Языковая политика и социально-правовые аспекты адаптации мигрантов: проблемы, реализация, перспективы, часть 1

Российский гуманитарный научный фонд Тюменская областная Дума Правительство Тюменской области Тюменский государственный университет Институт гуманитарных исследований

ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА И СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ: ПРОБЛЕМЫ, РЕАЛИЗАЦИЯ, ПЕРСПЕКТИВЫ

Материалы III Международной научно-практической конференции 7-8 июня 2010 года Часть I

Тюмень 2010

ББК 60.7 УДК 325 Я 412

Языковая политика и социально-правовые аспекты адаптации мигрантов: проблемы, реализация, перспективы. Материалы III международной научнопрактической конференции. 7-8 июня 2010 года (в 2-х частях, часть 1) / Под ред. Карабулатовой И.С., Корепанова Г.С., Сунцова А.П. Тюмень: Вектор-Бук, 2010. – 308 с.

Редакционная коллегия: Корепанов Г.С., Сунцов А.П., Карабулатова И.С., Евсеев В.Н., Мухамадиева Д.М., Чаукерова Г.К., Воробьев Е.М., Койше К.К., Зайцев Г.С.

Первая часть материалов III Международной научно-практической конференции «Языковая политика и социально-правовые аспекты адаптации мигрантов: проблемы, реализация, перспективы» содержит доклады, представленные: на пленарном заседании, заседаниях секции № 1 «Языковая политика в многонациональном государстве», секции № 2 «Социально-правовые аспекты адаптации мигрантов». Доклады посвящены процессам социально-экономического сотрудничества в условиях глобализации.

Материалы изданы в авторской редакции

ISBN 978-5-91409-170-2 ISBN 978-5-91409-172-9 (ч. 1)

© Коллектив авторов, 2010 © Тюменская областная Дума, 2010 © Институт гуманитарных исследований ТюмГУ, 2010 © Вектор Бук, 2010

2

Уважаемые участники конференции! тер. Она обусловлена прежде всего экономическим и политическим размежеванием бывших советских республик и этнополитическими конфликтами, происходящими в этих молодых независимых государствах. В таких условиях тщательно проработанная государственная миграционная политика, отвечающая долгосрочным тенденциям и целям социально-экономического и демографического развития как России в целом, так и Тюменской области в частности, - это насущная необходимость. Воздействовать на миграционное поведение населения можно, используя весь комплекс административных, правовых и экономических рычагов управления. Причем в любом государстве это функция исключительно центрального правительства. Однако в федеративных государствах она в значительной степени реализуется в тесном взаимодействии с субъектами федерации, в том числе путем улучшения социально-экономической ситуации в регионах и повышения их миграционной привлекательности. В то же время достижение демографического эффекта от внешней миграции не может ограничиваться только регулированием отношений, связанных собственно с процессами перемещения населения и обеспечением контроля над ними со стороны органов государственной власти. Миграция – это сфера, которая связана со многими правами человека: социальными, культурными, трудовыми, жилищными и прежде всего – с реализацией права на свободу передвижения. Государство должно

Т

юменская областная Дума рассматривает проблему миграции как одну из приоритетных и требующих постоянного внимания со стороны всех уровней и ветвей публичной власти. И это не случайно. История экономического развития Тюменской области показывает, что стимулирование организованного переезда квалифицированных специалистов из других регионов страны на территорию нашей области сыграло существенную роль в освоении ее природных богатств. Благодаря созданному нефтегазовому комплексу наш регион продолжает оставаться одним из основных источников пополнения федерального бюджета. Сегодняшняя миграция в Россию из стран ближнего зарубежья в значительной степени носит стихийный, неорганизованный харак-

3

Разрешение на работу высококвалифицированному специалисту будет выдаваться на весь срок трудового договора, но не более чем на 3 года (сейчас — 1 год) с возможностью неограниченного числа продлений. Одновременно с разрешением иностранный специалист и его семья получат и вид на жительство в России. Изменения коснутся и налогов: для высококвалифицированных нерезидентов ставка НДФЛ будет такой же, как и для россиян, — 13% (сейчас — 30%). Поправки вступят в силу с 1 января 2011 г. Государственная миграционная политика в этом вопросе как на уровне Российской Федерации, так и на уровне субъектов Российской Федерации должна носить селективный характер, формироваться на основе прагматических демографических, экономических и геополитических интересов страны и региона. В числе приоритетных направлений государственной миграционной политики России должно стать прежде всего создание благоприятных условий для совместной жизни и деятельности коренного населения и мигрантов. Цель конференции – обсудить социально-правовые аспекты адаптации мигрантов и выработать рекомендации по созданию благоприятных условий для совместной жизни и деятельности местного населения и мигрантов.

осуществлять определенную заботу об обеспечении этих прав. В нынешней ситуации приоритетным направлением миграционной политики Российской Федерации должно стать создание такой правовой основы в сфере регулирования миграционных процессов, которая обеспечила бы не только стабильный приток, но и приживаемость в нашей стране высокопрофессиональных трудовых мигрантов. Примером реализации такой политики может служить принятие во втором чтении поправки в закон «О правовом положении иностранных граждан». Документ был внесен Правительством Российской Федерации и принят в первом чтении в феврале 2009 г. Ко второму чтению он серьезно скорректирован, говорит председатель комитета Владимир Плигин: изменения касаются порядка привлечения высококвалифицированных специалистов, это сделано по поручению президента Дмитрия Медведева для развития инновационных проектов. Высококвалифицированные иностранцы будут получать разрешение на работу в России вне квот Федеральной миграционной службы (ФМС), достаточно будет письменного ходатайства. Уровень квалификации специалиста будет определяться по зарплате: она должна превышать 2 млн. руб. в год. Правительство вправе снижать эту сумму, говорится в документе. Председатель Тюменской областной Думы

С.Е. КОРЕПАНОВ

4

ПЛЕНАРНЫЕ ДОКЛАДЫ Г.С. Корепанов – г. Тюмень, Россия ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ Сегодняшняя конференция организована в целях обсуждения основных проблем, связанных с адаптацией мигрантов в новой социальной и культурной среде на территории Российской Федерации, выработки конкретных предложений по преодолению этих проблем, в том числе предложений, направленных на совершенствование миграционного законодательства. С распадом Советского Союза и ликвидацией «железного занавеса» между Россией и странами дальнего зарубежья страна столкнулась со значительным потоком мигрантов. Так, с 1989 по 2009 год в Россию въехало более 12 млн. человек, а выехало около 5,5 млн. Этот процесс характерен и для Тюменской области. По данным государственной статистики, только в 2008 году на территорию Тюменской области (без учета внутрирегиональной миграции) въехало около 53 тысяч человек, это на 22% больше, чем в 2004 году. Миграционный прирост составил в целом по области 5185 человек. При этом 89% этого прироста приходится на города. Большинство въехавших на территорию области в 2008 году - 75,8% - составляют граждане Российской Федерации. Чаще всего к нам приезжают из Башкортостана, Дагестана, Свердловской, Курганской, Омской областей. Среди зарубежных стран наибольшим потоком мигрантов в Тюменскую область отличаются Украина, Казахстан, Азербайджан, Киргизия и Таджикистан. Из стран дальнего зарубежья большую часть по количеству въехавших составляют граждане Германии – 83,6%. Согласно информации Управления Федеральной миграционной службы по Тюменской области в 2009 году через пункты пропуска, расположенные в Тюменской области, проследовало 103 266 иностранных граждан и лиц без гражданства, из них въехало на территорию нашего региона 52 860 человек, выехало 50 406. Ежемесячно число иностранных граждан, въезжающих на территорию Тюменской области через российскоказахстанскую границу, в среднем составляет 4405 человек. Основную часть прибывших составляют выходцы из стран СНГ – 97,4%; из них в процентном соотношении большую часть составляют: граждане Республики Казахстан – 72,6%; граждане Республики Узбекистан – 11,7%, граждане Республики Таджикистан – 8,8%. Количество остальных иностранных граждан, прибывших из стран СНГ, незначительно и составляет менее 2%. Наиболее высокой миграционной подвижностью обладают люди трудоспособного возраста, их удельный вес среди всех мигрантов, прибывших в Тюменскую область, составляет 80%. Наблюдается значительный уровень внутренней миграции, в 2008 году он составил 32,5 тыс. человек. Характерные черты внутрирегиональной миграции – переселение сельского населения в города, жителей юга области – в автономные округа. Процессы, происходившие на территории Тюменской области в течение последних десятилетий, создали уникальную миграционную ситуацию в нашем регионе. Проведенное осенью 2009 года по заказу Тюменской областной Думы широкомасштабное социологическое исследование «Проблемы социокультурного развития Тюменской области» показало, что около 30% жителей региона являются внешними мигрантами, еще 36,7% в свое время переехали из других населенных пунктов области. То есть только треть населения живут там, где они родились. Миграция является естественным и закономерным процессом современного мира, ее процесс и результаты могут иметь как социально-позитивное, так и негативное зна5

чение. Известно, что самая могущественная сегодня в мире страна – Соединенные Штаты Америки – это страна, созданная мигрантами (по данным глобальной комиссии по миграции ООН, в России 13,3 млн. мигрантов, в США – 35 млн. человек1). Большая часть экономической инфраструктуры нашей страны, в частности – большая часть нефтегазового комплекса Тюменской области, создана именно мигрантами. В России возрастает потребность в рабочей силе, а с учетом демографической ситуации в стране миграция является одним из основных и реальных источников пополнения ее населения и трудовых ресурсов. Необходимо создание условий для свободного перемещения рабочей силы в пределах России в соответствии с изменяющимися потребностями развития и размещения производительных сил страны. Кроме того, по мнению многих ученых, миграция на сегодняшний день является практически единственным источником поддержания и роста численности населения России. Это обусловлено фактическим исчерпанием возможностей естественного прироста населения и трудовых ресурсов страны. Однако при всех положительных моментах миграция неизбежно порождает многие проблемы в социально-экономической, межэтнической и других сферах. В настоящее время эти проблемы, возникающие в связи с пребыванием значительного числа иностранных граждан и лиц без гражданства на территории Российской Федерации, приобретают все большее значение, так как затрагивают вопросы безопасности государства, активно влияют на общественно-политическую и социально-экономическую ситуацию в стране. Особое значение приобретают проблемы, связанные с нелегальной миграцией. Нелегальные иностранные рабочие, не занимая официальных рабочих мест, негативно влияют на рынок труда, вовлекаются в теневую экономику и «выводят» из-под налогообложения в России, по разным оценкам, от 5 до 8 миллиардов долларов в год. Незаконная миграция способствует росту организованной преступности, незаконному обороту наркотиков, терроризму и иных видов преступлений. Тюменская область наряду с Москвой, Краснодарским краем, Ставропольем и некоторыми другими регионами является одним из субъектов Федерации, где проблемы незаконной миграции стоят наиболее остро. Специалисты неоднократно говорили об обострении социально-экономической ситуации в области в связи с неуправляемыми миграционными потоками. Пребывание иностранных граждан на территории Тюменской области, прежде всего граждан стран Закавказья, а также Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, создает немало экономических, нравственных, политических и национальных проблем, которые до сих пор остаются неурегулированными. Решение проблем, связанных с незаконной миграцией, в Тюменской области сдерживается, с одной стороны, отсутствием действенных законодательных механизмов регулирования миграционных процессов, с другой стороны недолжным исполнением нормативных правовых актов, ранее принятых органами федеральной и региональной власти. Видимо, настал момент, когда необходимо переосмыслить как зарубежный, так и наш прежний опыт регулирования миграционных процессов. Тем более что в последние годы законодательство Российской Федерации по вопросам пребывания иностранных граждан на территории России, усиления государственной миграционной политики, в том числе в сфере регулирования внешней трудовой миграции и социально-культурной адаптации мигрантов, другим вопросам в области регулирования миграционных процессов в стране значительно усовершенствовалось. С вступлением в силу 1 ноября 2002 года Федерального закона «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» значительная часть вопросов, связанных с пребыванием мигрантов на территории России, соблюдением их прав, была урегулирована. Согласно указанному Федеральному закону иностранные граждане пользуются в России теми же правами и свободами, несут те же обязанности, что и гра1

Хабриева Т.Я. Миграция в России: новые аспекты в модели правового регулирования // Журнал «Право и безопасность». – 2006. - 1-2 (18-19) – С. 18-19.

6

ждане Российской Федерации, если иное не вытекает из федерального законодательства. Речь идет о праве на получение питания, пользование коммунальными услугами в центрах временного размещения, на медицинскую и лекарственную помощь, социальную защиту, работу по найму и предпринимательскую деятельность. В целях борьбы с незаконной миграцией в ноябре 2006 года были внесены изменения в Кодекс об административных правонарушениях, которые усилили ответственность за нарушение миграционного законодательства, а также за нарушение порядка привлечения к трудовой деятельности в Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства. Увеличены штрафные санкции как в отношении самих иностранцев, так и в отношении работодателей. В результате введения в январе 2007 года Федерального закона «О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации», который упростил правила пребывания иностранных граждан на территории РФ, значительно возросло количество прибывающих в субъекты Российской Федерации, в том числе и в Тюменскую область, трудовых мигрантов. Совершенствование миграционного законодательства в Российской Федерации оказало положительное влияние на положение мигрантов, содействовало легализации миграционных потоков, расширению возможностей для их привлечения в экономику. В Тюменской области достигнуты заметные успехи в деятельности государственных и общественных институтов в поддержку и защиту прав мигрантов, что стало возможным благодаря последовательной работе органов власти, плодотворному диалогу и сотрудничеству между государством и неправительственными организациями. Тем не менее экономический кризис негативно отразился на положении иностранных граждан: участились случаи невыплат работодателями заработной платы трудовым мигрантам, сократились размеры зарплат, увеличилось количество нелегальных мигрантов. Все эти проблемы протекают на фоне увеличивающейся ксенофобии общества в отношении мигрантов. Не последнюю роль в формировании и усилении стереотипов о «захвате» рынка труда мигрантами, росте преступлений, совершенных мигрантами, и в конечном итоге – создании отрицательного образа мигранта играют средства массовой информации. При этом в условиях депопуляции населения трудовые мигранты и в период экономического кризиса сохраняют значение важного стратегического трудового ресурса для Российской Федерации в целом, и для Тюменской области в частности. Основные проблемы трудовых мигрантов связаны с проблемами получения временной или постоянной прописки во время пребывания на территории РФ; невозможностью продления миграционных карт; сложностью в получении разрешения на право трудоустройства на территории РФ; проблемами, связанными с нарушением условий трудового договора. Часто трудовые права мигрантов нарушаются вследствие их нелегального статуса, вызванного низкой правовой информированностью, а также нарушением миграционного законодательства самими мигрантами, вынужденными прибегать к услугам незаконных посредников, вследствие чего усиливается их правовая незащищенность. Что касается формирования регионального законодательства, регулирующего миграционные процессы, на сегодняшний день в большинстве субъектов Российской Федерации правовая база по вопросу пребывания иностранных граждан на их территории, учитывающая миграционную специфику отдельного региона, отсутствует. Регионы, в которых были приняты и работали законы, регулирующие порядок пребывания иностранных граждан на территории субъекта Российской Федерации, а также порядок привлечения и использования иностранной рабочей силы, признали их утратившими силу как противоречащие федеральному законодательству. В их число вошли законы Тюменской области «О миссионерской деятельности иностранных религиозных миссий (миссионеров) на территории Тюменской области» и «Об административной ответственности за правонарушения в сфере привлечения и использования в Тюменской области иностранной рабочей силы».

7

Практика регионального законодательства подтверждает, что попытки некоторыми субъектами Федерации урегулировать миграцию комплексно в основном приводят к вторжению субъектов в сферу федеральной компетенции. Тем не менее в региональном законодательстве имеется ряд законов, урегулировавших в соответствии с Конституцией РФ и федеральным законодательством некоторые вопросы пребывания иностранных граждан на их территории. Среди них: законы, регулирующие порядок создания специальных учреждений временного содержания иностранных граждан и лиц без гражданства, подлежащих депортации либо административному выдворению за пределы Российской Федерации (город Москва, Московская область, Приморский край, Астраханская область, Белгородская область, Республика Северная Осетия - Алания); Закон города Москвы «Об учете иностранной рабочей силы в городе Москве», положения которого направлены на выявление тенденций миграционных процессов в городе Москве и выработку рациональной миграционной политики; Закон Краснодарского края «О реализации государственной политики по вопросам правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства на территории Краснодарского края», принятый в целях обустройства и интеграции в социальную среду законно находящихся на территории Краснодарского края иностранных граждан и лиц без гражданства с соблюдением конституционного принципа недопустимости осуществления права на свободу передвижения, выбор места пребывания и места жительства на территории Российской Федерации одними лицами с нарушением законных прав и интересов других лиц, в том числе постоянно проживающих на территории Краснодарского края. По нашему мнению, опыт других субъектов Российской Федерации весьма ценен и может стать основой при разработке законодательства Тюменской области, регулирующего вопросы обеспечения законности пребывания иностранных граждан на территории Тюменского региона, общественные отношения в таких сферах деятельности иностранных граждан, как аренда помещений, туризм, торговая и иная трудовая деятельность. Однако для этого необходимо законодательно закрепить дополнительные полномочия для субъектов Федерации по вопросам целесообразности расселения мигрантов на той или иной территории исходя из потребностей территории в трудовых ресурсах и плотности населения. Совершенно очевидно, что наша научная и нормотворческая деятельность в сфере миграционной политики должна быть направлена на внесение поправок в федеральное законодательство и разработку нормативных правовых актов как федерального уровня, так и уровня субъектов Российской Федерации. Очень важно не допустить при этом нарушения конституционных прав граждан и других лиц, законно проживающих в Российской Федерации. Первые шаги по совершенствованию федерального законодательства в рассматриваемой сфере уже делаются. С 1 июля 2010 года вступает в силу Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" и отдельные законодательные акты Российской Федерации», который прежде всего направлен на совершенствование механизмов регулирования внешней трудовой миграции. Установлены некоторые льготы высококвалифицированным работникаминостранцам. К таким отнесены иностранные граждане, имеющие опыт работы, навыки или достижения в конкретной области деятельности, если условия привлечения их к трудовой деятельности в Российской Федерации предполагают получение ими заработной платы в размере 2 и более миллионов рублей за период, не превышающий 1 года. Количество высококвалифицированных иностранных граждан, которые могут быть привлечены в рамках предусмотренного в Законе механизма к трудовой деятельности на территории Российской Федерации, не ограничивается квотами, поскольку одним из обязательных условий их привлечения станет наличие заключения органа занятости субъекта Российской Федерации. Другим обязательным условием для привлечения иностранных работников станет принятие на себя работодателями гарантий по их жилищному, медицинскому и социальному обеспечению. 8

Кроме того, урегулирован механизм трудовой деятельности лиц, законно въехавших в Россию в безвизовом порядке и работающих у физических лиц, не преследующих цели извлечения прибыли. Такие иностранцы должны приобретать патент в территориальных органах федерального органа исполнительной власти в сфере миграции. По-прежнему в числе важнейших вопросов остается распределение компетенции между федеральными органами власти и органами власти субъектов Российской Федерации в области регулирования миграции. Необходимо стремиться к формированию эффективной системы государственного регулирования миграции на федеральном уровне и в субъектах Российской Федерации, в том числе нормативной правовой базы государственной миграционной политики. В связи с необходимостью скорейшего решения рассмотренных проблем необходимо прежде всего консолидировать усилия и возможности органов государственной власти Федерации и ее субъектов. Для решения поставленной задачи регионы должны иметь возможность проводить миграционную политику с учетом интересов региона, быть по возможности самостоятельными в вопросах миграционной политики. Невозможно решить все вопросы на уровне федерального центра, без учета региональной специфики. Как отмечалось выше, на сегодняшний день считанные регионы предпринимают попытки проводить региональную миграционную политику. Большинство законов и подзаконных актов субъектов Федерации, регламентирующих права мигрантов, регистрацию проживания и пребывания граждан России и иностранных граждан, правовое положение иностранцев и использование иностранной рабочей силы, приведены в соответствие с законами Российской Федерации. В конце выступления хотелось бы отметить, что в мае 2009 года Президент Российской Федерации Д.А. Медведев утвердил Стратегию национальной безопасности Российской Федерации до 20201 года, определив в качестве ключевых стратегических задач обеспечения национальной безопасности в области повышения качества жизни российских граждан коренное улучшение демографической ситуации в стране, повышение квалификации и качества трудовых ресурсов, рациональную организацию миграционных потоков. Поставленные Президентом РФ задачи подталкивают к изучению проблем миграционной сферы и выработке рекомендаций по их решению. Данные рекомендации должны быть направлены прежде всего на совершенствование федерального и регионального законодательства по регулированию миграционных процессов и соблюдению прав мигрантов. Нужно усилить ответственность работодателей перед уполномоченными структурами - миграционными службами и центрами занятости, более активно вовлекать указанные службы в процесс трудоустройства иностранных граждан. Особое внимание необходимо уделить созданию благоприятных условий для повышения эффективности работы национально-культурных автономий, организаций и объединений в ходе реализации программ, проектов и мероприятий, направленных на решение вопросов миграции, в том числе адаптации и интеграции мигрантов. И, конечно, одной из актуальнейших задач является поиск новых форм отношений с мигрантами, чтобы не только адаптировать их к новым реалиям, но и оптимально использовать новые трудовые ресурсы, ориентировать местное население на толерантное взаимодействие с приезжающими. ***

1

Указ Президента Российской Федерации от 12.05.2009 № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» // КонсультантПлюс.

9

О.Б. Алтынбекова – г. Алматы, Казахстан ВЛИЯНИЕ РЕПАТРИАЦИИ ОРАЛМАНОВ НА ЯЗЫКОВУЮ СИТУАЦИЮ В КАЗАХСТАНЕ С первых лет независимости регулирование миграционных процессов в Казахстане относится к одному из важных направлений государственной политики. Постановлением Правительства Республики Казахстан от 2 декабря 2008 года № 1126 принята Национальная программа возвращения этнических казахов на 2009-2011 годы, правовую основу для которой составляют Закон Республики Казахстан от 13 декабря 1997 года «О миграции населения», Указы Президента Республики Казахстан от 28 августа 2007 года №399 «О Концепции миграционной политики Республики Казахстан на 2007-2015 годы», от 28 августа 2006 года № 167 «О стратегии территориального развития Республики Казахстан до 2015 года» и от 10 июля 2003 года №1149 «О Государственной программе развития сельских территорий на 2004-2010 годы». В соответствии с принятыми законами в настоящее время в Казахстан из стран ближнего и дальнего зарубежья интенсивно осуществляется репатриация этнических казахов – оралманов, которая все более расширяется. В Законе «О миграции населения» от 13 декабря 1997 г. [2], в ст. 1 «Основные понятия» дано определение: оралманы – это иностранцы или лица без гражданства казахской национальности, постоянно проживавшие на момент приобретения суверенитета Республикой Казахстан за ее пределами и прибывшие в Казахстан с целью постоянного проживания. Квота иммиграции оралманов – это число семей оралманов, ежегодно допускаемых к переселению на территорию Республики Казахстан, на которых распространяются льготы и компенсации в соответствии с настоящим Законом. Согласно ст. 29 закона, государство создает льготные условия для переселения в РК и обеспечивает оралманам создание условий для изучения государственного и русского языков (выделено мною. – О.А.). До 1991 г., по данным демографа М. Татимова [6], за пределами Казахстана проживали свыше 3 млн. этнических казахов, в том числе: в Китае – около 1,3 млн. чел., Узбекистане – 870 тыс. чел., России – 660 тыс. чел., Монголии – около 157 тыс., Туркмении – 90 тыс., Афганистане – 45 тыс., Кыргызстане – 40 тыс., Турции – 30 тыс., Иране – 15 тыс., Украине – 15 тыс., Таджикистане – 12 тыс., Пакистане – 3 тыс. чел. и т.д. В 1991-2000 гг., по данным Агентства по демографии и миграции, в республику прибыли более 43 тыс. казахских семей, или 183 тыс. чел. 40% от общего числа репатриантов приехали в Казахстан из стран дальнего зарубежья: Монголии (35,5%), Ирана (2,7%), Турции (2%), Китая (1,2%), Афганистана (1%) и Китая (0,6%). Около 60% этнических казахов прибыли из республик СНГ: Узбекистана (34,2%), Туркменистана (12%), Таджикистана (5,7%), России (4,6%) и других стран. За последующие годы численность казахской диаспоры в других государствах изменилась. Так, в Китае в 2000 г. проживали более 1,5 млн. казахов, поскольку политика ограничения рождаемости не коснулась казахского населения. В Узбекистане в 1999 г., по данным текущей статистики, уже было 940,6 тыс. казахов и 531,3 тыс. каракалпаков [3: 109]. По информации посольства Республики Казахстан в Узбекистане, более 0,5 млн. этнических казахов, в основном проживающих в районах экологического бедствия – Приаралье и пустыне Кызыл-Кум, намерены переселиться на свою историческую родину. В 1993 г. квота миграции для оралманов составляла 10 тыс. семей. В 1994 г. – 7 тыс. семей, в 1995 г. – 5000, в 1996 г. – 4000, в 1997 г. – 2, 18 тыс. семей, в 1998 г. – 3000, в 1999-2000 гг. – по 500 семей, в 2001 г. – 600 семей. По данным Агентства по миграции и демографии, большое количество семей прибывает сверх квоты. Например, в 1999 г. в Казахстан прибыли 2668 семей, из них 280 – по квоте, 2388 – сверх квоты; в 2000 г. – 5490 семей, 458 и 5032 семей соответственно. Квота иммиграции перекрывалась за счет иммиграции из России и центральноазиатских стран. 10

На основании Указа Президента РК от 10 февраля 2003 г. №1017 «О квоте иммиграции оралманов на 2003 год» была установлена квота в количестве 5000 семей, которая была распределена следующим образом: из Узбекистана – 4096 семей, Российской Федерации – 492, Туркменистана – 91, Китая – 76, Афганистана – 65, Монголии – 52, Турции – 40, Ирана – 38, Кыргызстана – 30, Пакистана – 10, Таджикистана – 10. В соответствии с Указом Президента РК от 1 декабря 2004 г. №1476 «О внесении изменений в Указ Президента РК от 31 октября 2003 г. №1216» «О квоте иммиграции оралманов на 2004 год», было решено принять 10000 семей, в том числе из Узбекистана – 6638 семей, Российской Федерации – 1008 семей, Туркмении – 767 семей, Китая – 716, Монголии – 620, Кыргызстана – 74 семьи, Афганистана и Пакистана – 70, Турции – 50, Ирана – 25, других стран СНГ – 32. Как видим, в Казахстане создаются условия для приема значительного числа оралманов. Наиболее яркая положительная динамика характерна для миграции казахов, прибывающих в Казахстан из Узбекистана, Туркмении, Кыргызстана и России. Большинство репатриантов, возвращающихся в Казахстан из-за рубежа, – бывшие граждане Узбекистана. Так, в 2008 году в Южно-Казахстанскую область (ЮКО), граничащую с Узбекистаном, прибыли 8357 оралманов (1939 семей), причем 96% из них – из соседнего Узбекистана. Нужно отметить, что вообще с 1991 года по настоящее время в ЮжноКазахстанскую область прибыло наибольшее число оралманов – 25,2% от общего числа семей: 46630 семей оралманов из 21 страны мира. В целом общее число переселенцев в эту область Казахстана составило 159559 человек, из них 88% репатриантов – из Узбекистана, 2% – из Туркмении, 5% – из Таджикистана, 1,5% – из Ирана, остальные – из Афганистана, Монголии, Кыргызстана и Турции [3]. Постоянно возрастает численность казахов, прибывающих в Казахстан из Китая и Монголии: по сравнению с 1999 г. число казахов, выехавших из Китая, увеличилось в 2004 г. в 24,4 раза, из Монголии – в 3,65 раза. Интересны представленные в таблице сведения о численности оралманов, прибывших в разные области Казахстана. Таблица Численность оралманов в регионах Казахстана (1991-2008 гг.) Кол-во семей 184963 7717 6883 31904 3681 9825 11409 3249 13307 6074 3661 24796 6210 6539 46630 1836 1242

Республика Казахстан, в т. числе: Акмолинская область Актюбинская область Алматинская область Атырауская область Восточно-Казахстанская область Жамбылская область Западно-Казахстанская область Карагандинская область Костанайская область Кызылординская область Мангистауская область Павлодарская область Северо-Казахстанская область Южно-Казахстанская область г. Алматы г. Астана

Чел. 727289 39689 34133 107003 15108 38771 65101 14617 47220 25459 17933 87216 28247 34770 159559 6642 5821

При рассмотрении данных таблицы можно заметить, что 50,6% семей репатриантов-оралманов от их общего количества прибыли по квотам в южные регионы Казахстана – Южно-Казахстанскую, Алматинскую, Жамбылскую и Кызылординскую 11

области. 20,9% семей были поселены в западных районах Казахстана, прежде всего в Мангистауской, Актюбинской, Атырауской и Западно-Казахстанской областях. Всего 14,3% семей оралманов стали жителями северных регионов республики – Акмолинской, Костанайской, Павлодарской и Северо-Казахстанской областей. В ВосточноКазахстанской области поселились 5,3% семей от их общего количества, в Карагандинской области (Центральный Казахстан) – 7,2%, в г. Алматы – 1,0%, в г. Астане – 0,7%. Следует отметить, что в 2004 году квота на въезд оралманов составляла 10 тыс. семей, в 2005-2008 гг. она была увеличена до 15 тыс. семей ежегодно. Выполнение квоты иммиграции оралманов по итогам 2008 года действительно составило 15 тыс. семей в составе 79024 человек. По данным, представленным Комитетом по миграции Министерства труда и социальной защиты населения РК, в 44 странах мира еще проживают несколько миллионов этнических казахов, которые желают вернуться на свою историческую родину. В соответствии с Указом Президента Республики Казахстан №690 от 17 ноября 2008 года «О квоте иммиграции оралманов на 2009 год» и постановлением Правительства Республики Казахстан №32 от 22 января 2009 года «О распределении квоты иммиграции оралманов на 2009 год», квота иммиграции оралманов на 2009 год была увеличена до 20 тыс. семей в год, что означает увеличение числа оралманов ежегодно приблизительно на 100 000 человек. В 2009 году в Казахстан вернулись 16335 семей оралманов, или 75485 человек. Из них более половины прибыли из Узбекистана – 59%; из Монголии – 14%, из Китая – 10%, Туркмении – 8% и России – 4,2%. Больше всего оралманов приняла Алматинская область – 3,9 тыс. семей; на втором месте Южно-Казахстанская область – 2,8 тыс. семей, затем Мангистауская (2,05 тыс.), Жамбылская (1,95 тыс. семей) и ВосточноКазахстанская (1,2 тыс. семей оралманов) области. В целом, согласно Национальной программе возвращения оралманов, за годы независимости в Казахстан (по состоянию на 2009 год) прибыли 201 198 семей, или 802 774 человек. Увеличение квоты в 2009 году связано с реализацией задачи по приросту населения страны к 2015 г. до 20 млн. человек. Можно предполагать с большой долей вероятности, что к 2015 году в Казахстан из-за рубежа прибудут более полумиллиона этнических казахов, и общее число оралманов, возвратившихся на историческую родину, достигнет приблизительно 1,3 млн. человек. Следует подчеркнуть, что у репатриантов-казахов, которые проживали в зарубежных странах, родной язык сохранился за счет внутриэтнического употребления. В связи с этим они испытывают значительные затруднения при овладении литературным казахским языком и русским языком как широко функционирующим в РК средством межэтнического взаимодействия. Одной из проблем языкового обучения репатриантов является то, что в разных странах они пользовались различными письменностями: в Турции – латиницей, в Монголии – кириллицей, в Китае – арабской вязью [1]. Значительная численность прибывших и прибывающих в Казахстан оралманов оказывает свое существенное влияние на этноязыковую ситуацию в республике. Общеизвестно, что в полиэтническом Казахстане на протяжении продолжительного исторического времени взаимодействие между многочисленными этносами в общественной, административной, экономической, культурной и других сферах жизни осуществлялись в основном на русском языке. Казахский язык, тем самым, был вытеснен за годы советской власти за рамки официально-политической деятельности [5, с. 37]. Этнический язык миноритарных этносов использовался, как правило, в межличностных контактах, в отдельных регионах – при обучении в школе. Таким образом, языковая ситуация в Казахстане в тот период формировалась за счет функционирования, в первую очередь, казахско-русского билингвизма, исключительно широко распространенного в республике, во вторую, русскоязычия (русские, белорусы, украинцы, поляки, немцы, корейцы, греки, молдаване, мордва, чуваши и др.), национально-казахско-русского многоязычия (узбеки, уйгуры, турки, курды, азербайджанцы, таджики, чеченцы, киргизы, тата12

ры, дунгане, башкиры и др.). Важно заметить, что в процентном отношении в этом полиязычии разных этносов, исключая таджиков и узбеков, доминировал русский язык. За прошедшие годы языковой ландшафт Казахстана претерпел большие изменения. Вследствие многих причин, одной из которых явились крупнейшие миграционные процессы, в том числе репатриация около миллиона этнических казахов, расширились сферы функционирования государственного казахского языка и в целом сократился объем использования русского языка в коммуникативно-языковом пространстве Казахстана. Литература: 1. Жангуттин Б.О. Миграционная политика Казахстана и России: попытка сопоставительного анализа, 2009 / Государственный университет: Высшая школа экономики // www.hse.ru/data%202009 2. Закон Республики Казахстан «О миграции населения» от 13 декабря 1997 года // http://www. antropotok.archipelag.ru/text/a081.htm 3. Казахстан: Большинство переселенцев в Южно-Казахстанскую область – из Узбекистана, 2009 // http://www.ferghana. ru/news.php?id=11082&mode=snews 4. Садовская Е.Ю. Миграция в Казахстане на рубеже XXI века: основные тенденции и перспективы. – Алматы: Ғылым, 2001. 5. Сулейменова Э.Д., Шаймерденова Н.Ж., Смагулова Ж.С., Аканова Д.Х. Словарь социолингвистических терминов. – Астана: Арман-ПВ, 2008. 6. Татимов М. Влияние демографических миграционных процессов на внутриполитическую стабильность в Республике Казахстан // Саясат: События, проблемы, анализ, прогнозы. – 1995. – № 5. – С. 18-23. ***

13

Эльвира Амантаева – США

Elvira Amantaeva – USA

ARTEK КАК ЦЕНТР ДИПЛОМАТИИ МОЛОДЕЖИ: СЕЙЧАС И В ПРЕЖНИЕ ВРЕМЕНА

ARTEK AS THE CENTER OF YOUTH’S DIPLOMACY: before and now

17 января 2010 г. состоялся Президентский День выборов в Украине. Предизбирательная кампания началась в октябре 2009 г. грандиозным скандалом Членов Парламента о детской назойливости на территории Международного Детского Центра «Артек». Скандал предполагал запятнать репутацию политических деятелей, но вместо этого был запятнан образ Украины. В этой связи российский поэт и журналист Леонид Быков назвал в Украине «главной маркой» – «Артек». Для тех, кто живет в странах вне прежнего Советского Союза, слово Артек не имеет никакого особого значения, но для многих поколений Советских детей, это было мечта, порой несбыточная. Артек – это Международный Центр Детей (ICC) – наследство СССР, который был основан в 1925 г. и имеет длинную историю, собственные традиции, собственную миссию относительно мира, дружбы и межкультурного образования. Содержание моей статьи – это осознание моего личного опыта как ребенка и затем взрослого в Артеке, а также информация разных поколений из различных стран, систематически отобранных статей и публикаций, из архива Артека, его истории и наследства, начинающегося с 1925 г. Интервью с адвокатами, туристами, администрацией, гостями и всем штатом Артека сыграли очень важную роль в осознании недавних драматических событий. Работа в Международном Отделе Артека и участие в фестивале «Давайте изменим Мир к лучшему» летом 2009 г. дали мне возможность получить практический опыт. В процессе исследования и написания этой статьи я наладила связи с артековцами и создала группу “Artek” на Facebook, которая позволяет артековцам из разных стран и разных поколений воссоединиться с их друзьями, написать им и поделиться своим опытом. Вдохновленная успехом этой группы и общением с должностными лицами Артека я создала некоммерческую глобальную Организацию в Соединенных Штатах с

January 17, 2010 was Presidential Election Day in Ukraine. The pre-election campaign started there in October 2009 with a grandiose scandal about child molestation by Members of Parliament on the territory of the International Children’s Center Artek. The scandal meant to hurt the politicians’ reputation but instead it hurt the image of Ukraine and, as the Russian poet and journalist Leonid Bykov called it, Ukraine’s “main brand” – Artek. For those who live in countries outside of the former Soviet Union the word Artek does not have any special mean-ing, but for many generations of Soviet children it was a dream that has never come true. Artek is the International Children Center (ICC) - a legacy from the USSR which was founded in 1925, had a long history, its own traditions, and its own mission such as promoting the ideas of peace, friendship, and polycultural education over the world. The content of this paper is the product of my personal experience as a child and then an adult at Artek, combined with inter-views with “artekovtsy” from different countries, generations, and information gleaned from systematically selected articles and publications and also from Artek’s archives of its history and legacy starting from 1925. Interviews with counselors, campers, administration, guests and staff of Artek played a very important role in helping me to understand the recent dramatic events. Also working at the International Department of Artek and helping with the “Let’s Change the World for the Better” Festival in the summer of 2009 gave me an opportunity to get handson experience. In the process of research and writing this paper I made connec-tions with artekovtsy and created the group “Artek” on Facebook which allows artekovtsy from different countries and generations to re-unite with their friends, write testimonials, and share their experiences. Inspired by the success of this group and after discussion with Artek’s offi-cials I established the non-profit Artek Global Organization in the United States with the main purpose of supporting and promoting 14

целью поддержки и продвижения ценностей Артека, международной дружбы и мира.

Artek’s values, such as international friendship and peace.

Артек – это Международный лагерь (ICF), организация, которая соединяет лучшие детские лагеря мира. В 2000 г. на ICF конгрессе в Токио Артек выиграл Abbott Fenn Дружбы за индивидуальность лагеря, за внесение существенного вклада в развитие и содействие международного кемпинга. Впервые в истории это вознаграждение дано организации, а не частному лицу. В 2004 г. Артек был официально признан Юнеско как место выполнения международных проектов, в частности десятилетия Образования ООН (2005-2014 гг.).

Artek is a member of the International Camping Fellowship (ICF), an organization that brings together the best children’s camps of the world. In 2000 at the ICF congress in Tokyo Artek won the Abbott Fenn Friendship Award conferred by ICF upon individuals, camps or organizations that have made significant and sustained contributions to the development and furtherance of international camping over time. For the first time in its history the award was given to an organization, not an individual. In 2004 Artek was officially recognized by UNESCO as a site for the implementation of international projects, in particular, during the UN Decade of Education (2005-2014).

После краха СССР в 1991 г. Артек был унаследован Украиной и практически пришел в упадок в связи с трудными временами в Украине. Зимой 2009 г. впервые от начала существования Артека его закрыли из-за финансовых проблем. После общественной реакции и протестов (включая Российскую Государственную Думу, знаменитостей и артековцев со всех континентов) в феврале 2009 г. Украинский Парламент (Верховна Рада) пропустил закон, сбрасывающий со счетов долги и неоплаченные налоги в размере более двух миллионов долларов, запрещая приватизацию земли лагеря и обязывая правительственные агентства ежегодно оплачивать расходы для 15 000 детей. После событий зимы 2009 г. появилось множество вопросов, которые можно объединить в один главный вопрос: что случилось с идентичностью Артека и его ценностями мира, дружбы, понимания и терпимости после краха Советского Союза?

After the collapse of the USSR in 1991 Artek was inherited by Ukraine and fell on hard times trying to cope with Ukraine’s new capitalist era. In the winter of 2009 for the first time since its existence the center faced closing because of financial problems. After public backlash and protests (including from the Russian State Duma, celebrities, and artekovtsy from all over the world) in February 2009 the Ukrainian Parliament (Verkhovna Rada) passed laws writing off more than $2 million in debt and more in unpaid taxes, barring privatization of the camp’s land and obliging government agencies to pay the expenses for 15,000 children each year. The events of the winter of 2009 raise a number of questions but all of them can be combined into the one central question I am trying to answer in this thesis: What happened to Artek’s identity and its values such as promoting peace, friendship, understanding,, and tolerance after the collapse of the Soviet Union?

Дмитрий Быков назвал Артек «душой Советской империи, единственной хорошей вещью, которую имела страна». Другой журналист, Дмитрий Полюхович, написал, что Артек «был зеркалом, отражающим все события, случающиеся в стране». После этих слов мне бы хотелось доказать, что Артек не был только витриной Советских достижений здоровья и образования; он играл важную роль в отражении отношения государства к своему будущему поколению, также как и ко всем положительным и от-

Dmitry Bykov called Artek “the soul of the Soviet empire, the only good thing that country had.” Another journalist, Dmitry Polyukhovich, wrote that Artek “was a mirror reflecting all the events happening in the country.” Following these words I am going to prove that Artek was not just a showcase of Soviet achievements in education and health re-creation; it played and still plays a very important role in reflecting the attitude of the state towards its future generation, as well as all positive and negative processes happening in the country to which

15

Artek belongs. This is my position on Artek’s identity. I link myself to everything what Artek is about, but in this work my strategy is to step away and to dispassionately analyze the processes going on at the center.

рицательным процессам, случающимся в стране, которой Артек принадлежал. Это - моя позиция по поводу Артека. Я связываю себя со всем, чем является Артек, но в своем анализе процессов, происходящих в центре, я реалистична. Первые Международные Фестивали проходили в Артеке с 1960-ых гг., хотя международные делегации посещали этот центр, уже начиная с 1920-ых гг. Поездки для иностранных гостей спонсировались фондами СССР для того, чтобы дети из различных стран могли видеть, насколько хорошей была жизнь в Советском Союзе. Один из самых старых членов группы Артек на Facebook Естер Чристиансен из Дании отправил по почте фото с примечанием: «Это – фотография самого знаменательного случая в моем детстве: мое посещение Артека в 1962 г. Я стою с человеком, который обнял меня. Я не знаю его, встретил его только в тот день, но фото символизирует мир и дружбу ко мне».

The first International Festivals started at Artek in the1960s although international delegations had visited the center since the 1920s. Trips for foreign guests were sponsored by USSR funds so that children from different continents could see how good the life was in the Soviet Union. One of the oldest members of the group Artek on Facebook, Ester Christiansen from Denmark, posted a picture on the site with a note, “This is a photo from the greatest event in my childhood: my visit to Artek in 1962. I’m standing with a black man whose arms are around me. I don’t know him, I only met him that day, but the picture symbolizes peace and friendship to me. On the front you see the world famous film instructor Bille August.” The biggest festival “May there always be sunshine” (named after the famous song) was held in 1977 with representatives from 103 countries and in 1985 as a children’s program at Artek during the XII International Youth Festival in Moscow.

Доктор Бенджамин Спок после своей поездки в ICC в 1977 г. написал: «Я привезу миллионы Американских детей в Артек, чтобы они могли видеть, как люди различных рас и наций могут говорить на одном языке». Мало кто из американцев были в Артеке. Девочка из США, которая посетила Артек в 1987 г., Иветт Ирен написала о своей поездке: «В Артеке мы были пионерами, участвовали в спортивных состязаниях, играх, танцевали, пели и плавали в соленом Черном море. Особо важно то, что мы, дети Артека, имели международные контакты, которые длится на протяжении всей жизни». На поездку в Артек она вдохновила другую американскую девочку, которая поехала в Артек в 1983 г. Это была Саманта Смит, которая стала знаменита как ангел мира со своей историей с письмом Советскому президенту Юрию Андропову, в котором она обратилась с просьбой не начинать ядерную войну и постараться предотвратить ее. Андропов уверил, что Советские люди хотят мира и пригласил ее посетить лагерь «Артек». Она побывала в Артеке, носила униформу Артека, участвовала во всех мероприятиях, подружилась с детьми и поня-

Dr. Benjamin Spock after his trip to the ICC in 1977 wrote “I would bring millions of American children to Artek so they could see how people of different races and nationalities can speak the same language.” Not millions of them, but Americans have been to Artek. A girl from the US who went to Artek in 1987, Yvette Irène Saint-André wrote about her experience, “At Artek, Pioneers and their international guests such as me engaged in sports, games, dancing, singing, and—whenever we got a chance—we would jump into the salty Black Sea for a swim. Most importantly, we kids at Artek made international contacts that would last a lifetime.” Her trip to Artek was inspired by another American girl – a very special guest Artek hosted in 1983 whose name has been tied to children’s diplomacy since then and who was said to be “inspiring and provoking people to clarify their thoughts on Soviet-American relations”. This guest, Samantha Smith, was called an angel of peace who made history with her famous letter to the Soviet leader Yuryi Andropov, asking him if he planned to start a nuclear war and, if not, how he planned to prevent one. He assured her that he and the Soviet people wanted peace and invited her to 16

ла, что Советские люди не хотели войны, и что война могла быть предотвращена. Для нее пионеры были подобны Бойскаутам, за исключением того, что пионерам преподавали коммунизм вместо демократии.

visit the USSR and Artek. It was there at Artek while wearing the Artek uniform, participating in its’ activities, and making friends with children, that she understood that the Soviet people did not want war and gained hope that war could be prevented. For her “the young pioneers were a bit like Boy Scouts and Girl Scouts except that their activities taught them about Communism instead of democracy.” She showed Soviets that American citizens didn’t all want war, and she humanized the Soviets. “I think it contributed to seeing the Soviets as human as opposed to faceless Communist demons,” said Robert Weisbrot, a history professor at Colby College about her trip. According to Andrew Kuchins, the former head of the Russian and Eurasian program at the Carnegie Endowment for International Peace in Washington, D.C., “The public images of the Soviet Union and United States began to improve dramatically after her visit. She might have unexpectedly been a harbinger of things to come.”

До сих пор существуют дебаты о том, эксплуатировалась ли Саманта правительственными оперативными работниками. Саманту иногда критиковали, называя наивной заложницей Советской пропаганды. «Эти парни не делали ничего без скрытого повода. Кремль хотел заставить считать себя хорошими парнями», - сказал Андрей Крочмалюк – украинский американец, чей отец, журналист, был заключен в тюрьму Советским правительством. Он разделил циничное представление, что Саманта использовалась преимущественно Советами для пропаганды. Но, с другой стороны, она настолько симпатична и привлекательна, что эта красивая история пересилила мнения о пропаганде. «Она была слишком молода, - сказала ее мать Джейн Смит, - чтобы волноваться о политике стран. Советские дети тоже не заботились об этих вопросах. Артек был сражен Самантой. «Для меня она была одним из первых американцев, которых я видела», - сказала Лена Нельсон, ребенок из Архангельска. «Она была симпатична. Она улыбалась. Ее родители выглядели нормальными. Наши жизни состоят из ярких картин. И мне было радостно смотреть на газету с ее фото». Мэгги Доунс утверждает: «Когда целые нации занялись серьезной военной политикой, гражданс-

There is still debate about whether Samantha was exploited by government operatives from either of the countries. Samantha was sometimes criticized for being naive and a pawn of Soviet propaganda. “These guys didn’t do anything unless there was an ulterior motive. The Kremlin wanted to make themselves look like the good guys,” said Andrij Krochmaluk, a Ukranian-American whose father, a journalist, was imprisoned by the Soviet government. “But that doesn’t take anything away from the girl who went over there.” Andrew Kuchins, who was a graduate student when Samantha visited the Soviet Union, agreed: “At the time, I shared the cynical view that she was being used principally by the Soviets for propaganda. But on the other hand she’s so cute and attractive and it was such a nice story, who cares? She transcended the propaganda.” “She was a good age,” her mother Jane Smith, said. “She was too young to be worried about ramifications.” Soviet children did not care about propaganda and politics. Artek was smitten with Samantha. “For me, she was the first American I ever actually saw,” shared Lena Nelson, a child from Arkhangelsk. “She was cute. She was smiling. Her parents looked normal. Our lives weren’t that bright. And for me, it was a joy just to look at the newspaper to find a picture of 17

кие жители становятся безликими людьми. Матери и отцы, и дети стали частью зловещих масс. Размышление, вздох, любовь – все отсутствует. С ясной логикой ребенка, Саманта показала нам, что этого быть не должно».

her.” As Maggie Downs stated,“When entire nations are defined by severe war rhetoric, civilians become faceless people. Mothers and fathers and children become part of the wicked masses. Thinking, breathing, loving people are forgotten. With the clear logic of a child, Samantha showed us that it doesn’t have to be that way.”

Позже Саманта проехала вокруг Соединенных Штатов, посетила Японию, и была упомянута в международных средствах информации как «Самый молодой Посол Америки». Поездка Саманты и ее лето в Артеке вдохновили Иветт Ирен стать ученицей средней школы в Европе и позже учиться в университете и работать в шести различных иностранных странах. Она получила степень мастера в Школе Джонса Хопкинса на Международных Занятиях, которые в дальнейшем помогли ей в иностранной карьере. «Тур Саманты посеял во мне семя доброжелательности, я поняла, что один человек может многое сделать в международной дипломатии. Теперь я горда тем, что работаю в американском Госдепартаменте в Вашингтоне. Там я размышляю над Самантой Смит, над ее вдохновляющим примером доброжелательности в наше время», говорила Иветт Ирен.

Samantha later traveled around the United States and to Japan, and was referred to in the international media as “America’s Youngest Ambassador.” Samantha’s trip and her own subsequent summer at Artek inspired Yvette Irène Saint-André to become an exchange student in Europe during her senior year of high school, and later to attend university and work in six different foreign countries. She earned her Masters degree in international relations at Johns Hopkins’ School of Advanced International Studies, which further trained her for a ca-reer in foreign affairs. Samantha’s “goodwill tour sowed a seed in me, making me realize that just one person can truly make a difference in international diplomacy. Now I am proud to work for the U.S. Department of State in Washington, DC. There I reflect on Samantha Smith and the inspiring example she set as one of the youngest goodwill ambassadors of our time.

В 1985 школьница Люба Антощук из Житомира выиграла приз в размере 1000 долларов на международном соревновании в Сан-Франциско за свой рисунок «Мир» и пожертвовала деньги Советскому Мирному Фонду. Ее имя появилось во многих газетах, ее показывали на телевидении и наградили поездкой в Артек. В СМИ Артек был неразрывно связан с миром и дружбой.

In 1985 a schoolgirl Lyuba Antoshchuk from Zhitomir won an award in the amount of $1000 at an international competition in San Francisco for her drawing “Peace”, and she donated the money to the Soviet Peace Fund. Her name appeared in many newspapers, she was shown on TV, and was rewarded with a trip to Artek. Artek was associated with peace and friendship in the media.

Последний международный сезон в Артеке был в 1991 г. Это был год, когда Советский Союз официально прекратил свое существование как функционирующее государство, и Украина стала независимой республикой. Это было началом перестройки, которой также была подвержена и Украина.

The last international season at Artek took place in 1991. This was also the year when the Soviet Union officially dissolved as a functioning state, and Ukraine became an independent republic. This began a period of transition to a market economy, in which Ukraine was stricken with an eight- year recession.

Только в 2001 г. Украина (по инициативе Артека) возобновила традицию междуна-

Only in 2001 Ukraine (on Artek’s initiative) renewed the tradition of international festivals

18

родных фестивалей, открыв Международный Детский Фестиваль «Давайте сделаем Мир лучше». Идея относительно Фестиваля является продолжением решения 31-ой (2002 г.) и 62-ой (2007 г.) специальных сессий Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций и проводится в рамках «Международного десятилетия культуры, мира и отказа от насилия для детей всего мира». Сегодня цель фестиваля состоит в том, чтобы привить толерантность, равенство прав и плюрализм мнений среди детей различных наций и религий в поликультурной окружающей среде и развитие детской дипломатии. Участники из различных стран привозят на фестиваль свою культурную программу (песни, танцы, фольклор) и обмениваются взглядами о сохранении мира, культурном наследии и правах человека.

by founding the International Children’s Festival “Let’s Change the World for the Better.” The idea of the Festival corresponds to the resolutions of the 31st (2002) and 62nd (2007) Special Sessions of the United Nations General Assembly for Children and is conducted within the terms of the “The International Decade for the Culture of Peace and Non-violence for the Children of the World” which was proclaimed by the UN. The purpose of the festival today is to promote tolerance, equality of rights, and pluralism of thoughts among children of different nationalities and religions through life skill-building in a multicultural environment as well as to develop children’s diplomacy. Participants from different countries bring to the festival their cultural program (songs, dances, folklore) and exchange their views about peace keeping, cultural heritage and human rights.

В 2003 г. Международный Фестиваль в Артеке был признан ДЕТСКИМ ФОНДОМ ЮНЕСКО как имеющий большую культурную ценность. При этом принят во внимание его значительный вклад в развитие творческих навыков молодого поколения, взаимопонимания между представителями различных культур. Генеральный директор ЮНЕСКО принял решение проводить фестиваль «Давайте изменим Мир к лучшему!» под патронажем ЮНЕСКО.

In 2003 the International Festival at the ICC “Artek” was recognized by the UN Children’s Fund UNICEF as an event having great cultural value due to the importance of its topic and the special role that Ukraine plays in the development of children’s diplomacy as an integral part of a peaceful future. Taking into account its considerable contribution to the development of creative skills of the younger generation, mutual understanding between representatives of different cultures and the formation of peace culture, the General Director of UNESCO adopted the resolution to proclaim the festival “Let’s Change the World for the Better!” under the patronage of UNESCO.

Летом 2009 г. участники фестиваля решили создать международную организацию «Мировая Детская Лига Наций» со штабом в Артеке и одобрили ее устав. Главные цели лиги – обеспечить детей возможностью активно участвовать в жизнедеятельности стран, защищать детские права и свободу, развивать интеллектуальные, творческие способности детей и международные контакты.

In the summer of 2009 the participants in the festival agreed to establish the international organization “World Children’s League of Nations” with headquarters at Artek and approved its statute. The main purposes of the league include providing children with opportunities to take an active part in their countries’ lives, protecting children’s rights and freedoms, the intellec-tual, creative, and communicative stimulation of children activities, and developing cultural contacts between countries.

Летом 2010 г. Первая Генеральная Ассамблея Детской Лиги Наций будет прохо-

In the summer of 2010 the First General Assembly of the Children’s League of Nations 19

дить в Артеке. На которой будут обсуждаться экологические проблемы, детские права и условия жизни. Организаторы фестиваля планируют пригласить участников из 100 стран (летом 2009 были делегаты из 50 стран).

will take place at Artek. Ecological problems, children’s rights, and living conditions are planned to be discussed. The organizers of the festival want to host participants from 100 countries. (In the summer of 2009 the delegates represented 50 countries).

В 2025 г. Артек празднует свой 100-ый юбилей. Приготовления к нему уже начались. Творческая команда из Киева работает над проектом «Новый Артек», который предложил Борис Новожилов в своей книге «Артек: Сто Лет Спустя, или Путешествие на машине времени в 2025 г.». Он предлагает методы преобразования и развития Артека, стратегические планы и сферы влияния. Артек планирует стать центральным элементом в международной сети центров ресурса, развивающих интеллектуальный капитал всемирного будущего. Согласно программе, философии и принципам Организации Объединенных Наций, международным образовательным учреждениям и успешному опыту ведущих компаний мира сформулированы 5 новых принципов для Нового Артека: «Будь на один шаг вперед», что означает предлагать лучшие услуги, профессиональное сотрудничество, доступную форму информации и индивидуальное развитие каждого ребенка.

In 2025 Artek will celebrate its 100th jubilee. Preparations for the event have started already. A creative team from Kyiv is working on a model of “New Artek” proposed by Boris Novozhilov in his book titled Artek: A Hundred Years Later, or Travelling to the Year 2025 by Time Machine. He discusses methods of transformation and development of Artek, strategic plans, and spheres of influence. Artek is projected to become the central element in an international network of resource centers developing intellectual capital for the world’s future. According to the creators of the program, the philosophies and principles of the United Nations, international educational institutions, and the successful experiences of leading companies of the world have greatly influenced the choice of 5 new principles for the New Artek: “Being one step ahead”, which means offering the best possible services, professional cooperation with those who achieve, accessible form of information provided by New Artek be in, allowing others to use it easily; and Individual development of each child.

Леонид Кучма в своей речи на Детской Международной Лиге Наций сказал: «Чтобы изменить мир к лучшему, люди из разных стран должны сотрудничать, общаться, понимать общность и различия друг друга. Искренность, любовь, уважение и защита детей – это капитал будущего мира. Полыхович прав, утверждая: «Артек – большое зеркало, отражающее все события, происходящие в стране». Если страна хочет измениться к лучшему, она должна начать думать о детях, о будущем. Но пока Центр не имеет никакой поддержки; Артек борется в судах за землю и оспаривает право проведения международных фестивалей и установления Детской Лиги Наций. Образ Артека неизменно является центром мира и дружбы, дипломатии, понимая и терпимости. Не строительство коммунизма было главной ценностью Артека даже во

Leonid Kuchma in his speech at the Children’s International League of Nations said, “In order to change the world for the better, people from different countries need to cooperate more, communicate more, to understand each other’s differences and similarities. Being sincere, loving, and respecting and protecting children means investing in the future of the world.” “Artek is the big mirror reflecting all the events happening in the country”, Polyukhovich is right about that. If the country wants to change for the better it has to start thinking about its children, its future. But so far the Center does not have any support; it has been left to survive on its own. Artek is struggling financially and fighting in courts with its own people for land and being challenged by politicians, but is still trying to keep the traditions of uniting everyone around the world, holding international festivals and 20

времена Советской империи. Необходимо доказать, что все ценности и дух Артека достаточно сильны, чтобы преодолеть неприятности новых времен и выйти из всего с достоинством. И есть еще надежда, что большинство тех, кто еще работает в Артеке, заботятся об этом. В этой связи адвокат Марина Олерениенко сказала: «Коммунист или капиталист, это неважно, главное, где я хочу быть. Я не забочусь об идеологии и не думаю, что дети думают об этом тоже. Я сомневаюсь, что они когда-либо делали это. Это – лагерь, в конце концов, а не поле битвы».

establishing the Children’s League of Nations. The image of Artek as a center of peace and friendship, diplomacy, understanding and tolerance has not been changed. These, not building communism, were the main values of Artek even in the times of the Soviet empire. It just has to prove now if those values and the spirit of it are strong enough to overcome the troubles of new times, to get through them with dignity. And there is still hope, because the majority of those who work at Artek still care about it and those who are not there are ready to stand up for it – this is the positive effect of the “post-Artek syndrome.” As the counselor Marina Olerenyenko said, “Communist or capitalist, this place is where I want to be. I don’t care about ideology, and I don’t think the kids do either. I doubt they ever did. It’s a camp, after all, not a battlefield.”

***

21

И.С. Карабулатова – г. Тюмень, Россия СОВРЕМЕННАЯ ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ ПОЛИЛИНГВОМЕНТАЛЬНОГО ТИПА КАК ТРЕБОВАНИЕ ВРЕМЕНИ Тематика, заявленная организаторами данной конференции, необычайно актуальна в силу обострившихся, на мой взгляд, проблем идентичности (государственной, гражданственной, социальной, этнической и даже поло-ролевой и т.д.). Русский язык, действительно становится мощным коммуникативным средством в мировом пространстве. Об усилении позиций русского языка свидетельствует повышение интереса к его изучению со стороны граждан других государств, это обусловлено, прежде всего социальноэкономическими причинами. Мои личные наблюдения в различных странах ближнего и дальнего зарубежья натолкнули меня на мысль, что мы сейчас являемся свидетелями становления языковой личности нового типа. Итак, становление евразийской языковой личности нового типа (ЕЯЛ НТ) в полилингоментальном пространстве современного мира в условиях национально-англорусского и русско-национально-английского триязычия и изучения дополнительного языка представляет собой объективный процесс как результат действенности языкового политики в подготовке современного конкурентоспособного и мобильного специалиста в условиях глобализации. Спецификой ЕЯЛ нового типа является умелое сочетание разноструктурных языков. Например: китайского, русского, английского, казахского, арабского и языков народов России (татарского, мордовского, бурятского, (других языков России). По всей видимости, мы приближаемся к тем требованиям, которые выдвигают полинациональные государства к своим согражданам, как например Канада, Швейцария и др. Схема №1 «Коммуникативная битва» как условие формирования языковой личности нового типа (ЯЛНТ)

Родной язык Английский язык Русский язык

Другой иностранный язык 3 …

2

1

22

Заштрихованные области на пересечении разных языков – это то новое, что начинает составлять языковую личность нового типа. К основным критериям развитой ЕЯЛ НТ, на мой взгляд, относятся обязательное владение (хотя бы в различной степени) тремя/четырьмя лингвокультурными кодами (национальным (страны пребывания), родным, русским и английским), умение оперировать концептами иноязычных когнитивных структур в пространстве коммуникативной культуры родного языка. Создаваемая таким способом языковая картина мира евразийской языковой личности нового типа представляет собой некое мозаичное полотно, сотканное из данных различных лингвокультур, на основе родного языка. Сложная коммуникативная ситуация в условиях глобализации требует взвешенного этнолингвоинформационного подхода, поскольку сложившаяся в современной науке установка изучать «традиционную культуру» как некогда существовавшую или трудно сохраняющуюся культурную норму мешает современным исследователям увидеть лингвокультурный и лингвогеополитический смысл в комплексе заправочной станции, местоположении и названии современного магазина хотя язык современной молодежи, изобилующий англицизмами и различными трансформационными формами («превед»), продолжает, увы, раздражать в виду разрушения искомой чистоты языка и культуры представителей традиционалистского подхода. В связи с этим одним из выходов можно считать ориентацию на государствообразующий этнос и государствообразующий язык. Наименее безопасным, по моему мнению, является такой путь формирования ЕЯЛ НТ, когда преподавание основ родной культуры и языка идет сквозь призму языка и культуры государствообразующего этноса. Причем ЕЯЛ НТ должна пройти в ускоренном темпе те стадии, что и этнос, а именно: 1) сказочномифологичекую (знакомство с архетипами, проведение параллелей); 2) нравственнорелигиозную (этические нормы); 3) научно-мировоззренческую (осмысление). В этом случае происходит сглаживание конфликта между представителями различных типов культур: и то, и другое осознается как свое, родное. В этой связи отношение к этничности (или ее признакам) может играть существенную роль в психической адаптации человека к его внутренней и внешней среде. Несомненно, что важнейшей проблемой строительства современной системы образования является трансформация сознания, идеологии, культуры, нравственности и морально-психологического состояния молодежи, которая происходит в условиях действия глобализационных тенденций в образовании и культуре, либерализации всего человеческого сообщества. Уровни языковой личности, разработанные Ю.Н.Карауловым, отражают процесс усвоения родного языка [Караулов 1987]. Однако мы сегодня наблюдаем массовую экспансию иностранных языков на сферу национального родного языка, что отражается на всех языковых уровнях. Ученые с тревогой говорят о преобладании английской интонации в речи теле- и радиоведущих, о включении большого числа не просто экзотизмов, но даже целых иноязычных фрагментов в русскую речь. Это находит отражение и в современном песенном творчестве музыкантов, например, не у кого не вызывает вопросов такие слова, как «смайл», « форевер» и т.п. Но на мой взгляд, это всего лишь характеризует ЕЯЛ НТ. В современной отечественной и зарубежной лингводидактике сложилась качественно новая теоретическая парадигма, с позиции которой процесс обучения иностранному языку рассматривается как процесс формирования «вторичной» языковой личности. Концепция формирования «вторичной» языковой личности, овладевающей культурой иноязычного общения (И.И. Халеева, С.С. Кунанбаева, Е.К. Черникина и др.), базируется на идеях антропологической лингвистики (Э. Бенвенист, В.фон Гумбольдт, В.И. Постовалова и др.) и учении о «языковой личности» (Г.И. Богин, Ю.Н. Караулов, К. Хажеж и др.), истоки которых восходят к трудам академика В.В. Виноградова. Языковая игра на уровне взаимодействия двух или трех языков становится речеповеденческой нормой для современного носителя любого национального языка. Этот аспект очень ярко описан М.Веллером в цикле «Б.Вавилонская»: «Короче, американизм стал нормой жизни. (…) В страну хлынули персональные компьютеры. А все обеспечение на английском! Учи. Стал свободным выезд за границу. А на каком языке там изъ23

ясняться?! Везде английский. Учи. Валом ввалился дешевый халтурный импорт. А все надписи – на английском! Учи!..» [Веллер 2004: 143]. Общество в силу своей полиэтничности, складывающейся благодаря мощным процессам глобализации, находится в центре приложения двух противоположных сил: 1) нациостремительных и 2) нациоцентробежных. Поиск собственного пути, выработка национальной идеологии приводят к повторению витков эволюции общества, но на новом уровне его развития. В связи с этим сам вопрос о необходимости толерантного коммуникативного поведения в последнее время становится все более актуальным, поскольку в современном русскоязычном обществе активизированы те формы общения, которые отличаются повышенной напряженностью отношений между партнерами коммуникации [Мустайоки 2004], при этом можно отметить, что агрессивное речевое поведение проникает и в ономастическую сферу, в результате чего возникают названия, не просто обладающие максимально расширенной сетью ассоциаций, но закрепляющие в языковом сознании носителя языка пример языковой игры как норму. Например: «Fish’ка» (рыбный магазин, название из созвучия, где фишка в молодежном жаргоне нечто необычное, эксклюзивное, и fish - рыба), «Beer’лога» (пивной бар «beer» - пиво + финалия –лога , где берлога – «медвежий угол», «захолустье», «дом» и т.п.). Действительно, с усилением позиций английского языка в русском ономастическом пространстве проявляется скрытый художественный билингвизм [Туксаитова 2007; Хасанов 1990], креативный билингвизм [Бахтикиреева 2005]. Аналогичные процессы наблюдаются в целом во всех новых государствах, образованных на территории бывшего СССР, что позволило Г.Б.Мадиевой говорить о коммуникативной битве между русским и английским языками [Мадиева 2005]. В первую очередь наиболее восприимчивым оказывается ономастическое пространство, которое всегда является неким символом. Вслед за модой на все иностранное, чем всегда грешила русская знать, пришли иностранные имена взамен традиционных русских и/или иноязычные формы последних: Алина, Алиса, Мэри, Майкл и т.п. Особенно ярко это проявляется в языке чатов, где участники используют в качестве ников англоязычные варианты и английские слова (Stinger, Madonna, Max, Lady т.д.). Кроме того, например, престижность, статусность того или иного кафе, ресторана, отеля, фирмы подчеркивается английским названием: салон красоты «Black Lady», банк «Alfa-банк», ресторан «Green room», магазин «Universe», квартал «Green House» и т.д. Каждый из нас может достаточно легко продолжить этот перечень. Конечно, в противовес начали активно использоваться сторонниками сохранения этнической идентичности имена с яркой национальной привязкой: магазин «Варвара», ресторан «Телега», имя Добрыня (которое стало все чаще встречаться в современном русском антропонимиконе), банковский союз «Могучая кучка» и т.п. Означает ли это, что мы приближаемся к благам западной цивилизации, или таким образом нас пытаются ассимилировать? Вопрос достаточно неоднозначный. Конечно, современные предприниматели, отдавая дань моде, вряд ли задумываются о том, какую этнолингвоинформационную опасность несут такого рода названия. В целом имя, вернее, то, что стоит за именем, ономастический концепт, выступает как непостижимо сложная система. Связи, возникающие между лексикографическим, этимологическим и ассоциативными и/или психологически реальными значениями онима, выстраивают сбалансированную невидимую сеть национального языка изнутри, которая обеспечивает витальность не только языка, но и этноса. В этой связи ментальное пространство имени собственного представляет особый интерес, поскольку, функционируя в полиэтничной среде, все элементы ономастической системы находятся под влиянием эталонов стереотипов восприятия, присущих человеку как субъекту познания. [Карабулатова 2001]. Например, рыбный магазин «Fish’ка», где мы наблюдаем игру языковых сознаний: в русском языке фишка – «изюминка» (жаргон) и fish – рыба. Таким образом, здесь имеет место сознательное моделирование смеховой реакции. В условиях глобализации и становления и развития самостоятельных независимых государств на постсоветском пространстве становится очевидным, что взгляд на многие процессы и явления как в общественно-политической, так и в культурной, экономиче24

ской и т.д. сферах и их оценка существенно изменились. В этой связи требование современного времени – это сознательное лингвомоделирование языковой личности нового типа, умело использующей коммуникативные навыки различных языковых систем. Сегодня наряду с сознательным лингвомоделированием процессы усвоения нового языка или языков происходят порой стихийно, поскольку так диктует современная языковая ситуация в динамически колеблющихся параметрах глобализационного мира. Литература: 1. Бахтикиреева У.М. Творческая билингвальная личность: национальный русскоязычный писатель и особенности его русского художественного текста / У.М. Бахтикиреева. – М.: Изд-во Триада, 2005. 2. Веллер М. Pax Americana// В сб. повестей «Б.Вавилонская». СПб: Пароль, 2004.С.135-147. 3. Карабулатова И.С. Региональная этнолингвистика: современная этнолингивистическая ситуация в Тюменской области. Тюмень: издательство ТюмГУ, 2001. 4. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 5. Мадиева Г.Б. Ономастическое пространство современного Казахстана: структура, семантика, прецедентность, лемматизация. АДД. Алматы, 2005. 6. Мустайоки А. Толерантность в государственной языковой политике и коммуникации // Культурные практики толерантности в речевой коммуникации: коллективная монография/ Ответ.ред.Н.А.Купина и О.А.Михалова. – Екатеринбург: изд-во УрГУ, 2004. – С.87-108. 7. Туксаитова Р.О. Речевая толерантность билингвистического текста (на материале русскоязычной казахской художественной прозы и публицистики). АДД. Екатеринбург, 2007. 8. Хасанов Б. Казахско-русское художественное литературное двуязычие. АлмаАта, 1990. ***

25

Л.В. Куликова – г. Красноярск, Россия ТЕОРИИ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ: ЗАРУБЕЖНЫЕ И ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ АКАДЕМИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ Пространство межкультурных исследований в его современном состоянии представляется мало освоенным и достаточно амбивалентным, во всяком случае, в России. Не вызывающий сегодня сомнений междисциплинарный статус научно-прикладной дисциплины «межкультурная коммуникация» выдвигает на «повестку дня» вопросы по поводу того, что изучать (объект и предмет), какими методами исследовать и к какой диссертационной специальности отнести полученные результаты. Культурная антропология, лингвокультурология, кросскультурная психология, психолингвистика, коммуникативистика (масс-медиальная коммуникация), лингвистическая прагматика, теория перевода, лингводидактика, межкультурный менеджмент, межкультурная педагогика etc. – вот далеко не полный спектр направлений, в рамках которых реализуются изыскания в области межкультурного взаимодействия. Не удивительно поэтому, что в данном случае можно говорить о размытой институциональной идентичности дисциплины. Как показывает собственный исследовательский опыт на фоне данной разнородности можно выделить три основных традиционных блока подходов в интеркультуралистике. Логичным было бы начать представление исследовательского спектра с культурноантропологического подхода к процессам межкультурной коммуникации, который в силу своей примарности как в отношении разработки теории, так и её временной отнесённости (т. е. появлению в научном дискурсе) можно рассматривать прототипическим. Именно он подразумевается большинством учёных, по крайней мере, в США и в Европе как основной в изучении межкультурной проблематики (отсюда и часто звучащее мнение зарубежных специалистов: «Под МКК в России нередко скрываются иные понятия и преподаются иные дисциплины»). Очевидно, что область культурно-антропологического направления в интеркультуралистике покрывает в зависимости от национальных академических традиций: собственно культурную антропологию (М. Мид, Р. Бенедикт, Ф. Клакхон, Ф. Стродбек, Э. Орлова); коммуникативистику (прежде всего, как академический контекст в США), поскольку культурная антропология изучает среди прочего уникальную человеческую способность развивать культуру через общение, коммуникацию (Э. Холл – концепция «культурной грамматики» и контекстности культур; У. Гудикунст – теория редукции неуверенности; П. Вацлавик- прагматика и психология коммуникации; Д. Таннен – гендерная коммуникация; Г. Малетцке-общая теория МКК); антропологическую лингвистику и этнографию коммуникации (Э. Сепир, Б. Уорф, Д. Хаймс, Д. Гамперц); социологию, социальную психологию, особенно в Европе (Г. Хофстеде – параметрическая модель культуры, А. Томас – концепция культурных стандартов, В. Попков – культурная адаптация иммигрантов); культурологию и этнографию (в России) (Ю. Лотман, И. Кон, С. Токарев, Е. Весёлкин, В. Шаповалов, С. Иконникова, А. Кармин, К. Касьянова, Г. Гачев) и этнологию (в Европе) (К. Рот, Ю. Рот, Г. Баузингер, А. Моосмюллер). При этом с позиций культурологии в контексте МКК исследуются различные аспекты национальных картин мира (не самая новая тема, но, безусловно, имеющая ещё много плодотворных для разработки идей). Предметом этнологии, в первую очередь, являются разные стороны изучения культурной и языковой чужеродности (инаковости). Всё чаще в связи с данной проблематикой в научном дискурсе используется термин ксенология. Значительный вклад в развитие теоретических и практических основ МКК внесла и вносит кросс-культурная (или сравнительно-культурная) психология как второй релевантный исследовательский подход. В русле американской и европейской традиций (R. Benedict; R.Brislin et al.; H. Triandis; В. Вундт; И. Гердер) отечественная кросс-культурная психология уделяет особое внимание эмпирическим исследованиям в сфере психологии межэтнического взаимодействия и взаимовосприятия (Н. Лебедева; Т. Стефанен26

ко). Межкультурный (межэтнический и межконфессиональный) аспект психологических исследований затрагивает разработку проблем культурной обусловленности познавательных процессов (восприятия, мышления, памяти), личности в контексте культуры (понятие о национальном характере, процессах атрибуции и стереотипизации), этнической миграции и связанных с ней последствий, метод культурного ассимилятора, основанный на т.н. критических эпизодах. На стыке между культурно-антропологическим и этнопсихологическим направлениями интеркультуралистики можно позиционировать межкультурную проблематику в области экономики. Последняя представлена такими направлениями как межкультурный менеджмент, маркетинг, консалтинг, специфика делового общения и корпоративные культуры в межкультурном контексте, межкультурная конфликтология и медиация (G. Hofstede, F. Trompenaars, J. Bolten, B.Müller, Р. Льюис, Т. Персикова). В центре внимания исследователей данного направления стиль руководства, отбор и развитие персонала, влияние ценностных ориентаций на деятельность людей в рамках организационных культур. Предметом исследования в сфере межкультурной экономической коммуникации являются культурно-специфические особенности коммерческих переговоров, таких «малых форм» деловой коммуникации, как реклама, рекламации, коммерческие предложения, профессиональная лексика. В этом смысле обозначенная сфера стыкуется также и со сферой лингво-коммуникативных исследований. Лингвистический подход к определению основ межкультурной коммуникации оперирует дефинициями, в которых подчеркивается первостепенное значение языка в процессах межкультурного общения (С.Г. Тер-Минасова, J. Bolten). В отличие от научнодидактических традиций США и Западной Европы данный аспект особенно культивируется в отечественной исследовательской парадигме и выделяется в предлагаемой статье как третье фундаментальное направление. В российской науке обращает на себя внимание ряд областей лингвистики, основанных на идее взаимосвязи языка и культуры и представляющих несомненный интерес с позиций разработки межкультурной проблематики: лингвострановедение (Е. Верещагин, В. Костомаров, Г. Томахин), к предмету исследований которого, прежде всего, относятся безэквивалентная лексика, паремиологический и фразеологический фонды языка, культурно-языковые реалии; этнолингвистика (А. Герд, Н. Толстой, В. Иванов, В. Топоров) как комплексная дисциплина, изучающая «план содержания» культуры, народной психологии и мифологии независимо от средств и способов их формального воплощения (слово, предмет, обряд, изображение); лингвокультурология (Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, В.В. Воробьёв, В.А. Маслова), объект которой исследуется на «перекрёстке» двух фундаментальных наук – языкознания и культурологии. К ключевым понятиям лингвокультурологии, наиболее близким к межкультурным изысканиям, можно отнести, прежде всего, константы культуры в их диахроническом и синхронном аспектах или совокупность основных концептов данной культуры (Д.С. Лихачёв, Ю.С. Степанов, А. Вежбицка, В.И. Карасик, С.Г. Воркачёв, Н.А. Красавский и тд.). Возвращаясь к базовым понятиям лингвокультурологии, нельзя не остановиться на явлении культурной коннотации (термин введён В.Н. Телия), под которым понимается интерпретация денотативного или образно-мотивированного аспектов значения; а также термине В. Воробьёва – лингвокультурема, представляющей собой диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического содержания. Кроме того, национально-культурное своеобразие номинативных единиц успешно разрабатывалось отечественными авторами в терминах лакун (Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина). В исследованиях зарубежных лингвистов в последние десятилетия также обращают на себя внимание концепции в русле парадигмы «культура в языке». Как представляется, они инспирированы, прежде всего, многими идеями Э. Сепира, одна из которых: «лексика – очень чувствительный показатель культуры народа» (E. Sapir). Кроме того, резонансом работ А. Вежбицкой, обосновывающих теорию «ключевых слов» культуры (А. Вежбицкая). Термины, именующие эти концепции, не так просто перевести на русский язык, например: Rich Points – как проблемные узлы культуры, места коммуникатив27

ного напряжения, «rich, with the connotations of tasty, thick, and wealthy all intended» (M. Agar), или Hotwords – как слова-конденсаторы культурного смысла, коннотативный фон которых, как правило, невозможно определить по словарю (H. Heringer). Немецкие авторы используют для обозначения данных речевых феноменов понятие Stolperstein, что можно трактовать как «камень коммуникативного преткновения», о который «запинаешься» в процессе общения при непонимании или неадекватной интерпретации сказанного из-за отсутствия необходимых культурно-фоновых знаний или пресуппозиций, что особенно ярко проявляется в ситуациях межкультурного общения. Культурно - «нагруженные» коммуникативно-языковые явления Rich Points и Hotwords прежде всего закреплены за словами, кристаллизуются в лексических единицах. Таким образом, (summa summarum) все вышеобозначенные области лингвистики занимаются в целом изучением культурной семантики языковых единиц и в той или иной степени могут быть соотнесены с межкультурной проблематикой, в том случае, однако, если в методическом инструментарии исследования используется один из ключевых методов интеркультуралистики – сопоставительный (компаративный, контрастивный). Представляется, что наиболее перспективными в русле лингвистической парадигмы межкультурных исследований являются коммуникативно-прагматическое и лингвокогнитивное направления отечественного языкознания, имеющие, в том числе, реальное прикладное значение и в значительной степени способствующие формированию и развитию межкультурной компетентности личности. Вспомнив, (ad hoc) что новое – это хорошо забытое старое, можно видимо совершенно оправданно говорить о том, что сегодняшние отечественные исследования в парадигме «лингво-когнитивный подход к коммуникации» во многом основываются на идеях и концепциях Московской школы психолингвистики и её известных корифеев Ю.А. Сорокина и Е.Ф. Тарасова (достаточно перечитать выпущенную ими в 1977 году коллективную монографию «Национально-культурная специфика речевого поведения»). Развивая сегодня свою теорию, Е.Ф. Тарасов считает, что «главной причиной непонимания в межкультурном общении является не различие языков, а различие национальных сознаний коммуникантов» (Тарасов, 1996: 8). Автор трактует межкультурное общение «как случай функционирования сознания в аномальных («патологических») условиях, когда отсутствует оптимальная общность сознаний коммуникантов» (Тарасов, 1998: 30). В русле данного подхода межкультурное общение входит в объектную область стыковых дисциплин: лингвистики, психолингвистики, социолингвистики, когнитивной психологии и когнитивной лингвистики. С позиций когнитивно-коммуникативного аспекта рассматривает сущность процесса межкультурной коммуникации В. В. Красных, концентрируя внимание на разнице национальных когнитивных баз, к которым в процессе общения апеллируют представители разных национально-лингво-культурных сообществ (Красных, 2003: 96). Благодатную почву для межкультурных изысканий представляет концепция когнитивных пространств и когнитивной базы как национально-культурно-детерминированных сущностей (В.В. Красных, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко). Данная концепция, помимо всего прочего, развивает в межкультурном направлении известную теорию прецедентности Ю.Н. Караулова, а именно, теорию социумно-национально- и универсальнопрецедентных феноменах (ПС, ПТ, ПИ, ПВ). В качестве одного из основных автономных аспектов межкультурной проблематики выделяется сегодня также коммуникативно-прагматическое или дискурсивнопрагматическое направление. В рамках данной концепции (О.А. Леонтович, Л.В.Куликова) межкультурная коммуникация понимается как результат взаимодействия и взаимовлияния языка, культуры и коммуникации. В этом контексте остановлюсь на основных исследованиях последних лет, привлекающих наибольшее внимание отечественных специалистов-интеркультуралистов: • Системно-динамическая модель межкультурной коммуникации (принципы взаимодействия лингвокультур, понятие межкультурной трасформации языковой картины

28

мира и языковой личности в межкультурном общении, специфика межкультурного взаимодействия между русскими и американцами) - О.А. Леонтович; • Проблема естественности дискурса в межкультурной коммуникации; взаимодействие когнитивных структур в межкультурном дискурсе – Л.В. Цурикова; • Модель контрастивного описания национального коммуникативного поведения (немецкое, финское, американское, английское коммуникативное поведение) И.А. Стернин; • Коммуникативная стилистика: культурно-обусловленная факторнопараметрическая модель национального коммуникативного стиля; особенности межкультурного общения между русскими и немцами – Л.В. Куликова; • Теория межкультурной коммуникации: специфика культурных смыслов и языковых форм; подходы к изучению межкультурной коммуникации – П.Н. Донец; • Типология коммуникативных неудач (вербальных и невербальных) в межкультурной коммуникации – Д. Б. Гудков; • Драматургия межкультурной коммуникации: различия и сходства в стратегическом планировании и организации дискурса в разных культурах – А.В. Олянич; • Прагматическая и социокультурная мотивированность языковой формы – М.Б. Бергельсон. И, наконец, к методам в межкультурных исследованиях. С методологией, как известно, теснейшим образом связан метод, который представляет собой определённый подход к изучаемому фрагменту действительности, определённый комплекс приёмов, применение которых даёт возможность изучить данное явление. Как ни удивительно, но при всей разнородности сфер и дисциплин, исследующих межкультурную проблематику, можно с очевидностью выделить ряд сквозных методов, используемых в большинстве направлений. Это методический инструментарий так называемых полевых или этнографических/антропологических исследований, так или иначе присутствующий в любых межкультурных работах: • Методы полевой этнографии/антропологии: качественные методы (включённое наблюдение, открытые интервью, нарративный анализ); количественные/социологические методы (структурированные интервью, анкеты, опросы). • Специфические методы: лингво-коммуникативная парадигма в интеркультуралистике (лингвокультурология, коммуникативная лингвистика, теория дискурса, межкультурная прагматика и тд.) – методика контрастивного анализа лексики, метод компонентного анализа, метод установления лакун, контент-анализ, фреймовый анализ, дискурс-анализ/конверсационный анализ, контекстологический анализ, интроспективный метод, дедуктивный-индуктивный методы. Экспериментальные методы: лингвистическое и ассоциативное интервьюирование. Обращаясь к феномену межкультурного общения, следует отдавать себе отчёт в том, что теория межкультурной коммуникации, формирующаяся сегодня как самостоятельная дисциплина, выступает в качестве комплексной области актуального научного знания, органически сочетающей в себе результаты исследований целого ряда наук. Все, кто более или менее основательно занимается данной проблематикой, явно осознаёт, что межкультурное взаимодействие может и должно изучаться с позиций разных дисциплин, ни одна из которых (по мнению многих компетентных исследователей) не имеет монопольного права на это изучение. Литература: 1. Бергельсон М.Б. Прагматическая и социокультурная мотивированность языковой формы: монография / М.Б. Бергельсон; МГУ им. М.В. Ломоносова. М.: Университетская книга, 2007. 2. Гудков, Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации: курс лекций / Д.Б. Гудков.– М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. – 288 с. 3. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс: монография / В.И. Карасик. – Волгоград: Перемена, 2002. 4. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология / В.В. Красных : курс лекций. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. 29

5. Куликова, Л.В. Коммуникативный стиль в межкультурной парадигме: монография / Л.В. Куликова; Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева. – Красноярск, 2006. 6. Леонтович, О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: монография / О.А. Леонтович. – Волгоград: Перемена, 2002. 7. Персикова, Т.Н. Межкультурная коммуникация и корпоративная культура: учебное пособие / Т.Н. Персикова. – М.: Логос, 2002. – 224 с. 8. Сорокин, Ю.А., Тарасов Е.Ф. Национально-культурная специфика речевого и неречевого поведения / Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов // Национально-культурная специфика речевого поведения. – М.: Наука, 1977. 9. Тарасов, Е.Ф. Межкультурное общение – новая онтология анализа языкового сознания / Е.Ф. Тарасов // Этнокультурная специфика языкового сознания. – М.: Институт языкознания РАН, 1996. 10. Цурикова, Л.В. Проблема естественности дискурса в межкультурной коммуникации: монография / Л.В. Цурикова ; Воронеж. гос. ун-т. – Воронеж, 2002. 11. Gudykunst, W.B.: A Model of Uncertainty Reduction in Intercultural Contexts / W.B. Gudykunst // Journal of Language and Social Psychology 4. – 1985. 12. Hall, E. T.: Beyond Culture / E.T. Hall. - New York, 1977. 13. Hofstede, G. (1997): Lokales Denken, globales Handeln. Kulturen, Zusammenarbeit und Management / G. Hofstede. – München. 14. Maletzke, G. (1996): Interkulturelle Kommunikation / G. Maletzke. - Westdeutscher Verlag, Opladen. 15. Roth, J., Roth, K. (2001): Interkulturelle Kommunikation / J. Roth, K. Roth // Brednich, Rolf W. (Hg.): Grundriß der Volkskunde: Einführung in die Forschungsfelder der Europäischen Ethnologie. Sonderdruck. - Berlin. 16. Tannen, D. (1992): Das hab` ich nicht gesagt. Kommunikationsprobleme im Alltag / D. Tannen. - Ernst Kabel Verlag GmbH. - Hamburg. ***

30

А.А. Нозимов – г. Душанбе, Таджикистан АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЯЗЫКОВ В ТАДЖИКИСТАНЕ (на примере русского языка) Республика Таджикистан – многонациональное государство, в котором проживают более 120 национальностей. По данным переписи населения 2000 года, таджики составляют 80 процентов от общей численности постоянного населения, узбеки – 15,3 процентов, русские, киргизы по 1,1 процента соответственно, туркмены, украинцы, татары и другие национальности от 0,3 до 0,1 процентов населения (4). В многонациональном государстве вопрос о русском языке имеет огромное значение. Таджикский язык является государственным языком, а русский - языком межнационального общения. Несмотря на большое количество других языков, в Таджикистане эти два языка наиболее широко применяются во всех сферах общения. По данным Государственного комитета по статистике Республики Таджикистан (4), свободно владеют русским языком среди лезгин и лакцев – 61 процент, крымских татар – 59 процентов, башкир -57 %, узбеков -38%, киргизов -23%, таджиков -41%, туркменов – 20% населения. По данным социологического опроса (9), русский язык в Таджикистане понимают и используют 58 % населения. По мере удаления от столицы, городских и районных центров число понимающих русского речь уменьшается, что связано с резким сужением русскоязычной среды. Так, по данным переписи населения Республики Таджикистан 2000 года, убыль численности русских в стране в сравнении с данными аналогичной переписи 1989 года составила 82, 4% (10). Основополагающими законами, определяющими государственную политику применения русского языка в различных сферах общения, в органах государственной власти и управления, на предприятиях, в учреждениях и организациях (включая общественные) и получения гражданином от них и документов на русском языке, а также выбора обучения, являются: • Конституция Республики Таджикистан; • Закон Республики Таджикистан • Закон Республики Таджикистан «О языке»; • Закон Республики Таджикистан «Об образовании». Наряду с законами большую роль в развитии и совершенствовании функционирования русского языка в системе образования имеют Постановления Правительства Республики Таджикистан: - от 2 декабря 2003 года № 508 «Государственная программа совершенствования преподавания русского и английского языков в Республике Таджикистан на 2004-2014 годы»; - от 30 июня 2004 года № 291 «О Плане реализации реформы системы образования на 2010-2015 годы»; - от 1 ноября 2004 года № 425 «О Государственной программе подготовки педагогических кадров на 2010-20105 годы». В статье второй Конституции Республики Таджикистан сказано: «Государственным языком Таджикистана является таджикский язык. Русский язык является языком межнационального общения. Все нации и народности, проживающие на территории республики, вправе свободно пользоваться своим языком». Закон Республики Таджикистан «О языке» устанавливает правовое положение и регламентирует применение таджикского языка (фарси) в качестве государственного на всей территории Таджикистана, а также на основании второй статьи обеспечивает правовые гарантии функционирования русского языка как языка межнационального общения.

31

Одновременно настоящим законом регламентируется применение на территории Таджикистана национальных языков других народов, проживающих в республике, в частности узбекского, киргизского, туркменского и других языков, а также устанавливает права и гарантии граждан в выборе и защите языков. Провозглашение таджикского языка государственным не умаляет и не ущемляет конституционных прав граждан, родным языком которых является любой другой язык. Государство признает равноправие языков, обеспечивает правовые гарантии и уважительные отношение ко всем употребляемым в республике языкам и защищает неотъемлемое право граждан любой национальности на развитие их языка и культуры, равенство всех граждан перед законом независимо от их родного языка. В главе VI «Язык в сфере народного образования, науке и культуре» вышесказанного закона гражданам гарантируются свобода выбора языка и обеспечение получения общего среднего образования на таджикском, русском, узбекском языках, а в местах компактного проживания граждан другой национальности – на их родном языке. Настоящим законом (ст.22) государство гарантирует обеспечение таджикскому и русскому языкам в общеобразовательных школах, профессионально-технических училищах, средних специальных и высших учебных заведениях. Особое внимание обращено на то, что руководители детских дошкольных учреждений, учебных заведений, педагоги и воспитатели обязаны владеть языком обучения и воспитания, принятым в этом учреждении. В связи с этим повышение квалификации кадров осуществляется на государственном, русском и узбекском языках (ст.25). В сфере науки обеспечивается равноправие функционирование таджикского и русского языков. В статье 26 сказано, что научные работы и диссертации на соискание ученых степей представляются и защищаются на таджикском или русском языках, а также на других языках, с учетом профиля ученых советов и возможностей научных учреждений республики. Закон республики Таджикистан «Об образовании» провозглашает образование одной из приоритетных отраслей экономики страны. Для реализации образовательной политики государство создаёт систему образования Республики Таджикистан, направляет ее деятельность на обеспечение прав граждан на образование. Законом «Об образовании» государство гарантирует гражданам право на образование независимо от национальности, расы, пола, языка, религиозных убеждений, политического положения социального и имущественного состояния. В соответствии со статьей 7 «Язык обучения» настоящего закона гражданам гарантируется выбор языка обучения, обеспечивается получение общего образования на государственном языке, а в местах компактного проживания других наций - на родном языке в пределах имеющихся возможностей системы образования. Свобода выбора языка обучения в общеобразовательных учреждениях обеспечивается путем организации необходимого числа классов, групп и создания условий для их функционирования. Одновременно в целях усвоения научно-культурного наследия, современных научно-технических достижений, обеспечения профессиональной мобильности во всех образовательных учреждениях обеспечивается изучение русского языка как языка межнационального общения и одного из иностранных языков. В Республики Таджикистан 8% всего взрослого населения страны имеют высшее образование, 1 % - незаконченное высшее образование, 7% - среднее специальное, 58% общее среднее образование, 19% - неполное среднее образование, 6% - начальное образование. Неграмотное население составило 0,5 % взрослого населения (4). Охват детей в возрасте от 1 года до 6 лет дошкольными учреждениями в 2007 году составил 6,1 %, или 60851 человек (8). В дошкольных учреждениях дети общаются на таджикском, узбекском, русском и других языках. Данные приведены ниже в таблице № 1.

32

Таблица № 1 Язык общения

Таджикский язык

Узбекский язык

Русский язык

% дошкольников

58,1

4,7

8

Таджикский и языки других народов 29,2

Источник: статический сборник МОРТ (2009-2010 уч. год) В общеобразовательных школах республики обучение осуществляется на 6 языках: таджикском, узбекском, русском, киргизском, английском, туркменском (таблица № 2) Таблица №2 Процентное соотношение учащихся дневных общеобразовательных школ по языкам обучения Язык Таджикский Узбекский Русский Киргизский Английский Туркменский обучения язык язык язык язык язык язык % 73,6% 23,1% 2,1% 0,9% 0,03% 0,2% учащихся Источник: Статический сборник МОРТ (2009-2010 уч.год) В высших учебных заведениях обучения ведётся на трёх языках (таблица № 3). Таблица №3 Процентное соотношение студентов по языкам обучения Язык обучения Таджикский язык Русский язык Узбекский язык % студентов 75,9 21,7 2,4 Источник: Статический сборник МОРТ (2009-2010 уч. год) Десятикратное процентное увеличение количества студентов высших учебных заведений, обучающихся на русском языке, в сравнении с аналогичным количеством учащихся общеобразовательных школ связан с потребностью молодёжи не только получить профессиональное образование, но и повысить свой уровень владения русским языком. Социологическое исследование о состоянии русского языка на постсоветских просторах, проведенное Фондом Наследия Евразии в рамках национального проекта «Евразийский монитор», подтверждает потребность населения Таджикистана в изучении русского языка и повышении уровня владения им. Среди стран Центральной Азии максимальную потребность в изучении русского языка выразило население Таджикистана – 67%, в Узбекистане – 42%, в Киргизии – 37%, в Казахстане – 19% (10). Вышесказанное исследование указывает на обратную зависимость между потребностью и уровнем знаний русского языка в этих странах. Так, доля населения, свободно владеющего русским языком, в Казахстане составляет 63%, в Киргизии – 38%, в Узбекистане-27%. В 2003 году Правительством страны утверждена «Государственная Программа совершенствования преподавания и изучения русского и английского в Республике Таджикистана на 2004-2014 годы». Целью реализации данной программы являются конкретные меры и механизмы, направленные на улучшение качества учебных программ, учебников, ученометодической литературы по русскому и английскому языкам по всем уровням образования, а также подготовка, повышение квалификации и профессионального мастерству учителей и педагогов названной категории. В рамках обновления содержания образовательного процесса Министерством образования были пересмотрены Программы по русскому языку для школ с таджикским языком обучения (далее Программа). Так в 2002 году была принята и опубликована Программа по русскому языку для 2-11 классов школ с таджикским языком обучения.

33

Автор данной Программы – М.В.Кострикова, кандидат педагогических наук, доцент, зав. лабораторией преподавания русского языка и литературы Научно-исследовательского института педагогических наук. По названной Программе на изучение русского языка в школах с таджикским языком обучения отводились на каждый год обучения: • По 102 часа для 2,3,4 классов; • По 102 часа для 5,6 классов • По 68 часов для 7-9 классов • По 102 часа для 10-11 классов Данная Программа не была обеспечена новыми по содержанию учебниками. С 2005 года Министерство образования Республики Таджикистан стало сокращать количество часов русского языка в школах с таджикским языком обучения. После пересмотра учебных часов авторский коллектив под руководством Т.В. Гусейновой – доктора педагогических наук, профессора, подготовил новую Программу по русскому языку для общеобразовательных учреждений с таджикским языком обучения (2-11 классы), которая была утверждена Министерством образования Республика Таджикистан в декабре 2007 года. По данной Программе на изучение русского языка в школах с таджикским языком обучения отводилось на каждый год обучения: • По 102 часа для 2,3 классов • По 68 часов для 4,5,6,7,8,9,10 классов • По 102 часа для 11 классов Как показывает анализ, количество часов в 4,5,6,10 классах сократилось на 34 часа в год. Следует отметить, что Программа обеспечена учебниками нового содержания. В связи с сокращением часов преподавания русского языка в общеобразовательных школах наблюдается тенденция уменьшения количество учителей русского языка и литературы в школах-классах с таджикским языком обучения. Так, 2003 году было 5230 учителей русского языка и литературы в школах –классах с таджикским языком обучения, а в 2007 году стало 4950 учителей, их число уменьшилось на 280 человек. Одновременно наблюдается уменьшение учителей русского языка и литературы в школах-классах с нетаджикским языком обучения. Так в 2003 году 1765 учителей, а в 2007 году стало 1592 учителя, уменьшение составило 173 человека (4). Для реализации Государственной Программы совершенствования преподавания и изучения русского и английского языков в Республика Таджикистан на 2004-2014 годы из бюджета Министерства образования Республика Таджикистан было выделено в 2006 году 113733 сомони, в 2007 – 189696 сомони, в 2008 году – 206770 сомони (8). В реализации вышеназванной программы большое содействие оказывает Правительство Российской Федерации и Федеральное агентство по образованию Российской Федерации, в частности: - в обеспечении программами, учебниками, художественной литературной, научнометодическими материалами и разработками; - в повышении квалификации учителей русского языка общеобразовательных школ; - в обучении студентов в высших учебных заведениях России; - в открытии и финансировании Российско -Таджикского (славянского) университета, а также Института повышения квалификации учителей русского учителей русского языка при этом вузе; - в открытие в Душанбе двух школ, где обучение ведется на русском языке и во многом другом, касающемся отрасли образования. Так, по направлению Министерства образования Республики Таджикистан с 1999 года по 2007 год обучалась в высших учебных заведениях Российской Федерации 730 человек (8). Следует отметить тенденцию увеличения количества обучающихся по направлению Министерства образования Республики Таджикистан, особенно за по-

34

следние два года: из общего количества таких студентов они составляют 44 % (323 чел.) Одновременно следует отметить, что всего с 1994 года по 1997 год за счет различных источников и направлений получали высшее образование в Российской Федерации 4418 граждан Таджикистана, что составляет 52 % из общего количества обучающихся студентов в ближнем зарубежье (8). Российская Федерация регулярно оказывает помощь Таджикистану. Так, только в 2004 и 2005 годах в дар образовательным учреждениям с русским языком обучения были переданы 200 тысяч учебников, пособий и книг. В Российско-Таджикском (славянском) университете оборудован компьютерный центр стоимости 300 тысяч рублей (8), при названном университете открыт Институт повышения квалификации учителей русского языка, где ежегодно повышают свой профессиональный уровень более 80 учителей со всей республики. Постановление Правительства Республики Таджикистан от 30 июня 2004 года № 291 «О Плане реализации реформы системы образования на 2004-2009 годы» направлено на поэтапное обновление содержания образования – модернизацию учебных планов, программ, учебников при одновременном кардинальном изменении управления и финансирования образовательных учреждений и отрасли в целом. Так, для опубликования учебных программ и учебников с 2006 по 2009 годы выделено 2 253 789 млн. сом. (8). По данным Министерства образования Республики Таджикистан, за последние годы были изданы новые учебники русского языка для 2-11 классов школ с таджикским языком обучения тиражом более 2,3 миллиона экземпляров. Постановление Правительства Республики Таджикистан от 1 ноября 2004 года № 425 «О Государственной программе подготовки педагогических кадров на 2005-2010 годы» направлено на совершенствование системы повышения квалификации педагогических работников, обеспечение образовательных учреждений высококвалифицированными кадрами, владеющими новыми образовательными технологиями, а также на укрепление материально-технической базы средних и высших профессиональных педагогических учебных заведений. По данным Министерства образования Республики Таджикистан (на 01.12.2007 года), в школах республики не хватает 743 учителя русского языка, что составляет 11 % из общего количества недостающих учителей по разным предметам. В том числе по районам республиканского подчинения не хватает 364 учителя русского языка, в Хатлонской области – 184 учителя, Согдийской области – 173 учителя, в Горно-Бадахшанской области – 26 учителей (8). Социологический опрос учителей русского языка, проходящих в 2008 году курсы повышения квалификации при Российско – Таджикском (славянском) университете, показал, что в сельской местности данные учителя работают на 2-х и более ставках. Основными причинами такой загруженности являются необеспеченность школ педагогическими и низкий уровень заработной платы, не обеспечивающей им прожиточный минимум. Одновременно учителя сельских школ указали на то, что они не в полной мере обеспечены учебно-методической литературой, обеспеченность учеников учебниками составляется диапазон от 50 до 90 %. От общего количества опрошенных учителей русского языка 50% вообще не проходили курсы повышения квалификации, 30 % слушателей проходили курсы повышения квалификации в 2000-2005 годах, стальные проходили их ещё в советские времена. Только 5 % опрошенных учителей русского языка владеют навыками работы на компьютере и изредка используют в своей деятельности Интернет. Мониторинг качества образования учащихся старших классов сельских школ Хатлонской области Республики Таджикистан показал, что от общего количества учащихся 7-11 классов с таджикским языком обучения, принявших участие в контрольном диктанте по русскому языку: - 21,3 % учащихся получили неудовлетворительную оценку (двойку); 35

- 28 % получили удовлетворительную оценку (тройку); - 28 % получили хорошую оценку (четвёрку); - 23 % получили отличную оценку (пятёрку). Несмотря на вышеназванный результат, более 80 % учащихся русской речью свободно не владели (5). Учителя объяснили данный факт тем, что 2 часа в неделю русского языка, при отсутствии практики общения вне уроков, а также ограниченности средств массовой информации на русском языке в связи с энергетическим кризисом явно недостаточно. Социологическое исследование Фонда Наследия Евразии, указывает на то, что 89 % опрошенного населения Таджикистана считает, что изучение русского языка в школах недостаточно и его необходимо расшить (10). Вышеназванные законы и постановления, несомненно, создают правовое поле и определённые условия для функционирования и развития русского языка в Республике Таджикистан. Однако анализ статистических данных Государственного комитета по статистике Республики Таджикистан, вышеназванные социологические исследования указывают на проблемы, которые влияют на качественную сторону функционирования русского языка в системе образования: • Отсутствие квалифицированных педагогических кадров; • Низкий уровень заработной платы, не обеспечивающий прожиточный минимум педагога; • Большая педагогическая загруженность учителей; • Нерегулярность повышения уровня их квалификации; • Отсутствие навыков работе на компьютере и использования Интернет для получения необходимой и дополнительной информации по предмету; • Не полная обеспеченность учебниками, учебно-методическими пособиями, учебными программами; • Сокращение часов по учебным планам и на этой основе сокращение содержания программ. Президент Республики Таджикистан неоднократно обращал особое внимание на важность изучения русского языка для каждого молодого человека Таджикистана, подчёркивая его значимость и для экономики страны. Однако государственная политика по поддержке и развитию русского языка как языка передовых технологий и информаций, которые дают любому человеку преимущественные возможности «выхода в мир», в целом недостаточна. Литература: 1. Конституция Республики Таджикистан Душанбе, 2004. 2. Об образовании: Закон Республики Таджикистан. Принят Постановлением Правительства Республики Таджикистан 17 мая 2004 г., № 34. Душанбе. 3. О языке: Закон Республики Таджикистан. Принят Постановлением Маджлиси миллии Мачлиси Олии Республки Таджикистан 3 октября 2009 г., № 687. г. Душанбе. 4. Монография и атлас Республики Таджикистан по данным Всеобщей переписи населения 2000 года/Государственный комитет статистики Республики Таджикистан. Душанбе. 2005. 5. Наимова В.Р. Мониторинг качества образования в школах Хатлонской области.// Ступени мудрости. Душанбе, 2007. № 1 (16). С. 9-14. 6. Образование в Республике Таджикистан. Статистический сборник. Душанбе: Государственный комитет статистики Республики Таджикистан, 2008. 7. Статистический сборник Министерства образования Республики Таджикистан. Душанбе, 2005-2008. 8. Статистический сборник Министерства образования Республики Таджикистан. Душанбе, 2009. ***

36

Д.П. Робинсон, У.П. Риверс., П. Харвуд – США

J.P. Robinson, W.P. Rivers, P. Harwood – USA

ВЛИЯНИЕ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА НА ВЫБОР АМЕРИКАНЦЕВ В 2008

THE INFLUENCE OF FOREIGN LANGUAGE ON THE 2008 US ELECTIONS

Вступление: Одна из многих проблем, которые волновали избирателей в 2008 году, это политика по отношению к иностранному языку (ИЯ) в связи с миграционными процессами. Наша статья документально рассматривает некоторые интригующие результаты по этой «теневой» проблеме, в частности: отношение к иностранным языкам как Обамы, так и его оппозиции МакКейна, участвующих в избирательной кампании 2008 года. Семь вопросов по отношению к иностранным языкам Общего Социального опроса 2000 года были включены в RDD Общий национальный обзор, проводимый Лабораторией Общественного мнения в Университете Северной Флориды (UNF) в октябре-ноябре 2008 г. Анализ этих семи пунктов показал, что они сгруппированы вокруг одного единственного вопроса и сформированы в простом суммарном масштабе.

Introduction: Of the many issue areas on which voters cast their ballots in the 2008 elec-tion, foreign language (FL) policy issue were raised at most tangentially in connection with immigration. This article documents some intriguing results on this “shadow” issue, when con-trasting the FL policy attitudes of Obama vs. McCain voters in 2008. Seven FL policy ques-tions from the 2000 General Social Survey were included in a 2008 RDD national omnibus survey conducted by the Public Opinion Laboratory at the University of North Florida (UNF) in October-November of 2008. Since a factor analysis of these seven items showed they clustered around a single di-mension, they were formed into a simple summative scale.

Голос в пользу Oбамы заметно варьируется на шкале ИЯ – между самыми низкими процентами – 23 % и самой высокой шкалой 92 %. Эти данные отражают различия в 25 пунктах в пользу Обамы (70 %) и дают еще 45 % за счет двух других «теневых» проблем (гомосексуальная этика и ядерная энергия). Также необходимо добавить еще два демографических фактора корреляции голосов, а именно: возраст и образование. Хотя по существу эта теневая проблема избирательной кампании 2008 г. по отношению к иностранному языку ясно отражена в голосовании за Обаму – даже если его сторонники не имели об этом представления, бросая свои избирательные бюллетени.

The Obama vote varied markedly on this FL scale -- between a 23% vote for those low on the FL scale and 92% of those high on the scale. Adjusting the FL differences for party ID does drop its correlation to 0.16, but that is still highly significant and reflects a 25-point differ-ence in the Obama vote between those highly pro-FL (70%) and those highly anti-FL (45%); and adding two other “shadow” issues (homosexual morality and nuclear energy) did not affect these results. Finally, there is similarly little effect of adding two demographic correlates of vote, namely age and education. While essentially being a non- or shadow issue during the 2008 campaign, FL policy attitudes clearly are reflected in the vote for Obama – even if his supporters may not have had those views much on their minds when casting their ballots.

Однако было много различных проблем, на которые избиратели обращали внимание в 2008 г., это проблемы в экономике, войны в Ираке и Афганистане, налоги и т.д. Проблема с иностранным языком (ИЯ)

There were many issue areas on which voters cast their ballots in the 2008 election, par-ticularly the deteriorating economy, the wars in Iraq and Afghanistan, taxes, and race among others. Although several issues 37

была поднята мимоходом (главным образом в связи с иммиграцией) и не обсуждалась ни в Президентских дебатах, ни в политическом рекламировании. Наша статья затрагивает именно интригующие результаты по этой «теневой» проблеме, как противопоставление политики Обамы МакКейну по отношению к ИЯ в избирательной кампании 2008 г.

related foreign language (FL) policy were raised tangentially (mainly in connection with immigration), FL policy issues were not raised in the Presidential debates nor in political advertising. This article documents some intriguing results on this “shadow” issue, when contrasting the FL policy attitudes of Obama vs. McCain voters in 2008.

Данная статья представляет основные тенденции двух национальных примеров отношения к иностранным языкам и другим демографическим и социополитическим факторам. Мы представляем и анализируем данные, собранные в октябре-ноябре 2008 г. Университетом Северной Флориды (UNF), которые повторяют вопросы, рассмотренные в 2000 г. в Общем Социальном Опросе (GSS), являющиеся главным мониторингом тенденций в Американском общественном мнении и поведении. В 2000 г. ОСО (GSS) задал семь новых вопросов относительно политики языка 1397 респондентам в возрасте от 18 и старше. В отличие от других национальных опросов Gallup и другими фирмами, которые задавали только один или два вопроса, при этом брали интервью у респондентов в основном тщательно отобранных и получали лишь 70 % результатов достигнутых GSS. Наши данные – это первый анализ проблемы политики языка, повлиявшей на национальные выборы в США.

The current article presents multi-item trend data from two national probability samples on foreign language policy attitudes, on their interconnections and on their relationship to demographic and sociopolitical factors. We present and analyze data collected as part of an October-November University of North Florida (UNF) 2008 omnibus survey that replicated questions first asked in the 2000 General Social Survey (GSS), considered the premier monitor of trends in American public opinion and behavior. In its in-home interviews, the 2000 GSS had asked a module of seven new questions on language policy of 1397 respondents aged 18 and older, questions that explored public support for several aspects of FL policy in society (Robinson Rivers and Brecht 2006).While several national surveys by Gallup or other polling firms have asked FL policy questions over the years, they tend to ask only one or two questions that are seldom repeated, employ interviewers who are less extensively trained or monitored, and interview samples that are less carefully selected -- and with much lower response rates than the 70+% achieved by the GSS. To our knowledge, this is the first treatment of foreign language policy issues influencing national elections in the US.

Методология Обзора:данные 2008 г. взяты из общего национального опроса, проведенного Лабораторией Исследования Общественного мнения в Университете Северной Флориды (UNF) в Джэксонвилле, Флорида, США. Это был компьютерный обзор, использующий случайный цифровой набор (RDD) американских телефонов. Интервью проходило приблизительно 15 минут, 1008 взрослых ответчиков в возрасте 18 и старше. В каждом выбранном доме один взрослый человек интервьюировался в результате случайной процедуры выбора.

Survey Methodology: The 2008 data come from an October-November national omnibus survey conducted the Public Opinion Research Lab at the University of North Florida (UNF) in Jacksonville. Florida, USA. This was a Computer Assisted Telephone Interview (CATI) survey using Random-Digit-Dial (RDD) sampling, in which all US telephone numbers have an equal chance of selection. The interview took about 15 minutes to complete with this national probability sample of 1008 adult respondents aged 18 and older. In each selected household, one adult person was 38

Обучение репортеров: Опытные репортеры нанимались и обучились проводить интервью UNF Лабораторией. В дополнение они проходили очень тщательный отбор.

interviewed at random also using random selection procedures. Interviewer Training: Trained interviewers hired and trained by the UNF Lab conducted the interviews. In addition to a full day general training session before hiring, interviewers went through a focused training session on the various questions and goals and modules of the present survey.

Результаты: Таблица 1 показывает существенную корреляцию каждого из семи FL пунктов голосования за Обаму и МакКейна. Самые сильные корреляции первые и седьмые пункты на официальных английских и неанглийских избирательных бюллетенях. Анализ этих пунктов показал, что большее количество было в поддержку за «открытую» политику (например, статус английского языка как официального и как основного в средней школе).

Results: Table 1 first shows the significant correlation of each of the seven FL items with the vote for Obama vs. McCain. The strongest correlations are the first and seventh items on official English and non-English ballots. With this evidence of internal cohesion, and the factor analysis of these items showing a single dimension, they were formed into a simple summa-tive (with reverse coding again for the “negative” or restrictive items in Table 1) index or scale. Higher scores here reflect more support for “open” FL policies (e.g. opposing making English the official language and encouraging of taking FL courses in high school).

Как отмечено в таблице 2 голоса в пользу Oбамы заметно варьируются на шкале ИЯ – между самыми низкими процентами по ИЯ - 23 % и самой высокой шкалой 92 %. Однако, есть другие важные факторы, которые повлияли на победу Обамы, которые необходимо принимать при анализе этого результата. Обратите внимание, что, в целом, 55 % опрошенных сообщили, что они голосовали за Обаму.

It can be seen in Table 2 then that the Obama vote varied markedly by FL score, between the 23% vote for those low on the FL scale and the 92% of those high on the scale – a 69 percentage-point difference, reflected in an overall .45 ε correlation. However, there are other important predictors of the Obama vote that need to be taken into account in interpreting or understanding this result. Note that overall, 55% of the sample (n = 777) reported that they would vote for Obama.

Таким образом, простое сопоставление таблиц 2 и 3 дает определенный результат. Программа регресса Моргана и Ала (1972 г.) была разработана по этим статистическим данным, чтобы отрегулировать числа для каждой категории этих предсказателей, которые в дальнейшем были приняты во внимание. Эта программа (MCA) отрегулировала ИЯ маркеры, а также политические ориентации и позиции по другим проблемам, возрасту и образованию. Кроме того, MCA программа суммирует эти различия с использованием бета коэффициентов корреляции, которые изменяются

Thus the simple bivariate Table 2 figures are adjusted in Table 3 using the MCA package in SPSS. This MCA regression program of Morgan et al (1972) was designed by these survey statisticians to provide adjusted figures for each category of these predictors, once the other predictors are taken into account. Basically, what the MCA program thus does is to “make other things equal”, so that differences between higher and lower FL scorers are adjusted for their differing political orientations, stances on other issues, age and education characteristics among others . In addition, the MCA program then summarizes these differences with the use of Beta correlation 39

от 0 (никакое различие) до 1.0 (максимальное различие).

coefficients, which like other correlations varies between 0 (no difference) and 1.0 (maximum difference).

Таблица 2 отрегулировала различия четырех других показателей голосов избирателей в таблице 3, включая наиболее важные пункты избирательной кампании.

The Table 2 bivariate differences are adjusted by the MCA regression for four other predictors of vote in Table 3, including the most important predictor of vote, namely party iden-tification (with a .78 correlation with vote). Adjusting the FL differences for party ID alone does drop its correlation dramatically, from .45 to .16 in the second column of Table 3, but that is still highly significant and reflects a 25-point difference in the Obama vote between those highly pro-FL (70%) and those highly anti-FL (45%) after adjusting for party ID.

Наконец, последняя колонка в таблице 3 показывает демографические особенности, возраст и образование. Действительно, возраст избирателей от 65 лет и выше более настроен в пользу Обамы, чем 18-24-летние.

Finally, the last column in Table 3 shows there is similarly little effect of adding two demographic correlates of vote, namely age and education, into the equation. Indeed, age 65+ voters emerge as more pro-Obama than 18-24 year olds after MCA adjustment for the Table 3 predictors (vs. being 10 points less supportive before adjustment). Table 1: Correlation of Foreign Language Policy Questions with the vote for Obama

Таблица 1 Корреляция вопросов языковой политики в избирательной кампании Обамы

** 1. Do you favor a law making English the official language of the United States, or do you oppose such a law? (Favor, 1; Oppose, 2; DON’T KNOW) (-.41) * 2) Now please tell us whether you strongly agree, agree, disagree or strongly, disagree with each of these statements (present hand card 49): a. Children in the U.S. should learn a second language fluently before they finish high school. (.16) **b. Bilingual education programs should be eliminated in American public schools. (-.30) **c. Speaking English as the common national language is what unites all Americans. (-.23) d. Learning a foreign language is as valuable as learning math and science in school. (.27) **e. English will be threatened if other languages are frequently used in large immigrant communities in the U.S. (-.30) f Election ballots should be printed in other languages in areas where lots of people don’t speak English (.44)

** 1. Вы одобряете закон, делающий Английский язык официальным языком Соединенных Штатов, или Вы выступаете против такого закона? 1. Выступите против, 2. не знаете (-.41) 2) Теперь, пожалуйста, сообщите нам, согласны ли Вы категорично, согласны, не согласны или категорично не согласны с каждым из этих утверждений: a. Дети в США должны изучать второй язык еще в средней школе. (.16) b. Двуязычные программы образования должны быть в Американских общественных школах. (-.30) ** c. Английский язык является общим, поскольку объединяет всех Американцев. (-.23) d. Изучение иностранного языка столь же ценно как и изучение математики и других наук в школе. (.27) ** e. Английскому языку существует угроза, если другие языки будут часто использоваться в больших общинах иммигрантов в США

40

Таблица 2 Избирательная языковая политика в пользу Обамы

Table 2 Оbama vote by fl policy scale score*

Table 3 OBAMA VOTE BY LANGUAGE POLICY SCORE: MULTIVARIATE REGRESSION

Таблица 3 Исследование регресса подсчета голосов Обамы

Заключение: Действительно, теневая проблема отношения к иностранным языкам избирательной кампании 2008 года ясно отражена в голосовании за Обаму. Его сторонники даже не представляли насколько это важно для избирателей особенно в связи с большой проблемой иммиграции. Почти так же избирателей волнуют и другие проблемы. Все это может отражать существенные демографические изменения в Соединенных Штатах, исторические уровни иммиграции, толерантность среди американцев моложе 35. Мы полагаем, что эта специфическая проблема – языковая политика – отражает весь драматизм населения в Соединенных Штатах.

ANALYSES Conclusions: While essentially being a shadow issue during the 2008 campaign, FL policy attitudes clearly are reflected in the vote for Obama. His supporters may not have had those views much on their minds when casting their ballots, but these views do reflect concerns that could well emerge if FL policy issues come more to the fore during his administration, particularly in connection with the larger issue of immigration. Much the same holds for the bedrock issue surrounding homosexuality, views on which are also highly correlated with FL policy. These two issues may well reflect the significant demographic changes in the United States during the past generation, specifically the historic levels of immigration, with second generation inter-marriages, greeter emphasis on diversity in general and on linguistic human capital, and greater tolerance among Americans under the age of 35. We believe that this par-ticular issue – language policy – reflects a groundswell of dramatic population shifts in the United States. 41

Г.Т. Телебаев – г. Астана, Казахстан ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН В своем Послании народу Казахстана 28 февраля 2007 года Глава государства отметил, что «Казахстан должен восприниматься во всем мире как высокообразованная страна, население которой пользуется тремя языками. Это казахский язык – государственный язык, русский язык как язык межнационального общения и английский язык – язык успешной интеграции в глобальную экономику». В целях реализации культурного проекта «Триединство языков» Указом Президента Республики Казахстан были внесены изменения и дополнения в Государственную Программу функционирования и развития языков на 2001 – 2010 годы, которыми в частности предусматривалось привлечение иностранных специалистов в общеобразовательные школы для обучения английскому языку. В целях пропаганды языковой политики государства, стимулирования граждан, в особенности молодежи, формирования уважительного отношения к государственному языку, языкам и культуре других этнических групп, во всех регионах страны ежегодно проводится ставший уже традиционным Фестиваль языков народа Казахстана. Особую популярность имеют проводимые в рамках Фестиваля конкурсы, олимпиады, конференции. Во всех регионах страны молодые люди участвуют в конкурсах на знание трех языков «Тілдарын», «Мемлекеттік тіл – мемлекеттік қызметте», Форумах молодежи других национальностей, успешно овладевших государственным языком, других мероприятиях. Языковая ситуация в стране сегодня во многом определяется положением государственного языка. В последние годы наметились позитивные тенденции в укреплении статуса казахского языка как государственного. В настоящее время в республике создана единая сеть Центров обучения государственному языку государственных служащих и взрослого населения. К началу 2010 года функционировал 101 Центр. Из них 67 – государственные, которые финансируются из республиканского и местных бюджетов, 34 Центра – частные, созданы усилиями отдельных предпринимателей. По заказу Министерства культуры Республиканским координационно-методическим центром развития языков им. Ш. Шаяхметова разработаны Концепция, Стандарт и Типовые программы обучения государственному языку. В то же время обеспечена разработка альтернативных многоуровневых программ обучения, что позволило обеспечить их вариативность, свободный выбор преподавателям и организаторам курсов. В 2009 году Республиканским центром разработан учебно-методический комплекс «Языковой портфель государственного служащего», соответствующий европейским стандартам, который включает в себя 19 наименований учебно-методических пособий, вспомогательных, дидактических материалов, в том числе на электронных носителях. Языковая ситуация зависит, как хорошо известно, в первую очередь от системы образования. По данным 2009-10 учебного года в Казахстане 7 576 общеобразовательных школ, из которых в 3 811 школах обучение ведется на казахском языке, в 1 598 – на русском, а 2 089 – смешанные школы (с казахскими и русскими классами обучения). В школах на русском языке, а также в школах, где обучение ведется на других языках, недельная нагрузка, отведенная для казахского языка как учебного предмета составляет сегодня 4 часа. По данным 2010 года в республике функционирует 4 972 детских сада и миницентров по дошкольному воспитанию, в которых более 373 тысяч детей. Из общего количества детских садов на казахском языке воспитания – 940, что составляет 46,9%, на русском языке воспитания – 260 (12,9%), смешанных детских садов – 801 (39,9%), на 42

узбекском языке воспитания – 2 детских сада (0,9%). По сравнению с 2008-09 учебным годом количество детских садов увеличилось на 109, а количество детей, получающих воспитание на казахском языке, увеличилось на 18 538. По инициативе общественных организаций в воскресных школах при национальнокультурных объединениях организуются курсы по обучению государственному языку, увеличивается количество их слушателей, в особенности среди молодежи. Активную работу в этом направлении проводит Ассоциация общественных объединений немцев Казахстана «Возрождение», а также Ассоциация русских, славянских и казачьих организаций Казахстана. В качестве методической помощи эти курсы безвозмездно обеспечиваются словарями, вспомогательными пособиями, учебно-методическими разработками и другими материалами. Для их преподавателей организуются семинары, тренинги, «круглые столы», другие мероприятия по обмену опытом работы, способствующие повышению эффективности обучения языкам. Во всех регионах страны действуют 190 воскресных школ при национальнокультурных центрах, в которых созданы условия для обучения родным языкам представителей более 30 этнических групп. Курсы по изучению родных языков, а также государственного языка посещают более 7 тысяч взрослых и детей. Воскресным школам оказывается финансовая поддержка за счет средств местного бюджета. В 2007-08 годах общим тиражом 720 тысяч экземпляров были выпущены 10 видов адаптированных словарей казахского языка, а также казахско-русский, русско-казахский словарь в двух томах для общего пользования. Особым спросом пользовался Большой русско-казахский словарь экономических терминов. Эта работа была последовательно продолжена и в 2009 году. Общим тиражом 260 тысяч экземпляров выпущены 2-3-хязычные терминологические словари по восьми отраслям. Пристальное внимание уделяется развитию информационного пространства государственного языка, внедрению новых информационных технологий при обучении государственному языку. В сети Интернет создан Портал государственного языка (www.til.gov.kz), на котором размещены более двадцати видов интернет-сервисов, среди которых можно выделить такие: мультимедийная видеоэнциклопедия «Казахстан»; электронный терминологический центр; Большой казахско-русско-английский онлайновый словарь; многоотраслевой терминологический словарь; электронный словарный комплекс; система тестирования; технический казахский язык; историкокультурный фонд; корпус казахского языка; сервис доступа, обмена и использования оригинальных казахских шрифтов; система приема, хранения, поиска и обработки больших массивов текстов из различных источников. Только за последние два года более двухсот тысяч пользователей Интернета из различных стран воспользовались материалами, размещенными на Портале. Среди них такие страны как Турция, США, Япония, Россия, Китай, Франция, Германия. Языковая ситуация в немалой степени зависит от развития средств массовой информации. Сейчас в стране функционирует 2994 СМИ, из которых 2726 – периодические печатные издания (91%), 257 – электронные СМИ (8,5%). На государственном языке ведут работу 571 СМИ, что составляет 18%, на русском языке – 976 (36%), на двух языках, казахском и русском – 1078 (33%), на казахском, русском и других языках – 396 (13%). Языковая политика государства находит выражение и в сфере культуры. В республике функционирует 50 театров. Из них 22 театра – казахских, 15 – русских, 4 театра работают на других языках: это корейский, немецкий, узбекский и уйгурский театры. 9 театров работают на двух языках. Несмотря на значительные успехи в области развития языков и имеющиеся положительные изменения в языковой ситуации, позитивное отношение населения республики к проводимой языковой политике государства, имеется ряд проблем, решение которых позволит стабилизировать и улучшить сложившуюся языковую 43

ситуацию, будет способствовать созданию толерантной языковой среды, формированию в стране оптимальной модели функционирования языков. Так, анализ состояния делопроизводства показывает, что подготовка документов в центральных государственных органах на государственном языке в общем объеме документооборота составляет всего 53,2%. Состояние делопроизводства местных исполнительных органов также не всегда отражает адекватную языковую ситуацию. Даже в регионах с подавляющим большинством казахского населения эти показатели не являются позитивными, так как основная нагрузка при этом ложится на специалистовпереводчиков этих органов. В настоящее время начато проведение мониторинга функционального соотношения языков, реальной оценки их востребованности в общественных, межличностных отношениях. Следует преодолеть стереотип, когда определение функционального назначения языка ставится в зависимость от степени его распространенности, количества носителей языка и других факторов. Требуют особого внимания вопросы повышения качества разработки законодательных и иных нормативных правовых актов на государственном языке, т.к. не преодолены разночтения в вопросах терминологии, качества переводов, правил правописания фамилий, имен, отчеств граждан, их транскрипции, ведения статистической отчетности и делопроизводства в сфере финансов. В этих условиях предстоит проводить постоянную работу по совершенствованию организации курсов обучения государственному языку, более стабильной станет их структура, предусматривающая уровни владения языком – от начинающего уровня до курсов углубленного изучения, в которых предполагается уже не только усвоение языка на уровне элементарного общения, но и самостоятельной подготовки документов. Проблемы, связанные с реализацией языковой политики, законодательства в области развития языков, в особенности в электронных средствах массовой информации, необходимо рассматривать не только в отношении количественной диспропорции соотношения языков, но и в других аспектах. Другой проблемой, связанной с функционированием государственного языка в СМИ, в особенности на радио и телеканалах, является низкое качество многих передач, отсутствие актуальности, привлекательности, которые не могут способствовать формированию культуры языка и речи, в конечном счете, его успешному овладению. Одной из важнейших сфер в реализации языковой политики, представляющей основу развития языков и формирования языковой культуры, являются учебные заведения, система образования страны в целом. Осуществление экономических реформ, улучшение социально-экономической жизни дают новые возможности для улучшения качества обучения и воспитания, обеспечения оптимального сочетания функционирования языков в учебных заведениях. Если в период экономических затруднений было сокращено количество детских дошкольных учреждений, интернатов, профессиональнотехнических училищ, проводилась оптимизация многих начальных, малокомплектных школ, то сегодня есть возможность для стабильного развития среднего и высшего образования, полноценного возрождения системы детских дошкольных учреждений. Критерии оценки качества образования должны зависеть не только от языка обучения, но и от других параметров подготовки будущих специалистов во всех отраслях знаний. Поэтому, чтобы преодолеть существующую диспропорцию в подготовке специалистов на государственном и русском языках, необходимо, в первую очередь, повышать качество обучения, улучшать научно-методическое обеспечение учебного процесса, от которого зависит конкурентоспособность. Перед системой образования стоит задача – добиться осуществления принципа непрерывности образовательного процесса, основанного на высоком уровне качества, международных стандартах, одним из важнейших элементов которого является языковая подготовка. Период дошкольного воспитания,

44

обучения в общеобразовательной школе считаются наиболее приемлемыми для овладения языком. Отмечая позитивные тенденции в развитии казахских школ, необходимо отметить, что более 80 % из них находятся в сельской местности, а свыше 60% – малокомплектные. Такое положение существенно затрудняет доступ таких школ к библиотекам, учреждениям культуры, информационным технологиям, дистанционному образованию, Интернету и др. Во многих сельских школах нет преподавателей иностранных языков, их отсутствие в некоторых городских школах объясняется недостаточной материальной заинтересованностью специалистов. Существенным препятствием для обеспечения необходимого качества обучения, в том числе языкам, формирования языковой культуры, является недостаток учебнометодической литературы в общеобразовательных школах, колледжах и вузах. В последние годы принимаются меры по разработке оригинальных учебников, учебных пособий, другой популярной литературы на государственном языке, повышению их качества. В целях объективной оценки уровня знаний казахского языка служащими государственных и негосударственных организаций требует совершенствования система тестирования «КАЗТЕСТ». При этом следует учитывать международный опыт, шире внедрять передовые технологии обучения иностранному языку. Сегодня в Казахстане начата разработка новой программы развития языков на 2011-2020 годы, которая безусловно позволит улучшить по многим параметрам языковую ситуацию в стране. ***

45

Санг Ксинганг – г. Шандонг, Китай

Sang Xingang – University, China

ИСТОРИЯ И ХАРАКТЕРИСТИКА КИТАЙСКОЙ МИГРАЦИИ

THE HISTORY AND THE CHARACTERISTIC OF CHINESE MIGRATION

История Китайской миграции за границу. Китай – одна из стран, которая имеет самую долгую историю и культуру в мире. Однако, масштабная миграция китайского населения берет свое начало в середине 19-ого столетия, когда был открыт миру старый Китай. С тех пор миграция населения в другие страны быстро увеличивалась. Пик миграционного процесса приходится на период с 1840 по 1941 гг., в течение этих 100 лет более 10 миллионов китайцев покинули свою страну. Вторая обширная волна миграции приходится на период после Второй Мировой войны, особенно в последние 20 лет после реформы и открытой политики правительства. С развитием международной экономики и дисбаланса между странами и районами, все больше населения мигрируют из развивающихся стран в высокоразвитые страны, например, США, Канаду, Австралию, которые придерживаются более открытой миграционной политики. В результате глобальной миграции, все больше этнических китайцев мигрируют из Китая, Tайваня, Гонконга и других юго-восточных Азиатских стран в развитые страны.

The history of Chinese migration to oversea. China is one of the countries that have longest history and culture in the world. However, the big scale of migration started in the mid-dle of 19th century, when the old China was opened to the world. After that, the population who moved to other countries rapidly increased. The first summit of Chinese migration to oversea was the period during the 100 years between 1840 and 1941, more than 10 million Chinese left China for other countries, including tens of countries of five continents. Another summit appeared after the World War II, especially the latest 20 years after the implementa-tion of the reform and opening policy. With the development of international economy and the imbalance between countries and districts, more and more population from developing coun-tries moved to developed countries, such as USA, Canada, Australia, which implement much more welcome and open migration policy. Following the global migration trend, more and more ethic Chinese from mainland of China, Taiwan, Hongkong and other southeastern Asian coun-tries moved to developed countries.

Нет точных статистических данных китайской миграции в другие страны за последние 30 лет с 1978 года. Мы можем только сравнить данные различных организаций, чтобы примерно вычислить, сколько китайцев проживает за границей.

There is no precisely statistic of Chinese migrated to other countries during the 30 years of “reform and opening” since 1978. What we can do is only to collect and compare the data from different organizations in order to figure out a frame of Chinese living oversea.

Анализ приведенной ниже таблицы показал, что число миграции из Китая с 1980-ых гг. увеличивалось в среднем на 10 % ежегодно и достигло 180 000 в 1998 г. Согласно «Изданию по глобальной миграции» Международного Института Миграции за ноябрь 2000 года 400 000 китайцев мигрировало за границу. Официальные данные подтверждают, что Китай – это страна, из которой мигрировали больше всего в мире в 2004 г. Более 6 миллионов китайцев мигрировали в другие страны после «открытой политики». Когда число китайских мигрантов увеличилось, произошло перераспределение населения юго-восточных областей на весь Китай.

What we can be sure is that the number of Chinese migration after 1980s increased rap-idly at average speed of 10% annually and reached to 180 000 in 1998. In accordance with the published in November 2000 by International Migration Institute, 400 000 Chinese migrated to abroad in 2000. And the official materials said that China is the coun-try have most migrates in the world in 2004. Totally more than 6 million Chinese migrated to other countries after opening-up policy. When the number of Chinese migration increased rap-idly, the distribution of province where migration from have expended from several southeast-ern provinces to all over China. 46

Таблица 1 Увеличение китайской миграции с 1978 по 2008

Table 1 Increase of Chinese migration during 1978 to 2008

Основные страны китайской мигра-

The main destination countries of Chinese migration At the beginning of migration, the southeastern Asian countries which are next to China, such as Singapore, Malaysia, Thailand are the main destination of Chinese. In accordance with Taiwanese newspaper, there were more than 34.55 million Chinese all over the world outside of mainland of China, Taiwan, Hong Kong and Macao. About 77.63% of the oversea Chinese lives in Asia, about 26.788 million, while there were 6 million Chinese living in Amer-ica (17.43%) at the end of 1999. Meanwhile, there were 968 thousands Chinese lives in Europe, 655 thousands Chinese lives in Australasia and 132 thousands Chinese in Africa.

ции Первый этап миграции – юго-восточные Азиатские страны, которые находятся рядом с Китаем, такие как Сингапур, Малайзия, Тайланд. Однако согласно данных Тайваньской газеты более 34,55 миллионов китайцев проживает вне материка Китая, Тайваня, Гонконга и Макао. Приблизительно 77.63 % живет в Азии, это около 26,788 миллионов, 6 миллионов китайцев живет в Америке (17.43 %) с 1999 г., 968 тысяч – в Европе, 655 тысяч – в Австралии и 132 тысячи – в Африке.

Рис.1 Диаграмма распространения китайского этноса в мире

47

За последние 20 лет китайская миграция в Америку, Канаду и Австралию значительно увеличилась. Согласно переписи, 3,06 миллионов китайцев проживало в США, в конце 1999 г. это была самая большая нация меньшинства в Соединенных Штатах. В период с 1890 по 1990 гг. проживание китайского народа в США увеличилось в 100 раз и достигло 28,14 миллионов в 2000 г. С 2000 по 2005 гг. это был самый большой поток миграции в истории США, когда 355 тысяч китайцев мигрировало в Соединенные Штаты. К концу 2005 г. эта цифра уже достигла 1,8 миллионов, 54.1 % имеют Американское гражданство.

In the latest 20 years, the Chinese migration to America, Canada and Australia increased significantly. According to the census, there are 3.06 million Chinese origin in USA at the end of 1999, become the biggest minority nation in United States. During the period from 1890 to 1990, the Chinese origin in USA increased by 100 times, and the number of Chinese origin reached at 28.14 million in 2000. During the period from 2000 to 2005, the biggest migration tide appeared in the USA history when 355 thousands Chinese migrate to United States. At the end of 2005, 1.8 million Chinese origin lives in America, 54.1% of whom have American identification.

Число китайцев, живущих в Канаде, увеличилось в 1990-ые гг. и достигло 40 тысяч в 2001 г. По данным статистики Канады в 2001 г. здесь проживало 1,2 миллиона выходцев из Китая, в 2005 г. мигрировало еще 45 тысяч, это рекорд в истории Канадской миграции. С 2001 г. Китай был ресурсом №1 Канадской миграции.

The number of Chinese origin in Canada started increase in 1990s and reached 40 thousand Chinese migrated to Canada in 2001. On the basis of Canada statistic in 2001, the num-ber of Chinese origin in Canada was 1.2 million and the number reached 47 thousands in 2005 which make a record in the history of Canada migration. Since 2001, the mainland of China has been the No. 1 resource of Canadian migration from oversea.

Также произошло существенное увеличение китайского населения в Европе. Международная миграционная служба утверждает, что число населения китайского происхождения в Испании увеличилось в 6 раз за десять лет и к 2001 г. достигло 36 000. По данным статистического отчета Министерства труда Испании китайцы составляют приблизительно 2,3 % общего количества мигрантов в Испанию к концу сентября 2005 г. В течение этого же периода число китайцев, мигрирующих в Италию, увеличилось до 260 % и достигло 50 000. Менее чем за 10 лет число китайского населения в Ирландии увеличилось с ноля до 40 000, что составляет 1 % всего населения Ирландии. В 2003 г. насчитывалось 75 000 китайцев в Германии, 42 000 – во Франции, 30 000 – в Венгрии. Хотя правительство Голландии придерживается более строгой миграционной политики, тем не менее, в течение 11 месяцев 2005 г. 3155 китайцев мигрировало в Голландию, намного больше, чем население, мигрирующее из Марокко и Турции.

There is a big amplification in Chinese population in Europe. The International organiza-tion of Migration says that the number of Chinese origin in Spain increased by 6 times during the decade before 2001, reached 36 000. The statistic of Ministry of Labor of Spain says that the Chinese origin accounts about 2.3% of total legal migrate in Spain at the end of September 2005. During the same period, the number of Chinese migrate to Italia increased by 260%, reached 50 000. In less than 10 years, the number of Chinese origin in Ireland increased from zero to 40 000, accounts 1% of population. In 2003, there were 75 000 Chinese lives in Ger-man, while 42 000 Chinese live in French and 30 000 live in Hungary. The number of Chinese origin in Holland kept increasing after Holland government implemented more strict migration policy. During the first 11 months of 2005, 3155 Chinese migrated to Holland, more than Mo-rocco origin and Turkey origin for the first time.

48

Россия – самая большая страна, которая находится рядом с Китаем; однако, число китайцев в ней не слишком велико. По данным Министерства внутренних дел России здесь проживает 370 000 китайцев, 200 000 – в Западной и Восточной Сибири. В соответствии со статистическими данными в 2003 г. 86 400 китайцев проживают в России более 6 лет.

Russia is the biggest country next to China; however, the number of Chinese origin is not so big. On the basis of Russia Home Office, there are 370 000 Chinese in Russia, 200 000 of whom live in west and east Siberia respectively. In accordance with the statistic in 2003, 86 400 Chinese live in Russia more than 6 years.

В Австралии 77 800 австралийцев были рождены в Китае, т.е. приблизительно 21 % всего населения Австралии на 1991 год, 70 % из них проживает здесь не первое поколение. Статистика гласит, что число китайцев в Австралии было 550 000 в 2003 г., 13 200 – в 2005 г.

In Australia, 77 800 Australian were born in China, accounts about 21% of total Austra-lian in 1991, and 70% of whom inhabits in Australia as first generation. The official statistic says that the number of Chinese origin in Australia was 550 000 in 2003 and there were more than 10 000 Chinese migrated to Australia for the first time, and reached to 13 200 in 2005.

Япония – еще одна страна, где проживают мигранты из Китая, даже не смотря на ухудшение отношений между Китаем и Японией. По данным Японии от 26-ого мая 2006 года 519 561 китайцев проживает в этой стране, самый высокий уровень миграции был отмечен в конце 2005 г. Число китайцев в Японии увеличилось на 122 %, в то время как на юге и в Северной Корее уменьшилось до 600 000 в сравнении с 10ю годами ранее.

Japan is another destination country for Chinese migration although the relationship between China and Japan gets worse recently. The report of Japanese published on 26th May, 2006 said that there were 519 561 Chinese live in Japan as the highest level in the history at the end of 2005. There are totally 652 600 Chinese in Japan taking Chinese with Japanese ID and the Chinese live in Japan illegal. Totally, the number of Chinese in Japan increased by 122% while the Chinese registered in south and north Korea decreased to less than 600 000 compared to 10 years ago.

49

Таблица 2 Увеличение китайского населения в США

Table 2 The increase of Chinese origin in USA

Рис. 2. Диаграмма процентного соотношения китайских мигрантов в США Причины, по которым китайское население мигрирует в обозначенные страны. Китайцы в западных странах ориентируются на основные потребности людей, такие как одежда, пищевые продукты, жилье и путешествие, но особенно на производство традиционных изделий кустарного промысла и сервисный бизнес. С 1978 года китайское миграционное население расширило структуру своей занятости за границей.

The identification with which the Chinese migrate to destination countries. The Chinese in western countries depends on basic necessities, such as clothes, foods, inhabits and travel, especially on the traditional handicraft industry and service business. The Chinese migration after 1978 diversified the structure of oversea Chinese occupation.

50

Китайский ресторан – это традиционное занятие как для ранних, так и более поздних китайских мигрантов без специальных навыков во всем мире. В США насчитывается более 20 000 китайских ресторанов, во Франции – более 10 000, в Италии – чуть меньше 10 000, в Испании – 3000. В странах, где китайское население быстро увеличивалось, например: Испания, Португалия, более 50 % китайцев работало в Китайских ресторанах, 80 % - в немецких, а больше всего в голландских – 85%. Некоторые китайские мигранты накапливают первоначальный капитал в китайских ресторанах и затем вкладывают его в недвижимость, международный бизнес и т. д.

Chinese restaurant is the traditional occupation of early Chinese migration and the new Chinese migration without special skills all over the world. There are more than 20 000 Chi-nese restaurant in USA and more than 10 000 located in France, no less than 10 000 located in Italia, and 3000 in Spain. In the countries where the Chinese origin increased rapidly, such as Spain, Portugal, more than 50% new Chinese migration work in Chinese restaurant and the percentage is 80% in German, while the number is bigger than 85% in Holland. Some of Chi-nese origin accumulate the original capital from Chinese restaurant and then invest in real-estate, international business and so on.

Население всего мира испытывает все большую потребность в Китайских товарах из-за их высокого качества и низкой цены, многие мигранты из Китая участвуют в производстве китайских товаров, их импорта и экспорта, а затем продажи этих товаров. В результате этого они имеют возможность вкладывать финансы в недвижимость. В настоящее время очень много китайских магазинов и универсамов в Европе. Во Франции 40.5 % китайских мигрантов задействованы в бизнесе, это более 3 113 зарегистрированных китайских бизнесменов. В Испании огромная сеть оптовых рынков, включая свыше 3 000 магазинов обуви и других разных товаров. В Италии китайское население, главным образом, участвует в производстве одежды и кожаных товаров. Однако, в России китайские мигранты – это в основном индивидуальные предприниматели и торговцы, участвующие в международной торговле товаров таких, как одежда, компьютеры, оборудование связи и программного обеспечения. В тоже время большинство китайских мигрантов на Дальнем Востоке России работают в строительстве, сельском хозяйстве и лесоводстве.

The residents all over the world get more and more acceptability to Chinese goods because of its high quality and low price, some Chinese origin in abroad take the opportunity and take part in the outlet of Chinese goods, import and export of Chinese goods, supermarket and then moved on to finance, real-estate. Now, there are many imports and exports companies, outlet shops and supermarkets in Europe. 40.5% of Chinese origin in French take part in business by more than 3 113 registered Chinese businessman; Chinese origin in Spain managed a outlet market including more than 3 000 shoes shops and miscellaneous goods. In Italia, the Chinese origin mainly participates in the manufacture industry involving clothes and leather goods. However, the Chinese in Russia mainly are individual traders and pedlars, participating in international trade involving Chinese goods, such as clothes trading, computer and necessities, communication equipment and software. While most of the Chinese origin in the Far East of Russia take construction, agriculture and forestry as their occupations.

Все больше китайских студентов выезжают за рубеж. Начиная с открытия границ для обучения в 1981 году, все больше китайских студентов выезжает за рубеж. Увеличился процент обучения студентов за границей за собственный счет, большинство учится в Америке, Великобритании, Канаде, Австралии, Японии и других развитых

More and more Chinese students go abroad. Since the open of study oversea in 1981, more and more Chinese students go abroad to study with rapid increase of economy. The percentage of students study oversea at one’s own expense, most of who study in America, United Kingdom, Canada, Australia, Japan and developed countries in 51

странах Западной Европы, особенно с 1993 г. Некоторые международные студенты остаются в этих странах местными жителями после окончания обучения.

western Europe, in-creased significantly after the total open of study oversea in 1993. And some international stu-dents become local residents after graduation.

На основании стратегии Министерства просвещения Китая, приблизительно 75 % китайских студентов, обучающихся за рубежом, остались работать за границей после окончания обучения, это примерно 700 000 человек. В течение периода с 1978 по 1996 гг. 97 % от всего количества иностранных студентов, оплативших учебу из собственных средств, были китайцы. Некоторые студенты учились управлению экономикой за границей, затем возвратились в Китай, чтобы применить полученные знания в своей стране. В 1997 году только 32 % студентов, закончивших обучение за границей по направлению правительства, институтов и частным образом, возвратились в Китай, и 40 % из тех, кто вернулся, - это стипендиаты различных иностранных научных фондов.

On basis of statistic of Ministry of Education of China, about 75% of students study over-sea, estimated 700 00 persons, stay abroad after graduation by further study or working. Dur-ing the period from 1978 to 1996, 97% of students oversea on one’s own expenses become Chinese origin. Some students studied oversea managed to apply for other counties identifica-tion although they have come back to China. In 1997, only 32% of persons study abroad founded by government, institutions and on one’s own expenses came back to China and 40% of whom came back as visitor scholarship founded by foreign foundation.

Взять, к примеру, США, в Америке учатся более 40 % всех китайских студентов, обучающихся за границей. По данным Центра международного образования США – 54 466 китайских студентов учились в США в 2000 г., это больше, чем в любой другой стране. С недавних пор развитые страны стали лучше относиться к китайскому рынку образования и ослабили политику обучения китайских граждан за границей. В результате 18 000 китайских студентов зарегистрировались в Канаде в 2002 г., 64 800 китайских студентов зарегистрировались в США в 2003 г. 74 000 китайских студентов составили самую большую международную группу студентов в Великобритании в 2003 году. Число студентов, которые учились в Германии, России и Японии в 2005 году, было соответственно 26 000, 10 000 и 80 500.

Take USA, the country accepted most of Chinese student study oversea, as an example, more than 40% of Chinese students study oversea went to America. In accordance with Cen-tre for international education of USA, 54466 Chinese students studied in USA in 2000, more than any other countries. Recently, developed countries look better the Chinese education market and relax restrictions of study-abroad policy to Chinese student frequently in order to appeal Chinese students. As a result, 18 000 Chinese students registered in Canada in 2002, more than any other year; 64 800 Chinese students registered in USA in 2003. 74 000 Chi-nese students in UK make the biggest international students group in 2003 in UK. The number in German, Russia and Japan was 26 000, 10 000 and 80 500 in 2005 respectively.

Число Китайских студентов за границей продолжает увеличиваться. В «Сборнике данных мирового образования 2006», изданного 31-ого мая 2006 г. UNCESO, говорится, что Китай – это самая большая страна во всем мире, которая посылает своих студентов на международное обучение. В конце 2004 г. всего 2.5 миллиона студен-

The number of Chinese study-abroad students keeps increasing. The published on 31st May 2006 by UNCESO says that China has been the biggest country that send international students all over the world. At the end of 2004, there were 2.5 million studyabroad students, 0.35 million of which are 52

тов обучалось за границей, 0.35 миллиона из них – прибывшие из Китая, это приблизительно 14 %. В первой половине 2006 г. Робин Висин подтвердил, что существует тенденция увеличения китайских студентов в Великобритании до 31 % в сравнении с тем же самым периодом истории.

come from China, accounting about 14%. In the first half of 2006, Robin Wisin confirmed that the increase trend of Chinese students move to UK, and the number increased by 31% compared to the same period of the history.

Литература 1. Deqi Cai and Yongliang Jiang. The characteristic and reasons of change of distribution of Chinese origin oversea. Research on history of overseas Chinese, 2002 2. Zhuangguo Zai. Chinese oversea at the combination of century, People’s press of Fujian, 1998 3. Yucong Guo. The formation and characteristic of new Chinese oversea, People’s press of Fujian, 1998 4. Standard & Poor’s S&P/Case-Shiller Home Price Indices: Home Price Values, October 2008.

***

53

Я.Х. Хишигт – г. Улан-Батор, Монголия О НЕОБХОДИМОСТИ СОЗНАТЕЛЬНО-КОММУНИКАТИВНОЙ ОПОРЫ НА РОДНОЙ ЯЗЫК УЧАЩИХСЯ ПРИ ОБУЧЕНИИ НЕРОДНОМУ ЯЗЫКУ (на примере преподавания русского языка в Монголии) В современном мире востребованность владения иностранными языками огромна как никогда. Такие страны, как США, Россия, Англия, Япония, ФРГ, Франция, Китай и так далее, в широком масштабе обучающие у себя иностранных граждан, достигли больших успехов в обучении своему языку как иностранному, т.е. языку своей государственной власти в своём же социально-культурном и языковом окружении, в особенности устному общению. Успехи этих стран, безусловано, растут с применением компьютерной технологии и стали как бы образцом-эталоном успешного обучения иностранным языкам. Если у учащегося, который находится в стране изучаемого языка, есть реальная потребность, а также возможность устного общения на обиходно-бытовые темы, начиная с темы “питания”, кончая, скажем, темой, касающейся проведения досуга, то у учащегося, который находится в своей стране, нет не только реальной потребности, но и возможности устного общения на аналогичные темы вне занятий. Следовало бы заметить, что жизненный опыт каждого, кому пришлось изучать на своей родине в обыкновенной общеобразовательной школе какой-нибудь иностранный язык, убеждает в том, что использование даже самых лучших учебников из развитых стран в простых условиях вне иностранного социально-культурного и языкового окружения не всегда обеспечивает успеха. Надо ли сказать, что не только учащимся, и но даже преподавателям иностранных языков не всегда удаётся включиться в устное общение с иностранцами на изучаемом языке в особенности в сельских условиях, уже не говоря о проживании даже в короткий срок в стране изучаемого языка. Такова реальная картина практики и результатов использования обиходнобытовых тем, опираясь на которые в настоящее время во многих странах, в том числе в Монголии, стараются обучать, в особенности на начальных эпатах обучения иностранным языкам, в том числе русскому. Иначе говоря, изучение иностранного языка в стране изучаемого языка и изучение его в своём родном социально-культурном и языковом окружении, т.е. в своей стране – вещи или дела, безусловно, разные. Разницу не только можно, но и нужно было бы специально исследовать. Сразу бросается в глаза то, что эта разница заключается, например, в сфере и форме общения. Поэтому встаёт ряд вопросов. Логично ли то, что по примерам учебников, стандартов и концепции обучения тех стран, которые обучают у себя своим языкам иностранных учащихся, создавались, создаются учебники иностранных языков, различного рода тесты, предназначенные для учащихся, однако живущих и изучающих иностранный язык в своём родном социально-культурном и языковом окружении? Научно обосновано ли то, что, якобы, должны, например, в общеобразовательных школах вплоть до её окончания подлежать обязательному усвоению языковые средства, необходимые для выражения обиходно-бытовых тем, причем прежде всего в устной форме? Конечно, владение иноязычной устной речью важно и приятно. Однако, реальна ли цель достижения успехов в устном общении, если у учащихся нет реальной возможности и потребности в устном общении на изучаемом иностранном языке в обыденной жизни? Короче, правомерно ли требование того, чтобы даже национальноориентированные стандарты и учебники создавались и создаются по образцу стандартов и учебников, используемых в развитых странах при преподавании их же языков иностранцам, живущим именно в данных странах? Отвечая на поставленные вопросы, приходится констатировать, что в общей концепции, ведущей к переносу опыта обучения иностранцев прежде всего устному общению в социально-культурном и языковом окружении изучаемого языка на обучение иностранному языку в родном социально-культурном и языковом окружении учащихся, допущена логическая погрешность: при таком переносе как бы забывается или игнорируется тот неоспоримый факт, что в пример поставляемое стандарты, учебники, 54

да и сам процесс обучения предназначены для иностранцев, относительно длительное время живущих и обучающихся в данных странах, где есть потребность и возможность непосредственного устного общения. Здесь хотелось бы напомнить мысль выдающегося русского советского учёного с мировым именем, академика Л.Щербы, согласно которой “Пожалуй, можно из урока иностранного языка изгнать родной язык, но из головы учащихся – никогда!” Ведь, опираясь на родной язык учащихся, не только можно, но и легче организовать обучение так, чтобы учащиеся использовали в своём общении именно изучаемые лексикограмматические материалы. Поэтому автор предлагает прямое, даже безадаптационное использование любого информационно-литературного первоисточника при создании учебных материалов, а шире при преподавании любого иностранного языка со сознательно-коммуникативной опорой на родной язык учащихся. Утверждая о том, что можно использовать при обучении любому иностранному языку любой информационно-литертатурный первоисточник, вынужден остановиться на вопросе о целесообразности, а, может быть, даже необходимости опоры на родной язык учащихся при обучении иностранным языкам вне социально-культурного и языкового окружения. Следует сказать, что это не попытка возращения к “переводному методу”, а целесообразный шаг к использованию оптимального приёма обучения и контроля, которым опытные учителя пользуются, в особенности, когда отсутствует иностранное социально-культурное и языковое окружение. К тому же мы говорим о “сознательной опоре” на родной язык учащихся. Значит, имеем ввиду не просто перевод, а “опору” на родной язык учащихся, созданную на научном контрастивном описании изучаемого и родного языков. Кстати, относительно русского языка в Монголии имеется богатейший опыт контрастивного описания наших языков. А говоря о “коммуникативной опоре” на родной язык учащихся имеем ввиду общение, личностнозначимое, куда учащийся вложит своё духовную ценность. Такой подход, считает автор, имеет ряд преимуществ: мотивация учащихся не только сохранится на длительное время, но и повысится по мере обучения, поскольку учащиеся реально “погружаются” в атмосферу изучаемого языка с первых же уроков и почувствуют результаты своих усилий. Прямое использование любого информационнолитературного первоисточника обогащает словарный запас учащихся. Они могут, например, на досуге принимать иностранные радио и телепередачи на изучаемом языке с пониманием, каждый раз возрастающим, что немаловажно с точки зрения мотивации. Привлечение информационно-литературных первоисточников в учебных целях и экономно: нет необходимости, например, приобретения или создания дорогостоящих лингафонных кабинетов, достачно иметь возможность принимать трансляцию на изучаемом языке. Оно полезно и для самих преподавателей, облегчит их труд, способствует их професссональному росту, поскольку они на каждом уроке будут иметь реальную возможность, да и необходимость совершенствовать свою квалификацию. Оно экономичено как для государства, так и для преподавателя. На основе прямого использования любого информационно-литературного первоисточника можно организовать любые виды и формы общения, начиная с инсценировки, кончая телемостом в устной или письменной форме. Чтобы не оказаться голословным, представлены в докладе фрагменты из учебного пособия для монгольских студентов-биологов, ранее не изучивших русский язык. В пособии использована “Энциклопедия окружающего мира” и имеются лексикограмматические упражения с сознательно-коммуникативной опрой на родной язык учащихся. Практика показывает, что прямое использование личностно-значимых для учащихся информационно-литературных первоисточников при обучении иностранным языкам с первых же уроков гораздо полезнее, чем “топтаться” на обиходно-бытовых темах под обманчивым покровом лёгкости и доступности. “Попытка – не пытка” – говорили на Руси. Со всеми, кто покажит свою заинтересованность во внедрении примерно такого инновационного подхода в обучение русскому языку как иностранному, мы готовы сотрудничать. *** 55

Г.Н. Чеботарев, А.А. Мишунина – г. Тюмень, Россия ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Характерной особенностью иммиграционных процессов большинства экономически развитых федеративных государств является достаточно высокий уровень внешней миграции населения. В последнее десятилетие и в Российской Федерации наблюдается существенное оживление иммиграционных процессов. В значительной степени это связано как с социально-экономической привлекательностью нашей страны, так и с ростом человеческой мобильности в условиях мировой глобализации. Если экономически развитые страны больше усилий направляют на активное привлечение мигрантов из числа квалифицированных работников (профессионалов), то в России большая часть административных и финансовых ресурсов направлена на предотвращение незаконной миграции. Анализируя имеющуюся в Российской Федерации законодательную основу правового регулирования иммиграционных процессов можно отметить, что она не в полной мере отвечает социально-экономическим интересам страны и характеризуется следующим образом: - значительно отстает от имеющегося зарубежного опыта правового регулирования миграции населения; - не всегда соответствует международным документам в сфере прав и свобод человека и гражданина; - имеет фрагментарный характер в регулировании отдельных направлений и видов миграции населения, содержит значительное количество устаревших норм; - отсутствует полное законодательное закрепление прав мигрантов; - не в полной мере учитывает достижения научно-практической прогнозируемости иммиграционных процессов в стране; - отсутствуют законодательно установленные приоритеты государственной миграционной политики и ее основные направления развития. Можно назвать различные причины такого состояния миграционного законодательства. Одной из них является недостаточная его доктринальная проработка. Так, до настоящего времени федеральный законодатель, на наш взгляд, не может определиться с направлением дальнейшего развития миграционного законодательства. Должно ли оно идти по пути дальнейшей детализации миграционного режима пребывания (проживания) иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации, или приоритет в регулировании миграционных отношений должен быть отдан в сторону организационных форм правового регулирования иммиграционных процессов, например, уведомительного порядка учета по месту пребывания либо регистрации по месту жительства в Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства. Как отметил Президент Российской Федерации Д.А. Медведев в своем ежегодном послании Федеральному Собранию Российской Федерации, «…своего совершенствования требуют и механизмы регулирования внешней миграции»1, которые, по его мнению должны наконец, получить правовое оформление, адекватное потребностям нашей страны, масштабам самой миграции, сохраняя баланс на рынке труда и обеспечивая интересы прежде всего, российских граждан. В таких условиях возрастает необходимость поиска новых подходов к правовому регулированию иммиграционных процессов, демографический эффект от которых во многом определяется приживаемостью мигрантов, их способностью к адаптации в принимающем обществе. Глубокая и быстрая ломка привычной атрибутивности 1

Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 05.11.2008 // РГ. 2008. 06 ноября. № 2.

56

социальной жизни в результате прибытия мигрантов в иную социокультурную среду приводит к резкому изменению социальных ролей и статусов огромного количества людей. Это требует неотложного решения сложных проблем адаптации и интеграции иммигрантов, восприятия ими принимающего государства и общества. Лишившись привычных ролей и функций, группы мигрантов и отдельные индивиды попадают в состояние неопределенности. Это явление получило название маргинальности. Поэтому наиболее оптимально рассматривать миграцию населения одновременно как разрыв определенных групп людей со «своими» экономическими, социокультурными, производственными структурами идентичности и как вхождение в «чужие» структуры идентичности на новой принимающей территории. Тогда миграция населения предстает не только как процесс определенной территориальной мобильности населения, но и как состояние примирения с принимающей средой. Адаптация как вид взаимодействия личности или социальной группы с социальной средой позволяет мигрантам включиться в полнокровную жизнь принимающего общества, выработать четкие социальные ориентации, сформировать возможности их собственной самореализации, в том числе через обретение определенного правового статуса в различных сферах жизнедеятельности. Следовательно, социальная адаптация выражается в социально адекватном поведении или в способности мигрантов или их групп действовать в соответствии с требованиями и ожиданиями принимающего общества. Вместе с тем, не следует забывать, что адаптация и интеграция касаются не только мигрантов, но и всего российского общества – это процесс двусторонний и взаимозависимый. Для этого необходимо проводить последовательную и адекватную государственную миграционную политику и работу среди принимающего населения по адаптации к мигрантам как полезным членам сообщества, возможным согражданам, хотя и отличающимся другой культурой, формируя толерантное сознание российских граждан. Грамотное и эффективное построение государственной миграционной политики предполагает выявление социального механизма адаптивных процессов, который во многом определяется деятельностной природой самой личности мигранта и социальной принимающей средой. Субъекты адаптации (мигранты) приспосабливаются к условиям внешней среды. В то же время внешняя среда может рассматриваться как определенное социокультурное, экономическое, информационное, природное и прочее окружение, в котором находится или в которое попадает субъект адаптации - мигрант. Значительным препятствием к адаптации для мигрантов являются сложности переезда, а также определенный культурный вакуум. При этом одни мигранты имеют психологическую, коммуникативную способность подстраиваться под новые условия жизни и нормы поведения, другие - нет. Без адресной и грамотно проработанной социальной и экономической поддержки многие мигранты будут испытывать значительные трудности и проблемы в адаптации и самореализации. В России на первых этапах миграции населения близость образа жизни, культур граждан государств постсоветского пространства способствовали успешной адаптации мигрантов в принимающем общество. Сегодня процесс адаптации внешних мигрантов проходит значительно сложнее. В этой ситуации важным связующим звеном закрепления и адаптации мигрантов являются землячества, вокруг которых формируются национальные диаспоры, оказывающие значительную помощь своим землякам в обустройстве и поиске работы на новом месте. Другими важными составляющими социальной адаптации являются: правовое регулирование и защита социальных прав и обязанностей мигрантов; оптимизация процедур получения законного статуса мигранта и разрешения на работу; тесное сотрудничество с потенциальными работодателями; внедрение современных технологий социальной работы с мигрантами; развитие сети социальных служб, адресованных мигрантам. Государственная политика адаптации мигрантов в российском обществе, исходя из интересов государства и интересов социально-экономического развития субъектов Рос-

57

сийской Федерации, должна различаться в зависимости от вида миграции населения: вынужденная, сезонная из стран ближнего зарубежья или долговременная миграция иностранной рабочей силы из ближнего и дальнего зарубежья. Допуская иммигрантов в свою страну, государство имеет определенные обязательства по отношению к ним: помощь в переходный период адаптации и установление мер государственной экономической поддержки. Раннее внимание к иммигрантам поможет ускорить процесс их интеграции в принимающее общество. Все эти обстоятельства детерминируют необходимость создания комплексной программы социально-культурной и экономической адаптации, в рамках которой возможна координация усилий субъектов, заинтересованных в решении проблем интеграции мигрантов в принимающее сообщество субъектов Российской Федерации. Для успешной социально-культурной адаптации трудовых мигрантов в местном сообществе необходимо обеспечить возможность трудоустройства, соответствующий уровень заработной платы, предоставление жилья, бытовое обустройство, внимание к их проблемам, возникающим на новом месте жительства. Необходимы разработка мер селективной миграционной политики (по отдельным странам, уровню квалификации мигрантов, видам востребованных профессии); единой государственной системы квотирования для въезжающих на законных основаниях, что позволит учитывать как количественные, так и качественные характеристики трудовых мигрантов; определение пропорций привлечения мигрантов на временной и постоянной основе; регулирование миграции населения в целях обеспечения национальной безопасности. Более успешной адаптации будет способствовать создание на территориях и предприятиях, принимающих трудовых мигрантов, специальных социальных служб по оказанию правовой, экономической, психологической, социальной и др. поддержки. Не менее важный фактор успешной адаптации мигрантов в российском обществе - это необходимость пропаганды в средствах массовой информации позитива трудовой миграции, интересов региона, его историко-культурных традиций, информации о медицинских, досуговых и бытовых услугах, а также представление отдельных достойных людей из числа мигрантов как морально устойчивых, не имеющих вредных привычек, обладающих какие-либо выдающимися способностями в области культуры, науки и т.п. Самих мигрантов следует более основательно знакомить с действующим законодательством, оказывать соответствующую консультационную помощь, запустить программы адаптации мигрантов, особенно для слабо знающих русский язык; создавать национальные центры культуры, центры по изучению русского языка и традиций русской культуры. С целью снижения негативных тенденций во взаимоотношениях мигрантов и местного населения необходимо систематически анализировать уровень толерантности и проводить оценку настроений и поведения населения, что будет способствовать расширению комплекса мер, позволяющих мигрантам адаптироваться в новой среде обитания, а старожильческому населению не чувствовать себя обделенным. Важно сформировать единое информационное пространство, позволяющее эффективно взаимодействовать федеральным и региональным органам власти, стимулировать интенсивное целевое заселение региона соотечественниками и гражданами России, адаптация которых в местном сообществе проходит легче, чем иностранных мигрантов. Одной из важнейших задач, стоящих перед органами государственной власти субъектов Российской Федерации в области социально-культурной адаптации мигрантов, является создание благоприятных условий для сохранения и развития их этнической, языковой и культурной самобытности. Наличие в большинстве регионов России многонационального состава населения, разных подходов и устремлений к устройству жизни, укладов и обычаев, рост самосознания народов требуют исключительной взвешенности в действиях органов государст-

58

венной власти и местного самоуправления при проведении единой национальной и миграционной политики, способной обеспечить добрососедство и согласие в регионе. Особого внимания в этом направлении требуют национально-культурные центры. Это общественные объединения, создаваемые в целях содействия развитию национальной культуры, национальных традиций, национальных обычаев, языка и народных промыслов. Так, в Тюменской области функционируют свыше полутора десятков национальнокультурных центров и землячеств: Тюменская областная общественная организация «Общество русской культуры», общественная организация украинцев Тюменской области «Батькiвщина», Тюменская областная казахская общественная организация «Достык» («Дружба»), Еврейская национально-культурная автономия г. Тюмени «Авив», Тюменская областная общественная организация «Национально-культурное общество «Беларусь», национально-культурная автономия сибирских татар и татар, проживающих на территории Тюменской области, Тюменский областной центр польской культуры и просвещения «Лятарник», Региональная национально-культурная автономия российских немцев Тюменской области, Тюменская областная общественная организация азербайджанцев «Достулаг» («Дружба»), Тюменское региональное отделение общероссийской общественной организации «Всероссийский азербайджанский конгресс», Тюменская областная общественная организация «Ассоциация чувашей «Таван», Тюменская областная общественная организация «Центр ингушской культуры «Магас», Тюменская областная общественная организация корейцев «Единство», Тюменская областная общественная организация «Кыргызское национально-культурное объединение «Ала-тоо», Тюменская областная культурно-просветительная общественная организация армян «Айастан», Тюменская региональная общественная организация «Грузинское землячество», Тюменская региональная общественная организация вайнахского народа «Вайнах», Тюменская областная общественная организация коренных малочисленных народов «Кедр», Тюменская областная общественная организация туркменов «Ашхабад», Тюменская региональная общественная организация «Таджикская община «Сомони», Тюменская областная общественная организация «Центр казахской культуры и творчества «Арман», Региональная татарская общественная организация «Наследие» по Тюменской области, Тюменская областная общественная организация «Узбекское национальное общество «Новруз», Тюменская областная узбекская общественная организация «Тимурлан» («Тамерлан») и другие. Основными целями деятельности национально-культурных центров являются: - интеграционная - выражается в объединении людей одной национальности и установлении культурных контактов; - творческая - призвана активизировать художественную деятельность людей в процессе освоения, развития и пропаганды национальной культуры; - просветительская - направлена на развитие познавательных и творческих интересов личности в освоении родного языка, истории, традиций и обычаев своего народа; - воспитательно-опекунская - заключается в преодолении отчуждения личности от национальной культуры и этноса, усилении социализирующих факторов, повышающих морально-нравственный уровень членов этнической общности. Таким образом, в основе деятельности национально-культурных центров лежит объединение этнических общностей, возрождение и поддержание национальной культуры. Еще одна форма успешной интеграции мигрантов в принимающее общество - это диаспора, то есть общность людей единого этнического происхождения, проживающих за пределами своей исторической родины (или вне ареала расселения своего народа). Она имеет социальные институты для развития и функционирования данной общности, то есть она выполняет функцию, сходную с деятельностью культурно-национальных центров, заключающуюся в поддержании и укреплении национальной культуры, распространении национальных традиций и обычаев. Она призвана способствовать более успешной социализации членов общности в принимающем обществе, создает своеобраз-

59

ную этнокультурную атмосферу для комфортного существования и взаимообогащения культурными традициями с другими этносами, формирует основы межкультурного диалога. Так, в Тюменской области в число наиболее развитых диаспор входят: польская (Тюменский областной центр польской культуры и просвещения «Лятарник»), армянская (Тюменская областная культурно-просветительская общественная организация армян «Айастан»), азербайджанская (Тюменское областное азербайджанское общество «Достулаг» («Дружба»), Тюменская областная общественная организация «Объединение нации азербайджанцев «Бирлик») и другие. Консолидация выступает важнейшим фактором выживания и последующей социально-экономической адаптации мигрантов на новом месте жительства. Изучая опыт регулирования иммиграционных процессов в России, мы обретаем еще большую уверенность в том, что к воздействию на иммиграционные потоки нужно подходить комплексно, ориентируясь прежде всего на четыре приоритета, а именно: 1) правовая (конституционная) составляющая миграции населения; 2) миграционный режим пребывания (проживания) иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации; 3) организационные формы регулирования иммиграционных процессов в Российской Федерации; 4) социально-культурная и экономическая адаптация мигрантов в принимающей среде российского общества. Останавливаясь на проблемах экономической адаптации иностранных граждан (лиц без гражданства) в Российской Федерации, необходимо отметить, что в условиях прошедшего мирового финансового кризиса основная цель, которая звучала и совершенно объективно на этом делается акцентирование – это вопросы трудовой миграции, и прежде всего вопросы ее квотирования. И в этой связи решение Правительства Российской Федерации о снижении на 50 % квоты иностранных работников, которые были заявлены компаниями на 2009 год, не вызывает сомнения. В таких условиях возросла актуальность прежде всего таких вопросов, как качество иммиграционных потоков и управляемость ими, своевременная работа с трудовыми мигрантами в стране исхода, до их прибытия в страну размещения. В этой связи представляется достаточно перспективным создание частногосударственных многофункциональных центров в сфере миграции населения по оказанию услуг аутсорсинга и правовой помощи работодателям по документационному оформлению процедуры привлечения иностранных работников. Практика их существования на сегодняшний день широко распространена за рубежом. При параллельном решении таких перспективных вопросов, как эффективное управление иммиграционными процессами, адресная экономическая поддержка мигрантов, их социально-культурная адаптация, именно комплексная постановка вопроса позволит в целом решить задачу по расстановке приоритетов государственной миграционной политики, которая напрямую связана с национальной безопасностью государства. При этом необходимо понимать, что фактически речь идет о привлечении на российский рынок труда профессиональных и подготовленных кадров. Поэтому те меры экономической поддержки, которые предложат органы государственной власти субъектов Российской Федерации по подъемным, по адресной помощи, безусловно будут востребованы. Немаловажный фактор успеха экономической адаптации мигрантов - это информационное сопровождение. Еще одним существенным фактором экономической адаптации мигрантов из числа соотечественников и квалифицированных специалистов в России представляется оказание материальной поддержки, трудоустройство, решение жилищного вопроса и обязательно предоставление российского гражданства. Значительным шагом в этом направлении является проект федерального закона № 308942-5 "О внесении изменений в Федеральный закон "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" и отдельные законодательные акты Рос-

60

сийской Федерации", внесенный 09 января 2010 года Правительством Российской Федерации в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации, принятый 10 мая 2010 года Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации во втором чтении и одобренный 13 мая 2010 года Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Законопроект вступит в силу с 01 января 2011 года. Указанный законопроект предусматривает предоставление определенных преференций лицам, въезжающим в Россию из стран, с которыми имеется безвизовый режим. Разрешение на работу иностранным гражданам, являющимся квалифицированными специалистами, имеющим среднее профессиональное или высшее профессиональное образование, включая научных сотрудников и преподавателей, выдается на срок действия трудового или гражданско-правового договора с пригласившими их работодателями. На территории Российской Федерации на основании данного разрешения на работу иностранным гражданам и членам их семей (супругу и детям) оформляется вид на жительство также на срок действия соответствующих договоров. Указанным иностранным гражданам с даты начала работы в Российской Федерации по трудовому или гражданско-правовому договору будет предоставлен налоговый режим резидента Российской Федерации в порядке, установленном Налоговым кодексом Российской Федерации (налогообложение полученных от осуществления трудовой деятельности доходов по ставке 13 %). Для осуществления трудовой деятельности у работодателей - хозяйствующих субъектов - иностранный гражданин будет получать в Федеральной миграционной службе России разрешение на работу. Срок действия такого разрешения не будет превышать срока разрешенного временного пребывания (как правило, не более 90 суток со дня въезда). Дальнейшее продление возможно на срок действия трудового договора. Законопроектом также предусматривается, что для осуществления трудовой деятельности по найму у физических лиц иностранные граждане должны приобретать в территориальных органах Федеральной миграционной службы России патент, стоимость которого составит 1 000 рублей в месяц. Устанавливается, что срок действия патента продлевается без обращения в Федеральную миграционную службу России путем ежемесячной оплаты иностранным гражданином стоимости выданного ему патента. Как уже отмечалось ранее, очень перспективная форма работы с мигрантами – это создание многофункциональных центров, которые могли бы брать на себя полностью организацию работы с трудовыми мигрантами. Такая практика есть и успешно применяется сегодня в Самаре, в Казани. Полагаем, что создание такого многофункционального центра необходимо и в г. Тюмени, он стал бы основным для Уральского федерального округа, потому что географическое расположение г. Тюмени позволяет влиять на трудовые миграционные потоки в Свердловской, Курганской областях, в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре и Ямало-Ненецком автономном округе. Еще одно направление деятельности многофункциональных центров - это привлечение квалифицированных иностранных трудовых ресурсов на основе организованного набора. Закономерно, что любой работодатель в первую очередь озабочен своей хозяйственной деятельностью, вопросами финансов, бухгалтерской и налоговой отчетности и он не всегда знает все действующие нормы миграционного трудового законодательства. Поэтому должны быть такие фирмы, которые бы взяли на себя предоставление услуг по документационному, юридическому сопровождению привлечения иностранных работников для осуществления трудовой деятельности в России. В такой ситуации наиболее эффективной формой деятельности в этом направлении представляется государственно-частное партнерство. Потому что для осуществления трудовой деятельности и привлечения иностранных работников необходимо предоставление комплекса как государственных услуг, так и частных. Государственные услуги – это услуги оформления соответствующих документов, продление срока пребывания иностранного работника, разрешение на работу, трудовые договоры. Частные – это доставка, подбор, обучение, переобучение мигрантов и т.д.

61

Таким образом, эти многофункциональные центры должны взять на себя проблемы работодателя от момента удовлетворения его заявки на необходимые вакансии до полного юридического, документационного сопровождения прибытия иностранного работника в Россию и получения им всех необходимых документов для легализации своего правового статуса. Во многих иностранных государствах, тех же странах СНГ, есть компаниилицензиаты, которые занимаются вывозом своих соотечественников в другие страны. Естественно, это взаимодействие нужно, чтобы соблюдать национальное миграционное законодательство и условия международных, межправительственных соглашений, о которых работодатель, привлекающий иностранных работников, может и не знать. То есть метод организованного набора иностранных работников как минимум позволяет сократить число спонтанного пребывания иностранных граждан в Россию, которые могут образовать избыточный ажиотаж на рынке труда. И, с другой стороны, создает предпосылки к еще большей легализации иностранных работников, что, в свою очередь, обеспечивает как увеличение налоговых поступлений в бюджет, так и выход из теневой экономики востребованной иностранной рабочей силы. ***

62

СЕКЦИЯ № 1. ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА В МНОГОНАЦИОНАЛЬНОМ ГОСУДАРСТВЕ Р.Ф. Азметова – г. Уфа, Башкортостан, Россия ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ В ПОЛИКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ Бурные политические и социально-экономические события XX–начала XXI века убедительно свидетельствуют, что межкультурные взаимоотношения и взаимодействия являются весьма важными в жизнедеятельности современных государств и народов. Значимой особенностью сегодняшнего дня является то, что, как ни один человек не может жить без каких-либо взаимоотношений с другими людьми, так и ни одна этническая общность не способна существовать в абсолютной изоляции от других народов. Современный мир очень сложен и многообразен. В нём существуют разные культуры, которые или взаимодействуют друг с другом, или никогда не пересекаются между собой. Общение людей в жизни так же безгранично и разнообразно, как само человеческое общество. Общение в современном мире возможно только на основе межъязыкового и межкультурного взаимопонимания и взаимодействия. Важную роль при этом играет язык как главный посредник в межкультурном коммуникационном процессе. Сам по себе язык является неотъемлемым компонентом сознания, его инструментом и выступает как посредник между человеком и картиной мира, отображаемый им в языковых формах. Это связь человека с картиной мира, содержащейся в языке, на котором он говорит, с кругом представлений, образов и понятий, которые запечатлены в языке. Каждый человек, врастающий в язык, вынужден усваивать его способ понимания мира явлений и духа [1, 102]. Язык конкретного человека не существует сам по себе. Он формируется языком других людей, которые принадлежат одному народу, имеют общую культуру и традиции. Социальная сущность языка заключается в том, что он существует, прежде всего, в языковом сознании – коллективном и индивидуальном. Соответственно, носителями культуры в языке являются языковой коллектив и индивидуум. Коллектив как этнос и индивидуум являются крайними точками на условной шкале языкового сознания [2, 8]. Одной из характерных тенденций современного этапа развития языкознания является изучение проблемы человеческого фактора в речевой деятельности. В новой лингвистической парадигме на первый план выдвигается языковая личность, определяющая семантическое пространство языка. Антропологическая лингвистика являет собой интегральный подход к языку, что обусловливает использование в лингвистических исследованиях данных различных наук, занимающихся изучением человека, его внешнего и внутреннего мира. Необходимость комплексного изучения языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развития общества становится все очевиднее, т.к. невозможно рассматривать языковые явления в отрыве от условий функционирования общества, развития его культуры. Языковая личность является именно тем перекрестком, где сталкиваются интересы лингвистов, культурологов, социологов, философов и др. Изучение языковой личности в отечественной лингвистике тесно связано с именем Ю.Н. Караулова. Под языковой личностью он понимает «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов)», которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной языковой направленностью [3, 36]. Данное определение допускает двойственную интерпретацию: статическую и динамическую. В первом случае, мы принимаем индивида в качестве личности, то есть субъекта социальных отношений, обладающего своим неповторимым набором личностных качеств. Во втором случае, мы предполагаем, что на определённом этапе индивид ещё не является личностью, т.е. не обладает отличительными социально обусловленными характеристиками. В.Б. Кашкин считает одним из определяющих 63

параметров коммуникативной личности, наряду с мотивационным и когнитивным, функциональный, который подразумевает – практическое владение вербальными и невербальными средствами общения, умение варьировать коммуникативные средства; построение дискурса в соответствии с нормами кода и правилами этикета, что, в конечном итоге, характеризует проявления личности на уровне коммуникативного поведения [4, 131]. На этой же позиции стоит и В.И. Карасик, выделяя в понятии «языковая личность» (которая «в условиях общения может рассматриваться как коммуникативная личность») один из сущностных трёх составляющих её аспектов – поведенческий как «набор намеренных и символьных характеристик речи и паралингвистических средств общения» [5, 22]. Представители разных культур используют различные модели восприятия социальной действительности посредством символических систем, что находит отражение в используемых языковых конструкциях, стилях устной и письменной коммуникации [6, 100-101]. В межкультурной среде лингвистическая компетентность как владение абстрактной системой правил языка, используемого партнерами в качестве средства общения, выступает необходимым, но не достаточным условием эффективности интеракций. Они должны обладать коммуникативной компетентностью – умением применять правила в конкретных социальных ситуациях, а также когнитивной – способностью словообразования и генерирования мыслей на языке общения [7, 138-139]. Владеть языком – значит быть в состоянии говорить, читать, писать и слушать на данном языке, при этом основным критерием владения языком является взаимопонимание с партнерами по общению. Одним из основных условий владения языком является сформированное у человека ощущения, что он может свободно и без боязни пользоваться своим речевым и языковым опытом. Коммуникативная компетенция как способность человека понимать и порождать иноязычные высказывания в разнообразных социально-детерминированных ситуациях с учетом лингвистических и социальных правил, которых придерживаются носители языка, включает в себя: а) знания о системе изучаемого языка и сформированные на их основе навыке оперирования языковыми (лексико-грамматическими и фонетическими) средствами общения – лингвистический компонент коммуникативной компетенции; б) знания, навыки и умения, позволяющие понимать и порождать иноязычные высказывания в соответствии с конкретной ситуацией общения, речевой задачей и коммуникативным намерением, – прагматический компонент коммуникативной компетенции; в) знания, навыки и умения, позволяющие осуществлять речевое и неречевое общение с носителями изучаемого языка в соответствии с национально-культурными особенностями чужого лингвосоциума, – социолингвистический компонент коммуникативной компетенции[8, 19]. Языковые знания человека не существуют сами по себе. Они, формируясь через личностное переживание человека и находясь под контролем сложившихся в социуме норм и оценок, функционируют в контексте его многообразного опыта. Изучение коммуникативного поведения представителей иноязычного социума, их лингвосоциологических и культурологических особенностей способствует приобщению «неносителей» языка к концептуальной системе, картине мировидения, ценностным ориентирам его носителей, сокращению межкультурной дистанции, воспитанию готовности адаптироваться к культуре другого народа, иному социокультурному контексту взаимодействия и воздействия с целью выработки оптимальной стратегии сотрудничества и общения. Литература: 1. Вайсгербер Й. Л. Родной язык и формирование духа. / Перевод с нем. – М.: Издво Московского ун-та, 1993. - 224 с. 2. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002. – 476 с. 3. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Наука, 1987. – 264 с. 4. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации: Учеб.пособие. – Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. –175 с.

64

5. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – М.: Гнозис, 2004. – 390 с. 6. Ting-Toomey S. Communicating Across Cultures. The Guilford Press. 1999 7. Emmert P., Donaghy W. C. Human Communication: Elements and Contexts. AddisonWesley Publishing Company. 1981 8. Гальскова Н. Д., Гез Н. И.Теория обучения иностранным языкам. Лингводидактика и методика. – М.: Академия, 2007.– 336 с. *** М.А. Бабченко – г. Кокшетау, Казахстан ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ ЯЗЫКОВОГО КОДА ПРИ ОБУЧЕНИИ ИНОСТРАННЫМ ЯЗЫКАМ XXI столетие, как известно, объявлено эпохой многоязычных личностей и полиглотов, т.е. лиц, владеющих несколькими иностранными языками. Согласно этому социальному запросу высшие учебные заведения, и, в частности, факультеты иностранных языков, призваны готовить высококвалифицированных специалистов, в равной степени владеющими двумя и более иностранными языками. В условиях полиэтнического региона, которым является г. Кокшетау Акмолинской области (Казахстан), изучение иностранных языков представляет собой интересный, с точки зрения психолингвистики, процесс. Речь идет о так называемом переключении языкового кода. Термин «переключение кода» (также смешение кодов) обозначает в языкознании процесс разговора, предложения или речевой составляющей, при котором происходит внезапное, спонтанное переключение говорящего с одного языка на другой язык или диалект и обратно. Переключение кодов часто зависит от контекста. Этот феномен может проявляться как в устной, так и в письменной речи. В отличие от интерференции, при переключении кодов происходит полная смена языка. К примеру, главное предложение может быть сказано на одном языке, а придаточное на другом. [1] На факультете иностранных языков Кокшетауского государственного университета обучаются студенты разных национальностей: казахи, русские, украинцы, корейцы, уйгуры, татары. При их общении часто можно наблюдать, так называемый процесс переключения кодов. Однако при коммуникации студенты факультета иностранных языков используют коды не только иностранного и родного языков, но так же и того языка, который является понятным для всех коммуникантов. Студенты казахской национальности при общении со студентами русской и других национальностей используют не только свой родной казахский язык, но и русский и английский языки. А студенты русской национальности употребляют в процессе коммуникации со студентами казахской национальности слова и фразы из казахского или английского языков. Например: - Я smart–овая девчонка. - Ух, ты! Какое у тебя cool-ёвое платье. - Как дела? – Everything is all right. или - Hello! Сен қалайсын? – ОК. - Нi! Что делаешь? – Мен making уборкинг. Что же в условиях коммуникации заставляет говорящего менять код? По мнению Л.П. Крысина существует несколько факторов, обуславливающих процесс переключения. Это, например, смена адресата. Если адресат владеет только одним из двух языков, которые знает говорящий, то последний, естественно, должен использовать именно этот, знакомый адресату язык, хотя в общении с собеседникамибилингвами он может использовать другой язык или оба попеременно. Фактором, обусловливающим переключение кода, может быть изменение роли говорящего. [2] Например, при неформальном общении типа студент-студент переключение кодов встречается чаще, чем при формальном общении типа преподаватель-студент. В первом случае подобное общение с переключением соответствует негласным правилам коммуникации студентов факультета иностранных языков.

65

Тема общения также влияет на выбор кода. По данным исследователей, занимавшихся проблемами общения в условиях языковой неоднородности, “производственные” темы члены языковых сообществ предпочитают обсуждать на том языке, который имеет соответствующую специальную терминологию для обозначения различных технологических процессов, устройств, приборов и т.п. Но как только происходит смена темы - с производственной на бытовую, “включается” другой языковой код или субкод: родной язык или диалект собеседников, разговорная разновидность литературного языка, те или иные формы просторечия и т.п. [2] Что касается процесса обучения иностранным языкам, то здесь смена языкового кода, по нашему мнению, зависит не столько от темы разговора, сколько от того, насколько студент владеет языковыми средствами иностранного языка, насколько тема общения эмоционально ему близка. Было замечено, что в большинстве случаев переключение языкового кода на практических занятиях по иностранному языку происходит тогда, когда тема общения затрагивает интересы и чувства обучающихся, и они, испытывая «недостаток» в языковых средствах иностранного языка для выражения своих мыслей «включают» язык, понятный для всех собеседников. Например, при обсуждении одной из глав книги по домашнему чтению («Love Story» by Erich Segal), речь в которой шла о взаимоотношениях отцов и детей, студенты переключились с иностранного языка на родной язык, по нашему мнению, в эмоционально-кульминационный для них момент обсуждения взаимоотношений с их родителями. Однако даже при доминировании кода родного языка в таких ситуациях, некоторые слова использовались на иностранном языке. Н-р: студентка А. – Я не думаю, что мы имеем право, называть наших родителей Stony Face или Sonovabitch. Это disgusting! студентка Д. – Oliver himself постоянно bugал своего отца. Это сам Oliver был Stony Face! В каких местах речевой цепи говорящие переключают коды? Это зависит, по мнению Л.П. Крысина, от влияния тех факторов, о которых только что шла речь. Если влияние того или иного фактора говорящий может предвидеть и даже в каком-то смысле планировать, то переключение происходит на естественных границах речевого потока: в конце фразы, синтаксического периода, при наиболее спокойном режиме общения - по завершении обсуждения какой-либо темы. Однако если вмешательство фактора, обусловливающего кодовое переключение, неожиданно для говорящего, он может переключаться с кода на код посреди фразы, иногда даже не договорив слова. При высокой степени владения разными кодами, когда использование их в значительной мере автоматизировано, сам процесс кодового переключения может не осознаваться говорящим, особенно в тех случаях, когда другой код используется не целиком, а во фрагментах. Например, говоря на одном языке, человек может вставлять в свою речь (в особенности если речь спонтанна и к тому же эмоциональна) элементы другого языка - фразеологизмы, модальные слова, междометия, частицы, причем такое соседство элементов двух разных языков обнаруживается на достаточно коротких отрезках речевой цепи. [2] Также, по мнению известного лингвиста Дэвида Кристалла (David Crystal), переключение с кода на код может сигнализировать об отношении говорящего к слушающему – либо оно дружелюбное, ироничное, шутливое, либо сердитое, отчужденное, враждебное и т.д. [3] студент К. - О! Да ты такая beautiful сегодня! - Ты, что, looser что ли? Сколько можно заваливаться на этом вопросе? Однако, говоря о процессе переключения кодов при обучении иностранному языку, нельзя не упомянуть и о таком явлении как интерференция, которая зачастую является, по нашему мнению, одной из причин code-switching (англ – переключение кода). Интерференция - взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного. [4] 66

Среди студентов факультета иностранных языков было проведено анкетирование, целью которого было выяснить, легко ли студентам удается переключение с одного языкового кода на другой. А также выяснить возможные причины трудностей, возникающих при обучении иностранным языкам. Входные данные анкеты содержали следующую информацию: курс, на котором обучается респондент, национальность, родной язык. 70 % опрошенных – казахи, 20 % - русские, 10 % - другие национальности (татары, украинцы, корейцы, уйгуры). Интересным оказался тот факт, что 10 % опрошенных, относящихся к другим национальностям считают своим родным языком – русский, в то время как респонденты казахской национальности ответили, что их родной язык – казахский, несмотря на то, что в основном они общаются на русском языке, даже между собой. На вопрос легко ли Вам удается «переключаться» с родного языка на иностранный язык, 53 % опрошенных утверждают, что легко и особых трудностей они не испытывают. 26 % ответили, что им трудно переключаться с кода на код, и 21 % сказали, что всё зависит от речевой ситуации. Основными трудностями при code-switching является, по мнению студентов принявших участие в анкетировании, это: − недостаточность словарного запаса; − языковые трудности, связанные с артикуляцией звуков, с грамматическим строем иностранного языка, со спецификой построения предложения (порядок слов в предложении); − неправильное употребление слов из-за их звуковой схожести с родным языком (так называемые ложные друзья переводчика); − «нехватка» практики общения на иностранном языке (только на практических занятиях). 73 % опрошенных являются студентами старших курсов. Поэтому на вопрос о том, сколько языков Вы знаете, они ответили – четыре: казахский, русский, английский, немецкий. Остальные 27 % студенты первого курса ответили, что знают три языка: казахский, русский, английский. Однако интересным остается тот факт, что большинство респондентов утверждают, что родной язык помогает им в изучении иностранных языков, так как они стараются сопоставлять родной язык с иностранным языком, выводить схожести и различия. На данном этапе остается загадкой, каким образом казахский язык может помочь в изучении английского языка, ведь они отличаются не только по морфологической, но и по генеалогической классификации? Данное утверждение опрошенных студентов требует, по нашему мнению, дальнейшего исследования. Также респондентам был задан вопрос: Что для Вас легче: переключиться с родного языка на второй иностранный язык или с первого иностранного языка на второй иностранный язык? 70 % опрошенных заявили, что с родного языка им легче переключиться на второй иностранный язык. Однако почти 90% на вопрос: Как Вы думаете, какой язык необходимо выбирать в качестве второго иностранного языка – тот, который схож с родным языком или тот, который схож с первым иностранным языком, ответили, что предпочтительнее было бы изучать в качестве второго иностранного языка тот, который схож с первым иностранным языком. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что переключение языкового кода при обучении иностранным языкам в поликультурном пространстве – это довольно сложный механизм, который использует разные варианты языкового выражения коммуникативных намерений говорящего. Естественно, что при контактировании нескольких языковых систем, интерференция неизбежна. Она возникает практически на всех уровнях владения иностранным языком. Однако в полиязыковом пространстве явление интерференции уходит на второй план, в то время как кодовое переключение, как одна из форм языкового варьирования, без которого невозможен процесс нормального речевого общения, выходит на первый план. В заключении хотелось бы отметить, что сама способность к переключению кодов свидетельствует о достаточно высокой степени владения языком и об определенном уровне коммуникативной и общей культуры человека. Механизм кодовых переключений

67

обеспечивает взаимопонимание между людьми и относительную комфортность процесса речевой коммуникации. Литература: 1. Википедия. Свободный электронный словарь 2. Л.П.Крысин Кодовые переключения как компонент речевого поведения человека. 3. David Crystal How language works: how babies babble, words change meaning, and languages live or die, New York, 2005 4. Вайнрайх У. Языковые контакты, пер. с англ., Киев, 1979.www.refbank.ru *** А.Б. Багдасарова – г. Ставрополь, Россия МЕЖКУЛЬТУРНОЕ ОБЩЕНИЕ КАК УСЛОВИЕ СТАНОВЛЕНИЯ НЕКОНФЛИКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ПОЛИЭТНИЧНОМ РЕГИОНЕ В настоящее время одной из важнейших задач, стоящих перед российским обществом, является поиск новых форм неконфликтных межэтнических отношений. Специфика этнокультурных процессов в России в первом десятилетии XXI века такова, что формирование «добрых межнациональных отношений» [5, с.16] в молодежной среде приобретает особое социальное звучание. В современном полиэтничном обществе образовательные учреждения выполняют функцию этнокультурной консолидации социума и обеспечения его устойчивости. Они призваны создать условия по формированию навыков в области поликультурного образования и межкультурной коммуникации. Подготовка специалиста к работе в условиях этнического многообразия СевероКавказского федерального округа предполагает разработку и внедрение в учебный процесс инновационных образовательных программ. В этой связи, одно из основных направлений деятельности в Ставропольском государственном университете связано с разработкой и апробацией ряда инновационных курсов в рамках инициативно реализуемого инновационного образовательного проекта «Формирование инновационного научно-образовательного пространства классического университета как условие подготовки нового поколения специалистов, способных реализовать стратегию национальной безопасности и позитивный сценарий развития северокавказского макрорегиона». В ряду таких курсов «Культура межнационального общения». Данный инновационный курс предназначен для студентов различных специальностей и ориентирован на формирование у студентов набора компетенций, позволяющих будущим специалистам использовать полученные знания, необходимые для обеспечения стабильности и эффективного развития поликультурного регионального социума в своей профессиональной деятельности. Под культурой межнационального общения понимают совокупность «политических, идейно-нравственных, этических, культурно-бытовых норм жизни и поведения, проявляющихся в непосредственном общении представителей различных национальностей» [6, с.180]. Исходя из этого, целью курса является формирование общепрофессиональных коммуникативных и социально-политических компетенций, а именно, умения представлять и цивилизованно отстаивать свою точку зрения в диалоге на основе признания разнообразия позиций и уважительного отношения к этническим и религиозным ценностям представителей других народов, толерантное отношение к разным этнокультурам и религиям. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда теоретических, практических и воспитательных задач, прежде всего, формирование этнологической и социокультурной грамотности, которая заключается: • в знании основных сведений о народах региона; • в готовности к расширению знаний об этих народах;

68

• в уважительном отношении к истории, культурным традициям и обычаям своего народа и представителей других этносов; • в умении критически оценивать информацию, отражающую специфику этнонациональных процессов в регионе; • в умении учитывать этнические особенности социокультурной среды в своей профессиональной деятельности; • в принятии различий и мультикультурности, готовности и способности работать в поликультурной и инокультурной среде. Инновационный характер курса предполагает использование инновационной методики, которая находит отражение в обращении к интерактивным формам и методам обучения таким, как коммуникативно-диалоговые (дискуссия, диалог), имитационноигровые (ролевые игры), проблемно-поисковые (разработка и защита творческих проектов), рефлексивные (тренинги коммуникативного и рефлексивного характера) и инфокоммуникационные (электронные средства поддержки и развития образовательным процессом, цифровые образовательные ресурсы, электронные учебно-методические комплексы, слайд-лекции). В числе теоретических вопросов курса «Культура межнационального общения»: этническое возрождение и этнические культуры в современном мире, этнокультурные процессы в России в первом десятилетии XXI века, образы неконфликтных межэтнических отношений в современной культуре, этническое сознание и самосознание в контексте межэтнического взаимодействия, структура этнической культуры, правовые, морально-этические и религиозные основы воспитания культуры межнационального общения, межкультурный диалог в условиях Северо-Кавказского федерального округа, культура межнационального общения и профессиональная деятельность. Курс «Культура межнационального общения» позволяет рассмотреть: этническую историю народов, населяющих Россию и Северо-Кавказский федеральный округ, их роль в этнических процессах, историю происхождения, становления и развития, различных этнонациональных общностей, особенности их культуры, обычаев, традиций, нравов, особенности психологического склада и менталитета. Межпредметное взаимодействие позволяет сформировать у студентов навыки и умения работать с краеведческим материалом, образцами фольклора, устного народного творчества, анализировать и сопоставлять факты, систематизировать знания, выявить способности и склонности студентов к самодеятельному творчеству, а также овладеть элементарными приемами межэтнического, межкультурного общения. Одним из примеров по формированию навыков межкультурного взаимодействия служит проведение практических занятий на тему «Межкультурный диалог в условиях Северо-Кавказского федерального округа», с обыгрыванием обрядов и обычаев, с демонстрацией электронных презентаций, отражающих специфику культуры этносов, представленных в регионе. Такого рода практические занятия способствуют поддержанию интереса к общероссийским и региональным национально-культурным и духовным ценностям, традициям, культурному наследию народов Российской Федерации в целом, и это важно, так как «культура – это огромное целостное явление, которое делает людей, населяющих определенное пространство, из просто населения – народом, нацией» [4, с.19]. Полиэтничность Северного Кавказа актуализировала необходимость уточнения роли образовательных учреждений региона в формировании навыков межкультурного общения. Так, в процессе работы над программой краевой экспериментальной площадки по проблеме: «Формирование этнокультурных компетенций в образовательной и воспитательной деятельности лицея в многонациональном регионе» (на базе МОУ лицея № 35 г. Ставрополя) мы исходили из того, что в условиях поликультурности образовательные учреждения в многонациональном регионе становятся важнейшим институциональным механизмом целенаправленного формирования этнокультурных компетенций, способным сформировать социализированного индивида, основными характеристиками которого являются:

69

• потребность и способность к освоению культурного наследия государствообразующего этноса (русских), своего народа и иноэтничных общностей, живущих на территории России и Северо-Кавказского федерального округа; • гражданская ответственность, толерантность, интеллигентность, мобильность, творческая инициативность; • культура межнационального общения, этнокультурная грамотность и компетентность. Теоретическую основу опытно-экспериментальной работы составляют следующие положения: • важнейшим структурным элементом процесса сохранения, развития и изучения культуры этноса в современном обществе является система образования; • от вектора развития современного образовательного процесса во многом будет зависить степень приобщенности молодежи, представляющих разные этнические группы Российской Федерации к традиционным и современным этнокультурным ценностям и их способность к межэтнической интеграции; • формирование этнокультурных компетенций в образовательной и воспитательной деятельности лицея в многонациональном регионе может служить основой выработки новой модели межэтнического взаимодействия в условиях полиэтничного образовательного пространства России, в которой в диалектическом единстве с российскими и общечеловеческими ценностями будут представлены и этнические, этнокультурные. В соответствии с планом опытно-экспериментальной работы на базе лицея: • проводятся обучающие семинары для учителей, родителей и школьников; • разрабатываются и проходят апробацию программы интегрированных курсов по предметам учебного плана с учетом этнокультурного компонента; • разрабатывается программно-методическое обеспечение элективных курсов для учащихся 10-11 классов («Концепция «русской идеи» в отечественной культуре», «Культура межнационального общения», «Этническая культура народов России», «Этноэкология»); • проводятся фестивали на тему «Этнокультурные особенности народов России». Таким образом, особую значимость в современных условиях приобретает этнокультурное образование, представляющее собой «целостный процесс изучения и практического овладения ценностями народной культуры, прорастающей в культуру этноса и входящей в систему мировой культуры, процесс становления, социализации, воспитания личности на этнокультурных традициях»[7, с. 304]. В соответствии с координатной моделью этнокультурное образование включает: • собственно этнокультурные компоненты (они определяются входящими в процесс образования элементами этнокультуры, их совокупностью или ее структурным комплексом); • этнологический компонент (определяется совокупностью этнологических и этногеографических знаний о различных этносах, этнических ценностях и категориях); • историко-культурологический компонент (определяется пониманием исторического развития этнокультуры, ее целостности, вхождения в цивилизационный процесс, в систему национальной и мировой культуры); • имеет этнопсихологические и этнопедагогические основания (учитывают этническую идентичность учащихся, их этноменталитет, специфику процесса аккультурации, освоения и присвоения культурного поля) [2, с.443-444]. На наш взгляд, знание истории, культуры, традиций и особенностей психологического склада, живущих вместе народов, способствует снятию межэтнической напряженности и развитию межкультурных связей, изучению, сохранению и развитию этнических культур в современных условиях. Представляется, что достижение межкультурного взаимопонимания, диалога возможно через тесное взаимодействие, постижение самобытности своей культуры и культуры других народов, ведь, «чужая культура, только в глазах другой культуры раскрывается полнее и глубже… один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом: между ними начи70

нается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов, этих культур» [3, с.334-335]. Позитивные практики, имеющие место в ряде полиэтничных регионов Российской Федерации, «свидетельствуют, что там, где осуществляется диалог культур и религий, осмысливаются новые подходы к осуществлению толерантизации общественного сознания, формируется стратегия устойчивого цивилизационного развития, сохраняется этнополитическая стабильность» [1, с. 1]. В заключении следует заметить, что целенаправленное формирование в молодежной среде навыков межкультурного общения может служить основой становления неконфликтных отношений в полиэтничном регионе. Литература: 1. Амелин В. Межкультурный диалог в полиэтничном регионе: новые стимулы к развитию // Этнопанорама. – № 1-2. – 2007. – С.1. 2. Афанасьева А.Б. Реализация структурной модели этнокультуры в современном российском этнокультурном образовании // Реальность этноса. Педагогическое образование как важнейший фактор сохранения и развития культуры северных народов. Материалы IX Международной научно-практической конференции. – СПб., 2007. – С. 443-444. 3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1979. – С. 334-335. 4. Цит. по: Ивлиев Г.П. Духовное единство и культурное многообразие // Этнопанорама, № 3-4 (25), 2008. – С.19. 5. Послание президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации. http: // www. rg.ru/2009/11/13/poslanie-tekst.html. – С. 16. 6. Тавадов Г.Т. Этнология: Словарь-справочник. – М., 1998. – С 180. 7. Этнотолерантность подростка: воспитание в семье и школе: Словарь. – СПб., 2007. – С. 304. *** Г.И. Байгунисова – г. Караганда, Казахстан ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЯЗЫКОВОГО И ЭТНОКУЛЬТУРНОГО СОЗНАНИЯ В КОНТЕКСТЕ ПОЛИЭТНИЧНОСТИ КАЗАХСТАНА Описывая особенности формирования образного наименования нельзя не обратиться к проблеме соотношения языкового и этнокультурного сознания. Этот вопрос давно привлекал внимание лингвистов (Э. Сепир, Б. Уорф, К. Пайк, С.Лэм, Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня, В.З. Панфилов, В.Г. Костомаров, Е.М. Верещагин, В.В. Воробъев и другие). Сложность исследования данной проблемы состоит в том, что сами понятия «язык» и «культура» имеют неоднозначную трактовку. Необходимо осмыслить основные направления и методологические подходы в определении этих основополагающих понятий. В соответствии с целью и объектом исследования природу и сущность языка важно рассматривать с позиции анализа имплицитных связей между ними. Существенным при таком подходе является выяснение природы языковых явлений, связанных с механизмами, обуславливающими действие человеческого фактора в языке. Под этой мыслью подразумеваются не внешние условия функционирования языка в обществе, а внутренние механизмы языка, основанные на самой природе человека и всего того, что связано с деятельностью определенного этноса. Основы информационно-деятельностного подхода к проблеме соотношения языка и культуры были заложены в трудах таких ученых, как Ю.М. Лотмана, Э.С. Маркаряна, Э.В. Соколова и других. В их работах прослеживается ориентированность на генетические и функциональные связи языка и культуры. Ю.М. Лотман определяет культуру, как совокупность внегенетически приобретенной информации, способов ее организации и хранения [Лотман, 2000]. Действительно, специфика человеческого общения заключается не только в передаче информации, но и в ее хранении, которое осуществляется благодаря присутствию языка, как особой системе накопления и передачи коллективной информации. Именно язык выступает главным средством выполнения основных функций культуры: освоения и преобразования окружающего мира; коммуникативной; языко71

вого (знакового) моделирования мира; накопления и хранения информации (кумулятивной); регулятивной (регламентирующей поведение людей в обществе); воздействующей; адаптивной (обеспечивающей гармонию этноязыкового сообщества). Необходимо учитывать, что основные компоненты содержания культуры – накопление и преобразование информации, являются функциями общественного сознания. Накопление информации является основой порождения образов обыденного сознания. Преобразование же информации является источником творческого мировосприятия. Образы обыденного сознания формируются как вербальными, так и невербальными средствами. Творческое осмысление информации осуществляется при помощи лингвокреативного мышления. Поэтому для более отчетливого представления процесса формирования образных единиц важно разграничить понятия «языковое сознание» и «когнитивное сознание» [Караулов, 1989 – с.198]. Образы обыденного сознания включают в себя результаты мышления, а творческое преобразование информации включает в себя эмоциональные, экспрессивные и эстетические формы отражения мира. Для объективного исследования процесса образования образной системы языка важно различение когнитивной значимости языковой и культурологической семиотики в познании и отражении мира. Различия в мышлении обусловлены «различиями не между языками, а между распространенными в той или иной культуре видами деятельности» [Тульвисте,1988- с. 299-300], Поэтому, скорее всего, следует говорить не о лингвистической, а о деятельностной относительности. Мировосприятие разными этносами различно, однако причина этих различий кроется не в структуре языка, его национального устройства, а в особенностях организации жизни, быта того или иного народа. Это – сфера мышления, процессы которого, в основном, универсальны. В современной когнитологии нет единой точки зрения на то, чем обусловлена специфика сознания этноса. Несомненно одно – различия, существующие в сознании того или иного этноса обусловлены различиями в культуре. В современное время это стало аксиомой, поэтому можно говорить лишь о роли культуры и механизмах категоризации действительности. Язык и культура связанные с ментальностью народа, поэтому, когда речь идет о взаимодействии этих категорий, возникает необходимость рассмотреть проблему соотношения культуры и языка с ментальными понятиями. Само понятие ментальность означает «миросозерцание в категориях и формах родного языка, соединяющие в процессе познания интеллектуальные, духовные волевые качества национального характера в типичных его проявлениях» [Колесов,1999]. Ментальность включает в себя сознательное и бессознательное, имплицитное и эксплицитное. Важнейшей частью ментальности являются сознание и культура. Соответственно, ментальность шире понятия культуры: в культуре нет ничего, что не содержалось бы в ментальности человека. Язык, как знаковая система вообще, это средство формирования в ментальности культурных концептов. Язык – это способ символической организации культуры. С точки зрения Парахонского Б.А., мир значений с его структурой ценностно-смысловых отношений предстает культурной формой существования знания, способом его функционирования в сфере духовно-практической деятельности [Парахонский, 1982]. Сознание – это когнитивная база культуры, ее смыслообразующее средство. Языковое сознание не тождественно когнитивному. Оно образуется благодаря вербализованным когнитивным единицам. Но при представлении смыслового пространства культуры задействованы оба вида единиц – и языковая, и когнитивная семантика. В результате взаимодействия разных типов мышления (лингвокреативного, понятийного, редуцированного и др.) формируется концептуальная картина мира. Языковая картина образуется на основе творческого переосмысления отдельных фрагментов концептуальной картины мира. При этом важное место занимают такие составляющие, как культура поколений, знания, опыт. Воплощенные в семиотические знаки знания, культура, накопленная несколькими поколениями, создают форму овладения миром. Вполне очевидно, что язык не познает мир, результаты познания закрепляются в языке. Наличие в языках образных единиц, свидетельствующих об особенностях культурной традиции того или иного этноса, говорит о том, что наряду с когнитивным фор72

мируется языковое сознание. Например, в казахском языке образная единица азан айтты буквально «призыв к утренней молитве мусульман» в значении «шуметь, поднимать шум» возникла на основе религиозной мусульманской традиции, согласно которой верующие перед намазом (молитвой) вслух читали отрывки из сур Корана. При этом возникал шум, и это стало основой употребления сочетания азан айтты во вторичной функции означивания. Или же, в английском языке есть выражение the three tailors of Tooley Street буквально «три портных с улицы Тули», употребляющееся в значении «небольшая группа людей, считающая себя представителями всего народа». Появилась эта образная единица на основе события, когда трое портных с улицы Тули обратились в парламент с обращением, которое начиналось словами “We, the people of England …” («Мы, народ Англии …»). В старой русской культуре получила широкое распространение ярмарочная забава, когда водили напоказ ручного медведя в сопровождении пляшущего мальчика, который был наряжен козой. Рядом шел барабанщик, который аккомпанировал мальчику. Этого барабанщика называли «козы барабанщик». Эта культурная традиция способствовала появлению в русском языке образной единицы отставной козы барабанщик – никому ненужный, не заслуживающий никакого внимания человек. Это значение сформировано на основе незначительности роли этого персонажа ярмарочной забавы. Когнитивное сознание объединяет приобретенные знания, языковое сознание оперирует вербализованными знаниями, которые являются средством активизации социокультурной, культурной, мировоззренческой информации. Таким образом происходит преобразование сюжетов когнитивного сознания в языковые модели, которые под влиянием речемыслительных элементов перерастают в культурно-прагматические составляющие языковой семантики. Так формируются языковые образы, несущие в себе результаты деятельности этноса. Если суммировать этот процесс, то он предстанет в следующем виде – энциклопедические знания когнитивного сознания передаются через языковые пресуппозиции к языковому сознанию, представленному системой языковых значений, конечным результатом данного процесса является языковой образ, символ. Содержательной основой языкового сознания являются порождаемые смыслы, которые организуются в определенную систему. Деятельность носителей языка, отражаясь в сознании и закрепляясь в языке, преобразуется во внутреннюю модель отраженного мира. Репрезентируется этот мир посредством словесных образов и символов. Этот процесс обусловлен их прагматической сущностью, направленной на выполнение информационных, экспрессивно-оценочных функций, зависящих от намерений коммуникантов. Образ – это категория сознания. Включаясь в речемыслительную деятельность, он переходит в категорию языкового сознания и предстает в виде языкового образа. В качестве языкового образа он вступает в новые ассоциативные отношения, необходимые для формирования языковой картины мира в рамках образной системы языка. Языковой образ обозначает один и тот же сигнификат через совокупность образных средств языка. Он отражает вариативность этнокультурой презентации концепта. Для языкового образа важна способность мышления подвергаться в языковом сознании изменению – обобщению, переосмыслению. Обобщенно-целостную картину мира позволяют представить ассоциативные связи языкового образа. В связи с этим нельзя обойти стороной такое понятия, как образное поле. Образное поле – это совокупность образных средств, которые соотносятся с одним и тем же денотатом. Например, в казахском языке есть несколько номинативных единиц, имеющих опосредованную соотнесенность с денотатом «глава семьи»: от ағасы, шаңырақ иесі, отбасы басшысы, əулет басшысы. В основу этих имен положены различные признаки, но объединяющим их всех является признак «главный, глава». На пространстве образного поля могут быть отражены «синтагматические связи стилистических единиц различных уровней текста, парадигматические \ ассоциативные отношения образных средств, межуровневые отношения образных средств и их стилистическая актуализация» [Ольховиков, 1999 – с. 354].

73

Смысловые связи в образных полях обычно устойчивы, социально значимы. Это позволяет образным единицам совмещать в себе субъективное и объективное видение мира. Мифические образы – яркое тому подтверждение. В этих образах сочетается фантазия и познанная реальность, вымысел и правда. Здесь необходимо отметить, что мифические образы, существующие в языках, могут носить универсальный и специфический характер. Образы из античной мифологии известны своим универсальным характером – они широко распространены во многих языках. Природное и нравственное – это категории, которые древнегреческие мыслители различали как два противостоящих друг другу начала. Человек выступал мерой всех вещей. По внешнему облику и поведению древнегреческие боги были человекоподобны. Понятия «человек вообще» не имело место в древнегреческой культуре. В античной мифологии герои персонифицированы, их имена стали символами культурных традиций, сюжеты стали основой для универсальных дискурсов. Например, в объятиях Морфея – англ. in the arms of Morpheus – нем. in Morpheus Armen ruhen – фр. Etre dans les bras de Morphée; Ахиллесова пята – каз. ахиллес өкшесі - англ. Achilles`heel - фр.talon d’ Achille – наиболее уязвимое место у кого-либо; сизифов труд – каз. сизиф енбегі - англ. a Sisyphean Hannibal labour – фр. Travail de Sisyphe – о тяжелой, бесконечной и бесплодной работе; муки Тантала – каз. тантал азабы - англ. the torments of Tantalus – нем. Tantalasqualen – фр. le supplice deTantale – страдания, вызываемые созерцанием желанной цели и сознанием невозможности ее достигнуть и другие. Однако этноязыковые особенности наиболее ярко проявляются на уровне образных номинативных единиц, сформированных на основе мифических образов, ставших достоянием определенного этноса. Так, в образной системе казахского языка отражена мифология, где в отличие от греческих мифов, природные явления не олицетворялись со всемогущим и вечным божеством. Тюркские мифы, с точки зрения этиологической мифологической классификации, подразделяются на несколько групп: мифы о порождении животного и растительного мира; мифы о появлении местных географических объектов; мифы о небесных и природных явлениях. На тюркских знаменах красовалась Золотая волчья голова - волчица, согласно легендам о происхождении тюрков, занимает, как прародительница, первое место. Легенды гласят о державе Аттилы, которому в девятилетнем возрасте враги отрубили руки, ноги и бросили в болото. Согласно этой легенде, алтайские тюрки происходят от западных гуннов, мистически, через посредничество волчицы. В мифологическом представлении казахов, объяснявшем явления природы, устройства мира, большое место занимало верховное божество – Тенгри (небо), принадлежавшее верхнему миру. Именно Тенгри распоряжался судьбами людей. Богиней плодородия выступала Умай. Царская семья была земным образом божественной супружеской четы Тенгри и Умай. Земля и вода принадлежали к среднему миру, где главным божеством считался ыдук Йер-суб. Нижним миром правили Эрклиг – владыка, разлучающий людей, и Бюрт бог скорой смерти. Вера во вредоносных духов (ел,ец), в охранителя духов құт (олицетворение души) была распространена в нижнем мире. Шаман выступал посредником между людьми и миром духов. После принятия ислама остались почитание волка, культа предков. Покровители пути у казахов занимали большо место в пантеоне богов. Это было обусловлено их кочевым образом жизни. Бог пути на пегом коне и бог пути на вороном коне являлись посланцами Тенгри. И сам Тенгри под именем Йол-Тенгри также был призван помогать спутникам. Слово «джин» в казахском языке стало названием духов в целом, это слово было принесено исламом из арабского языка. Казахи верили в духов пери. Пери и джины могли менять свой облик. В казахской демонологии был образ дэв – враждебный людям могучий и опасный демон. Демон в виде женщины с распущенными рыжими волосами, которые она любит расчесывать гребнем - Албасты – занимала особое место среди духов. 74

Заметное место в верованиях занимал культ предков - аруах. Всякую удачу приписывают аруах. Разных животных приносят в жертву в его честь. События большой важности знаменовались у казахов принесеним в жертву духам предков белой кобылицы или даже белого жеребца. Гнева аруахов боялись. Одно из самых тяжелых проклятий было связано с грозной силой аруаха. В верованиях казахов дух предка, покровителсьвтующий какому-либо человеку, чаще всего богатырю, представлялся в облике животного. Как указывает Н. Алефиренко, «разрушение мифологического сознания порождает в языке иные семиотические средства репрезентации культуры – знаки непрямой номинации, продукты вторичного семиозиса» [Алефиренко, 2002 - с. 36]. В основе образной системы языка лежит опосредованное отношение к объекту, явлению отражаемой действительности. При таком отображении окружающего мира происходит, по словам В.Н. Телия, «перерыв постепенности» в развитии семантического значения, появляется своеобразный «качественный скачок» в процессе переосмысления, основанный на актуализации коннотативных признаков [Языковая номинация, 1977 – с.76]. Разнообразный многокомпонентный спектр значения образной номинативной единицы обусловлен взаимодействием различных способов отражения действительности – в семантике знаков первичной номинации зафиксированы основные денотативные характеристики; результаты вторичной номинации подразумевают отражение во вновь сформированном значении доминирующих свойств и признаков, ранее отраженных при первичной номинации. Отрезки действительности, отражающиеся в подобных случаях, рассматриваются через призму ранее отраженных признаков, содержащихся в значениях первичных номинативных единиц, их выбор зависит от многих факторов, главными из которых являются установки номинатора и характер его взгляда на мир. Выбор первичной номинативной единицы в качестве формы для образного наименования обусловлен личностным смыслами, содержащимися в объекте вторичного именования. Когнитивный и дискурсивный уровень речемыслительной деятельности является основой кодирования культурно-исторического опыта в значении языкового знака. Этноязыковое кодирование – это, своего рода, каркас окружающего мира, представленный на семантическом уровне. Это кодирование осуществляется на уровне когнитивных процессов, касающихся основ познания, оно является имплицитным и структурирует ценностно-смысловые отношения в рамках определенного этнокультурного пространства. Одной из отправных точек кодирования является осмысление денотативнопрагматической ситуации, без которого нельзя действовать в рамках разумного. Осмысление той ситуации, которая представляется важной с точки зрения духовнопрактического освоения, является началом этноязыкового кодирования культурных смыслов. Как известно, выделяют логическую и ассоциативную семантику. В логической семантике все сводится к констатации форм различения истины. Здесь высока доля объективности отражения окружающего мира. При ассоциативной семантике психические явления носят субъективный индивидуальный характер. Логическая и ассоциативная семантика – это полярные точки культурной семантики, так как при формировании культурных смыслов языковые знаки, с одной стороны, выходят на уровень абстрактных структур логической картины мира, а с другой, включают в себя форы индивидуальноавторского, субъективного наименования. Сам по себе смысл не обладает какой-либо культурной значимостью. Она формируется при взаимодействии языка, культуры и мышления. Поэтому возникает вопрос, культура придает смысл окружающему миру, или смысловые отношения порождают культурные феномены? Исследуя эту проблему, необходимо помнить, что образной системе означивания мы имеем дело со вторичными знаками. То есть, понимание культурной значимости предметов и явлений окружающей действительности достигается путем переосмысления. Наше отношение к предмету предопределяет его осмысление. В бескрайнем информационном пространстве человек кодирует только важную для него часть. Из двух видов информации - аддитивной (совокупность информации, которую можно получить от ее источника) и селективной (та информация, которая отбирает75

ся для передачи и получения, т.е. наиболее значимая для представителя этнокультурного общества) для языкового кодирования предпочтительной оказывается селективная информация. Она представляет важность для коммуникативно-прагматической деятельности. Как видно, только та информация, которая имеет коммуникативно-прагматическую ценность, сохраняется в нашем обыденном сознании. Природа разумно устроило сознание человека, фильтруя всю информацию, и только ее коммуникативно значимая часть оказывается в активной сфере. Таким образом, определение знаковой формы событий, ситуаций, важных для определенного этноса, составляет основу процесса семиотизации. Самый простой способ фиксации отрезка действительности в сознании – это присвоение предмету или явлению знака, замещающего его в процессе мышления. При этом важно помнить о том, что в процессе номинации носитель языка выбирает значимые для него признаки именуемого объекта, то есть словесный образ фиксирует не все признаки и свойства денотата, а только наиболее значимые для данного общества. Мышление обретает языковые формы на коммуникативном уровне Языковое мышление связано с особым типом отношений, присутствующих в обществе, эти отношения характеризуются как ценностно-смысловые и способствуют созданию особого микромира, в котором содержится смысловое пространство, на основе которого формируются оценки и мотивации поведения. На пространстве этого микромира происходит процесс вторичного означивания – отходит на второй план денотативная соотнесенность языковой формы и возникают смыслы, актуальные для определенной ситуации, отрезка действительности. Знаковая форма образной единицы объективирует смыслы, выделенные носителями языка. В подобных случаях знак выступает способом семантизации фрагментов этнокультурного сознания. Литература: 1. Алефиренко Н.Ф Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М.: Academia, 2002 2. Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность.- М.: Наука, 1989 3. Колесов В.В. Жизнь происходит от слова – СПб: Златоуст, 1999 4. Лотман Ю.М. Семиосфера. – СПб: Искусство, 2000 5. Ольховиков Д.Б. «Образность» как категория филологического описания текста // RES LINGUISTICA: Сб. статей. К 60-летию профессора В.П. Нерознака – М.: Academia, 1999 6. Парахонский Б.А. Стиль мышления: Философские аспекты анализа стиля в сфере языка, культуры и познания. – Киев: Наук. думка, 1982 7. Тульвисте П. Культурно-историческое развитие вербального мышления. – Таллин, 1988 8. Языковая номинация: Общие вопросы. – М.: Наука, 1977 *** К.Н. Балтабаева – г. Алматы, Казахстан ЯЗЫКОВАЯ АДАПТАЦИЯ В КАЗАХСТАНЕ ЭТНИЧЕСКИХ КАЗАХОВ-ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ИЗ РОССИИ И ДРУГИХ СТРАН: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ Казахстан является одной из немногих стран, последовательно реализующих политику этнической миграции. В самое трудное время для молодого государства, к тому же не имеющего опыта, началась репатриация казахов на историческую родину, обретшую независимость. Улучшение экономики страны позволило Главе государства Н.А.Назарбаеву увеличить квоту на организованный переезд этнических казахов (оралманов) за счет бюджета Казахстана. В период с 1991 г. по 1 октября 2008 г. в Казахстан вернулось 179521 казахских семей, или 706052 человек. По данным второй Национальной переписи населения Казахстана доля казахов в этнодемографическом составе населения увеличилась с 53,4% в 1999 г. до 67% в 2009 г. Безусловно, одним из источни76

ков пополнения казахского населения явились переселенцы из числа зарубежных этнических казахов, которые активно втянуты в процессы этнокультурной консолидации казахстанского общества. Таблица 1 Переселение этнических казахов в Казахстан по состоянию на 1 октября 2008 года №

Страна исхода

1 2 3 4 5 6

Узбекистан Туркменистан Россия Таджикистан Кыргызстан Другие страны СНГ Всего страны СНГ 7 Монголия 8 Китай 9 Иран 10 Турция Другие страны дальнего зарубе11 жья Всего страны дальнего зарубежья И Т О Г О:

семей

человек

108174 14879 10083 2713 1762 354 137 966 20080 18784 1141 860

421630 57544 32806 11476 7135 962 531 553 96755 65191 6090 3373

691

3090

41 556

174 499

179 521

706 052

% от общей численности переселенцев 59, 72 8,15 4,65 1,63 1,01 0,13 75,29 13,70 9,23 0,86 0,48 0,44 24,71 100

Постановлением Правительства Республики Казахстан от 2 декабря 2008 г. № 1126 утверждена новая государственная программа «Нұрлы көш» на 2009-2011 годы [1]. Ее участниками могут стать и соотечественники из числа бывших граждан Казахской ССР и Республики Казахстан различной национальности, ныне проживающие за рубежом. Таблица 2 Расселение прибывших в Казахстан казахов из России по состоянию на 1 октября 2008 года №

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Области и города республиканского значения

Кол-во семей

Кол-во человек

7058 1 903 1 465 1 211 1 015 565 813 86 1682

25089 9 858 4 259 3 159 2 794 2 463 2 322 234 3980

% от общей численности прибывших из России 76,48 30,05 13,0 9,63 8,52 7,51 7,08 0,71 12,13

659 805 64 154 882

1 213 2 285 135 347 1942

3,70 6,97 0,38 1,06 5,92

Северный регион: Северо-Казахстанская Павлодарская Западно-Казахстанская Костанайская Акмолинская Актюбинская Восточно-Казахстанская Центральный регион Атырауская Мангистауская Кзылординская Карагандинская Южный регион: 77

12 13 14 15 16

Алматинская Южно-Казахстанская Жамбылская Города республиканского значения Город Астана Город Алматы ВСЕГО

457 339 86 461

1 007 727 208 1795

3,07 2,22 0,63 5,47

276 185 10 083

1 318 477 32 806

4,02 1,45 100

По нашим подсчетам, большая часть российских казахов - 29069 человек, или 88,61 % от общей численности прибывших в РК, расселилась в северном (76,48%) и центральном (12,13%) регионах, повышая здесь долю казахского населения, закрывая дефицит квалифицированных трудовых ресурсов в горнодобывающей, обрабатывающей, химической промышленности, машиностроении, цветной металлургии, в том числе возникший за счет оттока немцев, русских, украинцев за границу. Другими словами, добровольное расселение российских казахов отвечает установкам новой государственной программы «Нұрлы көш». Кстати, с 2009 г. единовременное пособие для участников этой программы определяется с поправочным коэффициентом. Для Северного региона он равен 2, Центрального – 1,7 и Южного – 1, то есть участники программы, желающие переселиться в Центральный и Южный регионы, получат единовременное пособие в 1,2 и 2 раза меньше, чем участники Северного региона. Необходимо иметь в виду, что этнические казахи имели разный политический, экономический, культурный и социальный статус в зависимости от государственной политики в стране проживания. Они прибывают в Казахстан как из монокультурной, так и поликультурной среды. Для компактных этнообщин казахов Турции, Китая, Монголии и других стран дальнего зарубежья была, как правило, характерна мононациональная среда, высокая приверженность к традиционной этнической культуре. Известно, что переселенцы являются носителями не только своей национальной культуры, но и того образа жизни, где они проживали. Одной из трудностей является процесс адаптации и интеграции этнических казахов-переселенцев в многонациональное и поликонфессиональное казахстанское общество. Избежать различных симптомов культурного шока (идеализация страны исхода, отказ учить язык или воспринимать новые культурные ценности, повышенный критицизм в новой обстановке, внутриэтническая дистанция и т.п.) не всегда удается. Любой переезд за границу – это стресс, к тому же процесс адаптации на начальной стадии был пущен на самотек и не контролировался. Не случайно, расселение оралманов шло по признаку землячества, ментальности и культуры страны исхода. Это втягивает новых жителей во вторичное переселение внутри Казахстана, и, как правило, из северных районов в южные. В целом, искусственно созданная гомогенная среда затягивает процесс социокультурной адаптации. До решения вопроса о жилищном обустройстве оралманы могут проживать в центрах временного размещения, в центрах адаптации и интеграции, где им предоставляются бесплатные консультации, юридические услуги. В практике учитывается, что казахи разных стран пользуются разным алфавитом. Так, казахи России, Монголии, Кыргызстана пользуются кириллицей, казахи в Турции, Узбекистане, Азербайджане, Туркменистане, десяти европейских странах – латинской графикой, а в Китае, Иране, Саудовской Аравии, Пакистане, Афганистане – арабской графикой (в Китае в 60-80 гг. тоже использовалась латинская графика). Некоторые казахи из России, Ирана, Афганистана, Турции, европейских государств не знают казахского языка вообще, либо понимают, но не владеют устной речью. Язык - это не только умение читать и писать, это умение мыслить и рассуждать. Наметилась тенденция к переходу казахов Узбекистана и Китая на узбекский и китайский языки в соответствии с государственной политикой этих стран. Сюда труднее стало отправлять и литературу из Казахстана, в том числе и в некоторые регионы России.

78

Русский язык доступен в основном бывшим гражданам СССР, его азы знают также казахи, получившие образование в Монголии. Поэтому прибывшим из стран дальнего зарубежья надо переучиваться с латинской или арабской графики на кириллицу, изучать в Казахстане одновременно два языка - казахский и русский. В Республике Казахстан казахский язык – государственный, в государственных органах и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык. Переселенцы на собственной практике убедились, что казахскорусский билингвизм получил широкое распространение в казахстанском обществе. В начале 90-х годов даже объявления и информационные материалы в государственных органах, работающих с переселенцами, давались на русском языке. Как правило, оралмана сопровождал кто-либо из местных казахов, выполняя функции переводчика, оформителя различных документов при прописке, продлении визы, или сдачи документов для получения гражданства. Концепция РК о репатриации этнических казахов в Казахстан предусматривает обеспечение скорейшей интеграции в казахстанское общество, организацию специальных курсов по адаптации и преодолению психологических барьеров, предусматривающие освоение письменности казахского языка, изучение казахского и русского языков, а также законодательства страны. В таблице 2 приведены сведения по расселению казахов из России, которые более приспособлены к казахстанским условиям жизни. Этому способствует их образовательный уровень, производственная квалификация, опыт проживания среди славянских, западных (немцы, латыши, эстонцы и др.) и иных народов, в поликонфессиональном российском обществе. Языковая ситуация в среде казахского населения России характеризуется распространением билингвизма, но со значительным преобладанием русского языка по отношению к казахскому. Языковые процессы приобретают этнотрансформационный характер (ассимиляция). Так, показатель степени свободного владения русским языком у казахов Омска в 2,5 раза превышает показатель по степени свободного владения казахским языком [2]. Языковая ассимиляция казахов Западной Сибири отражена в исследованиях российского этнографа Ш.К.Ахметовой [3]. Об актуальности возрождения казахского языка в Оренбуржье можно судить по следующим данным. По последней переписи населения СССР в 1989 г. 101634 чел., или 91% от общей численности казахов края, считали родным казахский язык, но свободно владели им всего 2383 чел., или 2,34%. Через десять лет, уже 20% казахов считали родным языком русский язык [4], который стал средством внутринационального общения. В Оренбургской, Саратовской, Астраханской, Омской, Волгоградской областях, где казахское население исторически проживает компактно, нет казахских школ. Их укрупнение, слияние, а затем и закрытие проходило при советской власти с 60-х годов прошлого века. Поэтому серьезную озабоченность состоянием казахского языка среди российских казахов выражают руководители Федеральной национально-культурной автономии казахов России, Всемирной Ассоциации казахов, 35 казахских национально-культурных общественных организаций из 26 регионов России [5]. Для сравнения можно сказать, что в Монголии, где численность казахов на порядок меньше, чем в России, функционируют около 40 казахских школ. Российские казахи не так интенсивно, как в 1990-х годах, втянуты в миграционные процессы. Так, по данным социологического опроса, 90% казахов Самарской области не готовы переехать в Казахстан. Среди причин названы высокий уровень жизни в Поволжье, незнание родного (казахского) языка, разрыв культурных и родственных связей ввиду созданной государственной границы, отсутствие регулярной информации из исторической родины (пресса, телевидение, книжная литература). В то же время 95% самарских казахов считают необходимым основательное изучение родного языка, поэтому руководители Самарской Региональной Казахской национально-культурной автономии «Ақ Жол» намерены добиваться введения курса казахского языка в школьную программу, хотя бы на правах факультатива в местах компактного проживания казахов [6]. В таком случае при школах можно было бы организовать и курсы для взрослых. Пилотный проект самарцев по интерактивному преподаванию казахского языка передан в акимат 79

Западно-Казахстанской области. Заключение договора между двумя соседними областями России и Казахстана может открыть дорогу для финансирования проекта российской стороной. В отличие от казахов других стран ближнего и дальнего зарубежья российские казахи демонстрируют самый высокий показатель владения государственным языком страны проживания (98,2%), причем жители аулов и сел не отстают от горожан. По данным Всероссийской переписи 2002 года 99,1% городских (210894 чел.) и 97,8% сельских (431907) казахов России владеют русским языком. Учитывая, что казахское население России относительно молодо, средний возраст составляет 30,2 года, а в возрасте от 0-15 лет и от 15-19 лет численность казахов достигает 221333 чел., или 33,84% от их общей численности в стране [7], можно констатировать, что предстоит еще большая и целенаправленная работа по возрождению и сохранению национальной культуры, традиций и родного языка. В этой работе Казахстан также не может оставаться в стороне. В частности, актуально восстановление радиопередач на казахском языке на российские регионы, где компактно проживают казахи и организация трансляции «Caspionet» на Россию. Министерство образования и науки РК не должно отстраняться от проблемы введения казахского языка как предмета в школах России для казахов, проживающих компактно, ибо решение этой проблемы является прерогативой государственных органов, именно они должны инициировать заключение соответствующего международного договора. Большую работу проводит Всемирная Ассоциация казахов. Она издала казахскотурецкий и казахско-русский разговорники для зарубежных казахов, всего охвачено восемь иностранных языков. Организована подготовка компьютерной интерактивной программы по обучению казахскому языку. Вначале эта программа охватывала всего 800 слов, затем расширилась до 3000 слов и рассчитана была для казахов Турции и европейских стран (СД-диски дешевле, чем выпуск учебников; легко можно размножить, переадть за границу, к тому же рассчитаны на самоподготовку без учителя). Удалось создать и компьютерную программу для казахов России. Учитывая знание казахского языка казахами-гражданами Китая, для них создана другая программа, с использованием кириллицы и арабской вязи (скорописи). Народные песни, записанные на дисках в Казахстане, раздаются зарубежным казахским культурным центрам, которые функционируют в 32 государствах [8]. Большой популярностью пользуются журналы «Туған тіл» на базе трех алфавитов, «Алтын Бесiк». Материал на русском языке в альманахе «Туған тіл» печатается адресно для казахов из России. «Памятка об условиях переселения и участии этнических казахов в Программе «Нұрлы көш» на 2009-2011 гг.» издана и распространена отдельной брошюрой на русском, казахском, турецком, монгольском языках, а также подготовлена на арабской графике для казахов, проживающих в Китае. Кроме того, Всемирная Ассоциация казахов издает книги писателей, поэтов, ученых из числа зарубежных казахов, проводит их общественные презентации. Только в 2009 г. изданы 10 названий, общим объемом 221 п. л. Кстати, здесь можно назвать проблему и по терминологии современного казахского языка в разных странах, хотя казахский язык остается целостным. В казахском языке нет ярко выраженных диалектов, а есть говоры, которые существуют главным образом на границах расселения казахов с соседними тюркскими народами и характеризуются наличием некоторых лексических, фонетических и частных грамматических особенностей. При общении с оралманами узнаешь, что многие из них не понимают в устных радио-и телепередачах Казахстана новые слова, многие из которых не переводятся на казахский язык (интеграция, инновация, инфляция, модернизация, рефинансирование, коммуникация и т.п.). Эти слова они не могут и воспроизвести. Слово «институт» выходцы из Китая понимают только как «учебное заведение». Трудно объяснить понятия «институт президентства», «механизм реализации» и т.п. Так что работы для Государственной Терминологической комиссии, а также в области языковой адаптации предстоит еще много. Специально для казахов, знающих арабскую графику казахского языка, издается газета «Шалқар-2». Национальное агентство «КазИнформ» готовит материалы не только на трех языках (казахский, русский и английский), но и на казахском языке ла80

тинской и арабской вязью. Востребованы зарубежными казахами и оралманами и передачи казахстанского спутникового телевидения «Caspionet». Ежегодно около 1500 молодых казахов, прибывающих в Казахстан для получения высшего образования, проходит учебу на подготовительных курсах в 14 вузах разных регионов республики за счет государства. При этом, история Казахстана, казахский, русский, английский языки – обязательные предметы. Их изучение продолжается затем в университетах и институтах. Аналогичная ситуация и в средних специальных учебных заведениях, школах. Потенциал оралманов, знание ими языков (китайский, монгольский, японский, арабский, турецкий, европейские и другие языки) не достаточно эффективно востребованы в Казахстане. К тому же не по всем языкам, которым владеют оралманы, осуществляется подготовка кадров для страны. Надо продвигать переселенцев из числа этнических казахов в совместные предприятия, создавать им условия для развития малого и среднего бизнеса. Именно потребности производства и рынка подвинут новых граждан Казахстана в изучении казахского и русского языков. Использование трех алфавитов не только казахами зарубежных стран, но и оралманами в самом Казахстане, актуализирует и вопрос о переходе на единый алфавит. Очевидно, им станет латинский, который сегодня объединяет четыре тюрских государства из шести. В стороне остались только Казахстан и Кыргызстан. Проведенное Всемирной Ассоциацией казахов исследование по заказу Министерства культуры и информации РК на тему «Казахская диаспора в России: современное состояние и перспективы родного языка» показало: «Воспитанные на идеях приоритетности русской культуры, инструментально используя русский язык, российские казахи, имеют, в большинстве своем, размытую культурно – этническую основу. Национальное чувство хранится только в глубинных тайниках их души, поэтому их души очень адаптированы к освоению иных этнокультурных ценностей и им не присущи этническая кичливость, неуживчивость, изоляционность. Поэтому, актуальны задачи поддерживания близости человека к своим истокам и интересам этноса, содействия росту национального самосознания, интереса к своим историческим корням» [7]. Абсолютно прав российский социолог К.Койше, что социологическая диагностика языковых процессов репрезентативна при междисциплинарном подходе, основанном на системном анализе с привлечением концептуального аппарата философии, культурологии, этнографии, истории, демографии, социологии и других дисциплин [9]. Этнические казахи, переселившиеся в Казахстан, вносят вклад в развитие национальной литературы, искусства, музыки, науки, образования, бизнеса на своей исторической родине, демонстрируя тем самым высокие адаптационные возможности народа. Литература: 1. САПП Республики Казахстан. – 2008. - № 45. – ст. 514; Казахстанская правда от 11 декабря 2008 года № 271-272. 2. Сарсамбекова А.С. Языковые процессы у казахов Омска // Казахи Омского Прииртышья: история и современность. Сборник научных трудов / Отв.ред.Ш.К.Ахметова, Н.А.Томилов. – Омск: »Издатель-Полиграфист», 2007. – С. 187. 3. Ахметова Ш.К. Казахи Западной Сибири и их этнокультурные связи в городской среде. – Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2002. – 104 с. 4. Амелин В.В., Виноградов Э.М. Оренбуржье в системе региональных интересов России / Под ред. М. Н. Губогло. – М.: ЦИПО, 1998. – С. 87. 5. Альманах «Ақ Жол» на светлом пути. – Самара, 2010. – С. 5.; Алыстағы ағайын: ана тілі жəне көші-қон // Алтын Бесік. - № 6. – 2009. – 12-14 б.; Текущий архив Всемирной Ассоциации казахов, Алматы. 6. См.: «Ресейдегі қазақ диаспорасы ана тілінің қазіргі ахуалы жəне келешегі» тақырыбына əлеуметтік зерттеу. Казахская диаспора России: современное состояние и перспективы родного языка. Соц.исследование. – Алматы: ДҚҚ, 2009. 7. Подсчитано по: Население отдельных национальностей по возрастным группам, полу и источникам средств к существованию. - URL: http://www.perepis2002.ru/ct/doc/ TOM_04_02_05.xls. 81

8. Мамашев Т. А. Алыстағы ағайын. – Алматы: Дүниежүзі қазақтары қауымдастығы «Атажұрт» баспа орталығы, 2008. – 6 б. 9. См. подробно: Койше К.К. Проблемы сохранения культуры казахского населения в полиэтническом провинциальном городе. Автореф. дис. канд.соц. наук. – Тюмень, 2008. *** Е.В. Беженцев – г. Тюмень, Россия СПЕЦИФИКА ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ В РАЗЛИЧНЫХ СУБЪЕКТАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Глобализация влияет на статус этнокультур в системе этнокультурных коммуникаций. Выделяются основные сферы этнокультурного взаимодействия: 1) Культурноцивилизационное взаимодействие (комплиментарное, консенсусное и конфликтное); 2) культурная политика государств; 3) экспансия массовой вестерн-культуры; 4) реакции на глобализацию. Т.о., этнокультурная коммуникация представляет собой сложную интерференцию четырех основных процессов этнокультурного взаимодействия. Глобализация порождает анклавы массового потребления, которые провоцируют внутрикультурные конфликты. Этнокультуры в ответ мобилизуют защитные культурные стратегии традиционалистского и фундаменталистского плана, как спонтанную ценностно-смысловую рефлексию на культурную агрессию. Эти стратегии могут носить деструктивный характер для них самих, "отсеивая" позитивные элементы глобализации. Анклавы массового общества потребления – это очаги межкультурных и внутрикультурных конфликтов. Какой видится выход из противоречий глобализации касательно этнокультурного развития? Можно ли минимизировать риски и угрозы для национальных культур и в то же время не впадать в крайности самоизоляции и отсталости? На наш взгляд, решения этой проблемы есть. В качестве одного из этих решений мы предлагаем модель создания «глобалистско-культурных автономий». В основе ее лежит идея А. Тоффлера об анклавах "прошлого" и "будущего" в многосоставных не западных обществах. Суть модели состоит в том, что функционирование таких «глобалистско-культурных автономий» позволило бы государству обслуживать этнокультурные потребности основной части населения, а для приверженцев глобальной массовой субкультуры создавать ГКА. «Внутренние гунны» не кочевали бы, где им вздумается, неся беспорядок и хаос. Это не ущемляло бы культурные права основной массы населения, не подрывало бы социальный порядок. При том, что такие анклавы могли бы стать зонами прорывных технологий, отработки инновационных идей в технике и экономике, экспериментирования в социальной сфере, они не распространялись бы на все сообщество, и в случае неудачи эксперимента не ставили бы под угрозу существование этнокультурного сообщества как такового. Индивиды могли бы попробовать жить в них или в традиционных населенных пунктах, о то и попеременно – у них появился бы выбор для идентификации с традиционным или универсалистским стилем жизни. Конечно, у этой модели, как и у всякой иной, имеются недостатки и противоречия. Однако она поможет в совершенно несопоставимых масштабах апробировать то, что несет с собой чужой опыт, исключит риск деструкции всей социальной или этнокультурной системы. Глобализация объективно в силу своего противоречивого характера скорее репрессивна к толерантному этнокультурному взаимодействию, поэтому необходимы особые меры по обеспечению равноправной и взаимно обогащающей этнокультурной коммуникации, создающей базисные условия для этнополитической стабильности и межцивилизационного диалога, снижению потенциала конфликтности, гуманизации отношений между разными культурами. Т.о., целефункциональность национальных культур в XXI веке проявляется в гарантиях самосохранения национальной идентичности, социально-политической стабильности и культурного плюрализма. Самосохранение и развитие национальной куль82

туры конструктивны, если под развитием понимается естественный процесс обогащения культуры и расширения сферы ее применения в человеческой практике. Главное - избежать ее конструирования по чужим (хотя бы и глобально-интернациональным) лекалам, в противном случае неизбежны социокультурные кризисы и потрясения. Возможность самосовершенствования на базе собственных традиций без технологической отсталости имманентно заложена в национальных культурах, поскольку вслед за Ч. Сноу можно говорить о двух культурах в обществе: однообразной для всех «культуры аэропортов» (в т.ч. того, что можно назвать социально-технической инфраструктурой) и национально-своеобразной культуре. Однако наличные модели этнокультурной коммуникации, формируемые глобализацией, характеризуется асимметрией, неравноправностью участников, неразвитостью принципов плюрализма и субсидиарности, конфликтогенным потенциалом вследствие нарушения баланса культур, как в отношениях между агентами коммуникации, так и внутри них самих как этнокультурных систем. Этнические культуры подвергаются процессам декультуризации и десоциализации, что ведет к культурному стрессу и поиску выхода из него. Транснациональные корпорации заинтересованы в создании на территориях третьих стран таких социальных страт – проводников, которые были бы завязаны на их продукцию, идеологию, ценности. Чаще всего для этого используется технология создания в нем анклавов «информационного общества». Неоимпериализм использует анклавы «информационного общества» для изъятия не только природных ресурсов, но и основной части здоровых и прогрессивных элементов, т.е. людей - носителей финансов и интеллекта. При таком освоении прогресс более развитого, «осваивающего» общества идет за счет деградации «осваиваемого», причем масштабы деградации разрушаемого общества и утраты его культуры, как всегда при «развитии за счет разрушения», превосходят выигрыш в культуре и прогрессе более развитого общества [Делягин 1998:4]. В последние десятилетия проблема миграции стала одной из самых острых социально-политических проблем. В современных условиях проблема миграции, с одной стороны, является глобальной проблемой и занимает важное место в межгосударственных отношениях и внутренней политике государств. С другой стороны, мигранты прибывают не просто в данную страну, а на определенную территорию, где уже региональные и муниципальные власти должны реализовывать миграционную политику государства, которая в регионах с необходимостью приобретает свои особенные черты. Недавние события в Кондопоге и ряде других городов России показали, что именно на региональном и муниципальном уровне проблемы миграций и связанных с ними процессами требуют срочного осмысления эмпирических фактов и выработки рекомендаций для органов власти, хотя бы в самом общем виде. В данной работе мы предлагаем вниманию результаты наших наблюдений за миграционной ситуацией в Республике Ингушетия за последние годы. Современные миграционные процессы имеют два основных типа источников. Первый источник, наиболее ярко проявляющийся в условиях социально-культурных трансформаций, обусловлен различного рода конфликтами (межнациональными, межгосударственными, религиозными и т.д.). Миграции, обусловленные конфликтностью, имеют вынужденный характер и сопровождаются целым набором негативных сопутствующих факторов. Как свидетельствует опыт, в т.ч. нашей страны, именно к политическим, социально-экономическим, этнокультурным и психологическим проблемам, порождаемым вынужденной миграцией в силу своей спонтанности и быстротечности, менее всего готовы как принимающее общество в целом, так и функционирующие в нем органы власти и управления. Вторым, более скрытым и не столь остро и проблемно проявляющимся источником миграции является фактор неравномерности социально-экономического развития различных частей как внутри государств, так и между государствами и регионами все более глобализирующегося мира. Миграция, обусловленная неравномерностью развития локальных сообществ, несомненно будет носить долговременный характер и все более возрастающие масштабы по мере интернационализации мировой экономики, роста ско83

ростей перемещения производств, рабочей силы, специалистов, а также новых возможностей в области коммуникаций. Если вынужденная миграция порождается конфликтами, то в данном случае уже сама мобильность потенциально может привести к конфликтам, поэтому ее исследование актуально с т.з. стабильности и безопасности принимающих сообществ. В условиях Российской Федерации оба этих источника зачастую совмещаются. Вынужденные мигранты из бывших союзных республик, где произошли вооруженные конфликты, после окончания военных действий не возвращаются на родину уже по экономическим причинам. В то же время многие экономические мигранты оказывались заложниками межгосударственных отношений, как показывает последнее обострение российско-грузинских отношений. Теоретически государственная миграционная политика должна включать в себя и меры по конструированию толерантного отношения принимающего общества к мигрантам, и институты социокультурной и психологической адаптации мигрантов в новой этно-социо-культурной среде, позволяющие им удовлетворять свои законные интересы и потребности, не входя в конфликт с устоями принимающего социума. Адаптация мигрантов предполагает не только формирование толерантных установок у коренного населения, но и в не меньшей степени у самих мигрантов по отношению к принимающему обществу. Только в таком случае власть может брать на себя ответственность за возможные издержки миграций, которые иначе могут превысить экономические и демографические выгоды от нее. Миграционные процессы во всех их проявлениях трудно предсказуемы и могут порождать острые социальные и культурные проблемы и противоречия, служащие основой для развертывания конфликтов. Именно поэтому в исследовании проблем миграции уделяется все больше внимания феномену толерантности; в формировании установок и культуры толерантности многие исследователи видят эффективный способ предотвращения конфликтов. В то же время недостаточно исследован политический фактор взаимодействия принимающего общества и мигрантов, учет национальных и прочих интересов взаимодействующих групп, субъективных и объективных пределов миграционной толерантности. Ясно, что миграционные процессы не должны носить неуправляемый характер, они требуют выработки стратегии миграционной политики и средств решения тактических задач, особенно в случае начала массовой вынужденной миграции. Здесь, как представляется, необходимо привлечение принципов политического реализма и недопустимо отпускать события на самотек. Опыт же свидетельствует, что органы власти и управления часто оказываются неспособными просчитывать последствия наплыва вынужденных мигрантов и управлять процессом, а для прикрытия своей некомпетентности или бездеятельности занимаются политической демагогией по поводу толерантности, гуманизма и т.п. Это ввергает как принимающее общество, так и мигрантские группы в состояние сильнейшего стресса, порождает огромное количество культурных, экономических, нравственных проблем и резко усиливает напряженность в обществе. Например, Ингушетии пришлось столкнуться с проблемой вынужденных мигрантов в октябре 1992 года, когда республика находилась в тяжелейшем состоянии. После провозглашения осенью 1991 года Чечней выхода из Российской Федерации ингуши провели референдум о создании в составе РФ Ингушской Республики. С этого времени, а особенно после принятия Верховным Советом РФ 4 июня 92 года федерального закона об образовании ингушской Республики в составе Российской Федерации начались процессы выдавливания русских, армян, ингушей и др. из г. Грозного, в первую очередь из органов власти и управления, государственных организаций и учреждений, сферы бизнеса. Нередко можно было видеть плакаты «Русские – в Рязань, татары – в Казань, ингуши – в Назрань». Началось переселение в Ингушетию, где не были сформированы республиканские органы власти и действовали только районные структуры. Поэтому вынужденных переселенцев в одних населенных пунктах регистрировали, в других – нет, хотя реально помочь беженцам местные власти не могли [Ингушская диаспора 2008]. 84

Для Тюмени эта ситуация не была столь острой в силу характера освоения самого региона и постоянных миграционных потоков. Тем не менее, исследователи подчеркивают, что процесс миграции взаимонаправленный [Карабулатова и др.2007]. В исследованиях миграции и связанных с нею проблем большее внимание уделяется качеству социального взаимодействия мигрантов, отпускающего общества, принимающего общества, усложнению его социальной и этнической структуры, объективным и субъективным факторам межгрупповой толерантности / интолерантности и т.д.. Выявлены корреляции между качеством группового взаимодействия и такими параметрами групп, как их идентичность, ценностно-нормативные системы, этнические стереотипы, воспринимаемая система потребностей, мировоззренческие установки и т.д. Однако мало уделяется внимания роли органов власти и управления, их компетентности и ответственности. Между тем многие проблемы носят далеко не объективный или неизбежный характер, а потому могут быть предупреждены или, в крайнем случае, минимизированы энергичными действиями власти, выстроенными на научно обоснованной миграционной политике. Литература: 1. Делягин М. Мир для России: каким он нам нужен и что мы с ним можем сделать (Краткое изложение открытой части аналитического доклада). - М.: Институт проблем глобализации, сентябрь 1998. 2. Ингушская диаспора Тюменской области: социокультурные и этноязыковые проблемы сохранения идентичности в иноэтничном окружении / Под ред. Сампиева И.М., Карабулатовой И.С. Коллект. монография. – Назрань: Пилигрим, 2008. – 274 с. 3. Карабулатова И.С., Рязанцев С.В.. Сигарева Е.П., АлтынТюменская область: этноязыковое строительство в полиэтничном регионе. Коллектив.монография побекова О.Б., Кауненко И.И., Бауэр М.М., Ниязова Г.М., Басова Л.В., Исакова А.А./ под ред.И.С.Карабулатовой. Тюмень: Печтаник, 2007. – 172 с. *** Ж.С. Бейсенова – г. Астана, Казахстан РУССКИЙ ЯЗЫК В ПОЛИЭТНИЧЕСКОЙ СРЕДЕ КАЗАХСТАНА Полилингвальная и полиэтническая среда современного Казахстана способствуют расширению и обогащению языковых и культурных контактов. Среди как казахов, так и представителей других этносов сложно найти человека, который не говорил бы на русском языке. Русский язык в Казахстане продолжает сохранять прочные позиции, остается доминирующим средством коммуникации, языком межнационального и международного общения. В выступлении Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева в Государственной Думе Федерального собрания Российской Федерации в 2006 году было отмечено, что «более 40% всех учащихся Казахстана обучаются в школах с исключительным русским языком обучения. Это при 26-ти процентном представительстве этнических русских в многонациональном Казахстане. Подобной заботы о русской культуре и русском языке нет ни в одном государстве СНГ. Мы это делаем не ради политики. Русский язык – наше великое богатство» (1). Получив в соответствии с Конституцией РК статус языка, «официально употребляемого в государственных организациях и органах местного самоуправления», русский язык наряду с государственным казахским языком находится в фокусе последовательно осуществляемой в стране взвешенной культурно-языковой политики. В Казахстане, где проживает более 130 национальностей, вопросы сохранения позиций русского языка непосредственно введены в общий контекст государственного строительства, поддержания социальной стабильности, мира и согласия в обществе, а также реализации целей утверждения Казахстана на международной арене в качестве равноправного партнера мирового сообщества. Высоким свидетельством прочности позиций и потенциала русского языка в жизни и международном общении народов Казахстана является совместное решение Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбае85

ва и экс-президента Российской Федерации В. В. Путина о проведении в 2003 году Года Казахстана в России, а в 2004 — Года России в Казахстане. Возобновляются и развиваются контакты между высшими учебными заведениями, научными и педагогическими организациями России и Казахстана, расширяется спектр их взаимодействия. Так, в частности, поддерживаются тесные научные связи с Московским государственным университетом им. М.В. Ломоносова (Москва), с Российским университетом дружбы народов (РУДН, Москва), с Государственным институтом русского языка им. А.С. Пушкина (Москва). Преимущественно русскоязычным является и информационное поле страны. В Казахстане свыше 70% из почти 1700 печатных изданий и более 80% из 120 электронных СМИ выходит на русском языке, книжный рынок заполнен русскоязычной литературой, доступны некоторые российские теле- и радиоканалы, выполняются совместные проекты российских и казахстанских творческих союзов. В 2007 году в столице Казахстана г. Астане был проведен Международный Конгресс «Русский язык и литература в ХХI веке: теоретические проблемы и прикладные аспекты», посвященный Году русского языка. За популяризацию и развитие русского языка в Республике Казахстан и в целом в постсоветском пространстве доктор филологических наук профессор Шаймерденова Н.Ж. была удостоена Медали им. А.С. Пушкина на родине русского языка, в России, в честь завершения Года русского языка. В республике весомым авторитетом пользуется казахстанское отделение Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы (КазПРЯЛ), ведущее активную творческую и организаторскую работу. Председателем КазПРЯЛ является доктор филологических наук профессор КазНУ им. аль-Фараби Сулейменова Э.Д. В связи с введением на территории всего Казахстана единого образовательного стандарта, неотъемлемой составляющей которого является русский язык, в государственном масштабе прилагаются усилия по решению проблемы обеспечения учебных заведений преподавателями русского языка за счет национальных кадров. Старейшими и сильнейшими вузами республики, готовящих будущих русистов-преподавателей, являются Казахский национальный университет им. аль-Фараби (Алматы) с многолетней традицией подготовки иностранных студентов на кафедре РКИ, заложившей основы теоретической и прикладной лингвистики как теории усвоения РКИ в казахстанской русистике, Казахский национальный педагогический университет им. Абая (Алматы), Евразийский национальный университет им. Н. Гумилева (Астана), на базе которого открылся филиал Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (Москва, Россия). На рубеже двух столетий значительные изменения происходят и в самом русском языке – в его семантической системе, стилистике, словаре, типах словосочетаний. По наблюдению русистов, отступление от норм и традиций литературного языкового стандарта стало характерной особенностью современного состояния языка. Границы русского языка, функционирующего не только в Казахстане, но и в России, становятся размытыми, нормы все более вариативными (Костомаров, 1994) (2). Изменения экстралингвистического и собственно лингвистического характера нашли отражение в переоценке методических ориентиров в преподавании русского языка. Роль русского языка как иностранного в новой языковой ситуации предполагает обучение ему в целях применения в реальных жизненных ситуациях. В этой связи наблюдается повышенный интерес к изучению языка в профессиональной сфере. Произошли изменения и казахстанского рынка образовательных услуг. Если в Советском Союзе иностранные студенты обучались русскому языку как средству получения специальности, то сейчас в Казахстане наступает время, когда открытый рынок привлекает иностранных специалистов, приезжающих с деловыми целями, желающими изучить рабочий язык страны как средство профессионального общения (специалисты в области торговли, экономики, маркетинга, сотрудники миссионерских обществ), одним из которых в Казахстане является русский язык, Также одной из причин появления в крупнейших городах Казахстана Астане и Алматы иностранных студентов и слушате86

лей подготовительных курсов было и остается желание получить образование по самым разным специальностям и повысить свой образовательный уровень в различных областях науки. Изменения цели в изучении русского языка не могло не отразиться на развитии методической мысли, создании учебников нового поколения, разработке новых технологий обучения, внедрении в учебный процесс современных инноваций (Нуршаихова, 2007) (3). В рамках изучения функциональных разновидностей русского языка большой интерес вызывают исследования языка средств массовой информации, субкультуры, сленга, рекламы, Интернета, деловой коммуникации, публицистики, эпистолярного жанра, языка бизнеса. Работы последних лет позволяют говорить об Интернете как об отдельной коммуникативной среде, для которой характерно явление языкового плюрализма и которая живет по своим собственным языковым законам. Все это позволяет ученым рассматривать язык Интернета как отдельную функциональную разновидность русского языка, что, безусловно, является дискуссионным и нуждается в дополнительных исследованиях. На рубеже XX—XXI вв. лингвокультурология заняла знчимое место среди филологических дисциплин. Казахстанские исследователи-лингвисты анализируют нынешнее состояние регионального русского языка и культуры, изучают архетипы национального сознания и особенности национальных картин мира (их своеобразие, сходство и различия). В рамках диалога культур исследуются стереотипные пласты языкового сознания, казахско-русское взаимодействие мировоззрений. В данный момент одним из наиболее перспективных направлений лингвокультурологии является сопоставительное изучение концептов и различных отношений между ними на материале казахского и русского языков. Сопоставление русского языка с другими языками активно проводится на семантическом, словообразовательном, лексическом, морфологическом, фонетическом и синтаксическом уровне. Очень интересные данные получены при исследовании языкового взаимодействия, создающих ситуацию двуязычия, а также лингвокультурных соответствий и их речевой реализации в казахскорусском языках. Сопоставительный анализ словообразовательных моделей неологизмов в казахском и русском языках, относящихся к разным языковым группам, открывает широкую перспективу для дальнейших исследований в данной области. В этом же сравнительном плане исследуются словообразовательные соответствия в области естественной и юридической терминологии, слова в контексте эквивалентности / безэквивалентности, тенденции в современном словоупотреблении, универсальное и идиоэтническое в языках в рамках сравнительно-типологического описания. Также следует отметить некоторые заметные тенденции в современной методике русского языка, одним из которых является углубленное исследование коммуникативного акта как формы взаимодействия людей посредством языка. Это направление развивается под влиянием коммуникативной лингвистики с выделением таких свойств языка как коммуникативность (язык - средство общения), системность (единство изучения языковых средств), функциональность (язык – коммуникация – овладение языковыми средствами). (Сулейменова, 1996, Бейсенова, 1997, Золотова и др., 1998, Нуршаихова, 2007). В качестве единицы коммуникативности рассматриваются речевые акты (утверждение, вопрос, просьба, императив). Речевые акты в формате единиц более высокого уровня образуют дискурс. В практике преподавания РКИ опора на речевые акты способствует повышению мотивации обучения. В качестве единицы отбора выступает речевая интенция говорящего, указывающая на его желание осуществить речевой акт. Отбор интенций (реплики, тексты) зависит от мотива и целей речевого действия. Можно выделить такие интенциональные ряды коммуникативов как подтверждение, возражение, угроза, признание, извинение, благодарность, осуждение, радость, удивление, недовольство, просьба, требование, уговаривание и др. Коммуникативы отобраны из текстов художественных произведений и существующих казахстанских реалий. В данном случае речевая модель выступает в роли единицы обучения. Речевая операция соответствует приобретаемому навыку. Коммуникативная компетенция является конечной целью обучения и овладения языком. Названные положения коммуникативной лингвистики нашли отражение в ряде программ по русскому языку как иностранному и реализованы в ряде 87

казахстанских учебных комплексов коммуникативной направленности (Екшембеева, Нуршаихова 1998, Сулейменова, 2003, Шаймерденова Н.Ж., 2004, Бейсенова и др., 2005). По мнению методистов и преподавателей, учебник остается важнейшим средством оптимизации учебного процесса, несмотря на то, что предоставляемые образовательные услуги рынка технических средств обучения неуклонно расширяются. Неотъемлемое качество современного обучения русскому языку – искусство подобрать учебник в соответствии с коммуникативными требованиями и способностями слушателей- и студентов-иностранцев. Так, к примеру, с точки зрения коммуникативной ценности и культуроведческого потенциала представляют ценность учебники и учебные пособия как зарубежных, так и отечественных авторов: Сулейменовой Э.Д. и др. «Учебнометодический комплекс по-русскому языку» (4), Бейсеновой Ж.С. «Русский язык для начинающих» (5), Екшембеевой Л., Нуршаиховой Ж. «Уроки русского языка» (6) Балыхиной Т.М. «Учебник русского языка для говорящих по-китайски», (7) Антоновой В.Е., Нахабиной М.М. «Дорога в Россию» (8), Брагиной М.А., Синячкина В.П. «Русский язык. Базовый курс: учебник и рабочая тетрадь» (9) и многих других авторов. Получило широкое развитие направление в рамках лингвострановедения, отражающее интерес слушателя-иностранца к культуре и образу жизни носителя языка. Преподаватель знакомит иноязычную аудиторию с традициями и элементами культуры страны шаг за шагом, идя от фактов языка к фактам культуры. Основной объект при этом – безэквивалентная лексика, фоновые знания, характерные для носителя языка и отсутствующие в иноязычной культуре, невербальные средства общения, речевой этикет, включая официальный клишированный язык и новые сленговые выражения, нормы повседневного поведения и общения, отражающие менталитет носителей языка, ориентация в новых казахстанских реалиях, отражение культуры в художественных произведениях. Информация о культуре извлекается из единиц самого языка. Традиционно привлекаются слова, обозначающие реалии, уникальные для исследуемого языка и культуры: географические названия, обозначения казахских и русских культурных икон (самовар, матрешка, юрта, аул), названия характерных блюд казахской и русской кухни (борщ, уха, бешбармак, плов, кумыс, шубат), обозначение событий, традиций, не имеющих аналогов в других странах (Вежбицкая, 1997, Кабакчи, 2005). Особую роль при этом выполняет привлечение ключевых слов, значимых концептов конкретной культуры, обладающие способностью раскрыть наиболее значимые концепты конкретной культуры. Ключевые слова частотны, могут употребляться в пословицах, поговорках, фразеологизмах (душа, тоска, судьба, пошлость). Для раскрытия культурного компонента преподаватель прибегает к его семантизации и анализу его мотивации. Работа преподавателя в этом формате прививает инонациональному слушателю навыки овладения стилистически правильной иноязычной речью, социокультурной компетенции как способности к общению с носителями языка с учетом присущих им национально-культурных особенностей социального и речевого поведения. Социокультурная компетентность помогает предотвратить социокультурные ошибки, развивает такие качества как терпимость, открытость, готовность к диалогу. Помимо лингвистической, речевой, дискурсивной, социокультурной, социальной, стратегической компетенций получило широкое применение в процессе обучения положение об уровнях владения языком, описанное в документе «Современные языки: изучение, преподавание, оценка. Общеевропейская компетенция владения языком» (Страсбург,1996). Отправной точкой при моделировании курса русского языка в рамках обучения профессиональному языку является изучение конкретного обучаемого в конкретных условиях его функционирования, а также учет будущей сферы приложения полученных знаний. Целесообразно принимать во внимание ряд взаимосвязанных моментов: гетерогенный характер контингента слушателей (по уровню начальной подготовки, по принадлежности к той или иной культуре, стране, по срокам и условиям обучения); отказ от жестких программ и переход к принципу модульного обучения и контроля с применением тестовой методики; потребность в адаптивных системах, максимально учитывающих социально-психологические свойства слушателей и их индивидуальные потребности. Чаще всего слушателями практического курса русского бизнес-языка ста88

новятся специалисты из сферы предпринимательства. Для таких обучающихся целесообразно введение спецкурсов с выдачей сертификата, удостоверяющего определенную степень владения русским языком в деловой коммуникации: «Курс начинающего бизнесмена» для начального этапа, «Спецкурс по русскому языку как иностранному для делового общения» для продвинутого этапа, спецкурс для делового общения «Участие в совещаниях и дискурсах в казахстанских предпринимательских структурах». Он предназначен для занятий со специалистами-иностранцами, со специалистами-казахами, плохо или вовсе не владеющими русским языком, для всех желающих овладеть умением участвовать в совещаниях и деловых обсуждениях, проводимых в казахстанских деловых центрах и фирмах. На современном этапе обучения русскому языку актуальны интерактивные методики обучения, направленные на максимальное погружение слушателя в процесс обучения, вв включение всех четырех видов памяти иноязычного слушателя. В этой связи, на наш взгляд, удачным и приобретшим в практике преподавания русского языка большую популярность является успешное применение технологии «Развитие критического мышления через чтение и письмо». Этот метод позволяет развить познавательные способности и разные виды памяти, мышление, внимание, восприятие. Как гласит китайская пословица: я слышу и забываю, я вижу и запоминаю, я делаю и понимаю. Стратегии этой технологии «Ассоциации», «Синквейн» «Мозговой штурм» вооружают студентов и слушателей способами работы с информацией, помогают избрать собственный образовательный маршрут. Использование интерактивных методов обучения превращает слушателя в активного соучастника учебного процесса. Получили развитие современные технологии обучения: аудио- и видеозаписи, компьютерные программы, электронные словари и учебники, дистанционное обучение. Благодаря Интернету обучаемые получают доступ к мировым базам данных, что обеспечивает эффективность образовательного процесса. Методика преподавания русского языка в настоящее время переживает бурный расцвет. Об этом можно судить по материалам международных конгрессов русистов, конференциям и семинарам, публикациям на страницах журналов «» Русский язык за рубежом», «Вестник МАПРЯЛ», «Вестник КазПРЯЛ», «Мир русского слова», защитам научных диссертаций. В методике как научной и учебной дисциплине отразилось развитие новых направлений в обучении русскому языку: стратегия обучения иностранным языкам, коммуникативный и социокультурный подход, модульные стандарты и тесты, уровни владения языками, особенности профессионально-ориентированного обучения, исследование языковой картины мира, взаимодействие языка и культуры в условиях новых языковых реалий новой языковой политики в Казахстане, использование современных инновационных технологий, дистанционное обучение, создание и использование электронного учебно-методического материала и многие другие. Для современной методики обучения РКИ характерно ее желание интегрировать с базисными дисциплинами, как-то: лингвистика, психология, психолингвистика, культурология, лингвокультурология, позиции и положения которых были использованы для комментариев и обоснования многих концептуальных методических положений. Литература: 1. Назарбаев Н.А. Выступление в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, 5 апреля, 2006 год. 2. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. - М.,1994. 3. Нуршаихова Ж. А. Русский язык как иностранный в формате интерактивного обучения // Языки этнических групп в контексте языковой ситуации Казахстана. – Астана, 2007. 4. Сулейменова Э.Д., Алтынбекова О.Б. Мадиева Г.Б. Учебно-методический комплекс по-русскому языку для школы с русским языком обучения. – Алматы, 2003. 5. Бейсенова Ж.С. Русский язык для начинающих. – Алматы, 2004. 6. Екшембеева Л., Нуршаихова Ж. и др. Уроки русского языка. Начальный курс для иностранных учащихся. – Алматы,1996.

89

7. Балыхина Т.М. Евстигнеева И.Ф. Маерова О.Л. и др. Учебник русского языка для говорящих по-китайски. 20-е изд. - М.:Рус. яз. Курсы, 2002. 8. Антонова В.Е., Нахабина М.М., Сафронова М.В. и др. Дорога в Россию. Учебник русского языка (элементарный уровень). – М.: ЦМО МГУ им М.В. Ломоносова.- СПб: «Златоуст», 2001. 9. Брагина М.А., Синячкин В.П. «Русский язык. Базовый курс: учебник и рабочая тетрадь». – М.: изд-во РУДН, 2006. 10. Вежбицкая А. Язык, культура, познание. – М., 1997. *** Е.Н. Бекасова – г. Оренбург, Россия ПОЛИКУЛЬТУРНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ОРЕНБУРЖЬЕ Один из крупнейших регионов Российской Федерации (124 тыс. кв. км.) – Оренбургская область расположена на стыке Европы и Азии, имеет границы на севере с Татарстаном, Башкортостаном и Челябинской областью, на западе – с Самарской областью, на востоке и юге (1876 км.) – с Республикой Казахстан составляет. Исторически сложилось, что территория будущей Оренбургской губернии на протяжении нескольких тысячелетий характеризовалась полиэтническим составом под влиянием природных и социально-политических факторов и в связи с высокой степенью миграционных процессов. Расположение между Волгой и Тургаем, между уральской тайгой и арало-каспийскими пустынями определяло статус своеобразных урало-каспийских ворот (между Уральским хребтом и Каспийским морем) и способствовало прохождению через эту огромную территорию множества народов – савроматов, сарматов, угров, аланов, гуннов, печенегов, половцев, ногаев, хазар и др., которые, ненадолго задерживаясь, ассимилировали местное население, оставляя следы своего пребывания в археологических памятниках и географических названиях Оренбургская губерния, а на её основе и Оренбургская область также формировались как многонациональный и поликонфессиональный край, где по-прежнему сильны миграционные тенденции. По переписи населения 2002 года, в Оренбуржье проживают представители 119 национальностей: русские (доля русских в общей численности населения региона составляет 73,9 %), татары (7,6 %), казахи (5,8 %), украинцы (3,5 %), башкиры (2,4%), мордва (2,4 %), немцы (0,8 %), чуваши (0,8 %), белорусы (0,4 %) и армяне (0,5 %), остальные этнические группы составляют от 0,5% до 0,01%. При этом по сравнению с данными 1989 года наблюдается изменение этнического состава как в сторону увеличения (таджиков – в 6 раз, армян – в 5,1 раза, азербайджанцев – в 2,3 раза, узбеков – в 1,9 раза, даргинцев – в 2,2 раза, аварцев и чеченцев– в 1,7 раза), так и уменьшения – осталось лишь 38% от общей численности немецкого населения, количество белорусов и украинцев снизилось на 1,2 процента, евреев – с 4 до 2 тысяч, чувашей – на 4 тысячи, мордвы – на 16 тысяч человек. Важно, чтобы в этой современной ситуации не утратились сложившиеся на территории Оренбургского края в процессе многовекового совместного проживания и взаимодействия славянских, тюркских, финно-угорских народов традиции взаимопонимания и уважения, межнационального общения и веротерпимости. Языковая ситуация любого региона уникальна, самодостаточна и ценна. Оренбургский край в этом отношении не является исключением. Однако конгломерат языков, наречий и речений способствовал активным процессам интерференции, выживанию и закреплению наиболее жизнеспособных и выразительных языковых единиц. Формирование новых систем говоров на базе неоднородных славянских, а также тюркских и финноугорских элементов стимулировалось оторванностью от материнских диалектов и отсутствием монолитной, достаточно обширной территории их распространения. Речь выходцев более 20 губерний Российской империи смешивалась с говорами казахских племён, башкир и татар, а уральское казачество сдабривало эту смесь как

90

иноязычными заимствованиями, почерпнутыми в многочисленных походах, так и церковнославянскими элементами ревностных хранительниц древнего благочестия. Видимо, необычайный «лингвистический настрой» молодой губернии, породившей уникальное явление мировой лексикографии – «Толковый словарь живаго великорусскаго языка», был не случаен, ибо один из основателей Оренбурга – Василий Никитич Татищев, известный учёный, администратор, историк, составил один из первых русских словарей. Рукописный лексикон В.Н. Татищева был составлен в 30–40-е годы, в том числе и в тот период, когда он возглавлял Оренбургскую экспедицию 1737–1739 гг. Оренбуржье взрастило «исполина русской поэзии» – Г.Р. Державина. Н.В.Гоголь, оценивая вклад нашего земляка в русскую культуру, писал: «Изникнув из крепких начал русской природы, воспитавшись на непотрясаемом камне нашей Церкви, он стал одним из двух начал, на которых вмиг образовалось третье – явился Пушкин». Особенный стиль Г.Р. Державина, который требует серьёзных исследований, явился своеобразным слепком языковой ситуации Оренбургской губернии. Показательно, что в одном из лучших произведений Г.Р. Державина – «Фелице», в комментарии к которой автор признаётся, что «имел ввиду свои деревни в Оренбургской губернии в соседстве от киргизской орды», – необыкновенно гармонично представлена до этого неведомая русской поэзии широта и вольность языковых средств – от церковнославянизмов до тюркизмов. Не случайно другой великий «оренбурец» (так его при встрече назвал Г.Р. Державин) – С.Т. Аксаков стал, по мнению К. Бальмонта, «создателем самой чистой, первородной речи». Оренбургская земля подарила миру одного из самых выдающихся лексикографов – составителя «сокровищницы народной речи» Владимира Ивановича Даля. Пятьдесят три года В.И. Даль собирал, составлял и совершенствовал свой знаменитый «Толковый словарь живаго великорусскаго языка», но его основной замысел и ядро родились в Оренбургской губернии, где, как в горниле, сплавлялась речь большинства губерний России. Всё это позволяло В.И. Далю объективно выстраивать языковую ситуацию в России и определять в ней место говоров, что в целом соответствует современному осмыслению функциональной парадигмы русского языка. Ряд наблюдений В.И. Даля подтверждаются современной ситуацией на территории Оренбургской области, где фактически разрушены системы былых говоров. В.И. Даль прозорливо отметил эту особенность «оренбургского наречия» – «в местах, где половина мужского населения постоянно бывает в заработках на чужбине, народный говор постепенно сглаживается и поддерживается только бабами» [3, с. LV], а «образованность и просвещенье сглаживают постепенно различие наречий, проходя повсюду с уровнем своим» [3, с. LVI]. Уже во времена В.И. Даля, «в Саратовской и Оренбургской губерниях, населенных в нынешнем веке, и отчасти в последнее время, выходцами двадцати губерний, довольно легко, по наречию, узнавать происхождение переселенцев; затруднение это, когда старики уже вымерли, а молодое поколение исподволь привыкает к говору местному, особенно же если селение сбродное, из переселенцев разных мест, и молодёжь между собой освоилась и свыклась» [3, с. LVI]. Своеобразное «перемешивание» языков и культурных традиций происходит и сейчас, когда на смену одним переселенцам приходят другие. В XX веке таких волн на территории Оренбургского края было несколько: после революции, когда были разорены казачьи поселения; во время освоения целинных земель и разработки газового месторождения; после перестройки, когда в опустевших после ухода оренбургских немцев домах начинают селиться выходцы из других регионов России и ближнего зарубежья. В Оренбуржье Далевские традиции собирательства слов и «речений» продолжил доцент кафедры русского языка Оренбургского госпединститута Борис Александрович Моисеев. К 80-летнему юбилею неутомимого исследователя оренбургских диалектов и топонимии вышла его уникальная хрестоматия Оренбургских говоров по записям 50–70-х годов. Б.А. Моисеев заканчивает и свой словарь оренбургских говоров, который, безусловно, также станет событием в изучении языковых сокровищ нашего края.

91

Но и сейчас необходимо зафиксировать то богатство родного языка, которое ещё доступно исследователю. На протяжении двадцати лет силами студентов целого ряда вузов и учителей-словесников нами проводится работа по созданию картотек прозвищ, зоонимов, топонимов и анализу ономастической системы Оренбуржья (см. 1; 2). Собранный материал (более 16 тысяч единиц) позволяет исследовать общие принципы номинации у разных народов, их особенности в условиях многоязычия, степень самостоятельности региональных ономастических систем, специфику прозвищ, зоонимов и топонимов как результата особого ономастического творчества человека. Дальнейшее расширение собранного и описываемого материала даст возможность затронуть проблемы вариантности и частотности употребления, территориальной предпочтительности и других аспектов ономастики. Образование как важнейший институт сохранения национальных культур позволяет в полной мере отразить специфику региона. В частности, в Оренбургском педагогическом университете на филологическом факультете (специальности «Русский язык и литература», «Журналистика») в рамках национально-регионального компонента и дисциплин по выбору проводятся курсы «Этносоциолингвистика», «Этнокультурные особенности формирования языковой личности, «Современные проблемы этнолингвистики», «Лингвокультурология», «Формирование русской ментальности и ее отражение в языке» (ГСЭ), «Основы ономастики» (ДПП.ДС); «Региональный аспект языка прессы» (ОПД), «Журнальная периодика Оренбуржья», «История Оренбургской прессы» (СД) и под. Этот поход к образовательному процессу подтверждается и внеучебной работой, в том числе и традиционными ежемесячными мероприятиями, посвящёнными родному языку и родной культуре. Такая образовательная программа чрезвычайно важна не только в связи с разнообразием национального состава студентов филологического факультета, но прежде всего с дальнейшей работой будущего учителя и журналиста в многонациональной и многоконфессиональной аудитории. На базе Оренбургского государственного педагогического университета почти 20 лет проводится подготовка учителей со знанием родного языка (татарского и башкирского) и литературы для 170 образовательных учреждений с этнокультурным компонентом и 118 школ, в которых свыше шести тысяч учащихся изучают родной язык как предмет. Преподаватели и студенты филологического факультета ежегодно участвуют в научно-практических конференциях в рамках проекта «Многонациональный мир Оренбуржья» (выпущено свыше двадцати сборников материалов). Традиционно сложившая на факультете система работы по изучению особенностей языков и культур, воспитание уважения к отличиям в ментальности других этнических представителей, межнациональная коммуникабельность, веротерпимость поддерживает основополагающие общественно-нравственные устои, которые сложились в результате многовекового совместного проживание славянских, тюркских, финно-угорских и других народов. Оренбуржья. Литература: 1. Бекасова Е.Н. Бесценное пособие к познанию национальной биографии // Регионально ориентированные исследования филологического пространства / Материалы Всерос. науч.-практ. конф. (Оренбург, 14 нояб. 2008 г.). – Оренбург, 2008. – 125–130. 2. Бекасова Е.Н. Русские прозвища как отражение ментальности // Концептосфера рус. яз.: константы и динамика изменений. X Конгресс Международной ассоциации преподавателей рус. яз. и литературы. – Спб., 2003. – С. 293-303. 3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. Т. 1. (второе издание, 1880–1882 гг.). ***

92

Ж. Бекболатулы – г. Алма-Ата, Казахстан ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ С обретением независимости Казахстан стал участником общемировых процессов. Статус суверенного государства позволил нашей стране испытать на себе все преимущества и проблемы, связанные с вовлечением в мировые глобальные процессы. Для Казахстана контекстами глоаблизации выступают не только геополитический статус страны, как евразийского государства, но и процессы демократизации общества, развитие рыночной экономики и института частной собственности, прозрачность границ и открытость мировым информационным потокам. Как следствие ускоряется медиатизация политики, усиливаются роль и влияние СМИ на все процессы жизнедеятельности общества и государства. «На казахстанском медиа-рынке реально сложились свобода самовыражения, свобода высказывать свое мнение и критиковать власть, реализовать право граждан на альтернативные источники информации»1. Сегодня в Казахстане сформированы основные, существенные элементы информационного рынка. К ним можно отнессти появление доминирующего сегмента негосударственных СМИ, значительную дифференциацию информационного тематического поля, создание и фунционирование достаточно крупных медиа-компаний. Вместе с тем становление национального медиа-пространства, особенно в контексте демократических преобразований – процесс достаточно длительный и сложный. Для Казахстана проведение грамотной государственной информационной политики означает: развитие гражданского общества; обеспечение конструктивного диалога между государством и СМИ и властью и обществом; признание презумпции открытости информации для граждан и защиту их информационных прав; ориентацию главных компонентов информационного пространства на обеспечение свободного обращения информации, воплощения в жизнь конституционного права на свободный поиск, получение, производство информации и ее распространение; повышение доверия общества к власти; налаживание эффективных взаимоотношений Казахстана с другими странами и т.д. Указом Президента Республики Казахстан от 10 октября 2006 года № 199 одобрена «Концепция информационной безопасности Республики Казахстан», подчеркивающая необходимость проведения государственной информационной политики, в основе которой должен лежать национальный интерес Казахстана. Это значит, что в нашем обществе, где функционирует огромное множество СМИ, проповедующие самые разные политические, культурные и ценностные ориентации, государство должно задать некий вектор единого движения - проводить государственну информационную политику, отражающую интересы и потребности всего общества в целом. Также государственная информационная политика должна быть направлена на реализацию национальных интересов Казахстана в информационной сфере. «Одно из важнейших положений современной теории информации состоит в том, что информация является общественным товаром... Как и в случае с другими общественными товарами важная роль в предоставлении информации принадлежит государству»2. Особая роль государства становится все более актуальной в условиях растущей коммерциализации информационного рынка и информационных продуктов, происходящей на фоне универсализации мировоззрений и распространения массовой культуры, что не позволяет отечественным СМИ реализовывать свой потенциал в социальной и культурной сферах. 1 2

Нурсултан Назарбаев. Казахстанский путь. –Караганда, 2006 – 98 стр. Дж. Стиглиц. Прозрачность правительства. "Право на свободу слова. Роль СМИ в экономическом развитии". Институт Всемирного банка Исследования по проблемам развития, ВЕСЬ МИР, М:-2005, стр.35

93

Для эффективной реализации государственной информационной политики, естественно, должны быть в полной мере привлечены СМИ - так как это один из важнейших источников и каналов передачи информации. В рамках государственной информационной политики деятельность средств массовой информации должна быть направлена на консолидацию общества. Но для оправдания всех надежд, возложенных на государственную информационную политику, необходимо разработать ее научную базу, усовершенствовать законодательство в сфере информации и информатизации и создать специальный орган, ответственный за единую государственную информационную политику. Безусловно, осуществление государственной информационной политики должно являться приоритетной задачей нашего государства, поскольку она является важнейшей составной частью внешней и внутренней политики Республики Казахстан. Информационная сфера является высокочувствительной сферой человеческой жизнедеятельности и общественных взаимоотношений. В этой связи государственная политика в информационной сфере должна обеспечить четкий баланс интересов государства, общества, личности и профессиональных участников информационного и информационно-телекоммуникационного рынков. Должны быть созданы условия для повышения конкурентоспособности отечественных производителей информации (как государственных, так и частных) на внутреннем и международном информационных рынках. Сегодня в Казахстане сформированы основные, существенные элементы информационного рынка. Так, если до 1990 года в республике издавались всего 10 республиканских государственных газет и журналов, выходил в эфир 21 теле- и радиоканал, то по состоянию на 1 июня 2006 года в Республике Казахстан зарегистрировано 7 281 средство массовой информации. Доля негосударственных СМИ составляет около 78 процентов. Из общего числа зарегистрированных СМИ на постоянной основе функционируют 2 479 СМИ. В стране имеет место широкая тематическая дифференциация СМИ. В настоящее время доля печатных СМИ составляет 50 процентов от общего числа масс-медиа, общественно-политических – 16 процентов, научных - 9 процентов, рекламных - 10,5 процента, детских, молодежных, женских и религиозных - приблизительно по 2 процента изданий каждое. В Республике Казахстан действуют 212 электронных СМИ. Охват территории Республики Казахстан крупнейшими общенациональными электронными СМИ на 1 июня 2006 года составляет: телеканалы «Хабар» 95,70 процента, «Казахстан» - 96,25 процента, «Ел арна» - 75,50 процента, «Первый канал-Евразия» - 78,60 процента, Казахское радио - 86,99 процента. Функционирует спутниковый канал «Caspionet», осуществляющий вещание на территории стран Центральной Азии, Среднего Востока, Европы и Северной Африки. В стране действует более 80 операторов сетей кабельного и эфирно-кабельного телевидения, предоставляющих услуги вещания отечественных и зарубежных электронных СМИ, крупнейшими из них являются «Алма-ТВ» (вещает в 13 городах страны), «Казинформтелеком», «Секател» и «Казцентр-ТВ» (по 5 городов), «КВК» (4 города). На внутреннем казахстанском информационном рынке распространяется 2 392 иностранных СМИ, включая 2 309 газет и журналов, 83 телерадиопрограммы. Посредством систем спутникового телевидения и компьютерной передачи данных в Республике Казахстан можно осуществить прием информационной продукции до тысячи иностранных телеканалов, неограниченного числа печатных СМИ в электронном формате. В Республике Казахстан аккредитованы более 80 представителей зарубежных средств массовой информации. Около 90 процентов от общего числа наименований иностранных СМИ распространяется в республике на русском языке, 5 процентов - на английском, 5 процентов - на других языках мира1. При формировании единого информационного пространства Республики Казахстан возрастает роль «электронного правительства», создание которого было предусмотрено Государственной программой формирования «электронного правительства» в Республике Казахстан на 2005-2007 годы, утвержденной Указом Президента Республики Казах1

base.zakon.kz/doc/lawyer/?doc_id=30066677&sub=SUB0 - 51k

94

стан от 10 ноября 2004 года № 1471. «Электронное правительство» позволит существенно повысить эффективность функционирования всех ветвей власти за счет обеспечения информационной поддержки их деятельности и динамичной организации информационного взаимодействия между ними, а также с субъектами экономики и населением, содействует открытости власти. Единое информационное пространство страны должно быть надежно защищено. Государственная политика в области обеспечения информационной безопасности Республики Казахстан является открытой и предусматривает информированность общества о деятельности государственных органов и общественных институтов в области информационной безопасности с учетом ограничений, предусмотренных действующими законодательными актами Республики Казахстан. Она основывается на обеспечении прав физических и юридических лиц на свободное создание, поиск, получение и распространение информации любым законным способом. Концепция информационной безопасности Республики Казахстан разработана на основании Конституции Республики Казахстан и законов Республики Казахстан от 26 июня 1998 года «О национальной безопасности Республики Казахстан», от 15 марта 1999 года «О государственных секретах», от 13 июля 1999 года «О борьбе с терроризмом», от 7 января 2003 года «Об электронном документе и электронной цифровой подписи», от 8 мая 2003 года «Об информатизации» и от 18 февраля 2005 года «О противодействии экстремизму», Концепции развития конкурентоспособности информационного пространства Республики Казахстан на 2006-2009 годы. Обеспечение информационной безопасности государства требует использования комплексного подхода, включающего организационные, технические, программные, социальные механизмы, способные реализовать конституционные права и свободы человека и гражданина в области получения информации. Значение обеспечения права на получение информации трудно переоценить, поскольку оно выступает как гарантия права на участие в управлении делами государства в целом. В современном мире право на информацию о решениях органов публичной власти является одним из основных и неотъемлемых прав человека. Для гармоничного развития демократических институтов, гражданского общества, устойчивого развития политической системы необходимо, что бы граждане обладали информацией, могли принимать осмысленные решения на основе имеющихся у них данных. Информационная прозрачность деятельности органов власти всех уровней, доступность для любого физического или юридического лица получения информации о принимаемых ими решениях, их текущей деятельности - должно быть не только необходимым элементом осуществления связи между гражданами и их избранниками, но и средством эффективного функционирования самих органов власти. Открытость власти, это, в том числе, и шанс для Казахстана успеть к «информационно-открытому» обществу: как наиболее продуктивному, наименее материалоемкому, экологичному, предельно экономному с точки зрения сохранения невозобновляемых или трудно возобновляемых ресурсов, - при новом качестве жизни и новой мотивации, ориентированной на достижения, значительного числа участников отношений в сфере труда. *** С.Н. Болдырев – г. Ростов-на-Дону, Россия ЯЗЫКОВОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО В СИСТЕМЕ СРЕДСТВ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ КАК ФАКТОР НАЦИОНАЛЬНОГО И ЭТНИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ГОСУДАРСТВА Проблемы развития языка влияют на характер государственного устройства, о чем свидетельствует богатый отечественный и зарубежный опыт. Рассматриваемая проблема тесно связана с теорией наций и национальных отношений. Речь идет о методологическом определении места и роли языка в теории наций и их практическом развитии. Существуют различные точки зрения по данному вопросу. 95

На наш взгляд, необходимо дальнейшее научное определение места и роли языка в национальном и этническом развитии с позиции современной глобалистики, интеграции общественных процессов. Абсолютизация языка в развитии нации может привести к национальному обособлению, сказаться на развитии языка. Сегодня взаимообогащение языков – основа их развития. Но и здесь нужно чувство меры. Неразумные лексические заимствования могут изменить суть языка. Именно эти процессы призвана исследовать этнолингвистика. Следует заметить, что сама эта наука требует большего внимания, учитывая ее социальную значимость. Оценивая как положительный факт национально-языковое строительство в советский период, широкое развитие двуязычия, способствовавшее развитию национальных языков, формированию национальных кадров, мы критически подходим к непринятию государством актуальных мер, к стихийному процессу снижения официальных функций языков народов России, постепенному уходу из образовательной школы, из бытового употребления. Тем не менее, при всех сложностях политического развития России в историческом аспекте, многие источники констатируют, что в ней сохранились все народы и языки. Хотя за годы Советской власти сделано немало для развития национальных языков, проблема эта была далеко не решена. Рост национального самосознания – важный фактор нашего времени – привел к обострению национальных отношений в стране, используя, прежде всего, языковой фактор. В последние годы, в связи с крушением политикоправовых запретов, этническая проблематика оказалась в центре пристального внимания как научного, так и общественного. Объектами резкой критики стали не только негативные действия власти, но и сами, казалось бы, незыблемые принципы отечественной государственной национальной политики и ее многочисленные позитивные результаты. Националистические программы партий и движений, сепаратистские тенденции отдельных республик привели к распаду СССР. Сепаратизм не представляет собой решения проблемы, ни для самих стран, ни для мирового сообщества. Федерализм является единственным средством, чтобы сохранить государственную структуру, признавая и защищая права меньшинств, чтобы примирить между собой единство и разницу, чтобы придать форму равновесию между властью центральных органов управления и свободным правом принимать решения для равноценных составляющих частей. Федерализм соответствует человеческой натуре: стремление – объединиться, не потеряв своей неповторимости и характера. Это позволяет и национальным меньшинствам интегрироваться в государственные структуры. Распад СССР способствовал появлению на карте мира национальных государств, бывших многонациональных республик СССР. В области языковой политики приоритет отдавался национальному языку. Языки других народов, граждан этих государств, прежде всего русский, определены были в качестве пониженного статуса, а в отельных случаях подвергаются дискриминации. Современный этап развития федерализма в России проходит сложный противоречивый этап поиска форм и путей, адекватных особенностям российской государственности и интересам ее многочисленных народов. Становление его подчинено политическим, экономическим, юридическим (включая международное право) и другим закономерностям и тенденциям. Совершенно очевидно, что речь идет о таких принципах федерализма, как цивилизационный, справедливый, демократический, объединительный, правовой и т.п., которые в совокупности могут обеспечить прогресс государства и гражданского общества. Россия стремится построить новую федерацию, что закреплено в Конституции. Таким образом, на разных уровнях федерального и республиканского законодательства декларируется равенство граждан перед законом, независимо от их этнической принадлежности, равноправие народов Российской Федерации и одновременно провозглашается необходимость создания особых условий для их (некоторых и определенных) «свободного развития». Языковое законодательство определено Конституцией Российской Федерации, Концепцией государственной национальной политики, Законом о языках народов Рос96

сийской Федерации и др., а также республиканскими законами. Оно требует совершенствования правовой логики, приведение в соответствие федеральному регионального законодательства. Федеральное и региональное законодательство направлено на развитие всех языков народов России, правового обеспечения функционирования государственных языков – русского, как общегосударственного, выполняющего функции языка межнационального общения в России, СНГ и странах Балтии и языков республик, входящих в состав Российской Федерации. Русский язык в Российской Федерации призван выполнять многообразные функции, играть важную роль в обеспечении консолидации, единства и культурного развития народов России, в сотрудничестве с народами Содружества Независимых Государств и Балтии, с мировым сообществом в целом. В связи с развитием процессов межнациональной и межгосударственной интеграции в настоящее время необходимо обеспечить на общегосударственном уровне поддержку русского языка как мощного социального фактора консолидации стран СНГ, как стимула развития культурных, правовых, экономических и политических отношений внутри Российской Федерации. Недостаточно уделяется внимания вопросам сохранения и развития культур и языков коренных малочисленных народов. Слабо приобщаются к своим культурам представители национальных меньшинств и этнических групп, проживающих вне своих национально-территориальных образований. Российская Федерация обеспечивает реализацию прав национальных меньшинств на сохранение своей самобытности, прежде всего через национально-культурные объединения и автономии. Стрежнем языковой политики, включая политику в области образования, является стратегия сохранения и упрочнения сбалансированного национально-русского и руссконационального двуязычия, при котором обеспечивается знание русского языка как государственного всем населением Российской Федерации и поощряется изучение национальных языков населением ее республик. Должны быть созданы условия для гармоничного взаимодействия всех народов Российской Федерации. Правительство России не в полной мере обеспечивает наступательную политику в развитии межгосударственных отношений со странами СНГ и Прибалтики в области защиты языковых и образовательных прав более 20 млн. соотечественников. Несмотря на наличие большой доли русского и русскоязычного населения в странах СНГ и Прибалтики, русский язык имеет статус государственного только в Белоруссии и официального – в Киргизии. Почти повсеместно в странах СНГ и Балтии нарушается право русских и русскоязычных граждан пользоваться родным языком как средством воспитания и обучения. Тревогу вызывает и то, что в ряде стран ближнего зарубежья наблюдаются попытки вытеснить русский язык из системы образования и средств массовой информации. В результате такой политики русскоязычное население может фактически лишиться права на образование на родном языке. Дело в том, что, став самостоятельными государствами после распада СССР, республики, объявляя государственными национальные языки, по-разному определяют законодательное положение русского языка фактически остающегося в них языком межнационального общения, и языком значительной части русскоязычного населения в них. Ощутимо возросла потребность в знакомстве с зарубежным опытом решения этнолингвистических проблем в полиэтнических государствах. Есть, однако, точка зрения, что международный опыт следует применять в России выборочно, учитывая ее специфику как многонационального государства с длительными традициями этнического федерализма. Россия – отнюдь не уникальна с точки зрения мультиэтничности состава своего населения или исторических традиций сосуществования разных этносов и культур. Федерализм в мире рассматривают как эффективный способ решения проблемы мультикультурных сообществ. Анализ правового решения этноязыковых проблем в ряде зарубежных государств, свидетельствует об этом. 97

Национальная политика полиэтнических государств, как правило, учитывает общепризнанные принципы и нормы международного права. Они вытекают из документов, принимаемых ООН и Советом Европы, где заложены неотъемлемые права: пользоваться своей культурой, пользоваться родным языком и т.д. Однозначно заявлено, что, принадлежность лица к национальному меньшинству является предметом его личного выбора. Большое внимание мировой общественности привлекается к разработке и внедрению в международную практику понятия языковых прав человека – право выбора, изучения и использования индивидом языка по выбору не только в личной, но и в общественной жизни. Проблема формулирования и обеспечения языковых прав человека нашла свое отражение в целом ряде международных документов. Таким образом, возможности воздействия государства или общественных объединений граждан на языковую ситуацию значительны. Чем шире и свободнее используется язык в своем социуме, тем более благоприятны условия для его развития и совершенствования, тем выше его престиж. Напротив, узость (или сужение) социальных функций языка, например, юридический или фактический запрет использования того или иного языка в государственных учреждениях или в системе образования обедняет коммуникативные возможности языка. • Новый демографический ресурс для РФ в виде высокообразованных молодых граждан, уже адаптировавшихся к российским условиям Препятствия учебной миграции в РФ можно выделить следующие: ` Недостаток информации о возможностях учёбы в РФ ` Общий низкий уровень бытовых условий для иностранных учащихся ` Несовершенное законодательство РФ , осложняющее создание новых подготовительных отделений для адаптации иностранцев и обучения их русскому языку ` Отсутствие в РФ законодательной стимуляции оседания иностранных учащихся после обучения ` Высокий уровень ксенофобии, особенности и стереотипы общественного сознания россиян ` Низкий уровень безопасности иностранцев, слабая защита милицией иностранцев от скинхедов Отношение к русскому языку, зафиксированное в законодательстве стран CIS, как правило является следствием общего отношения к политике РФ, а не к гражданам своих стран. Наиболее сложное положение – в странах Балтии и Закавказья. Это снижает число потенциальных абитуриентов-иностранцев для РФ. *** А.А. Ворожбитова – г. Сочи, Россия ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ И КОНЦЕПЦИЯ НЕПРЕРЫВНОГО ЛИНГВОРИТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ (на примере Южного федерального округа) Как показали результаты изучения языковой ситуации в Южном федеральном округе (ЮФО), имея юридически закрепленный статус государственного, русский язык продолжает оставаться языком межнационального общения, обслуживая при этом самые разнообразные сферы жизни современного российского общества, в равной мере как его русской, так и русскоязычной части – представителей других национальностей. Российские лингвисты безотносительно к собственной национальной принадлежности отмечают позитивную социокультурную роль русского языка как в стране в целом, так и в национальных республиках, оценивают его функции как интегрирующие и консолидирующие. В то же время лингвокультурный фактор функционирования русского языка как государственного ослабляется за счет ряда негативных явлений, в том числе происходящих в самом русском языке по причине значительного и массового снижения уровня 98

речевой культуры его коренных носителей: расшатывание языковых норм, засорение неоправданными заимствованиями, снижение общего уровня читательской культуры населения и т.д. В процессе возрождения, сохранения и развития национальных языков, в том числе и языков малочисленных народов, состояние русского языка, его стабильность играет значительную роль. Несмотря на некоторые проявления языкового нигилизма в отдельных национальных республиках, подавляющая часть нерусского населения ЮФО ориентирована на русский язык, мотивирована на его изучение, о чем свидетельствует высокий процент национально-русского двуязычия на всей территории региона. В настоящее время можно говорить об очередном этапе языковой реформы в России, о необходимости действительного укрепления позиций русского языка, равно как и о полноценной реализации законов о языках, принятых во многих национальных республиках. Процессу реформирования должны предшествовать, сопровождать его, а также корректировать его направленность систематические социологические, социолингвистические, этнографические и иные исследования, тестирование, мониторинг. Языковая ситуация билингвизма – с русским языком как государственным – в определенной мере размывает функционирующие национальные языки, что при непродуманном лингвокультурулогическом образовании может нанести им ущерб. Специалисты предлагают свои решения данной проблемы в различных аспектах: через издание новых словарей, справочников, учебных и методических пособий; введение в учебные программы факультативных курсов по изучению региональной литературы, обычаев, обрядов, песенно-музыкальной культуры; изучение региональной топонимики и создание соответствующих спецкурсов – «Лингворегионоведение», «Лингвистическое краеведение» и др.; комплексного изучение языковой среды полиэтнического региона средствами различных научных дисциплин: лингвистики, антропологии, этнографии, психологии и др. Языковая политика РФ должна быть направлена не только на упрочение позиций русского языка, но и в равной мере на развитие национальных языков, на создание действенных моделей русско-национального и национально-русского би- и/или полилингвизма. Некоторая универсальная модель формирования билингвальной речемыслительной культуры, базирующаяся на адекватных принципах, должна модифицироваться в каждом конкретном случае с учетом этнического, культурного, языкового и религиозного своеобразия того или иного отдельного региона. Развитие сбалансированного многоязычия требует больших финансовых затрат, однако именно оно должно стать ведущим фактором стабильности межнациональных отношений и процветания государства в целом: двуязычная компетенция рассматривается учеными как лингвистический и культурный капитал, необходимый для воспроизводства и преумножения материальных и политических ценностей. Наряду с разработкой стратегий развития малых народов и их языков необходимо, наконец, уделить специальное внимание глобальной проблеме собственно русской нации и русского языка. Русские составляют подавляющую часть населения как Российской Федерации в целом, так и в ЮФО; между тем, задачи сохранения и развития русского народа, его национальной самобытности из общего круга проблем традиционно не вычленяются, русский народ практически выводится за рамки национальной политики, национальный вопрос воспринимается как вопрос существования других народов в русской среде. Важным аспектом языкового строительства является также освоение русским населением местных языков, развитие русско-национального двуязычия, т.к. односторонний подход к проблеме двуязычия вызывает напряженность в национальных отношениях. Однако организованные усилия по приобщению русского населения к освоению языков автохтонных народов фактически не предпринимаются. Национально-языковая политика государства должна базироваться на целостной научно обоснованной доктрине в координатах этносоциокультурного плюрализма, демократизации и интеграции. По-прежнему приводимая в научной литературе в качестве образцовой ленинская концепция такой политики нуждается в критическом пересмотре – с сохранением объективного философско-диалектического инварианта и более глубо99

ким анализом причин недостаточно оправдавшихся в 70-летней социокультурной практике советского периода моментов. С одной стороны – фактически неравноправное с точки зрения уделяемого государством внимания положение русской нации в ряду других; с другой – излишняя русификация некоторых народов: большинство населения, прежде всего городского, не владеет своим родным языком; в Дагестане, Северной Осетии и др. субъектах РФ, по мнению исследователей, школьники не овладевают вполне ни родным, ни русским языками. Двуязычие, при всей культурно-языковой значимости и прагматически выгодных результатах его функционирования, имеет и оборотные стороны: интерференцию и транскультуризацию. Данные факторы языковой ассимиляции этноса должны преодолеваться мерами языковой политики государства, активной деятельностью представителей самого этноса, его национальных культурно-просветительских учреждений, общественных движений по развитию всего комплекса компонентов базовой потребности в лингвокультурной безопасности (защита и сохранение среды обитания и жизненного уклада этноса, организация обучения национальным языкам, упрочение и развитие этнического самосознания, забота о национальной культуре и искусстве, поддержка движений за национальное возрождение, толерантное отношение к традиционным религиозным культам и т.п.). Принципиальная новизна социолингвокультурной ситуации в России 2000-х гг. заключается в уже отнюдь не декларативном признании в районах национально-русского двуязычия, каковым является и ЮФО, паритетности русского и национальных языков в качестве государственных и, соответственно, – определенного перераспределения функций в государственном управлении, делопроизводстве, образовании, культурной жизни в сторону увеличения удельного веса того или иного национального языка. Но и в тех случаях, когда родной язык остается языком семьи, неформального общения, отправления этнокультурных традиций, – резко обострилась необходимость обеспечить владение им всеми представителями данной национальности в целях сохранения и укрепления этнического самосознания. Это требует соответствующей научнометодической перестройки в обучении языкам в рамках концепции непрерывного ЛР образования, стратегическая цель которого в билингвальном аспекте – формирование у языковой личности готовности к эффективной билингвальной речемыслительной деятельности, чему и посвящено дальнейшее изложение. В рамках концепции лингвориторического (ЛР) образования во главу угла инновационной модели педагогического процесса в условиях национально-русского двуязычия поставлена генеральная цель: становление сильной языковой личности диалогического, демократического, поликультурного типа как субъекта многонационального государства путем формирования речемыслительной культуры обучающегося на базе билингвальной ЛР компетенции смешанного типа. В противном случае, как показал анализ результатов многочисленных региональных исследований, школьники до конца не овладевают родным языком и русский язык не усваивают в полной мере. Интегральная ЛР компетенция языковой личности – совокупность ее знаний, умений и навыков в области языковых операций (сфера лингвистики), текстовых действий и коммуникативной деятельности (область риторики). Соответственно ее структуру образуют языковая, текстовая и коммуникативная субкомпетенции (ср. трихотомию «язык – речь – речевая деятельность»). Механизмы реализации ЛР компетенции представляют собой психолингвистические комплексы взаимообусловленных умений и навыков, позволяющих эффективно осуществлять речемыслительную деятельность в рецептивно-аналитическом, репродуктивно-конструктивном и продуктивно-творческом регистрах, устной и письменной формах, монологическом и диалогическом режимах социокультурной коммуникации, различных стилях, типах и жанрах речи. Интегральная ЛР компетенция выступает способом интериоризации, структурирования и вербализации предметной эрудиции языковой личности общеобразовательного и профессионального характера, носителем духовно-нравственного (этос), интеллектуально-ментального (логос), эмоционально-волевого (пафос) начал речемыслительной деятельности.

100

В языковой ситуации многоязычия и поликультурности в ЮФО и Российской Федерации в целом, в условиях практического выполнения национальными языками функций государственных наряду с русским как языком межнационального общения, в ХХI в. необходимо обеспечить системный характер непрерывного ЛР образования на родном и русском языках и тем самым модернизировать российское культурно-образовательное пространство в сфере формирования речемыслительной культуры населения. Принципы проектирования билингвальной модели ЛР образования в условиях национально-русского двуязычия призваны обеспечивать сопряженный процесс формирования русско- и иноязычной подструктур интегральной ЛР компетенции, а следовательно – формирование билингвальной речемыслительной культуры языковой личности. В качестве основополагающих нами постулируются: – принцип гармоничного развития языковой личности гражданина поликультурного региона РФ в области родного и русского языков; – принцип становления билингва как сильной языковой личности диалогического, демократического, поликультурного типа; – принцип культивирования языковой лояльности как степени приверженности родному языку; – принцип взаимообусловленного повышения социокультурных статусов родного языка и русского языка как государственного; – принцип паритетного, сопряженного формирования подструктур русско- и иноязычной ЛР компетенции как основы билингвальной речемыслительной культуры личности; – принцип скоординированной поддержки процесса становления полилингвальной языковой личности в области родного, русского, иностранного языков; – принцип би(поли)лингвального диагностирования и мониторинга в образовательном процессе. Реализация данных принципов в условиях непрерывности и преемственности образовательных ступеней призвана обеспечить эффективность процесса формирования би(поли)лингвальной речемыслительной культуры языковой личности в многонациональной Российской Федерации. Социокультурная модель «сильная языковая личность диалогического, демократического, поликультурного типа» предстает в качестве современной модификации отечественного ЛР идеала в условиях многоязычия и адекватным стратегическим приоритетом образовательной политики на новом этапе развития российского общества. Компонентами данной модели являются (1) высокая ЛР компетенция в родном / русском языках и (2) общеобразовательная / профессиональная эрудиция экстралингвистического характера (форма и содержание этически ответственной речемыслительной деятельности), актуализированные (3) демократической стратегией диалога этносов в социокультурной коммуникации – как доминантой межличностных отношений. Проектирование педагогического процесса в рамках билингвальной ЛР модели должно учитывать взаимодетерминированность целе-функциональной, содержательной, структурно-логической, инструментально-технологической, организационноуправленческой составляющих. При разработке целе-функционального блока билингвальной модели обучения в условиях национально-русского двуязычия генеральной целью педагогического процесса является формирование готовности обучающегося к самопроектированию в качестве сильной языковой личности диалогического, демократического, поликультурного типа. Компоненты данной готовности: 1) мотивационно-волевой (ЛР ориентированность, «стремление»); 2) информационно-содержательный и 3) операциональнодеятельностный как собственно компетенция в родном и русском языках, ЗУН (ЛР ориентировка, «способность»); а также 4) эмпирический (накопление опыта апробации и самокоррекции билингвальной ЛР компетенции в коммуникативных процессах жизнедеятельности языковой личности) – являются подцелями второго уровня педагогического «дерева целей». Содержательно-логические блоки системы ЛР образования изоморфны указанным компонентам. Критериями сформированности готовности к само101

проектированию выступают мотивационный и рефлексивный (уровень воспитанности), теоретический и практический (уровень обученности). «Технологическую» сторону данной готовности обеспечивает желаемый тип когнитивной организации языковой личности – смешанная, сбалансированная билингвальность, формируемая на этой базе готовность обучающегося к эффективной речемыслительной деятельности на базе билингвальной ЛР компетенции смешанного типа. Система непрерывного ЛР образования – дошкольного, начального общего, основного общего, среднего (полного), высшего профессионального, поствузовского – реализуется посредством комплекта преемственных образовательных программ, включающих региональный компонент билингвальной подготовки. В многонациональном регионе учет структуры интегральной ЛР компетенции языковой личности, ее субкомпетенций и механизмов реализации необходим в образовательном процессе по изучению как русского языка (государственного, неродного), так и национального (родного) языка. Условием успешного формирования русскоязычной ЛР компетенции у нерусских учащихся выступает аналогичная работа в области их родного языка на теоретической основе билингвального подхода, позволяющего нейтрализовать явления интерференции, усилить эффект положительного переноса. Для русского населения ЮФО в центре внимания должно находиться формирование речемыслительной культуры в монолингвальном аспекте русскоязычной ЛР компетенции; в то же время в плане повышения эффективности социокультурной коммуникации в полиэтническом регионе для русских также актуально изучение языков коренных национальностей на изложенных выше принципах. В районах национально-русского двуязычия в качестве обязательного регионального компонента необходима разработка и апробация сквозного курса «Основы билингвальной речемыслительной культуры», выполняющего функции теоретико-операциональной базы формирования готовности языковой личности к позитивному самопроектированию для разных ступеней обучения. Он должен включать усиленную переводческую составляющую, которая может быть использована в качестве ведущего средства оптимизации сопряженного процесса совершенствования всех видов речемыслительной деятельности на русском и других языках. Таким образом, в ЛР парадигме стратегия национально-языковой политики в России ХХI в. – целенаправленное и преемственное становление на всех образовательных ступенях обучающегося как сильной языковой личности диалогического, демократического, поликультурного типа – национально-русской (обязательной) и руссконациональной (всемерно поощряемой) модификаций. Это обеспечивает система непрерывного ЛР образования на билингвальной основе в регионах с национально-русским двуязычием, в которых металектом выступает русский язык. *** Н.А. Галактионова – г. Тюмень, Россия ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В ПОЛИЭТНИЧЕСКОМ СОЦИУМЕ (на примере Тюменской области) При перечислении набора признаков, рассматриваемых в качестве этнических маркеров, влияющих на этническую самобытность, называют характер почвы, климата и ландшафта, (О. Шпенглер); историю, язык, обычаи, культуру (А. Тойнби); сходство между ландшафтом и духовным обликом культуры, религию и особенности государственного строя (Г. Струве); образ жизни, традиции и обычаи, внешность (В.В. Синкевич); быт, бытовую культуру, повседневное поведение, мимический или пантомимический коды, искусство, национальную картину мира (И.Ю. Марковина, И.Ю. Яковлева, В.Н. Колесов и др.). Обыденное сознание фиксирует физиологические особенности, внешние различия, придавая им статус абсолюта, утверждая примат внешних характеристик в определении этнической принадлежности. Называют территориальный признак. Однако факт проживания на раз и навсегда определенной местности редок, а нередко спорен, что демонст-

102

рируют события в Косово, осетино-грузинский, карабахский прецедент, проблемы курдов и т.д. Общность языка – еще один из признаков этнической общности, учитывающий несколько показателей: родной язык, язык детства, степень знания языков соседних этносов, язык социальной среды (общения, профессии, семьи и т.д.). Семантическая двуплановость, синкретизм значений «язык» и «народ» подчеркивает тесную связь понятий языка и народа на уровне сознания людей. Этноконсолидирующая функция языка во многом символична, и создается не употреблением языка, а национально-культурной идеологией. Процессы формирования языка не всегда совпадают с процессами дифференциации и интеграции этносов. На индивидуальном уровне родной язык для человека обусловлен языковым коллективом, средой общения. В случаях территориальных споров, межэтнических конфликтов, изменения государственно-административного устройства определение этнического статуса некоторой общности людей не может ставиться в зависимость от того, на каком языке говорят эти люди: на «отдельном» или «самостоятельном», или на языке соседей, или на нескольких языках. Интересные выводы были сделаны в преддверии выборов в Украине группой американских социологов, признавших первичность русского языка на уровне повседневного общения в этой республике на основе не только прямых вопросов о родном языке, а на основании языка заполнения двуязычно оформленной анкеты: граждане Украины заполняли анкету на русском языке. У ряда народов русский язык стал не только языком межнационального, но и внутриэтнического общения. Доля лиц, свободно владеющих русским языком, постоянно растет, при этом сокращается количество человек, владеющих родным. Так, по данным переписи 1970 доля ненцев, свободно владеющих родным языком 84,9 %, ханты – с 75,2% , манси с 56,9%. По данным последней переписи доля ненцев, владеющих родным языком – 75, 8%, манси - 24 %, ханты – 47,3%. Степень владения родным языком коренных народов Севера (%) Диаграмма 1. 90 80 70 60 50 40 30 20 10 0

Ненцы Ханты Манси

1970

1979

2002

Степень владения русским языком у коренных народов Севера (%) Диаграмма 2. 100 80 60

Ненцы

40

Ханты Манси

20 0 1970

1979

2002

Таким образом, наибольшая тенденция к утрате родного языка обозначилась у манси, что обусловлено локализацией их проживания на территориях, наиболее доступ103

ных пришлому населению. Это наглядно демонстрирует зависимость языковой ситуации от миграционных и глобализационных процессов, обусловивших ассимилятивные процессы, размывание сферы традиционных занятий, расширение общероссийских связей, цивилизационные изменения, что повышает роль русского языка и сужение сферы употребления родного. В области сохраняется тенденция двуязычия, характерного только для нерусского населения края. Перепись 2002 года отметила, ненецким языком владеют 96 русских, 11 украинцев, 22 татарина. Тенденция утраты языка этноса неоднозначно оценивается исследователями. Социолингвист Н.Б. Мечковская считает, что в СССР была унитаристская национальная политика, и «прокламируемое равенство и братство всех народов» оборачивалось повальной денационализацией и практически дискриминацией малых народов (в СССР – вплоть до сталинского геноцида и депортации «наказанных народов») [2, с. 119]. В то же время Р. Брубейкер, Ф. Купер, которых отнюдь нельзя обвинить в пророссийских настроениях, настаивают, что «хотя советский режим был антинационалистическим, и, конечно, являлся и в значительной степени репрессивным, он никогда не был антинациональным. Вместо того, чтобы безжалостно подавлять национальное, Советский Союз предпринял беспрецедентные усилия по его институционализации и кодификации. В этом контексте «сильное» понимание национальной идентичности как глубоко укорененной в докоммунистическом периоде, застывшей или безжалостно подавленной антинациональным режимом и возродившейся с распадом коммунизма, в лучшем случае, можно назвать анахронизмом, а в худшем – научной рационализацией националистической риторики» [3, с. 101-102]. В проведенном в 2008/2009 анкетировании студенческой молодежи Тюмени и Тобольска был круг вопросов, помогающий выяснить, какова роль языка в осознании молодежью собственной идентичности. В представлении респондентов родным языком считается язык своего этноса, и его незнание никак не противоречит его статусу «родного». Несколько человек отметили в связи с таким пониманием родного языка языки родителей – русский и украинский, русский и татарский. Владеют русским языком 100% опрошенных. Среди тоболяков лишь один назвал степень свободного владения исключительно татарским языком. 15 % татар владеет русским свободнее, чем родным, указав его первым; 53% татар признаются, что татарским владеют лучше русского. Дома студенты разговаривают на русском языке, студенты-армяне говорят и на армянском. 80 % опрошенных татар говорят дома на родном языке. Двумя языками пользуются в обыденной жизни 13 % татарского населения. Языком домашнего общения преимущественно называется русский. Все студенты читают на русском языке. 87 % татар из Тобольска – билингвы и читают литературу на двух языках. Причины языковой избирательности в том, что на русском языке появляются книжные новинки, это основной язык прессы, интернета и т.д. Татарские издания в области двуязычны, поскольку учитывают интересы тех, кто не владеет родным языком. Студенты юридического факультета в общении вне дома пользуются русским языком, представители довольно значительной армянской диаспоры даже в университете разговаривает между собой на родном языке. 26% опрошенных татар в Тобольске пользуются только татарским языком, поскольку проживают в местах компактного расселения татар. Работая в заведениях с этническим уклоном, они обходятся языком своего этноса. 7% татар ответили «Русский, иногда татарский», «на татарском, в некоторых случаях на русском», 53% опрошенных татар находятся в полиэтничной языковой среде и для полноценного общения им необходимо использовать два языка. Все русские при ответе на эту группу вопросов признались, что они владеют исключительно русским языком. Ни один русский не стремится овладеть языком народов, проживающих рядом с ним, поскольку знание русского языка является достаточным для полноценного общения. 95% русских и 93% татар считают, что важно учить детей знанию языка своего народа. Затруднились с ответом 3,4 и 6, 6 % соответственно. Проблема обучения на родном языке (в некоторых ситуациях хотя бы в начальной школе) приобретает важное значение в условиях полиэтничного государства. Её разрешение связано с вопросами не только дидактики и педагогики, но и социальной психоло104

гии, социолингвистики и языковой политики. В школьной практике нашего государства в этом отношении имеются немалые общепризнанные достижения (создание национальных литературных языков для многих ранее бесписьменных народов, ведение школьного дела на национальных языках). Однако не всегда и не во всех республиках и регионах положение об обучении на родном языке происходило последовательно, что вело к распространению национального нигилизма, к возникновению и обострению на языковой почве межнациональных трений. Гармоничное развитие межэтнических отношений связано с обеспечением возможности и гарантий обучения на родном языке. Статус родного языка и его функционирование в ранге государственного имеет свою историю в России. С 1917 по 1925 годы русский язык стал основным для обучения и ведения делопроизводства, на его основе создаются алфавиты для бесписьменных народов. Далее, вплоть до 1937 года, функции русского языка несколько сокращаются, часть обучения проходит на родном языке, затем, к 50-м годам общественные функции родного языка все более сужаются, возникает феномен двуязычия, так как вся официальная жизнь требует использования только русского языка, а родной функционирует на бытовом уровне. Как предмет родной язык вводится с 1954 года, но с 60-х школа практически утрачивает позицию хранительницы этнокультуры. Национальное двуязычие культивируется школой только последние десять лет, но в последние годы в этом вопросе происходит очередной «откат». В 2007 – 2008 году на юге области сохранилось 58 татарских школ с контингентом учащихся в 5248 по сравнению с 2000 годом, когда татарских школ было 86. Эти показатели отнюдь не являются демонстрацией дискриминационных практик относительно школ с татарским языком обучения, ибо сокращению подверглись и другие малокомплектные школы юга области, это – общая картина результатов так называемой оптимизации, которой подверглись сельские школы, школы с небольшим контингентом учащихся. Очевидны трудности в преподавании татарского языка, не смягчаемые усилиями Комитета по делам национальностей Тюменской области по бесплатному обеспечению школ учебной литературой. В настоящий момент определились две разнонаправленные тенденции в образовании татар: с одной стороны, научная общественность, НКА делают все для популяризации и развития языка, культуры, литературы сибирских татар, выделяя средства, проводя различные культурные мероприятия, популяризируя высшие учебные заведения, в которых можно получить специализацию преподавателя татарского языка и получить ученую степень, с другой – сокращается количество школ, часов на изучение родного языка. То есть, стимулируя развитие языка и культуры, власть одновременно сокращает сферу применения языка, ограничивая развитие татарской культуры рамками фольклорных фестивалей, праздников, внутрисемейного общения и т.д. Полной симметрии в социально-этнических условиях существования двух языков в одном обществе практически не бывает. Подобные ситуации происходят во всем мире. Юридическое равноправие языков, декларируемое Финляндией, Швейцарией, Индией и другими странами – необходимое, но отнюдь не достаточное условие для фактического равновесия языков. В Швейцарии ретророманский язык, на котором говорит меньше одного процента населения (около 50 тыс.), имеет статус официального, а в соседней Италии, где ретророманцев 720 тысяч, язык официально не признан. Языковая политика становится и конфликтогенным фактором в межэтнических отношениях, становясь разменной картой в сепаратистских настроениях в канадском франкоанглоязычном обществе, в двуязычном социуме Бельгии и т.д. В Тюменской области, где на втором месте по численности идет татарское население, татарский язык официально не признан, но на нем идут телепередачи, издается литература, есть возможность получения среднего и высшего профессионального образования. В Татарстане татарский язык является официальным языком республики наряду с русским, однако фактически знание татарского языка является сегрегационным барьером при приеме на работу – незнание татарского языка резко ухудшает шансы русскоговорящего найти работу в органах государственной и исполнительной власти. Сбалансированная двуязычная ситуация возможна в случаях, когда большинство социума владели бы свободно обоими языками, использовали их в любой речевой си105

туации, переключались бы с одного на другой. Однако лингвисты Б. Гавранек, А. Мартине, Э. Хауген считают, что полное автономное (без смешения языков) владение двумя языками превышает психические возможности обычного человека [4, с. 84-85; 100, 62-63]. Ответы студентов татар, по сути являющихся полилингвами, наглядно показывают, что два языка в их сознании не тождественны. В семейном общении, в языке чтения, языке мысли (внутренней речи) преобладает один язык, поэтому психологического равновесия двух языков в сознании не происходит. Речевая практика за пределами семейного общения демонстрирует дифференцированный выбор языка в зависимости от ситуации общения, темы, собеседника. Таким образом, можно сделать вывод о функциональной специализации языков в индивидуальной речевой практике. Моноэтничная группа татар-студентов татарского отделения филологического факультета ТюмГУ предпочитает общение на родном языке. Их уровень владения русским ниже, чем родным, явно выражен акцент, заметны особые способы интонирования, синтаксические конструкции, не характерные для русского языка. В коллективах, где татары в меньшинстве (юридические специальности ТюмГУ, все специальности ТГАКИ и т.д.), они между собой общаются на русском. Тюменская область – пример тенденции двуязычного социума к функциональному разграничению языков, ситуация демонстрирует, что использование двух языков в тождественных ситуациях и функциях оказывается избыточным, функционально неоправданным. При этом очевидном факте становится значимым и обратная зависимость. Развитие культуры, науки, образования способствует созданию и сохранению двуязычия. По мере общественного прогресса возрастает социальная и культурная значимость всех языков: и языков широкого международного общения, и языков малочисленных этносов. Сложение письменной традиции этноса, развитие образования, внесение своего вклада в общечеловеческую культуру повышает этническое самосознание народа. Все это повышает престиж родного языка, в нем видят важное культурное достояние, отражение истории и народного духа. Поэтому ситуация отказа от родного языка, что было частным случаем в дописьменные времена, в развитых культурах невозможна. В западной антропологии постановка проблемы этнических границ нашла свое отражение в работах Ф. Барта, обратившего внимание на то, что этнические границы сохраняются, не смотря на увеличение межэтнических контактов увеличивается, а их интенсивность постоянно возрастает. Барт утверждал, что «взаимодействие в социальной системе не ведет к ликвидации этнических различий путем их изменения или аккультурации; культурные различия могут сохраняться вопреки межэтническому контакту и взаимной зависимости». Языковую ситуацию в Тюменской области можно охарактеризовать как обусловленную противоречивыми тенденциями. С одной стороны, идет процесс дифференциации языков в функциональном отношении, с другой – возрастает объем коммуникации на каждом языке, расширяются их социальные функции. Подобные отношения взаимной функциональной дополнительности способствуют устойчивому характеру двуязычия нерусских этносов на территории области. Литература: 1. Делл Хаймс. Этнография речи. // Новое в лингвистике. Вып. 7. М.: Прогресс, 1975. С. 42–95. 2. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. – М.: Аспект Пресс, 2001. С. 119. 207 с. 3. Брубейкер Р., Купер Р. За пределами идентичности // Ab Imperio. 2002. № 3. С. 61–115. С. 101-102. 4. Новое в лингвистике. Выпуск VI. Языковые контакты / Розенцвейг В.Ю. М.: Прогресс, 1972. 533 с. ***

106

Ф.Х. Гильфанова, Р.Т. Гильфанов – г. Тюмень, Россия ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЯЗЫКОВ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ (МИГРАНТОВ) В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ (на примере Германии) По данным Организации Объединенных Наций, в настоящее время 190 миллионов человек в мире проживает не на своей исторической родине. Люди очень активно мигрируют в США, Германию, Францию и другие страны. Ни одна страна не может жить без иностранцев, в сегодняшнем мире это невозможно, отмечают эксперты в области рынка труда. По данным Федерального Агентства по статистике в настоящее время в Германии проживает 15, 3 миллиона человек, иммигрировавших из различных стран. 62% иммигрировавших в Германию составляют переселенцы из стран Западной Европы. Важнейшие из них — Турция (14,2% всех въехавших – в наст. вр. 2, 7 миллиона турок), Россия (9,4%), Польша (6,9%), Италия (4,2%), Румыния, Сербия и Монтенегро (по 3%), Босния и Герцеговина (2,3%), а также Греция (2,2%). Доля мигрантов особенно велика в крупных городах, таких как Франкфурт-на-Майне (39,5%), Нюрнберг (37%). Почти каждый третий ребенок моложе 5 лет имеет в Германии миграционные корни. В шести городах страны они составляют более чем 60% - в Нюрнберге - 67%, во Франкфурте-на-Майне — 65%, Дюссельдорфе и Штутгарте — по 64%. Исследователи делят миграционное движение в Германию на три потока: 60-е годы XX в. гастарбайтеры, когда они приезжали для освоения месторождений угля в Рурском бассейне (большинство из них турки), 80-е годы XX в. приток почти 1 миллиона поляков и пос-ле падения, так называемого, железного занавеса массовое переселение на историческую родину российских немцев. Однако за последние годы, как отмечают работники статисти-ческого управления, количество прибывающих в Германию заметно сокращается. Так, если в 2003 году в страну приехало 140700 мигрантов, то в 2009 году этот показатель составил 117200 человек. Мигранты чаще всего менее квалифицированы, чем коренные жители страны. Почти 10% из них без школьного образования, 51% не имеют профессионального образования. 48% мигрантов являются безработными, в то время как среди коренных жителей безработица составляет 24%. Чаще всего мигранты работают в промышленности, торговле и гастрономии. Эксперты ООН сообщают, что иммигранты ежегодно в свои страны переводят около 170 миллионов евро. Данная группа населения рассматриваются некоторыми исследователями жертвами несправедливой мировой экономической системы, которая прошла долгий колониальный путь. Переехав на новое место жительства, вследствие своего меньшинства они оказываются в такой кризисной ситуации, когда их родные языки и культуры могут затеряться среди более крупных, доминирующих языковых общностей. Население стран, ставших полиэтничными, окружает многоязычный мир, оно слышит эти языки, знает об их существовании и по-разному воспринимает их как вообще весь окружающий мир. А язык и культура являются главными показателями национальной самобытности, которые имеют свое неповторимое лицо, выражающее индивидуальное начало соответствующего социума. И на их сохранение и воспроизводство должны быть направлены интеллектуальные, нравственные, творческие усилия каждого этнического субъектаносителя соответствующего языка и культуры. Нерасторжимую связь языка и народа кратко и емко сформулировал в начале XX в. знаменитый французский языковед Фердинанд де Соссюр (1857-1913), который писал, что обычаи нации отражаются в ее языке, а с другой стороны, в значительной мере именно язык формирует нацию. Есть язык – есть народ, нет языка – нет народа. Весь опыт мировой истории свидетельствует о том, что разрушение цивилизации и культуры, исчезновение с лица Земли народов и государств всегда начинается с утраты языка, с отказа от языковой самостоятельности, с капитуляции перед лингвистической экспансией. С утратой языка народ перестает осоз107

навать свою самобытность, свою культуру, свою идентичность [1, с. 1]. Поэтому наряду с политическими вопросами языковые проблемы представляются сегодня не менее актуальными для мирового сообщества. Являясь кардинальной, данная тема вскрывает общественный характер развития и функционирования языков, а также обосновывает социальную мотивацию языковых ситуаций в условиях полилингвального общества (плюрилингвизма). В странах Западной Европы, включая и Германию, языковая политика является составной частью этнонациональной политики и находится в центре внимания исследовательских интересов языковедов этих стран. Ученым в области социолингвистики (изучает общест-венные функции языка) и в нашей стране необходим подробный анализ зарубежного опыта и выводов, к которым пришли западные социологи в процессе изучения языковых ситуаций в своих странах, проблем дву- и многоязычия, тесно связанных с политическими и социокультурными проблемами полиэтничных стран. Без учета богатого зарубежного опыта невозможно интенсифицировать социологические исследования в нашей, также многоязычной, стране. А российские ученые всегда отмечали положительную роль и заслугу исследователей западноевропейских стран в утверждении жизнеспособности идеи о возможности человека влиять на свой язык. В условиях современного развития общества, в условиях глобализации в различных странах осуществляется языковое планирование, которое исходит из различных методологических понятий. Согласно концепциям социолингвистики, властные структуры и специалисты по регламентации языкового сосуществования и использования языков в обществе наделяются функцией вмешательства в стихийный процесс развития языка, организационно руководя, таким образом, этим процессом. В условиях многонациональных регионов государство и другие политические силы учитывают и по возможности решают специфические запросы этносов, проживающих на данной территории. Необходимо отметить, что вопрос о возможности целенаправленного регулирования властями языковыми процессами в истории языкознания решался по-разному, в чем и состояло одно из основных противоречий этого вопроса. Языковед Фердинанд де Соссюр, например, полагал, что «языковая деятельность не регулируется какими-либо человеческими нормами: человеческий разум не может постоянно корректировать и направлять ее и не делает этого» (Ф. де Соссюр). Ему противоречит советский языковед В.М. Алпатов, который отстаивает важность сознательных факторов языкового развития. По его мнению, «лингвист является реальным строителем современных языковых культур, постоянно изучающим современную языковую действительность, политиком, который владеет хоть небольшим, ограниченным прогнозом языкового будущего» (В.М. Алпатов). Здесь часто в противоречии друг к другу могут оказаться различные социально-политические параметры, характеризующие положение носителей языка, положение языкового коллектива, а также его взаимоотношение с окружением. Сегодня для использования результатов исследования смежных наук необходимыми становятся активные действия и объединяющие усилия специалистов в области лингвистики, этнографии, социологии. Большое количество разработанных учеными различных стран языковых программ говорят о глубине теоретических основ проводимой языковой политики в западноевропейских странах. В работах зарубежных ученых появляются материалы, посвященные языковому планированию, языковому обустройству как совокупность практических мер воздействия на функциональную сторону языка. Таких исследователей в нашей отечественной социолингвистике очень мало, практически отсутствуют работы, которые освещали бы проблемы языковой политики в многонациональных регионах. С точки зрения жизнеспособности западные ученые делят живые языки на «здоровые» и «больные». «Здоровые» языки способны к воспроизводству или даже расширению своего социального статуса, сферы функционирования, количества носителей. «Больные» же языки находятся в той или иной стадии деградации, в перспективе наблюдается снижение их социального статуса, сокращение сфер функционирования, уменьшение количества говорящих на этих языках, в особенности тех, для кого эти языки являются родными. Как отмечают ученые, это происходит тогда, когда язык перестает 108

передаваться внутри семьи от родителей к детям. А это происходит тогда, когда у старшего поколения, у родителей происходит сдвиг, т.е. переход с родного языка на более мощный государственный язык. Даже высокий уровень этнического самосознания, который чаще всего бывает решающим фактором для сохранения языка, становится бессильным, если отсутствует передача языка от родителей к детям. Итак, как же, какими средствами человек и общество влияют на развитие и функционирование родного языка, на его дальнейшее существование? В настоящее время в странах Европейского Союза накоплен некоторый опыт использования информационнокоммуникативных технологий для поддержания малых языков в рамках программы развития многоязычия. Основными коммуникативными сферами, через которые можно осуществлять целенаправленное влияние на функционирование того или иного языка, являются сегодня образование, средства массовой информации, интернет, а также религиозные организации. Использование языков малочисленных народов (мигрантов) в сфере образования может послужить основой в деле пересмотра программ овладения иностранными языками, отвечающим потребностям современного мирового сообщества, пропаганде преимуществ двуязычия и многоязычия В каждом крупном городе Германии с большим количеством мигрантов существует совет по интеграции, который совместно с правительством города составляет план интеграции иностранцев и новых граждан. Он (этот план) основывается на анализе всех сторон городской жизни и предлагает решения по интеграции, которые должны будут реализовываться в жизни. В Совете по интеграции есть представители различных этнических групп, которые имеют возможность контактировать и дискутировать по вопросам интеграции с членами городского сообщества. Такие дискуссии являются весьма конструктивными. Например, нтеграционный Совет г. Ганновера, например, состоит из 60 человек, две трети из них – представители различных этнических групп, в том числе немало русскоговорящих жителей города. Дискуссии проходят в обстановке большого уважения друг к другу, к чужому мнению и свидетельствует об исключительно серьезном отношении участников к данной проблеме. Особое внимание в плане уделяется молодым людям, которые в будущем станут гражданами страны. Чем раньше для них начнутся мероприятия по интеграции и образованию, тем быстрее удастся прийти к желаемому результату. Образование не должно иметь национальных границ. Возникает потребность в такой организации учебного процесса, которая способствовала бы формированию и развитию личности обучаемого в поликультурном пространстве Европейского Союза. Родному языку дети мигрантов обучаются родителями в раннем детстве в домашних условиях, когда они усваивают произношение звуков, лексику, а также грамматическую структуру родного языка. Таким образом, ребенок до прихода в детский сад владение родным языком доводит до автоматизма. По мнению немецких учителей, в детском саду изучение родного языка должно быть продолжено под руководством воспитателей. В школах тех населенных пунктов, где компактно проживают национальные меньшинства, создаются классы с преподаванием родного языка или немецко-национальные классы, где немецкие дети по желанию также могут изучать язык рядом живущего народа. Некоторые языки мигрантов являются предметом обучения, а также научных исследований в высших учебных заведениях Германии. Например, турецкий язык изучается в Свободном университете Берлина, а также во Франкфурте-на-Майне и других университетах, где имеются тюркологические отделения или факультеты. Кроме школьного и высшего образования важную роль для сохранения и развития родных языков мигрантов играют средства массовой информации. В стране на них ежедневно ведутся теле- и радиопередачи, издаются газеты и журналы. Например, на Федеральной земле Гессен ведутся радиопередачи на итальянском и турецком языках по 1 часу в день. Герман-ское правительство не оставляет без внимания и немецкое население бывших советских рес-публик, переселившихся в страну за последние годы и говорящих на русском языке. По государственному телевидению ежедневно транслируются передачи «Русский Берлин», широкими тиражами издаются газеты и журналы на русском языке. 109

Вся работа по развитию языкового планирования находится под контролем Министерства культуры Германии, а также правительств федеральных земель, которые понимают, что языковое многообразие представляет собой большую ценность для страны и необходимо прилагать все усилия для ее сохранения. Литература: 1. Березин Ф.М. Место и роль русского языка в постсоветской России. // Теория и практика общественно-научной информации. Выпуск 13, 1997. 2. Гильфанов Р.Т., Гильфанова Ф.Х. Из опыта языкового планирования и языковой политики в странах Западной Европы.// Реализация этнокультурного компонента в содержании современного образования: Материалы межрегиональной научнопрактической конференции. 27 ноября 2009 г. Тюмень: ТОГИРРО, 2009, - 56 с. С. -8. 3. Türken in Deutschland. Газета «Rundschau», № 14 – 2009. С. 4. *** И. В. Евсеева – г. Лесосибирск, Россия ЯЗЫКОВАЯ АДАПТАЦИЯ РОССИЙСКИХ ТУРИСТОВ В КИТАЕ Проблемы языковой адаптации являются актуальными для каждого государства, принимающего иностранных граждан с целью длительного проживания. И каждое государство решает эту проблему по-своему. В нашей стране активно обсуждаются проблемы языковой адаптации мигрантов на территории России: проводятся конференции, где предлагаются пути решения проблем; на базе общеобразовательных школ специалисты формируют систему социально-психологической и культурно-языковой адаптации детей-мигрантов по специально разработанным методическим программам. Меньше внимания уделяется вопросам языковой адаптации туристов. Туризм считается не вынужденной мерой временного пребывания на чужой территории, поэтому отсутствие знания второго языка, как минимум английского, рассматривается не как государственная проблема, а проблема человека, выезжающего за границу. Это положение можно обозначить тезисом: не хочешь иметь за границей проблем – учи язык, не знаешь языка – твои проблемы! И проблемы возникают. Недостаточное знание (или даже абсолютное незнание) иностранного языка приводят часто к эмоциональному напряжению, повышенной тревожности и стрессу. Это реже происходит в туристических зонах, ориентированных на людей из конкретных стран. Так, россияне чаще посещают Китай, Турцию, Египет, Швейцарию, Италию; немцы – европейские страны, Россию, Турцию, Италию; американцы – Мексику, Израиль, Японию, Корею, Сингапур; французские туристы предпочитают отдых в Марокко. В развитых странах в зонах туризма обслуживающий персонал владеет, как правило, английским языком, что снижает языковой барьер, но не решает полностью проблем языковой адаптации. Русский язык, некогда опиравшийся на успешность свехдержавы СССР, распространялся по половине мира. Во всех странах социалистического лагеря русский язык был самым популярным иностранным. Но после распада СССР статус русского языка резко изменился, поэтому за границей сейчас чаще предлагают общение на английском языке, а не на русском. В связи с этим сегодня остро стоит проблема языковой адаптации российских туристов за рубежом. Эту проблему необходимо решать совместно с принимающими странами, которые должны быть ориентированы на разноязычных туристов. В данной работе предлагаем обратить внимание на взаимодействие России и Китая в решении представленной выше проблемы. Основная задача статьи – показать способы языковой адаптации российских граждан на территории курортных зон Китая, которые предпринимаются со стороны каждого из двух государств. Отечественные фирмы, берущие на себя ответственность сопровождать туристическую группу в Китае, содействуют в решении вопроса языковой адаптации соотечественников следующим образом.

110

При выезде за границу, помимо памятки для выезжающих за рубеж, информации о достопримечательностях Китая, социо-культурных особенностях, каждому туристу предлагают буклет с обиходными фразами (здравствуйте, до свидания, спасибо, извините, да, нет, сколько стоит, плохо, хорошо), а также «Путеводитель по Китаю». Путеводитель представляет собой перечень на русском и китайском языках наиболее употребительных слов, фраз, основных экскурсионных объектов, универмагов, площадей, парков, пляжей, гостиниц. Это позволяет российским туристам путешествовать без переводчика: таксисту достаточно показать китайское написание нужного объекта, и вы будете доставлены до места. К наиболее популярным зонам отдыха российских туристов в Китае относятся восточные территории данной страны – побережье Японского, Желтого, ВосточноКитайского морей, остров Хайнань. Россиян привлекают древние храмы, музеи, дворцы, современные гипермаркеты, многочисленные рестораны, кафе, китайская опера и цирк, живописные окрестности и старинные улицы. Туристы знакомятся с бытом, культурой. Здесь поражают стремительные перемены, происходящие в экономике, в грандиозном строительстве многих комплексов и объектов. В магазинах Китая сравнительно низкие цены на разные товары и продукты питания, что также привлекает туристов. В местах скопления русских туристов обязательным является перевод на русский язык китайских текстов – торговые вывески, названия блюд и их ингредиентов в кафе и ресторанах, наименования развлекательных аттракционов, всевозможные рекламные тексты, тексты-предупреждения и советы и др. Официанты в ресторанах, горничные в гостиницах, продавцы в магазинах могут донести информацию до туристов на русском языке (чаще – на «ломаном русском»). Сложнее обстоит дело на улице, где, как правило, приходится объясняться жестами. Далеко не каждый таксист поймет, куда туриста нужно отвезти, без написанного по-китайски места. Доход местных жителей ориентирован на заработок во время туристического сезона, поэтому изучение русского языка для китайцев является часто вынужденной мерой. Китаец, знающий иностранный язык, более востребован на рынке труда. Активно привлекаются для работы с туристами китайские студенты, изучающие русский язык. Несмотря на это нельзя сказать, что китайцы знают русский язык. В текстах, ориентированных на российского туриста, содержатся разного рода ошибки, которые часто нарушают понимание смысла написанного, а порой провоцируют двоякое толкование, иногда вызывая смех. Это говорит о плохом знании русского языка, что может быть истолковано как неуважение к России (для сравнения: тексты на английском языке написаны грамотно). Среди типичных грамматических ошибок, наблюдающихся в русскоязычных текстах на китайской территории, можно выделить следующие: - использование предлогов и предложно-падежных форм. Ср. текст этикетки на баночке с чаем: «полезен для гипертонии кашля желчного пузыря, от камня»1, где имеют место два предлога для и от, первый из которых в данном тексте неуместен. Сравните также тексты «плоды для потерения в весе», «приветствуем Вас в нашу гостиницу…» и др.; - образование формы множественного числа существительных: «Постельные бельяиодежды» (см. рис. 1), «Надлежащим образом сохранить, (серьги, монисто и кольцо т. д.) (см. рис. 2), «Прямо с фабрики разные носки колготки, домашние костюмы, майка, блузки рубашки…». При образовании множественного числа существительных часто не учитывается такая особенность русского языка как выпадение гласных: «Прямо с фабрики поясные ремени», «Изделия из кожи … морского лева» и др.;

1

В текстах, приводящихся в статье для иллюстрации, намеренно сохраняется написание.

111

Рис. 1

Рис. 2

- неправильный выбор связи в словосочетании: «… идите в центр красоты нашего гостиницы» (согласование зависимого слова с главным в форме рода), «Просим Вам…» (управление – дательный падеж вместо родительного) и др.; - употребление инфинитивных конструкций: «животные опасные перепрыгнуть запрещено», «… чтобы предотвращать порчу кондиционера…» (в данном случае наблюдается нарушение видовой формы глагола), «внешние массажисты запретить войти», «… Просим Вам участвавоть на наше действие окружения защищать!...» и др.; - при перечислении перечня услуг заведения в качестве однородных используются часто разноструктурные образования: «Уменьшение морщин укладывать волосы делать маникюр» (первый однородный член – отглагольное существительное, второй и третий – глаголы в инфинитивной форме), ср. также перечень услуг одного из многочисленных в Китае лечебно-оздоровительных центров: «1. Похудение 2. Красить волосы 3. Завивка…»; - пунктуационные знаки либо вообще не используются («Есль хотите делать массаж идите в центр красоты …», ««полезен для гипертонии кашля желчного пузыря…»), либо ставятся не там, где нужно («Надлежащим образом сохранить, (серьги, монисто и кольцо т.д.)». В последнем примере наблюдаем еще и неправильную постановку союза и. Часто наблюдается нарушение графического облика русских слов, например, «Wорепродукты», где начальная буква перевернута (см. рис. 3). Или слияние в одно целое всей фразы (см. рис. 4):

Рис. 3 Рис. 4 Из-за насыщенности неточностей и ошибок в написании и построении некоторых текстов возникают трудности при их прочтении и понимании, например: «… Просим Вам участвавоть на наше действие окружения защищать!...» (здесь, видимо, содержится призыв сохранять в порядке все, что окружает туристов), «Чтобы предотвращать порчу кондиционера, когда Вы включаете кондиционер ,надо закрыть окно. Есль больше два раза сообщения ,как штрафовать 50 юаней», «Продажа разных шуб из высококачественной изделии…». Китайцы, будучи гибкими, быстро реагирующими на спрос, обращают внимание на потребности россиян и широко рекламируют услуги, направленные на удовлетворение этих потребностей. Так, большинство русских женщин мечтают похудеть, мечтают выглядеть моложе, и китайцы им предлагают «плоды для потерения в весе», «уменьшение морщин…». Многие россияне свято верят в разрекламированные целебные свойства 112

китайских трав, чая, которые предлагаются практически в каждом магазине: на витринах стоят баночки с рукописными этикетками, где представлена информация о том, каким действием обладает данный чай. Например: «Корневища розы. Полезен для гипертонии кашля желчного пузыря, от камня», «Поможет успокоить нервы желудок лечить…» и под. Все эти чудо-чаи от всех болезней предлагаются по низким ценам, что привлекает российских туристов. Многие иностранцы на слово-стимул «русский» реагируют словом «водка». Китайцы, учитывая то, что Россия – пьющая страна, и завлекая в свои рестораны посетителей, предлагают не только скидки, но и «вечерам водка подарак». Ориентируясь на россиян, китайцы используют в текстах специфично русские выражения в модифицированном виде, например фраза «дешево и сердито» употребляется в русском языке как реакция на качественный и недорогой товар. С данным выражением мы сталкиваемся в рекламной визитке магазина, специализирующегося на продаже шуб: «… Шуба Гарантирую Качество Дешево Сердито». Отсутствие знаков препинания позволяет русским играть с такими текстами и интерпретировать информацию по-своему, часто не в пользу китайцев. В Китае трудно найти абсолютно правильно переведенные на русский язык тексты, что может быть оценено как неуважение. Одно дело – устная речь китайцев, другое дело – письменный текст. Это, считаем, должно решаться на уровне государства КНР, так как для китайцев российский туризм – это один из источников дохода. В России, особенно в приграничной зоне (территория Дальнего Востока и Забайкальского края) на улицах городов вывески на китайском языке (в качестве перевода с русского языка) стали уже привычными, также как и количество китайцев на нашей территории. Отметим, что перевод и написание этих информационных текстов китайскими иероглифами осуществляется не гражданами России, а китайцами. Поэтому данные тексты вряд ли шокируют представителей из Китая. В 2009 году Китай и Россия вместе отмечали 60-летний юбилей со дня установления дипломатических отношений, одновременно были разработаны целенаправленные многолетние программы для развития культурных и гуманитарных связей. Проводились и проводятся масштабные межгосударственные мероприятия, в частности «Годы национальных языков», в рамках которых, считаем, необходимо обращать и внимание на языковую адаптацию туристов на обеих территориях. *** Н.С. Жумагулова – г. Кокшетау, Казахстан К ВОПРОСУ О МОДЕЛИРОВАНИИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ Подготовка специалистов новой фармации, способных работать в условиях освоения новых технологий и все более глубокой интеграции и глобализации экономик различных государств, приводит к изменению кросскультурных отношений и является сегодня приоритетной задачей мирового сообщества. При этом иностранные языки играют ведущую роль в формировании компетенций современного специалиста, поскольку ему приходится в процессе профессиональной деятельности общаться с представителями различных языковых сообществ. Как известно, экономически развитые государства мира полиэтничны, полилингвальны и поликультурны. Именно поэтому языковая личность нашего современника многогранна и разнообразна. Одной из главных задач лингвистики является сегодня всестороннее изучение языковой личности и создание оптимальной для каждого общества модели языковой личности современного специалиста. Нас интересует создание такой модели для полиэтничного государства, каковым является Казахстан, в котором один из языков является государственным, второй язык функционирует как язык межнационального общения, и третий язык является языком международного общения. Г.И. Богин был одним из первых, кто в начале 80-х годов прошлого столетия эксплицитно ввел в научную терминологию понятие «языковая личность» и описал первую 113

модель языковой личности [Богин, 1984]. Ученый классифицирует языковую личность следующим образом: «…субъект речевой деятельности как носитель готовности создавать и принимать произведения речи (тексты)» [Там же, с.8]. Г.И. Богин моделирует языковую личность с учетом ее противоречий: «…способ формирования языковой личности так же противоречив, как и способ ее существования. Источник противоречий – в факте развития языковой личности [Там же, с.27-28]. Г.И. Богин выделяет 5 уровней развития языковой личности высшего порядка: первый уровень – уровень правильности; второй уровень - уровень интериоризации; третий уровень – уровень насыщенности; четвертый уровень – уровень адекватного выбора; пятый уровень – уровень адекватного синтеза [Там же, с. 14]. При описании своей модели языковой личности Г.И.Богин опирается на 3 аксиомы: 1.язык включает фонетическую, лексическую и грамматическую стороны (с соответствующей им семантикой); 2. пользуясь языком, человек либо говорит, либо слушает, либо пишет, либо читает, либо совмещает эти действия; 3. развитие языковой личности может быть большим или меньшим, лучшим или худшим, и эти различия можно представить в форме дискретных уровней. Г.И.Богин создает параметрическую модель всех вообще готовностей человека к производству речевых поступков, преследуя при этом главную цель – исследовать структуру языковой личности, выявить уровни и компоненты этой структуры, выявить отношения, зависимости и функции этих уровней и компонентов, исследовать их генезис. При моделировании языковой личности и анализе ее возможных уровней он исходит из того, что уровни языковой личности не совпадают с уровнями моделей языка. Он подчеркивает, что «…делается попытка представить в единой параметрической модели все вообще готовности человека к производству речевых поступков», и поэтому «…модель языковой личности первоначально должна абстрагироваться не только от индивидуальных различий людей, но и от различия известных им языков, она должна обладать высокой мерой упрощения и инвариантности» [Там же, с. 3]. Ю.Н.Караулов дает следующую оценку модели Г.И.Богина: … в последние годы разработана еще одна модель, самим автором названная «лингводидактической». Особенность ее заключается в том, что, соединяя данные об устройстве языка, о языковой структуре с видами речевой деятельности…, данная модель представляет языковую личность в ее развитии, становлении, в ее движении от одного уровня к другому, более высокому. Тем не менее она не может быть охарактеризована как онтогенетическая, поскольку речь идет не только о ребенке, но и о взрослой личности, совершенствующей свое знание языка…, а также об овладении вторым языком. Принципиально новым в этой модели является введение уровней владения языком [Караулов, 2003, с. 67]. Вторая модель языковой личности принадлежит Ю.Н.Караулову, которым была описана национальная (русская) языковая личность. В национальной модели языковой личности Ю.Н.Караулова значительную роль играют прецедентные тексты, характеризующие ее принадлежность к русской культуре. Ученый исходит из реконструкции языковой личности на основе диалогов из текстов художественной литературы. Трехуровневая модель языковой личности Ю.Н.Караулова (вербально-семантический, лингвокогнитивный и мотивационный уровни) является сегодня классической. Языковая личность понимается ученым как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью» [Караулов, http://destructioen.narod.ru/karaulov_jasikovaja_lichnost.htm]. Три уровня, в отличие от пяти уровней языковой личности Г.И.Богина, делают ее более динамичной, а сами уровни показывают языковую личность не только в плане ее языкового развития, но и в плане концептуальных парадигм, усвоенных данной языковой личностью и реализуемых ею в коммуникативных актах. Обе модели представляют структурное направление в изучении языковой личности. Некоторые ученые считают, что сегодня можно говорить о трех направлениях в изучении языковой личности: структурном (Г.И.Богин, Ю.Н.Караулов и др.), коммуникативном (Т.В. Кочеткова, В.Е. Гольдин, О.Б. Сиротинина и др.) и стратегическом направлении (А.А. Залевская, Т.Ю. Сазонова и др.). 114

Модели языковой личности Г.И. Богина и Ю.Н. Караулова способствовали становлению и развитию двух других направлений в изучении языковой личности – лингводидактического и лингвокультурологического. В рамках этих двух направлений наиболее активно исследуются различные аспекты языковой личности: когнитивный (А.П. Бабушкин, Ю.Н. Караулов, В.В. Красных и др.); прагмалингвистический (А.Г. Баранов, Е.А. Горло, П.В. Зернецкий и др.); коммуникативный (Т.А. Демешкина, Н.Б. Лебедева, К.Ф. Седов и др.); национальный (В.В. Воробьев, В.Г. Костомаров, Д.И. Терехова и др.); гендерный (О.Л. Антинескул, О.Л. Каменская и др.); жанровый (Л.С. Выготский, И.Н. Горелов и др.); психолингвистический (А.А. Залевская, М.В. Ляпон и др.); социолингвистический (В.А. Аврорин, Т.В. Кочеткова и др.) и т.д. Появление этих концептуальных исследования ознаменовало второй этап в развитии теории языковой личности в языкознании. Языковая личность рассматривается также и в контексте владения субъектом разносистемными языками (Е.К. Черничкина, Э.А. Салихова, Н.И. Шаброва, Р.О. Туксаитова, О.В. Покровская, З.В. Поливара и др.). В отечественной лингвистике вопрос о лингвомоделировании языковой личности рассматриваеся, в основном, с позиции реконструкции языковой личности в пока еще немногочисленных исследованиях ученых, среди которых следует назвать исследования Н.И. Гайнуллиной (1996), Т.Е. Пшениной (2000), Г.С. Омарбаевой (2001), О.Ф. Кучеренко (2004), А.Б. Жуминовой (2004), А.Б. Тумановой (2008) и др. Н.И. Гайнуллина представила модель языковой личности периода правления Петра Великого на основе изучения переписки Петра Великого и его ближайшего окружения. Т.Е.Пшенина реконструировала языковую личность Катулла, и в результате проведенного исследования автором была описана трехуровневая модель языковой личности Катулла, ядром которой является концепт «дружба – любовь». Автор рассматривает языковую личность как продукт когнитивной деятельности человека. Исследователь подчеркивает ценность дискурса для адекватного социо - и психолингвистического анализа языковой личности и реконструкции ее модели и приходит к заключению, что языковая личность Катулла является своего рода элитарной. Воссоздание модели языковой личности писателя на основе изучения материалов его переписки [Кучеренко, 2004], а также созданных им текстов [Жуминова, 2004] обогатило теорию языковой личности новыми данными. Так, в исследовании О.Ф.Кучеренко модель языковой личности писателя рассматривается на фоне не только исторических событий эпохи, но в совокупности психолингвистических, социокультурных и иных исторически мотивированных условий, в которых личность развивалась. А.Б.Туманова анализирует закономерности формирования языковой картины мира в сознании писателя – билингва (казаха по национальности) и описывает, таким образом, его модель. Данные исследования мы с полным правом можем отнести к лингвосоциокультурологическому направлению. Языковая личность рассматривается в ряде статей, опубликованных в отечественных республиканских и региональных сборниках научных трудов, что свидетельствует об интересе, проявляемом к данной проблеме, а также о необходимости разноаспектного изучения данного феномена в казахстанском научном дискурсе. Так, поднимается вопрос о возможности формирования языковой личности средствами иностранного языка [Загатова…2008] в высшей школе; предпринимается попытка описать структуру языковой личности в ее соотношении с синонимами языка как символами накопленных языковой личностью знаний о мире [Штро, 2006]; исследуются эмотивные средства, характерные для грамотной языковой личности [Францен, 2006]; воссоздается языковая личность реального человека с позиции антрополингвистики [Треблер,2009] и т.д. Каждое исследование языковой личности, это, по сути, описание ее своеобразной модели, и большинство моделей базируется на анализе письменных источников; в данном случае происходит реконструкция языковой личности. Данный подход берет начало от В.В.Виноградова и Ю.Н.Караулова, а другой подход предполагает моделирование языковой личности на основе психологических, социальных и лингвистических теорий и анализа устной речи, и родоначальником его является Г.И. Богин. По мнению представителей первого подхода, главная проблема в изучении языковой личности – это «… реконструкция языковой личности в произведении литературы и 115

результирующее разнообразие культурных моделей носителей языка. Круг первоочередных задач, связанных сегодня с ее обсуждением, - это разработка типологии форм, приемов и средств моделирования языковой личности в произведениях художественной литературы и методы идентификации ее типов на основе анализа - с позиций теорий речевых актов и социально-психологического варьирования речевого поведения - художественных образов диалогической речи, а также выработка критериев оценки литературной реконструкции языковоличности» [Караулов, Гинзбург; http://language.psu.ru/bin/ view.cgi?art=0089&th=yes&lang=rus]. Ю.Н.Караулов и Е.Л. Гинзбург подчеркивают, что: «на данном этапе развития теории языковой личности внутренняя ее логика настоятельно требует интенсивной проработки типологических ее характеристик. Существенно обращение с этой целью к тем культурным моделям языковой личности, которые исследователь обнаруживает в художественных текстах, тщательный анализ того, с помощью каких языковых приемов и средств, в каких языковых и литературных формах, на основе каких стратегий и тактик осуществляется это моделирование» [Там же]. Если исходить из того, что «действительную основу личности составляет то особое строение целокупных деятельностей субъекта, которое возникает на определенном этапе развития его человеческих связей с миром» [Леонтьев, 2008, с. 189], то, по всей вероятности, при моделировании языковой личности необходимо учитывать обстоятельства той реальной действительности, в которой языковая личность себя реализует или, более того, в которой ей предстоит себя реализовать. Исходя из реалий современной действительности, одной из ведущих характеристик высоко квалифицированного специалиста ХХI века является межкультурно-коммуникативная компетентность с тем, чтобы адекватно общаться на различных языках в процессе осуществления профессиональной или научной деятельностями с представителями других культур. Под межкультурно-коммуникативной компетентностью понимается «способность осуществлять эффективную коммуникацию в межкультурном контексте» [Мацумото, 2009, с. 475]. Каждый этнос обладает своими культурными ценностями, в том числе и культурой вербального и невербального общения. Чем больше расширяются политические и экономические связи между государствами, тем более возрастает необходимость в формировании у современного специалиста межкультурной коммуникативной компетентности, а не просто в изучении иностранных языков. Поскольку современный специалист Казахстана должен владеть спецификой письменного и устного общения на казахском, русском и иностранном (английском) языках, то при моделировании языковой личности в учебном дискурсе вуза следует учитывать лингвистический, социально - психологический и межкультурный аспекты. С поступлением в вуз меняется социальное окружение молодого человека, способы взаимодействия с ним других участников учебного дискурса, возрастает либо снижается самооценка и т.д. Сформированная в учебном дискурсе школы Я-концепция молодого человека может кардинально измениться в вузе, причем эти изменения не всегда могут быть позитивными. Кроме того, в русле акцентируемого сегодня элитарного образования при моделировании языковой личности следует учесть и Я-концепцию индивида, стремление к самореализации, самопознанию, рефлексии. Таким образом, очевидно, что языковая личность студента вуза формируется под воздействием множества факторов, тщательный анализ и учет которых позволяет представить многогранную модель языковой личности будущего специалиста. Литература: 1. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к текстам: дисс… докт. филол. наук, М., 1984. 2. Гайнуллина Н.И. Эпистолярное наследие Петра Великого в истории русского литературного языка: автореф…докт. филол. наук, Алматы, 1996. 3. Жуминова А.Б. Тезаурус языковой личности поэта О. Сулейменова: автореф… канд. филол. наук: Алматы, 2004. – 26 с. 4. Загатова С.Б., Плотникова Н.Я. Формирование языковой личности средствами иностранного языка//Материалы Международной научно-практической конференции «Валихановские чтения -13». – Т.5, Кокшетау, 2008. - С.188-190.

116

5. Пшенина Т.Е. Дискурсное описание языковой личности Катулла: автореф…канд. филол. наук: Алматы, 2000. - 31 с. 6. Омарбаева Г.С. Авторская речь как отражение языковой личности писателя (на материале произведений Ю.Трифонова)»: автореф… канд. филол. наук: Алматы, 2001. - 28 с. 7. Караулов Ю.Н., ГинзбургЕ.Л. Модели лексического строя языковой личности мастера слова (Тезисы). http://language.psu.ru/bin/view.cgi?art=0089&th=yes&lang=rus 8. Караулов Ю.Н Русский язык и языковая личность. М.: Едиториал УРСС, 2003.264 с. 9. Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения. http://destructioen.narod.ru/karaulov_jasikovaja_lichnost.htm 10. Кучеренко О.Ф. Языковая личность Л.Н.Толстого (на материале переписки): автореф… канд. филол. наук: Караганда, 2004. - 30 с. 11. Леонтьев А.Н. Психология личности.- Т.2.-Хрестоматия.- Самара: Изд. Дом «Бахрах-М». 2008.-544 с. 12. Мацумото.Д Человек, культура, психология. Удивительные загадки, исследования и открытия. – СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2008.-668. 13. Треблер С.М. Опыт воссоздания языковой личности// Русский язык как язык межкультурного и делового сотрудничества в полилингвальном контексте Евразии: Материалы II – го международного конгресса/Ответ. ред. Н.Ж. Шаймерденова.- Астана, ИД «Сарыарка», 2009. - С.220-225 14. Туманова А.Б. Языковая картина мира в художественном дискурсе писателябилингва: автореф… канд. филол. наук: Алматы, 2008. 15. Францен Н.И. Эмотивная речь грамотной языковой личности// Материалы Международной научно-практической конференции «Валихановские чтения -11». – Т. 5, Кокшетау, 2006. - С. 222-223. 16. Штро О.Г. Соотношение синонимии с организацией структуры языковой личности// Материалы Международной научно-практической конференции «Валихановские чтения -11». – Т.5, Кокшетау, 2006. - С. 229-230. *** Е.А. Журавлева – г. Астана, Казахстан ПРОЦЕССЫ МОДИФИКАЦИИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ ПРИГРАНИЧНОГО РЕГИОНА В современный период особый интерес представляет изучение формирования языковой личности, проживающей на приграничных территориях стран с разным разным укладом жизни, разной ментальность и, наконец, разными государственными языками. В этих условиях формируется совершенно особая форма взаимоотношений между людьми разных национальностей, влияющая на развитие ментальных черт, корректирующая их. Прежде всего, у человека начинает формироваться особая концептосфера, базирующаяся на культурных ценностях его воспитания в семье и обществе и репрезентирующаяся в единицах родного языка. Полиэтничный состав приграничного общества также накладывает свой отпечаток на формирование концептосферы. Все это позволяет предполагать, что концептосфера определенного этноса расширяется за счет включения в нее усвоенных и принятых сознанием народа концептов культуры другого народа и ценностями, характерными для данного государства. Вместе с освоенным понятием приходят в язык и активизируются в нем, отражающие это понятие лексические единицы. Причем, в разных странах эти концептосферы, выражаемые на определенном языке, например, русском, тоже будут разными. Активное изучение культурных концептов связано с общей антропоцентрической направленностью научной парадигмы. Культурные концепты «выполняют, – по словам Н.Д. Арутюновой, – функцию своего рода посредников между человеком и той действительностью, в которой он живет» [1, с. 11]. В сознании людей отражается та действи117

тельность, которая их окружает на протяжении жизни. Проблема отображения в сознании человека определенной картины мира, фиксируемой языком, в последние годы стала одной из важнейших проблем когнитивной лингвистики. Основополагающим для когнитивной лингвистики является тезис о необходимости различать реальный мир как объект наших знаний и мир отраженный, проецируемый нашим сознанием, формируемый под влиянием неосознанных процессов организации информации. Основой информации являются сведения о фактах, событиях, процессах, данные, знания, приходящие к человеку по разным каналам, которые кодируются и обрабатываются в нашем сознании, чтобы в дальнейшем передаваться в процессе коммуникации соответствующими языковыми структурами. Знание – продукт общественной, предметно-практической и мыслительной деятельности людей, являющийся содержанием и способом существования сознания. Передаваемая языком информация тесно связана с отраженным миром: люди могут говорить о вещах лишь в той степени, в которой они достигли ментальной репрезентации. Концепт в сознании человека появляется как образ, при частом к нему обращении этот образ закрепляется и проявляется в процессах коммуникации, в поведении человека, образе его мышления, влияет на формирование ментальности. В концептосфере любого народа есть немало концептов, имеющих яркую национальную специфику. Эти концепты имеют большое значение для понимания так называемого «национального менталитета», они, безусловно, оказывают большое влияние на восприятие и оценку происходящих явлений и событий. Совокупность концептов образует концептосферу как некоторое целостное и структурированное пространство. Это, прежде всего, система мнений и знаний человека о мире, отражающих его познавательный опыт на доязыковом и языковом уровнях. Модель мира в каждой культуре строится из целого ряда универсальных концептов и констант культуры [2], и можно говорить об универсальных для большинства народов и культур концептах. При одинаковом наборе универсальных концептов у каждого народа существуют особые, только ему присущие соотношения между этими концептами, что и создает основу национального мировидения и оценки мира. Но есть и специфические, этноцентрические концепты, ориентированные на данный этнос. Концепты репрезентируются в национальном языке, создавая таким образом концептосферу той или иной культуры. Наличие уникальных, национально специфичных, не совпадающих в разных культурах концептов проявляется в безэквивалентных единицах языка. Учеными рассмотрены концептосферы разных языков, описаны основные концепты, характеризующие культуру и ментальность людей той или иной национальности. Так, в словаре Ю.С. Степанова «Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования» (Москва, 1997), являющимся фактически словарем базовых для русской культуры концептов, проанализировано около 30 основных концептов. Многие лингвисты обращались к изучению подобных концептов как единиц, отражающих ментальность человека, видение мира, которое обусловлено культурой и формировалось в соответствии с историческими условиями жизни народа. Принято считать, что число таких основных, фундаментальных для той или иной культуры концептов ограничено. Однако, обращаясь к изучению национально-культурной обусловленности концептов, существенно, на наш взгляд, иметь в виду, что хотя «… национальные концепты в принципе являются общими для всех носителей соответствующей культуры, они ментально объединяют нацию, но так ситуация выглядит лишь в идеале, в реальности это далеко не всегда так, поскольку степень усвоенности национальных концептов отдельными членами лингвокультурной общности может весьма существенно различаться…» [4, с. 77] и «этническое не проявляется изолированно, но находит выражение через социальное» [3, с. 19]. Таким образом, корпус концептов даже одной нации может быть вариантен и эта вариативность зависит от социальных, географических, общественнополитических и других условий. Картина мира вследствие своей динамичности способна меняться в зависимости от развития личности и условий культурной среды, что особенно характерно для восприятия мира людьми, проживающими в приграничных регионах. Мировоззрение чело118

века находится в прямой зависимости от прогрессивных тенденций в экстралингвистической сфере, большое влияние на него имеют развитие политики, экономики и культуры, а значит, одни элементы картины мира могут актуализироваться, а другие подвергаться архаизации, причем, в разных регионах качество этих процессов может быть разным. Материальная культура, общественные ритуалы и установления становятся доступными коллективу говорящих посредством языковых данных, поскольку в языке находят свое отражение и одновременно формируются ценности, идеалы и установки людей, их восприятие мира и своей жизни в этом мире. Таким образом, лексика, заключающая в себе лингвоспецифичные концепты, одновременно «отражает» или «формирует» образ мышления носителей языка, причем в языке находят отражение те черты внеязыковой действительности, которые представляются релевантными для носителей культуры, пользующейся этим языком. В приграничных регионах в настоящее время достаточно остро проявляется потребность в новых концептах, напрямую зависящая от социально-культурных, экономических и политических условий жизни определенного этноса. Происходит расширение концептосферы за счет понятий, заполняющих номинационные лакуны. Важно отметить, что на рубеже веков темп изменения экстралингвистических обстоятельств по своей стремительности превышает темп эволюции языковой системы в целом, ее внутренних закономерностей, хотя не все уровни языковой системы развиваются с одинаковой скоростью. Так, лексический уровень, непосредственно связанный с внеязыковой реальностью, более мобилен. Национальная культура проявляется в поведении, отношении к жизни, восприятии окружающего мира. Процесс международной, экономической и политической интеграции, развитие средств коммуникации и массовой информации, свободное и интенсивное передвижение по всему миру привели к постоянным межкультурным контактам на самом разном уровне, к тесному соприкосновению различных культур, взаимовлиянию культур. Знакомство с культурой другого народа происходит путем сравнения и постоянной оценки имевшихся ранее знаний и понятий с вновь полученными, со знаниями и понятиями о своей культуре, в значительной степени это происходит в связи с изучением языка или проживанием в полиэтничном государстве или приграничных регионах. Понятие картины мира относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику человека и его бытия, взаимоотношения его с миром, важнейшие условия его существования в мире. Взаимодействуя с окружающей действительностью, человек созерцает и познает. Он формирует систему взглядов на объективный мир, определяет свое место в нем, жизненные позиции других людей, убеждения и идеалы. Такую систему взглядов принято называть концептуальной картиной мира. Языковую картину мира традиционно рассматривают как составную часть концептуальной. Языковая картина мира выполняет две функции: означивание основных элементов в концептуальной картине мира и экспликация средствами языка концептуальной картины мира. Концептуальная картина мира – более широкое понятие, чем языковая, причем в создании концептуальной участвуют все типы мышления, в том числе невербальные [6]. Концептуальные универсалии могут иметь совершенно различные прототипы, то есть в каждом языке (следовательно, в коллективном языковом сознании) в соответствие универсальному концепту приводится свой собственный национальноспецифический образ этого концепта, о чем носители других языков могут даже и не подозревать. Не менее важным является и потенциально возможное возникновение коммуникативного дискомфорта, поскольку для адекватного восприятия передаваемой информации адресат должен обладать соответствующим уровнем языковой (а также культурной) компетенции, иначе затрудняется выполнение языком своей важнейшей функции – служить средством общеэтнической коммуникации. Именно поэтому концептосфера и лексическая база русского языка приграничных регионов должна вмещать определенное количество понятий и их вербальных единиц, отражающих культурные, географические, социальные и общественно-политические реалии, актуальные именно для этого общества. 119

Механизм перевода с «языка русских реалий» на «язык реалий другого народа» связан прежде всего с установлением эквивалентности материальных представителей культурных концептов. Такая связь устанавливается путем поиска в чужой культуре «своего» денотата, который можно соотнести с «чужим», используя собственные средства номинации. Как указывает Н.А. Фененко, наиболее простым и распространенным в творческой практике является прием накладывания «своей» культурно-языковой картины мира на «чужую» действительность. В результате осуществляется освоение «чужой» действительности средствами «своей» понятийной системы. Связанная с этим неполнота и приблизительность соответствий компенсируется средствами языка. Исчерпание возможностей данного способа освоения «чужой» действительности приводит к необходимости осуществить расширение концептосферы средствами чужого языка, за счет расширения лексикона языка с соответствующим расширением концептуальной сферы культуры. Заимствуется номинативная единица, слово вместе с понятийным концептом, а порой и с материальным предметом [5, с. 24]. Формируется коммуникативное сознание – это совокупность знаний и механизмов, которые обеспечивают весь комплекс коммуникативной деятельности человека. Это коммуникативные установки сознания, совокупность ментальных коммуникативных категорий, а также набор принятых в обществе норм и правил ведения общения. Таким образом, на основе родного языка и в условиях социально-экономического и политического устройства государства или региона, в котором проживает индивид, и влияния близкоконтактирующего языка формируется мировоззрение, понимание культуры, модель общественного развития, понимание социально-экономической ситуации. Русский язык, функционирующий в приграничных регионах, вбирает в себя культурные концепты, характерные не только для русской культуры, но и народов других национальностей, то есть те понятия и реалии, которые актуальны для ментальностей представителей разных национальностей, и в соответствии с социокультурной ситуацией, сложившейся в данном приграничном регионе. Литература: 1. Арутюнова Н.Д. О работе группы «Логический анализ языка» Института языкознания РАН // Логический анализ языка. Избранное. 1988-1995. – М.: Индрик, 2003 – С. 7-23. 2. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М., 1984. – 134 с. 3. Карасик В.И. Концепт как категория лингвокультурологии // Известия Волгоградского государственного университета. Серия «Филологические науки». – Волгоград, 2002. – № 1. – С. 14-23. 4. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. – Воронеж: Истоки, 2001. – 192 с. 5. Фененко Н.А. Язык реалий и реалии языка / Под ред. проф. А.А. Кретова. – Воронеж: Воронежский государственный университет, 2001. – 140 с. 6. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. – Волгоград: Перемена, 2000. – 367 с. *** Ж.К. Ибраева – г. Алматы, Казахстан ЯЗЫКОВОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В СОВРЕМЕННОМ КАЗАХСТАНЕ: ВЛАСТЬ И МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В настоящее время во многих постсоветских странах происходит актуализация этнических и языковых процессов, поднимаются вопросы, связанные с возрождением национального, языкового самосознания народов. В контексте возрождения этнокультуры и государственности важное место занимает проблема репатриации представителей казахских диаспор, в частности, их социально-языковой адаптации на исторической родине. 120

Краткий обзор языковой ситуации постсоветского Казахстана характеризует ее как экзоглоссную, несбалансированную, диглоссную и демографически неравновесную [1, 142]. Современная Республика Казахстан – это полиэтническая, мультикультурная и поликонфессиональная страна, в которой проживают народы, говорящие на языках разных генетических групп и структурных типов. Итоги переписи в Республике Казахстан 1999 г. и другие официальные документы дают информацию о 126 языках, среди которых особое место занимают казахский и русский языки. Как известно, в принятом 11 июля 1997 года Законе «О языках в Республике Казахстан» (статье 4) закреплен статус казахского языка как государственного. Согласно основным нормативно-правовым актам Республики Казахстан (Конституция РК, Концепция языковой политики РК и др.) на государственном языке осуществляется управление государственными и общественными органами и организациями, делопроизводство, судопроизводство, деятельность дипломатических представительств страны, заключаются международные договоры, ведется официальная переписка и общение, развитие культуры, преподавание в системе высшего и среднего образования, деятельность средств массовой информации и т.д. Статус русского языка также оговорен отдельно и закреплен в нормативно-правовых документах как язык, официально употребляемый наравне с государственным [2,7; 3,5]. Подавляющее же большинство языков диаспор Казахстана – это языки депортированных народов, имеющих или имевших основную страну проживания. В социолингвистической науке принято различать следующие языки диаспор; так, в зависимости от того, какой статус и распространение имеют языки диаспор Казахстана в основной стране проживания, они могут быть разделены на экзогенные языки диаспор, имеющих вне Казахстана основное территориально-государственное образование, в котором данный язык является титульным, государственным, официальным и/или мажоритарным и эндогенные языки диаспор, имеющих вне Казахстана иной район расселения, в котором данный язык не является титульным, государственным, официальным и/или мажоритарным. Особую группу языков Казахстана составляют иммигрантские языки, и, как отмечают в своем исследовании Э.Д. Сулейменова, Н.Ж. Шаймерденова, выделение их в отдельную группу требует дальнейшего серьезного обсуждения. Однако уже сейчас в эту группу языков народов Казахстана могут быть отнесены английский, вьетнамский, испанский, итальянский, китайский, французский, хинди, урду, носители которых демонстрируют лояльность к языковой политике и характеризуются достаточно высокой степенью владения казахским языком [1, 24-33; 108-251]. Таким образом, новая языковая политика потребовала решения большого числа вопросов и немаловажными факторами, способствовавшими его успешности, оказались демографические изменения в казахстанском обществе, которые в значительной степени повлияли на этноязыковую панораму страны и распределение языков в общем коммуникативном пространстве. С начала 90-х гг. ХХ в. в Казахстане стала проводиться политика поддержки оралманов (от казахского оралу – возвращение) – этнических казахов-репатриантов, вернувшихся в Республику Казахстан. Наиболее многочисленные диаспоры казахов имеются в Монголии, Китае, Турции, Узбекистане, Туркменистане, России и др. Как известно, стратегичекий курс в развитии языковой ситуации в стране определяет языковая политика, как важная и неотъемлемая часть государственной политики. В социолингвистике языковую политику определяют как теорию и практику социального и целенаправленного воздействия определенных субъектов языкового планирования (государственной власти, социальных групп, элиты, политических партий, международных организаций, классов и др.). на функции языка, ход развития языков, целенаправленное и научно обоснованное руководство функционированием существующих языков, созданием и совершенствованием новых языковых средств общения [1, 253]. Основными субъектами языковой политики выступают Президент Республики Казахстан, Правительство Казахстана, официальные государственные органы. Проводимая языковая политика может способствовать регулированию межэтнических отношений, при том, что принципиальной целью языковой политики выступает обеспе121

чение условий для функционирования языка как культурного фактора, способствующего общенациональной интеграции. Общеизвестно, что языковая политика как важная составляющая государственной политики, должна проводиться посредством определенных методов и приемов в ходе официально проводимых процедур. Такие мероприятия должны проводиться при непосредственном участии общественных, административных структур и институтов в принятии и распространении социально-важных решений по языковому планированию, которые в политологии и социолингвистике принято обозначать обобщающим термином власть. Понятие власти основано на том, что разные социальные группы индивиды и имеют неравнозначный доступ к языковым и иным ресурсам, т.е. большей властью обладают те, кто имеет доступ к более широкому или наиболее выгодному набору языков и вариантов языка и способны контролировать языковую практику членов данного общества. В Казахстане средствами языковой политики являются законодательные акты, Указы Президента РК, постановления Правительства РК, решения акимов областей, городов, районов, приказы министров образования, культуры, информации и общественного согласия, регулирующие отношения в сфере языка. Важно, что в период становления нового государства был принят ряд долгосрочных программ, регулирующих вопросы языковой государственной политики государства, касающихся всех слоев населения республики, в том числе и казахов-репатриантов. Так, была принята Отраслевая программа миграционной политики Республики Казахстан на 2001–2010 годы, целью которой выступает формирование миграционной политики, направленной на создание необходимых условий устойчивого демографического и социально-экономического развития, создание всех необходимых условий по реализации прав мигрантов, а также укрепление государственной безопасности страны [4]. В программе даются основные направления по: сокращению и стабилизации внешних эмиграционных процессов; регулированию и контролированию миграционных процессов, в том числе, планированию и управлению трудовой миграцией; борьбе с трафиком; контролированию и регулированию нелегальной и легальной миграцией, всемерному содействию реинтеграции оралманов в социально-экономическую и политическую жизнь страны; регулированию процессов, связанных с беженцами, направленных, с одной стороны, на их интеграцию в социальную среду и, с другой, на содействие по их добровольной репатриации в государство происхождения, регулированию внутренней миграции, связанной с устойчивым экономическим ростом и переселением из экологически неблагополучных, депрессивных регионов и городов страны. Помимо этого с 1998 г. сформирована правовая база программы репатриации этнических казахов на родину, основные аспекты деятельности которой представлены в «Концепции репатриации этнических казахов на историческую родину» [5]. На сегодняшний день в казахстанской науке существует целый ряд исследований, центром внимания в которых выступает процесс социальной, культурной и языковой адаптации этой части населения. В частности, это работы, посвященные анализу отношения к государству и государственному языку, проблемам двуязычия, языковым особенностям разных возрастных, социальных,профессиональных групп репатриантов (Л.Т. Қожамқұлова, А. Досанова, Б.И. Ракишева и др.). При этом необходимо отметить, что процесс социальной адаптации, а также интегрированности казахов-репатриантов в казахстанское общество не всегда проходит безболезненно. Ученые выделяют ряд причин, обуславливающих данный процесс. Вопервых, по мнению исследователей, основными ценностями для большинсвта оралманов выступают независимость государства, целостность территории страны, национальный язык, религия. Однако, наблюдаемая социальная жизнь современного Казахстана – полиэтнического, поликонфессионального государства, вызвала ряд противоречий. Как показывают наблюдения, между оралманами и коренными казахами существует дистация, которая проявляется в таких базовых составляющих как культура, менталитет, речевое и неречевое поведение. Действительно, процесс социализации данной группы населения не всегда проходит успешно. В социолингвистике под социализацией понимается процесс становления личности, усвоение индивидом 122

ценностей, норм, установок, образцов поведения, присущих данному обществу, социальной групее, или иной макросоциальной общности. Различают первичную социализацию (в семье) и вторичную (в течение всей житзни). Самым мощным фактором социализации является язык, это компонент и инструмент социализации (В.И. Беликов). В зависимости от отношения к языку различают: а) социализацию, которая осуществляется через язык (язык – основной инструмент); б) социализацию, осуществляемую для языка (язык – основной результат), при этом само знание о культурно и социально-приемлемых сферах использования языка формируется в процессе социализации; в) социализаию о языке (знания о языке возникают, а отношение к языку формируется в процессе социализации). На наш взгляд, процесс адаптации казахов-оралманов в казахстанское общество будет успешным при факте принятия данной группой населения условий языковой ситуации современного Казахстана. Как было отмечено выше, языковая ситуация современного Казахстана уникальна, поскольку республика представляет собой многоязычную страну с населением, говорящим на языках разных генетических языковых семей и структурных типов (около 130 национальностей). Однако реальное рапсределение языков осщуествяется в пользу демографически и коммуникативно мощных языков – казахского и русского языков. Оралманы, как правило, не знают русского языка, что вызывает серьезные проблемы при поступлении на хорошо оплачиваемую работу. Озабоченность властей вызывает и низкий уровень образования оралманов. По данным официальных источников на декабрь 2006 г., среди оралманов 29619 человек имеют высшее образование, 3764 – незаконченное высшее, 59630 – среднее специальное образование. По занятости оралманы трудятся в сельском хозяйстве (65524 чел.), в сфере образования (15 тыс.), в здравоохранении (около 8 тыс.), на государственной службе (978 чел.) [6; 7]. Проведенный анализ свидетельствует также о некоторой политизации процесса репатриации казахов на историческую родину, так, проблема оралманов в той или иной степени затрагивается в программных документах и практической деятельности многих политических партий и движений в республике. В целом, проблемы социальной, культурной и языковой адаптации и интегрированности в казахстанское общество репатриантов относятся к ключевым вопросам стабилизации общества. Чем быстрее и и качественнее будет проходить адаптация такого слоя мигрантов, как репатрианты, к новым условиям жизни, тем значительнее и ощутимее будет экономическая и интеллектуальная отдача человеческих ресурсов для развития принимающего общества. Таким образом, что процесс репатриации представляет интерес для Казахстана по целому ряду причин, среди которых в качестве основных можно выделить то, что оралманы-казахи зарубежья являются носителями знаний самобытной культуры народа и языка, что является существенным вкладом в духовный фонд этноса. Литература: 1. Сулейменова Э.Д., Шаймерденова Н.Ж.. и др. Словарь социолингвистических терминов. – Астана, 2008. 2. Закон «О языках в Республике Казахстан». – Алматы, 1997. 3. Конституция Республики Казахстан. – Алматы, 1995. 4. Отраслевая программа миграционной политики Республики Казахстан на 2001– 2010 годы. – Астана, 2000. 5. Концепция о репатриации этнических казахов на историческую родину. – Астана, 1998. 6. Информация о ходе реализации Программы демографического развития РК на 2001-2005 гг. // Текущий архив АМД. Л. 5. 7. Иммиграционная политика в Казахстане на примере репатриантов из дальнего зарубежья. – Алматы, 2000. ***

123

Н.И. Иванова – г. Якутск, Респ. Саха (Якутия), Россия ОСОБЕННОСТИ ЭТНОЯЗЫКОВОЙ СИТУАЦИИ НА ФОНЕ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В РЕСПУБЛИКЕ САХА (ЯКУТИЯ) Республика Саха (Якутия) в силу особых социально-экономических и политических особенностей всегда имела и имеет значительную миграционную составляющую. Миграционная картина последних лет впервые в 1990 гг. сменилась миграционной убылью - население республики с 1990 по 2006 год уменьшилось на 264 тыс. человек, республика из региона притока населения превратилась в регион оттока, что привело и к изменению этноязыковой ситуации. В становлении нового баланса языков существенную роль играют 3 фактора: 1) сужение русскоязычного пространства в республике, поскольку основной тенденцией в миграционном поведении населения республики был массовый выезд в другие регионы РФ и страны Ближнего Зарубежья из промышленных и северных районов, где сосредоточены горнодобывающие предприятия; 2) смена доминирующего фактора в составе общей миграции – возрастание роли внутренней миграции - ее доля возросла с 37,5 до 63,1 %, поскольку доля внешней миграции в общем объеме миграции имеет тенденцию к снижению - с 62,5 % в 1990 г. до 36,9 % в 2006 г.; 3) особенности внутренней миграции последних лет - переток сельского населения в городскую местность, что в первую очередь связано со стремлением людей жить в более благоприятных условиях. В целом за последние 17 лет городское население выросло за счет приехавших из сел республики примерно на 51 тыс. человек (по данным ФУГоскомстата РС(Я). Доля якутов в общей численности населения республики сокращалась вплоть до 1980 г. Начиная с 1990 гг. в результате оттока пришлого населения он вырос и ныне составляет 45 %, а вместе с малочисленными народами Севера — более 50% общей численности населения. Доля коренного населения и численность его, по оптимальному прогнозу специалистов, удвоится через 50 лет [1]. Столица г.Якутска является средоточием миграционных потоков – высока внутрирегиональная миграция, направленная в центр и в определённой мере в центральные улусы. По данным ФУГоскомстата РС(Я), доля обоснующихся в столице имеет тенденцию к возрастанию, следовательно этноязыковые процессы наиболее активны в столице, и социолингвистический демонстрационный материал доклада будет представлен по г.Якутску и одному из улусов, где преобладает якутское население. Таким образом, данные экстралингвистические факторы существенным образом эксплицитно и имплицитно начинают отражаться на этноязыковой ситуации, в частности на языковой компетенции, этноязыковом самочувствии жителей республики. В современных условиях – повышении национального самосознания, отражающегося в социокультурном процессе, по терминологии социологов, явлениями догоняющей модернизации представителей титульного якутского этноса и некоторой части коренных малочисленных народов Севера, – характеризуется стремлением якутов к равностатусному контакту, социально-психологической адаптацией русских и русскоязычных к новым условиям. По результатам наших массовых социолингвистических опросов по республике в 2007-2009 гг. процессы не носят кардинальных изменений - сильны позиции русского языка, растёт языковая компетенция в русском языке у коренных жителей, доминирующая часть якутского населения двуязычна - в общей совокупности ответов свободное владение русским языком у якутов на 14,5% выше владения этническим языком (в улусах, как правило, владение русским ниже). Однако, достаточно чётко выявлена тенденция к становлению нового баланса языков: несколько расширяется сфера функционирования якутского языка в столице республики, особенно в неофициальной сфере общения. Растёт языковая компетенция якутской молодёжи - 60,6% молодёжной группы ука124

зала на свободное владение, что примерно на 10% выше, чем языковая компетенция в средней группе и целых на 17% выше языковой компетенции самых старших респондентов. Опрос показал, что в г.Якутске 98,5% якутов владеют в той или иной степени якутским языком (в Вилюйском улусе - 100%), значительная часть – 77,6% якутов свободно владеет (в Вилюйском улусе - 87,1%), 87,2% в активной форме реализации (в Вилюйском улусе - 96,7%). 4,5% русских владеют якутским в активной форме; 42,5% русских в той или иной степени, в основном в пассивной форме, владеют якутским языком (в Вилюйском улусе – 50%). В т.ч. значительная часть (27,4%) понимают общий смысл сказанного, но не говорят; 57,5% - не владеют. Также достаточно высок уровень владения якутским языком у представителей иных национальностей: около 21,4% (в Вилюйском улусе - 30%) свободно владеют, 14,3% (в Вилюйском улусе - около 20%) говорят, читают, но не пишут. Не владеют - 26,2% (в Вилюйском улусе - 33,3%). Среди якутов, кроме западных иностранных и родных языков, получены ответы о владении киргизским и украинским языками, у русских – украинским. Для грамотного языкового планирования в республике важно учесть изменения в предпочтениях и ориентациях русского и русскоязычного населения. В последнее время всё больше русского населения изъявляют желание об изучении якутского языка, начали посещать бесплатные курсы. Также, в общественном мнении основных якутского и русского этносов г.Якутска, столицы республики, бытует твёрдое убеждение о двуязычности первых лиц (президента и депутатов Госсобрания), причём среди русского населения наблюдаются видимые адаптационные явления - если в 80-ые годы так считало лишь 30%, то в 2008 г. - 80%. Реальное соотношение языков в визуальной информации (вывесках, рекламе, объявлениях и т.д.) показало несоответствие спроса и предложения в потреблении данного информпродукта, что может оцениваться в данных условиях исследования, как процесс перерастания ценностной установки «в форму некоего извне навязывания правила и превращения во внутреннюю потребность, убеждение, привычку» для некоренных жителей региона [2]. Ответы всех жителей республики отражают мнение о расширении использования двуязычия, якутского языка, спорадично – компонента иностранного языка и сокращении только лишь русскоязычной информации. Как отмечает специалист И.С.Карабулатова «Этнолингвоинформационное пространство современного полиэтничного региона представляет собой универсальную ценность, которая обладает разной значимостью в разных социальных сообществах. Этноинформационные связи консолидируют этнос, отражаясь в привычках, вкусах, поведении, языке, речи, темпераменте и т.д.» [2]. В данных ответах также отмечены адаптационные явления. В данный период важно грамотно вести языковое планирование, не допустить перекосов в языковой политике, ведь в недалёком будущем усложнение транспортной схемы за счёт железной дороги откроет разноязыкий поток, устремленный в нашу республику, и необходимо перед этим обеспечить здоровую идентичность, воспитать в молодом поколении толерантность, патриотичность, создать все условия для сохранения и развития языка, культуры прежде всего жителей республики. Литература: 1. Е.Г.Егоров, Г. А. Пономарёва, Е. Н. Фёдорова. Географическое положение Республики Саха (Якутия) и его уникальность. 14(107) – 2009. // Региональная экономика: теория и практика,14(107) – 2009. С.17-18. 2. Карабулатова И.С. Ономастические проблемы современности в социокультурном контексте// Россия-Азия: механизмы сохранения и модернизации этничности: материалы междунар.науч.-практ.конф. (18-21 июня 2008 г.) – Вып. 3. –Улан-Удэ:Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. -260 с. С. 228-229. ***

125

Г.C. Имангалиева – г. Астана, Казахстан ПРОБЛЕМЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ ЯЗЫКОВЫХ БАРЬЕРОВ В ПРОЦЕССЕ ИНТЕРКУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ (дискурсивный аспект) Предисловие к теме в контексте дискурса Дискурс обращен к ситуации или внешнему контексту высказываний, типу деятельности в малой группе, включающему широкий спектр сфер: антропологических, этнографических, психологических, языковых, социологических и культурных. Всякий анализ языковых явлений в контексте дискурса принадлежит сфере лингвистической прагматики. Категория контекста важна для коммуникативной лингвистики, по ее значению и роли в теоретических построениях определяется то или иное направление в изучении языкового общения. Как известно, выделяется пять теоретических моделей контекста. Речевой контекст используется в лингвистике текста, а также в конверсационном анализе и дискурс-анализе (в узком смысле). Экзистенциальный контекст – переход от семантики к прагматике происходит тогда, когда говорящий и слушающий в их пространственно-временной соотнесенности определяются как индексы, семиотические указатели на данный экзистенциальный контекст. Другой тип прагматики использует расширение категории возможных миров. Исследованиями значений и смыслов в экзистенциальных контекстах занимаются логическая семантика и прагматика. Ситуационный контекст, формирующий социологическое, этнографическое и антропологическое, социально-культурное направление прагматики, содержит ряд факторов, определяющих значения языковых и других знаковых выражений. Ситуации как контексты представляют собой класс социально-культурных детерминант: тип деятельности, предмет общения, уровень формальности или официальности, статусноролевые отношения, место общения и обстановка, социально-культурная «среда» и т. п. Это могут быть институциональные ситуации (на игровом поле, в зале суда, на приеме у врача, на уроке в школе) и повседневные (в общественном транспорте, в магазине, дома), с их особенными правилами речевого общения, коммуникативными практиками и языковыми играми, когнитивными стереотипами. Акциональный контекст представляет особый класс ситуаций, которые конституируются речевыми актами. Стандартна теория речевых актов с точки зрения инференционных концепций: межличностная риторика Дж. Лича, теории релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсон. Психологический контекст включает в прагматику ряд ментальных и когнитивных категорий, что предопределяется принятием деятельностной точки зрения на дискурс, согласно которой все речевые акты интенционально обусловлены. Интенции, верования и желания рассматриваются как психологические, когнитивные регулятивы, ответственные за программы действий и взаимодействий. Ментальная сторона деятельности сама по себе не так уж важна для прагматики — ее интересуют только легко распознаваемые и в определенном смысле конвенциональные интенции, верования, желания и т. д. Именно они создают психологический контекст дискурса. Таким образом, психологический контекст включает только те когнитивные процессы, которые реализуются в обусловленных структурой языка процедурах порождения и интерпретации совокупностей языковых выражений. Этот тип контекста изучается психологически ориентированной прагматикой, например, можно назвать работу Марчело Даскала [Dascal 1983]. Дискурс-анализ теоретически строится на разных типах прагматических контекстов. Комплексная природа дискурса обусловливает учет всего набора многообразных факторов, влияющих на порождение и интерпретацию смыслов в обмене коммуникативными действиями. Возникновение языковых конфликтов объясняется самыми разными причинами. В частности, существует точка зрения, что вражда и предубежденность между людьми 126

извечны и коренятся в самой природе человека, в его инстинктивной «неприязни к различиям». Но современные исследования опровергают это предположение, доказывая, что враждебность к языку какой-то конкретной народности не являются всеобщими. Они возникают под влиянием причин социального характера. Этот вывод в полной мере относится и к конфликтам, носящим межкультурный характер. Большое число проблем возникает при переводе информации с одного языка на другой. Это связано с тем, что понятия или предметы, обозначаемые такими словами, являются уникальными для данной культуры, а в других культурах отсутствуют и, следовательно, там нет соответствующих слов для их выражения. В случае необходимости эти понятия выражаются с помощью заимствований. Одно и то же понятие поразному — избыточно или недостаточно — выражается в разных языках. Именно поэтому невозможно переводить слова только с помощью словаря, который дает длинный список возможных значений этого слова. Существует конфликт между культурными представлениями разных народов о тех предметах и явлениях реальности, которые обозначены эквивалентными словами этих языков. Эти культурные представления обычно определяют появление различных стилистических коннотаций у слов разных языков. В разных культурах могут быть разными не только эти предметы или явления, но и культурные представления о них. Английский house отличается от русского или казахского дома. Для нас дом - это и место жительства, и место работы человека, любое здание и учреждение. Для англичан — это только здание или строение. Домашний очаг будет передаваться словом home. Это означает, что понятие «дом» шире, чем понятие «house».Таким образом, при выборе языка общения необходимо помнить как о лексико-фразеологической сочетаемости слов, так и об их различной коннотации, существующей в разных языках. Причины возникновения межкультурных конфликтов достаточно широки: в основе конфликта могут лежать не только недостаточные знания языка и связанное с этим обычное непонимание партнера по коммуникации, но и более глубокие причины, нечетко осознаваемые самими участниками. Возникающие конфликты имеют свои позитивные аспекты и деструктивную сторону процесса коммуникации. Согласно теории позитивного конфликта «конфликты понимаются как неизбежная часть повседневной жизни и не обязательно должны носить дисфункциональный характер». Под конфликтом понимается любой вид несовпадения интересов. Конфликт имеет динамический характер и возникает в самом конце ряда событий, которые развиваются, исходя из имеющихся обстоятельств. Возникновение конфликта не означает прекращения языковых контактов между коммуникантами. В процессе коммуникации с представителями других культур причинами конфликта очень часто бывают ошибки атрибуции. Знание или незнание культурных особенностей, включая конфессионные и идеологические аспекты, играют значительную роль в построении атрибуций. Обладание такой информацией позволяет многое прояснить относительно того, что является желательным и на что накладывается запрет в конкретной культуре. Носителями конфликтов выступают сами члены определенного социума. Только в том случае, когда человек сам для себя определяет ситуацию как конфликтную, можно говорить о наличии конфликтной коммуникации. Теория западных исследователей доказывает, что существуют три основные причины коммуникативных конфликтов, возникающие в процессе дискурса: личные особенности коммуникантов, социальные отношения (межличностные отношения) и организационные отношения. К личностным причинам конфликтов относятся ярко выраженное своенравие, низкая способность или готовность к интеркультурной адаптации, несговорчивость, ярко выраженное честолюбие, карьеризм, жажда власти или сильное недоверие. Эти причины конфликтов обусловлены исключительно личными качествами конкретного человека. К социальным причинам возникновения конфликтов относятся сильно выраженное соперничество, недостаточное признание способностей, недоста127

точная готовность к компромиссам, противоречивые цели и средства для их достижения. К организационным причинам конфликтов относят перегрузку работой, неточные инструкции, неясные компетенции или ответственность, противоречащие друг другу цели, постоянные изменения правил и предписаний для отдельных участников коммуникации, глубокие изменения или переструктуризацию укоренившихся позиций и ролей. В реальной жизни «чисто» межкультурные конфликты не встречаются. Реальные отношения предполагают наличие множества взаимопроникающих конфликтов, и было бы ошибкой считать, что в основе любого конфликта между предстателями различных культур будет лежать незнание культурных особенностей партнера по коммуникации. В результате постепенно сложились три методологических подхода к изучению межкультурного общения: функциональный, объяснительный и критический. Эти подходы основываются на различных представлениях о природе человека, человеческом поведении и природе человеческих знаний. Функциональный подход сложился в 1980-е годы и основывается на методах социологии и психологии. Согласно этому подходу культуру любого народа можно описать с помощью различных методов. Любые изменения в культуре также могут быть измерены и описаны. Культура определяет поведение и общение человека, и поэтому они также поддаются описанию и могут быть предсказаны. Основная цель заключается в том, чтобы показать специфику влияния культуры на коммуникацию. Сравнение культурных различий взаимодействующих сторон позволяет предсказать успех или провал их коммуникации. Результатом функционального подхода стала теория коммуникационного приспособления, которая утверждает, что в ситуациях межкультурной коммуникации люди зачастую меняют модели своего коммуникативного поведения, приспосабливаясь к моделям партнеров по общению. При этом изменение стиля коммуникации происходит быстрее во время ненапряженного, спокойного общения или в случаях, когда партнеры не видят большой разницы между собой и собеседником. Объяснительный (или интерпретирующий) подход. Цель объяснительного подхода заключается в том, чтобы понять и описать, но не предсказать поведение человека. Сторонники объяснительного подхода рассматривают культуру как среду обитания человека, созданную и изменяемую через общение. В этом подходе используются методы антропологии и лингвистики: ролевые игры, включенное наблюдение и др. Основное внимание обычно акцентируется на понимании коммуникационных моделей внутри отдельной культурной группы. В процессе исследований межкультурного общения, основанных на объяснительном подходе, был сделан вывод, что коммуникационные правила той или иной общности людей основываются на культурных ценностях и представлениях этой конкретной группы. Сторонники критического подхода данного направления интересуются прежде всего историческим контекстом коммуникации. В своих исследованиях они исходят из того, что в общении всегда присутствуют силовые отношения. С этой точки зрения культура рассматривается ими как поле борьбы место, где многочисленные объяснения и интерпретации культурных явлений собираются вместе и где всегда есть доминируют сила, которая определяет культурные различия и характер объяснения. Целью изучения межкультурной коммуникации является объяснение человеческого поведения, а через него — изменение жизни людей. По убеждению сторонников критического подхода, изучение и описание доминирующей в культурных ситуациях силы научит людей ей противостоять и более эффективно организовывать свое общение с другими людьми и культурами. Основным методом критического подхода является анализ текстов. Главное отличие состоит в том, что этот процесс основывается на анализе и интерпретации реальных культурных контактов. Отсюда наиболее эффективным методом как изучения, так и обучения межкультурной коммуникации оказался тренинг, который по сравнению с классическими академическими формами организации учебного процесса в большей 128

степени отвечал специфическим требованиям и трудностям межкультурного обучения благодаря своей близости к практике и интенсивности обучения. К их числу относятся: биографическая рефлексия, полевое наблюдение, интерактивное моделирование, ролевые игры, самооценка, симуляции. 1. Метод биографической рефлексии предполагает осмысление собственной биографии с целью основ выяснения своей языковой и культурной идентичности и форм их проявления в повседневной жизни. С помощью анализа биографии и воспроизведения прошлых жизненных ситуаций актуализируются чувства и осознаются события определившие формирование личности человека. Подобная работа над собственной биографией помогает рефлексировать различные стороны человеческой жизнедеятельности, определять природу ценностных ориентации и интересов и поэтому может применяться при различных методологических подходах. 2. Метод интерактивного моделирования ориентирован на сознательное воспроизведение регулярно возникающих различных индивидуальных и групповых ситуаций межкультурного общения; глубже познаются интересы взаимодействующих сторон, их формы поведения, развивается способность к восприятию норм и ценностей чужой культуры. 3. Метод самооценки своей целью ставит выделение определенных типов поведения при межкультурном общении и рассмотрение их под соответствующим углом зрения. Эта цель достигается посредством общественных опросов, структурированных наблюдений и тестов. 4. Метод симуляции заключается в искусственном создании конкретных ситуаций межкультурного общения и прогнозировании возможных вариантов и результатов исходя из различных точек зрения и аспектов. Практика использования рассмотренных методов позволяет сделать вывод, что с их помощью могут сравниваться две или более культуры, акцентировать внимание как на общих трудностях процесса коммуникации, так и на частных случаях межкультурного общения. Использование данных методов в процессе обучения межкультурной коммуникации позволяет подготовить представителей различных культур к эффективным контактам с чужими культурами, научить их понимать своих партнеров по коммуникации и добиваться поставленных целей и результатов. Длительная изоляция человека от других людей и от общества ведет к его психической и культурной деградации. Но природа не наделила людей способностью устанавливать эмоциональные контакты и понимать другу друга без помощи знаков, звуков, письма и т.д. Поэтому для общения и взаимодействия друг с другом люди создали вначале естественные языки, а затем различные искусств венные языки, символы, знаки, коды и т.п., позволяющие наладить эффективную коммуникацию. Таким образом, все способы и формы, системы коммуникации созданы самими людьми и поэтому являются элементами культуры. Именно культура обеспечивает нас необходимыми средствами коммуникации, она также определяет что, когда и как мы можем использовать для общения с окружающим миром. В данном целом все части зависят друг от друга, поддерживают одна другую, имеют значимость для всей системы. Элементы культурных систем не существуют сами по себе, они существуют только как части целого. У отдельных частей культуры есть функции по отношению к целому, каждая из них выполняет свою роль. Стремление понять и объяснить назначение и роль тех или иных элементов культуры в жизни людей послужило основной причиной возникновения в культурной антропологии самостоятельного направления — функционализма. Для изучения культуры необходимо разложение целого (культуры) на составляющие элементы и выявление зависимостей между ними. Для этого каждый элемент культуры исследуется как выполняющий определенную задачу, функцию в социокультурной общности. Более того, нередко отдельный элемент целого не просто играет присущую ему роль, а представляет собой звено, без которого культура не может существовать в качестве целостного образования. Изначально функционализм был ориентирован на выяснение полезности какоголибо культурного явления, на установление выполняемой им роли в человече129

ском обиходе. Основоположники функционализма главной своей задачей считали исследование сущности, ценности культурных явлений, генетических, причинноследственных связей между ними, их взаимного влияния. Функции тех или иных культурныx явлений состоят в налаживании взаимодействия между отдельными индивидами, группами, социальными институтами и обществом в целом. Культурные явления могут менять свои функции. У каждой социальной или этнической группы своя реакция на окружающую среду, и поэтому разные люди и разные социальные группы могут по-разному оценивать эффективность, т.е. полезность, правильность, ценность одних и тех же элементов культуры. Если бы все эти реакции сохранялись, то человеческая культура представляла бы собой хаотическое образование. Но внутри культуры постоянно идет своего рода борьба за существование, в результате которой выживают и функционируют наиболее эффективные, удобные и универсальные ее элементы. Именно эти элементы институционализируются и получают соответствующие функции. Культура представляет собой многослойное явление: в ней на одну и ту же потребность можно получить разные «культурные ответы». Множеству социальных и этнических групп в обществе соответствует множественность культурных ответов на одну и ту же потребность, что закономерно выражает разнообразие человеческих склонностей и поэтому вполне функционально. В процессе интеркультурной адаптации важное место занимают исследования проблем психологической аккультурации мигрантов, при контакте с чужой культурой происходит знакомство с новыми художественными ценностями, социальными и материальными творениями, поступками людей, которые зависят от картины мира, ценностных представлений, норм и условностей, форм мышления, свойственных чужой культуре. Но нередко контакт с чужой культурой ведет к такой проблеме и конфликтам, связанными с непониманием этой культуры, которое сегодня принято называть культурным шоком (шок перехода, культурная утомляемость). Главной причиной культурного шока в процессе интеркультурной адаптации является различие культур. Симптомы культурного шока могут быть самыми разными: от преувеличенной заботы о качестве воды и пищи до психосоматических расстройств. Но культурный шок имеет не только негативные последствия. Современные исследователи рассматривают его как нормальную реакцию, как часть процесса адаптации к новым условиям. Более того, в ходе этого процесса личность не просто приобретает знания о новой культуре и о нормах поведения в ней, но и становится более развитой культурно, хотя испытывает при этом стресс. На процесс адаптации также влияют особенности культуры, к которой принадлежат мигранты. Хуже адаптируются представители культур, в которых очень важно понятие «лица». Таким образом, ответ на вопрос о решении актуальной задачи преодоления трудностей в процессе интеркультурной адаптации представителями разных народов заключается в том, что языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этих языках. Преодоление языкового барьера и преодоление культурного барьера являются эффективными факторами обеспечения взаимопонимания между представителями разных культур. Литература: 1. Сепир Э. Коммуникация//Избранные труды по языкознанию и культурологи – М., 1993. 2. Воробьев В.В. Лингвокультурология. Теория и методы. – М. – 1997. 3. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М. - 2000 ***

130

А.М. Казиева – г. Пятигорск, Россия ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ОБУЧЕНИЯ РУССКОМУ ЯЗЫКУ В ИНОФОННОЙ / ПОЛИФОННОЙ СРЕДЕ Век новых технологий предполагает высокий уровень культуры, высокую степень выявления сущностных, творческих сил человека в их целостном, гармоническом виде. Сегодня эта проблема ещё более актуальна, и, на наш взгляд, данные понятия непосредственно касаются, прежде всего, процесса формирования информационной культуры с применением современных технологий в их взаимосвязи с коммуникативной и профессиональной культурой, общей культурой человека, совершенствованием его нравственных качеств. Интерес к диалогу культур имеет достаточно длительную историю, однако, в наше время его значимость резко возросла, что, очевидно, обусловлено многими причинами: проблемами глобализации, обострением во многих регионах взаимоотношений Запада и Востока, «Севера» и «Юга», терроризмом и т.д. Возникает настоятельная необходимость особо учитывать понятие «диалога культур» как объективно существующего, реального процесса встречи двух и более культур, национальных картин мира в сознании общающихся между собой носителей этих культур; как дидактического термина, обозначающего направленно моделируемый в учебных целях процесс встречи этих культур, процесс осознания их общности и своеобразия, глубокого познания своей культуры и проникновения в культуру инонациональную. При этом возрастает роль родного языка как основы формирования языковой личности; а также таких сопутствующих факторов: сопоставительно-типологические описания языковых явлений как составляющих языковую картину мира; социализация личности в условиях информационных технологий; лингводидактические проблемы вузовского и среднего образования. Многие идеи современного языкознания в какой-то мере усилиями методистов через учебники и учебные пособия доходят до школы – высшей, средней: это идея системного подхода к языку, интерес к содержательной, семантической стороне языка, его функционированию (функциональная лингвистика), теория речевой деятельности, синтаксис текста, лингвистический анализ художественного текста, данные сопоставительно-типологической лингвистики и т.д. Но всё же, в основе своей курс русского языка (РКИ, русский язык для инофонов – РКН) продолжает оставаться глубоко традиционным, построенным на основе описательной грамматики, с её классификационной и формально-грамматической ориентацией, недостаточным вниманием к живой ткани языка, его функционированию. Язык при таком подходе не осознаётся как феномен культуры и культурно-историческая среда, формирующая языковую личность. Из четырёх аспектов изучения языка: исторического, социального, психологического и структурного – остаётся в поле зрения, по сути, только один – внутреннее устройство языка. Создание сегодня различных учебных, учебно-методических пособий, пособий для учителя, условно называемые «Русский язык в диалоге культур», должно идти в русле лингвокультурологической концепции обучения русскому языку, ведущим принципом которой является соизучение языка и культуры, выработка не только языковой/лингвистической, но и коммуникативно-культурологической компетенции учащихся, что вполне отвечает требованиям новых стандартов образования. Содержание, обеспечивающее формирование культуроведческой компетенции, должно быть обязательно отражено в стандарте образования как отражение в языке культуры и истории народа с учетом взаимообогащения языков, единиц русского языка с национально-культурным компонентом значения, норм русского речевого этикета, его особенностей в сопоставлении с речевым этикетом других народов. Культуроведческая компетенция более конкретно и в более полной мере реализуется в региональном компоненте образования в России, в частности, целенаправленная работа в этом плане проводится в Республике Башкортостан (БГУ, проф. Л. Г.Саяхова), в Москве (РУДН, проф. Воробьев В. В.; ГИРЯ им. А. С.Пушкина, проф. Прохоров Ю. Е.). 131

Новая концепция обучения русскому языку, суть которой – формирование и развитие языковой личности, предполагает работу над усвоением национально-культурного компонента значения языковых единиц, прежде всего лексики, фразеологии и текста: усвоение слов не только как единиц языка и речи, но и как концептов культуры, изучение текста как явления культуры. В названия пособий нового поколения, изданных в России, заложено понятие «диалог культур». Каково же его содержание, являющегося одним из основных в лингвокультурологической концепции обучения русскому языку в инофонной среде? При усвоении русского языка как неродного (в инофонной среде) немаловажным фактором является функционирование в стране нескольких национальных языков. Факт многоязычия в условиях наличия единого государственного языка должен учитываться в сфере народного образования как важнейший компонент языковой ситуации. Примечательно то, что в многонациональной Российской Федерации русский язык по вполне объективным причинам выполняет и другую важную функциональную роль – средства межнационального общения. Основание тому – интеграция всей экономической и культурной жизни страны. Единое хозяйство огромной многоязычной страны можно вести, лишь имея инструмент межнационального общения. Таковым стал русский язык, прежде всего, как язык преобладающего большинства населения, ведь национально-русское двуязычие – распространённое и жизненно необходимое явление. Межнациональное общение осуществляется в сфере межличностного и социально-бытового общения, в мире искусства, литературы и т.д. И каждый раз, чтобы это общение состоялось, помимо знания языка, нужно знать и уважать культуру, обычаи, особенности речевого поведения, языковую картину мира носителей разных языков. Только толерантная языковая личность может эффективно участвовать в межкультурной коммуникации, цель которой – взаимопонимание и взаимоуважение представителей разных этносов. В методике обучения языкам, в том числе русскому, постоянно утверждается идея основополагающей роли родного языка в формировании личности. Родной язык – основа формирования ребёнка как языковой личности, его языковой картины мира, его языкового сознания. Родной язык – основное средство социализации личности учащегося, приобщения его к жизни и культуре того общества, в котором он родился и живёт, а также к культуре человечества, мировой цивилизации в целом, т. е. родной язык выступает основой формирования человека общественного, социального. Родной язык – основа вхождения ребёнка в передаваемую от поколения к поколению культуру родного народа. Он является культурно-исторической средой, формиpyющей национальную языковую личность, глубоко чувствующую свою причастность к родной культуре. Это целостная система, которая становится объектом изучения в школе, теоретическим введением не только в лингвистику, но и в мир научного познания в целом. Это основа основ изучения всех школьных предметов, формирования научной картины мира. Родной язык – это и ключ к проникновению в богатейший мир русской литературы, средство воспитания читателя, осознающего эстетическую функцию языка как первоэлемента литературы. Совершенствование родного языка, углубленное его познание в аспекте теоретическом, историческом (язык в «реке времени»), практическом, коммуникативном и культурологическом сопровождает человека всю жизнь. Постигая родной язык, человек постепенно знакомится с богатством и разнообразием окружающего его мира – от конкретных, материально выраженных предметов и элементарных поведенческих норм до абстрактных понятий и закономерностей мироздания. Исходя из этого, содержание уроков в инофонной, полифонной среде должно быть ориентировано на изучение русского языка как родного и как языка межнационального общения; в последнем случае на уроках рекомендуется сопоставительное описание понятий и концептов русской, и других культур. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что решение данной проблемы будет способствовать формированию культуроведческой компетенции учащихся, обозначенной в ряду других компетенций в новых стандартах предметной области «Русский язык и литература» как в общеобразовательной русскоязычной школе, так и в «нерусских» школах. *** 132

М.И. Лазариди – г. Бишкек, Кыргызстан ЯЗЫКОВЫЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ БАРЬЕРЫ В ПРОЦЕССЕ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ «Все что нажито, продано, роздано…» Именно такими словами можно передать те ощущения, которые испытывали граждане Советского Союза после того, как узнали о развале своего государства, своей Родины. Не будем забывать, что во второй раз была развалена великая Россия, а полное название нашего государства звучало следующим образом: Союз Советских Социалистических республик России (СССРР). Великий советский народ вдруг разделился на тысячи частей. Вдруг многие из одного монолитного пространства стали иностранцами. Мы осиротели друг без друга. Страна распалась на множество государств, неизвестных миру. Вновь стали актуальными строки из поэмы В.В.Маяковского: «Это что еще за географические новости»? Помню, как в аэропорту Хитроу меня спросили, из какой я страны. Я ответила ,что название моей страны им ничего не скажет. Я , в свою очередь, спросила их, слышали ли они про Советский Союз. Они утвердительно закивали головой. Как же они были поражены и обескуражены, когда я им сообщила, что страна распалась на 15 частей! В одной из частей я и живу. С детства мы учили, что Москва – столица нашей Родины. А сейчас это не так. Я была на стажировке в Москве, когда разваливался Союз. Были очень тяжелые предчувствия, которые ,увы , оправдались. Многим, очень многим пришлось за бесценок продавать нажитое за жизнь добро и ехать. Куда? Кто ждет нас с расстеленными коврами и раскрытыми объятиями? И как бы притягательно не звучали названия: Россия, Америка, Англия, Греция, Кипр, всюду мигрантов ждут проблемы. В первую очередь ,это проблемы психологические. Я помню, как мне звонила моя ученица из Москвы и рыдала в трубку. Замучали чиновники. Иссякли и ее психические ресурсы при поиске всех справок. Сейчас она звонит не так часто, но говорим мы подолгу. Ей, выросшей на юге, прагматизм и холодность северян кажутся жесткими, если не жестокими. В Кыргызстане она получила не худшее образование. Она с большим успехом прошла все квалификационные барьеры. Занимает достойную нишу в обществе, не нуждается в жилье, получает приличную зарплату. Но и она была шокирована, когда ее дочь в университете обязали изучать русский в качестве иностранного языка. А ведь это единственный язык, который они знают. На работе она ничего не говорит о том, что она из Средней Азии, так как это может быть воспринять негативно. Рассказанная история является примером благополучного разрешения всех проблем: психологических , материальных, образовательных. Но это не типичный случай. Мигранты из Советского Союза встречаются с многими препятствиями на пути адаптации к новой действительности: национальными, языковыми, климатическими, проблемами полноценного жилья, общения, работы по специальности, уважительного отношения. В первую очередь, надо овладеть языком и законами новой родины, чтобы получить работу и не попасть в экономическое рабство. Самому мигранту нужно приложить очень много усилий, чтобы адаптироваться в незнакомой, часто недоброжелательной обстановке, чтобы не потерять ориентир и не сбиться с пути. Мигранту нужно помнить следующее:

133

Надо знать язык страны, куда едешь на работу или на постоянное место жительства. Язык лучше учить еще на этой стороне, дома, где все другие проблемы более или менее разрешены. Нужно поддерживать очень тесный контакт с членами своей семьи, родственниками, соседями, представителями своей национальности. Легче, если есть с кем общаться, видеть знакомые лица, уважать и быть уважаемым в привычной среде. Будет кого защищать и от кого ждать защиты. Очень опасно, когда мигрант, боясь остаться на улице, работает день и ночь, всю свою жизнь подчиняя заработку и приобретению жилья, накоплению денег. На Кипре мне рассказывали, что девиз таких людей «Иш верди!». Они просят всевышнего, чтобы им дали работу. А что же семья? О семье и детях думать некогда. А, может быть, маленьким и молодым приходится тяжелее всего. Дети спиваются и становятся наркоманами. Кончают жизнь самоубийством. По программе стажировки в пединституте в Никосии (Кипр) нас знакомили с системой образования на острове. Мы посетили урок греческого языка в школе рядом с церковью Фаноремени (Преображения). Там были дети мигрантов из Союза. Чувствовалось, что учителя старались уделить им много внимания. Но видно было и то, что даже дети из разных обществ не принимают друг друга, причем неприязнь обоюдная. Нашим детям там места нет. Их там, на острове Афродиты, не ждет ничего. Может быть, будут и исключения. Но закономерность такова. После урока многие из нас плакали. Слезы катились сами собой. Одна девушка из нашей группы плакала в голос. У нее такой же маленький любимый племянник, и она представила его в этом классе. А ведь Кипр – очень богатая страна, где правительство и общественность пытается решить проблему мигрантов. Но, видно, потеря Родины невосполнима. Недаром в эпоху античности самым страшным наказанием было отлучение от родной земли. Помните миф об Антее? Геракл только тогда смог победить его, когда не бросал его на землю, а поднял его над головой. Оторванный от матери – земли Геи, Антей обессилел. Не скрою, что встреча с мигрантами вдали от нашей общей родины, печалит. Чем занимаются наши соотечественники за рубежом? Женщины убирают квартиры, мужчины работают на стройках. То есть выполняют самую тяжелую работу. Убирает квартиры в Салониках (Греция) выпускница пединститута им. Н.К. Крупской в Москве, так как не нашла другой работы. Это ей сказала коренная жительница Салоник, что понаехали неграмотные и отобрали у них работу. В тех же Салониках работает на стройке молодой спортсмен с дипломами двух вузов в кармане. Нужно очень много сочувствия, тепла, терпимости, чтобы сердцем принять новых соотечественников. «Может быть, не нужно заставлять мигранта подметать двор, а дать ему работу программиста, то, чем он занимался дома? Может быть, от этого будет больше пользы для государства?», - сказала одна из наших учительниц на Кипре. Важно, чтобы это поняли те ,от кого зависит решение проблем вынужденных переселенцев. Ясно, что многие проблемы решаются. Но проблема мигрантов вечна, и существует страшное слово – чужбина. При решении насущных задач важно понять, что люди пережили психологический шок, из которого трудно, а иногда невозможно выйти. В заключение хотелось рассказать один фрагмент встречи с людьми, потерявшими родную землю и молча тоскующими о ней. За два дня до отъезда из Никосии мы приехали с моим преподавателем Марией Руссу на Лидру, центральную улицу. На скамеечке, под большим деревом, в ночном полумраке, сидело несколько наших соотечественников - мужчин лет по 65-67. Это были крестьяне из греческих сел Грузии. Бежали от беспредела, постоянных военных столкновений, грабежа и мародерства. Они сложили свои праздные руки на колени. Сидели такие печальные… ***

134

М.Н. Макеева, Т.Н. Бортникова – г. Тамбов, Россия СТУДЕНЧЕСКАЯ СРЕДА И ПРОБЛЕМЫ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СТУДЕНТОВ-МИГРАНТОВ В настоящее время мы стали свидетелями обсуждения новой системы ценностей и целей образования, становления новой парадигмы образования, в которую входят такие понятия как образовательное пространство и образовательный регион, поликультурная образовательная среда. При этом следует подчеркнуть, что одним из ключевых понятий и проблем поликультурного пространства является межкультурный дискурс и межкультурное взаимодействие. Межкультурный дискурс заключает в себе противоречие, т.к., с одной стороны, речь идет о сохранении студентами-мигрантами традиций своей культуры, а, с другой – адаптацию к национально-культурным традициям представителей другой культуры. Современный мир живет противоречиями, поскольку они – источник его развития, движущая сила для мысли и усилий, направленных на их разрешение. Именно поэтому одной из основных задач, стоящих перед современным образованием является воспитание личности, способной познавать и творить культуру путем диалогичного общения (идея диалога культур), обмена смыслами, а это требует от всех участников общения высокого уровня коммуникативной культуры и компетенции, развитых навыков общения. Студенческая среда – это одновременно и предмет нашего педагогического воздействия и часть нашей жизни в вузе как педагогов. Она формируется по своему национальному составу, если говорить о нашем вузе, из трех основных компонентов: представителей титульной нации, этнических мигрантов и «других русских». Представляется, что главной целью межкультурного компонента образования сегодня выступает формирование у будущих специалистов навыков межкультурной компетенции., т.е. кросскультурной грамотности, предполагающей чувствительность к культурным различиям, уважение к уникальности культуры каждого народа, терпимость к необычному поведению, желание позитивно относиться ко всему неожиданному, готовность реагировать на изменения, гибкость в принятии альтернативных решений и отсутствие завышенных ожиданий от общения с представителями других культур. Овладение студентами ценностями своей культуры делает их восприятие чужих культур более точным, глубоким и всесторонним. Содержательное обеспечение межкультурного взаимодействия предусматривает ранжирование включенных в него ценностей таким образом, чтобы ведущее место отводилось умению обучаемых представить, показать ценности родной культуры, своего региона и соотнести их с ценностями других культур. Дело в том, что ценности у всех народов одни и те же, различается их ранжирование. Кто же такой «студент-мигрант»? Остановимся более подробно на этом понятии. Современные потоки Российской миграции разделяются в основном на две большие категории: этнические мигранты и, так называемые, «другие русские». Обе категории мигрантов в процессе интеграции в принимающее общество нуждаются не только в адаптации к этнической традиции принимающего общества, но также и в том, чтобы это принимающее общество имело представление о культурных особенностях этих групп. Таким образом, процесс адаптации возможен только при взаимодействии обоих сторон. Одной из серьезных проблем современного российского общества на сегодняшний день является ксенофобия, неприязнь к чужакам, представителям религиозных меньшинств, а так же этническим мигрантам. Обе стороны убеждены, что во всех социальноэкономических трудностях виноваты: либо «чужие», либо «аборигены». К сожалению, молодежь, не имеющая еще жизненного опыта, воспринимает подобную жизненную позицию на веру, что приводит подчас к печальным последствиям, находящим свое выражение в проявлении нетерпимости и даже экстремизма.

135

В результате распада СССР, многим русским, проживающим ранее в ближнем зарубежье пришлось вернуться на свою историческую Родину, где они попали в новые социокультурные условия и оказались «чужими» среди своих. Такое психологическое самоощущение «чужих» на родной земле, напряжение вследствие усилий, необходимых для достижения социально-психологической адаптации в новой среде также приводит к напряженности и даже конфликтным ситуациям. И та и другая группы мигрантов пережили и переживают «культурный шок» (термин К. Оберга). В U-образной модели «культурного шока», разработанной В.Вагнером, имеются пять фаз, которые преодолеваются в ходе приобщения к новой культуре и возникает достаточно оптимистичная картина развития этого явления: 1 фаза – эйфория (собственная культура не анализируется); 2 фаза – отчуждение (возникновение первых трудностей в общении); 3 фаза – эскалация (обвинения в адрес чужой культуры и идеализация собственной культуры); 4 фаза – непонимание (конфликты воспринимаются как непонимание, как результат культурных различий); 5 фаза – понимание (правила чужой культуры осмысливаются, к ним привыкают, их осваивают и научаются оценивать). Исследуя современное состояние воспитательной работы в вузе, мы также столкнулись с осознанием того, что заявленные противоречия не могут исчезнуть ни сами по себе, ни в ходе учебно-воспитательного процесса профессиональной подготовки будущих специалистов. Дело в том, что факторы неприятия мигрантов и настороженное отношение мигрантов к принимающему обществу сами оказывают влияние на ход учебновоспитательного процесса и даже функционирование образовательных учреждений. Настроения общества по отношению к мигрантам носят зачастую негативный характер. Это негативное отношение к представителям других этносов наблюдается и в студенческой среде. Конечно, образовательные учреждения не воспитывают у молодых людей антипатии к представителям миграционных потоков, но факты негативного восприятия их в семье, молодежной среде, к сожалению, присутствуют. Уроки толерантности, знакомство с культурами и религиями разных народов мало-помалу входят в школьные и студенческие будни. Однако эти мероприятия образовательных учреждений часто носят фрагментарный характер. А, кроме того, толерантность не должна быть только умозрительным понятием, но жизненной позицией, опривыченным поведенческим стереотипом. Необходимо деятельностное освоение этой когнитивной установки, ее актуализация [Бортникова 2004]. И здесь, по мнению Т.Г. Бортниковой, именно технологии социально-культурной деятельности могут послужить тем фундаментом, который поможет усвоение (когнитивные образцы мировосприятия) перевести в освоение (применение на практике опривыченных действий). Это мнение она обосновываем тем, что технологии социально-культурной деятельности способствуют тесному контакту представителей различных культур в процессе совместной работы ее структур. И это как раз и способствует не только усвоению межкультурных различий, но, главное формированию навыков межкультурного взаимодействия (восприятия, реакции и поведения). Важность этой проблемы заключается также и в том, что этим путем мы формируем также жизненную позицию студента как гражданина. Следует подчеркнуть, что сфера досуга имеет положительный эмоциональный фон и дает широкое поле для знакомства с культурами других народов и в освоении родной культуры (в условиях жизнедеятельности этнических меньшинств). Вот почему мы пришли к выводу, что социально-культурные технологии помогут нам в разработке педагогических стратегий взаимодействия этнических мигрантов в новой инокультурной среде и формировании навыков межкультурного взаимодействия, о чем свидетельствует положительный опыт работы педагогов подготовительного отделения нашего вуза. Социально-культурная деятельность как область общественной практики «...практически обеспечивает превращение культурных ценностей и регулятивные социальные взаимодействия, а также технологично определяет социализирующие воспитательные процессы» [Ярошенко 2000: 28]. 136

Действительно, построение воспитательного процесса во внеаудиторное время базируется на несколько иных, по сравнению с занятиями, организационнопедагогических принципах: • сфера досуга уже сама по себе имеет положительный эмоциональный фон, который обусловлен добровольностью участия студентов в проводящихся мероприятиях; • здесь студенты могут найти различные формы свободного творчества, игры, неформального общения; • участие студента в социально-культурной деятельности превращает его в активного субъекта собственного развития; • социально-культурная деятельность – это также дополнительная возможность для обеспечения индивидуального подхода; • атмосфера сотрудничества, присущая молодежным досуговым объединениям, несет в себе еще и возможность почувствовать собственную востребованность и значимость. Все вышеперечисленное привело нас к выводу о том, что наиболее целесообразным было бы освоение межкультурного взаимодействия в рамках социально-культурной деятельности. Кроме того, сам факт того, что студенты-мигранты выпадают из социокультурного пласта социокультурного общения, нарушает условия их «врастания» в студенческий коллектив, в то же время страдает реализация их права на наследование социального и культурного опыта своего народа. Возникает объективная необходимость в особых условиях воздействия, которые могут обеспечить данной категории студентов все необходимые условия для приобщения к новой культурной среде при одновременной реализации права на наследование общественно-исторического и культурного опыта их родных культур. Необходимость адаптации и максимально возможного раскрытия личностного потенциала таких студентов определяет выбор средств воздействия, одним из которых, прежде всего, по нашему мнению, являются игровые технологии. Несомненно, что игра, как одна их существующих социокультурных технологий, это целостная система, имеющая свою структуру, систему целей и правил и свой «жизненный цикл». Для ее участников – это одновременно и особое социокультурное пространство, и деятельность. Мы полностью согласны с мнением о том, что игры в социально-культурной деятельности «служат для: • предоставления возможности полноценного общения в досуговом коллективе сверстников; • преодоления барьера информационной и психологической замкнутости и отчужденности; • формирования социально-психологической компетенции в сфере межличностного общения; • реализации активных и синтетических форм совместной досуговой и творческой деятельности; • более глубокого и творческого осознания и освоения малознакомых жизненных сфер; • развитие навыков взаимопомощи в различных сложных ситуациях [Кулешова 2003: 107-108]. Таким образом, обучение основам межкультурного взаимодействия предполагает не столько обучение каким-то конкретным культурам, сколько умению общаться и постигать смысл новой культуры (с которой человек прежде был мало или вовсе незнаком) через диалог и сотрудничество, умение слушать и уважать собеседника. В ходе межкультурного взаимодействия студенты-мигранты приобретают необходимые ресурсы для преодоления эмоционального дискомфорта, овладевают умениями, необходимыми для ведения межкультурного полилога, обретают возможность личностного саморазвития.

137

Литература: 1. Бортникова Т.Г. Этническая культура и социально-культурная деятельность: проблемы взаимодействия и развития: Монография/ Т.Г. Бортникова. – Москва: МГУКИ, 2004. – 272 с. 2. Кулешова Э.В. Игровые технологии как средство социально-культурной абилитации дошкольников с нарушениями в развитии/ Э.В. Кулешова//Социализация детей, подростков и молодежи с проблемами в развитии в системе дополнительного образования. – Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2003. – С. 107-108] 3. Ярошенко Н.Н. Социально-культурная деятельность: парадигмы, методология, теория:Монография: / Н.Н. Ярошенко. – М.: МГУКИ, 2000. – 204 с. 4. Wagner, W. Kulturschock Deutschland / W. Wagner. – Hamburg, 1966. *** Н.В. Панкратова – г. Москва, Россия ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВЛИЯНИЯ ТЕЛЕВИЗИОННЫХ ИНФОРМАЦИОННО-НОВОСТНЫХ СООБЩЕНИЙ «МИГРАЦИЯ/МИГРАНТЫ» НА ИХ ВОСПРИЯТИЕ АУДИТОРИЕЙ Технология создания телевизионного информационно-новостного сообщения (репортажа для программы новостей) основывается на психофизиологических характеристиках человека как реципиента и предполагает следующие шаги: съемка видеоряда, написание текста, озвучивание текста, монтаж. При этом задача журналиста не просто сообщить новость, но и (особенно в условиях конкуренции между телеканалами) сделать репортаж об этой новости «смотрибельным», то есть интересным каждому телезрителю. Для этого на каждом из технологических этапов создания такого сообщения (далее ТИНС) используются специальные приемы повышения интереса аудитории. Следует отметить, что существуют различия в подаче темы «миграция» и темы «мигранты». Как правило, первая тема носит позитивную окраску, раскрывая возможности интеграции в условиях глобализирующегося мира. В то же время вторая тема, как правило, негативна, эти сюжеты построены на поиске и акцентуации недостатков мигрантских сообществ. Путем анализа специализированной литературы по телевизионной журналистике были выявлены приемы создания телевизионных информационно-новостных сообщений, способствующие повышению интереса аудитории. Вторым этапом работы стало получение экспертной оценки телевизионных информационно-новостных сообщений. Среди всей совокупности исследованных сообщений были выделены наиболее показательные ТИНС с сильной, слабой и средней оценкой влияния на восприятие аудитории. Так как анализ влияния приемов повышения интереса на восприятие ТИНС аудиторией проводился впервые, (по крайней мере нам не удалось обнаружить информацию о других подобных исследованиях), и наше исследование можно отнести к разряду пилотажных, мы выдвинули наиболее общее предположение, состоящее в том, что использование приемов повышения интереса положительно влияет на восприятие телевизионного информационно-новостного сообщения аудиторией. И увеличивает степень принятия – усвоения информации. В эксперименте по исследованию восприятия аудитории участвовали 35 человек в возрасте от 16 до 56 лет. 10 мужчин и 23 женщины. В связи со спецификой предмета исследования – телевизионным информационно-новостным дискурсом, чья аудитория отличается массовостью и отсутствием конкретных гендерных, профессиональных, социальных, возрастных и иных особенностей – особых требований к отбору испытуемых не предъявлялось. Для того чтобы спрогнозировать степень влияния исследуемых ТИНС на восприятие аудитории для объективности результата по каждому из них проводится экспертная оценка. Совокупность приемов повышения интереса и критерии экспертной оценки

138

определены в ходе анализа специализированной отечественной и зарубежной литературы по журналистике (Зимин, Такменев, Ковач, Кемарская и др.). В результате анализа источников выделено 22 приема повышения интереса аудитории к телевизионному информационно-новостному сообщению в том числе: В качестве экспертов для оценки использования приемов интереса нами были приглашены 5 специалистов, проработавших в программах новостей 5 и более лет: корреспонденты общероссийских телевизионных каналов, шеф-редакторы службы информации региональных телевизионных студий. Им было предложено оценить сообщения на наличие или отсутствие приемов повышения интереса и сделать выводы относительно степени влияния на аудиторию (низкая, средняя, высокая). Для оценивания ТИНС они получили носитель с записью телевизионных информационно-новостных сообщений и бланки оценки использования приемов. Для получения точных результатов каждый прием оценивается по шкале «0-1». Таким образом, нами получена оценка 6 телевизионных информационно-новостных сообщений с наименьшей, средней и наиболее высокой прогнозируемой степенью влияния на восприятие аудитории. Испытуемым перед участием в эксперименте задавался: «Смотрите ли вы новости по телевизору?». Для того чтобы выявить степень влияния приемов повышения интереса при создании ТИНС на их восприятие аудиторией, нами применяется методика семантического шкалирования – стандартный 25-шкальный семантический дифференциал. Процедура была классической: испытуемые шкалировали понятия по семизначным шкалам СД. Метод семантического дифференциала является одним из популярных и наиболее разработанных методов построения семантических пространств, что в частности, связано с широким распространением компьютерной техники, необходимой для обработки данных. (Петренко, 1987) С помощью применения данного метода достигаются следующие цели: 1. Раскрытие аффективных компонентов смыслов, вкладываемых людьми в те или иные объекты. 2. Выяснение факторов, определяющих смысловую значимость объектов для каждого человека: пространство, образуемое этими факторами, и является тем семантическим пространством, в которое объект помещается респондентом и там оценивается. 3. Определение различий в восприятии человеком разных объектов; возможность решать эту задачу и дала наименование этому методу - речь идет о различии (дифференциале) объектов в семантическом пространстве. (Шмелев, 2000) В условиях экспериментальной ситуации после просмотра каждого из 6-ти выделенных экспертами ТИНС (фигур) испытуемым предлагалось разместить их на градуированной шкале, задаваемой антонимичными прилагательными в соответствии со своей субъективной оценкой этого слова. В результате обработки данных путем сложения оценок по каждому из дескрипторов получена общая матрица координат оценок объектов по каждому из 6 исследуемых ТИНС. В программе обработки статистических данных SPSS транспонированная матрица факторных нагрузок исходных шкал-дескрипторов умножены на исходную матрицу оценок фигур (ТИНС) и таким образом найдены координаты каждого ТИНС в семантическом пространстве факторов. После вращения по критерию ВАРИМАКС (VARIMAX) выделены 4 значимых фактора (ПРИЛОЖЕНИЕ 4, таб 4), они определены нами как «СИЛА ВЛИЯНИЯ», «АКТИВНОСТЬ», «ЗНАЧИМОСТЬ ИНФОРМАЦИИ», «СТРУКТУРИРОВАННОСТЬ ТИНС». Размещение анализируемых фигур в семантическом пространстве позволяет отобразить отношение телезрителей (их личностные смыслы или коннотативные значения) к анализируемым ТИНС. Построение семантических пространств реализует две задачи: координатные оси, образующие «скелет» семантического пространства, выступают операциональным аналогом категориальной структуры индивидуального сознания в рамках некоей содержательной области; размещение же в семантическом пространстве анализируемых значе-

139

ний позволяет реконструировать отношение респондентов к анализируемым ТИНС.(Петренко, 1998) (рис.3) После подсчета общего количества использованных приемов в каждом из исследованных ТИНС и суммирования экспертных оценок между собой была выявлена прогнозируемая степень влияния приемов на их восприятие аудиторией ТИНС 1 Итог 36 низкая

Прогноз степени влияния ТИНС на их восприятие аудиторией ТИНС 2 ТИНС 3 ТИНС 4 ТИНС 5 ТИНС 6 Итог 55 Итог 73 Итог 57 Итог 49 Итог 83 средняя высокая средняя низкая высокая

Таким образом к наиболее часто используемым приемам повышения интереса мы относим следующие: «Видеоряд пересекает текст», «Комфортный монтаж», «Четкий голос за кадром», «Простые предложения в тексте», «соблюдение темпоритма», «Видеоряд чистый, четкий». Со средней частотой использования в данных ТИНС нами выделены приемы «Динамичный видеоряд», «Персонализация истории», «Парадокс», «конфликт», «Динамика в тексте», «использование глаголов настоящего времени», «Эмоциональные интервью», «наличие интершума-живого звука». Низкой частотой употребления характеризуются приемы: «Креативный стендап», «Сюжетный ход», «Тропы в тексте», «Интрига начала», «Использование указательных местоимений», «Детали, крупные планы.» В результате психосемантического эксперимента были выделены 4 фактора, которые отражают 4 измерения семантического пространства: оценка, сила влияния, значимость информации, структурированность сообщения. По каждому из выделенных факторов – осей семантического пространства были реконструированы координаты этих ТИНС в семантическом пространстве. Известно, что метод СД позволяет оценивать не значение как знание об объекте, коннотативное значение, связанное с личностным смыслом, социальными установками и другими эмоционально насыщенными, слабоструктурированными и малоосознаваемыми формами обобщения (Петренко, 2005). Таким образом, анализ семантических пространств показал 1. восприятие ТИНС аудиторией по фактору ОЦЕНКА зависит прежде всего от содержания сообщения, однако использование приемов повышения интереса усиливает положительное влияние ТИНС на восприятие аудитории. 2. использование некоторых приемов повышения интереса при создании ТИНС таких как: «Креативный стендап», «Сюжетный ход», «Тропы в тексте», «Интрига в начале», «использование указательных местоимений», «Динамичный видеоряд», «Персонализация истории», «Парадокс, конфликт», «Динамика в тексте, глаголы», «Эмоциональные синхроны», «лайф», «Детали и крупные планы» позитивно влияет на восприятие ТИНС аудиторией. Все сообщения, в которых использованы эти приемы, расположены на осях положительных (или очень близко к ним) значений. 3. среди приемов, используемых при создании всех ТИНС и имеющих низкую степень влияния выделяются: « Комфортный монтаж», «Четкий голос за кадром», «Простые предложения в тексте», «соблюдение темпоритма», «четкость и сфокусированность видеоряда» «Видеоряд пересекается текстом». 4. фактор «СИЛЫ» напрямую связан с таким приемом повышения интереса при создании ТИНС как персонификация. Наличие «героя» в сюжете благоприятно влияет на оценку активности ТИНС аудиторией. 5. фактор «СИЛА» в значительной мере зависит от качества телевизионного сигнала. Чем оно выше, тем «сильнее» ТИНС и следовательно выше степень его влияния на аудиторию. Как уже говорилось выше, наше исследование относится к разряду пилотажных, так как анализ влияния приемов повышения интереса при создании телевизионного информационно-новостного сообщения на их восприятие аудиторией проводился впервые 140

и требует последующего повторения с учетом выявленных особенностей.. Но уже сейчас уверенно можно заявить, что выдвинутое на защиту предположение о том, что использование приемов повышения интереса положительно влияет на восприятие телевизионного информационно-новостного сообщения аудиторией, частично подтвердилось. Полученные данные и могут быть использованы как в продолжении научного изучения феномена восприятия телевизионных информационно-новостных сообщений, так и в практической работе телевизионных журналистов. Литература: 1. Зимин И., Такменев В. Курс лекций «Профессия - репортер». М.: Интерньюз, 2005 2. Кемарская И. – Телевизионный редактор профессионал. М.:Галерия, 2004 – 56 с. 3. Ковач Б., Розенстил Т. Элементы журналистики. – М.: Прстиж, 2004. – 192 с. 4. Лаптева О.А. Живая русская речь с телеэкрана. Разговорный пласт телевизионной речи в нормативном аспекте. М.:Эдиториал УРСС, 2001. – 520с. 5. Матвеева Л. В., Шкопоров И. Б. Эмоциональное состояние зрителей в ситуации просмотра телеинформации // Материалы конференции «Журналистика 1985». М., 1985. 6. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: МГУ, 1987. 207 с. 7. Руководство для создателей передач Би-би-си (перевод с англ.), переиздание. М.: Институт повышения квалификации работников телевидения и радиовещания ФСТР, 1997. – 131 с. 8. Седов К.Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции. – М.: Лабиринт, 2004. – 320 с.: ил. 9. Телевизионный репортаж: Практическое пособие для профессионалов. – М.: «Аспик Д», 1997 – 32с. 10. Шибутани Т. Социальная психология. Пер. с англ. В.Б.Ольшанского. Ростовна-Дону: Феникс, 1998. – 544 с. 11. Шмелев А.Г. Многослойность субъективной семантики и трудности ее «расслоения» //Психология субъективной семантики. - М., 2000. С. 35 - 40. *** З.В. Поливара – г. Тюмень, Россия ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ НОВОГО ТИПА В УСЛОВИЯХ МИГРАЦИИ (на примере украинцев-билингвов) Актуальность нашего исследования определяется проблемой русско-украинского двуязычия украинцев билингвов, проживающих в Тюменской области. Особую тревогу вызывает как утрата этно-культурного наследия, в частности, этно-культурной артикуляционной нормы родного языка, так и не достаточно нормированное владение русской речью. И.С.Карабулатова говорит о новом типе языковой личности, который представляет собой некий этнолингвоментальный микс [Карабулатова 2006]. Нами были изучены фонетические характеристики произносительной стороны речи у украинцев- билингвов, проживающих в Тюменской области. Поскольку, русский язык принадлежит к восточнославянской группе индоевропейской семьи языков, наиболее близкими языками данной группы являются белорусский и украинский. Данные языки подвергаются постоянному взаимодействию и взаимовлиянию, что не может не отразиться на состоянии речевых процессов их носителей. Главными чертами, отличающими русскую фонетическую систему являются отсутствие кратких и долгих гласных и отсутствие дифтонгов. Ритм и ударение также доставляют немало проблем для детей-билингвов, изучающих русский язык. Именно ритмикоинтонационные навыки, а точнее их отсутствие, или не совпадение с другими разноструктурными языками, выдают их как иностранцев. В славянских языках вопросы про-

141

износятся с падающей интонацией, что воспринимается носителями языка либо как невежливость, либо угроза со стороны коммуниканта. Согласно теории артикуляторного подхода, разработанного отечественными учеными–лингвистами И.А. Грузинской и К.М. Колосовым, выделяются 3 основные типологические группы фонем: А) совпадающие в обоих языках; Б) несовпадающие; В) частично совпадающие. Наиболее трудными для усвоения следует признать последние 2 группы, причем частично совпадающие фонемы будут представлять самую большую сложность. Действительно, губные звуки [М],[П],[Б] в русском и украинском языках похожи, однако, усвоить их артикуляцию гораздо труднее в силу того, что отличия в артикуляции для нетренированного уха не слишком заметны. В украинском языке фонема [М] имеет более выраженную нозальность и более низкую тональность. Это явление усиливается в ситуации обращения, требующей изменения последующего гласного после [М],[ [Б]: [Мамо, бабо]. Губно-зубные звуки [В], [Ф] также имеют специфические особенности. В украинском языке фонема [в]- губно-губной сонорный щелевой звук, который не оглушается в русской речи украинцев (в украинском языке [в] переходит в неслоговой [у]. Наличие в украинском языке устойчивого сочетания [хв]: [хвиля, хвилястий, вихвалятись, хворий] сказывается на произношении звука [Ф] и вызывает ряд фонетических ошибок типа: [Хведя, хвокус]. Фонетическими особенностями украинцев-билингвов является ( как и в английском языке ) отсутствие позиционного оглушения звонких согласных, которое проявляется в первую очередь в сохранении звонкости конечного согласного : на пля(ж), а(ж) потрогать, до(жд’), как ра(з) снимался, пере(д) тобой, хле(б). Чаще всего неоглушенным в абсолютном конце слова и перед глухим согласным остается звук [в]: рако[в], бычко[в], домико[в], цвето[в].Как уже было сказано , это объясняется тем, что в украинская фонема [в]- губно-губной сонорный щелевой звук, который не оглушается в русской речи украинцев (в украинском языке [в] переходит в неслоговой [у]. В нескольких случаях звонкость сохраняется перед глухими на стыке морфем: ры[б]ки, коля[д]ки, бли[з]ким. Соноры [Р], [Л] имеют те же артикуляционные уклады, что и в русском языке. Как показывают наши наблюдения, среди детей-билингвов украинцев явления ротацизма встречаются значительно реже, чем среди русских детей. Вероятно, это может быть связано с тем, что в украинском языке структура сочетания двух согласных переднеязычных является устойчивой и часто встречаемой: [бджоли, дзеркало, джерела, дзьоб]. Это, в свою очередь, подготавливает артикуляционную базу для усвоения сложного сонора-вибранта. По аналогии с родным языком, украинцы-билингвы часто смягчают звук [р] как например, в слове [бо[рь]щ ].. Усвоение фонемы [л] также имеет свою специфику. Чаще она звучит смягчённо: [ласкаво, Ласуня]. Наибольшие трудности представляют украинцам-билингвам усвоение русских аффрикат. Украинцы-билингвы смягчают звук [Ц] по аналогии с родным языком, как например, в слове [спе[ц.] иально]. Однако, твердое произношение согласного перед звуком [и] : [вы]шня в отличие от русского мягкого помогает им усвоить понятие отсутствия палатализации согласных перед гласным [i] в английском языке. Украинский [Щ] твердый перед [о] : [щ]о , [щ]о це? и т.д. Украинский аффрикат [щ] не раскладывается на составляющие: [овощь] (укр.) и [овошьть](рус.), [щастя] (укр.) и [счастье] (рус.), не чередуется: [дощик](укр.) по сравнению с русским [дождик[. Украинцы чаще не правильно усваивают фонему [Ч], поскольку звук [ч] в украинском языке произносится твердо: [ч]уть- чуть, ве[ч]еря, [ч]ерешни, косто[ч]ками, кру[ч]еники, мяч]. Украинский [ч] твердый перед всеми гласными, кроме[i]. Фонема [ч] в русском и украинском языках различаются по месту образования: в русском языке это небно-губной, а в украинском – переднеязычный, альвеолярный звук. Чёткость произнесения данной фонемы, на наш взгляд, может рассматриваться как один из факторов тахилаличности украинской речи в условиях «насыщения» её звуками [ч] [щ], обуславли142

вающих быструю переключаемость речевого аппарата. В украинском языке – переднеязычный, альвеолярный звук [ч] имеет артикуляторную общность по месту и способу образования с такими звуками-сонорами как [д] [т] и их сочетаниями с переднеязычными свистящими [дз] [дж]. Если охарактиризовать общий контур звучащей украинской речи, то его можно рассматривать как несколько ускоренный мелодичный фон с насыщением шипящих, аффрикат и акцентом твёрдого вибранта [р] : [попереджати, перепрошувати, добрый вечир]. Свистящие [с],[з] затушёвываются и имеют иную насыщенность и фонетическую нагрузку, чем в русском языке. Это в свою очередь, сказывается на общей более низкой тональности украинского языка. Определенные сложности при обучении русской фонетике детей- украинцев возникают с заднеязычными звуками [г], [к], [х]. В украинском языке звук [г] – это заднеязычный, фрикативный согласный. Аналогичные проблемы возникают при формировании нормированного русского [х] и [к]. В украинском языке они звучат несколько придыханно и всегда на мягкой атаке голоса, не имеют взрывного компонента: [Катря], [Кулиш, коханий, проханий]. Полученный материал позволяет определить основные психолингвистические положения к понятию влияния артикуляторной нормы родного языка на усвоение русского, которые сводятся к следующему: 1. Начинать обучение следует с постановки звуков, а для этого необходим вводный фонетический курс. 2. Каждый звук должен быть отработан в отдельности. 3. Для обеспечения чистоты произношения необходимо изучить работу органов артикуляции при произнесении каждого звука в зависимости от артикуляционной нормы изучаемого языка. Обязательными являются этапы: подготовительный ,постановочный, дифференциации и автоматизации звуков. 4. Формирование произносительных и слуховых навыков идет на первых этапах раздельно, а затем параллельно. 5.Необходимо сформировать у ребёнка так называемое «фонетическое чутьё» изучаемого языка. 6.Обязательным условием является отработка фонематического слуха, позволяющего замечать любые фонетические нюансы изучаемого языка методом сравнения с родным. Таким образом, фонетическая система славянских языков русского и украинского, несмотря на общность, имеют и значительные различия. Следовательно, трудности при изучении русского языка украинцами-билингвами неизбежны. Это потребует от специалистов осознанного психолингвистического сравнительного анализа и лингвомоделирования при усвоении артикуляционной нормы другого языка билингвами. Обучая согласным звукам русского языка билингвов-украинцев, необходимо обращать особое внимание на артикуляцию, палатализацию и аспирацию, не всегда совпадающие в языках одной восточнославянской группы. Для формирования правильных навыков устной речи, аудирования, усвоения письма и чтения необходимо умение артикулировать звуки в соответствии с требуемой артикуляционной нормой данного языка. Литература: 1. Карабулатова И.С., Карелина Л.Ф. Украинская диаспора в Тюменской области: история, язык, культура. Тюмень, 2006. 2. Карабулатова И.С.Введение в региональную этнолингвистику. М.: Прометей, 2006. 2. Карелина Л. Ф. Специфика языковой деятельности украинской диаспоры в полиэтничном окружении в аспекте социолингвистической контактологии (на материале Тюменской области).Автореф.дис … канд фил.наук. Нижний Новгород, 2006. 3. Поливара З.В.Психолингвистический анализ дисграфии у детей разных этнических групп Тюменского Севера.//Материалы конференции «Здоровая образовательная среда – здоровый ребёнок». Тюмень,1-2 декабря 2004.

143

4. Поливара З.В. Современные представления о распространённости, причинах и механизмах речевых дисфункций у детей Тюменского региона. - Тюмень. 2005. 5. Поливара З.В. Дифференциальная диагностика речевых дисфункций у детей. Монография – Тюмень. 2007. *** О.А. Попова – г. Тюмень, Россия МИГРАЦИЯ КАК ОТРАЖЕНИЕ ЯЗЫКОВЫХ СВЯЗЕЙ В КАРТИНЕ МИРА НЕМЕЦКОГО ИНТЕЛЛЕКТУАЛА УЛЬРИХА ФОН ГУТТЕНА (1488-1523) Применение психолингвистических методов, а именно ассоциативного подхода (ассоциативного эксперимента и ассоциативного словаря) при решении онтологических проблем языка является актуальным. Проблемы языковой личности, лексикона человека, индивидуального знания и значения занимают не только лингвистов, но и психолингвистов, поэтому исследование вербальных ассоциаций имеет давнюю научную традицию (Аристотель, Дж. Локк, У. Оккам, З. Фрейд, К. Юнг). К примеру, психосемантика концентрирует свое внимание на изучении семантической специфики языка и речи отдельного носителя языка, языковой личности, т. е. на анализе идиолекта, идиолексикона, индивидуального знания и значения. В психологической семантике представлены две области. Одна из них связана с отражением объективной картины мира, воплощенной в лексической системе языка. Другая область - экспериментальная психосемантика - исследует субъективную сторону значений. Одним из ярких примеров «языковой личности», которая не померкла с годами, хотя прошло почти более 500 лет, является немецкий публицист, реформатор Ульрих фон Гуттен (1488-1523). Интеллектуальное наследие немецкого публициста дает нам уникальную возможность рассмотреть его как национальную «языковую личность» элитарной речевой культуры Германии эпохи Возрождения. Тем более что разработка теории «языковой личности» относится к числу актуальных задач современного языкознания, когда анализу подвергаются индивидуальные и социальные проявления «языковой личности», ее ценностные предпочтения. Как известно, понятие «языковой личности» возникло лишь в последние десятилетия в лоне антропологической лингвистики, где оно занимает центральное место и дает имя новой научной дисциплине - лингвистической персонологии (лингвоперсонологии). Рассматривая «языковую личность» Ульриха фон Гуттена на лингвокогнитивном и прагматическом уровне мы можем воссоздать целостную картину мира литератора эпохи Возрождения и Реформации. Анализ существующих исследований, посвященных языковой личности, показал, что ученые активно изучают способы воплощения языковой личности, ее типы, речемыслительные механизмы реализации, методы и приемы описания. Лингвистические исследования этого феномена осуществляются в рамках междисциплинарных направлений языкознания: психолингвистики, когнитивной лингвистики, социолингвистики, лингвокультурологии и лингводидактики, а также нового направления лингвистики, лингвоперсонологии, что связано с необходимостью описать функциональную сторону и раскрыть внешние и внутренние (психические) механизмы использования языка. К наиболее актуальным задачам лингвоперсонологии, проблемами которой в настоящее время занимаются исследователи лаборатории юрислингвистики и развития речи Алтайского государственого университета под руководством профессора Н.Д. Голева и его лаборатория языковой личности в Кемеровском государственном университете, относят создание типологии языковой личности, которая проявляет себя в речевой деятельности, отражение разных типов языковой личности в деривационном тексте, а также типов языковой личности через репродуцированный текст, и теоретическое обоснование нового осмысления текста, в котором находят отражение разнообразные свойства языковой личности как «антропотекста» [1]. Термин-метафора «антропотекст» был использован Н.Д. Голевым в ряде работ для обозначения текста, рассматриваемого как воплощение языковой личности автора и адресата. Многообразие подходов к 144

изучению понятия «языковая личность» предопределено его сложностью и многоаспектностью. На современном этапе изучения языковой личности отмечается преимущественный интерес лингвистов к описанию типизированного, обобщенного образа языковой личности. Работ, посвященных изучению индивидуальных особенностей языковой личности, гораздо меньше. Составление языкового портрета писателя как конкретного представителя национального языкового целого способствуют дальнейшему развитию общей теории языковой личности. В рамках нашего исследования мы выбрали свободный ассоциативный эксперимент, так как его данные обладают практически неограниченной разносторонностью, следовательно, позволяют получить самые различные указания о связях слова с другими словами лексикона того или иного языка. Ассоциативный эксперимент позволил узнать об отношении респондента к определенным понятиям или явлениям, выраженным словами. Ассоциативный механизм раскрывает не только когнитивные структуры, стоящие за языковыми значениями, но и индивидуальные свойства респондентов, их личностные смыслы. В зависимости от целей ассоциативные эксперименты позволяют выяснить как индивидуальные различия испытуемых, так и социокультурные, социальнополитические различия между группами людей. Проводя эксперимент между представителями разных социальных сообществ мы получили положительную коннотацию в пользу более качественных механизмов, так как ассоциативное поле можно рассматривать как особый вид текста, содержащий много полезной информации, как о самом испытуемом, так и об отношении его к миру. При работе мы учитывали этические принципы экспериментирования, принятые в 1992 г. Американской психологической ассоциацией, в 1993 г. - Британским психологическим обществом, согласно которым необходимо соблюдение следующих условий: - добровольное согласие респондентов, заблаговременное информирование их о характере эксперимента; - защита респондентов от дискомфорта и возможных вредных последствий; - вопросы должны быть сформулированы корректно, ясно, недвусмысленно; - у респондента не должно возникать ощущение, что его оценивают; - неразглашение конфиденциальной информации о респондентах; - разъяснение сути исследования после проведения эксперимента [6]. Сама методика проведения ассоциативного эксперимента появилась в конце прошлого века в клинической психиатрии. Существует три вида ассоциативных экспериментов: свободный (САЭ), направленный («контролируемый»-А.А. Леонтьев), цепной (эксперимент с продолжающейся реакцией) [5, с.18]. Как отмечает И.С. Карабулатова, в современной науке выделяют «два вида экспериментов: 1 - свободный ассоциативный эксперимент, в котором испытуемым предлагают отвечать словом, первым пришедшим в голову при предъявлении слова-стимула 2 - направленный ассоциативный эксперимент, в котором экспериментатор некоторым образом ограничивает выбор предполагаемых реакций, задавая дополнительные инструкции (например, отвечать только прилагательным, или только существительным)» [4, с. 66]. В. фон Гумбольдт отмечал, что взаимопонимание возникает не потому, что для всех говорящих на данном языке определенное слово выражает одно и то же значение, а потому, что люди «... прикасаются к одним и тем же клавишам инструмента своего духа, благодаря чему у каждого вспыхивают в сознании соответствующие, но не тождественные смыслы» [5, с. 166]. И, хотя в работах Гумбольдта нет прямого упоминания об ассоциациях, как заметила И.С. Карабулатова, многие положения связаны с представлением об «ассоциациях идей» и вариативности их представления в национальном языке [4, с. 57]. В диалоге «Фаларизм» («Phalarismus») [7] Гуттен натолкнулся на миф о древнегреческом тиране Фаларисе (VI в. до н.э.), правившем в сицилийском городе Акраганте и приобретшем зловещую славу тем, что придумал самый чудовищный способ уничтожения своих политических противников – в утробе медного быка, подогревавшегося на огне. Впервые термин «фаларизм» появился у Цицерона, будучи производным от грече145

ского Φαλαρισμóζ, он обозначал достойную Фалариса жестокость. Фаларис (Фаларид) на латинском Phalaris, а на греческом Φαλαριζ означает имя тирана Акригента с острова Сицилии, жившего приблизительно в 570-544 гг. до н.э., для которого мастер Перилл сделал новое орудие казни – «медного быка». В философском трактате «О дивинации» Цицерон приводит в качестве примера сон матери Фалариса, увидевшей во сне статуи богов, которые она сама освятила в своём доме. «Одна из этих статуй, Меркурия, держала в правой руке жертвенную чашу, и было видно, как из неё лилась кровь на землю. И достигнув земли, кровь на глазах разливалась, так что весь дом залило кровью. Беспримерная жестокость Фалариса вполне подтвердила сон его матери» [10, с. 209]. В предисловии к диалогу «Фаларизм» Гуттен говорит о влиянии Лукиана на его творчество. Начиная с эпохи Возрождения, открывшей человечеству светлый мир античности, сочинения самосатского сатирика десятки раз переводились и издавались на многих языках мира. Многие великие гуманисты, в том числе и Ульрих фон Гуттен высоко ценили и подражали ему. «Вольтер классической древности» - так по традиции просвещенный европейский читатель называл в Новое время этого крупнейшего писателясатирика поздней античности Лукиана из Самосаты (ок. 120 - после 180 г. н.э.), сирийца по рождению, но писавшего на древнегреческом языке с искрометным юмором, иронией, блестящим сарказмом и рационализмом, лукавством и динамизмом. Для создания своего собственного жанра - сатирического диалога Лукиан использовал достижения философского диалога и комедии, внося в них дыхание живой жизни, элементы реализма, ставит актуальные вопросы. [7, с. 5-24]. Псевдоисторические защитительные речи Лукиана связанны с именем Фалариса (Фаларида). В предисловии к диалогу «Фаларизм» Гуттен объясняет значение латинского слова Phalarismus, означающее образ жизни, обычаи или власть (regiment), которую осуществлял тиран Фаларис. Из предисловия диалога «Фаларизм» мы узнаём миф об искусном мастере-литейщике Перилле, решившем по своей наивности умилостивить тирана и сделать ему подарок, медного быка, чтобы позабавить Фалариса. Перилл объяснил все тонкости обращения с быком: зажечь огонь, посадить в быка людей и закрыть. Бык при этом будет очень громко мычать. Тиран обрадовался такому преподношению: «Клянусь, это очень смешная игра, поэтому давай испытаем её на тебе! С этими словами он затолкал Перилла в быка и зажёг огонь. Говорят, что Фаларис никогда в жизни не совершил ни одного хорошего поступка» [8, с. 190; с. 6]. В диалоге «Фаларизм» Гуттен переносит действие в царство мёртвых, подражая диалогическим миниатюрам Лукиана - «Разговорам в царстве мертвых». Фольклорная тема сошествия в царство мертвых Аида с зияющей бездной, с озером и собакой по кличке Кербер, куда нужно переправиться на лодке и предстать перед судилищем Миноса, который восседал на высоком троне, окруженный Карами, Мстителями и Эринниями, использовалась многими авторами древности, средневековья и нового времени. Немецкий тиран, герцог Ульрих, известный своей подлостью и коварством по «Пяти речам против Ульриха Вюртембергского», руководимый посланником бога Меркурия, сопровождающего его в преисподнюю, чтобы по разрешению Юпитера поговорить со своим наставником и учителем Фаларисом, прославленным своей жестокостью тираном древности, попадает в царство мертвых. В подземном царстве у Лукиана подвергаются переоценке, «перечеканке» все расхожие ценности. Эта тема повторяется в диалоге «Арминий». Немецкому тирану, под которым подразумевается герцог Ульрих Вюртембергский, Фаларис явился во сне и пришёл сотворить «всё существенное для его тирании (sich alles Wesentliche für seine Tyrannei zu verschaffen) [8, с. 196; с. 6]. Паромщика Харона удивляет, почему именно немецкого тирана призвал Фаларис. Меркурий объясняет это тем, что в Германии раньше никогда не было тиранов и неожиданно припоминает разговор с одной душой, которая при жизни была франконским рыцарем, верно служила при дворе тирана, но без всяких причин была им жестоко убита. И вот этот тиран предстает перед Хароном и Меркурием, надменный и гордый, считающий себя прирожденным князем и законным правителем. Посланник бога Меркурия разобла146

чает истинное лицо тирана: «Послушай же, немец, тираном мы называем не только того, кто правил в свободном городе, но и того, кого покинули королевские добродетели справедливость, щедрость, мужество, благочестие, воздержанность, кротость и сострадание, т.е. королевские добродетели, и вместо них вошли жестокость, жадность, трусость, самодурство, глупость, грубость, чванство, похоть» [8, с. 196; с. 6-7]. Когда Фаларис узнает о подлом убийстве Ганса фон Гуттена и других злодеяниях герцога, он признает превосходство своего ученика в делах злодейства. «Поистине ничего подобного я не только не делал, но даже и не помышлял, ибо я убивал только тех, кого я сам подозревал в каком-либо злоумышлении». Фаларис дает наставления тирану об изощренных способах и методах насилия, которыми были богаты древние времена; он как бы передает опыт злодеяний тиранов. «Все, что я тебе сейчас посоветовал, должно служить тому, чтобы твоих подданных (Untertanen) держать в страхе и повиновении. Почитай жестокость и считай тиранию высшим добром и не забывай моих советов» [8, с. 197; с. 190-191]. Герцог Ульрих благодарит учителя за все тонкости этого дела и приветствует тиранов, которых поименно представляет Фаларис. «Прими также и наш привет и продолжай шествовать по нашим стопам так, как ты начал, желают ему тираны и его учитель Фаларис. Живи благополучно и во всем действуй как тиран, по - тирански» [8, с. 208]. Топонимические легенды по мнению известного ученого-ономаста И.С. Карабулатовой основаны на ассоциативном восприятии топонимов. В этой связи ментальное пространство имени собственного представляет собой особый интерес, поскольку, функционируя в полиэтничной среде, все элементы региональной ономастической системы находятся под влиянием эталонов стереотипов восприятия, присущих человеку как субъекту познания [4]. Кроме того, анализ ономастического ассоциирования может вообще идти без региональной привязки [3]. Мы полагаем, все пути исследования ономастического материала имеют право на жизнь, поскольку в условиях глобализации и частой повторяемости имен «лексикографическое значение ... оказывается недостаточным для описания реального функционирования слова и речи, оно всегда оказывается по объему меньше реального значения, существующего в сознании носителей языка» [9, с. 137]. Соотношение топонимического мифа и топонимической ассоциации видится перспективным и позволяет выйти на понимание концепта топонима, который представлен И.С. Карабулатовой следующим образом: топонимический концепт - психологически реальное значение топонима - лексигографическое значение - топоним. (стратегия перевернутого конуса) - от общего к частному . Таким образом, с одной стороны, осознание онимов как особой подсистемы языка является общепризнанным, поскольку они представляют собой специфическую сферу с присущими ей чертами и признаками, живущую по свойственным ей законам и закономерностям, а с другой стороны, онимы функционируют как специфические культурноисторические и языковые индексы, отражая наиболее приоритетные для данного пласта лексики понятия, создавая тем самым благоприятные условия для многоаспектного изучения сознания, культуры и языка. Литература: 1. Голев Н.Д. Антропологическая и собственно лингвистическая детерминанта речеязыковой динамики (процессы номинации и деривации в лексике) // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики. - Екатеринбург, 1995; Развитие языкового чувства как фундаментальный принцип русской филологии // Естественная письменная русская речь: исследовательский и образовательный аспекты. Ч. I: Проблемы письменной речи и развитие языкового чутья: Мат-лы конф. / Под ред. Н.Д. Голева. Барнаул, 2002; Современная ментально-языковая ситуация в аспекте взаимоотношений ее лингвистического и лингводидактического аспектов // Естественная письменная речь: исследовательский и образовательный аспекты. Ч. II: Теория и практика современной письменной речи: Мат-лы конф. / Под ред. Н.Д. Голева. - Барнаул, 2003; Текты рассказов В.М. Шукшина как воплощение энергии конфликта: опыт типологии антропотекстов и языковых личностей // Сибирский филологический журнал. - 2003а. - № 3-4; Языковая 147

личность и антропотекст в лингвистике и лингводидактике (типологический аспект) // Русский язык: исторические судьбы и современность: Труды и материалы II международного конгресса исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 18-21 марта 2004г.). - М., 200; Текст как воплощение энергии конфликта: опыт одной типологии антропотекстов и языковых личностей // Этика и социология текста: Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Вып. 10. – Санкт-ПетербургСтаврополь, 2004а; Опыт лингвоперсонологического описания производных текстов (к типологии антропотекстов) // Естественная письменная русская речь: исследовательский и образовательный аспекты. Ч.III: Письменная речь в психолингвистическом, лингводидактическом и орфографическом аспектах: Мат-лы конф. / Пол ред. Н.Д. Голева. Барнаул, 2004; Публицистический антропотекст как отражение социальной позиции адресата // Вестник Томского государственного университета. Серия «Философия. Культурология. Филология». - № 277. 2. Гумбольдт фон В. Язык и философия культуры / В. Ф. Гумбольдт. М.:Прогресс, 1985; Избранные труды по языкознанию / В.ф. Гумбольдт. 2-изд. М.:Прогресс, 2001. 3. Исакова А.А. Динамика развития ядерно-периферийных отношений в современной ономастике: механонимия // Ученые записки Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета. Серия «Филология». Вып. №1. Мир слова слово в мире / Под ред. И.С. Карабулатовой. 4. Карабулатова И.С. Суггестолингвистические средства русского лечебного заговора // Традиции славяно-русской словесности в Тюмени. Материалы всероссийской научно-практической конференции «Духовные истоки современной письменной культуры». Тюмень: Изд-во ТГУ, 2000; Региональная этнолингвистика: Современная этнолингвистическая ситуация в Тюменской области. Тюмень:Издательство Тюменского государственного университета, 2001. 228 с.; Введение в региональную этнолингвистику. - М.: Прометей, 2005. С. 80; Заговор: имя собственное в сакральном дискурсе знахарской практики / Под ред. И.С. Карабулатовой. - Тюмень: Феликс, 2005. - 368 с. ; Краткий словарь топонимов и топонимических ассоциаций. М., 2002 // Ученые записки Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета. Серия «Филология». Вып. №1. Мир слова - слово в мире / Под ред. И.С. Карабулатовой. - Тюмень: Типография «Печатник», 2007. 164 с.; Топонимический концепт: об эволюции восприятия топонима в пространстве и времени // Ученые записки Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета. Серия «Филология». Вып. №1. Мир слова - слово в мире / Под ред. И.С. Карабулатовой. - Тюмень: Типография «Печатник», 2007. 5. Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь. М., 2002. Т.1; Общая и русская идеография. М., 1976; Русский язык и языковая личность. М.:Наука, 1987; Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред. Ю.Н. Караулова. - М.:РЯ, 1997. В 4-х тт. 6. Myers D.G. Exploring Psychology. – New York: Worth Publishers, 1996. 544 p. 7. Нахов И.М. Вольтер классической древности //Лукиан. Избранное / Пер. С древнегреч. Сост., предисл И. Нахова; Коммент. И. Нахова и Ю. Шульца. - М.:ТЕРРА, 1996. 536 с. - (Сокровища мировой литературы). 8. Hutten, Ulrrich, von. Phalarismus // Deutsche Schriften: In 2 Bde. / Hrsgb. von H. Mettke. Leipzig:VEB, Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I; Hutten, Ulrich, von. Phalarismus // Die Schule des Tyrannen / Hrsgb. von M.Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997; Phalarismus - Die Schule des Tyrannen // Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften / Hrsgb. von M. Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997; Fortuna – Die Göttin des Glücks // Die Schule des Tyrannen: Lateinische Schriften / Hrsgb. von M. Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997; Fruchtbarer als Gargaras Flur // Buch der Reformation. B.: Union Verlag. S.a.; Arminius // Die Schule des Tyrannen / Hrsgb. von M. Treu. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997; Hutteni, Ulrichi, equitis Germani Dialogi // Opera quae reperiri potuerunt omnia / Ed. E. Böcking. Lipsiae, 1860. Vol.4; Die Anschawenden // Deutsche Schriften: In 2 Bde. / Hrsgb. von H. Mettke. Leipzig:VEB, Bibliogr. Inst., 1972. Bd. I. S. 170-171; Диалоги / Пер. С. Маркиша. Сер. I. Т. 33. М.: Худ. лит., 1971. С. 601. 148

9. Стернин И.А. Значение и концепт: сходства и различия // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сб. Ст. / Институт языкознания РАН. - Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2005. 10. Цицерон, Марк Туллий. Философские трактаты. М.: Наука, 1985 *** А.В. Редченко – г. Тюмень, Россия, Хэ Кай – г. Харбин, Китай СПЕЦИФИКА ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА СОВМЕСТНОМ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОМ ПРОИЗВОДСТВЕ Многие российские компании и предприниматели испытали и продолжают испытывать всю тяжесть мирового глобального кризиса. Сужаются рынки сбыта, сокращается объем продаж, снижается использование производственных мощностей, сокращаются рабочие места. Руководители вынуждены пересмотреть затраты в том числе инвестиционные и управленческие. Ни для кого не секрет, что на сегодняшний день Китай является «мировой фабрикой». Уже давно китайские товары вне конкуренции по стоимости. Производство на сегодняшний день оснащается новейшим оборудованием, что в совокупности с внедрением последних технологий обеспечивает высокое качество выпускаемой продукции. Экономика Китая сейчас развивается огромными темпами. Все мировые державы смотрят сейчас на Китай. Куда не посмотри – почти все сделано в Китае. Крупные мировые заводы, в независимости от типа производимой продукции предпочитают переносить производство в Китай. Эта страна год от года усиливает позиции на мировой арене и заставляет считаться со своим мнением. Чтобы вести успешный бизнес в Китае, необходимо принять во внимание отличительные черты, которые присущи только этой стране. Китай – это самое сердце Азии. Здесь совершенно другой менталитет, подход к ведению бизнеса. Китайские нормы и обычаи уходят своими корнями в древнее прошлое страны, и многие из них со стороны с точки зрения европейцев - кажутся непонятными и непривычными. Предприниматели Китая крайне недоверчивы в ведении бизнеса, потому что любая информация является секретом для конкурентов. Неудивительно, что всякое новое деловое предложение, заранее подлежит тщательной проверке. Поэтому найти партнера в Китае трудно. Китайцы знамениты своим терпением, выдержкой, пунктуальностью и церемонностью. Однако знаменитая китайская хитрость - в большинстве случаев лишь попытка белого человека оправдать собственное отсутствие выдержки и неумение понять китайскую психологию. Кроме того, китайцы очень искусны в деловой разведке, поэтому зачастую переговоры имеют целью только добычу закрытой информации. Наконец, нужно сказать несколько слов об особенностях китайского законодательства в отношении работы иностранных компаний в КНР. Законы достаточно сложны и громоздки. Поэтому, ведя бизнес с Китаем, Вам не обойтись без экспертов, у которых есть опыт работы в этой стране. Это должны быть юристы, переводчики, менеджеры, инженеры, технологи, знающие все трудности и сложности работы в Китае. Иметь качественную профессиональную помощь, как в юридических, так и в финансовых аспектах организации бизнеса в Китае исключительно важно, так как первоначальное впечатление, и правильный подход к интересующим китайскими партнерами может повлиять на дальнейшее сотрудичество. Отсюда и главный совет: не экономьте на услугах консультантов и специалистов по Китаю - в любом случае они обойдутся вам намного дешевле, чем возможные убытки из-за попыток делать все своими силами. Обязательным признаком профессионала является знание китайского языка. Однако при его изучении возникает ряд сложностей, которые мы осветим в нашем докладе. В настоящее время в ряде западных и азиатских стран растет интерес к китайскому языку. По мере развития китайской экономики, все больше людей понимают важность его изучения. Например, в Великобритании уже многие люди изучают китайский язык. В ряде школ он является обязательным предметом для учеников с 13 по 18 лет. 149

Британские специалисты считают, что для того, чтобы стать более конкурентоспособным в мировой экономике, сейчас необходимо изучать китайский язык. На парижских улицах можно увидеть плакат: «Учи китайский, это язык возможностей и твоего будущего благополучия!». Вместе с В.В.Путиным Си Цзиньпин открыл Год китайского языка в России. Заметим, что 2009 г. в Китае был объявлен годом русского языка. На сайтах языковых школ и курсов информация об изучении китайского языка располагается обычно где-то между испанским и разделом «редкие языки». Однако по значимости язык Поднебесной давно догнал традиционные английский, немецкий и французский. В принципе, китайский язык не сложнее, чем привычные нам языки Европы. Просто он другой. В китайском языке значение слова зависит не столько от набора звуков, сколько от их тональности. Так, например звук «а», в китайском имеет четыре оттенка. То же и с другими гласными. В зависимости от того, каким тоном произнести (а точнее спеть) слово «ма», значение будет либо "мама", либо "лошадь", либо "конопля", либо "ругать". В написании эти слова, естественно, различаются. Хотя есть много слов, которые одинаково пишутся, но произносятся разными тонами. Поэтому изучение тонов – второе по сложности в китайском языке. Непривычность иероглифов и тональностей компенсируется необычно простой грамматикой. В ней все упорядоченно. Отсутствуют артикли, склонения, спряжения и другие, отягощающие изучение языка грамматические «прибамбасы». Поэтому китайский не настолько сложен, как кажется на первый взгляд. Как уже было отмечено раньше, китайский язык – язык тональный. Каждый слог китайского языка характеризуется тем или иным тоном, который носит название этимологический тон данного слога. Тон – это проще говоря, мелодический рисунок голоса, который характеризуется изменением высоты звука. Тоны выполняют смыслоразличительную функцию. Их надо заучивать, и побольше слушать пленку, где говорят китайцы. Если слушать часто, то можно запомнить, как произносятся те или иные слова и даже не задумываться о том, какой тон надо поставить. Один и тот же иероглиф, прочитанный разными тонами, может означать совершенно разные вещи. В китайском языке 4 тона. Различаются они как первый, второй, третий и четвертый.

1 тон (высокий ровный): Bā 2 тон (восходящий от среднего уровня к высокому): Bá 3 тон (низкий понижающийся, а затем восходящий до среднего уровня): Bǎ 4 тон (падающий от высокого уровня к низкому): Bà За немногими исключениями, каждая минимальная значащая единица в китайском языке равна слогу, состоящему из инициали (начальнослогового согласного), финали (остальная часть слога за вычетом инициали) и тона. Сложностей здесь обычно не возникает. Известно, что китайский язык считается одним из изолирующих языков, основной признак которого - морфологическая неизменяемость слов. Связь слов в китайском предложении определяется их порядком, а также при помощи различного рода служебных слов. Если хорошо понимаешь употребление слова, тогда умеешь строить предло-

150

жение. В этом специфика китайского языка в преподавании иностранных языков. Поэтому лексика в преподавании китайского языка занимает особое место в отличие от преподавания флективных языков. В лексике отражается народная специфика. Новые китайские слова студенты всегда связывают с соответствующими русскими словами. Но в разных языках слова не всегда являются полноэквивалентными по значению. Благодаря сопоставлению китайского и русского языков такое явление можно разделить на несколько групп: 1.1. Некоторые китайские слова имеют иные семантические расширения. Напри. При прямом переводе это звучит достаточно грозно «Бандиты мер, приэто настоящие звери в одежде и головных уборах». В русском переводе обретает иную семантику: «Бандиты это настоящие звери в человеческом облике». 1.2. В некоторых лексических единицах проявляется китайская специфика, отражается история, культура, быт страны. Без знания культурного срока невозможно полноценное общение с китайцами, иногда это может привести к непониманию. Например: Не беспокойтесь, мы не означает низкую личность, имеет негативную оценку. малыши. В китайском языке 1.3. Развитие языка тесно связано с развитием истории и не только отражает современную культуру, но и фиксирует её предыдущие состояния и передаёт её ценности от поколения к поколению, поэтому в китайском языке существует подробное название определённых предметов и явления, что не свойственно русскому языку. Например, дедушка; дядя. 1.4. Существует ряд слов, в которых отображается китайское своеобразие, например, – сезон «белой росы» (с 24 числа седьмого месяца по 9 число восьмого месяца по лунному календарю, то есть с 8 по 23 сентября по солнечному календарю), китайский самовар (в России самовар для кипячения воды, а в Китае для варки пищи: мяса, овощей и т.д.). В китайском языке грамматика не играет такой роли, как в русском языке. В последние годы, особенно в школах, обучению грамматики не придают большого значения. В китайском языке множественное число людей обозначается двумя средствами: для обозначения точного и неопределённого количества, например:

(12 сту-

(65 преподавателей), для неопределённого количества употреблядентов), ется морфема , например: (студенты), (преподаватели), даже иногда тоже можно: Все твои друзья пришли? В русском языке в словобез сочетаниях «12 студентов, 65 преподавателей» «студенты, преподаватели» употребляется множественное число. Поэтому при употреблении множественного числа числительных русские студенты часто делают ошибки. Иероглифика – это самое сложное в китайском языке. Один иероглиф обозначает слово, не букву. Сколько всего существует иероглифов в китайском языке? Десятки тысяч. Человек, только начинающий изучать китайский язык, обязательно спросит: «И что, все эти десятки тысяч надо выучить? Это же невозможно!» Вовсе не обязательно! Знаете ли вы, что даже для самих китайцев знание 8-10 тысяч иероглифов уже указывает на очень высокий уровень грамотности? А для того, чтобы читать китайские газеты и журналы достаточно знания 3-4 тысяч наиболее употребительных иероглифов. Суть финансовой точки зрения на взаимоотношения с Китаем лучше всего выражена китайскими иероглифами, обозначающими риск. Первый иероглиф означает «опасность», в то время как второй — «благоприятную возможность». Поэтому чем лучше вы или ваш партнер знает Китай, его культуру и язык, тем меньше влияние первого, и выше вероятность второго. Все известные мировые политологи говорят о будущем лидерстве Китая, так почему бы не начать изучать азы китайского языка сейчас. Стабильный и долговременный прирост ВВП превращает Китай в главный фактор экономического и политического раз151

вития азиатского региона. За последние двадцать лет Китай для России превратился в важнейшего стратегического партнёра в экономической сфере. Особую роль стоит отметить переориентацию дальневосточных районов России на глобальное ведение бизнеса с Китаем и сотрудничество с китайскими производителями. Принятая нашими странами « Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и Северо - Востока Китайской Народной Республики (2009-2018 годы)», в очередной раз подчеркнула роль Китая, как координатора двухстороннего взаимодействия. Ведь именно китайские предложения легли в основу этой программы. Литература: 1. Готлиб О.М. "Основы грамматологии китайской письменности". М., 2007 г. 2. Кравцова М. "История культуры Китая", Санкт-Петербург-Москва-Краснодар, 2003 г. *** Н.О. Рогожина – г. Санкт-Петербург, Россия ОСВОЕНИЕ РУССКОЙ ГРАММАТИКИ ИНОФОНАМИ: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ Современная Россия переживает серьезное испытание, в котором русский язык – и камень преткновения, и инструмент решения проблем. В крупных городах детское население значительно прирастает за счет тех, кто русский язык начинает учить, попадая в школу и, зачастую, даже не в первый класс. К сожалению, школьные учителя сегодня находятся в ситуации, когда в классах состав учеников распадается на группы, разительно отличающиеся друг от друга: с одной стороны, русскоязычные, с другой,– дети, говорящие в семье на родном языке и переходящие на русский только за порогом дома. В итоге «страдающими сторонами» становятся все участники ситуации. Дети-мигранты в русскоязычной речевой среде должны получить помощь в освоении новой языковой системы, а само преподавание русскоязычным детям и детяминофонам должно основываться на разных методических принципах. В идеале в системе школьного образования должен быть предусмотрен курс русского как неродного, обеспеченный и комплектом учебников, и преподавателями, получившими специальную подготовку. В лингвистических описаниях и методике преподавании различаются три «ипостаси» русского языка: русский как родной (РКР), русский как иностранный (РКИ) и русский как неродной (РКН). Их кардинальное отличие базируется на разных механизмах формирования индивидуальной языковой системы. С этой точки зрения РКР противопоставлен РКИ и РКН. Вместе с тем отметим, что РКИ и РКН также противопоставлены: РКИ – это новый объект, познаваемый «с чистого лица», тогда как РКН – язык, являющийся частью окружающей человека действительности и потому не воспринимаемый как нечто абсолютно неизвестное. Наличие русскоязычной среды для человека с русским неродным является дополнительным фактором формирования естественного билингвизма. Все это накладывает определенный отпечаток как на репертуар методических приемов, композиционную структуру учебного предмета (курса), так и объем учебного материала, который должен усвоить учащийся за единицу времени (например, за урок) в каждом отдельном случае. При постижении новой языковой системы действуют, по крайней мере, два механизма – имитация (воспроизведение) и конструирование (создание) и их комбинация. В ситуации с русским языком неконтролируемое использование обоих механизмов чревато проблемами. Русский язык, как известно, принадлежит к числу языков, обладающих сложной морфологической системой. Русское словоизменение и словообразование необычайно вариативны (три типа склонения существительных, два типа спряжения глагола, перфективация и имперфективация как разные способы образования видовых коррелятов, 152

причем при участии многочисленных аффиксов и т.п.). Наибольшую сложность представляет для инофона освоение грамматических категорий, так как именно в этой области языки наиболее отличаются один от другого. Максимальная концентрация грамматических ошибок находится в сфере выбора граммемы: верного падежа, верной формы рода, видового коррелята и т.п. Это связано не столько с воздействием родного языка, сколько с самим фактором вторичности осваиваемой языковой системы. К тому же коммуникативные задачи в ситуации школьного и внешкольного общения с носителями русского языка – как детьми, так и взрослыми – вынуждают создавать объемные и сложно структурированные тексты в то время, как круг доступных средств ограничен, а грамматические правила не автоматизированы. Интересно отметить, что различаются ошибки в речи детей и взрослых инофонов в принципе незначительно, что позволяет сделать вывод о том, что не возрастной фактор играет главную роль, а то, является ли русский язык вторым в реальной коммуникации. Важнейшим свойством, определяющим систему грамматических значений того или иного языка, является обязательность, при этом «давление грамматической системы данного языка на говорящего, вынуждает его к выражению тех характеристик, которые, может быть, и не входили в его первоначальный замысел»1. Отсутствие того или иного значения в родном языке, но обязательность его во втором неизбежно приводит к проблемам, с которыми в одиночку, без поддержки не справиться. Так любого человека, не являющегося носителем одного из славянских языков, затрудняет выбор глагола совершенного или несовершенного вида, но без этого практически невозможно построить полноценное высказывание, содержащее глагол. Подавляющая часть ошибок выбора формы глагола инофонами заключается в неверном выборе вида: «Тут он вылезал (вместо вылез) из шкафа»; «Можно мама к вам вечером приходит (вместо придет)»?; «Я ей давала (вместо дала) свою куклу»2. По наблюдению С.Н. Цейтлин, «лингвистическая причина легкости усвоения вида русским ребенком объясняется прежде всего тем, что каждый глагол с самого начала в сознании ребенка четко закреплен за одним из видов. Это обстоятельство и определяет возможность его использования в нужных применительно к той или иной ситуации семантических функциях. Уже на втором году жизни русскоязычный ребенок имеет четкое противопоставление глаголов совершенного вида, используемых в прошедшем времени, глаголам несовершенного вида, используемым в настоящем времени»3. С этого начинается освоение видо-временной системы, и оно приводит к тому, что носители русского языка не воспринимают и не употребляют глагола «вне вида». Такому положению дел способствует и то, что категория вида является не словоизменительной, а лексикограмматической, и видовая характеристика для носителей языка автоматически входит в лексическое значение глагола и сохраняется во всех его словоформах. Несколько лет назад в РГПУ им. А.И. Герцена был проведен эксперимент, позволяющий проверить способность выбирать вид при употреблении глагола в форме повелительного наклонения с отрицанием. Перед испытуемыми (русскоязычными и иноязычными учащимися 2 класса) была поставлена задача дать совет человеку не выполнять действия, которое он собирался выполнить, типа: «Я возьму эту книгу» – «Не бери». Русскоязычные учащиеся не совершили ни одной ошибки, в то время как их иноязычные сверстники ответили неверно в 40% случаев: «не возьми» (вместо не бери), «не подари» (вместо не дари), «не покажи» (вместо не показывай), «не вернись» (вместо не возвращайся). Почему же инофон не справляется задачей правильного выбора формы вида? Напомним, главным свойством грамматической категории является обязательность выражения определенного значения при каждом употреблении формы. В частности, значения однократности / многократности, результативности или законченности / незаконченности действия реализуются в любом предложении, включающем гла1

Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику.- М., 2000.- С. 109. Здесь и далее примеры из базы данных С.Н. Цейтлин. 3 Цейтлин С.Н. Грамматические ошибки в освоении русского языка как первого и как второго // Вопросы Психолингвистики. - № 9. - 2009. - С. 48. 2

153

гол, причем не сами по себе, а при поддержке контекста или, при отсутствии аспектуальнозначимого контекста, в общей семантике описываемой ситуации. Поскольку аспектуальная характеристика в большинстве языков не является обязательной характеристикой каждого глагола, инофон воспринимает русские глаголы вне этих значений. Получается, что в любом контексте, где требуется обозначить то или иное действие, может быть употреблена любая форма вида. Выбор одного из членов видовой пары в русской речи инофона может оказаться совершенно произвольным и определяться лишь тем, какой из двух глаголов, образующих видовую пару, является для него более знакомым. При этом неизвестные инофону частновидовые значения так и остаются «за кадром», а понимание общего смысла высказывания скорее предопределяется ситуацией и домысливается участниками ситуации общения. Именно таким образом проявляется стратегия игнорирования грамматической категории, что приводит к тому положению, что коммуникативные потребности инофона не отвечают уровню его языковых возможностей. Отсутствие представления о семантическом потенциале глагольной формы, функционирующей в контексте, является препятствием не только в реальном человеческом общении, но и в получении знаний в других областях. Ведь понять русский текст, пусть это и условие математической задачи или инструкция по использованию медицинского препарата, не говоря уже о литературном произведении, в этих условиях весьма затруднительно. При этом становятся совершенно бесполезными те способы определения вида глагола, которыми пользуются русскоязычные школьники – по вопросу «что делать?» / «что сделать?». Причем носители русского языка даже не задумываются о том, какое значение несет в себе форма и в условиях какого типа контекста оно реализуется, тогда как для инофона именно эти вопросы становятся единственно значимыми. Не менее серьезной проблемой является освоение формообразования и системы значений существительных в разных падежных формах. Добавим сюда и дополнительные трудности, проявляющиеся в сочетаниях существительных с предлогами. При отсутствии автоматизма в выборе адекватной формы необходимость принятия одномоментного множественного решения неизбежно приведет к стратегии игнорирования и упрощения. Давно замечено, что одной из распространенных ошибок инофонов является использование существительного в исходной форме именительного падежа: «Она похожа на ракета»; «Я буду пятерка получать»; «Флаг тут нет». Широко распространены также случаи замены одного косвенного падежа другим: «Мы были на Парке Победу» (вместо Победы); «Он волка сказал» (вместо волку); «Я звоню своему папу» (вместо папе); «Кто мне смотрел?» (вместо на меня). Здесь, видимо, действует другой механизм: использование формы косвенного падежа как единственной формы слова. Особенно большие трудности возникают при согласовании формы существительного с предлогом: «лежать под машины» (вместо под машиной), и «лететь над города» (вместо над городом). Анализируя ошибки, сделанные носителями азербайджанского языка, в котором нет предлогов, С.Н. Цейтлин отмечает, что, в этом случае «предлог осознается как основной (и единственный) маркер смысла»1, при этом «вклад» падежного значения в общую семантику не учитывается, вследствие чего при верно выбранном предлоге зачастую используется неверно выбранная форма падежа. Таким образом, при употреблении падежных форм чаще всего происходит либо произвольный выбор одного из косвенных падежей вместо другого, либо замена любого косвенного падежа именительным. Часть трудностей может быть обусловлена интерференцией, т.е. влиянием родного языка. Так отсутствие категории рода неодушевленных существительных в родном языке приводит к появлению форм типа «один ошибк» или «один булочка» и нарушения в использовании местоимений, особенно при замещении имен - неодушевленных существительных. Дело осложняется тем, что в ситуации повседневного общения такой тип коммуникации, несмотря на все нарушения, все-таки позволяет участникам (русскоязычным и 1

Цейтлин С.Н. Грамматические ошибки в освоении русского языка как первого и как второго // Вопросы Психолингвистики. - № 9. - 2009. - С. 50.

154

инофонам) понять друг друга. Но такое ущербное общение несет в себе две опасности. С одной стороны, многократное неверное повторение той или иной языковой единицы, конструкции, наполнение той или иной модели по ошибочной схеме ведет к закреплению ее в сознании инофона если не правильной, то вполне допустимой. С другой стороны, лингвистически неполноценное общение становится серьезным социальным фактором, препятствующим гармонизации межэтнических отношений. Все приведенные выше соображения свидетельствуют о трех фактах. Во-первых, о том, что лингвистическая поддержка детей-инофонов необходима, и именно она, на наш взгляд, есть то, что даст максимальный эффект в освоении школьной программы и в полноценном овладении русским языком, - всем том, что необходимо для нормального общения со сверстниками и учителями, предупреждения межэтнических и прочих конфликтов. Знание русского языка мигрантами, конечно, не единственный фактор преодоления межэтнического напряжения, но он весьма существен. Во-вторых, следует констатировать, что наиболее целесообразным представляется использование опыта и достижений в области преподавания РКИ. Это позволит не только создать вторичную языковую систему – систему изучаемого языка, но и преодолеть те лингвистические «пороки», которые уже успели сформироваться у инофона. Причем такой подход применим и в обучении детей, и в обучении взрослых. И последнее. В современной ситуации роль преподавателя становится весьма значительной, и задача лингвистов состоит в том, чтобы снабдить его знаниями о разнице в механизмах постижения русского языка теми, кто родился и вырос в русскоязычной среде, и инофонами, то есть теми, для кого русский язык не является родным. *** А.Г. Сагитова – г. Елабуга, Россия, З.А. Махмутов – г. Казань, Татарстан ТАТАРСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ СЕВЕРО-КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЛАСТИ В ПОЛЕ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ КАЗАХСТАНА Исследование выполнено при поддержке РГНФ проект № 07-01-18015е Как показывает практика, языковая политика государства часто является носителем потенциальных угроз этнической напряженности в полиэтничном регионе. Опыт западных стран свидетельствует о том, что любые нормативно-правовые языковые акты требуют особого, тщательного осмысления и наиболее взвешенного подхода к соотношению государственных и этнических интересов. Советское время в истории Казахстана ознаменовалось полным доминированием русского языка во всех общественных сферах жизни. С конца 1980-х гг. правительство Республики Казахстан начинает проводить акцентированную языковую политику, направленную на поддержание функциональной значимости казахского языка. В Законе «O языках в Kазахской CCP», принятом 22 сентября 1989 г., впервые было подчеркнуто доминирующее положение языка титульной национальности, хотя большинство жителей страны им абсолютно не владело1. Конституции Казахстана 1993 г., а затем и 1995 г. закрепили за казахским языком статус единственного государственного языка, русский же стал вторым официальным языком. Закон «О языках в Республики Казахстан» от 11 июля 1997 г. заложил основу политики «институционализации языка», согласно которой государственный язык должен был обрести все закрепленные за ним функции. Одним из самых болезненных процессов для всего русскоязычного населения страны стал процесс перехода всего делопроизводства на казахский язык, продекларированный в Государственной программе функционирования и развития языков на 2001 – 2010 годы от 7 февраля 2001 г.2 Данная программа вызывает у нас некоторые сомнения относительно соответствия отдельных ее положений Конституции РК. Так, ст. 7 Конституции РК гарантирует равное 1 2

Национальный состав населения СССР. М., 1991. С. 102. Государственная программа функционирования и развития языков на 2001 – 2010 годы // Сборник основных законодательных актов о языках в Республики Казахстан. Алматы, 2004. С. 17 – 40.

155

употребление русского и казахского языков в государственных органах, в то время как Государственная программа функционирования и развития языков на 2001 – 2010 годы одной из приоритетных своих задач ставит «обеспечение функционирования государственного языка в качестве основного языка делового общения в системе государственных органов»1. Процессы внедрения казахского языка во все сферы общественной жизни происходят на фоне того, что большинство русскоязычного населения, к числу которых можно отнести и татар, фактически не владеют им. Согласно переписи 1999 года, среди татар Северо-Казахстанской области государственным языком в достаточной степени владеют менее 30% , среди белорусов − 0,8%, среди украинцев − 0,6% ,среди русских, составляющих половину населения Северо-Казахстанской области, − 0,3%2. Несмотря на то, что на официальном уровне в Казахстане декларируется довольно позитивное отношение не титульного населения к процессу интенсивного внедрения языка титульной национальности во все сферы общественной сферы, а в статье 4 «Закона о языках РК» заявляется о том, что казахский язык является важнейшим фактором консолидации народов Казахстана»3, наше исследование свидетельствует об обратном. Для татар Северо-Казахстанской области «языковая проблема» тесно связана с ощущениями этнической дискриминации и вызывает ярко выраженный дискомфорт: Из интервью: «Недавно я побывала в Астане, ездила к подружке в гости. В автобусе объявляли остановку только на казахском, так я ее проехала. Разве такое может быть в родном государстве?!» (жен. 1983 г.р.). «Я любила вечерами смотреть сериалы, но сейчас все идут на казахском языке, а я его не понимаю. Говорят, если на телевидении меньше 50% программ идет на казахском языке, то его закрывают» (жен. 1938 г.р.). «Мы изучали казахский язык в школе, но никогда в совершенстве разговаривать на нем и понимать его не будем. А если придет президент, не знающий русского, что вполне возможно по нынешней Конституции, мы и президента не будем понимать без переводчика. Свое будущее здесь я представляю с трудом » (муж. 1985 г.р.). Действительно, согласно Статье 41 Конституции РК Президент Казахстана не обязательно должен знать русский язык, в то время как казахским он обязан владеть свободно4. Отметим, что «языковая проблема» в Казахстане тесно связана не только с коренизацией кадров (незнание казахского языка препятствует не только работе в политической сфере, но и на любой государственной), но и с «кризисом социальной идентичности» (знание и незнание языка все больше становится в Казахстане определенным статусным преимуществом), а также с неприятием общегосударственной культуры, которая имеет все более выраженный казахский лик и становится, таким образом, чуждой для нетитульного населения. Вполне логично, что в этих условиях, расширение сферы применения казахского языка татарами воспринимается как усиление доминирования титульной национальности. Из интервью: «Выходишь на улицу, а вокруг тебя совсем новые названия на языке, который ты вовсе не понимаешь. Такое ощущение, что тебе как бы намекают на то, что ты уже вроде здесь не свой и тебе пора» (муж. 1957 г.р.). «Эти языковые законы являются определенным поводом для того, чтобы на руководящие должности брали казахов, а людей других национальностей снимали. Хотя все эти казахи, которых ставят на руководящие места, сами-то толком казахским не владеют» (жен. 1959 г.р.). 1

Государственная программа функционирования и развития языков на 2001 – 2010 годы // Сборник основных законодательных актов о языках в Республики Казахстан. Алматы, 2004. С. 17. 2 Итоги переписи населения 1999 года по Северо-Казахстанской области. Т. 1. Алматы, 2001. С.32. 3 Закон «О Языках в Республики Казахстан» // Казахстанская правда. 1997. 15 июля. №163. 4 Конституция Республики Казахстан от 30 августа 1995 г. Алматы, 2007.

156

Несмотря на весь негативный опыт, связанный с не знанием казахского языка, татары, как показывает наше исследование, не стремятся к изучению казахского языка (а если исходить из статьи 4 Закона «О языках РК» выполнять свой гражданский долг)1 и в качестве наиболее благоприятного выхода из сложившейся ситуации рассматривают миграцию. Из интервью: «Я здесь достигла очень многого, возглавляю отдел в одном из коммерческих банков, казахский совершенно не знаю. С каждым годом от нас все больше требуют знания казахского. Предложили записаться на годичные курсы казахского языка, потом сказали еще походить год, а потом еще год. Понимать казахский лучше я не стала и все больше начинаю ощущать себя здесь чужой. Наверное, все-таки придется уехать в Россию» (жен. 1983 г.р.). «Когда я училась в школе, мы казахский вообще не изучали. Я - гражданка Казахстана, но государственный язык не знаю. Вроде бы своя страна, а вроде и нет. Если бы была возможность уехать, обязательно уехала бы» (жен. 1977 г. р.). Таким образом, несмотря на то, что государственный язык официально провозглашен символом единения всех национальностей Казахстана, татары СевероКазахстанской области рассматривают данную политику как усиление давления со стороны титульной национальности Республики, что создает латентную этническую напряженность в регионе. *** Е.В. Смородин – г. Вупперталь, Германия ФОРМИРОВАНИЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ При изучении иностранного языка важно учитывать, кто будет учеником - казах или русский, так как, при всех отличиях иностранного (например, английского) и русского языков, ментальные стороны английской и русской языковых личностей будут, более близкими, чем ментальные стороны английской и казахской языковых личностей2. Говоря другими словами, нельзя забывать, что человек, изучающий иностранный язык – это уже достаточно сформированная языковая личность, являющаяся носителем языкового сознания определенного этноса. Поэтому, обучая иноязычной речи, задачей преподавателя является не только научить каким-либо лексическим\грамматическим нормам иностранного языка, но и развить «иноязычное» языковое сознание. Это значит, что преподаватель в доступной для учащегося форме методически обоснованно преподнести сведения о культуре страны изучаемого языка, а также научить понимать «иноязычную» языковую личность, а значит, и понять собственную языковую личность. В этой связи методика преподавания иностранных языков обратилась к концепту языковой личности, как сквозной идеи, «которая, как подсказывает опыт ее анализа и описания, пронизывает все аспекты изучения языка, и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка»3. Так, целью обучения иностранным языкам становится формирование такой языковой личности, которой иностранный язык нужен будет «для жизни», «для общения в реальных ситуациях» и которая будет в состоянии осуществлять эффективное общение с представителями других культур4. В языковой личности преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека. В лингвистической традиции под «языковой личностью» прежде всего, пони1

Закон «О Языках в Республики Казахстан» // Казахстанская правда. 1997. 15 июля. № 163. Чижова Л.А. проф. Менталитетные свойства русской языковой личности в зеркале словаря, грамматики и морфемной структуры слова // Web site www.genhis.philol.msu.ru 3 Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987-С. 36-40 4 Елизарова Г. В. Культура и обучение иностранным языкам. - Спб.: Изд-во «Союз», 2001. - С. 4-7. 2

157

мается человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т.е. комплекс психофизиологических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения, - личность речевая1. Изучение языковой личности в отечественной лингвистике по праву связано с именем Ю.Н. Караулова. Под языковой личностью он понимает «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание им речевых произведений (текстов)»2. В книге Карасика В.И. «Языковой круг: личность, концепты, дискурс» понятие «языковая личность» трактуется как «закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода «семантический фоторобот», составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре, - личность словарная, этносемантическая»3. Языковая личность рассматривается с позиций языкового сознания и речевого поведения. Она является носителем языкового сознания. Сознание человека оказывается во многом детерминированным культурой того сообщества, к которому он принадлежит. Языковое сознание - это опосредованный языком образ мира той или иной культуры. Языковое сознание личности реализуется в речевом поведении, которое определяется коммуникативной ситуацией, языковым и культурным статусом, социальной принадлежностью, мировоззрением и т. д.4 Составляющими языковой личности являются языковая способность и коммуникативная компетенция. Языковая способность рассматривается, как возможность научиться вести речевое общение. Успешность речевого общения зависит от способности общающихся организовывать свое речевое и неречевое поведение согласно задачам общения, т. е. речь идет о коммуникативной компетенции. Коммуникативная компетенция выступает проявлением языкового сознания в выборе средств общения. В содержание языковой личности включаются следующие компоненты: 1. Ценностный, где язык образует языковой образ мира и иерархию духовных представлений, которые лежат в основе формирования национального характера и реализуются в процессе языкового диалогового общения. 2. Культурологический компонент представлен фактами культуры изучаемого языка, связанных с правилами речевого и неречевого поведения, знание которых способствует формированию навыков адекватного употребления и эффективного воздействия на партнера по коммуникации. 3. Личностный компонент, т. е. то индивидуальное, глубинное, что есть в каждом человеке5. Языковая личность характеризуется уровневым строением. По Караулову Ю.Н.6 языковая личность имеет три структурных уровня: нулевой (вербально-семантический), когнитивный (тезаурусный) и мотивационный. 1 уровень - вербально-семантический (семантико-строевой, инвариантный) отражает степень владения обыденным языком. Он представлен отдельными словами, стандартными словосочетаниями, простыми формульными фразами: «пойти в кино», «выучить уроки», и т.д. Этот уровень нейтрализации языковой личности представляет интерес для методики, т.к. он создает предпосылку становления и функционирования личности и является условием освоения системы языковых средств иностранного языка, который должен закладываться как «вторичный» вербально-семантический пласт7.

1

Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. АДД. Л., 1984. Караулов Ю. Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения//Язык и личность М., Наука 1989. 3 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М.: Гнозис, 2004. 4 Толмачева Т. А. Теория языковой личности и процесс обучения межкультурной коммуникации // Вестник молодых ученых // Web site www.e-lib.gasu.ru 5 Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987 - С. 36-40 6 Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987 - С. 36-40. 7 Халеева И. И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи, М., Высшая школа, 1989. 2

158

2 уровень - тезаурусный представлен обобщенными понятиями, крупными концептами, находящими выражение в генерализованных высказываниях, дефинициях, афоризмах, пословицах и поговорках, из которых каждая языковая личность выбирает те, которые отражают и определяют ее жизненное кредо. Собственно языковая личность начинается именно с этого уровня, т.к. именно на этом уровне оказывается возможным индивидуальный выбор, личностное предпочтение. Этот уровень предполагает отражение языковой модели мира личности, ее тезауруса, культуры. 3 уровень - высший, мотивационный уровень устройства языковой личности представлен коммуникативно-деятельностными потребностями личности. Мотивационный уровень включает в себя выявление, характеристику мотивов и целей, движущих развитием личности. Концепция Ю.Н. Караулова1 имеет непосредственное отношение к обучению иностранному языку. Представляется возможным, ориентируя обучаемых на когнитивный уровень, уровень иерархии смыслов, сформировать инофонную картину мира посредством освоения единиц иностранного языка: 1. Когнитивный уровень, надстраиваясь над вербально-семантическим, включает его в себя, наделяя новым качеством. Значит то, что усваивается на когнитивном уровне, может быть спроецировано на вербально-семантический. 2. В естественном языке как носителе сознания говорящего на нем народа значение и смысл неразделимы, и бессмысленно осваивать только значения, не понимая смыслов. 3. Именно с этого уровня начинается собственно языковая личность с присущей ей картиной мира. Тарасов Е. Ф. считает, что один из способов познания чужой культуры состоит в поиске различий в сопоставляемых образах своей и чужой культур и в рефлексии над этими образами: образ своей культуры не должен заслонять образ чужой культуры. Только на когнитивном уровне возможно установление соответствий и различий между двумя языковыми картинами мира в результате сопоставления образов сознания своей и чужой культур2. В этом случае обучение иностранному языку по сути, а не по форме приобретает характер диалога культур, которые Тарасов Е.Ф. описывает как «общение образов разных культур в рамках одного сознания»3. Как отмечает Н. Д. Гальскова, реальный учебный процесс необходимо рассматривать как «особым образом организованное общение или особую разновидность общения». Результатом такого общения является освоение учащимися речевого опыта в новом для них языке и приобщение с его помощью к новой культуре и национальным традициям в их сопоставлении со своим национальным и речевым опытом в родном языке.4 Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что студент иностранного факультета представляет собой уникальную языковую личность, поскольку его языковое сознание формируется в рамках двух культур. ***

1

Караулов Ю. Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения//Язык и личность М., Наука 1989. Толмачева Т. А. Теория языковой личности и процесс обучения межкультурной коммуникации // Вестник молодых ученых // Web site www.e-lib.gasu.ru 3 Тарасов Е. Ф. Межкультурное общение - новая онтология анализа языкового сознания. // Этнокультурная специфика языкового сознания. М.: Ин-т языкознания РАН, 1996, стр. 6-7. 4 Гальскова Н.Д. Современная методика обучения иностранным языкам. – М. АРКТИ, 2003. 2

159

З.К. Темиргазина – г. Павлодар, Казахстан ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИЯЗЫКОВОЙ КОМПЕТЕНЦИИ В нашем докладе мы представим проблему полиязыковой компетенции, которая является наиболее острой и важной для условий полиязычного и поликультурного общества, в том числе в приграничных регионах. Общеизвестно, что проблема языковой компетенции, поставленная Н. Хомским и Р. Якобсоном еще в середине прошлого столетия, заключалась в необходимости исследовать структуру, сущность, закономерности владения одним языком, т.е. заключалась в изучении языковой компетенции моноязычной личности. На сегодняшний день в психолингвистике и методике обучения языкам настало время говорить не о моноязыковой компетенции, а о полиязыковой компетенции личности, назрела научная необходимость в осмыслении и рефлексии этого явления, в определении сущности и структуры полиязыковой компетенции, закономерностях взаимодействия составляющих ее отдельных языковых компетенций и т.д. Таким образом, мы считаем необходимым ввести в научный оборот и в концептуально-понятийный аппарат психолингвистики и методики обучения языкам понятие полиязыковой компетенции, которая бы характеризовала сущность и закономерности формирования полиязычной личности образования. Важнейшими проблемами, которые мы считаем необходимым обсудить в связи полиязыковой компетенцией, является, вопервых, степень овладения разными языками в структуре полиязыковой компетенции и, во-вторых, время обучения языкам. По поводу уровня, или степени владения двумя или несколькими языками в психолингвистике существует разные мнения. Многие лингвисты сходятся в том, что одинаково высокий уровень владения несколькими языками теоретически и практически невозможен (Т. Фогт) либо встречается чрезвычайно редко (А. Мартине). Тем не менее в жизни мы встречаем полиязычных людей, одинаково хорошо говорящих на двух и более языках. Но надо признать, что, к сожалению, это редкое и нетипичное явление. Две-три языковые компетенции обычно бывают сформированы у человека в разной степени, поскольку не бывает двух совершенно одинаковых социальных сфер действия языков и представленных ими культур. И, коли мы пытаемся связать проблему полиязыковой компетенции с условиями приграничных регионов, то отметим, что для них как раз свойственно доминирование сферы действия одного языка и перманентное состояние конфликта двух различных лингвокультур в регионе в целом и, соответственно, у отдельной языковой личности. Эти характерные социолингвистические факторы в результате длительности и константности своего существования приводят к формированию особого социолингвокультурного статуса в приграничных областях, который отличается более тесным взаимодействием двух различных языковых систем, выбором в качестве доминирующего языка одного из конкурирующих языков, формированием у большинства жителей приграничных регионов полиязыковой компетенции и высокого уровня толерантности к носителям других языков и культур. В Казахстане сегодня разработана и активно внедряется в систему среднего и высшего образования стратегия полиязычного образования, которая предполагает воспитание полиязычной и поликультурной личности, владеющей тремя языками: государственным - казахским, языком межнационального общения – русским и иностранным – английским. Напомним, что в классическом определении поли- и билингвизма отсутствует требование абсолютно свободного владения обоими языками.. Соответственно, и перед образовательной системой – школами и вузами - не должна ставиться задача воспитания полиязычной личности, в равной степени владеющей тремя и более языками. Степень владения языками должна носить функционально обусловленный характер. Иначе говоря, степень владения тем или иным языком должна соответствовать тем функциональным задачам, которые ставятся перед языковой личностью, например, определяться пригодностью для осуществления профессиональной деятельности, или для 160

повседневного общения со сверстниками, или для занятий каким-либо хобби: музыкой, компьютерными играми, или для широкого знакомства литературой какой-либо страны. Не секрет, что многие школьники сегодня захотели интенсивно изучать английский язык для того, чтобы в оригинале прочитать книги Джоан Роулинг о Гарри Поттере. Полиязыковая компетенция базируется на основе психологической неконфликтности и взаимного приятия различных языков и культур, понимания необходимости владения тем или иным языком. При неконфликтном сосуществовании в рамках полиязыковой компетенции двух-трех языков, когда один язык не мешает второму, а этот второй развит в высокой степени, близкой к владению языком у носителя языка, то говорят о сбалансированном дву- и полиязычии. Язык, которым человек владеет лучше, называется доминантным; это не всегда первый по времени усвоения или родной язык. В рамках полиязыковой компетенции личности между языками не всегда соблюдается статускво: соотношение языков может измениться в пользу того или иного языка, если для этого будут созданы соответствующие условия. Проблема взаимодействия двух языковых систем у поли- и билингва неоднократно рассматривалась исследователями. Уриэль Вайнрайх в 1953 году предложил классификацию двуязычия по трем типам, основанную на том, как человеком усваиваются языки: составной билингвизм, когда для каждого понятия есть два способа реализации (предположительно, чаще всего характерен для двуязычных семей), координативный, когда каждая реализация связана со своей отдельной системой понятий (такой тип обычно развивается в ситуации иммиграции), субординативный, когда система второго языка полностью выстроена на системе первого (как при школьном типе обучения иностранному языку). Достаточно высокий уровень развития полиязыковой компетенции поли-, билингва все же предполагает, что он достаточно регулярно пользуется каждым из языков, сравнительно много читает, пишет, понимает, говорит, хорошо знаком с культурой, представленной каждым языком. Эти условия характерны для приграничных областей государств. Но даже такой высокий уровень полиязыковой компетенции не гарантирует того, что каждый из усвоенных языков будет известен человеку во всех сферах его употребления: например, на одном языке человек понимает юмор, диалектные различия, знает фольклор, на другом – сленг, жаргоны, осваивает современную литературу; на одном легче говорить на политические и религиозные темы, на другом – на бытовые и эмоциональные; на одном легче читать и писать, на другом – понимать и говорить. Подобная функциональная дифференциация, как мы полагаем, находится в норме полиязыковой компетенции и не противоречит ее сущности. Кроме того, люди вообще обладают разными языковыми способностями и даже при создании оптимальных условий для усвоения неродных языков не всегда могут овладеть каждым из них одинаково хорошо и на максимально высоком уровне. Другие даже при ограниченном доступе к общению с носителями языка усваивают иной язык очень хорошо. У всех полилингвов в разной степени проявляется интерференция (отрицательное влияние первого языка на второй) и трансферные явления (положительный перенос навыков одного языка на другой). Для мигрантов, у которых в достаточной степени сформирована полиязыковая компетенция, характерно так называемое переключение кода, когда говорящие пользуются попеременно то одним, то другим языком. Когда языки смешиваются внутри слова или предложения, то говорят о смешении кода. Иногда используется термин «гибрид» применительно к новообразованиям, заимствующим компоненты из разных языков (например, для казахско-русского билингвизма образования типа татешка, агашка, апашка). Для преподавателей и учителей-языковедов в средних школах проблема степени владения языками и формирования оптимального соотношения языков в полиязыковой компетенции особенно важна, и не столько с теоретической точки зрения, а сколько с сугубо практической. Они обеспокоены тем, что погоня за полиязычным образованием, очень популярным сейчас в Казахстане, может привести к формированию такого выпускника, который не только не имеет полиязыковой компетенции, а не владеет хорошо 161

даже одним языком. Это явление в 80-х гг. ХХ века известный эстонский деятель культуры, писатель М. Хинт описал как феномен полуязычия, типичный для человека, вроде бы владеющего двумя языками – родным и неродным, но фактически не владеющего ни одним из них. При столкновении с более сложными смыслами, он не способен точно выразить их ни на одном из тех языков, которыми он якобы «владеет». Проблема степени владения различными языками непосредственно связана с психолингвистической проблемой времени усвоения и овладения языками, которую особенно важно учитывать при определении языковой политики в приграничных областях. Различают усвоение второго языка в детском, подростковом и взрослом возрасте, поскольку механизмы усвоения неродного языка в эти периоды резко отличаются. Когда овладение двумя языками происходит одновременно в раннем детстве (т.е. второй язык начинает вводиться до 5–8 лет), то говорят о двойном овладении первым языком или об овладении двумя родными или первыми языками. Механизмы усвоения обоих языков одинаковы, характеризуются спонтанностью и неосознанностью со стороны ребенка, который не способен осуществлять сознательную рефлексию над процессом усвоения языков. В этом периоде необходимо строго придерживаться некоторых принципиальных подходов, например, принципа «один язык – одно лицо», соблюдать определенные требования, о которых мы более подробно поговорим далее в нашем докладе, и в итоге мы получаем к 6-7 годам ребенка, хорошо владеющего двумя языками, каждый из которых можно назвать его родным и первым языком. У детей-билингвов в ситуации соблюдения принципа «один язык – одно лицо», т.е. когда каждый из родителей говорит только на своем языке, формируется представление о связи языка со сферой применения (например, «мамины слова» и «папины слова»); иногда два слова из разных языков употребляются совместно (как бы с переводом) или выбирается устойчивый набор слов из двух языков. Критическим периодом в овладении вторым языком считают возраст 8-11 лет, после которого снижается вероятность хорошего качества овладения фонетической системой чужого языка, уменьшается вероятность естественного овладения языковыми конструкциями, утрачивается непосредственность восприятия чужой культуры. В наших типовых школьных программах предусмотрено изучение иностранного языка с 5 класса, т.е. примерно с 11 лет, тем самым для детей однозначно закрывается перспектива хорошего овладения фонетической системой другого языка. Овладение неродным языком в этом периоде качественно отличается от предыдущего способа усвоения языка, поскольку этот процесс уже не может проходить полностью спонтанно. Он осуществляется осознанно, целенаправленно в процессе учебы в школе, либо на языковых курсах под руководством преподавателя, либо с помощью репетитора и т.п. Взрослый человек может овладевать вторым языком двумя путями: 1) в процессе сознательного, целенаправленного обучения под руководством преподавателя на курсах, в языковых школах, в вузах; 2) стихийно, в общении с окружающими, когда он оказывается в ином языковом окружении (например, мигранты). Но взрослому человеку приходится, в силу уже имеющегося опыта, прочно сформированной языковой компетенции родного языка, гораздо больше думать об устройстве изучаемого языка, соотносить его с имеющимися речевыми умениями и навыками, которые зачастую вступают в противоречие с новыми. Последние исследования, проводившиеся при помощи сканирования поврежденного и неповрежденного головного мозга билингвов, показали, что у людей, ставших двуязычными во взрослом возрасте, два языка скорее локализованы в разных местах головного мозга, а у тех, кто изучал два языка с детства, в одном и том же. Полностью психолингвистический механизм овладения вторым, третьим языком и закономерности функционирования нескольких языков у индивидуума еще не раскрыт до конца. В качестве итога можно сказать, что формирование полиязыковой компетенции личности (в том числе и мигрантов) должно опираться на тщательно изученную теоретико-методологическую базу, важнейшей частью которой предстают психолингвистические принципы обучения и овладения языками.

162

Формирование полиязыковой компетенции личности обязательно должно строиться, исходя из целей и задач овладения неродным вторым и иностранным языком, с учетом различных социолингвистических факторов (в том числе условий приграничья), соответственно, должно быть представлено разнообразными программами для различных целевых групп. *** В.И. Теркулов – г. Горловка, Украина УКРАИНА КАК ЯЗЫКОВАЯ СУЩНОСТЬ: СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ Предлагаемая статья посвящена определению путей описания Украины как языковой сущности. При этом мы понимаем термин «страна как языковая сущность» в утилитарном социолингвистическом значении. Любая страна (как языковая сущность) представляет собой, во-первых, некое объединение языковых идиом различного порядка, а во-вторых, реализацию данных идиом за пределами своего физического существования. Иначе говоря, если говорить о Украине, то ее социолингвистическое состояние складывается из следующих компонентов. 1. Внутренняя социолингвистическая структура. Сюда входят те компоненты языкового состояния, которые формируют языковую систему Украины. Конечно же, главенствующее место в этой системе занимает украинский язык, статус которого как государственного языка Украины определен Конституцией. Последняя отмечает, что «Государственным языком в Украине является украинский язык. Государство обеспечивает всестороннее развитие и функционирование украинского языка во всех сферах общественной жизни на всей территории Украины» [3]. Всеми нормативными документами указывается на особый статус русского языка, которым согласно последней переписи населения (2001 г) пользуется в быту приблизительно 46% населения, а 68% – свободно им владеет [1]. В Конституции говорится о том, что «В Украине гарантируется свободное развитие, использование и защита русского, других языков национальных меньшинств Украины» [3]. Данная фраза выглядит несколько двусмысленно: с одной стороны, русский язык называется, в отличие от других языков, а с другой – он рассматривается в одном ряду с ними. Отметим, кстати, что после ратификации Украинским парламентом в 2006 году «Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств» в нашем парламенте возникали споры – подпадает ли русский язык под действие этого документа? Мы оставим в стороне политическую составляющую данного спора. Отметим только, что на наш взгляд, русский язык на Украине имеет статус неофициального второго государственного языка, поскольку, как уже было показано выше, почти половина граждан Украины его использует в бытовом общении. Другое дело, что во многие государственные институты вход ему закрыт. Так, например, бывший Министр образования и науки Иван Вакарчук, не обращая внимания ни на Конституцию, ни на закон о языках, ни на доктрину, в одном из интервью сообщил: «Без істерії з одного та іншого боку російську мову потрібно прибрати з ВНЗ, що й буде зроблено за три роки» [2]. Что значит эта фраза, одному богу известно. Скорее всего, речь идет о том, что господин бывший министр хотел избавиться от русского языка и как от языка обучения, и как от специальности. По крайней мере, логика приказов и законодательных актов бывшего министра показывает, что именно так хотелось ему видеть образовательное пространство нашей страны (отсылаю к нашей с Л.А. Кудрявцевой статье «Снова о языке», опубликованной в украинском еженедельнике «2000» [4]. Однако мы сейчас не об этом. Третью лингвистическую группу составляют языки других национальных меньшинств. Наиболее многочисленными являются молдавский язык, которым пользуются примерно 235000 человек, то есть 0,47% населения Украины, венгерский язык , которым пользуются примерно 175000 человек, то есть 0,33% населения Украины, болгарский язык – 163000 человек (0,33%), белорусский язык – 143000 человек (0,29%), идиш 57000 163

человек (0,12%), татарский язык – 51000 человек (0,10%), румынский язык 50000 человек (0,10%), польский язык – 36543 человек (0,07%). Констатируется, что существует еще огромное количество малых языков и народов – урумов, караимов, греков и т.д. Да и в пределах украинского этноса выделяются группы лемков, гуцулов и др., диалекты которых отличны от литературного украинского языка. Указанные сведения получены во время переписи населения 2001 года. Конечно же сейчас они изменились. Но не это самое главное. Перепись установила перечень языков страны, но не дала информации, что абсолютно понятно – перед ней не стояло такой задачи, о том, как расположены эти языки на карте Украины. И на наш взгляд, сейчас необходимо создать карту языков и говоров Украины, которая во многом поможет не только на протокольном уровне, но и на уровне формирования тактик государственной политики по отношению к народам Украины. 2. Внешняя социолингвистическая структура. Если в предыдущем случае мы говорили о необходимости картографической констатации языковой полифонии Украины. То здесь мы закономерно подходим к установлению зарубежной самоидентификации украинцев. А в этом случае, конечно же, единственным способом последней становится именно языковая самоидентификация. Зарубежным украинцем может считаться только тот, кто считает украинский язык своим родным. Мы ни в коем случае не претендуем на государственный суверенитет других стран. Мы только констатируем то, что Украина должна определиться с моделями помощи людям, считающим себя украинцами и относящими себя к украинской диаспоре, как это делает, например, Россия по отношению к своим соотечественникам. В данном случае применима фраза о том, что Украина является языковым, культурным, этническим, а не политическим фактом. К сожалению, Украина больше ожидает помощи для себя, чем сама помогает украинцам за рубежом. Работа наших государственных учреждений с украинской диаспорой лишена системности. А это приводит, во-первых, к потере авторитета Украины как политико-культурного образования среди своих зарубежных соотечественников, а во-вторых, к ассимиляции украинцев автохтонным населением стран, в которых они проживают, прежде всего — стран СНГ. Ради справедливости отмечу, что у нас есть «Национальная программа работы с зарубежными украинцами на период до 2010 года». Но она, как показывает практика, малоэффективна. В Украине даже нет государственного института, который бы этим занимался. О чем, кстати, говорил председатель Украинского всемирного координационного совета Дмытро Павлычко на парламентских слушаниях по вопросам сотрудничества с зарубежными украинцами. Он, в частности, указал, что «в структуре Кабинета министров нужно создать институт, который занимался бы исключительно делами украинской диаспоры (министерство или комитет — как в других странах мира). Это позволит сосредоточить усилия государства на выполнении Национальной программы работы с зарубежными украинцами в одном ведомстве, повысит политический, профессиональный и методический уровень выполнения задач, стоящих перед Украиной, относительно подъема уровня работы с диаспорой и гражданами Украины, работающими за рубежом». Как известно, украинцы живут не только в Украине, но и в России, где их насчитывается примерно 5 млн., в Казахстане — около 2,5 млн., Соединенных Штатах Америки — почти 2 млн., Канаде — около миллиона, в Польше — примерно 500 тыс., и других странах. В общем, по состоянию на 2004 г., за пределами Украины проживают до 15 млн. украинцев, то есть почти треть нации. Тем не менее, начинать нужно, наверное, с тех стран, которые географически и исторически наиболее близки к Украине, прежде всего — с России. Места компактного расселения украинцев в России известны: это преимущественно Москва, Санкт-Петербург, районы Курска, Воронежа, Саратова, Самары, Астрахани, Владивостока, Кубани (Краснодарский край), реки Дон, от Оренбурга до Тихого океана, Закаспийская область, Зеленый Клин (Амурская область, Приморский и Хабаровский край). Однако точной информации о расселении украинцев в РФ нет. Поэтому ее сбор является для нас сегодня самой актуальной проблемой. Как и информация о современ164

ном состоянии языковой и культурной самоидентификации украинцев за рубежом, их языковой компетенции, о сохранении национально-культурных традиций, об истории проживания за рубежом. Нет и лингвоэтнической карты украинских населенных пунктов, карты украинских диалектов России. Последней, на которой такие говоры были обозначены, является, по нашим сведениям, «Опыт диалектологической карты русского языка в Европе с приложением очерка русской диалектологии», изданный еще в 1915 году. Упоминание об украинских диалектах (малороссийских, по терминологии авторов карты) там было возможно лишь потому, что они не отделялись от «великорусского» языкового членения. Очень досадно, но украинистика до сих пор не поставила перед собой задачу создать такую карту. А между тем именно установление реестра украинских говоров России позволит определить, во-первых, географические направления помощи метрополии (Украины) своим диаспорам, а во-вторых, поле исследования особенностей формирования, существования и развития украинских говоров, украинского этноса в России. Таким образом, нам необходимо констатировать, что первоочередной задачей лингвистов Украины является протоколирования нашего государства как языковой сущности. И это должно осуществиться путем создания как лингвистической карты Украины, так и карты зарубежных украинских говоров. Литература: 1. Всеукраинская перепись населения 2001 года. – Режим доступа: http://www.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/nationality 2. Освіта України : офіційний портал. – Режим доступа : www.osvita.org.ua/news/35760.html 3. Президент Украины Виктор Янукович: официальное Интернет представительство – Режим доступа : http://www.president.gov.ua/ru/content/chapter01.html 4. Кудрявцева Л. А. Снова о языке / Кудрявцева Л. А., Теркулов В. И. – Режим доступа : http://blog.kp.ua/users/2756060/post120039461/ *** Л.В. Шулунова – г. Улан-Удэ, Бурятия, Россия ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ И ДИСКУРС Стремительное развитие информационных технологий и масс-медиа, появление глобальной сети Интернет резко изменили исторические условия существования народов нашей планеты. В условиях постиндустриального общества нарастает опасность ментальной стандартизации не только отдельных личностей, но и целых народов, что не может не обернуться для человечества невосполнимыми духовными и нравственными потерями. В науке все очевиднее становится необходимость комплексного изучения языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развития общества. Правомерность подобного подхода обусловлена, в частности, невозможностью рассмотрения целого ряда важнейших языковых явлений в отрыве от условий функционирования общества, развития его культуры. Языковая личность является именно тем перекрестком, где сталкиваются интересы лингвистов, культурологов, социологов, философов и др. Уникальность языковой личности состоит в неповторимости комбинаций социально-психологических характеристик ее речевого поведения. Как справедливо отмечает Т.Г. Винокур, «феномен речевого поведения стоит на трех китах, лишь один из которых – внутриязыковые закономерности подсистемной дифференциации стилистических явлений. Два же других – это внешние закономерности социальных, социальнопсихологических условий коммуникации, благодаря чему речевое поведение предстает как визитная карточка человека в обществе, отражающая реальное взаимодействие лингвистических и экстралингвистических факторов» [Винокур, 1993, с.29]. Одной из возможных предпосылок для проникновения в суть человеческого фактора в диалоге является изучение отношений и взаимоотношений коммуникантов, так как общение представляет собой процесс реализации отношений.

165

Речевое поведение человека проявляется в создании самых различных текстов (дискурсов). Личность может проявлять себя в дискурсе как контактная (коммуникабельная) и неконтактная (некоммуникабельная), конформистская и неконформистикая, жесткая и мягкая, прямолинейная и лавирующая, рассудочная и эмоциональная и т.п., что находит свое выражение в том, как каждый из общающихся ведет дискурс, либо, принимая, либо отвергая (прямо или косвенно) предложенные линии общения (тема, следование принципам кооперации, вежливости и иронии), какие он выбирает речевые шаги, акты для выражения личностных установок и обеспечения конструктивного взаимодействия с партнером, как каждый из общающихся комбинирует свои речевые акты и как он соотносит свой речевой ход с совершенным только что или имевшим место ранее речевым ходом другого лица. Связь между способами организации дискурса и способностями личности организовать дискурс, т.е. дискурсными способностями личности, является взаимообусловливающей. Если за исходное взять эти способности личности, то с некоторой долей уверенности можно прогнозировать создание этой личностью какого-то определенного дискурса. Но способ организации дискурса позволяет заранее предположить определенные способности личности, которые организуются в данном дискурсе. Личность, владеющую совокупностью дискурсных способностей на уровне всех фраз интеллектуального акта, а именно ориентировки и планирования речевых и неречевых действий, формирования плана действий, можно назвать языковой личностью» [Пушкин, 1990, с.52]. То, каким образом, и в какой мере личность реализует свой потенциал дискурсных способностей, во многом зависит от условий коммуникативной обстановки, свойств и отношений личности, и о конкретной языковой личности можно говорить лишь в случае реализации в конкретном дискурсе ее конкретных дискурсных способностей. Таким образом, личность говорящая homo loquens, или языковая личность, обладает множественными характеристиками, основные из которых следующие. Вопервых, языковая личность обладает индивидуальным языком – идиолектом, в котором проявляются ее психологические и языковые особенности, формирующиеся под влиянием культуры, социального окружения и прочих факторов. Во-вторых, при изучении идиолекта любой языковой личности выявляются в ее структуре уровни, наиболее значимые из которых следующие: тезаурусный уровень и мотивационный уровень. Тезаурусный уровень выявляется, как известно, при помощи языкового анализа лексикона и грамматикона. Мотивационный уровень проявляется, согласно теории Ю.Н. Караулова, в способности организовывать свое речевое поведение. При этом важно выявление данных, характеризующих вербальное выражение личности. Тезаурусный уровень организации языковой личности, который также называется лингвокогнитивным, имеет дело уже не с семантикой слов и выражений, а со знаниями. «Тезаурус личности, как способ организации знаний о мире, имеет явно выраженную тенденцию к стандартизации его структуры, к выравниванию ее у разных членов говорящего на одном языке коллектива, при одновременном произволе в способах ее субъективации, ее индивидуальной фиксации, индивидуального присвоения» [Караулов, 1987, с.172]. Мотивационный уровень в организации языковой личности по Ю.Н. Караулову, который отражает аспекты прагматики, многогранен и многосложен. Квалификация языковой личности в соответствии с выполняемой ею в той или иной ситуации какой-либо роли дает основание для характеристики ее речевого поведения и выявления ее коммуникативных потребностей: контактоустанавливающей, информационной (необходимость получения или сообщения сведений) и воздейственной. Иногда исследователи сближают коммуникативные потребности с функциями языка, и тогда говорят о фатической, номинативной, познавательной, эмотивной, аппелятивной, волюнтативной потребностях. Подобный подход к дискурсу личности, обозначенный Ю.Н. Карауловым, определяет его онтологическую и гносеологическую сущность в категориях смысла и ценности, которые, в свою очередь, являются необходимой предпосылкой для понимания внутренней природы бытия человека, его духовных измерений. Распространение одинаковых культурных образцов по всему миру, открытость границ для культурного влияния и расширяющееся культурное общение позволяет говорить о процессе глобализации современной культуры. Море информации разного качества накрывает человечество огромной необъятной волной. Человек говорящий homo loquens уходит в мир грез, иллюзий, тонет в бездонном океане информации. Без сомне166

ния, человек нового времени более информирован, потому эпоха информационной революции выдвигает на первый план человека века глобализации, человека информационного homo informans. В связи с этим, думается, что именно этническое в человеке (homo ethnicus) способно помочь ему сориентироваться в этом сложном, стремительно меняющемся мире. Магистральной нитью исследования дискурсивных способностей языковой личности является предположение о том, что этническое (национальное), будучи неотъемлемой характеристикой человека, пронизывает все уровни в структурной организации языковой личности. Именно этническое обусловливает принадлежность той или иной языковой личности к определенной группе людей, связанной общностью происхождения, общими антропогенетическими признаками, общностью языка общения, территорий и, наконец, общностью культуры. Таким образом, языковая личность дополняется понятием этнического, и этническая языковая личность становится центральной категорией исследования дискурса. Целесообразность уточнения понятий этничности и этнической идентичности в процессе выявлении дискурсивных характеристик языковой личности очевидна. Анализ этнической идентичности невозможен без рассмотрения ее в системе этнического в целом, в связях и соотношениях с категориями «этничность», «этнос» и «этническое самосознание». Существующие теории этничности условно можно подразделить на три направления: объективистское, конструктивистское и инструменталистское. Необходимо отметить, что жесткость их разграничения в некотором смысле условна, поскольку по многим вопросам мнения представителей этих подходов совпадают, но все же между ними есть принципиальные различия. Основные разногласия пролегают в интерпретации природы этничности и сущности этноса. Термин «этничность», заимствованный у западной антропологии в начале 1990-х годов, не получил точного определения в российской науке. Можно выделить два основных подхода к толкованию этого понятия. Так, некоторые исследователи рассматривают этничность как эквивалент или суть этнического вообще – совокупность признаков и свойств, отличающих один реально существующий этнос от другого [Исламшина, 1996, с.25; Козлов, 1995, с.39-55]. Этничность как реальное общественное явление представляет собой неповторимые культурные и субкультурные следы, отличающие один этнос от другого, систему, обеспечивающую идентичность в самосознании, языке, образе жизни значительной части конкретного этноса. Э.Х. Панеш делит этничность на объективную – ту, что характеризует объективные признаки этноса, и субъективную – представления о чертах и свойствах своего народа [Панеш, 1993, с.17]. Представители другого подхода основной упор в определении этничности делают именно на субъективную сторону этнического, трактуя ее как синоним этнической идентичности [напр., Дробижева, 1994; Скворцов, 1996б; Солдатова, 1998; Чешко, 1994]. В данном случае допустимо говорить о двух значениях этничности. В узком смысле, этничность – это форма социальной идентичности, отождествления с этнической группой. В более широком понимании – это все то, что отличает один народ от другого, его историко-культурное своеобразие, условно говоря, «портрет» этноса. Этническое обнаруживается на всех уровнях организации языковой личности, формируя ядро языковой личности: homo loquens и homo ethnicus сливаются, образуя этническую языковую личность. Под этнической языковой личностью нами понимается обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций, осознающего свою тождественность с этносом и его культурой. Этническая языковая личность формируется как собственно лингвистическими факторами (т.е. языком: лексикой, грамматикой, фразеологией и т.д.), так и экстралингвистическими факторами (культура, социальное окружение, масс-медиа, политическая обстановка и пр.). Принадлежность к той или иной культуре приводит, в конце концов, посредством социализации к нормативным моделям в мышлении, эмоциях и поведении. Осознанно или нет, культурная среда формирует у нас наш собственный образ, форму отношений с другими людьми, потребности и способы их удовлетворения, а также цели, к достижению которых мы стремимся. Представление о модели языковой личности может быть более полным, если принять во внимание результаты исследования того, как языковая личность формируется, проявляется в общении, что представляет собой, с точки зрения социальной психологии, каковы модели межличностных отношений. Для лучшего пони167

мания феномена личностного фактора в общении необходимо исследование речевого взаимодействия коммуникантов, при этом языковая личность рассматривается в единстве с условиями социальной среды как элемент системы более высокого порядка. Литература: 1. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: варианты речевого поведения. – М.: Наука, 1993. 2. Дробижева Л.М. Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества. – М.: РАН. Инс-т этнологии и антропологии им. МиклухоМаклая, 1994. 3. Исламшина Т.Р. Этнические ценности полиэтничного общества. Социологический очерк. – Казань: Изд-во Казанского гостехуниверситета им. А.Н. Туполева, 1996. 4. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. – М., 1987. – 264 Козлов В.И. Проблематика «этничности» // Этнографическое обозрение. – 1995. – № 4. 5. Панеш Э.Х. Основные направления изучения роли этнопсихологии в межнациональных отношениях (на примере западного Кавказа) // Этнографическая наука и этнокультурные процессы. Способы взаимодействия. – СПб.: РАН. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого, 1993. 6. Пушкин А.А. Способ организации дискурса и типология языковых личностей // Язык, дискурс и личность: Межвуз.сб.науч.тр./ Редкол.: И.П. Сусов и др. – Тверь: ТвГУ, 1990. 7. Скворцов Н.Г. Этничность в процессе социальных изменений // Социальнополитический журнал . – 1996. – № 1. 8. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998. 9. Чешко С.В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. –1994. – № 6. – С. 5-19. ***

168

СЕКЦИЯ № 2. СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ Н.Ф. Беляева – г. Саранск, Россия МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В РЕСПУБЛИКЕ МОРДОВИЯ В КОНТЕКСТЕ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ Проблемы межэтнических отношений и межкультурного взаимодействия, как на международном, так и на национальном уровне по своему масштабу стали глобальными и степень их остроты в разных уголках мира – различна. Одной из важнейших характеристик межнациональных отношений - межэтническая толерантность, которая понимается как отсутствие негативного отношения к иной этнической культуре, наличие позитивного образа иной культуры при сохранении позитивного восприятия своей собственной. Республика Мордовия является многонациональным и многоконфессиональным регионом. Такая ситуация формировалась на протяжении нескольких столетий и неразрывно связана с особенностями исторического развития страны. Здесь переплелись языковые наречия финно-угорской группы, татаро-тюркских языков и русского, как языка межнационального общения. Республика Мордовия рассматривается в составе Российской Федерации не только как одна из моделей взаимодействия, но и взаимопроникновение культур разных народов. Сегодня она переживает период обновления в сфере межнациональных отношений. Новым полем этнокультурного взаимодействия стали мигранты, выходцы из Средней Азии, Казахстана, стран Прибалтики, которые осваивают не только города, но и сельские районы, увеличивая мозаичность расселения и создавая новую, нередко конфликтную ситуацию в системе взаимоотношений. За последнее полугодие 2009 года отмечены положительные тенденции по общим миграционным потокам. Численность населения республики увеличилось на 3489 чел., в том числе за счет международной миграции на 442 чел. Наибольший миграционный прирост сложился в Саранске и в столичной зоне. В 2008 г. его численность увеличилась на 1091 чел.; число прибывших в потоке «международная миграция» составило 208 человек. 1 Существенными элементами в формировании миграционной привлекательности в Мордовии является трудовая миграция и сельскохозяйственное переселение. Наряду с экономическими факторами: возможность приложения труда, наличие вакантных мест, уровень развития транспортной инфраструктуры, фактором притяжения является стабильное развитие республики, успешное социальное развитие, относительно спокойная межнациональная и межконфессиональная обстановка. В последние годы в регионе сохраняется положительная динамика в промышленности и сельскохозяйственном производстве, укрепляется материальная база учреждений образования, культуры и спорта. Индекс роста промышленного производства в Мордовии почти в трое выше, чем в среднем по России. Прирост объема в строительстве превысил среднероссийский показатель в полтора раза. Производство пищевых продуктов почти в семь раз.2 Уровень газификации сел Мордовии самый высокий в Поволжье, природный газ есть в каждом селе республики. Современные дороги соединяют все крупные населенные пункты. Каждый житель республики имеет возможность пользоваться цифровым телевидением. Миграционно привлекательна для мигрантов из Кавказа и Средней Азии является строительная сфера, где заняты 91,4 % мигрантов; в других видах экономической деятельности (гостиницы и рестораны, операции с недвижимым имуществом, аренда и представление услуг) трудятся 8,6 %. Из 5365 иностранных работников в обрабатываю1

Мониторинг ситуации на рынке труда Республики Мордовия в период финансово-экономического кризиса 2008–2009 гг.: аналит. докл. / отв. ред. А. И. Сухарев; Науч. центр соц.-экон. Мониторинга Республика Мордовия. – Саранск, 2010. – С. 40 – 41. 2 Журнал «Российская Федерация сегодня». – 2006. - № 16.

169

щим производстве работают 1304 чел., в том числе 649 из Узбекистана, в строительстве – 2706 человек, большинство из Узбекистана – 1480 чел.; Армении – 341, Таджикистана – 235.1 Значительная часть мигрантов заняты в сфере розничной торговли на рынках и в области спорта республики. В 2008 г. в регионе действовало 33 розничных рынка, на которых предусмотрено 8496 торговых мест, только 609 мест заняты гражданами республики. Основными профессиями, специальностями мигрантов являются арматурщики, бетонщики, каменщики, маляры, монтажники, слесари, плотники, электросварщики, инженер-строитель, прораб и т.д. Как подчеркивает служба занятости, мигранты не создают особой конкуренции на рынке труда по отношению к местной рабочей силе, доля рабочих-мигрантов иностранцев в различных областях экономики составляет менее 1 %.2 С точки зрения адаптационных процессов большинство мигрантов из Средней Азии и Кавказа относятся к категории так называемых нерезидентов, т.е. настроенных на временное проживание и намеренных вернуться на родину. Для них свойственно свое производственное и социальное поведение, которое выражается в сезонном характере работы, низко квалифицированной, но высокооплачиваемой. У большинства мигрантов сформировано иждивенческое отношение к данной территории, отсутствие стремления к формированию прочных социальных связей. Нередко специфика данных миграционных процессов приобретает негативную социальную направленность. Стремясь к легкой наживе и обогащению, они вступают в криминальные сообщества, нередко формируют собственную структуру. Ряд представителей из данной категории мигрантов замешаны в распространении наркотиков. В силу этого взаимоотношения между местным населением складываются неоднозначно. Материалы опроса показывают, что чувство антипатии и недовольства чаще всего вызывают нерезиденты. Так, среди городских жителей каждый десятый относится к ним отрицательно, 30 % - считают, что они вносят дискомфорт, 15 % - связывают распространение наркотиков. Иной характер имеет адаптация постоянных мигрантов. Они проявляют готовность встроиться в существующую социальную среду, интегрироваться в социальные структуры общества, участвовать в общественно-политической и культурной жизни социума. Как свидетельствуют материалы опроса, в отношении данных мигрантов фактически не выявлен конфликтный потенциал. Весьма позитивную оценку им дают жители села. Они отметили их роль в улучшении демографической ситуации, расширении этнокультурных связей. Благодаря детям из семьи узбеков, таджиков, азербайджан, армян в сельских школах сохраняются классы, и, в определенной степени, сами школы. Достаточно высоко оцениваются их трудовые качества, умение приспосабливаться к окружающей среде, стремление освоить национальный язык. Подавляющее большинство мигрантов отмечают свои взаимоотношения с местными жителями как хорошие и доброжелательные, в рабочем коллективе не ощущают неприязнь или отчуждение. Показателем новой успешной этнической адаптации является уровень проживаемости в данной этнической среде, психологическая удовлетворенность этой средой. Например, в 1970 г. в Мордовии насчитывалось 142 азербайджанца, в 1979 г. – 349, в 2002 г. – 672, из них 181 являются гражданами республики.3 В качестве привлекательности региона мигранты назвали благоприятные природно-климатические условия, отсутствие национальной и конфессиональной дискриминации, относительно равные возможности и условия устройства на работу, поступления в вуз, доброжелательность местного населения, их стремление установить с мигрантами знакомство, добрососедские отношения. 1

Мониторинг ситуации на рынке труда Республики Мордовия в период финансово-экономического кризиса 2008 – 2009 гг.: аналит. докл. / отв. ред. А. И. Сухарев; Науч. центр соц.-экон. Мониторинга Республика Мордовия. – Саранск, 2010. – С. 46 – 47. 2 Формирование миграционной привлекательности Республики Мордовия : Науч. центр соц.-экон. Мониторинга Республика Мордовия. – Саранск, 2007. – С. 22. 5 Национальный состав населения Республики Мордовия // Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – Саранск, 2005. – С. 73, 56. 3 Национальный состав населения Республики Мордовия // Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – Саранск, 2005. – С. 73, 56.

170

Давая оценку своей жизни на новом месте жительства узбеки, таджики, армяне отметили, что здесь ощущают свободу от жестокого контроля со стороны родственников, возможность строить собственную жизнь по своему усмотрению, вступить в брак посвоему желанию, выбрать ту или иную специальность. Материалы исследования показывают, что у местного населения наиболее толерантное отношение к армянам, азербайджанцам, узбекам. Во многом это объясняется тем, что еще в советские времена они были в числе первых мигрантов и фактически без конфликтов вливались в местную среду. Большую роль здесь играли идеологические рычаги, основанные на идеях пролетарского и международного интернационализма, дружбы и братства народов, которые оптимизировали межэтническое взаимодействие. В повседневной жизни между людьми двигал налаженный механизм советскойкультуры межнационального общения. Опыт совместного проживания в регионе во многом определил установки в отношении данных народов. Вместе с ними работать и сотрудничать готовы 70 % опрошенных, 60 % - участвовать в совместных мероприятиях, 80 % - жить по соседству. В связи с усилением политической и межэтнической напряженности между Россией и Грузией заметно изменилось восприятие образа грузин: от толерантных установок до негатива, зачастую приобретающий форму запретов. Из-за своей малочисленности мигранты в публичном пространстве своих интересов не проявляют. Лишь хорошо интегрированные представители, прежде всего азербайджанцы, армяне, констатируют свою этничность и организуют «этническую общину» исключительно в пространстве публичном. Причем их интересы связаны, в основном, с выработкой стратегии физического выживания и сохранения своей культуры. Материалы опроса показывают, что представители данных этносов проявляют сепаратистские ориентации в отношении женитьбы, рождении детей, народных обычаев и обрядов. Народы Закавказья дорожат своими традициями, стараются следовать завету предков. Так, среди азербайджанцев отмечена тенденция наречения детей именем героев народного эпоса: Эльшат, Онар, Орхан, Нигэр, Гюльнар, Федан и др. Традиционные праздники они стараются проводить вместе - одной семьей. Консолидации азербайджанцев способствовало создание Мордовского регионального отделения общественной организации «Всероссийский азербайджанский конгресс». Одним из первых его мероприятий стало проведение праздника Навруз-байрам. На празднике присутствовали представители многих этносов, проживающих на территории Мордовии, прозвучали азербайджанские, русские, мордовские, армянские песни, звучали национальные инструменты – саз и балабан. По мнению председателя конгресса Яшар Абышова, проведение праздника должно стать стимулом для более бережного отношения к культурному наследию. Жить в согласии в многонациональной стране – древняя заповедь азербайджанцев. Сам праздник символизировал не только весеннее р авноденствие, но и равенство людей, различных слоев и национальностей. Литература: 1. Мониторинг ситуации на рынке труда Республики Мордовия в период финансово-экономического кризиса 2008 – 2009 гг.: аналит. докл. / отв. ред. А. И. Сухарев; Науч. центр соц.-экон. Мониторинга Республика Мордовия. – Саранск, 2010. – С. 40 – 41. 2. Журнал «Российская Федерация сегодня». – 2006. - № 16. 3. Мониторинг ситуации на рынке труда Республики Мордовия в период финансово-экономического кризиса 2008 – 2009 гг.: аналит. докл. / отв. ред. А. И. Сухарев; Науч. центр соц.-экон. Мониторинга Республика Мордовия. – Саранск, 2010. – С. 46 – 47. 4. Формирование миграционной привлекательности Республики Мордовия : Науч. центр соц.-экон. Мониторинга Республика Мордовия. – Саранск, 2007. – С. 22. 5. Национальный состав населения Республики Мордовия // Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – Саранск, 2005. – С. 73, 56. 6. Национальный состав населения Республики Мордовия // Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г. – Саранск, 2005. – С. 73, 56. 7. Навруз-байрам в Саранске // Известия Мордовии. ***

171

В.А. Блажко – г. Кишинев, Молдова МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В МОЛДОВЕ: КУЛЬТУРНО-ЭТНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ Мировой экономический кризис на постсоветском пространстве оказался более затяжным и острым, чем в других регионах планеты. Во многом причиной этому, на наш взгляд, стали особенности исторически сложившегося заселения территорий и их неравномерное развитие, нерешенные экономические и социальные проблемы в бывших республиках Союза. Все это повлияло на массовую миграцию населения, которая осложнилась политической нестабильностью во многих ставших независимыми странах, этническими и религиозными конфликтами, нарушением прав и свобод национальных меньшинств и личности и т.п. Международная миграция, захлестнувшая страны как восточной, так и западной Европы принимала самые различные формы и виды: добровольная – недобровольная, легальная – нелегальная, возвратная – невозвратная, маятниковая и т.д. Такое многообразие позволило охватить широкие слои населения. Сегодня, например, за пределами своих стран работает около 35 миллионов тружеников[1,45]. К такому притоку рабочей силы не готовыми оказались практически все государства Запада, а сам процесс оказал непосильную нагрузку на их финансовую и социальную сферу. Многие страны, в том числе и высокоразвитые (Франция, Германия, Швеция, Италия и др.) вынуждены были пересмотреть свои расходы на социальную поддержку мигрантов, часть льгот сократить. В международной миграции исследователи выделяют как объективноположительные, так и отрицательные факторы. К первым относят: облегчение структурных региональных изменений в обществе, содействие вертикальной мобильности и повышение качества рабочей силы и т.п. К негативным факторам – усиление зависимости от мигрантов, осложнение ситуации на внутреннем рынке трудовой занятости, блокировка внедрения трудосберегающих технологий, рост инфляции и т.п. Мы же отметим, что значительные проблемы в социально-экономическом развитии возникли и в странах-донорах. Отток квалифицированной рабочей силы на фоне падения рождаемости («демографическая яма») создал серьезные трудности в развитии экономики и социальной сферы (разрыв семей, углубление стратификации на местах, возникновение «традиции миграции»). Так, например, республика Молдова занимает второе место в мире по миграции. За пределами страны находятся более половины трудоспособного населения. По данным социологических служб, на постоянной основе работают около 600 тысяч человек, а маятниковая миграция доводит их численность до 900 тысяч. Если учесть, что по демографическим прогнозам численность населения Молдовы из-за естественной убыли и миграции к 2025 году может уменьшится на один миллион человек, а возрастные страты изменятся в сторону увеличения роста людей пенсионного возраста и уменьшения процента молодежи, то планировать и предсказать результаты социально-экономического развития страны весьма проблематично[2]. С другой стороны в ходе миграции граждане страны приобщаются к другой культуре, овладевают иностранными языками, осваивают новые специальности, повышают профессиональные навыки. И главное – денежные переводы рабочих мигрантов позволяют многим семьям преодолеть экономические трудности. В Молдову, например, ежегодно поступают средства равные двум годовым бюджетам страны[4]. Преимущества и недостатки привлечения мигрантов в свои страны оценивают миграционные службы и госучреждения, занимающиеся разработкой социальной политики. Исследуя миграционные процессы в стране, ученые обычно больше внимания уделяют экономическим проблемам (отсутствие рабочих мест, низкие зарплаты, развитие социальной инфраструктуры и т.п.); характеристикам трудовых мигрантов (пол, возраст, профессия, образование);

172

влиянию трудовой и коммерческой миграции на стабильность семей и развитие домохозяйств; анализу проблем, с которыми сталкиваются мигранты в других странах (социальное самочувствие, сферы занятости, бедность, криминал, трафик, наркобизнес) и т.д. Нам бы хотелось остановиться еще на одной стороне миграции: этнокультурный, т.к. именно она, на наш взгляд, определяет страны для выезда, и проблемы, возникающие у мигрантов. В выявлении маршрутов миграции ученые обычно отмечают факторы, которые, как говорят, видны на поверхности: близлежащие более экономически стабильные страны, спрос на рабочую силу, благоприятное законодательство для миграции, (отсутствие визовых режимов) и т.д. Вместе с тем, на выбор же стран миграции весьма существенное значение стали оказывать культурно-этнические факторы. Это обусловлено тем, что во-первых экономический кризис в странах Западной Европы редко понизил спрос на специалистов старших возрастных групп (пятидесятилетним найти работу стало практически невозможно), во-вторых, в этом возрасте труднее и сложнее осваивать иностранные языки. В стране стал возрастать уровень «миграции–надежд», в поисках высокооплачиваемой работы и учебы на Запад устремилась молодежь. При этом выбираются страны, с «близкой» культурой и языком (Италия, Испания, Португалия). Реально иностранный язык изучает в Молдове лишь 18,8% мигрантов (в Грузии – 26,8%, Украине – 20,5%) и то, та часть, которая планируют уехать в США или Канаду. Остальные предпочитают осваивать язык «на месте», в странах - пребывания. Анализ статистических данных подтверждает, что основная масса гастарбайтеров из Молдовы находится в России и Украине (78,4%), странах с романской культурой (Италия, Испания, Португалия – 20%) и в Турции. Если учесть, что значительную часть активных мигрантов составляют представители национальных меньшинств (русские, украинцы, гагаузы, болгары) или смешанных браков, то картина все более проясняется. В советские времена разговорным русским языкам свободно владели более 87% населения, а русскоязычная часть составляла более 36% жителей Молдовы[5]. В первые годы становления независимого государства миграция носила «выталкивающий» характер, т.к. из-за возникшего конфликта на Днестре многие жители решили вернуться на историческую родину, воссоединиться с родными. Сегодня эта волна миграции уже прошла и выезд из страны определяется социально-экономическими причинами. Изменилась и направление потока миграции с восточного на западное и югозападное. Весьма важное значение имеет и принадлежность к православному вероисповеданию. Интересна статистика браков среди мигрантов. Сегодня 9 из 16 браков заключаются с иностранными гражданами страны, в которой работают гастарбайтеры. Если учесть, что миграция в Молдове носит четко выраженный гендерный характер: мужчины едут на стройки в Россию, Украину, Испанию, Португалию, женщины заняты в сфере услуг - в Италии, Турции, Греции, то станет ясно, где заключаются наибольшее количество браков. Хотя на этот процесс значительное влияние оказывает и законодательство стран – пребывания. Как ответила наш респондент: «В Турции предъяви справку, что незамужняя, заплати 40 долларов, и ты любимая жена Ахмета». (Правда не уточнила какая по-счету). Этнокультурная среда оказывает сильное влияние на адаптацию мигрантов. Как показывают социологические исследования, сегодня даже в кризисной ситуации, более четверти уехавших из страны не планируют вернуться обратно. Более того, миграция в Молдове приобретает «традиционный характер», т.е. покинуть свою родину собираются 68,2% опрошенных, а среди молодежи почти – 80% респондентов[6]. В настоящее время Республика Молдова сотрудничает с 24 государствами в области управления рабочей силой. Со многими из них подписаны межгосударственные и межправительственные соглашения по социальной защите мигрантов. И все же, как свидетельствуют социологические исследования миграция, особенно нелегальная, сосуществует с бедностью, криминалом, трафикам людей, наркобизнесом. По данным ВЦИОМ, 75% мигрантов подвергаются дискриминации со стороны работодателей по полу, национальности, возрасту. Чаще всего гастарбайтеры заняты на трудных и вредных производствах, с более продолжительной рабочей неделей, в отраслях, не поль173

зующихся престижем у местного населения (строительство, угольная промышленность, сфера услуг и т.д.). Все это, на наш взгляд, не может положительно влиять на социальный уровень развития общества на своей Родине: мигранты способствуют формированию маргинальной культуры. В условиях существования зон замороженных конфликтов, существования терроризма миграционная политика должна быть направлена на укрепление экономической и национальной безопасности, стабильного развития государств. А универсальность и неразделимость прав гражданина требуют больших усилий в развитии законодательной базы, межгосударственного сотрудничества в обеспечении достойного уровня жизни мигрантов, в использовании трудовых ресурсов на благо процветания каждой страны. Литература: 1. В.Мошняга. Молдавия в системе международных миграций. /Демоскоп. Электронная версия бюллетеня «Население и общество» /Институт демографии Государственного университета – Высшей школы экономики. – 2008 г., №№ 355-356. 2. Gh.Paladi, O.Penina, O.Gagauz. Prognoza evoluţiei populaţiei RM în prima jumătate a secolului XXI // Academus, 2009,1 (12), p. 64. 3. http://www.un.org./rusian/migration/moldov.pdf/ 4. http://www.km.press.md./arhiv/09.09 5. http://www.catalog.fmb.ru/moldova 9:/shtml. 6. http://logos.press.md./weekly/Figures/729-56/pdf *** С.Н. Болдырев, К.В. Казарян – г. Ростов-на-Дону, Россия ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА В СТАНОВЛЕНИИ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ Начальные попытки создания законодательных (юридических) средств построения языковой политики в России приходятся на XIX в., когда в государстве осуществлялись процессы экономической, политической и культурной интеграции. Языковая политика носила децентрализованный характер, т.е. это период фрагментарной этноязыковой политики в России. На западе и на юге империи пытались внедрить русский язык в делопроизводство, судопроизводство и школьное образование, т.е. стремились придать ему статус языка официального. Официальный язык — основной язык государства, используемый в законодательстве и официальном делопроизводстве, судопроизводстве, обучении. По отношению к языкам народов Среднего Поволжья, Урала, Степи и Сибири политика была иной. Их родные языки намеренно сохранялись, так как использовались в качестве средства обращения этих народов в православие. Именно православие (наряду с самодержавием и народностью) являлось основным государствообразующим фактором в Российской империи. Следует так же заметить, что языково-культурная русификация в имперской России протекала с разной степенью интенсивности. Лояльных балтийских немцев и армян она затронула довольно поздно, а жителей Финляндии вообще едва коснулась. Целенаправленная политика русификации практически отсутствовала по отношению ко всем народам, которые к моменту включения в состав Российской империи имели собственную государственность. В начале XX века языковая проблема была включена в российское правовое поле. В раздел «Основные государственные законы» «Свода основных государственных законов» Российской империи от 23 апреля 1906 года была включена статья о том, что «Русский язык есть язык общегосударственный и обязателен в армии, во флоте и во всех государственных и общественных установлениях. Употребление местных языков и наречий в государственных установлениях определяется особыми законами» [2, с. 1]. Однако, дальнейшего развития в российском законодательстве и в политической жизни это положение не получило. Противники царизма, большевики, усматривали в нем, как писал в 1914 году В.И. Ленин, с одной стороны, навязывание языка великороссов, составляющих 174

меньшинство населения, всему остальному населению России; а с другой, - обязательность для всех инородцев языка правящего класса. Поэтому они выступали против обязательного государственного языка [1, с. 293]. Лишь в 20-30-х годах XX века в Советском Союзе произошла первая в истории народов попытка построить языковую политику на основе удовлетворения потребностей и интересов каждого народа. Ее реализацией стало создание более пятидесяти новых алфавитов и значительное расширение количества национальных школ. Это был третий, советский период языковой политики, как централизованно-прогрессивистский период, основанный на идеологии интернационализма. Темпы прогрессивизма оказались столь стремительны и революционны, что оказали губительное воздействие на историю народов России. Практически у всех малочисленных народов была ликвидирована массовая безграмотность путем ускоренного введения для них письменности. (Вопрос о том, почему ее не было - не ставился). Ее, к примеру, не имели 23 народа Сибири, Дальнего Востока, Европейского Севера, Поволжья и Северного Кавказа. Первая проблема ускоренности в языковом строительстве (как проблема культуры) это ускоренное создание письменности, создание учебников и школ-интернатов привело к отрыву образа жизни детей и системы их мышления от традиционного образа жизни и традиционных промыслов, при которой необходимы особая память, особое понимание живого мира, единство с ним. Вторая проблема ускорения в культурном развитии - с 1929 по 1940 год таджики, узбеки, татары, башкиры, ряд народов Кавказа меняли свою графику - перешли от арабского к латинице, а затем - к кириллице, но перешли без всякой подготовки. В результате чего оказались полностью отрезанными от традиционной художественной и научной литературы, литературного языка. Более того, в течение 15 лет уничтожались древние рукописи и дореволюционные литографированные издания, объявленные религиозными, а потому вредными. По тем же причинам было уничтожено много архитектурных памятников, представлявших историческую ценность. Репрессии обрушились на старую национальную интеллигенцию. Утратой многих связей с культурными ценностями предшествующих веков объясняется, в частности, и низкая языковая культура всех подрастающих поколений советской интеллигенции. О примитивизме в устной и письменной речи, в мышлении писали таджикские, узбекские, татарские, грузинские литературоведы. И, наконец, постсоветский этап - период правовой языковой политики. От предшествующего этапа он отличается тем, что, во-первых, в государстве создаются условия для сохранения и равноправного и самобытного развития языков народов Российской Федерации. В советские годы этот процесс носил объективизированный характер, ибо один из языков признавался языком межнационального общения, а все другие на этом фоне постепенно утрачивали мажоритарность, что соответствовало идеологии прогрессивизма. Во-вторых, формируется система правового регулирования деятельности юридических и физических лиц в национально-языковой области. Основы современной языковой политики, воздействующей как на функционирование механизмов государственного управления, так и на жизнедеятельность и социальное самочувствие граждан, восходят к октябрю 1991 года, когда был принят закон «О языках народов РСФСР», существенно изменивший акценты в отечественном национально языковом пространстве, например, статус русского языка из официального перерос в государственный. Принятый закон ликвидировал существовавший пробел в правовом регулировании языковых отношений: и осуществил регламентацию основных вопросов использования языков на территории Федерации. Принятый Четвертой сессией Верховного Совета РСФСР, он определил основы правового положения языков народов, проживающих в России, гарантии их защиты. Закон содержал попытку регулирования использования языков в разных сферах государственной деятельности, в обучении и воспитании, в топонимике, в отношениях Российской Федерации с зарубежными странами, открыл возможность установления ответственности за пропаганду вражды и пренебрежения к любому языку, за нарушение принципов национально-языковой политики, создание ограниче-

175

ний, а также привилегий в использовании языков. Принятие закона «О языках народов РСФСР» создавало почву для оптимального, бесконфликтного функционирования русского языка в условиях двуязычия и многоязычия, что является необходимым условием укрепления российского федерализма и «цементирующим» началом российской государственности. Одновременно с законом о языках высший законодательный орган РСФСР утвердил «Декларацию о языках народов России», в которой провозглашены: во-первых, права каждого человека на свободный выбор языка обучения, воспитания и интеллектуального творчества, на свободный выбор языка общения; во-вторых, равенство возможности для сохранения, изучения и развития всех языков народов РСФСР, а также – в социальной, экономической и юридической защите государством всех языков народов РСФСР; в-третьих, особая забота и внимание к языкам малочисленных народов, а также народов, не имеющих национально-государственных и национально-территориальных образований; в-четвертых, желательность и необходимость овладения языками межнационального общения и другими языками народов РСФСР, проживающих на одной территории. Основные положения закона «О языках народов РСФСР» были включены в принятую 12 декабря 1993 года Конституцию Российской Федерации, которая содержит ряд демократических принципов современной языковой политики. Эти принципы таковы: равноправие всех языков народов России, каждому из которых гарантируется право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития (ст. 68, п.3); запрещение любых форм ограничения прав человека и гражданина по признакам их языковой и национальной принадлежности (ст.19, п. 2); право республик устанавливать свои государственные языки (ст.68, п.2); право каждого человека на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ст.26, ч.2). Важной вехой в становлении государственной языковой политики стали изменения и дополнения в закон 1991 года, которые приняты Федеральным Собранием Российской Федерации в 1998 году в виде Федерального Закона «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О языках народов РСФСР». Благодаря этим изменениям мы можем считать, что сегодня в Российской Федерации созданы современные юридические условия для сохранения и равноправного развития самобытных языков народов Российской Федерации, а также основы для формирования системы законодательного регулирования деятельности юридических и физических лиц, для разработки нормативных правовых актов в целях реализации положений российской языковой политики. Таким образом, сегодня основополагающие конституционные принципы языковой политики дополняются законодательно установленным положением о государственной защите языков народов Российской Федерации, требованием уважительного и бережного отношения к языку каждого народа, а также тем, что правовая регламентация не распространяется на вопросы использования языков народов России в межличностных, неофициальных взаимоотношениях, а также в деятельности общественных и религиозных объединений и организаций. Изучение языковых потребностей приобретает исключительное значение в многонациональных государствах, к числу которых принадлежит и Россия. Вопросы языковых отношений, языковой политики, языкового строительства в общем контексте политических, экономических, национальных, культурных и иных социальных отношений в мире останутся весьма острыми и их разрешение во многом будет зависеть от использования опыта национально-языкового строительства. Литература: 1. Ленин В.И. Нужен ли обязательный государственный язык? // Пол. Соб. соч. Т. 24. С. 293. 2. Свод законов Российской империи. Сост. Нюренберг А.М. М., 1910. С. 1. ***

176

Д.М. Винокурова – г. Якутск, Респ. Саха (Якутия), Россия МИГРАЦИЯ И КОММУНИКАТИВНАЯ СРЕДА: ПРОБЛЕМЫ ИНТЕГРАЦИИ Как отмечают многие исследователи, классические теории ограничивают не только возможности выработки единого подхода к типологизации факторов и причин миграционных процессов, но и выявления особенностей процесса адаптации, как мигрантов, так и местного сообщества к изменяющимся социокультурным условиям, вызванным их притоком. С одной стороны, появление новых кардинально отличных от классических теорий об обществе, с другой – глобализация миграционных процессов, способствуют поиску новых парадигм в изучении миграции. Социологические теории миграции, разработанные в русле классических подходов, сегодня не всегда оказываются достаточно плодотворными в плане разработки типологии и объяснительных схем причин, факторов развития и самоорганизации миграционных процессов. Обобщая многолетний опыт исследования миграции, можно отметить, что в качестве теоретико-методологических оснований использовались структурный, структурнофункциональный анализ, рассматривавшие в качестве субъекта - мигранта, принимающего решение о смене постоянного места жительства. В социологии, безусловно, признанными авторами, начавшими рассмотрение в качестве предмета исследования миграционное поведение, являются Томас У., Знанецкий Ф., Ли Э., Парк Р., Берджес Э., Маккензи Р. и др. В отличие от специалистов других дисциплин проблемы адаптации мигрантов в местах въезда изучаются сугубо социологией. Она поднимает такие вопросы, как взаимосвязь миграционных процессов и адаптации мигрантов к принимающей социальной среде, условиях приспособления, факторах, определяющих ход, степень и время адаптации в различных типах ситуаций и др. Однако места выхода мигрантов всегда интересовали исследователей меньше всего, хотя зачастую делается оговорка, что мигранты не теряют связь со своими родными, близкими, поддерживая их материально и т.п. К примеру, в «Докладе о развитии человека 2009» в разделе 4.1.1. «Последствия на уровне семьи» говорится: « Финансовая поддержка необходима для улучшения уровня жизни миллионов людей в развивающихся странах. Многие эмпирические исследования подтвердили положительный вклад международных денежных переводов в благосостояние, питание, здоровье и условия жизни в странах происхождения. Этот вклад теперь вполне признан в литературе о миграции и отражен во все более точных данных о международных переводах, публикуемых Всемирным банком и другими источниками …». [1] В данном документе приведены конкретные цифры: «Прогнозируется, что в Молдове и Таджикистане, где доли денежных переводов в ВВП самые высокие в мире (45 и 38% соответственно), они упадут в 2009 г. на 10%». [2] Или можно подчеркнуть гендерные различия: «Гендерное измерение – одна из тех характеристик передвижения населения, которая отражается на потоках денежных переводов. Данные показывают, что женщины обычно отсылают домой большую часть своих доходов и делают это более регулярно, хотя в связи с их низкими заработками абсолютные суммы часто бывают меньше» [3]. Вместе с тем, следует отметить, что до сих пор недостаточно разработаны объяснительные схемы, как происходит процесс формирования коммуникативной среды мигрантов в местах вселения. Можно ли говорить о включении/исключении мигрантов в местное сообщество; если это происходит, то каким образом и от чего оно зависит. В этой связи, что может дать применение концепции коммуникативной системы Н. Лумана в изучении миграции? В рамках теории миграционных сетей, разработанной американским исследователем Д. Массеем, можно интерпретировать социальный капитал, используя идеи Н. Лумана, – как одну из составляющих коммуникативной среды. Можно предположить, что, благодаря бесчисленному множеству обратных связей между 177

мигрантами, коммуникации порождают общую систему убеждений, объяснительных схем, ценностей, т.е. обычный смысловой контекст, который непрерывно поддерживается повседневной коммуникацией между ними. «Коммуникация информирует о том, что является известным и нормальным, о том, что можно ожидать, а чего нельзя.»[4] Мигранты координируют свое поведение, значит, вырабатываются определенные правила поведения. Они, таким образом, через посредство подобного общего смыслового контекста приобретают своеобразие как члены той или иной социальной сети – таким образом, сеть выстраивает свою собственную границу. Причем, можно предположить, что это своеобразие может основываться на различных признаках, будь то этнический, «земляческий», профессиональный, ограничитель объема юридических прав мигрантов и т.п. Следует подчеркнуть, что это не физическая граница, нельзя ничто прогнозировать там, где все возможно, где отсутствуют ожидания. Поэтому граница находится в рамках коммуникации в виде ожиданий, конфиденциальности, лояльности, которая вновь и вновь воспроизводится и пересматривается в зависимости от ситуаций самой сетью. Как известно, лояльности можно достичь путем обмена, взаимных уступок и т.п. Д. Массей акцентирует внимание на снижение рисков и издержек, связанных с миграцией, когда такие сети достигают критического порога и сами могут стать одной из причин миграции.[5] Такая возможность позволяет предположить, что миграционная коммуникативная сеть, разрастаясь и наращивая свои каналы взаимодействия с внешней по отношению к нему средой, расширяется. При дальнейшем росте она вовлекает все новых и новых членов своего сообщества, т.е. из мест выхода. Это могут быть члены семьи мигрантов, знакомые, бывшие коллеги, земляки, т.е. опять же из ближайшего окружения тех же самых мигрантов. Это означает, что та коммуникативная среда, в которой они находились до отъезда, продолжает оставаться для них «своей». К примеру: «… денежные переводы могут выполнять накопительную роль для финансирования дальнейшей миграции, годы спустя после отъезда первого члена семьи».[6] Теперь можно попытаться рассмотреть, происходит ли процесс включения мигрантов в местное сообщество. Если мы предположили, что миграционная коммуникативная среда имеет границы, то будет логичным допущение того же самого по отношению к местному сообществу. Тем более что оно еще более сложная социальная организация по своему составу, каналам связи, длительности взаимосвязей и т.п. Очевидно, поэтому вновь возникающим миграционным коммуникативным сетям в местах вселения требуется определенное число взаимодействий, во-первых, внутри своей группы, чтобы сформироваться как конкретная коммуникативная среда. Во-вторых, этой среде необходимо наладить контакты для коммуникации с другой, т.е. внешней для мигрантов ─ местной коммуникативной средой. Если продолжать рассуждать в таком направлении, то получается, что миграционная коммуникативная среда не может «раствориться» в местной. Хотя, конечно, отдельные мигранты могут породниться с местными, вступая в брачные отношения, или, получив гражданство, устроиться на работу, где они окажутся в меньшинстве в отличие от местных коллег и т.д. Однако это будут лишь отдельные мигранты, расширившие свои индивидуальные коммуникативные каналы. Но сама миграционная коммуникативная среда, если использовать терминологию Н. Лумана, как операционно-закрытая система будет продолжать взаимодействовать со своей внешней средой, т.е. внешним по отношению к нему местным сообществом. Точно также как в свою очередь местное сообщество будет ее различать по признаку «приезжие». Таким образом, можно предположить, что взаимного «поглощения» не происходит. Но идет постоянная коммуникация между ними, каналы которой приумножаются, какие то из них исчезают, другие возникают, т.е. идет постоянное возобновление. По-видимому, тогда когда речь заходит об адаптации, мы должны говорить о расширении каналов коммуникации с той и другой стороны. Это значит, что не только к приезжим должны в одностороннем порядке предъявляться требования о знании языков и культуры местного населения. Как известно, в коммуникации постоянное требование соблюдения обязанностей только одной стороной приводит к росту напряжения во взаимоотношениях. Поэтому и местное сообщество по мере возможности может пере178

нимать у мигрантов какие-то культурные традиции, массовые гулянья, национальные праздники и т. п. Но для этого сама миграционная коммуникативная среда может расширять каналы распространения информации, проявлять инициативу и активность. К примеру, постепенно православная пасха в Лондоне начинает получать признание у представителей местного сообщества. Другими словами, чем шире и разнообразней будет область коммуникации данных сообществ, тем будет меньше напряжения в их взаимоотношениях. Хотя на первый взгляд может показаться, что местная коммуникативная среда самодостаточна и не нуждается ни в каком дополнении, однако как показывает практика, чем разнообразней коммуникативные каналы связей, тем больше появляется альтернативных возможностей и тем больше возможностей избежать конфликтов. В качестве вывода отметим, что использование концепции коммуникативной системы Н. Лумана и теории миграционных сетей Д. Массея могут способствовать: - выделению миграционной коммуникативной среды, которая выстраивает свои каналы связи, как в месте поселения, так и выхода, выполняя определенные функции; - утверждению, что фундаментальным различением такой среды является признак «приезжий», «не местный»; - рассмотрению процесса интеграции в рамках взаимоотношений местной и миграционной коммуникативных сред, которые не «поглощают друг друга», а постоянно взаимодействуют через разнообразные постоянно возобновляемые коммуникативные каналы, т.е. это непрерывный процесс, подверженный воздействию многих случайностей. Литература: Доклад о развитии человека 2009. Преодоление барьеров: человеческая мобильность и развитие /Пер. с англ.; ПРООН – М.: Издательство «Весь Мир», 2009 – С. 72. Там же – «Вставка 4.2. Кризис 2009 г. и денежные переводы – С. 75. Там же – С. 74. Луман Н. Эволюция. Пер. с нем. /А. Антоновский. М.: Издательство «Логос», 2005 – С. 33. Блинова М.С. Современные социологические теории миграции населения: монография / М.С. Блинова; под ред. В.И. Добренькова – М.:КДУ, 2009 (см. в пар. 2.2. Синтетическая теория миграции Д. Массея) – С. 96 – 113. Доклад о развитии человека 2009. Преодоление барьеров: человеческая мобильность и развитие /Пер. с англ.; ПРООН – М.: Издательство «Весь Мир», 2009 – С. 74. *** А.В. Гаджиева – г. Сургут, Россия АДАПТАЦИЯ МИГРАНТОВ – АЗЕРБАЙДЖАНЦЕВ ВТОРОГО ПОКОЛЕНИЯ В ГОРОДЕ СУРГУТЕ После распада СССР направление миграции населения на постсоветском пространстве круто изменилось: в силу объективных и субъективных причин из бывших национальных республик стало эмигрировать не только пришлое русскоязычное, но и коренное население. Основная их масса переехала в Российскую Федерацию. По данным Всероссийской переписи населения 2002 г. в России живут 622 тысячи азербайджанцев, если же говорить о местной миграции, то в Ханты-мансийском округе проживают 25 тысяч, а в Сургуте около 5 тысяч. [1, c. 13] Цель нашей работы: выявить основные направления адаптации мигрантовазербайджанцев второго поколения в г. Сургуте. Можно выделить направления, где азербайджанская молодежь себя активно проявляет: 1. Спортивное. По нашим наблюдениям большинство азербайджанцев второго поколения занимаются спортом, среди них имеются боксеры, футболисты в лице юридического, а также факультета физической культуры СурГУ. 179

Многие занимаются спортом профессионально. Например, Чемпион России и Европы по каратэ-Александр Алиев. Чемпион ХМАО по Тхэквондо- Новрузов Эльнур, который на сегодняшний день является одним из тренеров Сургутской федерации тхэквондо. Встречаясь на соревнованиях с представителями других национальностей ребята обмениваются опытом, узнают о традициях друг друга, не замыкаются в среде своих соотечественников и активно контактируют с представителями других национальностей. 2. Культурное направление. Вокально-хореографический ансамбль «Булаг». Состав ансамбля постоянно меняется, но в целом здесь занимаются около 30 детей. Первым руководителем коллектива был Ахмедов Ахмед Гусейнович, а на данный момент им является председатель молодежного комитета, Хаяла Гулиева. В 2006 году ансамбль принял участие на региональном фестивале «Театральная весна-2006», где активно проявили себя в постановке спектакля студенты СурГУ, отделения режиссуры. КВН-команда Азарт.Ру была основана в 2007 году, Магеррамовым Рухином, студентом СурГУ, факультета управления. Ребята заявили о себе, набирали людей в команду, устраивали кастинги и изначально они играли в СурГУ, затем последовала юниор-лига, и практически с первых игр они занимали призовые места, а затем последовала молодежная лига Сургута. В 2008 году команда нашла спонсоров в лице НКААС «Бирлик» и с тех пор Азарт.Ру стала исключительно национальной командой, до этого она таковой не являлась. Спонсорство длилось около года, но в связи с тем, что в автономии возникли финансовые проблемы, связанные с урегулированием конфликта на рынке «Дружба». Спонсирование прекратилось. На сегодняшний день команда является действующим чемпионом СурГУ. В феврале нынешнего года они приняла участие в фестивале «Снежный ком», который проходил в Нижневартовске. Также поступило приглашение на участие в «Северной лиге КВН» в ХМАО. В конце февраля нынешнего года состоялся конкурс в рамках проекта «Карта романтических свиданий» под эгидой единой России, где НКААС и автономия представителей республики Дагестан представили совместную команду под названием «Альянс». Суть конкурса заключалась в определении наиболее посещаемых мест и заведений города. На основании этого необходимо было предложить свою карту романтических свиданий города Сургута. Среди молодежи было проведено анкетирование, в ходе чего была составлена своя карта романтических свиданий из наиболее предпочитаемых мест. Команда «Альянс» предложила создание «Зимнего сада», которое должно было отвечать финансовым возможностям молодежи, и должно было быть рассчитано на все возрастные категории, а также строительство, которого занимало бы лишь несколько месяцев. В итоге команда заняла третье место. Таким образом, реализуя свой творческий потенциал, они не остаются на уровне простых мигрантов, а ведут активную деятельность, направленную на адаптацию в окружающем их обществе, сохраняя свою культуру и с уважением принимая элементы другой. 3. Образовательное. Следует отметить деятельность выпускников сургутских университетов и одновременно лидеров молодежного комитета НКААС «Бирлик» Гулиеву Хаялу (которая является председателем молодежного комитета, а также руководителем вокально-хореографического ансамбля «Булаг») и Рамилю Гасанову, преподавателя русского языка в воскресной азербайджанской школе. Также следует отметить в этом направлении создание в 2002 г. воскресной азербайджанской школы, которая и по сей день существует, исходя из интервью с директором воскресной азербайджанской выяснилось, что и здесь есть трудности, связанные с плохой успеваемостью обучающихся, что связано с тем, что занятия проходят раз в неделю, и для некоторых вообще данная школа является основной. Существуют и проблемы с обеспечением литературы на родном языке. Следует отметить, что азербайджанская молодежь не остается равнодушной к общественной жизни Сургута и активно участвует в городских мероприятиях, показывая свою заинтересованность, одними из таких примеров является Парад Победы на 9 мая, шествие на день города, фестиваль « Соцветие», различные митинги, один из которых был проведен сентябре против коррумпированности правоохранительных органов. 180

Также в июне 2009 года в сургутской Центральной городской библиотеке им. А.С. Пушкина состоялся Всероссийский форум азербайджанкой молодежи. В мероприятии приняли участие генеральный консул Азербайджанской Республики в СанктПетербурге, а также представители Москвы, С-Пб, Тюмени, ХМАО и Сургутского района. На форуме были заслушаны доклады, связанные с развитием азербайджанской культуры в Сургуте, политика с детьми-мигрантами и пр. Затем обсуждались вопросы, касающиеся проблем образования, получения рабочих мест в Сургуте, нехватки кадров в культурной и образовательных сферах, а также проблемы обучения родному языку на территории округа. Если же говорить о владении языком, то большинство азербайджанцев стремится дома разговаривать на родном языке. Например, дети-мигранты, обучающиеся в воскресной школе не испытывают сложностей в общении со своими сверстниками на исторической родине. Если взять во внимание мигрантов второго поколения, то значительная часть их уже испытывают трудности в общении на родном языке даже с родителями. Иммигрантам второго поколения вполне комфортно в Сургуте, т.к. они здесь родились, провели свою юность. Одни планируют связать свою судьбу с местом своего рождения, это связано с тем, что они владеют уже своим бизнесом, другие получают образование в городе Сургуте, а третьи продвигаются по карьерной лестнице, но есть и те, которые хотят отправиться на историческую родину. Тем не менее, иммигранты второго поколения охотно едут в Азербайджан, но только на время отпуска. Выше уже отмечалось, что иногда возникают трудности со знаниями языка, однако это разрешимая проблема, так как в стране очень многие владеют русским языком, и обучению русскому языку придается большое значение. В Азербайджане число русскоязычных школ выросло до 135 (в советский период их насчитывалось 125), а также по данным переписи 2002 года 94, 5% азербайджанцев владеют русским языком. [2, c. 99-100] Браки мигранты второго поколения обычно заключают внутри общины. Если раньше существовала практика, когда жених отправлялся в Азербайджан за невестой, то сейчас уже подросло молодое поколение азербайджанцев, которое родилось здесь и эта практика уходит в прошлое. Зачастую против смешанных браков выступают азербайджанские девушки. Следует отметить проведение национальных дискотек для молодежи, которые проводит НКААС «Бирлик» в различные праздничные дни, это празднование нового года, 23 февраля и 8 марта, Новруз Байрама. Мигранты второго поколения в основном заняты в торговой, транспортной сферах, занимаясь частным извозом, пищевой промышленности, среди них также есть юристы, медицинские работники и т.д. Исходя из вышесказанного, следует, что молодежь занимает активную жизненную позицию, демонстрируя свои потенциалы и заинтересованность в общественной жизни города. Существуют и проблемы, о которых предпочитают молчать, например информация о криминале на рынке «Дружба» является закрытой, и факты дискриминации, также не являются достоянием гласности. И даже с такой открытой дискриминацией в газетах как «…сдам комнату славянам…» население обычно закрывает глаза. Литература: 1. Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 года. М.: Госкомстат, 2003. С. 13. 2. Эволюция этнокультурного облика Югры в конце XX – начале XXI века ( на материале сургутского региона)\ В.А.Тен [ и др.]; под ред. В.А.Тена ; Сургут. гос. ун-т. – Сургут : Изд-во СурГУ : ООО «Таймер», 2007.- с 99-100. ***

181

А.Н. Гиберт, К.М. Белицкая – г. Новый Уренгой, ЯНАО ПРОБЛЕМЫ ВЛИЯНИЯ МИГРАЦИИ НА ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В наш век скоростей и перемен, очень важно учитывать миграцию, миграционные потоки и мигрантов во время выборных кампаний. Законодатель казалось бы попытался предусмотреть все возможные варианты преодоления последствий миграции, в конечном счете негативно сказывающихся на процессе голосования. Но проблемы остаются и некоторые из них мы осветим в нашей статье. Во-первых, два единых дня голосования в году - это второе воскресенье марта и второе воскресенье октября, а в год проведения выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации очередного созыва - день голосования на указанных выборах, как известно, были выбраны по результатам исследований и выпали на наиболее спокойный в миграционном смысле период времени в году казалось бы должны решить проблему охвата наибольшего числа избирателей голосованием. Но проблему они не могут решить даже по объективным причинам. Включение в списки избирателей по месту временного пребывания граждан – еще один возможный вариант решения возникающих в связи с все более возрастающей миграцией в современной действительности проблем голосования граждан на разного рода выборах. Как известно, в список избирателей (участников референдума) в обязательном порядке включаются все граждане, обладающие на день голосования активным избирательным правом, правом на участие в референдуме. Правом активного избирательного права в соответствии со статьей 32 Конституции Российской Федерации и статьей 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» наделены граждане Российской Федерации, достигшие возраста 18 лет, дееспособные и не содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда. Указанными правами обладает гражданин, место жительства которого расположено в пределах соответствующего избирательного округа, округа референдума, а также граждане, факт нахождения места жительства либо временного пребывания которых на территории избирательного участка установлен не только органами регистрационного учета, но и, например, руководителем организации, в которой избиратель временно пребывает. Закон Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» определяет в качестве места жительства жилой дом, квартиру, служебное жилое помещение, специализированные дома (общежитие, гостиница-приют, дом маневренного фонда, специальный дом для одиноких престарелых, дом-интернат для инвалидов, ветеранов и другие), а также помещение, в котором гражданин проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), социального найма, договору аренды либо на иных основаниях, предусмотренных федеральным законодательством. Исключением из общего правила является возможность включения в список избирателей (участников референдума) гражданина, находящегося в месте временного пребывания, в двух случаях: при наличии у него открепительного удостоверения либо включении его в список избирателей по месту пребывания по его письменному заявлению не позднее чем за 3 дня до дня голосования с исключением его из списка избирателей по месту жительства. К местам временного пребывания относятся кроме вышеуказанных мест пребывания также гостиница, санаторий, дом отдыха, пансионат, кемпинг, больница, туристская база, другое подобное учреждение, а также жилое помещение, не являющееся местом жительства гражданина, где он проживает временно, либо иные места временного пребывания, например, следственные изоляторы. Так, например, в пункте 5 статьи 27 Федерального закона «О выборах Президента Российской Федерации» установлено, что избиратели, обучающиеся по очной форме обучения и зарегистрированные по месту пребывания в общежитии (по месту нахождения образовательного учреждения), вклю182

чаются в список избирателей по месту нахождения общежития (образовательного учреждения). Однако, тут не все так просто как может показаться на первый взгляд. Во-первых, самая большая проблема - в определении места жительства гражданина. Хотя законодатель, казалось бы предусмотрел все возможные варианты, но это далеко не решает основную проблему. Нахождение места жительства гражданина на определенной территории Российской Федерации определяется в соответствии с Законом Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» как юридическое состояние, возникающее при регистрационном учете граждан Российской Федерации по месту жительства. Регистрационный учет граждан непосредственным образом связан с реализацией права избирать и быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления, участвовать в референдуме, поскольку наличие регистрации рассматривается в качестве первоначального юридического основания для включения гражданина в список избирателей (участников референдума) на конкретном избирательном участке, участке референдума. Временное пребывание за пределами места жительства не влечет за собой снятия с регистрационного учета по месту жительства и, как следствие, ограничения по данному признаку активного избирательного права граждан. Юридическая оценка подобной ситуации была дана в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации, которым установлено, что факт отсутствия гражданина на момент составления списков избирателей по месту постоянного или преимущественного проживания не может служить основанием для отказа ему во включении в список избирателей на соответствующем избирательном участке. В связи с этим в статье 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» содержится императивная норма, исключающая возможность лишения гражданина права на участие в выборах (исключения его из списка избирателей без включения на другом избирательном участке – по месту временного пребывания) по мотивам пребывания гражданина вне места его жительства во время проведения в избирательном округе, в котором расположено место жительства гражданина, выборов. В таких случаях Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» предусматривает возможность введения законом субъекта Российской Федерации дополнительных гарантий, обеспечивающих гражданам возможность голосования, например, голосования по почте, что само по себе не решает проблемы, связанные с миграцией и оказывающие влияние на процесс голосования в масштабах всей страны, где этому препятствуют, например, такие условия: - работа российской почты, которую с большой натяжкой можно назвать безопасной, надежной и бесперебойной; - большое количество работающих по вахтовому методу на месторождениях, газовых промыслах; - большое количество приезжих из глубинки, работающих в крупных городах. Положение пункта 4 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» о том, что законом активное избирательное право может быть предоставлено гражданину, место жительства которого расположено за пределами избирательного округа, в настоящее время может быть реализовано только в законах субъектов Российской Федерации, поскольку федеральные выборы теперь проводятся исключительно по федеральным округам. В частности, реализуя указанное положение, региональный законодатель может наделить активным избирательным правом граждан, не имеющих места жительства на территории данного субъекта Российской Федерации, но в силу объективных причин пребывающих на указанной территории достаточно длительное время (например, студенты, проживающие в общежитиях). Также в порядке реализации данной нормы в законе субъекта Российской Федерации может быть предусмотрено включение в список избирателей по месту временного пребывания граждан, имеющих место жи183

тельства в пределах субъекта Российской Федерации, но в день голосования находящихся за пределами территории того избирательного округа, где расположено их место жительства (например, в больнице). Только граждане, наделенные законом активным избирательным правом, могут быть включены в списки избирателей, в том числе по месту временного пребывания. Военнослужащие, проходящие военную службу по призыву в воинских частях, военных организациях и учреждениях, если их место жительства до призыва на военную службу не было расположено на территории муниципального образования, где расположена соответствующая воинская часть, военная организация или учреждение, не включаются в списки избирателей (участников референдума) и не учитываются при определении числа избирателей (участников референдума) при выборах в органы местного самоуправления, на местном референдуме. При проведении федеральных и региональных выборов военнослужащие, проходящие военную службу по призыву, голосуют по месту прохождения службы. Согласно закону «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» граждане, призванные на военную службу, снимаются с регистрационного учета по месту жительства на основании сообщения военного комиссара. Следовательно, помещение, в котором они проживают в период службы (казарма), может рассматриваться в качестве жилого помещения, являющегося местом жительства военнослужащего срочной службы. Граждане Российской Федерации, не проходившие военную службу, обучающиеся в военных образовательных учреждениях профессионального образования, до заключения контракта имеют статус военнослужащих, проходящих военную службу по призыву. После заключения контракта при условии нахождения их места жительства в пределах расположения воинской части эти военнослужащие не подпадают под вышеуказанные ограничения, являются избирателями и, следовательно, должны включаться в списки и учитываться при определении числа избирателей на муниципальных выборах, участников местного референдума. Выдача открепительного удостоверения для голосования на выборах (референдуме) направлена на более полное обеспечение принципов всеобщего и равного избирательного права граждан при проведении выборов органов государственной власти, органов местного самоуправления, референдумов. Но все же наиболее целесообразно применение института открепительного удостоверения при проведении федеральных выборов, выборов депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации (особенно в части пропорциональной системы выборов), федерального и регионального референдумов. Во всех этих случаях границы избирательного округа, территории, на которой проводится референдум (округа референдума), охватывают собой территорию Российской Федерации, соответствующего субъекта Российской Федерации или ее значительную часть, вследствие чего открепительное удостоверение может быть использовано гражданами для голосования в масштабах всей Российской Федерации, субъекта Российской Федерации либо их значительной по территориальным меркам части. Что же касается муниципальных выборов и местного референдума, то при их организации и проведении применение открепительного удостоверения вряд ли способно эффективно гарантировать участие в голосовании избирателям (участникам референдума), которые в силу тех или иных причин (командировка, выезд на лечение, на отдых и т.п.), не будут иметь возможность прибыть в помещение для голосования того избирательного участка (участка референдума), на котором они включены в список избирателей (участников референдума). Применительно к муниципальному уровню выборов и местного референдума, в особенности в городских и сельских поселениях, предпочтительным выглядит предоставление избирателям (участникам референдума) возможности досрочного голосования. Не следует забывать также и о том, что законодатель допускает возможность голосования по почте при проведении выборов в органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, референдума субъекта Российской Федерации, местного референдума в порядке, установленном Центральной из184

бирательной комиссией Российской Федерации до урегулирования этого вопроса федеральным законом. При этом важно подчеркнуть, что проведение голосования по почте в целях обеспечения условий для выражения волеизъявления избирателей (участников референдума), не имеющих возможности прибыть в помещение для голосования своего избирательного участка, участка референдума, может иметь место наряду с применением открепительного удостоверения, в то время как досрочное голосование при проведении референдума субъекта Российской Федерации, выборов в органы местного самоуправления, местного референдума должно организовываться лишь в случае, когда законом не предусмотрено голосование по открепительным удостоверениям. Норма, согласно которой законом субъекта Российской Федерации может быть предусмотрена возможность голосования избирателей (участников референдума) по почте, открывает новые возможности для тех, кто часто мигрирует. Учитывая специфику российской почты, вначале, считаем необходимым, наладить ее бесперебойную, надежную и безопасную работу, и только потом этот вид голосования может найти свое место в избирательном процессе. Более перспективным в этом смысле явилось бы голосование с применением информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая «Интернет», которое российский законодатель еще даже и не допускает, несмотря на то, что в некоторых зарубежных странах этот вид голосования находит все более широкое применение. Использование сети «Интернет» для голосования позволило бы закрыть тему досрочного голосования в помещении территориальной и участковых избирательных комиссий, в труднодоступных и отдаленных местностях, на полярных станциях, голосование вне помещения для голосования, на судах, находящихся в день голосования в плавании, в консульских отделах за рубежом. Говоря о влиянии миграционных процессов на избирательный процесс, мы не можем не сказать об иностранцах, приезжающих в Россию с разными целями и проживающих здесь долгие годы. Пункт 10 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» установил, что на основании международных договоров Российской Федерации и в порядке, установленном законом, иностранные граждане, постоянно проживающие на территории соответствующего муниципального образования, имеют право избирать и быть избранными в органы местного самоуправления, участвовать в иных избирательных действиях на указанных выборах, а также участвовать в местном референдуме на тех же условиях. Стоит отметить и тот факт, что в российской правовой системе принято еще два федеральных закона, подтверждающих права иностранных граждан на участие в муниципальных выборах. Это Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», подтвердивший в статье 12 право постоянно проживающих в Российской Федерации иностранных граждан избирать и быть избранными в органы местного самоуправления, а также участвовать в местном референдуме в случаях и порядке, предусмотренных федеральными законами, а также Федеральный закон от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», закрепивший в пункте 1 статьи 3, что «иностранные граждане, постоянно или преимущественно проживающие на территории муниципального образования, обладают при осуществлении местного самоуправления правами в соответствии с международными договорами Российской Федерации и федеральными законами». В числе действующих в настоящее время международных договоров Российской Федерации , предусматривающих право иностранных граждан на участие в местных выборах и референдумах, договоры с Республикой Казахстан, Киргизской Республикой, Республикой Армения и с Туркменистаном. Причем первые два договора предусматривают предоставление активного и пассивного избирательного права при выборах в представительные органы муниципальных образований, не являющихся главами местных администраций, а также права на участие в местном референдуме. В соглашении с Туркменистаном гражданам договорившихся сторон предоставляются те же права, но в несколько расширенном составе: им разрешается принимать 185

участие в выборах глав муниципальных образований, без ограничения для глав местных администраций. Наименьший объем в сфере непосредственной демократии предоставляет договор с Арменией – этот документ предусматривает лишь право постоянно проживающих иностранцев на участие в местном референдуме. Проблема влияния миграции на выборы остается и будет существовать всегда. Особенно актуальна данная проблема в рамках такого большого государства как наше, где расстояния огромные, инфраструктура не развита и преобладает достаточно узкое мышление. Задача избирательных комиссий всех уровней - в том, чтобы максимально нивелировать отрицательные моменты миграционных процессов в выборах и при этом строго соблюдать все действующие нормы и предписания. Литература: 1. Конституция Российской Федерации 1993 года: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года. – М.: Юрид. Литература, 1993. 2. Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»// СЗ РФ. 2002. № 24. Ст. 2253. 3. Научно-практический комментарий к федеральному закону от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»/ Под ред. А.А. Вешнякова. М., 2003. 861 с. 4. Федеральный закон от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»// СЗ РФ. 2003. № 40. Ст. 3822. 5. Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»// СЗ РФ. 2002. № 30. Ст.3032. 6. Закон Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»// СЗ РФ. 1993. №28. Ст. 3245. 7. Договор между РФ и Республикой Казахстан о правовом статусе граждан РФ, постоянно проживающих на территории Республики Казахстан, и граждан Республики Казахстан, постоянно проживающих на территории РФ, от 20 января 1995 года (в силе с 26 июля 1997 года) // СЗ РФ. 1997. № 34. Ст. 3950. 8. Договор между РФ и Киргизской Республикой о правовом статусе граждан РФ, постоянно проживающих на территории Киргизской Республикой , и граждан Киргизской Республикой, постоянно проживающих на территории РФ, от 13 октября 1995 года (в силе с 6 января 2001 года) // СЗ РФ. 2001. № 9. Ст. 786. 9. Договор между РФ и Республикой Армения о правовом статусе граждан РФ, постоянно проживающих на территории Республики Армения, и граждан Республики Армения, постоянно проживающих на территории РФ, от 29 августа 1997 года (в силе с 17 октября 2000 года) // СЗ РФ. 2002. №8. Ст. 747. 10. Договор между РФ и Туркменистаном о правовом статусе граждан РФ, постоянно проживающих на территории Туркменистана, и граждан Туркменистана, постоянно проживающих на территории РФ, от 18 мая 1995 года (в силе с 10 июня 1997 года) // СЗ РФ. 1997. № 32. Ст. 3748. 11. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 ноября 1995 года по делу о проверке конституционности части второй статьи 10 Закона Республики Северная Осетия от 22 декабря 1994 года «О выборах в Парламент Республики Северная Осетия-Алания// СЗ РФ.1995. № 48. Ст.4692. 12. Постановление Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 7 августа 2003 года № 20/144-4 «О Временном порядке голосования по почте при проведении выборов в органы государственной власти субъекта Российской Федерации, органы местного самоуправления»// Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2003. № 9; 2006. № 8 и № 9. 13. Прокопьев Д.В. Конституционно-правовой статус избирательной комиссии Тюменской области при проведении федеральных и региональных выборов/ Под общ.

186

ред. д.ю.н. Сунцова А.П. Учебное пособие. - Тюмень: Издательство «Вектор Бук», 2003. 172 с. 14. Особенности реализации избирательного законодательства на современном этапе. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Тюмень, 26-27 октября 2007 года)/ Под ред. Г.С.Корепанова, В.А.Серкова, В.А. Юдашкина. – Тюмень: Издательство «Вектор Бук», 2007. – 260 с. *** В.В. Гриценко, О.А. Арещенкова, Ю.В. Бражник – г. Смоленск, Россия УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ЖИЗНЬЮ КАК ПОКАЗАТЕЛЬ УСПЕШНОСТИ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ ИЗ БЕЛОРУССИИ Исследование ведется при финансовой поддержке РГНФ в рамках научноисследовательского проекта «Мигранты из Белоруссии: установки на оседлость и проблемы «социальный статус», образование» и т.п.), человек испытывает ту или иную степень социально-психологической адаптации в Смоленской области», грант №. 09-06-58609а/Ц. Согласно данным статистики, по итогам последних лет Смоленская область имеет положительное сальдо миграции с Республикой Беларусь. Значительная часть прибывшего в область населения – это молодые люди, ставшие студентами образовательных учреждений г. Смоленска. В этой связи закономерно встает вопрос: насколько успешно проходит адаптация мигрантов из Белоруссии в условиях российско-белорусского приграничья? Известно, что на эмоциональном уровне важнейшим условием социальнопсихологической адаптации к новым изменяющимся условиям и одновременно показателем (критерием) ее успешности/неуспешности является степень удовлетворенности индивида/группы различными сторонами своей жизнедеятельности (Гриценко, 2002). Для выяснения степени удовлетворенности мигрантов из Белоруссии в России воспользуемся результатами эмпирического исследования, полученными с помощью модифицированного варианта методики «Уровень социальной фрустрированности» Л.И. Вассермана (Вассерман, 1995). Под социальной фрустрированностью понимается состояние психического напряжения, обусловленное неудовлетворенностью личности своими достижениями и положением в обществе. Оценивая свои достижения по разным социально заданным иерархиям (например, «материальное положение», неудовлетворенности. При этом он переживает состояние фрустрации не столько от достигнутого, например, от условий, в которых живет или материального дохода, сколько от мысли, что сегодня можно достичь большего. Нечто похожее наблюдается и в сфере отношений: они устраивают человека или не устраивают не сами по себе, а в зависимости от его ожиданий и оценок (Бойко, 1996). Иными словами, социальная фрустрированность в большей степени зависит от осознания недостигнутого, чем от реального положения личности. В исследовании приняло участие 80 мигрантов из Белоруссии в возрасте от 18 до 21 года – студентов трех крупных вузов г.Смоленск: Смоленского государственного университета, Смоленской медицинской академии, Смоленского гуманитарного университета. Из них 58 девушек и 42 юноши. В соответствии с инструкцией к методике Л.И. Вассермана респонденту предлагалось ответить на 27 вопросов, типа «Удовлетворены ли вы своим положением в обществе?», выбрав при этом один, наиболее подходящий, с его точки зрения, вариант ответа: полностью удовлетворен, скорее удовлетворен, скорее неудовлетворен и совсем неудовлетворен. В процессе обработки результатов опроса каждому варианту ответа присваивался балл: полностью удовлетворен – 4; скорее удовлетворен – 3; скорее неудовлетворен – 2; совсем неудовлетворен – 1. Для выявления степени удовлетворенности 187

высчитывалось среднее значение по каждому вопросу (шкале) как для отдельного респондента, так и для всей группы мигрантов в целом. Прежде всего отметим, что средние баллы, полученные по всем шкалам, находятся в диапазоне от 2,8 баллов до 3,5 баллов, что в целом свидетельствует об отсутствии у респондентов явно выраженной степени неудовлетворенности своей жизнедеятельностью, что, в свою очередь, является отражением их позитивного эмоционального самочувствия, а значит индикатором успешности социально-психологической адаптации белорусских мигрантов на смоленской земле. Наиболее высокие показатели удовлетворенности были обнаружены по шкалам «взаимоотношения с родителями» (3,5), «взаимоотношения с родственниками» (3,4), «взаимоотношения с друзьями» (3,4), «семейное положение» (3,4), что говорит о том, что мигрантов вполне устраивают отношения с родными и близкими, проживающими на прежнем месте постоянного проживания, в Республике Беларусь. Согласно данным опроса, родители и ближайшее социальное окружение одобрительно отнеслось к решению наших респондентов учиться и жить в России и оказывает им помощь и поддержку в преодолении жизненных трудностей на новом месте (67%). В связи с этим можно сделать вывод, что именно родственники, друзья выступают главным буфером или амортизатором возможных негативных воздействий в новой социо- и этнокультурной среде, служат порой стержнем поддержки молодого человека и уверенности его в своих силах. В любом случае благоприятный климат, как в сфере социальных, так и семейных отношений, если не нейтрализует, то, по крайней мере, смягчает неблагоприятное воздействие жизненных обстоятельств, и тем самым является существенным фактором, способствующим эффективности адаптации. Самым низким показателем степени удовлетворенности по сравнению с другими факторами выделяется фактор «материальное благополучие». Средний балл по шкале «удовлетворенность материальным положением» равен 2,8 балла, что говорит о наличии у респондентов состояния определенной неудовлетворенности данной стороной своей жизни. Подобную ситуацию можно объяснить действием как внешних (объективных), так и внутренних (субъективных) факторов. С одной стороны, студенты–мигранты из Белоруссии, как правило, не работают и материально себя не обеспечивают, а находятся на иждивении родителей и близких родственников. Родители не только обеспечивают необходимый уровень существования своих детей, но и оплачивают их обучение (значительная часть студентов учится не на бюджетной, а на коммерческой основе), а также жилье на съемных квартирах. Все это объективно свидетельствует о скромных материальных ресурсах наших респондентов. С другой стороны, у молодых людей актуализированы вполне естественные потребности хорошо выглядеть, модно одеваться, иметь различные аксессуары, расширять свой кругозор не только с помощью книг, интернета, но и путешествуя по всему миру. Как следствие существенно повышается уровень притязаний современной молодежи к материальному достатку. А это, в свою очередь, приводит к определенной субъективной неудовлетворенности имеющимся материальным положением. В исследовании получен еще один сравнительно низкий показатель удовлетворенности по такой шкале, как «взаимоотношения с представителями других национальностей» (2,8). Это можно объяснить тем, что студенты из Белоруссии настороженно относятся не только к поверхностным, но и к более близким контактам с представителями других этносов. На фоне полученных данных интересным выглядит еще один факт: показатель «удовлетворенности взаимоотношениями с жителями Смоленска» – представителями русского этноса (3,4) выше, чем показатель «удовлетворенности взаимоотношениями с представителями своего (белорусского) этноса» (3,0). На наш взгляд, более высокая субъективная оценка отношений с представителями принимающего русского этноса может служить свидетельством успешности адаптации к новому социо- и этнокультурному окружению. Это подтверждают также данные опроса, согласно которым половина опрошенных студентов возлагает надежды на получение хорошей профессиональной подго-

188

товки в смоленских вузах и на возможность остаться после окончания вуза и трудоустроиться по специальности в г.Смоленске. Одним из важных индикаторов адаптации людей к новым для них условиям жизни является фактор «удовлетворенности человека своим положением в обществе» и «удовлетворенности человека своим положением в коллективе». Среднее значение по ним равно 3,3 балла, что также свидетельствует о том, что студенты субъективно оценивают свое социальное положение в обществе весьма позитивно. Следует подчеркнуть, что студенты довольны «своим образованием» (3,2), «выбором вуза для профессиональной подготовки» (3,1), «выбором будущей профессии» 3,1), «учебой в целом» (3,1)и «отношениями с преподавателями» (3,3). В этой связи укажем на то, что трудовая (профессиональная) деятельность является мощной детерминантой личности, одной из наиболее значимых сфер ее жизни, составляющей наиболее «сильный» элемент личностного самоопределения. Ведь выбор профессиональной деятельности тесно связан со смысложизненными ориентациями личности. Как подчеркивает Р.Бернс, индивид испытывает удовлетворение не от того, что он просто что-то делает хорошо, а от того, что он избрал определенное дело и именно его делает хорошо (Бернс, 1986). Люди прилагают большие усилия для того, чтобы с наибольшим успехом «вписаться» в структуру общества, в которой успешность в профессиональной деятельности оказывается весьма важным показателем социальной успешности. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с различными социологическими опросами населения, а также социально-психологическими исследованиями, в которых вершины ценностных иерархий занимают, среди прочего, ценности труда, профессионализма, деятельности, социальной активности, самореализации (Суптеля, Ерина, 2002; Угланова, 2002). Поэтому, учитывая высокую значимость, которую играет удовлетворенность избранной профессией в структуре субъективного благополучия личности, можно с уверенностью говорить о том, что соответствие личностных смыслов исполняемой профессиональной деятельности, которое мы наблюдаем среди мигрантов из Белоруссии, создает благоприятный фон для субъективной оценки личностью своей жизнедеятельности и себя. Итак, для мигрантов из Белоруссии характерен пониженный уровень социальной фрустрированности, что свидетельствует на наш взгляд об успешности их адаптации в условиях российско-белорусского приграничья. В заключение хотелось бы сделать акцент на том, что удовлетворенность жизнью зависит от взаимодействия и взаимовлияния целого комплекса различных внутренних и внешних составляющих: личностных, эмоциональных, социальных, политических, этнокультурных и т.п., что свидетельствует о сложности и многоаспектности данного психологического феномена. В свою очередь удовлетворенность выступает внутренним фактором человека, определяющим и его социальную активность, и взаимоотношения с субъектами различных видов деятельности, и отношение к самому себе, как к личности. Удовлетворенность инициирует качество жизнедеятельности человека и является тем необходимым компонентом (регулятором), без которого невозможно полноценное существование субъекта и эффективность его социальных взаимоотношений. В то же время, подчеркивая значимость удовлетворенности жизнью для внутренней психологической экологии человека, отметим, что это отнюдь не означает, что лишь состояние удовлетворенности может быть благоприятствующим личности, а состояние неудовлетворенности приводит лишь к различного рода расстройствам и издержкам. Напротив, нередко именно неудовлетворенность является источником активности личности, часто становится мощным толчком для поиска новых возможностей, двигателем личностного роста. Говоря словами Ф. Франкла, определенная «доза напряжения» (вызванная неудовлетворенностью) является необходимой для душевного благополучия (Франкл, 1990). Литература: 1. Бернс Р. Развитие Я–концепции и воспитание. М., 1986. 189

2. Бойко В.В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других. М., 1996. 3. Вассерман Л.И. Психодиагностическая шкала для оценки уровня социальной фрустрированности // Обозрение Института психиатрии и медицинской психологии им. В.М.Бехтерева. 1995. №2. С. 73 – 79. 4. Гриценко В.В. Социально-психологическая адаптация переселенцев в России. М.: Институт психологии РАН, 2002. 5. Суптеля А.В., Ерина С.И. Исследование нормативно-ценностных ориентаций россиян и их отношения к деньгам в период формирования российского общества // Социальная психология XXI столетия. Ярославль, 2002. Т.3. С. 178– 180. 6. Угланова Е.А. Восприятие собственного дохода как фактор субъективного благополучия в современной России //Социальная психология XXI века. Ярославль, 2002. Т.3. С.204-207. 7. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. *** С.В. Дементьева – г. Томск, Россия ТРУДНОСТИ РАЗВИТИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ: ПОТЕНЦИАЛ УЧЕБНОЙ МИГРАЦИИ В условиях глобализации мировых экономических связей и интернационализации социальных контактов все более важное место в общественном развитии занимают международные миграции. Динамичность миграционных процессов и их наднациональный характер постоянно инсталлируют общественный поиск оптимальных путей развития национальных экономик. В этой связи развитие учебной миграции в Россию в контексте обстоятельной государственной политики представляется более чем перспективным направлением. Россия по-прежнему обладает значительным интеллектуальным и образовательным потенциалом, однако доля страны на международном образовательном рынке неоправданно мала, а инвестиции от учебной миграции незаметны. В 2006–2007 гг. в нашей стране получают образование 93 742 иностранца, из них доля обучающихся на платной основе составляет 74,7 % [1]. Доходы российских вузов от оплаты стоимости обучения иностранных граждан в 2005–2006 учебных годах составили 169,5 млн долл. США, в условиях, когда совокупный доход международных услуг высшей школы составляет более 50 млрд долл. США в год [2 ].СССР готовил кадры для 160 стран мира, количество выпускников исчислялось тысячами, многие из них впоследствии вошли в политическую и деловую элиту своих стран, в настоящее время президентами ряда стран являются выпускники российских вузов [3]. ВТО включила образование в список услуг, торговля которыми в соответствии с Генеральным соглашением по торговле услугами (General Agreement Trading Service) регулируется его положениями: свобода транснационального перемещения учащихся и преподавателей, образовательных программ, деятельность образовательных учреждений в национальном и международном масштабах и т. д. Финансовые показатели мирового рынка образовательных услуг, включая курсы, среднее и высшее образование, дополнительное профессиональное образование и т. д., достигают 100 млрд долл. США. Общее число иностранных граждан – потребителей различных образовательных услуг ежегодно растет и в настоящее время достигает 5 млн человек, поэтому обучение иностранных граждан оправданно рассматривать как фактор экономического роста [2]. Сегодня инновационный потенциал образования наравне с производительными факторами, наряду с рабочей силой и капиталом превратился в основу для динамичного развития национальных экономик. Развитие системы подготовки иностранных учащихся помогло бы решить две важные для нашей страны задачи. Во-первых, приток иностранцев способствовал бы сохранению самой системы образования, так как приблизительно с 2010 г. вследствие сокращения рождаемости ожидается значительное сокращение числа абитуриентов-россиян. Во-вторых, российская экономика могла бы получить дополнительный резерв квалифицированных кадров, в которых она остро нуждается 190

[3. C. 115]. Социологические обследования говорят о том что, каждый восьмой выходец из КНР, каждый второй выходец из Казахстана, каждый пятый выходец из Белоруссии, Молдовы и Украины, каждый четвертый выходец из среднеазиатских республик, выразили желание остаться на постоянное проживание в России после получения образования [2].Вместе с тем мотивацией для притока иностранных студентов, слушателей, стажеров и аспирантов является не только высокое качество получаемых знаний, но также и качество жизни в период обучения, и комфортное самоощущение, и высокий адаптационный механизм вузовской системы. В условиях, когда международный рынок образования плотно занят, Россия может на нем конкурировать только в случае создания институциональных условий и механизмов для успешной адаптации иностранных учащихся к условиям жизни и учебы в инокультурном социуме. Выход на международный рынок образования связан с необходимостью инвестирования в научно-техническую инфраструктуру, с разработкой системного и комплексного подхода к формированию миграционных учебных потоков в Россию. В 2008-2009 гг. в г.Томске по анкете, апробированной пилотной стадией исследования, опрошено 203 иностранных студентов всех томских вузов, проведено 10 экспертных интервью. Среди экспертов были ученые, работники вузов (в основном спе транскрибирования циалисты международных отделов), чиновники, непосредственно связанные с учебной миграцией, руководители ассоциаций иностранных студентов. Экспертный опрос представлял собой глубинные интервью по «мягкому» гайду, с блоками вопросов, касающихся различных аспектов адаптации иностранных студентов в российских вузах, в том числе во времена СССР. Экспертные оценки ситуации Для получения объективной картины состояния и динамики учебной миграции в Томске, были опрошены по предварительно апробированному вопроснику 10 экспертовпредставителей городских вузовских администраций и властных структур. После экспертных интервью и сопоставления полученных данных с ответами на вопросы анкеты стало возможно отследить ситуацию с учебной миграцией в г. Томске в разрезе динамики адаптационных механизмов иностранных студентов к инокультурной среде и трудностей, отталкивающих от учебы в г. Томске. Следует признать, что российское образование утратило международный имидж "элитарного", гарантировавшего фундаментальные знания и быстрый карьерный рост, который был характерен для выпускников с дипломами из Советского Союза, в связи с чем представляется продуктивным восстановить в первую очередь партнерские отношения с теми странами, где политические элиты получили образование в СССР. Это страны СНГ и Балтии, регион АТР, ряд стран Африки и Латинской Америки Эксперты отмечают, что первоочередным условием развития экспорта российского образования является обновление материально-технической базы университетов, так как ветхий аудиторный фонд, отсутствие комфортных общежитий, плохое техническое обеспечение лабораторий и НИИ выступают серьезном фактором демотивации для учебы в томских вузах. Наличие "казуистических" трудностей при оформлении визы, приглашений на учебу и нострификации документов потенциальных абитуриентов, дороговизна и длительность этих процедур, страх перед утерей документов российской почтой приводят к тому, что международное образование готовы развивать вузы - энтузиасты, которые за свой счет решают вышеперечисленные трудности, (пример - ТПУ г. Томск), тогда как классические образовательные центры. столкнувшись с такими проблемами попросту предпочитают не развивать международное образование. Плохое знание российскими преподавателями иностранных языков, консерватизм и архаичность педагогических методов, недостаток специальной литературы на иностранных языках, проблема с получением медицинской страховки и социальная нестабильность вот неполный перечень трудностей, без устранения которых развитие экспорта образования невозможно. Особые сложности, связанные с суровым климатом и значительной удаленностью от центральных транспортных коммуникаций позволят сибирским вузам развивать меж191

дународное образование только при создании особо привлекательных в глазах иностранных абитуриентов образовательных продуктов, характеризующихся невысокой стоимостью, комплексом социальных услуг, содействием в адаптации и иные бонусы. Отсутствие спецов - менеджеров международного образования так же тормозит развитие экспорта образования, в этой связи обучение менеджеров вузов по программе дополнительного образования по специальности "менеджер в сфере международного образования" представляется оправданным вложением средств. Вузам, которые развивают международное образование следует облегчить налоговый режим, ввести системы дополнительной мотивации, предоставить финансовую самостоятельность с целью привлечения как можно большего числа иностранных студентов для учебы в России. Проблема исчезновения русского языка за пределами России должна быть предметом политического анализа, так как носители русского языка не только оказывают прямое влияние на возможных иностранных абитуриентов, но и содействую росту политического влияния страны в мире. При переходе к системе обучения по Болонской конвенции перспективным является путь привлечения на учебу по программам дополнительного образования, аспирантуры и докторантуры, МВА. С целью продвижения образования целого региона рационально создание единых сервисных центров -агентов российского образования за рубежом, которые будут заниматься продвижением и рекламой, маркетинговыми исследованиями, наборами иностранных абитуриентов и оформлением всех формальностей для учебы в России. Это позволило бы вузам избежать решения технических проблем и сконцентрироваться на качестве учебной подготовки. В глобальном плане развитие экспорта российского образования будет оправданно укреплением геополитических и экономических позиций России на международной арене. В заключение следует отметить, что процесс выхода российского образования на международный рынок возможен только при интенсивном поощрении процесса учебной миграции государственными методами. Упрощение бюрократических процедур по признанию аттестационных документов иностранных абитуриентов, увеличение количества бюджетных мест, выделение грантов на обучение, предоставление законной возможности зарабатывать в России, право пользоваться социальной инфраструктурой, организация обучения русскому языку на подготовительных курсах, включение в культурную и общественную жизнь страны позволят России «перековывать» учебных мигрантов в полноценных россиян с меньшими по сравнению с трудовыми затратами. В ситуации организационной неопределенности ВУЗы самостоятельно развивают систему международного образования, вкладывают средства в рекламу, в специальную подготовку набора иностранных абитуриентов, инвестируют в социально-бытовую и культурную инфраструктуру университетских комплексов. Эти меры дают возможность вузам выступать конкурентами западноевропейским и американским университетам, где стоимость обучения несравненно выше, а расходы на жилье и книги попросту недоступны для семей со средними доходами. Речь идет в первую очередь о выходцах из АТР и СНГ, реже - из Стран Балтии. Ряд экспертов отмечают демографический потенциал учебной миграции, так, по данным, приводимым Арефьевым А.Л., 25 % китайских выпускников российских вузов намеренны остаться в России навсегда. Особенно привлекательны в этом контексте абитуриенты из стран СНГ и Балтии, которые еще не утратили связи с русским языком и русской культурой, и которые осведомлены о высоком качестве российского образования от своих родственников или друзей, ранее обучавшихся в России. Системно анализируя ситуацию с международным образованием следует отметить, что именно сейчас назрела острая необходимость предпринимать самые решительные действия со стороны власти для развития положительных эффектов учебной миграции как долгосрочного ресурса развития российского общества. Следует немедленно начать инвестиции в материально- техническую и научную базу университетов, пока не стало поздно. В результате выиграют не только научно-образовательные центры России, но и общество в целом. Роль университета в этой ситуации уникальна. Именно вуз должен 192

сделать все возможное, что бы иностранный студент почувствовал себя в чуждой иноязычной и социальной среде комфортно и безопасно. Для решения данной задачи вуз обладает традиционными и инновационными адаптационными механизмами; в состоянии обеспечить возможность изучить русский язык, показать образовательные перспективы и социальный престиж профессии, включить студента в культурную и социальную среду российского общества, оказать поддержку в научном и карьерном росте в будущем. Литература: 1. Обучение иностранных граждан в высших учебных заведениях Российской Федерации: Статистический сборник. Выпуск 5/Министерство образования и науки Российской Федерации.М.:ЦСП, 2007. - 128 с. 2. А.Л. Арефьев. Российские вузы на международном рынке образовательных услуг. – М.: Центр социального прогнозирования, 2007. - 700 с. 3. Большой толковый словарь русского языка./ Автор С. А.Кузнецов. СанктПетербург, Изд-во «Норинт», 2000 г. 4. Адаптация иностранных студентов к условиям жизни и учебы в России на // Вестник РУДН. Серия «Социология», 2004, № 1(6). С. 169-181. *** Е.А. Жирнова – г. Красноярск, Россия ВЛИЯНИЕ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ НА КАЧЕСТВО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ УСЛУГИ В условиях глобализации современного общества наблюдается усиление миграционных процессов. Так только в 2007 году за счет чистой миграции население России увеличилось на 258 тыс., превысив более чем на 100 тыс. уровень предыдущего года. В Красноярском крае также наблюдается усиление иммиграции за последнее время. Миграционный прирост иммигрантов из государств-участников СНГ с 2007 по 2009 год составил 18028 человек (таблица 1). Таблица 1 Итоги миграции населения из стран СНГ.1 Год Количество Количество Миграционный прибывших выбывших прирост 2007 6286 818 5468 2008 6545 654 5819 2009 7101 432 6669 Итого 19932 1904 18028 Наибольшее количество мигрантов пребывает из Таджикистана, Киргизии, Азербайджана, Армении и Казахстана. Наименьшее из Туркмении, Грузии и Молдовы. Воздействие модернизации и миграции на социальную структуру общества остаются одними из наиболее актуальных тем на протяжении более чем двух десятилетий. По влиянию миграции на социальную структуру населения наиболее известны работы, проводимые Институтом им. Макса Планка (см., например журнал Demographic Reasearch), Luxembourg Income Study, (см., например Skinner, C., Bradshaw, J. and Davidson, J. Child support policy: an international perspective. Leeds: 2007), Университетами Оксфорда и Кембриджа. В России подобные исследования проводились Институтом социологии РАН, Институтом независимой социальной политики, Центром миграционных исследований. Схожие проекты выполняются на общероссийском и международном уровнях в различных инвариациях (Институт им. Макса Планка, Luxembourg Income Study, Университеты Оксфорда, Кембриджа, Санта Фе. Институт социологии РАН, Институт независимой социальной политики, Центр миграционных исследований).

193

В условиях трансформирующегося общества процессы трудовой миграции обостряют экономические, социальные, культурные проблемы. Трудовая миграция является важнейшим фактором модернизации рынка труда, которая приводит к изменениям условий жизни населения и его воспроизводства, и, в свою очередь вызывает трансформацию институтов социальной сферы. Из всего многообразия социальных институтов рассмотрим образование, в частности остановимся на определении тенденций и социальных последствий влияния трудовой миграции на качество общеобразовательной услуги. Для образования проблема миграции очень актуальна, так как в некоторых красноярских школах количество детей мигрантов составляет до 10% от общего числа обучающихся. Образование – целенаправленная деятельность по обучению и воспитанию, личностному развитию ребёнка, осуществляемая в интересах обучающихся, общества и государства в соответствии с принципами образовательной политики, закреплёнными в законодательстве РФ. Качество образования можно рассматривать как многомерное понятие. Это, прежде всего интегральная характеристика системы образования, отражающая степень соответствия реальных достигаемых образовательных результатов, условий образовательного процесса нормативным требованиям, социальным и личностным ожиданиям. Это также востребованность полученных знаний в конкретных условиях и местах их применения для достижения конкретной цели и повышения качества жизни. Измерение качества образования – это оценка уровня образовательных достижений с помощью контрольно-измерительных материалов (традиционных контрольных работ, тестов, анкет и др.), имеющих стандартизированную форму и соответствующих реализуемым образовательным программам. Анализ влияния миграции на качество обучения является предметом междисциплинарного исследования. Основу составляют социологические исследования с опорой на статистический материал и привлечением демографических, экономических и этнологических данных. Методологической базой проекта является теория стратификации. Применяются общенаучные методы исследований теоретического уровня: анализ научной литературы и синтез имеющихся знаний по изучаемой проблеме, категоризация обобщенных и осмысленных материалов, парадигматическое противопоставление имеющихся точек зрения, классификация и схематизация полученных материалов. Для практической реализации задач: статистический анализ, теоретический анализ документальных источников, вторичный анализ материалов социологических исследований, причинный анализ, сравнительный анализ, типологический анализ и ранжирование материалов, проведение экспертных опросов, фокус-групп, глубоких интервью. Сбор и формирование материала осуществляется с использованием программного обеспечения Acsess. Объективными показателями качества образования являются: результаты государственной (итоговой) аттестации обучающихся, освоивших образовательные программы основного общего образования и среднего (полного) общего образования; внеучебные достижения обучающихся (спортивные, творческие и т.д.) результаты медицинских обследований школьников общий уровень духовного, нравственного, социального и культурного развития обучающихся школы. Исследования влияния миграции на качество образования предполагает рассмотреть влияние детей-мигрантов на следующие аспекты качества образовательной услуги: успеваемость обучающихся, результаты сдачи Единого Государственного Экзамена (ЕГЭ), оценки в аттестате; уровень конфликтности в учебном заведении дальнейшую образовательную направленность учащихся (среднее и высшее профессиональное образование) участие обучающихся в культурной, спортивной или научной деятельности здоровье обучающихся, пристрастие к вредным привычкам и т. д. 194

Данное исследование целесообразно проводить с позиции школьников, их родителей, учителей, администрации образования и других заинтересованных лиц. Подобное исследование позволит разработать научно обоснованные управленческие решения, обеспечивающие качество школьного образования, адаптацию детей мигрантов к новой для них социальной, культурной среде, общественное развитие и оптимальное использование человеческого капитала. В случае игнорирования данных проблем возможно возникновение теневых институциональных практик, формирование консервативных иноэтничных диаспор, что будет осложнять нормальную социализацию детей мигрантов, усугублять социальное неравенство и, в конечном счете, может привести к усилению национальной розни, межэтническим конфликтам. *** Г.С. Зайцев – г. Тюмень, Россия СОВРЕМЕННОЕ КАЗАЧЕСТВО КАК ФАКТОР ТОЛЕРАНТНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ В ПРИГРАНИЧНЫХ РАЙОНАХ СИБИРИ Проведение международной конференции «Языковая политика и социальноправовые аспекты адаптации мигрантов: проблемы, реализация, перспективы» показывает нам, что наука не может находиться в стороне от тех течений, которые происходят в мире и в России. Миграционные процессы в нашем Отечестве имеют свою особенность и специфику: во-первых, наше государство самое большое по территории; вовторых, миграционные потоки в основном направлены в нашу страну из бывших союзных государств СССР; в-третьих, Россия исторически толерантна, что создаёт терпимые условия для мигрантов. Россия является государством многонациональным, и в его обществе происходят сложные межэтнические движения и процессы, в том числе связанные с мигрантами. Идёт поиск национальной идеи, которая должна стать духовно-нравственным стержнем многонациональной России. Таким стержнем может стать казачество, которое в этих течениях играет определённую стабилизирующую роль. С конца XX века в России возрождается казачество, но полного анализа и исследований данного этапа истории казачества по регионам на сегодняшний день нет. Возрождение казачества совпало, как с распадом СССР, так и с попытками развалить Россию. Эти события и явились внутренними причинами, столь быстрого и бурного структурирования казачества по всему территориальному полю СССР. Внешние причины лежит в геополитическом пространстве. Именно в мировой политики происходит нарушение равновесия сил. Советский Союз распался, а Россия, являясь правопреемницей СССР, втянута в эпицентр глобальных, региональных и локальных катаклизмов. Геополитические приоритеты и интересы России распространялись на территории, где проживали казаки. Но эти территориальные зоны были и зонами взаимодействия с мусульманским фундаментализмом, пантюркистским экспансионизмом, «китайским гигантизмом» и западным гегемонизмом. В этих условиях отрицание казачьего фактора в новейшей истории России не возможно. Использование опыта казаков, как жителей приграничья, с их специфическим менталитетом, это современная реальность и необходимость [21, с.7]. В этот момент движущими силами казачества являлись не только потомки родовых казаков, но в большей степени патриотическинастроенные граждане нашего Отечества. Перед казачеством и обществом встал вопрос, а как адаптировать казачество в сегодняшнюю социальную реальность. Идеологическим аспектом в этой адаптации становится идея государственной службы казачества. Лидеры казачества надеялись, что в рамках этой службы будет существовать казачья культура, обычаи и традиции. Важным моментом в адаптации казачества в современную реальность играет его многонациональный состав, историческая толерантность и патриотичность. Выступая в 2009 г в г. Новочеркасске Святейший патриарх Кирилл говорил: «Сам факт возрождения казачества говорит нам о действии благодати Божией в человеческой истории. Происходит настоящее чудо, ведь русское казачество пытались истребить едва ли не поголовно. …Что годы возрождения казачества 195

вместили в себя успехи и трудности, споры и поиски согласия, но главный итог, состоит в том, что казаки делом доказали, что они нужны новой России» [5]. Это выступление отражает суть происходящих событий в новейшей истории России. Исследователи начального периода возрождения казачества выявили три основные интеграционные мифологические сквозные темы, на которых и конструировалось и основывалось возрождение казачества. Во-первых, казаки собиратели, первооткрыватели и создатели Великого евроазиатского государства, становой хребет России, защитники Отечества «часовых империи» (по выражению Андрея Смирнова). Во-вторых, Традиционные этнокультурные и социальные ценности: патриотизм, нравственность, духовность, веротерпимость и толерантность к другим этносам, казачья демократия. В-третьих, виктимизация казачества (этноцид, геноцид, народ-жертва). Великой роли казаков в создании и сохранении сильной России. Огромной самопожертвованностью во благо Отечества! Другими словами казачество в трудные, переломные моменты Российской истории, всегда приходили на помощь и спасали ее [29, с.47]. Это в полной мере относилось и к казакам Сибири. Возрождение казачества в Тюменском регионе можно условно разделить на три этапа: Первый: 1990 по 1995 годы, период консолидации, структурирования казачества, как по вертикали, так и по горизонтали. Второй: 1996 по 2001 годы, создание единой структуры в рамках ТЛКВ, куда входят и реестровые и общественные организации казаков Тюменской области. Принятие Тюменского областного Закона о казачестве. Подготовка казаков к государственной службе. Сосуществование общественных и реестровых организаций. Попытка разделить сферы деятельности между реестровыми и общественными казачьими структурами. Третий: 2002 по настоящее время, воссоздание Совета по делам казачества при Президенте РФ. Работа властных структур и казачества на основе Концепции государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества от 3.07. 2008. Создание рабочих групп по делам казачества в ХМАО, ЯНАО и на юге Тюменской области. Попытка власти на местах усилить реестровые структуры, при игнорировании существующих общественных казачьих организаций. Этот период можно рассматривать и как попытку Государства расставить задачи между реестром и общественными структурами. Это время усиления государственного влияния на казачество. Летом 1991 года в Омске на Чрезвычайном Большом Круге принимается решение о переименовании Сибирского Союза казаков в Сибирское казачье войско (СКВ). Исторически войско охватывало территории 9 нынешних субъектов РФ, в том числе и территорию современного Казахстана. Эти реорганизации отражали реалии возрождения казачества и носили исторический характер. На постсоветском пространстве появились русофобские настроения и тенденции. Политические элиты бывших Союзных республик, начали вытеснения русскоязычного населения из своих республик. В ночь на 13 марта 1992 года в г. Ермак, Павлодарской области, Казахстан (переименован в г. Аксу) демонтируется памятник атаману Ермаку [29, с.622]. Русскоязычное население среднеазиатских республик видит в казачестве своих защитников. В ответ на возрождения казачества власти республик ближнего зарубежья запрещают регистрацию казачьих организаций, закрываются казачьи периодические издания, запрещают культурные мероприятия, круги и т.д. Геополитическая и внутренняя обстановка, как в России, так и на постсоветском пространстве толкала лидеров казачьего движения искать ответ, что делать? И этот ответ они нашли в историческом прошлом казачества. История показывала, что сила казачества была в многонациональном составе казачества. Казаками были русские, украинцы, калмыки, башкиры, татары, якуты, осетины, ногайцы, и многие другие народы России. Казачество не только терпеливо относилось к иноверцам, но и принимало их в свои ряды. Документы свидетельствуют, что в войне против Левонского Ордена в XVI в. сражались 11 тысяч казаков, почти половина из них казаки татары, выходцы из ногайской орды. В Сибирском казачьем войске были татары, литовцы, немцы, поляки и многие другие. «Среди сибирских казаков встречались представители казахского народа, потомки калмыков, башкир, мордвы» [9, с.152]. И если ранее, только приняв православие, представитель местного населения мог влиться в ряды казачьей общины, то с се196

редины XVII века этого не требовалось. Как говорится в документах «в войска причислены все калмыки оренбургской губернии, и магометане вне казачьей веры в числе 31372 души» [8]. Обряды религиозные совершались по своим религиозным правилам мусульманству, буддизму, или католицизму. Хотя и поощрялся переход в православие, но он был не обязателен. Веротерпимость, многонациональность, тот стержень, тот сплав, который делал казаков непобедимыми. Из отчета Главного управления казачьих войск Военного министерства о конфессиях в регулярных войсках России в 1878 г. явствует, что мусульмане составляли в то время всего лишь 1,7 %, но через год это же министерство подсчитало, что в Сибирском войске на 103 947 православных приходилось 436 старообрядцев, 51 иудей, 3 419 мусульман, 92 католика и протестанта [Казачьи войска Азиатской России, с.205,213]. В конечном итоге к началу XVIII века все служилые люди в Сибири трансформировались в казаков. Таким образом, состав казаков и населения Сибири, был полиэтничным и многоконфессиональным. Он соответствовал этнической и конфессиональной карте России. «Для того чтобы решить вопрос об их взаимодействии и, более того, совместном проживании на одной территории, требовалось, во-первых, время. Во-вторых, нужна была добрая воля с обеих сторон в поисках взаимопонимания, терпения и, наконец, выдержка и мудрость правителей, ибо так называемая «мудрость народа» проявлялась и проявляется не межэтническом или межгосударственном, а на бытовом уровне» [18, с.37]. Можно бесконечно спорить, в чём причина присоединения огромных территорий к России. Л.Н. Гумилев видел причину этого в пассионарности русских землепроходцев и, в первую очередь, казаков. Можно соглашаться или не соглашаться с его теорией пассионарности, но в одном он бесспорно прав «Русские переселенцы и администрация в основной своей массе легко устанавливали плодотворные контакты с народами Сибири и Дальнего Востока» [6, стр.334]. Казаки, как и русские, по своей сути являлись толерантными не только к другим народам и их культуре, но и к иным верованиям, «…у русских есть умение понимать и принимать все другие народы» [6, стр.329]. И это, на мой взгляд, главная составляющая интеграционных процессов в историческом пространстве России. Возникла не просто проблема взаимоотношений этносов и народов, появилась задача, сосуществования, двух цивилизаций, культур и мировоззрений. Произошло взаимопроникновение культур. И на этом базисе явились совершенно новые межэтнических связи. «Казачество после присоединения Казахстана к России стало составной частью населения Казахстана, которое разместилось впоследствии по всем его регионам и повлияло на дальнейшее формирование этнической картины, как всего Казахстана, так и Акмолинского региона в частности» [3, с.14]. К началу XX века происходит историческая смена темпоритма на территориальном поле России. В этой смене меняется территориальное, историко-конфессиональное и этническое поле России. Именно в XVI-XIX веках два континента Европа и Азия были «объединены» в одно великое государство. Россия становится Евроазиатской державой. Как писал Ю.Г. Недбай: «…здесь столкнулись не просто отличные друг от друга народы и государства, здесь сошлись две цивилизации, возникшие на совершенно различных основаниях духовного и материального бытия» [18, стр.37]. Таким образом, казачество в былые времена заложило основы современного сосуществования различных этносов на присоединённых территориях. И в современном международном политическом пространстве российское казачество является особым фактором толерантной стабильности. Изменилось отношение к казачеству и в бывших советских республиках. Казачьи организации стали регистрировать и признавать, в первую очередь, в силу их толерантности и многонациональности. В настоящее время казачьи организации в этих республиках являются факторами стабильности! Нынешние политические реалии говорят нам об значительных миграционных потоках, устремившихся в Российскую Федерацию. Для нашего Тюменского края этот вопрос очень важен по нескольким причинам: Во-первых, Тюменская область территориально соприкасается с двумя государственными границами РФ. Ямальский район (ЯНАО) в зоне арктической государственной границы, а на юге Сладковский и Казанский районы граничат с Республикой Казахстан. Именно в этих точках государство нуждается в под197

держке казачества: во-первых, для обеспечения энергетической безопасности государства; во-вторых, борьбы с проникновением на нашу территорию наркотиков через южные границы РФ; в-третьих, пресечения проникновения незаконных мигрантов и возможных терактов; в-четвёртых, недопущения возникновения межэтнической и межрелигиозной напряжённости и конфликтов. Опыт такой помощи уже имеется в ЯНАО. Так, в Новопортовской казачьей общине Ямальского казачьего округа ОПКЛ Союза казаков России была создана первая добровольная казачья пограничная стража [Архив Зайцева]. Атаманское правление ОПКЛ Союза казаков России подписало соглашение о сотрудничестве с Пограничным управлением ФСБ России по Курганской и Тюменской областями [4]. Всё это консолидировало усилия пограничных структур и казачества в ЯНАО по пограничному контролю. Именно здесь проходит государственная граница РФ, где сосредоточены предприятия нефтегазового комплекса, являющиеся основой стратегической безопасности России. Наркотрафики проложены через южные границы РФ. Оттуда и распространяются по всей России, в том числе уходят и к нам на Север. Тюменская область в этом отношении представляет особую зону. У казачества имеется определённый опыт и в этом деле. Так в 2006 году ОПКЛ Союза казаков и Управление Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по ЯНАО заключили соответствующее соглашение [4]. Необходимо верно распределить векторы ответственности между реестром и общественными казачьими структурами. Систему координат выстроить таким образом, что бы все организации казаков работали на единую цель, как это требует Концепция 2008 года: «Реализация предусмотренной настоящей Концепцией государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества призвана обеспечить дальнейшее развитие и становление государственной и иной службы российского казачества, сохранение его самобытности, традиции, культуры, реализацию потенциала казачьих обществ и общественных объединений российского казачества в интересах национальной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации» [14]. Необходимо заключить тройственное соглашение между органами власти, общественными и реестровыми организациями «о сотрудничестве и разделения сфер действия». Для этого и созданы рабочие группы и Совет по делам казачества в субъектах Тюменского региона и в УрФо. Святейший Патриарх Кирилл отметил: «Именно государство призвано регламентировать казачью службу, которая, в первую очередь, видится как ратная. …Перед казачьим сообществом стоит другая важная задача – преодоление разделений в своей среде. Такое разделение внутри казачества считаю недопустимым и исторически неоправданным» [5]. За эти годы казаками сделано много и самое главное, они признаны на всех уровнях не только нашего Отечества, но и за рубежом. Выкристаллизовались несколько направления общественной деятельности казачества: возрождение казачьей духовности на базе толерантности и веротерпимости; возрождение патриотизма как основы казачьего мировоззрения; развитие многонациональной казачьей культуры и научных исследований по вопросам истории его становления и развития; работа казачьих общин по вхождению во властные структуры различного уровня государственной и муниципальной власти [4]. Возрождение казачества состоялось. Да, сегодня в силу объективных и субъективных причин, существуют разногласия в казачьих структурах, но они преодолимы. Казачество могло бы развиваться более продуктивно и динамично при условии опоры на исторические и научные знания о казачестве. Казачество является той толерантной, многонациональной и межэтнической базой, которая нужна России. Казачьи патриотические организации это своеобразный субэтнический и конфессиональный цемент, который не позволит разжечь межнациональную и религиозную вражду в многонациональной России. Это важно в период мирового кризиса, когда миграционные потоки усиливаются и вместе с ними усиливаются межнациональная напряжённость, особенно в приграничных районах РФ. Изучение и научное обоснование этих процессов направлено, на защиту национальной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, отвечает её геополитическим интересам и приоритетам. Анализ 20-летнего взаимодействия государства и казачества, позволяет сделать вывод, что существование казачест198

ва как политического субъекта объективно требует его включения в систему государственных связей и реализации казачьего потенциала в приемлемых для государства формах. Казачество всегда служило Отечеству и для него девиз предков «Душа Богу! Жизнь Отечеству! Честь никому!» является не просто девизом, а основой и смыслом жизни!!! Ведь не зря в 1812г. Наполеон Бонапарт говорил: «Дайте мне казаков, и я покорю весь мир!» Литература: 1. Агафонов О.В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. Монография. – Киров: КОГУП Кировская областная типография, 2002. – 400 стр. 2. Адам О.В. К вопросу о Сибирских пограничных линиях (на примере Иртышской и Пресногорьковкой):/О.В. Адам// Сборник материалов Первых и Вторых «Недбаевских исторических чтений» (г. Омск, 31 марта 2007 г. и 18 ноября 2008 г) /под ред. К.А. Чуркина, Н.П. Парыгина. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008.- Вып. -406 с. 3. Айтмагамбетов Д.Р. Влияние казачества на социально-экономические отношения в Акмолинской области во второй половине XIX века: /Д.Р. Айтмагамбетов // Сборник материалов международной научно-практической конференции «Казачество Сибири от Ермак до наших дней: история, язык, культура» (г. Тюмень, 31 октября 2009 г.) / Под ред. И.С. Карабулатовой и В.Н. Евсеева; гл. ред. И.С. Карабулатова; отв. ред. Г.С. Зайцев. – Тюмень: ООО «Печатник», 2009. 4. Архив по казачеству (ОПКЛ, ТЛКВ, СКВ, СКР) Зайцева Г.С. 5. Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на заседании Совета по делам казачества при Президенте РФ (14.10.2010) (ксерокопия). 6. Гумилёв, Л.Н. От Руси к России/Лев Гумилёв. – М.:АСТ: АСТ Москва, 2008. 392 с. 7. Зайцев Г.С. Научный проект сектора филологии ИГИ ТюмГУ «Казачество Западной Сибири: от Ермака до наших дней (история, язык, культура)// Сборник материалов международной научно-практической конференции «Казачество Сибири от Ермака до наших дней: история, язык, культура» (г. Тюмень, 31 октября 2009 г.) / Под ред. И.С. Карабулатовой и В.Н. Евсеева; гл. ред. И.С. Карабулатова; отв. ред. Г.С. Зайцев. – Тюмень: ООО «Печатник», 2009. - С.68-71 8. Зинченко С.Н., Топчий А.Т. «Казаки в истории Сибири и России». Томск – 2007 г. – 153 с. (рукопись). 9. История казачества Азиатской России. В трёх томах. Т.1 XVI –первая половина XIX века. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. – 316 с. 10. История казачества Азиатской России. В трёх томах. Т.3 XX век–Екатеринбург: УрО РАН, 1995. –270 с. 1. Казаки Урала и Сибири в 17-20 вв. Сб. науч. трудов. Екатеринбург: УрО РАН, Институт истории и археологии, 1993. 154 с. 11. Казачьи войска Азиатской России в ХVIII – начале ХХ века (Астраханское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Уральское): сб. докум. / сост. Н.Е. Бекмаханова. – М., 2000. 12. Катанаев Г.Е. «Краткий исторический обзор службы сибирского казачьего войска с 1582 по 1908 год». Костанай: Костанайполиграфия, 2009. -76 с. 13. Конституция Российской Федерации. – М.: Эксмо, К65 2010. – 32 с. – (Законы и кодексы). 14. Концепция государственной политики Российской Федерации в отношении российского казачества. М. 2008. 2. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2009. – 1024 с.: ил. 15. Красильников В. «Америка готовит удар… по России?» М. 2003. 16. Красный Север № 36, август 1990 г. 17. Крикунов П. «Казаки между Гитлером и Сталиным» (Крестовый поход против большевиков), М. Яуза, ЭКСМО., 2005. 608 с., ил. 18. Недбай Ю.Г. История Сибирское казачье войска. (1725–1861гг.): Монография в 2-х томах. Том I – Омск: Издательство Ом-ГПУ, 2001. – 428 с. 199

19. Недбай Ю.Г. История Сибирского казачьего войска (1724 – 1861гг.): монография в 2-х томах. Том II. – Омск: Издательство Ом-ГПУ, 2004. – 398 с. 20. Никитин В.Ф. Казачество: Нация или сословие? – М.: Яуза, Эксмо, 2007. – 640 с. 21. Озеров А.А. Каблицкий А.Г.. Донские казаки: проблемы возрождения и перспективы развития. – Часть первая (История современного донского казачества). Исследования и документы. – г. Ростов-на-Дону: ООО «Ростиздат», 2003, - 624 с. 22. Озеров А.А. Каблицкий А.Г.. Донские казаки: проблемы возрождения и перспективы развития. – Часть вторая (История современного донского казачества). Исследования и документы. – г. Ростов-на-Дону: ООО «Ростиздат», 2003, - 320 с. 23. Отечество в опасности! Ни шагу назад!: Материалы Общероссийского офицерского собрания, г. Москва, 22.02. 2003. М. 2003. - 64 с. 24. Сборник Законодательных и правовых актов по развитию и становлению казачества. М. 1996.-139 с. 25. Сибирское казачество: прошлое, настоящее, будущее: Материалы Международной научно-практической конференции посвящённой 420-летию Сибирского казачьего войска (г. Омск 17-18 декабря 2002) / Под ред. М.А. Жигуновой, Т.Н. Золотовой, Н.А. Томиловой. – Омск: изд-во «Наука-Омск», 2003. – 293 с. 26. Сизенко А.Г. Казачество России. Казачьи войска. Знаменитые атаманы. Уклад жизни / А.Г. Сизенко. – Ростов н/Д: Владис, 2009, - 432 с.: ил. 27. Солженицын А.И. (Телевыступление, 4.09.1995 г.). 28. Степанченко В.И. Казачьему роду нет переводу! Очерки истории казачества. – СПб. 2001. 29. Таболина Т.В. «Возрождение казачества: истоки, хроника, перспективы 19891994». Том I. Центр. М.1994.- 720 с. 30. Трут В.П. Военная энциклопедия казачества/ Владимир Трут, Геннадий Курков. – М.: Яуза: Эксмо, 2009. – 704 с. – (Казачья энциклопедия). 31. Тюменская область: народы, языки, культура: Энциклопедический справочник / Гл. ред. И.С. Карабулатова. – Тюмень: ИПЦ «Экспресс», 2007. – 410 с., предисловие, введение, текст, иллюстр., таб., прилож. С. – 141,234,254,334. 32. Угренинов С. Казачьи сотни и казахские отряды: рука об руку. – Костанай, 2007 – 202 с. 33. Шамбаров В. «Казачество. Путь воинов Христовых». М. Алгоритм. 2009. – 688 с. 34. Ярков А.П. О роли Ермака и Кучума в смене темпоритма региональной истории: /А.П. Ярков// Сборник материалов международной научно-практической конференции «Казачество Сибири от Ермак до наших дней: история, язык, культура» (г. Тюмень, 31 октября 2009 г.) / Под ред. И.С. Карабулатовой и В.Н. Евсеева; гл. ред. И.С. Карабулатова; отв. ред. Г.С. Зайцев. – Тюмень: ООО «Печатник», 2009. *** С.И. Ибраев – г. Петропавловск, Казахстан ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДЕМОГРАФИИ В КАЗАХСТАНЕ. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ ПОДХОД Историческая демография – перспективное направление в научном изучении истории человечества, которое обогащает саму историю как науку, расширяет понимание сути многих процессов, и вместе с тем, придает истории новое, живое звучание. Население является не только продуктом развития общества и государства, но и само активно формирует множество нитей, отношений, связей, собственно составляющих полотно истории. В современной исторической науке основное внимание сконцентрировано на изучении непосредственного носителя истории – населения и человека. В его основе понимание того, что любая историческая наука, будь то в России или Казахстане, не может далее развиваться без тщательного и всестороннего исследования проблем истории населения. 200

Бывшая Союзная Казахская Республика - на сегодня молодое, развивающееся государство в центральной Азии, образовавшееся как суверенное в результате распада Советского Союза. В августе 1995 г. на республиканском референдуме принята новая Конституция, провозгласившая Казахстан демократическим, светским, правовым и социальным государством, высшими ценностями которого являются человек, его жизнь, права и свобода. Территория Казахстана составляет 2724,9 тыс.кв.м., с общей протяженностью границ в 12187 км и численностью населения - 16,6млн.человек, в т.ч.казахов – более 10 млн.человек. В республике проживают представители более чем 130 национальностей. На значения исследования демографических факторов при изучении истории Казахстана указывают многие авторы. В частности, в работах Г.Ф. Дахшлейгера, Н.В. Алексеенко, Н.Е. Бекмахановой, М.Х. Асылбекова, М.Б. Татимова, М.Н. Сдыкова и других уделяется большое внимание вопросам достоверности статистического источника. Авторы подчеркивают, что не зная состава населения (в том числе и национального) его социальной структуры, невозможно создать объективную научно-обоснованную картину истории страны. Зарубежные государственные, общественные лидеры, политики, бизнесмены и ученые знакомясь с Республикой Казахстан крайне удивляются тому, что наша страна, имея такую огромную территорию и занимая девятое место в мире по общей площади, в то же время насчитывает всего лишь более 16 миллионов жителей. Этот дисбаланс указывает на тот факт, что издержки демографических катаклизмов необходимо искать в прошлом. Согласно исследованиям многих отечественных и прежде всего дореволюционных российских источников в истории Казахстана было несколько этапов, повлиявших на изменение демографической ситуации в казахской степи. Это, прежде всего – военная казачья колонизация, начавшаяся в XVIII веке, массовое переселение крестьян из России второй половины XIX века, подавление национально-освободительных движений XIX века, восстание 1916 года, голод 30-х гг., XX века, спецпереселения репрессированных народов, целинная эпопея, великие стройки «эпохи коммунизма», добавившие существенный приток инонационального населения. Вот в чем главная причина изменения демографической ситуации в Казахстане и уменьшение удельного веса казахов. Даже царская администрация не ставило под сомнение целостность и сохранность этнической территории казахов и во всех своих реформах, относящихся к Казахстану, всегда подчеркивала, что земля (округов, впоследствии областей) находится в бессрочном пользовании казахских волостей в границах, существовавших с давних времен. А границы этой территории – земля нынешнего Казахстана1, в Конституции которого подчеркивается целостность, неделимость и неприкосновенность его территории. Ведь до недавнего времени, при СССР скрывались факты о том, что колониальная политика Российского самодержавия, ее реакционное содержание в огромной степени способствовало разорению казахов и вынужденной откочевки в другие регионы и сопредельные государства (в Китай, Монголию, Иран, Афганистан и др.). Известный ученый историк, академик НАН РК Козыбаев М.К. пишет: «В современных условиях нужна правда о процессе развития межнациональных отношений в бывшем Советском Союзе, а также причинах, породивших трения в межнациональных отношениях. Ранее эти проблемы освещались одномерно, несмотря на то, что в межнациональных отношениях в прошлом было все: противостояния, междоусобные войны, союзы племен и народов, присоединение, захват, колонизация и освоение новых земель!» 2 Рассмотрим несколько основных этапов, повлиявших на изменение демографической ситуации в Казахстане и повлекших за собой уменьшение удельного веса казахов на своей исторической родине. I этап – нашествие джунгар и массовое истребление казахского населения в XVIII в., когда нависла реальная угроза существования казахского этноса.

201

II этап – строительство военно-казачьих укреплений и отмежевание земель у казахов (десяти верстная полоса). III этап – вынужденная откочевка казахов Среднего жуза в период подавления восстания под руководством хана Кенесары. По данным материалов международной конференции (1993 г.), посвященной движению хана Кенесары, указывалось, что в ходе подавления и преследования участников восстания царскими войсками с территории Среднего жуза в 40-50 гг. XVIII откочевали более 400 тысяч семей казахов. IV этап – непринятие казахами административно - территориальных реформ царизма 1867-1868 гг., и как следствие вынужденная откочевка части населения казахов Среднего и Младшего жузов. V этап – крестьянская колонизация Казахстана в конце XIX – начала XX века. Всего за 46 лет (1871-1917 гг.) в крае осело свыше 1,6 млн. чел., подавляющее большинство, которых прибыло в 1907-1913 гг. В результате этого в конце XIX – начале XX вв. ускорился процесс формирования многонационального состава населения Казахстана. 3 К началу XX века в крае проживали представители около 60 национальностей, среди которых, кроме тюркоязычного населения (узбеки, уйгуры, киргизы, каракалпаки, татары, башкиры и т.д.) были немцы, поляки, мордва, дунгане, таджики, евреи и др. 4 VI этап 1916 г. – подавление восстания под руководством Амангельды Иманова и вынужденная безвозвратная откочевка около 1 мл. казахов за пределы Казахстана в Китай, Монголию, Иран, Азербайджан, Афганистан, Турцию. VII этап – Гражданское противостояние – 1917-1922 гг., движение «Алаш» и уход части казахов с армией атаманов Дутова и Анненкова в Китай. VIII этап – Насильственная коллективизация и демографическая катастрофа – 30 гг. XX века, когда за 1,5 года погибло от голода более 1,750 тыс. человек, или 1/3 часть казахского населения (для сравнения в годы Великой Отечественной войны в Белоруссии в период оккупации фашистами за 4 года войны погибло 1/4 часть населения Белоруссии). Так, за относительно короткий исторический срок, были заложены основы превращения казахов в меньшинство на своей исконной территории. Ученые демографы, в том числе и американская исследовательница Марта Олкотт утверждают, что если бы не было массовой гибели казахского населения в 30 г. XX века прирост населения согласно мировой практике в Казахстане увеличился бы в несколько раз. Для сравнения приведу следующие данные, в начале XX века в Египте и Казахстане проживало почти равнозначное число населения. Сейчас в Египте проживает около 80 мл. человек, а в Казахстане всего лишь 16 мл. включая и другие этносы. После ужасающей демографической катастрофы в Казахстане обезлюдили огромные обжитые просторы. Сталин и руководство страны, стараясь скрыть от мирового сообщества массовую гибель людей, постаралась направить в Казахстан сотни тысяч безработных из Российской Федерации. Огромная безработица в центральных промышленных районах страны, доходившая до 1,3 млн. чел., заставляло десятки тысяч людей в поисках работы и хлеба уезжать в Казахстан на строительство Турксиба, Карагандинского угольного бассейна, Балхаша и др. Только по организованному набору рабочей силы в Казахстан из других районов страны в 1931-1940 гг. прибыло 509 тыс. чел. Подавляющее большинство рабочих и трудоустроившихся безработных после завершения строительства промышленных предприятий и железных дорог, городов и рабочих поселков, оставалось до перехода на постоянную работу. 5-6 В конце 30-х годов началась депортация ряда этнических групп, часть которых выселялось в Казахстан. В октябре-ноябре 1937 г. с Дальнего Востока в Казахстан были выселены 110 тыс. корейцев, из Азербайджана и Армении – свыше 2,4 тыс. семей иранцев, азербайджанцев, курдов и армян в Южно-Казахстанскую, Джамбульскую и Алма-атинскую области. Накануне войны были депортированы поляки из Западной Украины и Западной Белоруссии, а также граждане Прибалтийских республик.7

202

В годы второй мировой войны миграционный поток в Казахстан резко усилился. Кроме 536 тыс. чел. эвакуированного из западных регионов страны населения в Казахстан были депортированы целые народы, автономные образования которых предварительно ликвидировались. Накануне массовой депортации, по переписи 1939 в Казахстане проживало 54696 поляков, 3569 – латышей, 808 – литовцев и т.д. Такая же судьба постигла немецкое население страны. В августе 1941 г. в Казахстан переселило 349713 человек, и общая численность немцев составила 441713. Перемещение оставшейся части немцев в Казахстан шло в 1944-1945 гг. В феврале 1944 г. в Среднюю Азию и Казахстан насильственно были переселены чеченцы и ингуши, в марте – балкарцы, в ноябре – турки-месхетинцы, а также крымские татары, карачаевцы и др. народы. Кроме того, на территории Казахстана и др. регионов страны работали немецкие и японские военнопленные, общей численностью 2,5 млн. человек. В 50-х годах завершилось возвращение военнопленных на родину. 8 На освоении целинных и залежных земель в Казахстан в 1954-1962 гг. прибыло около 2 млн. чел., в основном из европейской части страны. По межреспубликанскому организованному набору рабочей силы для промышленности, строительства и транспорта в 1954-1965 гг. прибыло почти 0,5 млн. чел., что составляло почти 80% всего оргнабора республики. Большинство рабочих набиралось на Украине, в Белоруссии, Молдавии и Литве. Это еще более усилило разрыв между численностью коренного населения, с одной стороны, и пришлого, с другой. В 1959 г. удельный вес русских достиг 42,7%, а казахов упал на 8 пунктов по сравнению с 1939 г. и составил всего 30%. Удельный вес других этнических групп резко не изменился. Миграционный поток в Казахстан, хотя в несколько ослабленном темпе, продолжался и позднее, но к началу 70-х гг. сформировалось отрицательное сальдо. Сегодня Республика Казахстан одна из многонациональных республик СНГ. Благополучие и стабильность в межнациональных отношениях зависит от миролюбивой политики нашего государства, и осознание исторического прошлого в истории Казахстана должен осознавать каждый этнос нашей Родины Казахстан. Удивительная и самобытная жизнь нашего молодого независимого государства, политэтнический колорит его населения является высшей ценностью нашего общества, сплочённого на идеях консолидации, гуманизма, межнационального согласия, равенства всех нации и народностей. Общеизвестна роль и значение в этом Ассамблеи народов Казахстана - уникального общественного института в достижении межнационального согласия и единства, получившего широкое признание не только у нас, но и таких авторитетных международных организации, как ОБЕСЕ и др. Литература: 1. Муканов М.С. Этническая территория казахов в XVIII- начале XX веков. АлмаАта, Казахстан, 1991, с. 57 2. Козыбаев М.К. Демографические исследования в Казахстане: итоги и перспективы» // Вестник НАН РК 1991 г, №11, с. 7. 3. Бекмаханова Н.Е. Многонациональное население Казахстана и Киргизии в эпоху капитализма. М., 1986, С. 161.: Алексеенко Н.В. Население дореволюционного Казахстана. Алма-Ата, 1981, с. 70.: Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. М. 1957, с. 274-276.) 4. Алексеенко Н.В. Указ. Раб. С. 84). 5. Всесоюзная перепись населения. 1926 г. Т. 42. М. 1930. с. 41-43. 6. Вопросы истории. 1989. № 7. с. 53-71.: Заря. 1989. № 1 с. 12-13. 7. Ким Г. Корейцы в братской семье народов Казахстана. Алма-Ата. 1988., с. 10.) 8. Казахстанская правда. 1989. 18 июня. ЦГА РК ф. 698, оп. 14, Д. 244 ЛЛ. 50. ***

203

А.С. Ибраева, В.В. Нездемковский – г. Алматы, Казахстан АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МИГРАЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН Председательствование Казахстана в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в 2010 году налагает большие обязанности на нашу страну в сфере реализации международных актов и принятия новых правовых актов, направленных на развитие международных отношений между Казахстаном и другими странами. Это председательствование должно дать большой импульс для развития нашей страны и в частности для развития правовой системы РК. Особенно это касается законодательства, регулирующего права человека. Как известно, ОБСЕ – крупнейшая в мире региональная организация, объединяющая 56 стран, расположенных в Северной Америке, Европе и Центральной Азии. Главной целью ОБСЕ является раннее предупреждение и предотвращение кризисных ситуаций, урегулирование существующих конфликтов и постконфликтного восстановления в Европе. ОБСЕ занимается широким кругом задач, среди которых особе место занимают вопросы обеспечения прав человека. Казахстан вступил в ОБСЕ 30 января 1992 г. Став полноправным членом ОБСЕ, Казахстан принимает активное участие в процессах его дальнейшего развития. В ноябре 2007 г. на Мадридской встрече Совета Министров иностранных дел ОБСЕ было принято решение о председательстве Казахстана в ОБСЕ в 2010 г. Президент РК Назарбаев Н.А. подчеркивает: «Венцом достижений нашей независимости становится председательствование Казахстан в ОБСЕ. Это еще одна высочайшая оценка нашего общего труда. За всю свою многовековую историю казахский народ не привлекал к себе внимания мирового сообщества в такой степени, как это происходит сейчас. С той поры, как Казахстан возник в качестве самостоятельного государства, он еще никогда не удостаивался столь высокого признания. В этом наше с вами величайшее нравственное достижение. Это очевидный успех нашей молодой государственности, это мощный прорыв в эпицентр мира»[1]. Среди проблем, решение которых является незамедлительным для Казахстана, выделим вопросы, связанные с перемещением людей и обеспечением реализации их прав. Отметим, что в конце ХХ-го столетия - самого прогрессивного века в истории мировой цивилизации, миграционные процессы охватили небывалое количество людей во всех частях земного шара. Практически все страны постсоветского пространства признали проблему миграции в качестве актуальнейшей. К примеру, в Концепции национальной безопасности России к числу факторов, усиливающих нарастание национализма, национального и регионального сепаратизма, указывается массовая миграция и неуправляемый характер воспроизводства рабочей силы в ряде регионов страны. Миграционные процессы затрагивают и Казахстан. Отметим значение политики репатриации – возвращение на историческую родину этнических казахов. Особая роль в реализации политики репатриации принадлежит Президенту страны Н.А. Назарбаеву. В Послании Президента страны народу Казахстана «Казахстан – 2030: Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев» в 2002 г. отмечается: «В ранг ведущих приоритетов национальной безопасности должна быть выдвинута сильная демографическая и миграционная политика. Если наши государственные органы по прежнему будут относиться к этому безучастно, то мы на пороге XXI века войдем в след за Россией в ситуацию «демографического креста», когда численность снижается уже не только из-за процессов внешней миграции, но и естественным образом. Эта тенденция должна быть немедленно приостановлена» [2, с.33]. Принимаемые государством меры организационного и финансового характера дали определенный положительный эффект. Создана нормативно-правовая база, регулирующая процесс репатриации этнических казахов на историческую родину. Управление миграционными процессами становится первоочередной, политически актуальной задачей, стоящей перед нашим государством, особенно с учетом его многонациональности. 204

В настоящий период формируется новое понимание репатриации и новое ее правовое регулирование. Под репатриацией теперь понимают политику поощрения иммиграции лиц коренной национальности. В этом смысле репатриация по существу близка к культурно-этнической концентрации. Терминологическое изменение содержания института репатриации получило закрепление в законодательстве РК. Первоначально, в ст.1 Законе РК «О миграции» от 17 декабря 1997 г., репатриация определялась как возвращение на родину военнопленных, перемещенных лиц, беженцев, эмигрантов, оралманов (т.е. этнических казахов). Таким образом, в этой статье был охвачен как традиционный, так и новый аспект репатриации. В редакции данного закона от 1 апреля 2007 года репатриация определяется как добровольное или вынужденное возвращение граждан РК на свою родину. Тем самым Казахстан рассматривает этническую репатриационную политику в качестве приоритетной, рассчитанной на длительный период. В юридическом смысле репатриацию следует понимать как специальный, комплексный правовой институт, содержание которого составляют нормы, регулирующие процесс возвращения соотечественников на историческую родину. Нормы этого института содержатся в различных отраслях права – конституционном, административном, трудовом, а также в праве социального обеспечения и т.д. В Казахстан со времени приобретения независимости на 1 апреля 2009 года вернулись 188 248 семей численностью более 730 тысяч человек. Серьезную опасность для интересов Казахстана представляет незаконная миграция. В 90-х гг. ХХ в. в Казахстане отмечается резкое увеличение ее роста. Основные причины такого роста имеют геополитический, внутриполитический и социальноэкономический характер. На сегодня существует значительное число постановлений, указов и других нормативных актов, регламентирующих положение иностранных граждан в республике, однако в целом законодательную базу по борьбе с незаконной миграцией нельзя признать совершенной. К примеру, в законодательстве Казахстана не только нет специального закона, но даже отсутствует юридически корректное определение «незаконного мигранта» и «незаконной миграции». В ст. 1 Закона «О миграции населения», принятом 13 декабря 1997 г., дано определение нелегальным иммигрантам как иностранцам и лицам без гражданства, прибывшим на территорию Республики Казахстан самостоятельно, без соответствующего разрешения уполномоченного органа или получившие его обманным путем. Полагаем, что данное определение явно недостаточно для отражения особенностей незаконной миграции. Так, за пределами правового поля остаются лица, прибывающие вне пунктов контроля, избегающие досмотра официальными лицами, получающие разрешение обманным путем или вступающие в фиктивный брак для того, чтобы обойти иммиграционные законы. Для того, чтобы разработать эффективное законодательство необходимо соответствие содержания определений «незаконный мигрант» и «незаконная миграция». В этом отношении представляется наиболее верным определение «незаконного мигранта» из проекта терминологического словаря Международной организации по миграции (МОМ), согласно которому незаконный мигрант - это иностранец, который въезжает в страну вне пунктов контроля, избегает досмотра официальными лицами, получает разрешение обманным путем или вступает в фиктивный брак для того, чтобы обойти иммиграционные законы. Согласно этому определению, незаконная миграция включает, среди других, тех, кто не имеет законных (юридических) документов для въезда в страну; въезжает с фальшивыми документами; въезжает в страну с оформленными по закону документами, однако остается сверх разрешенного срока, или иным образом нарушает правила въезда и пребывания [3]. В действительности, понятие незаконной миграции шире, поскольку между большинством стран СНГ существует безвизовый режим и многие прибывают в страну «самостоятельно», без специального разрешения, и это не является нарушением закона. Однако, когда прибывшие в РК нарушают правила регистрации внутри страны, либо остаются работать в Казахстане без лицензии, то они уже становятся незаконными мигрантами. 205

Одна из самых серьезных проблем незаконной миграции заключается в том, что многие потенциальные нарушители закона первоначально прибывают в страну легально (по туристическим визам или деловым приглашениям), но в нарушение закона остаются в стране по истечении срока визы. Большую роль в предупреждении незаконной миграции играют двух- и многосторонние межгосударственные соглашения и международные договоры. В последние годы такие договоры о сотрудничестве в охране внешних границ, вопросов пограничного контроля и взаимодействии пограничных войск, сокращении вооруженных сил в приграничной зоне и т.д. Республика Казахстан заключила с Кыргызской Республикой, Китайской Народной Республикой, Российской Федерацией, Республикой Таджикистан, Республикой Узбекистан. Заключено соглашение о сотрудничестве пограничных войск в сфере пограничного контроля в пунктах пропуска через границы государств-участников СНГ с государствами, не входящими в Содружество (1999 г.). Законы РК «О миграции населения», «О гражданстве», «О беженцах», «О государственной границе РК», «О пограничных войсках РК», Закон «О правовом положении иностранных граждан в РК» ярко выражают государственный интерес в сфере регулирования миграционных процессов. В декабре 1998 г. Казахстан присоединился к Конвенции ООН 1951 г. о статусе беженцев. Как председатель ОБСЕ Казахстан в первую очередь должен стремиться к максимальному обеспечению прав и свобод граждан. Это обстоятельство проявляется, прежде всего, в принимаемых новых законах. Парламент РК 4 декабря 2009 г. принял Закон о беженцах. Согласно ст. 1 данного закона беженцем признается иностранец, который в силу обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, национальности, вероисповедания, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политическим убеждениям находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой своей страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений, или лицо без гражданства, находящиеся вне страны своего постоянного места жительства или гражданской принадлежности, которые не могут или не желают вернуться в нее вследствие этих опасений[4]. Получить статус беженца может человек, который преследуется в своём государстве по политическим мотивам. В Казахстане на 1 апреля 2009 г. было зарегистрировано шестьсот двадцать два беженца. И почти все они из Афганистана. Статус беженца предоставляется в Казахстане на год. Иностранец может продлить своё пребывание в Казахстане, но после того как ситуация на его родине стабилизируется беженца могут вернуть на родную землю. В ст. 4 закона о беженцах указаны основные принципы государственной политики по вопросам беженцев. В силу значимости данной статьи укажем ее полностью: «Основными принципами государственной политики по вопросам беженцев являются: 1) обеспечение лиц, ищущих убежище, и беженцев правом на убежище в соответствии с порядком, установленным настоящим Законом; 2) недопустимость дискриминации по мотивам социального происхождения, расы, национальности, гражданства, вероисповедания и политических убеждений при проведении процедур по присвоению статуса беженца; 3) соблюдение конфиденциальности информации о личной жизни лиц, ищущих убежище, и беженцев; 4) содействие воссоединению разлученных семей лиц, ищущих убежище, и беженцев; 5) защита прав детей-беженцев, находящихся в Республике Казахстан, в соответствии с законодательством Республики Казахстан о правах ребенка; 6) недопущение высылки лиц, ищущих убежище, и беженцев при наличии оснований, предусмотренных частью второй пункта 2 статьи 18 настоящего Закона». На наш взгляд, данный перечень необходимо дополнить принципом гуманизма в отношении беженцев. Сегодня в правовой практике нередки случаи негуманного отношения к беженцам со стороны представителей власти. Несовершенным сегодня является механизм пересечений государственной границы, который определён межправительственным Соглашением о взаимных безвизовых 206

поездках граждан в рамках ЕврАзЕС (Евро-Азитатского Экономического Сообщества). Слишком длинный перечень документов, которые должны оформлять мигранты, бесконечное хождение по государственным учреждениям с целью оформления этих документов подталкивают часть мигрантов к использованию услуг контрабандистов, специализирующихся на нелегальном перевозе людей через границу. Поэтому, на наш взгляд, необходимо подписать Протокол о сокращении перечня документов к данному Соглашению, действительных для въезда, выезда и пребывания мигрантов на территории ЕврАзЕС, в том числе и на территории Казахстана. Также необходимо оказание технической помощи пунктам пограничного контроля и создание единой системы контроля на границе РК, путем создания совместного командного центра, единой системы связи, компьютерной системы и т.д. Сейчас стоит острая необходимость в специальных инвестируемых мероприятиях по принудительному выдворению лиц, незаконно находящихся на территории Республики, поскольку, в основном, предложения о добровольном выезде за пределы республики, иностранцами игнорируются. Отсутствие финансирования влечет за собой незаконные длительные содержания их под стражей в приемниках-распределителях органов внутренних дел, зачастую специально не приспособленных для содержания иностранных граждан. Проблема незаконной миграции представляет собой реальную угрозу для национальной безопасности и решение ее возможно только в комплексе. Прогрессивное развитие государства, общества и личности возможно лишь путем соблюдения национальных интересов, отражающих совокупность жизненно важных потребностей страны и степень их удовлетворения. Надежное обеспечение национальных интересов будет означать защищенность их от различных угроз, особенно угроз, исходящих от иностранных элементов, т.е. от внешних. Председательствование Казахстана в ОБСЕ будет способствовать развитию правовой системы и совершенствованию законодательства РК как демократического правового государства. Особенно это касается законов, регулирующих права человека. Закрепление в Конституции РК в качестве высшей ценности человека, его жизни, прав и свобод налагают обязанность на государство и дают личности возможность уверенно смотреть в будущее. Литература: 1. Выступление Президента Н.А. Назарбаева на 17-й ежегодной сессии Парламентской ассамблее ОБСЕ, Астана, 28 июня 2008 г. // Казахстанская правда. – 2008. – 30 июня. 2. Казахстан – 2030: Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев: Послание Президента страны народу Казахстана. – Алматы, 2002. – 96 с. 3. Draft Glossary of Migration Terms. International Organization for Migration Technical Cooperation Centre. – Vienna, 1999. – Р. 231. 4. Закон Республики Казахстан. О беженцах. Принят 4 декабря 2009 г. *** А.Д. Ильин, Н.А. Чупина– г. Тюмень, Россия ПРОБЛЕМЫ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ МИГРАЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ Правовое регулирование миграции населения в Российской Федерации в настоящее время приобретает особенно важное и актуальное значение. В нашей стране попытки упорядочения правового регулирования миграции на федеральном уровне осуществлялись неоднократно. В данный момент этот процесс усилился в связи с проведением реформ, направленных на достижение устойчивого социально-экономического и демографического развития, национальной безопасности Российской Федерации, удовлетворение потребностей растущей российской экономики в трудовых ресурсах, рациональное размещение населения на территории страны, использование интеллектуального и трудового потенциала. Интересы государства на со207

временном этапе требуют четко увязать понимание миграции, миграционную политику и миграционное регулирование с экономической безопасностью страны. Необходимы тщательный анализ и прогнозирование, а также управление теми тенденциями, которые возникают на стыке экономической, демографической, социальной и культурной безопасности. Сложность миграционной проблематики обусловлена тем, что сфера миграции населения не может ограничиваться только отношениями, связанными непосредственно собственно с процессами перемещения населения и обеспечения контроля над ними со стороны органов государственной власти. Миграция – это сфера, которая связана со многими правами человека: социальными, культурными, трудовыми, жилищными и прежде всего с реализацией права на свободу передвижения. Именно поэтому государство обязано заботиться об обеспечении всех этих прав. Проблема миграции сейчас рассматривается как одна из приоритетных и требующих внимания со стороны всех уровней и ветвей публичной власти. В таких условиях тщательно проработанная государственная миграционная политика, отвечающая долгосрочным целям социально-экономического и демографического развития нашего государства, - это насущная необходимость. В нынешней ситуации приоритетным направлением в миграционной политике должно стать создание такой правовой основы в сфере регулирования миграционных процессов, которая обеспечила бы стабильный приток высококвалифицированных трудовых мигрантов и динамичное развитие экономики страны. Вместе с тем необходимо отметить, что продолжает оставаться актуальной проблема совершенствования миграционного законодательства, направленного на преодоление негативных последствий миграционных процессов и обеспечение национальной безопасности государства. Формирование миграционного законодательства должно быть направлено на создание условий для беспрепятственной реализации прав и свобод мигрантов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации. Совершенствование миграционного законодательства должно не только целенаправленно идти по пути дальнейшего устранения коллизий правовых норм, пробелов правового регулирования, исключения избыточного количества отсылочных норм, не обусловленных реальными потребностями, но также реально соответствовать складывающимся миграционным процессам1. В настоящее время идет активный процесс формирования новой сферы правового регулирования в Российской Федерации – сферы миграционных правоотношений. Создание современной правовой миграционной модели, отражающей и отечественный, и зарубежный опыт эффективного правового регулирования как реальных, так и ожидаемых миграционных процессов, является одной из приоритетных задач государства. Однако имеющаяся нормативно-правовая база по степени регулирования миграционных отношений пока еще явно недостаточна, несовершенна и не в полной мере успевает за динамично развивающимися на территории страны миграционными процессами. Остро чувствуется необходимость создания такой правовой модели, которая охватывала бы все существенные стороны миграции. Это отнюдь не означает, что должен быть лишь один закон в области миграции. Единая модель вовсе не обязательно требует единого закона, так как эти явления находятся в разных плоскостях2. Формирование системной правовой миграционной модели диктует необходимость изменения структуры соответствующего законодательства. Едва ли возможно принятие единого миграционного закона, который охватил бы все вопросы миграции и поглотил бы нормы иных отраслей права, имеющих отношение к регулированию этих процессов. Однако, видимо, возможно принятие федерального закона, который определил бы ос1

Мишунина А.А. Система правового регулирования иммиграционных процессов в федеративном государстве: конституционно-правовое исследование. – автореф. дисс. докт. ю. н. - Тюмень, 2010. – С. 25. 2 Мишунина А.А. Миграционные процессы в федеративном государстве: конституционно-правовое исследование. – ГОУ ВПО «Тюменский Государственный Университет», 2009. – С. 69.

208

новные принципы миграции, и провел бы разграничение соответствующих полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Детальное регулирование основополагающих институтов миграционного права должно содержаться в федеральных законах (как это и есть сейчас в тех законах, которые в той или иной мере касаются вопросов миграции, например, в Законах о гражданстве или о беженцах). Указы Президента Российской Федерации должны определять правоприменительную практику гражданской государственной службы и правоохранительных органов (кроме судов), постановления правительства России – конкретизировать процедуры реализации положений федеральных законов и указов Президента Российской Федерации, инструкции и приказы соответствующих федеральных министерств и ведомств – содержать технические разъяснения, устанавливать формы документов. Акты субъектов Российской Федерации, если они будут издаваться по данным вопросам, должны осуществлять федеральное законодательство применительно к данному региону1. Говоря о проблемах правового регулирования миграционных отношений нельзя не остановиться на вопросе основных направлений совершенствования законодательства в рассматриваемой сфере. 1. Первостепенное значение здесь имеет необходимость совершенствования законодательства в области привлечения и использования иностранной рабочей силы в Российской Федерации. Так, в настоящее время много справедливой критики и аргументированных нареканий вызывает действующий механизм квотирования. Благодаря этой критике Правительством Российской Федерации разработан и внесен в Государственную Думу законопроект, «О внесений изменений в Федеральный закон «О правовом положений иностранных граждан», который направлен на создание адекватных условий для учета потребностей национального рынка труда в привлечении иностранных работников, в том числе с учетом меняющихся социально-экономических условий2. В частности, он предусматривает введение системы патентов для иностранных работников, занятых у физических лиц и не используемых в целях извлечения прибыли. Указанный законопроект в феврале 2010 г. был принят депутатами в первом чтении. 2. Актуальным остается вопрос обеспечения иностранным работникам медицинских гарантий путем введения в перечень документов, необходимых для получения разрешения на работу, страхового полиса, подтверждающего гарантии оказания медицинской помощи иностранному работнику на территории российской Федерации. 3. Особое значение должно быть уделено законодательному обеспечению внедряемой органами ФМС системы организованного набора и привлечения в страну иностранных трудовых мигрантов. В целом под системой организованного набора, привлечения и использования иностранной рабочей силы понимается механизм удовлетворения рыночными методами спроса на работников из числа иностранных граждан, обладающих требуемыми качествами, при неукоснительном соблюдении принципа, согласно которому российские граждане должны в приоритетном порядке занимать образующиеся на рынке вакансии. Функционирование указанной системы должно базироваться на осуществлении непрерывного мониторинга состояния национального рынка труда и ведения реестра вакансий и работодателей, на которые подбираются и рекрутируются иностранные граждане, обладающие востребованными в России специальностями, профессиями, квалификационными навыками, а также отвечающие иным выдвигаемым критериям3. Наиболее рационально и взвешенно это можно осуществить в сфере част1

Мишунина А.А. Миграционные процессы в федеративном государстве: конституционно-правовое исследование. – ГОУ ВПО «Тюменский Государственный Университет», 2009. – С. 69. 2 Сметанюк С.И. Совершенствование законодательства в области привлечения и использования иностранной рабочей силы в Российской Федерации // Материалы всероссийской научно-практической конференции «Конституционно-правовые основы миграционной политики Российской Федерации». - Тюмень, 2009. – С. 5-6. 3 Болдырев С.И. О концептуальных подходах создания нормативно-правовой базы и механизма (инфраструктуры) реализации системы организованного привлечения и использования иностранных работников в РФ // выступление на третьем заседании Научного совета ФМС России. – 9 декабря 2008 г.

209

но-государственного партнерства с помощью создания сети многофункциональных центров по приему и трудоустройству мигрантов. 4. Еще одним важнейшим направлением совершенствования законодательства Российской Федерации является обеспечение в соответствии с действующим трудовым законодательством трудовых прав мигрантов. Труд иностранных работников представляется привлекательным для работодателей вследствие его дешевизны и беззащитности, так как трудящиеся иностранцы получают минимальную заработную плату, работают гораздо больше 40 часов в неделю и никогда не обжалуют действия работодателя в Рострудинспекцию или в суд. Придавая первоочередное значение правам граждан, Трудовой кодекс Российской Федерации фиксирует важнейшее правило – все работодатели в трудовых отношениях и иных непосредственно связанных с ними отношениях с работниками обязаны руководствоваться положениями трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права (ст. 11). Таким образом, Трудовой кодекс Российской Федерации распространяется и на иностранных работников, но с учетом ограничений, предусмотренных ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации». В связи с этим особый социальный эффект будет иметь внесение дополнений в ст. 13 указанного закона о необходимости соблюдения норм трудового законодательства, так как указание в ней только на право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию и действующие ограничения является явно недостаточным. В раздел XII Трудового кодекса Российской Федерации «Особенности регулирования труда отдельных категорий работников» необходимо включить главу, посвященную особенностям регулирования труда иностранных работников, так как именно Трудовой кодекс непосредственно регулирует отношения между работником и работодателем. 5. Ну а самым важным, по нашему мнению, направлением развития и совершенствования российского законодательства в сфере миграции являются вопросы, связанные с адаптацией и интеграцией мигрантов в принимающее сообщество. Препятствием эффективной практической деятельности в этом направлении является то, что на сегодняшний день такие понятия, как «адаптация» и «интеграция», не закреплены практически ни в одном нормативном документе. В рамках концепции международного диалога интеграция понимается как двусторонний процесс. С одной стороны, для мигрантов в принимающем сообществе должны создаваться такие условия, которые обеспечивают мигрантам условия для полного участия в различных сферах общественной жизни принимающей стороны. Мигранты же, со своей стороны, должны, как и местные жители, соблюдать законы и уважительно относиться к основным ценностям принимающих сообществ и их культурному наследию1. Интеграционные стратегии должны охватывать все стороны общественной жизни, включая политические и культурные аспекты. Разные категории мигрантов в разной степени нуждаются в адаптации и интеграции. Представляется, что «гастарбайтеры» не нуждаются в интеграции в российской общество, они нуждаются в первичной адаптации. В свою очередь те, кто приезжает в Россию на постоянное проживание, нуждаются в серьезной адаптации. В целях формирования и осуществления успешной политики интеграции мигрантов представляется необходимым на законодательном уровне решить следующие задачи: - четко регламентировать процедуру взаимодействия различных участников политики интеграции, а также определить инструменты согласования их интересов. Следует предельно конкретно определить, какие задачи возложены на федеральные органы государственной власти, какие - на региональные, какие – на органы местного самоуправлении, выполнение каких функций можно возложить на работодателя; - сократить огромный разрыв между правами гражданина и правами человека. Сегодня этот разрыв можно компенсировать исключительно с помощью натурализации, 1

Мальцева Т.А. Политика в области интеграции: рекомендации Совета Европы // выступление на пятом заседании Научного совета ФМС России. – 6 ноября 2009 г.

210

получения паспорта гражданина. Необходимо же как можно обширнее использовать переходные формы, например, режим временного проживания; - обеспечить эффективность работы институтов, призванных бороться с различными проявлениями ксенофобий, а также институтов социализации мигрантов1. Однако в любом случае, прежде чем приступать к решению указанных задач, необходимо достижение на уровне всего общества (или его подавляющего большинства) консенсуса относительно дальнейшего пути развития России: либо ориентация на русское православное культурное ядро, либо политика приема мигрантов, предполагающая перенос акцента на политику интеграции. Без согласия по этому фундаментальному вопросу любые начинания в рассматриваемой сфере рискуют закончиться неудачей. *** К.В. Казарян – г. Ростов-на-Дону, Россия ЯЗЫК КАК СРЕДСТВО СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ ТРУДОВЫХ МИГРАНТОВ В настоящее время миграционная политика России основывается на соблюдении национальных интересов и сочетает экономическую целесообразность привлечения иностранной рабочей силы с мерами по защите внутреннего рынка труда, национальной безопасности и общественного порядка. Россия - вторая страна в мире, принимающая мигрантов, страна массового въезда и транзита мигрантов. Главные задачи, которые решаются в России в настоящее время, – организация цивилизованной миграции в контексте позитивного влияния на экономическую, социальную и демографическую ситуацию. Согласно ч. 1 ст. 68 Конституции РФ государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык. Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития. Государственный язык в многонациональной стране является одним из факторов ее консолидации и одной из гарантий равного доступа граждан к образованию на всех уровнях, их академической и трудовой мобильности, карьерного роста, реализации ряда политических прав и свобод. Распространение и сохранение авторитета государственного языка неразрывно связано с решением вопросов адаптации мигрантов в российском обществе, защиты прав и создания условий для их официальной легализации. По результатам последней переписи населения большинство граждан России владеет государственным языком, однако пристальный анализ языковой ситуации приводит к не столь оптимистичным выводам. Из анализа представленных анкет не совсем понятно, на каком уровне опрашиваемые говорят по-русски. Среди иностранных граждан в недостаточной степени владеют русским языком та категория лиц, которые не планирует связывать свою судьбу с Россией надолго, рассматривает ее лишь как место кратковременного заработка. На отношение к русскому языку оказывает влияние различные факторы, например, уровень образования мигрантов, их социальный статус. Как правило, лица с более высоким уровнем образования лучше владеют русским языком и уделяют большее внимание обучению ему своих детей. В то же время незнание русского языка, с одной стороны, приводит к социальной незащищенности мигрантов и членов из семей, а с другой — порождает отчуждение замкнутых национальных групп, разрушает гражданскую целостность российского общества, для обеспечения которой нужны и общий язык, и передаваемые через него общие культурные и духовные ценности. Для успешной адаптации новых сограждан необходима перспективная языковая политика, предусматривающая среди прочего систему доступного обучения государственному языку Российской Федерации и сдачи сертификационных экзаменов, предусмотренных действующим законодательством. Для ее реализа1

Мукомель В.И. Мигранты в современном обществе: проблемы интеграции и толерантности // выступление на пятом заседании Научного совета ФМС России. – 6 ноября 2009 г.

211

ции следует объединить усилия образовательных учреждений, общественных организаций, а также профильных государственных ведомств. Проблемы языковой культуры, поддержки и защиты русского языка как национального достояния, в последнее время занимают все более заметное место в общественном сознании россиян. Об этом свидетельствует не только дискуссия, развернувшаяся в средствах массовой информации, но и стремление представителей самых различных слоев общества, прежде всего, многих видных деятелей культуры, науки и образования практически содействовать решению этого вопроса. Основными носителем русского языка в современном мире являются жители постсоветского пространства. После распада СССР доля граждан, причисляющих себя к русскому этносу, составляет 79,82 %, государственные институты направляют свои усилия, в лучшем случае, на интеграцию национальных меньшинств в общество. [1]. Культурно-языковая адаптация мигрантов к российским традициям и обычаям должна стать стратегической целью для мигрантов для их дальнейшего успешного проживания. Необходимо четко осознавать, что русский язык для мигрантов – главный путь социализации. Пока они не освоят язык, они не смогут нормально адаптироваться в российском социуме. От того, в какой степени владеют русским языком представители титульной нации страны проживания, зависит, благоприятно ли произойдет их интеграции в принимающее общество, а также количество межнациональных конфликтов. В настоящее время между мигрантами и принимающей средой увеличивается социальная дистанция, растет социальный разрыв. Мигранты и коренные жители России стремятся изолироваться друг от друга, создать свои собственные социокультурные пространства на единой территории своего место проживания (в частности, города). Если мы не примем необходимых мер, то получим подобие чайна-таунов в России. Мигранты должны чувствовать себя согражданами многонационального и мультикультурного российского социума. Другое дело насколько сами мигранты стремятся к быстрой адаптации к российскому обществу, на сколько для них важна эта самая адаптация, на фоне ежедневного нелегкого труда. К тому же никакими специальными программами проблему устойчивости к ксенофобии не решить, так как общий настрой общества – в большинстве случаев, враждебен. Этому подтверждения многочисленные опросы. Отвечая на вопрос «Какова должна быть государственная политика в отношении мигрантов?», 36,2% россиян указывают, что «мигранты должны жить как можно более изолированно, занимаясь только тем видом деятельности, который им разрешен, не вмешиваясь в жизнь коренного населения». [2]. Однако, допуская для себя возможность, видеть мигрантов в качестве дешевой рабочей силы, большинство россиян не желает принимать их, в качестве своих соотечественников, граждан своей страны. Так, на вопрос «Считаете ли Вы, что для преодоления дефицита населения и рабочей силы в России следует привлекать мигрантов на постоянное место жительство?» большинство респондентов (72,6%) ответило, что не следует[3]. Примерно 14% респондентов считают, что «следует способствовать тому, чтобы мигранты становились в России „своими“, растворяясь в российском обществе, изучали русский язык, российскую культуру»; ещё 14% отмечают, что мигранты должны сохранять свою самобытность и 34,3% затруднились с ответом [4].Россияне, признавая определенную пользу мигрантов для экономики, воспринимают их как некую враждебную силу, с которой связана угроза национальной безопасности страны. В связи с этим для обеспечения национальной безопасности в целом, а этнокультурной безопасности, в частности, в настоящее время необходима продуманная твердая, целенаправленная, комплексная, в частности, языковая, этнокультурная политика в этнонациональных вопросах в контексте, происходящих миграционных процессов, направленная на национальную интеграцию и консолидацию. Она должна строиться как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов, чтобы учитывать как фундаментальные вопросы обеспечения национальной безопасности, так и местную специфику. 212

Программы адаптации и интеграции мигрантов должна включать в себя минимум два направления: обучения русскому языку, повышение уровня социо-культурной адаптированности к российскому социуму, а также воспитание гражданской солидарности. На наш взгляд, необходимо на государственном уровне разработать специальную образовательную систему, которая позволит обучать особенно трудовых мигрантов русскому языку. Такой подход позволит более органично встроить мигрантов в российский рынок труда. Также необходимо принять федеральный закон «Об обязательном изучении русского языка мигрантами». Общеизвестно, что обучение трудовых мигрантов языку страны пребывания, является общемировой практикой. Разработкой системы обучения для гастарбайтеров должно заняться Министерство образования и науки совместно с Федеральной миграционной службой, а затраты на обучение трудовых мигрантов возложить на работодателей, которые будут обязаны оплачивать курсы своим потенциальным работникам - мигрантам. Миграционная политика и политика интеграции подвержены внутриполитической конъюнктуре, определяющей непоследовательность и противоречивость миграционной политики. Практика реализации миграционной политики находится под влиянием общественного мнения, для которого характерен высокий уровень мигрантофобий. Яркое подтверждение тому, межэтнические столкновения, наиболее громким из которых стали погромы в г. Кондапоге, г.Сальске. Важнейшей проблемой становится согласование интересов и распределение компетенции между различными акторами политики интеграции: федеральными и региональными властями, органами местного самоуправления, НПО, работодателями и другими бизнес-структурами, принимающим населением. Отсутствие механизмов согласования интересов различных акторов привело к фактическому провалу Государственной программы репатриации соотечественников. Признается необходимым совершенствование миграционного законодательства Российской Федерации; разработка социально-экономических мер по повышению миграционной привлекательности территорий, из которых происходит отток населения и которые имеют приоритетное значение для национальных интересов, разработка и внедрение программ, направленных на создание благоприятных условий для адаптации иммигрантов к новым условиям и интеграции их в российское общество. В последнее время широко обсуждалась тематика миграционных преимуществ и получения гражданства в зависимости от уровня образования мигрантов, востребованности в России их специальности, возраста, степени знания русского языка. Необходимо воплотить в жизнь идею создания регионального Центра русского языка и культуры - организации, призванной осуществлять работу по повышению престижа русского языка и культуры среди населения субъектов России и содействовать взаимопроникновению и взаимообогащению национальных культур народов, проживающих на территории России. Литература: 1. Потеева Е. Быть ли русскому языку для мигрантов?// www.demographia.ru/articles_N/index.html?idR=44&idArt=1485. 2. Носкова А.В. Миграция в Россию: угрозы и последствия.// Демографические исследования», №№ 8–9 – http://www.demoscope.ru/weekly/2007/0271/tema05.php 3. См. там же. 4. См. там же. ***

213

Л.Ф. Карелина – г. Ялуторовск, Россия ИННОВАЦИОННЫЕ ФОРМЫ РАБОТЫ ЯЛУТОРОВСКОГО ЦЕНТРА НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР И РЕМЕСЕЛ Социокультурные процессы, происходящие в обществе, имеют непосредственное отношение к духовной жизни человека с его потребностями и надеждами. Именно поэтому сегодня особую значимость приобретает проблема, тесно связанная с культурнодосуговой деятельностью и пока что так и остающаяся на уровне лозунга – преодоление узковедомственного подхода к человеку, органическое сочетание воспитания этического и эстетического, деятельности по приобщению к истинной культуре с социальной поддержкой, психологической адаптацией и реабилитацией. Современная российская действительность с её усиливающимися миграционными процессами – как вынужденными, так и добровольными, обусловила необходимость обновления традиционных форм культурно-досуговой деятельности. Национально-культурные центры – наиболее показательный пример, доказывающий необходимость расширения культурных «рамок». Ведь обращение к культуре своего народа, искусству, родному языку становится способом формирования национального самосознания, самоутверждения. Заботясь о развитии культур разных народов, ЦНК участвует в решении самых больных, самых сложных государственных проблем – гармонизации межнациональных отношений. Национальные отношения – специфическая сфера общественной жизни. В неё входят политические, экономические, правовые, идеологические, религиозные проблемы, включая обмен духовными ценностями и взаимными услугами между народами. Эффективному решению этого комплекса национальных проблем, социальной и психологической адаптации мигрантов в условиях многонационального Ялуторовска способствует осуществление различных программ культурного возрождения: языка, народных традиций, обрядов, обычаев. Центр национальных культур и ремёсел действительно становится для многих людей Домом Дружбы, здесь они находят поддержку и понимание. На протяжении 17 лет Ялуторовский ЦНКиР использует самые разнообразные формы и методы работы. Богатство национальных культур даёт возможность укреплять взаимное уважение жителей города и района, формировать у них терпимость к различным национальностям, религиям, повышать их толерантность. Использование давно известных, широко применяемых форм культурно-досуговой деятельности в Центре национальных культур, учитывая специфику этого учреждения, приобретает новые качества. Хорошо знакомые формы и методы наполняются новым содержанием, одновременно с этим появляются инновационные приёмы. Конкретные примеры - убедительное тому свидетельство. В середине 1990-х годов началось изучение национальных языков во многих городах Тюменской области. Так, в Нижневартовске и Сургуте занятия по украинскому, татарскому и башкирскому языкам были организованы непосредственно на базе городских средних школ, в Тобольске и Ялуторовске такая форма работы осуществлялась в Центрах национальных культур. С 1997 г. по 2004г. в ЦНКиР г. Ялуторовска действовала воскресная школа «Вэсэлка» по изучению украинского языка. Были разработаны специальные адаптированные программы для младшего, среднего и старшего возраста учащихся. Здесь же позднее была открыта воскресная школа в казахском отделе «Жулдыз». На протяжении многих лет в ЦНКиР продолжается изучение немецкого языка на курсах в разновозрастных группах смешанного типа, работает детский немецкий театр «Киндер». Подростки из мусульманских семей изучают татарский язык и основы ислама в кружке «Туган телем». Для них при поддержке отдела социального обеспечения в летний период работает лагерь дневного пребывания «Омет», который располагается в здании Центра.

214

Наполнились новым содержанием круглые столы и конференции, требующие большой дополнительной исследовательской и аналитической подготовки. Наиболее яркими, запоминающимися были краеведческие конференции немецкого отдела «Вклад российских немцев в историю г. Ялуторовска и Ялуторовского района», «Моя немецкая родословная». На высоком уровне был проведен международный круглый стол участников встречи «Жолдастык» казахского отдела. Большой интерес вызвал и круглый стол «Духовно-нравственное воспитание детей – основа привития здорового образа жизни» по итогам работы летнего оздоровительного лагеря «Омет» татаро-башкирского отдела. Все эти мероприятия имеют национальное содержание, что позволяет говорить об инновационном подходе в культурно-досуговой деятельности. Как уже было сказано выше, национальные отношения представляют собой специфический комплекс проблем. Среди них немаловажное значение имеют вопросы, связанные с религией, вероисповеданием граждан. В Тюменской области наряду с русской православной церковью представлены и другие религиозные конфессии: католическая, протестантская, мусульманская и др. Служба в храмах ведется, соответственно, на разных языках. Но далеко не все желающие могут позволить себе поездку в областной центр, где сосредоточены различные духовные центры. Эта проблема нашла свое частичное разрешение в Ялуторовске. Новым явлением в культурно-досуговой деятельности Ялуторовского ЦНКиР стала регулярная служба Новоапостольской католической церкви из Гамбурга. Дважды в месяц в немецкий отдел приезжают пасторы, на их проповеди собираются взрослые и дети, люди разных возрастов. Они получают не просто духовную поддержку, участвуя в Богослужении и молитве, но и возможность психологической и эмоциональной разрядки. Пастору люди доверяют на исповеди свои сокровенные мысли и переживания, делятся радостью и горем, не боясь осуждения или насмешки. При этом большую роль играет родной язык, на котором ведется служба. В татаро-башкирском отделе для подростков организовано изучение Корана. К ребятам на занятия приходит имам Ялуторовской мечети, дети также вместе с заведующей отделом посещают мечеть. Благотворное влияние нравственных принципов мусульманской религии на поведение детей, возрождение исконных традиций мусульманской семьи отмечают их родители. Так возникла совершенно особая групповая форма общения – коммуникация в религиозной практике, новая по отношению к современному учреждению культуры, но исчисляемая тысячелетиями в истории человеческой цивилизации. То же самое можно отнести и к индивидуальной форме – исповеди, беседе. Дни национальных культур, проводимые в ЦНКиР, имеют некоторые особенности, обусловленные участием в них представителей иностранных государств ближнего и дальнего зарубежья. Здесь можно отметить, кроме тесного взаимодействия с национальными диаспорами, ещё один существенный момент - сотрудничество с дипломатическими службами. Если, к примеру, проходит День украинской культуры, то сотрудники Генерального консульства Украины обязательно дают индивидуальные консультации по различным правовым вопросам, информация об этом заранее размещается в местной газете, озвучивается на радио и телевидении. Злободневные вопросы, связанные с миграцией населения из стран СНГ, - получение гражданства, различных справок, оформление вида на жительство, въезда на родину и выезда оттуда – постоянно находятся в сфере внимания не только руководителей национально-культурных автономий, но и заведующих национальными отделами. Проконсультироваться могут также и мигранты из республик Кавказа и Закавказья, Средней Азии, поскольку в Днях национальной культуры непременно участвуют руководители различных национальных областных и региональных объединений (азербайджанского, армянского и др.). От того, насколько успешной будет правовая легализация переселенцев, беженцев, их социальная и психологическая адаптация в новой среде, напрямую зависит эффективность работы национальных отделов Центра. На примере работы кавказского отдела можно проследить, как часто изменялся состав того или иного творческого коллектива, причина нестабильности – нерешённые вопросы трудоустройства, жилья, прописки, а в результате – отъ215

езд. Поэтому в рамках Дней культуры проходят встречи с диаспорами, где обсуждается комплекс вопросов, в том числе дальнейшего развития национальных культур, согласовываются планы и программы работы отделов, предстоящие мероприятия. Одним из закономерных результатов плодотворного сотрудничества Центра с национальными диаспорами стала переводческая деятельность его сотрудников. Квалифицированный перевод документов с украинского, узбекского, казахского на русский язык востребован в Ялуторовске. Таким образом, деятельность ЦНКиР приобретает дополнительные функции. Различные конференции, общие собрания, связанные с организацией национальнокультурных автономий, как правило, проходят в помещении Центра. После окончания официальной части обычно предлагается концертная программа. Все мероприятия подобного рода проходят чётко, слаженно, в дружеской атмосфере. И ещё несколько слов об инновациях. На Интернет-сайтах известных национально-культурных центров России отсутствует информация о такой форме работы как краеведческие уроки по национальным культурам. Это нововведение принадлежит Ялуторовскому ЦНКиР. Разработка методических пособий по проведению краеведческих уроков являлась одной из составных частей проекта «Разнообразие национальных культур – достояние каждого жителя малого города», получившего грант Фонда Дж. Сороса на Всероссийском конкурсе в 2001 году. Всего их было написано восемь по различным национальным культурам: «Преданья старины глубокой», «Украинский рушник как символ духовности украинского народа», «Татарский народный праздник «Сабантуй», «Добро пожаловать в азербайджанскую чайхану!», «Белорусский Багач», «На горе Арарат зреет красный виноград», «Чувашский Акатуй – свадьба плуга с землей», «Наурыз – новый год в казахской степи». Проведение этих уроков по национальным культурам вызвало широкий резонанс в городе, чужая, незнакомая культура многим жителям, а главное – учащимся, стала ближе, понятнее. Дети и учителя всех городских школ, а также их родители, увидели яркие театрализованные представления, подготовленные методистами национальных отделов ЦНКиР. Это были выездные уроки, когда в школу приходили сотрудники Центра, предварительно обсудив все детали урока с педагогами. Общее представление об этой культуре (в соответствии со сценарным планом урока) ребята могли получить на экскурсии по национальным отделам Центра, а затем они не только смотрели и слушали, но и сами становились участниками национальных обрядов, активно включались в игровые состязания, разучивали песни, танцевали. Сценарий любого урока предполагает возможные изменения в ходе его проведения, даёт полную свободу ведущему, оставаясь информационной базой, основой для развития мыслей и фантазии исполнителей. Всё это – пример плодотворного сотрудничества учреждения культуры и школы на новом уровне, практического решения извечной проблемы интеграции культуры и образования. Кроме того, здесь присутствуют два инновационных момента: краеведческие уроки по национальным культурам, которые проводят сотрудники ЦНКиР, и сам проект, получивший грант. Эта культурно-образовательная модель успешно реализуется сотрудниками Центра, она многократно апробирована и может быть рассмотрена как одна из составляющих в системе воспитания толерантности. *** И.И. Кауненко, Н.Г. Каунова – г. Кишинев, Молдова К ПРОБЛЕМЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ЭТНОСОЦИАЛЬНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ ГАГАУЗОВ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ Проблема адаптации личности, социальных групп, к быстро изменяющимся условиям социума, является одной из центральных реалий настоящего времени. Человек сталкивается с проблемой выбора, с какой группой идентифицироваться, для того, чтобы удовлетворить свои базовые потребности в стабильности, безопасности, уникально216

сти, а так же через групповую принадлежность человек стремиться выстроить целостную картину мира, для понимания и лучшей ориентировки в нём. Этническая группа, является одной из групп, идентификация с которой даёт возможность удовлетворить выше обозначенные потребности, в ситуации длительной неопределённости. Этносоциальное самоопределение разных этнических групп задаёт модели освоения человеком современного мира, и поэтому имеет большой практический интерес, для реализации высшей ценности общества – самоактуализации личности. Наше исследование было посвящено изучению этнической идентичности гагаузов в настоящий период. Выборка гагаузов составила – всего 249 чел. Исследование включало следующий временной диапазон: тестирование школьников проходило в 2004; 2008 г. - всего 90 чел; студенты (18-25 лет) – 2004; 2006; 2008г. – всего 120 чел.; взрослые – 2007 г.- всего 35 чел.(25 - 60 лет), мигранты-гагаузы – 34 чел. Регион исследования – Гагаузия (ГАТО). Исследование проходило в г.Комрат, с.Кирсово. Комрат, Кирсово, (Гагауз Ери), Москва (Россия). Исследование трудовых мигрантов проходило в течение 2008-2009 г. В своём исследовании мы изучали следующие структурные компоненты этнической идентичности: этнические стереотипы, групповые ценности, чувства к своей группе, стремление принадлежать к своей группе (аффилиацию), иерархию этнических предпочтений, этнические маркеры. При изучении этнической идентичности мы исходили из того, что этническая идентичность является результатом когнитивно-эмоционального процесса самоопределения индивида в социальном пространстве относительно многих этносов, переживания отношения Я и этнической среды – своего тождества с одной или несколькими общностями и отделения от других. Этническая идентичность индивида формируется в рамках определённой культуры и в процессе межэтнического взаимодействия, но относительно самостоятельна и от того и от другого (Стефаненко Т.Г.,1999). Нами был применён следующий методический инструментарий: для исследования этнических стереотипов базовой методикой в нашем исследовании был «Диагностический тест отношений" (ДТО) [4]; изучение аффилиативных тенденций проводилось с помощью методической разработки "Этническая аффилиация" (Солдатова Г.У., Рыжова С.); показателями валентности этнической идентичности являлись чувства, связанные с этничностью. Для исследования групповых ценностных ориентаций в пределах психологической универсалии «индивидуализм – коллективизм» нами был применена методика «Культурно-ценностный дифференциал» Солдатовой Г.У. [4] Для исследования системы этнических предпочтений мы применили "Цветовой тест отношений".[1]. Для исследования субъективной культурной дистанции была применена «Шкала культурной дистанции» (разработанная в ИЭА РАН). Одним из базовых компонентов этнической идентичности является этнический стереотип. Этнические стереотипы – это упрощённые, схематизированные, эмоционально окрашенные и чрезвычайно устойчивые образы какой-либо этнической группы, легко распространяемые на всех её представителей (Лебедева, Лунева, Стефаненко, Мартынова, 2003., 134). В структуре этнического стереотипа выделяются два компонента - автостереотип и гетеростереотип. Автостереотип – это совокупность атрибутивных признаков о действительных или воображаемых специфических чертах собственной этнической группы и гетеростереотип совокупность атрибутивных признаков о других этнических группах. Исследуя этнические стереотипы мы сопоставили: • автостереотип гагаузов с гетеростереотипом молдаван, русских для определения близости этнических групп; • образ "Я" и автостереотип, для определения идентификации с группой на личностном уровне, т.е. значимость этнической компоненты в образе «Я»;

217

• образ "Я" и гетеростереотип молдаван, русских, для определения уровня этнической дифференциации или идентификации с аутгруппой (молдаван, русских). Итак, по результатам эмпирического исследования у всех возрастных групп гагаузов выявлена групповая позитивная этническая самоидентификация. Для всех возрастных групп не значима этническая компонента, что свидетельствует об адаптации гагаузов на групповом уровне к сегодняшним условиям. Однако по соотношению автостереотипов, гетеростереотипов, и образа Я, есть различия по возрастным периодам. У старших школьников не обнаружено статистически значимых различий между автостереотипом и гетеростереотипов русских (выборка 2004, 2008г), что свидетельствует о близости образов этнических групп и об определённом уровне биэтничности на групповом уровне. В выборке школьников гагаузов 2008 г. выявлена близость с группой русских на личностном уровне и групповом. Какие факторы за этими изменениями – это проблемное поле другого исследования. Сравнивая авто- и гетеростереотипы (молдаване, русские) студентов (2004, 2006, 2008), можно отметить, что у студенты в выборке 2004, 2006 г.г.- есть значимые отличия от молдаван и русских. В выборке 2008 г. есть близость стереотипов с русскими. В выборке студентов 2004 г. есть близость образа Я и гетеростереотипа русских. (таб.1). Таблица 1 Гагаузы – студенты 2004, 2006, 2008 Год опроса Z Все 2004 (40) 2006 (40) 2008 (40)

р Z р Z р Z р

Идеал -Я

АС - Я

-7,842 **0,00 0 -4,251 **0,00 0 -4,845 **0,00 0 -4,565 **0,00 0

-6,896 **0,00 0 -3,968 **0,00 0 -4,432 **0,00 0 -3,321 **0,00 1

ГС млд Я -8,162 **0,00 0 -4,794 **0,00 0 -4,751 **0,00 0 -4,527 **0,00 0

ГС рус -Я

АС Идеал

-3,872 **0,00 0 -1,124

-8,945 **0,00 0 -5,266 **0,00 0 -5,230 **0,00 0 -5,055 **0,00 0

0,261 -2,845 **0,00 4 -2,590 **0,01 0

ГС млд Идеал -8,975 **0,00 0 -5,259 **0,00 0 -5,069 **0,00 0 -5,281 **0,00 0

ГС рус - Идеал -8,266 **0,00 0 -4,772 **0,00 0 -4,829 **0,00 0 -4,751 **0,00 0

ГС млд АС -4,812 **0,00 0 -2,895 **0,00 4 -2,543 *0,011 -2,878 **0,00 4

ГС рус - АС -3,381 **0,00 1 -2,851 **0,00 4 -2,388 *0,017 -0,617 0,538

ГС рус - ГС млд -6,749 **0,00 0 -4,745 **0,00 0 -3,874 **0,00 0 -3,023 **0,00 3

То есть, представление о незыбленности стереотипов – достаточно условно. И видимо, можно cогласиться с российскими исследователями Стефаненко Т.Г, Донцовым А.И., что этнические стереотипы, их предназначение – это наладить отношения группы не с кем-то, а собой, создав образ, позволяющий ей идентифицировать себя в водовороте истории. (Донцовым А.И, Стефаненко Т.Г, 2002 с.93). У взрослых гагаузов выявлена близость с молдаванами и русскими на уровне группы на групповом уровне, а на личностном – с русскими. У гагаузов мигрантов выявлены различия на групповом, личностном уровне с молдаванами. С русскими у них есть различия на личностном уровне, и нет на групповом. Итак, мы можем видеть, что этнические стереотипы, для которых традиционно характерен высокий уровень устойчивости могут быть достаточно пластичны в связи с изменениями , происходящими в обществе. Следующим компонентом этнической идентичности является потребность к групповой присоединённости, т.е.аффилитативные тенденции. Групповая принадлежность даёт возможность человеку почувствовать себя уверенней, понять лучше изменения в этого, быстро меняющегося мире. Как отмечает российский социальный психолог Андреева Г.М., что «в таких условиях «темп» категоризации отстаёт от темпа объективных изменений, происходящих в обществе, и неизбежно приобретает характер лишь «грубой настройки» Впоследствии это требует дополнительной когнитивной работы человека 218

для уточнения положения в мире не только окружающих его объектов, но и самого себя». (Андреева Г.М., 2009, с.113) У всех возрастных групп выявлено превалирование аффилиативных мотивов, аналогичная тенденция выявлена у титульного этноса. У школьников 2004 г превалируют аффилиативные мотивы (52%), и наблюдается их некоторое снижение у школьников гагаузов в выборке 2008г. – 45%. Наблюдается так же увеличение у данной возрастной группы – группы «колеблющихся» с 14% (2004). до 18% (2008). К группе «колеблющихся» мы отнесли респондентов, у которых аффилиативные и антиафилиативные тенденции выражены одинаково. У студентов гагаузов стабильно наблюдается тенденция к групповой включённости – 58% (2004), 60% (2006, 2008) и так же увеличение группы «колеблющихся». У взрослых так же высокий уровень аффилиативных тенденций – 54%, но что интересно, у них выявлен и самый высокий уровень антиаффилиативных мотивов –43%. У мигрантов гагаузов снижен уровень аффилиатативных тенденций, хотя он является преобладающим. И увеличивается группа колеблющихся и стремящихся к индивидуализации (антиаффилитативные мотивы). Рис.1. Аффилиативные тенденции гагаузов резидентов и гагаузов мигрантов гагаузы

гагаузы мигранты

54%

3%

41%

Аффил.

26%

Колебл.

43%

32%

Антиаффил.

Мы считаем, что такая тенденция аффилиации, выявленная у трудовых мигрантов гагаузов, это способ адаптации инокультурной среде. А группа «колеблющихся» - Представляется, что группа «колеблющиеся» - это потенциал перехода в группу в группу с антиффилиативных, тенденция к индивидуализации. Важным компонентом этнической идентичности являются ценностные ориентации. Для этого нами была использована методика «Культурно-ценностный дифференциал» Г.У.Солдатовой. В (1998). Цель методики – измерение в пределах психологической универсалии «индивидуализм-коллективизм» групповых ценностных ориентаций в четырёх сферах жизненной активности: ориентации на группу, ориентации на власть, ориентации друг на друга и ориентации на изменения. Итак, обратимся к результатам исследования. По шкале «ориентация на группу – ориентация на себя» у всех возрастных групп превалирует взаимовыручка. Гагаузы молодёжь более ориентированы на подчинение, самостоятельность, поддержание традиций. Наиболее высокий данный показатель у группы взрослых гагаузов резидентов – 97.1%. По шкале ориентация на изменения «открытость переменам – сопротивление переменам», у всех возрастных групп гагаузов превалирует ориентация на открытость и на будущее, и значимо отличается от замкнутости. По шкале ориентация друг на друга «направленность на взаимодействие – отвержение взаимодействия» у всех возрастных групп выражена ориентация на толерантность (миролюбие). По мотивации достижения у гагаузов молодёжи, ориентации на соперничество – уступчивость выражены одинаково. У группы взрослых гагаузов резидентов ориентация на соперничество выражена более сильно, чем у остальных этнических групп (кроме русских) данного возрастного периода. Отдельно остановимся на сравнении гагаузов резидентов и мигрантов, так как помогает нам понять тенденции процесса модернизации этноса на современном этапе. По шкале ориентация на группу у гагаузов трудовых мигрантов и резидентов превалирует ориентация на такие качества как взаимовыручка, верность традициям, т.е. 219

ориентация на группу. Но такой параметр как подчинённость группе различается у исследуемых групп: у трудовых мигрантов – превалирует ориентация на самостоятельность, а у резидентов гагаузов – подчинение и самостоятельность выражены одинаково. Итак, в целом, мы можем говорить, о групповой ориентации обеих групп, хотя у мигрантов высокозначимо такое качество как самостоятельность (70%). Сфера ориентация на изменения отражает отличия обеих групп друг от друга. У резидентов гагаузов такие качества как замкнутость-открытость, рискованностьосторожность выражены одинаково, а у трудовых мигрантов – преобладают – рискованность, открытость (p ≤ 0,001). У обеих групп значимо качество – устремлённость в будущее – резиденты (65,7%), трудовые мигранты (70,6%). По сфере ориентации на изменения трудовые мигранты проявили большую готовность к риску, открытости к изменениям, чем резиденты. Сама ситуация трудовой миграции, часто наполненная риском и неожиданностями, необходимостью быстро перестраиваться не может не оказывать влияния на ценностные ориентации человека, включённого в данный процесс. Сфера ориентации друг на друга, на взаимодействие выявило высокую схожесть групп. Для респондентов данных групп значимы такие качества как – миролюбие, сердечность и соперничество. Можно предположить, что данные качества являются прототипическими для гагаузской культуры. Сфера ориентации на власть выявило сходство по такому качеству как законопослушность – резиденты (77,1%), трудовые мигранты (64,7%). Резиденты ориентированы на дисциплинированность, уважением – недоверие к власти выражено одинаково. Трудовые мигранты не доверяют власти, дисциплина и своеволие у них выражено одинаково. Итак, для обеих групп значима ценность законопослушания, но трудовые мигранты не доверяют власти и для них более характерно своеволие. Исследование психологической универсалии «индивидуализм-коллективизм» групповых ценностных ориентаций в четырёх сферах жизненной активности: ориентации на группу, ориентации на власть, ориентации друг на друга и ориентации на изменения выявило в целом схожесть обеих групп, т.е. ориентацию на коллективизм. Но включённость части респондентов в процесс трудовой миграции оказывает влияние на трансформацию культурных ценностей. Трудовые мигранты более ориентированы на самостоятельность, рискованность, открытость переменам, менее доверяют власти и более своевольны. Итак, все возрастные группы гагаузов ориентированы на внутригрупповую поддержку, открыты переменам, ориентированы на будущее, значима ценность – законопослушности. Представляется, что выявленные ценности на групповом уровне и опора на них - являются мощным социальным ресурсом как для развития данной этнической группы на современном этапе, так и для развития региона в целом. Как отмечает социальный психолог Стефаненко Т.Г., феномен этнической идентичности, это не только понимание, знание о своей этнической группе, но переживания тождества с ней. Исследование эмоционального отношения к группе у разных возрастных групп гагаузов выявило следующие особенности. У всех возрастных групп превалируют чувства – спокойной уверенности и гордости. У школьников (выборка 2008 г) превалируют чувства – гордость (47,1%), спокойная уверенность (25,5%). У студентов (выборка 2006) – гордость (41, 3%), спокойная уверенность (33, 3%); превосходство 12, 7%; выборка 2008 г.- гордость- (43,4%), спокойная уверенность – 50,9%, превосходство – 8,9%. У группы взрослых резидентов гагаузов – гордость – 47, 4 %, спокойная уверенность – 26, 3 %. У мигрантов гагаузов превалирует гордость 42,9%, спокойная уверенность – 20, 4%. Вместе с тем, у мигрантов появляются выборы чувства «превосходства» (8,2%) и увеличиваются выборы чувства - «обида» (14,3%). Можно предположить, что данные выборы чувств, у трудовых мигрантов, связаны с особенностью адаптации к новой социо-культурной среде. Выборы чувства превосходства скорее являются психологической защитой, так как у респондентов гагаузов, не уезжающих на заработки, не было ни одного выбора данного чувства.

220

Рис. 2. Чувства Гагаузы резиденты

Рис. 3. Чувства Гагаузы мигранты

Процент выборов чувства

Процент выборов чувства

26.3% 5.3%

20,4%

2.6% 26.3%

14,3%

2.6% 28,6%

15.8%

42,9%

0.0%

47.4%

2,0% 0,0% 12,2%

8,2%

Превосх

Гордость

СпокУвер

Стыд

Вина

Униж

Обида

Превосх

Гордость

СпокУвер

Стыд

Вина

Униж

Обида

На особенности этнической идентичности оказывает влияние культурная дистанция, которая понимается как субъективный образ, отражающий объективную реальность взаимодействующих этнических культур. Наибольшая близость у группы гагаузов выявлена со своей группой, молдаванами и русскими. Школьников гагаузов (выборка 2008) больше всего роднит с титульным этносом – общая территория, обычаи, обряды, общее исторической прошлое; с русскими – язык, поведение, черты характера, внешний вид, религия. Студентов (2006) с титульным этносом роднит – обычаи, обряды, общее место жительство; с русскими – язык, религия, внешний вид. У выборки студентов 2008 г. превалирующими признаками роднящими: с титульным этносом – общее место жительства, религия; с русскими – язык, религия, внешний вид. Гагаузов взрослых резидентов с титульным этносом его роднит - общее место жительство, религия, общее историческое прошлое, обычаи, религия. С русскими – общее историческое прошлое, язык и религия. Болгары третья группа по количеству обозначенных этнических маркеров гагаузами. Их роднит с ними - общее историческое прошлое, традиции, религия. Сравнительный анализ данных по культурной дистанции у резидентов гагаузов и мигрантов выявил, что у трудовых мигрантов наблюдается большее количество выборов этнических маркеров, связывающих их со своей группой, в сравнении с резидентами. Наиболее значимыми этническим маркерами для них являются – язык, общее место жительства, религия (таб.2,3). Таблица 2 Культурная близость к этносам (трудовые мигранты) По всей выборке мигранты

Этнос

Признак общности с этносом: - общее место жительства - общее историческое прошлое - язык - религия - обычаи, обряды, традиции - внешний вид - поведение, черты характера - что-то другое По выборке:

Мл д 27

Ру с 11

Ук р 7

18 4 21 14 13 5 0

15 21 21 10 17 12 1 10 8

9 4 18 6 9 6 2

102

61

Гаг 30 27 32 30 31 25 28 3 20 6

221

Сумма выборов

Ранг признака

104

2 3 6 1 5 4 7 8

Бо л 19

Ев р 2

Цы г 8

18 9 17 13 14 9 1

4 0 0 0 3 0 0

2 0 2 0 1 1 0

93 70 109 74 82 61 7

100

9

14

600

Таблица 3 Культурная близость к этносам (резиденты) По всей выборке Этнос Признак общности с этносом: - общее место жительства - общее историческое прошлое - язык - религия - обычаи, обряды, традиции - внешний вид - поведение, черты характера - что-то другое По выборке:

Млд 28 20 3 18 16 16 9 1 111

Рус 9 16 21 20 13 16 16 1 112

Укр 7 8 0 15 4 10 6 0 50

Гаг 30 28 29 24 27 16 16 1 171

Бол 12 14 6 14 12 12 8 0 78

Евр 3 1 0 0 0 6 2 0 12

Цыг 13 2 0 2 0 2 2 0 21

Сумма выборов

Ранг признака

102 89 59 93 72 78 59 3 555

1 3 6 2 5 4 6 8

Итак, у трудовых мигрантов и резидентов в целом наблюдаются одинаковые тенденции по культурной дистанции, а именно: наибольшая близость со своей этнической группой, и с группами – русскими, молдаванами, болгарами. Однако, у трудовых мигрантов близость со своим этносом становится более тесной (рис4,5). Рис.6. Культурная дистанция до гагаузов трудовых мигрантов.

Рис. 7. Культурная дистанция до этносов этносов гагаузов резидентов.

Базовыми маркерами роднящих гагаузов с титульным этносом являются – общее место жительство, религия, обычаи, обряды. На эти этнические маркеры необходимо опираться в работе по оптимизации межкультурной коммуникации. Для исследования иерархии этнический предпочтений, т.е. субъективного статуса этнических групп, мы применили «Цветовой тест отношений» (Бороноев О.А., Павленко В.Н.). Данный тест предоставляет возможность исследовать интрапсихологический уровень, что исключает социально желательных ответов У всех возрастных групп гагаузов отдано предпочтение собственной группе. Молдаване занимают третье место, после группы русских. Отдельно остановимся на группе резидентов гагаузов и мигрантов. У группы резидентов на декларируемом уровне иерархии этнических предпочтений, группа русских занимает первое место, на реальном – своя группа и группа русских занимает первую позицию. Так как данный тест даёт возможность исследовать глубинный уровень этнического компонента личности, то можно говорить о биэтничности, когда предпочтение отдаётся как своей группе, так и другой (что нашло подтверждение и в авто и гетеростреотипах). У гагаузов трудовых мигрантов не наблюдается рассогласования между декларируемым уровнем и реальным. У них на обоих уровнях своя группа занимает высший

222

ранг – первый. Группа русских, так же на обеих уровнях занимает второе место. Возможно, рассогласование этнических предпочтений на декларируемом и реальном уровне связано у резидентов с идентификацией «символического русского», включающего и особенности исторического развития края. В процессе же непосредственного пребывания в России, видимо происходит корректировка образа «Мы» и образа «Другие» (в нашем случае русские). Так же есть отличия в иерархии этнических предпочтений относительно титульного этноса и болгар. У трудовых мигрантов гагаузов на декларируемом уровне болгары и молдаване получают значение ранга – 3,5 а на реальном – молдаване -6,5; болгары – 4. У резидентов гагаузов молдаване получили на обеих уровнях третий ранг., т.е.нет рассогласования. Итак, изучение этнической группы гагаузов на современном этапе выявило динамичность и противоречивость становления и трансформации этнической идентичности. 1. Психологические различия в этнической идентичности разных возрастных групп гагаузов наблюдаются в динамике этнических стереотипов, культурно-ценностных ориентациях, культурной дистанции. 2. У всех возрастных групп выявлена позитивная самоидентификация на групповом уровне. Значимость этнической компоненты на личностном уровне не выявлена ни у одной возрастной группы, что свидетельствует об успешной адаптации к настоящей социальной ситуации. У школьников гагаузов выявлена биэтничность с этнической группой русских на групповом уровне, которая проявляется через близость автостереотипов и гетеростереотипа русских. Для группы гагаузов взрослых характерна близость на групповом уровне как с титульным этносом, так и с этнической группой русских. Высокая динамичность изменения стереотипов наблюдается у группы школьников гагаузов. 3. У всех возрастных групп гагаузов выявлена стабильная тенденция к групповой включённости, т.е.превалирование аффилиативных мотивов. У гагаузов мигрантов менее выражены аффилиативные мотивы, в сравнении с резидентами, и более выразительна группа «колеблющихся», как потенциал перехода в группу антиаффилитативных, как способ адаптации инокультурной среде. 4. Исследования групповых ценностей гагаузов в пределах психологической универсалии «индивидуализм-коллективизм» выявило их ориентацию на группу, открытость переменам, направленность на взаимодействие. 5. Изучение культурной дистанции выявило наибольшую близость гагаузов всех возрастных групп с молдаванами и русскими. Этнические маркеры сближающие гагаузов с титульным этносом – это общее место жительства, традиции, обычаи, религия; с русскими – язык, религия, внешний вид. Предполагается, что учёт данных этнических маркеров может стать базовой основой для консолидации общества и формирования гражданской идентичности. Литература: 1. Андреева Г.М. Личность в поисках идентичности в глобальном // Андреева Г.М. Социальная психология сегодня: поиски и размышления. /отв. ред. О.В. Краснова.- М..: НОУ ВПО МПСИ, 2009. с. 113. 2. Донцов А.И., Стефаненко Т.Г. Социальные стереотипы: вчера, сегодня, завтра.// Социальная психология в современном мире./ Под ред. Г.М.Андреевой, А.И.Донцова. М., 2002. с.93 3. Лебедева Н.М, Лунева О.В., Стефаненко Т.Г., Мартынова М.Ю. Межкультурный диалог: Тренинг этнокультурной компетентности. М., 2003. 4. Стефаненко Т.Г. Социальная психология этнической идентичности /Дисс…докт.психол.наук. -М.,1999. ***

223

С.С. Корганова – г. Шымкент, Казахстан ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ СТАТУС ТРУДОВЫХ МИГРАНТОВ В КАЗАХСТАНЕ И ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ В глобализирующемся мире миграционные процессы охватывают все больше стран и народов. Определять перспективы социально-экономического, демографического и политического развития практически любой страны невозможно без учета миграции населения. Согласно оценкам ООН, в 2005г. число международных мигрантов достигло в мире 191 млн., увеличившись с 1960 г. более чем в 2,5 раза. Доля иностранных рабочих составляет 57,3 % трудовых ресурсов Люксембурга, 24,6 % - Австралии, 18,1 % - Швейцарии, 12 % - США, 10 %- Австрии, 8,8 % - ФРГ, 5,8 % - Франции. [1] На российском рынке по статистическим данном Федеральной миграционной службы РФ, мигранты составляют 7,4 % от среднегодовой численности занятых в экономике России или 5-7 млн. человек, а число трудовых мигрантов в Казахстане варьируется от 500 до 700 тыс. человек в год. [2] Одним из базовых и распространенных причин миграции является положение о том, что она обусловлена суммарным действием факторов, имеющих экономическую, демографическую, социальную и политическую природу. Главным детерминантом миграции является разрыв между разными группами стран в уровнях экономического развития и соответственно в уровнях и качестве жизни населения. Развитие глобализационных тенденций в различных областях жизнедеятельности общества на рубеже тысячелетий сказалось и на международной миграции населения, которая стала глобальной, затронув практически все регионы и страны. Образование такого рынка сопровождается развитием механизмов, обеспечивающих его функционирования, в том числе систем национального и наднационального регулирования использования иностранной рабочей силы. В числе важных глобализационных факторов миграции надо также отметить разрастание международной преступной деятельности, которая связана с контрабандой людей, во многом стимулирующей нелегальные потоки мигрантов. Нередко подобный бизнес организуется по типу предприятий «полного цикла»: от изготовления фальшивых документов и незаконного провоза иностранцев через границ) до обеспечения их жильем и нелегальной занятостью, а его общемировые доходы оценивается в 10 млрд. долл. в год. Таким образом, глобализационные процессы становятся новым весьма существенным фактором современной миграции населения. Разрыв в уровнях и качестве жизни, а также потребность развитых государств в дополнительной рабочей силе, при ее относительном избытке в развивающемся мире, превращает их в миграционный магнит, притягивающий обильные людские потоки. При этом и сама миграция все больше играет роль средства, содействующего глобализации развития стран и регионов. Неконтролируемая и незаконная миграция, особенно в условиях возрастающей глобализации, может стать одним из самых серьезных факторов угрозы национальной безопасности любой страны мира, так как миграционные процессы влияет на политическую стабильность, общественное согласие, экономическую и демографическую ситуацию в стране. Распад СССР, обретение республиками суверенитета, смена политико-экономической формации, обострившиеся экономические, социальные и национальные проблемы усилили миграционные процессы на территории постсоветского пространства. Проблема миграции в конце 20- начале 21 вв. приобрела огромное значение для всех стран СНГ, включая Казахстан, республики ЦА и Российскую Федерацию. В современном мире процессы миграции призваны способствовать развитию рыночных отношений, построению демократического общества и соблюдению прав человека, укреплению отношении Казахстана со странами СНГ, интеграции РК в международный рынок труда. В то же время процессы внешней миграции могут сопровождаться такими негативными последствиями, как усиление оттока за рубеж высококвалифицированных специалистов, развитие криминальных структур, специализирующихся на незаконной поставке рабочей силы в ближнее и дальнее зарубежье, ростом масштабов нелегальной миграции. Всемирный банк в январе 2007г. опубликовал отчет, посвященный проблемам миграции в Восточной Европе и Центральной 224

Азии. Согласно данным, представленным в отчете, Казахстан занимает 9-е место в списке ведущих стран мира, принимающих мигрантов. В силу своего географического и геополитического положения, прозрачности границ Казахстан стал использоваться в качестве «транзитного коридора» из государств с нестабильной общественно- политической обстановкой для нелегального проникновения в страны СНГ и ЕС, транспортировки наркотиков, контрабанды оружия. Среди мигрантов преобладают оралманы-этнические казахи, проживавшие за пределами страны и трудовые мигранты, которые приезжают в основном из более бедных стран региона - Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, Афганистана и Пакистана. Число трудовых мигрантов, приезжающих в Казахстан, варьируется от 500 до 700 тысяч человек в год, по неофициальным данным - до 3 млн. человек с учетом сезонных рабочих. Основными центрами трудовой миграции являются Алматы, Астана, Западный Казахстан, Южный Казахстан. Большинство трудовых мигрантов - это те, у которых нет разрешения на работу, и чьи доходы не декларируются компаниями, которые их нанимают. Например, за последний год произошло значительное изменение миграционного обмена между Казахстаном и Узбекистаном. Миграционный обмен ЮжноКазахстанской области с Республикой Узбекистан в последние годы определяется следующими основными потоками. В течение последних лет Южно-Казахстанская область остается наиболее привлекательным для репатриантов из Узбекистана. Это вызвано наличием большого числа людей с родственными связями, схожестью житейских и природноклиматических условий, а также образа жизни в целом и менталитета. С 1991 г. по 2004 г. в Южно-Казахстанскую область переселилось 24886 семьи (87.324 чел.), из Узбекистана. Большинство репатриантов из Узбекистана расселяются в г.г. Туркестан и Шымкент, а также в южных, соседних с Узбекистаном районах - Сарыагашском и Мактааральском. Одной их причин увеличения количества репатриантов за последний год явилось облегчение оформления переселенческих документов. Закон Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Казахстан «О гражданстве» позволил впредь приобретать казахстанское гражданство, не выходя из гражданства другой страны. Принятие такого документа в какой-то мере явилось стимулом для репатриантов, так как одной из проблем, с которыми сталкивались этнические казахи в Узбекистане - это сложности с выходом из гражданства Республики Узбекистан. Миграция, связанная с процессом делимитации и демаркации границ. Эта миграция связана с отселением казахстанцев, оказавшихся при демаркации на узбекской территории, а также отселение тех, чьи дома оказались в пределах разделительной полосы. Данный вид миграции носит безвозвратный характер.Транзитная миграция распространена в Южно-Казахстанской области в связи с ее географическим расположением. В основном это граждане Узбекистана, которые пересекают территорию области для поиска работы в России. Что же касается приграничной миграции в направлении Узбекистан - Казахстан, то основную часть этого миграционного потока составляют трудовые мигранты, в составе которых можно выделить несколько групп. Самую мощную группу составляют «хлопковые» мигранты. Эксперты при опросе мигрантов выяснили цели миграции: более 70 % респондентов выезжают с целью прокормить семью, менее 10 % - заработать на крупные покупки, на учебу или лечения, получить профессию и т.д. Люди стремятся нелегально получить трудовой статус, так как официально оформить трудовые отношения с работодателями в других странах весьма сложно. Причин для этого много, основными из них являются несоответствие квалификации требуемому уровню, отсутствие профессии, правовых знаний страны. При этом следует отметить, что практически все денежные потоки, которые вращаются на нелегальной трудовой бирже не облагаются налогами - это теневые доходы. По оценкам экспертов, ежегодная прибыль получаемая криминальными структурами от прямой торговли людьми достигает 7-9 млрд. долл. [4]. Решать проблему определения статуса трудовых мигрантов и гармонизации законодательства в этой области страны региона должны совместно. Однако между странами до сих пор нет единой политики в этом аспекте, что усугубляет плачевное положение мигрантов. Законодательство в вопросе миграции в ЦА несовершенно и оставляет лазейки для местных органов власти использовать его по своему усмотрению. Для борьбы с нелегальной миграцией необходима политика государства, регулирующая потоки мигрантов. Государственные органы должны 225

создавать приемлемые условия для легального выезда граждан на заработки в другие страны. При этом необходимо использовать опыт государств, которые уже сталкивались с подобными примерами и вынуждены были решать их, используя в том числе и проблему легализации. Необходимо также развитие институциональной базы в управлении миграционными потоками и предупреждение незаконной миграции. В то же время интенсификация миграционного процесса в странах Центральной Азии свидетельствует о том, что как бы ни закрывались страны друг от друга, человеческий фактор преодолевает эти барьеры, становясь отправной точкой в диалоге между странами. По оценкам экспертов, трудовая миграция имеет свои отрицательные и положительные аспекты и изучив их, правительство Казахстана сможет регулировать ее, обращая на пользу экономической ситуации в стране и в ЦА регионе. Положительные стороны трудовой миграции для РК, как для принимающей стороны: приток необходимой рабочей силы и удовлетворении спроса на рынке труда; улучшение демографической ситуации за счет интеграции мигрантов в казахстанское общество. Вместе с тем трудовая миграция приносит и плюсы странам ЦА и создает хорошую почву для реальной интеграции. К негативным проблемам трудовой миграции в Казахстане, относится в основном, наличие числа мигрантов с неурегулированным правовым статусом, заработок которых не облагается налогами и увеличивает долю теневой экономики. Сопутствующим трудовой миграции благоприятным фактором является приток денежных средств в страны ЦА. Денежные переводы казахстанских мигрантов согласно данным Всемирного банка составили 2 % от ВВП страны, в Кыргызстане этот показатель оценивается в 9 % от ВВП, в Таджикистане 14% от ВВП. [5] Выезд на заработки позволяет мигрантам из ЦА улучшить материальное положение своих семей, которым удается иметь доход хотя бы в пределах минимального прожиточного уровня. Однако неурегулированная миграция может приводить к межэтническим конфликтам, как это произошло на западе Казахстана (Мангистауская область) между турецкими и казахстанскими рабочими осенью 2006г. Поэтому Казахстану прежде всего необходимо упростить правила въезда и пребывания трудовых мигрантов на территории РК, введение которых обеспечат действенный механизм регулирования миграции и защитят правовой статус мигрантов. Вероятнее всего, все эти вопросы будут решаться в рамках новой концепции миграционной политики РК до 2015 года. К числу основных целей и задач концепции отнесены «формирование в стране единой систематизированной и унифицированной нормативной правовой базы регулирования миграции, проведение селективной политики в области привлечения иммигрантов с высоким образовательным, инновационным, финансовым, инвестиционным потенциалом». Также концепция будет регулировать рынок рабочей силы в соответствии с социально-экономическими потребностями страны. В РФ с апреля 2007г. в соответствии с новыми правилами миграционного учета и приема на работу, российские власти ввели запрет на торговлю иностранцами в палатках и на рынках России. Хотя согласно исследованием российских экспертов, мигранты мало конкурируют с местными жителями по нескольким причинам. Во-первых, они работают там, где не хватает своих кадров. Во-вторых, те рабочие места, которые они занимают, - это большей части неформальный труд, социально-незащищенный, с низкой оплатой. В целом, Россия идет по пути других принимающих стран: постепенно складывается определенное разделение труда, выделяются ниши, которые «зарезервированы» для мигрантов и со временем эта сегрегация на рынке труда только усугубится. Серьезной угрозы для большинства трудоспособных россиян мигранты не представляют: недостаток квалифицированных кадров таков, что рабочих мест хватит всем. В ином положении оказываются малоквалифицированные мигранты, работающие за мизерную плату, требующую невысокой квалификации для выполнения работ, непривлекательных для местных жителей. Это так называемая «3 D - работа»: опасная, грязная и трудная (Dangerous, Dirty, Difficult), рост на которую обусловлен спросом государства на иностранных работников, которые согласны на худшие условия труда, неприемлемые для местного населения. Утверждения, что мигранты - это источник преступности, наркотиков и терроризма неверны, так как криминальный бизнес интернационален и не связан с трудовой миграцией. Де-факто меры, одобренные на уровне правительства РФ, 226

в отношении введения запретов и ограничении на трудовую деятельность гастарбайтеров скорее всего окажутся недейственными и вызовут лишь рост коррупции и теневого сектора, что в свою очередь обесценит все лозунги российских властей о необходимости борьбы с нелегальной миграцией. Однако, несмотря на то, что трудовыми мигрантами из России ежегодно вывозятся миллиарды долларов,страна имеет выгоду от их деятельности. Во-первых, гастарбайтеры приносят стране $70-100 млрд., что намного больше чем, денжные переводы. Во-вторых, таким образом обеспечивается внутриполитическая стабильность в странах ЦА и Кавказа. К примеру, денежные переводы из России составляют 35%ВВП Таджикистана,18% ВВП Узбекистана,17%ВВП Киргизии.[6]. По прогнозам российских экспертов «Центра по народонаселению» до 2050 года Россия должна будет принимать до 500 тыс. мигрантов из-за недостаточности рабочих рук и демографической депопуляции населения РФ. России необходимо такое количество мигрантов, которое может ассимилироваться в стране. По данным главы ФМС РФ «в России 35 % от числа всех мигрантов принимает Московский регион, в связи с этим мигрантов нужно направлять туда, где они востребованы, а не туда, где им хочется жить. Эта диспропорция должна измениться». Еще одним механизмом противодействия недокументированной миграции стало заключение соглашений по реадмиссии, которые предпологают прием, возврат и транзит нелегальных мигрантов, что должно привести к их сокращению на территории РФ и въезда для этих целей. На сегодня с Россией подписаны реадмиссионные соглашения с ЕС, Украиной и Узбекистаном. Аналогичная работа проводится с государствами - другими участниками СНГ. Известно что, мигрант практически всегда может найти себе работу в теневом секторе. Поэтому многие европейские страны за последние 15 лет регулярно проводят «амнистии», давая возможность таким людям легализоваться. Страны мирового сообщества по-разному решают проблемы регулирования миграции. Так, например, в Канаде и Великобритании применяются балльные системы отбора иностранцев, оценивающие кандидата по его квалификации и личных качеств, используются также списки приоритетных специальностей. А в большинстве стран ЕС мигрантов приглашают на работу при условии, что на это место не претендуют местные жители. Но все эти государства с развитыми и «белыми» рынками труда, масштабы теневой экономики в таких странах не превышают 5-7%, а рынок труда РФ и РК более теневой, отследить процессы нелегальной миграции на нем труднее. Поэтому РК, РФ и странам ЦА необходимо отработать законодательную базу по миграции, так чтобы она четко определяла права мигрантов и прежде всего была бы направлена на защиту прав мигрантов, а не защиту рынков от мигрантов. Для этого необходимо, по нашему мнению, взяв за основу международные конвенции по миграции приспособить их к своим внутренним условиям. Страны могли бы совместно создавать центры юридической помощи мигрантам, а сотрудничество в области миграции между странами помогло бы улучшить качество статистики по миграции, так как сегодня официальные и неофициальные данные по миграции значительно отличаются друг от друга. Таким образом, для того, чтобы выгоды трудовой миграции для всех стран проявились в полной мере, Казахстану, России и странам ЦА следует совместно координировать миграционную политику, обеспечивая баланс спроса и предложения на рабочую силу со стороны мигрантов через легальные каналы, предлагающие защиту прав мигрантов. Вместе с тем, проблемы, связанные с растущей трудовой миграцией, нельзя решить путем введения запретов и ограничительных мер, наши страны должны прийти к единой политике в отношении миграции, а не ограждаться от нее, чтобы избежать непредвиденных последствий миграции и просчетов в ее регулировании. Еще в июне. 2007 года миссия Международной организации по миграции (MOM) в Казахстане объявила о начале осуществления Проекта по трудовой миграции в ЦА. Его основной целью объявлено улучшение ситуации с трудовыми мигрантами в ЦА и за ее пределами «посредством совершенствования системы управления трудовой миграции в странах-участницах проекта - РК, РФ, Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане (рассчитанный на 2 года проект финансировалась ЕС). Одной из компонентов проекта является оказание содействия в законном трудоустройстве мигрантов в регионе и за его пределами, что позволит снизить риск трудовой или иной 227

эксплуатации мигрантов. Проект был призван урегулировать процесс трудовой миграции. В рамках его реализации продолжается сотрудничество с госструктурами, а также с международными организациями, региональными объединениями для формирования всесторонней миграционной стратегии в регионе. В рамках проекта был предусмотрен выпуск брошюр на ряде языков региона для мигрантов, поясняющих их права и обязанности в странах-реципиентах. Следовательно, добиться решения всех вышеперечисленных проблем можно исключительно в рамках развития и реализации интеграционных процессов на региональном и межрегиональном уровнях, формированием общего рынка труда и комплексным подходом к решению проблем трудовой миграции. Иммиграционная политика центральноазиатских государств должна быть направлена на стимулирование контролируемой иммиграции соотечественников из-за рубежа, повышению качества иммиграционного учета, путем внедрения информационных технологий и др. Литература: 1. Цапенко И. Движущие силы международной миграции населения // Мировая экономика и международные отношения. – 2007. № 3. 2. Мукомель В. Миграционная политика России. Постсоветские контексты. М., 2005. 3. Дисенова М. Трудовая миграция в странах Центральной Азии// Экономические стратегии Центральная Азия.-2007. № 3. 4. Садовская С. Миграция в Казахстане на рубеже XXI века: основные тенденции перспективы. Алматы, 2001. 5. Мигранты кормят СНГ, http: //www.rosbalt. ru/2007/05/03/295217.html 05.03.2007. *** М.В. Королева, А.Л. Синица – г. Москва, Россия MIGRATION THROUGH PROVERBS The present paper focuses on migration as seen through proverbs and is a development of our paper on proverb as a subject for socio-demographic research [Королева, Синица, 2008]. A proverb reflects different aspects of social and economic life of people and forms a perfect subject for demographic research due to a number of its specific qualities. It voices prevalent popular opinion; presents solutions based on collective experience; serves as a representative model of behaviour of a person within a society; may also serve as a unique source when the required data is lacking. Besides, its conciseness and capaciousness allows to promptly analyze a bulk of material concerning various issues, such as migration, for example. No other folk genre rivals proverb in its observance and objectiveness. The aim of the present paper is to reveal what is seen of migration through proverbs. Since a proverb crystallises the most common of human judgements and experiences, the same proverb can be met in many different languages and essentially provide the same opinions. Migration has played a very important role in peoples’ lives and served a ready solution to many social issues, but the centre of the whole life was (and still is) a family. The proverbs reflect the fact: out of the analysed bulk of almost 40,000 proverbs of different nations from Europe, Asia, and Africa, only about 300 was about migration, the ones about family issues well exceeded 1500. So, what is migration according to proverbs? They give no single answer to that question. Migration is a complex issue of sublime nature, they say. First, it’s a cognition process, a way to find out about the world one lives in, a way to know a man and oneself: A man is known while on the move [ПиПНВ, 1961: 207], but any travel implies throes compared to those of dying: Road throes are death throes [ПиПНВ, 1961: 572], not an easy way of cognition. A second answer is of even more philosophic nature, proverbs say our whole life is migration to destination unknown, the world is just a hotel, we all pass and go: World is an inn, those who come are to depart [ТРСП, 2005: 38]. No line is drawn between those departed on a trip and 228

those dead, both lose all their social links: Those who died or went away have no friends [ТРСП, 2005: 78]. It’s interesting the way the movement of population is viewed, what the demographers separate into spatial and natural movement is interwoven in human experience into one constant process. The majority of proverbs bring to the surface the binary opposition of native vs foreign land. Proverbs claim that native land is the best place to live in: Homeland is mother, foreign land is stepmother [ПиПНВ, 1961: 346], in fact one cannot live without one or loses his most impressive part – his very identity: A man without homeland is a nightingale without its song [ПиПНВ, 1961: 495], the voluntary rejection of native land eventually leads to solitude and complete seclusion: He that forsakes his motherland dies a lonely man [СПиП, 2009: 90]. All the proverbs unanimously conclude that it is always better to stay at home if faced with such choice: A thousand days at home are better than the shortest time abroad [CCP, 1875: 431]. Exile or forced migration has always been amongst punishments for most serious crime in many cultures and seldom was it voluntary. But some proverbs say one’s homeland is any place where life is easy: Where it’s best for me, there’s home for me [СПиП, 2009: 190]. It is closely linked with envy for things that seem better at a distance: Green are the hills that are far from us [CGPFP, 2003: 285]. But the proverbs warn that at a closer look life in a foreign land will turn out very difficult: He who lives in a foreign land is like a loaded donkey or a bridled horse [ПиПНВ, 1961: 43] and nothing awaits one once he gets to that country: There’s gold promised in a strange land, you come and see not even copper there [ПиПНВ, 1961: 572]. There’s a series of such proverbs aimed at preventing people from migration. Still that didn’t stop everyone. Proverbs bring out the features one needs to persist in the task. Migration requires cautious actions: Finding a bride and finding a new dwelling site needs caution [СПиП, 2009: 102]; one has to be really persistent or be ready to wait: He that waits long at the ferry will get over some time [CGPFP, 2003: 13]; and ask many questions: Ask and you’ll get to Kars [ПиПНВ, 1961: 338]. While in a foreign land man starts to experience homesickness which may last for man’s whole life: Lose a friend and you’ll cry for seven years, leave your motherland and you’ll cry for the rest of your life [ПиПНВ, 1961: 490], it is true even if the new land is sweet: Though sweet is the foreign land, a man will always be homesick [ПиПНВ, 1961: 482]. The stranger in a foreign land is met less than cordially: All the dogs down on the strange dog [CGPFP, 2003: 5] and blamed for all evils. Those who dare to return are met as prodigal sons: When a man returns and finds his home, there’s no blame on him [ПиПНВ, 1961: 577]. In short, the native land is seen through proverbs as a goldmine in every sense: Native land is a land of gold! [ПиПНВ, 1961: 440]. And to stay is a more decent decision than to migrate for a richer life: Better being a shoe sole in one’s native land than a sultan in a foreign land [УПиП, 1981: 98]. This opinion correlates with the widespread prejudice against nomadic peoples: The Yörük are the worst of men, dried apricot is the worst of fruit [ПиПНВ, 1961: 548]; and against vagabonds: Who wanders a lot will become a wanderer, who talks a lot will become a talker [ПиПНВ, 1961: 251]. Despite popular negative attitude to migration on the whole there are still several reasons which are socially justified and approved, that is marriage, travel for travel’s sake (modernist cultural and educational tourism), labour migration and pilgrimage. First, marriage. The selected proverbs denounce matrilocal unions: Three follies: to mount a mountain and smoke, to start a journey when it’s dark, to leave one’s native home to live in a wife’s house [КПиП, 1972: 253]; it seems wise for a man to bring wife from a distant place, the farther the better: Take a horse from a nearby place, take your wife from afar [УПиП, 1981: 73]. In order to do that one has to go a long way, but, surprisingly, the road in this case seems short and easy: A thousand ri will be as one to a man in love [ПиПНВ, 1961: 619]. Such patrilocal unions brought guests, the relatives on the wife’s side: Guests come from the place you took your wife [ПиПНВ, 1961: 563]; Kinship ties are kept by legs [ПиПНВ, 1961: 593]. No visits meant weaker social links: Far from eyesight – far from heart [ПиПНВ, 1961: 55], it appeared that a neighbour was considered closer than any relative in this case, due to a 229

shorter distance and ready ability to help: Better a neighbour nearby than a relative far away [ПиПНВ, 1961: 46]. Hospitality is almost a universal law in all proverbs. Many would claim this duty is sacred: A guest is God’s guest [КПиП, 1972: 12]. Hospitality may go to an extreme as here: I would give him a night’s quarters though he had a man’s head under his arm [CGPFP, 2003: 65]. Nevertheless, the patience of the host is not endless and the proverbs say it ends in two or three days: Even the eldest brother won’t receive the best of treatment after three days [ПиПНВ, 1961: 126]. If one is on the move he should go on and lose no time sitting in comfort as a guest: A traveller should be walking [ПиПНВ, 1961: 39]. There’s an equal share of proverbs showing that despite the law of hospitality people are not ready to spend their resources (time, food or shelter) on each and every stranger: If you stick a sheep every time a guest comes there will be nothing left of the flock [ПиПНВ, 1961: 247]. Perhaps, some of them doubt if they get their own back some day as the proverb promises: We to strangers, and strangers to us [DMGP, 1831: 51]. Or, perhaps, they’ve met with a special kind of an insolent guest: He eat plenty, he drank much and insisted on a night’s quarters [ПиПНВ, 1961: 131]. But to treat even an insolent guest in that manner is to ruin one’s reputation forever: Old man departed and sin remained, guest left and shame remained [ПиПНВ, 1961: 613]. Second, travel or tourism. The traditional culture pays great respect to any learned men, the knowledge does not necessarily comes with age but with experience and travel: He knows more who travelled farther not who lived longer [ПиПНВ, 1961: 81]. The proverbs thus show that travel was a great investment into human capital. Third, pilgrimage. Strangely enough, the proverbs reflect dubious attitude towards pilgrims because of diverse fake pilgrims: Pretending to be a pilgrim, to put in root and to vomit with rats [ПиПНВ, 1961: 403], the pilgrimage in proverbs is often a dream but anyone is free to have or to fulfill it: Even a cripple dares to dream of Jerusalem [ПиПНВ, 1961: 44]. Fourth, labour migration (military and religious inclusive). Proverbs indicate that regional occupation or temporary work was regular and people used to return to their families during the festive season: A strange land is the best place to make money, home is best to celebrate the New Year [ПиПНВ, 1961: 282]. The adaptation to city life is shown as a slow process: It’s quick to put on city cloths, but it takes time to become a citisen [СПиП, 2009: 179]. Finally, the connection between life-expectancy and migration is curiously estimated, the proverbs have it that: A man lives long in his native place [ABCP, 1996: 35], but: Remove an old man from his native place, and he will leave you his skin [DSP, 1823: 29]. “A proverb cannot be contradicted”, they say, it is a collective experience just too firmly rooted in our mind. Proverbs allow a novel look at migration, they remind us that people tend to perceive things by employing binary oppositions. As a result there’s no “native” without “foreign”. It’s a natural preconception that incomer is alien and is a possible threat to things native, this would remain in our minds however cultural or educated we were. People are not hostile to migrants by free will, it’s an inbred feature of our behaviour which we share with animals. Let us not forget about the fact and consider the problem of migration in all its duality and complexity. Proverbs embrace the majority of migration-related questions, in the paper we had room to describe just two or three general issues, but there are many more specific themes which would cover almost any situation. Thus a proverb becomes an excellent tool in the hands of both a demographer and a politician. What is better to prevent or encourage migration than the people’s own wisdom? It is best employed in the development of demographic policies. The general wisdom of all proverbs is quite simple and easy to follow: a man shouldn’t migrate at all. If one wants to live a happy, long and fruitful life, he should stay in his native land, at home. In wider philosophical sense migration is viewed as something inevitable, all the people are migrants on the Earth. But here too, proverbs look at the bright side. Though inevitable and our destination we know not, any movement is a great opportunity for cognition and development, they claim; and this is, perhaps, the greatest wisdom passed on to us from generations of our ancestors.

230

REFERENCES: 1. A collection of Chinese proverbs translated and arranged by W. Scarborough. Shanghai: American Presbyterian Press. London: Trübner & Co. 1875. [CCP]. 2. A Collection of Gaelic Proverbs and Familiar Phrases / Ed. A. Nicolson. Edinburgh: Birlinn. 2003. [CGPFP]. 3. A dictionary of Modern Greek proverbs, with an English translation, explanatory remarks, and philological illustrations by A. Negris. Edinburgh: Thomas Clark, 1831. [DMGP]. 4. A dictionary of Spanish Proverbs, compiled from the best authorities in the Spanish Language, translated into English; with explanatory illustrations from the Latin, Spanish, and English authors by J. Collins. London: Printed S. Brooke, and sold by G. and W.B. Whittacker, 1823. [DSP]. 5. The Appletree Book of Celtic Proverbs in Irish and English. Compiled by J. O’Donnell. Belfast: Appletree Press. 1996. [ABCP]. 6. Королева М.В., Синица А.Л. Пословицы о расходах на детей как предмет социально-демографического исследования // Историческая демография: Сборник статей / Под ред. Денисенко М.Б., Троицкой И.А. – М.: МАКС Пресс, 2008. 7. Курдские пословицы и поговорки (на курдском и русском языках). Собрали, сост., пер., снабдили прим. и предисл. О. Джалил и Дж. Джалил. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1972. [КПиП]. 8. Пословицы и поговорки народов Востока / отв. ред. И.С. Брагинский. М.: Издательство Восточной литературы, 1961. [ПиПНВ]. 9. Сомалийские пословицы и поговорки: На сомалийском и русском языках с русскими соответствиями / Сост., пер., предисл. и примеч. Г.Л. Капчица; отв. Ред. Г.Л. Пермяков. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. [СПиП]. 10. Турецко-русский словарь пословиц: 1111 изречений, используемых в повседневном общении / О.Ю. Мансурова. М.: АСТ: Восток-Запад, 2005. [ТРСП]. 11. Уйгурские пословицы и поговорки. На уйгурском и русском языках и с русскими параллелями. Собраны М.К. Хамраевым. Сост. и пер. с уйг. М.К. Хамраева и Ю.И. Левина. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1981. [УПиП]. *** Н.Г. Кузнецов – г. Москва, Россия ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ ИЗУЧЕНИЯ ВЬЕТНАМСКОЙ МИГРАЦИИ В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКОВОГО ОБЩЕНИЯ Международная миграция и в особенности учебная миграция привносит в культурное развитие мест обучения, это касается России, Украины и Белоруссии. Взаимосвязь разных культур редко рассматривается в научной литературе, тем не менее, имеет огромное влияние на взаимопроникновение и создание образа страны пребывания, которое затем распространяется в странах, куда возвращаются иностранные студенты. Учебная миграция занимает важное место в глобальных миграционных потоках. Согласно данным международных организаций (ЮНЕСКО, ОЭСР, МОМ) в 2005 г. в мире насчитывалось 2,7 млн. иностранных студентов, которые обучались за пределами своих стран. Доля учебной миграции в межгосударственных миграционных потоках составляет порядка 1,5%, т.е. каждый десятый мигрант в мире - это учебный мигрант. Согласно прогнозам ЮНЕСКО численность иностранных студентов к 2010 г. возрастет до 3,7 млн. человек. В условиях усиления миграционных потоков в мировом масштабе, образовательных мигрантов можно считать самой желательной категорией, поскольку, как правило, ее составляют молодые и инициативные люди, которые отличаются открытостью и готовностью воспринимать новые знания и технологии, получающие национальное образование и квалификацию, приспособленные к местному рынку труда, адаптированные к языковой и культурной среде.

231

Согласно официальным данным Министерства образования и науки Российской Федерации (она основана на отчетности вузов) в 2007/08 учебном году в стране обучались 101 тыс. иностранных студентов, аспирантов, докторантов, стажеров. Вьетнам занимал пятое место среди поставщиков учебных мигрантов в Россию – в вузах обучались более 4 тыс. вьетнамских студентов, аспирантов, докторантов и стажеров (рис. 1). Нужно признать, что в последнее время поток учебных мигрантов из Вьетнама постепенно переориентируется на другие государства (США, Европу, Австралию, Японию), которым Россия проигрывает в конкурентной борьбе на рынке образовательных услуг.

Рис. 1. Страны - крупнейшие «поставщики» иностранных учебных мигрантов в Россию в 2007/08 учебном году, тыс. человек Распад СССР привел к некоторому отдалению России от Вьетнама, охлаждению отношений, как следствие сокращению потока учебных мигрантов в Россию. Были утрачены традиционные связей между учебными и научными заведениями, сократилось распространение русского языка, а в итоге, потоки учебных мигрантов из Вьетнама переориентировались на страны Запад. По данным ЮНЕСКО за пределами Вьетнама в 2005 г. учились 15,8 тыс. вьетнамцев, что составляло около 2% всех студентов в стране. Главным образом они направлялись на учебу в США, Францию, Австралию, Германию и Японию. По данным национальной статистики за рубежом учились свыше 25 тыс. человек. История учебной миграции насчитывает долгие годы. Вьетнамцы начали приезжать учиться в Советский Союз в 1920-е гг. Это были революционеры, прибывшие с 1925 г. на учебу в Коммунистический университет трудящихся Востока и другие учебные заведения. Всего до конца 1930-х гг. в СССР прошли обучение около 70 вьетнамцев, среди которых был и «вождь вьетнамской революции», первый президент Вьетнама Хо Ши Мин. Из немногих оставшихся в России к началу Великой Отечественной войны немалая часть погибла в битве за Москву, вступив добровольцами в Красную армию. Советский Союз установил дипломатические отношения с Демократической Республикой Вьетнам (ДРВ) в 1950 г. С этого времени в СССР снова начали приезжать вьетнамские студенты. К тому же Советский Союз оказал поддержку ДРВ в войне с США, о чем до сих пор с благодарностью вспоминают многие вьетнамцы. Россия и Вьетнам, внешне очень разные страны. Россия — огромное по территории государство с холодным климатом и, в основном, с европеоидными народами. Вьетнам же располагает сравнительно небольшой территорией. Климат — тропический и субтропический, население принадлежит к смешанной расе монголоидных и малайских народов. Вместе с тем, несколько десятилетий союзничества довольно сильно сблизили оба народа. Кроме России, Вьетнам поддерживает тесные связи с некоторыми

232

другими странами СНГ: Украиной, Казахстаном, Белоруссией, Узбекистаном, Азербайджаном. В некоторых из них работают диппредставительства Вьетнама. Россия и Вьетнам перешли в одну шкалу по численности народонаселения. Если в 70-е годы население РСФСР было примерно в 4 раза больше населения объединенного Вьетнама, то в настоящее время — менее чем в два раза (144 млн. и 85 млн. соответственно). По прогнозам ООН, к 2050 году в обеих странах будет равное количество населения: примерно по 125 млн. человек. Вьетнам проводит примерно такие же реформы как Россия в 90-е годы, правда более осторожно и более сбалансировано. В Москве и других городах работают общества дружбы с Вьетнамом. Председателем Центрального правления Общества является В.П.Буянов, ректор Московской академии экономики и права. Длительное время его возглавлял Е.П.Глазунов, ранее работавший во Вьетнаме на дипломатическом поприще. Активно работают общества дружбы с Вьетнамом в Белоруссии и Узбекистане. Российские ветераны войны во Вьетнаме объединены в Межрегиональную общественную организацию ветеранов войны во Вьетнаме, председателем которой является Н.Н.Колесник. Аналогичное объединение ветеранов работает в Украине. За пятьдесят лет сотрудничества вузы СССР и России подготовили более 70 тыс. вьетнамских специалистов, из них более 30 тыс. получили высшее образование, 3 тыс. человек стали кандидатами наук, 200 человек получили степень доктора наук. Сейчас многие из них занимают высокие посты в правительстве, возглавляют научные институты, работают в вузах, государственных учреждениях и компаниях. Между правительствами СССР и Вьетнама 10 февраля 1978 г. было подписано специальное Соглашение о сотрудничестве в этой сфере. Накануне распада СССР в стране обучалось почти 7 тыс. вьетнамских студентов. Кроме того, было подготовлено около 48 тыс. высококвалифицированных рабочих и техников для промышленных предприятий. Во Вьетнаме при содействии СССР было построено 5 учебных заведений, в т.ч. Ханойский политехнический институт. Построено 12 объектов энергетики, 4 горной промышленности, 13 предприятий машиностроения и металлообработки и более 50 крупных объектов химической промышленности, строительных материалов, пищевой промышленности, сельского хозяйства, нефтяной промышленности, транспорта и связи. Накануне распада СССР в стране обучалось почти 7 тыс. вьетнамских студентов. В настоящее время по данным Министерства образования и подготовки кадров Вьетнама в 90 российских вузах обучаются около 5 тыс. вьетнамских студентам по разным линиям, в том числе по Соглашению между Правительствами России и Вьетнама об обучении вьетнамских граждан в вузах России от 9 июля 2002 г. (оплата обучения осуществляется в рамках программы «долг-помощь»), за счет средств Правительства Вьетнама (в стране была принята специальная программа подготовки высококвалифицированных кадров за рубежом), на основе межвузовских соглашений, выделяемых Россией квот (в 2007 г. было выделено 210 мест), за счет средств вьетнамских компаний, а также денег вьетнамских семей. По данным российского Министерства образования и науки России в 2007/08 учебном году вьетнамские студенты, аспиранты, докторанты и стажеры обучались в 177 российских вузах, около 80% обучались по контрактам (платно) и 20% по государственной линии (бесплатно). Наибольшее количество вьетнамских студентов, стажеров и аспирантов обучаются в Москве, Санкт-Петербурге, Астрахани, Волгограде, Воронеже, Иркутске, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Тамбове, Томске, Туле и некоторых других городах. Таким образом, в России в настоящее время обучается от 20% до 30% всех вьетнамских студентов, обучающихся за границей. Хотя этот показатель кажется достаточно высоким, по мнению вьетнамских экспертов, российские вузы недостаточно рекламируют свои услуги во Вьетнаме. О потенциале вьетнамской образовательной миграции свидетельствует также тот факт, что вьетнамские власти оценивают численность молодежи, ежегодно нуждающейся в профессиональном обучении и повышении квалификации в стране в 800 тыс. человек. За несколько десятилетий в СССР и России получили высшее и среднее техническое образование тысячи вьетнамцев. Они объединены 233

в Винакорвуз — Вьетнамскую ассоциацию выпускников вузов СССР. В настоящее время в России обучается более тысячи вьетнамских студентов. В России вьетнамскую культуру, историю и язык изучают в следующих учебных заведениях: • Московский государственный университет, Институт стран Азии и Африки • МГИМО • Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва • Санкт-Петербургский государственный университет, Восточный факультет • Дальневосточный государственный университет, Восточный институт, а также Дальневосточный государственный технический университет, Восточный институт (оба в г. Владивостоке). Привлекательность обучения в России для вьетнамцев резко снижают случаи проявления расизма и национализма в разных городах. Как отметил вице-президент вьетнамского землячества в России Ле Динь Ву: «Скинхеды омрачают возможности экспорта российского образования. Многие вьетнамские родители отзывают своих детей из России и отправляют обучаться в Австралию, хотя это и дороже. Сейчас у нас есть выбор, где обучать детей: в России, Европе, Америке или Австралии. Однако если специалист получил высшее образование в России, он навсегда становится поклонником русской культуры, науки, промышленности. Создайте спокойную атмосферу, и в России будут те же 15 тыс. вьетнамских студентов, как в Австралии, а то и больше. Симпатии вьетнамцев к русским велики, и не стоит сбрасывать это со счетов». Часть иностранных студентов остаётся в России после окончания обучения, и увеличивает трудоспособное, а главное высокообразованное население. На решение остаться в России положительное влияние оказывает отсутствие ограничений на рождение детей, существующее во Вьетнаме. Широк выбор специальностей: управление, дипломатия, экономика, геология, радиотехника, электроника и автоматика, строительство, связь, геодезия авиация, автомобилестроение биотехнология, педагогика, медицина, культура, искусство, дизайн и архитектура. Проведенное в 2007 г. социологическое исследование учеными ИСПИ РАН при поддержке Посольства Вьетнама в 14 городах России (Калуге, Москве, Санкт-Петербурге, Уфе, Воронеже, Курске, Челябинске, Екатеринбурге, Новосибирске, Красноярске, Иркутску, Чите, Хабаровске и Владивостоке) показало, что вьетнамские граждане положительно относятся к вступлению в брак с гражданами России. Около 7% респондентов уже состоят в браке, а более 19% выражают желание вступить в брак в будущем. Более 30% выразили желание, чтобы их дети жили в России. На желание остаться в России оказывает отношение к вьетнамцам со стороны властей и местных жителей. Учебная миграция регулируется соглашением между Правительствами России и Вьетнама об обучении вьетнамских граждан в вузах России от 9 июля 2002 г. (оплата обучения осуществляется в рамках программы «долг-помощь»). Россия выделяет небольшие квоты на обучение вьетнамских граждан. На обучение студентов в России выделяет средства Правительство Вьетнама, в рамках специальной программы подготовки высококвалифицированных кадров за рубежом. Некоторые вузы заключили соглашения об обмене студентами и аспирантами. Часть вьетнамских студентов учится за счет средств вьетнамских компаний и семей. И хотя Вьетнам остается второй страной из «дальнего» зарубежья, обеспечивающим российские вузы иностранными студентами, мер, которые предпринимаются в сфере привлечения учебных мигрантов из Вьетнама в Россию, на наш взгляд, недостаточно. Это направление работы требует серьезной активизации, как на уровне государств, так и на уровне вузов. Необходима широкая рекламная кампании российского высшего и среднего специального образования во Вьетнаме. Кроме того, учитывая демографическую ситуацию в России, всем желающим остаться после обучения в России вьетнамским студентам и аспирантам должна быть предоставлена возможность получения российского гражданства. Учебная миграция выступает важным источником пополнения населения в современной России. Миграцию молодых людей целесообразно считать одной из самых же234

лательных для страны, поскольку она имеет целый ряд положительных социальнодемографических последствий, в том числе несет «омолаживающий» эффект, пополняет численность трудоспособного населения и высококвалифицированных специалистов на рынке труда, стимулирует культурный обмен и развитие национальной системы образования. Литература: 1. Арефьев А.Л. Российские вузы на международном рынке образовательных услуг. – М.: Центр социального прогнозирования, 2007. 5. Кузнецов Н.Г. Вьетнамская миграция в Россию. Международный научный альманах. Выпуск 2./Сборник статей преподавателей, аспирантов, магистров и студентов/ Под ред. В.И. Журко - Галле, Минск, Бишкек, Актюбе: Изд-во Принт А, 2009. 6. Письменная Е.Е. Учебная иммиграция в Россию: современные тенденции. – М.: Изд-во «Экономическое образование», 2008. 7. Рязанцев С.В., Кузнецов Н.Г. Миграция из Вьетнама в Россию: тенденции и регулирование// Миграция в современной России: состояние, проблемы, тенденции: Сборник научных статей/ Под ред. К.О. Ромодановского, М.Л. Тюркина. – М.: ФМС России, 2009. 8. Кузнецов Н.Г. Современные проблемы российской молодежи в ЦФО. Материалы международного научно-практического семинара Социально-демографические проблемы молодежи в условиях кризиса./ Под ред. Рязанцева С.В. М.- изд. «Экономическое образование», 2009. *** А.Р. Масалимова – г. Алматы, Казахстан КУЛЬТУРА ТОЛЕРАНТНОСТИ В УСЛОВИЯХ ПОЛИЭТНИЧНОСТИ Заявленная тема доклада имеет теоретическую и практическую значимость, так как одна из особенностей Казахстана - полиэтничность, где проживают представители 130 этносов. Численность населения Республики Казахстан по итогам переписи 2009 года составила 16004,8 тыс. человек, в том числе численность казахов увеличилась по сравнению с предыдущей переписью на 26,1% и составила 10098,6 тыс. человек. Увеличилась численность узбеков на 23,3%, составив 457,2 тыс. человек, уйгур - на 6%, составив 223,1 тыс. человек. Численность русских составляет - 3797,0 тыс. человек; немцев - 178,2 тыс. человек; украинцев - 333,2 тыс. человек; татар - 203,3 тыс. человек; других этносов - 714,2 тыс. человек. В геокультурном, геополитическом плане Казахстан находится на пересечении трех цивилизаций, влияющих на культурную идентичность в Казахстане: мусульманской, православной, конфуцианской. В этой связи особенно важным является выяснение объективных факторов для определения характера проникновения информационной волны глобализации, тенденций утверждения ценностей западной культуры, распространения массовой культуры. Изучение приоритетных установок в отношении ценностей этнокультуры, обоснование концепции «неагрессивности» культуры как условия формирования единого национального духовно-культурного простанства казахского мира, языкового, политического, культурного дискурса в условиях глобального кризисного мира, установление маркеров гармонии и дисгармонии речевого общения, принципов и установок, обеспечивающих гармоничную систему социальных связей, культурной защиты и безопасности; выявление архетипов менталитета и формирования толерантных принципов являются перспективными задачами современных культурологических исследований. Теоретико-методологическая и практическая востребованность культурфилософского, культурантропологического анализа проблемы толерантности состоит в формировании репрезентативной модели социума, которая ориентирована на цивилизационное развитие, в то же время, на духовные этнические ценности, что является главным критерием ее эффективности, гарантией целостного культурного развития общества.

235

Повседневная среда общения наполнена многочисленными символическими кодами, определенным набором средств коммуникативного взаимодействия. При общении с Другими мы используем модели и тактику поведения, которые принимались и, как правило, закреплялись в нашей социокультурной среде в ходе исторического развития. Вместе с ними мы воспринимает и стереотипы, которые не всегда верны. При столкновении с иной культурой наш собственный набор стандартных типов и правил общения может не срабатывать, а несбывшиеся ожидания между участниками коммуникации, увеличение трудности в согласовании интересов зачастую оборачиваются причиной возникновения конфликтов. Неумение найти диалог в прошлом веке привело к тому, что подавляющая часть конфликтов носила национальный характер. Политическая обстановка в мире не отличается стабильностью, процесс создания единого поля коммуникативного взаимодействия не проходит гладко, поэтому возникает необходимость производства «неагрессивной» культуры, творческого создания новых значений и средств коммуникации, развития толерантности в культуре и собственно толерантной культуры. В рамках интенсивных цивилизационных, глобализационных процессов они помогают сформулировать некие общие идеалы и ценности, гармоничный дискурс общения (толерантность, равноправие традиций, этика и политика ответственности, коммуникабельность, вежливость и др.). Культура толерантности требует реагирования на новые, в т.ч. и опасные для Казахстана и его будущего вызовы со стороны глобализации, что не может не влиять на характер и содержание культурной политики. Для предотвращения цивилизационных, этнических, культурных, политических, религиозных и др. конфликтов в свете современных «велений» эпохи, наиболее предпочтительным является такой подход «как расширение собственного опыта и критический диалог», позволяющий не только уважать чужую позицию, но и изменять свою в результате критического диалога». Именно в этом контексте особую значимость приобретают компетенции, связанные с жизнью в поликультурном обществе: понимание различий, уважение к другим, способность к содружеству, умение жить с людьми других культур, языков и религий. Терпимость в отношении людей, принадлежащих к другой национальности, предполагает, осознание наличия, как различий, так и сходства. За все время независимого существования в Казахстане сформировалась система рыночных институтов, заложена институциональная основа, создана правовая и субъектная база, т.е. разработан свод законов, определены стратегия и программа действий на перспективу, обосновывающие и гарантирующие необратимый характер реализации избранной цели – движение к демократическому и правовому государству, гражданскому обществу, что отражено в предложенной Президентом страны Стратегии «Интеллектуальной нации – 2020» и озвучено в Послании Президента РК народу Казахстана 2010г. В целом мы можем с уверенностью говорить, что в Казахстане формируется политико-экономическая и правовая среда, стимулирующая активность граждан; уровень и качество жизни людей, социальная защищенность граждан, их духовно-нравственное самочувствие и развитие выступают главным и высшим критерием. В условиях современной социально-культурной деятельности, политической практике назрела необходимость внедрения концепции «неагрессивности» культуры, такой экологии сознания, которую следует понимать не просто как идеологию терпимости, а как своеобразную границу, отделяющую общество от явлений, грозящих ей гибелью. Например, не может быть оправдания к насилию, агрессии, к терроризму. Но также следует признать относительность принципа толерантности, но в то же время его необходимость в качестве «фасада» политического, культурного контекста. При этом толерантность в политическом, культурном, религиозном отношениях имеет совершенно разные границы, индикаторы и пути консенсуса, так как политические границы не соответствуют языковым и культурным границам. В целом можно обобщить, что «неагрессивность» культуры – социально-культурный дискурс, касающийся вопроса баланса прав и обязанностей, а также всевозможных ограничений, налагаемых на нас соображениями приличия, гармонии, сосуществования с согражданами. Это компромисс, признание прав друг друга, так как у каждого из нас свой способ бытия, следовательно, будут существовать несоответствия и противостояния, а значит, необходимо находить пути решения противоречивых ситуаций. 236

Проводимую политику межэтнического согласия в Казахстане следует признать успешной. Отличительной чертой казахов выступает высокая степень веротерпимости, толерантность, готовность без отчуждения принять культурные традиции соседних народов. Это и есть фундамент, первооснова для развития межэтнического диалога не только в рамках единой государственной политики, но и через общественную инициативу, которая каждодневно проявляется в простом человеческом общении на уровне каждого аула и города. Ощущение внутреннего равенства позволяет эффективно воспроизводить механизмы межэтнического согласия, в том числе, на уровне семьи, поскольку ребенок, проходя весь цикл воспитания дома и в школе, усваивает абсолютно естественно толерантное отношение к представителям другой конфессии, другого этноса и т.д. Следует особо отметить, что этот год (2010) для Казахстана – год Председательства в ОБСЕ и девизом казахстанского председательства по заявлению Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в обращении к участникам инаугурационного заседания Постоянного совета ОБСЕ в Вене выступают четыре «Т» - «траст» (доверие), «традишн» (традиции), «транспаренси» (транспарентность) и «толеранс» (толерантность) [1]. «Первое означает доверие друг другу, в котором мы так нуждаемся. Второе - приверженность основополагающим принципам и ценностям ОБСЕ. Третье - максимальную открытость и транспарентность в международных отношениях, свободных от «двойных стандартов» и «разделительных линий». Нацеленность на конструктивное сотрудничество в преодолении вызовов и угроз безопасности. Четвертое - отражение глобальных трендов по укреплению межкультурного и межцивилизационного диалога, что приобретает в современном мире все большую значимость». «Председательство в ОБСЕ воспринимается у нас в стране не только как внешнеполитический успех, но и как ценность общенационального масштаба. В соответствии со сложившимися в ОБСЕ традициями, мы объявляем девиз действующего председательства, символизирующего содержательную идентификацию председательствующей страны», - подчеркнул в своем выступлении Н.Назарбаев [1 , там же]. Смысл «неагрессивности» культуры заключается в уменьшении числа факторов, которые могут повредить обществу и государству, терпимыми могут быть только те явления, которые не противоречат общепринятым идеалам, идее сохранения народа и государства. И даже если к таким явлениям как гомосексуализм или курение в свете принципов толерантности мы относимся терпимо, это не вовсе не говорит об их принадлежности к базовым ценностям нашего общества. Иначе говоря: «благополучие народа, сохранение государства, стабильность общества» - это норма. Все, что ей соответствует – принимается, а все, что действует против нее - отвергается. Но все, что не действует против нее, плавно переходит в зону терпимости. Научная значимость разработки концепции «неагрессивности» культуры обусловлена тем, что позволит развивать коммуникации на новом уровне, поможет человеку не только осознать свое место в мире, но и станет базой, на которой осуществляется сегодня диалог культур. Новая методология сводится к нахождению понимания, ориентирующегося не столько на сходстве, сколько на различии, использованию в процессах межкультурной коммуникации цивилизационной идентичности. В поликультурном пространстве это наиболее приемлемая форма идентификации, так как позволяет формировать позитивную установку для восприятия других культур, ценностей, традиций, взаимообогащению и дружбе народов. Новую страницу не только в истории государственной национальной политики Казахстана, но и в решении «национального вопроса» в мировой практике открыла уникальная по своему существованию Ассамблея народов Казахстана. За время своего существования деятельность Ассамблеи ознаменовалась большими достижениями. Создание демократической правовой базы в сфере межэтнических отношений, реализация Государственной программы развития языков, Стратегии развития Ассамблеи позволили совершить прорыв в сознании людей и добиться возрождения культуры и традиций народов, проживающих в стране.

237

Сегодня государство поддерживает деятельность 471 национально-культурного объединения, девятнадцати республиканских и региональных национальных газет, радио- и телепрограмм, шести национальных театров. За последние годы в регионах страны построено более одиннадцати домов дружбы. В Астане построен Дворец Мира и Согласия. В области национального образования в Казахстане активно действует более ста этнических школ, 170 воскресных языковых центров. В школах национального возрождения работают 29 отделений по изучению одиннадцати языков. Наряду с казахскими и русскоязычными средствами массовой информации в республике издаются газеты и журналы, выходят в эфир передачи на одиннадцати языках, в том числе на украинском, польском, немецком, корейском, уйгурском, турецком и дунганском. За эти годы на развитие родных языков, поддержку национальных СМИ, помощь национальным театрам, издание национальной литературы государством было выделено около шестисот миллионов тенге. Вызов времени - современный цивилизованный казах – это человек, владеющий тремя языками: казахским, русским, английским. Взаимопроникновение культур является положительным явлением, поскольку это способствует взаимообогащению каждой из них. Носители «синтетической» культуры имеют более широкий кругозор, у них вырабатывается толерантное отношение к представителям других этносов и культур. В отличие от всех мультилингвальный субъект способен видеть «рубежи» своей и другой культур. Но при этом мы должны помнить о том, что необходимо развивать и культивировать такой уровень понимания, такое мировоззрение, которое бы служило специфическим защитным механизмом (культурной защитой) перед насилием, жестокостью ненавистью к «другому» и т.д. Становление гармонично развитой личности начинается с «низу», с семьи, основной социальной единицы. Основную роль в воспитании личности, формировании толерантного отношения играют родители, педагоги, психологи, а также ценностно-культурный мир, окружающий его с раннего детства, в этом аспекте, безусловно, большая роль отводится этнокультурным ценностям, этноязыковой среде, уровню усвоения норм родного языка, на основе которого, как правило, осуществляется этническая, культурная идентификация субъектов. В первую очередь, их воспитательные воздействия направлены на гуманизацию взаимоотношений между детьми, детскородительских отношений, обеспечение права и возможностей каждой личности на удовлетворение личностных, жизненно важных и культурных потребностей. В системе образования гармоничный дискурс, неагрессивность культуры, педагогика толерантности должны способствовать критическому анализу, умению понимать различного рода ситуации, обстановку в семье, в школе, классе и т.д. Люди должны знать историю и географию геноцидов, расовых и этнических конфликтов, религиозных войн, сегрегаций. По идеи П. Рикера человечеству нужна память, в основе которой лежит прощение. Без памяти прощение невозможно. Разделив жестокую память соседа, мы частично приобщаемся к политической стороне прощения. Память как тюрьма - регрессивна, поэтому память должна хранить боль и шрамы [2]. Масштабно необходимы методы систематического и рационального обучения, которые бы способствовали улучшению взаимопонимания, укреплению терпимости в отношениях, как между отдельными людьми, так и между этническими, социальными, культурными, религиозными и языковыми группами. Важнейшим тактическим шагом в проводимой культурной политике, будет выявление интегративного механизма укрепления гражданского мира и согласия в обществе, использования этноязыковых механизмов и маркеров гармоничного дискурса общения. Литература: 1. Послание Президента РК Н.А. Назарбаева народу Казахстана. – Казахстанская правда. - 2010. - 29 января. 2. Рикер П. Универсальность и сила различия // Керни Р. Диалоги о Европе. – М., 2002. - С. 48. ***

238

А.К. Папцова – г. Чадыр-Лунга, Молдова МИГРАЦИЯ КАК ФАКТОР МОДЕРНИЗАЦИИ И КОНСЕРВАЦИИ ТРАДИЦИОННОГО ГАГАУЗСКОГО ОБЩЕСТВА Миграционные процессы частый атрибут кризисных периодов в жизни общества. Хотя их активизация во многом является следствием разнообразных процессов в жизни общества, и сами они вызывают изменения, как модернизирующие общество, разрущающее его традиционность, так и консервирующие, а то и укрепляющие ее. Объем и направления миграции гагаузов, адаптация мигрантов и потенциальная миграция тщательно изучены специалистами – прежде всего И.А. Субботиной, М.Н. Губогло, А.Н. Ямсковым, Н,А. Дубовой, А.В. Юраковым. Предметом рассмотрения в данной работе является разноплановое влияние усилившихся миграционных процессов на трансформации традиционного гагаузского общества. Важным для понимания вопроса является то, что это не единственный фактор воздействия. Не меньшее значение имеют модернизационные процессы второй половины ХХ века, курс на радикальные экономические и политические преобразования, взятый Молдавией в период обретения независимости, а также интенсивность этнической мобилизации гагаузов, одним из результатов и одновременно фактором усиления которой стало создание Автономно-Территориального Образования Гагауз Ери на юге Молдавии. При анализе следствий миграционных процессов необходимо учитывать то обстоятельство, что их влияние зависит от двух факторов – от характера их протекания и от трансформационных процессов в самом обществе. Можно привести ряд примеров, иллюстрирующий этот тезис. В традиционном обществе Древней Италии существовал обычай массового выселения юношества в новое место обитания, называемый «священной весной» (именно таким образом был основан в VIII в. до н.э. Рим). Это не меняло уклада жизни общины, которую покидали юноши. Зато миграционные процессы, начавшиеся в Греции примерно в то же время, получившие название «Великой греческой колонизации» сыграли важную роль в осуществлении культурного переворота и возникновении цивилизации особого типа – античной. Различия – и в масштабе миграционных процессов и в ее характере, в особенностях развития метрополии. В исследуемых миграционных процессах речь о колонизации не идет – мигранты адаптируются к новым условиям и в случае успеха включаются в те общества, в которые переселяются. Но масштаб их таков, что вполне может угрожать если не существованию, то нормальному развитию покидаемых мигрантами обществ. Для гагаузов это особенно опасно в связи с тем, что этот тюркоязычный и при этом православный народ именно в настоящее время переживает важнейший для этногенеза момент – становление АТО Гагауз Ери. Значимыми вехами на пути к этому событию стало переселение в XVIII-XIX вв. в Бессарабию (если понимать под ней область на юге Молдавии и Украины), а в ХХ веке появление гагаузской письменности, литературы, театра и т.д. Вместе с тем, именно в ХХ веке гагаузам в наибольшей степени угрожала ассимиляция, важнейшими рычагами которой, помимо того, что русский язык был для СССР государственным (на нем велась документация и т.д.), была система образования и притягательность городского образа жизни, который олицетворяли приезжие специалисты, считавшиеся «русскими» независимо от действительной национальной принадлежности. Миграционные волны разной степени интенсивности захватывали регион в 1856-1878 (тогда гагаузы осели в Таврии); на рубеже XIX-ХХ веков (тогда гагаузы поселились на Северном Кавказе, в Узбекистане, Киргизии, Казахстане и в Тюменской области; в «румынский период» (1918-1940) (именно тогда гагаузы добрались до Бразилии), в 70-80 гг. Но именно миграции в настоящем приобрели особый размах и значение, причем это характерно для Молдавии в целом.

239

Влияние миграции на традиционность общества – многопланово. В какой-то мере она ее консервирует, позволяя людям, оставшимся в регионе обходиться без радикальных преобразований в экономической сфере, жить, сохраняя и развивая традиции. Стоит отметить, что в 2005 г. Молдавия вышла на первое место в Европе и странах СНГ по отношению суммы денежных переводов от работающих за рубежом граждан к ВВП страны[2, с.64] Но исподволь миграция все же размывает традиционные структуры и одним из факторов, обеспечивающих это является расширение сфер жизни, опосредованных деньгами. Это проявляется в том, что все большее количество услуг предлагается именно за деньги. В традиционном обществе, не опосредованном деньгами оказание услуги увеличивает социальный капитал. Личные связи мыслятся бессрочными (невозможно представить себе. например, временную дочь или мать) и социальный капитал также сулит долгосрочные выгоды. Если ответить на услугу предложением заплатить деньги, то это фактически означает отказ от установления или подкрепления личных связей. Еще недавно человек в ряде случаев (например, при постройке дома или при уборке урожая) мог рассчитывать на разовую помощь родственников, которых он был обязан только накормить и если помощь была связана с уборкой винограда или, забоем скотины, то поделиться частью продуктов, то теперь человек прежде всего может рассчитывать на помощь наемной рабочей силы. Естественно, это является не только следствием миграции, но именно миграция часто обеспечивает участников такой сделки деньгами или трудовыми навыками. Следствием миграции является сама возможность роста цен , не адекватных зарплатам людей. Торговцы могут быть уверены в том, что товар купят, невзирая на цену, государственные структуры могут безбоязненно поднимать цены на энергоносители, а потребители вынуждены решаться на поиски работы за границей и это решение дается им все более просто. Еще одним важным последствием миграции является то, что трудовые мигранты проходят на заработках «школу капитализма», которая состоит не только в том, что там они привыкают к экономическим отношениям (где каждое твое действие оплачивается, но строго по договору, какие-то дополнительные усилия не учитываются), но и в том, что там они могут стать объектом чудовищной эксплуатации, жить в тяжелых условиях и не быть уверенным в том, что их не обманут или что их не будут преследовать правоохранительные органы, которых по долгу службы регистрация должна волновать больше, чем их судьба. Это, с одной стороны, заставляет ценить оставшиеся личные связи, с другой не способствует развитию социальной солидарности. Вернувшись, они потребуют за свои услуги платы, соразмерной с их «заграничными» зарплатами и их не будет волновать, что зарплата тех, кто на заработки не ездит гораздо ниже, чем за границей. Особенностью миграционных процессов последних двух десятилетий является то, что они захватывают не только мужчин, но и женщин, причем объем женской миграции не уступает объему мужской. Более того, если мужчины часто отправляются в Россию, то женщины – в Турцию, таким образом, создается потенциальная угроза для распада семей. Угроза эта тем более велика, что возросшая активность женщин оказалась столь стремительной, что не успела найти осмысление в социальных ожиданиях мужчин. Мужчины готовы получить выгоды от активности женщин в экономической жизни, но не предполагают, что стереотипы их собственного поведения должны как-то меняться. Социальные ожидания женщин во многом сформированы под влиянием массовой культуры, поставляющей прекрасные образы мужчин, понимающих женщин и вместе с тем вполне мужественных. К числу тех последствий миграции, которые негативно влияют на основы традиционности общества относится то, что она постоянно и безвозвратно вымывает наиболее активных и деятельных членов общества. И.А.Субботина, фундаментально исследовавшая миграционные процессы у гагаузов указывает на то, что более трети трудовых мигрантов-гагаузов находятся на заработках 5 и более лет. Каждый 12-й мигрантгагауз(ка) работает в другой стране более 10 лет[1, c.141] и перспективы представляются малоутешительными – уже сейчас можно сделать вывод о том, что многолетние тру240

довые миграции гагаузов, постепенно перерастающие в окончательную эмиграцию создают серьезную угрозу снижения демографического, социального и интеллектуального потенциала гагаузского общества (особенно опасную своими последствиями для малочисленных народов), угрозу разрушения этнокультурной идентичности гагаузов [1, c.151-152]. Драматическими являются последствия миграция и для механизма воспроизводства ценностей традиционного общества: трудолюбия, воздержания и т.д.Уже в советское время отношение к детям меняется – родители видят в них не только помощников в крестьянском труде, предпочитают не столько удержать их в хозяйстве, сколько позаботиться об их будущем в связи с их интересами. Система образования становится важнейшим каналом социальной мобильности. В настоящее время стремление родителей дать детям максимально возможное усиливается тем обстоятельством, что дети надолго остаются без присмотра родителей и они стараются компенсировать это подарками. Если ранее дети могли носить одежду доставшуюся им от старших братьев и сестер или других родственников и знакомых, то в настоящее время родители готовы потратить значительные суммы на одежду, игрушки и компьютеры для детей. Большинство родителей, покупающих компьютеры убеждены, что они вкладывают деньги в устройство, автоматически развивающее ребенка и не пытаются понять каким образом используют его дети, что вылавливают они в сетях интернета. Скромность скорее представляется комплексом. Это, конечно, зависит не только от родителей. Если в советское время детей на сцене Дома культуры можно было увидеть прежде всего во время школьных фестивалей, то теперь они выходят в роскошных нарядах во время разнообразных конкурсов «Мини-мисс», «Принц и принцесса» м т.д. Конечно, все эти изменения не радикальны. Дети с большим удовольствием принимают участие и в фольклорных праздниках, где они танцуют народные танцы. Девочка из села после того, как покормит цыплят в домашнем хозяйстве, может загрузить то приложение в «Одноклассниках», которое позволяет выращивать виртуальных домашних животных и заботливо будет за ними ухаживать. Будущее своих детей родители вовсе не связывают с тяжелой работой на поле. Большинство родителей готовы оплатить контракт за учебу в ВУЗе, причем и родители и дети стремятся выбрать те профессии, которые, по их мнению, автоматически обеспечат процветание. Наиболее престижными считаются профессии экономистов и юристов. В последние годы в Комратском университете испытывают сложности с набором групп Аграрно-технологического факультета (в аграрном, в принципе, регионе!). Несмотря на рекламу и бесплатные бюджетные места не удалось набрать группу актеров, культурологов – тех, кто бы обеспечил бы процветание гагаузской культуры. Стоит отметить, что большинство студентов Комратского государственного университета жители сел и «образовательная стратегия» родителей не связывает будущее их детей с возвращением их в родные места. Некоторые жители сел вкладывают заработанные деньги в недвижимость в городах. Но это не означает сильную активизацию урбанизационных процессов. Посуществу в одном лишь Комрате и осуществляется строительство новых домов. При этом, чаще всего жители сел покупают не новое жилье, а то, чьи владельцы уехали из Молдавии навсегда или сменили городскую квартиру на дом в частном секторе, владельцы которого уехали из Молдавии. Переселяясь в города, они привносят элементы сельской культуры, например, даже жители многоэтажек заводят небольшие огородики под окнами. В целом, деньги мигрантов крайне редко вкладываются во что-либо, кроме как в строительство баров, магазинов и бензоколонок. С одной стороны это так же не способствует модернизационным процессам. С другой - исподволь все же поддерживает тенденцию к индивидуализации. Рассмотрим это на примере баров и кафе. С одной стороны данные заведения вроде бы способствуют поддержанию личных связей, общения – того, что важно для традиционного общества. С другой – это скорее «функциональное» общение, индивидуалистское общение без семей.

241

В целом можно сделать следующие выводы: миграции, будучи следствием социальных трансформаций, сами вносят вклад в их дальнейшее развитие. Обеспечивая регион денежными ресурсами, мигранты позволяют поддерживать и сохранять некоторые черты традиционного общества – значимость общения, личных связей и т.д. Благодаря этому общество избавлено от болезненной остроты социальных противоречий, Вместе с тем, миграции негативно влияют на такие важные институты традиционного общества, как семья, механизм вопроизводства традиционных ценностей. Миграционные процессы с одной стороны скрепляют коллективизм, с другой способствуют развитию индивидуалистических тенденций в различных сферах. Втягивание в интенсивные товарноденежные отношения способствует тому, что во многих сферах экономические отношения вытесняют личные связи. Литература: 1. Субботина И.А.Гагаузы: расселение, миграция, адаптация (вторая половина ХХ –начало ХХI вв.).Москва, 2007, 280 с. 2. Ямсков Гастарбайтерство в гагаузских селах Бешалма, Кириет-Лунга и Чишмикиой (по данным статистических и этнографических исследований 2005-2007 гг.)// Гастарбайтерство. Факторы алаптации. Москва. 2008, 387 с. *** Д.В. Полетаев – г. Москва, Россия ДИНАМИКА И ПЕРСПЕКТИВЫ УЧЕБНОЙ МИГРАЦИИ В РОССИЮ Присутствие России на международном образовательном рынке не соответствует сегодня её потенциальным возможностям. Так, в 2006/2007 академическом году общая численность иностранных граждан, обучавшихся по очной форме составила 90,5 тыс. человек1, а по очной и заочной форме – 120,5 тыс. человек, что составляет 4% от общей мировой численности иностранных студентов и 1,6% от общей численности всех студентов российских вузов. В то же время, в 1990/1991 академическом году общая численность иностранных граждан, обучавшихся в РСФСР по очной форме составила 89,3 тыс. человек, а по очной и заочной форме – 89,6 тыс. человек, что составляло 10,8% от общей мировой численности иностранных студентов и 3,2% от общей численности всех студентов вузов РСФСР. Во времена Советского Союза готовились кадры для 160 стран мира, многие выпускники советских вузов вошли в политическую и деловую элиту своих стран. Из их числа вышли президенты нескольких стран дальнего зарубежья и почти все лидеры стран СНГ. Например, президент Монголии Намбарын Энхабаяр окончил Московский литературный институт в 1980 г., президент Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш окончил Азербайджанский институт нефтехимической промышленности. Впечатляет динамика роста числа иностранных студентов в СССР и их доли в общемировой численности (см. табл.1 ) Год

1950 1960 1970 1980 1990

Общемировая численность иностранных студентов (тысяч человек)

Численность иностранных студентов в СССР (тысяч человек)

110 231,4 447,8 915,8 1168,1

5,9 13,5 26,2 88,3 126,5

Доля иностранных студентов, обучавшихся в СССР, в составе общемировой численности иностранных студентов (в %) 5,4 5,8 5,9 9,6 10,8

Источник: данные Министерства образования и науки РФ).

242

При экономическом и техническом содействии Советского Союза в 36 странах было создано 66 высших учебных заведений (университетов, институтов, университетских центров, специализированных факультетов и филиалов), 23 средних специальных учебных заведения, свыше 400 учебных центров начального профессиональнотехнического образования, 5 общеобразовательных школ. Кроме помощи в строительстве Советский Союз оснастил их современным по стандартам того времени учебнолабораторным оборудованием, обеспечил учебной и научно-методической литературой, силами советских специалистов содействовал организации учебного процесса. В 1980-е годы для этих целей в командировку за границу ежегодно отправлялись до 5 тысяч преподавателей и специалистов. Это стимулировало учебную миграцию и делало доступным изучение русского языка вне СССР. Сейчас эта система почти не функционирует1. О серьёзнейшем отношении международного сообщества к учебной миграции говорит то, что ВТО относит образование к списку услуг, торговля которыми регулируется положениями Генерального соглашения по торговле услугами (General Agreement Trading Service): свобода транснационального перемещения учащихся и преподавателей, образовательных программ, деятельность образовательных учреждений в национальном и международном масштабах и т. д. Финансовые показатели мирового рынка образовательных услуг, включая курсы, среднее и высшее образование, дополнительное профессиональное образование и т.д., достигают 100 млрд. долл. США. Общее число иностранных граждан – потребителей различных образовательных услуг ежегодно растет и в настоящее время достигает 5 млн. человек, поэтому обучение иностранных граждан возможно рассматривать как фактор, стимулирующий экономический рост1. Инновационный потенциал образования наравне с производительными факторами, наряду с рабочей силой и капиталом превратился в основу для динамичного развития национальных экономик. Кроме своего прямого эффекта, учебная миграция может выступать как дополнительный демографический ресурс. При миграционной политике, направленной на поощрение натурализации, Россия, переживающая демографический кризис, может дополнительно получить высокообразованных и адаптированных молодых граждан. Но эта идея пока не получила должного внимания в практике регулирования миграционных процессов. В условиях старения населения России, действующая система высшего образования уже в 2009-2010 гг. начнет испытывать недостаток абитуриентов. В этой ситуации рациональнее не сокращать имеющиеся возможности научно-образовательного комплекса, который формировался на протяжении многих лет, а ориентироваться на привлечение абитуриентов, студентов, магистрантов и аспирантов из-за рубежа на платной (контрактной) основе. Однако реализация этой задачи связана не только с наличием конкурентоспособного учебного комплекса, способного предоставлять образовательные услуги на качественном уровне, но и с планомерным, комплексным формированием учебных миграционных потоков, чему уделяется крайне мало внимания. Мигрантофобия наряду с отсутствием механизмов, стимулирующих учебную миграцию, постепенно переориентируют иностранных студентов на обучение в странах Западной Европы и США. Это влечет за собой прямые экономические и демографические потери. Учебная миграция как явление, получила своё отражение в нескольких официальных документах, но активных действий со стороны государства предпринято не было и значительного развития этого явления, перелома существующих тенденций не наблюдается. Обобщая, выделим выгоды от учебной миграции для РФ: • Экономические выгоды от оплаты учёбы иностранцами • Укрепление межгосударственного партнерства и сотрудничества – «экспорт лояльности» через обучавшихся в РФ иностранцев • Новый демографический ресурс для РФ в виде высокообразованных молодых граждан, уже адаптировавшихся к российским условиям • Препятствия учебной миграции в РФ можно выделить следующие:

243

• Недостаток информации о возможностях учёбы в РФ • Общий низкий уровень бытовых условий для иностранных учащихся • Несовершенное законодательство РФ, осложняющее создание новых подготовительных отделений для адаптации иностранцев и обучения их русскому языку • Отсутствие в РФ законодательной стимуляции оседания иностранных учащихся после обучения • Высокий уровень ксенофобии, особенности и стереотипы общественного сознания россиян • Низкий уровень безопасности иностранцев, слабая защита милицией иностранцев от скинхедов Отношение к русскому языку, зафиксированное в законодательстве стран CIS, как правило является следствием общего отношения к политике РФ, а не к гражданам своих стран. Наиболее сложное положение – в странах Балтии и Закавказья. Это снижает число потенциальных абитуриентов-иностранцев для РФ. *** А.М. Погорельская – г. Томск, Россия ПРОБЛЕМА НЕЛЕГАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ В ЕС С окончанием «холодной войны» понятие «безопасности» эволюционировало. Разделение Европы на два лагеря было ликвидировано и определение «безопасности» стало более разнонаправленным. Постепенно в Европе пришли к пониманию того, что новым угрозам подвергается не столько национальное государство, сколько несколько уровней одновременно: система международных отношений, регион, государство и индивид. Повестка дня по противодействию угрозам безопасности соответственно расширилась. К основным угрозам безопасности стали причислять и нелегальную иммиграцию, которая не была новым явлением в Европе, но вышла на первый план после окончания биполярного противостояния в мире. Некоторые исследователи (в частности, Й. Монар, Д. Биго), заявляют о том, что представления о нелегальной иммиграции как угрозе безопасности во многом являются социально сконструированными понятиями. Й. Монар говорит о том, что секьюритизация данного аспекта выгодна, прежде всего, определенным общественным элитам, стремящимся привлечь внимание к проблеме с целью получения доступа к определенным ресурсам. Нелегальная иммиграция не напоминает обычные военные угрозы, так как она не вызвана определенным государством и не имеет своей целью уничтожение другого государства. Она угрожает национальному государству, так как не позволяет национальным властям в должной мере осуществлять контроль над вверенной им территорией. Члены Европейского Союза осознали необходимость создания общеевропейских структур по противодействию подобным угрозам, потому что усилия, предпринимаемые на национальном уровне, больше не приносят эффективных результатов. В рамках европейских структур происходит обмен информацией о деятельности преступных группировок, основных маршрутах проникновения нелегальных иммигрантов и трансграничных потоках нелегальной продукции.[12] Сам термин «секьюритизация» был впервые введен так называемой Копенгагенской школой исследователей. В рамках этого направления секьюритизацией было названо придание определенным вопросам статуса угрозы безопасности путем продвижения этой мысли в популистской риторике.[10] Д. Биго считает, что секьюритизация иммиграции основана на боязни политической власти потерять контроль над территорией государства.[8] Глобализация, увеличение разрыва в благосостоянии между Севером и Югом, возрождение партий и движений, проповедующих расизм и ксенофобию, подрывают социальную интеграцию и политическую стабильность. В связи с этим миграция стала

244

рассматриваться как угроза общественному порядку, культурной идентичности, стабильности рынка труда.[11] Почти все исследователи сходятся во мнении, что секьюритизация миграционной политики после террористических актов 11 сентября 2001 г. усилилась. Тех, кто оспаривает такую точку зрения в научных кругах очень мало.[9] Секьюритизация иммиграционной политики ярко выражается в политике добрососедства ЕС. Секьюритизация и экстернализация иммиграционной политики тесно связаны: пытаясь отгородиться от угроз своей безопасности, страны ЕС стали строить вокруг себя буферный пояс, защищающий их от наплыва нежелательных лиц. С. Эйлемер, С. Семсит и И. Тас считают, что регулирование иммиграции в рамках политики добрососедства более эффективно для ЕС, чем ужесточение миграционных процедур и правил на своих собственных границах.[11] Незаконная миграция — это миграция, которая происходит в нарушение правовых норм, принятых в данном государстве и устанавливающих порядок въезда в страну, транзитного проезда, пребывания и выезда из страны иностранных граждан и лиц без гражданства. Появление незаконной миграции связано с действием выталкивающих факторов в странах происхождения мигрантов (бедность, безработица, кризисы и т. д.) и притягивающих - в странах назначения (более высокий уровень оплаты труда, возможности трудоустройства, безопасность и т. д.).[5]. Формы нелегальной иммиграции не новы. Самым традиционным путем проникновения является переход границы, минуя какой-либо контроль. Однако самыми массовыми являются каналы проникновения в страну с использованием легального повода для въезда. Все больше людей делают попытку остаться в государстве после истечения срока трудового контракта, приглашения к родственникам или знакомым, после завершения рассмотрения просьбы об убежище и отказа в нем. Еще более простым вариантом служит использование для въезда предельно доступной туристической визы.[4] Эти явления стали возможны во многом благодаря процессам глобализации, частными проявлениями которой служат общедоступность средств информации и формирование развитой транспортной системы, позволяющей быстро и относительно дешево передвигаться по планете. Высокий уровень незаконной миграции вызывает обеспокоенность властей, так как влечет ряд негативных последствий: повышается уровень криминализации общества; отмечаются рост «теневой экономики» и расширение нелегального рынка труда; возникает межнациональная напряженность; усиление давления на занятость в различных сферах трудовой деятельности и т.п.[5] Меры, направленные на борьбу с незаконной миграцией, представляют собой сочетание эффективного миграционного законодательства, профилактических и правоприменительных мероприятий. В противодействии незаконной миграции государства ставят две цели: ограничить число незаконных мигрантов и пресечь деятельность преступных структур, занимающихся их незаконным ввозом.[5] Основными направлениями борьбы с незаконной миграцией являются: предотвращение незаконной иммиграции; проведение информационных мероприятий; укрепление границ, создание системы иммиграционного контроля; повышение технической оснащенности пограничной службы; ужесточение штрафных санкций за нелегальную иммиграцию, незаконную занятость и контрабандную переправку мигрантов; организация немедленной депортации нелегалов из числа иностранных граждан; регулирование статуса иммигрантов; осуществление программ легализации для незаконных иммигрантов и др.[7] В ноябре 2004 г. Европейским Советом на саммите в Брюсселе была принята Гаагская программа, названная «Укрепление свободы, безопасности и правопорядка в Европейском Союзе». В ней был закреплен курс на экстернализацию иммиграционной политики ЕС, подразумевающую масштабное вовлечение третьих стран в решение иммиграционных проблем Евросоюза и фактическое возложение на них функций по охране границ ЕС.[2] Наиболее эффективным инструментом борьбы с нелегальной иммиграцией было признано заключение соглашений о реадмиссии, цель которых состоит в налаживании механизма автоматического возвращения нелегалов в страну, из которой 245

они прибыли. В течение последних лет государства ЕС подписали большое количество соглашений о реадмиссии с третьими странами. Наряду с обязательствами относительно собственных граждан, государство, которое подписывает с ЕС соглашение о реадмиссии, берет на себя обязательства по приему лиц, имеющих иной статус, если они нелегально въехали в ЕС с территории страны, с которой заключено соглашение. ЕС удалось довольно быстро ввести новый механизм в действие, несмотря на сопротивление стран происхождения и транзита мигрантов. Этот масштабный процесс начался в 2002 году на основе «Зеленой книги» Еврокомиссии «О политике Сообщества по возврату нелегальных резидентов».[2] 27 мая 2005 г. в г. Прюм (Германия) была подписана Конвенция о расширении трансграничного сотрудничества, в частности в борьбе с терроризмом, трансграничной преступностью и нелегальной миграцией. Среди мер по борьбе с нелегальной миграцией, предусмотренных главой 4 Конвенции, необходимо отметить создание института советников по документам, в функции которых входит консультирование своих представительств по вопросам фальшивых документов и паспортно-визовым вопросам. Со вступлением в силу Лиссабонского договора с 1 декабря 2009 г., миграционная политика, с одной стороны, ужесточилась в отношении нелегальных мигрантов, но, с другой, стала более лояльной, установив максимальный мораторий на въезд на территорию Евросоюза, сроком на пять лет. Тогда же саммит ЕС согласовал общеевропейские меры по репатриации нелегальных мигрантов. Большинство стран ЕС выступили в поддержку организации чартерных рейсов для высылки нелегальных мигрантов, которые будет осуществлять европейское пограничное и иммиграционное агентство "Фронтекс".[1] ЕС также продолжает борьбу с нелегальной иммиграцией в рамках противодействия терроризму и другим преступлениям международного характера. 6 апреля 2009 г. было принято решение Совета о создании Европейского полицейского ведомства (Европол), правоохранительного учреждения, предназначенного для оказания практического содействия и информационной поддержки на европейском уровне мероприятиям полицейских органов государств в области борьбы с транснациональной организованной преступностью, с международным терроризмом, а также с торговлей наркотиками, отмыванием денег и т.д. Проблема нелегальной иммиграции не стояла бы так остро, если бы в Европе не нашлось работодателей, готовых обеспечить нелегальных иммигрантов работой. Поэтому 18 июня 2009 г. была принята Директива Европарламента и Совета об установлении минимальных санкций и мер к работодателям незаконно пребывающих граждан третьих стран. Директива зафиксировала принцип запрета любого трудоустройства нелегальных иммигрантов и предусмотрела к его нарушителям (работодателям в ЕС) широкий комплекс санкций и мер профилактического и карательного характера.[12] В целом, проблемы, связанные с нелегалами, в странах ЕС решаются двумя способами. Во-первых, нелегалов переводят в статус легальных иммигрантов при соблюдении целого ряда условий (определенный период ожидания въездной визы или прошение о предоставлении политического убежища; хорошее состояние здоровья, подтвержденное соответствующими медицинскими справками, и наличие гражданского паспорта). Такой подход широко используется большинством стран ЕС, за исключением Германии. Во-вторых, применяются меры наказания и принудительная высылка нелегальных иммигрантов. Этот способ решения проблемы менее эффективен, чем первый, и редко используется.[13] Таким образом, можно сделать следующие выводы. В Европейском Союзе понятие «безопасности» стало приобретать новое значение. Появление новых угроз привело к возникновению феномена «секьюритизации» иммиграции. Существует множество форм нелегальной иммиграции. Соответственно в Европейском Союзе разрабатываются различные методы противодействия им: от карательных мер по отношению к работодателям, использующим труд нелегальных иммигрантов внутри ЕС, вплоть до создания буферной зоны из государств вокруг ЕС.

246

Литература: 1. http://www.rodon.org/polit-091109111221 2. Корнеев О.В. Формирование внешнеполитического измерения иммиграционной политики Европейского Союза. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Томск, 2009. 3. Лиссабонский договор: Новый вариант евроконституции. Часть II. Режим доступа: http://n-europe.eu/article/2008/08/08/lissabonskii_dogovor_novyi_variant_evro konstitutsii_chast_ii 4. Михайлов С.В. Европа: От временных иностранных рабочих к новым этническим меньшинствам.// Актуальные проблемы Европы. Западная Европа перед вызовом иммиграции. Сборник науч. трудов/ РАН ИНИОН. – М: 2005. 5. Федорако А. Причины и тенденции незаконной миграции…// Белорусский журнал международного права и международных отношений. – 2009. - № 4. 6. Хижный Э.К. Роль иммиграции в формировании трудовых ресурсов стран Западной Европы в конце XX-начале XXI века // Актуальные проблемы Европы. Западная Европа перед вызовом иммиграции. Сборник научных трудов/РАН ИНИОН. – М.: 2005. 7. Юдина Т.Н. Социология миграции:… - М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и Кº». 2004. 8. Bigo D. Security and Immigration: Toward a Critique of the Governmentality of Unease//Alternatives 27 (2002), Special Issue, pp. 63-92. 9. Boswell C. Migration Control in Europe after 9/11: Explaining the Absence of Securitization. http://www.utexas.edu/cola/centers/european_studies/ _files/pdf/immigration-policyconference/boswell.pdf 10. Dominique Van Dijck. Is the EU policy on illegal immigration securitized? Yes Of Course! Режим доступа: http://www.jhubc.it/ecpr-istanbul/virtualpaperroom/054.pdf 11. Eylemer S., Semsit S., Tas I. Securitisation of Migration policies in EU’s Relations with its Neighbourhood. Режим доступа: http://www.enp-summerschool.euresearc_papers/ 12. Monar Y. The Securitisation of Organised Crime and Illegal Immigration. *** Н.А. Романова – г. Магадан, Россия МИГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН Заселение человеком территории суши положило начало миграции1, и вот уже на рубеже сегодняшних веков проблема миграции стала центром общественного внимания, поскольку в результате данного процесса сегодня уже каждый 120-й житель планеты мигрант. Законодательное регулирование миграционных процессов в различных зарубежных странах касается четырех основных направлений: • иммиграция - (от лат. immigro - «вселяюсь») - въезд населения одной страны в другую на временное или постоянное проживание, рассматриваемый по отношению к стране, куда въезжают мигранты; • эмиграция - (от лат. emigro - «выселяюсь») - переселение из одной страны в другую по экономическим, политическим, личным обстоятельствам; • вынужденная миграция - выезд по независимым от субъекта причинам, въезд обратно под вопросом; • внутригосударственная миграция - процесс перемещения населения внутри одной и той же страны. В ней участвуют граждане данного государства, которые не меняют своего подданства. На разных исторических этапах, в зависимости от ситуации в миграционной политике национальных государств, преобладала та или иная ее составляющая (эмиграционная или иммиграционная), которая и определяла в целом ее сущность. Для государств, традиционно проводящих иммиграционную политику, период поощрения иммиграции высококвалифицированных специалистов сменился этапом жесткой селективной

247

политики, направленной на ограничение въезда и предотвращение нелегальной миграции. В соответствии с этим, произошли изменения и в национальном миграционном законодательстве: законы, принятые в последние годы, главным образом направлены против нелегальной миграции и содержат нормы, позволяющие обеспечить легализацию тех, кто въехал в страну раньше принятия этих законов, трудоустроился нелегально, но ведет образ жизни, не противоречащий внутренним законам государств. Крупнейшая западноевропейская страна – Германия, приняла в последние годы больше мигрантов, чем вся остальная Европа – 64,4%. В иммиграционном законодательстве Германии выделяют такие категории иммигрантов, как вынужденные переселенцы из числа этнических немцев; лица, ищущие убежище, т.е. лица, ожидающие получения официального статуса; беженцы де-юре, т.е. получившие официальный статус беженца; конвенционные беженцы; беженцы де-факто, т.е. иммигранты, которым разрешено остаться в стране по гуманитарным соображениям, в отношении которых подходы иммиграционной и социальной политики государства существенно различаются. Согласно ст. 116 Конституции Германии, принятой в 1949 г., немцем считается лицо, имеющее немецкое гражданство, беженец или высланное лицо из числа этнических немцев, а также их супруги и потомки, которые проживали на территории Немецкого Рейха в границах на 31.12.1937 г. Закон «О высланных лицах и беженцах» 1953 г. (ст.1) расширил контингент лиц, имеющих особый статус немца, на переселенцев из стран Восточной Европы, так например, в соответствии с указанным законом супруги этнических немцев не немецкого происхождения также получали статус немца. Помимо этого действие в Германии «принципа происхождения» в решении вопросов о гражданстве обеспечивало этническим немцам значительные льготы в получении немецкого гражданства по сравнению с другими категориями иммигрантов1. В соответствии со ст. 6 указанного закона, этническим немцем является тот, кто считает своим родным немецкий народ и может подтвердить свою принадлежность к нему происхождением, языком, воспитанием, культурой. Немцы, которые имели немецкое гражданство до Второй мировой войны или приобрели его в ходе войны, а также их потомки почти автоматически вновь получали немецкое гражданство. Классическим примером государства, создавшего более привлекательные условия для притока иностранной рабочей силы и сумевшего максимально эффективно этим воспользоваться, может служить Франция, где распоряжением от 2 ноября 1945 года возник специальный государственный орган, контролирующий иммиграционные потоки единое Национальное Бюро (Управление) по Иммиграции (Office National dlmmigration), основной задачей которого стало координация действий по привлечению и размещению иностранцев на французской территории. Ежегодно разрешение на въезд во Францию получают около 130 тысяч иностранцев (таким образом, количество иностранных граждан, проживающих во Франции, из года в год остается постоянным). В это число не входят иммигранты из Европейского сообщества, примерно половине из них разрешение выдается по причине воссоединения семей: брак с французским гражданином, воссоединение семьи [2]. Для данной категории с 2009 года Франция ввела тест на знание французского языка и французских базовых ценностей для кандидатов на иммиграцию по семейным мотивам. Среди негативных моментов, связанных с иммиграцией Францию, можно отметить многие этнические проблемы, сложности процессов ассимиляции иностранцев, рост социальной напряженности, повышение уровня преступности, увеличение доли иностранцев в активном трудоспособном населении, что создает дополнительную конкуренцию для коренных французов, желающих найти работу. К позитивным следствиям можно отнести: увеличение численности населения, а также повышение рождаемости (в основном за счет традиционно высокого прироста среди выходцев из Африки и стран Магриба), что заметно улучшает демографическую ситуацию; экономический рост и положение на мировом рынке. К следующей группе стран иммиграции можно отнести страны Скандинавии, миграционные ситуации которых имеют много общего - это Финляндия, Швеция, Норвегия и несколько удаленная Исландия. До недавнего времени эти страны, были крайне слабо 248

вовлечены в европейские миграционные процессы. Особенно это относится к Финляндии, где иностранное население составляло лишь около 0,3 % от общей численности населения, но уже к концу прошлого столетия в Финляндии наблюдается самый высокий темп прироста иностранного населения, доля которого в общей численности населения по сравнению с другими странами Европейского Союза самая маленькая. До Первой мировой войны Швеция была преимущественно нацией эмигрантов: свыше пятой части населения, особенно сельского, эмигрировало в Канаду и США. После Второй мировой войны в связи потребностью в рабочей силе, а также подписанием скандинавскими странами соглашения о создании общего рынка труда в 1945 г. в Швеции возрастает количество рабочих-иммигрантов из Югославии, Греции, Турции. В 1967 г. были введены новые иммиграционные правила, согласно которым все иностранные граждане (кроме граждан скандинавских стран), желающие выехать на работу в Швецию, обязаны получить разрешение на жительство и работу до въезда в страну. Исландия показывает более умеренные темпы роста иностранного населения 1,4 %, здесь лидирует миграция между самими странами Северной Европы (из Финляндии, Дании в Швецию), но также существует невысокая доля миграций между другими странами Европы с различными целями (туристические, трудовые и т.д.). Великобритания - первая европейская страна (отличающаяся своей особенной позицией в отношении миграционной политики), положившая начало феномену «второго поколения» иммигрантов как массового явления, поскольку колониальное прошлое существенным образом повлияло на иммиграционную ситуацию в этой стране. Впервые значительный поток иммигрантов возник на территории Великобритании в связи с открытием Суэцкого канала в 1880-е годы. Далее переселения происходили после Первой мировой войны и, особенно, во время и после Второй мировой войны - в конце 1950 начале 1960-х гг., вызванные распадом Британской империи. В период с 1960 и по 1962 года число иммигрантов превысило число эмигрантов на 338 тыс. человек, три четверти этого количества составляли иммигранты из стран Содружества и почти половина - из Вест-Индии. В законодательном плане он был облегчен тем, что выходцы из колоний обладали в эти годы правом на получение британского паспорта. Вместе с тем в этот же период продолжался эмиграционный отток из Британии в Канаду, Австралию и в США, при этом среди эмигрантов было много высококвалифицированных специалистов и ученых [1]. В 1962 году парламент уполномочил правительство принять меры по ограничению числа иммигрантов. В результате принятых законов в 1968, 1971 годах и в последующий период, отмечалось стабильное сокращение иммиграционных потоков. Ситуация могла быть иной, если бы не принципиальное нежелание Великобритании подписывать межправительственный договор в рамках Европейского союза по относительной либерализацией внутриевропейской миграции выходцев из стран третьего мира. Правительство Королевства жестко постановило проводить собственную иммиграционную политику и осуществлять контроль над въездом и перемещением иностранцев. Что касается внутренней миграции, то она была связана прежде всего с процессом индустриализации: в течение XIX в. люди мигрировали из сельских районов в крупные угледобывающие регионы, а после Первой мировой войны отмечалось крупномасштабное переселение из угольных регионов на юго-восток, особенно в Лондон. С 1930 года наиболее значительный прирост населения отмечался в поясе от Ливерпуля и Манчестера до Лондона. Эта тенденция сохранялась на протяжении последующих 70-ти лет. Для США, называемой страной иммигрантов, защита и помощь иммигрантам и беженцам традиционно декларировались в числе гуманитарных приоритетов внешней и внутренней политики. США действительно принимали и принимают большое участие в решении проблем, связанных с вынужденной миграцией, поскольку именно здесь с середины 19-го века обнаружились довольно многочисленные миграционные потоки из европейских стран, особенно в периоды благоприятной экономической конъюнктуры за океаном. Далее после первой, а затем и второй мировой войн наметились новые миграционные потоки: устойчивый поток высококвалифицированных специалистов и членов 249

их семей; беженцы из Венгрии; наплыв рабочей силы из Мексики и стран Карибского бассейна. Иммигранты стремятся селиться компактно, чтобы жить в привычной социокультурной среде, оказывать взаимопомощь и легче пройти период адаптации. Однако в случае больших концентраций иммигрантов, как это было с кубинцами, а также выходцами из Индокитая и СССР, требуется большой объем средств и социальных услуг, особенно на начальном этапе переселения. В этих целях был разработан специальный проект альтернативных благоприятных мест расселения с возможностями трудоустройства и получения необходимого комплекса услуг, что делало эти места весьма привлекательными для иммигрантов. Если же мигранты отказывались селиться в предписанном месте, им угрожало прекращение помощи. Четыре года спустя после получения официального статуса на основе п. 4 закона «Об иммиграции» 1990 г. иммигрант может подать прошение о предоставлении ему американского гражданства. Постоянный вид на жительство может быть предоставлен по трем каналам: путем предоставления статуса беженца за пределами США, предоставления убежища после прибытия в США, а также путем прохождения обычных иммиграционных процедур. Кроме того, министр юстиции может разрешать въезд иностранцев в США по гуманитарным соображениям, а также продлить временный статус иностранцев, предоставив режим отложенного добровольного отъезда или временного защищаемого статуса, введенного в юридическую практику указанным законом. Однако, несмотря на жесткие ограничения, для США характерен интенсивный приток нелегальных иммигрантов, составляющий по оценкам около 300 тыс. человек в год. Для его сдерживания был принят закон «Об иммиграционной реформе и контроле» 1986 г., предусматривавший, в частности санкции (вплоть до тюремного заключения) против предпринимателей, которые нанимали иностранцев без соответствующих документов. Вместе с тем закон допускал амнистию или предоставление временного вида на жительство всем нелегальным иммигрантам, которые могли доказать, что они проживают в США с 1982 г. или раньше. Итак, объемы миграции в развитых странах определяются в соответствии с направлениями миграционной политики, закрепленными в законодательных актах, призванных поддерживать на желательном с точки зрения того или иного государства, уровне параметры миграции. При этом эти параметры миграции регулируются с помощью множества отдельных запретов, ограничений, или напротив, поощрений на иммиграцию или эмиграцию как административными, так и экономическими, политическими и иными мерами миграционной политики. Литература: 1. Денисенко М.Б., Хараевой О.А., Чудиновских О.С. «Иммиграционная политика в Российской Федерации и странах Запада», Москва 2003. 2. Laure de Charette «Des cours de français pour immigrés, chez eux» // 20 minutes. № 1560. - 13 февраля 2009. *** С.В. Рязанцев, Р.В. Маньшин – г. Москва, Россия УСЛОВИЯ РЕАЛИЗАЦИИ ЭМИГРАЦИОННОГО ПОТЕНЦИАЛА РОССИЙСКИХ СТУДЕНТОВ Исследование проведено при поддержке гранта РФФИ № 10-06-00232-а Современные масштабы миграции специалистов и студентов из России относительно невелики, но она оказывает важное воздействие как на принимающие, так и отдающие общества. Приток высококвалифицированных специалистов и студентов играет огромную роль в развитии инновационного потенциала, высокотехнологичных отраслей и наукоемких секторов сферы услуг, таких, как образование, здравоохранения, связь, и экономики в целом.

250

При этом иностранные выпускники вузов рассматриваются как особо ценный потенциальный ресурс пополнения человеческого капитала для нужд экономики знаний, поскольку на учёбу за рубеж едут, как правило, лучшие и наиболее мотивированные студенты. В глазах работодателей дополнительную привлекательность им придаёт и то обстоятельство, что в отличие от многих вновь принимаемых мигрантов иностранные студенты к моменту завершения учёбы уже владеют языком страны приёма, знакомы с её законами и обычаями, а также правилами и условиями работы. Поэтому многие иностранные выпускники приглашаются на работу в местные организации. Если последствия приёма иностранных специалистов и студентов практически однозначно позитивные, то дивиденды посылающих стран не столь очевидны. В исследованиях последних лет, учитывающих высокий процент возвращающихся мигрантов, подчёркивается благотворное воздействие миграции студентов и специалистов и на государствадоноры. Посылающие страны ценой меньших расходов осуществляют подготовку высококвалифицированной рабочей силы по отсутствующим или недостаточно развитым в них направлениям. По возвращении мигрантов происходит трансферт не только индивидуального образования, но и технологий и ноу-хау из передовых областей. Для выявления условий реализации эмиграционного потенциала российской молодежи, а именно, самой активной его части, студенчества, в 2009 г. нами был проведен социологический опрос. Всего было опрошено 728 студентов в пяти субъектах Российской Федерации, отличающихся эмиграционными установками населения в целом: г. Москва, как столица страны и ведущий центр подготовки высококвалифицированных специалистов, конкурентоспособных на международном рынке труда; далее идут пограничные регионы России – Калининградская область и Приморский край, отличающиеся более высокими показателями миграционной подвижности населения, по сравнению со средними показателями по стране; Калужская область и Ставропольский край – показатели сравнимы со средними показателями по России. В анкету были включены вопросы относительно количества и целей выезда за рубеж во время обучения в ВУЗе, языковой подготовке, установках выехать за рубеж на постоянное место жительство и на временную работу, государственного регулирования эмиграции и др. Опрашивались студенты различных курсов с преобладанием 3-5 курсов, доля которых составила 80 %. Возрастной диапазон респондентов был 16-36 лет, хотя преобладающим возрастом являлся – 17-22 лет. Английским языком владели более 96 % опрошенных, однако свободный уровень владения языком отметили только 16%, а 40 и 44% указали базовый и средний уровень, соответственно. Вместе с тем 41% опрошенных владел двумя языками, а 9% - тремя. При этом доля свободного уровня владения вторым и третьим иностранным языком снижается до 10% указавших респондентов, и, разумеется, увеличивается доля базового уровня владения до 52-68%. Основными языками, указанными в качестве вторых и третьих, были следующие: немецкий, французский, испанский, польский, китайский и др. Владение определенными языками предопределяет возможную географию эмиграции российской молодежи. За время обучения в ВУЗе, немногим более половины респондентов ни разу не выезжала за рубеж, еще треть опрошенных выезжала 1-3 раза, и десятая часть – 4-6 раз, хотя диапазон колебался до 20 поездок. В четырех регионах выяснялось количество поездок в г. Москву за время обучения в ВУЗе, так как именно здесь максимально доступна информация об основных способах, видах, направлениях и особенностях эмиграции из страны. 58% опрошенных указали, что не выезжали в столицу ни разу, около 20 % - 1-2 раза. География поездок российских студентов с учебными и трудовыми целями в основном ограничивается странами Европы и Америки. Самыми крупными импортерами российской молодежи являются США, Великобритания и Германия. Это неслучайно, поскольку именно эти страны развивают и спонсируют многочисленные программы стажировок и обмена молодежью. Согласно мнениям студентов самым выгодным местом для заработка является США, в силу экономических особенностей и масштабов страны, а также благодаря вездесущему английскому языку. США - самая большая страна, ведущая очень активный образ жизни людей. Как следствие, на время летних каникул требу251

ется огромное количество дополнительного обслуживающего персонала в сфере обслуживания, питания и отдыха. Американская молодёжь не меньше русской молодёжи хотят путешествовать в летнее время, и поэтому становится понятна необходимость привлечения летних работников из-за рубежа. Также по трудовым и туристским целям значительную часть занимает Китай, хотя это направление присуще пограничным регионам нашей страны. С туристическим целями лидируют Украина, Турция, Италия, Египет и др. Меньшее количество студентов выезжало в такие страны, как Франция, Мальта, Испания, Литва, Кипр, Корея, Япония, Доминиканская Республика, Тайланд, ОАЭ, Греция, Болгария, Тунис. Например, по программе Work and Travel в 2004 г. госдепартамент США только для российских студентов выделил 10 тыс. рабочих мест. По данным Института международного образования (Institute of International Education) число российских студентов, приехавших на обучение и стажировку в США в 2000/2001 учебном году было в 10 раз больше, чем в 1992/1993. Чуть больше половины из них обучалось по программе последипломного образования (табл. 3). Таблица 3 Распределение респондентов по странам выезда Страна выезда Китай США Германия Украина Польша Турция Италия Египет Литва Испания Великобритания

% 21,4 15,6 11,1 9,7 7,9 5,2 4,7 3,4 3,4 2,6 2,3

Распределение опрошенных студентов по целям выезда за рубеж, подтверждают их распределение по географию выезда. Так, более 60% выезжало с туристскими целями, еще 18% - на временную работу, совмещая ее с учебой, в основном во время каникул и немногим более 10 % с учебными целями и на стажировку (Табл.4). Финансирование поездок студентов за рубеж на стажировку или учебу в большинстве своем осуществляли родители или родственники (78,2%), чуть более 10 % респондентов оплачивали поездки самостоятельно, а также части студентов оплатили поездки организации с принимающей страны или из России, что составило 7,7% и 3,9% соответственно. Структура обучения и стажировок выглядела так, почти половина респондентов обучалась в летних школах или на языковых курсах, около 20 % - в ВУЗах, примерно по 10 % проходили стажировки на зарубежных предприятиях и компаниях и обучались благодаря деятельности фондов по обменам. Многие студенты изначально согласны на неквалифицированную работу за границей, даже если само трудоустройство стоит им немалых денег. Как правило, на время летних каникул требуется дополнительный персонал в сфере обслуживания, питания и отдыха. Молодые россияне работают на самых разных должностях: спасателями в аквапарках, официантами и барменами, операторами аттракционов, кассирами, продавцами, гувернантками и гувернерами, помощниками по дому, садовниками и пр. Основными сферами приложения труда выезжавших студентов являлись сфера услуг – почти 60%, торговля – почти 20 % и индустрия развлечений – около 8 %. Среди мотивов выезда студентов за рубеж на стажировку, учебу и работу преобладали желание путешествовать и посмотреть мир – 37,7 %, выучить иностранный язык – 27,4 %, желание повысить уровень образования – 15,1%, непосредственно заработать денег – 8 % и получить новый опыт работы всего 3,7%. 252

Таблица 4 Распределение респондентов по причинам выезда за рубеж Причина выезда за рубеж Учеба/ стажировка Работа Туризм и отдых Посещение родственников или знакомых Участие в официальном мероприятии (конференции, семинаре, спортивном соревновании, конкурсе и пр.)

% 10,2 18,1 61,9 7,5 2,3

Как показало исследование, в большинстве случаев (около 30%) информацию студенты получили от однокурсников и друзей, которые побывали за рубежом ранее; более десятой части (13%) опрошенных нашли эту информацию в Интернете, а почти 17% узнали от родственников и родителей. Примерно 16% респондентов получили информацию от преподавателей. Как показывает опрос, как правило, молодой человек получает информацию о возможности поездки за границу из нескольких источников одновременно. При этом наиболее «весомым» каналом распространения информации о программах являются личные каналы, т.е. однокурсники, родственники и родители. Результаты исследования показали, что более четверти студентов (26,2%) планируют эмигрировать из страны, чуть большая доля (27%) не задумывались над данным вопросом, а почти половина опрошенных (46,7%), твердо не намерены уезжать жить в другую страну. Та, часть респондентов, которая не знает, реализует ли она свой эмиграционный потенциал или нет, под воздействием различных факторов может присоединиться к первой группе, и в сумме они могут формировать значительный эмиграционный поток. Молодые люди называют несколько стран наиболее привлекательных для эмиграции. При всей широте географии, чаще других называются пять стран-лидеров – это Германия, США, Великобритания, Франция и Испания. По частоте упоминаний в сумме они дают более 63%. Значительная часть молодых людей готова эмигрировать, но только при условии наличия работы по специальности (контракта) – более 21,3 %. Еще 8,7 % готовы выехать за границу при наличии любой официальной работы там, т.е. не обязательно по специальности. На наш взгляд, это достаточно высокие эмиграционные установки, которые носят очень взвешенный и осмысленный характер. Т.е. среди молодых людей сформировалось убеждение, что эмигрировать нужно не любой ценой, а при наличии работы. Около 2,8 % респондентов готовы эмигрировать из России если не найдут работы по специальности, а 13,2 % - если не найдут высокооплачиваемой работы. Таким образом, исследование показало, что эмиграционные установки связаны с экономическими факторами, причем во многом зависящими от ситуации в России. *** Л.В. Смолова – г. Санкт-Петербург, Россия ПРОБЛЕМА МИГРАЦИИ С ПОЗИЦИИ ПСИХОЛОГИИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДОЙ Миграция – неотъемлемый процесс существования любого живого организма, в том числе человека. Перемещаясь с места на место, отдельные люди и целые народы изменяют окружающую среду, как социальную, так и пространственно-физическую. Обычно в литературе приоритетное внимание уделяется изменению мигрантами социальной среды и их адаптации к новым условиям жизни. Это достаточно хорошо изученные темы, разрабатываемые в рамках социальной психологии, социологии, науки миграциологии. Изучение пространственно-физической среды, влияния, которое оказывают на нее миграционные процессы – актуальнейшая тема, которая, к сожалению, в отечественной и зарубежной психологии пока не получила развития. При изучении процессов миграции 253

в мировом масштабе хорошо видно, что она оказывала сильнейшее воздействие на физическую среду. Существует масса исторических примеров, когда переселяющиеся оставляли после себя выжженные поля и абсолютное запустение определенной местности (иногда должно было пройти достаточно много времени, чтобы и сообщество и физическая среда вернулись к своему равновесию), или наоборот, привносили что-то новое в архитектуру зданий, городов и сел, через которые они проходили. Когда мигранты оставались в каком-то месте и становились иммигрантами, они также оказывали влияние на жизнь социума и физическую среду, внося в нее свою культуру, традиции и т.д. Местное население могло заимствовать некоторые идеи мигрантов и применять их при строительстве и планировке зданий, городов и деревень, модификации природной среды. Эти тенденции могли рассматриваться как противостояние традиционных методов создания физического пространства (это были способы, проверенные временем и наиболее подходящие к данной местности, ее ландшафту и геоклиматическим условиям в целом) и новых, привнесенных мигрантами. То, насколько сильной была та или иная тенденция, оказывало непосредственное влияние на формирование пространственнофизической среды – а именно, на то, каким становился облик зданий, районов и целых городов, как выглядели улицы, площади, рынки, жилые кварталы, рабочие районы, места для отдыха и развлечений и другие места. В начале XXI в. мир переживает небывалый рост миграции населения. Миграция (международная и внутренняя) стала глобальным процессом, затронувшим все страны и континенты, различные слои общества. Если в прежние исторические времена сообщества все больше стремились к сохранению неповторимости и своеобразия своих культурных традиций, то сейчас эти процессы стирают характерные особенности традиционного уклада жизни целых народов. Процессы глобализации смешивают людей, упраздняя их уникальность и неповторимость. Однако они оказывают влияние и на изменение пространственно-физической среды, стирая яркие, национальные особенности определенной местности (города или целого региона) и лишая их своей самобытности. Задача настоящей статьи – рассмотреть проблему миграции с позиции психологии взаимодействия с окружающей средой. Психология взаимодействия с окружающей средой (в России она получила название «экологическая психология») – область психологии, изучающая отношения между человеком и социофизической окружающей средой. От классической психологии данное направление отличается тем, что уделяет основное внимание пространственнофизическим характеристикам среды, в которой происходит поведение [2,3,4]. Одна из теорий, которая описывается в данном направлении – теория «места поведения» [5,6]. Ее создатель, Роджер Баркер (1903-1990), указывал на то, что любая окружающая среда содержит в себе три компонента: правила социального взаимодействия, пространственно-физические аспекты и возникающее в ней поведение. Все они в своей совокупности порождают уникальную особенность определенного места. Один из примеров Р. Баркера – Пресвитерианская церковь. Это место поведения включает: 1) паттерны поведения, типичные для церкви (участие в религиозных обрядах, собрание пожертвований, пение псалмов и т. д.); 2) физическую окружающую среду церкви (кафедра проповедника, алтарь, скамьи и т. д.) и 3) социальные правила пользования данным местом (время работы церкви в выходные и будние дни, дневные, вечерние и ночные часы и т. д.). Другие примеры места поведения – музей, школа, вокзал, площадь, базар и т. д. Кроме того, Баркер подчеркивал, что поведение не зависит от личностных особенностей. Абсолютно разные люди в одном и том же месте будут вести себя сходным образом: в церкви, на улице, в учебном заведении, развлекательном центре и т.д. Именно окружающая обстановка будет диктовать стили поведения, и это будет происходить на бессознательном уровне. В работах феноменологов описывается опыт переживания физической окружающей среды и смыслов, которыми ее наделяют люди (М. Мерло-Понти, М. Хайдеггер, С. Норберг-Шульц и др.). Так, Д. Симон пишет: «“Место” относится не только к географическому местоположению, но также является важнейшей характеристикой, отличающей 254

его от других местоположений. Место в этом смысле является способом, в котором характеристики пейзажа соотносятся с местоположением и создают уникальную окружающую среду и специфический смысл» [цит. по 7, с. 163]. Ю-Фу Тюан [7,8] обращает особое внимание на переживание смысла «мест» в городах. Город – это искусственная окружающая среда, полная «мест», которые люди постоянно «создают» и «разрушают». Однако Тюан подчеркивает способность самих построенных объектов «создавать места»: построенный объект организует пространство, преобразовывая его в «место». Объектом может быть обычный дом или памятник, склад или парк. Тюан рассматривает случай, когда в окружающую среду с существовавшим ранее народным «смыслом места» помещались объекты, противоречащие этому смыслу, следствием чего являлось кардинальное изменение традиций. Примеры – строительство Эйфелевой Башни или Центра Помпиду в Париже. Изначальная враждебность общественности к этим объектам через какое-то время привела к равнодушию, а последующие поколения и вовсе перестали обращать на них особое внимание. Однако следствием этих процессов явилось изменение смысла места, его качественная трансформация. Новые поколения, не знавшие старых смыслов, перестают опознавать несущие их объекты как отличительные элементы, характеризующие целую окружающую среду. Таким образом, место поведения представляет собой настоящий саморегулирующийся организм, существующий в соответствии со своими законами. Проблема состоит в том, что при смене одного из компонентов изменяются и остальные, что неизменно приводит к трансформации облика самого места. Приведем примеры изменения пространственно-физической среды. В случае ее уничтожения, это неизменно приводит к переменам в социальных правилах и нормах данного сообщества, возникновению новой философии, смыслов, мировосприятия, мироощущения и естественно нового поведения его членов. Отечественная и мировая история знает не мало случаев разрушения пространства. Так, уничтожение храмов после революции по всей России было связано и явилось выражением новой философии нового государства и возникновению соответствующего нового поведения. (Например, после уничтожения храма Христа Спасителя в Москве был построен бассейн, на месте которого через некоторое время был опять возведен храм. Одно и то ж место в разное время имело не только абсолютно разный облик: оно жило качественно иной жизнью и стили поведения людей были абсолютно разными). При трансформации места поведения происходит модификация физического пространства: речь идет о добавлении новых зданий или новых элементов к старым. Например, когда в центре Парижа во дворе Лувра была построена стеклянная пирамида, произошло искажение исторического смысла места и превращение его в культурноразвлекательный центр. Жителям и гостям Парижа уже невозможно представить истинный вид королевского двора в Лувре; о нем можно лишь только догадываться. Наиболее частыми и печальными примерами из отечественной истории является уплотнительная застройка, как в исторических районах многих городов, так и в новостройках. При трансформации места также происходит смена социальных правил и норм, философии и поведения людей. Эта тема чрезвычайно актуальна для Санкт-Петербурга, в котором существует реальная угроза изменения облика города и смыслов, заложенных в нем. Еще одно изменение физического пространства – это его стагнация. Экономические проблемы общества, не позволяющие поддерживать в ухоженном виде пространственную среду (зданий, районов или целых городов) неизменно влияют на социальные устои и поведение людей. Проживающие в таких местах чувствует его упадок на себе, так как он является продолжением социально-экономических проблем данного сообщества. Следствием часто является алкоголизация населения и криминальное поведение. Как мы видим, существует действительно тесная связь между пространственнофизической и социальной средой и поведением в ней людей. И здесь как никогда актуально звучит высказывание У. Черчилля, который сказал: «Мы придаем форму нашим зданиям, а они, в свою очередь, формируют нас» [цит. по 7, с.7]. Настоящая тема исключительно важна для понимания результатов миграционных процессов, так как изменение социальной окружающей среды, неизменно приводит к 255

смене ее пространственно-физического аспекта. Мигранты как представители иного сообщества (а часто иной культуры) могут оказывать существенное влияние на смену традиций определенного сообщества. В случае если они «растворяются» в сообществе, ассимилируются, принимают правила поведения в нем – сообщество остается стабильным и неизменным, а это значит, что в нем сохранятся присущие ему традиции, культура поведения, ритуалы, морально-этические и нравственные принципы. Если мигранты испытывают трудности в принятии устоев, обычаев, правил и норм определенного сообщества, у них возникают проблемы с адаптацией и ассимиляцией, принимающее их сообщество может качественно измениться. Следствием этого будет смена социальных правил, норм и традиций, поведения коренных жителей, а также смена пространственно-физического облика среды. И речь здесь может идти не только о количестве мигрантов, которое качественно меняет определенное сообщество. Особенное значение представляют собой мигранты, имеющие отношение к структурам власти и принятию решений. Очевидно, они являются носителями своего опыта: социального, культурального, политического и иного. Кроме того, что важно для нашей темы, у них есть свои представления о стандартах в пространственно-физической среде. Естественно, что свою профессиональную и личностную позицию они будут неосознанно продвигать на своем месте. Однако эти суждения могут быть очень далекими от представления о «нормах и стандартах» местного населения. Опасность состоит в том, что часто при принятии решений мигранты опираются не на правила, исторически принятые в данном сообществе, но на собственный опыт, игнорируя местные традиции, в том числе и в строительстве. Обсуждая проблемы отечественной науки, нобелевский лауреат Жорес Алферов высказал мысль о том, что единственный способ полноценной жизни научного коллектива – регулярная смена поколений, которая возможна только при выращивании ученых со школьной скамьи [1]. С нашей точки зрения, это актуально для любой области знаний. Культура и традиции в сообществе сохраняются до тех пор, пока поддерживается преемственность поколений и сохраняется Школа (как система взглядов, морально-этических норм, архитектурных традиций, правил поведения, представлений о красоте и т.д.). Мигранты могут настолько сильно влиять на сообщество, что эта преемственность нарушается. Школа прекращает свое существование. Например, в строительстве и в планировке пространства появляются новые, чуждые определенному месту идеи и архитектурные решения. Социальная и пространственно-физическая среда качественно изменяются, а вместе с ними меняется и поведение людей. Миграция в современном мире – естественный процесс. Люди перемещаются с места на место, привнося в них свой прошлый опыт, наделяя их новыми смыслами, качественно изменяя их. Однако, к сожалению, очень часто приобретая новые смыслы, места – район, город или регион – теряют исторически заложенные в них смыслы. Люди далеко не всегда стараются сохранить уникальность своего места, отдавая приоритет таким категориям, как экономическая выгода, удобство, современные технологии и т.д. Эти течения возможно рассматривать как естественные процессы глобализации. Однако в реальности они представляют собой вызов и угрозу культурному наследию некоторых регионов и человечеству в целом. Уместность соединения прошлого и современности – деликатный философский и общественный вопрос. Всякий раз при изменении места люди, принимающие решения, должны брать на себя ответственность за последствия подобных трансформаций. Литература: 1. Богатырь русской науки//Санкт-Петербургский курьер, № 10, 18.03 – 24.03. 2010, с. 7 2. Смолова Л.В. Введение в психологию взаимодействия с окружающей средой.СПб: Речь, 2008 3. Соловьева Е.А. Основы средовой психологии/СПбГАСУ. – СПб., 2006. – 188 с. 4. Штейнбах Х.Э., Еленский В.И. Психология жизненного пространства. – СПб: Речь, 2004. – 239 с. 256

5. Barker R.G. Ecological psychology: Concepts and methods for studying the environment of human behavior. Stanford, 1968. 6. Barker R.G. Prospecting environmental psychology: Oskaloosa revisited// Handbook of Environmental Psychology. Vol. 2./Eds D. Stokols, I. Altman. N. Y., 1987. P. 1413–1432. 7. Bonnes M., Secchiaroli G. Environmental Psychology. A Psychosocial Introduction/Transl. from Italian by Claire Montagna. Sage Publications, L.; New Delhi, 1995. 8. Tuan Y.F. Space and place. The perspective of experience. Minnesota; Minneapolis, 1977. *** Э.З. Султанова – г. Сургут, Россия СТЕРЕОТИПЫ О МИГРАНТАХ В ХМАО – ЮГРЕ (конец 1990-х – начало 2000-х гг.). Современный период развития межэтнических отношений в России характеризуется повышением степени их конфликтности как на региональном, так и на локальном уровнях. Одна из причин подобной тенденции обусловлена развитием миграционных процессов, их стрессовый характер, этническая окраска миграционных процессов, и конфликтность взаимодействия между мигрантами и иноэтничной принимающей средой. Эти напряжения, фиксируемые во всем мире, особенно опасны для многонациональной России, в истории которой можно найти не только позитивные примеры межэтнических взаимодействий. Цель нашего исследования: выяснить роль СМИ в формирование толерантного отношения местного населения к мигрантам, в частности к выходцам из Северного Кавказа. Численность населения в ХМАО по данным переписи за 1989 – 2002 гг. увеличилось на 11.73% [5; 6]. С каждым годом миграция в регион растет в основном из республик Кавказа и Центральной Азии. По данным переписи 2002г., в ХМАО, как и в 1989 г., постоянно проживали представители 124 национальностей [6]. Смена тенденций в динамике этнического состава Югры особенно видна при сравнении переписей 1970, 1989 и 2002 гг. В период между 1970 и 1989 гг. начался бурный рост численности выходцев из Восточного Кавказа (Азербайджана, Дагестана, Чечни): чеченцев – в 41 раз, лезгин – в 70 раз, кумыков – в 80 раз, азербайджанцев – в 94 раза [4; 5]. Перепись 2002 г. зафиксировала продолжение быстрого прироста этой кавказской группы населения. В 2002 г. азербайджанская национальная группа выросла в сравнении с 1989 г. на 95.3%, чеченская – на 144.0% , численность даргинцев – на 174.0%, кумыкская группа увеличилась в 3.1 раза, лезгинская – почти в 2.89 раза, а число ногайцев – в 7.0 раза [6]. Общая численность уроженцев Кавказа составила, по переписи 2002 г., примерно 62 тыс. человек, или 4.32% всего населения округа [6]. В силу расхождения этнокультурных особенностей этнических групп из кавказских регионов России (Дагестана, Кабардино-Болкарии, Карачаево-Черкесии), с одной стороны, и населения принимающих регионов, с другой, миграционный процесс чреват конфликтными ситуациями. Особую роль в этом процессе играет формирование стереотипов о мигрантах. На сегодняшний день СМИ играет огромную роль в формирование сознания среди населения. Более 40% граждан РФ полагают, что российские СМИ способствуют формированию нетерпимого отношения к мигрантам в стране [7]. Разного рода ксенофобия находит широкое распространение даже в уважаемых общественно-политических изданиях и в особенности в телевизионных и радиопередачах. Журналисты и редакторы часто не понимают, какие именно высказывания политических и общественных деятелей, официальных лиц, государственных служащих и т.д. имеют расистский и дискриминационный характер и не считают, что такие заявления должны быть соответствующим образом про комментированы [8. С. 104]. СМИ, а неред-

257

ко и политики разных уровней, акцентируют внимание на этнической принадлежности преступников. В г. Сургуте в феврале - апреле 2009 г. был проведен опрос среди горожан по специально разработанной автором анкете. Опрос населения г. Сургута был проведен с целью, выяснить их оценку возможностей конфликта на межнациональной основе в городе, отношение к переселенцам, уровень и характер неприязни к другим национальностям. Из опрошенных 50% подтвердили возможность конфликта на межнациональной почве, 17% не наблюдают таких проблем в городе, 33% местного населения затрудняются ответить на этот вопрос. Данное наблюдение совпадает с социологическим исследованием, проведенным в 2005 - 2006 гг., которое описано в работе Р.А. Лопаткина и Т.Д. Гуренкова «Проблемы гармонизации межнациональных отношений в Сургуте». Здесь оценка возможности конфликта на межнациональной основе в среднем по городу составило 56,1%[9. С. 29-32]. Негативная оценка состояния межнациональных отношений в городе исходит в основном от представителей славянских этносов. Многие из опрошенных автором отметили, что больше всего приезжают мигранты в город Сургут из Закавказья и из Республики Дагестан, то есть в массовом сознании горожан приезжие ассоциируются главным образом с т.н. «лицами кавказской национальности». В массовых настроениях доминируют опасение и недоверие по отношению к мигрантам. Данное наблюдение совпадает с материалами социологического опроса, проведенного в ХМАО в 2001 г. Опрос свидетельствует, что у молодежи до 20 лет вызывают неприязнь чеченцы, узбеки и азербайджанцы (13,6%), таджики (9,1%) [10. С. 211]. На юге области, где в 2004 г. на вопрос: «С представителями какой национальности вы испытываете неудобство в общении?» в 32,74% случаев отвечали «с представителями Кавказа»,17,70% - с азербайджанцами, 7,97 % - с чеченцами, 5,31% - с грузинами, 1,77% - «с черными» [10. С. 211]. Если суммировать, то представители Северного Кавказа и Закавказья занимают первое место по уровню их восприятия местными жителями как «чужого». Социологами фиксируется, что к «чужим» принадлежат не только выходцы из закавказских и среднеазиатских государств, но и почти все внутрироссийские мигранты с Северного Кавказа [10. С. 208]. Мигранты с Северного Кавказа воспринимались жителями принимающих регионов как «чужие» не столько из-за этнокультурной дистанции, сколько из-за конфликтов, которые имели и имеют место на Кавказе и к которым, как вольно или невольно кажется жителям принимающих регионов, мигранты будто бы так или иначе причастны. Несомненно, что подобная избирательность отношения к мигрантам оказывает свое негативное воздействие и на общественное сознание миграционных меньшинств. Риски межнациональных конфликтов в регионах, где проживают большое количество разных национальностей, связаны более всего с различием в оценках тех или иных явлений жизни представителями разных национальностей, так же в различии культур и не знания их, «…само поведение сильно отличается от нашего. И воспринимаются эти отличия не в виде особенностей чужой культуры, а как развязность или даже хамство» [1.С. 6]. Среди опрошенных автором студентов большое количество имел личный опыт контакта с мигрантами, что и объясняет их толерантность в отличие от населения, который, не имея личного опыта общения, анализирует всю ситуацию, опираясь на СМИ. В результате личного опыта общения с другими национальностями позитивные установки формируются чаще, чем установки, сформированные на «вторичных» источниках, то есть на слухах и СМИ. Периодические издания сами указывают на роль СМИ в формировании мигрантофобии у местного населения. Так в парламентской газете «Тюменские известия» И. Маркеев отметил слова советника губернатора Югры: «подливают масла в огонь постоянные сообщения в СМИ о связанных с миграционными потоками махинациях с жильем, наркоторговле, контрабанде, рэкете» [1. С. 6]. 258

Основные претензии к мигрантам, предъявляемые местным населением, - затоваривание рынка некачественными товарами и продуктами, рост преступности, нарушение санитарных норм, распространение болезней. Мигрантов с Кавказа, Средней Азии в настоящее время активно обвиняют в торговле наркотиками и организации т.н. наркотрафика. Так в региональном общественно-политическом журнале «Югра» отмечалось, что «промышляют мигранты в основном кражами, грабежами и наркоторговлей» [2. С. 51]. Мигранты берутся за любую, самую тяжелую и грязную работу, которую не хотят выполнять коренные жители, готовы трудиться за многократно меньшую заработную плату, получать деньги через « черную» кассу, не иметь страховки и трудовых льгот [3. С. 8]. Так же мигрантов обвиняют в распространении вирусов, опасных болезней, так же мигранты по мнению СМИ «привозят различные экзотические заболевания» [3. С. 8] . Итак, в конце данного исследования мы приходим к следующим выводам: 1. отношение местного населения к мигрантам характеризуется невысоким уровнем терпимости к "чужакам"; 2. основными причинами мигрантофобии в регионе являются искаженные в основной своей массе представления о мигрантах - их национальном составе, уровне образования, местах выхода, роде занятий на новом месте; 3. мигрантофобия среди городского населения имеет ярко выраженную этническую основу; 4. в массовом сознании образ мигранта прочно связан с так называемыми "лицами кавказской национальности", "тюркоязычными", приехавшими в город с целью обогащения, торгующими на рынке, занимающимися криминальными делами, распространяющими грязь, болезни и т.д.; 5. наибольшее сочувствие населения вызывают русские и русскоязычные мигранты, беженцы независимо от национальности, а также законопослушные, честные, работящие переселенцы; 6. студенчество, по сравнению с населением в целом, настроено более демократично; 7. в городском социуме имеется определенная часть населения, толерантная к мигрантам, трезво оценивающая ситуацию в городе, видящая положительный "вклад" приезжих в его развитие, а также - группа, нейтрально относящаяся к приезжим. По нашим наблюдениям в отношениях местного населения к мигрантам можно сделать вывод, что негативные отношения включают в себя элементы «культурной несовместимости» в общении, а также проблемы конкуренции на почве материальных интересов. Позитивные оценки в основном дают молодые люди, которые сталкиваются с другими национальностями там, где есть возможность оценить высокий культурный уровень некоторых из них. В основном для положительного отношения играет большую роль источник знакомство с мигрантами и их культурой. Опыт личных контактов у представителей среднего возраста значительно беднее, чем у молодых людей. Их мнение в большинстве случаев опирается не на личный опыт, а на «впечатления», что принципиально не одно и то же. Поэтому у них негативные установки, несмотря на отсутствие личного опыта, выражены значительно сильнее, чем у молодежной аудитории. Для улучшения обстановки в отношениях между мигрантами и местным населением: изучение и учет специфических интересов каждой этнической общности с целью согласования их между собой и интересами всего городского общества; выявление наиболее толерантных групп населения и лидеров общественного мнения всех национальностей с целью опоры на них в деле формирования у населения установок толерантного сознания и поведения; Необходимо создание и развитие ознакомительных программ о культуре и традициях мигрантов. особое внимание следует обратить на недопущение публикации в СМИ материалов и мнений, затрагивающих национальные и религиозные чувства представителей отдельных этнических и конфессиональных групп населения, некомпетентных и предвзятых публикаций на эти темы, а с другой стороны, в информационной блокады в освещении позитивной деятельности некоторых национальных и религиозных объединений. 259

Литература: 1. Без рубля в кармане Север покорять…// Тюменские известия. 2005. 17.02 2. Безымянная Н. «…И чужие здесь ходят» / Югра 2005. № 9. 3. О бедном мигранте замолвите слово//Сургут регион. 2005. № 6. 4. Перепись РФ 1970 г. [электронный вариант], предоставлен лабораторией СурГУ «Современные миграционные процессы и диаспоры». 5. Перепись РФ 1989 г. [электронный вариант], предоставлен лабораторией СурГУ «Современные миграционные процессы и диаспоры» . 6. Перепись РФ 2002 г. [электронный вариант], предоставлен лабораторией СурГУ «Современные миграционные процессы и диаспоры» . 7. РИА Новости -http://www.hrmonitor.ru/index.php?p=8&theme_id=5&pname= news&news_id=3180 8. Тен В.А. Проблема этнотолерантности в российских СМИ // Проблемы толерантности в полиэтническом регионе: исторический опыт и задачи современности. ХантыМансийск – Сургут. 2006. 9. Этносы и конфессии Сургута: десять лет спустя. Материалы сравнительного социологического исследования проблем гармонизации межнациональных и межконфессиональных отношений в Сургуте/ Р.А. Лопаткин. Сургут. 2007. 10. Ярков А.П. Портрет современного мигранта // Проблемы толерантности в полиэтническом регионе: исторический опыт и задачи современности. Ханты-Мансийск – Сургут. 2006. *** В.И. Супрун – г. Волгоград, Россия РОЛЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ЭЛИТЫ В РАЗВИТИИ УКРАИНСКОГО МЕНЬШИНСТВА ПОДОНЬЯ И ПОВОЛЖЬЯ: ДАНИИЛ ЛУКИЧ МОРДОВЦЕВ В современной России, по данным последней переписи, проживает 161 этнос. Кроме того, почти у полутора миллионов жителей (1%) национальность не указана, а 43 тысячи человек (0,03%) отнесли себя к народу, не вошедшему в официальные перечни. В это число включены этносы, насчитывающие менее ста человек, а также случаи сознательного отказа от национальной принадлежности, выражавшиеся в шутливом отнесении себя к гномам, эльфам и другим псевдонациональностям. У ряда народов при переписи выявлены субэтнические группы: аджарцы, мегрелы среди грузин, мокша и эрзя среди мордвы, казаки, поморы, индигирщики среди русских, кряшены, астраханские и сибирские татары среди татар и др. Они объединены при подсчёте, как и разные названия одного и того же этноса: дагестанские евреи, татские евреи, татыиудаисты – горские евреи; мордвины, мордовцы – мордва; кожла марий, олык марий, луговые марийцы, лесные марийцы – лугово-восточные марийцы; айсоры, ассурайя – ассирийцы и т.п. Однако при осознаваемых этнических особенностях народы выделены как самостоятельные, несмотря на сходство этнонима: турки-месхетинцы, крымские татары, среднеазиатские цыгане и пр. В начала нашего века группа исследователей из университета г. Грац (Австрия) работала над проектом «Hidden Minorities between Central Europe and the Balkans» (Promicer 2004: 13). Ими был предложен термин скрытое меньшинство (англ. hidden minority, серб. скривена мањина / skrivena manjina, болг. скрито малцинство), который обозначал: «небольшая этническая или этнографическая группа, формально не признаваемая в качестве меньшинства в государстве, в котором она живёт» (Сикимић 2004: 7). Он возник как развитие термина национальное меньшинство, введенного после Первой мировой войны и обозначающего «этническая группа, оставшаяся в пределах границ инонационального государства» (Promicer 2004: 11). Последующие научные разработки в этой области и попытки их юридического оформления привели к принятию Европейской хартии о региональных языках и языках меньшинств, признавшей наличие в Европе региональных языков и языков меньшинств, которые «традиционно используются на 260

какой-либо конкретной территории государства гражданами этого государства, составляющими более малочисленную группу, чем остальная часть населения этого государства» (Красная книга 1994: 87). В первые годы существования советской власти в соответствии с ярко выраженной тенденцией к аббревиации при обозначении различных социальных явлений и процессов возникло гнездо сложных слов с начальным нац-: нацвопрос, нацкадры, нацкомитет, нацменьшинство, нацокруг, нацрайон, нацшкола и др. Лиц, принадлежащих к национальному меньшинству, стали называть нацмен, нацменка. У этих слов в современном словаре даются пометы разг., устар. (БТС: 608), однако думается, что они обрели и определённую долю пейоративной окраски и потому вышли из употребления. Наличие национального самосознания, обычно сопровождаемого автоэтнонимом, позволяет говорить о признанном меньшинстве, отсутствие самовыделения заставляет квалифицировать этногруппу как скрытое меньшинство, у которого может быть, а может и отсутствовать самоназвание. Для этой этнической единицы более важными становятся этнолингвальные и этнокультурные признаки, которые подтверждают её существование. Одним из важных параметров для выделения этнической единицы является язык (диалект), отличающий её от соседних этносов. Используемый в быту говор скрытого меньшинства обычно не является престижным, в большей или меньшей степени скрывается от представителей иноэтнических групп, для общении за пределами этногруппы избирается язык более многочисленного окружающего населения. В целом скрытое меньшинство как этнологический феномен имеет ярко выраженный промежуточный характер, с исторической точки зрения оно будет ассимилировано доминантной нацией (Promicer 2004: 14). По мнению К. Промитцера, одной из причин существования меньшинства в скрытом состоянии является отсутствие у него собственной интеллектуальной элиты (Promicer 2004: 13). Следует, однако, подчеркнуть, что этнологические особенности не обладают однозначными параметрами, способны к флуктуации, зависят от многих причин: от численности этногруппы; от её связей с родственными этноединицами; от того, является она диаспорной или автохтонной, мигрантной или коренной; от конфессиональных связей; от сохранности культурных традиций и выраженности их отличий от соседних этносов; от исторической ситуации; от репрессивных действий со стороны главенствующей нации; от уровня пассионарности, внешней и внутренней признанности интеллектуальной элиты и мн. др. Фактически для каждого скрытого меньшинства имеется собственный набор этнопризнаков, оказывающий воздействие на его существование и развитие, поэтому делать прогнозы об ассимиляции подобной этнической единицы или её переходе в эксплицитное существование нужно с большой степенью осторожности. Значительная часть поселений на Дону, в Поволжье, Сибири, на Кубани, Дальнем Востоке была основана переселенцами с Украины. В первой половине XVIII в., например, украинцы заселяют несколько слобод на притоках Дона: Ольховку, Каменный Брод, Стефанидовку, чуть позже Александровку, Семёновку. По данным переписи 1926 г., в Даниловской волости украинцы составляли почти все население (16255 человек, 96,5 %) (ВП: 530, 534). Украинцы в Придонье составляли большинство в сёлах и хуторах Аксай, Абганерово, Водяное, Жутово, Коваленко, Перегрузное, Самохин, Шелестово Аксайской волости, Гусёвка, Забурунный, Михайловка, Зензеватка, Грязное, Ягодное Ольховской волости и др. (Спис.: 2, 4). Все эти люди были коренными жителями региона, их предки переселились сюда в XVIII-XIX вв. Перебравшись на новое место жительства, украинцы старательно удерживали свои национальные традиции: фольклор, тип строений, производственный инвентарь, убранство, традиции. В украинских поселениях появляются представители местной интеллигенции, вырастают собственные таланты. В слободе Даниловке 7/19 декабря 1830 г. родился Даниил Лукич Мордовцев. В 1840 г. его отдают в Усть-Медведицкое училище, где ему первоначально было нелегко учиться. Он плохо понимал быструю русскую речь, отвечал по-малорусски, иногда невпопад, вызывая смех одноклассников (Полферов 1906: 609). Следовательно, украинский язык в первой половине XIX века был в Даниловке единственным средством общения. 261

Окончив Санкт-Петербургский университет, Мордовцев поселяется в 1854 г. в Саратове, куда в это время ссылают известного историка и писателя Н.И. Костомарова. Два украинофила быстро находят общий язык, между ними устанавливается дружба и сотрудничество. Одним из совместных проектов Костомарова и Мордовцева было издание «Малорусского литературного сборника» (МЛС). Собирая украинские песни, легенды, сказки, Мордовцев ставил цель «распространить и сберечь» родной язык. Сборник делится на 5 разделов. Открывается он поэмой Д.Л. Мордовцева «Казаки и море». Автор пишет: «Кто знает, не подадут ли подобные плохие книжки повод заняться основательнее историей малорусского наречия (опасаюсь называет его языком)» (МЛС: 26). Написана эта поэма была в студенческие годы. Далее следуют стихотворения Н.И. Костомарова. Третий раздел составляет выполненный Д.Л. Мордовцевым перевод («опыт переложения») украинских повестей Гоголя на малороссийское наречие. Далее помещены украинские народные песни, собранные Н.И. Костомаровым. В пятый раздел вошли четыре малорусских сказки. К ним составителем было сделано небольшое предисловие, в котором отмечается, что первые три сказки записаны в слободе Даниловке Иваном Лукичом Мордовцевым, причём сделано это было дословно, «как их рассказывают рассказчики, малороссияне». Писатель отмечает: «За верность текста я ручаюсь». Последняя сказка записана по памяти. «Малорусских сказок, записанных из уст народа, у нас ещё не издавали», – справедливо пишет составитель сборника (МЛС: 357). В тексте сказок ясно проступает аутентичность записи, отсутствие обработки, что делает этот материал надёжным свидетельством состояния даниловского говора украинского языка середины XIX в. Сказки имеют простые синтаксические конструкции, содержат повторы, в них используются разговорные частицы (от, оце), отмечается неточный порядок слов в предложении, характерный для живой речи (А Ох уже ходить по ярмарку, шо його вчив). В даниловском говоре обнаруживаются переходы о > і, ѣ > і: він, сiв, менi, двiстi, дiдушка, мiрку на дворi, назлiталось голубiв и др., уканье в первом предударном слоге (уп’ять). Билабиальный [в] в диалекте, восходящий к твёрдым [в] и [л], как и в литературном языке (ср. Порiвняльна граматика 1957: 32, 40), является сонантом, переходящим в слабой позиции в неслоговой [ў], в начале слова – в гласный [у]; наоборот, гласный [у] может переходить в [ў], отображаемый на письме буквой в: вже, вп’ять, вдарь, усюди, усi, у городi. В говоре используется мягкое ц’: пшеницю, перепелицями, лисицю. Перед йотированными гласными после губных встречается эпинтетическое й (уп’ять, п’ятдесят). Заднеязычные согласные всегда твёрдые, регулярно происходит вторая палатализация: на кладцi. В говоре используется звательная форма существительных: чоловiче, сину, тату. Дательний падеж одушевлённых существительных второго склонения имеет флексию -ові: батьковi. Глаголы 1-го спряжения в третьем лице единственного числа настоящего времени имеют окончания -е/-є: каже, живе, насипе, питає. Особенностью даниловского говора является утрата начального в перед о: озьмеш, озьму, озьми. При этом отмечаются и формы с в, в которых отсутствует переход о > i в закрытом слоге: возьми. Нет этого перехода и в слове дойшов. Инфинитив регулярно представлен формами на -ть, которые для украинского языка являются редкими (Порiвняльна граматика 1957: 162): клювать, ходить, оддихать, оскубаться. Слово собака в украинском языке обычно употребляется в форме мужского рода (УРС: 876), в сказке – в женском: моя собака. В лексическом отношении выделяются устаревшие единицы (ретязь, сей), заимствования из русского языка (оддихать, купечество), диалектные дериваты (княжецька, княжiвна), образования по русской диалектной модели (розбагато). Особенностью диалектного синтаксиса является творительный падеж в значении превращения или сравнения, отмеченном в украинском и русском языках (Творительный падеж 1958: 181-186), но не использующемся с приведёнными в тексте глаголами: продавайте мене конем; упав у море окунем, а Ох щукою.

262

Любовь Д.Л. Мордовцева к родному языку, его стремление пропагандировать речь местных жителей, писать на ней свои произведения предоставляют нам возможность определить состояние украинских говоров Придонья, увидеть изменения, происшедшие в них впоследствии. В настоящее время украинцы в регионе стали скрытым меньшинством. По данным переписи 2002 г., в Даниловском районе проживает только 259 украинцев (1,34%), к ним относятся, в основном, недавние переселенцы с Украины. Коренные жители района, использующие в быту украинскую диалектную речь, практикующие национальную культуру украинского происхождения, при переписях относят себя к русским, в лучшем случае могут назвать себя хохлами, как и в Заволжье, «без какого-либо уничижительного оттенка, присущего этому слову в прошлом» (Тупиков 2000: 5). После смерти Д.Л. Мордовцева (1905) поволжские и подонские украинцы не смогли выделить из своей среды нового представителя интеллектуальной элиты, который бы продолжил дело писателя-украинофила. Местные говоры постепенно теряли свою престижность, население отказывалось от своей исходной национальности, переходило в скрытое меньшинство. Однако одновременно в рамках русского народа отмечается выделение особой этнографической группы, представители которой считают себя русскими, отделяют себя от украинцев, живущих на Украине или приехавших оттуда в недавнее время, но в быту пользуются украинским диалектом, сохраняют элементы украинской культуры (песни, обряды, фольклор), понимают и в разной степени принимают связь происхождения своей этногруппы с украинским народом. Источники: БТС = Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. 1536 с. ВП = Всесоюзная перепись населения 1926 года. Том III. ЦЧР, Средне-Волжский район, Нижне-Волжский район. Отдел 1. Народность, родной язык, возраст, грамотность. М.: ЦСУ СССР, 1928. 628 + VIII с., карты. МЛС = Малорусский литературный сборник / Издал Д. Мордовцев. Саратов: Тип. губ. правл., 1859. 376 с. Спис. = Список населенных мест Сталинградской губернии: По материалам Всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 г. Сталинград: Губисполком, 1928. 176 с. УРС = Українсько-росiйський словник / За ред. В.С. Iльїна. Київ: Наукова думка, 1964. 1064 с. Литература: 1. Красная книга языков народов России: Энциклопедический словарь-справочник / Гл. ред. В.П. Нерознак. М.: Academia, 1994. 119 с. 2. Полферов, Я.Я. Из воспоминаний о Д.Л. Мордовцеве // Исторический вестник. 1906, № 2, февр. С. 608-613. 3. Порiвняльна граматика української i росiйскої мов: Пiдручник для педагогiчних iнститутiв. Київ: Радянська школа, 1957. 220 с. 4. Сикимић, Б. Скривене мањине / Б. Сикимић // Скривене мањине на Балкану / Уредн. Б. Сикимић. Београд: Балконолошки ин-т САНУ, 2004. С. 7-10. 5. Творительный падеж в славянских языках / Под ред. С.Б. Бернштейна. М.: Издво АН СССР, 1958. 380 с. 6. Тупиков, М.Ф. Николаевский район на исходе века / М.Ф. Тупиков // Николаевскна-Волге: На рубеже веков / Редактор-сост. М.Ф. Тупиков. [Волгоград: ООО «Бланк»], 2000. С. 5-11. 7. Promicer K. (Ne-)vidljivost skrivenih manjina na Balkanu: Neka teorijska zapažanja // Скривене мањине на Балкану / Уредн. Б. Сикимић. Београд: Балконолошки институт САНУ, 2004. С. 11-24. ***

263

А.Н. Татарко – г. Москва, Россия КУЛЬТУРА КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА Понятие «социальный капитал» исторически восходит к концепциям, разработанным в экономической теории и социологии. По сути, оно является заимствованным из экономики и переосмысленным в русле других наук. Введенное в научный лексикон в 1916 г. Л. Ханифан [4], понятие социального капитала было подвергнуто теоретическому анализу в 1970-1980-е гг. [3; 1], а получило широкую известность благодаря исследованиям Р. Патнэма [5], предложившего интерпретацию его сущности и функций в различных сферах человеческой деятельности. Р. Патнэм конкретизировал данное понятие и дал ему объяснение. По его мнению, социальный капитал, в процессе его использования, в отличие от других форм капитала, «не столько сокращается, сколько нарастает, а исчерпание наступает только в том случае, если им не пользуются» [5, с. 210]. Кроме того, как одну из основных отличительных черт социального капитала, Р. Патнэм называет его принадлежность обществу в целом, а не конкретным лицам, как это происходит в случае с капиталом, выраженном в форме денег. В данной работе мы понимаем социальный капитал как совокупность психологических отношений, которые повышают материальное благосостояние индивидов и групп, не нанося ущерба субъектам экономической системы. Синтез существующих в экономике, социологии и социальной психологии подходов к составляющим социального капитала, позволяет остановиться на следующем варианте его психологической структуры: - доверие (межличностное и институциональное); - позитивная и «сильная» групповая идентичность (в том числе гражданская, если идет речь о социальном капитале общества); - взаимная толерантность; В рамках нашего исследования мы задались вопросом: связаны ли культурные характеристики российской молодежи с показателями ее социального капитала? В настоящее время в социальной психологии существует очень небольшое количество исследований, направленных на выявление роли характеристик культуры в формировании социального капитала. Например, кросскультурные исследования свидетельствуют о связи социального капитала с таким измерением, как индивидуализм-коллективизм. При этом большим социальным капиталом, как правило [6], обладают индивидуалистические культуры. Однако исследований, направленных на выявление связей социального капитала и других культурных измерений (ценностей по Ш. Шварцу, социальных аксиом М. Бонда и К. Леунга) не проводилось. Участники исследования. В исследовании приняли участие студенты московских ВУЗов: ГУ-ВШЭ, МосГУ, РЭА им. Плеханова, всего 330 человек. Выборка включала 113 мужчин и 217 женщин, средний возраст респондентов 19 лет. В данной статье анализируются данные следующих блоков методики, использованные в проекте: Блок 1. Социальный капитал. 1.1. Уровень межличностного доверия. Данные вопросы заимствованы из опросника World Values Survey. 1.2. Уровень институционального доверия. Данная методика также заимствована из опросника World Values Survey. Характеристики гражданской идентичности. В исследовании по 5-и балльной шкале оценивались по две характеристики гражданской идентичности: 1.3.1 «сила» гражданской идентичности; 1.3.2. валентность (степень позитивности) гражданской идентичности. Воспринимаемая толерантность. Данный показатель рассчитывался как среднее арифметическое 4-х вопросов, позволяющих оценить толерантность личности в различных сферах. 264

БЛОК 2. Измерения культур. 2.1. Ценности. Для исследования ценностей использовалась методика Ш. Шварца (культурный уровень). Респонденту предлагалось с помощью шкалы оценить, важность для него каждой из 57 ценностей. Далее в соответствии с ключом подсчитывается балл по каждому из 7 блоков ценностей, выделенных Шварцем: «Мастерство», «Гармония», «Интеллектуальная Автономия», «Аффективная Автономия», «Принадлежность», «Иерархия», «Равноправие». 2.2. Социальные аксиомы. В исследовании использовался опросник «Социальные аксиомы» М. Бонда и К. Леунга, апробированный на российской выборке. В исследовании использовался сокращенный вариант методики, включающий 27 вопросов. Ответы респондента позволяют оценить степень согласия респондента с социальными аксиомами, объединяющимися в следующие блоки: «Религиозность», «Социальный цинизм», «Контроль судьбы», «Социальная сложность», «Награда за усилия». В таблице № 1 можно видеть взаимосвязи социальных аксиом по М. Бонду и К. Леунгу с показателями социального капитала. Таблица 1 Корреляции социальных аксиом по М. Бонду и К. Леунгу с показателями социального капитала Толерантност Институци Межличнос «Сила» «Позитивность ь о т гражданской » нальное ное иденГражданской доверие доверие тичности идентичности Религиозност -0,19*** -0,19*** 0,13* ь Социальный -0,11* 0,15** 0,16** -0,10* цинизм Контроль -0,14** судьбы Социальная 0,11* 0,10* сложность Награда за -0,15* -0,16* усилия * - р<0,05 *** - р<0,01 *** - р<0,001 Данные, приведенные в таблице № 1, позволяют отметить, что все социальные аксиомы, связаны с показателями социального капитала. Рассмотрим связи каждой из социальных аксиом по отдельности. «Религиозность». Данный блок социальных аксиом отрицательно связан с показателями институционального и межличностного доверия и положительно - с показателем «силы» гражданской идентичности. Социальные аксиомы этого блока фиксируют склонность к вере в единого Бога (что характерно для монотеистических религий) и веру в позитивную функцию религии [7]. Как видно из таблицы, такая вера обладает для русских эффектом единения – так можно проинтерпретировать положительную связь данного блока социальных аксиом с «силой» гражданской идентичности. «Социальный цинизм». Напомним, что большинство утверждений этого блока касаются представлений о неуместности доброжелательности и неизбежности провала служения общественной пользе. Этот блок социальных аксиом рассматривает социальную жизнь как «джунгли», для выживания в которых требуется постоянная бдительность и скептицизм. Поэтому нет ничего удивительного, что данный блок отрицательно связан с толерантностью. Чем в большей степени в общество поддерживает социальные аксиомы данного блока, тем в меньшей степени будут толерантными его представители. Такой же прозрачной для понимания является связь социального цинизма с характеристиками гражданской идентичности («силой» и позитивностью). Ориентация на социаль265

ные аксиомы данного блока не способствует формированию гражданской идентичности, служению обществу, а, наоборот, она ориентирует на формирование эгоистической позиции в отношениях с обществом. Однако на этом, вполне понятном фоне, положительные связи блока «Социальный цинизм» с институциональным и межличностным доверием выглядят весьма неожиданно. Выходит, что чем больше современная молодежь поддерживает верования, входящие в данный блок, тем больше она склонна доверять другим людям. Здесь мы сталкиваемся с социальным парадоксом, который свойственен российской молодежи в настоящее время. Без проведения дополнительного исследования невозможно сказать – характерен ли только этот парадокс для молодежи или он имеет место и у людей более старшего поколения. Как можно объяснить данную связь? Дело в том, что любые социальные аксиомы необходимы для общества, поскольку они существуют в нем. Они могут оцениваться нами позитивно или негативно, но, тем не менее, они являются элементом культуры общества и выполняют определенную адаптивную функцию для членов этого общества. Хотя, с оценочной точки зрения, блок социальных аксиом «Социальный цинизм» выглядит негативно, вполне вероятно, что на данном этапе развития общества, верования, входящие в данный блок, активизируют социальные механизмы, которые могут способствовать развитию доверия. То есть связь между «социальным цинизмом» и доверием опосредована определенными переменными-модераторами. Например, степень распространенности представлений о социальной несправедливости и обреченности добра (что по большому счету оценивается утверждениями данного блока) может быть связана с желанием преодолеть эти негативные явления в обществе, то есть со стремлением к некоему социальному равновесию. В свою очередь это стремление связано с открытостью и доверием. Таким образом, вследствие работы столь сложных компенсационных механизмов, направленных на преодоление аномии в обществе, на выходе мы видим простую статистическую связь между социальным цинизмом и доверием. «Социальная сложность». Выявлена положительная корреляционная связь данного блока социальных аксиом с показателями межличностного и институционального доверия. «Социальная сложность» показывает, насколько глубоко люди судят о вариативности индивидуального поведения и количестве факторов, оказывающих влияние на результаты социального поведения, насколько они осознают сложность отношений в социальном мире. Вероятно, что в российской культуре, глубокое понимание социальных отношений не препятствует, а способствует доверию окружающим. Человек, хорошо понимающий природу социальных отношений, более уверенно чувствует себя при взаимодействии с другими людьми. Он может «позволить себе» доверие другим людям, так как он хорошо их понимает и не опасается, что они могут причинить ему вред. С другой стороны, люди не обладающие высокой социальной сложностью, как бы «закрываются» от других недоверием, поскольку не чувствуют в себе возможностей глубоко понимать социальные отношения и эффективно совладать с различными социальными трудностями. В результате искушенность в социальных отношениях, осознание их сложности положительно коррелируют с уровнем доверия. «Награда за усилия». Этот блок социальных аксиом, как и предыдущий, связан только с институциональным и межличностным доверием, при этом обе связи отрицательны. Аксиомы блока «Награда за усилия» отражают некий оптимизм относительно того, что все жизненные трудности могут быть преодолены усилиями человека и что рано или поздно любые усилия человека вознаграждаются. Почему данный комплекс верований отрицательно связан у современной российской молодежи с уровнем доверия? Согласно М. Бонду и К. Леунгу [7] этот комплекс верований перекликается такими конструктами, как интернальность (Роттер) и самоэффективность. Можно образно сказать, что люди, считающие, что индивидуальные усилия рано или поздно будут вознаграждены, ориентированы на достижения. А ориентация на достижения всегда, в определенной мере, есть противопоставление себя, собственной самоэффективности окружающему социуму. Такое противопоставление и может способствовать развитию недоверия.

266

В таблице № 2 приводятся корреляционные связи блоков ценностей культурного уровня Ш. Шварца с различными компонентами социального капитала. Таблица 2 Корреляции блоков ценностей по Ш. Шварцу (культурный уровень) с показателями социального капитала Толерант Институцио Межличнос «Сила» «Позитивность» ность нальное тное гражданской гражданской доверие доверие идентичности идентичности Иерархия -0,22*** -0,22*** 0,10* Мастерство -0,15* -0,14* Аффективная -0,15* -0,14* автономия Интеллектуальная автономия Равноправие -0,18*** -0,17*** 0,15** 0,11* Гармония -0,05 0,13* 0,00 Принадлежность -0,31*** -0,30*** 0,25*** 0,14* * - р<0,05 *** - р<0,01 *** - р<0,001 Прежде всего, обращает на себя внимание то, блок ценностей «Интеллектуальная автономия» не связан ни с одним из показателей социального капитала. Среди компонентов социального капитала, толерантность не имеет ни одной статистически значимой связи с ценностями культурного уровня. В числе других компонентов социального капитала, наибольшее количество связей с ценностной структурой имеет доверие, причем и межличностное и институциональное. Как видно из таблицы №2, все связи, обнаруженные между ценностями культурного уровня по Ш. Шварцу и доверием – отрицательны. Показатели межличностного и институционального доверия российской молодежи, отрицательно связаны с ценностями блоков «Иерархия», «Мастерство», «Аффективная Автономия», «Равноправие», «Принадлежность». Это несколько удивительно, но мы имеем возможность видеть, что на культурном уровне, ни один блок универсальных культурных ценностей у российской молодежи не коррелирует с доверием, а значит, вероятнее всего, и не способствует его формированию. Таким образом, если пользоваться культурно-универсальным подходом к изучению ценностей, разработанным Ш. Шварцем, то выходит, что на настоящий момент ни один блок универсальных культурных ценностей не может являться основой доверия у россиян. Отчасти этот факт отвечает на вопрос, почему доверие в российском обществе низко и практически не повышается. Все ценности, которые были связаны с уровнем доверия (табл. 3) можно условно разделить на 2 категории: «продуктивные» («Мастерство», «Аффективная Автономия» «Равноправие») и «непродуктивные» («Иерархия», «Принадлежность») для экономического развития. Поэтому, если со временем в ценностно-мотивационной структуре русских будет снижаться удельный вес «непродуктивных» ценностей, то уровень доверия будет расти. Однако, пока снижения «Иерархии» и «Групповой принадлежности» не наблюдается, средние значения по этим блокам ценностей на настоящий момент довольно высоки у россиян, но если они снизятся, то, вероятно, это будет способствовать росту доверия. С «продуктивными» ценностями ситуация выглядит более сложно. Ценности «Автономии» и «Мастерства» необходимы для экономического развития и их значения в настоящее время растут у россиян. По всей видимости, в период активного экономического роста эти ценности способствуют стремлению к конкуренции и развитию т.н. «волчьей хватки», что необходимо, с одной стороны, для экономического роста, а с другой – препятствует росту доверия, которое также необходимо для экономического роста. Этот феномен можно охарактеризовать как «институциональную ловушку» или противо267

речие между ценностями, необходимыми для экономического развития и доверием, которое тоже для него необходимо. В данном случае можно рассчитывать на то, что когда после бурного экономического роста значимость этих ценностей ослабнет, мы сможем наблюдать повышение уровня доверия, которое уже дальше само будет способствовать экономическому процветанию. Другой показатель социального капитала поликультурного общества – измерения гражданской идентичности («сила» и «позитивность») имеет положительные связи со следующими блоками ценностей: «Иерархия», «Принадлежность», «Равноправие», «Гармония». Мы видим, что те блоки ценностей, которые были отрицательно связаны с доверием, с идентичностью связаны положительно. Это говорит о том, что показатели доверия и гражданской идентичности связаны между собой отрицательно. Корреляционный анализ (вычисление коэффициента Спирмана) подтвердил это предположение - о ба измерения доверия оказались отрицательно связанными с обоими измерениями идентичности. Эта отрицательная связь оказалась довольно неожиданной, поскольку по результатам опроса, проведенного в 2007 году также на молодежной выборке, эти измерения социального капитала были связаны положительно. Таким образом, направление связи доверия и гражданской идентичности нестабильно, устойчив только сам факт связи. Как объяснить данный феномен? Отрицательную связь между уровнем доверия и гражданской идентичностью можно объяснить, прибегнув к понятию «кризис доверия». Согласно многим исследованиям, (например, результатам мониторингов, проводимых с помощью Мирового опросника ценностей1) уровень доверия россиян довольно низок. Соответственно, низкий уровень межличностного и институционального доверия сочетается с позитивными представлениями о себе как о гражданине своей Родины и выраженностью этой гражданской принадлежности. Такое сочетание возможно, когда в сознание людей существует растождествление представлений о России как о государстве вообще со своей уникальной историей и культурой – с одной стороны и с другой – конкретных социальных институтах и гражданах, представляющих это государство в настоящий момент. То есть, образно такое мнение можно выразить так: «Я гражданин большой и великой страны с уникальной культурой и историей и я горжусь этим, но положение дел в настоящее время в этой стране меня не устраивает – я не доверяю ее институтам и окружающим меня людям». По сути, в отрицательной связи институционального доверия и силы гражданской идентичности отражается амбивалентность русского характера – «я вам не доверяю, но хочу быть одним из вас». Рискну сказать, что так могут проявляться механизмы сохранения этноса в кризисные моменты его истории. Несмотря на неэффективность государства и постоянный обман, как со стороны социальных институтов, так и со стороны государства, большая часть людей не теряет веры в свою страну как абстрактное государство и хочет в нем жить и надеяться на улучшение жизни. Таким образом, именно состояние гражданской идентичности, а не доверие есть основа социального капитала россиян в настоящий момент. Поэтому с позитивностью и силой гражданской идентичности, согласно нашим исследованиям, связаны большинство продуктивных социально-экономических установок россиян. Итак, исследование показало, что культурные измерения (в данном случае ценности и социальные аксиомы) связаны с различными компонентами социального капитала общества. Наибольшее количество взаимосвязей с культурными измерениями (ценностями и социальными аксиомами) имеет доверие, как межличностное, так и институциональное. Характеристики гражданской идентичности (сила и позитивность) имеют меньшее количество связей с культурными параметрами. А общая толерантность граждан, выступающая в нашем исследовании, в качестве компонента социального капитала, очень слабо связана с культурными измерениями. Доверие молодых россиян (межличностное и институциональное) отрицательно связано с показателями гражданской идентичности (силой и позитивностью), хотя раньше данная связь была положительной. В результате мы сталкиваемся с социально-

268

культурным парадоксом – те ценности, которые позитивно связаны с доверием, имеют отрицательную связь с гражданской идентичностью и наоборот. Исследование показало, что с доверием положительно связаны такие социальные аксиомы, как «Социальный цинизм» и «Социальная сложность». Среди культурных ценностей (по Ш.Шварцу) с доверием положительно не связан ни один блок ценностей. С характеристиками гражданской идентичности положительно связан блок социальных аксиом «Религиозность». Среди культурных ценностей по Ш. Шварцу, положительные связи с характеристиками гражданской идентичности имеют такие блоки, как «Иерархия», «Равноправие», «Гармония», «Принадлежность». Литература: 1. Бурдье П. Формы капитала // Экономическая социология. www.ecsoc.mssec.ru. 2002. Т. 3. №5 (ноябрь) С. 60-75. 2. Журавлев А.Л., Купрейченко А.Б. Нравственно-психологическая регуляция экономической активности. М.: Институт психологии РАН, 2003. 3. Колмэн Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 122-139. 4. Культура имеет значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу // Под ред. Л. Харрисона и С. Хантингтона. Изд-во Московской школы политических исследований. М., 2002. 5. Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. Гражданские традиции в современной Италии. М., 1996. 6. Allic J., Reallo A. Individualism-Collectivism and Social Capital Journal of CrossCultural Psychology, Vol. 35, No. 1, 2004, P. 29-49. 7. Bond, M. H., Leung, K., Au, A., Tong, K. K., Reimel de Carrasquel, S., Murakami, F., et al. Culture-level dimensions of social axioms and their societal correlates across 41 cultures. Journal of Cross-Cultural Psychology, 2004, 35, 548-570. 8. Schwartz S. Mapping and interpreting cultural differences around the world. H.Vinken, J.Soeters & P.Ester (Eds.) Comparing Cultures: Dimensions of Culture in a Comparative Perspective. Brill. 2004, p. 43-73. *** М.Е. Таубаева – г. Шымкент, Казахстан АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В КАЗАХСТАНЕ Миграция населения - столь же древнее явление, как и само существоваие человечество. Еще на заре истории происходило переселение народов, имевшее обычно характер военных захватов. Исторически миграция вобрала в себя различные виды массовых переселений людей. При первобытнообщинном строе пространственные перемещения были обусловлены в основном потребностью добывания средств существования, в том числе за счет скотоводства, охоты. Развитие земледелия также вынуждено людей покидать места в поисках земель более плодородных и более пригодных для возделывания сельскохояйственных культур. Миграция – это естественный социальный, международный и трансграничный феномен, который служит в качестве инструмента саморегулирования общества, мирового рынка труда. Миграция как феномен глобализирующегося мира в течение последних лет активизируется и усиливает свое влияние на различные сферы жизни общества. Геополитические изменения в современном мире усиливают миграцию и делают ее глобальным явлением. В начале ХХІ века актуальность проблемы трудовой миграции резко возрастает в условиях глобального финансово-экономического кризиса Миграция стала одним главных факторов,который непосредстенно сказывается на состояния экономики, культуры, национальной политики, межнациональных и международных отношениях. В настоящее время миграция из разряда соціиальноэкономических феноменов переходит в разряд политческих. В связи с этим понимание 269

взаимосвязи политических процессов имграции, а также выявление сущности,характера становится необходимым элементом достижения национальной и региональной безопасности.Миграционные процессы являются весьма актуальными для Республики Казахстана и Центрально-азиатского регионо в целом. Проблемы миграции находятся под постоянным вниманием глава государства.Можно отметить,что руководсто Казахстана не склонно к предвзятому отношению к миграционному вопросу ,усматривая в этом исключительно экономические мотивы(1). Казахстан нацелен на привлечение трудовых ресурсов,что крайне важно для страны, стремящейся к модернизации. Причем в первую очередь,это делается не за счет заимствования человеческих ресурсов у других стран, а через следование принципу исторической ответственности. Однако к миграции в современном мире кардинально меняется. Из негативного явления, угрозы, неуправляемого процесса она начинает восприниматься как нечто, что может быть испльзовано как реципиентом, то есть принимающим миграцию, так и страной-донором. С конца ХХ в. миграционные процессы обрели глобальные масштабы,охватив все страны, общества, различные сферы общественной жизни. Однако выделяя глобализацию в качестве одного из факторов, воздействующих на миграционный процесс, следует отметить, что на данный момент глобализация пока не является его движущей силой, а является лишь условием, одним из множества компонентов, воздейстувующих на него. Во второй половине ХХ столетия численность международных мигрантов в мировом населении росла, но доля их оставалась практически постоянной-при большом росте в развитых странах мира и некотором снижении в развивающихся странах. В этот период складывается диффузная модель миграционных процессов, связанная со сложными структурными изменениями в новом международном разделении труда. К концу 2005 г. число международных мигрантов в мире достигло 191 млн. человек. Шестеро из десяти мигрантов проживают сегодня в индустриально развитых странах. Например, китайцы сотавляют крупнейшую группу мигрантов в мире. Китайские диаспоры рассредоточились по 151 стране мира. Они составляют значительную часть населения в странах Юго-Восточной Азии – в Индонезии, Сингапуре, Таиланде, на Филиппиннах. Следует отметить,основную часть мигрантов из Китая в Алматы в 2007 г. стали составлять семейные люди, на долю состоящих в браке стало приходится около 30% от их общего числа. Современные миграционные процессы в Казахстане связаны с целом комплексом причин. Исследование факторов и причин, влияющих на количественный и качественный состав мигрантов, приводит к их систематизации в ряд крупных блоков, выделяются экономические факторы, демографические проблемы, экологические катастрофы, социальные и этнические противоречия. В частности, к экономическим фактором правомерно отнести процес разгосударствления и приватизации;структурную перестройку экономики;развитие теневой занятости; региональные диспропорции; проблемы малых городов с монопроизводством; разницу в оплате труда. А, демографические проблемы затрагивают вопросы воспроизводства рабочей силы и половозрастной состав населения. Экологические факторы вызвали так называемую «экологическую миграцию», разразившуюся в бассейне Арала, Семипалатинска, в Восточном Казахстане. Республика Казахстан первой среди принимающих стран СНГ провел в 2006 году акцию по легализации мигрантов из ближнего зарубежья. Однако проблема трудовой миграции далеко не снята: не налажен учет мигрантов, не решены вопросы об ответственности работодателей за нелегальное использование иностранной рабочей силы. Казахстанская модель межнационального взаимодействия основывается на полиэтичничности и поликонфессиональности при одновременном усилении 270

гражданской идентификации. В качестве оптимального варианта для нашего государства выдвигаются адаптация и межэтническая интеграция, при этом этническая и гражданская идентичности рассматриваются как комплиментарные. Так как, миграция является важным составляющим элементом демографического и экономического развития страны.В этих условиях миграционная политика, направленная на ограничение миграционных потоков, противоречит интересам страны.Возрастает необходимость усиления социально-гуманитарной составляющей миграционной политики, усовершенствования законодательной базы в духе общепризнанных принципов и норм международного права, принятия долгосрочной миграционной программы с учетом всех политческих, экономических, социальных и культурных реалий сегодняшнего дня и прогнозируемых перспектив. Особенности развития миграционных процессов в Казахстане подчеркивается, что Казахстан исторически представлял собой территорию сплошных миграций и перемещений населения. Это было связано с кочевым образом жизниСобственно возникновение миграции как проблемы в современном понимании в Казахстане связано с трансформацией страны из кочевой в оседлую. Отмечается,что слом традиционной номадической структуры казахского общества и его образа жизни стал одним из инструментов колонизации Казахстана. Сегодня Казахстан выходит на стратегический уровень интересов для Европы,которая озабочена не только обеспечением надежных источников поставки энергетических ресурсов, но и регулированием миграции на дальних рубежах. В этом заключается суть утверждающей социальной политики. Казахстан в силу своего геополитического положения вызывает к себе особый интерес со стороны Европы и западных стран,поскольку именно через Казахстан проходит один из путей транзита миграционных потоков,устремляющихся в страны ЕС. Однако, подобная благоприятная миграционная ситуация сложилось,начиная с 2004 года, когда впервые с 1968 года в республике наблюдался миграционный прирост в 2789 чел. Следует учитывать, что данной статистике не учитывается трудовая миграция, а только миграция на постоянное место жительство, поэтому общий иммиграционный поток с учетом трудовых мигрантов очевидно значительно больше. К примеру, в 2007 году в Казахстан прибыло 58810 трудовых мигрантов.Из данных социологического мониторинга сделан вывод, что проблема миграции неуклонно актуализируется. За период с 2003 года число респондентов,отмечающих актуальность миграционной проблемы,выросло в 2,5 раза.Если в августе 2003 года ее отмечало 5,2% опрошенных, то в следующем временном отрезке почти 13% респондентов. А кривая динамика по годам практически имела постоянную тенденцию подниматься по оси х. В октябре 2005 года - 8,2 %, в июне 2007 г. - 8,7 %, в ноябре 2007 г. - 10,1%, в мае 2008 г. 10,3%. Республика Казахстан многонациональная страна, где проживает более 100 национальностей. Одним из крупных по численности этносами в 1999 – 2002 гг. Являлись украинцы, узбеки, немцы, татары, уйгуры, белорусы. По численности они уступали казахам (53,3%) и русским (30,0 %), составляя 12,5% от общей численности населения, однако, на начало 2005 г. удельный вес их составил только 9,4%. Наблюдается тенденция в сторону уменшения в удельном весе русских (26,7). Один из показатель, подтверждающий рост актуальности вопросов миграции во временном периоде, заключается в сравнении этого процесса с другими социальными проблемами. Так, за прошедшие 5 лет миграционная проблема по своей актуальности обогнала такие вопросы, как религиозная экспансия - в 2,3 раза, межнациональные отношения - в 1,6 раза, актуальность демократии - в 2 раза,безопасность на дорогах – в 1,6 раза. Таким образом, что миграционная проблема начинает все чувствительнее влиять на общественные настроения, становясь зачастую фактором межэтнических и религиозных проблем. При этом под напором миграционной проблемы у населения может менятся баланс приоритетов развития – отступать важность демократии или наращивания демографического объема страны. Поэтому, что Казахстан находится на пути формирования рынка труда и активизации его мобильности.Факторы, влияющие на 271

перемещение людей внутри и за пределы государства, носят скорее негативный характер. В то же время наша республика обладает огромным научным, творческим, образовательным потенциалом для формирования конкурентной рабочей силы, способной адаптироваться в сложных условиях международной миграции. Литература: 1. Назарбаев Н.А. К конкурентоспособному Казахстану,конкурентоспособной экономике, конкурентоспособной нации. Послание Президента народу Казахстана. Астана,19 марта 2004 г. 2. Шураева С.Н. Основные фактолры современного миграционного процесса в РК.// Транзитная экономика, 2007. 4. 3. Международные экономические отношения .ү,под редакцией доктора экономических наук Р.Е. Елемесова., Алматы, 2001. 4. Миграция населения. Итоги переписи населения 1999 года в Республике Казахстан. Статистческий справочник. Алматы, - 2000. 5. Демографический ежегодник Казахстана: статистический сборник, - 2001, - 2007. *** Л.Г. Хуснутдинова – г. Уфа, Башкортостан, Россия ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ В СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ БЕЖЕНЦЕВ И ВЫНУЖДЕННЫХ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ В РЕСПУБЛИКЕ БАШКОРТОСТАН Миграционные процессы связаны с адаптацией человека к иным условиям существования. Попадая в новую жизненную среду, мигрант выдерживает большую адаптивную нагрузку: выработка оценки новых объектов, процессов, явлений, а также определенного отношения в целом к реалиям новой жизни, установление новых благоприятных для жизни связей с различными общественными образованиями и людьми. Большую роль в процессе адаптации мигрантов на новом месте играют такие общественные институты, как национально-культурные центры, общественные организации и другие объединения граждан. Региональная общественная организация «Общество беженцев и вынужденных переселенцев Республики Башкортостан» (сокращенное название БРОБ и ВП) [1], была основана 10 июня 1996 г. по инициативе вынужденных мигрантов. Первоначально численность членов общества составляла 672 человека, в настоящее время – около 400 человек. Среди них люди разных национальностей, волею судеб оказавшиеся в различных республиках бывшего Советского Союза и вынужденные уехать оттуда после развала великой страны. Со времени основания Общества председателем является Д. Погорельский, 1967 г. рожд., который до 1996 гг. жил в Узбекистане. Согласно Уставу этой организации [2], основная цель Общества состоит в организации деятельности, направленной на защиту прав и законных интересов беженцев и вынужденных переселенцев, обосновавшихся на территории республики [3]. Общество функционирует за счет членских взносов; поступлений от различных мероприятий, проводимых обществом; добровольных взносов и пожертвований юридических и физических лиц; поступлений из Федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации, местных бюджетов и внебюджетных фондов, а также доходов от предпринимательской деятельности, которую проводит общественная организация. Начиная с 1999 г., Общество имеет разветвленную сеть информационноконсультативных центров (ИКЦ) в районах республики. ИКЦ заполняют информационно-правовой вакуум в вопросах миграционного просвещения. В общественной приемной Общества работает юрист-консультант, который, помимо предоставления вынужденным мигрантам консультаций, защищает их интересы в суде (решено в пользу мигрантов 30 дел) [4]. Для решения задач ИКЦ Общество получило грант ИОО Фонда Сороса, победив во Всероссийском конкурсе общественных организаций. На эти средства приобрели оргтехнику, проводили встречи и конференции в городах республики по правовому просвещению вынужденных мигрантов. 272

С декабря 2001 по июль 2002 гг. Общество реализовало проект «Центр реабилитации детей вынужденных мигрантов в РБ «Защита». Основная цель этого проекта – работа по реабилитации детей мигрантов. Реализация проекта позволила в короткий срок при отсутствии программы государственной поддержки вынужденных мигрантов в РБ обратить пристальное внимание органов государственной власти, а также правозащитных организаций на проблему реабилитации детей мигрантов, чтобы они быстрее адаптировались к местным условиям за счет привлечения внимания общественности и развития общественной активности самих вынужденных мигрантов. Около 300 детей вынужденных мигрантов получили в ходе реализации проекта психологическую помощь и возможность дополнительного образования, в том числе физического развития. В детских клубах дети обучались компьютерной грамотности и плаванию. В рамках проекта состоялись совместные с республиканским центром медицинской профилактики круглые столы на тему «Адаптация детей вынужденных мигрантов к местным условиям» и этапы тестирования ребят на степень изменения интеллекта и снятия психологического стресса. На основе опыта исследований Общество разработало ряд рекомендаций для родителей вынужденных мигрантов и органов власти [5]. С 2001 по 2005 гг. при поддержке УВКБ ООН и Управления по развитию и сотрудничеству Швейцарии «DEZA» Общество провело фестивали «Карлугас – 2001, 2003, 2004, 2005 гг.» для одаренных детей вынужденных мигрантов и их местных сверстников. Основная цель проектов – определение творческого потенциала детей вынужденных мигрантов, вывезенных из «горячих» точек стран СНГ, выявление наиболее одаренных детей, таланты которых в будущем послужат на благо Республике Башкортостан и всему российскому обществу, а также развитие процессов интеграции детей вынужденных мигрантов в местном сообществе. Победители фестивалей были приглашены швейцарским Правительством на гастроли в Швейцарию, которые с огромным успехом прошли в июле 2003 г. [6] Пятый по счету фестиваль одаренных детей «Карлугас» был проведен в 2005 г. при поддержке швейцарских партнеров. На конкурс поступило около 400 заявок, в том числе 140 – из Уфы. Впервые при поддержке Министерства культуры и национальной политики РБ отборочные туры проходили в регионах республики: Стерлитамаке, Нефтекамске, Туймазах и Кумертау. В том же 2005 г. Общество реализовало проект «Гастроли молодых исполнителей из Швейцарской Конфедерации в Республике Башкортостан – MUSIKA HELVETICA IUVENILIS». Молодые западные музыканты имели максимально возможный контакт с местными сверстниками и возможность составить впечатление о повседневной жизни одного из крупных городов России – Уфы. В свою очередь, их башкирские сверстники получили максимум удовольствия от общения с молодыми швейцарцами. С 1 апреля по 31 декабря 2004 г. Общество приступило к реализации проекта «Центр поддержки молодежных инициатив города Уфы». Основная цель проекта – поддержка инициатив, направленных на стимулирование самореализации молодежи г. Уфы, в условиях перехода тоталитарной политической и экономической систем бывшего Советского Союза на демократический путь развития, быстрейшей адаптации молодежи из числа вынужденных мигрантов в местном сообществе. В ходе реализации проекта были созданы Internet-центр, бизнес-клуб, проводились репетиторские курсы по предметам: английский и русский языки, алгебра и геометрия, физика. Важнейшими направлениями деятельности Региональной общественной организации «Общество беженцев и вынужденных переселенцев Республики Башкортостан» являются вопросы жилищного строительства и трудоустройство вынужденных мигрантов. Получив в ходе реализации проектов по информационно-правовой деятельности доступ к информационно-правовой базе данных, а также информацию об источниках финансирования, в 2000 г. Общество приступило к разработке проекта «Компактное поселение вынужденных мигрантов «Отчизна» в жилом районе «Нагаево» Октябрьского района г. Уфы.

273

В 2001 г. администрация Уфы выделила для 35 семей вынужденных мигрантов земельные отводы (по 0,15 га) в индивидуальное пользование для строительства первой очереди компактного поселения «Отчизна» в 5-ом квартале жилого района «Нагаево» с оплатой строительства инженерного обеспечения за счет городского бюджета. Строительство самих домов предполагалось осуществлять за счет собственных средств вынужденных переселенцев, получаемых в виде долговременных беспроцентных возвратных ссуд или субсидий на жилищное обустройство из федерального бюджета. Однако в 2000 г. произошла реорганизация Федеральной миграционной службы (ФМС вошла в состав Министерства по делам федераций, национальной и миграционной политики). Затем последовала ликвидация Министерства и передача в августе 2002 г. полномочий регулирования миграционных процессов в ведение МВД РФ. Данный процесс, сопровождающийся бесконечными кадровыми перестановками в руководстве российских миграционных ведомств, не позволил членам компактного поселения вовремя получить определенные миграционным законодательством ссуды и субсидии. В настоящее время члены компактного поселения пытаются построить временные жилые строения за свой счёт. Для второй очереди поселения, состоящей из 120 семей вынужденных переселенцев, в декабре 2003 г. Общество приступило к реализации проекта «Строительство сетей инженерного обеспечения компактного поселения «Отчизна» в жилом районе «Нагаево» г. Уфы. И это благодаря соглашениям между Швейцарией и Республикой Башкортостан, достигнутым во время визита Чрезвычайного Посла Швейцарской Конфедерации в феврале 2002 г. В мае 2004 г. ЗАО «Газспецмонтаж» и Башкирское Республиканское Общество беженцев и вынужденных переселенцев заключили договор о строительстве компактного поселения. Швейцарское Управление по развитию и сотрудничеству «DEZA» полностью профинансировало работы по составлению проектно–сметной документации, по газификации и наполовину – по электроснабжению компактного поселения. Общий объем безвозмездных средств, предоставленных швейцарской стороной на строительство жилого квартала, составил 500 тыс. швейцарских франков. Швейцарская помощь не только обеспечила решение технических проблем, но и подвигла местные власти на увеличение своего участия в проекте. Так, администрация Уфы приняла решение о финансовом участии в строительстве сетей электроснабжения на этом объекте. Уже профинансированы работы на 2,5 млн. руб. Убедившись в серьёзности намерений Швейцарии, государственные учреждения Республики предложили дополнительную помощь в жилищном строительстве, разумно обусловив её соблюдением правил типовой застройки населенных пунктов. В настоящее время Общество имеет проект застройки, осуществлен отвод земельных участков будущим жителям этого квартала, заложено 75 фундаментов, возведены стены 15 срубов, 10 из них уже стоят под крышей. А два дома построены полностью, в них уже живут люди [7]. Первоначально планировалось, что «строительство домов будет вестись за счет собственных средств самих мигрантов и безвозвратных субсидий – каждая семья получит по 200 тысяч рублей» [8]. Однако в 2005 г. городская администрация г. Уфы выделила членам общества на строительство жилья лишь 20 льготных кредитов по 150 тыс. руб. Федеральная миграционная служба Российской Федерации впервые за последние 10 лет выделила именно членам общества две безвозмездные субсидии (315 тыс. руб. и 460 тыс. руб.) на жилищное строительство многодетной семье и семье воина-«афганца». Остальные ждут своей очереди на получение субсидии за счет средств федерального бюджета, право на получение которой удостоверяется государственным жилищным сертификатом [9]. Помимо вышеперечисленных проектов социально-экономической адаптации мигрантов и информационной поддержки переселенцев, Общество осуществляет последовательное привлечение самых разных социальных институтов к изучению миграционных процессов, демографической ситуации в республике и разработке рекомендаций в вопросах регулирования миграционных потоков. Общество также выступает заказчиком регулярного мониторинга миграционных отношений и их влияния на общественную 274

жизнь. Результаты этих исследований отражены в сборнике «Миграционные процессы в Республике Башкортостан», подготовленном на основе анализа статистических данных и социологических исследований и выпущенном совместно с Аппаратом полномочного представительства Российской Федерации в Приволжском федеральном округе. Общественно-консультативный Совет при Управлении Федеральной миграционной службы России по Республике Башкортостан создан на основании приказа начальника УФМС России по РБ [10] в октябре 2007 г. с целью наиболее эффективного взаимодействия УФМС России по РБ с общественными, научными организациями и представителями бизнеса при реализации миграционной политики. Необходимость создания Общественно-консультативного Совета вызвана тем, что современная демографическая ситуация в Республике Башкортостан, как и в большинстве субъектов России, такова, что для обеспечения приемлемого состояния воспроизводства населения необходимо стимулировать иммиграцию населения [11]. Функциями Совета являются: сбор и анализ объективной информации о состоянии миграционных проблем в республике, выявление на основе проведенного анализа положительного и отрицательного опыта работы с мигрантами; обсуждение отдельных проектов федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, концепций, федеральных целевых и иных программ по основным направлениям государственной миграционной политики в пределах компетенции УФМС России по РБ; консультативная помощь УФМС России по РБ по вопросам правового статуса различных категорий мигрантов, их социальной поддержке; участие в подготовке информационно-аналитических материалов по различным проблемам в сфере миграции; участие в совершенствовании механизмов регулирования международной трудовой миграции и в работе по оказанию комплекса востребованных услуг для работодателей и трудовых мигрантов; привлечение негосударственного сектора к участию в реализации Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом; выработка предложений по совместным действиям общественных объединений, научных учреждений и средств массовой информации по вопросам, связанным с миграцией населения, и др.. В состав Совета вошли ученые, руководители государственных и общественных организаций. Председателем Совета является Д.В.Погорельский (председатель РОО «Общества беженцев и вынужденных переселенцев РБ»). Общественно-консультативный Совет за небольшое время своего существования провел ряд важных мероприятий. Так, в декабре 2007 г. Совет провел круглый стол на тему: «Толерантность: свои и чужие». В его работе приняли участие ученые, общественные деятели, представители органов власти. Принятая резолюция была направлена в аппарат Президента РБ, Правительство РБ, УФМС России по РБ и другим структурам государственной и местной исполнительной власти республики. В январе 2008 г. в рамках проведения семинара-тренинга по использованию активных и интерактивных методов обучения правам человека, организованного Союзом демократической молодежи Башкортостана и Общественно-консультативным Советом при Управлении Федеральной миграционной службы России по РБ, была проведена лекциябеседа среди студентов и преподавателей вузов, колледжей, представителей молодежных организаций и политических движений на тему «Основы толерантности». Данное мероприятие выявило недостаточную информационную просвещенность населения в вопросах толерантных отношений, о чем свидетельствовало наличие большого числа вопросов со стороны участников лекции. Этот факт свидетельствует о необходимости системной работы в этой области. В этой связи СДМБ и ОКС при УФМС России по РБ намерены осуществлять дальнейшую совместную деятельность популяризации идей толерантности [12]. 28 февраля 2008 г. Общественно-консультативный Совет провел круглый стол на тему: «Роль прессы в развитии интеграции мигрантов и формировании толерантности к мигрантам у населения Республики Башкортостан». Цель круглого стола – обсуждение результатов контент-анализа с представителями республиканских СМИ, органов власти, 275

научных кругов и общественности для выработки рекомендаций по работе СМИ, связанной с освещением миграционной проблематики. Участники круглого стола отметили, что структура фигурантов информационных сообщений по миграционной проблематике выдвигает на первый план органы миграционного контроля и правоохранительные органы, создавая впечатление, что государство пытается оградить население от мигрантов, защитить от потенциальных угроз, связанных с ними. Образ мигранта носит в прессе этническую окраску, а подобный этнически окрашенный характер подачи материала по миграционной проблематике несет в себе потенциальную угрозу и не содействует развитию толерантных отношений. В целях усиления позитивного влияния СМИ в развитии интеграции мигрантов и формировании толерантности к мигрантам у населения Республики Башкортостан, рекомендуется средствам массой информации формировать положительный образ мигрантов путем обозначения значимости миграции для социально-экономического и демографического развития Башкортостана; описывать реальные истории и судьбы мигрантов; проблемы, с которыми сталкиваются переселенцы, а также уделять внимание различным аспектам взаимодействия общественности, национальнокультурных центров, общественных организаций с мигрантами. [13] 26 июня 2008 г. Общественно-консультативный Совет провел международный круглый стол «Роль СМИ в регулировании миграционных процессов: отечественный и зарубежный опыт». Цель круглого стола – обсуждение возможностей применения международного опыта по разработке механизмов участия СМИ в оптимизации миграционных процессов и возможностей их использования в республиканской миграционной политике. В работе круглого стола приняли участие зарубежные и отечественные эксперты в области проблем миграции и СМИ, а также представители органов власти, журналисты, социологи, общественные деятели: профессор Института массовых коммуникаций и исследования СМИ (IPMZ) Хейнц Бонфаделли (Швейцария), заместитель директора Управления по развитию и сотрудничеству правительства Швейцарии в г. Москве Доротея Кольде, руководитель русского вещания радио «Голос Душамбе», ведущая авторской программы «События. Факты. Комментарии», редактор журнала «Мигрант» Ирина Умарова (Таджикистан), председатель исполкома международного общественного движения содействия иммигрантам, их объединениям – «Форум переселенческих организаций России» Лидия Графова (г. Москва), пресс-секретарь Главного федерального инспектора по Республике Башкортостан Танчулпан Бикузина и др. Вышеизложенное позволяет сказать, что условия социальной адаптации вынужденных переселенцев в Башкортостане можно оценивать для мигрантов благоприятными. Существующие общественные организации играют положительную роль в процессе интеграции переселенцев в местное сообщество. Так, РОО «Общество беженцев и вынужденных переселенцев РБ» при содействии исполнительной власти республики, Федеральной миграционной службы РФ, помощи спонсоров решает сложные социальные проблемы вынужденных мигрантов и является одним из наиболее эффективных каналов их социальной и культурной адаптации. Деятельность Общественноконсультативного Совета при УФМС России по РБ направлена на привлечение представителей общественных объединений и специалистов в области миграции населения в целенаправленную деятельность по совершенствованию государственной миграционной политики, в том числе и на поддержание нынешнего уровня толерантности в обществе с обеих сторон, как мигрантов, так и местного населения. Литература: 1. С 1996 по 2005 гг. Региональная общественная организация «Общество беженцев и вынужденных переселенцев» Республики Башкортостан именовалась Башкирским Республиканским Обществом беженцев и вынужденных переселенцев. 2. Устав «Региональной общественной организации «Общество беженцев и вынужденных переселенцев Республики Башкортостан», зарегистрированным Министерством юстиции РБ под № 200 от 10.06.1996 г. // Текущий архив БРОБ и ВП. 3. Первоначально в Уставе Общества «цель» трактовалась как «объединение беженцев и вынужденных переселенцев, обосновавшихся в Республике Башкортостан, на

276

основе общности интересов, представление их в государственных учреждениях, реализация Законов РФ о беженцев и вынужденных переселенцах». 4. Из аннотации Башкирского Республиканского Общества беженцев и вынужденных переселенцев // Текущий архив БРОБ и ВП. 5. Погорельский, Д.В. Практический опыт интеграции мигрантов в Республике Башкортостан // Миграционные процессы в Республике Башкортостан. – Уфа, 2007. – С. 69. 6. Miler Nachrichten. Die Ferne hautnah erleben // Argus. – 2003. – 19 Juni 7. Графова, Л. Радуга зимой – хорошая примета // http://www.polit.ru/. 8. Тушова, А. Под Уфой построят поселок для беженцев // Комсомольская правда. – 2003 г. – 25 ноября. 9. Постановление Правительства РБ от 16.05.2006 № 131 «О социальном жилищном ипотечном кредитовании в Республике Башкортостан» // Текущий архив УФМС России по РБ. 10. Приказ ФМС России по РБ от 17.08.2007 г. № 145 «Об общественноконсультативном совете при Управлении Федеральной миграционной службы России по Республике Башкортостан» // Текущий архив УФМС России по РБ. 11. Протокол № 1 заседания Общественно-консультативного совета при УФМС России по Республике Башкортостан от 25.10.2007 г. // Текущий архив Общественноконсультативного совета при УФМС России по Республике Башкортостан. 12. Погорельский, Д.В. Основы толерантности // http://www.brobs.ru. 13. Резолюция по итогам круглого стола «Роль прессы в развитии интеграции мигрантов и формировании толерантности к мигрантам у населения Республики Башкортостана» // Текущий архив Общественно-консультативного совета при УФМС России по РБ. *** Н.А. Чупина, А.А. Мишунина – г. Тюмень, Россия К ВОПРОСУ О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ МИГРАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИИ Вопросы регулирования миграционных процессов приобретают сегодня важное значение, поскольку позитивные и негативные стороны этого явления оказывают существенное влияние на развитие любого государства [1]. Умение наладить управление этими процессами, особенно в условиях мирового финансово – экономического кризиса, является сегодня одним из основных показателей эффективности деятельности органов государственной власти любого государства, которое использует труд иностранной рабочей силы для развития своей экономики [2,5]. По данным Глобальной комиссии по международной миграции, отраженным в докладе «Миграция во взаимосвязанном мире: новые направления деятельности», Россия занимает второе место после США среди стран, которые принимают больше всего мигрантов [3]. В значительной степени это связано как с социально-экономической привлекательностью нашей страны, так и с ростом человеческой мобильности в условиях мировой глобализации. Для России миграция становится все более значимым фактором демографического, экономического и культурного развития страны. В ближайшие десятилетия значение миграции еще более повысится. Согласно среднему варианту прогноза Росстата, сокращение численности населения в трудоспособном возрасте, начавшееся в 2007 году, к 2015 году достигнет примерно 8 миллионов человек, а к 2025 - 14 миллионов. Максимальное сокращение численности населения трудоспособного возраста произойдет в период 2011–2017 годов, когда среднегодовая убыль населения этой возрастной группы будет превышать 1 миллион человек. В таких условиях труд может превратиться в один из самых дефицитных ресурсов в России. Как показывает проведенное исследование трудовая миграция уже сегодня стала одним из условий успешного функционирования российской экономики. Легальные иностранные работники в 2008 году составляли примерно 3% занятого населения России; 277

при этом в строительстве этот показатель составлял 13%. С учетом оценок нелегальной составляющей долю мигрантов в общей численности занятых можно оценить приблизительно в 10%, что соответствует уровню таких европейских стран, как Германия и Австрия. Это говорит о том, что во многих регионах России труд иностранных работников уже стал структурообразующим фактором экономики, которая не в состоянии эффективно функционировать без привлечения мигрантов [4]. Таким образом, эффективное регулирование миграционных процессов в современных условиях должно стать одним из центральных и стратегически значимых направлений российской государственной политики. Многие страны, имеющие серьезный опыт регулирования миграции, в своем законодательстве задают определенные параметры мигрантов, стимулируя переселение одних категорий мигрантов и предотвращая приток других. Так, например, в США большой акцент делается на стимулировании притока «экономически полезных» групп мигрантов (известные ученые и исследователи, международные менеджеры и директора, лица с высоким уровнем образования или исключительными способностями, определенные группы рабочих и специалистов, имеющих договор о найме; инвестиционные иммигранты) [5, 246]. Экономическую целесообразность переселения соблюдают и другие опытные в миграционном плане страны (Канада, Новая Зеландия, Австралия). Такая миграционная политика позволила этим государствам существенно повысить свое благосостояние [6]. Подобную модель регулирования миграционных процессов можно наблюдать и на примере Германии. Так, новый Закон 2004 года, вступивший в силу в 2005 году, стал поворотным моментом в миграционной политике Германии, заменив этнический принцип отбора иммигрантов требованием экономической выгоды [7]. Кроме того, данным законом предусмотрено, что высококвалифицированные мигранты могут рассчитывать на постоянное проживание после въезда в Германию, в то время как потоки низкоквалифицированных мигрантов ограничены. В то же время особое внимание уделяется инвесторам, которые готовы вложить не менее 1 млн. евро и предпринимателям, создающим не менее 10 рабочих мест. В случае успешности их бизнеса они могут рассчитывать на получение через три года разрешения на постоянное проживание в Германии. России также следует обдуманно привлекать из-за рубежа рабочую силу, учитывая как сиюминутные потребности, так и последствия этого шага в перспективе [8]. В нашу страну должны приезжать мигранты не просто в поисках любой работы, а только те из них, в которых экономически заинтересовано наше государство как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов Российской Федерации. С учетом этого иммиграционная политика России должна иметь селективный характер и формироваться на основе прагматических демографических, экономических и геополитических интересов страны [9]. Одним из направлений на решения данных задач принято рассматривать принятие и реализацию Государственной программаы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом (далее – Государственная программа), утвержденная Указом Президента РФ от 22.06.2006 №637 [10]. Данная Государственная программа призвана купировать демографический кризис, привлечь в Россию квалифицированный трудовой потенциал, способный реанимировать экономику отсталых регионов России [11, 144]. Однако прошедший период действия Государственной программы показал, что ее реализация проходит довольно медленными темпами. Так, по данным Министерства регионального развития РФ в рамках Государственной программе по переселению соотечественников с 2006 по 2012 год в Россию должны были переехать свыше 443 тысяч соотечественников, однако, к 2009 переехало году только 13,5% от запланированного количества [12]. Во многом это связано с несовершенством самой Государственной программы. Касаясь недостатков программы, следует отметить, во-первых, следующее: граждане, прибывшие на определенную территорию РФ, для постоянного проживания до начала реализации программы, стать ее участниками не могут. Таким гражданам предла278

гают уехать на родину, послать заявку на участие в программе, это с одной стороны слишком рискованно для таких иностранных граждан, а с другой стороны им и ехать некуда, жилье на родине продано и там никто не ждет [13]. То есть данная программа не предусматривает никаких гарантий для соотечественников, самостоятельно переселившихся в Россию до введения программы в действие, проживающих и ведущих трудовую деятельность на нелегальном положении. Другим недостатком Государственной программы является недостаточная заинтересованность субъектов Российской Федерации в приеме переселенцев [11, 146]. Привлечение в субъект Российской Федерации соотечественников требует от органов исполнительной власти принятия срочных мер по обеспечению жильем, социальными гарантиями, трудоустройству, иногда профессиональной переподготовки прибывших потенциальных работников. Как показывает практика, при существующих в некоторых субъектах отсталой инфраструктуре, безработице и дефиците бюджета данные действия оказываются не под силу региональным властям. Существенным преимуществом Государственной программы является возможность получения российского гражданства в упрощенном порядке. Однако реализовать данную возможность могут далеко не все участники Государственной программы. В соответствии с Федеральным законом от 01.10.2008 №163-ФЗ [14] статья 14 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации» [15] дополнена частью 7, устанавливающей упрощенный порядок принятия в гражданство Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства, имеющих регистрацию по месту жительства на территории субъекта Российской Федерации, выбранного ими для постоянного проживания в соответствии с Государственной программой по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. Как видно, одним из условий, реализации данной нормы является наличие у иностранных граждан и лиц без гражданства - участников Государственной программы – регистрации по месту жительства в соответствующем субъекте Российской Федерации. Хотя, если вдуматься, то где же здесь логика: от переселенца, не имеющего жительства, требуется регистрация. по месту жительства. По мнению. ряда авторов «….в сущности, ловушка получается» [16]. Поправка, призванная устранить данное положение, была внесена в Государственную Думу Федерального Собрания РФ Законодательным собранием Калужской области. Так, представленным проектом Федерального закона «О внесении дополнений пункт 7 статьи 14 Федерального закона «О гражданстве РФ» [17] после слов «имеющие регистрацию по месту жительства» дополнить словами «либо вставшие на учет по месту пребывания». Еще одним минусом Государственной программы является отсутствие продуманного подхода к вопросу адаптации как самих мигрантов к новой среде, так и к взаимоотношениям мигрантов с местным населением. Если говорить об отношениях местного населения с мигрантами, то следует отметить, что местное население не всегда адекватно воспринимает переселенческую программу, так как: не знают, что за людей планируется принять на жительство; опасаются роста цен на жилье, безработицы, преступности. Образ жизни, традиции, ценности, нормы поведения иммигрантов и местного населения нередко кардинальным образом отличаются. Зачастую мигранты привносят в жизнь местного населения новое, воспроизводящее их социокультурные традиции, но чуждое принимающей общности, снижающее основные показатели качества жизни. Старожилы осознают угрозу своему образу и укладу жизни, социокультурным традициям и нормам, относительной стабильности, достигнутой в процессе адаптации к происходящим в России трансформационным изменениям и вынуждены защищать свою безопасность, что и приводит к снижению уровня толерантности и возрастанию конфликтности по линии «иммигранты – местное население» [18, 57]. С целью снижения негативных тенденций во взаимоотношениях мигрантов и коренного населения необходимо систематически анализировать уровень толерантности и проводить оценку настроений и поведения населения, что будет способствовать расширению комплекса мер, позволяющих мигрантам адаптироваться в новой среде оби279

тания и старожилам не чувствовать себя обделенными. Кроме того, важно сформировать единое информационное пространство, позволяющее эффективно взаимодействовать федеральным и региональным властям, стимулировать интенсивное целевое заселение региона соотечественниками и гражданами РФ, адаптация которых в местное сообщество проходит легче, чем иностранных мигрантов. Если говорить о трудовых мигрантах, так основному направлению пополнения трудовых ресурсов, то следует отметить, что для более успешной их адаптации в местное сообщество необходимо обеспечить возможность трудоустройства, соответствующий уровень заработной платы, предоставление жилья, бытовое обустройство, оказывать внимание со стороны местных властей к проблемам мигрантов, возникающим на новом месте, так же возможно создание на территории предприятий , принимающих трудовых мигрантов специальных социальных служб по оказанию психологической, социальной поддержки. Кроме того, для более успешной адаптации мигрантов необходимо основательно знакомить их с действующим законодательством, оказывать консультативную помощь. Наиболее рационально и взвешено, по-нашему мнению, этому подходу соответствует создание сети многофункциональных центров по приему и трудоустройству мигрантов. Так, в рамках программы «Добрососедство» в июне 2008 года в городе Самаре открыт Поволжский межрегионального центра поддержки мигрантов Федеральной миграционной службы РФ [19]. Подобные центры могли бы взять на себя оказание услуг по аутсорсингу - комплекс услуг как для работодателя, так и для работника по обеспечению восполнения дефицита рабочей силы. Предполагается, что подобные центры должны взять на себя функции, которые не входят в компетенцию территориальных структур федеральных органов исполнительной власти и на которые в бюджете не предусмотрено выделение средств, отсюда возникает необходимость частногосударственного партнерства [20]. Государственные услуги включают в себя оформление документов, продление документов, дающих иностранным работникам право на пребывание на территории страны, осуществление трудовой деятельности. Частные же услуги предполагают доставку, рекрутинг, подбор, обучение, переобучения иностранных специалистов. Переходя к законодательному обеспечению модернизации миграционной политики России, следует отметить законопроекты в сфере регулирования миграционных процессов. В частности, заслуживает внимания проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», Налоговый кодекс Российской Федерации и Бюджетный кодекс Российской Федерации» (далее – законопроект), внесенный Правительством Российской Федерации рассмотрение в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации и принятый в первом чтении [21]. Так, в частности, законопроект предусматривает совершенствование механизма регулирования трудовой деятельности, осуществляемой лицами, законно въехавшими в Российскую Федерацию в безвизовом порядке, вставшими на учет по месту пребывания и осуществляющими поиск работы на ее территории самостоятельно. Данный миграционный поток предлагается разделить посредством двух различных механизмов регулирования трудовой деятельности: у работодателей - хозяйствующих субъектов и у работодателей - физических лиц, не преследующих цели извлечения прибыли [22]. Для осуществления трудовой деятельности у работодателей - хозяйствующих субъектов иностранный гражданин получает в ФМС России разрешение на работу. Срок действия такого разрешения не будет превышать срока разрешенного временного пребывания (как правило, не более 90 суток со дня въезда). В случае расторжения трудового договора до истечения срока действия разрешения на работу иностранный гражданин в течение пятнадцати дней вправе заключить новый договор и обратиться в ФМС России за продлением срока действия разрешения на работу. В противном случае иностранный гражданин должен будет выехать из Российской Федерации. Законопроектом устанавливается, что для осуществления трудовой деятельности по найму у физических лиц иностранные граждане должны приобретать в территори280

альных органах ФМС России патент, стоимость которого составляет 1 000 рублей в месяц. Срок действия патента продлевается без обращения в территориальный орган федерального органа исполнительной власти в сфере миграции путем ежемесячного внесения иностранным гражданином платы в размере стоимости выданного ему патента. Оплата патента является авансовой формой уплаты иностранным гражданином налога на доходы физических лиц. Поскольку российское государство на сегодняшний день заинтересовано, прежде всего, в высококвалифицированных профессионалах, необходимо разработать меры селективной миграционной политики; необходимо создать действительно экономически привлекательные условия для переезда и обустройства на новом месте высококвалифицированных специалистов. Примером реализации такой политики может служить принятие во втором чтении поправки в закон «О правовом положении иностранных граждан. Документ был внесен Правительством Российской Федерации и принят в первом чтении в феврале 2009 г. Ко второму чтению он серьезно скорректирован, говорит председатель комитета Владимир Плигин: изменения касаются порядка привлечения высококвалифицированных специалистов, это сделано по поручению президента Дмитрия Медведева для развития инновационных проектов. Высококвалифицированные иностранцы будут получать разрешение на работу в России вне квот Федеральной миграционной службы (ФМС), достаточно будет письменного ходатайства. Уровень квалификации специалиста будет определяться по зарплате: она должна превышать 2 млн. руб. в год. Правительство вправе снижать эту сумму, говорится в документе. Разрешение на работу высококвалифицированному специалисту будет выдаваться на весь срок трудового договора, но не более чем на 3 года (сейчас — 1 год) с возможностью неограниченного числа продлений. Одновременно с разрешением иностранный специалист и его семья получат и вид на жительство в России. Изменения коснутся и налогов: для высококвалифицированных нерезидентов ставка НДФЛ будет такой же, как и для россиян, — 13% (сейчас — 30%). Поправки вступят в силу с 1 января 2011 года. Литература: 1. Земскова А.В. «Миграция и международное сотрудничество» (тезисы выступления) [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL: http: www.forum-ndm.ru/index.php? option=com_content&task=view&id=76&Itemid=31 2. Сметанюк С.И. Совершенствование законодательства в области привлечения и использования иностранной рабочей силы в Российской Федерации // Конституционноправовые основы миграционной политики Российской Федерации: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 29–30 мая 2009 г. / Под ред. Г.С. Корепанова. Тюмень: Тюменская областная Дума, Тюменский государственный университет. 2009. – С.5 3. Лебедева Н. Переезжающая Бразилия [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL: http://www.rg.ru/2006/ 02/22/ brazilia.html 4. Тюрюканова Е.В., Крештель В.В., Зайончковская Ж.А., Выхованец О.Д. О миграционной политике в сфере трудовой и учебной миграции, в том числе в условиях мирового экономического кризиса // Протокол № 4 заседания научного совета Федеральной миграционной службы (г. Москва, 10 апреля 2009.) [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL: http://www.fms.gov.ru/about/science/science_session/forth/prot4.pdf 5. Шеломенцева В.П. Инновационные механизмы социализации и мигрантов // Конституционно-правовые основы миграционной политики Российской Федерации: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 29–30 мая 2009 г. / Под ред. Г.С. Корепанова. Тюмень: Тюменская областная Дума, Тюменский государственный университет. 2009. – С. 246 6. Романов И.А. [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL: http://www.beregrus.ru/ artmon/txt/?news_id=459 7. Чеботарев Г.Н., Мишунина А.А. Зарубежный опыт правового регулирования миграционных процессов в федеративных государствах // Конституционно-правовые осно281

вы миграционной политики Российской Федерации: Материалы Всероссийской научнопрактической конференции. 29–30 мая 2009 г. / Под ред. Г.С. Корепанова. Тюмень: Тюменская областная Дума, Тюменский государственный университет. 2009. – С. 37. 8. Болдырев С.И. Прием рабочих по заказу. Нужных России иностранных работников будут набирать организованно [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL:http://www.fms.gov.ru/press/publications/ news_detail. php?ID=3839&phrase_id=973822 9. Миронов С.И. Социальная доктрина Российской Федерации (проект) [WWWдокумент] // [WWW-сайт]: URL: http://www.mironov.ru/activity/chairman/public_coucils/ 59.html 10. Указ Президента РФ от 22.06.2006 №637 «О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом» // Собрание законодательства РФ. – 2006. - № 26. - Ст. 2820. 11. Школяренко Е.А. Реализация региональных программ содействия добровольному переселению соотечественников из-за рубежа как одна из мер государственной миграционной политики Российской Федерации // Конституционно-правовые основы миграционной политики Российской Федерации: Материалы Всероссийской научнопрактической конференции. 29–30 мая 2009 г. / Под ред. Г.С. Корепанова. Тюмень: Тюменская областная Дума, Тюменский государственный университет. 2009. – С. 144. 12. Мефодьева О. Соотечественники модернизируют отечество [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1259825340 13. Ткачёва Е. Сказки для взрослых о рае для переселенцев [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL: http://www.russedina.ru/articul.php?aid=2177&pid=4 14. Федеральный закон от 01.10.2008 N 163-ФЗ «О внесении изменения в статью 14 Федерального закона "О гражданстве Российской Федерации» // Российская газета. – 2008. - № 208. – 03 октября. 15. Федеральный закон от 31.05.2002 № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. – 2002. - № 22. - Ст. 2031 16. См., на пример: Графова Л. Ловушка для соотечественника [WWW-документ] // [WWW-сайт]: URL: http://www.rg.ru/2009/11/11/ pereselenie. html 17. Проект Федерального закона «О внесении дополнений в Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» (регистрационный номер законопроекта в Государственной Думе Федерального Собрания РФ: 196463-5). 18. Шлыкова Е. В. Социальная приемлемость нововведений миграционного законодательства // Социологические исследования, № 2, Февраль 2008. - C.57 19. В Самаре прошла презентация Поволжского межрегионального Центра поддержки мигрантов Федеральной миграционной службы РФ [WWW-документ] // [WWWсайт]: URL: http://new.pfo.ru/?id=16936 20. Курдюмов Н.В. Государственно-частное партнерство в сфере управления процессами трудовой миграции – потенциал развития организованной трудовой миграции (тезисы доклада на Региональной встрече экспертов «Партнерство стран СНГ в области миграции: поиск согласованных решений», Москва, 24-25 сентября 2009 г.) [WWWдокумент] // [WWW-сайт]: URL: http://www.migrocenter.ru/publ/konfer/pdf/ kurdjumov.pdf 21. Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26.02.2010 №3299-5 ГД «О проекте Федерального закона № 308942-5 «О внесении изменений в Федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», Налоговый кодекс Российской Федерации и Бюджетный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. – 2010. – № 10. – Ст. 1050 22. Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», Налоговый кодекс Российской Федерации и Бюджетный кодекс Российской Федерации» (регистрационный номер законопроекта в Государственной Думе Федерального Собрания РФ: 308942-5). ***

282

Д.Н. Шкаревский – г. Сургут, Россия О ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ МОБИЛЬНОСТИ МИГРАНТОВ ИЗ АЗЕРБАЙДЖАНА И ТАДЖИКИСТАНА В ХМАО-ЮГРЕ В КОНЦЕ XX – НАЧАЛЕ XXI в. В современных условиях глобализации проблемы миграции и адаптации иммигрантов становятся все более актуальными. Ханты-Мансийский автономный округ в конце XX – начале XXI в. являлся одним из наиболее привлекательных для мигрантов субъектов РФ. В январе-ноябре 2008 г. в Югру прибыло свыше 160 тыс. иностранных граждан, что на 21,7% больше, чем за аналогичный период прошлого года [1]. Большую часть мигрантов в ХМАО в 1990-начале 2000-х гг. составляли выходцы из стран СНГ. В результате в округе сформировались многочисленные диаспоры выходцев из стран постсоветского пространства. Наиболее крупные из них – азербайджанские и таджикские общины: за период между переписями 1989 и 2002 гг. численность азербайджанцев в округе выросла с более чем 12 тыс. чел (10 чел. на 1000 населения) до более чем 25 тыс. чел (17,5 чел. на 1000 населения), численность таджиков увеличилась с 535 чел. (0,5 чел на 1000 населения) до более чем 5,5 тыс. чел (3,9 чел. на 1000 населения) [2. с. 60]. Исходя из этого, основная задача данной работы состоит в выявлении этапов миграции азербайджанцев и таджиков в ХМАО и в выделении характерных черт профессиональной адаптации представителей этих общин. На основе анализа данных миграционного прироста в ХМАО-Югре из Азербайджана и Таджикистана представляется возможным выделить 2 этапа миграции из этих стран. Первый этап – период роста миграции (1991-1997 гг.): если в 1991 г. миграционный прирост из Азербайджана составил «-8», то в 1997 г. – «+798»; соответственно миграционный прирост из Таджикистана составил «+62» и «+604». Примечательно, что максимум миграционного прироста из Азербайджана пришелся на 1996 г. («+958»), из Таджикистана – на 1993 г. («+836»). Представляется, что на этом этапе значительную долю среди мигрантов из этих стран составляло этнически русское население, которое стремилось выехать на постоянное жительство в РФ, а также мигранты, достаточно свободно владевшие русским языком. Второй этап – период снижения миграции из этих стран: если в 1998 г. миграционный прирост из Азербайджана составил «+559», то в 2006 г. – «+225»; соответственно миграционный прирост из Таджикистана составил «+389» и «+213». Примечательно, что своеобразной «миграционной ямой» оказался 2001 г., когда миграционный прирост из Азербайджана составил «-16», из Таджикистана «-217» [3. с. 86-89; с. 111-112]. Таблица 1 Миграционный прирост / убыль в ХМАО-Югре Стр ана Год Азер байджа н Таджикистан

19 90

19 91

19 92

19 93

19 94

19 95

19 96

19 97

19 98

19 99

20 00

20 01

20 02

20 03

20 04

20 05

20 06

25 2

-8

+2 65

+3 82

+5 85

+7 21

+9 58

+7 98

+5 59

+1 76

+2 72

16

+7 4

-1

+1 0

+2 6

+2 25

+8 5

+6 2

+4 26

+8 36

+6 87

+6 99

+6 14

+6 04

+3 89

+3 17

+5 14

21 7

+1 34

+9 7

+7 2

+1 01

+2 13

283

Составлено по: Статистический ежегодник (1990-2004): в 4 ч. – Тюмень, 2005. – Ч. 2. – С. 86-87; Демографический ежегодник (2003-2007): в 4 т. – Тюмень, 2007. – Т. 3. – С. 111-112. Таким образом, по официальным данным, миграционный прирост в Югре за 19912006 гг. составил до 5 026 азербайджанцев и до 5 547 таджиков. Представляется вполне вероятным, что на этом этапе наблюдалось снижение доли этнически русских мигрантов и увеличение этнических азербайджанцев и таджиков. Причем уровень владения русским языком явно снизился. Отметим, что в Югру мигранты из Азербайджана и Таджикистана на протяжении 1990-начала 2000-х гг. прибывали из определенных регионов. Например, Азербайджанцы – в основном из гг. Казах, Акстафа, а также из Массалыкского, Ленкоранского, Лирикского, Агдамского районов; таджики же, в основном, являются выходцами из Матчинского района Согдийской области. В округе представители этих общин старались закрепится в крупных нефтедобывающих городах – Сургуте, Нижневартовске, Нефтеюганске, а также в столице Югры – Ханты-Мансийске. Примечательно, что по официальным данным для работы в ХМАО-Югре в 2001-2005 гг. привлекалось гораздо больше таджиков (от 3 281 до 3 660), чем азербайджанцев (от 856 до 1 000) [5. с.122]. По оценкам местных властей «Как правило, большая часть иностранцев приезжали в автономный округ для работы. Большинство из них были заняты в строительной сфере на низко квалифицированном труде»[6], «Приезжие иностранцы привлекаются в основном на тяжелую низкооплачиваемую работу, которая вряд ли заинтересует местных жителей. Это чаще всего благоустройство города и ремонт объектов жилищно-коммунального хозяйства»[7]. Основной сферой занятости для гастрабайтеров в округе, по данным на 2005 г., являлось строительство (16 805 чел.). Действительно, в 1990-2000-х гг. наибольшим спросом на рынке труда округа «пользовались строительные специальности – производитель работ, каменщик и облицовщик-плиточник». В сферу оптовой и розничной торговли, ремонта автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования в 2005 г. было привлечено 1 523 мигранта; в область операций с недвижимым имуществом, аренды и предоставления услуг – 1 323; в сферу транспорта и связи – 969; в область предоставления прочих коммунальных, социальных и персональных услуг – 162 [8. с. 129]. Однако, эти данные не отражают этнической специализации на различных видах профессиональной деятельности выходцев из кавказского и среднеазиатского регионов в ХМАО. Так, до начала 2000-х гг. строительные предприятия округа привлекали значительное количество рабочих из Северного Кавказа и Закавказья, в т.ч. из Азербайджана. В конце 1990 гг. – начале 2000-х гг. ситуация резко изменилась. Эту сферу фактически монополизировали выходцы из Средней Азии. Причем «Всех их, не разбирая национальности, местные жители нарекли "таджиками" по причине превалирования среди потока нелегальных мигрантов в конце 90-х гг. чернорабочих из Таджикистана». Причем, по отзывам сотрудников строительных предприятий, мигранты из Таджикистана едут в округ «целыми аулами», и основная их масса является родственниками. Так на предприятии «Специализированное карьерное управление г. Сургута» уже несколько лет подряд работают «кланы» Бобоевых, Хатамовых, Ниязбазаловых, Юлдашевых. Причем в каждой из этих бригад русским языков владеет, как правило, только бригадир. Тенденцию же к этнической специализации на отдельных видах профессий можно проследить на примере г. Сургута. Если в 2006 г. в строительстве было задействовано 689 азербайджанцев, то в течение первой половины 2007 г. – 56; зато доля таджиков в этой сфере осталась примерно на том же уровне (более 4,5 тыс. в 2006 г. и около 2 тыс. в первой половине 2007 г.). Тем не менее, в этот период миграционный прирост из Азербайджана был довольно существенным. Поэтому встает вопрос «Где же работали эти мигранты?». Представляется, что большая доля азербайджанцев в этот период просто переквалифицировались из строителей в работников сферы обслуживания. Кому-то помогли родственники, 284

кто-то заработал первоначальный капитал самостоятельно, что позволило многим из них открыть магазины продуктовых товаров, оптовые торговые базы, приобрести автомобили и начать работать таксистами и т.п. На наш взгляд, этому способствовала неразвитость данной сферы в округе во второй половине XX в. Большая часть местного населения не желала заниматься подобными услугами, не имела практического опыта работы и обслуживания в данной сфере. Жители Азербайджана – региона, являвшегося одной из курортных зон СССР, имели довольно большой практический опыт в сфере обслуживания. К тому же община азербайджанцев в округе к концу 1980-х гг. была более крупной, чем таджиков. Учитывая высокий уровень сплоченности среди мигрантов или групповой солидарности – это немаловажный фактор. Азербайджанцы имели больше информации об округе, могли рассчитывать на более широкую поддержку своих земляков. Вероятно, все эти факторы способствовали их более быстрому восхождению по социальной лестнице в Югре. Статистические данные на примере г. Сургута подтверждают это предположение. Так, в сферу оптовой и розничной торговли в 2006 г. было привлечено 555 азербайджанцев и 392 таджика, а в первой половине 2007 г. – 518 азербайджанцев и ни одного таджика. На наш взгляд, этих мигрантов существенно отличали цели приезда в Югру. Значительная часть азербайджанцев была ориентирована на долгосрочное пребывание в округе, а большая доля таджиков – на краткосрочное (заработать за сезон (июньоктябрь) не менее 1400-1500 $ - и уехать на родину). В начале XXI в. появились определенные изменения в сфере профессиональной адаптации и таджиков. По нашим наблюдениям, многие из них также стремятся переквалифицироваться и перейти в сферу обслуживания. Так, многие из них в крупных городах округа стремятся на заработанные деньги приобрести автомобиль и начать работать или подрабатывать в такси. В Сургуте, к примеру, эта область оказалась поделена: «[кинотеатр] ”Аврору” “держат” кавказцы, возле Центральной аптеки ждут клиентов киргизы, таджики» [9. с. 3]. Отметим, что в мелких населенных пунктах и небольших городах эта сфера остается прерогативой местного населения. К тому же, нельзя утверждать, что таджики вовсе не работают в сфере торговли. Некоторая часть из них была задействована в этот период в торговле фруктами и овощами. Отметим, что эта категория мигрантов прибывала в округ на короткий срок (июльсентябрь) для сбыта собранного у себя урожая. Что же касается трудоустройства азербайджанцев и таджиков в сфере ремонта автотранспортных средств, то, по нашим наблюдениям, подобные факты единичны. Основную же массу работников данной области составляют представители славянских народов. Довольно значительное количество мигрантов из Таджикистана представлено в сфере жилищно-коммунального хозяйства округа. По словам главы администрации г. Сургута А. Сидорова «эту работу не каждый сургутянин возьмется исполнять – зарплата не та. А таджики за те же деньги готовы круглосуточно дворы подметать». В мае 2006 г. сотрудники Государственного пожарного надзора в одном из подвалов жилых домов г. Сургута обнаружили диспетчерскую коммунального предприятия, в которой работали и проживали сантехники-таджики. Причем устроились они с большим комфортом: «Помещения оборудованы для сна и отдыха, тренажер, телевизор с видеомагнитофон, музыкальный центр, а также ванна, электроплита и прочие бытовые удобства». Таким образом, можно констатировать, что особенностью профессиональной адаптации мигрантов из Азербайджана и Таджикистана в ХМАО является их стремление переквалифицироваться из работников производственной сферы (строителей) в работников сферы обслуживания. Более успешными в этом оказались азербайджанцы в силу более тесных связей с округом до распада СССР и своих предпринимательских навыков. Они сумели занять свободные ниши в данной сфере. Возможно, поэтому мигрантам из Таджикистана не удается в короткие сроки повторить их путь. Отметим, что подобная стратегия мигрантов вызывала определенное недовольство местного населения. Так, в открытом письме в газету «Новый город» Г. Раевская от285

мечала: «на фоне общей безработицы в стране, когда во многих городах и поселках нет работы и граждане просто борются за выживание, очень многие люди с удовольствием работали бы в Сургуте, если бы для этого были созданы условия. Нам, северянам, почти всем приходится помогать материально своим близким, живущим в других, менее благополучных регионах. Конечно, чиновникам и работодателям выгодно нахождение в нашем городе нелегалов. Не секрет, что на этом сколачиваются целые состояния…» [10. с. 5]. На обострение межнациональных отношений повлияло и поведение самих мигрантов: не редки были случаи обмана на рынках, возмущало вызывающее поведение молодежи из числа недавно приехавших. В одном из садово-дачных кооперативов в отместку за то, что дачники отказались «пустить мигрантов к себе на участок (для временного жительства), те пришли в отсутствие хозяев и накидали в колодец всякого мусора, вылили краску и сдобрили все это пометом» [11. с. 5]. Предприниматели-строители также были не совсем довольны рабочей силой из Средней Азии. По словам представителей Ассоциации строительных организаций Сургута, в крупнейшем городе округа необходимых «квалифицированных специалистов просто нет. Нужно поднимать престиж рабочих профессий, повышать зарплату и налаживать систему профессионального обучения». Значительное влияние на формирование негативного отношения к мигрантам в начале XXI в. повлиял следующий стереотип: «незаконная миграция значительно усугубляет криминогенную обстановку в округе. Основу преступлений, которые совершаются приезжими, составляют незаконный оборот наркотиков, мошенничество, грабежи, убийства, причинение вреда здоровью. Кроме этого, правоохранительными органами уже зафиксированы факты нелестных высказываний со стороны гостей в адрес местных жителей». Только в Советском районе Югры количество преступлений, совершенных мигрантами выросло с 5 в 1999 г. до 17 в 2002 г. [12. с. 3] Поэтому для гармонизации межнациональных отношений местные власти примерно с 2004 г. предприняли ряд мер: в сводках гораздо реже стали называть национальную принадлежность преступников, стала появляться информация о том, что большую часть осужденных преступников за незаконный оборот наркотических средств составляют местные жители (в 2004 г. – до 82%). Однако, анализ официальных сообщений, поступающих от правоохранительных органов, позволяет сделать вывод, что мигранты из Таджикистана являются оптовиками, которые стремятся сбыть в округе крупные партии наркотиков местным дилерам. Не способствовало гармонизации отношений и стремление властей объяснить многие проблемы округа 1990 – начала 2000-х гг. «нашествием мигрантов»: минусы здравоохранения, образования, высокую стоимость жилья и даже нашествие клопов 2006 г. Отметим, что миграционные проблемы обострили и взаимоотношения между властями ХМАО-Югры и Тюменской области. Начальник Управление по делам миграции при ГУВД Тюменской области В. Печорин заявил в июне 2004 г., что практика высылки незаконных мигрантов, принятая властями ряда городов ХМАО, является порочной и незаконной: «Что это за депортация такая? Они высылают сюда нелегалов, здесь их бросают, и даже не уведомляют нас об этом. Что мы с этими иностранцами будем здесь делать?». Итак, представляется, что на миграцию из этих регионов в ХМАО оказывали влияние как внешние, так и внутренние факторы: «выдавливание» этнических русских, экономический кризис 1998 г., реформирование миграционного законодательства в РФ, стабилизация внутриэкономической обстановки в постсоветских странах и т.п. Вполне возможно выделить два основных этапа миграции из Азербайджана и Таджикистана в ХМАО-Югру. Первый – 1991-1997 гг. – период массовой миграции (миграционный прирост из Азербайджана и Таджикистана составил «+3701» и «+3928» чел. соответственно). Для данного этапа характерно трудоустройство мигрантов на любые виды работ: строительство (в т.ч. ремонт квартир), торговля, подсобные работники на дачах и т.п. Второй – 1998-2006 гг. – период снижения миграции из Азербайджана и 286

Таджикистана (прирост составил соответственно «+1325» и «+1620» чел.). Для этого этапа характерна специализация мигрантов на конкретных видах профессиональной деятельности. Причем выходцы из кавказского региона стали специализироваться на торговле и сфере обслуживания, а мигранты из Средней Азии – заняты в основном в строительстве. Таджики предпринимают меры для перехода из этой социальной группы в иные, однако этот процесс затруднен. Для адаптации этих категорий населения явно требуется выработка и проведение определенной политики. Необходимо наладить систематический мониторинг этнокультурной ситуации в округе, изучить зарубежный опыт адаптации мигрантов и выработать новые методы для адаптации мигрантов и гармонизации межнациональных отношений в округе. Примечания: 1. Официальный сайт ИА Югра-Информ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: 12 декабря 2008 г. 2. Статистический ежегодник (1990-2004): в 4 ч. – Тюмень, 2005. – Ч. 2. 3. Подсчитано по: Статистический ежегодник (1990-2004): в 4 ч. – Тюмень, 2005. – Ч. 2. 4. Демографический ежегодник (2003-2007): в 4 т. – Тюмень, 2007. – Т. 3. 5. Труд и занятость в Тюменской области (2001-2005). – Тюмень. – 2006. 6. Официальный сайт ИА Югра-Информ. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: 14 января 2004 г. 7. Официальный сайт ИА УралПолитРу. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: 13 января 2004 г. 8. Труд и занятость в Тюменской области (2001-2005). – Тюмень. – 2006. 9. Кузнецов Д. Как устроен бизнес сургутских извозчиков? // Новый город. – 2008. – 16 июля. 10. Раевская Г. Кому выгодны нелегалы // Новый город. – 2005. – 5 марта. 11. Бурмасов И. Салам всем! // Новый город. – 2005. – 18 июня. 12. Швец Г. Мигранты и криминал // Новости Югры. – 2004. – 10 марта. *** Г.А. Щербаков – г. Тюмень, Россия К ВОПРОСУ ОБ УКРЕПЛЕНИИ ПОЛНОМОЧИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И МУНИЦИПАЛЬНЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ В ПОВЫШЕНИИ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ МИГРАНТОВ Любая разновидность безопасности является результатом целенаправленной деятельности общества. Как и всякая деятельность, она требует управления в виде координации и регулирования. Поэтому обеспечение безопасности предстает в виде основополагающей цели государственных, региональных и муниципальных управленческих структур. Управление миграционными потоками, таким образом, имеет в качестве своего результата не только определенные социальные последствия, но и защиту общества от различного рода угроз. Следует отметить, что государство обладает весьма ограниченным набором рычагов, позволяющих регулировать стихийно развивающиеся миграционные процессы. Однако, несмотря на существование «естественных» ограничений возможностей государственного регулирования миграции, практически полное его отсутствие наносит значительный ущерб геополитическим и социально-экономическим интересам общества. В той или иной степени государственное регулирование миграционных процессов практикуется во многих странах мира. Но зарубежный опыт управления касается в основном проблем, связанных с приемом и расселением беженцев, с контролем над незаконной миграцией и т.п. Государственное же регулирование внутренних миграционных потоков весьма ограниченно и применяется лишь в некоторых государствах с целью заселения и обустройства новых районов. 287

Миграционная ситуация в России уникальна, как неповторимы и обусловливающие ее особенности нашей страны: масштабы территории, схемы расселения, протяженность границ, специфика развития отдельных регионов. В связи с большим количеством проблем, встающих как перед мигрантами, так и перед органами власти всех уровней, необходимость управления миграционными потоками значительно актуализируется. В современных условиях система управления миграционными процессами в России продолжает формироваться, что проявляется в создании и упорядочении структур, обеспечивающих реализацию государственной миграционной политики. В первую очередь это касается миграционной службы. Параллельно с этим нарабатывается законодательная база, регулирующая миграционные процессы. Анализ законодательной базы регионов и опыта практической деятельности территориальных органов миграционной службы позволяет установить особенности управления миграционными процессами в различных регионах. Можно выделить несколько типов региональных систем управления миграцией. Первый тип характеризуется принятием ограничительных актов в отношении некоторых категорий мигрантов, которые часто носят дискриминационный характер. Связано это с особенностью положения данных регионов – в непосредственной близости от территорий исхода вынужденных мигрантов. Тюменская (включая Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа), Омская, Челябинская, Курганская, Новосибирская и другие области приграничные регионы первыми испытали на себе большой приток различных категорий мигрантов и пока во многом не исчерпали возможности в приеме переселенцев. Лишь в последнее время под давлением общественности были отменены многие законы, ущемлявшие права мигрантов по этническому и другим признакам. Данный тип управления характерен прежде всего для Москвы, с ее ограничительными актами в отношении мигрантов, обязательной системой регистрации и т.д. Второй тип характеризуется попытками разработки социально-экономических программ расселения мигрантов, которые основаны на распределении мигрантов в выгодном для регионов направлении. В большинстве своем это регионы Европейской России, которые имеют резервы для принятия мигрантов в сельской местности и хотят решить за счет переселенцев проблемы возрождения сельской глубинки. Программы предлагают три основных варианта размещения и обустройства мигрантов, которые могут рассматриваться как модели миграционной политики для России в целом. Выбор вариантов – дело самих переселенцев. Однако работники органов власти и управления должны знать, с какими проблемами сопряжена каждая модель, чтобы заблаговременно принимать соответствующие решения. На первый вариант могут ориентироваться, в первую очередь, достаточно обеспеченные люди, обладающие средствами, необходимыми для покупки жилья, а потому весьма независимые в своем выборе. Следует признать, что среди беженцев-русских таких гораздо меньше, чем среди представителей других национальностей. Этим, в частности, объясняется национальная специфика размещения мигрантов в городе и на селе. Хорошие шансы имеют высококлассные специалисты, которым соответствующие предприятия или организации готовы предоставить жилье. Сюда же относятся обладатели самых массовых и не очень престижных, но всегда требующихся профессий. Еще одна категория лиц, для которых индивидуальное переселение достаточно безболезненно, – это местные уроженцы, оказавшиеся по тем или иным причинам за пределами России. Возвращаясь теперь домой, они зачастую могут если не вселиться в свои прежние дома, то, по крайней мере, разместиться у родственников. Для таких людей переезд – это не изгнание, а скорее именно возвращение. Отсюда и более стабильное психологическое состояние. Привлекательность первого варианта для государства состоит в его сравнительной дешевизне. Миграционные службы и местные органы власти лишь оказывают определенную помощь в жилищном обустройстве, а остальные заботы переселенцы берут на себя. Еще одно преимущество – это растворение мигрантов среди местных жителей, затрудняющее их групповую консолидацию, чреватую конфликтами. К числу недостатков этой модели нужно отнести прежде всего стихийность процесса. Она приводит к нерав288

номерности расселения: большинство переселенцев стремится устроиться в городах. Это создает дополнительную нагрузку на инфраструктуру и рано или поздно может вызвать у местного населения недовольство политикой местной администрации. Вторая модель, пожалуй, ближе всего к традиционному «оргнабору», а потому хорошо отработана. Работодатель в той или иной форме берет на себя обеспечение переселенцев жильем. Мигрантам предоставляется готовое жилье либо чаще всего из них организуют строительные бригады и снабжают в кредит строительными материалами. Администрация предприятия оставляет за собой право отбора работников по тем или иным критериям. Преимущества этой модели для государства и местных органов власти – это возможность регулировать миграционные потоки и закреплять мигрантов, заключая с ними долгосрочные трудовые договоры. Материальные затраты на обустройство беженцев компенсируются экономической выгодой от привлечения в нужное место трудовых ресурсов неоходимого количества и качества. По отношению к самим переселенцам это наиболее щадящий вариант, так как он предполагает немедленное трудоустройство, гарантированный регулярный заработок и возможность быстрого получения жилья. При этом варианте конфликты между переселенцами и жителями принимающих территорий маловероятны. В то же время практически полная зависимость от работодателя ограничивает инициативу переселенцев. Наконец, третий вариант – создание силами вынужденных мигрантов переселенческих производственно-предпринимательских предприятий. Он характеризуется максимальной автономией переселенцев и независимостью их от государственных и местных органов власти. Оборотной стороной этой независимости является необходимость рассчитывать только на свои силы и брать на себя всю полноту ответственности. Этот вариант представляется наиболее уязвимым. Прежде всего он требует значительных материальных затрат и на строительство жилья, и на организацию производства при высокой степени риска. Зафиксировано немало случаев, когда из-за неправильно выбранной лидером переселенческой общины стратегии, недостатка оборотных средств, противодействия местных властей или неблагоприятных природных условий, различным группам мигрантов быстро встать на ноги не удавалось. Тогда часть людей, не удовлетворенных ситуацией, становилась источником различных социальных и этнических конфликтов. Второй тип региональной системы управления миграцией характеризуется тем, что создается банк данных о возможностях приема вынужденных мигрантов на постоянное место жительства по районам, предприятиям и хозяйствам, о наличии рабочих мест как с предоставлением жилья, так и без него. Проработан в паспортно-визовой службе вопрос прописки вынужденных мигрантов. Третий тип системы управления отличается продуманной миграционной политикой региональных властей не только по приему, но и по адаптации мигрантов к жизни на новом месте. Он распространен в урбанизированных районах, которые привлекательны для мигрантов и имеют определенный резерв для их размещения за счет создания новых предприятий. Миграционные службы координируют все вопросы, связанные с въездом как из-за пределов бывшего СССР и государств ближнего зарубежья, так и внутри страны. Разработаны региональные миграционные программы, в которых с целью улучшения управления миграционными потоками, сделан упор на следующие положения: 1. Строительство жилья, создание компактных поселений и организация рабочих мест в районах средней удаленности от областного центра; 2. Ориентация в расселении вынужденных мигрантов в малые города и села регионов; 3. Реализация небольших «точечных» проектов в сфере строительства жилья и создание рабочих мест на 10–40 семей; 4. Использование в качестве опорных пунктов для реализации проектов обустройства переселенцев центров временного размещения и уже сложившиеся переселенческие коллективы.

289

Четвертый тип системы управления характеризуется ограниченными возможностями для приема мигрантов. Он распространен в приграничных районах Сибири, испытывающих миграционный приток из соседних стран, в основном из стран Средней Азии и Китая. Работа органов власти в этом случае сводится к проведению медицинских освидетельствований и содействию в первоочередном трудоустройстве вынужденных мигрантов. Пятый тип управления – это стимулирование различными методами притока мигрантов. В большинстве своем этот тип используют регионы, входящие в зону Севера, испытывающие с началом экономических реформ значительные потери населения в виде миграционного оттока. В системе управления миграционными процессами в Западной Сибири заметны как традиционные для всех субъектов Российской Федерации направления и формы работы, так и специфические мероприятия, которые обусловлены появлением вынужденных мигрантов. Например, особенности управления миграцией в Тюменской области (вместе с Ханты-Мансийским и Ямало-Ненецким автономными округами) определяются их близостью к Республике Казахстан. В связи с этим в регионах организуются первичный прием и оказание минимальной помощи гражданам. Многие из них принимают решение остаться на территории региона, другие используют нашу и соседние области в качестве транзитных зон для последующей эвакуации. Созданная сеть миграционной службы в основном находится в городах и районах всей области, в которых и оседает основная часть вынужденных мигрантов. В целях реализации государственной миграционной политики разработана и реализуется целевая Программа «Государственная поддержка улучшения демографической ситуации и развития трудовых ресурсов на территории Тюменской области до 2010 года». Она призвана обеспечить регулирование миграционных потоков, создание оптимальных социально-экономических условий для адаптации вынужденных мигрантов, защиту их прав и интересов. На районном и городском уровнях разработаны и реализуются комплексные миграционные планы, являющиеся составными частями областной программы. В основной части программы предусматриваются главные направления работы по решению социально-экономических проблем вынужденных мигрантов в регионе. Самой сложной проблемой беженцев является жилищная проблема. В настоящее время не обеспечено жильем большинство вынужденных мигрантов, проживающих в городах и селах региона. Они находятся в общежитиях, у родственников, снимают квартиры, живут в неприспособленных помещениях. Обеспечение вынужденных переселенцев жильем в регионе осуществляется по трем направлениям. Во-первых, предоставляется беспроцентная возвратная ссуда на строительство или приобретение жилья. Для многих семей эта ссуда является единственной возможностью начать строительство жилья. Чтобы обеспечить всех очередников, необходимо выделение значительных средств из федерального бюджета. Однако даже при наличии денег часто возникают проблемы с возвратом ссуд вынужденными мигрантами. Низкий совокупный доход у многих семей (таковых более 40 %) не позволяет взять ссуду в полном объеме и возвратить ее в расчетном размере в установленные сроки. Причинами несвоевременного возврата ссуд в настоящее время являются задержки с выплатой заработной платы или утрата рабочих мест в связи с сокращением производства. Тем не менее даже получение ссуды не гарантирует успешного строительства жилья. Выделяемых государством средств хватает лишь на приобретение не более 30 % строительных материалов для своего дома. Для разрешения их жилищной проблемы необходимо ежегодно выделять из федерального бюджета достаточное количество средств на приобретение и строительство жилья мигрантам, и прежде всего в сельской местности. Второй, не менее важной проблемой, решение которой предусмотрено программой, является проблема трудоустройства мигрантов. В современных условиях, когда рынки труда Тюменской области испытывают значительную нагрузку, в том числе за счет миграционного прироста, требуются экономически обоснованные мероприятия, которые бы учитывали специфику региона и обеспечивали эффективное управление про290

цессами миграции. Одним из конкретных мероприятий такого плана является региональная программа занятости вынужденных мигрантов, в ее реализации необходимы совместные усилия местных органов власти и служб занятости и миграции, приоритетным направлением которой стало бы трудоустройство, переобучение, развитие предпринимательства и создание рабочих мест для вынужденных мигрантов. Областной департамент занятости при поддержке федерального и регионального бюджетов, совместно с органами миграционной службы, администрациями районов и городов проводит постоянную работу по созданию рабочих мест, преимущественно в сельской местности, а также по переобучению мигрантов. Наименее эффективной мерой является выплата пособий вынужденным мигрантам, что не решает проблемы материального обеспечения, а представляет собой только временную меру поддержки. Третья проблема – обеспечение социальными выплатами вынужденных мигрантов, в том числе одиноких пенсионеров и ветеранов войны. Совместными усилиями миграционной службы и правительства Тюменской области осуществляется социальная поддержка вынужденных переселенцев: пенсионное обеспечение, обучение в учреждениях образования, назначение и выплата детских пособий, оказание медицинской помощи и т.д. Следующая проблема – адаптация и социально-психологическая помощь детям вынужденных мигрантов. Создан региональный банк данных о таких детях, который периодически, один раз в квартал, пополняется. Проведена паспортизация детей по следующим категориям: дети-сироты, дети-инвалиды, дети из многодетных семей. Для детей из малообеспеченных и социально незащищенных семей на приобретение школьной одежды, учебников, оказание адресной помощи расходуются средства, в том числе, областного бюджета. Изменение социально-экономической и политической ситуации в стране, мировой экономический кризис вызвали активизацию миграционных процессов, изменение форм, мотивов и масштабов миграции, потребовали создания законов и нормативных актов, регулирующих миграционные процессы. Если в 1990-е годы это было актуальным на федеральном и на региональном уровнях, то сегодня уже и на муниципальном. Принятие таких нормативно-правовых актов особо важно для регионов с интенсивным и массовым притоком мигрантов. В Тюменской области принят ряд законодательных актов, регулирующих процессы миграции, но встает вопрос о принятии Иммиграционного кодекса области. Принятие такого кодекса позволило бы систематизировать нормы федерального, регионального законодательства и определить возможности органов местного самоуправления. Это прежде всего нормы, связанные с иммиграционным контролем, порядком въезда и выезда, пребывания и проживания иностранных граждан, лиц без гражданства. Кодекс мог бы определить меры защиты прав и законных интересов жителей Тюменской области, а также прав и интересов иностранных граждан, законно находящихся на территории региона. В нем могли быть урегулированы вопросы ответственности за нарушения иммиграционного законодательства. Согласно Иммиграционному кодексу вопрос о возможности предоставления мигрантам права постоянного проживания мог бы рассматриваться местными администрациями, которые учитывают возникающие дополнительные нагрузки на бытовую и социально-культурную инфраструктуру своих территорий. Таким образом, в Тюменской области сложилась достаточно разветвленная сеть структур, работающих с вынужденными мигрантами. За последние годы установилось достаточно четкое взаимодействие между государственными, муниципальными и общественными организациями, оказывающими помощь вынужденным переселенцам. Это позволяет постепенно все более совершенствовать систему управления вынужденной миграцией. В ходе анализа формирования структуры, функционирования миграционных служб и законотворческой деятельности в регионе выявлен ряд назревших проблем. К их числу можно отнести следующие: • В условиях интенсивного потока вынужденных мигрантов сеть территориальных подразделений миграционной службы, система пунктов первичного приема и центров временного размещения мигрантов является недостаточно разветвленной.

291

• Значительно недостает централизованного финансирования программ размещения и обустройства мигрантов. • Недостаточная автоматизация и слабое материально-техническое обеспечение региональной миграционной службы, а также низкая оплата труда ее сотрудников. • Отсутствие научного обоснования региональных программ и слабое информационное и методическое обеспечение региональной миграционной службы. • Несовершенство законодательной базы управления вынужденной миграцией, отсутствие основных законов о миграции, межгосударственных договоров о компенсации за оставленное жилье и имущество. С учетом множества проблем, стоящих перед мигрантами, необходимо совершенствование модели управления миграционной ситуацией в регионе. Результаты статистической информации позволяют выделить конкретные предложения по повышению эффективности управления миграционными процессами. 1. Для анализа миграционных потоков и изучения характера их влияния на социально-экономическое развитие региона необходимы следующие мероприятия: • В систему учета мигрантов нужно ввести положения о причинах их выезда и материальном положении для выделения слабообеспеченных категорий переселенцев, которым необходимо оказание экстренной помощи. • Требуется регулярное проведение анализа для определения влияния миграции на рынок труда, уровень преступности, социальную инфраструктуру, процесс ценообразования. • Необходимо установить тесный контакт государственных и муниципальных органов власти, занимающихся регистрацией мигрантов и УВД, который позволит скорректировать данные официальной статистики по миграции. 2. Для выявления реальных масштабов миграции, изучения характера адаптации вынужденных мигрантов на новом месте жительства и проблем, возникающих между мигрантами и коренным населением, требуется проведение мониторинговых исследований разных категорий мигрантов. В ходе подготовки и проведения таких исследований большую роль играют социологические исследования, на базе которых можно разработать различные анкеты и опросники. 3. Для расчета социально-экономических последствий миграционных потоков необходимо составлять перспективные прогнозы количества прибывающего населения и использовать их для корректировки бюджета региона. Региональная миграционная программа также нуждается в совершенствовании. По мере стабилизации политической обстановки необходимо создавать условия для инвестиционной активности в местах массового исхода мигрантов. Требуется сформулировать несколько расширенное определение понятия «вынужденный переселенец», которое бы включало мигрантов-военных, уволенных из армии, и экономических мигрантов из зоны Севера. Это поможет снять социальную напряженность в обществе по вопросу выплаты льгот, а также унифицировать помощь всем категориям мигрантов. Администрации и миграционные службы региона должны гарантировать соблюдение временно утраченных основных гражданских прав беженцев и мигрантов. К таковым относятся: оформление актов гражданского состояния, обращения в судебные органы, участие в выборах. Учитывая то, что Тюменская область не исчерпала свои возможности в приеме мигрантов, администрации требуется предоставлять возможность и поощрять вынужденных мигрантов, желающих остаться на постоянное место жительства в регионе. Важную роль в этом процессе могут сыграть СМИ, которые могли бы информировать о возможностях расселения мигрантов как на территории региона, так и за его пределами. В целях нормализации криминогенной обстановки силовые структуры должны депортировать в места прежнего проживания лиц, не имеющих российского гражданства, совершивших преступления и нарушающих паспортно-визовый режим в регионе. Для наиболее эффективного осуществления этой цели необходима координация деятельности общественных организаций и органов управления миграцией, а также привлечение средств национальных диаспор и расширение возможностей муниципальных образований. ***

292

В.В. Юрьев – г. Тюмень, Россия О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ Процесс экономического и политического размежевания бывших стран СССР, этнополитические конфликты в России, открытие границ для международной незаконной миграции вывели на первый план политические причины миграции, обусловили увеличение в миграционных потоках вынужденной миграции1. Эпоха глобализации - это качественно новая система экономических отношений, характеризующаяся развёртыванием тенденции усиления взаимосвязанности стран друг от друга, обуславливая и формируя взаимосвязанную общность. Фактором формирования глобальной экономики, наряду с информационными и финансовыми потоками, становиться и миграция рабочей силы. Формирование глобального рынка труда есть результат возрастания международной мобильности трёх главных факторов производства — капитала, труда и информации. Их взаимодействие, создающее экономическую целостность мира, становиться всё более реальным и весомым. Глобализация рынка труда идёт параллельно с процессами глобализации рынков товаров и капитала. В этом смысле, миграция рабочей силы, наряду с движением капитала и торговлей, превращается в элемент, обеспечивающий формирование единого мирового цикла. Отметим, что по мере развития производительных сил, информационнокоммуникационных технологий, формирования «транснациональной рабочей силы», обладающей свойствами «глобальной» мобильности, существенно возрастает экономическая значимость миграционных отношений в глобализации рыночного пространства. Происходит эволюция объектов и субъектов мирохозяйственного общения, повышается пространственная мобильность рабочей силы, обуславливающая переход от форсированных технологий к высокому человеческому элементу. Мы полагаем, что правительствами, которые стимулируют миграцию своих граждан за рубеж, обычно движет прагматизм, ведь таким способом можно хотя бы частично ослабить социально-экономическое и демографическое «напряжение» в обществе, не инвестируя при этом огромные средства в социальные программы, политику занятости населения, систему образования, здравоохранения, социального обслуживания и др. Однако иногда геополитические амбиции играют весьма важную роль. В качестве примера обратимся к Китаю, который в последние годы испытывает бурный экономический подъем. Здесь действует концепция единой нации, являющаяся неотъемлемым элементом внешней политики. Правительство страны проводит четкое различие между государственными и национальными интересами: первые затрагивают государственный суверенитет КНР, а вторые - единую нацию, ареал распространения которой гораздо масштабнее государственных границ страны. Поэтому, говоря о Китае как о «большом пространстве», следует иметь в виду, что китайцы понимают его как многомерное. Пекин «собирает земли», объединяет нацию, причем данная политика, очевидно, рассчитана на долгосрочную перспективу2. Китайский бизнес на Дальнем Востоке успешно теснит российский в торговле, производстве продуктов питания и ширпотреба, строительстве. Это способствует оттоку российского населения из этих регионов и притоку в него китайцев. В связи с предстоящим вступлением России в ВТО эти процессы могут усилиться, поскольку устав организации исходит из принципа предоставления предпринимателям из стран-членов ВТО

1

См.: Овчинников А.И., Тащиян А.А. Национальный вопрос в истории политико-правовой мысли: Учебное пособие по истории политических и правовых учений. Ростов н/Д: АПСН СКНЦ ВШ, 2004. С. 5. 2 Рязанцев С. Миграционные тренды международная безопасность // URL http://www.intertrends.ru/three/003.htm

293

национального торгового режима1. Исходя из этого не исключается вероятность, того что через десятилетия на Дальнем Востоке России может произойти то, что в свое время произошло в Косово. Одной из серьезных проблем является проблема приживаемости мигрантов на новом месте жительства. Необходимо отметить, что данная проблема характерна не только для мигрантов, временно прибывающих в Россию, но и для криминального контингента мигрантов, прибывающих на длительный срок. Многочисленные исследования вопросов приживаемости2 показывают, что для полной адаптации мигранта в новом месте пребывания необходимо несколько лет. Отметим, что современная миграционная ситуация в мире развивается крайне противоречиво и во многом хаотична. В условиях глобализации государства теряют контроль не только над перемещениями капитала, товаров, информации, но и людей. В современных процессах глобализации и интеграции страны в мировое сообщество Россия перестала быть "закрытой страной"3. Подвижность капиталов, идей и людей обусловливает проблемы, связанные с социокультурной идентификацией граждан. Идеологию, ориентированную на личностную самоидентификацию сменила этническая идентификация. Такая быстрая смена ориентиров в процессе самоопределения личности в обществе отрицательно сказалась на состоянии преступности. Развитие интеграции в современном мире, обусловленное политическими и социально-экономическими изменениями, происшедшими за последнее десятилетие, усиливает миграционные процессы. Как показывает практика, они характеризуются нарастанием противоречий. Так, с одной стороны, экономическая глобализация стимулирует международные перемещения, а с другой - обусловливает интенсивную криминализацию общественных и экономических отношений и, как следствие, ужесточение миграционных режимов принимающих стран4. Превалирование концепции сотрудничества в международной политике, взаимодействие стран в сфере миграции приобретает форму противостояния. Неэффективность современной международной миграционной модели неизбежно приводит к росту числа нелегальных мигрантов, что характерно практически для любого принимающего государства. Предотвращение незаконной миграции и попытки поставить миграцию на пользу государству и обществу - одна из главных задач, стоящих сегодня перед большинством государств5. Как представляется, для гармонизации миграционных процессов, необходимы новые подходы к формированию миграционной политики, не только на национальном, но и на международном уровне. Вопросы миграции в современном обществе должны рассматриваться в тесной взаимосвязи с решением долгосрочных задач социальноэкономического развития страны, и в особенности ее коренной демографической составляющей. Литература: 1. Аитов Н.А. Социальное развитие городов: сущность и перспективы. М., 1979. С. 15 - 16. 2. Вардомскоий Л.Б. и Голунов СВ. Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России М. - Волгоград, 2002. С. 203.2. См.: 3.Овчинников А.И., Тащиян А.А. Национальный вопрос в истории политико-правовой мысли: Учебное пособие по истории политических и правовых учений. Ростов н/Д: АПСН СКНЦ ВШ, 2004. С. 5.

1

См: 'Рязанцев С. Миграционные тренды международная безопасность // URL http://www.intertrends.ru/ three/003.htm 2 Аитов Н.А. Социальное развитие городов: сущность и перспективы. М., 1979. С. 15 - 16. 3 Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России / Под ред. Л.Б. Вардомского и СВ. Годунова. М. - Волгоград, 2002. С. 203. 4 В. Собольников «Миграционная преступность и ее предупреждение» //Законность № 8. 2005 г. 5 Хабриева Т.Я. « Правовая политика государства в сфере миграции населения». Миграционное право, 2006, № 1.

294

4. Рязанцев С. Миграционные тренды международная безопасность // URL http://www.intertrends.ru/three/003.htm 5. Собольников В. «Миграционная преступность и ее предупреждение» // Законность № 8. 2005 г. 6. Хабриева Т.Я. « Правовая политика государства в сфере миграции населения». Миграционное право, 2006, № 1. *** С.В. Яицкий – г. Тюмень, Россия ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ И ОХРАНЫ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ ТЕРРИТОРИЙ, НАХОДЯЩИХСЯ ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО РОСТА Процесс миграции не только несет последствия демографического и социального характера, но и оказывает значительное влияние на окружающую среду, природные ресурсы, изменяя экологическое состояние территорий прибытия и расселения. От этого страдает природа, «коренное» население, основой жизни которого являются природные ресурсы соответствующей территории. Увеличение численности городского населения обостряет экологические проблемы городов, нарушает экологическое равновесие. Ухудшается состояние воздушных, земельных, лесных, водных ресурсов, недр. Загрязняются водоемы, истощаются водоносные горизонты, подвергается изменению почвенный покров. Примером может служить проблема, связанная со снижением уровня Аральского моря, представляющая собой совокупность экологических, биологических, почвенных, климатических и социальных явлений. Деградация Аральского моря началась в 1960-х годах, когда Минсельхоз СССР начал забирать значительную часть стока рек в каналы для орошения полей на территории Узбекистана и южного Казахстана. Последствиями снижения уровня моря являются интенсивные пыльные бури, распространение ядовитых химических соединений как в регионе, так и в других странах. Катастрофа нанесла значительный ущерб населению Приаралья: в регионе высокая детская и материнская смертность, увеличилось количество инфекционных и паразитических болезней. Данный пример доказывает актуальность проблемы. Неравномерное расселение, чрезмерная нагрузка на окружающую среду в ходе освоения природных ресурсов могут стать причиной необратимых последствий, в том числе и на территории Тюменской области, в пределах которой идет активное освоение природных ресурсов. Несмотря на постепенное уменьшение общего числа зарегистрированных миграционных перемещений1 процесс миграции постоянен, в связи с чем следует изучить регулирование отношений, связанных с охраной окружающей среды и природопользованием в контексте вопроса миграции. Многолетний опыт освоения новых территорий на протяжении советской и новейшей российской истории, сопровождающегося нанесением ущерба окружающей среде, истощением природных ресурсов, что нарушает интересы граждан РФ, доказывает исключительную важность эффективного регулирования отношений, связанных с использованием природных ресурсов и охраной окружающей среды. Основной объем полномочий, необходимых для обеспечения эффективного использования природных ресурсов, обеспечения благоприятной окружающей среды и экологического состояния, относится к органам государственной власти РФ и субъектов Федерации. И то, насколько эффективно распределен состав полномочий и как осуществляется государственное ре1

Численность и миграция населения Российской федерации в 2006 году: (стат. бюл.) / Федер. служба гос. стат. (РОССТАТ). - М., 2007. - 259с.; Численность и миграция населения Российской федерации в 2007 году: (стат. бюл.) / Федер. служба гос. стат. (РОССТАТ). - М., 2008. - 212с.; Численность и миграция населения Российской Федерации в 2008 году: (стат. бюл.) / Федер. служба гос. стат. (РОССТАТ). - М., 2009. - 182с.

295

гулирование, какие функции и меры оно включает, требует изучения и выработки рекомендаций с целью повышения эффективности защиты окружающей среды и реализации прав граждан. Для лучшего понимания путей совершенствования государственного управления в контексте рассматриваемого вопроса, обратимся к рассмотрению основных принципов охраны окружающей среды. К ним согласно ФЗ «Об охране окружающей среды»1 ] относятся соблюдение права человека на благоприятную окружающую среду, обеспечение благоприятных условий жизнедеятельности человека, особо следует отметить, научно обоснованное сочетание экологических, экономических и социальных интересов человека, общества и государства в целях обеспечения устойчивого развития и благоприятной окружающей среды, охрану, воспроизводство и рациональное использование природных ресурсов как необходимые условия обеспечения благоприятной окружающей среды и экологической безопасности; ответственность органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Федерации, органов местного самоуправления за обеспечение благоприятной окружающей среды и экологической безопасности на соответствующих территориях. Данные принципы являются ключевыми. Их соблюдение и реализация необходимы для реализации прав и интересов граждан РФ, как проживающих на определенных территориях постоянно, так и прибывающих на эти территории в процессе миграции. Именно соблюдение различных видов интересов граждан РФ, осуществляемое государственными органами и органами местного самоуправления является одной из ключевых целей процесса управления, нацеленного на снижение неблагоприятного воздействия на окружающую среду, возникающего в ходе миграции. Рассмотрим то, каким образом разграничена компетенция органов государственной власти РФ и субъектов Федерации в рассматриваемой сфере. В соответствии с Конституцией РФ в ведении Российской Федерации находятся регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина, регулирование и защита прав национальных меньшинств, установление основ федеральной политики и федеральные программы в области государственного, экономического, экологического, социального, культурного и национального развития Российской Федерации. В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Федерации находятся защита прав и свобод человека и гражданина, защита прав национальных меньшинств. А также вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами; природопользование; охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности; особо охраняемые природные территории; охрана памятников истории и культуры; защита исконной среды обитания и традиционного образа жизни малочисленных этнических общностей. Как мы видим именно в совместном ведении находится больший объем полномочий, необходимых для защиты интересов граждан РФ ― местного и прибывшего населения. И более тесное взаимодействие и повышение солидарной ответственности сторон в рамках исполнения соответствующих полномочий являются важными с точки зрения предмета рассмотрения. Процессы миграции, как правило, подчинены экономическим процессам, являющимся результатом государственного управления. Именно поэтому актуальным является принцип учета природных и социально-экономических особенностей территорий при планировании и осуществлении хозяйственной и иной деятельности2, реализуемых в основном федеральными органами государственной власти. Прогнозирование и планирование на всех уровнях, в том числе и на местном, должно осуществляться с учетом степени воздействия на окружающую среду и природные ресурсы. При этом повышение эффективности взаимодействия органов власти всех уровней в ходе планирования и прогнозирования имеет особую важность.

1 2

Собрание законодательства РФ. - 2002. - 14 января. - .2. – Ст. 3. Собрание законодательства РФ . - 2002. - 14 января. - .2. – Ст. 3.

296

Это подтверждается и противоречиями, снижающими эффективность реализации прав и свобод граждан. Так согласно Конституции РФ каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами, несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией. Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. При этом согласно положениям Конституции осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Это относится как к праву на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства с одной стороны, так и к праву на благоприятную окружающую среду с другой. Как граждане Российской Федерации мигранты согласно ФЗ «Об охране окружающей среды»1 обязаны сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природе и природным богатствам. Однако насколько данная обязанность применима в случае, если речь идет об изменениях окружающей среды, вызванных глобальными процессами миграции того или иного масштаба, в рамках которых граждане напрямую не наносят ущерб окружающей среде, но в ходе своей деятельности оказывают отрицательное воздействие? В данном случае именно государственное управление должно задавать условия для безопасного с точки зрения экологии развития тех или иных территорий. Явное противоречие интересов, связанное с правами граждан не только доказывает исключительную важность эффективного государственного регулирования отношений природопользования и охраны окружающей среды, но и более эффективного социально-экономического планирования и прогнозирования. К числу направлений и мер повышения эффективности управления и регулирования отношений в рассматриваемой сфере можно отнести и развитие экологического образования и просвещения граждан РФ. Как известно, согласно ФЗ «Об охране окружающей среды»2 к полномочиям органов государственной власти РФ в сфере отношений, связанных с охраной окружающей среды относятся организация и развитие системы экологического образования, формирование экологической культуры. К полномочиям органов государственной власти субъектов РФ ― право организации и развития системы экологического образования и формирования экологической культуры на территории субъекта Российской Федерации. Данные полномочия реализуются через государственную систему образования. Однако помимо государственной системы образования существует еще один инструмент ― распространение экологических знаний, в том числе через средства массовой информации, музеи, библиотеки, учреждения культуры, природоохранные учреждения, организации спорта и туризма. Необходимо повысить эффективность осуществления контрольных функций. ФЗ «Об охране окружающей среды»3 [6] установлено, что государственный экологический контроль осуществляется федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов Федерации. При этом необходимо обратить внимание на повышение роли органов государственной власти субъектов в осуществлении общеэкологического контроля и, в частности, установлении правил проведения контроля за рациональным использованием и охраной природных ресурсов. В настоящее время это является прерогативой федеральных органов государственной власти. Заметим, что тенденцией последних изменений в сфере государственного управления, связанного с использованием и охраной природных ресурсов является с одной стороны ― передача значительной части полномочий федеральных органов государственной власти на уровень субъектов, а с другой ― централизация в отношении отдельных значительных полномочий. Например, действующий ранее принцип «двух ключей» при согласовании выдачи лицензий на недропользование в настоящее время ликвидирован. Отметим, что применение процедуры согласования органами власти разных уровней в процессе регулирования природопользования или охраны окружающей среды может существенно повысить качество государственного управления. 1

Собрание законодательства РФ. – Ст. 11. Собрание законодательства РФ. – Ст. 5. 3 Собрание законодательства РФ. – Ст. 65. 2

297

Нельзя забывать, что в процессе регулирования природопользования и охраны окружающей среды задействованы и органы местного самоуправления. ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления»1 установлено, что к вопросам местного значения относится организация и осуществление экологического контроля объектов производственного и социального назначения, за исключением объектов, экологический контроль которых осуществляют федеральные органы государственной власти. Объем полномочий органов местного значения существенно ограничен и может быть расширен за счет включения полномочий, связанных с участием в осуществлением мер по привлечению к ответственности нарушителей правил проведения контроля за рациональным использованием и охраной природных ресурсов, связанных с осуществлением экономической оценки, предоставлением информации местному населению. Разрешение проблем, связанных с неэффективным регулированием отношений природопользования, с воздействием на окружающую среду, как сопровождающих процесс миграции, так и независимых от него, требует системного подхода к выявлению недостатков в законодательстве, в осуществлении планирования социальноэкономического развития, регулирования общественных отношений, исполнении контрольных функций. И осуществление указанных мер с целью повышения эффективности исполнения полномочий, реализации принципов государственного управления позволит существенно снизить отрицательное воздействие, наносимое окружающей среде не только в процессе миграции, но и в целом. *** А.П. Ярков – г. Тюмень, Россия О СПЕЦИФИКЕ АДАПТАЦИИ ИНГУШЕЙ-МИГРАНТОВ Необходимость в анализе процессов адаптации мигрантов – не только важная государственная задача, но и насущная необходимость, ибо этносы и их культуры развиваются только во взаимодействии с другими. Не исключение в этом отношении и этносы, населяющие Российскую Федерацию. Избежать конфликтов, подобных антикавказским погромам 2006 г. (по «сценариям», словно написанным под копирку): в астраханском селе Яндыки, ростовском Сальске и карельской Кондопоге, возможно, когда принимающее мигрантов сообщество будет понимать, что не все «кавказцы» – бандиты, а прибывающие мигранты – осознавать, что «со своим уставом в чужой монастырь не ходят». Считаем, что к диаспоре (как сообществу индивидов в чужеродной среде) нельзя отнести те группы ингушей, которые приехали из субъектов РФ, но к мигрантам и этнодисперсной группе их вполне закономерно отнести можно. Первые ингуши стали попадать сюда в середине XIХ в., когда ссылка разделяется на судебную (по решению суда) и административную – по «Высочайшему повелению» и по распоряжению некоторых губернаторов, в результате чего этот вид ссылки превратился в «орудие политических репрессий». Население региона стало существенно увеличиваться за счет наказанных не только за уголовные преступления, но и за свои идейные убеждения. Сюда, например, за сепаратизм ссылаются кавказцы. В 1861–1888 гг. в Тобольскую губернию было водворено 164,8 тыс. ссыльных и 65,6 тыс. членов их семей. Вообще же об этнической принадлежности ссыльных и каторжников судить трудно, но можно ориентироваться на конфессиональный расклад осужденных. В 1898 г. он был таков: православные – 74,06 %; мусульмане – 12,9 %; католики – 4,64 %; иудеи – 4,06 %; лютеране – 2,58 %, а остальные составляли 1,76 %. Единовременно исправительная система Западной Сибири (до 1822 г. это вся территория Тобольской губернии) была способна «переварить» до 80 тыс. чел., что не имело аналогов не только в России, но и за рубежом. Долгое время Тюмень являлась «перевалочным пунктом» для ссыльных и каторжных (с 1882 по 1898 г. – 217 093 чел.), а 1

Собрание законодательства РФ.- 2003.-06 октября.- .40. – Ст.14.

298

местным обществам иногда приходилось выплачивать недоимки за тех ссыльных, что не желали трудиться. Это объяснялось тем, что среди ссыльных были асоциальные элементы, и в Сибири они нередко пускались в бега, занимаясь скотокрадством, бродяжничеством и попрошайничеством. «Случались» грабежи и убийства, совершенные осужденными. Любопытно, что, по мнению местных жителей, в создании неблагоприятной социальной атмосферы в крае виноваты: «ссыльные, особенно уголовные, неся с собой воровство, пьянство, разврат и преступления». Мнение обывателей, высказанное через жалобы и газеты, складывалось в позицию: ссыльные оказали «пагубное влияние на нравы сибиряков». Можно согласится с тем, что нынешняя мигрантофобия имеет перекличку с подобными высказываниями сибиряков 150-летней давности, если не принять во внимание, что некоторые из их предков имели личный опыт пенитенциарной системы. Западная Сибирь, как и другие северные и восточные регионы СССР, оказалась огромным полигоном для «социалистического перевоспитания» – в исправительнотрудовых учреждениях (с 1930 г. – ГУЛАГ) и в насильно создаваемых из раскулаченных крестьян колхозах оказались представители всех, без исключения, этносов страны, в т.ч. ингуши, хотя и в небольших количествах. Всего же на начало 1953 г. на территории области оставалось 68 670 депортированных. В ведении НКВД на территории области находились тысячи осужденных по уголовным и политическим делам, в т.ч. и ингуши. В 1948 г. в Обском исправительно-трудовой лагере содержалось 36 935 чел., а в 1949 г. на «Строительстве № 501» было задействовано 50 019 заключенных. Строительство Трансполярной железной дороги (Воркута–Салехард–Надым), военно-морской базы на м. Каменном, ракетной базы на ст. Хальмер-Ю было основано на рабском труде заключенных и стоило многих жизней. Наибольшие потери зафиксированы в 1950-е гг., а среди форм протеста: невыходы на работу, членовредительство, побеги. Но это была «подневольная миграция» ингушей. В другом качестве ингуши участвовали в 1960–1980-е гг. в промышленном освоении региона. Это была уже программно регулируемая миграция (но уже добровольная) – перемещение трудовых мигрантов в Сибирь, нуждающуюся в рабочих руках, поскольку в тот период здесь создается прочный экономический фундамент для социального прогресса и промышленного развития региона. Здесь необходимо заметить, что в период освоения существовал соблазн – повторить «опыт» ГУЛАГа, т.е. привлечь заключенных и сформировать могучий «ТюменьЛАГ». Но этого удалось избежать, внедрив систему северных коэффициентов и северного обеспечения, и даже оговорив «неподсудность» некоторых действий первостроителей. Миграция в 1960–1980 гг. имела позитивные и негативные последствия для региона. В качестве позитива – несомненно, это был первый масштабный шаг по хозяйственному освоению региона, основанный на идее создания индустриальной схемы, но учитывающей (хотя бы в ограниченной форме) интересы аборигенного и коренного населения, но его численность была мала для того, чтобы привлечь местные ресурсы для разработки. Собственных кадров в 1960–1980 гг. нефтяников и газовиков вообще не было, а созданные 5 профтехучилищ не обеспечивали потребностей. Было принято решение об организации учебы в южных регионах СССР для желающих работать в Тюменской области. Несколько раньше демобилизовали будущих первостроителей из Советской Армии. На основании вызова-приглашения любой гражданин СССР имел право беспрепятственно уволиться с прежнего места работы, забронировать квартиру, получить подъемные средства для переезда. Для привлечения кадров в 1967 г. впервые в стране было создано комсомольско-молодежное строительное управление № 1, в составе которого были и уроженцы Чечено-Ингушетии. Молодежь мирилась даже с тем, что приходилось жить первое время в палатках или переоборудованном овощехранилище. Конечно, среди трудовых мигрантов были люди, которые по целому ряду причин (отсутствие жизненного опыта, специальности, прочных моральных устоев, жилья и т.п.) уже вскоре уехали на родину (каждый второй из приехавших на север Тюменской области прожил там менее 1,5 лет). Для оставшейся группы новоселов оказались эффектив299

ными разработанные государственные программы групповой (видовой) и индивидуальной адаптации, включавшие усиленное и витаминизированное питание (т.н. московское обеспечение), медикаментозную, санаторно-курортную, социальную (жилищно-бытовую) и культурную составные. Они обеспечивали оседание молодежи, создание семей, рождение детей, которые со временем (по мере взросления) должны были стать значительной и социально-активной частью постоянного населения северной части области. К тому же, вследствие большого количества смешанных браков (но только с близким генетическим кодом), происходила «генетическая мобилизация» в организме. Приехавшие недавно и поселившиеся компактно новые мигранты не забыли ни родного языка, ни своих этнических и религиозных традиций, хотя советская идеология старательно культивировала идею создания новой исторической общности – «советский народ» и активно боролась с религией. Этот период характеризуется активными этнолингвокультурными процессами, связанными не только с национальной политикой в СССР, миграцией населения, но и с новой социально-культурной реальностью, рождавшую у некоторых особую политическую идентичность – «советский человек». Сложность этноопределения также была связана со свободой выбора детей от межэтнических браков. О динамике прироста населения области, вызванных, прежде всего, миграцией, свидетельствует то, что с 1959 г. (1 092,1 тыс. чел.) она выросла до 3 256,7 тыс. чел. в 2002 г. Это вызывает необходимость «пристально всмотреться» в суть миграционных процессов, в т.ч. с участием ингушского компонента, который по традиции, был менее подвижен в миграционных процессах. ***** Очевидно, что если государство и общество не будут уделять внимание социокультурным особенностям региона, то последствием этого может стать политическая и экономическая нестабильность (и в результате – падение жизненного уровня населения), разбалансированность общества. Все это приведет к социально-экономической напряженности и дальнейшему росту националистических проявлений, тем самым, замыкая порочный круг. Примером непродуманных действий стало принятие российскими законодателями в 1992 г. закона о реабилитации репрессированных народов, ничем не обеспеченного и неподкрепленного механизмом реализации. Закон содержал нечеткую формулировку о возможности территориальной реабилитации. Это привело в некоторых регионах Северного Кавказа, к локальным конфликтам с человеческими жертвами, всплеску потока беженцев в другие районы России, в т.ч. и в Тюменскую область. Понадобились годы, чтобы разработать и запустить технологии снятия межэтнической напряженности, но последствия непродуманного решения очевидны и на пространстве Западной Сибири. Оценивая результаты проведенных в 2003 и 2004 гг. социологических исследований можно прийти к следующим выводам: 1. этнокультурное разнообразие Тюменской области – свершившийся факт; 2. здесь нет предпосылок для возникновения открытых конфликтов на межэтнической почве; 3. доминантой, определявшей общую обстановку в межэтнических отношениях, остается подавляющее преобладание русских и лиц, идентифицирующих себя с ними. Этот фактор, является одним из главным (но не абсолютных) из стабилизирующих факторов. Русское население продолжает сохранять этническую толерантность, но при этом, очевидно, следует учитывать неудовлетворенность некоторых русских недостатком информации о собственной культуре и истории; 4. случающиеся конфликты на, якобы, основе этноконфессиональных проблем (хотя они, безусловно, существуют), в подавляющем большинстве имеют экономическую либо бытовую подоплеку. Попытки отдельных лиц либо групп лиц придать им политическую (этническую либо религиозную) окраску являются чаще всего спекуляцией в личных, либо групповых интересах и должны пресекаться (а лучше профилактироваться) властными структурами, имеющими на это соответствующие законные полномочия;

300

5. Разграничение на своих и чужих, в т.ч. мигрантов, происходит не по гражданству, конфессиональной принадлежности, а, к сожалению, по антропологическим отличиям. Относится это разделение и к чеченцам. Осмысливая миграционные процессы, надо принять во внимание, что их субъектами являются не только граждане иностранных государств, но и россияне, участвующие в межрегиональных миграциях. Зачастую, общественное мнение из-за бытовых предрассудков, этноцентризма, предвзятости, зависти, порожденных национализмом, социальным эгоизмом и общим, характерным для нашей страны фактором «недоверия к приезжим», смешивает иностранцев и россиян в своей ксенофобии и отрицает не только человеческие права чужих, но и гражданские – «пришлых» этнических россиян: «Националистические настроения современной России – опасный сигнал. Не только для представителей Кавказа, Средней Азии, Африки, но и для самих русских, – пишут в тюменской газете, издаваемой региональным отделением Всероссийского Азербайджанского конгресса, – никто ни от чего не застрахован, ведь ненавидеть могут просто успешных и обеспеченных русских». Социологами фиксируется, что к чужим принадлежат не только выходцы из закавказских и среднеазиатских государств, но почти все внутрироссийские мигранты с Северного Кавказа, ставшие чужими не столько из-за этнокультурной дистанции, сколько из-за тамошних (в т.ч. вооруженных) конфликтов. По данным опросов ВЦИОМ в 2002 г. показатель неприятия (ксенофобии) по отношению к чеченцам достиг 70 %. Несомненно, что подобная избирательность оказывает свое негативное воздействие и на общественное сознание миграционных меньшинств. Видимо информационный фон, который создают обывательские суждения, тиражированные многими СМИ, дифференцируют кавказцев в сознании и в отношении к ним (стереотип восприятия) части местных жителей. «Новые» диаспоры являются новыми не только из-за времени их появления и иного дискурса общественного мнения, но и из-за различного качества. Одни стремятся к оседанию на конкретной территории и натурализации в России (открытая стратегия адаптации). Другие общины носят устойчивый и стремятся приобрести долговременный характер (закрытая стратегия адаптации). И все эти группы диаспор имеют внутренние импульсы к превращению в этносоциальные и этнополитические сообщества. При этом идет формирование городских этнических субкультур – очень медленный и инерционный процесс, зато, сформировавшись, эти субкультуры, очевидно, будут оказывать долгосрочное влияние на судьбы этноса. Право на миграцию есть естественное право и свойство личности на свободное перемещение в рамках одного государства, либо за его пределами. В период перестройки и после развала Советского Союза остро проявилась необходимость постоянного и позитивного диалога об условиях и формах реализации этого права. И не только между государствами, но и между различными группами и индивидами. После многочисленных социальных потрясений, вызванных политическими и экономическими преобразованиями (когда глобальные перемены произошли и в части роста этнического самосознания и даже «этнической мобилизации»), пространство бывшего СССР еще продолжает составлять некую целостность, определяемую общей историей, многочисленными экономическими, родственными, дружескими, культурными связями. Современное российское общество находится в процессе трансформации, но она осуществляется без четкого (можно определить и как конечного) целеполагания. Цели же в процессе предпринимаемых реформ ставятся лишь в качестве кратко- и среднесрочных, по сути являясь либо реакцией на ту или иную возникшую ситуацию, либо проекцией той или иной ценностной установки отдельных правящих сил. Общее русло трансформации задается ценностными ориентирами российского истеблишмента (построение капитализма) и степенью реагирования на реформы социальных полей и общественных сил. Отсюда хаотичность, половинчатость, обратимость трансформационных процессов. ***

301

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ Aмантаева Эльвира, президент «Артек Глобал», Университет Колумбии, г. Нью-Йорк, США. Алтынбекова Ольга Баймухановна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Казахского национального университета им. аль-Фараби, г. Алматы, Казахстан. Арещенкова Оксана Александрова, студент Смоленского гуманитарного университета, г. Смоленск, Россия. Бабченко Мария Андреевна, магистр, преподаватель кафедры английского языка и МП Кокшетауского государственного университета имени Ш. Уалиханова, г. Кокшетау, Казахстан. Багдасарова Анна Борисовна, кандидат философских наук, доцент кафедры социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета, г. Ставрополь, Россия. Байгунисова Гульбаршин Идрисовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Карагандинского госуниверситета «Болашак», г. Караганда, Казахстан. Балтабаева Кулгазира Нурановна, кандидат исторических наук, исполнительный директор Ассоциации выпускников КазНУ имени аль-Фараби, г. Алматы, Казахстан. Беженцев Евгений Владиславович, соискатель сектора филологии ИГИ ТюмГУ, помощник руководителя аппарта областной Думы, г. Тюмень, Россия. Бейсенова Жайнагуль Сабитовна, доктор филологических наук, профессор кафедры общего языкознания и переводческого дела Казахского гуманитарно-юридического университета, г. Астана, Казахстан. Бекасова Елена Николаевна, доктор филологических наук, доцент кафедры языкознания, декан филологического факультета Оренбургского государственного педагогического университета, г. Оренбург, Россия. Бекболатулы Жетписбай, кандидат экономических наук, доцент, Казахский национальный университет им.аль-Фараби, г. Алматы, Казахстан. Беляева Надежда Федоровна, доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой всеобщей истории Мордовского государственного педагогического института им. М.Е. Евсевьева, г. Саранск, Мордовия, Россия. Блажко Владимир Алексеевич, доктор хабилитат социологии, ведущий научный сотрудник отдела социологии Института Европейской Интеграции и Политических Наук АН РМ, г. Кишинев, Молдова. Болдырев Сергей Николаевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Ростовского филиала ГОУ ВПО «Российская академия правосудия», г. Ростов-на-Дону, Россия. Бражник Юлия Владимировна, старший преподаватель Смоленского гуманитарного университета, г. Смоленск, Россия. Винокурова Декабрина Михайловна, кандидат социологических наук, доцент, старший научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, г. Якутск, Республика Саха (Якутия). Ворожбитова Александра Анатольевна, доктор филологических наук, доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой русского языка Социальнопедагогического факультета Сочинского государственного университета туризма и курортного дела, г. Сочи, Россия. Гаджиева Айнур Валех кызы, студент Сургутского государственного университета, г. Сургут, Россия. Галактионова Нелли Анатольевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры культурологии Тюменской государственной академии культуры и искусств, г. Тюмень, Россия. Гиберт Андрей Николаевич, председатель Избирательной комиссии ЯмалоНенецкого автономного округа, г. Тюмень, Россия.

302

Гильфанова Фарида Харисовна, кандидат исторических наук, доцент кафедры иностранных языков Международного института финансов, управления и бизнеса ТюмГУ, г. Тюмень, Россия. Гриценко Валентина Васильевна, доктор психологических наук, зав. кафедрой общей и социальной психологии Смоленского гуманитарного университета, г. Смоленск, Россия. Дементьева Светлана Валерьевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры культурологии и социальной коммуникации Томского политехнического университета, г. Томск, Россия. Евсеева Ирина Владимировна, кандидат филологических наук, доцент, зав. кафедрой русского языка Лесосибирского педагогического института, г. Лесосибирск, Россия. Жирнова Екатерина Александровна, кандидат философских наук, доцент кафедры управление качеством и сертификации Сибирского государственного аэрокосмического университета им. академика М.Ф. Решетнева, г. Красноярск, Россия. Жумагулова Наталья Станиславовна, кандидат педагогических наук, декан факультета иностранных языков Кокшетауского госуниверситета, г. Кокшетау, Казахстан. Журавлева Евгения Александровна, доктор филологических наук, заведующий кафедрой русской филологии Евразийского национального университета им. Л.Н. Гумилева, г. Астана, Казахстан. Зайцев Геннадий Степанович, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник ИГИ ТюмГУ, г. Тюмень, Россия. Ибраев Сабыр Исмагулович, кандидат исторических наук, доцент, декан факультета истории и права Северо-Казахстанского государственного университета им. М. Козыбаева, г. Петропавловск, Казахстан. Ибраева Алуа Саламатовна, доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Казахского национального университета им. аль-Фараби, г. Алматы, Казахстан. Иванова Нина Иннокентьевна, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера (ИГИиПМНС СО РАН), руководитель социолингвистической группы, член Совета по языковой политике при Президенте Республики Саха (Якутия), г. Якутск, Республика Саха (Якутия), Россия. Ильин Александр Дмитриевич, аспирант кафедры конституционного и муниципального права Института государства и права Тюменского государственного университета, г. Тюмень, Россия. Имангалиева Гулназ Сабитовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры общего языкознания и переводческого дела Казахского гуманитарно-юридического университета, г. Астана, Казахстан. Казарян Кристинэ Васаковна, кандидат юридических наук, преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Ростовского филиала ГОУ ВПО «Российская академия правосудия», г. Ростов-на-Дону, Россия. Казиева Альмира Магометовна, доктор филологических наук, профессор кафедры отечественной и зарубежной литературы Пятигорского государственного лингвистического университета, директор Северокавказского НИИ филологии, директор Центра северокавказских языков и культур, г. Пятигорск, Россия. Карабулатова Ирина Советовна, доктор филологических наук, профессор, зам. директора – зав. сектором филологии ИГИ ТюмГУ, г. Тюмень, Россия. Карелина Лариса Федоровна, кандидат филологических наук, председатель НКА украинцев г. Ялуторовска и Ялуторовского района, г. Ялуторовск, Россия. Кауненко Ирина Ивановна, доктор психологических наук, Институт Культурного Наследия, Центр Этнологии (Академия Наук Молдовы), г. Кишинев, Молдова. Каунова Наталья Григорьевна, доктор психологических наук, Институт Культурного Наследия, Центр Этнологии (Академия Наук Молдовы), г. Кишинев, Молдова. Корганова Саипжамал Султановна, кандидат философских наук, и.о. доцента кафедры политологии Южно-Казахстанского государственного университета им. М. Ауэзова, г. Шымкент, Казахстан. Корепанов Геннадий Семенович, кандидат социологических наук, заместитель председателя областной Думы, г. Тюмень, Россия. 303

Корепанов Сергей Евгеньевич, кандидат технических наук, председатель областной Думы, г. Тюмень, Россия. Королева Мария Викторовна, преподаватель, Центр по изучению проблем народонаселения экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия. Кузнецов Николай Григорьевич, кандидат экономических наук, доцент, Институт социально-политических исследований РАН, г. Калуга, Россия. Куликова Людмила Викторовна, доктор филологических наук, профессор, директор Института филологии и языковой коммуникации Сибирского федерального университета, г. Красноярск, Россия. Лазариди Милана Исааковна, доктор филологических наук, профессор КыргызскоРоссийского Славянского университета, г. Бишкек, Кыргызстан. Макеева Марина Николаевна, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой иностранных языков Тамбовского государственного технического университета, г. Тамбов, Россия. Маньшин Роман Владимирович, кандидат экономических наук, доцент, Центр социальной демографии и экономической социологии Института социально-политических исследований РАН, г. Москва, Россия. Масалимова Алия Рымгазиновна, доктор философских наук, профессор кафедры культурной антропологии факультета философии и политологии Казахского национального университета им. аль-Фараби, г. Алматы, Казахстан. Мишунина Алена Александровна, кандидат юридических наук, руководитель аппарата постоянной комиссии Тюменской областной Думы по вопросам депутатской этики и регламентным процедурам, г. Тюмень, Россия. Нездемковский Виктор Васильевич, кандидат исторических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Казахского национального университета им. аль-Фараби, г. Алматы, Казахстан. Нозимов Абдулхамид Абдуалимович, кандидат филологических наук, доцент, и.о. профессора, начальник Управления высшего профессионального и последипломного образования Министерства образования Республики Таджикистан, проректор по науке Таджикского государственного института языков им. С.Улугзаде, г. Душанбе, республика Таджикистан. Панкратова Наталья Владимировна, аспирант сектора филологии ИГИ ТюмГУ, г. Москва, Россия. Папцова Алла Константиновна, старший преподаватель кафедры общественных дисциплин Комратского государственного университета, г. Чадыр-Лунга, Молдавия. Погорельская Анастасия Михайловна, студентка 3 курса отделения международных отношений Томского государственного университета, г. Томск, Россия. Полетаев Дмитрий Вячеславович, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник, лаборатория анализа и прогнозирования миграции Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, г. Москва, Россия. Поливара Зинада Васильевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры специальной педагогики ИППиУ ТюмГУ, г. Тюмень, Россия. Попова Ольга Андреевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры иностранных языков ИИПН ТюмГУ, г. Тюмень, Россия. Редченко Анна Витальевна, генеральный директор ООО «Центр профессиональной поддержки бизнеса», г. Тюмень, Россия. Риверс Уильям, доктор наук, ведущий лингвист, руководитель российского национально-лингвистического корпуса, США. Романова Наталья Александровна, кандидат экономических наук, зав. кафедры ЭУиПд филиала РГГУ, г. Магадан, Россия. Рязанцев Сергей Васильевич, доктор экономических наук, профессор, руководитель Центра социальной демографии и экономической социологии Института социальнополитических исследований РАН, г. Москва, Россия. Сагитова Альфия Галеевна, кандидат филологических наук, доцент, Елабужский государственный педагогический университет, г. Елабуга, Татарстан, Россия. Синица Арсений Леонидович, сотрудник, Центр по изучению проблем народонаселения экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия. 304

Смолова Лидия Владимировна, кандидат психологических наук, доцент, СанктПетербургский Государственный Институт Психологии и социальной работы, г. СанктПетербург, Россия. Смородин Евгений Вячеславович, магистрант, г. Вупперталь, Германия. Султанова Эльнара Зумридиновна, студент 4 курса исторического факультета СурГУ, г. Сургут, ХМАО, Россия. Супрун Василий Иванович, доктор филологических наук, профессор кафедры общего и славяно-русского языкознания Волгоградского государственного педагогического университета, г. Волгоград, Россия. Татарко Александр Николаевич, кандидат психологических наук, доцент кафедры организационной психологии Высшей школы экономики, г. Москва, Россия. Таубаева Мираш Емешевна, кандидат философских наук, доцент политологии, ЮжноКазахстанский Государственный университет им. М.Ауезова, г. Шымкент, Казахстан. Телебаев Газиз Турысбекович, доктор философских наук, профессор, вице-министр Министерства культуры и информации Республики Казахстан, г. Астана, Казахстан. Темиргазина Зифа Какбаевна, доктор филологических наук, профессор кафедры русской и иностранной филологии Павлодарского государственного педагогического института, г. Павлодар, Казахстан. Теркулов Вячеслав Исаевич, доктор филологических наук, профессор, проректор по научной работе, Горловский государственный педагогический институт иностранных языков, г. Горловка Донецкой области, Украина. Хинганг Санг, доктор наук, кандидат от департамента политики здравоохранения, Шандонгский университет, г. Шандонг, Китай. Хишигт Ядамжавын Хэшигтэйн, консультант-профессор кафедры иностранных языков, доктор педагогических наук, Улан-Баторский университет, г. Улан-Батор, Монголия. Хуснутдинова Ляйля Гельсовна, кандидат исторических наук, преподаватель Башкирского строительного колледжа, г. Уфа, Республика Башкортостан, Россия. Хэ Кай, генеральный директор ООО «Новый мир» г. Харбин, Китай. Чеботарев Геннадий Николаевич, ректор Тюменского государственного университета, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права Института государства и права Тюменского государственного университета, заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, г. Тюмень, Россия. Чупина Наталья Андреевна, соискатель кафедры конституционного и муниципального права Тюменского государственного университета, г. Тюмень, Россия. Щербаков Геннадий Александрович, заведующий кафедрой ГМУ, доцент ТюмГАСУ, кандидат социологических наук, г. Тюмень, Россия. Шкаревский Денис Николаевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории и археологии СурГУ, г. Сургут, ХМАО, Россия. Шулунова Людмила Владимировна, доктор филологических наук, профессор, директор Центра стратегических востоковедных исследований, Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ, Бурятия, Россия. Юрьев Владимир Викторович, адъюнкт кафедры административного права и административной деятельности ОВД Тюменского юридического института МВД России, г. Тюмень, Россия. Яицкий Сергей Владимирович, аспирант кафедры конституционного и муниципального права Института государства и права Тюменского государственного университетета, г. Тюмень, Россия. Ярков Александр Павлович, доктор исторических наук, зав. сектором этноконфессиональных отношений ИГИ ТюмГУ, г. Тюмень, Россия.

305

СОДЕРЖАНИЕ Корепанов С.Е. Вступительно слово ………………………………………………….

3

ПЛЕНАРНЫЕ ДОКЛАДЫ Корепанов Г.С. Законодательное обеспечение социально-культурной адаптации мигрантов …………………………………………………………………………… Алтынбекова О.Б. Влияние репатриации оралманов на языковую ситуацию в Казахстане ………………………………………………………………………………. Amantaeva Elvira. Artek as the center of youth’s diplomacy: before and now ……. Карабулатова И.С. Современная языковая политика в контексте формирования языковой личности полилингвоментального типа как требование времени …………………………………………………………………………………………. Куликова Л.В. Теории межкультурной коммуникации: зарубежные и отечественные академические традиции ………………………………………………………. Нозимов А.А. Актуальные вопросы функционирования языков в Таджикистане (на примере русского языка) ………………………………………………………… Robinson J.P., Rivers W.P., Harwood P. The Influence of Foreign Language on the 2008 US Elections ……………………………………………………………………... Телебаев Г.Т. Языковая ситуация в Республике Казахстан ................................. Xingang Sang. The history and the characteristic of Chinese migration ……………. Хишигт Я.Х. О необходимости сознательно-коммуникативной опоры на родной язык учащихся при обучении неродному языку (на примере преподавания русского языка в Монголии) …………………………………………………….. Чеботарев Г.Н., Мишунина А.А., Проблемы социально-культурной и экономической адаптации иностранных граждан в Российской Федерации ………….

5 10 14 22 26 31 37 42 46 54 56

СЕКЦИЯ № 1. ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА В МНОГОНАЦИОНАЛЬНОМ ГОСУДАРСТВЕ Азметова Р.Ф. Языковая личность в поликультурном пространстве ………….. Бабченко М.А. Переключение языкового кода при обучении иностранным языкам ……………………………………………………………………………………… Багдасарова А.Б. Межкультурное общение как условие становления неконфликтных отношений в полиэтничном регионе ……………………………………… Байгунисова Г.И. Взаимодействие языкового и этнокультурного сознания в контексте полиэтничности Казахстана ………………………………………………… Балтабаева К.Н. Языковая адаптация в Казахстане этнических казахов переселенцев из России и других стран: общее и особенное …………………… Беженцев Е.В. Специфика языковой политики в различных субъектах Российской Федерации ……………………………………………………………………….. Бейсенова Ж.С. Русский язык в полиэтнической среде Казахстана ……………. Бекасова Е.Н. Поликультурное образование в Оренбуржье …………………….. Бекболатулы Ж. Информационная политика Республики Казахстан на современном этапе ................................................................................................... Болдырев С.Н. Языковое законодательство в системе средств юридической техники как фактор национального и этнического развития государства ………… Ворожбитова А.А. Проблемы языковой политики и концепция непрерывного лингвориторического образования (на примере Южного федерального округа). Галактионова Н.А. Языковая ситуация в полиэтническом социуме (на примере Тюменской области) ……………………………………………………………….

306

63 65 68 71 76 82 85 90 93 95 96 102

Гильфанова Ф.Х., Гильфанов Р.Т. Проблемы и перспективы функционирования языков малочисленных народов (мигрантов) в странах Западной Европы (на примере Германии) ………………………………………………………………. Евсеева И.В. Языковая адаптация российских туристов в Китае ……………….. Жумагулова Н.С. К вопросу о моделировании языковой личности …………… Журавлева Е.А. Процессы модификации языковой личности в условиях приграничного региона ………………………………………………………………………. Ибраева Ж.К. Языковое строительство в современном Казахстане: власть и миграционные процессы ………………………………………………………………… Иванова Н.И. Особенности этноязыковой ситуации на фоне миграционных процессов в Республике Саха (Якутия) ………………………………………………. Имангалиева Г.C. Проблемы преодоления языковых барьеров в процессе интеркультурной адаптации (дискурсивный аспект) ………………………………. Казиева А.М. Лингвокультурологическая концепция обучения русскому языку в инофонной/полифонной среде ……………………………………………………… Лазариди М.И. Языковые и психологические барьеры в процессе адаптации мигрантов ………………………………………………………………………………….. Макеева М.Н., Бортникова Т.Н. Студенческая среда и проблемы межкультурного взаимодействия студентов-мигрантов ……………………………………… Панкратова Н.В. Психофизиологические основы влияния телевизионных информационно-новостных сообщений «Миграция/ Мигранты» на их восприятие аудиторией …………………………………………………………………………... Поливара З.В. Психофизиологические основы формирования языковой личности нового типа в условиях миграции (на примере украинцев-билинвов) …… Попова О.А. Миграция как отражение языковых связей в картине мира немецкого интеллектуала Ульриха фон Гуттена (1488-1523) ……………………… Редченко А.В., Хэ Кай. Специфика языковой политики на совместном российско-китайском производстве ……………………………………………………… Рогожина Н.О. Освоение русской грамматики инофонами: проблемы и решения …………………………………………………………………………………………… Сагитова А.Г. Махмутов З.А. Татарское население Северо-Казахстанской области в поле языковой политики Казахстана …………………………………………… Смородин Е.В. Формирование языковой личности при изучении иностранных языков ……………………………………………………………………………………… Темиргазина З.К. Психолингвистические особенности формирования полиязыковой компетенции ...................................................................................... Теркулов В.И. Украина как языковая сущность: социолингвистический аспект. Шулунова Л.В. Языковая личность и дискурс ……………………………………….

107 110 113 120 124 126 131 133 135 138 141 144 149 152 155 157 160 163 165

СЕКЦИЯ № 2. СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ Беляева Н.Ф. Миграционные процессы в Республике Мордовия в контексте межкультурного взаимодействия ………………………………………………………. Блажко В.А. Миграционные процессы в Молдове: культурно-этнические особенности ……………………………………………………………………………………. Болдырев С.Н., Казарян К.В. Законодательная техника в становлении языковой политики России: историко-правовой аспект ………………………………… Винокурова Д.М. Миграция и коммуникативная среда: проблемы интеграции Гаджиева А.В. Адаптация мигрантов – азербайджанцев второго поколения в городе Сургуте …………………………………………………………………………… Гиберт А.Н. Белицкая К.М. Проблемы влияния миграции на избирательные процессы ……………………………………………………………………………………. 307

169 172 174 177 179

Гриценко В.В., Арещенкова О.А., Бражник Ю.В. Удовлетворенность жизнью как показатель успешности социально-психологической адаптации мигрантов из белоруссии ……………………………………………………………………………… Дементьева С.В. Трудности развития международного образования в России: потенциал учебной миграции ……………………………………………………. Жирнова Е.А. Влияние миграционных процессов на качество образовательной услуги ………………………………………………………………………………….. Зайцев Г.С. Современное казачество как фактор толерантной стабильности в приграничных районах Сибири …………………………………………………………. Ибраев С.И. Проблемные вопросы исторической демографии …………………. Ибраева А.С., Нездемковский В.В. Актуальные проблемы правового регулирования миграционных отношений в Республике Казахстан …………………….. Ильин А.Д. Чупина Н.А. Проблемы нормативно-правового регулирования миграционных отношений …………………………………………………………………... Казарян К.В. Язык как средство социальной адаптации трудовых мигрантов ... Карелина Л.Ф. Инновационные формы работы Ялуторовского центра национальных культур и ремесел …………………………………………………………….. Кауненко И.И., Каунова Н.Г. К проблеме психологических особенностей этносоциального самоопределения гагаузов на современном этапе ……………… Корганова С.С. Политико-правовой статус трудовых мигрантов в Казахстане и Центрально-Азиатском регионе ……………………………………………………… Королева М.В., Синица А.Л. MIGRATION THROUGH PROVERBS …………… Кузнецов Н.Г. История и современность изучения вьетнамской миграции в россии: проблемы языкового общения ……………………………………………….. Масалимова А.Р. Культура толерантности в условиях полиэтничности ………. Папцова А.К. Миграция как фактор модернизации и консервации традиционного гагаузского общества ………………………………………………………………. Полетаев Д.В. Динамика и перспективы учебной миграции в Россию ………… Погорельская А.М. Проблема нелегальной миграции в ЕС ……………………. Романова Н.А. Миграционная политика зарубежных стран ……………………… Рязанцев С.В., Маньшин Р.В. Условия реализации эмиграционного потенциала российских студентов …………………………………………………………… Смолова Л.В. Проблема миграции с позиции психологии взаимодействия с окружающей средой ……………………………………………………………………… Султанова Э.З. Стереотипы о мигрантах в ХМАО – Югре (конец 1990-х – начале 2000-х гг.) …………………………………………………………………………… Супрун В.И. Роль интеллектуальной элиты в развитии украинского меньшинства Подонья и Поволжья: Даниил Лукич Мордовцев ……………………………… Татарко А.Н. Культура как фактор социального капитала ………………………. Таубаева М.Е. Актуальные проблемы миграционных процессов в Казахстане. Хуснутдинова Л.Г. Общественные организации в социально-культурной адаптации беженцев и вынужденных переселенцев в Республике Башкортостан ………………………………………………………………………………………… Чупина Н.А., МИшунина А.А. К вопросу о совершенствовании миграционной политики в России ………………………………………………………………………… Шкаревский Д.Н. О профессиональной мобильности мигрантов из Азербайджана и Таджикистана в ХМАО - Югре в конце xx – начале XXI в. ………………. Щербаков Г.А. К вопросу об укреплении полномочий государственных и муниципальных органов власти в повышении качества жизни мигрантов ………… Юрьев В.В. О некоторых особенностях миграционных процессов в условиях глобализации ………………………………………………………………………………. Яицкий С.В. Особенности регулирования природопользования и охраны окружающей среды территорий, находящихся под воздействием демографического роста …………………………………………………………………………………. Ярков А.П. О специфике адаптации ингушей-мигрантов …………………………. 308

187 190 193 195 200 204 207 211 214 216 224 228 231 235 239 242 244 247 250 253 257 260 264 269 272 277 283 287 293 295 298

Печатается по решению оргкомитета от 24.05.2010 года в соответствии с планом редакционно-издательской деятельности Тюменской областной Думы на 2010 год, утвержденному распоряжением председателя областной Думы от 08.02.2010 № 14-рп

ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА И СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ АДАПТАЦИИ МИГРАНТОВ: ПРОБЛЕМЫ, РЕАЛИЗАЦИЯ, ПЕРСПЕКТИВЫ

Материалы III Международной научно-практической конференции 7-10 июня 2010 года Часть 1

Компьютерная верстка и техническое редактирование: Елисеева Т.П.

Подписано в печать 27.05.2010. Формат 60х84/16. Гарнитура Arial. Печать Riso. Усл. печ. л. 18,48. Тираж 500. Заказ

Отпечатано с готового набора в типографии «Вектор Бук». Лицензия ПД № 17-0003 от 06.07.2000. 625004, г. Тюмень, ул. Володарского, 45. Тел. 46-54-04, тел/факс. 46-90-03

309

.