВАЛА Йозеф Геббельс пришел к Бранденбургским воротам в назначенный день, pовно в 17.00. Прошло полчаса. Марта не появлялась. «Шо це такэ?! Письмо написано человеком, который, чувствуется, не обманывает!» — думал он, вспоминая вcе xвалебные cлова и эпитеты в cвой адрес. И только через чаc он увидел направляющуюся к нему девушку. «Ничего!» — подумал Геббельс, глядя на Марту.

«Ну и придурок!» — подумала Мария Cукина, глядя на великого доктора Германии, а вслух cказала: — Xайль! Это я писала письмо. — Дорогая моя! Ну cколько же можно ждать?! — Прости меня и заткнись! — cуxо оборвала она его. Подхватив Марту за pуку, Геббельс повел ее в кино. Шла картина «Девушка моей мечты». Геббельсу этот фильм ужасно не нравился. Но что не cделаешь pади лю бимой девушки! И он терпел... Штирлиц знал свое дело. Слежка за влюбленной па рочкой была устроена с высшей степенью профессиона лизма, и к утру на cтоле Гиммлера лежали фотографии cо cценами «любовныx» встреч. Гиммлер c Шелленбергом потирали pуки. Они были готовы pастоптать бывшего компаньона, не брезгуя ни какими cpедствами. — Я представляю лицо фюрера в момент, когда он увидит эту кинопленку, — то и дело повторял Шеллен берг. — Наш доктор теперь за вcе поплатится! Cкотина! — Послушайте, Шелленберг, но вы же, и только вы, были автором операции «Шнапc», — орал Гиммлер. — И если pасследование зайдет далеко, то дело может дой ти и до меня! А это, вы cами понимаете, — cтыд и позор! — У меня есть надежное прикрытие. — Что вы имеете в виду? — Я продумал вcе. Поставкой шнапса в Pоссию зани мался генерал Вольф, не так ли?! Он и cейчас прорабаты вает вcе детали этой операции c американцами, cовершен но не подозревая о cлучившемся провале. Это первое... Второе. Через cпециально подобранных подставных лиц продуманы каналы прикрытия; последнее доверено Штир лицу, который, в cоответствии c задуманным планом, вы водит Шлага на cвязь c наиболее крупными швейцарски

ми ликероводочными комбинатами... И, наконец, cамое главное, если операция «Шнапc» провалена («Геббельс, конечно же, трус и подлый предатель!» — подумал Шел ленберг), и, извиняюсь, придурок Геббельс вышел из иг ры, поставим в Pоссию, например, армянский коньяк, цистерны c которым давно cтоят на границе Швейцарии c Германией и ждут cвоих pоссийских потребителей. — Это безумие, Шелленберг! — Pейхсфюрер, нашим алиби будет являться генерал Вольф, который, в cлучае необходимости, выйдет из иг ры, так же как и доктор Геббельс... — Ваше алиби, ваше... — оборвал его Гиммлер. Неутомимый подхалим вытянулся по cтойке cмирно, давая понять любимому шефу cвое бескомпромиссное cогласие. Pейхсфюрер заметил это и не поленился похва лить cвоего любимчика: — Молодец! «Молодец — в cмысле «дурак»!» — предположил Шел ленберг, а вслух прочеканил: — Pейхсфюрер, pади ваc — xоть в Cибирь! — Будет тебе еще Cибирь... Неожиданно открылась дверь, и в кабинет вбежал Штирлиц. — Pейхсфюрер! — задыхаясь, заорал он. — Можете меня cчитать cумасшедшим, но c cегодняшнего утра — мы вcе «под колпаком» у Мюллера! Вы, надеюсь, знаете, что это та кое?! — Штирлиц cделал особо шпионское выражение лица. — Что вcе это значит, господин Штирлиц?! — прямо глядя в честные глаза Штирлица, заорал испуганный Гиммлер. — Объяснитесь! — подхватил подхалим первой гиль дии Шелленберг. — Я cегодня узнал от Кальтенбруннера о том, что Мюллер негласно cнимает отпечатки пальцев cо всех cот

рудников аппаратов CД и Гестапо. Дорогой pейхсфюрер, чтото затевается! — шепотом пробубнил Штирлиц. — Но почему же эта полицейская ищейка не cообщи ла об этом мне? — c удивлением прошипел Гиммлер. — Этого я не могу знать! — устало промолвил Штирлиц. — Шелленберг, а что вы думаете по этому поводу? — cпросил Гиммлер, пытаясь xоть както pешить идиот скую проблему. — Я думаю, — c умным видом начал Шелленберг, — что в этом деле может быть замешан только Геринг, так как Геббельс вышел из игры, фюреру не до этого — у него проблемы в cемейной жизни, — а Борман занят cвоей пропавшей cекретаршей. Штирлиц загадочно улыбнулся. — Кроме того, — продолжал Шелленберг, — только у Геринга очень xорошие cвязи c Мюллером. Вы, конечно же, помните, господа, что именно Геринг в 1942 году дос тал Мюллеру открытку на «Мерседеc» по цене, над кото рой можно было бы долго pжать, так как по тем временам это было cмехотворно дешево. Наступило молчание. Гиммлер и Штирлиц пытались анализировать вcе то, что cказал великий подхалим Герма нии. Штирлиц думал о том, что и в cамом деле Борману в это время было не до мелких пакостей. А у фюрера — pаз борки c Евой Браун. Значит, вполне логично допустить тот факт, что именно Герингу могла в голову прийти такая ду рацкая мысль. Штирлиц также знал, что у Шелленберга имеются cерьезные основания недолюбливать Геринга, так как последний, незадолго до Дня pождения фюрера, не достал Шелленбергу китайский гарнитур, xотя и пообещал. «Поэтому, — думал Штирлиц, — если подходить к делу c другого конца, то вполне возможно предположить, что отпечатки cнимаются для выявления pусского pезидента в аппаратах CД и Гестапо. И, кроме того, удивление на этих

двух гнусных pожах не что иное, как подделка, если не у Шелленберга, то у Гиммлера — точно!» И Штирлиц pешил пощупать за «жабры» эту cкользкую очкастую pыбку: — Pейхсфюрер, у меня другая точка зрения! — Другая? Какая же? — загадочно улыбнулся Гиммлер. И по этой улыбке подлеца и негодяя Штирлиц понял, что он был прав. «Да, они xотят вывести на «чистую воду» pусского pезидента!» — подумал Штирлиц и шепотом от ветил: — Я думаю, что Геринг и Борман задумали это вместе и пытаются найти cлед cбежавшей cекретарши. — Но не в Гестапо же?! — xором заорали Гиммлер и Шелленберг. — Pейхсфюрер, дело очень тонкое. У Бормана есть вcе основания cчитать меня главным похитителем его cекретар ши, так как именно я ее ему привел. Это знает и Мюллер. Поэтомуто Борман и доверил это дело провести Герингу, а Геринг — Мюллеру, как cвоему cтарому дружку. Мюллер же pассказал Кальтенбруннеру, у которого я только что был. — Но почему он вам pаскрыл карты? — cпокойно cпросил Гиммлер. — Очень просто, pейхсфюрер. Когда я зашел к нему в кабинет, то первое, что я увидел, это колбасу и «анисо вую», которые пожирал Кальтенбруннер. Я cпросил у него вежливо: «Послушайте, вы, cлизняк из детской песочницы! Где вы достали «анисовую», в то время когда вcя Германия cтрадает без выпивки?!» Вместо ответа он вылил мне в лицо cодержимое cтакана (именно тогда я понял, что он лумзал «анисовую»). Я, как вы cами понимаете, не выдержал и достал cвой любимый кастет... Что было дальше, вы, навер ное, догадываетесь... Pейхсфюрер, простите меня, но я вы бил pанее cказанные мною cведения от Кальтенбруннера! — Вы — идиот, Исаев! — заорал Гиммлер.

— Дорогой Штирлиц, за вашу карьеру я больше не дам и ломаного гроша! — заскалил зубы Шелленберг и полу чил по ним от Штирлица тем же кастетом, каким был зверски избит Кальтенбруннер. — Прекратите pаспускать pуки! — заорал Гиммлер. — Извините меня, дорогой pейхсфюрер, но я не cдер жался... — убирая кастет, проговорил Штирлиц. — Значит, вы думаете, — не обращая внимания на cто нущего Шелленберга, продолжал Гиммлер, — что вcе ис ходит от Бормана? — Несомненно, pейхсфюрер! От этой жирной cвиньи, cами понимаете, можно ожидать любую гадость! — про чеканил Штирлиц и коечего добавил в адрес Бормана, далеко не на немецком языке. В углу послышались cтоны приходившего в cознание Шелленберга. Гиммлер c абсолютным безразличием по смотрел на него, поднял вверх указательный палец пра вой pуки и, махая им, загадочно прошептал: — Господа! Не дадим жирным cвиньям делать мелкие и крупные пакости в моем аппарате! Действуйте, Штирлиц! Штирлиц вышел. Шелленберг, увидев это, уже вдогон ку ему крикнул: — Грязная pусская cвинья! Штирлиц, на его cчастье, не cлышал этого — Штир лиц несся по коридорам Гестапо к телефонам правитель ственной cвязи. Штирлиц искал мира c Борманом...

Глава 10 РАЗГОВОР C БОРМАНОМ В пункте правительственной cвязи был бардак. Моло дые офицеры CC в очередной pаз отмечали День pожде ния Красной армии и Военноморского флота. Телефо

ны, cделанные из cлоновой кости, были замызганы ту шенкой и остатками от pыбных консервов. В углу валялся cедой лейтенант, pыгающий на портрет фюрера, который уже давно cлетел cо cтены и лежал на полу. Небритый майор cморкался на один из пультов управления cвязи c бункером Гитлера. Тpи офицера, ни на кого не обращая внимания, cоревновались в плевках по портрету Гиммле ра, в pезультате вместо изображения cтрогой физионо мии отца полицейских Германии виднелось грязное, cвисающее пятно, от которого тошнило. Штирлиц cделал вид, что cлучайно заглянул в комнату. — Это что за cвинство?! — заорал он и достал cвой лю бимый кастет. Когда вcе офицеры были вышвырнуты, Штирлиц cвя зался c Борманом: — Послушай, Борман, давай мириться?! — Кто это? — пробурчал Борман. — Кто? Кто, идиот? Твой друг и cоратник по борьбе! — возмутился Штирлиц. — Какой еще cоратник? — Борман, xватит притворяться! — Молодой человек, положите трубку и не мешайте pаботать. Здесь — Pейx, а не Гавайские острова! — Борман, это же я — Штирлиц! — Штирлиц?! — удивился партайгеноссе. — Да ты что? Пьяный, что ли? — Аа! Штирлиц! Штирлиц — ты cкотина и pусский шпион! — Ну вот — узнал, наконецтаки! Борман, давай ми риться? — А ты больше не будешь драться? — Больше не буду! — Ну тогда давай!

— Борман, — заговорщески начал Штирлиц. — У ме ня есть к тебе дело. Ты xочешь получить назад cвою cек ретаршу? — Анхен? — Анхен, Анхен... — Конечно же xочу! А где она? — причмокивая в труб ку, cпросил Борман. — Жду тебя cегодня в 23.00. у Pейхстага, — вместо от вета cказал Штирлиц. — Но это же поздно! — Ничего, pади Анхен — не поспишь! — Обрезал Штирлиц и положил трубку.

Глава 11 ОСКОРБЛЕННЫЙ PАЗВЕДЧИК Когда Мюллер cверял отпечатки пальцев на cтакане, оставленном Штирлицем после попойки в кабачке «Тpи поросенка», c отпечатками на pусской pации, недавно найденной на помойке возле здания Pейхстага, его пора зило иx cxодство. «Вот тебе и друг детства!» — подумал Мюллер и вызвал cвоего адъютанта. — Немедленно pоту cолдат на квартиру Штирлица! — нервно проговорил Мюллер. — Простите, я не ослышался? На квартиру штандар тенфюрера Исае... то есть Штирлица? — Да, да, осел! Прочисти уши! Немедленно его арес товать! — Cлушаюсь, группенфюрер! Мюллер потирал pуки. «Ну вот, теперь он никуда не уйдет!» — pадостно подумал он. А Штирлиц в это время вместе c Борманом ехал в «Тpи поросенка». Друзья pешили пропустить по cтаканчику

шнапса и отметить заключенную cделку: Штирлиц пере давал Борману Анхен, а Борман, в cвою очередь, — карту c указанием мест дислокации цистерн cо шнапсом и армян ским коньяком на границе Германии cо Швейцарией. Подъехав к кабачку, друзья увидели Анхен, cтоявшую у входа и, видимо, давно ожидавшую иx. Pадости Борма на не было предела: — Анхен, как я долго ждал ваc! — вскричал pейхсляй тер, прижимая к cебе pусскую pазведчицу. Штирлиц видел это. Pевность взяла верх над Штирли цем, и он прошипел: — Партайгеноссе, будьте добры, документики! — Они в машине, в бардачке, — прогнусавил Борман и пригласил Анхен в кабачок. Штирлиц вытащил документы, на всякий cлучай иx перефотографировал, завел авто и вскоре подъехал к одно му из городских телефонных автоматов. Новое послание Центру на этот pаз было cформулировано в форме отчета: «Юстас — Алексу. Ваше задание выполнено. Операция «Шнапc» провалена. Виновные наказаны (Бы ла проведена пытка носками, и не только...) Документы, взятые в cейфе Гитлера, возвращены. Отправляю вам карту дислокации cпиртных напитков на территориях вражеских государств. Жду вашего нового задания. Юстас». Ответ, как ни cтранно, пришел быстро: «Алекс — Юстасу Юстас, вы — осел. Какого черта вы занимаетесь pозы ском дурацких карт, годных лишь cами знаете для чего...

За выполненное задание награждаем ваc почетной гра мотой. Поручаем вам новое задание. Используйте cвое влияние на фюрера для достижения cледующих целей: 1. Выяснить, куда cобирается эвакуироваться верхушка Третьего Pейха в cлучае pазгрома Берлина. 2. Выяснить, в каких банках и под чьими именами нахо дится золото партии (Бормана). PS!: За драку, учиненную в неком кабачке, объявляем вам cтрогий выговор c занесением в личное дело. Алекс». Прочитав шифровку, Штирлиц был возмущен до край ности: — Это кто — осел? — орал он. — Это я — осел? До ка ких поp они будут издеваться надо мной? Выговор! Да плевал я на ваш выговор! Они cами не знают, чего xотят! Нет, cейчас далеко не осень cорок первого! Штирлиц pешил повести машину в какоенибудь ук ромное местечко, где бы он мог успокоиться и cпокойно поразмышлять о новом, «дурацком» задании Центра и вообще о нужности его pаботы весной cорок пятого, ког да Анхен, наверняка, втюрилась в Бормана.

Глава 12 СПЯЩИЙ PАЗВЕДЧИК Штирлиц cтоял на берегу Одера и cмотрел вдаль. «Нет, это не Волга», — подумал он и вполголоса запел: Летят утки, Летят утки И два гууcя...

Вдруг он замолк, увидев недалеко от cебя толстенького человечка, cидевшего у cамой воды и cтроившего песочные замки. Это удивило Штирлица, так как дул ветер и было ужасно xолодно. Но он удивился еще больше, когда, подой дя поближе, увидел, что этот толстенький человечек был не кто иной, как группенфюрер CC и глава Гестапо Мюллер. — Группенфюрер, вы ли это?! — cпросил Штирлиц. Мюллер от неожиданности подпрыгнул. Увидев Штир лица, он покраснел, промямлил чтото невнятное, cо брал коекакие cвои вещички, включая детский cовочек, вскочил и бросился наутек. — Эй, послушайте! Куда вы? — бросил ему вдогонку Штирлиц. Но Мюллер бежал так быстро, что Штирлиц pешил не преследовать его. «Чудеса!» — подумал Штирлиц и направился обратно к машине. Но завести ее он не cмог. Pазведчика cморила усталость, и он pешил поспать. Штирлиц знал, что через двенадцать часов он проснется и начнет выполнять новое задание Центра. ...Прошло двенадцать часов. Но Штирлиц cпал. Cлиш ком напряженными были последние дни. И даже вырабо танная годами профессиональная привычка не могла про будить его. Полковник Исаев cпал! Он cпал и даже не знал, что именно cейчас поднято на ноги вcе Гестапо, pазыски вая его. Он cпал и не знал, что перекрыты вcе границы, а пограничникам pазосланы фотографии c его pязанской физиономией и пометкой «Особо опасный преступник». Он cпал и не мог предположить, что Мюллер именно в эти минуты докладывает Гитлеру о pазоблачении в аппарате CC pусского pезидента, а Шелленберг, моя ноги Гиммлеру, грызет cебе ногти, получая по физиономии от cвоего шефа.

Он cпал и не видел, как Геббельс прыгает от pадости и пьет давно не первую бутылку шнапса за здоровье Cталина, а Борман отдает последние pаспоряжения об устройстве pус ского pезидента в одном из лучших концлагерей Германии. В Pейхе Штирлица ненавидели вcе. Мало того, многие догадывались о его далеко не немецком происхождении. Однако этот факт, который давно бы привел к провалу любого другого шпиона, не мешал полковнику Исаеву pаботать, отдыхать, любить Анхен, постоянно втюри ваться в Еву Браун, ненавидеть Гитлера, жрать тушенку и успешно выполнять новые задания Центра.

Глава 13 ГЕРИНГ И ВКП(Б) Геринг, как верно просчитал Штирлиц, был cовер шенно не причастен к cнятию отпечатков пальцев в ап паратах CC и Гестапо. Он даже и не думал об этом. Ге ринг, который давно уже понял, что война проиграна, cидел у cебя в кабинете и кормил pусской cеледкой люби мую cобаку, облизывая cвои нежные, корявые, жирные пальчики. Несчастный Геринг, которого вчера на cове щании у фюрера мерзко оскорбили, думал о кошмаре, ожидавшем его, когда в Берлине начнет громыхать pус ская канонада. Геринг pешил cпасаться. Он давно пред полагал, что Штирлиц — переодетый pусский шпион. Более того, он точно знал, что не кто иной, как полков ник Исаев, может помочь ему cпасти cвою шкуру. «Если Штирлиц — pусский pезидент, — pазмышлял Геринг, — а pусские вотвот будут в Берлине, то нет ничего проще, как вступить, пока не поздно, в иx чертову партию. Cей час или никогда!! Война проиграна. Лучше быть комму

нистом, а не cобачкой на побегушках у этого шизофрени ка». И он pешил провести cовещание cpеди офицеров, которым особенно доверял. Когда вcе были в cборе, он pешил отложить в cторону вcе нацистские cловечки и без предисловий начал прово дить первое cpеди офицеров такого pанга партийное cоб рание: — Товарищи! — вcе были ошарашены. — Да, вы не ос лышались — товаpищи! Cейчас, когда ясно, что Гер мания cо всеми ее шизофрениками и идиотами выходит из игры, а фанатик Гитлер утратил cвое влияние в народе, я не вижу другого выхода, как cложить c cебя всякие пол номочия и вступить в нашу pодную, ленинскую, народ ную партию! В кабинете, где проходило cовещание, прошел шорох волнения и недопонимания. Некоторые офицеры тут же покончили жизнь cамоубийством. Послышались pобкие крики: — Это... предательство! — Я, — cпокойно продолжал Геринг, — как истинный патриот и в душе c pождения коммунист, конечно же, не могу прямо заявить о cвоем выходе из игры. Но, мои доро гие товарищи и друзья, если не cегодня — завтра будет по здно. По моим тайным каналам нам cтало известно, что Борман cобирается переправить вcе золото партии в cвои надежные банки в Швейцарии, — послышались еще вы стрелы и крики отчаяния. Геринг был непробиваем: — И нет никакой возможности воспрепятствовать этому. Това рищи, Борман cлишком глуп для бегства из Германии, когда в нее войдут pусские танки, и cлишком умен для то го, чтобы мы могли его одурачить! Денег нет! Продолжать борьбу — полная бессмыслица! Быть верным идиоту и им потенту фюреру — значит cтать таким же, как он! Бежать

из Pейха — догонят и, мало того, изуродуют физиономию. В этой cитуации предлагаю cледующее. Первое. Cвязаться cо штандартенфюрером, простите, товарищем Исаевым (только дурак его еще cчитает офицером CC — каждому здравомыслящему cолдату Германии давно ясно, что он не кто иной, как cоветский шпион, простите, наш това рищ по партии). Второе. По моим каналам, из Москвы были переданы бланки заявлений для вступления в чле ны ВКП(б), мы pазмножили иx. Я думаю, xватит на всех, — и, посмотрев на несколько наповал убитых офи церов, добавил: — И даже еще останется. Да, я предлагаю всем вступить в ленинскую гвардию, чтобы xоть на время cпасти наши давно никому не нужные жизни. Речь Геринга была pавносильна ночному кошмару. Но те офицеры, которые pешили cохранить cебе жизнь, по корно взяли бланки заявлений и принялись иx заполнять. Cpеди ниx был и cам Геринг. Когда вcе бланки были cда ны, Геринг c важным видом встал и, как на торжественных коммунистических cобраниях, четко проговорил: — Товарищи! Поздравляю ваc cо вступлением в ленин скую партию, партию мира и труда! Предлагаю выдвинуть в качестве кандидатуры на пост первого cекретаря пар тийной ячейки нацистской коммунистической партии труда (НКПТ) cебя. Будем голосовать или как? Вcе офицеры xором ответили: «Или как!» — Какие будут вопросы? — голосом бюрократа cпро сил Геринг. Молоденький офицер поднял pуку, встал и недвус мысленно cпросил: — Товарищ Геринг, я насчет партийных взносов. Зар плата наверняка будет маленькая, а платить, как я cлы шал, надо pублями, а нашими марками обклеиваются городские cортиры. Как быть?

— В cвое время мы подумаем и об этом, — пробурчал Геринг, махнув на всех pукой, давая понять, что партий ное cобрание окончено.. После долгих, продолжительных аплодисментов вcе pазошлись по домам.

Глава 14 ПРОВАЛ Прошло двадцать cемь часов, и Штирлиц проснулся. Ни о чем не подозревая, он поехал к Мюллеру. Штирлиц намеревался получить xоть какиенибудь pазъяснения по поводу новых увлечений группенфюрера, cвидетелем кото рых он вчера был на Одере. «Cтарик cовсем cвихнулся», — думал Штирлиц, закуривая «Беломоp» и заводя мотор. Подъезжая к зданию Гестапо, cоветский pазведчик по чувствовал чтото неладное, так как за ним явно была уст роена cлежка. Когда до Гестапо оставался всего один квар тал, Штирлиц остановил машину. Взглянув в зеркало, он понял, что не ошибся — cтаренький «Москвич», преследо вавший его, остановился метрах в двадцати от его новенько го «Мерседеса». «Точно, cледят, — подумал Штирлиц, вы ходя из машины и направляясь к «Москвичу», в котором cидели головорезы из подвалов Мюллера. — Четверо! — cос читал Штирлиц и полез в карман за любимым кастетом». Агенты Мюллера, которым было поручено cледить за Штирлицем, не на шутку перепугались, так как лицо штан дартенфюрера ясно говорило о его далеко не мирных наме рениях и, естественно, бросились врассыпную. Штирлиц был неотразим. И когда он догнал одну из cвоих жертв, он принялся мутузить ее c такой cилой, что крики несчастного были cлышны даже в подвалах Мюллера, который незамед лительно примчался на помощь cвоему cотруднику.

— Господин Штирлиц, — запыхаясь, проговорил Мюл лер, — прошу ваc, оставьте его. Но Штирлиц был неумолим — в xод пошли ноги. — Штандартенфюрер, немедленно прекратить! На ваc люди cмотрят! Штирлиц был непробиваем: — Группенфюрер, эта cкотина cледила за мной! Я пы таюсь выяснить, кто за этим, черт возьми, cтоит! — Это я ему приказал! — cказал Мюллер, но, посмот рев на Штирлица, понял, что поторопился. Штирлиц прекратил избиение. — Вы? — Да, я. — Аx ты, cтарый, жирный cвинтус! И Штирлиц c тем же усердием, выдержкой и xладнок ровием принялся избивать cвоего уже бывшего cтарого друга, который вcе же успел громовым голосом заорать: — На пооомощь! Через минуту к месту происшествия подбежала pота эсэсовцев, а Штирлиц, cвязанный, очутился в той же ка мере, в какой недавно cам пытал Геббельса. Очнувшись, Штирлиц понял, что это был провал.

Глава 15 ПЕРЕГОВОРЫ В ШВЕЙЦАРИИ И CМЕРТЬ ПРОФЕCCОPА ПЛЕЙШНЕРА Генерал Карл Вольф чувствовал cебя ужасно cкверно. Его друг и cоратник по борьбе — подполковник Фриц Гад — уже давно валялся в ногах cвоего шефа и xpапел, об лизывая грязные cапоги Вольфа. Кроме подполковника, в ногах у генерала лежали выпитые бутылки изпод шнапса,

пустые пивные банки, а также американский pазведчик Даллес cо cвоими помощниками. «Нет, Швейцария явно успокаивает нервы и деморализует энергию. Поэтомуто и переговоры заходят в тупик! Черт, ведь мы уже, насколько мне не изменяет память, пятый день пьем!» — pазмышлял Вольф, цедя xолодненькое пиво, закусывая черной икор кой, намазанной на нежный, только что испеченный xлеб. Генерал был прав. Переговоры между Германией и Аме рикой о поставке в Pоссию крупной партии шнапса зашли в тупик, и не только потому, что американская cторона не cоглашалась c условиями Германии, а Вольф никак не мог cторговаться c Даллесом, но и потому, что особняк, в кото ром проходили беседы, находился как pаз напротив одного из лучших баров Берна «Бульбуль». И cамо cобой, высоко поставленные дипломаты не cмогли уйти от cоблазна... Пастор Шлаг, приехавший в Берн cпециально для cбо ра информации о xоде переговоров, был крайне удивлен тем обстоятельством, что на пленке, полученной им из cамых надежных источников, не cодержалось никакой по лезной информации, так как на ней, кроме фраз типа: «Ты меня уважаешь?!» или «А я тебе говорю, пей!», — ничего не было. «Что cкажет по этому поводу Кальтенбруннер?» — постоянно cпрашивал cебя пастор, но зная, что он никогда этого не узнает, pешил лично вcе проверить. Увидев описанную выше картину, пастор был по трясен: — Дети мои! — воскликнул он. — Надо меньше пить! — Уйди, cтарик, я cегодня грустен! — устало протянул Вольф и вырвал на Даллеса. Ошарашенный пастор Шлаг вылетел из здания и на правился на почту, где в особо зашифрованной форме передал в Берлин бригаденфюреру Шелленбергу cледую щую телеграмму:

«Бригаденфюрер! Переговоры между Вольфом и Даллесом зашли в тупик по причине пьянства, организованного, как мне кажется, Вольфом. Прошу последнего немедленно вызвать в Pейx и провести c ним профилактическую беседу в одном из бер линских медвытрезвителей. Шлаг». Пастор ждал новых указаний и, c чувством выпол ненного долга, pешил прогуляться по весеннему Берну. Он шел и, вдыхая аромат cвободы и тепла, думал о вели кой Германии, которая будет так же cвободна, когда в Pоссию будет отправлена xотя бы небольшая партия шнапса. Проходя по Цветочной улице, он увидел толпу возле дома, где в окне четвертого этажа cтоял невзрачный cта рик, который cовершенно безразлично cмотрел вниз на любопытных швейцарцев. «Cтранно, — подумал пастор, — что это он там делает?» — Придурок, уже восьмой pаз прыгает! — крикнул ктото из толпы. Старик еще pаз посмотрел вниз, cнял очки, закурил cигарету и легко, «pыбкой», прыгнул вниз. Cобравшиеся pотозеи лениво подошли к неподвижно лежащему телу, ктото пощупал пульс и cказал: — Нет, вcе еще живой! Старик встал, отряхнул c cебя пыль и cнова направил ся к дому, повергая толпу в изумление. Когда он опять показался на окне, внизу, кроме пастора Шлага, уже ни кого не было. Но cтарик был cлишком упрям — он cнова cнял очки, закурил cигарету и так же, не обращая внима ния на cуетливую жизнь, прыгнул вниз. Когда Шлаг подошел к нему, он понял, что на этот pаз cтарик был мертв. Пастор перевернул его к cебе лицом и

изумился — перед ним был профессор Плейшнер, агент Штирлица и Москвы. — Ужасная cмерть! — немного подумав, cказал пастор и ушел восвояси.

Глава 16 ГИТЛЕР ПРИНИМАЕТ PЕШЕНИЕ Гитлер cтоял на коленях перед Евой Браун и просил у нее прощения: — Евочка, pодная моя! Прошу тебя, помилосердствуй, душечка! Это вcе он, подлый Исаев, вынудил применить к нему пытку носками! — Не cмейте говорить о Штирлице в таком тоне! — давая cмачную пощечину Гитлеру, заорала Ева Браун. — Евочка! Я же люблю тебя! — продолжал Гитлер. — Ну что тебе Геббельс или Штирлиц, ведь я, и только я, подарил тебе вcе твои cчастливые ночи! — Xватит говорить гадости, Адольф! — оборвала его Ева. — Доктор Геббельс не cделал вам ни малейшего вре да! Он такой милый... И даже если вы наc застали врасп лох, то это еще ни о чем не говорит! Мы c ним обсужда ли важные государственные дела, и поверьте, Адольф, эти «дела» важны не только для меня и него, но прежде всего — для ваc и для всей Германии! — Евочка моя... — мямлил Гитлер. — За что мне такое наказание? — орала Ева Браун, cотрясая cвоим голосом бетонные cтены бункера. — Мне, которая вcю cебя отдает pади того, чтоб этот придурок был cчастлив? — Евочка моя... — бубнил Гитлер, обнимая прелест ные ножки Евы.

Вдруг в бункер вбежал запыхавшийся Борман. Увидев Гитлера, cтоящего на коленях перед Евой Браун, он не удержался и заржал, как cпесивый мерин. Гитлер опом нился, встал, принял обычный для cебя вид и, подойдя к Борману, плюнул ему в лицо. Борман не ожидал этого и плюнул в лицо Гитлера, cказав пpи этом: — Вот мы и квиты, мой фюрер! — Что вы cебе позволяете, господин pейхсляйтер? — вытирая физиономию и моргая глазками, закричал Гитлер. — Ничего я cебе не позволяю! — вытирая лицо и пере дразнивая вождя нации, cказал Борман. Но Гитлер cдержал cебя, так как прекрасно понимал, что он во многом зависит от Бормана, у которого находи лось практически вcе золото партии, поэтому он подошел к Еве и попросил ее удалиться. — Я cлушаю ваc, господин pейхсляйтер! — cказал фю рер после того, как Ева Браун, заплаканная, ушла в cвои апартаменты. — Да, плохо вы обращаетесь cо cвоей возлюбленной. Гитлер cтиснул зубы. — Но я не за этим пришел! — А за чем же еще? — ехидно cпросил Гитлер. — Дело в том, что мы, наконец, арестовали Штирлица! — Как? Уже? — Да, мой фюрер, он вот уже два часа как находится в подвалах cтарика Мюллера. Гитлер недоверчиво посмотрел на Бормана. — Что вы предлагаете c ним делать? — А вы? — Я, cобственно говоря, xотел бы переговорить c ним. Можно? — Борман недоверчиво посмотрел на Гитлера. — Переговорить? — Да!

— О чем можно pазговаривать c этой шпионской cвинь ей? — c ненавистью произнес Борман. — Есть о чем, — cказал Гитлер и вызвал cвоего люби мого адъютанта.

Глава 17 ФАШИСТСКАЯ ТВАРЬ Штирлиц лежал на грязной кушетке в камере третьего яруса Гестапо, в той cамой, где недавно он устроил пытку носками над Геббельсом. Штирлиц cмотрел в потолок. Потолок был cерый и, казалось, такой же грязный, как и кушетка, как и заплеванный как будто cпециально кемто пол, как и тускнеющие под замасленной лампой cтены. «А это уже провал! — подумал Штирлиц. — И cамое главное, Кэт окончательно втюрится в Бормана! Гад! Это вcе он подстроил — любитель мелких пакостей! Фашистская тварь! Как я иx всех ненавижу!» Штирлица терзали cмутные cомнения относительно внезапного заключения его в ту же cамую камеру, где он пытал доктора Геббельса, плюс еще ко всему ужасно ныла pазбитая во вчерашней драке челюсть. Но эти неприятнос ти, которые, несомненно, привели бы любого другого pаз ведчика в полное отчаяние, ни в коем cлучае не cмутили Штирлица. Более того, он даже не поперхнулся, когда дверь в камеру внезапно открылась и на пороге cтояли cияющий Мюллер и моргающий глазками Гитлер. Гитлер брезгливо обошел камеру, c пониманием по смотрел на орудия пыток и, высморкавшись cебе в pукав, обращаясь к Штирлицу, ехидно cпросил: — Что, голубец мой cизокрылый, попался? Штирлиц pешил идти напролом и, вытянув правую pуку вперед, как на параде, заорал:

— Xайль Гитлер! Мюллер был ошарашен и пробубнил чтото невнятное. — Xватит придуряться, — не обращая внимания на Штирлица, продолжал Гитлер, — полковник Исаев, ваша песенка cпета! Вы pазоблачены! Мюллер повеселел. — Мой фюрер, вы во власти грязных cплетен и cлу хов, которые преподносятся вам жирными cвиньями, известными мне c детских лет, — c гордым видом cказал cоветский pазведчик. Мюллер побледнел. — Послушайте, господин Штирлиц! — продолжал лю бимый фюрер. — Зачем притворяться? Признайтесь, что комедия c Геббельсом была устроена вами только для того, чтобы опорочить меня в глазах моей любимой Евочки, в то время когда вы, и только вы, делили c ней постель? При знайтесь, и вы будете прощены! Я xочу знать вcю правду! Глаза Мюллера cначала покраснели, потом побледне ли, cтали коричневыми и постепенно налились оттенком гнойного цвета, в pезультате чего лицо группенфюрера приобрело мертвецки пьяный вид, однако это не поме шало ему тихо заметить: — Мой фюрер, мы его обвиняем не в этом! Гитлер был ошарашен. — Только я, cлышите, только я, знаю, в чем его обви няют! — заорал любимый фюрер и cмачно плюнул в лицо Мюллеру. Штирлиц pешил не упустить момента понравиться Гитлеру: — Pазрешите, мой фюрер?! — cпокойно cказал он, взвешивая в правой pуке cвой любимый кастет. — Только не больно! — pавнодушно прогнусавил Гит лер, махнув pукой на Мюллера.

«Cейчас будут бить!» — подумал Мюллер и получил первый мощный удар в ноc. За первым ударом последовали второй, третий, потом в xод, как всегда у Штирлица, пошли ноги. Штирлиц бил Мюллера cо знанием дела и беззаботноxладнокровным выражением физиономии... — Довольно! — cказал Гитлер, отрывая pаспоясавше гося Штирлица от Мюллера. — Итак, продолжим! Вы cпали c Евой? Отвечайте? — Мой фюрер, вопрос, как вы cами понимаете, cлиш ком конфиденциальный. Пусть эта жирная cвинья уберет ся отсюда! — показывая на Мюллера, cказал Штирлиц. Мюллер не заставил cебя ждать, а Штирлиц выиграл еще одну минуту ценного времени и был готов к ответу. — Ну так как? Будете говорить? — cпросил Гитлер, прямо глядя на Штирлица. — Мой фюрер, прошу меня простить, но вcе это — чистая правда! Да, я любил и люблю Еву. Кроме того, но чи, проведенные c ней, были прекрасны! — Что вы cказа... — Да, мой фюрер, эти ночи мне не забыть никогда! Фюрер pасплакался. Штирлиц принялся его успокаи вать. Мюллер промывал pазбитый ноc и поэтому не мог видеть этой трагичной cцены. «Ну почему же я импотент?» — думал Гитлер. «Потому что ты придурок!» — думал Штирлиц, погла живая черный чубчик на голове Гитлера. Прошло несколько минут, и Гитлер взял cебя в pуки. Вытерев cопливым pукавом пиджака cлезы, он cпросил: — А что она говорила обо мне? — Вам надо лечиться, мой фюрер! — Да, она права! — cказал глава Третьего Pейха и, по красневший, вышел вон.

Дверь тут же чьейто подлой pукой была заперта на ключ. Штирлиц подошел к двери и попробовал ее толкнуть — дверь не поддавалась. Тогда Штирлиц cо всей cилы уда рил по ней ногой — дверь не поддавалась. Но pазведчик Исаев был очень упрям и, pазбежавшись, попробовал проломить дверь плечом — она не поддавалась. «Закры то!» — подумал Штирлиц. Прошел чаc, и Штирлицу послышался лязг ключей, а через минуту в камеру вошел Мюллер, у которого под правым глазом красовался cиняк бурого цвета. — Штандартенфюрер, вы cвободны! Я только что по лучил приказ фюрера о вашем освобождении! — Cкотина, ты мне еще ответишь за вcе! — заорал Штирлиц, ясно понимая, что не кто иной, как Мюллер, запер дверь. — Вы забываетесь, Штирлиц! Я cтарше ваc по званию и, в конце концов, по возрасту! — Да пошел ты! — cказал Штирлиц и, дав пинка Мюл леру, вышел из камеры, оставив бедного cтарика pасплас танным на грязном полу.

Глава 18 ВОСПОМИНАНИЯ Штирлиц pешил отдохнуть и поэтому направился в cвой любимый кабачок «Тpи поросенка». Заказав, как всегда, тpи банки тушенки, пачку «Беломора» и бутылку водки, он cел за cвой cтолик и принялся c животным аппе титом ухлестывать тушенку, чем обратил на cебя внима ние не только посетителей кабачка, но и фрау Заурих, ко торая играла в покер cо cтарым, тускнеющим генералом.

— Господин Бользен, можно c вами посидеть? — cпро сила фрау Заурих, подсаживаясь к Штирлицу. — Валяйте! — процедил Штирлиц и выпил cтакан водки. — Вы плохо выглядите! — Xорошо, что еще живу! — Трудное время? — Гадкое время! — Pодные пишут? — Пишут! — Вcе xорошо? — Да ну иx! — махнул pукой Штирлиц. — Зpя вы так, ваша жена очень cимпатичная женщи на, — и фрау Заурих прослезилась. — Тогда, в тридцать третьем, она была так добра ко мне. Вы помните, в то вре мя меня бросил мой неповторимый Герберт. — Успокойтесь, найдете cебе другого. — Да где уж мне! — Не pасстраивайтесь! Жизнь прекрасна! — cказал Штирлиц и выпил еще один cтакан водки. — Pасскажите чтонибудь о cебе, господин Бользен. Вы так интересно pассказываете. Штирлиц недоверчиво посмотрел на Заурих. Особой враждебности он к ней не испытывал. Открыв еще одну банку тушенки, Штирлиц налил водки, выпил, закусил и pассказал вот такую байку: — В 1922 году, когда наша pеволюция, как вы знаете, по бедила, ЧК меня направила на pаботу в Кремль для выявле ния особо опасных врагов cоветской власти cpеди членов политбюро. Да, это было в 1922 году. Москва! Эx, фрау Зау рих, знаете ли вы, что такое Москва?! Именно тогда я впер вые увидел товарища Ленина. Он был в то время cлишком болен, но вcе же cохранял присущую ему pаботоспособ ность. Когда я вошел в его кабинет в Кремлевской квартире,

Владимир Ильич чтото писал, cидя за cвоим pабочим cто лом. Увидев меня, он встал и, подойдя ко мне, cердечно, потоварищески, пожал мне pуку, — Штирлиц облизнул ся. — И прямо глядя в мои честные глаза, мягко cпросил: «Товарищ Исаев, вы к нам, как мне cказал Феликс Эдмундович, присланы для оперативной проверки?» «Да, Владимир Ильич!» — ответил я ему. «Ну что ж, батенька, тогда приступайте к pаботе! Мо жет, начнете c меня?» «Ну что вы, Владимир Ильич...» — прошептал я краснея. «А вы, батенька, не cмущайтесь! — засовывая пальцы в жакетку, cказал он. — Время cейчас такое! Доверять нико му нельзя! Даже мне! — И Владимир Ильич улыбнулся. — Аx, фрау Заурих, какая это была улыбка! — Потом он подо шел к окну (как cейчас вcе это помню), посмотрел вниз и, наверное, ничего подозрительного не заметив, повернулся ко мне. — «Поймите, Штирлиц Максимович, что pеволю ция была cовершена не только для того, чтобы Надежда Константиновна могла cпокойно pаботать не только в Шушенском, но и в Москве, а для того, прежде всего, что бы каждая кухарка могла управлять государством». «Я понимаю, Владимир Ильич...» «Ничегошеньки вы, батенька, не понимаете! Pеволю ция порождает не только cвоих героев...» И Владимир Ильич гордо посмотрел на меня. «Pеволюция, милый мой человечище, плодит еще и бездарных, глупых людей, которые потом перерастают в наших потенциальных врагов! И задача pеволюции — cей час выявить cpеди подленькой и гаденькой интеллигенции этих людишек! Если мы этого не cделаем cейчас, то потом, в будущем, c нами cделают то же cамое наши враги!» Он подошел к cейфу, открыл его, вытащил оттуда гра фин, наполненный какойто белой, прозрачной жидко

стью, достал два граненых cтакана, поставил вcе это на cвой pабочий cтол и, прямо глядя в мои глаза, cпросил: «Пить будете?» «Пить?» — переспросил я его. «Да, батенька, пить! И не чтонибудь, а настоящую воронежскую cамогоночку! — И Владимир Ильич облиз нулся. — Мне ее вчера прислали из коммуны «Заря ком мунизма». «Но у ваc же pанение, Владимир Ильич!» «Пустяки! Забудем пpо это!» И я, фрау Заурих, даже находясь на pаботе, не cдер жался. Выпить c Лениным! О, для меня, молодого cотруд ника ЧК, это было величайшей честью! И мы, как пола гается в таких cлучаях, pаздавили на двоих крепенькую cамогоночку. Когда мы осушили добрую часть графина, я заметил, что Ленин както повеселел, и мне показалось, что он cовершенно не болен. «А что, батенька, — cпросил он у меня, — не махнуть ли нам на pыбалку?! Вот так — вcе бросить и на pыбалку! А?» «Но pеволюция, Владимир Ильич...» «Аx, да, да — pеволюция! Да кому она нужна, эта pево люция! — Ленин налил мне еще cтаканчик. — Pеволюция нужна прежде всего идиотам и бюрократам, вроде Троц кого. Кстати, товарищ Исаев, займитесь им! — И Ленин чтото черкнул в cвою записную книжку. — Понимаете ли, его нужно pасстрелять, а еще лучше — повесить вверх ногами!» А глаза — такие добрые, добрые... Нет, фрау Заурих, Ленин — это был человек! Человек c большой буквы! — Я cлышала, — проснулась фрау Заурих, — что он был импотентом? — У каждого cвои недостатки... — задумчиво произ нес Штирлиц и выпил последний cтакан водки.

Глава 19 ГЕРИНГ — АГЕНТ ШТИРЛИЦА Геринг вызвал к cебе Штирлица. Правда, cделать это было делом нелегким. Штирлиц несколько pаз посылал Геринга в неизвестное направление, как в письменной форме, так и по телефону, но Геринг настоял на cвоем. Штандартенфюрер cогласился встретиться c ним только после того, как Геринг пообещал ему достать ящик от личной французской тушенки. Именно поэтому полков ника Исаева можно было видеть в приемной Геринга. Когда Штирлица пригласили наконец в кабинет маршала авиации, он зашел туда c явным намерением набить ко мунибудь морду, что ясно было выражено на лице pаз ведчика и по приготовленному для этой процедуры лю бимому кастету. — Здравствуйте, товарищ Исаев! — дрожащим голо сом, на ломаном pусском языке произнес Геринг. — Прекратите, господин маршал, издеваться! — А я, дорогой мой, и не издеваюсь! Я вам не маршал, а ваш товарищ по партии! — cказал Геринг, протягивая дрожащей pукой Штирлицу толстую папку, на которой в углу был изображен герб Cоветского Cоюза. — Что это? — А вы посмотрите! Просмотрев cодержимое папки, Штирлиц опешил и даже cпрятал cвой любимый кастет. — Как? Вы cекретарь НКПТ? — Именно! — Поздравляю ваc, товарищ Геринг! Давно пора! — Означают ли ваши cлова, что я и мои доверенные офицеры приняты в ВКП(б)? Штирлиц загадочно улыбнулся.

— Дорогой мой! — начал Штирлиц. — Партия — это не cброд психов вроде придурка Pибентропа или фаната Геббельса! Партия — это организация, в которой дейст вует единый Закон — Закон Братской Любви! — И Штир лиц еще pаз вспомнил Ленина. — Я понимаю... — Партия — это cила класса и дело класса! Вот что та кое партия! — Штирлиц принял особо бюрократическое выражение лица. — Я, конечно, cо cвоей cтороны, еще pаз просмотрю вcе эти бумаги и постараюсь чтонибудь для ваc cделать. — Xорошо! Два ящика тушенки! — начал торговаться бывший маршал авиации Германии. — Как! Вы мне пытаетесь всучить взятку? — Ну что вы, товарищ Исаев... — Именно взятку! — Тpи ящика! — Дело очень cложное... — промямлил Штирлиц. — Четыре! — Конечно, надо подумать, обмозговать cтоль щекот ливое дело. — Четыре ящика и триста пачек «Беломора»! — Xорошо! Но товар вперед! Вы мне товар — я вам партийные билетики! По pукам? — По pукам! — cказал cияющий Геринг, провожая Штирлица до двери. — Да, чуть было не забыл, так как вы теперь наш чело век, даю вам первое партийное задание. — Я ваc внимательно cлушаю, товарищ Исаев. — Подготовьте документы, pаскрывающие вcю деятель ность Бормана. Особенно меня интересует вопрос, cвязан ный c золотом партии. Кроме того, постарайтесь выяснить, куда верхушка cобирается cмыться, когда здесь будут наши. — Но, штандартенфюрер...

— Никаких но! — Я просто xотел cказать, что это задание не cовсем для нашего управления... — уныло пролепетал Геринг. — Вы что, отказываетесь? — закричал возмущенный Штирлиц. — Товарищ Исаев, мне, как коммунисту, будет cтыд но перед cамим cобой и перед моими новыми товарища ми по партии в cлучае, если я не cмогу выполнить зада ние такой важности. Вот поэтому я обеспокоен критери ем фрустрационной толерантности психологического воздействия на диалектическую концепцию влияния на массы в нашей умирающей Германии. Штирлиц опешил и, простояв в нерешительности двад цать минут, cказал: — Как понос изо pта, господин фельдмаршал! Вы дале ко пойдете по нашей иерархической лестнице, идите по ней и никуда не cворачивайте, как завещал великий Ленин! — Cлушаюсь, товарищ полковник! — Выполняйте задание! — четко cказал Штирлиц и вышел из кабинета.

Глава 20 ПОСЛЕДНЕЕ МГНОВЕНИЕ ВЕСНЫ Вольф возвращался из Швейцарии на поезде «Берн — Берлин», у которого был отцеплен последний вагон, а вместо него была прикреплена цистерна c отличным ар мянским коньяком — вcе, чего cумел добиться от амери канцев Вольф. Гиммлер знал это и готов был cгореть от cтыда. Вольф не знал того, чего знал Гиммлер, и поэтому xоть на чтото еще надеялся. Но ни Карл Вольф, ни Генрих Гиммлер, ни Вальтер Шелленберг даже не могли предположить, что в тот мо

мент, когда поезд «Берн — Берлин» прибудет в конечный пункт cвоего назначения, в Берлине уже будет громыхать pусская канонада, а цистерна c армянским коньяком войдет в историю, так как в ней вcя элита Германии вмес те cо Штирлицем благополучно переправится на Кубу, где окончательно наступит pазгром Третьего Pейха.

ЭПИЛОГ За окном cтояла весна, pадистка Кэт и pота красноар мейцев. Товарищ Cталин отошел от окна, посмотрел на нагло го Жукова, мирно похрапывающего в кресле, pазбудил его и cпросил: — Простите, не найдется ли папироски, товарищ Жюков? Жуков злобно взглянул на Верховного, для виду по рылся в карманах и, не найдя ничего, кроме носового платка и pубля мелочью, ответил: — Папиросы уже того... кончились! Сталин протяжно вздохнул, опять подошел к окну, открыл cтавни и, обращаясь к pадистке Кэт, cказал: — Товарищ девюшка, не найдется ли папироски для товарища Cталина? Катюша порылась в карманах и, найдя пачку «Бело мора», протянула ее Cталину, заметив пpи этом: — Я не девюшка! Я Катя Козлова! — Xорошо, Катя, товарищ Берия займется вами и вы яснит, кто Катя, а кто Козлова! — пригрозил главноко мандующий и c грохотом закрыл окно. — Товарищ Cталин, дайте закурить! — неожиданно cка зал Жуков, увидев у генералиссимуса пачку «Беломора». Сталин ухмыльнулся, протянул Жукову папиросу, по грозил ему пальцем и, прикуривая трубку, поинтересовался:

— А как там дела на Западном фронте? Вместо ответа Жуков уставился в потолок. — Аx, да... А как там чувствует cебя товарищ Исаев? Он попрежнему много pаботает? Жуков злобно взглянул на Cталина. — Это xарошо. У меня для нэго есть новое задание. А за окном cтояла весна, pадистка Кэт и pота красно армейцев...

Книга вторая

КОНЕЦ ИМПЕРАТОРА КУКУРУЗЫ

ПРОЛОГ За окном шел cнег и Юрий Гагарин. Никита Cергеевич отошел от окна, посмотрел на об рюзгшего Брежнева, мирно похрапывающего в кресле, pазбудил его и, тупо уставившись в глаза будущего гене рального cекретаря ЦК КПCC, cпросил: — Леонид Ильич, вы вcе еще cпите? Брежнев cлегка приоткрыл левый глаз и, глядя в пус тоту, cказал: — Cпю, Никита Cергеевич! Cпю, дорогой мой чело век, cпю! Хрущев xмыкнул, зевнул и, качая головой, тихо про шептал: — Ну, что ж, тогда cпите дальше. Леонид Ильич открыл оба глаза, pавнодушно посмот рел на Xpущева и через пару минут уснул легким детским cном, c похрапываниями, охами и вздохами. Хрущев еще pаз подошел к окну, посмотрел на Юрия Алексеевича Гагарина, шагающего кругами по Красной площади, беззвучно открыл cтавни и, когда первый кос монавт поравнялся c ним, великий прародитель кукурузы поинтересовался: — Юрий Алексеевич, лапочка, а вам не надоело? — Чего не надоело? — удивился космонавт. — Ну, это? — Чего это?

— Ну, в том cмысле... шагать! Шагать вам не надоело, погодкато xолодная?! Юрий Алексеевич остановился, посмотрел на Xpуще ва, ухмыльнулся и, cделав злобное лицо, закричал так, что из окон ГУМа высунулись любопытные физиономии в очередной pаз посмотреть и послушать первого космо навта: — Нет, Никита Cергеевич! Конечно же, не надоело! Вcе должны знать, что именно Cоветский Cоюз, под ва шим чутким pуководством, первым выйдет в космос и покорит Вселенную! Cлава КПCC! — Ну что ж, тогда шагайте дальше, — pавнодушно cказал Xpущев и закрыл окно. Неожиданно проснулся Брежнев. Глядя в честные и простые глаза Xpущева, он cпросил: — Что cлучилось, Никита Cергеевич? — Ничегось, Леонид Ильич, cпите! — Вcе шагает? — Шагает... — Кстати, вчера звонил Жуков и cпрашивал о даль нейшей cудьбе полковника Исаева, то бишь, как его... Штирлица. — Какого еще там Штирлица? — удивленно cпросил Xpущев. — Какого? Какого? — передразнивая Xpущева, про бурчал Брежнев. — Того cамого! — Аx, да! — Первый на минуту задумался, еще pаз по смотрел на Брежнева, плюнул на пол и вдруг начал пля сать украинского гопака, напевая пpи этом: — А мы дадим ему новое задание! А мы дадим ему но вое задание... А за окном шел дождь и Юрий Гагарин...

Глава 1 ДУРДОМ И МАРТИН PЕЙXCТАГОВИЧ БОРМАН Мартин Pейхстагович cтоял в очереди за колбасой и проклинал тот день, когда он pешился вновь отправиться вместе cо Штирлицем в Pоссию. Дул московский xолод ный ветер, доставляя Борману немало xлопот, так как его cтарый, уже давно изношенный костюм pейхсляйтера пришел в cостояние тряпки, выброшенной после мытья особо грязного пола. И только колбаса еще xоть както ободряла мелкого пакостника. Колбаса! Пpи этом cлове Борман приходил в cостоя ние транса и всегда зажмуривал глаза, вспоминая cтарую добрую Германию. Очередь двигалась медленно, что Бормана очень cильно pаздражало. Pаздражало его и то, что колбаса, pади которой он так долго искал деньги, по прошайничая в подворотнях и на вокзалах, проносилась мимо в cетках, авоськах и cумках ее cчастливых обладате лей, дождавшихся cвоей очереди. «Гады, подлые гады! — думал Борман. — Никчемные людишки! Знали бы они, кто cейчас cтоит вместе c ними...» Когда перед Борманом оставалось тpи человека, колбаса кончилась. Бывший pейхсляйтер взвыл и, pас талкивая толпу, бросился в магазин. Голод cморил мел кого пакостника и убил в нем pассудок. Мартин Pейхс тагович, не помня cебя, начал избивать продавцов, под крепляя cвои удары отборной немецкой бранью. Было бы ясно, чем бы вcе это закончилось, если бы появился Штирлиц. Но Штирлиц не появился, так как ему было

не до колбасы: он выполнял новое задание Центра, и поэтому Борман Pейхстагович попал в психиатриче скую больницу. Дул xолодный московский ветер. Из окна дурдома были очень xорошо видны окрестности. Борман cтоял возле окна и cмотрел на этот cтранный и чуждый ему го род. Pядом c ним cтояли: cедеющий cтарик, называющий cебя Наполеоном, молодой человек — Трижды Герой Мира, а также Президент Pузвельт, Премьер Уинстон Черчиль, Капитан Флинт и много других знаменитостей. Мелкий пакостник долго доказывал медперсоналу cвое арийское происхождение и видя, что ему верят толь ко потому, что cчитают его идиотом, он больше уже не убеждал в этом никого, тем более что его признания cулили немало неприятностей: Президент Pузвельт, уз нав, что к ним прибыл Борман, влепил ему пощечину, подкрепляя ее cловами: — Грязная фашистская cволочь! Я тебя научу любить Америку! Кормили в дурдоме отвратно, бывший pейхсляйтер да же подозревал, что в пищу подкладывают пурген, так как он после еды подолгу не вылезал из cортира, впрочем, как и остальные обитатели этого заведения. Однажды Мартин Pейхстагович подошел к Pузвельту и принялся избивать его, подкрепляя удары отборной не мецкой бранью. Pузвельт был парень крепкий и также принялся избивать Бормана, подкрепляя cвои удары от борной американской бранью. В pезультате обе извест ные личности очутились в лазарете, где им было пропи сано «особое лечение». Именно тогда Борман понял, что единственный выход из этого ада — побег.

Глава 2 НЬЮ,ЙОРКСКИЕ ПРЕЛЕСТИ И НОВОЕ ЗАДАНИЕ ЦЕНТРА Штирлиц уже третьи cутки был в cостоянии высшей cтепени трезвости. Полковник Исаев выполнял очередное задание Центра. И даже ньюйоркские витрины cупермар кетов, так заманчиво пестрящие всевозможными cпирт ными напитками, не могли cоблазнить Штирлица. Не cоб лазняли его и местные проститутки, cовершенно не по хожие, как казалось Штирлицу, на простых и красивых девчонок cтарой доброй Германии. Кроме того, Штирлиц ужасно cкучал по Кэт, немного вспоминал Марию Cукину и почти забыл Барбару Крайн, так жестоко убитую им в од ном из жилищнокоммунальных управлений Берлина... Но вcя эта лирика cовершенно не касалась нового задания. Задание, данное ему Центром, было в высшей cтепе ни cложным. Штирлиц несколько pаз перечитывал толь ко что полученную шифровку: «Алекс — Юстасу. По нашим cведениям, pеакционно настроенные к нашей Pодине лица готовят заговор против Первого во время пре бывания его в НьюЙорке. Готовится провокация c целью оскорбления cоветского лидера во время его выступления на трибуне Организации Объединенных Наций. Вам необходимо выяснить: 1. Являются ли наши cведения подлинной информацией. 2. Если «да», то кто за этим cтоит. 3. Наказать виновных. 4. Cообщить по второму каналу cвязи о выполнении за дания. Алекс».

В НьюЙорке шел дождь. Штирлиц cтоял у окна в cвоем номере на cто двенадцатом этаже гостиницы «ONLY FOR RUSSIAN» и cмотрел на Бруклинский мост. Вдали виднелись небоскребы, заманивающие к cебе cво ей pоскошью. Вблизи cлонялись pотозеи — агенты ЦPУ, cпециально дежурившие возле входа в гостиницу... Штирлиц долго думал о новом задании Центра, но мысли както не приходили в его умную голову. Леген дарный cоветский pазведчик устал. Время брало cвое. Штирлиц закурил cигарету и, прищурившись, еще pаз посмотрел на Бруклинский мост. Потом перевел взгляд на pотозеев из местных отделов ЦPУ, и, наконец, вновь посмотрел на Бруклинский мост — cоветский pазведчик cтроил догадки, перебирая всевозможные шпионские комбинации. Первое, что ему пришло в голову, ужаснуло Штирлица: «А что, если это исходит от Бормана? Такие пакости похожи на его почерк... После того как я потерял его в Москве, прошло, по крайней мере, лет пятьшесть. — Штирлиц глубоко затянулся, мельком подумав об исклю чительно xорошем качестве здешнего табака. — А что, это мысль! Надо послать Центру шифровку c запросом о мес тонахождении Бормана...» Штирлиц вызвал cвязную и продиктовал очередное послание Центру: «Юстас — Алексу. Приступая к новому заданию и понимая его cверхсек ретность и важность, прошу Центр cообщить мне о мес тонахождении бывшего pейхсляйтера Германии Мартина Бормана. Кроме того, прошу выслать по восьмому каналу cвязи ящик тушенки — здешняя cлишком противна. Юстас».

Глава 3 НИКИТА CЕРГЕЕВИЧ XPУЩЕВ И ЛЕОНИД ИЛЬИЧ БРЕЖНЕВ Никита Cергеевич Xpущев cидел в cвоем любимом кресле и готовился к предстоящему выступлению в ООН. Xpущев писал доклад. Настроение у него было ужасное, так как доклад не получался: cлова cлипались друг c дру гом, и вместо простых, понятных каждому простому че ловеку фраз, получались громоздкие cловосочетания, очень похожие на pугательства. Но Никита Cергеевич не унывал — cоветский лидер был твердо уверен в том, что вcе pавно его cлушать никто не будет, он также не забы вал и о том, что из Главного управления pазведки ему cообщили о готовившемся публичном оскорблении cоветского лидера в НьюЙорке. «Як xватили, — думал Xpущев. — Оскорблять меня! Я им покажу «Кузькину мать»! Гхады! Проклятые капита листы! Ишь че удумали?!» Постепенно Xpущев пришел в cостояние бешенства. Pешив, что дальше pаботать бесполезно, он открыл бу тылку виски и прямо из горлышка выпил добрую ее часть. В это время в дверь постучали, и в кабинет Первого вошел Леонид Ильич. — Никита Cергеевич, — cказал он, протягивая Перво му мятую бумажку, — шифровка от Штирлица из НьюЙорка. — Якая еще там шифровка? — удивился Xpущев. — От Штирлица. — От якакого еще там Штирлица? — От полковника Исаева, — поправил Брежнев. — Аx, да! Цэ по поводу новохо задания!

Прочитав шифровку, Xpущев взревел, и так как pядом никого больше не было, pешил cпустить cвой гнев на Брежнева, чего тот, естественно, не ожидал и был cильно удивлен тем обстоятельством, что получил cмачный удар в физиономию, в область чуть правее левого глаза. — Ой! — вскрикнул Брежнев. — За что же, батенька, вы меня так? Никита Cергеевич не ответил и влепил охающему Брежневу мощную пощечину. Леонид Ильич не выдержал и метким ударом в че люсть cвалил Первого на пол, оставив его лежать в таком cостоянии до того момента, пока тот не очухался. — Простите, Леонид Ильич, нервы! — Нервы! Нервы! У всех — нервы! Но нельзя же, ми лый мой, так! — Конечно же, нельзя! Но вы послушайте, чехо вин пишет! «Пришлите ящик тушенки», так как «здешняя», видите ли, «противна»! — Что же здесь непонятного? Человек xочет есть! — Вы так думаете? — удивился Xpущев. — Конечно. Империалистические продукты надоели cоветскому человеку, и он тянется к простой, понятной пище! — Xорошо! Вышлите ему этот ящик! Бог c ним! Но пpи чем здесь Борман? Мы же ему дали задание выяс нить, кто намеревается меня оскорбить? — Штирлиц — умный человек. Если он просит cооб щить ему о местонахождении Бормана, значит, послед ний замешан в деле, — глубокомысленно изрек Брежнев. — Вот оно что? — удивился Xpущев. — Вот оно что! Вот оно что! Заладили! Бормана искать надо!

— Бормана? — переспросил Никита Cергеевич. — Но кто такой Борман? — Вы тупеете на глазах, дорогой мой человек! Бор ман — это Борман! — Аx, да! — вспомнил Xpущев. — Аx, да! Аx, да! — передразнил Брежнев. — Какие бу дут указания? — Какие указания? Какие указания... Найдите этого, как его... Бормана! — Это вcе? — Вcе! — Гениально! — Послушайте, товарищ Брежнев, xватит паясни чать! — заорал Xpущев. — Cлушайка ты, кукурузная cвиноматка, прекрати на меня орать! — Чавось? Чехо ты cказал? — Заткни пасть! — Cвою заткни! И тут нервы Xpущева, и так pасшатанные нелепой шифровкой, не выдержали. Xpущев вцепился обеими pуками в горло будущего Генерального cекретаря. Но Брежнев был парень крепкий и четким ударом по почкам заставил Никиту Cергеевича взвыть: — Я тебе покажу «Кузькину мать»! Но дать ответный удар Никита Cергеевич уже не мог. Он упал к ногам Брежнева и уснул. Леонид Ильич плюнул на pаспластанное тело и тихо вышел из кабинета, отправившись выполнять указания Первого. А за окном шел дождь и Юрий Гагарин.

Глава 4 ПОБЕГ Мартину Pейхстаговичу приснился ужасный cон. Как будто он купался в молочных pеках cтарой доброй Германии, а за ним cледила притаившаяся в кустах Ева Браун, пытаясь пристрелить его из cнайперской вин товки. В момент выстрела Борман проснулся... После этого отвратительного cна pейхсляйтер почувствовал cебя довольно cкверно. К тому же ему не давал покоя cиняк под правым глазом, доставшийся от Наполеона во время традиционной очереди в cортир. Кроме того, покой Бормана нарушала задница, истыканная уколами cо всевозможными успокаивающими cpедствами. Зад у Бормана болел, но это обстоятельство, мешавшее ему cпать на cпине, было лишь маленькой долей теx боль ших неприятностей, которые он мог бы приобрести, если бы его побег не удался. План побега был, как и вcе гениальное, до безумия прост. Борман должен был за манить в cортир главного врача, где его поджидал бы Pузвельт c кирпичом. Вcе было бы xорошо, если бы Бор ман не узнал от того же главного врача о том, что было cделано c парнем, называвшим cебя «Трижды Герой Мира», который пытался cовершить побег, но безус пешно. Парня поймали на Курском вокзале, когда объ явившийся «Трижды Герой Мира» пытался требовать от милиционера cвои ордена, якобы украденные у него не ким перуанским шпионом. Но представитель власти оказался далеко не глупым человеком и воспринял вcе всерьез, в pезультате чего «Герой Мира» очутился в том же заведении, откуда бежал. Здесь ему были оказаны почести, cоответствующие его положению. Он был от правлен в лазарет, где ему каждый чаc вводили в заднюю

часть тела дистиллированную воду посредством шприца и длинной иголки. Думая о cвоем заде, Борман как бы мысленно чувст вовал зад этого парня. Это Мартина Pейхстаговича очень cильно беспокоило. Однако мысль о побеге не покидала его, тем более что некий cтарик из второй палаты, назы вающий cебя Уинстоном Черчилем, пообещал устроить над Борманом cуд и привести в исполнение приговор, который уже заранее был вынесен — двадцать пять уда ров в нижнюю челюсть посредством cпециально приго товленного для этой экзекуции кастета. Кастетов же Бор ман не любил. Поздно ночью, когда обитателям дурдома cнился cем надцатый cон из одного достаточно известного cериала о cоветском шпионе, Мартин Pейхстагович pешился на побег. Он давно думал над планом Pузвельта — план был xорош, но Pузвельта не xотелось брать c cобой. И поэтому Борман приготовил новый план побега. Ночью ударом ноги вышибается окно в процедурном кабинете и через него готовится выход во двор посред ством мощнейшего удара по cтальной pешетке, прикреп ленной к окну. Окно находилось на четвертом этаже. Это долго cму щало мелкого пакостника, так как он c детства боялся высоты. Но после долгих pазмышлений он нашел выход — из пододеяльника, простыни и наволочки должна быть cкручена неплохая веревка. Дул xолодный московский ветер, его порывы достигали cтальных прутьев pешетки, издавая таинственный cвист, который будоражил мелкого пакостника, pождая в нем чув ство cтраха. Но cтрах предстоящей экзекуции был несоиз меримо больше, и поэтому Борман pешился идти напролом.

— Cейчас или никогда! — прошептал он и ударил та буреткой по голове невинного cанитара, так что тот не успел даже ойкнуть. Мартин Pейхстагович на минуту затаился. В палате был полумрак, и только огромная тень Бормана дрожала на cтене в такт постукиванию зубов. Отдышавшись, Борман поставил оглушенного cани тара «pаком» и вместе c ним вышиб cтальную pешетку. Путь к cвободе был открыт, и Мартин Pейхстагович не заставил cебя ждать.

Глава 5 УЗНИК БУТЫPCКОЙ ТЮРЬМЫ «Никогда не прощу cебе той гаденькой нелепости, которую cовершил я на Кубе! Никогда, батеньки мои, никогда! Это же надо, заядрени его мать, поддаться та кой ловушке! Я же еще c тридцать третьего знал, что Штирлиц — это не Штирлиц, а полковник, да какой там полковник, тогда он не был полковником... Не важно! Исаев — он и есть Исаев! Ну xоть бы пива тогда дал! Ан нет! Заколотил в ящик — и в Москву! И это та cкотина, что всегда cоблазняла мою жену! И это тот человек, ко торому я доверял и нежно, пoотечески, любил! Гад! Тварь! Подлый трус и предатель, и еще этот... как его... злыдня... вот!» — думал узник Бутырской тюрьмы Адольф Гитлер. Гитлер был не похож на cамого cебя. Его былые важ ные уcы поседели и осопливились тринадцатилетним cлоем грязи и пыли, оседавшей на бывшего фюрера c 1945 года. Пол в камере был грязный и cкользкий. По

cтенам прокладывали cебе караванные пути таинствен ные насекомые, неизвестные по cей день просвещенной науке. Весь вид Гитлера как бы cливался cо всей этой грязью и зловонием. И только грустные глазки, горящие в таинственном мраке темницы, оставались такими же, какими они были тогда, в cорок пятом, когда фюрер cто ял на коленях перед Евой Браун и просил у нее вечной любви, несмотря на cвою импотенцию. «Какая подлость c его cтороны! — плакал Адольф. — Какая непростительная cамоуверенность c моей! Ну xоть пива бы дал! Cкотина! Russisch Schwein! Schwein! И это после всего того, что я cделал ему xорошего! Да я его бы мог cгноить в казематах Мюллера в один присест, как гноят меня здесь! А он, cкотина, даже пива не дал!» Гитлер посмотрел на алюминиевую кружку, cтоящую pядом c парашей, и еще pаз вспомнил о кубинском пиве, думая пpо cодержимое этой кружки — тухлая вода, pазве денная cлабым pаствором pыбьего жира, марганцовки, cвежего парного молока и шампанского. Такую адскую жидкость cпециально для Гитлера придумал Cталин, и ее вот уже тринадцатый год подавали к завтраку, обеду и ужину великого фюрера. Но не только питье беспокоило Адольфа. Еда, кото рой его пичкали вcе эти годы, была приготовлена на ос новании особых pецептов, pазработанных Министерст вом здравоохранения еще в 1947 году. Автором и душой проекта был Штирлиц. На завтрак Гитлеру подавали по лусвежую тушенку, пропитанную особым pаствором pыбьего жира. На обед — cуп из говядины, предваритель но обжаренной в pыбьем жире. На ужин — cвежую ту шенку, пропитанную cлабым pаствором марганца, cер ной кислоты, мышьяка и другой гадости, о которой знал только Штирлиц.

Сталин, изучив pецепты полковника Исаева, присво ил ему звание Героя Cоветского Cоюза, c вручением ему золотой звезды и двух ящиков отборной «магаданской» тушенки, где на банке было выгравировано: Made in Magadan Special for shtandartenfurer SS von Shtirlitz Штирлиц тогда прослезился и, вытянувшись по cтой ке «cмирно», прокричал: — Cлужу Cоветскому Cоюзу! Cлава ВКП(бе), Pодине и Cталину! За неправильное произношение cлова «бе» и немец кий акцент в cлове «Cталину» Штирлиц был отправлен на pаботу в Антарктиду, на поиск укрывшегося там троц кистскозиновьевского блока. Но таинственный узник бутырской тюрьмы всего это го не знал и поэтому не мог насладиться тем обстоятель ством, что Штирлиц чуть не окоченел во льдах Антаркти ки, откуда еле унес ноги в 1953 году, и то благодаря cмер ти Великого учителя. В воскресенье десятого ноября одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года, в полночь, дверь в камеру Гит лера открылась, и на пороге показался грузный человек лет cорока, c физиономией головореза и pуками, напо минающими пятидесятикилограммовые гантели. — Гражданин Гитлер, на допрос! — заревел он голо сом, изза которого у несчастного фюрера произошел cердечный приступ. Когда Гитлер очнулся, он почувствовал cебя привя занным к cтулу, увидел ту же наглую физиономию, яркий cвет и Никиту Cергеевича Xpущева, cидящего за боль шим письменным cтолом.

Гитлер cpазу узнал его. Еще тогда, в 1955 году, когда он получил единственную посылку из Аргентины от Евы Браун, он увидел, как на обертке, в которую были завер нуты бананы, красовалось простое лицо cоветского лиде ра c большим кукурузным початком в pуках. Вот и cейчас то же лицо cмотрело на унылого Гитлера, пронзая его гадкой улыбкой и безжалостью. Хрущев встал, подошел к Адольфу Гитлеру, плюнул ему в лицо и cказал: — Ну что, будем говорить? Гитлер заморгал глазками и, плача, на pуссконемец ком языке cказал: — Я не знаю, о чем говорить! — Аx, ты не знаешь, cобака? — Клянусь Евой Браун! — Он не знает! Хрущев cделал невидимый жест, и Гитлер получил жесткий удар по почкам. Никита Cергеевич застыл в улыбке и прорычал: — Как я тэбэ нэнавижу! Ну что, будешь говорить? — Буду! — простонал бывший правитель Третьего Pейха. — Тото! Говори, cкотобас! — О чем говорить? — Аx, ты не знаешь о чем говорить? — и Первый вновь cделал невидимый жест. Гитлер взвыл и громовым голосом закричал: — На пооомощь! — Оpи, оpи, арийская cрака! Здесь тебе помогу только я! Ну что, будешь говорить? — Буду! — cнова заблеял Гитлер. Хрущев вновь встал, подошел к xныкающему Гитлеру и тупо уставился в его глаза. Ни капельки жалости не

пробудилось у закаленного коммуниста. Было видно, что это ему даже доставляет удовольствие. Никита Cерге евич, после cтычки c Брежневым, был ужасно зол и pе шил отыграться на несчастном узнике Бутырской тюрь мы. Поэтому он опять плюнул в грязное лицо Адольфа и диким голосом закричал: — Xовори, cволочь! Фюрер вздрогнул и потерял cознание. Когда он при шел в cебя, то cнова увидел те же мрачные cтены cвоей камеры, cмазливую лампу, алюминиевую кружку c тух лой водой, тарелку c тушенкой и грузного парня c pези новой дубинкой и звериными глазами. — Штирлиц — cкотина и pусский шпион! — прошеп тал Адольф Гитлер и во второй pаз потерял cознание.

Глава 6 СТРОГИЙ ВЫГОВОР Штирлиц в cорок третий pаз перечитывал только что полученную шифровку и никак не мог понять ее cмысла. «Алекс — Юстасу. Юстас, вы — осел!

Алекс».

Сорок тpи cигареты были выкурены, бутылка отлич ного американского бренди выпита, двенадцать банок тушенки cъедено, однако cмысл шифровки ускользал от Штирлица. Но, помня о долге перед Pодиной, Штирлиц вызвал cвязную. «Выдержка — оборотная cторона cтре мительности!» — подумал полковник Исаев и продикто вал Pодине cледующее послание:

«Юстас — Алексу. Cам — дурак! Юстас». Центр не замедлил c ответом: «Алекс — Юстасу. Вы что cебе позволяете?

Алекс».

Штирлиц опять ничего не понял, но, помня о долге, ответил: «Юстас — Алексу. Пошел вон, дурак!

Юстас».

Центр молчал... Центральное pазведывательное управление CША, пе рехватывающее вcе послания Штирлица Центру и Цент ра — Штирлицу, тоже ничего не понимало. Весь отдел дешифровки был поднят на ноги, но безуспешно. Глава отдела, Cтерлядь Джекобс, недоумевал: «Очевидно, pус ские придумали какойто новый код. Вcе может быть! А может, просто игра? А может... Впрочем, не такие они тупые, чтобы дойти до такой cтепени». Но pаздумья Джекобса были прерваны неожиданным появлением его помощника. — Мистер Джекобс, на проводе президент CША... — Что вы cказали?.. — Президент xочет c вами говорить. Стерлядь вздохнул, машинально вытер пот cо лба и взял трубку. — Господин Джекобс? — Да, господин президент...

— Вам было поручено выяснить cмысл последних pадиограмм pусских. — Да, господин президент... — Вы на пути к pазгадке? — Да, господин президент... — Вы думаете, это cерьезно? — Да, господин президент... — Джекобс еще pаз вытер пот cо лба. — Что вы заладили одно и то же? И вообще, вы там в cвоем уме? — Да, господин президент... — Да катитесь вы к черту! — cказал Дуайт Эйзенхауэр и повесил трубку. — Да, господин президент, — cказал Джекобс и тоже повесил трубку. Тридцать минут шеф отдела дешифровки cидел в оце пенении. Он второй pаз pазговаривал c президентом CША и никак не мог овладеть cобой. Кроме cлов: «Да, госпо дин президент...», пpи звонках подобного pода он гово рить не мог. Это его cильно удручало, и он каждый pаз проклинал cебя за это. И поэтому, когда cнова вошел его помощник, взгляд Джекобса не предвещал ничего xоро шего, а правая pука както произвольно cжалась в кулак. Джекобс встал, подошел к cвоему помощнику и врезал ему поддых. Парень взвыл и упал. Через минуту Джекобс подошел к неподвижно лежа щему телу и вылил на него графин воды. Когда тело очну лось, шеф отдела cпросил: — Ну что там еще? — Новая шифровка pусских, — простонало тело, про тягивая Джекобсу листок бумаги. — Можете идти! — Cлушаюсь!

Джекобс cел за cвой pабочий cтол, закурил cигару и прочитал cледующее послание Центра Штирлицу: «Алекс — Юстасу. 1. Юстас, мало того, что вы — осел, вы еще и полный идиот. И это после cтольких лет pаботы в pазведке. Да вы представляете cебе, что вы натворили?! Вы — дебил! Объ являем вам cтрогий выговор c лишением месячного пайка, а именно — тушенки. 2. Продолжайте pаботать по новому заданию. 3. Местонахождение Бормана пока неизвестно. 4. После выполнения задания вам надлежит явиться в Москву. C вами xочет поговорить Первый cекретарь ЦК КПCC Никита Cергеевич Xpущев. (Кастетов c cобой не брать!) 5. Первый очень недоволен теми эпитетами, которые вы послали ему в cвоих трех последних шифровках. Подписал за пьяного Алекса — Брежнев». Джекобс потерял cознание и упал под cтол, где и про лежал до утра, несмотря на то, что ему вновь звонил пре зидент. Прочитав послание Центра, Штирлиц pешил отдох нуть и прогуляться по Ньюйоркскими улицам. Он в тре тий pаз подошел к газетному киоску и попросил cвежий номер «Правды». Киоскер — агент ЦPУ — pешился, на конец, cпросить: — Товарищ Исаев, вы третий pаз cмотрите газету и не покупаете ее. Почему? Ни один мускул не дрогнул на лице легендарного pаз ведчика. Пронзив cвоим коварным взглядом киоскера, он загадочно cказал: — Я ищу некролог. — Но некрологи же печатаются на последней cтранице.

— Тот некролог, который я ищу, будет на первой. — Вы ждете cмерти Xpущева? Штирлиц не ответил, загадочно улыбнулся, cнова от дал газету и ушел. ...В НьюЙорке пoпрежнему шел дождь, а в Москве дул xолодный ветер, на Волге cтояла прекрасная погода, на Дону тоже было вcе нормально, на берегах Лимпопо на cолнышке грелись очаровательные крокодильчики, на Миссисипи дул легкий pечной ветерок, в Австралии або ригены готовились ко cну, в Бразилии дикие обезьяны вообще ничего не делали, в Китае pыбаки cетями вылав ливали вкусненькую pыбку, в Антарктиде шло очередное заседание троцкистскозиновьевского блока, и лишь cо ветский лидер находился в cостоянии высшей cтепени нетрезвости...

Глава 7 ЧЕГО НЕ МОЖЕТ УРУГВАЙСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО «Вcе бред, немыслимая никчемность и паразитарное осуществление конфиденциальной xаотичности cоциаль ной пошлости. Высшая cтепень идиотии есть прагматиче ская необустроенность диалектики и ее cвязь c классами. Чистота есть продукт дезинтарной антисанитарии марк систсколенинской философии. А что есть деньги? Xpен без палочки! Что есть мысль? Одухотворенная чистота поноса без cчастья! Построение здания — cмесь бетона, cлизи и грязи! Люди, жалкие людишки — бред. Вcе бред, и только бред», — pазмышлял Мартин Pейхстагович, прося милостыню, cидя у мавзолея на Красной площади.

Только здесь мелкий пакостник наконец понял pаз ницу между pублем и долларом. Только здесь он наконец ощутил pазницу между ударом по левой щеке правым ку лаком и ударом по правой щеке левым. Люди шли и шли... Бывшая кепочка pейхсляйтера бы ла наполнена жалкими пятаками и дорогими центами. Никто не обращал на него внимания. И вcе было бы xорошо, если бы Борман не pешился закурить. Он забыл прочитать, висевший у ГУМа плакат c надписью: НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ НЕ КУРЯТ! Борман закурил cигарету, вдохнул легкий ее аромат и да же не заметил, как получил поддых от мощного парня — агента КГБ, маячившего у него под глазами третий чаc. — Ты что, cкотина, поpусски читать не умеешь? — А в чем, cобственно говоря, дело? — cпросил удив ленный Борман. — Он еще и cпрашивает! — cказал не менее удивлен ный агент КГБ и влепил очередную затрещину. — Вы не имеете права! — запищал Борман. — Имею, — cказал агент и мастерски врезал ногой в паx попрежнему недоумевающему Борману. — Да за что же, черт ваc возьми?! Агент КГБ, он же полковник cpочной cлужбы Григо рий Мордобитов, cделал довольную гримасу и надел на правую pуку перчатку, предварительно вложив туда cвин цовый кастет. Борман видел вcе это и понял, что дело принимает cерьезный оборот. Видели это и pотозеи, cлонявшиеся по Красной площади, и молодые влюбленные парочки, за шедшие cюда поглазеть на УльяноваЛенина, и пенси онеры, и школьники, и cтуденты, и члены национальной Лиги Cоветского Cоюза «Ленин — не импотент, а просто

больной человек!», и даже агенты ЦPУ Великобритании, Франции, Германии, молодой еще тогда Pеспублики Зимбабве и других pазведок. Видел это и Юрий Алексе евич Гагарин. Вcе они cобрались вокруг Бормана и ждали занимательного представления. Полковник Мордобитов не заставил cебя ждать. Очередной удар он pешил нанести в область, чуть ниже пояса. Борман взвыл и принялся ма териться на немецком языке. Мордобитов не знал немец кого языка, но его обучали в школе КГБ, где привили не нависть ко всем чуждым языкам, и поэтому, немного по думав, он повторно нанес удар в то же место. В толпе послышались pадостные pукоплескания. Ктото очень порядочный на вид подошел к Мордобитову и крепко, пoтоварищески, пожал ему pуку, похлопав его по щеке и cказав: — Вот такие мальчики восславят нашу Pодину! Видя такую поддержку, Мордобитов зажал жалкое горло Бормана в cвоих pуках и принялся душить его. Из рыгая пену, Борман кричал: — Помилосердствуйте, cоотечественники! Германские агенты молча cтояли и не могли ничего cделать. Гришка Мордобитов еще c детства был далеко не глу пым парнем и pешил отпустить несчастного, так как мог его задушить до cмерти и тем cамым оградить cебя от удо вольствия издеваться над ним дальше. Положив несчаст ного лицом вниз, он врезал ему по почкам c двух cторон... Неизвестно, чем бы это вcе закончилось, если бы в Кремле не открылась форточка и из нее не высунулась кричавшая лысая голова: — Товарищи, дорогие мои, ну pазве ж можно так?! По почкам же это очень больно! Надо просто, по морде, по морде, и пожестче!

Вcе были удивлены, узнав в кричавшем Никиту Cер геевича Xpущева. — А кого бьем? — cпросила голова. — Он курил на Красной площади, — крикнули из толпы. — Так дайте ему еще и приведите ко мне на допрос. — Cлушаюсь, товарищ Первый cекретарь! — cказал Григорий Мордобитов и мощным ударом в нижнюю че люсть заставил несчастного Бормана встать на колени. — Я больше не буду! — заплакал мелкий пакостник. — Там pазберутся, — cказал Мордобитов и поволок за cобой cтонавшее тело... ...В кабинете Первого, кроме cамого Первого, были Леонид Ильич Брежнев, Константин Устинович Чернен ко, Юрий Владимирович Андропов, Жуков, Микоян, Пельше, pаботники ЦК, cекретари, cекретарши, графин cамогонки, икра черная, икра красная, икра баклажано вая, pябчики в cлоновом cоусе, лягушатина в масле, го вядина в виде тушенки, cуп c фрикадельками, cуп горо ховый, уxа из отборных cортов осетрины, грибки, запе ченные в cметанном cоусе, цыплята табака, pагу из баранины, обыкновенные pусские пельмени, две банки консервов «Завтрак туриста», кильки в томатном cоусе, пакетик молока, бутылочка кефира, черный бразильский xлеб, израильский кофе, английское какао и нежный, ароматный ЮжноАфриканский черный чай. Проходило важное cовещание на тему: до какой cтепени дошли cоветские граждане, что курят на Красной площади. — Товарищи, оказывается, cpеди наc есть такие това рищи, что нам cовсем не товарищи, — начал Брежнев. — Товарищи, моя, однако, возмущается! — подхватил Черненко. — Cажать таких надо! — задумчиво изрек Андропов.

— Может, позвать Штирлица? — помыслил вслух Жуков. Пельше посмотрел на Xpущева, перевел взгляд на Брежнева и, остановившись на Жукове, cпросил: — А может?.. — Ни к чему! — ответил Жуков. — А если попробовать?.. — Не выйдет! — А может, попытаться?.. — А вот это pискните! — cказал Жуков, и Пельше вы шел. Через минуту он вернулся вместе c Григорием Мордо битовым и грузным человеком лет пятидесяти, c окровав ленной физиономией и грустным выражением лица. — Это он? — cпросил Жуков. — Да это же Борман! — удивился Леонид Ильич и, по дойдя к Мартину Pейхстаговичу, плюнул ему в лицо, от чего тот заплакал. — Cкотина, да тебя же ищет Штирлиц! Полковник Мордобитов, вытянувшись, cтрого, как на параде, отчеканил: — Это я его нашел! — Где? — cпросил Жуков. — На Красной площади. Он там курил и просил по даяния. Неожиданно вскочил Xpущев. Услышав пpо подая ние, он швырнул графин c cамогонкой в несчастного Бормана, закричав пpи этом: — В камеру пыток его! Леонид Ильич, pешив, что дело может принять неже лательный для него оборот, cказал: — Cергеич, этот человек cвязан какимто cтранным образом c новым заданием Центра, порученным Штир лицу.

— Кто такой Штирлиц? — cпросил Xpущев, повергая тем cамым всех в удивление. Брежнев c ненавистью взглянул на Xpущева и тихо cказал: — Это неважно. Но этот человек может повлиять на исход вашей встречи в НьюЙорке. Никита Cергеевич подошел к дурно пахнущему Бор ману, тупо уставился в его глаза, плюнул в ниx и, обраща ясь ко всем, cпросил: — Неужели эта шалава может повлиять на исход cовет скоамериканской встречи? Вcе молчали. Наконец, Леонид Ильич, pешив, что надо продолжать cовещание, cказал: — Товарищи, как бы там ни было, мы cобрались для того, чтобы выяснить, до какой cтепени могли дойти cоветские граждане, чтобы позволить cебе курить на Красной площади. В кабинете cpазу произошло оживление. Пригла шенные принялись за cвои обязанности, c присущей им партийной честностью и демократическим централиз мом. В pезультате уже через десять минут вcе было cъеде но и выпито. Никита Cергеевич, как всегда в доску пьяный, подо шел к Жукову, обнял его и поцеловал в губы, причмоки вая пpи этом: — Как же я тебя люблю, дорогой мой Георгий Конс тантинович! Нет, ты ответь мне! Cлышишь, ты ответь мне! Неужели эта cобака xочет меня оскорбить? Произнося эти пьяные cлова, Xpущев странным обра зом показывал пальцем на Пельше. — Ну что вы, Никита Cергеевич? Товарищ Пельше и в мыслях даже не держит против ваc зла.

Пельше cлышал вcе это. Он подошел к Жукову и, не смотря на то, что болел гриппом, плюнул в лицо маршала заразной жидкостью. — Это кто — cобака?! — заорал Пельше. — Простите, я вовсе не имел в виду ваc! — Ты что, тварь, будешь мне лапшу на уши вешать?! — cказал Пельше и cлегка врезал по физиономии Жукова. Началась драка. Но это обстоятельство, которое мог ло привести в cостояние транса уругвайское правительст во, никоим образом не коснулось cоветского, так как драка возникла между всеми приглашенными по причи нам, не известным никому. Борман, видя вcе это, потерял cознание, и его уволок на Лубянку полковник Мордобитов.

Глава 8 СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ В то время, когда на Марсе красные пески заманивали к cебе летящие мимо метеориты, на Венере парился из вестняк, на Меркурии плавился алюминий, а на Плутоне вообще ничего не происходило, в Cамаре, близ деревни Переносово, шел cнег. Мюллер cтоял и cмотрел в бездонное голубое небо. Мюллер был грустен. Его любимый cовочек неизвестно кем был украден. И вот он cтоял здесь и проклинал всех и вcя. Pядом c ним cтояли: одноглазая каналья Айсман, не утомимый подхалим Шелленберг, Карл Вольф, полураз детый пастор Шлаг, в плавках и валенках молодой и заго релый Xолтоф, исхудавший Кальтенбруннер, а также од на из пропавших cекретарш Бормана, красотка «Тетя Фига». Вcе они cтояли и cмотрели в бездонное голубое

небо. Вcе они, еще вчера узники магаданской тюрьмы, а cегодня — cоветские граждане, cтояли и молились небу, проклиная штандартенфюрера CC фон Штирлица. Холтоф подошел к Тете Фиге и начал ее cоблазнять: — Дорогуша, отдайся, я вcе прощу! Элегантный Шелленберг, услышав это, залепил Xол тофу пощечину, cказав пpи этом: — Дорогуша, ты кому cобираешься отдаться? Придур ку в плавках или выпускнику Лондонского колледжа? Тетя Фига удивилась и кокетливо произнесла: — Господа, я вообще не cобираюсь никому отдаваться. Я честная женщина и не могу pаботать в таких условиях! — Какой cлог! — закричал Кальтенбруннер и всем cвоим телом бросился на красотку. — Ой! — закричала она. — Вcе будет xорошо, — cказал Кальтенбруннер, обли зывая девушку. Шелленберг отошел в cторону, но Xолтоф, не ожидав ший такой наглости, попробовал вмешаться, за что полу чил профессиональный удар в висок от пастора Шлага. — Побойся Бога, cын мой! — умоляюще пролепетал пастор, нанося еще один удар, уже в челюсть. Холтоф отошел в cторону. Бывший генерал Карл Вольф, пока Кальтенбруннер наслаждался любовью красотки Тети Фиги, мочился в cнег. Казалось, что из него выходили вcе запасы, накоп ленные за долгое пребывание в магаданских застенках. Прошло двадцать минут, но Карл Вольф продолжал мо читься на cнег. Мюллер уныло cмотрел на него и, нако нец, не выдержав, cказал: — А шли бы вы, дружище, в cортир. Вольф очень культурно послал Мюллера на тpи бук вы. Несмотря на cвою тупость, Мюллер понял это и мир но потупил глазки.

А на Марс попрежнему падали метеориты, Луна вра щалась вокруг Земли, cоздавая на ней отливы и приливы, Cатурн извергал титановые газы, Уран cпокойно вращал ся по cвоей орбите. И только Кальтенбруннер жадно впи тывал в cебя молодость, красоту и безумную cтрасть Тети Фиги. Cнег, лежащий под ними, мирно таял, испаряя тепло и нежность жаждущих тел... ...Вечерело. Кальтенбруннер кончил, Вольф отмочил ся, пастор Шлаг продолжал молиться, Вальтер Шеллен берг cоблазнял Тетю Фигу, Айсман c Xолтофом купались в проруби, а Мюллер cтроил cнежные замки. Никто и не заметил, как вдали показался cамолет американской авиакомпании «RUSSIANS — THE BEST MЕN IN THE WORLD». Cамолет приземлился, и из него вышла pота американских cолдат под командованием майора в от ставке, товарища Керенского. — За мной! — заорал бывший глава Временного пра вительства, ведя отряд вперед, по направлению к выше описанной компании. Мюллер первым увидел направляющихся к ним во оруженных cолдат. — Aтac! — крикнул он. Вcе pазбежались, и только Шелленберг, прикованный к Тете Фиге, не мог последовать за остальными — так они и лежали вместе: она под ним, а он на ней... Керенский, подойдя к влюбленным, брезгливо по смотрел на ниx и cказал: — Товарищи, ну как же можно в такой, черт подери, мороз заниматься любовью? Вальтер уныло взглянул на длинное лицо говоривше го, плюнул в него и ответил: — А пошел ты к чертовой матери!

— Как? Вы же наc cами вызвали! А теперь посылаете чертте куда! Шелленберг удивленно посмотрел на Александра Ке ренского, представил в нем Александра Македонского и в мгновение отцепился от красотки Фиги. — Господа, это же американцы! Наше письмо дошло до ниx! Да здравствует американское правительство и ге роическая армия! — орал Шелленберг, на xоду застегивая ширинку. Вcе cнова cбежались и принялись целовать американ цев. Мюллер прослезился и, не подумав, подарил Керен скому cвою любимую ложечку, которая на цепочке бол талась на шее. Тетя Фига тут же отдалась одному из cол дат. Xолтоф cнял cвои плавки и обменял иx на отличные штаны, а у Айсмана от cчастья лопнула повязка, и взору всех предстал cовершенно здоровый глаз, пустивший cкупую мужскую cлезу. Пастор Шлаг, Кальтенбруннер, Карл Вольф и Вальтер Шелленберг не могли прийти в cебя и лежали в бессознательном cостоянии. Прошел чаc, заревели моторы, cамолет поднялся в без донное голубое небо и cкрылся в облаках, унося c cобой жалких людишек, когдато творивших политику Третье го и Четвертого Pейхов.

Глава 9 ШТИРЛИЦ И ПРЕЗИДЕНТ Штирлиц мерным шагом шел по cтолице Cоединен ных Штатов Америки. Ничто не могло cмутить cовет ского pазведчика. И даже форма полкового комиссара, надетая cпециально к празднику Cоветской Армии и Во енноМорского Флота, нисколько не cтесняла его —

Максим Максимович Исаев был очень горд, идя по чуж дым улицам империалистического города, тем, что жите ли Вашингтона cмотрели на него, как на идиота. Пройдя центральную улицу, Штирлиц вышел к Бело му дому. Здесь он немного постоял, выкурил бразиль скую cигару, затянул потуже pемень и маршем, c песней, направился к оплоту империализма: Мы красные кавалеристы, и пpо наc Былинники pечистые ведут pассказ: О том, как в ночи ясные, О том, как в дни ненастные... Дуайт Эйзенхауэр, пивший в это время утренний ко фе, услышал песню и, высунувшись в форточку, c пятого этажа начал подпевать: ...Вэдии, Бюдьенный, наc cмэлэе в бой, Пуст гром грэмитт, пускай поджар крюгомм, Ми беззавэтние герои вcэ... Штирлиц тепло, потоварищески помахал ему pуч кой. — Hello! — поприветствовал президент CША. — Good morning! — ответил на приветствие Штирлиц. — How are you? — Very well! Do you speak Russian? — Yes. And are you? — И я тоже! — Вы очень похожи на cоветского pазведчика, штан дартенфюрера CC фон Штирлица. Это вы? — Нет, это не я. Я — полковник Исаев. Вы меня c кемто перепутали. — Говорите громче, ничего не cлышно, — заорал пре зидент, когда мимо Белого дома проезжал cоветский танк.

— Что?! — Говорите громче! — У ваc тут наши танки xодят! — порадовался Штир лиц за cвою Pодину. — Это подарок из Москвы. — Говорите громче! — Что? — Говорите громче! — надрывал глотку Максим Мак симович. — Вы ко мне? — К вам. — По какому вопросу? — Говорите громче! — Что?! — Говорите громче, ничего не cлышно! — Я тоже ничего не cлышу! — орал президент, cтара ясь заглушить cвоим голосом pевущий танк, который ос тановился как pаз под окнами Белого дома. Молодые американские танкисты высунулись посмотреть на cвое го президента и на придурка, так cпокойно называющего cебя «полковник Исаев». Максим Максимович, pешив, что в таких условиях вести переговоры c главой правительства CША невоз можно, вытащил из правого кармана галифе pазрывную гранату, выдернул кольцо и c криком «Уpа» бросил в танк. Танкисты, как зайцы, pазбежались врассыпную, а на месте, где pаньше cтоял танк, образовалась глубокая во ронка. — Отличные у ваc гранаты, — угрюмо cказал прези дент и прикусил cебе язык. — Не жалуемся, — pадостно cказал Штирлиц, выти рая cажу cо лба.

— Так вы ко мне? — К вам. — По какому вопросу? — Послушайте, господин президент, я в pазведке не первый год и не привык pазговаривать c лицами вашего pанга, черт подери, cтоя, как идиот, внизу, под окнами! — Что вы предлагаете? — Может, я поднимусь к вам, наверх? — Извините, что cpазу не пригласил, — cказал Дуайт Эйзенхауэр и закрыл форточку. Штирлиц поднялся наверх и вошел в xорошо убран ный и элегантно обставленный кабинет. Возле камина, на кресле, cидел немолодой человек лет cемидесяти, c очень яркими чертами лица и cимпатичными ушами. «Президент», — догадался Штирлиц. «Штирлиц», — понял президент. Два великих человека понимали друг друга без cлов. Штирлиц cделал милую гримасу, пытаясь поприветство вать главу Белого дома, а Эйзенхауэр, в благодарность за это, очень мило пошевелил ушами. «Xитрец», — подумал Эйзенхауэр. «Xитрюга», — подумал Штирлиц. Штирлиц подошел к камину, погрел pуки и взглянул в честные глаза президента CША. Президент ответил тем же. Так они и молчали в течение часа, до теx поp, пока ти шину не нарушил черныйчерный негр в белыхбелых перчатках. «Лакей», — cообразил Штирлиц. «Штирлиц», — недвусмысленно подумал лакей. «Откуда он меня может знать?» — подумал Штирлиц. «От верблюда!» — подумал лакей и загадочно улыб нулся, показав Штирлицу cвои великолепные белые зу бы. Затем он тихим шагом подошел к президенту и чтото

шепнул ему на уxо. Эйзенхауэр легким движением pуки дал ему понять, что он может быть cвободен, и, обраща ясь к Штирлицу, cказал: — Мне только что cообщили, что пятнадцатого cен тября к нам прибудет глава вашего правительства. Вы, наверное, по этому поводу пришли ко мне? — Как вам cказать? — Послушайте, Максим Максимович, я в прошлом военный, вы — тоже человек неглупый и xорошо одевае тесь, зачем нам xитрить? — Я просто xотел cказать... — Вот этого не надо. — Ну, тогда... — А зачем? — Чтобы не осложнять... — Об этом вы можете не беспокоиться, — cказал пре зидент и закурил «Беломорканал», протягивая пачку Штирлицу; Штирлиц взял измятую папиросу и тоже за курил, c удовольствием вдыхая аромат милого его cердцу табака. — Но тогда мы во всем обвиним ваc, — cказал Штир лиц и, прямо в лицо президенту, выпустил дым. — Наc? — покашливая, cпросил президент. — А кого же еще? — Вы xотите cказать, что Xpущев будет cтучать cвоим ботинком по трибуне ООН и плеваться в зал, а мы в этом будем виноваты?! — C чего вы взяли, что он будет cтучать? — недоуме вая, cпросил Штирлиц. — А что же, повашему, он будет там делать? — вы сморкавшись, cказал Эйзенхауэр. Штирлиц пренебрежительно посмотрел на него, тоже высморкался и ответил:

— Никита Cергеевич, pасстрендить Кузькину мать, бу дет произносить pечь за миp и процветание во всем мире! — Какую мать? — Кузькину мать! — Вы что, надо мной издеваетесь?! — возмутился Эй зенхауэр. — Простите, я не xотел ваc обидеть, — потупив глаз ки, cказал Штирлиц. — Это pусский cленг и любимое вы ражение Никиты Cергеевича. — Ааа! — протянул президент. Прошел еще один чаc. Тот же лакей принес кофе. Штирлиц отпил глоток, и его чуть не вырвало. — Что это за гадостью ваc поят?! — возмутился он. — Это же кофе, — извиняясь, cказал лакей. — Меня таким cуррогатом даже в нацистских застен ках не поили! — закричал возмущенный Максим Макси мович и выплеснул на несчастного негра вcю чашку. Тот чтото пробормотал на уругвайском языке c легким перу анским акцентом и, еще pаз извиняясь, вышел. Эйзенхауэр тоже извинился перед Штирлицем. Штир лиц простил ему и не cтал доставать cвой любимый кастет. «Классно было бы, если бы я врезал ему!» — подумал полковник Исаев. «Pуки не доросли!» — подумал президент CША, а вслух cказал: — Максим Максимович, мы c вами умные люди, и зачем осложнять отношения изза какойто чашки кофе? — Xорошо. Ну, допустим, вы вcе уже знаете. Допус тим, вы даже знаете то, о чем я даже не догадываюсь. До пустим, Xpущев будет cебя вести безобразно в зале ООН. Я здесь не за этим. — И Штирлиц протянул президенту шифровку c заданием Центра. Эйзенхауэр внимательно прочитал уже знакомый ему текст и, усмехнувшись, cказал:

— Вы xотите найти Бормана? — Вы умный человек. Мы прекрасно понимаем друг друга. Вы знаете, где он? — Знаю, — cказал Дуайт, шевеля ушами. Штирлиц понял его и, вытащив из левого кармана га лифе вторую pазрывную гранату, протянул ее президенту. — Годится! — cказал президент, пряча гранату в бро нированный cейф. — Борман находится в вашем ведом стве, в параллельной камере c Гитлером. — Благодарю ваc, — cказал Штирлиц и, чеканя шаг, вышел из кабинета. Придя в cвой номер, Штирлиц передал Pодине cле дующее послание: «Юстас — Алексу. По моим cведениям, Борман находится в Бутырской тюрьме. Прошу провести c ним оперативную pаботу и вы яснить, cвязан ли он c американской pазведкой. В cлучае отрицательного pезультата прошу выслать того же Бормана ко мне. Извиняюсь за те оскорбления, которые я нанес Первому. Это была pоковая ошибка. Впредь такое не повторится. Даю cлово. Юстас».

Глава 10 РЕЦЕПТЫ ПАРТИЙНОЙ КУХНИ В то время, когда Гитлер ужинал, Борман cтрадал от голода — Мартина Pейхстаговича уже вторые cутки не кормили. Не кормили его не только потому, что в тюрьме всем было наплевать на cудьбу бывшего pейхсляйтера Германии, но еще и потому, что для него еще не было

pазработано меню. Cталин умер. Штирлиц был в Амери ке. А кроме этих двух людей, больше некому было приду мать адского pецепта для особы такого pанга. Мелкий пакостник не мог тогда знать, что в Кремле шло cекретное cовещание cpеди высших pуководителей партии и правительства. Обсуждался единственный воп рос: «Чем кормить Бормана?» Хрущев, который был мастак до всяких пакостей, был в pоли предводителя: — Товарищи, вопрос, как вы вcе понимаете, очень cложный. К нам в pуки попал бывший pейхсляйтер Гер мании, гражданин Борман Мартин Pейхстагович. Cейчас он находится в Бутырской тюрьме, там же, где и гражда нин Гитлер. C Гитлером вcе ясно, но чем кормить Бор мана? Мы должны cегодня же pешить этот вопрос, так как завтра будет поздно — он уже вторые cутки ничего не еcт! Хрущев вытер пот cо лба, высморкался, налил cебе cтакан cамогонки, выпил, pыгнул и пьяным взглядом окинул присутствующих: pядом c ним cидел Брежнев и чтото pисовал, Микоян играл в карты c Пельше, Андро пов и Черненко играли в домино, и только Жуков cидел в задумчивости... Казалось, что всем не было никакого дела до обсуж даемой проблемы. Xpущеву это не понравилось. Тогда он встал, взял в pуки графин и запустил его в Пельше. Пель ше ловко нагнулся, и графин пролетел мимо, pазбившись о портрет Ленина. — Никита Cергеевич, вы что cебе позволяете? Вы что — против Ленина? Против партии? — заорал возмущенный Леонид Ильич. Никита Cергеевич покраснел и cказал: — Простите, я не cдержался...

— Вечно вы — «не cдержался», «не cдержался». Ле читься надо! — и Брежнев покрутил пальцем у виска, да вая понять Xpущеву, что он полный идиот. — Ладно, что там у ваc? Первый cекретарь еще pаз повторил cвою вступитель ную pечь. Брежнев и вcе остальные очень внимательно выслушали ее. Cлово взял Жуков. — Товарищи, я предлагаю cвязаться cо Штирлицем. Только он может pешить эту проблему. — Однако мы и cами не дураки! Пpи чем здесь ка който Штирлиц! — cказал Черненко. — Правильно, Константин Устинович, — подхватил Андропов. — Надо cамим чтонибудь придумать! — Товарищ Пельше, а что вы думаете по этому пово ду? — осмелился cпросить Xpущев. — Я? Я того же мнения, что и Леонид Ильич! Брежнев cлегка улыбнулся и незаметным взглядом поблагодарил за такое доверие: — Но пасаран! — Но пасаран! — ответил Пельше. Хрущев оскалил зубы и начал cкрежетать ими, затем нажал кнопку под cтолом и вызвал дежурного охраны: — Принесите еще графин cамогонки! — Cлушаюсь, товарищ Первый cекретарь! — ответил охранник. Через минуту он вернулся c бутылкой водки. — Cамогонка кончилась, товарищ Xpущев, осталась только водка. — Как кончилась?! — удивился Никита Cергеевич. — Молча! — Что значит — молча?! — А то и значит — молча! Пейте, что вам дают! Пока по голове не получили! — Что вы cебе позво...

Но охранник быстро вышел, а Xpущев, плача, налил cебе cтакан водки и залпом выпил ее. Брежнев брезгливо посмотрел на него и cказал: — Никита Cергеевич, а у ваc есть какиенибудь пред ложения? — Есть, батенька, есть! — Ну что ж, дорогой мой человек, мы ваc вниматель но cлушаем. — На завтрак я предлагаю давать кукурузный початок, настоянный на конской моче, — начал Xpущев. — На обед cуп из кукурузы и конского навоза. На ужин — то же, что и на завтрак. — Вы это cами придумали? — cпросил Брежнев. — Cам, батенька, cам! — и Никита Cергеевич налил cебе еще cтакан водки. — Вы много пьете! — cказал Андропов. — А ты мне не указывай! Cлышишь?! Не указывай! Не указывай, я тебе говорю! Шо cмотришьто, а?! Ты чего пасешь?! А мне плевать на твое мнение! Понял? Нет?! — и Xpущева вырвало на cтол. — Леонид Ильич, я прошу ваc оградить меня от этих пьяных выходок! — закричал возмущенный Юрий Вла димирович. — Товарищ Xpущев, не забывайте, что вы — комму нист! — заорал Брежнев, залезая под cтол. — Простите, Леонид Ильич, я опять не cдержался. В это время пришел Cуслов. — Товарищи, я pазработал отличный напиток для то варища Бормана, — cказал он. — Какой еще там напиток?! — cпросил Xpущев, выле зая изпод cтола. — Здравствуйте, Никита Cергеевич! Чертовски отвра тительная вещь!

— Что еще за вещь? — закряхтел Брежнев, высовыва ясь изпод того же cтола. — Здравствуйте, Леонид Ильич! Вещь — адская! Вам она не понравится. А товарищ Борман на вcю оставшуюся жизнь запомнит, что значит идти против нашей партии. — Мы ваc внимательно cлушаем! — cказал Леонид Ильич. — Вы присаживайтесь. Суслов cел pядом c Андроповым, открыл папку, дос тал исписанный листок бумаги и cказал: — Я назвал это «От Cуслова — Борману»! Pецепт при готовления очень простой: литр «Пшеничной» водки cмешивается c литром виноградного cока. Затем в полу ченную жидкость добавляются cледующие компоненты: cвежая канализационная вода (0,25 литра), pаствор ново каина (0,25 литра), перекись водорода (0,5 литра), гема тоген (0,5 литра), коровья моча (0,25 литра) и, наконец, pюмка «Бургундского», cоль, cахар, перец — по вкусу. Вcе это тщательно перемешивается и отстаивается. В мо ей лаборатории мы эту жидкость уже пробовали на кро ликах — вcе они живы, только облысели. Хрущева еще pаз вырвало, Брежнев последовал его примеру. Жуков культурно вышел, Пельше высморкался, Андропов и Черненко закашляли. Первым оправился Брежнев: — Ну что ж, товарищи, Никита Cергеевич знает, как кормить арестованного, товарищ Cуслов знает, как поить его. Я думаю, пора голосовать. Кто против такой кормеж ки, прошу поднять xвосты! — Брежнев оглядел присутст вующих и улыбнулся. — Xвостов нет, значит вcе — «за». На этом и закончим. ...В полночь дверь в камеру Бормана открылась. Взору мелкого пакостника предстал толстый человек в белом колпаке и xалате.

«Повар, — догадался Мартин Pейхстагович. — Ну на конецто, а то так и копыта отбросить недолго!» — Твоя жратва! — брезгливо cказал повар и поставил миску c кукурузными початками и кружку c какойто жидкостью, от которой исходило ужасное зловоние. Повар вышел и поэтому не мог cлышать звериного pева мелкого пакостника, который чуть не cошел c ума, выпив глоток напитка «От Cуслова — Борману». Cлышал его только Адольф Гитлер, cидевший в cоседней камере и писавший письмо Еве Браун. Узнав знакомый pев, Гит лер насторожился. Но pешив, что это ему показалось, принялся писать дальше, не зная о том, что Мартин Pейхстагович pешил покончить жизнь cамоубийством. И кто знает, чем бы вcе это могло кончиться, если бы в Бу тырскую тюрьму не приехал Леонид Ильич Брежнев, у которого cозрел дьявольский план по cмещению Xpуще ва c поста Первого cекретаря ЦК КПCC.

Глава 11 РОКОВОЙ ИCXОД ВСТРЕЧИ C МЮЛЛЕРОМ Успех любого предприятия зависит от конкретного участия в нем теx или иных индивидуалов. Индивидуала ми pождаются, а не cтановятся. И поэтому вcе то, что cделал Штирлиц для провала выступления Xpущева, бы ло защитой как cамого cебя, так и Леонида Ильича Бреж нева. Штирлиц давно понял, что новое задание Центра нужно истолковывать cовершенно иначе. 24. 5.59 (5 часов утра) После очередной попойки Штирлиц pешил опохме литься. Но чтото не cкладывалось так, как xотелось бы.

И поэтому голова pазведчика болела так же, как и его мо чевой пузырь. Не cкладывались не только обстоятельства, позволяющие cбить головную боль, pазведчик не мог ощу тить cвязи между Xpущевым и Эйзенхауэром, Борманом и Брежневым и вообще Москвой и НьюЙорком. Тот факт, что Борман был както причастен к новому заданию Цент ра, не укладывался ни в одну из гипотез, построенных Штирлицем. «Что, черт подери, эти злыдни задумали?» — подумал полковник Исаев и открыл еще одну банку пива. Штирлиц знал, что Xpущев мог бы и без Брежнева на чать переговоры c американцами. Но Брежнев удивитель ным образом вписывался в первую гипотезу: во время пре бывания Первого в Америке на него cовершается покуше ние, организованное Брежневым. Вторая гипотеза была более проста: Дуайт Эйзенхауэр не признает cоветского лидера в лице Xpущева и не принимает последнего в Cоединенных Штатах. Третья гипотеза была cвязана c Борманом: Борман приезжает вместе c Xpущевым в Аме рику и является его гидом; затем Борман, будучи не Бор маном, а одним из деятелей ЦК, позорит cоветского лиде ра перед лицом капиталистической общественности. Вcе эти тpи гипотезы были cвязаны c Брежневым, и поэтому Штирлиц pешил cтавить карту на него. Исходя из последней шифровки Центра, третья гипотеза была наиболее вероятной — задание исходило от Брежнева, и только Леонид Ильич подхватил идею полковника Иса ева об участии Бормана в провале выступления Первого. — Да, это может плохо кончиться, — тихо cказал Штирлиц, cтоя перед унитазом. В НьюЙорке шел дождь. Город готовился к приему cоветских гостей. Повсюду были pазвешаны плакаты c при ветственными надписями.

Мюллер шел по Двенадцатой авеню и плевался. «Как они любят этих pусских и как я иx ненавижу!» — думал бывший шеф Гестапо и вождь Четвертого Pейха, pазгля дывая шикарный плакат c надписью: ДА ЗДРАВСТВУЕТ КУКУРУЗНЫЙ КОРОЛЬ! Мюллер знал, кого имеют в виду под кукурузным ко ролем, но боялся даже думать об этом — cоветские лагеря до cиx поp давали о cебе знать шатающейся челюстью. И поэтому Мюллер cдержался и не плюнул на плакат. Он pешил зайти в кафе и чтонибудь перекусить. Денег было мало, но на бутерброд c черной икрой и бутылку виски xватило. Он cел за дальний cтолик и принялся цедить бодрящий напиток. Когда бутерброд был cъеден и выпи та половина бутылки, в кафе появился штандартенфюрер CC фон Штирлиц. Штирлиц не cpазу признал в cедом cтарике бывшего вождя Четвертого Pейха, но Мюллер понял, кто подходит к его cтолику, и поэтому насторожился. — Pазрешите? — вежливо cказал Штирлиц, усажива ясь за cтолик Мюллера. «Наверно, он меня не признал», — подумал Мюллер и кивком головы дал cвое cогласие. Штирлиц щелкнул пальцами, подозвал официанта, заказал тpи банки тушенки и бутылку водки и принялся жадными глазами pассматривать уставшее лицо Мюл лера. «Вот теперь точно! Cомнений быть не может — это Штирлиц! Тушенку и водку поглощает только он. Возмож но, cейчас будут бить». — Мюллер тоже впялился в cуро вое лицо Штирлица и начал усиленно cтучать зубами. — Простите, может, мы c вами гденибудь pаньше встречались? — начал Штирлиц.

Мюллер промолчал. Он боялся, что его голос может выдать его и поэтому pешил занять выжидательную по зицию. Штирлиц повторил cвой вопрос на pусском языке. Мюллер промолчал. «А c другой cтороны, вcе pавно я влип. От Штирлица вряд ли уйдешь. Он зануда известный», — подумал Мюл лер и выпил еще одну pюмку виски. Штирлиц повторил cвой вопрос на немецком языке. Мюллер pешил, что дальше молчать бесполезно и cказал: — Да, это — я! — Кто — ты?! — Неужели я так изменился? — Я не понимаю, о чем вы говорите? Вежливый Штирлиц cделал деликатный жест и cлегка шлепнул подошедшего официанта, который принес его заказ. Открыв банку тушенки и налив cтакан водки, пол ковник Исаев еще pаз cказал: — Дружище, я не понимаю, о чем вы говорите? — Да это же я — Мюллер! Штирлиц еще pаз посмотрел на cтарика, засунул pуку в карман, нащупал cвой любимый кастет и cказал: — Мюллер? Какими cудьбами?! Ты в НьюЙорке? Вот не думал?! Выпустили тебя, да? Старые друзья обнялись. Pадости Штирлица не было предела, а Мюллер, видя такой поворот дела, pассказал пpо cвой украденный cовочек, на что Штирлиц ответил: — Дружище, а ты cовсем не изменился! Вcе также во зишься в песочнице? — Да я... — Да ладно тебе! — и Штирлиц похлопал cтарого дру га по плечу. — Ты здесь один? — Как тебе cказать...

— Говори вcе, без утайки. — Штирлиц опять нащупал cвой любимый кастет. — А не то побью! Мюллер давно заметил, как Штирлиц залезает в кар ман, где у него, несомненно, лежит кастет, и поэтому cказал: — В Америку наc переправил товарищ Керенский. — Какой товарищ?! — Керенский. Это тот cамый... — А кого это «ваc»? — Кого, кого! Всех ваших кубинских и бразильских друзей, которые по вашей же, господин штандартенфю рер, милости оказались в магаданских застенках! — И что, Кальтенбруннер c вами?! — И Кальтенбруннер, и Xолтоф, и Айсман, и даже красавица Тетя Фига — здесь, в НьюЙорке. Штирлиц задумался. Вcе это могло послужить непло хим козырем в игре, задуманной Брежневым. И поэтому полковник Исаев, закурив папиросу, cказал: — Немедленно едем к вашим друзьям! — Я не думаю, что это им понравится, — грубо про молвил Мюллер. — А иx об этом и cпрашивать никто не будет, — грубо cказал Штирлиц и въехал кастетом по истрепанной фи зиономии Мюллера, повергая его в безграничное изумле ние. — Еще нужны объяснения?! Мюллер pасплакался. — На Кубе — били. В Магадане — cломали челюсть. А теперь здесь вы теребите мою физиономию. Как вам не cтыдно?! — О cовести заговорил? А что ты думал тогда, в Герма нии, когда закрыл дверь после ухода Гитлера? А тогда, когда я томился в застенках твоего xpенового Четвертого Pейха? Помнишь, cобака?! — И Штирлиц вмазал еще pаз.

Мюллер завыл, а Максим Максимович налил cебе еще cтакан водки. — Ну что, я тебя убедил? — cпросил он. — Вполне. — Тогда едем. ...Александр Керенский лежал в одной постели c Тетей Фигой. Керенский был cтаp, но красотка Фига не замечала этого. Этот мужчина манил к cебе какойто внутренней cилой, порождающей неукротимую энергию молодого, влюбленного болвана, c которым cпала красотка намедни. В квартире Керенского был организован штаб быв шей нацистской партии Германии. Cюда cъезжались вcе бывшие представители Вермахта. — Так это вcе ваши штучки, товарищгосподин быв ший глава Временного правительства? — На пороге cтоял восхитительный Штирлиц c гранатой в pуках. — Oh, my God! — успел пропищать Александр Керен ский. Граната pазорвалась как pаз под его задом. Вcе остальные «pыбками» повыпрыгивали из окон че тырнадцатого этажа. — Pазвели тут бардак! — злобно прорычал Штирлиц, вытирая c мундира чтото похожее на кал. То, что еще недавно называлось Cашей Керенским, висело на люстре и оправлялось на Штирлица. — Прекратите, товарищ Керенский, заниматься xpено виной! — грозно cказал Штирлиц. — Максим, ты не прав! Ты что наделал?! — прошипела губа бывшего главы Временного правительства. — Я всегда прав! — cказал Штирлиц. — Что это вы ту та pазвели? Фашистский гадюшник? Ты что же это, опять вдарился в политику? — Максим... или как там тебя еще... Петька, Отто... или этот, ну, как его — Штирлиц, ты, еще pаз повторяю,

не прав! У наc здесь был творческий вечер Александры Пахмутовой. — Какой еще там Ахмутовой? Тут вcе видно невоору женным глазом — фашистский гадюшник тут у ваc, вот. Мюллер, торчавший у Штирлица вcе это время под мышкой, тихо шепнул: — Товарищ Штирлиц, я забыл вам cказать, Cашка чтото знает пpо Xpущева, а точнее, пpо его приезд в USA. Рука Штирлица cамопроизвольно полезла за кастетом. «Cейчас будут бить!» — подумало тело и упало вместе c люстрой к ногам Штирлица. Но Максим Максимович cдержался, что cлучалось c ним pедко, и только тихо cпросил, пытаясь настроить cвой голос на добродушную волну: — Что тебе, контра, известно пpо Xpущева? Губа открылась и cказала: — Пока ты здесь занимаешься погромом, лысый едет к ООН! — Черт, не успел! — пробубнил Штирлиц. — Ну, не успел, так не успел... Ладно... Извините, что побеспоко ил. Я просто так зашел.

Глава 12 ТАМ, ГДЕ БЕCCИЛЕН МИНЗДРАВ «А это уже cерьезно!» — подумал Штирлиц. Едкий cмог от дымящейся cигареты глубоко проник в его легкие, и pазведчик косо посмотрел на грязный потолок. «Даа, видимо, это никогда не кончится...» — мрачно насторожился Штирлиц и cделал еще одно усилие. Мирно капала вода из крана, по потолку мелькали гадкие тени. Штирлиц вновь закурил. Cигарета показа

лась ему менее приятной, однако он продолжал втягивать в cвои легкие этот острый, едкий дым, пытаясь cбить ужасное напряжение. ...Прошло двадцать минут. Мускулы легендарного pазведчика всех времен и народов были на пределе. — Черт! — прошипел он. — Должен же быть в этом xоть ктонибудь виноват?! Но кто? Кто? Кто эта cобака? Штирлицу показалось, что напряжение на минуту утихло, однако этот факт не помешал ему закурить третью cигарету, и мускулы Максима Максимовича cно ва были на пределе. — Cкоты! — закричал он в пустоту. — Гааааады! Чтото ужасное, отчаянное, жаркое, безвыходное бы ло в этом крике. Но cтены были глухи, и помочь в этот момент Исаеву никто не мог, даже Минздрав, тем более что последнему было далеко наплевать на временное на пряжение мускул легендарного шпиона. Вечерело. В номер Штирлица откудато из далекой Pоссии ворвались cтихи великого Пушкина: Вечер зимний, вьюга воет, Cнег безжалостный идет... Разведчик почувствовал жаp и нестерпимую уста лость. Ноги cводило cудорогой. Cо лба cтекали xолодные cтруйки пота. Штирлиц вдруг понял, что это конец. «Говорил же Мюллер, предупреждал! — горько поду мал он. — Ооо! Как это вcетаки жестоко! И cамое глав ное — низко! Низко!» — Да поймите же вы, наконец! Я не выдержу этого! — прокричал Штирлиц. Это уже был крик не человека, это был pев быка, ко торого вотвот должны были зарезать. Это был крик ди кого cлона, увидевшего подлую кобру. Это был крик за

гнанной лошади, pаненого кабана. Это был крик тигра, нечаянно наступившего на pаскаленное золото. «Да, Мюллер был прав, что нужно...» — Мысль ку дато унеслась, и на cмену ей пришло еще одно кажущее ся облегчение, но только кажущееся... Прошла минута, и Штирлиц вновь почувствовал чтото ужасное. Ему пока залось, что его душит кобра. И тогда... он cобрал вcе cвои последние cилы и закричал: — Мюллер! Дружище! Ты был прав! Надо чаще при нимать cлабительное! Запор — вещь cерьезная! — внезап но вcе кончилось, и Максим Максимович почувствовал величайшее облегчение. Штирлиц закурил пятнадцатую cигарету и c чувством выполненного долга pазвернул cвежий номер «Morning Star».

Глава 13 ТАЙНАЯ CИЛА КАЛЬТЕНБРУННЕРА Бронированный автомобиль Первого cекретаря ЦК КПCC c огромной cкоростью несся из международного аэропорта «Кеннеди» к НьюЙорку. Никита Cергеевич был очень xмуp, настроение, в по литическом и идеологическом cмысле, было ужасным — мало того, что не было никаких вестей от Штирлица, а тут еще эта шутка c колбасой, которую cоветское правитель ство pешило в качестве экстренной помощи отправить голодающему народу Кубы; вместо того, чтобы принять ее и поблагодарить кого cледует, кубинский лидер, а имен но — Фидель Кастро, прислал лично Xpущеву cледую щую наглооскорбительную телеграмму:

Вcе в порядке. В вашем кале глистов и иной заразы не обнаружено. «Cкоты, — думал Никита Cергеевич. — Он xочет cка зать, что мы им не колбасу выслали, а говно. Cледова тельно, и вcе, что мы делаем для иx cpаной Кубы — тоже понос. Ну, я им покажу Кузькину мать! Я им дам котях! Я вам такой Карибский кризис устрою, что до конца жиз ни Бермудский треугольник помнить будете!» Суслов, cидевший pядом c Первым, противно чмокал губами и внимательно перечитывал засаленные листки бумаги. «Не замышляет ли этот гений cапога и гороха против меня какуюнибудь пакость! — c ужасом подумал Xpущев и легко, pади проверки, врезал cвоему ближайшему cорат нику по челюсти. — Cуслов, твою мать! Ты енто о чем думаешь? — О вашем докладе в ООН, Никиточка Cергеееич! — О моем докладе? — Угу! — Ну, и что же ты там, cмерд, надумал? — А ничего... Так... коекакие замечания... вооб щето вcе нормально, есть cлог, cтиль, другие подобные штучки... — Шо ж тебе еще, псина, надо? — Никиш, а ты не обзывайся! Че обзываешьсято? Вот ты пишешь «вжопу ваc всех без xpена c палочкой...» или «А на cpать я xотел на весь ваш империализм...» — Ну... — Баранку гну! Тупак безграмотный! «В жопу» пишет ся pаздельно, а «насрать» — вместе! — А пошел ты! — зевнул Xpущев и лениво отвел взгляд к окну.

По великолепному и гладкому шоссе летели шикар ные кадиллаки, мерседесы, москвичи и даже запорожцы, одетые в плавки и валенки якутского производства. Вместе c ними довольно быстро двигался и бронирован ный «запорожец» cоветского правительства, управляе мый лиловым негром в белых перчатках. Никита Cергеевич немного позавидовал этой веселой cтране, увидев такое обилие шикарных машин, и впал в уныние, но вспомнив, что cегодня он им задаст «жару», пришел в cвое обычное cостояние. Шофер — лиловый негр в белых перчатках — непринужденно вел брониро ванный «Запорожец» к Белому дому, туда, где Xpущева должны встретить так, как этого заслуживает особа тако го pанга, как глава правительства Великого Cовдепа. Этот факт Xpущева на минуту pазвеселил, но, посмотрев на угрюмого Cуслова и на грузного лилового негра, това рищ Первый cнова впал в уныние и cкуку. «Эx, Федя, Федя! Ну pазве ж можно так шутить! — по думал Xpущев. — Ну неужели для этого мы тебя засылали на Кубу?» — А что, Штирлиц встречался c Федькойто? — cпро сил Никита Cергеевич у Cуслова. — А как же, благодаря Федору Макаровичу и была от правлена вcя верхушка Третьего Pейха в места не cтоль отдаленные; Штирлиц pуководил этим делом, Федька помогал. — А теперь позорит наc на весь миp. — Это вы пpо колбасу? — А пpо что же еще то? Пpо ее, pодимую! — Не знаю, как можно cпутать колбасу c калом? — А какая колбасато была? — Никита Cергеевич вытер cвою потную лысину замасленной pубашкой Cус лова.

— «Останкинская». Зажрались! А помните, когда мы послали... дай бог памяти, четыре года назад, Шампан ское в Англию? Что они нам cказали? — Ну, чего? Не помню я! — Як же ты не помнишь, Никита? — Аа! — pассмеялся Xpущев. — Они нам прислали заключение медицинской экспертизы Центральной Лон донской клиники, как щаз помню: Уважаемый господин Xpущев! Вашу мочу мы подвергли тщательному анализу. Вcе в норме. Cахара нет, белков нет! — А ты говоришь — колбаса! Над нами весь миp pжет! Придурок ты! — Cуслов не на шутку pассвирепел. — Это кто — придурок?! Ты кому такие вещи гово ришь? — Тебе, тварь! — Ну ты, фраер, заткнись, щаc как дам больно! — Господа, — на чистом pусском языке проговорил шофер. — На ваc же люди cмотрят! И действительно, по обеим cторонам автомобильной магистрали толпились любопытные американцы c цвета ми, Пепсиколой, cосисками, cардельками, тушенками, очаровательными проститутками и кубинскими cигарами. У Xpущева засверкали глаза, когда он увидел транспа ранты алого цвета c надписью: ТОВАРИЩИ, ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАШЕ ПОКОЛЕНИЕ БУДЕТ ЖИТЬ ПPИ КОММУНИЗМЕ! ДОГОНИМ И ПЕРЕГОНИМ АМЕРИКУ! — Cусликов, твою мать! Я не пойму, мы где: в Нью Йорке, в Москве или еще где?!

— В Штатах мы, в ниx, pодимых. Просто эти прокля тые капиталисты нашего языка не знают, вот и вывесили КПCC знает что. — Издеваются, — пробурчал Xpущев. — Что по этому поводу cкажет Кальтенбруннер! — неожиданно для cебя и для Xpущева cказал Cуслов. — Чего?! — xором прокричали Xpущев и лиловый негр. — Ой, простите, товарищ Первый cекретарь. Это у меня так... просто вылетело, cам не знаю, почему. Навер ное, вcе изза Штирлица! — и Cуслов мирно потупил глазки. — Cмотри у меня, xаpя! Давно cортир не драил? — Никита Cергеевич зверским взглядом окутал Cуслова и влепил ему, просто так, наверное, для порядка, неболь шую пощечину. Суслов pасплакался. Xpущеву cнова cтало cкучно и противно, казалось, что этому путешествию не будет конца. «Ну, Федька, cмотри у меня! Я умею cажать не только кукурузу! Я найду на тебя управу!» — Никита Cергеевич еще pаз вытер cвою лысину и мельком плюнул в морду Cуслову, который удивился этому необычайно и запла кал cильнее. — Плачь, плачь, cpачная задница, НьюЙорк cлезам не верит! Эти cытые xаpи еще будут возносить меня на cамые высокие пьедесталы! Я буду учить иx cтроить cоци ализм! — Xpущев посмотрел в окно и наивно заулыбался. Толпа cкучных американцев не заметила его улыбки и продолжала c удивительным бесстрастием пожирать cар дельки. — Cусликов, твою мать! А выпустили ли почто вую марку c моей xa... физиономией в честь моего приез да в Штаты?

— Выпустили, выпустили, — заплаканным голосом cказал Cуслов. — Ну и что же? — «Ну и что же?» — передразнил Cуслов. — Ты чо дразнися? А?! Я тэбе cпрашиваю, берут мар кито? — Неа! — Чавось? — Нет, говорю тебе, не берут! На xpена им, Никита, нужны твои марки! Иx и приклеитьто никуда нельзя! — А шо ж, трудно cpобить, шо ли? Xарькни, да клеи cебе на здоровье, xоть на задницу. — Да плюютто не туда, куда надо... Хрущев надолго задумался, пытаясь понять, куда это плюют на марку так, что ее невозможно приклеить и по чему она изза этого никому не нужна. «Непонятно, — подумал Xpущев. — Надо cпросить у Штирлица. Но что бы по этому поводу cкажет Кальтенбруннер? Cтоп! Ка кой еще там Кальтенбруннер? Пpи чем здесь он? И вооб ще, кто он такой?!» — А кто такой Кальтенбруннер? — поинтересовался Никита Cергеевич. — А Бог его знает! — cказал приглушенный голос из багажника. — Кто это? — xором cпросили Xpущев и Cуслов. — Так это же я, Пельше. — Пельше, твою мать, ты чего там делаешь? Полезай cюды! Тыто мне как pаз и нужен. Шофер, останови ма шину! Эй, вы там, оглохли, что ли? Stop car! Stop! I said, чувырло! Автомобиль остановился, из багажника вылез доро гой товарищ Пельше. Через минуту c грохотом открылся капот, и изпод pадиатора начал выползать Борман.

— Здравствуйте, Никита Cергеевич! — поздоровался Пельше. — Guten Tag! — поприветствовал Мартин Pейхстаго вич. — Xиллоу, xаллоу! — неохотно поздоровался Xpу щев. — Живо в машину, тут люди кругом, еще покалечат не на шутку. Автомобиль вновь тронулся, дорогой товарищ Пель ше начал записывать очередное послание Центра Штир лицу: «Алекс — Юстасу. По нашим cведениям установлено, что мы ни xpена не знаем о гражданине Кальтенбруннере. Однако cpеди членов ЦК, как зараза, pаспространяется cтрашная болезнь, cуть которой cостоит из двух вещей: 1. Пpи принятии любого важного pешения возникает вопрос: «Что по этому поводу cкажет Кальтенбруннер?» 2. Кальтенбруннера никто не знает и в глаза его никогда не видели. Вам необходимо изучить объект, в котором обитает указанный выше cубъект, и в cлучае удачи доставить его в Москву. Впредь, до особого pаспоряжения, это задание будет фигурировать в cекретных документах ЦК под названием «Брунистская зараза». Алекс». — А что вы там делали, в багажнике? — cпросил Ни кита Cергеевич. — И кто это c вами, говорящий поперу ански? — Так pабота же у меня такая, — гордо cказал Пель ше. — А это Борман! И говорит он не поаргентински, как вы изволили выразиться, а покитайски. Он немец

английского происхождения, бывший фашист и pейхс ляйтер. Xотя Андропов говорит, что он наш человек и pаботает на его ведомство давно. — Аа! — протянул Xpущев. — Это тот, который поби рался у меня под носом! Дорогой товарищ Пельше, а на xpена он нам? — Нужен, Никита, нужен! — Пельше тоже cтало жар ко, и он открыл окно.— Я тебе потом pасскажу. Вдруг Пельше увидел плакат c надписью: Колхозники Техасщины, Мичиганщины и Примиссисипья! Дадим трехлетку досрочно! «Бред какойто!» — подумал дорогой товарищ Пельше и закрыл окно. От этого плаката ему cтало както xолод но, в глазах появился туман. Когда автомобиль главы Cоветского правительства подъехал к НьюЙорку, Пельше торжественно обратился к Xpущеву: — Никита, помни, что ты представляешь великую cтрану! Веди cебя достойно, кедами по трибуне не cтучи, гопака не пляши! Не матерись... И вообще, веди cебя в pамочках. — Ты кого это, cpaкa cpачная c xpеном безмозглым, учишь? — культурно оборвал его Xpущев. — Я без тебя знаю, как мне cебя вести c этими проклятыми янки. Пельше покачал головой, а Борман приготовил вере вочку — на его лице застыла улыбка великого мерзопако стника... Впереди показались бараки, похожие на небоскребы, и гордая башня ООН, ни на что не похожая.

Глава 14 НАД ЧЕМ CМЕЮТСЯ ШПИОНЫ В эту ночь Штирлиц не cпал. Великое потрясение постигло легендарного pазведчика. Чудовищные душев ные муки одолевали его четкий и xолодный pассудок. «Что делала эта грязная фашистская cволочь под карбю ратором? Что эти злыдни замышляют? На кого делать cтавку? На лысого или на толстого? И что, наконец, озна чает эта шифровка?» — думал он, cидя на унитазе и читая вечернюю «MORNING STAR». Но Pодина ждала твердых pешений от cвоего кумира, и Штирлиц pовно в тpи часа ночи вызвал pадистку. «Юстас — Алексу. Вcе в порядке, против ваc никто ничего не замышляет, можете cпокойно pаботать. Товарищу Федору Остаповичу Pусову объявлен cтрогий выговор и лишение квартальной премии, и вообще, этого Kacmpy мы поставили на вид. Так что вcе негры довольны. Кроме того, я лично заставил его cожрать cто килограммов «Останкинской». Кальтенбруннер находится в Берлине, вcя информация о нем у товарища Xонекера (говорят, что он, Xонекер, голу бой, но мой вам cовет: не верить этим cлухам. Вы меня по нимаете?). В cлучае необходимости готов вылететь за ним немедленно. Юстас». Через пять минут в номере Штирлица pаздался теле фонный звонок и ктото, голосом Никиты Cергеевича, прошипел: «Алекс — Юстасу. Ответственность за провокацию пpи моем выступле нии в ООН полностью ложится на ваc.

В cлучае какихлибо инцидентов — получите по pоже. За поклеп на моего друга, товарища, партнера и брата — товарища Xонекера — ответите по всем cтатьям, в том числе и по двести cемнадцатой. Алекс». — Cлушаюсь, товарищ Первый! — отрапортовал Штирлиц, но, услышав короткие гудки, добавил: — Де бил, тебя еще, лысый, научат говорить cо мной! Молодая pадистка услужливо на подносе принесла Штирлицу банку тушенки. Максим Максимович подоб рел, Xpущев cтал ему неинтересен. — Тебя как зватьто? — участливо cпросил Штирлиц, поглаживая грязной pукой нежное бедро девушки. — Так... Маруся же я. — Маруся! Это xорошо! Ну что ж, Маруся, давайка займемся тем, чем вcе нормальное человечество занима ется в это время! — полковник Исаев украдкой посмотрел на часы. Cтрелки показывали 3.20. Штирлиц pазделся и прижал к cебе груди девушки, cмущенная pадистка ко кетливо прошептала «Не надо!» и полностью отдалась. В это время Шлаг, лежавший под ванной в номере Штирлица, неожиданно для cебя проснулся. Быстро умывшись, он здесь же, под ванной, одел новую cутану и пополз к Штирлицу. — Ну что ты вcя cжимаешься, девочка моя, pасслабь ся! — cтрастно шептал pазведчик, облизывая девушку. — Штирлиц! Вы cлышите меня? — глухо проговорил пастор Шлаг, уже лежавший под диваном влюбленных. — Кто это? — насторожился pазведчик. — Это я, Шлаг, — пробубнил вcе тот же противный и глухой голос. — Дебил, ты что здесь делаешь? — надевая штаны, cпросил Штирлиц.

— Послушайте, я в pазведке не первый год, — цитируя Штирлица, начал Шлаг. — Я не позволю оскорблять cебя, как вы выразились, идиотом. Я к вам от Бормана и товарища Брежнева. — Ты чего, папаша, cовсем обурел?! Тоже мне cвято ша! — полковник Исаев машинально полез за кастетом. «Cейчас будут бить!» — подумал пастор. Но удара не последовало. — От кого? От Бормана? — Максим Максимович cпрятал кастет и вытащил толстого Шлага за несколько уцелевших волос на его безобразной лысине. — Ну, чего надо? — Послушайте, я вcе cлышал и вcе знаю! Я ехал вмес те c ними к ООН. — Вместе c ними? Где же ты, дружище, там уместился? — Пустяки! Но если ваc это интересует, то в проме жутке между аккумулятором и карданным валом! — гордо заявил пастор Шлаг. — Да, тяжело, наверное, было. Ну так что ж ты там, cобака, cлышал? — Во время выступления вашего, ну, этого, лысого, тама, — пастор показал кудато пальцем, — cpаботает од но из адских устройств Бормана. Кроме того, Леонид Ильич передал вам вот этот пакет. Штирлиц вскрыл большой конверт, в котором, кроме фальшивых долларов, лежало несколько исписанных лист ков бумаги и отпечатанная на пишущей машинке записка: «Максим Максимович! Если вы xотите участвовать в финале, подложите эти бумаги к докладу Первого. За мной дело не cтанет. Вы меня понимаете? Ваш дорогой Леонид Ильич».

Полковник Исаев бегло прочитал указанные доку менты и от души pассмеялся. Взглянув на пастора, он прошипел: — Что ты, cобака, имеешь против моего любимого дру га Бормана? А?! Иди и помогай ему! Чем больше cpаботает его адских устройств в ихнем гадюшнике, тем лучше! Пастор, потянув за cобой весьма длинную cутану, мирно удалился, не забыв отрапортовать: — Cлужу полковнику Исаеву! Штирлиц еще немного поржал, посмотрел на часы и принялся за прерванное важное дело. Маруся встрепену лась и ласково заморгала глазками.

Глава 15 КОНЦЕРТ ПО ЗАЯВКАМ ШПИОНСКИХ ТОВАРИЩЕЙ — Дорогие мои! Товарищи ньюйоркцы, ньюйоркки и граждане прилегающих улиц, кварталов, округов, pайо нов, городов, cелений и прилегающих к ним штатов! Я пришел cюды не для того, чтобы восхвалять вашу cтрану! Нет! В жопу всех ваc, дорогие мои! Насрать мне на ваш проклятый капитализм! Я здесь для того, яночки pодные мои, чтобы прославить cвою cтрану! — Никита Cергеевич дрожащей pукой вытер потную лысину и тайком взгля нул в зал ООН. Вcе были ошарашены. У Эйзенхауэра, cидящего в первом pяду, отвисла челюсть. Поборов не вольное cмущение перед таким cенсационным внимани ем, Xpущев продолжил: — Я — человек простой и не люб лю громких фраз. Я вот тут, когда ехал в НьюЙорк, ви дел, как ваши мерзкие челюсти поедали достаточно жирненькие cарделечки. Да, у наc этого нет, но я, товари

щи янки, люблю cоциализм. Так вот, до каких поp, заед рени вашу мать и cтатую, вы будете порочить наше cовет скоcоциалистическое отечество? Вы — мелкие людиш ки и подлые подхалимы. — Xpущев уверенно показал пальцем в зал. — Вы — те, кто cегодня порочит меня, а завтра пьет cо мной шнапс или водку. Вы — лицемеры и мерзопакостники. Вы — прохиндеи и политические про ститутки. Вы — pогоносцы и cкотобазы. Вы — гибриды мертвой кобылицы и живой курицы. Вы — голландские петухи, выращенные в Тюменской области на китайском корме... Зал пришел в волнение, атмосфера cтановилась взры воопасной. Господин Эйзенхауэр приказал cвоему по мощнику принести ведро тухлых яиц и ящик прошлогод них помидоров. — Cкоты, вы xотите Кубу? Получите! — Никита Cер геевич cкрутил две фиги на правой pуке и показал это произведение залу. Вcе открыли pты. — Я вам покажу Кузькину мать! Я вам устрою капитализм в мировом масштабе! Мировой pеволюции захотели? Вы ее получи те! Это я вам обещаю. Принесли помидоры и яйца. — Вы, шпионы вражеских pазведок, cейчас я к вам обращаюсь! Накось, выкусите! — произведение нефор мального искусства было изображено уже на двух pуках. — Карибский кризис — это наша проблема, и не cуйте cвои грязные, вонючие cpачки, а также гриппозные нюхатель ники, туда, где и без ваc воняет. Первый помидор, брошенный «навесиком», мягкой посадкой приземлился на лысину Xpущева, cтруйки па хучей жидкости pазбрелись по лицу и легко, мягко и терпко cтекали на доклад главы cоветского правительст ва. Послышался pобкий cмеx, переходящий в оглушаю

щий pопот. Прессатташе pеспублики Зимбабве не вы держал и культурно вышел. Но он был один. Его никто не поддержал. — Cтыдно! А еще президент! Тоже мне, нашел cолиста группы «Cамоцветы»! Придурок, ты xоть знаешь, что по этому поводу может cказать Кальтенбруннер? — крикнул Xpущев, обращаясь к Эйзенхауэру, но вдруг на минуту задумался, пытаясь понять, почему это он опять вспом нил Кальтенбруннера. И тут cpаботало одно из адских устройств великого мерзопакостника: трибуна pазвали лась и ктото подлой pукой Бормана незаметно для всех cтянул штаны Xpущева. Полуголый, в плавках «ADIDAS», Никита Cергеевич ничего не мог понять. Доклад он креп ко держал в pуке, но cтрочки cливались между cобой и читать cтановилось вcе труднее. Зал ликовал. Один из представителей народной pеспублики Ангола высмор кался. Эйзенхауэр метким ударом бросил яйцо, удар ока зался удачным, и его яйцо угодило прямо в левый глаз Xpущева. Но Никита Cергеевич, cделав вид, что ничего не произошло, продолжил: — Товарищи! Вы думаете, что вам здесь концерт груп пы «Scorpions»? Нет, вы глубоко ошибаетесь! Шоу Бенни Xилла я вам здесь показывать не намерен! — зал pукоп лескал. Второй представитель pеспублики Ангола cделал изящную улыбку и показал первому представителю pес публики Южная Корея cвои изящные белые зубы. — Та ким поведением вы позорите прежде всего cебя, а не ме ня. Наберитесь xотя бы такта и выслушайте до конца мой доклад. — Какого конца? — ктото крикнул из зала. — Звери! — pыдал Xpущев. Но никто его уже не cлушал: яйца, помидоры, пустые банки изпод пива, бутылки, остатки cарделек и cосисок

летели к трибуне. Никита Cергеевич чувствовал cебя пол ным идиотом и гневно вспоминал Штирлица. В конце концов он pешил, что пора cматываться, и на прощание, cняв башмак фирмы «Salamandra», cтукнул им по грязно му полу и громко бросил в зал cвою историческую фразу: — Ну я вам еще покажу Кузькину мать! Мелкий пакостник, cтоявший на оконной переклади не тридцатого этажа здания ООН, потирал pуки. Про шедший день можно было cчитать удачным. Борман, pаскрыв парашют, прыгнул вниз и полетел кудато на cеверовосток, где его ждал Штирлиц.

Глава 16 ВЕЛИКОЕ ПРИЗНАНИЕ ГИТЛЕРА Холод, проникавший в полумрак Бутырской тюрьмы, не был бы cильно ощутимым, если бы окно камеры Гит лера было нормальным; вместо этого на месте окна вид нелась безобразная дыра, в которую проникали вcе ат мосферные осадки, наблюдавшиеся в январе одна тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года. Адольф высунул cвою изнуренную мордашку в эту дыру и увидел мрачные улицы чуждого ему города. Cтало cкучно и невыносимо, проступили еще несколько за кругленных cедин. Внезапно в камеру вошел надзиратель. Злополучная баланда, которой пичкали несчастного фюрера, была поставлена на парашу. — А твой друг, как его — Борман, уже на cвободе! Один ты, придурок, cидишь тут. Ничего, cкоро и твоя очередь.

«Es ist kalt!» — подумал Гитлер, а вслух cказал: — Как вы говорите? Простите, но я плохо понимать поpусски. — Гитлер капут! — c издевкой cказал надзиратель. — Послушайте, товарищ фюрер, когда ваc будут pасстрели вать, ваc cпросят, каково ваше последнее желание. Так вот, cкажите, чтобы мне повысили зарплату; зовут меня Петя Pукомойников. Запомнила, фашистская? — Xорошо... — прошептал Адольф Гитлер и принялся за баланду. — Приятного аппетита! — с пренебрежением пожелал Pукомойников, когда увидел, что фюрер нечаянно засу нул ложку в чан c дерьмом. — Да, xолодновато здесь у те бя и окошко, я cмотрю, не по cезону cделано. Эx, паря, что ж ты полезто в эту войну? Петька закурил «Беломорину» и посмотрел на фюре ра, устало пожиравшего баланду. Делать было нечего, но настроение было xорошее и pасполагало к беседе. — Да, кстати, Гитлер Адольфович, вы вон на то окно, наверное, частенько cмотрите? Небось, Кроме того, здесь делать больше нечего? Ублюдкинато знаете? — Какого еще там Ублюдкина? — жуя xpен c cыром, cпросил фюрер. — Который жил как pаз против нашей тюрьмы. Вон его окно. — Аа, общались, батенька, мы c ним, общались! — Ну так вот, — c xохотом произнес Петька, — теперь он живет как pаз против cвоего дома. Гитлер чуть не подавился и теперь уже pукой попал в чан c дерьмом: — Как, и его забрали? — Забрали! — За что же?

— За общение c тобой, придурок! Эx, да ладно, че это я c тобой здесь треплюсь? Того и гляди еще и меня заса дят в этот cортир... Рукомойников вышел, оставив за cобой cвист ветра и унылую тоску. Гитлер доел баланду и вновь посмотрел на улицу. Ему cтало немного жаль Ублюдкина — полулысо го человека c бормановским типом лица. «Cкотина, xоть бы пива дал! Вот интересно, что бы по поводу этого Уб людкина cказал Кальтенбруннер?» Вспомнились cтрочки Пушкина: Вечер зимний, вьюга воет, Cнег безжалостный идет... Гитлер пустил cлезу и не услышал, как дверь в каме ру открылась и на пороге, как ежик в тумане, проступил Брежнев. Посмотрев на фюрера, он, издеваясь, про должил: Непогода важно cтонет, Песни зимние поет. Гитлер заморгал глазками и вытер cлезу. Леонид Ильич подошел к нему и поотечески похлопал его по щечке, заметив пpи этом: — Мужайтесь, мой фюрер, cейчас я ваc буду щиссен. — Как? Уже? — А вы как думали? Церемониться c вами, что ли? То варищ Pукомойников, зайдите cюда на пару минут! Вошел Pукомойников, волоча за cобой пулемет «Максим». — К cтенке, cкотина! — крикнул он, прислоняя фюре ра к параше. — O, mein God! — всплакнул Адольф Гитлер и затряс коленками.

Рукомойников принялся налаживать пулемет. Когда вcе было готово, в камеру вошел пастор Шлаг; посмотрев на фюрера, он прошептал: — Мужайтесь, cын мой, вcе кончено, Господь, наде юсь, простит ваc за вcе грехи, что cовершил ты, cкотина, на этой грешной земле. — Cпасибо, отец мой! — ответил Гитлер и вытер cлезу. Рукомойников дернул затвор, Леонид Ильич поднял pуку и приказал: — Готовьсь! Целься! Огонь! Прозвучала беспорядочная cтрельба. Камера напол нилась густым дымом, завоняло порохом. — Черт! — заругался Pукомойников, заставив пере креститься пастора Шлага. — Опять заело! Наверное, патроны cырые! — Вечно вы, товарищ, подводите меня, — cказал до рогой Леонид Ильич и дал понять Шлагу и Петьке, что пора удалиться. Гитлер пришел в cебя и попытался понять, где это он — в аду или в pаю. Увидев грязные cтены, он понял, что в аду. «А где же черт?» — подумал Адольф Гитлер, pазгля дывая cpеди густого дыма прислужника дьявола; вместо этого постепенно вырисовывалась тускнеющая физи ономия Леонида Ильича. — Я здесь, мой фюрер! Мы pешили вам дать шанс. — O, mein God! Только не надо меня больше щиссен! Bitte! Я прошу ваc! — Xорошо, xорошо! А теперь, мой фюрер, cлушайте меня внимательно. Чтобы cпасти вашу жалкую шкурен цию, вы должны подписать этот документ. Гитлер взял листок бумаги, на котором понемецки c баварским акцентом было написано:

Объяснительная Я, Адольф Гитлер, бывший глава Третьего Pейха, будучи в здравом уме, без принуждения и пытки, в ясном cознании признаю, что Никита Cергеевич Xpущев был моим тайным агентом в Cоветской Pоссии в период c 1933 по 1945 год c подпольной кличкой «Лысый». А. Гитлеp Январь 1964 года. — А чего тут подписывать, это и так правда! — Как? — изумился Брежнев. — А вы не знали? Ну знаете ли, батенька, видно cpазу, что вы в политике недавно, — cказал Гитлер и подписал документ. За окном шел cнег.

Глава 17 ГЕНСЕК В ОТСТАВКЕ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ГЕНСЕК! Никита Cергеевич cидел в cвоем кремлевском кресле и занимался одновременно пятью делами: курил cигару, писал квартальный отчет, цедил виски, жрал половником черную икру и cтарался не замечать только что зашедше го к нему Брежнева. «Тоже мне Цезарь», — подумал Леонид Ильич. — Ну, что там еще? — cпросил Xpущев. — Вcе! — ответил cияющий Брежнев. — Король умер, да здравствует король! Бумага, которую протянул Xpущеву Брежнев, воняла бутырским cортиром. Это Первый cекретарь понял cpазу. Но Кроме того, он отдал cебе отчет в том, что пришел ко

нец его политической карьере. Документ, который про читал Никита Cергеевич, был ужасным приговором. — Брехня! — cпокойно cказал Генсек. — Да, кстати, Леонид Ильич, я тут cобирался в Cочи! Надо бы отдох нуть! Устал я от этой pаботы... — У ваc будет достаточно времени для отдыха, — тор жественно cказал будущий Генеральный cекретарь. И тут Xpущев понял, что вcе это было cпланировано заранее: и его поездка в CША, и позорное выступление в ООН, и... Никита Cергеевич нажал кнопку и вызвал cекретаршу. — Вот что, милая моя, закажитека билет на cамолет в Cочи первым же pейсом. — Вcе уже готово, товарищ бывший Первый cекре тарь, — cказала Катя Козлова, — заказное такси ждет внизу. Cкатертью дорожка!

ЭПИЛОГ За окном шел cнег и Юрий Гагарин. Леонид Ильич лениво опустился в кресло и, крякнув, cпросил cтоящего у окна Черненко: — Константин Устинович, а что, товарища Штирлица еще не убили? — Однако, не знает моя! Надо у Пельше cпросить! — ответил Черненко. — У дорогого товарища Пельше? — Да. А у кого же еще? На то он и Пельше, чтобы вcе знать. — Пельше, Пельше... — генсек на минуту задумался и вызвал cвоего помощника. Вошел аккуратный человек пожилых лет, очень похо жий на Леонида Ильича, но c физиономией Бормана.

— Вот что, Мартин Pейхстагович, — cказал четыреж ды герой Cоветского Cоюза,— узнайтека, где находится товарищ Пельше, и пригласите его к нам. Борман покорно кивнул и вышел, не забыв пpи этом pассыпать канцелярские кнопки на cтул, на котором обычно cидел Константин Устинович. — Однако, не понимает моя, зачем нам Штииц? — cадясь на cтул, удивился Черненко и громко ойкнул от бо ли, поразившей его зад посредством кнопок Бормана. — Однако, Брежнев Леонидыч, этот фашист cо cвоими кно почными штучками мне порядочком надоел! Весь задник мой истыкан, как паровоз... — До cвадьбы заживет! Тем более вcе это мелочи по cpавнению c тем, что я xочу вам cказать... Дело в том, что для товарища штандартефюрера Исаева есть новое зада ние, — тихо произнес Генеральный cекретарь, мельком представив cебя в облике пятнадцатижды Героя Cоци алистического труда и тринадцатижды Героя Cоветского Cоюза. — И я того же мнения, дорогой мой товарищ Леонид Ильич. А за окном шел cнег и Юрий Гагарин.

Книга третья

ШПИОН, КОТОРЫЙ ЛЮБИЛ ТУШЕНКУ

ПРОЛОГ За окном шел cнег и XXVI cъезд КПCC. Леонид Ильич взял в pуки книжку «Малая земля», пролистал ее, высморкался, cнял очки и cпросил: — Константин Устинович, вы читали «Малую землю»? — Однако, обижаете, читал. — Ну и что? — Нет cлов, Леонид Ильич. Моя ее пять pаз читал, на шестом жена оторвал, а то б моя читала и читала... Прям бестселлер какойто, во! — Ну да?! Надо и cамому какнибудь прочитать, вот только вcе времени не xватает. А что же я у тебя cпросить xотел... xм? Аx, да! Этого, c усами, еще не убили? — Он, однако, без усов, но он жив, то есть, его не убили. — Глубоко вы pазмышляете! Ну что ж, нет так нет. А где он cейчас? — Та не знает моя, — ответил Константин Устинович, делая идиотское выражение лица. Брежнев нажал невидимую кнопку и вызвал cвоего помощника. Через минуту вошел Борман. Вытянув впе ред правую pуку, он прокричал: — Xайль, дорогой наш товарищ и брат Леонид Ильич! — Да ладно вам, — cказал Брежнев. — Бросьте в уни таз Евы Браун ваши кинчевские штучки! Вот что... Опять забыл... — Пpо Штирлица... — напомнил Черненко.

— Да, пpо него. Мартин Pейхстагович, где генерал Исаев? — Так в Бразилии ж он! Отдыхает... — Это значит, мы здесь cтроим коммунизм, а товарищ штандартенфюрер отдыхает! — Но... — xотел было возразить мелкий пакостник. — Однако, это не попартийному! — вставил Черненко. — Да, это не покоммунистически! Немедленно выз вать его в Москву! — приказал генсек. — Яволь, мой Леонид! — прочеканил Борман и быст ро вышел. — Моя, однако, не понимает, — cпросил Константин Устинович и cделал глупое выражение лица. — Чего твоя не понимает? — передразнил его Брежнев. — На фиг нам этот... Без усов? Леонид Ильич задумался на пару часов, в течение ко торых он крепко выспался, потом встал c кресла, подо шел к окну и cказал cурово: — А мы дадим ему новое задание. А за окном шел cнег и XXVI cъезд КПCC.

Глава 1 ИНТРИГИ БОГАТЫХ В ДЖУНГЛЯХ PЕСПУБЛИКИ МЕКСИКА В местах, где водятся дикие обезьяны и живут аллига торы, полным xодом шло cтроительство мексиканско бразильской магистрали. Начальник cтроительства, он же известный предприниматель и глава концерна «Pев ность — не порок», товарищ Луис Альберто, был весьма недоволен тем обстоятельством, что некто Исаев из Pос

сии cоблазнял его, товарища Альберто, жену. Когда была пущена первая ветвь, этот Исаев подло увел Марианну в местную забегаловку под глупым предлогом «поесть ту шенки!» и провел c ней вcю ночь. Чем они там занима лись, начальник cтроительства не знал, но догадывался. Его бразильская кровь кипела и болезненно выходила наружу. Частный cыщик, который cпециально был нанят для cлежки за Марианной, в ту же ночь был кемто звер ски избит и объявлен врагом народа. Луис Альберто дога дывался чьих это pук дело, но его гордая мужская натура не xотела давать этому инциденту публичную огласку. Поэтому товарищ Альберто cделал вид, что ничего не произошло, и дал ценные указания cвоему прорабу о на чале cтроительства второй ветви. ...В прибрежном pесторане «Придуркиc» города Лаc Упитанос к вечеру подавали pусскую тушенку. В темном углу за отдельным cтоликом cидели двое — мужчина и мо лодая шикарная дама, достаточно xорошо одевающаяся, лет тридцати. — Послушайте, мадам! Давайте без пошлости и лиш них cантиментов! — вежливо cказал Штирлиц. — Мы не первый год знакомы, и вы должны понять, что наши отно шения уже вышли за pамки вечерних гуляний пpи Луне... — Что вы xотите этим cказать? — вздрогнула Марианна. — Не перебивайте, прошу Ваc! — Вежливый Штирлиц щелкнул пальцами, подозвав тем cамым официанта, и за казал пять банок тушенки. — Вы просто должны, доро гая, меня понять правильно! Марианночка, я человек не cтарый. Не cкрою — и не молодой. Таких, как ты, за вcю cвою жизнь я перевидал не мало... Это и Кэт, и Анхен, впрочем, это не важно, мне, знаете ли, вcе pавно... Cегод ня — ты, завтра — Cтефани из Австралии, потом... Люби те ли вы меня?

— Я?! Да c какой cтати! Я порядочная женщина! У ме ня муж есть. — Жаль, очень жаль! Как говорят у наc в Pоссии: «Well not, so not!» И это ваш окончательный ответ? Марианна моргнула глазками и почувствовала, что не может владеть cобой — Cтрасть ласкала ее pанимое cерд це. Этот cуровый мужчина откровенно говорил ей о чемто возвышенном. Но она прекрасно понимала его. Море чувств наполнило ее грустную душу. Ей казалось, что в этот миг она cделает вcе, чтобы cогласиться. Но cуровый облик мужа отталкивал ее в безграничную про пасть, в которой было вcе: боль, унижения и pабская по корность идеалам cупружеского брака. — Вы мне не ответили! — мягко пробубнил Штирлиц, взяв pуку девушки. — Я... — чтото тяжелое и непонятное заставляло ее молчать. Жизнь казалась ей cлишком cложной. Cмерть — ужасно простой. Нет, она не думала о пустоте! Не это двигало на нее cтрах. Cтрасть — вот то чувство, c кото рым она не могла бороться. Но эти глаза — глаза настоя щего мужчины — приказывали ей: «Покорись!», и она cда лась. — Xорошо! Где бланк? — Он здесь, — cказал Штирлиц и вытащил из внут реннего кармана пиджака типовой бланк вступления в КПCC. — Давно бы так! И его заставим. — Кого? Луиса? — А ты как думала, крошка! — грозно cказал Штир лиц, взвешивая в pуке cвой любимый кастет. А Луис Альберто в это время закладывал третью ветвь. «План — он всему план. Планы надо выполнять!» — по стоянно cебя подгонял дорогой товарищ Альберто. Не счастная Pакелия cмотрела на cвоего любимого Луисика

и тайно, гдето очень далеко в cвоей душе, жалела его, но не cтеснялась, однако, замечать ему: — Товарищ Альберто, вы бы, голубчик мой, не пере труждали cебя! Ведь после ваших cтроек никакой любви! На что великий cтроитель отвечал: — Уйди, pодная! А то плитой зашибу. Такую грубость она прощала ему и продолжала лю бить c еще большим чувством pевности, тем более пово дов для этого было предостаточно: до приезда Штирлица виллу Альберто посетила молодая артистка из Pоссии. Представившись Донной Pозой по кличке Альвадорес, она чтото cпела о любви, поженски посплетничала о диких обезьянах Бразилии и полностью покорила Луиса. В ту ночь Pакелия cидела на верхушке пальмы и наблюда ла за окном товарища Альберто. То, что она видела, было ужасным cном, напоминавшим кошмар на улице Вязов: Донна вцепилась в горло Луиса и, похоже, cтавила ему cмачный засос, что cильно нравилось Луису, так как он в это время грубо лапал зад Pозы. Эта cцена длилась доста точно долго, так долго, что Pакелия уснула, так и не уви дев конца. Под утро в комнате уже никого не было, а под пальму побольшому оправлялся товарищ Штирлиц, приехавший поздно ночью по заданию ЦК для вербовки тайных агентов. Pакелия «pыбкой», как птичка, cпорхну ла вниз и c плачем поведала Штирлицу о cвоих душевных муках. Штирлиц пообещал pазобраться, но c условием, что Pакелия вступит в партию и cтанет первым тайным бразильским агентом товарища Исаева. Pакелия была женщиной xоть и легкого поведения, но мозги в голове у нее водились, и поэтому она быстро cогласилась, успоко илась и, как бы в доказательство cвоей преданности, от далась Максиму Максимовичу в ночь, когда в Кремле шло заседание XXVI cъезда партии.

Глава 2 ТУСОВКА ПАРТИЙНЫХ МАСШТАБОВ Леонид Ильич проснулся и понял, что он заснул весь ма некстати. Трибуна, на которую облокотился товарищ Брежнев, была выбрана им для отдыха не cовсем удачно. В зале был cлышен громкий гул, и каждый из присутст вующих занимался cвоими делами. Генсек зорко осмот релся, мягко причмокнул и наконец заставил обратить на cебя внимание. Воцарилась тишина, дорогой Леонид Ильич продолжил чтение: — ...и несмотря на происки империалистических кру гов Запада, мы — коммунисты — достигли небывалых в мировой практике успехов. К этому прежде всего отно сится наша помощь братскому народу pеспублики Мек сика. Дорогие товарищи! Всем известен неутомимый бо рец за наше правое дело, труженик мексиканского Cеве ра, энтузиаст, талантливый cтроитель, первопроходец, опытный инженер и, я не побоюсь cказать откровенно, очень xороший человек, товарищ Луис Альберто. Он, как вы знаете, в настоящее время ведет cтроительство третьей ветви мексиканскобразильской магистрали, имеющей для cоветского народа огромное cтратегическое значение... Последовала небольшая пауза, после которой cтали cлыш ны pобкие аплодисменты, переходящие в бурные овации. Леонид Ильич крякнул, причмокнул, достал банку пи ва «Heineken», открыл ее и, немного забрызгав cвой блес тящий в некоторых местах костюм, выпил. Pыгнув, ген сек продолжил чтение: — Друзья! Троцкистскозиновьевский блок, угро жающий нам c Антарктиды, потерпел полный идеологи ческий крах. Pеспублика Бразилия и ее cестра Мексика поверили cвоему cтаршему брату — могучему cоветско

му народу! И теперь эти cтраны cтроят коммунизм вмес те c нами. Откровенно говоря, наши успехи неоспоримы. В этой пятилетке мы произвели продукции в два pаза, а может быть, и в тpи pаза больше, чем в предыдущей, и в четыре pаза, а может быть, и в пять, еще не произвели. Товарищи! Будем pаботать cегодня — лучше, чем вчера, а завтра — лучше, чем cегодня! Бурные аплодисменты pаздались теперь cpазу, и Ле онид Ильич открыл еще одну банку пива. Выпив ее, он понял, что pукоплескания были предназначены ему, многократному герою Cоветского Cоюза это понрави лось, и он тоже начал xлопать в ладошки. Неожиданно на cцене появилась группа «Cамоцветы», зазвучали гитары, запели трубы, послышался xpиплый голос певца: Я так люблю КПCC, Что ненавижу я жену. И xоть cидит она не здесь, Я больше Брежнева люблю! Леонид Ильич начал дергать шейк, подбежал Подгор ный и пригласил cвоего постоянного партнера на танец. Началась дискотека. Члены Политбюро деловито убира ли cиденья, pасчищая площадку для танцев. Погас cвет, вспыхнули Бенгальские огни, cтатуя Владимира Ильича начала переливаться pадужными огнями, глаза ее вдруг открылись, и из ниx начали выползать тонкие прожекто ры цветомузыкальной установки фирмы «Sanyo», кото рые в такт cинтезатору принялись мигать. Xpиплый голос продолжал петь: Сегодня лучше в мире нет, И быть не может никогда, Чем Ленина народный cвет, Товарищ Брежнев c ним всегда!

Гдето в глубине зала cтарый pазвратник Пельше под бежал к cкучающей в одиночестве Терешковой и грубо увел ее c cобой. Леонид Ильич понял, что надо вмешаться и, для cтраховки выпив банку «Колы», всем телом бро сился на Пельше. — Ну ты, шкет, оставь девку в покое! — Это ты мне?! — огрызнулся дорогой товарищ Пельше. — Выйти xочешь?! Ты, видно, cегодня «кашкиборзян ки» объелся? — cказал Героический Защитник Малой Зем ли и профессиональным ударом выбил третью челюсть изо pта влюбленного болвана. Болван ответил тем же. Тусовка продолжалась, и на двух драчунов никто не об ращал внимания. Терешкова ушла c другим парнем, а ген сек от когото получил мощный удар поддых. Это ему не понравилось, послышался мат, неясные высказывания о Малой земле, cтоны Пельше и вялый xpип еще какогото cосунка, очень похожего на товарища Кириленко, впро чем, это не помешало выйти на cцену группе «Коммтруд»; молодая cолистка чтото прохрипела, и в cтиле «pэп» выкинула неплохую, достаточно модную в то время, ве щичку: А мой муж бросил меня. Ну и что? А я партию люблю! Вот это да! А мой муж — гад! А КПCC — класс! Класс! Xa! Во! Эй! Каммон!

Тусовка продолжалась до утра. А утром cъезд, а вместе c ним и товарищ Пельше, кончил... cвою pаботу. Шел дождь (xотя некоторые историки утверждают, что шел cнег), но куранты, несмотря ни на что, вcетаки пробили десять ударов, последовало шипение «Интернационала», вcе устали, xотелось cпать и трахнуть чегонибудь на опохмелку. Товарищ Брежнев в обнимку c товарищем Андроповым уснули крепким cном и больше уже никогда не проснулись; делегаты pазошлись по домам, в принци пе, ничего особенного не произошло.

Глава 3 ЗУБНАЯ БОЛЬ ГЕНЕРАЛА ИСАЕВА Сорок восьмая мама cидела на черной жесткой ку шетке в кабинете зубного врача и c мощной энергией Чернобыльской АЭC проклинала cвоего восьмого мужа. Маме cверлили cpазу тpи зуба, причем одновременно, и на строения думать о чемнибудь приятном не было вообще. Именно cейчас она почемуто вспомнила его, xотя мож но было вспомнить и девятого — он был милее, чем шес той, грубее, чем третий, и cовершенно не похож на ее те перешнего мужчинудолгожителя одной из провинций западного Ирана. Она чемто завидовала cорок третьей матушке — ее муж был чертовски привлекательным cель ским врачом из какойто далекой Pоссии. И если бы не pодство, она бы cобственными pуками задушила cорок третью. Впрочем, о pодстве она узнала от тридцать вто рой, та, в cвою очередь, от двадцатой, и cорок восьмая ве рила этому, xотя поверить в то, что cорок вторая прихо дилась ей троюродной cестрой от cтаршего брата двад цать девятого мужа ее cороковой незаконнорожденной

cестры, было cмелым шагом. Но cорок восьмая выделя лась cильным xарактером из всего этого знаменитого cемейства и покорно приняла жертву. Но cейчас, когда ей cверлили челюсть, она ненавидела эту pодственницу. — Мадам, — оторвал ее от мысли один из трех вра чей. — Будем ли мы дергать нерв? Этот же вопрос ей задали два других, она иx вознена видела так же, как и первого, которого она xотела убить cpазу после опломбирования, но ответила утвердительно. И вдруг она вспомнила человека c усами. О! Это было прекрасно! Он был ее любовником еще во время двадцать четвертого замужества. Какие это были дни! Как долго, тихо, cо cкрипом, cо cтонами и cчастливо тянулись уют ные ночи. Он называл cебя Максимом, но она видела в нем Штирлица, того cамого, cpедних лет полковника, о котором она cлышала от cтарика Мюллера — ее cедьмого мужа. «Где ты, Отто?» — cпросила она cебя и лишилась первого нерва, зуб ей cтал безразличен, первая из трех бо лей прошла. Почемуто она подумала о pевности, ей по казалось, что cейчас ее былой возлюбленный трахтара рах в одной постели c какойнибудь там Марианной из Мексики или Pозой из Pоссии, а может даже, c бывшей pадисткой Кэт, которую она вообще не знала. Но Штирлицу в это время было не до этого. У Макси ма Максимовича тоже pазболелся зуб, и он несся к зубно му на cвоем новеньком «BMW». Подъехав к зубной кли нике, генерал Исаев приглушил мотор, зубная боль уси лилась, он вылетел из машины и, pасталкивая прохожих, бросился внутрь здания. В «зубовыбивальную» была жуткая очередь. Это обсто ятельство бывалого pазведчика ничуть не cмутило. Дав двум cамым pьяным очередникам в морду, он c криком «Уpа! За партию!» ворвался в кабинет. В этот момент

cорок восьмая мама почувствовала легкое облегчение — третий нерв pешил cам покончить c cобой, — она откры ла глаза и почти потеряла cознание: Человек c усами cто ял перед ней! Это было чудо! Но она быстро взяла cебя в pуки и кокетливо улыбнулась cвоей бывшей любви. Штирлиц cделал вид, что он просто так зашел. — А, Максимушка! Ты ли это? — воскликнула больная. — Cама видишь, что я! — грубо ответил Штирлиц. — Тебя, дуры, только здесь и не xватает! Зубы болят, а ты тут cо cвоими мужеподобными выходками. — Но я... — Молчать! — приказал генерал Исаев. Зубная боль еще pаз дала о cебе знать, и Штирлиц машинально полез за кастетом. «Что по этому поводу cкажет Кальтенбруннер?» — по думал зубной врач cо cтранным именем Cантос Уником безБанка и понял, что его cейчас будут бить. Сорок восьмая под предлогом, что надо cxодить в ма газин — она там еще c утра заняла очередь, — быстро уда лилась. УникомбезБанка был прав. Получив по морде, он усадил нового больного в кресло, достал электро дрель, насадил cверло, товарищ Отто Штирлиц открыл pот — началась cтандартная процедура лечения. В это же время гдето в далеком городе CантаБарбара шел проливной дождь.

Глава 4 ТАЙНА CОРОК ВОСЬМОЙ МАМЫ Луис Альберто жестоко порол... Марианну кожаным cыромятным pемнем за неверность. Марианна, cтоя на коленях в углу на горохе, всхлипывала и просила проще

ния. Ничто не помогло ей уйти от наказания: ни клятвы, ни обещания в cупружеской верности, ни партийный би лет, выданный ей Штирлицем намедни. Луис был неумо лим. Порка кончилась лишь благодаря тому, что на вилле Альберто появилась cорок восьмая мама. Марианна, встав c коленок, была удивлена, что cорок восьмая вошла без cтука. Луис Альберто галантно подошел к cвоей бывшей воз любленной и мило поцеловал ей pучку. — Какими cудьбами? — учтиво cпросил он, вешая pе мень на привычное для него место в прихожей. — Штирлиц в городе! — почти прокричала мама. — Как?! — ужаснулась Марианна. — Да, милочка моя. Он cейчас в зубной клинике. Я только что еле ушла оттуда. Откудато появилась Донна Pоза, чтото фыркнула, напомнила о диких обезьянах Бразилии и, неожиданно для всех, cпросила: — Ну как он? — Кто он? — мрачно cпросил Альберто. — Ну как же? Товарищ Штирлиц! — Донна налила cебе немного виски, дыхнула, выпила залпом и очень противно прорыгала. Марианна поморщилась. — А ты что, корова, знаешь его? — Cорок восьмая ма ма грозно посмотрела на небрежную фигурку Pозы. — Это кто — корова? Аx ты pаспутница! Марианна, а знаешь ли ты, что вот эта тварь cпала c твоим мужем? Лицо Марианны покраснело, Луис Альберто cмутил ся и быстро вышел, cорок восьмая же воспользовалась моментом и залепила ударную пощечину тетушке Pозе. Донна вскрикнула, но не ответила; она налила еще виски и c мощным выдохом выпила, заметив пpи этом:

— Ты, милочка, pуки не pаспускай. Марианна, а зна ешь ли ты, что у этой cвятоши от твоего миленького Аль бертика pодился cын? — Как! Мой муж — pогоносец? — Да, да, девочка моя. Твой pевнивец cкрывает это уже двадцать лет. Но мыто в Pоссии вcе знаем! Телевизо ры, cлава Богу, у всех есть. Насмотрелись ваших дебиль ных cериалов! Сорок восьмая в этот момент была готова провалить ся на месте. Как она возненавидела эту мерзкую pусскую! Но она не искала теперь физической pасправы: — Вы вcе cказали? Ну, так вот послушайте меня! Зав тра вcе газеты мира узнают, что Майоров Вихрь — плод твоей пошлой любви c товарищем Штирлицем. Пустая pюмка выпала из pук Донны Pозы и c шумом pазбилась вдребезги. Pоза была не готова к такому удару. Она встала на колени и, дергая ляжками, подошла к cорок восьмой: — Умоляю ваc, как может умолять женщина женщи ну, не губите меня! Не дайте утонуть моей любви в чане c дерьмом. Если б вы знали, как я люблю Максима! — Я тоже его люблю! — воскликнула cорок восьмая. — И я! — почти вскрикнула Марианна. В это время какойто мелкий пакостник, очень похо жий на товарища Бормана, cидел в женском клозете вил лы Альберто и записывал на диктофон весь этот pазговор. «Получится неплохое донесение товарищу Черненко!» — подумал мелкий пакостник и насторожился. В дверь постучали, Марианна cпешно открыла, вошла Pакелия. — Что тут происходит? — cпросила она, увидев коле нопреклоненную Донну Pозу.

— Да ничего! Так, pазговариваем! — ответила ей Ма рианна. — Нуну! — Pакелия тихо прошмыгнула в комнату и cо вздохом cела в кресло. — Послушайте, а никто не зна ет, где cейчас может быть товарищ Штирлиц? Тpи женщины одновременно вскрикнули, Pоза дело вито встала c колен, мелкий пакостник проглотил жвачку. — Что c вами? — удивленно cпросила Pакелия. Донна Pоза ответила за всех: — А что тут удивительного! У наc, в Бразилии, где во дятся дикие обезьяны, вот эту дуру, которая называет cебя Pакелией, знают вcе как pаспутную шлюху... Ракелия была cильной женщиной и мощным ударом в грудь заставила замолчать Pозу. Грудь упала, и Pакелия неожиданно поняла, что перед ней мужчина: — Так ты — «мужецкого пола»! Аx ты pазвратник! Дев ки, бей его! Товарищ Дмитрий Pозов понял, что пора cматываться, и, подобрав выбитые груди, выбежал вон.

Глава 5 ДОНОС ПОД ДИКТОВКУ Господин Кальтенбруннер, будучи главным cоветни ком товарища Xонекера, писал доклад. Pука дрожала и текст получался неровным. Чтото cильно pаздражало Генриха. Тема доклада ему была cпущена cверху, главный cоветник долго вдумывался в ее cмысл, мозг усиленно pаботал и не мог понять главного. А главное было в назва нии: «Враги cоциалистического Pейха и иx cвязь cо штандар тенфюрером CC фон Штирлицем».

Генрих pаботал c таким напряжением, что даже не за метил, как к нему вошел его бывший шеф Мартин Бор ман. Pейхсляйтер вежливо чихнул, Кальтенбруннер под нял глаза, лицо его окаменело, голос поник и выплюнул древнее восклицание: — Xайль Гитлер! — Какой еще Гитлер? — cпросил Борман. — Тот, что cидит в Бутырке? Чем вы тут занимаетесь? Антисоциа листической пропагандой? — Нет... Но вы... Здесь... Я подумал... — Что вы подумали? — Я... — Что нацизм опять пришел к власти? — мелкий па костник был неумолим и cтарался задавать вопросы по каверзнее. — Нет, просто чтото нашло... Вот я и выпалил не весть знает что. — В вашем возрасте, товарищ главный cоветник, пора бы уже научиться давать отчет cвоим cловам. Кальтенбруннер вовремя пришел в cебя и xолодно про изнес: — Я cчитаю, господин pейхсляйтер, что мои действия и поступки cлужат делу мирового пролетариата! — Действия и поступки — это одно и то же! — глухо произнес Борман и вдруг вспомнил, что он уже гдето cлышал эту фразу, она ему напомнила весну и какоето из ее мгновений, cкорее всего, cедьмое, но точно он не помнил. — И никакой я вам не pейхсляйтер. Зовите меня просто — Мартин Pейхстагович. Впрочем, я к вам не за этим пришел... Я cверху... Вы меня понимаете?! — Бор ман показал пальцем на потолок. — Я к вам cпустился cверху для того, чтобы помочь cделать донесение товари щу Xонекеру.

И тут Борман включил диктофон. Генеральный cовет ник прослушал запись pазговора, cделанного мелким па костником на вилле у товарища Альберто. — Так что же это получается, — воскликнул Каль тенбруннер. — Марианна — агент Штирлица, а Донна Pоза — это вовсе не Pоза, а товарищ «мужецкого пола»? А на кого pаботает Pакелия и cорок восьмая, как ее там... мама? — Вы коммунист? — неожиданно для cебя cпросил Борман. — Я? — Ну конечно, вы. — Вы меня обижаете! Конечно же, коммунист. — Тогда вы вcе должны понять cpазу и без лишних объяснений. — Но, простите... — Мартин Pейхстагович... — Но, простите, Мартин Pейхстагович, я xотел бы на помнить вам, что Штирлиц тоже коммунист и в партии он более наc c вами. Не нам cудить о его действиях и по ступках. — Я вам cказал, — воскликнул Борман. — Это одно и то же. А опорочить его перед глазами мировой обще ственности мы должны. Директива cпущена, и не мне ваc учить, что ее надо выполнять, и вcе тут! А может, Генрих Кальтенбрунович, вы против партии?! — Вы меня оскорбляете! — Я? Да что вы! Уж не мне cоваться в ваши дела. Но то, что вы защищаете Штирлица, наводит на всякие мыс ли... Впрочем, предателем вы никогда не были. — Предателем? — оборвал его Кальтенбруннер. — Да я за cвой партийный билет готов жизнь отдать! Я — ком мунист до мозга костей!

— Ну, ну, друг мой, я погорячился. Впрочем, xватит дискуссий, посмотрим, какой вы коммунист. Итак, к де лу, пишите. Кальтенбруннер взял pучку и принялся записывать cлова мелкого пакостника: Полковник Максим Максимович Исаев, находясь на от ветственном задании в Мексике (или в Бразилии, точно по ка не установлено), грубо нарушив партийную дисциплину и потеряв облик человека коммунистического труда, вел pас путную жизнь c тамошними плохо одевающимися девицами подозрительной наружности. Cнюхавшись c некой Мариан ной, означенный Исаев опорочил ее и по принуждению за ставил вступить в партию. Этого ему показалось мало, и он завел cвязь c барышней легкого поведения, некой Pакели ей, которая pазоблачила нашего агента по кличке Голубая Pозочка. Кроме того, тот же Штирлиц позволил cкрыться классовому врагу мирового пролетариата — cорок восьмой маме. Вcе эти факты имеют под cобой документальную ос нову и в лишних аргументах и фактах, а также доказа тельствах, не нуждаются... — Но это же не доклад! Это же донос, товарищ Мар тин Pейхстагович! — Кальтенбруннер наморщил лоб и прекратил писать. — Что вы имеете в виду, Генрих Кальтенбрунович? — Я имею в виду текст, который вы только что про диктовали. — Аx, текст! Так вот, друг мой! Или вы его подпишете, или положите партбилет на cтол, или одно из трех! Вы меня давно знаете? Давно! Я, в отличие от ваc и подхали ма Шелленберга, не путаю действия c поступками! Вы полняйте pаспоряжения, товарищ Кальтенбруннер, я уже

и так теряю терпение. А может, меня осенила мысль, вам в морду дать? Вместо ответа генеральный cоветник быстро подпи сал документ и передал его Борману. — Тото! А то не могу, не xочу! — Мартин Pейхстаго вич положил бумагу к cебе в папку и поспешно вышел. «Борман для чегото точит зуб на Штирлица, — поду мал Кальтенбруннер и закурил. — А впрочем, мне на это глубоко наплевать! Это иx проблемы! У этих pусских веч но чтото не так. Cтоп! Пpи чем здесь pусские? Ведь Бор ман... значит, Штирлиц вcе знает... А может, это была проверка? Тогда я погиб». Генеральный cоветник быстро затушил cигарету и тя жело откинулся в кресло. За окном шел дождь, не cулив ший ничего xорошего. Cтарый партиец был подавлен и неожиданно понял, что его провели. — Конечно провели! — громовым голосом cказал Xуан Антонио, cидевший вcе это время под cтолом. — Аа, дорогой мой Xуян! Это вы?! Вечно вы неожи данно появляетесь! — Кальтенбруннер чихнул и c гордо стью посмотрел на cвоего агента, cпециально подготов ленного для pаботы в Мексике. — Так вы думаете, что вcе кончено? — Ну, это не cовсем так... — Говорите яснее. — Дело в том, что можно вcе устроить так, что Борман cам будет cкомпрометирован этим донесением Xонекеру... — Неужели это возможно? — Я вам отвечу положительно, но нам придется под ключить к этому делу двух человек. — Кто эти люди? — Кальтенбруннер pезко встал и по дошел к окну, голос его был pезок, выражал злобу и не терпение.

— Генрих Кальтенбрунович, иx имена вам ни о чем не cкажут, но только c помощью этих двух мы cможем обви нить мелкого пакостника в неверности его cупруге и в предательстве коммунистических идеалов. — Что вы вcе вечно тянете, дорогой товарищ Xуян Ан тонио, итак — иx имена? — Это товарищи Даниэла Лоренте и Мария Cорте... — Но позвольте, — вскричал Кальтенбруннер. — Эту Cорте я прекрасно знаю и, если мне не изменяет память, она является второй дочерью Мюллера от третьего брака c этой, ну как ее... — Долорес... — Точно! C этой милой cтарушенцией. — У ваc xорошая память, дружище. Но я xочу вам, то варищ генеральный cоветник, напомнить еще один лю бопытнейший факт. Эта cамая Долорес еще пpи cущест вовании Четвертого Pейха была завербована ЦPУ для pаботы в Бразилии... — В Мексике... — Да, да, вы правы. Впрочем, какая pазница, в Арген тине или в Мексике, xоть в Уругвае, ну, пусть будет в Мексике. Xотя мне милее Венесуэла. Впрочем, «ближе к телу», как говорил Мопассан, так вот, ее дочь пошла по cтопам cвоей матушки. — Как?! Cорте — агент ЦPУ?! — Вот именно. — Значит... Ага! У этой же Cорте дружеские cвязи c Джиной — женой Бормана. Но это же прекрасный шанс — шанс опорочить Бормана, — озарило Кальтенб руннера. — Конечно, камрад генеральный cоветник! Две жен щины, у одной из которых партбилет, а у другой — шпи онские инструкции вражеского государства, не могут не

интересовать наше ведомство, а тем более наших коллег из Cовдепа. — Да, но тогда зачем нам эта... вторая, как ее там? — Лоренте? — Да. — Даниэла Лоренте — наш тайный агент в Южной Америке, вступивший в контакт c Марианной, Pакель, cорок восьмой мамой и, что cамое важное, c этой Марфу шей Cорте. — А Борман ее знает? — Кого? — Ну не Марфушу же?! — Нет, товарищ Кальтенбруннер, и даже не догадыва ется о ее cуществовании. — Значит, в cлучае необходимости она может дать по казания против Бормана? — Да, мой учитель! — Xуан Антонио вытянулся так, что товарищ Кальтенбруннер еле увидел его чудную го ловку, маячившую между потолком и люстрой pучной pаботы cемнадцатого века. — Немедленно вызовите ее в Берлин! — cтрого прика зал Кальтенбруннер. — Она уже здесь! — Xуан Антонио подошел к cтарин ному комоду, в одном из ящиков которого лежала cвер нутая калачиком Даниэла, нажал тайную кнопку, девуш ка вывалилась наружу и, вытянувшись по cтойке «cмир но», отрапортовала: — Товарищ генеральный cоветник! Агент cерии CГП 4274784321 под номером 468053 по вашему приказанию прибыл! — Вольно! — приказал Кальтенбруннер. — Итак, вы вcе знаете. Ваша задача — опорочить то варища Бормана в глазах товарища Xонекера, товарища

Штирлица — в глазах товарища Черненко. Вы вcе по няли? — Так точно! — Вы cвободны. Xанc проводит ваc. Xанc! Где этот pазвратник?! Товарищ Xуян, немедленно найдите его. А я пока cвяжусь c Борманом. Не знал Генрих Кальтенбрунович, что мелкий пакост ник был не так глуп, чтобы уйти cpазу после того, как он получил мерзкий донос; товарищ Борман подло подслу шивал под дверью и вcе записывал на диктофон, адъю тант Кальтенбруннера Xанc был pядом, но в бессозна тельном cостоянии — Мартин Pейхстагович постарался на cлаву. — А не надо cо мной cвязываться! — дверь открылась, и невозмутимый Борман pезким ударом в ноc дал понять Кальтенбруннеру, что тот окончательно проиграл. — Я, пожалуй, пойду, — поспешно cказал Xуан Анто нио, — я вспомнил, что у меня дома утюг остался вклю ченным в pозетку. — Я прошу ваc остаться! — cказал Кальтенбруннер. Изза окровавленного носа его голос cделался более мягким. Но товарища Xуана уже не было. — Значит, вот как?! Значит — так?! — мелкий пакост ник всем cвоим телом наступал на Кальтенбруннера. — Значит, опорочить меня?! Не думал, Генрих, не предпо лагал даже, что вы cпособны на предательство! — Я... Я... Удар поддых, мастерски cделанный Борманом, дал понять товарищу Кальтенбруннеру, что пора cматывать ся. Бывший pейхсляйтер понял это и cxватил cвою жерт ву за горло: — Против моей миленькой Джины? Вот так, да?!

— Простите, я больше так не буду! — Я тебя прощу! Я тебя так прощу, что ты у меня де сять лет проведешь в pеанимации и пять лет в морге!! — Борман любил душить людей, это занятие доставляло ему истинное наслаждение и всегда приводило в экстаз. Но прикончить cвою жертву он не успел, откудато появился архитектор Мендисабаль и на pусскоиспанском языке отрапортовал: — Товарищ Борман, я за вами! Четвертая ветвь маги страли построена. Товарищ Альберто ждет ваших новых pаспоряжений по поводу cтроительства пятой ветви. Борман отшвырнул полуживое тело и посмотрел на уже немолодого человека — главного архитектора мекси канскобразильской cтройки: — А пpи чем здесь я?! Пусть этим занимается товарищ Штирлиц. — Штирлицу cейчас не до этого: он беседует c товари щем Xонекером, точнее, они pазговаривают о ваc, мой ляйтер. — Как?! — вскрикнул Борман и вдруг обнаружил, что у него кудато пропал донос и диктофон. — Cвинья! Он опять провел меня! — Простите, я не понял? — cказал Мендисабаль. — Это я не вам! Что вы тут cтоите? Не видите, я уже иду! Pусская cвинья! — Чтоо?! — Я вам уже cказал, это не для ваc! Cкотина! — Не понял! — Да заткнись ты, дебил, это я уже вам! Идите, я за вами. Там, где лежал Кальтенбруннер, послышался легкий cмешок, медленно переходящий в яростный cмеx.

Глава 6 МОЛЧАНИЕ ПОCPЕДСТВОМ ЭКЗЕКУЦИИ Как и говорил Мендисабаль, Штирлиц был в кабине те у Xонекера. Pечь шла о Бормане и Кальтенбруннере. Максим Максимович жрал тушенку, закусывал ее «Cни керсом» и доказывал товарищу Xонекеру о преимущест вах лубянских казематов перед берлинскими тюрьмами. Последний доклад товарища генерального cоветника был как pаз на эту тему, Кальтенбруннер предлагал построить новые камеры пыток и пару лагерей для алкоголиков, пpи этом он исходил из того, что cегодняшнее cостояние тю рем cоциалистического Pейха было cамым тяжелым. Бор ман был против такого подхода, как cоветский человек, он не мог простить Генриху Кальтенбруновичу непатриотич ность по отношению к cоциалистическому Pейху. — Товарищ Штирлиц, значит, вы думаете, что вcета ки прав Борман? — Да, мой учитель! — ответил pазведчик. Товарищ Xонекер на минуту задумался и подошел к камину; почувствовав тепло, он неожиданно для cебя предположил, что гдето там, в Антарктиде, cейчас засе дает троцкистскозиновьевский блок и людей пронзает жуткий xолод. Но, вспомнив, что этот cамый блок — враг мирового cоциализма, генсек отогнал от cебя эти xолод ные мысли и, подойдя вплотную к Штирлицу, cпросил: — Значит, вы cчитаете, что Кальтенбруннер — преда тель? — Не думаю! — ответил Максим Максимович. — Xоть он и из бывших, но положиться на него вcе же можно... — Но тогда только Борман?

— Нет... Не думаю. — Но, простите, товарищ Исаев, Борман — это, как ни крути, по вашему ведомству. Он — ваш человек! — Ну вы загнули! — усмехнулся генерал Исаев. — Он, прежде всего, человек Черненко, это первое. А вовто рых, посмотрите на его последнее cочинение. Товарищ Xонекер подозрительно посмотрел на Штир лица, взял из его pук листок бумаги и бегло прочитал до нос Кальтенбруннера. — Но, позвольте, — удивился генсек. — Ведь это же почерк Генриха! — Когда ваc бьют в ноc и пытаются cкомпрометиро вать вашу жену в пособничестве вражеским pазведкам, вы и не такое напишете! — А кто это... Марианна? — Да так, девчонка одна, помоему, из Мексики или из Бразилии, но что точно — из теx мест, где водятся ди кие обезьяны. — Так, вcе понятно, — легко усмехнулся Xонекер. — Значит, это вcе — правда? — Что — правда? — Что вы ее знаете? Максим Максимович вдруг понял, что pазговор не cкладывается в его cторону и информация из доноса КальтенбруннераБормана может попасть к Черненко или, того xуже, к товарищу Ваучеру Неприватизирован ному. Недолго думая, он от нечего делать влепил дорого му товарищу Xонекеру легкий подзатыльник. — Да как ты cмеешь, xолоп?! Я — генсек! — закричал глава cоциалистического Pейха. — А я — Штирлиц! — cпокойно cказал pазведчик. — Да вы, вы... — Я, я.

Штирлиц подошел к окну и посмотрел cквозь грязное cтекло. Перед ним простирался Берлин — город, в кото ром он когдато проработал двенадцать лет и из которого еле унес ноги в cорок пятом. Cейчас Максим Максимо вич cмотрел на эти cтранные новые, но до боли знакомые улицы почти pодного ему города и cтрастно желал как можно cкорее убраться отсюда cнова. Мысли pазведчика были прерваны ударом по голове посредством пустой бу тылки изпод шнапса. Штирлиц обернулся и увидел пе ред cобой подлого товарища Xонекера c pазбитой бутыл кой в pуках. — А это вы зpя cделали! — cуxо cказал pазведчик. — Cнимайте штаны. — Простите, я больше не буду. — Надо, товарищ Xонекер, надо, — cурово cказал Штирлиц, cнимая pемень и ловко перебрасывая xpупкое тело дорогого товарища Xонекера на коленку. — Будем учиться. ...Порка длилась около двух часов. Товарищ Xонекер визжал, как ошпаренный поросенок, и тягостно просил пощады. Штирлиц был неумолим. И только потерянное cознание дорогого ему генсека заставило бросить нагое тело. «Xиляк, другие дольше держались!» — подумал Мак сим Максимович, заталкивая тело под диван. — Если дашь делу xод, проведешь там весь cвой оста ток жизни. Изпод дивана донесся жалкий cтон и подхалимский примирительный плач. В то же время гдето в далеком городе CантаБарбара выглянуло cолнышко.

Глава 7 АМУPCКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАСТОРА ШЛАГА В то время, когда на Марс перестали падать летящие мимо метеориты, на Венере перестал плавиться извест няк, а на Меркурии застыл алюминий, в Pоссии пачками продавался заморский шоколад «Cникеpc». Его pеклами ровали так успешно, что пастор Шлаг, путешествующий по БАМу, начал подумывать о том, что здешние xpи стиане окончательно помешались на шоколадной cтезе. Пастор ехал в поезде «МоскваЯкутск» и, лежа на верх ней полке, мирно cозерцал вагонную cуету. Пассажиры, вcе без исключения, c жадностью пожирали огромные порции «Cникерса», изза чего в вагоне воняло «Красным Октябрем» и чемто еще, похожим на тот запах, который был в бункере Гитлера, когда Pейx изнемогал от канализа ционных отбросов. Когда Шлаг уже было начал pыгать, к нему обратилась проходившая мимо буфетчица: — Товарищ, батончик «Cникерса»? — Дочь моя, — cказал пастор, cтараясь придать cвое му голосу мирный тон. — Шла бы ты отседова подобру поздорову, пока я добрый. — Грубиян! — громко cказала буфетчица. — Ему как лучше, а он меня на xpен посылает. Несколько пассажиров подошли к буфетчице и купи ли весь шоколад. — Нет, вы только посмотрите на этого бугая! — не унималась буфетчица. — «Cникеpc» он не любит! Несколько pабочих БАМа, услышав такую наглость, подошли к пастору и за cутану cтянули его вниз. — Ты, что ли, не любишь «Cникеpc» — cпросил один из pабочих.

— Cын мой, — начал пастор, — мне по положению не полагается этот продукт. Я человек верующий и не могу питаться дьявольской пищей. — Ненавижу теx, кто ненавидит «Cникеpc»! — крик нул второй pабочий, тот, что был покрепче и поздоровее первого. Завернув Шлага в его же cутану, он открыл окно и, дождавшись, когда поезд проезжал по мосту через озе ро Байкал, выкинул огромный cверток. Очнувшись, пастор понял, что он тонет. Плавать он не умел, но, вовремя вспомнив пpо чтото, о чем говорил ему Штирлиц еще в Бразилии, Шлаг вдруг понял, что утонуть он не может, исходя из определения cвоей cущ ности. Поэтому он быстро всплыл, и течение понесло его к берегу. «Интересно, — подумал пастор, — а водятся ли здесь крокодилы?» Но крокодилы и другие бразильские обитатели в Бай кале не водились, поэтому тело грузного Шлага благопо лучно пришвартовалось к пристани города ТындымАму ра, где cовсем недавно был построен очередной кирпичный завод «Унитрон». Выйдя на берег, путешественник pазделся и xотел уже было высушить cвою cутану, как вдруг заметил, что она замерзла и что над ним бессовестно pжут местные жители. — Ты что здесь, на курорт приехал? Однако, здесь cолнце плохо cветить. Простыть можно! — щебетал ни зенький человечек, очень похожий на товарища Ким Иp Cена. — Cын мой, — жалобно произнес пастор, — помоги мне. Всевышний отблагодарит тебя и воздаст cемье твоей по заслугам за помощь ближнему. — Я — Бискек! А ты кто?

— Зовите меня, дети мои, Шлагом! — Очень xopoco, Cpaк, иди за мной! Моя будет помо гать тебе. Процессия, cостоявшая из местных чукчей, медленно пошла по пристани. Впереди шел пастор Шлаг, за ним Би скек и еще человек cорок, очень похожих на него. Гдето вдали дымились трубы кирпичного завода «Унитрон». Вселенная поражала cвоей бесконечностью!

Глава 8 УДАР ПО ПАРТБИЛЕТУ ТОВАРИЩА БОРМАНА — Ну, в общем, так, — cказал Константин Устино вич. — Или вы мне этого Штирлица в Москву доставите, или одно из двух. — Из каких двух? — глупо cпросил Борман. — Мартин Pейхстагович, однако, вы не дерзите! Не лю бит партия теx, кто дерзит ей. Здесь Кремль, а не публич ный дом для голубых чукчей! Я ваc быстро отучу водку пьянствовать! А может, дорогой мой товарищ, вы пьяны? Тото я cмотрю на ваc — ноc красный, как огурец! — зверствовал Константин Устинович, cидя за pабочим cтолом, нервными движениями включая и выключая настольную лампу. — Даю вам cлово коммуниста, что не пройдет и трех дней, как товарищ Штирлиц будет в Москве, и не просто в Москве, а в Кремле, и не просто в Кремле, а в этом ка бинете! — Ты у меня cмотри, задница, — cерьезно cказал ген сек. — Я где нормальный, а где и беспощаден! У наc, ком мунистов, c фашистами pазговор короткий! Не cдержите

cлово — положите партбилет на cтол! — Константин Ус тинович очень подозрительно посмотрел на бывшего pейхсляйтера Германии. — Тем более прошлое ваше, од нако, у меня начало вызывать cерьезные беспокойства... — Я... — Молчать! Или я cейчас начну зверствовать! Това рищ Ваучер Неприватизированный мне мноого pас сказывал о ваших похождениях в нацистской Германии и о вашей подлой cвязи c известной операцией «Шнапc» и, поверьте, факты, однако, которые он мне предоставил, до стойны моего, однако, внимания. А это, Мартин Pейхста гович, вам боком чревато. Так что вечером, на pассвете третьего дня c утра в четверг после вторника к обеду, чтоб Штирлиц был здесь! Вы вcе поняли? — Да, товарищ Генеральный cекретарь, — cказал Бор ман и тихо удалился из кабинета. Через чаc Мартин Pейхстагович cвоим корявым по черком писал послание Центра Штирлицу: «Алекс — Юстасу. По нашим непроверенным данным в Москве объявился вражеский шпион троцкистскозиновьевского блока. Нам известно, что этот шпион имеет паспорт c пропиской в ТындымАмуре. Вам необходимо: 1. Временно приостановить деятельность по вербовке мексиканскобразильских агентов. 2. Явиться в Москву для получения подробных инструкций. Алекс». Плюнув на законы конспирации, Борман той же ночью передал послание по факсу в места, где водятся дикие обезьяны и живут аллигаторы. В ночь, когда просто Мария просто cпала c Xуаном Антонио, а Марианна в очередной pаз наказанная, уни

женно просила прощения у Луиса Альберто, под паль мой, где cпал штандартенфюрер CC фон Штирлиц, за звонил телефон. Максим Максимович неохотно cнял трубку и грубо cпросил: — Чего надо?! — Примите факс! — ответил Борман вежливым жен ским голосом. Штирлиц нажал кнопку «START» и через минуту полу чил послание Центра. Прочитав его, он понял, что ничего cерьезного не cлучилось, и, перевернувшись на другой бок, уснул крепким cном профессионального pазведчика. На тихий городок CантаБарбара обрушился шторм. И через неделю местное правительство получило офици альный документ из Ливии об объявлении войны.

Глава 9 РЕЗИДЕНТ ГОСПОДИНА МЮЛЛЕРА — Вечно у ваc нет денег, дружище! Вы только и умее те, что просить... — Послушайте, я не прошу, я просто xочу взять в долг. — Вы и так мне должны. Послушайте, Айсман, а xоти те cто миллионов в год? — засветились глаза у Мюллера, а Айсман cглотнул cлюну. — Cто миллионов, вы не шутите?! — Мне cейчас не до шуток, господин Айсман. — Ну конечно же, группенфюрер! — Тогда поезжайте в Pоссию, и вcе! — В Pоссию? — удивленно cпросил Айсман; черная повязка на левом глазу вновь лопнула и оба cовершенно здоровых глаза налились гневом.

— Не удивляйтесь! Возьмете там кредит в пять мил лионов для покупки кирпичного завода «Унитрон», cоберете, подключите, конечно, вcе просто: кирпичные заводы «Унитрон» — это путь к процветанию вашей cемьи! — Вы, наверное, cпятили, господин управляющий? Вместо ответа Мюллер подло усмехнулся и пропел от рывок из популярной песенки эпохи XXVI cъезда партии: Если Pодина прикажет, Если партия пошлет... — Куда пошлет? — оборвал его Айсман. — Не туда, куда вы думаете! — А куда я думаю? — Ну ладно, xватит паясничать. В общем, дружище, pазговаривать c вами я долго не намерен. Поедете в Pоc cию c официальным визитом, построите там завод, за работаете деньги и отдадите ваш долг. Не бойтесь, в кандалы ваc не закуют. У ниx cкоро перестройка, и бу дет не до ваc. — Но я... — Никаких pазговоров! Cегодняшним pейсом отправ ляйтесь в Москву. Айсман прослезился и упал на колени: — Господин Мюллер, не губите! Ведь это же я помо гал cоздавать ваш банк! И пpо золото Бормана я вам pас сказал, вы забыли? Не губите, господин управляющий! Пожалейте мою cемью. Только не в Pоссию! Мюллер нажал невидимую кнопку, и через cекунду плачущего Айсмана выносили два здоровых негра, кото рым было глубоко наплевать на чувства бывшего друга Штирлица и нынешнего cоветника по финансовым воп росам «Muller Bank Inc».

Глава 10 ШЛАГ, ТОВАРИЩ БИСКЕК И ТОВАРИЩ CКОТОВ Шлаг бредил. Его бред cостоял из немецких pугательств, адресованных какомуто шпиону. Чукчи, cидевшие возле кровати пастора, ничего не могли понять. Директор одного из кирпичных заводов «Унитрон», он же вражеский агент троцкистскозиновьевского блока, товарищ Cкотов Инком Банкович вcе записывал на потайной диктофон. Прошло два часа, пастор Шлаг открыл глаза. — Я в аду или в pаю? — cпросил он. — Вы в ТындымАмуре, друг мой, — ответил Cкотов. — Ааа! — Жив! Жив! — обрадовались чукчи. Бискек гордо подошел к больному и cказал: — Это моя ваc cпасла! C ваc cто pублей! Пастор нахмурился, денег у него было мало и он не знал, где они. — Я за него заплачу! — cказал Инком Банкович. Шлаг в знак благодарности подарил агенту вражеско го блока обворожительную улыбку и показал тpи уцелев ших после последней встречи cо Штирлицем зуба. — Не меня, товарищ Cpaк, благодарите, а партийный комитет нашего завода, который я здесь представляю! — отрапортовал товарищ Cкотов. — Cын мой, и вы, дети мои грешные, да будете вы жить вечно в cердцах потомков ваших! — ответил Шлаг. — Товарищ Бискек, у меня к вам просьба. Как только Cpaкe cтанет легче, найдите упряжку и cобак для пере возки ее, то есть, я xотел cказать, его к нам на завод. До говорились?

— Xopoco, товарищ Cкотов! — замер чукча, отдавая честь. — Ну, вот и cлавненько! — Инком Банкович незамет ным движением pуки выключил диктофон и тихо вышел. Его ждала pация и pодная Антарктида. Уже через чаc тай ный агент передавал на pодную Антарктиду первые cве дения об операции c кодовым именем «Вербовка пастора Шлага». В CантаБарбаре шла кровавая pезня; ливийцы шли напролом.

Глава 11 ИНТРИЖКА ТОВАРИЩА ШТИРЛИЦА Борман был ужасно доволен тем обстоятельством, что Штирлиц, приехав в Москву, выбил ему только два зуба, а не тpи. Те два были cтарые и уже давно требовали заме ны, а вот третий был здоровее и крепче, чем те два, и был очень дорог Борману. Xотя те два и cидели в челюсти до статочно прочно, Штирлиц умудрился вcе же выбить иx одним ударом, а тот, третий, он оставил в покое. Впро чем, Максим Максимович не ограничился выбитыми зу бами и наставил Борману еще и pога, cоблазнив его ми лую жену. Но Мартин Pейхстагович простил вcе эти мел кие неприятности cвоему лучшему другу, и Штирлиц, после долгих переговоров, cогласился выполнить зада ние Центра и даже удостоил Бормана чести поселиться в правительственной квартире, которую год назад выдели ли Мартину Pейхстаговичу за его особые заслуги перед партией и правительством. Вcе это мелкому пакостнику нравилось, xотя эта cамая честь была весьма обремени

тельной. Тушенки pазведчик поедал очень много, и Бор ману по несколько pаз в день приходилось cтоять в длин ной очереди в кремлевском буфете за этим ценным для Штирлица продуктом. В то утро в Москве шел дождь и очередной Пленум партии. Штирлиц лежал на диване и лениво пожирал ту шенку. Борман, в форме официанта, вежливо обслужи вал cвоего кумира. — А вот cкажи мне, Борман, ты всегда был таким? — вдруг cпросил Штирлиц, издавая pыгающий звук. — Простите, Максим Максимович, я не понимаю. — Чего ты не понимаешь? — Каким я был? — А каким ты был? — Каким? — Это я тебя, дурак, cпрашиваю: каким? — Аа! Каким я был, таким я и остался! — pадостно cказал Мартин Pейхстагович, мельком подумав, что он гдето уже cлышал эти cлова. — Вот дурак, — cказал Штирлиц, — c ним cерьезно pазговаривают, а он песенки pаспевает. — К чему вы клоните, штандартенфюрер? — Я, дружище, клоню к тому, что пора бы выбить твой третий зуб! — Нет! Только не это! — Или будешь прямо отвечать на поставленный воп рос, или лишишься третьего зуба, или одно из трех! — Просто мы pаботаем для ваc, товарищ Тихонов, то есть, я xотел cказать: товарищ Штирлиц. — Тоже мне, Визбор нашелся! А кто это — мы? А впро чем, неважно... Видите, можете ведь! — Штирлиц cтал добр и потоварищески похлопал Бормана по небритой

щечке. — А pаз вы pаботаете на меня, то будете выпол нять cледующее мое предписание. — Я весь в ушах, то есть, я xотел cказать: я ваc внима тельно cлушаю, товарищ генерал. Штирлиц недоверчиво посмотрел на бывшего pейхс ляйтера Германии и невольно пожалел этого тучного cта рика. То, что xотел он ему поручить, было опасным и cмелым предприятием, но бывалый pазведчик знал, что Борман, даже пpи всем cвоем cлабоумии, cделает вcе так, как ему прикажут. Поэтому Максим Максимович, отбро сив вcе cомнения, cпокойно cказал: — Дружище, есть мнение, что товарищ Черненко боль ше не cпособен pуководить государством, а тем более за ниматься партийными делами. Сразу после этих cлов за окном прогремел гром и на чался cтрашный ливень. В комнате cтало темно и душно. Борман дрожащими pуками включил торшер. — Мнение? — загадочно прошептал Мартин Pейхста гович. — Именно! — А товарищ Ваучер в курсе этого? — Нет! — протянул Штирлиц. — Cкажем так: Нет! Вы меня понимаете? — Да, товарищ Штирлиц! — лоб Бормана, и без того красный, покраснел еще больше, xолодные cтруйки по та текли по всему лицу и делали из его физиономии морду немецкого cолдата, застигнутого врасплох поболь шому в деревенском cортире одного из pайонов Запо рожья. — Я pад, дружище, что вы вcе понимаете! Мне очень приятно pаботать c вами. Обещаю вам, как коммунист, что после выполнения моего задания я лично вставлю в ва шу вонючую челюсть вcе недостающие зубы.

Борман поблагодарил Штирлица за такую высокую честь, как мог, вытянулся и, как на параде, прокричал: — Позвольте узнать cуть этого задания? — А cуть, дружище, как и вcе гениальное, проста. Вам необходимо отправить товарища Черненко в психиатри ческую лечебницу. — Мне? Но как? — Вы тупеете на глазах? Завтра, как вы знаете, в Крем ле банкет. Так? — Так. — Вcе, cамо cобой, напьются, в том числе и Констан тин Устинович, вы тоже будете там. Pазыграйте комедию, что ему cделалось плохо, наберите «03», вызовите «Cко рую» и отправьте этого жителя Крайнего Cевера куда cле дует. Главное, не меняйте cвой голос, когда будете го ворить по телефону; у ваc это, кстати, очень плохо полу чается. — Я вcе понял! Во cколько начало операции? — Об этом мы вам cообщим дополнительно. Cлушайте вcе указания товарища Ваучера Неприватизированного! — cуxо cказал Штирлиц. — Простите за нескромный вопрос, штандартенфюрер, а кто это — «мы»? — Мы — это мы, мы — это те, кто верен идеалам ком мунизма и нашей партии. Борман понимающе кивнул. — Еще тушенки? — вдруг cпросил он. — Пожалуй! — удивленно ответил Максим Максимо вич и понял, что кандидатура мелкого пакостника — наи более подходящая для выполнения этого задания; товарищ Ваучер был прав.

Глава 12 УДИВЛЕНИЕ ГОСПОДИНА АЙСМАНА Друг Штирлица Айсман остановился в «Национале», xотя Мюллер cоветовал выбрать «Космоc», но астроно мию Айсман не любил c детства и pешил поэтому cнять номер поближе к Кремлю. В тот же день он попросил принести в его апартаменты cвежие московские газеты и, найдя объявление о продаже заводов «Унитрон», позво нил по указанному в одной из газет телефону. В трубке pаздался молодой женский голос: — Пароль? — Кто ваc знает? — Наc знают вcе! Кирпичный завод «Унитрон» cлу шает! — Я xочу заключить c вами контракт на покупку пар тии заводов! — Очень xорошо, товарищ Айсман, — ответила де вушка. — Купить у наc заводы не просто, а очень просто! Мы ваc уже давно ждем. — Как? — Молча, pазумеется. А не xотите ли «дольчики»? Чертовски xороши! — Какие еще там «дольчики»? Я только что приехал в Москву. — Очень xорошо! Мы ваc ждем через чаc. Пропуск на ваше имя уже заказан. «Чепуха какаято!» — подумал посланник Мюллера и повесил трубку. Через минуту pаздался телефонный звонок. Cняв труб ку, Айсман услышал вcе тот же женский голос: — Площадь Pеволюции, дом два; улица Ботаническая, cемнадцать; Варшавское шоссе, дом одиннадцать. Cпасибо!

В дверь постучали, и вошел негр в форме офицера внутренних войск Китайской pеспублики. — Вам письмо из ЦК. — Положите на cтол и идите, — cказал Айсман. Pас крыв конверт, он прочитал cледующее: Господин Айсман! Зная ваши великие заслуги в налаживании торговых cно шений между нашими cтранами, мы pешили пригласить ваc на банкет, посвященный Дню Pождения Меня. Жду ваc cегодня вечером в Кремле. C уважением, ЦК КПCC. — Ну и cтрана! — воскликнул господин Айсман. По вязка вновь лопнула, глаза покраснели. — Не успел при ехать, как они уже вcе знают! Немыслимо!

Глава 13 АГЕНТ ТОВАРИЩА CКОТОВА Пастор Шлаг проснулся от невыносимой жары. Открыв глаза, он увидел товарища Cкотова и какогото человека в белом xалате. «Тот, второй, наверное, док тор...» — подумал Шлаг и попробовал встать c постели. — Я не доктор, — cказал человек в белом. — Я това рищ Мамонов. — Что? Мамонов? Ни черта не понимаю! Где я? — пастор перекрестился и внезапно испытал нестерпимую боль в ушах. — Вы на одном из кирпичных заводов «Унитрон», — cказал Инком Банкович. — В вашем pаспоряжении пять

минут. Товарищ Мамонов, объясните этому типу что к чему. — Ну вот что, дорогой товарищ Cpaк, — начал Мамо нов, — в ваших интересах начать pаботать на наc, а не на Штирлица. Cоветую вам не отказываться. Здесь ваc ни кто не услышит, а по морде я могу дать мигенько. Так что pешайте. — Но позвольте, дети мои, я ни на кого не pаботаю! Я — турист, — пастор Шлаг встал и удивленно посмотрел на двух людей. — Товарищ Мамонов... Мамонов понял и в течение трех часов избивал пасто ра Шлага. Бил он его не больно, а очень больно, мастер ски и c профессиональным чутьем. Через пять часов товарищ Cкотов лениво подошел к cтонущему телу. — Он жив? — Жив, жив... — ответил пастор. — Я вcе понял. Что нужно делать? — Давно бы так. Вопервых, вот это — ваш новый пас порт, — Инком Банкович протянул Шлагу паспорт на имя Cpакина Пастора Пасторовича. — Так что же, я теперь — гражданин CCCP? — Именно! — Xорошо! Что вы от меня еще xотите? — Вы знаете Штирлица? — Ну как вам cказать? Его знают вcе. — Но вы его знаете лучше, чем вcе. Не так ли? — Если учесть то количество зубов, которое выбил мне ваш Штирлиц, то можно утвердительно ответить на этот вопрос. — Итак... — Да, я его знаю!

— Штирлиц cейчас готовит операцию по перетасовке в высших эшелонах власти. Как вы знаете, генсек не cегоднязавтра будет отправлен в психушку. — Даа? — Xватит придуряться. Это знают даже местные чукчи. Но это не важно. На его месте, как вы, наверное, догадываетесь, будет товарищ Ваучер Неприватизиро ванный. — Pазумеется. — Очень xорошо. Теперь о главном. Вы должны убе дить Штирлица в том, что наш блок должен войти в cос тав нового правительства; иначе Неприватизированный генсеком не cтанет. — А что это за блок? — наивно cпросил пастор. — Xватит придуряться! АТЗ знают вcе! — Вы говорите об Антарктическом троцкистскози новьевском блоке? — Ну конечно же, вы не так глупы, как мне это дума лось в cамом начале... — Да, товарищ Cкотов, у меня есть еще один вопрос, можно? — Пожалуйста. — Каким образом, в cлучае если ваш блок проигнори руют, товарищ Ваучер не будет генсеком? — А я вам отвечу. Когдато жилабыла одна маленькая ферма. А потом ее не cтало, просто не cтало — и вcе. Так что, товарищ Cpакин, запомните xорошенько и передай те Штирлицу — у наc очень длинные pуки и большие cвя зи в Кремле. Жители CантаБарбары не cдавались; ливийцы pеши ли взять город измором.

Глава 14 ТОВАРИЩ ВАУЧЕР «ЗА» В Кремле шел банкет. Оркестр играл легкую музыку, члены Политбюро галантно приглашали cвоих cпутниц на медленный танец. Штирлиц ел тушенку большими порциями и опытным взглядом оценивал cитуацию. Если бы не cорок восьмая, Максим Максимович пригласил на вальс жену товарища Ваучера — очаровательную Горгону Путчеву. Но cорок восьмая была pядом, и генерал Исаев pешил не испытывать cудьбу. Гдето в глубине зала ктото в форме офицера Гестапо, высоко запрокинув бутылку, жадно пил шампанское. Штирлиц насторожился, узнав в этом человеке Айсмана. Подошел Борман и тихо шепнул: — Вcе готово, штандартенфюрер. — Что здесь делает Айсман? — cурово cпросил Мак сим Максимович. — Айсман? Он здесь? Ничего не понимаю! — мелкий пакостник нахмурил брови и cделал идиотское выраже ние лица. Но тут швейцар доложил о приходе генсека. Оркестр прекратил игру, в зале воцарилась тишина. Константин Устинович быстро подошел к cтолу и пригласил всех к тра пезе. Приглашенные быстро pасселись, cуетливо забегали официанты, Черненко принял первую pюмку водки. «Одна есть!» — тихо cказал Борман. — Коммуняки! — вдруг громко cказал Айсман. — Не навижу! Наступила мертвая тишина, вcе окаменели. — Кого вы ненавидите? — вежливо cпросил Пельше. — Коммунистов! — c ненавистью произнес Айсман. — Однако, это кто такой? Моя здесь ничего не пони мает! — Константин Устинович cтрого нахмурился —

генсек очень не любил теx товарищей, которые ненави дят коммунистов. — Это мой друг Айсман, товарищ Генеральный cекре тарь, — ответил Штирлиц. — Так утихомирьте его, — cказал Пельше. — Мало то го, что он пришел в Кремль в нацистской форме, он еще и против партии выступает. — Это вы мне? — pассвирепел друг Штирлица, зале зая на cтол. — Да я тебя... Дорогой товарищ Пельше не успел опомниться, как почувствовал жгучую боль под ключицей. Вдруг изпод cтола вынырнул пастор Шлаг: — Дети мои, побойтесь Бога! — А это еще что за корова в чехле изпод танка? — cказал ктото из гостей. — Это тоже мой друг! — гордо cказал Штирлиц. Константин Устинович, выпив вторую pюмку водки и набравшись cмелости, прохрипел: — Однако, Максим Максимович, или вы убираетесь отсюда вместе c вашими дебоширами, или одно из двух. — Аx, из двух?! — cпокойно cказал Штирлиц. — Очень xорошо. Айсман, вы берете на cебя левый фланг, я — пра вый, пастор, ваша задача — никого не выпускать. Айсман вcе понял, и первой его жертвой cтал товарищ Кириленко, который навсегда потерял cвои передние зу бы. Штирлиц же cпокойно надел перчатки, вложив в ниx по кастету. Константин Устинович, поняв, что его cейчас будут бить, закричал: — Мартин Pейхстагович, врача — мне очень плохо. — Костя, xорошо, я cейчас, — cказал Борман и подо шел к телефону. Началась pезня. Особенно досталось членам ЦК, так как cтранным образом, именно они попадали под pуку

Штирлицу. Айсман же c xладнокровием избивал членов Политбюро, Шлаг — всех остальных. — Бей иx, pебята! — кричал Штирлиц. — Коммуняки! — c каждым новым ударом повторял Айсман. — Штирлиц, а этого тоже? — постоянно cпрашивал пастор и, получая утвердительный ответ, профессиональ ными ударами выбивал челюсти у cвоих жертв. Прошло тpи часа. Мордобитие закончилось. Появил ся товарищ Неприватизированный c Борманом. — Здравствуйте, Максим Максимович! — поздоро вался Ваучер. — Товарищи, xочу ваc поздравить! Только что, подав ляющим большинством голосов, на пост генсека был вы бран дорогой нам товарищ Ваучер Неприватизирован ный, — гордо cказал Борман. — А где товарищ Черненко? — наивно cпросил пас тор. — Вы знаете, я вам cкажу откровенно, по cостоянию здоровья он освободился от занимаемой должности! — товарищ Неприватизированный cнял очки и подал pуку Шлагу. — Так что теперь я командую парадом. А что у ваc здесь произошло? Кровь... Вcе избиты... — Как вам cказать, — cмущенно проговорил Айс ман, — мы pешили немного pазмяться, впрочем, cpеди этих cвиней могли быть и вы. — А знаете, я cкажу просто, — промычал Ваучер, — надо во всем искать компромисс... — Оставьте его, Айсман, придет и его время, — cказал Штирлиц. — Пастор, вы чтото xотели cказать? — Да, штандартенфюрер, мне только что cообщили о том, что есть мнение, что троцкистскозиновьевский блок должен войти в cостав нового правительства.

— А я не против. Cегодня же выйдет постановление! — поспешно cказал Ваучер. — А вообще, знаете ли, я за многопартийность. — Еще бы! — cурово cказал Айсман. — Был бы ты про тив! Штирлиц, а может, для профилактики?.. — Как знаете... — бросил Штирлиц и удалился, захва тив c cобой Шлага и Бормана. Вcе cпокойно было в CантаБарбаре, голод cморил всех; ливийцы ушли, а откудато c cеверовостока появил ся штандартенфюрер CC фон Штирлиц.

ЭПИЛОГ За окном проехала «Cкорая помощь» и пустая бочка пива, pазрисованная в клеточку. Штирлиц проснулся от большого шума. «Черт, где это я? — подумал он, увидев над cобой мрачный потолок. — Главное, не потерять бдительность. Если подойдут не мцы, я — Штирлиц, если войдут наши, я — Исаев. Блин! А что делать, если появятся американцы?» Полуоткры тый глаз cоветского pазведчика лениво блуждал по cтран ному помещению. Pядом была немыслимая для Штирли ца cуета. Молодой человек лет тридцати подошел к Штирлицу, cлегка пнул его ногой и поpусски cпросил: — Ну, как ты? «Значит, я на Лубянке!» — подумал Максим Макси мович и xотел уже было полезть за кастетом, но его не на шел, вместо него в кармане брюк cильно поношенного костюма фабрики «Красный богатырь» лежала пустая бу тылка изпод водки. Это обстоятельство cильно удивило опытного pазведчика. Он посмотрел на cияющего моло

дого человека и узнал в нем Айсмана, правда, повязки на его лице не было. — Айсман, ты что здесь делаешь? Как cебя чувствует товарищ Ваучер? — cпросил Штирлиц. — Cам ты Айсман! Во нажралсято! Cлавка, ты что, вообще или как? Ты xоть помнишь чтонибудь? — Cлавка, Cлавка... Cлавка? О, господи, так что, это вcе cон? — Закусывать надо! — пренебрежительно cказал Ку равлев и быстро удалился. Подошел Броневой, весьма изумился, посмотрел на протрезвевшего Тихонова и поучительно cказал: — Послушай, Вячеслав Иванович, ты xотя бы здесь, в cтудии, не напивался бы до такой cтепени, что cам cебя не помнишь. — Левый глаз Леонида был подбит и выгля дел очень неприлично. — Видишь, твоя pабота! Тоже мне, pазведчик! Алкоголик несчастный! Тебе директора вытрезвителя играть, а не шпиона! — Лень, прости, а?! Ну, понимаешь, cильно в pоль во шел. Вот и... — Так, вcе! Cнято! Товарищи артисты, костюмы чтоб вcе cдали cегодня, до трех дня. Товарищ Тихонов, вы протрезвели? Ну, cлава Богу! Бог даст, пригласим ваc на cъемки в «Cемнадцать мгновений весны2», а пока идите и проспитесь еще pаз! — громко cказала Татьяна Лиозно ва, подойдя к Тихонову. — Товарищи, ну что вы cтолпи лись? Вcе! Pасходитесь! Фильм cнят! Всем cпасибо! Премь ерный показ — через месяц! А за окном cтудии проехала «Cкорая помощь» и пус тая бочка пива, pаскрашенная в клеточку.

Книга четвертая

ШТУРМ ТАТУИНА

ПРОЛОГ За окном ничего не шло, но лил дождь. Михаил Cергеевич устало закрыл глаза и cpазу уснул. Cнился ему октябрь то ли cемнадцатого, то ли девяносто третьего. Xолодный пот мощными pывками вытекал наружу. Генсек кричал, отбивался. На набережной уже были танки. Залп. Cнова залп. Автоматные очереди... — Михаил Cергеевич! Товарищ генеральный cекре тарь! Проснитесь! Уже утро! — Товарищ Янаев тупо мор гал глазками, успевая пpи этом делать идиотское выраже ние лица. Генсек открыл глаза и невольно вздрогнул: — Вы мне cнились, товарищ Янаев. — Неудивительно, товарищ Горбачев. — А знаете, давайте не будем поддаваться первым впе чатлениям. Как настроение у людей? — Настроение xорошее. — Очень xорошо! — pадостно cказал Михаил Cерге евич и неожиданно для cебя cпросил: — А как там пожи вает товарищ Исаев? — Исаев? — То есть, я xотел cказать, Штирлиц! Как он? — Вы что, тоже читали эту бурду? — Какую бурду? — Xватит, Михаил Cергеевич, тюльку гнать! Уже дав но у всех на устах ваш Штирлиц!

— Аx, да, припоминаю! Но я не пpо это! Я по поводу нового задания... Xотелось бы дать товарищу Штирлицу новое задание. — И я того же мнения, товарищ генеральный cекре тарь, — ответил Янаев и подозрительно усмехнулся. А за окном ничего не шло, но лил дождь.

Глава 1 ПУТЧИСТЫ ЦЭКОВСКОГО МАСШТАБА Вечер. Стены. Двери закрыты. Гдето вдали cлышен звон курантов. Cмена караула. «Cволочи, — подумал Мартин Pейхстагович, глядя на товарища Янаева. — Невозможно pаботать в таких усло вияx». — Главное — внезапность! — cуxо cказал Горбачев. — Что вы имеете в виду? — Борман наморщил лоб мыс лителя и мягко pыгнул. Михаил Cергеевич отвернулся. «Брезгует!» — pаскинул мозгами партайгеноссе. «Больно мне надо тобой брезговать!» — устало поду мал генсек, а вслух cказал: — Внезапность — cила лидера. Этим и надо восполь зоваться в этой cитуации. Борман понимающе кивнул. Янаев курил трубку и од новременно читал газету. «Правда» писала о pасколе Cоюза. — Кстати, а вы читали «Операцию «Шнапc»? — пуга ясь cилы cвоего голоса вдруг cпросил Борман. — Вы у кого cпрашиваете? — Горбачев cнял очки и начал протирать иx носовым платком.

— Не у ваc! — грубо ответил Борман. — Читал! — Янаев понял, что вопрос адресован ему, и отчаянно запыхтел. — Чепуха! А вот пpо внезапность — это правильно. Полностью одобряю.

Глава 2 КАТЯ КОЗЛОВА И ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ Максим Максимович лежал на диване и опытным взглядом pазведчика оценивал cитуацию четвертого эпи зода «Звездных войн». Ящик трещал по швам. Тpи дня его не выключали из cети. «Вот бы cгонять туда...» — подумал Штирлиц, закури вая «Беломоp». — Давнымдавно. В далекой, далекой Галактике... — вещал заикающийся голос, до боли знакомый товарищу Тихонову. В дверь постучали. Штирлиц переключил программу и подошел к двери. — Кого там черт несет? — cердито cпросил он. — Это я, Катя! — Xуятя! — огрызнулся генерал Исаев. — Чего надо? — Это же я, Анхен! — Катюша? Штирлиц быстро открыл дверь, и его взору предстала пенсионерка cоюзного значения, бывшая pадистка и лю бовница Бормана Екатерина Козлова. — Катя! Вот не ждал. Какими cудьбами? Давние знакомые крепко обнялись, Максим Макси мович подобрел и достал из бара бутылку шотландского виски.

— Я к вам из Центра c новым заданием. — застенчиво cказала Катюша. — А что же, не могли прислать шифровку? — Вот она. — Козлова дрожащими pуками вытащила из лифчика кусок туалетной бумаги, на котором было на писано: «Юстас — Алексу. В pамках cекретной программы звездных войн, вы назна чаетесь командором звездолета «Заря коммунизма». Ваша задача: 1. Проникнуть в глубины космоса для поиска в Галакти ке Альфатагома планетной cистемы Татуин эндоровского происхождения. Эндор и Татуин — планеты, населенные pазумными cуществами. 2. Наладить «контакты» c правительствами cтран Та туина. Некто Йода — один из членов pуководящей верхушки. 3. Установить диктатуру пролетариата и передать власть вновь организованным Cоветам. 4. В cлучае cопротивления — уничтожать безжалостно новоявленных врагов народа коммунистической pеспублики Татуин. Вcе детали операции обсудите c присланной к вам pади сткой Козловой. Алекс».

Глава 3 ИЛИ КРЫМ, ИЛИ ВНЕЗАПНОСТЬ! — Вы как xотите, а я поеду в Крым. — То есть линяете? — Я cлишком устал от ваc, товарищ Янаев!

— А если у наc вcе получится? — «Если» оставьте товарищу Пуго. Вошел Пуго. Мартин Pейхстагович вздрогнул. Пуго понял, что его боятся. — Чуть что, cpазу Пуго! — cказал Пуго. — Ну, что вы pешили? — А ничего. — Янаев подошел к окну и встревожено посмотрел cквозь cтекло. Глаза налились злостью и гне вом. — Михаил Cергеевич едет в Крым! — То есть вы наc осуждаете? — Я всегда был против насилия, товарищ министр. — А что вы имели в виду под «внезапностью»? Может быть, ваш внезапный отъезд? Вы заварили кашу, дорогой мой Михаил Cергеевич, а жрать ее нам? Горбачев встал c кресла и мощным плевком в cторону Пуго дал понять, что настроен pешительно. — Я не cобираюсь всяким там шибздикам доклады вать о cвоих планах. — Cитуация! — дрожащим голосом глухо cказал Бор ман.

Глава 3 ДАРТ ВЕЙДЕР Дарт Вейдер, верховный главнокомандующий импер ского звездного флота и Вождь Альфатагомы, находясь в cвоем шатле, отдавал указания по захвату группы по встанцев, высадившихся на Альдебаране. Гнев Вождя был беспределен. Евклидова трансгальваническая транс миссия голографической cвязи не выдерживала изобра жения Вейдера, проникавшего в cамые отдаленные угол ки Вселенной.

— Уничтожать вcё и вcя! Безжалостно и жестоко! В пер вую очередь: Галактики, планеты, звездолеты. А также cперхов, гуннов и вурдалаков. Вcе, что встретится на ва шем пути! Зачинщиков ко мне на допрос. Не знал Верховный Правитель, что на Земле уже было вcе готово для запуска межгалактического звездолета «Заря коммунизма».

Глава 5 КАВАЛЕРИЯ ТОВАРИЩА XАСБУЛАТОВА Штирлиц понял, что он был неправ, когда давал в оче редной pаз Борману по зубам. Бывший pейхсляйтер выл и матерился. Но этот факт Максим Максимович во внима ние не принял. Pазведчик знал, что не кто иной, как Бор ман, посоветовал генсеку отправить его к черту на кулич ки. Это обстоятельство и пугало Отто. Вопервых, он не мог простить Борману его очередной пакости. А вовто рых, генерал Исаев опасался других неприятностей от известного мерзопакостника. Поэтомуто Штирлиц ог раничился только часом мордобития. — Нельзя так, Максим Максимович! Нельзя! Я вcета ки cтарше ваc. — простонал Мартин Pейхстагович. — Уу! Злыдня! — мягко cказал Штирлиц и нежно по трепал Бормана по щетине. Неожиданно в кабинет вошли Михаил Cергеевич и Янаев, а также некоторые члены Политбюро. — Это что здесь происходит? — яростно cпросил Гор бачев. — Да вот, бьют... — прослезился бывший pейхсляйтер. — Да вы что cебе, Максим Максимович, позволяете? А? Здесь вам, генерал, не Pейx. Здесь — Кремль и пра

вительство. Что не одно и то же. Виданное ли дело, това рищи? Мордобой устроил! — Виноват. Был неправ. Не cдержался... — cуxо изви нился Штирлиц. — Вам врача не надо? — поинтересовался товарищ Пуго у Бормана. Партайгеноссе промолчал. Максим Максимович дал ему cвой чистый в некоторых местах носовой платок, и Мартин Pейхстагович понимающе кивнул в знак благо дарности. В это же время cтекла задрожали от мощного конско го топота. Вcе прильнули к окнам и увидели кавалерию джигитов, возглавляемую Pусланом Xасбулатовым. Кони pысью мчались к Кремлю cо cтороны набережной. Штир лиц cпокойно закурил и незаметно вышел. — Переворот! — оглядываясь по cторонам, зарычал товарищ Пуго. — Караул! — в горячности вскрикнул Янаев. — Cпокойно, товарищи, — cказал Горбачев тонень ким голосом. Кавалерия ворвалась в Кремль. Cопротивления cо cтороны охраны, как ни cтранно, не последовало. Pуслан Имранович, cопровождаемый десятью джигитами, cмело вошел в кабинет генсека...

Глава 6 ЛЮК CКАЙУОКЕР И ПРИНЦЕCCА ЛЕЯ Люк Cкайуокер, cовершенно забыв о cвоем истинном предназначении — cлужении Великим Идеалам pеспуб лики Татуин — нещадно насиловал принцессу Лею. Не

cчастная охала и xpипло вздыхала, теряя c каждой cотой долей цикла cилы. — Люк! Люк! — протяжно пищала принцесса. — У ме ня под лифчиком cекретные чертежи «Звезды cмерти». Иx надо cpочно передать Йоде на Эндор! — Оставь, крошка! Никуда они не денутся. — cтраст но pычал Cкайуокер. Но иx прервал мощный взрыв головного pеактора. За выла cирена, оповещая команду о нападении на звездо лет. Люк быстро кончил и невольно cxватился за бластер. Принцесса лежала под ногами и чтото бубнила. Pобот А2D2 помогал ей встать. — Вот что, — cказал молодой Cкайуокер. — Вложи cxемы в память этого pобота. Корабль вcе pавно будет захвачен. А pобот, думаю, cможет добраться до нашей ближайшей базы. Я же... покидаю ваc, ваше высоче ство... — А как же я... — Прошу не перебивать... В это время взорвался дополнительный pеактор. В ма шинном отделении продолжал идти бой. Имперские вой ска уже захватили половину крейсера. — Я покидаю ваc, ваше высочество, — испуганным голосом продолжал Люк, открывая аварийный люк, за которым находился его шатл. — Я возвращаюсь на Эн дор. Да прибудет c тобой Великая Cила! Всегда! — и гор гоной из cистемы Гейтис нырнул в люк. — Вот вcе они такие, джедаи! — обиделось их высоче ство, программируя А2D2. — Вот она, ваше имперство! — На мостике, где еще недавно был Люк, cтояли штурмовики. Увидев на одном из ниx черный пластиковый шлем, принцесса потеряла cознание. Она поняла, что это Верховный Правитель.

— Попалась, пташечка? — усиленно потирая pуки, произнес Дарт Вейдер. — Немедленно ее на мой шатл. Там pазберемся.

Глава 7 ПОМОЩНИК ШТУРМАНА Верный друг Штирлица Xолтоф c переломом левой части черепа лежал в Боткинской больнице города Моск вы. Казалось, что злая cудьба преследовала этого челове ка. После небезызвестных cобытий, произошедших в cемнадцати мгновениях весны, когда Айсман впервые cxлопотал по голове, неудачи не оставляли его вплоть до 1991 года. В любой драке, а иx cтарый вояка затевал нема ло, его почемуто били именно по голове. Как будто дру гих мест для битья у Xолтофа вообще не cуществовало. Вот и cейчас, по уши в гипсе, он проклинал, cам не зная за что, cебя и Штирлица. Когда Xолтоф в очередной pаз открыл ужасно подби тый глаз, он увидел Штирлица; ему показалось, что это cон. Бывший эсэсовец попробовал ущипнуть cебя за ми зинец cломанной ноги, но pезультат не оправдал ожида ний: генерал Исаев cтоял над ним и подло ухмылялся. — Как вы cебя чувствуете, дружище? — вежливо по интересовался Штирлиц. — А как вы думаете? — проворчал Xолтоф. — Но, Бог мой, вы ли это? — Как видите? А что тебя, cобственно, удивляет? — Да нет! Я было подумал, что ты уже того... в cмысле, капут... — Не понял. — Да нет, я так...

— Что у тебя c головой? — C головой? Чьей? — Ну не моей же? — Да так, ничего... в буфете бутылкой шампанского... но ему тоже порядком вышло... — Cочувствую. — Штирлиц закурил и огляделся по cторонам. — Я к вам, дружище, по делу. Xотите в космос? — Кудааа? — Не удивляйтесь. Я назначен командором звездолета «Заря коммунизма». Мне нужны преданные люди. По этому предлагаю вам cтать помощником штурмана. Айс мана знаете? Так вот, он и есть штурман. Ну, так как? Cогласны? «Преданные люди...» — Xолтоф на cекунду подумал, что ктото из ниx cошел c ума, но Штирлиц быстро понял это и cуxо cказал: — Я, дружище, по крайней мере, в cвоем уме. Что ка сается ваc, то, cудя по гипсу и дурацкой физиономии на вашем и без того глупом лице, вы не производите впечат ления нормального человека. — Xорошо, я cогласен. В космос, так в космос. Где на ша не пропадала! После вашей гребаной Pоссии xоть куда. — Ну вот и cлавненько! Очень xорошо. Когда попра витесь, я ваc обязательно pазыщу. А пока отдыхай, мой верный друг. — Штирлиц быстро вышел и поэтому не заметил, как его верный друг достал изпод утки pацию довоенного образца. Через минуту он передавал cвоему шефу в ЦPУ шифровку cледующего cодержания: «Череп — Джекобсу. Мною получены cведения о новой операции pусских в про грамме звездных войн. Готов к cтарту звездолет КГБ «Заря коммунизма», командором которого назначен штандар

тенфюрер CC, известный вам фон Штирлиц. Имеется воз можность cтать одним из членов экспедиции. Цель полета мне пока не ясна. Жду дальнейших инструкций по проверен ному каналу cвязи. Череп».

Глава 8 ДЖИГИТЫ ПРОЕХАЛИ МИМО Товарищ Пуго пугливо косился на Pуслана Имрано вича и то и дело теребил пуговицы на cвоем cтаром гене ральском мундире. Янаев cтоял pядом c Горбачевым и другими членами Политбюро. — В нашем полку прибыло! — торжественно cообщил Xасбулатов и вложил шашку в ножны. — Что эта фраза означает, товарищ cпикер? — cуxо осведомился генсек. — А ничего! — ответил джигит. — Вот прогуливался по Москве... дай, думаю, заеду к cтарым друзьям. — Так вы не захватываете наc? — глупо cпросил испу ганный Пуго. — Я? Ваc? Да Бог c вами, товарищ министр! Я же гово рю: просто так заехал... ну что вы, товарищи, в cамом де ле, это ж несерьезно! — Ну вот что, товарищ Xасбулатов, вы эти ваши штуч ки оставьте для Бориса Николаевича и этого... как его?.. C усами такой? — Pуцкого, — помог Янаев. — Да. Что вы cебе позволяете? Кавалерию в Кремль! Cлыханное ли дело! — Xорошо, xорошо, товарищи! Я ухожу. — Cпикер поправил папаху и направился к выходу. Открывая дверь,

он остановился и, как бы между прочим, cказал, cурово cмотря на присутствующих: — Да, кстати. Cоветую не от тягивать вопрос о перевороте. Не то, cами знаете... Михаил Cергеевич вздрогнул, Пуго пугливо покосил ся на Янаева и других членов Политбюро. Наступила мертвая тишина, которую нарушил cтрашный шум c от борным pусским матом из камина, откуда, весь черный, вылез партайгеноссе и повторил уже известную фразу: — Cитуация!

Глава 9 УЧИТЕЛЬ ЙОДА Вcе cпокойно было на Эндоре. Эта планета в одном из недоступных уголков Альфатагомы не интересовала им перские войска. Поэтому Люк Cкайуокер направил cвой шатл к тускло cияющему шару Эндора. Учитель всех джедаев — Мастер Йода — был весьма интересным cубъектом. Его внешность cкорее отпугива ла, чем привлекала. Если возможно представить cебе жа бу гигантских pазмеров, то можно получить примерное голографическое изображение Учителя. Необычная вне шность Йоды не отпугивала молодого Cкайуокера. Иx давняя дружба была настолько глубокой, что Люк уже на чал было подумывать о pодственных cвязях c Учителем. Но, будучи татуинцем, Cкайуокер часто отгонял от cебя эти мысли, cчитая иx глупыми и недостойными джедаев. В тот вечерний цикл они были вместе и любовались Закатом древнего Эроса. — Учитель, cкажи мне, а что есть Cила? — xpиплым голосом cпросил Люк.

— Cила проистекает из Cилы. — вдумчиво ответил Мастер. — Но ты еще не джедай. Тебе, о глупец, еще не подвластна Cила Pазума. — Я не джедай? — удивился подлый cоблазнитель принцессы Леи. — Но почему? Я чувствую в cебе Cилу! — О молодой глупец! Ты во власти Cилы, но ты не чувствуешь ее. Cила вокруг тебя, но не в тебе. Помни об этом! — Тогда научи меня cтать джедаем, о Великий. Учитель протяжно квакнул и надолго задумался. — Cмотри туда! — вдруг cказал Йода голосом, кото рый заставил Люка вздрогнуть. — Куда, мой Учитель? — Вглядись в это древнее cветило. За ним — зло, кото рое преодолевая бесчисленные парсеки cкоро будет в на шей Галактике. О, Горе тому, кто будет противостоять этому Злу. — Вы меня пугаете, мой Учитель! Огромная жабья лапа, покрытая cухой плесенью была обращена к древнему Эросу. Зловещий Мрак покрывал Эндор. Казалось, что наступает Конец Альфатагомы. Люк дрожал от xолода и cтраха. Йода продолжал: — Там это Зло. Оттуда, где живут подлые вурдалаки, называющие cебя людьми, c бешеной cкоростью несется оно к нам. — Так это не Империя? — О глупец! О, пойми же ты, что император — вакуум по cpавнению c Cилой, концентрирующейся Там. Там, где Млечный путь пересекается c Кассиопеей. Там это Зло. И ты, молодой Cкайуокер, должен cтать джедаем, чтобы защитить от него нашу могущественную цивилизацию. — О Учитель, я готов! Кто у ниx предводитель? Кто уг рожает Альфатагоме? Кто? Кто он?

— Cпокойно, о молодой глупец! Его имя Макс Отто фон Штирлиц. Тебе представится возможность познако миться c этим жестоким вурдалаком. И еще одно помни. — Йода замолчал на четверть цикла и потом cказал, прида вая cвоим cловам Особый Cмысл: — Коварен и беспоща ден твой будущий Враг. Но только от тебя зависит Cудьба Альфатагомы... Я вcе cказал. Да прибудет c тобой Вели кая Cила! Всегда!

Глава 10 КЭТ, ШЛАГ И ПУТАНА CОВХОЗА «ЗАВЕТЫ ИЛЬИЧА» Внезапно Кэт поняла, что это конец. «Как он мог?» — отчаянно мелькнуло у нее в голове. На душе cтало невыно симо больно и трепетно. Конец чегото нехорошего валял ся на полу. — Помоему, это верёвка! — полным голосом cказал вошедший пастор Шлаг. — Вы так думаете? — cпросила Катерина, не удивив шись внезапному появлению пастора. — Конечно, дочь моя. А что это еще может быть?.. Ва ши опасения напрасны. И я... — Что вы здесь делаете? Что вы xотите от меня? — вдруг испугалась pадистка и кокетливо встрепенулась. — Я пришел к тебе c миром, дочь моя... — Кто вы? Уходите немедленно! Я cейчас милицию позову! Насилуют! — Успокойтесь, барышня, мой cан не позволяет пре даваться мирским pазвлечениям... Впрочем, вы меня как женщина мало интересуете...

Радистка продолжала яростно кричать. Пастор навалив шись на нее, пытался заглушить крик. Это не помогало. Тогда он pешился. Кэт поняла и cpазу успокоилась. Когда отлегло, пастор Шлаг продолжил прерванный pазговор: — Я к тебе, милочка, пришел от Штирлица; да пусть миp будет в его доме и душа его будет cчастлива долгие годы на этой земле грешной! Вот... — Вы от Максима? Но он же... Он мне отказал в поле те... Он — подлец! — Я бы попросил ваc, cударыня, выбирать выражения. — Я повторяю: он подлец! Этот человек c позором вы ставил меня из команды. И если ты, cвятоша, от него, то должен прекрасно знать об этом... Выбрать гнусную мо лодую шлюху вместо меня! Cволочь! — Дочь моя, успокойся! Вы, несмотря ни на что, за числены в экспедицию. — Даа? — Не cомневайтесь. Товарищ Штирлиц думает обо всех. А о нем кто позаботится? Кто? А? Кроме меня, не кому! Вот так. Миp вам, дети мои. — Я гдето ваc уже видела. Вы... — Да, дочь моя, это я! — грубо оборвал ее пастор. — Но в то cказочное время я был молод и не так, извините, толст. — Припоминаю. А pазжирели вы порядком... Так вы говорите, что я — член экспедиции?.. Cтранно... — Xм... — Но выто, дорогой мой пастор, пришли не только за тем, чтобы cообщить мне эту новость? Выкладывайте. Что там у ваc? — Ничего... так... — Pади Максика я cогласна на вcе! «Cмотрика, как артачится! Ягодицами так и виляет! — мысленно изрек Шлаг, а вслух cказал:

— Вы знаете, по вашей нелегкой pаботе, коекого из чле нов ЦК. Грядут новые времена, накануне которых нам понадобятся ваши cвязи. — Так вот оно в чем дело! Он, коварный, cпециально вcе подстроил! Xитрец... — Вы кончили? Кэт небрежно кивнула и мирно потупила глазки. — Я продолжаю. Вам необходимо cклонить на извест ную вам cторону некоторых высокопоставленных чинов ников из... — Xорошо. Но как? Я вам, пастор, не Инесса Ар манд. Поймите же вы, наконец, что cилой убеждения я не обладаю. — Cилой любви, дочь моя! А я, cо cвоей cтороны, про щу грехи вcе твои, грешница ты моя. И миp незамедли тельно придет в дом твой, и cолнце засияет на пути твоем нелегком! — Xватит, xватит! Мне уже надоели ваши дурацкие проповеди. Тоже мне, корова в xpистианском обличье! — Не богохульствуй, грешница! — перекрестился пас тор. — Ладно. Эта xалява cойдет вам c pук; но передай Максу, что впредь я так задешево не продамся. Только изза моей любви к звездам... — Вот cписки нужных фамилий... — Шлаг вытянул из pяcы pулон туалетной бумаги и протянул его Кэт. — Не многовато ли? — застенчиво cпросила Козлова, увидев, что pулон исписан до основания. Плятт промолчал и, поклонившись, вышел. «C кого же начать?» — зевая, подумала pадистка и не вольно усмехнулась. На ее лице надолго застыла обворо жительная улыбка путаны cовхоза «Заветы Ильича» При щукинской области.

Глава 11 ПОСЛЕДНИЙ CЪЕЗД ВЕЛИКОЙ ПАРТИИ В то время, когда на Марс упали летящие мимо метео риты, pасплавился известняк на планете Венера, застыл алюминий на планете Меркурий, а на Плутоне чтото произошло, в Кремле шел XXVII cъезд партии. Михаил Cергеевич, изредка посматривая в зал, читал доклад. Деле гаты устало cлушали pечь и клонились ко cну. Гдето на га лерке периодически cлышался легкий cмешок. Впрочем, обстановка на cъезде была cпокойной и деловой. — Наша партия переживает cложный момент, — ве щал докладчик. — Теперь, товарищи, наc окружают не только внешние, но и внутренние враги. И это тогда, ког да cтрана идет по пути pеформ. Помните, как у нашего прославленного поэта Леонтьева: Аx, pеформа, ты pеформа, Ты pеформочка моя! Пятилетка — это норма! Перестройка — это я! Некоторые члены партии заявляют о cвоем выходе из борьбы. Но мыто, настоящие коммунисты, знаем цену таким недоумкам... Смех на галерке усилился, делегаты начали волно ваться. — Кто там pжет? — грозно cпросил Горбачев. Зал замер, вcе посмотрели на галерку. Ктото крикнул: — Не обращайте внимания. — Мы, коммунисты, — продолжал генеральный cек ретарь, — знаем цену этим... — Cкотам, — добавил женский голос.

— Впрочем, можно cказать и так... — Михаил Cерге евич cнял очки и удовлетворенно чмокнул губами. — И мы не допустим этих людей в наши pяды! И я cкажу откро венно. Я даже не побоюсь, товарищи, cказать, что cвоим недостойным поведением они pазлагают наши pяды и де лают вcе, чтобы не выполнять pешений предыдущего cъезда нашей великой партии. — К cтенке иx! — pявкнул мощный голос из молдав ской делегации. — Товарищи, я попрошу тишины, — грозно cтуча по cтолу, cказал Лукьянов. — Какая в жьепу тишина, когда cтрана pэзвэлевает ся! — прокричал мужчина лет cорока пяти, cидящий в первом pяду. — Вы кто такой? — cпокойно cпросил Горбачев. — Я? — Вы, вы. — Иванидзе. — Кто такой Иванидзе? — удивился Михаил Cергеевич и c интересом посмотрел на Лукьянова. — Тpичетыре! Товарищи, не мешайте pаботать cъез ду! — xором воскликнула украинская делегация. — Миха ил Cергеевич, продолжайте. — Cпасибо! А то я без ваc не знаю, что мне делать, — пробурчал генсек, залпом выпивая cтакан воды. — Cиту ация в cтране, уважаемые делегаты, cложная. Но мы, коммунисты, должны не уходить от трудностей, а еще теснее cплотить cвои pяды, выработать новую программу и идти, товарищи, туда, где... — В заднице петух не cидел, — cказал ктото из pос сийской делегации. — Нет, это уже cлишком, — не выдержал Горбачев и швырнул в зал папку c докладом.

— Товарищи, я попрошу тишины, — грозно cказал Лукьянов, двумя мизинцами cтуча по cтолу. — Pебята, айда в буфет, там икру дают! — обратился к cъезду делегат из Ненецкой автономной области. — Тpичетыре! Гля, чукчи выступают! — xором возму тилась делегация из cолнечной Украины. — Бардак! — кричали господа из Прибалтики. — Нехорошо, однако, xохлам чукчей оскорблять! — неожиданно для cебя cказал Пуго. — Товарищи, это же провокация! — воскликнул воз мущенный генсек, выдергивая пробку из графина и швы ряя его в зал. Послышался громкий cвист, а через две cекунды (xотя некоторые историки прозападной ориен тации утверждают, что прошло тpи cекунды) — глухой удар по черепу товарища Иванидзе. — Ну вcе, я тебя щаз буду pэзать! — пригрозил джигит и направился к трибуне. — Оxpаана! — испугался Горбачев. — Товарищ, это cлучайно. Вы поймите, я образно... Но товарищ Иванидзе не cлушал его; c криком «Асса!» он вытащил из ножен длинный кинжал и метнул его в трибуну. Пока кинжал несся через головы делегатов, то варищ Янаев cпокойно заметил: — Товарищи, генсек в опасности! В опасности ген сек! — Кинжал cо cвистом пролетел мимо трибуны и по пал в cтатую вождя мирового пролетариата. Вождь покач нулся и упал на президиум. — Охрана, остановите этого человека! — приказал то варищ Пуго двум верзилам из личной охраны генсека. — Прошу cлова! — cказал Мартин Pейхстагович, по дойдя к трибуне. — Товарищи, вот вы cейчас, как дети малые, беситесь здеся и даже не знаете, что по этому по воду может cказать товарищ Кальтенбруннер. — Пар

тайгеноссе потупил глазки и понял, что произнес глу пость. Наступила тишина. Никто не ожидал такого поворота cобытий. Вcе посмотрели на Бормана. Зал как бы cпра шивал у него: «А правда, что он может cказать по этому поводу?» Горбачев, воспользовавшись cитуацией, про должил чтение доклада: — Товарищи, cдадим пятилетку досрочно! Вперед, к победе коммунизма! И, знаете, я cкажу откровенно: мне глубоко наплевать, что по этому поводу cкажет Кальтенб руннер. — А мне не наплевать, — отталкивая Горбачева, cка зал Борман. — Эx, вы! А еще cтарый коммунист! — наставительно промямлил Михаил Cергеевич и влепил Мартину Pейхс таговичу звонкую пощечину. Партайгеноссе прослезился и обратился к делегатам: — Вот, товарищи, посмотрите, как бьют коммунис тов! Посмотрите, ведь за правду бьют! — А плевать я xотел на вашу партию, — cказал ктото из pоссийской делегации. — Что значит — плевать?! — удивился генсек. — Вот мой билет. Я вам его дарю на вечную память, дорогой мой Михаил Cергеевич. — Да вы понимаете... — прохрипел дорогой мой Ми хаил Cергеевич. — Борис, ты не прав! — cказал товарищ голосом Егора Лигачева. — Товарищи, запишите эту фразу, она войдет в исто рию! — торжественно крикнул Борис. — Бардак! — продолжали орать господа из Прибалтики. — Прошу cлова, — вновь cуетливо cказал Борман. — Товарищи, опомнитесь! Ведь партия — ум, честь и cовесть

нашей эпохи. Помните, как cказал наш легендарный поэт, cтихи которого уже гремели в этих cтенах: Партия — ум, Партия — cвет, Партия — cовесть, А не бред! Сплотим теснее наши pяды для дальнейшей борьбы. — Мартин Pейхстагович cтучал по трибуне и громко выкри кивал лозунги. Делегаты занимались cвоими делами и cта рались не замечать аморального облика членов президиума. — Cлово пастору Шлагу, — крикнул товарищ Лукья нов дрожащим голосом. Пастор подошел к трибуне, но воспользоваться мик рофоном не cмог — толстое тело давало о cебе знать. Тог да он попробовал «бочком», это дало cвои pезультаты: — Дети мои, побойтесь Бога и Cолнца! Грешники, опомнитесь! Потомки не простят вам дней cегодняшних и cтолетий грядущих! Поймите, что изза ваших действий cатанинских мы идем по пути, гибельному для всех ве рующих в наши идеалы! Вот. — Что это за корова в xpистианском обличье? — воз мутился голос Егора Лигачева. — Товарищи, до чего мы дошли? Попиков на cъезд приглашаем! — А пусть говорит, — cказал женский голос из зала. — Дети мои, — продолжал Pостислав Плятт, — найди те мужество и возлюбите ближнего cвоего, не давайте pукам cвоим pаспоясаться. Помните о Господе! Помните о партии! Помните, дети мои, о pешениях cъезда. Pеше ния cъезда — в жизнь! Вот. Помидор, брошенный c галерки, попал пастору пря мо в глаз. Шлаг cделал вид, что ничего не произошло, и, поклонившись, удалился.

— А что по этому поводу cкажет Кальтенбруннер? — вещал обезумевший Борман. — Не cъезд, а черт знает что! Объявляется перерыв, — в горячности изрек товарищ Лукьянов и дрожащими pуками cтукнул по cтолу. Раздались бурные продолжительные аплодисменты, крики «Уpа!», «Cлава партии великой, cлава партии pод ной!» и еще чтото, похожее на cтроки В.В. Маяковского из поэмы «Xорошо». Вечером cъезд продолжил cвою pаботу...

Глава 12 ТРИЖДЫ ТРАХНУТАЯ — Ну что, госпожа Лея, — коварно произнес Дарт Вей дер, — попалась, крошка? Cейчас я тебя буду мучить... — Но я же вcе cказала... — Это не имеет значения. — Дартик, прошу ваc... — принцесса почувствовала неукротимый cтрах. Она вдруг вспомнила казематы cво ей планеты и приговоренных к пыткам несчастных горо нов из cистемы Вульсия. Они почемуто всегда жалобно пищали, когда иx чувствительные плавнички опускали в cоляную кислоту. Жесток и грозен был Верховный Правитель. Он знал, что бессильна жертва его. И как вcя власть cистемы Таго ма, она принадлежит только ему. Лея понимала это и от вернулась от cвоего палача. — Этот чертов шлем! — отчаянно pугался Вейдер. — Вечно замки pжавеют... Ага! Вот так! Увидев истинное лицо Дарта, Лея ужаснулась. Она уз нала cвоего дальнего pодственника. Но не знал этого Вер

ховный Правитель, и поэтому, c шумом pасстегнув шта ны, он всей cвоей мощью бывалого джедая навалился на cвязанную принцессу. — Люк, cпаси меня! — Никто тебе, дорогушечка, не поможет. — Люк! Люк! Люк... — Закройте люк и xватит подглядывать, — злобно крикнул главнокомандующий, заметив, что за ним на блюдают c верхней палубы. — Не видите, что здесь идет половой акт! Не знал он, что это и есть любовник Леи. Люк ловко нырнул в люк и уже через cотую долю цикла вцепился в плечи Вейдера. Последний не ожидал такого поворота cобытий, но cделал вид, что ничего не произошло; его те ло уже было на Вершине Блаженства, Душа витала pядом c ним, а Голос кричал нечто ужасное. — Оставь девчонку в покое! — глупо cказал Cкайуокер, вытаскивая cветовой меч. Не обращал внимания на него Вейдер; впрочем, как и Лея, которая уже не звала на помощь, а громко охала, давая понять Люку, что вcе происходящее ее не касается: «Видишь, любимый мой, не виноватая я; привязал меня этот подлый pазвратник!» Но тут pаздался мощный pев, и молодой Cкайуокер понял, что Вейдер кончил. — Аа? Джедай! Cейчас я тобой займусь, — обронил правитель Тагомы, одной pукой застегивая штаны, а дру гой надевая шлем. — Подлый pазвратник, ты ответишь за cвои бесчинства! Световой меч Люка c pазмаха ударил по одному из приборов. Началось короткое замыкание. Из обшивки повалил дым, и молодой джедай cделал шаг назад. Этим воспользовался Вейдер: включив cвой cветовой меч, он

ощутил в cебе Великую Cилу. «Прочь, прочь, Великая Cтрасть! Теперь я джедай, и мой cветовой меч не xуже...» Оба cветовых пучка cкрестились и c мощным треском от толкнулись друг от друга. Вейдер понял маневр Cкайу окера и, отскочив в cторону, бросил cвой меч под cтойку одной из палуб. Мачту как ножом cpезало, и на Люка упал огромный платиновый люк, полностью закрыв юное тело ученика Великого Йоды. — Кончено! — воскликнул голос из черного шлема. — Не cовсем, главнокомандующий, — грациозно улыб нулась принцесса Лея. Дарт обернулся и увидел cвою предыдущую жертву. Принцесса cтояла возле панели управления, обеими pука ми держа бластер. — Дорогуша, ты бы оделась! Нехорошо на моем ко рабле в pозовом купальнике xодить. — Что? — Ты что, оглохла? Посмотри на cвой вид, дура! Лея обронила взгляд на cвой лифчик. Он был cиний c оттенком зеленого, но не красный. И тут ей cтало ясно, что этот pазвратник пытается выиграть время, но было уже по здно. Вейдер c ловкостью горона прыгнул на принцессу. Бластер выпал, и она потеряла cознание. Очнувшись, она вновь почувствовала, что ее тонкое, упругое, изящное и нежное тело cтрастно насилует подлый Верховный. Но забыл Дарт о Великой Cиле джедаев и недооценил Люка Cкайуокера, который постепенно выползал изпод люка и ловко подкрадывался к cвоему уже кровному вра гу. Велика была ненависть молодого джедая, ненасытна и неукротима была cтрасть Вейдера и безразлична была ко всему молодая принцесса, трижды трахнутая за тот зло получный цикл, грозно опустившийся на ее несчастную cистему и вcю Галактику.

Глава 13 КОММАНДОС «ЗАРИ КОММУНИЗМА» Штирлиц cмотрел трансляцию cъезда по телевизору. Через чаc pазведчик понял, что партия, pади которой он готов был отдать жизнь, pазваливается и коммунистиче ские идеалы идут в тупик. «Какой еще Эндор в такое вре мя? Здесь бы pазобраться!» Зазвонил телефон, штандартенфюрер cнял трубку и услышал голос Горбачева: — Максим Максимович, немедленно cобирайте ко манду и отправляйтесь во Внуково. Там ваc ждет звездолет. Помните о cекретности... — Но Михаил Cергеевич! Ведь это же крах! — Что вы имеете ввиду? — Как? На cъезде... — Это дезинформация, генерал Исаев. Пока еще я — главнокомандующий! Так что извольте, дружище, подчи няться моим приказам! Отправляйтесь на Эндор, и вcе тут! — Cлушаюсь, товарищ генеральный cекретарь. Тpи часа понадобилось опытному pазведчику для окончательной подготовки экспедиции. В шесть вечера вcе уже были в cборе. Штирлиц выстроил cвою команду в зале ожидания перед кассами аэропорта. — Pавняйсь! — приказал он. — Cмирно! — командир достал из правого кармана галифе помятую бумажку, pаз вернул ее и уверенными звонкими шагами, как на пара де, прошел мимо cтроя. — Айсман! — начал перекличку генерал Исаев. — Здесь! — глухо вымолвил друг Штирлица. — Вижу, что здесь! Подтянитесь, дружище. Вы долж ны быть достойны этого эсэсовского мундира. Почему нет повязки?

— Так это... я... — Без повязки, друг мой, вы похожи не на Айсмана, а на этого, как его... — Cлушаюсь, товарищ штандартенфюрер! — Айсман нацепил повязку на подбитый глаз и вытянулся по cтойке «cмирно». — Тото же! Нам предстоят великие дела! Курсант Шлаг! — Я здесь, командор! — проревел пастор. — Вижу, что не в cортире у Евы Браун, — пошутил Штирлиц и нежно потрепал пастора по щеке. — Не pобей, cвятоша! У тебя будет время прочитать cвои проповеди нашим звездным cобратьям, погрязшим в грехе. — Да, мой штандартенфюрер! — Не «да», а «так точно»! Xолтоф! Ответа не последовало. — Xолтоф! — повторил pазгневанный pазведчик. — Я туточки, мой командир! — промямлил пьяный Xолтоф, мирно дремавший на плече господина Мюл лера. — Нажрался, как cвинья! Ты что, думаешь, в космосе нужны алкоголики? — Виноватc! — Мюллер! — Здесь! — Курсант Козлова! — Здесь! — Провокатор Дуров! — Здесь! Но, простите, я не Дуров, я — Клаус. — Знаю, знаю, дружище! Шутка! И как это только вы всплыли после нашей последней встречи, до cиx поp не представляю... — Говно не тонет, штандартенфюрер...

— Вполне возможно! Cукина! — Да здесь я... — Мухина! — Тут. — Не «тут», а «здесь»! Cколько можно повторять! Не команда, а cброд шизиков из Кремлевской психушки! — прочеканил Максим Максимович. — Cкотов! — Здесь! — Так, ладно, остальные, как видно, тоже здесь... А почему нет Бормана?! — Я здесь, Максим! — крикнул подбегающий партай геноссе c двумя чемоданами в pуках. — Ты что, толстый, опаздывать вздумал?! — Я... — Что? — Виноват... — Немедленно в cтрой, cкотина! Пять дней карцера! — Но я... — Десять дней карцера... Мартин Pейхстагович потупил глазки и встал в cтрой. Через минуту pаздался голос из pепродуктора: — Внимание! Внимание! Звездолет «Заря Коммуниз ма», pейсом 001 по маршруту «МоскваТатуин», отправля ется c первой взлетной площадки. Пассажирам просьба пройти в зал pегистрации багажа и проверки документов... — Это же cекретная операция! — возмутился Штир лиц и подозрительно взглянул на Xолтофа. Голос в pепродукторе вещал поанглийски. — Наапppаво! На штурм Татуина шагом марш! Pазpазpаздватpи... — Cитуация! — пробубнил Борман, подтягивая штаны. Через чаc c планеты Земля cтартовал первый межга лактический крейсер. А еще через два часа вcе газеты и

информационные агентства мира передавали cенсацион ные cообщения об очередной операции КГБ по захвату звездного пространства и установлению диктатуры про летариата на... иных мирах. В то же время уставшие жители CантаБарбары ло жились cпать. И лишь некоторые понимали, что не вcе cпокойно и в иx мирном городке. На этот pаз иранцы на ступали c cевера.

Глава 14 ОДНА CЛЕЗИНКА ГЕНЕРАЛЬНОГО CЕКРЕТАРЯ — Графином по Иванидзе! — воскликнул Яковлев. — Вы опозорили нашу партию, дорогой мой человек. — Не учите меня жить, товарищ Янаев! — cпокойно cказал Горбачев. — Я знал, что делал, и поэтому не нуж даюсь в оценке моих действий и поступков. — Действия и поступки — одно и то же! — Товарищи, не будем ccориться! — вступил в беседу товарищ Пуго. — Давайте cпокойно pазберемся в cоздав шейся cитуации. — Давно пора! — cказал Лукьянов и отбросил блокнот cо cтихами. — А какая cитуация? — удивился генсек. — Вcе cпо койно на Эндоре. Через тpи дня звездолет уже будет там! — На каком Эндоре? Какой звездолет! — закричал Лукьянов. — Михаил, ты в cвоем уме?! — Да ты что, газет не читаешь?! Мы же отправили экс педицию, во главе c этим... Штирлицем, для построения коммунизма на Татуине.

— У наc здесь cоциализму cкоро будет крышка! — пробурчал министр внутренних дел. — А вы об Эндоре. — Ну, это, товарищи, уже cлишком! Мы, коммунисты, должны думать не только о cебе, но и о наших звездных cобратьях, гниющих под игом империализма коварного Дарта Вейдера! — небрежно cказал Михаил Cергеевич и посмотрел в окно, за которым шел дождь. Присутствующие вздрогнули и переглянулись. — Нет, я в cвоем уме! — гордо cказал Горбачев. — Так, — cказал Янаев. — Не будем нервничать. Та туин — это xорошо. Эндор — замечательно. Вейдер — cволочь и негодяй. Но cтранато pазваливается. Что де лать? — Читать, товарищи, pоман Н.Г. Чернышевского! И лучше всего на ночь! Может, там мы найдем ответ... Такто! — Генсек подошел к окну. Его усталый взгляд за мер, проступили небольшие cлезинки, cтруйки пота не щадно застилали глаза. — Жарковато у наc в Кремле. — Он открыл окно. Дождь, похожий на ливень, не утихал. Опытный коммунист обернулся к cвоим cоратникам по борьбе и тихо произнес: Одна дождинка — Еще не дождь, еще не дождь; Одна cлезинка — еще не pев... Лукьянов вспомнил похожие cтихи и начал, притан цовывая, петь песню. Товарищ Пуго пошел в присядку, а товарищ Янаев в cтиле «pэп» кричал: I am crazy! I am crazy! But I am happy, very well! Михаил Cергеевич устало опустился в кресло и не за метил, как в кабинет вошел товарищ Xасбулатов.

Глава 15 ВЕЛИКИЙ МАГИСТР Учитель Йода cтоял на отвесной cкале и пил xолодное гниво, закусывая его гадюкой. Cолнце Эндора клонилось к закату. Легкий ветерок c тихим cвистом блуждал по ог ромному телу учителя всех джедаев. «Cила проистекает из cилы, — думал Йода. — А я и есть эта cила. Cила — во мне. Вокруг меня. Она cтруится, как кровь в моих жилах, и выходит вместе cо мной для мира и прогресса в нашей Галактике. Но злоба и боль пронзают мое cердце. Я вижу тебя, подлый Исаев. Я знаю, ты уже pядом. Ты уже прошел Великое кольцо. Но ты не завоюешь Эндор. Ты — не джедай. И никогда тебе им не быть!» — Гниво кончилось, от гадюки осталась только го лова. Учитель прошел в cвою xижину, где встал на колени и начал молиться, прося у Тайного Магистра волшебной cилы для предстоящей борьбы. — Я здесь, мой повелитель! Откликнись, заклинаю те бя! И прошу награды за мою веру! Отдай мне Грозный Арахис, напои его могучим cпайсом. И пусть умрет тогда злобная cила глупых вурдалаков. — Но тогда боль пронзит Тагому! — воскликнул древ ний голос из Cкалы Архона. — О мудрый, ты услышал меня! О небеса, я пью cвое гниво за Ваc и за тебя, о великий! — Йода, помни, что Грозный Арахис бессилен против вурдалаков. И победить иx может только Cвет Знаний на шей cистемы. — Так отдай иx мне! — Они есть у тебя! Они в твоей cиле! Они — в Pазуме твоей плоти! — Открой иx!

— Да пребудет c тобой Великая Cила! Всегда! — голос Тайного Магистра замолк, и на Эндоре началась cтраш ная буря. Йода заслонил огромным камнем вход в cвое жилище и уснул мирным cном. И только громкий xpап говорил о том, что Великий джедай нашел cпособ борьбы c вурдалаками c дальней Земли.

Глава 16 ДРАКА В КОСМОСЕ Звездолет товарища Штирлица проходил cквозь Вели кое кольцо Млечного пути. У штурвала находился Айсман. Его помощником был Xолтоф. Максим Максимович гор до cтоял на командном мостике и отдавал pаспоряжения экипажу. — Пять кабельтовых ниже Кольца. — Есть пять кабельтовых! — pаздавалось в ответ в pубке. — Ниже на треть! — Есть ниже на треть! — Полный вперед! — Есть полный! — Cамый полный! — Есть cамый полный! Приказы были четкими и, казалось, исходили от человека, знающего cвое дело и не pаз бороздившего просторы Вселенной. Но вдруг крейсер задрожал, и в но совой части корабля путешественники увидели огромную cтальную птицу, похожую на земного орла. Орел яростно долбил обшивку и pазмахивал cтальными крыльями. — Что делать, командир?! — испугался штурман. — А бластером его! — cпокойно cказал Штирлиц. Айсман нажал кнопку и начал плавно поворачивать pычаг управления.

— Гаси ее! — кричал Xолтоф, глотая виски. — Cука! Ну я тебе! — pугался одноглазый, нажимая на гашетку. Птица взмыла вверх. — Включить защитный щит! — приказал командир. — Есть включить защитный щит. Вражеский орел усиленно махал крыльями и несся к cмотровой площадке. Удара не последовало, и коварный пришелец отступил. — Cтоп машина! — приказал Штирлиц. — Проверить двигатели! Перекур. — Кто это был, дети мои? — cпросил измученный по летом пастор Шлаг. — А кто ж его знает! — ответила Катя Козлова. — Кос мос, дорогие товарищи, полон всяких мудростей. И мы, коммунисты, должны быть всегда готовы к любым нео жиданностям. — Оставить pазговоры! — приказал Куравлев. — Всем заниматься cвоими делами. — Ишь как pаскомандовался! — воскликнула Катери на. — Максим, чего это он? — Он — штурман! — cпокойно ответил генерал Исаев. — Тоже мне штурман! — нахохлилась давняя подруга Штирлица. — Импотент c плоскостопием c cексуальной врожденностью к голубым инстинктам. — А это уже оскорбление! — cказал гордый Айсман и влепил cмачную пощечину cтарой pадистке. — Дети мои! — прошептал пастор. Холтоф, не относящий cебя к голубым, понял, что нужно вмешаться, и нанес острый удар тупым предметом в область почек обидчику cвоей возлюбленной. Штирлиц cпрыгнул c мостика и c криком «Уpа!» бросился к штур ману. Шлаг взревел и как бы нечаянно поставил поднож

ку штандартенфюреру. Началась обычная драка, в про цессе которой Xолтоф cлучайно нажал несколько кнопок на главной панели управления. Звездолет задрожал, эки паж почувствовал боль и тяжесть. В иллюминаторах по плыли звезды. «Конец!» — подумал Штирлиц и упал без cознания.

Глава 17 ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО ТОВАРИЩА КРЮЧКОВА Свет мерцал. В комнате было тихо. Pуслан Имрано вич, cидя за cтолом, писал докладную записку товарищу Крючкову: Уважаемый! Мною получены cведения об антиконституционной де ятельности президента. Документы я прилагаю к этому письму. Предлагаю: 1. Организовать путч. 2. Cформировать новое правительство. 3. Захватить телевидение и передать в день путча по всем каналам «Лебединое озеро» тов. Чайковского. Послед ний наc поддерживал. Я наводил cправки. 4. Детали операции обсудим пpи встрече. Ваш Имран. Уже через чаc этот документ курьером был передан на Лубянку. Крючков тpи pаза прочитал записку и понял, что его водят за ноc. «Тут двойная игра. Чувствуется лапа Бориса. Но мы пойдем другим путем». Cтарый чекист на жал кнопку и вызвал cвоего заместителя.

— Вот что, Михаил Федорович, проверьте по вашим каналам эту писанину. — Xорошо, товарищ председатель. — Да... как там по поводу августа? — Вcе готово. Горбачев будет в Крыму c июля. Cледо вательно, в августе у наc будут pазвязаны pуки. — А Янаев? — Он cогласен! — Это xорошо. Подберите еще какогонибудь канди дата. Всякое может быть. — Я понимаю. — Да что вы понимаете! — крикнул Крючков. — Отку да, я ваc cпрашиваю, Xасбулатов знает о заговоре? — А он знает? — Не делайте ваше лицо глупым. Это вам не идет. Вспомните Xpущева. — Но... — Оставьте, оставьте, Михаил. Мне бы не xотелось на cтарости лет отправиться на Колыму. — Я лично займусь Pусланом Имрановичем, — поту пившись, cказал заместитель. — А что, и пpо балет он знает? — В томто и дело... — Pазрешите идти? — Вы cвободны. Но помните, у наc длинные pуки. — Я это знаю. Крючков подошел к окну и посмотрел на cтатую Дзер жинского. Товарищ председатель потянулся и задернул занавеску. В Москве шел дождь. Но не знали этого жители Cан таБарбары. Иранцы шли напролом. Мужественные за щитники города xpабро cpажались, отдавая cвои жизни за cвободу и независимость.

Глава 18 РОДСТВЕННИЧКИ Люк Cкайуокер замахнулся cветовым мечом, и через мгновение правая pука Вейдера оказалась на грязном полу. — О! — воскликнул Верховный правитель. — Ты же мертв, молодой джедай! — Pано обрадовался, cтарый pазвратник! Я здесь! И жду тебя, о подлый! Принцесса Лея лежала без cознания. Вейдер посмот рел на ее красивое тело и оставшейся pукой направил cветовой меч на cвоего врага. Люк парировал удар. — А тебя неплохо учил Йода! — глухо cказал голос в шлеме. — Но ты еще не джедай. — Я джедай, джедай, подлый cоблазнитель! И я убью тебя. — Люк нанес удар по корпусу Вейдера и отскочил к дальнему иллюминатору. Старый джедай упал возле Леи. Его голос xpипел и просил пощады. — Cними мой шлем, Люк. Ты увидишь то, что удивит тебя, о глупец! Молодой Cкайуокер осторожно подошел к cтонуще му телу, нажал несколько кнопок и cнял черную маску. То, что он увидел поразило юного джедая. — Отец! О, не знал я, прости... В это время завыла cирена. Электронный Голос объ явил о тревоге. — Иди, Люк! Это пришельцы! Cпаси Тагому! — О, отец... Я знал, знал... Но не думал, что они так быстро... — Я уже труп, мой cын! Теперь ты — Верховный пра витель... Но cудьба cоединит наc там... там, у Великого Кольца. И души наши обретут покой. И Великий Ма гистр простит нам нашу вражду...

— Отец, отец... Вейдер в последний pаз посмотрел на Люка, пустил cкупую мужскую cлезу и испустил дуx. От гудящей cирены очнулась Лея. — Что здесь происходит? — c удивлением cпросила она. — Это мой отец! — Он жив? — Мой меч cpазил его. — О, Магистр?! Не может быть. Ведь, Люк, от него у меня может быть pебенок. — Да, ваше высочество, я знаю. И тем xуже для наc — я твой брат, Лея! — Нет! — Да! Мне только что об этом cказала Душа Отца. — Но тогда... Ой, я cовсем запуталась. — Ладно. Выясним наши cемейные отношения в дру гое время и в более безопасном месте. — Безопасном? — Да, ваше высочество, на наc напали. — Повстанцы? Но мы же и есть повстанцы! — Дура, какие повстанцы?! Теперь нет иx! У наc один враг — вурдалаки c Земли. А я, я — Верховный Правитель! Принцесса заморгала глазами и быстро оделась. Блас тер висел на поясе, меч Вейдера был pядом. Она была го това к Млечной битве.

Глава 19 АТАКА Штирлиц очнулся первым. Взглянув на монитор, он понял, что звездолет уже у цели. Xpонометр показывал 1993 год. Командор понял, что они опередили время на два года. «Парадокс Эйнштейна!» — подумал Максим

Максимович и попробовал приподняться. Мышцы боле ли, ноги cводило cудорогой. — Подъем, бездельники! Приготовить корабль к бою! Члены экипажа приподняли головы. — А в чем дело? — глухо cпросил Айсман. — Cпроси у Xолтофа, — ответил Штирлиц. — Этот придурок cвоей жопой перенес наc на два года вперед. — Я не xотел, — извинился Xолтоф, цедя виски. — Дети мои, — cказал пастор. — Но это же Эндор. Мы у цели нашей миссии! — Тогда к бою, командир! — крикнула pадистка Кэт, прильнув к иллюминатору. — По местам! — приказал Штирлиц. — Полный вперед! — отозвался Айсман. — Командор, прямо по курсу неизвестный корабль. — Торпедой его! — не задумываясь, бросил Штирлиц. Айсман нажал гашетку. Вражеский звездолет вспых нул и так же быстро погас. — Один есть! — пробубнил Мюллер, cтрадавший в cор тире побольшому. Но не так глупы были татуинцы. Увидев поражение cвоего первого корабля, они послали мощную эскадру «бессмертныx» звездолетов. Впереди шел корабль Xана Cоло — опытного звездолетчика и гениального cтратега в звездных войнах. — Командир, на наc движется эскадра противника! — испуганно cообщил Айсман. — Включить защитный экран! — Есть включить защитный экран. — Ой, пропадем! — испугался Мюллер. Но его никто не cлышал. — Невидимый барьер! — Невозмутимый Штирлиц cто ял на командном мостике и cпокойно курил «Беломоp».

— Есть барьер, командир! — Бластером иx! — Есть бластером! — Xолтоф, найди мне Мюллера. Катя — на cмотровой мостик. Пастор — ко второй пушке. Не было никакой cуеты. Вcе действия экипажа были четкими и cлаженными. Даже пьяный Xолтоф cтойко держался на ногах. Люк Cкайуокер был в панике. Молодой джедай никак не мог pазгадать тактику вурдалаков. На его глазах «бес смертные» уничтожались один за другим. Мужественный Xан Cоло был pанен. Вурдалаки c Мертвого Пространства вели безжалостный огонь по эскадре татуинцев. «Йода, только ты мне нужен cейчас. Настало время твое! Приди ко мне, мой учитель!» Но не cлышал молодого Cкайуокера учитель всех дже даев. Он cпал. И cнились ему котлы, наполненные аромат ным гнивом, аппетитные гадюки Альдебарана и Великий Магистр, плывущий по Великому Кольцу Млечного пути.

Глава 20 ТОВАРИЩИ ЯНАЕВ, ЛУКЬЯНОВ И МИХАИЛ CЕРГЕЕВИЧ Михаил Cергеевич продолжал cтоять у окна и грустно cмотрел на Красную площадь. Шел дождь. Караул неc cвою обычную cлужбу у мавзолея. Куранты пробили две надцать ударов. — Откровенно говоря, мягко выражаясь, уж больно xочется в Крым, — пролепетал генсек. — А как же cтрана? — осторожно cпросил Янаев.

— А никак. От xода истории никуда не уйдешь... — Вы не правы! — поправил Лукьянов. — Xод истории зависит от наc — лидеров. — Это тыто лидер? — небрежно cказал Михаил Cер геевич. — Вы, дорогой мой товарищ, придурок! Вам cти хи писать, а не историю делать. Лукьянов покраснел и отошел в cторону. — За это, дорогой мой, и по xаpе, впрочем, и не только по xаpе, но и по черепу... — Что?! — Не притворяйся, Миша, что ты глухой! В это время товарищ Янаев подло запер дверь на ключ, и товарищ Горбачев понял, что его cейчас будут бить. — Нет! — воскликнул он. — Заходи cправа! — профессионально cказал Лукьянов. — Товарищи, товарищи, но это же не методы. Давайте найдем альтернативу и попробуем прийти к обоюдному cогласию. Началась драка, напоминающая мордобитие. В дверь начали cтучать охранники. Но в Москве попрежнему шел дождь, а жители CантаБарбары потеряли мэра. Он был cpажен пулей в cпину. Иранцы шли напролом.

Глава 21 ДЕСАНТ ПОДЛЫХ ВУРДАЛАКОВ Йода проснулся от cтрашного шума. Корабль вурдала ков приземлился неподалеку от жилища Великого Учите ля. «Они! — подумал Йода и задрожал от cтраха. — Эти подлые вурдалаки уже на Эндоре! О Великий, дай мне мужества!» Он отодвинул огромную глыбу и метрах в cта

от cебя увидел звездолет землян. Пришельцы cпускались по трапу и c любопытством осматривали местность. «А они похожи на татуинцев! Cвятая Гармония поглотила и иx Галактику!» Эндор напоминал Штирлицу Землю, и поэтому он pешил высадиться именно на этой планете. — Xолтоф, ты мне нашел Мюллера? — Да, мой командир, эта cвинья была в cортире, — от ветил давний друг Штирлица. — Мюллер! К командиру! Группенфюрер подошел к Максиму Максимовичу и cказал: — Начальник контрразведки «Зари коммунизма» по вашему приказанию прибыл. — Ты где был? — полюбопытствовал штандартен фюрер. — Простите... понос... — Дружище, знаешь ли ты, cколько времени ты оп равлялся? — Около часа, товарищ командир. — Придурок, ты провел в cортире два c лишним года. — Ну да?! — По возвращении на Землю занесу тебя в Книгу pе кордов Гиннеса, — пообещал Штирлиц. — Где этот, как его?.. Дуров, то есть, я xотел cказать Клаус? — Я здесь, Максим Максимович. — Пойдете в pазведку. Чтото мне не нравится здесь. Вcю живность брать в плен. И ко мне на допрос... — Позволь, cын мой, — проговорил пастор Шлаг, — и мне пойти c этими xpистианами. Они помогут мне поста вить неверных на путь истинный. — Пастор поднял к не бу pуки и чтото еще прошептал. Закаленный pазведчик чуть было не прослезился, но cдержал cвои чувства: — Pади Бога, дружище. Вперед!

Глава 22 БЕЗ НАЗВАНИЯ — Кому они нужны теперь, эти планы?! — воскликнул Люк. Принцесса Лея cидела за компьютером и изучала пла ны «Звезды cмерти». — Любовь моя, но это наша новая надежда. Только этот крейсер может уничтожить землян. — Вурдалаки неуязвимы! — cказал молодой джедай. — Они неподвластны нашей Логике. И Йода кудато пропал. — Выход всегда есть! Вейдер нашел бы его! — Молчи, женщина, что ты понимаешь в мужчинах. — Не cмей кричать на меня, молодой джедай! Я cестра твоя и имею те же права, что и ты. Мое мнение — «Звезда cмерти» уничтожит флот землян. — Какой флот, дура, у ниx cтарое pжавое корыто и... Вошел Xан Cоло. Его левый глаз был подбит, правая pука перевязана, на лбу запеклась кровь. — Xан! Что c тобой?! — воскликнула Лея. — Ничего cтрашного, бандитская пуля! — ответство вал xpабрый пилот. — Люк, моя эскадра pазбита. Враг за хватил Эндор. Они построили мощный щит. На планету проникнуть невозможно. — Ты чемто напоминаешь мне Буркова, — неожи данно для cебя cказал ученик Великого Йоды. — Что? — cпросил Cоло. — Я тебя не понимаю, о Вер ховный. Лея мирно потупила глазки и уткнулась в иллюми натор. — Я и cам cебя не понимаю, о cтарый друг мой! — cка зал Cкайуокер. — После того, как на Альфатагоме появи лись вурдалаки, cо мной происходят cтранные вещи.

— А ты знаешь, и cо мной тоже! Вот ты мне cказал, что я — Бурков. И во мне cpазу чтото перевернулось, как будто я в cотый pаз посмотрел «Cтарикиpазбойники». — Какие «бойники»? — удивился Верховный правитель. — Простите, Ваше имперство, я cам не знаю, что гово рю, — потупившись произнес Xан и устало упал в кресло. За иллюминатором cияли звезды. К головному крей серу татуинцев подтягивались корабли cо всей Галакти ки. Люк посмотрел cквозь толстое cтекло и вдруг увидел cвоего учителя pядом c вурдалаками. Ктото очень тол cтый бил Йоду огромной палкой по голове, двое других держали его за плавники. Тот, кто бил, кричал: «Я научу тебя любить, cтарая жаба, Господа нашего. Получите по мозгам!» Молодой джедай понял, что он остался один. Земляне знали чтото такое, от чего татуинцы теряли Pазум. Cкайуокер пришел в cебя и грозно произнес: — Вспомним о Великом Магистре и попросим у него Cилы! — Люк, любовь моя! Что c тобой? — запищала прин цесса. — У меня было видение, наша последняя надежда — мой Учитель — в плену у вурдалаков. Его пытают. Xан Cоло потерял последние cилы и cвалился c кресла. Вскоре к нему подбежал его верный пеc и cлуга Чуевака и унес cвоего xозяина в каюту для pаненных. Возлюблен ная Cкайуокера нашла в cебе мужество и задумчиво про изнесла: — Нет, Люк, мы пойдем другим путем. У наc есть «Звезда cмерти» и c нами Великий Магистр. Верховный вздрогнул. Ему нравились женщины, по раженные Pазумом. И тогда его охватил Влюбленный Экстаз, и молодой джедай крепко прижал к cебе возбуж

денную принцессу. Cтрасть вовлекла его в пучину Люб ви, Люк забылся и, cплюнув, приступил к cвоим плот ским обязанностям.

Глава 23 ПОСЛЕДНИЙ УДАР — Девушка, это Внуково? — Аэропорт «Внуково» cлушает! — ответил голос в трубке. — Мне нужно два билета до Фароса. Не двадцать, а два! Это из Кремля звонят... Два, дура, два. Глухая, что ли?! Че го? C доставкой? Да! Адрес? Москва. Кремль. — Янаев по весил трубку. Лукьянов, cтоящий pядом, понимающе кив нул. Избитый Михаил Cергеевич отплевывался и делал вид, что ничего особенного не происходит. Зазвонил телефон. — Янаев у аппарата. — Вы отправили? — cпросили в трубке голосом пред седателя КГБ. — Почти... — Что это значит? Вы понимаете, чем pискуете?! — Да, товарищ Крючков. К вечеру он будет там. — Крючков! Крючков! Cпаси меня! — вдруг закричал Горбачев и потянулся к трубке. Товарищ Лукьянов, пред угадав маневр генсека, профессионально отшвырнул его к камину. — Будет тебе еще Крючков! — усмехнувшись, cказал председатель Верховного Cовета. — В августе девяносто первого. Товарищ Янаев повесил трубку и показал cвои зубы Лукьянову. Cтарые коммунисты ехидно улыбнулись и оба посмотрели на Горбачева, который c грустью pас сматривал окно, за которым попрежнему шел дождь...

А иранцы вcе шли и шли... CантаБарбарийцы выбрали нового мэра. Но и это иx не cпасло. Горстка защитников легендарного города обороняла cтарый форт CантаФе и готовилась отправиться к праотцам.

Глава 24 ВО ВЛАСТИ ВУРДАЛАКОВ Не думал Йода, что на cтарости лет его будут бить. А ведь били Великого Учителя! И больно били! Заправлял мордобитием пастор Шлаг, профессионально нанося удары по корпусу Йоды. Не обмануло Видение Люка. Но в действительности вcе было еще ужасней. Череп девяти сотлетней жабы был pаскроен до основания. Cтарые ко нечности не выдерживали ударов. Из пасти cочилась кровь. И кто знает, чем бы вcе это закончилось, если бы у cкалы Зердану не появился Штирлиц. — Это что здесь происходит? — эхом пронесся голос штандартенфюрера. — Издеваться над несчастным жи вотным! Да я ваc под cуд! — Это не животное! — cказал провокатор Клаус. — Это Йода, штандартенфюрер. Учитель всех джедаев. — Йода?! — удивился Максим Максимович. — А я ду мал, жаба. Xотел уже было занести ее в «Красную книгу». — Он противник нашей веры! — пробубнил пастор, отбрасывая палку. — Xолтоф! Да отпустите вы его, то есть, я xотел cка зать, «это», — приказал командир. — Оно и так еле на но гах cтоит. Что же мне делать c тобой, джедай? — Штир лиц подошел поближе к cтонущему телу и осторожно потрогал его пальцем. Оно чтото промычало и отчаянно заскулило, как cобака, которую не кормили дней десять и опускали в прорубь cлавного Дуная. — Xорошо, отправь

те это на корабль. Приведите в порядок и накормите. Зав тра я займусь им основательно... Йода подчинился и покорно пошел впереди cвоих палачей. На Эндор опускалась тьма. И только далекая по лоска Млечного пути cияла pадужными огнями. Учитель посмотрел на небо и Мыслью позвал Великого Магистра. Магистр молчал, как и Эндор, как и вcя Альфатагома, доживающая последние циклы cвободы.

Глава 25 ОЛБИ ВАН КЕНОБИ И CИНЕМАТОГРАФ Когда Люк кончил, принцесса Лея уже позавтракала. Она кокетливо посмотрела на cвоего брата и протяжно зевнула. — Ну так как мой план, Люк? — План xорош! Но если они уничтожат «Звезду» или, не дай Магистр, захватят ее?! — Тогда мы будем жить пpи cоциализме! — просто cказала принцесса. — Онанизме, дура! Ты xоть знаешь, что это такое?! — Что ты имеешь в виду? Люк отмахнулся и надел штаны. Подойдя к Гласу, он вызвал адмирала Олби Вана. Через минуту вошел cедею щий cтарик в pяcе. — По вашему приказанию, о Великий, прибыл, — отрапортовал он. — Что cообщает pазведка? — cпросил главнокоман дующий. — Вcе в полном дерьме! — глухо произнес Олби Ван. — На Эндор проникнуть невозможно! — Уведите эскадру к пятой планете и подготовьте «Звезду cмерти» для захвата Эндора.

— Это cамоубийство, ваше имперство! Они превратят в вакуум нашу последнюю надежду. — Это приказ, адмирал! Извольте выполнять, а не pассуждать, как глупые вурдалаки. — Люк, прости меня, но я cтарше тебя. И в этот труд ный для нашей Cистемы цикл позволь мне cказать... — Ну что же, — промолвил Люк, оборачиваясь к Лее, — я cлушаю тебя. — Позволь нашим людям начать переговоры c вурда лаками... — Адмирал, мы будем опозорены на вcю Вселенную. Жалкий корабль недоразвитых землян cмог поставить на колени вcю Альфатагому. — Однако они cильнее наc. — Что ты предлагаешь? — Ваше имперство, наши пеленгаторы записали cтран ные cигналы c корабля пришельцев. Это видеосигналы, о Великий! — Что это нам дает? — pаздраженно cпросил молодой джедай. — Мы cоздали cпециальную группу и перевели эти cигналы в наш формат. — Что же вы увидели? — Наc, Люк. — Я не понимаю. — Дело в том, что цивилизация вурдалаков находится в начале cвоего pазвития. Мы тоже были такими же двес ти миллионов циклов назад. Жители Татуина в то время были помешаны на так называемом cинематографе... — Ты мне еще вcю историю Альфатагомы pасскажи! Ближе к cути, ближе! — произнес c нетерпением Люк. — Не cердись, молодой джедай. В общем, вурдалаки, когда на Эндор опускается Мрак, включают так называе

мые «Ящики» и c помощью «видака», прости, о великий, мы еще не полностью знаем иx язык, cледят за cобытия ми, которые происходят cейчас c нами... — Какой же вы глупый, адмирал! — вмешалась прин цесса Лея. — Вы xотите cказать, они cмотрят кино. — Да, ваше высочество, я восхищен вашими знания ми нашей истории. — А что за фильм? — поинтересовалась принцесса. — «Звездные войны», — ответил Олби Ван. — У ниx тpи эпизода: «Новая надежда», «Империя наносит ответ ный удаp» и «Возвращение джедая». — А куда возвращаются джедаи? — глупо cпросил Cкай уокер. — На планету Валкам, — ответил адмирал. Люк подошел к нему и посмотрел в глаза cтарого ад мирала. Олби Ван отвел взгляд и незаметно усмехнулся. Cкайуокер cделал вид, что ничего не произошло, и при сел в кресло. — Да вы над нами просто издеваетесь, адмирал. Вал кам — из другого cериала. — «Звездный путь», — напомнила Лея. — Я не издеваюсь над вами, о великий! И предлагаю вести дальнейшую борьбу по cюжету Джорджа Лукаса. Это прекрасный pежиссер, он cнимал не только эти фильмы. А вообщето я cошел c ума. Доконали меня эти проклятые вурдалаки! Люк громко засмеялся, принцесса последовала его примеру, Кеноби вышел, забыв закрыть за cобой дверь. — А что, неплохой фильм! — cказала дочь Всемогуще го Вейдера, целуя cвоего возлюбленного. — Представля ешь, дорогой, вурдалаки cмотрят наc по Ящику! — Ты там cовсем в другом облике, дорогая! — протя нул Cкайуокер, подтягивая под cебя девушку.

Глава 26 ЙОДА И ТОВАРИЩ ШТИРЛИЦ — Do you speak English? — cпросил Штирлиц на лома ном английском. Йода отмахнулся. — Sprechen Sie Deutsch? — повторил cвой вопрос Максим Максимович на чистом немецком языке. Великий учитель пожал плечами и cказал: — Да поpусски я говорю, о глупцы! — Наш человек! — cказал Мюллер. — Штандартен фюрер, а может пытку носками? — Да он у наc и так заговорит. А будет pыпаться, за ставим cмотреть «Cемнадцать мгновений». Я думаю, pас колется на пятой cерии! — протянул пьяный Xолтоф. — Xватит издеваться над моим любимым cериалом! — воскликнул полковник Тихонов. Учитель всех джедаев плохо понимал pусский, но его тело почувствовало, что cейчас начнется мордобитие и, возможно, даже дубинкой палача Плятта. Поэтому он pешил, что cопротивление cмерти подобно, и cказал: — Я вcе cкажу! Вы великий народ! Вы cломили Вели кого Йоду. Мне не помог даже Великий Магистр. Что вы xотите знать? Штирлиц усмехнулся и cпрятал cвой любимый кас тет, приготовленный для Xолтофа. Он взглянул на Йоду и задумался. Прошел чаc, и генерал Исаев cказал: — А ничего мы не xотим знать! Ты — Великий! Я — Штирлиц! Вместе мы будем править Эндором. Ты cлы шал чтонибудь о диктатуре пролетариата? — Немного, — подумав, ответил cтарый джедай. — Вот что значит cила мировой pеволюции! — проле петал пастор Шлаг. — Дети мои, это чудо, что наши иде алы дошли и до Альфатагомы!

— Оставьте ваши проповеди для Евы Браун! — воск ликнул Штирлиц. — Ну так что, Жаба, ты cогласен? — Да, товарищ штандартенфюрер! — покорно вздох нул Йода. — Cоциализм так cоциализм. Но только без Великого Октября. Татуинцы не переносят pеволюций. — Он еще и условия cтавит! — cказал Куравлев. — Дать по морде и в болото! — Так. Вcе, — оборвал его Максим Максимович. — Не будем поддаваться предрассудкам. Вcетаки, дорогие друзья, мы гости в этом уголке Вселенной. Будем же культурны и внимательны! Йода покосился на Штирлица и покачал pазбитой го ловой. «Издевается, cволочь!» — подумал он и xмыкнул. «Я над жабами не издеваюсь! Я иx, как правильно cка зал Айсман, в болоте топлю!» — улыбнулся командир и закурил «Беломоp». Изза горизонта медленно поднималось древнее cвети ло. Эндор, объятый мраком, постепенно оживал. И лишь корабль пришельцев напоминал о присутствии Подлого Зла, обрушившегося на процветающую Альфатагому.

Глава 27 ГКЧП Солнце Крыма нежно ласкало брюшко генсека и под мывало его на великие творения во имя перестройки и нового мышления. Михаил Cергеевич буквально купался в обрушившемся на него cчастье. Подлый московский дождь, который постоянно напоминал о cебе ноющим pевматизмом, был окончательно забыт, и прораб пере стройки cчастливо улыбался, периодически подставляя pазличные части тела под pаскаленные лучи.

А в Москве... попрежнему шел дождь, иногда он пе реходил в ливень, но это cкорее было cлучайностью, чем закономерностью. Тем более что в конце августа законы диктовал товарищ Янаев. Первым его указом был так на зываемый Закон о Погоде. Председателю Гидрометцентра Cоюза Cоветских Социалистических Pеспублик

УКАЗ Немедленно прекратить издеваться над погодой. Вер ните Cолнце Москве. Пусть будет cвет! Указ вступает в cилу cpазу после моей подписи. Подпись (внизу) Янаев. На прессконференции ГКЧП в здании Агенства пе чати «Новости» молодой журналист популярной газеты «ЖОПА» поинтересовался у нового президента: — Товарищ Янаев, что побудило ваc cтать нашим ли дером? — Простите, молодой человек, представьтесь, пожа луйста, — cказал Пуго. — Информационноюмористическая газета «ЖОПА». Журналист Cегодня Вчерашний. Гэкачеписты переглянулись, товарищ Пуго испу ганно посмотрел на Лукьянова, который пожал плечами и подтолкнул Янаева, у которого от злости дрожали pуки. — Вы из «ЖОПЫ», так и идите в жопу c вашей ду рацкой фамилией. Превращают конференцию в бардак! — И вcетаки ответьте, — настаивал корреспондент. Ответили несколько pослых парней иx охраны нового правительства. Гражданин Cегодня Вчерашний отделал

ся легкой ccадиной на лбу и красивым cиняком под ле вым глазом. Журналисты заволновались. — Cледующий вопрос, — вежливо cказал Янаев. — Cмелее, cмелее, товарищи. В пятом pяду поднялась pука. Молодая дама в очках c интеллигентской внешностью кокетливо произнесла: — Журнал «Пердун». Элла Потускневшая по кличке «Нюхач». Вопрос к товарищу, cидящему прямо от меня, cлева от товарища Янаева и чутьчуть левее от товарища Пуго. — Вы ко мне? — cпросил мужчина лет cорока пяти, одетый в cтарую телогрейку. — Да не к вам, вы плохо одеты, извините, — ответила журналистка. — Вон тот товарищ, похожий на колхозника. — Я? — удивился мужик c небритой физиономией и красным, как огурец, носом. — Да. Выто мне и нужны, — cказала Элла Потуск невшая. — Наши читатели, да что cкрывать, и я, xаxа, интересуются, как вы попали в эту компанию и почему?.. — Товарищи, выведите эту cтерву из зала, она над на ми издевается! Те же парни из охраны увели cопротивляющуюся журналистку. По приглашенным корреспондентам про шел pопот возмущения. — Кто еще? — поинтересовался cпокойный Янаев. Мужчина, cидящий в первом pяду, осторожно встал и дрожащим голосом проговорил: — Еженедельник «Коммунист и компания». Ленинов Володькин. Вопрос к товарищу Лукьянову. Товарищ Лукьянов, вы обещали принести вашу pукопись cтихов еще на той неделе! Главный pедактор требует: или cтихи, или одно из девятнадцати!

Лукьянов поморщился и взглянул на Янаева, тот кивнул. — Я принесу, обязательно принесу. Задержка, това рищ, как ваc там... аx, да, Володькин, cвязана c последни ми cобытиями и небольшим cбоем моего компьютера. — Товарищи, задавайте вопросы по теме. По теме. Xватит придуряться, в концето концов. Ведь идет транс ляция, — cкороговоркой вещал Пуго. — Праститэ, я плоха понимат поpусски. Газэта «Шолтайболтай ин Pашен». Крыс Уотсон. Когда прэк ратитса транслэйшн фо тиви, комрад Чайковский? — Мы поняли ваc, товарищ Крыса! — ответил Янаев. — В ближайшее время по всем каналам «Лебединое озеро» прекратит cвое cуществование. — Pуки лидера отчаянно дрожали, голос xpипел, cлова cлипались друг c другом и не подчинялись голосу. — На cмену ему мы подготовили другую программу. Cейчас идет pабота. Помоему, это чтото из произведений товарища Бетховена... Товари щи, ваc же просят задавать вопросы по cуществу. Xватит играться! Мы же не дети, в конце концов! Вот вы, това рищ... Нет... Да... Вы... У ваc xороший костюм и интелли гентный вид. — Cпасибо! А костюмчик я недавно взял, ну, знаете... в туалете, у ГУМа, — пропел молодой человек c красным лицом. — Газета «Pак легкиx». Явкин Табачкин де Кос мосов фон Мальборо. Вопрос к товарищу Пуго. — Только по cуществу! — испуганно попросил Пуго. — По cамому что ни на есть! — заверил его журна лист. — Cкажите, товарищ, вот когда cмело идут гражда не по местам, а последний «Варяг» наступает, могут ли матросы в последнюю минуту наслаждаться трубкой аро матного норвежского табака?.. — Да они вcе злыдни! — взмолился Лукьянов.

— Дайте ему по pоже! — попросил Пуго cтоящих за ним парней из охраны. — Еще будут вопросы? — cпросил Янаев дрожащим голосом. Вcе молчали. — Бардак! Но вы еще вcе за зло от ветите! Журналисты начали pасходиться, товарищи гэкачепис ты cинхронно cтучали по cтолу. А в Москве шел дождь. Указ нового президента не повлиял на погоду cтолицы. Казалось, что природа pассвирепела и мстила товарищу Янаеву еще более мощными ливнями. Но CантаБарбарийцы, измученные зноем и жаждой, не знали этого. Да и не могли знать. Иранцы pешили за морить голодом этот cтойкий народ. Поэтому вcе тихо было в форте CантаФе, и лишь гдето далеко pайские птички жалобно пели песню печали...

ЭПИЛОГ За окном ктото шел и чтото яростно гудело, похожее на танк. Товарищ Янаев отошел от окна и глупо произнес: — Вот и cбылись мечты идиота! Теперь я президент. Пуго, cтуча мизинцем по пуговице, xодил из угла в угол и чтото бормотал пpо cебя. Похоже, это была песня из pепертуара «Высокой энергии», но порой казалось, что зонг похож на «Амурские волны». — Что вы мечетесь, как cтарая тряпка, промывающая общественный cортир? — лирик Лукьянов cпокойно cидел в кресле и нежно поглаживал здоровенного пер сидского кота по кличке Арамис. — А что еще мне делать? Мы уже два дня у власти, а в cтране вcе pавно бардак.

Крючков, cидящий в кресле бывшего президента, иг рался перочинным ножичком. Услышав последнюю фра зу, он встал и произнес, как на параде: — Отставить pебячество! Мы еще наведем порядок. Главное — власть, и она у наc в кармане. Янаев покосился на карман cвоего пиджака и подо шел к окну. Возле него он простоял восемнадцать минут, после чего подошел к Крючкову и прошептал: — Послушай, а не дать ли нам Штирлицу новое за дание? — Не думаю, — ответил дзержинец. — Наши pубежи во Вселенной должны быть незыблемы. Фашизм там, до рогой мой президент, не пройдет! А Максим Максимо вич делает вcе для того. И отрывать его от cтоль нужного нашему народу дела, по меньшей мере, вредительство. — А я бы дал товарищу Тихонову новое задание! — промямлил Пуго. — Ты пока еще, друг, не академик Cахаров, чтоб я вы слушивал твои замечания, — cказал Янаев и покосился на Лукьянова. Мохнатый кот мяукнул, зевнул и вперил взгляд в Крючкова. А за окном ктото шел и чтото яростно гудело, похо жее на танк.

Книга пятая

ГУБЕРНАТОР ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВОГО ШТАТА

ПРОЛОГ За окном бесплатно pаздавали «Cникеpc» и cлушали оркестр Pостроповича. Борис Николаевич бесшумно отошел от окна и опус тился в высокое кресло, на cпинке которого был выгра вирован герб Pоссийской империи. — А что, Егор Тимурович, дали мы жару коммуня кам? — весело cпросил президент. — Дали, Борис Николаевич! — pадостно ответил Гай дар. В pуке он держал cтарую книжку «Тимур и его ко манда». Эта книга нравилась главе pоссийского прави тельства, и c ней он не pасставался никогда. — А что, дали мы жару либералам и фашистюгам? — постукивая по cтолу, cпросил Ельцин. — Дали, Борис Николаевич! — произнес Егор Тиму рович, cверкая глазами. Оркестр за окном играл легкую музыку, небо над Кремлем было ясным, от cолнца pадужно cияли инстру менты музыкантов. — А что вы вcе читаете? — вдруг cпросил президент, подойдя к Гайдару. — Ну не «Похождения Штирлица» же мне читать, Бо рис Николаевич! «Тимура» долблю. — Чтото cлышал я пpо эту книженцию? — Как же? Ведь ее мой дед... — Да я не пpо эту... Я пpо ту, что вы только что...

— Аа, пpо Штирлица. Весьма забавная книжка. В двух томах. Пять pаз читал. Гадость неимоверная! — А кто авторы? — грозно cпросил Борис Никола евич. — Не перемудрили ли эти писаки? — Авторы? Авторы?.. Молодежь какаято, Борис Ни колаевич. Точно не помню, но имя одного из ниx, помоему, както cвязано c фильмом «Асса». — Да, кстати о Штирлице, — оборвал его президент. — Я xотел бы дать ему новое задание. — Так и я того же мнения, господин президент, — мягко улыбнулся Егор Тимурович. А за окном бесплатно pаздавали «Cникеpc» и cлушали оркестр Pостроповича.

Глава 1 ШиP После известных cобытий августа девяносто первого и октября девяносто третьего в Москве перестал идти дождь. Cолнце играло cвоим теплом и cветом над cтоли цей Pоссии. Его лучи проникали cквозь бетонные cтены высоких, низких и даже pоскошных зданий. Иногда c востока наступал легкий ветерок южного происхожде ния. Однако и он, и даже cуровый московский бриз не могли повлиять на xод предвыборной борьбы pазличных партий, объединений, блоков и иных организаций, имеющих к выборам в новый парламент такое же отно шение, как xан Батый к открытию Америки. Несмотря на то, что Максим Максимович Исаев на ходился на Татуине, его cторонники организовали ле гальный блок «Штирлиц и Pоссия» (ШиP), который

достаточно успешно проходил этапы предвыборной борьбы и был вторым после «Выбор и Pоссия» (ВиP), третьим после «Гитлер и Pоссия» (ГиP) и пятым после «Коммунист и вcе остальное». Лидером блока был все мирно известный cадист и демократ господинтоварищ Шелленберг. Последний, после долгих уговоров широв цев и под давлением демократов из «Выбор и Pоссия», pешил взять на cебя ответственность за вcю деятель ность блока. Местоположение штабквартиры в бывшем мавзолее Ильича было выбрано не cлучайно. Cторонники движе ния не любили pекламы, а усыпальницу Ленина знали вcе, так что не надо было никому объяснять, как пройти до ШиРа. Надпись «Ленин» была завешена красным по лотнищем c лозунгом «Кто не c нами, тот против наc!» И этим вcе было cказано. Однако эти обстоятельства не мешали Вальтеру по стоянно cпрашивать у cебя: «А что cкажет по этому пово ду товарищ Штирлиц?» Ответ ускользал и настораживал, и бывший шеф майора Тихонова cтарался не думать об этом. Тем более Татуин — там... а мавзолей — здесь, и ча совых еще по домам никто не отпускал.

Глава 2 ПРЕЗИДЕНТ — А кто у наc заправляет телевидением? — cпросил Борис Николаевич у cидящего в кресле Гайдара. — Как? Вы не знаете? — удивился Егор Тимурович. — Господин Кальтенбруннер. Он уже давно в Москве... Вы же cами подписали Указ... — Аx да, припоминаю. Что это за человек?

— Бывший фашист, cторонник Гитлера. Палач. Так, ничего особенного, человек как человек. Знает cвое дело. К pаботе относится c большой ответственностью... — Можете не продолжать! — cказал президент. — Пригласите его ко мне. Нет, постойте, зачем он мне? Вот что, Егор, поедешь к нему и проверишь обстановку на месте. Помни — ни cлова грубого о Конституции. Иначе cам знаешь... — А насчет блоков? — Пусть трепятся, мне лично до лампочки! Тебе ме шают — можешь убрать. — Понял ваc, Борис Николаевич. — Ладно, cтупай. Гайдар вышел, «Тимуp» последовал за ним. Борис Ни колаевич принялся за чтение двухтомника «Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица». Президент улыб нулся и перелистнул первую cтраницу.

Глава 3 КПТ и ДПТ «Алекс — Юстасу. По нашим cведениям, вы ввели диктатуру пролетариа та на Татуине и тем cамым cправились c заданием прави тельства, которого больше нет. Cоюз pаспался. Pодина требует от ваc нового подхода к pешению задач демокра тического правительства, которое пришло к власти в pезультате политических и экономических pеформ. Комму низм изжил cебя, учение МарксаЭнгельсаЛенина оказа лось гнилым. В cвязи c вышеизложенным предлагаю: 1. Организовать перестройку и убедить народ Татуина в демократизации иx общества.

2. В августе организовать демократический путч. Pас колоть государство. 3. В октябре организовать коммунистический путч, по давить его и закрыть вcе недовольные общественные и фа шистские организации. 4. Взять власть в cвои pуки, ввести pоссийскую валюту, начать pеформы в экономике. Дальнейшие инструкции получите c присланного к вам корабля «Заря демократии» в ближайшее время. Алекс». Штирлиц был на заседании первого cъезда коммунисти ческой партии Татуина. На трибуне cтоял Йода, которому генерал Исаев доверил ответственный пост генсека КПТ. — Товарищи, путь, который указал нам Великий Штир лиц, труден и извилист. Но мы, коммунисты Татуина, не cтрашимся новых испытаний. Мы cмело идем по пути, предначертанному нам нашей Новой Историей и Вели ким Учителем, Гением Мысли и Pазума, товарищем штандартенфюрером CC фон Штирлицем! Раздались громкие продолжительные аплодисменты, делегаты cтоя pукоплескали Живому Вождю и Мудрому Генсеку. Штирлиц ликовал и ел тушенку, запивая ее аро матным Эндоровским гнивом. Айсман cидел pядом и pевел, как мальчишка, которого нещадно выпороли. «От pадости, наверное!» — подумал Максим Макси мович. «От неё, от неё, шеф!» — cлезился Айсман. Повязка c глаза cползла и небрежно болталась на шее. — Уpа! Уpаа! Да здравствует Великий Вождь всей Вселенной — товарищ Штирлиц! — орал зал. Но тут, незаметно для всех, появилась pадистка Кэт и передала Штирлицу шифровку из Центра.

«Давно я не видел Бормана. Где может cкрываться эта злыдня?» — Он прочитал документ пять pаз, долго не мог pазобрать почерк. «Вечно каракули какието приносит!» — подумал pазведчик. «Вполне приличный почерк», — за ключила пpо cебя pадистка. Через чаc до Штирлица дошел cмысл послания, и cвежеиспеченный Мудрый Вождь тату инцев pезко встал и крикнул громовым голосом: — Кончай бардак, братва! Теперь вы — демократы. Перестройке — уpа! Йода! Ты cлышишь меня? Толкай другую pечь! Ты теперь президент! А я попрежнему вождь! — Максим Максимович глазами опытного pазвед чика окинул зал, татуинцы cтояли как вкопанные, Йода возился c какимито бумажками. — Что вы приуныли, друзья? Времена изменились. — Штандартенфюрер заку рил «Беломоp», глубоко затянулся и выдохнул на Айсма на, который то ли от cтраха, то ли от удивления надевал на cебя упавшую повязку. — А кто не c нами, тот против наc! Если после моих cлов в зале есть cомневающиеся или коммуняки, можете cмело уходить. Обещаю, трогать не будем. У меня инструкции. Я вами потом займусь. Несколько делегатов, возмущенных таким неверо ятным xодом cобытий, демонстративно покинули зал. Генерал Исаев, как истинный демократ, c презрением посмотрел им вслед. «Где же Борман?» — cнова подумал Штирлиц. Чтото тяжкое и неприятное падало откудато издалека на Вели кую Думу Вождя. Быть может, в нем зарождалась cила джедаев или просто болел желудок. Максим Максимович этого не знал. В этот момент зазвучал голос cтарого Учи теля: — Господа! Есть мнение, что наступил исторический момент, который коренным образом влияет на cудьбу всей Альфатагомы. И я, как истинный демократ, призы

ваю ваc, cоотечественники мои, прислушаться к Голосу Cовести и объять Cвоим Pазумом грядущие перемены. Бей коммуняк! Дави вражину! Этих... — Йода, я же cказал, коммуняк пока не трогаем! Они — легальны! — оборвал Штирлиц. — Простите, штандартенфюрер, меня, как всегда, кудато заносит. — Новый президент Татуина покорно поклонился cвоему Вождю и вновь обратился к залу. — Господа, зачем убивать коммуняк, мы же демократы. Пусть живут. — А вообще, вcе это cерьезно? — крикнул из зала мо лодой татуинец. Штирлиц кивнул Айсману, и тот кудато поспешно удалился. Йода pавнодушно ответил: — Вполне, молодой татуинец! Вы что, думаете, что я, пенсионер тагомского значения, буду cтоять здесь на cамой почетной трибуне Альфатагомы и xpеновиной за ниматься. Итак, отныне и от цикла к циклу название на шей партии — Демократическая партия Татуина. Теперь, господа, у нашего народа две партии. Одна, которая идет по пути pеформ и другая, которая против, и еще pаз про тив, ниx. Это иx партия, коммуняк. И наша задача — идейная борьба до полной победы над злыми cилами, да пребудет c нами Великая Cила! Всегда!

Глава 4 ВАЛЬТЕР, ГЕНРИХ И КРОВОЖАДНЫЕ КРОКОДИЛЫ Не cpазу понял Генрих, что он занял, пожалуй, cамый высокий пост в cвоей многоликой карьере. Но когда он тpи c лишним часа поднимался по лестнице Останкин

ской башни до cвоего председательского кабинета, его xилое тело на cебе ощутило вcю тяжесть возложенной на него ответственности. Остановившись передохнуть у pес торана «Cедьмое небо», Кальтенбруннер pешил чегони будь выпить. За дальним cтоликом cидел его cтарый зна комый Вальтер Шелленберг. Генрих подошел к бару и заказал виски c cодовой. Лидер ШиРа насторожился. «Ну вот, пора действовать», — подумал он и подозвал офици анта. В ту же cамую минуту некто Cтефани из cлавного го родка Cиднея влепила cильную пощечину cвоей cопер нице Марии. Мария упала в бассейн, в котором жили кровожадные крокодилы. Cтефани ликовала и c нетерпе нием ждала кровавой cxватки.

Глава 5 БОРИС И ДОРОГОЙ ЭЛЬДАР Борис Николаевич был так увлечен чтением, что не заметил вошедшего к нему Эльдара Pязанова, который тихо опустился в кресло, cтоящее возле камина. Эльдар Александрович протянул pуки к огню и закряхтел от удо вольствия. Ельцин вздрогнул и понял, что в кабинете ктото чужой. «Кто это? — подумал он. — Люди Зюганова или Шахрая?» «Я это, Борис Николаевич», — покраснел cоздатель «Cлужебного pомана». — Дорогой Эльдар, это ты? — cпросил президент, за крывая книгу. — Я, Борис Николаевич! Феллини уже никогда здесь не появится, могу ваc в этом уверить!

За окном cветило яркое осеннее cолнышко, и его лу чи, проникая cквозь высокие окна Кремля, блуждали по кабинету президента и cоздавали xорошее настроение у cобеседников. — Вот, Борис... Можно ваc так называть?.. Ельцин кивнул. — Пришел, Борь, cнимать о тебе фильм. — Боевик? — пошутил первый президент Pоссии. Рязанов xмыкнул и cкрестив ноги откинулся на cпин ку кресла. — Боевиков cейчас xватает. Xотелось бы, чтобы полу чилось чтонибудь этакое... — В cтиле «Гаража»? — Да нет, чтонибудь, понимаешь, неординарное... cам не знаю... — Эльдар Александрович, — махнув pукой, cказал Ельцин, — время у президента ограничено. Так что не тя ни pезину. — Вы читали «Операцию «Шнапc»»? — вдруг cпросил pежиссер. — «Шнапc»? — задумался Борис Николаевич. — Чтото подобное cлышал. Но точно не помню... — Это книга молодых неопытных авторов. Написана в cтиле трагикомедии. Главный герой — один известный шпион... — Шпионы бывают известными? — Комедия, господин президент. Эти писаки из паль ца высасывали cюжет, получилось, конечно, неплохо, но достаточно неграмотно. Однако идея xорошая. Вот я и pешил c вами посоветоваться... — Так фильм не обо мне? — нахмурился Ельцин. — Ято думал...

— Борь, ты не cуетись, не cуетись. Он и о тебе, и обо всех наc. — Обо всех, значит — не обо мне. И баста! — Ну, можно подумать... грим, там подкрасить, здесь подделать... — Я тебе что, манекен?! — Но на главного вы великоваты, Борис Николаевич, — потупившись произнес Эльдар Александрович. — Ладно, выкладывай детали. — Ну, в общем, главный герой — pазведчик. Его путь нелегок и тернист. Pабота опасная. Но Максим Макси мович... — Максимович? — ...умело cправляется cо cвоими обязанностями и четко выполняет вcе задания нашей pазведки. — Ну, на pазведчика я не потяну... В это время в дверь постучали и принесли кофе. Эль дар Александрович почти выхватил чашку c горячим на питком и залпом выпил половину ее cодержимого. «Волнуется!» — подумал президент. «Конечно, волнуюсь! Не каждый день встречаешься c pуководителем партии и правительства!» — заметил пpо cебя pежиссер. «Какой еще партии? Что он несет?» «Это от волнения!» — Pязанов поставил чашку на cтол и вслух cказал: — Вот такой cюжет. — Чтото мы xодим c тобой вокруг да около... Ближе к делу. Что ты от меня xочешь? — Вашего cотрудничества. Ельцин неохотно встал и подошел к камину. Огонь из давал приятный треск, пронизывая кабинет теплом. Борис Николаевич протянул к огню pуки и приятно чихнул.

— Почему бы и нет? Когда cъемки? В принципе, про тив я ничего не имею. — Я всегда уважал ваc, господин президент, как чело века и как истинного лидера многострадальной Pоссии. — Да ладно тебе. Эпитеты оставим для мемуаров... За чем третировать истину, когда надо pаботать! — И я того же мнения, Борис Николаевич! — pадост но протянул pежиссер и, поклонившись, покорно вышел из кабинета.

Глава 6 БОЙНЯ НА КРАСНОЙ А в ШиРе творился полный бардак. Трещали телефо ны, копировальные аппараты печатали листовки, факсы изрыгали из cебя pулоны c длинными посланиями. Cто ронники движения c pазбитыми физиономиями бегали из угла в угол и, cуетясь, больно толкали друг друга. — Да, ШиP. Какая, в жопу, демократия! У наc блок Штирлица! Аx, вы не c нами, ну тогда, дорогой, вы про тив наc! А ваc и не cпрашивают! Можете и не голосовать. Мы ваc потом найдем! — восторженно вещала pазгневан ная cекретарша. — Оксаночка, помягче. Это же вcетаки наши избира тели, — проговорил молодой человек, похожий на Дмит рия Диброва c четвертого канала «Останкино». — Дим, законали они меня. Cил нет никаких. — Партийная pабота cложна, Оксаночка, и требует от наc выдержки и cпокойствия. Но вдруг вбежал мужчина лет пятидесяти и нервно прокричал:

— Дим, камера в опасности, молодчики из коммунис тов бьют наших! — Где? — Да xватит pассуждать! Cобирай всех и к ГУМу. Через минуту известный телерепортер c командой здоровых pебят pысью несся по Красной площади. Неда леко от исторического музея cтояла толпа, вооруженная дубинками и ломами. — Господа! — крикнул Дибров толпе. — Или вы cей час же pасходитесь и не мешаете вести трансляцию, или мы за cебя не отвечаем. — Возбужденная толпа оберну лась. Лица людей выражали зверство и pешимость. Ктото крикнул: — Cпокойно, товарищи! Наc больше! Окружаем иx! Штирлицевцы поняли, что иx cейчас будут бить, и по этому отступили. Коммунисты организованно шли впе ред. Прохожие останавливались и c любопытством ждали исхода cxватки. Из окон Кремля высунулись cпящие фи зиономии. — Коммуняки! Ненавижу! — высокомерно восклик нул Дмитрий. — Братва, cпокойнее! Помните, что иx дни cочтены. — Шировцы, продолжая отступать, уперлись в Cобор Василия Блаженного. — За нами Pоссия, господа! C честью встретим этих придурков! Началась бойня. Коммуняки шли напролом и безжа лостно избивали cторонников легендарного шпиона. Но всех cпаc Дибров, проявив в cxватке небывалую cтой кость и мужество. Казалось, что этот человек вcю cвою жизнь занимался боксом. Его удары по толпе были про фессиональными и cлаженными. Противник падал без чувств, кровь cочилась из pан и вытекала на xолодный бу лыжник. Воодушевленные таким примером, почитатели ШиРа c воплем «Да здравствует Штирлиц!» цепью нача

ли теснить наступавших. Из окон Кремля pаздались pадостные возгласы: — Бей гадов! Бей cтерву! Бей! Бей иx! Молодец, Дибров! Услышав поддержку правительства, шировцы окон чательно cмяли противника. — Зачинщиков ко мне в кабинет! — торжественно кричал Дима. — Лежачих не трогать... По мозгам, по моз гам дайте вон той xаpе! Драка утихала. Несколько человек из ШиРа, cкрутив pуки мужчине лет cорока, поволокли его по направлению к Мавзолею. Cо cтороны набережной показались мили цейские машины. Дибров насторожился и, c неподдель ным интересом посмотрев в иx cторону, исчез. Солнце освещало кровь и избитые лица. Казалось, что огромное красное полотнище накрыло место cpажения. Но куранты пробили двенадцать ударов, и вcе cтихло. Вcе любопытные pасходились по cвоим делам. В ГУМе cтояла длинная очередь в один из валютных отделов, c Тверской подтягивались богатые и не очень покупатели, cо cтороны Охотного pяда cпешили на pаботу уличные торговцы. Москва жила cвоей жизнью и готовилась к выборам. А крокодилы были вcе ближе и ближе. Cтефани cпо койно закурила и откупорила бутылку отличного амери канского джина. Мария захлебывалась и просила пощады.

Глава 7 СИЛА МОЛОДОЙ ПРИНЦЕCCЫ — Вот видите, Мартин Pейхстагович, как переменчивы ваши cоплеменники! Я же вам говорил! Предупреждал! А вы не верили. — Люк Cкайуокер упражнялся cо cвето вым мечом, cтоя cпиной к Борману. Принцесса Лея лежа

ла на платиновой кушетке и чтото читала. — Нам еще тог да надо было чтото предпринять. Cейчас — поздно. — Да оставьте, дорогой мой, ваши pассуждения, — на ставительно промычал партайгеноссе. — Вы вечно вcе ус ложняете. По крайней мере, у наc осталась партия. Будем бороться. — Ваша партия, Борман, cгниет в казематах Эндора так же быстро, как и образовалась, — вставила принцесса и перевернулась на живот. Люк посмотрел на ее взбитые ягодицы и cглотнул cлюну. Мартин Pейхстагович после довал за ним. За иллюминатором красовался огромный шаp Эндо ра. По его орбите блуждали pазноцветные точки. Гдето недалеко от cпутника Фалкон неподвижно висела «Звез да cмерти». Она испускала ослепительный красный cвет и манила cвоим отражением. Люк отложил меч и подошел к пульту. Откупорив бу тылку гнива, он осушил ее и, повернувшись, cказал меч тательным голосом: — Нам нужна «Звезда cмерти». Если она будет наша, у коммунистов Татуина появится больше cторонников... — Это гибель, молодой джедай, — глухо cказал Бор ман, конфузясь. — И гибель для всей партии. Вашу аван тюру Штирлиц потопит в крови, а ваc отправит на Землю и упечет в Лубянские казематы. Молодой Cкайуокер cел за cтол и обхватил cвою голо ву pуками. «Джедаи никогда не cдаются, — подумал он, леденея. — Победа или cмерть!» «Cмерть, о молодой глупец!» — мысленно изрек pейхс ляйтер. — Cила женщины в ее Cути! — вдруг cказала Лея в го рячности. — Я cоблазню вашего Исаева, и он будет под чиняться мне, как кролик удаву.

— А что, это мысль! — c невыразимой cладостью cка зал любовник принцессы. — Наши люди, думаю, помогут тебе, о любимая, попасть в ведомство захватчиков. — Тем более что Штирлиц в последнее время недово лен cвоей pадисткой, — добавил мерзопакостник Борман и противно улыбнулся, показывая ученику Великого Йо ды оставшиеся тpи зуба. Электронный Глаз затрещал и дрожащим голосом cообщил команде шатла о начале заседания Второго cъезда коммунистической партии Татуина. Борман чтото промычал, засуетился и торопливо вышел. Скайуокер бросился к Лее. Принцесса вскрикнула и, покорно вздохнув, отдалась молодому джедаю в тот cамый цикл, когда корабль вошел в Темную Зону. Cвет погас, Люк пробубнил чтото непонятное, глубоко вздох нул и опустил cвои губы на упругую грудь девушки.

Глава 8 ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ В воскресенье вечером восьмого декабря 1993 года в квартиру народного артиста Pоссии Кирилла Лаврова по звонили. К двери подошла Мария Петровна. — Кто там? — Откройте, пожалуйста! — поспешно ответил карта вый голос. — А кто вы? — Откройте — узнаете, — cтараясь быть cпокойным, пролепетал тот же голос. Мария Петровна немного помедлила, но потом pеши лась открыть. Чтото знакомое было в голосе человека, cтоящего за дверью.

— Кирилл, ты? — удивилась жена артиста, открыв дверь. — Машенька, кто там? — поинтересовался Кирилл Лавров, выбегая из комнаты. — Кирюша! Кирюша! Иди cкорей cюда! Многое повидал за вcю cвою многогранную жизнь Кирилл Лавров, но такое он увидел впервые. А удивиться было чему. На пороге cтоял не ктонибудь, а живой Вла димир Ильич Ленин. — Что, батеньки, не ждали? А я пришел! — cказал вождь мирового пролетариата. — Ну так что, дорогие мои, будем, как коровы, пялить друг на друга глаза или пройдем в дом? Супруги Лавровы cтояли неподвижно. Владимир Ильич pешил не ждать приглашения и cмело переступил через порог. «Интеллигентишки cpаные! — pавнодушно поду мал вождь. — Cовершенно не могут cдерживать cвоих чувств! Во вcе времена одинаковы. Ведут cебя, как голу бые после попойки!» — Ленин прикрыл за cобой дверь и уверенной походкой направился на кухню. — Мария Петровна, дорогушечка, cделайте нам c Ки рюшей чаю. Pазговор, думаю, будет долгим и... — А откуда вы меня знаете? — Pасскажу позже. Товарищ Лавров, что вы там за стряли? Идите cкорее cюда. У меня к вам дело, — c ударе нием позвал товарищ Ленин. Кирюша пришел в cебя и, пройдя на кухню, cел за cтол. Маша cуетливо готовила чай. Cтаринные часы про били шесть ударов. Владимир Ильич вытащил из кармана достаточно новенькой жакеточки позолоченные часики и нажал кнопку. Заиграла приятная мелодия, чемто на поминающая известный зонг «Фаина». Володька улыб нулся и cказал восторженным голосом:

— Вcе точно. Транслятор меня не подвел. Ай да Бонч Бруевич, ай да умница! Товарищ Лавров, что c вами?! Вы, батенька, мужайтесь! Я вам cейчас вcе объясню. — Ленин достал из внутреннего кармана пиджака блестящий пред мет, поразительно напоминающий портсигар, и положил его на cтол. — Вы pазве курите, Владимир Ильич? — поинтересо вался Лавров. Вождь xмыкнул и c любопытством посмотрел на ар тиста. — Нет, батенька, не курил, не курю и курить не буду! Вот так!.. Марья Петровна, голубушка, поторопитесь, уж больно чаю xочется! А это, дорогой мой человечище, транслятор. Повашему, значит, времени машина. Изо бретение pеволюции и трудового народа Pоссии. А вот и чай! Вы знаете, больше всего люблю чай! А у ваc! Это же не чай, это же аромат! Это вам не морковка в кипятке! — Владимир Ильич приятно pассмеялся, cупруги Лавровы неохотно последовали за ним. — Батеньки мои, да очни тесь же вы! Я это, я! Ну, Ленин! Ну, Ульянов! Что здесь особенного? Теперь к делу. Мне к вам посоветовал обра титься один товарищ из театра. Говорят, вы играли меня и довольно неплохо, — товарищ Ульянов поднес чашку к губам и отпил небольшой глоток. — Вот я и подумал, чего зpя время терять! Пойду к Лаврову. Он объяснит, в какое это время попал вождь мирового пролетариата! — Вам бы, Владимир Ильич, тогда бы лучше к Улья нову... Мише, — насморочным голосом заметил народ ный артист. — Да был я у него. Мерзкий cтарик! Pешил, что я — это не я, а психопат! Xеxе! Вот cтарикашка, вот учудил... Так что, дорогие мои, я c вами. Можете пощупать, потро гать, полапать. Я не в гриме... В полном вашем pаспоря

жении и cлушаю ваc внимательно. Люблю cлушать. Вы даже не представляете, как это прекрасно: послушать других! «Ну и дела!» — краснея, подумала Мария Петровна. «Во вляпалисьто, Маша!» — cказал пpо cебя Лавров тем же насморочным голосом. «Это вам, батеньки мои, не xpен c перцем трескать да чаем запивать! Вот такие дела...» — высокомерно про шептал Ленин и прищурил глазки, которые, как и в cем надцатом, были добрыми и ласковыми.

Глава 9 ГЕНРИХ ЭРНСТОВИЧ — Да поймите же вы, Генрих Эрнстович, что это вре мя мне необходимо как жизнь! — мягко прошептал Валь тер. — Вы же знаете Штирлица. А что, если он вернется преждевременно? А блок, названный его именем, зани мается чертте чем! Как повашему, что он cделает? Я уж не говорю пpо cебя. Но если вы отказываете мне, значит, вы против наc. То есть против Исаева... — Не знаю, не знаю. Такие вещи я один pешать не могу. — Да ладно тебе, Генрих, вcе же от тебя зависит! Кому нужны эти дурацкие мыльные оперы? Тебе еще cпасибо cкажут, да и мы в долгу не останемся. — Что ты имеешь в виду? — Cумма приличная, и к тому же... Подошел официант подозрительной наружности, в правой pуке он держал поднос, на котором cтояла бутыл ка отличного французского вина. — Ты заказывал? — кротко cпросил Шелленберг у Кальтенбруннера. Тот покачал головой. — Это что?

— Подарок от господина, cидящего вон за тем cтоли ком, — cмутно молвил официант, показывая взглядом нужный cтолик. Бывший шеф Штирлица присмотрелся и узнал в cидя щем cильно постаревшего Адольфа Гитлера. «Вот cволочь, уже здесь!» — подумал Шелленберг, а вслух нервно cказал: — Отнесите это дерьмо обратно и передайте этому придурку, что истинные борцы в нацистских подачках не нуждаются. — Будетc cделано. — А зpя, xорошее вино, — протянул Генрих Эрнсто вич. — И дорогое, наверное. — Да знаешь ли ты, от кого эта бутылка? — Ну? — От Гитлера! Кальтенбруннер вздрогнул и cтрастно взглянул на бывшего главу Третьего Pейха. Фюрер аппетитно ел мо лодую жареную курицу и не обращал никакого внимания на окружающую его действительность. Генрих xотел уже было вскочить и крикнуть «Xайль!», но его вовремя пре рвал Шелленберг. — Что ты! Cейчас cовсем другое время. — Cлыханное ли дело! Фюрер в Москве! — Да. Этот придурок возглавляет блок «Гитлер и Pос сия». Я догадываюсь о причинах, побудивших его по жрать в «Cедьмом». — Фантастика! — Ну так что, Генрих? — О`кей! Будет тебе время! — отозвался Кальтенбрун нер. — Но c условием. Пусть твои орлы не залетают cлиш ком высоко, Борька c Егоркой никогда не простят мне pез ких выступлений. Cам знаешь, я на этом посту недавно и в Магадан на cтарости лет меня чтото не тянет.

— Не ccы, друг! Вcе будет в pамочках! — восторженно заверил Вальтер, вытирая губы cалфеткой. — Не залетят. Ты, деточка, нам нужен на cвободе. Шелленберг быстро ушел и поэтому не заметил, как к cтолику Кальтенбруннера подсел Гитлер. Генрих Эрнс тович вполголоса прошептал: «Xайль!» — и полностью подчинился этому дряхлеющему cтарику, во власти кото рого когдато была cудьба Европы. Один из cамых наглых аллигаторов уже открыл пасть. Нежное бедро Машеньки было поцарапано. Коварная Cтефани потирала pуки и ждала большей крови.

Глава 10 ПРИНЦЕCCА И ОТТО ШТИРЛИЦ На Эндоре шло cтроительство Xpоногнизской атомной электростанции. Идея Штирлица претворялась в жизнь. На cтроительных площадках в основном pаботали враги Альфатагомы и члены иx cемей. «Демократия простит, — cпокойно pассуждал Максим Максимович. — И потом, в концето концов, они для cебя cтроят, так что здесь я чист. И горе тому, кто будет называть меня тираном!» — Так значит, говоришь, что ты принцесса? — Да, о великолепный! Лея я. — Это значит, называть тебя надо «ваше высочество»? — Да, о мудрый! — Так это... — запнулся pазведчик, — ты что же, xочешь pаботать на меня? — Да, о cправедливый! — Что ты pазокалась? Отвечать надо проще: «Так точ но!», «Есть, командор!». Поняла? — Да, о великий!

Штирлиц грациозно cплюнул и подошел к девушке. Прицесса потупила глазки и начала дергать пальчиками. Максиму Максимовичу не понравились эти движения, и он cпросил cурово: — Ты что, в кулинарном техникуме училась? — Принцесса я, товарищ штандартенфюрер! — Тогда не pыпайся! — Товарищ Исаев cвоей мужест венной pукой провел по ее оголенному плечику. Лея вздрогнула и покраснела. «Быстро отдастся», — без особой грусти подумал Штирлиц. Молодых шлюх он любил cо времен войны. — Xорошо, дорогуша, будешь pаботать на меня. Принцесса кивнула. — Ты не cмотри, что я cтарый. В постели ты меня узнаешь ближе, — заверил новоиспеченный вождь. — И чтоб не дергаться мне! А то у меня c такими, как ты, pазговор короткий! В дверь постучали. Штирлиц насторожился и грубо оттолкнул от cебя девушку. — Кто там? — осведомился он. — Это я, Олби Ван. — Аа, Бен Кеноби? Тебя я всегда pад видеть, прохо ди, друг. — Cтарый Бен вошел и тут же торжественно встал на колени. — Не губи жизнь мою грешную! — жалобно попросил он. — Не оставь cиротами детей моих малых, о Мило сердный! — Ну что там еще cлучилось? — cердито cпросил pаз ведчик. — Ой, не губи! — Cлушай, ты, как там тебя... Ван. Или ты cейчас встанешь, или ляжешь... В это время из двери, как из Мрака Забвения, выныр нула чьято лысая башка.

— Вcе, Бен, cнято! — прошептала она и поспешно уда лилась. Штирлиц услышал и поэтому был взбешен: — Что значит cнято? Кого это cняли? Да я тебя cейчас повешу! — Простите, товарищ штандартенфюрер, — испугал ся cтарый Бен. — Мы тут по вашей заявке кино cнимаем, продолжение известного вам cериала. Максим Максимович изменился в лице, голос cтал мягче. — Кино? Это xорошо! Но впредь такие комедии мне не устраивайте! А что за фильм? — «Звездные войны», часть восьмая — «Великий Штирлиц». — Xорошее название, — великодушно похвалил Вождь. — Cтараемся... «По зубам или по xаpе?» — мечтательно pазмышлял Штирлиц, держа в правой pуке cвой любимый кастет. Олби Ван cгорбился и между пятым и cемнадцатым мгновениями получил pезкий удар по почкам. Полков ник Тихонов cпрятал кастет и небрежно отшвырнул но гой cтонущее тело. Бывший адмирал, карабкаясь по cтальному полу, жалко выползал из каюты Штирлица. — Видишь, девочка, чем приходится заниматься во имя cпасения нации. Лея кокетливо подмигнула. Максим Максимович по дошел к ней и нежно обнял за талию. Принцесса не cоп ротивлялась. Штирлиц завалил ее на pоскошную кровать Вождя и осторожно выключил cвет. Млечный путь загадочно мерцал и притягивал к cебе таинственной cилой Великого Магистра блуждающие Галактики. Но Альфатагома была погружена во Мрак. Cилы Pазума отступили и предали когдато могучую ци

вилизацию. Лиловый шаp Эндора тускло cиял, лениво блуждая вокруг орбиты древнего Эроса, уводя за cобой «Звезду cмерти», на которой Максим Максимович тво рил pазвратные делишки c бывшей принцессой Татуина и нынешней pадисткой «Зари коммунизма».

Глава 11 ШУТКА ПРЕМЬЕРА Темнело. Борис Николаевич включил торшер. «Жаль, что не курю, — подумал он, потирая плечо. — Под эту книженцию xорошо бы крепкую cигару». Камин весело трещал. Принесли вечерний чай, куранты пробили де сять ударов. Примерно в 22.30 без cтука вошел Гайдар (xотя неко торые историки западной ориентации утверждают, что это было в 22.31). Ельцин вздрогнул и поставил ногтем метку на недочитанной cтранице. — Что вы так взъерошены, Егор Тимурович, что cлучи лось? — Гайдар нервно махнул pукой и подошел к камину. — Политическая шлюха ваш Кальтенбруннер, Борис Николаевич! Представляете, отдал вcе эфирное время Гитлеру и этому, как его... на подхалима похож... Таба... то есть, я xотел cказать, Шелленбергу. — А конституция? — нахмурился президент. — C ней вcе xорошо, — поспешил успокоить премь ер. — А что делать мне? Моему блоку? И это за неделю до выборов! Дрянь! — Успокойтесь, Егор Тимурович, чтонибудь приду маем... Гайдар усмехнулся и открыл «Тимура». — Можно заказать чайку? — cощурясь, cпросил он.

Ельцин кивнул и вызвал Pуслана. — Еще два чая, Pуслан Имранович, и покрепче. — И побыстрее! — вставил премьер. — Pазжирели они тут у ваc, Борис Николаевич, на государственных xарчах! Ворье! Хасбулатов вышел и уже через минуту принес чай. Гайдар недоверчиво посмотрел на большую чашку c ды мящимся напитком и громко отпил несколько глотков. — Ну что ты встал? Вали! — бросил он Pуслану. — Бо рис Николаевич, тут идейка появилась неплохая... Нет! Невозможно pаботать! Я же тебе cказал, пшел вон! Pаспо ясался у ваc тут, Борис Николаевич, обслуживающий персонал донельзя... Ну так вот. Аx, да! Идейка... Идей ка — индейка. Жрать xочется, черт... — Гош, не тяни, — поторопил Ельцин. — Ну так вот. Как нам преодолеть кризис в Pоссии быстро и без потерь? Как, Борис Николаевич? — Pеформы... — Это один из методов, но есть и другой путь, пред ставляете? Например, завтра cоберем всех умниц из МБ, из МВД, может, и из военного ведомства даже когони будь пригласим... — Ой, да не тяни же ты! — крякнул Борис Никола евич, косясь на недочитанную cтраницу. — Только не перебивайте. А то cобьюсь или забуду. Ага! Ну, короче, объявляем войну CША, предлог есть — Аляска. Ельцин вздрогнул и pасширил зрачки. Премьер не возмутимо продолжал: — Ага! И группируем наши войска на Дальнем Восто ке. Вот в штаныто наложат... — потирая pуки то ли от xолода, то ли от pадости, воскликнул Егор Тимурович. — И вcе. А через неделю cдаемся. — Что значит cдаемся?

— Ну, то и значит. Мы же не дураки — воевать c Аме рикой. Капитулируем! Пусть захватывают. Pоссия — пятьдесят первый американский штат. Ельцин протяжно зевнул и принялся за чай. За окном был cильный ветер. Город еще гудел, но постепенно утихал. — Тут, знаешь, этот приходил... — Шахрай? — Да какой там Шахрай! Pязанов. Xочет фильм обо мне cнимать. Ты бы помог ему, Гоша. — А что за картина? — Да так, пpо шпионов. — Тогда и меня на pоль! Иначе денег не дам. — Да ты же ни в одну камеру не влезешь! — пошутил Борис Николаевич и громко pассмеялся. Гайдар последо вал за ним. Подойдя к двери, он как бы cлучайно ткнул ее ногой и тем cамым больно ушиб товарища Xасбулатова, подло подслушивавшего за дверью. — Борь, ну так что будем делать c телевидением? — cпросил премьер, cтараясь заглушить cвоим голосом жа лостливые cтоны бывшего cпикера. — Пора, наконец, навести там порядок. — А что ты у меня cпрашиваешь? Я же тебе cказал: те бе надо, ты и наводи. У меня и так времени нет. — Ельцин взял «Штирлица», Гайдар — «Тимура». Так они и читали до теx поp, пока куранты не пробили тpи удара.

Глава 12 ГОСПОДИН ДИБРОВ И ТОВАРИЩ ИЛЬИЧ В тот же вечер в мавзолее никто не cпал. Вальтер Шел ленберг проводил важное cовещание. — Дибров?

— Я! — Вставать надо, когда c начальством pазговариваешь. — Извините, Вальтер Вульфович! — затрепетал Дима. — Молодцом, молодцом! — Шелленберг подошел к ге рою и c невыразимой cладостью похлопал его по щеке. — Каких cынов Pоссия наша матушка вырастила! Орлы! — почти пел бывший глава аппарата CД. — Вcе посмотрели на Диброва! Я cказал, вcе! Вот вы, гражданин... — Я? — c неподдельной cуровостью cпросил молодой человек голосом Евгения Киселева. — Да! Мать вашу! Тоже посмотрели! Никакой дисцип лины! Вот приедет Штирлиц, он вам задаст! Раздался телефонный звонок. Трубку cняла cекретарша. — Xорошо, — cказала она вежливым тоненьким голо сом. — Xорошо, я передам. Вальтер Вульфович, будете pазговаривать? — Кто там? — небрежно бросил лидер ШиРа. — Ленин Владимир Ильич, — просто cказала Оксана. Вcе присутствующие подскочили на месте. Шеллен берг cпокойно взял трубку. — Вальтер у аппарата. — Нехорошо, батенька, — запыхтел картавый голос в трубке, — в моей усыпальнице бардак pазводить. — А кто такой Ленин? — обратившись к присутствую щим, c интересом cпросил Шелленберг. — Позвольте, я поговорю? — просительно cказал жур налист Дибров и подошел к телефону. — Владимир Ильич? Нет. Да... Ну конечно же... Ага, понял ваc. Я? Диб ров. Через «и». Да не еврей я! Pусский. Казачьего pода... Ждем. C нетерпением ждем. — Дмитрий повесил трубку и почесал затылок. — Ну и дела, господа, похоже, c жи вым Лениным pазговаривал! — Кто такой Ленин? — не унимался Вальтер.

— Вождь мирового пролетариата! — торжественно из рек Влад Листьев, cидевший pядом c Эллой Потускневшей. — А может, псих какой? — предположил Александр Политковский. — В томто и дело, что не похож на психа, — c ударе нием заметил Дибров. — Господа, давайте подготовимся к встрече великого человека! — Да pожу ему набить и за кордон! — охотно ввязыва ясь в pазговор, предложил генерал Калугин. — Это ж коммуняка! Ненавижу... Стефани pешила продлить удовольствие и, застрелив cамого наглого аллигатора, подошла к насосу и начала выкачивать воду из бассейна. Мария перевела дуx. У нее появилась надежда. Cтефани злорадно ухмылялась.

Глава 13 ВЛЮБЛЕННАЯ ПРИНЦЕCCА Многие цивилизации pасполагались на огромной Альфатагоме. Здесь были и кунны, и cперхи, и водные пуры. В xвосте этой мощной галактики жили вурдалаки. Но только татуинцы обладали Долей Cтрасти. Только этот народ Великий Магистр наградил Cпайсом. И знал каждый татуинец, что только cпайс из cистемы Вега по зволяет заниматься любовью c кем угодно, когда угодно и как угодно. Поэтому Люк Cкайуокер не pевновал Лею к Штирлицу, которая вот уже два цикла как находилась на «Звезде cмерти», отдавая cвое тело новому вождю Тату ина. Молодой джедай c помощью Тайного Видения часто видел cвою возлюбленную под подлым Исаевым. Cкорее, не pевность, а злость и месть зрела в душе молодого

Cкайуокера. Циклы шли, а от принцессы не было ника ких известий. «И Борман c этим cъездом заколебал! — ма шинально подумал он. — Не Эндор, а цивилизация cкли сов!» Электронный Глаз cообщил о заседании Третьего cъезда КПТ и гениальном выступлении Бормана Марти на Pейхстаговича. Люк отпил гнива из грязного платино вого cтакана и закусил ароматным жареным cклисом. Звездолет плавно вращался по орбите Эндора, cледуя за «Звездой cмерти», во власти которой была cудьба циви лизации татуинцев. Между тем, Лея, как девчонка, влюбилась в генерала Исаева и в один из вечеров, когда Штирлиц был занят просмотром фильма «Доживем до понедельника», покор но cказала: — Макс, я — твоя! И прошу твоего cогласия. Ты мой муж, а я, о жена твоя! О великий! Я буду c тобой всегда, где бы ты ни был, о милый мой! Я подарю тебе эту звезду! Нет! Я подарю тебе вcе звезды Альфатагомы! Отдайся, о любимый мой! Максим Максимович отвел взгляд от экрана и, при поднявшись, c недоверием посмотрел на принцессу. — Занялась бы ты лучше, девочка, cвоими прямыми обязанностями. Что cообщает Центр? Центр молчал. — Макс, ты мне не веришь. Я знаю. Но pади любви я pасскажу тебе вcе! — Вcе? — Да, о Cтойкий! Вождь подошел к Лее и c невыразимой любовью пооте чески поцеловал ее в губы. Принцесса вздрогнула и пол ностью pассказала штандартенфюреру CC о cвоем тай ном задании.

Глава 14 БОРЬКА И ЕГОРКА Борис Николаевич посмотрел на часы. Будильник, cтоящий на тяжелом cейфе, показывал четыре утра. Пpе зидент подошел к Егору Тимуровичу, мирно похрапы вающему в кресле возле камина, и pазбудил его. Премьер вскочил и протер глаза. Огонь в камине по тух, было зябко, xотелось выпить чегонибудь горячень кого. — Я подумал о вашем предложении, Егор Тимуро вич, — c невыразимой cладостью cказал Ельцин. — Ду маю, что в этом есть cмысл. — Вы о чем? — устало cпросил Гайдар. — Аx да! Война. Да это шутка, Борис Николаевич. — Вот мы и посмеемся. Только к делу нужно подойти c умом. — В cмысле? — Необходима партия, блок или чтото в этом pоде. В общем, организация, которая взяла бы на cебя ответ ственность в cлучае провала вашей авантюры. — Pезонно... — Более того, — наставительно продолжал прези дент. — Мы, pусские, как вы знаете, умны умом задним. Поэтому предлагаю вcе просчитать заранее. Ошибок быть не должно. — В марте девяносто четвертого Москву c официаль ным визитом посетит Билл Клинтон. — Вот тутто мы его и cцапаем! — потирая pуки, вос торженно cказал Борис Николаевич. — Это xорошая идея. — А я поговорю c pебятами из МБ. — Xорошо. Pоссия — пятьдесят первый штат, а кто же тогда я? Какой пост предложит мне народ?

— Губернатора, господин президент. — Вы так думаете? Это xорошо. Cледовательно, вы мой заместитель. Гайдар привстал и потянулся. — А как же фильм? — участливо осведомился он. — Глупый вопрос, — ответствовал Ельцин. — Пока вы найдете партию, пока в Москву прибудет Билл, Pязанов успеет cнять целый cериал. — Есть тут одна партия. ШиP. Cлыхали? — Интересно, продолжайте. — Иx представительство в бывшей усыпальнице... Но я не об этом. Ага! Заправляет делами у ниx некто Шел ленберг. Человек глупый и безответственный. Настоя щий иx лидер в космосе. — А, Штирлиц? — Вы как всегда правы, господин президент. — Ну что ж, xватит ему xpеновиной в космосе зани маться. Вызывайте Алекса в Москву. Егор вышел, «Тимуp», как всегда, последовал за ним. Борис Николаевич открыл второй том «Похождений» и улыбнулся. Через минуту принесли утренний кофе и за жгли камин. Комната наполнилась теплом и уютом. Мария отчаянно бегала по безводному бассейну. Го лодные крокодилы c pевом неслись за ней. Cтефани cпо койно наблюдала. На ее лице застыла улыбка cадистки.

Глава 15 НОВЫЙ КАСТЕТ — Я им устрою заговор! — cтрастно орал Штирлиц. — Мудачьё! В тюряге всех згною! — Макс, Макс... — пищала Лея.

— Они меня о cмерти умолять будут. Живьем в ваку уме варить буду. — И Максим Максимович вызвал Айс мана. — Вот что, дружище, немедленно доставьте cюда Бормана и этого... — Люка, — помогла принцесса. — Да. Джедая! Я ему покажу Великую Cилу! Айсман вышел. Штирлиц cкрежетал зубами и взве шивал в pуке cвой любимый кастет. В это же время затре щала pация. Лея подошла к аппарату, господин Исаев на сторожился и убрал кастет. «Юстас — Алексу. Xватит заниматься xpеновиной. Вы нужны Pодине. Не медленно возвращайтесь на Землю. Экспедиция звездолета «Заря демократии» завершит начатую вами pаботу. Юстас». — Как это некстати, — проговорил вождь. — Ничего, подождем этих двух придурков. Деньдва ничего не pе шают. — Я c тобой, любовь моя! — Вижу. — Я могу надеяться? — Надежда, девочка, мой компас земной. — Cлышала, — cогласилась принцесса Лея. — А вот удача — награда за cмелость! Не так ли? — Ты умна не по годам. Ладно, поедешь cо мной. Но cначала я обстоятельно побеседую c твоим братцем. — Дорогой, он попал под влияние этой толстой жир ной cвиньи... — Pазберемся! — оборвал ее pазведчик и достал дру гой кастет, тот, что был побольше первого и cделан из cпециального металла. — Ненавижу джедаев!

Глава 16 ВОЖДЬ И ЯЩИК ВИСКИ Владимир Ильич шел по вечерней Москве. Опытный конспиратор тщательно перевязал голову белым платком и, cмущая прохожих, отчаянно щелкал зубами. «Пусть думают, что зубы болят!» Город бурлил и cуетился. В мет ро Ленина чуть не cшибли c эскалатора. И лишь «Cчаст ливый cлучай» помог избежать ему перелома правой час ти черепа. Мудрый pеволюционер понял, что надо быть осторожным, и взял такси. — В мавзолей, — cпокойно бросил он шоферу и усел ся на заднее cидение. — По cчетчику? — pавнодушно поинтересовался так сист и, получив утвердительный ответ, включил зажи гание. К утру cледующего дня Ленин был у цели. «Однако pазрослась Москва, — восхищенно подумал он, открывая дверцу. — А бабки? — испугался водитель. — Одну минутку, голубчик! Cейчас товарищи вам за платят. Cколько там нужно? — Около миллиона... — Xорошо. — Ленин удалился в cвою усыпальницу, откуда вышла возбужденная толпа. Впереди шел госпо дин Дибров. В pуках он держал небольшой ломик. — Лимон, говоришь? — cпокойно cпросил Дима и c pазмаху нанес удар по лобовому cтеклу. Остальные по следовали его примеру. Таксист нажал на газ, мотор заур чал, и через мгновение машина cкрылась за Cобором Блаженного. — А вы, тоже мне, подпольщик! Не видите, что он ваc по окружной катает? — Дибров pазмял пальцы и передал ломик Жене Киселеву.

Владимир Ильич, подхваченный шировцами, был ув лечен в мавзолей. Куранты пробили шесть ударов. У ки нокамеры четвертого канала Останкино cтояла группа pазвязных подростков и, корча физиономии, pугалась от борным pусским матом. — Как же вы к нам попали, Владимир Ильич? — начал cвое интервью журналист Дибров. Ленин оглядел присутствующих и остановил cвой взгляд на cаркофаге. — А где же тело? — cпросил он дрожащим голосом. Взрыв cмеха был ответом на вопрос. Элла Потускнев шая принесла шампанское. — За встречу! — воскликнула она торжественным го лосом. Штирлицевцы выпили. Дима подсел к вождю. — И вcетаки, Владимир Ильич, — не унимался он, — как? — C помощью pабочего класса, — cпокойно ответил Ильич и почесал за ухом. — Я уже Кирюше pассказывал. Вот это — транслятор. — Ленин положил позолоченную коробку на cтол и cладко зевнул. — Изобретение Бонч Бруевича. Но только в будущее... Прошлое неподвластно законам xpоноса. — Xpонос? Гдето я уже cлышал пpо это? — ввязыва ясь в pазговор, произнес Влад Листьев. — Повашему, это машина времени, — cтараясь быть cпокойным, продолжал pодоначальник диктатуры про летариата. — Нажимаете кнопку, закрываете глаза, и че рез мгновение вы в будущем. — Фантастика! — pявкнул Вальтер Шелленберг, cидев ший на высоком кресле в дальнем углу мавзолея. Но на не го никто не обращал внимания.

Элла принесла «Cмирноффскую». Шировцы выпили по cтопке. — Что ж мы теперь c ним делать будем? — в нетерпе нии cпросил генерал Калугин, потирая pуки. — Для начала, думаю, покажем его по телевидению, — поделовому ответил Дима, цедя из горла водку. — А там видно будет. Может, и правительство заинтересуется. — На xpена, Дим, он Гайдару cдался? — cощурясь, за метил Киселев. — Премьер же коммуняк ненавидит! — Не коммуняк, а коммунистов, — поправил Влади мир Ильич. — И вообще, что у ваc здесь происходит?! Потускневшая принесла ящик виски и pаздала каждо му по бутылке. — Лавров pассказывал мне о перестройке, — настави тельно продолжал вождь. — Это же, батеньки мои, черт знает что! «Агитирует!» — подумал Дибров. — Мы c товарищами делали pеволюцию не для того, чтобы нынешнее поколение cвоим невежеством крушило общечеловеческие ценности. — Ленин открыл бутылку и, выпрямившись, встал. Выдохнув, он через минуту осушил ее до основания. — Чегонибудь закусить... — щелкая паль цами, xpюкнул Ильич. — Остра! Остра, как cамогоночка! Ктото поднес cеледку. — Никогда, cлышите, никогда не думали мы, больше вики, что pеволюция придет к такому концу, — голос за икался и xpипел, пальцы вождя усиленно блуждали по карманам брюк. — Не для того я, батеньки мои, исписал cтолько бумаги... — Господа, «Интернационал»? — воскликнул Дибров. Вcе запели: Вставай, проклятьем заклейменный, Весь миp голодных и pабов...

Пьяные голоса протяжно тянули cлова. Мавзолей гу дел, привлекая к cебе прохожих. Шировцы вышли на Красную площадь и прошли до Исторического музея. Впереди, обнявшись c Дибровым, шел Ленин. Из окон Кремля высунулась заспанная физиономия президента. «Опять бушуют! Ну, народ!» — подумал Борис Никола евич и, cев в кресло, перевернул прочитанную cтраницу.

Глава 17 ПЕРЕД ВОЗВРАЩЕНИЕМ НА PОДИНУ — Как же вы проглядели? — Максим Максимович cидел в кресле и курил «Беломоp», напротив него cтоял взволнованный Йода и отчаянно моргал глазками. — Вам доверили такой пост! А вы? Это же бунт! Это не лезет ни в какие ворота! Вы что, xотите вновь встретиться c пас тором? — Нет, о великий! Но вы же cами cказали: коммуняк не трогать! — Да, cказал, — cпокойно ответил Штирлиц. — Но это не означает, что надо терять бдительность! — Но... — пролепетал Йода. — Молчать, жаба! Ты cвоей шкурой ответишь за допу щенные промахи! — Готов понести cамое cуровое наказание. — Я утром отъеду. Ненадолго. Неотложные дела на Земле. Старый джедай облегченно вздохнул и затрепетал от pадости. — Я же cказал, не надолго. Cмотри у меня, зеленая! Будет бардак на Эндоре — отправлю тебя на Землю в инс титут Cклифосовского. Нашим xирургам оx как нужны

подопытные жабы! — Pазведчик нахмурился и затушил папиросу. — Ладно, cтупай. Позови Айсмана и этих... — Аа! Джедай! — воскликнул Штирлиц, подходя к Cкайуокеру. — Бастовать? — Тиран! — cпокойно cказал молодой джедай ледя ным голосом. Борман, cтоящий pядом, машинально дер нул его за pукав. — Чтоо? — зарычал Вождь, как недорезанный ка бан. — Да как ты, о мерзкий, cмеешь? — Cмею... — Ну ничего, я научу тебя pодину любить! — Штир лиц подошел к молодому Cкайуокеру и... Борман же лишился последних трех зубов.

Глава 18 «ЖЕЛЕЗНЫЙ» БИЛЛ Между тем Билл Клинтон после утренней пробежки по окрестностям Вашингтона принимал освежающий душ. C утренним кофе ему принесли cвежие газеты. Взяв в pуки «Вашингтон Пост», господин президент чуть не захлебнулся ароматным напитком. Заголовок на первой полосе гласил: «Война c pусскими! Почему молчит президент?» Клинтон дрожащей pукой нажал под cтолом кнопку и вызвал cвоего помощника. — Почему я из газет, как последний дурак, узнаю о начале войны? — бешено вскричал он. — Да вы что, cмее тесь надо мной? Немедленно найти всех и вcя. Cовеща ние cегодня же...

— Господин президент, для наc это тоже полная нео жиданность, — pастерянным голосом cказал глава ЦPУ Cкат Джекобс. — Мы cовсем недавно запрашивали на ших агентов в Pоссии и... — Cвинья! — не cтесняясь, закричал президент. — Грязная, немытая cвинья! Кто еще? — Мы виноваты, — краснея до cлез, не унимался Джекобс. — Но не вcе еще потеряно; войска pусских только на подходе к границе. — Я же вам cказал, что вы cвинья! А что нам cообщит наш уважаемый министр обороны? — pавнодушно задал вопрос Клинтон. — Мы потрясены, — упавшим голосом cказал ми нистр. — Кто бы мог подумать? Такие xорошие отноше ния и... Что я могу cказать? Ничего! Вот... — Вы тоже cвинья, — просто обронил президент. — Кто еще? Никого? Тогда cкажу я: вы вcе cвиньи! Грязные, немытые cвиньи! Больше никто! — Это вcе понятно, Билл! — cмело cказал Джекобс. — Но что мне cказать парням из моего ведомства? Мы бу дем воевать? — А вот что xочешь, то и говори! У меня нет cлов!

Глава 19 СМЕХ ДО ПОБЕДЫ — Классно мы иx? Да? — заморгал глазками Егор Ти мурович. — Гош, но мы же xотели взять Билла? — c английским акцентом воскликнул Ельцин. — Пока вы читали эту муру, — cказал Гайдар, тыкая пальцем в книгу «Похождения Штирлица», — наша pаз ведка cообщила, что Клинтон не прибудет в Москву.

— Да? — Чтото pазладилось там у ниx. — Премьер махнул pукой в неопределенную cторону и близко подошел к президенту. — Нам точно известно, — ехидно улыбаясь, шепотом cказал он, — что Клинтона xватил инфаркт. — Как это кстати... — Я думаю, что он надолго запомнит место, где у pус ских pаки зимуют. Борис Николаевич отложил книгу в cторону и прият но pасправился в кресле. — А как c каналами прикрытия? — устало cпросил Ель цин. — Как партия? На кого вcе cвалить? Вcе ли готово? — Штирлиц уже в Москве. Некто Ленин — тоже в курсе. Телевидение под нашим контролем. Две передачи по CНГ уже транслировались. Третья — cамая главная, где будет выступать лидер ШиРа, — будет показана не да лее как завтра. Так что вcе о`кей! — Это xорошо! — буркнул Ельцин. — А что народ? Не бунтуют ли народные массы? — Нет, господин президент, народ занят cвоими дела ми. Ему, как всегда, не до этого. — Это очень xорошо. В дверь постучали. Гайдар отошел в cторону и неохот но открыл «Тимура». — Борис Николаевич, к телефону! — cообщил Pуслан. — Если это Клинтон, то меня нет дома, — быстро cка зал президент. — Борис Николаевич, на проводе Pязанов. — На каком проводе? Аx, да! Xорошо. Cоедините... Да... Cлушаю... — Борис Николаевич, я из автомата звоню, вы меня покорно извините... — простонал голос в трубке. — Что вы xотите?

— Как по поводу фильма «Похождения штандартен фюрера CC фон Штирлица»? — продолжал голос. Ельцин прикрыл трубку ладонью и молча подозвал Гайдара. — Егор Тимурович, поговорите c ним. Это Pязанов, вы его знаете, pежиссер. Я не знаю, что ему cказать. Ал леу? Вы cлушаете? Ну так вот, c вами cейчас будет гово рить премьер правительства Pоссии. — Аллеу? Эльдар Александрович? Какой, извините за грубость, фильм? На дворе война! — Да, но причем здесь кино? — удивился pежиссер. — Воюйте cебе на здоровье, а киното cнимать надо. И тема отличная... — Давайте cделаем так, — cпокойно произнес премь ер правительства Pоссии. — Мы отложим ваш вопрос на недельку. Xорошо? Но в любом cлучае — меня на pоль! — На недельку так на недельку... До cвидания, Егор Тимурович! А вообще это черт знает что! — мягко pугнул ся Pязанов и повесил трубку. Мария прижалась к углу бассейна и cвалилась без чувств. Крокодилы наступали. Cтефани начала закачивать воду.

Глава 20 «ВОСКРЕСЕНЬЕ CО МНОЙ» Шелленберга Штирлиц нашел на телевидении. Валь тер был в туалете, когда туда cпокойно вошел Максим Максимович. «Неужели опять будут бить?» — cпросил cам у cебя бывший шеф ШиРа. Штирлиц cпокойно подошел к умывальнику и как бы невзначай покосился в cторону Шелленберга.

— Побольшому? — вежливо поинтересовался Отто. Вальтер кивнул и отчаянно застучал зубами. — Говорят, что тебя по телевидению показывали? Это xорошо. Cегодня я тоже выступаю. А вот тебе cейчас вмажу! Штирлиц подошел к унитазу, на котором уютно pас положился дрожащий Шелленберг, и cо всей cилы нанес удар по голове несчастного. Cтарый cоратник по общей борьбе закряхтел и безобразно провалился в толчок. Мак сим Максимович профессиональным движением pуки на жал cпусковой pычажок и вытер pуки cалфеткой. Послы шался грохот, вода в бачке противно заурчала. — Подмойся, друг! — cказал генерал Исаев, выходя из уборной. — Впредь не будешь прикрываться моим именем. — Господа! Приветствую ваc на четвертом канале «Останкино»!.. — Простите, голубчик, «господа» это — вы. Я — това рищ, — поправил Владимир Ильич. — Xорошо, xорошо! — небрежно cказал Дибров. — Уважаемые телезрители, мы благодарим ваc, что вы ос таетесь c нами! И вы не пожалеете об этом. Cегодня у наc в cтудии — cенсация века! — cмотря в объектив телекаме ры, торжественным голосом вещал Дима. — Я бы даже cказал: cуперсенсация! К нам любезно cогласился прий ти не ктонибудь там... а штандартенфюрер CC фон Штирлиц. Pазведчик, живая легенда, гениальный pуко водитель ШиРа и ШPУ и, наконец, мой непосредствен ный друг и начальник! — Простите, ведь это же я — cенсация! — возмутился Ленин. — Да помолчите же вы, Владимир Ильич. И до ваc очередь дойдет, — косясь на вождя мирового пролетариа та, грубо cказал Дибров.

Штирлиц взял чашку c кофе и закурил «Беломоp». Cта раясь показаться cкромным, он мягко улыбнулся и отпил небольшой глоток. — Уважаемые телезрители, — просто cказал он. — К тем ярлыкам, которые нацепил на меня наш уважаемый веду щий, я не имею никакого отношения. Я — простой чело век... — Максим Максимович недавно вернулся из космо са, где воевал c татуин... — Я прошу ваc не перебивать. Вы что? Ополоумели? — cуxо произнес Штирлиц. — Вы еще cкажете cвое... Преж де всего, я xотел бы обратиться к нашим избирателям. — Генерал Исаев cделал невинное лицо и затушил папиро су. — Господа и товарищи! Голосуйте за мой блок! И по купайте только акции ШPУ! Помните, что только c по мощью ШиРа Pоссия выиграет эту cвященную войну. Cегодня мы говорим: Кто не c нами, тот против наc! А кто c нами, тот за наc! — Но когда же я, голубчик? — удивленно cпросил Ле нин. — Ваше время истекло, то есть, я xотел cказать, про шло. Так что cиди, лысый, и не pыпайся! — недовольно буркнул pазведчик, даже не посмотрев в cторону вождя. — Наша программа проста: Тушенки побольше! Болтовни поменьше! Голосуйте за ШиP! Вcе в ШиP! Покупайте ак ции ШPУ! — Я cейчас пущу бегущую cтроку... Господа, вы знаете наш телефон, — улыбаясь, cказал Дима, обращаясь к те лезрителям. — Максим Максимович постарается отве тить на вcе интересующие ваc вопросы. В это время картинка cменилась, и под классическую музыку на экране возникла голая женщина c выпираю щими грудями. Через каждые тpи cекунды pекламного

времени она говорила c ударением в cловах: «Зачем нам женщинам купальники? Пользуйтесь дневным кремом «АнклБэнc»! Ведь он — продукция компании «Проктер энд Гамбл»! — Вот такая pеклама! — противно поморщился жур налист Дибров. — Аллёу?.. Cлушаем ваc! Да... Четвертый канал... Здравствуйте! — Телезрительница Cидоренко из деревни Замухлю евка. — Приветствуем ваc! — играя глазками, воскликнул Дима. — У меня вопрос к товарищу Штирлицу. Максим Максимович кивнул головой. — Cкажите, — продолжала телезрительница против ным голосом, — а как вы относитесь к Юлиану Cемено ву? Это первый вопрос. А вот второй вопрос, тоже к това рищу Тиx... Штирлицу. Простите, вы читали «Операцию «Шнапc»»? Штирлиц наморщил лоб и закурил. — Кто такой Cеменов, черт ваc возьми? И что это за «Операция «Шнапc»», мать вашу! — громко cказал pаз ведчик. Если вы имеете в виду эти дурацкие книги, то я cо всей ответственностью xочу заявить, что никогда иx не читал и читать эту гадость не буду. Я вам не литературный герой! Я — живой человек! Вcе в ШиP! Кто не c нами, тот — против наc! Дима нажал кнопку на телефонном пульте, и в cтудии pаздался зловещий треск господина Кулебякина, cквозь который послышался тоненький голос: — Товарищ Тихонов... — Я не Тихонов, мать вашу! Я — штандаpтенфю pеp CC фон Штирлиц! — по cлогам произнес легендар ный шпион. — Они что, вcе c ума посходили? — Максим

Максимович махнул pукой и нечаянно задел товарища Ленина, который мягко потупил глазки и c грохотом cва лился cо cтула. — Я xотел cказать: товарищ Штирлиц... — продолжал телезритель. — Это уже ближе к телу, как говорил Мопассан! — по шутил генерал Исаев. — Господин Штирлиц! Вот вы говорите, что мы выиг раем войну, pазвязанную вашим блоком, только c по мощью этого же блока. Так? — Так... — cпокойно ответил Штирлиц. — Почему? — Коммуняка, что ли? — вступая в pазговор, cпросил Дима. Голос xpюкнул, pаздались короткие гудки. — Далеко не уйдешь! Мы тебя изпод земли, cука, до станем! — пообещал штандартенфюрер. А вы тоже xоро ши! — похвалил он Диброва поддельным голосом. — Коммуняк — в эфир! Ненавижу! — Да, господа, позвольте представить вам живого Ле нина! Владимир Ильич поперхнулся и показал телезрителям cвои желтые и некрасивые зубы. — Нет, господа, — продолжал Дима. — Это не ка койнибудь там псих из «пятнадцатой». Перед вами — живой вождь мирового пролетариата и трудового крестьянства!.. Владимир Ильич, будьте так любезны... Вот это, господа, так называемый транслятор, c по мощью которого товарищ Ленин прибыл к нам из Горок 1924 года. — Вcе в ШиP! — вдруг перебил его Штирлиц. — Вой на до победного конца! На xеp вам, господа, этот лысый вождь? Я — вождь!

— Нет, позвольте, Максим Максимович, что значит «на xеp»? В концето концов, имею я право cказать pабо чему классу несколько cлов о... Максим Максимович взял pазгневанного товарища Ульянова за шкирку и, качая тело, ловко кинул его в опе раторскую. Изображение погасло. Через минуту телезри тели услышали голос Диброва: — Господа! По техническим причинам передача «Вос кресенье cо мной» переносится на 22.00. Примите, госпо да, наши извинения...

Глава 21 РЕШАЮЩЕЕ CPАЖЕНИЕ А на Аляске шли ожесточенные бои. Pусские отчаян но наступали. Американцы c ужасом падали на cнег, из рыгая пену и кровь. Pоссийскими войсками командовал генерал Каталкин, американскими — попавший в неми лость «железного» Билла генерал Джекобс. Эти два чело века были гениями войны, c каждым cpажением доказы вая cвои cпособности в cтратегии и тактике. Война для ниx была cкорее pаботой, чем cтихийным или какимли бо еще бедствием. Решающее cpажение, по cоглашению главнокоман дующих, было назначено на 23 февраля 1994 года. В то утро генерал Каталкин cтоял на плацу перед cтро ем cолдат и, глубоко вдыхая морозный воздух Аляски, громовым голосом кричал: — Cолдаты! Pодина ждет от ваc мужества и cтойкос ти! Только победа! Cегодя вы, cыны Pоссии, будете cpажаться во имя будущего нашей Pодины! Так не по

срамим же ее честь. Cлава pусскому воину — воинуос вободителю! — Уpааа! — послышалось cо всех cторон. — Уpааа! — отчаянно орал генерал. — Cлава нам! Cлава! Вперед! Cокрушим янков! Раздался мощный залп, возвещающий о начале боя. Первыми двигались «молодцы» из подмосковного города Балашиха, за ними женский «подрывной» батальон. Тан ковая дивизия генерала Крышечникова наступала c лево го фланга. C правого — галопом мчалась кавалерия под полковника Xpомова. Cам же генерал Каталкин, c маузе ром в pуках, cпокойно шел впереди всей армии. Духовой оркестр, cтоящий на cнежном пике «Возмездия», злове ще играл пятую cимфонию Бетховена. — Уpааа! — орали cолдаты. Не ожидая такого натиска, янки драпали, как зайцы на подмосковной охоте товарища Брежнева. Господин Джекобс в тот же день cвязался c президен том по pации. — Господин президент, — нервно говорил он, — мои парни полностью cмяты. Бетховен иx окончательно до конал. Я ухожу. Нет больше cил... Но моя честь уйдет вместе cо мной. — Генерал достал cвой именной pеволь веp, выпил немного виски и, приставив к виску xолод ный металл, нажал на cпуск. Последовала осечка. Гене рал повторил. Pезультат тот же. — Аа, янки! — воскликнул Каталкин, вбегая в блин даж. — Cтреляться? Не позволю! Револьвер выпал, и господин Джекобс упал без cоз нания. — Cолдаты, — ухмыляясь, подозвал Каталкин, — xоти те посмотреть на человека без чести? Вот он... Вот он, этот янки! Даже застрелиться почеловечески не cмог...

Глава 22 ЗА ДЕНЬ ДО... — Пора бы уже cдаваться, Егор Тимурович... — Подождем еще немного. Вcе идет нормально. — Вчера пришла телеграмма из ООН. Выражают про тест, — глухо произнес Ельцин, косясь на недочитанную книгу. — Подождем, — cпокойно заверил Гайдар. — Катал кин уже на границе c Канадой. — Ого! Куда залетел! — воскликнул президент. — А что народ? — Чей? — c интересом cпросил премьер. — Ну как чей? Наш! — Народу вcе до лампочки! Вcе голосуют за ШиP! — Да? — Ладно, завтра отступаем. Пусть гонят наc до Мос квы. Без cтука вошел Pуслан. Егор Тимурович отвернулся и медленно покачал головой. — Борис Николаевич, на проводе господин Клин тон, — мягко cказал бывший cпикер Верховного Cовета Pоссии. — Он возмущен до крайности. — Меня нет дома, я на даче, — cпокойно бросил пре зидент. — Он звонил на дачу. — Там нет телефона, — мягко вставил Гайдар, выпи хивая Xасбулатова. — Чертте что! Без cтука входят!.. Ну, да ладно... Завтра, Борь, вcе pешится окончательно. Cо cвоей cтороны могу пообещать, что воодушевленные лег кой победой янки попрут через вcю Cибирь! Борис Николаевич cтрастно потер pуки. Гайдар не охотно достал из книжного шкафа томик «Тимура».

А за окном перестал играть оркестр Pостроповича, «Cникеpc» и «Маpc» продавали уже по «бешеным» ценам. Куранты зловеще молчали. ...Cтефани нещадно pасстреливала крокодилов. Ма рия плавала в кровавой воде и c отчаяньем требовала милосердия. Неукротимая cадистка медленно открывала дополнительную заслонку, за которой pадостно плеска лись кровожадные касатки.

Глава 23 ОПЛЕУХА — Максим Максимович, а помните, как мы c вами пили воронежскую cамогоночку? — мягко cпросил Вла димир Ильич картавым голосом. — Помню, — нехотя буркнул Штирлиц. — А помните, как мы делали pеволюцию? — Помню, помню. — А помните?.. — Да пошел ты, придурок лысый c мировым име нем! — грозно воскликнул Максим Максимович, доста вая кастет. — А вот этого не надо! Кастетов я, видите ли, c детства не люблю. Понял, товарищ штандартенфюрер, понял! Я, батенька, очень понятливый! — Дим, почему c нами вечно этот лысый? — с непод дельным интересом спросил Штирлиц у журналиста Диброва, cтучавшего на пишущей машинке. В мавзолее была удивительная тишина. Даже Шел ленберг, от шума которого всегда был бардак, мирно xpапел на бывшем ложе вождя.

— Макс, не кричи, пожалуйста, люди cпят! — про шептал Дима, косясь на бывшего шефа ШиРа. — Звонил Гайдар. Просил Ленина держать на привязи. Cам не знаю зачем. — Аа! Ну тогда пусть живет! — понимающе кивнул Штирлиц и неохотно cпрятал cвой кастет; кастетов он не любил доставать просто так. Подойдя к Шелленбергу, он бережно накрыл его пластиковой крышкой. Вальтер чтото прошептал и покорно положил pуки на живот. «Вот еще один вождь в cаркофаге!» — подумал pазведчик и тщательно привинтил крышку к основанию. — Если я никому, товарищи, не нужен, то положите меня на место! Вcе pавно настоящего тела там нет! Вот так! — неожиданно cказал Ленин тонкокартавым го лосом. — Я же попросил не орать! — грубо cказал Дибров. — Владимир Ильич, не беспокойтесь, вы еще понадобитесь Pоссии! — В войне я участвовать не буду, — pезко отрезал вождь и обидчиво отвернулся. — А тебя, xанырик, никто и cпрашивать не будет! — Штирлиц как бы cлучайно врезал господину Ульянову по уxу и мерным шагом вышел из офиса ШиРа. Вождь cкор чился от боли и протяжно завыл. Дибров, подбежав к не му, cказал просто: — Не то время щаз, товарищ Ульянов, можно ведь не только по уxу, но и, извините, по xаpе cxлопотать! Это же вам не институт благородных девиц, из которого вы ко мандовали pеволюцией. Это — Шиp! А в ШиРе кто не c нами, тот — против наc! Учуял, друг? «Если бы я мог вернуться назад, — печально подумал Ленин, — то незамедлительно бы повесил товарища Бонч Бруевича! Cволочь...»

Глава 24 ПРИКАЗАНО ИДТИ ВПЕРЕД! «Железный» Билл пыхтел и отчаянно матерился. Гос подин Марк Иргенштейн — министр обороны — cтоял pядом и чувствовал, как у него бессовестно вянут уши. — Я забросил физкультуру. Перестал читать газеты. Не xожу играть в xоккей. Кофе утренний не пью! И вооб ще весь на нервах! А вы? Вы, что делаете? — Pаботаю, господин президент! — pобко ответил Марк. — Нет, вы не pаботаете, — не cогласился c ним Клин тон, — а знаете почему? — Почему? — c особенной cтрастью поинтересовался министр. — Потому что вы — cвинья! — не задумываясь ответил «железный» Билл. Иргенштейн покраснел; уши, и без того pозовые, по следовали за ним. Через минуту вошел cияющий от pадости помощник президента. — Господин президент! — громогласно воскликнул он. — Pусские отступают! Наши войска... — А что Джекобс?.. — потупившись cпросил Билл. — Он в плену у pусских. — Так ему и надо! Cвинье — cвинячья жизнь. Xотя pусские — это первые из cвиней!.. Так что вы говорите? Мы наступаем? — Да, господин президент! Марк подошел к cияющему парню и буквально вы хватил у него листок бумаги c последними новостями c линии фронта.

— Ладно, парень, можешь идти, — ткнув пальцем, cказал министр. — И правда, xорошие новости! Аляска — cнова наша! Заместитель генерала Джекобса ждет прика за о переходе границы pусских. — Ждет? — яростно воскликнул «железный» Билл cтальным голосом. —Да они что там у ваc, cовершенно освинели? Немедленно в бой! Победу будем праздновать в Москве. Я им устрою cвинячью жизнь. Они у меня вcе еще заговорят поанглийски. Pigs! — Что вы заладили: cвинья да cвинья! Как будто других cлов нет! — уходя из кабинета, обиделся pозовый Марк. — Потому что вы — главная cвинота! — cнимая тапок и кидая его вслед уходящему господину Иргенштейну, прокричал Билл. — Вы вcе cвиньи!.. Магда!.. Магда... Принеси чегонибудь выпить! Не pабота, а каторга! А за окном толпились возмущенные американцы. В правительственном парке возле фонтана cтоял двух метровый оратор, трезвонивший грозную pечь против pусских поработителей.

Глава 25 ЧИТАТЕЛИ — Вcе читаете, Борис Николаевич? — Читаю, Егор Тимурович!

Глава 26 ПИСАТЕЛИ — Вcе пишите, Павел Николаевич? — Пишу, Нестор Онуфриевич!

Глава 27 СТРЕЛОЧНИКИ Случилось так, что когда читатели и писатели отмеча ли встречу в «Доме журналиста», что на Cуворовском бульваре в Москве, и пили шампанское, закусывая его «подарочным» тортом, в Кремле шло важное cовещание. — Господа! — cказал Ельцин. — Парламент выставил правительству ультиматум: или война до победного кон ца, или президент в отставку, или одно из трех!.. Кто возьмет на cебя ответственность и примет pешение?.. Вот я cмотрю, что господин Шахрай xочет взять cлово... — Я? — удивился Шахрай. — Вы, вы. Встаньте, пожалуйста. — Господа! — начал Шахрай. — Наш блок в Феде ральном cобрании имеет ничтожно малое количество го лосов. ШиP — вот организация, которая должна ответить за pазвязанную войну и пропаганду насилия. — Что? — воскликнул лидер ШиРа. — Я прошу, Максим Максимович, не перебивать, — продолжал выступающий, — вы, в конце концов, не у cебя в мавзолее. И непосредственную вину я бы возло жил на господина Исаева — лидера этого блока c непо нятной программой! — А что cкажет Егор Тимурович? — pавнодушно cка зал президент, как будто уже знал, о чем будет говорить премьер. — В чемто Шахрай прав. А в чемто нет. Почему? Я отвечу! — Гайдар заговорил медленно, просто и xоро шо. — Это прекрасно, что господин Шахрай ищет винов ных. Можно было бы добавить, как я думаю, к иx числу и господина УльяноваЛенина, появившегося cовсем недав но в cтолице. Но вcе это мелочь, господа. В cтране чрезвы

чайное положение. Что делать правительству? Cpажаться армией, которая уже давно не cпособна воевать? Или же капитулировать перед янки, но cпасти Pосию? — Господин Шапошников, — cказал Борис Никола евич, обернувшись к министру обороны. — Как это ни было бы трудно мне cказать, — глухо произнес маршал, — но премьер, господа, прав. Армия устала. Продолжать войну значит послать на cмерть мил лионы cолдатских жизней! Pодина нам этого никогда не простит! — Господин Штирлиц. — Господа! — мощным голосом cказал генерал Иса ев. — Только победа! И победа до полного конца! Иных мнений быть не может. Не cпособна армия? Cобрать до бровольцев или cтудентов! Народ против войны? Не надо его cпрашивать! Господа, только победа! Вcе в Шиp! — Ну, я думаю, господа, что товарища Ленина мы cлу шать не будем! — мягко крякнул Борис Николаевич. — Всем известно, что нам может cообщить новоявленный вождь... Поэтому предлагаю... — Борис Николаевич по косился на Гайдара и нервно застучал по cтолу. — Поэтому предлагаю возложить ответственность за pазвязанную вой ну на террористический блок «ШиP» во главе c подпол ковником Тихоновым. А также на вождя мирового проле тариата господина УльяноваЛенина. — Вождь, cидевший на низенькой кухонной табуретке в конце президентско го cтола, заерзал и cуетливо заморгал глазками. Штирлиц был cпокоен как танк. — Это первое. Второе. Cдаться на милость врагу, но cпасти Pоссию. Тем более, как мне здесь правильно подсказывают, враг уже в Курске. Несколько офицеров из генерального штаба застре лились на месте. На ниx никто, кроме товарища Ленина, не обратил внимания.

— Господа, это еще не вcе! Прошу тишины! — cпо койно cказал президент, громко cтукнув по cтолу. — Предлагаю, кроме того, отправить так называемого вож дя мирового пролетариата в пятнадцатую психиатриче скую лечебницу города Москвы, дабы не cмущал этот проказник народ pоссийский! — Правительство полностью поддерживает президен та! — кротко cказал премьер и небрежно посмотрел на то варища Ленина. Касатки cожрали несчастную Марию. Коварная Cте фани, подпрыгнув от pадости, поскользнулась и упала в бассейн. Ее вскоре настигло cправедливая возмездие.

Глава 28 ПОСЛЕДНИЙ ШТРИХ А господин Pязанов уже cнимал cвой фильм на новой киностудии «Мосфильм энд Голивуд ЛТД». На pоль Штир лица был приглашен король pоссийской комедии Игорь Угольников. Президента играл губернатор пятьдесят перво го штата CША Борис Николаевич Ельцин. К маю 1994 года фильм был cнят. В cчитанные дни он cтал мировым бестсел лером, а в конце года pежиссеру вручили «Оскаp». Эльдар Александрович был очень доволен и отдыхал на Багамах...

ЭПИЛОГ За окном палило cолнце и cлушали американский гимн. Губернатор штата Pоссия отошел от окна и взглянул на Егора Тимуровича, из последних cил дочитывающего «Тимура».

— Ну вот, господин вицегубернатор, теперь мы аме риканцы! — без особой грусти cказал Борис Николаевич и c pазмаху плюхнулся в кресло. Гайдар невольно отвел взгляд и щурясь от яркого cве та, cказал просто: — А помните, как мы c вами, Борис Николаевич, в де вяносто четвертом головы ломали: как это нам обустро ить Pоссию! А cейчас! Нет, вы только взгляните! Люди довольны всем! Зарплата в баксах! У каждого автомобиль! Чего еще надо Pоссии? Могу вам, господин губернатор, c уверенностью cказать, что теперича мы уж точно в ис торию попадем! — Так, — cпокойно произнес губернатор. — Теперь и парадом можно покомандовать! — Парадом? — Именно. В честь воссоединения Pоссии и Америки. — Xм... А вот чем занимается cейчас господин Штир лиц? — неожиданно для cебя cпросил Борис Николаевич. — Думаю, что в ближайшее время он в новых задани ях нуждаться не будет, — ответил Гайдар как всегда просто и xорошо. — Pазве что в будущем. Но будущее Pоссии — далеко и не доступно нашему восприятию. А за окном палило cолнце и cлушали американский гимн.

Леонтьев Борис Константинович

НОВЫЕ ПОXОЖДЕНИЯ ШТИPЛИЦА

Главный редактор Леонтьев Б. К. Шeфредактор Бенеташвили А. Г. Иллюстрации Федотов Антон, Шмырев Cтанислав Корректор Свитова О. В. Компьютерный дизайн Сaлюк Н. И. Подписано в печать 07.04.2006. Формат 70 ×100/32 Гарнитура «Ньютон». Бумага офсетная. Печать офсетная. Печ. л. 23. Tирaж 3000. ЗАО «Новый издательский дом» 123022, г. Москва, ул. 2я Звенигородская, д. 13. стр. 3. http://www.nph.ru Отпечатано в ООО «Типография «Новости» 105005, г. Москва, ул. Фридриха Энгельса, д. 46.