Крестьянин в миру и на войне: Материалы III Меркушкинских научных чтений

МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИСТОРИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ КАФЕДРА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ И ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

КРЕСТЬЯНИН В МИРУ

И
НА
ВОЙНЕ Сборни материалов III Мершинсих начных чтений

Саранс Типорафия «Красный Отябрь» 2005

УДК 316.3 ББК Т3(2Рос-Мор) К–271

Ответственный редактор – Н. М. Арсентьев Редакционная коллегия: В. М. Арсентьев, Э. Д. Богатырев, О. И. Марискин, К. И. Шапкарин, В. В. Щербаков Издание осуществлено за счет средств республиканского бюджета Республики Мордовия, выделенных на основании распоряжения Правительства РМ № 717-р от 30.06.04 и внебюджетных средств Историко-социологического института ГОУВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева»

К–271

Крестьянин в миру и на войне: Материалы III Меркушкин. науч. чтений / МГУ им. Н. П. Огарева, ист.соц. ин.-т; [отв. ред. проф. Н. М. Арсентьев; редкол. : Э. Д. Богатырев, К. И. Шапкарин, В. В. Щербаков и др]. – Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 2005. – 420 с. ISBN 5-7493-0831-6 Сборник материалов III Меркушкинских научных чтений посвящен 60-летию Великой Победы. В книге в исторической ретроспективе рассмотрены роль человека на войне и влияние войны на судьбу человека. Данная проблема актуализирована через призму крестьянского мировоззрения, характерного для всего аграрного Поволжья. Для студентов, преподавателей вузов, исследователей, всех, интересующихся проблемами отечественной истории XIX – ХХI века.

ISBN 5-7493-0831-6 УДК 316.3 ББК Т3(2Рос-Мор) © МГУ им. Н. П. Огарева 2005 © Историко-соц. ин-т, 2005

Уважаемые коллеги! Проведение Историко-социологическим институтом Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева очередных III Меркушкинских чтений, посвященных памяти Григория Яковлевича Меркушкина, бывшего ректора университета, известного педагога, писателя и общественного деятеля стало доброй традицией в научной жизни Республики Мордовия. Подготовленный по их материалам сборник статей посвящен 60-летию окончания Великой Отечественной войны, Победе советского народа над фашистской Германией. Великая Отечественная война как составная часть Второй мировой была и остается тем событием, интерес к которому с годами не ослабевает, а, наоборот, усиливается. Прошло достаточно много времени, за которое война из проблемы военно-политической переросла в военно-историческую, научную и стала объектом внимания как специалистов, так и широкой общественности. С 80-х гг. ХХ в. с началом перестройки в условиях гласности, плюрализма и демократизации общественно-политической жизни, когда сломалась советская система и вместе с которой рухнули идеологемы, господствующие в исторической науке, на читателей обрушилась лавина разнообразных исследований, в том числе немало пристрастных публикаций как просоветских, так и антисоветских, даже русофобских. В этих условиях избранная тематика данной научной конференции продуктивна и необходима для формирования нового гуманитарного пространства. Читателю будут интересны вводимые в научный оборот новые факты, обстоятельства, статистические данные, новые документы, восполняющие пробелы в истории действующей армии и тыла. Сборник примечателен еще тем, что его составители актуализировали тему войны, взяв ее в широкой временной ретроспективе, показав как глобальную проблему в жизни народов России. Лейтмотивом всех статей стала значимая идея о бережном отношении к своему героическому прошлому. На связующей нити от былинных богатырей-защитников земли русской до воинов Великой Отечественной войны и современных военных конфликтов должно развиваться патриотическое воспитание молодежи, поскольку именно она, как это было не раз в трудные минуты нашей истории, становилась на защиту Отечества. Данный сборник, приуроченный к 60-летию Победы, станет новым шагом в гуманитарной науке и внесет заметный вклад в дальнейшее развитие социально-экономического и духовного потенциала России. Ректор Мордовского государственного университета профессор Н. П. Макаркин

МЕРКУШКИН Григорий Яковлевич – видный государственный деятель Мордовиии, историк, педагог, драматург – родился 23 ноября 1917 г. в крестьянской семье в мокшанском селе Новые Верхиссы ныне Инсарского района Республики Мордовия, умер 13 января 1979 г. в г. Саранске. Кандидат исторических наук (1947). Заслуженный работник народного просвещения МАССР (1965). Лауреат премии Комсомола Мордовии (1968). Окончил Мордовский государственный педагогический институт им. А.И. Полежаева (1938). Преподавал историю в Темниковском педагогическом училище, был директором Рыбкинской средней школы Ковылкинского района Мордовии. Участник Великой Отечественной войны с июля 1941 г. Воевал на Ленинградском и Калининском фронтах. В 1944 г. после третьего тяжелого ранения был демобилизован в звании майора. В этом же году назначен директором МНИИЯЛИЭ, в 1947 г. – министром просвещения МАССР. С 1950 г. – Заместитель Председателя совета министров МАССР. В 1955 – 1960 гг. – секретарь Мордовского областного комитета КПСС. В 1960 – 1969 гг. – ректор Мордовского государственного университета. С 1971 г. – доцент кафедры истории СССР. Исследовал историю науки и культуры Мордовии, проблему этногенеза мордовского народа, историю Мордовской областной организации КПСС. Изучал в историческом аспекте взаимоотношения мордовского и русского народов, участвовал в создании эпоса «Масторава», был одним из редакторов «Русско-мокшанского словаря», изданного в Москве в 1951 г. Григорий Яковлевич – соавтор учебников и учебных пособий по истории Мордовии. Написал и опубликовал 8 пьес на мордовском и русском языках: «Народть лемса» («Во имя народа», 1955), «Дорогой жизни» (1962) и др. Депутат Верховного Совета СССР 3-го созыва, Верховного Совета МАССР нескольких созывов, делегат XXIII съезда КПСС. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», медалями. Сочинения: Завершение вхождения мордвы в состав Русского государства // Очерки истории Мордовской АССР. – Саранск, 1955. – Т. 1; Развитие науки в Мордовии. – Саранск, 1967; На рассвете: Пьесы. – Саранск, 1979 и др.

ГРИГОРИЙ МЕРКУШКИН: ШТРИХИ К БИОГРАФИИ

Л.Г.Мер шина, диретор Национальной библиотеи имени А.С. П!шина

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ МЕРКУШКИН – РЕКТОР-ФРОНТОВИК В старом здании московского цирка шло представление. Клоуны забавляли публику, и одинаково заразительно смеялись взрослые и дети. Среди зрителей был и Григорий Яковлевич Меркушкин. В каждый свой приезд в Москву он обязательно ходил в театр или в цирк, так было и на этот раз. Представление захватило и его, и вдруг в какое-то мгновение ему показалось, что он слышит знакомый голос, так смеялся только он, командир дивизии. Григорий Яковлевич прислушался: «...Нет, показалось, не может такого быть, он погиб, я точно знаю, что погиб, мне сообщили об этом после войны». Сын Владислав, сидевший рядом с отцом, тревожно спросил: – Папа, что случилось, болит сердце? – Да нет, ничего, сынок, показалось. И вновь взрыв смеха. – Ермолай, – тихо произнес Григорий Яковлевич, – Ермолай, живой! – Встал и, прикрывая рукой глаза от слепящих прожекторов, громко крикнул: – Ермолай! – А в это время с противоположной стороны выбирался на арену цирка седой красивый мужчина с золотой звездой Героя Советского Союза и с заметным акцентом крикнул: – Григорий, ты где? Через минуту они стояли на середине арены, крепко обнявшись. Так обнимались только фронтовики. «Живой, живой», — только и могли они произнести. Уходили обнявшись, на груди одного — орденские планки, у другого – Золотая Звезда. Воцарилась тишина, артисты и зрители с изумлением смотрели на происходящее. Ермолай Григорьевич Коберидзе, получивший звание Героя Советского Союза за оборону Ленинграда, был командиром дивизии, Григорий Яковлевич – начальником штаба дивизии. Они воевали вместе, но война спутала их дороги, и случилось так, что каждый из них получил известие о гибели другого. Они проговорили всю ночь в гостинице «Москва». Утром Ермолаю Григорьевичу надо было уле-

6

III Мершинсие начные чтения

тать. Договорились о новой встрече, и она состоялась уже в Саранске в августе 1968 г., Григорию Яковлевичу врачи не позволяли покидать привычную климатическую зону, и командир приехал сам. Однополчане вспоминали тяжелые бои под Ленинградом, погибших товарищей. Григорий Яковлевич читал отрывки из своих пьес, а Ермолай Григорьевич время от времени обрадовано восклицал: «Это же Гуськов, твой друг», «А это сержант, тот, что молодого лейтенанта собой закрыл, жаль, не помню имени», «Григорий, а это ведь я, нет, это не правильно, разве я так кричал? Конечно, кричал, от орудийных залпов я себя не слышал. Скажи, как тебе удается все помнить и так точно передавать характеры людей?». И сам себе отвечал, прикладывая руку к сердцу: «Такое пройдешь – на всю жизнь все здесь отпечатается... Григорий, а Тумов ведь это ты, конечно, ты!» Эта была последняя встреча боевых товарищей. Вскоре Ермолая Григорьевича не стало, недолго прожил и Григорий Яковлевич, но эта встреча оставила глубокий след в их сердцах и в памяти близких. Поколение, к которому принадлежат фронтовики, особое, оно сформировалось в конце тридцатых годов, многое пережило и прошло суровую школу жизни. Война экзаменовала их на верность Родине, преданность друзьям, честность, человечность, они знали цену настоящей дружбе. Это поколение людей и было рождено революцией, и судьба их складывалась равно как и судьба страны. Они росли вместе с ней, и с ней же переносили все тяготы и беды, с ней же радовались удачам и успехам. Григорий Яковлевич Меркушкин был одним из них, родившихся в революцию – 23 ноября 1917 г. в селе Новые Верхиссы Инсарского уезда. Он «с лихвой хватил» горя, в три года оставшись без родителей, старшему брату Ивану было тогда пять. Человеческая доброта, внимание и забота односельчан помогли им выстоять и выжить. Что бы сейчас ни писали, ни говорили о тогдашнем революционном государстве, оно не бросило детей, осиротевших в Первую мировую и Гражданскую войны, дало им возможность обучаться в начальной, а затем в высшей школе. Закончив в городе Инсаре среднюю школу, Григорий Яковлевич в 1934 г. поступает в Мордовский педагогический институт. Здесь в полной мере раскрылись его способности, он был одним из лучших студентов. «Его невозможно было не заметить, – рассказывал С.П. Назаров, студент пединститута. – Когда он отвечал на экзаменах, даже преподаватели заслушивались, а бывало и так, что экзамен переходил в дискуссию, и уже было трудно определить, кто кого экзаменует». В Темниковском педучилище, куда он приехал преподавать историю, его заметили сразу. Красивый баритон, удивительно грамотная речь, глубокие знания. Все это не могло не привлечь к нему внимания студентов и преподавателей. Но вскоре его призывают в армию, и он просится на Дальний Восток, туда, где служил его друг Михаил Зубков. «...Гриша, тебе будет очень интересно здесь побывать. Необыкновенная природа, люди... Живет много легенд, и порой трудно отличить вымысел от правды. Здесь хорошо помнят гражданскую войну... Будем вместе служить».

Гриорий Мершин: штрихи  биорафии

7

Служба в армии на Дальнем Востоке была еще одной жизненной школой – командир роты, затем политрук школы младших командиров. Человек целеустремленный и здесь, в армии, находит возможность учиться. В одном из своих писем 16 мая 1939 г. он писал: «Недавно был в краткосрочном отпуску, ездил в Ворошилов, Владивосток, одним словом, осматривал Дальний Восток из Владивостока... В свободное время сижу в библиотеке Барабаша. Работаю... Хочется знать, знать и еще знать, снова сажусь за Дарвина, за математику, за историю... Мы еще молоды и должны ежедневно пополнять свои знания и свою духовную культуру...» Итогом его исследовательских изысканий были первые научные труды о Гражданской войне на Дальнем Востоке — «Волочаевские дни», «В дни борьбы и побед». В 1940 г. Григорий Яковлевич вернулся в Мордовию и был назначен директором Рыбкинской средней школы, но ненадолго, поскольку началась война. Уже в июле 1941 г. он командовал ротой на Ленинградском фронте. В октябре 1941 г. был тяжело ранен и три месяца лежал в госпитале в Казани. После выздоровления был назначен начальником штаба 275-го стрелкового полка 117-й стрелковой дивизии. В конце 1942 г. он снова был ранен и лечился в госпитале. В октябре 1943 г. возглавил оперативный отдел 117-й стрелковой дивизии. Осенью того же года он в третий раз был тяжело ранен и после длительного лечения демобилизован в звании майора. Послевоенный послужной список Г.Я. Меркушкина невелик: 1944 – 1946 гг. – директор НИИЯЛИЭ при Совете министров МАССР; 1950 – 1954 гг. – заместитель Председателя Совета министров; 1954 – 1960 гг. – секретарь Мордовского обкома КПСС; 1960 – 1969 гг. – ректор Мордовского государственного университета; с 1969 г. – преподаватель этого университета. Хорошо образованный, прошедший фронт офицер не мог быть невостребованным. Он очень много работал, занимался исследованием истории, культуры и языка мордовского народа. Защитил кандидатскую диссертацию. И чем выше он поднимался по служебной лестнице, тем образованнее, демократичнее он становился. На посту министра просвещения, секретаря обкома партии, ректора госуниверситета Григорий Яковлевич проявлял особую заботу о детях воинов, погибших на фронтах Великой Отечественной воины, о детях, у которых родители остались инвалидами, особо он опекал детские дома и дома-интернаты. Сегодня трудно поверить, но именно при Меркушкине – министре просвещения – в каждое послевоенное лето вводилось в строй от двадцати до сорока школ, при этом половина из них были вновь построенными. При нем был осуществлен в 1948 г. переход Мордовии ко всеобщему семилетнему образованию. За эти заслуги он был награжден орденом Ленина, а в те годы это было очень высокой наградой. Назначение Г.Я. Меркушкина ректором Мордовского государственного университета было естественным. Будучи секретарем обкома партии по идеологии, зная потребности республики в высокопрофессиональных кадрах, он принимал самое активное участие в организации этого вуза.

8

III Мершинсие начные чтения

Г.Я. Меркушкин обладал большим авторитетом среди саранской интеллигенции, постоянно сотрудничал с кафедрами пединститута, а затем университета, читал лекции в молодежной аудитории, был в тесной дружбе со многими учеными, выступал на собраниях. Поэтому, быстро адаптировавшись в новой должности, он успешно определил «плюсы» и «минусы» научной и педагогической работы, выстроил программу модернизации вуза, которая затрагивала все направления его деятельности: учебную, воспитательную, исследовательскую и методическую. Ректор искал сторонников в построении качественно новой модели университета и находил их. В учебный процесс внедрялись методы проблемного обучения, что привело к значительному повышению успеваемости студентов. Они проходили производственную практику на многих промышленных предприятиях не только МАССР, но и страны. В эти же годы стали формироваться первые студенческие строительные отряды, вписавшие немало славных страниц в историю края. Приобретенные здесь опыт и навыки управленческой работы во многом способствовали выдвижению большинства нынешних руководителей республики. Эффективность научной работы университета напрямую зависела от создания проблемных лабораторий, тесной связи с промышленными предприятиями, что способствовало стремительному развитию научного и материального потенциала вуза. За годы ректорства Г.Я. Меркушкина число студентов в университете выросло с 4,5 выросло до 16 тыс., они обучались по 23 специальностям, что позволило Мордовскому государственному университету войти в десятку крупнейших в стране. Вдвое – с 5 до 10 – увеличилось количество факультетов, с 34 до 50 – кафедр. Открылся Рузаевский филиал университета. Студенты-медики именно ректору Меркушкину обязаны открытием медицинского факультета в 1967 г. Умение видеть перспективу получило еще одно подтверждение. В последние годы своей работы Григорий Яковлевич Меркушкин много сил приложил для открытия в МГУ экономического факультета и факультета иностранных языков. Специалисты с экономическим образованием и знанием иностранных языков востребованы сегодня как никогда. В одном из интервью Г.Я. Меркушкин сказал: «Понимаете, мы уже добились, что нас принимают всерьез. Перед распределением у нас требуют людей. Нарасхват. Но мы хотим добиться большей доли участия в общесоюзных делах». И добивались. К началу 1970-х гг. Мордовский государственный университет встал не просто в ряд крупнейших вузов страны, но и приобрел собственное лицо. В год назначения ректором Г.Я. Меркушкина на кафедрах университета работали 204 преподавателя, из них всего 3 доктора наук и 88 кандидатов наук. В конце его работы было уже 753 лектора, в том числе 12 профессоров, около 200 кандидатов наук и доцентов. К этому времени университет имел основательную материальную базу. Велось активное строительство, создавались лаборатории, открылся ботанический сад, было расширено опытно-учебное хозяйство сельскохозяйственного факультета, основана биологическая станция, куда приезжали на практику студенты не только Мордовского университета, но и московских вузов.

Гриорий Мершин: штрихи  биорафии

9

Налаживались связи с учеными финно-угроведами, особенно из университета г. Тарту, чему в немалой степени способствовала личная дружба академика Пауля Аристе и ректора Мордовского госуниверситета. Крепли творческие связи с ведущими вузами страны. Именитые профессора из Москвы и Ленинграда приезжали читать лекции саранским студентам. Выпускники университета защищали диссертации в крупнейших вузах страны. Труды многих ученых Мордовского университета стали достоянием мировой науки. Превратив университет в большой научно-культурный центр Григорий Яковлевич Меркушкин открыл новые горизонты для развития республики. Сегодня немало людей теплым словом вспоминают Г.Я. Меркушкина. Многие обязаны ему своим образованием, карьерой, семейным благополучием. Какой бы пост он ни занимал, к нему всегда шли люди, и для всех он находил доброе слово, возможность помочь. Он был человеком из народа и искренне заботился о нем, гордился своими славными земляками. «Мы горды тем, что мордва дала миру скульптора Эрьзю, академика архитектуры Коринфского, историка Ключевского, полководца Пуркаева, что она занимает одно из первых мест по числу героев войны, кавалеров ордена Славы. Горды мы и подвигом летчика Девятаева. Фольклор наш до революции вошел в золотой фонд мировой культуры. Да назовешь ли все, чем славна наша земля!» – говорилось в одном из его выступлений. Сохранились записи, в которых он, уже работая в университете, особо выделяет некоторых абитуриентов: Давыдова В. (отец – инвалид войны второй группы), Кураева Ю.Н. (круглый сирота), Круглова Л. (отец – инвалид Отечественной войны, в семье 7 человек детей) – это был круг «привилегированных», нуждающихся в особой заботе. Прошедший нелегкий жизненный путь от деревенского мальчишки до высоких чиновничьих постов, он понимал великую роль образования для своего народа и делал все возможное для открытия университета в Мордовии. Вполне естественным было и назначение его ректором университета, он часто бывал в пединституте, на базе которого и создавался университет, знал хорошо коллектив вуза, со многими учеными был в дружбе и творчески сотрудничал. Он постоянно принимал участие в работе журнала «Мокша», газет «Советская Мордовия», «Мокшень правда», «Эрзянь правда», его труды опубликованы в «Ученых записках» МГПИ – МГУ, «Трудах» МНИИЯЛИЭ, в книгах «Этногенез мордовского народа», «Мордва». Он был членом редколлегии «Очерков истории Мордовской АССР», им написан раздел «Завершение вхождения мордвы в состав Русского государства» и ряд других работ. В 1955 г. впервые появились афиши на улицах Саранска, приглашающие жителей города на премьеру его спектакля. Каждая его пьеса – это переживание о годах минувших, годах нелегких и удивительно значимых. То, что давно вынашивалось в душе, то, о чем знал «не понаслышке», наконец стало воплощаться в пьесах. «Во имя народа», «Дорогой жизни», «На рассвете», «Голубое сияние», «Звезда поэта», «Генерал Пуркаев» и незавершенная работа «Ушел по собственному желанию» –

10

III Мершинсие начные чтения

это все о сверстниках, о солдатах и генералах Советской армии, отстоявших независимость Родины, это и об учителях, глубоко им почитаемых, о новом поколении студентов и ученых. О его пьесах писали в областных газетах, финских и венгерских изданиях, центральной прессе. Газета «Правда» 8 октября 1968 г. в заметке «Спектакли для молодежи» писала: «Мордовский республиканский музыкально - драматический театр открыл сезон пьесой местного драматурга Григория Яковлевича Меркушкина «Голубое сияние». Спектакль рассказывает о жизни студенческой молодежи, о ее смелых дерзаниях в науке, о выборе пути в жизни. Премьеру тепло встретили жители». За пьесу «Голубое сияние» ему в октябре 1968 г. присуждена была первая премия комсомола Мордовии. Труд Григория Яковлевича в сфере образования был отмечен медалью «За трудовую доблесть», орденом «Знак Почета», почетным званием «Заслуженный работник народного просвещения Мордовской АССР», орденом Трудового Красного Знамени. И где бы ему ни приходилось представлять республику, он старался наладить тесные отношения с выдающимися учеными, деятелями литературы, культуры, везде находил единомышленников, помогал становлению молодых ученых. Много испытаний выпало на долю ровесников Советского государства, они росли и служили в трудные годы, но это поколение особое, выдержавшее испытания на прочность. Люди с необыкновенными судьбами, целеустремленные, надежные, они были истинными интернационалистами, способными на самопожертвование ради других. С большим сожалением приходится признавать, что их осталось мало – свидетелей и участников важных событий истории нашего государства, и с каждым днем ряды их редеют. В год 60-й годовщины Великой Победы самой высшей оценкой их самоотверженной жизни, их подвига будет сохранение будущими поколениями памяти о них, сохранение желтых обуглившихся писем-треугольников, дневников. И насколько уважительно мы будем хранить их имена, настолько нравственным и будет наше общество.

Гриорий Мершин: штрихи  биорафии

11

Г.Я. Мер шин с начальниом штаба 275-о стреловоо пола. Калининсий фронт, 1944 .

Ретор Мордовсоо ос ниверситета Г.Я. Мер шин. 1960-е .

Мер шины Гриорий Яовлевич и Алесей Семенович (дядя). 1948 .

12

III Мершинсие начные чтения

Г.Я. Мер шин с деятелями на и и  льт ры. 1960-е .

На фронте. 5 сентября 1943 .

11

Крестьянствонавойнеивтыл

КРЕСТЬЯНСТВО НА ВОЙНЕ И В ТЫЛУ Н.М.Арсентьев, дотор историчесих на, профессор, зав. афедрой эономичесой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева,

Л.Г.Сворцова, андидат историчесих на, преподаватель афедры эономичесой истории и информационных технолоийИСИМГУим.Н.П.Оарева

ЦЕНАПОБЕДЫ:БЕЗВОЗВРАТНЫЕПОТЕРИЖИТЕЛЕЙМОРДОВИИ НАФРОНТАХВЕЛИКОЙОТЕЧЕСТВЕННОЙВОЙНЫ Вторая мировая война – наиболее значительное и трагическое событие в истории человечества в XX в. Неразрывной и главной составляющей частью Второй мировой войны является Великая Отечественная война, навязанная Советскому Союзу фашистской Германией 22 июня 1941 г. Эта война прервала мирный труд нашего народа и была наиболее тяжелой и жестокой из всех войн, когда-либо пережитых нашей страной. В результате титанических усилий и огромных потерь советский народ в гигантском военном столкновении с фашистской Германией и ее союзниками одержал Победу, отстоял целостность и независимость своей Родины и помог народам Европы избавиться от ужасов фашистской агрессии. Через судьбы миллионов людей война прокатилась страшным огненным «валом», оставив в человеческих сердцах незаживающие раны. Кажется, достаточный срок прошел, чтобы забыть об ужасах Великой Отечественной войны, залечить душевные и физические раны, но места ожесточенных боев, концлагеря, опустевшие деревни и по сей день напоминают о себе зияющей пустотой. Изучение безвозвратных потерь в годы Великой Отечественной войны актуализировано как идеологическим, так и научным, мировоззренческим значением этого события для всей страны. Процесс подсчета людских потерь затянулся на долгие годы, порождая догадки и предположения, неправомочные сравнения и политизированные мифы. Официальная цифра погибших, которая была названа в начале 1946 г., – 7 млн чел., менее чем за 15 лет увеличилась до 20 млн. На современном этапе вновь произошел пересчет, и на сегодняшний день прямые людские потери бывшего СССР, включая гражданское население и пропавших без вести, оцениваются уже в 27 млн чел. Однако и эта статистика постоянно изменяется. Нельзя не признать, что обилие различных количественных оценок людских

12

 III Мершинсие начные чтения

потерь вызвано в немалой степени и трудностями процесса подсчета. Объективный учет людских потерь, то есть той цены, которую народ заплатил за победу или поражение в войне, установление истинных масштабов потерь, как в стране, так и в отдельных ее регионах, и их обнародование являются насущной задачей. Внимание к проблеме безвозвратных потерь усиливается в связи с изучением демографической ситуации в стране. Без ее учета невозможно представить, с каких стартовых позиций начались военные действия, а в последствии восстановление и переход к мирной жизни жителей страны. Эта тема актуальна не только в рамках страны, но и в границах отдельных регионов. Изучение безвозвратных потерь имеет и нравственно-этическую значимость, так как исследование в данном направлении способствует подъему патриотизма, укреплению связей между народами, участвовавшими в Великой Отечественной войне, затрагивает глубинные основы общества и государства. В историографии на протяжении долгих лет темы безвозвратных потерь как отдельного объекта исследования не было. Сейчас к ее изучению привлекаются документальная и документально-художественная литература по Великой Отечественной войне, воспоминания очевидцев, собранные в отдельные сборники, областные и региональные книги «Память». В марте 1988 г. при Государственном комитете статистики СССР была создана государственная комиссия по исследованию размеров людских потерь Советского Союза в годы Великой Отечественной войны. В целом людские потери Советского государства во время Великой Отечественной войны, рассчитанные методом демографического баланса, были оценены в 27 млн чел.1 Тенденции обобщающих, концептуальных исследований советской историографии не могли не сказаться на региональной проблематике. Результатом кропотливой исследовательской работы явился выход в свет документальных, информационно-справочных изданий, очерков, статей. Эти издания открывают нам новые имена и новые страницы истории фронта и тыла. Исследователи изучали участие населения в военных действиях, вклад экономики Мордовии в победу, патриотические движения, мобилизационные мероприятия. Результаты этих изысканий нашли отражение в работах Д.И. Глазунова, Н.И. Молина, Т.В. Попкова, К.А. Коткова, И.М. Корсакова, В.И. Самаркина, Н.П. Руткевича, И.Д. Пиняева, Я.И. Сазанова и др.2 Большая работа по изучению различных аспектов истории Великой Отечественной войны была проделана в диссертационных исследованиях мордовских ученых В.П. Лузгина, С.Б. Бирюковой, В.М. Ковшовой, С.В. Митина, Е.М. Кечайкиной, в которых детально представлены процессы, происходившие в МАССР в годы войны, а именно рассмотрены такие важные аспекты того периода, как переход народного хозяйства на военные рельсы, крестьянство Мордовии, деятельность органов милиции, проблемы эвакуации, воинские формирования, создаваемые на территории Мордовской АССР3 . Проблема потерь мобилизованных из Мордовии бойцов Красной армии в годы войны вновь была актуализирована в вводной статье республиканской книги «Память»4 . Первая попытка проведения

13

Крестьянствонавойнеивтыл

анализа безвозвратных потерь в 1941 – 1945 гг. на региональном уровне была предпринята В.В. Щербаковым и Г.И. Пурескиным5 . Достаточно интересными для исследователей представляются статьи В.А. Юрченкова6 . В этих изданиях впервые публикуется богатый архивный материал. Вместе с тем тема безвозвратных потерь еще не получила глубокого научного освещения в отечественной и зарубежной исторической науке. Наша основная цель – исследовать безвозвратные потери жителей Республики Мордовия, призванных в ряды Красной армии и сопоставить полученные сведения с данными о потерях Вооруженных сил СССР в годы Великой Отечественной войны. Следует отметить, что безвозвратные потери нельзя рассматривать без учета проведения мобилизационной работы, создания воинских формирований, анализа демографической ситуации, сложившейся в тот период на территории Мордовии. Быстрое развитие средств вычислительной техники и программного обеспечения в последние годы привело к тому, что новые информационные технологии все шире используются в исторической науке при проведении самых различных исследований. Современные историки в своей работе уже не ограничиваются традиционными, «бумажными» документами. Для нынешней эпохи характерен все возрастающий поток информации в машиночитаемой форме. Использование компьютера дает возможность решить проблемы информационной обеспеченности исторических исследований на новом уровне. В рамках создания регионального банка данных по безвозвратным потерям уроженцев Республики Мордовия в годы Великой Отечественной войны была сформирована база данных с целью расширения информативности такого исторического машиночитаемого источника, как республиканская книга «Память», и возможностью проведения дополнительной работы по выявлению и сверке новых сведений. Особое место в исследовании отводится рассмотрению основных демографических показателей безвозвратных потерь жителей Мордовии из числа мобилизованных в Красную армию с учетом возраста, года призыва, года рождения, национальности. Всего за годы войны из республики была мобилизована 241 тыс. чел., или около 21 % от общей численности населения МАССР по сравнению с предвоенным уровнем. Из них более половины остались навсегда лежать на полях сражений (табл. 1). Таблица 1 Мобилизационные процессы в Респблие Мордовия ↓

Район

↓
Число
призванных
↓ Численность
населения Призвано
в
%

общей
численности
населения
района
↓ %

общем
числ
мобилизованных
в
МАССР
↓

Ардатовский Атюрьевский Атяшевский Большеберезниковский

9 688 6 742 12 274 9 000

48 300 39 200 40 900 45 100

20,06 17,20 30,01 19,96

4,02 2,80 5,09 3,73

14 ↓

Район

 III Мершинсие начные чтения

Оончание
табл.
1 ↓
Число
призванных
↓ Численность
населения Призвано
в
%

общей
численности
населения
района
↓ %

общем
числ
мобилизованных
в
МАССР
↓

Большеигнатовский г. Саранск Дубенский Ельниковский Зубово-Полянский Инсарский Ичалковский Кадошкинский Ковылкинский Кочкуровский Краснослободский Лямбирский Ромодановский Рузаевский Старошайговский Темниковский Теньгушевский Торбеевский Чамзинский Итого

4 17 7 6 16 9 13 5 24 9 11 6 11 14 8 13 5 11 7 241

700 000 136 100 312 900 080 100 289 251 748 066 528 403 480 355 669 679 500 000

28 000 81 500 37 000 28 900 82 600 33 900 68 000 32 400 75 900 57 400 48 800 29 100 58 100 65 100 48 000 68 100 33 100 56 000 40 500 1 145 900*

16,79 20,86 19,29 21,11 19,75 29,20 19,24 15,74 32,00 16,12 24,07 20,85 19,84 22,12 17,67 19,61 17,13 20,86 18,52

1,95 7,05 2,96 2,53 6,77 4,11 5,43 2,12 10,08 3,84 4,87 2,52 4,78 5,98 3,52 5,54 2,35 4,85 3,11 100,00

*Данные, приведенные в ние «Память», расходятся с данными переписи населения 1939 . по МАССР. В ние, вероятно, не чтены сведения о залюченных, находящихся в мордовсих лаерях на начало войны.

В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР мобилизации подверглись военнообязанные 14 возрастов (1905 – 1918 гг. рождения). Однако в связи с необходимостью восполнения боевых потерь, комплектования вновь формируемых соединений и частей уже в августе 1941 г. была проведена мобилизация военнообязанных 1890 – 1904 гг. рождения и призывников, родившихся в 1923 г. В период войны в Вооруженные силы СССР были призваны военнообязанные включительно до 1927 года рождения. Основная доля мобилизованного населения республики приходилась на первые два года войны, значительно сократившись в последующие годы. Возраст мобилизованных соответствовал 20 – 35 годам, приходящимся на 1907 – 1916 и 1920 – 1927 гг. рождения (рис. 1). Всеобщая мобилизация в годы войны, высокая смертность на фронтах и в тылу не могли не сказаться на демографической ситуации в республике (табл. 2.). Численность ее населения значительно сократилась. По оценкам НКВД, к 1945 г. количество жителей в МАССР составило 886 тыс. чел., сократившись за годы войны на 25,4 % к предвоенному уровню.

15

Крестьянствонавойнеивтыл

51 и старше

1941

94 46–50

1943

1944

730 203 240

2 519

41 – 45

1 846

58

281

4 553

36–40

8 853 61 310

3 509

31– 35

11 667 60

26–30

1942

207

2 567 11 513

70 271 21–25

1 418 5 299

20 и моложе

388

3 332

6 680 5 321

0 

2 000

4 000

6 000

8 000

10 000

12 000

14 0 0 0

Рис.1 Распределение по !одам войны безвозвратных потерь мобилизованно!о населения Мордовии с четом возраста Таблица 2 Естественный прирост населения МАССР за 1942 – 1947 !!.* ↓
Год

1942 1943 1944 1945 1946 1947

↓
Число
родившихся




















Число
мерших
↓ Естественный
прирост
(быль) ↓

24 11 11 11 23 26

537 940 159 897 865 301

29 17 16 9 9 12

169 457 104 516 627 235

-4 -5 -4 +2 +14 +14

632 517 945 381 238 066

* ЦГА РМ, ф. Р-662, оп. 11, д. 1 306, л. 2; Мордовии 70 лет: Юбил. стат. сб. / Гос. ом. Респ. Мордовия по статистие. Саранс, 1999. С. 28.

В связи с тяжелой обстановкой, сложившейся в стране в целом, а также с большим числом потерь, понесенных армией в ходе первых месяцев войны, в стране предстояло создать, по существу, новую армию. МАССР стала, как и другие регионы страны, местом комплектования и расквартирования воинских частей. Решение этой задачи во многом зависело от привлечения людских и материальных ресурсов. Личный состав отдельных воинских частей и подразделений формировался в основном за счет жителей республики. Самыми тяжелыми для Советского Союза последствиями Великой Отечественной

16

 III Мершинсие начные чтения

войны являются его людские потери – военнослужащих и гражданского населения. Потери уроженцев Мордовии в войне составили 130,96 тыс. чел. Процентное соотношение безвозвратных потерь по стране и республике к числу их общих потерь за каждый год войны неравнозначно (рис. 2.). В 1941 году процент погибших военнослужащих по стране в целом почти в два раза превосходил этот показатель по Мордовии. В это время самые тяжелые оборонительные сражения проходили на территории Прибалтики, Белоруссии, Украины и Молдавии, где погибло много гражданских лиц. На этот период приходится более 50 % безвозвратных потерь среди всего населения страны за всю войну. По-иному в этот период складывалась картина в Мордовии. Безвозвратные 32,12%

35% 30%

СССР

28,90%

Мордов ия

27,80% 23,45% 20,50%

25% 20%

15,60%

%

14,03%

12,98%

15%

7,10%

10%

5,40%

5% 0% 1941

1942

1943

1944

1945

Рис. 2 Соотношение безвозвратных потерь по !одам войны

потери здесь в 1941 г. были значительно ниже и с показателями потерь СССР носили асинхронный характер. Связано это с тем, что республика была расположена достаточно далеко от западных границ страны, соответственно мобилизация потребовала какого-то времени, к тому же здесь формировались воинские резервные соединения, которые были отправлены на фронт позднее. Иначе выглядит ситуация в 1942 – 1943 гг. Процент потерь по Мордовии в этот период превосходит соответствующий показатель по стране в целом. Это можно объяснить тем, что основная волна мобилизации в республике прошла в 1941 – 1942 гг., а гибли призванные с ее территории военнослужащие в последующие годы. Только в 1944 – 1945 гг. соотношение потерь по республике и по стране в целом выравнивается и носит синхронный характер. Жертвами войны оказались самые молодые и дееспособные люди. В основном это были военнослужащие в возрасте от 20 до 35 лет (табл. 3).

17

Крестьянствонавойнеивтыл

Таблица 3 Распределение по возраст безвозвратных потерь СССР и Мордовии* ↓
Возраст,
лет





























Потери
по
СССР,
тыс.
чел.:
Всео
↓ % ↓










Потери
по
РМ,
тыс.
чел.: Всео
↓ %
↓

20 и моложе 21 – 25 26 – 30 31 – 35 Итого 36 – 40 41 – 45 46 – 50 51 и старше Итого

1 560,3 1 907 1 517 1 430,3 6 414,6 1 040,2 693,5 433,4 86,7 2 253,8

18 22 17,5 16,5 74 12 8 5 1 26

16,42 17,96 16,55 19,02 69,95 15,89 9,41 2,87 0,36 28,53

12,54 13,71 12,64 14,52 53,41 12,13 7,19 2,19 0,28 21,79**

*   Данные по стране взяты из Всероссийсой Книи Памяти (с. 410), по Мордовии подсчитаны автором. ** Несовпадение данных с общим числом потерь связано с отс(тствием сведений по од( рождения.

Количество погибших в годы Великой Отечественной войны военнослужащих, относящих себя к мордовской национальности, по стране составило 63,3 тыс. чел., из них жителей Мордовии – около 43 тыс. чел. При дисперсном расселении этносов в республике потери по этническому составу в разных районах были разными (рис. 3). мордва

русские

7346

татары

8000

5822

7000

4701

5184

4719

6000

4010 5000 4000

3032

2809

3136 2250

2226 3000

1481

2000 1000

56

225

3

91

127

508

0

Атяшевсий З бово-Полянсий Ичаловсий Ковылинсий Краснослободсий  Р заесий

Рис.3 Распределение безвозвратных потерь исследемых районов Респблии Мордовия по национальном состав

18


III
Мершинсие
начные
чтения

В республике по национальной принадлежности распределение потерь выглядит следующим образом: 55,8 % погибших на фронтах Великой Отечественной войны – русские, 32,8 % – мордва, 4,1 % – татары. На другие национальности (украинцы, белорусы, евреи, казахи, литовцы и др.) приходится 7,3 %. Основная масса потерь по Мордовии – это военнослужащие рядового состава. На войне источником самых больших безвозвратных потерь являются оперативно-стратегические военные действия. В годы Великой Отечественной войны советские Вооруженные силы провели более 50 стратегических, около 250 фронтовых и свыше 1 000 армейских операций. Несмотря на их исход, каждая несла за собой сотни, тысячи человеческих жертв. Наибольшее число потерь в годы войны приходится на категорию «погиб в бою», которая составила 76,3 % от общего числа погибших уроженцев Республики Мордовия (табл. 4.). Таблица4 Распределение по ибших жителей Респблии Мордовия в 1941 – 1945

. по причине смерти, чел.* ↓
Годы

Поибло
в
бою
↓

1941 1942 1943 1944 1945 Всего по республике**

17 36 30 14 5 104

450 168 722 414 813 567

Умерло
от
ран
↓

3 3 2 1 10

433 410 108 256 155 362

Умерло
в
плен
↓

72 122 58 34 3 289

*    Данные полчены в резльтате анализа базы данных, созданной на основе респблиансой нии «Память». **  Несовпадение данных с общим числом потерь связано с отстствием сведений  большинства военнослжащих по причине смерти.

Серьезное внимание уделено исследованию такой категории, как «пропавшие без вести». В книге «Память» в их числе значатся около 72 тыс. чел. Это самая туманная и политически двусмысленная категория. Сюда относятся и те, кто пал в бою, но не был учтен в строевых записках и сводках о потерях, и те, кто оказался в плену, в партизанских отрядах, кого судьба занесла в чужую страну. В нашем исследовании к ним отнесены те, чье место захоронения неизвестно. На два первых года войны приходится наибольшее число пропавших без вести. Связано это с неудовлетворительным ведением учета потерь в этот период. После тщательного анализа всех источников было установлено, что в годы Великой Отечественной войны в немецком плену оказалось более 4 млн советских военнослужащих. В Республике Мордовия до настоящего момента неизвестно общее число военнопленных.

19

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

Тема безвозвратных потерь включает в себя многие аспекты войны, оказавшиеся неизученными до настоящего времени. Нами была сделана первая попытка проведения анализа потерь по Республике Мордовия, которая открывает новые темы для дальнейших исследований. Подводя итог, хотелось бы отметить, что за годы Великой Отечественной войны с территории МАССР мобилизована 241 тыс. чел., из них 130,96 тыс. или более 50 %, остались на полях сражений. Проведение исследований нельзя считать законченным, пока не будут названы все имена участников Великой Отечественной войны и не увековечена память погибших. Примечания 1


См.:
О
людсих
потерях
на
советсо-ермансом
фронте
в
1941
–
1945
.
//
Новая
и
новейшая история.
1992.
№
1.
С.
220
–
221. 2
См.:
Глазнов Д.И. Комсомол
Мордовии
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
Саранс,
1957; Д.И. Глазнов, Н.И. Молин, Т.В. Попов. Мордовсая
партийная
оранизация
в
оды
Велиой Отечественной
войны.
Саранс,
1962;
Попов Т.В. Мордовия
фронт.
Саранс,
1975,
Сазанов Я.И. И
снова
в
бой.
Саранс,
1972;
Пиняев И.Д. Шла
дивизия
вперед.
Саранс,
1968
и
др. 3
См.: Лзин В.П. Народное
хозяйство
Мордовсой
АССР
в
оды
Велиой
Отечественной
войны (1941 –
1945):
Автореф.
дис.
…
анд.
ист.
на.
Саранс,
1995;
Бирюова С.Б. Проблемы
эваации в
оды
Велиой
Отечественной
войны
(на
материалах
респбли
Мордовия,
Чвашия,
Марий
Эл): Автореф.
дис.
…
анд.
ист.
на.
Саранс,
1996;
Митин С.В. Крестьянство
Мордовии
в
оды Велиой
Отечественной
войны
(1941
–
1945
.):
Автореф.
дис.
…
анд.
ист.
на.
Саранс,
1997; Ковшова В.М. Воинсие
формирования
на
территории
Мордовсой
АССР
в
оды
Велиой
Отечественной
войны
(1941
–
1945
.):
Автореф.
…
дис.
анд.
ист.
на.
Саранс,
1999;
Кечайина Е.М. Милиция
Мордовии
в
оды
Велиой
Отечественной
войны
(1941
–
1945
.):
Автореф.
дис.
…
анд. ист.
на.
Саранс,
2003. 4
См.:
Память:
(Книа
о
тех,
то
отдал
жизнь
за
Родин):
В
9
т.
Саранс,
1994 – 1997. 5
См.:
Щербаов В.В., Пресин Г.И. Безвозвратные
деморафичесие
потери
роженцев
Краснослободсоо
района
в
первый
период
Велиой
Отечественной
войны
(по
материалам
нии
«Память»):
Материалы
IV
Сафаралиев.
нач.
чтений.
Саранс,
1999.
С.
471. 6
См.:
Юрченов В.А.
Фронт
без
линии
фронта
//
Для
них
тыл
был
фронтом.
Саранс,
2002.
Он же. Мордовия.
1941
–
1945:
Тайные
страницы
//
Странни.
1995.
№
3.
С.
45
–
48.

20


III
Мершинсие
начные
чтения

Г.И.Гриорьева, ведщий специалист Респблиансой архивной слжбы РМ

УЧАСТИЕКРЕСТЬЯНМОРДОВИИ ВОТЕЧЕСТВЕННОЙВОЙНЕ1812ГОДАИОСВОБОДИТЕЛЬНОМ ПОХОДЕРУССКОЙАРМИИВЗАПАДНУЮЕВРОПУ В конце XVIII – начале XIX в. Россия при императорах Павле I и Александре I вела войны с наполеоновской Францией. Император Наполеон стремился установить свое господство в Европе, а затем после успешного решения этой задачи – завоевать Россию. После успехов русской армии под руководством А.В. Суворова на суше и русского флота под командованием Ф.Ф. Ушакова на море Россия и ее союзники (Австрия, Англия, Пруссия, Швеция) потерпели поражение в русско-австрофранцузской 1805 г. и русско-прусско-французской 1806 – 1807 гг. войнах. 12 (24) 1812 г. наполеоновская армия, в состав которой входили войска Французской и Австрийской империй, Итальянского, Неаполитанского королевств, Королевства обеих Сицилий, Пруссии, Дании, Великого герцогства Варшавского, государств Рейнского союза: королевств Баварии, Саксонии, Вюртемберга, Вестфалии и других, перешла границу России на реке Неман. Население Мордовии, как и всей России, приняло деятельное участие в войне с Наполеоном. Воины – уроженцы Мордовии, находившиеся в рядах регулярной русской армии, приняли участие с первых дней войны в крупных сражениях под городами Полоцк, Смоленск, Можайск, в Бородинской и других битвах. Однако сил регулярной русской армии, формировавшейся по рекрутскому принципу, было недостаточно для отражения войск Наполеона. 6 июля 1812 г. Александр I обратился с призывом о создании ополчения. Полки Пензенского и Симбирского ополчений, формировавшиеся из дворян и помещичьих крестьян, приняли участие в Освободительном походе русской армии в Европу, отличились при взятии городов Магдебург, Гамбург, крепости Глогау и др. В представленную подборку вошли документы о формировании в уездах Мордовии полков ополчения, их участии в боевых действиях. Приведены выписки из формулярных и послужных списков, паспортов унтер-офицеров, рядовых солдат – выходцев из крестьян, об их участии в крупнейших сражениях войны в составе как регулярной армии, так и ополчения. Публикующиеся документы выявлены в фондах Центрального государственного архива Республики Мордовия: Саранского уездного предводителя дворянства, Саранского нижнего земского суда, Краснослободского, Ардатовского уездных казначейств, Саровского мужского монастыря и др. Сохранен язык и стиль документов. Даты приведены по старому стилю1. 1812 г., сентября 10. – Указ пензенского гражданского губернатора князя Г.С. Голицына саранскому уездному предводителю дворянства майору князю Д.В. Голицыну о сборе воинов ополчения и денег на их продовольствие.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

21

Вместе с сим получите Вы предписание губернского правления о начатии сбора воинов с 15-го числа сего месяца и окончании оного к 1-му числу октября, по наступлении которого воины обязаны уже иметь продовольствие от полков, то чтобы ускорить сколь можно збором денег по положению дворянства на закупку провианта, обязанностию поставляю просить Ваше сиятельство о употреблении обоих помощников Ваших и комиссара к немедленному взысканию денег с каждого владельца по положению дворянства, что и начать тотчас по получении сего. А дабы в сем деле оказываемо было надлежащее Вам пособие со стороны земского суда, то и ему дано от меня по сему случаю надлежащее предписание. Гражданский губернатор Г. Голицын. ЦГАРМ,ф.29,оп.1,д.6,л.1.

1812 г., сентября 15. – Приказ чиновника военного ополчения полковника Селунского, саранского уездного предводителя дворянства князя Д.В. Голицына дворянам Саранского уезда о начале сбора воинов ополчения. 1812-го года сентября 15-го дня чиновник военного ополчения полковник Селунский, саранский уездный предводитель премьер-майор князь Голицын слушали указ Пензенского губернского правления от 10-го сего месяца под № 21289-м, последовавшим по положению Пензенской губернии благородного дворянства, учиненному на основании имянного высочайшего Его императорского величества Манифеста, состоявшего в 6-й день июля сего года, о составлении внутреннего военного ополчения и, собразно отношению Его сиятельства, господина генерал-лейтенанта, сенатора, командующего 3-м округом внутреннего ополчения и кавалера графа Петра Александровича Толстого, повелевающей, между прочим, прием воинов начать сего сентября с 15-го и кончить непременно к 1-му октября. Приказали: во исполнение помянутого указа губернского правления учинить следующее: 1-е. Прием воинов с сего 15-го числа начать, для чего и открыть присутствие в отведенном от полиции доме купца Герасима Котлова, именуя оное Саранским отделением для приема воинов присутствием. 2-е. Производство по сей части письменных дел предоставить в непосредственное ведение находящемуся при предводителе протоколисту Знаменскому, которому, занимаясь должностию секретаря на всех исходящих бумагах подписываться, а нижних канцелярских служителей для письма истребовать от саранских уездного суда и земского2. 3-е. Принятых воинов отдавать в команду полкового чиновника, которому принимать от отдатчиков и следующие на содержание их положенные по два рубли на каждого деньги, ровно одежду и вещи. 4-е. На продовольствие ополчения провиантом и фуражем принимать избранному дворянством комиссару губернскому секретарю Терентьеву, на записку коих в приход и в расход дать ему за подписом и печатью предводителя, за скрепою в должности секретаря книги, и о сем за известие Пензенскому губернскому правлению и Его сиятельству господину пензенскому гражданскому губернатору и кавалеру отрапортовать и здешнию градскую полицию и земский суд уведомить равно

22


III
Мершинсие
начные
чтения

и в уездной суд отнестись сообщениями с требованием дабы последние, из сих мест назнача по одному исправному канцелярскому служителю благоволили прислать в означенное присутствие. Полковник Селунский. Предводитель князь Голицын. ЦГАРМ,ф.29,оп.1,д.6,л.30.

1812 г., сентября 20. – Донесение саранского уездного предводителя дворянства князя Д.В. Голицына пензенскому гражданскому губернатору Г.С. Голицыну об открытии в Саранске присутствия по сбору воинов ополчения и начале сбора воинов. Во исполнение Вашего сиятельства предписания на имя мое от 10-го сего сентября под № 5325-м Вашему сиятельству честь имею донести: к назначенному збору во внутреннее ополчение в городе Саранске в доме купца Катлова сего сентября 15-го числа открыто и со оного числа по 21-е принято воинов сорок семь человек, а о скорейшей высылке оных от меня еще подтверждено Саранскому земскому уезду сего сентября 10-го числа. ЦГАРМ,ф.29,оп.1,д.6,л.3.

1812 г., октября 9. – Предписание пензенского гражданского губернатора князя Г.С. Голицына саранскому уездному предводителю дворянства князю Д.В. Голицыну о доставлении сведений о числе принятых в ополчение воинов. С сим нарочнопосланным прошу Ваше сиятельство доставить ко мне подробное сведение о числе принятых воинов по отправлении донесения; причем такое считаю нужным напомнить здесь и о употреблении возможного содействия Вашего к скорейшему окончанию сбора воинов. Гражданский губернатор князь Голицын. ЦГАРМ,ф.29,оп.1,д.6,л.53.

1812 г., октября 10. – Донесение саранского уездного предводителя дворянства князя Д.В. Голицына пензенскому гражданскому губернатору князю Г.С. Голицыну о сборе ратников ополчения. Во исполнение Вашего сиятельства предписания, последовавшего на имя мое нарочно, присланным эстафетом от 9-го сего октября под № 6262-м относительно доставить подробное сведение о числе принятых воинов и употребить содействие к скорейшему окончанию збора оных, на которое Вашему сиятельству честь имею донести, что с 6-го числа сего октября по 11-е число принято во внутреннее ополчение воинов 1108 человек, оставшиеся не выбранными 69 человек. А о скорейшей высылке оных с приложением ведомости кто именно из владельцов не доставил, предписано от меня Саранскому земскому суду сего октября 8-го числа. Князь Д.В. Голицин. ЦГАРМ,ф.29,оп.1,д.6,л.54.Отпс.

23

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

1812 г. – Из «Ведомости отданным в число 1177 человек воинам Пензенской губернии Саранского уезда». ↓
Ф.И.О.
и
чины
помещиов

↓
1

Прапорщика Александра Васильева сына Анненкова3

Девицы Пелагеи Яковлевой дочери Агафонниковой Бригадира Петра Иванова сына Абухова Порутчика Василия Алексеева сына Алферьева Покойного титулярного советника Антона Александрова малолетних детей Ивана и Сергея Штаб-ротмистра Алексея Иванова сына Агарева Обер-провиантмейстера и кавалера Матвея Герасимовича сына Акулова Коллежской асессорши Любови Васильевой дочери Акеевой Майорши Аксиньи Максимовой дочери Бахметьевой Генерал-лейтенантши Елизаветы Васильевой дочери Белавиной Капитана Алексея Иванова сына Белавина Коллежской асессорши Клеопатры Гавриловой дочери Борисовой Артиллерии подпорутчика Фиависанта Васильева сына Борисова Девицы Авдотьи Васильевой дочери Борисовой Девицы Настасьи Васильевой дочери Борисовой

↓
По
Положению
дворянства
представить
должны
воинов ↓
Каих
селений Число
воинов
↓ ↓ ↓
2

49

1

↓
3

с. Анненково с. Чуфарова д. Кафтыревки д. Гарта с. Скрябина д. Трусовки д. Тавлы

4
↓ ↓

29 5 5 1 3 6 1

28

с. Воеводского

11

с. Лопатина с. Алферьева д. Репьевки

6 3 2

2

с. Репьевки

2

3

д. Кадышевки

3

12

с. Голицына

28

12

2

д. Садом

2

5

с. Елховка

3

10

с. Ивановского Дербеневка тоже

10

с. Ивановского Дербеневка тож

1

4

с. Пятины

4

1

с. Пятины

1

1

с. Пятины

1

1

с. Пятины

1

1

24


III
Мершинсие
начные
чтения

↓
1

Девицы Елизаветы Васильевой дочери Борисовой Подпорутчицы Устиньи Николаевой дочери Бибиковой Майорши Катерины Михайловой дочери Белоусовой Гвардии прапорщика Николая Сергеева сына Бутурлина Порутчицы Катерины Андреевой дочери Бахметьевой Надворной советницы Александры Степановой дочери Бахметьевой Полковницы Аграфены Александровой дочери Безобразовой Коллежской советницы Елены Петровой дочери Бурбусовой Полковницы Софьи Александровой дочери Волковой Девицы Настасьи Федоровой дочери Васильевой Надворного советника Семена Алексеева сына Викулина Подпорутчика Дмитрия Федорова сына Внукова Подпорутчицы Арины Ивановой дочери Внуковой Девицы Веры Яковлевой дочери Возницыной Девицы Настасьи Яковлевой дочери Возницыной Капитанши Пелагеи Степановой дочери Возницыной Коллежской секретарши Марьи Александровой дочери Войденовой Действительной тайной советницы Меланьи Ивановой дочери Голубцовой

↓
2

↓
3

Продолжение ↓
4

1

с. Пятины

1

1

с. Белого Ключа

1

2

д. Чермишевой

2

5

с. Елховка

5

12

с. Смолькова

12

4

д. Карачевки

4

10

с. Салма

10

1

д. Хардинки

1

10

д. Нерлей с. Блохина

6 4

2

д.Романовки

2

22

с. Грибоедова д. Никольской

19 3

5

д. Внуковки Мокшанской округи с. Озясь

4 1

2

д. Внуковки

1

с. Тепловка

1

1

с. Тепловка

1

5

с. Тепловка д. Красного Поля

4 1

1

с. Трофимовщина

1

50

с. Лада

41

25

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

↓
1

Действительного тайного советника и кавалера Федора Александрова сына Голубцова4 Коллежской секретарши Авдотьи Никифоровой дочери Гавриловой Коллежского секретаря Василья Николаева сына Гаврилова Егермейстера действительного камергера и разных орденов ковалера графа Петра Гавриловича сына Головкина

Княгини Александры Андреевой дочери Голицыной Титулярного советника Якова Степана сына Дьяконова Майора Ивана Никитина сына Долгинцова Городовой секретарши Анны Антоновой дочери Дятковой Порутчицы княгини Настасьи Александровой дочери Девлеткильдеевой

Подпрапорщика Константина Александрова сына Емирова Подполковника Алексея Федорова сына Желтухина

↓
2

↓
3

Продолжение ↓
4

д. Ражновки

9

9

д. Саропятовки д. Рожновки с. Лада

1 5 3

1

д. Анучиной

1

1

д. Анучиной

1

29

с. Напольного Вьяса с. Белого Ключа Городищенской округи Гремячевки д. Степановки

21 4

17

с. Голицына

17

2

с. Воротищ

2

2 2

25

с. Пятина д. Лыковщины

16 9

3

д. Даниловки с. Симбухина

2 1

27

Нижеломовской округи с. Кривозерья Краснослободской округи д. Айсиной с. Урей д. Корины Саранской округи с. Вырыпаева

3 3 1 6 14

6

Ремезенок

6

13

с. Зыкова

9

26


III
Мершинсие
начные
чтения

↓
1

Гвардии прапорщика Акима Семенова сына Жмакина Флота капитан-лейтенантши Александры Антоновой дочери Жмакиной с детьми Девицы Марьи Александровой дочери Жмакиной Капитана Федора Никитина сына Жмакина Порутчика Андрея Петрова сына Жукова Малолетних Григорий, Петра и Ивана детей Жедринских Девицы Анны Яковлевой дочери Засецкой Действительной камергерши Корсаковой Марьи Ивановой дочери5 Коллежского асессора Григория Борисова сына Кошелева Коллежского регистратора Андрея Петрова сына Кадышева Титулярного советника Александра Григорьева сына Киселева Подполковницы Прасковьи Александровой дочери Колычевой Титулярной советницы Марьи Михайловой дочери Ларионовой Титулярного советника Платона Михайлова сына Лачинова Титулярной советницы Анны Степановой дочери Лачиновой Майора Александра Федорова сына Лупандина Титулярной советницы Варвары Алексеевой дочери Латышовой Действительной камергерши Александры Григорьевны Лаваль6

↓
2

↓
3

Продолжение ↓
4

д. Левжи

4

2

д. Жмакиной

2

2

с. Жмакина

2

1

с. Симбухина

1

5

с. Жмакина

5

2

с. Булгакова

2

3

с. Нечаевка

3

7

с. Смолькова Краснослободской округи д. Засецкой

4 3

70

с. Голицына д. Нерлей д. Видман

32 34 4

12

с. Воротников

12

2

д. Кадышевки

2

3

д. Киселевки

3

17

с. Михайловка

14

4

д. Полянщины

4

1

с. Тепловка

1

5

с. Тепловка

5

5

с. Тепловка

5

2

д. Даниловки

2

136

с. Белого Ключа

12

27

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

↓
1

↓
2

↓
3

с. Большого Вьяса д. Высадков с. Соколовка с. Чедаевка Малолетнего Михайлы Андреева сына Метальникова

Надворного советника Фаста Петрова сына Макеровского Генерал-майорши Настасьи Ивановой дочери Масаловой Артиллерии капитанши Пелагеи Степановой дочери Мухановой Коллежского советника и ковалера Ивана Андреева сына Меленина Статского советника Ивана Иванова сына Нечаева Девицы Федосьи Николаевой дочери Нестеровой Девицы Аграфены Николаевой дочери Нестеровой Девицы Ольги Николаевой дочери Нестеровой Девицы Анны Александровой дочери Наумовой Стольника Василья Данилова сына Наумова Лейб-гвардии порутчика Александра Иванова сына Наумова

Девицы Анны и Александры Александровых дочерей Наумовой Девицы Акулины Матвеевой дочери Нестеровой Гвардии капитана Матвея Александрова сына Нестерова

Продолжение ↓
4

13 71 17 23

8

д. Воробьевки д. Чуфаровой д. Елховки с. Блохина

2 2 3 1

8

с. Малых Березников

8

12

с. Малых Березников

12

1

с. Нечаевки

1

5

с. Ромоданова

5

11

с. Нечаевка

4

с. Большой Танеевки

4

5

с. Большой Танеевки

5

4

с. Большой Танеевки

4

1

с. Ишак

1

1

Зоренка

1

17

д. Уришки д. Александровки с. Новотроицкого д. Карачевки с. Зоренка

3 4 1 2 7

35

с. Ишак с. Трофимовщина

16 19

2 36

д. Малых Мокшалей с. Уды Инсарской округи с. Ключарева

2 12 6

28


III
Мершинсие
начные
чтения

↓
1

↓
2

↓
3

с. Новосельцова

Продолжение ↓
4

18

Девицы княгини Анны Александровой дочери Несвитской Надворного советника Никиты Иванова сына Названова с братьями Инженер-майора Петра Федорова сына Новикова Статского советника Александра Федорова сына Новикова Надворного советника и кавалера Андрея Андреева сына Нечаева

17

с. Салма с. Еремеева

7 10

Действительного статского советника князя Андрея Петрова сына Оболенского7

28

с. Лесного Вьяса Городищенского уезда д. Чернейки

24

Капитанши Марьи Николаевой дочери Никифоровой Коллежского асессора Сергея Петрова сына Нечаева Губернской секретарши Пелагеи Михайловой дочери Поповой Корнетши Аксиньи Николаевой дочери Пенковой Статского советника Александра Иванова сына Полянского

Прапорщика Ивана Петрова сына Пестрово Порутчика Сергея Петрова сына Пестрово Порутчика Петра Алексеева сына Полибина Секунд-майорши Александры Николаевой дочери Панютиной

3

д. Жулебиной

3

5

д. Малой Маматовки

5

3

д. Малой Маматовки

3

3

д. Малой Маматовки

3

4

1

д. Малой Акаевки

1

8

с. Еремеева

8

1

с. Посопа

1

1

с. Белого Ключа

1

68

с. Макаровка с. Луховка д. Шапошниковой д.Солдатской д.Куликовки д. Горяйновки с. Пушкина д. Юфимовк д. Свербейки

13 9 4 6 4 8 8 12 4

1

д. Танеевки

1

1

д. Танеевки

1

1

с. Белого Ключа

1

7

д. Козловки

7

29

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

↓
1

Штабс-капитана Алексея Нилова сына Панова Губернской секретарши Надежды Антоновой дочери Расонской Гвардии порутчика Николая Алексеева сына Ратькова Надворного советника Ивана Алексеева сына Пестрово Коллежской регистраторши Анны Петровой дочери Пестрово Флота адмиралши Прасковьи Ивановой Мусиной-Пушкиной Губернского секретаря Леонтия Николаева сына Струйского8 Майора Василия Николаева Селиванова 9 Коллежского асессора Сергея Федорова сына Соковина Порутчика и кавалера Афонасия Алексеева Сталыпина10 Губернского секретаря Петра Иванова сына Станевича Капитана Агея Тимофеева сына Светильникова Прапорщицы Катерины Петровой дочери Слепцовой Гвардии прапорщика Андрея Степанова сына Салова с детьми

Полковника и кавалера Николая Алексеева сына Сталыпина11

Прапорщика Ефима Семенова сына Смагина Порутчицы Катерины Львовой

↓
2

↓
3

Продолжение ↓
4

8

с. Константиновка

8

2

с. Белого Ключа

2

4

с. Чуфарова

4

3

д. Матвеевки Мокшанского округа с. Грязевка

2

1

д. Матвеевки

1

4

с. Ромоданова

4

5

д. Покрышкиной

5

4

с. Большой Танеевки

4

1

с. Малых Березников

1

3

с. Малых Березников

3

1

Из числа 15 душ годных к службе не оказалось и числится в недоимке

1

с. Воробьевки

1

1

д. Симбухина

1

40

23

3

с. Саловка д. Языковки Инсарской округи д. Воскресенской

1

25 8 7

с. Сумароковка сельца Княжухи д. Китаевки с. Вырыпаева Городищенской округи д. Ночки

5 4 9 1 4

с. Константиновка

3

30


III
Мершинсие
начные
чтения

↓
1

дочери Смагиной Дмитрия Сергеева сына Секерина Артиллерии капитанши Федосьи Матвеевой дочери Тарховой Артиллерии порутчика Николая Петрова Тархова Флота капитан-лейтенантши Натальи Афонасьевой Тарховой Флота капитан-лейтенанта Федора Петрова сына Тархова Коллежского асессора Григорья Васильева сына Теплова Коллежского советника Семена Федорова сына Тыртова Надворной советницы Елизаветы Николаевой дочери Торбеевой Флота капитан-лейтенантши Прасковьи Ивановой дочери Ушаковой Коллежской асессорши Елизаветы Николаевой дочери Филатовой Коллежской секретарши Анны Ивановой дочери Фонкерпиной Прапорщика Льва Федорова сына Федорчукова Малолетних Николая и Павла Федоровых детей Ферлюдиных

Подполковника Александра Васильева сына Ховрина с племянниками Коллежской асессорши Марьи Андреевой дочери Хоненевой Коллежского асессора Николая Александрова сына Хоненева

↓
2

↓
3

Продолжение ↓
4

3 1

д. Каменки с. Говорова

1 1

1

сельца Поповка

1

1

сельца Поповка

1

2

сельца Поповка Инзарской округи с. Ивановки

1 1

сельца Поповка

1

13

с. Евлашева

1

9

д. Куриловки

9

5

д. Торбеевки с. Ромоданово

2 3

1

д. Шильниковой

1

1

с. Ромоданова

1

1

с. Булгакова

1

2

с. Жмакина

2

7

с. Елховка Пензенской округи д. Ферлюдиной Мокшанской округи д. Ульяновки д. Вельяминовой

1

1 1

с. Дурасовка, да из числа семи человек трое отданы в городе Пензе

4

3

д. Малой Танеевки

3

5

Нижегородской губернии Лукояновской округи

1

7

4

31

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

↓
1

↓
2

Оончание ↓
4

↓
3

д. Хоненевки д. Маматовки с. Зыкова Гвардии прапорщицы Пелагеи Степановой дочери Щипиловой

Подпорутчицы Анны Васильевой дочери Шильниковой Ротмистрши Марьи Андреевой дочери Шиншиной Подпорутчицы княгини Катерины Тихоновой дочери Щетининой Девиц Катерины и Елизаветы Николаевых дочерей Юрьевых Девицы Марьи Тимофеевой дочери Юматовой Подпорутчика Александра Тимофеева сына Юматова Подпорутчика Аммоса Васильева сына Юрлова

6

Мокшанской округи д. Платцовки Саранской округи с. Чуфарова Мокшанской округи с. Назарьева

1 1 3 2 3 1

4

д. Внуковки д. Мокровки

2 2

2

д. Каменки

2

1

д. Саропятовки

1

1

Саратовской губернии Петровской округи с. Ермоловка

1

1

д. Репьевки

1

1

д. Репьевки

1

3

д. Отдельной Мерьлины

3

Итого отдано и поступило в 1-е ополчение воинов 1 173 чел., а в недоимке остается один за губернским секретарем Станевичем, по случаю не оказавшегося к службе годного у него человека. Опущены имена и фамилии солдат, вместо них произведен и дан подсчет ополченцев по селениям. Ведомость была направлена правящим должность саранского уездного предводителя дворянства Ушаковым в Пензенское губернское правление 10 ноября 1815 г. В связи с большими неточностями сведения уточнены по ф. 29, оп. 1, д. 7, л. 105 – 112. Ф.19,оп.1,д.118а,л.362–379.

1816 г., марта 13. – Из Формулярного списка о службе присяжного Краснослободского уездного казначейства В.С. Котева. Чин, имя, отчество, фамилия и должность отпровляемая и сколько от роду лет: унтер-офицер Василий Семенов Котев, 48 лет, имеет знак отличия военного ордена Святого Георгия под № 25915-м и за 1812-й год и серебряную медаль.

32


III
Мершинсие
начные
чтения

Из какого звания происходит: Из солдатских пахотных детей […] 4. Когда в службу вступил, во оной какими чинами и в каких должностях и где происходил, также не был ли каких отличных по службе деяниях и не был ли особенно кроме чинов награжден, в какое время: В Уфимской пехотной полк рядовым – 1799-го, генваря 27-го; переведен лейб-гвардии Преображенской полк – 1804-го майя 26; унтер-офицером-1812-го, февраля 17-го; из воинской службы уволен – 1815-го, ноября 22-го; определен в Пензенскую казенную палату присяжным – 1815-го, декабря 1-го. По знаку отличия военного ордена получает пенсионное жалованье третной оклад из 18 руб. 66 коп. в год. В походах против неприятеля и самих сражениях был или нет и когда именно: 1807го года марта 24-го за границу чрез город Ямбург, в Пруссии против французских войск майя 29-го и 30-го чисел под г. Гельсбергом в сражении, обратно чрез город Тильзит в Россию12. 1812-го года июня с 14-го декабря по 31-е в пределах России: того же года августа 26-го в сражении против французов при Бородине; 1813-го генваря с 1го по переходе чрез Неман в пределах герцогства Варшавского, в Пруссии и Саксонии до перемирия, в Шлезии того же года майя по 25-е, в течение сего времени в сражениях: апреля 20-го при Люцене, майя 8-го и 9-го при Бауцене; того же года июня 29-го при вступлении войск в Богемию и чрез оное в королевство Саксонское, где в сражениях: августа 12-го при Пирра, 16-го в Деспиль и Голабель при удержании неприятеля, в Кульме 18-го, при месте Блемель и разбитии войск французских, за отличие в коем награжден знаком военного ордена; октября 4-го и 6-го при Лейпцыге, в сражениях 1814-го генваря 1-го по переходе за Рейн в пределах Франции до Парижа, от Парижа чрез Нормандию до Гамбурга, откуда на эскадре российской до Кронштадта находился. Ф.26,оп.3,д.7,л.22–23;д.20,л.7об.–10.

1816 г., декабря 8. – Из Паспорта фурлейта 23-го Егерского полка А.П. Владимирова. Объявитель сего служивший в 23-м Егерском полку фурлейтом Андрей Петров сын Владимеров Пензенской губернии Троицкого уезда села Рыбкина из церковников. В службу вступил рядовым 1788-го года ноября 1-го числа, в Оренбургской драгунской полк 1897-го октября 1-го, фурлейтом 1799-го ноября 10-го в оном полку, а из оного переведен в сей 23-й Егерской полк 1805-го февраля 5-го числа. Был в походах: 1807-го в Пруссии, 1812-го в российских пределах, 1813-го в Пруссии и в Саксонии, 1814-го годов во Франции и обратно до российских границ в походе с полком находился […]. Ныне оной Владимеров Инспекторским Департаментом Главного штаба Его императорского величества за выслужением 25-ти лет от воинской службы отставлен и отпущен по его желанию на собственное пропитание […]. ЦГАРМ,ф.1,оп.2,д.11,л.3.

1839 г., мая 30. – Из Паспорта отставного рядового Витебского егерского полка П.А. Шуникова. Объявитель сего служившей в 5-м резервном батальоне Витебского егерского полка рядовым Петр Алексеев сын Шуников имеет знак отличия Св. Анны за 20-ти

33

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

летнию службу под № 240299-м. На левом рукаве из желтой тесьмы нашивки в три ряда за беспорочною двадцатилетнию службу, отроду ему 42 года, исповедания греко-российского. В службу вступил, как из формулярного его списка видно, Тамбовской губернии города Темникова из мещан: первоначально рядовым – 813-го майя 20-го в 23 Егерской полк, из оного по основании проекта положения о переобразовании армейской пехоты поступил на присоединение сводного, что ныне 5-го резервного батальона Витебского егерского полка – 833-го июля 18-го; из сего батальона – 834-го года майя 21-го дня уволен в бессрочный отпуск. Был в походах: 1813-го года за границею в царстве Варшавское до города Познаня и обратно в российские пределы, сентября по 10-е число в походе с полком находился13. ЦГАРМ,ф.1,оп.2,д.11,л.1.

1850 г. – Из Списка отставных военных, монашествующих в Саровской пустыни14.
↓
Фамилия,
имя,
отчество ↓
Знаи
отличия

Петр Алексеев Шуников Иван Исаев Савельев Игнатий Матвеев – прапорщик Андрей Матвеев Михеев Антон Никитин Никитин Андрей Емельянов Емельянов Онисим Иванов Иванов (рядовой) Абрам Иванов Клевцов (рядовой) Андрей Михайлов Михайлов (унтер-офицер) Влас Ларионов Ларионов (рядовой) Василий Захаров Кокушкин (служивший лейб-гвардии в 22-й артиллерийской бригаде бомбардиром)

Знак отличия Св. Анны № 240299 Серебряные медали в память 1812 г. и за Турецкую войну в 1828 и 1829 гг. Военный орден Св. Георгия без номера, за 20-летнюю беспорочную службу, Св. Анны № 93356 и серебряная медаль в память 1812 г. Прусский железный крест, серебряные медали в память 1812 г., за взятие Парижа15, за Турецкую войну и Св. Анны № 161770. Серебряные медали за 1812 г. и за взятие Парижа 1814 г. Знак Св. Анны № 132595, серебряные медали в память 1812 г. и вступления российских войск в Париж 19 марта 1814 г. Серебряная медаль за взятие Парижа 1814 г. Медаль за взятие Парижа 19 марта 1814 г. и представлен к знаку отличия Св. Анны. Медали за 1812 г., за взятие Парижа в 1814 г. и за Турецкую войну 1828 и 1829 гг. Серебряная медаль за 1812 г., другая – за 1814 г., третья – за взятие Варшавы и Польский знак. Знак Св. Анны № 116537 и серебряные медали за 1812 г. и за взятие Парижа

ЦГАРМ,ф.1,оп.2,д.97,л.1–6.

34


III
Мершинсие
начные
чтения

Примечания 1


Из
Сарансоо
ездноо
сда
был
направлен
анцелярист
Я.
Кшов.
См.:
ЦГА
РМ,
ф.
29,
оп.
1, д. 6,
л.
31. 2
Командющий
Резервной
армией. 3
Анненов
Алесандр
Васильевич
–
дед
Анненова
Павла
Васильевича
(1812
–
1887)
–
ритиа, мемариста,
биорафа
А.С.
Пшина. 4
Голбцов
Федор
Алесандрович
(1807
–
1810)
–
министр
финансов
России. 5
Римсая-Корсаова
Мария
Ивановна
(рожд.
Намова;
1765
–
1832)
–
владелица
ооло
2,5
тыс.
дш рестьян
в
Пензенсой,
Тамбовсой,
Рязансой
берниях.
Мать
Гриория
(1792
–
1852),
половниа лейб-вардии
Мосовсоо
пола,
частниа
Отечественной
войны
1912
.,
члена
Союза
Блаоденствия,
дра
А.С.
Пшина;
Павла
–
ероичеси
поибшео
в
Бородинсом
сражении;
Алесандры (1803
–
1860)
–
приятельницы
А.С.
Пшина,
оторой
он
посвятил
строи
в
«Евении
Онеине»; Алесандровых
Римсих-Корсаовых. 6
Лаваль
Алесандра
Гриорьевна
–
(рожд.
Козицая;
(1772
–
1850)
–
жена
францзсоо
эмиранта, амерера
при
дворе
Ниолая
I,
рафа
И.С.
Лаваля,
мать
Еатерины
Ивановны
Трбецой
–
жены деабриста
нязя
С.П.
Трбецоо. 7
Оболенсий
Андрей
Петрович
(1769
–
1852)
–
в
1817
–
1825
.
попечитель
Мосовсоо
чебноо
ора. 8
Стрйсий
Леонтий
Ниолаевич
–
отец
поэта
А.И.
Полежаева. 9
Селиванов
Василий
Павлович
–
отец
писателя,
общественноо
деятеля
Селиванова
Ильи
Васильевича (1810
–
1882),
автора
«Провинциальных
воспоминаний». 10
Столыпин
Афанасий
Алесеевич
(1788
–
1866)
–
брат
Е.А.
Арсентьевой
(рожд.
Столыпиной), бабши
М.Ю.
Лермонтова. 11
Столыпин
Ниолай
Алесеевич
(1781
–
1830)
–
брат
Е.А.
Арсентьевой. 12
В
период
рссо-прссо-францзой
войны
1806
–
1807
. 13
Медаль
«В
память
Отечественной
войны
1812
ода». 14
В
1831
.
принимал
частие
в
подавлении
восстания
в
Польше.
Паспорт
выдан
при
выходе
ео
в отстав
в
1839
. 15
Всео
в
списе
азано
75
чел.:
частнии
Отечественной
войны
1812
.,
частнии
войн
с
Трцией, подавления
восстания
в
Польше
и
др. 16
Медаль
«За
взятие
Парижа»
19
марта
1814
.
чреждена
30
авста
1814
.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

35 Н.С. Стешина, аспирант афедры страноведения ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

ШТРИХИ К СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКОМУ ПОРТРЕТУ НОВОБРАНЦАЭПОХИРЕФОРМ Военные преобразования, как никакие другие, касаются и касались всех и каждого. Так было и в эпоху реформ Александра II. Они явились не просто очередным «перетряхиванием» одной из сфер государственной жизни. Военная реформа всегда была событием знаковым, поскольку армия и флот – это любимые «детища» государства и гордость нации; одновременно это их любимые «игрушки», символизирующие мощь и величие страны. Обязательный ежедневный (зимой в манеже) развод гвардейских полков, лагерные сборы в Красном Селе, постоянные объезды монархом войск, расположенных в разных концах империи, учения и маневры, торжественные парады, напоминающие балетное действо… Понятно, что к реформированию армии власть относилась ревниво и бережно, а потому преобразования в ней растянулись на восемнадцать лет. Не будем забывать и о том, что армия и флот – механизмы сложные, многопрофильные, и преобразовывать в них потребовалось очень многое1. Но в сердцевине любых реформ – человек. Кем и по какой системе комплектовалась наша русская армия? Любое изменение легче себе представить, обращая внимание на конкретного человека. Каким требованиям и стандартам (параметрам) он должен был соответствовать и каким был на самом деле. На эти вопросы мне хотелось бы обратить свое внимание. Одно из направлений реформ – комплектование армии. До объявления всеобщей воинской повинности (1874 г.) система комплектования армии оставалась рекрутской. Порядок наборов неоднократно изменялся. До 1708 г. призывной возраст рекрутов составлял 17 – 32 года, до 1726 г. – 20 – 30 лет, до 1766 г. – любой возраст, до 1831 г. – 17–30 лет, до 1855 г. – 20 – 25 лет, до 1874 г. – 30 лет. Срок службы рекрутов до 1793 г. был пожизненным, затем составлял 25 лет, с 1834 г. – 20 лет с последующим пребыванием в отпуске (запасе) в течение 5 лет. В 1855 – 1872 гг. были последовательно установлены сроки рекрутской службы (12, 10 и 7 лет) с пребыванием в отпуске (запасе) в течение 3, 5 и 8 лет соответственно. До 1724 г. набирался один рекрут с 20 дворов, затем 5 – 7 рекрутов с 1 000 чел. мужского пола. В военное время наборы увеличивались до 50 – 70 рекрутов с 1 000 душ (например, во время Крымской войны 1853 – 1856 гг.). С 1831 г. Россия была разделена на две полосы (западную и восточную), которые ежегодно поставляли рекрутов поочередно. С 40-х гг. стали практиковаться замена рекрутов другими лицами, так называемое платное заместительство, и выкуп через «зачетные» и «выкупные» квитанции, а в 1854 г. вводится жеребьевка (номер очереди призыва разыгрывался по жребию) из трех разрядов по семейному положению2. Согласно Рекрутскому Уставу (1831 г.), рекрутской повинности подле-

36


III
Мершинсие
начные
чтения

жали все сословия, платившие подушную подать, и дворовые крестьяне. Исключение составляли мастеровые, члены земских судов, военные поселенцы, лашманы, приписанные к морскому ведомству (и некоторые по национальному признаку). Те же, кто по рекрутской повинности были призваны в армию или флот, освобождались от крепостной зависимости и зачислялись в так называемое солдатское сословие, включавшее также солдатских жен и детей. Затем сословное значение термина «солдат» было утрачено3. Первого сентября 1862 г. в связи с объявлением очередного рекрутского набора был опубликован царский манифест, в соответствии с которым открывались так называемые присутствия. Они имелись в следующем составе: «Губернское присутствие: председатель: вице-губернатор; члены: 1) по назначению губернатора, один из членов Губернскаго по крестьянским делам присутствия; 2) начальник Ревизского отделения Казенной Палаты; 3) военный приемщик (губернский воинский начальник или лицо, его заменяющее); 4) медик. Уездное присутствие: председатель: местный уездный предводитель дворянства; члены: 1) один из мировых посредников или их кандидатов; 2) местный военный исправник; 3) военный приемщик; 4) медик»4. Таким образом, мы видим, что в рекрутские присутствия, кроме официальных лиц и медиков, входили мировые посредники. Списки рекрутов составлялись сельскими сходами. Каждый рекрут получал личный номер и участвовал в жеребьевке. К вышесказанному можно добавить, что реформа Дмитрия Алексеевича Милютина началась с уменьшения централизации управления армией и предоставления большей самостоятельности военному руководству на местах. Была запрещена отдача людей в солдаты за совершенные преступления, отменены телесные наказания для рядового состава, введено обязательное обучение солдат грамоте и счету5. Затем в ходе военных реформ контингент новобранцев подвергся значительным изменениям. В формулярных списках начинают появляться купцы, мещане, мастеровые и др. От военной службы в мирное время освобождались священнослужители, врачи, ветеринары, преподаватели высших учебных заведений, учителя, государственные чиновники и члены сельских и городских органов самоуправления. Для лиц, управлявших собственным недвижимым имуществом, разрешалась отсрочка, но не более чем на два года. Значительное число новобранцев пользовалось льготами по семейному положению. Устанавливалось три разряда льготников: а) единственному сыну (внуку, не имеющим сыновей) вдовы (вдовца), б) брату круглых сирот, в) единственному сыну, оставшемуся после смерти родителей, если он имеет семейство, хозяйство или дом. Были установлены отсрочки по образованию. В ЦГА РМ есть материалы, содержащие сведения о распределении рекрут при наборе (расписание и ведомость, в какие части войск и из каких именно губерний назначены рекруты)6 (табл. 1). Здесь имеются любопытные данные, касающиеся Пензенской губернии по набору 1867 г.7 На основе царского манифеста, текст которого приведен в одном из дел, находящегося в ЦГА РМ, можно обрисовать ряд

37

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

Таблица
1

Распределение рертов при наборе Из
аих
берний
назначались
рерты Число
ожидаемых
рерт В
аие
именно
войса

→ → →

Пензенской 1 760 В 37-ю артиллер. бригаду; в 7-ю резервную кавалер. бригаду; 64-й и 65-й пехотные резервные батальоны

В
аие
места
рерты
должны быть
отправлены Кда
именно
сданы Кда
должны
быть
отправлены
рерты, постпившие
в
большом
числе

→ → →

Нижний Ломов, Ряжск Командиру бригады В пехотные резервные батальоны 64-й и 65-й

сложностей, с которыми сталкивались присутствия при наборе. Эти сложности, кстати, также актуальны и сегодня. Приведем один пример: «...20. В изменение 281 и 282-й статей Рекрутского Устава, предоставить Рекрутским Присутствиям лиц, одержимых поддельными болезнями, ровно объявляющих себя одержмимыми падучею или иною ненаружною болезнию, не отсылая на предварительное испытание в госпиталь или больницу, принимать окончательно в рекруты, если во всем прочем окажутся годны и отдатчики удостоверят, что болезнь рекрута притворна или объявление его о болезни ложно»8. Есть и противоположная сторона этой проблемы, в частности, это подтверждает документ, отправленный из Министерства внутренних дел рекрутским присутствиям. «В последнее время в Военное Министерство стали поступать в весьма значительном числе заявления о приеме Рекрутскими Присутствиями таких рекрут, которые при освидетельствовании в войсках вскоре по приеме в рекруты, оказываются по своим физическим недостаткам и болезненному состоянию не только мало годными к военной службе, но и совершенно к ней не способными. Военный министр, сообщая об этом министерству внутренних дел, просит подтвердить Рекрутским Присутствиям о точном и неуклонном исполнении существующих правил относительно освидетельствования здоровья и способности к военной службе представляемых в рекруты людей»9. Как выглядел и во что должен был быть одет рекрут при поступлении на службу? В ЦГА РМ мы находим следующие сведения. «16. Рекрут вводить в Рекрутския Присутствия не обнаженными, а в сорочке10. 17. Статью 292-ю Рекрутского Устава о стрижке голов и бритье бород рекрутам в Рекрутском Присутствии применять только к рекрутам, которые отдаются в военную службу за укрывательство от рекрутства и за членовредительство, и которым, по силе той статьи, бреют лбы; лиц же, представляемых в Рекрутское Присутствие для исполнения набора, коль скоро по освидетельствовании они окажутся годными км военной службе, председатель объявляет принятыми, и затем их в Рекрутском Присутствии не стричь и не брить, а в том виде, как прибыли, передавать военному приемщику, по предварительному описанию их примет порядком, в Рекрутском Уставе указанным. 18. Отменить 295-ю статью Рекрутского Устава о бритье затылка не удостоенному приема в рекруты».

38


III
Мершинсие
начные
чтения

«Относительно обмундирования рекрут соблюдать правила, указанныя в приказе по военному ведомству от 23 октября 1867 года № 353, именно: рекрут, поступающих в военно-сухопутное ведомство, отправлять с места наборов в войска в собственной одежде, тем же, у которых вся эта одежда или части ея окажутся недостаточными для совершения перехода в войска, выдавать при наборе вещи, в которых рекруты действительно будут нуждаться, полагая в число таких вещей: а) рубахи; б) сапоги без отпуска подметок; в) галстух; г) шаровары суконныя, пехотной или кавалерийской формы, смотря по роду войск, куда рекруты отправляются на службу, и с медными или оловянными пуговицами; д) шинель без клапанов и погонов по пехотной или кавалерийской форме, соответственно шароварам, с обтяжными пуговицами, с тем, чтобы металлическия пришивать в войсках, по прибытии к ним рекрут. Все эти вещи должны быть сшиты по строевой форме»11. Значительные изменения в военной форме произошли в 70 – 80-х гг. XIX в.: установлены темно-зеленые мундиры без пуговиц (на крючках) и цветных лацканов, единые головные уборы – фуражки (для солдат – фуражки-бескозырки), барашковые зимние шапки; вся армейская кавалерия получила мундиры пехотного образца: парадная форма была отменена (кроме гвардейской кавалерии, была восстановлена в 1907 – 1908 гг.). На флоте введены двубортные мундиры, белая полотняная и синяя фланелевые рубахи с отложным воротником, тельняшка, черные брюки и рабочая одежда из серой парусины12. Что касается вооружения, то с 1868 г. кремневое ружье заменено на капсюльное, принята на вооружение казнозарядная винтовка под металлический патрон (берданка)13. При поступлении на службу рекрут должен был соответствовать ряду параметров, что очень любопытно. «Охотников, идущих в рекруты по казенному или частному найму, принимать в военную службу не ранее, как по достижении двадцати одного года. Но если идет в службу охотою брат за брата или иной родственник за члена одной с ним ревизской семьи, каким бы порядком она не отправляла рекрутскую повинность, то с согласия родителей или заступающих их место, дозволяется принимать таких охотников хотя бы им исполнилось только двадцать лет от роду, если во всем остальном будут признаны годными для военной службы»14. «Старше тридцати лет от роду никого в рекруты не принимать, за исключением только укрывающихся от службы, безвестно отсутствующих и членовредителей, которых, в случаях, указанных в третьем и четвертом пунктах Рекрутского Устава, принимать в службу одним годом старше означенного выше возраста, а именно тридцати одного года от роду»15. Мною были обработаны данные формулярного списка рекрутов по Саранску и селам Саранского уезда (331 чел.)16, поступивших по набору в 1874 г. На основании этих данных можно представить себе портрет рекрута эпохи реформ. Начнем с возраста (табл. 2, 3). Из табл. 3 можно вывести средний и наиболее распространенный возраст новобранцев.

39

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

Таблица
2

Возрастное соотношение рертов ↓ ↓
Возраст

↓
Численность,
чел.



















соотношение,
%
↓

До 21 года От 22 до 24 лет От 25 до 27 лет 28 лет и старше Всего:

143 112 36 20 311

46,0 36,0 11,6 6,4 100,0 Таблица
3

Возраст новобранцев ↓
Всео

311

↓
Средний
возраст

22,49

↓
Наиболее
распространенный

Минимальный
↓

21

20

Масимальный
↓

29

Что касается роста призывника, то по уставу положено «...установить для приема людей в рекруты одну общую меньшую меру роста в два аршина три вершка, отменить с тем все частыя изъятия относительно роста, введенныя в Рекрутский Устав»17. (Напомним, что аршин = 0,711 метра, 4 вершка; 1 вершок = 0,18 метра.) «При этом наблюдающим за набором и губернским воинским начальникам вменяется в обязанность строго следить, чтобы в числе рекрут, отправляемых с места набора, как в действующие артиллерийские и саперные бригады, так и в полки гренадерской и армейской пехоты и кавалерии, отнюдь не были назначаемы люди по росту; виду и сложению годные для службы в гвардии, но непременно передавались бы в резервные батальоны и в резервные кавалерийские, артиллерийские и сводную саперную бригады. Притом, для резервных кавалерийских бригад должна быть выбрана 1/3 часть рекрут ростом от шести вершков и выше, и в том числе половина, т.е. 1/6 часть, ростом в восемь вершков. И сложения кирасирскаго, с тем, чтобы люди эти были распределены в означенныя бригады уравнительно. Для конных батарей разрешается выбрать половину всего числа рекрут ростом в два аршина шесть вершков»18. На основании формулярного списка рекрутов, поступивших по набору 1874 г. по Саранскому уезду (табл. 4, 5), можно сделать следующие выводы. В целом проблемы роста российских новобранцев рассмотрел в своей работе «Социальная история России» Б.Н. Миронов19. По его мнению, рост находится в прямой зависимости с биологическим статусом населения. Автор делает интересные выводы о том, что эпоха реформ 1860-х гг. отмечена снижением роста, правда, оно началось, вероятно, у поколения, рожденного за десять лет до освобождения. В 1866 –

40


III
Мершинсие
начные
чтения

Таблица
4

Рост новобранцев ↓ ↓
Рост
новобранцев

До 160 см О 161 до 170 см От 171 до 180 см От 181 до 190 см Всего: Не было данных Итого

↓
Численность,
чел.

70 178 26 1 275 36 311

Соотношение,
%
↓ ↓

22,5 57,2 8,4 3,0 88,4 11,6 100,0 Таблица
5

Возраст новобранцев ↓
Возраст
новобранцев

Всего Ср. возраст Наиболее распространенный Минимальный Максимальный

↓
Численность,
чел.










Соотношение,
%
↓

311 164,09 162 152 184

25,5 64,7 9,5 4,0 100,0

1910 гг. происходило увеличение роста, и высшая точка была достигнута поколением 1906 – 1910 гг. рождения. К этому времени рекруты превзошли дореформенный рост примерно на 55 мм.20 «Антропометрические данные позволяют выдвинуть точку зрения относительно динамики благосостояния населения в пореформенное время. Из них следует, что рост мужского населения начал уменьшаться в 1850-е гг. И этот процесс продолжался пятнадцать лет, из которых десять приходились на дореформенное время и лишь пять – на пореформенное. Если бы улучшение в положении крестьянства (90 % населения в 1861 г.) началось сразу после освобождения, то мы должны были бы наблюдать немедленное после освобождения увеличение длины тела. Однако потребовалось еще пятнадцать лет, чтобы преодолеть снижение и достигнуть того роста, который имели мужчины до начала его падения. Следовательно, кризис и его преодоление растянулись на тридцать лет, из которых десять лет приходилось на дореформенное и двадцать лет – на пореформенное время. Отсюда следует, что начало падения биологического статуса и, вероятно, благосостояния населения, в первую очередь крестьянства, связано было, скорее всего, с Крымской войной, 1853 – 1855 гг., породившей острый финансовый и экономический кризис и принесшей большие человеческие жертвы»21. Далее на основе архивных данных по рекрутам Саранского уезда 1874 г. можно составить полный внешний портрет новобранца эпохи реформ. Все сведения приведены в табл. 6, 7, 8, 9, 10, 11.

41

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

Таблица
6

Численность и соотношение рертов Сарансо о езда по цвет волос ↓ ↓
Волосы

Русые Темно-русые Светло-русые Черные Рыжие Темные Темно-коричневые Всего

↓
Численность,
чел.

176 32 41 39 2 4 17 311

Соотношение,
%
↓ ↓

56,6 10,3 13,2 12,5 0,6 1,3 5,5 100,0 Таблица
7

Численность и соотношение рертов Сарансо о езда по цвет лаз ↓ ↓
Глаза

Серые Карие Голубые Всего

↓
Численность,
чел.

276 34 1 311

Соотношение,
%
↓ ↓

88,7 10,9 0,3 100,0 Таблица
8

Численность и соотношение рертов Сарансо о езда по сословном призна ↓ ↓
Сословие

Собственные Государственные Всего

↓
Численность,
чел.

219 92 311

Соотношение,
%
↓ ↓

70,4 29,6 100,0 Таблица
9

Численность и соотношение рертов Сарансо о езда по рели иозной принадлежности ↓ ↓
Вера

Православие Ислам Всего

↓
Численность,
чел.

295 16 311

Соотношение,
%
↓ ↓

94,9 5,1 100

42


III
Мершинсие
начные
чтения

Таблица
10

Численность и соотношение рертов Сарансо о езда по семейном положению ↓ ↓
Возраст
Семейное
положение,
% ↓ ↓
Холост ↓
Женат


До 21 года От 22 до 24 лет От 25 до 27 лет 28 лет и старше Всего

49,7 74,1 88,9 90,0 65,6

50,3 25,9 11,1 10,0 34,4

Нет
↓


Дети,
% 1
↓


2
↓

3
↓

70,6 57,1 22,2 35,0 57,9

25,2 33,0 38,9 25,0 29,6

4,2 8,0 30,6 30,0 10,3

— 1,8 8,3 10,0 2,3

Таблица
11

Численность и соотношение рертов Сарансо о езда по ровню рамотности ↓
Грамотность

Не умеет читать Умеет читать Всего

↓
Численность

286 25 311

Соотношение,
%
↓ ↓

92 8 100

Таким образом, обработав данные формулярного списка рекрутов Саранского уезда, поступивших по набору 1874 г., можно заключить: типичный новобранец имел рост 164 см, 22-х лет, русоволосый, сероглазый, неграмотный, исповедующий православие, чаще женатый, бездетный или имеющий одного ребенка, находящийся в помещичьей собственности. В заключение следует отметить, что любое историческое событие лучше воспринимается, осознается, когда представляешь себе конкретного человека с его проблемами и «чаяниями», потому что любые реформы осуществляются людьми и для людей.

Примечания 1


См.:
Ляшено Л.
Алесандр
II.
М.,
2002.
С.
213. 2
См.:
Рссий
военно-историчесий
словарь
/
Сост.
В.
Краснов
и
В.
Дайнес.
М.,
2002.
С.
133,
494. 3
Там
же.
С.
566. 4
ЦГА
РМ,
ф.
113,
оп.
1,
д.
72,
л.
9
–10. 5
См.:
Ляшено Л.
Уаз.
раб.
С.
214. 6
ЦГА
РМ,
ф.
113,
оп.
1,
д.
72,
л.
26,
44. 7
Там
же,
л.
41. 8
Там
же,
л.
11. 9
Там
же,
л.
12. 10
Там
же,
л.
10. 11
Там
же,
л.
21. 12
См.:
Рссий
военно-историчесий
словарь.
С.
610.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

43

13


Там
же.
С.
498.
ЦГА
РМ,
ф.
113,
оп.
1,
д.
72,
л.
10. 15
Там
же,
л.
10. 16
ЦГА
РМ,
ф.
113,
оп.
1,
д.
79. 17
Там
же,
л.
10. 18
Там
же,
л.
22. 19
См.:
Миронов Б.Н.
Социальная
история
России:
В
2
т.
СПб.,
1999. 20
Там
же.
Т.
2.
С.
346
–
347. 21
Там
же.
С.
348. 14

С.А.Коростелева, аспирант Удмртсоо инститта истории, языа и литератры УрО РАН

ОСОБОЕСОВЕЩАНИЕВГОДЫПЕРВОЙМИРОВОЙВОЙНЫ После первых четырех месяцев Первой мировой войны, израсходовав накопленные запасы оружия и боеприпасов, русская армия испытывала острый кризис вооружения, т.к. слабая русская промышленность, ее военные заводы не успевали восполнить запасы боеприпасов и оружия. Сам характер «машинной войны» требовал коренной перестройки всей работы тыла, использования всех технических достижений, мобилизации всех экономических ресурсов страны, создания органов военного регулирования экономики. Возникновение кризиса вооружения имело как субъективные, так и объективные причины. Одной из главных субъективных причин явились ошибочные положения русской военной доктрины, делавшей ставку на скоротечность войны, ее маневренный и наступательный характер, убежденность в отсутствии прямой зависимости боеспособности армии от экономического потенциала страны. В основу вооружения армии легли заниженные нормы локальной Русско-японской войны, принципиально отличающейся от мировой, что привело к быстрому истощению запасов вооружения после начала войны. Препятствовала немедленной реорганизации и мобилизации всей промышленности и глубокая уверенность правящих российских кругов в высокой регулирующей роли государства, имеющего оборонную промышленность и до 70 % железнодорожной сети. Мобилизация всей промышленности неизбежно вела к участию буржуазии в регулировании экономики, к усилению ее экономических и политических позиций, что в конечном счете грозило самодержавию превращением в буржуазную монархию. Логика событий требовала от государства определения задач экономики и конкретных путей их осуществления, создания органов регулирования всей экономики страны в условиях войны. Но правящая бюрократия ограничила свою задачу, сосредоточив свои усилия исключительно для снабжения фронта. Проблемы и нужды тыла были забыты, единство фронта и тыла было нарушено.

44


III
Мершинсие
начные
чтения

Сосредоточение регулирующих функций в руках государства неизбежно затрагивало интересы буржуазии, в первую очередь оппозиционной ее части. Тем не менее большая часть буржуазии выступила сторонницей государственного регулирования экономики и совместного сотрудничества с правительственными органами. Этому во многом способствовала боязнь подъема рабочего и революционного движения. Первые месяцы войны выявили неспособность правящих кругов создать надежную материальную базу для обеспечения армии и тыла. Недостаток запасов сырья и топлива, текучесть рабочей силы и вследствие этого недогруженность оборонной промышленности, низкая производительность труда приводили к большим производственным потерям. Мобилизация рабочих в армию привела к сокращению производства почти во всех отраслях промышленности. Кризис боевого снабжении русской армии, результатом чего явились ее тяжелые поражения весной 1915 г., подтолкнул правящие круги к поискам решения преодоления этого кризиса. Крупная русская буржуазия, заинтересованная в военных заказах, критикуя медлительность правительства в мобилизации экономики, проявляла инициативу в постановке вопроса о создании чрезвычайного органа государственной власти для разрешения кризиса вооружения и регулирования заказов и поставок боеприпасов и оружия. На почве «сращивания» интересов буржуазии и самодержавия путем синтеза различных проектов решения проблемы кризиса боевого снабжения армии, разработанных к весне 1915 г. в Ставке, военном министерстве, в Государственной думе и представителями крупных финансово-промышленных концернов – Русско-Азиатского, Международного и Учетно-ссудного банков, в мае 1915 г. возникло Особое совещание по снабжению действующей армии предметами снабжения1. По Положению об Особом совещании по снабжению действующей армии предметами снабжения, утвержденному царем несколько позднее, 7 июня 1915 г., главой совещания, ее председателем был военный министр, а в состав совещания входили председатель Государственной думы и четыре ее члена, четыре представителя Государственного Совета, пять представителей военного и морского ведомств, четыре представителя крупной промышленности, представители Министерства путей сообщения, торговли и промышленности. Члены совещания могли приглашать на заседания по своему выбору необходимых, по их мнению, лиц. Основными функциями Особого совещания были: 1) объединение мероприятий по обеспечению армии всем необходимым; 2) затребование от предприятий нужных сведений об исполнении заказов с проверкой книг и документов; 3) вопросы наложения секвестра на предприятия и реквизиций; 4) требования к транспортным предприятиям о внеочередных перевозках; 5) выдача ссуд и кредитов для военных заказов, на оборудование новых и расширение существующих заводов, работающих на оборону.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

45

Этот новый надведомственный орган был совещательным при военном министре, который принимал окончательное решение и подчинялся только верховной власти, т.е. царю. Председатель совещания имел обширные права, позволяющие ему фактически осуществлять в порядке военно-бюрократической власти все то, что обсуждало и решало Особое совещание. Осознание царским правительством необходимости привлечь частную промышленность к решению оборонных задач сочеталось со стремлением сдержать упорное продвижение буржуазии к власти. Создание Особого совещание свидетельствовало о том, что, встав на путь военно-государственного регулирования экономики, правительство вынужденно пошло на соглашение с буржуазной оппозицией для осуществления программы вооружения армии. При этом мобилизация частной промышленности означала стремление правящих кругов переложить хотя бы часть ответственности за просчеты военной кампании на буржуазию2. Буржуазия, в свою очередь, своим вмешательством в сферу регулирования промышленности стремилась открыть реальные возможности политического выигрыша и захвата власти. В своей деятельности по мобилизации промышленности Особое совещание большое внимание уделяло установлению тесных связей с центральными и местными буржуазно-помещичьими общественными, предпринимательскими организациями (Всероссийским Земским союзом, ЦВПК, биржевыми и военно-промышленными комитетами и т.д.). Наиболее тесные связи совещание установило с ЦВПК, что помогло ЦВПК войти в политическую и экономическую жизнь страны. С другой стороны, появление представителей ЦВПК и военно-промышленных комитетов позволило ему занять в высшем государственном органе место представителя широких промышленных кругов и оказывать влияние на его решения. Во время своей двухмесячной работы «майское» Особое совещание, несмотря на свой бюрократический характер, приняло ряд мер, способствующих усилению боеспособности действующей армии. Была осуществлена организация новых, ранее отсутствующих в России, производств, например, выработка азотной кислоты, фенола, серной кислоты, имеющих огромное значение для производства взрывчатых веществ. Совещание разрешило использовать для нужд армии железнодорожные и трамвайные мастерские, обеспечить топливом заводы, работающие на оборону, и предоставить нужный транспорт для перевозки сырья этим предприятиям. Совещание приняло большое количество заграничных предложений на поставку боевых припасов за невозможностью быстрого получения всего боевого снабжения. Им были приняты меры по изменению графика железных дорог и к разгрузке железнодорожных узлов. Для урегулирования перевозок по северной магистрали совещание подчинило себе Архангельскую железную дрогу, Архангельский порт и прилегающий к нему водный район. Совещание принимало меры по эвакуации оборудования и материальных запасов из местностей, угрожаемых наступлением немцев (Варшавский и Рижский районы).

46


III
Мершинсие
начные
чтения

Опыт работы «майского» Особого совещания показал, как отмечено в отчете о его деятельности, что «необходимо усиленное развитие мобилизации промышленности, которая может быть достигнута лишь объединением всех производительных сил страны»3. Также необходимо было организовать техническое и материальное содействие промышленности, снабжение предприятий сырьем, топливом, рабочей силой, упорядочить распределение заказов для нужд армии4. Все эти задачи по военно-экономической мобилизации промышленности должен был решать новый правительственный орган, возникший 17 августа 1915 г., предшественником которого было «майское» Особое совещание. Поводом к появлению проектов реорганизации «майского» Особого совещания послужила необходимость провести закон об Особом совещании через Государственную думу. При этом были разработаны несколько проектов Положения о совещании, отражающих позиции правительства и различных слоев буржуазии в Государственной думе. Принятие законопроекта сопровождалось острой борьбой думских фракций. В результате Государственная дума приняла закон об образовании «кроме Особого совещания по обороне государства, при главных начальниках подлежащих ведомств особые совещания по продовольствию, по снабжению топливом и по перевозкам с тем, чтобы в случае разногласия означенных особых совещаний по соприкосновенным вопросам военному министерству было предоставлено принимать то решение, которое будет им признано наиболее отвечающим интересам обороны государства»5. Решение Государственной думы об образовании четырех особых совещаний было одобрено Государственным Советом, и 17 августа закон и положение о них были подписаны царем6. Созданием особых совещаний правительством была вырвана инициатива буржуазии в деле мобилизации промышленности. Фактически создание системы особых совещаний означало сотрудничество крупного капитала с реакционной монархией. Допустив буржуазию к регулированию экономики, правительство сохранило основные позиции: государственные чиновники имели преимущественное представительство в особых совещаниях, председатели совещаний получили почти неограниченную и бесконтрольную власть. В состав Особого совещания по обороне входили по 10 представителей Государственной думы, Государственного Совета и представителей ведомств, 4 представителя ЦВПК, по одному представителю от Земсоюза и Союза городов, шесть представителей общественных организаций. Расширились права председателя Особого совещания по обороне; кроме прав, указанных в Положении от 7 июня 1915 г., председатель получил следующие права: назначать общие и частные реквизиции; устанавливать, по соглашению с главными начальниками подлежащих ведомств, очередь исполнения данными ведомствами заказов, поставок и перевозок; принимать решения об изменении характера и объема производства предприятий, работающих на оборону, с выдачей необходимых авансов и ссуд; временно закрывать предприятия, не

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

47

работающие на оборону; устанавливать размер заработной платы на предприятиях, работающих на оборону. По Положению от 17 августа 1915 г., Особое совещание по обороне государства являлось «высшим государственном установлением». Окончательное решение по всем рассматриваемым вопросам принимал председатель Особого совещания, мнение участников совещания заносилось в журналы заседаний. Следовательно, Особое совещание по обороне оставалось совещательным органом при военном министре, в руках которого сосредотачивалась вся исполнительная власть. При Особом совещании по обороне были образованы две подготовительные комиссии для предварительного рассмотрения готовящихся вопросов – по артиллерийскому снабжению и по общим вопросам; комиссия по эвакуации важнейших предприятий из угрожаемых врагом районов и размещению их внутри страны; наблюдательная комиссия для контроля за порядком и сроками приведения постановлений Особого совещания в исполнение; а также ряд других комиссий. Особое совещание по обороне, кроме прав регулирования производства предметов боевого снабжения армии внутри России, было наделено правом регулирования закупок необходимого вооружения и оборудования за границей. Этой цели служили созданный еще в сентябре 1914 г. Англо-Русский правительственный комитет по военным заказам в Лондоне и Комитет по изготовлению в Америке предметов боевого и материального снабжения; на них возлагались задачи размещения военных заказов среди иностранных фирм и наблюдения за их выполнением. Для объединения на местах работы промышленных предприятий и для руководства ими в крупных промышленных центрах Особое совещание по обороне назначало уполномоченных председателя Особого совещания, а при них были образованы заводские совещания. 17 октября 1915 г. было утверждено Положение о местных органах Особого совещания по обороне – «заводских совещаниях» (ст. 12 Положения об Особом совещании по обороне)7. Двенадцать заводских совещаний охватывали основные промышленные районы. Членами этих совещаний были представители министерств – военного и морского, путей сообщения, торговли и земледелия, а также общественных организаций – Земсоюза, Союза городов и Военно-промышленного комитета. В заводских совещаниях принимали участие эксперты, представители заинтересованных предприятий и т.п. В обязанности заводских совещаний входило обследование деятельности предприятий8 и выявление их технических средств и возможностей, рассмотрение вопросов о возможности исполнения заказов и их перераспределения, выявление вопросов о перемещениях орудий производства, инструментов, материалов, техперсонала и рабочих с одних предприятий на другие, организация сотрудничества предприятий по изготовлению оборонной продукции, наблюдение за исполнением военных заказов и т.п. Значительным по результатам деятельности «спутниковым» подразделением Особого совещания по обороне была Организация по заготовлению снарядов

48


III
Мершинсие
начные
чтения

французского образца под руководством уполномоченного ГАУ, начальника Брянского арсенала генерала С.Н. Ванкова для производства фугасных снарядов из сталистого чугуна, возникшая весной 1915 г. Организация Ванкова представляла собой государственно-монополистическое объединение, достигшее заметных успехов, в которое вошло около трехсот предприятий, тесно связанных в производственном отношении. Например, во второй половине 1916 г. организация Ванкова поставляла от 700 до 800 тыс. корпусов снарядов, что превысило объем зарубежных поставок9. Немалую роль сыграл Комитет по делам металлургической промышленности, во главе с генералом А.З. Мышлаевским, созданный в декабре 1915 г. Комитет многое сделал по увеличению металлургического производства и систематизировал распределение металла по предприятиям, но в силу объективных и субъективных причин до конца решить проблему дефицита металла не смог. Несмотря на обширные полномочия и права, Особое совещание по обороне не выполнило свои задачи по быстрой мобилизации промышленности и расширению производства предметов военного снабжения и вооружения. Работы по распределению, установлению очередности военных заказов и обеспечению всех необходимых условий для их реализации осуществлялись без всякого плана и контроля, отсутствовали какая-либо система и принципы распределения заказов между отечественными и иностранными фирмами. В составе самого совещания было немало лиц, заинтересованных или подкупленных промышленниками. Неудивительно, что Особое совещание разговаривало с промышленной буржуазией на языке компромиссов и соглашений. В большинстве случаев Особое совещание выносило предписывающие и рекомендующие резолюции, редко принимая определенное и конкретное решение, для него была характерной бюрократическая система по решению конкретных задач. Отличительной чертой в работе Особого совещания была непоследовательность и бессистемность, отсутствие должного контроля за выполнением принятых решений. Особое совещание по обороне не смогло преодолеть бюрократизм и косность чиновничества, алчность буржуазии, не проявило настойчивость в решении задач по обеспечению армии предметами боевого снабжения. Примечания 1

См.: Сомов С.А.
О
«майсом»
особом
совещании
//
История
СССР.
1973.
№
3.
С.
113. 2 См.: Китанина Т.М.
Россия
в
первой
мировой
войне
1914
–
1917
.
СПб.,
2003.
Ч.
1.
С.
90. 3
ЦГВИА,
ф.
369,
оп.
1,
д.
27,
л.
42. 4
Там
же. 5 Там
же,
д.
23,
л.
146. 6 Там
же,
д.
5,
л.
1
–
3
об. 7 ЦГА
УР,
ф.
260,
оп.
1,
д.
136. 8 Там
же,
д.
157. 9 См.: Китанина Т.М.
Уаз.
раб.
С.
99
–
100.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

49 И.Б.Ниманов,

андидат историчесих на, доторант афедры истории Отчества ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

НОРМАТИВНО-ПРАВОВАЯОСНОВАСОДЕРЖАНИЯ ИИСПОЛЬЗОВАНИЯВОЕННОПЛЕННЫХНАКАНУНЕIМИРОВОЙ ВОЙНЫ Первая мировая война 1914–1918 гг. сопровождалась крайним напряжением всех экономических и военных сил стран, принявших в ней участие. Мировой порядок, сложившийся накануне войны, был подвергнут серьезным испытаниям, которые мировая дипломатия не смогла выдержать. На фоне негативных тенденций в области экономики в большинстве стран – участниц мирового конфликта – зарождался подъем националистических чувств во всех европейских странах, часто переходивший в открытый национализм и религиозную нетерпимость. Мир раскололся не только на военно-политические блоки, столкновение между которыми и привело к кризису цивилизации в начале ХХ в., но и по национальному и конфессиональному признаку. Каждая из воевавших сторон, участвуя в войне, пропагандировала дух воинствующего шовинизма и подкрепляла его с разнообразных точек зрения: научной, эстетической, философской, этической и религиозной. В периодической печати с начала войны большинство газет и журналов, вне зависимости от политической ориентации, посвятили себя делу подъема патриотического настроения в своих странах и пропаганде чувств непримиримой ненависти к враждебной стороне. Европейская интеллигенция и политическая элита оправдывали вступление в войну свои страны, исходя из высших интересов общества и прикрываясь благами всего человечества. Не остались в стороне от войны и религиозные конфессии, отличавшиеся крайней непримиримостью друг к другу. Часто для простого народа воевавших стран война принимала именно религиозный характер, хотя, например, российский крестьянин не мог знать, что, воюя с немцами или австрийцами, он воюет против христиан. Политическая элита не могла остаться в стороне от вооруженного мирового конфликта и всеми силами старалась поддержать правительства своих стран, объявляя на время войны внутреннее перемирие и призывая объединиться вокруг правительств в деле победы над врагом. В России думские фракции объявили о прекращении активных действий протеста на время войны. Кадеты забыли о своих разногласиях с монархистами и сплотились в деле победы над Германией и ее союзниками. Исключительная позиция была характерна только для большевиков. На фоне подъема националистических чувств и настроений Первая мировая война приобретает характер невиданного вооруженного столкновения не только стран, но и наций. Каждое из воевавших государств применило максимум напряжения всех военных ресурсов для окончательной победы. Достижения мировой цивилизации в  * Работа выполнена при финансовой поддерже Российсоо манитарноо начноо фонда (РГНФпроет04-01-23004а/В).

50


III
Мершинсие
начные
чтения

развитии науки и техники были направлены на совершенствование орудий массового уничтожения, поэтому война отличалась от предыдущих вооруженных столкновений огромным количеством убитых, раненых и контуженных. К участию в войне было привлечено все трудоспособное мужское население воевавших стран, что создало крайний дефицит рабочей силы на период войны. В вооруженном столкновении активное участие принимали не только подготовленные армии, но и едва обученные массы гражданского мужского населения, что приводило к увеличению людских потерь. Промышленность переводилась на военные рельсы, и оставшиеся в тылу трудоспособные массы вынуждены были работать на нужды армии. Лозунг «все для войны» был проведен во все сферы государственной и экономической жизни стран, принимавших участие в военном противостоянии. Вся промышленная жизнь воевавших стран фактически была милитаризована. Заводы и фабрики были приспособлены для работы на войну. Сельскохозяйственная деятельность также в первую очередь была посвящена обслуживанию обусловленных войной продовольственных нужд. В результате оттока на фронта войны трудоспособного мужского населения в народное хозяйство были привлечены женщины и дети, однако и это не могло в полной мере решить проблему обеспечения экономики воюющих стран рабочими руками. Разгоревшаяся война, захватывая все новые и новые государства, превратилась в крупнейший мировой конфликт, распространившийся на все великие державы мира. 38 государств с населением свыше 1,5 млрд чел. вынуждены были мобилизовать все экономические и трудовые ресурсы. Первая мировая война повергла человечество в «пучину» невиданных ранее лишений и страданий, голода и разорения. На фронтах войны за 1914 – 1918 гг. было убито 9,5 млн и ранено 20 млн чел., из которых 3,5 млн остались калеками1. Огромные потери, несмотря на целенаправленную подготовку к мировому военному конфликту, понесли ведущие мировые державы – главные участники войны (табл. 1)2. Таблица
13

Военные потери ведщих держав в Первой мировой войне 1914 – 1918

., млн. чел. ↓
Госдарство

↓
Воорженные
силы


Военные
потери ↓ ↓
Безвозвратные ↓
Всео




↓
%
Пленные
↓



Иные
↓

Россия Франция Великобритания Италия США Германия Австро-Венгрия

17,6 8,2 9,5 5,6 3,9 13,3 9,0

11,4 4,7 3,0 1,8 0,3 7,5 5,3

60,6 57,3 31,5 31,3 7,6 56,3 58,8

3,3 1,4 0,7 0,5 0,1 2,0 1,5

3,6 0,5 0,3 0,5 0,1 1,0 1,8

3,8 2,8 2,0 0,8 0,2 4,5 2,0

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

51

К осени 1917 г. Вооруженные силы России потеряли свыше 60,6 % личного состава, то есть больше, чем побежденные через год Германия и Австро-Венгрия. Россия оказалась в ходе войны в сложной ситуации из-за невыгодности своего геостратегического положения, незавершенности модернизации своей экономики и, как следствие, незавершенности процесса модернизации вооруженных сил на начало войны. В ходе войны определилась и роль России как «палочки-выручалочки» для западных союзников, в результате чего контрнаступления русской армии начинались, как правило, раньше намеченных сроков и сопровождались многочисленными потерями. Именно действия русских армий сорвали планы молниеносной войны и вынудили Германию вести войну на два фронта (табл. 2). Кроме того, около 20 млн мужчин (свыше 10,8 % населения России) прошли сквозь солдатские казармы, грязные окопы и кровавые бои Первой мировой войны; 67 млн. (36,1 %) оказались на оккупированной территории; от 5 до 7 и более млн (3 – 4 %) мирных жителей были насильственно выселены из прифронтовой полосы или эвакуированы на восток4. Война грозила истреблением целым нациям, и каждая сторона сознавала, что ее спасение зависит от всей совокупности ее материальных и людских ресурсов. В условиях оттока огромной массы трудоспособного населения на фронта войны в этот период возросла роль военнопленных как экономического фактора, призванного обеспечить нормальное развитие экономической базы стран, занятых в венном противостоянии друг с другом. Война продемонстрировала несовершенство международного правового гуманитарного права. Она характеризовалась игнорированием всеми воевавшими государствами установленных международной практикой традиций и правил ведения войны и нарушением всех ранее заключенных международных договоров. Война началась с нарушения гарантированного международными договорами нейтралитета Бельгии и Люксембурга со стороны Германии. Затем последовало нарушение фактического нейтралитета Персии и Греции со стороны России, Англии и Франции. Установленная международными соглашениями свобода открытых морей осталась в теории, а на практике все открытые моря мира превратились в арену самой ожесточенной вооруженной борьбы на воде и под водою. Постановления Брюссельской и Петербургской деклараций и обеих Гаагских конференций, запрещавшие употребление ядов и отравляющих веществ, разрушение неприятельской собственности, призыв к восстанию населения против законного правительства, осаду, бомбардировку городов и населенных пунктов, постоянно нарушались воевавшими сторонами. Общепризнанные постановления Женевской конвенции, гарантировавшие права и прерогативы организаций Красного Креста и военно-санитарных учреждений в деле помощи жертвам войны, также не находили применение в практике мировой войны. Полевые госпитали и перевязочные пункты подвергались опасности обстрела наравне с военными объектами. Санитарные суда и пассажирские пароходы приравнивались к военным кораблям. Международно-правовые нормы, защищавшие жизненные интересы мирного населения воюющих государств, открыто и систематически наруша-

52


III
Мершинсие
начные
чтения

Таблица
2

Безвозвратные потери населения России в Первой мировой войне 1914–1918

., тыс. чел. ↓ ↓
Виды
потерь ↓
минимальные

Значения ↓
средние











масимальные
↓

Боевые потери, в том числе:

657,110

728,895

от 775 369 до 1,2 – 1,3 млн

Убитые в бою Умершие от ран при частях Умершие от отравляющих газов Умершие скоропостижно от несчастных случаев Санитарные потери Больные, умершие в госпиталях Раненые, умершие в госпиталях Всего военносанитарные потери Прочие военные потери Пропали без вести Умерли в плену Не вернулись из плена Всего военных потерь Гражданские лица, убитые в бою Итого: Военно-гражданские потери Санитарно-карательные потери Умершие от эпидемий и голода Жертвы террора Эмигранты Итого безвозвратные потери

626,440 17,174 6,300

664,800 18,300 38,599

7,196 430,000 130,000 300,000

7,196 1 128,700 155,700 1 123,000

1 087,110 620,100 200,000 181,900 238,200 1 707,210 317,600

2 007,595 1 320,500 797,300 285,000 238,200 3 328,095 317,600

2 053,700

2 024,810

3 645,695

3 691,800

685,910

801,910

385,910 100,000 200,000 2 710,750

500,710 100,000 200,000 4 447,405

3 374,200

4 377,710

лись в самых широких размерах. Беспощадные меры экономического характера были направлены в первую очередь на женщин, детей и стариков, т.е. наиболее ослабленных войной слоев мирного населения воевавших стран. Фактически меры экономической борьбы распространялись и на нейтральные страны. Многие международно-правовые нормы за время войны не работали. Война резко нарушила то нормальное соотношение государств в условиях длящегося мира, которое было главной основой международного права в начале ХХ столетия. Воевавшие государства как непосредственно заинтересованные в исходе войны не могли быть гарантами международно-правовых норм. В результате во время

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

53

Первой мировой войны проявилось бессилие международно-правовых норм и относящихся к войне международных обычаев и традиций. Многие международно-правовые нормы во время войны не могли быть осуществлены также и потому, что к началу Первой мировой войны военно-инженерная мысль изобрела такие новые средства уничтожения и разрушения, какие при заключении международных соглашений авторы не могли предусмотреть. Участники гаагских конференций не могли учитывать последние достижения в области военной техники. Тем более их не могли предвидеть составители Женевской конвенции. При таких условиях многие положения Женевской конвенции, имеющие своей задачей гарантировать относительную безопасность деятельности организаций Красного Креста и медико-санитарных учреждений, фактически не могли достигать своей цели в условиях Первой мировой войны. Поэтому заключенные ранее конвенции, не рассчитанные на современное состояние военной техники, не могли защитить медико-санитарные учреждения от попадания разрывных снарядов, из орудий огромной дальности боя или от действия бомб, сбрасывавшихся с аэропланов. Разрушительные последствия Первой мировой войны превзошли все известные до этого человечеству пределы, поэтому ранее заключенные соглашения не могли предотвратить массовое уничтожение народов. Участники мирового конфликта сочли вправе не ограничивать себя конвенциями, заключенными за несколько лет до войны, т.к. они не соответствовали современному состоянию вооружений и приемов ведения боевых действий. Кроме огромных боевых и санитарных потерь, участники Первой мировой войны несли потери в виде военнопленных. В данной войне эти потери превысили все допустимые ранее масштабы. Миллионы солдат оказались в плену и содержались в очень тяжелых условиях. Только в лагерях России и Германии находилось 6 млн пленных5. На протяжении XVIII – начала ХХ в. международным правом было достигнуто относительное единство во взглядах на сущность военного плена, а также на правовое и материальное положение военнопленных. Основные принципы законодательной базы положения военнопленных на начало ХХ в. были установлены в эпоху первой французской революция декретом Национального собрания от 4 мая 1792 г. и постановлениями Конвента от 25 мая 1793 г. Эти законодательные акты французского правительства, опиравшиеся на принципы декларации прав человека и гражданина, впервые сформулировали те основные положения о состоянии военного плена, которые впоследствии были восприняты всеми международными конвенциями и внутригосударственными актами о военнопленных. Согласно декрету от 4 мая 1792 г., военнопленные были объявлены состоящими под покровительством французской нации и под особой защитой закона. Всякое насилие по отношению к пленным воспрещено под страхом наказания на основании французских законов. Пищевое довольствие пленных должно соответствовать нормальной пище французских войск и оплачиваться из сумм военного фонда. Военнопленные допускаются ко всякого рода работам и пользуются наравне с

54


III
Мершинсие
начные
чтения

французскими гражданами обычной судебной защитой (ст. 1, 2, 5 и 11 декрета). Согласно правилам Конвента от 25 мая 1793 г., военнопленным должна оказываться правильно поставленная медицинская помощь. Ни один военнопленный не должен быть принужден к службе в войсках республики. По окончании войны военнопленные подлежат обмену и возвращению на родину (ст. 1 – 18, 24 и 26 правил об обмене военнопленных). Следующий шаг в этом направлении был сделан Анри Дюнаном и его коллегами по Международному комитету по оказанию помощи раненым (будущему Международному обществу Красного Креста). Инициатива заключалась в том, чтобы предоставить защиту раненым и санитарному персоналу армий на поле боя. Это положение нашло отражение в первой Женевской конвенции 22 августа 1864 г. об улучшении участи раненых в действующих армиях. В 1906, 1929 гг. эта конвенция пересматривалась. Кроме того, действие договорных положений, касающихся защиты, было распространено на раненых и больных из состава вооруженных сил на море и предусматривалось это в дополнительных статьях 1868 г. (не ратифицированы) Гаагской конвенции о применении начал Женевской конвенции к морской войне (III Гаагская конвенция 1899 г. и X Гаагская конвенция 1907 г.). Еще одна инициатива была предпринята российским императором Александром II. Обеспокоенный тем, что англичане разработали пули с полым сердечником, заполненным горючим составом, а затем разрывные пули, император решил запретить их использование в русской армии, но только в том случае, если к этому запрету присоединятся и другие монархи. С этой целью была созвана конференция, завершившаяся принятием 29 ноября (11 декабря) 1868 г. Санкт-Петербургской декларации, в которой были провозглашены основополагающие принципы права ведения военных действий и содержался запрет использовать взрывчатые снаряды весом менее 400 граммов. Сразу после Франко-прусской войны 1870 – 1871 гг. Всемирный альянс порядка и цивилизации, основанный Дюнаном в Париже, разослал приглашения на международную конференцию, которая должна была пройти в Брюсселе и принять конвенцию о защите военнопленных. Россия предложила расширенный проект по выработке законов и обычаев сухопутной войны. Кабинет министров разослал приглашения для проведения конгресса, который состоялся в Брюсселе летом 1874 г. и принял Международную декларацию о законах и обычаях войны. Таким образом, основные начала французского законодательства о военнопленных были перенесены в область международного права и воспроизведены в статьях Брюссельской декларации 1874 г. Там же появляются нормы, регулирующие не только ведение боевых действий и положение военнопленных в целом, но и их трудовое использование. Поскольку эту декларацию не ратифицировали на первой Международной конференции мира, проходившей в Гааге в 1899 г., текст Брюссельской декларации был обновлен и принял форму II Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 29 июля 1899 г. Конвенция была пересмотрена на второй Международной конференции мира 18 октября 1907 г., которая состоялась в Гааге.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

55

Кроме того, участники конференции приняли несколько других конвенций, касающихся ведения военных действий. Гаагская конвенция 1907 г., ратифицированная всеми великими державами и большинством государств мира, являлась к моменту начала Первой мировой войны позднейшим международно-правовым актом о военнопленных, имевшим для всех воевавших государств обязательное значение. Постановления Гаагской конвенции, регулирующие вопрос о правовом и материальном положении военнопленных, сформулированы в ст. I – XX отдела I Положения о законах и обычаях сухопутной войны. Согласно ст. 1 этого положения, военные законы, права и обязанности применяются не только к армии, но также к ополчению и добровольческим отрядам, если они открыто носят оружие и соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны. По ст. 3 положения вооруженные силы воюющих сторон могут состоять из сражающихся и несражающихся. В случае захвата неприятелем как те, так и другие пользуются правами военнопленных. Постановления конвенции о правах военнопленных заключаются в следующем6: «Военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен. С ними надлежит обращаться человеколюбиво. Все, что принадлежит им лично, за исключением оружия, лошадей и военных бумаг, остается их собственностью (ст. 4). Военнопленные могут быть подвергнуты водворению в городе, крепости, лагере или каком-либо другом месте, с обязательством не удаляться за известные определенные границы; но собственно заключение может быть применено к ним лишь как необходимая мера безопасности и исключительно пока существуют обстоятельства, вызывающие эту меру (ст. 5). Государство может привлекать военнопленных к работам, сообразно с их чином и способностями, за исключением офицеров. Работы эти не должны быть слишком обременительными и не должны иметь никакого отношения к военным действиям. Военнопленным может быть разрешено работать на государственные установления, за счет частных лиц или лично от себя. Работы, производимые для государства, оплачиваются по расчету цен, существующему для чинов местной армии за исполнение тех же работ, а если такого расчета нет, то по ценам, соответственным произведенным работам. Если работы производятся на государственные установления, или за счет частных лиц, то условия их определяются по соглашению с военной властью. Заработок пленных назначается на улучшение их положения, а остаток выдается им при освобождении за вычетом расходов по их содержанию (ст. 6). Содержание военнопленных возлагается на правительство, во власти которого они находятся. Если между воюющими не заключено особого соглашения, то военнопленные пользуются такой же пищей, помещением и одеждой, как войска правительства, взявшего их в плен (ст. 7). Военнопленные подчиняются законам, уставам и распоряжениям, действующим в армии государства, во власти коего они находятся. Всякое неповиновение с их стороны дает право на применение к ним необходимых мер строгости.

56


III
Мершинсие
начные
чтения

Лица, бежавшие из плена и задержанные ранее, чем покинуть территорию, занятую армией, взявшей их в плен, подлежат дисциплинарным взысканиям. Военнопленные, удачно совершившие побег и вновь взятые в плен, не подлежат никакому взысканию за свой прежний побег (ст. 8). Каждый военнопленный обязан, на поставленный ему вопрос, объявить свое настоящее имя и чин, и в случае нарушения этого правила он подвергается ограничению тех преимуществ, которые предоставлены военнопленным его разряда (ст. 9). Военнопленные могут быть освобождаемы на честное слово, если это разрешается законами их страны, и в таком случае обязаны, с ручательством личною своею честью, добросовестно исполнить принятые ими на себя обязательства, как в отношении собственного правительства, так и правительства, взявшего их в плен. В этом случае их собственное правительство обязывается ни требовать, ни принимать от них никаких услуг, противных данному имя слову (ст. 10). Военнопленный не может быть принуждаем к освобождению на честное слово, равно и неприятельское правительство не обязано давать согласие на просьбу пленного об освобождении его на честное слово (ст. 11). Каждый военнопленный, отпущенный на честное слово, и затем вновь взятый в действиях с оружием в руках против того правительства, перед коим он обязался честью, или против союзников последнего, теряет права, предоставленные военнопленным, и может быть предан суду (ст. 12). Лица, сопровождающие армию, но не принадлежащие собственно к ее составу, как-то: газетные корреспонденты и репортеры, маркитанты, поставщики, в том случае, когда будут захвачены неприятелем, и когда последний сочтет полезным задержать их, пользуются правами военнопленных, если только имеют удостоверение от военной власти той армии, которую они сопровождали (ст. 13). С открытия военных действий в каждом из воюющих государств, а также и в нейтральных государствах, в том случае, если они приняли на; свою территорию воюющих, учреждается справочное бюро о военнопленных. Бюро это, имеющее назначением давать ответы на все запросы, касающиеся военнопленных, получает от различных, подлежащих учреждений все сведения относительно водворения и перемещения, освобождения на честное слово, обмена, побегов, поступления в госпиталь, смерти, а равно и другие сведения, требуемые для составления и своевременного исправления именной карточки о каждом военнопленном. Бюро обязано заносить в нее номер, имя и фамилию, возраст, место происхождения, чин, войсковую часть, день и место взятии в плен, водворения, получения ран и смерти, а равно все особые замечания. Именная карточка передается правительству другого воюющего после заключения мира. Справочное бюро обязано равным образом собирать и хранить в одном месте, а также пересылать по принадлежности все вещи, служащие для личного пользования ценности, письма и проч., которые будут найдены на поле битвы или останутся после пленных, освобожденных на честное слово, обмененных, бежавших или умерших в госпиталях и полевых лазаретах (ст. 14).

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

57

Общества для оказания помощи военнопленным, надлежаще учрежденные по законам их страны и имеющие задачей быть посредниками в делах благотворения, а также и их законно уполномоченные агенты, для наиболее успешного выполнения своей человеколюбивой деятельности, будут пользоваться всеми облегчениями со стороны воюющих, в пределах, обусловленных военными требованиями и административными порядками. Уполномоченные этих обществ допускаются для раздачи пособий в места водворения пленных, равно как и на пункты остановок военнопленных, возвращаемых на родину, под условием предъявления именного разрешения, выданного военною властью, и дачи письменного обязательства подчиняться всем ее распоряжениям, касающимся порядка и безопасности (ст. 15). Справочные бюро освобождаются от уплаты весового сбора. Письма, переводы, денежные суммы, равно как и почтовые посылки, адресуемые военнопленным или ими отправляемые, освобождаются от всех почтовых сборов, как в странах отправлений и назначения, так и в промежуточных странах. Пожертвования и вспомоществования вещами, посылаемые для военнопленных, освобождаются от всех таможенных и других сборов, равно как от провозной платы по железным дорогам, состоящим в казенном управлении (ст. 16). Военнопленные офицеры получают оклад, на который имеют право офицеры того же ранга страны, где они задержаны, под условием возмещения такового расхода их правительством (ст. 17). Военнопленным предоставляется полная свобода отправления религиозных обрядов, не исключая и присутствия на церковных, по их обрядам, богослужениях, под единственным условием соблюдения предписанных военною властью мер порядка и безопасности (ст. 18). Духовные завещания военнопленных принимаются на хранение и составляются на тех же основаниях, как и завещания военнослужащих местной армии. Те же правила соблюдаются относительно свидетельств о смерти, равно как и относительно погребения военнопленных, причем принимаются во внимание их чин и звание (ст. 19). По заключении мира отсылка военнопленных на родину должна быть произведена в возможно близкий срок (ст. 20)». Постановления Гаагской конвенции представляются итогом правовой деятельности стран накануне мировой войны по выработке международно-правовых норм о военнопленных. Не случайно, что они до начала войны были признаны всеми государствами, принявшими участие в войне. По вопросу о гражданских пленных Гаагская конвенция не содержит прямых постановлений. Но в отделе II приложения к Гаагской конвенции в ст. 1 о средствах нанесения вреда неприятелю говорится, что воюющим сторонам запрещается «объявлять потерявшими силу, приостановленными или лишенными судебной защиты права и требования подданных противной стороны, а также принуждать подданного противной стороны принимать участие в военных действиях, направленных против их страны, даже в том случае, если они были на его службе до начала войны» (п. ст. 23)7. Это постановление, очевидно, распространяется и на гражданских пленных и гарантирует им защиту их прав и интересов по нормальным законам

58


III
Мершинсие
начные
чтения

того государства, во власти которого они оказались во время войны. Приведенные принципы международного права по вопросу о военнопленных были воспроизведены в некоторых нормативно-правовых актах и правительственных распоряжениях отдельных государств. В этом отношении особый интерес представляют постановления германского права еще до созыва Гаагской конференции, воспринявшего принципы французского революционного законодательства по вопросу о военнопленных. В изданной германским генеральным штабом в 1902 г. книге «Kriegsbrauch im landkriege», заключающей в себе кодификацию относящихся к войне норм и традиций, содержится изложение взгляда германских властей на правовое и материальное положение военнопленных: «Государство считает военнопленных лицами, которые просто исполняли свой долг и повиновались приказаниям свыше, а потому в их пленении видит гарантию безопасности, а не наказание. Исключительной целью военного плена является воспрепятствование дальнейшему участию пленных в войне. Государство, может делать все, что окажется необходимым для удержания за собой пленных, но ничего более. Военнопленные должны быть “совершенно обеспечены от жестокости и унизительного обращения”. Они теряют свою свободу, но не теряют прав. Другими словами, военный плен – не акт милосердия со стороны победителя, это право обезоруженного. Обращение с военнопленными должно быть такое же, как и с собственными военнослужащими, не хуже, но и не лучше. Помещения, в которых военнопленные содержатся, должны быть, по возможности, здоровые, чистые и приличные. Пропитание должно быть достаточное и соответствовать общественному положению военнопленных. Работы, на которые привлекаются военнопленные, не должны непосредственно служить военным операциям против родины пленных. Попытки к побегу отдельных лиц, не связавших себя честным словом, можно рассматривать как проявление вполне естественного стремления к свободе, преступления в них видеть нельзя. Раненым и больным обеспечивается уход и врачебная помощь. Всем военнопленным разрешается переписка с родными. Личная собственность военнопленных неприкосновенна, за исключением оружия, лошадей и бумаг военного содержания»8. Формулируя эти положения о военнопленных, в общем совпадающие с позднейшими постановлениями Гаагской конвенции, Германский Генеральный штаб добавляет к ним следующую характерную оговорку: «Нельзя упускать из вида, что и здесь на первом плане стоят военная необходимость и безопасность государства, а не соображения о неприкосновенности пленных»9. Таким образом, накануне Первой мировой войны теория и практика международного гуманитарного права выработала устоявшийся взгляд на сущность военного плена, правовое и материальное положение военнопленных. 1. Военным пленом признавалось осуществляемое, согласно правилам ведения войны, ограничение свободы оказавшихся во власти воюющего государства, законных участников боевых действий враждебной стороны. Единственной целью военного плена является предотвращение дальнейшего участия плененных во

59

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

враждебных действиях против государства пленения. Согласно гаагским конвенциям, военный плен не должен носить характера наказания, мести или рабства. При добровольном отказе плененного от дальнейшего участия в военных действиях плен может быть заменен освобождением на честное слово. При заключении мира состояние военного плена прекращается, а военнопленные подлежат незамедлительному возвращению на родину. 2. За военнопленным международное гуманитарное право признает достоинство обезоруженного противника, выполнявшего свой долг перед родным государством. Исходя из этого, военнопленные имеют право на человеколюбивое обращение и на содержание, соответствующее их воинскому званию. Они находятся во власти правительства государства пленения, а не во власти частных лиц или учреждений. Они должны быть размещаемы в городах, крепостях, лагерях или других соответствующих местах, причем заключение может быть применяемо к ним лишь в виде временной меры безопасности. Они пользуются пищей, помещением и одеждой наравне с войсками государства пленения. Они могут быть привлекаемы к работам, но эти работы не должны быть слишком обременительны и противоречить чувству долга военнопленных по отношению к родному государству. При работах на государство пленения они имеют право на такое же вознаграждение, какое назначается чинам местной армии. При погребении умерших военнопленных принимаются во внимание их чины и звания. 3. Военнопленные имеют право на общение с родиной, на получение писем, посылок и денежных переводов, а также на беспрепятственное пользование разными видами помощи со стороны обществ, учрежденных по законам их страны. Военнопленные должны быть регистрируемы соответствующим образом. В воюющих странах должны быть образованы специальные справочные бюро, обязанные собирать и выдавать все необходимые справки о военнопленных. Письма, переводы и посылки для военнопленных, а также адресованные им пожертвования освобождаются от всяких сборов и от провозной платы не только в воюющих государствах, но и в промежуточных странах. Образованные для осуществления дела помощи военнопленным общества должны находится на полном обеспечении со стороны государства пленения, причем уполномоченные этих обществ должны быть допускаемы в места водворения военнопленных. Таким образом, к началу мировой войны установился определенный взгляд на сущность военного плена, на права военнопленных и на их положение в государствах пленения. Примечания 1


См.:
История
первой
мировой
войны.
1914
–
1918.
Т.
2.
М.,
1975.
С.
544. 2
См.:
Население
России
в
ХХ
вее:
В
3
т.
Т.
1.
М.,
2000.
С.
79. 3
Там
же.
С.
78. 4
См.:
Народы
России:
Энцил.
М.,
1994.
С.
156. 5
См.:
История
первой
мировой
войны…
С.
544. 6
См.:
Ведение
боевых
действий:
Сб.
Гаасих
онвенций
и
иных
солашений.
М.,
1995.
С.
18
–
21. 7
Там
же.
С.
43. 8
Жданов Н. Рссие
военнопленные
в
мировой
войне
1914
–
1918
.
М.,
1920.
С.
27
–
28. 9
Там
же.
С.
28.

60


III
Мершинсие
начные
чтения

И.Е.Збаров, заместитель начальниа Сарансоо филиала заочноо обчения Нижеородсой аадемии МВД РФ

ОБЛАСТНОЙ ПРИВОЛЖСКИЙ СЪЕЗД КОЛЛЕГИЙПОДЕЛАМВОЕННОПЛЕННЫХИБЕЖЕНЦЕВ* Первая мировая война впервые так резко обозначила проблему военного плена и беженцев. В России размещались огромные массы военнопленных держав четвертного союза. Они располагались в 410 лагерях, разбросанных по всей России. Всего, по данным Центральной коллегии по делам военнопленных и беженцев (далее – Центропленбеж), в России находилось около 2 млн военнопленных1 . Страна столкнулась также с многомиллионной массой беженцев. После выхода России из Первой мировой войны новым властям пришлось решать вопросы, связанные с возвращением на родину иностранных пленных, русских военнопленных из иностранного плена, а также реэвакуаций беженцев в их родные губернии. Все эти вопросы были возложены на созданные по инициативе новых властей коллегии по делам военнопленных и беженцев. Для организации этого процесса по инициативе Пензенской губернской коллегии по делам военнопленных и беженцев возник вопрос «о созыве специфического Областного Съезда, по разработке общего плана транспортирования военнопленных и беженцев»2. На съезд были созваны представители всех поволжских коллегий, но «очевидно по условиям транспорта не могли прибыть представители Самары, Сызрани, Саратова и Астрахани»3. Совещание состоялось 24 декабря 1918 г. в городе Пензе. Сначала рассмотрели вопрос о том, кого считать из прибывших с правом решающего, а кого с правом совещательного голоса, затем решили «считать совещание Областным съездом, хотя бы в отсутствие представителей от Сызрани, Самары и пр.»4, заслушать доклады с мест, рассмотреть вопросы выработки плана перемещения русских военнопленных и беженцев, оказания помощи беженцам на местах. По словам избранного секретарем съезда Ченцова, председателя Пензенской губернской коллегии Пленбежа, «главной причиной к созыву съезда явилась необходимость правильного и согласованного продвижения и размещения военнопленных, тем более, что в этом отношении дело было крайне ненормально»5. Из-за массового движения военнопленных и беженцев, отмечалось на съезде, на местах не выполнялись распоряжения и приказы Центропленбежа. «Были приказы без разрешения центра не производить отправок... Однако... Карсунским уездным комиссаром Симбирской губернии было отправлено вопреки распоряжения Центропленбежа 92 вагона беженцев в количестве 2000 человек, их ж.д. власти задержали на станции Пенза. Простояли они 40 дней. Мы их кормили, это немало стоило, кроме того, держали вагоны в то время когда их недостаточно вообще. Такие явления должны искореняться путем согласованной работы и выполнением централь* Работа выполнена при финансовой поддерже Российсоо манитарноо начноо фонда (РГНФпроет04-01-23004а/В).

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

61

ных распоряжений, а где это злоупотребляется путем устранения лиц от должности с привлечением к ответственности»6. Большие трудности в работе пленбежи стали испытывать с «момента революции в Австро-Германии, когда пленные пошли огромным потоком и неорганизованно»7. Передвижению в сторону Сибири мешал чехословацкий фронт. Беженцы должны были останавливаться в приволжских городах, обеспеченных продовольствием. Не лучшим образом обстояли дела и с передвижением пленных. «В течение почти 10 дней отправили на Сызрань, Самару около 55000 человек. Эти города были забиты и они не стали больше принимать... сумели добиться от военных властей восточного фронта разрешения направлять пленных на Казань. Отправили 25000 человек и Казань отказалась (их) принимать»8. Размещать пленных и беженцев, например, в Пензенской губернии было негде, так как здесь планировали расположение гарнизона красноармейцев. С не менее критичным докладом на съезде выступил заведующий медико-санитарным отделом Пензенской губернской коллегии доктор Ганн: «Пенза уже захлебнулась от инфекции... уплотнение (военнопленных) доведено до крайности, могут заниматься заводы, учебные заведения и проч.»9. Представитель железнодорожного ведомства указывает на «отсутствие общего плана, разработанного Центропленбежем, что отражается на распоряжении железнодорожного ведомства в деле передвижения пленных»10. Все эти трудности были общими и для других городов Поволжья и послужили поводом для созыва областного приволжского съезда коллегий Пленбежа в Пензе, который продолжал свою работу до 25 декабря 1918 г. Рассматривались вопросы о беженцах и изыскания средств на местах для оказания им помощи. О состоянии дел по работе с беженцами выступил представитель Пензенской губернской коллегии Пленбежа, заведующий беженским отделом Гаврилов, который довел до делегатов съезда общий порядок отправки беженцев на родину. Порядок заключался в следующем: «составлялись списки желающих ехать на родину, эти списки посылались на утверждение Центральной Коллегии, Центральная Коллегия давала по очереди наряды на отправку»11. В связи с тем, что граница в декабре 1918 г. была «закрыта» из-за наплыва большого потока военнопленных и беженцев, губернским коллегиям были переданы полномочия по утверждению составленных списков беженцев и «они сами уже должны были составлять наряды на отправку по указаниям Центра»12. Пленбежам приходилось заниматься и регистрацией случайно проезжающих беженцев. В этом же докладе отмечалось об участившихся случаях самовольного выезда беженцев. «По Пензенской губернии к 15 июля сего года числилось 32662 беженца. Из них уехало с разрешения Центра 3236 чел. И без ведома Коллегии 1315 чел... Едут главным образом состоятельные беженцы. Остается лишь беднота, которая не может выехать без помощи Коллегии»13. Массовый выезд беженцев, в том числе самовольный, был непосредственно связан и с отношением к беженцам местного населения. «Отношение населения к беженцам вообще недружелюбное. Были случаи угроз выселения (их) из квартир»14. То есть беженским отделам пленбежей приходилось принимать меры к урегулированию отно-

62


III
Мершинсие
начные
чтения

шений с населением. «Не хватало» и продовольствия. Предлагалось изыскивать для этого средства и «реэвакуировать... в первую очередь беженцев, живущих в уездах, где продовольственный вопрос стоит наиболее остро»15. Специальных средств, необходимых для решения всех этих проблем, не было ни в Центропленбеже, ни на местах, поэтому «помощь, оказываемая отделом социального обеспечения нетрудоспособным беженцам, не достигает цели»16. «Кроме того, ввиду очищения оккупированных местностей и присоединения их к Советской России, необходимо разработать и провести в жизнь целый ряд мер по устройству беженцев по прибытии их на родину»17. В качестве практических мер помощи беженцам делегаты съезда рекомендовали: «Срочно ходатайствовать перед Центром об отпуске специальных средств. Помощь должна оказываться беженцам как денежная, так и натурой. Органами, распределяющими средства помощи, должны быть беженские Комитеты бедноты, организовывать которые – ближайшая задача местных Коллегий». Указывалось на необходимость вести агитацию среди беженцев, организовывать среди остающихся на местах настоящего жительства сельскохозяйственные коммуны18. В результате трехдневной работы съезд принял следующую резолюцию: «1. В связи с очищением нашими Советсткими войсками целого ряда оккупированных мест и присоединения этих мест к Советстской России, перед Центральными учреждениями, ведающими делом реэвакуации беженцев, возникает новая задача об устройстве беженской бедноты по ея возвращении на родину. Ввиду чего областной съезд находит нужным возбудить перед Центром вопрос о принятии необходимых подготовительных мер к созданию соответствующих условий к моменту прибытия беженцев и устройству их на новых местах. 2. ...Предложить губколлегиям разработать подробный план реэвакуации беженцев из уездов и Губгородов, представить таковой на утверждение Центра и строго придерживаться утвержденного Центром плана, не допускать... самовольного и неорганизованного передвижения беженцев ни одиночным, ни групповым порядком без указания на то высших инстанций. 3. ...Принимая во внимание исключительно тяжелое и безвыходное положение беженской бедноты, (съезд) считает в высшей степени необходимым оказывать крайне нуждающимся и нетрудоспособным беженцам помощь продовольствием, помещением, топливом, а в случаях крайней необходимости одеждой и обувью»19. Для выполнения указанной резолюции съезд предложил губернским коллегиям разработать точные подробные сметы расходов на оказание помощи беженцам и направить эти сметы в Центропленбеж. По вопросу изыскания средств на местах съезд принял еще одну резолюцию: «Ввиду того, что попечения о возвращающихся наших русских пленных требует траты огромных средств, Областной съезд постановил: Предложить губернским коллегиям принять всевозможные меры к сбору на местах денежных и материальных средств на удовлетворение нужд наших пленных и беженцев, для какой цели обращаться с призывом к трудящимся массам об отчислении в пользу пленных и беженцев однодневного заработка, устраивать вечера, спектакли и “дни пленных”,

63

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

производить сборы пожертвований в особенности в деревнях и селах натурой»20 . Таким образом, деятельность коллегий по делам военнопленных и беженцев считалась делом государственной важности. Несмотря на все трудности, связанные со становлением советской власти и последствиями Первой мировой войны, поволжскими коллегиями принимались активные меры по обустройству жизни военнопленных и беженцев, обеспечению их жильем и продовольствием, трудоустройством на работу, а также созданием условий для отправки на родину иностранных военнопленных. Примечания 1


См.:
Ниманов И.Б.
Содержание
и
использование
военнопленных
в
России
в
оды
первой
мировой войны
(авст
1914
–
февраль
1917
.)
//
История
в
льтре,
льтра
в
истории.
Саранс,
2001.
С.
189. 2
ГАУО,
ф.
Р-1166,
оп.
1,
д.
7,
л.
31. 3
Там
же,
л.
27. 4
Там
же. 5
Там
же. 6
Там
же,
л.
28. 7
Там
же. 8
Там
же. 9
Там
же,
л.
29. 10
Там
же,
л.
32. 11
Там
же. 12
Там
же,
л.
22. 13
Там
же. 14
Там
же. 15
Там
же. 16
Там
же. 17
Там
же. 18
Там
же,
л.
23. 19
Там
же. 20
Там
же.

Е.М.Кечай ина, андидат историчесих на, преподаватель Сарансоо ооперативноо инститта

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬОРГАНОВМИЛИЦИИМОРДОВИИ ВНАЧАЛЬНЫЙПЕРИОДВЕЛИКОЙОТЕЧЕСТВЕННОЙВОЙНЫ 22 июня 1941 г., нарушив договор о ненападении, немецкие войска вероломно вторглись на советскую территорию. Началась Великая Отечественная война советского народа против фашистской Германии. 23 июня 1941 г. был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об объявлении в отдельных местностях военного положения», на основании которого особый режим управления вводился в пограничных республиках и некоторых областях СССР.

64


III
Мершинсие
начные
чтения

Мордовская республика не относилась к их числу, однако тяготы войны были не менее ощутимы в силу того, что МАССР в первый период войны считалась прифронтовой территорией и до середины 1943 г. входила в состав Московского военного округа наряду с Горьковской, Ивановской, Калининской, Московской, Рязанской, Тульской, Ярославской областями, а также Марийской, Чувашской АССР1. 29 июня 1941 г. была принята совместная директива ЦК ВКП(б) и СНК СССР, которая ставила перед советским народом в качестве основных задач превращение страны в единый боевой лагерь, всемерное укрепление рядов Красной армии, перестройку работы тыла, перевод народного хозяйства Союза на военные рельсы2. Определяющим для всей жизни страны стал лозунг – «Все для фронта, все для победы». В осуществлении этих мер значительная роль отводилась органам правопорядка и милиции. На военный период им предписывалось «организовать охрану заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи, организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла: дезертирами, паникерами, распространителями ложных слухов, уничтожить шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов... Все должны знать, что враг коварен, хитер, опытен... учитывать это в своей работе и не поддаваться провокации»3. Таким образом, органы милиции в сложившейся ситуации должны были обеспечивать общественную безопасность и правопорядок в любой конкретной обстановке, принимать непосредственное участие в мобилизации сил и средств каждого региона для нужд обороны страны. Перестраивая деятельность органов милиции на военный лад, пришлось преодолеть ряд серьезных трудностей: коренным образом менялись условия работы, возрос ее объем. Война породила ряд опасных преступлений, которые в мирное время не совершались: распространение ложных и провокационных слухов, вызывающих панику среди населения, нарушение правил светомаскировки народнохозяйственных объектов и жилого сектора, большую миграцию населения из регионов, где разворачивались военные действия, в глубокий тыл страны. Это обусловило изменения в трудовом режиме органов правопорядка, повысило требования к личному составу. Только 8 мая 1942 г. НКВД СССР издал директиву об установлении в органах внутренних дел и милиции 12-часового рабочего дня. Фактически же сотрудники милиции перешли к ненормированному графику с первых дней войны, работая столько, сколько требовала обстановка и условия службы4. Так, 23 июня 1941 г. Нарком внутренних дел Мордовии издал приказ об изменении распорядка рабочего дня всех сотрудников НКВД на период военного времени: сотрудники милиции должны были работать с 8 часов утра до часу ночи5. Было принято решение о переводе наружной службы с трех смен на две, по 12 часов каждая. В этот период отменялись отпуска, принимались меры по пополнению бригад содействия милиции, организации групп содействия истребительным батальонам и групп охраны общественного порядка. Одним из направлений деятельности милиции в начальный период войны стало обеспечение государственной безопасности страны. Это нашло отражение в

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

65

борьбе с антисоветскими высказываниями, распространителями «пораженческих» настроений, дезорганизаторами тыла. Среди граждан имелось немалое количество лиц, недовольных советской властью. Однако в ходе массовых репрессий 30-х гг. подавляющее большинство лиц, настроенных оппозиционно к сталинскому режиму, было физически уничтожено и морально сломлено. Благодаря исключительной крепости тыла в СССР в результате принятых мер по превращению страны в боевой лагерь не потребовалось издания для борьбы со шпионами и диверсантами дополнительных законов. Против контрреволюционных преступников в условиях военного времени достаточным было наличие статей Положения о преступлениях государственных с изменениями от 8 июня 1934 г. 6 июля 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». Основываясь на его положения, милиция повела решительную борьбу с «паникерами», провокаторами, «болтунами» и другими дезорганизаторами тыла, а также с нарушителями общественного порядка. Однако в случае, когда распространявшиеся виновным лицом слухи, возбуждающие тревогу среди населения, были наполнены антисоветским содержанием, то они квалифицировались под статью 58-10 УК РСФСР об антисоветской агитации. Это предусматривало «высшую меру социалистической защиты – расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и лишением гражданства союзной республики, тем самым гражданства Союза ССР»6. Конечно, наибольшее количество неправосудных приговоров было вынесено именно по делам о контрреволюционных преступлениях, как то: антисоветская пропаганда и агитация. Причины этого можно в какой-то степени объяснить, но не оправдать тем, что обвинение по таким делам часто обосновывалось на фактах, существующих в действительности. Они оценивались тогда в соответствии с законом и общественным мнением как преступные антигосударственные проявления вне зависимости от близости линии фронта. Мордовию в начальный период боевых действий не обошла волна контрреволюционных преступлений. Их особенностью стало преобладание антисоветских высказываний в адрес проводимой обязательной мобилизации на фронт, а также личные комментарии газетному материалу о военных операциях. Очевидно, что распространение панических слухов об отступлении или разгроме наших войск наносило серьезнейший вред государственной безопасности. Однако часто к пропаганде относили просто критику тех или иных действий правительства и военачальников. Остальное домысливалось воображением следователя, и по традиции любые действия или слова истолковывались как контрреволюционные. Так, в колхозе «14 год Октября» Темниковского района колхозник Майоров во время прочтения речи И.В. Сталина в тех местах, где говорилось об успехах Красной армии, на мордовском языке бросил реплику: «Этому не верьте, газеты ведь врут. Гитлер пройдет, он имеет большую силу и военную мощь»7. В колхозе «12 лет

66


III
Мершинсие
начные
чтения

Октября» Старошайговского района Н. Спирин распространял слухи, что «Гитлер наступает здорово, так, что (наши) не успевают удирать»8. Обиженные советской властью раскулаченные граждане нередко негативно высказывались по поводу мобилизации. А. Гришнев из колхоза «Большевик» Кадошкинского района при вручении ему повестки сказал: «За что я пойду на войну? Я ведь не голосовал за советскую власть». Но были и прямые угрозы, которые на фронте могли найти свое применение и обратиться против советского государства, как то: «если возьмут в армию, то я буду там только ломать и портить советские машины»9. Война предъявила свои требования к сотрудникам НКВД и милиции. В целях укрепления служебной дисциплины, пресечения трусости, безделья, малодушия был издан приказ Наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии от 6 сентября 1941 г., который предусматривал «работников НКВД и милиции, проявивших трусость, подающихся панике и покидающих свои служебные посты, арестовывать и предавать суду Военного трибунала»10. Мера достаточно суровая, но этим демонстрировала пример непоколебимости, отсутствия предвзятости в борьбе с этим видом преступления. В сложившейся ситуации пристальное внимание отводилось эвакуированным и беженцам из зоны оккупации, которые в большей степени сеяли панические настроения среди местного населения. 27 июня 1941 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О порядке вывоза и размещения людских контингентов». На его основании началась эвакуации в восточные регионы страны материальных ценностей: оборудования заводов, предприятий, а также людских ресурсов из прифронтовой полосы11. 5 июля 1941 г. СНК СССР принимает постановление «О порядке эвакуации населения в военное время», которое позволило приостановить стихийный поток беженцев и обеспечить организованную эвакуацию, пресечь проникновение подозрительных и вражеских элементов в тыл страны12. Осенью того же года при Совете по эвакуации было создано специальное Управление по эвакуации населения, преобразованное в январе 1942 г. в отдел СНК РСФСР по хозяйственному устройству эвакуированного населения13. Указанные постановления имели важное значение для Мордовской республики, так как расположенные ближе к фронту автономные республики и области Поволжья – Горьковская, Куйбышевская, Саратовская, а также Татарская, Марийская и Чувашская и Мордовская АССР – первыми приняли эшелоны с эвакуированными людьми и оборудованием. При СНК МАССР было организовано Переселенческое управление, которое вело учет всех эвакуированных граждан. На местах создавались комиссии при городских и районных исполкомах советов депутатов трудящихся по приему и устройству советских граждан, эвакуированных их западных областей страны, но они не могли самостоятельно справиться с поставленной задачей. Поэтому 8 июля 1941 г. от руководства НКВД МАССР начальникам районных отделений НКВД были

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

67

даны указания по оперативному обслуживанию эвакуированных: «...взять всех эвакуированных, прибывших с эшелонами, так и отдельных граждан на списочный учет через районные советы депутатов трудящихся, со всеми установочными данными, с указанием пункта размещения; организовать оперативно-агентурное обслуживание эвакуированных так, чтобы не было свободного перемещения в другие районы»14. Таким образом, эти меры не только облегчили работу местных органов, но и позволили в дальнейшем восстановить утерянные в ходе перемещения связи со своими родственниками и близкими, удостоверить личность, а также предупредить проникновение и свободное перемещение опасных и преступных элементов в тыл. Общеизвестно, что в целях осуществления эффективных оборонительных действий очень важно обеспечить бесперебойное функционирование промышленных предприятий, а особенно те из них, которые производят военную продукцию. С началом войны таким предприятиям в первую очередь угрожала опасность быть уничтоженными с воздуха или в результате диверсионных актов. В связи с этим ГКО СССР в первый период Великой Отечественной войны принимает ряд постановлений, имевших важное значение в укреплении обороноспособности страны, таких как «Об организации военизированной охраны НКВД на взрывоопасных заводах» от 24 июня 1941 г., «Об охране важнейших промышленных предприятий» от 8 июля 1941 г., «О мероприятиях по охране железных дорог» от 14 декабря 1941 г., «Об охране военного имущества Красной Армии» от 3 марта 1942 г. и «Об усилении охраны объектов Наркомата Электростанций» от 5 июля 1943 г.15 С принятием этих законодательных актов на органы НКВД и милиции всех регионов страны, в том числе Мордовии, легли дополнительные обязанности. Они должны были тщательно проводить проверку состояния охраны предприятий, повысить бдительность, задерживать подозрительных лиц, появлявшихся вблизи охраняемых объектов. На органы милиции была возложена функция определения количества постов военизированной, вахтерской охраны на каждом предприятии и объекте, организации пропускной системы, проверки стрелков и сторожей16. Не всегда ситуация с охраной предприятий в Мордовии была на должном уровне. На заседаниях областного комитета ВКП(б) в 1941 – 1943 гг. не раз ставился вопрос об усилении охраны государственной и общественной собственности. Приведение в исполнение постановления на местах было поручено партийным органам и органам НКВД. В первые полгода войны были созданы совместные комиссии и проведены проверки ряда крупных промышленных объектов, в ходе которых выявлялись весьма грубые и существенные нарушения не только в организации охраны, но и хранении делопроизводства, важных и секретных материалов. Однако сотрудникам милиции самостоятельно не удавалось справиться с таким объемом работы и прежде всего в силу неукомплектованности личного состава. На помощь войскам НКВД и милиции по охране городов и населенных пунктов, заводов, железнодорожных путей и сооружений, телеграфных и телефонных линий

68


III
Мершинсие
начные
чтения

ЦК ВЛКСМ, в свою очередь, специальным постановлением обязал районные, городские, областные комитеты создавать комсомольско-молодежные отряды. Они частично восполнили ряды ушедших на фронт бригадмильцев, групп по охране общественного порядка. Только в сентябре 1941 г. постановлением бюро Саранского городского комитета ВКП(б) было выделено в помощь органам милиции г. Саранска «из народных ополченцев 143 чел. и из комсомольцев города 117 чел. в целях усиления охраны предприятий и общественного порядка в городе»17. Таким образом, охрана народно-хозяйственных объектов на территории Мордовии стала одним из направлений в деятельности милиции в начальный период войны и имела положительные результаты при тесном взаимодействии общественных и партийных организаций с органами правопорядка. Незадолго до начала Великой Отечественной войны, в октябре 1940 г., на органы НКВД была возложена обязанность осуществления местной противовоздушной обороны (МПВО)18. Задача органов милиции в системе МПВО состояла в том, чтобы обеспечить четкое и бесперебойное функционирование всех ее звеньев, особенно групп защиты домов и участков. Милиция осуществляла общий надзор за строгим соблюдением населением, руководителями предприятий, учреждений и домоуправлений всех правил противовоздушной обороны. Помимо этого в функции органов милиции входили обучение граждан способам защиты от воздушных и химических средств нападения; маскирование населенных пунктов и объектов народного хозяйства; контроль за строительством убежищ, укрытий и других защитных сооружений, поддержание общественного порядка при налетах19. Несмотря на массовый характер проводимых мероприятий в деле всеобуча и подготовке населения к МПВО, последнее на территории Мордовии не имело весомого значения. Это связано с тем, что в республике преобладало сельское население и всего насчитывалось 5 городов, из них только г. Саранск и г. Рузаевка считались городами республиканского подчинения, материальное и социокультурное состояние было в таком состоянии, что не у всякого жителя республики в избе имелась керосиновая лампа. Поэтому проблемы светомаскировки в сельских местных администрациях остро не стояли20. Иная ситуация наблюдалась в столице МАССР и крупном железнодорожном узле г. Рузаевка, где был сосредоточен основной процент всего промышленного производства республики. Здесь органы милиции проводили работу по обеспечению режима затемнения путем разъяснительных бесед и проверок предприятий. При этом нарушение этих правил влекло за собой ответственность в административном порядке, однако злостность нарушения и возможные тяжкие последствия превращали это административное нарушение в уголовное преступление. Таким образом, соблюдение правил местной противовоздушной обороны на территории Мордовии имело определенное значение на крупных народно-хозяйственных объектах и железнодорожных линиях.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

69

На территории Мордовской республики проходило 6 дистанций Куйбышевской, Ленинской (Московско – Рязанской) и Казанской железной дороги, общей протяженностью 532 км. Основной поток железнодорожных составов по территории республики пролегал через узловую станцию Рузаевка, которая уже в то время была одной из крупных в стране и относилась к Куйбышевской железной дороге. Это была одна из крупнейших в Советском Союзе как по протяженности, так и техническому оснащению железная дорога, обслуживающая народное хозяйство Башкирской, Мордовской АССР, Пензенской, Куйбышевской (а потом и Ульяновской) областей, частично Татарской АССР, Челябинской и Оренбургской областей. Во время Великой Отечественной войны ее значение намного увеличилось в связи с тем, что области и республики Поволжья стали крупным центром индустрии. Возросла и ее роль как важнейшей артерии, связывающей Урало-Сибирь и Среднюю Азию с фронтом. Благодаря этому Куйбышевская магистраль превратилась, с одной стороны, в большую погрузочную площадку, а с другой – в крупнейший транзитный узел. В течение июля 1941 г. объем эвакуированных грузов на Урал увеличился с 3 679 до 9 515 вагонов21. Анализ 12 правовых актов, регулирующих транспортные отношения во время Великой Отечественной войны, таких как постановление ГКО СССР «Об ответственности железнодорожных служащих за сохранность перевозимых грузов» от 2 июля 1942 г., «О правах и обязанностях органов военных сообщений Красной Армии на железнодорожном транспорте» от 28 марта 1943 г., а также Указ Президиума Верховного Совета СССР «О введении военного положения на всех железных дорогах» от 18 апреля 1943 г., показал, что три из них – «Об организации ПВО железнодорожных узлов, мостов» от 22 июля 1941 г., «О мероприятиях по охране железных дорог» от 14 декабря 1941 г., «Об организации местной ПВО на железнодорожном транспорте» от 15 сентября 1943 г., были направлены на обеспечение охраны железнодорожного транспорта22. В соответствии с вышеуказанными нормативно-правовыми актами на правоохранительные органы легли дополнительные функции: охрана военных и народнохозяйственных грузов; сопровождение эшелонов с оборудованием и людьми; поддержание общественного порядка на вокзалах. Железнодорожной милиции необходимо было усилить пропускной режим в общественных местах в целях обеспечения должного порядка и безопасности. Данное положение нашло юридическое оформление в Постановлении ГКО от 28 марта 1942 г. «Об ограничении передвижения граждан по железной дорогам и водным путям сообщения на военное время»23. Органы НКВД и милиции были обязаны организовать пункты-заслоны, контрольно-пропускные пункты для проверки документов всех граждан в целях обеспечения бесперебойной работы транспорта, обнаружения беженцев и пресечения проникновения вражеских и уголовных элементов к важным народно-хозяйственным объектам на железнодорожных узлах. Устанавливался оперативный контакт между территориальными отделениями и транспортными органами НКВД. К розыскной работе привлекались сотрудни-

70


III
Мершинсие
начные
чтения

ки милиции. Усиление наружной постовой службы и контрольно-пропускной системы способствовало повышению эффективности раскрытия и предупреждения правонарушений. Так, Ленинским отделением железнодорожной милиции станции Рузаевка совместно с оперативными работниками милиции было раскрыто дело о хищении продуктов питания и злоупотребления руководством и работников столовой № 1 и 20РСидепо24. Говоря о военном периоде в целом, необходимо отметить, что на органы милиции были возложены дополнительные функции: социальная и надзорная. Это нашло отражение в сфере трудовых взаимоотношений. Анализ нормативно-правовых актов дает основание сделать вывод о том, что во время Великой Отечественной войны происходит ограничение ряда прав и свобод граждан в интересах ведения советским государством войны, тем самым происходит расширение полномочий правоохранительных органов, призванных обеспечить трудовую дисциплину. Тяжелое положение в стране сложилось в первые годы войны, и именно на этот период приходится основная масса законов, регулирующих трудовые отношения: постановления ГКО СССР «О мобилизации на период военного времени трудоспособного населения для работ на производстве и строительстве» от 13 февраля 1942 г., «О порядке мобилизации на сельхозработы трудоспособного населения городов и сельских местностей» от 13 апреля 1942 г., «О порядке привлечения граждан к трудовой повинности в военного время» от 10 августа 1942 г. При этом трудовые правоотношения приобрели черты трудовой повинности с отчетливым оттенком экстенсификации труда: был увеличен рабочий день, отменены отпуска, вводились общественные работы25. Война круто изменила условия труда, а вместе с этим всю жизнь на селе. Это время оказалось особенно трудным для сельского хозяйства и крестьянства Мордовии, поэтому принятие этих постановлений имело самое непосредственное отношение к народному хозяйству республики. В пору уборки урожая, когда каждый день и человек имели большую ценность, на полевые работы привлекались все жители края, в том числе «стражи» порядка. Сотрудники районных отделений милиции вместе с руководством колхозов, совхозов мобилизовывали трудоспособное население на сельскохозяйственные работы, следили за техническим состоянием машин, агрегатов, мостов, дорог, подъездных путей к зернохранилищу, ускоряли подготовку посевных кампаний и заботились о сохранности снегозагородительных приспособлений, а также непосредственно трудились на полях республики26. Однако помимо сезонных полевых работ трудящиеся Мордовии мобилизовывались за пределы республики. Местным партийным и советским органам было поручено в кротчайшие сроки предоставить на работы людей и тягловый скот, но не всегда это проходило без контроля силовых ведомств. По данным бюро учета и распределения рабочей силы при СНК МАССР, было мобилизовано за пределы республики в 1943 г. 31,9 тыс. чел., 1944 г. – 27,7; 1945 г. – 23,2 тыс. чел. Мобилизо-

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

71

ванная рабочая сила направлялась в первую очередь на предприятия и стройки тяжелой и военной промышленности27. Однако самой крупной кампанией по мобилизации населения на трудовую повинность стало строительство Волжско-Сурского оборонительного рубежа. 13 октября 1941 г. ГКО СССР принял постановление о создании государственных оборонительных рубежей, имеющих стратегическое значение. Рубеж должен был стать мощным укрепленным тылом для левого крыла огромного фронта битвы за Москву. 23 ноября 1941 г. СНК и бюро областного комитета ВКП(б) МАССР приняли совместное постановление о строительстве специальных укреплений, проходящих по территории Мордовии и соседней области28. Значительная часть границы республики в юго-восточной части проходит вдоль русла р. Сура. Этот естественный рубеж и был взят за основу оборонительной линии, общая протяженность которой составила 80 км. До недавнего времени успехи в деле организации и слаженных действий в строительстве оборонительных укреплений относили только на счет руководства республиканского и местного уровней. Однако сегодня с уверенностью можно сказать, что это была заслуга не только органов управления. При мобилизации населения на трудоповинности местные власти не всегда встречали энтузиазм со стороны тружеников, во избежание всякого рода конфликтных ситуаций мобилизация была возложена на правоохранительные органы, в частности, милицию. На сотрудников милиции возлагалась надзорная функция: им предстояло выявлять саботажников, пресекать дезертирство и возвращать на работу бежавших, а также решать вопросы по бесперебойному обеспечению строителей всем необходимым. Общими усилиями строительство военного оборонительного рубежа было завершено в начале января 1942 г., а 15 января того же года военные рапортовали об окончании работ первой очереди. Сурская линия получила новое официальное название «Тыловой оборонительный рубеж № 30». Подведем итог. Деятельность высших органов государственной власти по организации обороны в целях обеспечения безопасности страны была в основном сосредоточена на решении следующих вопросов: организация охраны и обороны войскового тыла, военизация транспортной системы, изменение трудового режима населения в соответствии с требованиями военного времени. Решение вышеперечисленных вопросов сопровождалось ограничением прав и свобод граждан, усилением юридической ответственности за совершение общественно опасных деяний, установлением новых, вытекающих из потребностей оборонительной войны, видов обязанностей для населения. При усилении репрессивного аспекта уголовного законодательства расширяются полномочия правоохранительных органов, органы милиции начинают выполнять дополнительные функции, что позволило обеспечить единство фронта и тыла и направить все усилия на разгром фашистской Германии.

72


III
Мершинсие
начные
чтения

Примечания 1


См.:
Велиая
Отечественная
война.
1941
–
1945
.:
Энцил.
М.,
1985.
С.
469. 2
См.:
Бычов В.Ф.
Заона
и
поряда
верный
щит.
Саранс,
1982.
С.
112. 3
См.:
КПСС
о
воорженных
силах
Советсоо
Союза:
Сб.
доментов.
1917
–
1958.
М.,
1958.
С. 354. 4
См.:
Млаев Р.С., Силяин А.Т.
История
советсой
милиции:
Хронолоичесий
справочни. Л.,
1976.
С.
41. 5
См.:
Жизнь
ради
жизни.
Саранс,
1997.
С.
101. 6
См.:
Память.
Жертвы
политичесих
репрессий.
Саранс,
1999.
С.
859. 7
Ковшова В.
«А
ода
нжно
бдет
–
я
встан
рядом
со
своим
сыном...»
//
Этих
дней
не
смолнет слава...:
Очери,
статьи,
фотодоменты,
воспоминания
о
Велиой
Отечественной
войне.
Саранс, 2001.
С. 281. 8
Мордовия
в
1941
–
1945
.:
Сб.
доментов.
Саранс,
1995. 9
Правда.
1941.
19
от. 10
Мордовия
в
1941
–
1945
. 11
Архив
МВД
РМ,
ф.
2,
oп.
1,
д.
10,
л.
16. 12
См.:
Бирюова С.Б.
Проблемы
эваации
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
На
материалах респбли
Мордовия,
Чвашия,
Марий
Эл:
Автореф.
дис.
...
анд.
ист.
на.
Саранс,
1986.
С. 2. 13
ОДНИ
РМ,
ф.
268,
oп.
3,
д.
237,
л.
103. 14
Архив
МВД
РМ,
ф.
228,
oп.
1,
д.
5,
л.
66. 15
См.:
Кчма Ю.Н.
Уаз.
раб.
С.
84
–
86. 16
Там
же.
С.
124. 17
Мордовия
1941
–
1945. 18
См.:
Млаев Р.С., Силяин А.Т.
Уаз.
раб.
С.
39. 19
Грить А.Е. Уаз.
раб.
С.
116. 20
См.:
Административно-территориальное
деление
Мордовсой
АССР.
Саранс,
1940.
С.
9. 21
См.:
Ермаов А.И. Трдовой
подви
железнодорожниов
Кйбышевсой
маистрали
в
оды
Велиой
Отечественной
войны
//
Из
истории
формирования
и
развития
рабочео
ласса
Мордовия. Саранс,
1977.
С.
57. 22
См.:
Корсаов И.М., Крин А.И. К
вопрос
об
частии
трдящихся
Мордовии
в
Велиой Отечественной
войне
//
Записи
НИИЯЛИЭ
при
Совете
Министров
МАССР.
Саранс,
1949.
Вып. 11. С. 23. 23
См.:
Кчма Ю.Н.
Уаз.
раб.
С.
128
–
131. 24
Архив
МВДРМ,
ф.
2,
oп.
1,
д.
5,
л.
66. 25
См.:
Кчма Ю.Н.
Уаз.
раб.
С.
126
–
127. 26
Архив
МВД
РМ,
ф.
1,
оп.
1. 27
См.:
Сороин А.В.
К
вопрос
деятельности
местных
советов
Мордовии
в
оды
Велиой
Отечественной
войны
//
Исследования
по
истории
Мордовсой
АССР.
Саранс,
1972.
Вып.
43.
С. 89
–
90. 28
См.:
Бааев Е., Кирдин А., Сластхин Н.
Срсий
рбеж
//
Подви
народный.
Саранс,
1995. С. 93.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

73 Т.И.Ш шина,

андидат
педаоичесих
на,
доцент
афедры
педаоии
МГПИ
им.
М.Е.
Евсевьева

УЧИТЕЛЬСТВО МОРДОВИИ ВГОДЫВЕЛИКОЙОТЕЧЕСТВЕННОЙВОЙНЫ(1941–1945) Важнейшей составляющей системы образования является учительство, специфический тип деятельности которого заключается в подготовке подрастающих поколений к жизни на основе приобщения их к ценностям человеческой культуры. В течение всей войны обеспечение образовательных учреждений педагогическими кадрами представляло собой сложный комплекс проблем государственного значения. Призыв учителей в армию, уход значительной их части в партизанские отряды наряду с массовой эвакуацией и сменой работы привели к резкому сокращению педагогических кадров как в целом по стране, так и в отдельных ее районах. 2 июля 1941 г. было опубликовано обращение Наркомпроса Российской Федерации и центральных комитетов профсоюзов работников начальной и средней школы, высшей школы и научных учреждений, политико-просветительных учреждений, детских садов и детских домов1. Обращение требовало проявить максимум твердости, организованности и дисциплинированности с тем, чтобы самоотверженным трудом помочь фронту. На учительство возлагались особые задачи в деле ведения активной общественной, политико-просветительной работы среди учащихся, их родителей и всего населения, в частности в области разъяснения основ противовоздушной, противохимической и санитарной обороны, организации массовой сдачи школьниками зачетов по нормативам ПВХО, ГСО, БГТО. С первых дней войны большое количество учителей Мордовии ушли на фронт, в том числе и добровольцами. От них поступили десятки писем, устных заявлений. Так, 22 июня 1941 г. учительница химии неполной средней школы № 40 г. Рузаевки Адмакина указала в заявлении: «Я иду добровольно защищать нашу Родину»2. В Мордовский областной комитет Красного Креста обращались женщины и девушки с просьбой о добровольном зачислении их в санитарные дружины и отправке на фронт. Одной из первых пришла педагог В.И. Мелентьева: «Работая педагогом в Казахской ССР, я приехала использовать летний отдых в Саранске. Я глубоко взволнована неслыханным бандитским налетом кровожадной гитлеровской шайки разбойников на нашу страну. Провожая родного брата на фронт, я не могу больше находиться в отпуске, прошу зачислить меня в санитарную дружину и отправить на фронт. Готова выполнять любую трудную работу»3. Многие учителя раньше срока возвращались из отпуска с заявлением о готовности выполнять ради победы какую угодно работу. Вот одно из таких заявлений от преподавателя школы № 1 Саранска: «Я не могу больше быть и дня в отпуску, когда мое Отечество, мой любимый народ в опасности. По состоянию здоровья быть в рядах действующей армии я не могу. Прошу горком ВКП(б) использовать [меня] до занятий в школах на любой работе. Крепить оборону страны – моя священная обя-

74


III
Мершинсие
начные
чтения

занность. Мысин»4. Старшая пионервожатая и инструктор физкультуры школы № 14 Саранска Е.П. Кокурина написала: «Желая защищать свою доблестную Родину от империалистических хищников и в любую минуту идти на фронт, прошу зачислить меня в санитарную дружину»5. Учителя школ Инсарского района обратились к райвоенкомату и РК ВКП(б) с просьбой «организовать в Инсаре курсы медицинских сестер, чтобы в любую минуту выступить на защиту своих границ…»6. В первые месяцы войны в республике развернулась активная подготовка к началу нового учебного года с тем, чтобы никто из детей школьного возраста не оказался вне сферы педагогического влияния. Подчеркнем, что и все последующие военные годы силами учительства республики проводилась огромная работа по возвращению детей к систематическим занятиям, привлечению их к труду в подсобных хозяйствах, на колхозно-совхозных полях и фермах. В годы войны произошли существенные изменения в кадровом составе учительского корпуса страны, в нем весьма заметно возрос удельный вес женщин: с 58 % на 1 января 1940 г. до 70 % на 1 октября 1945 г.7 Е.Д. Яскина, приехавшая в августе 1939 г. после окончания Мордовского рабфака в с. Мордовский Пимбур Ширингушского района работать преподавателем математики в 5 – 7-х классах, вспоминала: «Школа размещалась в четырех приспособленных помещениях, в которых было темно и неуютно. Коллектив учителей состоял из 13 мужчин. По словам старожилов, до меня в школе женщин-учительниц не было… Коллектив учителей к началу 1941/42 учебного года резко обновился… В феврале 1942 года вызвали в военкомат директора школы А.П. Богдашкина. Он вернулся с повесткой о призыве в армию и с приказом роно о назначении меня директором школы. Мне предстояло руководить чисто женским коллективом, а вернее – девичьим. В школу прибыли выпускницы Ачадовской школы. Средний возраст учителей был девятнадцать лет. Не думаю, что у нас все получалось хорошо. Не было опыта, не хватало знаний, не имели наставников. Но был порыв, присущий молодежи энтузиазм, желание работать столько, сколько потребуется. Учили детей, учились сами. Одни сдавали экстерном экзамены за педучилище, другие – заочно за пединститут. Суровую школу юношей и девушек военного поколения испытывали сполна и мы. Священной верой для нас был лозунг: “Враг будет разбит, победа будет за нами”. Ради этого после уроков работали в колхозе, заготавливали топливо для школы во время каникул, своими силами проводили ремонт школьных зданий. Учителя были частыми гостями в среде колхозников. Они проводили с ними беседы, знакомили со сводками Советского информбюро, выпускали стенные газеты, “боевые листки”»8. Анализ материалов свидетельствует, что наблюдалось постоянное движение кадров просвещенцев в связи с мобилизацией учительства в РККА, отзывом на партийно-советскую работу и др.9 Численность учителей в регионе, на 1 января 1941 г. составлявшая 7 645 чел., через год сократилась до 7 202. Наряду с призванными на фронт и пополнившими ряды

75

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

армии в качестве добровольцев большое число учителей (349) были освобождены «как не имеющие соответствующего образования». Следует отметить, что образовательный ценз работающих учителей в первый военный учебный год стал выше, чем год назад: из 7 202 чел. высшее образование имелось у 695 (вместо 472 в предыдущем учебном году), учительский институт закончили 688, среднее педагогическое образование имели 3 972, со средним образованием работали 1 416, незаконченное среднее образование было у 431 педагога (вместо 1 419)10. В течение первого военного учебного года из школ республики выбыло 1 478 преподавателей, из них в РККА – 1 150, отозвано на партийно-советскую работу – 102, по другим причинам – 22611. К началу следующего учебного года пополнение учительских рядов за счет выпускников высших педагогических заведений по известным причинам было весьма незначительным. Кроме того, в 1942 г. был сокращен в соответствии с уменьшением бюджетных ассигнований прием в педучилища (на 6 классов), вследствие незначительного контингента учащихся были закрыты заочные сектора при 2 педучилищах (Ардатовском, Инсарском), краткосрочная подготовка и переподготовка учителей не проектировалась12. Все это привело к сокращению педагогических кадров по республике. В 1942/43 учебном году в начальных, неполных средних и средних школах начали работать 6 782 учителя, в том числе с высшим образованием – 708, незаконченным высшим – 502, средним педагогическим – 3 895, общим средним – 1 205. В республике ощущался большой недостаток в учительских кадрах, причем как среди русских, так и лиц другой национальности (табл. 1). Таблица 1 Ваансии чителей по шолам Мордовии на начало 1942/43 чебно о ода* ↓
Шола

↓
Ваансии
чителей По
национальности мордва

↓ татары
↓

Начальная Неполная средняя Средняя Итого

50 32 61 143

30 9 6 45

16 6 2 24

рссие
↓

4 17 53 74

* Составлена по:
ЦДНИ РМ, ф. 269, оп. 3, д. 702, л. 1, 5.

В течение учебного года ситуация с педагогическими кадрами в некоторой степени изменилась. Контингент преподавателей на 1 января 1943 г. насчитывал по республике 6 514 чел., из них по 1 – 4-м классам – 3 639; 5 – 7-м – 2 235; 8 – 10-м – 640. По образовательному составу учительство Мордовии было представлено следующим образом: в 1 – 4-х классах с незаконченным высшим работали 238 чел., со средним педагогическим – 2 850, с общим средним – 561; в 5 – 7-х классах с высшим и незаконченным высшим – 318, со средним педагогическим – 1 290, с общим средним – 285, незаконченным средним – 2; в 8 – 10-х классах с высшим и незакон-

76


III
Мершинсие
начные
чтения

ченным высшим – 451, с образованием за учительский институт – 88, средним – 75, общим средним – 20, незаконченным средним – 6. На это время не хватало преподавателей разных дисциплин: физики и математики (23), химии и биологии (13), истории (12), географии (7), литературы (5) и некоторых других (15). Особенно сложной оставалась ситуация с преподаванием математики. Имелись средние школы, в которых уроки математики в старших классах не велись с начала учебного года (Кажлодская в Торбеевском, Дубительская в Зубово-Полянском, Чеберчинская в Дубенском районе и др.). В некоторых школах учителя имели очень большую нагрузку13. Так, в Лямбирской средней школе у учительницы математики она составляла 48 ч. В ряде школ математику преподавали учителя других специальностей, например, в Кажлодской – языковед со средним образованием. В Виндреевской средней школе того же района учитель литературы вел уроки физики. Подобных примеров было множество. Некоторые районы особенно ощущали недостаток в национальных кадрах. Так, Дубенскому району требовалось 3 чел., Большеигнатовскому, Рыбкинскому – по 5 и т.д.14 Наряду с этим отмечались факты, когда специалисты работали совершенно в других отраслях. Например, в Чамзинском районе в 2 средних школах не преподавали математику, в то время как учителя с высшим математическим образованием трудились в столовой и сельсовете15. Сокращение кадрового состава учительства во второй половине войны было связано с тем, что часть педагогов направлялась в освобожденные регионы. Постановление бюро Мордовского обкома ВКП(б) от 20 ноября 1943 г. обязывало Наркомпрос в декадный срок подобрать и откомандировать 40 учителей в распоряжение облоно Смоленской области16. Согласно приказу по Торбеевскому районо (№ 265 от 24 ноября 1943 г.) для восстановления школ на освобожденной территории были откомандированы 9 работников школ17. Для того чтобы укомплектовать школы республики педагогическими кадрами на 1943/44 учебный год, было направлено 759 чел.: в 1 – 4-е классы – 389, 5 – 10-е – 370. Среди них специалистов, окончивших вузы, было только 33 чел., 474 (более 62 %) молодых специалиста являлись выпускниками педучилищ. Кроме того, в 5 – 7-е классы прибыли 252 учителя, подготовка которых была осуществлена через курсовые мероприятия18. На протяжении 1943/44 учебного года в школах республики работало 7 467 учителей: в 1 – 4-х классах – 4 044, 5 – 10-х – 3 423. В связи с тем что часть преподавателей (506 чел. за учебный год) была направлена в освобожденные районы, а также с введением всеобщего обязательного обучения детей семилетнего возраста требовалось в начальные классы 508, в 5 – 10-е – 792 учителя19. В некоторых школах предметы, по которым не было специалиста, вели преподаватели родственных дисциплин, в других же их не проходили совсем. Так, математика не изучалась в 9 школах, история – 7, химия и биология – 4, литература – 3, география – 4, немецкий язык – в 8 школах. Причем количество вакантных мест росло буквально с каждым днем, а замещать их было совершенно некем. В ряде школ недельная нагрузка по математике, истории, другим дисциплинам была доведена до 30 – 35 ч в неделю20.

77

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

Нередко образовательный процесс был доверен малоквалифицированным и слабоподготовленным работникам. В Песчановской начальной школе из 32 чел. школу посещали 21. Учительница, она же заведующая школой и военрук, занималась одновременно со всеми классами в одной комнате. К занятиям педагог совсем не готовилась, постоянно заботясь о своем хозяйстве. Вот как она объясняла, например, слово «фашисты»: «Это люди с некрасивыми лицами, большой головой, вверх поднятыми глазами…»21 Наркомпросом республики 10 февраля 1944 г. было подробно проанализировано состояние дел по обеспеченности педагогическими кадрами на следующий учебный год и на основе этого предприняты кардинальные попытки решения кадровых проблем. Итак, по предварительным данным на 1944/45 учебный год, требовалось 1 165 специалистов: в 1 – 4-е классы – 508 (на прирост классов в связи с введением обучения детей семилетнего возраста – 327, на покрытие естественной убыли – 91, на замену реэвакуированных – 90); в 5 – 7-е – 657 чел. (на замену реэвакуированных – 341, на прирост классов – 65, на покрытие естественной убыли – 90, на замещение вакансий – 157). Распределение вакансий по дисциплинам показано в табл. 2. Таблица 2 Ваансии чителей по дисциплинам  1944/45 чебном од* ↓
Дисциплина

Физика и математика История Литература География Химия и биология Родной язык Немецкий язык Другие дисциплины Всего

Ваансии
чителей
↓ В
том
числе
оренной
национальности
↓

182 117 107 51 79 18 89 14 657

72 45 40 23 28 18 – – 208

* Составлена
по: ЦГА РМ, ф. Р-464, оп. 1, д. 619, л. 10 – 12.

Как видим, наиболее востребованными оставались специалисты по физике и математике, истории и литературе. Источниками покрытия потребности в педагогических кадрах являлись подготовка учителей через стационарные учебные заведения, курсовые мероприятия, факультативные группы и заочное обучение. В 1944/45 учебном году учителей насчитывалось 7 590 чел., в том числе 1 – 4-х классов – 4 000, 5 – 7-х – 2 019, 8 – 10-х – 648, военруков и военных преподавателей – 923. Высшее образование имели 447 чел., незаконченное высшее – 103, среднее педагогическое – 4 362, общее среднее – 1 274, незаконченное среднее – 850 чел. учительский институт закончили 554. Среди учителей с незаконченным средним образованием 201 чел. трудился в 1 – 4-х классах, остальные – как военру-

78


III
Мершинсие
начные
чтения

ки и военные преподаватели22. Всего в школы республики было направлено 864 чел., в том числе в начальные классы – 499, 5 – 10-е – 36523. На начало учебного года 1 – 4-е классы в основном были укомплектованы педагогами полностью, причем мордовские – специалистами коренной национальности. Но по средним и старшим, в связи с массовой реэвакуацией учителей в освобожденные районы, их выездами по семейным обстоятельствам и небольшим количеством выпускаемых из вузов специалистов, по состоянию на 1 октября 1944 г. недоставало 175 чел., главным образом по 8 – 10-м классам24. Наркомпросом МАССР были реализованы меры по укомплектованию школ специалистами: ряд школ был реорганизован, параллельные классы с малой наполняемостью учащихся объединены, увеличены нагрузки учителей до 40 – 45 ч в неделю, отозваны учителя с непедагогической работы и др. И все же по состоянию на 1 декабря насчитывалось 110 незамещенных вакансий. Наряду с этим текучесть педагогических кадров оставалась весьма значительной. Так, в течение 1944 г. из школ республики по разным причинам выбыло 638 учителей (412 реэвакуированы, 108 призваны в РККА, 74 уволены по семейным и другим обстоятельствам, 31 – по болезни, 13 не имели соответствующего образования)25. Особое беспокойство вызывало состояние обучения в старших классах. Из общего количества учителей 8 – 10-х классов 648 чел. высшее образование имелось у 294. В течение 1944/45 учебного года и в предыдущие, как уже выше нами отмечалось, преподавание всех дисциплин полностью не было обеспечено, вследствие чего в 8 средних школах республики экзамены на аттестат зрелости не проводились, в 28 школах по ряду дисциплин они были отложены до 20 июля 1945 г. Наиболее острая потребность продолжала ощущаться в преподавателях математики и физики. Так, из 8 школ, в которых не проводились экзамены, не были пройдены программы по математике и физике в 7, а в Ачадовской средней школе Ширингушского района химия не изучалась в течение 2 лет26. В военные годы в республике была осуществлена последовательная и разноуровневая система мероприятий по обеспечению школ кадрами учителей. Подготовка специалистов проводилась через стационарные учебные заведения (Мордовский государственный педагогический, Саранский и Темниковский учительские институты, педагогические училища). В повседневной жизни и работе у вузов были те же трудности, что и у школ, и других образовательных учреждений. Военная обстановка потребовала внесения серьезных коррективов в планы, программы и во всю организацию работы профессиональных учебных заведений. В связи с мобилизацией и эвакуацией из Саранска в вузе ощутимо сократился контингент преподавателей и студентов. Деятельность профессорско-преподавательского состава была направлена на организацию и осуществление учебно-воспитательной и хозяйственной работы27. В стремлении не сокращать прежний контингент руководство учебных заведений вынуждено было снижать критерии отбора абитуриентов на учебу, что естественно повлекло за собой трудности учебного и воспитательного характера. Так, например, по итогам 1944/45 учебного года из 3 институтов за неуспе-

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

79

ваемость было отчислено 46 чел. (преимущественно с I курса). Кроме того, значительный процент отсева на протяжении всех военных лет был обусловлен тем, что многие студенты находились в сложном материальном положении, а необходимые условия в образовательных учреждениях не было возможности создавать28. На качестве подготовки специалистов, безусловно, отражались изменения учебных планов и сокращение сроков обучения до 3 лет, а также участие коллективов институтов в сельскохозяйственных работах. Вспоминая о первых днях учебы доцент, А.И. Гусева, в то время студентка пединститута, пишет, что она и ее однокурсники «не столько учились, сколько работали на уборке урожая»29. Усугублял достаточно сложную ситуацию временный перевод пединститута из Саранска в Темников. Здание МГПИ, как и многих других образовательных учреждений в целом по стране и в Мордовии, было передано в распоряжение Наркомздрава МАССР для размещения в нем госпиталя30. Передислокация института отразилась в первую очередь на контингенте студентов заочной формы обучения. Так, из 1 424 таких студентов, числившихся на 15 ноября 1940 г., в течение первого военного учебного года отсеялось 1 333, т.е. 93,6 %, а прибыло за это же время только 44431. В результате этого «измельчали» не только академические студенческие группы, но и факультеты. Со студентами, обучавшимися заочно, работа была организована через такие формы, как консультации и экзамены. В Саранск и Темников заочники вызывались зимой (например, в январе – феврале 1943 г.), а в 16 районов преподаватели выезжали сами, и прием экзаменов был организован на местах. Из 844 заочников, обучающихся в педагогическом и учительском институтах, к 1 июня 1942 г. осталось 622 чел. (выбыли в основном в связи с призывом в ряды РККА и др.). На 1 января 1943 г. с учетом нового приема их количество увеличилось до 955 чел.32 Следует отметить, что реэвакуация пединститута в сентябре 1944 г. из Темникова дала позитивные результаты (Постановление СНК МАССР от 14 января 1944 г.)33. Так, в 1944/45 учебном году на все его факультеты требовалось принять 180 чел. (по факультетам: исторический – 30, языка и литературы – 90, физико-математический – 30, естествознания – 30). Фактически же было зачислено 195 чел., так как все факультеты, за исключением языка и литературы, перевыполнили план приема34. Небольшой процент специалистов прибывал в школы республики после окончания вузов в других регионах. Так, к 1943/44 учебному году приехали 7 выпускников35. С учетом того что именно система среднего педагогического образования, сложившаяся в крае в 1930-е гг., оставалась единственным звеном, дававшим качественную подготовку будущим учителям начальных классов, первостепенную роль в реализации данной задачи в годы войны играли педагогические училища36. В республике сеть педучилищ включала 8 учебных заведений: Зубово-Полянское, Инсарское, Краснослободское – мокшанские, Ичалковское, Козловское – эрзянские, Лямбирское – татарское, Саранское – русское, Темниковское – белорусское. В 1943 г. в них должно было быть принято 1 020 чел., фактически же было принято 930. Национальный состав контингента показан в табл. 3.

80


III
Мершинсие
начные
чтения

Таблица3 Контин ент педа о ичесих чилищ Мордовии по национальном состав в 1943 .* ↓
Национальность

Русские Эрзя Мокша Татары Белорусы Другие Всего

План
↓

Принято
фатичеси
↓

340 260 290 70 60 – 1 020

542 125 135 71 49 8 930

* Составлена по:
ЦДНИ РМ, ф. 269, оп. 3, д. 843, л. 4.

В следующем учебном году сеть педагогических училищ осталась прежней, однако в национальном составе произошли некоторые изменения: русских училищ стало 3 (Ардатовское, Саранское, Краснослободское), мокшанских – 2 (Зубово-Полянское, Инсарское), эрзянских – 2 (Козловское, Ичалковское), татарское – 1 (Лямбирское). Учащихся к началу учебного года в них было 1 977 чел., а к концу осталось 1 588. Из общего числа выбывших 143 были отчислены по причине того, что были неподготовлены за курс семилетней школы и не могли успешно овладевать программами среднего профессионального образования. Кроме того, 40 учащихся реэвакуировались с родителями37. Серьезной мерой помощи учителю являлось содействие в повышении им своей квалификации через заочное обучение, курсовую переподготовку, участие в различных формах учебно-методической работы (например, кустовые методические объединения, предметные комиссии учителей, педагогические кабинеты), индивидуально-групповые формы (открытые уроки, инструктивно-методические семинары) и др. За 4 года Великой Отечественной войны педагогические вузы страны (по очной и заочной формам обучения) выпустили 131,4 тыс. молодых специалистов, что составляло несколько более 1/3 от общего количества выпускников всех вузов. Педагогические училища за это время подготовили 174,4 тыс. выпускников. Всего с высшим и средним педагогическим образованием было выпущено почти 306 тыс. педагогов38. В МАССР за годы войны институтами, училищами, курсовыми мероприятиями было подготовлено 3 475 учителей, в том числе Мордовским педагогическим и Темниковским учительским институтами – 648, педучилищами – 1 952; более 600 учителей прошли обучение заочно39. Одним из центров учебно-методической подготовки учительства республики являлся Мордовский институт усовершенствования учителей. На протяжении военного периода через его систему курсов были подготовлены сотни учителей для школ республики. В начале 1944 г. Совнарком РСФСР утвердил типовое поло-

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

81

жение об ИУУ, законодательно закрепив его как важную форму повышения квалификации и переподготовки учительства40. Курсовая подготовка наряду с институтами усовершенствования учителей осуществлялась и на базе педагогических учебных заведений и школ. Так, в 1942 – 1944 гг. на педагогических курсах в Российской Федерации было подготовлено более 32 тыс. учителей. В целом по стране курсовые мероприятия охватывали до 66 тыс. чел. в год41. Для того чтобы быстрее восполнить резкое сокращение числа выпускников педагогических учебных заведений, в МАССР на протяжении всего военного периода осуществлялась курсовая подготовка с различными сроками обучения. В связи с недостатком учителей 1 – 4-х классов национальных школ с 1 сентября 1943 г. при Лямбирском и Зубово-Полянском педучилищах были организованы трехмесячные курсы подготовки учителей соответственно татарских (в количестве 30 чел.) и мокшанских (20 чел.) начальных школ, которые приступили к работе 10 декабря 1943 г.42 В течение 1943/44 учебного года в институте усовершенствования учителей прошли десятимесячные курсы для учителей 5 – 7-х классов по специальностям: физика – математика и история с контингентом 60 чел. (по 30 чел. каждой специальности). При Ардатовском, Краснослободском педучилищах и Темниковской средней школе были организованы восьмимесячные курсы подготовки учителей 5 – 7-х классов по физике – математике, истории, географии с контингентом 90 чел. (30; 30; 30). Кроме того, курсы по подготовке учителей мокшанских начальных школ из числа учащихся 10-х классов с контингентом 60 чел. прошли с 1 марта 1944 г. при средних мокшанских школах43. Через все формы подготовки учителей в 1943/44 учебном году планировалось выпустить 748 чел., в том числе для 1 – 4-х классов – 397; 5 – 10-х – 351. Однако несмотря на это, на следующий учебный год оставалось 413 незамещенных вакансий. Поэтому Наркомпрос МАССР принял решение об организации летом дополнительных двухмесячных курсов по подготовке учителей для начального звена с контингентом 60 чел. и переподготовке учителей 5 – 10-х классов – 100 чел.44 По итогам 1943/44 учебного года в школы было направлено 240 учителей, подготовленных через курсовые мероприятия, в том числе в 1 – 4-е классы – 110, 5 – 7-е – 130 чел.45 В целях повышения квалификации и более тщательной подготовки к новому 1944/45 учебному году в течение лета были проведены месячные и двадцатидневные курсы повышения квалификации для 670 учителей начальных классов и 66 учителей среднего и старшего звена. Также были организованы проблемные инструктивно-методические семинары для руководителей районных предметных комиссий, учителей истории и конституции и др. Для организации плановой научно-методической работы в районах республики действовали 29 педагогических кабинетов. 5 января 1944 г. Совнарком МАССР, заслушав в очередной раз вопрос о состоянии обеспеченности школ республики педагогическими кадрами, принял

82


III
Мершинсие
начные
чтения

решение об организации Наркомпросом республики и Мордовским государственным педагогическим институтом восьмимесячных курсов по подготовке молодежи в институт (которые, по нашему мнению, фактически послужили прообразом подготовительных отделений и курсов, функционировавших при вузах в последующем) в количестве 180 чел. Для успевающих курсантов была установлена стипендия в размере 100 руб. в месяц. Предполагалось, что примерно 50 % обучающихся будут представителями коренной национальности46. Следует отметить и такое нововведение, как организация факультативных групп при педучилищах, выпускники которых направлялись для работы в семилетние школы. Так, по итогам 1943/44 учебного года из общего количества выпускников педучилищ 461 чел. 106 были направлены в 5 – 7-е классы после окончания факультативных групп по специальностям: физика – математика – 25 чел., история – 32, химия – биология – 10, родной язык – 3947. Одним из путей восполнения вакансий педагогов в годы войны являлся их отзыв с работы не по специальности. Опираясь на соответствующие решения директивных органов, НКП МАССР добивался возвращения учителей в школу. В соответствии с постановлением СНК СССР от 28 июля 1943 г. в республике был учтен 281 преподаватель, не работающий по специальности. Из этого числа отозвано и послано на работу в школы республики по состоянию на 1 января 1944 г. 115 чел.; остальные по различным причинам не были отозваны: на советскопартийной работе остались 55 чел., освобождены по болезни 39, получили другую специальность 21, имели большие перерывы в педагогической работе (от 20 до 25 лет) 15 и не имели законченного педагогического образования (1 – 2-й курсы педучилища) 37 чел. Отзыв специалистов на педагогическую работу продолжался и в дальнейшем48. С учетом всей сложности положения, переживаемого страной и республикой в то время, сегодня может показаться невероятным такой факт: в августе 1943 г. НКП РСФСР счел возможным позаботиться о принятии мер к обеспечению школ учителями пения, а также о проведении аттестации учителей иностранного языка. В соответствии с приказом НКП РСФСР от 28 октября 1944 г. № 723 в Мордовии впервые была начата аттестация учителей немецкого языка (другие иностранные языки в школах республики не изучались). С 1 декабря 1944 г. по 1 января 1945 г. Наркомпросом МАССР была проведена подготовительная работа по организации аттестации: создана комиссия, через районные отделы народного образования доведены информация и требования по аттестации до сведения всех преподавателей немецкого языка, составлены списки и личные дела, проведен точный учет учителей иностранного языка, подлежащих аттестации. (227 чел.) По образованию состав учителей, преподававших немецкий язык, выглядел следующим образом: 16 – с высшим специальным (иностранный язык) образованием, 4 – незаконченным высшим, 2 – окончили учительский институт, 28 – годичные курсы. Таким образом, со специальным образованием было всего

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

83

лишь 50 чел., что составляло 22 %. Остальные 172 учителя являлись специалистами других специальностей и в большинстве совмещали преподавание иностранного языка49. В ходе первого этапа, с 15 января по 10 марта, аттестацию прошли учителя из 6 районов (из 33 школ). Всего было аттестовано 37 чел.: из них предоставлено право преподавания немецкого языка только 11; разрешено преподавание немецкого языка с обязательством окончить краткосрочные курсы иностранного языка или заочное отделение факультета иностранных языков – 19; предложено пройти специальное испытание – 2; отстранено от преподавания вследствие незнания немецкого языка – 550. Таким образом, в условиях военного времени было положено начало формированию системы комплексной оценки уровня квалификации, педагогического профессионализма и продуктивности деятельности педагогов. В целом же следует отметить, что педагогические учебные заведения, учительские курсы с различным сроком обучения в годы войны в основном удовлетворяли потребность школ в кадрах, что являлось серьезным достижением системы образования в республике, как и в целом в стране. В рассматриваемый период были осуществлены конкретные и решительные меры по восполнению убыли и повышению уровня подготовки учителей, для обеспечения бесперебойной и качественной работы школ. Прежде всего эти меры были направлены на улучшение социально-бытового положения учительства. Здесь следует назвать повышение заработной платы, снабжение промышленными товарами и продовольствием, обеспечение топливом и др.; возвращение в школу учителей, занятых не по специальности, а в конце войны и досрочную демобилизацию их из армии; значительное увеличение выпуска учителей из педагогических и учительских институтов, педучилищ, расширение курсовой подготовки и переподготовки учительских кадров и др. Все молодые специалисты, окончившие вузы и педучилища, обеспечивались обмундированием. Так, в 1942/43 учебном году они полностью получили комплекты обмундирования51. Несмотря на необходимость первоочередного удовлетворения нужд фронта и военно-промышленного производства, в 1943 г. была значительно повышена заработная плата учителям, в среднем более чем на 50 %. Только по России это потребовало увеличения бюджетных ассигнований по разделу народного образования с 1 августа 1943 г. по 1 января 1944 г. на 500 млн руб.52 Специальные меры предусматривались для погашения задолженности и обеспечения своевременной выплаты заработной платы учителям сельских школ. СНК МАССР 17 августа 1943 г. принял Постановление № 969 «О повышении заработной платы учителям и другим работникам начальных и средних школ»53. Вопросы, связанные с выплатой заработной платы учителям, были объектом пристального внимания правительства республики. Об этом свидетельствуют многочисленные документы Совнаркома МАССР о выдаче ссуд из республи-

84


III
Мершинсие
начные
чтения

канского бюджета на выплату заработной платы учителям общеобразовательных учреждений54. Однако ее выдача в некоторых районах постоянно задерживалась55. В ряде районов задержки составляли по 2 мес. и более, например в Большеигнатовском, Кочкуровском, Темниковском районах56. Задолженность республиканского и муниципальных бюджетов перед учителями сохранялась и после войны. Например, на 1 октября 1945 г. задолженность по заработной плате учителям Саранска составляла 400 тыс. руб., другим школьным работникам – 35,2 тыс. Кроме того, не было вывезено и оплачено топливо для школьных зданий на сумму 72,0 тыс. руб.57 В целом финансирование учреждений народного образования за 1945 г. происходило также не полностью. По республиканскому бюджету из ассигнований 6 726,0 тыс. руб. на счет Наркомпроса было перечислено лишь 4 290,0 тыс. руб. В результате такого финансирования зарплата по педагогическим училищам и большинству детских домов за ноябрь была не выдана, стипендия учащимся педучилищ не выплачивалась с октября. За ноябрь учителям на зарплату требовалось 4 369,5 тыс. руб., перечислено же было 2 386,5 тыс. руб.58 По нормам снабжения продовольственными и промышленными товарами учителя приравнивались к категории рабочих промышленности, транспорта и связи. Для сельских учителей в 1943 г. были выделены специальным назначением товары широкого потребления, в том числе одежда и обувь. Однако, как свидетельствуют архивные документы и воспоминания учителей, снабжение хлебом, другими продуктами питания, а также промышленными товарами и топливом на местах проходило не всегда удовлетворительно59. Почти во всех районах учителя с большим опозданием получали хлеб. Так, в Козловском районе в марте 1944 г. выдавался хлеб только за 1943 г.60 В Атяшевском, Большеигнатовском, Кадошкинском районах задержки составляли по 3 мес., в Ардатовском районе – по 30 – 40 дней, в Саранском – по 45 дней61. В 1944/45 учебном году в Кочкуровском районе хлеб не поступал с ноября по март, в Ардатовском – по декабрь62. Совсем не получали его технические работницы Архангельско-Голицынской средней школы Рузаевского района63. В Рузаевском, Саранском районах вместо хлеба выдавали зерно64. В Козловском районе учителя ездили за зерном на санках за 12 – 20 км. При этом бывали «случаи прямого издевательства над учителями, когда учитель приедет за 20 км за причитающимся ему пайком, а зав. пекарней отдает его другим». Кроме того, здесь же вместо дополнительного к хлебному пайку картофеля выдавали учителям соль; а часть хлебного пайка – мелким картофелем, на получение которого учителям к тому же приходилось тратить несколько дней65. Подобная картина наблюдалась и в других местах. Сахар учителя получали от 450 до 800 г, соль – от 3 до 4 кг, керосин – в среднем по 2 л. Однако в Дубенском, Темниковском, Старосиндровском и Рыбкинском районах торгующие организации его не завезли из-за отсутствия транспорта. В Большеберезниковском районе привезенный для учителей керосин был про-

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

85

дан другой категории населения66. Совсем не выдавался керосин учителям в Козловском районе67. В соответствии с документами правительства местные власти обязаны были обеспечивать учителей промышленными товарами. Так, в 1944 г. им планировалось выдать промтоваров на сумму 4 млрд руб. (из расчета 500 руб. на учителя). К 1 марта 1945 г. из данного фонда было недополучено товаров на сумму 1 400 тыс. руб.68 Промышленных товаров учителям было выдано на 2161,8 тыс. В среднем на 1 учителя приходилось по 255 руб.69 В Рузаевском районе эта цифра составила 455 руб., в Саранском – 37570. В Саранском районе, как было выяснено в результате проверки обкомом ВКП(б), было «много семей учителей, которые очень плохо обеспечены всеми продуктами питания. Есть семьи, не имеющие ни картофеля, ни хлеба и никакихлибо других продуктов». Вследствие плохого материального обеспечения дети некоторых учителей не посещали школу (такие случаи зафиксированы в Атемарской, Посопской средних школах)71. Преподаватель истории одной из школ Саранска, эвакуированная из Ленинградской области с двумя сыновьями 8 и 3 лет, оказалась «в трудном экономически положении». Старший сын не посещал школу из-за отсутствия обуви. Сама же учительница ходила в калошах72. Некоторые учителя носили лапти73. Учительница Болдовской средней школы, эвакуированная из Смоленской области, из-за трудных работ во время скирдования ржи попала в больницу. А когда оттуда вернулась, «застала жуткую картину: дети больны корью, хлеба нет и вообще ничего нет, что бы можно было поесть. Дети в холодной квартире больные валяются на полу». Ситуация осложнялась тем, что она эвакуировалась, не имея на руках соответствующих документов (трудовой книжки, документов об образовании и др.), поэтому ей установили минимальную заработную плату, несмотря на то что имелся девятилетний стаж работы74. Одна из сельских учительниц Ардатовского района В. Поженина, вспоминая военные годы, писала, что у учителей была «на плечах ветхая одежда, на ногах – лапти». Но они «не стеснялись своего нищенского вида, главное было – выжить, выстоять»75. Некоторые учителя в Рузаевском, Саранском и других районах, неудовлетворенные работой в школе из-за низкого материального уровня, обращались в отделы народного образования с просьбой об освобождении их от работы76. В Козловском районе были случаи, когда учителя отдавали свои паспорта вербовщику и уезжали на работу в Комсомольск, при этом они даже свои трудовые книжки оставляли в районо и «не получали расчета, только бы уехать»77. О том, что во многом забота об учительстве не проявлялась должным образом, была организована формально, красноречиво свидетельствует тот факт, что Саранский РК ВКП(б) после обсуждения итогов работы школ за первое полугодие 1943/44 учебного года 2 недели оформлял постановление по рассмотренному вопросу78. Ситуация несколько улучшилась после выхода Постановления Совнаркома МАССР от 29 декабря 1944 г. № 1560 «О фактах бездушного отношения к материально-бытовому обслуживанию учительства». Наркомторгом республики было

86


III
Мершинсие
начные
чтения

отпущено дополнительно для учителей промтоваров на сумму 1 млн руб. Однако даже при этом наблюдались факты, когда учительский фонд использовался не по назначению79. И все же большинство учителей республики справедливо считали, что борьба за образование и воспитание молодого поколения равносильна сопротивлению врагу с оружием на руках, и их деятельность являлась важной составной частью борьбы за победу. Руководящий состав школ республики, как и учительский, также значительно менялся. На 1 января 1942 г. из 114 директоров средних школ 34 чел. были назначены после 1 августа 1941 г. Образовательный ценз вновь назначенных руководителей повысился: в 1941 г. в средних школах работало с высшим образованием 28 чел., а на 1 января 1942 г. – 7380. Несмотря на имеющиеся трудности, все районо и школы к началу 1943 г. руководящим составом в основном были укомплектованы. Директора, заведующие учебной частью средних, неполных средних школ, педучилищ, заведующие и инспектора районных отделов народного образования, а также заведующие начальными школами были утверждены НКП МАССР81. Их пополнение осуществлялось главным образом за счет выпусков вузов, педучилищ, преподавателей, эвакуированных из прифронтовой полосы, и подготовки учителей через курсы. Многие начинающие руководители образовательных учреждений испытывали большие трудности в работе. В частности, директор Дракинской неполной средней школы Торбеевского района Соломоник, работающая первый год, признавалась: «Мне трудно справиться с работой. Я перегружена учебными часами: преподаю русский язык, историю и конституцию. Работники в школе молодые. Успеваемость по школе 44 %… Школа находится на сельском бюджете и финансирование плохое… Как директор по многим вопросам я становлюсь в тупик. Я не знакома с хозяйственной стороной школы»82. За 1943/44 учебный год и первое полугодие 1944/45 среди директоров средних школ сменилось 42 чел., семилетних – 73, педучилищ – 483. Спрос с руководителей за порученные участки работы был достаточно строгим и жестким. Так, в течение 1943/44 учебного года за неудовлетворительную постановку работы в деле народного образования были сняты 4 заведующих районо, 7 директоров средних школ и 2 директора педагогических училищ. Кроме того, за несвоевременное представление статистической отчетности и невыполнение приказа Наркомпроса были объявлены выговоры 4 заведующим районо (Большеберезниковский, Ичалковский, Чамзинский, Большеигнатовский районы), также за неявку на работу отданы под суд 2 преподавателя84. В 1944/45 учебном году за неудовлетворительную постановку работы в области народного образования были сняты с должности 1 заведующий районо и 7 директоров семилетних школ. За недисциплинированность и несвоевременную сдачу статистической отчетности были объявлены выговоры 9 заведующим районо, за неявку на работу отданы под суд 3 преподавателя85. В школах появляются документы: «За опоздание на

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

87

урок дело преподавателя передать в суд на основании Закона». Например, в Ардатовской средней школе документы гласили: «Военрук В.Г. Ивченко не явился на урок в первую смену. Сорвал урок. Это первый его случай, поэтому оставить в школе с испытательным сроком». За опоздание на работу наказали через суд учительницу немецкого языка В.В. Чернову, русского языка Е.М. Дубкову, истории А.И. Шлямину и многих других86. Все же подобные факты в сфере образования были единичными. Абсолютное большинство учителей, руководителей образования разного уровня честно и добросовестно работали на своих участках. Многие из них были рекомендованы для работы в вышестоящих органах. Учительница М. Шахмаметьева была выдвинута зав. сектором кадров Пурдошанского райсовета. Учительница Урейской школы А.В. Шустина была рекомендована на должность секретаря райсовета87. Большинство вновь выдвинутых работников из системы образования с работой справлялись достаточно успешно. Например, показателен в этом отношении трудовой путь бывшего директора Чеберчинской средней школы Дубенского района И.П. Астайкина, который был в июле 1941 г. выдвинут секретарем обкома ВЛКСМ. Он быстро усвоил работу, показал себя компетентным специалистом и буквально через 8 мес. был избран первым секретарем обкома ВЛКСМ. В дальнейшем его биография была связана с партийно-правительственной деятельностью88. Учительница средней школы Асабина была выдвинута зав. отделом Торбеевского РК ВКП(б)89. Управление образованием в республике осуществлялось Народным комиссариатом просвещения, которое в годы войны возглавлял Н.Н. Молин (1911 – 1977). Следует отметить, что в круг основных проблем, решаемых работниками Наркомпроса, входил широчайший спектр вопросов. Так, в поле зрения работников отдела кадров всегда находились проведение мероприятий по укомплектованию школ учительскими кадрами; укомплектование руководящим составом аппаратов роно, средних, неполных средних школ и педучилищ; размещение молодых специалистов и учителей, эвакуированных из прифронтовой полосы, а также проведение мероприятий по организации и подготовке учителей через сеть курсовых мероприятий, заочное обучение, семинары90. В течение 1943/44 учебного года в соответствии с приказом Наркомпроса РСФСР об улучшении контроля за работой школ и учителей и постановки учета знаний учащихся Наркомпрос республики организовал и провел ряд мероприятий по перестройке руководства школами. Наиболее значимыми среди них были республиканские методические совещания заведующих районо и заведующих педагогическими кабинетами, районные методические совещания заведующих и директоров школ, направленные на совершенствование функций внутришкольного управления и внедрение эффективных организационных форм управленческой деятельности. Были внесены изменения в распределение районов между инспекторами Наркомпроса и в распределение обязанностей инспекторов. Выездами были ох-

88


III
Мершинсие
начные
чтения

вачены все районы. Наряду с ответственными работниками НКП в подобных поездках участвовали и научные сотрудники института усовершенствования учителей. Причем некоторые инспектора совершали по 2 – 3 поездки за год. Таким образом за год были проверены 74 средние школы, из них в 21 школе были проведены повторные обследования; из 69 семилетних школ 18 были проверены вторично; из 76 начальных школ 46 были проверены по одному разу и 17 – по 2 раза. В Саранске была проведена углубленная двухнедельная проверка работы всех школ. Всего же специалистами Наркомпроса и ИУУ сделано 124 выезда. Длительность командировки при обследовании школ в основном была от 7 до 10 дней. Было посещено 1 646 уроков, из них инспекторами Наркомпроса – 822, сотрудниками ИУУ – 82491. При обследовании школ работники придерживались следующей схемы. Как правило, инспектор посещал уроки и после каждого урока проводил анализ. Причем, как свидетельствуют отчеты, анализ был всесторонним и глубоким. Итоги обсуждались в обязательном порядке на педсовете школы. Обычно инспектора при посещении школы знакомили учителей с методической литературой, примерными планами уроков, дидактическим материалом и др., в отдельных случаях давали показательные уроки92. По завершении командировок ответственные работники представляли подробные отчеты. Итоги каждой командировки в районы заслушивались наркомом с участием начальника школьного управления (при необходимости присутствовали и представители других отделов, например отдела кадров, планово-финансового управления, отдела детских домов). В ряде случаев вызывались с отчетами и докладами заведующие районо, директора школ. Часто результатом были соответствующие приказы наркома93. В период проведения проверочных испытаний, как уже отмечалось нами, все инспектора Наркомпроса республики и сотрудники института усовершенствования учителей выезжали в районы. По окончании учебного года во всех районах проводились учительские совещания, на которых обсуждались итоги прошедшего и проблемы подготовки к новому учебному году, а также вопросы участия учителей и школьников в летних сельскохозяйственных работах. Активное участие в их подготовке вновь оказывали инспектора Наркомпроса республики и работники института усовершенствования учителей. По мнению наркома просвещения республики Н.Н. Молина, «полной перестройки в работе школьных инспекторов» не произошло. Состав районной школьной инспектуры не имел достаточной образовательной подготовки: из 50 школьных инспекторов районо 26 чел. имели только среднее образование и стаж работы от 1 до 3 лет. Кроме того, районные инспектора были «крайне перегружены канцелярской работой». Состав школьных инспекторов Наркомпроса в течение 1943/44 учебного года вновь сменился – выбыло 3 инспектора, и продолжительное время в школьном управлении работало всего 5 чел.94 Поэтому к началу нового учебного года руководству Наркомпроса, а также районным уров-

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

89

ням управления образованием необходимо было решить ряд кадровых проблем в руководстве: укомплектовать состав районных школьных инспекторов; пополнить инспекторский состав школьного управления НКП квалифицированными работниками, причем мордовской национальности; иметь в аппарате НКП республики и ИУУ работников с соответствующей подготовкой по каждой дисциплине учебного плана средней школы; требовалось разгрузить инспекторов от обязанностей, не имеющих прямого отношения к школе, и дать им возможность систематически осуществлять государственный контроль и методическое руководство; ввиду расширения работы по заочному обучению необходимо было подобрать и утвердить в штате комиссариата инспектора по заочному обучению; остро стоял вопрос об улучшении материально-бытового положения ответственных работников. 1944/45 учебный год не стал исключением относительно текучести кадров в аппарате Наркомпроса МАССР. Так, только в течение января – февраля 1945 г. в аппарат было принято 3 новых работника. На должность заместителя начальника управления начальных и средних школ был выдвинут М.И. Кузовенков, работавший ранее в должности заведующего Саранского роно, имевший высшее образование и 30-летний стаж педагогической работы. На должность инспектора школ был переведен с должности старшего научного сотрудника ИУУ Д.Е. Дуйков, проработавший в сфере образования к данному времени 32 года, а также возвратившийся из РККА А.М. Гребнев с педагогическим стажем 10 лет95. Несмотря на имевшиеся огромнейшие трудности, ответственные работники Наркомпроса республики планомерно осуществляли основные управленческие функции, направленные на реализацию задач, стоящих перед системой народного образования. Учителя и их воспитанники активно участвовали в общественно полезном труде, сельскохозяйственных работах, осуществляли шефство над госпиталями. Труд многих учителей мордовского края был отмечен наградами и званиями. За выдающиеся успехи в деле народного образования Президиумом Верховного Совета Мордовской АССР от 13 июля 1943 г. 6 педагогическим работникам было присвоено звание заслуженного учителя школ республики: А.С. Коровиной – заведующей Удинской начальной школы Саранского района, Е.Ф. Устинской – учительнице Старогородской неполной средней школы Темниковского района, Л.П. Бабиной – директору неполной средней школы Темниковского района, Д.М. Родиной – директору Большеманадышской неполной средней школы Атяшевского района, Е.П. Солдатовой – заведующей Поповинской начальной школы Пурдошанского района, Е.П. Лебедевой – учительнице Солдатской начальной школы Саранского района. Всего заслуженных, награжденных орденами и медалями педагогических работников было 34 чел.96 За выдающиеся успехи в деле народного образования Президиум Верховного Совета СССР 14 декабря 1944 г. наградил орденами и медалями 59 лучших учителей и руководителей школ МАССР. Награды получили: А.П. Лавровская, учи-

90


III
Мершинсие
начные
чтения

тельница Сабаевской начальной школы Кочкуровского района, орден Ленина, С.Ф. Кечина, зав. Грачевниковской начальной школы Краснослободского района, орден Ленина, С.Д. Бояров, директор Рыбкинской средней школы, орден Трудового Красного Знамени, С.И. Броницкий, инспектор Инсарского отдела народного образования, орден «Знак почета», И.А. Толстых, заведующий Саранским гороно, медаль «За трудовое отличие»97. К 1945 г. в крае насчитывалось 7 749 педагогов. За самоотверженный труд по воспитанию и обучению подрастающего поколения 1 сентября 1945 г. 99 учителей республики были награждены орденами и медалями СССР98. Учителя и руководители образования, бывшие выпускники школ, ушедшие на фронт, бесстрашно сражались за Родину. Приведем некоторые примеры. После успешного окончания Козловского педагогического училища и годичного учительствования в Атяшевской школе восемнадцатилетним юношей ушел добровольцем на фронт А.Е. Мокеев. Честно и храбро воевал он в составе особой, знаменитой на весь мир Таманской дивизии, закончил войну в Кенигсберге. С войны вернулся с орденами Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды и медалью «За отвагу»99. За отвагу, мужество и самоотверженность при выполнении боевых заданий звания Героя Советского Союза были удостоены бывший учитель и спортсмен, уроженец с. Николаевка Старошайговского района А.В. Борискин, а также учитель Чеберчинской школы Дубенского района А.А. Манин100. Н.К. Тараскин, работавший учителем в с. Тарханская Потьма Зубово-Полянского района, в мае 1942 г. в составе отряда десантников был послан в тыл врага на территорию Каменско-Днепровского района Запорожской области, где стал организатором и руководителем комсомольско-молодежной группы «Добровольная организация патриотов», целью которой являлось проведение подпольно-диверсионной работы в тылу противника. При выполнении боевого задания Н. Тараскин был зверски убит гитлеровцами101. Газета «Красная Мордовия» сообщала о подвиге Ф.Г. Никитонкина – бывшего директора неполной средней школы Большеигнатовского района, который, чтобы не дать врагу обнаружить огневые позиции, рискуя жизнью, подбил немецкие танки и повернул их обратно102. В дни тяжелейших испытаний многие учителя вдохновляли своих бывших учеников – солдат и офицеров Красной Армии – на ратные подвиги. Об этом свидетельствуют сохранившиеся письма, например, к А.П. Шекуровой, проработавшей 30 лет преподавателем математики Красноузельской средней школы Ромодановского района и награжденной орденами Ленина, «Знак Почета» и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». «Пачки писем ежедневно приносил почтальон в ее квартиру, а наутро такая же пачка уходила по различным адресам полевой почты. Каким же уважением надо было пользоваться, какой обладать любовью к Родине, к своим недавно выпорхнувшим из школы мальчишкам, чтобы вот так изо дня в день сеять добрые семена во имя победы»103.

91

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

Таким образом, созданная накануне войны система подготовки и повышения квалификации педагогических кадров успешно выполнила свою задачу. Она в целом соответствовала уровню развития, запросам и потребностям школы и органически вписывалась в общую систему организации народного образования. Несмотря на трудности, связанные с экстремальными условиями военного времени, учительство республики изо дня в день делало важное и большое дело, помогая народу в борьбе за свободу и независимость, проявляя подлинный гуманизм и высокие душевные качества – любовь к детям, духовную стойкость, самоотверженность, глубокое осознание личной ответственности за воспитание подрастающего поколения. Многие педагоги даже в то время постоянно стремились к обогащению своих знаний и самосовершенствованию. Учителя республики в сложнейших условиях военного времени не только выступили ретрансляторами знаний, умений и навыков, а с честью и достоинством выполнили свою «высокую миссию, предназначение которой – сотворение и самоопределение личности в культуре, утверждение человека в человеке»104. Добросовестная и бескорыстная работа учительства Мордовского края в годы войны – одна из ярких страниц в истории Отечества. Примечания
1
См.:
Учит.
азета.
1941.
2
июля.
2
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
142,
л.
43
–
44;
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
1941
– 1945:
До.
и
материалы.
Саранс,
1962.
С.
27;
3
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны...

С.
30;
ЦГА
РМ,
ф.Р-647,
оп.
1,
д.
15,
л.
162
–
163.
4
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны...
С.
28;
Красная
Мордовия.
1941.
25
июня.
5
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны...
С.
30;
ЦГА
РМ,
ф.Р-647,
оп.
1,
д.
15,
л.
162
–163.
6
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
1941
–
1945
.:
Материалы

30-летию
Победы
над фашистсой
Германией
/
Ред.
Н.М.
Клыин.
Саранс,
1975.
С.
39.
7
См.:
Советсая
эономиа
в
период
Велиой
Отечественной
войны
1941
–
1945
.
М.,
1970.
С.
23
–
24.
8
Ясина Е.Д.По
велению
сердца
//
И
в
тыл
овалась
победа:
Воспоминания,
очери
о
тржениах тыла
Мордовии
в
оды
Велиой
Отечественной
войны
/
Сост.
С.П.
Кабаева,
Н.Н.
Сластхин.
Саранс, 1983.
С.
141,
147
–
148.
9
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
490,
л.
1. 10
Там
же,
д.
484,
л.
63. 11
Там
же,
д.
490,
л.
1. 12
Там
же,
д.
487,
л.
1
об. 13
Там
же,
д.
490,
л.
1
об. 14
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
702,
л.
1
об. 15
Там
же,
д.
702,
л.
16. 16
См.:
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
1941
–
1945:
До.
и
материалы.
С.
333;
ЦДНИ РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
397,
л.
7. 17 См.:
Баландова И., Потапов И.Образование:
истои,
настоящее,
бдщее
//
Народное
образование
Респблии
Мордовия.
2003.
№
4/5.
С.
24. 18
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
619,
л.
8. 19
Там
же,
д.
565,
л.
124. 20
Там
же,
д.
619,
л.
9. 21
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
1011,
л.
15. 22
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
645,
л.
2;
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
4,
д.
79,
л.
3. 23
Там
же,
л.
5. 24
Там
же,
л.
5;
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
4,
д.
79,
л.
3. 25
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.1,
д.
645,
л.
6
–
7. 26
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
4,
д.
79,
л.
6.

92 27


III
Мершинсие
начные
чтения

См.:
Крисанова Н.А. Высшая
шола
Мордовии
1931
–
1956
.:
(Формирование
начно-педаоичесих
адров).
Саранс,
2002.
С.
127
–
153. 28
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
4,
д.
156,
л.
68
–
69. 29
См.:
Гсева А.И. Наш
девиз
–
порство
и
трд
//
Для
них
тыл
был
фронтом:
Очери,
статьи, воспоминания
и
фотодоменты
о
тржениах
тыла
в
оды
Велиой
Отечественной
войны:
Сб.
/ Редол.:
В.Г.
Ганичев,
И.М.
Гсева,
М.Г.
Кзьмина
и
др.;
Сост.:
В.П.
Колосов,
Н.М.
Клыин, А.А.
Мамаев.
Саранс,
2002.
С.
230. 30
ЦГА
РМ,
ф.
Р-546,
оп.
1,
д.
184,
л.
2;
ф.Р-1707,
оп.
1,
д.
235,
л.
96
–
97. 31 Там
же,
д.
184,
л.
6. 32
Там
же,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
490,
л.
2
об. 33
Там
же,
д.
598,
л.
6
–
7. 34
Там
же,
д.
609,
л.
43. 35
Там
же,
д.
645,
л.
4. 36
См.:
Янчева И.Г. Профессионально-педаоичесая
подотова
чителя
начальных
лассов
в Мордовсом
рае
в
1930
–
1950-е
.
//
Национально-реиональный
омпонент
непрерывноо
дошольноо
педаоичесоо
образования
/
Под
ред.
Р.
А.
Ереминой.
Саранс,
2002.
С.
47. 37
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
4,
д.
156,
л.
44. 38
См.:
Паначин Ф.Г. Педаоичесое
образование
в
СССР.
М.,
1975.
С.
111. 39
См.:
Глазнов Д.И., Молин Н.Н., Попов Т.В. Мордовсая
партийная
оранизация
в
оды Велиой
Отечественной
войны
(июнь
1941
–
1945
.)
//
Учен.
зап.
Мордов.
н-та.
Саранс,
1962. № 24.
С.
88. 40
См.:
Черни С.А. Советсая
общеобразовательная
шола
в
оды
Велиой
Отечественной
войны: Ист.-пед.
исслед.
М.,
1984.
С.
51. 41
См.:
Паначин Ф.Г. Уаз.
соч.
С.
109. 42
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
619,
л.
8. 43
Там
же,
л.
11. 44
Там
же. 45
Там
же,
д.
609,
л.
33. 46
Там
же,
д.
598,
л.
1. 47
Там
же,
д.
645,
л.
4. 48
Там
же,
д.
619,
л.
8
–
9. 49
Там
же,
д.
645,
л.
25. 50
Там
же,
л.
26. 51
Там
же,
д.
619,
л.
18. 52
См.:
Учит.
азета.
1944.
8
марта;
Черни С.А. Уаз.
соч.
С.
50. 53
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
557,
л.
2
–
9. 54
Там
же,
д.
556,
л.
63
–
63
об.,
83;
д.
557,
л.
36. 55
Там
же,
д.
645,
л.
23. 56
Там
же,
д.
619,
л.
17;
ЦДНИ
РМ,
ф.
179,
оп.
6,
д.
19,
л.
122
–
123. 57
См.:
Саранс
в
оды
Велиой
Отечественной
войны,
1941
–
1945
.:
Сб.
материалов
/
ЦДНИ
РМ,
Мво
льтры
РМ;
Редолл.:
П.Н.
Тлтаев
(предс.)
и
др.
Саранс,
2002.
С.
112
–
113;
ЦДНИ
РМ,
ф.
333, оп.
1,
д.
579,
л.
13
–
14. 58
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
4,
д.
159,
л.
15. 59
Там
же,
ф.
609,
оп.
1,
д.
342,
л.
43
–
44;
д.
355,
л.
108
об.
–
109;
д.
358,
л.
34;
ф.
1235,
оп.
1,
д.
101, л.
118
об.
–
119;
ф.
562,
оп.
1,
д.
326,
л.
22
–
22
об.;
Мордовия.
1941
–
1945:
Сб.
до.
/
ЦГА
РМ,
ЦДНИ РМ.
Саранс,
1995.
С.
516
–
517,
631,
655,
656,
675. 60
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
1010,
л.17. 61
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.1,
д.
619.
Л.
17;
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
843,
л.
9
–
9
об. 62
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.1,
д.
645,
л.
23. 63
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
843,
л.
9
–
9
об. 64
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
619,
л.
17;
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
843,
л.
9
–
9
об. 65
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
1010,
л.
17. 66
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.1,
д.
619,
л.
18. 67
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
1010,
л.
17. 68
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
645,
л.
23. 69
Там
же,
д.
619,
л.
18. 70 ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
843,
л.
9
–
9
об.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

71

93


Там
же,
д.
1010,
л.
1
–
2.
Там
же,
д.
1010,
л.
6. 73
Там
же,
д.
1007,
л.
4. 74
Там
же,
ф.
403,
оп.
1,
д.
255,
л.
45;
Мордовия.
1941
–
1945:
Сб.
до.
С.
180
–
181. 75
Поженина В. Встреча
с
юностью

шольноо
пороа
//
Мая.
1995.
28
февр. 76
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
843,
л.
9
об.;
д.
1007,
л.
4;
д.
1010,
л.
2. 77
Там
же,
д.
1010,
л.
18. 78
Там
же,
д.
843,
л.
9
–
9
об. 79
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
619,
л.
18. 80
Там
же,
д.
484,
л.
63. 81
Там
же,
д.
490,
л.
1
–
1
об. 82
Там
же,
д.
485,
л.
4. 83
Там
же,
д.
645,
л.
7. 84
Там
же,
д.
619,
л.
17. 85
Там
же,
д.
645,
л.
22. 86
См.:
Козлов В.
«За
опоздание
–
дело
в
сд»
//
Мая.
1994.
25
февр. 87 См.:
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
1941
–
1945:
До.
и
материалы.
С.
80; ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
3,
д.
24,
л.
108
–109. 88
См.:
Лнин В. История
Мордовии
в
лицах:
Биор.
сб.
/
Сост.
В.С.
Лнин.
Саранс,
1994.
С.
17
–
18. 89
См.:
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
1941
–
1945:
До.
и
материалы.
С.
82; ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
2,
д.
3,
л.
1
–
2,
19
–
23. 90
ЦГА
РМ,
ф.
Р-464,
оп.
1,
д.
490,
л.
1
–
3. 91
Там
же,
д.
565,
л.
134. 92
Там
же,
д.
609,
л.
19. 93
Там
же,
д.
565,
л.
135. 94
Там
же. 95
Там
же,
д.
644,
л.
11. 96
Там
же,
д.
619,
л.
16. 97
Там
же,
д.
645,
л.
22. 98
См.:
История
Мордовсой
АССР:
В
2
т.
Т.
2
(1917
–
1981
.).
Саранс,
1981.
С.
255. 99
См.:
Подви
народный:
Очери,
статьи,
воспоминания
и
фотодоменты
о
Велиой
Отечественной войне
/
Сост.:
Н.М.
Клыин,
А.М.
Мамаев.
Саранс,
1995.
С.
229
–
233. 100
См.:
Геройсая
быль:
очери
и
зарисови
о
Героях
Советсоо
Союза
–
роженцах
Мордовии.
Саранс,
1985.
С.
57
–
62,
213
–
215. 101
См.:
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
1941
–
1945:
До.
и
материалы.
С.
377; Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны
1941
–
1945
.:
Материалы

30-летию
Победы
над фашистсой
Германией.
С.
11;
Запорожсая
область
в
оды
Велиой
Отечественной
войны
1941
– 1945
.
Запорожье,
1959.
С.
83;
Очери
истории
Мордовсой
АССР.
Т.
2.
С.
324
–
326;
Подви
народный.
С.
82
–
83,
189;
Глазнов Д.И.
Комсомол
Мордовии
в
оды
Велиой
Отечественной
войны. Саранс,
1957.
С.
82
–
86. 102
См.:
Мордовия
в
оды
Велиой
Отечественной
войны.
1941
–
1945:
До.
и
материалы.
С.
399
–
400; Красная
Мордовия.
1943.
26
марта. 103
«Здравствйте,
дороая
Анна
Павловна!»:
Письма
с
фронта
//
Сов.
Мордовия.
1990.
10
мая. 104 Сластенин В.А. Учитель
//
Рос.
пед.
энцил.:
В
2
т.
М.,
1999.
Т.
2.
С.
490. 72

94


III
Мершинсие
начные
чтения

Н.Ю.Прасалова, заведющий Мзейным омплесом МГУ им. Н.П. Оарева,

О.В.Горбнова, хранитель фондов Мзея истории Мордовсоо ниверситета

УНИВЕРСИТЕТСКАЯ КНИГА ПАМЯТИ Посвящается преподавателям, студентам, выпускникам Мордовского государственного педагогического института им. А.И. Полежаева, погибшим в боях за Родину в 1941 – 1945 гг.

Накануне Великой Отечественной войны пединститут не был крупным вузом – на 4 его факультетах: физико-математическом, естественном, историческом, языка и литературы обучалось 392 чел., работали 74 преподавателя. В последнюю предвоенную неделю в институте шли экзамены, дирекция и деканаты готовились к новому набору студентов, подводились итоги учебной и научной работы за год, планировались отпуска и творческие командировки. Вуз жил размеренной, привычной жизнью. 22 июня 1941 г. обычная жизнь закончилась. Спустя несколько часов после правительственного сообщения о нападении немецких фашистов на нашу страну студенты и преподаватели собрались на митинг. Перед собравшимися выступили директор Н.Ф. Волков, зам. директора по заочному обучению М.Н. Шатунов. В принятой резолюции коллектив института обязался сделать все возможное для защиты страны, быть стойкими, дисциплинированными, самоотверженно работать и учиться. Многие подавали заявления о добровольном вступлении в действующую армию. В последующие дни на фронт уйдут 23 преподавателя, резко сократится контингент студентов. Уже 23 июня 1941 г. согласно приказа № 107 по МГПИ им. А.И. Полежаева: «1. Преподавателей Арсюткина А.А., Кабаева П.Н., Захватаева И.Н., Муратова М.И. полагать выбывшими в распоряжение горвоенкомата с 24 июня 1941 г.; 2. Студента 1 курса исторического факультета Милованова Б.П. полагать выбывшим в распоряжение горвоенкомата с 24 июня 1941 г.; 3. Студента Серянова И.Я., студента 3 курса исторического факультета полагать выбывшими в распоряжение горвоенкомата с 24 июня 1941 г.; 4. Студента 1 курса исторического факультета Калинина И. В. полагать выбывшими в распоряжение горвоенкомата с 24 июня 1941 г.». Студенты и преподаватели уходили на войну, и никто не знал и не мог знать тогда, что не все вернуться в пединститут. В начале 1980-х гг. в в Мордовском госуниверситете был организован сбор сведений о погибших на фронтах в годы Великой Отечественной войны преподавателях, студентах, выпускниках Мордовского государственного педагогического института им. А.И. Полежаева. 8 мая 1985 г. в сквере у первого корпуса МГУ состоялось открытие памятника. На нем значились имена 40 погибших.

Крестьянство
на
войне
и
в
тыл

95

Из письма О. Д. Соболевой (сестры Ю. Д. Соболева, погибшего в 1944 г.): «Недавно мы с мамой узнали, что около университета установлена стела с именами погибших в период Великой Отечественной войны студентов пединститута, среди которых имя дорогого, незабываемого и единственного нашего сына и брата – Соболева Юрия Дмитриевича. Мы очень благодарны всем тем, кто принял участие в создании мемориала Памяти о молодых, хороших ребятах, отдавших свою жизнь за спасение Родины. Большое вам спасибо за то, что мы теперь можем прийти и поклониться дорогому для нас человеку и за то, что он не забыт в родном городе. 30 апреля 1986 г.». С момента создания Музея истории университета работа по сбору материала о погибших велась в различных архивах, во многих музеях и личных архивах выпускников пединститута. За последние годы найдены материалы еще о 14 погибших. К сожалению не все представленные в Книге Памяти материалы полно отражают биографии студентов, преподавателей и выпускников. О некоторых удалось получить самые скупые сведения. Многие документы тех лет не сохранились, а некоторые содержат лишь отдельные факты. В работе по сбору материалов принимали участие сотрудники музея истории университета, студенты и школьники из объединенного республиканского отряда «Поиск», ветераны Великой Отечественной войны, родственники погибших. На сегодняшний день установлены сведения о 52 погибших. Эта Книга Памяти не закончена, т.к. в ней еще много «белых пятен», еще не все имена установлены. Память несовершенна, многое забывается и тем важнее, чтобы родившиеся после Великой Отечественной войны помнили тех, кто погиб за них, дав возможность жить, учиться, работать. Список преподавателей, студентов, выпускников Мордовского педагогического института им. А.И. Полежаева, погибших в годы Великой Отечественной войны: 1. Апрядкин Кирилл Александрович 2. Артюшин Михаил Степанович 3. Астафьев Василий Павлович 4. Букин Иван Павлович 5. Буренин Николай Дмитриевич 6. Водясов Николай Алексеевич 7. Высоцкий Виктор Михайлович 8. Горячев Николай Алексеевич 9. Егоров Александр Иванович 10. Егоров Михаил Иванович 11. Еремин Петр Дорофеевич 12. Захватаев Иван Николаевич 13. Земсков Андрей Иосипович

96


III
Мершинсие
начные
чтения

14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. 26. 27. 28. 29. 30. 31. 32. 33. 34. 35. 36. 37. 38. 39. 40. 41. 42. 43. 44. 45. 46. 47. 48. 49. 50. 51. 52.

Ивлиев Максим Зиновьевич Игонин Александр Александрович Кабаев Петр Николаевич Калинин Иван Васильевич Карпов Борис Кузьмич Ковшов Алексей Владимирович Конюхов Василий Гаврилович Кочетов Александр Петрович Кузенков Семен Михайлович Куликов Александр Александрович Куликов Николай Иванович Купцов Павел Анисимович Курин Глеб Петрович Лисенков Виктор Федорович Макеев Василий Филиппович Милованов Борис Павлович Митин Павел Федорович Моторкин Дмитрий Владимирович Муратов Михаил Иванович Мягков Степан Иванович Мякиньков Иван Егорович Назаров Василий Петрович Попов Александр Александрович Постнов Валентин Феофанович Радионов Петр Федорович Романов Василий Иосифович Савочкин Александр Тимофеевич Самохин Виталий Леонидович Серянов Иван Яковлевич Соболев Юрий Дмитриевич Сократов Алексей Михайлович Сорокин Петр Андреевич Стегалкин Владимир Иванович Токарев Максим Михайлович Тюрин Александр Михайлович Хайдуков Иван Васильевич Чепанов Иван Федорович Честнов Филипп Петрович Шургин Алексей Семенович

97

Университетс ая ни а памяти

АПРЯДКИН

КИРИЛЛ

АЛЕКСАНДРОВИЧ

Родилсяв1912 .в .СарансеМАССР.РаботалвМГПИшофером рзовоймашины.Вряды Советсой армии был призван 30.10.41 ., . Саранс (приаз по МГПИ № 154 от 03.10.41). Рядовой.По ибвбоювноябре1942 .(КП№1,с.25).

АРТЮШИН МИХАИЛ СТЕПАНОВИЧ Родилсявапреле1923 .вс.МересповщинаЧамзинсо орайонаМАССР.В1940 .оончил ЧелпановсюсреднююшолипостпилчитьсявМГПИим.Полежаеванафизио-математичесийфальтет.ВрядыСоветсойармиибылпризван23.06.41 .(приазпоМГПИ№107от 23.06.41).Гвардиирядовой.По ибвбоювфеврале1943 .Похороненв .Доброполье,Красноармейсийрайон,Донецаяобласть(КП№6,с.770).

БУКИН ИВАН ПАВЛОВИЧ Родилсяв1919 .вд.ЖравиноЗбово-Полянсо орайонаМАССР. Послеоончанияшолыпостпилнапод отовительноеотделениеЗбово-Полянсо опеда о ичесо очилища.В1938 .послеоончания чилищапостпилнаисторичесийфальтетМГПИ.В1941 .призванврядыСоветсойармии,направленвПодольсоевоенно-пехотноечилище.ПослебоевподМосвойвдеабре1941 .БинотправленвМГПИдлязавершениячебы.Восстановленна4-йрс.Виюле 1942 .сотличиемзаончилпединститтивозвратилсянафронт. Слжилв245 вардейсомстреловомпол84-й вардейсойстреловойдивизии.Гвардиимайор,а итатор.На ражденорденом«Отечественнойвойны»2-йстепени.Ислюченизсписовофицерсо о составаапропавшийбезвести30.04.45 .(фондМИУОФ36).

ВОДЯСОВ НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ Родился в 1921 . в с. Напольная Тавла МАССР. В 1937 . постпил читься в чительсий инститт.В1940 .зачисленвчислостдентов-заочниовфальтетаязыаилитератрыМГПИ им.Полежаева.ВрядыСоветсойАрмиипризванбылизс.Кочрово.Рядовой.По ибвбоюв феврале1945 .(КП№6,с.54).

ВЫСОЦКИЙ ВИКТОР МИХАЙЛОВИЧ Родилсяв1917 .в .Сарансе.В1937 .постпилчитьсянафальтетязыаилитератрыМГПИ.ПризванврядыСоветсойармиис 4 рсав1941 .ЗачисленрсантомПодольсо очилища.По ибв январе1942 .(КП№1,с.62,фондМИУОФ37). ПоследнееписьмоВитораВысоцоо:«Здравствйте,дороиепапа, мама!Насталвыходнойдень,временисвободноодостаточно,чтобы подробноописатьбднимоейжизни.Лаерьещеспалрепимсном, одаявстал.Начиналосветать.Кромтихо-тихо.Изреданабежит ветеро,сосновыйборзашмит,задит,абдтососныведтмеждсобойпереовор,азатемдооворившисьмолают.Настпает опятьтишина.СОивеетветеро.Прохладно.Яхожвпалати ложсь,нонесплю,т..сороподъем.Яжд,ивотровнов7часов заиралорн,наполняясвоимзвомсосновыйбор.Дневальныеричат:„Подъем,вставай!“и лаерьмиоможивает.Заипаетжизнь.…АпоаяявляюсьрсантомПодольсоопехотноо чилища.Вслчаевыездадамтелерамм.Вотивсе.Крепо,реповасвсехцелю.Ваш Витьа.21сентября1941 .».

ГОРЯЧЕВ НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ Родилсяв1910 .вд.ЕловиГодновсо осельсо осоветаАлесандровсо орайона.С1930по1933

.чилсявКалининсомрабфае.С1938 .работалинстртором-методистомпозаочномобчениюМордовсо о оспединститта.ВрядыСоветсойармиипризванбыл22.06.41 ., .Саранс (приазпоМГПИ№110от27.06.41).Политр.По ибвфеврале1942 .(КП№1,с.71).

98

III Мер ш инс ие начные чтения

ЕГОРОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ Родилсяв1918 .вс.ЧетвертаовоАрдатовсо орайона.В1938 .оончилсреднююшолв . АрдатовеипостпилчитьсянаисторичесийфальтетМордовсо о оспединститта.ВрядыСоветсойАрмиибылпризван22.06.41 .(приазпоМГПИ№110от27.06.41).Рядовой.Умеротранв ав сте1942 .Похороненвд.ПлатоновоДминичсо орайонаКалжсойобласти.(КП№1,с.86)

ЕРЕМИН ПЕТР ДОРОФЕЕВИЧ Родилсяв1903 .вс.АбшароваКйбышевсойобласти.ЗаончилМГУ им.Ломоносова.Работалв .СарансевМГПИпреподавателем,потом деаномфизио-математичесо офальтета,партор оминститта.В 1937 .назначендиреторомМГПИ.В1940 .переехалв .Орел.С1941 по1943 .воевалнафронте.Связистотдельнойротысвязи38 вардейсой стреловойдивизии,омиссарбатальона,ст.политр.12мая1943 . меротран.Похороненв .Славянсе(фондМИУНВФ24) ИзпоследнеописьмаЕреминаП.Д.:«ВовочаиЛероча!Сеодняязаимелсвойпостоянныйадресиспешвамсообщитьео.Нахожсьяна самойпередовойлиниисвоеочастафронта.Кбомбово-артиллерийсойанонадеяещенесовсемпривыинервыинойразщеочет.Фронт нашвесьмаативный.Фрицевмыничтожаемвомножестве.Ясовершенноздоров.Унасотцвелиабриосыиалыча.Расцветаютяблонирши.Ждотвасписьма.Сфронтовымприветом.Вашпапа.25.04.43».

ЗАХВАТАЕВ ИВАН НИКОЛАЕВИЧ Родилсяв1909 .в .Тле.Послеоончанияв1926 .шолыФЗУ работалнаТльсоморжейномзаводевачествеслесаряипостпил читьсянаТльсийвечернийрабфа.В1932 .оончилрабфаи постпилчитьсянамеханичесийфальтетМосовсо о осниверситета.ПослеоончанияМГУв1938 .направленнаработвМордовсий оспединститтнафизио-математичесийфальтетпреподавателемматематичесо оанализа.В1941 .былпризванврядыСоветсойАрмии(приазпоМГПИ№6114от22.06.41)

ИВЛИЕВ МАКСИМ ЗИНОВЬЕВИЧ Родилсяв1916 .вс.КочелайКочровсо орайонаМАССР.В1938 . постпил в МГПИ на историчесий фальтет. В 1941 . призван в рядыСоветсойАрмии,с.Кочрово.ПослебоевподМосвойвдеабре1941 .,поУазВерховно оКомандования,возвращаетсядлязавершения чебы в МГПИ. Восстановлен на 4 рс. В июле 1942 . заончилпединститтивозвратилсянафронт.Воевалвсоставе257

вардейсо острелово опола.Старшийлейтенант.По иб12ноября 1944 .Похороненвд.Кри инЛдзинсо оездаЛатвийсойССР (КП№6,с.76,фондМИУОФ1)

ИГОНИН

АЛЕКСАНДР

АЛЕКСАНДРОВИЧ

Родилсявс.СелищиКраснослободсо орайона.В1941 .постпилна естественныйфальтетМГПИ.ПризванврядыСоветсойармиив1941 . Рядовой.По ибвбоюв1942 .(КП№6,с.298).

КАБАЕВ ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ Родилсяв1904 .вс.ШошаТень шевсо орайонаМАССР.19321938

.–чилсянафизичесомфальтетеМосовсо о осдарственно ониверситета.С1938 .–преподавательфизиифизио-математичесо офальтетаМордовсо опединститта.22.06.41 .призванв ряды Советсой а рмии, . Саранс (приаз по МГПИ № 114 от 02.07.41).Старшийлейтенант.Умеротранв17июля1944 .Похоро-

99

Университетс ая ни а памяти

ненвместечеКревоСмор онсийрайонГрозненсаяобласть(КП №8,стр.341,фондМИУНВФ126).

КАРПОВ БОРИС КУЗЬМИЧ Родилсяв1918 .вд.КонопатьСтарошай овсо орайонаМАССР. В1937 .заончилшол.В1938постпилвпединститтнаматематичесоеотделениефизио-математичесо офальтета.В1941 . призванврядыСоветсойармии, .Саранс.Заончилвоенноечилище.Младшийлейтенант.По ибвбою30сентября1944 .ПохороненвВаршавсомездевПольше(КП№1,с.122,фондМИУОФ 20).

КОНЮХОВ

ВАСИЛИЙ

ГАВРИЛОВИЧ

ПреподавательКазансо ониверситетапоматематичесоманализ.Виюне1943 .при лашаетсявМордовсий оспединститтдля проведениялетнейсессииипратичесихзанятийстдентов-заочниовфизио-математичесо офальтета.ПризванвСоветсюармию, . Саранс.Младшийлейтенант.По ибвбоювянваре1945 . (КП № 1,с.141).

КОЧЕТОВ АЛЕКСАНДР ПЕТРОВИЧ Родилсяв1918 .в .Сарансе.В1936 .постпилнаматематичесоеотделениефизио-математичесо офальтетаМГПИ.В1940 . призванврядыСоветсойармии, .Саранс.Слжбпроходилна Дальнем Востое в . Биробиджане. В 1941 . был отправлен на фронт.Младшийлейтенант.По ибвбоювянваре1942 .Похороненвд.БелиовоСхининсо орайонаСмоленсойобласти(КП № 1,с. 151,фондМИУОФ164).

КУЗЕНКОВ СЕМЕН МИХАЙЛОВИЧ Родилсяв1913 .вс.НерлейБольшеберезниовсо орайонаМАССР. В1931 .оончилсемилетнююшолипостпилвсарансийолхозно-эономичесийтехним.С1932по1937 .работалинстртором-бх алтеромвразныхор анизациях.В1938 .постпилнавечерниерсыМГПИ,оончилихв1939 .Стдент3- орсафизиоматематичесо офальтета(1940 .).ПризванврядыСоветсойармии, .Саранс.Пропалбезвестивмарте1942 .(КП№3,с.115, фондМИУНВФ14).

КУЛИКОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ Родилсяв1924 .вс.БольшоеЧфаровоРомодановсо орайона.В 1941 .постпилчитьсянафизио-математичесийфальтетМГПИ. ПризванврядыСоветсойармиив1942 .,п.Ромоданово.Рядовой. По ибвбоювмарте1943 .(КП№7,с.121)

КУЛИКОВ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ Родилсяв1900 .в .Сарансе.В1938 .постпилчитьсянафизичесоеотделениефизио-математичесо офальтетаМГПИ.В1942 . заончилчебибылпризванврядыСоветсойАрмии, .Саранс. Рядовой.По ибвбоювиюле1942 .(КП№1,стр.160).

КУРИН ГЛЕБ ПЕТРОВИЧ Родилсяв1920 .в .Сарансе.В1938 .постпилчитьсянафизичесоеотделениефизио-математичесо офальтетаМГПИ.Призван врядыСоветсойАрмиив1941 .инаправленвПодольсоевоеннопехотноечилище.ПослебоевподМосвойвдеабре1941 .,поУаз

100

III Мер ш инс ие начные чтения

Верховно оКомандования,возвращаетсядлязавершениячебывМГПИ.Восстановленна4-й рс.Виюле1942 .заончилпединститтивозвратилсянафронт.Капитан,омандирбатареи 349- оартиллерийсо опола119-йстреловойдивизии.На ражденорденом«КраснойЗвезды»и орденом«Отечественнойвойны»2-йстепени.По иб9отября1944 .Похороненвместече ВиешиняйЛитовсойССР(КП№1,стр.162,фондМИУОФ18). ПисьмооднополчанГ.Крина:«Уважаемыйтов.Крин!Оченьтяжелописать,ноВывидиможе доадываетесьопричинемолчанияВашеосынаГлеба.9
оотября,настпая,нашиподразделенияшлидалеозафронтпротивниа,неожиданнодляпротивниаворвалисьнастанцию.Нанесли ембольшиепотери.Нопротивнивсемисиламицеплялсязаэтотопорныйпнт.Нанаших смельчаоввыпстил16танов,отрезалимотходиначал„ливидировать“нашихлюдейиз щелейитраншей.Танподходилтраншеи,блиндажвпорнаправлялордиеипредлаал сдатьсявплен.Нонашиотважныелюдипродолжалипорнодраться,предпочиталисмерть,чем сдаватьсявплен.СредиэтихлюдейбыливашсынГлебКрин.Осоломснарядаонбылранен вно.Двиатьсяоннемо.Даидаходить?Сольохваталоеосилонборолся,ноода положениесоздалосьсовсембезвыходное,онналазахпротивниасвоимпоследнимпатроном своеопистолетазаончилсвоюмолодю,славнюжизнь.Черезнеотороевремянашичасти сноваовладелиэтойстанцией.Мыпопыталисьнайтителанашихславныхтоварищей.Нонапрасно,немцыихничтожили.Глебаязналдавно.Полтораодамывместевоевали.Этобыл хороший,рамотный,требовательныйомандир.Этобылзамечательныйтоварищ.Подразделение,оторымономандовалбылолчшим.Традиции,становленныевэтомподразделении, святохранятся.Итеперьонопродолжаетоставатьсялчшим–этолчшийпамятниомандир. Бойцы,омандирыполялисьотомститьзаГлебаисвоюлятвсвятовыполняют.Недалетот день,одапоследнийнемец,оставшийсявПрибалтие,бдетничтожен.2деабря1944.».

ЛИСЕНКОВ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ Родилсяв1920 .вс.НаченалыЧамзинсо орайона.В1938 .оончилсреднююшол№12ипостпилнаматематичесоеотделение физио-математичесо офальтетаМГПИ.ПризванврядыСоветсой армиив1941 ., .Саранс.НаправленвПодольсоевоенноечилище. По ибвбоюподМосвойвноябре1941 .(КП№1,с.170,фонды МИУ ОФ 23).

МАКЕЕВ ВАСИЛИЙ ФИЛИППОВИЧ Родилсяв1915 .вс.СтараяРябаКраснослободсо орайона.В1938

.постпилчитьсянаматематичесоеотделениефизио-математичесо офальтетаМГПИ.В1941 .переведенназаочнюформобчения(приазпоМГПИ№31от17.02.41).В1942 .призванвряды Советсойармии,с.Ст.Синдрово.Младшийлейтенант.Умеротранв отября1943 .Похороненвс.РадселеЦаричансо орайонаДнепропетровсойобласти(КП№6,с.384).

МИТИН ПАВЕЛ ФЕДОРОВИЧ Родилсяв1915 .вс.БолдовоРзаевсо орайона.В1937 .постпил впединститтнафизио-математичесийфальтет.Призванвряды Советсойармиив1941 ., .Рзаева.Рядовой.По ибвбоювмарте 1945 .(КП№7,с.415).

МОТОРКИН

ДМИТРИЙ

ВЛАДИМИРОВИЧ

Родилсяв1915 .вс.ПилесевоАтяшевсо орайонаМАССР.Оончилв 1931 . Козловсю среднюю шол, с 1931 по 1932 . обчался в Козловсомпеда о ичесомтехниме.Затемпостпилна3-йрсСарансо орабфаа.С1937по1938 .чилсяна одичныхрсахв МГПИ,пооончанииоторыхработалвЛобасинсойшолечителем физиииматематииизаочночилсянафизичесомотделениефизио-математичесо офальтетаМГПИ.ПризванврядыСоветсойар-

101

Университетс ая ни а памяти

миив1940 .,с.Козлова.Рядовой.Пропалбезвести2февраля1942 .(КП№2,с.415,фонд МИУОФ307)

МУРАТОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ Родилсяв1907 .вс.ПарсоеРодниовсо орайонаИвановсой области.УчилсявМосве.В 1935 .приехалработатьвМордовсийпединститт.Назначендоцентомафедрыматематии.В 1941 .призванврядыСоветсойармии, .Саранс.Младший лейтенант,зам.омандира2-йбатареи1- одивизиона793- о артиллерийсо опола.По ибвбою31января1942 .Похоронен вд.МартьянихаВелиолсо орайонаПсовсойобласти(КП № 1,с.202,фондМИУОФ21). ПисьмооднополчанМ.Мратова:«УважаемаяСофьяСтепановна! СлбоимприсорбиемизвещаемВасопреждевременнойтратеВашеомжаМихаилаИвановичаМратова–патриотанашей родины,сражавшеосяснемецимфашизмомзаделорабочео лассаирестьянства,заосвобождениеотфашистсойнечисти нашейтерритории,временноапированнойнемецимизахватчиами,апреданныйсыннашейродины.Батареяпотерялаи всяКраснаяАрмиявлицезаместителяомандирабатареимноо артиллериста,волевооомандираидраибоевоотоварища. 31 января1942одав14часовдняпересталобитьсясердцебеспартийнообольшевиа,павшеонабоевомпостприисполнениисвоихслжебныхобязанностей отфашистойпли.Командный,начальствющийирядовойсостав батареиприносятВамсоболезнования.Дапстьеосветлыйобраз живетвнашихсердцах,пстьнашаровьипитненавистьювраам, пстьеобоевыеднистантделомвсео…Запролитючистюровь мыотомстим.Ком.2батареи.793арт.Пол1дивизион2ябатарея. 1февраля1942ода».

МЯГКОВ СТЕПАН ИВАНОВИЧ Родилсяв1905 .С1913по1918 .чилсявшоле.Послеоончания шолыработалвсельсомхозяйстве.1927–1930

.–поомсомольсойптевечилсянарабфаев .Кйбышеве.В1930–1933

. – стдентинститтамеханичесо осельсо охозяйствав .Мосве.В 1940 .назначензав.спец.частьюМордовсо опединститта.Виюне 1941 .переведеннаработв оромКПССинстрторомор отдела (ПриазпоМГПИ№107от20.06.41).ПризванврядыСоветсойармиив1941 ., .Саранс.Былтяжелоранениотправленв оспиталь вКостром,азатемвСаранс.Всентябре1942 .вновьшелна фронт.Прошелрсывоенныхомандировв .Подольсе.Вмарте 1943 .направленв13-юКраснознаменню вардейсюармию.Кавалерордена«КраснойЗвезды»,«Красно ознамени»,двхорденов «Отечественнойвойны»2-йстепени.По ибвбою19февраля1945 . ПохороненвПольшенавоенномладбищевоиновСоветсойармиив Бельсо-Бялавмо иле№4(КП№1,с.204,фондМИУНВФ25).

МЯКИНЬКОВ ИВАН ЕГОРОВИЧ Родилсяв1904 .в .Сарансе.До1940 .работаломендантом чебно оорпса№2Мордовсо опединститта,с1января1940 . назначензаведющимхозяйствомпединститта.ПризванврядыСоветсойармиив1941 .Сержант.По ибвбою22деабря1942 . Похороненвд.ПлосоеБельсо орайонаТверсойобласт(ФондМИУ ОФ57).

102

III Мер ш инс ие начные чтения

НАЗАРОВ ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ Родилсяв1916 .вс.Кртая ораИчаловсо орайонаМАССР.С 1935по1939 .чилсянаисторио-филоло ичесомфальтетеМГПИ. РаботалвШ оровсойсреднейшолечителем.ПризванврядыСоветсойармиив1941 .,с.БольшиеБерезнии.Рядовой.По ибвбою вав сте1942 .Похороненвд.КолодезиСхиничсо орайонаКалжсойобласти(фондМИУОФ213).

ПОПОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ Родилсяв1919 .в .Темниове.Заончилфизио-математичесий фальтетМГПИ.ПризванврядыСоветсойармиив1939 .Сержант. По ибвбоювмарте1943 .(КП№8,с.202).

ПОСТНОВ ВАЛЕНТИН ФЕОФАНОВИЧ Родилсяв .Сарансе.В1940 .заончилфизио-математичесий фальтетчительсо оинститтаибылпризванврядыСоветсой армии.ЗаончилПетрозаводсоеминометноевоенноечилище.Лейтенант.По ибвбою16сентября1943 .ПохороненнахтореЛьвовсийКиевсо орайонаКраснодарсо орая(КП№1,с.236,фонды МИУ НВФ 14).

РОМАНОВ ВАСИЛИЙ ИОСИФОВИЧ Родилсяв1913 .вд.ХарбитИрянинсо орайонаАстрахансой области. В 1940 . оончил физио-математичесий фальтет МГПИ. Работал лаборантом абинета физии МГПИ. Призван в рядыСоветсойАрмии07.10.40 .,с.Кочрово(приазпоМГПИ №184от06.12.40).Рядовой.По ибвбоювноябре1941 .(КП № 6,с.136).

САВОЧКИН АЛЕКСАНДР ТИМОФЕЕВИЧ Родилсяв1913 .вс.ОброчноеАтюрьевсо орайона.В1938 . постпил читься на естественный фальтет МГПИ. В сентябре 1941 . оончил МГПИ и был призван в ряды Советсой армии, с. Атюрьево.Рядовой.По ибвбоювс.АлесандроваОльховсо о районаВол о радсойобласти(КП№2,с.142).

САМОХИН ВИТАЛИЙ ЛЕОНИДОВИЧ Родилсяв1916 .в .Кал е.В1941 .заончиллитератрныйфальтет МГПИ. Призван в ряды Советсой армии в . Ковылино. Старшийлейтенант.По ибвбоювфеврале1945 .Похороненв . БдапештевВен рии.

СЕРЯНОВ ИВАН ЯКОВЛЕВИЧ Родился в 1915 . в с. Вечерлей Атяшевсо о района МАССР. В 1938 .постпилвМордовсийпединститтнаисторичесийфальтет.В1941 .оончилМГПИинесольомесяцевработалчителемв .Ковылино.ПризванврядыСоветсойармиив1941 . Лейтенант,омандирминометно овзвода212-йстреловойдивизии.По ибвбоюподСталин радом4отября1942 .Похороненв

.Вол о раде(КП№2,с.472,фондыМИУОФ35).

103

Университетс ая ни а памяти

СОБОЛЕВ ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ Родилсяв1921 .в .Сарансе.В1938 .постпилнафизичесое отделениефизио-математичесо офальтетаМГПИ.В1941 .был направленвПодольсоевоенно-пехотноечилище,затемнафронт. ПослебоевподМосвойвдеабре1941 .,поУазВерховно о Командования,возвращаетсядлязавершениячебывМГПИ.Восстановлен на 4-й рс. В июле 1942 . заончил инститт и был направленвКостромсоеартиллерийсоечилище.Осенью1942 . направленнафронтвачествеомандирабатареи.Старшийлейтенант.По ибвбоюв30апреля1944 .Похороненвд.РжинКовельсо орайонаВолынсойобласти(КП№1,с.275,фондМИУ НВФ7).

СОКРАТОВ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ Родился в 1923 . в с. Лети Старошай овсо о района МАССР. В 1940 . постпил на литератрный фальтет Мордовсо опединститта.Послеоончанияперво орса переведенначительсиерсыичерез2месяцанаправлен на работ в Новотроицю среднюю шол чителем. В 1941 .призванврядыСоветсойармии.Рядовой.По ибв боюв2марта1942 .Похороненвд.АлесандроваДминичсо орайонаКалжсойобласти(фондМИУОФ46). Единственное письмо А. Соратова: «Здравствйте, папа и мама!ШлюВампламенныйфронтовойпривет.Сообщаю,что сеодня,т.е.1марта–янахожсьв7мотфронта.Прибыли сеодняночью,неспалже3–4ночи.Асеоднявночьидемв настплениенапередовюлинию.НахожсьвСмоленсойобласти.Всеможетбытьэтописьмобдетпоследним,ноивсе можетбытьполчитеиеще.Новэтомяневерен,потомчто вдеревняхрепилсядаимысовсемнеотдохнли.Яплеметчи,апоплеметамведетбольшеоня.Новсежеизпервоо боянадеюсьвыйтиживым.Каойбычеловенебыл,авсеже сердцтревожно,ноэтотольожтоидтивпервыйбой,а потомпривынем.Вотивсе.Досвидания.ВашсынАлесей. 1марта1942.»

СОРОКИН ПЕТР АНДРЕЕВИЧ Родилсяв1916 .вс.БольшоеМаресевоЧамзинсо орайона.В1938 .постпилнафизиоматематичесий фальтет МГПИ. Призван в ряды Советсой армии в 1941 ., п. Чамзина. Лейтенант.По ибвбоювапреле1944 .(КП№6,с.886)

СТЕГАЛКИН ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ Родилсяв1912 .в .Сарансе.В1940 .оончилфизичесоеотделениефизио-математичесо о фальтетаМГПИ.РаботалстаршимлаборантомафедрыфизииМГПИ.ПризванврядыСоветсойармии11.11.40 ., .Саранс(приазпоМГПИ№172от11.11.40).Младшийлейтенант. По ибвбоюв1942 .(КП№1,с.279).

ТЮРИН АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ Родилсяв1916 .вс.ПятинаРомодановсо орайона.Послеоончанияшолыработалчителем вс.КриловоРомодановсо орайона.В1937 .постпилнафизичесоеотделениефизио-мате-

104

III Мер ш инс ие начные чтения

матичесо офальтетаМГПИ.ПризванврядыСоветсойармиив1941,пос.Ромоданово(приаз поМГПИ№175от07.1041).Рядовой.По ибвбою,апрель1942 .(т.7,с.207).

ХАЙДУКОВ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ Родилсяв1901 .вд.СадомТрофимовсойобластиСарансо оезда.В1920–1923

.слжил вКраснойармиинармынсой ранице,в1924 .–вСамаро-Симбирсойжелезнойдивизиив ачествеомандираплеметно овзвода,частвовалвборьбесбандитамиврайоне .Мо илевПодольсий.В1935 .оончилфизио-математичесийфальтетМосовсо о осниверситета.С 1сентября1935 .работалпреподавателемтеоретичесоймеханиииастрономииМордовсо о пединститта.ПризванврядыСоветсойармии22.06.41 ., .Саранс.Лейтенант.Командир о нево овзвода265-йстреловойдивизии.По ибвбоювотябре1942 .Захороненвд.ТортолотовоЛенин радсойобласти(КП№1,с.309).

ЧЕСТНОВ ФИЛИПП ПЕТРОВИЧ Родилсяв1911 .вс.ЛетиСтарошай овсо орайонаМАССР.В 1926 .встпилврядыВЛКСМ,былоднимизсеретарейомсомольсойор анизациивс.Лети.В1934–35

.–председатель Летинсо осельсо оСовета.В1939 .постпилвМордовсий оспединститтнафальтетязыаилитератры.Вмарте1941 .был переведенна2-йрсисторичесо офальтета.Призванвряды Советсойармиив1941 .,с.СтароеШай ово.ВсоставеПодольсо о военно очилищачаствовалвобороне .Мосвы,былранен.После выздоровлениявоевалнаКалининсомфронтев659-йстреловом пол. Старшина. По иб в бою в ноябре 1942 . Похоронен в д. БольшаяВязоваНелидовсо орайонаТверсойобласти(КП№7, с.736,фондМИУОФ46) ИзписьмаФ.Честнова:«Здравствй,дороойплемянниКоля!Шлю тебебоевойомандирсийпривет.Ижелаютольохорошеовжизни ичебе.Учись,мойроднойплемянни.Амыотвоюемсвоесчастье, своюсвобод,защитимсвоюсчастливюжизньотнемецихпсов.МыотстоялиМосвотфашистсих разбойниов, мы их разбили  ворот Мосвы, а сейчас оним на запад, мы всех их ничтожим.Сорояпридвам,моиродные.Досвидания.ТвойдядяФилипп».

ШУРГИН АЛЕКСЕЙ СЕМЕНОВИЧ Родилсяв1919 .вс.КочелаевоКовылинсо орайонаМАССР.В1938 .постпилчитьсяна математичесоеотделениефизио-математичесо офальтетаМГПИ.В1940 .переведенназаочнюформобчения(приазпоМГПИ№151от10.10.40).С14.10.40назначенчителемматематииДраинсойсреднейшолыКовылинсо орайона,асянваря1941 .–завчемэтойшолы. ПризванврядыСоветсойармии30.01.41, .Ковылино.Рядовой.По ибвбоювмае1942 .(КП №5,с.854).

Крестьянствомордовсоораянавойнеивтыл

105 Л.Г.Сворцова,


андидат историчес
их на
, преподаватель
афедры э
ономичес
ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

ПОТЕРИУРОЖЕНЦЕВМОРДОВИИВСТРАТЕГИЧЕСКИХОПЕРАЦИЯХ На войне источником самых больших безвозвратных потерь являются оперативно-стратегические военные действия. Основная цель данной статьи: проследить, как боевые операции повлияли на картину потерь СССР и МАССР, в какой период они достигали наибольших и наименьших значений, какие причины способствовали этому. В годы Великой Отечественной войны советские Вооруженные силы провели более 50 стратегических, около 250 фронтовых и свыше 1 000 армейских операций1. Несмотря на их исход, каждая несла за собой сотни, тысячи человеческих жертв. К проведению стратегических операций привлекались, как правило, войска группы фронтов. Это обусловливалось тем, что решить важную военно-политическую задачу на стратегическом направлении, или театре военных действий, силами одного фронта было сложно. Поэтому разрабатывалась и успешно применялась такая новая форма стратегических действий, как операция группы фронтов. В ней фронт выполнял задачи оперативно-стратегического значения, действуя на одном из стратегических или операционных направлений. Такими стратегическими наступательными операциями группы фронтов явились Московская, Сталинградская, Северо-Кавказская, Орловская, Белгородско-Харьковская, Днепровско-Карпатская, Черниговско-Полтавская, Белорусская, Прибалтийская, Висло-Одерская, Берлинская и другие. В ходе Великой Отечественной войны 82,3 % всех стратегических операций советских войск было проведено силами двух и более фронтов, 9,8 % – силами фронта и флота и только 7,9 % – силами одного фронта2. Анализируя размеры безвозвратных потерь в стратегических и самостоятельных фронтовых операциях, необходимо иметь в виду, что зависели они от нескольких составляющих: продолжительности и напряженности боевых действий; количества привлеченных сил (фронтов, армий); степени подготовки войск, полководческого искусства командиров и штабов. Сопоставляя безвозвратные потери на фронтах Великой Отечественной войны Мордовии и СССР, мы получили любопытные результаты. Их соотношение в первый период войны носило асинхронный характер (табл. 1). Безвозвратные потери по стране наиболее значительны в первые месяцы войны. Как мы уже отмечали, в связи с расположением Мордовии в глубоком тылу, формированием и подготовкой здесь воинских подразделений в начальный период войны ее потери от общего числа погибших были в 2 раза меньше, чем в целом по стране. В первом квартале 1942 г., наоборот, отмечается пик потерь уроженцев республики, что может быть объяснено отсроченным вовлечением призывников с ее территории в боевые действия. Начальный этап войны был для Советского Союза наиболее тяжелым. На этот период приходится 54,6 % безвозвратных потерь за всю войну4. Только в летнеосенние оборонительные кампании 1941 и 1942 гг., когда войска действующих

106

IIIМершинсиеначныечтения

Таблица1

Безвозвратные потери в 1941 – 1945 . по CCCР и Мордовии. ↓
Год

↓ ↓
По
МАССР,
чел.
*
%

общем
числ
поибших
в
респблие
** ↓

1941 1942 1943 1944 1945

18 385 42 055 30 711 16 993 7 072

По
СССР,
% 3↓

14,04 32,11 23,45 12,98 5,40

27,8 28,9 20,5 15,6 7,1

  *Здесь и далее – данные по Мордовии полчены в резльтате анализа базы данных, созданной на основе респбли
анс
ой
нии «Память».  **Несовпадение данных с общим числом потерь связано с отстствием сведений  большинства военнослжащих по од смерти.

фронтов и армий отходили с боями вглубь территории страны, было убито, пропало без вести, попало в плен 18,3 % от числа погибших за всю войну. В оборонительных операциях первого периода войны отмечается резкое превышение безвозвратных людских потерь над санитарными. Объясняется это главным образом тем, что значительная численность тяжелораненых оставалась на поле боя. Их и не вернувшихся из боя бойцов и командиров включали в число пропавших без вести и попавших в плен. В последующие периоды войны учет потерь стал более достоверным, в результате чего число безвозвратных потерь снизилось и стало в 2,5 – 3 раза меньше санитарных. Годовая динамика потерь по Мордовии, полученная в результате анализа базы данных, представлена на рисунке.

6 000

5 614

5 000

4 864

4 709 3 977

3 999

4 000

3 618

1942 2 957

2 262

2 000

2 391 1 848

2 524

2 545

1 900 1 746

1943

2 932

2 767 1 954 1 942 1 615

1 812

1944

2 506

1945

1 264 1 295

922 652

0

1941

3 745

3 553

3 000

1 000

3 899

10

7

0

954

824 222

73

840

65

25

0

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

Рисно Годовая динамиа безвозвратные потерь роженцев Мордовии за 1941 – 1945 . (по месяцам)

107

Крестьянствомордовсоораянавойнеивтыл

Данные рисунка свидетельствуют, что потери по республике достигают апогея в декабре – феврале 1941 – 1942 гг., марте, августе, декабре 1942 г., феврале – марте, августе 1943 г., январе, июле – августе 1944 г., феврале – апреле 1945 г. В эти периоды Красная армия проводила ряд стратегических операций. Годовая динамика безвозвратных потерь по районам Мордовии за 1941 – 1945 г. при исследовании в точности повторили картину общих потерь по республике, что дает возможность рассмотреть потери в военных стратегических операциях на примере потерь республики. Первоначально мы пытались определить число погибших по периодам войны по двум составляющим месяцу и году гибели, в результате чего сводные данные по безвозвратным потерям Красной армии и уроженцев Мордовии по периодам войны были сведены в табл. 2. Таблица2

Безвозвратные потери Красной армии и роженцев Мордовия по периодам войны*
↓
Периоды
войны
5 Безвозвратные
потери
страны ↓
Всео,
тыс.
чел. ↓%

Первый (22.06.41 – 18.11.42 гг.) Второй (19.11.42 – 31.12.43 гг.) Третий (01.01.44 – 9.05.45 гг.)

Безвозвратные
потери
Мордовии
Всео,
тыс.
чел.
↓  %
↓

6155,0

54,6

51,95

9,67

2553,4

22,6

36,05

7,53

2564,7

22,7

26,17

9,98

*Данные полчены в резльтате анализа базы данных, созданной на основе респбли
анс
ой
нии «Память». По СССР данные взяты из Всероссийс
ой Книи Памяти.

Из табл. 2 видно, что потери Мордовии распределились синхронно в соотношении с потерями по стране. Наибольшее их число приходится на первый период войны. По МАССР они составляют 39,67 % от общего количества по республике. В последующие военные годы мы наблюдаем их снижение: во втором периоде – до 27,53 %, в третьем – до 19,98 %. В 1945 г. потери составляют 7 072 чел., или 5,4 % от общего числа потерь по республике. В результате анализа рисунка мы выделили десять интервалов основного увеличения потерь наших уроженцев, приходящиеся на время проведения конкретных стратегических операций. Однако количественные значения потерь в точках увеличения графиков, наблюдаемые на рисунке, нельзя отнести полностью на время проведения конкретных операций, так как линия фронта была очень протяженной, и Вооруженные силы в определенный временной интервал проводили от одной до нескольких стратегических операций на разных фронтах. Поэтому для более точного определения участия наших земляков в той или иной операции нами использовались данные по месту гибели военнослужащего. Так, в ходе исследования нами были выделены области, на которые в годы войны приходились наибольшие потери среди уроженцев Мордовии (табл. 3).

108


III
Мершинсие
начные
чтения

Таблица3

Данные о месте захоронения поибших роженцев Респ блии Мордовия, чел. ↓ ↓
Область

Витебская Калининградская Калужская Курская Ленинградская Новгородская Орловская Псковская Смоленская Тверская Харьковская Итого





Количество
похороненных
↓

1 725 944 5 265 911 4 096 2 363 1 426 1 614 3 978 2 635 1 183 26 140

В соответствии с табл. 3 потери распределились по 11 областям. Кроме указанных в таблице областей 33 251 чел. были похоронены в других регионах Советского Союза, у 71 569 чел. место захоронения неизвестно. Всего же останки уроженцев Республики Мордовия, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, покоятся более чем в 50 областях и республиках бывшего СССР. Необходимо отметить, что в это число входят не только регионы, где велись боевые действия, но и те, которые находились в тылу и куда отправляли раненых в госпитали. Часть раненых после лечения, возвращалась в строй другая умирала от тяжелых ранений в госпиталях. Есть захоронения уроженцев МАССР и за пределами Советского Союза. Они приходятся на третий период войны, когда войсками Красной армии проводилась освободительная миссия европейских стран от немецких захватчиков (табл. 4). Таблица4

Данные о захоронениях роженцев Мордовии за пределами СССР, чел.* ↓
Страна

Австрия Венгрия Германия Китай Латвия Литва Польша Румыния Чехословакия Эстония Югославия Итого





Количество
похороненных
↓

1 1 1

6

* Латвия, Литва, Эстония рассматриваются
а
 отдельные осдарства.

117 459 162 58 132 603 575 161 251 592 38 148

109

Крестьянствомордовсоораянавойнеивтыл

Из табл. 4 следует, что больше всего погибших уроженцев Мордовии захоронено в Польше – 1 575 чел., в Германии – 1 162, в Латвии – 1 132 чел. В процентном соотношении к общему числу безвозвратных потерь Мордовии они составили соответственно 1,20; 0,89 и 0,86 %. Всего за пределами СССР, в соответствии с данными книги «Память», похоронено 6 311 уроженцев Мордовии. Сопоставляя данные рисунка, табл. 3, 4 и дополнительные результаты, полученные при обработке базы данных с данными о стратегических операциях, проведем дальнейший анализ участия уроженцев Мордовии в стратегических операциях. В первом периоде (22.06.1941 г. – 18.11.1942 г.) увеличение потерь отмечается в декабре 1941 г. На это время приходится проведение Тихвинской (10.11.1941 г. – 30.12.1941 г.), Московской (05.12.1941 г. – 07.01.1942 г.) стратегических наступательных операций6. Основные потери наших земляков за данный период наблюдаются в Ленинградской области – 84 чел., Московской – 94, Тверской – 50, Тульской области – 257 чел., на территориях которых проводились Тихвинская и Московская стратегические наступательные операции. Данные по месту гибели на декабрь 1941 г. отсутствуют у 4 862 чел., что составляет 0,7 % от общего числа безвозвратных потерь Мордовии. В других регионах СССР в декабре 1941 г. захоронено 267 уроженцев республики. Следующее увеличение числа потерь отмечается в январе – апреле 1942 г. Пикового значения они достигли в феврале – марте и составили 4 868 и 4 864 чел. Основное распределение числа потерь по месту захоронения среди уроженцев республики за данный период представлено в табл. 5. Таблица5

Данные о захоронениях роженцев МАССР за январь – апрель 1942 ода, чел.* ↓
Область

Калужская Ленинградская Новгородская Смоленская Тверская Московская Не имеют значения

↓
Январь

458 86 79 65 74 56 2 142

↓
Февраль

606 121 199 128 99 31 2 952



Март ↓

1043 222 209 313 144 35 2 559

Апрель
↓

389 124 128 234 94 29 1 825

Итоо↓ ↓

2 496 553 615 740 411 151 9 478

В рассматриваемый период войсками Западного и Калининского фронтов была проведена Ржевско-Вяземская наступательная операция (8 января – 20 апреля 1942 г.). Продолжительность операции – более 100 суток. Ширина фронта боевых действий достигала 650 км. В ходе Ржевско-Вяземской операции потери армий составили 272 320 чел.7 В результате войска завершили освобождение Московской и Тульской областей, многие районы Калининской (Тверской) и Смоленской областей. На эти территории в соответствии с данными книги «Память» приходится основное число захоронений (см. табл. 5). Число погибших, не имеющих сведений о месте смерти за январь – апрель 1942 г. составило 9 478 чел., или 7 % от общего

110


III
Мершинсие
начные
чтения

числа потерь в годы войны. В среднем за каждый месяц значения по месту смерти отсутствуют у 2 370 чел., что составляет 1,81 % от общего числа погибших в годы войны. Отметим резкий рост потерь по Мордовии с июля 1942 г. по февраль 1943 г. Наибольшее значение потерь в это время приходится на август (4 709 чел.) и декабрь (3 977 чел.). В данный период Красной армией проводилась Сталинградская битва, состоящая из оборонительной (17 июля – 18 ноября 1942 г.) и наступательной (19 ноября 1942 г. – 2 февраля 1943 г.) стратегических операций. В ней были задействованы войска Сталинградского и Юго-Восточного фронтов. Распределение потерь среди уроженцев Мордовии в обозначенный временной интервал представлено в табл. 6. Таблица6

Данные о захоронениях роженцев Мордовии за июль 1942 – январь 1943 ., чел. ↓
Область

Воронежская Калужская Ленинградская Новгородская Орловская Смоленская Тверская Волгоградская Не имеют значения

↓
Июль Авст ↓

90 215 97 83 69 80 93 16 1 786

204 475 207 99 80 378 445 218 2 468

↓ Сентябрь Отябрь ↓

115 110 373 104 19 134 144 372 2 171

42 37 89 46 11 62 79 142 1 716

↓
Ноябрь Деабрь
↓

17 29 58 59 7 141 176 184 1 461

103 50 60 112 10 194 156 236 2 580

↓
Январь ↓ Итоо↓

170 25 309 54 20 42 76 178 1 557

741 941 1 193 557 2 16 1 031 1 169 1 346 13 739

Как видно из табл. 6, в Волгоградской области в ходе Сталинградской битвы было захоронено наибольшее число уроженцев Мордовии – 1 346 чел. При рассмотрении табл. 6 можно отметить еще ряд областей, на которые приходятся наибольшие места захоронения военнослужащих республики. Среди них Тверская область с числом погибших – 1 169 чел., Смоленская – 1 031, Ленинградская область – 1 193 чел. В связи с этим в данный период в соответствии с географией гибели военнослужащих можно выделить еще несколько стратегических операций, в которых принимали участие уроженцы Мордовии. Так, с 30 июля по 23 августа 1942 г. была проведена Ржевско-Сычовская наступательная операция, в ходе которой войска Красной армии вышли на подступы к г. Ржеву. Другими не менее важными фронтовыми операциями были Синявинская наступательная операция (19 августа – 10 октября 1942 г.) и операция по прорыву блокады Ленинграда (12 – 15 января 1943 г.), цель, которых заключалась в срыве готовившегося противником штурма г. Ленинграда и снятию блокады. В ходе последней операции блокада города была прорвана.

111

Крестьянство
мордовсоо
рая
на
войне
и
в
тыл

Число погибших, не имеющих сведений о месте смерти за июль 1942 – январь 1943 гг., составило 13 739 чел., или 10,49 % от общего числа потерь по Мордовии в годы войны. За каждый месяц этого периода значения по месту смерти не имеют в среднем 1 962 чел., что составляет 1,5 % от общего числа погибших. С 19 ноября 1942 г. по 31 декабря 1943 г., с началом Сталинградской оборонительной операции в истории Великой Отечественной войны принято выделять второй период войны. Это период коренного перелома в борьбе с фашистскими захватчиками. Во втором периоде войны, помимо Сталинградской битвы, увеличение числа погибших военнослужащих, призванных из Мордовии, отмечается в феврале – марте 1943 г. (см. рисунок). Распределение потерь в зависимости от места захоронения уроженцев Мордовии в этот период представлено в табл. 7. Таблица7

Данные о захоронениях роженцев Мордовии в феврале – марте 1943 ., чел.
↓
Область


Калужская Курская Ленинградская Новгородская Орловская Смоленская Тверская Харьковская Не имеют значения

↓
Февраль

219 105 351 119 122 109 79 92 2 012

Март
↓

Итоо
↓ ↓

368 133 270 210 107 337 79 111 1 728

587 238 621 329 229 446 158 203 3 740

Наибольшее количество потерь за этот период приходится на Калужскую, Ленинградскую, Смоленскую, Новгородскую области. Так, увеличение числа потерь в Смоленской области связано с боями, проводимыми за г. Смоленск, находящийся с 29 июля 1941 г. в жестоком оккупационном режиме со стороны германских войск. В Смоленской области в данный период захоронено 446 уроженцев республики. В ходе Ржевско-Вяземской операции (со 2 по 31 марта 1943 г.) линия фронта была отодвинута от г. Москвы еще на 130 – 160 км, освобождены города Ржев, Сычевка, Гжатск, Белый, Вязьма8. Потери в Ленинградской и Новгородской областях связаны непосредственно с боями, проводимыми Красной армией, за полное снятие блокады г. Ленинграда. Так, только в Ленинградской области покоится прах 621 уроженца Мордовии. Число погибших, не имеющих сведений о месте смерти в феврале 1943 г. равно 2 012 чел., или 1,54 % от общего числа потерь по Мордовии за годы войны. В марте оно незначительно сократилось и составило 1 728 чел., или 1,32 %. В результате анализа базы данных следующее увеличение потерь среди погибших военнослужащих из МАССР отмечается в июле – августе 1943 г. Распределение потерь среди уроженцев Мордовии в этот период представлено в табл. 8.

112


III
Мершинсие
начные
чтения

Таблица8

Данные о захоронениях роженцев Мордовии в июле – ав сте 1943 .,
чел. ↓ Область

Белгородская Калужская Курская Ленинградская Орловская Смоленская Харьковская Не имеют значения

↓
Июль

186 172 224 129 410 45 94 926

Авст
↓

65 313 107 232 188 459 322 1 119

Итоо
↓ ↓

251 485 331 361 598 504 416 2 045

В летне-осенней кампании 1943 г. самой грандиозной была Курская битва, представлявшая собой комплекс оборонительных и наступательных операций советских войск. Первый этап этой битвы – Курская стратегическая оборонительная операция проводилась в период с 5 по 23 июля 1943 г. Значительное число потерь в это время среди наших земляков отмечается в Курской области – 224 чел. (см. табл. 8). Однако наибольшие потери в июле 1943 г. приходятся на Орловскую область – 410 чел. Это связано с началом Орловской стратегической наступательной операции. В ходе развернувшегося наступления войска Брянского, Центрального и Западного фронтов освободили от оккупантов значительную территорию Орловской области и областной центр – г. Орел. С 3 по 23 августа проводилась завершающая операция Курской битвы – Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция. Войска Воронежского и Степного фронтов разгромили мощную белгородско-харьковскую группировку врага, освободили Харьковский промышленный район, города Белгород и Харьков. Именно в этих областях происходит увеличение числа потерь наших земляков. В ходе данных операций они составили около 667 чел. Общие потери уроженцев Мордовии в Курской битве (5 июля – 23 августа 1943 г.) по всем трем ее операциям – 1 596 чел. В соответствии с данными табл. 8 достаточно высокими потери среди уроженцев Мордовии остаются и на северо-западном направлении. В Ленинградской области за июль – август 1943 г. они составили 361 чел. Как видно из табл. 8, в августе по сравнению с июлем 1943 г. значительно увеличиваются потери на смоленском направлении. Это связано с началом Смоленской стратегической наступательной операцией (7 августа – 2 октября 1943 г.). Потери в августе в Смоленской области составили 451 чел., в сентябре – 441, в октябре – 114. Всего за время этой операции погибло и захоронено в Смоленской области 1 051 чел. Число погибших, не имеющих сведений о месте смерти за июль – август 1943 г., составило 2 045 чел., или 1,56 % от общего числа потерь по Мордовии в годы войны. За июль месяц этого года значения по месту смерти не имеют

113

Крестьянствомордовсоораянавойнеивтыл

926 чел., что составляет 0,71 % от общего числа погибших, за август – 1 119, или 0,85 %. С началом третьего периода войны, а точнее с января месяца 1944 г., вновь наблюдается увеличение потерь среди наших земляков (табл. 9). Таблица9

Данные о захоронениях роженцев Мордовии в январе – феврале 1944 ., чел. ↓ Область

Витебская Гомельская Днепропетровская Ленинградская Новгородская Псковская Не имеют значения

↓ Январь

216 79 55 272 79 173 812

↓
Февраль

247 71 74 114 89 148 962

Итоо ↓

463 150 129 386 168 321 1 774

По данным табл. 9, основными областями, указанными в графе «место смерти» в книге «Память» значатся Витебская, Ленинградская и Псковская области. В данной период войска Красной армии проводили Днепровско-Карпатскую наступательную операцию (24 декабря 1943 г. – 17 апреля 1944 г.), Ленинградско-Новгородскую наступательную операцию (14 января – 1 марта 1944 г.) и бои под г. Псковом, которые в летний период 1944 г. вылились в Псковско-Островскую операцию (июль 1944 г.). Следующее увеличение потерь наблюдается в зимне-весенний период 1945 г. Потери военнослужащих Мордовии в соответствии с данными о месте гибели представлены в табл. 10. Наибольшими захоронения уроженцев Мордовии были в этот период в странах Восточной Европы. В это время советскими войсками проводился ряд наступательных операций. Как показывают данные, по наибольшему месту и количеству погибших это были Восточно-Прусская (13 января – 25 апреля 1945 г.) и Берлинская (16 апреля – 8 мая 1945 г.) стратегические наступательные операции, боевые действия которых частично или полностью проходили по данным территориям. В начале 1945 г. наибольшее число потерь из числа уроженцев Мордовии приходится на Калининградскую область – 701 чел., связано это с проведением в ходе Восточно-Прусской операции войсками Красной армии Кенигсбергской наступательной операции. Большое число погибших в Польше также связано с проведением ВосточноПрусской операции, в ходе которой была освобождена часть северных районов страны и возвращено польское Поморье. Место захоронения в этой стране значится у 798 чел. Начиная с февраля 1945 г., отмечается значительное увеличение числа погибших уроженцев Мордовии на территории Германии. Пик потерь приходится на апрель – 377 чел. В этот период Вооруженные силы СССР проводили Берлинскую стратегическую операцию, в ходе которой в Германии погибло 939 уроженцев Мордовии.

114


III
Мершинсие
начные
чтения

Таблица 10 Захоронения роженцев Мордовии в январе – апреле 1945 ., чел.
↓
Территория

Январь
↓

Калининградская обл. Венгрия Германия Латвия Литва Польша Значения отсутствуют

207 78 54 72 36 280 458

Февраль
↓ ↓

Март
↓


Апрель
↓

Май
↓

Ито0о
↓ ↓

238 39 195 123 13 202 450

139 80 227 91 9 238 410

112 22 377 20 8 59 549

5 6 86 13 2 19 334

701 225 939 319 68 798 2 201

Таким образом, картина потерь среди уроженцев Мордовии по периодам войны в процентном отношении аналогична потерям по СССР, основное число которых приходится на первый период войны. Они начинают увеличиваться с августа 1941 г., достигая своего наибольшего значения в декабре. В первом квартале 1942 г., несмотря на стабилизацию по всей стране фактической убыли, отмечается пик потерь уроженцев Мордовии, что можно объяснить отсроченным вовлечением ее населения в боевые действия. Продолжая анализ дальше, мы видим, что уже в 1942 г. ситуация изменяется и потери в процентном соотношении в республике и стране становятся пропорциональными. Как видно из проведенного исследования, основные потери уроженцев Мордовии приходятся на Московскую, Тихвинскую, Ржевско-Сычевскую стратегические операции и Сталинградскую оборонительную и наступательную операции, операцию по прорыву блокады г. Ленинграда, Ржевско-Вяземскую, Смоленскую, Курскую, Восточно-Прусскую и Берлинскую стратегические операции. В ходе проведенной работы нами было установлено, что военнослужащие, призванные с территории МАССР, принимали основное участие в боевых действиях по обороне г. Москвы и на ленинградском направлении. В Мордовии хорошо изучен боевой путь 326-й стрелковой дивизии, сформированной в годы войны на территории республики. При сопоставлении боевого пути дивизии и основных мест гибели уроженцев Мордовии можно сделать вывод, что основные потери наших земляков приходятся на места, где проходили боевые действия дивизии. Наибольшие потери Мордовии связаны с участием Красной армии в крупнейших стратегических операциях. Примечания 1


См.:
Россия
и
СССР
в
войнах
XX
веа.
Потери
Воорженных
сил:
Стат.
исслед.
/
Под
ред.
Г.Ф. Кривошеева.
М.,
2001.
С.

249,
257,
260. 2
См.:
Россия
и
СССР
в
войнах
XX
веа…
С.
221. 3
См.:
Россия
и
СССР
в
войнах
XX
веа…
С.
257. 4
См.:
Гриф
серетности
снят…
Стат.
исслед.
М.,
1993.
С.
139. 5
См.:
Историо0рафия
отечественной
истории
(1917
–
начало
90-х
00.):
Учеб.
пособие.
Саранс,
1994.
С.
81. 6
См.:
Всероссийсая
Кни0а
Памяти,
1941
–
1945:
Обзорный
том.
М.,
1995.
С.
417. 7
См.:
Гриф
серетности
снят…
С.
174. 8
См.:
Велиая
Отечественная
война
1941
–
1945
00.:
Энцил.
М.,
1985.
С.
403
–
405,
612
–
613.

КРЕСТЬЯНИН ВПОЛЕЗРЕНИЯИСТОРИКОВ

О.И.Марис ин, дотор историчесих на, профессор афедры эономичесой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

РАЗВЕРСТКА НАЛОГОВ И СБОРОВ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ОБЩИНЕ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ XX в. В пореформенный период одной из существенных сторон крестьянской общины была финансово-податная деятельность, критикуемая многими исследователями и публицистами в диапазоне спора между народниками и марксистами об общине и «общинном пути». Характер и значение крестьянской поземельной общины России на рубеже XIX – XX вв. достаточно подробно освещались в работах современников Н.К. Бржевского, С.Г. Алексеева, К.Ф. Головина, Н.П. Дружинина, А.С. Изгоева и др.1 Затем на долгие годы община выпала из поля зрения исследователей. Научный интерес к ней возрос в конце 60-х – начале 70-х гг. XX в., усилилась теоретическая и конкретно-историческая разработка проблемы, в частности, на XII – XV сессиях Межреспубликанского симпозиума по аграрной истории Восточной Европы плодотворно работала секция «Общинные организации сельского населения»2. Следующий пик исследований пришелся на конец 80-х – 90-е гг. XX в. В работах П.Н. Зырянова, Т.А. Бернштам, М.М. Громыко, О.Г. Вронского, Г.А. Никитиной, Г.А. Николаева, А.В. Бирюкова, Т.В. Ефериной3 достаточно убедительно показано, что пореформенные передельные общины, большие крестьянские семьи и неформальное крестьянское общество не были институтами, которые представляли собой огромные трудности для модернизации России, как считали некоторые отечественные и зарубежные исследователи4. Общинная собственность на землю являлась основой существования общины как податной единицы. Историк Б.Н. Миронов вполне справедливо полагает, что после эмансипации крестьян значение финансово-податной функции общины увеличилось5. Сельскому обществу предоставлялась полная самодеятельность в подат * Работа выполнена при финансовой поддерже Российсоо манитарноо начноо фонда (РГНФпроет05-01-23103а/В).

116

III Мершинсие начные чтения

ном деле, оно получало один окладной лист, разверстывало подати и собирало их, взыскивало недоимку или раскладывало ее на остальных членов общества, вносило деньги в казначейство, учитывало должностных лиц, определяло порядок податного счетоводства и отчетности. Вмешательство сторонних обществу органов наступало лишь тогда, когда имелась налицо недоимка и надо было принять меры по ее взысканию, но не с недоимщика, ответственного лишь перед обществом, а с целого общества, призываемого к ответу по круговой поруке. Первичным моментом податной деятельности сельских обществ являлась разверстка оклада между отдельными плательщиками. Во всех губерниях Среднего Поволжья казенные, земские и мирские сборы по общему правилу распределялись на сходе между домохозяевами по тем же единицам, по каким разверстывалась между ними общинная земля. Все агарные отправления общин, начиная с общих, коренных переделов и кончая скидкой и накидкой тягол, имели самую тесную связь, самое близкое отношение к податным обязанностям общины: за разверсткой земли следовала раскладка сборов. Все платежи и сборы, кроме сборов на некоторые мирские потребности, раскладывались обществом по тем разверсточным единицам (ревизским душам, наличным душам, работникам, тяглам и т.п.), которые были приняты крестьянами для раздела надельной земли; с изменением основания раздела последней изменялись и основания раскладки податей, а при существовании одной и той же разверстки земли платежи каждого домохозяина изменялись лишь с изменением количества земельных наделов в его пользовании. Коренным переделом считался такой, при котором увеличивалось, гораздо реже уменьшалось, или даже не изменялось число разверсточных единиц – «земельных душ» – и одновременно происходила новая нарезка душевых полос, причем старые борозды и межники полос ломались, но межи (рубежи) между отдельными частями поля (кряжами, столбцами и т.п.) иногда могли оставаться без изменения; коренной передел мог быть общим, когда переделывалась вся пашня, и частичным – если часть поля. От коренного передела отличалась переверстка, при которой число «земельных душ» не изменялось, но оно иначе, с целью большей уравнительности, распределялось между домохозяевами, причем не всегда требовалось, чтобы полосы были вновь «развычены». Переверстка означала собственно «перекладку», «свалку и навалку» «упалых», «пустых» и «мертвых душ». Она могла быть общей, если в уравнительном распределении «душ» участвовала вся община, и частной – если только несколько домохозяев. При общей и частной жеребьевке происходил простой обмен полос между всеми или некоторыми надельными дворами. Частный передел, или «свалка-навалка», производился в тех случаях, когда в нескольких домохозяйствах оказывалось большое несоответствие между составом семьи (по отношению главным образом к разверсточной единице) и количеством надельной земли, которой она пользовалась. От тех домохозяйств, где земли было слишком много, часть ее отбиралась и передавалась тем домохозяйствам, где в ней чувствовался недостаток. Так поступали, когда земля окупала подати. Где же земля податей не окупала, являлась тяго-

Крестьянинвполезренияисториов

117

стью, бременем, там, конечно, частный передел совершался так же, но мотивы к нему были противоположные – желание сложить часть тягости с малолюдных семей и наложить ее на многолюдные. Охотнее всего крестьяне делили землю на сроки (в Казанской губернии в конце XIX в. – чаще всего на 12 лет, затем на 6, на 15 и 3 года6), что совершенно понятно при господстве трехпольного севооборота. В Самарской губернии, где меньше сказывалось малоземелье, отмечались длительные сроки переделов – в некоторых случаях более 20 лет7. Особенно любопытный факт представляет наделение в пореформенный период землей женских домохозяйств, не имеющих в семье детей мужского пола. В нем нельзя не видеть некоторое расширение системы распределения по потребителям; но для этого обязательно требовалось, чтобы женщина являлась представительницей самостоятельной хозяйственной единицы и «смогла землей управлять и с царскими и мирскими повинностями справиться», в противном случае мир отбирал надел так же, как и у вдов с малолетками-мальчиками8. В большей части Симбирской губернии раскладка казенных и земских окладных сборов была приурочена к землевладению отдельных дворов. Только по Сызранскому уезду имелись сведения (не вполне определенные), что в селениях с дарственным наделом (по одной десятине на ревизскую душу), находящихся в восточной части уезда, известной под названием Самарской Луки, окладные сборы разверстывались между ревизскими душами, без распределения между ними общественной земли9. В Симбирском, Сызранском и Буинском уездах преобладала разверстка общинной земли по ревизским душам. По Сызранскому уезду эта разверстка удерживалась преимущественно во многоземельных селениях с хорошей почвой (6 – 7 дес. на душу). При меньшем душевом наделе в том же уезде земля разверстывалась большей частью по числу наличных мужчин в каждом дворе. В Курмышском уезде был принят в большинстве обществ тот же порядок разверстки земли по наличному мужскому населению в каждом дворе; ревизский же счет удержался лишь в тех обществах, где домохозяева с малой семьей при сравнительно большом наделе брали на сходе перевес и не допускали переход к разверстке сборов по наличным душам. В нескольких селениях Курмышского уезда встречалась также разверстка земли по числу «едоков» в каждом дворе10. В Ардатовском уезде существовал и тот, и другой порядок разверстки общинной земли – по ревизским душам и по наличному мужскому населению. В пользу захудалых домохозяев или тех, кого постигло временное бедствие, льготы по обложению в Симбирской губернии не предоставляли. Для таких лиц допускалась по Алатырскому уезду только отсрочка уплаты сборов. В Ундоровской общине Симбирской губернии выборные от общества все платежи, которые накладывались на общину, суммировали и полученную при этом величину налогов делили на число ревизских душ. Такая душа называлась окладной. Эту раскладку читали присутствующим на сходе старикам, после чего мир ее утверждал11. В Новоалехинской общине Симбирского уезда, по сведениям В.Э. Красовского, разверстка платежей и повинностей, так же как и в других общи-

118

III Мершинсие начные чтения

нах Симбирского уезда, производилась одновременно с разверсткой земли, но всегда разверстка начиналась с земли, а по количеству имеющейся у домохозяина земли распределялись все платежи и повинности. За единицу распределения платежей и повинностей принималась рабочая душа12 . К концу XIX в. в некоторых общинах Симбирской губернии для основания раскладки принималось количество находящейся у общин надельной земли, разделенной на паи, равнозначно на каждый пай. При этом мирские сборы могли разверстываться на домохозяев по количеству имеющихся у них в пользовании усадебной земли13. В Казанской губернии разверстка земли по ревизским душам преобладала в северных нечерноземных уездах. Так, в Козмодемьянском уезде ревизской разверстки земли придерживались в 111 общинах (в надежде на новые прирезки земли при ожидаемой ревизии), а по наличному населению – в 32 общинах; в Чебоксарском уезде ревизская разверстка – в 105 общинах (в селениях бывших помещичьих и в половине селений бывших государственных), а в остальных 68 селениях бывших государственных крестьян – по наличному населению. Также по ревизским душам версталась земля в Царевококшайском, Мамадышском, Тетюшском уездах14. В уездах же черноземных: Ядринском, Цивильском и Свияжском – земли делились в основном по наличному населению. При разверстке по наличному населению в Козмодемьянском уезде не исключали ни младенцев, ни вдов; в Свияжском уезде по некоторым обществам исключались малолетние, а по другим на них нарезалась земля в половинном размере; в некоторых русских селениях Лаишевского уезда паи земли давали и девочкам – по одному душевому наделу на две девочки15. В Малождановском обществе Чебоксарского уезда (бывшие государственные крестьяне) за умерших и убылых душ подати выплачивало само общество из денег, получаемых за мирские оброчные статьи, а в случаях их недостатка для этих целей они разверстывались между всеми домохозяевами16. В Спасском уезде, по отчетам Т. Иванова, разверстка повинностей производилась не одновременно с разверсткой земли. Первая происходила осенью в сентябре, а вторая – весной и в июне: по душам, тяглам, дворам, чередам, головам. Безземельные освобождались только от платежа за землю, от податей (подушных), но не освобождались от платежа мирских денежных и натуральных повинностей и других побочных взысканий, а равно не освобождались от них и те, у которых хозяйство пришло в упадок17. В Чаксинской общине Мамадышского уезда считали, что каждый ее член должен нести одинаковые обязанности с другими и на его долю должно приходить всегда равное количество угодий, поэтому разверстку всегда начинали с платежей18. Казенные и земские сборы во всех уездах Самарской губернии разверстывались между домохозяевами по количеству числящейся у них земли. В Самарском и Ставропольском уездах преобладала ревизская разверстка земли. В остальных уездах земля делилась и по ревизскому счету, и по численности мужского населения всякого возраста, или начиная с 10, 12, 15 лет и т.д. Разверстка земли по мужскому

Крестьянинвполезренияисториов

119

населению более всего была распространена в Новоузенском уезде, хотя здесь встречался и ревизский счет, и наложение платежей на рабочую душу19. Разверстка казенных сборов сельскими сходами в Николаевском уезде производилась в 1880-х гг. по приговорам обществ в начале каждого полугодия по числу ревизских душ или наличных, но в некоторых обществах несвоевременно. Правильное счетоводство при этом в обществах не велось. Так, сборщики денежных сумм долгое время хранили деньги на руках, не передавая их в казначейство, отчего нередко бывали растраты20. По всем уездам Пензенской губернии следующие с сельского общества суммы казенных и земских окладных сборов раскладывались сельским сходом между отдельными домохозяевами на тех же основаниях, на которых разверстывалась общественная земля: каждый домохозяин облагался в том размере, который причитался с полученной им по разверстке надельной земли. Разверстка земли в общинах между отдельными домохозяевами производилась по числу ревизских душ или по числу работников в семье или же по числу наличных мужчин без различия в возрасте. Исключительно ревизский счет был принят только в Городищенском уезде, где не было переделов со времени отвода земли. Однако и здесь в начале 90-х гг. XIX в. замечалось стремление крестьян к переделу земли на наличные души21. Разверстка по работникам с 16 – 18 лет существовала в Чембарском, Нижнеломовском, Саранском и Мокшанском уездах. По наличным мужчинам без различия возраста земля делилась в 1/2 сельских обществах Наровчатского уезда, причем срок действия таких разверсток устанавливался приговорами на 10 – 12 – 15 лет, в течение которых число наделенных душ в каждом дворе не подлежало изменению22. Волостные сборы раскладывались во второй половине XIX в. между селениями на волостных сходах в большинстве случаев по числу ревизских душ23. Совершенно очевидна неравномерность такого обложения. Во-первых, со времени последней ревизии, т.е. с 1859 г., отношение числа ревизских душ различных селений волости не соответствовало отношению действительной численности населения этих селений, с другой стороны, ревизские души разных селений были различно наделены землей. Что касается мирских сельских сборов, то часть их разверстывалась на одинаковых основаниях с казенными и земскими, которыми покрывались обязательные расходы сельского общества (ст. 179 Общего Положения). Остальные мирские сборы разверстывались нередко на иных основаниях смотря по специальному их назначению. Так, сборы с пастухов и на содержание общественного быка распределялись по числу голов скота; сбор на ночных караульных и пожарный обоз взимался поровну с каждого двора; на содержание училищ сбор разверстывался по числу детей, учащихся в школе и т.п.24 Па материалам Этнографического бюро князя Тенишева, в Симбирской губернии часть мирского сбора нередко разверстывалась смотря по назначению сбора: по количеству домов раскладывался сбор на караул, по числу голов скота – сбор на пастьбу скота и т.д.25 В Нижнеломовском и Саранском уездах Пензенской губернии

120

III Мершинсие начные чтения

мирские сборы раскладывались по наличному мужскому населению, не исключая безнадельных крестьян; по Пензенскому уезду пастуший сбор раскладывался по числу голов скота, все же другие – одинаково с казенными и земскими; по Городищенскому уезду, кроме количества владеемой каждым двором землей, принимались к сведению при разверстке мирских сборов также наличный состав каждого двора и его неземледельческие заработки, сбор взимался без различия предмета его назначения. По Наровчатскому уезду сельский сбор раскладывался на одинаковом основании с казенными и земскими, волостной же – только на ревизские души26. В Самарской губернии Бугурусланского уезда сбор на содержание караула разверстывался между домохозяевами поровну (берется «с дыма»), на жалованье притчу – по всему населению без различия пола. В Чистопольском уезде Казанской губернии мирской сбор разверстывался отдельно от казенных сборов. Часть мирского сбора уплачивалась сдачей «обрезков» земли, оставшихся от полных душевых наделов; другая часть разверстывалась по ревизским душам или же смотря по назначению сбора – например, страховой взимался с суммы, на которую было застраховано имущество, сбор на пастуха – по количеству скота. В Казанском и Ядринском уездах волостной сбор разверстывался по числу десятин земли (причем облагалось и частное землевладение крестьян)27. Подобные принципы разверстки земельных угодий и платежей принимались в общинах и других губерний России. По исследованию В. Трирогова, мордва Саратовской губернии платила налоги так же, как и в русских общинах. Все оклады суммировали и делили на число ревизских душ. При этом Трирогов отмечает, что мордовское население не только не знает по-русски названия повинностей, но и называет сумму всех податей датя28. Мордва отлично понимала, что в действительности фискальной единицей обложения являлась не душа, а имущество, поэтому, ввиду того что глава семьи являлся лишь пожизненным управителем этого имущества, сельское общество считало финансовую ответственность каждого члена семьи вполне законной. В.Н. Майнову случалось присутствовать при добровольной продаже даренных при свадьбе вещей неотделенными членами семьи ради уплаты за отца повинностей, притом не государственных, а земских и так называемых волостных. Равным образом отец обязан был уплачивать долги своих неотделенных сыновей, если таковые не задолжали вследствие распутной жизни29. Казенные и земские сборы в уездах Нижегородской губернии разверстывались между домохозяевами по количеству числящейся у них земли, измеряемой или десятинами (при подворном владении), или наделами (при общинном владении)30. В Московской губернии приемы раскладки окладных сборов обусловливались также общинной формой землевладения. Оклады были приурочены повсеместно к земле – к наделам, состоящим в пользовании отдельных дворов31. В Аксеновской волости Богородского уезда 36 общин (59,1 %) разверстывали общую сумму платежей по окладным душам, 26 общин (41,9 %) – по числу наличных работников32. В Бронницком уезде разверстка оклада осуществлялась по количеству душевого земельного надела за каждым домохозяином33.

Крестьянинвполезренияисториов

121

В Среднем Поволжье препятствием для перехода с разверстки по ревизским душам на новые разверточные единицы служило ожидание ревизии, а также убеждение, существовавшее у крестьян, будто делить землю можно одновременно с казенной ревизией. Поэтому до конца 70-х и начала 80-х г. XIX в. земельных переделов по новым основаниям почти не было. Однако тщетное ожидание ревизии в течение двадцати лет, большое несоответствие наделов с разверсточной единицей, затруднение в отбывании повинностей побудили, наконец, крестьян к массовому переходу в распределении земли по новым основаниям. В частности, к концу XIX в. в Казанской губернии 54,74 % общин делили землю по наличным душам, 39,15 % – по ревизским, 1,64 % – по работникам, 1,5 % – по тяглам, 0,55 % – по «едокам», 0,14 % – по дворам34. В пореформенный период идея прогрессивно-подоходного налогообложения не получала поддержку в крестьянской среде: сельские общины ни один из видов обложения не соизмеряли с общей доходностью хозяйства. В факте, что раскладка податей была строго «привязана» к земельной разверстке, сказался традиционный взгляд на экономическое и податное значение земли как главного капитала, находящегося в распоряжении крестьян. Общая совокупность дохода двора как основание для раскладки сборов, более чем всякое другое основание, по мнению крестьян, способно было породить злоупотребление сельских сходов. При этом сельские общества вполне последовательно не допускали льготное обложение домохозяев захудалых или временно нуждающихся – имелись лишь крайне редкие исключения. Важно отменить, что поземельная община к 1906 г. в значительной мере отказалась от земельно-распределительной функции. Так, в Симбирской губернии 47,6 % обществ не производили переделы земли с самого наделения землей, в Пензенской – 28,0; в Казанской – 24,4; в Самарской – 34,1; по Европейской России – 58,5 %35. В оставшихся передельных общинах Симбирской губернии 59,7 % разверсток производили по наличному населению обоего пола (по «едокам»), 33,4 % – по ревизским душам, 6,9 % – по работникам мужского пола36. Таким образом, благодаря нарастающему аграрному перенаселению в землепользовании крестьян стало все больше проявляться уравнительное начало, а передача всей земли в распоряжение общин для распределения ее между хозяйствами являлась одним из основных требований в период революций начала XX в. С земельной разверсткой в начале XX в., как и прежде, была тесно связана раскладка налогов. Так, согласно раскладочным приговорам общин Воскресенской волости Казанского уезда, окладные сборы в 1907 г. были разложены между домохозяевами по количеству душевых наделов, находящихся в пользовании общества, на число которых размежевана надельная земля равными долями, «с сохранением равномерности отвода пашни на каждый душевой надел из участков лучших, средних и плохих в отношении качества почвы и удобства расположения их»37. В Ильинской и Ковалинской волостях того же уезда разверстка налогов осуществлялась по наличным душам мужского пола по принципу – на какую душу делится земля, с той и берется оклад38. В Свияжском уезде Казанской губернии в 56,4 % обществ

122

III Мершинсие начные чтения

раскладка налогов производилась на наличные души, в 25,5 % – на ревизские души, в оставшихся 18,1 % применялся новый вид разверстки, в большей степени связанной с совокупным доходом хозяйства, – по числу плательщиков39. Таким образом, общину следует рассматривать как один из основных элементов государственной налоговой системы пореформенной России, обеспечивающей достаточно устойчивое поступление податей и сборов с крестьянского населения. К 1917 г. податные функции общины значительно ослабли: в 1903 г. была отменена круговая порука при уплате налогов (практически не применяемая самой общиной с конца XIX в.), сельский сход отстранился от применения принудительных мер взыскания недобора (оставив их на откуп имперскими должностными лицами), разверстка налогов осуществлялась по более справедливым единицам обложения и т.п. Сельская община показала свою живучесть и стойкость, обеспечивая минимальные условия выживания крестьянской семье, давая крестьянам чувство определенной социальной защищенности, что было особенно важно в условиях России, где большая часть сельскохозяйственных угодий находится в зоне рискованного земледелия. С другой стороны, община не представляла собой непреодолимую преграду для развивающихся капиталистических отношений, она сумела в какой-то мере приспособиться к новым условиям и даже обеспечить в определенной мере хозяйственный и агрикультурный прогресс: в рамках общины развивались крестьянские кооперативные общества, она активно участвовала в рыночном обороте земли и т.п. Примечания 1


См.:
Бржевсий Н.К. Нат ральные
повинности
рестьян
и
мирсие
сборы.
СПб.,
1908;
Он же. Кр овая
пор а
сельсих
обществ.
СПб.,
1898;
Он же. Недоимочность
и
р овая
пор а
сельсих обществ.
СПб.,
1897;
Он же. Очери
юридичесо о
быта
рестьян.
СПб.,
1902;
Алесеев С.Г. Местное
само правление
р ссих
рестьян
XVIII
–
XIX
вв.
СПб.,
1902;
Головин К.Ф. Сельсая община
в
литерат ре
и
действительности.
СПб.,
1887;
Држинин Н.П. Юридичесое
положение рестьян.
СПб.,
1897;
Он же. Очери
рестьянсой
общественной
жизни.
СПб.,
1905;
Изоев А.С. Общинное
право:
опыт
социально-юридичесо о
анализа
общинно о
землевладения,
а
инстит та раждансо о
общества.
СПб.,
1906. 2
См.:
Тезисы
доладов
и
сообщений
XII
сессии
Межресп блиансо о
симпози ма
по
а рарной
истории
Восточной
Европы.
Вып.
1.
М.,
1970;
Тезисы
доладов
и
сообщений
по
а рарной
истории Восточной
Европы.
М.,
1971;
Тезисы
доладов
и
сообщений
XIV
сессии
Межресп блиансо о
симпози ма
по
а рарной
истории
Восточной
Европы.
Вып. 2.
М.,
1972;
Еже одни
по
а рарной
истории: Проблемы
истории
р ссой
общины.
Воло да,
1976. 3
Зырянов П.Н. Крестьянсая
община
Европейсой
России
1907
–
1914
.
М.,
1992;
Бернштам Т.А. Молодежь
в
обрядовой
жизни
р ссой
общины
XIX
в.
Л.,
1988;
Громыо М.М. Традиционные нормы
поведения
и
формы
общения
р ссих
рестьян
XIX
в.
М.,
1986; Она же.
Мир
р ссой деревни.
М.,
1991;
Вронсий О.Г. Крестьянсая
община
на
р беже
XIX
–
XX
вв.:
стр т ра правления,
поземельные
отношения,
правопорядо.
Т ла,
1999;
Он же. Гос дарственная
власть России
и
рестьянсая
община
в
оды
«велиих
потрясений»
(1905
–
1917).
М.,
2000;
Ниитина Г.А. Сельсая
община
–
б сель
–
в
пореформенный
период
(1861
–
1900
.).
Ижевс,
1993;
Ниолаев Г.А. Мно онациональная
деревня
Средне о
Поволжья
в
онце
XIX
–
начале
XX
в.
Социальноэономичесий
аспет
(По
материалам
Казансой
и
Симбирсой
бернии):
Автореф.
дис.
…
анд. ист.
на .
М.,
1993;
Бирюов А.В. Крестьянсая
община
Самарсой
бернии
в
пореформенный период
(1861
–
1900):
Автореф.
дис.
…
анд.
ист.
на .
Самара,
1999;
Еферина Т.В. Крестьянсая община
на
территории
Мордовии
(60-е
оды
XIX
веа
–
30-е
оды
XX
веа):
Автореф.
дис.
...
анд. ист.
на .
Саранс,
1995.

Крестьянинвполезренияисториов

4

123


См.,
например:
Абздин С.Ю. Эволюция
рыночных
отношений
в
России.
1700
–
1930.
СПб.,
1994; Atkinson D. The
End
of
Russian
Land
Commune.
1905
–
1930.
Stanford,
1983;
Worobec C.D. Peasant Russia:
Family
and
Community
in
the
Post-Emancipation
Period.
Princeton:
Princeton
University
Press, 1991. 5
См.:
Миронов Б.Н. Социальная
история
России
периода
империи
(XVIII
–
начало
XX
в.).
Т.
1. СПб.,
1999.
С.
469
–
470. 6
См.:
Общий
свод
данных
хозяйственно-статистичесо о
исследования
Казансой
бернии.
Часть эономичесая.
Казань,
1896.
С.
352. 7
РГИА,
ф.
91,
оп.
2,
д.
823,
л.
7,
41,
45
–
51. 8
См.: Ддин А.А. Кощаовсая
волость
Казансо о
езда.
Опыт
подворно-статистичесо о
исследования
рестьянсо о
хозяйства.
Казань,
1884.
С.
21,
23. 9
АРЭМ,
ф.
7,
оп.
1,
д.
1525,
л.
1
–
1
об. 10
Там
же,
л.
1
об.,
2;
С ществ ющий
порядо
взимания
оладных
сборов
с
рестьян.
По
сведениям, доставленным
податными
инспеторами
за
1887
–
1893
оды.
Вып.
I.
СПб.,
1894.
С.
70. 11
Сборни
материалов
для
из чения
сельсой
поземельной
общины
/
Имп.
Вольн.
Эон.
и
РГО.
СПб., 1880.
С.
370
–
371. 12
РГИА,
ф.
91,
оп.
2,
д.
768,
л.
3. 13
ЦГА
ЧР,
ф.
148,
оп.
3,
д.
199,
л.
9
–
11. 14
РГИА,
ф.
91,
оп.
2,
д.
777,
л.
5,
7,
19
–
22,
24,
30,
36,
48,
83
–
86,
125
–
126,
225
–
228,
337,
356. 15
См.:
С ществ ющий
порядо
взимания
оладных
сборов
с
рестьян...
Вып.
I.
СПб.,
1894.
С.
62,
63. 16
РГИА,
ф.
91,
оп.
2,
д.
777,
л.
19,
36. 17
АРЭМ,
ф.
7,
оп.
1,
д.
466,
л.
22. 18
РГИА,
ф.
91,
оп.
2,
д.
777,
л.
126. 19
Там
же,
д.
770,
л.
8,
23
об.,
24;
С ществ ющий
порядо
взимания
оладных
сборов
с
рестьян... Вып.
I.
СПб.,
1894.
С.
58. 20
ГАСО,
ф.
150,
оп.
3,
д.
296,
л.
53,
53об. 21
АРЭМ,
ф.
7,
оп.
1,
д.
1383,
л.
2;
д.
1399,
л.
8;
д.
1525,
л.
3
об. 22
См.:
С ществ ющий
порядо
взимания
оладных
сборов
с
рестьян...
Вып.
I.
СПб.,
1894.
С.
75. 23

См.: Бржевсий Н. Нат ральные
повинности
и
мирсие
сборы.
СПб.,
1906.
С.
128. 24
ГАРФ,
ф.
586,
оп.
1,
д.
586,
л.
14
об.
–
15. 25
АРЭМ,
ф.
7,
оп.
1,
д.
1525,
л.
1
об. 26
Там
же,
л.
5. 27
См.:
С ществ ющий
порядо
взимания
оладных
сборов
с
рестьян...
Вып.
I.
СПб.,
1894.
58,
63,
64. 28
См.: Трироов В. Община
и
подать.
СПб.,
1882.
С.
357. 29
См.: Майнов В.Н. Очер
юридичесо о
быта
мордвы.
СПб.,
1885.
С.
142. 30
См.:
С ществ ющий
порядо
взимания
оладных
сборов
с
рестьян...
Вып.
II.
СПб.,
1895.
С.
42. 31
Там
же.
С.
70. 32
ЦИАМ,
ф.
710,
оп.
1,
д.
49,
л.
1
–
60. 33
Там
же,
ф.
804,
оп.
1,
д.
167,
л.
22
–
66. 34
См.:
Общий
свод
данных
хозяйственно-статистичесо о
исследования
Казансой
бернии.
С.
354. 35
См.:
Россия.
1913
од.
СПб.,
1995.
С.
677
–
678. 36
См.: Воробьев К.Я.
А рарный
вопрос
в
Симбирсой
бернии

1917.
Симбирс,
1920.
С.
26. 37
НАРТ,
ф.
156,
оп.
1,
д.
11,
л.
47
–
121. 38
Там
же,
д.
32,
л.
25
–
84;
д.
33,
л.
17
–
52. 39
Там
же,
ф.
556,
оп.
8,
д.
1,
л.
3
–
206;
оп.
15,
д.
1,
л.
69.

124

III Мершинсие начные чтения

С.В.Видяй ин, аспирант афедры дореволюционной отечественной истории, археолоии и этнорафии ИСИ МГУ

РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ РЕФОРМЫ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ 1679 ГОДА (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРЕПИСНЫХ КНИГ ДВОРЦОВОЙ МОРДВЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА) 5 сентября 1679 г. правительство царя Федора Алексеевича инициировало реформу налогообложения податного населения государства. Ряд основных прямых налогов – стрелецкие, данные, ямские и полоняничные деньги, а также все мелкие сборы были сведены в единый налог – стрелецкую подать, или стрелецкие деньги. Прежний принцип налогообложения по сошному письму заменялся на принцип подворного обложения. Вместо сохи, включавшей в себя определенное количество (от 400 до 800) четвертей земли в поле, вводилась новая окладная единица – двор. То есть стрелецкие деньги следовало собирать с количества дворов в уезде или на посаде. Стрелецкие деньги были положены на дворы «указною статьею» в среднем от одного до полутора рублей на двор. Дворовые числа использовались только при определении общей суммы оклада стрелецких денег, подлежавших сбору с того или иного уезда или посада. Старый принцип раскладки податей «по животам и по промыслам» остался без изменения1. Официально реформа мотивировалась стремлением понизить общую сумму налога и добиться более равномерного ее распределения. Новый оклад «велено положить земским старостам и выборным людем за верою на посадцких людей по торгом и по промыслом и по пожиткам, а на волостных крестьян по землям и по тяглу и по угодьям, чтоб богатые люди перед убогими в-ызбылых не были, а убогие перед богатыми во отяхчении не были»2. В действительности же переход к подворному обложению был вызван намерением правительства наиболее точно учесть число трудового населения и обложить его налогами3. Еще С.Б. Веселовский отмечал, что в XVII в. посошные налоги значительно возросли: в конце XVI в. на соху падало несколько десятков рублей разных налогов, в первой половине XVII в. – несколько сот рублей, а в третьей четверти XVII в. – тысячи рублей. В сохе по-прежнему считалось 800 четвертей, но по количеству тяглых хозяйств она все более увеличивалась. В XVII в. сошные оклады большинства посадов, поместий и вотчин настолько измельчали, что не было возможности их выразить в употребительных дробях сохи, а приходилось выражать в дворовых четях4. Вводя дворовую четь, правительство поддерживало разрушавшееся сошное письмо. Сошное письмо наиболее долго сохранялось в дворцовых, черных и многих монастырских землях. Приказы поддерживали сошное письмо в прежнем виде там, где оно не вызывало настойчивых жалоб населения, и вводили дворовую четь только тогда и там, где этого требовала необходимость иметь однообразный масштаб для оклада налогами5. К концу 70-х гг. XVII в. эта необходимость

Крестьянинвполезренияисториов

125

эволюционировала в реформу 1679 г. Указ 5 сентября 1679 г., вводивший подворное обложение по ряду прямых налогов, объединенных в стрелецкую подать, явился результатом этой тенденции. Замечание С.Б. Веселовского относительно устойчивости сошного письма в дворцовых землях создает проблему результативности реформы 1679 г. по отношению к податному обложению дворцового крестьянства. Решить эту проблему можно с помощью сопоставления дореформенных и послереформенных значений сбора стрелецких денег. Такое сопоставление можно рассмотреть на примере Алатырского уезда, насчитывавшего большое количество дворцовых деревень. Материалом для нас послужат две переписные книги второй половины XVII в.: «Книга переписи князя Ивана Путятина Алатырского уезда мордве» 1671 г.6 и переписная книга мордвы Алатырского уезда стольника С.Ф. Грибоедова 1696 г.7 Вначале рассчитаем количество податей, сходивших с дворцового мордовского населения Алатырского уезда до реформы, по данным переписной книги Путятина в 1671 г. В XVII в. Алатырский уезд для дворцового населения делился на три стана. Общие цифры по ним выглядят следующим образом: Верхосурский стан – всего 653 двора, 938 чел. в них, вытного тягла – 70 вытей 3 четверти, стрелецкого хлеба – 495 чети с полуосьминою ржи, овса тож; Верхалатырский стан – 871 двор, 1 487 чел., тягла 97 вытей с четью и полчетью и с полполчетью, стрелецкого хлеба – 682 четверти с получетвериком; Низсурский стан – 450 дворов, 721 чел., тягла – 75 вытей 3 чети и полполчети, стрелецкого хлеба – 530 чети с осьминою и с четвериком и с получетвериком ржи, овса тож. Всего в Алатырском уезде в 1 974 дворах проживало дворцовой мордвы 3 146 чел., их вытное тягло оценивалось в 244 выти, стрелецкого хлеба с них сходило 1 708 чети ржи, овса тож на год8. По реформе 1 679 г. в стрелецкие деньги было сведено несколько налогов – стрелецкие, ямские и полоняничные деньги, то есть нам необходимо рассчитать их общую сумму в 1671 г. В начале 70-х гг. XVII в. платеж стрелецкого хлеба осуществлялся преимущественно хлебом, а не деньгами. Для дворцовой мордвы Алатырского уезда тогда его значение составляло 1 708 четей ржи, овса тож. Для перевода этого значения в денежный эквивалент нам поможет документ, датированный 1667 г.: «Февраля во 2-ой день великий государь по выписки Алаторского уезду с бортников и с мордвы с нынешнего году… за посопный хлеб за 1812 чети ржи, овса тож, 625 рублей 9 алтын 1 деньга»9. Благодаря ему мы имеем возможность рассчитать цену 1 юфти хлеба в тот период времени, которая составляла 11 алтын 2 деньги за 1 четь ржи и овса тож. Таким образом, в 1671 г. стрелецкий хлеб с алатырской мордвы можно оценить в сумму около 598 руб. 8 алтын 4 деньги. Оклад ямских денег на 1671 г. составлял 2 руб. 5 алтын с выти. Учитывая общее вытное тягло в 244 выти, он выражается цифрой 524 руб. 20 алтын. Полоняничные деньги платились с количества дворов из расчета 8 денег со двора, а значит всего – 78 руб. 32 алтына. Общий итог суммы этих трех податей с дворцовых мордвы Алатырского уезда в 1671 г. составлял 1 192 руб. 27 алтын 2 деньги. После реформы 1679 г. для выплаты новой стрелецкой подати все города с

126

III Мершинсие начные чтения

уездами были поделены на десять разрядов по ставкам стрелецких денег, приходившихся на один двор. Ставки эти колебались от 2 руб. до 80 коп. со двора. Большая часть городов (78) была отнесена к низшим разрядам со ставками от 1 руб. до 80 коп. К первым 7 разрядам со ставками от 2 руб. до 1 руб. 10 коп. было отнесено 43 города. В двух первых разрядах были только два города – волгожане платили по 1 руб. 70 коп. со двора, а ярославцы – по 2 руб. Наиболее крупные торговые центры получили самую высокую ставку налога10. В нашем распоряжении нет точных данных о разряде, к которому были отнесены дворцовые земли Алатырского уезда, тем более что переходы из одного разряда в другой были частым явлением. Существуют данные, что только дворцовые крестьяне рассматриваемого уезда добились в XVII в. замены отработки десятинной пашни денежным оброком11. Исходя из этого можно предположить, что дворцовые деревни Алатырского уезда входили в первые 5 разрядов, а также оценить их стрелецкие деньги в 1 руб. 16 алтын 4 деньги со двора. По данным переписной книги С.Ф. Грибоедова, в Верхсурском стане насчитывалось 680 дворов и 1 543 чел. в них, в Верхалатырском – 800 дворов и 3 486 чел., в Низсурском – 467 дворов и 1 327 чел. Всего в Алатырском уезде в 1696 г. – 1 956 дворов с 8 356 чел. в них12. Следовательно, общая сумма стрелецких денег с дворцовой мордвы в 1696 г. – 2 934 руб. При этом, конечно, необходимо учитывать инфляцию. Так, в 80-х гг. XVII в. из фунта серебра чеканились деньги на сумму 9 руб. с полтиной, в 1698 г. – уже на сумму 14 руб. с полтиной13. Даже с учетом инфляции сумма стрелецких денег после реформы 1679 г. почти в 2 раза превосходит сумму за стрелецкий хлеб, полоняничные и ямские деньги. То есть эта разница вполне соизмерима с общероссийской тенденцией по остальным категориям крестьянства14. Таким образом, признаки отсутствия отрицательных явлений в сошном обложении дворцового крестьянства не повлияли существенно на результативность реформы налогообложения 1679 г. на дворцовых землях. Примечания 1


См.:
Устюов В.Н. К
вопрос
о
расладе
повинностей
по
дворовом
числ
в
онце
XVII
в. // Аадеми
Б.Д.
Греов
о
дню
70-летия:
Сб.
ст.
М.,
1952.
С.
221. 2
Там
же. 3
Там
же. 4
См.:
Веселовсий С.Б. Сошное
письмо
и
исследование
по
истории
адастра
и
посошно о
обложения Мосовсо о
ос дарства.
М.,
1915.
Т.
1.
С.
9. 5
Там
же. 6
ГАУО,
ф.
732,
оп.
2,
д.
361,
л.
207
–
370. 7
Там
же,
л.
373
–
467. 8
Там
же,
л.
207
–
370. 9
Гералитов А.А. Материалы
по
истории
мордвы.
Сборни
выписо
из
печатных
источниов. М.;
Л.,
1931.
С.
76
–
77. 10
См.:
Устюов В.Н. Уаз.
соч.
С.
222. 11
См.:
Заозерсий А.И.
Царсая
вотчина
XVII
веа.
М.,
1937.
С.
161. 12
ГАУО,
ф.
732,
оп.
2,
д.
361,
л.
373
–
467. 13
См.:
Каменцева Е.И., Устюов Н.В. Р ссая
метроло ия:
Учеб.
пособие.
М.,
1975.
С.
188. 14
См.:
Алесандров В.А. Российсое
рестьянство
в
середине
XVII
–
середине
XIX
вв.
//
История рестьянства
в
Европе.
М.,
1986.
Т.
3.
С.
330.

Крестьянинвполезренияисториов

127 Т.А.Першина, соисатель афедры эономичесой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

РОДСТВЕННЫЙ СОСТАВ СЕМЬИ РУССКОГО КРЕСТЬЯНСТВА (ПОМАТЕРИАЛАМАРДАТОВСКОГОУЕЗДАСИМБИРСКОЙГУБЕРНИИИ КРАСНОСЛОБОДСКОГОУЕЗДАПЕНЗЕНСКОЙГУБЕРНИИVII—IXРЕВИЗИЙ) Анализ региональной историографии позволяет сделать вывод о том, что в последнее время исследователи достаточно часто обращаются к проблеме эволюции семьи. Местными историками проанализирована мордовская крестьянская семья1, рассмотрены структурные изменения семейных коллективов татар-мишарей в дореформенный период2, изучены основные тенденции развития семейной структуры населения Мордовии в первой половине XIX в.3 Вместе с тем следует признать, что до сих пор не установлены региональные особенности традиционной русской семьи, хотя на территории современной Мордовии уже в дореформенный период русские доминировали по своей численности над представителями других этносов. На наш взгляд, без изучения особенностей социально-демографического развития местного русского населения исследование народонаселения края будет неполным. Основная цель данной работы – на основании материалов VII (1816 г.), VIII (1834 г.) и IX (1850 г.) ревизий податного населения показать основные количественные и качественные изменения в структуре русской семьи мордовского края, определить общие закономерности демографических процессов и выявить специфические черты, присущие традиционной крестьянской семье дореформенного периода. Источниковую базу исследования составляют материалы переписей податного населения (ревизий), находящиеся на хранении в фондах № 25 («Ардатовское уездное казначейство») и № 26 («Краснослободское уездное казначейство») Центрального государственного архива Республики Мордовия4. В связи со значительным объемом материала нами применялся выборочный метод. В общей сложности было исследовано 10 % русских семей (таблица). С целью сравнения структурных элементов русской, мордовской и татарской семьи были использованы рукописи диссертационных исследований С.Д. Николаева5 и В.Н. Семиной6 . Анализ родственной структуры русского населения региона начнем с простых (малых, нуклеарных) форм. Исследование состава малых семей показало, что в основном они возникали в результате деления сложных семейных коллективов, значительное количество нуклеарных семей формировалось вследствие образования брачных пар из одиночек. По данным за 1816 г., малая семья у русских Краснослободского уезда составляла 39,95 %, у русского населения Ардатовского уезда – 42,9 %7. Среди простых семей русских (как и у мордвы, и у татар-мишарей) наибольшее распространение получили семьи супругов с неженатыми детьми – 23,54 % (к) и 22,9 % (а). Довольно отчетливо в малых семьях русских прослеживаются

128

III Мершинсие начные чтения

Таблица Количество р сс их семей, исследованных по материалам VII (1816 .), VIII (1834 .) и IX (1850 .) переписей податноо населения ↓ Уезд


Количество
семей ↓ 1816 .
↓ 1834 .
↓ ↓

Краснослободский (Пензенская губерния) Ардатовский (Симбирская губерния) Итого

871 923 1 794

849 721 1 570

1850 . ↓

899 845 1 744

типы: «одиночки» – 4,13 % (к) и 6,18 % (а); «мать или отец с неженатыми детьми» – 3,33 % (к) и 5,2 % (а); «супруги (вдовцы (вы)) с детьми (или без), младшими братьями, сестрами или племянниками» – 3,79 % (к) и 3,25 % (а); «супруги без детей» – 3,21 % (к) и 3,36 % (а); «неженатые братья и незамужние сестры с малолетними племянниками» – 1,26 % (к) и 1,63 % (а). Неразделенные семейные коллективы (отцовские, братские и смешанные), построение которых основывалось на родственных связях, образовывались в основном в результате естественного роста семей. Значительно реже состав семьи изменялся за счет принятия дальних родственников. К 1816 г. неразделенные семьи составляли более половины всех семейных коллективов мордовского края. Таких хозяйств среди русских Ардатовского уезда насчитывалось 57,1 %, Краснослободского уезда – 60,05 %. Анализ неразделенных семей начнем с отцовских, наиболее часто встречающихся в начале XIX столетия (40,4 % (к), 40,1 % (а)). К 1816 г. распространение получили следующие группы отцовских семей: а) «вдовцы или вдовы с одним женатым сыном (снохой – вдовой сына) внуками и младшими детьми» – 12,74 % (к) и 14,73 % (а), среди которых чаще всего встречались семьи вдовцов или вдов с одним женатым сыном и внуками – 6,43 % (к) и 7,04 % (а), а также вдовцов или вдов с одним женатым сыном, внуками и младшими детьми – 5,63 % (к) и 6,5 % (а); б) «супруги с одним женатым сыном (снохой – вдовой сына), внуками, иногда с младшими детьми» – 13,89 % (к) и 12,57 % (а); в) «супруги (вдовцы или вдовы) с двумя и более женатыми сыновьями (включая снох – вдов сыновей), с внуками и младшими детьми» – 11,71 % (к) и 9,53 % (а). Доминирующим среди последних стал тип «отец или мать с двумя и более женатыми сыновьями и внуками» – 4,48 % (к) и 3,57 % (а). Немногочисленны в это время семьи супругов (вдовцов или вдов) с женатыми сыновьями, внуками и правнуками – 1,61 % (к) и 1,95 % (а). Рассматривая получившие наибольшее распространение семьи, следует отметить, что среди отцовских у русских преобладали те же типы, что и у мордвы Ардатовского и Краснослободского уездов. Другие типы отцовских семей в данный период были представлены у русских значительно реже и не составляли каждая в отдельности даже 1 % от общей относительной численности семейных коллективов.

Крестьянинвполезренияисториов

129

Следующая группа неразделенных семей – братские, в которые входили совместно живущие родные, двоюродные, сводные и приемные братья – в начале XIX в. у православного населения (русских, мордвы-мокши и мордвы-эрзи) была представлена незначительно и уступала по своей численности другим неразделенным семейным коллективам. Всего у русских братских вариантов семей в 1816 г. было отмечено 7,12 % в Краснослободском уезде, 4,44 % – в Ардатовском. Лидерство в данной группе принадлежало типу «женатые братья (иногда сноха – вдова брата) с неженатыми детьми» – 4,48 % (к) и 2,6 % (а); менее распространены были семьи женатых братьев с женатыми детьми (нередко снохами – вдовами сыновей) и внуками (иногда с братьями и сестрами) – 1,95 % (к) и 1,08 % (а). К другой группе неразделенных семей нами были отнесены домохозяйства с более сложной внутренней структурой (нисходящее прямое и боковое родство), условно выделенные в «смешанный тип». Семейные коллективы данного типа появлялись главным образом в результате распада отцовских и братских семей. У русского населения доля смешанных типов семей в начале XIX столетия составляла 12,4 % в Краснослободском уезде и 10,94 % – в Ардатовском. Важная особенность семейного строя русских заключалась в значительном распространении неродственных включений – 4,94 % (к) и 2,49 % (а), а также семьей с зятьями – 1,26 % (к) и 2,27 % (а). Данное явление, на наш взгляд, обосновано особенностями социальной принадлежности русского населения исследуемого региона. Значительная часть русских крестьян мордовского края находилась в крепостной зависимости. В рассматриваемый период семейный быт частновладельческого населения был подвержен жесткой регламентации. Учитывая то, что в условиях экстенсивного земледелия существование крупных семей было особенно выгодно, кажется достаточно обоснованным вывод: пытаясь создать наиболее трудоспособные семейные коллективы, помещики по своей воле, а достаточно часто и вопреки мнению главы семьи и других ее членов изменяли внутреннюю структуру семей. К примеру, подселяли зятя, а иногда и людей, не являвшихся родственниками. Кроме вышеупомянутых, у русских в 1816 г. также встречались следующие типы смешанных семей: «супруги (вдовцы или вдовы) с детьми (реже внуками), проживающие с родственниками (свойственниками) жены (или мужа) с детьми (или без)» – 1,95 % (к) и 1,3 % (а); «супруги (вдовцы или вдовы) с женатыми сыновьями, внуками и снохой – вдовой с детьми (реже внуками)» – 1,15 % (к) и 1,52 % (а); «супруги (вдовцы или вдовы) с женатыми детьми, внуками и малолетними братьями (сестрами), реже племянниками» – 0,92 % (к) и 1,41 % (а). В целом данная группа отличалась большим количеством вариантов представленных в ней типов семей (их насчитывается более десятка), что определило незначительность относительной численности каждой из них в отдельности. Проведенная в 1834 г. VIII ревизия податного населения зафиксировала существенные изменения, произошедшие к этому времени в родственной структуре населения мордовского края (рис. 1 – 2). По материалам ревизских сказок достаточно отчетливо

130

%

III Мершинсие начные чтения

0 50 5 45 0 40

малая

5 35

смешанная

0 30

прочие

отцовская братская

5 25 0 20

15 5 10 0 5 5 0 0 1816 1816

1834 1834 Год

1850 1850

Рис. 1 Относительная численность семейных олле тивов Краснослободс оо езда Пензенс ой  бернии, по материалам VII (1816 .), VIII (1834 .) и IX (1850 .) ревизий 50 50

малая

45 45

отцовская

40 40

братская смешанная

35 35

прочие

%

30 30 25 25 20 20 15 15 10 10

55 00 1816 1834 181618341850 Год

1850

Рис. 2 Относительная численность семейных олле тивов Ардатовс оо езда Симбирс ой  бернии, по материалам VII (1816 .), VIII (1834 .) и IX (1850 .) ревизий

прослеживается сокращение количества малых семей. В период с 1816 по 1834 г. относительная численность нуклеарных семей сократилась на 3,79 % (к) и 10,58 % (а). К 1834 г. в Краснослободском уезде доля малых семей составила 36,16 %, в Ардатовском уезде – 32,32 %. Следует упомянуть о том, что к этому времени среди малых семей русских в Ардатовском и Краснослободском уездах по-прежнему преобладали семейства супругов с неженатыми детьми – соответственно 15,0 и 18,69 %.

Крестьянинвполезренияисториов

131

Наряду с уменьшением доли малых семей у русских, как и у других этносов исследуемого региона, ко времени проведения VIII ревизии произошел прирост численности неразделенных семейных коллективов. Так, с 1816 по 1834 г. доля сложных по своему составу семейств увеличилась с 60,05 до 63,84 % на территории Краснослободского уезда, с 57,1 до 67,68 % – Ардатовского. В самой группе неразделенных семей, как и в начале XIX в., преобладали коллективы отцовского типа (40,1 % (к), 44,2 % (а)). В период между VII и VIII ревизиями у мордвы и татар, проживавших на территории изучаемого региона, был зафиксирован рост братских семей. Аналогичные процессы были отмечены нами у местного русского населения: Ардатовский уезд – с 4,44 до 9,29 %, Краснослободский – с 7,12 до 8,83 %. В группе неразделенных братских семей наиболее распространенными оставались семьи женатых братьев (или снохи – вдовы брата) с неженатыми детьми – 5,3 % (к) и 4,44 % (а). К 1834 г. доля смешанных семей русского населения Краснослободского уезда практически не изменилась (12,4 % в 1816 г. и 12,49 % в 1834 г.), в то время как в Ардатовском уезде она несколько возросла (с 10,94 до 12,76 %). Среди множества типов семей, отнесенных к данной группе, наиболее распространенными являлись простые и неразделенные семейные коллективы с неродственными включениями. Их относительная численность по сравнению с 1816 г. заметно приросла на территории западного из исследуемых уездов (с 4,94 до 6,12 %), меньшие темпы прироста отмечены в восточном (с 2,49 до 3,19 %). Обработка материалов IX ревизии (1850 г.) показала, что во второй половине 30-х – 40-е гг. XIX в. продолжалось сокращение количества малых семей всех этносов западной части современной Мордовии. У русских Краснослободского уезда доля малых семей сократилась с 36,16 до 32,26 %. Среди всех изменений, произошедших в малых семьях русских к 1850 г., наиболее заметно продолжение уменьшения количества семей наиболее распространенного в данной группе типа «супруги с неженатыми детьми» в Краснослободском уезде (с 18,96 до 15,46 %). В Ардатовском уезде относительная численность данного семей типа оставалась на прежнем уровне (15,0 % в 1834 г. и 15,03 % в 1850 г.). Наряду с уменьшением относительной численности простых семей в 1834 – 1850 гг. продолжался рост доли неразделенных семей Краснослободского уезда (с 63,84 до 67,74 %). Несмотря на некоторое сокращение (с 67,68 до 66,39 %), сложные по своей внутренней структуре семьи Ардатовского уезда сохраняли лидирующие позиции среди других форм семейной организации. В неразделенных семьях в это время происходили крайне неоднозначные изменения. Так, у русских в Краснослободском и Ардатовском уездах IX ревизия показала сокращение количества семейств отцовского типа (с 40,05 до 34,26 % – в Краснослободском, с 44,24 до 39,17 % – в Ардатовском). Материалы переписей податного населения восточного из исследуемых уездов демонстрируют после некоторого прироста и последовавшего за ним снижения сохранение отцовскими неразделенными семьями Ардатовского уезда лидирующих позиций (40,09 % в 1816 г., 44,24 % в 1834 г. и 39,17 % в 1850 г.).

132

III Мершинсие начные чтения

У русских обоих уездов заметно снижается доля семей, в которых вместе с супругами проживал один женатый сын (или сноха – вдова сына), неженатые дети и внуки – с 11,43 до 7,56 % (к) и с 14,01 до 9,11 % (а). Отцовские семьи, состоящие из вдовцов или вдов с одним женатым сыном, внуками и младшими детьми, у русских продолжали уменьшаться – с 12,13 до 10,46 % (к) и с 11,1 до 10,18 % (а). Подобное наблюдалось в Краснослободском уезде и с полными супружескими парами, живущими с двумя женатыми сыновьями, внуками и младшими детьми (с 5,06 до 3,11 %). В Ардатовском уезде количество семей, отнесенных к последнему типу, наоборот, возрастало (с 6,38 до 7,1 %). В обоих исследуемых уездах отмечен прирост семей вдовцов или вдов с двумя и более женатыми сыновьями (включая снох – вдов сыновей), внуками и младшими детьми – с 6,95 до 7,68 % (к) и с 5,83 до 7,93 % (а). Материалы податного учета позволили установить, что среди отцовских семей в течение всей первой половины XIX в. преобладали главным образом неполные семьи, то есть возглавляемые вдовцом или вдовой. За счет распада отцовских семей к середине XIX столетия возросло количество братских вариантов неразделенных русских семей. Прирост братских семейных коллективов в период с 1834 по 1850 г. составил 5,18 % в Краснослободском уезде, несколько меньше – 1,48 % – в Ардатовском. В обоих уездах интенсивно прирастали и без того преобладавшие семьи женатых братьев (иногда со снохами – вдовами братьев) с неженатыми детьми (с 5,3 до 7,68 % (к) и с 4,44 до 4,73 % (а)), а также братские семьи с женатыми сыновьями и внуками (с 1,77 до 3,78 % (к) и с 3,75 до 4,02 % (а)). К середине XIX в. дальнейшее распространение получили семьи со смешанным составом. С 1834 по 1850 г. их количество увеличилось у русского населения Краснослободского уезда с 12,76 до 14,32 %, у русского населения Ардатовского уезда – с 12,49 до 15,8 %. Среди всех типов смешанных семейных коллективов русских в рассматриваемый период преобладали простые и неразделенные семьи с неродственными включениями (6,01 % – в Краснослободском уезде, 4,26 % – в Ардатовском). Семейные коллективы, определенные в группу «прочие», к середине XIX столетия несколько приросли: в Краснослободском – до 3,67 %, в Ардатовском – до 2,13 %. В заключение следует отметить, что проведенное исследование позволило выявить как общие закономерности развития семейной структуры населения мордовского края первой половины XIX в., так и некоторые специфические черты, присущие русской семье дореформенного периода. В это время происходили снижение абсолютной и относительной численности малой семьи и рост численности неразделенных, более сложных по своему родственному составу семейных коллективов. У проживавших в дореформенный период на территории современной Мордовии русских меньшее распространение (по сравнению с представителями других этносов) получила братская семья; в первой трети XIX

133

Крестьянинвполезренияисториов

столетия чаще встречались смешанные семьи; к середине XIX в. больше фиксировалось дворов с неродственными включениями. Единство определенных черт, наблюдаемых в семьях мордвы и русских, проживавших на территории исследуемого региона, может быть объяснено сходством социально-экономического развития и природно-географических условий. Некоторые различия, в первую очередь прослеживающиеся в семейном строе русских и татармишарей, в определенной степени связаны с конфессиональной и социальной принадлежностью, спецификой культурно-бытовых традиций населения мордовского края. Примечания 1


См.:
Ниолаев С.Д. Стр т ра
мордовсой
семьи
первой
половины
XIX
в.
//
Проблемы
дореволюционной
истории
рестьянства
Мордовии.
Саранс,
1991.
С.
85
–
104;
Он же. Основные
процессы
и фаторы
изменения
семей
мордвы
в
первой
половине
XIX
в.:
Материалы
I
Сафар алиев.
на ч. чтений.
Саранс,
1997.
С.
118
–
121;
Он же. Мордовсая
семья
по
статистичесим
данным
первой половины
XIX
в.
(на
примере
Ардатовсо о
и
Краснослободсо о
ездов)
//
Финно роведение.
1997. №
4.
С.
40
–
56;
Он же. Крестьянсая
семья
народов
Мордовии
в
начале
XIX
в.
(на
примере
мордвы и
татар)
//
Историчесие
и
политичесие
на и
в
онтесте
современной
 льт рной
традиции: Материалы
IV
Сафар алиев.
на ч.
чтений.
Саранс,
1999.
С.
601
–
604. 2
См.:
Семина В.Н. Семья
татар-мишарей
Мордовии
в
первой
половине
XIX
в.:
Автореф.
дис.
… анд.
ист.
на .
Саранс,
1999. 3
См.:
Щербаов В.В. Семейные
разделы
по
материалам
ревизсих
сазо
//
Проблемы
а рарной истории
и
рестьянства
Средне о
Поволжья:
Сб.
материалов
VI
ре иональной
онференции
историов-а рарниов
Средне о
Поволжья.
С.
137
–
142;
Першин С.В., Першина Т.А. Основные
тенденции
развития
семейной
стр т ры
населения
Мордовии
в
первой
половине
XIX
веа
//
Общество
в онтесте
эономичесой
и
социальной
истории:
Сб.
на ч.
ст.,
посвящ.
90-летию
со
дня
рождения проф.
А.
В.
Клеянина.
Саранс,
2001.
С.
238
–
249. 4
ЦГА
РМ,
ф.
25,
оп.
1,
д.
87,
87а,
87б,
87в,
88,
88а,
88б,
89,
89а,
89б,
89в,
89 ,
89д,
90,
90а,
90б,
90в, 90 ,
90д,
91,
91а,
91б,
91в,
91 ,
92,
93,
93а,
94,
94а,
95,
95а,
95б,
95в,
95 ,
96,
96а,
96б,
96в,
96 ,
97,
97а,
97б, 97в,
98,
98а,
98б,
98в,
99,
99а,
99б,
99в,
99 ,
100,
100а,
100б,
100в;
Там
же,
ф.
26,
оп.
1,
д.
25,
26,
27,
28, 29,
30,
31,
32,
33,
36,
37,
38,
40,
41,
42,
43,
44,
45,
46,
47,
47а,
48,
49,
50;
Там
же,
оп.
2,
д.
1,
2,
3,
4. 5
См.:
Ниолаев С.Д. Мордовсая
рестьянсая
семья
в
первой
половине
XIX
в.:
Дис.
…
анд.
ист. на .
Саранс,
1992. 6
См.:
Семина В.Н.
Семья
татар-мишарей
Мордовии
в
первой
половине
XIX
в.:
Дис.
…
анд.
ист. на .
Саранс,
1999. 7
Далее
в
тесте
р ссие
Краснослободсо о
езда
–
(),
р ссие
Ардатовсо о
езда
–
(а).

134

III Мершинсие начные чтения

Н.В.Заварюхин, дотор историчесих на, профессор афедры дореволюционной истории, археолоии и этнорафии ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

Г.И.Гриорьева, заместитель начальниа Респблиансой архивной слжбы РМ

ИЗ ИСТОРИИ НЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИХ ЗАНЯТИЙ КРЕСТЬЯНСТВА МОРДОВСКОГО КРАЯ В XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА В XVIII в. рынок рабочей силы был уже значителен. Гигантские работы по строительству крепостей, судоверфей, каналов вызвали к жизни быстрое развитие товарноденежных отношений. В их обслуживание были втянуты и дворцовые крестьяне. Отходничество ускоряло становление капиталистического уклада в системе феодально-крепостнической экономики. Поэтому правительства царей не могли не считаться с развитием этих тенденций. Крестьяне требовали все большего участия в производстве и реализации товаров. Торговым крестьянам с ограничениями разрешали быть на посаде. По именному указу Петра I от 27 августа 1722 г. в цехи разрешалось записывать крестьян, производивших изделия для продажи. Крестьянам позволялось торговать своим хлебом, а указом Камер-коллегии от 19 августа 1745 г. крестьянам разрешили мелочную торговлю в селах и деревнях, лежащих на больших дорогах. С начала 60-х гг. XVIII в. запреты на внеземледельческие занятия крестьян были полностью сняты. Это зафиксировано в указе Петра II от 28 марта 1762 г.: «всякому торгу свободну быть». Каждый крестьянский двор был связан с рынком. В небольших количествах продавали хлеб, изделия своего промысла и ремесла. В 1732 г. мордвин д. Польское Ардашево Семай Родионов был на базаре в с. Аксел «для продажи хлеба: ржи, пшеницы, овса по цене 1 руб.». Это все вместе с лошадью, епанчей отняли у него крестьяне гоф-юнкера Мошкова Иван Антипов и Иван Поляк1. В марте 1738 г. Краснослободского уезда д. Дергуновки мордвины Тришка Мелянзин, Кечемас Алемасов были на торгу в Красной Слободе для продажи хлеба. Подьячий Краснослободской канцелярии Артемий Евсевьев отнял у Кечемасова ржи четверть один четверик, овса пять четвериков. При проведении торговых операций прибегали к займам денег, которые во многих случаях отдавали не сразу. Краснослободский дворцовый крестьянин И.С. Сластухин жаловался на дворцового крестьянина Красной Слободы Б.Ф. Образцова, который не вернул ему долг и скрылся. Не вернули вовремя свои долги московскому купцу Алексею Обросимову 4 дворцовых крестьянина Красной Слободы. Они у него брали «всякого товару» на 50 руб.2 В первой четверти XVIII в. государство строго контролировало монополию на продажу вина, соли, табака. Были увеличены цены на многие предметы первой необходимости. Это вызывало гнев и возмущение торгующих крестьян. Зимой 1718 г. группа крестьян («человек сорок») поймали краснослободского земского старосту Федора Образцова на месте продажи казенной соли и избили3. Причиной возму-

Крестьянинвполезренияисториов

135

щения было, по-видимому, ухудшение условий жизни вследствие увеличения податей, повинностей и рост прерогатив народной торговли. Запрещенный в XVII в. табак в начале XVIII в. стал приносить казне немалый доход. На посадах имелись «табашные головы», которые собирали пошлины, с фунта по деньге, а с пуда по 30 коп. с продажи казенного табака и строго следили, чтобы больше никто табаком не торговал, т.е. была монополия государства на продажу табачных изделий. По решению Верховного тайного совета от 26 сентября 1727 г. казенная монополия была ликвидирована, а продажа «была оставлена посадским»4. Крестьяне Красной Слободы, занимавшиеся торговлей, нарушали монополию на продажу табака. 7 февраля 1718 г. «табашный голова» Краснослободска Ефим Горохов подал челобитную воеводе на дворцового крестьянина Григория Гавриловича Котова, который продавал табак «по цене по 4 копейки папуша». Он требовал провести у него обыск. Во время обыска обнаружено «воз табаку в сенях и три рогожи под замком в амбаре». Табак у него был черкасский. Разбирательство длилось 10 лет. 23 февраля 1728 г., взяв положенную пошлину, Котову вернули табак в количестве 23 пудов5. После передачи из рук государства торговля табаком стала привилегией посадских людей. Среди них выбирались целовальники табачной продажи, которые строго следили, чтобы больше никто, кроме них, этим товаром не торговал. В 1760 г. целовальником по сбору табачных пошлин в Красной Слободе был Владимир Антипович Щедрин. Дворцовый бобыль Тимофей Уткин 5 июня донес, что его тесть Козма Алексеев продает нелегально табак, а пошлин не платит. Их обоих допросили. Зять от своих слов отказался, говорил, что он был пьян и ничего не помнил, тесть в продаже табака не признался. Дело было закрыто6. К середине XVIII в. Дворцовая контора пыталась активизировать свою коммерческую деятельность не только в Темниковском, но и в Алатырском уезде. Если в Примокшанье упор делался на внедрение десятинной пашни и развитие винокурения, то в Присурье – на развитие дворцовых пасек и «хмелевых садов». Так, 23 августа 1746 г. была сделана очередная попытка разведать места «для казенного разводу хмелевых и пчелиных заводов». Указ был адресован подпоручику Зиновьеву и комиссару Самарцову. Они по станам уезда послали «пищиков». Осип Наумов в Верхосурском стане в 34 селениях у 229 дворохозяев переписал 2 542 улья, Степан Власов в Верхалатырском стане в 29 жительствах у 128 чел. зафиксировал 1 596 ульев. Григорий Меняков в Низсурском стане в 24 деревнях у 160 дворохозяев отметил 3 007 ульев. Всего владельцев пасек насчитывалось по уезду 517 чел., а всех ульев в волости – 7 1457. По дворцовым деревням имелись культурные хмельники, с которых снимали тогда в год более 500 пудов «шишечного хмеля»8. Крупные пасеки были у немногих. Например, в мордовской д. Тургаково у Степана Иванова имелось 90 ульев, Федора Павлова – 35, а у других в этой деревне четверых дворохозяев – только 489. Пчеловодством исстари занималась в основном мордва. В Верхалатырском стане в русских селениях Новотроицк, Ведянцы, Тарханы и Безводное имелось 300 ульев, а в мордовских деревнях этого стана – 1 240 ульев, в Низсурском стане в

136

III Мершинсие начные чтения

трех русских селениях – 329 ульев, а у мордвы – 2 678, в Верхосурском – в шести русских селениях – 267 ульев, а у мордвы – 1 87510. Есть сведения о занятиях пчеловодством и у татар. Но это единичные случаи. Так в с. Михайловское, Ишейка тож у мурзы Резепа Еникеева 29 августа 1742 г. со двора украли 2 пенька пчел. Ульи содержали некоторые священники. 25 сентября этого же года в с. Жегалово у попа Алексея Андреева уворовали «в огороде со пчельника» 20 ульев11. В Темниковском уезде в 1724 г. у мокшан имелось 3 357 пасечных ульев, с которых собиралось 26 856 деньги, или 134 руб. 28 коп. Эта сумма взималась у 320 семей, имевших ульи. Одни имели, как, например, в д. Варжелей Кирдяшка Явкин 80 ульев, в Чатове Кирдеватка Снадеев – 45, Верхнем Атюреве Мосей Келганя 35, Нижнем Атюреве Ким Вяшкин – 16, в Козловке Ротка Тимошкин – 18 ульев, а другие, как Богдашка Емельянов в д. Куликово, – только 1 улей12. 42 семьи из 320 семей в мордовских селениях уезда содержали 1230 ульев, что составляет 37,5 % от общего их количества. То, что мордовские крестьяне имели пасеки, подтверждают наблюдения П.С. Палласа: «…они обыкновенно имеют пчельники, и столько оных содержат, сколько им возможно, и время к тому допущает». В середине XIX в. один из сотрудников Пензенских губернских ведомостей Н. Прозин отмечал: «Мордва большие любители до пчеловодства. Чуть мордвин побогаче, уж у него непременно есть несколько ульев»13. В жизни мордвы охота и бортевое пчеловодство продолжали играть определенную роль и в дальнейшем. В 1737 г. мордвины д. Пошады Кяшка Яншин и Шумка Ивашкин были на охоте в своем бортном ухожье «для осмотра стаушек». Куничный след привел их к «недельному дубу», в котором имелось дупло с пчелами. Они «выдрали» с этого дупла 8 пудов меда. Их настроение испортили мордвины этой деревни Видяка и Кяшка, которые считали это дерево своим и нанесли на него свое «знамя». Кяшка Яншин и Шумка Ивашкин подали на своих земляков челобитную «за безчестье их»14. В первой половине XVIII в. лесные богатства края интенсивно разрабатывались. Каждый пытался поживиться за счет этих богатств. Государство вырубало леса в невиданных размерах для нужд поташной, винокуренной промышленности, заводовладельцы — для нужд металлургической промышленности. Только для работы одного поташного завода ежегодно требовалось от 30 до 40 кв. верст леса. От Оки до Суры в отдельные годы работало до 20 таких заводов. Следовательно, на мордовской земле в первой половине XVIII в. ежегодно уничтожалось более 500 кв. верст леса. Пыталось «взять свое» и население, усиливая промысловое присутствие в лесах по Мокше. В большом количестве заготавливали уголь для нужд заводов, кузниц. Много вырубали липы для получения луба, мочалы. Березняки вырубались для нужд смолокурения. Лесные смотрители, поташные надзиратели в середине XVIII в. стали бить тревогу, что уничтожаются в большом количестве заповедные леса и контролировать процесс вырубки лесов практически невозможно. В 1764 г. «полесовщики» с. Синорово Краснослободского уезда вместе «с поташных

Крестьянинвполезренияисториов

137

дел надзирателем» были в лесах, которые отвели Рябкинскому гарту. В лесном массиве они обнаружили три зимницы, а вокруг них множество поваленного леса. Их заготовили для получения угля крестьяне с. Гумны Родион Михайлов и другие: «срублено дуба 67, илмовых 89». Около зимниц имелось свыше 200 четвертей уже заготовленного угля для вывозки15. У части стародавних русских дворцовых селений также имелись «приличные» лесные дачи, где они, как и мордва, занимались промыслами. Крестьянин с. Плужное Петр Уткин занимался углежогным промыслом в Раменском лесу в 1735 и 1736 гг. Там же имел «углежогный завод» поп Краснослободской соборной церкви Матвей Васильев. Работали на этом «заводе» 2 чел. дворовых людей, его сын и племянник16. Промысловая деятельность населения в лесных массивах существенно сказывалась на их состоянии. Правительство было обеспокоенно этим. С 1762 г. оно запретило пользоваться тесаными досками «на судовое и домовое строение». Канцелярист Темниковской воеводской канцеляри Василий Корольков собрал подписки от купцов, татар и русских помещичьих крестьян, что те не будут делать тесаные доски. Старосты мокшанских селений такой подписки не дали, потому «чинятся непослушны». Их уговаривал дать подписку прапорщик Иван Иванов. По селениям раздавались ручные пилы, «чтоб крестьяне (русские помещичьи), мордва и татары “в пиловании досок во всякой скорости обучались”»17 . Государственные органы все больше распространяли монополию на леса Примокшанья. С 1755 г. мордве фактически запретили использовать лес для производства поташа. Поташ, кислые калийные соли, добывался путем выпаривания из зольного раствора. Требовалась зола только черных пород деревьев (дуб, клен, ясень, вяз). Поташ применялся при выделке кож, стекловарении, как моющее средство для очистки шерсти, сукна. Шацкая канцелярия из Темникова требовала ежемесячные рапорта – «нет ли случаев самовольного производства поташа, золы и ее продажи на кожевенные заводы». Мокшане в обход запретам продолжали заниматься этим промыслом в своих лесах. 17 января 1762 года было поймано с золою 12 подвод 5 мордвинов д. Борок18 . Этим промыслом мордва занималась и в дальнейшем. В 1772 г. из с. Павлово Нижегородского уезда, вотчины генерал-аншефа, обер-камергера, сенатора и кавалера обоих российских орденов Белого орла и святой Анны, графа Петра Борисовича Шереметева в Темников, Шацк, Кадом, Троицк и в селения уездов были посланы агенты для закупки хлеба и «зженной золы». Хлеб требовался для рабочих барской «мыльной, кожевенной и слесарной фабрик», а поташ – для производства мыла и выделки кож. Между тем провинциальная администрация все настойчивее напоминала местным властям о необходимости «иметь смотрение» за лесами. Запрещались продажа леса, заготовка луба, сплав бревен для продажи в другие места. Эти запреты больно ударяли по крестьянским промыслам мокшан, так как экономика многих семей держалась на лесных промыслах. В лесу они тесали доски и тес, заготавливали уголья, золу, гнули ободья, делали сани, кадушки, ведра, чашки, ложки, снимали луб, бересту. Из последней варили деготь. Кроме этого собирали орехи, грибы, ягоды. Леса играли для них большую роль и в XIX в. Вот что писал очевидец: «… они

138

III Мершинсие начные чтения

вот теперь с Благовещения все из деревени уйдут. – Куда же они уходят? – В лес: во всей деревне только и останется что с пяток, что ни есть древних стариков, а то все – и большие, и малые в лесу поселяются; там и еда у них, и все, значит, пристроено… Они из леса и пахать ездят, у них в лесу и сохи, и бороны, и лошади там»19. Как видно, вотчинные леса для мордвы являлись большим подспорьем в хозяйстве. Об этом известно также из дела о краже 300 руб. из амбара новокрещена Романа Федорова из д. Синдрово. Когда проходило следствие, то подозревали тех, кто в это время находился в лесу на разных работах. В поле зрения следствия попал и Федор Иванов, находившийся с другими мордвинами «по мордовскому званию» Чегодаем Масеевым и его братом Петром Масеевым и дьячком их села Григорием Михайловым в лесу для «жжения угля». В то же время в лесу заготавливал, «рубил тес», житель их села Акаш Костентинов. 15 декабря допросили не только Федора Иванова, но жен всех подозреваемых. Допрашивали новокрещенок «чрез перевотчика отставного солдата Семена Митураева, который по-мордовски знает». Причастность подозреваемых в воровстве не была доказана и их отпустили. Значит, во время работ в лесах мордвины жили там в своих временных жильях – избушках20. Население, эксплуатирующее лесные массивы, игнорировало запреты на промыслы, несмотря на подписку, «что лесу на продажу для отпуску в другие места, кроме употребления на свои домашние надобности рубить, также многова числа лубья ныне и впредь снимать не будут, а ежели впредь в оном окажутся, зато подвергают себя в силу указов тяжкому штрафу». 26 мая 1770 г. вахмистр Григорий Сторожев подал рапорт в воеводскую канцелярию о наличии у крестьян самовольно заготовленного леса, луба, дров и ободьев21. Темниковские купцы были основными покупателями леса и луба для их транспортировки в другие места. Так, купцу Игнатию Власову крестьяне заготовили 12 050 лубов и 510 бревен, Петру Смолкину – соответственно 9 900 и 531, Алексею Струнникову – 1 900 и 53, Василию Максимову – 1 500 и 115, Федору Кузнецову – 1 200 лубков, Степану Антипову – 533. Брали подряды однодворец Яков Сторожев их Темникова и татарин мурза Велиш Исенков из д. Тювеево. Первому заготовили 3 050 лубков и 380 бревен, второму – соответственно 2 800 и 200. На берегу Мокши на пристани под названием Лабошки имелось 1 500 «гнутых ободьев из дуба. Здесь же печных дров 40 сажен». Для заготовки бревен и луба подряжались мокшане д. Польское Ардашево, Конаково, Барашево, Сиял, Лесное Цыбаево, Лесное Ардашево, Плуксово и русские крестьяне 2 помещиков с. Старое Городище. Ими заготовлено в первой половине 1770 г. 32 933 лубка и 1 736 бревен22. Промысловую деятельность мокшан «в своих лесах» теснили помещики. В середине XVIII в. в Валименском и Вадомском ухожаях д. Пичеполонга по рекам Авасера и Вад активную предпринимательскую деятельность вел помещик с. Старое Мансырево и Дивеево Кадомского уезда И.А. Жданов, а после его смерти в 1755 г. – его сын Г.И. Жданов. Ежегодно в принадлежавших мордве лесных массивах занимались промыслами до 40 крестьян, которых направляли туда Ждановы. За это они с каждого человека брали по 1 руб. и больше. Заготовка мочала, бересты, сидка дегтя, «делание

Крестьянинвполезренияисториов

139

лоток, ложек и гребенщиков и прочего» осуществлялись в значительном количестве. В 1755 г. около пчельника помещика, где имелось 200 ульев, на 400 шестах («на каждом шесту в три ряда»), сушилось мочало. В тех же урочищах пичеполонгская мордва Спиридон Масеев «с товарищи» и сержант И. Романовский обнаружили «дехтярных лагунов липовых новых 40, в них дегтю в каждом по 30 ведер». Татары из д. Нижний Пишляй и мордва из д. Пичеполонга объединились в борьбе против помещика. 1 декабря 1757 г. тот же Спиридон Масеев из д. Пичеполонга и Сеит Мураз Кулбаевич Урманчеев из с. Нижний Пишляй подали челобитную на притеснения Г.И. Жданова, который захватил их сенокосы и рыболовные места по рекам Авасера и Вад, указав также на хищническую эксплуатацию им лесов. Сержант воеводской канцелярии Иван Терентьев и старожилы той округи описали спиленный лес, подожженные и высушенные на корню деревья с бортями. «Оказалось свыше 30 дубов с бортями толщиной от 6 вершков до 1 аршина 3 вершков каждый; высушено на корню 205 деревьев с бортями толщиной по 5 и 6 четвертей. Только в 1757 г. в этих двух ухожаях мокшан уничтожено 265 дубовых бортей с пчелами и 418 – без пчел, а мелкого и всякого порублено и подсушено и подожжено 2 359 деревьев»23. В середине XVIII в. практиковалась охота при помощи ястребов. Были специалисты, которые дрессировали птиц. В Кадомском уезде в июне 1752 г. для сыска ястребиных гнезд в д. Атенино, где проживали татары и однодворцы, находился крестьянин помещика Дениса Константинова из с. Знаменское, Беговатово тож Андрей Орел. Он «сыскал» «в разных местах» семь ястребов24. Для отдельных жителей Примокшанья рыболовство являлось предпринимательством. Они вылавливали рыбу с целью продажи. В 1704 г. староста дьяка Василия Нестерова Иван Анисимов из д. Новопричистинская брал в аренду рыболовные места за 3 руб. 2 алт. 1 деньга на год и пользовался ими до 1715 г.: озера Кадорка, Лоханное, Точеке, Инерка «с малыми озерки», Тусерки, Вензенское, находящиеся у Пушта речки. Цепь озер была под д. Караево: Протомойное, Выхово «с малыми озерками». В 1716 г. их взял в аренду на три года темниковский посадский человек Данила Михайлов за плату 3 руб. 3 алт. 1 деньга25. Весной 1742 г. из д. Пичингуши новокрещеный Антон Семенов, некрещеный Назар Наровчатов «с товарыщем» подали челобитную на монастырских крестьян с. Девичий Рукав, которые ловили рыбу на Мокше в оброчных мордвой местах. На этой почве между ними происходили драки. Рыболовные оброчные места на Мокше и ее притоках имели мордва д. Мелсяны, Авкиманово, Борки. Они жаловались 12 июня 1742 г. на крестьян с. Ковыляй, которые «нынешним летним временем загородили запоры» в устье Урея и ловят рыбу, а их не пускают. Мокшанам принадлежали и озера, находящиеся в их лесных дачах. Как правило, у них имелись зимницы, которые использовали как жилье при промыслах. Жители Старого Цибаева Дарошка Иришев и Амелика Аворясов в ноябре 1739 г. осуществляли подледную ловлю рыбы на озере Княжево под с. Веденяпино. Их «воровские люди заперли в зимнице, увели лошадь по цене 3 руб., взяли воз рыбы – 5 руб., 2 шубы бараньи новые – 2 руб., 2 топора – 30 копеек, 2 пешни желез-

140

III Мершинсие начные чтения

ные – 15 копеек». Всего их ограбили на сумму 10 руб. 40 коп.26 В распоряжении канцелярий имелись оброчные статьи: пашни, сенокосы, рыболовные места. Их они отдавали в аренду сроком на 4 года. Угодья переходили тому, кто давал больше. Большую хозяйственную деятельность вел в Краснослободском уезде владелец Сивинского железного завода московский купец I гильдии Алексей Тарасович Миляков. Он сосредоточил в своих руках таможенные и кабацкие сборы Красной Слободы, перевоз через Мокшу – оклад 2 руб. 55 коп., рыболовные места на Мокше от д. Борки до устья реки Сивини «с разлив и с истоки» – 2 руб. 47 коп., на озере Праму и речке Наруса – 52 коп. К этому окладу купец обязался платить еще по 5 коп. в год. На переоброчку никто не откликнулся, т.е. прежние владельцы, которые уже имели выписи на эти угодья, не стали «связываться» с всесильным купцом. 1 января 1738 г. просимое в аренду перешло купцу за 21 руб. 77 коп. за все 4 года. После окончания срока он брал их еще на 2 года. Сделку совершал поверенный Милякова краснослободец Федор Диканкин, сам когда-то владевший перевозом через Мокшу27. Через 30 лет арендная плата за рыболовные места по Мокше составляла 2 руб. 57 коп., с речки Наруса – 62 коп., озера Праму – 1 руб. 50 коп. Их брали в аренду только дворцовые крестьяне, так как по указу из Дворцовой канцелярии «посторонним людям отдавать не велено». Так, в 1770 г. их брал в аренду сроком на 1 год дворцовый крестьянин д. Лаушки Иван Михайлов28. До него в разные годы эти рыболовные места находились в руках дворцового крестьянина Афонасия Борисовича Котова, Федора Котельникова, Матвея Зевакина, Ивана Котова, Андрея Епифанова и др.29 Однодворцы, дворцовые крестьяне подрабатывали извозом. В 1737 г. однодворцы с. Пятницкое, Лашма тож Троицкого уезда П.И. Баженов, А.В. Бочкирев «с товарыщи» на 25 подводах взялись доставить в Ярославль 25 бочек вина из Лухменского винокуренного завода по 2 руб. за подводу. Вино принадлежало генерал-адъютанту Василию Федоровичу Салтыкову, владельцу Лухменского винокуренного завода в Инсарском уезде. Условия контракта предусматривали охрану крестьянами товара, а также плату стоимости вина по ценам г. Ярославля, если они его прольют30. Еще больший подряд взяли в том же году на перевозку вина с этого же завода до Ярославля дворцовые крестьяне Троицкого Острога Матвей Фролов, Андрей Кузнецов «с товарыщи». Их обоз должен был состоять из 88 подвод, за бочку брали по 2 руб. 20 коп.31 По Мокше и Суре плавало много судов. Их строили прямо здесь. Этим занимались и дворцовые крестьяне. В 1747 г. дворцовые крестьяне с. Новый Усад Иван Евсевьев, Макар Никитин Аряновы построили струг по заказу управителя дворцовой Краснослободской волости Марка Лосева. Струг нужен был для доставки хлеба с десятинной пашни в Москву. С каждой души с дворцовых крестьян на эти цели собиралось по 5 коп, следовательно, плотники получили за работу несколько десятков рублей32. В 1748 г. дворцовые крестьяне отвезли хлеб в Москву на 4 стругах. Сведения о том, что строились суда в Примокшанье, встречаются и во второй половине XVIII в. Летом 1768 г. новокрещеный мордвин Трофим Иванов из д. Пошады и ям-

Крестьянинвполезренияисториов

141

щик Темниковского уезда Петр Карпов построили для Бриловского винокуренного завода «новоманерную коломенку длиною 16 сажень трех аршин»33. Грузопотоки в прошлом носили сезонный характер. Весной по Мокше, Цне, Оке, Волге в центральные районы страны, в Санкт-Петербург и вниз до Астрахани перевозилось большое количество соли, вина, муки, зерна, металлоизделий. На плотах сплавляли лес. Зимой по санному пути перевозили зерно, рыбу, поташ, хмель и т.д. Пурдашанская, Краснослободская пристани на Мокше являлись крупными речными портами. Грузы сопровождали мокшане, русские, татары селений Темниковского и других уездов. Наем бурлаков на каждый год из всех слоев податных групп и национальностей свидетельствует о значительном уровне производства и торговли Примокшанья. 20 мая 1736 г. кормщик Коломенского уезда дворцового с. Дедилово Дементий Кириллов оформил в темниковской крепостной конторе договор на имя Елатомского посадского человека Тимофея Кирпишникова о найме в бурлаки 5 мордвинов д. Авкиманово, одного из д. Шалы, 5 монастырских крестьян с. Пурдышки, чтобы везти его коломенку, нагруженную «хлебом рожью и лубем до с. Павлова, что на р. Оке всяким ходом». Условия найма предусматривали: «с воровскими людьми не знаться и от воровских людей обороняться». За это бурлаки брали с купца по 3 коп. на 1 чел. в сутки. В общей сложности за этот рейс кормщик получал 1 руб. 20 коп., а бурлаки – по 75 коп. Брали задаток: первый – 60 коп., остальные – по 50 коп. Этот груз они должны были доставить за 25 дней34. Бурлаки могли наниматься на работу только тогда, когда их отпускало деревенское начальство: десятники, сотники. Это стало обязательным в середине столетия. Так, из д. Борки Михайла Емельянова, Григория Данилова, Василия Иванова, Леонтия Иванова отпустил 1 апреля 1753 г. десятник Антон Иванов35. 5 мая этого же года из д. Цыбаевские Станы десятник Семен Ильин отпустил бурлачить Илью Семенова, Макара Ильина, Дмитрия Андреева, Ивана Васильева и еще 3 чел.36 О масштабах отходничества говорит тот факт, что с 1 января по 1 июля 1753 г. в Темниковской канцелярии совершено 120 записей об отпуске людей на разные работы, за первое полугодие – более 700 чел. Большой отток из Примокшанья наблюдался осенью. В течение года только из Темниковского уезда на разные сроки уходило на заработки около 1 000 чел. Были случаи, когда из Темниковского уезда ходили бурлачить на Волгу. В 1762 г. новокрещеные д. Борки Степан Григорьев, Иван Васильев по паспортам ходили бурлачить на Волгу37. Из селений людей отпускали на сторону даже на целый год. Так, новокрещеная Евдокима Крысенкова из с. Никольское, Ачадово тож Керенского уезда сотник староста отпустил сроком на один год «где и у кого и между русскими людьми жить»38. Нередко бурлаками на один струг нанимались люди разных национальностей. Так, в 1771 г. темниковский купец Андрей Федоров взял подряд на доставку 26 815 пудов соли за 3 312 руб. из Саратова до с. Пурдошки и далее в Переславль-Залесский, Гузский Погост и в другие места. До Пурдошки груз из Саратова был доставлен зимой на санях,

142

III Мершинсие начные чтения

а от пристани дальше водным путем. Кормщиком нанялся крестьянин с. Пурдошки Анисим Алексеев, водоливами – мокшанин из д. Канаково Дементий Иванов и татарин Кадорша Ардеев из д. Дашкино. Бурлаков из разных деревень было набрано 75 чел.39 Кроме бурлачества, дворцовые крестьяне широко практиковали отход на сторону в целях заработка. Они были разнорабочими, пастухами, убирали хлеб, продавали свой, а также чужой товар и т.д. Правительство пыталось регулировать отход крестьян на заработки выдачей паспортов. 13 октября 1739 г. некрещеная мордва д. Нижнее Атюрево Наяшка Шукшин, Епустка Роткин и новокрещеные Василий Васильев, Павел Семенов просили дать им паспорта до 1 января 1740 г. в Тамбовскую и Шацкую провинции «в разные жительства для прокормления черною работаю». 10 ноября 1739 года из д. Верхнее Атюрево Непанка Келганин и д. Канаково Кяшка Учкин «с товарыщи» просили дать им паспорта до г. Воронежа сроком до 30 апреля для отвоза собираемого с них провианта40. Торговые крестьяне из д. Атюрева Кяшка Мосеев и брат его Яков Мосеев и д. Цибаево Емонтай Амишев, Умряк Амишев 18 ноября 1739 г. сроком до 30 декабря 1739 г. взяли паспорта до г. Тамбова и «протчие места». 17 ноября торговец из д. Ардашевская Выставка Ротка Пахмин, д. Цибаево Тимирка Маминзин взяли паспорта до Москвы, Воронежа и Переславля Рязанского. Срок возврата в свою деревню был обозначен 30 декабря этого же года41. Желающие уйти на заработки при получении разрешения на выдачу печатного паспорта обычно писали: «Желаю я, нижеименованный для прокормления быть на струговой работе» или «…в городе Саратове у обывателей в найме в работе у кого нахожу». Паспортная система в России введена указом императрицы Елизаветы Петровны от 21 мая 1743 г., чтобы с начала 1744 г. всем отходникам давать «печатные паспорта», а письменных не признавать. В Шацкую провинцию было послано 6 600 бланков, а всего по всей России – 788 тыс. Отходникам на сторону записывали особые приметы: рост, цвет глаз, наличие бороды, усов. Так, бурлаки, нанявшиеся с Пурдошанской пристани до г. Мурома, до Шенской пристани везти барку с казенной солью, имели рост: мокшане из д. Канаково кормщик Сергей Иванов – 171 см, водолив Дементий Алексеев – 166,5 см, Агей Иванов – 157,5 см, Василий Казмин – 153 см, татары д. Караево Якуп Якупов 162 см: у него «в правом ухе серга», Хантей Чепкунов – 162 см, «сероглазый», Хансвяр Юнисев – 166,5 см, Мехмут Абдрахманов – 171 см, д. Тювеева, Верекушки тож татарин Бахтей Якупов – 157,5 см42. С увеличением численности жителей в дворцовых селениях отход на сторону в поисках заработков приобретает массовый характер. В «Топографическом описании Симбирского наместничества», составленном Т.Г. Масленицким и в «Камеральной ведомости об удельном имении» за 1800 г. отмечается, что крестьяне «сверх хлебопашества… упражняются в разных домашних рукоделиях и отлучаются с паспортами в работники на судах»43. Кроме бурлаков, многие работники уходили в города Уральск, Оренбург, Уфу, Саратов. С уездов таких людей набиралось от одной до двух тысяч. Землемер Иванов в своем рапорте в Алатырскую уездную контору от 20 июня 1856 г., по итогам проведенной проверки сельхозугодий, сооб-

Крестьянинвполезренияисториов

143

щал, что «не более как в 10 селениях из всего имения оказалось земли от 5 до 8 десятин на душу, количество, при котом крестьяне могут жить в довольстве собственно от земледелия». Все остальное население должно было прибегать к дополнительным занятиям, без которых «крестьяне существовать не могут»44. В Алатырском уезде в Моргинском приказе имелось 13 селений и 5 989 душ по IX ревизии. Больше всех уходили на заработки из Морга, Дубенок, Гулюшево, Ардатово. Из Гулюшева ежегодно в бурлаки отправлялось до 200 чел., Ардатово – до 100 чел. Среди крестьян отмечены бочкари (7 чел.), колесники (8 чел.), портные (103 чел.), кузнецы (16 чел.). Всех ремесленников насчитывалось 145 чел. Кроме того, часть крестьян занималась плотничеством, крашением пряжи, сукна, холстов. В селениях уезда действовало 67 промыслово-промышленных заведений, в их числе 16 ветряных мельниц, 6 маслобоек, 16 кузниц, 1 салотопка. На 16 предприятиях в с. Болтаевке прялась пенька, вились канаты и веревки. Продукция сбывалась на Промзинской пристани. Крестьяне от этого получали «изрядный доход». У крестьян в с. Дубенки действовало 6 поташных заводов. Крестьяне занимались торговлей. Переторговывали мукой и «съестными припасами» в Дубенках 10 чел., в Гулюшеве – 9, в Чеберчине – 3, в Кирзяти – 5, в Николаевке – 1 чел. В Ардатове 4 домохозяина переторговывали рыбой и солью. Жители Налитова закупали в гурты скот и перегоняли для продажи в другие места. В селениях приказа было развито товарное садоводство. Традиции занятий садоводством уходят в XVIII в. Так, у крестьянина с. Гулюшева Дмитрия Климова сад заложен в 1742 г., Козьмы Гранина – в 1765 г. Большинство семей стали заниматься садоводством в 20 – 30-х гг. XIX в. Всех садов в селениях приказа переписано 351, в том числе в Болтаевке – 29, Кирзяти – 27, Налитово и Чукалах – 43, Петровке – 24, Ардатове – 34, Дубенках – 71, Морга – 60, Голодяевке – 5, Гулюшеве – 83. Часть продукции садов продавалась на местных рынках45. Урусовский приказ включал 18 селений, из них лишь 4 – с. Урусово, Старое Ардатово, Кечушево, Жабино – вошли в состав современной Мордовии. В начале 50-х гг. XIX в. в этих селениях проживало 1 340 душ мужского пола. Основными видами промыслов крестьян были битье шерсти (115 чел.), плотничество (16 чел.), шитье одежды (8 чел.), выделка овчин (2 чел.), катание валенок (1 чел.). Всего этими промыслами было занято 147 чел., или 10,97 % от числа душ мужского пола. Жители селений содержали 28 ветряных мельниц, 11 поташных заведений, 5 кузниц, всего – 44 промышленно-промысловых заведений. Дополнительным источником дохода крестьян было садоводство. Разведением садов здесь занимались 34 жителя, большинство садов были заведены в 1820 – 1835 гг. Наибольший доход от садоводства – до 10 руб. серебром в год – получали крестьяне д. Старое Ардатово Козьма Терентьев, Михаил Афанасьев, д. Жабино – Григорий Михайлов и Тимофей Яковлев46. В Лобаскинском приказе садоводство отмечено в 51 хозяйстве. Фрол Иванов из Челпанова выручил со своего сада 25 руб., Василий Игнатьев из Лобасков – 20 руб.47 Жители других приказов занимались промыслами в зависимости от наличия

144

III Мершинсие начные чтения

ресурсов, имеющихся в их распоряжении. Так, в Лобаскинском приказе 160 мастеров в селениях Болдасево, Папулево, Селищи делали сани, колеса. Мастера пивовары славились в селениях Резоватова, Береговые Сыреси, Камаева. В селениях приказа торговали дегтем, посудой, продуктами. Много имелось промышленно-промысловых заведений: маслобоек – 21, крупорушек – 22, ветряных мельниц – 73, кузниц – 13, поташных заводов – 32, солодовен и пивоварен – 1848. В селениях, где был базар, занимались мелочной торговлей, содержали постоялые дворы, «конный разгон на большой дороге», делали горшки. Этим жили крестьяне с. Тетюши. Они также содержали 7 маслобоек, получая «хороший доход». Крестьяне соседнего с. Дады изготавливали большие корчаги «для гонки смолы и дегтя». Глину копали в дачах с. Атяшева недалеко от д. Кулясова. От этого промысла получали «изрядный доход»49. В Бузаевском приказе жители ряда селений получали средства на жизнь от конопляников. Ими было занято в Тазино – 94 дес., Пичаурах – 107, Сосновом Гарте – 23, Соколовом Гарте – 14, Мордовских Найманах – 72 дес., всего по приказу – свыше 525 дес. Конопля сбывалась на пристанях реки Суры. Садоводством занималось 50 дворов. За 1845 – 1852 гг. они «выручили» 964 руб. 50 коп. Некоторые садоводы имели более 100 плодовых деревьев50. Ремесло и торговля, бурлачество являлись основным занятием жителей г. Ардатова. В 1835 г. из 960 удельных крестьян города 242 чел. занимались ремеслом, торговлей51. О многообразии промысловой деятельности крестьян этого приказа можно судить по материалам рапорта министру Императорского двора князю П.М. Волконскому от 31 марта 1829 г. коллежского асессора Бестужева и штабс-капитана Воеводского, проводившего обследование Симбирской удельной конторы. Они писали, что в Ардатовском приказе состоит 2 920 душ, которые кроме хлебопашества занимаются торговлей и промышленностью. «Торг производят они хлебом вообще, в том числе и пшеницею, который в окрестности родится весьма хорошо, ибо земля вокруг Ардатова почти вообще превосходная», и далее: «салом, солью, кожею сыромятною. Промышленность их состоит в выделке кожи, в салотоплении, в извозе, звероловстве, рыболовстве по р. Алатырю, но сии роды промышленности маловажны». Часть крестьян занималась кирпичным производством, «богатейшие из крестьян имеют мельницы, которые находятся в черте города… Иные нанимаются в винопродавцы, большая часть бурлачит на Волге»52. Неземледельческие занятия в городах и селениях края – именно тот индикатор, который подводит черту под хозяйственными занятиями населения. В этом отношении до середины XVIII в. ценны книги таможенных сборов, а затем хозяйственные описания, которые высвечивают основные занятия дворцовых крестьян. Таким образом, в развитии товарно-денежных отношений в земледельческом крестьянском хозяйстве в XVII – XVIII вв. наметился существенный сдвиг вперед. Выделились крестьянские дворы, которые переходили к производству на рынок. Постепенно этот процесс захватывал все отрасли крестьянского земледелия: как ос-

Крестьянинвполезренияисториов

145

новные (производство хлеба, животноводство), так и вспомогательные (огородничество, садоводство и пчеловодство). Крестьянство на рынок давало значительную товарную массу. В связи с усилившимся грузопотоком и расширением производства увеличился рынок рабочей силы. Концентрация экономической мощи в руках зажиточных крестьян приводила к потере земельных и иных ресурсов другой частью деревни. Это вынуждало последних искать заработки вне сферы своего хозяйства и обращаться к промыслу и найму. «Капиталистические» крестьяне активно включались в торгово-скупческие операции, расширяли земледельческое хозяйство, промыслы, используя при этом труд отходников. Консервация феодального строя «на вечные времена» становилась не под силу императорскому режиму. Отход крестьян с каждым годом нарастал, несмотря на попытку его регулирования паспортным режимом. Запретить неземледельческие занятия власти на местах не могли, они оказывались бессильными, несмотря на карающие указы с «безуказным» производством. Труд крестьян, как в сельском хозяйстве, так и вне его, оставался главным фактором исторического прогресса в России. Развитие товарно-денежных отношений в крестьянской промышленности связано с металлообработкой. Многие кузнецы от работы на заказ переходили к работе на рынок. Их ремесло становилось уже мелкотоварным производством. Иногда крестьянки изготавливали на продажу холсты, сукно, но в нашем крае это занятие не являлось типичным. Явление товаризации крестьянских промыслов прослеживалось в деревообработке, кожевенном деле и др. В большинстве случаев товаропроизводители сами являлись и продавцами своей продукции. Постепенно повсеместно формировался слой «торгующих» сельских жителей. Мы находим их в большом количестве среди дворцовых и государственных крестьян изучаемого региона. Они проживали или в своих селениях, или переходили жить в города и волостные центры. В XVII в. пытались уничтожить слой торгующих крестьян и сосредоточить всю торговлю в руках посадских людей. Были уничтожены беломестные слободы. Дворцовые центры на Мокше и Суре сохранились формально сначала как центры управления, а не как города, где разрешена торговля. Однако реальная жизнь в эти запреты внесла свои коррективы, и торгующие крестьяне там сохранились. В XVIII в. выделялось большое количество торгово-промышленных сел, крестьяне которых, по существу, уже мало занимались сельским хозяйством, а переключились на торговлю и промышленную деятельность. Таких крестьян было много в Ардатове, Красной Слободе, Троицком Остроге и в Наровчате. Масштабы деятельности торговых крестьян к середине XVIII в. были таковы, что купечество увидело в ней угрозу для себя и обратилось за помощью к правительству, о чем свидетельствуют наказы в Уложенную комиссию 1767 г. Таким образом, внеземледельческие занятия дворцовых крестьян являлись важным фактором, создавшим предпосылки для появления во второй половине XVIII – первой половине XIX в. капиталистических тенденций в экономике: в результате широкого распространения в первой половине XVIII в. крестьянских домашних промыслов, отхода крестьян на заработки, участия их в торговле продвинулся вперед процесс экономической специализации и на дворцовых землях. На базе труда наем-

146

III Мершинсие начные чтения

ных и приписных крестьян росло и укреплялось мануфактурное производство. Среди заводовладельцев Примокшанья имелись и дворцовые крестьяне. В основе начала социального расслоения крестьянства лежал процесс «размывания» феодальной собственности и перераспределения земли между землепользователями на основе купли-продажи. Дворцовое ведомство, прибрав к рукам ясашные мордовские земли и ясашное население, долгое время не вмешивалось в землепользование крестьян, особенно во владения бортными ухожаями. До конца XVIII в. для крестьян и их земели оставался термин «ясашные» (земли, дворцовые крестьяне). Мордва свои пахотные земли называла «старинные ясашные», а леса – «вотчинной бортной ухожай». Администрация дворца считала обыденным делом перераспределение земель и бортных лесов среди дворцовых крестьян. Обычные правовые нормы, чтобы их признала и администрация волости, стали фиксироваться договорами в крепостных конторах. Владения дворцовых общин неоднократно уточнялись. Имущественное неравенство и расслоение крестьянства хорошо прослеживается в отходе на заработки. Одни крестьяне становились рабочими, другие занимались торговлей, третьи – предпринимательской деятельностью. В XVII – XVIII вв. в этом крае сложился рынок наемной рабочей силы в лице поташных, металлургических и винокуренных заводов. На них вольнонаемный труд совмещался с трудом приписных крестьян. Многие дворцовые крестьяне-отходники работали в судоходстве, рыбной ловле и в соледобыче. Началось становление протопролетариата и буржуазии, занятой сельскохозяйственной и промысловой деятельностью. Примечания 1


ИТУАК.
Вып.
37.
Тамбов,
1893.
С.
3. 2
РГАДА,
ф.
515,
оп.
1,
д.
652,
л.
1. 3
Там
же,
д.
3,
л.
1. 4
Там
же,
д.
5,
л.
1,
23. 5
Там
же,
л.
1
–
28. 6
Там
же,
д.
220,
л.
1
–
3
об. 7
Там
же,
ф.
1239,
оп.
3,
ч.
70,
д.
32721,
л.
124
–
124
об. 8
Там
же,
л.
124
–
125. 9
Там
же,
л.
147. 10
Там
же.
л.
104
–
106. 11
Там
же,
ф.
585,
оп.
1,
д.
49,
л.
106,
125. 12
Там
же,
ф.
1031,
оп.
1,
д.
6,
л.
1
–
8. 13
Цит.
по:
Земля
Атюрьевсая.
Саранс,
2001.
С.
46;
Мишанин Ю.А. Мордовсий
народ
и
рай
в периодичесой
печати
Поволжья
XIX
столетия.
Саранс,
1997.
C.
38. 14
ИТУАК.
Вып.
43.
Тамбов,
1889.
С.
146
–
147. 15
РГАДА,
ф.
515,
оп.
1,
д.
304,
л.
1
–
2. 16
Там
же,
д.
48,
л.
1
–
2. 17
Заварюхин Н.В. Очери
по
истории
мордовсо о
рая
периода
феодализма.
Саранс,
1993.
С.
75. 18
РГАДА,
ф.
829,
оп.
1,
д.
608,
л.
42. 19
Земля
Атюрьевсая.
С.
46. 20
РГАДА,
ф.
515,
оп.
1,
д.
342,
л.
1
–
7. 21
См.:
Заварюхин Н.В. Уаз.
раб.
С.
7. 22
Там
же.
С.
76. 23
Там
же.
С.
75
–
76.

Крестьянинвполезренияисториов

147

24


РГАДА,
ф.
495,
оп.
1,
д.
75,
л.
5.
Там
же,
ф.
901,
оп.
1,
д.
59,
л.
1. 26
См.:
Заварюхин Н.В.
Уаз.
раб.
С.
178. 27
РГАДА,
ф.
515,
оп.
1,
д.
5,
л.
1
–
11;
д.
83,
л.
1
–
5. 28
Там
же,
д.
467,
л.
1. 29
Там
же,
д.
390.
л.
1
–
6;
д.
114,
л.
1
–
3. 30
РГАДА,
ф.
615,
оп.
1,
д.
3457,
л.
6
об.
–
7
об. 31
Там
же,
д.
3456,
л.
9. 32
РГАДА,
ф.
515,
оп.
1,
д.
120,
л.
2. 33
Заварюхин Н.В.
Уаз.
раб.
С.
170. 34
РГАДА,
ф.
615,
оп.
1,
д.
11636,
л.
43
–
43
об. 35
Там
же,
ф.
585,
оп.
4,
д.
120,
л.
19. 36
Там
же,
л.
34. 37
Там
же,
ф.
1008,
оп.
1,
д.
19,
л.
131. 38
Там
же. 39
Заварюхин Н.В.
Уаз.
раб.

С.
73
–
74. 40
РГАДА,
ф.
585,
оп.
1,
д.
42,
л.
1
–
12. 41
Там
же,
ф.
615,
оп.
1,
д.
11636,
л.
18. 42
Там
же. 43
История
делов
за
столетие
их
с ществования
(1797
–
1897).
Т.
3.
Приложения.
СПб.,
1902.
С.
144
– 145. 44
ЦГАЧР,
ф.
193,
оп.
2,
д.
870,
л.
127. 45
Там
же,
оп.
1,
д.
878,
л.
5
–
40. 46
Там
же,
д.
881,
л.
22
–
71. 47
Там
же,
д.
992,
л.
18
–
20. 48
Там
же,
л.
18
–
20. 49
Там
же,
д.
793,
л.
34
–
80;
д.
992,
л.
8. 50
Там
же,
д.
1118,
л.
2
–
61;
д.
992,
л.
13
–
15. 51
РГИА,
ф.
515,
оп.
10,
д.
1475,
л.
97. 52
Там
же,
д.
985,
л.
1. 25

В.Ю.Заварюхин, соисатель НИИ ГН при Правительстве РМ

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ КРЕСТЬЯНЕ МОРДОВСКОГО КРАЯ ЭПОХИ ФЕОДАЛИЗМА В ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ АКТАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ Исследование проблем законодательного формирования и складывания сословия государственных крестьян в мордовской крае эпохи феодализма, численного и национального состава, землевладения и землепользования, хозяйственного и правового положения, налогообложения и повинностей способствует глубокому изучению вопроса истории законотворчества Российского государства и правоприменительной практики. Анализ истории правовой политики господствующей монархии в отношении местного населения в эпоху феодализма важен с точки зрения изучения памятников права. Под законодательством понимается

148

III Мершинсие начные чтения

весь комплекс издаваемых уполномоченными правотворческими органами нормативных актов, важнейшим из которых является закон1. На ранних этапах развития классового общества роль государственной власти сводилась по преимуществу к санкционированию спонтанно сложившихся отношений и обычаев (обычное право), признанию общеобязательных религиозных норм и т.п. Постепенно правотворческая деятельность становится монополией государства, осуществляемой его высшими органами власти (законодательное право), а также судами (прецедентное право)2. Издаваемый закон в форме указа лишь внешне, формально характеризует законодательную деятельность как верховной, так и власти на местах, что скрывает неодинаковую юридическую природу разных памятников права, историю их происхождения и правовую значимость, будь это повеление самого царя или Правительствующего сената. Правовая проблема крестьянства в вопросах землевладения и землепользования в России всегда была одной из нерешенных задач государственной важности. Эта тема актуальна до сих пор. По данным И.М. Петербургского, пашенное земледелие у мордвы начало развиваться с середины I тысячелетия3. На Руси постепенно сформировалось 3 рода земли: бесхозные – никому не принадлежавшие, общинные и вотчинные. Памятники русского права ХII – ХV вв. свидетельствуют, что в Древней Руси только некоторые земли были отданы князьям на основе государственного права (за службу – кормление), а не на праве частной собственности. Земли общинные постепенно превратились в «черные», или государственные, и принадлежали князю, но не как частному собственнику, а как государю. Но уже в уставной грамоте смоленского князя Ростислава (1150 г.) говорится о частной собственности на землю. Земля была в распоряжении правительства или по частным гражданским сделкам могла переходить от владельца к владельцу. Но крестьяне при всех переходах оставались на ней4. Они, по сути, являлись бессрочными землепользователями. Сословие государственных крестьян стало складываться в то время, когда церковные, помещичьи и дворцовые крестьяне платили оброк своим господам. Такой же оброк, то есть денежную феодальную ренту, должны были вносить остальные крестьяне. Все они объявлялись «государственными», то есть крестьянами государственной казны, феодально-зависимыми от государства-землевладельца. И состав, и социальное положение этого сословия были точно определены рядом петровских узаконений о введении подушной подати и оброчного сбора5. Окончательно юридическое оформление сословия государственных крестьян было закреплено Указом Сената от 22 января 1719 г. «Об учинении общей переписи людей податного состояния, о подаче ревизских сказок и о взысканиях за утайку душ». Наряду с частновладельческими крестьянами, патриаршими, архиерейскими, монастырскими и помещичьими указ упоминал о крестьянах «Дворцовых и прочих государевых», об однодворцах, татарах и ясячных6. Вторым законодательным документом, распространившим крепостничество на государственных крестьян, являет-

Крестьянинвполезренияисториов

149

ся Указ от 26 июня 1724 г. «О сборе подушных денег, о повинностях земских обывателей в пользу квартирующих войск и о наблюдениях полковым начальством благочиния и порядка в селениях, войсками занимаемых». Пункт 18 этого указа так и назывался «О четырехгривенном сборе с Государственных крестьян». Определился состав этой категории крестьян: «На однодворцов, на черносошных крестьян, на татар и ясяшных и на пашенных, которые не за помещики…»7. Государственные крестьяне принадлежали монарху как носители государственной власти и обладателю всей земли, не занятой частными собственниками. Они находились в ведении воеводских канцелярий и составляли собственность царской казны. На территории современной Мордовии к ним относились ясачные земли русских и мордовских крестьян в Саранском, Инсарском и Кадомском уездах, земли бывших служилых людей из русских, мордвы и татар в перечисленных, а также Темниковском и Алатырском уездах, государственными были и земли городских посадов8. Право возникает вместе с государством и является элементом культуры человечества. История права опирается на закон. Главный объект нашего изучения – это закон, нормативные и иные правовые акты Российской империи эпохи феодализма, которые относятся к государственной мордве9. По законодательству можно судить о самых paзных сторонах жизни общества, государственной деятельности, а в данном случае в отношении государственной мордвы. Феодальное государство имеет свою специфическую правовую систему, связанную определенной общностью и преемственностью с другими типами права. В феодальном государстве имеются органы власти и управления, государственный механизм, институты государственного права, существуют институты учреждений. Но меняется терминология – меняется и содержание институтов, и понятия, однако сущность остается, что позволяет проводить анализ и обобщение, без которых любая наука перестает быть таковой. Нами были использованы нормативные документы архивов Республики Мордовия, Пензенской и Нижегородской областей, Республики Татария, а также ЧОИДР, ИОАИЭ, ИТУАК, РГАДА, полное собрание законов Российской империи в 45 томах, российское законодательство Х – ХХ вв. в 9 томах, законодательство, накопленное в «Документах и материалах по истории Мордовской АССР», и др. По государственным крестьянам мордовского края эпохи феодализма в различных архивах или других источниках имеется более 100 нормативных актов: свыше 90 законов изложено в форме указов и постановлений центральных органов власти и более 20 с распоряжениями местных органов, но и здесь часть изложена в указах (см. «Документы и материалы по истории Мордовской AССP»). Основной объем исследованного законодательства составляют акты налогообложения и повинностей, соответственно более 70, из которых не менее 45 по налогам. Иначе и не могло быть, сбор налогов является главной задачей государства. 11 указов имеются по рекрутству, 6 – по лашманству, более 10 повинностей – по строительству крепостей, работе на заводах и промыслах, более 20 актов – по христианизации «инородцев», а также различные акты управленческого характера и попечи-

150

III Мершинсие начные чтения

тельства, их насчитывается более 10. Также есть указы «спорные, судебные, по розыску воров». Такое деление исследованных законодательных актов является весьма условным, так как в одном указе могли рассматриваться разные вопросы и его можно было отнести к нескольким, рассматриваемым нами, разделам. Остановимся на изучении отдельных актов, в которых содержалась бы история законодательного становления государственной мордвы и государственных крестьян в мордовском крае, в целом их правового положения. В Центральном государственном архиве Республики Мордовия имеется «Дело управителя ясашной Мордвы Ильи Тяпкина», охватывающее период с 23 ноября 1727 г. по 19 января 1728 г.10 Он был назначен в 1726 г. Дворцовой канцелярией в Саранский уезд управителем мордвы, до этого времени ведавшей воеводской канцелярией. В интересах царя была сделана попытка о перезакреплении государственных крестьян в сословие Дворцового ведомства. Те, разумеется, такому решению не обрадовались. Управитель И. Тяпкин приказал собирать дворцовые деньги с крестьян насильно. 23 ноября 1727 г. жителями д. Подлесной Тавлы, Напольной Тавлы, Кочкурово, Семилей Саранского уезда была подана челобитная саранскому воеводе Беклемишеву о избиении и ограблении мордвы И. Тяпкиным. Они были 22 ноября 1727 г. в Саранске «На торг для своих нужд, понеже де требуетца с них е.и.в. (ее императорского величества. – В.З.) подушной оклад, для продажи хлеба», Тяпкин приказал «переловить» их и «бил» в своем доме «смертно батожьи». После этого началось следствие по делу злоупотребления управителя И. Тяпкина. Он и его подчиненные были взяты под стражу. Указом Пензенской земской конторы от 8 декабря 1727 г. ему запрещалось управлять государственными крестьянами11. При этом делалась ссылка на решение государственной Камор-коллегии от 17 января 1727 г., согласно которой «ясашных волостей Дворцовой канцелярии ведать не велеть, а ведать по прежнему в Камор-коллегии». Нами обнаружен ранний указ Сената, который проливает свет на данное дело. Он был опубликован значительно раньше рассматриваемых событий – 3 мая 1727 г. – и назывался «О сборе с Ясашных Пензенских сел и деревень, не приписанных к Дворцовому ведомству, подушных семи и четырехгривенных денег земским комиссаром», в котором изложено: «…между тем происходят ссоры и не учинилось бы двойного сбора. Справкою из Камер-коллегии показано, что с означенных Пензенских ясачных сел и деревень в табеле о дворцовых доходах сбору не показано и ныне с них какие во дворец сбираются ли, не известно. А по указу из Высокого Сената 726 г., в оных волостей во Дворцовой канцелярии ведать не велено. А понеже по приговорам Правительствующего и Высокого Сената, июня 7 дня 725 г., дворцовых волостей на крестьянах подушных денег на самих отнюдь взыскивать не велено, а велено взыскивать дворцовых вотчин на управителях и прикащиках и старостах; октября 18 дня 726 года, в Симбирской провинции ясачных волостей в дворцовой канцелярии ведать не велено, а велено их ведать по-прежнему в Камер-коллегии, понеже как Камер-коллегия показывает, что и прежде всего в Приказе Большого Дворца были не ведомы, и в табеле о дворцовых доходах сбору с них в Приказ Большого Дворца не показано, а ведомы были в Приказе Казанского Дворца… Того ради,

151

Крестьянинвполезренияисториов

Высокий Сенат приказали: с вышеозначенных ясачных Пензенских сел и деревень подушных семи и четырехгривенные деньги сбирать земским комиссаром и отсылать к воеводе, а прикащику дворцовому не отдавать, ибо об них в Камер-коллегии показано, что тех ясачных сел и деревень в табеле о Дворцовых доходах сбор не показан»12. Непомещичьи крестьяне вдоль Белгородско-Симбирской укрепленной линии были отданы для введения в приказ Казанского дворца. Это дополнительно подтверждается справкой государственной Камер-коллегии. Но Дворцовая канцелярия (приказ Большого дворца) считало ясачных крестьян своими крепостными и прислало в Саранский уезд нового правителя – «бывшей Саратовской соляной продажи секретаря Якова Дмитриева». Мордовские старосты 28 деревень уезда незамедлительно подали коллективную челобитную в Сенат. Они просили оставить их в введении Саранской воеводской канцелярии. Отказ перейти и подчиняться Дворцовой канцелярии они мотивировали так: «А мы не дворцовые, понеже исстари ясашные и на преж всего ведомы были в Приказе Казанского Дворца»13. И 18 августа 1729 г. Сенат принимает решение в виде отдельного указа в отношении государственной мордвы Саранского уезда: «…быть им в ведомстве по-прежнему в воеводской канцелярии…»14 Этот указ поставил точку в межведомственном споре бюрократической власти Российской империи. Непоследнюю роль сыграл в этом затянувшемся деле правовой подход к решению данного вопроса по защите нарушенных прав государственных крестьян, их сплоченность, коллективность и решимость идти «до конца», что не привело в отношении них силовых, карательных мер. Таким образом верховные органы власти царского правительства принимали законодательные акты при непосредственном участии государственной мордвы Саранского уезда. Изложение законодательных материалов позволяет сделать вывод о принадлежности крестьян приказа Казанского дворца к государственным, территориальные рамки которого охватывали юго-восток мордовского края. Примечания 1


См.:
Юридичесий
энцилопедичесий
словарь.
М.,
1984.
С.
102
–
103. 2
Там
же.
С.
272. 3
См.:
Петербрсий И.М. Ор дия
земледелия
мордвы
в
I
–
начале
II
тысячелетия
нашей
эры
// Материалы
по
археоло ии
и
этно рафии
мордвы.
Вып.
8.
Саранс,
1975.
С. 65. 4
См.:
Грзнов П.Д., Карин И.Ф. А рарная
политиа
Российсо о
ос дарства
(По
материалам Средневолжсо о
ре иона)
М.,
1998.
С.
24. 5
См.:
Држинин Н.М. Гос дарственные
рестьяне
и
реформа
П.Д.
Киселева.
Т.
2.
М.;
Л.,
1965. С.
3 –
4. 6
См.:
ПСЗРИ.
Собрание
первое:
В
45
т.
СПб.,
1830.
Т.
V.
№
3287. 7
Там
же.
Т.
VII.
№
4533. 8
См.:
Заварюхин Н.В.
Очери
по
истории
мордовсо о
рая
периода
феодализма.
Саранс,
1993. С. 201. 9
См.:
Российсое
заонодательство
Х
–
XX
веов:
В
9
т.
М.,
1984.
Т.
1.
С.
6. 10
ЦГА
РМ,
ф.
2,
д.
16,
л.
318
–
320. 11
Там
же,
ф.
2,
д.
16,
л.
353. 12
ПСЗРИ.
Т.
VII,
№
5066. 13
Заварюхин Н.В.
Уаз.
раб.
С.
223. 14
РГАДА,
ф.
248,
оп.
13,
д.
715,
л.
528
–
532.

152

III Мершинсие начные чтения

О.В.Кошина, андидат историчесих на, доцент афедры истории Отечества ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

ВОСТРЕБОВАННОСТЬ ОБРАЗОВАНИЯ КРЕСТЬЯНСТВОМ МОРДОВИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА На протяжении второй половины XIX – начала ХХ в. происходили изменения в общественном взгляде на необходимость и функции образования; в востребованности образования различными слоями населения, а также в отношении крестьянства к школе, знаниям, учительству. В первой половине ХIХ в., по воспоминаниям современников, народ не только не любил школу, но и боялся ее, набор в школу детей считали почти такой же бедой, как и очередной рекрутский набор. По свидетельству П.Ф. Каптерева, «загнать учеников в школу можно было только при помощи сельских старост и десятников. Старая казенная школа в глазах народа стояла на одной линии с казенной больницей и острогом»1. До эпохи освобождения крестьян даже в определенной части высших образованных слоев общества господствовало убеждение, что образование вредно для народа, оно несет опасность бунта и нравственного разложения. Пока крестьяне были крепостными, о народном образовании никто серьезно не заботился. Помещики ограничивались извлечением из крестьян материальной пользы. Государство оправдывалось тем, что народ находился в непосредственной власти помещиков. Постепенно произошла перестройка мышления на гуманистический лад. Общество пришло к осознанию того, что должно быть равноправие в получении образования для всех его слоев. Без сомнения, главным толчком к осознанию необходимости просвещения крестьянства стала отмена крепостного права. Освобожденные крестьяне стали гражданами государства и в этом качестве получили равное с другими сословиями право на образование. Оставлять крестьян, то есть большую часть своих граждан, в состоянии прежнего невежества государству было невыгодно и даже опасно, так как невежественные граждане не могли исполнять должным образом гражданских обязанностей и пользоваться правами, недостаток образования граждан понижал вес государства среди образованных соседей. В народной среде, в свою очередь, возникает спрос на образование. Крестьяне оказались перед необходимостью приспосабливаться к новым условиям жизни. Они теперь заключали договоры, брали кредиты, чаще уходили на заработки в город. Все это требовало от них овладения хотя бы основами грамотности. Многие современники, деятели народного образования второй половины XIX в. были убеждены, что именно воля самого народа, его тяга к просвещению являлись главными двигателями развития народного образования. С.А. Рачинский в статье «Заметки о сельских школах» пишет: «Наша сельская школа возникает при весьма слабом участии духовенства, глубоком равнодушии образованных классов и правительственных органов, из потребности безграмотного населения дать своим детям образование»2. Однако пробуждение интереса к знаниям, стремление крестьян к образованию

Крестьянинвполезренияисториов

153

произошли не сразу. Согласно статистическому опросу 1884 г., из ста опрошенных крестьян 60 – 70 чел. заявляли, что им школа не нужна, что это дело «барское». Содержать школу населению казалось дорого. Через 15 лет картина изменилась. И сельская школа, и народный учитель, и грамотность, и книга – все это стало насущной необходимостью крестьянской среды. Из 976 крестьян 88 % высказались в пользу грамотности, в числе которых было 66 % неграмотных, безразличных к школе было только 9 %, а против – всего 3 %. Но эти противники на 99 % состояли из неграмотных стариков3. Мы располагаем подобными исследованиями, проведенными на территории Мордовии. В отчете Симбирской губернской земской управы за 1902/03 учебный год содержатся следующие сведения. Среди жителей с. Большие Березники Корсунского уезда отмечается большая потребность в учении. Здесь редко родители оставят сына неграмотным. В селе имеются две школы и обе переполнены. В с. Сыресево Алатырского уезда почти не возрастает сочувствие к училищу. В с. Баево особенное сочувствие или несочувствие не замечается, число поступающих в школу ежегодно почти одинаково. В с. Ардатово сочувствие к учению есть. Все места в школе заняты. В с. Налитово сочувствие населения к училищу выразилось «ассигновкой» (300 руб.) на переустройство здания из общественных сумм. Свободных мест в школе нет. Из Ардатовского уезда учителя сообщают: в с. Турдаково заметно увеличился интерес к школе, в с. Низовка общество выделило средства на школу, в с. Папулево население дало деньги на строительство нового школьного здания, в с. Монадыши серьезного сочувствия к школе нет. На основании этих и других сообщений можно сделать следующие выводы: немногие учителя говорили о несочувствии крестьян к школе, большая часть указывала на факты, доказывающие интерес крестьян к учению (ежегодное увеличение числа желающих учиться, переполненные школы, строительство школ за счет крестьян). Отрицательные ответы были редкими и немотивированными. Многие смешали отношение крестьян к школе вообще, постановке дела в этом селе, конкретным личностям, в руках которых находилось дело обучения. По губернии было получено 86 % положительных и всего 14 % отрицательных ответов на вопрос о пользе образования4. Относительно обучения девочек старый взгляд сохранялся дольше: по-прежнему крестьяне говорили, что девочек обучать не имеет смысла, их дело – помогать матери в хозяйстве. Население считало, что обучение девочек несет с собой расходы. Если их не обучать, то можно получать «барыш», потому что каждая девочка школьного возраста может заработать себе на хлеб, оставаясь дома. А чтобы отправить ее в школу, нужно не только лишиться ее заработка, но еще ее одеть на сумму 5 – 10 руб. Правда, и мальчик мог бы заработать, не ходя в школу, но выучившись грамоте, он найдет себе потом лучшее место. А грамотная девушка, выйдя замуж, покинет семью, и от ее грамотности семья ничего не выиграет. Одной из важных причин слабого развития женского образования на территории Мордовии являлся, по всей видимости, характер занятий населения региона. Подтверждение этому предположению содержится в «Памятной книжке по Тамбовской губернии» за 1894 г.: «Число учащихся в училищах в 1893 г. значительно уменьши-

154

III Мершинсие начные чтения

лось, особенно в сельских селах и в основном девочек. Такое явление объясняется хорошим урожаем, потребовавшим в крестьянских хозяйствах рабочие руки несовершеннолетних детей. Многие из девочек должны были оставить школы, т.к. понадобились дома для уборки прядева»5. Сельскохозяйственный характер деятельности населения Мордовии предполагал большую востребованность женского труда. Девочки часто привлекались к уборке урожая, домашним работам, что отвлекало их от учебы. Большая часть населения считала, что в женском образовании можно ограничиться начальными навыками чтения и письма. Распространенность подобного мнения подтверждают данные о распределении учащихся Мордовии по возрастным группам, представленные в Статистическом временнике Российской империи за 1884 г. Этот источник свидетельствует, что в возрасте 7 – 9 лет девочек чаще, чем мальчиков отдавали в школу. Хотя семилетних в то время в школах принимали неохотно. По наблюдениям педагогов, они плохо осваивали курс, оставались еще на год, а значит обременяли бюджет и занимали место восьмилетних. Девочек старались привести в училище пораньше, потому что, повзрослевшие, они понадобятся для помощи в хозяйстве. В следующих возрастных группах прослеживается тенденция: начиная с 11 лет число учениц резко сокращается, т.к. девочки-подростки все чаще отвлекаются на уборку урожая, домашние работы, уход за младшими детьми. Численность мальчиков с возрастом убывает не так стремительно6. Постепенно крестьяне пришли к осознанию необходимости образования девочек. Немаловажную роль в этом сыграло понимание огромной роли грамотной матери в воспитании своих детей. В вышеназванном исследовании по Симбирской губернии содержатся факты, говорящие об изменении отношения крестьян к обучению девочек: «Из 200 учащихся в с. Б. Березники 70 девочек. Есть даже желание строить школу для девочек. В с. Турдаково Ардатовского уезда стали отдавать в школу девочек. В целом по губернии растет процент учащихся девочек»7. Размышления крестьян о пользе обучения девочек свидетельствуют о том, что их побуждения в стремлении к образованию были прежде всего прагматические. На отношение крестьян к школе влияли особенности их жизненного уклада и крестьянского менталитета. Как известно, денежный вопрос был самым больным для земледельческой деревни, особенно в неблагоприятное сельскохозяйственное время. А поскольку в первые послереформенные десятилетия основные материальные затраты по строительству школ легли именно на сельские общества, то недостаток средств часто являлся препятствием для развития школьной сети. Крестьяне, и без того обременненые многочисленными поборами, боялись новых затрат. В 1883 г. священник с. Мордовские Парки Краснослободского уезда А. Быстров сообщал: «Приход у нас небольшой – всего 500 душ, он уже истощен средствами на постройку церкви. Постройку училища откладывали, т.к. меньшинство не соглашалось, ссылаясь на недостаток средств»8. Смиряcь с неизбежными и привычными повинностями, крестьяне не торопились вносить добровольные пожертвования на школу, польза от которой не была до конца ясна. Когда в 80-е г. XIX в. стала активно развиваться сеть церковноприходских школ (ЦПШ), прихожане часто подозревали священника в том, что он

Крестьянинвполезренияисториов

155

просит собрать деньги не на школу, а себе лично. О подобных фактах, имевших место в Саранском уезде, сообщал А.И. Масловский: «Крестьяне не хотят платить денег священнику за школу, говоря, что духовенство и так богато»9. Преодолевая недоверчивость, крестьяне постепенно приучались вносить средства на содержание школ. По Симбирской губернии в 1902/03 учебном году было полученно 78 % положительных ответов на вопрос: «Исправно ли крестьяне исполняют обязанности по отношению к школе?», только 22 % ответов оказались отрицательными10. Это еще раз доказывает осознанную потребность крестьян в обучении. Участие крестьян в материальном обеспечении делало сельскую школу своей для сельского населения. Интересно, что материальные соображения, с одной стороны, мешали крестьянам стать сторонниками школы, а с другой – именно практические соображения побуждали крестьян отдавать детей в школу. Польза грамотности, по мнению крестьянина, заключалась в следующем: грамотный крестьянин знаком с правильной речью, понимает речь образованных классов, он может писать письма, деловые бумаги, читать для развития себя и односельчан. Закончивший школу крестьянин мог найти себе занятие в городе, у зажиточных грамотных крестьян появлялась возможность поступить в гимназию. Перед грамотным крестьянином открывались и другие пути: работа фельдшером, землемером, иконописцем, учителем. Окончив школу, можно было поступить в духовное училище и стать священником. Дети причетников часто, поступив на военную службу, имели двухгодовую льготу и облегчение военной службы в виде получения должности инструктора, полкового писаря. Эти льготы для грамотных юношей предусматривались военным уставом 1874 г. Анализ фондов Саранского, Инсарского и Краснослободского уездных рекрутских присутствий ЦГА РМ показывает увеличение числа грамотных новобранцев в 1874 г. в несколько раз по сравнению с началом 1860-х гг.11 Таким образом, для крестьянина второй половины XIX – начала XX в. образование было прежде всего средством социальной адаптации. Современные исследователи общественного сознания крестьянства на рубеже XIX – XX вв. объясняют, почему для крестьян этот процесс шел сложнее и дольше, чем для других классов: «Если городской рабочий более развит, то это обусловлено лишь тем обстоятельством, что характер его труда заставляет его жить в обществе, тогда как труд земледельца заставляет его общаться непосредственно с природой. В пореформенное время, под влиянием развития капитализма необходимость “жить в обществе” неизмеримо возросла, по сравнению с дореформенным временем. Рост массовой коммуникации и сравнительно более широкое распространение грамотности приблизили общество к крестьянину»12. В то же время крестьяне, особенно усердствующие в получении образования, как правило, теряли связь с крестьянской средой, не успевая приобрести привычки и облик человека другого сословия. Получив обрывки образования, ученики или покидали родные места, или включались в крестьянские заботы, забывая то, что узнали. Многие грамотные крестьяне уходили на места приказчиков, надсмотрщи-

156

III Мершинсие начные чтения

ков, старост и других служащих в частновладельческих хозяйствах, даже на другие профессии, ничего общего с сельским хозяйством не имеющие, но не в деревню. Вероятно, по этой причине многие крестьяне считали школы роскошью. Деревня от них непосредственной пользы еще не получала. Уход из деревни грамотных был связан с тем, что деревенская среда «заедала» развитых людей. Они с трудом вписывались в эту среду, она же стремилась нивелировать их. К тому же у некоторых крестьян, «понюхавших» культуру, рождалось чувство превосходства, самолюбия, самодовольства своей образованностью. Отсюда негативное отношение со стороны остальных крестьян к образованным. В сознании неграмотных крестьян появлялось чувство социальной неполноценности. Попыткой преодолеть это чувство были рассуждения о бессмысленности учености, ученых-бездельниках, которые не умеют работать и «дельного ничего не знают». Таким образом, отношение к образованию у крестьян было двойственным: оно было и символом социального престижа и совершенно бесполезной для крестьянина вещью. Ответить на вопрос, какому типу школ, наиболее распространенных в сельской местности, отдавали предпочтение крестьяне Мордовии, не просто. Некоторые показатели могут в какой-то мере свидетельствовать о приверженности сельского населения определенному типу школ. Это распространенность каждого типа училищ в крае, наполненность учащимися определенного типа школ. Соотношение количества земских училищ и ЦПШ в двух уездах Симбирской губернии в начале XX в. представлено в табл. 1. Таблица113

Соотношение земс их чилищ и ЦПШ в Алатырс ом и Ардатовс ом ездах в 1902 – 1903 . ↓ Уезд

Алатырский Ардатовский По губернии

Количество
шол,
% Земсих
↓ ЦПШ ↓

41,3 45,4 54,4

47,5 47,5 35,4

Как показывает табл. 1, в целом по Симбирской губернии в начале ХХ в. земская школа преобладала над ЦПШ. Эти цифры подтверждают общую тенденцию, сложившуюся в 1990-е гг.: земская школа получила большое распространение во всех земских губерниях благодаря активной деятельности органов местного самоуправления в области народного образования. В неземских губерниях ЦПШ были более распространены. Но в двух уездах Мордовии, согласно табл. 1, школы Святейшего синода активно соперничают с земской, которая несколько уступает ЦПШ по количеству. Можно предположить, что подобное соотношение типов школ в Алатырском и Ардатовском уездах отражает не только предпочтение населения, но и результаты государственной политики, направленной в предыдущие годы на поддержку ЦПШ. Школы Святейшего синода в 1880-е гг., особенно в 1890-е гг., активно субсидировались, отчасти искусственно насаждались правительством в противовес земским. Вероятно,

157

Крестьянинвполезренияисториов

меньшая активность Алатырского и Ардатовского уездных земств в области народного образования по сравнению с другими уездными земствами Симбирской губернии привела к преобладанию ЦПШ в этих уездах Мордовии. Это предположение подтверждают следующие данные о наполненности школ в Ардатовском и Алатырском уездах. Церковно-приходские школы в обоих уездах не достигают нормы (60 чел.) и даже средней губернской людности земских школ. Таким образом, крестьяне явно отдавали предпочтение земской школе. Хотя по количеству ЦПШ было больше, чем земских училищ, большая часть сельских жителей отдавала детей в земскую школу. Многие церковные школы Алатырского уезда были недоукомплектованы, в них оставалось еще 87 свободных ученических мест. Однако, по всей видимости, эти ученики предпочли учиться в земских школах, которые были переполнены на 186 учеников14. Таким образом, нельзя судить по количеству ЦПШ об их качестве и об отношении к ним крестьян. Епархиальное начальство увеличивало их количество путем требования, наказания или поощрений. Но качество обучения в этих школах оставляло желать лучшего, поэтому часто наблюдалось отрицательное отношение крестьян к ЦПШ. Так, в отчете Святейшего синода за 1888 – 1889 гг. говорится: «Не везде ЦПШ встречают сочувствие, народ полагает, что школы открывают ради прихоти священника, а не пользы народа»15. Следующие данные (табл. 2) показывают постепенное сокращение количества ЦПШ и рост числа земских школ на территории Мордовии. Из табл. 2 следует, что в 1911 г. земских школ в Наровчатском, Краснослободском, Саранском уездах было больше, чем ЦПШ, к 1914 г. их количество возросло, а ЦПШ уменьшилось. Лишь в Инсарском уезде школы Святейшего Синода в 1911 г. преобладают над земскими, к 1914 г. это преобладание еще более усиливается. Таблица216

Изменение оличества земс их ш ол и ЦПШ в ездах Мордовии в 1911 – 1914 . ↓
Уезд

Наровчатский Краснослободский Саранский Инсарский Среднее по четырем уездам



Количество
шол,
%






Земсих


ЦПШ 1911
.
↓ 1914
. ↓ 1911
. ↓
1914 .
↓

55 49 49 39 48

57 62 49 34 51

42 46 45 54 47

38 33 40 57 42

Обратимся к третьему по распространенности типу школ, существовавших на территории Мордовии, – министерским училищам. Статистические отчеты свидетельствуют о том, что их было немного на территории края. В 1879 г. – всего 4: по одному в Краснослободском, Темниковском, Алатырском и Ардатовском уездах17. Государство во второй половине XIX в. уступило обществу инициативу создания и содержания народных школ. Поэтому училища, создаваемые Министерством народного просвещения и находящиеся на содержании казны, не получили широкого

158

III Мершинсие начные чтения

распространения. Данные о наполняемости министерских училищ свидетельствуют о том, что они не во всех уездах пользовались доверием крестьян. Так, в 1902 – 1903 гг. министерские школы Ардатовского уезда могли бы принять в свои стены еще 284 чел. Но эти места остались невостребованными. Родители отдали детей в земские, которые были перегружены на 418 чел.18 Одна из причин непопулярности министерских училищ среди крестьян крылась, по всей видимости, в их неприспособленности к сельскому быту. Эти школы работали круглый год, кроме шестинедельных летних каникул, тогда как другие сельские школы открывались только 15 сентября и заканчивали работу уже в середине мая в связи с сельскохозяйственными работами и погодными условиями. Многие сельские школы прерывали свои занятия также на Рождество и Святки. Другая причина недоверия крестьян к министерским училищам заключалась в стиле общения учителя с учениками. Многие земские учителя, увлеченные идеей народного просвещения, пользовались либеральными методами обучения и воспитания. А учителя министерских училищ в большинстве были склонны строго выполнять циркуляры Министерства народного просвещения и использовали авторитарные методы преподавания. Поэтому бюрократические порядки, царившие в министерских училищах, вызывали неприязнь населения. Таким образом, министерская школа, которая по замыслу Министерства народного просвещения должна была служить образцом для других сельских школ, часто являлась плохим подобием земской школы. Три типа школ, речь о которых шла выше, относились к числу «организованных» школ. Однако во второй половине XIX в. существовали также «неорганизованные» школы. Они составляли в разных уездах от 10 до 20 % общего количества училищ. Заметная часть неорганизованных школ приходилась на деревенские школы грамоты, которым крестьяне многих губерний отдавали предпочтение перед официальными и даже земскими школами. Школы грамоты иначе назывались вольными или народными и существовали задолго до их официального признания. Они открывались преимущественно в небольших несостоятельных селениях, население которых не могло по бедности и малочисленности участвовать в расходах по содержанию организованных школ. Жители деревни нанимали грамотея, переходящего из дома в дом и обучающего детей. Эти школы воспринимались властями враждебно или с пренебрежением, но со временем на них обращали все большее внимание. В 1882 г. школы грамоты были зафиксированы циркуляром министра народного просвещения барона Николаи. С этого циркуляра началось официальное существование школы грамоты. В 1880-е гг. многие общественные деятели идеализировали школу грамоты, особенно народники, считавшие ее самобытным народным творчеством. Земских деятелей, уже в эти годы мечтавших о всеобщем обучении, привлекала в школе грамоты ее дешевизна: бесплатные помещения, бесплатный учитель из народной среды. Школы грамоты трудно было учесть в официальных отчетах. Их было тысячи по всей России. Более всего они существовали в губерниях, где был спрос на знания, где были развиты отхожие промыслы, откуда поставлялась рабочая сила в столицу, фабричные губернии. Большим числом учащихся

Крестьянинвполезренияисториов

159

этих школ отличалась Тамбовская губерния. В 1892 – 1893 гг. они составляли 20 % всех учеников губернии19. Школа грамоты, видимо, отражала представления крестьян об идеальной школе, крестьяне считали ее своей, дети ходили туда с удовольствием. Главным ее преимуществом было то, что она не отрывала детей от семьи. Хотя немногие из крестьянских детей выходили оттуда хорошо обученными, и материальное обеспечение этих школ было слабым по сравнению с ЦПШ, а тем более с земской и министерской, но эти школы были хорошим подспорьем правильных школ. Наличие школ грамоты свидетельствовало, скорее, о готовности населения учиться, нежели было показателем высокого уровня образования. В 1891 г. школу грамоты отдали Духовному ведомству и формально приписали к церковной, потому что там часто обучали по псалтырю и она якобы сохраняла дух старой русской школы. Хотя духовенство школы грамоты не создавало и ничего для них не делало. Количество ЦПШ в отчетах существенно возросло за счет школ грамоты. С этих пор интеллигентное общество охладело к школам грамоты. Общественное мнение сложилось в пользу возможности осуществления всеобщего обучения в школах нормального типа. К 1911 г. в Инсарском уезде числились 2 школы, а в Саранском – 1 школа грамоты20. Переворот в общественном сознании во взгляде на народное просвещение способствовал глобальным изменениям в облике русской деревни. Ф.А. Щербина так характеризует перемены, произошедшие в образе жизни, поведении, психологии крестьян: «Кто не видал деревни раньше, не сможет представить изменений за 15 – 20 лет в умственных потребностях земледельца. Это всюду сказывается в деревне – в общественной жизни, в семье, в костюме и в поведении. Внешний вид, манера держаться, сознание собственного человеческого достоинства отличают грамотного человека. Лучшие представители сельской администрации оказываются из разряда грамотных крестьян: старосты, сборщики, сотские. Школа, знания облагораживают человека. Крестьянин несет культуру в семью: он меньше пьет, озорничает, человечнее обращается с женой и детьми, усерднее заботится о том, чтобы дети научились грамоте»21. Таким образом, на протяжении исследуемого периода произошло изменение общественного взгляда на необходимость народного образования, а также изменилось отношение крестьянства к школам и его вовлеченность в сферу образования. Высокая востребованность женского труда в условиях сельскохозяйственного характера деятельности населения Мордовии замедляла процесс вовлечения женщины в сферу образования. Спрос на образование в крестьянской среде возникал постепенно. С одной стороны, образование помогало крестьянам приспособиться к изменившимся социально-экономическим условиям. С другой стороны, неизбежные процессы маргинализации, происходившие в среде образованных крестьян, рождали чувство социальной неопределенности и раздвоенности. Исследование распространенности различных типов школ и отношения к ним населения Мордовии привело к выводу о том, что на протяжении изучаемого периода шел поиск оптимального направления развития образования.

160

III Мершинсие начные чтения

Примечания 1


Каптерев П.Ф.
История
р ссой
педа о ии.
Петро рад,
1915.
С.
379
–
380. 2
Рачинсий С.А. Сельсая
шола.
М.,
1991.
С.
10. 3
См.: Терентьев А.А. Российсая
шола:
становление,
развитие,
перспетивы.
Социально-философсие
проблемы.
Н.
Нов ород,
1997.
С.
37. 4
См.: Начальное
народное
образование
в
Симбирсой
бернии
по
данным
1902
–
03
/ .
Симбирс, 1905.
С.
26
–
33. 5
Памятная
нижа
Тамбовсой
бернии
1894
.
Тамбов,
1894.
С.
338. 6
См.: Статистичесий
временни
Российсой
империи.
Сер.
3.
Вып.
4.
СПб.,
1884.
C.
82
–
105. 7
Начальное
народное
образование
в
Симбирсой
бернии...
С.
31
–
33. 8
Пензенсие
епархиальные
ведомости.
1883.
№
12.
С.
21. 9
Масловсий А.И. Несольо
слов
об
отношении
земства

ЦПШ
//
ПЕВ.
1887.
№
1.
С.
366. 10
См.: Начальное
народное
образование
в
Симбирсой
бернии...
С.
34. 11
ЦГА
РМ,

ф.
78,
оп.
1,
д.
57,
58,
60,
62,
65,
69,
70,
73,
74,
77,
80. 12
Кабытов П.С., Козлов В.А., Литва Б.Г. Р ссое
рестьянство:
этапы
д ховно о
освобождения. М.,
1988.
С.
33. 13
Табл.
составлена
по:
Начальное
народное
образование
в
Симбирсой
бернии...
С.
54. 14
Там
же.
С.
92. 15
Церовь
в
истории
России
(IX
ве
–
1917
.).
М.,
С.
243. 16
Подсчитано
нами
по:
Ито и
оценочно-статистичесо о
исследования
Пензенсой
бернии.
Вып.
3: Краснослободсий
езд.
С.
2
–
17;
Вып.
4:
Наровчатсий
езд.
С.
4
–
11;
Вып.
5:
Инсарсий
езд. С. 2 –
19;
Вып.
8:
Сарансий
езд.
С.
2
–
17.
Пенза,
1913;
Статистичесий
обзор
начально о
образования
в
Пензенсой
бернии
за
1913
–
14
/ .
Пенза,
1915.
С.
2. 17
См.: Статистичесий
временни
Российсой
империи.
Сер.
3.
Вып.
4.
СПб.,
1884.
С.
10
–
33. 18
См.: Начальное
народное
образование
в
Симбирсой
бернии...
С.
54. 19
См.: Народные
шолы
европейсой
России
в
1892
–
93
.:
Статистичесий
очер
Ф.
Ольденб р а. СПб.,
1896.
С.
54. 20
См.: Ито и
оценочно-статистичесо о
исследования
Пензенсой
бернии.
Вып.
4:
Наровчатсий езд.
Пенза,
1913.
С.
9;
Ито и
оценочно-статистичесо о
исследования
Пензенсой
бернии.
Вып.
5: Инсарсий
езд.
Пенза,
1913.
С.
7. 21
Цит.
по: Начальное
народное
образование
в
Симбирсой
бернии...
С.
1
–
2.

М.В.Власов, аспирант Ульяновсоо осдарственноо педаоичесоо ниверситета

РОЛЬ ЕДИНОЛИЧНЫХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИХ ХОЗЯЙСТВ В ВОССТАНОВЛЕНИИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1921 – 1925 ГОДАХ Изменения последних лет в социально-экономической и политической ситуации в стране резко повысили значимость изучения нашего богатого исторического опыта. Перед исторической наукой, как российской, так и региональной, встала задача переосмысления и переоценки отдельных исторических этапов. Изменившиеся условия способствовали активизации исследовательской работы по решению ряда актуальных задач, среди которых важное место занимает проблема изучения отечественной истории 1921 – 1925 гг. В современных условиях становится особо значимым изучение накопившегося

161

Крестьянинвполезренияисториов

опыта работы различных форм ведения крестьянского хозяйства. Это определило тему и предмет исследования: восстановление сельского хозяйства в Симбирской губернии в 1921 – 1924 гг. и место в этом процессе различных видов крестьянских хозяйств. В 1921 г. аграрное производство в Симбирской губернии, по мнению Л. Лютова, находилось в глубочайшем кризисе1. К этому времени в полной мере стали проявляться последствия продразверсточной системы. Усиленно шло сокращение рабочего скота, падала урожайность. Процесс восстановления сельскохозяйственного производства был в целом завершен к 1924 – 1925 гг.2

Таблица 1* Динами а величения посевных площадей в 1916—1925 . ↓
Год

Площадь
засева,
а
↓

%
↓

1916 1922 1925

264 260 108 944 267 766

100,0 42,0 101,4

* Составлена по данным: ГАУО, ф. 345, оп. 1, д. 143, л. 23.

Из табл. 1 видно, что в 1922 г. количество засеваемых площадей составляло 42 % по отношению к уровню 1916 г. Объем засеваемых площадей 1916 г. в основном был восстановлен к 1925 г. В новых условиях экономического развития участие различных видов крестьянских хозяйств в процессе восстановления сельского хозяйства региона было неравнозначным. Здесь представляет интерес следующее: выявление степени участия каждой из существующих на тот момент форм землепользования в данном процессе. Критериями выявления степени участия каждой из форм землепользования в процессе восстановления сельского хозяйства региона являются введение передовых технологий земледелия (переход к новым формам севооборотов); наличие и продажа товарных излишек (степень товарности производства); эксплуатация сельскохозяйственной техники и сельскохозяйственных животных (степень технической оснащенности живым и мертвым инвентарем); размеры земельных участков; степень платежеспособности в уплате налогов. С 1921 г., после введения свободы в выборе форм землепользования, в аграрном секторе губернии начали функционировать колхозы, совхозы, сельскохозяйственные кооперативы, артели и общества, красноармейские хозяйства, а также хуторские и отрубные хозяйства (единоличные крестьянские хозяйства)3. К 1925 г. некоторые виды хозяйств начинают переходить к введению передовых технологий земледелия, прежде всего новых форм севооборотов4. Как видно из доклада, представленного Ульяновским земельным управлением за 1925 г., в сельскохозяйственных объединениях и других видах хозяйств использовались следующие севообороты (табл. 2, 3). Из таблиц видно, что, учитывая количественное соотношение колхозов и об-

162

III Мершинсие начные чтения

Таблица2*

Переходы не оторых видов хозяйств четырехполью
↓
Поазатель

Количество Общая площадь, дес.









Виды
хозяйств Общинные
↓ Отр бные
↓

Колхозы
↓

14 1 707

4 3 484

8 549

Х торсие
↓ ↓

4 379

* Составлена по данным: ГАУО, ф. 345, оп. 1, д. 112, л. 136. Таблица3*

Переходы не оторых видов хозяйств пятиполью
↓
Поазатель

Колхозы
↓









Виды
хозяйств Общинные
↓

Х торсие
↓ ↓

5 373

4 468

3 58

Количество Общая площадь, дес.

* Составлена по данным: ГАУО, ф. 345, оп. 1, д. 112, л. 136.

щинных хозяйств к хуторским и отрубным хозяйствам (17 % от общего количества хозяйств в регионе)5, к введению передовых технологий земледелия, а именно новых, более эффективных форм севооборотов, в большей степени стремились единоличные крестьянские хозяйства. Активное использование сельскохозяйственных орудий увеличивало эффективность производства. Из докладов Ульяновского земельного управления видно, что передовые крестьянские хозяйства (в связи с переходом на севооборот) стали постепенно приобретать различные, сначала самые простые орудия, потом все более сложные машины, вводить улучшенные приемы земледелия, применять навозное удобрение. Это особенно было заметно среди отрубщиков и хуторян, имеющих собственные земельные участки6. В результате деятельности прокатных пунктов, работавших на территории всей Симбирской губернии, крестьянские хозяйства получали возможность арендовать сельскохозяйственные орудия. Наиболее активными арендаторами сельскохозяйственной техники были единоличные крестьянские хозяйства7. Для того чтобы это подтвердить, обратимся к представленным данным (табл. 4, 5). Таблица4*

Ведомость оличества обсл женных хозяйств и десятин земли машинами с Ишеевс оо про атноо п н та Симбирс оо езда Симбирс ой  бернии за апрель – июль 1921 . ↓
Название
машин Красноармейсие
хоз. ↓ ↓
Кол-во
обработ.
земли,
дес.
Единоличн.
хоз.
↓

Кол-во
обработ.
земли,
↓

Плуг 1-лемешный Плуг 2-лемешный Сеялка рядовая

20 8 1

42 дес. 17 дес.

* Составлена по данным: ГАУО, ф. 345, оп. 1, д. 66, л. 37.

56 24 2

160 дес. 70 дес. 60 дес.

163

Крестьянинвполезренияисториов

Таблица5*

Отчет о работе Язь овс оо про атноо п н та за июнь – сентябрь 1921 . ↓
Название
машин


Колхозы
↓

Единоличн.
хоз-ва
↓

Плуг сакка Плуг 1-лем. Плуг 2-лем. Жатка самообраб. Веялка Саморезка

6

4 53 4 18

8 6

2

* Составлена по данным: ГАУО, ф. 345, оп. 1, д. 66, л. 38.

Таким образом, табл. 4, 5 показывают, что наиболее активными арендаторами сельскохозяйственной техники в регионе являлись единоличные крестьянские хозяйства. В исследуемый период все крестьянские хозяйства разделялись на категории по размерам земельных участков. У 10-й категории крестьянского населения площадь обрабатываемого земельного участка превышала 16 дес. у 9-й – от 10 до 16 дес. и т. д. по нисходящей. Существовала также так называемая беспосевная категория крестьянского населения. Крестьяне, принадлежащие к этой категории, не имели собственного земельного участка. Основной деятельностью этой категории было батрачество8. От размера земельного участка непосредственно зависела степень производительности и урожайности крестьянского хозяйства. «Рост посевной площади предполагает увеличение капиталов в крестьянских хозяйствах»9. 7 – 10-я категории крестьянского населения обрабатывали земельные участки наибольших размеров10. Большая часть сельскохозяйственных животных также находилась в руках этих категорий. Это наглядно демонстрируют данные табл. 6. Таблица 6* Данные о рестьянс ом населении по атеориям ↓
Кате ория
рестьянсо о
населения
↓
Площадь
обрабатываемой
земли,
дес. Соотношение
от
обще о
числа
населения,
%
↓ ↓ Количество
лошадей
на
100
«едоов»

↓

6-я категория 7-я категория 8-я категория 9-я категория 10-я категория

4–6 6–8 8 – 10 10 – 16 Свыше 16

75,0 11,0 3,9 2,1 0,1

10,4 12,0 12,0 14,0 14,0

* Составлена по данным: ГАУО, ф. 345, оп. 1, д. 112, л. 314.

Как видно из представленных материалов, обеспеченность рабочим скотом 8, 9 и 10-й категорий была в 7 раз больше, чем у беспосевной категории крестьянства; 7-й категории – в 6 раз больше; 4, 5, 6-й категорий – в 5 раз больше.

164

III Мершинсие начные чтения

Таким образом, из вышеприведенной таблицы видно, что процент зажиточных крестьянских хозяйств, а значит отрубных и хуторских форм землепользования (зажиточные крестьяне предпочитали именно эту форму землепользования), был среди общей массы сельчан незначителен, около 17. Но эта группа крестьянских хозяйств была в большей степени обеспечена землей и живым инвентарем (сельскохозяйственными животными), что приводило к повышению эффективности в ведении хозяйства. М. Вернер и Ш. Мерль, анализируя данные статистики 20-х гг., приходя к выводу, что цены продажи сельскохозяйственной продукции были для крестьян значительно более выгодными по сравнению с 1913 г.11 В этих условиях некоторые категории крестьянского населения выставляли часть своей продукции на продажу. Как следует из доклада Ульяновского земельного управления, в данный период в крестьянских хозяйствах губернии не было товарных остатков, кроме трех категорий крестьянского населения: 8, 9, 10-й. Существовало «отчуждение хлеба на рынок» также 8, 9 и 10-й категориями крестьянского населения12. Подводя итоги всему вышесказанному, можно сделать несколько общих выводов. Во-первых, последствия кризиса в аграрном секторе экономики были в основном ликвидированы к 1925 г. Во-вторых, восстановить сельское хозяйство региона удалось именно за счет внедрения принципов новой экономической политики. В-третьих, многие виды крестьянских хозяйств оказались неспособны организовать эффективное сельскохозяйственное производство в новых экономических условиях. В-четвертых, наиболее эффективной формой ведения крестьянского хозяйства были единоличные крестьянские хозяйства (отруба и хутора). Единоличные земледельческие хозяйства вели торговлю товарами сельскохозяйственного производства, поставляя свою продукцию на рынок, а также являлись наиболее активными арендаторами сельскохозяйственной техники. Единоличные крестьянские хозяйства входили в 7, 8, 9 и 10-ю категории крестьянского населения, которые обрабатывали земельные участки наибольших размеров. Отруба и хутора раньше других видов хозяйств начинают переходить к введению передовых технологий земледелия. Таким образом, единоличное крестьянское хозяйство являлось наиболее эффективной и рентабельной формой ведения крестьянского хозяйства. Возможно, это, а также неуправляемость и бесконтрольность единоличных крестьянских хозяйств, эффективная деятельность которых ставила под сомнение оправданность существования социалистических форм организации крестьянских хозяйств, а значит и существующего режима, стало причиной возрастания давления со стороны государства на отрубные и хуторские хозяйства и дальнейшего свертывания новой экономической политики. Единоличные крестьянские хозяйства стали наиболее эффективной формой ведения крестьянского хозяйства, приспособленной к условиям рыночной экономики. Подобный исторический опыт необходимо учитывать при современном реформировании аграрного сектора экономики.

165

Крестьянинвполезренияисториов

Примечания 1


См.:
Лютов Л.
Начало
нэпа
в
провинции.
Симбирсая
берния
в
1921
–
1923
.
Ульяновс,
2002. С.
11. 2
ГАУО,
ф.
345,
оп.
1,

д.
143,
л.
23. 3 Там
же,
д.
111,
л.
45. 4
Там
же,
д.
154,
л.
116. 5
Там
же,
д.
112,
л.
136. 6
Там
же,
д.
111,
л.
73. 7
Там
же,
л.
75. 8
Там
же,
д.
112,
л.
138. 9
Кдрявцев В.В. НЭП:
вз ляд
со
стороны:
Сб.
М.,
1991.
С.
29. 10
ГАУО,
ф.
345,

оп.
1,

д.
112,
л.
80. 11
См.:
Венер М., Мерль Ш. А рарный
рыно
и
новая
эономичесая
политиа:
Реферат
//
Отечественная
история.
1995.
№
3.
С.
102. 12
ГАУО,
ф.
345,
оп.
1,
д.
112,
л.
208.

Т.А.Ростова, ассистент афедры реионоведения Ульяновсоо осдарственноо ниверситета

АГРОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗЕМСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРИОД ПРОВЕДЕНИЯ СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ В современной России остро встает аграрный вопрос. Отсутствие четкого земельного законодательства, кадастра земель ставит под сомнение эффективность развития частного землевладения. Решение аграрной проблемы зависит не только от центральных органов власти, но и от позиций местных государственных структур и органов местного самоуправления. В последнее время происходит переосмысление аграрных преобразований начала XX в., заново анализируются значение и итоги Столыпинской аграрной реформы, роль местных органов управления и самоуправления в период введения частной крестьянской собственности на землю. На богатом историческом материале можно выработать верные пути решения аграрного вопроса. Новые формы земледелия, введенные указом 9 ноября 1906 г. и законом 14 июня 1910 г.1, требовали и других хозяйственных приемов, поэтому одновременно с развитием землеустроительных работ правительство приняло решение об оказании агрономической помощи крестьянам в процессе введения новых форм землевладения. Огромное значение во время проведения аграрных преобразований имела агрономическая помощь со стороны местных органов самоуправления – земских учреждений России. Их деятельность, направленная на развитие новых форм землевладения, способствовала созданию целого комплекса агрономических мероприятий. Помощь осуществлялась по двум направлениям: показательные мероприятия, которые выражались в организации показательных хуторских хозяйств, участ-

166

III Мершинсие начные чтения

ков, полей; мероприятия общего характера: организация прокатных станций сельскохозяйственных орудий и машин, приглашение агрономов на средства уездного и губернского земств, создание сети агрономических участков, выдача предметных ссуд, строительных материалов, сельскохозяйственного инвентаря, удобрений, семян на льготных условиях для повышения производительности частных хуторских хозяйств, выпуск необходимых брошюр о способах перехода к улучшенным формам землепользования, создание опытных станций и т.д. Рассмотрим, каким образом осуществлялись некоторые из этих мероприятий в Симбирской губернии. Остановимся сначала на показательных мероприятиях. Показательные хозяйства были задуманы как своеобразные сельскохозяйственные практические школы, обучающие крестьян новым сельскохозяйственным приемам земледелия. Главная их цель: «демонстрация рационального крестьянского хозяйства в целом в организованной связи всех его отдельных отраслей»2. Показательные хуторские хозяйства устраивались в каждом уезде в результате заключения контракта между уездной земской управой и крестьянами данного уезда, которые решили перейти на хутора. В экстренном Симбирском губернском земском Собрании 23 – 24 июля 1908 г. по предложению Главного управления землеустройства и земледелия был рассмотрен доклад об устройстве в губернии ряда показательных хуторских хозяйств с выдачей ссуд хуторянам на основании правил 17 марта 1907 г.3 Было принято решение об открытии Симбирской губернской управе кредита в размере 4 000 руб. для высылки по 500 руб. каждой уездной управе с целью организации совместно с Землеустроительной комиссией показательных хуторов4. Было определено количество хуторов в каждом уезде в зависимости от местных условий и принято решение о праве выбора хуторянами земельных участков5. В последующие годы Симбирская губернская земская управа выделяла средства для создания показательных хуторских хозяйств. Так, например, в 1909 г. губернская управа выделила 2 000 руб. Буинской земской уездной управе и Курмышской управе на создание 5 хуторских хозяйств в каждом, Ардатовской управе – 500 руб., Карсунской – 690 руб.6 В 1910 г. губернской управой были выделены ссуды следующим Управам: Карсунской – 1 310 руб. на создание 2 показательных хуторов, Ардатовской – 800 руб. на создание 1 хутора и 663 руб. на выдачу ссуд крестьянам уезда, Буинской – 750 руб., Сызранской – 2 000 руб. на устройство показательных хуторских хозяйств7. Большинство уездных земств не соглашались с мыслью губернского земства об устройстве земствами показательных хуторских хозяйств, вместо этого они предлагали «помощь деньгами и натурой»8. Но создание показательных хозяйств было крайне необходимо, так как главной целью было убедить крестьян в необходимости изменить трехпольный севооборот на четырехпольный и многопольный, ввести травосеяние, способы обработки полей и т.д.9 Также важное значение в создании показательных хозяйств имели правительственные ссуды. Так, в 1910 г. Симбирской губернской управе было отпущено правительственное пособие в размере 12 000 руб. на образование показательных хозяйств10. Эти средства были распределены по 150 руб. на каждый уезд.

Крестьянинвполезренияисториов

167

В результате всех проведенных мероприятий к 1912 г. было создано 75 показательных хуторских хозяйств11. Большую помощь уездные земские учреждения оказывали по содержанию показательных хозяйств. Так, например, расходы уездных земских учреждений на содержание показательных хуторских хозяйств к осени 1911 г. составили: расходы Ардатовского земства – 3 475 руб.; Алатырского – 500; Буинского – 1 000; Карсунского – 500; Курмышского – 500; Сызранского – 500 руб.12 Наряду с хуторскими хозяйствами создавались также показательные поля, цель которых заключалась в том, чтобы демонстрировать ряд приемов обработки полей, таких как глубокая вспашка, правильное использование удобрений. Так, например, к 1911 г. в Алатырском уезде было организовано 6 показательных полей и 8 показательных участков13. По мнению симбирских земств, большими препятствиями в процессе быстрого перехода к хуторским хозяйствам был низкий культурный уровень крестьян, их косность и привязанность к веками сложившемуся укладу, а также плохая организация агрономической помощи14. В 1910 г. правительством был разработан проект участковой организации непосредственной агрономической помощи крестьянскому населению. По данному проекту, каждая губерния должна была быть разделена на отдельные агрономические участки, в пределах которых должен был постоянно проживать участковый агроном15. В обязанности участкового агронома входили: организация показательных хуторских хозяйств и показательных участков, их объезды; устройство чтений, собеседований с крестьянами с целью повышения их сельскохозяйственных знаний и т.д. Каждому участковому агроному отводился земельный участок. В нем устраивалось опытное хозяйство, которое становилось агрономическим центром в уезде. Симбирское губернское земство после обсуждения приняло этот проект 23 августа 1910 г. на I Агрономическом съезде представителей земства, непременных членов землеустроительных комиссий и участковых агрономов16. На оборудование агрономических участков в уездах губернии с 1910 по 1912 г. было отпущено земских средств на сумму 16 000 руб.; правительственных средств – 11 000 руб.17 При этом было создано в Ардатовском уезде 3 агрономических участка; Буинском – 4; Алатырском – 3; Карсунском – 4; Симбирском – 4; Курмышском – 1 участок18. Всего по губернии планировалось создать 31 агрономический участок. По мнению симбирских земств, «широкое развитие агрономической организации в губернии было желательно, в целях оказания помощи крестьянам на местах при переходе их к отрубному хозяйству и, особенно, при переселении на хутор»19. Все расходы по содержанию участковой агрономической организации предполагалось разделить поровну между казной и земством, земская половина расходов, в свою очередь, делилась поровну между губернским и уездными земствами. В 1911 г. существовало 17 агрономических участков вместо 31. По отдельным уездам они распределялись следующим образом: в Алатырском – 3, Ардатов-

168

III Мершинсие начные чтения

ском – 4, Буинском – 4, Карсунском – 4, Курмышском – 2, Сенгилеевском – 4, Симбирском – 4, Сызранском – 220. В 1911 г. численность участковых агрономов составила 27 чел., в 1913 г. – 3021. Периодически созывались агрономические съезды, на которых подводились итоги о проделанной работе, ставились новые задачи, консультировались при решении сложных вопросов. Среди наиболее значимых мероприятий Симбирского земства стала выдача предметных ссуд, строительных материалов, сельскохозяйственного инвентаря, удобрений, семян на льготных условиях для повышения производительности частных хуторских хозяйств. В 1909 г. Советом министров было принято решение о выдаче предметных ссуд для улучшения землепользования до 50 000 руб. на губернию22. Для улучшения порядка выдачи подобных ссуд были выработаны Временные правила о порядке выдачи предметных ссуд (20 марта 1909 г.). В основу правил было положено стремление не обособлять правительственную деятельность от существующих уже местных организаций (земских учреждений), а наоборот, укрепление местной агрономической организации и поиск средств, направленных на подъем экономического благосостояния населения. Сущность временных правил заключалась в том, что ссуды должны выдаваться тем крестьянам-собственникам, которые приобрели в единоличную собственность хуторские и отрубные участки земли или свели к одному месту свою надельную землю23. Было решено отпускать сельскохозяйственные товары, продаваемые с рассрочкой уплаты, из сельскохозяйственных складов губернского и уездных земств. Потребность крестьян, вышедших на хуторские и отрубные участки, в сельскохозяйственном инвентаре возрастала. Это приводило к увеличению оборотов сельскохозяйственных складов уездов Симбирской губернии. Так, например Симбирский уездный сельскохозяйственный склад в 1907 г. на торговых операциях сделал обороты на сумму 13 628 руб. 74 коп., в 1908 г. – на сумму 92 045 руб. 41 коп.24 В следующем году число оборотов возросло еще больше, достаточно сказать, что за первые 8 месяцев 1909 г. склад сделал обороты на сумму 75 114 руб. 12 коп.25 В 1909 г. в губернии существовало 6 сельскохозяйственных складов: по одному в Сызранском, Симбирском, Буинском, Карсунском, Курмышском и Ардатовском уездах, которые эффективно осуществляли свою деятельность26. Также шла организация со стороны Симбирского земства мероприятий, имеющих целью поднятие сельскохозяйственной культуры путем распространения сельскохозяйственных знаний, новых культур и непосредственного воздействия на население со стороны специалистов-техников, агрономов. Земские учреждения Симбирской губернии распространяли среди крестьян брошюры о новых сельскохозяйственных приемах. Так, например, в 1909 г. Алатырское уездное земство в распоряжение управы выделило 100 руб. для покупки брошюр о введении новых способах перехода к улучшенным формам землепользования27. В сентябре 1911 г. Губернское агрономическое совещание издало постановление о распространении сельскохозяйственных знаний среди населения путем чтений, бе-

Крестьянинвполезренияисториов

169

сед, организации курсов и сельскохозяйственных школ. Было принято решение об организации в каждом агрономическом участке до 60 чтений и бесед, а также двухнедельных сельскохозяйственных курсов28 . Для этого было выделено по 680 руб. на участок. Главная цель проведения подобных мероприятий – повышение сельскохозяйственной культуры крестьянского населения губернии. Земствами также организовывались различные сельскохозяйственные курсы. Например, в 1912 г. в Симбирском уезде земством были проведены сельскохозяйственные двухнедельные курсы в с. Тетюши, Каменка, Ружевщина, Русская Цильна, на это было ассигновано уездным земством 1 786 руб.29 Одновременно с развитием агрономической помощи шла работа по созданию опытных организаций в области полеводства. Основными опытными учреждениями выступали опытные станции, опытные хозяйства и поля. Опытные станции проводили исследования в области основных вопросов агрономической наук и методики опытной агрономии, разрешали научными приемами трудные сельскохозяйственные вопросы. Опытные поля, в свою очередь, проверяли техническую и экономическую применимость данных научных приемов, улучшали сельскохозяйственные культуры. На I Агрономическом съезде представителей земства, непременных членов землеустроительных комиссий и участковых агрономов губернским земством было принято решение о создании опытной станции в губернии, главной целью которой было «научное обследование практических вопросов хозяйства»30. Работы по организации станции продолжались с 1910 по 1912 г. Ежегодные пособия на содержание станции составляли 7 500 руб.31 По постановлению Симбирского губернского земского Собрания очередной сессии 1912 г. было принято решение об объединении работ опытной станции с работами других опытных станций губернии с целью согласования деятельности станций с запросами сельских земледельцев. Научные разработки опытной станции должны были получать практическую реализацию на опытных полях, которые создавались в этот период в губернии. Так, например, Алатырское уездное земство в 1909 г. приняло решение о создании опытного поля в уезде на землях фонда Крестьянского поземельного банка, купленных на льготных условиях32. Уже к 1911 г. в Алатырском уезде было организовано 35 опытных полей и участков с выдачей крестьянам семян и сельскохозяйственных орудий33. Иными словами, опытная станция и опытные поля создавали определенную систему, которая отражала одну из частей агрономической помощи населению со стороны земских учреждений Симбирской губернии. Таким образом, можно сделать следующие выводы. Во-первых, главной целью всех агрономических мероприятий Симбирского земства в период проведения Столыпинской аграрной реформы была организация помощи в деле развития сельского хозяйства, а также поддержание непосредственных производителей-крестьян. Во-вторых, во многом благодаря земским учреждениям с каждым годом увеличивалось число крестьян, перешедших на отрубные и хуторские хозяйства. Например, к 15 августу 1909 г. по губернии было создано более 500 хозяйств в едино-

170

III Мершинсие начные чтения

личном владении34. Уже к 1 января 1910 г. Симбирское отделение Крестьянского поземельного банка продало земли на создание хуторских и отрубных хозяйств: в Ардатовском уезде – 10 144,0 дес. (842 участка), Алатырском – 5 075,2 (460), Буинском – 5 648,8 (462), Карсунской – 6 687,7 (514), Курмышской – 9 208,1 (687), Симбирской – 12749,8 (922), Сенгилеевской – 16064,2 (1086), Сызранской – 13197,6 (684)35. В-третьих, несмотря на то, что земства сталкивались с трудностями (нежелание части крестьян отходить от многовековых устоев и правил ведения общинного хозяйства, финансовые проблемы, инертность местных исполнительных властей), многие мероприятия, проведенные земскими учреждениями, были действительно эффективными и создали благоприятную почву для развития экономики губернии по капиталистическому пути. Примечания 1


Гос дарственный
Совет:
Стено рафичесие
отчеты.
Сессия
пятая.
СПб.,
1910.
С.
1
272. 2
ГАУО,
ф.
46,
оп.
10,
д.
73,
л.
17. 3
См.:
Ж рналы
Симбирсо о
бернсо о
земсо о
Собрания
очередной
сессии
1908
.
Симбирс,
1909. С. 49. 4
ГАУО,
ф.
46,
оп.
2,
д.
404,
л.
4. 5
См.:
Ж рналы
Симбирсо о
бернсо о
земсо о
Собрания
очередной
сессии
1908
.
Симбирс,
1909. С. 50. 6
ГАУО,
ф.
46,
оп.
2,
д.
55,
л.
148. 7
Там
же,
л.
149
–
151. 8
Ж рналы
Симбирсо о
бернсо о
земсо о
Собрания
очередной
сессии
1908
.
Симбирс,
1909.
С. 55. 9
Там
же.
С.
56. 10
ГАУО,
ф.
46,
оп.
2,
д.
55,
л.
28. 11
См.:
Ж рналы
Симбирсо о
бернсо о
земсо о
Собрания
очередной
сессии
1911
.
Симбирс, 1912.
С. 791. 12
ГАУО,
ф.
46,
оп.
10,
д.
73,
л.
2. 13
Там
же,
л.
65. 14
Там
же,
оп.
2,
д.
55,
л.
29. 15
Там
же,
оп.
10,
д.
53,
л.
44. 16
Там
же,
л.
34
–
42. 17
Там
же,

оп.
10,
д.
69,
л.
5. 18
Там
же. 19
Ж рналы
Симбирсо о
бернсо о
земсо о
Собрания
очередной
сессии
1908
.
Симбирс,
1809. С. 63. 20
См.:
Ж рналы
Симбирсо о
бернсо о
земсо о
Собрания
очередной
сессии
1911
ода.
Симбирс, 1912.
С.
793. 21
См.:
Симбирсое
бернсое
земство
(1864
–
1914):
Юбилейный
сборни.
Симбирс,
1914.
С. 168. 22
ГАУО,
ф.
46,
оп.
10,
д.
45,
л.
1. 23
Там
же,
л.
4. 24
Там
же,
л.
22. 25
Там
же. 26
Там
же,
л.
7. 27
Там
же,
оп.
2,
д.
469,
л.
6. 28
Там
же,
оп.
10,
д.
73,
л.
15. 29
Там
же,
л.
32. 30
ГАУО,
ф.
46,
оп.
10,
д.
53,
л.
85. 31
См.:
Симбирсое
бернсое
земство...

С.
170. 32
ГАУО,
ф.
46,
оп.
2,
д.
469,
л.
7. 33
Там
же,
оп.
10,
д.
73,
л.
64. 34
Там
же,
оп.
2,
д.
469,
л.
13. 35
Там
же,
д.
55,
л.
2.

Крестьянинвполезренияисториов

171 П.В.Андронов, аспирант афедры дореволюционной отечественной истории, археолоии и этнорафии ИСИ МГУ имени Н. П. Оарева

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РАБОЧИХ ЛОШАДЕЙ МЕЖДУ БЫВШИМИ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ КРЕСТЬЯНАМИ ИНСАРСКОГО УЕЗДА ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ XX в. Среди всех видов скота в земледельческом крестьянском хозяйстве первенствующее значение имела лошадь. Она являлась главным рабочим скотом у крестьян. Наличие лошади являлось основным признаком самостоятельности крестьянского хозяйства, т.к. на ней производились все земледельческие (пахота, боронование и т.д.) и внутрихозяйственные работы (возка дров, корма и др.). Тема данной статьи нашла свое отражение в первом томе «Истории Мордовской АССР» под редакцией М.В. Дорожкина и А.В. Клеянкина1. В работе акцентируется внимание на крайней неравномерности распределения рабочего скота между крестьянами, а также указывается на наличие значительного количества безлошадных и однолошадных хозяйств. Автор статьи «Распределение скота между крестьянами Мордовии в период капитализма» И.И. Фирстов подробно останавливается на вопросе социального неравенства крестьян во владении продуктивным и рабочим скотом2. Он также производит анализ распределения скота среди крестьян разных национальностей. Особый интерес для нас представляют сведения И.И. Фирстова относительно распределения лошадей между крестьянскими хозяйствами. Н.В. Полин в своей статье «Крестьянское хозяйство Мордовии накануне Первой мировой войны» рассматривает социальное расслоение крестьянства Мордовии по данным Земских переписей 1909 – 1911 гг.3 Автор дифференцирует и сравнивает крестьянские хозяйства в зависимости от имеющегося у них скота, земли и сельскохозяйственного инвентаря. Наибольший интерес для меня имели сведения о распределении лошадей между крестьянами и сделанные на основе анализа этих данных выводы. В частности, Н.В. Полин делает вывод о том, что развитие капитализма в сельском хозяйстве способствовало ускорению социальной дифференциации крестьянских хозяйств, а пережитки феодализма и аграрная перенаселенность вело к малоземелью. Скотоводство являлось у крестьянства второй, но подчиненной земледелию отраслью сельского хозяйства. Оно дополняло крестьянское растениеводческое хозяйство, обеспечивало тягловой силой и удобрениями, а промышленность некоторым сырьем. Кормовая база для крестьянского скотоводства составлялась главным образом из сенокосных и пастбищных угодий, а также гуменных полевых отходов сельскохозяйственных культур. Полевое хозяйство крестьянина являлось основной базой для получения гуменного корма и отходов сельскохозяйственных культур (солома, мякина и др.). Ввиду недостатка у крестьян сенокосных угодий гуменные и полевые отходы

172

III Мершинсие начные чтения

сельхозкультур являлись основной кормовой базой для скота в зимнее время. Такой ценный кормовой продукт, как отруби, также в редких случаях употребляли для крестьянского скота, особенно среди крестьянской бедноты. Сено лошадям зимой давали редко, только в самые холодные месяцы и при дальнем извозе. Овес употреблялся только при начале полевых работ весной или при дальней поездке. В начале апреля крестьянский скот выгонялся на пастбища. В течение пастбищного времени (6,5 – 7 месяцев) подкармливание рабочих лошадей производилось с начала весны и поздней осенью, когда на пастбищах совсем мало было корма. Для подкармливания применялась ржаная солома, посыпанная мукой, весной – и трава, выполотая в поле. Крестьянин делал все необходимое, чтобы скот находился в теплых помещениях (утеплял хлева, конюшни). В теплые помещения он помещал главным образом самый ценный для хозяйства скот – рабочую лошадь. Однако численность крестьянского скота часто падала от болезней и эпидемий. Тощий крестьянский скот был восприимчив к разного рода заболеваниям. В составе конепоголовья нерабочего возраста самыми ценными являлись четырехлетки: хозяева, имевшие несколько рабочих лошадей, на них не работали. Однолошадные крестьяне употребляли их на легких полевых работах (боронование и др.), а безлошадные на них выполняли и тяжелые сельхозработы (пахоту, возку снопов). Отдельные, более состоятельные крестьяне, имевшие по 2 – 3 рабочие лошади, в свободное от сельскохозяйственных работ время занимались извозным промыслом. Вот как описывалась порода пензенских лошадей: простая русская, рабочая, среднего достоинства; тип их был однороден по всей губернии, голова сухая, плеча мало, ребра достаточно, спина растянута, связка неудовлетворительная, зад короток и недостаточно широк, ноги за малым исключительно очень хороши. При этом лошади довольно выносливы. Качественное улучшение крестьянского коневодства связано с проникновением капитализма в сельское хозяйство, которое сравнительно более быстро стало проходить в период проведения Столыпинской аграрной реформы. Улучшение качества скота находилось в прямой пропорциональной зависимости от размера хозяйства: чем крупнее оно, тем и качество скота было лучшим. На улучшение крестьянского коневодства большое влияние оказывали находящиеся поблизости частновладельческие и государственные конезаводы, а также создаваемые земствами и частными лицами постоянные и временные случные пункты. Теперь мы рассмотрим, как распределялись лошади между бывшими государственными крестьянами Инсарского уезда Пензенской губернии (табл. 1). Безлошадные крестьяне составляли 27,8 %. Однолошадными же были более половины дворов бывших государственных крестьян уезда – 53,4 %. С увеличением числа лошадей на двор становится все более заметной тенденция уменьшения количества таких дворов, т.е. чем больше лошадей в хозяйстве, тем меньше количество таких хозяйств от их общей численности. Из таблицы видно, что безлошадные и однолошадные дворы бывших государственных крестьян уезда составляли свыше 80 %,

173

Крестьянинвполезренияисториов

Таблица1

Распределение лошадей межд бывшими ос дарственными рестьянами Инсарс оо езда Пензенс ой  бернии (1909 – 1913 .)* Без
лошадей абс.
↓

%
↓ ↓

5 570

27,8

С
1
лошадью абс.
↓

%
↓ ↓

10 633 53,4


С
2
лошадьми
С
3
лошадьми



С
4
и
более





Ито о



лошадьми ↓ ↓ ↓ %
↓ ↓ ↓ абс.
↓ абс.↓ %
↓ абс.↓ абс.
↓ %
↓ %
↓ ↓

2 988

15,0

565

2,8

211

1,0

19967 100,0

* Таблица составлена на основе: Итои оценочно-статистичесоо исследования Пензенсой бернии. Серия III. ч. II. Подворная перепись рестьянсоо хозяйства. Отдел 1. Вып. 5. Пенза, 1913. С. 22 – 163.

но владели при этом немногим более половиной поголовья рабочего скота. Так, двухлошадные хозяйства составляли уже 15 % от числа крестьянских дворов. Многолошадные крестьяне, к которым относили дворы с 3 и более лошадьми, почти всегда были богатыми крестьянами4. Таких хозяйств было незначительное количество, но они сосредоточили в своих руках большую часть поголовья лошадей5 . В 1909 – 1913 гг. их было 776, или 3,8 %. Они производили продукты в основном на продажу и превращались в зажиточных. К зажиточным же можно отнести все крестьянские хозяйства с 4 и более лошадьми, а также примерно 3/4 трехлошадных хозяйств. В таком случае зажиточных крестьян среди бывших государственных крестьян Инсарского уезда было 635 хозяйств, что составляло 3,1 % общего числа дворов. Сравним данные о поволостном распределении рабочего скота у бывших государственных крестьян Инсарского уезда (табл. 2). Сравнивая волости по числу безлошадных дворов можно сказать, что наибольший процент безлошадных дворов был в Сиалеевско-Пятинской волости – 33,5 %, а наименьший в Старошайговской – 17,0, к среднестатистической же волости, т.е. наиболее близкой по данному показателю к значению уезда, относится Ключаревская волость – 27,7 %. Среди однолошадных хозяйств наибольшие показатели у Шишкеевской волости – 65,4 %, а наименьшие – у Иссинской – 24,2 %. Среднестатистической волостью в этой группе является Сиалеевско-Майданская волость. В категории двухлошадных дворов наивысшие данные у Иссинской волости – 27,5 %, наименьшие – в Сиалеевско-Пятинской – 5,1 %. Среднестатистические данные здесь показывает Шуварская волость – 15,1 %. Среди трехлошадных хозяйств наилучший показатель у Трехсвятской волости – 14,9 %, а наименьший – у Сиалеевско-Пятинской – 0,6 %. Наиболее приближенные данные к общеуездным в этой категории хозяйств имеет Ключаревская волость – 2,8 %. Что же касается группы дворов с 4 и более лошадьми, то здесь лидером является Иссинская волость – 8,8 %, наихудшие показатели у Сиалеевско-Пятинской волости – 0, а наиболее близка к среднеуездному показателю вновь Ключаревская волость – 0,9 %. Однако следует учитывать, что в ряде волостей уезда селений бывших государственных крестьян было всего по 1 – 2. Так, в Иссинской (Кильмаевка), Пушкинской (Старокарсаковский Майдан) и Старошайговской (Старое и Новое Шайгово) волостях было по одному населенному пункту бывших государственных крестьян, а в Ключаревской (Перхляй и Сузгарье), Потижско-Сло-

174

Таблица2

Распределение рабочих лошадей межд бывшими ос дарственными рестьянами Инсарс оо езда Пензенс ой  бернии по волостям (1909 – 1913 .)* Волость

Без
С
1


С
2




лошадей





лошадью






лошадьми ↓

абс.
↓ %
↓ ↓ ↓ ↓ абс.
↓ %
↓ абс.↓ %
↓


С
4
и
более

лошадьми ↓ абс.
↓ %
↓

Ито о абс.
↓

↓ %
↓

457 25 182 447 284 239 110 35 160 195 378 626 350

24,2 27,5 27,7 26,8 32,3 29,8 28,4 19,5 29,0 31,4 30,9 33,5 29,4

957 22 339 861 460 450 200 102 302 336 652 1137 590

50,7 24,2 51,6 51,6 52,3 56,2 51,7 57,0 54,7 54,2 53,3 60,8 49,6

366 25 112 282 124 88 62 37 80 70 175 96 212

19,4 27,5 17,0 16,9 14,0 11,0 16,0 20,7 14,5 11,3 14,3 5,1 17,8

81 11 18 59 7 19 10 4 7 9 16 10 29

4,3 12,0 2,8 3,5 0,8 2,4 2,6 2,2 1,3 1,5 1,3 0,6 2,4

26 8 6 20 5 5 5 1 3 10 3 1 9

1,4 8,8 0,9 1,2 0,6 0,6 1,3 0,6 0,5 1,6 0,2 0,0 0,8

1887 91 657 1669 880 801 387 179 552 620 1224 1870 1190

100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0

370 66 52 175 387 263 679 90

26,0 17,0 23,4 22,3 24,1 26,1 31,4 24,3

713 175 81 375 1049 573 1099 160

50,1 45,2 36,5 47,8 65,4 56,9 50,8 43,3

254 102 51 176 144 152 303 77

17,9 26,4 23,0 22,5 9,0 15,1 14,0 20,8

60 30 33 40 19 11 65 27

4,2 7,8 14,9 5,1 1,2 1,1 3,0 7,3

26 14 5 18 4 8 18 16

1,8 3,6 2,2 2,3 0,3 0,8 0,8 4,3

1423 387 222 784 1603 1007 2164 370

100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0

* Таблица составлена на основе: Итои оценочно-статистичесоо исследования Пензенсой бернии. Серия III. ч. II. Подворная перепись рестьянсоо хозяйства. Отдел 1. Вып. 5. Пенза, 1913. С. 22 – 163.

III Мершинсие начные чтения

Болдовская Иссинская Ключаревская Лемдяйско-Майданская Новотроицкая Пензятская Потижско-Слободская Починковская Пушкинская Рузаевская Сиалеевско-Майданская Сиалеевско-Пятинская Староверхиссенская СтаросивильскоМайданская Старо-Шайговская Трехсвятская Шадымо-Рыскинская Шишкеевская Шуварская Ямщинская Большеполянская




С
3 лошадьми ↓ ↓ абс.↓ %
↓

Крестьянинвполезренияисториов

175

бодской (Латышевка и Потижская слобода), Починковской (Старый Усад и Трусляй), Рузаевской (Татарская Пишля и Татарский Шебдас) и Больше-Полянской (Нагроные, Большие и Малые Полянки и Наскан Потьма) волостях по 2 селения. В масштабе всего Инсарского уезда можно выделить ряд населенных пунктов, которые являлись лидерами по числу дворов и по количеству лошадей. Так, наибольшее количество дворов находилось в заштатном городе Шишкееве Шишкеевской волости – 748, и Шуварах Шуварской волости – 648. Менее всего дворов было в селении Колоколейский выселок Старосивильско-Майданской волости – 6 хозяйств. По количеству же лошадей лидером снова является заштатный город Шишкеев – 652, и Теризморга Старосивильско-Майданской волости – 637. Столь высокий показатель количества лошадей в Шишкееве объясняется тем, что жители города занимались извозным промыслом. Самое же малое число рабочего скота зафиксировано в Бородатове Староверхиссенской волости – 6. Далее рассмотрим распределение тягловой силы между бывшими государственными крестьянами различных национальностей (табл. 3). Здесь следует сделать оговорку: в приведенной таблице и выводах, последовавших из нее, не будут учитываться данные селений Нагорные, Большие и Малые Полянки, т.к. там проживало смешанное население – татары и русские, и разделить их по количеству обладания лошадьми не представляется возможным. Безлошадных крестьянских дворов было больше всего в русской деревне (31,4 %) и меньше всего – в мордовской (23,8 %). Разница составила 7,6 %. Однолошадных дворов в русской деревне было больше, чем в мордовской. Разница составила также 7,6 %. При этом однолошадные в русской деревне имели 69,7 % рабочих лошадей, а в мордовской – 44,6 %. Разница составила уже 25,1 %. Характерной особенностью мордовской деревни являлось то, что в ней большую долю составляло среднее крестьянство, которое было значительно лучше обеспечено рабочим скотом6. Так, двухлошадные крестьяне в мордовской деревне составляли 37,2 %, а в русской же – всего 24,4 %. В татарской деревне этот показатель составил 30,0 %, т.е. примерно среднее значение. Иная картина наблюдается в группе многолошадных крестьян. Больше всех многолошадных хозяйств было в мордовской и татарской деревнях (6 %), а меньше – в русской (1,4 %). В мордовской и татарской деревнях 1/17 всех крестьянских хозяйств сосредоточили в своих руках 1/5 всех лошадей, а в русской деревне на долю многолошадных дворов (1,4 %) приходилось всего 5,9 % рабочего скота. К сельским беднякам относились все безлошадные и 3/4 однолошадных7. В русской деревне бедняков было 74,2 %, но они имели лишь 52,8 % рабочих лошадей, в мордовской – 61,0 %, а рабочего скота у них было 33,4 %, в татарской – 66,0 %, рабочего скота было 37,1 %. Следовательно, несмотря на заметную неравномерность распределения рабочего скота у бывших государственных крестьян всех национальностей, процесс разложения крестьянства шел значительно быстрее в русской и татарской деревнях и несколько медленнее он шел в мордовской деревне. Средние цифры показывают, что не все хозяйства имели лошадей, и в среднем

176

III Мершинсие начные чтения

Таблица3

Распределение рабочих лошадей бывших ос дарственных рестьян разных национальностей Инсарс оо езда Пензенс ой  бернии (1909 – 1913 .)* ↓
Гр ппа

хозяйств

Безлошадные

Национальность ↓

Мордва Русские Татары

23,8 31,4 28,0 27,9

–

–

–

3 878 5 457 1 155

49,6 57,2 50,7

3 878 5 457 1 155

44,6 69,7 49,5

1,0 1,0 1,0

10 490

53,4

10 490

55,6

1,0

Мордва Русские Татары

1616 953 349 2 918

20,6 10,0 15,3 14,9

3 232 1 906 698 5 836

37,2 24,4 30,0 31,0

2,0 2,0 2,0 2,0

Мордва Русские Татары

334 108 98 540

4,3 1,1 4,3 2,8

1 002 324 294 1 620

11,5 4,1 12,6 8,6

3,0 3,0 3,0 3,0

Мордва Русские Татары

130 27 40 197 7 816 9 533 2 279 19 628

1,7 0,3 1,7 1,0 100,0 100,0 100,0 100,0

578 137 185 900 8 690 7 824 2 332 18 846

6,7 1,8 7,9 4,8 100,0 100,0 100,0 100,0

4,4 5,0 4,6 4,6 1,1 0,8 1,0 0,96

Мордва Русские Татары

Итого С 2 лошадьми Итого С 3 лошадьми Итого С 4 и более лошадьми Итого Всего по уезду Итого

всех ↓

У
них
рабочих





лошадей %

ито ↓


на
двор ↓

1 858 2 988 637 5 483

Итого С 1 лошадью

Крестьянсих дворов всех ↓ %

ито ↓

Мордва Русские Татары

* Таблица составлена на основе: Итои оценочно-статистичесоо исследования Пензенсой бернии. Серия III. ч. II. Подворная перепись рестьянсоо хозяйства. Отдел 1. Вып. 5. Пенза, 1913. С. 22 – 163.

по уезду на одно хозяйство приходится 0,96 лошади8 . Если же сравнивать данные о поголовье лошадей в национальном разрезе, то видно, что самыми обеспеченными рабочей скотиной были мордовские крестьяне (1,1 лошади), а наименее обеспеченными в этом отношении были русские крестьяне (0,8 лошади). На один двор в татарской деревне в среднем приходилась 1 лошадь.

177

Крестьянинвполезренияисториов

Примечания 1


См.:
История
Мордовсой
АССР:
В
2
т.
Т.
1.
Под
общ.
ред.
М.В.
Дорожина
и
А.В.
Клеянина. Саранс,
1979.
320
с. 2
См.:
Фирстов И.И. Распределение
сота
межд
рестьянами
Мордовии
в
период
апитализма
// Исследования
по
истории
Мордовсой
АССР.
Тр ды
МНИИЯЛИЭ.
Саранс,
1972.
Вып.
43.
С.
207
–
230. 3
См.:
Полин Н.В. Крестьянсое
хозяйство
Мордовии
наан не
Первой
мировой
войны
//
Там
же. С. 127–
145. 4
См.:
Фирстов И.И.
Уаз.
соч.
С.
216. 5
См.:
Полин Н.В. Уаз.
соч.
С.
136. 6
См.:
Фирстов И.И. Уаз.
соч.
С.
224. 7
Там же. С.
227. 8
См.:
Полин Н.В. Уаз.
соч.
С.
135.

А.П.Солдат ин, андидат историчесих на, доторант афедры страноведения ИСИ МГУ им Н.П. Оарева

ГОЛОД В СУДЬБЕ СОВЕТСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА МОРДОВИИ Голод, постоянно сопутствующий крестьянину в России, не оставил его и в советское время. Исторические документы показывают, что и при «народной власти» крестьянин жил достаточно трудно. К сожалению, тема голода долгое время находилась под запретом и являлась «белым пятном» советской истории. В работах историков-аграрников доминировала сталинская оценка влияния коллективизации и социально-экономической политики Советского государства в целом на уровень жизни крестьянства. Согласно этой оценке, высказанной И.В. Сталиным на январском 1933 г. объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) и февральско-мартовском того же года I Всесоюзном съезде колхозников-ударников, в 1933 г. крестьяне «навсегда забыли о нищете, голоде и разорении» и «уверенно шли к зажиточной жизни»1. Проблема голода в советской деревне стала достаточно активно разрабатываться исследователями в последнее десятилетие и имеет богатую историографию2. На рубеже 1980 – 1990-х гг. выходят первые публикации на тему голода в регионах бывшего Советского Союза. Появились статьи и монографии, посвященные событиям на Украине, Северном Кавказе, в Казахстане3. Не менее интенсивно тема голода разрабатывалась в Сибири, Поволжье и на Урале4. Первые публикации, затрагивающие тему голода в советский период истории Мордовии, вышли еще в 1970-е гг.5 Перестройка и гласность позволили уделить расширенное внимание теме голода 1921 – 1922 гг. в коллективной монографии, посвященной крестьянству Мордовии6. В.К. Абрамов в монографии «Мордовский народ (1897 – 1939)» посвятил голоду 1921 – 1922 гг. целую главу. Наиболее подробно он рассмотрел вопросы помощи голодающим, медицинского обслуживания и последствий голода. Абрамов первым попытался сделать подсчеты «жатвы голода». Он указывает, что минимальные потери от голода по трем губерниям Поволжья (Самарской, Саратовской, Симбирской) составили 700 тыс. чел., или 10 % от общей

178

III Мершинсие начные чтения

численности населения7. К сожалению, столь подробного анализа, с демографическими расчетами, по другим голодным годам не имеется. Просматривая ретроспективно аграрную историю Мордовии, следует отметить неурожай 1924 г., в результате которого более 100 тыс. чел. нуждались в продовольственной помощи. Неурожай 1924 г. во многом задержал восстановление сельского хозяйства Мордовии, но к 1928 г. довоенный уровень все же был превзойден по количеству посевов и урожайности. Развернувшаяся коллективизация и хлебозаготовки вновь привели деревню Мордовии к состоянию голода. В работах Т.В. Ефериной, О.И. Марискина, Т.Д. Надькина показаны особенности коллективизации и голода на территории Республики Мордовия8. Причем наиболее плодотворно в данном направлении работает Т.Д. Надькин, который в настоящее время предпринял попытку проанализировать явление голода на протяжении всего советского периода истории региона9. Собранные нами материалы могут послужить расширению исторической базы о данном явлении. В исторической науке Мордовии и России достаточно прочно закрепилось знание о самых крупных советских «голодовках» (1921 – 1922, 1932 – 1933, 1946 – 1947 гг.). О голоде начала 1930-х гг. писал Т.Д. Надькин10, имеется упоминание в совместной монографии В. Кондрашина и Д. Пеннер, в которой они цитируют телеграмму, датированную февралем 1931 г. на имя Молотова и наркома снабжения Микояна о положении в части районов Средневолжского края: «В результате, с одной стороны, большого недорода, и с другой стороны, проведенных хлебозаготовок положение оказалось чрезвычайно тяжелым… Во всех этих районах в половине сел… употребляют в пищу разные суррогаты. В отдельных районах, особенно в Мордовской области (Ичалковский район), на почве недоедания развиваются эпидемии тифа и других болезней, и в настоящее время больницы переполнены больными»11. О послевоенном голоде в последнее время вышли публикации В.А. Ломшина12. Обнаруженные нами документы позволяют говорить и о голоде 1937 – 1939 гг. При этом следует учитывать, что голод охватывал не только территорию Мордовии. Фактически последние труды ученых республики подводят к его открытию в связи с описанием других вопросов. Так, В.К. Абрамов, описывая миграцию конца 1930-х гг., сводит ее к карательным действиям властей13. Ю.Ф. Кожурин обрисовал проблему более масштабно: «Социально-экономический кризис 1936 года практически не исследован как на общесоюзном, так и на региональном уровнях»14. Таким образом, разрешение проблемы назрело, и данная статья является первой попыткой освещения темного пятна в истории края. Большинство исследователей, оценивая эволюцию сельского хозяйства Мордовии в 1930-е гг., сходятся в оценках определенной стабилизации к концу десятилетия и постепенного восстановления экономических показателей доколхозного периода. Так, Т.Д. Надькин пишет: «С середины 30-х гг. ХХ века сельское хозяйство Мордовии стало оправляться от последствий проводившейся в 1930 – 1932 гг. коллективизации. Благодаря многомиллионным вливаниям в колхозы и совхозы, строительству МТС и

179

Крестьянинвполезренияисториов

завозу сельхозтехники, применению современной агротехники, обучению кадров агрономов, механизаторов постепенно восстанавливался утраченный потенциал»15. Выявленные нами новые, ранее засекреченные, документы позволяют по-иному взглянуть на ситуацию в сельском хозяйстве Мордовии второй половины 1930-х гг. Для расширения источниковой базы постараемся шире использовать свидетельства очевидцев, почерпнутые в докладных записках работников НКВД и выявленные в ходе антиконституционной, нарушающей право на тайну переписки, тем не менее проводимой карательными органами перлюстрации писем частных лиц. Данный метод соответствует такому направлению в исторической науке, как устная история («Oral History»). Мы полностью солидаризируемся с заявлением о том, что «целостная, достоверная история прошлого невозможна без многих устных рассказов – воспоминаний наших соотечественников. Живая коллективная память народа – это национальное богатство, величайшая культурная ценность общества»16. Из имеющихся материалов можно предположить, что голод 1937 – 1939 гг. в основном был вызван природно-климатическими условиями, поскольку на 1936, 1938, 1939 гг. пришлись неурожаи, но в немалой степени его усугубила и политика власти. Так, по данным, приводимым в статистическом обзоре Мордовской АССР за 1942 г., урожайность зерновых составила в 1935 г. 8,6 ц/га; в 1936 – 4,7; 1937 – 10,5; 1938 – 6,2; 1939 – 4,3 ц/га17. В другом документе урожайность на 1939 г. приводится в 4,1 ц18, а в третьем говорилось: «В связи с неблагоприятными климатическими условиями 1938 – 1939 гг. и получением весьма низкого урожая подряд два года (получили в среднем зернобобовых культур с гектара в 1938 – 4,9 ц, в 1939 – 3 ц)»19. Неурожаи сказались и в животноводческой отрасли сокращением общего поголовья скота (таблица). Таблица*

Пооловье с ота на территории Мордовии, тыс. олов ↓
Вид

сота

Лошади Крупный рогатый скот Овцы и козы Свиньи

1916
↓ ↓

1928
↓ ↓

Год 1937
↓ ↓

1940
↓ ↓

211,9 297,3 543,2 105,5

191,9 356,9 961,1 64,3

107,0 204,3 304,0 75,8

99,7 153,1 373,6 60,3

1950
↓ ↓

43,2 82,0 183,4 64,1

1954
↓ ↓

– ** 142,6 320,1*** 138,5

  * Составлена по данным: ЦГА РМ, ф. Р-228, оп. 3, д. 96, л. 54; д. 111, л. 2 – 50;         История советсоо рестьянства Мордовии. Ч. 1. 1917 – 1939 . Саранс, 1987. С. 129.        ** Нет данных.        *** Тольо овцы.

Как следует из приведенных данных, сокращение поголовья скота имелось по всем его видам. Фактически к 1940 г. Мордовия потеряла по сравнению с доколхозным периодом (1928 г.) 48,1 % лошадей, 57,2 % крупного рогатого скота, 61,1 % овец и коз, 6,2 % свиней. При сопоставлении с дореволюционным 1916 г. падение

180

III Мершинсие начные чтения

по лошадям и свиньям еще более впечатляющее – соответственно 53,0 и 42,9 %. Относительное увеличение к 1940 г. овец и коз, возможно, объясняется тем, что коза быстрее размножается и при небольших запасах сена способна обеспечить 3 – 4 литра молока в день. Поэтому крестьяне свою «кормилицу» старались забивать лишь в ситуации крайней безвыходности. Голод в Мордовии начался уже в зиму с 1936 на 1937 г. Первые сообщения о начинающемся голоде сделал репрессированный в 1937 г. нарком внутренних дел МАССР В.М. Ванд. 13 января 1937 г. он писал: «В селах Варжелей, Дракино, Кажлодка Торбеевского района идут разговоры о погроме складов с хлебом. В селе Мордовские Юнки все колхозники и единоличники питаются суррогатами. Колхозники Челмакин Семен и Аремкин Федот ходят в совхоз “Красноармеец”, подбирают дохлых свиней и едят со своей семьей. По селу Мордовские Юнки свирепствует тиф и скарлатина. Мер по борьбе с ними не предпринимается»20. Несмотря на тяжелое положение сельских жителей, некоторые уполномоченные, опьяненные властью, находили удовольствие в демонстрации своей непреклонности и открыто издевались над людьми, доводя до абсурда методы выполнения «спущенных» руководством директив. Например, в голодающем селе Мордовские Юнки в феврале 1937 г. член ВКП(б) Силкин (бывший работник республиканской прокуратуры) заявил: «Если вы колхозники не будете платить налог, я всех неплательщиков выведу на улицу, положу вверх спинами и стану ездить на вас железными боронами, а налоги все-таки возьмем»21. Подобные методы работы с населением даже у апатичных от голода крестьян вызвали большое возмущение. Голод не ограничивался одним районом. 15 января 1937 г. пришла докладная записка из Ковылкинского района: «В связи с необеспеченностью колхозников по трудодням хлебом имеются факты опухания с голоду некоторых членов семей колхозников, аналогичное имеется и среди единоличников. В селе Токмово семья Арыченкова Михаила Васильевича в количестве трех человек опухли с голоду… В течении двух месяцев дети не видели хлеба, питаются картошкой, картофельной шелухой, ни к кому не ходят. Факты имеются в селах Старое Дракино, Алькино. О вышеуказанном информирован райком»22. Лейтенант госбезопасности Федоров докладывал председателю совнаркома МАССР А.Я. Козикову из Краснослободского района: «Ввиду недостатка муки для выпечки хлеба… в торговле имеется беспорядок, что вызывает большое недовольство населения… Колхозники и единоличники приходят в Краснослободск за 10 – 20 км и не могут купить хлеба. В очередях высказываются антисоветские настроения: “Вот вам новая Конституция, а хлеба нет”. В ряде школ имеются призывы не работать. В селе Новое Сидорово учитель заявил инструктору РОНО: “Накорми меня сначала хлебом, тогда я буду работать”. О положении с торговлей хлебом информирован секретарь райкома Борисов»23. Подобные сообщения поступали отовсюду: «На почве недоедания в селе Старые Турдаки Кочкуровского района имеются опухоли и отеки»24. Голод не знал пощады и при наличии 81,7 коллективизированных хозяйств по Мордовии к октябрю 1936 г.25 затронул как единоличников, так и колхозников. В докладной записке на имя председателя совнаркома МАССР наличествуют следу-

Крестьянинвполезренияисториов

181

ющие примеры: «Пяткин Андрей Федорович, колхозник, в семье пять человек, за 1936 год выработал 100 трудодней, хлеба нет, от недоедания вся семья опухла. Ашалагин Демьян – семья 6 человек, выработал 250 трудодней, в пищу употребляет падаль – от павших лошадей отрезал головы и использовал для питания»26. Однако если колхозники могли хотя бы надеяться на помощь, то положение единоличников было плачевнее: «Второго марта 1937 г. в селе Шокша Теньгушевского района от недоедания умерла единоличница Малашкина Аксинья Романовна. В том же селе еще два случая опухания от голода. Секретарь райкома ВКП(б) отказался помогать единоличникам. В том же районе, в селе Веденяпино массовое сыпнотифозное заболевание, 18 человек отправили в больницу»27. В духе 1937 г. делались и выводы о причинах: «Положение в Теньгушевском районе значительно лучше других, поражено всего 2 – 3 села, и эти факты можно отнести только за счет исключительно плохой работы райорганизаций»28. Население съезжалось в столицу республики в поисках хлеба и помощи. Но уже к февралю 1937 г. хлебные затруднения захлестнули и города: «Хлебопредприятия г. Саранска вырабатывают до 50 тонн хлеба в сутки, однако, несмотря на это, торговля хлебом за последнее время обострилась. Наблюдаются огромные очереди у хлебных магазинов, давка во время продажи и использование этого в контрреволюционных целях враждебными элементами. Проверкой установлено, что несмотря на напряженную обстановку в торговле, созданную наплывом населения из районов МАССР (Ромодановский, Старошайговский, Ичалковский, Чамзинский, отчасти Горьковский край), имеются все возможности для организации нормальной торговли хлебом и ликвидации очередей, однако эти возможности не используются торговыми организациями и в первую очередь Мордовторгом… Хлеб не полностью выбирается торговыми организациями и сутками лежит на хлебозаводах… Привлекаются к уголовной ответственности за искусственное создание очередей работники Мордовторга Смольков и Муртазов»29. В данном случае принцип «нет человека, нет проблемы», естественно, не срабатывал. Тем не менее новый нарком внутренних дел С.М. Вейзагер действовал в том же стиле и во всех бедах винил районное руководство. В справке, составленной в начале апреля 1937 г., он писал: «Государство оказало огромную помощь. По данным республиканской конторы Заготзерно на 5.4.1937 г., колхозам отпущено 17 451 центнер продовольственной ссуды и 45 584 центнера семенной ссуды. Но в результате нежелания перестроиться и неумения организовать работу продовольственное положение в ряде районов продолжает оставаться тяжелым»30. Поскольку Мордовия входила в состав Средневолжского края, республиканское руководство обратилось за помощью в вышестоящую инстанцию. В первую очередь обеспокоенность власти вызывал предстоящий весенний сев, а не страдания населения. Ответ из г. Самары гласил: «Крайком и крайисполком сообщают, что отпустить дополнительные семенные ссуды не может из-за отсутствия у нас фондов на эти цели. Одновременно считаем нецелесообразным снижать установленные посевные площади. МАССР семенами полностью обеспечена»31. Отказав в

182

III Мершинсие начные чтения

помощи, краевое руководство в лице Полбицина тем не менее потребовало разобраться с фактами голода. Из Мордовии отправили докладную записку, где постарались максимально снизить размах «голодомора». Но даже подобным образом составленная справка вскрывает весьма широкий размах народной трагедии. В документе указывалось: «Произведенной проверкой установлено, что в ряде колхозов (8 районов МАССР) создались серьезные продовольственные затруднения. На этой почве еще осенью значительная часть колхозников распродала личный скот, создав некоторые запасы хлеба. За последние месяцы эти запасы израсходованы, и часть колхозников питаются исключительно суррогатами, употребляют в пищу павший скот, а в отдельных случаях целые семьи по несколько дней не имеют и суррогатов. По неполным данным в обследованных районах 135 семей с количеством членов от 3 до 11 человек питаются исключительно суррогатами и падалью. Длительное недоедание привело к сильному истощению, вызывающему опухоли. Всего по неточным данным (в сторону уменьшения) в этих семьях опухло 29 человек. Во всех проверенных районах продовольственную ссуду колхозам начали выдавать в декабре 1936 г. и в январе текущего года. Безответственное отношение к распределению… Во многих селах колхозники и учителя вынуждены ходить за хлебом за 12 – 20 км. В результате в Инсарском районе замерзла колхозница Кривошеева, ходившая за хлебом в с. Коломасово и в с. Рузаевку. В г. Саранске у хлебных магазинов устанавливаются очереди по 500 – 700 человек. В очередях преобладают колхозники Большеберезниковского, Дубенского, Краснослободского, Чамзинского районов. В нескольких школах Зубово-Полянского района срываются занятия в школах, так как учителя уходят за хлебом в другие селения. Одновременно увеличивается число пропусков занятий учащимися. Имеются факты, когда дети прекращают занятия и занимаются нищенством (Ельниковский, Кочкуровский, Зубово-Полянский и другие районы). В некоторых селах появилась эпидемия сыпного тифа. В селе Старые Турдаки Кочкуровского района в специально открытый эпидемический барак на 6 февраля 1937 г. поступило 11 больных тифом. В колхозе “Труженик”, расположенном в селе Старые Турдаки, ни одна семья колхозников не имеет хлеба. Все семьи колхозников, в том числе и председатель колхоза, питаются суррогатами. Весь скот находится под угрозой гибели. Такое же тяжелое положение в колхозе имени Крупской Кочкуровского района. Среди населения развиты панические настроения и как следствие усилилось неорганизованное отходничество трудоспособных колхозников и единоличников. Массовый характер приобретают выезды вместе с семьями. Например, по Инсарскому району за три последних месяца выехало на заработки 2 900 человек, причем только из двух селений – Русское Коломасово и Гольтяпино. Необходимо отметить, что в этих селениях продовольственные затруднения носят весьма острый характер. В результате массовых выездов колхозы этих селений могут не справиться с весенним севом. По всем селам, пораженным продовольственными затруднениями, происходит массовый убой скота, в ряде случаев на продовольствие обращаются семенные фонды. Обо всех фактах бездеятельности местных органов поставлен вопрос в обкоме МАССР»32.

Крестьянинвполезренияисториов

183

Если власти пытались уменьшить масштабы голода, то крестьяне более емко характеризовали его проявления. Сводки перлюстрации писем к красноармейцам пестрят следующими примерами. Из с. Жегалово Темниковского района: «У нас провал, нет корма лошадям, половина подохли, а которые пока живы, но работать не смогут, ни одна лошадь у нас пахать не будет»33. Из с. Атюрьево (районный центр): «Тут жизнь доходит до трубы, нет ни хлеба, ни картошки, и негде купить. Из нашего села разъехались почти все, дома продали даром, около 200 семей уехали кто куда»34. Из д. Давыдово Кочкуровского района: «Сообщаю о своей жизни, живем мы очень плохо, не завидно. Приходится сидеть без куска хлеба на лебеде. Хотим вербоваться во Владивосток»35. Из с. Ромоданова (районный центр): «Погода стоит хорошая, пахать еще не выехали, народу в колхозе осталось мало, многие с семьями уехали. Красногорцы все уехали с семьями на Черное море»36. Из д. Саловка Лямбирского района: «В колхозе корма почти никакого нет, лошади почти все висят на веревках, и не знаю, что будут делать в посевную. Вся Саловка в настоящее время голодует»37. Из с. Ельники (районный центр): «Еще пишу про судьбу народа. Народ у нас здесь сидит почти весь голодный и холодный, нет ни хлеба, ни дров, ни капусты, ни картошки. Одним словом ничего нет. Недели по две сидим не евши, некоторые уже распухли. Вот судьба нашего народа. Так, что многие вербуются на Дальний Восток, некому будет работать в этом году»38. Из с. Плужное Ковылкинского района: «Жизнь плохая, голодовка форменная»39. Из с. Большое Маресево Чамзинского района жена писала мужу: «Сажать картошку нам будет плохо потому, что половина лошадей подохли, а половина висят на веревках, так что придется копать лопатами землю… Отец хочет куда-нибудь уехать, но колхоз не пускает и паспорт отобрали, так что жить стало очень трудно»40. Подобные известия из дома беспокоили красноармейцев, они жаловались в различные органы и в прокуратуру с просьбами о помощи. Главная военная прокуратура направляла запросы в Мордовию с требованиями поддержать семьи военнослужащих41. Несмотря на голодную зиму, весной 1937 г. ослабленным людям пришлось выйти на поля. Не имея тягловой силы, многие сами впрягались в сельхозинвентарь или запрягали членов своей семьи: «В селе Веденцы Атяшевского района единоличник Морозов С.И. производил пахоту сохой на своей жене и двух дочерях. Вспахал три сотки усадьбы. Затем на них же бороновал»42. В с. Кочкурово Дубенского района единоличник Трубочистов С.А. пахал на детях школьниках в возрасте от 11 до 15 лет. За что купил им килограмм конфет. В том же населенном пункте колхозница Кудашкина Х.О. пахала на детях школьниках, также заплатив им конфетами. В с. Кабаеве и других единоличники пахали на себе»43. Следует отметить силу духа нашего народа, даже в такой ситуации он не терял юмора. В одном из сел, группа, пахавшая на себе, прикрепила на соху транспарант с надписью: «Лошадей у нас отняли, рук и ног не заберут»44. В этом они ошибались, позднее 27 мая 1940 г. прокурор МАССР Котомкин «наставлял» в директиве районам: «За последнее время в некоторых районах МАССР имеют место случаи пахоты на людях. Особо в Ельниковском и Старосиндровском районах. Нет ли в

184

III Мершинсие начные чтения

этом контрреволюционного умысла?… Если наличие контрреволюционного умысла установлено, виновных привлекать к ответственности на основании ст. 58 УК»45. Контрреволюционный умысел усмотрели и в комментарии учителя Чеберчинской школы Дубенского района И.И. Знаменского, который в 1937 г. следующим образом разрешил спор в учительской по вопросу: является ли лебеда культурным растением? Знаменский констатировал: «До колхозного строя лебеда являлась дикорастущим растением, а теперь, то есть после коллективизации, лебеда является культурным растением и употребляется вместо хлеба»46. В 1937 г. совнарком МАССР, получив сведения о пахоте с применением людей, предложил «в срочном порядке принять необходимые меры помощи единоличникам для своевременного окончания сева»47. Народный юмор был с известной долей горечи, а жизнь переполнена трагедиями. Голод приводил к крайне неординарным поступкам: «В селе Атяшево Темниковского района Раздолькин Иван Дмитриевич на почве продовольственных затруднений перерезал себе горло»48. Избранная форма ухода из жизни – явно демонстративная, это своеобразное обращение к власти принять меры помощи. Летальные случаи продолжались и летом 1937 г. 27 июня в с. Салазгарь Торбеевского района у единоличника Юфкина В.А. от недоедания умерли два сына в возрасте 2 и 9 лет49. Свидетельства крестьян о состоянии тягловой силы заставляют задуматься над вопросом: с каких площадей в 1937 г. получили относительно неплохой урожай в 10,5 ц? Сведения о состоянии посевных площадей показывают их ежегодное сокращение. В 1935 г. все посевные площади Мордовии составили (в гектарах) 1 143 300, 1936 – 1 146 600, 1937 – 1 098 700, 1938 – 1 004 100, 1939 – 1 088 000, 1941 – 1 058 400. К сожалению, погодных сведений о валовых сборах зерновых мы не имеем. Для создания приблизительного представления приведем следующие цифры. В 1928 г. валовая продукция зерновых культур составила (в центнерах) 5 971 600, в 1938 – 5 526 700, 1940 – 8 235 50050. В принципе зерна в 1938 г. получили лишь на 7,5 % меньше, чем в доколхозном 1928 г. Тем не менее кардинального улучшения продовольственной ситуации в Мордовии не произошло, в 1938 и 1939 гг. голод продолжался. Недостаток продовольствия сказался на демографической и эпидемической ситуации в республике. Абсолютное сокращение численности населения Мордовии составило с 1 194 200 чел. в 1937 г. до 1 188 000 чел. в 1940 г.51 Голод ослабляет иммунную систему организма, и человек становится более подвержен разнообразным инфекционным заболеваниям. Как показывает исторический опыт, наиболее подвержены риску полярно противоположные группы населения – пожилые и дети. Совнарком МАССР в постановлении под грифом «совершенно секретно» от 27 декабря 1939 г. констатировал: «Последние данные ЗАГСа говорят о очень высокой смертности детей от инфекционных заболеваний (корь, скарлатина, оспа, коклюш и т.д.), местами превышающей 100 % прирост населения. Особенно плохо в следующих районах: Ардатовский район Суродеевский сельсовет – в ноябре родилось – 2, умерло – 6. В Курташинском сельсовете Атюрьевского района родилось – 7, умерло – 13. В Чеберчинском сельсовете Дубенского райо-

Крестьянинвполезренияисториов

185

на родилось – 5, умерло – 9. В Вярякушском сельсовете Мельцанского района родилось – 3, умерло – 15 и т.д. Считаем такое положение нетерпимым, Совнарком обязывает предриков принять решительные меры к ликвидации инфекционных заболеваний»52. Ресурсов для помощи в районах не имелось, и высокая детская смертность сохранялась. В докладной записке от 19 мая 1940 г. сообщалось: «В Саранском районе детская смертность составила 38,2 %»53. Даже почти 40 % детская смертность не вызвала экстраординарных действий власти. В республике «властвовал» тиф. В архивных документах имеется история его распространения начиная с 1930 г. Сведения сгруппированы в таблицы по годам с указанием заболеваемости на 10 тыс. чел. Вспышки эпидемий, естественно, приходятся на голодные годы54. Тиф не удалось победить вплоть до начала Великой Отечественной войны: «В январе 1940 г. сыпной тиф имелся в 17 районах»55, «На 1 марта 1941 г. зарегистрировано 386 случаев заболеваний сыпным тифом»56. После 22 июня эпидемическая ситуация ухудшилась из-за условий военного времени. Голод и болезни даже тюремные условия делали более привлекательными, чем жизнь на свободе. Жительница с. Чукалы Игнатовского района М.С. Ерзюкова, вернувшаяся в апреле 1939 г. из мест заключения, говорила: «Нужно обратно какоенибудь преступление совершить и опять посадят в тюрьму, потому что там хлебом кормят, а то в деревне с голоду погибнешь»57. Население старалось использовать все легальные средства для переезда в более благоприятные районы для проживания. «Благо» в тот период проводилась организованная вербовка населения для освоения малообжитых территорий СССР. Нарком внутренних дел МАССР Красовский писал на имя секретаря обкома ВКП(б) Горбунова: «Поступает много заявлений колхозников с просьбой о переселении. Прошу выявить количество хозяйств и из каких районов переселять в 1938 – 1939 гг.»58. Власти задумались о необходимости помощи населению продовольствием достаточно поздно. Только 24 июня 1939 г. мордовский совнарком и обком приняли совместное постановление «О продовольственной ссуде для колхозов МАССР», в котором говорилось: «В связи с тяжелым положением во многих колхозах республики, просить ЦК ВКП(б) и СНК СССР отпустить колхозам МАССР 2 тыс. тонн продовольственной ссуды»59. Поскольку 1939 г. оказался еще более тяжелым, мордовские власти уже 3 декабря 1939 г. забили тревогу, приняв постановление «О положении с семенами для весеннего сева 1940 г. и зернофуражом». Симптоматично, что в первую очередь власть беспокоилась о технических вопросах, а не о людях. В постановлении выражалась просьба: «В связи с неблагоприятными климатическими условиями 1938 – 1939 гг. и получением весьма низкого урожая подряд два года (получено в среднем зернобобовых культур с га в 1938 – 4,9 ц, в 1939 – 3 ц). В колхозах республики недостает семян… зернофуража… грубых кормов. Просим ЦК ВКП(б) и СНК СССР включить МАССР в засушливую зону юго-восточных районов в целях успешной борьбы с засухой»60. На производственные нужды центральная власть откликнулась, совнарком СССР 7 мая 1940 г. отпустил колхозам МАССР «семенную ссуду для весеннего сева 1940 г. в размере 4 тыс. т яровой пшеницы и 800 т проса»61.

186

III Мершинсие начные чтения

Имеются косвенные сведения, что голод, или продовольственные трудности по терминологии тех лет, охватывал не только Мордовию. Население в поисках выхода высаживало «голодные десанты» в крупные близлежащие города, активно развивалось «мешочничество», спекуляция и т.д. 29 февраля 1940 г. СНК РСФСР принял постановление «О борьбе с очередями в г. Горьком», в котором указывалось: «Обязать председателей облисполкомов Кировской, Рязанской, Ивановской; Совнаркомы Мордовской, Чувашской, Марийской АССР категорически запретить председателям и секретарям сельсоветов и колхозов выдачу населению всякого рода справок и документов для поездки в г. Горький с целью закупки продовольственных товаров. Привлекать нарушителей к строжайшей ответственности… Принять меры в выявлении лиц , занимающихся скупкой и спекуляцией продовольственных товаров, и привлекать их к административной и уголовной ответственности…»62 В апреле 1940 г. Л. Берия в донесении И. Сталину и В. Молотову информировал: «По сообщениям ряда УНКВД республик и областей за последнее время имеют место случаи заболевания отдельных колхозников и их семей по причине недоедания». В числе нуждающихся в помощи перечислялись Киевская, Рязанская, Воронежская, Орловская, Пензенская, Куйбышевская области, Татарская АССР. «Проведенной НКВД проверкой факты опухания на почве недоедания подтвердились». Колхозники указанных регионов ели мясо из скотомогильников, подсолнечный жмых и другие суррогаты, бросали работу и уезжали в другие районы63. Приведенные материалы подкрепляют мнение В. Кондрашина и Д. Пеннер, которые, проанализировав предвоенное положение советской деревни, заключили: «Изложенные факты свидетельствовали о начале глубокого кризиса колхозного строя в СССР, и если бы не война, то не исключено, что его радикальное реформирование стало бы неизбежным, так же как и существующего политического строя. Вторая мировая война остановила этот процесс, “законсервировала” колхозы и сталинский режим, создала миф о так называемых “преимуществах колхозного строя” обеспечивших советскому народу Великую Победу»64. Развенчивая миф о преимуществах «социалистической системы хозяйства», соавторы пишут: «Колхозы оказались неспособными взять на себя целиком продовольственное обеспечение страны, в первую очередь городского населения»65. По их мнению, только развитие огородничества в годы войны смягчило остроту продовольственной проблемы в стране. Ретроспективный взгляд на экономическое положение деревни в 1930 – 1940 гг. приводит к неутешительным выводам. Фактически можно говорить не об одном, двух годах голода, а о более чем десятилетнем периоде хронического недоедания («латентный голод») с 1936 по 1947 г. Уже в первый военный год урожайность в Мордовии составила 6,4 ц/га, в 1942 – 4,1; в 1943 – 3,1 ц/га66. В результате зимой 1943/1944 гг. во многих селах Мордовии обострился голод. В одном Четвертаковском сельсовете Ардатовского района было выявлено 70 колхозных семей, где опухших от голода было от 1 до 3 чел.67 Голод продолжался и летом 1944 г. Согласно информационной записке Саранского ЗАГСа: «За июль 1944 г. в г. Саранске умерло 74 человека, из них 20 от истощения,

Крестьянинвполезренияисториов

187

что составило 27 %»68. По сообщению начальника Болдовского райотдела НКВД от 29 июня 1944 г.: «В отдельных населенных пунктах имеет место опухание населения на почве недоедания, в частности в Палаевском сельсовете зарегистрированы с отеками подлежащие госпитализации 50 человек. В том числе 30 детей и с начинающими отеками 174 человека. В Болдовском сельсовете с отеками 27 человек и с начинающими отеками 168. Кроме того, выявлены случаи заболевания асептической ангиной от употребления в пищу перезимовавшего хлеба. Райисполком достаточных мер не принимает»69. К ноябрю 1944 г. увеличилась заболеваемость сыпным тифом, что сказалось на демографической ситуации: «В ноябре 1944 г. родилось 864 человека, а умерло 949, а в ноябре 1943 г. родившихся было 821, а умерших 1165»70. К окончанию войны сельское хозяйство Мордовии все труднее справлялось с поставками продукции государству. В 1944 г. план хлебозаготовок Мордовия выполнила на 58,8 %, в 1945 г. – на 53,3 %. В 1945 г. из 32 районов полностью рассчитались с государством по хлебу только 2 – Темниковский и Лямбирский. Обязательные государственные поставки другой сельскохозяйственной продукции составили в 1945 г.: по мясу – 81,5 %; молоку – 61,0; яйцу – 42,2; шерсти – 76,4 %71. За годом Победы два года (1946 – 1947) стояла засуха. В 1946 г. совершенно погибло 18,3 % озимого клина, а остальные посевы были изрежены, урожай не превышал 20 – 25 % от обычного72. Районы просили помощи. Например, из Кадошкинского писали председатель райсовета и первый секретарь райкома ВКП(б): «Во второй раз доводим до вашего сведения о исключительно тяжелом положении с хлебом… массовом заболевании дистрофией… за месяц 274 случая… в настоящее время учтено 1 050 семей, которым требуется помощь продуктами питания. Просим отпустить хлеба 40 т»73. В тот же день поступило сообщение из г. Краснослободска: «В районе 780 заболевших дистрофией в 15 населенных пунктах»74. 6 июля 1946 г. о случаях дистрофии сообщили из Ельниковского района75, а через 5 дней: «136 случаев опухания в Лямбирском районе»76. Секретарь Атяшевского райкома ВКП(б) 29 июля докладывал председателю совмина и 1 секретарю обкома ВКП(б): «За годы отечественной войны в колхозах Атяшевского района резко сократились посевные площади, снизилась урожайность, колхозники на трудодень в большинстве колхозов не получали хлеба, что привело к ухудшению материально-бытовых условий колхозников… Особенно резко это отразилось в 1944 г., когда от голода умерло 190 человек, было опухших 3 631… В настоящее время в районе осталось тяжелое положение… В связи с этим большая часть колхозников самовольно уходят с работы и уезжают в другие области. Начался массовый выезд в Горьковскую и другие области за продуктами питания – картофелем, крахмалом и т.д. Особенно в тяжелом положении находятся семьи, кормильцы которых погибли на фронте. Во второй половине июня появились десятки случаев дистрофии… прошу срочно отпустить для Атяшевского района хлеба 20 т и оказать помощь в выделении других продуктов (крупы, сахара, масла)»77. Вместо помощи республиканские власти пошли по пути создания приоритетов в снабжении хлебом, ущемляя жителей села. 30 сентября 1946 г., предвидя голод-

188

III Мершинсие начные чтения

ную зиму, совмин и обком МАССР приняли совместное постановление «Об экономии в расходовании хлеба», в котором говорилось: «В связи с сильной засухой… сократить расход хлеба по пайковому снабжению населения на 990 т. за счет 70% сокращения снабжения проживающего в сельской местности»78. Таким образом, село фактически оставлялось без государственной поддержки, что привело к следующим настроениям: «Жить здесь нелегко, едим одну траву да картофель. Весной народ будет гибнуть, у нас уже сейчас люди опухают, плюс к этому очень мучают налоги, на рынке ничего не купишь»79. Процитированное письмо было написано в январе 1947 г. в Зубово-Полянском районе. Аналогичное положение складывалось и в других районах. Весной, в апреле, министр внутренних дел МАССР Тенякшев в специальном сообщении докладывал: «В Краснослободском районе в ряде сел зарегистрированы заболевшие дистрофией. На 10 апреля учтен 141 человек. Количество заболевших увеличивается, за неимением фондов помощь не оказывается»80. Не имея внутренних возможностей выйти из затяжного кризиса, республиканские руководители, председатель совмина Н. Тингаев и первый секретарь обкома ВКП(б) Кочергин в феврале 1947 г. составили на имя И. Сталина докладную записку емко обрисовав положение: «МАССР всегда являлась самой отсталой в Советском Союзе и 5 тяжелых военных лет, засуха еще больше ухудшили экономику сельского хозяйства. Если недороды в связи с засухой 1932 и 1936 гг. задержали развитие и укрепление многих колхозов, то двухлетняя засуха 1938/1939 гг. и годы войны привели к серьезному ослаблению экономики большинства колхозов. Посевная площадь сократилась на 284 тыс. га. или на 30 % от 1940 г. Колхозы стали ежегодно отставать в проведении сельскохозяйственных работ и получать низкие урожаи. Валовые сборы зерна сократились с 36 850 тыс. пудов в 1940 г. до 11 910 тыс. пудов в 1945 г. Количество сдаваемого государству хлеба уменьшилось с 15 506 тыс. пудов в 1940 г. до 3 242 тыс. пудов в 1946 г. В 1 385 колхозах (85 %) в 1946 г. не производили распределения хлеба по трудодням… Из потребностей семян зернобобовых для весеннего сева 1947 г. в 3 827 тыс. пудов в колхозах засыпано только 1 172 тыс. пудов. Отстающие колхозы имеют задолженность по внесению средств в неделимые фонды на 29 млн рублей и в результате не имеют возможности пользоваться государственным кредитом. Среди отстающих колхозов имеются десятки, которые осваивают не более 40 % пашни, на протяжении 6 лет ни разу не рассчитывались с государством по сдаче сельскохозяйственных продуктов и не выдавали колхозникам по трудодням… Для выполнения плана мясопоставок им потребуется сдать все поголовье общественного животноводства. Такое положение создает неуверенность колхозников в получении доходов по трудодням, снижает заинтересованность в труде, ведет к ослаблению трудовой дисциплины, росту хищений и к массовому стремлению расширить личное хозяйство… В результате изношенности… сельскохозяйственные машины пришли в негодность… весенний сев продолжается 50 – 60 дней… Как следствие постоянного отставания в Мордовии большая текучесть кадров, больше взысканий, тенденция выехать из Мордовии в более крепкие, благополучные области…»81

189

Крестьянинвполезренияисториов

Несмотря на оказанную Мордовии помощь, сельское хозяйство еще долгие годы не могло восстановить утраченный потенциал. В животноводстве это проявлялось в недовосстановлении поголовья скота (см. таблицу), а в полеводстве даже к 1954 г. вся посевная площадь составляла 946,9 тыс. га (89,4 % от 1941 г.)82, средняя урожайность сельскохозяйственных культур в 1948 – 1952 гг. оставалась низкой – 6,7 ц/га (в 1924 – 1928 гг. – 7,6 ц/га). Изложенный в статье материал не только освещает неизвестные стороны истории края, но и позволяет иначе взглянуть на эволюцию его аграрного сектора. Несомненно, по изучению истории голода в регионе предстоит дальнейшая исследовательская работа, и данное направление позволит скорректировать имеющиеся в историографии оценки успехов и достижений советской власти. Примечания 1


Ленин
и
Сталин
о
тр де.
М.,
1941.
С.
547,
548,
555. 2
См.:
Кондрашин В.,Пеннер Д. Голод:
1932
–
1933
оды
в
советсой
деревне
(на
материалах Поволжья,
Дона
и
К бани).
Самара;
Пенза,
2001.
С.
18
–
53. 3
См.:
Кльчиций С.В. Демо рафичесие
последствия
олода
1933
.
на
Ураине
//
Тезисы
доладов и
сообщений
VII
Всесоюз.
онференции
по
историчесой
демо рафии.
Ч.
1.
Донец,
14
–
16
мая 1991 .
С.
38
–
39;
Абалхожан Ж.В., Козабаев М.К., Татамов М.Б. Казахстансая
тра едия
// Вопр.
истории.
1989.
№
7.
С.
65
–
67;
Осолов Е.Н. Голод
1932/33.
Хлебоза отови
и
олод
1932/1933 .
в
Северо-Кавазсом
рае.
Ростов
н/Д,
1991
и
др. 4
См.:
Продовольственная
безопасность
Урала
в
ХХ
вее.
1900
–
1984
.
До менты
и
материалы:
В 2 т.
/
Под
ред.
Г.Е.
Карнилова,
В.В.
Маслаова.
Еатеринб р ,
2000;
Гщин Н.Я. Население
Сибири в
ХХ
вее:
основные
тенденции
и
атализмы
в
развитии.
Новосибирс,
1995;
Кондрашин В., Пеннер Д. Уаз.
раб.
и
др. 5
См.:
Альмяшева Л.Н. Борьба
с
олодом
в
Поволжье
и
онтрреволюционная
деятельность
церви в
Мордовии
в
1922
.
//
Вопр.
истории
и
археоло ии
МАССР:
Сб.
на ч.
работ.
Вып.
2.
Саранс,
1972. С.
70
–
79.
6
См.:
История
советсо о
рестьянства
Мордовии.
Ч.
1.
1917
–
1937
.
Саранс,
1987.
7
См.:
Абрамов В.К. Мордовсий
народ
(1897
–
1939).

Саранс,
1996.
С.
211.
8
См.:
Еферина Т.В., Марисин О.И., Надьин Т.Д. Нало овая
политиа
и
рестьянсое
хозяйство
в
1920
–
начале
1930-х
.
Саранс,
1997;

Надьин Т.Д. Хлебоза отови
и
олод
начала
30-х
. в
деревне
Мордовии
//
Ат альные
вопросы
истории
и
этноло ии:
Сб.
статей.
Саранс,
1999.
С.
45
– 49;
Он же. Деревня
Мордовии
в
оды
оллетивизации.

Саранс,
2002.
С.
92
–
100
и
др.
9
См.:
Надьин Т.Д. Голод
в
деревне
Мордовии
в
советсое
время:

постанове
проблемы
//
Историо- льт рное
развитие
народов
Средне о
Поволжья:
Традиции
и
инновации:
Материалы
межре ион. на ч.-прат.
онференции
(6
–
8
апреля
2004
.).

Саранс,
2004.
С.
192
–
195. 10
Там
же. 11
Кондрашин В., Пеннер Д. Уаз.
раб.
С.
105. 12
См.:
Ломшин В.А. Крестьянство
Мордовии
в
послевоенный
период
//
Власть
и
общество:
ХХ
ве: На ч.
тр.
НИИГН
при
Правительстве
РМ.
Саранс,
2002.
Т.
1.
С.
98
–
103. 13
См.:
Абрамов В.К. Уаз.
раб.
С.
357,
360. 14
См.:
Кожрин Ю.Ф. Цивилизация:
идентифиация
социо льт рной
системы
ре иона.
Саранс, 2003.
С.
340. 15
Надьин Т.Д. Деревня
Мордовии
в
оды
оллетивизации...

С.
70. 16
Проблемы
стной
истории
в
СССР
//
Тезисы
Всесоюз.
на ч.
онференции
(28
–
29
ноября
1989 .). Киров,
1990.
С.
3. 17 Центральный
ос дарственный
архив
Респ блии
Мордовия
(далее
–
ЦГА
РМ),

ф.
Р-228,
оп.
3, д. 96,

л.
54. 18
Центр
до ментации
новейшей
истории
Респ блии
Мордовия
(далее
–
ЦДНИ
РМ),

ф.
269,
оп.
3, д.
22,
л.
12. 19
ЦГА
РМ,

ф.Р-228,
оп.
3,
д.
36,
л.
152
–
153. 20
Там
же,
д.
21,
л.
7. 21
Там
же,
д.
22,
л.
31. 22
Там
же,
л.
8.

190 23

III Мершинсие начные чтения


Там
же,
л.
12.
Там
же,
л.
31. 25
См.:
Надьин Т.Д.
Деревня
Мордовии
в
оды
оллетивизации...

С.
119. 26
ЦГА
РМ,
ф.
Р-228,
оп.
3,
д.
22,
л.
86. 27
Там
же,
л.
93. 28
Там
же. 29
Там
же,
л.
21. 30
Там
же,
л.
395
–
402. 31
Там
же,
л.
279. 32
Там
же,
л.
27. 33
Там
же,
л.
290. 34
Там
же,
л.
291. 35
Там
же,
л.
292. 36
Там
же,
л.
393. 37
Там
же. 38
Там
же,
л.
294. 39
Там
же. 40
Там
же. 41
Там
же,
л.
301. 42
Там
же,
л.
252. 43
Там
же,
л.
258. 44
Там
же,
л.
257. 45
Там
же,
д.
51,
л.
399. 46 ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
2,
д.
339,
л.
5.
Из
чительсой
среды
исходит
пронзительное
по
содержанию письмо,
адресованное
И.В.
Сталин .
Автор,
читель
деревни
Мазил
Торбеевсо о
района
МАССР Ведяин
Илья
Федорович
был
задержан
за
распространение
«антисоветсой
а итации».
При
обысе

не о
обнар жили
письмо
след юще о
содержания:
«Товарищ
Сталин,
я
чительств ю
двадцать лет,
и
не
видел
за
время
моей
работы
стольо
олод ,
а
в
настоящее
время.
Вот
же
две
недели сиж
без
хлеба,
и
нельзя
достать
ни
за
аие
день и.
Это
не
человечесая
жизнь,
а
собачья,
та жить
в
дальнейшем
невозможно.
Мно ие
чителя
олодают
и
бросают
работ ,
езжают
в
Мосв
за  сом
хлеба.
Колхознии
тоже
самое
олодают. Вы,
возможно,
не
верите,
но
это
с щая
правда,
в
неделю
один
раз
бывает
хлеб
по
4
р.
10 оп.
за
ило рамм.
В
очередях
помирают
люди.
Вы
нисольо
не
д майте,
что
в
азетах
Вас
хвалят, правда,
хвалят
10
челове,
а
тысячи
не
верят.
Авторитет

омм нистичесой
партии
подорван, потом ,
что
на
фате
жасный
олод.
Разве
это
жизнь
сидеть
по
4
–
5
дней
без
хлеба,
это
совершенно
не
возможно.
В
настоящее
время
народ
недовольный,

миллионов
людей
на
д шах
хранится, что
в
омм нистичесой
партии
нет
правды.
Вы
не
д майте,
что
обрадовались
Вашей
Констит ции,
а
наоборот
после
Вашей
Констит ции
народ
больше
стал
олодать.
Вы
не
верьте,
что
чительство
сельсое
обрадовалось,
что
повысилась
зарплата,
и
повысили
диреторам
тольо,
а
рядовые опять
пол чают
160
р б.
и
мно ие
сельсие
чителя
та
оворят:
“Повышения
мне
не
н жно,
а
надо мне
хлеба”. Городсим
чителям
жизнь
л чше,
а
сельсим
х же,
чем
в
старое
царсое
время,
сидят
в холодных
вартирах
по
неделям
без
хлеба.
С
одним
чителем
произошло
та,
с
неделю
больше
не  шал
хлеба,
а
жил
на
одной
артоше,
о да
пошел
заниматься,

не о
зар жилась
олова,
даже не
смо
заниматься
и
через
три
дня
помер,
потом ,
что
был
олодный.
У
меня
в
армане
500
р б. дене ,
а
хлеба
же
не
виж
больше
недели,
дальше
та
жить
невозможно
и
нетерпимо.
Этот жасный
олод
сейчас
происходит
в
Мордовсой
АССР.
Везде
хлеб
есть,
почем

нас
здесь
нет,
это издевательство
над
мордвой
или
же
вредительство. Товарищ
Сталин,
не жели
Вы
этот
олод
не
знаете,
я
д маю,
то-ниб дь
должен
за
это отвечать,
н жно
найти
виновниа
и
привлечь

ответственности.
Сольо
времени
народ
же олод ет,
нито
внимания
не
обращает,
же
от
олода
стали
помирать.
Колхознии
все
по оловно олодают,
ед т
с
семьями,
 да
лаза
лядят.
Весной
пол чится

нас
нехорошая
шт а,
я
Вас веряю,
и
б дет
правда
моя,
что
весной
сеять
б дет
неом ,
олхозная
земля
останется
незасеянной. Товарищ
Сталин,
та
жить
дальше
невозможно
и
социализм
построить
нельзя,
и
д мать
не
надо, это о
нио да
не
б дет.
Комм нистичесая
партия
социализм
видит
во
сне
и
о
нем
мечтает. Вы
пишите,
что
олхозы
раст т
и
репн т,
а
ачественно
одно
оре.
Сотина
в
олхозах дохнет,
ниче о
нет.
Землю
бирают
плохо,
земля
истощала,
хлеб
родится
плохо.
Колхознии
олхозн ю
жизнь
пролинают:
“Кр лый
од
работали,
пол чили
300
р.
на
тр додень”. Товарищ
Сталин,
в
единоличном
хозяйстве
л чше
было,
а
Вы
не
хвалите.
У
аждо о
было свое
хозяйство,
сотина
была.
Бывало,
работают,
рад ются,
а
сейчас
в
олхозах
одно
р ательство, 24

Крестьянинвполезренияисториов

191

беспорядо,
и
аждый
себе
тащит.
Та
жить
невозможно,
и
по
этой
доро е
дол о
идти
нельзя,
рано или
поздно
ход
остановится,
потом ,
что
это
ничем
не
доазано,
тысячи
мыслей
слить
в
одно.
В азетах
очень
мно о
перерашивают,
то
есть
очень
мно о
неправды.
Колхознии
совершенно
не верят.
Вы
сами
под майте,
что
сейчас
творится
в
Мордовсой
АССР,
ведь
это
жас.
Свирепств ет олод,
р оводители
спят,
сидят
оловы
не
ломают,
потом ,
что
они
сыты,
ведь
за
это
н жно несольо
челове
расстрелять.
Самое
основное
народ
по
недели
олод ет,
даже
стал,
есть
с рро ат. Это
х же
чем
в
апиталистичесих
странах,
даже
в
деабре
месяце
в
очередях,
в
Торбеевсом районе
МАССР
пала
и
мерла
одна
женщина. Товарищ
Сталин,
а
Вы
пишите,
что
в
апиталистичесих
странах
олод,
это
не
верно,
а олод
в
СССР.
Это
б дет
правильно
и
верно.
Весь
хлеб
отправили
в
Испанию,
а
в
МАССР
олхознии и
сл жащие
помирают.
Вот
в
чем
омм нистичесая
партия
подорвала
авторитет.
Ка
Вам
не стыдно,
товарищ
Сталин,
перед
апиталистичесими
странами,
что
ваши
олхознии
и
сл жащие олодают
в
таой
цвет щей
стране.
Испансим
детям
помо ли,
а
свои
дети,
если
л бже
посмотреть, олодные
сидят.
Ко да
я
зашел

одном
олхозни ,
то
видел

не о
на
пече
сидят
четыре человеа
детише
олодные.
Я
спрашиваю:
«Зачем
не
ходите
в
шол ?».
Они
ответили:
«Не
в
чем идти
в
шол ,
нет
хлеба,
нынче
нам
дали
три
артоши,
хлеба
совсем
не
ели
две
недели». Вот
Вам
товарищ
Сталин,
де
испансие
дети,
это
не
испансие,
а
советсие,
их
отец работал
в
олхозе
од,
ниче о
не
заработал.
С
пол чением
се о,
товарищ
Сталин,
дайте
распоряжение
в
ратчайший
сро
предоставить
хлеба
для
МАССР,
иначе
весной
б дет
плохо,
народ
б дет помирать,
олхознии
разойд тся».
Р оводитель
НКВД
старший
лейтенант
В.М.
Ванд
назначил следствие
с
целью
выявления
др их
авторов
письма. 47
ЦГА
РМ,
ф.
Р-228,
оп.
3,
д.
22,
л.
258. 48
Там
же,
л.
252. 49
Там
же,
л.
369. 50
ЦГА
РМ,

ф.
Р-662,
оп.
30,
д.
2,
л.
180. 51
См.:
Абрамов В.К. Уаз.
раб.
С.
356. 52
ЦГА
РМ,
ф.
Р-228,
оп.
3,
д.
51,
л.
237.
В
деле
имеется
таблица
детсой
и
взрослой
смертности
с азанием
причин. 53
Там
же,
д.
50,
л.
155
–
157. 54
Там
же,
д.
167,
л.
7
–
30. 55
Там
же,
д.
51,
л.
116. 56
Там
же,
д.
50,
л.
156. 57
Абрамов В.К.
Уаз.
раб.
С.
354. 58
Там
же. 59
ЦГА
РМ,
ф.
Р-228,
оп.
3,
д.
36,
л.
44. 60
Там
же,
д.
36,
л.
152
–
153. 61
Там
же,
д.
43,
л.
21. 62
Там
же,
д.
45,
л.
22. 63
См.:
Осоина Е.А.
За
фасадом
«сталинсо о
изобилия».
Распределение
и
рыно
в
снабжении населения
в
оды
инд стриализации.
1917
–
1941.

М.,
1997.

С.
210. 64
Кондрашин В., Пеннер Д.
Уаз.
раб.
С.
363. 65
Там
же. 66
См.:
История
советсо о
рестьянства
Мордовии.
Ч.
2.
Саранс,
1989. 67

См.:
Лзин В.П. Народное
хозяйство
Мордовсой
АССР
в
оды
Велиой
Отечественной
войны (1941 –
1945
.):
Дис.
...
анд.
ист.
на .
Саранс,
1995.
С.
138. 68
ЦГА
РМ,
ф.
Р-228,
оп.
3,
д.
108,
л.
650. 69
Там
же,
д.
108,
л.
756. 70
Там
же,
л.
1073. 71
ЦДНИ
РМ,
ф.
269,
оп.
4,
д.
72,
л.
45. 72
ЦГА
РМ,
ф.
Р-228,
оп.
3,
д.
137. 73
Там
же,
д.
138,
л.
90
–
96. 74
Там
же,
л.
80. 75
Там
же,
л.
27. 76
Там
же,
л.
30. 77
Там
же,
д.
138,
л.
165. 78
Там
же,
д.
130,
л.
477. 79
Там
же,
д.
138,
л.
165. 80
Там
же.
л.
357. 81
Там
же.
д.
138,
л.
90
–
96. 82
Там
же,
д.
111,
л.
2
–
50.

192

III Мершинсие начные чтения

С.А.Малаев, аспирант афедры афедры эономичесой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

РЕПРЕССИИ В ОТНОШЕНИИ КРЕСТЬЯНСТВА МОРДОВИИ В 1930-е . Говоря о процессах, происходивших в Мордовии в 1930-е гг., следует учесть особенности социально-экономического развития республики. Мордовия изначально являлась сельскохозяйственным регионом, основой ее социально-классовой структуры было крестьянство. Анализируя данные по реабилитации, видно, что крестьяне составляют значительное большинство – 6 943 чел., или 49,1 % от общего числа репрессированных1. Это объясняется тем, что крестьянское население не только Мордовии, но и всей страны в целом первым испытало удар советской системы. Хозяйственная «верхушка» деревни олицетворяла для большинства деревенских тружеников жизненный идеал самостоятельного хозяйствования, а также имущественного и иного достатка и тем самым сводила на нет партийную пропаганду преимуществ коллективной системы. Поэтому судьба данного слоя деревни была предрешена заранее. Мордовия вошла в первую группу регионов сплошной коллективизации, что определило темпы ликвидации кулачества как класса. Вслед за кулаками удар был нанесен и по среднему слою крестьянского населения. В результате этого в республике пострадало не менее 1,4 % ее населения2. Коллективизация сопровождалась процессами раскрестьянивания, отчуждения людей от земли, бегством из деревень в город и т.п. Это было характерно и для мордовского края. Следует указать, что отличительной стороной данных процессов в Мордовии была установка на более высокие темпы коллективизации в национальных селах – мордовских и татарских. Коллективизация окончательно разрушила структуру и систему функционирования сельской общины региона. В республике коллективизация началась в 1930 г. Решение съезда Советов (1931 г.) Мордовской области обязывало «довести коллективизацию крестьянских хозяйств по Мордовской области к весеннему севу 1931 г. до 40 – 50 %, к концу года – до 65 %, а в 1932 г. осуществить в области сплошную коллективизацию»3. Характер и методы работы в Мордовии не отличались от характера и методов работы в других областях. «Поставленная задача коллективизации 65 % всех крестьянских хозяйств к концу текущего года означает ликвидацию кулачества как класса. Это обстоятельство еще больше обострит классовую борьбу в деревне. Поэтому необходимо мобилизовать рабочий класс, батраков, бедняков и середняков на социалистическое строительство и борьбу с кулачеством. Обязать органы ГПУ, адморганы, суд и прокуратуру принять самые жесткие меры репрессий против всех, кто срывает социалистическое строительство»4. Результаты такой политики сказались в первый же год коллективизации. Средством проведения репрессии становится новое советское законодательство. В период «социалистической реконструкции народного хозяйства» новый уголовный кодекс устанавливал наказуемость ряда деяний, не считавшихся преступлением в предыдущий период. После XV съезда ВКП(б), давшего директиву «развивать дальше наступле-

Крестьянинвполезренияисториов

193

ние на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму»5, мероприятия по ограничению кулачества выразились в обложении кулачества повышенными налогами, в требовании от него продажи хлеба государству по твердым ценам, в ограничении до известного размера кулацкого землепользования законом об аренде земли, ограничении кулацкого хозяйства законом о применении наемного труда в единоличном крестьянском хозяйстве. Всякая попытка сопротивления мероприятиям по ограничению кулачества являлась уголовным преступлением. Законодательные акты этого периода устанавливали повышенную ответственность за неплатеж налогов и невыполнение государственных повинностей и обязанностей кулаками. В ответ на отказ кулачества продавать излишки хлеба государству по твердой цене партия и правительство провели ряд чрезвычайных мер против кулачества. В частности, широко применялась ст. 107 УК, в соответствии с которой осуществлялась конфискация излишков хлеба «у кулаков и спекулянтов, в случае их отказа продавать эти излишки государству по твердым ценам»6. Наряду с усилением репрессии по перечисленным выше преступлениям в УК вводятся новые составы, признающие преступлением и иные действия, выражающие сопротивление указанным мероприятиям партии и Советского государства. К числу таких деяний следует в первую очередь отнести: 1) нарушение законов о национализации земли; 2) кабальные сделки; 3) организацию лжекооперативов; 4) воспрепятствование избирателю – лицу наемного труда – участвовать в выборах; 5) угрозы должностным лицам и общественникам. В 1930 – 1934 гг. издано значительное количество законодательных актов, установивших уголовную ответственность за сопротивление мероприятиям власти. Одной из форм сопротивления стал массовый убой скота: «...Кулачество вело агитацию за убой скота перед вступлением в колхозы, убеждая крестьян, что в колхозе скот “все равно отберут”»7. В целях борьбы с кулацкой агитацией общесоюзными законами 16 января 1930 г. 8 и 1 ноября 1930 г. была установлена кара в виде лишения свободы на срок до 2 лет и выселения из данной местности или без выселения для кулаков и частных скупщиков: а) производящих хищнический убой скота; б) подстрекающих к этому деянию других лиц. Проводя четкую дифференциацию ответственности, закон исключил уголовную ответственность середняков и бедняков за убой скота, установив для них только административную ответственность. Те же нормы содержит и постановление ЦИК и СНК СССР 7 декабря 1931 г. «О запрещении убоя лошадей и об ответственности за незаконный убой и хищническую эксплуатацию лошади»9. Вместе с тем, учитывая всю важность сохранения конского поголовья, закон 7 декабря 1931 г. установил уголовную ответственность и за всякий незаконный убой лошадей в обобществленном секторе. Несмотря на то, что данные меры вначале замедлили сокращение поголовья скота, товарность сельского хозяйства Мордовии уменьшилась в 2,5 раза (таблица). В последующие годы коллективизации поголовье скота было снижено почти наполовину, так как в 1932 г. республику поразил голод, и население, несмотря на строгие запреты и репрессии, было вынуждено забивать не только продуктивный, но и рабочий скот10.

194

III Мершинсие начные чтения

Таблица

Численность с ота (тыс. олов) и товарность сельс оо хозяйства в Мордовии (тыс. р б.)11 ↓
Год

Лошадей
↓

КРС
↓

1929 1930

198,1 180,0

339,6 303,8

Овец
и
оз
↓ Свиней
↓ Товарность

сельсо о
хозяйства
↓ ↓

978,6 676,9

53,4 28,2

30 816 12 391

Начало «сплошной коллективизации» начиналось с арестов. По данным В.К. Абрамова, в 1929 г. в Мордовии по ст. 58 УК РСФСР (за так называемую антигосударственную деятельность) было осуждено 1 230 чел., в 1930 г. только за первые три месяца – 2 363 чел. В начале 1930 г. из региона предусматривалось выселить 1 200 семей общей численностью 8 400 чел. В последующие годы масштабы выселения значительно увеличились12 . Деревня Мордовии ответила на сплошную коллективизацию массовым движением сопротивления. Уже в первую треть 1930 г. произошло 178 массовых волнений и 104 террористических акта. Как указывало ОГПУ, «по далеко не полному подсчету» в них участвовало «свыше 35 тысяч человек»13. Наибольшей активностью отличались районы с преимущественно мордовским населением. Это вызывало новые репрессии и карательные акции. Бюро Средневолжского крайкома ВКП(б) в постановлении от 13 февраля 1930 г. отмечало, что раскулачивание в Мордовской области «приняло особенно неправильный размах» и «наименее базировалось по сравнению с другими округами на массовой коллективизации»14. В соответствии с оперативным приказом НКВД СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» с 5 августа 1937 г. во всех республиках, краях и областях была начата операция по репрессированию «бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников»15. Все репрессированные делились на две категории. В первую были отнесены «все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов. Они подлежали немедленному аресту и, по рассмотрению их дел на «тройках», – расстрелу. Ко второй категории – «все остальные менее активные, но все же враждебные элементы». Они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них – заключению на те же сроки в тюрьмы, по определению «тройки»16. Согласно учетным данным НКВД, численность населения, подлежащего репрессии в Мордовии, должна была составить: по первой категории – 300 чел., по второй – 1 500 чел.17 Утвержденные цифры являлись ориентировочными, однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имели право самостоятельно их превышать. В случаях, когда обстановка «будет требовать увеличения утвержденных цифр», наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны были предоставить соответствующие мотивированные ходатайства в НКВД РСФСР18. Умень-

Крестьянинвполезренияисториов

195

шение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории во вторую категорию, и наоборот, – разрешается. Семьи приговоренных по первой и второй категориям, как правило, не репрессировались. Операция началась 5 августа 1937 г. и должна была закончиться в четырехмесячный срок. В первую очередь репрессии подверглись контингенты, отнесенные к первой категории. Контингенты, отнесенные ко второй категории, до особого на то распоряжения репрессии не подвергались19. Численность реабилитированных по решению о репрессии наглядно представляет данные о масштабах репрессий20 и показывает, что массовые репрессии осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые особые совещания НКВД – МГБ – МВД СССР, коллегии ОГПУ, «тройки» НКВД – УНКВД и «двойки». Однако и в судах «попирались» элементарные нормы судопроизводства. Инсарская уездная комиссия в своей практике проводила самочинные обыски даже невиновных лиц, аресты крестьян «без достаточных улик». Некоторые сотрудники УЧК пьянствовали в рабочее время, один из них даже заявил, что «может расстрелять весь исполком, и кроме благодарности ничего не получит за это»21. В циркуляре от 13 июля 1937 г. за № 12/001572 за подписью А. Вышинского указано: «…Массовый проверкой личных дел заключенных в Дмитровском лагере обнаружено наличие ряда приговоров с превышением меры наказания, предусмотренной той или иной статьей Уголовных кодексов»22. Это приводило к тому, что многие осужденные находились в заключении свыше установленного законом срока. Подтверждают эти данные и материалы прокуратуры Республики Мордовия. Так, заключенный Кузанкин А.Д. был осужден Нарсудом Ардатовского района Мордовской автономной области по ст. 162 п. «г» к 6 годам лишения свободы и пробыл в заключении 4 года, в то время как мера наказания по ст. 162 п. «г» не превышает 2 лет. Установлено значительное количество подобных фактов и в отношении других заключенных23 . Нарушение законодательства являлось обычной практикой должностных лиц низового уровня управления. В циркулярном письме от 21 марта 1937 г. за № 1/ 01586 говорится: «…По имеющимся в Прокуратуре материалами в ряде районов наблюдаются возмутительные факты издевательства и даже избиения колхозников руководителями колхозов и должностными лицами сельсоветов, РИКов… Председатель Тюмеровского сельсовета (Чувашская АССР) Петров избил пять колхозников, причем одного из них с переломом ребра. Тот же Петров вместе с председателем Тюмеровского колхоза Токмаковым систематически издевались над колхозником Светловым и довели его до самоубийства… Председатель колхоза Аксанов, заменивший Токмакова на должности председателя Тюмеровского колхоза, пришел пьяный на конный двор, построил в шеренгу находившихся там колхозников и каждому наносил удары кулаком»24. По архивным документам хорошо прослеживается облик «перегибщиков», людей готовых идти на все, чтобы выполнять установку карательный органов, невзирая ни на что, даже вопреки здравому смыслу и рассудку. С этой точки зрения, пожалуй, более всего интересно поведение в деревне «авангарда коллективизации – посланцев

196

III Мершинсие начные чтения

рабочего класса». Отовсюду шли жалобы на их действия в период коллективизации25. В с. Тазнееве Козловского района МАССР был раскулачен 80-летний крестьянин Онуфрий Глухов, не подпадавший под категорию кулаков. Решение об отмене раскулачивания было принято прокурором Республики Мордовия Андреевым. Несмотря на это, председатель Илюшкин неохотно исправил «перегиб»: имущество вернул, в дом пустил, но сказал: «все равно вам не достанется, живите пока». После возвращения имущества также заявил: «сад и усадьба не ваши», взял лошадь. На решение прокурора он сказал: «Никого не признаю, что хочу, то и делаю»26. Таким образом, анализ репрессивных действий государственной власти в 1930-е гг. показывает, что наибольшему воздействию была подвержена наиболее массовая группа населения – крестьянство, что логично в условиях аграрной страны, каковой являлась Россия в начале ХХ в. Для осуществления индустриализации необходимы были ресурсы, из которых в распоряжении власти были только люди. Поэтому власть под предлогом «усиления классовой борьбы» придумывала новые дополнительные способы внеэкономического «привлечения» населения к реализации социалистического строительства, однако в исполнении данной политики проявились наихудшие черты рода человеческого. Примечания 1


Данные
составлены
по:
Память,
жертвы
политичесих
репрессий.
Саранс,
2000.
С.
285;
Память: Жертвы
политичесих
репрессий.
Саранс,
2004.
С.
421. 2
См.:
Чешин А.Н. Общественно-политичесая
жизнь
Мордовии
в
онце
1920
–
1930-е
.:
Основные
тенденции
развития:
Автореф.
дис.
…
анд.
ист.
на .
Саранс,
2004.
18
с. 3
См.:
Клиов К.И. Национально- ос дарственное
строительство
восточно-финсих
народов
в
1917 – 1937
.
Ижевс,
1993.
280
с. 4
ЦГАОР,
ф.
1235,
оп.
125,
д.
19,
л.
13,
31. 5
См.:
История
ВКП(б).
Кратий
 рс.
М.,
1938.
С.
276. 6
Там
же.
С.
279. 7
Там
же.
С.
294. 8
СЗ
СССР.
1930.
№
6,
ст.
66. 9
СЗ
СССР.
1931.
№
71,
ст.
474. 10
См.:
Клиов К.И. Уаз.
раб. 11
Там
же. 12
См.:
Абрамов В.К. Мордвины
вчера
и
се одня.
Саранс,
2002.
С.
81. 13
Там
же. 14
Цит.
по:
Надьин Т.Д. Начало
рас лачивания
в
Мордовии
//
Обновляющая
Россия:
формирование
ново о
манитарно о
пространства:
Материалы
Мер шин.
на ч.
чтений.
Саранс,
1997. С.
187. 15
Там
же. 16
См.:
Г ла :
Главное
правление
ла ерей.
1918
–
1960.
М.,
2002.

С.
96
–
98. 17
Там
же. 18
Там
же. 19
Там
же. 20
См:
Память,
жертвы
политичесих
репрессий.
Саранс,
2000.
С.
285;
Память:
Жертвы
политичесих репрессий.
Саранс,
2004.

С.
421. 21
ЦГА
РМ,
ф.
37,
оп.
1,
д.
26,
л.
380
об. 22
Там
же,
ф.
Р-438,
оп.
1,
д.
63,
л.
26. 23
Там
же,
л.
27. 24
Там
же,
оп.
3,
д.
64,
л.
37
–
38. 25
См.:
Голос
народа:
Письма
и
отлии
рядовых
советсих
раждан
о
событиях.
1918
–
1932. 26
Там
же.

Крестьянинвполезренияисториов

197 В.В.Щерба ов,

андидат историчесих на, доцент афедры эономичесой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ  им. Н.П. Оарева

Т.И.Щерба ова, андидат историчесих на, доцент афедры истории Отечества ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

СОСТОЯНИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА И ЗАДАЧИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ НАУКИ МОРДОВИИ В XX ВЕКЕ В первые годы существования Мордовской автономии ее экономической основой являлось сельское хозяйство и связанные с ним предприятия местной промышленности. Эффективность развития производства непосредственно зависела от того, сумеет ли местное руководство обеспечить повышение культуры земледелия и построить работу сельскохозяйственных производителей на основе передовых методов ведения хозяйства. С этой целью в Мордовии осуществлялось становление опытного дела. Задача нашей работы – рассмотреть стратегию развития сельского хозяйства республики посредством изучения истории старейшего научного учреждения региона – Мордовской государственной сельскохозяйственной опытной станции – в 1930 – 1980-е гг. История становления сельскохозяйственной науки на территории современной Республики Мордовия тесным образом связана с процессами национально-государственного строительства Мордовской автономии. Выделение в 1928 г. Мордовского автономного округа в составе Средневолжского края, его преобразование в Мордовскую автономную область в 1930 г. и, наконец, создание Мордовской Автономной Советской Социалистической Республики в 1934 г. потребовали решений по социально-экономическому развитию территории. Мордовская АССР была образована на равнине, где не было крупных природных рубежей, на границе больших географических зон, лесов и степей, а в экономическом отношении – между тремя большими экономическими районами – Промышленным, Черноземным центрами и Поволжьем, на перекрестке важнейших железнодорожных магистралей, идущих с запада на восток, из Москвы в Самару и далее на Урал и в Сибирь. С севера на юг, из Нижнего Новгорода железные дороги вели на Пензу и далее в Донбасс и Нижнее Поволжье. Поблизости от республики не было крупных организующих промышленных центров, которые могли бы оказывать формирующее влияние на ее развитие, особенно в период ее образования как самостоятельной административной единицы. Москва была сравнительно далеко. Нижний Новгород, Пенза и Самара тогда, в начале 1930-х гг., сами были не настолько мощными центрами, чтобы оказывать влияние на экономическое формирование отдаленной от них Мордовии. В климатическом отношении Мордовская АССР расположена в умеренном поясе на границе двух природных зон – зоной достаточного увлажнения на северо-западе и малообеспеченной влагой зоной на юго-востоке. Преобладающими являются ветры западных и юго-западных направлений. С ними на территорию республики

198

III Мершинсие начные чтения

приходят морские воздушные массы, приносящие летом влажную, прохладную погоду, а зимой оттепели и снегопады. Ветры восточных и юго-восточных направлений, характерные для весенних и летних месяцев, приносят континентальные воздушные массы умеренных широт. Они отличаются сухостью и высокими температурами. Такие суховеи наблюдаются ежегодно, поэтому на территории Мордовии летом нередко развиваются засухи. Под влиянием арктических воздушных масс с низкой температурой и невысокой влажностью зимой происходит резкое понижение температуры (иногда до -40°C), а зимой и осенью – довольно сильные заморозки. Осадки – самый неустойчивый элемент климата республики. Сумма осадков довольно часто колеблется по годам. Влажные годы перемежаются с засушливыми. Ежегодно наблюдаются засушливые явления и суховеи, особенно во второй половине мая, июне, июле. В отношении климатических условий Мордовия разделяется на западную и восточную часть. На западе выпадает больше осадков, зима мягче, лето прохладнее, меньше глубина промерзания почвы. Восточный район сильнее подвержен засухам и суховеям. Неблагоприятные климатические проявления усилены развитием в восточной части эрозионных процессов и слабой лесистостью. Большая пестрота характерна для почвенно-растительного покрова республики, что обусловлено сочетанием лесной и степной зон. На территории Мордовии в значительных количествах встречаются различные типы почв, главными из которых являются черноземы и серые лесостепные почвы. Эрозионные процессы, наносящие большой ущерб сельскохозяйственным угодьям, распространены на всей территории республики, однако в наибольшей степени им подвержены восточные районы. Природно-географические особенности западной и восточной части региона привели к различиям в специализации сельского хозяйства этих районов. Природно-климатические факторы создавали препятствия на пути развития высокопродуктивного сельского хозяйства. Территория, вошедшая в состав автономии, являлась преимущественно крестьянским краем. К началу XX в. территория современной Мордовии была отсталым аграрным районом. 95 % всей продукции края давало сельское хозяйство, в котором было занято 92 % населения. Крестьянское хозяйство носило все черты оскудения. Неразвитым было скотоводство. Скот был изнуренным, малопродуктивным. Плохие условия содержания скота, а главное – недостаток кормов мешали увеличению его численности. Удобрений вносилось крайне мало. Семеноводство практически отсутствовало. Хороших сортов отечественной селекции не было. На семенном рынке преобладали сорта заграничного происхождения, но они высевались преимущественно в помещичьих хозяйствах. К местным условиям эти сорта были плохо приспособлены, быстро вырождались, не оправдывая вложенных средств. Наибольшее распространение на территории Мордовии имели озимая рожь, овес и гречиха. В небольшом количестве высевались пшеница, ячмень, горох, просо, чечевица, полба, конопля, лен. С XIX в. получили распространение картофель и сахарная свекла. Однолетних и многолетних трав в посевах практически не было. Огородничество в основном носило потребительский характер, хотя были деревни, возделывающие овощи на продажу. В селах Ардатовского уезда более

Крестьянинвполезренияисториов

199

3 тыс. чел. занималось семеноводством овощных культур – моркови, капусты, репы, лука, брюквы, редьки, свеклы, огурцов, бобов и сахарного гороха. В Пензенской губернии в с. Бессоновка культивировался лук. Огородничеством с промышленной целью занимались жители ряда деревень Наровчатского уезда. В с. Аксел Краснослободского уезда выращивали аксельский сорт огурцов, пользовавшийся широкой известностью в Пензенской, Нижегородской, Тамбовской губерниях как особенно выносливый, крупноплодный и скороспелый. Саранский уезд до революции вывозил капусту, картофель и махорку. Большинство крестьян на территории Мордовии огородами занимались мало. Большая плотность населения, малоземелье, слабая промышленность – все это создавало избыток рабочей силы в деревне, аграрное перенаселение, которое тяжелым грузом ложилось на хозяйство, усиливало бедность крестьянства. Стремясь увеличить доходность хозяйства, население занималось кустарными промыслами и отходничеством, спасаясь от малоземелья – переселялось в Заволжье и Сибирь. В конце 1920-х гг. экономика по-прежнему базировалась на сельском хозяйстве, а оно было крайне низкопродуктивным. Докладная записка в президиум ВЦИК «Об образовании Мордовской автономии» констатировала тяжелое экономическое положение. Средняя многолетняя урожайность зерновых составляла 7,5 ц/га. В условиях перенаселенности области это приводило к систематическому отсутствию товарных излишек хлеба. Без дополнительного ввоза продовольственного хлеба Мордовский округ обходился лишь в годы повышенного урожая. Низким являлся уровень технической оснащенности сельского хозяйства. На 100 хозяйств приходились 52 сохи, 24 плуга. Самым распространенным типом бороны была борона с деревянной рамой. Более сложных машин было ничтожное количество. Низкий уровень полеводства проявлялся также в чрезвычайно слабом распространении севооборотов. Такая ситуация создавала крайне невыгодные условия для развития территории. Необходимость повышения эффективности сельскохозяйственного производства была совершенно очевидной. В условиях неразвитости промышленного производства, аграрной перенаселенности и малоземелья это можно было сделать только путем улучшения культуры земледелия, повышения урожайности и введения севооборотов1. Несмотря на сложные природно-климатические условия, на территории Мордовии успешные попытки ведения интенсивного сельского хозяйства отмечаются с XVIII в. В отдельных помещичьих имениях (П. Румянцева, И. Полянского) применялись более совершенные орудия труда, использовались удобрения, соблюдались агротехнические мероприятия. В XIX в. высококультурное хозяйство вел помещик И.А. Арапов. Его земли в Воскресенской Лашме хорошо удобрялись навозом. На удобрение полей широко использовалась барда винокуренных заводов. Большие доходы Арапову давало животноводство. Его имение считалось лучшим рассадником крупного рогатого скота всего востока России. Для скота были построены добротные каменные постройки, для корма в большом количестве использовались отруби с мельницы и барда с винокуренных заводов. Были попытки вести опыты по повышению удоев молока коров. В лашминской усадьбе было организовано маслоделие и сыроварение. Кроме крупно-

200

III Мершинсие начные чтения

го рогатого скота у И.А. Арапова было большое стадо тонкорунных овец. Занимался Арапов и разведением свиней йоркширской породы. Йоркширское свиноводство было основано в Лашме в 1879 г. Производители выписывались из Англии и Польши. В 1898 г. на Пензенской областной выставке была получена золотая медаль сельскохозяйственного общества Юго-Восточной России. Большую известность получили араповские конюшни по разведению лошадей рысистых пород и тяжелых рабочих лошадей, которые приносили хозяйству большой доход и отправлялись в Петербург. Примеры высокоэффективного ведения сельского хозяйства оставались исключениями на фоне общей удручающей картины. В отчете Саранской земской управы за 1910 г. указывается: «и если кто пытается представить себе картину сельского хозяйства в нашем уезде и особенно хозяйства крестьянского, не на чем будет остановиться его взору – картина везде очень печальна: орудия обработки земли самые примитивные, все остальные работы исключительно ручные, самые условия обработки почвы, сева, ухода за урожаем те же, что были и сто лет тому назад… наше крестьянское хозяйство крайне мало знакомо с употреблением различных машин и орудий. У них в большинстве случаев нет даже плугов, вся остальная работа идет вручную, отчего и пахота, и сев, и очистка семян у них из рук вон плохи» 2. Низкие урожаи сельскохозяйственных культур, частые голодные годы, крайне низкий уровень земледелия и животноводства побудили передовых людей России, а также правительство обратить внимание на оказание агрономической помощи населению. В 1848 г. по ходатайству Пензенского губернатора было учреждено Общество сельского хозяйства юго-востока России, цель учреждения которого заключалась в исследовании хозяйственных средств Пензенской и Саратовской губерний, «указания лучшего пользования этими средствами и доставления помещикам удобств в совещаниях в их хозяйственных нуждах»; вместе с распространением сведений по части сельского хозяйства общество поставило предметом своей деятельности «возможное содействие успеху всяких предприятий, могущее доставить существенное пособие земледельческой промышленности и сбыту сельских произведений»3. Организаторы общества планировали открытие опытной фермы, однако из-за отсутствия денег сделать это так и не удалось. В начале XX столетия началась активная работа по разработке и внедрению в производство научных основ агрономии. В 1901 г. министерством земледелия была организована постоянная комиссия по опытному делу, разработано положение о сельскохозяйственных опытных учреждениях и созданы первые четыре государственные опытные станции: Запольская – в Петербургской губернии, Костычевская – в Самарской, Энгельгардтовская – в Смоленской, Шатиловская – в Орловской. К 1913 г. было также создано 214 опытных станций, небольших опытных полей и опорных пунктов по различным направлениям сельского хозяйства. Началось строительство Московской, Саратовской, Днепропетровской, Харьковской и Киевской опытных станций. Хотя, по отчету Министерства сельского хозяйства в 1912 г., на одно опытное учреждение приходилось в среднем всего 2,1 сотрудника с высшим образованием, повсеместно на опытные станции пришли широко образован-

Крестьянинвполезренияисториов

201

ные агрономы, яркие личности, готовые на самоотверженный труд ради прогресса отечественного земледелия. Их энтузиазм преодолевал косность деревни и тяготы старого российского захолустья. На территории современной Мордовии в 1913 г. было 27 агрономических участков с 27 агрономами и 27 агрономическими старостами. На каждый такой участок приходилось в среднем 7 230 крестьянских хозяйств с общей площадью 56 207 дес. На агрономическую помощь крестьянам выделялись ничтожно малые деньги – 7,4 коп. на дес. На работе служб агрономической помощи отрицательно сказывались недостаток агрономов, отсутствие опытных и показательных полей, складов сельскохозяйственных орудий. К 1914 г. на агрономических участках начали организовываться библиотеки. Появились примитивные приборы (весы, лупы, рулетки, ступки, барометры, термометры), прокатные пункты с набором сельскохозяйственных машин, сельскохозяйственные склады для продажи машин. Основная работа состояла в распространении сельскохозяйственных знаний путем чтения и бесед. Развитие сельского хозяйства на территории Мордовии осложнялось тяжелым наследством, оставшимся от Первой мировой войны (1914 – 1918 гг.), революции, Гражданской войны (1918 – 1920 гг.). Посевные площади были сокращены, ухудшилась обработка почвы, сократились валовые сборы зерна. Продразверстка времен политики военного коммунизма серьезно осложнила взаимоотношения большевиков с крестьянством, а в 1920 – 1921 гг. привела к массовым антибольшевистским вооруженным выступлениям на селе. Восстановление посевных площадей и повышение урожайности требовали не только нормализации отношений с крестьянством, но и принятия немедленных мер по развитию сельскохозяйственной науки. 18 апреля 1929 г. Мордовский окружной исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов принял постановление, направленное на увеличение агрономических участков в округе. Отмечалось, что в настоящее время в каждый участок входит 5,5 тыс. крестьянских дворов. Участки не полностью укомплектованы агроперсоналом. Особое внимание было обращено на отсутствие научно-исследовательских учреждений. В целях улучшения внедрения агрономической науки в сельскохозяйственное производство были намечены меры по расширению сети агрономических участков, укомплектованию их квалифицированными кадрами, созданию в округе агрохимлаборатории, контрольно-семенной станции, станции по защите растений и метеорологического бюро4. С 1929 г. началась работа по восстановлению и созданию научно-исследовательских учреждений в стране, в том числе на территории Мордовии. Постановлением Совета народных комиссаров СССР от 25 июня 1929 г. президиуму Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (ВАСХНИЛ) было поручено создать сеть научно-исследовательских учреждений по основным отраслям сельскохозяйственной науки в основных зонах страны. 3 января 1930 г. Средневолжским краевым исполнительным комитетом было принято решение об организации сельскохозяйственной опытной станции в Мордовской автономной области. Край-

202

III Мершинсие начные чтения

исполком признал необходимым организовать станцию на базе Пушкинского совхоза, расположенного в районе железнодорожной станции Инсар5. Ставка была сделана на развитие товарного овощеводства. 17 июля 1930 г. по решению президиума наркомата земледелия СССР и президиума ВАСХНИЛ в районе г. Саранска (пос. Ялга) была организована Мордовская овощная зональная опытная станция. Согласно постановлению, работа опытной станции должна была строиться на основе подчинения всей теоретической и практической работы задачам подъема сельского хозяйства края. Основным направлением научно-исследовательской работы являлось изучение приемов, обеспечивающих повышение урожайности и улучшение качества овощных культур в колхозах и совхозах, увеличение производства сырья для консервных и овощесушильных заводов республики. Архивные документы со всей очевидностью демонстрируют потрясающую убогость первых лет существования станции. Процесс становления сети научноисследовательских учреждений в различных регионах России происходил по-разному. Особую роль играло наличие энтузиастов своего дела, высокообразованных специалистов-аграриев, имеющих опыт научных исследований и научные традиции. В Мордовии становление опытного дела происходило в сложнейших условиях. Работы по созданию станции были начаты в чистом поле. В первые годы существования станции были построены и подготовлены к посеву 16 парников, приобретены элементарное лабораторное оборудование, лошади, сани, сельскохозяйственная техника и инвентарь, а также трактор и тракторная сеялка6. Имеющиеся почвы использовались в основном под производственные посевы сельскохозяйственных культур. Были сделаны первые шаги по изучению экономики овощного хозяйства зоны. Опытная работа проводилась лишь в небольшом объеме. Условий не было не только для развития науки, но и для жизни сотрудников. Образованные специалисты не желали ехать работать в глухую провинцию, а приехав, стремились как можно быстрее ее покинуть. Наблюдалась катастрофическая текучесть кадров. В 1932 г. при опытной станции был создан овощной совхоз «Мозос», получивший название от первых букв Мордовской овощной зональной опытной станции. Были приобретены рабочий и продуктивный скот, 6 тракторов, почвообрабатывающий, посевной, уборочный инвентарь, завершено строительство восьмиквартирного и двенадцатиквартирного жилых домов, скотного двора, овощехранилища, было начато строительство агрохимической лаборатории. Говоря о целях работы станции, ее руководство указывало на проведение коренного повышения плодородия почвы, разработку системы внесения удобрений, улучшение существующих и выработку новых приемов агротехники, изучение озимой ржи и пшеницы, внедрение в практику местных органических удобрений – торфа, лесной подстилки, фосфоритной муки и др. В действительности первые годы жизни станции – это борьба с материальной и бытовой неустроенностью, вести речь о развитии науки не приходилось. Произведенной продукции «не хватало» на прокормление работников. Предпринимались попытки изучения природных условий края. Агрохимическая лаборатория станции занималась изучением агрохимических свойств почв, состав-

Крестьянинвполезренияисториов

203

лением почвенно-агрохимической карты. Отделом овощных культур велась работа по селекции местных овощных культур – посопской капусты, бессоновского лука, пытались восстановить аксельский огурец, утраченный в годы Гражданской войны. Группа агротехников овощных культур занималась разработкой агротехнических приемов возделывания овощей7. С развитием других отраслей сельского хозяйства масштабы овощной станции становились совершенно недостаточными с точки зрения перспектив развития республики. Постановлением СНК СССР от 29 июня 1937 г. Мордовская овощная зональная опытная станция была включена в сеть государственных селекционных станций и переведена с местного на государственное финансирование. По просьбе мордовских властей в структуре Мордовской государственной селекционной станции (МГСС) был сохранен отдел агротехники как важный фактор повышения урожайности сельскохозяйственных культур. В конце 1930-х гг. сотрудники станции попрежнему пытались наладить научную работу вопреки отсутствию лабораторий, жилья, недостатку оборудования, подготовленных кадров и земельной площади. Начало Великой Отечественной войны сорвало все планы по развитию народного хозяйства. Работа на станции продолжалась, хотя количество научных направлений существенно сократилось. Тяжелыми были и первые послевоенные годы. Исключительно остро стояла проблема с производственной и научной базой. Отсутствовало элементарное научное оборудование: микроскопы, весы. Вся научная работа делалась кустарным способом, не принося необходимых результатов. В неудовлетворительном состоянии находились жилые дома, отсутствовало элементарное производственное оборудование. Тракторы были изношены до предела, новые машины не поступали. Значительная часть земель станции находилась на прирезанных от колхозов участках, подверженных сильной эрозии, засоренных и испорченных оврагами. Широкое применение механизации на них было невозможно, поля отделялись от усадьбы большими объездными путями, что затрудняло вывоз удобрений и препятствовало росту производительности труда. Суховеи, овраги, зимние бури уносили с полей весь снег и даже почву. Бездорожье, недостаток пастбищ и кормов, низкое плодородие почвы, неудачно подобранные и часто неосвоенные севообороты – все это составляло типичные трудности, которые предстояло преодолеть как коллективу станции, так и многим хозяйствам республики. В конце 1940-х гг. урожайность на станции оставалась удручающе низкой, не превышая дореволюционный уровень. Селекционная работа не приносила результатов. Новых сортов станция практически не давала. МГСС не только не являлась образцовой в отношении производственной деятельности, но и почти ничем не отличалась от обычных хозяйств. В начале 1950-х гг. обстановка начала постепенно улучшаться. Кадровый потенциал станции был укреплен за счет выпускников Московской сельскохозяйственной академии. Несмотря на то, что по-прежнему на станции не было ни одного человека с ученой степенью, по мере накопления исследовательского опыта появились научные результаты. Значительно улучшилась производственная и научно-ис-

204

III Мершинсие начные чтения

следовательская деятельность станции, работа по обобщению, пропаганде и внедрению в колхозное производство достижений науки и передового опыта. Станция принимала непосредственное участие в организации и проведении республиканских и районных сельскохозяйственных выставок. Значительно выросла культура земледелия и механизации, что немедленно отразилось на качестве урожая. Однако расширение работы станции не подкреплялось увеличением финансирования. В 1951 г. средний урожай зерновых, полученных на полях станции, составил 19,6 ц/га. Государственный план сдачи элитных семян был выполнен на 212 %8. Значительно снизилась себестоимость зерновых культур. Научные сотрудники проводили землеустройство территории станции, ее почвенное обследование, закладку лесных полос, строительство водоемов и прудов. Был выполнен план посадки полезащитных полос. Озеленялась усадьба, было посажено 400 деревьев. Станция получила сельскохозяйственные машины и была, наконец, в достаточной степени оснащена гусеничными тракторами, комбайнами, зерноочистительными машинами, тракторными сеялками и плугами. Отношения с республиканскими властями – сложная страница в истории станции. Республиканские власти пристрастно контролировали положение дел на станции, обеспечивали материальную помощь, но при этом требовали немедленных положительных результатов – новых сортов, повышения урожайности, резкого «взлета» научной мысли. Отсутствие быстрой отдачи вызывало «наверху» приступы подозрительности и разговоры о вредительстве. Архивные документы свидетельствуют о вялотекущем противостоянии руководства станции и Министерства сельского хозяйства республики. Несмотря на определенные положительные результаты, в январе 1950 г. на заседании Совета министров директор станции вновь был вынужден оправдываться.: «Зарплата специалистов и рабочих не превышает довоенный уровень… неудовлетворительное состояние производственной базы и низкий уровень заработной платы являются главной причиной очень низкой производительности труда… В нормативы Главка станция никогда и не укладывалась. Плохая работа стала правилом. Отсюда – низкое плодородие почвы, чрезвычайная засоренность полей, низкая урожайность, плохое качество семян и ежегодное невыполнение планов сдачи семян элиты государству. Отсюда также хронические трудности с финансированием, задержка выдачи зарплаты работникам, безналичные натуральные расчеты с рабочими, как укоренившийся элемент финансовой дисциплины… Очень важно отметить и то, что тяжелые квартирные и финансовые условия, низкий заработок, ежегодные нарекания за плохую результативность работы коллектива являются причинами недовольства, неудовлетворенности и текучести кадров. Недовольство порождает вредные для производства кляузничество, клеветничество и склоку, а склока, в свою очередь, прикрывает рваческие и шкурнические тенденции у отдельных работников и способствует текучести ценных для станции работников»9. Идеологизация и догматизация научных исследований, характерные для 1930 – 1950-х гг., не могли не отражаться на жизни научно-исследовательского учреждения, каким являлась селекционная станция. Направления развития науки определя-

Крестьянинвполезренияисториов

205

лись не столько результатами поиска, сколько постановлениями и решениями партии и правительства. Партия стремилась ускорить развитие отрасли, централизованно внедряя те методы работы, которые были признаны перспективными. По существу, выигрывали борьбу, а значит, получали финансирование те, кто были ближе к власти. Изменение политической и научной конъюнктуры составляло целые этапы в научной жизни коллектива. Борьба научных идей в конце 1930-х гг. заканчивалась не только поражением старых авторитетов, но и нередко приводила к их гибели. Стремление к научному поиску и развитию новых научных направлений жестко пресекалось. Об истинности учений свидетельствовали не столько результаты экспериментов, сколько решения пленумов ЦК КПСС, диктовавших направления развития науки и сельского хозяйства. Возвышение нового авторитета сопровождалось развенчанием предыдущего культа, уничтожением результатов исследований, накопленных в предшествующий период, забвением. Провинциальным исследователям оставалось только брать на вооружение решения высших партийных форумов, перестраивая в соответствии с ними всю свою работу. В 1950-е гг. было признано ошибочным создание сети селекционных станций. Селекция зерновых была сосредоточена в крупных региональных научных центрах, имеющих соответствующий технический и кадровый потенциал. На станциях, подобных мордовской, результаты селекционной работы были неудовлетворительными. Кроме того, в связи с укреплением материально-технической базы колхозов и совхозов с особой остротой встал вопрос о научном обеспечении сельскохозяйственного производства. Динамично развивающиеся хозяйства требовали научно обоснованных рекомендаций. Сельское хозяйство демонстрировало всевозрастающие потребности в разработке системы ведения хозяйства, обеспечивающей рациональную организацию сельскохозяйственного производства, размещение и сочетание сельскохозяйственных отраслей с учетом природно-экономических условий, наиболее производительное использование земли, комплексную механизацию производственных процессов, повышение экономической эффективности сельского хозяйства. Вследствие этого в 1956 г. было принято решение о реорганизации Мордовской государственной селекционной станции в Мордовскую государственную сельскохозяйственную опытную станцию (МГСХОС) и ее переподчинении Министерству сельского хозяйства МАССР. Отдел селекции прекратил свою работу. В 1959 г. станция была передана в ведение Совета министров МАССР. Земельная площадь станции была увеличена с 1 200 до 5 755 га. В 1957 – 1959 гг. построен второй этаж лабораторного корпуса, проведены линии электропередачи и телефонной связи до Саранской АТС, введена в строй первая очередь водопровода. Завершилось строительство 32 двухквартирных домов, школы, детских яслей, детского сада, магазина, столовой, бани. Производственные помещения расширились. На животноводческих фермах завершалась механизация подачи воды и доения коров, был сооружен внутриферменный транспортер. Были построены силосные сооружения емкостью 500 т. Стадо крупного рогатого скота пополнилось высокопродуктивными чистопородными животными. Были закуплены новые автомобили, трак-

206

III Мершинсие начные чтения

торы и сельскохозяйственные машины. В 1960-е гг. колхозы начали переходить на денежную оплату труда, постепенно внедрялось машинное доение. Научные сотрудники разрабатывали методики новых форм организации труда, выявляли достоинства и недостатки новых технологий. Продолжалось расширение научно-исследовательской работы с новыми культурами – кукурузой, сахарной свеклой, кормовыми бобами. С их внедрением связывалось повышение продуктивности сельского хозяйства и расширение кормовой базы. Перед научными сотрудниками ставилась задача не просто адаптировать их к условиям Мордовии, но и разработать такую технологию возделывания, которая сводила бы к минимуму затраты ручного труда. Были проведены работы по благоустройству территории станции. Значительно улучшились условия для жизни сотрудников и облегчения их труда. С момента своего создания коллектив станции был нацелен не только на повышение производственных показателей, но и на внедрение в широкое производство новых культур, сортов и технологий. Ежегодно на станции проводились семинары и экскурсии со специалистами и руководителями колхозов и совхозов, выезды на поля и фермы, издавались листовки, печатались плакаты. Сотрудники проводили беседы по радио и телевидению, публиковались в республиканских и районных газетах. Отслеживалось внедрение хозяйствами передового опыта – проведение агротехнических мероприятий, обработка посевов пестицидами, внедрение высокоурожайных сортов, механизация доения коров, электрическая стрижка овец, искусственное осеменение, внедрение хозрасчета в бригадах и фермах и т.д. Со второй половины 1960-х гг. научно-исследовательская работа на станции набирала все больший размах. Направления научных исследований диктовались потребностями развития сельского хозяйства. Станция увеличила производство сортовых семян зерновых и картофеля. Сортовые посевы зерновых культур в республике составили в 1970 г. 97,2 %, картофеля – 74,0 %. Особенно быстро увеличивались посевные площади под наиболее урожайными сортами – озимой пшеницы «Мироновская-808», озимой ржи «Харьковская-55», яровой пшеницы «Харьковская-46», яровой пшеницы «Саратовская-36» и т.д. Мордовская опытная станция сыграла огромную роль в изучении технологии производства озимой пшеницы и ее распространении на территории республики. В начале ХХ в. из-за специфических климатических условий озимая пшеница в регионе не выращивалась. В дальнейшем были созданы некоторые сорта озимой пшеницы, которые пытались выращивать в хозяйствах республики, но частые случаи вымерзания посевов и невысокая урожайность служили препятствиями для ее широкого распространения. До 1960-х гг. Мордовия входила в «белое пятно» на сельскохозяйственной карте страны, где озимая пшеница сеялась крайне мало. Революцию осуществил высокоурожайный морозостойкий сорт «Мироновская808», который был районирован в республике в 1968 г. Появление сорта интенсивного типа способствовало резкому росту в Мордовии посевных площадей под этой культурой. Разработка сотрудниками опытной станции агротехники сорта и произ-

Крестьянинвполезренияисториов

207

водство высококачественных семян позволили за 10 лет увеличить посевные площади с 10,7 до 152 тыс. га. К началу 1970-х гг. в СССР был налажен массовый выпуск удобрений. В условиях ежегодного роста поставок и применения удобрений перед колхозами и совхозами возникла перспектива перехода от удобрения отдельных культур к системе удобрений в севообороте. При разработке научно обоснованной системы удобрений севооборота работниками станции изучались следующие вопросы: как действуют удобрения в условиях их многократного наложения на продуктивность севооборота и урожайность отдельных культур; изменяется ли эффективность удобрений по мере их систематического внесения, улучшаются или ухудшаются физико-химические свойства почвы и качество урожая. Исследования по эколого-агрохимической оценке удобрений, проведенные еще в начале 1960-х гг., переросли в длительные многолетние серии опытов, позволяющие получить качественно новые результаты. По рекомендациям отдела плодоовощеводства в республике развивалось садоводство, огородничество, тепличное хозяйство. Отделом плодоовощеводства в конце 1960 – 1970-х гг. проводились многолетние серии опытов по выявлению эффективных элементов питания при их продолжительном применении в овощном севообороте, влияния на урожай и качество отдельных овощных культур, и продуктивность севооборота в целом. На основе многолетних данных были предложены производству наиболее эффективные системы удобрений, воздействующие не только на повышение урожая, но и на качество сырья, предназначенного для технологической переработки. В конце 1960-х гг. перед сельскохозяйственным производством Мордовии была поставлена задача: обеспечить значительный рост продуктов животноводства и резкое снижение затрат на единицу продукции. Были сформулированы причины, оказывающие негативное влияние на развитие животноводства. Среди них: недостаток кормов и ограниченность кормовой базы, низкое качество продуктивного стада сельскохозяйственных животных, недостаточный уровень механизации производства, низкая степень квалификации работников, нерациональная организация и оплата труда, неразвитая специализация и концентрация производства10. Более десятилетия коллективом сотрудников разрабатывались проблемы интенсификации кормопроизводства, изучались состав кормов и его влияние на качество молочной и мясной продукции. Учеными исследовались возможности расширения кормовой базы за счет нетрадиционных кормовых культур, велись селекционные работы по выведению высокопродуктивного стада животных. Была поставлена задача: улучшить качество почв. С этой целью на станции был создан отдел кормопроизводства и мелиорации, которым разрабатывались мероприятия по борьбе с эрозией почв, повышению продуктивности кормовых угодий, известкованию кислых почв, созданию долголетних орошаемых культурных пастбищ. В 1970 г. в Мордовской АССР имелось 350 колхозов и 41 совхоз. По своей про-

208

III Мершинсие начные чтения

изводственной структуре колхозы были многоотраслевыми универсальными хозяйствами. Большинство колхозов занимались возделыванием сахарной свеклы, конопли, имели мелкие свинофермы, птицефермы и овцефермы. В результате отсутствия концентрации производства продуктов в главных отраслях и нерационального сочетания их с дополнительными отраслями затрачивалось огромное количество труда и средств при незначительном выходе продукции с единицы земельной площади. В связи с этим перед коллективом станции ставилась задача – помочь республиканским руководящим органам привести в соответствие с природными и экономическими условиями производственную структуру колхозов, научно обосновать их производственную типизацию, показать пути дальнейшей специализации сельского хозяйства. На основе теоретических разработок и практического применения научных положений сельскохозяйственным органам республики было рекомендовано дальнейшее совершенствование специализации в колхозах и создание сельскохозяйственных комплексов. В 1970-е гг. научно-технический прогресс оказывал все большее влияние на тематику научных исследований. Развитие сельскохозяйственного машиностроения, производство новых типов комплексных удобрений, химических средств для борьбы с болезнями, насекомыми и сорняками ставили на повестку дня вопросы о влиянии этих элементов на окружающую среду и на характер производства и качество получаемых продуктов. Новый уровень культуры земледелия, рост его технического оснащения, химизация, мелиорация, интенсификация позволяли по-новому решать многие проблемы возделывания сельскохозяйственных культур. В 1983 г. на станции были подведены итоги 21-летнего опыта по выявлению влияния систематического применения органических и минеральных удобрений на свойства почвы. В процессе исследования ставилась также задача: разработать оптимальные дозы, соотношения, сроки и способы внесения удобрений для получения максимальных урожаев важнейших культур. Актуальность этого исследования была обусловлена возрастающим применением минеральных и органических удобрений в хозяйствах республики. С 1980 по 1985 г. применение удобрений планировалось увеличить со 102 кг/га пашни до 150 кг д.в. Предполагались разработка и внедрение научно обоснованной системы удобрений, которая являлась бы главным фактором создания высокого уровня плодородия, повышения урожайности и обеспечения ее устойчивости. Система применения удобрений должна была строиться с таким расчетом, чтобы было возможно устойчивое получение запланированных урожаев. Система удобрений, даже в ограниченных количествах, гарантировала повышение высоких и устойчивых урожаев с хорошим качеством продукции, позволяла более правильно подойти к ежегодному распределению удобрений по культурам и полям, избежать ошибок в планировании. С конца 1950-х гг. в СССР были возрождены исследования по системам ведения сельского хозяйства. Во всех крупных природно-экономических зонах были организованы соответствующие комиссии под эгидой ВАСХНИЛ. Система хозяйства являлась не только объектом научного исследования, но и предметом освоения в прак-

Крестьянинвполезренияисториов

209

тике хозяйствования. Цель рациональной системы ведения хозяйства сводилась к максимизации выхода продукции определенного качества в расчете на единицу ресурсного потенциала (земли, труда, энергии, финансовых средств) или минимизации издержек этих ресурсов на единицу продукции определенного качества. Кроме того, предусматривалось обеспечение максимальной возможной стабильности, или устойчивости, к неблагоприятным природным и иным факторам, а также избежание негативных социальных и экологических последствий. В 1983 г. была опубликована «Система ведения сельского хозяйства Мордовской АССР», которая была разработана совместными усилиями специалистов Министерства сельского хозяйства республики, ученых Мордовской государственной сельскохозяйственной опытной станции и МГУ имени Н.П. Огарева с участием широкого круга руководителей и специалистов колхозов и совхозов11. В 1980-е гг. масштабы научных исследований и финансирование научных программ достигли своего апогея. Однако в конце 1970-х – середине 1980-х гг. советское общество вступило в стадию кризиса роста. Снизились темпы роста советской экономики, замедлилось ее развитие. Несмотря на увеличение капиталовложений в сельское хозяйство, развитие технического потенциала, усиление химизации, мелиорации, комплексной механизации и индустриализации земледелия, стали отчетливо проявляться неблагоприятные тенденции, тормозящие развитие отрасли: недостаточно эффективное использование выделяемых ресурсов, большие потери сельскохозяйственной продукции. Возрастающий технический потенциал не был адекватен экономическому результату. При растущих энергетических мощностях, энерго- и электровооруженности около 70 % работ выполнялись вручную. При огромной массе работающих руководители хозяйств жаловались на недостаток рабочей силы. Темпы роста производительности труда в хозяйствах Мордовии отставали от темпов роста заработной платы. Урожайность росла медленно. Отмечалось неудовлетворительное использование мелиорированных земель, плановая урожайность на которых в республике так и не была достигнута. В большинстве колхозов и совхозов Мордовии эффективность применения удобрений оставалась низкой, не приводя к росту урожайности. Крупные вложения в животноводство не окупались, возрастала себестоимость продукции и затраты на ее производство, медленно росла продуктивность животных, ухудшались показатели воспроизводства стада, падежа скота и сдачи государству продукции низкого качества. По-прежнему остро стояла проблема создания прочной кормовой базы. Изменилось лицо советской деревни, сократилась численность сельского населения. На фоне ускоренной урбанизации были особенно очевидны старение сельских жителей, исчезновение мелких поселений. Большие территории страны становились безлюдными, поскольку производственная и социальная инфраструктура были развиты достаточно слабо. Повышение уровня жизни населения в городах, большая доступность товаров и услуг, более развитая сеть учреждений культуры побуждали молодежь покидать село. Количественный рост масштабов производства на базе рутинных технологий сопровождался торможением социально-экономического развития. К середине 1980-х гг.

210

III Мершинсие начные чтения

сложились предпосылки для социально-экономических преобразований во всех сферах жизни общества, в том числе в науке и в сельском хозяйстве. В 1990-е гг. были проведены радикальные социально-экономические реформы, завершившие советский период развития. Таким образом, после периода лишений и проблем 1930-х – 1940-х гг. в советском обществе были сделаны серьезные шаги по наращиванию производства сельскохозяйственной продукции. На основе колхозно-совхозной системы страна решила проблему голода, поставив целью в короткие исторические сроки полностью удовлетворить потребности населения в дешевой и качественной сельскохозяйственной продукции. На службу сельскому хозяйству был мобилизован мощный научный потенциал. В 1950-е гг. по мере завершения послевоенной программы восстановления хозяйства сеть сельскохозяйственных научных учреждений получала в приоритетном порядке необходимые материальные ресурсы для разработки интенсивных сельскохозяйственных технологий. В 1970-е – 80-е гг. возможности развития сельского хозяйства в рамках сложившейся социально-экономической системы были исчерпаны. Востребовать идеи мостового земледелия, программирования урожаев, промышленного производства молочной и мясной продукции колхозы и совхозы оказались не в состоянии. Примечания 1


ЦГА
РМ,
ф.
Р-1235,
оп.
107,
д.
354,
л.
20
–
22. 2
Цит.
по:
Данилов Г.Г.
Из
истории
земледелия
Мордовии.
Саранс,
1964.
С.
29. 3
Там
же.
С.
48. 4
ЦГА
РМ,
ф.
Р-149,
оп.
1,
д.
10а,
л.
334,
335. 5
Там
же,
ф.
Р-309,
оп.
1,
д.
37а,
л.
24. 6
Там
же,
ф.
Р-149,
оп.
1,
д.
79,
л.
51
–
55. 7
Там
же,
ф.
Р-228,
оп.
1,
д.
171,
л.
30
–
37. 8
Там
же,
ф.
Р-819,
оп.
3,
д.
33,
л.
4
–
11. 9
Там
же,
ф.
Р-223,
оп.
1,
д.
1376,
л.
485
–
497. 10
См.:
Чернов М.Ф.
О
мерах
по
величению
производства
ормов,
снижению
себестоимости
и повышению
эономичесой
эффетивности
ормопроизводства
Мордовии:
Материалы
на чно-производственной
онференции
работниов
сельсо о
хозяйства
МАССР.
Саранс,
1968.
С.
6. 11
См.:
Система
ведения
сельсо о
хозяйства
Мордовсой
АССР.
Саранс,
1983.
С.
461.

Крестьянинвполезренияисториов

211 Т.П.Реброва,

андидат историчесих на, доцент Мордовсоо манитарноо инститта

ВЗГЛЯД КРЕСТЬЯНОВЕДА НА ПРОБЛЕМУ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ АПК МОРДОВИИ В СВЯЗИ С ВХОЖДЕНИЕМ РОССИИ В ВТО Опыт исследовательской работы над проблемами, связанными с изучением современного крестьянства в традициях «рефлексивного крестьяноведения»1, диктует необходимость в складывающейся вокруг продовольственного комплекса страны ситуации в связи с вхождением России во Всемирную торговую организацию (ВТО) высказать свою точку зрения на те процессы, которые происходили в аграрном секторе Мордовии в недалеком прошлом и развиваются в настоящее время. Напомню, что «концепция рефлексивности принадлежит академической традиции, уходящей корнями в неокантианское видение и в центр внимания ставит взаимное влияние исследователя и объекта, отрицая упрощенную модель, перенятую из естественных наук, в которой активный разум исследует то, что по сути пассивно и нейтрально… Понятие рефлексивности представляет собой предположение, что свидетельства “данные” никогда не могут быть полностью отделены от исследователя и всегда связаны с ним2. Данная публикация является продолжением размышлений на тему «Агропродовольственная политика и вступление России в ВТО», обстоятельно обсуждавшуюся на международной конференции в Москве в октябре 2003 г., где мною были изложены некоторые моменты модели выживания и развития села современной Мордовии3. В настоящее время вступление России в ВТО не является предметом дискуссии. Это предрешено диалектическим развитием России и принято мировым сообществом. Актуальная задача ближайшего времени заключается в том, чтобы войти в ВТО на выгодных для нашей страны условиях, поскольку речь идет о государственнофинансовой поддержке сельского хозяйства стран – членов ВТО. Ученые и другие участники конференции выразили крайнюю обеспокоенность ходом переговорного процесса, проблемами, возникающими в нем, а также тем, что достигнутые согласования и согласованные условия не становятся объектом внимания широких научных и общественных кругов России. В развернувшейся дискуссии было высказано немало интересных суждений на этот счет, в том числе следующее: «Поскольку переговорная позиция России на регулярной основе практически не освещается в официальных изданиях Минэкономразвития, Минсельхоза, других ведомств России, редко становится предметом общественного обсуждения и независимой экспертизы, это ослабляет позиции страны на переговорах, усиливает риски отрицательных последствий при вступлении в ВТО, а в будущем может существенно затруднить адаптацию сельских товаропроизводителей к новым условиям хозяйствования и торговли»4. Итогом конференции стали рекомендации, которые были представлены заместителю Председателя Правительства Российской Федерации, министру сельского хозяйства А.В. Гордееву и опубликованы в «Российской аграрной газете» 23 декабря 2003 г. «Нет ничего плохого в том, чтобы давать советы властям, – отметил

212

III Мершинсие начные чтения

Т. Шанин, английский ученый-крестьяновед на Международном симпозиуме «Куда пришла Россия?.. Итоги социетальной трансформации», состоявшемся в Москве в январе 2003 г., – но необходимо помнить, что большая часть этих советов не принимается и не выполняется. Важнее же всего не захотеть настолько сильно приобщиться к власти, чтобы забыть свои обязанности как ученого. Первая обязанность ученого – это не давать советы, а говорить правду, определять эту правду, представлять и защищать эту правду, даже если властям она не нравится. А если кто-то из политиков прислушается к сказанному ими, то это будет свидетельствовать о его неординарном уме и способности воспринимать критические соображения тех, для кого правдивая, т.е. критическая оценка действительности, является делом чести и смыслом их профессиональной жизни»5. В этой связи хотелось бы акцентировать внимание на тех моментах, которые рассматривались на вышеуказанном форуме специалистов как наиболее важные для аграрных регионов. Речь идет о продолжении политики, направленной на сохранение сельского расселения и традиционного ландшафта, сельского образа жизни, осуществление социального контроля над территорией. Эта тема является общественно значимой, поскольку речь идет в конечном счете о качестве жизни населения. Одной из составляющих качества жизни является качество питания. В настоящее же время государство не может обеспечить качество продовольствия на рынке. В области продовольственной политики России ситуация такова, что при существующей доктрине продовольственной безопасности страны дискуссия на эту тему не закончена. Нет законов, трактующих факторы продовольственной безопасности. В то же время следует признать наличие экспансии на продовольственном рынке. Задачи государства в области сельского хозяйства, направленные на противостояние данному процессу, заключаются в том, чтобы способствовать наращиванию отечественного сельскохозяйственного производства. С этой целью важно нахождение справедливых цен, обеспечивающих рентабельность отрасли; получение устойчивых доходов в сельском хозяйстве, позволяющих вести расширенное производство во всех условиях риска; восстановление и развитие социальной сферы на селе. На это направлена разработанная целевая федеральная программа, посвященная социальному обустройству села. Механизм воздействия государства на сельскохозяйственную отрасль заключается в совершенствовании бюджетной политики. Основная проблема в этой сфере – недостаток бюджетных средств в стране. Следующее направление – налоговая политика. В этой области есть некоторые положительные изменения, заключающиеся в принятии поправок к Налоговому кодексу, где «прописана» упрощенная льготная политика по отношению к сельскохозяйственному производству. Проблемы существуют в тарификационной политике, связанные с отношениями России и ВТО. Введены три квоты по мясу, а также на сахар-сырец. В 2004 г. стоит задача по расширению применения квот. В целом же государство пока слабо контролирует это направление. Исторический экскурс в проблему социально-экономического состояния села

Крестьянинвполезренияисториов

213

Мордовии накануне и в ходе реализации Продовольственной программы позволяет вспомнить следующее. Продовольственная проблема как одна из первоочередных задач общества в 1980-е гг. неоднократно рассматривалась на важнейших форумах страны. Было очевидно, что без коренного улучшения положения крестьянства, изменения судьбы всей деревни эту проблему не решить. Однако социальноэкономическое положение села не изменялось к лучшему. Более того, встал вопрос о продовольственной безопасности. Об этом свидетельствовало непомерное изъятие средств, медленный рост общественных фондов потребления, «нехватка» жилья, школ, больниц, культурно-бытовых объектов, а также бездорожье, скудность торговли, необустроенность поселков, продолжавшиеся ненужные реорганизации АПК, снижение престижности специалиста сельского хозяйства, крестьянского труда в целом. Это привело к запустению многих тысяч деревень. Народ их покинул. Выражая озабоченность положением дел в аграрной сфере, представители крестьянства страны на Учредительном съезде в июне 1990 г. выдвинули требования, необходимые для решения неотложных мер по возрождению крестьянства, улучшению продовольственного обеспечения6. Историографические обзоры, посвященные реализации Продовольственной программы страны, доказывали важность этой темы для науки и практики. Так, уже в 1984 г. Государственная ордена Ленина библиотека СССР им. В.И. Ленина издала библиографический указатель книг и статей, вышедших на русском языке за май 1982 – октябрь 1983 г. В семи разделах этого издания было указано 955 наименований книг, брошюр, статей, методических указаний и рекомендаций по Продовольственной программе, в том числе социальному развитию села7. Институт истории СССР АН СССР совместно с редакцией журнала «История СССР» провел совместное заседание круглого стола, посвященное теме «Формирование агропромышленного комплекса и социальное развитие деревни»8. Анализ многочисленных публикаций свидетельствовал, что исследователи единодушны в том, что на укрепление производственного потенциала села государство вложило значительные материальные средства, хотя темпы капитальных вложений в 1970 – 1980-е гг. имели тенденцию к понижению. Некоторые авторы обращали внимание на экономические затруднения, переживаемые многими колхозами в связи с извращениями процесса укрупнения хозяйств, преобразованиями колхозов в совхозы, нарушениями севооборотов, многочисленными перестройками органов по руководству сельским хозяйством, формами и методами укрепления экономики хозяйств, политикой переселения «неперспективных сел»9. Последнее явилось одной из важнейших причин массовой миграции сельского населения в города, опустения деревни. Следует отметить, что в 1970-е гг. среди обществоведов-теоретиков, а также практиков хозяйственного строительства по поводу деления сельских населенных пунктов на перспективные и неперспективные согласия не было. Противники такого деления мотивировали свою позицию тем, что это деление усиливает отток населения, особенно из сел и деревень ограниченной перспективности, наносит ущерб переустройству села, ухудшает ситуацию с трудовыми ресурсами. Но были и та-

214

III Мершинсие начные чтения

кие, кто эту идею разрабатывал и отстаивал, полагая, что интенсификация сельскохозяйственного производства не может быть решена без коренного переустройства села как типа поселения, что сложившаяся в прошлом система мелкопоселкового расселения крестьян находится в противоречии с этим процессом, служит тормозом дальнейшего социального прогресса в сельском хозяйстве10. В Мордовии проекты районных и республиканских планировок, по которым в каждом районе выделялись перспективные населенные пункты, были составлены на основании Постановления Совета министров Мордовской АССР от 26 августа 1967 г. № 653 «Об утверждении перспективных сельских населенных пунктов, колхозов и совхозов Мордовской АССР, подлежащих дальнейшей застройке». Количество сельских населенных пунктов предполагалось со временем сократить почти в три раза. Вместо 1 640 сел и деревень в качестве перспективных должно было остаться и развиваться 581. В числе переселяемых в первую очередь определено 98 пунктов с населением 2,6 тыс. чел., во вторую – 392 пункта с населением 30,3 тыс. чел., в третью очередь – 415 пунктов с населением 106 тыс. чел.11 Также в первую очередь переселению подлежали самые мелкие населенные пункты (до 50 чел.), расположенные на значительном расстоянии от больших дорог и перспективных пунктов; во вторую очередь – мелкие населенные пункты с населением до 100 чел., в которых имелись производственные постройки, используемые до 1980 г.; в третью очередь – остальные «неперспективные» селения, в том числе расположенные в зоне пешеходной доступности от перспективных поселков. Только в населенных пунктах третьей очереди переселения планировалось проводить элементарное благоустройство12. В 1971 г. список перспективных сел и деревень был уточнен и дополнен, в результате чего перспективными признаны лишь 539 сельских населенных пунктов из 1 578 существовавших, а Министерство сельского хозяйства республики, Госплан, тресты совхозов и райисполкомы должны были обеспечивать размещение капитального строительства только в них13. В дальнейшем список перспективных населенных пунктов постепенно сокращался. Это наблюдается и по данным районной планировки, проведенной в 1978 г., когда таких пунктов оставалось 512, из них центральных усадеб колхозов – 272, поселков – производственных бригад – 81, центральных усадеб совхозов – 75, усадеб отделений совхозов – 56. Этим же проектом предусматривалось сокращение сельского населения с 548,9 тыс. чел. в 1976 г. до 410,0 чел. в 1990 г.14 Последствием политики переселения в Мордовии явилось то, что десятки сел, деревень, поселков были исключены из учетных данных как фактически не существующие. Их жители покинули родные места. В первой половине 1980-х гг. численность сельского населения в Мордовии в общей численности населения республики уменьшилась на 8 % и составила 43 %15. Удельный вес населения моложе трудоспособного возраста сократился на 2 %, а старше трудоспособного увеличился на 5 %16. Из общего числа тружеников села 87,2 % колхозников и 79,2 % работников сов-

Крестьянинвполезренияисториов

215

хозов были непосредственно заняты в сельском хозяйстве. Они работали в 21 ремонтно-техническом предприятии, 111 производственных и комплексных бригадах, 870 животноводческих фермах и комплексах, 106 производственных подразделениях. Часть сельских тружеников была занята на транспортных работах, в жилищнокоммунальном хозяйстве, сфере обслуживания, в подсобных производственных и ремонтных мастерских. Кроме колхозников, рабочих совхозов, на селе работали врачи, учителя, продавцы, работники сферы обслуживания, сельские строители и работники других профессий17. Отличительной чертой крестьянского труда в 1980-е гг. явились дальнейшее углубление и расширение специализации и профессионализации, повышение образовательного уровня. Однако к 1987 г. среди председателей колхозов, директоров совхозов, их заместителей, управляющих отделениями, агрономов, зоотехников, имевших высшее и среднее специальное образование, было немало практиков. Как отмечалось в печати, по-прежнему рядом хозяйств руководили слабо подготовленные, некомпетентные люди. Наблюдалась высокая текучесть кадров, особенно в таких районах, как Ичалковский, где за 5 лет сменилось 11 из 22 председателей колхозов и директоров совхозов, в Рузаевском – 11 из 17. Всего в первой половине 1980-х гг. в Мордовии сменилось 54 % руководителей колхозов и совхозов. Текучесть руководителей продолжалась и в последующие годы. Среди многих причин такого положения наиболее важной следует признать нарушение принципов колхозной демократии при назначении руководителей, коллективного обсуждения достоинств и недостатков кандидата, принижение роли выборов на общих собраниях коллективов. Например, в Кочкуровском районе за пять лет только в одном колхозе были заменены три председателя: двое – за распитие спиртных напитков, один – как не справившийся со служебными обязанностями18. Понятно, что экономические результаты хозяйственной деятельности данного колхоза были неудовлетворительными. О высокой сменяемости руководителей колхозов и совхозов свидетельствовала слабая работа с резервом руководителей. Так, из 98 чел., подготовленных в 1981 – 1985 гг. как резерв руководителей, было избрано на эти должности лишь 15. В таких районах, как Атяшевский, Зубово-Полянский, Кочкуровский, Темниковский, из резерва на руководящую должность не избран никто19. В 1980-е гг. в Мордовии существовали также трудности с обеспечением кадрами специалистов колхозов и совхозов. В 1985 г. отсутствовали, например, специалисты на должности главных агрономов в 44 хозяйствах, зоотехников – в 82, ветврачей – в 77, инженеров – в 50, бухгалтеров – в 36, экономистов – в 30. Из направленных в хозяйства 804 молодых специалистов в том же году выбыло 320 чел. Только за 1981 – 1985 гг. в колхозах и совхозах республики сменилось 960 руководителей среднего звена, а из тысячи подготовленных на эти должности в Мордовской школе управления сельским хозяйством и на отделениях в специальных учебных заведениях назначены на работу 25 % выпускников20. Подготовку специалистов средней квалификации и повышение их образова-

216

III Мершинсие начные чтения

тельного уровня в Республике Мордовия осуществляла учебная база в рамках Госагропрома Мордовской АССР. Она включала 4 техникума, 2 совхоза-техникума, Мордовскую школу управления агропромышленным комплексом. На четырех факультетах МГУ им. Н.П. Огарева велась подготовка специалистов высшей квалификации по специальностям: агрономия, зоотехния, механизация и электрификация сельского хозяйства, планирование и бухучет, сельскохозяйственное строительство. В МГУ им. Н.П. Огарева также был организован факультет повышения квалификации руководителей колхозов и совхозов, специалистов сельского хозяйства. Предусматривалось, чтобы в каждом хозяйстве было в резерве не менее двух кандидатов, которые в любое время способны заменить председателя колхоза или директора совхоза. В результате перестройки управления республиканским АПК, начавшейся с января 1983 г., был образован Агропромышленный комитет. Штат управления республиканского АПК сократился и составил 308 чел., в том числе 9 руководителей, 271 специалист, 8 технических работников. Большинство высвободившихся управленцев (54 %) перешло на работу на предприятия АПК, 9 % ушли на пенсию, 8 % – в аппараты РАПО и меньше всего (7 %, или 11 чел.) изъявили желание работать в колхозах и совхозах21. Важнейшим источником пополнения механизаторских и других кадров массовых профессий были в те годы сельские общеобразовательные школы, где в старших классах изучали сельскохозяйственную технику. За 1981 – 1985 гг. в республике по сельскохозяйственным специальностям аттестовано более 20 тыс. выпускников сельских средних школ, или 41,2 % общего числа десятиклассников. Приступили к работе по полученным профессиям 9 тыс. чел.22 Кроме того, с 1957 г. в Мордовии действовали ученические производственные бригады. В середине 1980-х гг. в 519 бригадах и звеньях трудились 24 тыс. учащихся. За ними было закреплено более 30 тыс. га земли, свыше 700 тракторов, более 600 автомашин. Ежегодно ученики выполняли объем работ на сумму около 10 млн руб.23 Ученические производственные бригады реагировали на изменения, происходящие в организации труда и управлении сельским хозяйством. Это было многоотраслевое производственное подразделение колхоза или совхоза, имеющее звенья полеводов, животноводов, механизаторов, садоводов, строителей. Молодежь осваивала новые формы организации труда, новые технологии. Среди лучших были ученические бригады Кочкуровской средней школы Дубенского, Большемаресевской и Апраксинской Чамзинского, Шугуровской Большеберезниковского районов. На VIII Всероссийском слете ученических производственных бригад отмечалось, что «флаг слета не случайно поднят в Мордовии. Здесь уже давно к подрастающему поколению относятся серьезно, ему по-настоящему доверяют и помогают. Можно назвать десятки школ, где ребята обеспечивают себя продуктами питания»24. Изучение демографической ситуации и обеспеченности кадрами сельскохозяйственного производства показало, что при некоторых попытках улучшить положение решительных сдвигов не произошло. Наряду с различными реорганизациями, в которые оказались вовлечены кадры села и что отрицательно повлияло на их

Крестьянинвполезренияисториов

217

производственную деятельность, частичные меры по привлечению молодежи на село ощутимых результатов (за небольшим исключением) не дали. Требовался иной подход к подбору кадров. Необходимо было решить комплекс проблем как экономического, так и социального плана. Оценивая итоги трудовой деятельности сельских тружеников Мордовии в конце 1970-х – первой половине 1980-х гг., важно отметить, что, как и в целом в стране, устойчивого роста производства, как предусматривалось в Продовольственной программе, не произошло. Плановые рубежи по потреблению продуктов питания на душу населения не были выполнены ни по одному показателю, кроме сахара, молока и яиц25. В последующие годы ситуация в сельском хозяйстве республики в условиях общего социально-экономического кризиса в стране серьезно ухудшилась. Об этом также свидетельствуют материалы международного историко-социологического проекта «Социальная структура советского и постсоветского села», полученные в результате работы в 1993 – 1994 гг. на территории Мордовии. «Голос снизу», зафиксированный нами, показывает достаточно грустную картину, представшую перед исследователями. Как участник проекта позволю процитировать некоторые собственные впечатления, полученные от общения с сельскими жителями. 17 февраля 1993 г., встретившись с жителями с. Старое Синдрово Краснослободского района Мордовии, я записала в своем дневнике: «…Встречи с людьми в сельсвовете: почтальон – зарплата – 1 тыс. рублей. Никто не идет на такую работу. Работники сельсовета: тоже речь о низкой зарплате. Вся надежда лишь на свое хозяйство. Шофер совхоза (скромный работяга): прибавка к зарплате не удовлетворяет. Общий оклад 5 тыс. руб. Выручает личное хозяйство да возможность кое-что украсть из хозяйства… Из бесед со многими людьми ясно, что люди озлоблены, работать с ними трудно. Ни во что не верят. Прошлись по селу. Зашли в магазин и универмаг. Пусто. Ассортимента никакого… Обеспокоенность людей не столько из-за отсутствия каких-то благ, а из-за отсутствия уверенности в будущем»26. «…Оценивая усилия и результаты тех лет, – размышлял один из бывших сельских руководителей, – получаешь больше вопросов, чем ответов. Например, мне непонятно, почему в колхозе “Большевик“ (село Ведянцы, где я рос) и 40 лет назад не было хороших удоев, урожаев, хотя заготавливали до 2 – 3 тонн сена на голову крупного рогатого скота, по 7 – 8 тонн сенажа, 5 – 6 тонн силоса, но главное все село сутки напролет работало, работало, а зарабатывало чуть-чуть на жизнь. Строительство жилья за собственный счет почти не велось. Молодежь уезжала. Селяне деградировали. При этом в школе на занятиях, в колхозе на собраниях, по радио, в гостях, по телевидению говорили о развитии общества в целом, о сближении города и деревни. Государство, школа, родители… вбивали детям: “Учись, а то в колхоз с вилами или на трактор пойдешь”. Сами поддерживали мнение, что остаться в селе – это последнее дело. С другой стороны, как ни говорили о почетности и важности высокого звания доярки, скотника, пастуха, комбайнера, не обращали внима-

218

III Мершинсие начные чтения

ния на факт обнищания и деградации, всеобщего пьянства в деревне»27. Новое руководство республики во главе с Н.И. Меркушкиным понимало, что «если в ближайшие 3 – 4 года не произойдет существенных изменений, то селу не выжить» 28. Поэтому в 1996 – 1997 гг. в качестве одного из подходов к созданию стабильной ситуации в Мордовии был провозглашен принцип самообеспечения через «удовлетворение потребности республики и населения в продовольствии собственными силами»29. Началась кропотливая работа. Прежде всего перед Правительством Республики Мордовия была поставлена задача: разработать конкретную стратегию и рубежи развития АПК на ближайшие 5 лет30. Указы Главы Республики Мордовия «О мерах по стабилизации положения в агропромышленном комплексе», «Об упорядочении оказания финансовой помощи сельскохозяйственным организациям» направлялись на то, чтобы не покрывать бесхозяйственность и иждивенчество за счет бюджета, а на основании заключения Министерства сельского хозяйства и продовольствия, после анализа представленных бизнес-планов о возможности сельскохозяйственных предприятий эффективно использовать выделяемые средства и своевременно рассчитываться за авансы и кредиты. Параллельно с решением экономических задач определена стратегия работы с кадрами руководителей. Была организована аттестация глав районов, в процессе которой дана оценка их компетентности в вопросах формирования бюджета и межбюджетных отношений, реформирования сельскохозяйственных предприятий и внедрения хозрасчетных отношений. В данном случае речь шла о совершенствовании системы управления в АПК. Необходимость и важность решения этой задачи описана в монографии Н.С. Крутова «Агропромышленный комплекс Мордовии: его формирование и развитие»31. В разделе «Развитие управления и подготовка кадров АПК» отмечается следующее: «Важной остается проблема управления агропромышленным комплексом. За годы реформирования АПК система государственного управления была ликвидирована. Взамен ничего не предложено. Реорганизация государственных управленческих органов АПК привела к нарушению согласованности во взаимодействии управления на федеральном и региональном, а также на региональном и местном уровнях. Разрушена вертикальная система государственного управления АПК. Программно-целевой метод управления на федеральном и региональном уровнях, как важнейший, в условиях рыночных отношений не используется. Усиление регулирующей роли государства возможно только путем разработки осуществления комплексных федеральных и межрегиональных программ, учитывающих интересы агропромышленного комплекса и всего народного хозяйства. В настоящее время отсутствует эффективная система хозяйственного управления в производственном аграрном секторе. Сформировались функциональные структуры в сфере материально-технического снабжения и переработки, агросервисного обслуживания и торговли. Однако их деятельность не координируется, не отслеживается на государственном уровне. В силу этого коммерческие структуры с первых дней образования свою энергию направили на получение прибыли без

Крестьянинвполезренияисториов

219

учета интересов сельскохозяйственных товаропроизводителей. Следовательно, назрела необходимость не только незамедлительно исправлять недостатки, но и совершенствовать систему управления в АПК»32. Полагаю уместным, в данном случае, обратиться к некоторым оценкам аналогичной ситуации из другой монографии, посвященной аграрной экономике другой страны – США. Речь идет о книге В.А. Федоровича «США: Федеральная контрактная система и экономика. Механизм регулирования»33. Переоценить данное исследование, объемом около 80 авторских листов, где системно обобщен и скурпулезно проанализирован огромный материал последних двух веков развития экономики США и в том числе переход еще в XIX в. от монетаризма и свободного рыночного хозяйствования к государственному регулированию и «смешанной экономике» ХХ в. очень трудно. Автор убедительно доказывает объективную обусловленность возрастания роли государственной хозяйственной деятельности в экономике США. В России же действия постсоветских властей имели противоположную направленность. В этих непростых экономических и политических условиях в Мордовии началась конкретная работа по выводу экономики из кризиса. В 1997 г. часть источников и ответственность за формирование доходной части местных бюджетов была передана муниципальным органам управления. Теперь они стали собственниками по финансированию учреждений социальной сферы на своей территории. Механизм движения доходных поступлений был отработан в каждом сельском, поселковом совете и для них открыт собственный счет. Сельские советы были наделены соответствующими правами, в результате чего управление в них стало осуществляться с помощью заключения договоров с исполнительными органами власти районов. Соответственно выстраивались и отношения районных муниципальных образований с республиканскими органами власти. Реальное разграничение полномочий по уровням бюджетов в республике произошло через два года кропотливой работы. Бюджетный процесс, когда все основные доходы, сосредоточенные на местах, были рассчитаны по каждому предприятию, действующему на их территории, стал практически прозрачным. В 2001 г. в бюджеты сел и поселков Мордовии поступило собственных доходов в 1,6 раза больше, чем в 1999 г., и в 2,7 раза больше, чем в 1998 г. Собственные доходы республиканского бюджета выросли в 2,5 раза34. Продолжая работу в данном направлении на основе анализа социально-экономического развития республики за предшествующий период с учетом производственного потенциала, основных направлений социально-экономической политики Правительства Российской Федерации и Правительства Республики Мордовия на среднесрочную и долгосрочную перспективу, Министерство экономики РМ в 2002 г. подготовило для работников отделов социально-экономического развития районных, городских, сельских и поселковых администраций Методические рекомендации по прогнозированию показателей социально-экономического развития, являющиеся основной базой при формировании доходной части бюджетов всех уровней35. 13 сентября 2003 г. в Саранске прошла Всероссийская конференция «Пробле-

220

III Мершинсие начные чтения

мы становления местного самоуправления в Российской Федерации». Состоялась дискуссия на тему «Развитие и совершенствование местного самоуправления на основе принимаемого Федерального закона “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации”». Выступили представители органов государственной власти, органов местного самоуправления, ученые и специалисты. С целью изучения практического опыта местного самоуправления и формирования межбюджетных отношений участники конференции посетили города и районы Мордовии (Атяшевский, Ичалковский, Дубенский, МО Рузаевка, Лямбирский, Инсарский, Старошайговский, Чамзинский, Саранск), а также встретились с главами муниципальных образований, депутатами представительных органов местного самоуправления. Глава РМ Н.И. Меркушкин подробно осветил вопросы адаптации общих принципов организации местного самоуправления, вытекающие из новой редакции Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» на примере Республики Мордовия. Совместными усилиями власти и населения предстоит еще многое сделать. Отрадно то, что в течение последних шести лет продолжается активная работа по социальному обустройству села. В основном завершена газификация, развивается и модернизируется система связи, начато строительство водопроводных сетей, увеличиваются объемы дорожного строительства. Все это направлено на обеспечение благоприятных условий для экономической активности сельского населения и улучшение жизни людей. К большому сожалению, такая ситуация складывается не во всех регионах страны, в то время как стабилизация ситуации в Мордовии, рост доходов населения свидетельствуют о верно выбранном пути36. В октябре 2004 г. ведущие ученые аграрии России планируют вновь собраться в Москве, чтобы обсудить одну из актуальных проблем, существующих в современном селе – сельскую бедность, причины и пути ее преодоления. В качестве стратегии преодоления бедности планируется рассмотреть механизмы повышения занятости и доходов трудоспособного сельского населения. В связи с этим уместно вспомнить, насколько был прав известный всей России крестьянин-реформатор из Мордовии Николай Шлукин, лучшие годы жизни своей посвятивший работе в деревне и глубоко понимавший суть происходящего: «…Для нас другого не дано, как рассчитывать только на себя и зарабатывать самим, – говорил он. – Если не хотите дело загубить, то надейтесь только на себя и для своего Храма продумайте все сами»37. Примечания 1


Рефлесивное
рестьяноведенние.

Десятилетие
исследований
сельсой
России
/
Под
ред.
Т.
Шанина, А.
Ни лина,
В.
Данилова.
М.,

2002.
589
с. 2
Шанин Т. Методоло ия
двойной
рефлесивности
в
исследованиях
современной
российсой
деревни
//
Ковалев Е.М., Штейнбер И.Е.
Качественные
методы
в
полевых
социоло ичесих
исследованиях.
М.,
1999.
С.
328. 3
Реброва Т.П.
Мордовия:
собственная
модель
выживания
и
развития
села
//
А ропродовольственная политиа
и
вст пление
России
в
ВТО.
М.,
2003.
С.
364
–
366. 4
Российсая
а рарная
азета.
2003.
23
де.

Крестьянинвполезренияисториов

5

221


Шанин Т. Пять
замечаний
//
К да
пришла
Россия?..
Ито и
социетальной
трансформации
/
Под общ.
ред.
Т.
И.
Заславсой.
М.,
2003.
С.
98. 6
См.:
Сельсая
жизнь.
1990.
12
–
15
июня. 7
См.:
Продовольственная
про рамма
–
первостепенная
эономичесая
и
ат альная
социально-политичесая
задача:
Библио р.
азатель.
М.,
1984.
95
с. 8
См.:
История
СССР.
1985.
№
6.
С.
4
–
64. 9
Волов И.М. Сельсое
хозяйство
и
рестьянство
ССР
в
послевоенные
оды
в
работах
советсих историов
//
Проблемы
истории
современной
советсой
деревни.
1946 – 1973.
М.,
1975.

С.
102
–
129. 10
См.: Ферцев П.К.
Социальные
преобразования
села
на
этапе
развито о
социализма.
Саратов,
1984. С.
157. 11
См.:
Сельсое
хозяйство
Мордовии
в
десятой
пятилете.
Саранс,
1976.
С.
368
–
369. 12
Там
же.
С.
370. 13
ЦГА
РМ,
ф.
Р-228,
оп.
1,
д.
233,
л.
279. 14
Там
же,
оп.
2,
д.
548,
л.
89,
90,
91. 15
См.:
Мордовсая
АССР
за
оды
Советсой
власти.
1917
–
1987.
Саранс,
1987.
С.
5. 16
См.: Имяреов С.М. Ми рация
сельсо о
населения
тр донедостаточно о
ре иона:
Дис.
…
анд. эон.
на .
Саранс,
1988.
С.
48. 17
См.:
Социалистичесий
быт
мордовсо о
села.
Саранс,
1986.
С.
60;
Материалы
те ще о
архива бывше о
Госплана
МАССР. 18
См.:
Партийная
жизнь.
1986.
№
1.
С.
64;
Материалы
те ще о
архива
Госа ропрома
Мордовсой АССР. 19
Материалы
те ще о
архива
Госа ропрома
Мордовсой
АССР. 20
Там
же. 21
Там
же. 22
См.:
Ре иональные
проблемы
распределения
и
использования
тр довых
рес рсов
АПК.
Саранс,
1986. С.
80. 23
См.:
Сов.
Мордовия.
1988.
7
июля. 24
Там
же. 25
См.: Реброва Т.П. Социально-эономичесое
состояние
села
Мордовсой
АССР
(1975
–
1985 .):

Дис. ...
анд.
ист.
на .
Саранс,
1990.
С.
204
–
205. 26
Материалы
Интерцентра. 27
Реброва Т.П. Портрет
в
интерьере
реформ
//
М ниципальная
власть:
Российсий
ж рнал
местно о само правления.
2002.
№
5.
С.
73. 28
Послание
Главы
Респ блии
Мордовия
Гос дарственном
Собранию.
Саранс,
1998.
С. 6. 29
Там
же. 30
См.: Кртов Н.С. Страте ия
пропорционально о
развития
всех
сфер
ре ионально о
АПК
(на
примере
Респ блии
Мордовия)
//
Современные
тенденции
социально-эономичесих
и
правовых
отношений
ре иона:
Материалы
III
Маарин.
на ч.
чтений.
Саранс,
2003.
С.
9. 31
См.: Кртов Н.С.
А ропромышленный
омплес
Мордовии:
е о
формирование
и
развитие.
Саранс, 2001.
361
с. 32
Там
же.
С.
279. 33
См.: Федорович В.А. США:
Федеральная
онтратная
система
и
эономиа.
Механизм
ре лирования
/
В.А.
Федорович,
А.П.
Патрон,
В.П.
Завар хин;
Ин-т
США
и
Канады.
М.,
2002.
926
с. 34
См.: Кртов Н.С. Страте ия
пропорционально о
развития
всех
сфер
ре ионально о
АПК(на
примере
Респ блии
Мордовия).
С.
9. 35
См.:
Методичесие
реомендации
лавам
сел,
поселов,
сельсих
Советов
Респ блии
Мордовия. Саранс,
2002.
72
с. 36
См.:
Послание
Главы
Респ блии
Мордовия
Н.И.
Мер шина
Гос дарственном
Собранию
РМ
// Изв.
Мордовии.
2004.
11
фев. 37
Цит.
по:
Реброва Т.П. Портрет
в
интерьере
реформ.

222

III Мершинсие начные чтения

С.И.Малоземов, андидат истричесих на, старший преподаватель афедры всеобщей истории ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

РАСКРЕСТЬЯНИВАНИЕ БОЛГАРСКОГО СЕЛА (1948 – 1958 ГОДЫ): ЭТАПЫ, ПРОБЛЕМЫ, ИТОГИ С приходом к власти Болгарской коммунистической партии (БКП) ее лидеры сразу же декларировали свое приоритетное отношение к кооперированию сельского хозяйства, которое в основных проявлениях повторило советскую коллективизацию. Также определенную роль в этом сыграла отсталость болгарского сельского хозяйства, которое по уровню развития к середине 1940-х гг. заметно отставало от большинства европейских стран. Вследствие традиционной отсталости болгарского села многочисленная прослойка бедных крестьян, «жаждавшая» кардинальных перемен, являлась мощным электоратом коммунистической партии. В докладе Г. Димитрова на V съезде (1958 г.) был назван целый арсенал аргументов о неизбежности и необходимости кооперирования. Это означало, что партийно-государственное руководство страны намерено немедленно перейти к «перелому в кооперировании». Однако настроения в обществе были далеко не оптимистическими. 15 мая 1949 г. состоялись выборы, на которых БКП одержала крупную победу (92 % голосов). Но как в центре, так и на местах эта цифра не отражала реального положения вещей. Во многих местах выборы оказались сфальсифицированными. Возникли опасения «чувствительного» сокращения социальной базы режима. Тревогу по этому поводу выражали многие руководители партии, например В. Коларов, а также низовые партийно-государственные функционеры. Давление на крестьян усилило их сопротивление вступлению в кооперативы. Многие села публично протестовали против создания кооперативных хозяйств. Большая часть партийного актива была склонна принимать массовые протесты сельских масс как нормальное явление, объяснимое «обострением классовой борьбы» и «влиянием кулаков». С новой силой разгорается психоз «обострения классовой борьбы», «усиления кулацкой разлагающей деятельности в ТКЗХ». Кроме того, пятилетний план выполнялся с трудом, обстановка в стране обострялась и в результате сбора плохого урожая 1949 г., вопреки чему закупки сельскохозяйственной продукции требовалось в 1950 г. увеличить в 1,5 раза, в том числе продукции растениеводства – на 112 %, продукции животноводства – на 168 %1. В начале 1950 г. был взят курс на «завинчивание гаек». Согласно решениям январского пленума ЦК БКП 1950 г. активизируется «борьба с кулаком». Публикуются материалы «о проявлениях классовой борьбы в селе»2. Списки кулаков вывешивались на видных местах в селах. Включенным в эти списки не разрешалось ходить в магазины, парикмахерские и другие заведения, обслуживавшие население. На состоявшемся июньском пленуме (1950 г.) ЦК БКП вынужден был осудить (как в свое время в СССР) насилие и несправедливость при создании трудовых кооперативных земледельческих хозяйств (ТКЗХ). Вся вина, как и при Сталине, возлага-

Крестьянинвполезренияисториов

223

лась на местных руководителей, которые «извращали линию партии». Главную вину «свалили» на Т. Костова. Решения пленума большей частью партийного актива БКП были восприняты с большим недовольством, а именно как «возврат назад», «отказ от решений V съезда», «отступление перед кулаком». Следующей мерой по дискредитации идеи кооперирования явилось постановление № 902 Совета министров и ЦК БКП (1950 г.), в котором утверждались новые правила государственных поставок зерна. Все околии были разделены на 6 групп с различной степенью обложения. Новая система обложения стала убийственной для хозяйств в 50 – 60 дка, т.е. для 60 % хозяйств зерновых районов страны. Когда выяснилось, что план сбора зерна «провален», было решено начать беспощадную борьбу с кулаком, главным образом посредством увеличения налогового обложения3. За невыполнение государственных поставок зерна виновных даже приговаривали к длительным срокам заключения. Сотни тысяч человек стали жертвами произвола. При таких обстоятельствах большая часть обвиненных в кулачестве уже в конце лета 1950 г. в зерновых районах страны была вынуждена вступить в ТКЗХ. Иными словами, кампания на «обострение классовой борьбы» и «кулацкой опасности» искусственно нагнеталась в целях ускорения кооперирования. Не исключено, что часть местных руководителей понимала всю бесперспективность раскулачивания. Но в страхе перед всевозможными обвинениями они приняли участие в раскулачивании. Скорее всего, по этой причине репрессиям подверглись те, кто во время летней кампании не проявил «классовой последовательности и непримиримости». В конце 1950 г. по стране прокатилась волна исключений кулаков из ТКЗХ. По подозрению «во вражеской деятельности» было исключено более 7 тыс. кооператоров, почти 2,6 тыс. из которых вышли добровольно4. В это же время происходило вступление в ТКЗХ сотен тысяч бедных крестьянских семей из-за наступающего «призрака голода». В течение осени 1950 г. более 1/3 крестьянских хозяйств, главным образом в равнинных районах страны, оказались вовлеченными в ТКЗХ. В январе 1951 г. В. Червенков был в Москве на консультации с советскими руководителями по вопросам раскулачивания. Сталин снисходительно осудил форсированное кооперирование, следствием чего стало снижение его темпов. Таким образом, в конце 1950 – начале 1951 г. завершился второй этап кооперирования сельского хозяйства. К этому времени количество ТКЗХ увеличилось до 2 501; им принадлежало 51,1 % обрабатываемой земли5. Успехи других стран «народной демократии» были более скромными. За выступлением В. Червенкова с докладом о «перегибах» в кооперировании в апреле 1951 г. последовал массовый выход из ТКЗХ. В ответ на это власти начали проводить «чистку» в партии. По советскому примеру создавались политические отделы, осуществлявшие надзор над ТКЗХ. Для агитации в села направлялись активисты6. Эти решения, кстати, аналогичны решениям, принятым ВКП(б) в сходных обстоятельствах 1932 – 1933 гг.7 В отношении крестьянина руководство страны пыталось применять политику кнута и пряника. Например, согласно Постановлению Совета министров и ЦК БКП

224

III Мершинсие начные чтения

«О мерах по улучшению организации, повышению производительности труда и заработной платы» от 6 февраля 1951 г., предусматривались корректировка трудовых норм всех сельскохозяйственных работ и введение дополнительной платы за перевыполнение плана. Если кооператор не забирал свое заявление о выходе из ТКЗХ, ему вручались повышенные государственные задания по посевным площадям и налогам. Поэтому из 52 тыс. подавших заявления о выходе из ТКЗХ концу 1951 г. было исключено лишь 12 тыс. чел.; воля 40 тыс. крестьян, таким образом, была подавлена8. Сильно ударила по материальному состоянию населения денежная реформа 1952 г., хотя обменный курс в соотношении 1 : 100 был изменен на 1 : 25. Особенно пострадал от денежной реформы частный сектор. Другой новацией экономической политики государства стало резкое снижение цен на сельскохозяйственную продукцию в 1952 – 1953 гг. На зерно они снизились в 1,5 и более раз по сравнению с ценами 1949 – 1950 гг.9 Цена говядины, например, была в 4 – 6 раз ниже ее себестоимости10. В несколько раз сократились цены при сдаче государству овощей, фруктов и картофеля. Следующим «подарком» труженикам села было фактическое разрушение летом 1952 г. системы поощрения производства льна, конопли, масленичной репы, мака, овощей и фруктов. По сути, оставалось некоторое поощрение возделывания табака и хлопка, хотя доходы от их производства и снизились примерно на 1/3. Позднее, в сентябре 1956 г. власти официально заявили, что от уменьшения заготовительных цен и ограничений в системе контрактации в 1952 – 1953 гг. сельское хозяйство потеряло 1 млрд левов11 . Положение крестьян ухудшилось также в связи с тем, что за 1952 – 1953 гг. почти вдвое увеличились цены на необходимые для ТКЗХ промышленные товары. Доходы кооператоров в денежном пересчете уменьшились с 4,5 до 3,8 левов за трудодень в 1952 г. и до 2,9 левов в 1953 г. А в некоторых ТКЗХ за один трудодень платили даже не левами, а стотинками12. В целом доходы кооператоров в 1953 г. снизились по сравнению с 1951 г. в 1,5 раза13. Аграрная политика БКП создавала на селе обстановку нарастающей напряженности, непрекращающегося конфликта между сельским населением и властями. Дело дошло до открытого сопротивления крестьян хозяйственным мероприятия режима В. Червенкова. На поведение болгарских крестьян оказали влияние восстание в Восточном Берлине (1953 г.) и перемены в сельском хозяйстве Венгрии и Чехословакии. Сильное впечатление у болгарских крестьян вызвало расформирование кооперативов колхозного типа в этих странах. После смерти Сталина, беседуя с советским руководством, В. Червенков уверял, что аграрная политика в Болгарии будет направлена на повышение жизненного уровня населения и отказ от некоторых сталинских подходов в руководстве сельским хозяйством. Были приняты некоторые меры по укреплению материально-технической базы сельского хозяйства, увеличению агро- и зоотехники, расширению фуражной базы, преодолению некоторых наиболее одиозных бюрократических проявлений управления и жесткой регламентации. По официальным данным сентябрьского пленума ЦК БКП (1953 г.), крестьяне в 1953 г. получили 600 млн левов, а

Крестьянинвполезренияисториов

225

в 1954 г. планировалось выделить на их нужды дополнительные 250 млн левов14, хотя, соответствуют ли эти данные действительности, – установить трудно. В конце 1953 г., пытаясь вывести аграрную отрасль из тяжелого финансового состояния, правительство повысило закупочные цены на мясо крупного и мелкого рогатого скота. Но классовый подход сохранялся: «чувствительно» уменьшалось обложение личных хозяйств членов ТКЗХ и, наоборот, существенно увеличивалось дополнительное обложение частных хозяйств. Кризисные процессы в сельском хозяйстве отразились на общем состоянии экономики страны, замедлили темпы индустриализации, оставили низким жизненный уровень населения. Система обязательных государственных поставок продолжала истощать сельское хозяйство, особенно животноводство, в котором за 1950 – 1953 гг. резко сократилось поголовье скота. Другим показателем кризисных явлений в сельском хозяйстве являлось продолжавшееся запустение земли. За 1950 – 1957 гг. фонд обрабатываемой земли сократился более чем на 1 млн дка15. А если учесть, что регистрация земли на местах находилась в запущенном состоянии, то можно предположить, что количество заброшенной земли было намного больше. Причины сокращения обрабатываемой земли были различными, в том числе и из-за «отчуждения» земли под строительство новых дорог, на военные нужды. Огромное количество земли выходило из сельскохозяйственного оборота, превращаясь в пустоши. Одним из характерных следствий кризиса сельского хозяйства было скудное снабжение хлебом городов. На партийных же форумах сообщалось об улучшении финансового положения крестьян в годы второй пятилетки (1953 – 1957 гг.). На самом же деле реально доходы кооператоров были на 24,8 %, а в 1955 г. – на 5,6 % ниже уровня 1953 г.16 Трудовое вознаграждение кооператоров за 1952 – 1956 гг. уменьшилось на 32 %17. Министр земледелия Ст. Тодоров в связи с этим отмечал, что низкое вознаграждение в ТКЗХ является отражением неблагополучного развития кооперативных хозяйств. В целом процесс кооперирования с весны 1951 г. до конца 1955 г. переживал стагнацию, которая была неизбежным результатом «кавалерийской атаки» 1950 г. За этот пятилетний период не произошло существенного роста кооперированных хозяйств и земли18. Весной 1955 г. ситуация начинает меняться. Наряду с усилением пропаганды в средствах массовой информации возрос экономический натиск на частный сектор. Одновременно увеличивались преференции коллективному сектору. Немаловажной причиной изменения курса на окончательное завершение кооперирования села стал визит Н.С. Хрущева в Болгарию летом 1955 г. Болгарским руководителям удалось убедить советского лидера в том, что страна справится с завершинием кооперирования в ближайшие 2 – 3 года, если СССР выделит необходимые кредиты на механизацию сельского хозяйства. Данная идея понравилась Хрущеву, ибо была ему необходима из соображений внешнеполитического престижа СССР. Известно, что к этому времени СССР, по существу, признал «югославский путь социализма» как отличный от советского. Так как Югославия не проводила коллективизацию, то

226

III Мершинсие начные чтения

создавалось убеждение, что в европейских социалистических странах колхозная система не приживается. К тому же в 1953 г. в Венгрии и Чехословакии кооперативы были расформированы, о чем уже говорилось выше. В Румынии и Польше и вовсе не спешили с форсированием процесса. Короче говоря, Болгария должна была подтвердить тезис, что развитие сельского хозяйства на базе колхозного строя наиболее перспективно и в европейских социалистических странах. С 1956 г. начался новый этап кооперирования. На декабрьском пленуме 1955 г. был утвержден курс на завершение данного процесса. В январе 1956 г. была разработана тактическая линия: кооперирование с равнинных районов перемещалось в предгорные, а затем распространялось повсеместно. Пропагандистская машина заработала в полную мощь. Навязчиво повторялось, что в ближайшие 2 – 3 года завершится «социалистическое переустройство сельского хозяйства страны». Ход кооперирования весны 1956 г. раскрывает некоторые его важные черты. Вначале возникло необузданное соревнование на местах из опасения отстать. Едва начавшись, этот процесс стал стихийным и неконтролируемым. На крестьян оказывалось давление, что, естественно, вызывало с их стороны сопротивление. Крестьяне отказывались вносить в ТКЗХ личный скот и продавали его в отдаленные районы, которые еще не были захлестнуты кооперированием. Массовым стал отказ от сборов в фуражный и семенной фонды. Власти обещали крестьянам при вхождении в ТКЗХ сохранение частной жатвы, земель и скота в «личном пользовании» даже в большем объеме, чем полагалось по уставу. С другой стороны, колеблющихся коммунистов исключали их партии, увольняли с работы, у них отбирали земли. В ряде сел при поддержке органов МВД действовали так называемые бригады, насильно отбиравшие скот и инвентарь. Таким образом, к апрелю 1956 г. в ТКЗХ вступило 283 тыс. крестьян (более 50 % всех единоличников) и внесено более 8 млн дка (почти 50 % земли частников). Всего до конца июня в ТКЗХ были объединены 77 % крестьянских хозяйств и 75 % обрабатываемой в стране земли19. Это означало очередной скачок в процессе кооперирования сельского хозяйства. В равнинных районах страны он фактически завершился. Апрельский пленум ЦК БКП 1956 г. давая оценку процессу кооперирования, обратил внимание на «большие извращения» при его осуществлении. Отрицательную оценку кооперирования весны 1956 г. дали писатели (Л. Стоянов, Е. Манов, М. Величков и др.), высшие военные чины, среди которых генералы П. Каракачанов и Б. Копчев. Подобную позицию выразили и члены ЦК БКП К. Драмалиев, Д. Терпешев, М. Стоянов. Острые высказывания по поводу весенней кампании прозвучали на совещании в МВД 19 апреля 1956 г. Начальник тыла генерал Б. Копчев заявил, что «сегодняшнее кооперирование принесло истинное бедствие болгарскому селу». Вскоре Б. Копчев, П. Каракачанов и академик Цв. Кристанов были исключены из партии20. Официальное осуждение видными лицами страны форсированного кооперирования оказало сильное влияние на общественность, о чем свидетельствуют сельские волнения во многих районах Болгарии. Одновременно в околийские и окружные комитеты хлынул поток заявлений о выходе из ТКЗХ, число которых, по дан-

Крестьянинвполезренияисториов

227

ным В. Мигева, достигло 20 тысяч21. Кооператоры повсеместно перестали выполнять государственные обязательства и выплачивать налоги. Эта довольно эффективная форма массового гражданского неподчинения скрывалась от широкой общественности. В тех ТКЗХ, где большинство составляли только что принятые кооператоры, общие собрания принимали решения, полностью противоречащие уставу ТКЗХ: значительная часть земли и скота оставалась в «личном пользовании», сохранялась частная жатва и молотьба. Стихийное сопротивление сельских масс, как это было принято, объяснялось происками врагов. Особенно принципиален в этом отношении был Т. Живков, в своих публичных отмечавший существование заговора Запада против Болгарии. Выступая на втором совещании в МВД 25 апреля 1956 г., он обрисовал поистине апокалипсическую картину обстановки в Болгарии: «иностранные самолеты разбрасывают листовки по стране, враги наступают, имеют место сельские бунты и опыт выхода из ТКЗХ». Кстати, тезис, что корень всех этих зол заключался в деятельности явных и скрытых врагов, сохранился в болгарской историографии вплоть до 1980-х гг.22 Корректировку аграрной политики дал июльский пленум ЦК БКП 1956 г., принявший «оздоровительную программу» по сельскому хозяйству. На нужды аграрной отрасли предполагалось выделить до конца 1956 г. 200 млн левов, в 1957 г. – 400 млн левов, а с 1958 г. – ежегодно по 600 млн левов. Участники пленума понимали, что полный отказ от обязательных государственных поставок, резкое повышение закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию являются невыполнимыми. И пока существует частный сектор в сельском хозяйстве, государственные поставки сохранятся. Июльский пленум постановил завершить кооперирование в ближайшие 2 – 3 года. При этом Т. Живков лицемерно напоминал о необходимости соблюдения принципа добровольности, предварительной подготовки для обоснованного создания ТКЗХ. На встрече софийского городского партийного актива 27 июля он оптимистично заявил: «перед нами, небольшой Болгарией стоит задача быть примером всей Европе». Для выполнения поставленной задачи в ТКЗХ, помимо безземельных и малоземельных крестьян, принимались и кулаки. Однако им запрещалось занимать руководящие посты23. В 1956 г. в ТКЗХ было принято 328 тыс. крестьянских хозяйств. Всего в стране насчитывалось 891 тыс. хозяйств. В результате спешного создания новых ТКЗХ огромная их часть имела трудности с инфраструктурой: «не хватало» складских помещений, инвентаря, транспорта и т.д. В таких условиях продуктивность скота в 1957 г. резко упала, а по сравнению с 1956 г. падеж коней возрос на 83 %, крупного рогатого скота – на 63, овец – на 117, свиней – на 146 %24. Следствием «ускорения» стали новые трудности в снабжении городского населения хлебом. СССР пришлось вновь поставить в Болгарию в 1957 г. 170 тыс. т пшеницы. Закупочная программа не выполнялась по всем видам сельскохозяйственных товаров, из-за чего развернулась новая волна административного произвола. Возобновилась практика чрезмерного завышения налогового бремени животноводческой продукции в частных хозяйствах горных районов. Уместно будет

228

III Мершинсие начные чтения

заметить, что именно в горных районах доходы от животноводства играли основную роль в крестьянских хозяйствах. В 1957 г. кооперирование хозяйств не было столь масштабным по сравнению с предшествовавшим годом. Согласно официальной статистике, в конце 1957 г. в стране насчитывалось 3 202 ТКЗХ с 36 765 тыс. дка земли. За текущий год в ТКЗХ вступило 106 тыс. хозяйств, а общественная земля увеличилась на 2 151 тыс. дка и достигла 86,15 % подлежащей кооперированию25. С 1958 г. кооперирование вступило в свою завершающую фазу. Очевидно, многие руководители горели желанием рапортовать, как это было принято при коммунистических режимах, о достижениях предстоящему VI съезду БКП. К весне 1958 г. кооперирование было завершено в Кюстендилской, Видинской, Хасковской, Котленской и других околиях. Однако в Родопах этот процесс только начинался. Так, в Кырджалийской околии было кооперировано только 25 % земли и 30 % хозяйств26 . За масштабностью свершений шла новая волна насилия, сопротивления крестьян. В ряде сел официально создавались группы, агитировавшие против вхождения в ТКЗХ. Крестьяне бежали из своих сел в другие. Для предотвращения бегства власти прибегали к экономической блокаде сел. Вновь участились случаи поджогов имущества ТКЗХ. Внимание партийной элиты, а также местных руководящих кадров поглощалось завершением «большого скачка» и «революционных преобразований» в сельском хозяйстве: объединение ТКЗХ, разработка фантастических планов укрепления материальной базы ТКЗХ. Уже за 15 лет, начиная с 1944 г., площадь поливных земель увеличилась примерно на 3,5 млн дка. В следующие 10 лет планировалось увеличить их площади еще на 20 млн дка. В сущности, ТКЗХ, исполняя максималистские планы «освоения новых земель», лишь разоряли общинные угодья. Итак, в 1958 г. кооперирование сельского хозяйства Болгарии завершилось. В конце 1958 г. в стране действовало 3 290 ТКЗХ, объединивших 1 244 тыс. крестьянских хозяйств с общей площадью обрабатываемой земли в 41,5 млн дка, т.е. 93,2 % земельного фонда27. По другим данным, его удельный вес составил 97 %28. Наиболее сложным было положение хозяйств горных районов. Официально они относились к категории «отстающих», «плохо развивающихся», «имеющих тяжелое положение». По материалам проверок их деятельности, правительственная комиссия выяснила, что финансовое положение многих из них запутанно, большая часть земли не используется, продуктивность хозяйств слабая, а доходы в несколько раз ниже средних доходов ТКЗХ по стране. В целях обеспечения работой кооператоров горных районов и предотвращения их полного обезлюдения ТКЗХ разрешалось участие в лесозаготовках, производстве извести, кирпича, деревообработке. Государство предоставляло им для хозяйствования мельницы, хлебопекарни и проводило объединение соседних равнинных, горных и предгорных ТКЗХ. Целые группы ТКЗХ горных районов с осени 1958 г. стали объединять и превращать в государственные земледельческие хозяйства (ГЗХ). В 1956 – 1960 гг. 217 ТКЗХ

229

Крестьянинвполезренияисториов

горных и предгорных районов были преобразованы и присоединены к ГЗХ. В начале 1961 г. им принадлежало более 4 млн дка земли, из которых 3 млн дка земли пахотной29. К 1964 г. все ТКЗХ горных районов были превращены в ГЗХ, что фактически означало признание таких хозяйств нерентабельными и неспособными выжить без существенной государственной поддержки. Иначе говоря, опыт административного кооперирования сельского хозяйства в 1957 – 1958 гг. поставил под сомнение целесообразность его проведения в горных районах страны и тем более его форсирование, хотя, с другой стороны, производительность труда ТКЗХ, по некоторым данным, была значительно выше, чем в частном секторе перед кооперированием30. Неизменно уменьшилась относительная доля ренты на землю. В 1950 г. она составила 27,6 % доходов на распределение, к 1958 г. снизилось до 1,84 – 1,9 %31. Причем неуклонное уменьшение размера ренты на землю представлялось закономерным следствием развития и укрепления ТКЗХ. Фактически эти доходы носили символический характер. К 1 июля 1958 г. рента была отменена в 1 319 ТКЗХ, т.е. в 40 % всех хозяйств страны32. Уместно отметить, что в ГДР и Венгрии продолжала выплачиваться рента на внесенную в кооперативы землю даже после окончания кооперирования сельского хозяйства. Таким образом, в конце 1950-х гг. фактически завершилось огосударствление сельскохозяйственного производства, формально-юридически произошедшее в форме сельскохозяйственных кооперативов. Кооперативная собственность жестко регламентировалась госыударством и, следовательно, была лишена собственно кооперативных признаков. В конечном счете кооперативные хозяйства колхозного типа породили определенную категорию людей, смирившихся с крайне низким жизненным стандартом. Таких крестьян вполне устраивали нищенская «уравниловка», минимум удобств, не требующих особого трудового напряжения.

Примечания 1


См.:
Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
София,
1995.
С.
62. 2
Бъл арсата
ом нистичеса
партия
в
резолюции
и
решения
на
он ресите,
онференциите,
плен мите
и
на
Политбюро
на
ЦК.
Т.
IV:
1944
–
1955.
София,
1955.
С.
248. 3
См.: Миев В. Колетивизацията
на
селсото
стопанство
в
Бъл ария

(1948
–
1958).
Типоло ия, етапи,
проблеми
//
Историчеси
пре лед.
София,
1994
–
1995.
Г.
50
–
51,
н.
4.
С.
64
–
65. 4
См.: Трифонова М. БКП
и
социалистичесото
пре стройство
на
сельсото
стопанство,
1944
–
1958. София,

1981.
С.
162. 5
См.: Славов П.И. Бъл арсият
път
ът
социализма
в
селото:
Сравнителен
анализ
на
националноспецифичното
в
социалното
пре стройство
на
селсото
стопанство
в
Бъл ария.
София,
1989.
С.
210. 6
См.:
Бъл арсата
ом нистичеса
партия
в
резолюции
и
решения...
Т.
IV.
С.
296
–
301. 7
См.: Мерль Ш. Голод
1932
–
1933
одов
–
еноцид
раинцев
для
ос ществления
политии
р сифиации
//
Отечественная
история.
1995.
№
1.
С.
49. 8
См.: Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
С.
132;
Миев В. Колетивизацията
на
селсото
стопанство
в
Бъл ария...
С.
73;
Трифонова М. Уаз.
раб.
С.
178,
179. 9
См.:
Социално-иономичесите
проблеми
на
из раждането
на
развито
социалистичесото
общество в
Бъл ария.
София,
1974.
С.
213. 10
См.: Басаров В. Партията
и
материалната
заинтересованост.
София,
1965.
С.
18;
Попов Н., Милошевси А. Исполз ване
на
иономичесите
ате ории
при
социализма.
София,

1969.
С.
172. 11
См.: Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
С.
152. 12
См.: Живов Т. А рарната
политиа
на
Бъл арсата
ом нистичеса
партия:
Долади,
речи, статии,
леции
и
изазвания:
В
2
т.
София,
1985.
Т.
1.
С.
606.

230 13

III Мершинсие начные чтения


См.: Минов М., Сюлемезов Ст., Илиев Б., Дончев Тр., Бонев Е. Поява
и
развитие
на ооперативното
земеделие
в
Бъл ария
(Истор.
и
стоп.
изследване).
София,
1968.
С.
324. 14
См.:
Бъл арсата
ом нистичеса
партия
в
резолюции
и
решения...
Т.
IV.
С.
411. 15

См.: Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
С.
175. 16
См.:
Седми
он ресс
на
Бъл арсата
ом нистичеса
партия.
2
юни
–
7
юни
1958
.:
Стено рафси протоол.
София,
1958.
С.
48;
Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
С. 200. 17
См.: Кринчев Х. Основни
въпроси
на
жизненото
равнище
на
работниците,
сл жещите
и
селяните. Варна,
1966.
С.
34. 18
См.: Славов П.И.
Уаз.
раб.
С.
214. 19
См.: Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1944
–
1958
.).
С.
237;
Славов П.И. Уаз.
раб. С. 218. 20
См.: Миев В. Несъстоялата
се
«априлса
пролет»
на
Бъл ария
–
1956
одина
//
Историчеси пре лед.
София,
1993.
Г.
49,
н.
4
–
5.
С.
87,
89. 21
См.: Миев В.
Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
С.
251. 22
См.: Трифонова М. Уаз.
раб.
С.
266. 23
См.: Живов Т. Уаз.
раб.
Т.
1.
С.
61. 24
См.: Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
С.
267. 25
См.: Трифонова М. Уаз.
раб.
С.
310. 26
См.:
Седми
он рес
на
Бъл арсата
ом нистичеса
партия...
С.
492
–
493. 27
См.: Миев В. Колетивизацията
на
бъл арсото
село
(1948
–
1958
.).
С.
279. 28
См.: Лчниов С. Крахът
на
селсото
стопанство
//
Перспетива
днес.
София,
1996.
Отомври.
С.
2. 29
См.: Живов Т.
Уаз.
раб.
Т.
1.
С.
421. 30
См.: Мишев В.
Земеделсата
производителна
ооперация
–
минало,
настояще,
бъдеще
//
Финанси. София,
1994.
№
1.
С.
30. 31
См.:
Статистичеси
одишни
на
Народна
Реп блиа
Бъл ария.
София:
Централно
статистичесое
правление,
1959.
С.
147;
Живов Т.
Уаз.
раб.
Т.
2.
С.
76. 32
См.: Живов Т. Уаз.
раб.
Т.
1.
С.
298.

231

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

ГУМАНИТАРИСТИКА О МЕНТАЛИТЕТЕ И ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ РОССИЯН

В.М. Мешков, кандидат философских наук, доцент Полтавского национального технического университета (Украина)

ДВЕ СТРАТЕГИИ СТАНОВЛЕНИЯ РУССКОГО ДУХА В ХIII – ХVI ВЕКАХ Окончательный распад Киевской Руси на удельные княжества во второй четверти XII столетия положил начало формированию своеобразной ценностно-мыслительной системы республиканской вольности новгородского духа, или новгородской культуры. С этого момента эволюция ментальных пространств новгородской и удельно-княжеской культур северо-восточной Руси происходит в существенно различных направлениях. Если лейтмотивом духовной культуры удельно-княжеской северо-восточной Руси после установления татаро-монгольского ига была тема «силы», культ силы, переходящей в тотальное насилие, а по мере возвышения Московского княжества происходит невиданная ранее среди древнерусских князей концентрация Силы в руках московского князя, то основным мотивом формирования ментального пространства новгородской культуры становится задача подавления Силы, недопущение ее централизации и, таким образом, создание предпосылок для цивилизованного развития. Одним из главных направлений ослабления Силы в Новгородском государстве была деятельность по ограничению власти князя. В договорных грамотах тщательно выписывались условия, на которых князь осуществлял управление Новгородской землей. Они определяли судебно-административные, финансовые, торговые отношения между городом и князем. Судебная и административная деятельность князя была под постоянным надзором новгородского представителя. Другим важнейшим направлением обуздания силовой стихии явилось установление разделения властей и упорядочивание внутригородской с сельскими районами жизни. Высшую исполнительную власть осуществляли посадники и тысяцкий, которые с помощью подчиненных им должностных лиц (приставов, тиунов, половников, изветников и др.) вели текущие дела управления и суда. Новгород под-

232

III Мер ш инс ие начные чтения

разделялся на пять административных округов – концов, во главе которых стоял выборный кончанский староста, который вел текущие дела конца. Организация Новгородского государства представляла собой децентрализованную систему с предоставлением большой автономии и самостоятельности ее различным административным единицам. Эта стихийно сложившаяся демократическая административная система составляла сложный механизм распределения и «дозировки» для предотвращения установления тиранической власти, ущемления фундаментальной ценности Новгородской республики, новгородской вольности. Таким образом, в ментальном пространстве новгородской культуры тема «силы» не имела доминирующего значения. Более того, по мере упрочения христианства и демократических традиций наблюдается процесс ее постепенного ослабления. «Метрику» ее ценностно-мыслительного пространства определяла фундаментальная структура, образуемая двумя тематическими центрами: христианскими и гражданскими ценностями. В то время как в удельно-княжеской, а затем в Московской Руси по мере насыщения ментального пространства энергией Силы звучание темы «вольности» в большой степени ослабевает, дух вольности подавляется, загоняется в глубины коллективного бессознательного. Это существенное отличие новгородского духа и дает основание для названия его новгородской культурой. Самую очевидную, не требующую доказательств истину новгородского духа составляла идея равенства всех граждан новгородского общества перед законом. В первой статье новгородской Судной грамоты утверждается: «а судити ему всех равно, как боярина, так и житьего, так и молодчего человека»1. Идея равенства, пропитавшая весь строй новгородской жизни, заключалась не в имущественном и политическом положении. Равенство заключалось в свободе. В ментальном пространстве новгородской культуры имеют место две доминирующие темы, две абсолютные ценности, которые бросаются в глаза при чтении новгородских литературных источников, это темы «Великого Новгорода» или «господина Великого Новгорода» и «святой Софии». Тема «Великого Новгорода» является фундаментальной в духовном пространстве культуры. Ее определяющее положение выражается не в раболепном, подавляющем, а в возвышающем дополнении словом «господин». Во всех официальных документах неоднократно употребляемое словосочетание «Великий Новгород» представляет выделенные места в тексте, несущие особенно важную смысловую нагрузку. Тема «Великого Новгорода» носит синтетический характер, содержание которой никто и никогда не определял и даже не пытался этого сделать, потому что всем новгородцам смысл ее, подобно аксиоме, был совершенно ясен. Тема «Великого Новгорода» выступала синонимом отчизны. Ее семантическое поле очерчивалось обозначением всего духовного настроя, образа жизни вольного города. В этом смысле тема «Великого Новгорода» совпадает с темой «вольности». «Великий Новгород» – это не что-то самодовлеющее над новгородцами. «Великий Новгород» – это они сами, их вольная (с точки зрения внешнего наблюдателя удельно-княжеской Руси или монаха монастыря суматошная, неупорядоченная) жизнь, которую они готовы были отстаивать от мала до велика до

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

233

конца. В ценностно-мыслительном пространстве культуры функция темы «Великий Новгород» аналогична темам «Афин» у афинян, «Рима» у римлян, особенно в республиканском Риме, «Флоренции» у флорентийцев и т.п. Тема «святой Софии» обозначает самое сокровенное переживание в духовном пространстве новгородской культуры. В самые важные, напряженные моменты новгородской истории новгородцы призывали, обращались к святой Софии. Описывая страдания и разрушение Русских земель во время татаро-монгольского завоевания, новгородский летописец заключает: «Новгородъ же заступи богъ и святая великая и зборная апостольская церкви Софья…»2 Сила святой Софии ведет к победе и защищает в бою. В 1240 г. в битве со шведами на р. Неве новгородцы победили «силою святыя Софья и молитвами владычица нашея богородица и приснодевица Мария» и «придоша вси здрави въ своя си, схранени богомъ и святою Софьею и молитвами всехъ святыхъ»3. В противоборстве с тверским князем Ярославом Ярославовичем новгородцы говорили: «Князь! ты вздумал зло на св. Софию, так ступай: а мы изомрем честно за св. Софию; у нас князя нет, но с нами бог и, правда и св. София, а тебя не хотим»4. В истории западно-европейских городов, надо полагать, мы не найдем эпизода, когда его жители в минуту крайней опасности призывали к битве не за свободу, не за сохранение демократического законопорядка и добродетели, а за кафедральный храм города. Для новгородцев и псковичей самым дорогим были храмы св. Софии и Св. Троицы. И это неглубокомысленная метафора в речи полководца или политического деятеля. Это выражение единого духа всех. Для новгородцев и псковичей св. София и Св. Троица – это пространства самого сокровенного, высокого, чистого, святого в жизни. Не абстрактный образ храма, а конкретный храм с церковными службами и праздниками, средоточением которых он был, составляет чрезвычайно богатый, сложный, многоплановый образ. Тема «св. Софии» («Св. Троицы») как пространство сокровенного бытия мыслилась как метафизическая основа бытия вольного города. В этом смысле восприятие св. Софии и Св. Троицы новгородцами и псковичами существенно отличалось от их восприятия московитами, имевшими авторитарное мышление. Если сопоставить по значимости темы «Великого Новгорода» («Пскова») и «св. Софии» («Св. Троицы»), то для новгородцев и псковичей, очевидно, более важной была последняя. В их призывах в экстремальной ситуации тема «св. Софии» («Св. Троицы») стоит на первом месте, затем идет тема «отечества», которую можно приравнять к теме «Великого Новгорода» («Пскова»). Подчеркнем проявляющуюся здесь важную особенность новгородского и псковского духа, характерную для древнерусского и русского духа в целом, – его метафизическую, мистическую направленность, сокровенную устремленность к Богу. В ментальном пространстве древнерусской культуры от принявшей христианство Киевской Руси до образования Русского централизованного государства важное место занимает церковь не как абстракция, а как главный, центральный храм. Очевидно, что кафедральный храм представлял собой сосредоточение духовной жизни города-столицы и всей земли. Как известно, для строительства храма выбиралось возвышенное, са-

234

III Мер ш инс ие начные чтения

мое предпочтительное место, которое, согласно представлениям славян, обладало наибольшей сакральной (дом бога), общественно-политической (все основные события происходили перед храмом, перед которым обычно располагалась площадь для вече), эстетической (в хаосе городской застройки, среди деревянных изб, немощенных, полных грязи и мусора улиц ослепительная белизна и ухоженность храма выступала как действительно совершенное, божественное творение) значимостью. Церковные праздники и богослужения, собрания вечей на площади, заключение мира и объявление войны и других важнейших решений перед храмом и т.п. – все это составляло самые сокровенные, дорогие переживания людей, единение их духа в победах и поражениях, радостях и несчастиях. Поэтому в иерархии ценностей не было выше ценности, чем святая церковь: у новгородцев – святая София, у псковичей – Святая Троица. Ценностные приоритеты легко прослеживаются в текстах при перечислении ценностей. Псковская республика, «детище» Великого Новгорода, пошла по пути духовнонравственного развития значительно дальше своей бывшей метрополии. Историческое значение Псковской земли в истории русской культуры заключается в том, что она породила уникально сбалансированный, самодостаточный духовный мир, который никогда и нигде вплоть до конца ХХ столетия в России аналогов по своей гармоничности не имел. Странным образом, столь примечательное явление в русской истории и культуре, насколько можно судить, до сих пор не оценено по достоинству и не получило систематического анализа. Одной из самых привлекательных примет псковского духовного пространства является его монолитность, внутреннее единство псковского духа, духа не угнетенного, а свободного, христиански насыщенного. В отличие от Новгорода во Пскове практически не было внутренних усобиц. В.О. Ключевский пишет: «…Боярская аристократия в Пскове не вырождается в олигархию, политические столкновения не разрастаются в социальный антагонизм, не зажигают партийной борьбы; обычные тревоги и неровности народных правлений сдерживаются и сглаживаются»5. Квинтэссенцией псковского свободолюбивого духа единения людей как граждан вольного города было вече. Псковское вече являлось высшей формой государственной власти, абсолютной ценностью. Гласность, подотчетность должностных лиц вече были обычной практикой государственной деятельности, которая воспринималась как давно и прочно устоявшаяся традиция. Псковские послы после проведения переговоров с королем Литвы, «и приехавъ во Псков, и ответъ королевъ на вече в посольстве правили»6. Во второй половине ХV в., когда силовое давление московского великого князя на Псков значительно усилилось, частые посольства псковичей в летописях заканчивались описанием их возращения и отчета на вече: «Тоя же зимы приеха посолъ псковскы с Москвы от князя Иоана Васильевича, посадникъ Тимофеи Власьевич и бояре псковскые вси здорови, и повестоваше посолство Псковскоу на вечи»7. В отличие от княжеско-дружинной культуры северо-восточной Руси, развитие ценностно-мыслительного пространства которой по мере расширения экспансии Московского княжества приобретало все более антигуманный характер, ментальное пространство псковской культуры, несмотря на постоянные военные столкновения с литовцами, немцами, насыщалось ценностями христианской морали. В

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

235

формирующейся русской культуре закладывалась фундаментальная ценностная структура Силы-Насилия-Страха, которая в большой степени задавала «метрику» всего ментального пространства и ненормальное течение культурно-творческого процесса. «Генератором» этой объективной тематической структуры выступил сначала московский князь, а затем самодержавный царь Российского централизованного государства. Русская православная церковь могла только смягчить ее негативное, разлагающее для развития личности воздействие. Новгородские и псковские ментальные пространства родственны не только по происхождению (Псковская республика выделилась из Новгородской земли), но и по своей тематической структуре. Они отличаются лишь размерами (Новгородская республика обладала значительно большей площадью, природными и людскими ресурсами, финансовым капиталом и др.) и степенью внутренней стабильности (в отличие от мятежного, внутренне напряженного, волнующегося новгородского мира, псковский – демонстрация единодушия, сплоченности, политической стабильности). Новгородское и псковское общества – это демократические, основанные на законе и христианских ценностях, гражданские общества. Как и Великий Новгород, псковский мир образуют две фундаментальные тематические структуры, выступающие двумя ценностно-тематическими центрами пространства культуры: гражданская и христианская. Они являются универсалиями этих двух подобных ментальных пространств в том смысле, что всякое духовное явление этих привлекательных миров нагружено христианскими и вольнолюбивыми мироощущениями. В отличие от разорванного ментального пространства северо-восточной Руси жизненные миры Новгорода и Пскова представляли собой монолитное целостное образование. По своей тематической структуре ментальные пространства Новгорода и Пскова однотипны с западно-европейскими вольными городами. «Систему координат» и тех и других составляли темы «свободы», «равенства», «закона» и «добродетели». В отличие от последних новгородский и псковский миры не были, столь рационализированы, индивидуализированы, рефлексивны, но в большей степени были мистичны. Печать своеобразия накладывало православное вероисповедание. Вероятно, среди православных народов их опыт православных вольных городов не имел аналогов. Можно провести еще любопытное сравнение Великого Новгорода с наиболее крупными и богатыми западноевропейскими городами-государствами (например, Флоренцией и Венецией). Надо полагать, Великий Новгород по обширности своей территории, людским, экономическим, финансовым ресурсам превосходил последние и представлял собой большое демократическое государство. Лишь в сравнении с северо-восточной Русью Новгородская земля не так велика. Таким образом, Новгород и Псков по сравнению с княжеской северо-восточной Русью были существенно другими мирами как по ценностно-мыслительной, тематической структуре, так и по направленности развития ментального пространства. Христианство, единое пространство русской православной церкви объединяло эти обособленные миры. Вместе с тем выборность новгородского архиепископа и других должностей клира, их большая роль в государственном управлении, функции высше-

236

III Мер ш инс ие начные чтения

го авторитета, судьи в конфликтных ситуациях, в целом значительно больший демократизм новгородской и псковской церковных организаций и др. – все это в большей степени отличало их христианскую ментальность. Светские ценностно-мыслительные ориентиры оказались почти диаметрально противоположными. В авторитарном пространстве московской культуры получали дальнейшее развитие Сила, Насилие и Страх. Новгородцы и псковичи не знали тотального насилия, не «ведали» насилия как духовного, экономического, социального, политического гнета и связанного с ним жуткого страха. В псковских летописях нашествие Батыя на Русь вообще не получило отражения. В Новгороде и особенно во Пскове «силовое мышление» было в значительной степени преодолено, разрушено, вытеснено демократически ориентированным на правопорядок мировосприятием. Это были во многом разные, чуждые друг другу миры, что дает основание называть их разными культурами. В Новгородских письменных источниках термин «Русская земля» практически не употреблялся. Новгородцы и псковичи не ощущали себя элементами «Русской земли». Под 1221 г. новгородский летописец пишет: «Показаша путь новгородци князю Всеволоду: “Не хочемь тебя; поиди, камо хочеши; иде к отцеви въ Русь”»8. В новгородских грамотах северо-восточная Русь называлась «Низом». В договорной грамоте 1270 г. Новгорода с тверским великим князем Ярославом Ярославовичем читаем: «А на Низу, княже, новгородца не судити, ни дании ти раздавати»9. В договорной грамоте 1371 г. Новгорода с тверским великим князем Михаилом Александровичем указано: «А приставовъ ти с Низу въ всю в Новгородськую волость не всылати»10. Описывая противоборство новгородцев с тверским князем Михаилом, летописец под 1316 г. пишет: «…и поиде князь Михайло к Новгороду со всею Низовъскою землею»11. В последние дни существования Новгородской республики, в декабре 1477 г., новгородские послы пытались отстоять хоть какую-то автономию. Один из аргументов у них был: «Великий Новгород Низового обычая не знает, не знает, как наши государи великие князья держат свое государство в Низовской земле»12. Историки отмечают локальный, местный характер новгородских и особенно псковских летописей13. Действительно, упоминания о московской земле чаще всего связаны с деятельностью московского или другого князя, поскольку последние в той или иной мере оказывали влияние на новгородскую или псковскую жизнь. Примечательны сообщения о Куликовской битве в псковских летописях. Синодальный список: «В лето 6888. Князь великии Дмитрии и вси князи рускыя бишася с Тотары за Доном. Того же лета в озере Чюдьскомъ истопоша 24 лодеи псковскых»14. Строевой список: «В лето 6888. Высть похваление поганых Татаръ на землю Роускую: бысть побоище велико, бишася на Рождество святыа богородица, в день соуботныи до вечера, омеркоше бьючися; и пособи богъ великомоу князю Дмитрею, биша на 30 версть гонячися. А в то время в озере в Чюдскомъ истопло 24 лодьи»15. В Строевом списке нашествие Тохтамыша, разорение Москвы даже не упоминаются. А в Синодальном списке читаем: «В лето 6890. Взята бысть Москва от царя Тартаныша. Того же лета князь местерь с силами и князь Скиригаило с Литвою придоша к Полочку, и стояше

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

237

13 недели, отъидоша не взмеше»16. Новгород и Псков, с одной стороны, а княжеская, затем Московская Русь – с другой, были существенно различными ментальными реальностями, с разными судьбами и траекториями духовного развития. Не следует забывать, что новгородский и псковский миры складывались, развивались и в целом просуществовали приблизительно три с половиной столетия (от смерти Владимира Мономаха и распада Киевской Руси до завоевания и разрушения их Москвой), Новгород и Псков, конечно, – не элементы западно-европейской культуры. Они есть порождение русского духа, древнерусской культуры. Новгород и Псков обозначили самую «симпатичную», самую позитивную, перспективную траекторию развития русского общества, русской культуры, которой не суждено было реализоваться. Очень странно, что разрушение столь красивых ментальных миров Иваном III, а затем его сыном Василием единодушно описывается русскими и советскими историками как некое доброе деяние в деле «собрания русских земель». Примечания
1


Российсое
заонодательство
Х
–
XX
веов.
T.
I.
Заонодательство
Древней
Рси.
М.,
1984.
С.
304.
2
Нов%ородсая
первая
летопись
старше%о
и
мало%о
изводов
/
Ред.
А.
Н.
Насонова.
М.;
Л.,
1950.
С.
76.
3
Там
же.
С.
77.
4
СоловьевС.М.Сочинения:
В
18
н.
Кн.
2.
Т.
3:
История
России
с
древнейших
времен.
М.,
1988. С.
159.
5
КлючевсийВ.О.Сочинения:
В
9
т.
Т.
2.
Крс
рссой
истории.
М.,
1987
–
1990.
С.
89.
6
Псовсие
летописи.
Выпс
2
/
Под
ред.
А.Н.
Насонова.
М.,
1955.
С.
179.
7
Псовсие
летописи.
С.
151
8
Нов%ородсая
первая
летопись...
С.
60
9
Грамоты
Велио%о
Нов%орода
и
Псова.
М.
Л.,
1949.
С.
60. 10
Там
же.
С.
30. 11
Нов%ородсая
первая
летопись...
С.
95. 12
СоловьевС.М.Уаз.
соч.;
Псовсие
летописи.
С.
29. 13
Псовсие
летописи.
С.
3. 14
Там
же.
С.
29. 15
Там
же.
С.
106. 16
Там
же.
С.
29.

Е.П. Лезина, кандидат исторических наук, докторнант кафедры экономической истории и информационных технологий ИСИ МГУ им. Н.П. Огарева

ВЛАСТЬ НА МЕСТАХ: ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ ВОЕВОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ В МОРДОВСКОМ КРАЕ В XVII – XVIII ВЕКАХ Особенностью организации государственной службы в городах и уездах Среднего Поволжья было то, что с самого начала управление ими осуществлялось воеводой, которого назначал Разрядный приказ для выполнения административно-военной службы. В XVI в. воеводы появляются в Темникове и Наровчатове, а с середины XVII в. – в новопостроенных городах: Атемаре, Саранске, Инсаре и Шишкеевском ос-

238

III Мер ш инс ие начные чтения

трожке. Необходимо отметить, что в основном они назначались по одному на город. Наличие двух правителей в городах мордовского края в XVII в. традиционным не было. Подобные случаи обнаружены лишь в Темникове. Например, в 1619 – 1620 гг. эту должность исполняли И.Ф. Волконский и С.В. Колтовский, в 1627 – 1628 гг. – В.И. Толстой и Д.И. Зубов. Но и здесь вторым, видимо, был полковой воевода, присланный в период военной опасности на помощь воеводе городовому. Систематизация воеводского управления в мордовском крае произошла в ходе строительства засечных черт, которые способствовали усилению централизации в области местного управления. На воевод была возложена задача строительства крепостей и засек, и они обладали всей полнотой власти в регионе. В 30 – 50-е гг. XVII в. воеводами в мордовском крае были энергичные государственные деятели, сделавшие позднее политическую карьеру. В 1635 – 1636 гг. воеводой в Темникове был М.А. Ртищев, позднее один из наиболее близких к Алексею Михайловичу людей, в 1647 г. воеводой Атемара являлся будущий боярин Б.М. Хитрово и т.д. Воеводская служба была доходной, поэтому часто назначению на должность предшествовала челобитная, в которой, например, писали: «Царю, государю и великому князю Михайло Федоровичу всея Руссии бьет челом холоп твой Гришка Бортняков. Службишко мое, холопа твоева, из городы и из волости. Милосердный государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Руссии, пожалуй меня холопа твоево, вели государь мне быть в Темникове на Микитино место Колычова, а Миките двор в Темникове сдать... Царь государь, смилуйся, пожалуй...»1 С середины XVII в. правительство стало выдвигать особые требования к поступающим на эту службу. В 1661 г. был принят указ, по которому на воеводство можно было назначать только раненых и бывших в плену людей2. Право занимать этот пост подтверждалось грамотой царя, выдаваемой приказом Казанского дворца, которая тоже была типичной. После перечисления титулов царей следовали строки: «В нынешнем 7165 (1657) году, февраля в 21 день по указу великого государя... велено быть на Инсарской черте, в Инсарском пригороде стольником Ивану Яковлеву с товарыщи на Петрово место... Указав о том ис Приказу Казанского Дворца отписать грамоту к тебе от них, дьяка Василия Григорьевича Семенова с товарыщи...»3. Границы полномочий и сфера деятельности воеводы определялись в наказе, выдаваемом также приказом Казанского дворца. Составление наказов в качестве инструкций по управлению краем каждому новому воеводе, отправлявшемуся в наиболее крупные центры Среднего Поволжья, вошло в практику еще в XVI в. Но документов данного периода осталось немного. В XVII в. воеводская система управления окончательно оформилась, что можно проследить по наказам воеводам. Рассмотрим подробно группу наказов, данных воеводам средневолжских городов в XVII в., поставив в центр изучения наказы от 1628 г. в Арзамас, от 1684 г. – в Темников и Инсар, от 1691 г. – в Карсун4. В основной части любого наказа обычно затрагивалось следующее: 1) общепроцедурные вопросы (процедура вступления в должность нового воеводы, порядок приема дел от прежнего воеводы, составление акта о принятии казенного имущества); 2) социально-политические вопросы управления и военные обязанности

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

239

воеводы (определение общих принципов и задач управления, отношение к нерусскому населению, разрядные и поместные дела); 3) обязанности хозяйственно-экономического характера и финансового управления; 4) судебно-полицейские права и обязанности. Кроме того, была дополнительная часть, в которой давались указания относительно конкретных вопросов управления, так или иначе выходивших за рамки основной части или дополнявших ее определенными поручениями. Необходимо отметить, что основное внимание все же было направлено на военную сферу, и все гражданские функции воеводы, кроме сбора налогов, в конечном счете были подчинены именно этим интересам. Одними из основных военных обязанностей воевод были: содержание крепости в постоянной боевой готовности, контроль за «городовым нарядом» и ратными людьми, составление списка служилых людей города и уезда. Так, в наказе инсарскому воеводе Ивану Кугушеву указывается «по именным спискам служилых и всяких чинов людей пересмотреть с оружием всех на лицо, чтобы никто ни за ково подставою у смотру и на службе нигде не быть, да и ружье у них и у ружья замков, потому ж пересмотреть за казенным пятном сполна ль у всех государево казенное ружье, мушкеты и карабины, и ладунки, и натруски, и шпаги»5. В руках воевод была сконцентрирована вся военная власть в уезде в мирное время и исключительная власть в городе во время военных действий, когда в помощь мог быть прислан полковой воевода. Так, в наказе от 1684 г. специально отмечалось, чтобы «по инсарской засеке подле валу и иных засечных крепостей держать сторожи частыя, и служилых людей на те сторожи посылать переменясь по сколько человек пригожо без переменно»6. Воеводы всех понизовых городов должны были «ссылаться» друг с другом. Инсарский воевода передавал известия и переписывался с ломовским, керенским и атемарским воеводами, атемарский – с инсарским и карсунским. Кроме того, необходимо было «языков и выходцев и полоненников про всякие вести проспрашивая писать о том, про спросные речи и их самих присылать к Великим Государям к Москве»7. В случае нападения на уезд воевода обязан был организовать оборону: собрать ратных людей, укрепить сооружения и «прося у Бога милости и у Пречистыя Богородицы помощи, над теми воинскими людьми поиск учинить». Основной задачей воеводы в этот период было не пропустить татар через засечную черту. Особо указывалось на необходимость беречь людей: «...на засеку и в степь воинских людей не посылать, для того чтобы малыми людьми не соититца и людей бы не потерять»8. Местное управление во главе с воеводой оберегало город и уезд не только от «воинских людей», но и от «лихих, воровских, разбойных, беглых». Строго следило за тем, чтобы таковые не проживали на подведомственной территории, проводило их поиск и передачу сыщикам. В судебно-полицейских делах воевода руководствовался указом великого государя и Соборным уложением9. Всех приезжих допрашивали в приказной избе, писали «распросные речи»: как зовут, откуда родом, кто родители, где в настоящее время живут, цель появления в уезде. Если «в ком чаять смуты или воровскаго заводы и тех людей распрашивать и по распросу, буде который доведетца, велеть сажать в тюрьму»10.

240

III Мер ш инс ие начные чтения

Воевода имел почти исключительные полномочия и в отношении уголовных преступлений, к которым относились и массовые выступления против властей. В деятельности воевод явно прослеживается функция подавления недовольных. А.Д. Градовский по этому поводу заметил: «...Полицейский характер воеводского управления выражался довольно сильно... в пресечении и преследовании преступлений. Эта сторона полицейской его деятельности проникала даже в его судебную деятельность, сообщая последней какой-то полицейский характер»11. Виновных по грамоте воеводы искали и в других городах и уездах и с караулом приводили на суд к месту совершения преступления. Так, в 1669 г. темниковский воевода просит саратовского прислать в Темников «оговорных людей... на очную ставку для подлинного розыску»12. Большие судебные полномочия имели воеводы понизовых городов и в сфере гражданского судопроизводства. Так, если воеводы обычно имели право суда по искам размером до 20 руб., и лишь в виде исключения воеводам больших городов разрешалось судить дела по искам до 100 и более рублей, то воеводы городов, подведомственных приказу Казанского дворца, имели право судить все дела без исключения. Так, по инсарскому наказу 1684 г., воеводе предписывалось «всяких служилых и жилецких людей во всяких управных делах судить и расправы меж ими чинить»13. Основанием для суда по гражданским делам служили челобитные, которые писались, как правило, на имя царя и могли подаваться по желанию просителя или воеводе уездного города, или приказным людям в Москве. Сохранилось большое количество челобитных от горожан во всех приказных избах городов мордовского края. В военных целях воеводы должны были организовывать и исполнение земских повинностей населения, к которым относились постройка и починка городских укреплений и правительственных зданий, ремонт засечной черты и дорог, ямская повинность. Города мордовского края были построены на стратегически важных дорогах (Крымской и Московской), поэтому ямская повинность, обеспечивавшая транспортную связь в государстве, имела здесь особое значение. В Темникове Ямская слобода была создана по царскому указу еще в 1591 г., но «ямские охотники разбрелись разно от ногайских людей», поэтому в 1629 г. по указу царя воевода Василий Толстово вновь восстанавливает ям так же, как он был устроен прежде. Для ямской гоньбы (сообщения) должно было содержаться 30 подвод14. Основной задачей воеводского управления было: «Государевыми делами радеть и промышлять, во всем Великим Государем искать прибыли, которая прибыль впредь Великим Государем была прочна»15. Особое беспокойство у царской власти вызывало настроение нерусской части местного населения (мордвы, татар и черемис). Опасаясь их недовольства, правительство предупреждало воевод о необходимости следить за тем, «чтобы им подьячие и приставы, и толмачи, и всякие русские люди, иноземцы, напрасных продаж и никакова насильства не чинили и ничем их не обидели, и объездов лишних не имали». Воеводам также предписывалось «к мордве и новокрещенам, и к крестьянам держаться ласки и привет, и бережение и во всем их оберегать». Но в то же время они должны были контролировать и

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

241

взаимоотношения крещеного и некрещеного населения, чтобы «мордва русских людей и литовского полону белорусцев, всяких чинов людей крещеных, во дворех и за двору у себя не держали. И из города в город не свозили. И не продавали, и не побивали, а держали у себя мордва, во дворех и за двору, всяких вер некрещеных иноземцев и напрасныя б продажи и насильства им не в чем не чинили»16. Таким образом, воеводская система управления в понизовых городах носила военный характер. Среди выделенных функций преобладали следующие: обеспечение безопасности, транспортной связи, организация сторожевой службы. Однако нельзя говорить о сосредоточении воеводской власти только в городах. Она распространялась и на уезд, что становится видно при изучении системы местного управления. Кроме ведомства воеводы, управлявшего чертой и уездом и подчинявшегося непосредственно приказу Казанского дворца, во вновь возникавших городах создавались и другие управленческие органы. Местное управление представляло собой достаточно разветвленную сеть, состоящую из приказных и выборных людей. К приказным людям, например, относились головы (стрелецкий, казацкий, осадный, засечный и др.), сотники, сборщики налогов, приставы, приказчики (дворцовых сел и ямских слобод) и т.д.; к выборным – таможенные и кабацкие головы, различные целовальники (таможенные, кабацкие и т.д.), старосты (кабацкие, земские, отдельных деревень) и др. Основные функции местного управления были сконцентрированы в приказной (съезжей) избе. Судя по обнаруженным документам, их функционирование началось в Темникове в 1557 г., Атемаре – 1639 г., Саранске – 1651 г., Инсаре – 1648 г., в Шишкеевском острожке – 1651 г. В приказных избах рассматривались управленческие и крепостные дела, не требующие судебного разбирательства (заключение крепостей, выдача хлебного и денежного жалованья чиновникам и солдатам, комплектование уездного войска, решение земельных вопросов). Составной частью системы воеводского управления был институт дьяков или подьячих при воеводах. Однако назначение в мордовские города дьяков было редким явлением. Известно лишь два случая: в 1615 – 1616 гг. в Темникове в данной должности при Ф.В. Бобрищеве-Пушкине состоял Я.Ф. Дубовской и в 1647 – 1648 гг. в Атемаре при воеводе Б.М. Хитрово – П. Кунаков. Дьяк (или главный подьячий) обязан был присутствовать при решении воеводой всех сколько-нибудь ответственных дел. В царских грамотах, направляемых в города мордовского края, его имя (дьяка или подьячего), как правило, стоит рядом с именем воеводы. Подьячие, составляя основу административного аппарата воеводского управления, занимались делопроизводством. В крупных городах их состоял целый штат. В 1614 г., согласно переписной книге, в Темникове подьячих числилось 6 дворов, в 1678 г. – 8, в 1685 г. – 10, в Краснослободске в 1685 г. – 1517. Засечные, стрелецкие, казачьи головы, назначавшиеся из Москвы, находились во главе уездного войска, передавали воеводам «поручные» (поручительство) записи на новобранцев и вместе с ними решали различные военные вопросы, в том числе по увеличению ратных сил. Головам подчинялись сотские, сотни делились на пятидесятни и десятни, во главе которых стояли соответственно пятидесятники и десятники. При назначении головы получали наказ, который мог выдаваться мос-

242

III Мер ш инс ие начные чтения

ковским приказом, но мог, по распоряжению приказа, даваться и воеводой. Так, наказ засечному голове Чижовских ворот Темниковской черты Тляшу мурзе Кутыеву в 1626 г. был дан темниковским воеводой по наказу из приказа Казанского дворца. В этом наказе определялась организация сторожевой службы и обороны ворот, а также территориальные границы: «Тляшу мурзе у тех ворот стоять бережно и осторожливо и ссылатися ему на заставу с головою с Иваном Мерлиным, и посылати ему от себя из сотни мурз и татар в проезшие станицы до речки до Ломовя и до иных до далних урочищ, по кольку человек пригоже, и велети им проведывати про крымских и ногайских воинских людей и про русских воровских казаков подлинно, чтоб пришед, воинские люди Темниковского уезду не повоевали и над городом какого урона не учинили»18. Давались инструкции и на случай внезапного прихода врага: «А буде чает приходу крымских и ногайских воинских людей или русских воровских казаков, на темниковскую украйну и к Темникову, и Тляшу мурзе тем подъезжикам велети к себе бежати на спех, днем и ночью, чтоб им поспети наперед приходу воинских людей. Да про те вести Тляшу мурзе писати в город в Темников по тому ж тотчас, а самому ему, смотря по людям, с ними биться и над ними поиск чинить, сколько милосердный Бог подаст помочи»19. В каждом городе существовала также губная изба и тюрьма с определенным количеством приказных (губных старост, сыщиков, недельщиков, стряпчих) и выборных людей (целовальников). Они выполняли функции полицейских (арест и допрос обвиняемых, передача дел в суд и т.п.) и подчинялись непосредственно Москве. Сыщики вместе с солдатами занимались поиском нарушителей правовых норм во вверенных им населенных пунктах. Губной староста выносил приговоры и решения, рассматривал спорные крепостные акты, распоряжался о вводе во владение недвижимого имущества как по наследству, так и по купчим, закладным, дарственным записям. Такими полномочиями он был наделен Указом от 23 января 1627 г.20 Во всех городах и острогах мордовского края существовали еще таможенная и житничная избы, кружечный и питейный дворы, которые не подчинялись воеводскому управлению, сами отчитывались перед Москвой. Во главе их стояли выборные люди: таможенные и кабацкие головы, целовальники, смотрители и др. Правительство определило категорию людей, которые могли быть избраны на эти должности. По Соборному уложению 1649 г.: «...в головах и целовальниках, в таможнях и на кабаках, и на мытах, и на переводах, и на мытах, которые таможни и кабаки, и мыты, и переводы, и мосты в городах и в уездах, в государевых дворцовых селах и в черных волостях, опричь посадских людей и дворцовых сел крестьян, ничьим лудем и крестьяном не быти»21. Они занимались сбором пошлин, и хотя сборы, взимаемые головами, хранились в приказной избе, никакого отношения к местным властям они не имели. Наказы головам давались по образцу воеводских. Иногда они посылались непосредственно выборным головам, а иногда помещались в указе воеводе, распоряжавшемуся их выборами, который и выдавал наказ голове. Воевода, как следует из наказов, должен был следить, чтобы не брали с торговых людей лишнего, и осуществлять надзор за сбором таможенных пошлин.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

243

Одним из важных объектов управления в Среднем Поволжье было дворцовое хозяйство. Обычно управление дворцовыми селами находилось в компетенции приказа Большого дворца, откуда отдавались распоряжения приказчикам на места. Все дворцовые села области понизовых городов подчинялись в основном местным городовым воеводам, а следовательно, приказу Казанского дворца, который иногда и назначал приказчиков. Более того, здесь даже сборы с крестьян и бобылей дворцовых сел шли не в приказ Большого дворца, как обычно, а в казну соответствующего местного центра, откуда расходовались воеводами по предписанию центральной власти, отдаваемому также через приказ Казанского дворца. Приказчик сконцентрировал в округе всю административно-финансовую и судебную власть, поэтому полномочия приказчика на территории дворцовых земель во многом напоминали полномочия воеводы на территории уезда. Постепенное расширение полномочий воевод обусловило возникновение и развитие таких негативных явлений в местном управлении, как, например, злоупотребление властью. В первой половине XVII в. такие случаи встречаются, хотя нельзя отметить данный факт как повсеместный. Так, в 1618 г. местные мурзы (князья) г. Алатыря Баиш Разгильдеев и Ямаш Мангушев «били челом царю» о том, что, несмотря на верную службу и небольшие поместья, их заставляют копать рвы, строить остроги и засеки, платить ямские и подымные деньги, забирают их крестьян в целовальники и ямщики. Только указ царя положил конец самоуправству воеводы Д.С. Погожего22. Правительство попыталось пресечь самоуправство воевод путем ограничения срока деятельности последних. В 1672 г. был принят указ о запрещении назначения воевод в те же города, где находились их поместья и вотчины: «...штобы них тех городов служилым и жилецким, и уездным людем по не дружбе утеснения, а по дружбе винным потачки не было»23. Правительство стремилось контролировать деятельность местной власти, требуя беспрекословного и точного исполнения указов, несоблюдение которых, а особенно хищение государственной казны, грозило конфискацией имущества и ссылкой. Одной из мер пресечения незаконных действий было упоминание в наказах каждому воеводе о возможных наказаниях в случае злоупотребления властью. Так, инсарскому воеводе князю Ивану Кугушеву указывалось: «Буде он, князь Иван, будучи на государевой службе на Инсаре... делом радеть не учнет, или Государевым, чем учнет корыствоваться... и посылы и поминки имать... за то от Великих Государей быть в великой опале»24. На протяжении XVII в. наказы воеводам становятся все более конкретными, что говорит об усложнении системы воеводского управления. А факты многочисленных злоупотреблений на местах свидетельствуют о все большей бесконтрольности воевод. В фондах местных приказных изб встречается множество документов о злоупотреблениях воевод и подьячих. Так, из челобитной 1683 г. соборного дьякона г. Темникова Иакова Федорова на воеводу Алексея Михайловича Блохина следует, что тот «чинил великие налоги и разорения городским и уездным людям для своей проклятой мзды», не приходил в церковь «на великих государей ангелы» и на царские часы,

244

III Мер ш инс ие начные чтения

отпустил без розыска вора с украденным у дьякона медом и «хвалился» дьякона «убить и без великих государей», а «городовые руги уморить голодною смертию»25. Яркую характеристику противоречий воеводской формы управления дал А.Д. Градовский. Он писал: «Какую бы отрасль местной администрации мы ни взяли, везде обращает на себя внимание тот странный факт, что воевода имеет все средства для исполнения предписаний центрального правительства... и почти бессилен для служения местным интересам... Воевода был облечен большой властью для понуждения служилых людей к отправлению обязанностей, но съезжая изба не могла разрешить ни одного процесса о поместье или вотчине. Первое противоречие воеводской должности, – продолжает Градовский, – заключалось в непомерной власти его как исполнительного агента московского приказа и в бессилии его как самостоятельного администратора. Воевода, так сказать, всякий раз приводился в движение указом из Москвы; в противном случае он бездействовал»26. Как отмечает И.П. Ермолаев, воеводская система управления являлась промежуточной и «неминуемо должна была заключать в самой своей основе многие противоречивые свойства, так как она сохраняла еще многое от прежней власти, но несла уже в себе зародыш будущей»27. С целью унификации системы управления, снижения количества злоупотреблений и роста недовольства населения в 1669 г. в «Новоуказных статьях», принятых в дополнение к Соборному уложению, была сделана попытка ограничить власть воевод. Они были отстранены от участия в уголовном судопроизводстве, которое перешло полностью в руки сыщиков и подчиненных им губных старост из дворян и боярских детей. «А воеводам в городех, – говорилось в новом законе, – таких дел ничем не ведать»28. Более того, губные старосты и сыщики, подчинявшиеся Разбойному приказу, стали совершенно независимы от воеводского управления. Однако начавшаяся вскоре крестьянская война и трудности борьбы с восставшими побудили царское правительство попытаться усилить централизацию и концентрацию власти. В 1677 г. был издан указ об отмене практики периодической смены воевод в городах – отныне без специального царского указа запрещено было сменять воевод и приказных людей29. В 1679 г. во изменение «Новоуказных статей» от 1669 г. была сделана попытка соединить всю власть в уезде в руках воеводы30. Указом этого же 1679 г. были упразднены многие должностные лица приказного управления, в том числе сыщики, губные старосты, ямские приказчики, осадные, пушкарские, засечные и житничные головы, «присыльные сборщики». Указ гласил: «А городовое строение и засеки и губные дела и ямских охотников и денежной и хлебной сбор и всякое дело ведать воеводам одним, чтоб впредь градским и уездным людем в кормех лишних тягостей не было»31. Воевода, таким образом, стал единственным представителем центральной власти в уезде. Но в 1682 г. в Инсар пришла царская грамота о передаче сыскных дел из ведения саранского воеводы Федора Языкова в ведение стольника Григория Шишкина. «И ныне указали мы Великие Государи инсарских градских и уездных людей всех по списку сыскными делами ведать на Инсаре тебе стольнику и воеводе нашему

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

245

[Григорию Шишкину]... а для ведома наш Великих Государей указ о том в Саранск к стольнику и воеводе к Федору Языкову и на Инсару к воеводе к Василию Брюхарову послан»32. А в 1683 г. новым указом было вновь разрешено посылать сыщиков в отдельные города для сыска беглых людей, крестьян и бобылей33. Сыщики могли посылаться в города в случае особо важных расследований. В 1690 г. в Темникове присланному сыщику передается дело о краже «ордабазарных» лошадей, которых переправляли из Астрахани в Москву34. В 1684 г. были восстановлены должности губных старост, а губные дела снова отняты у воевод: «во всех городех быть губным старостам и тех городех разбойныя и убийственныя и татиныя и всякие губные дела ведать по-прежнему, а воеводам тех дел не ведать»35. Но с усилением власти воевод в конце XVII в. в 1702 г. вновь была отменена должность губных старост, ведомство которых полностью и окончательно перешло к воеводам36. И.И. Дитятин, говоря о городском управлении XVIII в., справедливо отмечал, что «ни приказные, ни земсковыборные представители местной администрации рассматриваемого периода не были администраторами города, как особой единицы; ни те, ни другие не ведали его, хотя бы в объеме одной какой-либо отрасли тогдашней администрации, как отдельное целое. Их компетенция или не обнимала всего города, или уходила далеко за пределы его»37. В 1700 г. к Азову для строительства гавани были приписаны дворцовые города Троицкий острог, Наровчатовское Городище и Красная Слобода, управляемые приказом Большого дворца, куда был прислан воевода. Произошло разделение управления городом и уездом между воеводой и бурмистром. Как следует из наказа, данного краснослободскому воеводе Ивану Симанскому, бурмистр должен был передать ему «острог и острожные ключи, пушки и зелье... и в приказной избе всякие великого государя и челобидчиковы дела, и всяких чинов людей имянные списки»38. В ведении бурмистра оставался сбор податей, в который воевода не имел права вмешиваться. Он должен был следить, чтобы налоги собирались «без недобору», и оказывать помощь военными людьми в экстренных случаях. В ведении бурмистра оставались также «управные» дела в исках до 3 руб., и суд он осуществлял согласно указам Большого дворца. Воеводе же передавались дела «татинные и разбойные и в смертных убийствах», а также управные дела «в больших исках или о разводе спорных земель, или каких угодий»39. Суд он осуществлял по Соборному уложению и присылаемым указам. Краснослободскому воеводе давалось и особое поручение: прислать на реку Хопер с «Красной Слободы с четырех дворов человек, итого 563 человека, а с лошадми с двадцати дворов человек, итого 109 человек» и у них должно быть все, «что к той работе надобно»40. К концу XVII в. город не был единым организмом, не имел политического статуса, общего для всех горожан управления – он представлял собой совокупность ничем не связанных групп: служилых людей (стрельцы, казаки, пушкари, затинщики, воротники и т.п.), духовенства, посадских землевладельцев, торговцев и ремесленников, тянувших каждый свое тягло. Первым шагом к объединению го-

246

III Мер ш инс ие начные чтения

родского населения было введение в 1681 г. так называемой стрелецкой подати. Эта подать заменила собой многие другие сборы и устранила в некоторых отношениях вмешательство воевод в посадско-городские дела, возложив ведение платой податей на земские власти, а также сосредоточила все посадское население страны в ведении одного учреждения – Стрелецкого приказа41. В январе 1699 г. Петр I провел реформу городского управления. Это была первая общероссийская реформа, вызвавшая значительные перемены в государственном аппарате благодаря созданию нового учреждения – Бурмистерской палаты – как органа самоуправления городского (посадского) населения. В городах такие органы получили привычное для населения название земских изб. Эта реформа предоставила посадскому населению право выбирать состав Бурмистерской палаты (земской избы) во главе с бурмистром из своей среды и тем самым освободила его от воеводского управления. В ведении вновь созданного органа было внутреннее управление, суд и сбор налогов. Необходимость реформы объяснялась многочисленными случаями «обид и налогов, и поборов, и взятков»42 со стороны воевод и других лиц местного приказного управления по отношению к посадским людям. Бурмистерская палата должна была выполнять функции: во-первых, приказа, в ведении которого были «всего Московского государства посадских и купецких, и промышленных людей и чернослободцев» и являлась учреждением государственным, центральным, общим для посадского населения всей страны; во-вторых, городской земской избы – местного общинно-городского учреждения. Все пошлины, государственные доходы и поборы, собираемые земскими должностными лицами, подчиненными бурмистрам, шли в земские избы и уже оттуда – в Бурмистерскую палату43, через которую также шли все указы, касавшиеся торгово-ремесленного сословия, и в строгой отчетности к которой находились земские бурмистры44. Служба земских бурмистров была государственной, и сборы, осуществляемые бурмистрами, не имели отношения к городу как совокупности общин и очень малое – к торгово-ремесленному сословию. Земские выборные лица являлись в этом случае простой заменой приказных должностных лиц. Отношение земских бурмистров к Бурмистерской палате аналогично отношению воевод к приказу, управлявшему городом, в который послан воевода. Таким образом, происходит устранение местных приказных властей от вмешательства в дела посадских общин и объединение всего посадского населения в одно целое, выделение его из общей массы уездного населения; была сделана попытка создать собственно городскую систему управления, «не размытую» в функциях уездного управления. Земская изба в качестве местного государственного учреждения управляла не всем городом, так как кроме торговцев и ремесленников, как уже было отмечено, здесь жили еще и служилые люди, крестьяне, священнослужители, приказные люди, иностранцы. К тому же население занималось торгово-ремесленной деятельностью не только в посадах и слободах, но и в уезде. Таким образом, являясь, с одной стороны, выбранными только частью городского населения, земские бурмистры, с другой стороны, были выборными не только от посадов и слобод, в их выборе дол-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

247

жно было принимать участие и население уезда. «Великий государь указал, во всех городах посадскими всяких чинов купецким людем и его великого государя волостей и сел и деревень» управляться во всех делах в земских избах, в которые «выбирать им посадским и купецким, и промышленным, и уездным людям... кого они похотят промеж себя»45. В 1700 г. воеводы были поставлены в финансовом отношении под контроль земских изб и бурмистров. Ратуша как центральный финансовый орган потребовала у земских старост всех городов «книги из земских изб» начиная с 1696 – 1697 гг. для выяснения, «где в которых городех было в сборе с миру, и в расходе на воеводские всякие дачи, порознь денег и иных доходов»46. А через год вышел строжайший указ о наказании воевод, вмешивающихся в деятельность бурмистров. Одако все эти мероприятия не имели ощутимых результатов. Существование двух сословно-выборных органов в условиях начала XVIII в. не давало реальных преимуществ ни местной, ни центральной власти, поэтому уже тогда наблюдаются первые попытки поиска новых форм местного управления, которые привели вскоре к созданию губерний и губернской системы управления. 18 декабря 1708 г. был издан указ о разделении всей России на восемь губерний, управляемых губернаторами47. Губернии делились на уезды. Темниковский и Алатырский уезды относились к Казанской губернии, Инсарский, Краснослободский, Саранский, Наровчатовский и Троицкий – к Азовской губернии. «Да к Саранску и к Инсаре пригородки, к Саранску – Атемар, Шичкеевской, Инзерской, к Инзаре – Потишской»48. В дальнейшем в связи с появлением новых губерний за счет ранее образованных территорий уезды перераспределялись. Окончился этот процесс при проведении областной реформы. В 1719 г. из уездов были образованы провинции. Инсар был отнесен к Тамбовской провинции, Темников, Красная Слобода, Наровчатово, Троицкий острог – к Шацкой провинции Азовской губернии, Алатырь – к Алатырской провинции Нижегородской губернии, а Саранск – к Пензенской провинции Казанской губернии49. В 1725 г. города и уезды Азовской губернии вошли в состав Воронежской. Провинциями управляли воеводы, уездами – обер-коменданты и коменданты. В том же году губернаторам, воеводам, обер-комендантам и комендантам был разослан общий наказ, который определял их власть как по отношению к городам в целом, так и к торговому и ремесленному населению в частности. Статья 15 этого наказа повелевает губернаторам и воеводам, обер-комендантам и комендантам «все в городе в надлежащем порядке содержать», о состоянии города сообщать в Сенат и соответствующую коллегию. Им приказывалось наблюдать за «целостностью пожалованных городу доходов, местностей и земель» и за тем, чтобы городские ремесленники «в своих ремеслах друг с другом не мешались»50. Каждый город управлялся назначаемыми губернатором и утверждаемыми Сенатом обер-комендантом или комендантом51. Так, в Саранске Иван Сабуров, управлявший городом с сентября 1711 г. по начало 1715 г., в архивных документах называется комендантом52. В 1713 г. комендантом в Темникове был стольник Иев Петрович Иванчин-

248

III Мер ш инс ие начные чтения

Писарев53. В тех городах, «где гарнизонов нет, обер-комендантам и комендантам не быть, а быть ландратам», число которых в каждом городе определялось губернатором. Обер-коменданты, коменданты и ландраты, в свою очередь, управляли посадскими людьми не непосредственно, а через земских бурмистров, которых избирали посадские люди «ради управления своих дел и сборов» с ведома губернатора54. Таким образом, проведенные Петром I реформы пока не выделяли город территориально с типичными для него органами администрации. Торговое и ремесленное население посадов не сливалось с остальным населением города, имея своих представителей в финансовых и судебных органах власти, хотя и подчиненных общему для всего городского и уездного населения представителю высшей администрации. Новой попыткой выделения городского посадского управления стало создание в марте 1719 г. особого органа – Коммерц-коллегии, в ведение которой передавались все созданные в городах магистраты. В феврале 1720 г. был издан Регламент Главному магистрату и лишь в 1724 г. – Инструкция магистратам55. Магистрат должен был быть «главой и начальством» города, избираться из «первостатейных и пожиточных» граждан торгово-ремесленного посада, не состоящих на государственной службе. На них были возложены судебные и финансовые обязанности, которые ранее были в ведении земской избы. По ведомости Камер-коллегии, магистраты были открыты в Инсаре, Саранске и Темникове. В Саранске и Темникове в магистрат избирались кроме бурмистра два ратмана, в Инсаре – бурмистр и ратман56. Из сказок «купцов гостинной сотни и посадских людей города Саранска» за 1723 г. следует, что «по указу императорского величества и по выбору саранских купецких людей в саранской ратуше бургамистром» был купец саранской гостинной сотни Герасим Петров, а Григорий и Алексей Коровы – ратманами. Во время составления сказки Григорий находился в Москве «для принятия инструкции и для других гражданских нужд»57. Ратушными подьячими были также купцы гостинной сотни Петр Дмитриевич и Петр Яковлевич Метальниковы58. Задача магистратов состояла почти исключительно в раскладе податей и повинностей, касающихся прямо или косвенно посадских людей. Сборы (соляной, табачный, винный) могли касаться и других сословий, но проводились исключительно выборными от торгово-ремесленного сословия. Магистрат, таким образом, являлся учреждением сословным как по составу, так и по характеру обязанностей, на него возложенных, и управлял не всем населением, а лишь той его частью, которая занималась торговлей и ремеслами. Об отношениях городских магистратов к воеводам и губернаторам в Регламенте Главному магистрату говорится, что он (магистрат) «глава и начальство есть всему гражданству... того ради они губернаторам и воеводам не должны подчинены быть в том, что до градского суда и экономии касается»59. А также отмечается, что «губернаторы, вице-губернаторы и воеводы по посланным из Главного магистрата указам должны исполнять»60 и высылать туда всякого рода сведения о состоянии городов. Следовательно, отношения магистратских учреждений и органов местной

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

249

власти должны были быть отношениями двух самостоятельных, не зависимых друг от друга учреждений. Если магистрат был распорядительным, то исполнительным органом посадской общины являлся мирской посадский сход, исполнительной инстанцией которого была канцелярия избранного общиной посадского старосты. В должности старосты исполнительная функция соединялась с функцией представительства всей общины перед магистратским начальством и всеми посторонними ведомствами. Как свидетельствуют архивные документы, староста скреплял своей подписью мирские решения, удостоверяя их законность, и подавал по мирскому решению челобитные о гражданских нуждах. Без его подписи подаваемые в магистраты доношения от общины или отдельных лиц считались незаконными и не получали дальнейшего хода. Староста созывал избирательный сход по указу из магистрата. В Темниковском посаде за 1744 – 1748 гг. состоялось четыре схода по выборам магистратских членов61. Первый сход прошел 30 августа 1744 г., в нем участвовал 41 чел. В связи с неутверждением Главным магистратом всех выбранных кандидатов были назначены повторные выборы, состоявшиеся 2 октября того же года. В них участвовало 33 чел. Новый созыв избирательного схода 16 марта 1745 г. был вызван требованием Главного магистрата добрать одного члена, и в нем участвовали 29 чел. 17 марта 1748 г. в собрании участвовали 64 чел., и было вынесено ходатайство о смене членов магистрата. В целом в этих сходах участвовали 126 чел., в том числе в каком-либо одном – 94 (75 %), в двух сходах – 26 (21 %), в трех – 5 (4 %), во всех четырех – 1 (1 %). Такой состав нескольких избирательных сходов одного и того же посада свидетельствует о неустойчивости их личного состава. У нас нет возможности проследить этот процесс по остальным посадам, поэтому мы не можем судить о степени распространенности этого явления. Созданные в 20-х гг. XVIII в. магистратские учреждения были временно отменены при преемниках Петра, но возобновлены «по-прежнему» в мае 1743 г. Елизаветой Петровной62 и просуществовали без серьезных изменений до реформ Екатерины II. В этот период, как отмечает И.И. Дитятин, «город находился в жалком положении как относительно администрации, так и по отношению к экономическому состоянию»63. Несмотря на стремление правительства ограничить рамками закона полномочия выборных и назначаемых на городские должности, произвол царил в городах неограниченный. Подтверждением тому может служить ряд жалоб жителей г. Темникова в Шацкую канцелярию на бурмистра Ивана Зимина и старосту Карпа Немцова. В 1730 г. темниковец Иван Кунавин жалуется на них, что «они поймали его безвременно для отдачи в рекруты, посадили в земскую избу под караул скованного и держали 3 месяца, морили голодною смертью, но, уведав, что он еще три года тому назад оказался к службе не годен и возвращен из Шацкой канцелярии в Темников, отдали его в работу откупщику Мытову на полтора года за 6 руб., которые будто бы бурмистр занимал у Мытова на мирские нужды, а за ним челобитчиком, недоимок не было, взял же он, бурмистр деньги себе во взяток, да и других посадских людей ловя, они, бурмистр и староста, держали у себя под кара-

250

III Мер ш инс ие начные чтения

улом многое число и отпускали изо взяток же»64. Другая жалоба – Поликарпа Мытова – на того же темниковского бурмистра Ивана Зимина свидетельствует о побоях и грабеже его сына Семена. В жалобе также говорится о том, что «оной бурмистр озорничеством своим не токмо сына челобитчикова и посадских людей, но и солдат, присылаемых из Шацкой канцелярии и монахов Санаксарской пустыни, бил батожьем. Они с холопьями приступали к таможне, работников избили и разогнали, приказчика таможни и железного завода сковали и отвели в ратушу». Мытов выскочил в окно и ушел к воеводе Пыжову “для извета”. На кабаке учинился недобор, а на железном заводе остановка»65. Значительные изменения в систему городского управления внесла Екатерина II, издав в 1775 г. закон о новом делении на губернии и в 1785 г. – Положение о городах. Указы от 1780 г. учреждают наместничества – губернии. В Пензенское наместничество вошли Саранский, Инсарский, Краснослободский, Троицкий, Наровчатовский, Шишкеевский66; Ардатовский – в Нижегородское67; Алатырский – в Симбирское; а Темниковский – в Тамбовское наместничество68. Указом 1775 г. упразднялось воеводское управление. Появились новые органы управления уездом – предводитель дворянства, нижний земский суд, уездное казначейство. Административно-территориальную службу осуществляло городское правление во главе с городничим, суд – городской магистрат. В апреле 1785 г. Екатерина II издает «Грамоту на права и выгоды городам Российской империи», в которой она «восхотела, данныя ею городам, их обществам и членам сих обществ, выгоды и преимущества подтвердить»69. Согласно Положению городское общество состоит из городских обывателей, которые «жалуются дозволением собираться в том городе и составить общество градское и пользоваться нижеписанными правами и выгодами»70. К городским обывателям теперь относятся все родившиеся в городе, имеющие дома и земли, несущие по городу службу или записанные в оклад. Все горожане были разделены на шесть разрядов. Участвовать в собрании городского общества теперь мог каждый горожанин, имеющий процентное отчисление с капитала (введенное вместо подушной подати) не менее 50 руб. Выборные должности делились на две категории: 1) административные (городской голова, члены депутатского собрания)71; 2) судебно-сословные городские (бургомистр, ратманы, заседатели, старосты и судьи совестного суда)72. По характеру власти и компетенции к первой категории относились должности общегородские, ко второй – исключительно сословные. И та и другая категории выборных избираются собранием в полном составе, т.е. голоса подаются каждым членом собрания, а не сословиям73. Все должности, на которые избирало городское собрание, предполагали выбор исключительно из торгово-ремесленного сословия и имели избирательный ценз 50 руб. дохода74. Но существовало примечание, которое предписывало строго применять данное требование лишь в тех городах, в которых есть горожане, удовлетворяющие названным условиям. В тех же городах, где таких горожан не имеется, в должности разрешалось избирать и лиц «безкапитальных»75.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

251

Наряду с собранием в городе существовала теперь Общая городская дума, выборы в которую осуществлялись раз в три года. Ее избирали граждане всех разрядов, она ведала нуждами городского хозяйства и проводила выборы в Шестигласную думу76. Избранные Общей думой по одному от каждого сословия 6 чел. гласных под предводительством городского головы составляли то учреждение, в руках которого действительно находилось городское управление. Шестигласная дума занималась всеми текущими делами и была обязана собираться раз в неделю, а если потребуют «нужды и польза города», то и чаще77, ибо получила в свое ведение заботы о благосостоянии города, которые понимаются в документе широко: «Доставить жителям города нужные пособия к их прокормлению и содержанию»78. Старый городской магистрат был сохранен и, выполняя судебные функции, контролировал городские органы самоуправления. В одной из статей Положения о городах говорится, что городской магистрат и «прочия места того города» должны исполнять «законные требования» Общей думы и «подавать друг другу руку помощи» в тех случаях, в которых этого требует «польза службы» государственной, «соблюдение порядка и тишины»79. Введение в действие городового Положения исследовали в 1787 г. сенаторы А. Воронцов и А. Нарышкин. В их донесении сказано, что в Пензенской губернии в губернском городе и четырех уездных «градския общественныя думы составлены, в прочих же городах, в которых нет городовых магистратов», ремесленных управ и дум не учреждено80. В Симбирской губернии в 1787 г. думы были открыты во всех городах. Городская дума в Алатыре была избрана 21 апреля того же года. Первым головой избрали купца I гильдии М. Косолапова, гласными: от купцов – А. Герасимова, от мещан – М. Горшенева, от цеховых – Я. Александрова81. В Казанской губернии в мае 1787 г. сенаторы не нашли городских дум, хотя к их открытию уже делались «нужные приготовления»82. Относительно Тамбовской губернии в донесении А. Воронцова и А. Нарышкина сказано, что там городовое Положение введено в действие еще не во всех частях «за не собранием всех к сочинению городовых обывательских книг нужных сведений»83. Согласно городовой Грамоте 1785 г., совершенно изменяется как объем городской недвижимости, так и ее характер. По Уложению 1649 г. принадлежащая городу земля – общественный выгон – не составляла собственности города, оставаясь собственностью государства, и была лишь в пользовании его населения. Город не имел никаких средств к защите этой земли от частного захвата, хотя свидетельства последнего часто встречаются в архивных документах по всем городам края. Теперь, по Положению 1785 г., вся городская недвижимость становится собственностью города как совокупности всего городского населения, т.е. как юридического лица. Городская собственность становится собственностью общественной, а не частно-общинной, какой была раньше, и отдельные члены этого общества не имеют никакого права на эту собственность84. Недвижимая собственность городов достигает, та-

252

III Мер ш инс ие начные чтения

ким образом, сравнительно больших размеров. Как следует из экономических примечаний85, общественно-городские земли не ограничиваются выгоном, сюда входят пашенная и сенокосная земли, лес, «неудобные земли», а также земля под застройкой города. Надо отметить, что ряд городов не имел городской пашенной земли (Саранск, Темников, Краснослободск), однако пашня была во владении отдельных категорий населения. К Инсару было приписано более 12 тыс. дес. леса, у остальных городов в городской меже было всего от 1,5 до 4 тыс. дес. земли. Кроме земель, в конечном счете во владении городского общества были различного рода здания, как необходимые для размещения различных общественно-городских учреждений, собрания самого общества (городовой магистрат)86, так и служащие для различного рода промыслов87. В Алатыре городу принадлежали две мучные водяные мельницы, которые отдавались «от градской думы, градским жителям из платежа»88. Темников имел на реке Мокше рыбные ловли, которые в 1784 г. были отданы на 5 лет «с платежом в градскую сумму» 47 руб. Городу принадлежали также трактир и перевоз на реке Мокше89. Внешним выражением сущности юридического статуса города становятся герб и печать, которыми городское общество скрепляет все постановления и распоряжения общественно-городских учреждений как своих органов. Каждый вступающий в городское общество обязывается «учинить расписку вместо присяги» в том, что он признает городские общественные права и обязанности90. Таким образом, лишь с 1785 г. город приобретает статус юридического лица. До сих пор выборные сословно-городские должности представляли интересы не городского населения, общины, а государства. Воевода в город назначался и снимался царским указом. Он управлял как городским, так и уездным населением. По Положению 1785 г., городское общество становится политической единицей, субъектом прав и обязанностей. Положение, обозначив статус городского населения (имущественный ценз), выделило его из общеуездного; создало собственно городское управление, в котором были разделены судебные и административные власти, выбираемые Собранием всего «градского общества». Теперь городские выборные должности пользовались своей долей власти и именно в силу того, что их избрало общество, которое как бы перенесло на них часть своих прав, своего значения. Став юридическим лицом, города получили материальную независимость и право решать все вопросы самостоятельно – силами местной администрации. Примечания 1


Российсий
%осдарственный
архив
древних
атов
(далее
–
РГАДА),
ф.
210,
Мосовсий
стол,
ед.
хр. 181,
л.
83. 2
Полное
собрание
заонов
Российсой
империи
(далее
–
ПСЗ
РИ):
В
45
т.
СПб.,
1830.
Т.
1.
№
295. 3
РГАДА,
ф.
210,
Мосовсий
стол,
ед.
хр.
694,
л.
59
–
60. 4
Там
же,
ед.
хр.
40.
л.
178
–
185;
Пензенсие
%бернсие
ведомости
(далее
–
ПГВ).
1891.
№
248; Рописный
фонд
Начно-исследовательсо%о
инститта
%манитарных
на
при
Правительстве Респблии
Мордовия
(далее
–
РФ
НИИГН).
Сетор
истории.
И
–
116,
л.
1
–
12;
Аты
историчесие, собраные
и
изданные
Архео%рафичесой
омиссией.
СПб.,
1836.
Т.
5.
С.
358
–
360. 5

РФ
НИИГН,
И
–
116,
л.
1. 6
Там
же,
л.
3.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

7

253


Там
же,
л.
5.
Там
же,
л.
4
–
5. 9
Там
же,
л.
10. 10
Там
же. 11
ГрадовсийА.Д.
История
местно%о
правления
в
России
//
Собр.
соч.
СПб.,
1899.
Т.
2.
С.
432. 12
РФ
НИИГН,
И
–
1170,
л.
1. 13
Там
же,
И-116,
л.
11. 14
См.:
Доменты
и
материалы
по
истории
Мордовсой
АССР.
Саранс,
1951.
Т.
1.
Ч.
2.
С.
231
–
233. 15
РФ
НИИГН,
И
–
116,
л.
12. 16
ПГВ.
1891.
№
248. 17
РГАДА,
ф.
1209,
оп.
1,
ед.
хр.
471;
ф.
235,
оп.
3,
ед.
хр.
346. 18
Известия
Тамбовсой
ченой
архивной
омиссии
(далее
–
ИТУАК).
Тамбов,
1889.
Вып.
23.
С.
41. 19
Там
же. 20
Аты,
собраные
в
библиотеах
и
архивах
Российсой
империи
Архео%рафичесой
эспедицией Императорсой
Аадемии
на.
СПб.,
1836.
Т.
3.
№
171.
С.
253. 21
Уложение,
по
отором
сд
и
расправа
во
всяих
делах
в
Российсом
%осдарстве
производится, сочиненное
и
напечатанное
при
владении
Е%о
Величества
Госдаря
царя
и
Велио%о
нязя
Алесея Михайловича
Всея
России
самодержца
в
лето
от
сотворения
мира
7156
%ода.

(Далее
–
Уложение 1649 %.).
СПб.,
1779.
Гл.
9,
ст.
6. 22
См.:
ГералитовА.
Материалы
по
истории
мордвы.
М,
1932.
С.
22
–
23. 23
ПСЗ
РИ.
Т.
2.
№
508. 24
РФ
НИИГН,
И
–
116. 25
РГАДА,
ф.
1167,
оп.
1,
ед.
хр.
762,
л.
3
–
7. 26
ГрадовсийА.Д.Уаз.
раб.
С.
400
–
406. 27
ЕрмолаевИ.П.
Среднее
Поволжье
во
второй
половине
XVI–XVII
вв.
Казань,
1982.
С.
162. 28
ПСЗ
РИ.
Т.
1.
1830.
№
144.
С.
774. 29
Там
же.
Т.
2.
1830.
№
704.
С.
143. 30
Там
же.
№
779.
С.
219
–
220. 31
Там
же.
С.
219. 32
Дополнения

Атам
историчесим,
собраные
и
изданные
Архео%рафичесой
омиссией.
СПб.,
1875. Т.
9.
С.
199
–
200. 33
ПСЗ
РИ.
Т.
2.1830.
№
997.
С.
502. 34
РГАДА,
ф.
1167,
оп.
1,
ед.
хр.
503,
л.
1
–
3. 35
ПСЗ
РИ.
Т.
2.
1830.
№
1062.
С.
576. 36
Там
же.
Т.
4.
1830.

№
1900.
С.
189
–
190. 37
ДитятинИ.И.
Устройство
и
правление
%ородов
России.
СПб.,
1875.
Т.
1.
С.
132. 38
ИТУАК.
Тамбов,
1890.
Вып.
28.
С.
59,
61,
62. 39
Там
же.
С.
436
–
438. 40
Там
же. 41
См.:
ГрадовсийА.Д.
Уаз.
раб.
С.
201
–
202. 42
ПСЗ
РИ.
Т.
3.
1830.
№
1675.
С.
600
–
601. 43
Там
же.
С.
600
–
603. 44
Там
же.
№
1697.
С.
642
–
647. 45
Там
же.
№
1675.
С.
600
–
601. 46
Там
же.
Т.
4.
1830.
№
1742.
С.
2. 47
Там
же.
№
2218.
С.
436
–
438. 48
Там
же.
С.
438. 49
Там
же.
№
3380.
С.
701
–
710. 50
Там
же.
Т.
5.
1830.
№
3294.
С.
15,
17,
18,
20. 51
Там
же.
Т.
4.
1830.
№
2484.
С.
26. 52
Центральный
Госдарственный
архив
Респблии
Мордовии,
ф.
2,
оп.
1,
ед.
хр.
3,
л.
272;
ед.
хр. 2,
л.
259. 53
РГАДА,
ф.
401,
оп.
1,
ед.
хр.
250,
л.
1
об. 54
ПСЗ
РИ.
Т.
5.
1830.
№
2879.
С.
138
–
140. 55
Там
же.
Т.
6.
1830.
№
4624.
С.
388
–
397. 56
См.:
КириловИ.Цветщее
состояние
Всероссийсо%о
%осдарства.
М.,
1977.
С.
197,
199,
223. 57
РГАДА,
ф.
350,
оп.
2,
ед.
хр.
2535,
л.
296,
364. 8

254

III Мер ш инс ие начные чтения

58


Там
же,
л.
284.
ПСЗ
РИ.
Т.
6.
№
3708.
Гл.
14. 60
Там
же.
Гл.
3. 61
РГАДА,
ф.
291,
оп.
1,
ед.
хр.
396. 62
ПСЗ
РИ.
Т.
12.
№
9018. 63
Дитятин И.И. Уаз.
раб.
С.
373. 64
ИТУАК.
Тамбов,
1897.
Вып.
42.
С.
138. 65
Там
же. 66
ПСЗ
РИ.
Т.
20.
1830
№
15061.
С.
987. 67
Там
же.
№
14908.
С.
859. 68
Там
же.
№
14917.
С.
866
–
867. 69
Там
же.
Т.
22.
1830.
№
16188.
Введение. 70
Там
же.
№
16188.
Ст.
29. 71
Там
же.
Ст.
31,
54. 72
Там
же.
Ст.
31
–
35. 73
Там
же.
Ст.
158. 74
Там
же.
Ст.
49. 75
Там
же.
Ст.
50.
Примечание. 76
Там
же.
Ст.
165. 77
Там
же.
Ст.
174. 78
Там
же.
Ст.
167. 79
Там
же.
Ст.
178. 80
РГАДА,
ф.
16.
ед.
хр.
726,
л.
4. 81
Там
же,
ед.
хр.
936,
л.
10. 82
Там
же,
ед.
хр.
726,
л.
8. 83
Там
же,
ед.
хр.
911,
л.
1006. 84
ПСЗ
РИ.
Т.
22.
1830.
№
16188.
Ст.
43. 85
РГАДА,
ф.
1355,
оп.
1,
Пензенсая
%берния,
ед.
хр.
1042,
1064,
1075,1078,
1084,1035;
Тамбовсая %берния,
ед.
хр.
1654;
Симбирсая
%берния,
ед.
хр.
1414. 86
ПСЗ
РИ.
Т.
22.
1830.
№
16188,
39,
149,
171,
175. 87
Там
же.
Ст.
2,
3,
18,
19. 88
РГИА,
ф.
1350,
оп.
312,
ед.
хр.
218,
л.
2
об. 89
ИТУАК.
Тамбов,
1895.
Вып.
40.
С.
32. 90
ПСЗ
РИ.
Т.
22.
1830.
№
16188.
Ст.
6. 59

Н.В. Пислегин, аспирант Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН

КРЕСТЬЯНСКИЕ ВОЛНЕНИЯ ЭПОХИ РЕФОРМ ПЕРОВСКОГО-КИСЕЛЕВА И ОТВЕТ НА НИХ ГОСУДАРСТВА (НА МАТЕРИАЛАХ УДМУРТИИ) Составной частью взаимоотношений государства и крестьянства являются акты проявления недовольства. Особенной остроты они достигают в периоды, связанные с резким изменением status quo во взаимных связях двух колоссов российской истории. Такие «подвижки» произошли во время преобразований управления удельными и государственными крестьянами, преобладающими на территории Удмуртии в первой половине XIX в. Реформы под эгидой Л.А. Перовского и П.Д. Киселева явились предвестником крестьянской реформы 1861 г. Они затрагивали все основные направления сотрудничества власти и «миров», усиливали кон-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

255

троль государства над крестьянскими общинами. Преобразования прежде всего преследовали рост доходов государства за счет интенсификации эксплуатации своих основных податных сословий. Наряду с этим значительно возросло государственное вмешательство в хозяйственную жизнь деревни в рамках политики традиционного патернализма. Такого хода событий крестьянство не выдержало. В начале 1828 г. произошло выступление удельных крестьян Качкинского приказа Елабужского уезда, вызванное мероприятиями по внедрению в жизнь положений реформы Л.А. Перовского. Данное неповиновение властям явилось продолжением волнений в Мысовочелнинском приказе Оренбургской губернии. В селе Качки сформировался центр сопротивления во главе с Ерофеем Семеновым. На место волнений прибыли управляющий удельной конторой, земский исправник, три священника и воинская команда из 30 чел. Семенов и еще один руководитель были арестованы. Но крестьяне в числе 1 500 чел., вооруженные кольями и дубинами, не поддавались на «увещевания» о законности нововведений и освободили своих предводителей. Воинская команда и чиновники были вынуждены «ретироваться». Для подавления выступления правительство командировало в Вятскую губернию флигель-адъютанта Мантейфельда «с открытым письмом, по коему он может взять две роты, а будет надобность, потребует и более». В Качки с ним отправился и вятский губернатор А.И. Рыхлевский. 12 февраля губернатор прибыл в Качку. Крестьяне потребовали сменить удельного голову, т.к. он, по их мнению, не защищал их интересы и присвоил 400 руб. приказных денег (главной его виной стали попытки успокоить волнующихся); они требовали показать им подпись императора под указом о новом порядке сбора подати и введения общественной запашки. Мантейфельд и Рыхлевский собрали сход, где потребовали составить «мировой» приговор о выполнении всех распоряжений удельных властей, но свои подписи согласились поставить только 23 чел. Потребовалась военная сила. Командир 1-го тептярского регулярного казачьего войска полковник Окунин «отрядил» 3 сотни казаков, с которыми и прибыл в Качку. Прежде всего были схвачены предводители. После этого, несмотря на сильное сопротивление, порядок восстановился. Началась расправа над крестьянами: военным судом в составе Елабужского уездного суда и офицеров военной команды было допрошено более 500 чел., двоих, Ивана Ляткина и Никиту Мошихина, «как главнейших бунтовщиков по возмущению народа к неповиновению», военный суд приговорил к шпицрутенам через 1 000 солдат по два раза и «поставя на лице штемпельные знаки, сослать в каторжные работы навечно»; четверых крестьян – к 500 шпицрутенам по одному разу, а далее – к отправке в арестантские роты (из них двое по старости лет были возвращены). Один человек был наказан плетьми (25 ударов), двумя неделями на хлебе и воде и оставлен на месте жительства. Десять сельских выборных, участвовавших в неповиновении, были наказаны плетьми (20 ударов). Казаки оставались в приказе до середины мая 1828 г.1 Летом 1831 г. произошло еще одно мощное выступление: крестьяне пяти приказов Сарапульского уезда – Галановского, Каракулинского, Козловского, Мостовин-

256

III Мер ш инс ие начные чтения

ского и Нечкинского – численностью 21 440 душ отказались от уплаты поземельного сбора. Брожение среди крестьян, недовольных новым обложением, возникло сразу после первых сведений о нем: начали распространяться слухи о том, что введение поземельного сбора есть не что иное, как «вид подписки их за барина». В начале 1831 г. в приказах побывал под видом нищего удельный крестьянин Устиновского приказа Пермского имения, который утверждал, что поземельный сбор у них крестьяне не приняли. Власти попытались принять предупредительные меры, арестовав наиболее активных крестьян, в частности, в Мостовинском приказе было арестовано 82 чел. «за возмущение против поземельного сбора». Но волна возмущения усилилась, когда власти непосредственно приступили к введению нового обложения: стали измерять земли и отрезать «излишние», объявлять новые платежи2. В начале июня в приказы был направлен помощник управляющего конторой Москвин, но в Каракулинском приказе крестьяне оказали ему открытое неповиновение, в Мостовинском «дошли до крайних пределов неповиновениия, делали самовольные и буйные сходки», силой освободили арестованных. На основе его рапорта в Департамент уделов сообщалось: «Крестьяне (Каракулинского приказа. – Н.П.) по внушению злонамеренных людей, тщательно ими скрываемых, принимая за странное одно слово тяглы, будто бы не бывшее до сего времени у них в употреблении по землепашеству и платежа податей и оброков, принимают введение поземельного сбора не за иное, что как за вид подписки их за барина. Сколько он не внушал им, что слухи сии ложные, крестьяне, оказывая явное неповиновение и не страшась даже наказания, большею частию тот же час разошлись в буйном виде, по замечанию его, одни от расстройства чрез подачу прошений, другие оставаясь еще в ложном страхе быть записанными за барина, и многих селений более непокорные во введении поземельного сбора и упорные в отделении излишней земли, как например, починок Зуев и другие малоземельные, подавшие первые повод уйти самовольно и с буйством со сходки»3. В Мостовинском приказе крестьяне «дошли до крайних пределов неповиновения: они делают самовольные и самые буйные сходки до приезду его, быв возмущены крестьянином Егором Беляевым, приходили к голове, требуя его с устрашением в приказе, но когда не могли успеть в сем, насильным образом Беляев влез в окно приказа, разбил замок арестантской комнаты и увел с собою двух – отца своего Прокопья Беляева и крестьянина Павла Ехлакова, бывшего писцом и известного по развратному поведению и неоднократно штрафованного, которые были посажены за возмущение поселян во введении поземельного сбора да иным… Подобным образом оказывают упорство ко введению поземельного сбора и крестьяне приказов Козловского и Нечкинского». На уговоры и угрозы повиноваться властям крестьяне отвечали: «Как мир посудит»4. Во второй половине июня управляющий имением решил отправиться в приказы сам. Но и это не дало результатов. В Нечкинском приказе на сходе, сообщал он в Департамент уделов, крестьяне внимательно и спокойно выслушали его, но лишь он коснулся «излишних» земель, как крестьяне «оказали явное упорство, отказались ее перемерять». Он «попытался опереться на лучших людей», но оказалось, что они не

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

257

явились на сход и «тем самым обличили себя в явном неповиновении». В других приказах управляющий встретил «тоже упорство и не только по введению поземельного сбора». Крестьяне возражали против общественной запашки, постройки запасных хлебных магазинов, платежей в пользу голов и старшин. Они, сделал вывод управляющий, «все удельные права кассируют», собираясь на «бурные сходки», куда часто «приводят с собой людей дурного поведения из других приказов… и казенных крестьян», они заявляют, что «под сим предлогом хотят нас отдать в помещичье владение» и что все они хотят быть в казенном ведомстве. Крестьяне Мостовинского, Каракулинского и Галановского приказов потребовали сменить голов приказов5. В конце июля 1831 г. в Вятское имение прибыл чиновник Департамента уделов Найденов, он обнаружил, что «во всех имениях Сарапульского уезда мятеж возник до высочайшей степени, буйная чернь самовольно устраняет голов и писарей, составляют свое правление, уничтожают указы о поземельном сборе, не признавая над собой никакой власти». 6 августа 1831 г. в Сарапул приехал вятский губернатор Ренкевич. Им были собраны для усмирения крестьян 500 башкир и 50 казаков, 20 урядников и 16 чиновников, 10 августа вступившие в мятежные приказы6. Губернатор, лично возглавив башкирский отряд, на собранной в Козлове сходке «наказал четырех крестьян». В результате собравшиеся «пали на колени и раскаялись». Егор Беляев, отправившийся в Петербург «ходоком», был задержан и отправлен под присмотром жандарма в Сарапул на почтовых7. Начались экзекуции и следствие. Военный суд в составе уездного судьи, нескольких офицеров и удельного депутата вынес решение: 3 чел. приговорить к шпицрутенам через 1 тыс. чел., 1 чел. – через 1 500 чел. с последующей ссылкой в крепостные арестанты, 6 чел. наказать плетьми (по 50 ударов) и ссылкой в Сибирь на поселение, 14 чел. «выдержать по две недели в приказе с употреблением в разных работах»8. Завершило волнения «удмуртских» удельных крестьян по поводу преобразований их ведомства выступление в Нечкинском приказе в мае – июне 1834 г. в форме «картофельного бунта». 10 марта 1834 г. Департамент уделов разослал предписание посеять картофель на общественных запашках как средство предотвращения голода в результате возможного неурожая зерновых9. Семена картофеля доставать часто должны были крестьяне на свои деньги. В начале мая крестьяне д. Дулесовой отказались исполнять указание головы приказа о посадке картофеля. На сходке, собранной управляющим Мостовинским отделением Вятской удельной конторы Сергиевским, они заявили, что «на их земле, якобы неудобной, не будет родиться картофель, что посев оного для них обременителен, наконец, что должны сеять картофель только те, которые во время бывшего возмущения по введению поземельного сбора были покорны, а они решительно не хотят исполнять сего, не боясь никаких наказаний». Население приказа разделилось: крестьяне Докшанского и Паздеринского участков выделили часть своей общественной запашки и вспахали ее, а Лагуновский, Дулесовский и частично Нечкинский участки поддержали крестьян д. Дулесовой. Сергиевский доложил о случившемся управляющему удельной конторой и потребовал у Сарапульского земского суда «принятия надлежащих полицейских мер к приве-

258

III Мер ш инс ие начные чтения

дению непокорных к полному повиновению начальства»10. Среди крестьян ходили упорные слухи: кто посеет картофель на общественном участке, того запишут «под барина Перовского»; в частности, их распространял мещанин Егор Вечтомов на рынке с. Каракулинского11. Принятые земской полицией меры оказались недостаточными, и 30 мая управляющий Вятской удельной конторой Найденов обратился к оренбургскому генерал-губернатору с просьбой откомандировать 600 башкир для усмирения крестьян. После проведенных военных преследований, по указанию Николая I от 24 июня, при Сарапульском уездном суде была учреждена военно-судная комиссия. И здесь выяснились некоторые непосредственные причины «картофельного бунта». Следует отметить, что картофель для удельных крестьян Нечкинского приказа уже был знаком, многие его сажали в своих огородах, сопротивление возникло именно в результате указа о его посадке на общественных запашках. В своих показаниях арестованные крестьяне нарисовали такую картину: «47 человек, что им не было дано семян для посева, 10 человек, что они находились в отлучках и приказаний о посеве картофеля не слыхали, 5 человек, что они сеяли картофель при своих домах, но потом по приказанию сельских начальников опять вырывали оный из земли, 2 человека, что они сами не сеяли, а по приказанию вахтера д. Поповки пололи траву, 11 человек, что картофель сеяли без всякого ослушания, а за недостатком семян остальную землю засеяли овсом, 17 человек, что они не сеяли картофель по невнятности предписания, которое им было объявлено, и что за освобождение от сей повинности требованы были от них деньги удельным депутатом и сельскими начальниками». Управляющий Вятской удельной конторой, обвиняя управляющего Мостовинским удельным отделением в неправильном предании многих крестьян военному суду, 19 августа распорядился освободить из тюрьмы 46 чел., 27 августа – 12 чел.; затем военно-судная комиссия, рассматривая дела, освободила еще 17 чел. В сентябре Департамент уделов командировал особого чиновника, поручив ему произвести следствие «как об ослушании крестьян, так и действиях местного начальства, предшествовавших и сопровождавших сказанное происшествие». Выяснилось, например, что некоторые сельские начальники в связи с распоряжением о посадке картофеля на общественной запашке запретили крестьянам сажать ее в огородах, грозя 25-рублевым штрафом, а в одной деревне смотритель общественной запашки вместе с десятником «ходя по селению, сами выдергивали посаженный картофель, вполне уверенные, что этим исполняют волю начальства»12. Приговор комиссии военного суда был следующим: «1) 3-х крестьян, как главных виновников возмущения и обличенных в покушении на жизнь головы, наказать шпицрутенами и отдать в крепостные арестанты; 2) 18, виновных только в распространении неблагоприятных слухов о посеве картофеля, и одного, обличаемого в произношении заочно угроз против удельных чиновников, наказать плетьми и оставить на месте жительства; 3) одного, самовольно давшего крестьянам приказание не садить картофеля, наказать батожьем и оставить на месте жительства; 4) 31-го, показанных виновными в возмущении без доказательств, из коих многие хорошего поведе-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

259

ния, а другие сверх того оправдываются обстоятельствами, и одного, преданного суду за сопротивлении при взятии под стражу, но в том не обличенного, от суда и следствия освободить; 5) издержки казны по сему случаю взыскать с мирского общества, освободив от взыскания тех, кои показаны с самого начала покорными…»13 Данный приговор был рассмотрен губернатором, а затем и министром внутренних дел и Комитетом министров. По предложению губернатора, приговоренных к наказанию шпицрутенами предлагалось прогнать через 500 чел. 4 раза, а присужденным к наказанию плетьми и батогами дать по 40 ударов. Министр внутренних дел предложил смягчить наказание: присужденных к шпицрутенам прогнать через 500 чел. по одному разу, а вместо 40 подвергнуть 20 ударам плетьми или батогами14. По положению Комитета министров, высочайше утвержденному 5 февраля 1835 г., двое крестьян были прогнаны через 500 чел. по одному разу и сосланы в крепостные арестанты, 18 чел. наказаны плетьми и двое – батогами (по 20 ударов)15. Возникшие по поводу этого возмущения дела о злоупотреблениях сельских властей, бравших впоследствии также и взятки за освобождение от военной экзекуции и незанесение в список бунтующих, разбирались в уездном суде и уголовной палате, их наказание соответственно было мягче приговоров военного суда. К этому же ряду был причислен и Егор Вечтомов. Уголовная палата присудила ему 20 ударов плетьми, но с таким решением не согласился губернатор, потому что крестьяне, которых возмущал Вечтомов, «преданы суду военному, тогда как они, подстрекаемые, с одной стороны, такими нелепыми толками людей неблагонамеренных подобно Вечтомову, а с другой стороны, довольно худым распоряжением местного своего начальства, разными законопротивными его действиями, невольно доведены были до ослушания противу начальства». В результате приговор палаты был отменен Сенатом и Вечтомов отдан военному суду, который приговорил его к шпицрутенам через 200 чел. 2 раза и ссылке на крепостные работы. 12 января 1835 г. первый пункт приговора был исполнен, а в связи с тем, что Сарапульское общество согласилось оставить его «в жительстве», второй пункт, по разрешению губернатора, был отменен16. В целом можно отметить, что в своих действиях удельные крестьяне опирались на мнение «мира», часто принимали решения и формулировали требования на общинных сходах. Выборные органы в этих случаях занимали неоднозначную позицию: в одних случаях они оставались с крестьянами, в других – поддерживали действия официальных властей, а иногда и старались получить собственную материальную выгоду от происходящих событий. Власти, спровоцировав волнения и упустив их развитие в зародыше, в дальнейшем вынуждены были прибегать к репрессивным мерам. Подобно удельным воспринимали ведомственные преобразования и государственные крестьяне. Эпохальные реформы «ведомства государственных имуществ» под эгидой П.Д. Киселева вызвали волнения «удмуртских» казенных крестьян. В феврале – марте 1842 г. серьезное выступление произошло в Опалевском, Батовском и Кошаринском обществах Верхосвятицкой волости Глазовского уезда, когда волостное начальство было вынуждено 4 раза собирать волостные и сельские сходки для выбора добросовестных в создаваемые волостную и сельские расправы и «одоб-

260

III Мер ш инс ие начные чтения

рения» дополнительного общественного сбора. Крестьяне отказывались исполнять новые предписания, послали выборных в г. Вятку для подачи жалобы, считая, «что этот противозаконный и излишний общественный сбор и выбор добросовестных сделала одна Казенная Палата, а правительство о сем совсем не знает». По их мнению, «служащих лиц уже довольно, но даже и должно удалить от должностей заседателей волостного правления, а в сельских управлениях старшин и старост определять на 1 год без всякого им жалованья». Волостной писарь Демид Наговицын, который «растолковывал о вышеозначенных предметах», был избит «бесчеловечно и имеющуюся на нем одежду всю изорвали»; крестьянин Савва Пестов, призывавший на одном из сходов «подождать окружного начальника или какого-нибудь чиновника» для разъяснений, был объявлен «ябедником и заединщиком с волостными начальниками» и также избит. Произошло своего рода противостояние между крестьянами и их выборным начальством, которому, по новым положениям, увеличивалось жалованье. Только с прибытием окружного начальника Шрейдера, уездного стряпчего Домрачева, станового пристава Овчинникова и глазовского протоиерея И. Стефанова крестьяне были успокоены. Из 324 участников сходок, обвиненных в нарушении «тишины и спокойствия», наказанию подверглись 13: двоим назначены работы при волостном правлении на 6 дней, один был отдан под караул при сельском управлении на 4 дня, они были подвергнуты 50 ударам розог, еще одному крестьянину назначили 35 ударов розгами и 9 чел. наказаны арестом при сельском управлении по 6 дней. Остальным крестьянам было сделано «строжайшее подтверждение»17. Это событие стало предвестником волнений лета 1842 г. 18 июля 1840 г. в секретном комитете под председательством военного министра Чернышева обсуждался вопрос о мерах предотвращения голода; в числе таких мер было принято решение – в селениях государственных крестьян засевать поля картофелем в таком количестве, чтобы сбор его составлял, кроме семян, по 1 четверти на ревизскую душу. 28 августа 1840 г. Министерство государственных имуществ разослало на места циркуляр, в котором предписывалось отводить для посева картофеля специальные участки в тех селениях, где была введена общественная запашка, а там, где ее не было, – отводить в каждой волости по одной десятине18. Соответственно в Вятской губернии вводилось в действие второе положение циркуляра. Еще осенью 1840 г., когда начали отводить участки земли для посадки картофеля при волостных правлениях и сельских обществах, появились первые признаки недовольства и сопротивления крестьян. Глазовский исправник при отводе земли получил отпор со стороны крестьян, и участки были отведены помимо воли и участия в этом деле крестьян. Посеянный в 1841 г. картофель не уродился. Неурожай охватил и зерновые культуры. Тем временем Министерство государственных имуществ издало еще один циркуляр, в котором предписывалось разводить картофель не только при одних волостных правлениях, но и при каждом сельском обществе по одной десятине19. Если ранее пытались как-то убедить крестьян, то в 1842 г. упор был сделан на принудительных мерах. В итоге в четырех уездах Вятской губернии, в том числе Глазовском, «разрази-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

261

лись» «картофельные бунты». 12 мая 1842 г. движение началось в Осиновской волости Нолинского уезда20. Именно в Нолинском уезде появились и «кровавые» жертвы, которых не было в других уездах. В Глазовском уезде волнения происходили в семи сельских обществах Тишинской, Елганской, Комаровской и Рябинской волостей. Движение началось с распространившихся из Нолинского и Слободского уездов слухов, «будто бы… если в течение двух дней не разломана будет около посеянного картофеля… изгорода, то заключится контракт и казенные крестьяне будут барские или удельные». В частности, в Тишинской волости был задержан крестьянин д. Кавердинской Талоключинской волости Нолинского уезда Василий Котомцев21. Пролог волнений можно представить по следующей схеме: после распространения слухов крестьяне собирали тайные сходки для их обсуждения, где намечали время выхода на картофельные участки. Обычно организаторами выступали деревенские десятники. Помимо отказа сажать картофель высказывались желания, «чтобы управление над ними (крестьянами. – Н.П.) было по-старому»22. В большинстве обществ достаточным оказалось «увещаний» непременного заседателя земского суда Ергина, окружного начальника Шрейдера, уездного стряпчего Домрачева, асессора Вятской палаты государственных имуществ Тлущиковского и местных священников. 9 июня крестьяне Ветошкинского общества Тишинской волости сломали изгороди и выбросили картофель, а уже 12-го Тлущиковский доносил, что большинство ветошкинцев согласились дать «подписку в покорности». То же повторилось в Дворищеском обществе. Небольшая часть крестьян, заперев дома, удалилась в леса. Но скоро и они подчинились. Несколько дней спустя после успокоения тишинцев повторилось то же самое в Поломском обществе Елганской волости. Здесь одно упоминание о «нолинских мерах» оказалось достаточным, чтобы «уничтожить дух неповиновения и водворить дух кротости и покорности». Одновременно с поломцами заволновались Пислеговское и Ключевское общества Елганской волости и Забалуевское общество Рябинской волости. В последнем обществе «увещания и кроткие меры» не помогали; 19 июня в Рябинскую волость прибыла воинская команда. «Бунтовщики» стояли в сборе и ожидали. К ним обратились с «увещанием» покориться посеву картофеля. Тогда «повинуясь и убедившись в пользе мер правительства к разведению сего овоща, крестьяне пали на колени и просили прощения». «Употребивши над некоторыми исправительные меры» (т.е. выпоров), крестьян отпустили по домам, а на следующий день засадили картофель и после проведения церковной службы отобрали “подписки в покорности”».23 18 июня незначительные волнения прошли в Барашковском обществе Комаровской волости, где «по малому количеству собравшихся людей (около 80 чел. – Н.П.) и по недопущению к сломанию изгороды сельскими начальниками все расходились в свои жительства»24 . Интересно обращение к показаниям крестьян в ходе следствия. Например, государственный крестьянин поч. Калининского Ветошкинского общества Василий Кулябин начало волнений и свои переживания описывает следующим образом: «7 числа минувшего июня месяца… однодворец мой Артемей Тимофеев Кулябин

262

III Мер ш инс ие начные чтения

ездил на базар в с. Елганское и, возвратясь того же числа поздно вечером, в следующий затем понедельник начал с сыном своим Трофимом ходить по селениям и разглашать мужикам, что он слышал, что будто бы государственных крестьян хотят отдать барину или подвести под удел… Эту весть, приняв я для себя невыгодной, начал думать о совете с обществом, и ежели случилось встречаться с кем другим, то рассказывал ее им… она быстро перешла в соседственные со мной селения»25. Федор Никулин, крестьянин д. Плетеневской Пислеговского общества, объясняя причины своего «успокоения», говорит: «…однако же когда при Г. Тлущиковском дошли до меня верные слухи, что за подобные действия в Нолинском уезде строго наказывают крестьян, то потому, раскаявшись в своем заблуждении и поняв чрез чиновников, что вести о барине есть ложные, я согласился на покорность, в коей и буду находиться всегда»26. Здесь вспоминаются слова Владимира Высоцкого: «И словно духи, тут и там, ходят слухи по домам…». Думается, пример соседних уездов имел не последнее значение для начала волнений в Глазовском уезде. Подобный вывод подходит и для удельных крестьян. Из более чем тысячи бунтовавших крестьян Глазовского уезда 21 чел. был наказан двухнедельным заключением, двадцатью ударами палкой или пятнадцатью ударами розог и денежными возмещениями пострадавшим сельским начальникам. В основном были наказаны крестьяне, причинившие побои сельскому и волостному начальству. Остальным было сделано внушение, «что освобождаются они ныне от наказания единственно из уважения к их легкомыслию и невежеству». Как обычно, понесенные в ходе подавления выступления расходы были списаны на счет самих крестьян27. «Картофельные бунты» государственных крестьян Удмуртии и в целом России тем не менее принесли положительный для них результат: 30 ноября 1843 г. принудительные общественные посевы картофеля были отменены28. Однако выступления были направлены в целом против реформ П.Д. Киселева, менявших привычные формы взаимоотношений крестьянства и власти и уже из-за этого казавшихся опасными для сложившихся норм отдачи государству прибавочного продукта. Увеличение общих платежей и повинностей (а это произошло в результате преобразований «государственных имуществ») могло грозить, по мнению крестьян, их выживанию. Вместе с тем согласимся с мнением С.В. Токарева как представителя традиционной советской историографии, использовавшего наследие дореволюционных либеральных историков, который считал, что когда правительство начало насаждать самыми грубыми, часто военными мерами посев картофеля, у крестьян возникло невольное опасение или даже страх, что их передают уделам. Это опасение было основано на сходстве тех порядков, которые начали осуществляться Министерством государственных имуществ среди государственных крестьян, с порядками, существовавшими в удельных имениях (насаждение картофеля и общественные запашки). Государственным крестьянам, как и удельным, начали воспрещать свободное передвижение. Даже волостные и сельские власти напоминали государственным крестьянам волостных и сельских начальников удельных имений, особенно это бросилось в глаза тогда, когда волостного голову и других волостных и сельских начальников ведомство госу-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

263

дарственных имуществ «обрядило» в «форменные кафтаны с позументами». Если добавить к этому, что до реформы крестьян целыми тысячами отписывали в удельные имения, то, выходит, их опасения насчет уделов имели реальную почву29. Несмотря ни на что, положение государственных крестьян было лучше положения крестьян удельных, и тем более крепостных, соответственно они не могли согласиться с изменением своего статуса в сторону его ухудшения. В целом все действия удельных и государственных крестьян можно считать проявлением их консерватизма (всякое сопротивление нововведениям, пусть даже и недавним, к тому же сильно ограничивающим свободу хозяйствования) и стремления выжить в нелегких условиях. Согласно Дж. Скотту, «крестьяне смиренно отдают часть своей продукции государству, арендодателям, но только до тех пор, пока не возникнет угроза самому существованию крестьянских семей. Имущим классам не следует изымать у крестьянина жизненно необходимое его семье, ибо иначе дело может дойти до бунта»30. Однако бунт – это достаточно редкое крайнее проявление недовольства, к тому же, как мы могли видеть, не всегда кровавое. Взбунтовавшиеся часто «пугают» власти обещанием сложить голову, но не подчиниться, но это «лишь осторожное сопротивление и просчитанный конформизм»31 , на самом деле они чаще поддаются увещеванию. Следует отметить, что открытые крестьянские выступления бывали усмиряемы в основном без применения излишне жестких мер. Здесь можно согласиться с утверждением, что каждое крестьянское выступление отражало коллективное настроение, спонтанно-эмоциональное в традиционном обществе, и именно поэтому оно легко поддавалось «увещательному» воздействию без применения средств насилия32. Описанные нами случаи открытых выступлений являются таковыми лишь за неимением по-настоящему значительных волнений. Крестьяне предпочитают применять «оружие слабых», особую «систему этических и политэкономических действий в противостоянии с власть имущими», в том числе и потому, что «в традиционных авторитарных обществах… открытые протест и несогласие с властью грубо пресекаются жестокими репрессиями власти по отношению к протестующим»33. При этом главной формой любого рода сопротивления является коллективное противодействие. Власти, в свою очередь, действуют весьма неоднозначно: с одной стороны, безусловно, эксплуатируют своих основных подданных, изымают их прибавочный продукт (в немалой степени в виде взяток, незаконных поборов и т.п.) и подавляют любое явное сопротивление; с другой – стараются, по возможности, наказывать не жестоко, заботиться о своих подданных (правда, последние это не ценят и часто не ценят справедливо из-за реальных форм и последствий этой заботы) и «жалеют» их за «темноту и невежество». Примечания 1


РФ
УИИЯЛ,
оп.
2-Н,
д.
8,
л.
96
–
96
об.;
Половинин Н.С. Дворцовая
(дельная)
деревня Приралья.
Вторая
половина
XVI
–
первая
половина
XIX
в.
Тюмень,
1996.
С.
110. 2
См.:
Половинин Н.С.
Уаз.
раб.
С.
111. 3
ЦГА
УР,
ф.
Р-534,
оп.
1а,
д.
133,
л.
124. 4
Там
же,

л.
125.

264

III Мер ш инс ие начные чтения

5


См.:
Половинин Н.С.
Уаз.
раб.
С.
111
–
112.
РФ
УИИЯЛ,
оп.
2-Н,
д.
63,
л.
170. 7
ЦГА
УР,
ф.
Р-534,
оп.
1а,
д.
133,
л.
127. 8
Половинин Н.С. Уаз.
раб.
С.
112. 9
См.:
ТоаревС.В.
Крестьянсие
артофельные
бнты.
Киров,
1939.
С.
25. 10
ЦГА
УР,
ф.
Р-534,
оп.
1а,
д.
133,
л.
129,
130. 11
См.:
Столетие
Вятсой
%бернии.
Т.
2.
Вята,
1881.
С.
519
–
520. 12
Там
же.
С.
518
–
519. 13
ЦГА
УР,
ф.
Р-534,
оп.
1а,
д.
133,
л.
124. 14
Там
же,
л.
125,
127. 15
См.:
Столетие
Вятсой
%бернии.
С.
520. 16
Там
же.
С.
520
–
521. 17
ЦГА
УР,
ф.
126,
оп.
1,
д.
687,
л.
3
об.,
4,
5
об.,
6,
7
об.,
84
–
85. 18
См.:
ТоаревС.В.Уаз.
раб.
С.
24
–
25 19
Там
же.
С.
55
–
56. 20
Там
же. 21
ЦГА
УР,
ф.
126,
оп.
1,
д.
679,
л.
11
об.,
22. 22
Там
же,
л.
2
об. 23
Столетие
Вятсой
%бернии.
С.
531
–
532;
ЦГА
УР,
ф.
126,
оп.
1,
д.
679,
л.
2
–
3
об. 24
ЦГА
УР,
ф.
126,
оп.
1,
д.
679,
л.
12. 25
Там
же,
л.
22. 26
Там
же,
л.
78. 27
Там
же,
л.
200. 28
См.:ТоаревС.В.
Уаз.
раб.
С.
73. 29
Там
же.
С.
28
–
29. 30
Ни"лин А. Сатрналии
мощи.
Иссство
%осподства
и
сопротивления
в
онцепции
Джеймса Сотта
//
Отечественные
записи.
2003.
№
3.
С.
111. 31
Там
же.
С.
113. 32
См.:
МироновБ.Н.
Социальная
история
России
периода
империи.
Т.
2.
СПб.,
2000.
С. 246;
Кабытов П.С., Козлов В.А., Литва Б.Г. Рссое
рестьянство:
этапы
дховно%о
освобождения.
М., 1988.
С.
19. 33
Там
же.
С.
112. 6

Е.М. Берестова, кандидат исторических наук Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН

ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО: ОПЫТ СОТРУДНИЧЕСТВА В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ УДМУРТИИ) Длительный период в нашей стране социальная работа проводилась исключительно государством. В настоящее время ситуация кардинально изменилась, в обществе возрос интерес к проблемам социальной помощи, появились общественные организации и частные лица, занимающиеся благотворительностью. В социальную работу активно включились и представители разных конфессий. В этой связи было бы интересно обратиться к историческому опыту сотрудничества государственных, общественных и религиозных организаций дореволюционной России в социальной сфере. Во второй половине XIX – начале XX в. в России происходит всплеск общественной активности, направленной на оказание помощи различным категориям

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

265

нуждающихся. Однако проблема заключалась в том, что помощь оказывалась через разобщенные и не связанные между собой земские, городские, сословные и ведомственные учреждения, благотворительные общества и церковно-приходские попечительства. Не было разработано четких критериев при определении лиц, подлежащих обязательному призрению, не установлены источники финансирования социальной помощи и не разграничены обязанности органов государственной власти, местного самоуправления, общественных и религиозных организации. Тем не менее государству и православной церкви удалось наладить относительно успешное взаимодействие в сфере пенсионного обеспечения духовного сословия и скоординировать социальную работу среди остального населения. В рассматриваемый период Удмуртия являлась составной частью Вятской епархии, границы которой совпадали с губернскими. На территории Удмуртии действовали все епархиальные религиозные организации и объединения. В России церковная практика социальной помощи стала развиваться с первых лет принятия христианства. Но с развитием гражданской системы помощи и благотворительности деятельность церкви постепенно приобретает вспомогательный характер. Включение православной церкви в систему государственных институтов, происходившее на протяжении всего синодального периода, обусловило контроль государства над всеми сферами ее деятельности. Уже к XIX в. материальная помощь нуждающимся со стороны церкви начинает приобретать бюрократический характер. В случаях эпидемий и неурожаев в церквях устанавливались особые кружки для сбора пожертвований. Собранные средства сосредотачивались у епархиального начальства и потом распределялись среди населения наиболее пострадавших приходов. Конечно, отдельные представители духовенства помогали своим прихожанам, не дожидаясь распоряжений епархиального начальства. Однако для большинства служителей церкви отправной точкой для деятельности служили указы духовной консистории. Определенное оживление социальной деятельности церкви начинается в период реформ 1860-х гг. Издание в 1864 г. «Положения о православных церковных братствах» и «Положения о церковно-приходских попечительствах» позволило духовенству более деятельно включиться в общественную жизнь страны. Однако подлинный расцвет социальной активности церкви начинается в 1880-х гг. Мнение обер-прокурора Священного синода К.П. Победоносцева о том, что церковь, помимо собственно богослужебной, должна развивать и другие формы нравственно-этической деятельности, позволило церкви усилить влияние на жизнь общества. В этот период учреждаются новые церковные братства, устраиваются библиотеки при церкви, растет количество церковных изданий и духовных благотворительных учреждений. В русле государственной политики строилась деятельность церкви по попечению о бедных духовного звания. В 1823 г. на основании указа от 12 августа было создано Попечительство о бедных духовного звания. Отделения попечительства действовали в каждой епархии и обладали определенной самостоятельностью по отношению к духовной консистории. Задачами этого попечительства являлись: рассмотрение прошений и назначение пособий заштатным вдовам и сиротам, реше-

266

III Мер ш инс ие начные чтения

ние дел о наследстве, назначение попечителей и опекунов, прикрепление к церквям оставшихся без средств к существованию лиц духовного звания. В категорию бедных духовного звания включались священно- и церковнослужители, по болезни или по возрасту вышедшие за штат, жены, дети и другие близкие родственники умерших штатных и заштатных священно- и церковнослужителей. Заштатными называли тех священно- и церковнослужителей, которые, числясь в составе причта церкви, не исполняли своих обязанностей из-за преклонного возраста, болезни или были лишены такого права за какие-то проступки. Согласно законодательству, источниками средств для финансирования деятельности попечительств служили добровольные пожертвования, кружечные сборы, часть кладбищенских доходов, проценты доходов от продажи свечей, часть средств от вакантных мест, штрафные деньги, взыскиваемые по духовному ведомству. Так, в 1881 г. средства Вятского попечительства о бедных духовного звания складывались из следующих источников: проценты по кредитным билетам, составляющие основной капитал попечительства, – 37,1; пожертвования от частных лиц, собранные с помощью кружек или подписных листов, – 28,8; отчисления от доходов церквей и церковных заведений – 29,2 %. Остальные источники доходов составляли только 5 % от общей суммы. Основными статьями расходов попечительства являлись ежегодные (92,5 %) и единовременные (4,9 %) пособия. В 1881 г. они были выданы 1 629 чел. Максимальная сумма ежегодного пособия составляла 120 руб., минимальная – 6 руб., в среднем пособия выплачивались в размере 30 руб. Единовременные пособия выплачивались погорельцам, при выходе замуж и как материальная помощь особо нуждающимся. Кроме выдачи пособий существовали и другие средства обеспечения бедных духовного звания. Очень часто жены, дочери и другие родственницы умерших священно- и церковнослужителей назначались на должности просфорниц. За выпечку просфор они получали часть ружных, или кружечных, сборов. Так, в разные годы просфорницами при Михайло-Архангельской церкви с. Сосновка Сарапульского уезда были П.Ф. Дубовикова – вдова священника, М.П. Бехтерева – вдова дьякона, Е.А. Мартынова – дочь псаломщика, С.И. Левашова – вдова псаломщика, А.Г. Каштанова – дочь священника1. Иногда в многоклирных приходах семья умершего священника оставалась жить при церкви и получала часть доходов от одного из священнических мест. Кроме того, была распространена практика получения места при церкви вместе с женой. Так, в 1869 г. дьякон Троицкой церкви с. Ядгурецкого А.П. Курочкин вышел за штат по болезни, на его место был поставлен А.Н. Левагин, женившийся на дочери Курочкина2. Таким образом, дочь Курочкина поступала на содержание своего мужа. В 1888 г. умер священник Михайло-Архангельской церкви с. Сосновка Г.И. Каштанов, на его место был определен А.Л. Попов с условием, что он женится на дочери Каштанова3. В 1862 г. П. Замятину было предоставлено место дьякона в с. Кураково с условием, что он женится на сироте духовного звания4. Очень часто дети умерших служителей церкви обучались в духовных учебных заведениях за счет средств епархии. Помимо сирот, на епархиальные средства обу-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

267

чались дети из многодетных и малообеспеченных семей. Для получения стипендии родители писали прошение на имя директора учебного заведения с приложением резолюции благочинного, или благочиннического, съезда об удовлетворении прошения. В 1902 г. из 544 учениц Вятского епархиального женского училища 110 находились на полном епархиальном обеспечении и 20 – на половинном. На каждую ученицу, находящуюся на полном епархиальном содержании, училище получало по 75 руб.5 В 1916 г. на полное епархиальное обеспечение были приняты 14 круглых сирот, 64 девочки, имеющие только одну мать, 3 дочери заштатных служителей церкви и 20 девочек из малообеспеченных семей. Еще 23 ученицы находились на половинном епархиальном содержании. В 1915 г. из 577 учениц Елабужского епархиального женского училища на полном епархиальном содержании находились 54 ученицы, на половинном – 14. Кроме того, дочери бедных крестьян и мещан платили за содержание в общежитии уменьшенный взнос – 100 руб., вместо 205. Разница оплачивалась за счет средств епархии6. В Сарапульском духовном училище за счет средств епархии в 1908 г. содержалось 17 учеников7. Такая же практика существовала и в других духовных учебных заведениях. В начале XX в. практически во всех духовных учебных заведениях Вятской епархии стали открываться братства для «вспомоществования» нуждающимся учащимся. Средства этих братств складывались обычно из нескольких источников: проценты с неприкосновенного капитала, пожертвованного либо частным благотворителем, либо из средств епархии, членских взносов и единовременных пожертвований по подписным листам. Среди членов братства и жертвователей подавляющее большинство составляло духовенство и члены их семей. Чтобы стать пожизненным членом братства, необходимо было внести единовременно сумму не менее 50 руб., действительные члены братства вносили ежегодно сумму не менее 3 руб., а члены-соревнователи – не менее 1 руб. В 1907 г. было основано Васильевское братство для «вспомоществования» нуждающимся воспитанницам при церкви Стахеевского Елабужского епархиального училища. Целью братства являлась материальная помощь бедным воспитанницам училища. Деятельность братства заключалась в следующем: 1) оплата проживания в училищном общежитии бедных воспитанниц; 2) оказание материальной помощи в денежном или вещевом выражении; 3) помощь в поиске места работы после окончания училища. За первый год существования братства оказана помощь 38 воспитанницам на общую сумму 892 руб., за второй год – 45 воспитанницам на общую сумму 1 206 руб.8 В 1910 г. братство оплатило учебу и проживание в общежитии 43 воспитанницам на общую сумму 927 руб. 50 коп.9 В 1915 г. на средства братства в училище обучалось 9 учениц10. В 1908 г. было основано Введенское братство для вспомоществования бедным воспитанницам Вятского епархиального женского училища. На его средства оплачивалось проживание в общежитии бедных воспитанниц. В том же году было основано братство Апостола Иоанна Богослова для вспомоществования бедным воспитанникам Вятской духовной семинарии. Деятельность братства заключалась в следующем: 1) содержание нуждающихся воспитан-

268

III Мер ш инс ие начные чтения

ников в семинарском общежитии или на частных квартирах; 2) снабжение особо нуждающихся одеждой, обувью, учебниками и учебными пособиями; 3) выдача беспроцентных ссуд или пособий на поездку домой или на лечение; 4) выплата единовременных пособий для бедных воспитанников, поступающих в духовную академию; 5) оплата выпускникам поездки домой или на место проживания; 6) покупка музыкальных инструментов или рисовальных принадлежностей. В 1908 г. братство оказало помощь 57 ученикам на общую сумму 962 руб. 65 коп., в том числе: оплатило обучение 13 иносословным ученикам – 378 руб., а также проживание в общежитии 1 ученику – 44 руб., приобрело одежду, белье и обувь 30 ученикам – 380 руб. 65 коп., оплатило поездку домой 8 ученикам – 47 руб., выдало ссуду на поездку домой 11 ученикам – 73 руб., оплатило проезд до Казани одному выпускнику для поступления в Казанскую духовную академию – 40 руб.11 Подобные братства существовали в Глазовском и Елабужском духовных училищах. Эмеритальная касса для материального обеспечения духовенства Вятской епархии была создана в 1890 г. Обязательными участниками этой кассы были все лица духовного звания, а по желанию могли участвовать и лица других сословий, служащие в учреждениях духовного ведомства. Эмеритальная касса выплачивала дополнительные пенсии всем своим членам в зависимости от суммы взносов. Помимо членских взносов (33,2 %), фонд эмеритальной кассы пополнялся за счет процентов с неприкосновенного капитала (29,4 %), епархиальных сумм (24,1 %) и некоторых других источников. Подавляющее большинство средств кассы (72,3 %) расходовалось на выплату пенсий, остальные деньги «уходили» на содержание правления кассы и возврат членских взносов выбывшим участникам. В 1906 г. было открыто специальное отделение эмеритальной кассы – погребальная касса, через которую выплачивалось погребальное пособие всем участникам в соответствии с суммой взносов. Членство в погребальной кассе было обязательным для всех лиц духовного звания, служащих в епархии. В 1908 г. погребальной кассой были выплачены пособия семьям 29 умерших священников на сумму 8696 руб. 62 коп., 9 умерших дьяконов на сумму 1 415 руб. 30 коп. и 22 умерших псаломщиков на сумму 2 065 руб. 30 коп.12 Таким образом, в среднем на одну семью выделялось 202 руб. 95 коп. Кроме эмеритальной кассы, существовали и другие источники пенсионного обеспечения духовенства епархии. Все священно- и церковнослужители, получающие жалование от казны, платили пенсионный взнос в размере 2 % от суммы жалования. Помимо этого некоторым представителям духовного сословия и членам их семей назначалась пенсия из государственного казначейства. На основании утвержденных в 1866 г. новых правил о пенсиях духовенства пенсия из государственного казначейства назначалась священнику только после 35 лет службы в размере 90 руб. в год, семьям умерших священников – до 65 руб. В 1878 г. размер пенсии был увеличен до 130 руб. священникам, до 90 руб. – их семьям. Начиная с 1880 г. пенсии из государственного казначейства в размере до 65 руб. стали назначаться и дьяконам, прослужившим 35 лет, и их семьям – до 50 руб.13

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

269

Еще одним средством материального обеспечения нуждающегося духовенства стала созданная в 1911 г. ссудная касса. Согласно уставу, касса «учреждается с целью выдавать единовременное пособие состоящим на службе больным священно-церковнослужителям епархии на лечение как их самих, так и членов их семей, а также для оказания помощи в крайне затруднительных обстоятельствах, зависящих от разного рода стихийных бедствий и несчастных случаев»14. Средства кассы складывались из следующих источников: единовременное отчисление прибыли епархиального свечного завода, добровольные пожертвования и проценты по операциям кассы. Ссуды предоставлялись по прошению, подтвержденному благочинным, под 5 % годовых. В 1900 г. в Вятке была открыта епархиальная богадельня. Согласно уставу, богадельня была создана для «призрения»: «а) престарелых и б) немощных – из безприютных и безродных лиц мужеского и женского пола духовного звания Вятской епархии»15. Средства на содержание богадельни складывались из следующих источников: проценты с основного капитала в размере 19 100 руб. и ежегодное отчисление 700 руб. с процентного сбора на лечение бедных духовного звания – 40 %, ежегодный взнос в размере 1 руб. 50 коп. с каждого существующего в епархии причта – 49 %, добровольные пожертвования от частных лиц, сбор пожертвований кружками, установленными на наружных дверях богадельни. В 1913 г. численность «призреваемых», содержащихся на средства епархии, составила 39 чел. Кроме того, 3 чел. частично оплачивали свое содержание. Средний возраст «призреваемых» – 65 лет. В 1915 г. число «призреваемых» увеличилось до 61 чел. Вся описанная выше социальная деятельность была направлена прежде всего на само духовенство и членов их семей. Что касается социальной работы среди остального населения, то участие церкви в ней было в основном ограничено помощью в сборе и распределении средств. Сбор денег производился обычно посредством установки в церквях специальных кружек «на помощь голодающим», «на помощь пострадавшим от неурожаев», «на помощь раненым воинам», «на помощь солдатским семьям», «на помощь слепым» и т.д. Духовенство в проповедях было обязано призывать прихожан к пожертвованиям. По истечении определенного срока деньги из этих кружек вынимались и отправлялись через благочинных епархиальному начальству. Другим способом сбора средств были подписные листы. Они использовались для пожертвований как частных лиц, так и организаций и территориальных объединений. С 1864 г. благотворительной деятельностью начинают заниматься церковноприходские попечительства. Согласно положению, они были созданы для «попечения о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, об устройстве первоначального обучения детей, о благотворительной деятельности внутри прихода»16. Основной целью этих попечительств было улучшение материального положения приходского духовенства, но многие из них активно занимались и социальной работой. В этой связи интересна деятельность приходского Александро-Невского попечительства Ижевского завода Сарапульского уезда. В состав попечительства входили, помимо причта Александро-Невского

270

III Мер ш инс ие начные чтения

собора, купцы, чиновники и земская интеллигенция. В 1875 г. средства попечительства составили 5 387 руб. 63 коп., основные ежегодные источники поступления – годовые взносы членов попечительства, пожертвования и кружечные сборы. Другие поступления можно назвать экстраординарными, собранными специально для открытия богадельни. Доходы попечительства распределялись по трем статьям: на храм – 2 341 руб. 79 коп., на причт – 67 руб. 17 коп., на бедных и благотворительные учреждения – 2 978 руб. 66 коп. Расходы попечительства в 1875 г. составили: на благоустройство АлександроНевского собора – 2 000 руб. 86 коп., на ремонт домов членов причта – 72 руб. 56 коп., на устройство и содержание богадельни – 1 571 руб. 44 коп., на школы – 263 руб. 63 коп., на случай эпидемии – 50 руб., на погребение бедняков – 93 руб. 95 коп., на библиотеку – 68 руб. 81 коп.17 Из этих статей наибольший интерес представляют расходы на благотворительность. Богадельня приходского Александро-Невского попечительства являлась единственным заведением такого рода на территории Удмуртии. Огромное число нищих, проживающих в Ижевском заводе, вызвало у членов попечительства желание открыть богадельню первоначально на 10 чел. Собрав в течение 1874 – 1875 гг. необходимые средства, попечительство произвело ремонт переданного ему общественного дома в Нагорной волости, закупило мебель и хозяйственные принадлежности. Обеспечение богадельни матрацами, бельем, одеждой и обувью взяла на себя член попечительства М.Ф. Бильдерлинг. И, наконец, после завершения всех подготовительных работ, 22 мая 1875 г. богадельня была открыта. В 1875 г. в ней «призревалось» 11 чел. в возрасте от 50 до 80 лет. В богадельню попечительства принимались мужчины и женщины, не имеющие жилья и средств существования, бывшие до поступления постоянными жителями поселка Ижевского завода и обязательно христианского вероисповедания. В 1878 г. численность «призреваемых» составила 19 чел.18 Богадельня при приходском попечительстве действовала на протяжении нескольких десятков лет, вплоть до 1917 г. Еще одним благотворительным актом Александро-Невского попечительства в 1875 г. являлись похороны 53 неимущих на средства попечительства. Кроме того, попечительство некоторое время содержало и оказало помощь в усыновлении одной сироты. В последующие годы попечительство продолжало оказывать помощь малоимущим. Так, в 1877 г. на средства попечительства было похоронено 57 чел. В том же году оказывалась материальная помощь вдове с двумя детьми Серафиме Филиповой, а также сироте Анне Семеновой19. Благотворительностью занимались и другие приходские попечительства. Приходское попечительство с. Зятцы Малмыжского уезда организовывало сбор денег для помощи пострадавшим от пожара и выделяло деньги на покупку одежды бедным ученикам20. В период I мировой войны духовенство вело активную работу по сбору посылок для фронта, участвовало в сборе и распределении средств для оказания помощи семьям фронтовиков. Здания многих духовных учебных заведений были переданы под лазареты.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

271

Приоритетным направлением социально-нравственной работы церкви была борьба с пьянством. Пьянство всегда считалось церковью тяжким пороком, и на протяжении всей своей истории православное духовенство пыталось с ним бороться. Борьба эта велась обычными и привычными способами – молитвой и проповедями. Воспринимая пьянство прежде всего как нравственное зло, церковь для его искоренения старалась воздействовать на душу. Однако эта работа не всегда приносила ожидаемые плоды. Не последнюю роль здесь играло и распространение пьянства среди самого духовенства, особенно среди младших членов клира. В рассматриваемый период необходимость борьбы с пьянством начинает осознаваться и в правительственных кругах. За эти десятилетия было проведено несколько государственных кампаний по борьбе с пьянством, в которых активное участие принимало и духовенство. Еще в конце 1860-х гг. начали выходить издаваемые священниками антиалкогольные журналы «Странник», «Душеполезное чтение» (с 1869 по 1875 г. – «Мирское слово»). В июле 1889 г. Синодом были разосланы циркуляры «О принятии со стороны духовного ведомства некоторых мер по искоренению пьянства». В них духовенству предлагалось организовывать общества трезвости, использовать «слово божье» для борьбы с пьянством21. Особенно активно борьба с пьянством стала разворачиваться в 1890-е гг. Одновременно с введением монопольной системы для борьбы с пьянством были образованы правительственные учреждения – попечительства о народной трезвости (Устав утвержден 29 декабря 1894 г.), делами которых заведовали губернские и уездные комитеты. Попечительства создавались «для ограждения населения от злоупотребления крепкими напитками» и состояли в ведении Министерства финансов по Главному управлению неокладных сборов и казенной продажи питий. По всей стране стали открываться общества трезвости. Существовало два типа обществ трезвости. В одних от членов общества не требовалось полного воздержания от употребления спиртных напитков, в других полное воздержание было обязательным для членов общества. Разумеется, духовенство не осталось в стороне от этой борьбы. В приходах повсеместно стали организовываться общества трезвости. Каждое общество имело свой устав, утверждаемый епархиальным архиереем. Приходские общества трезвости Удмуртии создавались по типовому уставу. К 1900 г. в России действовало уже около 150 церковно-приходских обществ трезвости22. Обыкновенно инициатором создания общества трезвости являлся местный священник. После обсуждения устава на учредительном собрании он вместе с прошением об открытии общества отправлялся на рассмотрение епископу Вятскому (для обществ Глазовского уезда) или Сарапульскому (для обществ Сарапульского викариатства). После получения благословения происходило торжественное открытие общества. Сначала служился молебен в честь небесного покровителя общества «о даровании небесной помощи на исполнение обета», затем члены общества записывались в книгу трезвости с обозначением времени обета (всю жизнь или несколько лет, но не менее одного года). После молебна вступающий целовал икону небесного покровителя и еще раз просил помощь в исполнении обета. В некото-

272

III Мер ш инс ие начные чтения

рых обществах были предусмотрены членские взносы. На эти взносы покупались брошюры антиалкогольного и религиозно-нравственного содержания, проводились беседы и чтения. Члены общества должны были соблюдать обет воздержания от спиртных напитков и «всячески» пытаться удерживать других от употребления алкоголя. Хотя в одном из уставов содержался любопытный пункт: «Члены общества могут угощать своих гостей водкой и пивом заводским, но в умеренном количестве…»23. За нарушение членами общества обета трезвости полагался штраф в размере от 25 коп. до 3 руб. За частое нарушение обета предусматривалось исключение из состава общества. Кроме того, было возможно выйти из состава общества до истечения срока обета с оплатой штрафа. Дальнейшая деятельность общества во многом зависела от инициативы его руководителя – местного священника. Большинство священников рассматривало открытие общества трезвости лишь как очередное отчетное мероприятие и вспоминало о нем в лучшем случае два раза в год, при составлении рапорта о состоянии церкви. Составной частью трезвеннического движения в Удмуртии являлась борьба с кумышковарением. И здесь духовенство занимало непримиримую позицию, так как кумышка воспринималась как ритуальный языческий напиток. Поэтому борьба с кумышкой была частью и миссионерской деятельности. Духовенство постоянно обращалось к своим прихожанам-удмуртам с проповедью о вреде кумышки, распространяло брошюры на русском и удмуртском языках. Однако долгое время эта борьба наталкивалась на упорное сопротивление, подкрепленное разрешением правительства на кумышковарение. Только после правительственного запрета кумышковарения в 1890 г. духовенство получило административно-полицейскую поддержку. Но и это не изменило ситуацию с кумышковарением. Подлинный расцвет движения за трезвость начинается в 1914 г. с введением сухого закона. Определением Синода № 2481 от 31 марта 1914 г. был учрежден всероссийский праздник трезвости, отмечаемый 29 августа. Положениями от 27 сентября и 13 октября 1914 г. городским думам, сельским обществам и земским собраниям предоставлялось право запрещать торговлю всеми спиртными напитками в местностях, находящихся в их ведении. Повсюду стали вновь появляться общества трезвости24. Многие сельские общества запрещали на своей территории продажу спиртных напитков. В конце 1914 г. городская дума г. Елабуги постановила прекратить в черте города продажу спиртных напитков и, несмотря на неоднократные просьбы владельцев пивоваренных заводов, не изменила свое решение. Наиболее активную позицию занимало Елабужское уездное братство трезвости, возглавляемое протоиереем С. Танаевским. Оно было создано 12 января 1914 г. Учредителями братства являлись пять священников Елабужского Спасского собора, а всего в 1914 г. членами общества стали 279 чел.25 Братство вело издательскую деятельность. Им были изданы трезвенные листки. «Против проклятых бражников», «Злые исчадия зеленаго змия, несущие погибель России», «Бросьте варить и пить проклятую кумышку», «Пьяницы – опомнитесь!», «Не гневите Бога, дарующего нам славные победы! Не будьте врагами отчизны», «Пощади,

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

273

Божий человек, свою жизнь», «Граждане великой Русской земли, не будьте врагами отчизны», «Теперь или никогда!». Каждый листок был издан в количестве 10 тыс. экз. по цене 70 коп. за 100 штук26. Братство периодически устраивало чтения и лекции о вреде пьянства, выступило инициатором организации в уезде школьных кружков трезвости. 8 июля 1916 г. в праздник иконы Казанской Божьей Матери братством в Елабуге была открыта чайная-столовая с бесплатной при ней библиотекой-читальней. На первоначальное «обзаведение» Губернский комитет попечительства о народной трезвости выделил 500 руб. Доходность чайной должна была покрывать расходы на ее содержание27. Сарапульское уездное братство трезвости также часто устраивало чтения и лекции. На этих чтениях выступали хоры священников и монахинь женского монастыря. Чтения сопровождались показом «туманных картин». Летом 1914 г. по инициативе епископа Сарапульского Амвросия в поселке Ижевского завода было организовано несколько трезвеннических крестных ходов28. Не столь благополучно обстояло дело в Глазовском уезде. В шестом благочинническом округе было открыто 3 общества трезвости, но, как отмечает благочинный священник, «во всех нет живой идейной силы, которая бы двигала, непрестанно и неуклонно действовала, и от того общества едва влачат свое существование, учитывая своих членов – одно в 2 лица, другое в 10 и третье до 50»29. Социальная работа проводилась православной церковью в тесном взаимодействии с государством. Материальная помощь нуждающимся, «призрение» престарелых и неимущих, борьба с пьянством – все эти проблемы решались церковью в русле государственной политики. Однако, помимо положительных, это имело и свои отрицательные стороны. Необходимо отметить также и то, что приходское духовенство было «задавлено» всевозможной бюрократической отчетностью, поэтому ко многим «благим» начинаниям относилось формально. Помимо этого существенным препятствием для ведения социальной работы среди населения служила огромная, иногда более 5 000 чел., численность населения в приходе. Оценивая социальную деятельность церкви в целом, можно сказать, что ею была проделана большая работа, особенно по отношению к самому духовенству. Однако в рассматриваемый период существовало также и множество нерешенных проблем. Примечания

1


ЦГА
УР,
ф.
48,
оп.
1,
д.
11,
18,
23.

2
Там
же,
ф.
38,
оп.
1,
д.
10,
л.
16.

3
Там
же,
ф.
48,
оп.
1,
д.
11,
л.
243.

4
Там
же,
ф.
245,
оп.
4,
д.
45,
л.
119.

5
См.:
Вятсие
епархиальные
ведомости
(далее
–
ВЕВ).
1903.
№
24.
С.
13.

6
Там
же.
1916.
№
48
–
49.
С.
10
–
11.

7
Там
же.
1910.
№
4.
С.
37
–
38.

8
См.:
Вятсая
епархия:
Историо-%ео%рафичесое
и
статистичесое
описание.
Вята,
1912.
С.
127.

9
ВЕВ.
1910.
№
47.
С.
595. 10
Там
же.
1916.
№
48
–
49.
С.
11. 11
Там
же.
1910.
№
47.
С.
4
–
26. 12
См.:
Вятсая
епархия...
С.
20. 13
См.:
История
православной
церви
в
XIX
в.
Славянсие
церви.
Сер%иев
Посад,
1998.
С.
639.

274

III Мер ш инс ие начные чтения

14


ВЕВ.
1910.
№
18.
С.
204.
Там
же.
№
48.
С.
607. 16
С"воровН.
Развитие
церовно%о
стройства.
СПб.,
1898.
С.
417. 17
ВЕВ.
1876.
№
11.
С.
313
–
327. 18
Там
же.
1879.
№
10.
С.
241. 19
Там
же.
№
1.
С.
12
–
17. 20
Там
же.
№
5.
С.
131. 21
См.:
ПротьоТ.С.Уаз.
соч.
С.
28. 22
Там
же.С.
83. 23
ВЕВ.
1892.
№
11.
С.
211. 24
ЦГА
УР,
ф.
245,
оп.
2,
д.
1865,
д.
1866. 25
ВЕВ.
1915.
№
5.
С.
123. 26
Там
же.
1916.
№
37.
С.
779
–
780. 27
Там
же.
С.
699. 28
См.:
Ш"милов Е.Ф. Христианство
в
Удмртии.
Цивилизационные
процессы
и
христиансое иссство.
XVI
–
начало
XX
в.
С.
170. 29
ВЕВ.
1916.
№
37.
С.
769. 15

О.А. Сухова, кандидат исторических наук, доцент кафедры новейшей истории России и краеведения Пензенского педуниверситета им. В.Г. Белинского

«ЦАРЬ» В НАРОДНОМ СОЗНАНИИ НАЧАЛА ХХ ВЕКА: МОНАРХИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ И ПОВСЕДНЕВНАЯ ПРАКТИКА (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ) Изучение монархических представлений русского крестьянства, наполняемости тех «образов», содержание которых имело равновеликие тенденции как к определенной статичности, так и динамичности своего развития в период социокультурных кризисов, позволяет реконструировать общую структуру родового (т.е. первичного и в то же время продолжающего функционировать уровня) сознания российской общины. В социальной памяти крестьянства нет ни одной крупной исторической фигуры, могущей оспорить первостепенную значимость и недосягаемую этическую ценность «Царя-Батюшки». Образ «Царя» являлся центральным связующим звеном, расположенным между множеством однотипных «миров», объединяющих крестьянство в его земной юдоли и «Царством Божием». Именно поэтому, как считает М.М. Громыко, идеал справедливого монарха, который сможет «привести порядки на земле в соответствие с божественной Правдой», выступал органической частью крестьянской социальной утопии1. По мнению ряда исследователей, в массовом сознании царское достоинство первого из получивших этот титул связывалось не столько с венчанием 1547 г., сколько с покорением Казанского ханства («царства»). В средневековой литературе весьма распространенным был сюжет об обретении титула посредством завоевания «царства»2.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

275

Подобное представление косвенно подтверждается словами Л.Н. Гумилева, зафиксировавшего во второй половине XIII в. перенос смыслосодержания царского звания с византийских василевсов (вследствие взятия в 1204 г. Константинополя крестоносцами и крушения империи) на ханов Золотой Орды. Именно о них говорили в народе: «добрый царь» Джанибек или «суровый царь» Узбек3. Завоевание последнего форпоста великой монгольской державы давало, в сущности, право подняться на самую высокую ступень государственной иерархии, т.к. в представлениях древнерусского общества княжеский титул имел более приниженное значение чем титул византийского императора. В 1547 г. в соответствии с греческими канонами образ «Царя» был наполнен сакральным смыслом: при венчании было совершено церковное таинство миропомазания – теперь «Государь» представал перед своими подданными Божьим помазанником. Как считает А.В. Буганов, и в дальнейшем «в основе монархизма как существенного проявления народного сознания лежало прежде всего восприятие царя как помазанника Божия»4. Теократический смысл царского звания прослеживается и в одной из жанровых разновидностей русского народного легендарного эпоса. Речь идет о сказаниях, имеющих в своей основе сюжеты об избавителях (т.е. о появлении силы, способной осуществить идеалы крестьянской «Правды»). Как известно, «избавителем» в представлениях крестьян не мог стать обычный, рядовой человек или типичный герой (богатырь, стрелец и т.п.), в его образе должен был угадываться сакральный смысл, подчеркивающий его божественное происхождение и исключительность (т.е. невозможность повторения, дублирования). Естественным образом подобные легенды порождали институт самозванничества, а роль «избавителя» доставалась «царевичу» с «царскими знаками», что еще раз доказывает значимость образа в мировосприятии крестьянства. По мнению К.В. Чистова, самые ранние из русских преданий о «возвращающихся избавителях» относятся к концу XVI – началу XVII в., а завершают 250летний период их существования легенды о Лжеконстантине, имевшие хождение в том числе и в Среднем Поволжье в 1826 – 1863 гг. 5 И в Кандиевском восстании 1861 г. тоже был свой «избавитель». Леонтий Егорцев, крестьянин с. Высокое Чембарского уезда Пензенской губернии, принадлежавший к секте молокан, назвался великим князем Константином Павловичем6. Восставшие крестьяне с. Бездна Спасского уезда Казанской губернии говорили карателям: «Мы одни за царя, будете стрелять в самого государя Александра Николаевича»; «Царская кровь течет, в царя стреляли»7. К.В. Чистов завершает легендарный период в истории социальной утопии 60ми гг. XIX столетия. А как изменилась наполняемость идеального образа «Царя» в начале XX в. в представлениях (по выражению В.П. Булдакова) самого реликтового сословия? Какой смысл, значение и положение в повседневной жизни русского крестьянина сохранил или приобрел вновь этот символ в условиях острейшего социально-политического кризиса и революционных потрясений? Последние два элемента в цепи упрощенно-схематизированных представлений о строении социального бытия: «мир» – «Царь» – «Бог», воспринимались в обществен-

276

III Мер ш инс ие начные чтения

ном сознании нераздельно-взаимообразно. Идея параллелизма двух ликов власти: «монаршей» и «божественной» пришла на Русь из Византии. Однако понятие о мессианском предназначении русского монарха, появившееся в ходе распространения концепции «Москва – Третий Рим», кардинальным образом изменило ее содержание. Из обозначения должности верховного правителя слово «Царь» превратилось в имя собственное, которое стало трактоваться как «одно из божественных имен – наименование человека царем могло приобретать в этих условиях мистический смысл»8. «Разрушение общины», провозглашенное целью государственной экономической политики, военные испытания, выпавшие на долю России в начале XX в., в представлениях родового сознания оценивались как вызовы, идущие извне, и сопряженные со смертельной опасностью для общинного мироустройства. Проявления социокультурного кризиса оказывали деструктивное воздействие, угрожающее распадом иерархичности всех человеческих отношений в общине, что, по мнению С.В. Лурье, составляло одну из постоянных психологических установок крестьянской этики. Не осталось неизменным и содержание монархических представлений большинства населения империи. Вопрос о начале процесса десакрализации власти, размывания «харизмы» царского образа и по сей день остается открытым. Если следовать общей идее относительно параллелизма понятий «Царь» и «Бог», то в системе социально-иерархических ценностей массового сознания нравственная девальвация любого из этих элементов могла носить необратимый характер. Так, по мнению С.В. Лурье, «воспроизводство личностного сознания»9, имевшего религиозную окраску, в крестьянской среде было серьезно нарушено во второй половине XVIII в., когда одним из указов Екатерины II в отношении русской православной церкви был сокращен штат монастырей и из России было удалено большое количество монахов, принадлежавших «к исихастской, чисто православной традиции». Поэтому XIX в., особенно его конец, был «гораздо более языческим, чем XVII и XVIII, поскольку происходило разрушение христианских компонентов родового сознания русской общины»10. Многие исследователи справедливо полагают, что «момент истины» для массовых настроений наступил в эпоху Великих реформ и был связан с появлением «синдрома» ожидания «царской милости» насчет земли. Говоря о феномене русского терроризма и причинах его возникновения во второй половине XIX в., О.В. Будницкий не случайно в числе прочих условий называет своеобразие политического устройства России («персонификация власти и сакральность фигуры царя»). Ввиду особой значимости данного образа в родовом сознании российского крестьянства и события 1 марта 1881 г. приобретают «антихаризматическую окраску». «Двигатель десакрализации» был запущен. «Царя можно убить» – этот тезис стал первым толчком разрушения мистического ореола вокруг личности императора11. Как знать, может реализованная попытка цареубийства и стала тем краеугольным камнем, изъятие которого вывело систему представлений из состояния стабильности и равновесия. Но, даже согласившись с этим положением, было бы слишком поспешным прогнозировать незамедлительные результаты. Называя мен-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

277

тальное «тюрьмами времени большой протяженности», Ф. Бродель подчеркивал в первую очередь особую статичность и неизменность на протяжении значительных периодов времени базовых установок общественного сознания. Поэтому коллективный образ, записанный в социальной памяти на уровне архетипического основания, не может подвергнуться сиюминутному разрушению. В основе изменений его знаковых характеристик лежит длительное воздействие негативного опыта, не соответствующего принципам функционирования родового сознания. В общем ряду источников, позволяющих документально засвидетельствовать определенную трансформацию монархического идеала в начале XX в., следует выделить прежде всего две основные группы: благодарственные адреса в приговоры, составляемые и направляемые волостными сходами на имя Высочайшей особы по различным поводам (в связи с Русско-японской войной, манифестами 1905 г., террористическими актами и пр.), а также рапорты уездных исправников о совершаемых государственных преступлениях, связанных с нанесением оскорбления чести и достоинства царствующей династии. Анализ положительных высказываний в отношении «Царя-Батюшки», зафиксированных в коллективных обращениях, свидетельствует о сохранении в целом архаического содержания образа «Царя» в системе крестьянских представлений о социальной иерархии. В частности, 3 марта 1905 г. был составлен приговор волостного схода Макаровской волости Саранского уезда Пензенской губернии, появление которого было вызвано убийством великого князя Сергея Александровича. В своем обращении крестьяне отмечали: «...во время войны, усугубляющейся еще и внутренними врагами в нашей матушке Руси, добивающимися какой-то свободы и равноправия. Не помысли и не по сердцу это нам, крестьянам, привыкшим жить в захолустных селениях и деревнях мирно и спокойно, ибо мы довольны Твоим законом и порядком, неоднократно пользовались изливаемыми на нас от Тебя Кормилец Батюшка Наш Царь милостями в неурожайные годы и прочие...»12 Здесь мы находим отпечатки традиционного представления крестьян о теологичности происхождения царской воли («Правда божья, а суд царев», «Правда божья, а воля царская», «Воля царя – закон»)13, что не позволяет усомниться в прочности позиций православного этического идеала в народном сознании. По-прежнему в выражении своих верноподданнических чувств крестьяне не чужды патерналистским убеждениям, говоря о «беспредельной преданности и готовности на защиту Престола и Отечества жертвовать собой и своим имуществом»14. Безусловно, не следует полностью принимать на веру содержание подобных документов, признавая адекватность написанного подлинным суждениям и представлениям крестьянства. Поводом, внушающим сомнения и опасения в истинности сказанного, можно назвать возможность проявления своего рода социальной мимикрии (т.е. воспроизведение ставших традиционными эпитетов и обращений к царствующей персоне, функционирующих в официальной культуре), или формальное признание необходимости подтверждения любви и благодарности (привычные образы, утратившие прежний смысл) и пр.

278

III Мер ш инс ие начные чтения

Однако отрицать сохранение силы воздействия знаковых образов, связанных с именем «Монарха», на массовое сознание не представляется возможным. Об этом свидетельствуют и архивные документы. Так, в феврале 1907 г. от «бывших» нижних чинов Маньчжурской армии из крестьян с. Атемар Саранского уезда Пензенской губернии в адрес «Государя Императора» поступило обращение «с выражением верноподданнических чувств» и поднесением иконы. Адрес этот был возращен императором с собственноручно сделанной надписью: «От имени сына моего, приемника нижних чинов бывшей Маньчжурской армии, благодарю за присланную в благословение икону»15. Прибытие памятного документа в с. Атемар 18 февраля 1907 г. было обставлено местными властями с «возможной торжественностью». После окончания литургии в сельском храме было совершено молебствие о здравии и благоденствии императорской фамилии. Земский начальник поздравил собравшихся нижних чинов и произнес здравницы в честь всех присутствующих, а адрес, помещенный в рамку, был вывешен в волостном правлении на видном месте. Поражают масштабы описываемого мероприятия. На площади перед храмом собралось более 2,5 тыс. зрителей. «Во всем был полный порядок и на население торжественное возвращение адреса произвело очень сильное впечатление»16. Н.Н. Сперанский в своем очерке, посвященном крестьянскому движению в Самарской губернии в 1905 – 1907 гг., также подчеркивает устойчивость смыслосодержаний царского «образа», ничуть не пострадавших и от воздействия революционной агитации и пропаганды17. В подтверждение автор приводит высказывание помощника начальника Самарского ГЖУ по Бугурусланскому и Бугульминскому уездам о том, что к весне 1905 г. среди местного крестьянства получили широкое хождение в том числе следующие слухи: «скоро будут бить студентов и всех вообще образованных людей, чтобы они не бунтовали против веры христианской и не шли против царя»18. Образ «студента» в годы первой русской революции в символах родового сознания был носителем, безусловно, демонического начала, разрушающего каноны действительности: «разве ты не слыхал, что студентов гонят из университетов за то, что они не хотят подчиниться старым законам, а требуют нового...»19. Вместе с тем, кроме восхваления «неусыпной отеческой заботливости возлюбленного Монарха», приговоры такого рода дают ценнейший материал о содержании массовых ожиданий в данный период времени. Если речь идет о «манифесте», то непременно о даровании «милостей» народу. Чувство благодарности присутствует в адресах не само по себе, а в качестве ответной реакции «за сложение долгов», «за Царские милости по выдаче продовольственной и семенной ссуды». Очень интересное высказывание содержится в приговоре крестьян Крыловского общества Чембарского уезда Пензенской губернии, составленном общим собранием 21 августа 1905 г. в связи с обнародованием «Положения» об утверждении Думы. «Призыв выборных людей», по мнению общества, «должен повести к столь желанному единению Царя с народом»20. Таким образом, в рамках сохранившего-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

279

ся в крестьянском массовом сознании идеала социального мироустройства по принципу патриархальной семьи «Монарх» выполнял роль «большака» и соответственно в ответ на полное подчинение своей власти был обязан проявлять отеческую заботу о своих подданных. Это утверждение позволяет расшифровать и «ожидания» последних. На наш взгляд, здесь присутствует надежда на возможное осуществление крестьянского идеала «Правды», т.е. предельно-совершенного состояния рода человеческого в ближайшем будущем. Ведь народ вверял свою волю в руки воли «Высшей», которая и наделяла властью «Монарха» («Душой Божьи, телом государевы»). И вместе с тем, по мнению А.В. Буганова, ограничение «воли» было обоюдосторонним. Царь в представлениях народа отнюдь не был облечен властью абсолютной, он осуществлял государственное служение как послушание, «отрекаясь от личной воли»21. Каких же «милостей» могло ожидать крестьянство после отмены выкупных платежей? Что означало страстное желание «единения Царя с народом»? Еще в 1881 г. в одном из своих знаменитых писем А.Н. Энгельгардт приводит реплику одного из представителей крестьянского сословия: «Читали, – скажут, – в волости бумагу насчет земли». «Насчет «милости» бумага пришла, равнять будут». «Все ждут милости, – писал А.Н. Энгельгард, – все уверены – весь мужик уверен, что милость насчет земли будет, что бы там господа не делали»22. В основе этой мужицкой веры лежало убеждение в том, что это Царь хочет, чтобы «всем было равно», только «мир да Царь не эгоисты», потому что всех Царь «одинаково любит, всех ему одинаково жалко», потому что «функция Царя – всех равнять»23. На этом же убеждении строились и доводы «косника Ивана Семенова», распространявшего слухи о грядущем «черном переделе» в Пензенском уезде в 1902 г. В с. Белокаменке некоторые крестьяне «уверовали пропаганде» и отказались брать «землю из доли» в местном имении. В ходе дознания, проведенного уездным исправником, выяснилось, что косник Иван Семенов читал в селе неграмотным крестьянам «газетку», в которой якобы сообщалось (по показаниям крестьянина И. Синявина), как «приезжал Государь к ним в Курскую губернию и говорил с волостными старшинами и сельскими старостами о земле, что землю от помещиков можно отбирать не грабежом, как было в некоторых губерниях, а законом, и обещал крестьянам не оставить их своим попечением...»24 Здесь же явно ощущаются отголоски легендарных повествований об «избавителях», хотя бы и в виде реально действующего императора, снизошедшего до общения с народом без посредников. Разрозненные элементы утопических представлений, уже утративших состояние целостности «образа», тем не менее помогли создать впечатление истинности распространяемой информации, подкрепляемое, впрочем, и традиционными средствами повседневной практики («косник побожился, что не врет»). Необычайно популярным и в начале XX в. в народном созании оставался Александр II-Освободитель, ведь основная мифологема крестьянских экономический воззрений – мечта о «черном переделе», была подкреплена им юридическим

280

III Мер ш инс ие начные чтения

прецедентом принудительного отчуждения помещичьей собственности. Логику крестьянских рассуждений хорошо передал С.Ю. Витте в своих воспоминаниях: « – Земли нет. – Как нет, смотри, сколько ее у царской семьи, у правительства (казенной), у частных владельцев? – Да ведь это земля чужая. – Ну так что же, что чужая. Ведь государь-то самодержавный, неограниченный. Видно не хочет дворян обижать или они его опутали. – Да ведь это нарушение права собственности. Собственность священна. – А при Александре II собственность не была священна, захотел и отобрал и нам дал. Значит не хочет»25. В крестьянских высказываниях защита их экономических интересов на государственном уровне прочитывается прежде всего как воплощение «божьей Правды», чуждой «писанным законам». К числу массовых источников в деле изучения данной проблематики относятся и рапорты уездных исправников по вопросам дознания о фактах оскорбления особы Его Императорского Величества и богохульства. Текстовая обработка «крепких» высказываний в адрес «Царя» и «Бога» при критическом рассмотрении сопутствующих обстоятельств по существу «дела» дает возможность выявления и анализа общих тенденций развития, прежде всего девиантного начала в структуре родового сознания. В условиях социокультурного кризиса, принимая во внимание этнопсихологические особенности русского народа, можно прогнозировать определенную рокировку противоположных элементов равновесной системы, которую и представляла собой крестьянская община. Естественной защитной реакцией на вызовы, созданные модернизационными процессами и разрушающие состояние гомеостаза, в том числе на уровне мотивации поведенческой практики, становится компенсация «нормы» на «аномалию»; то, что раньше имело характер единичного феномена, теперь становится явлением массового порядка. К тому же пребывание в «нетрезвом состоянии», когда чаще всего и совершались государственные преступления подобного рода, предполагает подавление сознательной личности и возобладание бессознательного, которое (по замечанию Г. Лебона) всегда коллективно. Это позволяет нам использовать данные тексты в качестве источников по реконструированию смыслосодержания массовых оценочных суждений по поводу «царствующей» династии. Последние получили широкое распространение не одномоментно с фиксируемыми высказываниями, но в периоды активизации процессов массообразования, когда под воздействием острого переживания предельной кризисности сложившейся ситуации, сильнейшего эмоционального состояния, граничащего с аффектом, человеку требуется физическое соединение с другими людьми, испытывающими подобные ощущения. Именно эта психологическая потребность человека «в идентификации себя с большой общностью» для регуляции собственных эмоций, лежит, по мнению Д.В. Ольшанского, в основе возникновения массы. Аффективность эмоционального восприятия окружающей действи-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

281

тельности также стимулирует тиражирование в массовом сознании девиантных образцов поведения и мышления26. С другой стороны, в высказываниях и в поведении в целом наиболее радикально настроенных крестьян сублимировалось предельно-критическое отношение к миру, в том или ином качестве присутствовавшие в сознании большинства населения сельской России. Нередко это не просто фраза, брошенная в состоянии аффекта деревенским пьяницей и дебоширом, а аргументированное суждение «мироеда-говоруна», человека состоятельного и пользующегося уважением и влиянием на сельских собраниях. Так, в апреле 1904 г. в с. Елизине Мокшанского уезда Пензенской губернии на общем сходе обсуждался вопрос о сборе пожертвований «на усиление флота на Дальнем Востоке». Речь шла о выделении 100 руб. из мирского капитала, и данное предложение, поступившее от волостного старшины, вызвало неоднозначную оценку необходимости оказания дополнительной помощи государству. Один из крестьян Петр Кузнецов (из зажиточных, избирался сельским старостой) заявил, что «он первый не желает жертвовать», говоря: «Пусть нас японец возьмет, у них господ нет и у нас уничтожит, распоряжение будет другое и земля будет наша вся». В ходе возникшей дикуссии на вопрос сообщественника Е. Власова: «Лучше ли будет нам, если японец заставит нас кланяться пенькам или истуканам?», Кузнецов отвечал: «...для нас все равно, кому бы не кланяться лишь бы лучше жилось». «Государь», по мнению Кузнецова, «и так большие проценты берет за наши души: земли отдавал по 120 руб., а с нас берет 280 руб.»27. Показательно, что крестьяне «под впечатлением такого разговора» от подписания приговора отказались, что доказывает восприимчивость массового сознания к тем объяснительным моделям, которые содержат мифологемы родового нравственного идеала (отказ от приверженности этатистско-христианским ценностям в обмен на реализацию идеи всеобщего «поравнения»). Следует также обратить внимание на отсутствие сравнительных характеристик в словах П. Кузнецова относительно Александра II и действующего на тот момент времени императора («отдавал...», «берет...»): речь шла о «Государе» вообще, что можно интерпретировать как суждение об институциональном дисбалансе в определении власти в структуре родового сознания. При всей разрозненности данных, сопоставляя документы 1903 – 1904 гг. и 1913 – 1914 гг., можно тем не менее определить важнейшую тенденцию динамики значений негативных высказываний в адрес «Царя», о которой уже упоминалось: происходила постепенная десакрализация, т.е. разрушение мистического содержания «образа», низведение «Богоносца» на более низкую и абсолютно неадекватную родовым представлениям ступень социальной иерархии – в ранг «начальствующего сословия». Это, в свою очередь, в представлениях крестьянства снимало чувство ответственности за нанесение оскорблений словом или действием. В качестве отправного момента воспользуемся следующими фразами, прозвучавшими из уст крестьян с. Высокое Чембарского уезда Пензенской губернии в июле 1902 г., когда во время прополки клубники в саду, арендованном псаломщиком Соборной

282

III Мер ш инс ие начные чтения

церкви г. Чембара И.М. Рождественского, в ответ на угрозу применить огнестрельное оружие, если будут замечены случаи воровства ягод и фруктов из сада, резонно заметили «хозяину»: «Ай ты без судный, не нашего царя», «как же ничего не будет, ведь у нас закон и государь один»28. Комментируя данные высказывания, следует отметить указание на исключительность положения особы Его Императорского Величества, а также наделение правотворческими и судебными функциями. В родовом сознании крестьянства «Царь» отдельно от других уже является источником права, средоточие абсолютной «Правды» божественного, т.е. априори праведного, священного происхождения. Если опустить анализ сюжетов с использованием ненормативной лексики, весьма часто присутствующей в дознаниях исправников и являющейся естественным речевым оборотом в повседневном общении крестьян, вне зависимости от того, в чей адрес обращены «неприличные» выражения, можно сравнить негативные образы «Царя», запечатленные на страницах архивных документов 1903 – 1904 гг. и 1912 – 1913 гг. (таблица). Таблица Сопоставление неативных высазываний пензенсоо рестьянства в адрес «Особы Гос%даря Императора» в 1903 – 1904 и 1912 – 1913 .* ↓

Дата
и
Место
лоализации
высазывания ↓

Автор ↓
Не%ативные
оценочные
сждения ↓
1

↓
2

↓
3

1903 – 1904 гг. 10.04.1903, с. Новополье Кучкинской вол. Михаил Борисов («в пьяном виде») «Государь для нас ничего не значит, нам что Государь... его надо повесить за то, что он земли не дает и мы без нея бедствуем» 11.04.1903, с. Покровское Чембарского у. Лазуткин В. П. «...у нас Царя не будет, его убьют и будет республика, наследник уже отказался от престола и будет всемирный бунт и будь я сукин сын, если через три года не будет республики» 13.11.1903, с. Белокаменка Пензенского у. Гордей Денисов «...до введения казенных винных лавок кормилось от кабаков много народа, а ныне завладел ими один сукин сын» 1904, д. Мордовское Коломасово Наровчатского у. Михаил Сарайкин По поводу военных неудач России в войне с Японией: «Наш Царь озорник, так ему и надо»

283

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

Продолжение табл. ↓
1

↓
2

↓
3

01.03.1904, с. Александровка Н. Ломовского у. Владимир Сысоев («в нетрезвом виде») «всех владельцев нужно перерезать, а также и самого государя зарезать или застрелить» 1904, ст. Симанщина Алексей Рысаков «Царь неправду делает. Помещики землей пользуются и живут дома... дурак Он и больше ничего» Апрель 1904, д. Леоновка Новотроицкой вол. Илларион Рубанов «...у помещиков много земли, а у крестьян мало, почему им плохо и живется», «за это следовало бы Царю голову сшибить» 06. 08. 1904, с. Покровское Чембарского у. Андрей Свадьбин «Его давно надо бы застрелить – убить, у нас земли много, а он еще и у японцев отбивает и то для дворян; у японцев нарезается земля каждому поровну, а наш Царь что делает» 1912 – 1913 гг. 30.12.1912, на сельском сходе с. Вышелей Городищенского у. Кузьма Фролов «...кому ты служишь [Царю] и того надо душить» 13.01.1913, д. Кадышевка Саранского у. Федор Клюев «...я лучше Государя императора», «скоро вас погонят на войну... а я буду дома» 1913, с. Соколовка Саранского у. Михаил Малышкин «все вы сволочи и служили такому же сволочу» Июль 1913, с. Николаевка Инсарского у. Андрей Баранов «Да я не признаю ни начальство, ни Царя, какой он Царь, он чорт и вор, вся земля у господ, а нам ничего не нарезывают» 20.03.1913, с. Сухая Печаевка Н. Ломовского у. Волосной старшина Медведев («был выпившим») «Нам Царь не может дать Манифеста, где он его возьмет, потому что сам Он состоит у нас на жаловании» 11.09.1913, с. Инсар Отделение Пензенского окруж. суда Галкин Ф.Д. («в нетрезвом виде») Из разговора двух свидетелей: Галкин: «Что ты

284

III Мер ш инс ие начные чтения

Окончание табл. ↓
1

↓
2

↓
3

здесь»? Шмыгин: «Я явился на суд Его Величества». Галкин: «На чортов суд ты явился» 06.09.1913, близ с. Шугуровка Городищенского у. Петр Лукьянов («пьяный») Заявил уряднику: «...вы грабители, я живу своим и Царь ничего мне не дает... Царь дурак, он нанял вас грабить» 26. 09. 1913, с. Кадышево Мокшанского у. Волков С.Н. «...я барина сжег и то не боялся, а теперь совсем не боюсь. Я сам Царь и Бог», «чорту ты служил, а не царю» 13.10.1913, с. Бестужево Инсарского у. И.Ф. Кузнецов, Елецковы А.С. и B.C. «Все ваше начальство начиная с самого высшего Николы грабители и мошенники» *
Таблица составлена на основе: ГАПО, ф. 5, оп. 1, д. 7422, 7540, 7949; ф. 42, оп. 5, д. 332.

Содержательная компонента анализа свидетельствуют о наличии в родовом сознании российского крестьянства в начале XX в. представления о возможности уничтожения «Царя» в смысле желательности наступления возмездия за неправедность. Его нужно «повесить», «зарезать или застрелить», «голову сшибить» и т.д. Интересно отметить, что в первый предреволюционный период более характерным, чем десятилетие спустя, был мотив желания казни реально действующему императору как неоправдавшему социальных надежд, впоследствии речь пойдет и о дискредитации самого института царской власти29. Отражение функционального предназначения «Царя» в коллективных представлениях практически не изменило свою смысловую наполняемость. Так, 9 мая 1913 г. в с. Кулдым Инсарского уезда Пензенской губернии проходил сбор пожертвований на развитие «Военного Воздушного Флота». Крестьянин С.В. Сураев категорически отказался от участия в данном мероприятии, несмотря на замечание сельского старосты о том, что сбор производится «со изволения Государя Императора». «...Разве Царь беден, что последнюю копейку с нас обирает, должен бы нам помогать и награждать, а не обирать». Для сравнения приведем высказывание, относящееся к началу века: «Солдатиков же гонят на войну кровь проливать и ничем за это не награждают»30. Понятие «награда», или «милость», как уже отмечалось, включало в себя требование земельного передела, так как источник ухудшения своего социально-экономического положения крестьянство видело исключительно в несправедливом распределении земельной собственности. Стремление к уравнительному землепользованию сублимировалось в родовом сознании в утопический образ идеального государства, чертами

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

285

которого в 1904 г. в условиях начавшейся войны была наделена, в частности, Япония: «У японцев нарезается земля каждому поровну»; «пусть нас японец возьмет, у них господ нет и у нас уничтожит, распоряжение будет другое и земля будет наша вся»; «Порт-Артур был наш, а теперь взял Японец, он ведь тоже православный, когда заберет нас всех в плен, лучше будет, будут другие порядки, а то наш Царь отобрал кабаки, и много людей осталось без куска хлеба»; «зачем Царю делают содействие пожалованием на войну, совсем Япония не желала воевать, а пожелал этого наш Царь»31. Подобные перевернутые представления, как оказалось, абсолютно не соотносились с сюжетами официальной пропаганды и расшатывали всю систему имперско-патерналистских ценностей родового сознания. «Японские мотивы» и пораженческие настроения в критических высказываниях пензенского крестьянства кроме прочего (прежде всего идеализация противника в общем контексте крестьянской социальной утопии) фиксировали также определенные оценочные характеристики военного конфликта в целом. Ведь и пропагандистские лозунги, туманные геополитические перспективы и цели Русско-японской войны были совершенно чужды сознанию народа. Интерпретация последних в рассуждениях крестьян осуществлялась посредством актуализации самого острого вопроса их повседневной жизни: «...разговор с войны перешел на землю...»; «...вы запасные идете на войну, отбирать землю для Государя...»; «Его давно надо было застрелить-убить; у нас земли много, а он еще у японцев отбивает и то для дворян...»32 Можно с уверенностью констатировать, что из «маленькой и победоносной» «прогулочной кампании», нацеленной на возрождение родовых традиций жертвенного «служения Государю», война, и в особенности оценка ее итогов, становится первым пробным камнем, выбитым из основания социального идеала «Государства». В документах, относящихся к 1913 г., мы уже встречаем следы важнейших качественных изменений, связанных со смысловым значением «царского образа», постепенно лишавшегося своего сакрального содержания. Теперь, напротив, негативизм суждений достигался путем подчеркнуто выраженной подмены понятий в предельно противоположных оценочных характеристиках. «Божественное» начало в монархических представлениях крестьянства приобретало «демонический» оттенок, что свидетельствовало о готовности к отвержению привычных идеом и, в возможной перспективе, подготавливало почву для этического оправдания антиправительственных действий. Допустимой крайностью среди присваиваемых личности монарха эпитетов становится слово «чорт», логически завершающее собой общий ряд негативных высказываний: «дурак», «вор», «сволочь» и пр. В документах более раннего происхождения нам не удалось отыскать аналогичного суждения, что и позволяет предположить вышеизложенное. Меняются и оценки собственного участия в осуществлении идеала «Государства». Представления о «царской службе» как о важнейшей компоненте функционирования последнего подвергаются уничижительной критике: «чорту ты служил», «все вы сволочи и служили такому же сволочу» и т.д. Более того, на фоне разрушающей общину экономической политики государства родовое сознание, по-видимому, начинает изживать представления и о востре-

286

III Мер ш инс ие начные чтения

бованности самого института царской власти, произвольно подготавливая переход к иному типу социокультурной трансформации. Это объясняет появление высказываний такого рода: «...я лучше Государя Императора...», «...сам он состоит у нас на жаловании», «Я сам Царь и Бог». «Государь-Батюшка, надежа-православный Царь» теряет изрядную «толику» сакральное своего образа, будучи низведенным на более низшую ступень социальной иерархии, в ранг «начальства», отношение к которому в крестьянской среде было неизменно-критическим. В ходе Первой мировой войны, неумолимо уничтожавшей последние привычные картины повседневной действительности, сатанизация образа «Царя» приобретает тиражируемый характер, сопровождаемая в качестве общего фона распространением апокалиптических настроений. К 1916 г. «патриотический подъем», как сообщал в своем донесении начальник Пензенского ГЖУ П.Н. Кременецкий, «сильно упал и стало замечаться разочарование и утомленность войной»34. Среди крестьянства губернии получили распространение высказывания, блокировавшие естественное воспроизводство имперско-патерналистских ценностей в массовом сознании: «Сколько ни набирают народу, а осилить немца не могут потому что есть измена...» Череда проигранных сражений, гнетущее ощущение бесконечности и бессмысленности позиционного противостояния, продовольственные затруднения, пробуждавшие дремлющий в подсознании российского крестьянства один из основных его страхов – страх перед голодом, прочитывались в стереотипах родового сознания как своего рода наказание, возмездие за неправедность «Царя»: «За царское согрешение бог всю землю казнит, за угодность милует»35. «Синод врет и Царь врет и Россию-то всю продал»; «...война бы шла хорошо, но у нас в России хлынство, и Синод неправильно стал судить...» – эти слова легли в основу обвинения в преступлении против особы Его Императорского Величества крестьянина С. Чиркова Городищенского уезда Пензенской губернии П. Волкова, затеявшего спор с псаломщиком Н. Жестовым 28 февраля 1916 г. и вынесшего свой обвинительный вердикт и в адрес церкви и в адрес монарха36. Качественным отличием российской имперской иерархии в сравнении с индустриальными империями прошлого и потребительскими квазиимпериями настоящего, по мнению В.П. Булдакова, являлось то, что закреплялась она «не на базе формального права, индивидуальной собственности и гражданского законопослушания, а на вере низов в “свою” власть, подобно дирижеру, использующую все социальные слои в интересах всеобщей гармонии»37. Можно лишь добавить, что подобный принцип общественного устройства был повсеместно представлен не только на различных уровнях народного сознания. Один из самых влиятельных и дальновидных сановников Николая II С.Ю. Витте еще в первой половине 1880-х гг. заявил себя сторонником немецкой реалистической школы в политэкономии, активно защищавшей методы государственного регулирования социальных процессов, а в 1906 г. активно поддерживал проект главного

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

287

управляющего землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлера об отчуждении путем обязательного выкупа 25 млн дес. казенных, удельных, частновладельческих и иных земель. Витте, по мнению И.Н. Слепнева, весьма прагматично относился к возможности нарушения юридических догм, отстаивавших неуклонное соблюдение прав собственности38. Как выяснилось впоследствии, император оказался глух к соображениям прагматика. В конкретно-исторической ситуации монарх не выполнил свое статусно-ролевое предназначение, зафиксированное в архетипах крестьянской ментальности, и оказался чуждым элементом в системе имперских представлений. Государство не смогло предложить способа относительно безболезненной адаптации крестьянского «мироустройства» к темпам и масштабам модернизационных процессов в России. В индустриальной эпохе, куда на всех парах спешила империя, патриархальному крестьянству не было места. И «самое реликтовое сословие» скорее почувствовало, чем осознало, приближение своей неминуемой гибели. Рост массовых проявлений социальной агрессии был вызван активизацией защитных механизмов родового сознания, главной функцией которого являлось сохранение целостности «мира» и постоянное воспроизводство той системы ценностей, что соответствовала законам общинного бытия. Примечания
1


См.:ГромыоМ.М.Мир
рссой
деревни.
М.,
1991,
С.
239.
2
См.:ПлюхановаМ.Б.Сюжеты
и
символы
Мосовсо%о
царства.
СПб.,
1995.
С.
188
–
190.
3
См.:Г"милевЛ.Н.От
Рси

России:
очери
этничесой
истории.
М.,
1992.
С.
135.
4
См.:Б"-ановА.В.Отношение

рссим
царям
в
народном
сознании
XIX
–
нач.
XX
в.
//
Кда
идет Россия?..
Формальные
инститты
и
реальные
пратии.
М.,
2002.
С.
254.
5
См.:ЧистовК.В.Рссие
народные
социально-топичесие
ле%енды
XVII
–
XIX
вв.
М.,
1967.
С.
24, 219.
6
См.:КлибановА.И.Народная
социальная
топия
в
России
XIX
в.
М.,
1978.
С.
30
–
31.
7
ЧистовК.В.Уаз.
соч.
С.
214.
8
Успенсий Б.А., Живов В.М. Царь
и
Бо%
//
Успенсий
Б.А.
Избр.
трды.
T.
1.
Л.,
1994,
С.
117.
9
Л"рьеС.В.Ка
по%ибла
рссая
община
//
Крестьянство
и
индстриальная
цивилизация.
С.
142. 10
Там
же.
С.
150,
159. 11
См.: Б"дниций О.В. Терроризм
в
российсм
освободительном
движении:
идеоло%ия,
этиа, психоло%ия.
М.,
2000.
С.
341. 12
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7618,
л.
61. 13
ДальВ.И.Пословицы
рссо%о
народа:
Сб.:
В
2
т.
T.
1.
М.,
1984.
С.
190. 14
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7618,
л.
81. 15
Там
же,
д.
7796,
л.
16. 16
Там
же,
л.
11об. 17
См.:СперансийН.Н.Крестьянсое
движение
в
Самарсой
%бернии
в
%оды
первой
революции //
1905
%од
в
Самарсом
рае.
Самара,
1925.
С.
468. 18
Там
же.
С.
380. 19
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7337,
л.
69. 20
Там
же,
д.
7618,
л.
207. 21
Б"-ановА.В.Уаз.
соч.
С.
254. 22
Эн-ель-ардА.Н.Из
деревни.
12
писем.
1872
–
1887.
СПб.,
1999.
С.
401. 23
Там
же.
С.
402. 24
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7365,
л.
37,
38. 25
ВиттеС.Ю.Воспоминания:
В
3
т.
Т.
2.
М.,
1960.
С.
507. 26
ОльшансийД.В.Психоло%ия
масс.
СПб.,
2001.
С.
50. 27
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7540,
л.
21.

288

III Мер ш инс ие начные чтения

28


ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7365,
л.
37,
38. Taм
жe,
д.
7949,
л.
203. 30
Там
же,
д.
7540,
л.
26. 31
Там
же,
д.
7540. 32
Там
же,
л.
37,
40,
49. ЗЗ
Taм
жe,
д.
7949. 34
Крестьянсое
движение
в
России
в
1914
–
1917
%%.
М.;
Л.,
1965.
С.
336. 35
ДальВ.И.Уаз.
раб.
С.
190. 36
ГАПО,
ф.
42.
оп.
5,
д.
368.
л.
3. 37
Б"лдаовВ.П.Имперство
и
российсая
революционность
//
Отечественная
история.
1997.
№
1. С. 44. 38
См.:
СлепневИ.Н.Монарх,
рестьянство
и
вопрос
о
земле
в
начале
XX
веа
//
Кда
идет
Россия?.. Формальные
инститты
и
реальные
пратии.
М.,
2002.
С.
265. 29


Л.Г. Филатов, доктор исторических наук, профессор кафедры истории Отечества ИСИ МГУ им. Н.П. Огарева

С.В. Кистанов, кандидат исторических наук, преподаватель кафедры истории Отечества ИСИ МГУ им. Н.П. Огарева

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ НА ТЕРРИТОРИИ МОРДОВИИ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В мордовском крае в 1905 – 1907 гг. достаточно активно и решительно действовали организации Всероссийского крестьянского союза, Всероссийского железнодорожного союза и Всероссийского союза учителей и деятелей народного образования. Учредительный съезд Всероссийского крестьянского союза (ВКС) проходил полулегально в период подъема революции с 31 июля по 1 августа 1905 г. в Москве. Высшим органом ВКС был признан съезд. Аграрная программа предусматривала передачу казенных, удельных, монастырских земель в распоряжение крестьянства безвозмездно, ликвидацию частной собственности, стоимость помещичьей земли частично компенсировалась их владельцам, размер компенсации определялся местными земельными комитетами. ВКС высказался за созыв Учредительного собрания. Программа предусматривала введение всеобщего бесплатного начального образования, создание системы выборных органов местного самоуправления с ограничением их компетенции вопросами административно-хозяйственной и культурной жизни; самоуправление областей и национальных районов с изданием законов в пределах установленных Учредительным собранием. Подавляющее большинство членов ВКС составляли крестьяне и сельская интеллигенция. Но лидеры союза стремились сохранять массовый внепартийный ха-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

289

рактер организации «широких слоев рядового крестьянства»1. В ВКС вошли представители многих партий, в том числе социал-демократов и социалистов-революционеров, организации на местах поддерживали разные политические требования. Однако программные требования союза, принятые на первом съезде, свидетельствуют о том, что к его руководству пришли представители партии социалистовреволюционеров. И на местах отныне представители союза часто являлись членами эсеровской партии, что было характерно и для мордовского края. Представители ВКС развернули свою непосредственную деятельность в Мордовии с последних месяцев 1905 г. Особо активно они себя вели на территории южных уездов Симбирской губернии. Газета «Симбирские вести» сообщала, что начиная с ноября 1905 г. по всем деревням Симбирской губернии начали устраиваться митинги. Повсеместно собирались крестьянские сходы, на которых составлялись приговоры и быстро организовывались крестьянские союзы. Под влиянием рабочего движения крестьяне яснее стали понимать, что землю и волю они могут добыть только в упорной борьбе, а для этого нужно объединить свои силы. Поэтому они сами просили, а иногда и посылали ходоков, чтобы «обсоюзить» их2 . Зимой 1905 – 1906 гг. прокламации ВКС на организованных ими митингах распространяли активные члены партии эсеров М. Салыгин из с. Редкодубья и А. Дубова из с. Четвертаково3. Прокламации они получали в уездном г. Ардатове, куда их доставляли из Симбирска. Представители ВКС северной части Симбирской губернии стремились более решительно направить действия своих сторонников. Для этой цели 11 – 13 декабря 1905 г. в Алатыре прошел крестьянский съезд, на котором присутствовало 105 представителей Ардатовского, Алатырского, Курмышского и Буинского уездов. На нем был создан Комитет содействия крестьянскому союзу. Съезд постановил потребовать перехода всех государственных и монастырских земель в общую собственность всего народа и созыва Учредительного собрания на основе всеобщего избирательного права, не признавать местных властей, не подчиняться их распоряжениям, прекратить всякие платежи, кроме земских сборов, закрыть все винные лавки и казенный винный склад в Алатыре. Самое главное, крестьянский съезд постановил полноправно присоединиться к Всероссийскому крестьянскому союзу4. Наиболее активно на территории Мордовии ВКС действовал в Карсунском уезде. Видным представителем союза являлся крестьянин с. Судосево П. Гусев, который в качестве уполномоченного от Карсунского уезда присутствовал на II съезде союза в Москве. Во второй половине ноября 1905 г. он вместе с Н. Тихолюбовым из Симбирска посещал окрестные села, где на митингах они призывали крестьян присоединяться к ВКС (Николаевка, Мариуполь, Косогоры, Судосево и др.). В Судосево П. Гусев собирал слушателей в чайной, где рассказывал им о поездке в Москву на съезд, призывал вступать в крестьянский союз5. В Больших Березниках 18 ноября состоялся митинг, на котором присутствовало более 50 человек. В качестве ораторов на нем выступали Н. Тихолюбов, затем Е. Аршинов, Ф. Пауткин, Н. Антипин и сын дьякона В. Березин. Все они были эсерами. На нем пели революционные

290

III Мер ш инс ие начные чтения

песни и читали стихи, затем выступавшие передали какому-то мордвину пачку листовок, которые он и разбросал по селу6. К агитационной работе П. Гусев подключил и свою жену Елизавету. Вместе с ней они собрали сходку крестьян с. Павловки Скрябинской волости Саранского уезда, где читали брошюры, предложили составить приговор о вхождении в крестьянский союз7. Противоправительственная деятельность агитаторов ВКС была решительно пресечена полицией 4 декабря 1905 г. П. Гусев и Н. Тихолюбов были арестованы в Больших Березниках. У П. Гусева было обнаружено значительное количество нелегальных брошюр и листовок, а также пистолет «Браунинг» с 22 патронами. После их ареста (6 декабря) Елизавета Гусева собрала митинг в Больших Березниках, где присутствовали крестьяне с. Мариуполь и д. Николаевки. На нем была составлена телеграмма губернатору об освобождении П. Гусева и Н. Тихолюбова8. За это Елизавета Гусева была тоже арестована, а затем выслана в ссылку Вологодскую губернию. Кроме П. Гусева уполномоченным на II съезд ВКС был староверхисский крестьянин С.М. Розин. Он занимался революционной агитацией в своем родном селе и по всей Староверхисской волости, но в марте 1906 г. он был арестован полицией и сослан в Архангельскую губернию9. Зимой 1905 – 1906 гг. крестьянский союз достаточно активно действовал в с. Дракино Спасского уезда. Его представители занимались прежде всего агитационной работой среди местного крестьянства. Листовки и прокламации союза появлялись в различных местах села, в частности одна из них даже некоторое время висела в волостном правлении рядом со словами Николая II, с которыми он обратился в дни его коронования к волосным старшинам10. Во главе организации Союза, образовавшегося в с. Кабаево Ардатовсого уезда зимой 1905 – 1906 гг., стояли крестьяне, поддерживавшие тесные контакты с Бакинскими социал-демократами. Когда карательный отряд подавлял крестьянские волнения в волости, его лидеры выехали в Баку. По возвращению в родные места трое крестьян были немедленно арестованы и подвергнуты длительному тюремному заключению. Урядник специально просил губернатора наложить на кабаевцев самое строгое взыскание11. Растущие репрессии против революционных организаций завершались их разгромом. Начиная с весны 1906 г. печатная продукция ВКС исчезает из перечня распространяемой литературы. Это произошло вследствие ликвидации полицией многих низовых организаций союза на территории Мордовии. Вместе с тем прекращаются и несанкционированные митинги под лозунгами союза. Со второй половины 1906 г. по июль 1907 г. в мордовском крае отмечено появление лишь одного представителя ВКС. В мае 1907 г. в с. Вырыпаево действовал А.С. Чивирский, правда, его антиправительственная деятельность скоро была пресечена властями12. После этого даже упоминаний о ВКС на территории современной Мордовии долгое время не будет. Еще одной общественно-политической организацией, активно действующей в революции 1905 – 1907 гг. на территории Мордовии, стал Всероссийский союз учите-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

291

лей и деятелей по народному образованию (ВСУ). Образовавшись в 1905 г., он так и не был легализован в соответствии с законом «Об обществах и союзах» от 4 марта 1906 г. Департамент полиции с момента его возникновения попытался взять под контроль деятельность союза. Власти прекрасно отдавали отчет в том, какой силой для непросвещенного крестьянства и рабочих обладает слово учителя. В условиях продолжающейся революции, просветительская деятельность работников образования часто подменяла собой слово священнослужителей, скомпрометировавших себя в глазах населения поддержкой власти. Данный взгляд на революционное учительство подтверждает и циркуляр Министерства внутренних дел от 3 сентября 1906 г. всем уездным исправникам, продублированный позднее на места приставам. Союз имел в рядах своих членов весьма значительное число лиц педагогических профессий, с помощью которых почти по всей России образовались отделения союза, действующие под различными названиями (губернские и областные бюро, местные группы, отделы и т.п.). Деятельность упомянутого союза приняла, несомненно, противоправительственный характер. Приказывалось обратить особое внимание на эту организацию ввиду своевременного пресечения вредной ее деятельности13. Сам союз не скрывал своей оппозиционной направленности, что подтверждают программные документы учительской организации. Так, резолюция IV съезда союза провозглашала установки, каждая из которых могла рассматриваться как направленная против властей на местах. Бойкот признавался главным средством борьбы против произвола местной администрации, причем наиболее эффективным он должен быть при поддержке учителей населением, прежде всего крестьянами. Рассматривалась возможность более тесного сотрудничества с другими профессиональными организациями, прежде всего рабочими. Для более тесной работы бюро союза даже рассматривало возможность создания единой межсоюзной всероссийской организации. Ближайшими задачами ВСУ видел в развитии широкой пропаганды программных установок, принятых съездом; организации населения на почве содействия постановлений съездов, содействии развитию учительских организаций, главным образом в учительских семинариях и институтах; обсуждении на местах проекта закона и временных правил по народному образованию, внесенных во 2-ю Государственную думу депутатами14. Союз делал важную установку для рядовых членов и низовых организаций: отдельные члены сохраняли свое право действовать по всем вопросам согласно своим политическим убеждениям и партийным директивам15. В результате ВСУ объединил в своих рядах широкий спектр политических сил, начиная с либералов и заканчивая революционерами-радикалами. Низовые организации попадали под контроль наиболее активной политической силы, действовавшей в том или ином регионе страны. На территории Мордовии такой партией стала эсеровская. Необходимо отметить, что антиправительственная политическая деятельность учительства стала для властей некоторой неожиданностью. Накануне революции губернские власти ежегодно проводили проверки политической благонадежности

292

III Мер ш инс ие начные чтения

различных групп населения. Не были исключением и учителя. Ежегодные проверки благонадежности приносили для властей положительные результаты. Так, в Темниковском уезде перед революцией все учителя считались благонадежными. Такие же результаты давали ежегодные проверки учителей в Ардатовском уезде16. Но с наступлением первой российской революции учительство вышло на передний план в борьбе с самодержавием, выполняя просветительско-агитаторскую функцию среди сельского населения. Наиболее активно в революции проявили себя учителя Темниковского и Ардатовского уездов, среди них были и учителя мордовской национальности. Первыми по времени к активным действиям приступили темниковцы. Осенью 1905 г. учителя с. Новочадово М.Ф. Черницын и д. Польское Сучкино В.Ф. Гертнер приступили к агитационной работе среди местных крестьян. В помещении новочадовской школы собирались крестьяне своего села, а также д. Куриловки. На подобных собраниях присутствовало иногда до 30 чел., причем они были закрытыми от посторонних, что сразу вызывало подозрение среди местных властей. Учителя вели беседы с крестьянами о помещичьих землях, призывали их к решительным захватам господских земель и государственных лесов. Деятельность Черницына и Гертнера продолжалась сравнительно долго. Лишь в феврале 1906 г. полицией были проведены обыски у них и у учителя с. Полховский Майдан Н.М. Ивакина, в результате которых было обнаружено большое количество эсеровской литературы, а также выявлена принадлежность всех троих к ВСУ17. Учителя, которых было в Мордовском крае сравнительно мало, стремились к возможно большей консолидации, чтобы наиболее успешно проводить в жизнь свои идеалы и добиваться успехов в своей деятельности. Весной 1906 г. в Лобаскинской волости Ардатовского уезда появилось множество брошюр партии социалистов-революционеров. 7 апреля в Лобасках найдены книги «Хватит ли всем земли, если разверстать ее правильно?», две такие же – в с. Тазнеево. Но уже 27 апреля полиции удалось перехватить посылку, прибывшую в волостное правление на имя учителя киржеманской церковно-приходской школы Ивана Жадяева, раскрывшую тех, кто стоит за распространением нелегальной литературы. В посылке также находилось несколько номеров «Крестьянской газеты» и прокламаций, издающихся в Казани, имелись и запрещенные книги казанской и симбирской групп эсеров. В результате проведенной розыскной работы полицией было установлено наличие на территории Ардатовского уезда организованной группы ВСУ. Стало ясно, что наиболее авторитетным педагогом в уезде является именно Иван Жадяев. В письме, отправленном ему учителем церковно-приходской школы д. Смольково К.Я. Стеняхиным, подчеркивалось, что все учителя вступят в профессиональный союз лишь после того, как Жадяев будет там первым. В переписке Жадяева и Стеняхина указывалось, что для вхождения своей группой во ВСУ необходимо собрать 25 учителей, а они собрали по уезду только 13. Пока же учителя намеревались заниматься распространением среди крестьян революционной литера-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

293

туры, прибывавшей к ним из других городов18 . Полиция не стала ждать расширения действий педагогов-революционеров. 2 мая был произведен обыск у К.Я. Стеняхина в результате которого были обнаружены номера «Крестьянской газеты» с адресом учительницы женской приходской начальной школы в Ардатове М.Е. Сериной, лист Главного комитета ВКС от 6 августа и 11 декабря 1905 г. «Почему крестьяне не должны выбирать в Государственную Думу по законам», лист приговора ВКС, постановление делегатского съезда ВКС от 6 – 10 ноября 1905 г., программа ВКС и брошюра «Влияние общественных условий на культурную жизнь»19 . В тот же день был проведен обыск и у М.Е. Сериной, в результате которого было обнаружено 33 экземпляра брошюр разных наименований эсеровской партии20 . Кроме Жадяева в распространении противоправительственной литературы были обвинены Петр Мартьянов и Степан Варакин, в чтении подобного рода брошюр был уличен и продавец винной лавки Емелин. При допросах в полиции И. Жадяев свою вину не признал и вскоре возобновил свою деятельность. Иван Жадяев проводил противоправительственную агитацию среди местных крестьян, читал им газеты и брошюры революционного направления. Он часто ездил в с. Чалпаново, где встречался с местными учителями. Участвуя 6 марта 1907 г. на сходе в Лобасках, он предложил написать письмо члену Государственной Думы Кузнецову, где необходимо поставить вопросы о земле, неправильности деятельности правительства, а главное – свергнуть самодержавие, а чиновников заменить выборными из народа21. За антиправительственную деятельность Ивана Жадяева 6 июля 1907 г. снимают с должности киржеманского учителя. Кроме вышеназванных представителей ВСУ в Ардатовском уезде к нему также относились учитель Чалпановского училища Дмитрий Киятский, который проводил собрания единомышленников, часто в присутствии И. Жадяева; учительница лобаскинской школы Е.Д. Сошникова и помощница учительницы с. Киржеманы Ольга Татаринова, активно содействовавшие И. Жадяеву в распространении нелегальной эсеровской литературы22. Активные члены ПСР Елизавета Полякова и Михаил Селиверстов тоже были учителями. Полиция сумела разгромить ардатовскую группу ВСУ. После обысков весной 1906 г. деятельность учителей-революционеров прекращается. 28 января 1906 г. был проведен обыск у учителя церковно-приходской школы с. Мордовский Пимбур Спасского уезда И.Д. Стрельникова. У него были обнаружены «Бюллетень центрального бюро ВСУ» (№ 2), «Выборка по вопросам тактики» из журнала Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию, «Устав временной кассы взаимного страхования», «Устав комиссии по приисканию работы при центральном бюро Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию» от октября 1905 г. Из периодических изданий обнаружены газеты «Наша жизнь», брошюра Парамонова «Что такое земство и что оно делает», «Право петиции – как защищают свои интересы рабочие», книга Парамонова «Донская речь», видимо, предназначенная для чтения народу под заголовком «Как болгары добыли себе свободу», «О сущности Конституции», «Интел-

294

III Мер ш инс ие начные чтения

лигенция и пролетариат» и др.23 В марте была пресечена деятельность учителя земской школы с. Лесное Ардашево Темниковского уезда К.И. Иванова. По сведениям полиции, в январе 1906 г. он собирал в помещении школы крестьян, внушая им, что скоро в России не будет государя, а будет республика, что теперь можно отнимать у помещиков землю, ввиду чего он сам готов идти с крестьянами грабить и жечь усадьбы землевладельцев24. С. И. Муранов, работая учителем в с. Ачадово Спасского уезда, призывал крестьян к неповиновению властям всех уровней. Полиция на это долго закрывать глаза не могла и С.И. Муранова заключили в Спасскую тюрьму за пропаганду эсеровских идей25. Саранский учитель Александр Любимов активно занимался распространением эсеровской литературы среди солдат саранского гарнизона26 . Кочкуровский учитель Александр Козлов успел так «насолить» властям, что не смог устроиться по специальности после отбытия срока ссылки27. Резоватовская учительница Апполинария Разумова в своей деятельности выполняла задания ардатовской группы ПСР28 . Считаем, что деятельность ВСУ на территории Мордовского края можно признать достаточно успешной. Следует отметить, что учителям удавалось сравнительно долгое время вести агитационную работу среди крестьянства, что еще раз доказывает, что крестьяне желали слушать именно такие речи со стороны агитаторовучителей. Не малую роль при этом также играл авторитет сельского учителя среди местного населения, ибо агитаторов было достаточно много, а слушали далеко не всех. Нельзя не отметить, что представители ВУС на территории Мордовии часто были членами партии социалистов-революционеров. Свой вклад в революционное движение на территории современной Мордовии внес в 1905 – 1907 гг. и Всероссийский железнодорожный союз (ВЖС). Он был создан в апреле 1905 г. на первом съезде железнодорожников. Главным инициатором создания ВЖС были представители железнодорожной интеллигенции В.Н. Переверзев, управляющий коммерческой службой Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги – эсер, В.В. Романов, инженер-путеец Московско-Виндавско-Рыбинской железной дороги – беспартийный, И.И. Беднов, юрист управления Московско-Курской железной дороги29 . Представители местных организаций образовывали местный комитет (союз) дороги по соглашению на правах полной автономии в вопросах местной организации. На нем лежала задача координации деятельности всех групп данной дороги. Собрание уполномоченных от комитетов дорог составлял съезд союза. Последний избирал исполнительный орган – Центральное бюро союза. Денежные средства, необходимые для союза, состояли из членских взносов, которые устанавливались в размере 1 % от месячного заработка. Часть взносов шла в бюро на текущие расходы, другая часть отчислялась в стачечный фонд30. Главной задачей союза являлось требование изменения существующего государственного строя и, как следствие этого, требование созыва народных представителей с законодательной властью, выбранных всем населением страны на началах всеобщей, равной и тайной подачи голосов без различия пола, национальности и веро-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

295

исповедания. Не считая возможным ограничиваться лишь провозглашением принципов и желая стать с первых шагов на путь корпоративной деятельности, союз берет на себя и фактическое осуществление в пределах железнодорожных корпораций свободы слова и собрания. Именно он должен был стать организатором стачек, и он же допускает организационное самоопределение могущих возникнуть в среде железнодорожных корпораций профессиональных рабочих союзов31. С самого начала первой российской революции по стране прокатился град забастовок. Застрельщиками многих из них стала Московско-Казанская железная дорога. Уже в феврале 1905 г. представители дороги начали обращать свое внимание на мордовский край, железнодорожники которого имели опыт нелегальной кружковой деятельности. К февральской забастовке рузаевцев подбили приехавшие из Сасово 8 мастеровых, среди которых особо старались слесаря Зайцев и Кутузов. В той же Рузаевке 9 февраля был арестован помощник смотрителя разъезда Журловка, дворянин из Рязани, Праотцов, который явился в дежурную комнату машинистов и дал им листки воззвания к служащим Московско-Казанской железной дороги о всеобщей забастовке. Машинисты, правда, отказались их принять32 . Во время февральской забастовки в Рузаевку приезжал представитель партии эсеров А.В. Ухтомский33 . На Московско-Казанской железной дороге комитет ВЖС во главе с И.И. Бедновым был образован в мае 1905 г. и сразу же развернул активную деятельность. На той же железной дороге велико было влияние социал-демократов (большевиков), от этого в наш край начинают проникать листовки РСДРП. Агитаторы ВЖС начинают вести активную пропагандистскую кампанию среди жителей населенных пунктов расположенных вблизи от железной дороги. Так, генерал-лейтенант Арапов жалуется в пензенский окружной суд на железнодорожников, обвиняя их в распространении революционной пропаганды: «Считаю своим долгом заявить: начало и корень вредной пропаганды шли с железной дороги, так как с августа был свидетелем, что почти ежедневно со станции Арапово приходили машинисты, телеграфисты и приезжие из Москвы штатские, которые шли на крестьянские сходы, что может подтвердить и местный урядник. До моего слуха доходило, что на сходах читалось и толковалось о земле, об ее отчуждении и все делалось с явной целью возбудить крестьян»34 . Наиболее ярко деятельность ВЖС проявилась во время декабрьской забастовки на Московско-Казанской железной дороге и вооруженного восстания в Рузаевке. Представители союза осуществляли координацию деятельности забастовочных комитетов на дороги и позволяли им длительное время оказывать упорное сопротивление властям. Руководитель Рузаевской республики А.П. Байкузов был непосредственно связан с ЦБ ВЖС. Однако забастовочное движение зимы 1905 г. потерпело поражение, в той же Рузаевке весь стачечный комитет во главе с Байкузовым был арестован и отправлен в пензенскую тюрьму. Ко всему прочему ВЖС начал терять свой вес среди рядовых железнодорожников. К началу 1906 г. в него по всей России входило до 6 000 чел., однако лучшие дни союза были уже позади. За июль – август 1905 г. ВЖС выпустил всего 2 листовки, в которых довольно нерешительно призывал железнодорожников к организа-

296

III Мер ш инс ие начные чтения

ции стачки. Поэтому ЦБ ВЖС не пользовалось авторитетом среди железнодорожников. Более того, накануне и особенно после II съезда ВЖС быстро стал обновляться его состав, из него уходили рабочие, а расти союз стал в основном за счет служащих35. Деятельность самого ВЖС на территории современной Мордовии стала вестись отдельными лицами, которые, однако, продолжали оказывать определенное влияние на местное население. Крестьянин с. Николаевки Инсарского уезда С.Ф. Ерофеев в 1906 г. состоял учеником телеграфиста на станции Рузаевка, где навлекал на себя подозрения в политической неблагонадежности тем, что был знаком с привлекавшимся по обвинению в государственном преступлении В.Д. Купчиковым и постоянно с ним общался. По подозрению 7 ноября 1906 г. у него был произведен обыск, где были обнаружены 2 брошюры «Всероссийский железнодорожный союз» и «Почему я социалист» Ф. Гардиса36. В декабрьской забастовке (1905 г.) в Тамбове принимал участие И.А. Орлов, живший и работавший слесарем при станции Арапово. Немного позднее из перехваченного полицией письма стало известно, что, вернувшись в родные места, он не прерывал связи с представителями ВЖС. Так, к нему должен был приехать некий Н.А. Некрасов. После полученных доказательств в неблагонадежности, к Орлову была поставлена усиленная охрана37 . Как эсер характеризовался тамбовским губернским жандармским управлением бывший железнодорожный агент на станции Торбеево С.А. Орлов, который являлся одним из лидеров железнодорожников в 1905 г. За принадлежность к ВЖС он был арестован 16 января 1906 г.38 По сведениям властей на станции Рузаевка Московско-Казанской железной дороги служит телеграфистом некий Владимир Петрович, который принадлежит к активным членам рузаевской группы социалистов-революционеров и к членам ВЖС. У него имелись надежные связи с Москвой, куда он неоднократно выезжал в конце 1905 – начале 1906 г. Кроме того, на станции есть несколько служащих, принадлежащих к членам того же союза. Революционные настроения служащих поддерживаются главным образом Саранском, в котором имеется довольно значительная группа рабочих, ведущих революционную пропаганду среди солдат и рабочих железнодорожных мастерских. В окрестностях станции проводится успешная революционная работа среди крестьян, ее ведут лица, приезжающие из Симбирска и останавливающиеся в доме крестьянина «Ивана Лобастого». Тот пользуется значительным влиянием на крестьян окрестных деревень, и в начале июня 1907 г. к нему приезжал из Симбирска некто Соколовский, работающий в качестве разъездного пропагандиста при симбирской крестьянской организации ПСР39. Наконец, местом тюремного заключения для ряда представителей ВЖС стал Алатырь. В январе 1906 г. сюда были заключены Красавин, Геронтьев, Петров и Бондарь40. Таким образом, представители ВЖС пытались подчинить своему влиянию железнодорожников мордовского края. Но следует отметить, что, несмотря на свое активное внедрение в наш регион в 1905 г., их противоборство с большевиками завершилось в пользу последних, оказывавших более существенное влияние на мест-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

297

ных железнодорожников. Деятельность на территории современной Мордовии представителей общественно-политических организаций Всероссийского крестьянского союза, Всероссийского железнодорожного союза и Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию внесла заметный вклад в развитие революционного движения в Мордовии. Представители этих организаций, действуя главным образом на крестьян, стремились расширить антиправительственные настроения в народе, что им часто удавалось, учитывая тяжелое положение сельского населения. Таковы основные тенденции и некоторые особенности развития общественнополитических и профсоюзных организаций Мордовии в период первой российской революции. Примечания 1


Политичесие
партии
России.
Конец
XIX
–
начало
ХХ
в.:
Энцил.
М.,
1999.
С.
134. 2
См.:
Симбирсие
вести.
1906.
№
161.
11
ав%. 3
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
1422,
л.
12,
23. 4
См.:
ЗахаринаА.Е.,Фирстов
И.И.Мордовия
в
%оды
трех
народных
революций.
Саранс.,
1960.
С.
74. 5
ГАУО,
ф.
76,
оп.
7,
д.
284,
л.
14. 6
Там
же,
л.
20. 7
Там
же,
л.
45. 8
Там
же,
л.
45,
74
–
75. 9
См.:
Перестрой.
1906.
№
55.
22
марта. 10
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
662,
л.
21. 11
ГАУО,
ф.
76,
оп.
1,
д.
10,
л.
18. 12
Там
же,
ф.
855,
оп.
1,
д.
755,
л.
8. 13
ЦГА
РМ,
ф.
88,
оп.
1,
д.
13,
л.
227. 14
Там
же,
л.
227
–
229. 15
Там
же,
л.
227
–
229. 16
ЦГА
РМ,
ф.
124,
оп.
1,
д.
6,
л.
37;
ГАУО,
ф.
76,
оп.
2,
д.
1591,
л.
75. 17
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
866,
л.
40,
48. 18
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
445,
л.
2,
20. 19
Там
же,
л.
5. 20
Там
же,
л.
8
–
9. 21
Там
же,
ф.
76,
оп.
6,
д.
266,
л.
3;
ф.
855,
оп.
1,
д.
762,
ч.
1,
л.
524
–
525. 22
Там
же,
д.
1423,
л.
24,
д.
762,
ч.
1,
л.
530. 23
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
1317,
л.
32. 24
Там
же,
д.
864,
л.
8. 25
Там
же,
д.
1317,
л.
19. 26
ЦГА
РМ,
ф.
34,
оп.
2,
д.
5,
л.
5. 27
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7704,
л.
37. 28
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
772,
л.
47. 29
См.:
П"шареваИ.М.Железнодорожнии
России
в
бржазно-деморатичесих
революциях.
С. 111
– 112. 30
Там
же.
С.
116
–
117. 31
Там
же.
С.
114. 32
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7580,
л.
3,
18. 33
См.:
ФилатовЛ.Г.Железнодорожнии
Мордовии
в
о%не
первой
рссой
революции.
Саранс,
1975. С.
33. 34
ГАПО,
ф.
42,
оп.
1,
д.
13,
л.
807. 35
ФилатовЛ.Г.Уаз.
раб.
С.
43. 36
ГАПО,
ф.
202,
оп.
1,
д.
6,
л.
226. 37
Там
же,
д.
4,
л.
792. 38
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
1317,
л.
19. 39
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
766,
л.
73. 40
Там
же,
д.
378,
л.
53.

298

III Мер ш инс ие начные чтения

В.Ю. Карнишин, доктор исторических наук, профессор кафедры истории Отечества Пензенского государственного университета

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАСТРОЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ (СРЕДНЕЕ ПОВОЛЖЬЕ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА) Растущий интерес к проблемам политической антропологии в последние годы, столь ярко проявляющийся в новейших исследованиях отечественных историков, вполне очевиден, принимая во внимание необходимость преодоления упрощенных представлений о сущности человека и его месте в историческом процессе. Реформаторство в условиях российской действительности на различных этапах развития страны предполагает решение непростых проблем самоопределения в мировом цивилизационном процессе. Следовательно, изучение широкого диапазона мотиваций homo politicus (человека политического) – экономических, национальных, культурных, демографических – позволяет внести вклад в осмысление реалий процесса российской модернизации1. Анализ специфики модернизации требует вдумчивого изучения политических ценностей различных социальных страт, под которыми понимаются усвоенные индивидом социально-групповые представления, воспринимающиеся личностью в процессе социализации и служащие своего рода «фильтром», с помощью которых формируются конкретные политические установки2. В свою очередь, политические ценности отражаются в политических нормах, представляющих собой правила достижения самих политических ценностей, существующие в нормативных высказываниях властвующих и подвластных, в социальных отношениях и сознании индивида. Уместно признать взаимосвязь и взаимозависимость политических ценностей и общественных настроений, которые оказывают существенное воздействие на формы и способы модификации политической системы. Отметим, что направления массовых политических действий во многом обусловлены «высотой» поведенческой волны, а сами настроения являются психическим отражением реальной жизни и воздействуют на объективную реальность, в том числе на политические ценности социума3. Драматические перемены в позднеимперской России в начале ХХ в. меняли умонастроения населения и Среднего Поволжья – региона, представлявшего собой своеобразную модель страны, где переплетались старые и новые черты экономического и социокультурного развития, а формирование рыночной экономики происходило при сохранении крупного дворянского землевладения, сословной системы и гражданского неравноправия. Очевидно, подобные обстоятельства не могли не затронуть политические ценности и общественные настроения провинциального социума. Отметим значимость воздействия на эволюцию настроений населения ряда факторов. Один из них – военно-политический. Русско-японская и Первая мировая войны «вырывали» из деревни крестьян, чаще всего весьма поверхностно пред-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

299

ставлявших причины начала боевых действий, где они происходят и сумбурно осознававших их воздействие на ситуацию в мире. Симптоматично мнение сельского писаря одного из уездов Пензенской губернии С.Н. Фимина по поводу перипетий на Дальнем Востоке в 1905 г.: «Порт-Артур теперь наш, ее теперь взял японец, он ведь православный. Будут другие порядки, а то наш царь отобрал кабаки и много людей оставил без куска хлеба»4. (Стилистика и орфография документа соблюдены. – В.К.). Индифферентность населения, отразившаяся в не только в отсутствии волнений при проведении мобилизаций, но и в том, что вначале образованная публика не обращала достаточного внимания на события, происходившие на Дальнем Востоке, породила настроения, в которых война рассматривалась как исключительно государственное дело. Общество, лишенное чувства опасности, продолжало уповать на сильную военную машину, состояние которой не было известно в условиях господства автократических порядков5. Наступивший вскоре шок от поражений достиг и российскую «глубинку». Поволжские города наводнили военные. Одни из них участвовали в подавлении крестьянских бунтов. Другие возвращались в эшелонах в Центральную Россию, охваченную революцией. «Застрявшие» эшелоны на железнодорожных путях в условиях перебоев работы транспортников «выплескивали» на станции и перроны толпы уставших и озлобленных людей, нередко грабивших и избивавших жителей в поисках продовольствия6. Офицеры были часто бессильны. Драки между обывателями и «серыми шинелями» нередко происходили на бытовой почве, что только раззадоривало часть местной молодежи, искавшей выход своей энергии в наэлектризовавшейся обстановке. Стихийные волнения при проведении мобилизаций в 1915 г., не ставшие, впрочем, характерным явлением для большинства уездов Среднего Поволжья, отнюдь не свидетельствовали о проявлении антимилитаристских настроений. Корреспондент либеральной пензенской газеты «Перестрой» указывал, что население, не ознакомленное с содержанием циркуляров о причинах закрытия винных лавок властями, опасавшихся беспорядков, не могло примириться с тем, что «провожало своих детей на войну, не впивши»7. Необходимо вдумчивое изучение феномена патриотических настроений в 1904 – 1905 и 1914 – 1918 гг. в провинциальной глубинке. Нельзя не согласиться с мнением о том, что он приобретал откровенно «заземленный» характер: в крестьянской среде бродили слухи о восстановлении крепостничества в случае победы Германии и звучали пожелания о немедленном наделении землей за счет «немца» – колонистов, проживавших в России со времен Екатерины Великой8. Несмотря на то, что в русской армии служило около 300 тыс. немцев, ненависть ко всему немецкому порой достигала невиданных масштабов. В стране образовалось «Общество 1914 года», задачей которого было «освобождение русской духовной и общественной жизни, промышленности и торговли от немецкого засилья» (колонии на Волге рассматривались как выражение немецкого «натиска на Восток»)9. Еще одним фактором, требовавшим (но не ставшим) особого внимания администраторов в центре и на местах, являлся социально-демографический. Числен-

300

III Мер ш инс ие начные чтения

ность населения империи возросла со 125,6 (1897 г. ) до 163,7 (1913 г.) млн. чел. При этом соотношение городского и сельского населения (соответственно 15 и 85 %) существенно отличалось от аналогичных показателей ведущих мировых держав – США (41,5 и 58,5 %), Франции (41, 2 и 58, 8 %), Англии и Уэльса (78 и 22 %)10. Маргинализация не могла не воздействовать на формирование общественных настроений и политических ценностей. Саратовский октябрист А.И. Немировский, известный своей многолетней деятельностью в сфере городского самоуправления, оценивал маргинальный элемент провинциального центра как «совершенно недисциплинированный, морально расшатанный, оторванный революционной волною от всех устоев, на которых росла и крепла страна... (и. – В. К. ) таивший в себе немалую угрозу всему строю»11. Особую остроту приобретал и конфликт между поколениями, ставший предметом внимания и властей, и общественности. С.Н. Булгаков отмечал, что «слово „студент“ стало нарицательным именем интеллигентов в дни революции... Кто радеет о будущем, тот больше всего озабочен молодым поколением. но находиться от него в духовной зависимости, заискивать перед ним, прислушиваться к его мнению, брать его за критерий – это свидетельствует о духовной слабости общества...»12. Оценивая состав поколения, пришедшего в революцию в начале ХХ в., Л.Д. Троцкий причислял к нему «людей от 18 до 30 лет», а лица более старшего возраста считались «стариками»13. Начальник саратовского губернского жандармского управления, характеризуя политическую обстановку тех лет, отмечал: «Старики – люди спокойные, в большинстве религиозны, по своим убеждениям – монархисты; вторые, люди среднего возраста, участники аграрного движения 1905 – 1906 гг. Третья – молодежь, в большинстве просто развращенные, хулиганствующие люди...»14 В итоге именно молодежь отвергла прежние идеологические и ценностные установки старого патриархального строя и была часто ориентирована в поисках харизматических лидеров, призванных проповедовать насилие в качестве главного метода коренных перемен15. Исследователями убедительно доказано, что юный возраст, невысокий уровень образования являлись теми факторами, которые обусловили радикализм, революционное нетерпение, стремление использовать крайние меры в борьбе против основ государственного строя. Российские психиатры выражали свою обеспокоенность ростом нервно-психических заболеваний. В постановлении Х съезда врачей (25 апреля – 2 мая 1907 г.) указывалось на то, что «основы общественного здоровья подорваны теми условиями, в которых находится наша страна... С одной стороны, свирепствуют травматические эпидемии убийств, казней, погромов, самоубийств, порождающих целый ряд заболеваний физических и нервно-психических, с другой – исключительные положения с их массовыми арестами, высылками и другими проявлениями произвола совершенно нарушают или даже прекращают деятельность больниц, всего медицинского персонала...»16. Известный психиатр, приват-доцент М. Жуковский обращал внимание на то, что «ужасы, перед которыми в обычное время содрогается сердце человеческое, теперь не производит сильного впечатления»17. Воспри-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

301

ятие насилия как обыденного явления, ставшее составной частью мозаичного полотна провинциальной жизни, стало предметом оживленной полемики на страницах печати. Откликаясь на убийство депутата I Государственной думы Г.Б. Иоллоса, пензенский либерал Н.Ф. Езерский18 опубликовал статью в «Московском еженедельнике», в которой с тревогой высказывался о нравственном воздействии терроризма на состояние общества: «Создается неясное, но глубокое убеждение, что все принципы условны, что каждый может нарушить их во имя того, что ему кажется для данной минуты важнее, и во всей общественной жизни водворяется такая нравственная анархия, которая во много раз стройнее политической, ибо при ней невозможен никакой общественный порядок, кроме основанного на грубой силе»19. Подходящими мишенями для террористов становились не только высокопоставленные чиновники (жертвами насилия здесь стали губернаторы Самарской, Симбирской и Пензенской губерний И.Л. Блок, К.С. Старынкевич, С.В. Александровский, генералы Сахаров и Лисовский), но и священники, служащие, нижние чины полиции и жандармерии. Убийства нередко совершались бессознательно, а причинами гибели должнотсных лиц становились страх революционной молодежи за обнаружение оружия и поддельных документов. Так, одной из жертв стал унтер-офицер жандармерии, пытавшийся проверить документы у пензенского учащегося Н. Пчелинцева и его товарища, укрывшихся на небольшой станции. Казнь Пчелинцева стала первой на территории губернии в начале ХХ в., а исполнителя приговора пришлось командировать из Казани. В советское время имя террориста, участвовавшего в убийстве начальника депо Пенза Сызрано-Вяземской железной дороги И.А. Сафаревича, было окружено ореолом героизма и привлекало внимание местных краеведов20. Возрастающее значение печати на формирование общественного мнения являлось важной составляющей динамики провинциальной жизни. После обнародования Манифеста 17 октября 1905 г. быстро росли тиражи газет и журналов, расширялся диапазон информации, развивались службы распространения. Если в 1900 г. соотношение процента числа изданий между Петербургом, Москвой и провинцией определялось в пропорции 40 – 10 – 50%, то спустя 13 лет оно изменилось, составив 25 – 10 – 65 %21. Невзирая на применение судебных, административных санкций по отношению к оппозиционной прессе либералы и радикалы стремились проникнуть в редакции беспартийных газет, рассчитывая повлиять на их направленность. И все же «усталость» от «политики» в провинциальной среде после революции 1905 – 1907 гг. стала очевидным явление, которое конечно же, не следует недооценивать в контексте нерешенности комплекса проблем, увязанных со спецификой модернизационного процесса, отношение к которому со стороны значительной части провинциального социума отличалось настороженностью (и враждебностью), поскольку заимствования, столь характерные для линии реформ, воспринимались подспудно как угроза культурной идентичности. А если учесть, что большинство населения было отчуждено от деятельности структур местного самоуправления, что лишало их массовой поддержки и облегчало возможность для адми-

302

III Мер ш инс ие начные чтения

нистраторов действовать более бесцеремонно, то становятся понятными симптомы «болезней» состояния взаимоотношений между властью и социумом, воздействовавших на настроения и формирование политических ценностей гражданского общества, которое так и осталось незавершенным. Растущее напряжение по-прежнему оставалось в «порах» общественного организма. Это было (но не стало) предостережением для властей накануне испытаний Первой мировой войны. Примечания
1


См.:
Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовсий Д.В. Политичесая
антрополо%ия.
М.,
1995. С. 88 –90.
2
МелешинаЕ.Ю.Политичесое
сознание
//
Политичесий
процесс:
основные
аспеты
и
способы анализа.
М.,
2001
С.
134 – 135.
3
ОльшансийД.В.Массовые
настроения
в
политие.
М.,
1995.
4
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7949,
л.
11
–
11
об.
5
См.:
АйрапетовО.Бесшабашная
бестолочь.
Армия,
общество
и
«олониальная
война»
//
Родина. 2004.
№
1.
С.
55.
6
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7611,
л.
1.
7
Чернозем.
1915.
25
сент.
8
См.:
Б"лдаовВ.П.Большевизм
в
интерьере
российсой
мно%опартийности
//
Призвание
историа.
Проблемы
дховной
и
политичесой
жизни
России:
Сб.
статей.
К
60-летию
профессора,
дотора историчесих
на
В.В.
Шелохаева.
М.,
2001.
С.
290.
9
См.:
КрессЭ.Российсие
немцы
или
немецие
россияне
на
перересте
льтр
и
языов.
М.,
1995. С.10. 10
Россия.
1913
%од.
Статистио-доментальный
справочни
/
Отв.
редатор
А.П.
Корелин.
СПб.,
1995. С.
17,
23. 11
НемировсийА.И.Реформа
%ородсо%о
самоправления.
СПб.,
1911.
С.
9. 12
Б"л-аовС.Н.Героизм
и
подвижничество
//
Вехи.
М.,
1991.
С.
51
–
52. 13
См.:
ТроцийЛ.Д.Сталин.
Т.
1.
М.,
1990.
С.
86. 14
Карнишин В.Ю. Прелюдия
Февраля:
Влияние
первой
мировой
войны
на
массовые
настроения провинциально%о
общества
//
Февральсая
революция
и
сдьбы
России.
Ставрополь,
1997.
С. 44 – 45. 15
См.:
БочаровВ.В.Антрополо%ия
возраста.
СПб.,
2000.
С.
177. 16
Х
съезд
рссих
врачей
в
память
Н.И.
Пиро%ова
(Мосва,
26
апреля
–
2
мая
1907 %.).
СПб.,
1907. С. 246. 17
Ж"овсий М. О
влиянии
общественных
событий
на
развитие
дшевных
заболеваний
(Прочитано
31
марта
в
Пиро%овсом
мзее)
//
Вестни
психоло%ии,
риминальной
антрополо%ии
и
%ипнотизма.
1907.
№
3.
С.
132. 18
См.:
КарнишинВ.Ю.Езерсий
Ниолай
Федорович
//
Политичесие
партии
России.
Конец
XIX
– первая
треть
XX
веа:
Энцил.
М.,
1996.
С.
200
–
201. 19
ЕзерсийН.Ф.Пролятый
вопрос
//
Мосовсий
еженедельни.
1907.
№
14.
С.
9. 20
См.:
ЕреминГ.В.Пчелинцев
Ниолай
Семенович
//
Пензенсая
энцилопедия.
М.,
2001.
С.
510. 21
См.:
ЖировГ.В.История
цензры
в
России
XIX
–
XX
вв.
М.,
2001.
С.
181.

303

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

И.В. Капитонов, кандидат исторических наук, директор Саранского филиала Волго-Вятской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЭСЕРОВСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ СРЕДИ КРЕСТЬЯН МОРДОВИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ Начало 1905 г. привело к реальным шагам в объединении эсеровских комитетов и групп региона, что не могло не привести к улучшению ситуации. В феврале состоялся I Поволжский областной съезда партии социалистов-революционеров (ПСР) в г. Пензе, объединивший организации 8 губерний1. Душой и организатором областного комитета был один из лидеров Пензенской организации Алексей Дмитриевич Добросмыслов, человек удивительной судьбы, полной ярких страниц борьбы, самоотверженности и драматизма. За свою энергию, авторитет и практический вклад на состоявшемся в октябре 1906 г. V Поволжском областном съезде он был избран делегатом II съезда ПСР. Работа Поволжского комитета, координировавшего усилия организаций региона, была весьма плодотворной, но к 1907 г. из-за многочисленных арестов серьезно ослабла, а в связи с перемещением в 1908 г. его материальной базы, а также областной типографии в Тамбов связь его с первичными ячейками Мордовии стала достаточно условной. Репутация Мордовии как тихого и спокойного края была по-прежнему устойчивой и в значительной степени объективной. Косвенно о благонадежности населения говорит следующий факт: в 1905 – 1906 гг. на службу по Санкт-Петербургскому и Петергофскому Дворцовым управлениям на различные технические должности (истопник, дворник, конюх и т.д.) поступило около 20 крестьян Темниковского и Спасского уездов2. Столь мощная мордовская колония, в значительной мере укомплектовавшая обслуживающий персонал царской семьи, конечно, оказалась там не случайно. Надо ли говорить, с какой тщательностью отбирались люди в службы, в той или иной мере могущие соприкасаться с особой государя императора и его двором в то неспокойное время. На все запросы из Санкт-Петербурга были даны только положительные отзывы и рекомендации. Тем не менее в преддверие бурных крестьянских выступлений, охвативших Мордовию в годы первой российской революции, напряжение, существовавшее в обществе в силу прежде всего сложившихся экономических причин, активно поддерживалось и нагнеталось эсеровской пропагандой. Но если ранее партийные группы работали в основном в уездах Пензенской губернии, то теперь география их местонахождения стала более разнообразной. Все активнее заявляли о себе представители Симбирской и Тамбовской губерний. События первой российской революции в Мордовии нашли выражение в форме крестьянских выступлений; особняком стоит «Рузаевская республика» декабря 1905 г.

304

III Мер ш инс ие начные чтения

Первые открытые выступления крестьян начались в апреле 1905 г. Жители с.Баева Лукояновского уезда на своем сходе приняли решение не допускать лесопромышленника Гришаева вырубать купленный у местной помещицы лес, который они считали своим. 6 апреля вооруженный отряд крестьян разогнал рубщиков из лесной дачи. Так же поступили крестьяне с. Селищи Сергачского уезда с лесопромышленником Кадеевым. В мае – июне против своих помещиков выступили крестьяне с. Парадеево, Дубенки, Редкодубье и др.3 Прежде всего выдвигались экономические требования: чувствуя усиливающуюся слабость центральной власти и ее органов на местах, правовой нигилизм, вызванный тяжелым материальным положением и умелой революционной агитацией, все более усиливался и достиг критической точки. Крестьяне решали свои насущные задачи: вырубали помещичий лес, грабили их имения, производили потраву полей, отказывались выходить на полевые работы, «красный петух» часто справедливого, годами копившегося гнева гулял по усадьбам, амбарам и иным хозяйственным постройкам, сжигая дотла «благополучие господ»4. Государственные органы на местах, как могли, противостояли вспыхнувшим волнениям, вплоть до применения воинских частей. В рапортах и донесениях той поры чувствуется напряжение обеих сторон, противостояние было ожесточенным и непримиримым. Но летом аграрное движение в Мордовии заметно пошло на убыль. Временное отступление крестьянства было вызвано не давлением правительства, а необходимостью сосредоточиться на своем главном занятии – работе на земле. Многовековой крестьянский опыт учил, что заготавливать корма, убирать хлеб, завозить дрова нужно вовремя и важно это время не упустить. А запалить стог и «растащить» «господское добро» можно и в более свободное время. Полиция, прекрасно сознавая временность передышки, с тревогой ожидала осени. И действительно, с конца октября волнения вспыхнули с новой силой. Любого рода противостояние с самодержавием, а тем более бунт крестьянский, «беспощадный» – это именно то, к чему стремилась партия эсеров, к чему она призывала и вполне естественно было ожидать широкого размаха ее деятельности. Действительно, особенно с конца 1905 г. оживление чувствовалось, но степень его была несоизмерима с происходящими событиями. Полиция и жандармерия не проводили параллель между беспорядками и работой каких-либо организованных партийных групп. Учитывая нахлынувшую на них лавину дел, они видели перед собой конкретного носителя смуты, а не его партийную принадлежность. Тем не менее существовавшие эсеровские группы пытались оказывать влияние на происходящие события, направлять по возможности народный гнев в нужное русло. Особенностью данного периода является проведение эсеровской пропаганды среди населения от имени Всероссийского крестьянского союза, созданного партией социалистов-революционеров и полностью находящегося под ее влиянием и контролем. Подобный шаг был весьма продуманным и правильным: само название союза, помимо программы и задач, притягивало к себе и привлекало к работе. Кроме того, следует отметить серьезную поддержку эсеровского движения местной интеллигенцией, преж-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

305

де всего учительством, которое было оформлено в полупрофессиональную-полуполитическую организацию «Всероссийский союз учителей», также находящийся под эгидой ПСР. К 1905 г. в с. Торговое Талызино Ардатовского уезда сформировалась эсеровская группа под руководством адвоката Евстафия Родионовича Родионова. В 1905 – 06 гг. деятельность данной группы была значительной. Регулярно проводились собрания, читались, раздавались, а затем и распространялись нелегальные издания5. С различной интенсивностью работы данная организация просуществовала до 1909 г., когда к числу ее членов и сторонников полиция относила не менее 15 чел., отмечая нередкие приезды «посторонних лиц»6. 24 июля 1905 г. близ с. Манадыши были найдены две рукописные прокламации, возбуждающие крестьян против местной помещицы. По почерку был узнан и привлечен к дознанию крестьянин с. Береговые Сыреси Александр Шамшурин, брат Василия Шамшурина, сосланного за революционную деятельность7. Ярками красками написана история эсеровской организации с. Большие Березники Корсунского уезда Симбирской губернии. У истоков ее создания стояли сын купца Николай Дмитриевич Антипин, мещанин Александр Евстафьевич Симонов, исключенный из Порецкой семинарии Николай Назаров8. Николай Антипин, будучи студентом Казанского ветеринарного института, принадлежал к местной группе эсеров-максималистов9. Именно оттуда доставлялась основная масса нелегальной литературы, распространяемой группой. 11 августа 1905 г. на базарной площади с. Большие Березники были найдены две брошюры ПСР под названием «Что такое Земский Собор и Конституция» (1 экз.) и «Откуда пошла русско-японская война» (1 экз.)10. Через две недели также найдены прокламации «Во что обходится народу содержание царя» (5 экз.), «Рабочая газета» (3 экз.)11. 21 сентября 1905 г. в этом же селе на базарной площади во время торгов по продаже удельного леса, при скоплении народа свыше 1 000 чел. было разбросано большое количество нелегальной литературы. Только обнаруженных и изъятых брошюр и прокламаций насчитывалось свыше 30 экз.12 О том, что данная организация не была рядовой в складывающейся эсеровской партийной структуре, говорят выявленные в дальнейшем связи ее членов. После достаточно насыщенной работы организации в 1906 г., выражавшейся в распространении партийной литературы, проведении различных сходок и беспорядков, ее наиболее активные члены выходили на более высокий региональный уровень. Николай Антипин 9 декабря 1907 г. был задержан в Казани во время совершаемой им в составе группы экспроприации13. В 1908 г. он был выслан в Туруханский край Енисейской губернии и возвратился из Сибири в родное село 7 февраля 1912 г.14 Его родной брат Александр, будучи учеником Пензенской мужской гимназии, за принадлежность к Пензенской городской и ученической организациям ПСР 30 апреля 1908 г. был арестован. Являясь членом местной организации ПСР, он имел тесные связи с видными деятелями городской и областной социал-революционных организаций. Полицией установлены его контакты с местными анархистами – коммунистами; он принимал деятельное участие в сокры-

306

III Мер ш инс ие начные чтения

тии бежавших из Пензенской тюрьмы анархистов Великопольского и Конышева. При обыске у Антипина, кроме большого количества брошюр, обнаружена переписка с эсерами, содержащимися в местах заключения, частью уже приговоренными к смертной казни через повешение за участие в террористических актах и экспроприациях. Александр Антипин был выслан в г. Мезень Архангельской губернии на 3 года, откуда вскоре бежал15. Александр Симонов регулярно привлекался к акциям, проводимым боевой организацией Саратовского областного комитета ПСР. Осенью 1905 года активную политическую деятельность развил учитель с. Новочадово Темниковского уезда Михаил Федорович Черницын. Вместе с учителем д. Польское Сучкино Василием Федоровичем Гертнером он несколько раз собирал в школе крестьян с. Новочадово и д. Куриловка, иногда на этих встречах бывало до 30 чел., беседы проходили при закрытых дверях. Затрагивали вопрос о земле помещиков, побуждая крестьян к захвату у них земли и леса. При состоявшемся в феврале 1906 г. обыске у них и у учителя с. Полховский Майдан Николая Михайловича Ивакина обнаружено большое количество эсеровской литературы, выявлена принадлежность всех троих к Всероссийскому учительскому союзу16. 19 декабря 1905 г. в чайной при Ардатовском народном доме общества трезвости изъято 78 экземпляров прокламации Крестьянского Союза ПСР «Что хотят люди, которые ходят с красным флагом». Прокламации открыто продавал приказчик Теленков, получивший их для распродажи от попечителя общества народной трезвости, заведующего чайной городского судьи Александра Дроздова17. Данный, наверное, не самый яркий эпизод первой российской революции интересен некоторыми штрихами: количеством прокламаций; способом распространения (слишком много в империи должно было измениться со дня выхода Манифеста 17 октября, чтобы за короткий промежуток времени эсеры перешли в распространении своей литературы от примитивного подбрасывания листовок к зарабатыванию на них необходимых финансовых средств); должностью инициатора распространения Дроздова (городской судья, призванный стоять на страже самодержавия, занимается распространением революционных изданий). Также в декабре были арестованы крестьяне Инсарского уезда Яков и Федор Вишняковы «за пропаганду и раздачу запрещенных брошюр крестьянскому населению»18. Они просидели в тюрьме более трех месяцев и в марте 1906 г. отпущены на свободу. Их освобождение, как и открытая продажа прокламаций, стали возможны благодаря выходу в свет документа, на рассмотрении которого необходимо остановиться подробнее. Николаем II в развитие Манифеста от 17 октября 1905 г., даровавшего многие свободы (слова, печати, собраний и т.д.), был издан спустя четыре дня «Указ Правительствующему Сенату», который хотя и остался в тени своего знаменитого предшественника, но существенно изменил характер взаимоотношений политических противников (революционных партий и правительства) и поэтому весьма важен в контексте рассматриваемого вопроса.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

307

«Даровав населению незыблемые основы гражданской свободы» и признав за благо «прежде всего облегчить участь лиц, впавших до воспоследования сего Манифеста в преступные деяния», Николай II повелевал: «Освободить от преследования суда, наказания и прочих последствий и даровать полное помилование всем совершившим до 17 октября 1905 г. преступные деяния, предусмотренные статьями (перечень) высочайше утвержденного 22 марта Уголовного Уложения, а также принимавших участие в стачках и нарушениях условий найма и т.д. Милость сию распространить на всех, как осужденных и отбывающих наказание за известные преступные деяния, так и тех, противу коих по сей день не было возбуждено уголовного преследования или не последовало судебного приговора»19. Ситуация изменилась существенным образом. Противоборствующие стороны на короткий период оказались слегка потрясенными: представители революционных партий от недавно еще немыслимой свободы, а жандармские органы от потери существовавших ориентиров и смысла своей деятельности. Но оцепенение было недолгим. Суровость российских законов часто смягчается неукоснительным их несоблюдением. Действительно, пропаганда иных идей и распространение вчера еще запрещенной литературы теперь не возбранялись, но оставалось еще наказание за чисто уголовные преступления, под которое значительный объем работы эсеровской партии, особенно террор и экспроприации, подпадали, а при умелом творческом подходе «к делу» жандармских чинов под наказание подгонялось многое. В любом случае это была существенная уступка со стороны самодержавия: из тюрем выпускались члены партий, организаторы различного рода волнений, стали выходить многие новые периодические издания различной направленности. В разгар революции это не только не успокоило ситуацию, но и обострило ее. Именно к этому периоду относится начало активной деятельности группы эсеровмаксималистов, базирующейся в с. Судосево Корсунского уезда. Практика группы несколько лет держала в большом напряжении не только Симбирское губернское жандармское управление, но и соответствующие службы близлежащих губерний, сведения о ней неоднократно запрашивались Департаментом полиции. Данная организация оставила самый яркий след в истории борьбы с самодержавием революционных партий и в силу этого требует отдельного более развернутого рассмотрения. Все началось с прибытия в 1891 г. в с. Судосево на жительство Валентины Семеновны Серовой (урожденной Бергман), супруги известного композитора и матери выдающегося художника Валентина Серова. Эту неординарную и уже немолодую женщину, прожившую большую часть жизни в Санкт-Петербурге и Москве среди интеллектуальной элиты страны и Европы, привели в мордовскую провинцию устоявшееся народническое мировоззрение, существенный практический опыт и желание «оказать помощь мирским трудом, выдвинуть вперед лучшие мирские силы»20. «Хождение в народ» было отмечено реальными практическими шагами: в зиму 1891 – 92 г., запомнившуюся страшным голодом, Серова на собственные и собранные ею деньги открыла в с. Судосево, Большие Березники и Косогоры несколько бесплатных столовых, спасших от голодной смерти сотни

308

III Мер ш инс ие начные чтения

жителей, особенно детей. В 1892 г. она открыла сиротский дом, где малолетние сироты получали не только питание, но и обучались грамоте, музыке, пению и различным рукоделиям. Большая просветительская работа снискала Серовой огромное заслуженное уважение и авторитет у местного населения, что вызывало острую реакцию у полиции, в 1895 г. установившей за ней негласное наблюдение, поскольку вторая сторона жизни была целиком связана с революционной борьбой. В построенной на собственные средства школе Серова воспитала группу целеустремленной и преданной молодежи, составившей ядро организации эсеров-максималистов. Осенью 1904 г. в партии эсеров в условиях нараставшей революционной ситуации усилились разногласия. Под опекой Е.К. Брешко-Брешковской в эмиграции сформировалось течение так называемых аграрных террористов, из которого впоследствии вырос эсеровский максимализм. Представители этого течения, главным образом молодежь, настаивали на том, что необходимо воспользоваться сложившейся обстановкой, двинуться в деревню и призвать крестьян к немедленному разрешению земельного вопроса «снизу» путем захвата, используя те приемы и средства, к которым прибегали крестьяне в своей многовековой борьбе с помещиками. Именно эти принципы были взяты на вооружение группой Серовой. Деятельность данной организации распространялась практически на весь Корсунский уезд, а во многих случаях – и на другие уезды и губернии. От существовавших ранее в Мордовии эсеровских групп ее отличали высокая численность, надежные связи с Симбирским, Пензенским, Казанским комитетами, областным комитетом, базирующимся в Саратове, Москвой, Санкт-Петербургом, высокая степень убежденности и самоотдачи. 24 февраля 1905 г. в с. Пермиси по дороге на с. Судосево найдено 10 экз. прокламации «Письмо священника Гапона к рабочим». В письме, написанном в полночь 9 января Гапон призывает: «Отомстите проклятому народом царю, всему его змеиному царскому отродью, его министрам, всем грабителям несчастной русской земли»21. В тот же день в этом же селе была найдена брошюра «Новое крепостное право» издания ПСР (1904 г.). 25 февраля там же было найдено воззвание социалистов-революционеров «К народу!», рассказывающее о событиях «кровавого Воскресения», после которого приводится и письмо священника, издание Пензенского комитета ПСР (16 января 1905 г.). По мнению чинов полиции это – «дело рук лиц, приближенных к Валентине Серовой, незадолго до того вернувшейся из отлучки в Судосево и ее воспитанницы Марии Андреевны Пономаревой, приехавшей накануне найденных листовок к Серовой из Пензы, где она проживает»22. В 1905 г. члены группы были замечены в возмущении крестьян от Ардатовского уезда до Саранского, практически сферой деятельности группы была вся восточная часть Мордовии. На состоявшийся 6 – 10 ноября 1905 г. в Москве II съезд Всероссийского крестьянского союза местными организациями ПСР от Симбирской губернии делегатом был избран один из активных участников группы крестьянин с. Судосево Павел

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

309

Иванович Гусев23. 4 декабря во время митинга в с. Большие Березники он вместе с Андреем Тихолюбовым был арестован: при обыске найдено много прокламаций и брошюр, а у Тихолюбова – револьвер «Браунинг» с 22 боевыми патронами24. Сотрудничество групп эсеров-максималистов сел Судосево и Большие Березники становилось все более тесным, и вскоре они составили практически единое целое. Учитывая регулярные выезды Серовой в Н.Новгород, Казань, Симбирск, длительные периоды ее проживания в Москве, С-Петербурге, непосредственное руководство организацией осуществляли Иван Филиппович Юленков, Александр Евстафьевич Симонов, Иван Леонтьевич Бузаев, Василий Федорович Шилкин. Размах и эффективность работы группы настолько встревожили полицию, что убийство в октябре 1906 г. симбирского губернатора Старынкевича тут же было приписано членам Судосевской группы и арестован якобы непосредственный исполнитель. Вместе с тем 1906 г. был во многом переломным. Максимализм как течение эсеровской идеологии в работе группы приобрел ярко выраженные очертания. Пропаганда и агитация среди крестьян, проведение сходок и распространение нелегальной литературы остались в арсенале, но незаметно отошли на второй план, уступив место экспроприациям и террору. Определенное значение в этом имело создание в недрах группы боевой организации, которую возглавил Василий Федорович Шилкин. Непосредственной задачей боевиков было наведение паники и растерянности на государственных, в том числе полицейских чинов, проведение необходимых для этого операций и пополнение различного рода экспроприациями финансов, столь необходимых для работы. Проведение экспроприаций поощрялось неофициально закрепленным распределением полученной суммы таким образом: до 30 % денег оставалось непосредственно участникам акции. С лета 1906 г. до середины 1908 г. боевиками Шилкина было проведено большое количество так называемых эксов. Объекты нападения были различными: от усадьбы землевладелицы Гунтерман в с. Айкино25 (август 1906 г.) до мельницы крестьянина Смолина в с. Пятина (30 июля 1908 г.). Причем финансовые возможности представителей имущих и неимущих классов оказались непредсказуемыми: добыча, полученная при ограблении имения в с. Айкино, составила чуть более 100 руб., сумма изъятых денег у мельника-крестьянина Смолина – 10 000 руб. Но повышенным объектом внимания были винные лавки как места традиционно и активно посещаемые населением, а следовательно, от такого паломничества имеющие неплохую прибыль. Вариантов экспроприаций было много, но если события разворачивались по «сценарию», намеченному эсерами, то они выглядели примерно так, как это было при ограблении винной лавки № 292 в с. Пермиси Корсунского уезда 27 апреля 1907 г.. Из полицейского протокола: «Около часу ночи в окно помещения продавца винной лавки Анны Христовой кто-то постучал, на вопрос проснувшейся Христовой: „Кто там?“ последовал ответ: „Пришла боевая дружина за деньгами“, после

310

III Мер ш инс ие начные чтения

чего неизвестные спросили, нет ли в помещении стражников, и не будет ли она стрелять и предупредили, что влезут в окно. Разбив окно, в него проникли двое неизвестных мужчин: один из них лет 30 с рыжей бородой, говорит интеллигентно; второй высокого роста, одет в черный пиджак. Взяв из денежного ящика выручку за два дня 217 рублей и сложив таковые в свой холщовый мешок, первый потребовал дневник, в котором расписался так: „деньги взял на дело революции“ частью печатными, частью рукописными буквами. После чего подойдя к окну и, передавая кому-то имевшую у него коробку, сказал: „держите бомбу“, простился с Христовой за руку и оба затем скрылись за окном»26. Всего, по данным полиции, в Ардатовском, Корсунском и Саранском уездах боевой организацией Судосевской группы было ограблено около 20 винных лавок, Но и это еще не было пределом. Конфликт между «революционной деятельностью» группы и Уголовным уложением, существовавшим в России, приобретал все более зловещий оттенок. 23 февраля 1907 г. при ограблении винной лавки убиты приказчик с супругой. 14 марта 1907 г. в с. Судосево были убиты полицейский урядник и стражник, пытавшиеся проникнуть в недра организации27. 24 июня 1907 г. в том же селе убит местный крестьянин, ранее принадлежавший к боевой дружине и заподозренный в сотрудничестве с полицией, а в октябре 1908 г. убит свидетель, давший показания по этому делу28. Череда ограблений и убийств привела к разгрому организации в 1908 г., когда было арестовано 20 чел.29 Судьба многих членов группы сложилась трагично. В 1909 г. в Симбирске казнены Василий Шилкин, Семен Каракозов, Иван Махров. Иван Юленков отбыл в одной из московских тюрем 8 лет, остальные участники группы были сосланы в ссылку на 4 года. Помимо Судосевской группы эсеров-максималистов, в летопись первой российской революции внесли свою лепту еще ряд организаций и отдельные их представители. В декабре 1905 г. за пропаганду противоправительственного курса в с. Куликовка был арестован крестьянин Темниковского уезда Иван Егорович Сергеев. При аресте обнаружена прокламация партии эсеров30. Крестьянин с. Дубенки Захар Степанович Батяйкин в с. Рождествено 1 и 3 ноября 1905 г. раздавал прокламации ПСР «К солдатам!»31 7 ноября 1906 г. во время обыска у крестьянина с. Николаевка Инсарского уезда Семена Федоровича Ерофеева, служащего при ст. Рузаевка, обнаружены брошюры «Всероссийский железнодорожный союз» и «Почему я социалист»32. Житель г. Ардатова Константин Кузьмич Бутырский был задержан 4 июня 1906 г. за распространение эсеровских прокламаций, при задержании отобрано 4 экз.33 23 июня 1906 г. у крестьянина с. Починки Инсарского уезда Григория Леонтиевича Афанасьева при обыске изъята брошюра «Как мужик у всех в долгу остался» издания партии социалистов-революционеров 1905 г.34 4 сентября 1906 г. были арестованы жители с. Кочкурово Саранского уезда Николай и Александр Козловы «как убежденные социал-революционеры и опасные агитаторы». Первый зани-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

311

мался поставкой оружия в «революционный комитет», а второй сосредоточился на пропагандистской работе. Они были высланы в Архангельскую губернию на 3 года. Николай Козлов бежал из места ссылки и 31 марта 1907 г. задержан в Пензе с фальшивым паспортом и вновь водворен в северную провинцию. 30 мая 1908 года бежал и его брат Александр Илларионович, который 17 августа того же года добровольно возвратился из бегов35. Крестьянин с. Папулево Ардатовского уезда Василий Алексеевич Горбунов 17 октября 1906 г. задержан в Ардатове. При обыске отобрано 65 экз. прокламаций. Заключен в тюрьму36. Крестьянин с. Талызино Ардатовского уезда Егор Семенович Полозов распространял в д. Ратманово прокламацию «Манифест к Всероссийскому крестьянству», где дается резкая оценка разгону Государственной думы37. 23 декабря 1906 года в с. Салазгорь были обнаружены разбросанные 8 книг и 2 брошюры издания ПСР38. Напомнила о себе и эсеровская группа с. Вознесенский завод Темниковского уезда. 19 августа 1906 г. на территории Пензенской губернии при ограблении пароконной почты был убит почтальон. Организатором неудавшейся экспроприации был уроженец с. Вознесенский завод Александр Владимирович Гумелевский. В данном же селе у единомышленников скрывалась после налета его участница Татьяна Метальникова – супруга Николая Метальникова, видного деятеля ПСР Поволжья, одного из руководителей Пензенского комитета. В мае 1907 г. Гумелевский и Метальникова были осуждены военно-окружным судом на 15 лет каторжных работ, Метальниковой, впрочем, вскоре удалось бежать из тюрьмы39. Уже упоминавшаяся Большеберезниковская группа входила в состав Корсунской уездной организации, структурно подчинявшейся Симбирскому комитету, но березниковцы помимо этого имели тесные связи и с областным комитетом партии, базировавшимся в Саратове. Так, в декабре 1907 г. Анастасия Карташева, именуемая в организации «Маруся», доставляла из с. Большие Березники в Саратов взрывчатые вещества40. В том же 1907 г. в Саратове был казнен яркий представитель эсеровского движения Поволжья за участие в экспроприациях, проводимых боевой организацией Поволжского комитета, крестьянин с. Большие Березники Александр Симонов41. Крестьянин с. Большие Березники Никита Иванович Пыков был арестован 12 января 1908 г. за принадлежность к боевой дружине ПСР, при обыске найдена брошюра саратовской организации партии социалистов-революционеров42. Выслан в Восточную Сибирь. Его родной брат Иван, также принадлежавший к местной эсеровской группе, сослан в другом направлении – в Вологодскую губернию43. К 1905 г. сложилась Краснослободская группа эсеров под руководством Василия Александровича Лушина, выполнявшая функции уездного комитета. Помимо руководителя, основное ядро организации составляли Виктор Андреевич Андреев, Михаил Семенович Карпов, административно высланный под надзор Скаков, Ф.А. Котельников, Анна Павловна Белобородова и др. Работа в Краснослободске велась в основном среди учащейся молодежи. Кроме того в уезде работали представители группы – Михаил Захарович Ильин (с. Сивинь), Федор Александрович Пожаров (с. Урей),

312

III Мер ш инс ие начные чтения

Василий Павлович Николаевский (с. Ельники), Татьяна Васильевна Виноградова (с. Кеньгуши), Дмитрий Махров (с. Оброчное). В г.Троицке в период 1905 – 07 гг. действовала довольно обширная группа во главе с Александром Златомрежевым, действующая автономно от уездной организации44. Арсенал действий Краснослободской организации был традиционным: распространение партийной литературы, агитационная работа среди крестьян, различные способы сбора денег на партийные нужды, но фактов экспроприаций, проводимых ее членами, не зафиксировано. Темниковская группа ПСР возникла также в счастливом для эсеровского движения 1905 г., преимущественно из учительского персонала. Численность ее быстро возросла до 25 чел., однако существенного вклада в развитие событий первой российской революции члены организации внести не успели, поскольку наиболее активные из них были вскоре арестованы. Арестованные И.Д. Сарайкин, П.Н. Сиротин, В.В. Квитневский, Т.В. Квитневская, Е.Н. Флерина, А. Измайлов, В. Гертнер и другие содержались некоторое время в Темниковском остроге, а затем были подвергнуты различным мерам наказания45. В 1907 г., благодаря усилиям тамбовских эмиссаров А.В. Калинина и М.Ф. Алферова, деятельность темниковских эсеров вновь приняла организованные формы, но последовавший вскоре общий спад революционной активности сказался и на ней. Мощная организация, в сферу влияния которой входил весь уезд, была создана в Ардатове. Руководил группой Михаил Михайлович Косолапов. В ней существовало известное распределение обязанностей. Купец Шмелев обеспечивал доставку оружия и взрывчатых веществ, Василий Александрович Соколов и сестры Карповы ходили под видом торгующих по селам Знаменское, Покровское, Тетюши и др., где собирали небольшие сходки и раздавали нелегальную литературу. Филиал организации существовал в с. Редкодубье, где большую работу проводили Иван и Петр Асусловы, Петр Меньшиков и Павел Назаров. Представителями Ардатовской группы по селам были: Александр Новосильцев (с. Палгуши), Василий Мутов и Александр Шурков (с. Четвертаково), Апполинария Разумова (с. Резоватово)46. Признаками, объединяющими Ардатовскую группу с той же группой Серовой в с. Судосево, были не только высокая степень организованности, но и наличие в их рядах секретных сотрудников полиции, что позволяло последней контролировать практически каждый шаг своих политических противников и в случае необходимости ликвидировать организацию. Если Ардатовская группа Михаила Косолапова выполняла, по мнению полиции, роль уездного центра, то эсеры, возглавляемые Иваном Жадяевым, также были весьма боеспособной организационной единицей, самостоятельно решающей вопросы своей партии. Учитель Киржемановской церковно-приходской школы Иван Андреевич Жадяев еще с 1904 г. стал известен полиции как человек «крайне ненадежный и пользующийся большим авторитетом у местных крестьян». В 1905 г. в с. Лобаски на сельском сходе читал крестьянам Манифест 17 октября и резко критиковал правительство. К пропагандистской работе он привлек крестьян с. Лобаски Степана Варакина и Петра Мартьянова, причем дом первого из них служил

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

313

местом сбора людей, интересующихся политикой, и для хранения нелегальных изданий. В марте – апреле 1906 г. в селах Лобаскинской волости широко распространялись прокламации и брошюры ПСР. Убежденность полиции в причастности к этому группы Жадяева вскоре была подкреплена вещественными доказательствами: 27 апреля 1906 г. были перехвачены письмо и бандероль на имя Жадяева, в которой содержалось несколько номеров крестьянской газеты, издающейся в Казани, брошюры выпуска ПСР Казанской и Симбирской групп и прокламации Казанского комитета ПСР47. При обыске привлеченных по этому делу учителей церковно-приходской школы д. Смольково Кузьмы Яковлевича Стеняхина и женской приходской школы г. Ардатова Марии Евлампиевны Сериной было обнаружено 32 экземпляра различных эсеровских изданий, в том числе: «Профсоюзное движение и политические партии» (А. Бебель), «Из практики социалистического движения» (В. Чернов), «Экономическая политика самодержавия» (Пешехонов), и т.д.48 Дознание по делу вышеназванных лиц было прекращено в связи с «маловажностью преступного деяния с точки зрения государственных интересов» (следствие Манифеста 17 октября). Жадяев, Стеняхин и Серина, кроме того, были членами Всероссийского союза учителей, стоявшего на платформе партии социалистов-революционеров49. В работе Союза также принимали участие учителя Дмитрий Киятский (с. Челпаново), Евгения Сошникова (с. Лобаски), Ольга Татаринова (с. Киржеманы), Михаил Сильверстов (с. Парадеево)50. В 1907 г., несмотря на ослабление крестьянских волнений, активность эсеровских групп Мордовии была достаточно высокой. 9 января 1907 г. в д. Бобровке Спасского уезда обнаружена брошюра и листовки Тамбовского комитета ПСР51. Крестьянин с. Сабаево Корсунского уезда Михаил Степанович Корнишкин, бывший редактор закрытой газеты «Простое слово», состоящий в партии эсеров, почти ежедневно, по донесениям полиции, в начале 1907 г. собирал сходки крестьян, которым читал и разъяснял различные прокламации и брошюры, без разрешения полиции носил при себе оружие52. В этом же селе представителем эсеровской партии являлся бывший сельский писарь Ларион Малышев. 13 апреля 1907 года крестьянин с. Митрофановские Выселки Ардатовского уезда Борис Репин четырьмя выстрелами ранил Корсунского уездного исправника, вскоре скончавшегося от ран. При допросе Репин заявил, что «привел в исполнение приговор комитета социалистов-революционеров»53. Саранскими эсерами в июне 1907 г. было произведено ограбление местного богача Шварца. При обыске у учителя приходского училища Александра Ивановича Любимова было обнаружено большое количество нелегальной литературы. Им и его товарищами проводилась действенная агитация среди солдат расквартированного в городе полка, готовились материалы для выходившей в Саранске газеты «Мужик», редактором которой был эсер Бажанов54. Серьезную информацию о состоянии дел в Саранском уезде дают записи, обнаруженные при аресте в Пензе в июне 1907 г. представителя областного комитета,

314

III Мер ш инс ие начные чтения

прибывшего для организации уездных комитетов ПСР. Адреса и явки, имеющиеся при нем, говорят о наличии организованной группы в с.Лада, куда входили Матвей Васильевич Тявкин, Иван Матвеевич Тюшев, Иван Горинов. Практически во всех остальных крупных населенных пунктах уезда имелись отдельные представители или сторонники эсеровской партии. Так, еще раз в глазах полиции подтвердили свою «неблагонадежность» Петр Андреевич Дроздов (с. Уды), Лукьян Григорьевич Корнеев (с. Горяйновка), Николай Федорович Горшунов (с. Булгаково), Степан Никифорович Демкин (с. Воеводское), Федор Андреевич Герасимов (с. Танеевка), Ефим Герасимович Солдатов (с. Зыково), Николай Иванович Тутенков (с. Напольная Тавла) и ряд других. Всего упоминались жители 16 населенных пунктов уезда, в той или иной мере способствующие работе эсеров на местах55. 26 сентября 1907 г. в г. Симбирске была арестована Екатерина Брешко-Брешковская, присланная ЦК партии социалистов-революционеров в губернию для проверки организаций, существовавших в уездах, и имевшая, кстати, паспорт на имя вдовы г. Ардатова Кочетковой56. С большой долей вероятности можно предположить ее желание встретиться с членами Большеберезниковской и судосевской групп эсеров-максималистов, представителями течения, у истоков которого стояла «Бабушка русской революции», тем более что в губернии других организаций этого направления не было, но скорый арест помешал реализации возможных планов. В ноябре 1907 г. при обыске у крестьянина с. Большие Полянки Максима Никитовича Глухинкина был обнаружен 61 экз. эсеровской литературы, среди них: «Программа партии социалистов-революционеров», брошюра «Речь Г.А. Гершуни», газета «Партийные известия» и т.д.57 18 декабря 1907 г. у крестьянина с. Гуляево Лукояновского уезда Ивана Ефимовича Великова были отобраны прокламации эсеровской партии58. Это были последние фрагменты последнего года первой российской революции. Наступали годы реакции, один из самых тяжелейших периодов в истории партии социалистов-революционеров. Примечания

1


ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
112,
л.
152.

2
Там
же,
д.
360,
л.
481,
487,
489,
494,
512,
527.

3
История
Мордовсой
АССР.
Т.
1.
Саранс,
1979.
С.
239,
240.

4
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
936,
л.
28.

5
Там
же,
оп.
6,
д.
936,
л.
30.

6
ЦГАРМ,
ф.
49,
оп.
1,
д.
13,
л.
62
об.

7
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
339,
л.
79.

8
Там
же,
д.
1114,
л.
130.

9
ГАУО,
ф.
76,
оп.
6,
д.
70,
л.
174
об. 10
Там
же,
л.
186
об. 11
Там
же,
оп.
6,
д.
70,
л.
206
об. 12
Там
же,
ф.
855,
оп.
1,
д.
399,
л.
462. 13
Там
же,
д.
1114,
л.
101. 14
Там
же,
л.
113. 15
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
866,
л.
40,
48. 16
ЦГАРМ,
ф.
49,
оп.
1,
д.
13,
л.
108
об. 17
Там
же,
ф.
88,
оп.
1,
д.
13,
л.
17.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

18

315


ГАНО,
ф.
179,
оп.
639,
д.
1975,
л.
62.
Госдарственный
центральный
мзей
мзыальной
льтры
им.
М.И.
Глини,
отдел
рописей, архив
Серовой
В.С.
ф.
157,
д.
23,
л.
1. 20
ГАУО,
ф.
760,
оп.
6,
д.
70,
л.
41
об. 21
Там
же,
л.
43. 22
Там
же,
ф.
855,
оп.
1,
д.
378,
л.
357. 23
Там
же,
д.
305,
л.
16. 24
Там
же,
д.
398,
л.
65. 25
Там
же,
д.
887,
л.
5. 26
Там
же,
д.
762,
л.
503. 27
Там
же,
д.
762,
л.
152. 28
Там
же,
д.
717,
л.
3. 29
Там
же,
д.
921,
л.
40. 30
Там
же. 31
Там
же,
д.
802,
л.
48. 32
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
662,
л.
26. 33
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
1423,
л.
18. 34
ГАПО,
ф.
202,
оп.
1,
д.
6,
л.
224. 35
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
588,
л.
3. 36
ЦГАРМ,
ф.
88,
оп.
1,
д.
14,
л.
22. 37
ГАПО,
ф.
5,
оп.
1,
д.
7704,
л.
54. 38
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
588,
л.
69. 39
Там
же,
л.
9. 40
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
424,
л.
203. 41
Там
же,
д.
1319,
л.
16. 42
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
399,
л.
79. 43
Там
же,
д.
766,
л.
497. 44
Там
же,
ф.
855,
оп.
1,
д.
1422,
л.
134. 45
Там
же. 46
ЦГАРМ,
ф.
58,
оп.
2,
д.
10,
л.
19. 47
Там
же. 48
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
772,
л.
47. 49
Там
же,
д.
445,
л.
2. 50
Там
же. 51
Там
же,
д.
417,
л.
134. 52
Там
же,
д.
762,
ч.
2,
л.
530. 53
ГАТО,
ф.
272,
оп.
1,
д.
4243. 54
ГАУО,
ф.
855,
оп.
1,
д.
762,
ч.
2,
л.
689. 55
Там
же,
д.
762,
л.
371. 56
ЦГАРМ,
ф.
34,
оп.
2,
д.
5,
л.
5. 57
Там
же. 58
Там
же,
д.
9,
л.
21. 19

316

III Мер ш инс ие начные чтения

И.А. Чуканов, доктор исторических наук, профессор Ульяновского государственного университета

В.А. Щеголев, кандидат исторических наук, доцент Ульяновского филиала Военной академии тыла и транспорта

ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В СРЕДНЕВОЛЖСКОЙ ДЕРЕВНЕ По аграрному вопросу позиция Временного правительства была одинакова всех составов. Решение его откладывалось до Учредительного собрания, а на себя правительство брало лишь подготовку и разработку материала по земельному вопросу. Такая программа означала: во-первых, нерешительность Временного правительства, во-вторых, преследовала цель – как-то спасти землю от разграбления и хаоса. Например, в губерниях Среднего Поволжья большая часть обрабатываемых земель принадлежала крестьянам-общинникам, дворянское крупное землевладение составляло небольшой процент. Свыше 20 % пахотной земли принадлежало государству, и оно сдавало ее в аренду крестьянам. Таким образом, из приведенных данных видно, что крестьяне обрабатывали около 75 % пахотной земли1. При анализе экономической эффективности обработки земли можно увидеть, что наиболее рентабельными были дворянские хозяйства, крупные капиталистические латифундии и хозяйства крестьян-хуторян, которые создали свои хозяйства в годы Столыпинской аграрной реформы. Первые известия о Февральской революции в деревнях Среднего Поволжья были получены в начале марта 1917 г. В первые же дни марта начали создаваться новые органы власти. Так, 6 марта в Симбирской губернии на место губернатора губернским комиссаром Временного правительства был назначен помещик А.Ф. Головинский. При губернском комиссаре был создан исполнительный губернский комитет. В марте во всех уездах были назначены уездные комиссары. В качестве исполнительно-распорядительных органов при уездных комиссарах образовались Уездные исполнительные комитеты, а в сельской местности были созданы волостные и сельские земельные комитеты2. Не дремали и большевики. Они начали одновременно с социально- экономическими преобразованиями Временного правительства проводить в жизнь и свои «мероприятия». Параллельно с органами власти, подотчетными Временному правительству, создавались властные структуры большевиков, которые часто на первых порах выступали «в одной упряжке» с меньшевиками и эсерами – Советы крестьянских депутатов3. Шли дни, но Временное правительство ничего конкретного в вопросе о земле не предпринимало, а лишь указывало, что земельный вопрос может решить только Учредительное собрание. Неопределенность в решении земельного вопроса «развязывало руки» большевистским представителям, которые выполняли свою программу, направленную на конфискацию помещичьих и частновладельческих име-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

317

ний, и подстрекали крестьян их на захват. По всей стране в клубах дыма и огне пожарищ начался «черный передел». Стихийные захваты земель в начале марта имели место в Ардатовском, Курмышском уезде Симбирской губернии4, Балашовском и Петровском уездах Саратовской губернии, Николаевском уезде Самарской губернии, Лаишевском уезде Казанской губернии5. Так, 9 – 10 марта 1917 г. в деревне Лыковщина Саранского уезда крестьяне заставили помещицу выдать подписку, что она отдает крестьянам всю землю, запретили брать дрова и лес из ее лесных участков6. 9 марта 1917 г. Временное правительство заслушало сообщение военного и морского министра А. И. Гучкова о мерах по подавлению возникших в Казанской губернии аграрных беспорядков. Правительство решительно выступило против захватов помещичьих земель и предписало министру внутренних дел подвергать аресту крестьян за борьбу с помещиками. Рекомендовалось «обратиться к местным общественным организациям и лицам, пользующимся доверием населения» с просьбой «оказать содействие для вразумления и успокоения крестьян»7. О жесткости и смелости в решении аграрного вопроса свидетельствует предписание премьер-министра Г.Е. Львова всем губернским комиссарам от 13 апреля 1917 г.: «...всей силой закона прекращать проявление всякого рода насилия и грабежа... несете вместе с местными общественными комитетами ответственность за сохранение в губернии порядка всеми теми мерами, которые вы сочтете нужными принять»8. В Среднем Поволжье комиссары старались следовать указаниям Временного правительства. В конце марта 1917 г. для прекращения «аграрных беспорядков» воинские команды направлялись в уезды Казанской, Симбирской, Пензенской губерний9. Несмотря на принимаемые меры, на территории Европейской России в марте 1917 г. произошло около 190 крестьянских волнений10. Большинство из них были инспирированы большевиками. К концу марта Временное правительство начало понимать, что земельный вопрос является одним из важнейших, первоочередных. Министр земледелия А.И. Шингарев 19 марта 1917 г. вносит в правительство проект «Воззвание о земле», в котором отмечается важность земельного вопроса11, но в то же время в проекте заключается противоречие: правительство признавало важность и срочность решения аграрного вопроса и все же откладывало его до созыва Учредительного собрания. Также в конце марта правительство приняло постановление о создании на местах земельных камер «для достижения добровольных соглашений между земледельцами и землевладельцами»12, в котором стремилось успокоить крестьянство и прекратить стихийное разграбление частных землевладений. С 20 марта по 10 апреля прошли крестьянские съезды (в основном под руководством эсеров) прошли в Самарской, Пензенской, Симбирской губерниях13. Однако на них земельный вопрос не рассматривался, его решение перенесли до созыва Учредительного собрания. Главное место в работе первого крестьянского съезда Пензенской губернии занимал аграрный вопрос. Большинство делегатов с мест высказалось за немедленную передачу всех земель в распоряжение волостных ис-

318

III Мер ш инс ие начные чтения

полнительных комитетов. Правым эсерам удалось перебороть большевиков и провести резолюцию о недопустимости разрешения аграрного вопроса до созыва Учредительного собрания. Но под давлением большевиков были приняты «Временные правила». Здесь волостным комитетам предоставлялось право безвозмездно и помимо воли хозяина распределять сенокосы и пастбища, земледельцам запрещалось производить какие-либо земельные сделки14. В.И. Ленин на 7-й Всероссийской конференции РСДРП(б) говорил: «Крестьяне берут помещичий инвентарь, но не делят по дворам, а обращают в общественную собственность. Они устанавливают известную очередь, правило, чтобы этим инвентарем обрабатывать все земли. Этот факт имеет гигантское значение, вопреки помещикам и капиталистам, кричащим, что это анархия»15. Но эти слова вождя большевиков идут вразрез с архивными документами, ознакомившись с которыми, мы видим, что практически во всех губерниях Среднего Поволжья происходили самовольные захваты земель и их дележ (д. Баевка, Кузоватово Сенгилеевского уезда Симбирской губернии)16. Также в середине апреля начались погромы в помещичьих имениях Лаишевского, Спасского, Чебоксарского и Чистопольского уездах Казанской губернии. Свобода крестьянами понималась в погромах имений, уничтожении частновладельческих лесов, в грабежах и убийствах. Помещики и землевладельцы боялись приступать к посевам, потому что крестьяне угрожали все родившееся на земле помещиков забрать себе как свою собственность17. Видя такое положение в деревне, переходящее в хаос, Временное правительство обнародовало постановление от 11 апреля 1917 г. «Об охране посевов». В нем шла речь о засеве полей и охране посевов от «земельных беспорядков»18. Дополнение к этому постановлению определяло возмещение убытков владельцам от насильственных мер из средств Государственного казначейства19. Несмотря на постановления правительства, большевики организовали в деревнях Среднего Поволжья погромы, захваты помещичьих земель и т.д. Этому способствовали создаваемые Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которые во многом контролировались большевиками. В апреле они образовались в Симбирске, Ардатове, Алатыре, Сенгилее и Курмыше, а в начале мая – в Буинске и Карсуне20. Волостные комитеты занимались самоуправством. Так, в постановлении Бортсурманского волостного комитета Курмышского уезда говорилось об «ограничении прав» по управлению имением помещика Пазухина: 1. Запрещается пользоваться трудом военнопленных; 2. Пользоваться исключительно трудом местных крестьян. Плата за апрель: мужчинам – 4 руб., женщинам – 2 руб. 3. Служащие в экономии за меньшую плату будут удалены комитетом. 4. Вводится 8-часовой рабочий день. 5. При первой реквизиции скота берется половина экономического скота. 6. Запрещается продавать лес, а также запрещается купцам платить за лес, проданный в 1916 г.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

319

7. Деньги, полученные за аренду лугов, должны быть возвращены, новая цена будет назначена21. То есть мы видим, что уже в апреле в деревне зарождался социализм без социалистической революции – «уравниловка», регулирование отношений сверху и т. д. Большевики пытались, где это только было возможно, претворить в жизнь свои уравнительные идеи. Эти идеи поддерживали первоначально и эсеры. В некоторых Советах они выступали совместно с большевиками. В начале мая 1917 г. в Среднем Поволжье под их контролем прошли очередные съезды крестьян Пензенской22, Самарской23, Казанской24 губерний. Так, состоявшийся 20 мая – 6 июня 1917 г. съезд крестьян Самарской губернии был созван эсеровским исполкомом губернского совета крестьянских депутатов. Съезд превратился в арену ожесточенной классовой и межпартийной борьбы. Большевики В.В. Куйбышев, С.И. Дерябина, П.А. Кондаков и другие выступали за немедленную передачу земли крестьянам25. 26 мая П.Д. Климушкин и И.М. Брушвин от имени эсеровской фракции предложили крестьянским делегатам образовать аграрную комиссию, которая составила бы «Временные правила пользования землей в Самарской губернии» до Учредительного собрания. Над проектом указанных правил эсеры работали 5 дней. За это время прошли большие изменения в убеждениях крестьян вследствие контактов с большевистскими агитаторами26. Не случайно 31 мая один из правоэсеровских ораторов в своей приветственной речи от фронтовиков обращался к участникам II съезда с просьбой «не слушать ленинцев» и «не забирать самовольно земли». 1 июня был оглашен проект «Временные правила пользования землей в Самарской губернии». Правила подчеркивали, что необходимо покончить с помещичьей кабалой, уравнять землепользование; выделить большие наделы отрубникам, т.к самое производительное и рентабельное производство сельскохозяйственных продуктов было у них27. Однако под давлением большевиков «Временные правила» были приняты в другой редакции. Они провоцировали захваты земель и дальнейшую анархию в сельском хозяйстве28. В пункте I говорилось: «немедленно должны быть прекращены всякие сделки по купле-продаже земель, а также торги и залоги их и вообще всякий переход земельной собственности из одних рук в другие»29. Большевики успешно готовили национализацию и последующее огосударствление всей пахотной земли. Еще более сильное влияние большевиков, направляющих сельское хозяйство в водоворот хаоса, было в Симбирской губернии. Почти повсюду сельские общества, подстрекаемые местными большевиками, захватывали у заимщиков банков отрубные и хуторские участки. Захваченные участки затем были разверстаны между членами обществ (во многих случаях земля засевалась одним каким-либо хлебом). Отчуждение земли производилось без всякого вознаграждения собственников, часто за минимальную плату, поделенную землю не засевали. В связи с изложенным платежи заемщиков банков по ссудам сократились до минимума. Крестьянский банк уплачивал по своим гарантированным государ-

320

III Мер ш инс ие начные чтения

ством свидетельствам 4,5 – 5,0 %, получая с заемщиков при сроке в 55,5 лет по 4,5 %. Банки докладывали, что сокращение поступлений платежей по ссудам может подорвать платежные средства государства30. Кульминацией I съезда крестьян Казанской губернии было принятие 13 мая 1917 г. постановления о передаче всех земель в распоряжение волостных комитетов. В постановлении, в частности, говорилось: 1. Все пахотные земли передать в распоряжение волостных комитетов. 2. Все угодья и леса отдаются под контроль губернского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 3. Губернский съезд крестьянских депутатов устанавливает отдачу земли всем желающим31. Популизм большевиков все больше завоевывал умы необразованных крестьян и все решения съездов воспринимались как вседозволенность. Маховик разгрома помещичьих земель набирал силу. Так в Чебоксарском и Лаишевском уездах Казанской губернии имели место самовольные захваты земель, в Свияжском и Спасском уездах той же губернии – порубка леса, порча посадок. В том же Спасском уезде предводитель дворянства Молоствов по пути в воинское присутствие (воинское подразделение – гарнизон – И.Ч., В.Щ.) был избит толпой32. Характерным примером дешевого популизма большевиков является статья о митинге, опубликованная в газете «Товарищ» г. Сызрани Симбирской губернии. На вопрос «Как быть теперь с монастырской землей?» большевик-агитатор отвечал: «...землю и монастырскую и помещичью надо сейчас же забрать при помощи волостных комитетов или Советов крестьянских депутатов, аренды помещикам не платить, рабочих им не давать, инвентарь и скот отбирать». Популистские лозунги большевиков пользовались полным сочувствием и поддержкой огромной массы крестьян33. Но было бы неправильно все неудачи в аграрной реформе «сваливать» на большевиков. Да, до определенного момента экономический крах был необходимой частью большевистской политики. Но все же огромная вина лежит и на Временном правительстве, политика которого в аграрном секторе характеризовалась полной неопределенностью. Его серьезной ошибкой было то, что оно не сумело организовать эффективное регулирование для ослабления экономического хаоса. Этим очень умело воспользовались в своих корыстных интересах большевики. Коалиционное Временное Правительство, вкупе с Петроградским Советом проводило политику «нерешительности». И.Г. Церетели, один из руководителей РСДРП (меньшевиков), считал, что иного пути, кроме убеждения трудящихся покорно переносить невзгоды, не могло существовать в этот период: «В тех тяжелых условиях, в которых приходилось жить трудящимся классам в разоренной войной стране, призывать их к дальнейшему несению лишений и жертв значило подвергать свое влияние на массы очень опасному испытанию. Но другого пути спасения страны и революции не было. Позднее на IV съезде Партии социалистов-революционеров в ноябре-декабре 1917 г., делегат от Самарской организации социалистов-революционеров Ельяшевич

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

321

признал, что после победы Февральской революции у них не было ясной определенной линии по конкретным мерам, которые необходимо провести в жизнь. Июнь 1917 г. был отмечен в Среднем Поволжье снижением влияния большевиков на массы вообще и на крестьян в частности. Объяснялось это тем, что некоторые крестьяне начинали понимать всю пагубность для страны аграрной политики большевиков. Это был единственный момент начиная с марта 1917 г., когда Временное правительство могло решить крестьянский вопрос и направить его в цивилизованное русло. Однако оно еще раз показало свою нерешительность или нежелание решать аграрный вопрос. 20 июня 1917 г. Временное правительство объявило решения II съезда крестьян Самарской губернии незаконным и потребовало от губернского комиссара С.А. Волкова принять решительные меры к прекращению самоличных действий крестьян. «Лица, допускающие захват какой бы то ни было чужой собственности, инвентаря, хлеба или земли, подлежат законной ответственности по суду». Еще ранее, во второй половине мая, министр земледелия В.М. Чернов отменил постановление о земле II крестьянского съезда Пензенской губернии и Симбирского уездного Совета крестьянских депутатов. Губернские власти полностью поддержали Временное правительство и встали на путь более жесткой линии по отношению к стихийности в деревне. Например, симбирский губернский комиссар на заявление землевладелицы с. Криуши Карсунского уезда Марии Терминской о то, что местным сельским комитетом, на основании постановления Аннинского волостного комитета, арестован у нее весь живой и мертвый инвентарь, уволены двое служащих, сняты с работы военнопленные, и, наконец, тот же сельский комитет грозит недопущением к уборке урожая; предлагает комитету принять самые решительные меры к ограждению прав собственности Терминской. При этом губернский комиссар предупреждал, что неисполнение настоящего распоряжения повлечет за собой возбуждение против виновных лиц уголовного преследования. 14 июня 1917 г. вышло постановление Симбирского губернского исполнительного комитета. В нем отмечалось что, решение земельного вопроса требует огромной подготовительной работы, основательного выяснения земельной нужды местного населения. Поэтому нельзя решить земельный вопрос простым захватом земли. Земельные захваты создают много недовольства и не только среди крупных землевладельцев, но и среди крестьян. Вследствие земельных захватов к недовольным примыкают и солдаты, находящиеся в армии, растет дезертирство и разлагается армия. Неумелое и поспешное распределение земли на местах привело уже во многих случаях к столкновению между отдельными обществами. Такое положение создавало благоприятную почву для деятельности «темных» сил и большевистских Советов, создавало анархию. Поэтому, опираясь на вышесказанное, Исполнительный комитет Симбирской губернии постановил: «1. Принять меры по прекращению и недопущению захватов. 2. Пересмотреть и отменить те постановления, которые остались без участия примирительных камер, дабы не оставалось озлобленных и недовольных людей, которые могут примкнуть к движению против революции.

322

III Мер ш инс ие начные чтения

3. За разрешением земельных отношений обращаться в Уездные земельные комитеты. 4. Сельскому Комитету во всех случаях подчиняться Волостному комитету и т. д., в противном случае привлекать к уголовной ответственности. 5. Все вопросы, касающиеся порядка обработки засева и уборки полей, трав, распоряжение живым и мертвым инвентарем передавать на рассмотрение Районных Продовольственных управ, которые подчиняются Губернской Продовольственной управе, а последняя Министерству Продовольствия. 6. Не принимать никаких самостоятельных решений по учету живого и мертвого инвентаря у частных землевладельцев. 7. Без прямых указаний Губернской Продовольственной Управы не чинить никаких препятствий землевладельцам свободно распоряжаться своим живым и мертвым инвентарем. 8. Без разрешения Продовольственной управы не снимать с работы рабочих и военнопленных»41. Однако эта и многие другие резолюции Временного правительства и губернских правлений остаются безрезультатными. 15 и 20 июня министр внутренних дел Леонтьев направил срочные телеграммы губернскому комиссару Самарской губернии, в котором указывал, что, поскольку постановление крестьянского съезда устанавливает переход частновладельческих земель с сельскохозяйственного инвентаря в распоряжение волостных комитетов, они противоречат постановлениям Временного правительства и являются противозаконными. Леонтьев предлагал оповестить население об этом распоряжении правительства. Однако местные учреждения, возглавляемые большевиками или левыми эсерами, не подержали губернского комиссара. Губернский исполнительный комитет, обсудив 22 июня правительственную телеграмму, предписал уездным комитетам руководствоваться по земельному вопросу постановлениями второго крестьянского съезда. Эти действия перечеркивали распоряжение министерства внутренних дел. В письме помещиков Бугурусланского уезда губернскому комиссару, отмечалось, что телеграмма правительства напечатанная в «Бугурусланских известиях» могла бы сдержать земельные захваты. Но этого не случилось, так как через несколько дней в той же газете была помещена телеграмма губернского исполнительного комитета, предлагавшая руководствоваться в земельном вопросе решением съезда. И здесь большевики обыграли неповоротливую демократическую власть. В действительности же постановления крестьянского съезда опоздали. В большинстве уездов земля была уже разграблена. Так, например, в Новоузенском уезде Самарской губернии, по словам члена уездного земельного комитета, земля в большинстве случаев разделена между крестьянами уезда34. Из Николаевского уезда сообщали: «Постановления съезда в Николаевском уезде почти повсеместно проведены в жизнь»35. Страховский земельный комитет 9 июля постановил оставить местной помещице столько земли, сколько она может засеять собственными

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

323

силами, но не более 25 дес. В имении насчитывалось не менее 2 200 дес., не считая леса. Из них 2 тыс. дес. сдавалось в аренду крестьянам Страховского общества36. По распоряжению Графского земельного комитета, весь земельный участок Киселевой в размере 5 630 дес., из которых собственный посев помещицы составлял 855 дес., перешел в земельный фонд волости. Между сельскими обществами было распределено 1 676 дес., оставлено под пар 1 004 дес., под покос и выгон – 2 095 дес.37 Решение о передаче крестьянам всех или части земель частных владельцев вынесли Ефимовский, Ключевский, Боглюбский, Утевский и другие волостные земельные комитеты Бузулукского уезда Самарской губернии38. Видя, что земля разграбляется и засевается бесконтрольно и не вся, мелкобуржуазные партии попытались призвать крестьян к соглашению с помещиками. Они доказывали, что немедленный захват помещичьей земли может привести к ухудшению обработки земли и посевов. Большевики отреагировали сразу же. В.И. Ленин на I Всероссийском крестьянском съезде по этому поводу говорил: «...разве крестьяне будут хуже засевать, если будут знать, что они сеют не на помещичьей, а на общенародной земле»39. Обстановка в деревне к июлю 1917 г. накалилась до предела. Временное правительство не обладало реальной властью и силой для решительных действий. О состоянии государственной власти на местах довольно точно было сказано в докладной записке помощника Казанского губернского комиссара главному земельному комитету. В своей докладной записке от 6 июля 1917 г. он писал: «...местные власти не имеют никакой возможности поддержать существующие земельно-правовые отношения. Всякая власть, употребившая свой авторитет на это, немедленно лишится доверия и перестанет быть властью». «Поэтому она не вмешивается в земельные вопросы, которые „разрешаются исключительно фактическим соотношением сил между крестьянами и помещиками“40. Большевики по всему фронту праздновали победу. Бездействие властей в этот судьбоносный период, как и безвластие на местах, привели к тому, что они пользовались из всех политических партий страны со стороны темных крестьянских масс наибольшими симпатиями. Они сумели «потрафить» вековым «чаяниям» крестьян, которые считали, что именно большевики помогли получить им отобранную у помещиков землю, нажиться имуществом, отнятым у разоренных землевладельцев. Им нравилось безнаказанно грабить, насиловать и убивать ни в чем не повинных людей, вся вина которых состояла в том, что они ранее были помещиками. После июльских событий Временное правительство при поддержке меньшевиков и правых эсеров принимало определенные меры по наведению порядка в деревне. Начались аресты руководителей большевистских Советов на местах. Однако этот период, когда власти взялись за наведение порядка в стране был недолгим. На местах власти организовали немногочисленные выборочные аресты сторонников большевиков. Так, в с. Сорочинском Бузулукского уезда Самарской губернии «за пропаганду и распространение «Приволжской правды» был подвергнут аресту большевик М. Штраус41. 13 июля в Спасском уезде Казанской губернии были арес-

324

III Мер ш инс ие начные чтения

тованы большевики Г.С.Гордеев, левый эсер В.И.Мохов, избранный на крестьянском съезде уездным комиссаром, и 11 других уездных деятелей42. 11 июля объединенное заседание Совета рабочих и солдатских депутатов и исполнительного комитета Совета крестьянских депутатов приняло резолюцию, подготовленную меньшевистской фракцией, в которой выражалось полное доверие ЦИК Советов и осуждалось поведение большевиков43. 14 июля Самарский Совет крестьянских депутатов квалифицировал действия большевиков как преступление против революции и потребовал «категорически осудить их вождей за уклонение от суда»44. Одобряли действия ЦИК Советов и Временного правительства Пензенский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов45 и Симбирский Совет крестьянских депутатов46. Однако эти мероприятия были не скоординированы по времени, не носили массовый характер и большевикам удалось сохранить практически в целости свою сеть подрывных сельских партийных ячеек и уже через короткое время оправиться от первого испуга. Делая вывод из вышесказанного, необходимо отметить, что крестьяне понимали, что одними погромами и захватами улучшения жизни не добиться. Оценивая события 3 – 5 июля, мы видим, что в целом по стране 50 городских, районных и поселковых Советов одобрили действия Временного правительства и лишь 32 Совета его не поддержали57. Безусловно, такое положение дел не устраивало большевиков. Они поняли, что их разрушительная, антигосударственная деятельность перестает пользоваться поддержкой. Крестьяне постепенно начинают прозревать. Российские экстремистские марксисты начинают готовить в деревнях почву для поддержки со стороны крестьянства России готовящегося ими вооруженного мятежа. Главный вдохновитель большевизма В.И. Ленин в своих работах уже в июле призывал крестьян к неповиновению. В статье «Политическое положение» отмечалось, что переход земли к крестьянам невозможен без вооруженного восстания48, «...помещики и крестьяне живут в обстановке кануна гражданской войны»49. Этими выступлениями вождь большевизма подстрекал «темные» силы на вседозволенность и анархию. Наведенный в начале июля в деревне порядок в земельном вопросе был под угрозой. К концу июля 1917 г. большевики оправились от волны преследований со стороны Временного правительства и продолжили свою подрывную деятельность в сельском хозяйстве. В конце июля – августа начали поступать сообщения о новых выступлениях крестьянства против помещиков, богатых крестьян. В крестьянском движении углубились и усилились активные формы воздействия на частновладельческие имения. В полном соответствии с экономической программой большевизма в аграрном секторе усилились захваты земель и инвентаря, особенностью было то, что «науськиваемые» крестьяне требовали уже полной организованной конфискации имений50. В августе количество разгромов помещичьих имений и случаев расправ с помещиками резко возросло. Развитие аграрного движения сопровождалось дальнейшим размежеванием классовых и партийных сил внутри крестьянских комитетов. Большинство губернских и многие уездные земельные комитеты Среднего Поволжья, где было сильно влияние меньшевиков и эсеров, безоговорочно поддержали ад-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

325

министративные мероприятия, направленные на подавление революционного движения. Некоторые местные комитеты для успокоения крестьян шли на ограничения помещичьего землевладения. Другие комитеты использовали инструкцию земельным комитетам, утвержденную правительством от 16 июля 1917 г. Ее в основном и взяли на вооружение губернские органы власти. Например, Пензенский губернский земельный комитет 27 июля принял инструкцию по упорядочению земельных отношений. Все земли принимались на учет уездными земельными комитетами путем составления описи земель, живого и мертвого инвентаря совместно с администрацией имений. Хозяйственное распоряжение имением полностью оставалось в руках владельца. Земли, которые по совместному соглашению уездных продовольственных земельных комитетов владелец не мог обработать, передавались уездным земельным комитетам для ведения на них общественного хозяйства или для распределение в аренду крестьянам. При определении количества земли, передаваемой в аренду, уездный земельный комитет должен был учитывать возможность крестьянского двора обработать получаемую землю. Арендная плата определялась по добровольному соглашению арендаторов с владельцами. Все хуторские, отрубные, крестьянские купчие и арендуемые земли оставались полностью в распоряжении их владельцев. Инструкция предупреждала, что «никакие самовольные захваты каких-либо угодий… не допускаются». Такое упорядочение земельных отношений вполне устраивало хозяйственных крестьян. Вместе с тем нормализация обстановки в деревне, упоминания об этом приводились ранее, которая как воздух нужна была стране, продолжающей находиться в состоянии войны, не устраивала большевиков и контролируемые ими Советы. Здесь хотелось бы привести полную картину противодействия так называемых революционных сил нормальному решению земельных вопросов и проблем в деревне. Противодействие проявлялось в различных формах: от принятия резолюций до прямого сопротивления администрации. В конце июля контролируемый большевиками исполком Казанского Совета крестьянских депутатов на имя прокурора окружного суда писал о том, что он выполнял и будет выполнять неписаные законы революционного народа и в случаях, когда представители прокурорского надзора привлекают отдельных лиц от волостей и уездов за проведение этого неписаного закона в жизнь51. Показательно в этом отношении решение схода крестьян Обдинской волости Казанской губернии. Обсудив 13 августа выдвинутое властями против членов волостного комитета обвинение в подстрекательстве к захвату помещичьих земель, сход, возглавляемый левым эсером, постановил: «Так, как земля состоит засеянной почти всей волостью, то ввиду этого мы всем, волостью, если найдем начальство незаконно, пусть привлекают всю волость»52. В Ядринском уезде Казанской губернии Елашевское сельское общество самовольно вырубило лес общества крестьян Устья. В Свияжском уезде Ивановской волости у хуторянина Разматуллина захватили землю по распоряжению волостного

326

III Мер ш инс ие начные чтения

земельного комитета, имели намерение отнять мельницу. Также массовые незаконные действия имели место в Лаишевском, Чистопольском, Мамадышском, Чебоксарском уездах. В Чебоксарском и Спасском уездах, наоборот, было заметно успокоение ввиду устранения от активной деятельности и передаче судебной власти главнейших агитаторов большевистского направления53. В Симбирской губернии имение графини Толстой Карсунского уезда разгромлено крестьянами соседних сел: отобрана паровая земля и 1 000 дес. лугов, разграблены хутора, один сожгли, снята лесная стража и часть служащих, произведена беспорядочная вырубка леса, взято из амбаров 8 600 пудов зерна. Местные власти, в большинстве своем возглавляемые большевиками и левыми эсерами, несмотря на предписание канцелярии Комитета Министерства земледелия по землеустройным делам, содействия в предотвращении беззакония не оказали. Вследствие расхищения запасов корма конский завод и скотоводство погибли54. Крестьяне продолжали руководствоваться постановлениями земельных комитетов о немедленной передаче земли помещиков и хуторян и игнорировали июльские циркуляры министров Церетели и Пешехонова. Не было спокойствия и в некоторых уездах Саратовской губернии, где в земельных комитетах правили большевики. По распоряжению волостного комитета в имении Гагариных были удалены служащие, захвачены и поделены крестьянами сенокосы и инвентарь55. Давыдовский волостной земельный комитет передал большую часть земли Пановского монастыря крестьянами деревни Плещеевка56. Камешкирский комитет отобрал у землевладелицы Мотавиловой яровые и паровые земли, запретил ей продавать постройки, скот и дрова. По заявлению помещицы, комитет не признавал распоряжение Временного правительства и руководствовался лишь постановлениями крестьянского съезда57. Отвергали циркуляры правительства и отдельные земельные комитеты Самарской губернии. Законом они для себя продолжали считать решения II губернского съезда крестьян и проводили их в жизнь. 30 июля районное совещание представителей Чистовского, Зубовского, Шламского и Липовского волостных комитетов Самарского уезда постановило: «...исходя из решений II губернского крестьянского съезда, предложить всем гражданам этих волостей все земли (государственные, церковные, монастырские, частновладельческие, надельные, отрубные) разделить между собой уравнительно по числу мужских и женских душ»68. После совещания волостные комитеты выносили аналогичные обязательные постановления69. Сельские сходы, в свою очередь, принимали приговоры о переделе земли. Так, жители с. Кротовка, основываясь на постановлении районного совещания комитетов, решили «все земли разделить уравнительно на наличные мужские и женские души всех возрастов»59. Губернские комиссары понимали, что самоуправство местных органов власти ведет к беспорядкам. Так, в середине августа губернский комиссар Казанской губернии уведомлял губернский земельный комитет, что право выработки инструкций по земельному вопросу губернскому земельному комитету не предоставлено ни по зако-

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

327

ну Временного правительства, ни по циркулярным распоряжениям министерства земледелия и таковое право может принадлежать лишь главному земельному комитету, так как урегулирование отношений в области столь сложного вопроса, как земельный, может быть произведено лишь центральным управлением во избежании различного разрешения в стране вопроса о земельных отношениях. Этим же предписанием губернский комиссар требовал приостановить действия инструкций земельного комитета, а представить их на рассмотрение в главный земельный комитет61. К концу августа – началу сентября обстановка в деревне все более накалялась. В.И. Ленин, характеризуя этот период, отмечал: «...Неправда, если газеты кричат, будто в России царит беспорядок! Неправда , что в деревне господствует больше порядка чем прежде, потому что решение производится по большинству; насилия над помещиками почти не было; случаи несправедливости и насилия над помещиками совершенно единичны; они ничтожны и на всю Россию не превышают числа случаев насилия, которые бывали и раньше»62. Эти слова, по крайней мере, недостоверны. Здесь хотелось бы привести отрывок из газеты «Биржевой курьер» о крестьянском движении в Казанской губернии. Автор статьи отмечает, что при чтении письма (письмо помещика Чистопольского уезда), полного рассказами о бесчинствах и насилии над землевладельцами со стороны разнузданной черни, из глубины души вырываются проклятия в адрес тех фальсифицированных «печальников о благе народном», которые в качестве немецких наемников разворотили «наше темное» крестьянство, чтобы создать лишнее оружие для экономического и политического развала России. «...Жизнь Казанских частных владельцев решительно во всех уездах стала невыносимой... Каждую минуту они считают себя обреченными на поругание, разграбление и даже на смерть. Мужику стало недостаточно расхитить чужое достояние, которое идет в его руки без малейшего сопротивления со стороны владельцев. Нет, ему нужно, чтобы от веками созданного достояния помещика не осталось камня на камне, и чтобы эти руины были обагрены кровью. До такой степени разыгрались кровожадные инстинкты у казанских крестьян, что они избивали даже тех помещиков, с которыми несчетные годы жили в добром соседстве, имели в их экономиях хорошие заработки и получали от них помощь в случае таких крестьянских бедствий, как пожары и неурожаи. Во всей губернии идет настоящая пугачевщина. Хлебными посевами распорядились крестьяне, как полноправные хозяева и весь сбор зерна дочиста свезли в свои закрома. Масса усадеб превращена в пепел, а сами землевладельцы со всех сторон губернии съехались в Казань, так как в деревне не находят защиты от насилия черни. Последней в целях умиротворения, пишут только многоглагольные „обращения“ и „воззвания“63. Подробное изложение статьи из газеты показывает результаты большевистской агитации «работы» в массах: помещичьи имения или разграблены, или опустели, а между тем очень многие из них являлись образцовыми хозяйствами, которые давали стране многие миллионы зерна и различные сельскохозяйственные продукты. Теперь

328

III Мер ш инс ие начные чтения

помещичьи поля в массе представляли собой пустыню, и это обстоятельство служило зловещим признаком, что в целом хлеборобный край Среднего Поволжья стремительно приближается к экономическому краху. В конце августа Временное правительство, чтобы остановить кризис с продовольствием, вводит хлебную монополию. В постановлении правительства о передаче хлеба в распоряжение государства говорилось, что главными причинами расстройства хлебной торговли были сокрытие запасов, непорядки на железной дороге. Правительство стыдливо умалчивало, пытаясь найти какой-либо возможный компромисс с руководителями большевиков (как оказалось совершенно напрасно), о главной причине беспорядков в российских деревнях: подрывной, антигосударственной деятельности большевиков и их агентов на местах. В связи с беспорядками в деревне скрывать запасы начали торговцы. Хлеб был скуплен до войны по дешевым ценам, которые резко пошли в гору. Когда цены идут в гору – торговец придерживает товар, «авось» еще подорожает. Поэтому правительство закрыло вольную продажу, продавать можно было только государству. Всякий владелец хлеба был обязан по первому требованию местных продовольственных органов объявить: 1. Количество и местонахождение его запасов. 2. Число лиц, которые кормятся за счет его хозяйства. 3. Количество зерна и десятин посева. В случае скрытия – отчуждение по половинной цене64. Правительство попыталось решить эти проблемы экономическими методами, высокими закупочными ценами заинтересовать крестьян. Постановлением Временного правительства от 27 августа 1917 г. цены на зерновые повышены на 100 %, но сдача хлеба шла очень плохо65. Ощутимых результатов хлебная монополия не дала. 13 сентября губернский комиссар Симбирской губернии направил телеграмму в Министерство внутренних дел в которой говорилось об острой нужде в городах и районах губернии в продовольствии (не удается сделать запасы более чем на 2 – 3 дня), приходится опасаться голодных эксцессов66. В эти тяжелые для государства дни, когда стране угрожал голод, большевики не прекращали свою агитационную деятельность по разделу частнособственнической земли. Интересы российского государства им были чужды, а нужны были «великие потрясения», на которые с готовностью пойдет обозленное голодом население сел и деревень. Именно обозленный голодом народ и должен был стать союзником большевизма при захвате им политической власти в стране. С этой целью в более широких размерах, чем летом, продолжался «черный передел» земель в Самарском, Николаевском, Ставропольском, Новоузенском уездах Самарской губернии. Как и летом, его возглавляли большевики. Под воздействием их разрушительной пропаганды местные волостные и уездные Советы переходили под контроль большевиков. Крестьяне считали их главными «радетелями» своих интересов. Волостные земельные комитеты Николаевского уезда, сообщала

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

329

5 сентября газета «Народное слово», постановили все земли уезда считать общим земельным фондом и распределить их между крестьянами. Рязановский земельный комитет Ставропольского уезда передал крестьянам земли графа Орлова-Давыдова и бывшие удельные участки67. Ново-Майнский земельный комитет в сентябре принял решение о равномерном разделе всех частновладельческих и общинных земель под посев 1918 г.68 13 сентября состоялся районный съезд Чердаклинского, Архангельского волостных земельных комитетов. На нем присутствовали представители от Ставропольского уездного земельного комитета и частных землевладельцев. Рассмотрев вопрос о подготовке к яровому севу, съезд постановил передать в аренду крестьянам через волостные комитеты все частновладельческие земли, подготовленные под сев яровых хлебов. За владельцами могла сохраняться некоторая часть земли по усмотрению волостных комитетов69. В осенний период борьбы земельных комитетов против частных землевладельцев применялись те же формы движения, которые имели место весной – летом 1917 г., но соотношение их существенно изменилось. Резко возрос удельный вес захватов имений, увеличилось количество общих земельных переделов, участились захваты владельческого инвентаря, аресты и выселения помещиков и их управляющих. В отличие от весенней волны арестов теперь они были непосредственно связаны с передачей имений комитетам. Революционные формы борьбы (захват имений, пахотных земель и лугов, инвентаря, аресты и удаления помещиков) в сентябре – октябре составляли 60,8 % против 55,4 % в июле – августе70. Кроме того, осенью 1917 г. развертывается движение за передачу крестьянам частновладельческих и казенных лесов, которые в сущности, были однозначно земельным захватом. Вместе с тем в деятельности земельных комитетов, как и в крестьянском движении в целом, пройденным этапом стали такие формы наступления на частных владельцев, как ликвидация аренды, лишение землевладельцев рабочей силы, прекращение работ в имении и т.д. Наиболее трезвую позицию по текущему моменту занимали левые эсеры, хотя и в их действиях наблюдались противоречия в основном под давлением большевиков. 8 сентября 1917 г. общее собрание социалистов революционеров Николаевского уезда Самарской губернии приняло постановление, которое обязывало каждого члена организации приложить все силы в борьбе за передачу земли крестьянам. Согласно этой резолюции, фракция эсеров Николаевского уезда Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в начале октября проголосовала за предложение большевиков и максималистов о конфискации частновладельческих земель насильственным путем. Однако через полтора месяца, 19 октября, фракция социалистов-революционеров потребовала пересмотреть резолюцию о конфискации частновладельческих земель, а затем добилась ее отмены, за это решение проголосовало 11 депутатов эсеров, против – 9 большевиков и 1 максималист71. Это говорит о том, что по земельному вопросу произошло размежевание между эсерами и большевиками. Эсеры осенью

330

III Мер ш инс ие начные чтения

перед Октябрьским переворотом стремились приостановить негативные процессы в деревне, остановить вакханалию разгрома и земельного передела. Захватам земель большое противодействие оказывали эсеры в Бузулуке. В Бугульме эсеровский гарнизонный комитет высказался против всяких самовольных захватов частновладельческих земель крестьянами до созыва Учредительного собрания72. Неоднозначную позицию в аграрном вопросе заняли в августе – сентябре 1917 г. лидеры Симбирской организации эсеров. В начале августа 1917 года председатель Симбирского губернского земельного комитета эсер К. Воробьев писал в своей брошюре: «...Та волнующая несправедливость, которая наблюдается в настоящее время, не должна быть терпима ни одного дня больше. Нельзя обрекать одну часть населения на полуголодное существование, а другой предоставлять возможность накоплять в своих руках земельные излишки и эксплуатировать нужду крестьянской бедноты. Этому должен быть положен конец коренным разрешением аграрного вопроса»73. И в то же время Симбирская газета «Земля и воля», орган губернского комитета партии социалистов-революционеров, убеждала крестьян прекратить захваты частновладельческих земель и возложить все свои надежды на Учредительное собрание74. Такая противоречивая позиция, которой придерживались эсеры Среднего Поволжья, только возбуждала бедноту деревни и толкала ее на выступления против помещиков. Большевики умело воспользовались разобщенностью своих политических конкурентов – эсеров – и усилили свою подрывную работу в массах. Неоднозначность и противоречия в действиях эсеров, других партий, местных органов власти – безусловно – огромная «заслуга» политики Временного правительства по вопросу о земле. Политика Временного правительства практически неизбежно должна была вызвать крестьянские восстания. В очередной раз, воспользовавшись нерешительностью правительства, большевики снова поднимали крестьян на противоправные действия. Резко увеличилось количество погромов дворянских имений, кровопролитные схватки между крестьянами и кулаками стали обычным явлением. Крестьяне потеряли веру не только в центральную власть, но и в местные органы власти. Левый эсер В. Алгасов, объехав в сентябре 1917 г. губернии Среднего Поволжья, пришел к выводу, что: «...Львовские телеграммы, Пешехоновские распоряжения, инструкции Чернова вселяют в крестьянство недоверие и, больше того, озлобление». К концу сентября во многих районах России началась уже настоящая крестьянская война. Лидер эсеров Виктор Чернов в статье «Единственный выход» признавал: «... Дождались того, что предрекали все, соприкасавшиеся с деревней и понимавшие ее. Дождались начала крупных классовых аграрных волнений...». Он предлагал «сделать из земельных комитетов прочные авторитетные органы государственной власти на местах, способные своевременными мерами – когда нужно властными и решительными – предотвратить вспышки насилия»75. Но время было уже потеряно. Большевики своими обещаниями о сладкой жизни уже завоевывали основную массу несознательных крестьян. Низовым комитетам

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

331

лидеры губернских организаций рекомендовали убеждать крестьян в том, что в земельном вопросе надо «ждать терпеливо решения Учредительного собрания»76. Губернские и уездные комиссары уже не находили других методов борьбы с погромами, как применение силы, что приводило к еще более сильному озлоблению масс, и большевики получали новые козыри в достижении своих целей. Так, комиссар Сызранского уезда Симбирской губернии Цинговатов во второй половине сентября ходатайствовал перед начальником гарнизона о выделении полуэскадрона драгунов для подавления крестьянского движения. В начале октября 1917 г. комиссар Наровчатского уезда Пензенской губернии телеграфировал Ф.Ф. Федоровичу, занимающему пост губернского комиссара: «...Необходимо срочно прислать сильную кавалерийскую часть, непременно дисциплинированную. Рубку лесов, разграбление имений имевшимися силами прекратить невозможно....». Ф.Ф. Федорович лично руководил организацией подавления крестьянских восстаний. Он метался по губернии с драгунами, тщетно пытаясь усмирить с помощью оружия восставших крестьян. 25 октября 1917 г. уездный комиссар Инсарского уезда сообщал Ф.Ф. Федоровичу: «... уезд охватила широкая волна погромного движения, драгуны бессильны бороться с движением»77. Крестьянство Среднего Поволжья, возглавляемое большевиками, а в некоторых случаях – просто преступниками, развернуло массовый погром помещичьих имений. Если в сентябре 1917 г. в Пензенской губернии было 80 крестьянских выступлений, то в октябре – 184. В Симбирской губернии только против кулаков крестьяне поднимались в апреле – мае 34 раза, в июне – 122, а в октябре – 267. Разгром сельского хозяйства был полный. Деревня дошла до последней, конечной точки хаоса и анархии. Народ во всем осуждал не большевиков, которые были главными виновниками сложившегося положения, а местные и центральные власти, назревал «великий и ужасный деревенский бунт»78. Победа большевиков была полная. Они добились всего, чего хотели: хаоса в сельском хозяйстве, симпатий со стороны крестьян, полной дискредитации аграрной политики Временного правительства и поддерживаюших его партий – своих политических соперников – меньшевиков и эсеров. В числе негативных итогов в стране и регионе был почти полный подрыв аграрного сектора экономики, общее снижение уровня сельскохозяйственного производства до рекордно низкого уровня за последние 25 лет. После победы Февральской революции в стране, как известно, наибольшим влиянием на крестьян пользовались эсеры. Влияние большевиков в деревне было незначительным и для того чтобы его безотлагательно утвердить, большевикам необходимо было выдвинуть такую политическую аграрную программу, которая заинтересовала бы крестьян. Выбор у них был невелик: эта программа должна была соединить в себе вековые «чаяния» крестьян с политическими амбициями большевиков, которые, опираясь на привлеченных на свою сторону крестьян стремились к власти. Другой немаловажной задачей, решаемой большевиками в годы Февральской революции, была дискредитация Временного правительства и поддерживающих его

332

III Мер ш инс ие начные чтения

партий меньшевиков и эсеров. Обе задачи большевикам, как видно из вышеизложенного материала, удалось выполнить с блеском. Спекулируя на вековых надеждах российского крестьянства, его стремлении к свободе и воле, желании получить землю, большевикам удалось «натравить» одну часть земледельцев, которую представляли наиболее бедные и обездоленные крестьяне и батраки, на другую часть земледельцев, в числе которых были частные землевладельцы, помещики и богатые крестьяне. Спровоцированная большевиками кампания по беспредельному, разрушительному переделу земли, которой подверглась русская деревня в рассматриваемый период, увенчалась полным успехом. Большевики сумели не только дискредитировать Временное правительство и поддерживающие его политические партии эсеров и меньшевиков, но и выставить себя в глазах крестьянства главными защитниками всех угнетенных и обездоленных. Все это облегчило насильственный захват ими власти в стране. Другими следствиями проводимой большевиками политики в деревне были полный подрыв рыночных основ аграрной экономики, разрушение наиболее производительного аграрного сектора в экономике, создание обстановки хаоса и нестабильности, нарушения снабжения продовольствием населения сел, городов и угроза ситуации приближающегося голода. Это и был тот самый фон, на котором большевикам и удалось совершить антидемократический Октябрьский переворот. Примечания

1


См.:
Вестни
Временно%о
Правительства.
1917.
21
марта.

2
ГАУО,
ф.
2132,
оп.
2,
д.
27,
л.
1
–
6.

3
См.:
Пролетарий.
1917.
24
марта.

4
ГАУО,
ф.
213,
оп.
1,
д.
14,
л.
69.

5
См.:
ГерасименоГ.А.,ТоченыйД.С.Советы
Поволжья
в
1917
%од.
Саратов,
1977.
С.
45
–
46.

6
ГАПО,
ф.
11,
оп.
1,
д.
587,
л.
1
–
4

7
См.:
Революционное
движение
в
России
после
свержения
самодержавия.
С.
431.

8
АндреевА.М.
Местные
Советы
и
ор%аны
бржазной
власти
1917
%ода.
М.,
1983.

С.
310.

9
См.:
Велиая
Отябрьсая
Социалистичесая
революция:
Хрониа
событий.
М.,
1977.
Т.
1.

С.
197, 234,
339 10
См.:
И-риций И.В. А%рарный
вопрос
и
рестьянсое
движение
в
России
в
1917
%од.
М.,
1962. С. 10. 11
ГАРФ,
ф.
6,
оп.
1,
д.
2,
л.
40. 12
См.:
Революционное
движение
в
России
после
свержения
самодержавия...
С.
445. 13
ГАУО,
ф.
2132,
оп.
2,
д.
12,
л.
2. 14
См.:
Под%отова
и
победа
Велиой
Отябрьсой
социалистичесой
революции
в
Пензенсой
%бернии:
Сб.
доментов
и
материалов.
Пенза,
1957.
С.
52
–
56,
57
–
61. 15
ЛенинВ.И.Полн.
собр.
Соч.
Т.
31.
С.
420. 16
ГАУО,
ф.
2132.
оп.
2.,
д.
54,
л.
26. 17
НАРТ,
ф.
1246,
оп.
69,
л.
344
–
345. 18
Эономичесое
положение
России
наанне
Велиой
Отябрьсой
социалистичесой
революции.
Л., 1967.
Ч.
3.
До.
№
118.
С.
212. 19
ГАРФ,
ф.
934,
оп.
1,
д.
1,
л.
5. 20
См.:
Пролетарий.
1917.
24
апр. 21
ГАУО,
ф.
2132,
оп.
2,
д.
12,
л.
2. 22
См.:
МедведевВ.К.
Саратовсий
Совет
от
Февраля

Отябрю.
Саратов,
1948.
С.
200. 23
См.:
ЗахаровФ.Ф.Самарсие
большевии
в
Отябрьсой
революции.
Кйбышев,
1957.
С.
44. 24
См.:
ИоненоИ.М.Крестьянство
Средне%о
Поволжья
наанне
Велио%о
Отября.
Казань,
1957. С. 97,
99. 25
См.:
ЗахаровФ.Ф.Уаз.
соч.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

26

333


См.:
Краеведчесие
записи.
Доменты
и
материалы.
Кйбышев,
1963.
С.
10.
См.:
Волжсий
день.
1917.
3
июня. 28
См.:
Революция
1917
–
1918
%%.
в
Самарсой
%бернии.
Т.
1.

С.
21. 29
Победа
Велиой
Отябрьсой
социалистичесой
революции
в
Самарсой
%бернии.

С.
60. 30
ГАУО,
ф.
2132,
оп.
2,
д.
52,
л.
164. 31
НАРТ,
ф.
98,
оп.
4,
л.
20
а. 32
ГАРФ,
ф.
406,
оп.
2,
л.
87
–
91. 33
«Товарищ»
(Сызрань).
1917.
25
мая.
№
44. 34
GarrEd.H.
The
Bolscevik
Revolution
1917-1923.
Vol.
1
–
3.
London,
1950
–
1953.
Р.
24
–
27. 35
ЦеретелиИ.Г.
Воспоминания
о
Февральсой
революции.
Кн.
1.
Париж,
1963.
С.
446. 36
См.:
Отчет
о
работе
IV
съезда
Партии
социалистов-революционеров.
Петро%рад,
1917.
С. 137. 37
«Самарсие
ведомости».
1917.
28
июля. 38
ГерасименоГ.А.,ТоченыйД.С.
Советы
Поволжья
в
1917
%од.
Саратов,
1977.
С.
94. 39
ГАУО,
ф.
2132,
оп.
2,
д.
57,
л.
231. 40
Там
же,
ф.
167,
оп.
1,
д.
234,
л.
37. 41
Там
же,
ф.
2132,
оп.
2,
д.
57,
л.
14
–
17. 42
ГАРФ,
ф.
3,
оп.
1,
д.
138,
л.
125;
д.
68,
л.
22. 43
Там
же,
л.
205. 44
ГАСО,
ф.
645,
д.
1а,
л.
1,3. 45
ГАРФ,
ф.
398,
оп.
2,
д.
139,
л.
124. 46
ГАСО,
ф.
645,
оп.
2,
л.
119,
120,
702. 47
Там
же,
л.
423,
562. 48
Там
же,
л.
402,
458,
514,
579. 49
ЛенинВ.И.Полн.
собр.
соч.
Т.
32.
С.
123. 50
ГАРФ,
ф.
408,
оп.
1,
д.
295,
л.
71. 51
БлюментальИ.И.Революция
1917
–
1918
%%.
в
Самарсой
%бернии...
С.
143. 52
Революционная
борьба
рестьян
Казансой
%бернии
наанне
Отября.
Казань,
1950..
С.
471
–
473. 53
БлюментальИ.И.
Уаз.
раб.
С.
155,
156. 54
Там
же.
С.
157. 55
«Борьба».
1917.
22
июля. 56
АндреевА.М.Отябрьсая
революция
и
становление
Советсой
власти
в
Чвашии...
С.
99. 57
Андреев А.М. Большевистсие
ор%анизации
и
Советы
после
преращения
двоевластия
(июль 1917 %.)
//
Вопросы
истории
КПСС.
1966.
№
11.
С.
42. 58
ЛенинВ.И.Полн.
собр.
соч.,
т.
34,
С.
5. 59
Тамже,
С.
49. 60
МинцИ.И.История
Велио%о
Отября.
т.
1,
М.,
1967.
С.
663. 61
ИоненоИ.М.Уаз.
раб.,
С.
180
–
181. 62
Там
же.

С.
163. 63
ГАРФ,
ф.
406,
оп.
2,
д.
57,
л.
182
–
185. 64
Там
же,
ф.
1405,
оп
183,
д.
6-а,
л.
49. 65
Крестьянсое
движение
в
1917
%од...
С.
154. 66
Там
же.
С.
217. 67
ГАРФ,
ф.
406,
оп.
7,
д.
11,
л.
107. 68
ГАСО,
ф.
645,
оп.
2,
д.
8,
л.
367. 69
Там
же,
л.
197. 70
Там
же,
л.
366. 71
НАРТ,
ф.1246,
оп.
121,
л.
15. 72
ЛенинВ.И.Полн.
собр.
соч.
Т.
32.
–
С.
176. 73
ГАРФ,
ф.
406,
д.
96,
л.
74. 74
ГАУО,
ф.
677,
оп.
2,
д.
1,
л.
11
–
11
об. 75
Там
же,
л.
13. 76
Там
же,
л.
42. 77
ГАСО,
ф.
645,
оп.
2,
д.
10,
л.
220. 78
Там
же,
л.
67. 27

334

III Мер ш инс ие начные чтения

И.А. Чуканов, доктор исторических наук, профессор Ульяновского государственного университета

БОРЬБА НАРОДНЫХ МАСС ПОВОЛЖЬЯ ПРОТИВ СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ БОЛЬШЕВИКОВ В 1918 – 1920 ГОДАХ Как известно, народные массы страны в своем большинстве первоначально поддержали большевистский переворот, однако скоро пришло прозрение. В данном исследовании речь идет о борьбе с антинародной политикой большевистского режима именно со стороны рабочих и крестьян, которые, по мнению марксистовбольшевиков, были главной опорой созданного режима, то есть теми слоями населения страны, в интересах которых и замышлялось свержение буржуазного строя в ходе Октябрьской революции. Уже очень скоро рабочие и крестьяне в России, равно как и в Среднем Поволжье, увидели всю направленность советской власти и начали активно протестовать. После проведения массовой национализации абсолютного большинства промышленных предприятий в результате некомпетентных действий новых директоров, фабрично-заводских комитетов, местных органов власти многие предприятия стали останавливаться. На тех же, которые продолжили работу, вместо полноценной заработной платы рабочие получали ограниченный продовольственный и частично натуральный паек (в виде промышленных товаров). Причем его размеры постоянно снижались, усиливались перебои с его выдачей. Семьи рабочих голодали. В то же время в условиях гражданской войны был значительно увеличен рабочий день, многие работники, которые были объявлены на положении мобилизованных по рудовому призыву, переводились на казарменное положение. Рабочие стали понимать, что если их раньше эксплуатировали капиталисты, то теперь в еще большей степени их эксплуатировало государство. На предприятиях региона начало складываться предзабастовочное состояние. Вопросы, связанные с проведением забастовок на советских промышленных предприятиях в первые годы советской власти, многие исследователи стремились обойти молчанием либо писали о тех забастовках, которые рабочие организовывали под руководством большевиков в тылу у белых. Первые упоминания о забастовках в литературе, выпущенной до 1985 г., относятся к стачечному движению в Советской России накануне принятия новой экономической политики1. В последнее время появились публикации, авторы которых по-новому, на основе появившихся последних архивных данных рассматривают эту проблему2. Исследование данного вопроса в регионе показало, что забастовки как форма протеста против неудовлетворительных условий труда или по каким-либо другим причинам имели место. Так, например, широко известна забастовка служащих аптек г. Симбирска против их владельцев. Она была инспирирована местными властями в начале 1918 г. и стала основанием для их последующей национализации3.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

335

В декабре – январе 1917 – 1918 гг. протестуя против разгона большевиками городских дум, Учредительного собрания и насильственного захвата власти, забастовали служащие государственных учреждений в Самарской, Симбирской и Пензенской губерниях. На ряде предприятий забастовку служащих поддержали и работники администрации предприятий. Ответ новых властей был быстрым и жестким. Объединенный профсоюз служащих – «Бюро единения» – был разогнан, члены его арестованы, все служащие, которые не вышли в указанные властями сроки на работу, были уволены без права последующего восстановления на своих рабочих местах. В другие губернии были разосланы списки «отказников» с тем, чтобы их не принимали на работу и там. Все принявшие в забастовке участники были объявлены «контрреволюционными саботажниками»4. Имели место и попытки организовать забастовки и среди рабочих на промышленных предприятиях региона. В текстильной промышленности Симбирской губернии было несколько попыток организовать забастовку и выдвинуть требования к властям. В конце 1918 г. прошли волнения на текстильной фабрике бывшего фабриканта Шатрова в Сенгилеевском уезде. Рабочие приостановили работу, собрались на митинг и потребовали увеличить нормы натурального и продовольственного пайка. Однако и здесь власти реагировали быстро и четко. Губернская ЧК провела на фабрике аресты зачинщиков. Ими были объявлены старейшие рабочие предприятия – члены партии меньшевиков А. Живописцев и Д. Барабанов. Они были арестованы и расстреляны, а наиболее активные участники митинга были уволены без права восстановления на своих рабочих местах. В г. Симбирске большой резонанс получила забастовка на патронном заводе в сентябре 1919 г. Недовольные нищенской оплатой труда, постоянными сверхурочными, отсутствием жилья и невозможностью приобрести на заработанные деньги продукты питания рабочие решились на забастовку, остановили производство, собрались на митинг и предъявили требования администрации и местным властям. Руководство города и губернии обвинило в организации забастовки меньшевиков и эсеров, арестовало наиболее активных рабочих и инженерно-технический персонал – членов этих партий, кроме того, были проведены аресты наиболее активных участников забастовки. Некоторые из арестованных были расстреляны, остальные оказались в концентрационных лагерях. Власти в категорической форме отказались выполнять какие-либо требования бастующих. Все были морально подавлены, забастовка прекратилась. В конце 1919 г. аналогичным образом была подавлена забастовка рабочих Казанского порохового завода. В Самарской губернии известен факт подавления забастовки рабочих Тимашевского завода Бугурусланского уезда. Здесь также были проведены массовые аресты эсеров и меньшевиков, которых обвинили в контрреволюционной деятельности и организации забастовки, прошли массовые расстрелы недовольных. Таким образом, в сложившихся условиях забастовки стали невозможны, их участники подвергались преследованию и всевозможным репрессиям, семьи лишались продовольственных карточек, само участие в забастовке на советском предприятии приравнивалось к контрреволюционной деятельности. Профессиональные союзы

336

III Мер ш инс ие начные чтения

в этих условиях не только сохраняли нейтралитет, но и часто выступали на стороне администрации. Это еще раз подтверждает то положение, что профессиональные союзы из защитников интересов рабочих перед работодателем все больше превращались в придаток государственной машины, защищающий интересы в первую очередь государства. В 1920 г. фактов забастовок в регионе практически не было, если не считать забастовки в г. Бугуруслане, однако губернские сводки, которые составляли органы НКВД свидетельствуют, что практически на многих предприятиях региона рабочие на заводах были крайне недовольны своим положением, глухо роптали, особенно в этом году это положение было отмечено в Казанской губернии. По мнению представителей местных органов власти, только активная профилактическая деятельность органов ВЧК по выявлению на предприятиях «агентов мирового империализма» и быстрая расправа с ними не позволили допустить массовые протесты рабочих5. Огромное недовольство рабочих, в первую очередь высококвалифицированных, вызывало внедрение уравнительной системы оплаты труда, которая подрывала принцип материальной заинтересованности рабочих в результатах своего труда. Однако и их попытки сопротивляться этому были обречены на провал. Только жестокой карательной политикой коммунистическим властям удалось подавить сопротивление рабочих и поработить их. Не менее драматично утверждалась коммунистическая утопия в деревне. Она пришла туда вместе с комбедами, продовольственными отрядами, реквизиционными командами и заградительными частями. В последнее время появляется много публикаций, авторы которых обращаются к проблеме массовых восстаний крестьян против советской власти в 1918 – 1921 гг. Одной из главных причин они видят недовольство крестьян проводимой местными властями аграрной политикой6. В ряде работ, вышедших до 1991 г., некоторые авторы, исследуя причины массовых крестьянских восстаний в первые годы советской власти, указывают на антисоветскую пропаганду, проводимую кулаками и прочими врагами советской власти в тылу обороняющихся частей РККА, и часто акцентируют внимание на незначительных перегибах властей, в частности на введении «помольных билетов» в Казанской губернии7. Безусловно, эти причины также имели место, но не они были определяющими, а именно вся в комплексе проводимая местными властями аграрная политика. Архивные документы неопровержимо доказывают, что в губерниях Среднего Поволжья восстания крестьян и мятежи против органов и представителей советской власти начались с того момента, когда власти стали проводить массовые реквизиции продовольствия и имущества у населения и жестоко расправляться с непокорными крестьянами. Немалая вина лежит на так называемых комитетах бедноты, которые реквизировали имущество у зажиточных крестьян, выгоняли крестьян из их домов вместе с семьями на улицу, организовывали несанкционированные расстрелы недовольных. В деревне развернулся страшный коммунистический террор, крестьянство было поставлено на грань отчаяния.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

337

Естественно, такая преступная, античеловеческая политика властей не могла не вызвать массовое недовольство крестьянского населения. Постараемся изложить известные и малоизвестные факты. В январе 1918 г. началось массовое антисоветское и антибольшевистское восстание в г. Ардатов Симбирской губернии. Его возглавил эсер Арискин при поддержке вновь избранного горожанами горсовета во главе с Шигаевым. Восставшие создали и вооружили боевую дружину, состоящую из 200 бойцов. Советская власть в городе была свергнута, ее представители разогнаны. В городе было налажено снабжение граждан продовольствием, которое завезли крестьяне окрестных сел, работали коммунальные службы. Только 12 – 13 марта, стянув к городу крупные армейские части, руководство Симбирской губернии сумело подавить восстание. Прошли массовые аресты и расстрелы, все состоятельные горожане, даже не принявшие участия в восстании, были обложены каждый контрибуцией в 500 тыс. руб.8 В ответ на массовые реквизиции в деревнях начались восстания крестьян. 23 февраля 1918 г. восстали крестьяне с. Старое Погорелово Карсунского уезда Симбирской губернии. Направив туда карательный отряд, властям удалось подавить восстание. В этом же месяце крестьяне разоружили и разогнали в Новоузенском уезде Самарской губернии продотряд. Восстание приняло такие размеры, что для его подавления властям пришлось срочно выделить батальон с пулеметами и двумя орудиями9. Крестьянские восстания можно условно разделить на три вида. Первый тип – это восстания локально характера, когда восставали крестьяне нескольких сел (или одного села), свергали советскую власть, уничтожали или изгоняли коммунистов и представителей администрации и пытались самоизолироваться от внешнего мира. Таких восстаний было бесчисленное множество. Второй тип восстаний – это региональные восстания, когда восставали целые уезды, волости. Так, 1 марта 1918 г. восстали крестьяне Новоузенского уезда Самарской губернии10, одновременно восстали крестьяне всего Николаевского уезда той же губернии. Это восстание подавлял небезызвестный В.Чапаев11. В то же время в регионе продолжались разрозненные крестьянские восстания. В июне 1918 г. в Карсунском уезде Симбирской губернии восстала д. Трускаевка. Причина одна и та же – неправомерные реквизиции12. Следом произошло восстание крестьян Нагаткинской волости. Эти восстания жестоко подавлялись войсками, при этом не только расстреливались зачинщики и активные участники, но и подвергались расправе члены их семей13. Если в целом характеризовать характер восстаний, то они отличаются стихийностью, разрозненностью, незначительным сопротивлением слабо вооруженных крестьян войскам. В результате они были сравнительно легко подавлены. Осенью 1918 г. положение в корне изменилось. Восстания все более приобретают региональный характер. 2 сентября 1918 г. в Курмышском уезде Симбирской губернии одновременно восстали 10 волостей. Восставшие захватили в г. Курмыше пороховые и оружейные склады, разгромили здания советов, сожгли казармы вместе с находившимися там красноармейцами, организовали массовые расправы с

338

III Мер ш инс ие начные чтения

партийными и советскими активистами. Число восставших достигло нескольких сотен человек. Со 2 по 5 сентября 1918 г. шли жестокие бои восставших крестьян с превосходящими силами карательных войск. Это восстание было подавлено только при помощи регулярных частей Красной армии, снятых с Восточного фронта14. В Казанской губернии 25 сентября 1918 г. восстала Аркатовская волость Лаишевского уезда, были уничтожены или изгнаны все члены комбедов, партийные и советские активисты. 14 ноября 1918 г. в Арском уезде восстали 5 волостей, еще в 20 было сильное брожение. Восстание также было с невероятной жестокостью подавлено карательными войсками. Каратели выстраивали пленных крестьян на колени в шеренги и шашками отрубали им головы. Для подавления этого восстания власти также вызывали регулярные войска15. 11 декабря 1918 г. восстание прокатилось по всем волостям Свияжского уезда16. 24 ноября 1918 г. восстали крестьяне всего Алатырского уезда Симбирской губернии и жители г. Алатырь. Для его подавления также были использованы крупные силы Красной армии17. В декабре 1918 г. в Самарской губернии восстали крестьяне Пугачевского уезда18. Крестьяне пробовали договориться с этой властью, не прибегая к насилию. В декабре 1918 г. в Казанской губернии крестьяне нескольких волостей, доведенные до отчаяния, собрались на митинг с решением предъявить свои требования властям. На митинг и демонстрацию прибыли представители 6 волостей. Это была одна из самых крупных демонстраций протеста мирного крестьянского населения против аграрной политики, проводимой властями. Власти не только отказались удовлетворить требования крестьян, но и направили на подавление и разгон демонстрации карательный отряд, который открыл стрельбу из пулеметов по безоружным людям. В результате было убито и ранено свыше 100 чел., точное число убитых крестьяне скрыли, чтобы не навлечь гнев властей на их родственников19. По сравнению с этими чудовищными расправами Санкт-Петербургский (1905 г.) и Ленский (1912 г.) царские расстрелы выглядят исключительно бледно. В 1919 – начале 1920 г. происходят восстания крестьян, которые можно отнестиуже к третьему типу. Начинаются межрегиональные восстания крестьян, которые объединяют восставших крестьян не только нескольких уездов в одной губернии, но и нескольких губерний. Незаконные реквизиции, контрибуции, повальное взимание «чрезвычайного революционного налога», массовые расправы над непокорными крестьянами настроили подавляющую массу крестьян против советской власти. Их борьба уже приняла хорошо организованный характер. 1919 г. начался с разрозненных локальных восстаний, как например крестьян Тушнинской волости Сенгилеевского уезда Симбирской губернии20. Главные события развернулись в марте – апреле 1919 г. Симбирскую, Самарскую, Казанскую и часть Пензенской губерний, юг Мордовии потрясла региональная крестьянская война – «Чапанный мятеж». Эти события достаточно хорошо описаны и изучены историками-исследователями, имеется значительное количество трудов и публикаций21. Однако большинство авторов сводят причины восстания в первую очередь к

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

339

кулацкой агитации и деятельности подрывных проколчаковских элементов22. Более правы авторы тех публикаций, которые считают «Чапанный мятеж» результатом аграрной политики, проводимой властями23. Факты подтверждают, что «Чапанный мятеж» во многом явился результатом именно тех злоупотреблений и произвола, который творили в деревнях представители советской власти, хотя воздействие колчаковских агентов в селах, действительно, имело место, свидетельством являются неоднократные попытки руководства восставших во главе с А. Долининым установить связь с колчаковцами. Однако самое интересное заключается в том, что восставшие выступили не против советской власти, а против отдельных ее представителей из числа коммунистов, которые были действительно виновны в имеющихся злоупотреблениях. Восстание началось 6 марта в богатом с. Новодевичьем Сенгилеевского уезда Симбирской губернии. При этом оно быстро перекинулось на другие уезды Симбирской, Казанской и Самарской губерний. Всем восстанием руководил специально назначенный штаб и комендатура во главе с уже упоминавшимся А. Долининым. Восставшие захватили несколько складов с оружием, боеприпасами, разоружили местных активистов и расквартированные в районе восстания части. Главными врагами они объявили коммунистов, которые по мнению восставших, узурпировали власть и учиняли всякие притеснения народа. Лозунгом восставших был «Да здравствует Советская власть! Долой коммунистов!»24. Восставшие свергли советскую власть на большой территории, взяли штурмом такие крупные уездные центры Симбирской и Самарской губерний, как Карсун и Ставрополь на Волге (ныне Тольятти). Власти ввели в Самарской и Симбирской губерниях осадное положение, бросили на подавление восстания дивизию регулярных частей Красной армии (свыше 20 тыс. чел.), снятых с Восточного фронта. Были спешно созданы следственные комиссии. Начались репрессии и массовые расстрелы. На месте расстреливались любые крестьяне, которые были задержаны с оружием или у которых при обыске нашли оружие25. В селах развернулся беспощадный «красный террор» по отношению не только к повстанцам, но и членам их семей. Дома восставших безжалостно сжигались. Широкое распространение получила практика взятия в заложники членов семей восставших крестьян26. В селах, откуда были выбиты повстанцы, были учреждены ревкомы. Повсеместно свирепствовали суды революционного трибунала, самым массовым наказанием стал смертный приговор27. Одновременно с «Чапанным мятежом» в марте 1919 г. восстали крестьяне Шкловской волости Свияжского уезда Казанской губернии28, Спасском, Чистопольском уездах29. Путем неимоверных усилий и жесточайших репрессий властям удалось сбить массовую волну крестьянских восстаний. Победу удалось одержать также потому, что крестьяне выступали стихийно, разрозненно, не распространяли восстания далее границ своих сел и волостей, были слабо вооружены. Политические противники большевиков – меньшевики и эсеры – были деморализованы, многие арестованы и содержались в концентрационных лагерях и не смогли взять на себя руководство потому, что к этому времени их местные организации были в основном разгромлены.

340

III Мер ш инс ие начные чтения

Однако и в 1920 г. восстания крестьян имели место. В феврале – марте 1920 г. в Казанской и Уфимской губерниях началась новая крестьянская война – «Вилочный мятеж». Он начался в д. Нижняя Елань Мензелинского уезда, куда 4 февраля 1920 г. прибыл продотряд, возглавляемый некто Пудовым. Он объявил деревню на осадном положении и арестовал 20 чел., обещая их расстрелять, если они не сдадут требуемое количество продовольствия. Крестьяне перебили отряд и разослали в соседние села гонцов с призывами к восстанию. Восстание охватило 6 уездов Казанской, Самарской и Уфимской губерний с населением свыше 150 тыс. чел. «Главный штаб» восстания разместился в г. Заинске. Лозунгами восставших были «За власть крестьянскую!», «Да здравствует свободная торговля!». В подавлении восстания участвовали 5 оперативных групп Запасной армии численностью свыше 6 000 чел. К боевым действиям против восставших были также привлечены части Туркестанского фронта. Только к середине марта 1920 г. удалось подавить восстание30. 30 сентября 1920 г. в с. Старая Майна Мелекесского уезда Самарской губернии возмущенные продолжающимся произволом и беззаконными методами проведения продразверстки крестьяне собрались на митинг и потребовали убрать продотряд. Власти не только расстреляли демонстрацию безоружных крестьян, но и направили в уезд карательный отряд. Многие крестьяне были арестованы и посажены в концлагеря31. Только в ноябре – декабре 1920 г. в Пугачевском и Бузулукском уездах Самарской губернии было отмечено 15 волнений крестьян, для подавления которых власти использовали вооруженную силу32. Поняв всю тщетность вооруженной борьбы, крестьяне начинают переходить к методам пассивного сопротивления, граничащим с акциями гражданского неповиновения. В селах появились народные заступники, которые пользовались огромной поддержкой населения. Подобные случаи были отмечены в Самарской и Симбирской губерниях33. В акциях протеста все большее участие стали принимать дети, женщины – жены красноармейцев, доведенные до отчаяния34. Когда в с. Алексеевском Лаишевского уезда Казанской губернии крестьяне открыто отказались коллективно отдавать хлеб и продовольствие, власти подвергли их репрессиям и отняли продовольствие с применением вооруженного насилия35. В губерниях Среднего Поволжья в конце 1920 г. получило распространение такое явление, как попрошайничество. Крестьяне бросали свои хозяйства и в массовом количестве ходили по селам и просили подаяние. В Татарской АССР и других губерниях по этому поводу было принято специальное постановление. На дорогах были выставлены кордоны, крестьян задерживали и препровождали в концлагеря или родные деревни36. В конце 1920 г. массовой формой коллективного сопротивления крестьян политике властей стал недосев полей. В частности, в Симбирской губернии он принял такие размеры, что 17 декабря 1920 г. за недосев полей суду революционного трибунала были переданы руководители 24 волостных Советов в Сызранском уезде, 11 – в Карсунском, 2 – в Курмышском37. В Самарской губернии только в 1919 г. недосев полей составил свыше 1 млн дес. земли.

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

341

Обеспокоенные власти в начале 1920 г. создают специальный орган для руководства обсеменением полей – комитет ОРГАСЕВ38. В Татарской АССР39 решение этих вопросов было возложено на Губпосевком40. Крестьяне тайно перегоняли зерно на самогон – и это явление приняло такие размеры, что власти были вынуждены принять к самогонщикам самые суровые меры41. У пойманных крестьян не только изымались орудия производства, но и все найденное продовольствие, а сами они нередко заключались в концлагеря. Таким образом, можно сделать вывод о том, что народ не просто дал загнать себя в коммунистическое рабство. Большевики принудили его к этому путем чудовищного геноцида по отношению к той части населения, которая не приняла их маразматической, утопической социальноэкономической политики. Большая часть оппозиционно настроенного населения была полностью ограблена и затем физически уничтожена. Большевики могли «торжествовать» свою пиррову победу. Примечания
1


См.:
АнтроповН.Профессиональные
союзы
в
период
%раждансой
войны
и
иностранной
военной интервенции
(1918
–
1920
%%.).

М.,
1953;
Баевсий Д.А. Очери
по
истории
хозяйственно%о строительства
в
период
%раждансой
войны.
М.,
1957;
Тр"анГ.Советсий
рабочий
ласс
в
борьбе за
побед
и
прочение
Советсой
власти
М.,
1975.
2
См.:
Киселев А. Роирова...
по
диа%онали:
Забастови
после
Отября:
причины
и
методы разрешения
онфлитов
//
Советсие
профсоюзы.
1991.
№
4.
С.
75
–
79;
ШарошинН.Материальное положение
и
выстпления
рабочих
Поволжья
в
первые
%оды
Советсой
власти
(1917
–
1920
%%.). Саратов,
1988.
3
См.:
Симбирсое
слово.
1917.
9
нояб.
№
190.
4
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
21,
л.
34;
д.
140,
л.
162
–
164.
5
См.:
АптеарьП.А.Крестьянсая
война
1920
–
1921
%%.
//
Военно-историчесий
жрнал.
1993.
№ 1. С. 50
–
55;
ЕсиповС.А.,ПротесовЛ.Г.«Антоновщина»:
новые
подходы:
О
рестьянсом
движении в
%оды
%раждансой
войны
//
Вопр.
истории.
1992.
№ 6/7.
С.
47
–
57;
СамошинВ.Антонов
о%онь //
Подъем.
1990.
№
10.
С.
152
–
173;
№
9.
С.
143
–
174;
Онже.
Мятеж:
Антоновщина:
анн,
начало //
Россия.
1990.
8
июля.
№
23.
С.
18
–
19;
ВасилевсийА.Разорение
//
Новый
мир.
1991.
№
2. С. 252
–
255.
6
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
72,
л.
1
–
3,
5
–
7.
7
ЦДНИ
УО,
ф.
57,
оп.
1,
д.
200,
л.
125.
8
ГАСО,
ф.
1,
оп.
1,
д.
16,
л.
22.
9
См.:
Хрониа
событий
в
Саратовсой
%бернии.
Саратов,
1968.
С.
245. 10
ГАСО,
ф.
I
–
XVII,
оп.
1,
д.
15,
л.
86. 11
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
119,
л.
38. 12
Там
же,
д.
120,
л.
5. 13
ЦДНИ
УО,
ф.
1,
оп.
1,
д.
94,
л.
87;
д.
146,
л.
73
–
78. 14
ЦГАИПД
РТ,
ф.
868,
оп.
1,
д.
100,
л.
18
–
19. 15
Там
же,
ф.
867,
оп.
1,
д.
7162,
л.
3. 16
См.:
Петров Е.И. Чвашия
в
период
интервенции
и
%раждансой
войны.
1918-й
%од.
Чебосары, 1954.
С.
166
–167. 17
ГАСО,
ф.
1,
оп.
2,
д.
13,
л.
30,
32. 18
НАРТ,
ф.
98,
оп.
1,
д.
61,
л.
16
об. 19
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
332,
л.
42. 20
См.:
АбраменовС.
«Чапанное
восстание»
(1919
%.)
//
Волжсие
новости.
1990.
№
10;
Андрианов В. Ненависть
//
Коммнистичесая
новь.
1987.
11
–
13
ав%.;
ВеселыйА.
Чапаны.
Кйбышев,
1936. 21
См.:
ЧистовБ.Н.Крах
Чапанно%о
мятежа
//
Вол%а.
1974.
№
4.
С.
141
–
163. 22
См.:
АндриановВ.
Уаз.
соч.
С.
3. 23
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
417,
л.
28.

342

III Мер ш инс ие начные чтения

24


Там
же,
д.
345,
л.
43.
ЦДНИ
УО,
ф.
10,
оп.
1,
д.
742,
л.
74
–
75. 26
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
332,
л.
178. 27
НАРТ,
ф.
98,
оп.1,
д.
61,
л.
46. 28
Там
же,
л.
108. 29
См.: Литвин А.Л. Крестьянство
Средне%о
Поволжья
в
%оды
%раждансой
войны.
Казань,
1972; Та-иров И.Р.Очери
истории
Татарстана
и
татарсо%о
народа
(XX
ве).
Казань,
1999. 30
ГАУО,
ф.
2720,
оп.
1,
д.
11,
л.
182. 31
ГАСО,
ф.
81,
оп.
2,
д.
146,
л.
153. 32
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
124;
ГАСО,
ф.
1,
оп.
1,
д.
282,
л.
5;
ф.
29,
оп.
1,
д.
5,
л.
3
–
9. 33
ГАСО,
ф.
81,
оп.
2,
д.
146,
л.
153. 34
НАРТ,
ф.
98,
оп.
1,
д.
178,
л.
189. 35
Там
же,
д.
61,
л.
56
об. 36
ГАУО,
ф.
200,
оп.
2,
д.
597,
л.
194. 37
ГАСО,
ф.
81,
оп.
1,
д.
7,
л.
41. 38
Казансая
%берния
была
преобразована
в
Татарсю
АССР
в
мае
1920
%ода. 39
НАРТ,
ф.
98,
оп.
1,
д.
191,
л.
45
–
47. 40
Там
же,
д.
61,
л.
53
об. 41
Там
же. 25

Ю.Н. Щеглов, соискатель кафедры истории и права ПГПУ

ЭВОЛЮЦИЯ МАССОВОГО СОЗНАНИЯ В СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-х – СЕРЕДИНЕ 1980-Х ГОДОВ Эпоха, получившая название «застой», сейчас вызывает много споров и противоречивых оценок. Интересные наблюдения, дающие представление о духе этой эпохи, мы находим в воспоминаниях А.С. Черняева, они особенно ценны в силу подсознательной, очевидно, попытки дать срез массового сознания: «Внутри этой глыбы, которая называлась советским обществом, перемешалось все: воспоминания о Великой революции и чудовищные преступления сталинщины; гордость победителей… и последствия цены, которая была заплачена за победу; патриотизм строителей сверхдержавы и полунищенский быт большинства населения; массовая образованность, достигнутая за кратчайший срок, и беспощадное подавление свободы слова, мысли, творчества, сверхбдительная цензура и пропаганда вместо информации; демократические декларации и полное бесправие людей перед лицом власти…»1 Особое значение для оценки эволюции массового сознания в исследуемый период имеет мифологема патернализма. Партийно-государственный патернализм обеспечивал россиянам определенный, достаточно высокий уровень социальной комфортности. Государство и его институты взяли на себя решение огромного количества жизненных проблем россиян: трудоустройство; гарантированное медицинское обслуживание и образование; обеспечение жильем, пенсиями, минимумом заработной платы и т.д. Человек знал, что при любых

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

343

жизненных обстоятельствах работа у него всегда будет, жизненный минимум тоже будет гарантирован, что способствовало ощущению уверенности в том, что власти «пекутся» о нем и его здоровье. На наш взгляд, это является огромным социальным достижением властей. С другой стороны, этот же фактор порождал усиление патернализма, характерной мифологемы российского массового сознания. Веками присущий российскому массовому сознанию патернализм усугубился тем, что государство взяло на себя контрольно-распределительные функции. Эти функции облекались в идеологию «заботы о людях» как высшей цели партии и государства. В Программе КПСС, принятой на ХХII съезде партии, утверждалось, что страна встала на путь развернутого строительства коммунизма, который будет построен через 20 лет. Затем выяснилось, что это преждевременное заявление, и было выдвинуто положение о том, что страна находится на этапе развитого социализма. Как оказалось, и это утверждение было преждевременным, и была предложена формула начального этапа развитого социализма. Мифологема «светлого будущего» заметно утратила свое значение в массовом сознании исследуемого периода, но в то же время нельзя сказать, что она исчезла совсем. Ее подпитывали, например, достижения в области космонавтики. О том, что в массовом сознании будущее тесно связывалось с освоением космоса, говорит и небывалая популярность научной фантастики. Безусловно, нельзя считать реальную картину мироощущения советского человека абсолютно радужной. Были и проявления дискомфортности, несправедливости, а сама социальная комфортность распределялась в разных долях между различными слоями общества. Но социальная комфортность, удовлетворяя определенные потребности людей, побуждала их принимать вместе с нею все то, что характеризовало административно-командную систему, вуалировала зависимый статус человека. Еще одной характеристикой массового сознания середины 1960 – начала 1980-х гг. является урбанизация. В ходе исследования массового сознания россиян периода так называемого застоя мы сомневались – отнести урбанизацию к идеологемам или к мифологемам массового сознания. Но источники показали, что власти, наоборот, были обеспокоены оттоком молодежи из села, даже появился лозунг «Где родился, там и пригодился». Поэтому к идеологемам урбанизация явно не может быть отнесена. В то же время, несмотря на то, что к середине 1960-х гг. город уже стал устойчивой жизненной целью многих жителей села, на наш взгляд, мифологемой урбанизацию все же считать еще рано. Таким образом, мы остановились на том, что она лишь является характеристикой массового сознания. Многие внушаемые официальной идеологией представления о ясности общественного развития и его цели не имели под собой реальной базы. Вся система воздействия на массовое сознание предлагала человеку лишь одну картину мира. Отсутствие плюрализма мнений, отгороженность от мировых процессов приводили к тому, что в массовом сознании укоренялось упрощенное мировосприятие. В то же время массовое сознание характеризовалось своеобразной расщепленностью, двойственностью. Человек ощущал, с одной стороны, свое тождество со всем обществом («мой адрес –

344

III Мер ш инс ие начные чтения

Советский Союз»), с другой – жизнь часто показывала, как мало значит человек, а власть самого мелкого чиновника, даже работника «сферы социального обслуживания» намного перевешивала его права и достоинства. Государство было готово возводить человека как представителя трудящихся на высокий социальный пьедестал, но было готово уважать и защищать права и интересы его как конкретного индивида. Процесс отчуждения власти от людей вообще и человека в частности шел довольно медленно и незаметно. Этому способствовало то, что основная масса населения и властная «верхушка» были отделены друг от друга, по словам А.П. Шевякина, «милиционерами на вахте “белых” и “серых” домов, заборами, затемненными стеклами автомобилей. И в низах, в массе своей лишь догадывавшихся о конфетно-икорном рае, это раздувало пока только воображение, но не ненависть»2. В то же время у властей постепенно складывалось понимание важности внимания к конкретному человеку и серьезности проблем, связанных с противостоянием западной пропаганде. На ХХVI съезде КПСС в докладе Л.И. Брежнева были такие слова: «Надо смело отвечать на любые вопросы трудящихся. Помни, что если мы не отвечаем на них, то недруги нашей страны постараются воспользоваться этим для клеветы на социализм». Постепенно стало формироваться потребительско-утилитарное отношение к власти, к которой человек может как-то «пристроиться», чтобы попытаться использовать эту гигантскую машину в своих интересах. Подобная интенция существовала всегда (см. исследование номенклатуры М. Восленского), но в конце анализируемого нами периода она усилилась. На безразличие властей к конкретному человеку люди стали отвечать встречным безразличием и равнодушием, а иногда и сарказмом, о чем свидетельствуют анекдоты эпохи застоя. Массовое сознание эволюционировало в сторону большей независимости от власти и ее манипуляций. Командно-административная система держалась в сталинские годы на факторе страха, когда его не стало, а энтузиазм пошел на спад, система начала «буксовать». Человек самоутверждался, идентифицируя себя с советским государством, идеалами социализмам и т.д. Но подобная самоидентификация перестала доминировать в конце 1970 – начале 1980-х гг. Мы считаем, что власти это прекрасно понимали, о чем свидетельствует, например, идеологема «активной жизненной позиции». На наш взгляд, отчуждение между властью и массовым сознанием зашло весьма глубоко, и это объясняет тот факт, что народ довольно равнодушно отнесся к краху советской власти, распаду административно-командной системы. Наш вывод подтверждает мнение В.С. Барулина, что «тиранию разрушают не только баррикадные бои. Еще больше ее разрушает отторжение народа. В условиях этого отторжения и наступает схватка элит»3. Основываясь на воспоминаниях, подчеркнем, что со второй половины 1970-х гг. начался медленный процесс «западнизации». Безусловно, его масштабы на нижнем «этаже» общества не могут сравниться с тем, что происходило в верхах, но тем не менее массовое сознание все же эволюционировало в сторону признания ценности внешних (пока еще) признаков процветания западной цивилизации. Об этом говорит,

Гманитаристи аоменталитетеиобщественномсознаниироссиян

345

например, появление в Пензе, как, впрочем, и в России вообще, в середине 1970-х гг. так называемых фарцовщиков. Правда, их товар был сугубо провинциальным – сигареты, косметика, полиэтиленовые пакеты и – самое ценное – джинсы. Напомним, что в это же время интенсифицировалась психологическая война против СССР, прежде всего с помощью радиостанций «Голос Америки» и «Свободная Европа». Во многом «вещизм», повышенный интерес к западному образу жизни повлияли на изменение системы базовых характеристик массового сознания. В исследуемый период произошли перемены в иерархии значимости объектов окружающего мира, в частности, повысилось значение внешних признаков преуспевания. На наш взгляд, это несомненный успех западной системы воздействия на массовое сознание, своеобразная пропаганда образом жизни, культурой жизнеобеспечения. Проведенное исследование показало, что в процессе влияния на массовое сознание ценности образа жизни, культуры жизнеобеспечения работали более эффективно, чем идеологемы. Тем не менее нельзя считать, что идеализм характерен для массового сознания лишь предвоенного периода. Остатки идеализма еще сохранялись, но в то же время появляется определенный цинизм, усилившийся с конца 1970-х гг. Формированию этого цинизма способствовало и начавшееся расслоение общества, которое, в свою очередь, подталкивал тотальный дефицит, сложившийся к середине 1980-х гг. Проведенный анализ показал, что, несмотря на то, что власти предпринимали самые разнообразные шаги для воздействия на массовое сознание: организовывали новые движения, престижные стройки и т.д., все это не ликвидировало проблему игнорирования личностного начала, дефицита личной инициативы самого человека. В системе отношений власти и массового сознания к концу исследуемого периода назрел кризис. Просчет системы воздействия на массовое сознание заключается в том, что был взят курс на утверждение ценности макрообщностей – классов, «трудящихся», «трудовых коллективов», а конкретный человек оказался в стороне. Примечания 1


См.:ЧерняевА.С.Шесть
лет
с
Горбачевым:
По
дневниовым
записям.
М.,
1993.
С.
519
–
521. 2
ШевяинА.П.За%ада
%ибели
СССР.
1945
–
1991.
М.,
2003.
С.
60. 3
Бар"линB.C.Российсий
челове
в
XX
вее.
Потери
и
обретение
себя.
СПб.,
2000.
С.
368.

346


III
Мершинсие
начные
чтения

РОССИЙСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ: МОДЕЛИ И ЦИКЛЫ РАЗВИТИЯ

С.В. Кзьмина, преподаватель афедры э ономичес ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

РУССКО-ФРАНЦУЗСКИЕ КОММЕРЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА Экономические взаимоотношения России и Франции на протяжении истории развивались противоречиво. По своему географическому положению оба государства отдалены друг от друга многими странами, которые препятствовали всяким непосредственным между ними связям. Тем не менее географическая отдаленность не могла быть единственной причиной отсутствия взаимного интереса у России и Франции друг к другу. Дело в том, что в случае с Францией география крайне неудачно переплеталась с политикой. Традиционные союзники Франции были заклятыми врагами России и наоборот, естественные соперники Франции были ближайшими друзьями Московского государства. В первом случае речь идет о Швеции, Польше и Турции, а во втором – об Австрии и отчасти Англии. По этой причине состояние франко-русских политических отношений оставляло желать лучшего. Довольно слабые в XVII в., они по мере выхода России на международную арену становились более интенсивными. В то же время разногласия по польскому и шведскому вопросам, и особенно попытки Петра I вести активную восточную политику, вызывали противодействие Франции. Почти на всем протяжении XVIII в. диалог между Россией и Францией «не ладился», прерываясь частыми и глубокими размолвками. Несмотря на это, в истории взаимоотношений России и Франции XVIII столетие занимает особое место, являясь эпохой становления русско-французских дипломатических, культурных и экономических связей. Вплоть до начала XVIII в. Россия практически не имела экономических отношений с Францией. Лишь Петру I удалось придать русско-французским отношениям регулярный характер. Уже в 1706 г. была заключена франко-русская торговая конвенция. Однако развитию взаимной торговли мешали противодействия англичан и голландцев, крепко державших в своих руках все нити мировых торговых связей: «On sait que les Anglais et Hollandais firent une concurrence acharnee aux Francais sur la route de l’Orient. On ne sait pas toujours qu’ils en firent autant sur

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

347

celle du Nord et de l’Est. Pourtant, c’est la dans ces lointains ports russes de la mer Blanche et de la Baltique, a Arkhangelsk d’abord, a Saint-Petersbourg ensuite, que tout au long des XVIIe et XVIIIe siecles les trios plus grandes puissances commerciales de l’epoque se livrerent une bataille sans merci: celle de la conquete des marches du Nord en general et de la Russie en particulier»1. Лишь в середине второго десятилетия XVIII в., после решающих побед России в войне со Швецией, начинается потепление в русско-французских отношениях, которое прерывается периодом тридцатилетней открытой враждебности, отмеченной даже временным разрывом дипломатических отношений в 1748 – 1756 гг. 11 января 1757 г., вступив в Семилетнюю войну, Россия присоединилась к австрофранцузскому соглашению, заключенному в Версале 1 мая 1750 г. Две страны оказались в составе одной коалиции, однако отношение Франции к России не отличалось ни дружелюбием, ни откровенностью. Несмотря на союз во время Семилетней войны, французское правительство не доверяло русской политике в Турции, Швеции и Польше и с тревогой смотрело на постепенное усиление России. Королевские и министерские инструкции весьма ярко показывают настроение французского правительства по отношению к России. В.А. Уляницкий пишет: «Людовик находил для себя единственную выгоду в том, чтобы препятствовать тому вреду, который Россия могла бы причинить Франции вследствие связей своих с ея врагами, а Шуазель предвидел затруднения в вопросе о взаимных отношениях к Турции, – пожертвовать дружбой Порты ради союза с Россией он считал невозможным, тем более что и выгоды этого союза он считал довольно сомнительными»2. Доказательством этого может служить то, что императрица Елизавета, желая воспользоваться установившимися между Россией и Францией дружественными отношениями, в 1760 – 1761 гг. подняла вопрос об открытии выхода для русской торговли Черного моря. Понимая опасения Франции по поводу ее Левантийской торговли, этот вопрос был поставлен очень осторожно. В этот период проходили переговоры о заключении торгового договора между Россией и Францией. Именно во время переговоров французскому правительству было указано, что для Франции было бы очень выгодно установить торговые сношения с южной Россией через Константинополь и Черное море. Но для этого необходимо получить согласие Порты, о котором может позаботиться Франция, воспользовавшись своими добрыми отношениями. Французское правительство отказалось ходатайствовать об этом у Турции, опасаясь, что со стороны России – это не более чем попытка воспользоваться Францией в достижении своих целей. В Национальном архиве Франции сохранился документ «Des avantages du commerce de la France avoir la Russie», где описывается этот момент: «Ce sont les turcs qui font exclusivement ce commerce (avec la Russie par la mer Noire), la navigation de la mer Noire etant interdite sous pavillon Russe. La Cours de Рetesbourg a toujours tente sans sucees de faire abroger cette clause prohibitive. En dernier lieu meme elle avoit saisi l’occasion de notre negociation ebauchee du traite de commerce, pour nous insinuer que nous pourrions en etablir une branche par Const et la mer Noire avec les provinces

348


III
Мершинсие
начные
чтения

meridionales de la Russie; il fallait pour cela leconsentiment de la Porte, et c’etoit a nous a la demander. Des gens ardent et peu instruits avoient gobe sette idйe chimerique, le ministre n’y donna pas, il sentit bien que la chose etait impratiquable et que la proposition n’etoit qu’on artifice de la Russie»3. Сохранилось и свидетельство Фавье, секретаря французского посольства в Петербурге в 1761 г. В своих мемуарах, поданных Людовику XV в 1773 г., он пишет: «Россия искала лишь средства, чтоб турки привыкли к тому, что суда под иностранным флагом приходят через Босфор, и под предлогом торговли с Францией она установила бы свое собственное судоходство в этом море. Если б напротив нам отказали, как и следует полагать, то мы бы в свой собственный ущерб сделали бы при Порте попытку, в которой она усмотрела бы доказательство потворства с нашей стороны замыслам России на Черное море, к которым турки относятся так подозрительно. От этого опять-таки выиграла бы Россия, так как в ея выгодах по возможности подрывать наш кредит у Порты»4. Подобное поведение французского правительства можно объяснить тем, что внезапное появление Российской империи на международной арене спутало давно устоявшееся дипломатическое равновесие в Европе. Франция долгое время не могла понять, какое место будет занимать Россия в дальнейшем, поэтому в своих внешнеполитических планах предпочла придерживаться своей прежней политики, продолжая поддерживать своих традиционных союзников, проверенных временем. Однако недоверие к внешней политике не распространялось на экономические соображения Франции по отношению к России. Франция давно «подумывала» о возможности расширения торговых связей с Россией, понимая их выгодность. Тем не менее трудно с определенностью сказать, что здесь имело для нее большее значение – действительные экономические соображения или желание ослабить Англию, вытеснив ее из русской торговли. Во всяком случае стоило только России и Англии весной 1760 г. начать предварительные консультации о заключении нового торгового договора в связи с истечением срока действия предыдущего, как в Версале обнаружили страстное желание подписать аналогичный договор с Россией. Известно, что 11 апреля 1760 г. маркиз Лопиталь передал канцлеру памятную записку, в которой, ссылаясь на предполагаемое заключение русско-английского торгового соглашения, он обращал его внимание на то, что «и французская нация равно заслуживает благоволения Ее Императорского Величества, ибо оба двора в силу достовернейших трактатов и конвенций счастливо пребывают в союзе, по которому необходимо должны они оказывать протекцию свою в пользу коммерции между обеими нациями, а происходящая от этого общая польза инако не может быть действительною, как когда с французскими купцами поступаемо будет в России, так как с наилучшие фаворитствуемой нацией»5. Таким образом, французское правительство отдавало себе отчет о значении предполагаемого торгового договора России с Англией для Франции и стремилось поставить отношения наших стран на более деловые и прочные основания, на почву развития франко-русских торговых отношений.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

349

В этом отношении очень интересен мемуар Сан-Совера, представленный Бретелю 26 сентября 1762 г. Составитель обращает внимание на то, что французская торговля имеет небольшое значение в России, тогда как Англия обладает огромными привилегиями благодаря тому, что ее экспорт из России в два раза превышает ее импорт. По сравнению с другими странами три четверти всей внешней торговли России приходится на долю англичан. Таким образом, весь экспорт России сосредоточен в руках Англии. Автор также подчеркивает то, что главной причиной, способствовавшей развитию внешней английской торговле, является то обстоятельство, что англичане ведут не только собственную торговлю; в их руках находится торговля Франции, Италии, Испании. Французские купцы, имеющие торговые связи с Россией, вынуждены проводить свои торговые сделки с помощью английских посредников. Благодаря этому Франция попадает в финансово-экономическую зависимость от Англии. Автор указывает на реальные выгоды, которые Франция может извлечь из непосредственных франко-русских торговых связей, делая вывод, что французская торговая политика по отношению к России убыточна для Франции и невыгодна для французского купечества: «la France a et aura toujours cet avantage particulier, c’est que les sujets d’une puissance avec laquelle elle sera liee adopteront son gout et ses modes, et on a lieu de s’attendre que l’habitant russien ne donnera pas la preuve du contraire»6. В конце царствования Елизаветы Петровны французское правительство стало показывать склонность к сближению с Россией. Французский консул в Петербурге Сан-Совер, отчаявшийся уже сдвинуть торговлю между двумя странами с мертвой точки из-за безразличия своего правительства, с энтузиазмом воспринял новые веяния. В марте 1760 г. он добился открытия вице-консульства в Москве. Год спустя, в апреле 1761 г., в Париже открылось российское торговое агентство. В июле 1761 г. в Петербурге начались переговоры о заключении русско-французского торгового договора. Вот как описываются эти переговоры во французских источниках: «Le consul Saint-Sauveur (consul de France a Saint-Petersbourg) y maintenait la sienne. Deux negociants francais (les sieurs Michel et Raimbert) y jouaient aussi unrole. C’etaient les ecrivains et les projetistes. On envoyait leurs memoires a la Cours. On en demandait a l’administration sur tous les objets du commerce avec la Russie possibles et impossibles. On tenait solennellement tous les samedis a l’hotel de France un comite de commerce. Au sortir de la, on ecrivait a la Cour. On pressait le ministre d’envoyer les pleins pouvoirs pour conclure le traite, comme s’il n’y avait plus qu’a le signer. Cependant, on le repete, il n’y avait encore rien de fait, ni de long temps rien a faire»7. Предполагалось, что договор будет заключен сроком на десять лет. В течение шести месяцев постепенно были преодолены все спорные вопросы, относящиеся, в частности, к размерам пошлин, взаимному праву купцов на владение недвижимости, возможности для них свободно исповедовать свою религию и т.д. Подписание торгового договора ожидалось со дня на день, однако внезапная смерть императрицы Елизаветы и крутой поворот в полити-

350


III
Мершинсие
начные
чтения

ке России перечеркнули многомесячные старания русских и французских дипломатов. «Ils ne peut pas savoir que l’imperatrice Elisabeth va mourir dans moins d’un an et que son successeur, Pierre III, aussi germanophile qu’Elisabeth etait germanophobe, va immediatement renverser les alliances que celle-ci avait formees et signer la paix avec le roi de Prusse, laissant la France seule face aux Anglais. Le traite n’est toujours pas pres d’etre signe»8. Вступление на престол Петра III изменило направление русской политики. Происходит полное сближение России с Пруссией и Англией, которое вызвало очередное охлаждение отношений между Францией и Россией. Скорое появление на политической сцене новой императрицы Екатерина II не изменило ситуацию. Даже официальные отношения между Россией и Францией в течение всего царствования Екатерины до конца первой турецкой войны постоянно оставались натянутыми, а со стороны самой императрицы были враждебными. При подобных настроениях Екатерины II надеяться на развитие торговых связей с Францией было бессмысленно. Ее вполне удовлетворяла привычная торговля с Англией. В июне 1766 г. императрица санкционировала подписание нового русскоанглийского торгового трактата. Новый торговый договор 1766 г. был в значительной степени повторением договора 1734 г., хотя англичанам удалось получить для своей торговли значительные преимущества в виде уменьшения пошлин. Торговый договор, став большой экономической победой англичан, означал поражение французов, так как последние, оставаясь в пределах письменного обмена мнений со своим правительством и переговоров с представителем русского правительства – Паниным, не могли достигнуть большего. Общая политическая конъюнктура оттеснила на задний план вопрос о торговле. Только в марте 1767 г. маркиз де Боссе снова обратил на нее внимание французского правительства, указав на быстрое развитие русской коммерции, в особенности между 1759 – 1761 гг. Маркиз де Боссе отчетливо понимал всю важность подписания франкорусского торгового договора для экономических отношений между странами. Он снабдил свое краткое донесение герцогу Шуазелю ценным приложением – мемуаром о преимуществах прямой торговли между Францией и Россией. Автор называет целый ряд предметов, которые Франция должна покупать у России: железо, пеньку, мачтовый лес, доски, смолу, кожу, медь, полотно. Он указывает на то, что до сих пор французы продолжают получать русские продукты тремя способами. Это правительственный заказ на какой-нибудь голландский торговый дом, правительственный заказ на какой-нибудь английский торговый дом и покупка привезенных во Францию товаров у английских и голландский купцов. Автор констатирует рост русской внешней торговли в период 1753 – 1765 гг. в связи с ростом военного и торгового флота в Европе. «Почти четвертая часть английского вывоза идет для удовлетворения нужд собственного флота. Остальное количество русских произведений, оцениваемое в сумме 12 тысяч ливров, вывезено в порты Франции, Испании, Португалии и Италии»9. Автор указывает на необходимость Франции установить прямые торговые связи с Россией, без участия посредников. Пока

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

351

французское правительство взвешивало и обсуждало с различных сторон выгоды и преимущества прямой торговли с Россией, англичане, заключив торговый договор, закрепили за собой российский рынок. С воцарением Екатерины II вопрос о заключении торгового договора с Россией неоднократно ставился и французской стороной. В январе 1767 г. в Бордо даже был назначен русский консул, но он так и не обосновался там из-за обострившихся политических разногласий. Взаимная политическая враждебность мешала развитию торговых отношений между Россией и Францией, в которых французская сторона проявляла большую заинтересованность. Все старания французов заключить торговый договор с Россией закончились полной неудачей. Стеснения французской торговли в Российской империи, опасения за будущее Левантийской торговли, где Франция издавна стремилась установить свою гегемонию, и политические соображения: все это вело к одному результату – к усилению враждебности Франции к России. Совершено противоположная картина наблюдается в отношениях Франции к Турции, с которой ее связывали политические и торговые интересы. Хорошо известно, что одними из целей внешней политики Франции в это время были поддержка Турции и ее противодействие врагам. Связи Франции с Турцией, помимо других политических соображений, осложняли отношения с Россией, для которой Турция являлась заклятым врагом. Хотя политические интересы между государствами непосредственно не сталкивались, отношения между Францией и Россией оставались враждебными вплоть до конца русско-турецкой войны, когда появляются первые признаки предстоящего сближения. Франция с изумлением узнала о победе России. Здесь никак не могли поверить в полный разгром своих союзников, турок. «Здесь еще не могут опомниться, – писал Барятинский Панину, – и кто бы из французов о сем со мной не заговорил, почти ежедневно меня спрашивают, что происходит в наших армиях и есть ли надежды к миру»10. В обществе мало кто верил, что мир уже заключен. Когда стало известно о заключении Кючук-Кайнаджирского мира, французский дипломат, современник этих событий, определил значение для России этого мира как укрепление ее внешней безопасности и открытия новых возможностей для экономической интеграции в Европу. Выдвижение Российской империи в число великих европейских держав, чему так долго противилась Франция, стало свершившимся фактом. Оказавшись в полной изоляции, Франция должна была изменить свой прежний дипломатический курс. Для этого наступил наиболее благоприятный момент. 10 мая 1774 г. умер Людовик XV. Официальный Петербург соблюдал все подобающие случаю формальности траура, хотя, в сущности, не имел никаких причин скорбеть о смерти короля, который последовательно действовал в ущерб интересам России. Престол занял его внук герцог Беррийский, провозглашенный Людовиком XVI. Его воцарение было встречено с большим энтузиазмом и радостью, что неоднократно отмечал в своих донесениях российский посланник. Это было переломное время для французской политики. Произошла смена состава Королевского совета. Новые веяния затронули и внешнюю политику Фран-

352


III
Мершинсие
начные
чтения

ции, во главе которой был поставлен граф де Вержен, призванный на министерский пост из Стокгольма, где он блестяще переигрывал русскую дипломатию. В Петербурге с опасением отнеслись к назначению нового министра иностранных дел Франции, в котором не без основания видели противника России. Императрица и граф Н.И. Панин находились в тревожном ожидании вестей из Парижа. Между тем уже первые донесения русского посланника во Франции И.С. Барятинского, относящиеся к воцарению Людовика XVI, носили позитивный характер с точки зрения интересов России. Особенно приятно удивила императрицу и канцлера резкая критика молодым королем «системы» Шуазеля, причинившей столько беспокойства русской дипломатии. 9 июня 1774 г. Барятинский сообщил Панину в шифрованной депеше о выступлении Людовика XVI в Королевском совете, где он якобы заявил: «Франция напрасно расходует так много денег на субсидии и пенсионы. Какая мне нужда, что Россия ведет войну с турками, и что в Польше делаются конференции, и зачем давать субсидии Швеции и Дании. Я все эти излишние доходы сокращу»11. На первой встрече Барятинского с новым министром иностранных дел графом де Верженом, российскому посланнику было заявлено о желании короля Франции «соблюдать дружбу и доброе согласие с императрицей всея Руси». При этом де Вержен подчеркнул, что намерен употребить все свои старания к достижению дружбы и согласия с Россией12. То же самое Барятинский услышал и лично от Людовика XVI на данной ему аудиенции13. Окончательно новый курс Франция в отношении России определился в 1775 г. с приездом в Петербург на смену Дюрану нового посланника Людовика XVI – маркиза де Жюинье, полевого маршала королевской армии. Впервые за многие десятилетия официальный представитель Франции в России получил инструкции, которые были ориентированы на достижение согласия и сближения с Россией. «Король поручает маркизу Жюинье уничтожить личные предубеждения против нас императрицы, приведшие к охлаждению между двумя дворами»14, – такова была главная цель миссии маркиза Жюинье в России. С 1775 г. начинается новый этап в отношениях России и Франции, который известный французский историк Альфред Рамбо назвал золотым веком. Причиной столь резкого изменения внешней политики Франции является то, что французское правительство убедилось в полной несостоятельности курса, направленного на противоборство с Россией, которая вопреки желаниям Версальского двора, утвердилась в качестве ведущей европейской державы и с которой отныне вынуждены были считаться остальные государства, в том числе и Франция. Одновременно стала очевидной ошибочность линии на искусственное поддержание «восточного барьера». После потери политической силы Швеции, раздела Польши в 1772 г. и поражения Турции в 1774 г. «восточный барьер» потерял всякое значение для Франции и ее интересов в Европе. Выдвижение же России в число великих держав стало свершившимся фактом. Одним из первых во Франции это понял министр иностранных дел граф де Вержен. Будучи реалистичным политиком, он, встав во главе французской дипломатии, изменил ее курс, начав сближение с Россией. К тому же де Вер-

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

353

жен полагал, что в любом случае предпочтительнее поддерживать с Россией добрые отношения, чем продолжать бесперспективное противоборство. Его король помог ему. Людовик XVI, взяв курс на экономию государственных расходов, распространил его и на дипломатию, лишив привычных субсидий Швецию, Польшу и Османскую Порту. Уже только этот шаг обещал нормализацию русскофранцузских отношений. Вообще внешняя политика и дипломатия Людовика XVI с начала царствования исходили из необходимости приведения в соответствие интересов Франции с ее реальными возможностями. Все это, по-видимому, и объясняет поворот французской дипломатии в 1774 – 1775 гг. к новым отношениям с Россией. В Петербурге удивлялись подобному повороту, происходящему во внешней политике Франции, однако при этом проявляли осторожность и даже недоверчивость. За долгие годы французская дипломатия своей откровенной враждебностью сумела внушить петербургскому двору устойчивое недоверие к Франции. Потребуется время, чтобы императрица Екатерина, которая презирала Людовика XV, смогла сказать в 1779 г. о его внуке: «Я считаю настолько хорошим все, что делается в царствование Людовика XVI, что мне хочется бранить тех, кто порицает его»15. Тем не менее, несмотря на потепление русско-французских отношений, Екатерина весьма скептически, если не сказать больше, относилась к перспективам развития русско-французской торговли. Министр иностранных дел де Вержен это понял, когда вновь возник вопрос о заключении торгового договора. С Россией французы уже давно желали заключить выгодный для них торговый договор, который мог им обеспечить такое же положение, какое занимали англичане. Постоянная конкуренция с Англией вызывала недовольство во французском обществе. Отголосок этой тенденции можно найти у Le Clerc, в его истории России, где он жалуется, что привилегии, данные англичанам, убивают конкуренцию: «C’est l’Angleterre que jouit de la plus grande partie de ce benefice; le traite de commerce lui accorde les plus grands privileges; toute concurrence. C’est cependant cette concurrence entre les nations, c’est l’egalite des privileges et des prix qui sont les bases naturelles du commerce le plus etendu et le plus avantageux a tous les peoples, les privileges particuliers ou exclusives le reserrent, ce commerce, le minent sourdement et le detruisent a la longue»16. В первую очередь французы были заинтересованы в уменьшении таможенных пошлин, взимаемых с французских судов, приходящих в Россию. Однако, добиваясь заключения этого торгового трактата, министр иностранных дел наткнулся на шедшие с русской стороны возражения, которые касались того, что русско-французская торговля для России невыгодна. По словам де Вержена, русские мотивировали свое мнение так: «они видят в своей империи большое обращение французских товаров, в то время как подсчеты их таможен показывают, что французы вывозят их товары лишь в очень небольшом количестве»17. Де Вержен обратился к министру финансов, и фактически первому министру, генеральному контролеру де Колонну за консультацией по этому вопросу. Как де Вержен, так и де Колонн убеждены в неправильности оценки русско-французской торговли, сделанной в Петербурге. Вот что пишет о русском коммерческом балансе француз-

354


III
Мершинсие
начные
чтения

ский историк: «la balance du commerce esttoujours avantageuse a l’Empire. La raison en est palpable les merchandises que l’on exporte de Russie sont de premiere necessite pour toutes les nations de l’Europe la plupart de celles que l’on importe en Russie… ne peuvent etre consommйes que par une tres petite portion de la nation»18. В Национальном архиве Франции до сих пор хранятся документы «bureau de la balance du commerce», где находится ответное письмо генерального контролера де Колонна к министру иностранных дел де Вержену, написанное 25 апреля 1786 г., которое целиком посвящено вопросу о русско-французских отношениях. В этом письме де Колонн утверждает, что ввоз русских товаров во Францию в 1785 г., был очень велик. Он подчеркивает, что количество французских кораблей, доставляющих эти товары, было ничтожно: «quatre ou cinq de nos batiments»19, и что суда, совершающие торговый обмен, принадлежат англичанам и голландцам. В качестве доказательства де Колонн приводит выписку о торговле с Россией из бюро торгового баланса. Импорт из России во Францию в 1785 г. составлял 6 412 329 ливров, а экспорт был равен 5 485 675 ливрам. Следовательно, торговый баланс был в пользу России на сумму 926 664 ливра. Что касается торгового флота, то, по подсчетам французов, из России во Францию пришло в 1785 г. 140 судов вместимостью 24 892 т, а ушло из Франции в Россию всего 74 корабля вместимостью 17 391 т. Де Колонн пишет и о том, что бывают годы, когда русский импорт превышает 10 000 000 ливров20. Генеральный контролер де Колонн предлагал России изменить прежнее отношение к торговле с Францией и установить с ней прямые сношения. Только тогда, по его словам, русское правительство сможет убедиться в том, что Франция является очень выгодным рынком сбыта русской продукции, так как при прямых связях цены на привозимый товар снизятся и спрос увеличится: «Que russe changent le sisteme, et leur opinion erronee disparaitra, et ils se persuaderont, que notre pays est le debouche avantageux pour les produits de l’agriculture russe et l’industrie russe. Le commerce total diminuera les prix des merchandises amenees, c’est pourquoi s’agrandira la necessite a ceux-ci»21. Данные, приведенные в письме де Колонна, подтверждаются отчетами бюро торгового баланса Франции (bureau de la balance du commerce). В сохранившихся документах имеются подсчеты результатов торговли Франции со всеми иностранными державами за 1788 г. Согласно цифрам этого документа, Россия экспортировала во Францию свои товары на сумму 6 871 900 ливров. Это значит, что Россия ввезла во Францию товаров больше, чем Швеция (5 581 100 ливров), Швейцария (6 561 900 ливров), Дания с Норвегией (4 068 800 ливров), Милан (3 607 700 ливров), Пруссия (3 547 700 ливров), США (3 189 500 ливров), Венецианская республика (1 577 900 ливров), Тоскана (136 800 ливров)22. Кроме того, следует отметить, что из 19 стран, с которыми Франция вела в то время торговлю, было только 8 государств, у которых экспорт во Францию превышал импорт. Среди них была и Россия. Интересно выяснить, какой была структура русского импорта для Франции. Общие показания бюро торгового баланса за 1785 г. были такими: из России во Францию были ввезены парусный холст на сумму 98 000 ливров; сырые продукты

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

355

(железо, лес, пенька) – на сумму 4 280 000 ливров; промышленные товары – на сумму 1 412 000 ливров; хлеб – на сумму 472 000 ливров; прочие товары – на сумму 150 389 ливров. Итого ввоз русских товаров составлял 6 412 339 ливров23. Если проанализировать полученные данные, то можно прийти к следующему выводу: если изделиям русской индустрии препятствовал высокий французский таможенный тариф, а для экспорта хлеба еще не пришло время, то вывоз леса, пеньки и железа составлял огромное количество. Именно эта продукция являлась основой всего экспорта России во Францию. Но не только одна Франция была заинтересована в установлении прямых торговых связей с Российской империей. Многие в России, желая избавиться от назойливого контроля англичан, искали новые пути для сбыта своего товара, в том числе железа. Время для этого настало самое благоприятное. С выходом России на берега Черного моря появилась возможность установить коммерческие отношения со странами Средиземноморья, в первую очередь с Францией, к рынку которой в России проявляли интерес. Это видно из сохранившихся указаний российскому консулу в Бордо Витфорту: «Указ Ея Императорского Величества самодержцы всероссийской из государственной Коммерц-коллегии находящемуся во Франции в городе Бурдо российскому консулу господину Витфорту. По указу Ея Императорского Величества Коммерц-коллегия приказали рапортом уведомить коллегию о французских торговых обстоятельствах и о умножении туда российской торговли и каким образом отвесть от чужеземцев на российскую сторону прибыток происходящий от кораблеплавания»24. В своем рапорте Витфорт доложил об особенностях французского спроса, указав на то, что во Франции особенно выгодно будет продавать русское железо: «Государственная Коммерц-коллегия указом от 25-го февраля благоволила выходотайствовать учиненного мною 1773-го года обещание, подать объяснение, каким образом именно выгоды торговли кораблеплавания от здешних мест привесть в пользу России. Что касается торговли и какие товары здесь с выгодой распространены быть могут, о том я уже от время до времени в отосланых последованных письмах изъяснялся, а имяно 1774 – января 1-го и февраля 1-го же о железе и 1776-го году августа 31-го чисел о том же нужным в 1777 году декабря 27-го представить выгодным продаже железа. О сем писал неоднократно, равно, как и о других российских продуктах»25. Наконец, после долгой и упорной борьбы французской дипломатии удалось заключить выгодный торговый договор с Россией. «Трактат о дружбе, торговле и мореплавании» был подписан 31 декабря 1786 г. на 12 лет. Со стороны Франции уполномоченным был граф Сегюрь, со стороны России – графы Воронцов, Остерман, Безбородко и действительный статский советник Марков. Активное участие в подготовке подписания трактата принимали генеральный контролер Франции де Колонн и светлейший князь Потемкин. По условиям трактата торговля между Францией и Россией должна была производиться на принципах наибольшего благоприятствования. Договор содержал

356


III
Мершинсие
начные
чтения

сорок семь статей. Наибольшее значение среди них имеют те, в которых отражены взаимные уступки в области таможенных ставок, хотя и они касаются лишь немногих товаров, а именно, понижены пошлины на все французские вина, кроме бургунских и шампанских, причем вина, привозимые к черноморским портам, пользовались еще большими уступками в пошлинном сборе «в одобрение черноморской торговли»26. Также была снижена пошлина на марсельское мыло. Кроме того, французы получили право оплачивать таможенные пошлины русской монетой и пользоваться на четверть уменьшенной пошлиной в азовских и черноморских портах на основании указа при тарифе 1782 г. Взамен этим уступкам Франция освободила русские корабли от высоких пошлин с фрахта, взимаемые с иностранных судов. Были уменьшены ставки на русское сало в кринках, воск желтый и белый в кадках и сортах. Еще получили пошлинные льготы съестные товары и припасы, привозимые из черноморских портов. Было установлено поощрительное отношение к русскому полосному и сортовому железу – брать с него пошлины не более чем сколько «взимают или будут взиматься с железа наиболее приятствуемого народа»27. Нужно отметить, что англичане пришли в большое раздражение по поводу успеха, достигнутого французской дипломатией. На это они имели свои причины. Благодаря принятию «трактата о дружбе, торговле и мореплавании» на южных рынках России французы временно обошли англичан, которые не имели там подобных преимуществ. Казалось, что теперь русско-французские экономические отношения будут развиваться в благоприятных условиях, однако в эти отношения вновь проникла политика. Если для России конец века являлся благоприятным, экономически стабильным периодом, то для Франции это было тяжелое время. Финансы были расстроены. В стране назревала революционная ситуация. Это не могло не отразиться на коммерческих отношениях Франции с Россией в свете подписания торгового договора: «Le traite de commerce et de navigation avec la Russie est enfin conclu a SaintPetersbourg pour une duree de douze ans renouvelable, le 11 janvier 1787, soit quarante deux ans aprиs le projet initial, don’t il reprend exactement les clauses. Ce devait etre l’aboutissement d’une politique commencee Colbert, plus d’un siecle auparavant. Mais le moment etait pour le moins mal chosi. La France n’est pas en position de force vis-а-vis de l’Angleterre; sa situation economique est desastreuse, les coffres de l’Etat sont vides»28. Из-за развившегося экономического кризиса французы не могли воспользоваться счастливыми последствиями подписания столь выгодного торгового трактата с Россией. Кроме того, торговля французских купцов осложнялась засильем англичан на русском рынке, которые настойчиво стремились прибрать к рукам и южные торговые ворота России, где позиции Франции были особенно сильными. Французы крайне негативно относились к конкуренции c англичанами: «Sous le regne de Louis XVI, l’amertume contre l’Angleterre est a son comble en France. C’est

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

357

maintenant de cette “nation de boutiquiers”, selon un mot celebre, et nom plus de la Hollande, qu’on denonce l’objectif “d’ecraser toutes les puissances commercantes de l’Europe, afin de regner seule sur les mers et de s’emparer sans obstacle de tout le commerce du monde”, y compris bien sur celui du Nord et de la Russie. Or le commerce de ces regions n’a jamais ete d’une plus grande importance»29. Дальнейшие исторические события окончательно подорвали франко-русские экономические отношения. Французская революция как результат прекращения Екатериной II дипломатических отношений с Францией почти полностью свела на нет русско-французскую торговлю, а указ императрицы от 1793 г. о разрыве с Францией в ответ на казнь короля Людовика XVI положил ей конец: «Франции не пришлось долго пользоваться выгодным для нее договором. При революции дипломатические отношения между обеими державами были прерваны, а высочайшим указом 8 апреля 1793 г. всякие торговые сношения с Францией были воспрещены»30. Предреволюционный этап франко-русских экономических связей завершился, но он оставил глубокий след в торгово-промышленных отношениях обеих стран. Примечания
1
KraatzA.La
Compagnie
francaise
de
Russie.
Histoire
du
commerce
franco-russe
aux
XVII
et
XVIII
siecles. Paris,
1993.
P.
7.
2
УляницийВ.А.
Дарданеллы,
Босфор
и
Черное
море
в
XVIII
ве2е.
М.,
1883.
С.
168.
3
Archives
Nationales
France,
A.
Mar.,
B/7/464,
f0
126.
4
Цит.
по:
Уляниций В.А.
У2аз.
раб.
С.
85.
5
РГАДА,
ф.
93,
оп.
4,
д.
4,
л.
6.
6
ANF,
B/1/474,
f081.
7
ANF,
F/12/57,
f0S105
–
106.
8
DelavaudL.Les
Francais
dans
le
Nord.
Paris,
1909.
P.
172.
9
ПичетаВ.И.ФранцPзс2ие
дипломаты
о
торQовле
России
с
Францией
в
первые
Qоды
царствования Е2атерины
II.
Минс2,
1928.
С.
27. 10
Цит.
по:
ЧерасовП.П.ДвPQлавый
орел
и
2оролевс2ие
лилии.
Становление
рPсс2о-францPзс2их отношений
в
XVIII
ве2е.
М.,
1995.
С.
382. 11
РГАДА,
ф.
93,
оп.
1,
д.
287,
л.
137. 12
Там
же,
д.
288,
л.
27. 13
Там
же,
л.
31. 14
Цит.
по:
ЧерасовП.П.У2аз.
раб.
С.
410. 15
Там
же. 16
LeClerc.Histoire
physique,
morale,
civile
et
politique
de
la
Russie
moderne.
Paris,
1783.
T.
1,
P.
14. 17
Цит.
по:
ТарлеЕ.В.Запад
и
Россия.
Статьи
и
до2Pменты
из
истории
XVIII
–
XX
ве2ов.
ПетроQрад, 1918.
С.
131. 18
LeClerc.У2аз.
раб.
P.
300. 19
ANF,
F/12/1835,
f07,
25
avril
1786. 20
Там
же. 21
Там
же. 22
Там
же,
f024. 23
Там
же,
f04. 24
РГАДА,
ф.
276,
оп.
1,
д.
394,
л.
22. 25
Там
же,
л.
25. 26
Там
же,
д.
781,
л.
26. 27
Там
же. 28
SeeH.Commerce
francais
dans
le
Nord
au
XVII
et
au
XVIII
siecle.
Paris,
1926.
P.
131. 29
ANF,
A.
Mar.,
B/7/543,
P.
5. 30
ТарлеЕ.В.
У2аз.
раб.
С. 136.

358


III
Мершинсие
начные
чтения

Т.А.Слина, аспирант афедры э ономичес ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

МЕТАЛЛУРГИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ РОССИИ В СВЕТЕ ТЕОРИИ БОЛЬШИХ ЦИКЛОВ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНЪЮНКТУРЫ Познание прошлого страны – это задача исторической науки, реализация которой способствует формированию мировоззренческого потенциала в обществе и сохранению культурно-исторических ценностей. Через анализ пройденного пути, выявление логики и особенностей экономического развития в длительной ретроспективе появляется дополнительная возможность для выработки конструктивных исторически осмысленных и продуманных решений на современном этапе развития страны. Важность опоры на исторический материал в изучении современных исторических процессов находит подтверждение на примере России. Для ее политической и экономической истории оказалось характерным такое явление, как циклические повторения тех или иных этапов с постоянным возобновлением действия сложившихся в прошлом закономерностей и событий1. Свойство цикличности можно также проследить и на микроуровне. В качестве примера можно взять развитие такого старейшего предприятия металлургической промышленности, как Выксунский металлургический завод. Из его истории следует, что на протяжении всего времени его существования были взлеты и падения, времена кризисов и наращивания темпов развития, было отставание от прогресса и модернизация производства. Таким образом, можно сделать вывод, что развитие завода шло не по прямой линии, в экономическом развитии наблюдается цикличность. Идея цикличности особенно стала актуальной после распада СССР, а переход нашей страны к рыночному типу хозяйства создал объективные предпосылки для открытого проявления свойства цикличности. Идея цикличности и циклического характера развития российской экономики до сих пор остается дискуссионным вопросом. Причем Н.Д. Кондратьев, один из создателей теории длинных волн, почти исключил из своего исследования экономику России. При этом он руководствовался идеей о том, что циклическая природа характерна только для капиталистического рыночного хозяйства. К тому же вступление России после 1917 г. на путь посткапиталистического развития и создания системы сознательного планирования и регулирования должно было вообще исключить наличие циклов и цикличности в развитии советской экономики. Но первый по-настоящему глубокий кризис сформировавшейся политической системы привел к ее разрушению. В настоящее время на современном этапе при изучении рыночных реформ в России и СССР очень хорошо обнаруживается их циклическая природа. Она характерна не только для современного периода развития российской экономики. Она проявляется и на этапе послереволюционного развития СССР (сопоставлением нэпа, хрущевско-косыгинских реформ, горбачевской перестройки). Она присуща проведению реформ и в дореволюционный период.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

359

Анализируя циклические процессы проведения реформ в России, необходимо выяснить некоторые моменты. Во-первых, что представляет собой реформа, и из каких фаз она состоит. В экономической литературе фаза реформ всегда связывается с противоположной тенденцией – фазой контрреформ. В период реформ осуществляются преобразования в экономике и обществе, в результате которых происходит последовательное освобождение товаропроизводителей от внеэкономических отношений. При этом создаются благоприятные предпосылки для развития свободного и независимого хозяйствования. В период контрреформ происходят хозяйственные преобразования, которые препятствуют свободе хозяйствования через введение внеэкономических ограничений в различных сферах воспроизводства. И если фаза реформ порождает рыночные преобразования, то фаза контрреформ их сдерживает. Но контрреформы не всегда носят антирыночную направленность. Они могут выступать как реакция на необоснованный курс реформирования, корректировку данных реформ или выбор более приемлемого варианта развития хозяйства. Во-вторых, необходимо определить начальную точку отсчета экономического реформирования в России. По мнению В.Т. Рязанова, за таковую следует принять начало XIX в. Именно в это время вырисовывается более четкая направленность развития хозяйства, предполагающая его рыночную ориентацию. В это время складывается потребность и активизируется процесс образования национального, общегосударственного внутреннего рынка. Это свидетельствует о том, что старая хозяйственная система, основанная на преимущественно натуральных отношениях в условиях функционирования крепостного хозяйства с юридической системой личной зависимости, вступает в новый этап своего развития – переход от натурально-крепостного хозяйства к рыночно-крепостному хозяйству. Именно в этот период сама система крепостного хозяйства сталкивается со значительными социальными проблемами, которые указывают на то, что она постепенно исчерпывала свой традиционный потенциал, к тому же ограничивая возможности индустриального развития2. С начала XIX в. в ответ на зарождение внутренней потребности к активизации преобразовательных процессов и особенно на действие внешних факторов постепенно возникает и со временем набирает все большую силу общий и внутренне сопряженный поток изменений в стране, который уже можно обозначить как реформационно-рыночную линию в общественно-экономическом развитии России3. Рязанов в своей работе выделяет пять волн экономических реформ и контрреформ в России и СССР. Мы в своей работе должны разрешить проблему зависимости производительности (производства) промышленной продукции от колебательных процессов в экономике на протяжении двух столетий и проанализировать соотношение кривых выпуска промышленной продукции на Выксунском металлургическом заводе и по России. Первая волна реформ определяется временными рамками: с 1801 по 1820 г. Она связывается с реформаторской деятельностью Александра I. Стержневыми проблемами данного периода стали освобождение крестьянства и политическое

360


III
Мершинсие
начные
чтения

реформирование страны. Первая волна реформ в России характеризовалась не только подготовительными мерами и проектами, но и непосредственными действиями, которые впервые не усиливали политическую реакцию и систему крепостничества в стране, а наоборот, их ослабляли. В стране запускались механизмы трансформации экономики и политического строя. К реформаторским тенденциям данного периода следует отнести дарование конституции Царству Польскому и Финляндии, практическое уничтожение в 1816 г. крепостного права в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии, что стало заметным шагом по сравнению с указом 1803 г. о свободных хлебопашцах. Но Россия так и не вступила на путь крупномасштабных реформ. Во-первых, не удалось побудить дворянство к добровольному согласию на освобождение крестьян и экономически заинтересовать их в этом. Во-вторых, на поместное дворянство оказывали влияние воспоминания о фактически гражданской войне середины 70-х гг. XVIII в. В результате с начала 20-х гг. политика Александра I резко изменяется. Начинается волна контрреформ как консервативной реакции на предлагаемые ранее инновации. Она длится с 1820 до 1855 г. и характеризуется усилением роли крепостного хозяйства. Что касается сферы экономики, то здесь необходимо отметить продолжение процесса экономической модернизации. Об этом говорит начало в 30 – 40-х гг. промышленного переворота в России. Так, количество фабрик с 1825 по 1854 г. увеличилось с 5,2 до 10,0 тыс.4 Необходимо отметить, что экономическая эффективность рыночно-крепостного хозяйства в этот период была достаточно высокой. Это объяснялось преимуществами крупно организованного хозяйства, которое давало возможность значительно более широко применять технические средства и другие усовершенствования. К тому же низкие затраты на труд крепостных крестьян в сравнении с вольнонаемными работниками объясняли причины перевода крестьян на принудительную барщину. Таким образом, к 1861 г. рыночно-крепостное хозяйство не находилось в состоянии кризиса, а скорее наоборот. Но реформа все же была проведена. Основаниями к ее проведению стали следующие обстоятельства. Прежде всего выгода бесплатного труда крепостных крестьян для помещиков еще неравнозначна его более высокой эффективности для общества в сопоставлении с вольным трудом. К тому же крепостное хозяйство препятствовало интенсификации индустриального развития, что приводило к увеличению разрыва с европейскими странами. При характеристике производительности промышленности России мы взяли за основу выплавку чугуна. Если обратиться к графику выплавки чугуна в данный период времени (рис. 1), то можно увидеть достаточно отчетливую тенденцию к снижению производства в период реформ и, наоборот, к росту в период контрреформ. То же самое можно отметить и по производству чугуна на Выксунском заводе (рис. 2), т.е. металлургическое производство на Выксунском заводе развивалось под воздействием характерных для всей страны условий. Период со второй половины 1850-х до середины 1870-х гг. образует вторую волну реформ в России. Начавшиеся реформы завершали поворот к процессу модерниза-

361

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

20 18

Производительность

16 14 12 10 8 6

Выплавач  напоРоссии

4

Выплавач  нанавыс нсихзаводах

2 0 1801

1825

1831

1833

1836

1841

1844

1859

1862

Год Рис1 Динамиа производительности чна, %
5

Производительность

4,5 4 3,5 3

ПоРоссии ПоВы с нс имзаводам

2,5 2 1,5 1 0,5 0 1856 1859 1862 1866 1869 1872 1875 1878 1881 1884 1888 1892

Год Рис. 2 ВыплавачнапоРоссииипоВыснсимзаводам,%
6

ции экономики, наметившемуся в начале XIX в. Центральным событием 1860-х гг. стало освобождение крестьянства. Потребность в крестьянской реформе была обоснована необходимостью активизации процесса индустриализации страны. А экономическое отставание от передовых стран Европы, которое привело к поражению в Крымской войне, еще раз подтвердило необходимость российских реформ. Особенностью реформирования данного периода была тесная зависимость вступления России в волну хозяйственных реформ от действия военно-стратегических факторов. Крестьянская реформа открыла целую цепь преобразований в судебной и военной сферах, сфере го-

362


III
Мершинсие
начные
чтения

родского самоуправления и др. Не раз возникали варианты проведения и политической реформы, но гибель Александра II остановила преобразования общества и экономики. Манифест Александра III «О незыблемости самодержавия», принятый в 1881 г., определил контрреформаторскую волну, сменившую волну реформ. Благодаря преобразованиям хозяйство России превратилось из рыночно-крепостного в рыночно-капиталистическое. В стране сложились благоприятные предпосылки для экономического роста, возник общенациональный рынок. Это подтверждается ростом железных дорог, протяженность которых выросла с 1 488 верст в 1860 г. до 21 155 верст в 1881 г., а также увеличением объема коммерческого кредита с 15 млн руб. в 1860 г. до 656 млн руб. в 1873 г.7 Однако дальнейшее проведение реформ сдерживалось. И прежде всего тем, что не было массовой поддержки снизу. Крестьяне были недовольны, что получили земли меньше, чем они имели до реформы. Тормозом на пути экономического прогресса стало принятие в 1893 г. закона о закреплении общины. Таким образом, не до конца разрешенные экономические противоречия, неудовлетворенность интересов основного производящего класса – крестьян – привели страну к волне контрреформ. Она наступает с середины 70-х гг. XIX в. и продолжается около 20 лет. Теперь обратимся к графику выплавки чугуна в рассматриваемый период. Необходимо заметить, что производительность чугуна повышается на протяжении всего времени второй волны реформ в России. Но нужно заметить, что во время волны реформ производительность растет гораздо медленнее, чем во время волны контрреформ. Причем выплавка чугуна на Выксунском металлургическом заводе растет гораздо большими темпами, чем в целом по России. На данном графике мы видим, что второй волны не обнаруживается. Таким образом, количественные данные не являются качественными критериями, по которым можно строить динамический ряд и проводить анализ по выявлению закономерностей развития. Нам необходимы не количественные, а качественные данные. Если непосредственно обратиться к теории Кондратьева, то можно увидеть, что он использовал не количественные показатели. Исследования и выводы Кондратьева основывались на эмпирическом анализе экономических показателей на длительных промежутках, охватывающих 100 – 150 лет. Статистический метод его заключался в том, что он с помощью метода наименьших квадратов из рядов данных выделял (в основном квадратичные) тренды, а затем полученные остатки осреднял с помощью девятилетней скользящей средней. Осреднение позволяло сгладить колебания, происходящие чаще, чем раз в девять лет8. Следует отметить, что Кондратьев понимал необходимость вероятностного подхода при исследовании статистических рядов экономических показателей. Он не утверждал доказанность наличия таких циклов, но говорил о большой вероятности их существования9. Идеи цикличности особенно активно стали развиваться после распада СССР. Причем данной проблемой занимаются многие авторы. Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что исследование долгосрочных тенденций развития рос-

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

363

сийской экономики позволяет углубить представление о закономерностях экономического прогресса в стране и его перспективах, а также найти более правильные и менее затратные пути выхода из кризисных ситуаций. Примечания 1


См.:
РязановВ.Т.
Э2ономичес2ое
развитие
России.
Реформы
и
российс2ое
хозяйство
в
XIX
–
XX
вв. СПб.,
1999.
С.
5. 2
Там
же.
С.
24
–
25. 3
Там
же.
С.
26. 4
См.:
Стр.милинС.Г.
Очер2и
э2ономичес2ой
истории
России
и
СССР.
М.,
1966.
С.
366
–
372. 5
Составлен
по
данным:
РГИА,
ф.
3,
д.
466,
539,
670,
844,
958,
1012,
1022,
1146;
Материалы
для
истории и
статисти2и
железной
промышленности
России.
Общий
обзор
железной
промышленности.
СПб., 1896.
С.
23
–
24. 6 Там
же. 5
См.:
ЛященоП.И.История
рPсс2оQо
народноQо
хозяйства.
М.,
1927.
С.
282. 6
См.:
МеньшиовС.М.,КлименоЛ.А.Длинные
волны
в
э2ономи2е.
М.,
1989.
С.
10
–
11. 7
См.:
КондратьевН.Д.Избранные
сочинения.
М.,
1993.
С.
324.

Н.М. Арсентьев, до тор историчес их на" , профессор, завед"ющий афедрой э ономичес ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

С.В. Кзьмина, преподаватель афедры э ономичес ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ИНИЦИАТИВЫ В МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ В XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА Начиная с XVIII в. промышленные и коммерческие условия предпринимательской деятельности в нашей стране основывались на государственной поддержке. Именно XVIII столетие стало тем переходным периодом, которое знаменовало собой начало нового этапа русской истории. Петровские реформы и последующая деятельность его приемников имели весьма долговременные последствия в государственном строе, экономике, внешнеторговых отношениях России. Существенное влияние оказали эти преобразования и на степень экономической свободы россиян, на их предпринимательскую активность. Учитывая неоднозначность этого влияния, а также специфику осуществления самореализации отечественных промышленников необходимо выделить основные направления их предпринимательской деятельности и ее результаты. Деятельность отечественного предпринимателя имела гораздо более широкие функции, чем это может показаться сначала. Он являлся и промышленником, организатором предприятий в реальном секторе экономики, и купцом, реализатором своей продукции на внутреннем и внешнем рынках. Эти два основных направле-

364


III
Мершинсие
начные
чтения

ния предпринимательской деятельности типичны для металлургической промышленности, поэтому они будут рассмотрены в дальнейшем. Первые металлургические заводы появляются в России в 30-х гг. XVII в. Первый тульский завод был основан голландцем А.Д. Виниусом в 1632 г. Впоследствии в дело вступили голландец Филимон Акема и датчанин Петр Марселис, построившие позднее на севере Олонецкие заводы. Уже тогда заводчики получали от государства привилегии. Они освобождались от пошлин, получали монопольное право на данное производство и обеспечивались рабочей силой. Со своей стороны правительство опекало и регламентировало производство, что нашло отражение в жалованных грамотах владельцев производств1. В дальнейшем заводы строит как казна, так и частные предприниматели, главным образом иностранцы, переехавшие в Россию, – Виниус, Меллер, Бутенант и некоторые русские дворяне. В XVII в. они основывают свыше двух десятков железных заводов под Москвой, Тулой, в Олонецком, Вологодском и других краях. И все же развитие металлургической промышленности в России в течение многих десятилетий шло очень медленно. Несмотря на строительство отечественных заводов, металла в стране «не хватало», и Россия еще долго продолжала покупать его за границей. На рубеже XVII и XVIII в. произошли коренные изменения в экономике России. Решение важнейших задач, стоявших перед страной, потребовало создания крупной отечественной металлургии, способной поставлять для нужд армии и флота вооружение и снаряжение. Так как отечественное предпринимательство на этом этапе истории находилось еще в зачаточном состоянии, главным предпринимателем российской металлургии становиться само государство. Петр I начинает свою промышленную и торговую политику с того, что приглашает в Россию «железных мастеров» из Голландии и Англии и массу иных специалистов, которых он отыскал во время «Великого посольства» (1697 – 1698) за границей. Среди них был горный инженер и артиллерист Вильгельм де Геннин из Германии, позже сыгравший важную роль в развитии казенного производства. С начала XVIII в. Петр стал строить за казенный счет промышленные предприятия. По своей численности казенные мануфактуры составляли значительную группу – 43 % общего числа мануфактур, возникших при Петре. Таким образом, в дело заведения мануфактур при Петре I были вложены большие государственные средства. Ежегодные ассигнования на промышленное строительство составляли 8 –10 % государственного бюджета, достигая в отдельные годы 20%2. Если учесть, что военные расходы поглощали от 60 до 80 % годового бюджета, можно признать, что ассигнования на строительство мануфактур были очень значительны для того времени. Следует отметить, что в большинстве случаев крупные мануфактуры создавались именно благодаря усилиям самого царя, а не русских предпринимателей. Создавая казенные предприятия, государство затем очень часто передавало их в частные руки на различных условиях. Например, в 1702 г. Невьянский металлургический завод был отдан во владение Демидову в обмен на обязательства постав-

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

365

ки в казну черного металла и изделий из него. Передача казенных предприятий в частные руки сыграла очень большую роль в привлечении частного капитала в промышленность. Получая готовые предприятия с постройками, оборудованием, рабочей силой и мастерами, частные предприниматели более уверенно вкладывали свои средства в эти мануфактуры, расширяли и укрепляли их. Таким образом, передача казенных мануфактур в частные руки как метод привлечения россиян к предпринимательской деятельности вполне оправдал себя. Но задача государства заключалась не только в этом. Широкая программа развития отечественной промышленности, намеченная Петром I, требовала более активного участия предприимчивых людей в строительстве новых заводов. Желая достигнуть поставленной цели, правительство Петра I применяло целую систему мер поощрения. Были выписаны из-за границы за казенный счет материалы и оборудование для частных заводов. Широко использовались методы материального стимулирования предпринимателей. Им щедро предоставляли кредиты, иногда беспроцентные и даже фактически безвозвратные. Наряду с денежными ссудами правительство наделяло промышленников землями, богатыми недрами, лесами, где они становились полноправными хозяевами: «В XVIII в. происходит закрепление за заводовладельцами колоссальных земельных владений и установление фактической монополии горнозаводчиков на леса и недра в горнозаводском районе. На протяжении всего столетия это право не только сохранялось, но и расширялось»3. Государство даже пошло на ограничение прав землевладельцев. Если на их территории было обнаружено рудное месторождение, то они были обязаны предоставить эту территорию предпринимателю под строительство завода при соблюдении условия выплаты определенной компенсации из доходов производства. Преобразователю было ясно, что без купцов и предпринимателей и создаваемого ими богатства никакие экономические задачи страны не могут быть решены. Поэтому указы Петра касались этой сферы довольно часто. Так, предприниматели были освобождены от государственной службы и податей, получили государственные заказы и благоприятную таможенную политику. В 1703 г. была создана первая в России биржа (купеческое собрание) в Петербурге. В 1719 г. учреждены Берг- и Мануфактур-коллегии и принят их регламент. В этом же году сокращены казенные и торговые монополии. В 1721 г. предприниматели указом освобождались от «градских» служб. И, наконец, в 1722 г. были учреждены гильдии купцов. Очень важным событием стало принятие указа о разрешении купцам наравне с дворянами покупать к своим заводам крестьян: «Другим программным документом промышленной политики Петра I, определившим судьбу горнозаводского дела России, был знаменитый указ от 18 января 1721 г., которым на „купецких людей“ было распространено в высшей степени важное право покупать к фабрикам и заводам населенные деревни “под такой кондицией, дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно”. Тем самым в целях развития промышленности Петр I посягнул даже на исключительную привилегию дворянства как выражение его политического главенства – владения крепостными»4.

366


III
Мершинсие
начные
чтения

Начиная с государственных субсидий и кончая заботой о снабжении сырьем и рабочей силой отечественных заводов, государство оберегало интересы своих предпринимателей. В результате поощрительных мероприятий удельный вес частных предприятий возрастал. К 1725 г. из 200 мануфактур 114 были частновладельческими. Однако было бы ошибочно полагать, что государство, поощряя инициативу заводчиков, предоставляло им полную свободу предпринимательской деятельности. Российское правительство не могло допустить вольностей в стратегически важной отрасли промышленности, поэтому осуществляло жесткий контроль над металлургическим производством: «Что касается общих перемен в промышленности, то петровское государство часто создавало фабрики и передавало затем в частные руки, давало льготы людям, организующим фабрики, кредиты, становясь в положение банкира крупной промышленности, и тем приобретало право строго следить за деятельностью компании. Это вмешательство в частное предпринимательство оно считало не только правом, но и обязанностью»5. Стремясь развить предприимчивость, свободу промышленной инициативы, государство в то же время подчиняет их своей личной и самой широкой опеке. Ни одно решение, ни одно переустройство, даже самое мелочное, не могло быть совершено без соответствующего донесения в государственный орган: «Предприниматели находились под жестким контролем коллегии, которые выдавали разрешение строить заводы, устанавливали цены на продукцию, контролировали производство и сбыт, осуществляли судебную и административную власть и над рабочими, и над заводовладельцами»6. От предпринимателей требовалось ежегодно доставлять в Мануфактур-коллегию образцы своих изделий, затем правительство устанавливало вид, форму, цены на те товары, которые поставлялись в казну и запрещались к продаже в розницу. Кроме того, предприниматель был обязан вносить в казну в качестве пошлины одну десятую часть произведенной продукции. Впоследствии эту пошлину оплачивали деньгами: «Господин мой статский советник Никита Акиньфиевич Демидов, приказал мне, чтобы я донес в здешнее государственное для остаточных сумм казначейство следующее: плавильной в прошлом 1784 г. принадлежащий его заводу чугун, всего четыре ста тридцать три тысячи, сто тридцать восемь пуд десятинные деньги по семнадцать тысяч триста двадцать пять рублей 52 копейки. Всенижайше ваше сиятельство милостивейшего государя прошу, приказать оные деньги от меня принять, затем дать мне квитанцию. Вашего сиятельства преданный слуга оного господина Демидова приказчик Василий Евсеев. Февраль 3 дня 1785»7. Правительство награждало исправных фабрикантов и подвергало строгим взысканиям «нерадивых». Так, можно прийти к мнению, что государство использовало на горных заводах не только труд крепостных рабочих и крестьян, но и крепостных предпринимателей: «Главное условие самореализации человека – свобода. А Петр строил и построил „регулярное государство“, как он сам его называл. Государство, которое регламентировало всю жизнь его подданных – и в быту, и в ремеслах, в любом общественном проявлении. Реформы Петра привели к тотальному закрепощению всех классов и сословий, а не только крестьянства»8. Зарождавшаяся рус-

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

367

ская буржуазия попала в плен государства, которое лишило ее экономической и тем более политической самостоятельности, которую она начнет обретать только два столетия спустя. Таким образом, предпринимательская инициатива в России строго регулировалась государством на основе материального стимулирования и экономического принуждения, по принципу кнута и пряника. Нельзя не признать, что проведенные реформы были весьма успешны для страны. Сами предприниматели признавали это: «Премудрый монарх Петр I среди разных предметов и многих попеченей о восстановлении прочной государственной и общественной экономии обращал свое внимание и на заведение в России железоделаемых заводов, находившихся тогда еще в первоначальном своем положении, и желая привести сии устройства в скорейшее распространение, основателям оных пожаловал привилегии. Оные успехами своими соответствовали неусыпным трудом быстрым намерениям и пожеланиям монарха и заводы в самое короткое время приведены были в цветущее состояние»9. Экономический потенциал, созданный на этих началах, определил дальнейшее перспективное развитие России. В итоге принятых мер зависимость России от импорта или существенно сократилась, или прекратилась. Более того, Россия начала вывозить в зарубежные страны железо, высоко ценимое в Англии и Голландии: «в 1700 г., согласно данным московской таможни, в Россию из Швеции ввезли около 35 тыс. пуд. железа, а в 1726 г. только через Петербург и Ригу за границу продали более 55 тыс. пуд. русского железа»10. Из приведенных данных можно сделать вывод, что возникшая мощная отечественная металлургия уже могла обеспечить полностью не только свои внутренние потребности, но и потребности других стран: «К концу царствования Петра в Екатеринбургском округе находилось 9 казенных и 12 частных заводов, железных и медных, из которых пять принадлежали Демидову. В 1718 г. на всех русских заводов, частных и казенных, выплавлено было более 65 миллионов пудов чугуна и около 200 тысяч пудов меди. Такая минеральная добыча дала возможность Петру вооружить и флот, и полевую армию огнестрельным оружием из русского металла и русской выделки»11. Таким образом, привлекая к производству государственные силы и частный капитал, была решена стратегическая задача государства по обеспечению политической и экономической безопасности России. Сложившаяся обстановка в стране не в малой степени способствовала заметной активизации формирования зарождавшегося класса российских предпринимателей. Еще при Петре I наряду с казенными начинает развиваться в России частное строительство заводов. В промышленную деятельность вовлекались представители торгового капитала, преуспевшие ремесленники, царские вельможи, дворянство. Так, среди первых предпринимателей числились выходцы из городского посадского (ремесленного) сословия: Демидовы, Баташевы, купцы Щеголин, Микляев, Исаев и др., крестьяне Миляковы и др., представители высшего общество, «птенцы гнезда Петрова» Меньшиков, Толстой, Шафиров и др.

368


III
Мершинсие
начные
чтения

Среди первых частных предпринимателей-металлургов особенно выделяется тульский заводчик Никита Демидов, основатель многих первых уральских заводов. Стремительная карьера Никиты Демидова и его старшего сына Акинфия поражает воображение. Первый тульский демидовский завод появился в 1696 г., а ко времени кончины главы династии крупнейшие в России горнозаводчики Демидовы владели лучшими в мире заводами, которые давали половину чугуна и железа в империи. Такой успех, конечно, был невозможен без покровительства самого государяимператора. Личное участие царя-реформатора в демидовском взлете несомненно: «1702-го марта в 4 день Великий Государь, сии выписки слушав и доношения тулянина Никиты Демидова, по именному своему государеву указу указал: Верхотурские железные заводы на Нейве реке… отдать во владение ему, Никите…»12. Кроме этого были и другие именные указы Петра I с новыми привилегиями и льготами для Демидовых, которые датируются 1703, 1704, 1705, 1707, 1709, 1711 гг. В 1713 г. Никита Демидов стал главным поставщиком железных припасов для артиллерии, а в 1718 – для Адмиралтейства: «В 1718 года июля в 5 день Великий государь… Петр Алексеевич… будучи в Адмиралтейской военного морского флота канцелярии, указом именным своего царского величества указом тулянину Никите Демидову с Сибирских Невьянских заводов железо к Адмиралтейству ставить по образцам нынешнего 718 года с июля месяца впредь повсягодно, а с других никаких заводов железа к Адмиралтейству именным его величества указом за невыгодностью принимать не велено…»13. Демидовы оправдали доверие, возложенное на них императором. Железо, которое они поставляли для нужд русской армии, было превосходного качества. Поэтому нельзя не признать, что демидовское железо сыграло важную роль в достижение победы России в Северной войне. Старший сын и наследник Никиты Демидова, Акинфий, унаследовал от отца не только все его заводы, но и «деловую хватку». Большой знаток горнозаводского хозяйства, предприниматель и вельможа, получивший титул действительного статского советника, построил еще 17 новых заводов. Основывая новые заводы, он преследовал не только личные, но и государственные интересы. В итоге он имел 25 заводов с общим числом приписных крестьян 38 тыс. чел. мужского пола, выплавлявших почти 800 тыс. пудов чугуна. Эти заводы долгое время были лучшими не только в России, но и в Европе. Сам Акинфий Никитич утверждал, что заводов «таковых великих и прибыточных во всей России, мню и в Швеции, едва обращается ли». Он увеличил свое имущество в 1 000 раз. Именно Акинфий Никитич Демидов стал самым могущественным и богатым горнопромышленником, самым удачливым предпринимателем России. Д.Н. Мамин-Сибиряк, прослеживая судьбу династии Демидовых, писал: «Знаменитый в летописях горного дела Акинфий Никитич… обладал какойто неукротимой энергией, являясь чудо-богатырем XVIII века. Это был гордый и жестокий человек, исчерпавший вконец всю фамильную энергию. Им закончился творческий период, а дальше пошли уже наследники, люди бесхарактерные и бессильные. Громадный заводской округ, созданный кровавыми трудами Акинфия Демидовича, распался, и за фамилией Демидовых сохранились одни Тагильские заводы»14.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

369

После смерти Акинфия Демидова его сыновья, нарушившие завещание отца, посвоему разделили его наследство. Заводы с землями и подневольной рабочей силой были разделены на три части. Прокопий, как старший сын, получил Невьянскую часть владений, Григорий – Ревдинскую, а младший Никита – Нижнетагильскую. Богатство, слава и могущество Демидовых основывались на принадлежащих им крупных металлургических заводах, на экономической мощи созданного ими на Урале «горного гнезда». С конца XVII и в течение XVIII в. Демидовы построили 55 металлургических заводов, из них 40 – на Урале. Никита Демидов справедливо считал своей заслугой, что он «размножил и привел в доброе состояние» железные заводы. Свою промышленную деятельность первые Демидовы рассматривали как трудовой подвиг, совершаемый ими для блага отечества. Об этом говорит, например, надгробная чугунная плита с надписью, на которую в свое время обратил внимание П.П. Бажов. «…Человек сей переселился от сего суетного мира к господу от Р.Х. 1725 года ноября в 17 день… Никита Демидович… именовался чином до 1707 году кузнец и оружейного дела мастер, и в этом чину был 51 год, а потом за знатную службу его и за неусыпный его труд в произведении как железных и медных заводов, так и в пользу всему нашему российскому государству многих воинских и прочих припасов и кованого железа именным указом в комиссары пожалован и был в том чине даже до часу смерти его…»15 Его внук, Никита Акинфиевич, в письме в Берг-коллегию писал, что Демидовы «вступили в произведение и размножение заводов, употребляя в то великое свои труды и отважа на то весь свой капитал»16. Эту заслугу Демидовых официально признавало и государство. Акинфий Никитич был пожалован чином действительного статского советника с весьма примечательной формулировкой: «За тщательное произведение и размножение железных и медных заводов». От тульских оружейников ведет свое происхождение еще одна крупная династия промышленников-металлургов – Максим Масолов с братьями Алексеем, Иваном и Иваном меньшим. В 1721 г. они владели только восемью ручными горнами. К началу 1730-х гг. они обладали уже двумя заводами, а ко второй половине 30-х гг. XVIII в. производственная мощность принадлежащим им предприятиям достигала до 50 тыс. пудов чугуна в год. Впоследствии Масоловы стали крупнейшими производителями и экспортерами железа в России. К 20-м гг. XVIII в. следует отнести начало промышленной деятельность тульского казенного кузнеца Ивана Баташева. В 1727 г. он обратился в Берг-коллегию с просьбой разрешить ему строительство нового завода в Медынском уезде. Этот завод стал базой для дальнейшего мощного развития предпринимательской деятельности рода Баташевых. Особенного внимания заслуживает деятельность внуков Ивана Баташева, Андрея и Ивана. Обладая замечательными личностными качествами, такими как огромная энергия, «деловая хватка», целеустремленность и инициативность, Баташевы на основе накопленных предками капиталов значительно расширили и упрочили свое производство, добившись выдающегося результата. Вот как описывает

370


III
Мершинсие
начные
чтения

Андрея Баташева Т. Толычов: «Он был человеком замечательного ума и непреклонной воли, ни перед кем не робел и не перед чем не останавливался. Для достижения цели все средства казались ему удобными, и он шел к ней неуклонно, какая бы дорога к ней не вела. Ему нужна была власть – он ее приобрел, нужны были миллионы – он их добыл. При сильных страстях, необузданных воспитанием, он не признавал ни закона, ни правил и был из тех людей, о которых русский человек говорит, что им море по колено. С каждым днем он наживался правдой и неправдой и к первому своему заводу прибавил четырнадцать других»17. Благодаря своей блестящей предпринимательской деятельности Баташевы завоевали господствующее положение в металлургическом производстве центральной России. По-прежнему продолжали свою промышленную деятельность Меллеры. В первой половине XVIII в. они твердо удерживали второе место в производстве железа после Демидовых. Однако к середине столетия их постепенно вытесняют новые предпринимательские фамилии. Кроме предприятий Демидовых, Баташевых и Масоловых, в первой половине XVIII в. появляются еще несколько частных заводов. Так, восточнее старого промышленного района, в Шацкой провинции в Краснослободском уезде Воронежской губернии в 20-х гг. было построено два завода. Владельцами их были купцы из крестьян – братья Тарас и Иван Миляковы. В 1737 г. в провинции Переславля – Рязанского, в Пронском уезде построил завод и сын гостевой сотни торгового человека А.Г. Чиряев. В 1744 г. крупный завод был построен известным купцом, ставшим затем коллежским асессором, – Афанасием Гончаровым. Дворянство в России в первой половине XVIII в. было представлено двумя заводовладельцами. Первый из них – А.Л. Нарышкин – стал владельцем старых заводов в Каширском и Алексинском уездах. Вторым вотчинником, владевшим металлургическим заводом, был князь А.М. Черкасский. Темп развития металлургической промышленности оставался столь же энергичным и после кончины Петра I. Все большее участие в производстве принимает частный капитал. Расширилась и география российского промышленного производства. Наряду с ростом металлургии в центре страны (Тула, Калуга, Кашира), Карелии (Олонецкий завод), в Петербурге (Сестрорецкий завод) сложился крупнейший, общеевропейской значимости металлургический центр на Урале (Екатеринбургский, Нижнетагильский, Невьянский и другие заводы). Таким образом, преобразования, проведенные Петром, способствовали быстрому возникновению новых частных предприятий на Урале и в центральных районах страны, которые быстро достигли высокого для того времени технического уровня, позволяющего полностью обеспечить потребности нашего государства в металле. Все вышеупомянутые предприниматели стали основателями металлургической промышленности России. Благодаря их деятельности произошло важнейшее событие экономической истории нашей страны XVIII в. – превращение России в крупнейшую металлургическую державу. Предпринимательские инициативы промышленников Петровской эпохи способствовали дальнейшему перспективному развитию отечественного производства.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

371

О роли частного капитала во второй половине XVIII в. можно сказать, что и в черной металлургии, как и в других отраслях мануфактурного производства, она продолжала расти из десятилетия в десятилетие. Новым, однако, явлением для этого периода нужно признать значительное усиление в этой отрасли крупного производства роли торгового капитала и появление в ней заметной прослойки дворянского предпринимательства. Так, во второй половине XVIII в. целый ряд первостепенных купцов, таких как откупщик Савва Яковлев, московские купцы Губины, Лугин, Кнауф, Турчанинов и другие, уже без всяких побуждений со стороны государства, сами извлекают свои капиталы из торговли, покупают и строят собственные доменные заводы и становятся производителями железа. Например, в 1766 г. Прокопий Демидов продал Невьянский завод откупщику-миллионеру Савве Яковлеву. Это было первое родовое гнездо Демидовых. Именно после этой сделки Савва Яковлев становиться крупнейшим «Сибирских железных заводов содержателем». Еще раньше Невьянских заводов Яковлев купил в 1764 г. Алапаевские, затем и Верх-Исетские заводы. В результате к концу своей жизни Савва Яковлев имел 22 завода, большинство которых купил, а несколько построил сам. После смерти Саввы Яковлева его наследство было также поделено, как и у Акинфия Демидова, между сыновьями. Алапаевскими заводами стал владеть его сын Сергей, Верх-Исетскими – Иван, Невьянскими – Петр совместно с детьми рано умершего Михаила. С этого же времени, также оценив выгодность и пользу предпринимательской деятельности среди заводчиков, торгующих своим железом, образовывается заметная прослойка родовитых дворян: граф А.И. Шувалов (с 1751), его брат фаворит императрицы Елизаветы, граф П.И. Шувалов (с 1753), канцлер граф М.Л. Воронцов, его брат генерал-аншеф граф Р.Л. Воронцов, фельдмаршал граф П.И. Репин (с 1755), камергер граф И.Г. Чернышев, камергер граф С.П. Ягужинский, поручик лейб-гвардии А. Гурьев (с 1759), князь М.М. Голицын, князь Шаховской. В результате в 1750-е гг. возникают только на Южном Урале 27 новых предприятий, принадлежащих 18 предпринимателям, среди которых преобладали представители аристократии, действовавшие через посредничество «компанейшиков» и управляющих из числа купечества. Однако главной причиной, повлекшей за собой появление среди предпринимателей родовитых дворян, являлась проведенная императрицей Елизаветой передача почти всех государственных заводов Урала (исключая Екатеринбургский и Каменский) в частные руки своим приближенным. Получение в свое владение прекрасных заводов, которые уже приносили значительные доход, существенно снижало промышленную инициативу многих предпринимателей того периода. Они пользовались результатами производства принадлежащих им предприятий, не являясь при этом их создателями. Так, например, вернув самые лучшие из заводов Урала, Гороблагодатские, отданные в пользование Анной Иоанновной ставленнику Бирона Шембергу, императрица Елизавета вскоре передала их графу П.И. Шувалову. Гороблагодатские заводы приносили графу Шувалову, по свидетельству князя Щербатова, до 200 тыс. руб. годового дохода. Сохранились интересные комментарии другого совре-

372


III
Мершинсие
начные
чтения

менника, известного промышленника князя Шаховского. Он пишет, что граф П.И. Шувалов получил «лучшие из казны заводы железные, называемые Гороблагодатские, с помощью своих ласкателей с хорошим добавлением: как с невыработанными материалами, так и с сотней тысяч пудов железа, уже привезенного на продажу в Петербург»18. Князь Шаховской еще добавляет, что казенное железо было взято «по цене, что короне стало», а продано было англичанам «в отпуск с барышами». Следует отметить, что в результате развития мануфактурного производства в стране происходит своеобразное срастание класса промышленников с классом феодалов. Многие предприниматели получают дворянские звания: так, например, наследники Демидова становятся князьями, наследники крестьян Строгановых – баронами и т.д. Помещики же начинают включаться в промышленное предпринимательство, создавая мануфактуры в своих имениях. Таким образом, во второй половине XVIII в. происходит значительное увеличение числа предпринимателей, выбравших своей специализацией металлургическое производство. Это способствовало росту производительной силы страны. Так, в период с 1751 по 1800 г. было построено уже 96 частных и только 5 казенных горных предприятий. На этих заводах происходит стремительное увеличение выплавки чугуна и выковки железа. Общая картина роста продукции чугуна за 1750 – 1800 гг. в самом сжатом виде представлена в следующей сводке по всей России (табл. 1). Таблица
1

Выплава чна в России за 1750 – 1800 ., тыс. пд.19 ↓
Заводы

Урал Казенные Частные Итого Прочие районы Казенные Частные Итого Всего В том числе Казенные Частные Демидовых Яковлевых Баташевых Галицына, Шаховского Строгановых Масоловых Прочих

↓
1750-е

↓
1760-е

↓ 1770-е
 1780-е ↓


 1790-е ↓
 1800-е ↓

(544) 880 1 424

68 2 678 2 746

773 3 211 3 984

669 4 790 5 459

517 5 707 6 224

868 7 071 7 939

55 530 585 2 009

32 885 917 3 663

46 1 076 1 122 5 106

93 1 166 1 259 6 718

184 1 429 1 613 7 837

272 1 577 1 849 9 788

599 1 410 867 – 43

100 3 563 1 475 – 192

819 4 287 1 622 523 393

762 5 956 1 822 1 118 600

701 7 136 1 839 1 153 859

1 8 2 1

– 82 151 267

68 231 96 1 501

104 325 92 1 228

113 322 176 805

417 308 207 2 353

497 363 162 2 889

140 648 068 756 913

373

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

Как видим, за 50 лет продукция чугуна выросла почти в пять раз, в том числе по казенным заводам, несмотря на раздачу большинства из них дворянам, – почти вдвое. Доля Демидовых в общем итоге выплавки чугуна частными заводчиками за этот период сократилась с 61 до 24 %. Зато доля купеческих предприятий в этой продукции возросла за тот же период почти на 37 %, в значительной части за счет заводов Демидова, проданных Яковлевым и Губиным. Продукция железа за те же годы изменилась следующим образом (табл. 2): Таблица
2

ВыоважелезавРоссииза1750–1800., тыс.пд.20 ↓ Заводы

Урал Казенные Частные Итого Прочие районы Казенные Частные итого Всего В том числе Казенные Частные Демидовых Яковлевых Баташевых Голицына, Шаховского Строгановых Масоловых П рочих

↓ 1750-е

↓1760-е

↓ 1770-е    1780-е ↓

 1790-е ↓

1800-е↓ ↓

365 619 984

27 1 676 1 703

384 2 130 2 514

317 2 650 2 967

408 4 002 4 410

568 4 866 5 434

28 318 346 1 330

18 550 568 2 271

6 685 691 3.205

17 777 794 3 761

18 960 978 5 388

– 720 720 6 154

393 937 609 – 29

45 2 226 1 058 – 110

390 2 815 1 044 320 309

333 3 428 1 067 721 402

426 4 962 1 298 810 580

568 5 586 1 543 1 123 410

– 54 101 114

16 114 48 217

69 209 54 810

97 127 106 908

301 222 136 1 615

328 209 84 1 869

Таким образом, предпринимательская деятельность стимулировала экономический прогресс в нашей стране. Важным элементом столь стремительного успеха было и то, что металлургическая промышленность, созданная в России благодаря предпринимательской инициативе, была для того времени наиболее передовой в мире. Заводы Демидовых и других предпринимателей находились на передовом техническом уровне даже по европейским критериям. Так, например, демидовские доменные печи были крупнее, производительнее и экономичнее самых больших английских и лучших шведских домен того времени. Уже в 1734 г. одна из невьянских домен могла выплавлять в сутки до 400 пудов чугуна, тогда как лучшие западно-европейские – от 72 до 183 пудов, а знаменитая шведская домна в Даннеморе – до 293 пудов. В середине XVIII в. на Невьянском заводе была построена двухметровая доменная печь (в то

374


III
Мершинсие
начные
чтения

время во всем мире строились только однофурменные домны) высотой в 19 аршин (13,5 м) – «царь-домна», тогда самая большая в мире, способная выплавлять в сутки до 1 000 пудов чугуна. Совсем незаслуженно забыты или полузабыты, или просто оставались неизвестными имена мастеров, которые еще в первой половине XVIII в. своими изобретениями и открытиями так высоко вознесли Россию в металлургии и в технике. В XX в. западные экономисты сделали открытие: главной причиной промышленного успеха, главным богатством является не капитал, а талант, знание людей, их способность создавать богатства. Это понимали и в XVIII в. Еще в регламенте Мануфактур-коллегии (1717 г.) было записано следующее указание: «Над заводчиками и фабрик и мануфактур смотреть накрепко. Чтоб каждый при своих фабриках добрых и искусных мастеров имел, у которых бы русские обучались совершенно так, чтобы впредь могли сами за мастеров работать, дабы сделанные вещи могли российским мануфактурам славу принесть»21. Похищение умов стало основным занятием деловых людей. Сами, не обделенные талантами, они умели оценить и способности других. Предприниматели часто для повышения квалификации своих работников отправляли на учебу в Европу наиболее способных из них. В качестве примера можно привести Ефима Черепанова, который самостоятельно соорудил паровую машину. В 1820 г. она уже приводила в движение токарные и сверлильные станки и работала весьма исправно. Об успехах природного механика Ефима Черепанова сообщили Демидову в Париж, где он принял разумное решение: природное дарование Черепанова полезно укрепить европейским опытом. Николай Никитич Демидов отдал распоряжение отправить создателя паровой машины в Англию к своему комиссионеру в Гулле Эдуарду Спенсу. Впоследствии Эдуард Спенс так отзовется о Черепанове: «Кажется, Черепанов обладает очень значительным прирожденным талантом в области механики, и я не сомневаюсь, что его поездка в нашу страну будет иметь следствием улучшение выработки вашего сибирского железа, что чрезвычайно желательно…»22 Работа квалифицированных работников способствовала технической модернизации российского частного производств, так как «усовершенствование же выделки этих собственно предметов зависит, конечно, не от обилия или дешевизны металла, а от большей или меньшей степени искусства людей, выделкой этого занимающихся»23. Однако судьба многих крепостных механиков, которых предприниматели отправляли на учебу в Европу, оказалась трагичной. Они после возвращения на родные предприятия особенно мучительно переживали положение рабов, над которыми нередко издевались приказчики. Имелись случаи, когда часть из них кончала жизнь самоубийством, часть спивалась, а некоторые сходили с ума. Печальна и судьба их многих изобретений. Например, известно, что русский механик Ползунов изобрел свою паровую машину раньше Уатта, но в России того времени она оказалась просто не нужна и о ней забыли. Очевидно, были забыты и многие другие несвоевременные изобретения. Таким образом, история с паровой машиной доказывает, что экономический прогресс возможен не только благодаря

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

375

созданной цепи изобретений, а что он основывается на более глубоких, социальноэкономических условиях развития общества. Наша металлургическая промышленность, созданная благодаря государственной предпринимательской инициативе, приняв форму крепостной мануфактуры, была приспособлена к условиям феодализма, где крепостничество обеспечивало административное, принудительное внедрение мануфактур. Эта приспособленность, ставшая причиной начала депрессии металлургического производства в первой половине XIX в., в XVIII в. обеспечивала его подъем. Для XVIII в. цель государственной экономической политики была достигнута: за короткий срок Россия перешла к стадии мануфактурного производства. На данном этапе развития истории нашей страны это было прогрессивное явление. Мануфактурное производство выдвинуло Россию в число передовых стран по развитию промышленности. Достижения промышленности отразились на экспорте. Так как продукция металлургических заводов была высокого качества, ее стали вывозить в Европу. Увеличение спроса на внешнем рынке способствовало развитию крупного промышленного производства в стране. Все вышеперечисленные причины позволили в короткий срок занять России первое место в мире по производству металла, которое являлось важнейшим показателем технического прогресса. Совершенный Россией скачок в металлургическом производстве был невозможен без участия частного капитала. Обладая замечательными качествами целеустремленности, предприниматели находились в постоянном, почти непрерывном движении. Их натура «жаждала» напряженной деятельности и не терпела остановок «до самого смертного часа». Они были изворотливыми, часто жестокими, но при этом предприимчивыми, умными, обладавшими всеми качествами дельца того времени. К сожалению, в большинстве своем их дети не унаследовали эти качества. Предприимчивых основателей заводов сменили их потомки, для которых заводы были лишь источником доходов. Они редко появлялись на заводах, передав все дела в руки управляющих: «Система управления через управляющих и приказчиков давала возможность для разного рода злоупотреблений, а вмешательство центральных органов власти порождало лишь безответственное отношение к служебным обязанностям. Заводское производство интересовало всех лишь с точки зрения личного обогащения. Многие заводовладельцы имели смутное представление о заводских делах и их отношения с предприятиями ограничивались чаще всего получением денег из заводских касс, да редкими справками о состоянии бюджета»24. Истощение промышленной инициативы стало важной причиной застоя металлургического производства в России в первой половине XIX в. Еще одной причиной застоя являлся особый контроль и покровительство государства. Эта отрасль выполняла государственные заказы и подчинялась административному управлению. От конкуренции с иностранной продукцией государство защищало ее пошлинами, которые были вдвое выше цен самого металла. Если

376


III
Мершинсие
начные
чтения

предприятие терпело убытки, государство поддерживало его субсидиями. Таким образом, заводчики чувствовали себя в полной безопасности и не утруждали себя заботой о модернизации своих предприятий. «Сочетание частного интереса и государственной поддержки послужило основанием быстрого расцвета металлургии в XVIII в., однако это же самое государственное регулирование в первой половине XIX в. подавило предпринимательскую инициативу»25. Высокие таможенные пошлины, защищая русскую промышленность, не содействовали ее техническому прогрессу. Техническая отсталость металлургической промышленности обусловливала высокую себестоимость продукции: «В Англии чугунное литье продается по 60 копеек, а в Санкт-Петербурге местное изделие обходится по 150 копеек»26. Это обстоятельство, в свою очередь, негативно сказывалось на покупательной способности россиян. Граф де Сент-Альдегонд, переживающий за состояние отечественной металлургии и знаток английского производства, высказался по поводу использования железа в России следующим образом: «В России за исключением столиц, употребляют железо менее нежели где-либо. Войдем к русскому крестьянину; что найдем у него? Деревянный дом, деревянную посуду; и что еще хуже, земледельческие орудия, в состав коих входит самомалейшая часть железа»27. В этом аспекте весьма показателен ответ 30 купцов, занимающихся сбытом железа на Нижегородской ярмарке, министру финансов в 1852 г.: «Русские заводы, изобилуя рудами, лесом и водой, без сомнения могут увеличить количество выделываемого железа, но надобности в том в настоящее время нет, потому что производимое всеми русскими заводами железа до 8 миллионов или более пуд ежегодно достаточно для удовлетворения народных нужд»28. По мнению купцов середины XIX в., оказалось, что производимого в стране металла было вполне достаточно для строительства железных дорог, мостов, пароходов и просто необходимых в обиходе людей изделий, а главное для осуществления промышленного переворота в России. Однако, как тогда можно объяснить то обстоятельство, что употребление железа в России нисколько не увеличилось за целое столетие, цены на него не снижались и «крестьяне, страшась высокой цены железа, не куют лошадей и повозок, употребляют лопаты и сохи деревянные, и гонятся за каждым куском железа, как за сокровищем»29, а российское правительство было вынуждено отойти от меркантилисткой политики и разрешить ввоз дешевого английского металла. Следует обратить внимание еще на одну деталь вышеприведенного документа: «Русские заводы, изобилуя рудами, лесом и водой» – это перечисление свидетельствует, что и в 1852 г. в стране широко использовался традиционный для XVIII в. метод добычи железа. Наступил XIX в., промышленная революция преобразила мир, а в России все еще продолжали употреблять в процессе производства железа древесный, а не каменный уголь. Таким образом, господство крепостничества в металлургической промышленности тормозило ее механизацию. Крепостной труд был малопроизводителен, и широкое применение принудительного труда только задерживало рост горнозавод-

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

377

ской промышленности России, несмотря на усиленную опеку и поддержку этой отрасли со стороны царского правительства. Все же техника и там не стояла на месте. В первой половине XIX в. на многих заводах страны пудлингование заменило примитивное кричное производство, вводилось горячее дутье, усовершенствовались прокатные станы: «В последние десять лет (1852 – 1853 гг.) все почти владельцы, за немногим исключением деятельно занимаются улучшением заводов и усваивают полезные изобретения в металлургическом и фабрикационном отношениях, на частных заводах многое введено по примеру казенных, нанимаются иностранцы или известные опытностью и искусством соотечественники, которым заводчики платят огромное жалование и жертвуют значительными капиталами на постройки, по новым методам свойственных, на приобретение машин»30. Особенно усиленно прошло техническое переоснащение в центральных районах страны, где оскудение лесов вызвало недостаток топлива, приведший к необходимости модернизировать производство на английский манер: «они стимулировали техническое перевооружение производства, которое на замосковных заводах происходило более быстрыми темпами и порой выгодно отличало их от заводов Урала»31. Однако принятие всех этих мер оказалось недостаточным для прогрессивного развития отечественного производства. Современники так отзывались о состоянии металлургической промышленности в середине XIX в.: «Железоделательная промышленность в последние 25 лет подверглась столь важным преобразованиям как в Англии так и на материке Европы, вследствие многообразных изобретений в способах плавки чугуна и обжигании железа, что ничего ныне удивительного, если сим способом воспользовались отчасти и наши заводчики. Бесспорно, что многие из главнейших между ними, движимые похвальною деятельностью, сделали заметные успехи, но известно, что кроме таких частных случаев, отрасль сия, в общем ея виде находится еще в весьма неудовлетворительном состоянии»32. Состояние депрессии прочно охватило металлургическую промышленность. За первую половину XIX в. производство чугуна выросло лишь в два раза – с 9 до 18 млн пудов, а в это же время Англия увеличила производство чугуна в 30 раз. Доля России в мировой металлургии сократилась с 12 % в 1830 г. до 4 % в 1850 г. По уровню развития металлургии Россия отставала в первой половине XIX в. от многих западно-европейских государств. Если в XVIII в. по металлургической промышленности Россия занимала одно из первых мест в мире, то накануне реформы 1861 г. в стране производилось чугуна в 10 раз меньше, чем в Англии. В течение первой половины XIX в. Россия отставала по производству чугуна от США и Франции, а в 50-х гг. – и от Германии. Это был результат технической отсталости, низкой производительности труда крепостных работников и пассивной деятельности предпринимателей. Российская металлургия выживала только благодаря жесткой системе таможенных тарифов на ввоз черных металлов.

378


III
Мершинсие
начные
чтения

Таким образом, во вторую половину XIX в. Россия вступила с весьма печальными результатами развития металлургической промышленности. Все понимали, что эта отрасль нуждается в проведении серьезных преобразований. Однако частные промышленные и торговые инициативы, основывавшиеся на общественных отношениях, которые сложились в России, не соответствовали уровню развития современного общества, поэтому были не способны оживить металлургическое производство в стране. Вот как описывают состояние отечественной металлургии современники: «Заводами владеют многие из самых богатых и просвещенных лиц дворянского и купеческого сословия. Произведениям их открыт сбыт в Европу, Средняя Азия и Персия только от них могут получить железо, Малая Азия и Турция издавна привыкли к русскому железу и поныне предпочитают оное всякому другому. Весь рынок обширной России исключительно предоставлен русским заводчикам и 60 миллионов жителей могут только у них снабжаться железом, предметом первой необходимости как для земледельца, так и для промышленника. Каков же результат столь счастливого положения? Расширилось и усовершенствовалось ли производство, увеличился ли сбыт, понизилась ли цена, сделалось ли железо доступным всем классам народа, есть ли всюду достаточные онаго запасы, оживилась ли торговля этим металлом, процветают ли все отрасли промышленности обрабатывающия железо? Напротив! Количество производства и цены железа остались почти не подвижными, тогда как в Западной Европе усиление производства сопровождалось чрезвычайным удешевлением товара. Усовершенствование идет медленными шагами, сбыт за границу, против конца прошлога столетия уменьшился более нежели на 200 %»33. Но каким противоречивым не казался бы образ российского коммерсанта, нельзя не признать огромного вклада отечественного предпринимательства в становление и развитие российской металлургической промышленности. Результатом их предпринимательской деятельности стало создание экономическая мощи страны, которая способствовала росту престижа России на международном экономическом рынке: «Благодаря таким людям, „жизнью Отечеству служить обязанным“, Россия к концу XVIII в. стала мировым экспортером железа»34. Примечания 1


См.: Кафен<а.з Б.Б.
История
хозяйства
Демидовых
в
XVIII
–
XIX
вв.
Опыт
исследования
по истории
Pральс2ой
металлPрQии.
Т.
1.
М.;
Л.,
1949.
С.
20
–
21,
38. 2
См.:СпиридоноваЕ.В.Э2ономичес2ая
полити2а
и
э2ономичес2ие
взQляды
Петра
I.
М.,
1952.
С.
86. 3
См.:АрсентьевН.М.,Д.боделА.М.Во
славP
России.
ТрPдовая
мотивация
и
образ
отечественноQо
предпринимателя
2онца
XVIII
–
первой
половины
XIX
ве2а.
М.,
2002.
С.
53
–
54. 4 Там
же.
С.
51. 5 ХорьоваЕ.П.История
предпринимательства
и
меценатства
в
России.
М.,
1998.
С.
145. 6 АрсентьевН.М.,Д.боделА.М.У2аз.
раб.
С.
77. 7
РГАДА,
ф.
271,
оп.
1,
2н.
2161,
л.
62. 8 ШаиноИ.М.Демидовы.
Историчес2ое
повествование
с
портретами.
Е2атеринбPрQ,
2000.
С. 22. 9
РГИА,
ф.
880,
оп.
1,
д.
225,
л.
37. 10
Б.<ановВ.И.
Петр
Вели2ий
и
еQо
время.
М.,
1989.
С.
133. 11
КлючевсийВ.О.КPрс
рPсс2ой
истории:
Собр.
соч.
М.,
1989.
Т.
4.
С.
111. 12
Цит.
по:
ШаиноИ.М.У2аз.
раб.
С.
19. 13
Там
же.
С.
20. 14
Там
же.
С.
107.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

379

15


Там
же.
С.
15.
РГАДА,
ф.
1267,
оп.
1,
д.
24,
л.
59. 17
Цит.
по:
Арсентьев Н.М. Замос2овный
Qорный
о2рPQ
2онца
XVIII
–
первой
половины
XIX в. Саранс2,
1998.
С.
73. 18
Цит.
по:
Фирсов Н.Н.
РPсс2ие
торQово-промышленные
2омпании
в
1-ю
половинP
XVIII
столетия. Казань,
1896.
С.
126. 19
Стр.милинС.Г.История
черной
металлPрQии
в
СССР.
М.,
1954.
Т.
1.
С.
201. 20
Там
же.
С.
203. 21
Цит.
по:
ИоничевН.П.Внешние
э2ономичес2ие
связи
России
(IX
–
начало
XX
ве2а).
М.,
2001.
С.
129. 22
Цит.
по:
ШаиноИ.М.
У2аз.
раб.
С.
188
–
189. 23
РГИА,
ф.
46,
оп.
1,
д.
1,
л.
3. 24
АрсентьевН.М.
У2аз.
раб.
С.
66. 25
Там
же.
С.
66. 26
Га<емейстерЮ.О
торQовле
железом
в
России
//
Коммерчес2ая
Qазета.
1856.
№
146. 27
Сент-Альде<онд.МеталлPрQичес2ие
запис2и
об
АнQлии
и
Pпотреблении
железа
в
том
2рае.
СПб., 1836.
С.
209. 28
РГИА,
ф.
46,
оп.
1,
д.
1,
л.
8. 29
Там
же,
ф.
869,
оп.1,
д.
181,
л.
42. 30
Там
же,
ф.
46,
оп.
1,
д.
1,
л.
4. 31
АрсентьевН.М.,Д.боделА.М.
У2аз.
раб.
С.
40. 32
РГИА,
ф.
46,
оп.
1,
д.
1,
л.
132
–
133. 33
Там
же,
ф.
869,
оп.
1,
д.
181,
л.
41
–
42. 34
АрсентьевН.М.
У2аз.
раб.
С.
37. 16

И.Г.Напалова, аспирант афедры э ономичес ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева, зам. дире тора ИСИ по информатизации

К ВОПРОСУ ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ ГОРНОЗАВОДСКИХ РАБОЧИХ, ПОСТРАДАВШИХ ОТ НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ В ПРОМЫШЛЕННЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ Из года в год, по мере развития промышленности, увеличивается количество несчастных случаев с рабочими, нередко заканчивающихся смертельными исходами. Это в совокупности с развитием профессиональных болезней, вызываемых условиями производства, актуализирует вопрос о мерах обеспечения пострадавших рабочих и их семейств. Особенно остро данный вопрос начинает обсуждаться как в предпринимательской среде, так и в различных государственных комиссиях с середины 80-х гг. XIX в. Анализ архивных источников по ряду горнозаводских округов показывает следующее положение рабочих, пострадавших от несчастных случаев. По Первому Замосковному горному округу сведения имеются относительно товарищества Московского металлического завода и Чулковской компании каменноугольного производства. На Андроновском заводе Московского товарищества всем больным рабочим, временно лишившимся возможности работать, во время

380


III
Мершинсие
начные
чтения

болезни выдавалось пособие от завода в следующих размерах: постоянным рабочим – от 40 % (холостым) до 60 % (для семейных) их поденного заработка и, кроме того, половина отпускаемых из лавки общества потребителей при заводе «харчей»; временным же рабочим – одно пособие без «харчей»1. За увечье, повлекшее за собой ту или другую степень инвалидности, а равно и смерть, по особому соглашению назначалось единовременное пособие или пенсия: инвалиду – в размере до 2/3 его последнего годового заработка; временно лишенному трудоспособности – не более 1/2 пенсии, причем за полную инвалидность, а семействам рабочих, умерших от увечья, – в размере 60 % годового заработка2. На Чулковских каменноугольных копях (рудниках) больные и выздоравливающие рабочие по выписке их из больницы получали по 25 коп. за каждые сутки пребывания в больнице3. Больничные деньги выдавались и тем больным рабочим, которые лечились на дому под присмотром врача или фельдшера. Инвалиды или их наследники имели право претендовать на единовременное пособие, размер которого устанавливался в зависимости от степени инвалидности, семейного и имущественного положения пострадавшего. Во Втором Замосковном горном округе на Мальцевских заводах было принято при заболевании или в случае увечья рабочих выдавать за время лечения половину поденной платы, а если рабочий становится неспособным к труду или умер, то завод назначал ему или его семье пенсию по соглашению. Служащим на заводах Людиновском и Сукременском, а также на железной дороге Мальцевского товарищества в конце 1895 г. было разрешено учредить ссудно-сберегательную и вспомогательную кассу, которая в том числе ставила перед собой цель – выплачивать членам кассы и их семействам в некоторых случаях безвозвратные пособия4. Каждый член кассы обязан был при вступлении в нее внести единовременно 1 % с месячного оклада, получаемого им вознаграждения, и с него удерживалось в кассу ежемесячно от 1 до 6 % в пределах, указываемых самим членом кассы. Членам кассы, или за смертью их, их семействам, впавшим в крайнюю нужду, вследствие какихлибо непредвиденных обстоятельств (болезнь, увечья, пожар, смерть члена семьи) могли быть выданы безвозвратные пособия. Общее определение случаев выдачи пособий и их размера принадлежало общему собранию, а реальное назначение пособий в каждом частном случае принадлежало правлению. В Средневолжском горном округе, в частности на Кулебакском заводе, «вспомоществования» выдавались с 1881 г. по правилам вспомогательной кассы рабочих и служащих на заводах общества Коломенского машиностроительного завода. Вспомогательный капитал кассы был предназначен на постройку помещений для отдачи в наем нуждающимся рабочим за плату, по средствам которой шло возмещение необходимых расходов на выдачу пенсий, пособий и ссуд рабочим и служащим5. Если рабочий или мастеровой получал увечье по собственной вине, то: 1) в случае временной нетрудоспособности женатому рабочему оплачивалось лечение и 1/3 месячного заработка единовременно, неженатому – одно лечение; 2) в случае полной нетрудоспособности выплачивалось единовременное пособие от 25

381

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

до 100 руб.; 3) если же рабочий умирал в течение 3 месяцев со дня полученного увечья, то его семье и нетрудоспособным родственникам выдавалось пособие такое же, как инвалидам6. Когда рабочий или мастеровой получал увечье по вине завода, то: 1) если он оставался трудоспособным, кроме лечения, ему выдавался полный месячный заработок; 2) если он терял трудоспособность, ему назначалось ежемесячное пособие в размере его ежемесячного заработка; 3) если он умер, вдове выдавалось ежемесячное пособие в размере 1/2 месячного заработка рабочего до вторичного вступления в брак, а детям – до момента трудоустройства7. Когда рабочий лишался трудоспособности не по этим причинам, ему выдавалось пособие в размере от 1 до 3 руб. в неделю. Пенсии выдавались рабочим, которые беспрерывно работали на заводах общества 20 лет и более, достигнувшим 60 лет от роду, женатым – до 15 руб. в месяц, холостым – до 10 руб., семействам умерших рабочих назначалось только единовременное пособие в размере, согласно времени службы рабочего на заводе, от 15 до 50 руб.8 На заводах и рудниках товарищества Сызранского асфальтового завода до начала 90-х гг. ХХ в. выдавалось вознаграждение пострадавшим на работах рабочим и их семействам по усмотрению правления товарищества, а с начала 1894 г. было введено коллективное страхование рабочих от несчастных случаев в страховом обществе «Россия»9. Северный горный округ. Кроме пособий из штрафного капитала, денежное вспомоществование рабочим во время болезни, а также вознаграждение за увечья производилось и за счет заводов, из которых можно выделить Невский завод, где за счет заводовладельцев выдавалась половина выплаты по потере трудоспособности10. На Санкт-Петербургском железопрокатном заводе все пособия рабочим выдавались из средств завода, причем штрафной капитал служил лишь для «вспомоществования» семьям рабочих, а также на покрытие средств по погребению. При назначении пособий в случае болезни рабочих завод руководствовался следующими данными11: ↓
Размер
поденной
платы

↓
Размер
пособия
в
день

80 коп. 90 коп. 1 руб. 00 коп. 1 руб. 10 коп.

54 коп. 56 коп. 58 коп. 60 коп.

Иными словами, на каждые 10 коп. прибавляющейся поденной платы пособие в день увеличивалось на 2 коп., причем наивысший размер пособия составлял 1 руб. в день. Кроме того, на том же заводе все рабочие и служащие с конца 80-х гг. страховались от несчастных случаев в одном из страховых обществ. Путиловский завод назначал вознаграждение только в случае необходимости усиления пособия, выдаваемого из штрафного капитала12.

382


III
Мершинсие
начные
чтения

На Урале, на всех заводах Вятского горного округа пользовались бесплатным лечением и медикаментами не только горнорабочие, но и все население близлежащих деревень, без особого за это вознаграждения со стороны земства13. Получившим же на заводских работах увечья или неизлечимую болезнь, а равно престарелым рабочим и их семействам заводоуправление назначало пособие деньгами или мукой. Меры по материальному обеспечению рабочих, потерявших способность к труду, по отдельным заводам в конце 80-х – начале 90-х гг. ХХ в. представлялись в следующем виде: 1) На Холуницких заводах для выдачи пособий и пенсий получившим увечья на заводских работах, престарелым и слабосильным рабочим и семьям умерших мастеровых привлекали следующие источники: а) пенсии и пособия из заводской кассы в счет текущих заводских накладных расходов; б) так называемая благотворительная касса завода, образованная из пожертвованных владельцами завода 26 000 руб.; в) фонды благотворительного общества, доходы которого состояли из членских взносов заводовладельцев, служащих, сельских обществ и пр.14 2) На Омутинских заводах Пастухова от заводоуправления выдавались пособия в размере от 1 до 3 руб. на семейство в месяц15. 3) На Кувинском заводе графа Строганова рабочим, проработавшим на заводе беспрерывно от 35 до 40 лет выдавалось за счет завода пожизненное пособие; рабочие потерявшие трудоспособность вследствие несчастного случая на производстве и неспособные к труду пользовались либо пожизненным, либо временным пособием, причем такие пособия выдавались и семействам умерших из пожертвований графа С.Г. Строганова16. В Пермском горном округе, кроме обязательного «дарового» лечения, пострадавшие в случае легких увечий назначались на менее тяжелые работы, в случае же неспособности к труду выплачивалась пенсия, которая после смерти пенсионера в уменьшенном размере переводилась на обеспечение его вдове и детям. Так, в частности на заводах княгини Лазаревой рабочим, выслужившим не менее 35 лет, назначалась пенсия в каждом отдельном случае от 3 до 60 руб. в год17. В случае увечья на заводских работах, повлекших за собой неспособность к труду, пострадавшему назначалась пенсия наравне с выслужившим срок. В акционерном обществе «Кама» пособия выдавались пострадавшим от заводских работ семейным, если они лечатся на дому – 1/2 средней за год поденщины ежедневно; если же лечатся в больнице – 1/2 платы лечащегося на дому; пострадавшим, не имеющим семей, кроме лечения в заводской больнице, пособия не выдавались. В случае если пострадавший совершенно лишился трудоспособности, ему назначалась пенсия 25 коп. в день18. На Усольско-Ленвенских соляных промыслах наследников графа Д.П. Шувалова в случае смерти и увечья рабочего назначалась пенсия в размере от 1/3 до 3/4 месячного заработка19.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

383

В Оренбургском горном округе хозяева золотых промыслов во избежание судебных процессов вознаграждали потерпевших при горных работах единовременной выдачей увеченным и вдовам умерших от 10 до 100 руб.20 Источники финансирования, суммы пособий, характер неспособности к труду, возможность рабочему рассчитывать на пособие, право членов семей на получение пособия, продолжительность выдачи пособий – все эти факторы настолько разнообразны (иногда даже на различных заводах одного заводовладельца), что вызывают определенные трудности при проведении сравнительно-сопоставительного анализа. Приведенный выше обзор мер, принимаемых частными горнозаводчиками и горнопромышленниками для обеспечения их рабочих, по той или иной причине лишившихся способности к труду и образованных для этой цели обществ и касс, а также специальных пожертвованных капиталов, показывает, что не существовало единой стратегии обеспечения рабочих, пострадавших от несчастных случаев на производстве. В большинстве случаев положение рабочих было таким, что они не имели права требовать какого-либо обеспечения, а выдача его или отказ очень часто зависели от воли заводовладельца (это естественно для патерналистских отношений в системе предприниматель – рабочий – государство), а значительная часть созданных для оказания помощи пострадавшим рабочим учреждений существовала за счет благотворительных взносов, что не гарантировало стабильности обеспечения рабочих. Примечания 1


РГИА,
ф.
20,
оп.
2,
д.
1778
[По
вопросP
об
ответственности
владельцев
промышленных
предприятий
за
Pвечья
и
смерть
больных.
1879],
л.
283. 2
Там
же. 3 Там
же. 4 Там
же. 5
РГИА,
ф.
37,
оп.
74,
д.
192
[Статистичес2ие
сведения
о
2оличестве
рабочих,
Pсловиях
жизни
и заработной
плате
по
о2рPQам.
1881
–
1916],
л.
135. 6 Там
же. 7 Там
же. 8 Там
же. 9 Там
же. 10 Там
же. 11
РГИА,
ф.
20,
оп.
2,
д.
1779
[По
вопросP
об
ответственности
владельцев
промышленных
предприятий за
Pвечья
и
смерть
больных],
л.
285. 12 Там
же. 13
РГИА,
ф.
37,
оп.
74,
д.
196
[Статистичес2ие
сведения
о
рабочих,
о
несчастных
слPчаях,
о
пенсии. 1880 –
1894],
л.
149. 14 Там
же. 15 Там
же. 16 Там
же. 17
РГИА,
ф.
37,
оп.
74,
д.
200
[Статистичес2ие
сведения
о
2оличестве
рабочих,
их
быте,
Pсловиях
жизни, о
несчастных
слPчаях
и
добыче
полезных
ис2опаемых.
1881
–
1913],
л.
108. 18
Там
же. 19
Там
же. 20
РГИА,
ф.
37,
оп.
74,
д.
196
[Статистичес2ие
сведения
о
рабочих,
о
несчастных
слPчаях,
о
пенсии. 1880
–
1894],
л.
150.

384


III
Мершинсие
начные
чтения

Э.Д.Боатырев андидат историчес их на" , доцент афедры истории Отечества ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева, "ченый се ретарь "ченоо совета ИСИ

РЕОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ КАЗЕННОЙ ПОТАШНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ РОССИИ В НАЧАЛЕ XVIII ВЕКА: ЗАДАЧИ, ИХ РЕАЛИЗАЦИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ В конце XVII – начале XVIII в. российское правительство, убедившись в высокой рентабельности поташной промышленности, стремилось получать максимальную прибыль от торговли поташом, поддерживая стабильно высокие цены на него на внешнем рынке. Производство поташа осуществлялось силами специализировавшихся на изготовлении поташа мастеровых людей и наемных рабочих. Причем при обеспечении производства припасами произошел переход от практики найма работников для их поставки к покупке золы и клепки у всех желающих по установленным ценам. Для удешевления заготовки припасов была запрещена вырубка годных для производства поташа лесов на другие цели. В 1707 г. для повышения эффективности работы поташной промышленности в России была проведена реорганизация системы ее управления. Поскольку производство поташа было связано с массовой вырубкой лесов, чтобы не нанести в дальнейшем урон корабельным лесам, все будные станы, на которых оно осуществлялось, были переданы из ведения приказа Большой казны под управление приказа Адмиралтейских дел1. Для лучшего управления деятельностью гартов и предотвращения порубки годных на поташное дело лесов на другие цели была создана специальная структура – контора поташного правления. Ее разместили в с. Починки – административном центре одноименной дворцовой волости. Решение о размещении конторы именно в этом месте объяснялось тем, что эта волость располагалась на стыке ряда уездов – Саранского, Темниковского, Арзамасского, Алатырского и Краснослободского – в которых находились многие гарты, и в непосредственной близости от остальных будных майданов. Таким образом, Починковская волость являлась географическим центром российской казенной поташной промышленности. Кроме того, все лесные ресурсы и население волости, состоявшее из дворцовых крестьян, находились в полном распоряжении правительства и могли по мере необходимости использоваться для производства поташа. Структура учрежденной конторы в это время была крайне аморфна. Во главе ее был поставлен воевода Починковской волости Гаврила Дмитриевич Кашкаров, все указы как из коллегии Адмиралтейских дел об изменениях в организации работы поташных гартов, так и доношения с них присылались именно ему2. Сообщения с мест о работе гартов и челобитные воеводе поступали от двух подьячих: Федора Шеметова и Ивана Петровскова3. Вероятно, они выполняли функции секретарей: осуществляли сбор и обобщение поступающих с майданов сведений и информировали воеводу о ходе производственного процесса и возникающих затруднениях.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

385

Кроме того, судя по тому, что после перехода в казенное ведомство Тольского и Лемдяевского майданов в 1708 г. было приказано «ведать те майданы и быть у присмотру поташного дела и у надзору мастеровых и работных людей на Арзамаском Тольском Петру Астафьеву, на Саранском Лемдяевском брату твоему (воеводы Гаврилы Кашкарова. – Э.Б.) Алексею Кашкарову»4, на майданы были назначены надзиратели, деятельность которых заключалась в основном в контроле за обеспечением гартов припасами и непрерывностью их деятельности. В том же 1708 г. последовало распоряжение «…в Починковской волости ис крестьян выбрать для сохранения… денежной казны и всяких припасов и для розъезду и обережи дельных к поташному делу удобных лесов и всяких розсылок и караулов пятьдесят человек самых добрых и неустарелых и давать им ево Великого государя жалованья с волостей и с мирских зборных денег человеку по три рубля, хлеба по тому ж на год»5 . О каких-либо других должностных лицах поташной конторы нет никаких данных, но при воеводе для ведения дел должны были быть писари (копиисты). Возможно, поташная контора еще не полностью выделась в самостоятельную структуру, а являлась подразделением Починковской воеводской канцелярии. К моменту создания Починковской поташной конторы из-за вырубки лесов производство поташа было прекращено на всех семи станах Кадомской и Шацкой групп, а также на Нижеломовских (Сиялеевском и Унуевском), причем не было заведено ни одного нового6. Объяснить это, особенно учитывая острую потребность правительства в деньгах для ведения Северной войны и реформирования армии и флота, можно только падением спроса на российский поташ за рубежом. Но оно не могло продолжаться долго, и в 1707 г. были предприняты новые меры по увеличению производства поташа. Для этого еще до перехода казенных будных станов в ведение приказа Адмиралтейских дел в Саранском уезде Пензенской провинции был заведен Учуевский майдан, при котором были сооружены два гарта. Построен он был «на мордовских землях в покидных лесах починковскими волостными крестьянами»7. Кроме того, еще два майдана были отписаны в казну у «гостя» Семена Сверчкова – Тольский в Арзамасском уезде и Лемдяевский в Саранском8. Эти два майдана к этому моменту действовали уже довольно длительное время. Тольский майдан, например, был заведен на речке Макселейке «на поступных мордовских землях деревни Ермезенок» Семеном Матвеевичем Сверчковым еще в 1675 г. С 1675 по 1683 г. на нем изготовляли поташ и смольчуг, затем все работы были остановлены. Вновь он начал действовать лишь в 1692 г., но с этого времени из-за введенной государственной монополии на изготовление поташа здесь производился только смольчуг9. В нашем распоряжении нет конкретных данных о работе гартов и расходе поташных припасов в 1707 г., известно лишь, что к 1 марта 1708 г. с будных станов к Вологде было отправлено 818 бочек поташа. При этом на бывших Сверчковых майданах в этом году продолжали изготовлять смольчуг – с них его поставили 721 бочку (с Тольского – 344 бочки, с Лемдяевского – 377 бочек). Кроме того, на Тольском майдане еще оставалось, по разным оценкам, от 150 до 225 бочек смольчуга.

386


III
Мершинсие
начные
чтения

Отвоз поташа был осуществлен дворцовыми крестьянами Вадской и Сергацкой волостей с зачетом им в счет выплаты оброчных денег по 2 руб. за бочку10. Поскольку доход, получаемый казной от продажи смольчуга, по сравнению прибылью от торговли поташом был гораздо ниже, то в мае 1708 г. воеводе Кашкарову из приказа Адмиралтейских дел поступило распоряжение: на Тольском и Лемдяевском майданах «…ныне и впредь смольчуга делать не велено, а велено делать на тех будных станах ныне летним временем и впредь поташ самой доброй лутчими мастерами»11. Для бесперебойного обеспечения Тольского майдана припасами предписывалось отправить на него двенадцать лошадей для перевозки золы и клепки12. Но выполнить это распоряжение на практике оказалось крайне сложно. По утверждениям будников Лемдяевского майдана, из-за сведения годных лесов производить поташ на нем невозможно. Воевода Кашкаров отправил в Адмиралтейскую канцелярию прошение о переносе гарта на три версты на реку Кулдым и переводе туда всех мастеровых людей и жителей. Для того чтобы производство поташа на нем началось без задержки, воевода предварительно дал задание готовить на новом месте корыта, прикорытки, сборники и пр. Но в Адмиралтействе такое решение посчитали нецелесообразным и ответили отказом13. Скорее всего, было принято решение о прекращении производства как на Лемдяевском, так и на Тольском стане, так как среди действующих в 1708 г. гартов они уже не упоминаются. В условиях сокращения количества действующих гартов было решено увеличить изготовление поташа за счет интенсификации производства. Так, предписывалось увеличить ежегодное количество ломок на каждом гарте с двенадцати (как это делалось до этого) до четырнадцати и в каждую ломку делать не менее девяти бочек поташа (до этого это число колебалось от семи до десяти). Таким образом планировалось довести объем годового производства до 1 000 бочек14. А так как наиболее подходящие для изготовления поташа породы деревьев поблизости от гартов уже были вырублены в предыдущие годы, то для обеспечения работ припасами в нужном количестве было велено «...мастеровым и работным людям на зжение золы и на клепку лес и валежник рубить сряду, а не выбором, которой годитца»15. Но такой подход не оправдал себя – по доношению Починковской поташной конторы в приказ Адмиралтейских дел, из-за того, что в золу стали рубить лес весь подряд, поташ стал плохого качества, и его выход значительно сократился – «…ис двенатцати огней (одна ломка. – Э.Б.) ломают по малому числу только по пяти и по шти бочек»16. Судя по тому, что в 1708 г. ни на одном гарте не было изготовлено в ломку столь малого числа поташа, до начала производства были сделаны пробные ломки, после которых от этого нововведения отказались. Всего в 1708 г. действовало восемь гартов: два Учуевских, Челмодеевский, Керетлеевский, Янгужинский, Лухминский, Корсаковский и Сивильский17. Имеющиеся в нашем распоряжении данные об их работе являются неполными. Так, известно лишь о семи ломках на одном из Учуевских гартов (далее – Учуевский-1), шести ломках на другом Учуевском (далее – Учуевский-2) и Лухминском, пяти ломках на на Челмодеевском, Керетлееевском, Янгужинском и Корсаковском гартах, о двух ломках на Си-

387

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

вильском. Раньше всех к изготовлению поташа приступили на Учуевском гарте, где производство началось 9 апреля. На четырех майданах (Челмодеевском, Керетлеевском, Янгужинском и Лухминском) работы начались практически одновременно – с 16 по 19 апреля. Учуевский и Корсаковский гарты начали действовать в середине 20-х чисел того же месяца. Позже всех работы начались на Сивильском майдане, гарт на котором запалился только 8 мая18. В связи с этим интересно то, что если по всем другим гартам до нас дошли данные об их работе в начале и во второй половине сезона 1708 г., то относительно Сивильского майдана есть данные только о двух первых ломках. Вполне возможно, что по каким-то причинам производство поташа на нем в этом году было прекращено (вряд ли это могло быть связано с вырубкой лесов в окрестностях гарта, так как в 1711 г. он снова будет действовать). Данные о расходе припасов и производстве поташа в 1708 г.19 свидетельствуют об отсутствии единого для всех поливачей подхода к употреблению припасов в ломки. Процесс производства, по видимому, как и ранее, оставался вне зоны внимания государственных органов и полностью зависел от опыта и умения каждого поливача. В то же время на каждом отдельном гарте количество расходуемых в каждую ломку припасов было примерно одинаково (кроме Сивильского, где из-за недостаточности данных нет возможности проследить какую-либо закономерность). Предельные их размеры приведены в табл. 1. Таблица
1

Колебания расхода припасов в одн лом на азенных артах в 1708 .* ↓ ↓
Гарт

Челмодеевский Керетлеевский Учуевский-1 Учуевский-2 Янгужинский Лухминский Корсаковский

↓
Расход
золы
(четверти)

от от от от от от от

309 до 334 365 до 371 419 до 450 400 до 442 307** до 384 355 до 376 427 до 457


Расход
дров
(сажени)
↓

от 22,2 до 24,8 от 19 до 22 от 27,0 до 32,7 от 27,6 до 30,4 от 19,8 до 21,6 от 20,96 до 21,25 от 25,2 до 26,0

* Таблица составлена по данным: РГАДА, ф. 1091, оп. 3, д. 7, л. 2 об. – 18 об.      ** С орее всео, в до "менте опис а – должно быть, вероятно, 387 – та  а  из лом и, в отор"ю было "потреблено это оличество золы, вышло наибольшее оличество поташа – 10 боче . В этом сл"чае минимальное оличество израсходованной в одн" лом " на этом арте золы равняется 380 четвертям.

Но в то же время при сравнении расхода припасов с количеством произведенного поташа на каждом гарте (табл. 2) видно, что на четырех гартах (Керетлеевском, Янгужинском, Лухминском и Корсаковском) выход поташа относительно израсходованных припасов примерно одинаков: на производство одной бочки поташа расходовалось от 41,7 до 45,3 четвертей золы и от 2,3 до 2,6 саженей клепочных дров. Еще на двух гартах (Челмодеевском и Учуевском-1) на производство одной бочки поташа тратилось столько же клепки (по 2,3 сажени), но значительно экономнее расходовалась зола – соответственно 31,3 и 34,3 четверти. Особняком стоят Учуев-

388


III
Мершинсие
начные
чтения

ский и Сивильский гарты, на которых производство было связано с более значительными затратами: на изготовление одной бочки поташа шло соответственно по 49,4 и 51,9 четвертей золы и по 3,4 и 3,5 саженей дров. Таблица
2

Расход припасов и изотовление поташа в 1708 . (по известным ломам)* ↓ ↓
Гарт

Учуевский-1 Учуевский-2 Челмодеевский Керетлеевский Янгужинский Лухминский Корсаковский Сивильский Итого

↓
Число
известных
ломо2 ↓
ИзQотовлено
в
них
поташа
(боч2и)

Израсходовано
всеQо
припасов ↓
дров
(сажени)
золы
(четверти)
↓ Израсходовано
припасов
на
однP
боч2P золы
(четверти) ↓ дров
(сажени) ↓

7 6 5 5 5 5 5 2 40

90 51,3 51 42,6 44 43 49,7 15,3 386,9

3 2 1 1 1 1 2

085 535 595 846 833 818 252 794 15 758

205,7 172,2 117 105,5 102,6 105,4 127,7 53,6 989,6

34,3 49,4 31,3 43,3 41,7 42,3 45,3 51,9 40,7

2,3 3,4 2,3 2,5 2,3 2,45 2,6 3,5 2,56

* Таблица составлена по данным: РГАДА, ф. 1091, оп. 3, д. 7, л. 2 об. – 18 об.

Интересно сравнить эти результаты с данными 1701 г. Тогда средний расход припасов на производство одной бочки поташа равнялся 54,5 четвертям золы и 4,4 сажеям дров, лучшие показатели были на Челмодеевском майдане – 34,75 четвертей золы и 3,2 сажени дров. Отсюда видно, что к 1708 г. эффективность производства значительно увеличилась, причем лучшие показатели остались на том же Челмодеевском майдане. Наиболее значительно сократился на всех гартах расход клепочных дров. В то же время наблюдалась определенная унификация не самого производственного процесса (так как в ломки продолжали расходовать разное количество материалов), а умения поливачей, позволявшая добиваться примерно одинакового выхода продукции из одного количества материалов. То, что существовали еще пары гартов с иными показателями, свидетельствует о том, что эта унификация осуществлялась не по инициативе Починковской поташной конторы, а в результате увеличения опыта поливачей в процессе работ и, вероятно, обмена им. Повышение выхода поташа из материалов привело к повышению производительности гартов. Если в 1701 г. в среднем из одной ломки изготовлялось около 7,5 бочек поташа, то в 1708 г. для сорока известных ломок это число увеличилось до 9,7 бочек (на 29 %). Хотя, вероятно, в целом за год оно было несколько ниже, так как в первые ломки результативность большинства гартов была выше, чем в последующие (особенно на Учуевском-1). Таким образом, в целом указание изготовлять на каждом гарте в ломку не менее девяти бочек поташа было выполнено, хотя на практике это было достигнуто

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

389

за счет того, что на трех гартах – Челмодеевском, Корсаковском и Учуевском-1 – эта норма была превзойдена. На остальных четырех (за исключением Сивильского, относительно которого недостаточно сведений для заключения каких-либо выводов) изготовлялось в среднем несколько менее требуемого количества поташа. В нашем распоряжении нет точных данных о том, сколько ломок было сделано на гартах в 1708 г. Но, судя по тому, что на всех пяти Нижеломовских майданах девятые ломки завершились в период с 12 по 18 августа, а 1 сентября были окончены одиннадцатая ломка на Учуевском-1 и десятая на Учуевском-220, работы продолжались обычно до ноября, то, скорее всего, как и было предписано, на каждом было сделано не менее четырнадцати ломок. В таком случае, исходя из средней производительности одной ломки, в этом году было произведено около 1 000 бочек поташа (если Сивильский майдан действовал весь сезон, то изготовлено было бы около 1 060 бочек, если после двух ломок он остановился – то около 970). Отдельного рассмотрения требует очень раннее начало работ и небывало высокая производительность на Учуевском-1 гарте. Как нам представляется, дело здесь в следующем: поскольку, как это было видно из описания будного майдана, все сооружения на гартах находились под открытым небом, то изготовление поташа было возможно лишь в более-менее теплое время, что являлось серьезным недостатком этого способа производства. Так, в 1708 г. была сделана попытка его устранения. Среди предложений главного командира Починковской поташной конторы Дмитрия Ладыгина, в которых он в 1756 г. обосновывал сооружение защитных сооружений над гартовым строением, имеется копия грамоты царя Петра I от 27 июля 1708 г., согласно которой, воеводе Гавриле Кашкарову было велено «…августа с 1-х чисел ныняшнего 1708 году на всех бутных станех кругом рядовых колод и прикорытков и зборников… зделать мшоные анбары и накрыть, и воду в те колоды в золу наливать гретую против образца, как построено и проба чинена в зимнее время на Учуевском будном стану»21. Там же Ладыгин приводит рисунок, на котором показан внешний вид этих сооружений22 (рис. 1).

1 – сарай над колодами; 3 – гартовая печь;

2 – два сборника; 4 – плоская поветь над гартом

Рис.1 Вид рытия над поташным артом,1708 .

390


III
Мершинсие
начные
чтения

Именно это позволило начать работы ранее обычного, и так как в теплой воде зола выщелачивается намного лучше, то и выход поташа значительно увеличился. Поэтому после известия о результатах первых ломок было принято решение о строительстве таких же сооружений на всех гартах. Но Дмитрий Ладыгин в своих предложениях указал и на недостатки такого рода укрытий. Во-первых, гарт располагался очень близко от сарая над колодами – всего в двух саженях. Во-вторых, недостаточно высокой была крыша («поветь») собственно над гартом (гартовой печью). В результате, по его мнению, «не можно бы запалить гарта без того, чтоб по близости сарая над колодами и по нискости оной повети не сжечь»23. Конечно, это не совсем так, и в достаточно сырое время года (как весна, когда были сделаны первые ломки на Учуевском-1 гарте) эти строения выполняли свое предназначение. Но с наступлением жаркого и сухого летнего времени, действительно, угроза пожара сильно увеличивалась. Скорее всего, судя по тому, что о существовании таких сооружений в последующие годы ни на одном гарте нет никаких известий, было решено отказаться от их строительства. Следующие данные о работе гартов относятся к 1711 г. В этом году поташ производился лишь на четырех гартах: Янгужинском, Челмодеевском, Сивильском и на одном из Учуевских – в источнике он назван Теплым24 . К началу работ на гартах имелось 7 217 1/2 четвертей золы. Из них 5 350 1/4 четвертей осталось после окончания предыдущего сезона (стоимостью 242 руб. 82 коп.), а зимой и ранней весной было поставлено 462 четверти золы будниками, 79 четвертей подмастерьями поливачей, 24 1/4 четверти воштарями и 1 025 четвертей корытниками. Кроме того, было куплено 277 четвертей бирковой золы по 4 коп. четверть. В течение одного сезона 1711 г. было поставлено в зачет оброчных денег по той же цене 6 089 четвертей золы на сумму 243 руб. 56 коп. Таким образом, всего в наличие было 13 306,5 четвертей золы. Клепочных дров в 1711 г. было в приходе 1 085 3/4 саженей: 255 3/4 саженей осталось от предыдущего года, 465 саженей будницкой выдачи, и 368 саженей покупных по цене 5 алтын за сажень (на сумму 55 руб. 20 коп.)25 . Из них было израсходовано 9 221 1/4 четверть золы (стоимостью 368 руб. 86 коп.) и 679 1/4 саженей клепки26 . Изготовлено было 300 бочек поташа чистым весом 9 427 3/4 пудов27 . Кроме расходов на покупку припасов, в жалованье главному управляющему, надзирателю, конторским служащим и мастеровым людям было выдано 1 008 руб. 50 коп. На майданах работало восемь поливачей и податней, четыре бочкаря, четыре кузнеца и подмастерья, двадцать четыре будника, двадцать шесть воштарей, двадцать четыре корытника, четыре пристава, три конюха и один колесник – итого 98 чел. Все они получили денежное и хлебное жалованье на сумму 413 руб. 48 коп. Если вычесть ее и стоимость золы из общих расходов на производство поташа, то получается, что главный управитель и конторские служащие получили 226 руб. 16 коп.28 В следующем, 1712 г. в действии находились все восемь гартов, работавших тремя годами раньше. В этом году было изготовлено 900 бочек поташа весом без дерева 2 759 берковцев 3 пуда. На его производство было израсходовано 33 720 1/2 четвертей золы

391

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

стоимостью 1 335 руб. и 2 289 саженей клепки стоимостью 343 руб. 42 1/2 коп. Общие расходы Починковской поташной конторы составили 2628 руб. 53 коп.29 Необходимо отметить, что значительно увеличилась доля золы, поставленной в счет оброка: в 1710 г. она составила половину всей имевшейся золы, а в 1712 – как минимум 80 %30 . Тот факт, что в 1711 г. работала лишь половина гартов, и с неполной нагрузкой (средняя производительность одного гарта составила всего 75 бочек, а в следующем году – 112 1/2 бочек, то есть увеличилась ровно в полтора раза), можно объяснить лишь появившимся на внешнем рынке кратковременным избытком поташа, что и снизило спрос на него в этом году. Точных данных о производстве поташа в 1713, 1714 и 1715 гг. не сохранилось, но в справке, поданной в Коммерц-коллегию в конце 40-х гг. XVIII в., говорится, что с 1712 по 1716 г. было велено делать по 1 000 бочек поташа в год31. Правда, часть сведений, приведенных в ней, не совпадает с тем, что известно из других источников. Но, судя по всему, действительно норма выработки в 1 000 бочек рассматривалась как наиболее приемлемая (так как такое количество поташа возможно было производить без излишних затруднений и оно имело довольно устойчивый спрос). В 1716 г. действовало уже девять гартов: к прежним восьми – двум Учуевским, Сивильскому, Янгужинскому, Челмодеевскому, Лухминскому, Керетлеевскому и Корсаковскому – прибавился отставленный ранее Тольский гарт, работы на котором не велись к этому времени уже около восьми лет. Для производства поташа было приобретено 19 723 четверти бирковой золы (по 4 коп. за четверть) и 286 саженей клепки (258 дубовой по 15 коп. и 28 липовой по 12 коп.), поставлено в счет оброчных денег золы 1 759 1/2 четвертей и 1 538 саженей дров; припасов будницкой, воштарской и корытницкой выдачи – 3 518 1/2 четвертей золы и 1 102 сажени клепки32. Кроме того, от предыдущего сезона осталось золы 1 897 1/2 четвертей, дубовых и липовых дров – соответственно 316 1/2 и 17 саженей. Всего в приходе было 26 948,75 четвертей золы и 3 529,5 саженей клепки (из них 45 саженей липовой). Из них в работу было израсходовано 20 326 четвертей золы и 1 686 1/2 саженей дров. Произведено 506 бочек поташа весом 1 585 берковцев 3 пуда33 . Его изготовление со всеми сопутствующими расходами обошлось казне в 2 088 руб. 12 1/2 коп. Для отвоза поташа к Вологде в 1716 г. были взяты 506 крестьянских подвод с зачетом в счет оброчных денег по 2 руб. за подводу34 . Интересно сравнить расход припасов в эти годы на изготовление одной бочки поташа (табл. 3). Таблица
3

Средний расход припасов на производство одной бочи поташа в 1708, 1711, 1712 и 1716 . ↓ ↓
Год

↓

Золы
(четвертей)

1708 1711 1712 1716

40,7 30,7 37,5 40,1

↓

Дров
(саженей)

2,56 2,26 2,54 3,30

392


III
Мершинсие
начные
чтения

Как видно из приведенных в табл. 3 данных, в 1711 г. по сравнению с 1708 г. резко сократился расход золы, но затем он вновь возрос и к 1716 г. достиг уровня 1708 г.; также в 1716 г. увеличился и расход дров. Можно объяснить очень высокий выход поташа в 1711 г.: изготовление на четырех гартах 300 бочек поташа предполагает среднюю производительность гарта в 75 бочек. Для выполнения этой задачи не требуется осуществлять на гарте ни четырнадцати ломок в год (как в 1708 г.), ни двенадцати ломок (как делалось до 1708 г.); вполне достаточно сделать по девять ломок. Поэтому производство поташа могло вестись в наиболее благоприятное для этого время не спеша. Крайне трудно понять, почему резко увеличился расход припасов в 1716 г., так как производство 500 бочек на девяти гартах требует всего по шести ломок на гарт. Единственным сколько-нибудь приемлемым объяснением являются крайне неблагоприятные погодные условия (дождливое лето). По данным Коммерц-коллегии, в последующие два (1717 и 1718) года при производстве поташа придерживались нормы 1716 г. и изготовляли примерно по 500 бочек35. Всего в течение пяти лет (с 1715 по 1719 г.) к Архангельску была привезена 3 801 бочка поташа36. Так как поташ заканчивали производить осенью и он привозился в Архангельск весной следующего года, то данное количество поташа было произведено в 1714 – 1718 гг. Поскольку данных о продаже поташа сезона 1713 г. нет, возможно, в это число входит и он. На протяжении рассматриваемого отрезка времени менялась и себестоимость поташа: в 1711 г. производство одного берковца «обошлось» казне в среднем 1 руб. 7 коп., в 1712 г. – 95 коп., а в 1716 г. – 1 руб. 32 коп.37 По сравнению с концом XVII в. она снизилась почти в два раза. То, что себестоимость поташа, произведенного в 1712 г., была ниже, чем в 1711 г., несмотря на то, что расход золы на изготовление единицы продукции возрос на 22 %, объясняется следующим: при увеличении объема производства в три раза расходы на жалованье увеличились только в полтора раза. Таким образом, в рассмотренный период российское правительство продолжало уделять большое внимание поташной промышленности как источнику пополнения казны. Для улучшения управления ей в 1707 г. была создана специальная структура – Починковская поташная контора, в чье ведение были переданы все казенные поташные предприятия (за исключением Свияжского Меминского гарта). Во главе ее находилось должностное лицо (воевода, комендант), управляющее в то же время всей Починковской волостью. Поскольку производство поташа было связано со значительной вырубкой лесов, оно было передано из ведения приказа Большой казны под управление приказа Адмиралтейских дел. Первоначально в ведении Починковской поташной конторы было восемь действующих гартов. Наиболее приемлемым объемом производства в этот период считалось изготовление тысячи бочек поташа в год, но на практике оно, как правило, было ниже. Для того чтобы не производить излишнее количество поташа (поставка на внешний рынок большого количества поташа приводила, по-видимому, к снижению спроса и – как следствие – цены на него в последующие годы), в отдельные годы работы на некоторых гартах останавливались.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

393

После создания поташной конторы расход припасов на производство единицы продукции (бочки поташа) по сравнению с началом века существенно сократился, как следствие, снизилась и себестоимость произведенного поташа. В то же время у нас нет данных, говорящих о том, что это явилось результатом каких-либо целенаправленных мероприятий Починковской поташной конторы. Примечания 1


РГАДА,
ф.
1091,
оп.
3,
д.
18,
л.
4. 2
Там
же,
д.
6,
л.10,
18;
д.
7,
л.
1
об. 3
Там
же,
д.
7,
л.
1
об,
2
об,
4
об,
5
об. 4
Там
же,
д.
6,
л.
18. 5
Там
же,
л.
19
об. 6
В
1701
Q.
действовало
пятнадцать
бPдных
майданов,
2оторые
делились
на
четыре
QрPппы:
1) Нижеломовс2ая
I
QрPппа
–
в2лючала
Сиялеевс2ий,
УнPевс2ий,
Корса2овс2ий
и
Сивильс2ий
майданы; 2)
Нижеломовс2ая
II
–
ЯнQPжинс2ий,
Керетлеевс2ий,
Челмодеевс2ий
и
ЛPхминс2ий
майданы;
3) Кадомс2ая
–
Вич2илеевс2ий,
Са2аевс2ий,
Шевалеевс2ий
и
Поля2овс2ий
майданы;
4)
Шац2ая
– Бо2овой,
Пич2иряевс2ий
и
Матвеевс2ий
майданы
(см.:
СимсонП.Ф.Поташное
дело
в
Мос2овс2ом QосPдарстве
на
пороQе
XVIII
в.
С.
13.). 7
РГАДА,
ф.
1091,
оп.
3,
д.
19,
л.
4. 8
Там
же,
д.
6,
л.
18;
д.
17,
л.
11
об. 9
Там
же,
д.
17,
л.
11
об.
–
12. 10
Там
же,
д.
6,
л.
66.
Несмотря
на
отсPтствие
прямых
сведений
о
том,
2а2им
образом
транспортиров2а
поташа
от
Qартов
до
ВолоQды
осPществлялась
ранее,
по
2освенным
данным
с
высо2ой
долей вероятности
можно
предположить,
что
делалось
это
подрядом:
желающие
ее
осPществить
предлаQали
свои
Pсловия,
и
с
тем,
чья
цена
была
наиболее
низ2ой,
за2лючался
доQовор. 11
Там
же,
д.
6,
л.
18. 12
Там
же,
л.
57. 13
Там
же,
л.
40. 14
Там
же,
л.
60. 15
Там
же,
л.
56. 16
Там
же,
л.
56
об. 17
Там
же,
д.
7,
л.
1
об.
–
18
об. 18
Там
же,
л.
1
об.
–
5
об. 19
Там
же,
л.
2
об.
–
18
об. 20
Там
же,
д.
7,
л.
16
об.
–
18
об. 21
Там
же,
ф.
276,
оп.
1,
ч.
1,
д.
1115,
л.
54
об. 22
Там
же,
л.
138
об.
–
139. 23
Там
же,
л.
139. 24
Там
же,
д.
1084,
л.
10. 25
Там
же,
д.
1084,
л.
35
–
36
об. 26
Там
же,
л.
36
об. 27
Там
же,
л.
36
–
37
об. 28
Там
же,
л.
34
об
–
35. 29
Там
же,
л.
45
об. 30
Осталось
от
предыдPщеQо
Qода
2
350
четвертей,
поставлено
бPдни2ами
2
554
четверти,
воштарями – 414
четвертей,
2орытни2ами
–
1
025
четвертей,
итоQо
–
6
343
четверти.
Израсходовано
было
33 720 четвертей.
Ка2
видно
по
данным
1711
Q.
вся
оставшаяся
зола
поставлялась
в
счет
оброчных
денеQ. 31
РГАДА,
ф.
19,
д.
225,
л.
90
об. 32
Там
же,
ф.
276,
оп.
1,
ч.
1,
д.
1084,
л.
52
–
52
об. 33
Там
же,
л.
54
об.
–
55. 34
Там
же,
д.
1084,
л.
55. 35
Там
же,
ф.
19,
д.
225,
л.
91
об. 36
Там
же,
л.
144
об. 37
Там
же,
ф.
276,
оп.
1,
ч.
1,
д.
1085,
л.
37,
46,
54
об.
–
55.
В
до2Pментах
тоQо
времени
себестоимость бер2овца
поташа
по2азана
нес2оль2о
иначе:
в
1711
Q.
–
657
бер2овцев
2
пPда
2
четверти
по
1
рPб.
10
2оп. и
285
бер2овцев
5
пPдов
1
четверть
по
1
рPб.
(л.
37.);
в
1712
Q.
–
1
397
бер2овцев
8
пPдов
1 четверть
по 1
рPб.
и
1361
бер2овец
4
пPда
2
четверти
по
90
2оп
(л.
46.);
в
1716
Q.
–
1312
бер2овцев
9
пPдов
2
четверти по
1
рPб.
30
2оп.
и
272
бер2овца
3
пPда
2
четверти
по
1
рPб.
40
2оп.
(л.
54
об.
–
55).

394


III
Мершинсие
начные
чтения

И.И.Целовальниова, андидат историчес их на" , преподаватель афедры истории России Ульяновс оо ос"дарственноо педаоичес оо "ниверситета им. И.Н. Ульянова

ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ В СРЕДНЕМ ПОВОЛЖЬЕ В 1906 — 1917 ГОДАХ Современная Россия, как и когда-то в начале XX в., с огромными трудностями строит рыночную экономику. Новые отношения охватили в той или иной степени все отрасли хозяйства. При этом отечественные реформаторы часто забывают, что новая модель хозяйствования также может иметь недостатки. С особой остротой они проявляются в сфере обмена и услуг, так как оказывают непосредственное влияние на жизнь каждого человека. За рекордные сроки в стране сложилась разветвленная торговая сеть. Но с огромным разнообразием товаров, наводнивших рынок, современный потребитель одновременно столкнулся с проблемами низкого качества продукции, непомерно высокими ценами при сложной системе посредничества и простым обмером и обвесом покупателей. Особенно актуальной эта проблема становится в сельской местности, где в силу ряда объективных условий система торговли развита в меньшей степени, чем в крупных городах. Данная проблема не является новой, так или иначе с ней сталкивались все страны, вставшие на путь рыночных преобразований. В России начала XX в. ее решение связывали с развитием потребительской кооперации, которая должна была способствовать улучшению положения сельских потребителей и составить мощную конкуренцию частному лавочнику. Опыт кооперативного строительства в дореволюционной России не потерял своей актуальности во многом и в настоящее время. Смысл потребительского кооператива, его отличие от частной лавки очень ясно раскрыл А.В. Чаянов: «Если предприниматель-лавочник ставит интересы своего капитала на первое место, если он всеми средствами, в ущерб и за счет своих покупателей, стремится вытянуть наибольший барыш из своей торговли, то в потребительской кооперативной лавке интересы получения чистой прибыли на вложенный в товары капитал стоят на втором месте. Капитал, конечно, необходим и для потребительского общества, без него нельзя сделать хозяйственного оборота. Но не его интересы управляют делом, а интересы тех потребителей, тех крестьянских хозяйств, которые соединенными усилиями создали потребительскую лавку для обслуживания своих нужд. Ни один кооператор не захочет увеличить прибыльность своей лавки подмесью песка в своем хлебе и воды в молоке, потребляемом его детьми»1. Поэтому к товарам в кооперативной лавке предъявлялись повышенные требования, они должны были быть хорошего качества и продаваться точным весом. Продажа товаров должна была осуществляться за наличный расчет, а не в кредит, по средней рыночной цене, а не по заготовительной. Прибыль возвращалась потребителю разными способами, но не понижением цены товара. К осознанию необходимости этого пришли в результате тяжелого опыта, данные меры должны были защитить потребительские общества от растрат и так недостаточных

395

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

финансовых средств. Материальная заинтересованность членов в работе кооперативной лавки обеспечивалась распределением между ними основной части прибыли пропорционально сумме закупленных товаров (по забору)2. Повсеместное развитие в России потребительской кооперации в отличие от кредитной начинается несколько позже с переходом деревни к денежному хозяйству в 90-е гг. XIX в. Пока деревня жила натуральным хозяйством, вопрос о создании потребительской кооперации не вставал. Но с разрушением натурального хозяйства и развитием товарно-денежных отношений в деревне появляется скупщик, мелкий торговец, ростовщик. Крестьянин «опутывался» этими посредниками. Неурожай и голодные годы также способствовали повсеместному образованию обществ потребителей. Изучение истории потребительской кооперации осложняется отсутствием четкой статистики, так как в отличие от кредитных кооперативов у нее не было центрального учреждения, которое специально занималось бы учетом действующих потребительских обществ. В сохранившихся источниках по данному виду кооперации в основном указывались списки утвержденных уставов, а не фактически действовавших потребительских обществ. Наряду с действительно существовавшими обществами в списках были указаны общества, не успевшие открыть своих действий; общества, зарегистрированные в прежние годы и не приступившие к работе и т.д. Поэтому дореволюционная статистика потребительской кооперации отличается некоторой неточностью и содержит ошибки. С учетом данных недостатков, на основе местной статистики, была составлена таблица по развитию потребительской кооперации в Самарской и Симбирской губерниях. Наиболее полно она представлена по Самарской губернии, где в 1917 г. была проведена большая работа по учету разрешенных потребительских обществ. В целом динамика развития потребительской кооперации в Самарской губернии с 1900 – 1917 гг.3 была представлена следующим образом: 1900 1901 1902 1903 1904 1905

г. г. г. г. г. г.

– 5 об-в –5 –8 – 11 – 12 – 14

1906 1907 1908 1909 1910 1911

г. г. г. г. г. г.

– – – – – –

18 37 45 57 77 104

1912 1913 1914 1915 1916 1917

г. г. г. г. г. г.

– – – – – –

128 160 202 227 546 608

Согласно приведенным данным, в развитии потребительской кооперации в Самарской губернии можно выделить 3 периода. До 1906 г. отмечалось медленное развитие потребительской кооперации, темпы ее роста были более слабыми по сравнению с другими видами кооперации, например мелко-кредитной. В деревне господствовали скупщики, посредники, оптовики, лавочники, усматривавшие в потребительской кооперации торгового конкурента. И сама крестьянская масса медленно поворачивалась ко всему новому. В частности, при организации потребительских обществ в начале ХХ в. долго приходилось доказывать крестьянам, что

396


III
Мершинсие
начные
чтения

общество организовано не для наживы, а для того, чтобы умерить аппетиты местных лавочников и избавить потребителей от недоброкачественной продукции4. Серьезным препятствием на пути развития потребительской кооперации являлась также низкая покупательная способность крестьянства. Недостаток оборотных средств делал положение таких обществ крайне неустойчивым и грозил при первой же неудаче полным разорением. Весьма сложной была сама практика учреждения потребительских кооперативов. Уставы подписывал министр внутренних дел, и часто этот процесс надолго затягивался. К тому же устаревший образцовый устав 1897 г. не удовлетворял многим основным и простейшим запросам этого вида кооперации5. Учредители общества могли показаться местным властям неблагонадежными и тогда, согласно уставу, вопрос об открытии кооператива отпадал вовсе. Ситуация в корне изменилась с 1906 г. Значительно выросли темпы роста. В среднем в год по губернии открывалось около 19 новых потребительских обществ, вместо одного – двух до первой русской революции. Особенно много потребительских обществ организовывалось в неурожайные голодные годы (1907 г., 1911 г.). В результате за последнее предвоенное десятилетие общая численность сельских потребительских кооперативов увеличилась в 14 раз. Такой поворот в развитии сельской потребительской кооперации был связан с развитием товарно-денежных отношений, ростом товарности крестьянского производства. В условиях рынка перед мелким сельским производителем и потребителем, по мнению А.Ю. Давыдова, особенно остро встала потребность в ограничении монополии и связанных с ней злоупотреблений частных торговцев6. Кроме того, развитие потребительских обществ в этот период было непосредственно связано с общим подъемом различных видов сельскохозяйственной и кредитной кооперации. В начале XX в. на первых порах налаживались кредитные, ссудо-сберегательные, маслодельные, сельскохозяйственные товарищества, а потом часто при их содействии создавались кооперативные лавки, чайные, пекарни. Нередко продукция крестьянских товариществ продавалась в обществах потребителей7. Но проблема ограниченности оборотных капиталов не была решена. Лишенные государственной финансовой поддержки потребительские общества в отличие от кредитных товариществ находились в более тяжелых условиях. Такая финансовая неустойчивость препятствовала расширению торговых оборотов. С началом Первой мировой войны начинается бум в развитии потребительской кооперации. К августу 1917 г. в Самарской губернии было утверждено уже 608 уставов потребительских обществ8. По некоторым данным, количество данного вида кооперативов в губернии выросло к концу 1917 г. до 750 – 8009. Таким образом, за 4 года войны количество потребительских обществ в губернии утроилось. «Вестник мелкого кредита» в 1917 г. так объяснял причины роста потребительской кооперации в годы войны: «Военные события резко изменили положение потребительной кооперации... продовольственные затруднения, резкая дороговизна, спекуляция болезненно выдвинули необходимость самопомощи и самодеятельности. Население до самых темных углов отчетливо осознало, что ждать помощи неоткуда, что нужно сплотиться

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

397

для того, чтобы бороться с дороговизной и спекуляцией. То, что приходилось десятками лет внедрять в сознание народа – что в единении потребителей великая сила – стало очевидным в обстановке хозяйственных неурядиц»10. Издание самарского земства «Самарский земледелец» давало более образную оценку развитию потребительской кооперации в крае: «Что касается потребительных обществ, то глядя на их развитие в последнее время невольно вспоминается, что именно у нас на Руси создалась пословица: “гром не грянет – мужик не перекрестится”. Расстройство товарообмена и транспорта было тем громом, который особенно подчеркнул необходимость “перекреститься” и вспомнить о той могучей силе, которая заложена в кооперацию и одна может бороться с создавшимися затруднениями»11. Росту потребительской кооперации в годы войны способствовало также и изменение отношения к ней со стороны властей. В условиях острого дефицита на большинство предметов широкого потребления через потребительские кооперативы стало возможным быстро и эффективно наладить систему нормированного распределения товаров среди населения. От посредничества частных торговцев в этом деле пришлось отказаться, так как в данном случае пришлось бы столкнуться с массой злоупотреблений; также была отвергнута идея строительства в различных пунктах уезда земских лавок, что непременно отразилось бы на цене товара. Рост потребительской кооперации обеспечивался также во многом финансовой поддержкой кредитных товариществ. Последние довольно активно развивали товарные операции и в первые годы войны становились серьезными конкурентами потребительским кооперативам. Но с все большим расширением посреднической деятельности при отсутствии достаточно компетентных в данном вопросе работников кредитные кооперативы постепенно приходили к осознанию целесообразности передачи товарных операций потребительским обществам. Поэтому часто именно кредитные товарищества способствовали открытию в районе их деятельности потребительских кооперативов, предоставляя кредит на льготных условиях и собственные товары для продажи; члены кредитных кооперативов записывались в общества потребителей и даже выделяли им на первых порах помещения для обустройства лавки. По уездам Самарской губернии потребительские общества распределялись неравномерно. Более всего потребительских обществ к августу 1917 г. было открыто в Николаевском (19,6 %), Бугурусланском (18,9 %) и Новоузенском (18,4 %) уездах, менее всего их действовало в Ставропольском (7,7%) и Бугульминском (9,7 %). Но из-за территориальной разницы уездов общая картина распределения потребительских обществ будет неясной, если не учитывать плотность их сети. Наиболее плотной сеть потребительских обществ была в тех же Николаевском и Новоузенском уездах. Здесь в деятельности потребительской кооперации принимали участие соответственно 52,5 и 50,1 % крестьянских хозяйств уезда. На одно потребительское общество в Новоузенском уезде приходилось около 702 крестьянских хозяйств, в Николаевском – 848. Менее всего в потребительскую кооперацию

398


III
Мершинсие
начные
чтения

было втянуто крестьянство Бугульминского и Ставропольского уездов, что соответствовало сравнительно низкой численности обществ потребителей, расположенных на их территории. Так, в Ставропольском уезде в район действия одного потребительского общества входило около 1 263 крестьянских хозяйств, но членами кооперативов было всего 27 % хозяйств. В Бугульминском уезде в потребительской кооперации участвовало 25 % хозяйств и на одно общество приходилось 1 036 дворов (ср.: в целом по губернии в 1917 г. потребительской кооперацией было охвачено 41,4 % крестьянских дворов, на одну волость приходилось в среднем 1,7 обществ, а в район деятельности одного потребительского общества входило около 884 крестьянских хозяйств)12. Что собой представляли потребительские общества Самарской губернии? Это были преимущественно небольшие сельские кооперативы с числом членов от 100 до 500 чел., причем такое соотношение, вне зависимости от общего количества потребительских кооперативов, сохранялось во всех уездах губернии. И если в кредитной кооперации преобладали кооперативы с числом членов от 500 до 1 000, за исключением Ставропольского уезда, где наибольшее количество кредитных кооперативов относилось к группе, имевшей больше 1 000 членов, то в потребительской кооперации, напротив, довольно значительную группу представляли кооперативы с числом членов до 100 чел. (16,6 %), в кредитной кооперации эта группа падает до 6 %. И, наоборот, возрастает группа, имевшая более 1 000 чел., дающая 23,3 % всех кредитных кооперативов, в потребительской же кооперации она представляет незначительную величину – 3,2 %13. О потребительской кооперации в Симбирской губернии имеются еще более отрывочные и неточные данные. О том, когда возникло первое общество потребителей в губернии, неизвестно. Одним из старейших действовавших учреждений такого рода было Симбирское общество потребителей, открытое в Симбирске примерно в конце 90-х гг. XIX в. Долгое время это общество ввиду полного безразличия властей к проблеме потребительской кооперации невольно являлось центром, из которого получали указания инициаторы и руководители сельских потребительских обществ не только Симбирского уезда, но и всей губернии14. Согласно материалам местной земской печати, удалось проследить развитие потребительской кооперации в губернии лишь с 1911 г. Так, в Симбирской губернии в 1911 г. было открыто 18 потребительских обществ, в 1912 г. – 23, 1913 г. – 26, к 1 июля 1914 г. – 53, к 1 июля 1915 г. – до 65, к 15 сентября 1916 г. – 8315. Приведенные данные свидетельствуют о крайне низком уровне развития потребительской кооперации в Симбирской губернии. В 1911 г. здесь было разрешено к открытию всего 18 обществ потребителей, в то время как в Самарской губернии в этом году было зарегистрировано 104 потребительских кооператива. В Симбирской губернии были одни из самых низких темпов роста сельской потребительской кооперации не только в регионе, но и в стране в целом. Определенное оживление в этой сфере произошло после 1906 г., а также неурожайного 1911 г. Но в целом это не изменило ситуацию. В то время как в период подъема потребительской кооперации в после-

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

399

дние предвоенные годы (1911 – 1914) в Самарской губернии ежегодно возникало в среднем до 24 обществ, в Симбирской открывалось только 8,7 кооперативов. Такая ситуация удручающе действовала на симбирских кооператоров, о чем свидетельствует данная ими оценка развитию потребительской кооперации в губернии к 1913 г.: «К сожалению, убийственные цифры говорят далеко не в нашу пользу: мы “не торопясь, поспешаем”, идя черепашьими шагами. Наша губерния в отношении числа потребительских обществ перегнала все степные области и среднеазиатские владения, почти весь Кавказ и оставила позади многие сибирские области, что же касается сравнения с губерниями Европейской России, с которыми ее и следует сравнивать, то картина получается далеко не в нашу пользу. Здесь мы имеем позади себя только две губернии – Псковскую и Астраханскую, от всех же остальных отстали»16. Здесь уместно было бы обратиться к истории развития потребительской кооперации в Симбирском уезде, одном из наиболее кооперированных уездов Симбирской губернии. До 1912 г. здесь функционировало только одно сельское потребительское общество. Первоначально оно работало хорошо, но затем, после ухода из села его руководителя и основателя, дела общества расстроились и оно закрылось. В 1912 г. открылось еще одно общество потребителей в с. Кезьмине в 90 верстах от города. Некоторое время молодое общество в своей работе во многом зависело от Симбирского общества потребителей, которое снабжало его товаром. Затем в начале 1914 г. открылось еще два общества в с. Новом Урене и Устеренке, а также одно потребительское общество в заволжских слободах, считавшихся частью города. Последнее, открытое в 1913 г. в слободе Часовне – крупной железнодорожной станции – было организовано и обслуживало большей частью железнодорожных служащих. Таким образом, к началу Первой мировой войны в Симбирском уезде действовало всего 5 потребительских обществ (вместе с Симбирским обществом потребителей), из которых сельскими было всего 317. Поэтому неудивительно, что авторы сборника «Кооперация на Всероссийской выставке 1913 г. в Киеве» сравнивали центральный земледельческий район России с «полной кооперативной пустыней»18. Симбирская губерния, по данным на 1 января 1913 г., причислялась по количеству потребительских обществ к самой многочисленной группе губерний, в каждой из которых количество обществ колебалось от 1 до 50. В эту же группу входили также Пензенская и Казанская губернии, в которых на тот момент действовало соответственно 27 и 37 потребительских кооперативов. Самарская губерния, в которой работало, по некоторым данным, до 128 обществ, являлась лидером в поволжском регионе в области потребительской кооперации, но в целом по России она занимала промежуточное положение, уступая Киевской (658 потребительских обществ), Подольской (367), Пермской (480), Полтавской (367) и другим губерниям19. До войны Симбирская губерния занимала в Европейской России одно из последних мест не только по количеству потребительских обществ, но и по плотности кооперативной сети. Так, к 1913 г. здесь на одно потребительское общество прихо-

400


III
Мершинсие
начные
чтения

дилось 118,5 тыс. чел. Это самые высокие показатели в Европейской России. В среднем по 38 губерниям Европейской России на 1 000 чел. населения приходилось 8 членов потребительских обществ. Поволжские губернии значительно отставали от общероссийских показателей. В Саратовской губернии на каждую 1 000 чел. приходилось 4 члена потребительского кооператива, в Пензенской – 1,9, в Симбирской – 1, 7. С учетом семей кооператоров, в среднем состоявших из 5 чел., эти показатели несколько увеличатся, но все же будут ниже общероссийских (таблица). Таблица

Соотношение общей численности населения ряда берний Среднео Поволжья и лиц, заинтересованных в потребительсой ооперации на 1 января 1912 .2 0 ↓  ↓
ГPберния ↓
Население








ВсеQо
заинтересованных
в
потребит.
2ооперации
лиц
↓













Число
членов
потреб.
общ-в
и
их
семей
на
1
тыс.
чел.
населения
↓

Пензенская Саратовская Симбирская По 38 губ. Европ. России

1 829 3 125 1 961 92 824

700 400 500 300

16 62 17 3 756

920 415 195 755

9,3 20,1 8,7 35,6

Согласно данным таблицы, Симбирская губерния и по степени охвата потребительской кооперацией населения занимала одно из последних мест в регионе и России в целом. Здесь как и в Самарской губернии преобладали преимущественно мелкие общества с числом членов в среднем 181 чел. Редко встречались и крупные потребительские кооперативы, преимущественно городские, такие как Симбирское (700 чел.) и Сызранское (500 чел.), но часто многие из их участников являлись членами общества лишь формально. Так, одно из старейших в губернии учреждений, Симбирское общество потребителей, в начале 1916 г. решило определить численность своих членов и в результате пришло к неутешительным выводам: «До самого последнего времени в обществе числилось до 700 членов, которых никогда не было видно: ни среди покупателей, ни на общих собраниях. Общество состояло из какихто мертвых, никому не известных душ и вследствие этого представляло величину далеко не определенную»21. В итоге выяснилось, что из 700 членов общества только 30 реально участвовали в его работе. Но такие примеры являлись, скорее, исключением из правил. С началом войны значительно возросло количество потребительских обществ в Симбирской губернии. По сравнению с предвоенным 1913 г. количество потребительских кооперативов в губернии в 1916 г. увеличилось в 3,2 раза. Пик кооперативного роста пришелся на неурожайный 1916 г. Местная печать так описывала распространение потребительских обществ в деревне: «1916 год должен, по справедливости, занять исключительное место в будущей истории кооперативного строительства в Симбирской губернии, как отмеченный небывало большим количественным

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

401

ростом возникших в течение его сельских потребительных обществ, возникающих одно за другим даже в глухих углах нашего края»22, «потребительские кооперативы настолько в загоне, что даже неизвестно, сколько их у нас в губернии»23. Темпы роста потребительской кооперации в различных уездах Симбирской губернии были неодинаковыми. Более половины всех потребительских обществ, возникших в 1916 г., относились к Симбирскому уезду. Здесь отмечались самые высокие темпы кооперативного роста. Если до войны весь Симбирский уезд обслуживался пятью потребительскими обществами, из которых сельскими было всего 3, то за полтора года войны до 1 декабря 1915 г. их количество утроилось, а к концу 1916 г. достигло 50. Менее всего кооперативов было открыто в Курмышском и Алатырском уездах. Но при этом необходимо учитывать, что данные, взятые лишь за один неполный год, не позволяют нарисовать более точную картину размещения потребительской кооперации и создают лишь самые приблизительные представления по данной проблеме. Несмотря на общее увеличение количества потребительских кооперативов в Симбирской губернии в годы войны, темпы их роста были сравнительно невысокими. Например, в Нижегородской губернии только за первые месяцы 1916 г. было утверждено 120 уставов потребительских обществ, в соседней Самарской губернии за весь год – 31924. Причины столь неравномерного развития потребительской кооперации можно объяснить более интенсивным разложением натурального хозяйства в деревне и бурным развитием рыночных отношений в отдельных районах края, отсутствием здесь изначально сильной конкуренции со стороны частных торговцев, а также большей предприимчивостью, культурностью местного населения. Особый интерес вызывают оценки роста потребительской кооперации со стороны местных кооператоров, их опасения по этому поводу и прогнозы. Главную опасность видели в угрозе превращения общества потребителей из кооператива, в котором люди объединяются с целью взаимопомощи, улучшения общими усилиями жизни друг друга, в торговое хищническое предприятие, работающее только для материальной выгоды. При таком массовом открытии кооперативов в годы войны не могло быть и речи о необходимой подготовке на местах. Часто общества потребителей открывались лишь потому, что «ничего нельзя было достать, через них надеялись получить все». Данные обстоятельства делали такое превращение вполне реальным. Так, в 1916 г. была сделана попытка определить природу вновь возникавших кооперативов в Симбирском уезде Симбирской губернии. В результате пришли к следующему заключению: «У нас потребительские общества стремятся прежде всего торговать; собрали паи, наняли приказчика, накупили товару, причем выбирали не такой, какой нужен членам, а такой, который скорее раскупается, наложили на товар побольше, чтобы были барыши – это значит открыли потребительскую лавку. Чем она отличается от обычной лавочки? Да только тем, что не платит за право торговли. Никакой взаимопомощи, никакого желания помочь друг другу… Иногда мне приходилось даже слышать: “у нас лавка на удобном месте – на проезжей дороге, много народу едет, особенно татар, торговля пойдет хорошо».

402


III
Мершинсие
начные
чтения

Как будто лавка общества потребителей была устроена на совместные средства только для того, чтобы продавать повыгоднее товары для проезжающих»25. Кроме того, вызывали озабоченность разобщенность и финансовая неустойчивость потребительских кооперативов, которые не имели возможности в одиночку закупать крупные партии товара. В конце 1916 г. в условиях острого товарного голода население стало меньше обращать внимание на цены товаров, и на первый план встала задача – достать товары, не считаясь с ценой. В таких условиях разрозненные потребительские общества уже не могли удовлетворить запросы населения, которое все чаще было недовольно пустыми лавками кооперативов. Это привело к некоторому сокращению темпов роста потребительской кооперации с конца 1916 г. в Симбирской губернии. Более того, встречались случаи закрытия обществ. Так, одно из старейших обществ губернии – Симбирское общество потребителей – из-за недостатка оборотных средств в начале 1915 г. вынуждено было ликвидировать все свои 4 отделения, сохранив лишь центральный магазин. Одно из ликвидируемых отделений планировалось передать организуемому в этом районе потребительскому обществу или продать частному лицу, с которым активно велись переговоры26. В январе 1915 г. было ликвидировано также потребительское общество в с. Собакино Сенгилеевского уезда Симбирской губернии, которое было открыто в 1914 г. и не просуществовало даже года. Оставшиеся товары были проданы со скидкой частному лицу27. В качестве причин закрытия кооперативов назывались пассивность членов и забвение ими основных принципов кооперации. Но это были частные случаи, являвшиеся, скорее, исключением. Потребительская кооперация, несмотря на массу трудностей, в годы войны переживала настоящий расцвет и вышла в лидеры кооперативного движения. Хотя многие понимали, что это явление временное, вызванное продовольственным кризисом в стране и острым товарным голодом. Кооператоры отмечали определенную закономерность в росте потребительской кооперации – нарастание потребительских обществ обратно пропорционально продовольственным затруднениям и хозяйственной разрухе. Существовал прогноз, согласно которому «после войны, выполнив свою роль, несомненно, погибнут многие кооперативы, так как у многих при нормальных отношениях не окажется достаточно устойчивости»28. Тем не менее потребительская кооперация к 1917 г. превратилась в мощную экономическую силу. На ее развитие и особенности размещения в регионе оказывало влияние множество факторов, прежде всего уровень развития товарно-денежных отношений, частые неурожайные годы, плотность сложившейся системы кредитных кооперативов, а также инициативность и уровень образованности местного населения. Однако, несмотря на очевидные успехи в развитии потребительской кооперации, отечественные кооператоры не обольщались по поводу победы над спекулянтами. Только в годы Первой мировой войны в регионе стали складываться союзные объединения потребительских обществ, а до тех пор последние находились в зависимости от уездного или в лучшем случае от губернского оптового торговца,

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

403

который снабжал их всем необходимым. Но при этом важным достижением являлся уже тот факт, что в ряде областей под влиянием открывшихся обществ потребителей местные торговцы вынуждены были снижать цены на товары и следить за их качеством. У потребителя появлялась возможность выбора, безраздельная монополия частных торговцев если и не была ликвидирована, то, несомненно, ослабла. Таким образом, не отвергая основ рыночной экономики, потребительская кооперация способствовала переводу торговли в цивилизованные рамки. Этот опыт не потерял свою актуальность и, несомненно, имеет не только научно-теоретическую, но и научно-практическую значимость в современных условиях. Примечания 1


ЧаяновА.В.Крат2ий
2Pрс
2ооперации.
М.,
1925.
С.
10. 2
См.: Тотомианц В.Ф. Кооперация:
История,
принципы,
форма,
значение.
Frankfurt/Main,
1961. С. 15. 3
См.:Рост
потребительных
обществ
в
Самарс2ой
QPбернии
//
Кооперативное
дело
Самарс2оQо
2рая. 1918.
№
1.
С.
7;
Кредитные
и
потребительные
2ооперативы
в
Самарс2ой
QPбернии
в
1917
Q.
Самара, 1918.
С.
6.
Есть
данные,
свидетельствовавшие
о
том,
что
в
1917
Q.
в
Самарс2ой
QPбернии
действовало приблизительно
780
–
800
потребительс2их
обществ
(См.:
Рост
потребительных
обществ
в
Самарс2ой
QPбернии. 4
См.: П.рнов В.Г., Рыбов А.Г. Крестьянс2ая
2ооперация
на
рPбеже
ве2ов
(на
материалах Саратовс2ой
QPбернии).
Саратов,
1999.
С.
55. 5
См.:АвалианиС.Рост
потребительной
2ооперации
//
Вестни2
мел2оQо
2редита.
1917.
№
1.
С.
22. 6
См.:ДавыдовА.Ю.Свободная
2ооперация
в
России
(до
о2тября
1917
Q.)
//
Вопросы
истории.
1996. №
1.
С.
35. 7
См.:
Мер.лов А.В. ПопPлярные
очер2и
по
2ооперации.
ПQ.,
1918.
С.
5–6;
Чайовсий Н.В. Кооперативное
дело
в
Сибири.
СПб.,
1914.
С.
3. 8
См.: Численность
2редитных
и
потребительных
2ооперативов
в
Самарс2ой
QPбернии
в
1917
Q. Самара,
1918.
С.
6. 9
См.: Расьин Я.М. Статисти2а
потребительных
обществ
в
Самарс2ой
QPбернии
//
Народная жизнь.
1917.
№
1/
2.
С.
13. 10
АвалианиС.
У2аз.
соч.
С.
22
–
23. 11 Январь
1917
Qода
//
Самарс2ий
земледелец.
1917.
№
1.
С.
19
–
20. 12
Подсчитано
по
данным:
Кредитные
и
потребительные
2ооперативы
в
Самарс2ой
QPбернии...
С.
7; Расьин Я.М. Статисти2а
потребительных
обществ
в
Самарс2ой
QPбернии.
С.
14. 13
См.:Кредитные
и
потребительные
2ооперативы
в
Самарс2ой
QPбернии...
1918.
С.
9. 14 См.:Потребительс2ая
2ооперация
в
Симбирс2ом
Pезде
//
Союз
потребителей.
1916.
№
19.
С.
666. 15
См.: Потребительс2ая
2ооперация
2
1913
QодP
//
Симбирс2ий
хозяин.
1915.
№
1.
С.
31
–
32; Кооперативное
движение
в
Симбирс2ой
QPбернии
//
Там
же.
1915.
№
12.
С.
21;
Рост
потребительной 2ооперации
//
Там
же.
1916.
№
11.
С.
24. 16
Потребительс2ая
2ооперация
2
1913
QодP.
С.
31. 17
См.:Потребительс2ая
2ооперация
в
Симбирс2ом
Pезде... 18
Кооперация
на
Всероссийс2ой
выстав2е
1913
Q.
в
Киеве.
Киев,
1914.
С.
10. 19
Там
же.
С.
17. 20
Составлена
по
данным:
Кооперация
на
Всероссийс2ой
выстав2е
1913
Q.
в
Киеве.
Гл.
I.
ДиаQраммы. С.
8
–
9. 21
В
Симбирс2ом
обществе
потребителей
//
Симбирс2ий
хозяин.
1916.
№
3.
С.
28. 22
Рост
потребительной
2ооперации
//
Там
же.
1916.
№
11.
С.
23. 23
Кооперативное
движение
в
Симбирс2ой
QPбернии
//
Там
же.
1915.
№
12.
С.
21. 24
См.:АвалианиС.У2аз.
соч.
С.
23. 25
Б.К.Изъяны
наших
потребительных
обществ
//
Симбирс2ий
хозяин.
1916.
№
9/10.
С.
44. 26
См.:В
Симбирс2ом
обществе
потребителей
//
Там
же.
1915.
№
6.
С.
42. 27
См.:Ли2видация
потребительс2оQо
общества
//
Там
же.
1915.
№
1.
С.
32
–
33. 28
АвалианиС.У2аз.
соч.
С.
24.

404


III
Мершинсие
начные
чтения

А.В.Косихин, андидат историчес их на" , доцент афедры э ономичес ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

СОСТОЯНИЕ ЭЛЕКТРИФИКАЦИИ СЕЛЬСКОЙ МЕСТНОСТИ МОРДОВИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ Электрификация сельского хозяйства имеет большое народно-хозяйственное значение. Только при ее помощи можно осуществить комплексную механизацию и автоматизацию производственных процессов, которые делают более производительным труд людей, занятых в сельском хозяйстве. Электрификация является могучим рычагом в преобразовании всего уклада сельской жизни и ликвидации социально-экономических различий между городом и деревней. Первые небольшие электростанции, оборудованные на базе паровых и нефтяных двигателей в сельской местности Мордовии, появились в конце XIX в. Они создавались, как правило, на предприятиях по переработке сельскохозяйственного сырья. Так, в 1895 г. были сооружены электроустановки на мукомольной мельнице при станции Арапово (Ковылкино) мощностью 40,5 кВт и на Лашминском винном заводе мощностью 25 кВт, принадлежавших предпринимателю, генералу И.А. Арапову. Такие же электроустановки вскоре появляются на винных заводах княгини Н.М. Гагариной в Инсарском уезде Пензенской губернии1 и купцов Андроновых в с. Шалы Темниковского уезда Тамбовской губернии2. Электрическая энергия этих и других станций стала использоваться для освещения помещений и территории предприятий, а также нашла частичное применение в производственных процессах. В 1914 г. общая мощность всех сельских электроустановок Мордовии составляла около 200 кВт3. По пути местной электрификации пошло развитие энергетики Мордовии после Великой Октябрьской социалистической революции. В целях упрочения колхозного движения и популяризации идей электрификации, в соответствием с планом ГОЭЛРО4 организуется строительство небольших по мощности сельских электростанций, призванных показать крестьянству, «…что Россия не остановится на ручном труде, не останется со своей примитивной деревянной сохой, а пойдет вперед к другим временам»5. Мелкое электростроительство заинтересовывало широкие крестьянские массы и развивало местную инициативу, помогая тем самым активизировать тружеников деревни, приобщать их к участию в коллективном труде. Большая работа по электрификации сельской местности Мордовии в восстановительный период (1921 – 1928 гг.) была проведена паевыми электротовариществами, где особую роль в пропаганде ленинских идей электрификации сыграли образцово-показательные и опытные электростанции – Рузаевская и Ладская, сданные в эксплуатацию в 1924 – 1925 гг. Общая мощность электростанций Мордовии к 1929 г. возросла в три с лишним раза по сравнению с 1914 г. 6 Однако влияние электричества на развитие сельского хозяйства в довоенный период было еще невелико. Количество электрифицированных колхозов на 1 января 1941 г. составляло всего 3 %.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

405

Сельхозартели в своем большинстве были мелкие и не располагали достаточными средствами для строительства собственных электростанций и развертывания работ по электрификации производственных процессов. Уровень электрификации МТС и совхозов составлял 35 % к их общему количеству7. Весь довоенный период, по существу, был временем накопления хозяйственного и технического опыта по электрификации производственных процессов в сельском хозяйстве, хотя уже тогда, кроме освещения сел и деревень, электричество гораздо шире стало использоваться на молотьбе, размоле зерна, на животноводческих фермах и т.д. Программным документом для последующих работ по электрификации села явилось Постановление Совнаркома СССР от 8 февраля 1945 г. «О развитии сельской электрификации»8, на основе которого была разработана система мероприятий по электрификации Мордовской АССР. В них, в частности, особое внимание уделялось сооружению в сельской местности республики колхозных и межколхозных электростанций. Начиная с 1946 г. здесь стали строиться сельские ГЭС и тепловые электростанции небольшой мощности. В 1958 г. в Мордовии имелось около 300 сельских электростанций суммарной мощностью более 12 тыс. кВт и годовой выработкой электрической энергии свыше 15 млн кВт/часов. В сельской местности насчитывалось: ЛЭП – 35 кВ – 94 км; ЛЭП – 10 кВ – 694 км; ЛЭП – 0,4 кВ – 1717 км9. Развернувшееся сельское электростроительство в послевоенный период позволило шире применить электричество как в производственных процессах, так и в быту; для развития электросвязи и кинофикации. Но, несмотря на значительный рост энергетических мощностей по сравнению с довоенным временем, производство электроэнергии все еще не обеспечивало растущих потребностей населения и хозяйств. В конце 50-х гг. в республике насчитывалось только 22 % электрифицированных колхозов. Причем от надежных источников (присоединение к государственным электролиниям от саранских ТЭЦ -1 и ТЭЦ-2, Алексеевской ТЭЦ) электрифицировано было всего 36 колхозов10. Массовая электрификация сельской местности республики началась с создания мордовской энергосистемы и присоединения ее в 1961 г. к Единой энергетической системе европейской части Советского Союза. С этого времени электричество стало быстро внедряться во все сферы социально-экономической жизни села. Вскоре республика покрывается сплошной сетью электрических линий различных напряжений. Большое значение для сельской местности оказал также перевод на электротягу Рузаевского отделения Куйбышевской железной дороги, что усилило энергоснабжение колхозов и совхозов, присоединение которых к государственной энергосистеме закончилось в 1967 г.11 17 апреля 1970 г. к сети «Мордовэнерго» был подключен последний населенный пункт – пос. Лесной Зубово-Полянского района12. Но все это происходило в основном за счет электрической энергии, получаемой из других энергосистем. Такое положение с обеспечением электроэнергией сельской местности остается до настоящего времени. До сих пор Мордовия является энергодефицитным регионом. Собственного производства электрической энер-

406


III
Мершинсие
начные
чтения

гии от ТЭЦ-2, ТЭЦ- 3 и ТЭЦ-4 республике не хватает, и ее дефицит покрывается за счет федерального оптового рынка электроэнергии и мощности (ФОРЭМ). Потребление электрической энергии агропромышленным комплексом в связи с переходом к рыночным отношениям резко сократилось. Если в 1991 г. в сельской местности нашей республики было использовано 786,8 млн кВт/ч электроэнергии, то в 2002 г. – только 430,0 кВт/ч13. Техническое состояние сельских электросетей Мордовии по сравнению с другими энергосистемами Поволжья отражено в табл. 114. Таблица
1

Состояние элетричесой сети сел Мордовии ↓
ЭнерQосистемы Количество
пришедших
в
неQодность
линий
эле2тропередач
ВЛ
–
10
2В,
%
от
общ.
↓
ВЛ
–
0,4
2В,
%
от
общ.
↓

Марийская Мордовская Самарская Саратовская Ульяновская Чувашская

1,5 23,1 2,5 2,7 0 1,8

3,4 10,9 4,3 6,5 0 2,0

Из приведенных данных видно, что техническое состояние сельских распределительных сетей Мордовии является самым тяжелым на Средней Волге и требует коренного улучшения. В распределительных сетях сельскохозяйственного назначения ОАО «Мордовэнерго» на 1 января 2002 г. числилось 3 999 трансформаторных подстанций 10/0,4 кВ общей мощностью 665,8 тыс. кВ. Из них 13,5 % подстанций находилось в неудовлетворительном состоянии. Протяженность ВЛ – 10 кВ сельскохозяйственного назначения составляла на этот период 8 594 км, а ВЛ – 0,4 кВ – 7 538 км15. Количество линий данных напряжений, имеющих неудовлетворительное и непригодное состояние от отслуживших нормативный срок, соответственно равнялось 60 и 80 %. Этот процент мог быть даже значительно выше, если бы небольшой объем капитального ремонта, ежегодно выполняемого силами распределительных сетей. Только для реконструкции этих линий требуется 523 млн руб.16 Намеченное восстановление электрических сетей напряжением 0,4; 6; 20 кВ сельскохозяйственных районов республики предполагается выполнить по федеральной целевой программе «Социальное развитие села до 2010 года»17. В ней подчеркивается, что основной задачей развития электрических сетей в сельской местности является обеспечение надежного, бесперебойного и эффективного электроснабжения сельских потребителей при снижении электроемкости производства продукции, а также создание комфортных социально-бытовых условий жизни18.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

407

За период с 2002 по 2010 г. в сельской местности Мордовии запланировано восстановить 1495,3 км электрических линий названных напряжений, в том числе: 889,8 км – в 2002 – 2006 гг.; 605,5 км – в 2007 – 2010 гг.19 Выполнение намеченных мероприятий позволит обеспечить бесперебойное снабжение электрической энергией сельского населения и других потребителей, расположенных в сельской местности, включая крестьянские (фермерские) хозяйства, а также повысить качество потребляемой на селе электроэнергии. В целях улучшения состояния транспортирования электрической энергии в сельскохозяйственные районы республики Программой реконструкции и технического перевооружения ОАО «Мордовэнерго» на 2002 – 2007 гг. предусматривается осуществить техническое перевооружение сетей 35 кВ и выше с соответствующей реконструкцией и строительством новых подстанций (табл. 2). Таблица
2 ↓

Наименование
подстанций,
ВЛ,
присоединений,
подлежащих
ре2онстрP2ции,
техничес2омP
перевоорPжению,
строительствP ↓
Ед.
изм.





↓
Количество СPмма
затрат
(тыс.
рPб.)
↓




Год
строит-ва ↓

Реконструкция подстанций 35/10 кВ: а) Вечкусы ПС 1 7 000 б) Хаджи ПС 1 5 500 в) Лем. Майдан ПС 1 6 000 Строительство ВЛ – 35 «Лямбирь - Хаджи» км 13 13 130 Строительство ПС 110/35/10 «Красная Рудня» ПС 1 15 800 Строительство ВЛ – 110 кВ «Лямбирь – Красная Рудня» км 20 25 000 Замена ячеек – 10 кВ на ПС 110/35/10 кВ Ичалки, Б. Игнатово, Лада ячеек 24 2 160 Монтаж и ввод второго трансформатора 110 кВ на подстанциях: а) Троицкая шт. 1 800 б) Рыбкинская шт. 1 1 800 На подстанции 110/10 кВ «Кадошкино» замена трансформатора ТМН – 2500/110 на ТМН 6300/110 шт. 1 1 690 Строительство подстанции 110/10 кВ «Ново-Ямская» ПС 1 7 000 Замена ячеек 10 кВ на ПС 110/35/10 кВ «Барашево», «Бабеево» ячеек 27 2 865 Строительство ПС 110/10 кВ «Такушево» ПС 1 4 000

2006 2007 2005 2007 2005 2005 2004 – 2005 2005 2004 2003 2003 2003 – 2004 2002

После выполнения вышеназванных мероприятий потребление сельскохозяйственным производством электрической энергии возрастет до 125431,2 млн кВт/ч в 2007 г. и до 149231,4 млн кВт/ч – в 2010 г.20 Повысится надежность и эффективность электроснабжения населения.

408


III
Мершинсие
начные
чтения

В условиях рыночных отношений важно обеспечить энергетическую безопасность сельских потребителей электрической энергии. Именно этой проблеме уделяет серьезное внимание проект № 18 «Электрификация села» Программы развития агропромышленного комплекса Республики Мордовия до 2010 г. Авторы проекта считают, что обеспечить энергетическую безопасность села можно жесткими методами. При этом предлагается следующее: 1. Наладить надлежащий учет потребления электроэнергии в АПК. 2. Ужесточить контроль за использованием электроэнергии на нагрев. 3. Конкретизировать обоснование тарифов. 4. Вернуться к двухставочному тарифу оплаты энергии в АПК с учетом значения коэффициента мощности. 5. В целях улучшения режима напряжения у потребителей компенсировать реактивную мощность на низкой стороне с автоматическим управлением в функции от тока или по времени. 6. Все линии уличного освещения коммутировать только через фотореле. 7. Имеющиеся трансформаторные подстанции со временем перевести на двухтрасформаторные и даже трехтрасформаторные с автоматическим переключением в функции от потребляемой мощности. 8. Переоборудовать все районные котельные на выработку электроэнергии и тепла. 9. На случай экстренных ситуаций оборудовать всех потребителей первой категории дизельными электростанциями с соответствующей сетью и с наличием неприкосновенного запаса топлива. 10. Для обслуживания и ремонта электрооборудования в АПК необходимо восстановить «Сельэнерго» с его районными подразделениями. 11. Для экономического потребления электроэнергии предприятиями АПК в перспективе целесообразно создать сельскохозяйственные рынки энергии и мощности по аналогии с ФОРЭМ. 12. Подготовку энергетических кадров для АПК необходимо вести с учетом изменившихся условий. Они должны владеть вопросами производства, транспортировки тепловой и электрической энергии и рационального ее использования. Составители проекта № 18 надеются, что в результате его реализации будут достигнуты энергоэффективность и энергосбережение, надежность электроснабжения сельскохозяйственных потребителей21. Конечно, крайне необходимо внедрять энергосберегающие технологии, совершенствовать систему учета и контроля расхода энергоресурсов, совершенствовать производственные процессы, использовать вторичные энергоресурсы и т.д. Но все же главной энергетической задачей является создание прочной энергетической базы в республике, без которой невозможно решить энергетические проблемы АПК и улучшить состояние сельскохозяйственного производства на основе его интенсификации, использования достижений научно-технического прогресса.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

409

К сожалению, эту основную проблему нельзя решить путем сооружения дизельных электростанций на предприятиях, переоборудованием всех районных котельных на выработку электроэнергии и тепла, хотя намеченное следует осуществить на случай нежелательных экстренных ситуаций. Для обеспечения надежного и бесперебойного энергоснабжения потребителей, рационального и бережного потребления энергии приоритетными направлениями развития энергетики Республики Мордовия, на наш взгляд, являются: 1. Завершить сооружение четвертой очереди Саранской ТЭЦ-2, что позволит на 60 % удовлетворять потребности республики в электрической энергии, в то время как действующие вторая и третья очереди удовлетворяют их только на 35 %. 2. Заменить отработавшие свой ресурс мощности новыми на Алексеевской ТЭЦ-3 и Ромодановской ТЭЦ-4. 3. Принимая во внимание то, что республика располагает необходимыми строительными материалами (кроме железа) для сооружения ВЛ, следует начать строительство дополнительной линии электропередачи, соединяющей нашу энергосистему со смежными объединениями и ЕЭС России. 4. Приступить к оборудованию в сельской местности республики специальных ветровых установок, вырабатывающих электрическую энергию для нужд хозяйств и населенных пунктов районов. 5. Необходимо отказаться от намерения строительства Мордовской ГРЭС в Новом Мамангино Ковылкинского района – в одном из наиболее экологически чистых мест западной части республики. Это связано с потерей мокшанских природных систем, с нарушением гидрологического режима Саранского месторождения подземных вод, снабжающего водой Саранск, Рузаевку, Краснослободск и Ковылкино. Здесь созданы многочисленные зоны отдыха, работает кардиологический санаторий, недалеко расположен государственный заповедник им. Смидовича. Пойма Мокши – место обитания разнообразных видов животных. Только одних гнездящихся птиц здесь насчитывается около 260 видов. Вниз по течению Мокши, на участке впадения в нее реки Уркат, сохраняется единственная популяция подкаменщика – рыбы, занесенной в Красную книгу России22. Кроме того, Мокша является нерестовой рекой для волжско-окских промысловых рыб. Возведение огромного водохранилища – охладителя ГРЭС – нарушит хрупкое экологическое равновесие поймы. Нельзя допустить, чтобы Мокша умерла – это полноводная река, притягивающая к себе с древнейших времен предков современного населения республики! Сколько еще ценной информации можно получить о культуре и быте древней мордвы на месте предполагаемого, пока, сооружения ГРЭС? Еще в апреле 1994 г. экспертная комиссия Министерства экологии и природопользования Республики Мордовия, проводя повторную экологическую экспертизу, пришла к окончательному выводу о том, строить здесь ГРЭС нельзя из-за вышеупомянутых соображений. 23 Эта комиссия предложила строить ГРЭС за пределами Саранского месторождения подземных вод, в восточных районах республики, где основной водоносный горизонт залегает на большой глубине и защищен от по-

410


III
Мершинсие
начные
чтения

верхностных загрязнений. Комиссия сочла необходимым заменить угольное топливо, предложенное проектировщиками, на газ от проходящего через республику газопровода Уренгой – Центр. Эти же мысли подтвердили ученые Мордовского государственного университета за круглым столом, организованным редакцией газеты «Известия Мордовии» в феврале 1996 г.24 Однако руководство ОАО «Мордовэнерго» и дирекция ГРЭС учли только вторую рекомендацию экологов, ученых, общественности, но по-прежнему продолжают разрабатывать технико-экономическое обоснование проекта сооружения станции в Новом Мамангино, что является возмутительным. Причем делается это тихо. Последней публикацией об этой стройке явилось небольшое сообщение: «Мордовская ГРЭС должна вступить в действие в 2008 году», опубликованное в газете «Известия Мордовии» за 4 декабря 2001 г. Таковы краткий исторический экскурс и важные проблемы электрификации сельской местности Республики Мордовия на современном этапе. Примечания 1


Центральный
QосPдарственный
архив
Пензенс2ой
области,
ф.
6,
оп.
1,
д.
6648,
л.
1
–
3,
8. 2
Центральный
QосPдарственный
архив
Тамбовс2ой
области,
ф.
93,
оп.
32,
д.
20,
л.
7
–
8. 3
Подсчитано
автором
по
материалам
центральных
QосPдарственных
архивов
НижеQородс2ой,
Пензенс2ой,
Тамбовс2ой
и
Ульяновс2ой
областей. 4
См.:
План
эле2трифи2ации
РСФСР.
М.,
1955.
С.
135. 5
В.И.Ленин.Полн.
собр.
соч.
Т.
44.
С.
321. 6
См.:
Мордовс2ая
АССР
за
Qоды
Советс2ой
власти
(в
цифрах):
Стат.
сб.
Саранс2,
1967.
С.
70. 7
См.:
Советс2ая
Мордовия.
Саранс2,
1950.
С.
225. 8
См.:
Постановление
Совета
Народных
Комиссаров
СССР
от
8
февраля
1945
Q.
«О
развитии
сельс2ой эле2трифи2ации» //
Решения
партии
и
правительства
по
хозяйственным
вопросам.
Т.
3
(1941
– 1952
Qоды).
М.,
1986.
С.
224
–
228. 9
См.:
Схема
развития
и
ре2онстрP2ции
эле2тричес2их
сетей
напряжением
0,4
–
10
–
35
2В
в
сельс2ой местности
Мордовс2ой
АССР
на
период
1971
–
1975
QQ.
Горь2ий,
1986.
Л.
111. 10
Там
же. 11
См.:
Известия.
1967.
3
сент. 12
См.:
Очер2и
истории
Мордовс2ой
орQанизации
КПСС.
Саранс2,
1979.
С.
699. 13
См.:
Статистичес2ие
ежеQодни2и
Гос2омстата
РеспPбли2и
Мордовия.
1991;
2002. 14
См.:
ПроQрамма
развития
аQропромышленноQо
2омпле2са
РеспPбли2и
Мордовия
на
период
до
2010 Qода.
Саранс2,
2002.
С.
263. 15
Там
же.
С.
264. 16
Там
же.
С.
267. 17
См.:
Федеральная
целевая
проQрамма
«Социальное
развитие
села
до
2010
Qода».
Утверждена
постановлением
Правительства
Российс2ой
Федерации
3
де2абря
2002
Q.
№
858
//
Собрание
за2онодательства
Российс2ой
Федерации.
2002.
№
49.
Ст.
4887. 18
Там
же. 19
См.:
ПроQрамма
развития
аQропромышленноQо
2омпле2са
РеспPбли2и
Мордовия
на
период
до 2010 Q.
Саранс2,
2002.
С.
269. 20
Там
же.
С.
271. 21
Там
же. 22
См.:Горб.нчиоваЕ.
Ужасы
мордовс2оQо
«КPвейта»:
за
«энерQетичес2ий
рай»
мы
Qотовы
отдать свое
прошлое
и
бPдPщее
//
Столица
С.
1999.
7
мая. 23
См.:ГипсВ.Мордовс2ая
ГРЭС.
Ка2ой
она
бPдет?
//
Столица
С.
1994.
27
мая. 24
См.:
Мордовс2ая
ГРЭС:
«за»
и
«против»
//
Изв.
Мордовии.
1996.
14
февр.

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

411 И.Г. Симатова,

соис атель афедры э ономичес ой истории и информационных технолоий ИСИ МГУ им. Н.П. Оарева

КАРТОГРАФИЧЕСКИЕ ДОКУМЕНТЫ ГЕНЕРАЛЬНОГО МЕЖЕВАНИЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК ПО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РОССИИ Среди массовых материалов, которые сохранились в архивах России, – немало крупных документальных комплексов, имеющих первостепенное значение для изучения многих социально-экономических аспектов хозяйственной жизни России, однако квалифицированная обработка этих комплексов сопряжена с немалыми трудностями, преодоление которых зависит в первую очередь от успешного проведения специальных источниковедческих исследований. В исторической литературе встречаются, хотя не так много, источниковедческие работы, посвященные исследованию массовых источников. Среди архивных материалов, содержащих историко-статистические сведения о России XVIII в., значительное место занимают рукописные межевые карты и планы. Главной чертой, отличающей их от других видов статистических источников, является то, что они с большой для своего времени точностью представляют информацию, распределенную топографически, т.е. обладают особой наглядностью. И хотя наглядность свойственна картографическим материалам вообще, межевые карты и планы выделяются в особую категорию источников, т.к. отражают и закрепляют результаты хозяйственных межеваний разного времени. Несмотря на значительный объем межевых картографических материалов, хранящихся в главных исторических архивах страны, они все еще остаются менее изученными. Из них наибольшее единство по своему характеру, содержанию, оформлению и выполняемым задачам содержат карты и планы периода Генерального межевания, развернувшегося после обнародования манифеста Екатерины II от 19 сентября 1765 г. Именно эти картографические документы Генерального межевания второй половины XVIII в. представляют единый комплекс документов, которые можно анализировать как результат единого планомерного процесса. Количественно данная группа материалов, как уже упоминалось, – самая представительная, поэтому картографические материалы Генерального межевания второй половины XVIII в. можно выделить в качестве самостоятельного предмета для источниковедческого исследования. Анализ этой группы материалов как исторических источников для изучения экономической истории, а также многих практических вопросов Генерального межевания – основная задача предлагаемой статьи. Нельзя не сказать, что картографические документы межеваний мало привлекались для исторических исследований. Поэтому потенциал этого источника далеко не исчерпан. Для историка в них содержится богатая дополнительная информация, которая отсутствует в «Экономических примечаниях», текстовых и табличных источниках. Все эти документы: как картографические, так и текстовые, отложились главным образом в РГАДА, где они организованы в самостоятельные фонды. Картографические материалы выделены в два специальных фон-

412


III
Мершинсие
начные
чтения

да: фонд первичных документов (планы дач), включающий около 600 тыс. единиц (ф. 1354), и фонд вторичных, производных карт и планов, насчитывающий свыше 6 тыс. единиц (ф. 1356)1. Генеральное межевание было важным мероприятием по укреплению феодальной земельной собственности в России. Начавшееся в 1766 г., оно проводилось на протяжении почти столетия и охватило 35 губерний Европейской России. В ходе межевания, имевшего непосредственной целью юридическое закрепление права на поземельное владение, собирался также большой объем сведений экономического характера. В целом межевание включало два вида работ: собственно межевые, сводившиеся к установлению (или подтверждению) границ с картографическим оформлением результатов, и сбор сведений в уездных и губернских учреждениях, а также на местах по широкому кругу хозяйственных вопросов. Собственно межевые работы нашли отражение в картографических документах сопутствующих им материалах (алфавитах дач и владельцев), а также межевых книгах и ведомостях. Ход ведения межевания фиксировался землемером в полевой записке и геодезическом журнале. Результаты сбора данных вошли в состав «Экономических примечаний» и различных перечневых (уездных и губернских) табелей. Картографические материалы межевания представляют собой комплекс документов, различающихся по назначению и способу их создания (первичные карты, создававшиеся съемкой местности, и производные – путем обобщения первичных карт, т.е. камеральным картографированием). Первичными картографическими документами, которые создавались непосредственно съемкой на местности, были план города и план дачи. Работы по топографической съемке земель в период Генерального межевания проводились на основе детально разработанного межевого законодательства. Это Инструкция землемерам от 13 февраля 1766 г, Межевая инструкция от 25 мая 1766 г. и Наставление Межевой экспедиции Правительствующего сената землемерам. В последнем из названных документов весьма подробно изложены технические стороны межевания и измерения земель. В качестве основного способа топографической съемки утверждена угломерная съемка через «вернейший инструмент – астролябию». Для достижения строгой точности съемок землемеру предписывается неоднократная проверка измерений по взаимной математической зависимости величин астролябических углов. Открытые в губернских городах межевые конторы для исправного выполнения возложенных на них обязанностей старались использовать только профессионально подготовленных землемеров и чертежников. Но уже с середины 1770-х гг. их стало хронически не хватать. С целью подготовки новых землемерных кадров для нужд Генерального межевания в 1779 г. при Межевой канцелярии в Москве была основана землемерная школа, переименованная в 1819 г. в Константиновское землемерное училище (в 1835 г. его преобразовали в Константиновский межевой институт, просуществовавший до 1917 г.)2. Таким образом, профессиональная подготовка землемеров и чертежников в специальных государственных учебных заведениях обеспечивала не только высокую

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

413

точность топографических съемок в их практической работе на межевании, но и единство формы исполнения всех межевых работ, в том числе планов, атласов и карт. Все межевые крупномасштабные планы изображают различного размера угодья или пустоши, принадлежащие городам, монастырям, селам, деревням и отдельным владельцам. Как правило, они исполнялись в масштабах 1 : 8 500; 1 : 4 200; 1 : 2 100 и даже 1 : 1 700, что позволяло землемерам и чертежникам отражать топографическую ситуацию весьма подробно3. Межевание велось поуездно обычно двумя землемерами. Вначале снимали уезд и выгон вокруг него, затем приступали к картографированию уезда. Съемка шла циркульным порядком от уездного города по часовой стрелке, что нашло отражение на плане в соответствующей нумерации дат. Основными инструментами служили астролябия (прибор для измерения углов поворота межи и границ угодий) и мерная цепь (для измерения расстояний). План города создавался в результате съемок в натуре города и принадлежащего ему выгона. На нем детально отображалась планировка города с основными административными, хозяйственными, культурными объектами, жилыми кварталами, приусадебными участками, выгонами и пр. Кроме того, давался подробный перечень нанесенных на план объектов с обозначением каждого арабской цифрой. План дачи, создававшийся также в результате съемки, служил юридическим подтверждением границ владений (это было закреплено в соответствующем правительственном документе). Оригинал составлялся на гербовой бумаге (герб с надписью «попечением и милостью императрицы Екатерины II»). В его заглавии приводились подробные сведения о названии дачи, составе ее владельцев, дате межевания, землемере (должность, звание, фамилия), ведшем межевание. Кроме того, весьма подробно описывались угодья с указанием их размеров в десятинах и саженях. Судя по перечню угодий, имела место следующая их классификация: земля под усадьбой (сады, огороды), пашня, сенокос, лес (дровяной, строевой, либо то и другое вместе), неудобные земли. В последние зачисляли земли под улицами, церквями, прудами, озерами, оврагами, дорогами. В конце перечня всех угодий приводились сведения по общему размеру всех угодий и угодий за исключением неудобной земли. В таком же порядке данные по угодьям входили в различные табеля, составлявшиеся по каждому уезду. Под этим развернутым заголовком, в центре листа помещалось само картографическое изображение. Справа от него приводились сведения о владельцах, либо их поверенных, присутствовавших при межевании и поставивших на оборотной стороне плана свои подписи. В тех случаях, когда дачи были большими и принадлежали нескольким владельцам, сведения по составу и размеру угодий выносились из заголовка в отдельную таблицу. Таблица содержала сведения по названию угодья и его размеру. Под картографическим изображением (внизу) помещался графический масштаб в саженях. На план дачи наносилась окружная межа, угодья, входящие в дачу, реки, речки, овраги, болота и пр. Ввиду юридического значения планов особое внимание уделялось точности показа границ дачи. Окружная межа изображалась утолщенной линией желтого или красного цвета.

414


III
Мершинсие
начные
чтения

Кроме межи, на план наносились угодья, изображавшиеся обычно красочным фоном: лес – зеленым, луг – желтым, болота – голубым цветом и т.д. По указу 1768 г. раскраска составленных планов строго регламентировалась. Было 2 способа отображения угодий на плане: с его «оконтуриванием» и без показа границ угодья. Согласно инструкции, землемер должен был при оконтуривании каждого угодья на плане дачи замерять его площадь и вносить результаты замера площадей в межевую книгу. При точном соблюдении такой методики съемки каждого угодья на плане территориально определено («оконтурено»), что дает исследователю сведения как по площадям каждого угодья, так и по хозяйственной структуре (соотношению угодий) дачи в целом. Кроме того, сведения по размерам угодий, приводимые в заголовке дачи, должны соответствовать площадям, получаемым замером контуров этих угодий на плане дачи, т. к. данные по размерам угодий входили в межевые книги, а впоследствии включались в различные (уездные и губернские) перечневые табели и «Экономические примечания»4. С окончанием межевания отдельной дачи, получавшей порядковый номер, она наносилась на генеральный план уезда, представлявший собой уменьшение в пять раз картографического изображения. Генеральные уездные планы составлялись в масштабе 1 : 42 000 (500 сажен в дюйме). Практически план учитывал все обмежеванные дачи и давал их взаимное положение. Нумерация дач на плане соответствовала «Экономическим примечаниям» и отражала порядок ведения межевания в уезде. Генеральные уездные плана были довольно громоздкими. Будучи крупномасштабным изображением большой территории (уезда), они нередко достигали «в длину и ширину до двух, а иногда до трех и четырех аршин». Это порождало неудобства в их хранении, копировании, перевозке, использовании, что вело к их быстрому изнашиванию. В этой связи в 70-е гг. XVIII в. в Межевой канцелярии возникла мысль о создании более компактных уездных планов аналогичного содержания. Было решено изготавливать вдвое уменьшенные генеральные планы уездов (1 : 84 000 наряду с 1 : 42 000), разделив его для удобства пользования на несколько (от 3 до 8) частей. Впоследствии эта, по существу, многолистная карта уезда стала называться уездным атласом. Все планы дач, генеральные планы и уездные атласы имели определенную цель: фиксировать земельные владения. Планы дач служили юридическим подтверждением права конкретного лица на земельное владение. Сведенные в генеральных планах и атласах воедино, они давали такую информацию по всему уезду. Картографическое суммирование информации давало администрации и дополнительную информацию по структуре и особенностям природных угодий и экономическим показателям уезда. Между тем идентичность содержания всех трех документов на уровне отдельной дачи позволяла пользоваться сводными документами в качестве справочных документов при различных земельных тяжбах, хотя юридическую силу в этих случаях имели лишь первичные документы (планы дач). Кроме уездных атласов, предусматривалось составление и губернских атласов. На основании указа Межевой экспедиции Правительствующего сената от 15 марта 1783 г. все чертежные отделения губернских межевых контор по окончании работ по межеванию были обязаны сводить воедино полученные результаты, составляя не только гене-

Российсая
промышленность:
модели
и
цилы
развития

415

ральные карты на свои губернии или наместничества, но и атласы. Такие атласы были составлены на большую часть обмежеванных в XVIII в. губерний, но все они остались неизданными, за исключением «Атласа Калужского наместничества»5. Атласы предполагалось составлять в трех экземплярах: для Межевого департамента Сената, Межевой канцелярии и губернской чертежной. Губернский атлас должен был включить губернскую карту, планы губернского и уездных городов, уездные карты, планы уездов двухверстного масштаба. Уездные и губернские карты создавались для решения задач административного управления. Губернские карты составлялись на основе сведения и обобщения уездных карт. Очень важным источником по экономической истории различных регионов являются сводные межевые карты уездов, губерний и наместничеств. Многие из них послужили основой для составления большого справочника «Российский атлас» 1800 г. Они ценны для специалистов тем, что подробно отражают введение нового административного деления России во второй половине XVIII в. на всех этапах губернской реформы. Они также обобщают большой статистический материал, касающийся социально-экономических ресурсов, хозяйственной деятельности, землевладения, землепользования. В заключение отметим, что уездная карта содержит новую информацию о социально-хозяйственной жизни городов и уезда. Для историка большую ценность и значимость имеет то, что картографические документы межевания помогают датировать различного рода документы. Сопоставление текстов «Экономических примечаний» и соответствующего текста по карте позволяет решать в отдельных случаях вопросы происхождения некоторых вариантов «Экономических примечаний». Массовый картографический документ несет конкретную историческую информацию о закономерностях размещения картографируемых явлений. Более того, эта информация служит основным (а иногда и единственном) источником информации для создаваемых на их основе производных картографических документов. Кроме того, карты использовались в качестве источника для составления генеральных и топографических карт, отражавших политико-административное деление страны конца XVIII в. Все вышесказанное позволяет сделать вывод о перспективности изучения картографических источников в виде комплекса исторических источников, как по практическим вопросам Генерального межевания, так и по истории отдельных владений, местностей, административных регионов и, наконец, по истории русской картографии того времени. Примечания 1


См.:
СотниоваС.И.
КартоQрафичес2ие
до2Pменты
QенеральноQо
межевания
2а2
массовый
источни2 //
Массовые
до2Pменты
и
проблемы
архивоведения.
М.,
1986.
С.
93. 2
См.:
ГерманИ.Е.
История
рPсс2оQо
межевания.
М.,
1914.
С.
199
–
200. 3
См.:
ГалиопаВ.А.Материалы
XVIII
в.
по
межеванию
земель
в
России
из
собрания
2арт
и
планов Отдела
рP2описей
ПPбличной
библиоте2и
//
Источни2оведчес2ое
изPчение
памятни2ов
письменной 2PльтPры.
Л.,
1990.
С.
110. 4
См.:
СотниоваС.И.
У2аз.
соч.
С.
98 5
См.:
Милов Л.В.
Исследование
об
«Э2ономичес2их
примечаниях»
2
QенеральномP
межеванию (К
истории
рPсс2оQо
2рестьянства
и
сельс2оQо
хозяйства
второй
половины
XVIII
в.).
М.,
1965.
С.
19.

СОДЕРЖАНИЕ ГРИГОРИЙ МЕРКУШКИН: ШТРИХИ К БИОГРАФИИ

5

Л.Г. МЕРКУШКИНА. ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ МЕРКУШКИН – РЕКТОР-ФРОНТОВИК

11

Н.М. АРСЕНТЬЕВ, Л.Г. СКВОРЦОВА. ЦЕНА ПОБЕДЫ: БЕЗВОЗВРАТНЫЕ ПОТЕРИ ЖИТЕЛЕЙ МОРДОВИИ НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ Г.И. ГРИГОРЬЕВА. УЧАСТИЕ КРЕСТЬЯН МОРДОВИИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1812 ГОДА И ОСВОБОДИТЕЛЬНОМ ПОХОДЕ РУССКОЙ АРМИИ В ЗАПАДНУЮ ЕВРОПУ Н.С. СТЕШИНА. ШТРИХИ К СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКОМУ ПОРТРЕТУ НОВОБРАНЦА ЭПОХИ РЕФОРМ С.А. КОРОСТЕЛЕВА. ОСОБОЕ СОВЕЩАНИЕ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И.Б. НИМАНОВ. НОРМАТИВНО-ПРАВОВАЯ ОСНОВА СОДЕРЖАНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ НАКАНУНЕ I МИРОВОЙ ВОЙНЫ И.Е. ЗУБАРОВ. ОБЛАСТНОЙ ПРИВОЛЖСКИЙ СЪЕЗД КОЛЛЕГИЙ ПО ДЕЛАМ ВОЕННОПЛЕННЫХ И БЕЖЕНЦЕВ Е.М. КЕЧАЙКИНА. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ МИЛИЦИИ МОРДОВИИ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ Т.И. ШУКШИНА. УЧИТЕЛЬСТВО МОРДОВИИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941 – 1945) Н.Ю. ПРОСАЛОВА, О.В. ГОРБУНОВА. УНИВЕРСИТЕТСКАЯ КНИГА ПАМЯТИ Л.Г. СКВОРЦОВА. ПОТЕРИ УРОЖЕНЦЕВ РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ В СТРАТЕГИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЯХ

КРЕСТЬЯНИН НА ВОЙНЕ И В ТЫЛУ 20 35 43 49 60 63 73 94 105

КРЕСТЬЯНИН В ПОЛЕ ЗРЕНИЯ ИСТОРИКОВ 115 124 127 134 147 152 160 165 171 177 192

О.И. МАРИСКИН. РАЗВЕРСТКА НАЛОГОВ И СБОРОВ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ОБЩИНЕ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ XX В. С.В. ВИДЯЙКИН. РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ РЕФОРМЫ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ 1679 ГОДА (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕРЕПИСНЫХ КНИГ ДВОРЦОВОЙ МОРДВЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА) Т.А. ПЕРШИНА. РОДСТВЕННЫЙ СОСТАВ СЕМЬИ РУССКОГО КРЕСТЬЯНСТВА (ПО МАТЕРИАЛАМ АРДАТОВСКОГО УЕЗДА СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ И КРАСНОСЛОБОДСКОГО УЕЗДА ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ VII – IX РЕВИЗИЙ) Н.В. ЗАВАРЮХИН, Г.И. ГРИГОРЬЕВА. ИЗ ИСТОРИИ НЕЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИХ ЗАНЯТИЙ КРЕСТЬЯНСТВА МОРДОВСКОГО КРАЯ В XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА В.Ю. ЗАВАРЮХИН. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ КРЕСТЬЯНЕ МОРДОВСКОГО КРАЯ ЭПОХИ ФЕОДАЛИЗМА В ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ АКТАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ О.В. КОШИНА. ВОСТРЕБОВАННОСТЬ ОБРАЗОВАНИЯ КРЕСТЬЯНСТВОМ МОРДОВИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА М.В. ВЛАСОВ. РОЛЬ ЕДИНОЛИЧНЫХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИХ ХОЗЯЙСТВ В ВОССТАНОВЛЕНИИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1921 – 1925 ГОДАХ Т.А. РОСТОВА. АГРОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЗЕМСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРИОД ПРОВЕДЕНИЯ СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ П.В. АНДРОНОВ. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РАБОЧИХ ЛОШАДЕЙ МЕЖДУ БЫВШИМИ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ КРЕСТЬЯНАМИ ИНСАРСКОГО УЕЗДА ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ В НАЧАЛЕ XX В. А.П. СОЛДАТКИН. ГОЛОД В СУДЬБЕ СОВЕТСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА МОРДОВИИ С.А. МАЛАЕВ. РЕПРЕССИИ В ОТНОШЕНИИ КРЕСТЬЯНСТВА МОРДОВИИ В 1930-е ГГ.

197 211 222

В.В. ЩЕРБАКОВ, Т.И. ЩЕРБАКОВА. СОСТОЯНИЕ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА И ЗАДАЧИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ НАУКИ МОРДОВИИ В XX ВЕКЕ Т.П. РЕБРОВА. ВЗГЛЯД КРЕСТЬЯНОВЕДА НА ПРОБЛЕМУ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ АПК МОРДОВИИ В СВЯЗИ С ВХОЖДЕНИЕМ РОССИИ В ВТО С.И. МАЛОЗЕМОВ. РАСКРЕСТЬЯНИВАНИЕ БОЛГАРСКОГО СЕЛА (1948 – 1958 ГОДЫ): ЭТАПЫ, ПРОБЛЕМЫ, ИТОГИ

ГУМАНИТАРИСТИКА О МЕНТАЛИТЕТЕ И ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ РОССИЯН 231 237 254 264 274 288 298 303 316 334 342

346 358 363

379 384

В.М. МЕШКОВ. ДВЕ СТРАТЕГИИ СТАНОВЛЕНИЯ РУССКОГО ДУХА В ХIII – ХVI ВЕКАХ Е.П. ЛЕЗИНА. ВЛАСТЬ НА МЕСТАХ: ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ ВОЕВОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ В МОРДОВСКОМ КРАЕ В XVII – XVIII ВЕКАХ Н.В. ПИСЛЕГИН. КРЕСТЬЯНСКИЕ ВОЛНЕНИЯ ЭПОХИ РЕФОРМ ПЕРОВСКОГО-КИСЕЛЕВА И ОТВЕТ НА НИХ ГОСУДАРСТВА (НА МАТЕРИАЛАХ УДМУРТИИ) Е.М. БЕРЕСТОВА. ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО: ОПЫТ СОТРУДНИЧЕСТВА В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ УДМУРТИИ) О.А. СУХОВА. «ЦАРЬ» В НАРОДНОМ СОЗНАНИИ НАЧАЛА ХХ ВЕКА: МОНАРХИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ И ПОВСЕДНЕВНАЯ ПРАКТИКА (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ) Л.Г. ФИЛАТОВ, С.В. КИСТАНОВ. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ НА ТЕРРИТОРИИ МОРДОВИИ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В.Ю. КАРНИШИН. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАСТРОЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ (СРЕДНЕЕ ПОВОЛЖЬЕ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА) И.В. КАПИТОНОВ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЭСЕРОВСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ СРЕДИ КРЕСТЬЯН МОРДОВИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И.А. ЧУКАНОВ, В.А. ЩЕГОЛЕВ. ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В СРЕДНЕВОЛЖСКОЙ ДЕРЕВНЕ И.А. ЧУКАНОВ. БОРЬБА НАРОДНЫХ МАСС ПОВОЛЖЬЯ ПРОТИВ СОЦИАЛЬНО– ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ БОЛЬШЕВИКОВ В 1918 – 1920 ГОДАХ Ю.Н. ЩЕГЛОВ. ЭВОЛЮЦИЯ МАССОВОГО СОЗНАНИЯ В СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-Х – СЕРЕДИНЕ 1980-Х ГОДОВ

РОССИЙСКАЯ ПРОМЫШЛЕНОСТЬ: МОДЕЛИ И ЦИКЛЫ РАЗВИТИЯ

С.В. КУЗЬМИНА. РУССКО-ФРАНЦУЗСКИЕ КОММЕРЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА Т.А. СЛУГИНА. МЕТАЛЛУРГИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ РОССИИ В СВЕТЕ ТЕОРИИ БОЛЬШИХ ЦИКЛОВ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНЪЮНКТУРЫ Н.М. АРСЕНТЬЕВ, С.В. КУЗЬМИНА. УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ИНИЦИАТИВЫ В МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ В XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА И.Г. НАПАЛКОВА. К ВОПРОСУ ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ ГОРНОЗАВОДСКИХ РАБОЧИХ, ПОСТРАДАВШИХ ОТ НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ В ПРОМЫШЛЕННЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ Э.Д. БОГАТЫРЕВ. РЕОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ КАЗЕННОЙ ПОТАШНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ РОССИИ В НАЧАЛЕ XVIII ВЕКА: ЗАДАЧИ, ИХ РЕАЛИЗАЦИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ

394

И.И. ЦЕЛОВА ЛЬНИКОВА. ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ В СРЕДНЕМ ПОВОЛЖЬЕ В 1906 — 1917 ГОДАХ

404

А.В. КОСИХИН. СОСТОЯНИЕ ЭЛЕКТРИФИКАЦИИ СЕЛЬСКОЙ МЕСТНОСТИ МОРДОВИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

411

И.Г. СИМАТОВА. КАРТОГРАФИЧЕСКИЕ ДОКУМЕНТЫ ГЕНЕРАЛЬНОГО МЕЖЕВАНИЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК ПО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РОССИИ

Научное издание КРЕСТЬЯНИН В МИРУ И НА ВОЙНЕ Материалы III Меркушкинских научных чтений Технический редактор Г. Н. Давыдова Корректор Е. Н. Маскаева Подписано в печать 1.04.05. Формат 60 х 84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Печать офсетная. Усл. печ. л. 24,41 . Уч.- изд. л. 27,44+1,51 вкл. Тираж 150 экз. Заказ № 6310. Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных в ГУП РМ «Республиканская типография “Красный Октябрь”» 430000, г. Саранск, ул. Советская, 55а