Политология.Курс лекций

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В.ЛОМОНОСОВА ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

политология К У Р С

Л Е К Ц И Й

Издание четвертое, переработанное и дополненное Под редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ М.Н.Марченко

МОСКВА ЮРИСТЪ 2003

У Д К 32.0 Б Б К 66.0 П504

Рецензенты: доктор юридических наук, профессор ВД. Перевалов', доктор юридических наук, профессор ЕМ. Ковешшков Коллектив авторов: Анохин М.Г., докт. полит, наук, проф. — лекция 17 (совместно с В.С. Комаровским); Ануфриев ЕА., докт. филос. наук, проф. — лекции 10,22; Бережное А.Г., канд. юрид. наук, доцент — лекция 25; Витрук Н.В., докт. юрид. наук, проф. — лекция 27; Воротилин ЕА., канд. юрид. паук, доцент — лекция 6; Гаджиее КС, докт. ист. наук, проф. — лекция 20; Гобозов И А., докт. филос. наук, проф. — лекция 30; Дегтярев А А., канд. филос. наук, доцент ~ лекции 2,3; Дмитриев А.В., докт. филос. наук, члеи-корр. Р А Н — лекции 18,19 (совместно с В.В. Латыновым); Ильин В.В., докт. филос. наук, проф. — лекция 8; Кененов АА., канд. юрид. наук, доцент — лекция 26; Ковалев А.М., докт. филос. паук, проф. — лекции 4,28; Коваленко В.И, докт. филос. паук, проф. — лекция 9 (совместно с А.И. Костиным); Комаровский В.С, докт. филос. паук, проф. — лекция 17 (совместно с М.Г. Анохиным); Костин А.И., докт. филос. наук, проф. — лекция 9 (совместно с В.И. Коваленко); Латыиов В.В., канд. пенхол. наук, ст. науч. сотр. — лекции 18,19 (совместно с А.В. Дмитриевым); Лейст О.Э., докт. юрид. наук, проф. — лекция 5; Мамут Л.С., докт. юрид. наук, проф. — лекция 15; Маныкин А.С., докт. ист. наук, проф. — лекция 29;Марченко МЛ., докт. юрид. наук, проф. — введение, лекции 1, 7,13,14; Смирнов В.В., канд. юрид. наук, доцент — лекции 16,21; ФарукшииМХ., докт. юрид. наук, проф. — лекции 11,12; Шестопал Е.Б., докт. филос. наук, проф. — лекция 24; Яблоков ИМ., докт. филос. наук, проф. — лекция 23.

П504

Политология. Курс л е к ц и й / Под ред. М.Н. Марченко — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2003. — 683 с. 15ВК 5-7975-0587-8 (в пер.) В четвертом издании курса лекций, как и в прежних, рассмотрены наиболее важные, узловые темы политологии. Авторы сосредоточили основное внимание на пересмотре устаревших политологических теорий и подходов и на глубоком исследовании новых политических явлений, от] гашений и институтов. Курс лекций подготовлен в соответствии с учебной программой па основе обобщения и привлечения новейшего фактического материала. Д л я студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов.

УДК 32.0 ББК 66.0

15ВК 5-7975-0587-8

© «Юристъ», 2003 © Коллектив авто}юв, 2003

Содержание Введение Лекция 1. Политология в России § 1. Проблемы становления § 2. Перспективы развития политической науки в России Лекция 2. Предмет и структура политической науки § 1. Политическая жизнь как изменяющийся объект познания § 2. Аспекты политики и предмет политической теории § 3. Логика познания политики и структура политической науки Лекция 3. Методы изучения политики § 1. Становление и развитие методологии и инструментария ана­ лиза политических явлений § 2. Типы и уровни методов изучения политики § 3. Инструментальные подходы и современные методики иссле­ дования политической жизни Лекция 4. Законы и категории политики как науки § 1. Политика как наука и искусство § 2. Характер законов политики как науки § 3. Категории политики как науки Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений § 1. История политических и правовых учений: учеб­ ный курс и наука § 2. Теория и идеология § 3. Проблемы отчуждения в науке и в жизни § 4. Периодизация Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли... § 1. Возникновение идей правового государства § 2. Концепции правового государства Нового времени. Кант. Дайси § 3. Идеи правового государства в X X в Лекция 7. Развитие сравнительной политологии § 1. Важность сравнительного метода исследования политичес­ ких явлений § 2. Особенности сравнительной политологии Лекция 8. Политическая власть — § 1. Понятие власти

—

9 20 20 27 36 36 38 45 54 55 59 63 67 67 74 83 86 86 89 100 103 109 109 112 122 127 127 132 141 141

6

Содержание

§ 2. Генезис власти 143 § 3. Градиенты власти 146 § 4. Дифференциация власти 147 § 5. Формы власти 148 § 6. Власть и мораль 149 § 7. Власть и собственность 151 § 8. Дистанциональная и институциональная власть 153 § 9. Российская цивилизация и власть 155 Лекция 9. Политическая идеология 164 § 1. Идеология и политика 164 § 2. Либерализм 170 § 3. Консерватизм 177 § 4 . Социализм 184 § 5. Радикальные и национальные идеологии 192 § 6. Интегративная идеология в России: основания, проблемы, перспективы .204 Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики 209 § 1. Субъективное и объективное в политической жизни 209 § 2. Субъекты политики: система и функции 215 § 3. Народ и человек как субъекты политики 222 Лекция 11. Личность как субъект политики 227 § 1. Многоплановость участия личности в политической жизни 227 § 2. Становление и развитие личности как субъекта политики 234 Лекция 12. Политические элиты 242 § 1. Что такое «политическая элита*? Основные подходы к изуче­ нию и оценке политических элит 242 § 2. Современная российская политическая элита 249 Лекция 13. Демократия и ее основные формы 263 § 1. Понятие и основные признаки демократии 263 § 2. Факторы, обусловливающие реальный характер демократии — 272 § 3. Формы демократии. Референдум как одна из форм полити­ ческой демократии 280 Лекция 14. Политическая система общества 293 § 1. Многообразие подходов к исследованию политической систе­ мы. Марксистский подход.... — 293 § 2. Политическая система в представлении западных авторов 307 Лекция 15. Политический процесс 318 § 1. Понятие и содержание политического процесса 318 § 2. Основные стадии политического процесса 320 Лекция 16. Политическое участие ,. 331 § 1. Понятие политического участия 331 § 2. Политическая мысль об участии 336 § 3. Политическое участие граждан России 344 § 4. Демократия и участие граждан в политической системе 349

Содержание

7

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе § 1 . 0 термине «политические технологии»» § 2. Технологии реализации функций политической системы § 3. Технологии политического управления § 4. Технологии подготовки, принятия и реализации политичес­ ких решений § 5. Выборы как технология обновления политической системы § 6. Об эффективности избирательных технологий § 7. Технологии связи с общественностью (региональный аспект) . . . § 8. О технологиях лоббистской деятельности § 9. Информационные технологии в политике

355 355 360 363 369 375 377 384 390 397

Лекция 18. Политическая коммуникация § 1. Коммуникация: понятие и виды § 2. Основные подходы к исследованию массовой коммуникации— § 3. Прикладные аспекты политической коммуникации § 4. Современная политика в Интернете

406 406 411 415 421

Лекция 19. Политический конфликт § 1. Определение. Типология. Основные современные теории конфликта § 2. Динамика конфликта § 3. Разрешение конфликтов

430 430 434 440

Лекция 20. Политическая культура § 1. Сущность характеристики политической культуры § 2. Политическая символика § 3. Религиозный аспект политической культуры , § 4. Типологизация политической культуры

448 448 454 456 458

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие § 1. Правовая и политическая культура § 2. Особенности правовой и политической культуры дореволю­ ционной России § 3. Политико-правовая культура России X X в § 4. Электорально-правовая культура § 5. Электорально-правовая культура российского общества

473 476 481 482

Лекция 22. Политический менталитет как фактор общественной жизни § 1. Менталитет как социально-политическая категория § 2. Менталитет и государство

496 496 502

Лекция 23. Религия и политика § 1. Понятие религии и ее основы • § 2. Выражение в религии политических отношений и процессов — § 3. Способы, направления и характер влияния религии на политику § 4. Этнические функции религии —

467 467

510 510 515 518 522

8

Содержание

§ 5. Религиозное освящение государственной власти § 6. Принцип свободы мысли, совести, религии и убеждений

523 526

Лекция 24. Политическая психология § 1. Становление политической психологии как науки § 2. Предмет политической психологии § 3. Научный инструментарий политической психологии

529 529 537 556

Лекция 25. Политика и права человека

566

Лекция 26. Политика, право, демократия (методологические пробле­ мы соотношения) § 1. Политика, право, демократия — вопросы теории § 2. Связь политики, права и демократии в истории

581 581 587

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества § 1. Статус личности: понятие и виды § 2. Правовой статус гражданина: понятие и соотношение с его статусом члена организации (коллектива) § 3. На пути обновления развивающегося общества: ориентация на свободу и права человека § 4. Соотношение права и закона, прав человека и прав граждани­ на: дискуссия схоластов или здравый смысл? § 5. Политико-правовой статус личности. Политическая свобода личности и ее политические права и свободы § 6. Основные виды политических прав и свобод § 7. Проблема реализации политических прав и свобод

590 590 595 598 600 602 605 607

Лекция 28. Политология международных отношений § 1. Политология международных отношений — часть политичес­ кой науки § 2. Проблемы войны и мира в современной общественно-полити­ ческой мысли § 3. От эпохи войн и социальных конфликтов к эпохе научно-тех­ нического, социального и нравственного прогресса § 4. Внешняя политика России на современном этапе Лекция 29. Механизм адаптации политической системы: соотношение правовых, политических и социальных факторов § 1. Начало X X I в.: в поисках оптимальной модели адаптации политических систем § 2. «Новый курс» Ф. Рузвельта как пример адаптации полити­ ческой системы § 3. Уроки «перестройки» Лекция 30. Политика и предвидение § 1. Общая характеристика предвидения § 2. Политическое предвидение § 3. Роль политики в предвидении

610 610 613 619 625 * 629 629 637 641 646 650 65$ 672

Введение

В настоящем Курсе лекций, как и в предыдущих его изданиях, рассмотрены л и ш ь отдельные из числа наиболее важных узловых тем политологии. Исследование остальных — дело недалекого буду­ щего. Почему «недалекого»? Потому что сама политическая жизнь, сама современная российская действительность со всей присущей ей жест­ костью и довольно разрушительной по своему характеру и последст­ виям неопределенностью указывает на необходимость скорейшего ра­ дикального пересмотра ряда ранее сложившихся подходов к рассмот­ рению политических явлений и проблем. Это — с одной стороны. А с другой — имеется явная потребность в безотлагательном исследова­ нии новых политических явлений и процессов, появившихся в рос­ сийской жизни за последние годы, глубокого осмысления места и роли в политической системе общества социально-политических и го­ сударственно-правовых институтов. Безотлагательного рассмотрения, например, требуют проблемы, касающиеся политических к о н ф л и к т о в вообще и аналогичных по своему характеру конфликтов, возникающих на российской почве, в частности; проблемы места и роли в политической системе общества конструктивной и деструктивной оппозиции; вопросы легитимности государственной власти и ее преемственности; ряд других вопросов. Общепризнанно, что в настоящее время Россия, находясь в переход­ ном состоянии (от чего к чему, от какого строя к какому? — это особые вопросы), переживает весьма трудное, смутное время. Д л я одних ее граждан это время стало временем духовного упадка, тягостного п е р е о с м ы с л е н и я прошлого, с т а н о в л е н и я на очередной «правильный» политический и идеологический путь, периодом само­ бичевания и покаяния. И м стало особенно не по себе в конце 80-х — начале 90-х годов, когда, «наблюдая бесславный конец мировой соци­ алистической системы», они «стали осознавать, что идея социализма вообще утопична, поскольку несбыточна ее квинтэссенция — идея со­ циальной справедливости», понимаемая как распределение по труду. «Нас можно упрекать за то, — горько каялись они, — что мы осознава-

10

Введение

ли это слишком медленно, этот упрек мы принимаем. Можем лишь сказать, что все же наконец осознали» . Д л я других, более жизнестойких и твердых духом россиян пере­ живаемое время, судя по многим весьма характерным приметам, стало восприниматься почти по Тациту, как «редкостно счастливое время, когда можно думать, что хочешь, и говорить, что думаешь». Разумеет­ ся, с оглядкой на новую власть. Однако, как бы там ни было, факт остается фактом: независимо от взглядов и оценок всего происходящего в нашей стране в настоящее время сложилась такая сравнительно редкая д л я России ситуация, когда назревшие теоретически и практически важные вопросы можно не толь­ ко достаточно свободно, без особого давления со стороны официальных политико-идеологических канонов и структур обсуждать, но и, пользу­ ясь средствами массовой информации и другими каналами, предлагать свое, наиболее оптимальное их решение, пытаться активно их решать. И дело не в том, что стоящие у кормила государственной власти России крути наделены особыми по сравнению со своими предшест­ венниками добродетелями, позволяющими им раздавать политичес­ кие и иные щедроты своим согражданам. Н е следует заблуждаться на этот счет. Природа чиновничества в России, так же как и в любой иной стране, универсальна. Д л я него ценности (чины, звания, титулы, власть, деньги, «слава», знатность п р о и с х о ж д е н и я , «элитарность» и пр.) почти неизменны. О н и в очень малой степени подвержены ис­ торической эрозии. О них и им подобных «выразителях ч а я н и й народа» и «служите­ лях Отечества» в весьма резкой форме, но с глубоким знанием дела говорил еще Наполеон. Находясь в ссылке (с 1815 по 1821 г.) на ост­ рове Святой Елены, Наполеон с вполне искренним возмущением и презрением восклицал: «Для этих недоумков происхождение означает все. Такие субъекты и стали главной причиной революции. Господи, спаси нацию, которой руководят подобные личности» . Э т и слова были обращены к правящей «элите» Ф р а н ц и и того врег мени, но они до сих пор звучат весьма актуально и для других стран. Россия, так же как и многие другие бывшие союзные республики и социалистические страны, где к власти в результате «демократичес­ ких революций» 90-х годов пришла все та ж е государственная и пар­ тийная номенклатура, прикрывавшаяся фиговым листком демокра­ тии, к великому сожалению, не стала исключением из данного ряда. 1

2

1

Конституционное (государственное) право зарубежных стран / Б.А. Страшун. Т. 1. М , 1993. С. XIII—XIV Вейдер В., НепгутД. Кто убил Наполеона? М , 1992. С. 242. 2

Отв. ред.

11

Введение

Н е стала — с одной, однако, оговоркой, что для правящей элиты этих стран решающее значение имели и имеют пока не родословная и не происхождение, а принадлежность к нужному «апассионарному» слою или клану, связь с «правильными» людьми в государственных и находящихся в официальном фаворе партийных структурах, с круп­ ным, зачастую мафиозным бизнесом, с зарубежными официальными кругами и структурами, наконец, личная преданность о ф и ц и а л ь н о провозглашенному лидеру и готовность служить сформулированным им и его окружением «демократическим» идеалам. Существующая, тем не менее, в России и других бывших социа­ листических странах относительно широкая возможность не только обсуждать политические проблемы, но и активно влиять на их реше­ ние стала реальностью, судя по множеству показателей, не только и даже не столько благодаря, сколько вопреки воле и желанию стоящих у власти кругов, вопреки их издавна сложившимся партийным стерео­ типам. Настоящая причина этого лежит в самом российском обществе — в его расколе на большие составные части, противоречивости развивае­ мых каждой из них взглядов и их порою неприкрытом противоборстве, в огромных возможностях каждой из этих частей оказывать постоян­ ное воздействие не только друг на друга, но и на властные структуры. Ч т о б ы подольше продержаться у власти, официальные круги вы­ нуждены считаться с реально сложившейся в стране ситуацией, с су­ ществующим раскладом сил. По причине объективно сложившихся обстоятельств они вынуждены следовать, как говаривал еще Н и к о л о Макиавелли, «правде не воображаемой, а действительной». Ибо «рас­ стояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действу­ ет скорее во вред себе, нежели на благо» . Другая, не менее важная причина привлечения довольно широких слоев населения России, в особенности специалистов, к обсуждению и решению жизненно важных политических проблем отчасти лежит в самой до предела запутанной в стране общей ситуации, а также в не­ обходимости профессионального осмысления и оптимального реше­ ния ряда относительно частных, но практически весьма значимых по­ литических вопросов . В п о д т в е р ж д е н и е справедливости сказанного сошлемся на два примера. Первый из них относится к федерализму, к его традиционно1

2

1

Макиавелли Н. Избранные сочинения. М., 1982. С. 345. См.: Политология: Курс лекций / Отв. ред. М.Н. Марченко. 3-е изд. М., 2000; Политология: Курс лекций / Отв. ред. К.Б. Толкачев, А.Г. Хабибулин. Уфа, 1996; и др. 2

12

Введение

му пониманию и чрезмерно узкому толкованию, порой не выходяще­ му за рамки опыта отдельно взятой страны. К а к раньше д л я С С С Р , так и сейчас для России нет, пожалуй, более актуальной проблемы, чем проблема федерализма. От того, как и когда она будет решена теоретически, полностью зависит существование России как федера­ ции. Это важно в полной мере осознать и использовать в процессе пересмотра не оправдавших себя подходов и доктрин федерализма не только «узко национальный» российский, но и позитивный зарубеж­ ный академический и практический опыт . Предстоит переосмыслить с учетом реальной действительности ог­ ромный круг вопросов, включая относящиеся к определению самого понятия и содержания федерализма, к установлению в ходе сравни­ тельного исследования его общих и специфических черт. Эту работу могут выполнить только п р о ф е с с и о н а л е . Вопрос нередко ставится таким образом: можно ли говорить о федера­ лизме «в обобщенном виде», или речь должна идти в отдельности о по­ нятии американского, российского, югославского и иного федерализма? Однозначного ответа на этот вопрос нет. В решении его иногда просмат­ риваются две крайности. Первая состоит в том, что в центр внимания при сравнительном подходе ставится только общее понятие федерализ­ ма. Вторая крайность заключается в том, что на первый план выдвигает­ ся «особенное» представление о федерализме в той или иной стране. Истина же, как всегда, на наш взгляд, находится где-то посередине. В самом деле, можно ли, занимаясь сравнительным анализом, скажем, политических систем России и С Ш А , обойтись без общего понятия федерализма, точно так же, как и без учета особенностей рассматрива­ емых федеральных систем? Вряд ли. Н у ж н о в равной мере использо­ вать и то, и другое. Кроме того, весьма важно в методологическом плане иметь в виду применительно к России, что глубокое и всестороннее понимание со­ временных проблем и состояния Российской Федерации с неизбеж­ ностью предполагает, с одной стороны, Хотя бы беглый взгляд на ее прошлое — процесс ее возникновения и развития , с другой — на ее настоящее и прошлое под углом з р е н и я сравнительного анализа, сопо­ ставления Российской Федерации с другими, существовавшими и су­ ществующими параллельно с ней федерациями . 1

2

3

1

См.: Федерации в зарубежных странах / Отв. ред. Д.А. Ковачев. М , 1993. Проблемы суверенитета в Российской Федерации. М., 1994. С. 60-104. См.: Фарукшип МХ. Современный федерализм: российский и зарубежный опыт. Казань, 1998. С. 4—12. 2

3

13

Введение

В качестве рабочей концепции можно было бы использовать с опре­ деленными оговорками следующее представление о понятии и содержа­ нии федеративной системы и федерализма, сформулированное Р . На­ таном и Э. Х о ф ф м а н о м в процессе сравнительного исследования. «Федерализм — это такая форма организации правительства, которая стремится п р и м и р и т ь региональное разнообразие с определенным уровнем коллективного единства и делает это таким путем, при кото­ ром региональные правительства играют вполне конкретную роль» . Суть оговорок при этом сводится, во-первых, к некоторой неточ­ ности, содержащейся в приведенной дефиниции. Федерализм — это не столько «форма организации правительства», сколько прежде всего форма организации самого государства. А во-вторых, к значительной абстракции приведенной дефиниции. Она была бы более конструк­ тивной и эффективной, если бы содержала в себе не только самые общие теоретические выкладки и положения, но и более конкретные суждения. Что при этом имеется в виду? Прежде всего указание хотя бы в общих чертах на основные общеродовые, свойственные всем без ис­ ключения федеративным системам признаки и черты, на принципы их построения и функционирования, а также на их основные цели и за­ дачи. Аксиоматичным, в частности, представляется тот факт, что любая федеративная система, независимо от ее специфических черт и осо­ бенностей, выступает как единое союзное государство, состоящее из двух или более относительно независимых государств и государствен­ ных образований. Каждое из них, будучи субъектом федерации, имеет свое собственное административно-территориальное деление, наряду с федеральными свои собственные высшие органы государственной власти и управления, судебные, правоохранительные, фискальные и иные органы. Каждое располагает своей конституцией и текущим за­ конодательством, может иметь нередко свои собственные воинские формирования и гражданство . Основополагающими принципами образования и функционирова­ ния федеративной системы представляются следующие: доброволь­ ность объединения государств и государственных образований в фе­ дерацию; равноправие субъектов федерации независимо от величины их территории, экономического потенциала и пр.; плюрализм и демо1

2

1

Натан Р., Хоффман Э. Современный федерализм: сравнительные перспективы / / Международная жизнь. 1991. № 4. С. 35. См.: Федерализм в России и в Бельгии / Под ред. Ф. Дслмартйно и Л. Насыровой. Лейвен, 1996. С. 42—55. 2

14

Введение

кратизм во взаимоотношениях субъектов федерации между собой и с гражданами; широкая возможность граждан активно и беспрепятст­ венно участвовать в федеральных и региональных политических про­ цессах; наконец, законность и конституционность, означающие стро­ гое и неуклонное соблюдение федерацией и субъектами федерации, ф е д е р а т и в н ы м и и д р у г и м и органами и организациями обычных и конституционных законов. Несомненно, правы те авторы, которые считают, что любая феде­ ративная система может быть эффективной л и ш ь тогда, когда ее дея­ тельность осуществляется строго в рамках конституции и текущего законодательства, когда четко разграничены сферы деятельности и компетенция центральных и местных государственных органов, когда строго соблюдаются права и свободы граждан . В этом смысле можно только приветствовать характеристику фе­ дерализма как «договорного отказа от централизма», как «структурно оформленную дисперсию полномочий» между различными государ­ ственными органами — своего рода властными центрами, «законные полномочия которых гарантируются конституцией» . В процессе сравнительного анализа проблем, касающихся понятия и содержания федерализма, в научной литературе указывается, что федерализм должен рассматриваться не столько с формально-юриди­ ческих, сколько с реалистических позиций как явление, фактически существующее в жизни, реальное. Формально-юридический образ фе­ дерализма необходим л и ш ь для того, чтобы четче разглядеть в реаль­ ной жизни, на практике, действительный его облик, решить вопрос о том, существует ли он в той или иной стране как явление реальное или не существует. Важно исходить и з того, что федерализм является не одномерным, а многомерным явлением, имеет не только статистический, но и дина­ мический характер. Когда речь идет о многомерности федерализма, имеется в виду существование различных, более или менее одинаково значащих его сторон и л и аспектов. Подразумеваются такие аспекты, как исторический, политический, правовой или формально-юриди­ ческий, социальный, фискальный, культурный, идеологический. По­ знание всех этих сторон, несомненно, предполагает использование междисциплинарного метода исследования или подхода. Требуются совместные усилия политологов, юристов, философов, историков, социологов и представителей многих других обществен1

2

1

Топорный БЛ. Конституционная реформа — путь к правовому государству / / Со­ ветское государство и право. 1990. № 4. С. 3—14. ЕЬагаг Д / . Ехр1опп§ РевегаНзт. ТизкаЫза. А1а, 1987. Р. 34,235. 2

15

Введение

ных дисциплин. Предполагается также объединение усилий не только исследователей одной страны или государства, но и зарубежных авто­ ров, так называемых советологов, с целью познания сущности, содер­ жания и реального значения такого феномена, который в научной ли­ тературе известен под названием «советский федерализм». Когда речь идет о федерализме как динамичном явлении, имеется в виду рассмотрение его не только как некоего застывшего, установив­ шегося в данный момент, но и постоянно развивающегося, изменяю­ щегося в связи с переменой экономических и социально-политичес­ ких условий жизни общества. Федерализм, как представляется, — это не столько статика, сколько процесс, причем не простой, а цикличес­ кий. Н а л и ч и е его в России и в других странах подтверждается перио­ дически изменяющимся характером отношений между федерацией и ее субъектами. В разные периоды истории эти отношения являются в разной степени жесткими, централизованными и л и децентрализован­ ными. Наконец, несколько слов о социальной роли, целях и назначении федерализма. Федерализм, независимо от того, в какой стране он уста­ навливается, не существует сам по себе, как самоцель, а приобретает смысл л и ш ь в служении обществу, отдельному человеку. Можно согласиться с утверждением авторов — исследователей фе­ дерализма, что он преследует по крайней мере пять основных целей: «примирение единства и разнообразия», защита от тирании централь­ ного правительства, создание условий для участия населения в поли­ тическом процессе на нескольких уровнях власти, создание условий для повышения «эффективности правительства через региональную конкуренцию» и выступление в качестве формы или пути «к стимули­ рованию новаторских идей в региональных правительствах» . Разумеется, существуют и иные цели формирования федератив­ ной системы в той или иной стране. Главная ж е из них — это всесто­ роннее обеспечение процесса свободного развития различных наций и народностей, принципов плюрализма и демократизма, гарантия прав и свобод граждан. Именно с этих теоретических и политико-практи­ ческих позиций и целей следует оценивать любой, в том числе россий­ ский, федерализм. Другой пример, подтверждающий необходимость не только пере­ осмысления старых, традиционных политических понятий и явлений, но и и з у ч е н и я н о в ы х институтов, относится к Конституционному Суду. В России, как известно, данный демократический институт воз1

СспЪгаНзт апс! ОесеггёгаПгтз ТгепсЬ т Рес1ега151а(^5 / Ее!. Ьу }. Ш п м 1 . Ы.У., 1988.

16

Введение

ник совсем недавно. И, естественно, вопросы, касающиеся, в частнос­ ти, места и роли Конституционного Суда в политической системе об­ щества, характера его деятельности , соотношения его «чисто» юриди­ ческой и политической активности, равно как и многие другие, вызы­ вают п о р о й о ж е с т о ч е н н ы е споры и требуют своего скорейшего осмысления и разрешения. Вопросы нередко ставятся так: может ли Конституционный Суд России участвовать в политической ж и з н и страны вообще? Является ли он «чисто» юридическим или «чисто» политическим институтом? Ответ может быть следующий: не только может, но и должен. Об этом свидетельствует многолетняя деятельность конституционных судов Австрии, Германии, С Ш А (Верховный суд), Италии, Испании и дру­ гих стран. Ч т о ж е касается природы и характера деятельности Конституци­ онного Суда, то по всем признакам она является политико-юридичес­ кой деятельностью. И з этого следует, что он должен рассматриваться не как чисто юридический либо чисто политический институт, а л и ш ь как политико-юридический. Юридический аспект деятельности Конституционного Суда про­ является прежде всего в том, что он имеет дело с конституционным правом и действует на его основе. Ч т о же касается политического аспекта, то на его существование указывают следующие факторы: 1) положение Конституционного Суда в системе других государ­ ственных органов. Вполне резонно считается, что Суд, как носитель одной из ветвей государственной власти — судебной, не может не быть политическим институтом, поскольку государственная власть в любой стране — явление сугубо политическое. Речь, разумеется, не идет о судах, рассматривающих уголовные или гражданские дела; 2) политизированный характер полномочий Конституционного Суда п р и р а с с м о т р е н и и з н а ч и т е л ь н о г о ч и с л а спорных вопросов. В самом деле, можно л и с полной уверенностью сказать, например, что полномочия Конституционного Суда И т а л и и п р и рассмотрении спо­ ров «о компетенции между различными властями государства» или полномочия Конституционного Суда Испании при разрешении спо­ ров «о разграничении полномочий между государством и региональ­ ными автономными объединениями л и б о между самими региональ­ н ы м и а в т о н о м н ы м и объединениями» я в л я ю т с я неполитическими? 1

1

См.: Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определе­ ния. 1999 / Отв. ред. Т.Г. Морщакова. М., 2000.

Введение

17

Вряд ли. О п ы т разрешения этих и других аналогичных им споров в западных странах показывает, что такого рода вопросы всегда реша­ лись и решаются не столько правовыми, сколько политико-правовы­ ми средствами. Это ж е в полной мере относится и к Конституционному Суду Рос­ сии, который, согласно Закону о Конституционном Суде, рассматри­ вает дела о конституционности нормативных актов высших государ­ ственных органов Рдссии с точки зрения их соответствия установлен­ ному в Российской Федерации разделению властей и закрепленному Конституцией «разграничению компетенции между высшими органа­ ми государственной власти и управления» России (п. 2 ст. 58). И л и когда он дает заключения о соответствии Конституции России «дей­ ствий и решений» Президента, а «также прочих высших должностных лиц», если согласно Конституции «неконституционность их действий и решений служит основанием для их отрешения от должности или приведения в действие иного специального механизма их ответствен­ ности» (п. 1 ст. 74); 3) политический характер большинства предметов спора, с кото­ рыми имеет дело во многих странах Конституционный Суд, а также политический характер целей, которые ставятся перед ним. Можно соглашаться или не соглашаться, например, с о ф и ц и а л ь ­ ными трактовками действий Конституционного Суда Германии, но при этом остается бесспорным тот факт, что характер таких дел, со­ ставляющих предмет его рассмотрения, как о толковании Основного закона государства «по спорам об объеме прав и обязанностей верхов­ ного федерального органа или другой заинтересованной стороны», о «расхождении мнений» по вопросам прав и обязанностей федерации и земель и других, несомненно, является если и не преимущественно политическим, то, по крайней мере, политико-юридическим. Аналогично обстоит дело и с характером основных целей создания и функционирования Конституционного Суда России. К их числу от­ носятся: охрана суверенитета народов России, защита конституцион­ ного строя страны, основных прав и свобод человека, поддержание верховенства и непосредственного действия К о н с т и т у ц и и Р о с с и и и др. Без претензий на истину в последней инстанции можно сказать, что вряд ли найдется хотя бы один из тех, кого модно ныне называть «независимыми» экспертами, кто осмелился бы всерьез оспаривать тот факт, что названные и иные подобные цели носят не только юри­ дический, но и политический характер; 4) оспаривая чисто юридический характер деятельности Консти­ туционного Суда, многие исследователи не без оснований указывают

18

Введение

и на такой фактор, как политические взгляды и преференции самих судей. С формальной точки зрения судью можно заставить быть вне по­ литических институтов и процессов. Н о было бы утопичным застав­ л я т ь его о т к а з ы в а т ь с я от п о л и т и ч е с к и х в з г л я д о в и политических склонностей вообще. Такого в обычной политической жизни не быва­ ет, если т о л ь к о это не игра п о к о н ъ ю н к т у р н о м у сценарию. И н о е дело — стремиться быть выше своих собственных политических амби­ ций и пристрастий при рассмотрении политических или просто соци­ ально значимых дел. Безусловно, правы те американские авторы, которые без намека на лукавство утверждают, что судьи не монахи, не ученые, а участники живого политического процесса и что с прагматической точки зрения они я в л я ю т с я не сторонними наблюдателями, а реальными творцами национальной политики. Приведенные п р и м е р ы недвусмысленно указывают на то, что в процессе становления и дальнейшего развития отечественной полито­ логии важно сосредоточить основное внимание на пересмотре уста­ ревших политологических теорий и подходов и на всестороннем ис­ следовании новых политических явлений, отношений и институтов. В настоящем, четвертом издании Курса л е к ц и й по политологии наряду с традиционными темами, рассматривавшимися в прежних из­ даниях, раскрываются также новые, теоретически и практически важ­ ные темы. Среди них особо выделяются такие, как «Законы и катего­ рии политики как науки», «Политическая идеология» и «Политичес­ кие э л и т ы » , « П о л и т и ч е с к а я к о м м у н и к а ц и я » и « П о л и т и ч е с к и й конфликт», «Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаи­ модействие», «Религия и политика», «Политический менталитет как фактор общественной жизни» и др. П р и подготовке к и з д а н и ю Курса л е к ц и й авторы исходили из факта многообразия существующих в отечественной и зарбежной на­ учной литературе взглядов и подходов к оценке тех или иных полити­ ческих явлений и обсуждаемых проблем. В силу этого в подавляющем большинстве лекций, наряду с устоявшимися в научной литературе понятиями и представлениями о политических явлениях, институтах и учреждениях, широко используется также довольно спорный мате­ риал. Введение его в учебный процесс и в научный оборот несомненно усиливает интеллектуальную составляющую Курса лекций, рассчи­ танного на студенческую творческую среду, делает его более интерес­ ным и содержательным. Последнее, по мнению авторов, усиливается также тем, что в на­ стоящем Курсе л е к ц и й не только признается, но и в полной мере реа-

Введение

19

л и з у е т с я з а к р е п л е н н о е д е й с т в у ю щ е й Конституцией России (п. 1 ст. 13) «идеологическое многообразие». Это проявляется, в частности, в том, что при подготовке политологического материала авторы не стремились следовать какой-либо одной, очередной и «единственно правильной» на сегодняшний день для России идеологической линии, а тем более — установке. Наряду с «демократическими» воззрениями и подходами в работе широко испбльзовались и «недемократические», марксистские теории и подходы; наряду с «классовыми» оценками по­ литических явлений и процессов практиковались и «внеклассовые», «космополитические» оценки, и т.д. Высококвалифицированное изложение и глубокое изучение наря­ ду с традиционным нового материала, несомненно, будут способство­ вать дальнейшему развитию политологии как относительно самостоя­ тельной отрасли знаний и учебной дисциплины. Авторы выражают благодарность кафедре «Теория государства и права и политология» юридического факультета МГУ, на базе кото­ рой был подготовлен данный курс, и официальным рецензентам за помощь в подготовке к печати рукописи издаваемого курса. МЛ. Марченко, доктор юридических наук, профессор

Лекция 1 ПОЛИТОЛОГИЯ В Р О С С И И § 1. Проблемы становления Среди множества проблем, касающихся отечественных гуманитар­ ных и общественных наук, особое место занимают проблемы станов­ ления и развития политической науки — политологии. Об этом уже неоднократно писалось и говорилось . Н е преувеличивая роли и значения политической теории для по­ литической практики в целом, равно как и не абсолютизируя важ­ ность отдельных отраслей п о л и т и ч е с к и х з н а н и й , следует в то ж е время с полной уверенностью сказать, что многих из политических ошибок и бед, с которыми мы сталкиваемся в последнее десятилетие, можно было бы в значительной мере избежать, если бы меньше пола­ гаться в решении жизненно важных вопросов на житейскую «муд­ рость» власть предержащих, политическую конъюнктуру и полити­ ческий эмпиризм и больше использовать опыт, накопленный сотнями предшествующих поколений, глубокие и разносторонние политичес­ кие знания, политическую науку. М о ж н о не соглашаться со взглядами и представлениями 3. Б ж е зинского о политической жизни и политической системе советского общества, высказанными им в книге «Великое падение. Рождение и смерть коммунизма». Можно даже возмущаться по поводу его ут­ верждения, что «возникновение коммунизма как одного из грандиоз­ ных политических явлений X X в.» нужно рассматривать не иначе как «в тандеме» с появлением фашизма и нацизма . Н о одно остается бес­ спорным в рассуждениях этого весьма пристрастного к России поли1

2

1

См.: Лузап А.А. Политическая жизнь общества: вопросы теории. Киев, 1989; ЯвичЛ.С. О преподавании общетеоретической юридической дисциплины и введении курса политологии / / Правоведение. 1989. № 5; Марченко МЛ. О политологии — науке и учебной дисциплине / / Правоведение. 1989. № 5; Пискотил М.И., Смирнов В.В. Поли­ тическая реформа и политическая наука / / Советское государство и право. 1990. № 1; Козлихин И.Ю. Современная политическая наука. СПб., 1994; Общая и прикладная по­ литология / Под ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. М , 1997; и др. ВпегтзЫ 2. ТЬс СгапЦ РаПиге. ТЬс В1Г& апс! Бса^Ь о{ С о т п п т з т т *Ьс Т^спйсСЬ СеШ:игу.М.У.,1989.Р.6. 2

21

§ 1. Проблемы становления

толога: марксистская теория как таковая потерпела неудачу «в ее практическом применении» не только в силу ряда объективных эко­ номических и социально-политических причин, но и в силу «чисто» субъективного политического фактора. Речь идет прежде всего о по­ литическом доктринерстве, идеологической зашоренности, неумении и нежелании многих руководителей высших рангов творчески учиты­ вать политический опыт (культуру, менталитет, традиции и обычаи) других стран, пользоваться плодами мировой цивилизации. Когда Сталин насильственно насаждал в странах Восточной Евро­ пы коммунизм в том виде, в каком последний сложился в Советском Союзе, — пишет Бжезинский, — то тем самым он не учитывал того не­ маловажного обстоятельства, что «пересаживает марксизм-ленинизмсталинизм на социальную почву, в общества, отождествляющие себя в основном не с восточными, а с западноевропейскими культурными, религиозными и интеллектуальными традициями и наследием» . В нашей стране в условиях существования тоталитарного полити­ ческого режима — сталинизма и при всех последующих политически трансформированных «измах» не было, да и сейчас еще нет настоя­ тельной потребности общества и государства в становлении и разви­ тии политической науки. Несомненно, правы те авторы, которые ут­ верждают, что в таком обществе, как наше, общественные науки были обязаны в основном комментировать и оправдывать принимаемые по­ литические решения, содействовать возведению общенародно-демо­ кратического фасада д л я авторитарно-бюрократической системы, и потому не отводилось самостоятельного места ни для политической социологии, ни для социальной психологии, ни тем более для полити­ ческой науки. Поэтому последняя длительное время и больше, чем социология и социальная психология, испытывала к себе недоверие и даже враждебность как со стороны представителей признанных обще­ ственных дисциплин, так и со стороны официальных л и ц . Небезынтересно отметить, что перемена мнений, преодоление не­ гативного отношения к политической науке в России происходят уже не в первый раз. Нечто подобное уже имело место в пореформенной Руси во второй половине X I X в., когда, по словам известного доктора права, заслуженного профессора Московского и Петербургского уни­ верситетов П. Редкина, «науки политические... б ы л и признаваемы нашим правительством, как и большею частью прочих европейских правительств, весьма опасными для спокойствия государств. Упот1

2

1

2

ВпеггпзЫг. Ор. с\1. Р. 105. См.: Пиасотин М.И., Смирное В.В. Указе соч. С. 4—6.

22

Лекция 1. Политология в России

ребление политических знаний смешивали тогда с их злоупотребле­ нием по той простой причине, что часто видели и х злоупотребление там, где было только их употребление. А всякие политические рассуж­ дения были нетерпимы не только в книгах и повррменных изданиях, но и в самых тесных кружках, в частной, семейной жизни» . Почему царскому правительству до проведения радикальных ре­ форм середины X I X в. изучение политических наук, в частности, в юридических вузах страны казалось излишним? — спрашивал автор в одной из своих лекций, прочитанных студентам Московского универ­ ситета в 1863/64 академическом году. И тут же отвечал: да потому, что в «благоустройстве нашего государства не было ни малейшего сомне­ ния, когда все, казалось, было в совершенном порядке; когда извне смотрели на нас со страхом, смешанным с благоговейным уважением, чужеземные правительства, завидуя прочности, твердости, непоколе­ бимости наших государственных учреждений, нашему могуществу, обилию наших материальных сил; когда всякое малейшее участие в государственной деятельности обусловливалось чиновничеством, со­ стоянием на государственной службе...» . В такое время, делал неутешительный вывод Редкий, «изучение политических наук казалось излишним. Правительству нужны были только юристы и администраторы, и притом такие, которые выучили бы Свод законов с возможною подробностью, буква в букву, а потом применяли бы законы также буква в букву, состоя на той или другой судебной и административной должности; н у ж н ы были подданные, которые бессознательно повиновались бы существующим законам, не смея отговариваться их неведением; нужны были и такие государст­ венные мужи, которые могли бы заседать в в ы с ш и х правительствен­ ных установлениях и занимать высшие должности, будучи почти от рождения, по своим связям, посвященными во все тайны государст­ венного законодательства и управления...» . Приведя столь обширные выдержки из лекции профессора Редкина, позволительно задаться вопросом: не те л и самые причины, кото­ рые мешали развитию политической науки в России в первой полови­ не X I X в., оказали губительное на нее воздействие и в X X в.? Н е ана­ л о г и ч н ы е л и п о . с в о е м у х а р а к т е р у процессы и я в л е н и я привели сначала к негласному запрету политических наук, а затем к тому, что «сам закон теперь признает у нас опять науки политические, как пред­ меты университетского преподавания, а с тем вместе признает и все 1

2

3

1

2

3

Редькип ПТ. Лекции но истории философии права. СПб., 1889. С. 10. Там же. Там же.

§ 1. Проблемы становления 1

23

то, что отсюда прямо выводится»? К тому, что «само правительство открывает возможность изучения наук, относящихся ко всей государ­ ственной жизни, с тем, чтобы посредством этого изучения пригото­ виться к самостоятельному участию в этой жизни, в каком бы то ни было качестве: в качестве ли ученого-политика или публициста, или в качестве политического деятеля на поприще государственной служ­ бы...» . Справедливости ради следует сказать, что в С С С Р , несмотря на то, что политология длительное время официально не признавалась в ка­ честве самостоятельной науки и учебной дисциплины, шел интенсив­ ный процесс накопления политических знаний и опыта преподавания предмета. Научные исследования в области политологии проводились в основном на базе Института государства и права А Н С С С Р , Мос­ ковского государственного университета им. М.В. Ломоносова, И н ­ ститута ф и л о с о ф и и А Н С С С Р и некоторых других академических ин­ ститутов, отдельных вузов и научно-исследовательских коллективов. Без преувеличения м о ж н о сказать, что своеобразным центром прове­ дения научных исследований в области политологии, генератором многих весьма перспективных д л я политической науки и практики идей, инициатором проведения ряда общесоюзных и международных политологических научных форумов — конгрессов, симпозиумов, кон­ ференций неизменно выступала созданная еще в 1962 г. Советская ассоциация политических наук ( С А П Н ) . Именно под ее эгидой и при ее непосредственном участии в 1979 г. в Москве был успешно проведен X I I Всемирный конгресс Междуна­ родной ассоциации политических наук, стал издаваться объединив­ ший политологов разных специальностей и направлений ежегодник, подготовлены и опубликованы многие получившие международное признание политологические работы. При активном содействии С А П Н в ряде вузов страны еще с сере­ дины 70-х годов начали читаться отдельные л е к ц и и или целые спец­ курсы, касающиеся проблем советской и зарубежной политологии. Только в юридических институтах и на юридических факультетах университетов страны таких спецкурсов читалось, по данным Всесо­ юзного совета по правоведению, более тридцати. Среди них, напри­ мер, такие спецкурсы, как «Основы теории политической системы С С С Р » , «Политические системы буржуазных стран», «Политические системы современности», « И с т о р и я политических и правовых уче2

Редъкин П.Г. Лекции по истории философии права. Там же. С. И .

24

Лекция 1. Политология в России

ний», «Трудовые коллективы в политической системе С С С Р » и мно­ гие другие. Примерно в этот ж е период и в последующие годы был опублико­ ван р я д монографических работ, посвященных к а к советской, т а к и зарубежной политологической тематике . В настоящее время политология в нашей стране, несмотря на длительное противодействие со стороны власть предержащих, полу­ чила официальное признание. Сформирован и успешно функциони­ рует с осени 1989 г. Экспертный совет ВАК по политологии. В ряде вузов и научно-исследовательских институтов созданы специализи­ рованные советы по защите кандидатских и докторских диссертаций в соответствии с введенной новой специальностью — политолог. Определены важнейшие аттестационные и предметно-квалификаци­ онные направления исследований в области политологии, а именно: теория и история политических наук (политические и исторические науки — 23.00.01), политические институты и процессы (политичес­ кие, с о ц и о л о г и ч е с к и е и юридические науки* — 23.00.02), полити­ ческая к у л ь т у р а ( п о л и т и ч е с к и е , ф и л о с о ф с к и е и исторические науки — 23.00.03) и политические проблемы международных систем и глобального р а з в и т и я (политические и экономические науки — 23.00.04). Проделана огромная работа по установлению и закрепле­ нию официального статуса данной научной отрасли знаний и дис­ циплины. Конечно, официальное признание и формальное закрепление какой-либо дисциплины отнюдь не всегда означают реальное призна­ ние и утверждение в системе других соотносящихся с ней дисциплин. Созданы л и ш ь весомые предпосылки д л я успешного развития данной отрасли з н а н и й и дисциплины, но вовсе не гарантированы их реализа­ ция, а тем более решение возникающих при этом научных, методичес­ ких, методологических, организационно-технических и иных проб­ лем. В литературе по политологии об этом уже неоднократно говори­ лось, и данные вопросы в той или иной степени у ж е рассматривались. Поэтому коснемся л и ш ь некоторых проблем. 1

1

См., напр.: Азаров Н.И. В.И. Ленин о политике как общественном явлении. М., 1971; Бурлацкий Ф., Галкин А. Социология. Политика. Международные отношения. М., 1974; Политический механизм диктатуры монополий / П о д ред. И.Д. Левина, В.А. Ту­ манова. М., 1974; Грацианский П.С. Политическая наука во Франции. Критические очерки. М., 1975; Урьяс ЮЛ. Политический механизм ФРГ. Социал-либеральная коа­ лиция у власти. М., 1978; Маныкип А.С. История двухпартийной системы С Ш А (1789— 1980). М 1981; Орлов А.Г. Политические системы стран Латинской Америки. М , 1982; Основы теории политической системы / П о д ред. Ю.А. Тихомирова, В.Е. Чиркииа. М., 1985; и др. м

§ 1. Проблемы становления

25

Прежде всего это проблемы осмысления критических оценок пер­ воначальных, «доофициальных» шагов или этапов становления и раз­ вития политологии в С С С Р . Этих вопросов можно было бы и избе­ жать, если бы от ответа на них, от оценки того, что и как было сделано советскими учеными в данной области знаний на первых ступенях развития политологии, принципиально не зависел выбор путей и на­ правлений ее развития сегодня и в последующее время, если бы это не увязывалось с факторами преемственности, выбора средств и методов проведения политологических исследований, актуализации в полити­ ческой жизни и в сфере политической науки той или иной тематики. В научной и публицистической литературе нет однозначного отве­ та на вопрос об оценке пройденного советской политологией пути. Нередко со взвешенными оценками, учитывающими все плюсы и ми­ нусы в развитии политологии, соседствуют и противоположные. На­ пример, некоторые ученые утверждают, что в нашей стране не только в период культа личности Сталина, но и в последующие годы не по­ явилось ни одной серьезной книги и л и исследования по всеобщей тео­ рии государства, по проблемам политической науки. «Сложившееся положение, — уточняется при этом, — начало меняться с середины 50-х годов, но в значительной мере «захлебнулось» в период застоя, и политическая наука до сих пор не встала на ноги» . С подобной оценкой можно согласиться, л и ш ь исходя из сугубо формальных позиций. Верно, что в период культа личности Сталина политическая наука как научная теория была «белым пятном», вос­ полняемым л и ш ь партийно-директивными практическими решения­ ми, и что с точки з р е н и я официального признания она в значительной мере «захлебнулась» в период застоя. Если же судить с позиций не формального, а реального подхода к данной отрасли знаний и учитывать не только советскую, но и зару­ бежную политическую, правовую, историческую и социологическую проблематику, с которой имели дело советские исследователи, то упо­ мянутая оценка явно необъективна. Рамки настоящего издания не позволяют назвать все имена и р а ­ боты исследователей проблем политологии в прошлые десятилетия, не только не подтверждающие высказанное мнение и предположение, но свидетельствующие об обратном. Объективности ради следует за­ метить, что авторы, разделяющие упомянутое мнение, вместе с тем подчеркивают, что в советской научной литературе «по отдельным во1

2

1

2

См.: Явич Л.С. Указ. соч. С. 12. Там же.

26

Лекция 1. Политология в России

просам есть серьезные политологические исследования философов и социологов; частично юристов, а также историков» . Разумеется, при оценке научных исследований в области государ­ ства и права, а также политологии в прошлом, равно как и в настоя­ щем, не лучшим критерием являются эмоции, наигранный оптимизм. Однако не лучшим способом установления объективной истины я в л я ­ ется и к у л ь т и в и р о в а н и е чувства с о ц и а л ь н о й и л и академической ущербности, некой вины и неполноценности, по сути насаждение бес­ пробудного пессимизма. Тщательный анализ научных работ в области общей теории госу­ дарства и права и политологии, вышедших в 60—70-е и в последую­ щие годы, не дает оснований д л я каких-либо однобоких, особенно крайне пессимистических выводов. Более того, если взять за точку отсчета в развитии политологических исследований в нашей стране 60-е годы и сравнить их с уровнем и масштабами их проведения в 80-е годы, то легко заметить вполне определенный положительный сдвиг, весьма значительный количественный и качественный рост. Конечно, если говорить об уровне фактически еще только самоутверждающей­ ся в нашей стране политологии, то очевидно, что наше преуспевание на политологическом поприще я в л я е т с я пока довольно нестабиль­ ным. Это относится и к настоящему времени — рубежа X X — X X I вв. Совершенно правы те российские ученые-политологи, которые ут­ верждают, что российская политическая наука, а вместе с ней и все отечественное политологическое сообщество «переживают сложный период своего становления». За последнее десятилетие, справедливо констатируют они, в области политических исследований появилось немало ценных работ, книг и статей. Б ы л и образованы многочислен­ ные кафедры политологии. Возникли консультативные и аналитичес­ кие политологический центры. Издаются журналы и сборники науч­ ных трудов. Немало делается для восстановления разрушенных или подорванных традиций отечественной политической науки, «для со­ хранения и приумножения всего ценного и поучительного, что дали почти два столетия изучения политики в нашем Отечестве» . Вместе с тем делается вполне обоснованный вывод, что все эти важные и нередко плодотворные усилия остаются во многом разроз­ ненными. Все еще не сложились признанные научные школы. Н е вы­ работаны достаточно ч е т к и е теоретико-методологические подходы. Весьма ощутима инерция привычных мыслительных схем, творческая 1

2

1

Явич Л.С Указ, соч. С. 12. Российская Ассоциация политической науки. К первому Всероссийскому Кон­ грессу политологов / / Информационный бюллетень. М. 1998. С. 5. 2

г

§ 2. Перспективы развития политической науки в России

27

мысль зачастую не находит необходимого отклика и поддержки кол­ лег. В условиях разобщенности явственно ощущается дефицит мате­ риальных ресурсов и духовно-волевых сил для разработки исследова­ тельских и образовательных программ . Названные трудности и недочеты дополняются в процессе станов­ ления политологии в России также и другими трудностями и недо­ четами. 1

§ 2. Перспективы развития политической науки в России В настоящее время в России предстоит еще сделать очень многое как в научном, так и в кадровом, организационном и других отноше­ ниях, чтобы привести отечественную политологию, как принято гово­ рить, к «уровню м и р о в ы х стандартов». Необходимо решить целый комплекс проблем, не только унаследованных от прошлого, но и по­ рожденных уже настоящим. Весьма важным представляется, в частности, более определенное решение вопроса о предмете и сферах распространения новой научной дисциплины, о ее понятии и содержании. Ибо это поможет избежать, с одной стороны, распыления сил в процессе научных исследований, а с другой — их взаимной подмены, дублирования и известной неопреде­ ленности. Разумеется, любой порядок решения проблем не следует абсолютизировать, ибо известны случаи, когда сначала создается ин­ ституция (центр, институт, журнал и т.д.), а потом у ж е определяется предмет комплексного изучения. Стремясь обрисовать круг политических вопросов, которыми за­ нимаются в настоящее время политологи, правоведы, философы, со­ циологи, э к о н о м и с т ы и представители других дисциплин, многие ученые не без оснований выделяют в первую очередь такие, как по­ литическая система общества; роль и соотношение государства, пар­ тий и общественных организаций; содержание политической власти; способы разработки и проведения в жизнь государственной полити­ ки, ф о р м ы и методы управления; участие различных социальных классов и слоев в политике, политическое сознание людей и его воспитание; регулирование общественно-политических отношений, положение личности, вопросы демократии (народовластие, равенст­ во, свобода); внешняя политика государств, деятельность различных международных движений и объединений, международные отношеСм.: Российская Ассоциация политической науки. С. 5.

28

Лекция 1. Политология в России 1

ния и др. Вместе с тем эти ж е авторы вполне резонно в ряде слу­ чае ставят вопрос о все более возрастающей возможности, приори­ тетности разностороннего целостного изучения политики, о необхо­ димости «отпочкования» в связи с этим новой научной дисципли­ ны — политологии. Последняя, будучи по существу междисциплинарной, «стыковой» наукой, призвана не только координировать изучение вопросов поли­ тики, входящих в настоящее время в предметы других наук, обеспечи­ вать и х системное комплексное рассмотрение, н о также исследовать политические явления, институты и учреждения, нередко остающиеся вне поля зрения соответствующих научных дисциплин. Речь идет, на­ пример, об исследовании различных аспектов политического миро­ воззрения, политической культуры, практики, политического поведе­ ния, политических процессов, методики и методологии познания яв­ лений политической ж и з н и и др. В западной литературе издавна и достаточно широко было распро­ странено мнение о том, что политология как научная и учебная дис­ циплина имеет скорее «собирательный», нежели целостный характер. Она, по мнению сторонников данного подхода, складывается из поли­ тической философии, политической социологии, международной по­ литики и других д и с ц и п л и н . Однако данное мнение разделяется да­ леко не всеми авторами. Довольно распространенным среди западных исследователей я в ­ ляется убеждение в том, что политология — это единая «интеграль­ ная» дисциплина, выступающая в качестве общей политической тео­ рии, или что политология — это есть не что иное, как политическая социология . Основанием для отождествления политологии с политической со­ циологией служат, по мнению авторов, следующие обстоятельства: а) о б щ и й объект и с с л е д о в а н и я — ф е н о м е н политической власти; б) сходный предмет изучения — закономерности развития различных политических явлений, институтов и учреждений; и в) общий (сис­ темный, комплексный) подход к исследованию последних. С у щ е с т в у ю т и д р у г и е м н е н и я п о вопросу о характере полито­ логии. 2

3

1

См., напр.: Лившиц ЮМ. Политология в вузе / / Правоведение*. 1989. № 5. С. 18— 19; Матвеев Р.Ф. Теоретическая и практическая политология. М 1993. С. 9—17; Козлихин И.Ю. Указ. соч. С. 36-52. Вег$-5сЫо5$ег И., МахегЯ., Зшттеп Т. Е т с к п п ^ т сПе РоНйкмззспзЬап;. М и т с Ь , 1984. 5. 38-65. Ш И Л Я. ТЬеогу ВшкНп& Ы.У., 1989. Р. 3-18. м

2

3

§ 2. Перспективы развития политической науки в России

29

Н е перечисляя всех сторон политической ж и з н и и политической системы, которые составляют собственно предмет или сферу приме­ нения интересов политической науки, обратим внимание лишь на то, что одно из важнейших условий жизнеспособности и действенности политологии как науки и учебной дисциплины — оптимальное сочета­ ние в ее предмете и содержании фундаментальных и прикладных ис­ следований, разноуровневых явлений и процессов, а также явлений гло­ бального и локального порядка. Именно эти исходные параметры поло­ жены в основу традиционной западной политологии, исследовавшей явления и процессы не только локального плана, происходящие в мас­ штабе отдельных стран и регионов, но и глобального, распространяю­ щиеся на политическую жизнь всех стран и континентов, на полити­ ческие я в л е н и я и процессы не только на микро-, но и на макроуровне, не только на теоретическом, но и на эмпирическом уровне . При анализе вопроса о природе и характере политологии, а также круге рассматриваемых ею проблем весьма важным представляется проводить в целях исследования различие, как это традиционно дела­ ется западными политологами и юристами, между политической нау­ кой и дисциплиной (Ро1Илса1 З а е п с е ) , с одной стороны, и политической практикой, политической эмпирикой (Ро1Шсз) — с другой. Разумеется, речь не Идет об их разрыве или противопоставлении. Это было бы чревато выхолащиванием научного характера и содержания полити­ ческой т е о р и и и п р и м и т и в и з а ц и е й политической практики. Здесь имеется в виду л и ш ь методологическое выделение в относительно самостоятельные н а п р а в л е н и я исследований и практических действий. Преимущество такого подхода очевидно. Оно доказано десятиле­ тиями успешного развития политической теории и практики в самых различных странах. В процессе взаимосвязанного с практикой и в то же время относительно самостоятельного развития политическая тео­ рия вырабатывает и дает свои соответствующие рекомендации прак­ тике. В свою очередь политическая практика «поставляет» исходный материал д л я успешного развития политической теории. Политическая наука и л и теория концентрирует свое внимание главным образом и прежде всего на традиционных, академических проблемах, касающихся политических понятий и категорий, полити­ ческих з а к о н о м е р н о с т е й и т е н д е н ц и й , п о л и т и ч е с к и х п р и н ц и п о в , 1

РоНйса! 5с1*епсе. ТЬс 5г.а*;с апс1 015арНпе / Ес1. Ьу А. РшЙег. \УазЬ., 1983; ЫС\У 01гес1:юп5 т Сотрагайус РоНЫсз / Ес1. Ьу Н . \У"1ап1а. Ь., 1985; СгЬзоп С. РоП^са! 1пСо1егапсе ап<1 Ро1йлса1 Кергсззюп О и п п § *Ье МсСаггЪу Ксс! Зсаге / / А т е п с а п РоНйса1 5 а е п с е 1

КСУ1С™ 1988.

№

2.

30

Лекция 1. Политология в России

норм, традиций и проч., тогда как политическая практика или практи­ ческая политика держит в поле зрения деятельность конкретных по­ литических институтов. Такое разделение ф у н к ц и й и л и сферы концентрации внимания тех, кто изучает политическую науку, теорию, и тех, кто анализирует деятельность конкретных национальных или межнациональных поли­ тических институтов, политическую практику, находит свое довольно четкое отражение применительно к учебному процессу — в содержа­ нии соответствующих учебников, учебных пособий, учебных планов и программ. Применительно же к научному процессу это отражается на характере и содержании научных исследований, многочисленных пуб­ ликаций. Убедиться в этом можно, ознакомившись с имеющимися в вузах США, Западной Европы и л и Я п о н и и учебными материалами по по­ литологии или ж е с опубликованными по данной проблематике моно­ графиями. Так, в работе «Политическая наука: состояние дисципли­ ны», н а п и с а н н о й з а п а д н ы м и авторами еще в начале 80-х годов, в «чисто» академическом плане исследуются такие общетеоретические проблемы, как развитие (состояние) политической теории и методо­ логии, политического и законодательного процессов, политического поведения, теории мировой политики, политической статики и дина­ мики и др. В то же время в работах сугубо прикладного, политико-практичес­ кого плана, таких как «Американская политическая жизнь и управле­ ние» ( Р . Пиоус), «Политическая ж и з н ь в Великобритании» (К. Лейс), «Партийная политика в Японии» ( X . Байервальд) и других, рассмат­ ривается жизнедеятельность конкретных политических институтов, функционирующих в различных регионах и странах . Особое внима­ ние при этом уделяется анализу деятельности государственных, зако­ нодательных, судебных и исполнительно-распорядительных инсти­ тутов. Говоря о круге вопросов, которые традиционно интересовали по­ литическую науку, следует назвать высказанную еще в 70-х годах со­ ветскими авторами точку зрения относительно важности выделения и рассмотрения таких срезов предмета политологии или уровней иссле­ дования политической жизни, как: 1) наиболее общая теория полити­ ки, представляющая собой более и л и менее самостоятельную часть исторического м а т е р и а л и з м а . З д е с ь в ы я в л я ю т с я наиболее общие 1

1

Рюиз К. А т е п с а п РоНйсз апс! Соуегптеп!:. N.7., 1989; Ьеуз К. РоНйез т В п Ы п . Ап ЫгосЛисИоп. Оуегроо!, 1983; ВаеттаШН. Раг1:у РоПйсз т ^ р а п . ВозСоп, 1986.

§ 2. Перспективы развития политической науки в России

31

закономерности становления, развития и исторической смены поли­ тических систем, вырабатывается общая методология; 2) теория поли­ тики среднего уровня, которая изучает п о л и т и ч е с к и е о т н о ш е н и я общества, вырабатывает теорию, методы и методику конкретных со­ циальных исследований политической жизни; 3) конкретные исследо­ вания политических процессов, политических институтов, ситуаций, конфликтов, решений, руководства, международных отношений и т.п. в рамках ряда научных дисциплин . Такой разноуровневый поход позволяет глубже и разностороннее понять предмет политологии как науки и учебной дисциплины. В настоящее время в процессе осуществления радикальной эконо­ мической, политической и правовой реформ в нашей стране как ни­ когда остро стоит вопрос об актуализации, а также расширении и уг­ лублении научных п о л и т и к о - п р а в о в ы х исследований. Сейчас у ж е нельзя ограничиваться, как было раньше, в основном исследованием политической системы: ее понятий, структуры, ф у н к ц и й и других тра­ д и ц и о н н о р а с с м а т р и в а е м ы х сторон. Н е о б х о д и м о идти д а л ь ш е и вглубь. В п о л е з р е н и я политологов наряду с проблемами п о л и ­ тической системы и ее реформы должны, как представляется, в рав­ ной мере находиться проблемы политической культуры, политическо­ го участия, политических норм и отношений, политического режима и процесса, политических категорий и понятий, политической статики и динамики, процесса принятия и проведения в жизнь политических решений, политических прав, свобод, обязанностей граждан, механиз­ ма политических гарантий и контроля, проблемы соотношения поли­ тики и экономики, политики и права и др. Определенные позитивные сдвиги в этом направлении произошли к концу 90-х годов X X в. Важно при этом выделение и дальнейшее рассмотрение наиболее острых, актуальных, теоретически и практически значимых вопросов. В настоящее время к их числу можно было бы отнести, например, про­ блемы межнациональных отношений, соотношения национального и интернационального, классового и общечеловеческого, государственного суверенитета и с а м о о п р е д е л е н и я наций, о д н о п а р т и й н о с т и и многопартийности, с о о т н о ш е н и я политической и государственной власти, относительной самостоятельности государства и его аппарата, проблемы правомерности и целесообразности механического перено­ са и, как это имеет место нередко у нас, использования западных кон­ цепций разделений властей, конвергенции, социального правового го­ сударства, элитизма, политического и социального плюрализма и др. 1

1

1

См., напр.: Бурлацкий

ФМ

Ленин. Государство. Политика. М., 1970. С. 43.

32

Лекция 1. Политология в России

В настоящее время весьма остро стоят также вопросы о прогности­ ческих функциях политической науки, о рациональном соотношении фундаментальных и прикладных исследований в области политоло­ гии, добротной эмпирической базе, обеспечении отечественной поли­ тологии надежным социологическим, статистическим и другим необ­ ходимым для выявления закономерностей развития исследуемых яв­ лений материалом . Весьма актуальными представляются проблемы координации научных исследований, проводимых в стране, в области политологии, с выделением при этом главных, приоритетных направ­ лений научного познания; более широкого проведения сравнительных исследований в данной области знаний. Политология, как и любая иная общественная или гуманитарная наука, если она действительно стремится оставаться наукой, а не ее подобием, должна быть полностью свободна от каких бы то ни было признаков комментаторства, приспособленчества, бездумной апологе­ тики и конъюнктуры. Только в этом случае м о ж н о рассчитывать на успешное выполнение той активной позитивной роли, которую она призвана сыграть во всем процессе преобразований в стране. Н а р я д у с трудностями и проблемами научно-исследовательского плана на пути институционализации политологии как науки и учеб­ ной дисциплины сейчас встают также проблемы сугубо учебного или академического плана. Эти проблемы, образно говоря, лежат на по­ верхности. И чтобы обнаружить их, достаточно поставить простые во­ просы типа: каково место и роль политологии в системе гуманитар­ ных и общественных наук? Каков предмет ее как науки и как он соот­ носится с предметами других наук? Где и как следует преподавать политологию как дисциплину и как она «вписывается» в систему дру­ гих смежных с ней дисциплин? Само собой разумеется, что эти и другие связанные с ними вопро­ сы требуют к себе более пристального и серьезного внимания, широ­ кого, всестороннего обсуждения. Однако уже сейчас ясно, что некоторые вопросы преподавания по­ литологии в вузах в силу недостаточного количества высококвалифи­ цированных, хорошо подготовленных для выполнения этой работы кадров, а также ряда других весьма веских причин вряд л и могут быть немедленно или д а ж е в ближайшее время успешно решены. Потребу­ ется определенный, своего рода «переходный», подготовительный пе­ риод. 1

См.: Матвеев Р.Ф. Указ. соч. С.

9-44.

§ 2. Перспективы развития политической науки в России

33

Предпринимавшиеся ж е в начале 90-х годов в ряде вузов попытки механического решения проблемы, например путем простого пере­ именования кафедр научного коммунизма в кафедры политологии, к искомому результату н е привели. Надлежащее решение проблем дальнейшей институционализации политологии как науки и учебной дисциплины видится не в простом переименовании, а во временном, частичном п р е о б р а з о в а н и и , определенной переориентации б л и з к о стоящих к политологии кафедр, таких как кафедры теории государст­ ва и права, новой и новейшей истории и другие, с тем чтобы наряду с подготовкой специалистов по своим традиционным направлениям, частично «переключившись», начать успешную подготовку специа­ листов по политологии. Параллельно с этим логично было бы прово­ дить всю остальную подготовительную работу, чрезвычайно необхо­ димую д л я образования равноценных политологических кафедр, л а ­ бораторий, научно-исследовательских центров, а позднее по примеру ряда зарубежных стран — отдельных институтов и факультетов. Искусственное ж е форсирование процесса создания новых поли­ тологических кафедр, отделений, институтов и л и центров, которое наблюдается в России, к искомому результату — подготовке высоко­ квалифицированных кадров политологов — не приведет. Здесь необ­ ходимы соответствующие условия д л я создания и становления фун­ даментальных академических школ, свои собственные, а н е взятые «напрокат» представления как о понятии и содержании политологии, так и о ее роли в жизни общества, а также о путях ее развития в Рос­ сии . В противном случае мы будем иметь и уже отчасти имеем в виде упрощенных «политтехнологов», «черных» и светлых пиаровцев и т.п. суррогат того, кого можно было бы назвать высокообразованным спе­ циалистом в данной отрасли. То же самое можно сказать и о многочисленных, разных по качест­ ву политологических изданиях. Очевидно, что не следует пренебрегать положительным опытом зарубежных коллег. Прежде всего можно было бы перевести и издать ряд «устоявшихся» учебников по политологии, учебных пособий и программ, а также некоторых фундаментальных произведений, даю­ щих общее представление о состоянии и основных направлениях раз­ вития политологии на Западе. В качестве примера можно было бы на­ звать широко известную работу Ст. Васби «Политическая наука к а к дисциплина. Введение», монографию под редакцией А. Ф и н и ф т е р а «Политическая наука. Состояние и дисциплина», двухтомный «Спра1

1

См. об этом: Политология / Отв. ред. В.Д. Перевалов. М , 1999. С. 3-17,34—45.

2-7935

34

Лекция 1. Политология в России

вочник по политологии и политической системе Швейцарии», уже упоминавшуюся книгу К. Лейса «Политическая ж и з н ь в Великобри­ тании», курс лекций Р. Р и п л и и Э. Слотника по проблемам полити­ ческой ж и з н и и политической системы С Ш А и др. Критическое заимствование опыта развития и преподавания поли­ тологии в зарубежных вузах в первую очередь относится к таким весь­ ма спорным, противоречивым ее сторонам или аспектам, которые не­ посредственно связаны с определением ее предмета, метода (методов), характера взаимоотношений с другими смежными дисциплинами, с определением смыслового содержания и назначения «политической науки», или «политологии». Ведь не секрет, что на протяжении мно­ гих лет, несмотря на время от времени вспыхивающие споры и дис­ куссии, так и не удалось сколько-нибудь удовлетворительно решить эти вопросы. Если говорить о причинах, то их очень много. Н о одна из них, довольно парадоксальная, заключается в труднопреодолимой бо­ я з н и представителей различных общественных наук утратить, в слу­ чае формирования политологии как самостоятельной отрасли знания и выделения ее предмета, большую или меньшую часть «своей» тра­ диционной сферы исследования, составную часть своей «вотчины». Однако в исследовании политических и иных связанных с ними вопросов нет и не может быть изоляции или самоизоляции какихлибо дисциплин. Это было бы губительно как д л я последовательного развития политической теории, так и для ориентирующейся на нее политической практики. Каждая общественная наука в той или иной мере занимается изучением различных явлений политической жизни. Однако делать она это должна, как представляется, не иначе как стро­ го в рамках своего, в известной мере «скорректированного» в связи с введением политологии, предмета, в соответствии со стоящими перед ней специфическими целями и задачами, наконец, под своим строго определенным углом зрения. В д а н н о й сфере н а у ч н ы х исследований должен присутствовать столь часто упоминаемый сейчас всуе плюрализм — во взглядах, вы­ рабатываемых концепциях, методах проведения научного анализа, подходах. Это неизбежно должно отразиться на курсах по политоло­ гии, на подготовке учебников, на выработке учебных планов и про­ грамм. Наряду с базовыми, фундаментальными учебниками и программа­ ми по политологии, которые могут быть подготовлены л и ш ь общими 1

1

ЩгзЬу 5с. Ро1нлса1 Зсгспсс. ТЬе ОюзфНпе апс1 Из В т с п Й о п з . Ап 1п1:гос1ис1:юп. КУ., 1980; Ьеуз К. Ор. а*.; Напс1ЬисЬ. РоНйзсЬсз ЗузЬст Лег ЗсЬадяг. Вс1. 1, 2. В о т , 1984; Шр1еу Я., ЗЬыгсЕ. Кеас1т§ т А т е п с а п Соуегптеп* ап<1 Ро1Шсз. Ы.У., 1985.

§ 2. Перспективы развития политической науки в России

35

усилиями представителей всех гуманитарных наук, вполне логичны­ ми и весьма полезными представляются разработка и издание «отрас­ левых» ("или «рабочих») учебников, учебных пособий и программ. В них вместе с основными (исходными) общеполитологическими по­ ложениями могли бы освещаться главным образом специфические проблемы и положения, касающиеся, скажем, политической истории, социологии, юриспруденции и других смежных дисциплин. Вполне понятно, что при подготовке различных учебных пособий, учебников и программ решающим фактором должно быть не количество, а содер­ жание и качество наработанного материала.

Лекция 2 ПРЕДМЕТ И С Т Р У К Т У Р А ПОЛИТИЧЕСКОЙ Н А У К И § 1. Политическая жизнь как изменяющийся объект познания Политика является объектом исследования многих гуманитарных и общественных наук. Правомерно возникает вопрос: в чем же специ­ фика политологии по сравнению с другими многочисленными науч­ ными дисциплинами, изучающими политику? Д л я ответа на этот во­ прос следует заметить, что политика как объект науки, помимо рамок собственно политического знания, изучается в границах по крайней мере еще восьми типов обществоведческого знания: философского, социологического, психологического, антропологического, юридичес­ кого, исторического, культурологического и, наконец, политэкономическоГо. Посмотрим, как расположились эти дисциплины на таком не­ объятном ландшафте, какой представляет собой политическая жизнь. Ф и л о с о ф и я изучает политику как феномен мирового развития и ком­ понент человеческой цивилизации. Социологию интересует воздейст­ вие социальной среды на политическую сферу, к примеру, вопросы взаимодействия подсистем собственности и духовной культуры со сферой властных отношений. Юриспруденция исследует «стыковую» область правовых и государственных норм и институтов. Историю за­ нимают воцросы хронологического сбора и описания эмпирических фактов о развитии политических институтов и идей. Политэкономия исследует производственные отношения и экономические механизмы как материальную основу политической деятельности людей. Психо­ логия обращается к тонкой материи психологических механизмов и стереотипов политического поведения людей, тогда как антропология (или этнография) и культурология интересуются соответственно ге­ незисом властных отношений и политическими традициями, ценнос­ тями, нормами. Таким образом, в рамках обществознания на сегод­ няшний день существует около десятка базовых социальных и гума­ нитарных наук, изучающих под разными углами зрения политические объекты и феномены.

§ 1. Политическая жизнь как изменяющийся объект познания

37

В то ж е время из этого вовсе нельзя делать вывод о том, что ны­ нешняя весьма дифференцированная система изучения политики су­ ществовала всегда. Т а к ж е довольно трудно было бы давать прогнозы относительно будущего ее состояния и темпов развития, интеграции и дифференциации з н а н и я о политике. Политика стала объектом иссле­ довательского интереса и человеческого познания еще в те времена, когда не только общественная наука, но и научная мысль в целом су­ ществовала в н е р а с ч л е н е н н о м , синкретическом состоянии. Если взглянуть на первые исторически известные опыты написания работ на сюжеты, относящиеся к политике, например, индийскую «Артхашастру» (Наставления о пользе) и китайскую «Лунь Юй» (Беседы и высказывания), то без особого труда можно обнаружить переплетение политических проблем с сюжетами, которые сегодня уже традицион­ но относятся к предметам этики, истории, социальной философии, юриспруденции, а также к сферам религии, теологии и мифологии. Во многом это было обусловлено и тогдашним состоянием развития по­ литических объектов, т.е. властных институтов и отношений, посколь­ ку древняя политика находилась во многом еще в переплетенном с другими формами общения (семейным, экономическим и т.д.) виде, когда свободные жители и община античных Афин, являясь одновре­ менно и «полисом», и «демосом», были еще очень слабо функциональ­ но расчленены и автономизированы по ролям и статусам. Это состоя­ ние развития политической сферы проявилось в синкретичное™ и размытости самого предмета и контуров политического знания, еще не отпочковавшегося из лона «праматери наук» философии, а также не отдифференцировавшегося от этического и исторического позна­ ния. В Средние века система феодального государства и крепостного господства и в первую очередь иерархия отношений между вассалами и сюзеренами рассматривается и зачастую апологетически оправдыва­ ется в рамках теолбгии и правоведейия и, конечно, опять в тех же границах истории и ф и л о с о ф и и . Эпоха Возрождения и особенно эпоха Просвещения внесли новые коррективы в систему разделения труда и дифференциацию общест­ венного знания, занимавшегося изучением политики. В эту область вторгается политическая экономия, а в самих традиционно изучавших ранее политику сферах обществознания акценты начинают постепен­ но смещаться с философско-этнических рассуждений (от Платона до Августина) на историко^политические (Макиавелли) или политикоправовые (Монтескье) исследования. В X I X в. семья дисциплин, изу­ чающих политические я в л е н и я и процессы, дополняется социологией, географией, этнографией ( и л и антропологией) и психологией, а в X X в. — всеми остальными современными науками, находящимися се-

38

Лекция 2. Предмет и структура политической науки

годня в общей обойме «политикознания» — от математики, статисти­ ки и кибернетики до демографии, биологии и экологии. Многовековой процесс д и ф ф е р е н ц и а ц и и (а затем и интеграции) обществоведческого з н а н и я , относящегося к а н а л и з у политических феноменов, свидетельствует как о постепенной специализации поли­ тической мысли, так и о многократном усложнении содержания и структуры политических институтов, требующих зачастую уже специ­ ального изучения л и ш ь одной стороны политических объектов при условии относительного абстрагирования от других аспектов. Т а к это произошло, к примеру, с социологией, формирование и применение аппарата которой к изучению политического сознания и обществен­ ного м н е н и я во многом было обусловлено появлением таких новых институтов и структур, как демократические выборы и плебисциты, избирательные системы и представительные парламенты. Политика как объект научного исследования имеет множество из­ мерений и плоскостей, поскольку она выступает в качестве одного из г л а в н ы х регуляторов с о ц и а л ь н ы х отношений, п р о н и з ы в а я многие другие сферы жизни общества и человека. Всесторонний анализ раз­ личных измерений политики обусловливает необходимость в ее меж­ дисциплинарном изучении, привлечении потенциала и инструмента­ р и я всех общественных, гуманитарных, а в ряде случаев даже естест­ в е н н ы х и т е х н и ч е с к и х наук ( б и о л о г и я , математика, к и б е р н е т и к а и т.д.). Многие разделы политикознания просто аккумулируют ре­ зультаты междисциплинарных разработок смежных с политологией разделов обществознания: изучение политических институтов и норм тесно связано с правоведением; политических идеологией и учений — с философией; политических чувств и эмоций — с психологией; поли­ тических традиций и ценностей — с культурологией, а вопросы гене­ зиса публичной власти и политики исследуются антропологией и эт­ нографией. Данный список можно было бы продолжать и продолжать. При этом возникает сразу два вопроса: во-первых, а не слишком ли много наук, изучающих политические объекты, во-вторых, в чем же состоит специфика политологии как научной дисциплины? Н а эти во­ просы необходимо дать более или менее определенный ответ.

§ 2. Аспекты политики и предмет политической теории Вопрос об автономном характере предмета той или иной науки, ее сИ//егепйа зреа/ка, встает обычно в период отпочкования и институционализации той и л и иной области знания как особой академичес-

§ 2. Аспекты политики и предмет политической теории

39

кой дисциплины. Причем, как правило, проблема эта возникает прак­ тически у каждой науки и в каждой стране в определенный момент в рамках своей национальной академической школы. Дискуссию о том, что должна изучать политическая наука, первыми пережили С Ш А , где еще в конце X I X в. политология отпочковалась от конституцион­ ного права. Затем в первой половине X X в. за Америкой последовала Ф р а н ц и я и некоторые другие европейские страны, а у ж е почти в конце X X столетия дело дошло до С С С Р и России, когда в конце 80-х — начале 90-х годов в вузах страны стали читаться академические курсы по политологии, а в научных журналах появились публикации о ее предмете, структуре и методах . Итак, можно заключить, что первые диспуты о предмете политоло­ гии в большинстве случаев имели отношение к ее самоутверждению и институционализации в качестве самостоятельной научной и учебной дисциплины, т.е. к поиску ее академической идентичности. Важную роль в изучении вопроса о предмете политологии и в ин­ тернационализации ее академического признания сыграл известный Международный коллоквиум по вопросам содержания и структуры п о л и т и ч е с к о й н а у к и ( П а р и ж , 1948 г.), с о з в а н н ы й по и н и ц и а т и в е Ю Н Е С К О . Политологи из различных стран договорились о неком едином международном стандарте в понимании объекта, предметного поля и границ политической науки, согласно которому последняя должна включать в себя следующие основные компоненты: 1) полити­ ческую теорию (теорию политики и историю политических идей); 2) п у б л и ч н ы е (государственные) институты (центральные, регио­ нальные и местные; законодательные, исполнительные и судебные), их структуру и функционирование; 3) политическое участие и давле­ ние граждан (партии, групповые объединения, общественное мнение); и 4) международные отношения (международные организации и ми­ ровая п о л и т и к а ) . Т а к и м образом, политологи пошли тогда во многом по пути «суммативного описания» предмета и границ политической науки посредством простого перечисления объектов и сфер, которые, по-видимому, она должна исследовать. Со временем это привело к достаточно распространенной точке зрения на «суммативное» определение предмета политической науки как совокупности политических объектов и соответствующего ком­ плекса знаний, отражающих ситуацию, когда нет одной политической 1

2

1

См., напр.: Политическая социология, политология, социология международных отношений («круглый стол») / / Социально-политические науки. 1991. № 7. См.: Грацианский П.С. Политическая наука во Франции: Критические очерки. М., 1975. С. 12. 2

40

Лекция 2. Предмет и структура политической науки

науки, но есть многие политические науки, а посему «политология это то, что делают политологи» . Такая точка зрения имеет некоторые до­ стоинства. В частности, всегда можно добавить еще один сюжет и л и раздел к предметному полю политологии в связи с появлением новых политических феноменов и структур, что обеспечивает как бы внеш­ нюю открытость самого познавательного процесса. Другим распро­ страненным аргументом в поддержку этой позиций является утверж­ дение о приобретаемом таким способом целостном и интегральном характере освоения мира политики. Последний, я к о б ы системно и многоаспектно, д о л ж е н изучаться политической наукой, представ­ л я ю щ е й собой поэтому междисциплинарный комплекс философских, и с т о р и ч е с к и х , социологических, п с и х о л о г и ч е с к и х и всех п р о ч и х видов знаний о политической жизни. Н о есть и другая, оборотная сторона медали в этом «расширитель­ ном» и «интегративном» подходе. Н е говоря уже о том, что определе­ ния предмета политологии такого типа, как «науки о политике», или ж е «того, чем занимаются политологи», тавтологичны и релятивны, они скорее затуманивают проблему, а не проясняют ее. Можно сразу же заметить, что они снова возвращают политическую науку в свое первозданно синкретическое лоно обществознания, ставя тем самым под вопрос саму специфическую идентичность и необходимость авто­ номного существования политологии. Ведь зачем вообще нужна еще одна общественная наука как некий эклектический набор из разных областей знаний? Кроме того, вместо теоретического поиска внутренних связей и объяснения глубинных механизмов и зависимостей политики на пе­ редний план выходит задача (сама по себе в отдельности, конечно же, в е р н а я ) м а к с и м а л ь н о подробного и разнообразного описания различных сторон и явлений политической ж и з н и (психологических и идеологических, и н с т и т у ц и о н а л ь н ы е и срциокультурных и т.д.), что при отсутствии интегральной концепции непременно приводит к фрагментарному, дескриптивному анализу и л и ж е дедуктивному, метафизическому философствованию. К тому ж е нельзя забывать, что традиционно в научном анализе существует известное различие между «объектом» и «предметом» науки, поскольку последний от­ носится л и ш ь к одному из многих аспектов познаваемого объекта, предполагая тем самым не абстрагирование «всех на свете» законов, а познание л и ш ь какой-либо определенной, специфической группы связей, механизмов и закономерностей. Таким образом, при «инте1

Пэпто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М., 1972. С. 185.

§ 2. Аспекты политики и предмет политической теории

41

гративном» подходе к определению предмета политологии происхо­ дит подмена тезиса, когда «предмет» науки попросту заменяется ее «объектом» : Возможна и другая, более «узкая» и вместе с тем более детальная трактовка предмета политологии, согласно которой помимо других общественных наук, в число интересов которых попадают политичес­ кие объекты, должна существовать и особая наука, общая теория по­ литики (или «политология» в узком смысле этого слова). Эта специ­ альная теория политики изучает, во-первых, политическую сферу жизни общества и человека не в общем ряду многих прочих объектов (как философия, социология, история и др.), а как единственный и основной объект; во-вторых, не отдельные аспекты политической жиз­ ни (психология, правоведение, демография и др.), а как многомерную, целостную систему; в-третьих, в качестве главного своего предмета имеет познание имманентных, присущих только политике закономер­ ностей властеотношений, т.е. устойчивых тенденций и повторяющих­ ся связей в особого рода человеческих отношениях, взаимодействиях между властвующими и подвластными людьми. В этом смысле поли­ тология со своими концептами, включающими взаимозависимости властвующих и подвластных, «внутренние» механизмы властеотно­ шений, «пронизывает» анализ всех измерений политики (от государ­ ственных институтов до психологии и культуры властвования) и как общая теория политики аккумулирует и интегрирует научные резуль­ таты, полученные с помощью научного арсенала других видов общест­ вознания. Вполне вероятно, что так называемые широкое и узкое понимания предмета политики в известном плане вовсе и не противоречат друг Другу, составляя скорее два «концентрических круга» накопления по­ литического знания, чем антиномию между ними. В широком смысле политология (как политическая наука) включает в себя все полити­ ческое знание, представляя собой комплекс дисциплин, изучающих политику, тогда как в более строгом значении политология (или общая теория политики) изучает лишь специфическую группу зако­ номерностей отношений социальных субъектов по поводу власти и влияния, исследуя особый тип механизмов отношений и взаимодейст­ вий между властвующими и подвластными, управляемыми и управ­ ляющими. 1

1

Более подробно о дискуссии см.: Основы политологии / П о д ред. В.П. Пугачева. М., 1992; Дегтярев А А. Политологический учебник: первые российские опыты сегодня и завтра, без опыта вчера / / Кентавр. 1993. № 1.

42

Лекция 2. Предмет и структура политической науки

Н е л ь з я не заметить, что представления о содержании и границах предмета политологии исторически эволюционировали и не раз изме­ нялись. Например, за последнее столетие взгляды на предмет полити­ ческой науки двух таких наиболее влиятельных в мире национальных политологических ш к о л и традиций, как американская и француз­ ская, несколько раз переживали изменения. Если в конце X I X — нача­ л е X X в. в фокусе внимания западной политологии находится госу­ дарство, его институты и нормы, то в 30—50-е годы центр тяжести переносится на эмпирически наблюдаемое политическое поведение людей, а затем и на властные отношения между н и м и . Н е исключено, что взгляды на предмет политологии претерпят и дальнейшие измене­ ния в будущем вместе с изменением политических объектов и спосо­ бов их изучения. В целом же, если внимательно присмотреться к тем факторам и параметрам, которые в л и я л и и п р о д о л ж а ю т в л и я т ь на и з м е н е н и е предмета политологии, т о можно обнаружить существование трех «переменных величин», от которых зависит эволюция границ и содер­ жания политической науки. Во-первых, это познающий субъект (т.е. политолог, и л и политический мыслитель, или сообщество политоло­ гов — школа), опирающийся на определенные оценочные, аксиологи­ ческие критерии, в ы т е к а ю щ и е из его ценностных ориентации, ко­ торые, конечно же, о б у с л о в л е н ы местом, временем и т р а д и ц и я м и ; во-вторых, это собственно объект познания — изменяющаяся полити­ ческая жизнь в виде различных ее локализованных фрагментов и в разных состояниях; в-третьих, к числу этих «переменных» относятся средства познания, сами методы и инструменты политической науки. Соответственно полученные в процессе применения исследователь­ ских методов и процедур научные результаты и выводы о тех или иных механизмах политической жизни представляют собой лишь известную стадию проникновения в природу и закономерности развития изучае­ мого объекта, порождая при этом вопрос об адекватности политологи­ ческих знаний общенаучным критериям достоверности, а также про­ блему соотношения в теории политики «фактов» и «норм». В отношении существования собственно закономерностей полити­ ки, а также рефлексивно соответствующих им и отраженных в теоре­ тической форме законов политологии мнения ученых разделились. Имеются две полярные точки зрения на эту группу социальных свя­ зей, зависимостей или ж е закономерностей среди специалистов по ме­ тодологии политической науки. 1

См.: Пэ}тю Р., Граеитц М Указ. соч. С. 186-187.

§ 2. Аспекты политики и предмет политической теории

43

Позиция, весьма широко представленная в марксистской, и в том числе отечественной, литературе, основывается на принципах объек­ тивности и детерминизма в анализе политической сферы, предполагая при этом функционирование необходимых, устойчивых и повторяю­ щихся связей в политических отношениях, другими словами, объек­ тивных законов политического процесса и развития, формулируемых в рамках теории политики, как, скажем, действие «закона классовой борьбы д л я всех классово-антагонистических обществ». Сторонники другой позиции отстаивают противоположный тезис, отрицая при этом и наличие «объективных», «железных» законов по­ литики, и саму возможность построения «универсальной» общей тео­ р и и п о л и т и к и , иногда все же п р и з н а в а я при этом существование неких «генерализаций» в виде функциональных (или корреляцион­ ных) зависимостей или же «нежестких» каузальных связей. Вопрос о природе политологического знания действительно является одним из сложнейших в методологии политической науки, и, вероятно, было бы слишком большим упрощением либо «признавать», либо «отрицать» существование и возможность познания закономерностей развития политики. Здесь можно л и ш ь отметить, что абсолютное отрицание по­ знаваемости механизмов политики, наличия связей и зависимостей в политическом мире вообще снимает как таковой вопрос о «политичес­ кой науке» и ее «предмете», а политология в таком случае становится л и ш ь «грудой» собранных политических данных и фактов, хотя, воз­ можно, и весьма умело систематизированных. Другое дело, что здесь встает проблема самого характера и ф о р м ы познаваемых в п о л и т и к е каузальных зависимостей или причинноследственных связей. Эти «генерализации» или «универсалии» в по­ литике нередко выступают и проявляются в виде «правил» э ф ф е к т и в ­ ного политического поведения (например, «золотые правила» успеш­ ной п о л и т и к и и п о в е д е н и я мудрого р у к о в о д и т е л я в «Государе» Н. Макиавелли) или в форме «принципов» оптимального (или ано­ мального) устройства, организации и функционирования политичес­ ких институтов («правильные» и «неправильные» формы государст­ венного правления у Аристотеля, зависимость ф о р м ы правления от размера территории государств у Ш . Монтескье, «закон» антидемо­ кратической олигархизации массовых партий Р. Михельса, «законы» бюрократизации С. Паркинсона, «теоремы» о взаимообусловленности партийной и избирательной систем М. Дюверже, взаимосвязь инсти­ туциональной организации политической системы с доминирующим типом политической культуры страны у Г. Алмонда). Такие зависи­ мости и связи могут выступать в виде «законов» политического разви­ тия и борьбы (к примеру, сформулированный в концепции К. Маркса

44

Лекция 2. Предмет и структура политической пауки

«закон классовой борьбы», или ц и р к у л я ц и я элит у В. Парато, и л и же зависимость ф о р м и темпов политических изменений и модернизации от уровня индустриально-технологического и экономического разви­ тия, выведенная Д. Аптером, С. Хангтингтоном, Э. Ш и л л з о м и др.). Разработки, осуществленные политологами в рамках во многом еще нормативной и традиционной политической мысли (вплоть до X I X в.), а также эмпирические исследования в X X в. все же продемон­ стрировали некоторые возможности вскрытия глубинных тенденций и причинных зависимостей. Конечно, нельзя при этом не учитывать, что многие обнаруженные связи часто были в ы р а ж е н ы вовсе не в форме «чистых законов», а в виде прагматических «правил» и «прин­ ципов», работающих п р и определенных условиях, как, например, по­ литические правила заключения компромиссов и "союзов, необходи­ мости маневрирования и смены тактических форм и методов борьбы в соответствующих ситуациях и т.д. З н а н и е о закономерностях поли­ тики как неких «универсалиях» нередко формулируется в виде выска­ зываний, содержащих некую и м п л и к а ц и ю типа «если будут опреде­ ленные условия и совместные интересы, то с потенциальным союзни­ ком необходимо сформировать коалицию», что я в н о отличается от распространенного представления о законах как об абстрактно «все­ общих» и «абсолютных», «железных» и рафинированно «объектив­ ных» связях. Именно в этом духе К. Поппер ставит вопрос о верифи­ кации и ф а л ь с и ф и к а ц и и научных теорий и знаний о законах, которые представляют собой соединение универсального (абстрактного) и от^ дельного (конкретного) начал, описываемых символическими форму­ лами или знакомыми системами. «Дать причинное объяснение неко­ торого события, — отмечает по этому поводу Поппер, — значит деду­ цировать о п и с ы в а ю щ е е его в ы с к а з ы в а н и е , и с п о л ь з у я в качестве посылок один или несколько универсальных законов вместе с опре­ д е л е н н ы м и с и н г у л я р н ы м и высказываниями» н а ч а л ь н ы м и усло­ виями» . 1

2

Следует также иметь в виду и то, что вплоть до начала X X в. выво­ ды и результаты разработок в области политической мысли формули­ ровались преимущественно в нормативном виде и, как уже отмеча­ лось выше, зачастую к а к политические максимы и л и принципы* наи­ л у ч ш е г о устройства. Т е м с а м ы м о н и в к л ю ч а л и в, себя с и л ь н ы е компоненты морального долженствования и нравственного оценива1

См.: Дегтярев АА. К анализу взаимосвязи законов обществе!шого развития и принципов деятельности компартий / / Политические аспекты взаимосвязи глобальных проблем современности / Отв. ред. В.Е. Чиркин, М., 1985. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 19ЙЗ. С. 83^ 2

§ 3. Логика познания политики и структура политической науки

45

ния, да и к тому же порой априорного и, в основном, неверифицированного характера. С этой позиции, т.е. с точки зрения природы составляющих поли­ тологическое знание элементов, последнее включает в себя как н о р м а ­ тивные компоненты (принципы и правила, нормы и максимы), так и научные результаты, дающие сведения о к а у з а л ь н ы х с в я з я х и з а в и с и ­ мостях. Строго говоря, о политической мысли вплоть до конца X I X в. можно говорить как о неком нормативном «политическом знании», тогда как политологическое знание X X в., занятое уже в основном изучением каузальных связей, все больше приближается к общемето­ дологическим критериям «политической науки», хотя при этом пол­ ностью не может отказаться и от нормативно-ценностных компо­ нентов. И з такого характера политологического знания вытекают и сама социальная роль, и статус политологии, и ее ф у н к ц и и в обществе, ко­ торые можно свести к трем основным: во-первых, познавательно-оце­ ночной, относящейся к процессу исследования и проникновения в ме­ ханизм и закономерности политической жизни, а также к описанию, объяснению и оценке тех или иных ее событий и явлений; во-вторых, к инструментально-праксеологической функции использования на­ учных выводов в политической практике, государственном управле­ нии, партийной стратегии и тактике, в процессах принятия решений и технологиях их реализации; в-третьих, к функции воспитательно-социализационной, относящейся к влиянию политического знания на механизм политической социализации и ресоциализации личности, к воспитанию индивида как гражданина своей страны, да и как вообще «политического человека», включенного во взаимозависимую миро­ вую цивилизацию.

§ 3. Логика познания политики и структура политической науки Ранее у ж е было отмечено, что политикой как объектом исследова­ ния интересуется множество общественных, гуманитарных и даже ес­ тественных наук, из чего следует, что в самом широком смысле слова под «политологией» или «политической наукой» можно понимать весь комплекс научных дисциплин, исследующих политику. В этом плане на сегодняшний день можно констатировать тот факт, что поли­ т и ч е с к а я наука в с и л у п р о ц е с с о в д и ф ф е р е н ц и а ц и и и интеграцииимеет ч р е з в ы ч а й н о гетерогенный, р а з н о р о д н ы й х а р а к т е р , а в ее структуру входят д е с я т к и частных дисциплин или субдисциплин (по

46

Лекция 2. Предмет и структура политической науки

разным оценкам и критериям — от 20 до 40), начиная от относительно традиционных политической истории и географии и заканчивая таки­ ми новейшими областями, как политическая статистика и информа­ тика или политическая экология и биополитика. Многие из этих субдисциплин у ж е институционализировались в самостоятельные академические и универсалистские дисциплины, а сообщества политологов, посвятивших себя изучению этих областей знания, даже объединились в национальные и международные ассо­ циации, как это произошло с Международной ассоциацией биополи­ тики или с международными комитетами по политической психоло­ гии и социологии политики, существующими наряду с Международ­ ной ассоциацией политической науки ( М А П Н ) , образованной еще в 1949 г. В связи с этим структура политической науки может быть рас­ смотрена в трех основных проекциях. 1. Общая теория политики

и политологические

субдисциплины

Уже отмечалось, что вряд ли имеются какие-либо противоречия в самой возможности существования наряду со множеством частных политологических дисциплин, составляющих поле политикознания, специальной, обобщающей теории, изучающей политику всесторонне, как целостный предмет, т.е. как многомерное реальное пространство во всей совокупности его аналитических измерений. Такая д и с ц и п л и ­ на существует, и ее называют общей теорией политики или полити­ ческой теорией (т.е. «политологией» в узком смысле). Каково же ее соотношение с политической наукой вообще, и в чем состоит «разде­ ление труда» между ней и другими политологическими субдисципли­ нами? В ходе процессов д и ф ф е р е н ц и а ц и и и интеграции знания на «сты­ ках» и «границах» политологии и ряда наук гуманитарного и прочего профиля, в процессе установления их традиционных исследователь­ ских областей и интересов, идущем еще с тех времен, когда теории политики как самостоятельной академической дисциплины просто не существовало, образовались междисциплинарные научные отрасли, или политологические субдасщцшины. Все эти политические науки, насчитывающие уже несколько десятков дисциплин, играют самые различные роли в системе разделения труда по познавательному ос­ воению мира политики. Одни науки ( ф и л о с о ф и я и теоретическая социология политики, политическая культурология) разрабатывают общеметодологические подходы, инструменты и стиль политического анализа, у г л у б л я я и расширяя его зону, поскольку политика, в силу обобщающего характе-

§ 3. Логика познания политики и структура политической науки

47

ра, рассматривается в контексте гораздо более широких объемов — «мира», «общества» и «человеческой культуры» в целом. Д р у г и е дис­ циплины, ориентированные прежде всего на сбор данных и системати­ зацию фактов о политических процессах и событиях, используют при этом самый различный инструментарий (политическая история, кон­ кретные социологические исследования или эмпирическая социоло­ гия, политическая статистика и информатика). Наконец, т р е т ь я груп­ па политологических субдисциплин занимается анализом л и б о от­ дельных сторон и э л е м е н т о в политической с ф е р ы ( п с и х о л о г и я политики, политическая этнография и антропология), либо механиз­ мов детерминации «внешних» по отношению к ней факторов и среды развития политической ж и з н и (политическая экономия и демогра­ фия, биополитика и политическая география). Особое место занимает проблема соотношения предметов «поли­ тологии» и «социологии политики (или политической социологии)». Некоторые политологи считают такое различие условным и конвен­ циональным, а ряд французских ученых ( М . Дюверже, Р . Шверценберг и др.) используют эти понятия как синонимы, замечая при этом, что политическая социология — это современная политическая наука, использующая социологические процедуры и количественные мето­ ды. Более рационально, на наш взгляд, рассматривают политологию и социологию политики некоторые американские ученые ( С . Липсет, Р. Бендикс и др.), относя к предмету политологии, прежде всего, изу­ чение политических институтов и способы их «прямого» воздействия на социальные группы и отдельных граждан, тогда как социология политики, по их мнению, изучает группы «обратных» связей и меха­ низмов в л и я н и я гражданского общества на государственные институ­ ты . В качестве рабочей дефиниции можно было бы использовать сле­ дующее определение п р е д м е т а с о ц и о л о г и и политики. С о ц и о л о г и я политики (политическая социология) изучает социальные механизмы власти и в л и я н и я в обществе, закономерности воздействия социаль­ ных общностей на политические институты и взаимодействия граж­ дан и их групп с государством по поводу властных основ социального порядка . 1

2

При этом в политической социологии уже выделилась такая осо­ бая дисциплина, изучающая мировую политику, как социология меж­ дународных отношений. 1

См.: Липсет С. Политическая социология / / Американская социология: Пер­ спективы. Проблемы. Методы / Под. ред. Н. Смслзера. М , 1972. С. 203—219. См.: Амелин В.Н. Социология политики. М , 1992. С. 14—15. 2

48

Лекция 2. Предмет и структура политической науки

Что ж е касается общей теории политики, то она аккумулирует и опирается на теоретические и эмпирические результаты политологи­ ческих субдисциплин, исследовательские поля и объекты которых при этом пересекаются, и х теоретический и категориальный аппараты вовсе не идентичны. «Необходимо проводить различие между полити­ ч е с к о й т е о р и е й как особой отраслью политической науки... и полити­ ч е с к о й т е о р и е й как более общим дисциплинарным образованием ли­ тературы, деятельности и интеллектуального сообщества...» , — отме­ чает по этому поводу известный американский специалист по теории политики профессор Д. Ганнел. Например, научные исследования и результаты по политической этнографии, отражающие исторический генезис власти и политики, сосредоточенной в определенный период в границах ранних догосударственных потестарных структур, аккумули­ руются в общей теории власти, давая тем самым возможность лучше понять взаимосвязь ее онтогенеза и филогенеза. При этом, конечно же, надо иметь в виду, что у общей теории по­ л и т и к и есть свои внутренние структурные звенья: теории политичес­ кой системы, процессов и развития, концепции власти (демократии и т.д.), теоретические системы микро-, макро- и мегаполитического развития, модели политического участия и лидерства и, наконец, кон­ цепции формальных и неформальных институтов политики (партиология, государствоведение, теории бюрократии и элит). Эмпиричес­ кий материал для всех этих теорий поставляет в первую очередь срав­ нительный анализ внутренней и международной политики в синхронном и диахронном измерениях, так же как и другие разделы политической науки. Особо необходимо выделить в политической теории такой специальный раздел, как теория международных отно­ шений и внешней политики. 1

2. Эмпирический

и теоретический

уровни

политического

знания

Политическая наука с необходимостью включает в себя эмпири­ ческий и теоретический уровни знаний и исследований. Они тесно переплетаются в границах большинства политологических исследова­ ний, вбирающих одновременно построение теоретических моделей, концептуализацию и операционализацию понятий и гипотез, так же как и первичный сбор и анализ политических данных. Нередко трудно не только установить последовательность и этапность процедур реше­ ния задач теоретического и эмпирического характера, но и просто их 1

Ганнел Д. Политическая теория: Эволюция отрасли / / Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1993. № 1. С. 66.

§ 3. Логика познания политики и структура политической науки

49

расчленить, поскольку ч а щ е всего они идут рядом, как бы «параллель­ но». В то ж е время в самой абстрактной форме можно было отграни­ чить политологические дисциплины, в большей степени ориентиро­ ванные на эмпирические задачи сбора и систематизации фактов (по­ литическая статистика, конкретные социологические исследования, история политических институтов и движений), от таких преимуще­ ственно теоретических разделов политологии, которые заняты кон­ струированием абстрактных моделей и концептов, как, например, тео­ р и и п о л и т и ч е с к о й системы и развития, концепции политического сознания и идеологии и т.д. В этом плане избирательные процессы обычно изучаются и теоретическим, и эмпирическим способом. Тео­ рия политических институтов изучает общее и особенное в устройстве и функционировании национальных избирательных систем, тогда как социология и статистика выборов своей исходной задачей ставят, как правило, сбор и анализ эмпирических данных о результатах той или иной отдельной выборной кампании и л и нескольких кампаний, тем самым обеспечивая «состыковку» теоретического и эмпирического уровней познания политики . 1

3. Фундаментальные

и прикладные

исследования

в

политологии

Н е менее важным во внутренней структуре политологии являет­ ся вопрос о соотношении фундаментальных и прикладных исследо­ ваний и знаний, достаточно запутанный в отечественной литерату­ ре, где, к примеру, очень часто смешиваются эмпирическое и при­ кладное з н а н и е в к о н к р е т н о - с о ц и о л о г и ч е с к и х исследованиях политики . В учебнике по прикладному политическому анализу канадский политолог Л . Пал отмечает, что фундаментальное (академическое) ис­ следование политики отличается от прикладного ее анализа прежде всего целями: если первое ставит основной задачей познание и лучшее понимание политической жизни, то второе решает весьма прагмати­ ческие задачи оказания в л и я н и я и просто изменения текущей поли­ тики . 2

3

1

См. об этом подробнее: Щвырев В.С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. 1978. Эта путаница приводит к тому, что задачу прикладной политологии сводят иног­ да к «доведению* выводов общей теории политики д о эмпирического уровня (см., напр.: Шутов Л.Ю. Прикладная политология: попытка систематизации / / Вестник Московского университета. Сер. 12. Социально-политические исследования. М., 1994. № 3 . С. 76-77). Ра! I. РиЬНс РоПсу Апа1уз1$: Ап Ы г о ё и с й о п . ЗсагЬогои^Ь, 1992. Р. 22. 2

3

50

Лекция 2. Предмет и структура политической науки

Д л я более четкого разведения ф у н д а м е н т а л ь н о й и прикладной сторон (или компонент) политической науки можно было бы исполь­ зовать пять критериев их относительного различения и разграниче­ ния, приведенных в таблице. Т а б л и ц а . Критерии разграничения фундаментальных и прикладных исследований в политологии

Критерии

Фундаментальное исследование

Прикладное исследование

1. Цель (функция)

Преобразовательная (исполь­ Познавательная (познание механизмов, закономерностей) зование познанных механиз­ мов)

2. Роль субъекта анализа

Объективированная (отстране11!Ю-нейтральная)

Субъективирова1 шая (активно заинтересованная)

3. Связь теории с практикой

Опосредованная

Непосредственная

4. Фаза познаватель­ От сбора и описания эмпири­ ного цикла чески-конкретных данных к абстрактно-теоретическим моделям 5. Пространственновременной контину­ ум исследований

От абстрактно-теоретических моделей к конкретному их синтезу в практических техно­ логиях

В основном не жестко лимити­ Локализованность простран­ рованное пространство и дли­ ства и лимитированпость вре­ тельный период времени мени

К прикладным отраслям политологии можно отнести концепции государственного управления и партийной стратегии и тактики, тео­ рии п р и н я т и я решений и ситуационного политического анализа, тогда как фундаментальными разделами политической науки можно было бы назвать теории власти и политической системы, компара­ тивные исследования политических институтов и культуры и т.д. Следует здесь же заметить, что прикладное исследование политики, как п р а в и л о , я в л я е т с я междисциплинарным, п о с к о л ь к у в ф у н д а ­ мент подобного анализа наряду с моделями политической системы попадает изучение и действия факторов ее «внешней» среды: эконо­ мических, психологических, социокультурных и проч., требующее систематического п р и в л е ч е н и я в ы в о д о в других фундаментальных наук. Прикладное политологическое знание потому в подобном ра­ курсе выступает вовсе не как эклектическое соединение конкретноэмпирических выводов различных дисциплин, а скорее как техноло­ гический синтез разных абстрактных моделей, позволяющий дать теоретическую интерпретацию пестрой мозаики той или иной кон­ кретной политической ситуации и как бы «встроить» в нее сам со-

§ 3. Логика познания политики и структура политической науки

51

циальный субъект, сочетая таким образом «в себе определенные черты теоретического, эмпирического и практически ориентирован­ ного отношения к действительности» . С точки зрения взаимосвязи теоретической политологии и практической политики прикладные исследования могут порой доводиться л и ш ь до оценки расстановки политических сил и прогнозирования вероятных путей развития по­ литических событий, а иногда даже и до разработки практических технологий воздействия на текущую ситуацию, включающих пакет рекомендаций по принятию решений, выбору оптимальных позиций и выработке средств достижений целей . Здесь необходимо коротко остановиться на вопросе о логике поли­ тологии к а к научной и у ч е б н о й дисциплины. Существуют две край­ ности в о т н о ш е н и и о п р е д е л е н и я г р а н и ц и л о г и к и п о л и т о л о г и и . Первая из них связана с попытками загнать все многообразие полити­ ческой жизни в «прокрустово ложе» системы «законов» и «катего­ рий» политологии, логически стройной системы политологических «монад». Другая отдает нас в руки безбрежному релятивизму отноше­ ний политолога со своим объектом и логикой анализа, когда полити­ ческая теория становится тем, «что и как делают политологи». Веро­ ятно, надо стремиться к аристотелевой «золотой середине», избегая крайностей. И в то же время вполне естественно стремление к логической упо­ рядоченности и организованности накопленного политологического знания, так ж е как естественным является предположение о существо­ вании неких общих звеньев и логических шагов в изложении выводов, полученных политической наукой. Сразу оговоримся, что в рамках « п о л и т и ч е с к о й м а т е р и и » , вероятно, существуют параллельно три таких логических уровня. Во-первых, это имманентная логика про­ никновения в политическую действительность, во-вторых, логика по­ знавательного процесса и политологических исследований, в-третьих, логика изложения материала в дидактических рамках учебного курса политологии. Н а последнем моменте — оптимальной логике постро­ ения учебного курса политологии — мы остановимся специально. Логика построения учебного курса коррелирует и с логикой раз­ вертывания политологии как научной дисциплины, и с логикой раз­ вития самой политики как объективного предмета. В то же время в 1

2

1

Фундаментальные и прикладные социальные исследования: Методологические вопросы взаимодействия / Под ред. В.Я. Ельмеева, В.Г. Овсянникова. Л., 1988. С. 11. Подробнее о взаимосвязи политологии с политической практикой см.: Тихоми­ ров В.Б. Профессионализм политолога: анализ, принятие решений, управление собы­ тиями / / Социально-политический журнал. 1993. № 3. 2

52

Лекция 2. Предмет и структура политической науки

ряде случаев логика учебного изложения может быть обратна логике научного познания политики, поскольку последняя двигается нередко от поверхности к сущности, а в учебной д и с ц и п л и н е уместно было бы начать с сущностных характеристик, например с политической суб­ станции, феномена власти. В этом д в и ж е н и и присутствуют «законо­ мерные моменты истинного отражения и закономерные «переверты­ вания» в сознании тех и л и иных сторон, отношений познаваемого» . В чем же смысл такой логики развертывания? В известном смысле по­ добная логика исходив- из движения от абстрактного к конкретному , от исходной политической субстанции властного общения к конкрет­ ным п о л и т и ч е с к и м д е й с т в и я м и в з а и м о д е й с т в и я м . Итак, в логике курса политологии мы двигаемся от «объективированного» анализа политики (власти и влияния, политической субстанции), рассмотре­ н и я ее статического и динамического состояния (политического по­ рядка и организации, а затем политической динамики и изменений) к изучению ее «субъективированных» ф о р м и ипостасей, проявляю­ щихся как в субъективной рефлексии (политическом сознании, пси­ хологии и идеологии), т а к и в практических акциях и интеракциях отдельных политических субъектов (политическая деятельность и по­ ведение, активность и участие), а затем это логическое движение в последнем разделе как бы «снимается» институциональными тради­ циями и стереотипами, аккумулирующимися в ценностях политичес­ кой культуры. 1

2

Сферы интересов и границы предмета политической науки посто­ янно меняются. Если проанализировать материалы и доклады трех последних, созываемых раз в три года всемирных форумов Междуна­ родной ассоциации политической науки, а именно ее X I V (Вашинг­ тон, С Ш А , 1988 г.), X V (Буэнос-Айрес, Аргентина, 1991 г.) и X V I (Берлин, Германия, 1994 г.) конгрессов, то м о ж н о обнаружить, что в названиях докладов почти не используются понятия «политическая система» и «политическая структура», в то время как на конгрессах 60—70-х годов эти термины и сюжеты были едва л и не самыми упот­ ребимыми. По этому поводу уже в середине 90-х годов на заседаниях специализированного Исследовательского Комитета М А П Н «Изуче­ ние политологии как научной дисциплины» отмечалось, что измене­ ние состояния и предмета политической науки вызвано как ее пара­ дигматической и концептуальной трансформацией, так и мировым 1

Вазюлгт В А. Становление метода научного исследования К. Маркса. М„

1975.

С. 26. 2

См.: Дегтярев А А. О логике исследования в политической науке / / Политология и современный политический процесс / Под ред. И. И. Антоновича и др. М 1990. м

53

§ 3. Логика познания политики и структура политической науки 1

развитием в сфере ценностей и идеологии , что в свою очередь приво­ дит к появлению практически совершенно новой проблематики, как, например, тендерная политическая теория и феминистская практика или же политическая экология и глобалистика. Политологи нередко д а ж е пытаются предвидеть грядущее полито­ логии и ее основные направления в X X I в., отмечая в будущем дейст­ вие тенденций и контртенденций гуманизации и дегуманизации поли­ тической науки, усиления ее сциентистского и ценностного начал, ин­ тернационализации знания и роста национальных школ и т.д. Может быть уверенность лишь в том, что предмет современной политологии вряд ли уже полностью выкристаллизовался и проблематика полити­ ческой науки будет и далее развиваться и меняться вместе с измене­ ниями самой политической реальности в III тысячелетии, а также со сменой общественно-политических парадигм и развитием методоло­ гического инструментария. 2

1

ТЬс 51;ис1у ог" ЬЪе 01зс1р1те ог РоН1:гса1 5с1епсе: А. И е ^ з к и е г . Вгоскрог!, 1995. № 7. ^апиа^у. Р. 7—9. См. об этом подробнее два специальных сборника статей западных политологов, отражающих соответственно европейскую («Новые достижения в политической науке») и американскую (-«Политическая наука: взгляд в будущее») точки зрения на будущее развитие проблематики и предмет политической науки: И с ^ Б е у е Ь р т е г п з т РоН1лса1 5с1епсе: Ап 1п1ета1:юпа1 Кеу1е^ ог АсЫеутеп& апс! РгозресЬ / Ес1. Ьу Ъе&тсЫ А. АЫегзЬо!;, 1990; Ро1Шса1 5с1епсе: Ь о о к т д 10 <;Ье Ри<:цге. Уо1. 1 / Е± Ьу Ж Сго«у. Еуапз(:оп, 1991. 2

Лекция 3 МЕТОДЫ И З У Ч Е Н И Я П О Л И Т И К И В одной из своих ранних работ К. Маркс писал, что в науке ис­ тинным должен быть не только результат исследования, но и путь, к нему ведущий, т.е. средства, методы и инструменты научного по­ знания, а также сам процесс их применения, составляющие его про­ цедуры и операции. Сам Маркс блестяще владел практически всем современным ему арсеналом методов социальных наук, что позво­ л я л о ему применять в исследованиях общественной жизни самые разные комбинации качественных и количественных, логико-фило­ софских и конкретно-научных средств в различных областях соци­ ального познания, и в том числе в изучении политических процес­ сов. Конечно же, тогда Маркс д а ж е представить себе не мог те со­ в р е м е н н ы е м е т о д о л о г и ч е с к и е в о з м о ж н о с т и и инструментарий, которые были открыты с началом применения электронно-вычисли­ тельной техники, например, математическое моделирование и м н о г о м е р н о - с т а т и с т и ч е с к и й анализ, кибернетические экспертные системы и и н ф о р м а ц и о н н ы е базы политических данных, заменив­ шие во многом «ручные» методы количественного, а порой и каче­ ственного анализа политики. В то же время качественный политический анализ, включающий абстрактно-теоретические концепции, содержательные модели, и по сей день имеет непреходящее значение для результатов количествен­ ного анализа, что подтвердил опыт изучения политического процесса в России последних лет. Первый шаг, который надо сделать при разборе методов политоло­ гических исследований, предполагает рабочее определение того, что же мы понимаем под категорией «научный метод» . Существует мно­ жество дефиниций этого понятия, изучение которых требует подроб­ ного анализа, но рамки настоящей работы не позволяют подробно рас­ смотреть этот вопрос. 1

1

Подробнее о б этом см.: Рузавип Г.И. Методы научного исследования. М„ Быков В.В. Методы науки. М., 1974; и др.

1974;

§ 1. Развитие методологии и инструментария анализа политических явлений

55

В самом широком с м ы с л е слова «научный метод представляет собой теоретически обоснованное нормативное познавательное сред­ ство» . В более узком смысле понятие метода науки составляет сово­ купность подходов и принципов, правил и норм, инструментов и про­ цедур, обеспечивающих взаимодействие познающего субъекта (т.е. ученого) с познаваемым объектом д л я решения поставленной иссле­ довательской задачи. Следовательно, методология науки представля­ ет собой особую научную область, учение о применении различных методов и их комбинаций в политическом познании, касающееся пра­ вильной постановки проблем и выбора адекватных подходов, транс­ формации методологических принципов и требований в совокупность операций и процедур, а также использования самых разных инстру­ ментов и техники. За многие годы своего существования политическая мысль про­ шла довольно длительную эволюцию в области методологии и мето­ дики политологических исследований, на чем следует остановиться особо. 1

§ 1. Становление и развитие методологии и инструментария анализа политических явлений Основные типы методов и уровни методологии политических ис­ следований сложились постепенно в ходе исторического развития по­ литической мысли, на каждом этапе которого доминировали те или иные методологические подходы (и их комбинации) и методические приемы. В связи с этим в известном американском учебнике «Методы политического исследования: основы и техника» была предложена следующая периодизация развития методологии политической науки как применения той или иной комбинации и набора приоритетных средств политического познания: 1) классический период (до X I X в.), предполагающий в основном дедуктивные, логико-философские и мо­ р а л ь н о - а к с и о л о г и ч е с к и е подходы; 2) институциональный период ( X I X — начало X X в.), когда на передний план выходят историкосравнительный и нормативно-институциональный методы; 3) бихе­ виористский период (20—70-е годы), когда стали активно применять­ ся количественные методы; 4) в последней трети X X в. наступил новый, постбихевиористский этап, характеризующийся сочетанием «традиционных» и «новых» методов . 2

1

Ковалъченко ИД. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 29. См.: ЗтШг В.,]оЪюоп К., РаиЫеп И., ЗЪосЫг Р. РоШса1 КезеагсЬ МеЛсчЗз / / Роип<1аСюп5 апс! ТесЬп^^ие$. АИапКа, 1976. Р. 3. 2

Лекция 3. Методы изучения политики

56

На первом, классическом этапе политические мыслители применя­ ют в подавляющем большинстве случаев качественные, логико-фи­ лософские подходы и инструменты . Преобладание «спекулятивной; дедукции» можно встретить в самых ранних источниках по истории политической мысли. Например, К о н ф у ц и й использовал в качестве аналитического приема простейшую аналогию, когда, рассматривая отношения по поводу власти, констатировал, что в государстве, как и в большой семье, власть императора, «сына неба», над его поддан­ ными сродни власти старших над младшими, т.е. власти отца над детьми. Значительнейшее место в этот период занимают аксиологические критерии и оценки тех и л и иных шагов политиков и форм государст­ венной жизни, опирающиеся на господствующие ценности и нормы нравственности, как это можно видеть по к л а с с и ф и к а ц и и , данной Аристотелем, трех « п р а в и л ь н ы х » ( м о н а р х и я , аристократия и полития) и трех «неправильных» (тирания, олигархия, демократия) форм государства. И в то же время уже здесь им использовались ин­ д у к т и в н ы е п р и н ц и п ы сравнительного подхода. П р и выделении общих и отличительных черт приблизительно пятидесяти известных ему политических устройств, опираясь на синхронный и диахронный методы, Аристотель анализировал фактический материал созданной при его непосредственном участии обширной серии из 158 историчес-» ких монографий, содержащих очерк развития и современного ему со­ стояния строя разных государств . П р и построении теоретических проектов идеального полиса Аристотель наряду с Платоном и други-1 ми античными философами использовал даже некоторые простейшие элементы логического моделирования. Позднее компаративный анализ использовали д л я сравнения по­ литических режимов Англии в X V в. англичанин Д ж . Фортескью, а в X V I I I в. — француз Ш . Л . Монтескье, отмечая при этом некоторые архаичные черты ф р а н ц у з с к о й королевской власти. Но, пожалуй, наиболее э м п и р и ч е с к и о р и е н т и р о в а н н ы м м ы с л и т е л е м д л я своего времени можно н а з в а т ь Н . М а к и а в е л л и , б л е с т я щ е соединившего! традиционное морализирование и философскую дедукцию при по­ строении своей государственной модели с включенным наблюдение 1

2

1

Одним из немногих исключений на этом этапе, относящимся к постановке во­ проса о роли «числовых» (говоря современным языком, количественных) методов, была работа английского ученого В. Петти «Политическая арифметика» (1676 г.), где он отнес статистику к способам познания социально-политических явлений. См.: Доватур А.И. «Политика» Аристотеля / / Аристотель. Сочинения. В 4 т. X 4. М., 1984. С. 44. 2

§ 1. Развитие методологии и инструментария анализа политических явлений

57

ем и и с т о р и к о - с р а в н и т е л ь н ы м анализом политического развития Италии. Именно качественный сравнительный анализ выходит на перед­ ний план в X I X в., когда появляются работы А. Токвиля и Дж. Милля, К. Маркса и Ф . Энгельса, в которых проводятся параллели и сравне­ ния между основными европейскими государствами, а также форма­ ми правления в Старом и Новом Свете. И по сей день одним из наибо­ лее популярных в мире современных учебных пособий по сравнитель­ ной политике д л я студентов является пособие, вышедшее многими тиражами и изданиями, под редакцией известного американского по­ литолога Р . Макридиса. Эта книга начинается с главы «Как нам срав­ нивать» из «Системы логики» Дж. М и л л я , где им обосновываются принципы компаративного подхода: соединения индукции и дедук­ ции, сходства и различия, сопоставления изменений и и х причин и т.д. Бихевиористский этап вызвал революцию в методологии поли­ тической науки, выразившуюся прежде всего в применении новых эмпирических и количественных методов, заимствованных из арсе­ налов как психологии, социологии, экономической науки, так и ма­ тематики, кибернетики, географии и даже медицины. В 1928 г. в С Ш А выходит одна из первых работ по применению математичес­ ких и, в частности, статистических инструментов (корреляционный и факторный анализ) в изучении политики (книга С. Раиса «Коли­ чественные методы в политике»). Место традиционных приемов ло­ гической дедукции политических философов и описательно-истори­ ческой индукции институционалистов начинают занимать методы сбора и анализа «достоверных» данных об «эмпирически наблюдае1

М / / / 5 . НО\У Сотраге / / Сотрагаглуе РоНглсз: N 0 ^ 5 апс1 Кеас1т§5 / Ес1. Ьу К. МаспсИз, Щ ВГО\УП. Ве1топ& 1996. Р. 16—20. Современные возможности компаратив­ ного исследования отражены в классической работе А. Пржеворски, Г. Тьюни -«Логика сравнительного социального исследования» (РггешогзЫ А., Тейпе Я . ТЬе Ьо§ю ог* С о т ­ рагаглуе 5ос1а1 1пяшгу. N.7., 1969). И действительно, основным методом возникавшей в США во второй половине XIX в. академической политической науки становится срав­ нительно-исторический и правовой анализ политических институтов (Г. Адаме, Д. Бэрджес). Подобное состояние методологии можно наблюдать в Европе (О. Гирке) и России (М. Ковалевский). Классики современной политологии М. Вебер и М. Остров­ ский, Г. Моска и В. Парсто опирались на сбор политических данных при помощи, в основном, историко-сравнительиых методов. П о способу обоснования методологичес­ ких положений работы классиков носят уже скорее эмпирический характер, поскольку их теоретические выводы строились на интерпретации фактического материала, хотя при этом и не проводилось специальных исследований по сбору новых, ранее неизвест­ ных фактов. 1

58

Лекция 3. Методы изучения политики

мом» политическом поведении, которые активно применяются бихевиористами и по сей день. ' И з психологии и м е д и ц и н ы в политическую науку вторгаются тесты и лабораторные эксперименты, из социологии — анкетные опро­ сы, интервью, наблюдение, а из математики и статистики — регресси­ онный, корреляционный, факторный и другие виды анализа, а также математическое моделирование и методы теории игр. Особое место в методологии стали занимать методы изучения избирательного про­ цесса и электорального поведения. Интересно, что уже в самом начале X X в. российские ученые (В. Горн, А. Саликовский и др.) при помощи статистических приемов анализируют выборы в состав Государствен­ ной думы России в то же самое время, когда во Ф р а н ц и и географ А. З и г ф р и д разрабатывает так называемую п о л и т и ч е с к у ю карту Ф р а н ц и и , создавая тем самым новую методологию «избирательной географии». В 30—50-е годы в С Ш А в обойму методов политологии и социологии политики вводят (прежде всего благодаря эмпирическим исследованиям Д. Гэллапа и П. Лазарсфельда) методы предвыборного зондажа общественного мнения и технику панельных (повторяющих­ ся) опросов избирателей. В 60—70-е годы американцами активно на­ чинают создаваться информационные базы политических данных и э к с п е р т н ы е системы «искусственного интеллекта» на основе элек­ тронно-вычислительной техники. Н о у ж е в конце 60-х — начале 70-х годов в западной политологии наступил кризис бихевиористской методологии, отстаивавшей сциен­ тистские принципы и точные методы, измерение и квантификацию. Р я д американских политологов (Д. Истон и др.) выступили за возврат к традиционным подходам, качественным методам и моральным нор­ мам как тем принципам политической науки, которые были сформу­ л и р о в а н ы в качестве основы постбихевиористской методологии. И даже в конце X X в. не утихли споры о приоритетных подходах, а в мире политологов продолжают сохраняться два основных течения в рамках методологии политической науки: «традиционалистское» (ис­ поведующее качественные методы классической и институциональ­ ной политологии) и «бихевиористское» (выступающее за приоритет «точных», эмпирических и количественных методов). 1

1

См., напр.: Горн В. Спасители России: Э т ю д политической статистики / / Совре­ менный мир. 1908. № 1.

§ 2. Типы и уровни методов изучения политики

59

§ 2. Типы и уровни методов изучения политики Мы убедились в том, что методы, применяемые в политической науке, прошли эволюцию не менее длительную, чем сам предмет по­ литологии, пережившей волны дифференциации и интеграции с дру­ гими общественными науками не только в проблематике, но и в мето­ дологии. Существует на этот счет даже особая точка зрения, согласно которой политическая наука вовсе «не имеет своих методов и техники и использует методы и технику других общественных наук, выбирая то, что в данном случае больше подходит к объекту исследования...» . Можно было бы в ответ заметить, что в настоящее время вообще до­ статочно мало наук, обладающих и применяющих только «свои» соб­ ственные методы, поскольку даже математики сегодня активно ис­ пользуют инструменты формальной логики и принципы философии, элементы общей теории систем и средства кибернетики. И в то ж е время приведенное выше замечание в определенной степени справед­ ливо с позиции генезиса и функций различных методов, применяю­ щихся в политологических исследованиях. 1

Каждое «новое» применение «старого» метода по-своему уникаль­ но, поскольку каждый раз ученый-обществовед сталкивается с позна­ ваемым объектом ( с о ц и а л ь н о й и л и политической реальностью) в плане своего понимания исследовательской задачи и средств ее реше­ ния. В этом плане он волен выбрать любой метод или любую комбина­ цию каких угодно инструментов для своего исследования политичес­ кой действительности, которые в р а ф и н и р о в а н н ы х формах, или в «чистом виде», применяются, может быть, лишь в политической ф и ­ лософии и этике. Одновременно можно было бы в самой общей форме попытаться выделить основные разновидности методов, применяющихся в поли­ тологических исследованиях, а также некоторые к р и т е р и и д л я их классификации. Одним из оснований для подобного деления может служить степень общности анализа объекта или диапазона реаль­ ности, изучаемого наукой. В соответствии с этим критерием необхо­ димо выделить три группы методов, используемых в политическом познании: 1) общенаучные, 2) социально-гуманитарные и 3) специ­ ально-научные. Первая, общенаучная группа методов, в свою очередь, состоит из двух основных подгрупп познавательных средств: логико-эвристичесПэнто Р, Гравитц М. Указ. соч. С. 190.

60

Лекция 3. Методы изучения политики

ких приемов и философско-аксиологических принципов изучения политической жизни. К первой подгруппе отцосятся такие хорошо из-, вестные всякой науке логические методы, как и н д у к ц и я и дедукция,, анализ и синтез, диагноз и прогноз, определение и классификация,, сравнение и аналогия, дескриптивно-конкретное описание и абстракт­ но-объяснительная интерпретация, наблюдение и эксперимент, ста­ тистический анализ и логико-математическое моделирование, вери­ ф и к а ц и я и ф а л ь с и ф и к а ц и я и т.д. Во второй подгруппе компонент общенаучных способов познания, восходит к философско-мировоззренческим принципам и оценочноаксиологическим критериям, из которых явно и л и неявно исходит каждый ученый в любой области научного знания. Например, полито­ лог может быть ориентирован на методологическую базу и принципы диалектики или системного подхода, структурного функционализма или информационного анализа, которые служат д л я него определен­ ной системой координат в виде оценочных критериев и общеметодо­ логических принципов. Скажем, то, что для сторонника системного подхода является верным ориентиром в политическом анализе, может вызвать огонь критики со стороны приверженца диалектического ме-, тода, который обвинит его в метафизическом конструктивизме. Особенность второй группы методов состоит в том, что инструт менты этого рода используются в основном в социально-гуманитар­ ных дисциплинах в о т л и ч и е от естественных и технических наук. К ним относятся методы историко-сравнительного и синхронно-компоративного исследования, анализа документов и источников, а в пос­ леднее время в большинство общественных наук проникли использовашиеся ранее лишь в психологии тесты и шкалирование, тогда как из социологии пришли интервью, анкетные опросы и зондажи общест-. венного мнения, из культурологии — методы изучения стереотипов и ' традиций, из лингвистики й семантики — приемы анализа знаков и символов и т.д. Что же касается .третьей группы специально-научных методов, то к ним можно отнести приемы, которые у ж е Наработаны в самой поли­ тике — модификацию или комбинирование нескольких рассмотрен­ ных выше компонентов в особый инструментарий, пригодный лишь с учетом политических объектов. В качестве примеров можно привести имитационное моделирование политических ситуаций с использова­ нием элементов теории игр или рейтинговые экспертные оценки по­ литических лидеров со шкалированием, или же, наконец, многомерностатистический сравнительный анализ государств и партий, который осуществим лишь с использованием компьютерной техники. ;

§ 2. Типы и уровни методов изучения политики

61

В итоге из подобного подразделения способов исследования можно заключить, что данные группы методов составляют не только разно­ видности, но и определенные уровни методологии политической науки. Против этого утверждения можно было бы и возразить: в чем же тогда собственно сам смысл выделения трех этих уровней, если всех их можно редуцировать и свести к элементарным логическим процедурам? Если же идти последовательно по этому пути, то тогда вообще нет других на­ учных приемов, кроме правил силлогистики, поскольку еще Гегель писал о том, что всякая наука есть «прикладная логика». Тем не менее известно, что экспериментальные, естественные и технические науки ис­ пользуют в основном лабораторные и прочие опыты, тогда как в соци­ альных науках место эксперимента нередко приходится замещать тео­ ретическими моделями и «силой научной абстракции» (К. Маркс). Возможны и другие основания для типологизации политологических методов, к примеру, их деление на качественные и количественные, которое стало особо актуальным во второй половине X X в. Качествен­ ные методы возникли, как было уже выше сказано, гораздо раньше количественных. Если первые опираются на изучение и определение качественных признаков и свойств политических объектов, то вто­ рые — на прямое или косвенное измерение, предполагающее исполь­ зование символико-математической формализации и квантификации этих параметров. Следует заметить, что в современных методиках по­ литологических исследований весьма сложно обозначить водораздел между качественными и количественными подходами. Характерным случаем подобного затруднения являются современные компаратив­ ные политические исследования , охватывающие десятки, а то и сотни сравниваемых объектов, которые проводятся с использованием как качественных подходов, так и новейших математических и кибернети­ ческих средств сбора и обработки информации. Подавляющее число подобных исследований относится к микрообъектам политики (пар­ тиям, участию, лидерству и т.д.), но сегодня уже существует немало проектов, в которых объектами для сравнения выступают макросисте­ мы — государства или страны, которые практически невозможно ана­ лизировать без привлечения математического аппарата и обобщения десятков национальных статистик при помощи Э В М . В числе я р к и х примеров переплетения качественных и количест­ венных методов в политологических исследованиях, где они исполь1

1

Наиболее обстоятельный обзор современного состояния сравнительных исследо­ ваний в политологии принадлежит Международной социологической ассоциации «•Сравнительная методология»- (1990). См.: Сотрагагл'уе Мег;пос1о1о§у: ТЬеогу апс1 Ргас&сс т Тпйсгпайопа! $ос!а1 КезсагсЬ / Ес1. Ьу Е. Оуеп. Ц 1990.

62

Лекция 3. Методы изучения политики

зуются и последовательно, и параллельно, можно было бы привести два едва л и не самых известных сравнительных проекта последних лет: К. Д ж а н д ы «Политические партии: транснациональное исследо­ вание» (1980 г.), рассматривающего 158 партий из 53 стран за 25-летний период (50—70-е годы), и Т. Ванханена «Процесс демократизации: сравнительное исследование 147 государств» (1990 г.), описывающего период с 1980 по 1988 г. Оба автора начинают с концептуализации качественной модели соответственно политической партии и демо­ кратического государства и заканчивают анализ краткими рабочими д е ф и н и ц и я м и , которые, в свою очередь, открывают возможность для дальнейшей операционализации, а также квантификации. Далее на основе исходных дефиниций, лимитирующих границы политических объектов, разрабатываются базовые концепции д л я оп­ ределения основных блоков признаков, описывающих партии или го­ сударства. В проекте Д ж а н д ы выделяются 111 переменных, которые сгруппированы в 12 кластеров, соответствующих основным характе­ ристикам организации и деятельности политических партий (институционализация и государственный статус, социальный состав и база, характер и степень организованности, цели и ориентация и т.д.). Ванханен использует в соответствии с его определением два качествен­ ных индикатора демократического характера государств — «состяза­ тельность» и «участие», на базе которых им разрабатываются различ­ ные количественные индексы (например, И В Р — индекс властных ресурсов) и кластеры измеряемых переменных, создающие возмож­ ность д л я анализа мировой социальной и политической статистики. И, наконец, последним из наиболее важных критериев классифи­ кации методов политологии является их ф у н к ц и о н а л ь н о е предназна­ чение, на основе которого можно выделить, с одной стороны, инстру­ менты ( с преобладанием индукций) д л я описания и сбора политичес­ ких данных, а с другой — преимущественно дедуктивные способы анализа и интерпретации собранных фактов , нередко относящиеся 1

2

1

К политическим партиям относятся «организации* которые проводят линию на открытое завоевание их представителями государственных позиций» (/апс1а К. РоНиса1 Раг&ез: Сго55-па1:юпа1 Зигуеу. Ы.У., 1980. Р. 5). П о д демократическим государством под­ разумевается ««политическое устройство, в котором идеологически и социально разли­ чающимся группам открывается легальная возможность для соревнования за контроль над властью, и где агенты, контролирующие властные институты, избираются и ответ­ ственны перед народом» (Уапкапеп Т. Ргоссзз ог"ОетосгайхаЫоп: А СотрагаЙУе 5*;ис1у о( 147 5Ъ1з8 (1980-1988). N.7., 1990. Р. 11). См. о б этом: Методы сбора информации в социологических исследовани­ ях / Отв. ред. В.Г. Андреенков, О.М. Маслова. Кн. 1. М., 1990; МапНетШсН Я. Е т р ш са! Ро1Шса1 Апа1у51$: КезеагсЬ МсСпосЬ т РоНйса! З а с п с е . N.7., 1991; е*с. 2

§ 3. Инструментальные подходы и методики исследования политической жизни

63

соответственно к двум уровням и аспектам исследовательской дея­ тельности: конкретно-эмпирическому и абстрактно-теоретическому. К первым относят такие методы сбора первичной социально-полити­ ческой информации, как контент- и ивент-анализы, опрос, интервью, прямое наблюдение, шкалирование и прочие приемы, тогда как вто­ рые предполагают формулировку теоретических гипотез и построение абстрактно-логических и математических моделей, средства концеп­ туализации и интерпретации, объяснения и конструирования. В дей­ ствительности же эти две группы познавательных средств теснейшим образом переплетаются в фундаментальных и прикладных исследова­ ниях политической жизни.

§ 3. Инструментальные подходы и современные методики исследования политической жизни Выше у ж е отмечалось, что X X в. стал столетием бурного роста ме­ тодологий и методик, предполагающих использование инструмента­ рия эмпирических, количественных приемов. До сих пор не стихают споры между «традиционалистами» и «бихевиористами», сторонника­ ми качественных, л о г и к о - ф и л о с о ф с к и х , историко-сравнительцых подходов и приверженцами «новой методологии», основывающейся на методах измерения, применении математических, статистических и компьютерных средств анализа специально собранных для этого и до­ стоверных эмпирических данных. Разбор докладов и материалов трех последних конгрессов М А П Н (Вашингтон, 1988 г.; Буэнос-Айрес, 1991 г.; Берлин, 1994 г.) показывает, что политологами активно ис­ пользуются и «традиционные», и «новые» методы, которые нередко просто взаимодополняют друг друга. Что же касается современных методов политологических исследований, то они в большинстве слу­ чаев представляют собой совокупность процедур и л и способов адап­ тации общих и частных методов к изучению каждый раз специфичес­ ких и по-своему у н и к а л ь н ы х политических я в л е н и й и процессов, предполагающему определенное комбинационное сочетание и про­ порцию «традиционных», качественных и «новых» эмпирических, ко­ личественных способов политического познания, не сводимых ни к одному из этих способов в отдельности . В то же время весьма важным является вопрос о магистральных н а п р а в л е н и я х р а з в и т и я методологии современной политической 1

1

См.: Социологическое исследование: методы, методика, математика и статисти­ ка / / Словарь-справочник / Отв. ред. Г.В. Осипов. Т. 4. М., 1991. С. 163-164.

64

Лекция 3. Методы изучения политики

науки в начале третьего тысячелетия, который, в свою очередь, разби­ вается на определение наиболее перспективных направлений фунда­ ментальных и прикладных, теоретических и эмпирических исследова­ ний в свете последних достижений политологии. Н а ч н е м с п е р с п е к т и в н ы х методологических подходов -в сфере фундаментальной политологии. Сравнительный (компаративный) метод. И до сегодняшнего дня политологами активно используется методологический инструмента­ рий сравнительного анализа политики, опирающейся на принципы сходства и различия, дедуктивные теоретические модели политичес­ ких институтов и индуктивные методы их верификации с помощью диахронно-исторического и синхронно-эмпирического способов сбора данных, далеко не всегда обладающих необходимой детальной полно­ той (например, когда под руководством С. Вербы было проведено ис­ следование политической элиты развитых демократий на материале анализа всего лишь трех стран — США, Швеции и Японии). Одновременно у ж е с начала 60-х годов с появлением больших Э В М , а затем П Э В М и компьютерных сетей предпринято немало по­ пыток практически тотального описания всей совокупности сравни­ ваемой на основе математической обработки статистической и прочей достоверной информации. 1962 год в мировой политологии в извест­ ном смысле стал рубежным, этапным — в этом году в С Ш А был со­ здан ставший сегодня транснациональным, своего рода «Меккой по­ литологов», Мировой архив баз данных Межуниверситетского кон­ сорциума политических и социальных исследований (г. Энн-Арбор, Мичиганский университет), и в это же время началась работа по трем крупнейшим проектам компаративного анализа государств и социаль­ н о - п о л и т и ч е с к и х систем в мире: 1) «Сравнительный анализ госу­ дарств» (руководители А. Бэнкс и Р. Текстор, Массачусетсский техно­ логический институт и др.); 2) «Измеримость наций» (Г. Гецков и Р . Раммель, С е в е р о - З а п а д н ы й университет и др.); «Йельская про­ грамма сбора политических данных» ( Б . Рассет, X . Алкер, Йельский университет и др.). В основу разработки системы индикаторов д л я измерения количе­ ственных величин легли именно качественные подходы. Например, в Й е л ь с к о м проекте все 75 и з м е р я е м ы х п а р а м е т р о в внутреннего и внешнего политического поведения 133 государств (их институтов и общностей) периода конца 50-х — начала 60-х годов были отобраны на основе качественных моделей, структур и концептов, разработанг ных к р у п н е й ш и м и а м е р и к а н с к и м и политологами-теоретиками Р. Далем, Г. Лассуэлом, К. Дойчем, Д. Лапаламбарой и др. Разработчи­ ки баз политических данных постоянно отмечали при этом, что глав-

§ 3. Инструментальные подходы и методики исследования политической жизни

65

ной исследовательской задачей я в л я е т с я создание вовсе не «мертвого архива фактов», а прежде всего «действующей лаборатории». В Рос­ сии также появились первые базы д а н н ы х по политике, например, в Институте С Ш А и Канады РАН, где проводилась работа по созданию базы д а н н ы х «Аэлита» ( п о политической э л и т е С Ш А ) и « П о л и ­ тические партии» (по политическим партиям России), хотя по сравне­ нию состоянием разработки информационных политологических сис­ тем на Западе отечественные исследования находятся лишь на на­ чальном этапе . Политическое моделирование. Ф о р м а л ь н о е моделирование. М о ­ делирование политических процессов известно было еще в первой четверти X X в., начиная с первых попыток Л. Ричардсона в «Матема­ тической психологии войны» (1919 г.) разработать модель гонки во­ оружений между двумя национальными государствами. Особенно ак­ тивно математические, модели в политологии стали применяться в эпоху «бихевиористского подъема» 50—60-х годов. Сегодня, в связи с совершенствованием Э В М и программных средств, моделирование макро- и микрополитических процессов стало одним и з перспектив­ ных направлений в развитии методологии политической науки, кото­ рое, в свою очередь, имеет массу собственных разветвлений. Возьмемл и ш ь системное моделирование политики, которое охватывает и ди­ намические, и стохастические модели политической жизни, активно применяемые для анализа и диагноза циклически повторяющихся из­ бирательных процессов и кампаний, а также прогнозирования резуль­ татов выборов в парламент . Но многие новые методы и методики применяются не только д л я проведения фундаментальных, теоретических и с с л е д о в а н и й , . н о в чисто прикладных целях анализа текущих политических ситуаций и выбора оптимальных решений по заказу как государственных, так и корпоративных структур. С конца 60-х — начала 70-х годов в С Ш А появляются компьютерные информационные системы с аналитичес­ кими «надстройками» над обычными базами данных. «Экспертные системы» и «искусственный интеллект» в приклад­ ном политическом анализе. В прикладном анализе политических си1

2

1

См.: Мелихов СВ. Количественные методы в американской политологии. М, 1979; Кулик АЛ. Посттоталитарпое развитие, политология и информатика: проблемы взаимосвязи. М , 1990; и др. См.: Ллотииский ЮМ. Математическое моделирование динамики социальных процессов. М., 1992. С. 39-40; Леванский ЗА. Моделирование социально-политических структур методом распознавания образов / / Компьютерное моделирование социальнополитических процессов / Под ред. О.Ф. Шаброва. М., 1994. 2

3-7935

66

Лекция 3. Методы изучения политики

т у а ц и й постперестроечной России, пожалуй, самым распространен­ ным методом является качественная экспертная оценка с последую­ щим ее комплексированием. Вместе с тем еще в 1969 г. по заказу гос­ департамента и агентства по контролю за вооружением и разоружени­ ем в С Ш А были с о з д а н ы « э к с п е р т н ы е с и с т е м ы » политического анализа \УЕ15 (рук. Ч . Маклелланд) и САЗ С О И (рук. Л. Блумфилд), использовавшие принцип взаимодействия «человек — машина». В от­ личие от баз данных эти две прикладные системы включали в себя и блок сбора, и блок анализа политической информации. П р и помощи методики «ивент-анализа» (описание событий) каждое внешнеполи­ тическое событие характеризовалось четырьмя параметрами: 1) субъ­ ект (инициатор) воздействия; 2) объект воздействия; 3) тип взаимо­ действия; 4) время и место события. Политический эксперт, помимо исчерпывающей информации о политических интеракциях и событи­ ях в рамках блока сбора, получал целый программный пакет процедур машинной обработки и компьютерного структурирования первичных данных, включавший регрессионный и корреляционный анализ по­ ступающей на «вход» социально-политической статистики, использо­ вание семантического дифференциала Ч . Осгуда, средств энтропийно­ го анализа и теории графов и т.д. И практически совсем новыми являются разработки многороле­ вых компьютерных политических игр (программный продукт, опира­ ю щ и й с я на принципы математической теории игр), а также так назы­ ваемого искусственного политического интеллекта, опирающегося на методы когнитивной психологии и ориентированного, к примеру, на имитацию процессов п р и н я т и я решений в условиях дефицита инфор­ мации, множественности задач и повышенного риска от ожидаемых п о л и т и ч е с к и х последствий (современная экспертно-аналитическая с и с т е м а Ц Р У « Р а с п о п з » , ф у н к ц и о н и р у ю щ а я начиная с середины 80-х годов в условиях режима «эксперт-компьютер-эксперт») . В це­ лом ж е все или почти все новейшие методы и методики политологии конца X X в. стоят перед той же самой проблемой оптимального соче­ тания адекватных качественных и усиленных современными Э В М ко­ личественных приемов анализа все более усложняющихся отношений между людьми по поводу политической власти и влияния. 1

См.: Известия. 1995.5 апр.

Лекция 4 З А К О Н Ы И КАТЕГОРИИ П О Л И Т И К И КАК Н А У К И

Важнейшей составной частью политологии выступает политика как наука и искусство. В современных условиях роль такого рода по­ литики неизмеримо возрастает. Это обусловлено как внутренними ус­ ловиями развития народов и государств, так и международной обста­ новкой. В настоящее время в большинстве стран мира произошли серьезные изменения не только в сфере экономики, но и в расстановке социальных сил, характере власти, идеологии, что, естественно, требу­ ет выработки и соответствующей политики. Претерпела с у щ е с т в е н н ы е и з м е н е н и я и м и р о в а я обстановка. Конец холодной войны, переход от двухполюсного к многополюсному миру, усиление локальных конфликтов и вместе с тем наличие в ряде стран ядерного оружия — все это требует особой ответственности при проведении п о л и т и к и не только внутри страны, но и на мировой арене.

§ 1. Политика как наука и искусство • Хотя проблемами политики ученые начали заниматься еще в глу­ бокой древности, хотя ей уделялось большое внимание в Средние века и в Новое время, но и до сих пор нет четких ориентиров относительно того, что Представляет собой сама политика и д л я чего она нужна, каков ее йредмет, существуют ли и, если существуют, то в чем состоят ее законы и категории. В результате всего этого политика и до сих пор продолжает выступать скорее как искусство, нежели как наука. Большинство ученых определяют политику как отношения субъ­ ектов по поводу политической власти. Н о как же в таком случае быть с технической, культурной, экологической политикой, где проблемы власти хотя и присутствуют, но не являются решающими? С одной стороны, в традиционной марксистской социологии и политологии политику рассматривали как концентрированное выражение эконо­ мики, с другой — говорили о первенстве политики перед экономикой. Чтобы совместить эти два положения, необходима дальнейшая разра­ ботка теории политики. 3*

68

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

Как и всякая наука, политика имеет свой предмет, законы и кате­ гории. П р и этом политическая деятельность выступает как частный случай исторической деятельности людей. Однако предмет политики существенным образом отличается от предметов других естественных и общественных наук. Если предметом естественных наук выступают те или иные сторо­ ны объективной реальности (для ф и з и к и — физическая реальность, для биологии — живое, д л я политэкономии — экономические отноше­ ния между людьми в рамках общества), то предметом политики явля­ ется сознательная деятельность человека по регулированию отноше­ ний между людьми. Если теория призвана раскрыть характер усло­ вий, в которых о с у щ е с т в л я е т с я деятельность людей, то политика, опираясь на данные теории, призвана определить пути использования объективной обстановки в интересах тех или иных социальных субъ­ ектов. Политика как таковая необходима обществу и человеку в силу по крайней мере трех причин. Во-первых, поскольку мир представляет многообразную целостность, то в нем существуют не только законо-, мерность, но и случайность, взаимная борьба, столкновения и непред­ сказуемость. Следовательно, необходима и соответствующая ориента­ ция человека в этом мире с целью обеспечения своего существования. Во-вторых, в окружающем нас мире усиление зависимости матери­ альных структур от окружающей среды сопровождается расширением рамок их свободы выбора и усилением в связи с этим как рациональ­ ности, так и иррациональности, что также необходимо учитывать че­ л о в е к у в процессе своей д е я т е л ь н о с т и . В-третьих, человек создан таким образом, что он не может учесть все и вся. Природа запрограм­ мировала его как бы на всеобщее, на все случаи жизни, а частное и непредсказуемое он должен предусмотреть, среди прочего, и с помо­ щью политики и политической деятельности. Таким образом, основы политики в конечном счете заключены как во внешних условиях, в которых осуществляется деятельность людей, так и во внутренних качествах самого человека как своеобразного субъекта деятельности. Более того, основы политики заключены в самом основании миро­ здания в силу его единства и качественного многообразия, а также присущего этому м и р у отражения. Однако отражение находит свое проявление в обществе в различных аспектах — в мышлении, искусст­ ве, управлении и т.д. Политика представляет собой специфическую форму отражения и его продукта — мышления по поводу взаимоотно­ шений индивидов в рамках общества.

§ 1. Политика как наука и искусство

69

Рациональность — закономерный результат единства и качествен­ ного многообразия мира, где необходимость и закономерность реали­ зуются не непосредственно, а через случайность и стихийность. В самом деле, если бы в мире царила только закономерность или толь­ ко случайность, то в таком случае проблемы рациональности, а тем самым и политики вообще бы не существовало. Рациональность — это рефлексивное построение явлений и процессов в соответствии с объ­ ективными закономерностями и глубинными тенденциями, которые лежат в основе мироздания. Причем поскольку такое построение про­ исходит в обстановке случайности, а потому совершается через конку­ ренцию, борьбу, то здесь действует закон выживания наиболее при­ способленных. Таким образом, в мире, где закономерность находит свое проявле­ ние через случайность, рациональность не возникает автоматически. Она м о ж е т р е а л и з о в а т ь с я л и ш ь через определенное содержание, форму, поведение, а в обществе — через сознательную деятельность и прежде всего через соответствующую политику. Поскольку во внешнем мире закономерность и рациональность проявляются не непосредственно, а «прорываясь» через непредсказуе­ мость, то для того, чтобы человеку действовать рационально в соот­ ветствии с объективными тенденциями, необходимо ориентироваться в обстановке, уметь избегать опасности, предвидеть ход событий и т.д. При этом, поскольку природа построена на основе рациональности, она требует и от человека поступать рационально во всех сферах его деятельности, а также в отношениях между субъектами в рамках об­ щества. Все это невозможно обеспечить без осуществления опреде­ ленной политики. Поскольку человек не запрограммирован в своих конкретных дей­ ствиях, качествах и поступках и обладает свободой воли, то и в отно­ шениях между людьми в рамках общества и в предвидении будущего он может поступать как в соответствии с законом, или рационально, так и стихийно, непредсказуемо. Так, например, поскольку у животных рациональность заключена в инстинктах и они не обладают в такой степени свободой воли, как это присуще человеку/то они, как правило, не истребляют друг друга. Напротив, поскольку человек относительно свободен в своем поведе­ нии, то это нередко ведет не только к взаимным столкновениям, но и к истреблению, войнам между народами, кровавым конфликтам и т.д. Ф у н к ц и я политики в таких условиях и состоит в том, чтобы утвер­ дить рациональность в отношениях между людьми или субъектами в рамках общества. Она призвана обеспечить наиболее эффективные способы получения материальных ресурсов, наметить пути защиты от

70

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

врагов, не допустить конфликтов, а если они неизбежны, то опреде­ л и т ь пути достижения победы в них, В современных условиях власти и управления порой бывает недостаточно для.того, чтобы предотвра­ тить возникающие к о н ф л и к т ы в рамках общества. В условиях взаим­ н ы х столкновений и социальных катаклизмов сама власть и управле­ ние могут нарушаться. Исходя из этого можно сказать, что важнейшие ф у н к ц и и полити­ ки заключаются в том, чтобы: а ) путем учета обстановки обезопасить субъекта от отрицательных д л я него случайности и непредсказуемос­ ти; б) уменьшить опасность ненужных столкновений между людьми в обществе; в) обеспечить рациональное отношение к получению, сбере­ ж е н и ю материальных и духовных ценностей с тем, чтобы они способ­ с т в о в а л и у т в е р ж д е н и ю столь ж е рациональных отношений между л ю д ь м и (техническая, экологическая, культурная и т.д. политика); г) обеспечить выбор из множества вариантов поведения самого челове­ ка и л и субъекта наиболее совершенного и эффективного, отвечающе­ го потребностям как самого субъекта, так и всего социального целого. О д н и м словом, политика представляет собой такую сторону созна­ тельной деятельности человека, которая направлена на обеспечение как наиболее рационального поведения самих субъектов, так и рацио­ нальных отношений между субъектами в рамках общества. При этом предметом политики выступает сознательная политическая деятель­ ность, направленная на регулирование отношений как между самими субъектами в рамках общества, так и к окружающей среде. Политика — такая сфера общественного сознания, которая призва­ на обеспечить рациональность в поведении и отношении между субъ­ ектами в рамках общества (минимум затрат и максимум результатов), а также между обществом и социальной и природной средой в обста­ новке стихийности и непредсказуемости с учетом закона преимущест­ венного развития в данных конкретных условиях. В то ж е время политика, хотя и оказывает влияние на все виды человеческой деятельности, не может охватить все человеческое пове­ дение в целом. И м е я как бы верхние и нижние пределы, политика регулирует сферу человеческих взаимоотношений и относящиеся к н и м сферы деятельности. Одни ученые сводят политику к деятельности, не считая ее нау­ кой. Другие относят политику к науке. Третьи обращают внимание на связь политики с искусством, а некоторые даже рассматривают поли­ тику в качестве теории игр. На самом же деле подлинная политика — это и деятельность, и наука, и искусство. Политика представляет собой науку, но науку особого рода. Если естественные и общественные науки призваны исследовать опреде^

§ 1. Политика как паука и искусство

71

ленную реальность и законы, которые ей присущи, то объектом поли­ тики выступает сфера отношений между людьми, сфера случайного и непредсказуемого в рамках общественной ж и з н и . Политика призвана обеспечить рациональность в поведении и отношениях субъектов, привести эти отношения в соответствие с объективными законами и наличными условиями. И н ы м и словами, политика, учитывая случай­ ность и непредсказуемость, призвана направить ход событий в сторо­ ну рациональности, обеспечив действие субъекта в соответствии с объективными законами как внешней, так и присущей им внутренней природы. Политика представляет собой важнейшую часть науки управле­ ния. Если наука управления призвана обеспечить сохранение, упоря­ дочение и развитие определенной структуры, то политика — это такая сфера деятельности, которая направлена на отношения между субъек­ тами (классами, нациями, другими социальными группами), их учас­ тие в делах государства и использование государственной власти. При этом чем устойчивее та или иная социальная система, тем больше в ней возрастает роль управления. Напротив, в неустойчивых системах, подверженных к о н ф л и к т н о с т и и другим катаклизмам, возрастает роль политики и политической деятельности. В этой связи было бы едва ли верно сводить предмет политики к отношению субъектов по поводу политической власти. В таком случае из предмета п о л и т и к и исключаются такие сферы, как техническая, экологическая, культурная, регулирующая отношения между полами и т.д. К тому же и сама власть выступает орудием политики л и ш ь по­ тому, что в ней концентрируется определенная материальная сила. Борьба за власть поэтому напоминает столкновение между борющи­ мися за овладение оружием как материальной силой, помогающей одержать победу над противником. В соответствии с этим отношение субъектов по поводу политической власти, проблема самой власти в политике означают политику в узком смысле слова, в отличие от по­ литики, включающей в себя и другие сферы человеческой деятель­ ности. • ' •. Таким образом, логично предположить, что в будущем социальносправедливом обществе политика не отомрет, как считали до сих пор. Хотя ее функции и изменятся существенным образом, но она тем не менее сохранится. В то ж е время предмет политики как науки не следует расши­ рять, подводить под нее сознательную человеческую деятельность вообще. Изготовляя орудие труда, вспахивая поле, человек так или иначе руководствуется определенной стратегией поведения. Н о это, скорее,

72

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

именно стратегия поведения, но не политика. Политика — это такая сфера сознательного человеческого поведения, которая самым тесным образом связана с о т н о ш е н и я м и между р а з л и ч н ы м и социальными группами общества и его структурой. В соответствии с таким подходом строительство нового завода, со­ вершенствование механизмов д л я защиты окружающей среды, ремонт космического корабля и т.д. — это сферы деятельности, подчиненные определенной стратегии, но не являющиеся политикой. В то же время выбор пути технического развития общества, защита общества от за­ грязнения окружающей среды, развитие космонавтики в целом и т.д. я в л я ю т с я предметом политики, так как они хотя и могут не затраги­ вать систему власти, но затрагивают интересы общества в целом и так или иначе влияют на его структуру. Поскольку человек и общество функционируют в определенной социальной и природной среде, можно выделить и разновидности по­ литики: демографическая политика, социальная политика, экономи­ ческая политика, геополитика. Эти разновидности в свою очередь подразделяются на более мелкие части. Если демографическая поли­ тика представляет собой концентрированное выражение демографи­ ческих процессов и путей их решения в данной стране или странах, если экономическая политика выступает продуктом способа произ­ водства материальных благ, то геополитика — это отражение наиболее э ф ф е к т и в н ы х путей самореализации общества в рамках того геополи­ т и ч е с к о г о пространства, в котором находится д а н н ы й народ или народы. Возникает проблема соотношения политики и морали. Между по­ л и т и к о й и моралью существует как единство, так и различие. Мораль определяет нормы и принципы поведения социальных субъектов, на­ правленные на обеспечение целостности общества. В отличие от мора­ ли политика хотя и направлена на обеспечение целостности общества, но обеспечивает его несколько иначе, на основе относительной само­ стоятельности и активности социальных субъектов как элементов об­ щественной структуры. Мораль отражает требования общества как целого к своим частям и социальным субъектам. Политика же нередко отражает то, что имеет отношение к свободе воли субъекта и его выбо­ ру. Мораль призвана обеспечить нормальное функционирование об­ щества в глобальных масштабах и на длительную перспективу. Прин­ ципы морали отражают поэтому коренные долговременные законы функционирования и развития общества, его общечеловеческие инте­ ресы и принципы. В отличие от морали политика занимается более конкретными и менее долговременными вопросами, к тому же она от­ ражает интересы конкретных социальных субъектов. Именно поэтому

§ 1. Политика как наука и искусство

73

политика должна быть подчинена нравственности и опираться на нее. Поскольку как нравственность, так и политика в конечном счете на­ правлены на оптимальную самореализацию общества и человека, по­ стольку политика должна быть нравственной, а нравственность в свою очередь должна учитывать политическую конъюнктуру и не быть апо­ литичной. В то же время в силу своей относительной самостоятельности по­ литика может оказывать обратное влияние на нравственность, моди­ фицируя ее в ту или иную сторону. Так, например, убийство стариков во время голода в условиях первобытного строя с позиций целого было нравственно, так как это позволяло роду поддерживать свое су­ ществование, но было безнравственно с точки зрения самих стариков, которых обрекали на смерть. Политическая рациональность не может быть полностью сведена к нравственным нормам, так как она имеет свои собственные логику и принципы. В то же время она не может в корне расходиться с нравст­ венными нормами и противоречить нравственности, а должна исхо­ дить из нее. Если ж е политика выходит за рамки нравственных норм, то она приобретает безнравственный, аморальный характер. По-видимому, политику можно уподобить врачу, который при ле­ чении больного должен следовать принципу «не навреди». Политик, как и врач, осуществляя ту или иную операцию, должен следовать принципу: данная операция может быть оправдана лишь в том случае, если в результате ее проведения положительный результат для опре­ деленной социальной группы и общества в целом будет намного пре­ вышать те потери, которые необходимы для ее осуществления. Если же политик выйдет за эти нравственные рамки, то его действия ока­ жутся аморальными, и рано или поздно придет возмездие. В связи с этим возникает необходимость в специальной науке — политической этике. Б о л ь ш о й интерес представляет также соотношение политики и науки. Поскольку в основе функционирования и развития общества лежат в конечном счете закономерные связи и отношения, то не наука должна находиться на службе у политики, как это случалось неодно­ кратно, а наоборот, политика д о л ж н а руководствоваться д а н н ы м и науки и исходить из них. В то же время знания одних научных истин без политики недостаточно для определения конкретной линии пове­ дения ни социальных субъектов, ни общества в целом в данной кон­ кретной ситуации. И м е н н о поэтому нельзя противопоставлять науку и политику, так как залог их успеха — во взаимодополнении друг друга. Политика должна быть научной, так как без этого она не до­ бьется успеха, а научные истины в свою очередь должны конкретизи-

74

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

роваться политическими реалиями и действиями, так как без этого наука рискует п р е в р а т и т ь с я в абстракцию, оторванную от жизни. И хотя нередко возникает ситуация, при которой политика подчиняет себе науку, подобная ситуация — пример извращенного состояния по­ л и т и к и и науки. В нормальных условиях наука представляет собой основу политики и политических действий, и в то ж е время сама ис­ пытывает обратное влияние политики. Следует также, на наш взгляд, отличать науку о политике, и л и по­ литическую науку, от политологии. Предметом политологии выступа­ ет исследование закономерностей функционирования всей полити­ ческой сферы общественной жизни. Политология стоит в ряду таких наук, как политическая экономия, социология, культурология. Поли­ тику ж е нельзя связывать только с экономической или только с поли­ тической сферой общественной ж и з н и и тем более л и ш ь с государст­ венной властью. Политика на современном этапе присуща всем сфе­ рам и ф о р м а м человеческой деятельности, и поэтому она так или иначе затрагивает все сферы общественной жизни, где проявляется активность частей по отношению к своему целому, свобода выбора. И м е н н о поэтому и существует техническая, экономическая, экологи­ ческая, культурная, внешняя и внутренняя политика. В рамках политической науки различают внутреннюю и внешнюю политику, а также политику международных отношений, включаю­ щую в себя деятельность субъектов на международной арене. Послед­ няя представляет собой относительно самостоятельную отрасль поли­ тической науки, которая все больше стремится приобрести роль от­ дельной науки в рамках политической науки.

§ 2. Характер законов политики как науки Н и в нашей, ни в зарубежной литературе по сути дела ничего не говорится о законах, которыми призвана руководствоваться полити­ ческая наука. Более того, некоторые политологи считают, что таких законов не существует вообще. В конечном счете подобного рода представления вызваны тем, что, сосредоточившись на анализе социальных условий и их в л и я н и я на общество и человека, политологи в значительной степени недооцени­ ли внутреннюю природу самого человека, в которой и заключены наи­ более общие принципы политики и политической деятельности. С представлениями об отсутствии законов политики и политичес­ кой деятельности трудно согласиться, потому что в таком случае политик якобы может работать вслепую, не руководствуясь никакими нормами и принципами, ничего не прогнозируя и плывя по воле волн.

§ 2. Характер законов политики как пауки

75

Но спрашивается, д л я чего же в таком случае нужна сама политика? Как и всякая наука, политическая наука должна базироваться на опре<деленных законах. Если ж е они отсутствуют, то нельзя говорить и о науке как таковой. Существует мнение, что законы общественного развития, в том числе и политической деятельности, должны исследоваться не поли­ тической наукой, а философией, социологией, другими общественны­ ми науками. Ч т о ж е касается законов политической истории, то они якобы вообще не существуют. Однако политическая наука призвана не только учитывать и использовать законы, обоснованные другими общественными науками, и исходить из них, но и в силу своей относи­ тельной самостоятельности раскрывать свои собственные законы, ко­ торыми и должен руководствоваться политик в своей деятельности. При этом, как будет показано ниже, следует различать законы, кото­ рыми д о л ж е н руководствоваться человек при проведении той или иной политики, или законы самой политики, и законы, на основе ко­ торых должны строиться те или иные общественные и государствен­ ные структуры. Как известно, закон — это необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между явлениями и процессами в приро­ де, обществе и человеческом мышлении. В законе находят свое выра­ жение общие отношения, связи, присущие всем явлениям данного рода или класса. Познание законов составляет задачу науки, выступа­ ет основой преобразования человеком природы и общества. Все науки имеют присущие им законы. В качестве физических за­ конов выступают закон сохранения массы и энергии, принцип на­ именьшего действия, зависимость массы от скорости и т.д. В химии многие законы строятся на основе периодической системы элементов Д.И. Менделеева, в биологии в качестве важнейшего выступает закон естественного отбора, обоснованный Ч. Д а р в и н о м , в политэконо­ мии — закон стоимости и т.д. Особенность законов политики заключается в том, что хотя они и относятся к объективной реальности и вытекают из нее, но сами йо себе представляют законы субъективной деятельности людей по пре­ образованию этой реальности. Как известно, человек, прежде чем чтолибо создать, создает некий идеальный образ и потом начинает тво­ рить в соответствии с этим умозрительным образом. При этом созда­ ние такого образа происходит не произвольно, не хаотически, а по определенным законам й принципам, вытекающим как из природы человека, так и из самой объективной действительности и адекватным ей. Не случайно, что хотя умалишенный может создать какой-либо образ и руководствоваться им в своем поведении, но такие образы у

76

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

него носят беспорядочный, хаотический характер, противоречащий объективной действительности и потому не соответствующий ей. З а к о н ы политики — это в конечном счете законы природной ре­ альности и рациональности, сконцентрированные в природе человека и преобразованные его сознательной деятельностью с учетом конкрет­ ных обстоятельств. В основу законов политики следует положить природу самого че­ ловека и присущие ей законы, так как законы политики представляют своеобразное продолжение, конкретизацию РГ развитие законов этой природы в субъективной деятельности людей. В конечном счете они направлены на оптимальную самореализацию человека, социальной группы, общества в целом в данной конкретной среде. Как известно, человек отнюдь не бессилен перед действием зако­ нов. Он, например, может использовать объективные законы, дейст­ вующие в природе и обществе, в своих интересах. Используя силу ветра и воды, он строит ветряные и водяные мельницы. В то же время он может ограничить проявление и сферу действия тех или иных за­ конов, если они отрицательно влияют на его жизнь (так, защищаясь от холода, человек использует одежду, строит ж и л и щ е и т.д.). В своих интересах человек может использовать противоречия в действии объ­ ективных законов. Задача политики в том и состоит, чтобы наиболее рациональным образом использовать действие объективных законов, а равно и слу­ чайных проявлений в интересах данного субъекта. Дело в том, что законы природы и общества, преобразованные человеком, его навыка­ ми, умением и действием, становятся мощной материальной силой воздействия как на природу, так и на других субъектов, с которыми он взаимодействует. П р и этом от способности данного субъекта исполь­ зовать объективные законы в своих интересах зависит искусство его политики и его положение относительно других субъектов! В одном случае он может более или менее точно учесть различные варианты, предусмотреть последствия, ограничить отрицательные в л и я н и я и способствовать благоприятному развитию событий. В другом случае он не сможет этого сделать по тем или иным причинам. В зависимости от этого одного чаще всего ждет успех в политике, другого — неудача. Подобно тому как скульптор из глины создает чудесные творения, так политик из стихии и непредсказуемости фактов и событий призван создать рациональное в жизни и поведении субъекта. В этом и заклю­ чается единство политики и искусства, так как в обоих случаях воз­ можность превращается в действительность, хаотическое состояние — в рационально организованную форму, причем и в том и в другом случае при посредстве и воздействии человека. Все это в конечном

§ 2. Характер законов политики как науки

77

счете — результат самоорганизации материи, которая стремится к ес­ тественной гармонии и красоте. Устремления и поступки одного субъекта могут оказаться ближе к объективной необходимости, а другого — дальше от нее. Тому, кто по­ ступает в соответствии с объективной реальностью, при всех прочих равных условиях, больше гарантирован успех, а того, кто поступает вопреки необходимости, нарушает законы нравственности, рано или поздно может ждать возмездие. Поскольку верховным критерием правильности политики высту­ пает объективная действительность, то для того, чтобы не ошибиться в политике и не сбиться с пути, необходимо руководствоваться опре­ деленными законами, которые лежат в основе политики и политичес­ кой деятельности. Прежде всего возникает вопрос об основном законе политики и политической деятельности. Суть основного закона политики — о б е с ­ печение оптимального ф у н к ц и о н и р о в а н и я и с а м о р е а л и з а ц и и д а н н о ­ го социального с у б ъ е к т а в соответствии с объективными тенденция­ ми в условиях случайности и непредсказуемости путем сознательного воздействия на о б ъ е к т и в н ы е п р о ц е с с ы с целью п р е в р а щ е н и я с у щ е ­ ствующей в о з м о ж н о с т и в действительность. Здесь определены цели политики и средства ее обеспечения. Из основного закона вытекают по крайней мере два важных выво­ да. Первый состоит в том, что политика имеет определенные как верх­ ние, так и нижние пределы своего влияния и воздействия. В самом деле, политика невозможна, если в силу объективных условий невоз­ можно изменить ход событий или даже повлиять на них. Вместе с тем политика окажется ненужной, если цель достижима без какой-либо необходимости воздействия на окружающую среду. Н е случайно еще древние люди просили Всевышнего о даровании им терпения, чтобы они смогли выдержать то, что невозможно изменить, решимости и му­ жества изменить то, что возможно изменить, а также мудрости, чтобы отличить первое от второго. Второй вывод заключается в том, что политика — это не столько концентрированное выражение экономики (так как в таком случае во имя экономики могут быть оправданными действия, совершаемые во­ преки интересам самого человека и окружающей природы), сколько концентрированное выражение интересов данного социального субъ­ екта в определенных социальных и природных условиях. И н ы м и сло­ вами, п о л и т и к а — к о н ц е н т р и р о в а н н о е в ы р а ж е н и е не только и не столько экономики, способа производства материальных благ (это можно отнести к э к о н о м и ч е с к о й п о л и т и к е как части п о л и т и к и ) , сколько способа производства всей общественной ж и з н и в целом, в

78

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

центре которой находится не экономика, а сам человек, функциони­ р у ю щ и й в определенных социальных и природных условиях. Е с л и политика рассматривается под таким углом зрения, то стано­ вится понятным и возможность первенства политики перед экономи­ кой. Политика отражает более фундаментальный и широкий спектр общественной структуры по сравнению с экономикой. В то ж е время, если рассматривать политику под таким углом зре­ ния, т о одним из важных законов, которым должен руководствоваться п о л и т и к при осуществлении тех и л и иных политических мероприя­ тий, выступает закон учета интересов и потребностей самого человека, человеческого потенциала в целом в определенных социальных и при­ родных условиях или, иными словами, закон обеспечения адекватнос­ ти социальных действий природе человека. П о л и т и к а и политическая деятельность базируются, помимо ос­ новного, также и на других законах. В политике необходимы знание не только цели, но и средств ее достижения, а также учет тех сил и ресурсов, которые могут обеспечить ее достижение. В связи с этим важнейшим залогом успеха политики и политичес­ кой деятельности выступают знание и учет всей совокупности объек­ тивных и субъективных условий, влияющих на решение данной поли­ тической задачи, и их умелое использование в практической деятель­ ности. Исторический опыт свидетельствует, что успех в осуществлении политики сопутствовал чаще всего тогда, когда политика соответство­ вала объективным историческим тенденциям общественного разви­ т и я и э т и т е н д е н ц и и у ч и т ы в а л и с ь в п р а к т и ч е с к о й деятельности. В этой связи, если бы, например, коммунисты знали объективные за­ коны и тенденции общественного развития и учитывали их в своей практической деятельности, то они не провозглашали бы утверждение в нашей стране развитого социализма, что было заведомой утопией. И ж и з н ь вскоре отомстила за игнорирование и нарушение объектив­ ных законов и тенденций. В свою очередь, если бы нынешние демо­ краты придерживались объективных законов, то они не насаждали бы в стране западные порядки, которые противоречат развитию россий­ ского общества и его историческим тенденциям, сложившимся под в л и я н и е м определенной совокупности условий. Когда речь идет об учете объективных законов в политике и поли­ тической деятельности, то следует учитывать не только законы, выте­ кающие из материально-производственной структуры общества или социальных условий, но и законы внутренней природы самого челове­ ка, а также законы природы. Это обусловлено тем, что общественная жизнь — это в конечном счете деятельность человека в определенных

§ 2. Характер законов политики как науки

79

социально-природных условиях. Поэтому, чтобы не ошибаться в по­ литике, следует учитывать всю совокупность законов и опираться на них в своей деятельности, Следует также учитывать, что общественная ж и з н ь характеризует­ ся различными уровнями, которые обладают присущими им тенден­ циями. Н а уровне ее природно-демографических основ действуют одни тенденции, а на уровне социальных условий могут действовать другие, причем нередко противоположные первым. Л и ш ь учет тех и других в их совокупности и единстве может служить условием успеха в политике и политической деятельности. К тому же политика может быть правильной л и ш ь в том случае, если будут учтены не только всеобщие тенденции, но и их конкретные проявления в данный исто­ рический момент. Поэтому учет как общего, так и конкретного в сло­ жившейся обстановке т а к ж е составляет одно и з важных требований политики, ее непременное условие успеха. В то ж е время человек, класс, общество в целом должны не только исходить из объективных законов и учитывать их в своей деятельнос­ ти, но и активно в л и я т ь на ход событий в своих интересах. И з этого следует, что в а ж н е й ш и м условием правильной политики и политичес­ кой деятельности я в л я е т с я сознательное воздействие на объективные процессы путем их умелого использования и применения, а д л я этого необходимо знать не только внутренние процессы и тенденции, но и внешние условия, отделять главное от второстепенного, существенное от несущественного. В соответствии с этим одним из важнейших законов политики и политической деятельности выступает выбор основного звена в цепи событий и предвидение возможных последствий в будущем. Непре­ менным условием успеха в политике является* также нахождение и отбор из всего неисчерпаемого множества актов, событий, приемов и т.д., наиболее соответствующих условиям и удовлетворяющих ко­ ренные потребности человеческого существования на основе закона преимущественного развития. Залогом успеха в политике и политической деятельности выступа­ ет опора на передовые с и л ы общества, за которыми — будущее. Л и ш ь опираясь на передовые силы общества, которые в настоящее время, может быть, и не занимают лидирующего положения, но обладают по­ тенциальными возможностями д л я выхода в будущем на передовые позиции, можно обеспечить успех в достижении политических ре­ зультатов. В этой связи и классовый подход при выработке политики и идеологии в обществе, разделенном на классы, имел в свое время важное значение и непременно должен б ы л учитываться в практичес­ кой и теоретической деятельности.

80

Лекция 4. Законы и категории политики как пауки

О с у щ е с т в л я я то и л и иное политическое решение, необходимо обеспечить всесторонний учет менталитета данного народа, его цивилизационные особенности и готовность воспринять то или иное поли­ тическое м е р о п р и я т и е . Поэтому при осуществлении политических решений нельзя допускать как запаздывания их реализации и утверж­ дения новых социальных и политических структур, так и их неоправ­ данной коренной ломки. О д н и м из важных моментов политики и политической деятель­ ности, особенно наглядно вытекающих из нашей постсоветской прак­ тики, является понимание того, что, создавая новое, необходимо до конца использовать конструктивные ресурсы достигнутого. Между тем нарушение этого закона явилось одной из важных причин тех от­ рицательных последствий, которыми сопровождаются проводимые в нашей стране реформы. Важным законом политики является правильный выбор цели и определение наиболее эффективных путей ее достижения. История знает немало примеров, когда достижение неверно избранной цели приводило народы и государства к гибели и краху, как это случилось, например, с фашистской Германией во Второй мировой войне. При этом важно подчеркнуть, что избранная цель не должна оправдывать любые средства д л я ее достижения и что так называемый принцип революционной целесообразности несовместим с беззаконием и про­ изволом, не должен противоречить нормам общечеловеческой нравст­ венности. П о л и т и к а и п о л и т и ч е с к а я деятельность неразрывно связаны с борьбой за овладение политической властью или за влияние во власт­ ных структурах. Это важнейшее условие достижения поставленных соцальных целей, что вполне естественно, так как власть выступает мощной силой преобразования общества и его структур. Она предо­ ставляет средства д л я того, чтобы лучше защищать свои интересы. И м е н н о поэтому тот, кто наделен властью, имеет больше возможнос­ тей в осуществлении своих целей. После того как определена цель и выбрано правильное направле­ ние ее достижения, возникает важная проблема обеспечения успеха политической деятельности. Н е секрет, что даже при верном опреде­ лении направления движения могут быть допущены такие просчеты и ошибки, которые сведут на нет предпринятые усилия. Именно поэтому для того, чтобы не ошибаться в политике, когда избрано правильное направление, целесообразно руководствоваться такими законами, как закон учета и оценки собственных сил и воз­ можностей, а также сил, которые могут противостоять достижению цели. Успех в достижении политической цели зависит также от ис-

§ 2. Характер законов политики как науки

81

пользования всех возможных резервов, способствующих ее достиже­ нию и ослаблению сил, препятствующих этому. Причем в одном слу­ чае, если условия недостаточно благоприятны или не созрели, необхо­ димо употребить больше собственных усилий д л я достижения цели, а в другом случае, если, образно говоря, плод созрел, достаточно не­ больших усилий, чтобы достигнуть необходимых результатов. В политике действует принцип — обеспечение максимума резуль­ татов при м и н и м а л ь н ы х потерях и затратах. В соответствии с принци­ пом наименьшего действия политика и политическая деятельность призваны обеспечить экономию собственных сил и вместе с тем поиск в о к р у ж а ю щ и х у с л о в и я х д о п о л н и т е л ь н ы х средств и ресурсов д л я обеспечения успеха в достижении цели. Победа, если она достигнута слишком дорогой ценой, может пре­ вратиться в поражение (Пиррова победа). При этом в процессе дости­ жения цели нельзя поддаваться всепоглощающему чувству стадной злости, равно как неверна и политика всепрощения. Создаваемые в связи с этим для решения различных социальнополитических задач общественные структуры должны отвечать по крайней мере следующим основным условиям: в них должна быть обеспечена целостность системы и каждого ее элемента и вместе с тем они должны способствовать осуществлению закона преимуществен­ ного развития наиболее активных элементов, а также поддерживать динамическое равновесие между этими двумя тенденциями. Общественные структуры также должны отвечать принципу на­ именьшего действия и закону экономии сил и средств и строиться с таким расчетом, чтобы они использовали и потребляли больше избы­ точных ресурсов и свели к минимуму эксплуатацию недостаточных. Опыт показывает, что при достижении цели нельзя допускать как промедления, так и авантюризма. В одном случае следует действовать стремительно, в другом — ждать, пока плод созреет и упадет сам. Иногда следует разрубать «гордиев узел», а иногда действовать в со­ ответствии с поговоркой «семь раз отмерь, один раз отрежь». О д н и м словом, риск должен быть оправдан. Поскольку на пути к цели могут встретиться различные препятст­ вия, то в политике необходимо уметь балансировать между Сциллой и Харибдой, обеспечивая выбор наиболее оптимального варианта. При этом чем труднее достижение цели, тем активнее должны быть поли­ тика и политическая деятельность. И наконец, в а ж н е й ш и м законом политики выступает закон, со­ гласно которому при достижении цели действует принцип «не навре­ ди» тому социальному целому, включая внутреннюю природу челове­ ка и окружающую среду, в рамках которого осуществляется полити-

82

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

ческая деятельность. В противном случае может наступить и чаще всего наступает моральное, да и не только моральное, возмездие. И н ы м и словами, необходимо осуществлять политику и политические действия в рамках общечеловеческих моральных норм и правил, дан­ ных социальных условий, а также природных возможностей. В то же время при осуществлении политики следует ставить интересы целого выше интересов частей. В случае же нарушения каких-либо принципов функционирова­ ния социального целого такое нарушение может быть оправданно л и ш ь в той мере, в какой оно диктуется необходимостью, причем до­ стигнутый результат должен превышать те потери, с которыми были сопряжены те или иные политические действия. О д н а к о дело не только в том, чтобы не навредить целому, но и в том, чтобы обеспечить достижение возможного в данных условиях, которое не приходит автоматически. И это понятно, так как поскольку многие объективные процессы носят вероятностный характер и не всякая возможность становится действительностью, то роль политики в том и состоит, чтобы отвергнуть неприемлемое для данного субъекта и обеспечить реализацию того, что отражает назревшую историческую потребность. Именно поэтому и говорят, что политика — это искусст­ во возможного. Н а р я д у с общими законами политики и политической деятельнос­ ти существуют ее более частные законы, относящиеся к тем или иным конкретным сторонам политической деятельности. Самореализация социальных субъектов может происходить как в условиях избытка, так и при наличии дефицита материальных ресур­ сов. В первом случае она может не сопровождаться борьбой с другими социальными субъектами за «место под солнцем», за обладание мате­ р и а л ь н ы м и ресурсами, во втором — она может сопровождаться не только борьбой, но и кровопролитием и даже взаимным истреблением соперников. В первом случае политика будет главным образом сво­ диться к рациональному использованию ресурсов собственных ресур­ сов, обеспечению принципа наименьшего действия, более эффектив­ ному использованию ресурсов и адаптации к среде, во втором случае политика будет включать в себя соревнование, а иногда — борьбу с другими социальными субъектами. Политика может осуществляться мирными или немирными путя­ ми и средствами с применением вооружений (война — продолжение политики путем насилия), она может носить как оборонительный, так и наступательный характер. Все это зависит от условий, в которых происходит функционирование того или иного социального субъекта. В соответствии с этим существуют специфические закономерности

§ 3. Категории политики как науки

83

политики и политических действий в условиях открытого столкнове­ ния различных социальных сил и законы их поведения в условиях мирного сотрудничества или конкуренции. Так, например, выбор на­ правления главного удара — это принцип наступательной политики и стратегии, а охрана наиболее уязвимых направлений — это принцип политической деятельности по обороне тех или иных объектов. Однако успех п о л и т и к и зависит не только от объективных усло­ вий и законов, из которых должен исходить политик. Поскольку по­ литика включает в себя и сознательную деятельность субъекта, то она зависит также и от его умения, способности упредить или обхитрить противника, использовать противоречия в его рядах в собственных интересах, жертвовать меньшим во имя коренного и главного и т.д. Иными словами, в политике следует учитывать как объективные, так и субъективные стороны и аспекты. В то же время поскольку полити­ ка призвана выявить общие тенденции в условиях стихийности и не­ предсказуемости и осуществляется при наличии разных групп и их интересов, то она предполагает риск.

§ 3. Категории политики как науки Как и всякая наука, политика имеет не только свои законы, но и категории. Категории происходят от греч. ка^е§опа — высказывание, признак. Под категориями понимаются наиболее общие и фундамен­ тальные понятия, отражающие существенные всеобщие свойства и от­ ношения как явлений действительности, так и познания. Категории образуются в результате обобщения процессов развития, их познания и общественной практики. Особенность категорий политики заключается в том, что они хотя и носят объективный характер, но отражают субъективную сторону человеческой деятельности. , Различают общие категории политики как науки, ее частные кате­ гории, а также категории конкретных политических наук, входящих в политику как систему наук в качестве составных частей. К наиболее общим категориям политики как науки можно отнести политическую рациональность как то общее, что призвана обеспечить политическая наука, а также политический процесс. Сама политика может подразделяться на теорию политики и политическую деятель­ ность, внутреннюю и внешнюю политику. К категориям политики относится и субъект политики, в качестве которого может выступать общество в целом, та или иная его социаль­ ная группа или общность, а также и отдельный индивид, если его дея-

84

Лекция 4. Законы и категории политики как науки

тельность оказывает влияние на политику в том или ином направ­ лении. Различают категории, относящиеся к решению ближайших и пос­ ледующих задач, конкретного и более коренного порядка. Различают общую стратегию и тактику и региональную политику или политику тех или иных регионов. Д о сих пор говорилось о наиболее общих категориях, присущих всем видам политической деятельности. Между тем политика и поли­ тическая деятельность, отражая способ производства общественной жизни в целом, представляет собой сложное явление, состоящее из составных частей, которые наряду с общими подчиняются своим спе­ цифическим законам и имеют свои категории. К таким составным час­ тям политики можно отнести демографическую политику, исследую­ щую своеобразие политической деятельности в сфере производства и воспроизводства человека, общества в целом, его демографический со­ став и т.д. К демографической политике относится политика в области социальной обеспеченности населения и создание социальных гаран­ тий д л я тех или иных категорий населения. В эту сферу входит поли­ тика отношений между различными этническими группами, а также этнодемографическая политика, которая в свою очередь подразделя­ ется на ряд подвидов. Важнейшей составной частью политики выступает социальная по­ литика (в широком смысле), охватывающая все основные социальные сферы жизни общества. В соответствии с основными сферами соци­ альной ж и з н и социальная политика включает в себя техническую, экономическую, социальную политику (в узком смысле), относящую­ ся к взаимоотношениям социальных субъектов в рамках общества, по­ литику в сфере политической власти и институтов, наконец, культур­ ную и идеологическую политику. Политика и политическая деятельность подразделяются на внут­ реннюю и внешнюю. Если внутренняя политика исследует и реализу­ ет отношения между субъектами внутри данного общества, то внеш­ н я я политика призвана определить направление действий данного субъекта во взаимоотношениях с другими субъектами. Отсюда — ка­ тегория международных отношений. Под внешней политикой пони­ мается деятельность государства на международной арене, регули­ рующая отношения с другими субъектами внешнеполитической дея­ тельности. Отдельные авторы не разделяют понятия «теория международных отношений» и «теория международной политики», хотя между этими категориями имеется существенное различие. Многие при этом исхо­ дят из того, что внешняя политика является продолжением внутрен-

§ 3. Категории политики как науки

85

ней. Последняя в свою очередь выступает результатом противоборст­ ва различных социальных сил на внутригосударственном уровне. Од­ нако при таком подходе обращается внимание на единство внутрен­ ней и внешней политики, что, разумеется, важно, но вместе с тем недо­ оцениваются их различие и относительная самостоятельность. В рамках самой политики различают прагматическую политику как политику ц е л е н о л а г а и и я , руководящую политику, организую­ щую, направленную на гармонизацию и активизацию данной структу­ ры, перспективную, или ориентирующую и т.д.

Лекция 5 С О Д Е Р Ж А Н И Е И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ И С Т О Р И И ПОЛИТИЧЕСКИХ У Ч Е Н И Й § 1. История политических и правовых учений: учебный курс и наука История политических учений в нашей стране возникла еще до революции как учебная дисциплина. На юридических факультетах университетов эта дисциплина сначала называлась «История полити­ ческих учений» (общий курс под таким названием был подготовлен и издан профессором Московского университета Б . Н . Ч и ч е р и н ы м ) , затем — «История философии права» (курсы лекций — в Москве про­ ф е с с о р а Г . Ф . Ш е р ш е н е в и ч а , в Санкт-Петербурге — профессора Н . М . Коркунова). После 1917 г. эта дисциплина называлась по-разно­ му: история политических учений, история учений о государстве и праве, история политических и правовых учений. В процессе препода­ вания и параллельно ему складывалась и развивалась одноименная наука. Предметом изучения этой науки и учебной дисциплины является история оформленных в доктрину (учение, теорию) взглядов на госу­ дарство, право, политику. Политико-правовая идеология возникла вместе с государством и правом и прошла многовековой путь разви­ тия. Учения о государстве и политике поначалу были органической частью религии, философии, общего взгляда на м и р как нечто, проти­ востоящее человеку. Н о уже в Древнем мире возникло стремление осмыслить государство как создание человеческого искусства, понять политику в связи с интересами людей и их объединений. В процессе идейной борьбы социальных групп зарождалась и складывалась поли­ тико-правовая идеология, в концептуальной ф о р м е отражавшая поли­ тико-правовую реальность и идеалы социальных групп. И з многове­ кового развития учений о государстве, политике, праве сложилась ис­ тория политических учений. Задача учебной дисциплины — на конкретном историческом мате­ риале познакомить студента с содержанием и историей наиболее зна­ чительных и влиятельных теоретических концепций государства и

§ 1. История политических и правовых учений: учебный курс и наука

87

права прошлых эпох. Целью учебного курса является формирование теоретического м ы ш л е н и я и исторического сознания студента. Изуче­ ние истории политических и правовых учений актуально по той при­ чине, что ряд проблем, относящихся к государству, праву, политике, неоднократно обсуждался в предшествующие эпохи, в результате чего сложились системы доводов в пользу того или иного решения этих проблем. В дискуссиях и спорах решались проблемы юридического равенства или сословных привилегий, прав и обязанностей человека, соотношения личности и государства, государства и права, политики и морали, демократии и технократии, реформы и революции и др. Знания о различных вариантах решения этих проблем и об обоснова­ ниях этих решений — необходимая часть современного политического и правового сознания. Исходя из потребностей и запросов отечественной политологии, учебный курс строится преимущественно на материалах истории Рос­ сии и стран Западной Европы. В учебной программе и в учебнике учи­ тываются с п е ц и ф и к а высшего образования, необходимость макси­ мально экономного изложения тем, проблем, дат, имен. В последние десятилетия резко возросло значение истории поли­ тических и правовых учений как школы альтернативного мышления. Переиздано много первоисточников по истории политических и пра­ вовых учений , изданы ранее недоступные читателю фундаменталь­ ные исследования проблем истории политико-правовой идеологии . Выпущены пятитомные Антологии мировой политической и право­ вой мысли . Переиздано много книг по теории и философии права отечественных ученых-юристов . 1

2

3

4

5

1

См.: Бакунин МЛ. Философия. Социология. Политика. М., 1989; Кропоткин ПЛ. Хлеб и воля. Современная паука и анархия. М., 1990; Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990; Мерит Р. Борьба за право. М., 1991; Штирпер М. Единственный и его собст­ венность. Харьков, 1994; Кант Я. Сочинения на немецком и русском языках. М , 1994; Прудон ПЖ. Что такое собственность? М., 1998; Макиавелли Н. Сочинения. СПб., 1998; и др. См.: Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. I. Чары Платона. М., 1992; АронРаймон. Этапы развития социологической мысли. М., 1993; Леонтович В.В. Исто­ рия либерализма в России, 1762-1914. М., 1995; и др. Антология мировой политической мысли: В 5 т. М , 1997. Антология мировой правовой мысли: В 5 т. М., 1999. См.: Чичерин Б.И. Ф и л о с о ф и я права. СПб., 1998; Новгородцев П.И. Введение в философию права. Кризис современного правосознания. М„ 1996; Трубецкой ЕЛ. Э н ­ циклопедия права. СПб., 1998; Кистяковский Б.А. Ф и л о с о ф и я и социология прана. СПб., 1998; Алексеев ИЛ. Основы философии права. СПб., 1998 и 1999; История рус­ ской правовой мысли. Биографии, документы, публикации. М , 1998 (биографии и об­ ширные выдержки из основных трудов Б,Н. Чичершга, Н.М. Коркунова, С А . Муромце­ ва, Л.И. Пстражицкого и др.). 2

3

4

5

88

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

В последние годы подготовлены учебники п о истории политичес­ ких и правовых у ч е н и й и о б ш и р н ы е хрестоматии по этой дисци­ плине . Внимание к истории политических и правовых учений резко воз­ росло в связи с обновлением методологических основ общественных наук, переходом от идеологического монизма к,плюрализму. Совре­ менные учебники, учебные пособия, курсы лекций по обшей теории права и государства насыщены цитатами и выдержками из произведе­ ний политических мыслителей и философов Древнего мира, Нового и Новейшего времени. Некоторые новые труды по теории и философии права строятся на методологической основе, разработанной классика­ ми философии права, внесшими значительный вклад в изучение пра­ вовых принципов гражданского общества и демократического госу­ дарства. Плодотворным и актуальным стало, в частности, обращение к философии права И . Канта, основоположника концепции правового государства. Если в недавнем прошлом истории политических и пра­ вовых учений нередко приходилось доказывать свою полезность и не­ обходимость сохранения этой дисциплины в учебных планах, т о сей­ час то и другое наглядны и очевидны. Однако и сама история политических и правовых учений, как и другие общественные науки, переживает трудное время обновления, поиска собственного сюжета и методологии. Наука истории политических и правовых учений не имеет ограни­ чений, свойственных учебному процессу, изучает значительно более широкий круг тем и вопросов, чем тот, который обозначен в учебной программе курса, и главное, призвана изучать и решать методологи­ ческие проблемы истории политических и правовых учений. В то же время именно методология в настоящее время составляет наименее разработанную часть этой науки, что неизбежно отражается на содер­ жании и качестве учебного процесса. Неоднократно отмечались такие недостатки в изучении, изложе­ нии и преподаваний истории политических и правовых учений, как описательность, порой бессистемное нагромождение имен, дат, раз­ розненных сведений об идеях, произведениях, политических взглядах, 1

2

История политических и правовых учений / Под ред. О.Э. Лейста. М , 2000; Ис­ тория политических и правовых учений / Под ред. В.С. Нерсесянца. М , 1995; История политических учений / П о д ред. О.В. Мартышииа. Вып. I. 1994; вып. 2. М , 1996; вып. 3. М , 2000. , 2

История политических и правовых учений. Хрестоматия / Сост. и ред. Г.Г. Демиденко, Г.А. Борисов. Белгород, 1999; История политических и правовых учений. Хресто­ матия / Под ред. О.Э. Лейста. М. 2000. т

§ 2. Теория и идеология

89

фактах истории. Обыденное представление об истории политических и правовых учений как о чередовании различных мыслителей породи­ ло сомнительное в методологическом отношении понятие «портрет­ ный метод», а в практике преподавания нередко ведет к сообщению студентам и слушателям множества не очень нужных дат и биографи­ ческих сведений, заслоняет суть науки и учебной дисциплины — по­ стижение з а к о н о м е р н о с т е й р а з в и т и я философско-теоретического слоя политико-правовой идеологии. Наукой еще не дана цельная картина развития политико-правовой идеологии. О б щ и й сюжет истории политических и правовых учений не вполне ясен по той причине, что одни специалисты считают ее со­ держанием прирост з н а н и й о государстве и праве, другие — теорети­ ческое предвосхищение развития политических и правовых учрежде­ ний, третьи — различные ф о р м ы и методы классовой борьбы, четвер­ тые уделяют основное внимание влиянию доктрин на последующее развитие политико-правовой идеологии, пятые — современному зву­ чанию политико-правовых доктрин и концепций прошлого. Поэтому в разных разделах одного учебного пособия внимание порой акценти­ руется то на идейных основах политико-правовых доктрин, то на фор­ мах их выражения, то на различных частях содержания этих доктрин, то на программных требованиях, то на фактах истории или биографии различных мыслителей.

§ 2. Теория и идеология Для п р е о д о л е н и я о п и с а т е л ь н о с т и и схематизма неоднократно предлагалось усилить теоретическую часть науки — разрабатывать ти­ пизации, понятия основных направлений, школ, течений политикоправовой идеологии. В настоящее время еще важнее определить общий сюжет истории политических и правовых учений, ее содержа­ ние, магистральную л и н и ю развития. Как и многие другие обществен­ ные науки, история политических и правовых учений находится в со­ стоянии поиска, самоопределения, еще не в полной мере выявила закономерности развития политико-правовой идеологии. Между тем такие закономерности существуют и их изучение имеет первостепен­ ное значение для определения содержания и основных этапов истории политических и правовых учений. Закономерностью р а з в и т и я политико-правовой идеологии являет­ ся то, что любое учение о государстве и праве строится с учетом совре­ менной ему политико-правовой действительности, находящей отра­ жение в самом, казалось бы, абстрактном построении. Так же как философия, по словам Гегеля, — это эпоха, схваченная в мысли, так и

90

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

политико-правовая доктрина — это выраженная в системе понятий и категорий государственно-правовая реальность эпохи. Каждая боль­ шая эпоха классового общества имела свои, свойственные ей полити­ ко-правовые проблемы и способы их решения; поэтому каждая из них имела свою ф и л о с о ф и ю права и государства (чаще — несколько уче­ ний о государстве и праве), отражавшую особенности государствен­ ных учреждений и принципы права своего времени. Так, в рабовладельческих полисах Древней Греции главное внима­ ние уделялось устройству государства, проблеме круга лиц, допущен­ ных к участию в политической деятельности, государственно-право­ вым способам укрепления господства свободных н а д рабами. Этим обусловлено повышенное внимание к теоретическому определению и к л а с с и ф и к а ц и и ф о р м государства, п о и с к п р и ч и н перехода одной формы правления в другую, стремление найти наилучшую, идеаль­ ную ф о р м у правления, обеспечивающую соглашение, компромисс различных групп свободных. Основным предметом теоретико-поли­ тических дискуссий в средние века стал вопрос о соотношении госу­ дарства и церкви. В центре в н и м а н и я а н т и ф е о д а л ь н ы х идеологов X V I I — X V I I I вв. стояла уже не столько форма правления, сколько форма политического режима, проблемы законности, гарантий юри­ дического равенства, свободы и прав личности. Х1Х—ХХ вв. выдвину­ ли на первый план проблему материальных гарантий прав и свобод, социальной защищенности человека, а с конца X I X в. проблема форм правления и политического режима была существенно дополнена ис­ следованием связей государства с политическими партиями и други­ ми политическими организациями. Понятийно-категориальный аппарат политических доктрин раз­ ных эпох отражал современные им государство и право; поэтому связь современности с прошлым не должна изображаться упрощенно, про­ екцией современности на прошлое, модернизацией последнего. Бес­ плодны попытки обнаружить в античном мире «теорию разделения властей» , поскольку эта теория неотрывна от требования всеобщего юридического равенства, создания представительных учреждений, ор­ ганизации в системе государственных органов «сдержек и противове­ сов», обеспечивающих незыблемость права, политико-правовой за­ конности. Д о Гроция не было «теории естественного права», ставшей господствующим выражением юридического мировоззрения X V I I — X V I I I вв., хотя идеи, понятия, термин «естественное право» существо1

1

Критику этих попыток см.: Кечекьяп С.Ф. Учение Аристотеля о государстве и праве. М;Л., 1948. С. 112-113; Нерсесящ ВС. Политические учения Древней Греции. М., 1979. С. 184-189. У

§ 2. Теория и идеология

91

вали в античном мире и в доантичные времена. Суть дела в том, что эти идеи, термины, п о н я т и я не были органической частью концепции, согласно которой действующее право должно основываться на соот­ ветствующих «природе человека» принципах, к которым относились порожденные новой исторической эпохой равенство перед законом и юридическая свобода. Закономерностью р а з в и т и я политико-правовой идеологии являет­ ся также то, что каждое политическое и правовое учение строится на основе господствующего мировоззрения либо другого мировоззрения, приобретающего все больший авторитет и признание. Политико-пра­ вовое учение выражено в понятиях и образах, свойственных мышле­ нию эпохи, представлениях и доводах, созвучных и л и совпадающих с массовым общественным сознанием. Мировоззренческая основа каж­ дого из политико-правовых учений не произвольна (она должна соот­ ветствовать влиятельному способу мышления эпохи), но многовариантна. Абстрактность философско-методологических основ политикоправовой идеологии всегда создавала возможность использовать их для обоснования противоположных программных требований. Р е л и ­ гиозное отношение к государству и праву многие века было опорой консервативных и реакционных политических программ. Но в рели­ гиозную форму облекались и оппозиционные существующему строю политические д в и ж е н и я . Стремление основать политическую теорию на изучении природы человека и отношений индивидов лежало в ос­ нове и авторитарной д о к т р и н ы Гоббса, и демократической теории Спинозы. Н а идее суверенитета законов природы основана и комму­ нистическая у т о п и я М о р е л л и , и р е а к ц и о н н о - ф е о д а л ь н а я т е о р и я де Бональда. Ссылками на закономерности развития промышленного общества обосновывались и выводы Сен-Симона о грядущем погло­ щении п о л и т и к и э к о н о м и к о й , и проект казарменной социократии Конта, и индивидуалистические идеалы Спенсера. Многовариантность выражения социальных интересов в полити­ ческих и правовых учениях усугубляется также тем, что политикоправовая идеология, как и всякая идеология, развивается в связи с унаследованными от предшествующих эпох понятиями, категориями, представлениями. Каждая из последующих доктрин учитывает поня­ тия и представления, содержащиеся в предыдущих доктринах. Выбор этих представлений и понятий в идейных источниках опять же многовариантен, зависит от социально-политических симпатий теоретика, от содержания и уровня его познаний, от ряда других факторов, среди которых важное значение принадлежит столь же многовариантному способу о ф о р м л е н и я противостоящего мировоззрения. Всем этим, вместе взятым, обусловлена относительная самостоятельность логи-

92

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

ко-теоретических, нравственных и иных идеологических построений по отношению к классовым интересам, выраженным в политико-пра­ вовом учении . : Н ••• Закономерностями развития политической идеологии предопре­ деляется структура политико-правовых доктрин (учений), каждая из которых включает три компонента: во-первых, логико-теоретическую, философскую или иную (например, религиозную) основу — методоло­ гический стержень учения; во-вторых, содержательную попытку тео­ ретического решения вопросов о происхождении и сущности государ­ ства и права, закономерностях их развития, об устройстве и социаль­ ном назначении государства, об основных п р и н ц и п а х политики и права, и х соотношении с государством, личностью, обществом; в-тре­ тьих, программные положения — оценки существующего государства и права, политические и правовые идеалы и проекты. Через логико-теоретическую основу доктрина связана с влиятель­ ным мировоззрением эпохи (господствующим и л и оппозиционным ему способом м ы ш л е н и я ) . Программная часть учения наиболее непо­ средственно выражает интересы и идеалы определенных сословий, классов, социальных групп, их отноЩение к государству и праву. Из трех компонентов политико-правовой доктрины именно программа является цементирующим, связывающим воедино все элементы, при­ д а ю щ и м п о л и т и к о - п р а в о в о й д о к т р и н е монолитность, поскольку оформление политических и правовых взглядов, суждений, оценок в целостную систему происходит на идеологической основе . Наличием теоретического содержания доктрина (учение) отлича­ ется от политических и правовых взглядов, мнений, воззрений, оце­ нок, от политико-правовой пропаганды, содержащей политические лозунги, оформленные в духе существующего мировоззрения. Теоре­ тическое содержание доктрины выражено в виде понятийно-категори­ ального аппарата, составляет собственно теорию и' философию госу­ дарства и права эпохи. Эта теория; во многом является связующим звеном между социально-классовой программой и мировоззренчески­ ми установками, складывается под влиянием того и другого, в конеч­ ном счете представляя собой аргументацию программы в духе миро­ воззрения. Однако эта связь и аргументация не прямолинейны. Кзк отмечено, одна и та ж е программа допускает разные формы выраже­ ния д способы обоснования. К тому ж е цолитико-правовые д о к т р и н у оперируют понятиями и категориями, сложившимися в результате не 1

2

1

2

См.: Туманов ВЛ. Буржуазная правовая идеология. М., 1971. С. 106-107. См.: Гуревич П.С. Социальная мифология. М , 1963. С. 17-19.

§ 2. Теория и идеология

93

только отражения и описания современных им явлений государственноправовой реальности, н о и попыток теоретического осмысления и оценки исторически определившегося круга проблем политики и пра­ ва, очерченного теоретиками предыдущих времен. Наконец, каждая доктрина носит отпечаток личности мыслителя, ее разработавшего. Всем этим определяется относительная самостоятельность теорети­ ческих положений, содержащихся в доктрине, их порой не очень пря­ мая зависимость от исторической эпохи. Теоретическому содержанию политико-правовых доктрин прида­ ется особое значение в связи с ф у н к ц и я м и истории политических и правовых учений в системе юридических дисциплин, ее связью с со­ временной теорией государства и права и политологией. К тому ж е именно эта часть доктрин наиболее интересна. Если мировоззренчес­ кие установки прошлых эпох и веков во многом непонятны, а боль­ шинство программных требований давних времен — непривлекатель­ но, то попытки теоретического осмысления ряда государственно-пра­ вовых п р о б л е м н е р е д к о созвучны современности. Н е случайно в процессе изучения и преподавания истории политических учений она сложилась в основном к а к история доктрин с наиболее разработан-, ным теоретическим содержанием, в чем нет ничего плохого, если толь­ ко не остаются в тени или забвении менее теоретичные учения, соревно­ вание с к о т о р ы м и и обусловило богатство содержания изучаемых доктрин. Однако здесь существует определенная опасность. Если отделен­ ная от программных положений и мировоззренческой основы теория государства и права любой эпохи станет напрямую сопоставляться с современной теорией и отождествляться со знанием о государстве и праве, истории политических учений может быть искусственно навя­ зана несвойственная ей закономерность. История политических и правовых учений иногда характеризова­ лась как процесс познания истинной природы, сущности государст­ венно-правовых институтов, эволюционный процесс углубления, раз­ вития и передачи знаний о государстве и праве . Это представление порождает ряд неясностей и сомнений. Если эволюция учений о госу­ дарстве и праве есть процесс «кумулятивный», состоящий в накопле­ нии и трансляции знаний, то, спрашивается, какое место в истории политико-правовой идеологии принадлежит иллюзорным, утопичес­ ким доктринам и теориям? Что научного было, скажем, в теоретичес1

1

См., напр.: История политических и правовых учений. Древний мир. М., 1985. С. 3-4,13,340—347.

94

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

ких представлениях X V I I — X V I I I вв. о договорном происхождении го­ сударства? В комплексе современных теоретических знаний договор­ ная теория заслуживает внимания в связи с критической оценкой раз­ л и ч н ы х идей о происхождении государства. Однако в период борьбы против феодализма идея общественного договора как способ выраже­ ния сопричастности человека (народа) к власти противостояла идее богоустановленности власти феодальных монархов. Обе эти идеи да­ леки от науки, но на основе каждой из них, толкуемой как основной методологический принцип, строились обширные теоретические кон­ цепции, притязавшие на объяснение прошлого, истолкование настоя­ щего и предвидение будущих судеб государства и права. Объяснение оказывалось надуманным, истолкование ошибочным, предвидение — л о ж н ы м . З н а ч и т л и это, что в и с т о р и и политико-правовой мысли смена теологического мировоззрения рационалистическим вообще не означала прогресса и развития? Определение содержания истории политических и правовых уче­ ний, ж и в о й нити, связывающей д о к т р и н ы разных эпох и народов, должно совпадать с объективной логикой развития самого предмета. «Ведь история, в том числе история политических и правовых уче­ ний, не может «вести себя неправильно» . Н о если закономерностью истории политических и правовых учений является накопление и раз­ витие знаний о государстве и праве, то связующей нитью этой исто­ рии должно стать непрерывное возрастание этих знаний, их развитие и уточнение. Однако именно с этой точки зрения истории политикоправовой идеологии присущи о ч е в и д н а я бессистемность, бессвяз­ ность, бьющие в глаза случайность и непредсказуемость «прироста знаний», связующая нить которого, если предположить ее существо­ вание, непрерывно обрывается, неизвестно откуда и почему возникает опять, опять грубо соединяется, не менее грубо рвется, и (в который раз!) бесследно исчезнув, внезапно возникает опять. Здесь, как гово­ рится, куда больше исключений, чем закономерностей уже по той причине, что в реальной истории политико-правовой идеологии одна ложная идея не раз отвергалась другой не менее л о ж н о й . Н а всех этапах истории политических и правовых учений она, дей­ ствительно, связана с определенным развитием теории государства й права. Прогрессом в развитии общественной мысли является поста­ новка какой-либо важной проблемы, хотя бы сопряженная с невер1

2

1

Луковская Д.И. Политические и правовые учения: историко-теоретическиЙ ас­ пект: Л., 1985. С. 158. См.: Черииловский ЗМ. Ложь и приблизительность в жизни права / / Советское государство и право. 1987. № 4. С. 125. 2

§ 2. Теория и идеология

95

ным ее решением, преодоление старого, мертвящего теоретический поиск мировоззрения, д а ж е если оно заменяется мировоззрением, не основанным на реалистической методологии. Приростом знаний я в ­ ляются и отдельные н а б л ю д е н и я и догадки о связи государства и права с общественным разделением труда, с социальными противоре­ чиями, духовным миром, нравами эпохи, с отношениями собственнос­ ти, а также пополнение понятийного аппарата теории государства и права ( к л а с с и ф и к а ц и я ф о р м государства, исследование источников права и др.). При обилии высказываний мыслителей разных стран и эпох по различным проблемам государства, политики и права историку-спе­ циалисту не трудно сконструировать «единую цепь возрастающих знаний», составить сборник высказываний, в чем-то совпадающих с современными представлениями о государстве, праве и политике. По­ нятно, однако, что такое конструирование «единой цепи возрастаю­ щих знаний» привело бы к разрушению истории политических и пра­ вовых учений. Реальная история политико-правовой идеологии всег­ да была поприщем острейшей борьбы противостоящих идеологий, где главными стимулами теоретической деятельности б ы л и не только лю­ бознательность, стремление постичь причины существования и пер­ спектив развития государства и права, но и страстное, эмоционально окрашенное стремление опровергнуть противостоящую теорию, пред­ ставить государство и право такими, какими их хочет видеть или изо­ бразить идеолог, преобразовать или защитить подвергающиеся напад­ кам государство и право, оказать влияние на массовое и государствен­ ное политико-правовое сознание общества. Важной функцией науки является прогностическая. Как известно, стабильная политическая деятельность невозможна без продуманной программы, определения цели и способов ее достижения. Известно и то, что эффективность этой деятельности во многом зависит от субъ­ ективных качеств носителей «власти (народа, его представителей, пар­ тий, их лидеров, главы государства), умения оценивать свои возмож­ ности, силы и поведение политической оппозиции, исторически сло­ жившиеся у с л о в и я , б л и ж а й ш и е и отдаленные перспективы их развития и изменения и т.д. Значение этих субъективных качеств на­ столько велико, что не видно конца спору о том, что такое политика — наука или искусство? Д л я практической политической деятельности наиболее пригодно ее определение как искусства предвидения бли­ жайших результатов, опирающегося на науку (преимущественно ин­ формационную). Н о политические доктрины идеологичны; их про­ граммная часть нередко предусматривает и обещает коренное измене-

96

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

ние наличной политической действительности в интересах определен­ ных классов, сословий, социальных групп. Л ю б а я политическая и л и правовая теория становится идеоло­ гией каждый раз, когда ставит вопрос о цели, о будущем, о долж­ ном, когда от описания и классификации переходит к оценке, ибо оценка невозможна иначе как применительно к идеалу, последний неизбежно находится в будущем, даже если речь идет о сохранении настоящего или о воссоздании прошлого. Однако будущее еще не существует и потому не может быть предметом науки. Функции идеологии и науки различны. Идеология определяется в понятиях не гносеологии (истинное — неистинное), а социологии (самосозна­ ние с о ц и а л ь н ы х групп и к л а с с о в ) . Э т о с а м о с о з н а н и е далеко не всегда отражает реальные процессы и перспективы развития госу­ дарства и права, а порой ставит неосуществимые цели и задачи, обосновывая их внушительной системой внешне убедительных до­ водов. Идеология потому и именуется идеологией, что ориентирована на какой-то идеал, не всегда достижимый, но всегда привлекательный для общества или его значительной части. Подавляющее большинство политических мыслителей обосновывало свои доктрины сообразно обстоятельствам и духу своей эпохи, ссылками на «историческую не­ обходимость», «справедливость», «волю народа», «общее благо», «ин­ тересы отечества» и т.п. Многие из этих ссылок были искренни в той мере, в какой идеолог был убежден в истинности и обоснованности своей доктрины, в благодетельности результатов ее осуществления. В то ж е время было немало недобросовестных апелляций к «всенарод­ ной воле», к «общему благу». Так, в период кризиса Римской респуб­ лики, борьбы за власть честолюбцев, их партий и группировок (I в. до н.э.), по словам очевидца и историка событий, «всякий, кто приводил государство в смятение, выступал под честным предлогом: одни якобы охраняли права народа, другие поднимали как можно выше значение сената — и все, крича об общей пользе, сражались только за собствен­ ное влияние» . Л ю б а я политико-правовая доктрина, в том числе ориентированная на немедленные преобразования государства, политики, права, адре­ сована более политико-правовому сознанию, чем политической прак1

2

1

См.: Туманов ВА. Указ. соч. С. 11-14; Гурееич П.С. Указ. соч. С. 163-165; О соот­ ношении и перспективах взаимодействия истории политико-правовых учений и исто­ рии политологии («политической науки»-) см.; Мачии И.Ф. Современная западная по­ литическая наука / / История политических и правовых учений. М , 2000. Сашостш Г. Заговор Катилины. М , 1979. С. 38. 2

§ 2. Теория и идеология

97

тике. Проект закона (конституции), создания государственного уч­ реждения не тождествен политико-правовой доктрине, непременно содержащей т е о р е т и ч е с к у ю ( а р г у м е н т а ц и о н н у ю ) часть. И м е н н о в этой ее части находит выражение, как предполагается, «познаватель­ ный, гносеологический аспект» политико-правовых доктрин, накап­ ливающееся в них «знание о государстве и праве». Однако столь же основательно и противоположное представление, видящее здесь не пласты знаний, а сгустки иллюзий, идеологически выражающих поли­ тико-правовое с о з н а н и е исторически преходящих социальных об­ щностей. И м е н н о поэтому реальная история государства и права дале­ ко не во всем совпадает с историей политико-правовой идеологии. В многовековой истории политических и правовых учений нет, по­ жалуй, ни одного примера, когда какая-либо доктрина воплотилась бы в практику адекватно ее программной части. Даже там, где доктринально оформленная политическая идеология становилась господствующей, имеющей прямой выход на политическую практику, она либо претерпевала существенные деформации в процессе вопло­ щения в политические институты, либо осуществлялось лишь то, что в самой доктрине было обобщением уже существующей государственноправовой практики. Так, теория разделения властей Локка и Монтескье была теоретическим обобщением результатов революции в Англии XVII в., создавшей у н и к а л ь н у ю систему «сдержек и противовесов» в системе государственных органов, включавшую представительные уч­ реждения и независимый суд. Именно это теоретическое выражение и стало доктринальной основой ряда конституционных актов ( С Ш А , Франция, другие страны) X V I I I — X I X вв. Что касается политических доктрин более высокого уровня отвлечения от политической действи­ тельности, то в процессе осуществления они претерпевали значитель­ ные метаморфозы. Так произошло с теорией Руссо, ставшей руково­ дящей доктриной правящей партии якобинцев 1793—1794 гг. Если Руссо был противником представительной системы, считая, что на­ родный суверенитет осуществляется л и ш ь через непосредственную демократию, то якобинской Конституцией 1793 г. учреждалось пред­ ставительное у ч р е ж д е н и е , обладавшее куда б о л ь ш е й реальной властью, чем народные собрания. По теории Руссо, предпочтительна федерация небольших государств; якобинцы в противовес жирондист­ ским проектам отстояли идею централизованной унитарной Ф р а н ­ ции. Многие политико-правовые доктрины вообще остались только достоянием умов их порой многочисленных приверженцев и не были внедрены в практику (анархизм, анархо-коммунизм, анархо-синдика­ лизм и др.), другие же в процессе осуществления дали побочные ре­ зультаты, которых никто не предвидел и не желал (теории государст4-7935

98

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

венного с о ц и а л и з м а ) . И з п р и в л е к а т е л ь н ы х идеалов, теоретически сконструированных в. отрыве от исторической действительности, про­ истекали бедственные последствия д л я стран и народов, если общест­ во, государство и право пытались перестроить с помощью власти и принуждения. Р а з в и т и е политико-правовой идеологии ведет к приросту знаний о государстве и праве, но политико-правовая теория была и остается эмпирической, классификационной, описательной наукой, прогности­ ческая ф у н к ц и я которой крайне мала, порой ничтожна, поскольку при современном уровне развития общественных наук ни одна политикоправовая доктрина не может притязать на научное предвидение ре­ зультатов преобразования государственных и правовых учреждений какой-либо страны на основе этой доктрины. Сказанное отнюдь не означает отрицания или умаления социаль­ ной р о л и политических и правовых учений. Политическая идеоло­ гия — одна из самых действенных ф о р м общественного сознания. Целеполагание, т.е. в ы д в и ж е н и е и обоснование идеалов, в том числе (и особенно) политических и правовых — одно из движущих начал истории, стимул активности социальных общностей и человеческой деятельности вообще. И з того, что ни одна политическая доктрина не воплотилась в практику в точном соответствии с замыслами ее созда­ телей и сторонников, отнюдь не следует, что эти доктрины не.играли в истории видной, порой определяющей роли. Во-первых, они были средством объединения противников отжив­ ших политических и правовых учреждений, действенным идейным орудием сокрушения авторитета устаревших политических структур, замшелых правовых обычаев и традиций, многовековых наследствен­ ных привилегий и сословных перегородок. Во-вторых, значительное в л и я н и е на общественную практику имели и имеют те политико-правовые доктрины и идеи, которые осно­ ваны на теоретическом осмыслении опыта развития государственных и правовых учреждений передовых стран. И д е я разделения властей, теоретически выразившая практику государственного развития Анг­ лии в X V I I в., оказала очень большое влияние на конституции США, Ф р а н ц и и и д р у г и х стран. Д о к т р и н а прав человека и гражданина, обобщившая практику революционного перехода от сословного строя к гражданскому обществу, нашла воплощение в международных пак­ тах и законодательстве почти всех государств X X в. С помощью поли­ тико-правовых доктрин политический опыт передовых стран стано­ вится достоянием других стран, воспринимающих этот опыт в теоре­ тически обобщенном виде.

§ 2. Теория и идеология

99

В-третьих, наконец, история политико-правовых учений как со­ ставная часть к у л ь т у р ы человечества воплотила в доктринальной форме многовековые стремления и поиски справедливости, нравст­ венности и свободы человека там, где он соучаствует в правовой и политической реальности. Как отмечено, мировоззренческие основы и программные положе­ ния политико-правовых доктрин постоянно менялись от века к веку, от эпохи к эпохе. Наиболее стабильным элементом политико-право­ вых доктрин было и остается их теоретическое содержание, т.е. аргу­ ментированное решение общих проблем государства, права, полити­ ки. Важнейшей частью этой проблематики всегда были вопросы о со­ отношении народа и государства, государства и общества, политики и морали, права и государства, государства, права и истории человечест­ ва. При любом подходе к решению этих проблем главным было и ос­ тается определение места человека в системе политических и право­ вых учреждений. На крутых переломах истории развитых классовых обществ воз­ никали теоретические попытки подчинить государство и политику целям общества и народа, воплотить в законе права человека, учре­ дить д е м о к р а т и ю и п р а в о в о й р е ж и м , о с н о в а н н ы й на равенстве людей и их свободе. У ж е в древности зарождались теоретические основы преодоления взглядов на государство и политику как нечто сверхъестественное. Т а к о в ы рассуждения античных ф и л о с о ф о в о политике как искусстве, афористические суждения «человек — су­ щество политическое», «государство — дело народное». Тогда же возникли идеи демократии, мысль о подчинении государства зако­ ну, проекты «смешанной республики», дающей возможность разным частям народа ( и с к л ю ч а я рабов) принять участие в политической деятельности. , Одновременно складывались и основы противоположных взгля­ дов на государство, политику, право. В конкретно-исторических усло­ виях своего времени простая и привлекательная идея правления уме­ лых, знающих, мудрых была средством обоснования притязаний рабо­ владельческой аристократии на монопольную политическую власть, а в общеисторическом плане эта идея выступала как одно из главных орудий идеологической борьбы против демократии, за технократию и олигархическое правление. Признание политики наукой и искусством порой сопровождалось рассуждениями о недоступности этого искус­ ства и науки подавляющему большинству людей, о политической дея­ тельности, как призвании и уделе только узкого круга правителей. За­ манчивая идея господства закона, соединенная с консервативными социально-политическими программами, превращалась в проекты тог

4*

100

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

талитарного общества и государства. Демократическим, либеральным и гуманистическим идеям и иллюзиям передовых общественных сил неизбежно противостояли взгляды и иллюзии реакционных и консер­ вативных сословий, классов и партий, идеологи которых ссылками на традицию, неравенство людей и иерархическое строение общества стремились обосновать отстранение народа от власти, преобладание произвола над законом либо тоталитарный режим. Многовековая борьба идей свободы и деспотизма, равноправия и иерархии, правового порядка и произвола породила комплексы дово­ дов в обоснование общечеловеческих ценностей в политико-правовой деятельности и отношениях. Н а р я д у с сословными и классовыми интересами в политико-пра­ вовых д о к т р и н а х нередко н а х о д и л и выражение общечеловеческие ценности. В наиболее общем виде — это идеи справедливости, общего блага, свободы и другие элементарные нормы нравственности. В ряде политико-правовых доктрин, выражавших интересы сословно-классового меньшинства, эти идеи были грубо деформированы, терминоло­ гически включены в системы взглядов, направленных на оправдание и укрепление жестокой и несправедливой для большинства народа со­ циально-политической реальности. Возможность такой деформации зависела от абстрактности, чрезмерной общности понятий и норм, ко­ торые могли быть наполнены произвольным содержанием. Д л я опре­ деления того, действительно ли в политико-правовой доктрине речь идет об общечеловеческих ценностях или же в ней л и ш ь чисто фор­ м а л ь н о используется соответствующая терминология, необходима к о н к р е т и з а ц и я этих понятий и норм применительно к специфике права, государства, политики. Общечеловеческие ценности выражены в тех учениях, которые со­ держат идеи равенства людей перед законом, прав и свобод человека, достаточно конкретно раскрывают содержание этих прав и свобод и обосновывают необходимость их гарантий. К этим идеям относится и мысль о необходимости подчинения праву не только индивидов, но и самого государства.

§ 3. Проблемы отчуждения в науке и в жизни Воплощение общечеловеческих ценностей в учениях о государстве наиболее близко к проблеме преодоления политического отчуждения. Как известно, государство является силой, порожденной обществом, но ставящей себя над ним, все более и более отчуждающей себя от него. Сущность государства составляет выделившийся из общества

§ 3. Проблемы отчуждения в науке и в жизни

101

особый разряд людей, управляющих другими людьми и в этих целях владеющих аппаратом принуждения . Под политическим отчуждением понимается процесс и результат превращения государства, возникшего в результате человеческой дея­ тельности, в нечто независимое от общества, чуждое обществу и гос­ подствующее над ним. Политическое отчуждение имеет различные формы и степени, вплоть до превращения «относительной самостоя­ тельности» государства (при определенных состояниях общества) в самостоятельность абсолютную. Проблема политического отчуждения как таковая была с ф о р ­ мулирована в трудах Руссо и Гегеля. Однако стремление практи­ чески преодолеть политическое отчуждение было свойственно ряду передовых п о л и т и ч е с к и х м ы с л и т е л е й е щ е на ранних этапах и с ­ тории. Если защита общества — постоянная задача государства, то и об­ щество стремилось защититься от чрезмерной самостоятельности го­ сударства. Э т о стремление имело р а з н ы е ф о р м ы и степени выра­ жения. Наиболее радикальной мечтой о преодолении политического от­ чуждения стала идея отмирания, отмены, уничтожения государства, замены его общественным самоуправлением, содержащаяся в ряде коммунистических и социалистических теорий (Дешан, Марешаль, Сен-Симон, Оуэн, Фурье, Прудон, Маркс, Энгельс, Бакунин, Кропот­ кин и др.), а также в некоторых теоретических концепциях (ряд хрис­ тианских и других религиозных ересей и сект). Значительно шире распространены демократические теории под­ чинения государства народу. В этих теориях обосновываются различ­ ные формы самоуправления, непосредственная и представительная демократия, выборность и ответственность должностных лиц, широ­ кое осуществление нрав и свобод личности. Главное требование демо­ кратических теорий — подчинение государственной власти обществу, выработка и осуществление политики непосредственно народом через зависимых от него должностных лиц. Демократические теории воз­ никли еще в Древнем мире; особенное развитие они получили в Новое и Новейшее время. Рядом с д е м о к р а т и ч е с к и м и т е о р и я м и и нередко в сочетании с ними развивались идеи подчинения государства праву. Суть этих идей состояла в том, что людьми должно управлять не государство, а 1

1

См.: Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С 169-170; Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 1. С. 439; Т. 39. С. 69,72-73.

102

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

равный д л я всех закон. Политическое отчуждение в таких теориях преодолевалось л и ш ь частично, поскольку государство оставалось внешней для общества силой, хотя и подчиненной закону. В процессе, развития идей подчинения государства праву возникли либеральные теории, поставившие проблему прав человека, не зависящих от госу­ дарственной власти, а также разработавшие систему гарантий, защи­ щающих э т и права и общество в целом от произвольных действий государства. И д е я общественного порядка, основанного более на законе, чем на распоряжениях должностных л и ц и решениях государственных органов, также возникла еще в Древнем мире. Проблемы прав чело­ века и законности получили большое развитие в период антифео­ дальных революций. В X X в. идеи прав человека получили всеоб­ щее п р и з н а н и е и н а ш л и воплощение в м е ж д у н а р о д н ы х пактах о правах . Наконец, особой модификацией идеи преодоления политическо­ го отчуждения являются планы и проекты использования автори­ тарной власти в интересах народа. Сама эта власть не всегда и не обязательно рассматривается как демократическая или подзаконная, но е е деятельность определяется целью: «благо народа — высший закон». И з л о ж е н н ы е разновидности решения проблемы преодоления по­ литического отчуждения основывались более всего на представляю­ щем общечеловеческую ценность принципе: «не человек д л я государ­ ства, а государство д л я человека». И л л ю з о р н о й ф о р м о й п р е о д о л е н и я политического отчуждения были гегелевские идеи «примирения с действительностью», призна­ ния государства «действительностью нравственной идеи» , а также идеи некоторых славянофилов . Л о ж н о й ф о р м о й преодоления по­ литического отчуждения являются демагогические декларации дик1

2

3

1

Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), Международный пакт об экономи­ ческих, социальных и культурных правах (1966 г.), Международный пакт о граждан­ ских и политических правах (1966 г.) и др. См.: Права человека. Основные международ­ ные документы. М., 1990. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 55,279,283-285, Свойственное славянофилам противопоставление политической и нравственной свобод было доведено К.С. Аксаковым д о отрицания политической свободы и полного устранения народа от политики: -«Отделив о т себя правление государстве!шос, народ русский оставил себе общественную жизнь и поручил государству давать ему (народу) возможность жить этой общественной жизнью»-. Противостоявшее народу самодержав­ ное правление оправдывалось тем, что народ ищет не внешней, политической свободы, а <ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы общественной, — народной жизни внутри себя». См.: Теория государства у славянофилов. Сб. статей. СПб., 1898. С. 26. 2

3

§ 4. Периодизация

103

таторов и олигархов об «общем благе», «демократии» и «законнос­ ти», п р а к т и ч е с к и п о п р а н н ы х т о т а л и т а р н ы м и и д е с п о т и ч е с к и м и режимами. Идеями и теориями, оправдывающими политическое отчуждение, были и остаются те, которые стремятся обосновать ничтожность лич­ ности и народа перед государством, неограниченность государствен­ ной власти, необязательность для нее элементарных норм нравствен­ ности, отрыв политики от морали, пытаются идеализировать автори­ тарное, д е с п о т и ч е с к о е , т о т а л и т а р н о е государство. О п р а в д а н и е м политического отчуждения занимаются не только доктрины, отри­ цающие права человека, но и те, которые видят в праве только л и ш ь «приказ власти». Связь времен в истории политических и правовых учений более всего основана на возрастании значения в политико-правовых доктри­ нах гуманистических начал. В идеологической борьбе сословий, клас­ сов, партий, обусловливающей развитие политико-правовой мысли, во все исторические эпохи существовали и существуют два противо­ положных направления: одно стремится преодолеть политическое от­ чуждение, другое пытается его увековечить.

§ 4. Периодизация Содержанием истории политических и правовых учений предоп­ ределяется ее периодизация. В процессе преподавания этой дисцип­ лины довольно давно выявилась недостаточность периодизации исто­ рии политических учений в соответствии с типизацией обществен­ но-экономических ф о р м а ц и й ( р а б о в л а д е л ь ч е с к а я , ф е о д а л ь н а я , капиталистическая), поскольку наиболее насыщенными периодами истории этих учений чаще оказываются либо периоды перехода от одной формации к другой ( X V I — X V I I I вв.), либо периоды острых социальных противоречий внутри формации (например, в Греции V—IV вв. до н.э.). Кроме того, бывало, что смена одной формации другой не сопровождалась переменой общего мировоззрения эпохи, в соответствии с которым всегда строится логико-теоретическая ос­ нова политических доктрин. Так, христианство, возникшее в рабо­ владельческом обществе, не претерпело значительных изменений при феодализме. Дополнительные трудности создавало то, что в по­ зиций формационного подхода невозможно объяснить существова­ ние рабовладельческого строя и оппозиционной ему антирабовла­ дельческой политико-правовой идеологии в Российской империи (до 1861 г.) и в С Ш А (до 1862-1863 гг.).

104

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

И м е н н о по этим причинам попытки построить периодизацию по формационному принципу не привели к успеху ни в истории филосо фии, ни в истории политических и правовых учений . Д л я п е р и о д и з а ц и и и с т о р и и п о л и т и ч е с к и х и п р а в о в ы х учений более приемлемо классическое деление общей истории на Древний мир, средние века, Новое и Новейшее время. Это деление не создает трудностей, порожденных формационным подходом, однако лежащий в его основе хронологический принцип не всегда позволяет выявить с п е ц и ф и к у р а з в и т и я п о л и т и к о - п р а в о в о й и д е о л о г и и . М е ж д у тем любая периодизация должна строиться в соответствии с логикой раз­ вития самого предмета, поскольку проблема определения основных периодов истории носит не столько классификационный, сколько тео­ ретический характер. Как отмечено, каждая политико-правовая доктрина выражала в системе понятий и категорий политико-правовую реальность своей эпохи. Особенности разных исторических эпох предопределяли также различное соотношение права и государства в общественной жизни, а тем самым — разную степень внимания, которое в содержании поли­ тико-правовых доктрин уделялось теоретическим вопросам государ­ ства, политики, права. Понятие «политико-правовое учение» основа­ но на тесной связи проблем государства и права, но не означает сведе­ н и я права на уровень надстройки над государством, придатка к нему, «формы политики». В содержании ряда политико-правовых учений на первом месте стояли именно проблемы права, по отношению к ко­ торым устройство государства и другие политические проблемы рас­ сматривались как второстепенные. Право занимает ведущее по отно­ шению к государству положение в некоторых религиях (брахманизм, ислам), и потому правовые проблемы являются главными в содержат

1

2

1

И в истории философии, и в истории политических учений обозначились лишь два формациопных периода: рабовладельческое и феодальное общество (см.: Емелья­ нов Б.В., Любутин КН Введение в историю философии. М., 1987. С. 23; Программа дисциплины «История политических и правовых учений* / / Программы общеирофсссиональных юридических дисциплин. Часть I. М 1995). Все последующие периоды развития определены по другим основаниям. Сейчас эта наука и учебная дисциплина иногда называется по-разному: в номен­ клатуре специальности 12 00 01 — «история правовых учений»; в выпусках учебника под ред. О.В. Мартышина — «история политических учений»-. В недавно опубликован­ ных Антолргиях политической и правовой Мысли (каждая в пяти томах) тематика и содержание ряда разделов во многом совпадают. Думается, что для обозначения пред­ мета этой науки и учебной дисциплины наиболее подходит название «история полити­ ко-правовых учений». Это позволит, с одной стороны, не смешивать ее с историей поли­ тологии, с другой стороны, избежать искусственной юридизации учений о государстве и политике. м

2

§ 4. Периодизация

105

нии политико-правовых учений, построенных на идейной основе со­ ответствующей религии. В истории политико-правовых учений было также немало не имеющих отношения к религии проектов детальной регламентации неизменными законами жизни общества, проектов, от­ водящих государству второстепенную роль хранителя этих законов («Законы» Платона, «Кодекс природы» Морелли, «Путешествие в землю Офирскую...» Щербатова и др.). Проблемы права по-новому вышли на первый план в эпоху становления гражданского общества в тех политико-правовых учениях, которые обосновывали юридическое равенство людей, их права и свободы, отводя государству роль гаранта прав человека (Локк, Кант и др.). Вместе с тем в истории было немало политико-правовых учений, уделяющих большее внимание пробле­ мам политики и государства (Макиавелли, Воден и др.). В укрупненном виде типология истории политических и правовых учений соответствует трем главным периодам государственно-органи­ зованного общества и м о ж е т быть сгруппирована следующим об­ разом: 1) политико-правовая идеология сословно-кастового общества; 2) политические и правовые доктрины периода перехода к граж­ данскому обществу; 3) политико-правовая идеология гражданского общества. По формационной схеме первый период — от возникновения права и государства примерно до XV—XVI в. — включает азиатский способ производства, рабовладельческое и феодальное общества; по схеме общей истории — это. Древний мир и Средние века. Особенность этого периода, который в исторической науке иногда называется «большая феодальная формация» , состоит в том, что со­ циальная структура общества определялась правом, не равным д л я разных сословий, а государство (чаще монархическое, чем республи­ канское) зависело от высшего, наиболее привилегированного сосло­ вия и стояло на страже общественно-правового неравенства. Полити­ ко-правовая идеология этого периода строго различала людей свобод­ ных и несвободных, п р и в и л е г и р о в а н н ы х и непривилегированных, «своих» (граждан данного государства, членов касты или сословия, лиц того же племени или расы, приверженцев определенной религии и церкви, сотоварищей по цеху и т.п.) и «чужих». Д а ж е в наиболее развитых государствах, где имелись зародыши гражданского общест­ ва, при определении государства как «дела народного» под народом 1

1

Кобищапов 1992. № 4 - 5 .

ЮМ.

Теория большой феодальной формации / / Вопросы истории.

106

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

разумелась лишь малая часть общества (свободные, имеющие граж­ данство), а крайне редкие рассуждения некоторых философов V в. до н.э. о том, что все люди по природе равны, до сих пор дают обильную п и щ у д л я предположений, что эти рассуждения надо либо толковать ограничительно, в классовом смысле, либо отнести за счет неверного прочтения или передачи античных источников. Н е л и ш н е добавить, что в ту эпоху попытки теоретического обоснования всеобщего право­ вого равенства людей влекли жестокие репрессии против политичес­ ких мыслителей в сословных государствах. Второй период охватывает X V I — X V I I I вв. О н не вмещается в формационную систему, а по общеисторической периодизации к нему от­ носятся позднее Средневековье и начало Нового времени. Д л я истории политических и правовых учений этот период имеет исключительно важное значение как эпоха грандиозных сдвигов, по­ исков, открытий в области политико-правовой идеологии и вообще духовного развития Европы. Великие потрясения и перестройки тех веков обычно обозначаются именами собственными: Возрождение, Р е ф о р м а ц и я , Просвещение. Общая идея и исторический смысл дан­ ного периода состояли в признании и утверждении всеобщего равен­ ства людей перед законом. Громадный скачок в развитии учений о праве и государстве был сделан в X V I — X V I I вв. В процессе преодоления теологического миро­ воззрения рушились догмы средневековой схоластики, рационалисти­ чески ставились и решались проблемы соотношения личности, права и государства, о б с у ж д а л и с ь вопросы о происхождении, задачах и ф у н к ц и я х государства и права, об их роли в общественной жизни. Взгляд на человека с его потребностями и социальными качествами как на исходный пункт учений о праве и государстве обусловил ярко в ы р а ж е н н ы й аксиологический аспект доктрин естественного права X V I I — X V I I I вв., непререкаемые постулаты о ценности личности, о подчиненности права и государства земным интересам людей. Главным итогом п о л и т и к о - п р а в о в о й идеологии X V I — X V I I вв. стало формирование теории естественного права, выразившей основ­ ные п р и н ц и п ы гражданского общества. Впервые в многовековой исто­ рии человечества было выдвинуто и обосновано представление о все­ общем правовом равенстве людей независимо от их социального по­ ложения и происхождения. Этим теория естественного права Нового времени существенно отличалась от идей «права природы» античных философов и политических мыслителей. В отличие от христианских авторов Средневековья, традиционно, видевших в «свободной воле людей» источник и причину греха и зла в мире, теоретики естественного права считали свободу воли, направ-

§ 4. Периодизация

107

ляемой р а з у м о м , основой о б щ е ж и т и я , отношений между людьми, каждый из которых свободен в поступках, в выборе вариантов поведе­ ния и потому должен нести ответственность за свои действия. Рационалистический подход к государству, попытки использовать категории частного права для объяснения причин его возникновения и существования ввели в содержание политико-правовых теорий не только основную и главную идею «общественного договора», но и ка­ тегорию «естественного состояния», перспективную для последующе­ го исследования догосударственной истории человечества, а т а к ж е проблему взаимных прав и обязательств власти и народа. В конце X V I I в. был сформулирован и обоснован перечень естест­ венных прав и свобод человека, ставший классическим для последую­ щей эиохи. Тогда же были теоретически обозначены основные пути реализации этих прав и свобод в гражданском обществе. Разработка проблемы з а щ и т ы человека от государственной власти вела к идее правового и демократического государства, постановка вопросов о ма­ териальных гарантиях тех же прав и свобод, защите человека от голо­ да и нищеты порождала мысль о социальном государстве. В политико-правовой идеологии этого периода, по существу, была сформулирована теоретическая модель бессословного, гражданского общества р а в н о п р а в н ы х людей, свободно п р о я в л я ю щ и х свою л и ч ­ ность, предприимчивость и творческую инициативу, был обоснован идеал общества, освобожденного от сословных границ, лишних запре­ тов и дотошной правовой регламентации. Р е з у л ь т а т о м п о л и т и ч е с к и х р е в о л ю ц и й в ряде стран Е в р о п ы X V I I — X V I I I вв. стало становление и развитие гражданского (бессо­ словного, п р о м ы ш л е н н о г о , к а п и т а л и с т и ч е с к о г о ) общества ( X I X — X X вв.). Это третий период развития политико-правовой идеологии, проблематика которой пополняется рядом новых тем, порожденных сложностями развития современного государства и права гражданско­ го общества. В процессе развития мировой цивилизации одни страны позже других вступали в названные выше эпохи, во второй или в третий периоды развития, в некоторых странах намечался даже и попятный процесс. О б щ а я проблематика политико-правовых доктрин по-разно­ му преломлялась в идеологии различных стран, общественный строй, политико-правовые учреждения и духовный мир которых имели свои особенности. По мере становления и развития гражданского общества проблема преодоления п о л и т и ч е с к о г о отчуждения, штрихами намеченная в предыдущие периоды истории, обозначается как самостоятельная тео­ ретическая проблема и находит воплощение в ряде политико-право-

108

Лекция 5. Содержание и основные этапы истории политических учений

вых доктрин. Социально-политической предпосылкой этого стало от­ деление государства от сословий и других общественных структур, возможность рассмотрения гражданского общества отдельно от госу­ дарства, государства — отдельно от общества. И м е н н о это осуществле­ но Гегелем . Сам Гегель, как отмечено, не был сторонником реального п р е о д о л е н и я политического отчуждения. О д н а к о трудно признать случайностью, что все сторонники наиболее радикального варианта преодоления политического отчуждения — видные теоретики анар­ хизма (Прудон, Штирнер, Бакунин) и сторонники отмирания госу­ дарства ( М а р к с , Энгельс) прошли школу гегелевской философии, были младогегельянцами левого направления. Если государство и об­ щество не совпадают и рассматриваются отдельно одно от другого, то почему невозможна замена политической власти общественным само­ управлением? Стремлением обеспечить правовое равенство людей, права и сво­ боды, л е ж а щ и е в основе гражданского общества, обусловлено и глубокое обоснование теории правового государства (Кант), а также народ­ ного суверенитета (Руссо) в X V I I I в. По мере развития гражданского общества политико-правовой идеологией социалистического направ­ ления была поставлена проблема преодоления дикостей первобытно­ го капитализма, обеспечения материальных гарантий прав и свобод личности. О с н о в н ы е э т а п ы истории п о л и т и ч е с к и х и п р а в о в ы х учений в целом соответствуют главным периодам классового общества: от со­ словного неравенства и привилегий — к правовому равенству людей в гражданском обществе, а в процессе развития последнего — к правово­ му равенству, обеспеченному социальными гарантиями. 1

См.: Гегель Г.В.Ф. Указ. соч. С. 227 и след.

Лекция 6 И Д Е И ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА В И С Т О Р И И ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ За последние годы проблемы правового государства выдвинулись на передний план теоретических разработок в отечественной юриди­ ческой науке. Как известно, советская правовая доктрина долгое время отвергала идею правового государства, считая ее выражением немарксистских ( б у р ж у а з н ы х либо оппортунистических) взглядов. Ситуация коренным образом изменилась в период перестройки. Мно­ гие юристы обратились тогда к теоретическому осмыслению вопроса и построению модели правового государства применительно к усло­ виям России. В связи с этим заметно возрос интерес к проблемам формирования и развития концепций правового государства в исто­ рии политической мысли, их состояния в современной западной по­ литологии.

§ 1. Возникновение идей правового государства Идея утверждения права (или закона) в общественной жизни сво­ ими корнями уходит в глубокую древность — к тому периоду в исто­ рии человечества, когда возникли первые государства. Древнейшие памятники письменности отразили процесс имущественного и соци­ ального расслоения первобытных коллективов и возросшую вследст­ вие этого потребность в нормативно-властном упорядочении общест­ венных отношений. О н и зафиксировали, как на смену первобытной организации власти пришло государство и что само его формирование потребовало проведения законодательных реформ, положивших нача­ ло правовой регламентации механизма государственного управления (достаточно вспомнить знаменитые реформы Солона и Клисфена, ко­ торые з а в е р ш и л и образование афинского государства). С момента своего возникновения право, таким образом, выступает не только ин­ струментом воздействия на общественные отношения, но и средством обеспечения нормального функционирования государственной влас­ ти. Для того чтобы упорядочить социальные отношения с помощью права, государство д о л ж н о было конституировать себя законодатель­ ным путем. Проблема определения правовых основ государственной

110

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

власти становится с тех пор сквозной темой всей политико-правовой мысли, но получает различное толкование в идеологии противобор­ ствующих и сменяющих друг друга классов. В условиях докапиталистических формаций, где господствовало религиозное мировоззрение, первопричиной существующих общест­ венных порядков считались божественные установления и проблема нахождения законных оснований власти обычно сводилась к той или иной интерпретации религиозных заветов. Д л я идеологии раннеклас­ совых обществ, кроме того, было характерно тесное переплетение со­ ц и а л ь н о - п о л и т и ч е с к и х взглядов с ф и л о с о ф с к и м и и моральными представлениями. Обоснование правомерности существующей власти связывалось поэтому с общемировоззренческими принципами (зако^ нами всего мира), религиозными заповедями и моральными предпи­ саниями . И д е и подчинения власти божественным законам отстаивали и раз­ вивали жрецы, представители рабовладельческой аристократии (Пла­ тон, Аристотель), «отцы» христианской церкви (Августин), средневе­ ковые схоласты ( Ф о м а Аквинский). Выдвинутые ими политические учения были нацелены на то, чтобы обосновать привилегии правящей верхушки и духовенства, их исключительное право на толкование дог­ матов религии. Справедливым они признавали только закон, сущест­ вующий «от природы», «от века», в силу божественных предначерта­ ний. И м е н н о такой смысл вкладывал в это понятие Платон: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Т а м же, где закон — владыка над правителями, а они — его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага., какие только могут даровать государствам боги» (Законы, 715 (1). Под законами здесь понимается не что иное, как совокупность ре­ лигиозно-нравственных и правовых норм, установленных мудрейши­ ми людьми государства в качестве ориентира д л я остальных граждан. Р а з д е л я я эту позицию, Аристотель специально оговаривал, что поста­ новления народного собрания и правителей не являются законами в собственном смысле слова и не д о л ж н ы содержать предписаний обще­ го характера. «Закон должен властвовать над всем; должностным яке 1

1

Любопытный пример зарождающихся сомнений в справедливости порядков, ос­ вященных религией, содержит Ветхий Завет. «Судия всей земли поступит ли неправо­ судно?» — спрашивает Авраам у Бога, решившего покарать всех жителей Содома и Гоморры, не разбираясь, кто прав, а кто виноват. В рассуждениях Авраама явственно слы­ шен протест против архаических обычаев коллективной ответственности (Быт. 18,2433). Реальным прообразом описанной ситуации послужила, вероятно, практика предания «огню и мечу» побежденных городов.

§ 1. Возникновение идей правового государства

111

лицам и народному собранию следует предоставить обсуждение част­ ных вопросов» (Политика, 1292 а 30). Вслед за Платоном Аристотель утверждал, что д л я мудрых людей законы не нужны, потому что, обла­ дая избытком д о б р о д е т е л и , «они сами — закон» ( П о л и т и к а , 1284 а 5-15). Принципиально иначе к проблеме соотношения государства и за­ кона подходили идеологи торгово-промышленных слоев, рабовла­ дельческой демократии (софисты, Эпикур), средневекового бюргерст­ ва (Марсилий Падуанский). Не в силах полностью преодолеть религиозное мировоззрение, они выступали с идеями независимости текущего законодательства от бо­ жественной воли и требовали признать верховенство народа в госу­ дарственных делах. Управление на основе закона, согласно их взгля­ дам, предполагало подчинение всех должностных л и ц решениям, ко­ торые п р и н я л ( и л и о д о б р и л ) народ. В качестве примера м о ж н о привести высказывание Гиппия, одного из представителей рабовла­ дельческой демократии в Древней Греции. Выражая общее мнение «старших» софистов, Гиппий называл законом «то, что граждане по общему соглашению написали, установив, что должно делать-и от чего надо воздерживаться» (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе, IV, 4, 13). Подобное определение закона способствовало освобождению по­ литической мысли из-под влияния религий и формированию демо­ кратических концепций законности. По мере того как развивались отношения частной собственности, в трактовке взаимосвязи государства и права происходят важные изме­ нения. Осуществление государственной власти начинают оценивать не только с точки зрения так или иначе понимаемого общего блага, но и с- позиций индивида, правового положения его имущества, семьи, наследников и т.п. В рассуждениях на эту тему выделяются, таким об­ разом, два основных аспекта: с одной стороны, вопросы легального происхождения и осуществления публичной власти (правопреемство династий и правительств, законность решений административных и судебных органов), а с другой — вопросы о том, насколько государст­ венные акты соответствуют фактически сложившимся отношениям между частными л и ц а м и . На этой почве в связи с разграничением публичной и частной сфер общественной жизни и зародились пред­ ставления о государстве как правовом сообществе свободных лиц, преследующих свои интересы. Самое ранее из дошедших до нас определений государства в каче­ стве правового сообщества п р и н а д л е ж и т Цицерону. Согласно его взглядам государство (гез риЫюа) есть дело народа как «соединения многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и

112

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

общностью интересов» ( О государстве, I. 39У Назначение государст­ венной власти он усматривал в защите имущественных интересов граждан. Положительно оценивая значение богатства в жизни обще­ ства, ф и л о с о ф подчеркивал, что государство «держится на кредите» ( О б обязанностях, II. 84). И д е и Цицерона сыграли немаловажную роль в развитии юриди­ ческих представлений о государстве, однако в условиях рабовладель­ ческого и феодального обществ они не могли получить последователь­ ного обоснования. В эпоху античности и Средневековья правовое положение индивида обусловлено его принадлежностью к определен­ ному социальному коллективу (полису, крестьянской общине, гиль­ дии и т.п.), т.е. во многом определялось внеэкономическими (полити­ ческими либо сословными) факторами. Политико-правовым доктри­ нам того времени не было известно понятие с у б ъ е к т и в н ы х прав личности. Н е случайно в учении Цицерона новаторские формулировки соче­ тались с типично аристократическими воззрениями, воспринятыми из платоновско-аристотелевской традиции. «Истинный и первый закон, способный приказывать и воспрещать, есть прямой разум всевышнего Юпитера», — доказывал философ. Этот высший, естественный и не­ писаный закон возникает задолго до того, как люди объединились в гражданские общины, и его нельзя изменить голосованием (здесь откровенный выпад против учений рабовладельческой демократии). Постановления и законы государства должны соответствовать боже­ ственному порядку, в противном случае они не имеют законной силы. Возникновение права, писал Цицерон, «следует выводить из понятия закона. И б о закон есть сила природы, он — ум и сознание мудрого человека, он — мерило права и бесправия» ( О законах, II. 10, I. 19). Как видим, у Цицерона божественный закон предшествует праву и выступает его мерилом.

§ 2. Концепции правового государства Нового времени. Кант. Дайси Идеи государства как правового сообщества получают теоретичес­ кое обоснование только в Новое время в связи с возникновением ка­ питалистической ф о р м ы собственности. В классическом юридичес­ ком мировоззрении буржуазии, пришедшем на смену теологическому м и р о в о з з р е н и ю средних веков, трактовка с о ц и а л ь н ы х институтов, включая государство и право, освобождается от религиозно-нравст­ венных наслоений. П о своей тенденции мировоззрение это является

§ 2. Концепции правового государства Нового времени. Кант. Дайси

ИЗ

светским, хотя в отдельных политико-правовых доктринах переплета­ ется с остатками (либо новыми ростками) религиозного сознания. Основные п р и н ц и п ы классического юридического мировоззрения сформулировали идеологи эпохи ранних антифеодальных революций (Г. Гроций, Б. Спиноза, Т. Гоббс и др.). В противовес официальным доктринам абсолютизма они выдвинули рационалистические концеп­ ции естественного права и договорного происхождения государства. Свою аргументацию они зачастую строили, что называется, «от про­ тивного» по отношению к феодальной идеологии, заимствуя вырабо­ танные ею теоретические конструкции (естественного права, субстан­ циональной природы государства), но изменяя их идеологически зна­ чимую маркировку на противоположную. Так, рационалистические концепции сохранили свойственный средневековым представлениям об обществе метафизический антиисторизм. «Сущее», реальное обще­ ство и государство для них не представляли интереса и обретали зна­ чимость л и ш ь при рассмотрении сквозь призму универсального дол­ женствования. Политико-правовой рационализм стал господствующим направле­ нием в идеологии X V I I — X V I I I вв., поскольку соответствовал настро­ ениям и с о к р о в е н н ы м «архетипам» сознания буржуа, бесконечно бесправного перед лицом абсолютистской власти и в созерцании соб­ ственного бесправия наделявшего себя абсолютными правами, а свои отношения с государством, властью мыслившим не иначе как в рам­ ках чисто коммерческой сделки или договора, все пункты которого могут быть выведены с помощью дедукции из разума человека. Социальной предпосылкой политико-правового рационализма по­ служило развитие товарно-денежных, рыночных отношений. Заинте­ ресованная в устранении правового партикуляризма Средневековья, препятствовавшего образованию общенационального рынка, подни­ мающаяся буржуазия выдвигает требование создания единой общего­ сударственной правовой системы. Это требование, отвечавшее объек­ тивным п о т р е б н о с т я м развивающегося товарного производства, нашло отражение в представлениях о праве как первопричине и важ­ нейшем инструменте социального порядка. Право начинают наделять чертами главенствующей нормативной системы, оттесняющей все ос­ тальные регуляторы поведения человека на периферию общественной жизни, в сферу семейных и межличностных отношений. В русле на­ званных представлений сформировались такие лозунги, как «религия есть частное дело каждого», «в политике нет места д л я морали», «раз­ решено все, что не запрещено законом». Существенные изменения претерпело соответственно и понима­ ние государства. Поскольку праву отводится роль ведущей норматив-

114

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

ной системы, постольку государство предстает у теоретиков буржуа­ зии в виде организации власти, призванной гарантировать собствен­ ность и права индивидов, а также разрешать в законном порядке воз­ никающие между ними споры. Государство оказывается тем самым средством утверждения (и одновременно состоянием) правопорядка как равновесия между частной свободой и общим благом. В трактовку соотношения государства и права в X V I — X V I I I вв. были привнесены идеи, н е и з в е с т н ы е п р е д ш е с т в у ю щ е й общественно-политической мысли, а именно идеи правового (конституционного) закрепления го­ сударственного строя, единой для всей страны законности, верховен­ ства общих (безличных) законов и ограничения дискреционной влас­ ти правительства; идеи субъективных прав личности, взаимной ответ­ ственности индивида и государства. Сказанное не означает, что мировоззрение участников антифео­ дальных революций обладало полным единством. Понимание целей и задач государства, его организации варьировалось в зависимости от социально-политической позиции, которую з а н и м а л тот и л и иной м ы с л и т е л ь . Среди р а з л и ч н ы х позиций, с л о ж и в ш и х с я в идеологии того времени, можно выделить две полярные: позиции либералов и революционных демократов. Представители первого направления (Локк, Вольтер, Монтескье) в качестве главного выдвигали принцип личной свободы. Назначение права о н и видели в том, чтобы оградить индивида от произвола, осо­ бенно со стороны властей, которые только сковывают его творческую инициативу и стремление к предпринимательству. Государственную деятельность при этом сводили до минимума. Идеологи раннего либе­ рализма исходили из того, что свободные и независимые друг от друга индивиды способны сами, по взаимному согласию, урегулировать от­ ношения между собой и нуждаются л и ш ь в том, чтобы эти отношения получили надежную защиту. Согласно известной формуле Дж. Локка, в р а з у м н о устроенном обществе законов д о л ж н о быть как можно меньше ( в оригинале: «аз Ге\у 1а\уз аз ро5з1Ые») . Идеалом государства 1

1

Д ж . Локк ограничивал деятельность государства внутри страны принятием зако­ нов, осуществлением правосудия и применением пенитенциарных мер: «Политической властью я считаю право создавать законы, предусматривающие смертную казнь и, соот­ ветственно, менее строгие меры наказания д л я регулирования и сохранения собствен­ ности, и применять силу сообщества для исполнения этих законов и для защиты госу­ дарства от нападения извне — и все это только ради общественного блага» (Локк Дж. О государственном правлении / / Избранные философские произведения: В 2 т. Т. 2. М., 1960. С. 6; см. также: С. 31,50—51). Нетрудно заметить, что функции государства сведе­ ны здесь к охране правопорядка.

§ 2. Концепции правового государства Нового времени. Кант. Дайси

115

для них служила конституционная монархия с последовательно про­ веденным разделением властей. Сторонники д е м о к р а т и ч е с к о г о лагеря, напротив, выступали за полновластие народа и республиканскую форму правления. Соглаша­ ясь с тем, что государство призвано обеспечить свободу индивида, они разошлись с либералами в понимании механизма взаимосвязи част­ ных и общественных интересов. Как утверждал Ж . Ж . Руссо — один из вдохновителей революционных демократов во Франции, задача поли­ тики состоит в том, чтобы добиться безусловного перевеса обществен­ ных интересов над л и ч н ы м и . Необходимо, писал он, чтобы «право собственности государства было сколь возможно большим и незыбле­ мым, а право собственности граждан сколь возможно малым и не­ прочным» . В учениях революционных демократов право отождествляется с законами, принятыми большинством голосов. Причем законодатель­ ная власть в демократическом государстве будущего наделялась, по существу, неограниченными полномочиями, в том числе и по упоря­ дочению отношений между частными лицами. Законодательная дея­ тельность приобретает в идеале всеобъемлющий, тотальный характер. Подобного рода понимание права и режима законности, как показали события Великой французской революции, обернулось на практике легисломанией, перераставшей подчас в свою собственную противопо­ ложность — полное беззаконие . На качественно новую ступень обоснование идеала правового го­ сударства было поднято в теории родоначальника классической не­ мецкой философии И. Канта. Его учение о праве и государстве я в и ­ лось первой крупной политической доктриной, созданной с учетом итогов и под непосредственным впечатлением Великой французской революции. Кант соединил программу либерализма с идеями наибо­ лее радикальных политических течений того времени и придал им форму глубоко продуманной теоретической системы, которая с тру­ дом поддавалась критике. Заслуга Канта состояла прежде всего в том, что вопрос о понятии права- и государства был поставлен в его философии как проблема 1

2

1

Руссо ЖЖ. Трактаты. М„ 1969. С. 284. Преувеличивая возможности законодательного регулирования общественных отношений, теоретики демократии доводили свои рассуждения о б идеальном государ­ стве до крайних и вульгарных выводов, а порой и до абсурда. В ««Проекте конституции для Корсики», составленном Руссо, законодательный процесс изображался так: -«Пусть те, кто не согласны, удалятся, а те, кто согласны, поднимут руку» {Руссо ЖЖ. Указ. соч. С. 294). 2

11 б

Лекция б. Идеи правового государства в истории политической мысли

методологического порядка и увязан с определением специфики обще­ ственной теории по сравнению с естествознанием. Если в познании природы, утверждал Кант, «источником истины служит опыт», то за­ коны нравственности и правовые постулаты не могут быть выведены из существующих отношений между людьми. Поэтому создать науч­ ную теорию морали и права, аналогичную естественным наукам, в принципе невозможно. С вопросом, каков всеобщий критерий спра­ ведливости, юрист никогда не справится, если только он не оставит на время в стороне эмпирические начала и не поищет источника сужде­ ний в одном лишь разуме . При соблюдении ж е этих условий этика вместе с теорией права становится наукой. Применительно к государству это означало, что его обоснование как правового сообщества нельзя построить на основе философии и методологии эмпиризма. Кант подчеркивал, что рассматривает не го­ сударство, существующее в реальной действительности, а «государст­ во в идее, такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права» . Именно к такому идеальному, априорно взятому государству относится знаменитое определение в «Метафизике нра­ вов». Согласно е м у государство — э т о «объединение множества людей, подчиненных правовым законам» . Хотя Кант не употреблял еще термина «правовое государство», он использовал такие близкие по смыслу понятия, как «правовое гражданское общество» (йаз КесЫ; уеглуакепекп Ьиг§егНсЬеп СезеНзсЬаЙ), «прочное в правовом отноше­ нии государственное устройство» (КесЬг. Ьезап<11§е З^ааг^уегГаззип^), «гражданско-правовое состояние» (Ьиг§ег11сЬ-§е5еЫ1сЬеп 2и51:апс1е) . Особенность кантовского определения заключалась в том, что кон­ ститутивным признаком государства здесь было названо верховенство правового закона. Своим определением Кант стремился преодолеть как теории предшествующего либерализма, в которых содержание за­ конов выводилось из естественных прав индивида, так и учения демо­ кратии, отождествлявшие право с принятым путем голосования зако­ ном. В философии Канта высшим критерием справедливости закона служит не естественное право и не единодушие* голосовавших за него, а нравственность к а к осознание человеком своей ответственности перед всем человеческим родом. Решение вопроса о правовом госу­ дарстве и справедливых законах было перенесено мыслителем в плос1

2

3

4

1

2

3

4

См.: Кант И. Метафизика нравов / / Соч.: В б т. Т. 4. Ч. 2. М , 1965. С. 139. Кант И. Указ. соч. Т. 4. Ч. 2. С. 233. Там же, Там же. Т. 6. С. 12,266,294.

§ 2. Концепции правового государства Нового времени. Кант. Дайси

117

кость предельно ш и р о к и х ф и л о с о ф с к и х обобщений относительно места и роли права в истории культуры. Рассматривая соотношение права и морали, Кант характеризует пра­ вовые законы как своего рода первую ступень (или минимум) нравствен­ ности. Если в обществе установлено право, сообразное с нравственным законом, то это значит, что поведение людей поставлено в строго очер­ ченные рамки, чтобы свободные волеизъявления одного лица не проти­ воречили свободе других. Вместе с тем подобные отношения, как считал Кант, не я в л я ю т с я полностью нравственными, поскольку вступающие в них и н д и в и д ы р у к о в о д с т в у ю т с я не в е л е н и я м и долга, а совсем иными мотивами: соображениями выгоды, страхом наказания и т.п. Право обеспечивает, другими словами, внешне благопристойные, ци­ вилизованные отношения между людьми, вполне допуская, однако, что последние останутся в состоянии взаимной антипатии и даже пре­ зрения друг к другу. В обществе, где господствует только право (без морали), между индивидами сохраняется «полный антагонизм» . Выступая против абсолютизации возможностей правового регули­ рования жизни общества, Кант подошел к пониманию того, что правовая свобода и равенство перед законом носят абстрактный и формальный характер. По смыслу его концепции правовое гражданское общество отнюдь не является конечной целью развития человечества. Оно вы­ ступает л и ш ь ступенью к более совершенному, нравственному сооб­ ществу. В с в я з и с э т и м представляется важным подчеркнуть, что именно от Канта берут начало доктрины Г. Гегеля, К. Маркса и дру­ гих, согласно которым «абстрактное право» гражданского общества цеобходимо дополнить либо полностью заменить нравственным об­ щением между людьми . В практико-идеологическом плане учение Канта было направлено против н а с и л ь с т в е н н о г о н и с п р о в е р ж е н и я абсолютистского строя. Правовое состояние общества, подчеркивал он, невозможно достичь противоправными средствами. Казнь Карла I в Англии и суд над Л ю ­ довиком X V I во Ф р а н ц и и вызывали у него чувство «полного ниспро­ вержения всех правовых понятий» . Кант призывал добиваться преоб1

2

3

.

1

Кант И. Указ. соч. С. 12. 1 Взгляды Гегеля на соотношение права и государства существенно отличались от кантовских. Было бы совершенно неверно, утверждал он, определять государство ис­ ключительно как правовое состояние. Государство - это не только организация власти па основе конституции, но и духовное, нравственное объединение членов общества, проникнутых чувством патриотизма и общей верой. Как подчеркивал философ, «госу­ дарство представляет собой развитие и осуществление нравственности*' (Гегель ГЗ.Ф. Энциклопедия философских паук. Т. 3. М , 1977. С. 373). Кант К Указ. соч. С. 243, прим. 2

3

118

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

разований в государственном строе мирным путем с помощью посте­ пенных законодательных реформ. И д е я правового государства, таким образом, была наполнена новым содержанием — призывом к проведе­ нию революции легальными методами. Учение Канта оказало огромное воздействие на последующее раз­ витие политико-правовой мысли. Под влиянием его идей в Германии сформировалось представи­ тельное направление, сторонники которого сосредоточили свое вни­ мание на разработке теории правового государства. К числу наиболее видных представителей этого н а п р а в л е н и я п р и н а д л е ж а л и : Роберт фон Моль (1799-1875), Карл Теодор Велькер (1790-1869), Отто Бэр (1817-1895), Ф р и д р и х Ю л и у с Ш т а л ь (1802-1861), Р у д о л ь ф фон Гнейст (1816—1895). Благодаря их трудам идеи правового государства обрели терминологическую определенность, а также получили широ­ кое распространение в Германии и за ее пределами. Т е р м и н «правовое государство» (по-немецки — КесЬ^ззглаг,) ввел в оборот Р. Моль . Во второй половине X I X в. в немецкой юриспруден­ ции появились многочисленные публикации, посвященные вопросам правового государства. В ряде сочинений этот термин выносится в за­ головок . Приобретая все большее число сторонников в Германии, концепции правового государства одновременно начинают проникать в другие страны. Вместе с концепциями обычно заимствуется и не­ мецкая терминология. Так, например, термин «правовое государство» в итальянском языке (зШ;о ^шпсЦсо, $1г.1о 6\ бтЫо) появился благо­ даря переводу сочинений О. Бэра и Р . Гнейста . В России, имевшей давние и прочные связи с университетами Гер­ мании, немецкая юридическая терминология использовалась вообще без перевода. Небезынтересно, в частности, что теоретиков правового государства у нас первое время называли «рехштатистами», т.е. пере­ иначив немецкое слово на русский лад. Со временем в российском правоведении роявилась обширная литература о правовом государст­ ве. К вопросам теории правового государства обращались крупнейшие русские юристы, в т о м ч и с л е Б . Н . Ч и ч е р и н , П . И . Новгородцев, М.М. Ковалевский, Н . М . Коркунов, Б.А. Кистяковский. Специальные 1

2

3

1

МоЫ К. 01е РоНгеЫззспзсЬап: пасЬ с!еп СгипсЬа&еп .с1с$ КесЬ1з5<да&!5. В(1. 1—2. ТиЫп^еп, 1832—1833. Перевод: Моль Р. Наука ПОЛИЦИИ ПО началам юридического госу­ дарства. СПб.; 1871. О нем см.: Кизяковский ВМ. Теория «правового государства* Робер­ та Моля / / Историко-правовыс исследования: проблемы и перспективы: Сб. статей. М„ 1982. Вакг О. Б е г КесЫззг-ааг,. Е т с риЪПазйБсЬс БЫгзс. Саз$с1; СбШп&т, 1864; ОпеЫ К. Бег КесЫззгаа!: ипс! сПс Уег\уа1йдп§5§епспг,е т Оси&сЫапс1. В., 1879. Сгапс1е О ш о п а п о ЕпасЬэрссЬ'со. Т. IV. Топпо, 1956. Р. 70. 2

3

§ 2. Концепции правового государства Нового времени. Каит. Дайси

119

исследования п о с в я т и л и этой теме А.С. Алексеев, В.М. Гессен, С.А. Котляревский и другие государствоведы . Распространение концепций правового государства, вместе с тем, шло неравномерно. Особый интерес к ним проявляли в отсталых стра­ нах, таких как Германия и Россия, где сохранялись многочисленные пережитки феодальных отношений и перед буржуазией стояла задача завоевания политической власти. Напуганная размахом революцион­ ных событий 1848—1849 гг., она использовала идеи правового госу­ дарства главным образом для пропаганды мирных, ненасильственных и постепенных преобразований в обществе. В концепциях правового государства ее п р и в л е к а л и не столько ф и л о с о ф с к о - и с т о р и ч е с к и е обобщения (вроде кантовских), сколько антиреволюционные лозунги. Последователи этой теории не скрывали, что она направлена одно­ временно и против отживших порядков, и против революционной де­ мократии. Ф . Ш т а л ь писал: «Государство должно стать правовым — таков лозунг и таково в действительности устремление нашего време­ ни. Оно д о л ж н о точно определить и гарантировать с помощью права границы и пути своей деятельности, а равно сферу свободы своих, граждан... Правовое государство, следовательно, противостоит патри­ архальному, патримониальному и откровенно полицейскому государ­ ству, в котором власть стремится осуществить нравственные идеи и общую пользу в их полном объеме, давая моральную, а потому и про­ извольную оценку каждому судебному делу; в неменьшей степени оно противостоит народному государству (Руссо, Робеспьер)...» . Немец­ кие коммунисты оценивали взгляды Ф . Шталя как выражение инте­ ресов крайне правой партии . Что касается наиболее передовых стран того времени (Англия, Франция, С Ш А ) , то в них уже сложились национальные системы права. В политико-правовых доктринах победившей буржуазии отпа­ дает необходимость в обосновании правового государства как идеала. Представления о правовом сообществе, воспринятые из классическо­ го юридического мировоззрения, используются здесь в целях аполо­ гии существующих порядков и для решения задач применения дейст­ вующего права. Этим обстоятельством во многом и объясняется тот 1

2

3

1

См.: Алексеев А.С. К учению о юридической природе государства и государствен­ ной власти. М , 1894; Гессен В.М. Теория правового государства. С П б , 1913; Котлярев­ ский СЛ. Власть и право. Проблема правового государства. М , 1915. Подробнее см.: Власть и право. Из истории русской правовой мысли / Сост. А.В. Поляков, И.Ю. Козлихии. Л., 1990. 5Ш РЬПозорЫс с1е5 КесЫ$. Вс1. 2. КесЬй>- ипс1 ЗСааЫсЬгс. Нск1с1Ъсг& 1856. 5.137. См.: Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 704; Т. 18. С. 290. 2

3

120

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

факт, что идеи правового государства в Англии и во Ф р а н ц и и концеп­ туально оформились независимо от немецких в л и я н и й . Во французской юриспруденции почти на всем протяжении X I X в. господствующее положение занимали концепции школы экзегезов, или комментаторов. Отождествив право с законом, экзегезы свели за­ дачи юридической науки к формально-догматическому описанию и комментированию действующего законодательства, и в первую оче­ редь Кодекса Наполеона. Н а первый план в сочинениях экзегезов были выдвинуты дефиниции государства, выработанные на основе ка­ тегорий гражданского права (например, «государство — юридическое лицо»). Разработкой теории государства последователи школы специ­ ально не занимались. Д л и т е л ь н о е господство формально-догматической юриспруден­ ции привело к тому, что французские юристы сравнительно редко об­ ращались к общетеоретическим и методологическим проблемам . Не­ смотря на огромное число публикаций о правах человека, разделении властей и законодательных процедурах, изучение соотношения госу­ дарства и права не выделилось здесь в самостоятельное направление политико-правовых исследований. Вопрос о правовом государстве французские юристы предпочитали решать больше в практическом плане применительно к отдельным государственным институтам, чем теоретически . . Своеобразие английских концепций определялось особенностями прецедентной системы права. В них доказывалось, что важнейшим признаком правового сообщества служит подчинение государствен­ ной власти общему праву, выработанному судебной практикой. Наи­ более полно эти идеи сформулировал профессор Оксфордского уни^ верситета Альбер Венн Дайси (1835—1922) в работе под название^ «Основы конституционного права», вышедщей первым изданием в 1885 г. П р и описании английской системы законности, основанной на верховенстве судебных решений, им было использовано понятие 1

2

3

1

Агпаис1А.-]. Ьез .щп&ез &се а 1а зоайе" с!и X I X 51ёс1е а поз р и г е . Р., 1975. Р. 32. Подтверждением тому могут служить материалы сборника «Правовое государст­ во», изданного в Париже. Как отмечает один из его авторов, выражение «Ь'Ейн; с1е с1го11> не получило во Франции такого признания, каким пользуется «КесЫззЬа1> в Герма­ нии. Говоря о необходимости ограничения государственной власти, французские юрис* ты весьма редко употребляют понятие «правовое государство». Показательно, в част­ ности, что в обширном библиографическом аппарате сборника упомянуты лишь две работы, в названии которых содержится данный термин (Ь'ЕСаг. с!е с1гоИ: / 5ои$ 1а сНг. с!е О. Со1аз. Р., 1987). ЕНсеу А.У. 1ш:гос1исглоп 1о г,Ье 5гдю!у огЧЬе Ьа\у ог" 1Ье СопзШийоп. ЮсЬ ес1. Ь.; И Х 1961. 2

3

§ 2. Концепции правового государства Нового времени. Кант. Дайси

121

«Ки1е оГ Ь а ^ » (господство права), которое прежде употреблялось для обозначения отдельных правовых предписаний и норм . По утверждению Дайси, господство права обеспечивается тем, что общие принципы конституции, включая права и свободы граждан, яв­ ляются «результатом судебных решений» . С этой точки зрения он по-своему последовательно проводил классификацию государств на правовые и неправовые. Господство права, писал Дайси, «свойственно исключительно только Англии или тем странам, которые, подобно Со­ единенным Штатам, унаследовали английские традиции. Во всяком континентальном обществе исполнительная власть пользуется гораз­ до большим произволом...» . К а к и другие идеологи л и б е р а л и з м а X I X в., Дайси считал, что господство права несовместимо с проектами «широких социальных нововведений». Викторианская Англия пред­ ставлялась ему воплощением правового строя . Завершая обзор к о н ц е п ц и й X I X в., остановимся на отношении К. Маркса и Ф . Энгельса к идеям правового государства. Обратиться к этому вопросу необходимо потому, что в некоторых отечественных публикациях, появившихся в последнее время, позиция основополож­ ников марксизма подвергается искажениям. К. Маркса и Ф . Энгельса пытаются представить сторонниками правового государства и с этой целью приводят цитаты из ранних произведений мыслителей, не счи­ таясь с тем, что они впоследствии.изменили свои взгляды. Выхвачен­ ные из контекста, эти цитаты создают ложное представление о марк­ систской теории. В ранних сочинениях К. Маркса и Ф . Энгельса, действительно, встречаются формулировки, созвучные идеям правового государства. Так, например, Энгельс писал в 1840 г.: «Отношения между правящи­ ми и управляемыми д о л ж н ы быть установлены на почве права рань­ ше, чем они могут стать и оставаться сердечными» . В той же статье он указывал, что выступает как последователь младогегельянцев, разде1

2

3

4

5

1

Об истории термина и его различных значениях см.: ОхГогс! Еп^НзЬ Оюйопагу / Её. Ьу 1 Ш . Висппе1с1. А 5ирр1степЬ. Уо1. III. ( М , 1982. Р. 1391. Дайси АЗ. Основы государственного права Англии. Пер. с англ. М„ 1905. С. 219. Там же. С. 210. Немецкие теоретики не остались в долгу и объявили образцовым правовым госу­ дарством прусскую монархию, Если у Ф, Шталя правовое государство всего лишь ло­ зунг, то уже для Р. Гнейста это повседневная действительность. Все говорят о прусском милитаризме и полицейщине, жаловался он, однако ни одна монархия в мире «не орга­ низовала правового государства бережнее, чем в Пруссии с XVIII столетия» (Гпейст Р. Правовое государство и административные суды Германии. Пер. с нем. СПб., 1896. С. 232). Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 41. С. 125. 2

3

4

5

122

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

л я я их социально-политические взгляды. Младогегельянство, по его словам, — это «единственная крепость, куда могут надежно укрыться свободомыслящие» . В области внутренней политики Энгельс высказывается за уста­ новление конституционной монархии («завершенного конституцио­ нализма»), а в сфере внешней политики — за возврат Германии «гово­ рящего по-немецки левого берега Рейна» (т.е. Эльзаса и Лотарингии), Попутно Англия и Россия названы исконными врагами европейского прогресса. Как нетрудно убедиться, приведенные суждения не имеют ничего общего с марксизмом. В своих последующих трудах Маркс и Энгельс преодолели младогегельянские воззрения и выдвинули собственную социально-полити­ ческую доктрину. Д л я зрелого марксизма характерно отрицание госу­ дарства, в том числе и правового. Маркс и Энгельс рассматривали государство не иначе как «суррогат коллективности» и «нарост на об­ ществе» . С их точки зрения, государственная власть необходима про­ летариату л и ш ь на этапе перехода к безгосударственному строю. Об этом ж е свидетельствуют и многочисленные высказывания родона­ чальников марксизма, в которых подвергаются критике идеи правово­ го государства (данный термин они употребляли чаще всего в кавыч­ ках, подчеркивая свое негативное отношение к н е м у ) . Либеральные проекты создания правового государства еще более резко критиковал В.И. Ленин. По его убеждению, суть этих проектов в действительности сводится к тому, чтобы «капиталисты, помещики и богатые крестьяне могли свободно и спокойно, по праву, а не произ­ волу, грабить рабочих городских и деревенских» . 1

2

3

4

§ 3. Идеи правового государства в XX в. С конца X I X в. популярность идей правового государства значи­ тельно возросла. Т о м у способствовало несколько взаимосвязанных между собой причин. Утверждение отношений, свойственных зрело­ му капитализму, сопровождалось углублением общественных проти­ воречий и резкой поляризацией социально-политических позиций, особенно по поводу того, какими путями и способами эти противоре­ чия могут быть разрешены. Среди господствующих классов, а также в рабочем и коммунистическом движении обозначились две противопо1

2

3

4

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 41. С. 124. Там же. Т. 3. С. 75; Т. 45. С. 422. Там же. Т. 1. С. 641; Т. 3. С. 324; Т. 5. С. 471; Т. 7. С. 114; Т. 12. С. 714; Т. 21. С. 209. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 10. С. 334.

123

§ 3. Идеи правового государства в X X в.

ложные тенденции. Одна из них нацеливала на подавление классовых противников силой и удержание политической власти (будь то бур­ жуазия и л и пролетариат в первых социалистических государствах) с помощью диктатуры, тогда как другая была сориентирована на поис­ ки классовых компромиссов и разрешение социальных конфликтов путем в з а и м н ы х уступок. Распространение к о н ц е п ц и й правового государства стимулировали, хотя и по-разному, обе названные тен­ денции. Первая половина X X в. прошла под знаком явного преобладания конфронтационной идеологии. В 30-е годы подавляющая часть Евро­ пы была о к р а ш е н а в к о р и ч н е в ы е тона ф а ш и с т с к и х диктатур, а в нашей стране установился не менее одиозный сталинский режим. Как реакция на эти процессы в общественном сознании возрос интерес к проблемам прав человека, демократии и гуманизма. Идеи правового государства н а п о л н я ю т с я общедемократическим содержанием, на­ правленным против авторитаризма и тоталитарных режимов . В этом состоит их отличие от либеральных учений X I X в., отрицавших прин­ ципы демократии и народного суверенитета. С падением авторитарных режимов формулы правового государ­ ства получают законодательное закрепление. На конституционном уровне эта формула впервые была зафиксирована в Основном законе Ф Р Г 1949 г. и в Конституции Испании 1978 г., т.е. в бывших оплотах фашизма (содержание формулы немецкие юристы выводят из поло­ жений ст. 20 Основного закона, согласно которой «законодательство связано конституционным строем, исполнительная власть — законом и правом») . В нашей стране и других странах бывшего социалистического ла­ геря борьба с авторитаризмом затянулась на более длительные сроки. Первыми за утверждение общепризнанных прав человека здесь вы­ ступили различные группы правозащитников; к настоящему времени эти идеи нашли отражение в программных документах многих поли­ тических партий и в законодательных актах. 1

2

1

См., напр.: НеИегН. КесЫ:5з1:ааг. сч1ег Э к ^ и г ? ТиЫп§еп, 1930. Труды Г. Геллера содействовали распространению идей правового государства в Испании, куда он был вынужден эмигрировать с приходом Гитлера к власти. Некоторые юристы, стремясь приспособиться к идеологии фашизма, писали о «национал-социалистическом право­ вом государстве», однако официальной поддержки не получили. Обзор и библиогра­ фию этих работ см.: МегзСег К. Рипктлоп ипс1 ^ а т 1 е 1 с1сг ЬЦг^егНсЬеп КесЬг-ззиаЫёеоЬ^е 1П ОсиСзсЫапс! ипс1 с!сг Щ}§ г и т с-етокгай'зспеп ипс1зог]'а1сп КесЬСз^аа* с1сг ХикшгГ т с1сг ВипскзрсгиЬПк / / НаЫ1кайопззспп&. Р о Ы а т ; ВаЫзЬегд, 1965. 5.92-95. Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М , 1981. С. 98 и след. 2

124

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

Во второй половине X X в. в общественном мнении европейских стран возобладало с т р е м л е н и е разрешать с о ц и а л ь н ы е конфликты путем поиска общественного согласия и примирения враждующих классов. Н а смену идеологии конфронтации приходят идеи социаль­ ного компромисса, консенсуса, взаимных уступок. Отсюда — широкое распространение в политико-правовой мысли концепций социального государства (под социальным вопросом понимают прежде всего рабо­ чий вопрос) и трактовок правового государства в так называемом ма­ териальном смысле (в отличие от его формальных определений как власти, подчиненной закону и л и праву). Сочетание этих принципов дает формулу социального правового государства, получившую рас­ пространение в идеологии неолиберализма и социал-демократии . Характерной особенностью современных концепций социального правового государства выступает признание возможности активного вмешательства политической власти в сферу экономики и проведения глубоких общественных преобразований, включая социализацию соб­ ственности, при условии их осуществления правовыми методами. В русле этого мировоззрения складываются также идеи примата общечеловеческих ценностей над классовыми и групповыми. С разви­ тием международной интеграции их дополняют представления о не­ обходимости подчинения национальных правовых систем праву ми­ рового сообщества. В последние десятилетия X X в. большинством европейских государств принято решение, что в случае расхождения закона страны с международным договором суды обязаны руководст­ воваться последним. К числу отличительных признаков правового го­ сударства западные политики относят теперь не только верховенства закона, но и его соответствие международному праву. Концепции социального правового государства встретили резкие в о з р а ж е н и я со стороны консерваторов. Пространное обоснование идеологии неоконсерватизма выдвинул австрийский экономист и фи­ лософ Ф р и д р и х Август фон Хайек (1899—1992), изложивший свои политические взгляды в работах «Дорога к рабству», «Конституция свободы», а также в трилогии «Право, законодательство и свобода». С о ц и а л ь н а я доктрина Хайека, по его собственному признанию, была направлена против любых ф о р м дирижизма, и в первую очередь против неолиберальных (кейнсианских) программ активизации эко­ н о м и ч е с к о й д е я т е л ь н о с т и государства в и н д у с т р и а л ь н о развитых странах. Вмешательство государства в экономику ограничивает свобо1

Историю вопроса см.: ЕШег С. Бег Зо21а1з1аа(:. МипсЬсп, 1991.

125

§ 3. Идеи правового государства в X X в.

ду индивидов и неизбежно приводит к дезорганизации их деятельнос­ ти, утверждал философ. Современной рыночной экономике, согласно учению Хайека, соот­ ветствует л и ш ь государство, основанное на принципах верховенства права (Ки1е о1Р Ь а ^ ) . Государственная власть внутри страны имеет только одну задачу — обеспечить соблюдение всеми гражданами общих правил поведения, т.е. поддерживать правопорядок. Практи­ чески это означает, что «государство лишается возможности направ­ лять и к о н т р о л и р о в а т ь экономическую деятельность индивидов». Если отбросить детали, принцип господства права означает, что «пра­ вительство во всех своих действиях ограничено заранее установлен­ ными и обнародованными правилами, которые дают возможность с большой точностью предвидеть, к а к и е меры Принуждения власть будет использовать в той или иной ситуации, и позволяют индивидам на основе этого знания планировать свою деятельность» . Как подчеркивал Хайек, верховенство права предполагает не толь­ ко подчинение исполнительных органов власти закону (в таком слу­ чае фашистское государство тоже следовало бы признать правовым), но и невмешательство самой законодательной власти в сферу свободы и неотчуждаемых прав человека. Правовое государство подразумевает верховенство частного права над публичным и над конституцией в том числе, ибо «частная собственность является главной гарантией свободы» : На этом основании Хайек отвергал антитрестовское законодатель­ ство, рассматривая его как пример публично-правового регулирова­ ния в области частноправовых отношений. Столь же негативно оцени­ валось им и социальное законодательство. Хайек объяснял появление социального законодательства в некоммунистических странах пагуб­ ным влиянием на политиков идей социализма. Рассматривая современное состояние идей правового государства, следует избегать преувеличения их роли и степени распространения. В настоящее время правовое государство выступает идеалом, лозун­ гом, конституционным принципом и не получает своего полного во­ площения в какой-либо стране. Реальная политическая практика го­ сударств, провозгласивших себя правовыми, нередко расходится с нормами конституции. 1

2

3

1

Наек РА. ТЬе Коас! {о З е г М о т . СЫса^о, 1945. В русском издании книги словосо­ четание «Ки1с о[ Ьа\у* переведено термином «правозаконность», затрудняющим пони­ мание текста. 1Ыа.Р.72. Хайек ФА. Дорога к рабству. Пер. с англ. М., 1992. С. 83. 2

3

126

Лекция 6. Идеи правового государства в истории политической мысли

Основным ареалом распространения этих идей остается по-преж­ нему европейский континент. Было бы поэтому ошибкой рассматри­ вать их как выражение общечеловеческих ценностей. Следует к тому же учитывать, что они не имеют однозначной интерпретации и по-раз­ ному истолковываются в социально-политической и правовой литера­ туре. Г. Кельзен и другие теоретики нормативизма называют право­ вым любое государство ( в силу того, что каждое и з них представляет собой нормативно-правовой порядок). Некоторые политологи, наобо­ рот, отвергают данное понятие, считая его нормативистским. Доктри­ на правового государства, писал французский политолог Д. Руссо, «основана на идеях нормативизма, на вере в несомненную ясность смысла н о р м ы » . По принципиальным соображениям идеи правового государства о т р и ц а ю т т а к ж е м н о г и е р е л и г и о з н ы е мыслители. Н.А. Бердяев, например, считал, что «конституции можно устраивать согласно требованиям исторического дня, но верить в них — бессмыс­ ленно. Вера должна быть направлена на предметы более достойные. Делать себе кумира из правового государства недостойно» . И с т о р и я политической мысли, т а к и м образом, показывает, что идеи правового государства разрабатывались с различных идеологи­ ческих и теоретических позиций. В области политики эти идеи могут играть конструктивную роль, но могут использоваться и для обосно­ вания весьма консервативной политической деятельности. 1

2

1

2

СЕСаг. с1е с1гоИ;. Р. 195. БфдяевНА. Философия неравенства. М , 1990. С. 155.

Лекция 7 РАЗВИТИЕ С Р А В Н И Т Е Л Ь Н О Й ПОЛИТОЛОГИИ § 1. Важность сравнительного метода исследования политических явлений Наряду с социально-политическими исследованиями в России или в любой другой стране весьма актуальным является проведение на материале нескольких стран сравнительных социально-полити­ ческих исследований, или, иными словами, сравнительной полито­ логии . Нет необходимости доказывать важность сравнительного анализа таких, например, явлений, категорий и понятий, как политические ин­ ституты и процессы, политические нормы, традиции и обычаи, поли­ тические отношения, политические режимы и программы, политичес­ кое поведение и воспитание, политическая власть и др. Сама жизнь, политическая практика подтверждают их актуальность. Сравнительные исследования полезны и необходимы всегда, осо­ бенно когда речь идет о политических теориях и системах. Совершен­ но прав болгарский ученый Е. Танчев, когда пишет, что развитие на­ учных представлений о м и р е невозможно как при голом отрицании новейших достижений, так и при механическом копировании полити­ ческих институтов и принципов, в которых выкристаллизовался соци­ альный опыт различных общественных слоев и классов . Данное у т в е р ж д е н и е представляется тем более справедливым, когда касается глубокого и всестороннего анализа теории, а вместе с ней и практики функционирования не только отдельно взятых поли­ тических институтов, но и всех ныне существующих политических систем. Проведение с р а в н и т е л ь н о г о исследования теории и практики функционирования р а з л и ч н ы х политических систем позволяет ре­ шить по крайней мере следующие основные задачи. Во-первых, лучше 1

2

1

См.: Шараи Я. Сравнительная политология. М., 1992; Современная сравнитель­ ная политология. Хрестоматия. М., 1997; и др. См.: Тайнее Е. Политические права на гражданине в конституционализма на САЩ. София, 1989. С. 357-358. 2

128

Лекция 7. Развитие сравнительной политологии

понять их основные особенности и черты, социальную природу, сущ­ ность, социальное содержание и назначение. Во-вторых, четче опреде­ лить их сильные и слабые стороны, их плюсы и минусы для прогрес­ сивного развития общественной теории и п р а к т и к и . И, в-третьих, глубже изучить экономические, социально-политические и идеологи­ ческие основы различных политических систем, механизм их адапта­ ции к постоянно изменяющейся внутренней и внешней среде; лучше понять их движущие силы, факторы торможения и развития, основ­ ные мировоззренческие и иные мотивы. В отечественной юридической, социологической и философской литературе нет достаточного опыта проведения сравнительных поли­ тических исследований. Однако имеются определенные наработки проведения сравнительно-исторических, правовых и иных исследова­ ний. Отработана технология, приемы, методы и ф о р м ы сравнительно­ го анализа. В частности, в истории и юриспруденции достаточно ши­ роко используются историко-типологическое, историко-генетическое сравнение, а также сравнительно-сопоставительный метод . Н а к о п л е н некоторый опыт проведения сравнительных исследова­ ний в различных сферах общественной жизни (например, в сфере тру­ довых отношений, быта, социального обеспечения), а также на их раз­ ных уровнях и срезах. Сравнительные исследования проводятся, как правило, не только на микроуровне (на уровне отдельных норм, отрас­ лей права и институтов), но и на макроуровне (на уровне целых пра­ вовых и общественных систем). И м е я опыт успешного применения сравнительно-сопоставитель­ ного м е т о д а в исторической науке, ю р и с п р у д е н ц и и , философии, филологии и социологии, его можно было бы, по примеру западных авторов, с успехом использовать и в политологии. Ведь известно, что еще В.И. Ленин не только допускал, но и использовал метод сравнительного анализа при рассмотрении различных политических явлений, процессов, институтов и учреждений, «Сравнение полити­ ческого и экономического развития разных стран, — писал он по этому поводу, — а также их марксистских программ имеет громад­ ное значение с точки зрения марксизма, ибо несомненны как общая капиталистическая природа современных государств, так и общий закон развития их» . 1

2

3

1

См.: Тилле А А., Щвеков Г.В. Сравнительный метод в юридических дисциплинах. М., 1973; Сравнительное правоведение. М., 1978; и др. См.: Марченко МЛ. Сравнительное правоведение. Общая часть. М , 2001. Ленин ВЛ. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 28; см. также: Т. 39. С. 71-82. 2

3

§ 1. Важность сравнительного метода исследования политических явлений

129

Сравнительный метод анализа, познания широко использовался Лениным, например при исследовании различных ф о р м государст­ венного устройства и правления, существующих в тех или иных стра­ нах; различных социальных революций; политических режимов; пар­ тий; политических программ. Предпринимались попытки применения данного метода анализа и при исследовании различных экономичес­ ких ( х о з я й с т в е н н ы х ) и с о ц и а л ь н о - п о л и т и ч е с к и х систем. Однако, сравнивая о т д е л ь н ы е п о л и т и ч е с к и е институты и системы, Л е н и н предупреждал, что подобное сравнение надо производить «умеючи». Азбучным условием при этом, писал он, является «выяснение вопро­ са, сравнимы л и исторические эпохи развития сравниваемых стран» . Азбучным условием сравнительного исследования является также сравнимость и сопоставимость самих объектов изучения. М ы недо­ умеваем, — писал Л е н и н в работе «Тактическая платформа меньшеви­ ков» по поводу попыток сравнения и сопоставления разнопорядко­ вых, а потому трудносопоставимых или вообще несопоставимых явле­ ний, — как можно сравнивать и сопоставлять классы (либеральная буржуазия) с учениями (социализм)? Практическую политику (по­ ползновения) с взглядами (предрассудки)? Это верх нелогичности. Чтобы связать концы с концами в тактической платформе, надо про­ тивопоставлять: 1) один класс другому, — например, либеральную буржуазию демократическому (или реакционному?) крестьянству; 2) одну политику другой, — например, контрреволюционную — рево­ люционной; 3) одни учения, взгляды и предрассудки — другим учени­ ям, взглядам и предрассудкам» . Кроме названных существуют и иные «азбучные условия» прове­ дения сравнительных исследований политических явлений, институ­ тов и учреждений, соблюдение которых необходимо независимо от того, где, когда и в каких целях — академических или сугубо практи­ ческих — они проводятся. Среди них можно указать, например, на не­ обходимость сопоставления или противопоставления политических объектов — систем или отдельных институтов — не только самих по себе, а во всей совокупности их взаимосвязей и взаимодействий'с ок­ ружающим миром, с экономической и социальной средой; проведения сравнительного анализа не вообще, а строго деффиренцированно, по таким аспектам или направлениям, как институциональное, функцио­ нальное, нормативное, коммуникативное и др.; глубокого и разносто­ роннего знания не только методики, техники проведения сравнитель1

2

1

2

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 28. Там же.

5-7935

130

Лекция 7. Развитие сравнительной политологии

ных исследований, но и самого исходного материала — сравниваемых друг с другом политических систем . В западной юридической, социологической и политической лите­ ратуре в плане развития сравнительных исследований в области поли­ тики и права неоднократно указывалось на то, что «прописной исти­ ной» было и остается признание эволюционного характера развития политической и правовой компаративистики, изменение ее в соответ­ ствии с темпами и характером изменений самого политического мира. Сравнительная политическая наука, подчеркивается в ряде западных политологических изданий, должна стать непременным «отражением изменяющегося мира и развивающихся международных условий» . Она традиционно выступает как одна из семи важнейших сфер иссле­ дования в системе общей политологии. П р и этом имеются в виду ис­ следования «национальной» (американской, английской и др.) поли­ тической теории, «публичной администрации», международных отно­ шений, публичного права, местного управления и самоуправления . Центральным звеном в развитии сравнительной политологии явля­ ется сравнительный метод. Как и любой иной метод, он обычно опре­ деляется в виде способа или приема познания исследуемого предмета, в виде средства достижения той или иной цели, разрешения рассмат­ риваемых проблем. При выявлении специфики сравнительного метода акцент, естест­ венно, делается на использовании его при анализе сравнительных по­ литических, равно как и любых иных, явлений, институтов и учреж­ дений. Сравнительный метод, говорится в энциклопедической литерату­ ре, — это метод исследования, «позволяющий в ы я в л я т ь с помощью сравнения общее и особенное» в исследуемых политических, истори­ ческих и иных явлениях, ступенях и тенденциях их развития . Существуют о п р е д е л е н н ы е ф о р м ы . п р о я в л е н и я сравнительного метода. Это — прежде всего его проявление в виде сравнительно-сопо-* ставительного метода (раскрывает природу однопорядковых объектов), в виде политико- или историко-типологического метода (объясняет сходство различных по своему происхождению я в л е н и й одинаковыми условиями генезиса и развития) и политико- или историко-генетичес1

2

3

4

1

См.: Ретроспективная и сравнительная политология. М , 1991; Доган М., Пелес­ ей Д. Сравнительная политическая социология. М , 1994; и др. Шхгйа Н. Сотрагаглуе РоПглсз. Раз* апс1 Ргезсп* / Ес1. Ьу Н. \^агс1а. N 0 ^ ^ г е с глопз т Сотрагаглуе РоПглсз. Ь., 1985. Р. 8. ТЬе ^ а з Ы п ^ о п Розг.. 1991.17 РсЬг. См.: Советский энциклопедический словарь. М., 1980. С. 1271. 2

3

4

§ 1. Важность сравнительного метода исследования политических явлений

131

кого метода сравнения (объясняет сходство политических и иных я в ­ лений как результат их сходства по происхождению) . Вопрос о методе сравнительного анализа всегда был и остается до­ вольно спорным в компаративистике. О н не вмещается в рамки тради­ ционных академических споров о характере, содержании и назначе­ нии того или иного обычного метода или методов. В системе методов исследования или, что одно и то же, в системе методологии он занима­ ет особое место. Естественно, по поводу него, также как и вообще по поводу сравнительных исследований, возникают особые вопросы . Речь идет, в частности, о том, являются ли сравнительный метод, как и сами сравнительные исследования, особыми по своему характе­ ру феноменами. М о ж н о л и считать сравнительную политологию самостоятельной дисциплиной, со своим собственным предметом и методом или же ее следует рассматривать л и ш ь в качестве составной части другой, более общей дисциплины — политологии? Возникает также ряд других аналогичных вопросов, на которые в отечественной и зарубежной научной литературе нет одинаковых от­ ветов. Затрагивая, например, проблему относительной самостоятельнос­ ти сравнительной политологии как академической отрасли знаний и учебной д и с ц и п л и н ы , одни авторы склонны считать ее в качестве обычной составной части политологии. С их точки зрения, сравни­ тельные исследования не представляют собой какой-либо особой раз­ новидности социальных исследований. У сравнительной и несравни­ тельной п о л и т о л о г и и — о б щ а я цель, единые задачи; нередко они используют один и тот же — сравнительный метод. В силу этого дела­ ется вывод: нет оснований и необходимости выделять сравнительную политологию как отдельную дисциплину и как самостоятельную от­ расль научных з н а н и й . Противоположной позиции придерживаются другие авторы. Раз­ деляя мнение о том, что точка зрения, «согласно которой компарати­ вистика ничем не отличается от прочих общественных наук, а все ис­ пользуемые в общественных науках методы являются, в сущности, сравнительными, в ы г л я д и т здравой и д а ж е привлекательной, ибо предполагает методологическое родство субдисциплины обществознания», эти авторы, тем не менее, обращают внимание и на негатив1

2

3

1

См.: Советский энциклопедический словарь. С. 1271. См.: Бейме К. Сравнение в политической науке / / Социально-политические науки. 1991. № 2. 5те1зег N. Соглрагайус МсЧЬосЬ т СКс 5ос1а1 Заспссз. Еп§1с^схх1. СНиз., 1976. Р. 2-4. 2

3

5*

132

Лекция 7. Развитие сравнительной политологии

ные последствия такого суждения и отождествления сравнительной и несравнительной политологии. П р и таком подходе, отмечают они, «игнорируются важные различия между ориентациями большинства компаративистов и некомпаративистов. А эти различия имеют серьез­ ные методологические последствия». Хотя «нельзя отрицать, — дела­ ется окончательный вывод, — что общая логика общественных наук единообразна и не зависит от характера субдисциплины, специфика сравнительных общественных наук делает их идеальным объектом для анализа ключевых методологических проблем» . Несмотря на разногласия авторов по вопросу о методе, о призна­ нии и содержании сравнительной политологии, сам факт его обсужде­ ния и соответствующего решения имеет не только сугубо научное, ме­ тодологическое, но отчасти и прикладное, политико-практическое значение. 1

§ 2. Особенности сравнительной политологии Н е вдаваясь в подробности анализа и интерпретации высказанных в западной и отчасти восточноевропейской литературе положений от­ носительно понятия, содержания, современного состояния и перспек­ тив развития сравнительной политологии, отметим лишь некоторые моменты. 1. Анализ многочисленных политологических и социологических работ, теории и практики проведения политических исследований, на­ конец, истории становления и развития политической компаративис­ тики на Западе со всей убедительностью свидетельствует о том, что не следует преувеличивать, а тем более абсолютизировать накопившийся опыт проведения с р а в н и т е л ь н ы х политологических исследований. Наряду с несомненными успехами и даже достижениями в становле­ нии и развитии сравнительной политологии на Западе нельзя не ви­ деть и отрицательный опыт и не извлекать уроки из него. Важно учи­ тывать, в частности, то, что за долгий и далеко не всегда прямой путь, становления в X I X в. в С Ш А и других странах Запада сравнительной политологии как науки и самостоятельной академической дисципли­ ны были периоды ее медленных подъемов и спадов, стремительных взлетов и падений. Н а примере послевоенного (50—80-е годы X X в.) периода разви­ тия сравнительной политологии в С Ш А м о ж н о видеть, как в 50—60-е годы, по широкому признанию западных авторов, в стране бурно разЦит. по: Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М., 1997. С. 32.

§ 2. Особенности сравнительной политологии

133

вивались сравнительные политологические исследования. Росла по­ пулярность этой отрасли знаний и дисциплины. Ш и р о к у ю извест­ ность получили имена и работы Г. Алмонда, Д. Аптера, К. Дойтча, Г. Экштайна, Д. И с т о н а и м н о г и х других ученых-политологов и социологов . Иная картина наблюдается в 80-е и последующие годы. По сравне­ нию с недавним п р о ш л ы м сравнительная политология в С Ш А и ряде других западных стран, по наблюдениям самих же западных исследо­ вателей, «переживает довольно трудное время». Термин «кризис» го­ раздо точнее, чем «величие», характеризует состояние данной отрасли знаний и дисциплины в настоящее время . На современном этапе развития сравнительная политология на Западе, по мнению многих авторов, отличается, скорее, такими черта­ ми и особенностями, как формализм, усилившаяся поверхностность исследований, «фрагментация и автоматизация сферы исследования», нежели ее единство как науки и учебной дисциплины. «В рамках дан­ ной отрасли знаний и дисциплины сейчас, — отмечает известный аме­ риканский политолог С. Верба, — так много выделилось специальных интересов, так много частных, узко сфокусированных исследователь­ ских устремлений и так не хватает хотя бы одного интеллектуального гравитационного центра» . В этой области также «не видно на горизонте сравнительной поли­ тологии, — заключает автор, — ни новых, политологических Ньюто­ нов, ни Эйнштейнов, ни Кейнсов» . В сравнительной политологии З а ­ пада над фундаментальным, академическим подходом в настоящее время, по мнению Вербы и других известных исследователей, домини­ рует прикладной, прагматический подход, . 2. В процессе накопления отечественного опыта проведения срав­ нительных политологических исследований весьма важным представ­ ляется учитывать не только общее, но и особенное, а также специфи­ ческое, единичное в сравниваемых политологических системах, от­ дельных институтах, явлениях, процессах и учреждениях. Это тем более необходимо, когда речь идет о сравнении политических явле­ ний, институтов и учреждений, ф у н к ц и о н и р у ю щ и х в пределах не 1

2

3

4

1

ТЬе РоНглсз ог" г,Ье ОеУс1орш§ Агеаз / Ес1. Ьу С. А1топс! апс! ]. Со1етап. РгтсеСоп, 1960; Сотрагаглуе РоНглсз / Ес1. Ьу Н. Е с к й с т апс! Б . Арг.ег. И.У., 1963; Лрсег П. ТЬе Ро1Шсз ог" Москтшгагдоп. СЫса^о, 1965; Руе I. Азрссй* ог" РоПглса1 ОеуеЬртепг,. Возгхт, 1966. УИаг(1а Н. Ор. с\1. Р. 4. УегЬа 5. Сотрагаглуе РоНглсз: \уЬеге Ьаус \уе Ьсеп, \уЬеге аге ^ е ^ о т д ? Ь., 1985. Р. 28. 1Ыс1. Р. 36. 2

3

4

134

Лекция 7. Развитие сравнительной политологии

одной, а двух и л и более о б щ е с т в е н н о - э к о н о м и ч е с к и х формаций. В противном случае это чревато ошибочными выводами, несостоя­ т е л ь н ы м и суждениями и обобщениями. Так, основной порок и уязвимость появившихся в конце 80-х годов в марксистской и немарксистской литературе сравнений «горбачев­ ской революции» — перестройки в С С С Р — с «рузвельтовскими ра­ дикальными реформами» в С Ш А , «великой депрессии» и л и кризиса 30-х годов на Западе — с «глобальным кризисом» начала 90-х годов на Востоке, на наш взгляд, заключаются, помимо прочего, в том, что: а) сравнивались трудносравнимые по своей социально-классовой при­ роде и направленности явления и процессы; б) за основу при сравне­ нии брались не внутренние, сущностные особенности и черты, а лишь внешние, поверхностные признаки; в) не учитывались специфические признаки и черты, а также неповторимые исторические условия, в ко­ торых развивались рассматриваемые явления и процессы. 3. Изучая сравнительную политологию как важнейшую, но все же л и ш ь составную часть общей политологии, следует, тем не менее, ис­ ходить из того, что она имеет свой относительно самостоятельный предмет, точнее, свою собственную сферу приложения, в качестве ко­ торой можно рассматривать, как это делают западные авторы, «срав­ нительное изучение наций (стран, народов) и их политических сис­ тем» , свой метод (методы) исследования, свое содержание и целевое назначение . Конечно, по ряду параметров весьма трудно, а иногда и практичес­ ки невозможно провести четкую грань между общей и сравнительной политологией. Ведь некоторые аспекты рассматриваемых дисциплин весьма условны и относительны, но тем не менее они существуют и время от времени проявляются в сравнительном плане, в процессе от­ граничения одних я в л е н и й от других, одной сферы знаний и академи­ ческой дисциплины от другой. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к методу или ме­ тодам исследования в рамках общей и сравнительной политологии. В самом деле, что общего между историческим или логическим мето­ дом, методом подведения менее общего под более общее или другими многочисленными методами, которыми пользуются авторы в рамках общей и сравнительной политологии? Содержание метода в обоих 1

2

3

1

N.7., 2

3

1984.

СогЬасЬсу'з КеГогглз 11.5. апс! Т р а п е з е А з з е з т е п ! / Ес1. Ьу Р. ^ У П О Г , Н . Кшига. 1988. 1Иая&Я.Ор.ск.Р.1. Егйое С. кзСгисЮг'з Сшс1е 4о СотрагаЬ'уе РоПглсз Тос!ау / / А Шэг1с1 У1е\У. Во&оп,

§ 2 . Особенности сравнительной политологии

135

случаях одно и то же, «технология» использования совпадает. Н а пер­ вый взгляд, все видится только общим. А где ж е особенное? Где та малозаметная грань, которая позволяет судить о том, используется л и метод в пределах одной дисциплины — общей политологии — или же он применяется в рамках другой дисциплины — сравнительной поли­ тологии? Эта грань, как представляется, в первую очередь определяет­ ся спецификой и характером самих исследуемых объектов, их принад­ лежностью к одной и той же нации (стране, народу) и ее политичес­ кой системе или же, наобогЗот, к разным нациям (странам, народам) и их политическим системам. Разумеется, результаты использования одного и того ж е метода могут быть далеко не одинаковыми. Например, широкое применение неизвестного всем политологам и юристам разноуровневого подхода с акцентом: на макроуровень и меньшим вниманием среднему и микро­ уровню при исследовании различных явлений, институтов и учрежде­ ний, ассоциирующихся с одной и той же страной и л и политической системой, может дать весьма высокий результат . П р и этом недоста­ ток научных разработок и информации на данном макроуровне с лих­ вой компенсируется научными исследованиями более узкого п р о ф и ­ ля и эмпирическим материалом, получаемым через высокоразвитую систему смежных дисциплин на среднем уровне и макроуровне. Совсем иной результат может быть, и это случается нередко, когда этот же метод применяется в сравнительном анализе при сопоставле­ нии и противопоставлении различных политических систем и состав­ ляющих их институтов, особенно когда такое исследование проводит­ ся лишь в «самом общем плане» или только на макроуровне. При отсутствии иных, в полной мере компенсирующих недостаток и н ф о р ­ мации каналов — через другие уровни исследования или смежные академические д и с ц и п л и н ы — возникает реальная опасность скатить­ ся в болото самых общих, ни к чему не обязывающих рассуждений и абстрактных умозаключений. Несомненно, правы те западные полито­ логи и социологи, которые предостерегают от чрезмерного выхолащи­ вания конкретного социально-политического содержания сравнитель­ ных исследований, от сведения «разговоров о сравнительной полито­ логии к разговорам обо всем и ни о чем» . Очевидно, именно этим в значительной мере обусловлена та кри­ тика в отношении ряда компаративистских работ, опубликованных в разное время на Западе, как, например, получившей в начале 60-х го1

2

1

2

Щагёа К Ор.сп:. Р. 6-8. 5 . 0 р . ей:. Р. 28.

136

Лекция 7. Развитие сравнительной политологии

дов ш и р о к у ю известность книги 3. Бжезинского и С. Хантингтона «Политическая власть: С Ш А / С С С Р » . Задуманная как глобальное компаративистское исследование, работа во многом свелась лишь к о б щ и м р а с с у ж д е н и я м о п о л и т и ч е с к и х системах С С С Р и С Ш А в послевоенный период (ч. I — «Политическая система») и о динамике политической власти сравниваемых супердержав (ч. II — «Динамика власти: реакция на общие кризисы») . Р а з у м е е т с я , подобного рода с р а в н и т е л ь н ы е политологические исследования и подходы без широкого привлечения и обобщения конкретного эмпирического материала мало что дают, кроме новых вариаций на старые идеологические темы, д л я дальнейшего разви­ тия политической теории и практики. Иное дело те сравнительные методы и подходы, которые строятся на конкретном социологичес­ ком, статистическом или ином эмпирическом материале. Сохраняя свои общие параметры и черты, они каждый раз независимо от того, используются л и в процессе сравнения однотипные или разнотип­ ные политические явления, институты и учреждения, наполняются новым социально-политическим содержанием и приобретают новый смысл. Например, взятый сам по себе метод определения уровня «полити­ ческой веры» или доверия к тем или иным политическим институтам, включая правительство, мало чем может оказаться полезным и эффек­ тивным, если он не наполняется при проведении сравнительных ис­ следований конкретным содержанием, хотя можно, конечно, спорить о методологической или иной важности самой постановки вопроса оп­ ределения политического доверия, о значимости вытекающих из нее п р а к т и ч е с к и х в ы в о д о в и общетеоретических положений, о содер­ жании процесса и методике определения степени политического до­ верия. В частности, м о ж н о дискутировать, соглашаясь при этом или оспа­ ривая правомерность, а точнее, эффективность выявления меры поли­ тического доверия с помощью, как это предлагается американскими политологами, заранее сформулированных вопросов типа: «Что вы думаете по поводу того, много л и люди в правительстве тратят попус­ ту наших денег, которые мы платим в качестве налога, или мало, или же совсем мало?»; «Насколько прочно и продолжительно вы верите в то, что вашингтонское правительство действует в правильном направ­ лении — всегда, почти всегда или иногда?»; «Считаете ли вы, что по­ литику правительства определяет небольшая группа людей, которая 1

1

ВпегтзЫ 2., Нипйп&оп 5. РоШлса! Рошег: 1Г5А / У З З К . N.V., 1965.

§ 2. Особенности сравнительной политологии

137

думает только о своих собственных интересах, и л и же правительство действует в интересах нас всех?»; «Что вы скажете по поводу того, много ли в федеральном правительстве сидит нечестных людей или мало и в какой степени они погрязли в своих бесчестных делах?» и др. Однако как бы там ни было, какие бы споры ни велись и какие бы вопросы ни задавались, социальная ценность и значимость данного метода, равно как и других методов и подходов, может определяться только его конкретным содержанием . Только определенный э м п и р и ­ ческий материал наполняет тот или иной метод или подход вполне определенным смыслом и содержанием. В отношении, например, значимости и ценности метода определе­ ния политического доверия применительно к С Ш А можно сказать со значительной долей уверенности, что в политической теории и прак­ тике этой страны он играет немаловажную роль. Этот метод позволяет в процессе выработки или корректировки политического курса при­ нимать в расчет наряду с обычной информацией отношение различ­ ных слоев населения к новым или традиционным политическим ин­ ститутам, к президенту страны как главе правительства и государства, к старым и новым политическим ценностям и т.д. Так, проведенные еще в 1988 г. Институтом Гэллапа опросы, целью которых было выяв­ ление степени доверия американцев к своим государственным и обще­ ственным институтам, позволили констатировать, что 59% опрошен­ ных питают «сильное доверие» к церкви (в 1979 г. их было 65%), 58% — к вооруженным силам (в 1979 г. их было 54%), 56% — к Верхов­ ному суду (в 1979 г. - 45%), 49% - к банкам (в 1979 г. - 60%), 36% к прессе (в 1979 г. - 5 1 % ) , 35% - к конгрессу (в 1979 г. - 34%), 26% к «организованным рабочим» (в 1979 г. — 36%) и 25% — к крупному бизнесу (в 1979 г. - 3 2 % ) . Проведенные в том же году опросы с целью выявления ожида­ ний населения от президентства Буша-старшего показали, что 70% из числа опрошенных надеялись, что администрация Буша-старшего «сможет уберечь н а ц и ю от войны»; 65% ожидали, что админист­ рация «обеспечит процветание Америки»; 64% выражали надежду на то, что «возрастет уважение к С Ш А за границей»; 61% — что «повысится уровень образования»; 36% — что «уменьшится уровень 1

2

3

1

Сое1 М. РоНйса1 З а е п с е гсзеагсЬ. А Мс1пос1$ НапоЪоок. А т е з / / 1о\уа 1ШУ. Рге$$, 1988. Р. 33. См.: Политология д л я юристов. Курс лекций / П о д ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1999. С 766-770. ТЬс Са11ир Ро11. РиЬНс Ор1шоп. 1988. \Уазп., 1989. Р. 224. 2

3

Лекция 7. Развитие сравнительной политологии

138

преступности в стране» (52% не верят этому); 33% — что «умень­ шится дефицит федерального бюджета» (52% высказали сомнение) и т.д. Многие из этих ожиданий населения С Ш А , как показывают опро­ сы, сохранились и в последующие годы. Правда, с определенной кор­ р е к т и р о в к о й , о б у с л о в л е н н о й п р о и с х о д я щ и м и в стране т е м и или и н ы м и изменениями и событиями, а также все большим воздействием С М И на т р а д и ц и о н н ы й процесс патриотического, в американском духе, воспитания населения Америки. В качестве примера можно сослаться на радикальное изменение отношения населения С Ш А к войне после нападения террористов на Пентагон и Международный торговый центр 11 сентября 2001 г. и п о с л е д о в а в ш е й затем ш и р о к о м а с ш т а б н о й антитеррористической военной операции С Ш А в Афганистане. Вполне понятно, что в этих условиях антивоенные, в значитель­ ной мере обусловленные еще «вьетнамским синдромом» (поражениг ем американцев в 70-е годы в войне во Вьетнаме) настроения сме­ нились противоположными. Так, по данным социологического опроса, проводившегося в ноябре 2001 г., 62% американцев высказались «за проведение масштабной, долгосрочной войны»; 74% — «за возвра­ щ е н и е войск С Ш А в Персидский залив с целью отстранения от власти иракского л и д е р а Саддама Хусейна», 92% — за активное проведение военных акций в Афганистане и т.д. О п р о с показал также, что 87% американских граждан одобряют и поддерживают, деятельность президента С Ш А Буша-младшего на ниве борьбы с терроризмом, а 93% — «удовлетворены уже проделанной в этой об­ ласти работой» . Э т и и иные им подобные политологические опросы и исследова­ ния, несомненно, оказывают в той и л и иной степени влияние как на развитие американской политической теории, так и на совершенство­ вание национальной политической практики. Этого, к сожалению, пока нельзя сказать ни в отношении процесса развития политологии, ее теории и практики в нашей стране, ни в отношении развития срав­ нительной политологии во всем мире. Дело заключается в том, что такого рода политологические и социологические опросы и обобще­ ния, имеющие своей целью, в частности, определение степени полити­ ческого доверия населения к ф у н к ц и о н и р у ю щ и м институтам, в нашей стране находятся л и ш ь в зачаточном состоянии, а в рамках сравни1

2

3

1

2

3

ТЬе СаИир Ро11. Р 264-265. СЗАТос1ау.Коу.29,2001.Р.4а. 1Ы4. .

§ 2. Особенности сравнительной политологии

139

тельного анализа очень редко проводятся. Исключения составляют лишь сравнительные исследования проблем безработицы в развитых капиталистических странах, инфляции, роста цен, бездомности и не­ которых других вопросов . 4. В процессе развития сравнительной политологии в современной России весьма в а ж н ы м и представляются тщательный учет всех тех трудностей и проблем, с которыми сталкивалась сравнительная поли­ тология на Западе, и выделение в данной отрасли знаний и дисципли­ не главного, решающего на том или ином этапе развития мирового сообщества звена; констатация наиболее актуальных в академическом плане тем. В отечественной л и т е р а т у р е в с в я з и с э т и м отмечалось, что «большая продвинутость Запада в развитии политических форм и теоретическом осмыслении этого развития средствами политических наук — неоспоримое достижение европеизма, от которого следует отделять евроцентризм». Сегодня никто из серьезных исследовате­ лей Запада «не отрицает необходимости включить в политический анализ и синтез три четверти населения мира (Восток), все этно­ культурные регионы З е м л и с их историей и политической культу­ рой». Однако добывание научной истины здесь сопряжено с «непро­ стыми процедурами сравнения, поскольку политическая жизнь Вос­ тока и Запада должна изучаться как некоторая целостность, тогда как раньше если и привлекались материалы Востока, то л и ш ь для того, чтобы лучше понять собственную историю Запада и собствен­ ные проблемы» . Какие, в частности, темы на современном этапе развития циви­ лизованного мирового сообщества прежде всего имеются в виду? Судя по отзывам западных экспертов-политологов, наряду со мно­ гими т р а д и ц и о н н ы м и п о л и т о л о г и ч е с к и м и темами, к а с а ю щ и м и с я оценки деятельности выдвинувшихся в данный момент на первый план политических институтов и процессов, следует назвать также современные п р о б л е м ы политического участия, с т а н о в л е н и я или возрождения в ряде стран политической культуры, политических прав и свобод, использования средств массовой информации и раз­ личных технических средств для развития политической демокра­ тии («теледемократия» и др.), проблемы создания и развития меха­ низма или системы политических консультаций, обобщения и рас1

2

ЫсВпЛв 5с. ТЬе Сотрагаглуе РоНглсз о( 1)петр1оупюпг.. 5\уесПзЬ апс1 ВпглзЬ Кезропзез 1 0 Есопоппс Сп515 / / С о т р а г а й у е РоПгдсз. 1988. № 3. Р. 304-305. Общая и прикладная политология / Под ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. М., 1997. С. 35. 1

2

140

Лекция 7. Развитие сравнительной

политологии

пространения практики коллективной и индивидуальной министер­ ской ответственности и др. Ч т о же касается главного, решающего звена в структуре современ­ ной сравнительной политологии, то в качестве такового применитель­ но к России можно было бы назвать решение проблем оптимального сочетания политической статики с политической динамикой общест­ ва, политической стабильности и устойчивости, политической консер­ вации и трансформации различных политических систем и составля­ ю щ и х их институтов . Безусловно, решение данных проблем имеет большое значение для любой политической системы и любого института, в какой бы стране и на какой бы стадии своего развития они ни находились. Однако их важность и актуальность для России несравнимо повышаются, приоб­ ретая статус центральных, решающих для судеб народа. С л е д у е т т а к ж е сказать, что д а н н а я проблематика в настоящее время является главной не только для нашей страны, но и практичес­ ки для всех, называвшихся социалистическими до недавнего времени, восточноевропейских стран, а в период «великой депрессии» 30-х го­ дов X X в. — для С Ш А и всех других «цивилизованных» стран. Н а р я д у с нахождением и выделением главной и актуальной тема­ тики в рамках сравнительной политологии существует масса и других не менее важных проблем. Своевременное и х выявление и решение я в л я е т с я непременным условием становления и развития общей и сравнительной политологии в современной России. 1

2

3

1

1тщ1еНаП К. ТЬе Кепа15запсе о{ РоНглса1 Сикиге / / А т с п с а п РоНйса1 З а е п с е КеУ1еш. 1988. № 4. Р. 1203-1230; ЛгСеПоп СИ. Ро1плса1 Р а г й ф а й о п апс1 <Те1сс1етосгасу» / / Ро1Шса1 З а е п с е апс! РоНйсз. 1988. № 3. Р. 620-627; РеШсса М. Ро1Шса1 СопзиИзЫз ап<1 Б е т о с г а & с Соусгпапсс / / Ро1илса1 З а е п с е апс! Ро1нлс$. 1989. № 1. Р. 11 — 15; Мт181апа1 Кс5роп51ЫН1у// Еа. Ьу С. МагзЬаИ. ОхГога, 1989. Р. 46-67. МагсН Океп / . КССИЗСОУСПП^ 1пзШ:ийоп5. ТЬе Ог]§ап1гаиопа1 Ва515 оГ Ро1Шс5. Ь., 1989. Политические институты США. История и современность / Отв. ред. В.И. Бори2

3

СКЖ.М.,

1988.

Лекция 8 ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ § 1. Понятие власти В отличие от примитивного животнообразного водительства, вер­ ховенства, привычки, спонтанных позывов первенствовать, власть — сдобренная цивильностью, облагороженная способность, порожден­ ная внутренней организованностью, иерархированностью человечес­ ких самопроявлений, которые реализуются в контексте заданных на них отношений побуждения и принуждения, управления и контроля, подчинения и соподчинения, координации и субординации, зависи­ мости, взаимозависимости и полной и частичной независимости, т.е. всего того, в границах, при явном и скрытом, однако активном учас­ тии чего р а з в е р т ы в а е т с я обмен деятельностью, обработка людьми друг друга. Структурный разрез предмета поставляет полифундаментальную картину со множеством таких измерений власти. Социальный аспект: власть есть силовое отношение, выражающее д о м и н и р о в а н и е — «не д л я того принимают участие в п р а в л е н и и , чтобы приобрести власть, но принимают участие в правлении потому, что чувствуют себя д л я того достаточно сильными» (Кнудсен). Необ­ ходимость ф а к т о р а силы вытекает из общей л о г и к и о т п р а в л е н и я властных ф у н к ц и й как функций социальных. Поскольку власть вели­ чина сочетательная — можно властвовать над другими и нельзя над собой (собой можно владеть), — власть означает способность прояв­ лять свободу действий согласно своим целям и своей воле, что в отно­ шении вторых л и ц создает определенную систему ущемлений. Рас­ пространяя персональную модель мира на окружающих, вовлекая их (с их автономной чувственностью, сознанием, действием) в кильва­ терный строй своего самополагания, тем самым подрывая суверенитет себе подобных, мы властвуем. Психологический аспект: власть есть отношение лидерства. Уста­ навливается в межличностном взаимодействии, где обосабливается ведущая и ведомая сторона. Первая — субъект, господин, вторая — объект, раб власти. Неравнозначный союз между ними крепится на

142

Лекция 8. Политическая власть

суггестии в обилии форм персональной и социальной «алхимии» — от обмана, лавирования, демагогии до вымогательства и шантажа; от воз­ действия авторитетом, угрозы силой до откровенного подавления. Со­ пряженность власти с насилием подготавливает почву для прямого у п о д о б л е н и я власти пороку: в необозримости своих ветвлений порок — альфа и омега власти; традиционные и не так у ж несправед­ л и в ы е коннотации: власть — кровь, политика — запачканные грязью руки. Откладывая обсуждение этой темы, подчеркнем: как бы там ни было, тактика властвования требует соответствующего личностного антуража, п о д р а з у м е в а я о б о с т р е н и е чувства с а м о - и честолюбия, склонности повелевать и т.п. Гносеологический аспект: власть есть ц е л е н а п р а в л е н н ы й способ утилизации знания. Подводная масса айсберга, подспудье власти — голый инстинкт, подсознательные и н т е н ц и и самодовления. Они редко исчерпывающи, но, как правило, весьма сильны. Сильны укоре­ ненным в нас природно врожденным влечением, соблазном вершить судьбы мира, господствовать, в о з в ы ш а т ь с я , преобладать, стяжать право «распять и отпустить», невзирая на желание и возможность ок­ ружающих понять и принять нас, воспоследовать нам. Надводная вер­ шина айсберга, л и ц о власти — твердое знание и твердая же воля. По своей природе власть — сущность двусоставная. В плоскости «знание» актуализируется сознательный расчет действий и последействий в за­ данных обстоятельствах, учреждается рациональность. В плоскости «воля» оформляется жесткая подчиненность действий целям, склады­ ваются целеустремленность, настойчивость. Знание и воля — равнообязательны, равноприсущи власти. Без знания власть дика — необузданна, импульсивна; без воли она отрешенна — мягкотела, недееспособна. Знание наделяет власть осмотрительностью, предсказуемостью; воля сообщает ей пафос активизма. Нарушение оптимума знания и воли во власти при всех обстоятельствах чревато дисфункциями, крайними в ы р а ж е н и я м и которых оказываются волюнтаризм и дереализованность, рахитичность и умозрительность. Организационный аспект: власть есть своеобразный ресурс, вопло­ щающийся в наращивании порядка, уровня организации. Синергетический эффект власти ( в идеале) связан с к в а л и ф и к а ц и е й и адекват­ ным чувством ж и з н и властедержателей, п о в ы ш а ю щ и м и их созида­ т е л ь н ы е в о з м о ж н о с т и . О д н а к о дело в о в с е не ограничивается компетентными у с и л и я м и ех о й к ю . Нюанс заключается в том, что устанавливаемый властью порядок обеспечивает простор деятельнос­ ти преимущественно репродуктивной, несомненно, сковывая творче­ ство личностей и масс. В результате новаторская инициатива, ех гр$о властью не утвержденная, ищет обходные пути, рождаясь вне исход-

143

§ 2. Генезис власти

ной организации и установленного порядка. Последнее подрывает на­ личную власть, заставляя модифицировать ее формы. Политический аспект: власть есть способ осуществления влияния, подчинения, принуждения, побуждения в соответствии с фактичес­ ким балансом сил. «Непосредственная обязанность профессиональ­ ных «мыслителей», — указывает Вебер, — состоит... а том, чтобы со­ хранять трезвость перед лицом господствующих идеалов, какими бы величественными о н и ни казались, сохранять способность «плыть против течения», если в этом окажется необходимость» . Ничего по­ добного не может позволить себе профессиональный властитель, по­ груженный в конъюнктуру, которая подрывает принципиальность его решений и действий, подтачивает гарантии предсказуемости в отно­ шении превышения полномочий. Отсутствие четких ориентиров, ру­ чательств перед собой и подвластными, неотвратимость произволь­ ных или насильственных действий в практике власти придают своеоб­ разный д и н о к р а т и ч е с к и й колорит властной с ф е р е как области социально и персонально значимых реализаций. Воистину страшно то, что существуют обширные жизненные пространства, где нет ниче­ го страшного. 1

§ 2. Генезис власти Подлинные корни власти в объективном ходе социогенеза, где посредством обрядов, обычаев, традиций, законов, иных внешних ры­ чагов практической организации целесообразной человеческой общежительности мало-помалу кристаллизуется и закрепляется специали­ зированный м е х а н и з м р е г у л я ц и и ж и з н е д е я т е л ь н о с т и индивидов. С этой точки з р е н и я власть упрочивается как инструктивная канва межиндивидной кооперации, возникающая вследствие необходимос­ ти упорядочения, структурирования дифференцированной групповой деятельности. Отслеживание последовательности звеньев, влекущих оформление важнейших слагаемых властного антуража общественно­ го существования в виде гаммы отношений, действий, реакций рег ргосига, к в а л и ф и ц и р у е м ы х в терминах должностного, регулируемого, санкционируемого, направляемого, дает такую картину. Набор реквизитов власти (бюрократическая иерархия) устанавли­ вается в к о л л е к т и в е вследствие высокой социализированности его чледов, логики и архитектоники совместного производства жизни. В истоках власти — объективная неоднородность положения людей в Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 600.

144

Лекция 8. Политическая власть

социуме, расчлененность их ролевых функций. При тотальном равен­ стве ( ф и к ц и я ) власти нет; власть произрастает из объективных разли­ чий. В романтическую эпоху времен общественного договора мусси­ ровалась идея подчиненности власти праву: на базе права-де вырастают в л а с т н ы е (государственные) институты. П р а в о в о й генезис власти отстаивали Гоб/5с, Локк, Спиноза, Руссо, Кант. Иную линию рассуж­ дений прорабатывали Гегель и Джентиле, привязывавшие властно-по­ литический фактор к морально-нравственному. М ы не вполне пони­ маем аргументы указанных мыслителей и не разделяем их в той мере, в какой понимаем. Н а наш взгляд, право, власть, мораль — косубстанциальны, что оз­ начает и х невыводимость друг из друга: нет ни логической, ни хроно­ логической приоритетности одного явления перед другим; они рядоположны, однопорядковы, вырастают из единого естественного ствола, каким выступает стихия человеческого общения. С позиций саморегу­ л я ц и и и самоорганизации этой стихии одинаково важны и моральноэ т и ч е с к и е м е х а н и з м ы в о з д е й с т в и я на и н д и в и д а , затрагивающие совесть; и правовые рычаги, апеллирующие к множеству общеобяза­ т е л ь н ы х п р а в и л поведения, и н с п и р и р у е м ы х вначале преданием, а затем государством; и властные инструменты, обусловленные динами­ кой взаимодействия субъектов в обществе, его горизонтальной и вер­ т и к а л ь н о й структурированностью. Поскольку без этих комплексов, вместе взятых, возможность нормальной, не говоря уже оптимальной, м е ж и н д и в и д н о й коммуникации представить нельзя, способы внут­ ренней (мораль), внешней (право) корректировки деятельности наря­ ду с ее дисциплинарным упорядочением (власть) обязательны, неуст­ ранимы. Отсюда фундирование каких-то компонентов обозначенной тройки самими собой несостоятельно, некритично. Нет общества без морали, права, власти; в противном случае нет общества. Происхождение социальности, а вместе и наряду с ней аксессуаров власти, регуляризации жизни нельзя выводить из подавления природ­ ной агрессивности, зоологизма человека. Т а к а я точка зрения, проти­ вореча прямым наблюдениям, не соответствует фактам, не отличается логическим совершенством, в концептуальном отношении не продви­ гает в понимании становления ни общества, ни ценностей. Возникновение социальности и координированных с ней властных> правовых, этических, а в п о с л е д с т в и и морально-ценностных структур правильно связывать с упорядочением взаимодействия осогбей в первичных формах первобытного человеческого стада во всех и п о с т а с я х п р о я в л е н и я к о л л е к т и в н о й ж и з н и от труда до совокуп­ ления.

§ 2. Генезис власти

145

На стадии ранних гоминид на ценностный строй жизни (власть, право, этика) в ф о р м е системы «этикетных» отношений влияет мно­ жество определенных природных факторов: лабильность положений членов групп б л и ж а й ш и х предков человека, или древнейших людей, их (групп) численность, соотношение, подвижность полов, количест­ во самцов, самок, интенсивность перехода особей из групп в группы и т.д. Они-то (отмеченные факторы), собственно, и образуют исход­ ную канву архаичной организации, упорядочения жизни: та ж е функ­ циональность деятельности, вынесение половых связей за рамки кол­ лектива (начала экзогамии), прочная, длительная сцепка детей с мате­ рью (начала м а т р и л о к а л ь н о с т и ) , табуация кровосмесительства, редкость спаривания представителей разных поколений и т.д. Н а этой базе уже складывается некая примитивная система норм, регулирую­ щая интеракцию ранних гоминид и дающая начало функциональносоциальным, ценностно-этическим связям. Дальнейшая логика их со­ вершенствования подчиняется необходимости эффективизации всех типов совместной коммуникационной и производительной активнос­ ти, умножающей ч и с л о неинстинктивных реакций и благоприятству­ ющей оформлению негегетического — этико-культурного вида насле­ дования. В о з н и к ш и й как отвлечение от конкретных бытовых процессов (всей реализующейся в жизни палитры самоутверждений и самопро­ явлений) властный, правовой, этический истеблишмент выполняет важнейшие ц и в и л и з а ц и о н н ы е и социализационные функции: завя­ занный на опробованные и легализованные адаптацией оптимальные, целесообразные программы действий, взаимонеущербные и взаимонеущемляющие, он несет в себе некий гуманитарный пафос, обязывая удваивать и присваивать досконально отработанный рациональный кодекс, уклад, устой жизни. Процесс социализации, таким образом, сопряжен с процессами империализации, юридизации и этизации; первый без последующих невозможен. В дальнейшем повышающие адаптационный потенциал человека правила внешней регуляции по­ ведения (власть, право, этика) дополняются механизмом внутренней его регуляции — моралью. Санкции права управляют деяниями личностей как социальных людей, граждан. Морально-этические санкции управляют деяниями личностей как цивильных существ; регуляция в этом случае идет по линии нормативов, и н с п и р и р о в а н н ы х не коллективной, а частной жизнью. Координированные с этими двумя видами санкций властные регулятивы синтетичны: они управляют деяниями личностей как ин­ дивидуальных общественных существ (социальных индивидов).

146

Лекция 8. Политическая власть

Связанное по генеалогии с правовым и морально-этическим созна­ нием властное сознание согласуется и с нормами права, и совестли­ востью, утонченным чувством «Я» кото китапиз, имеющего обязатель­ ства и перед законом, и перед самим собой. Вообще говоря, неотврати­ мость санкций в ы з в а н а неизбежностью р а с к а я н и я приобщенного к культуре индивида. Н о не в этом одном дело. Санкции обостряют гу­ манитарную рецепцию личности, поступающей добропорядочно не по корысти (ожидание воздаяния ли, покаяния и подобных им чувств), а по призванию — ввиду самоуважения, не позволяющего падать в соб­ ственных глазах и обязывающего поддерживать духовное благородст­ во, соблюдать самоидентичность, не раздваиваться, пребывать целост­ ным и цельным, соответствовать своему предназначению представи­ теля высшей сферы мироздания.

§ 3. Градиенты власти Возникая из ролевой неоднородности людей, власть сводится к системе преимуществ, представляющих дополнительные степени сво­ боды и дающие право одним влиять на самоутверждение других. Операционализируют власть позитивные (стимулирующие добровольное подчинение) и негативные (связанные с принуждением) санкции, ко­ торые усиливают асимметрию субъекта и объекта власти. Вообще го­ воря, наличие подобной асимметрии — стандартное место в ситуации власти. Между тем обнаруживается нюанс, упускать из виду который недопустимо. Все упирается в предел полномочий властных функций, переступать который нежелательно, опасно: там, где баланс карди­ нальных целей и средств поддержания власти подрывается, власть вы­ рождается. Цель власти состоит в том, чтобы посредством прямого или кос­ венного воздействия на людей, их объединения или разъединения: а) противодействовать деструкции, кризису, упадку, нейтрализовывать напряжения, конфликты; б) стремиться к максимуму стабильнос­ ти общественного целого, способствовать его совершенствованию, уп­ рочению, прогрессу. Средство власти — богатый арсенал тактики: от безобидных вольтфасов, патронажа до администрирования, устраше­ н и я , п р и м е н е н и я с и л ы . П о с к о л ь к у небезболезненные механизмы власти сосредоточиваются у отдельных лиц, реализующих основные цели власти в соответствии с законом ее укрепления, возможно проти­ воречие между субъектом власти — властедержателями и ее объек­ том — народными массами. Развращаясь властью, субъект власти обнаруживает заинтересо­ ванность в наращивании и продлении господства, тогда как объект

§ 4. Дифференциация власти

147

власти — народ, ж а ж д у щ и й увеличения свободы и благосостояния, стремится к независимости, достоинству, достатку. Настает момент, когда массы перестают санкционировать власть; последняя утрачива­ ет почву для своего существования. Понимание зависимости силы власти от поддержки народа определяет необходимость балансировки оппозиции субъекта и объекта власти: искусство власти — в умении гибко и быстро реагировать на запросы масс, что, собственно, позволя­ ет предотвращать политические катаклизмы. Взаимодействие власти и масс (в идеале) должно быть легальным и легитимным. Л и ш ь в этом случае народ живет, а не прозябает, власть правит, а не насилует.

§ 4. Дифференциация власти Три вещи способны подчинить себе все — насилие, хитрость, лице­ мерие. Предотвращению перерождения власти во всевластие и само­ властие способствует учреждение продуманной системы контроля. От произвола власть удерживает не источник (скажем, большинство го­ лосующих), а ограничения. Поиск приемлемого регламента, слаженного, согласованного взаи­ модействия властей начинается с древности, где исподволь, постепен­ но кристаллизуются две значимых идеи: идея права как властного фактора благодаря поддержке права публичной властью и идея право­ вой государственной власти благодаря признанию публично-властной силой обязательных правовых норм. Именно эти две идеи заложили фундамент конструкции совершенно организованной власти, обеспе­ чивающей свободу личности в условиях правовой государственности. «Свобода людей, находящихся под властью правительства, — указы­ вал Локк, — заключается в том, чтобы иметь постоянно правило для жизни, общее для каждого в этом обществе и установленное законода­ тельной властью, созданной в нем; это — свобода следовать моему соб­ ственному желанию во всех случаях, когда этого не запрещает закон, и не быть зависимым от постоянной неопределенной, неизвестной само­ властной воли другого человека» . Дополнительный момент в представлении о разделении властей привнес Монтескье, выступивший с концепцией взаимного сдержива­ ния законодательной, исполнительной и судебной власти: «Для того, чтобы предупредить... злоупотребление властью, необходимо, как это вытекает из самой природы вещей, чтобы одна власть сдерживала дру­ гую... Когда законодательная и исполнительная власти объединяются 1

ЛоккДж.

Избранные философские произведения. Т. II. М., 1960. С. 16—17.

148

Лекция 8. Политическая власть

в одном и том же органе... не может быть свободы... С другой стороны, не может быть свободы, если судебная власть не отделена от законода­ тельной и исполнительной... И наступит конец всему, если одно и то ж е л и ц о или орган... станет осуществлять все три вида власти» . С м ы с л разделения властей — в гарантиях от неправовых норм применения силы. Поскольку факт законотворчества сам по себе не влечет наличия и л и исполнения закона, порукой от произвола и бес­ правия является сила контроля суда и общественного мнения. 1

§ 5. Формы власти Система власти глубоко эшелонирована, слагается из сети полити­ ческих, экономических, военных, дипломатических, бюрократических, финансовых, правовых институций, придающих дисциплинарную ор­ ганизованность общественным связям и очерчивающих значимое про­ странство власти. В нем обосабливаются центральные инстанции (ад­ министративный аппарат), непосредственно подчиненные им струк­ туры (управление среднего уровня) и предметы манипулирования индивиды, малые группы, прочий «человеческий материал» — масса. Если власть обладает безраздельной монополией социальных ини­ циатив на выработку, принятие и реализацию решений, она приобре­ тает вид жестко централизованной (интегральной) власти. Если же сферы приложения власти регламентированы (итог давления оппози­ ции, волнений демоса и тому подобного), радиусы ее действия обозна­ ч е н ы (совершенство законодательства), л о к а л и з о в а н ы (механизм сдержек и противовесов), власть отправляется в режиме дифференци­ рованной (интеркурсивной) власти. Основанием такой типологизации, очевидно, является интенсивность властных потоков, степень си­ лового влияния властных структур на элементы социума. Погранич­ ными точками в диапазоне властного регулирования общественной ж и з н и соответственно будут абсолютизм — гипертрофированная го­ сударственная (этатизм) или л и ч н а я (авторитаризм) власть и анар­ хия — универсальное отрицание консолидирующей ценности властно­ го фактора. Поскольку и всевластие, и властный нигилизм — нетерпи­ мые социально-политические аномалии, на значительных временных интервалах цивильной жизни воплощаются гораздо более умеренные формы. Л о г и к а в л а с т н о й о р г а н и з а ц и и общества, в к л ю ч а ю щ а я формы п р а в л е н и я , т и п ы п о л и т и ч е с к и х режимов, виды государственного Монтескье Ш. О духе законов. СПб., 1900. С. 156.

§ 6. Власть и мораль

149

устройства, в целом векторизована. Н а масштабных промежутках ис­ тории — отчетливо направленное движение от безграничной к ограни­ ченной власти. Безграничная власть вбирает многочисленные моди­ фикации политико-государственного абсолютизма от моно- до полидержавности. Абсолютизм (самодержавно-тиранический строй) как разновидность апостольства в вопросах власти представляет само­ властное всевластие, во многом бессмысленный политический произ­ вол, в принципе свойствен добуржуазному состоянию, однако в вари­ анте диктаторских, деспотических, авторитарно-хунтистских, фео­ дально-монархических клик, фундаменталистских, бонапартистских тираний реставрируется в современности. Характерные предпосылки абсолютизма — с л и я н и е законодательных и исполнительных струк­ тур, организующих и контролирующих инстанций, узурпация власти одним лицом (группой лиц), беспощадное и беззаконное ущемление прав и свобод подвластных. Абсолютизму противостоит опирающийся на либерализм и парла­ ментаризм демократизм, на деле реализующий гражданскую самодо­ статочность и самодостоинство граждан посредством повсеместно га­ рантируемого и соблюдаемого всеобщего равенства и ответственности.

§ 6. Власть и мораль Налицо дилемма «власть — мораль», навеваемая сомнениями, со­ вместима ли власть с нравственностью, возможно ли быть политиком с «чистыми руками». Перспектива снятия дилеммы, освобождения об­ раза властителя от неблаговидных и непременных к р и м и н а л ь н ы х коннотаций видится в следующем. Верно, не все сферы общественно полезной занятости изначально моральны. Такова, к слову сказать, экономика, крепящаяся на трудно совместимой с моральностью меркантильности: не нравственные ка­ ноны, а деньги здесь — базис коммуникации. По аналогии с этим воз­ никает искус расценить и рабу молвы, расчета и страстей — политику, фундируемую конъюнктурностью, эффективностью, выгодностью. При всем том, однако, спрашивается: грозит ли смещение акцентов деятельности с моральности к практицизму утверждением вседозво­ ленности? Н и к а к о й предзаложенности этого при вдумчивом рассмот­ рении не обнаруживается. Л и ш ь на поверхности власть — иммораль­ ная игра без правил. Свой регулятивный, ценностный этос у власти есть (и Аттила ведь богам поклонялся): он обеспечен архизначимой логикой предсказуемого функционирования власти как облаченного колоссальной ответственностью за социальное благополучие компе­ тентного института, опирающегося на высокие начала долга и гумани-

150

Лекция 8. Политическая власть

тарного величия. Отсюда убежденность: а р п о п во власти дефицита морали нет; справедливость и власть не взаимоисключающи; власт­ ный реализм и морализм не противополагаемы. Сказанное позволяет развеять некогда пользующиеся кредитом, но бесперспективные, догматические доктрины в ф и л о с о ф и и полити­ ки, связанные с именами Макиавелли и Канта. Проводимая Макиавелли (Штирнером, Н и ц ш е ) идея морального нигилизма в политике крайне отрешенная. Достаточно принять во внимание, что деятельность политических лидеров, предводителей отечества вся на виду: она прозрачна и строга, поддаваясь обозрению и управляясь своим неписаным кодексом чести, за соблюдением коего надзирают многочисленные правомочные инстанции — парламент­ ские комитеты и комиссии, располагающие м о щ н ы м и рычагами офи­ циального и неофициального воздействия (вплоть до импичмента). С п е к у л я т и в н а и и с к у с с т в е н н а и л и н и я Канта, сталкивающего принципы государственно-политической и моральной сферы (важная для первой сферы свобода воли, инспирирующая правовой принцип, якобы аналитична, тогда как основоположения добродетели, вменяю­ щие цели и не следующие из свободы воли, синтетичны). Откуда вы­ текает, что политико-государственная активность держится на разве­ дении права (компетенция светских структур) и морали (компетен­ ция церкви). Столкновение политики с этикой утрачивает смысл при понима­ нии того, что вершат судьбы мира не просто венценосные, а достойные люди. Человек властвующий и моральный человек погружен в сти­ хию гуманитарности. Данное обстоятельство, отмеченное в древнем «Зеркале князей», послужило основанием демаркации между достой­ ным властителем и ничтожным властолюбцем. Требование моральности в политике свято, но гибко. Стратегичес­ ки оно нацеливает на радикальное исключение из активности небла­ говидных действий. Тактически же во избежание коллизий от сопри­ косновения абстрактных норм с конкретной реальностью (вспомним бесконечный и нерешимый спор ригористов с утилитаристами) оно ориентирует на принцип наименьшего зла: слепое следование мораль­ ному кодексу (платформа Канта) неразумно и нерационально; нару­ шение его допустимо, если допущение зла позволяет избежать большего зла (теории легитимного ущемления прав). Как видно, политическая этика распадается на два фрагмента: этику ответственности (понима­ ние неоднозначности моральной регуляции деятельности при приня­ тии судьбоносных решений) и этику убеждений (понимание необхо­ д и м о с т и и с к л ю ч е н и я — в и д е а л е — из п о л и т и к и неблаговидных действий).

151

§ 7. Власть и собственность

И все же. Все же. Все же. Как, спросим м ы вслед за Оруэллом, человек утверждает свою власть над другим ч е л о в е к о м ? И ответим: заставляя его страдать. Иначе, если человек не страдает, как можно удостовериться, что он выполняет вашу волю, а не свою собственную? Власть состоит в том, чтобы причинять боль и унижать; в том, чтобы разрывать сознание людей на куски и составлять снова в таком виде, в каком вам угодно. При действующих структурах власти противоядия этому не дано. Взывания к внутреннему чувству, гуманитарному величию правите­ лей недостаточно. Г а р а н т и я от и з д е р ж е к в л а с т и — у н и ч т о ж е н и е власти.

§ 7. Власть и собственность Власть и собственность функционально разведены в управлении (дивергенцию этих начал констатирует «правило Л э й н а » ) . Подчерк­ нем, что речь идет именно о функциональном разведении. Н а сущ­ ностном уровне «власть и собственность могут быть разделены на какое-то время, но разлучить их навсегда никогда не удастся, посколь­ ку, поняв болезненность подобного разделения, собственность сразу же купит власть либо власть захватить собственность» . Как один, так и другой исход прекрасно моделируются на фактуре нашей истории. Достаточно взять смутные времена конца X V I — на­ чала X V I I вв. (первый вариант) и конца X X в. (второй вариант). Власть и собственность совмещены в докапиталистических арха­ ичных системах: власть как насилие, принуждение, подавление встро­ ена в контекст п р о и з в о д с т в е н н ы х отношений, п р о я в л я е т с я через формы внеэкономической зависимости. Рабовладельцы, феодалы еди­ носущно носители как власти, так и собственности; рабы, смерды как безвластны, так и неимущи. Начиная с капитализма, власть и собст­ венность расчленяются. Власть обретает черты института, аккумули­ рующего н е э к о н о м и ч е с к и е связи; рынок систематизирует связи собственнические. Н а Западе человек политический возникает одно­ временно и наряду с человеком экономическим. В России ничего по­ хожего не наблюдается. Политика у нас исторически не оформилась, не закрепилась, не выделилась в специализированную отрасль соци­ альной занятости. Как в архаичном или традиционном обществе к по­ литике у нас причастна каста элитной номенклатуры, вначале — со1

РеЬепоп М. Остосгасу, УЬегСу апс! РгорегСу / / ТЬс 5Ы:с Сопзййий'опа! СОПУСПйопзогЧЬс 1820-5. ЫсИапароНз, 1966. Р. 338. 1

152

Лекция 8. Политическая власть

словной, наследуемой (государевой, великокняжеской, боярской, дво­ рянской), затем — п а р т и й н о инициированной. Н а фазе архаики при синкретизме собственности и власти кризис собственности (экономика) влек кризис власти — крах государствен­ ности, имперскости. Позже со стадии обособления власти (бюрокра­ тическое государство — машина побуждения, вынуждения, принужде­ н и я ) и собственности (регулируемая рынком динамика персонально­ го и с о ц и а л ь н о г о богатства) в эпоху к а п и т а л и з м а экономические кризисы не вызывают кризисов государственных (неравнозначно «правительственных»). Реалии западной капиталистической социаль­ ности от этого застрахованы. Н е то в России. Благотворного функционального двоецентрия власти и собствен­ ности у нас не сложилось. С И в а н а I V власть стала единодержавной; в борьбе с боярской олигархией опричнина осуществила перераспреде­ ление богатства с целью концентрации земельной собственности у двора, с п о с о б с т в о в а л а т р а н с ф о р м а ц и и отечественной монархии в имущественную монархию; русский царь отныне — «первый» поме­ щик. С Петра I власть стала имперской,, универсальной, не разделяю­ щей первенства ни с каким началом, ни с какой силой; стяжающая монополию духовного водительства церковь превратилась в одну из госконтор — коллегию. С Л е н и н а власть стала всепоглощающей: все относительно, кроме власти — территории, этносы, богатство, благосо­ стояние. Власть преобразовалась в чистую форму, репрезентируемую ф у н к ц и я м и партии. Со Сталина власть стала тоталитарной — «чистая ф о р м а » обрела п л о т ь н а ц и о н а л ь н о й державпости; хлесткий ярлык «враг народа» — ужасное клеймо, агрегирующее признаки государст­ венности, национальности* партийности. История России — история не разделения, а соединения, сращива­ ния власти с собственностью. На; дореволюционной стадии персонификатором власти и собственности был монарх, на послереволюцион­ ной стадии — государство. Синкретизм двух капитальных начал влек а) консервацию внеэкономического принуждения — от патриархаль­ ной общины до социалистического колхоза, вызывая порочный тан­ дем взаимоусиливающих экономических и политических (властно-го­ сударственных), политических и экономических потрясений; б) им­ пульсивно-авантюристический, волюнтаристски-импровизационный тип правления, п р о я в л я ю щ и й с я в особенности (исключаемой реаль­ ностью Запада) обмена пространства на укрепление власти. Соответ­ с т в у ю щ и м ( а н т и н а ц и о н а л ь н ы м ) образом действовали: Л е н и н — развал империи ради начала коммунистического эксперимента; Ста­ л и н — отказ от мировой революции, развал Интернационала ради п р о д о л ж е н и я коммунистического эксперимента в отдельно взятой

§ 8. Дистайциональная и институциональная власть

153

стране; Горбачев — развал Восточного блока ( т р о ф е я Второй миро­ вой) ради совершенствования построенного социализма в одной стра­ не; Е л ь ц и н — о т к а з от коммунистического эксперимента, развал СССР ради узурпации власти в Российской Федерации; в) возмож­ ность конвертации власти на собственность — самодостаточный слой «рыночно-демократических» нуворишей — прямой продукт номен­ клатурной приватизации некогда общенародных богатств.

§ 8. Дистанциональная и институциональная власть Политическая хроногеометрия позволяет различать дистанциональный (А) и институциональный ( Б ) тип власти. (А) осуществляет контроль п р о с т р а н с т в а , экстенсивен, основан на д а л ь н о д е й с т в и и . (Б) производит контроль времени, интенсивен, основан на близкодействии. (А) реализовался в России, ( Б ) — на Западе. Российская дистанциональность — от неправового строя социаль­ ной коммуникации, которая не крепилась на универсально кодифици­ рованных нормах, регуляциях обмена деятельностью. У нас «обиль­ ное законодательство при отсутствии закона» (Ключевский) сплошь да рядом пробуждало то, что заслуживает-таки присвоения особого имени — «державного хроноспазма». Державный хроноспазм — это провал в архаичную неотрегулированность жизни, безнарядье, когда за неимением регламента деятель­ ности, невозможности постоянного вмешательства центральной влас­ ти на микроуровне идет тотальная разрушительная работа, впадение в хаос, восторг дезорганизации. Н е погружаясь в сюжет, подчеркнем лишь, что институциональная форма, в отличие от дистанциональной, функционируя как спецификация общего закона на местной конкре­ тике, достигает эффекта самоорганизации локального уровня без всегда затратных возмущающих вмешательств центрально-государственных органов. В России за неимением федерального регламента, распи­ сывающего п о л н о м о ч и я центра и окраин, государство замыкало на себя все. При неразвитости местных, региональных управленческих инсти­ туций персонификатором госмашины в провинции был наместник. (Российское государство исходно строилось по принципу не окраин­ ного с а м о у п р а в л е н и я , а наместничества.) Н а л о ж е н и е центральных экспортируемых на окраины правил, преломляемых и извращаемых (небескорыстным) м и р о п о н и м а н и е м наместников, на аборигенные устои (при атрофии правового п о л я ) склоняло к бесправным, волюн­ таристским и м п р о в и з а ц и я м , субъективным авралам (от какого-ни­ будь вымышленного Угрюм-Бурчеева до вполне реального, застре-

154

Лекция 8. Политическая власть

лившегося в хрущевское время первого секретаря рязанского обкома К П С С Ларионова), плодя дисгармонию. В пределе дистанциональность воспроизводила не ц и в и л и з о в а н ную борьбу отрегулированных ф у н к ц и й (сдержки и противовесы в разделении властей), а дикую войну произвольно толкуемых ценнос­ тей. Ценностная война — самая разрушительная, и она — печальнцй факт России. Эта война велась: а) на персональном уровне — с «мундирным анархизмом», быто­ вой к о н ф л и к т н о с т ь ю ( п р о в и н и в ш е г о с я с ы н а наказывал не отец, а сельский староста); б) на социальном уровне — с криминальным элементом, для кото­ рого произвол — закон, преступление — доблесть, убийство — подвиг; в) на державном уровне — как с собственным народом, так и с «инородцами». Собственный народ либо восставал, либо «выходил» из существующего порядка, брел розно, бежал из государства (благо, было куда, позволяли пространства). «Инородцам» — выходцам с ок­ раины колонизированных территорий — центр выплачивал своеобраз­ ную дань в виде поблажек: гражданских (представители националь­ ных районов вплоть до формирования «дикой» дивизии в 1914 г. во избежание подрыва генофонда популяций не призывались в армию; льготы на обучение); политических — представительские квоты, со­ блюдение автономии интересов (о последнем — убедительно у Столы­ пина: «В России... сила не может стоять в ы ш е права! Н о нельзя... до­ пускать, чтобы одно упоминание о правах России считалось в Фин­ л я н д и и о с к о р б л е н и е м » ) , б о л ь ш е в и с т с к а я т а к т и к а инспирации этнических административно-территориальных единиц в соответст­ вии с ленинским императивом «лучше пересолить в сторону уступчи­ вости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить» ; экономических — развитие дотационного перераспределительного хо­ зяйства, превратившегося в подпитку «окраинного варварства»; тра­ д и ц и о н н ы х — соблюдение колорита э т н о к у л ь т у р н о й микрофлоры (в присоединенных Эстляндии и Л и ф л я н д и и , где в основном господ­ ствовали немецкие и шведские феодалы, сохранены сословное само­ управление, вотчинная полиция). Отсутствие федерального регламента державостроительства — пе­ чальная и опасная подробность, вызывавшая в отечестве характерную для него борьбу не партий (структур гражданского общества), а уч­ реждений, не функциональную д и ф ф е р е н ц и а ц и ю властей, а диффе­ ренциацию ф у н к ц и й власти. Н а Западе каждой властной функции 1

1

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 360.

§ 9. Российская цивилизация и власть

155

соответствен п о л н о м о ч н ы й субъект; у нас каждому полномочному субъекту соответственно множество властных функций. Подобное со­ стояние дел снимает возможность выработки формально правовых консенсуальных решений. Существо консенсуса — увязывание инте­ ресов властных лиц. У нас же не с кем учреждать консенсус. М о ж н о лишь более или менее централизованно отпускать вожжи и л и натяги^ вать их. Н а Западе «монополия легальности» (А. Зиновьев) достига­ ется правом, у нас — партией власти (монархической, коммунистичес­ кой). Н а З а п а д е ( п р и правовом в з а и м о д е й с т в и и , противоборстве политических и н т е р е с о в ) п р о я в л е н и е центром с в е р х н о р м а т и в н ы х прерогатив ненужно, избыточно. В России ( в легитимно неочерчен­ ном поле политического взаимодействия) роль центра особа: вся и всякая борьба всегда идет в центре и с центром, представляющими его министерствами, ведомствами . Преодоление типично догосударственного состояния, когда в неналаженностц правового диалога «правительство — общество» под­ спудно влияют произвольные факторы (пускай они будут хоть самы­ ми высокими ценностями типа «земля», «воля», «правда»), видится в направленном д р е й ф е к конституционности. В противном случае время затеряется на пространстве России. Страна будет ввергнута в Вандею всеобщего восстания провинции против центра. Тацит, рассуждая о войне хаттов с херусками, высказывал мысль, что ресурсы империи не могут служить варрарам. В национальной ко­ лонизации сделано много ошибок, но преступно усугублять их сегод­ ня прямой поддержкой воюющих с центром периферий. Их надо втя­ гивать в цивилизационный процесс с применением дифференциро­ ванного политического регламента и регионального хозяйственного расчета. 1

§ 9. Российская цивилизация и власть Вопрос о сходстве и различии России с Европой и Азией — вопрос ее прошлого, настоящего, будущего, это вопрос судьбы, места, роли, назначения России в мировой истории. Россия отошла от Европы по основанию византизма. Русь — на­ следница порвавшей с Западом Восточной латинской провинции. Византизм ( в о с т о ч н ы й путь) — кратократический, политарный путь власти, подчинившей душу. Европеизм (западный путь) — путь двух мечей, равнодостойных начал — административного и духовного. 1

См.: Пивоваров Ю„ Фурсов А. Русская система / / Рубежи. 1995. № 5.

156

Лекция 8. Политическая власть

Восточная римская империя в ы ж и л а благодаря власти. Западная рим-, екая империя — благодаря, церкви. Н а . В о с т о к е вдасть одолела цер-г ковь. Н а Западе церковь,-пережив империю, одолела власть. Восток утвердил единодержавие, единовластие кесаря. Запад — двоевластие' папы и кесаря. Византийским кратократическим началом и пропиталась Русь, что способствовало ее выживанию: в агрессивной, жестко конкурентной геополитической среде, принуждавшей перманентно отстаивать право на независимость силой, единственный шанс державного самоопреде­ л е н и я заключался в централизации и консолидации власти, обеспечи­ ваемых этатизацией церкви. Византизм — исходное основание отторжения России от Европы, предопределившее присутствие в «русском пути» кратократических (восточных) начал цивилизационного развития. Следующее звено в цепи подобного отторжения — татаро-монгольское нашествие. Дело не в том, что, захватив форпост Запада на Востоке, монголы разлучи­ ли Европу с Россией почти на два с половиной столетия. Д е л о в том, что кочевники имплантировали в Россию регламент степной жизни. Вообще говоря, о монголах сказано много несправедливого. На­ чать с того, что под влиянием отзывов современников некоторые по­ лагали, будто «монгольским завоеванием б ы л нанесен культурной' ж и з н и Азии и Восточной Европы еще более т я ж к и й непоправимый удар, чем, например, к у л ь т у р н о й ж и з н и Ю ж н о й Е в р о п ы великим переселением народов». ( Р и м л я н е , как бы предчувствуя катастрофу, начали отгораживаться от варваров — германцев с правления Юлия Цезаря. При Августе и позднее сооружается и укрепляется так назы­ ваемый римский вал — л и н и я Кобленц — Регенсбург протяженностью 500 км между Рейном и Дунаем.) «В действительности последствий монгольского завоевания были менее т я ж е л ы уже потому, что завое­ вание не сопровождалось переселением завоевателей... В истории всех завоеванных монголами стран — в Китае, мусульманском мире и Рос­ сии — после X I I I в. замечается больше политической устойчивости, чем раньше» . Н е в з и р а я на варварство, монголы, в противополож­ ность германцам, в эпоху своего владычества не допустили возврата от денежного хозяйства к натуральному. Подати «собирались натурой (хлебом и кусками тканей) только в п е р в о е десятилетия после смерти Чингиз-хана»; уже при его внуках монголы вполне освоились с денеж­ ной системой. З о л о т а я монета снова была заменена серебряной; че1

Бартольд В.В. Ислам и культура мусульманства. М., 1992. С. 92.

157

§ 9. Российская цивилизация и власть 1

канка медных дирхемов постепенно прекратилась . В Азии разверну­ лось строительство новых и восстановление старых городов и т.д. Тем не менее д а ж е с учетом откорректированных оценок общий взгляд на роль монголов в цивилизационной эволюции России я в л я ­ ется негативным. Монголы привнесли на Русь удаляющие ее от Евро­ пы сугубо восточные элементы жизневоспроизводства, которые в сис­ тематической редакции резюмируются следующим: а) «монгольское право на землю»: вся земля — хана; орда не знала земельной частной собственности. Во многом благодаря данной мон­ гольской трансплантации на Руси утвердился своеобразный, Европе неведомый сельский поземельный мир, просуществовавший без ощу­ тимых и з м е н е н и й д о Екатерины II. Последняя, уравняв поместья (земли за государеву службу) с вотчинами (наследуемая собствен­ ность), по сути провела приватизацию земли с крестьянами; крестьяне из крепости к земле перешли в крепость к помещикам. Императрица создала собственников земли наверху; внизу их так и не стало. Ответ народа был однозначным: неприятие новаций вылилось в устойчивую тенденцию преодолеть ложное состояние — выйти из-под грабителейпомещиков, возвратиться к порядкам «как раньше» — работать на целое (коронное государство); б) «монгольский властный орднунг»: абсолютное, ничем не огра­ ниченное, беспредельное самодержавие, бывшее инструментом выра­ жения и преодоления вольности внутри Степи. Верно, на Руси проби­ вались ростки структур, не позволяющие однозначно квалифициро­ вать ее управленческий Строй как тривиальную азиатскую деспотию. К ним можно отнести практику веча, земских соборов, суда присяж­ ных, местного самоуправления. Однако говорить определенно о них как о чем-то большем, нежели о ростках, не позволительно. Отечест­ венный державный опыт не консолидировал их в полнокровные рабо­ тоспособные институты. Монгольская политарная система, являясь наведенным моментом, активировала моменты традиционного имма­ нентного плана. В силу сложной комбинации геостратегических фак­ торов Русь тяготела к авторитарному типу социума. Сильная власть, властность — традиционное моделеобразующее поле, послужило пи­ тательной средой, обильно удобренной монголами, придавшими ему всестороннее институциональное качество. Симбиоз традиции и степ­ ных устоев повлек оформление феномена безнарядной власти. Социологическая транскрипция этого феномена исчерпывается признаками: сакральность, отделенность от общества, безответственСм.: Бартолъд В.В. Указ. соч. С. 93.

158

Лекция 8. Политическая власть

ность, правонесообразность. Онтологическая его (феномена) транс^ к р и п ц и я такова: содержание бытия, структурообразующая стихия^ смыслоопределяющее, жизнепорождающее начало, источник истины, совершенства, блага, пребывающий над ними, наделенный непререка­ емым авторитетом, неподвластный уму, некритикуемый . Порядок за­ м е н е н п р и н у ж д е н и е м , к а р а т е л ь н о й мерой, репрессией. Всеобщим регулятором поведения становится исключающая право сила. Право сакрализует нормы, сила — волюнтарные акты. Никогда в истории России силовая иерархия не позволяла защищать, отстаивать права. Власть проявлялась в универсальной, креативной функции, творящей социально-культурный космос . Д о революции тотемом-властителем выступал бог, государь; после революции — вождь, партия. Доверие к власти как носителю абсолютов оправдывалось ее сакральной приро­ дой. Д а ж е в послереволюционные до мозга костей атеистические годы сплошь да рядом практиковались сентенции: « Р К П никогда не ошиба­ ется, Р К П всегда права, Р К П всегда предвидит правильно ход собы­ тий, Р К П обладает в максимальной мере талантом, умом и характе­ ром. В промежутках между партийными съездами этими качествами обладает Ц К Р К П , а в промежутках между заседаниями пленумов они принадлежат политбюро ЦК» ( Ю . Л а р и н ) . Ч е м не священнодейство? С в я щ е н н о д е й с т в о подтачивалось в с м у т н ы е времена — эпохи провалов, кризисов власти. Смута — период фазовых переходов — ак­ т у а л и з и р о в а л а протестные д в и ж е н и я снизу. П р и ч и н а своеволения народа — не географическая масштабность, а безысходность. Терпя произвол власти верховной, народ ищет повода проявить власть соб­ ственную. И как водится, в форме невзнузданной. Моменты фазовых переходов (смена власти, социальная трансформация, модернизация, революция) — бич России, не отработавшей в своем прошлом лами­ нарных технологий замещения субъектов власти; в ) м о н г о л ь с к а я враждебность городской культуре: скандинавы именовали Русь X — X I I вй. Гардарикой — страной городов; монголы, разорив древнюю городскую структуру России, л и ш и л и страну благо­ творных цивилизационных эффектов мануфактурной стадии произ­ водства и последующего промышленного переворота (они дериваты городского общества). Урбанизационный переход, который узнала в это время Европа, в России не состоялся. «Средневековой город, цехо^вое ремесло, — подчеркивает М. Туган-Барановский, — были почвой, из которой выросла вся цивилизация Запада, весь этот в высшей сте1

2

1

См.: Яковежо И. Власть в русской традиционной культуре: опыт культурологи­ ческого анализа / / Рубежи. 1996. № 8. См.: там же. 2

§ 9. Российская цивилизация и власть

159

пени своеобразный общественный уклад, который поднял человечест­ во на небывалую культурную высоту. Город создал новый обществен­ ный класс, которому суждено было занять первенствующее место в общественной ж и з н и Запада — буржуазию. Достигнув экономическо­ го преобладания, б у р ж у а з и я стала п о л и т и ч е с к и господствующей силой и вместе "носительницей культуры и знания... Историческое развитие России шло совершенно иным путем. Россия не проходила стадии городского хозяйства, не знала цеховой организации п р о м ы ш ­ ленности, — и в этом заключается самое принципиальное, самое глу­ бокое отличие ее от Запада, отличие, из которого проистекли, как естественные последствия, все остальные. Не зная городского хозяй­ ственного строя, Россия не знала и той своеобразной промышленной культуры, которая я в и л а с ь отправной точкой дальнейшей хозяйствен­ ной истории З а п а д а » . Н а Западе город выполнял цивилизационные функции для деревни. В России сохранившаяся недоразвитая город­ ская инфраструктура сосредоточивала политарные функции — стала оплотом в ы к о л а ч и в а н и я из деревни дани (отсюда — агрессивный поход города на деревню, не завершенный и сейчас). На Западе город выполнял социальные функции — подготовил гражданское общество, буржуазию. В России, где удельный вес горожан составлял в веках 3—10% населения, город не выполнял культурной, общегражданской миссии. Н о и это не все. Простой, но в высшей степени ответственный и полный критерий оценки роли монгольского ига на Руси состоит в понимании связи урбанизации с интенсификацией воспроизводствен­ ной деятельности. Поскольку суть урбанизации — территориальная концентрация участников производства, обеспечивающая прогрессив­ ный рост производительности труда на базе технического обновления, улучшения организации трудоэого взаимодействия, экономии ресур­ сов, оптимального использования рабочей силы, постольку урбанизационный процесс по своей природе не может не быть процессом модернизационным, включающим «чрезвычайно высокое по историчес­ ким темпам, радикальное преобразование всех сторон общественной жизни на «городских» началах» . 1

2

Если учесть, что направленная активная урбанизация России на­ чалась с Петра I, можно представить, насколько прерванное монголами, несостоявшееся городское обновление существования затормозило ток исторического процесса для России. Монгольское долговременное присутствие на Руси, несовместимое с урбанизмом, ответственно за 1

2

Вехи. Интеллигенция в России. М , 1991. С. 419-420. История России. X X век. М , 1996. С. 396.

160

Лекция 8. Политическая власть

экстенсивность, инерционность, неиндустриальность, несбалансиро­ ванность нашего общественного устроительства. Урбанизм, неизбеж­ но порождая историческую динамику, автономизацию личности, тем с а м ы м разрушает, о т р и ц а е т т р а д и ц и о н н у ю к у л ь т у р у . Город и Запад — неразделимы, антитрадиционны. В силу же монгольской не­ городской диспозиции традиционная культура на Руси трансформи­ рована не была. Этим все сказано. Далеко не исчерпывая имеющиеся многозначительные смыслы и положенности, вызванные монгольской прививкой на Русь принци­ пов степной жизни, обратим внимание на то, что монголизм вкупе с византизмом конституировал кратократизм в квадрате. Национальная история завязывалась на стыке политарной византийской и потестарной ордынской линии. Власть прирастала властью, сила крепла силой. Свершилось инерционное накопление могущества. Ударило оно по народу. Субъект власти в Европе дифференцировался: от индивидов через цеха, города, монастыри, общины, корпорации к парламентам. Субъект власти в России интегрировался: от индивидов через города, монастыри, общины, соборы к царскому единодержавию. Ордынство и византизм, пересекшись, образовали ту почву, ту пространственную зону, из которой и на которой оформлялась отечественная властная система . Ее окончательное оформление связывается с большевизмом, который мы толкуем в качестве третьего капитального основания уда­ ления России от Европы. Большевизм опустил над страной «железный занавес», завершил процесс ее самоизоляции. Подорвав значимость отношений народовластия, отбросив развитые правовые упаковки, большевизм полностью сакрализовал власть. С приходом большевиз­ ма в России утвердилась кратократия в кубе. Л ю б о в ь кончается, когда наступает; власть наступает, когда ^не кончается. Способ самоподдержания сильной власти на Руси вынуж­ денный. Будучи цивилизационно более отсталой от Запада и нередко менее сильной по отношению к Востоку, Россия достаточно сильна, чтобы противостоять и напору с Запада, и захвату с Востока. Отстаивание суверенитета предполагает борьбу на два фронта — задача, перманентно и успешно решаемая в веках. ( В этом колоссальной глубины, слож­ ности историческая загадка: как отсталость, недостаток силы гаранти­ руют превосходство.) Так было всегда (вспомнить северную, семилет­ нюю, франко-русскую, крымскую, русско-японскую кампании, II ми1

2

См.: Яковепко И. Противостояние как форма диалога / / Рубежи. 1995. № б. См.: Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская система / / Рубежи. 1995. № 5.

161

§ 9. Российская цивилизация и власть

ровую войну и т.д.), пребывает и сейчас. Запад живет в условиях де­ фицитного мира, испытывая потребность наладить экспансию в Рос­ сию для овладения собственностью, ресурсами, пространствами. Вос­ ток — демографическая громада, людская критическая масса, неспо­ собная п р о л о н г и р о в а т ь самоподдержание вне похода на Россию. Обстановка, сызнова реставрирующая опасность борьбы по всем сто­ ронам горизонта, следовательно, константна. Обеспечить выживание в ней (в жизни между молотом и наковальней) способна лишь мощ­ ная власть. Мощная, но не сакрализованная. Идейный, равно как и практический базис сакрализации власти в России заложил Иван IV, в письмах к Андрею Курбскому рассуждав­ ший: святитель может следовать христову закону — подставить пра­ вую ланиту вслед за левой. Н о царю это не дозволено. Он неподвлас­ тен ни христианским заповедям, ни самой христианской морали. О н ориентируется не на Христа, а на Саваофа. Он — инвариант БогаТворца. О н сам может быть началом истории, инициатором любого действия... Мировидение Ивана IV подхватил, развил Петр I, расце­ нивавший свое призвание как призвание демиурга истории. Деятель­ ность царя-модернизатора должна осмысливаться не столько в терми­ нах р е ф о р м а ц и и , с к о л ь к о в терминах п р о д о л ж е н и я с а к р а л и з а ц и и центра властных интенций. Никакой разницы между Иваном IV, у к реплявшим централизм рубкой голов, и Петром I, бравшим рубанок и занимавшимся тем же — утверждением устоев восточного деспотизма в России, — нет . Еще раз дифференцируем власть как социальный институт и к а к сакральную сущность. М ы настаиваем на необходимости силы власти (власть как социальный институт) для России, ее выживания. Только сильная власть (византийское начало) могла перестраивать, одухотво­ рять, подкреплять, обеспечивать существование в конфликтной геопо­ литической среде обитания при опасности борьбы на два фронта. Прав был Леонтьев, фиксировавший: «Византийские идеи и чувства сплотили в одно тело полудикую Русь. Византизм дал нам силу пере­ нести татарский погром и долгое данничество... Византизм дал нам силу... в борьбе с Польшей, со шведами, с Францией... Турцией. Под его знаменем, если м ы будем ему верны, мы... будем в силах выдер­ жать натиск и целой интернациональной Европы...» . Н о мы отметаем необходимость власти силы (власти как сакральной сущности) д л я России — дело, служению которому, унаследовав порывы Ивана I V и 1

:

2

3

1

2

3

См.: Рубежи. 1996. № 8. С. 131. См.: там же. Леонтьев К.Н. Собр. соч. Т. 5. С. 137-138.

6-7935

162

Лекция 8. Политическая власть

Петра I, всецело отдались большевики, совместившие с кратократией гражданский произвол, тенденцию, «не подражая ничему», писать ис­ торию «прямо от себя». Л е г а л и з о в а в нетерпимость, самозванство, возведя социальный иудаизм, гражданское разложение, безответственность в официаль­ ный курс, превратив насилие в рычаг преобразований, большевизм открыл наиболее темную страницу отечественной истории, могущую к в а л и ф и ц и р о в а т ь с я как «цивилизационный и з о л я ц и о н и з м » . Тер­ мин «изоляционизм» в данном случае следует трактовать своеобраз­ но — как стержень поведенческой символики, ориентирующей на созидание антиевропейской «ретроспективной утопий». Вся критика западных начал от Герцена до народников была как бы практически выражена большевистским опытом, порывавшим с Европой везде, во всем. П ы т а я с ь в ы р а з и т ь одним словом, что сделал большевизм в нашей истории и с нашей историей, остановимся на слове «панток р а т и я » . С п е ц и ф и к а большевистского этапа бытия отечественно­ го — реверсия наиболее архаичных пластов социальности, реабили­ тация дремучего тотемического уровня власти. Тогда как в Европе шел активный распад ткани традиционализма (градостроительство, с о ц и а л ь н о е расслоение, р ы н о ч н ы е о т н о ш е н и я , парламентаризм, конституционность, права человека), в России практиковалась его консервация (уравнительность, общинность, гражданское бесправие, с о ц и а л ь н а я з а к р е п о щ е н н о с т ь , д и к т а т у р а ) . Р ы ц а р и «конечной черты» — большевики пополняли нашу ж и з н ь преимущественно ис­ к л ю ч е н и я м и из з а п а д н ы х п р а в и л . Если ц и в и л и з а ц и о н н у ю норму Европы как исходное принять за некий позитив, большевистское социотворчество возможно квалифицировать как «вопрекизм» — евронегативизм. Все европейские жизнеустроительные начала подверглись отрица­ нию. В конечном счете возникла антиличностная, антисобственничес­ кая, а н т и п а р л а м е н т с к а я , а н т и к о н с т и т у ц и о н н а я , антилиберальная, антирыночная конструкция, питаемая, как утверждалось, сугубо тра­ диционными, архаичными пластами культуры. Большевики усилили восточную партию в партитуре российской социальности. Старая, как отечественный мир, дилемма «Россия Европа» была отредактирована и м и в терминах оппозиции «византизм — атлантизм». Ошибался царь Давид, полагая, что «все прохо­ дит». Д л я социальной памяти, обремененной чувством «неотступно1

См.: Россия: опыт национально-государственной идеологии. М., 1994.

§ 9. Российская цивилизация и власть

го присутствия» ( Б л о к ) , по крайней мере, это не так. ву, атлаитизму б о л ь ш е в и к и противопоставили меню Усилив набор исторических заготовок московского и го самодержавия, они установили коммунистический ный порядок. И политически, и экономически, и граждански во России буйствовала диктатура. Н е лиц, не сословий, власти.

163 Западничест­ стандартное. петербургско­ самодержав­ веки веков в не классов —

Лекция 9 ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ § 1. Идеология и политика Наиболее общей категорией, характеризующей субъективную сто­ рону политики, является политическое сознание. Оно охватывает чув­ ственные и теоретические, рациональные и подсознательные пред­ ставления людей, опосредующие их отношения между собой и с ин­ ститутами власти по поводу участия в управлении государством и обществом. Когда политическое сознание представлено самосознани­ ем с о ц и а л ь н о й ( н а ц и о н а л ь н о й , классовой, конфессиональной и др.) группы, оно отражает действительность с позиций коллектив­ ных интересов, сопоставляет групповые потребности с их влиянием на общество в целом. Оно поэтому не может не включать в себя и общегрупповые, общедемократические и общечеловеческие идеи и представления. Основными формами существования политического сознания являются политические идеология и психология. Среди них важную и все возрастающую роль играет политическая идеология . Термин «идеология» древнегреческого происхождения и букваль­ но означает «учение об идеях», поскольку состоит из двух слов «идея» и «логос». В научный оборот он был введен Антуаном Деспо­ том де Траси, одним из представителей позднего поколения француз­ ских просветителей. В своем труде «Этюд о способности мыслить» он использовал термин «идеология», чтобы охарактеризовать науку об идеях. Позднее в многотомном сочинении «Элементы идеологии» (Т. 1—4, 1805—1815 гг.) он развил это понятие. Дестют де Траси ха1

1

См.: Виноградова И.Б. Политические идеи современности / / Социально-полити­ ческий журнал. 1997. № 1; Галкин АА., Рахшмир Р.Ю. Консерватизм в прошлом и насто­ ящем. М., 1992; Галкин АА. О фашизме — его сущности, корнях, признаках и формах проявления / / Полис. 1995. № 2; Гаджиев КС. Политическая философия. М., 1999; Ка­ пустин Б.Г. Три рассуждения о либерализме и либерализмах / / Полис. 1994. № 3; Кс№ серватизм как течение общественной мысли и фактор общественного развития. (Мате­ риалы «круглого стола») / / Полис. 1995. № 4; Костин А,И, Глобальные проблемы и политическое самосознание населения России / / Русская нация: историческое прошлое и проблемы возрождения. М., 1995; Леонтович Б.В. История либерализма в России. М, 1995; Манхейм К. Идеология и утопия. Ч. I и II. М , 1992.

§ 1. Идеология и политика

165

растеризовал идеологию как «науку об идеях, о том, как они возника­ ют, и о законах человеческого мышления». По его мнению, эта наука должна быть такой же точной, как и все естественные науки. Т е р м и н «идеология» широко использовался в произведениях и других французских ученых того времени: Вольнея, Кабаниса, Гара, Джерандо, Ланселина и др. Однако на его интерпретацию уже в тот период стала оказывать влияние сфера политики. По мнению Напо­ леона Бонапарта, любая идеология не имеет ни содержания, ни смыс­ ла, ибо она не выражает и не может выражать никаких потребностей, тенденций и интересов общественного развития. Соответственно и идеологами он считал людей, оторванных от жизни. Он причислял к ним теоретиков, у которых отсутствует чувство реальности, доктрине­ ров, не сообразующихся с действительностью. К их числу он относил и Дестюта де Траси, и всех, кто критически относился к его правле­ нию. Однако, несмотря на столь презрительное отношение Наполеона к идеологии, именно он способствовал росту ее популярности в обще­ стве того времени. Отмечая то обстоятельство, что термин и представление об идео­ логии возникли в X V I I I в., немало исследователей утверждают, что эпоха идеологии начинается с заката старой Европы и рождения со­ временного мира. Раньше же в Средние века и в Древнем мире суще­ ствовала предыдеологическая эпоха. Например, такие известные тео­ ретики, как Р. Арон и Д. Белл, относят появление идеологии ко временам упадка религиозной веры в Европе в X V I I I и X I X вв. и формирования в этот период «класса интеллектуалов». Ученые, специализирующие­ ся в области «теории идеологии», исследующие проблемы возникно­ вения различных типов мышления, систем идей, способов их внедре­ ния в сознание масс и отдельных индивидов, способов манипулирования этим сознанием, связывают ее возникновение с именем английского философа Френсиса Бэкона (1561 — 1626). Он, по их мнению, в теории «идолов» попытался объяснить, почему человеческий разум не может воспринимать действительность без искажений. Эпоха Ф . Бэкона ис-' толковывается как начало крушения «единой» системы обществен­ ных ценностей, возникновения различных идеологий. Другие иссле­ дователи ( О . Лемберг) относят возникновение идеологии к явлениям скорее не социологического, а антропологического характера. О н и ус­ матривают истоки идеологии в глубинных потребностях человеческой природы, в свойствах человеческого рода, заинтересованного в своем сохранении и продолжении, в потребности объяснять мир и развивать мировоззренческие картины о правильном общественном порядке и средствах его установления. Широко распространена трактовка идео­ логии как р е з у л ь т а т а и н д у с т р и а л ь н о й и технической революции,

166

Лекция 9. Политическая идеология

вследствие которой человечество перешло из эры духовных ценностей в эру идеологии и науки. Встречаются трактовки ( Л . Ф о й е р ) , связы­ вающие истоки идеологии с психическими свойствами индивидов. При таком подходе идеология предстает как выражение и воплощение эмоций, подавляемых предшествующими идеологическими доктрина­ ми. Идеологическое мышление рождается в этом случае не из пре­ вратного отражения экономики, а из подсознания молодого поколе­ ния («генерационного подсознательного»). М а р к с и с т с к а я научная традиция связывает возникновение идеологии с глубокой древностью, когда произошло разделение труда на физический и умственный, об­ щество расслоилось на классы и появились первые группы людей, производивших идеи. Дискуссии о природе идеологии не прекращаются и в настоящее время. Несмотря на известный плюрализм и релятивизм, в политоло­ гии сложился ряд устойчивых положений по отношению к идеологии. Во-первых, это безоговорочное разведение идеологии и науки, отри­ цание ее познавательных функций. Эта традиция чаще всего в X X сто­ летии соотносится с именами М. Вебера, К. Мангейма. Современные критики идеологии с позиции ее отношения к науке продолжают тра­ дицию, имеющую у ж е многовековую историю. Они подчеркивают, что «идеология, представляя сорт превращенного отображения дейст­ вительности, оказывается продуктом политипических симбиозов дог­ матизма и начетничества, лицемерия и утопии, застойности мысли и узости интеллекта, рассогласованности слова и дела, тенденциозности и агрессивности и т.д.». Во-вторых, весьма распространено толкование идеологии как инструмента интеграции общества; при этом в стороне остаются ее исторические и социально-экономические источники и детерминанты. Полное отрицание за идеологией познавательных по­ тенций, сведение ее к вере представляется все ж е чрезмерным упро­ щением, в ы з в а н н ы м р а з л и ч н ы м п о н и м а н и е м авторами термина «идеология». Ф у н к ц и я идеологии, в отличие от науки, прежде всего сводится к овладению массовым политическим сознанием, к внедре­ нию в него своих оценок прошлого, настоящего и будущего государст­ ва и общества, определению целей и задач, которые могут быть ориен­ тирами в политике. Проблема соотношения идеологии и науки или рассмотрения ее ф у н к ц и й не м о ж е т заменить задачу определения самого феномена идеологии как общественного явления. В самом общем плане под идеологией следует понимать относи­ тельно систематизированную совокупность взглядов, существенной чертой которых я в л я е т с я ф у н к ц и о н а л ь н а я связь с интересами и стремлениями общественной группы. В состав идеологии входят воз­ никшие на основе исторического опыта и условий жизни определен-

§ 1. Идеология и политика

167

ной социальной общности идеи, которые особым образом отображают и оценивают действительность. В нее нередко включают и директивы к действиям, основанным на этих идеях. Последнее обстоятельство особенно характерно д л я политической идеологии как комплекса идей о политической власти и в целом о сфере политики. Очевидно, что становление политической идеологии происходило вместе с появлением государства, и с этого времени формируются осо­ бые отношения между идеологией и политикой. Они характеризуют отношения теории и практики, сознания и действия. Политическая идеология, будучи системой социально-политических идей, является теоретически оформленным выражением самосознания определенной социальной группы, слоя, класса, нации, этнической или иной об­ щности. Она определяет и механизм теоретической защиты их поли­ тических интересов. Политическая идеология представляет собой ин­ теллектуальную и духовную основу политической деятельности, и их взаимодействие определяется рядом обстоятельств. Во-первых, идеология разъясняет силам, действующим в полити­ ке, общую социальную и политическую ситуацию в мире, перспекти­ вы развития, определяет ценности, которые лежат в основе действий, указывает средства, обеспечивающие реализацию этих ценностей. Во многих случаях политическая идеология дает и общие директивы для действий. Использование политическими движениями сформулиро­ ванной и принятой политической идеологии происходит по-разному. Нацизм, например, в принципе отрицал постоянные и неизменные идейные принципы и заменял их волей вождя. Во многих движениях и партиях реформистской ориентации прагматически понимаемая це­ лесообразность заслоняет идейные принципы. Вместе с тем любое по­ литическое движение имеет более или менее конкретизированные по­ стоянные'идейные принципы. Они во многом определяют направле­ ние и характер его деятельности. Во-вторых, идеология является организующей силой, объединяю­ щей политическое движение. Важным связующим звеном каждого крупного политического движения является убеждение в принадлеж­ ности к сообществу близко, подобно или даже одинаково мыслящих людей. При всем плюрализме и разнообразии мнений в демократичес­ ких движениях и партиях и в них существуют общепризнанные прин­ ципы, отрицание которых ставит того или иного деятеля вне дви­ жения. 1

1

См.: Политические идеи X X века. М., 1995; О свободе. Антология западноевро­ пейской классической либеральной мысли. М., 1995; Напарил А.С. Искушение глоба­ лизмом. М., 2000; Современный либерализм. М., 1998; и др.

168

Лекция 9. Политическая идеология

В-третьих, политические идеологии представляют собой совокуп­ ность символов, имеющих эмоциональное содержание. Они в той или иной степени содействуют интенсификации действий индивидов и групп. Истории известны многочисленные примеры, когда идея отече­ ства, нации, которую национальные идеологи подчеркивали, вызыва­ ла более значительные и героические акты самопожертвования, чем простое чувство долга по отношению к монарху, чувство чести и т.п. При характеристике пути формирования политической идеологии выделяют четыре основные модели этого процесса. Во-первых, это мо­ дель «конденсации». Она работает в том случае, когда (в результате своеобразной конденсации «испарений» массового сознания) проис­ ходит трансформация идеологических представлений, присущих обы­ денному политическому сознанию, в теоретические идеологические структуры (идеологические комплексы тредъюнионистов, экологистов и т.п.). Во-вторых, это интегративная модель. Д л я нее характерны синтез, интеграция, конвергенция различных идей и представлений существующих идейно-политических течений или новое пересечение идеологических установок (неоконсерватизм, неолиберализм и т.п.). В-третьих, дивергентная модель. В этом случае формирование новой политической идеологии происходит в результате редукции, дезин­ теграции, дивергенции, т.е. «расщепления» идеологии уже сущест­ вующей. В-четвертых, модель ревитализации идеологии, когда проис­ ходит возврат к старым идеям, их возрождение в более или менее мо­ дифицированной форме (попытки возврата к истокам консерватизма, марксизма и т.п.). Выделение этих моделей носит условный и вспомо­ гательный характер, поскольку в реальном процессе генезиса и изме­ нения идеологий они нередко сочетаются, пересекаются и не встреча­ ются в чистом виде. Вместе с тем их знание может помочь при анализе механизма возникновения некоторых идейных течений. Интеграция идеологии в массовое политическое сознание и пере­ ход ее в убеждения — явление крайне сложное, имеющее место в про­ цессе социальной и политической практики субъекта политической деятельности. В процессе формирования массового политического со­ знания практика корректирует императивы соответствующей идеоло­ гии и одновременно служит каналом передачи традиции. Последняя задает ф о р м и р у ю щ е м у с я т а к и м образом с о з н а н и ю определенные параметры. В этой связи выделяются следующие основные уровни по­ литической идеологии: теоретико-концептуальный, на котором фор­ м у л и р у ю т с я в а ж н е й ш и е п о л о ж е н и я , р а с к р ы в а ю щ и е своеобразие видения мира, исходящее из интересов и идеалов определенного слоя, класса, нации или государства; программно-политический, на котором цели, принципы и идеалы переводятся в программы, лозунги и требо-

§ 1. Идеология и политика

169

вания политической э л и т ы и формируют основу для принятия управ­ ленческих решений и ориентирования политического поведения насе­ ления; актуализированный, характеризующий степень освоения граж­ данами целей и принципов данной идеологии, что отражается в их участии в политической жизни. Идеология, я в л я я с ь составной частью политического действия, выполняет, таким образом, важные функции в политическом процес­ се. Однако признание сильного влияния ее на политику не исключает относительной автономии политики от идеологии. Она проявляется и в средствах деятельности. Политик-реалист исходит из того, что быва­ ют ситуации, когда мало руководствоваться даже самыми благород­ ными идеологическими мотивами, но нужно учитывать фактическое положение дел. В истории было много примеров, когда сторонники создания общества социального равенства применяли и совершенст­ вовали систему распределения материальных благ в зависимости от результатов труда. О н и утверждали, что это необходимо для достиже­ ния того уровня экономического развития, без которого нельзя реали­ зовать главную цель. Относительный характер зависимости политики от идеологии проявляется в том, что она затрагивает важнейшие на­ правления деятельности, определяет выбор основных методов поведе­ ния, однако не исключает прагматического решения конкретных во­ просов, прежде всего в тактике политической деятельности. О п ы т политической истории Новейшего времени показывает, что политикреалист тем и отличается от фанатика, что умеет соединить привер­ женность к идейным принципам с эластичностью и конкретностью в решении отдельных проблем, которые присущи любой политической деятельности. В современном мире произошла в определенном смысле глобали­ зация политического идеологизирования. В одном плавильном котле сейчас оказались политические идеи, концепции, доктрины и пред­ ставления всех времен, народов и регионов. В содержательном плане проблемы п о л и т и ч е с к и х последствий глобального экологического кризиса соседствуют с проблемами политической роли патриархаль­ ной семьи в традиционном обществе. Политические идеи Востока со­ поставляются с п о л и т и ч е с к и м опытом античности, к л е р и к а л ь н ы е политические идеи с рационалистическими представлениями полити­ ческой инженерии, политическая магия с прагматически ориентиро­ ванными политическими доктринами' Запада. Н а современном рынке политических идей все есть. При такой пространственно-временнбй и содержательной глобализации производства политических идей все труднее оказывается предложить универсальную систему политичес­ ких знаний, отвечающую требованиям теоретического осмысления

170

Лекция 9. Политическая идеология

политической сферы современного мира. Этим объясняется фрагментаризация политологического знания, его все большая отраслевая спе­ циализация. Эти процессы затронули и все основные политические идеологии: либерализм, консерватизм, социализм. Участники полити­ ческих отношений, руководствующиеся идеологическими ценностями и целями, образуют в политике так называемый дискурс, т.е. особое коммуникативное пространство, в котором происходит непрерывный обмен подходами, оценками и суждениями, борьба по политической «повестке дня», включающей важнейшие вопросы современной по­ литики. Своеобразие трактовок современных проблем субъектами полити­ ческой жизни не может быть понято без з н а н и я особенностей либера­ лизма, консерватизма, социализма, входящих в семью основных поли­ тических идеологий.

§ 2. Либерализм В европейскую общественно-политическую литературу понятие «либерализм» вошло в начале X I X в. Впервые этот термин был ис­ пользован в Испании в 1811 г., когда группа политиков и публицистов определила составленную ими конституцию как либеральную. Вслед за этим «либералами» стали называть группу делегатов-националис­ тов в кортесах (испанской разновидности протопарламента), заседаю­ щих в Кадисе. Позже слово «либерализм» вошло в английский, фран­ цузский, а затем и во все европейские языки. Термин «либерализм» происходит от латинского НЬегаИз — «сво­ бодный», «имеющий отношение к свободе». В 'древнеримской мифо­ логии- бог Л и б е р соответствует д р е в н е г р е ч е с к о м у богу Дионису. У древних греков он олицетворял экстаз, энергию, избыток жизнен­ ных сил, их раскрепощение. Н е случайно поэтому все определения либерализма включают в себя идеи личной свободы индивида, не ско­ ванной рамками традиций. П р и таком широком толковании истоки либерализма видятся в глубинах истории. Так, американский фило­ соф Дж. Дьюи первые ростки либерализма обнаружил в «свободной игре ума» у выступавших на панихиде по афинскому полководцу и государственному деятелю Периклу. Исследователю М. Сальвадори начала либерализма видятся в труде Аристотеля «Политика», где за­ трагивается вопрос о «конституционном правительстве, склонном к, демократии». «Энциклопедия Британика» характеризует либерализм как «приверженность идее свободы как методу и способу политичес­ кого правления, принципу организации социума и образу жизни ш ь дивида и человеческого сообщества».

§ 2. Либерализм

171

Понятия «либерализм» и «либеральный» принадлежат к широко распространенным в п о л и т и ч е с к о й л и т е р а т у р е терминам. Т е м не менее они не имеют определенного, общепризнанного,,установивше­ гося содержания. Л и б е р а л и з м к а к сложное структурное явление, принадлежащее одновременно философской, идеологической и политической сферам, предстает сегодня и как историко-философская доктрина, и как поли­ тическая идеология, обосновывающая программные установки объ­ единившихся под его знаменем социальных слоев, и как более или менее массовое организованное движение (либеральные политичес­ кие партии, движения, группировки и т.п.). Главные постулаты либерализма, выражающие философско-мировоззренческую основу учения, сложились в антифеодальной борьбе, ставившей задачи освобождения от сословных и цеховых ограниче­ ний, произвола власти, авторитета церкви. Он органически проистека­ ет из развития капитализма в Европе в X V I I — X V I I I вв. и на ранних этапах представлял собой средство борьбы «третьего сословия» про­ тив абсолютизма. Содержание либерализма поэтому первоначально определялось интересами и стремлениями купцов, владельцев круп­ ных и мелких мануфактур, которые стали стремиться к власти после антифеодальных революций. Сформировавшийся класс торговцев и промышленников нуждался в экономической свободе, в социальных институтах, в которые избирались бы их представители и обеспечива­ ли им независимость от прихотей монархов, земельной аристократии и клерикалов. Социально-экономические аспекты становления капи­ тализма и л и б е р а л и з м а были обстоятельно п р о а н а л и з и р о в а н ы К. Марксом. Кульминацией д в и ж е н и я за предоставление социально-экономи­ ческих свобод и прав новому классу принято считать «славную» рево­ люцию 1688 г! в Англии. В защиту и оправдание этой революции энергично выступил крупнейший философ X V I I столетия Д ж . Л о к к (1632—1704), взгляды которого долгое время оказывали влияние на развитие либеральной общественно-политической мысли. Централь­ ное место занимала разработанная им теория «естественных прав», к которым он прежде всего относил право человека на жизнь, свободу и собственность. На возникновение либеральной идеи оказала влияние и Реформа­ ция, утверждавшаяся с ней протестантская этика, нацеливавшая на достижение успеха л ю б о й ценой, п р о п о в е д о в а в ш а я презрение к «чужим» и т.п. Рассмотрение духовно-нравственных и психологичес­ ких основ становления капитализма и либерализма осуществили в своих работах М. Вебер, В. Зомбарт, А. Тойнби и др.

172

Лекция 9. Политическая идеология

Итак, истоки либерального миросозерцания восходят к Ренессан­ су, Реформации, ньютоновской научной революции. На его формиро­ в а н и е о к а з а л и в л и я н и е идеи р а з л и ч н ы х м ы с л и т е л е й : Д ж . Локка, Ш . Л . Монтескье, И . Канта, А. Смита, В. Гумбольдта, Т. Джефферсона, Дж. Мэдисона, Б. Констана, А. де Токвиля и др. В X I X в. либераль­ ные идеи развивались представителями западной общественно-поли­ тической мысли: И. Бентамом, Дж.Ст. Миллем, Т. Грином, Л . Хобхаузом, Б. Б о з а н к е т о м и др. Весомый вклад в формирование либерального комплекса идей внесли представители европейского и американского Просвещения, французские физиократы, сторонники английской манчестерской школы, представители немецкой класси­ ческой ф и л о с о ф и и , европейской классической политической эко­ номии. В м и р о в о з з р е н ч е с к и й к о м п л е к с классического либерализма вошли: представления о свободе от групповых, классовых, национа­ листических и иных предрассудков; идеи космополитизма, терпимости, гуманизма, прогресса, демократизма и индивидуализма, с подчеркива­ нием самоценности личности. В экономической области основатели либерализма требовали отмены регламентации и ограничений со сто­ р о н ы государственной власти, .простора д л я частной инициативы, максимально свободных условий развертывания частного предприни­ мательства. В сфере политики он основывается на признании прав че­ ловека, на разделении законодательной и исполнительной власти, сво­ боде выбора занятий, свободе конкуренции, что реализуется в требо­ вании правового государства. К о н ц е п т у а л ь н о е кредо классического л и б е р а л и з м а включает в себя утверждение абсолютной ценности человеческой личности и ра­ венства от рождения всех людей, провозглашение автономии индиви­ дуальной воли и сущностной рациональности и добродетели человека, признание существования неотчуждаемых прав человека (на жизнь, свободу и собственность), требование создания государства на основе общего консенсуса и с единственной целью сохранить и защитить ес­ тественные права человека, что определяет договорный характер от­ ношений между государством и обществом, убеждение в необходи­ мости верховенства закона как инструмента социального контроля и в разумности ограничения объема и сфер деятельности государства, ут­ верждение важности защищенности от государства частной жизни че­ ловека и свободы его действий в рамках закона, признание существо­ вания высших истин разума, которые играют роль ориентиров, и т.п. В классическом либерализме свобода еще не вступает в конфликтные отношения взаимополагания и взаимоотрицания с равенством. Свобо­ да рассматривается как равная свобода для всех (хотя в действитель-

§ 2. Либерализм

173

ности обычно имеют в виду добропорядочных, з а к о н о п о с л у ш н ы х граждан). Равенство же толкуется как равенство в свободе того же круга граждан. Индивидуализм в этом случае выступает в качестве развития и самовыражения личности навстречу другой личности и в связи с общим гражданским делом. Л и ш ь позднее в практике манчес­ терского капитализма индивидуализм превращается в самодостаточ­ ность индивида в обществе с автомизированными субъектами. В последней трети X I X в. начинает складываться новый тип либе­ рализма, обозначаемый в литературе разными терминами: «неолибе­ рализм», «социальный либерализм», «либерал-реформизм». Послед­ ний т е р м и н представляется более удачным, поскольку отражает постоянные попытки ревизии классического наследия. Дж.Ст. Милль, Г. Спенсер, Т. Грин, Дж. Хобсон, Л. Хобхауз, Дж. Дьюи, У. Липпман — все они претендовали на изменение формы и содержания доктрины либерализма. Д л я политической идеологии либерал-реформизма ха­ рактерны ориентация на социальное реформирование, стремление примирить равенство и свободу, акцент на этике общества и специфи­ ческом социальном благе индивида, осознание, что идеал политичес­ кой свободы человека не только не отрицает, но предполагает меры по защите индивида от обстоятельств, которым он бессилен противосто­ ять, отстаивание идеи согласия всех и подчеркивание нейтральности либеральной политики. При этом различают актуальное (волюнта­ ристская легитимация, обусловленная. волей индивидов), гипотети­ ческое (воображаемый выбор) и молчаливое согласие. Своеобразно сложилась судьба либерализма в России. Собствен­ ных корней в России к моменту своего появления на отечественной почве в конце X V I I I и первой трети X I X вв. либерализм не имел. В.В. Л е о н т о в и ч в книге « И с т о р и я л и б е р а л и з м а в России (1762— 1914)» утверждал, что либерализм — творение западноевропейской культуры, что «и идеологически, и практически русский либерализм в общем был склонен к тому, чтобы получать и перенимать от других, извне». На русской почве он обрел и свои специфические черты. Пер­ вые теоретические разработки либерального образа мыслей здесь представлены в произведениях Кавелина, Чичерина, Соловьева, Гра­ новского. Русская либеральная мысль зарождается и оформляется в рамках западничества. Славянофильство с его декларированием кол­ лективистских, народных (национальных) и конфессиональных (пра­ вославие) идеалов, с его идеей соборности (Хомяков) было чуждо духу индивидуализма, личной свободы и признания приоритета об­ щечеловеческих ценностей. При всем разнообразии воззрений запад­ ников и м е н н о у них идеи л и б е р а л и з м а находили сочувственный отклик.

174

Лекция 9. Политическая идеология

Одной из центральных тем в русском (как и в любом) либерализ­ ме является рассмотрение проблемы личности, ее статуса в общест­ венном и государственном устройстве. О личности и ее свободе писа­ ли многие мыслители, в том числе и русские, но далеко не каждого из них можно причислить к либералам. Только сознательное отношение к правовой проблематике, сопряженное с искренним желанием наибо­ лее полного осуществления л и ч н о й свободы человека в обществе, рождает те или иные либеральные концепции. Либеральные идеи на­ ходят свое наиболее адекватное выражение у Кавелина, Соловьева и Чичерина, т.е. основных представителей так называемой государст­ венной школы. В рамках тех построений, которые характерны для этой школы, главной сквозной темой является рассмотрение пробле­ мы «государство — личность». Особое внимание к личностному нача­ лу в истории (что было характерно и для Грановского), анализ типов государственных отношений на Западе и в России — все это так или иначе содействовало более глубокому проникновению в проблемати­ ку, которая характерна для либерализма. Д л я русской либеральной мысли в период, когда она только заявила о себе на общественной арене, характерна сильная антидемократическая тенденция. Она про­ является, например, в склонности опираться на принцип монархизма (у Чичерина — конституционного); эта линия долго была преобладаю­ щей в русском либерализме. На грани веков ( X I X и X X ) наметилась иная тенденция — постепенное сближение либеральных лозунгов с демократическими программами. В конечном счете практики русско­ го либерализма полностью отказываются от конституционно-монар­ хической ориентации и сближаются не только с демократами, но и с социалистами. В русском либерализме на раннем этане присутствова­ ло сильное консервативное начало, что можно считать закономерным. Другая особенность русского либерализма в том, что ко времени его зарождения Россия еще оставалась крепостной страной. В стране еще не были осуществлены гражданские свободы, а в недрах развиваю­ щейся либеральной мысли уже фигурировали свободы политические. Социально-политическое положение России сказалось и на отсутст­ вии в тот период какой-либо серьезной социальной базы для либе­ ральной идеологии (неразвитость так называемого третьего сосло­ в и я ) . Развитие либеральной м ы с л и в России конца X I X и начала X X в. шло главным образом в русле исследования философско-правовой проблематики (Соловьев, Петражицкий, Новгородцев, Кистяковский, Гессен). В X X в. судьба либерализма как идейно-политического течения оказалась весьма различной в Европе и Америке. В С Ш А , особенно в период «нового курса» Ф . Рузвельта, взгляды либералов но многим

§ 2. Либерализм

175

ключевым вопросам претерпели существенные изменения. И х итогом стала выработка принципиально новой реформистской стратегии. Эта новая стратегия базировалась на осознании роли социальных предпо­ сылок осуществления свободы личности, взятой на вооружение демо­ кратической п а р т и е й С Ш А . Э в о л ю ц и я европейского либерализма была иной. Его реакция на объективно произошедшие изменения не была вполне адекватной. О н не смог своевременно реформировать не­ которые в а ж н ы е п о л о ж е н и я классической д о к т р и н ы (например, о роли государства в экономике), и потому эволюция европейского ли­ берализма осталась незавершенной, что обусловило его организацион­ ную слабость и малое политическое влияние. В X I X и X X вв. либерализм пережил три тяжелых кризиса. Пер­ вый кризис политической идеологии либерализма возник, когда «пар­ тия движения» ( X I X в.) превратилась в «партию статус-кво», отодви­ нув на задний план интересы самого значительного политического движения того времени — рабочего. Истоки кризиса лежали в обо­ стрении антагонизма между «равенством» и «свободой». Его углубление произошло, когда распалось «третье сословие» и в качестве самостоя­ тельной политической силы выступил рабочий класс. Либеральное движение, сориентировавшись на «порядочный» средний слой и пере­ став включать в себя силы, выступающие против статус-кво, в конце концов перешло на сторону своих бывших врагов. Ответом на этот кризис стало возникновение либерал-реформизма. Второй кризис либеральной доктрины разразился после Первой мировой войны. В этот период достижения и идеалы правового и кон­ ституционного государства, за которое в течение столетия выступал либерализм, перестали находить отклик во многих странах Европы, граждане которых предпочли нелиберальное и антилиберальное госу­ дарственное устройство. В условиях нарастания политической и ф и ­ нансовой власти монополий отстаиваемые либералами принципы сво­ боды торговли и равенства возможностей все более требовали множе­ ства оговорок, п р е в р а щ а я с ь д л я многих в ф и к ц и ю . Л и б е р а л и з м стремился выйти из кризиса двояким путем: часть его сторонников пыталась договориться с социал-демократией, другая — с крупной мо­ нополистической э л и т о й . Политическая реактивация либерализма произошла путем придания ему «социальной окраски» д л я привлече­ ния малоимущих и неимущих слоев населения. В концептуальном плане это выразилось в признании недостаточности формально-юри­ дического равенства граждан для успешного разрешения социальных противоречий и развития общества. Необходимость проведения ак­ тивной социальной политики требовала нового пересмотра основных

176

Лекция 9. Политическая идеология

положений либерализма, что получило отражение в концепциях соци­ ального государства, государства благоденствия и т.п. Третий, продолжающийся и поныне кризис либерализма вызван нарастающим в л и я н и е м Н Т Р , обострившимися глобальными пробле­ мами, цивилизационными противоречиями. Поиски выхода ведутся на путях разработки моделей социального глобализма, политического миропорядка, ф о р м и р о в а н и я управляемой информационной среды, создания технологий и т.п. Весьма неоднородная в своей основе современная политическая идеология либерализма распадается на три основных направления: умеренное, леволиберальное и консервативное. Умеренное направле­ ние представлено частью его сторонников, принимающих те преобра­ з о в а н и я и то р е ф о р м и р о в а н и е , которым подверглась либеральная мысль в процессе ее приспособления к реальности. Леволиберальное ( и л и радикальное) направление включает представителей, которые дальше других пошли в своей критике капитализма и порой смыкают­ ся с социал-реформизмом. Консервативное ( и л и праволиберальное, неолиберальное) направление включает деятелей, откровенно сожале­ ющих о временах свободной конкуренции и стремящихся совместить п р и н ц и п ы либерализма с признанием ограниченного государственно­ го вмешательства; во многом незыблемой остается у них вера во все­ исцеляющее воздействие стихийных механизмов свободного рынка. Т а к и м образом, л и б е р а л и з м на разных этапах своего развития в к л ю ч а л с у щ е с т в е н н о р а з л и ч а ю щ и е с я к о м п о н е н т ы , вырабатывал новые политические доктрины и избавлялся от концептуальных схем, перестававших соответствовать интересам ориентирующихся на него социальных' слоев. Это на определенные периоды усиливало его дее­ способность, завоевывало сторонников, но и делало его более эклек­ тичным, неоднородным, противоречивым. Политическая идеология либерализма, ф о р м а л ь н о и содержательно, все менее стала отвечать требованиям, предъявляемым к научным доктринам, и все более похо­ дила на мозаичное полотно символа веры. Крах сложившейся в С С С Р и странах Восточной Европы модели социализма придал на время новый импульс развитию либеральных идей. Утвердившиеся здесь политические р е ж и м ы в своих програм­ мах модернизации общества и в практической политике вполне опре­ деленно стали руководствоваться принципами либерализма, приоб­ ретшего в какой-то период черты своего рода официальной идеоло­ гии. Активно, в частности, стали и с п о л ь з о в а т ь с я концептуальные рекомендации монетаризма, целью трансформации было объявлено формирование гражданского общества и правового государства. В по­ литическом спектре в этот период ведущие места заняли партии и

§ 3. Консерватизм

177

движения либеральной ориентации, представители которых утверди­ ли свою главенствующую роль и в органах государственной власти и управления. Политика «шоковых реформ» и ее следствия продемонстрировали вместе с тем границы и возможности чисто либеральной парадигмы в странах данного политического региона в целом и в России в особен­ ности. В ходе экономических неурядиц вновь был поставлен под со­ мнение вопрос о полном уходе государства из хозяйственной сферы; неоправданное социальное расслоение, маргинализация значитель­ ных сегментов населения все более явно стали требовать смещения курса в сторону сильной социальной политики. Сложности с пробле­ мами адаптации универсальных императивов общественного развития к отечественным реалиям обострили вопрос о значимости националь­ ных традиций. Заметно стали усиливаться настроения, ориентирую­ щиеся на систему консервативных ценностей, продолжает удерживать влиятельные позиции идея социализма. Либерализм и другие полити­ ческие идеологии к началу нового столетия объективно стоят перед необходимостью основательной инвентаризации своего теоретическо­ го багажа, поиска возможных своих модификаций, внесения сущест­ венных изменений в свое идеологическое кредо. § 3. К о н с е р в а т и з м Идеология консерватизма рассматривается как один из важней­ ших структурных компонентов современных политических идеоло­ гий. Однако имеются значительные трудности в определении ее ос­ новного с о д е р ж а н и я . Сам т е р м и н «консерватизм» п р о и з о ш е л от латинского сопзегуе — сохраняю, охраняю. Но его идейное и полити­ ческое значение с трудом идентифицируется, что вызвано рядом об­ стоятельств. Во-первых, в процессе развития произошла инверсия ис­ торических значений либерализма и консерватизма. Многие принци­ пиальные п о л о ж е н и я классического л и б е р а л и з м а ( т р е б о в а н и я свободы рынка и ограничение государственного вмешательства) се­ годня рассматриваются как консервативные. В то же время идея силь­ ной централизованной регулирующей власти государства, выдвину­ тая ранее к о н с е р в а т о р а м и традиционалистского типа, ныне стала важным к о м п о н е н т о м либерального сознания. Во-вторых, налицо внутренняя разнородность, гетерогенность политической идеологии консерватизма, включающей различные направления, объединенные общей функцией — оправдания и стабилизации устоявшихся общест­ венных структур. Н о с и т е л я м и идеологии консерватизма являются социальные группы, слои и классы, заинтересованные в сохранении

178

Лекция 9. Политическая идеология

т р а д и ц и о н н ы х общественных п о р я д к о в или в их восстановлении. В структуре консерватизма выделяются два идейных пласта. Один — ориентирует на подержание устойчивости общественной структуры в ее неизменной форме; другой — на устранение противодействующих политических сил и тенденций и восстановление, воспроизводство прежних. В этом контексте консерватизм выступает и как политичес­ кая идеология оправдания существующих порядков, и как апелляция к утраченному. Различные направления и формы консерватизма обна­ р у ж и в а ю т общие характерные черты. К ним относятся: признание существования всеобщего морально-религиозного порядка и несовер­ шенства человеческой природы; убеждение в прирожденном неравен­ стве людей и в ограниченных возможностях человеческого разума; ут­ верждение необходимости жесткой социальной и классовой иерархии и предпочтения устоявшихся общественных структур и институтов. П о л и т и ч е с к а я и д е о л о г и я к о н с е р в а т и з м а в о п р е д е л е н н о м смысле носит вторичный характер, поскольку производна от иных идеологи­ ческих форм, исчерпывающих на определенном этапе выполняемые и м и ф у н к ц и и , и п о с к о л ь к у не имеет единой субстанциональной основы. В Р о с с и и к о н с е р в а т и в н ы й тип м ы ш л е н и я н а г л я д н о (для X I X в.) выявляется уже в мировоззрении славянофилов. Здесь кон­ сервативная мысль принимает романтическую форму. Я р к и м предста­ вителем этого стиля мышления может служить К.Н. Леонтьев. Одна­ ко в чистом виде консерватизм в русской социально-философской и п о л и т и ч е с к о й мысли встречается довольно редко (у Жуковского, идеологов «официальной народности» Погодина и Шевырева, Побе­ доносцева, в консервативной традиции духовно-академической фило­ софии). В большинстве же случаев этот стиль мышления сочетался с либеральным. Консерватизм как тип мышления предполагает отказ от любых ф о р м экстремизма. В этом смысле консервативная мысль про­ тивостоит и крайне правой, ультрареакционной идеологии (пример последней — взгляды Каткова после 1863 г.), и леворадикальной, которая в середине и конце X I X в. обретает популярность в интеллек­ туальной среде (революционные демократы, народники, эсеры, анар­ хисты). Особый интерес представляют отношения консерватизма и л и б е р а л и з м а в России. Обычно эти понятия противопоставляются друг другу, однако все ж е не представляются как взаимно отталкиваю­ щиеся, между ними обнаруживаются определенные связи, компро­ миссы. К о н с е р в а т и в н ы й л и б е р а л Ч и ч е р и н высказывался в работе «Вопросы политики» следующим образом: консервативное направле­ ние, к которому я принадлежу и которое я считаю самым крепким оплотом государственного порядка, воспрещает всякую бесполезную,

§ 3. Консерватизм

179

а тем более вредную ломку. Оно равно отделено и от узкой реакции, пытающейся остановить естественный ход вещей, и от стремления вперед, о т р ы в а ю щ е г о с я от почвы в п р е с л е д о в а н и е теоретических целей. Ему одинаково противны упорное старание удержать то, что потеряло жизненную силу, и посягательство на то, что еще заключает в себе внутреннюю крепость и может служить полезным элементом общественного строя. Его задача состоит в том, чтобы внимательно следить за ходом жизни и делать только те изменения, которые вызы­ ваются насущными потребностями. Судьба и консерватизма, и либерализма в России была трагичес­ кой. Консервативный тип мышления в русской общественной мысли оказался зажатым между двумя формами экстремизма — левым и пра­ вым. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону, не оста­ навливаясь посередине. В современном консерватизме обычно выделяют три течения: тра­ диционалистское, либертаристское и неоконсервативное ( и л и либе­ рал-консервативное). О н и тесно переплетаются, взаимодействуют между собой, сохраняя особенности эволюции, собственные истоки и создавая неоднородное, сложное структурное целое, которое обозна­ чают понятием «современный консерватизм». Традиционалистское течение в консерватизме, которое историчес­ ки было первым, положившим начало консерватизму, связывают с та­ кими именами, как Э. Берк (1729-1797), Ж . де Местр (1753-1821), Л. де Бональд (1754—1840). В X X в. главным провозвестником этого направления становится Р. Керк, опубликовавший в 1953 г. книгу «Консервативное мышление». Родиной консерватизма как политичес­ кой идеологии, ставшей определенной реакцией на идеи Просвещения и ф р а н ц у з с к о й б у р ж у а з н о й революции, я в и л а с ь Англия. И м е н н о здесь в 1790 г. выходит в свет книга Эдмунда Берка «Размышления.о революции во Ф р а н ц и и » . К отцам — основателям консерватизма от­ носят также Ж . де Местра и Л. де Бональда, своеобразных классиков феодально-аристократического консерватизма. Д л я Берка, отпрыска скромного ирландского законника, были характерны двойственность и несогласованность феодально-аристократических и буржуазных компонентов системы его политических взглядов, что, впрочем, его не очень беспокоило. Более того, именно благодаря противоречиям и не­ увязкам многие п о л о ж е н и я Берка могут быть истолкованы очень широко и в разных контекстах найти поддержку у широких слоев на­ селения. В политическую идеологию консерватизма вошли многие категории, разработанные названными мыслителями. Одной из важнейших явля­ ется в ней понятие естественной аристократии, к которой относятся,

180

Лекция 9. Политическая идеология

по Берку, не только дворяне, но и богатые коммерсанты, образован­ ные люди, законники, ученые, артисты. Богатство по соображениям разума и политики заслуживает привилегированного общественного положения, в противном случае возможны «рецидивы революции». В а ж н у ю роль играет понятие традиционализма. В противополож­ ность идеям Просвещения традиция противопоставляется разуму и ставится над ним, поскольку подчинение ей означает действие в соот­ ветствии с естественным ходом вещей и вековой мудростью. Традици­ онализм лежит в основе понимания изменения, обновления, реформ, проведение которых не должно нарушать естественного хода вещей. Выделяются два основных вида реформ: реформы, нацеленные на вос­ становление традиционных прав и принципов, и превентивные рефор­ мы, нацеленные на предотвращение революции. При этом нередко разграничивают «изменение» и «реформу». Изменение меняет сущ­ ность объектов, реформа ее не затрагивает и является вынужденным средством, которое приходится применять. Ж . де Местр и Л . де Бональд, отвергая республику, любую реформу и противопоставляя ей т р а д и ц и ю и авторитет, у с м а т р и в а л и путь к спасению в усилении политической роли религии. Ядром политических идей де Местра явилась идея эквилибра, понимаемого как создание статичного равно­ весия в политической и духовной жизни на базе теократического под­ хода. Д е Бональд, не отдавая приоритет ни светской, ни религиозной власти, выдвинул идею союза религиозного и политического общест­ ва. В целом политическая идеология традиционализма включает в себя: органическую концепцию общества, согласно которой оно суще­ ствует изначально подобно органической природе, а не возникает в результате социальной эволюции; трактовку участи индивида как не представляющей никакой самостоятельной ценности, но всецело за­ висящей от поддержки консервативного порядка; идеи элитизма и антидемократизма, согласно которым неравенство людей является ак­ сиомой политики, поскольку «равенство — враг свободы» ( Б е р к ) , сво­ боды для родовитых и имущих; неприятие идей прогресса и противо­ поставление ему провиденционализма и идей исторического кругово­ рота (Миттерних). В X X в. Р. Керк, развивая традиционалистские принципы, писал, что в революционные эпохи л ю д и бывают увлечены новизной, но затем они устают от нее и их тянет к старым принципам. История трактуется им как циклический процесс, поэтому на определенном витке консервативный порядок возвращается вновь. Период после Второй мировой войны рассматривался им как наиболее благоприят­ ный для консерваторов цикл. На них легло бремя ответственности засудьбы христианской цивилизации, и они в силах справиться с этой

181

§ 3. Консерватизм

задачей. Великие консерваторы, по убеждению Керка, — это пророки и критики, но отнюдь не реформаторы. Утверждается, что поскольку природа человека неисправимо повреждена, то мир никогда не улуч' шить посредством политической деятельности. Консерваторы-тради­ ционалисты стремятся обеспечить широкий национальный консенсус, апеллируя к традиционным представлениям и предрассудкам, автори­ тету и религии. Социальную и экономическую проблематику они не­ редко переводят в религиозно-этическую плоскость. Так, в 80-е годы Керк выделил, например, следующие принципы традиционалистского консерватизма: вера в порядок более высокого уровня, чем человечес­ кая способность приспособиться, и убеждение в том, что экономика переходит в политику, политика в этику, этика в религиозные поня­ тия. Важным союзником традиционалистского консерватизма высту­ пают в последние десятилетия «новые правые». Либертаристское течение в консерватизме, по мнению его пред­ ставителей, наследует классическую либеральную традицию X V I I I — X I X вв. как единственно подлинную. Либерализм с этих позиций, с одной стороны, призван воспринять и продолжить стремление к сво­ боде, сложившееся в прошлые эпохи, с другой — должен исключать распространение социалистических идей и стремлений. Причины его возникновения видят в разочаровании в социалистических идеях, по­ лучивших широкое распространение на Западе с середины X I X в., в связи с экономическим подъемом послевоенных лет. Ведущие пред­ ставители либертаризма Ф . Хайек, М. Фридман, Дж. Гилдер, И. Кристол, Л. Бауэр доказывают, что эрозия свободного предпринимательст­ ва, индивидуальной и семейной ответственности ведет к стагнации и бедности, что необходимо возрождение классической традиции либертаристского индивидуализма и свободной рыночной экономики. По их мнению, на смену «умирающему социализму» пришел возрож­ денный классический либертаризм. Сторонники либертаристского консерватизма рассматриваются нередко как часть нового интеллек­ туального движения, «Нового Просвещения», являющегося продол­ жением «Шотландского Просвещения». К представителям последнего п р и ч и с л я ю т т а к и х ученых, как Д. Юм, А. Фергюссон, А. Смит, Дж. Миллар, У. Робертсон. Оно отличалось тем, что исходило из су­ ществования «коммерческого общества», в котором в результате сво­ бодного общественного договора устанавливался порядок «хозяин — работник» как модель социальных связей. Революционным движени­ ем оно не было. Континентальная Европа пережила в корне отличное Просвещение, сторонники которого как основу всех социальных изме­ нений рассматривали человеческий разум. Этот подход вел к револю­ ции, социализму и марксизму. «Шотландское Просвещение» впитало в ч

182

Лекция 9. Политическая идеология

себя особенную англосаксонскую черту индивидуализма и оформило ее в теоретическую систему. Исходя из социопсихологических воззре­ ний А. Фергюссона, А. Смита, Д. Юма, либертаризм, как и консерва­ тизм в целом, рассматривает человека прежде всего как «несовершен­ ное существо», стиснутое рамками естественных «границ». Либертаристы выступили защитниками традиционных принципов свободного предпринимательства, порядка и законности, выдвинули аргументы против идеи государства всеобщего благоденствия, основанные на идее «универсального морального закона». Корень многих нынешних зол, по мнению либертаристов, — в нарушении естественных, Богом данных п р и н ц и п о в свободного предпринимательства и свободного рынка, в первую очередь, со стороны государства. Отвергая тезис ли­ берал-реформизма о необходимости планирования или регулирова­ ния экономики, либертаристы утверждают, что государственное наси­ лие над экономикой, увеличение роли государственного сектора, про­ г р а м м и р о в а н и е отдельных о т р а с л е й п р о м ы ш л е н н о с т и и т.д. подрывают самый «разумный» и самый естественный способ регуля­ ции человеческой жизни. Либертаристское понимание вопроса о человеческих правах наи­ более полно в ы р а ж е н о в ф и л о с о ф с к о - п о л и т и ч е с к о м учении Дж. Локка. Выдвинутые британским философом право индивидуаль­ ной безопасности, право защиты собственности и другие права явля­ ются незыблемыми для либертаристов. При этом подчеркивается, что естественные права — права «негативные». По мнению либертаристов, в X X в. марксизм и социал-демократия извратили подлинную концеп­ цию прав человека. Они утвердили в сознании так называемые пози­ тивные права: право на труд, право на отдых, право на крышу над головой, право на справедливую заработную плату и т.п. Социальное равенство в марксистском понимании, как считают либертаристы, ут­ ратило гуманистический смысл, так как провозглашает равенство ус­ ловий (а это есть посягательство на право частной собственности), а не равенство возможностей. Либертаристы повсюду выступают за ми­ нимальную социальную политику государства, позволяющую лишь разряжать опасную социальную напряженность, и призывают прави­ тельство опираться исключительно на рынок в реализации и осущест­ влении своих программ. При этом значительную часть ответственнос­ ти за программы помощи бедным считается целесообразным перело­ ж и т ь на местные органы власти и п р о м е ж у т о ч н ы е общественные институты: семью, церковь, школу, добровольные благотворитель­ ность и пожертвования со стороны богатых и т.п. Либертаристы убеждены, что основой общественной свободы яв­ ляется частная собственность, что необходимы социальная иерархия и

§ 3. Консерватизм

183

признание в качестве единственно возможного только «нравственного равенства», что вера в традиции народа и уважение к ним являются существенной чертой эффективной политики. Правые интеллектуалы либертаристкого образца обладали колоссальным успехом в 80-е годы в Британии, Европе, Японии, С Ш А . Вместе с тем следует иметь в виду коренное различие социального содержания политических идей клас­ сического либерализма и современного либертаризма. Д л я классичес­ кого либерализма принцип Ы$$ег-/а1ге означал борьбу за права и сво­ боды, которых было лишено третье сословие, для либертаризма — тре­ бование з а щ и т ы и охраны достигнутых привилегий, частных интересов и собственности. Неоконсервативное (либерал-консервативное) течение современ­ ного консерватизма — явление сравнительно новое. Объективной ос­ новой его п о я в л е н и я считается структурный кризис, о х в а т и в ш и й мировую экономику в 70-е годы X X в. Он в ы я в и л недостаточность прежних реформ рыночной системы и потребовал более радикальных средств. Была поставлена под сомнение вера в то, что «научная циви­ лизация» сама стабилизирует общество в силу рациональности своего механизма, что она не нуждается в моральном подкреплении, легити­ мации и обладает каким-то внутренним регулятором. Предполага­ лось, что не только экономика, но и социальные отношения, духовное состояние общества имеют некий автоматически действующий стаби­ лизатор, заключенный в самой системе. Кризис подорвал эти иллю­ зии. Неоконсерватизм, по мнению одного из его ведущих представите­ лей в Германии Г. Рормозера, вновь и вновь воссоздается кризисом современного общества. Его порождают ослабление моральных устоев человеческого сообщества и кризис выживания, в условиях которых он предстает как один из механизмов сохранения системы. Неокон­ серватизм исходит из идеи свободы рыночных отношений в экономи­ ке, но категорически против перенесения подобных принципов в по­ литическую сферу и потому предстает и как наследник, и как критик либерализма. В его политической доктрине выделяется ряд централь­ ных положений: приоритетность подчинения индивида государству и обеспечения политической и духовной общности нации, при готов­ ности использовать в своих отношениях с противником в крайнем случае и весьма радикальные средства. Полемизируя с либералами, неоконсерваторы обвиняют их в том, что те выдвигают политические лозунги чисто декларативного характера, неосуществимые в реальной жизни. О н и считают, что в условиях нарастания манипулятивных воз­ можностей средств массовой и н ф о р м а ц и и воля большинства не может быть последним аргументом в политике, ее нельзя абсолютизи­ ровать. «Партицииационной демократии», которая была в определен-

184

Лекция 9. Политическая идеология

ных исторических условиях, условиях кризиса легитимности, выра­ жениям новой политической культуры протеста со стороны левых не­ о к о н с е р в а т о р ы п р о т и в о п о с т а в и л и идеи э л и т а р н о й демократии. Основное содержание кризиса они увидели в неуправляемости госу­ дарства, идущей от непослушания граждан, развращенных либерализ­ мом, и в кризисе управления, проистекающем от бездействия властей, поскольку непринятие адекватных решений приводит к перерастанию социальных конфликтов в политические. В условиях, когда, по мне­ нию неоконсерваторов, требуется более активная и ясная политика, эффективной и приемлемой может стать модель элитарной или огра­ ниченной демократии. Весьма своеобразно проявляет себя консервативная традиция в современной России. В ходе разложения и демонтажа модели «ре­ ального социализма» восходящий на гребне демократических свобод либерализм использовал термин «консерватор» против своих оппо­ нентов из К П С С , использовав его в качестве откровенного жупела. Однако достаточно быстро консервативной традиции был возвра­ щен ее истинный смысл, и по м е р е н а к о п л е н и я проблем в ходе трансформационных процессов консерватизм стал все более активно заявлять о себе как о влиятельном течении. Острие критики отече­ ственные его представители направили против «плоской вестернизации», у п и р а я на ценности российской п о л и т и ч е с к о й традиции, трактуемые как соборность, примат в обществе духовности, мораль­ ного начала и т.п. Р е з к о возрос интерес к о с н о в а н и я м «русской идеи»; элементы консервативных принципов так или иначе стали проникать в звенья политической оппозиции, получать со временем все больший отклик во властных или околовластных структурах. Политической консолидации на базе консервативных ценностей в стране, однако, не произошло: силы, на них ориентирующиеся (от откровенных монархистов до части коммунистов), продолжают ос­ таваться крайне раздробленными и, очевидно, таковыми и останутся в силу явной разнородности своих программных установок. И се­ годня консерватизм сохраняет и множит свое влияние не как поли­ тическое, а скорее как интеллектуальное течение, как некий ориен­ тир морально-этического и духовного толка.

§ 4. Социализм Социализм (от латинского зосгаНз — общественный) как полити­ ческая идеология исторически восходит к многовековым чаяниям масс об обществе социальной справедливости, солидарности, социаль­ ной защиты личности. Следы этой идеологии встречаются уже па ран-

§ 4. Социализм

185

них ступенях классово организованного человеческого общества: в античном европейском мире, в Китае и Индии, в Северной Африке; она играет заметную роль в Средние века, в Н о в о е время, бросает мощный вызов л и б е р а л и з м у и к о н с е р в а т и з м у в последней трети X I X — первой половине X X в. О т многочисленных социальных уто­ пий и эгалитарных теорий прошлого социализм отличают представле­ ния о социальных бедствиях как-следствии отношений собственности на средства производства, о необходимости соотнесения политичес­ ких изменений с преобразованиями в социальной сфере. Еще с древних времен в различных вариантах обыгрывалась леген­ да о «золотом веке» (общинно-родовых отношениях, не знавших нера­ венства, э к с п л у а т а ц и и и собственности), велись дискуссии вокруг проблем имущественного неравенства и «естественного состояния» общества, полисной демократии и «распределительной справедливос­ ти», сложилась у т о п и я кастового коммунизма ( П л а т о н ) . В раннем христианстве были сильны тенденций общечеловеческого равенства, братства и потребительского коммунизма. Позднее социально-утопи­ ческие мотивы активно развивались в ересях вальденсов, катаров, беггардов, апостольских братьев, лоллардов, таборитов, анабаптистов и других сект. Источником социального неравенства и гнета объявля­ лось здесь отступничество церкви и господствующих классов от прин­ ципов и идеалов первоначального христианства, воскрешались идеа­ лы евангельского строя, составленного из самоуправляющихся общин с аскетической уравнительностью в быту и коммунизмом потребле­ ния. Попытки осуществить этот идеал в некоторых сектах спорадичес­ ки сопровождались организацией совместного производства. П о с л е д н и й м о т и в был усилен в коммунистических у т о п и я х Т. Мора и Т. Кампанеллы, ставших важной вехой в дальнейшем ста­ новлении социалистических идей. В учениях этих мыслителей был обоснован переход от принципов общности имущества к принципу общественного производства и организации хозяйственной жизни об­ щества как единого целого; от идеала замкнутой общины, не нуждаю­ щейся в государстве, — к идеалу крупного политического образования в виде города и- федерации городов, к признанию за государством главной роли в утверждении основ разумного общественного строя, в руководстве его хозяйством и культурой. Необходимо отметить, прав­ да, что эгалитаристская тенденция в целом не была преодолена и в социалистических воззрениях она продолжала оставаться господству­ ющей еще долгое время. В эпоху Нового времени социализм сбрасывает религиозную обо­ лочку и все больше основывает свои идеи на ф и л о с о ф и и Просвеще­ ния. Опора на картезианский рационализм весьма заметна у Д. Уине-

186

Лекция 9. Политическая идеология

тенли; Ж . Мелье фактически формулирует программу материализма и атеизма, возрождает проекты общинного патриархального комму­ низма; Морелли и Мабли обосновывают коммунизм с позиций теории естественного права. Разработка п р и н ц и п о в нового общественного устройства в это время ведется в русле достаточно умозрительных конструкций (часто в форме романов-путешествий, в которых общ­ ность имущества у «добродетельных» дикарей противопоставляется сословному и имущественному неравенству европейского общества — Г. де Фуаньи, Верас д'Алле, Гедевиль и др.). Только в годы Великой французской революции в ходе политизирования и революционизи­ рования морального социализма Г. Б а б е ф и бабувисты в своей про­ грамме «Заговора равных» поставили вопрос о практических путях утверждения нового строя, обосновали идею революционной диктату­ ры как способа коммунистических преобразований. Свою классическую форму социалистические идеи начали обре­ тать вместе с утверждением капитализма. Противоречия, свойствен­ ные незрелым ступеням нового общества, делали его объектом острой социальной критики. Клод Анри де Сен-Симон, Ш а р л ь Фурье, Ро­ берт Оуэн, разрабатывая пути преобразования социума, главное вни­ мание перенесли на производственно-экономическую сферу, выдви­ гая на первый план проблему крупного общественного производства, планомерно применяющего достижения науки и техники. Они высту­ пили против характерных для раннего социализма представлений об уравнительности и всеобщем аскетизме и обосновали принципы «рас­ пределения по способностям», высказали ряд принципиально важных для последующего р а з в и т и я социалистических идей догадок — об уничтожении противоположности между умственным и физическим трудом, между городом и деревней, о превращении государства из ор­ гана управления людьми в орган управления производством и др. Сохраняя свою идейную связь с рационализмом X V I I I в., крити­ чески-утопический социализм впитал в себя и ряд религиозных пред­ ставлений («новое христианство» Сен-Симона, «новый Моральный мир», основанный на «социалистической религии» Оуэна и т.п.). Не случайно д л я многих социалистов первой половины X I X столетия были характерными разработки идей сотрудничества различных клас­ сов (в т о м числе пролетариата и буржуазии), создания отдельных коммун как способа преобразования общественной жизни (оуэнистские коммунистические колонии, фурьеристские ассоциации — фа­ ланги, «икарийские» колонии Кабе и др.). Социалистические искания в этот период начинают разветвляться на потоки, существенно отличающиеся друг от друга (производствен­ ные ассоциации — Бюше, Блан, Пеккер, Л еру, или ассоциации эквива-

§ 4. Социализм

187

лентного товарообмена — Грей, Прудон, рассматриваемые как средст­ во преобразования общества м и р н ы м путем на базе экономического сотрудничества классов, с одной стороны; необабувистский комму­ низм, возродивший идею немедленного глобального коммунистичес­ кого переустройства общества посредством революционного перево­ рота и революционной диктатуры и введения последовательной «об­ щности имуществ» — Дезами, Ж . Ж . Пийо, О. Бланки - с другой). К середине X I X в. все эти течения и школы начинают все более замет­ но вытесняться «научным социализмом» К. Маркса и Ф. Энгельса. Маркс и Энгельс — фигуры, безусловно, исторического масштаба, оказавшие огромное воздействие на политические процессы в мире. Основной посылкой марксизма стало убеждение в том, что наступле­ ние социализма является отнюдь не осуществлением «абстрактных» принципов свободы, справедливости или разума, но закономерным результатом общественно-исторического развития и классовой борь­ бы. Капитализм, по теории марксизма, усиливая процессы обобщест­ вления труда, подготавливает все необходимые материально-техни­ ческие предпосылки д л я грядущего преобразования общественного строя. Главным революционным субъектом выступает воспитывае­ мый с а м и м к а п и т а л и з м о м пролетариат. Он возглавляет д в и ж е н и е трудящихся; будучи интернациональным по своей природе, объединя­ ет вокруг себя силы социального протеста во всем мире и, вооружен­ ный передовыми научными идеями, совершает революционный пере­ ворот, означающий вступление человечества в новую эпоху. Осущест­ вляя ц е л ы й ряд переходных мер при опоре на возможности научно-технического прогресса, общественный характер производства и распределения, а также организующую роль государства, которое после революции впервые начинает выступать как действительный представитель всего общества, революционная власть постепенно подводит к полному утверждению коммунистической ассоциации, где свободное р а з в и т и е каждого будет условием свободного развития всех. Тем самым уйдет в прошлое социальное неравенство, общество примет бесклассовый облик, государство «отомрет». Марксизм имел одно существенное отличие от предшествующей традиции. Впервые в истории на базе социалистических идей возник­ ло мощное политическое движение, объединившее десятки и сотни миллионов своих сторонников. Со времен Маркса о социализме стало возможным говорить не только как о доктрине, но и как о социальной и политической практике — сначала в форме революционного движе­ ния, затем — в формах общественного обустройства. Сам марксизм был, впрочем, достаточно многопланов, а местами и противоречив. Показательно, что на его основе стали развивать себя качественно от-

188

Лекция 9. Политическая идеология

личные друг от друга тенденции. Многие элементы учения Маркса сохраняют свое значение и по сей день. Речь идет не только о ряде существенных аспектов коммунистического идеала и даже не о цен­ ностях социал-демократии, продолжающих, как известно, сохранять прочные позиции в системе представлений современного мира. Не случайно, что и представители идеологии постиндустриализма числят этого мыслителя среди основателей данной традиции. Известный аме­ риканский экономист Дж.К. Гэлбрейт, к примеру, писал об этом впол­ не однозначно: «Я считаю Маркса слишком крупной фигурой, чтобы целиком отдавать его... социалистам и коммунистам». В то же время марксизм с его пафосом революционного мессианства изначально нес в себе идеи р а з р у ш е н и я органической целостности общественного развития (что обусловило резкую критику его со стороны консерва­ тизма), явно недооценивая высокий статус личности в историческом процессе (что породило тревогу либералов за будущность нравствен­ ных оснований человеческого бытия). Вся эта противоречивая суть «научного социализма» особенно выпукло проявилась в России. Социалистическая идея в нашей стране имеет давние корни. Она прослеживается уже в средневековых представлениях о социальной справедливости и равенстве людей перед Богом (народные чаяния «правды» и «воли», о «блаженной земле без свары и боя», о скором пришествии «царства Б о ж и я на земле» и т.п.). Д а л ь н е й ш и й толчок этим идеям дает русское Просвещение X V I I I в. В этот период созда­ ются литературные утопии, переводятся труды Мора, Руссо, Мабли, Морелли. Социально-утопические представления подкрепляются об­ личительными проповедями А.Н. Радищева, деятельностью масонов, созданием тайных обществ. Хотя взгляды, ориентированные на социалистическую идею, об­ суждаются преимущественно в образованных сословиях, особый их пласт начинает отражаться в сочинениях вольнодумцев из крепост­ ных крестьян и солдатской массы ( Т . Н . Б о н д а р е в , Г Ш . Сабуров, А.Я. Куманов, Ф.И. Подшивалов и др.). В их проектах обосновывается признание определяющего для благоденствия России земледельчес­ кого труда, требование освобождения крестьян от крепостной зависи­ мости и свободного обсуждения их потребностей. Получает развитие христианский утопизм в форме славянофиль­ ства, представители которого хотя и резко критиковали «западные прожекты», но своими взглядами на соборность, на общину как пана­ цею от зол, губящую западную цивилизацию, оказали большое влия­ ние на особенности последующего развития социалистической мысли в стране.

§ 4. Социализм

189

Переломной вехой стала идеология петрашевцев («...социалисты произошли от петрашевцев», — писал Ф.М. Достоевский). В их идео­ логии отражались установки как на пропаганду социалистических идей, так и на тактику заговора — расхождение, ставшее постоянным для всех поколений групп социалистической ориентации. В работах В.А. Милютина, В.Н. Майкова, тем более В.Г. Белинского, М.А. Баку­ нина, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева, А.И. Герцена, Н.А. СерноСоловьевича и, особенно, Н.Г. Ч е р н ы ш е в с к о г о социалистические взгляды раскрывают себя уже во вполне развернутой форме. В этот период главные нити интеллектуального напряжения все туже стяги­ ваются в узел проблем, связанных с по-разному понимаемой идеей соотнесенности российской почвы с западным опытом. Не случайно, что этот же сюжет революционно-утопического направления по-свое­ му обыгрывается в идеях христианского социализма (христианскоэкзистенциальный утопизм Ф.М. Достоевского, теократическая уто­ пия В.С. Соловьева, христианский социализм С.Н. Булгакова, «еван­ гельский социализм» Л . Н . Толстого, «православная человечность» В.И. Несмелова и др.). Принципиальным для характеристики социализма в России я в л я ­ ется то, что социалистическая мысль очень активно подкрепляется практической организацией социалистического дела. Особо выпукло это проявилось в народничестве — наиболее широкой и содержатель­ ной полосе в истории русской социалистической мысли доленинского периода. Его теоретики (М.А. Бакунин, П Л . Лавров, П.Н. Ткачев, А.И. Желябов, Н.К. Михайловский) по большей части были и идеоло­ гами — руководителями тайных кружков и организаций ( « З е м л я и воля», «Ад», «Народная воля» и др.). Средства реализации установок народнической социалистической мысли были разнообразны — от «хождения в народ» до возбуждения «всеобщего бунта», «заговора» и «террора» в целях захвата государственной власти с последующей ее передачей народу через Учредительное собрание ( З е м с к и й собор). Крайняя форма революционаризма выражена в «Катехизисе револю­ ционера» С.Г. Нечаева: этика социалиста должна строиться на отчуж­ дении от семьи и близких, моральном ригоризме, преданности идее и партии и ненависти к врагам народа, допускающей любые приемы по­ литической борьбы («цель оправдывает средства»). Со становлением капитализма в России начинает утверждаться и марксистская мысль, п о я в л я ю т с я первые социал-демократические кружки и организации, все более теснящие позиции народничества. Учение Маркса при этом воспринимается как последнее, не подлежа­ щее сомнению слово социальной науки. Адаптируя его к отечествен­ ной почве, русские марксисты в своих разработках воплощают раз-

190

Лекция 9. Политическая идеология

л и ч н ы е стороны марксовой д о к т р и н ы , что находит отражение в «легальном марксизме», «экономизме», во взглядах идеологов мень­ шевистского крыла в российской социал-демократии Г.В. Плеханова и Ю . О . Мартова. Б о л ь ш а я или меньшая сдержанность в отношении признания плодотворности социальных сдвигов в результате револю­ ционного переворота вступает, однако, во все большее противоречие с р а с т у щ е й р а д и к а л и з а ц и е й масс. Нерешенность аграрного вопроса, острота проблем капиталистического накопления, бездарность санов­ ной бюрократии, усиленные крупными внешнеполитическими (воен­ ными прежде всего) провалами самодержавия, создают почву для идейной и политической победы большевизма. В.И. Л е н и н существенно актуализировал инструментальные ас­ пекты марксовой доктрины, развивая их в направлении усиления на­ кала борьбы с политическими и идеологическими противниками, эф­ фективности политических технологий (учение о государстве дикта­ т у р ы п р о л е т а р и а т а , о партии «нового т и п а » , «демократическом централизме» и т.п.). В критические моменты он, впрочем, оказывался способным преодолевать ригоризм сугубо классовых пристрастий и переходить на достаточно прагматические позиции (нэп). Импульс к принятию большевистских идей населением страны подкреплялся ре­ волюционным энтузиазмом, а также тем, что они во многом опирались на н е к о т о р ы е особенности отечественной п о л и т и ч е с к о й традиции ( м о б и л и з а ц и о н н ы й характер экономики, с и л ь н а я централизующая роль государства, примат в обществе морального, а не правового со­ знания, к о л л е к т и в и с т с к и е — соборные — начала в экономической жизни и др.). П р и Л е н и н е стала осуществляться целенаправленная работа по превращению марксизма (получившего со временем свое определение как «марксизм-ленинизм») в официальную идеологию с ее нетерпи­ мостью к дискуссиям, с характерной для нее схематизацией и канони­ зацией взглядов (к тому же основательно препарированных) класси­ ков «научного социализма». Апологетический характер политической доктрины советской госпартноменклатуры обусловил отсутствие ши­ рокой поддержки режима в массах, что, в свою очередь, способствова­ ло радикальному демонтажу в С С С Р и союзнических странах сложив­ шейся модели социализма. Развитие социалистических идей, однако, не было прервано, что подтверждается, в частности, и наличием'мощной оппозиции в стране. Показательно то, что исповедование социализма в ортодоксальноб о л ь ш е в и с т с к о м ( д а ж е с т а л и н с к о м ) в а р и а н т е х а р а к т е р н о не для самых массовых (а иногда и просто маргинальных) партий коммунис­ тического толка. Напротив, идеологами К П Р Ф , имеющей наиболее

§ 4. Социализм

191

сильную поддержку, активно разрабатываются проблемы многообра­ зия форм собственности, политического плюрализма, социального партнерства (особенно в части блока с представителями национально ориентированного капитала) и т.д. И хотя нет оснований для утверж­ дений о ее переходе на идейно-политическую платформу социал-де­ мократии (базовые ценности прежней доктрины сохраняются), но все большая направленность на учет международного опыта течений в со­ циалистической м ы с л и и соответствующих политических д в и ж е ­ ний — налицо. В этой связи вызывает интерес высказанный рядом социалисти­ чески ориентированных российских и зарубежных политологов при­ зыв отказаться от истолкования социализма как самостоятельной, полностью исключающей капитализм «общественно-экономической формации», тем более, если последняя понимается как более высокий тип организации, закономерно утверждающейся на месте «отживаю­ щей» капиталистической системы. Показательна, в частности, трак­ товка капитализма и социализма как двух взаимопереплетающихся тенденций в рамках индустриальной цивилизации. В предложенной логике капитализм понимается как мотор экономики, область дейст­ вия социализма — социальная сфера. 3. М л ы н а р ж , б ы в ш и й одним из идеологов «пражской весны»1968 г., пишет: «Анализируя сегодня, более чем через сто лет после смерти Маркса, исторический опыт, можно кратко сказать следующее: способ производства, который первоначально вызревал под исключи­ тельным влиянием капитализма как тенденции развития, оказался на­ чалом нового цивилизационного типа развития — современной инду­ стриальной ц и в и л и з а ц и и . Эта ц и в и л и з а ц и я сделала возможным, чтобы в рамках ее крепла и другая, корректирующая, ограничивающая капитализм и в определенной степени непосредственно против &ее действующая тенденция — тенденция защиты и реализации таких че­ ловеческих потребностей и интересов, которые капитализм подавляет и игнорирует». С о ц и а л и с т и ч е с к а я тенденция проявляется прежде всего в расширении сферы социальной справедливости: возрастании свободы и равенства жизненных возможностей для большинства, в преодолении бедности и социальной незащищенности. Примечательно, что в некотором смысле схожие идеи высказыва­ ют ученые, далекие от социализма. Называя X X столетие «столетием социалистического прессинга» и «веком справедливости», Р. Дарендорф отмечает его великие достижения в улучшении жизни миллио­ нов людей. И хотя он полагает, что в Западной Европе партия соци­ ального равенства уже отзвучала, что приближается новая эпоха, он подчеркивает: эра новой свободы не наступит до тех пор, пока люди не

192

Лекция 9. Политическая идеология

почувствуют, что они ни в чем не будут обделены социально и не победят страх перед возможными последствиями общественных ин­ новаций. У экономики, очевидно, свои законы и свои принципы, нацелен­ ные, в первую очередь, на рост эффективности производства, увеличе­ ние общей суммы национального богатства. Социальная же политика должна быть построена на принципах, обеспечивающих справедливое использование производимого богатства в интересах всех членов об­ щества. Идея взаимошлифовки различных составляющих обществен­ ной ж и з н и предполагает, таким образом, что источником дальнейшей трансформации общества будет и то, что изначально составляло при­ надлежность социалистической и коллективистской, а не только бур­ жуазно-либеральной и индивидуалистической доктрины. Это обрете­ н и е н о в о й значимости с о ц и а л ь н о й справедливости, демократии в социальной сфере, социальной защищенности личности, солидарнос­ ти — всего того, что и обозначает стержень социалистической идеи.

§ 5. Радикальные и национальные идеологии Л и б е р а л и з м , к о н с е р в а т и з м , с о ц и а л и з м п р е д с т а в л я ю т собой те типы политических идеологий, которые в науке принято определять в качестве классических. В политологии могут быть и другие виды их классификации; более того, политическим содержанием часто напол­ няются понятия, отражающие целевые установки той или иной соци­ альной группы (идеология технократии, к примеру), партии или дви­ ж е н и я (идеология кадетов или, скажем, «зеленых»), те или иные п р и с т р а с т и я или о р и е н т а ц и и (этатистская идеология, например). Б о л ь ш у ю роль в мире всегда играли политические доктрины конфес­ с и о н а л ь н о г о толка, особенно в том случае, если они принимали ф о р м ы клерикализма. В настоящем параграфе мы ограничимся рас­ смотрением радикализма и национальных идеологий, ибо и в истории, и в современной борьбе идей они занимали и занимают весьма замет­ ные места и по своему накалу превосходят подчас все другие идеоло­ гические течения. Важную часть спектра политических идеологий современного об­ щества составляют идеологии, развивающиеся в русле радикальной традиции. Термин «радикализм» (от лат. гасИх — корень) имеет много з н а ч е н и й . И м обозначают с т р е м л е н и е к р е ш и т е л ь н ы м методам и действиям в политике, употребляют применительно к партиям или партийным фракциям, политическим движениям и идеологиям, пар­ ламентским группировкам, отдельным лидерам и т.п. Его часто упот­ ребляют для характеристики оппозиционных направлений, крайних

§ 5. Радикальные и национальные идеологии

193

течений в идеологии и политике. Сам термин возник в Англии в конце XVIII в., в эпоху промышленной революции, и быстро распространил­ ся в Европе, дав определение широкому политическому, философско­ му, литературному, религиозному, культурному и просветительскому течению. В X I X — X X вв. радикализмом обычно называли идеологию партий социалистической, социал-демократической ориентации (ра­ дикализм, радикал-социалисты и др.). Понятие «радикализм», таким образом, давно вошло в лексикон политической науки. Вместе с тем в нем осталась н е к о т о р а я с м ы с л о в а я неопределенность, т р е б у ю щ а я уточнения. В отличие от понятий, характеризующих те или иные части идео­ логического спектра, как, например, «либерализм» или «социализм», понятие «радикализм» — ситуационно-контекстуальное. Оно ф и к с и ­ рует не определенность политической основы, а определенность пози­ ции — «левый» или «правый» предел в рамках существующего поли­ тического спектра. Поскольку последний изменчив, то, с одной стороны, в разных исторических условиях в одной и той же позиции могут ока­ заться различные по своему содержанию идейные структуры, с другой стороны, одна и та же структура может иметь в рамках различных позиций неодинаковые значения, в том числе и радикальные. В итоге идейная основа, и д е н т и ф и ц и р у е м а я с помощью п о н я т и я «радика­ лизм», оказывается вариантной, и радикальность конкретной идейной структуры может быть определена только с помощью соотнесения ее с другими компонентами идеологического спектра. Д л я радикализма характерна неизменность выполняемой им ф у н к ц и и социального и политического критицизма, которая определяет его исторические гра­ ницы и его субстанционную определенность. Трудности идентифика­ ции вызваны еще и тем, что пределы критической функции радика­ лизма зафиксированы во многом на уровне метафоры, так что «ради­ кальными» нередко называют идеи, имеющие как реформистскую, так и бунтарскую направленность, посему идейные течения, именуемые «радикальными», как правило, оказываются весьма неоднородными. Поскольку критицизм присущ не только радикализму, но в известных границах консерватизму и либерализму, весьма важным является ука­ зание на его социально-политическую направленность. Радикальная идеология обосновывает необходимость коренных общественных и политических изменений, в ы в о д я щ и х за пределы господствующей системы. Р а з л и ч а ю т п р а в ы й и л е в ы й радикализм. В ы д е л е н и е этих д в у х крайних секторов в спектре политических идеологий и сил имеет дав­ нюю традицию. И с т о р и ч е с к и происхождение терминов восходит к размещению членов У ч р е д и т е л ь н о г о собрания периода В е л и к о й 7-7935

194

Лекция 9. Политическая идеология

французской революции в зале заседаний: консервативного толка — справа от председательствующего, а радикально настроенных — слева, В настоящее время термины «правые» и «левые» применяют при ха­ рактеристике политических партий и идеологий, общественных дви­ жений, ориентации тех или иных программ, средств массовой инфор­ мации, а также политических убеждений и позиций той и л и иной лич­ ности. Если становление индустриальных обществ выдвинуло на первый план идейный спор либерализма и социализма, то в X X в. противоре­ чия между традиционными и модернизированными странами выне­ сли на авансцену духовной ж и з н и в мировом сообществе соперниче­ ство идеологий, защищающих идеалы гуманизма и идейные течения, несовместимые с ними. Центральное место среди последних заняла уже в двадцатые годы праворадикальная идеология. О н а проявила себя в различных ф о р м а х и оставила чудовищный след в виде практи­ ки фашистского движения, которое несколько десятилетий определя­ ло господствующую ф о р м у политического с о з н а н и я в целом ряде стран. Праворадикальная традиция служила созданию идейно-психо­ логических предпосылок для л и к в и д а ц и и демократического правопо­ рядка и ф о р м и р о в а н и я тоталитарных диктаторских режимов, выра­ ж а в ш и х интересы наиболее реакционных финансово-политических группировок. В политической науке сложилось различное понимание фашизма. Р я д ученых понимают под ним конкретные разновидности политичес­ ких идеологий и политических режимов, сформировавшихся в Ита­ лии, Германии в 20—30-е годы X X столетия. Выделяются также и его политические аналоги во франкистской Испании, Японии 30—40-х го­ дов, Португалии при А. Салазаре, Аргентине п р и президенте Пероне (1943—1955), Греции конца 60-х, в отдельные периоды в Ю ж н о й Аф­ рике, Уганде, Парагвае, Чили и т.д. Другая груцпа исследователей ин­ терпретирует ф а ш и з м как идеологию, не имеющую определенного со­ держания и формирующуюся там и тогда, где и когда на первый план в идейных и практических устремлениях политических сил выступа­ ют цели подавления демократии, а жажда насилия и террора опреде­ ляет задачи захвата и использования власти. С этой точки зрения они ставят знак равенства между ф а ш и з м о м и тоталитарными режимами в целом. И с т о р и ч е с к и родиной ф а ш и з м а (от лат. Газю, итал. Ь з а з т о — пучок, связка, объединение) я в и л и с ь И т а л и я и Германия, где возник­ ли первые фашистские организации и партии. Позднее аналогичные движения сложились во многих странах мира. П р и всех своих нацио­ нальных особенностях политическая основа ф а ш и з м а везде выражала

§ 5. Радикальные и национальные идеологии

195

интересы наиболее реакционных кругов общества, оказывавших фа­ шистским д в и ж е н и я м ф и н а н с о в у ю и п о л и т и ч е с к у ю поддержку и стремившихся использовать их для подавления демократических прав и свобод, революционных выступлений трудящихся масс, для осу­ ществления имперских амбиций на международной арене. Утвердив­ шись у власти при самом активном участии и помощи финансовых кругов и монополий, ф а ш и з м вместе с тем широко использовал изо­ щренную демагогию, с «антикапиталистическими» и псевдосоциалис­ тическими лозунгами. Родоначальником ф а ш и з м а явился бывший лидер левого крыла социалистов Б. Муссолини. Его теория базирова­ лась на элитарных идеях Платона, Гегеля и концепции «органистского государства». Она проповедовала крайний национализм, «безгранич­ ную волю» государства и элитарность его политических правителей, прославляла войну и экспансию. Выступая с позиций воинствующего антидемократизма и антимарксизма, расизма и шовинизма, доведен­ ных до истерии, идеология фашизма возвеличивала тоталитарное го­ сударство, утверждала необходимость сильной и беспощадной власти, лишенной «недостатков либеральной демократии». Эта идеология обосновывала политическое господство авторитарной партии, обеспе­ чивающей всеобщий контроль над личностью и всем обществом, и мистический, не допускающий никаких возражений культ вождя. Классической разновидностью фашизма был национал-социализм Гитлера (А. Шикльгрубера). Спекулируя на ущемленных Версаль­ ским договором национальных чувствах и предрассудках масс, осо­ бенно средних слоев города и деревни, люмпенов и части рабочих, национал-социализм сумел создать необходимую социальную базу и, опираясь на нее, прорваться к власти. Н е м е ц к а я версия фашизма включала в себя значительную долю реакционного иррационализма («германский миф»), отличалась высоким уровнем тоталитарной ор­ ганизации власти и откровенным расизмом. Концепция нации, как высшей и вечной реальности, основанной на общности крови, занима­ ла в ней особое место. И з этой концепции вытекала задача сохранения чистоты крови и расы. Нации при этом делились на высшие и низшие, высшие должны были господствовать над низшими, беспощадно по­ давляя попытки сопротивления с их стороны. Использовав идеи расо­ вого превосходства Гобицо, а т а к ж е ряд п о л о ж е н и й ф и л о с о ф и и И. Фихте, Г. Трейчке, А. Шопенгауэра, Ф . Ницше, теоретики герман­ ского фашизма построили свою идеологию на приоритете социальных и политических прав некоего мифического народа — «ариев». С этих позиций была провозглашена политика поддержки государств «культуросозидающих рас» (к настоящим ариям нацистскими идеологами были отнесены немцы, англичане и ряд северных европейских нарот

196

Лекция 9. Политическая идеология

дов), ограничения жизненного пространства д л я этносов, «поддержи­ вающих культур» (к ним причисляли славян и жителей некоторых государств Востока и Латинской Америки), и беспощадного уничто* ж е н и я « к у л ь т у р о р а з р у ш а ю щ и х » народов ( н е г р о в , евреев, цыган). В германской версии фашизма государству отводилась относительно второстепенная роль, главное же место занимала раса, защита чистоты которой оправдывала и предполагала политику экспансионизма, дис­ к р и м и н а ц и и и террора. Решение имперских планов возлагалось на сильную армию, способную обеспечить тотальное уничтожение про­ тивника и колонизацию захваченных земель (Средиземноморская им­ перия Муссолини, тысячелетний «великий рейх» Гитлера). Создав режимы, основанные на тотальном терроре, фашизм унич­ т о ж и л все демократические свободы и институты. Произошла мили­ таризация многих сфер общественной жизни, а контроль над общест­ вом стал о с у щ е с т в л я т ь с я посредством не т о л ь к о государственных структур, но и партийных, военизированных и военных организаций (отряды «скуадре» в Италии, штурмовые и эсэсовские части в Герма­ нии и др.). Насилие настолько утвердилось в обществе, что стало нор­ мой жизни. В период Второй мировой войны оно нашло свое вопло­ щение в гитлеровских лагерях смерти, геноциде и в преступлениях против человечности, носивших массовый характер. Ф а ш и з м сыграл решающую роль в развязывании Второй мировой войны, унесшей не менее 60 млн жизней,, но потерпел сокрушительное военное и мораль­ н о - п о л и т и ч е с к о е п о р а ж е н и е . Его п р е с т у п л е н и я б ы л и осуждены Нюрнбергским трибуналом, созданным Объединенными нациями. Корни фашизма не были окончательно выкорчеваны. Уже вскоре после войны он начал возрождаться в виде неофашизма. Несмотря на ряд отличий от классических форм, их генетическая связь сохраняет­ ся. Н е о ф а ш и з м исповедует те ж е идеологические и политические взгляды, проповедует культ насилия и пытается решать те же задачи. Сохранилась и социальная база, на которую опирается неофашизм. Крупные перемены, вызванные в обществе научно-технической рево­ люцией, привели к созданию особого социального слоя, находящегося на обочине жизни, —• маргиналов, легко воспринимающих экстремист­ ские призывы неофашистов и пополняющих ряды их организаций. Б ы в ш и м фашистским партиям удалось сохранить часть награбленно­ го в оккупированных странах, которым подпитываются неофашист­ ские организации. Первое время большую роль в них играли спасшиеся от возмездия старые кадры, сохранившие контакты с силами, стоящи­ ми на крайне правом фланге политического спектра. Действия неофа­ шистских групп и движений неоднократно создавали серьезную угро­ зу д е м о к р а т и ч е с к и м и н с т и т у т а м в р а з л и ч н ы х странах, с л у ж и л и и

§ 5. Радикальные и национальные идеологии

197

служат источником политических кризисов и политической напря­ женности. В идейном плане мощной подпиткой неофашизма продолжает вы­ ступать правый радикализм, сумевший сохранить достаточно проч­ ный потенциал и к началу X X I столетия. Опыт показывает, что фор­ мирование праворадикальной идеологии обычно происходит на осно­ ве взаимодействия двух основных процессов. Во-первых, важная роль принадлежит эволюции консерватизма вправо, когда он принимает более жесткие формы в условиях снижения эффективности прежних •средств политической мобилизации. В неблагоприятных условиях с завидной периодичностью обосновывается необходимость отречения от «второстепенных», демократических политических институтов, во имя сохранения «основ». В процессе подобной эволюции может про­ изойти настолько значимое удаление от позиций поддержания суще­ ствующего порядка, позиций консерватизма, что новый идеологичес­ кий комплекс становится уже его возмутителем. Во-вторых, идеология правого радикализма формируется на основе заимствований из дру­ гих традиций и путем преобразования других идеологических струк­ тур. Могут активно эксплуатироваться настроения социального про­ теста, подталкивая массы к крайне радикальным средствам решения назревших проблем. Однако в качестве источников таких проблем правыми радикалами называются противоречия между расами, между этническими группами, между индивидом-собственником и государ­ ством, м е ж д у «производительными элементами» (имеются в виду главным образом занятые в производственном секторе экономики) и «непроизводительной» интеллигенцией, между группами, различны­ ми по размерам доходов. Во всех этих вариантах праворадикальная идеология представляет себя выразительницей интересов «нации», «народа», «большинства». Последние изображаются в качестве при­ тесняемых и эксплуатируемых могущественным меньшинством, за­ хватившим политическую и экономическую власть. Решение видится в борьбе, объединенной на основе того или иного признака «нации» за преобразование всего общества на базе «органически единой» расы, этнической группы, массы индивидов-собственников, общности «про­ изводителей» и т.д. Пропаганда правых радикалов нередко носит по­ громный характер, их логика, отказывающая либеральной демократии в легитимности, подталкивает к гражданской смуте, к подмене госу­ дарственных полицейских функций системой частной политической слежки, наконец, к открытому физическому террору. Разумеется, ори­ ентацию на террор праворадикальные организации далеко не всегда признают открыто. Необходимость национального единства мотиви­ руется наличием внешней и внутренней угроз существованию нации.

198

Лекция 9. Политическая идеология

Способ обеспечения «национального единства» правый радикализм усматривает в «очищении» нации от тех элементов и институтов, су-* ществование которых, в его интерпретации, и провоцирует основной политический конфликт. Речь идет, во-первых, о силах, непосредст­ венно отстаивающих интересы широких слоев трудящихся, в первую очередь, левых партий и профсоюзов. Во-вторых, к числу «врагов на­ ц и о н а л ь н о г о единства» правый р а д и к а л и з м относит либеральные силы, обвиняя их в размягчении и разложении нации. Расизм, хотя и в разной степени, также, как правило, присутствует в праворадикальной идеологии, в своих экстремистских формах предполагая прямую про­ поведь расовой ненависти, когда расовые признаки выдвигаются в ка­ честве о с н о в ы «национального о б ъ е д и н е н и я » , т.е. когда условием этого «единения» о б ъ я в л я е т с я «восстановление расовой чистоты» нации. В любом случае расовое размежевание преподносится как «ес­ тественная» форма социальной организации. Важной особенностью праворадикальной идеологии является поддержка насилия как метода осуществления внешней и внутренней политики государства. Мили­ таристская ориентация определяется задачей уничтожения полити­ ческой демократии, подпитывается праворадикальным представлением о полицейских ф у н к ц и я х государства как для него наиболее органич­ ных и связана с воинствующим национализмом, нуждающимся как в символах, так и в конкретных ф о р м а х организации индивидов «во имя н а ц и и » . В н е ш н е п о л и т и ч е с к а я о р и е н т а ц и я праворадикальной идеологии основана на культе вооруженной с и л ы как главном средст­ ве внешней политики. Исторический опыт показывает, что наиболее предпочтительной идейной основой для тоталитаризма являются доктрины, содержащие признание превосходства тех или иных расовых, этнических; классо­ вых, земляческих и иных групп общества. Поэтому от тоталитарного перерождения не застрахованы ни национальные, ни коммунистичес­ кая, ни религиозные и другие идеологии, стоящие на принципах поли­ тического переустройства общества, которое сохраняло бы привилеги­ рованное положение д л я «коренного населения», приверженцев «под­ линной веры», «гегемона исторического процесса», и предлагающие р а д и к а л ь н ы е средства д л я обеспечения этим группам требуемого общественного статуса. Общество, следовательно, должно крайне вни­ мательно относиться к появлению на политическом рынке идей, стре­ мящихся закрепить чье-либо превосходство в ущерб другим гражда­ нам и п р е д л а г а ю щ и х своим адептам не останавливаться: ни перед какой социальной ценой д л я достижения поставленных целей. И хотя такое отношение драматизирует авторитарные методы управления в демократических режимах, однако оно позволяет своевременно уви-

§ 5. Радикальные и национальные идеологии

199

деть опасность нарастания насилия, национального эгоизма, вождиз­ ма и других черт агрессивной идеологии, чреватой разрушением ци­ вилизованного облика общества. Все это заставляет внимательно при­ смотреться и к идеологии левого радикализма, занимающего значимое место в современном политическом спектре. Исторически левый радикализм возник как реакция на жесткую социальную дифференциацию, ограниченность либеральной доктри­ ны и элитарный характер демократии, на условия и перспективы ма­ териально-экономического развития в рамках капитализма X I X в. Уже вскоре после победы буржуазных революций во многих европей­ ских странах в о з н и к л и с а м о с т о я т е л ь н ы е л е г а л ь н ы е (и нелегаль­ ные) леворадикальные партии и другие политические организации, направляющие массовые демократические движения. Одновременно в Европе начала складываться и самостоятельная леворадикальная политическая идеология, которая при всей своей внутренней неодно­ родности и противоречивости имела более или менее отчетливо выра­ женный антилиберальный и антиконсервативный характер. Вместе с тем ни в одной из европейских стран право на деятельность, направ­ ленную против существующего политического режима («право на ре­ волюцию»), не было закреплено ни в одном из соответствующих кон­ с т и т у ц и о н н ы х актов. С Ш А , напротив, оказались единственной в мировой истории либеральной страной, где радикализм как ф у н к ц и я был о ф и ц и а л ь н о санкционирован той самой конституционной хар­ тией, на которую господствующая элита свыше 200 лет неизменно опиралась как на основополагающий документ американской револю­ ции. Этот документ — Декларация независимости, где в преамбуле утверждается, что «народ имеет право изменить или упразднить» су­ ществующую форму правления и «учредить новое правительство, ос­ нованное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, все более могут способствовать его безопас­ ности и .счастью». Возможно, отчасти поэтому в С Ш А так никогда и не появились массовые радикальные партии или другие политические организации такого типа, действовавшие в течение продолжительного времени и имевшие устойчивую массовую базу в Европе. Развитие левого радикализма как социально-политического дви­ жения и становление радикальной идеологической традиции, т.е. ком­ плекса идей, представлений, принципов, составивших субстрат раз­ личных форм леворадикальной политической идеологии, происходи­ ло постепенно. Н а ч а в с а п е л л я ц и и к просветительской традиции, левые радикалы со временем стали все более обращаться к образам, идеям и п р и н ц и п а м , р а з в и в а в ш и м с я в русле социалистической мысли. Главное, однако, в том, что новый радикализм всегда стихийно

200

Лекция 9. Политическая идеология

стремится найти точку опоры в такой идеологии, которая могла бы служить не только нравственным и политическим обоснованием его жизненной позиции, но и символом протеста. Показательны в этой связи судьбы марксизма. Поскольку о ф и ц и а л ь н а я идеология в тех или иных странах чаще всего открыто противопоставляла себя марк­ сизму, последний закономерно воспринимался радикалами как теоре­ тическая форма отрицания ненавистного ему истеблишмента и освя­ щающей его идеологии. Однако узкопрактический («негативный») интерес радикализма к м а р к с и з м у диктовал такую интерпретацию последнего, при которой акцент переносился на аспекты, наиболее на­ глядно контрастирующие с респектабельным стилем модных «пози­ тивных» теорий. Марксизм в этом случае выступал как «идеология отрицания», созвучная «критической теории общества». Современные представления левого радикализма обнаруживают определенную преемственность со взглядами левых радикалов начала 20-х годов X X в. В их возрождении в 60-е годы большую роль сыграли американцы П. Бэкон и П. Суизи, бельгиец Э. Мандель. Значительное влияние на формирование идеологического комплекса левого радика­ л и з м а второй п о л о в и н ы X X столетия оказали критическая теория Ф р а н к ф у р т с к о й ш к о л ы с ее с и л ь н ы м и социальными и культурнокритическими тенденциями (Т. Адорно, М. Хоркхаймер, Г. Маркузе, Ю. Хабермас); ф и л о с о ф и я экзистенциализма ( Ж . П . Сартр, А. Камю); «новые теории революции» ( Ф . Фанон, Р. Дебре); идеи психоанализа 3. Ф р е й д а и особенно его последователей (Э. Ф р о м м ) ; взгляды осно­ в о п о л о ж н и к о в анархизма ( П . Кропоткин, М. Б а к у н и н , Ж . Сорель и др.); в з г л я д ы Р. М и л л с а , у ч а с т н и к о в д в и ж е н и я «новых левых» (Д. Кон-Бендит и др.); идеи уравнительного казарменного коммуниз­ ма, ф и л о с о ф и я р е в о л ю ц и о н н о й бедности и аскетизма; концепции контркультуры ( Ч . Рейч, Т. Роззак), альтернативных движений, «эко­ логического общества» и др.; некоторые идеи Маркса; идеологический комплекс маоизма и т.п. Р а з в и в а в ш и е с я в русле леворадикальной традиции концепции при всей разнородности своих философско-мировоззренческих оснований имели существенную общую черту: они разрушали — более и л и менее основательно — представления о «бес­ конфликтности» и «организованности» высокоиндустриального об­ щества, о его гуманистическом и демократическом характере, о «не­ репрессивности» господствующих социально-политических инсти­ тутов. Леворадикальный идеологический комплекс, как несложно заме­ тить, опирается на достаточно широкий круг идей и принципов, что объясняется и его внутренним эклектизмом, и динамичной эволю­ цией на п р о т я ж е н и и ряда д е с я т и л е т и й , и в н у т р е н н е й неоднород-

§ 5. Радикальные и национальные идеологии

201

ностью его идеологических структур. Эволюция радикальной идеоло­ гии непосредственно отражает общий ход исторического развития. Так, с середины 60-х годов в период войны С Ш А во Вьетнаме объек­ том критики радикалов стали «истеблишмент», «система», «большой бизнес», «военно-промышленный комплекс», на первый план выдви­ нулись непосредственно политические требования. Хотя большинст­ во из этих требований формально были вполне конституционными, они воспринимались властями как опасный политический вызов и встретили резкое с их стороны противодействие. Это с неизбежностью способствовало радикализации демократических движений, которые, подчиняясь логике борьбы, стали выдвигать все новые требования и ориентироваться на такие средства, которые нередко имели уже отчет­ ливо выраженный бунтарский характер и были направлены не только на разрыв с «системой», но и на ее разрушение. Система, однако, выжила, и политический радикализм, достигнув пика на рубеже 60— 70-х годов, пошел на спад вместе с массовыми демократическими дви­ жениями, в рамках которых он развивался. Неудачи леворадикально­ го движения привели некоторых его участников в ряды экстремист­ ских и даже террористических групп. Потенциал левого радикализма тем не менее вряд л и можно считать исчерпанным. Сохраняется его социальная база: в Латинской Америке, в частности, основное ядро в нем составляют переселившиеся в город крестьяне, спасающиеся от деревенской нищеты, голода и безземелья; в странах Западной Евро­ пы и Северной Америки — представители самых разнообразных соци­ альных групп: студенты, разорившиеся фермеры, неудовлетворенные интеллектуалы и лица свободных профессий, деклассированные эле­ менты, представители средних слоев, утратившие свой достаток и со­ циальный статус в результате экономических кризисов с неизбежной волной банкротств и массовых увольнений. Н а постсоветском про­ странстве и в странах Восточной Европы — это значительные сегмен­ ты маргинализованного населения, пострадавшего в ходе «шоковых реформ». Большую роль в мире играют национальные идеологии. И х разви­ тие исторически сопряжено с разложением средневековых структур и становлением нового общественно-экономического уклада. В этом смысле идея нации есть правовое и идеологически-моральное обосно­ вание демократии Нового времени. Уже в период Великой француз­ ской революции эта идея воплотилась в трех базовых конструкциях, сохраняющих свое значение до наших дней: санкюлотской концепции народного суверенитета, где нация трактовалась как своего рода юри­ дическое лицо, представляющее сообщество индивидов, чья жизнь ре­ гулируется одними и теми же законами, источником суверенитета при

202

Лекция 9. Политическая идеология

у с т а н о в л е н и и которых оно я в л я е т с я ; робеспьеровском понимании нации как сообщества патриотов, борющихся за свободу, и выражаю­ щего себя в некотором духовном единстве на основе стремления к достижению прогресса в человеческой истории; трактовке нации в ас­ пекте ее т е р р и т о р и а л ь н о - э т н и ч е с к и х и з м е р е н и й , в к л ю ч а я теорию естественных границ Ж . Дантона и Л . Карно. И в дальнейшем концеп­ туальные основания национальных идеологий стали прежде всего вы­ р а ж а т ь такое п о н и м а н и е п р и р о д ы н а ц и о н а л ь н о й группы, которая может интерпретироваться л и б о в качестве социальной общности, складывающейся на основе единых экономических условий жизни людей, территории, я з ы к а и определенных черт духовной культуры (марксистская традиция), либо культурной общности, интегрируемой политическими событиями и институтами ( М . Вебер), либо воплоще­ ния «национального духа», подкрепляемого культурными нормами, ценностями и символами (Дж. Бренд), либо народа, которому ниспос­ лано божественное откровение (исламская т р а д и ц и я ) и т.д. Основываясь на законном признании приоритетности националь­ ных интересов каждой конкретной страны, национальные идеологии интерпретируют д а н н ы й посыл таким образом, что все иные пружины исторического бытия предстают в качестве подчиненных или даже во­ обще несущественных. Н а практике эти идеологии в своем большин­ стве принимают ф о р м у национализма. В С С С Р в трактовках официальной доктрины национализм рас­ сматривался как буржуазная идеология и политика в национальном вопросе, как (исторически) орудие создания и завоевания общенацио­ нального рынка, установления классового господства в национальных рамках и расширения впоследствии этого господства путем порабоще­ ния других народов. В этом своем качестве национализм интерпрети­ ровался как безусловный идеологический и политический противник «пролетарского, социалистического интернационализма», политики «дружбы народов» в целом. Определенное позитивное значение при­ знавалось л и ш ь за национализмом в развивающихся странах, ибо под его знаменем преимущественно и осуществлялась борьба против ко­ лониализма и неоколониализма. В настоящее время в России и на постсоветском пространстве наблюдается тенденция к утверждению принципиально иного видения. Национализм часто начинает тракто­ ваться как принцип, заключающий в себе требования того, чтобы по­ литические и этнические единицы совпадали, а также чтобы управл я ю щ и е и управляемые внутри данной политической единицы при­ н а д л е ж а л и к о д н о м у этносу ( Э . Г е л л н е р ) . П р и таком подходе национализм может изображаться как поле творческого самораскры­ тия нации, мощное средство очищения и саморазвития народа. Более

§ 5. Радикальные и национальные идеологии

203

того, национализм уже не только проявляет себя как идеологический феномен, но часто становится и движущей пружиной реальной поли­ тики. Примечательно, что в этом качестве он выступает не только в бывших союзных республиках, но и в национальных регионах России и даже на исконно русских территориях (так называемый русский на­ ционализм, апеллирующий к «праву крови» или, в несколько иной редакции, к «праву почвы»). , Подобные настроения характерны не только д л я постсоветских го­ сударств. Как действующий принцип национализм по-прежнему вли­ ятелен в политической практике целого ряда стран «третьего мира»; определенные позиции он сохраняет и в Европе, США, Канаде и в других странах с устойчивыми демократическими традициями. Не случайно некоторые западные аналитики еще в пятидесятые годы сформулировали тезис о наступлении «века национализма» и даже «паннационализма» в мире. М о щ н а я подпитка национальных идеологий осуществляется со стороны религиозных вероучений, что, с одной стороны, часто высту­ пает как фактор консолидации нации, духовного возрождения народа в сложные, кризисные периоды его исторического бытия, с другой — национально-религиозные противоречия могут стимулировать и де­ структивные процессы в обществе, порождая и углубляя националь­ ную рознь ( р е л и г и о з н о - э т н и ч е с к и е к о н ф л и к т ы в И н д и и , бывшей Югославии, с т р а н а х Б л и ж н е г о Востока, на Северном Кавказе в России). В этом плане и к национализму в целом нужно подходить, очевид­ но, с более взвешенных позиций, не торопиться с пересмотром кон­ цептуального ряда смыслообразующих понятий. Безусловно, следует решительно отстаивать тезис о законности национальных интересов каждой страны, о самоценности и равноправности каждой конкретной нации и народа. В науку должно войти понимание того, что многооб­ разие национально-культурных типов может выступать необходимой предпосылкой богатства и объемности всего современного цивилизационного сообщества. Н о нужно быть осторожнее с положением, за­ крепляющим за национальным началом значение доминанты истори­ ческого процесса и у ж тем более утверждающим мысль об «избранни­ честве» тех или и н ы х наций. Практика показывает, что подобные позиции с л и ш к о м часто оборачиваются политикой национального превосходства, ведут к откровенному шовинизму и расизму. Сфера национальных отношений необычайно сложна и деликатна. Как' нигде здесь исключительно актуальна логика конкретно-истори­ ческого подхода. С позиций национальных идеологий может осущест­ вляться и крайне необходимая политика защиты культурной само-

204

Лекция 9. Политическая идеология

б ы т н о с т и и п о л и т и ч е с к и х прав н а ц и о н а л ь н о й д и а с п о р ы , защиты собственной территории и национального суверенитета от внешних посягательств. С этих ж е позиций могут стимулироваться и настро­ ения этнического гегемонизма, подводиться идейный фундамент под очаги сепаратизма, политику создания привилегий для лиц «коренной национальности», провоцироваться к о н ф л и к т ы и даже прямые воен­ ные действия. В современных условиях поэтому как никогда важен завет отечественных мыслителей о необходимости прорыва нацио­ нальной идеи в сферу идеи «всечеловечности», переложение этого за­ вета на я з ы к выверенных политических решений и действий.

§ 6. Интегративная идеология в России: основания, проблемы, перспективы Подлинно масштабные изменения в истории неизменно и всегда опирались не просто на программы и планы, но на глубинные сдвиги в общественном сознании, менталитете населения, на сочетание (нало­ жение во времени по степени напряженности) интеллектуального по­ иска и массового духовного подъема: вспомним ли драматические п р о ц е с с ы с т а н о в л е н и я х р и с т и а н с т в а или « р е в о л ю ц и ю в умах» во Ф р а н ц и и вкупе с вдохновенным маршем марсельцев-санкюлотов на П а р и ж или особую роль духовной харизмы, духовного подвижничест­ ва в целом в России, когда она решала задачи национального освобож­ д е н и я от татаро-монгольского владычества. Т а к и е примеры можно было бы продолжить. Сегодня Россия — в кризисе, и коль скоро всякий выход из кризи­ са возможен лишь при наличии сильной духовной идеи, любое глу­ бинное изменение основывается на нравственно осмысленной пози­ ц и и подавляющего большинства населения, в стране нарастает по­ требность в общенациональной, общегосударственной идее, способной нести в себе мощный интегративный заряд, закладывать н е о б х о д и м ы е о с н о в а н и я под процессы у т в е р ж д е н и я гражданского консенсуса в российском социуме. Существуют ли, однако, сегодня у нас в обществе, прошедшем через кровь, автоматные очереди и танки, основания для того, чтобы перевести задачу достижения национального согласия из императив­ ной плоскости, и з области неких модальных данностей в сферу реаль­ ных политических решений? Вопрос сложный. Россия, очевидно, еще не выстрадала центризм. Более того, центристская позиция, как пред­ ставляется, вообще может быть доминирующей только в условиях от­ носительно стабильного развития, но отнюдь не, в переходную эпоху,

§ 6. Интсгративная идеология в России: основания, проблемы, перспективы

205

не в период быстрых исторических перемен. Тем более таких, как в нашей стране, где былую официальную монолитность общества сме­ няет конгломерат плохо увязанных между собой, сталкивающихся друг с другом групп интересов, отражающих различные стремления социальных сегментов, конституирующихся политических партий и д в и ж е н и й . Вполне понятно, что в этих у с л о в и я х для реально действующих политиков на первый план выступает задача разработки политических технологий, нацеленных на обеспечение приоритетных позиций той силы, которую они представляют. Ясно, однако, и другое: любой серьезный политик не может не включать в круг своего внима­ ния такие стратегемы, которые внутренне предполагают наличие це­ левой установки на перспективное видение процессов политической жизни. Сегодня общество нуждается в э ф ф е к т и в н ы х реформах, но не менее заинтересовано в стабильности, преодолении безвластия, в на­ ведении элементарного порядка. Вполне вероятным исходом в такой ситуации может стать путь авторитарной модернизации, который, во­ обще говоря, продемонстрировал свои возможности в движении к посттоталитарному устройству. Этот путь таит в себе и очевидные опасности. И хотя небезосновательны рассуждения о целесообразнос­ ти утверждения политики властной руки, часто выводимый из них тезис о том, что народ ждет очередной узды, далеко не бесспорен. Ско­ рее, экспектации масс на единство общества вырастают из мощного основания, которое, как представляется, у нас уже сложилось. Как приоритетную следовало бы, очевидно, выдвинуть концепцию нацио­ нальных, государственных, а еще лучше национально-государствен­ ных интересов России, которая может стать цементирующей для об­ щества, придать новые импульсы процессу обновления страны, зало­ жить основы для утверждения действенной интегративной идеологии. Какими же видятся реальные слагаемые такой идеологии? Кон­ цепция национальных интересов и приоритетов России рассматрива­ ется многими учеными в роли своеобразной «идеи-рамки», способной обеспечить коисенсусную связь между приверженцами различных идеологических убеждений, мировоззренческих ориентации. Во что это может вылиться на практике и, очевидно, раньше или позже выльется, если иметь в виду образцы и нормы развитой полити­ ческой культуры, демонстрируемой сегодня целым рядом стран (по­ литической культуры, где неотъемлемой ее чертой стала идея беспре­ рывного обновления и совершенствования органических структур, что привело к превращению всех идеологий в идеологии открытого типа, конкурирующие между собой не на основе отторжения альтер­ нативных ценностей, а на основе адаптации их к собственной моде-

206

Лекция 9. Политическая идеология

л и ) ? В результате консерватизм здесь стал социальным и либераль­ ным, либерализм — социал-демократическим, а социал-демократия — либеральной, и все они так или иначе восприняли парадигму таких ценностей, как законность и нравственность, гуманизм, ненасилие, равноправие партнеров в смысле стартовых возможностей граждан, групп, партий. И м е е т л и сегодня в России л ю б а я из классических идеологий шансы на единичную победу? М о ж е т л и таковым быть социализм (даже если он откажется от своих фундаментальных форм) в силу мощного вызова со стороны либерализма с его пиететом к личностно­ му раскрепощению? Либерализм — в стране с устойчивым этносоци­ альным архетипом, традиционно ориентированным на ценности кол­ лективизма (вспомним, что об исконной «социалистичности» русского м у ж и к а писал не только и не столько В.И. Л е н и н , но и П.А. Столы­ пин, П.Н. Дурново)? Консерватизм, который в массовом сознании во­ обще ассоциируется с чем-то реакционно застойным? М е ж д у тем разве консерватизм своими идеями о фундаменталь­ ных ценностях человеческого общежития, об органическом характере общественного развития, о значении преемственности и обновления социальных связей, передающихся от предков к потокам, не обогатил коллективный разум мира? Чему иному, как не либерализму, принад­ л е ж и т в е л и к а я историческая заслуга в осознании приоритетности личностного начала, свободы и ответственности человека, самих осноя ваний гражданского общества? М о ж н о ли сегодня представить мир без имеющей многовековую историю идеи социальной справедливос­ ти, взращенной на социокультурных основаниях социалистической традиции? Но самое главное состоит в том, что на уровне современ­ ной ступени цивилизационного развития все эти идеологии стали ра­ ботать в р е ж и м е в з а и м о ш л и ф о в к и , д о п о л н я я и к о р р е к т и р у я друг друга, обеспечивая тем самым естественно движение общества от на­ чала свободы к началу равенства и наоборот, оптимальное сочетание динамизма и стабильности в социальной и политической сферах. И с т о р и я , к с о ж а л е н и ю , н а у ч и л а нас весьма немногому, менее всего — пониманию экологии общественной ж и з н и . И самую злую шутку играют с нами наш п р и в ы ч н ы й революционаризм, отказ от пути терпеливого взращивания культуры соревновательности различ­ ных общественных форм, обманчивый мираж правомерности «рево­ люционной целесообразности». Это верная дорога к режиму «единен венной правильности», чреватому опасностью н а в я з ы в а н и я стране авантюрных «больших скачков», «нового порядка», с иеизбежностыб загоняющих Россию в очередной тупик. Требуется осознать, наконец,

§ 6. Интстративиая идеология в России: основания, проблемы, перспективы

207

что моносистема — это всегда смерть системы, путь к социальной ат­ рофии и энтопии. Замечательный русский поэт Вяч. Иванов верно подметил: основ­ ная причина раздробленности мира заключается не столько в драма­ тическом взаимоотталкивании ненавистного, сколько в трагедии про­ тиворечивой, убийственной расправы соприродного, друг друга до­ полняющего. Политика в России не будет серьезной и ответственной, если она не усвоит простейшей механики политического и идеологи­ ческого взаимодействия, только и позволяющего движение в сторону преодоления конфронтационности на базе общесистемных историчес­ ких потребностей. Императив интегративности имеет не только российские измере­ ния. Основные политические идеологии: либерализм, консерватизм, социализм дают свой вариант стратегии решения насущных проблем современного мира в целом. Однако в «Эру риска», в которую вступи­ ло человечество, с обострением глобальных проблем все перспективы, предугаданные сторонниками тех или иных школ и направлений, представляются релевантными, поскольку идет как бы гонка двух со­ ставляющих всемирного процесса: нарастание глобальных угроз, чре­ ватый катастрофой и зигзагообразный процесс адаптации, направлен­ ный если не на устранение, то на смягчение этих угроз. Баланс между тем и другим, при любом нарушении которого последует катастрофа, ныне не поддается измерению. В современном м и р е осознание этих глобальных угроз происходит в процессе становления планетарного политического мышления. Бу­ дучи плюралистичным в своей основе, формирование его различных вариантов идет в рамках существующих идейно-политических тече­ ний, которые отражают своеобразие духовного и культурного опыта различных субъектов политики. Стратегические долговременные ин­ тересы человечества требуют учета планетарной парадигмы развития и включения вытекающих из нее положений в основные политичес­ кие идеологии современного мира. Это особенно важно, поскольку формируемые подобной парадигмой идеи реалистического планетар­ ного радикального гуманизма могут способствовать расширению по­ литических интегративных процессов. Общество, поскольку оно всегда ставит перед собой определенные цели, т.е. выступает как система с отрицательной обратной связью, непременно должно включать в себя три механизма: консервативный (стабилизирующий, сохраняющий), оперативный (движущий, обнов­ ляющий) и демпферный (уравновешивающий, смягчающий). Именно оптимальное сочетание этих механизмов и может дать определенные гарантии д л я предотвращения столкновения полярных сил в России и

208

Лекция 9. Политическая идеология

мире, не допустить п р и н я т и я экстремистских решений, осуществле­ н и я а в а н т ю р и с т и ч е с к и х действий. П е р с п е к т и в н о й в историческом плане политической силой становится л и ш ь та, которая своевременно проявляет готовность к широкому взаимодействию со своими полити­ ческими оппонентами, утверждает активную л и н и ю в проведении по­ л и т и к и г р а ж д а н с к о г о мира и н а ц и о н а л ь н о г о согласия в стране. В этом — залог действительно прочной основы под новым обществен­ ным миропорядком, той меры общественного единства, той степени общественной поддержки, без которых и думать нечего об успехе ре­ ф о р м в стране.

Лекция 10 СУБЪЕКТИВНЫЕ ОСНОВЫ И СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ § 1. Субъективное и объективное в политической жизни Весьма вероятно, что название лекции в своей первой части вызо­ вет н е к о т о р ы е с о м н е н и я в правомерности у п о т р е б л е н и я п о н я т и я «субъективные основы» применительно к политике в положительноутвердительном смысле. Действительно, некоторые основания д л я этого имеются. На уровне обыденного сознания «субъективное» и «субъективизм» нередко воспринимаются как нечто ошибочное, тен­ денциозное. Однако на теоретическом уровне в это понятие вкладыва­ ется иной смысл: оно характеризует субъективный фактор обществен­ ной жизни, включающей ряд составных частей, в том числе и систему субъектов, к к о т о р ы м может быть применено п о н я т и е «субъект­ ное™». Субъективное в своей сущностной определенности выражает ак­ тивное, деятельностное начало, относящееся к субъекту. О н о ведет свое происхождение от латинского «зиЬ]ес1;и5», означающего то, что является носителем предметно-практической деятельности. В совре­ менных условиях субъект осмысливается прежде всего как человек, обладающий способностью к деятельности и активно действующий, что сразу вызывает вопрос: является ли субъектом только человек или же наряду с ним субъектом может быть признано некое множество людей? В словаре русского я з ы к а Ожегова сказано следующее: «Субъект: в философии (выделено нами. — ЕЛ.) познающий и дейст­ вующий человек, существо, противостоящее внешнему миру как объ­ екту», или же: «Человек как носитель каких-либо свойств». Последнее и л л ю с т р и р у е т с я ю р и д и ч е с к и м понятием человека как субъекта права . В ф и л о с о ф с к о м энциклопедическом словаре уже говорится, что субъектом может быть как индивид, так и социальная группа, но при этом указывается, что подлинным субъектом истории являются на1

Ожегов СИ. Словарь русского языка. М., 1973. С. 714.

210

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

родные массы, как основная сила, творящая и революционно преобра­ зующая м и р культуры и социального бытия. Согласно такому пони­ м а н и ю получается, что есть субъекты п о д л и н н ы е и неподлинные. К сожалению, ф и л о с о ф с к а я энциклопедия не вносит ясность в вопрос о том, чем отличаются первые от вторых и каковы критерии подлин­ ности. По смыслу получается, что отдельный человек быть субъектом о б щ е с т в е н н о й ж и з н и не может. О н может б ы т ь только объектом внешних по отношению к нему сил. Находясь в жестких рамках орто­ доксального марксизма, советская философская мысль не могла ска­ зать о том, что в тоталитарном обществе ни народ, ни человек не могли быть ни субъектами, ни источниками власти, а были л и ш ь объ­ ектами м а н и п у л и р о в а н и я со стороны государства и его институтов. Если иметь в виду индивидуального субъекта, т.е. два значения этого понятия: человека действующего и человека как носителя опре­ деленных свойств. П р и этом в первом случае человек рассматривается не только в качестве субъекта, но и в качестве объекта общественных о т н о ш е н и й . Ч е л о в е к у п р и с у щ а о п р е д е л е н н а я степень проявления субъектности. О н совсем не обязательно должен быть субъектом во всех сферах и случаях общественной жизни, но объектом он будет всегда, поскольку ж и в е т в обществе и из-под его влияния высвобо­ диться не может. Отсюда переход ко второму из указанных значений индивида: к человеку как носителю определенных свойств и инте­ ресов. Вопрос о субъектах политики, имеющий первостепенное значение д л я политологии, н е л ь з я решить без анализа таких категорий, как «субъективное» и «объективное», и тех явлений, которые они выража­ ют. Е с л и объектом называется то, на что направлена деятельность субъекта, то «объективное» имеет более широкое значение, охватывая все то, что существует независимо от субъекта. Ч а щ е всего при этом имеются в виду не столько сама объективная реальность, сколько объ­ ективные законы, которым подчиняется эта реальность и которые не з а в и с я т от субъектов. И н ы м и с л о в а м и , субъект может в л и я т ь на объект, но возможности и пределы этого в л и я н и я ограничены объек­ т и в н ы м и законами, внутренне п р и с у щ и м и каждому объекту. Речь, следовательно, идет о том, насколько действия самих людей соответ­ ствуют или не соответствуют этим законам. В своей повседневной жизни люди имеют дело с социальными нормами, но связь последних с объективными законами осознается далеко не всеми, да и связь эта не носит характера определенности, поскольку те или иные нормы порой устанавливаются произвольно на основе субъективных предпосылок. К чему приводит пренебрежение законами, свидетельствует, в частности, обострение экологических

§ 1. Субъективное и объективное в политической жизни

211

проблем. Конечно, общество во многом отличается от природы, но и в нем действуют объективные законы, хотя они не проявляются здесь столь отчетливо и столь независимо от людей, как в природе. Н а этом основании порой высказывается сомнение в том, подчиняются ли во­ обще общественные явления, в том числе и политические, объектив­ ным закономерностям. Однако это сомнение разделяется далеко не всеми. Б о л ь ш и н с т в о обществоведов полагают, что общественная жизнь развивается по своим внутренним законам, не подвластным воле людей. Вот что по этому поводу пишет известный ф и л о с о ф и политолог А. Зиновьев: «Социальные законы суть то в жизни людей и человеческих сообществ, что при определенных условиях имеет место с необходимостью, причем независимо от того, осознают люди эти за­ коны или нет. И с этой точки зрения социальные явления принципи­ ально не отличаются от явлений природы» . В данном случае он поле­ мизирует с идеологией западного общества (он называет ее «западнизмом»), которая отрицает наличие в общественной ж и з н и объективных законов, аналогичных законам природы. Если политика как социальное явление подчиняется объективным законам, то субъективизм в политике эти законы игнорирует, что по­ рождает немало отрицательных последствий. В сознании людей суще­ ствуют р а з л и ч н ы е представления о соотношении субъективного и объективного, часто преувеличивающие либо одну, либо другую сто­ рону. О д н и пасуют перед необходимостью, другие, наоборот, с ней мало считаются. Тем, кто обладает значительной властью, кажется, что их субъективные возможности беспредельны, и действуют в соот­ ветствии с такой установкой, а тем, кто такой власти лишен, остается лишь переживать свое бессилие перед ходом вещей. Примером край­ него с у б ъ е к т и в и з м а может служить культ личности, п е р е ж и т ы й нашей страной. Однако было бы неверным полагать, что культ был свойствен только социализму. Это явление более широкое, поистине международное. С о ш л е м с я снова на А. Зиновьева. «На Западе, — пишет он, — издевались над культом личности в коммунистических странах. Н о на самом Западе это же самое делается в масштабах, в сотни раз превосходящих эти страны. Тут постоянно создается и под­ держивается культ заурядных президентов, премьер-министров, гене­ ралов, профессоров, киноактеров, спортсменов и даже преступников. Тут существует целая индустрия производства выдающихся личнос­ тей, причем индустрия настолько мощная, что западное общество можно считать культистским. А ведь это есть не воздание должного 1

Зиновьев Л. Запад. Феномен западнизма. М , 1995. С. 291.

212

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

тому, что сделали люди, а идеологическая работа по оболваниванию населения. Л ю д я м ежеминутно по бесчисленным каналам вдалблива­ ется убеждение, будто их общество и его эволюция суть результат усилий этих выдающихся личностей» . Итак, нельзя не признать, что есть намерения людей и есть резуль­ таты осуществления этих намерений, которые не всегда совпадают. Известны ставшие почти афоризмом слова: «Хотели как лучше — по­ лучилось как всегда». К сожалению, автор этого изречения ничего не сказал о причинах этого феноменального парадокса, а они — в недо­ статочном теоретическом о б о с н о в а н и и п р о в о д и м ы х политических актов в отсутствие расчетов их результатов. П р и анализе соотношения субъективных и объективных факторов в политике необходимо учитывать еще одно обстоятельство — интере­ сы людей, как субъективные, так и объективные. Это требование отно­ сится и к тем, кто управляет, и к тем, кем управляют. И к тем и к другим относится проблема осознания интересов. Объективные инте­ ресы, есть взять, например, человека — одно, а то, что человек думает и говорит о них, бывает другим. Этот вопрос нуждается в пояснении. Интересы личности в обычном понимании, как правило, относят к в ы р а ж е н и ю различных потребностей человека, к его деятельности: интерес к чему-либо, например, к работе, к спорту, искусству, нако­ нец, — к политике. Н о личные интересы имеют и другой, более скры­ тый смысл, вытекающий из социальной сущности человека. В отличие от первых они имеют объективное содержание, так как человек живет в обществе и не может объективно выключиться из сферы обществен­ ных интересов, в том числе и политических. «Можно не заниматься активной политической деятельностью, но нельзя уклониться от все­ п р о н и к а ю щ е г о воздействия государственных институтов, — пишет О. Ш а б р о в , — нельзя не иметь того или иного отношения к ним и никак это отношение не выражать» . Е с л и человек живет в обществе, значит, интересы общества вклю­ чаются в систему его личных интересов независимо от того, осознает он это и л и не осознает. Со своей стороны и общественные интересы имеют объективное содержание и субъективную форму их осознания и применения. Эти объективные интересы, по идее, должны выражать интересы отдельных людей. Сочетание л и ч н ы х и общественных интересов должно осущест­ вляться с учетом объективного содержания и тех, и других, но на 1

2

1

2

Зиновьев А. Указ. соч. С. 290. Шаблов О. Политическое управление. М , 1997. С. 126.

213

§ 1. Субъективное и объективное в политической жизни

практике оно чаще всего осуществляется на валюнтаристской основе, обязывающей личность подчинять ее интересы общественным. П р и этом государство стремится представить свои интересы как всеобщие, как интересы всех. В таких случаях автономность личности ограничи­ вается — ее социально-политические права нарушаются, и вопрос о человеке как субъекте политики снимается. В марксистской теории проблема субъективного и объективного оп­ ределялась исходя из основного вопроса философии, т.е. соотношения сознания и материи. Обосновывая зависимость сознания от материи, марксизм в то же время отстаивал почти безграничные возможности со­ знательного изменения людьми общественной жизни при условии их действий в соответствии с ее объективными законами. Ясно, что при таком подходе резко возрастала роль субъектов политики и субъектив­ ных начал в ней, хотя марксизм всегда выступал против субъективизма в политике, но только в аспекте отхода от закономерностей общественного развития, открытых и сформулированных в марксистской теории. От­ сюда проистекала вера в почти безграничную созидательную силу по­ литики, особенно партийно-государственную, якобы способную пла­ номерно обеспечивать прогрессивное развитие общества в интересах широких слоев трудящихся. Эта вера породила немало социальных утопий, весьма привлекательных для широких масс, ожидавших от властей всяческих благ, оказавшихся не более чем иллюзией. Парадокс состоял в том, что, обосновывая зависимость субъектив­ ного от объективного, политики от экономики, марксизм придавал в большинстве случаев именно политике решающее влияние во всех сферах общественной жизни, в том числе и в экономике. Это отмечал в свое время еще Бернштейн: «То самое учение, которое исходит из мысли, что экономика оказывает влияние на власть... становится на­ стоящей верой в чудесную созидательную силу власти» . По сути дела, в марксизме решающую роль играл классовый субъективизм, по­ скольку все развитие общества сводилось к борьбе классов и к руко­ водству обществом со стороны рабочего класса. Анализ соотношения политики и экономики не входит в задачу данной лекции, но мимо этого соотношения нельзя пройти, поскольку в нем хорошо просматривается практическое значение субъективного и объективного. Известно, что либеральные концепции общественно­ го развития ограничивают функции государства, рассчитывая на спо­ собность рынка стихийно регулировать экономическую жизнь при минимальном воздействии политической власти, в отличие, скажем, 1

1

Цит. по: Кош)валов В.К, Экономика и политика. Ростов и / Д 1995. С. 54.

214

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

от социально-социалистических концепций, которые, наоборот, отво­ дят значительную роль государству в проведении эффективной соци­ альной политики. Очевидно, что обе эти концепции в своих крайних п р о я в л е н и я х нарушают закон соответствия субъективного и объек­ тивного. Истина, по-видимому, л е ж и т в сочетании социально ориен­ тированной экономики и регулируемого рынка. Продолжая анализ субъективного и объективного в политике, не­ обходимо коснуться еще двух вопросов, с которыми приходится иметь дело в современной политической теории: с политическим субъекти­ визмом и с субъективизмом в политике. Как отмечалось выше, поня­ тие «субъективизм» несет о т р и ц а т е л ь н ы й с м ы с л . С его помощью часто характеризуются предвзятые, ошибочные, самовольные дейст­ вия, не учитывающие реальные обстоятельства. Часто это приводит не к разрешению возникающих в обществе противоречий, а к их обостре­ нию, к выдвижению невыполнимых программ и задач, попытки реше­ ния которых наносят непоправимый ущерб обществу. В п р о ш л о м отчетливо выраженным политическим субъективиз­ мом отличались многие программы, проекты и решения, принимае­ мые Н . С . Хрущевым, обладавшим огромной политической властью: проект создания агрогородов в послевоенном советском государстве, объединение колхозов и ликвидация «неперспективных» деревень, ог­ раничения подсобного хозяйства крестьян, л и к в и д а ц и я министерств и создание совнархозов, отправка ракетного вооружения на Кубу, чуть было не вызвавшая ядерную войну, и др. К р а й н и м проявлением поли­ тического субъективизма была провозглашенная Н.С. Хрущевым уто­ пическая задача построения коммунизма в течение 20 лет, т.е. к сере­ дине 80-х годов. Н е менее утопичной была и задача догнать и пере­ гнать Америку по производству некоторых видов промышленной и сельскохозяйственной продукции. Политический субъективизм недостаточно сводить к ошибочным решениям и действиям. Часто это настоящий произвол, порожденный безграничной властью. Существует выражение: «Политика — грязное дело». Здесь уже субъективизм принимает ф о р м у обмана, цинизма, безнравственности. Политический субъективизм, если он не является рассчитанной политикой, может быть объяснен, но не оправдан недо­ статочной общей п о л и т и ч е с к о й к у л ь т у р о й с у б ъ е к т о в политики, а также негодными попытками применения в политике приемов и мето­ дов, п р и с у щ и х не политике, к другим сферам общественной жизни, или нежеланием воспринимать политику как специфическую науку. Политический субъективизм следует отличать от субъективизма в политике. Субъективизм в политической деятельности, как практи­ ческой, так и аналитической, нередко возникает спонтанно в деятель-

215

§ 2. Субъекты политики: система и функции

ности тех людей, которые профессионально не подготовлены к этой деятельности, не обладают для нее необходимыми знаниями и опы­ том. Т а к п р о и с х о д и т потому, что в п о л и т и к у часто вовлекаются люди — профессионалы в различных сферах общественной жизни, но не в политике. Рассматривая политический субъективизм, нельзя не сказать не­ сколько слов о проблеме объективизма, отражающего противополож­ ную субъективизму тенденцию. Под объективизмом понимается отказ от социально-критических оценок действительности, отрицание цен­ ностного подхода, духовно-нравственных и гуманистических истоков политической деятельности. Ни субъективизм, ни объективизм не являются и не должны я в ­ ляться сущностной характеристикой субъектов политики. Иначе по­ литика никогда не будет ни наукой, ни искусством, останется грязным делом, обслуживающим не интересы народа, а интересы различных групп людей со своими, порой корыстными интересами.

§ 2. Субъекты политики: система и функции Вопрос о субъектах политики последовательно вытекает из вопро­ са о субъективном и объективном. Однако в современных учебниках и учебных пособиях по политологии этот вопрос не получил должного отражения возможно потому, что авторы не считают его заслуживаю­ щим внимания в политических науках. Между тем в этой проблеме есть р я д вопросов, без о с в е щ е н и я которых п о л и т о л о г и ю в р я д ли можно будет считать наукой. Возьмем из этих вопросов два: кто явля­ ется действующими лицами, т.е. актерами на сцене, именуемой поли­ тической жизнью? И кто пишет сценарии и организует постановку политических действий? Разумеется, политическую жизнь л и ш ь условно можно уподобить театральной сцене. Тем не менее такое сравнение существует и явля­ ется по существу классическим. «Весь мир — театр...» — утверждал великий Шекспир. Как бы вторя ему, Маркс писал о людях как об авторах и действующих лицах их собственной д р а м ы . В книге совре­ менного французского автора Ж . М . Денкена «Политическая наука» целый раздел посвящен ответу на вопрос: кто является актерами мира политики? Типологии социальных актеров посвящена глава в книге > других французских социологов — М. Догана и Д. Пеласси «Сравни- ' \ тельная политическая социология». Строго говоря, отождествление 1

4

1

См.: Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 138.

216

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

субъекта политики с актером, хотя и образно, но некорректно с науч­ ной точки зрения, поскольку актер все ж е вынужден играть заданную или предписанную ему драматургом и л и режиссером роль. Писать пьесу ему не дано. Ф у н к ц и и политического субъекта иные. О н дол­ жен быть творцом политики, должен иметь возможность оказывать влияние на власть. Выше отмечалось, что понятие субъекта широко используется в юридической теории и практике и что там оно относится к правовому статусу личности. «Признавая гражданина субъектом права, государст­ во определяет его правовой статус, характеризующий его положение по отношению к государству, его органам, другим лицам» . Поскольку политология имеет дело не столько с правовыми, сколько с политичес­ кими отношениями, речь должна идти о политическом статусе личнос­ ти или социальной группы. Субъекты политики имеют свои особые функции, не сводимые к ф у н к ц и я м правовым, хотя их действия регу­ л и р у ю т с я п р а в о в ы м и о т н о ш е н и я м и и н о р м а м и . Все это говорит в пользу разграничения субъектов политики и субъектов права. К субъектам п о л и т и к и могут быть отнесены различные общности и объединения, имеющие политические интересы, но по своей поли­ тической субъектности они отличаются от таких политических субъ­ ектов, как государство и его органы. Основная ф у н к ц и я последних организация и поддержание политической власти. В отличие от госу­ дарства не все общности и даже не все объединения активно участву­ ют в политике и политической жизни, если политику понимать в ука­ занном выше смысле. , Субъективный фактор, как деятельность различных субъектов в политике, может иметь различные цели и разную степень активности. Последняя резко возрастает в кризисные и переходные периоды об­ щественной ж и з н и и может иметь как социально-конструктивный, утверждающий характер, так и деструктивный, антисоциальный, на­ рушающий установленные в интересах народа правовые нормы. При­ мером может служить политический терроризм. Это, конечно, не оз­ начает, что г р а ж д а н е д о л ж н ы п о д ч и н я т ь с я л ю б ы м политическим актам, в том ч и с л е и государственным. С у щ е с т в у е т классическая норма д е м о к р а т и и , п р е д о с т а в л я ю щ а я г р а ж д а н а м право выступать против н е л и г и т и м н о й власти. К сожалению, в нашей Конституции этой нормы не оказалось, хотя во Всеобщей декларации прав человека об этом не в прямой форме, но говорится: «...Необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы 1

Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 358.

§ 2. Субъекты политики: система и функции

217

человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения...». Политическая жизнь может быть представлена как системное вза­ имодействие субъектов политики, каждый из которых в определенной политической ситуации может быть и бывает не только субъектом, но и объектом. Если иметь в виду субъектов, то в первую очередь в эту систему входит народ. По определению ст. 3 Конституции Российской федерации народ я в л я е т с я «единственным источником власти», и далее: «Народ осуществляет свою власть непосредственно (выделено нами. — Е.А.), а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления». Здесь дан четкий ответ на вопрос о народе как определяющем субъекте политической власти, интересам которо­ го, по определяющей идее, должно быть подчинено функционирова­ ние всех других субъектов политики. Субъекты политики могут быть не только коллективными, но и индивидуальными. И м е н н о индивидуальных субъектов чаще всего имеют в виду, когда речь идет о том, кто осуществляет реальную поли­ тику. Отдельные личности, и прежде всего политические лидеры, в ряде случаев играют в политике определяющую роль. Издавна суще­ ствует противопоставление государей и народов, «героев» и «толпы». Причем под толпой понимается консервативное начало. Такая точка зрения часто проявляется в наше «цивилизованное» время. Так, на­ пример, Н. Макиавелли писал: «О людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива: пока ты делаешь им добро, они твои всей душой, обещают ничего для тебя не щадить: ни крови, ни жизни, йи детей, ни имущества, но когда у тебя явится в них нужда, они тотчас от тебя отвернутся. И худо придется тому государю, который, доверяясь их посулам, не примет никаких мер на случай опасности» . Макиавелли отнюдь не исключал народ из политической жизни, но он учил государей, как народом нужно управлять. Интересна его мысль о роли советников государя. «Многие полагают, что кое-кто из государей, слывущих мудрыми, славой своей обязан не себе самим, а добрым советам своих приближенных, но мнение это ошибочно. Ибо правило, не знающее исключений, гласит: государю, который сам не обладает мудростью, бесполезно давать благие советы, если только такой государь случайно не доверится мудрому советнику, который будет принимать за него все решения. Н о хотя подобное положение и 1

Макиавелли Н. Государь. М„ 1990. С. 50.

218

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

возможно, ему скоро п р и ш е л бы конец. Ибо советник сам сделался бы государем» . К проблеме «героя и толпы» в свое время обращался русский иссле­ дователь К.Н. Михайловский, оставивший малоизвестную широкому читателю книгу с таким же названием. «Есть какие-то нам пока неиз­ вестные причины, — писал Михайловский, — которые обращают людей в автоматов и заставляют их повторять все, что проделывал перед ними какой-нибудь «герой». А таким героем мог быть иногда герой, ц в е т и краса человечества, а иногда и полоумный или шарлатан» . Проблема политического лидерства в личностном аспекте хотя и относится к вопросу о субъектах политики, имеет самостоятельное значение и в силу своей важности подлежит отдельному анализу. По­ этому в данном случае автор счел необходимым л и ш ь указать на ее роль в системе субъектов политики и обратить больше внимания на другой, менее исследованный, но не менее в а ж н ы й аспект данной проблемы: на аспект субъектной роли «рядовой» или «массовой» лич­ ности, выделив его в заключительный раздел лекции. Ч т о б ы лучше понять ф у н к ц и и и системную связь субъектов поли­ тики, необходимо иметь в виду некоторые особенности политики и политической деятельности. Д е л о в том, что эта деятельность имеет ряд ограничений. О д н и из них — те, которые вытекают из Конститу­ ции, вполне законны, легитимность же других находится под вопросом. Н а ш а Конституция, например, запрещает деятельность общественных о б ъ е д и н е н и й , ц е л ь ю которых я в л я е т с я насильственное изменение основ конституционного строя. Н е подвергается сомнению положение Закона Российской Федерации «Об образовании», в соответствии с которым в государственных образовательных учреждениях, органах управления образованием запрещается создание и деятельность орга­ низационных структур политических партий, общественно-полити­ ческих и религиозных д в и ж е н и й и организаций. Подобный запрет распространяется на армию и другие структуры. Н а этом основании нередко делается вывод о полном запрещении политической деятель­ ности в вузах. С таким выводом вряд ли можно согласиться, если по­ литическую деятельность рассматривать в свете прав человека. Ведь из системы политической деятельности нельзя исключить право чело­ века иметь и распространять л ю б ы е свои убеждения, что предусмот­ рено ст. 29 Конституции Российской Федерации, а также право про­ водить собрания, митинги, демонстрации. Подобная правовая норка 1

2

1

2

Макиавелли Н. Указ. соч. С. 72. Михайловский Н.К. Герои и толпа. СПб., 1882. С. 324.

§ 2. Субъекты политики: система и функции

219

содержится в ст. 18 и 19 Всеобщей декларации прав человека, приня­ той О О Н в 1948 г. В ней сказано, что каждый человек имеет право на свободу убеждений, на свободное их выражение и распространение как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в том числе и в учении. Запрет этого права противоречит и Конституции, и международным правовым нормам, с которыми Рос­ сия как член Совета Европы сейчас не может не считаться. Такой за­ прет опасен тем, что сводит на нет функции человека как субъекта политических отношений, запрещая ему заниматься политикой. Ведь строго говоря, обсуждение того и л и иного политического вопроса можно подвести под понятие политической деятельности, не исклю­ чая и изучение политологии. Как было показано выше, под субъектами политики понимаются люди и о р г а н и з а ц и и , обладающие политической (государствен­ ной) властью или стремящиеся к ней. Исходя из этого следует разли­ чать понятия «субъект политики» и «политический субъект». К пос­ ледним могут быть отнесены те люди и организации, для которых политическая деятельность не является профессиональной, но кото­ рые, тем не менее, участвуют в политической жизни и могут сущест­ венно влиять на нее. К ним относятся, например, профессиональные, творческие, научные, спортивные, религиозные и другие подобные ор­ ганизации. Строго говоря, к субъектам политики они отнесены быть не могут, поскольку политическая деятельность — не их сущностное качество. Как правило, эти организации создаются не для борьбы за власть и не д л я выполнения ее функций, а для защиты, в том числе и от государственной власти, своих корпоративных интересов. Н о пол­ ностью изолироваться от власти они не могут. Более того, в отдельных случаях они не только могут выполнять функции субъектов полити­ ки, но и активно й нее вмешиваться. Например, русская православная церковь, не являясь по своей сути субъектом политики, имеет опреде­ ленные п о л и т и ч е с к и е о р и е н т а ц и и . А р х и е р е й с к и й собор (1994 г.) заявил, что церковь воздерживается от поддержки деятелей, находя­ щихся у власти. Хотя традицирнно русское православие всегда под­ держивало власть, ссылаясь на библейское изречение: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога: сущест­ вующие же власти от Бога установлены». Сейчас священнослужите­ лям предписано воздерживаться от выдвижения своих кандидатур в органы власти . 1

1

См.: Иваненко С. Социально-политическая ориентация русской православной церкви / / Власть. 1995. № 1. С. 57.

220

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

О д н а к о церковь порой делает те или иные политические заявле­ ния, вызывающие значительный общественный резонанс, выступая по существу в роли политического субъекта. Н е так давно Патриарх всея Руси Алексий Второй принес покаяние немецкому народу «за насаж­ дение тоталитарного режима в ГДР». Это покаяние было оценено ши­ рокой общественностью как политический акт. Основные взаимоотношения людей в общественной жизни могут быть рассмотрены в двух координатах: вертикальной, собственно по­ литической, и горизонтальной — социальной. Если представить обще­ ство в виде пирамиды, вершину которой составляет государственная власть, а основание — народные массы, то сверху вниз от субъектов власти к объектам идут политические импульсы, определяя отноше­ ния политического управления и подчинения. Вместе с тем в государ­ ственной пирамиде есть другие, горизонтальные отношения между людьми. Э т и отношения не носят я р к о выраженного политического характера и называются с о ц и а л ь н ы м и . Однако неполитические по своей сути социальные общественные отношения могут при опреде­ л е н н ы х у с л о в и я х п р и о б р е с т и политическую направленность, по­ скольку регулируются законами. Точно так же и политические отно­ шения могут иметь социальный аспект. Итак, политические и социальные отношения нельзя рассматри­ вать как абсолютно независимые друг от друга. В чистом виде они существуют лишь теоретически. Если, например, государство прини­ мает тот или иной закон, то это действие политическое, хотя этот закон может касаться чисто социальной проблематики. В свою оче­ редь, социальные группы, с какими бы целями они ни были созданы, почти всегда сталкиваются с политикой. Заметим, что социальные от­ ношения характеризуют гражданское общество. Следовательно, пра­ вомерен вопрос о неполитических субъектах гражданского общества. Вертикальные (политические) отношения имеют четко выражен­ ную субординацию и иерархию субъектов политики. В этой системе низшие субъекты по отношению к высшим выступают в качестве под­ чиненных им объектов. Политику субъектов, обладающих властью, обеспечивающую ее функционирование, следует отличать от полити­ ки тех субъектов, которые ведут борьбу за власть. В первом случае субъекты политики и субъекты власти совпадают, во втором — разли­ чаются. Это значит, что не все субъекты политики являются субъекта­ ми власти, хотя некоторые из них могут оказывать на нее существен­ ное влияние. Например, оппозиционные партии имеют все признаки субъектов политики, но не являются субъектами власти, поскольку властные ф у н к ц и и не осуществляют, а л и ш ь борются за обладание ею или изменение. Правда, в ряде стран, например в Англии, оппозиция

§ 2. Субъекты политики: система и функции

221

прочно вписана в систему государственной власти и оказывает на нее значительное влияние, чего не скажешь о современной России. Далее, политические отношения — это отношения управленческие, предполагающие наличие управляющих и управляемых. Политичес­ кие управленческие отношения имеют свою специфику, отличающую их от других управленческих отношений, например административ­ ных. Политические методы решения тех или иных вопросов отлича­ ются не только от административных, но и от военных. Обычно они опираются на определенную идеологию, на переговорный процесс, на использование компромиссов и др. Коммунистическая партия в про­ шлом, будучи и субъектом власти, и субъектом политики одновремен­ но, часто действовала не столько политическими методами, сколько административно-командными, что было одной из причин ее дискре­ дитации в глазах трудящихся. Необходимо отметить тот факт, что ко­ мандные методы в деятельности субъектов политики оправдывают себя в экстремальных ситуациях, но терпят фиаско в других, м и р н ы х условиях. Эти методы, например, были оправданны в годы Великой Отечественной войны, но в мирное время они стали неэффективны­ ми, более того, вызывали недовольство народа. В политической, как и во всякой другой системе управления людь­ ми, есть два аспекта: командный и манипуляционный. Первый доми­ нировал в коммунистических системах, второй и сейчас преобладает в западнических либеральных системах. Во втором случае, по словам А. Зиновьева, «власть не непосредственно требует исполнения ее воли, а путем воздействия на сознание людей, в результате которого насилие сверху принимает форму добровольности снизу». Далее З и ­ новьев пишет еще о двух аспектах политической деятельности — пуб­ личном и скрытом: «В коммунистических системах превалировал скрытый аспект (секретность). В западнических, наоборот, — публич­ ный». Главным в последнем стало не привлечение народа к созданию политики, а стремление политиков к паблисити, удовлетворению тще­ славия и завоеванию популярности. «Политики буквально теряют рассудок от тщеславия, смотря на каждое свое слово и каждую позу как на нечто такое, что имеет историческое значение, решает судьбу народов». Хотелось бы надеяться, что этот западный опыт не прижи­ вется на российской политической почве хотя бы потому, что россия­ не помнят опыт культа личности. Одним из наиболее острых и конфликтных вопросов, относящихся к субъектам политики, является вопрос о субъектах Российской Ф е ­ дерации. Субъекты Федерации обладают лишь относительным суве­ ренитетом и являются объектом регулирования со стороны централь­ ной власти. В то же время у них есть определенные права по отноше-

222

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

нию к нижестоящим субъектам. Российская Ф е д е р а ц и я унаследовала от Советского Союза проблему неравенства субъектов Федерации, вследствие которой возникает немало конфликтов как между цент­ ральной и местной властью, так и между самими субъектами Феде­ рации. В п р о б л е м е с у б о р д и н а ц и и и к о о р д и н а ц и и субъектов политики есть еще один в а ж н ы й момент. Н е л ь з я не учитывать, что и народ, и люди, составляющие его, являются и коллективными, и индивидуаль­ ными субъектами политики. Если это отрицать, то всякие разговоры о демократии теряют смысл. Как правило, все недемократические, авто­ ритарные и другие подобные р е ж и м ы стремятся к ограничению ниж­ них уровней политической власти, которая в лучшем случае бывает критически-конструктивной, а в худшем — деструктивной. В этом еще М а к и а в е л л и видел законы властных отношений. Политическая воля народа и тем более политические интересы отдельного человека в нашем обществе пока еще если и учитываются, то столь незначитель­ но, что можно говорить о субъектной неподлинности народа и челове­ ка. И м е е т с я немало примеров политического обмана народа. Беда еще и в том, что в распоряжении народа, за исключением выборов, нет средств д л я защиты и выражения своих политических интересов. По сути дела, и средства массовой информации выведены из-под контро­ л я народа. Вместо того, чтобы служить народу, они служат власти, и не только политической. Затронутый выше вопрос настолько важен, что нуждается в специальном рассмотрении.

§ 3. Народ и человек как субъекты политики П р и анализе вопроса о роли народа и отдельной личности в поли­ тике необходимо избавляться от идеологического подхода, которого традиционно придерживались ортодоксальные марксисты. Они обо­ сновывали роль народных масс в политической жизни (об отдельной личности вопрос обычно не ставился) с помощью нескольких тезисов о прогрессивных и реакционных классах, классовой борьбе и Комму­ нистической партии как выразителе интересов трудящихся и вождях, способных вести народ к светлому будущему. Тем не менее сложив­ шаяся на этой идейной основе политическая практика ставила народ в положение объекта, которым партия и государство свободно манипу­ лировали. В то ж е время постоянно подчеркивалось, что народные массы — основная прогрессивная сила, революционно преобразующая социальное бытие. В современных условиях идеологические подходы к этой проблеме не исчезли. Только на место прежних идеологических штампов пришли новые, но не менее одиозные. Теперь уже не нарой-

§ 3. Народ и человек как субъекты политики

223

ные массы, а политическая элита стала выдвигаться на роръ подлин­ ного субъекта политики. Понятие «народ» стало вообще исчезать из лексикона современных политиков. Сейчас они больше говорят н е о народе, а об «электорате». Более того, приходится читать и слышать негативные оценки народа как темной силы, неспособной к конструк­ тивной творческой деятельности. К сожалению, такие оценки прихо­ дится слышать из уст некоторых представителей российской интелли­ генции, которая по самой своей изначальной сути и по российской традиции должна быть защитницей и выразительницей воли народа. Ведь заявил же во всеуслышание один из ее представителей, которому не понравились р е з у л ь т а т ы выборов в Государственную Д у м у в 1993 г.: «Россия, т ы одурела». Оценка красноречивая, ничего не ска­ жешь. Нечто подобное повторилось в 1995 г. накануне новых выборов в Государственную Думу: известный театральный деятель М. Захаров в статье, опубликованной в «Известиях», писал: русский народ не спо­ собен правильно голосовать по причине того, что о н «...потомствен­ ный раб, с удовольствием впитавший в свою генетику нормы рабаотца и раба-деда, о с в о б о д и в ш и с ь от рабства, м о ж е т стать только рабом». С точки зрения Захарова, это объясняется тем, что «после реформы 1861 г., упразднившей в России крепостное право, прошло слишком мало времени, и многие россияне не успели почувствовать себя свободными людьми, поменять стиль мышления, обрести необхо­ димое достоинство» . 1

Правда, несколько позднее в тех же «Известиях» Захаров с сожа­ лением писал об утрате народного контроля и об углублении социаль­ ного неравенства. «Выход у нас, думается, один. Пора возвращаться к равенству. Достоевский бы добавил: «К равенству в нищете». Н о его, славу Богу, с нами сегодня нет. Поэтому возвращаться будем одни, в соответствии с социалистическими традициями» . Право народа голосовать на выборах так, как о н хочет, никто не отнимал. Другой вопрос: насколько политически сознательны и ак­ тивны массы, как они информированы? Д а и то, говоря об этом, следу­ ет учитывать присущий народу здравый смысл. Многие аналитики отмечают, что в современных условиях достаточно широкие слои на­ рода н е в о с п р и н и м а ю т себя в качестве субъектов политической жизни, смотрят на политику глазами не участников, а зрителей. Проблема участия народа и его рядовых представителей в государ­ ственной политике возникла не сегодня. Часто ее связывают с ленин2

1

2

См.: Известия. 1995.5 иояб. Захаров М. Хамские гонорары / / Известия. 1997.20 нояб.

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

224

скими высказываниями о привлечении чернорабочих и кухарок к уп­ равлению государственными делами. Н а д этим высказыванием часто иронизируют, но вряд л и эта ирония уместна. Действительно, Ленин говорил о любом чернорабочем и любой кухарке, которые хоть и не способны сейчас ж е вступить в управление государством, но должны к этому готовиться. Вряд ли следует понимать эту мысль буквально. Л е н и н , конечно, понимал, что любая отдельно взятая кухарка с управ­ лением государственными делами не справится. Д л я него был важен весьма гуманный и разумный принцип: «Привлечение к управлению государством всех трудящихся» . Отказать в демократичности этому принципу нельзя. Другое дело, как этот принцип был впоследствии реализован последователями Ленина. Ф о р м и р у я «сверху» органы государственной власти, партия тре­ бовала, чтобы значительное количество мест отводилось рабочим и колхозникам, т.е. непосредственным представителям народа, который якобы через них и должен был управлять всеми делами государства. Конечно, на практике депутаты и з рабочих и крестьян никакой само­ стоятельной роли не играли и не могли играть, поскольку не обладали д л я этого ни политическим опытом, ни знаниями, ни достаточной ин­ формацией. Однако такая практика выдавалась чуть ли не за вершину социалистической демократии. П р и этом считалось, что если человек хорошо работает на производстве, обладает незапятнанной биогра­ фией, то у ж е в силу этого он способен управлять государством. В то же время принадлежность к депутатскому корпусу рассматривалась как высокая награда за труд, как почетное звание, к тому же дававшее определенные привилегии. Разумеется, сказанное нельзя понимать так, будто сейчас следует ограничивать участие рабочих и .крестьян в органах власти. Сейчас такого участия явно недостаточно. Нелишне в связи с этим напомнить, что представители рабочих и крестьян вхо­ дили в состав почти всех государственных дум прежней России и об­ ладали заметным влиянием. Анализируя вопрос о субъектах политики, нельзя обойти вйиманием отдельную, «рядовую», или «массовую», личность. Судя по со­ временной политологической литературе и по опыту политической практики, рядовой человек из числа субъектов политики исключен. И это несмотря на многочисленные разговоры о создании подлинной демократии в России. Очень часто объективные обстоятельства, в дан­ ном случае государственная власть, представляются рядовому челове­ ку в качестве силы, на которую он никакого существенного влияния 1

1

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 530.

§ 3. Народ и человек как субъекты политики

225

оказать не может. На этой основе порой возникает политический конформизм, т.е. приспособление человека к политическим обстоятельст­ вам, чем часто и пользуется власть в своих интересах. Нередко встре­ чается личная политическая индифферентность — равнодушие и л и безразличие, а то и враждебное отношение к политике и даже к науке о политике. Люди, придерживающиеся подобных взглядов, не учиты­ вают того обстоятельства, что если они отстраняют себя от политики, то политика все равно будет на них влиять. И з системы политических отношений человеку выключиться не дано. Другое дело, если он со­ гласен на роль пешки, которую двигают независимые, а то и враждеб­ ные ему силы. К сожалению, все еще многих людей приходится убеж­ дать, что жить в политическом обществе и не знать его правил, зна­ чит — дать собой манипулировать. Рядовой человек может быть субъектом политики при наличии тех же условий, о которых говорилось выше применительно к народ­ ным массам. К ним относятся: политические знания и политическое сознание, наличие политических интересов, политическая психология и др., т.е. все то, что должно создавать у человека научное представле­ ние о государственной власти и путях влияния на нее. Его оружием перед политической стеной является система прав и свобод, зафикси­ рованная в соответствующих правовых документах. Другой ряд усло­ вий относится к уровню развития демократии, средствам массовой информации, функционированию политического механизма и, нако­ нец, к людям, стоящим у власти. Одним из важнейших условий политической субъектности лич­ ности является ее взаимодействие с другими людьми. Трудно предста­ вить человека в качестве субъекта политических отношений, если он пытается влиять на политику в одиночку, исключая, конечно, терро­ ристическую деятельность и другие насильственные акты. Человек, не обладающий властными ф у н к ц и я м и и соответствующими правами, сам по себе подлинным субъектом политики быть не может, хотя оп­ ределенные политические действия с его стороны возможны и бывают не лишены эффекта. Однако речь в этом случае идет о политической субъектности по большому счету. В общем и целом политические дей­ ствия отдельной личности мало результативны. Поэтому люди объ­ единяются в соответствующие организации — партии, союзы, движе­ ния и др. Конечно, это не означает, что отдельный человек не может быть признан субъектом политики, а лишь говорит о том, как реализу­ ется или должна реализоваться политическая субъектность личности. Собственно, как общности, так и объединения могут быть субъектами политики, в зависимости от политической активности входящих в них людей. 8-7935

226

Лекция 10. Субъективные основы и субъекты политики

Следует иметь в виду еще одно обстоятельство, а именно: заимст­ вованное у С Ш А и западных стран культивирование «суверенной личности», имеющее своей целью «атомизацию» общества, расщепле­ ние его на изолированных одиночек, с которыми властям легче Иметь дело, но которые, естественно, в этом случае не могут быть субъектами политических отношений. Этим обусловлены возражения против кол­ лективизма и против политических партий, я к о б ы ограничивающих демократию. С учетом сказанного выше об условиях становления личностной субъектности становятся яснее некоторые п р и ч и н ы неудач проводи­ мых в России реформ. О н и — в резком усилении властной, государст­ венно-бюрократической машины, стремящейся к господству над «ма­ л е н ь к и м и , простыми людьми», к которым относится большинство населения России. К а к это ни покажется парадоксальным, но «сувере­ низация» человека делает политический процесс бессубъектным.

Лекция 11 ЛИЧНОСТЬ КАК СУБЪЕКТ ПОЛИТИКИ В каждом цивилизованном обществе политика осуществляется для людей и через людей. Какую бы значительную роль ни играли социальные группы, массовые общественные движения, политические партии, в конечном счете ее главным субъектом выступает личность, ибо сами эти группы, движения, партии и другие организации состоят из реальных личностей и только через взаимодействие их интересов и воли определяются содержание и направленность политического про­ цесса, всей политической жизни общества. Идея об огромной роли человека как субъекта политики получила широкое признание в истории политической мысли. В своем труде «Республика» Платон выделял различные политические познания в зависимости от «типа» человеческой природы. В «Политике» Аристо­ тель исходил из предположения, что человек по природе является по­ литическим животным. Т. Гобс и Д ж . Локк основывали различающие­ ся между собой теории происхождения государства на диаметрально противоположных концепциях природы человека. В гуманистической интерпретации марксизма личность является центром всей жизнедея­ тельности общества, в том числе политической. Проблема участия личности в политике имеет много аспектов. Здесь мы остановимся на значении, мотивации и предпосылках актив­ ной политической деятельности человека, ее содержании и формах.

§ 1. Многоплановость участия личности в политической жизни Активное участие личности в политической жизни общества имеет многоплановое значение. Во-первых, благодаря такому участию со­ здаются условия для более полного раскрытия всех потенций челове­ ка, для его творческого самовыражения, что в свою очередь составляет необходимую предпосылку наиболее эффективного решения общест­ венных задач. Качественное преобразование всех сторон жизни пред­ полагает активное и сознательное участие в этом процессе широких народных масс. Н о возможны л и творчество, осознанная активность, 8*

228

Лекция 11. Личность как субъект политики

заинтересованное участие вне демократии, доверия, гласности? Ответ однозначен: нет. Во-вторых, всеобщее развитие человека как субъекта политики яв­ ляется непременным условием тесной связи политических институтов с гражданским обществом, контроля за деятельностью политико-уп­ равленческих структур со стороны народа, средством противодействия бюрократическим извращениям в деятельности аппарата управления, отделение функций управления от общества. Известно, например, что авторитарный, а д м и н и с т р а т и в н о - к о м а н д н ы й стиль руководства от­ чуждает людей от власти, порождает замкнутость, неискренность, отда­ ляет аппарат управления от народа. Очевидно, что этот стиль настоль­ ко ж е неэффективен, насколько неэффективен преимущественно экс­ тенсивный путь развития экономики. Альтернатива авторитаризму — демократический метод руководства и общения с людьми, уважитель­ ное отношение к мнению и политической позиции человека. В-третьих, через развитие демократии общество удовлетворяет по­ требность своих членов участвовать в управлении делами государства. Н е хлебом единым ж и в человек. Л ю б ы е достижения предприятия, от­ расли, региона, народного хозяйства в целом — это по большому счету все-таки промежуточный результат, конечный же — всегда человек. Участие в демократическом политическом процессе является спосо­ бом самоутверждения человека, ф о р м и р о в а н и я культуры общения, навыков управленческой и самоуправленческой деятельности. Можно предположить, что по мере все более полного удовлетворения основ­ н ы х м а т е р и а л ь н ы х потребностей человека, роста его культурного уровня, самосознания и самоуважения будут развиваться потребности и интересы участия,в общественно-политической жизни. Всесторонне развитый человек — это, помимо прочего, и активный общественный деятель. Очевидно, чем дальше, тем в более широких масштабах наше общество будет сталкиваться с этой тенденцией. Предоставление лич­ ности возможностей д л я осознанного, активного участия в обществен­ но-политической ж и з н и — это способ возвышения человеческого в че­ ловеке. Достижение целей широкого политического участия людей в зна­ чительной степени зависит от мотивов, которыми руководствуется личность в своей политической деятельности, и б о сама мотивация может оказаться с точки рения общественных интересов настолько негативной, что не будет способствовать ни укреплению демократии в обществе, ни нравственному совершенствованию и всестороннему развитию личности. Вопрос о мотивации политического участия (или неучастия) является очень сложным и в нашей науке, по существу, не изучен.

§ 1. Многоплановость участия личности в политической жизни

229

В зарубежной политической литературе по этому поводу высказы­ вались различные суждения. Так, известный американский политолог Г. Лассвел, в свое время объясняя присущее части людей стремление к политическому лидерству, выдвинул свою теорию. Суть ее заключает­ ся в утверждении, что стремление человека к власти есть отражение его низкой самооценки, что при помощи власти такая личность стре­ мится компенсировать низкую самооценку, повысить свой престиж и преодолеть чувство собственной неполноценности. Эта точка зрения, хотя и довольно распространенная, тем не менее не получила всеоб­ щего признания. Высказывалось и другое мнение: низкая самооценка тормозит вовлечение личности в политический процесс, снижает ее возможности в развертывании активной политической деятельности . Нетрудно заметить, что и в том, и в другом случае проблема моти­ вации политического участия сильно психологизируется, иначе гово­ ря, вопрос о мотивах политической деятельности сводится к личным, психологическим качеством участников политической жизни. Значи­ мость такого 'подхода к проблеме, разумеется, не следует преумень­ шать, так как это помогает дополнить характеристику политического участия на личностном уровне. Однако для получения более полной, а следовательно, адекватной картины вопрос о мотивации политичес­ кой деятельности следует поставить в более широком социальном контексте. Такие попытки предпринимались как в отечественной, так и зарубежной политической науке. В частности, отмечалось, что «участие в управлении государством и обществом, в политическом процессе представляет для гражданина в одном случае право реализовать свои возможности, в другом — мо­ рально-политическую или материальную обязанность» . Чтобы полу­ чить достаточно полное представление о мотивации участия в полити­ ческом процессе, необходимы широкие социологические исследова­ ния о т д е л ь н ы х м о т и в о в конкретных личностей с учетом их принадлежности к разным социальным группам и других факторов социальной среды. Например, в силу сложившихся условий полити­ ческая деятельность в нашем обществе отождествлялась с занятием определенных партийных и государственных постов, что при всеоб­ щей бедности и повальном дефиците товаров и услуг обещало выгоды другого (не общего для всех ) материального обеспечения. Это был важный мотив политического участия, который во многом диктовал 1

2

1

Зтаегтап

2

Политическая система: вопросы демократии и самоуправления. М., 1988. С. 77.

РМ. РегзопаМу апс! О е т о с г а й с РоНглсз. Вегке1еу (СаПГ.), 1975. Р. 306-

308.

Лекция 11. Личность как субъект политики

230

свои критерии кадровой политики, предопределяя безнравственные способы занятия руководящих должностей. Активное включение личности в политический процесс требует определенных предпосылок. И х м о ж н о разделить на три группы: ма­ териальные, социально-культурные и политико-правовые. Опыт по­ казывает, что для участия человека в нормальной политической дея­ тельности необходимо первичное удовлетворение его потребностей в основных продуктах питания, товарах и услугах, жилищно-бытовых условиях, достижение определенного уровня общеобразовательной и профессиональной подготовки, общей и политической культуры. Как писал Ф . Энгельс, «подобно тому как Дарвин открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития человеческой ис­ тории: тот, до последнего времени скрытый под идеологическими'на­ слоениями факт, что люди в первую очередь д о л ж н ы есть, пить, иметь ж и л и щ е и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься поли­ тикой, наукой, искусством, религией и т.д.» В зарубежных политологических исследованиях взаимосвязь бла­ госостояния общества и его политической системы рассматривается по крайней мере в трех аспектах. Во-первых, достаточно убедительно обосновывается тезис о том, что чем богаче общество, тем более оно открыто демократическим формам функционирования. О д и н из .крупнейших американских по­ литологов С М . Липсет, исследовавший корреляцию между основны­ ми показателями материального благосостояния общества и сущест­ вующим в нем политическим режимом, пришел к выводу, что «чем более п р о ц в е т а ю щ и м я в л я е т с я народ, тем б о л ь ш е шансов, что он будет поддерживать демократию» . И далее: «...Все различные аспек­ ты экономического развития — индустриализация, урбанизация, бла­ госостояние и образование — так тесно взаимосвязаны, что образуют один главный фактор, которому в политическом плане соответствует демократия» . В экономически развитом обществе основные по чис­ ленности и по в л и я н и ю социальные группы не принадлежат ни к крайне бедным, ни к сказочно богатым; резкая, по существу двухпо­ люсная, имущественная поляризация исчезает, образуется сильный «средний класс» (средние слои), который по своему положению в об­ ществе и объективным интересам составляет опору демократического режима. 1

2

3

1

Маркс К., Энгельс Ф, Соч. Т. 19. С 350-351. ЫрзеС 5.М. Ро1Шса1 Мап. ТЬе 5ос1а1 Вазез о{ РоНйсз. ЕхрапсЫ ес1Шоп. ВаШтоге, 1981. Р. 31. 1ЫЧ1.Р.41. 2

3

231

§ 1. Многоплановость участия личности в политической жизни

Во-вторых, уровень благосостояния оказывает заметное влияние на политические убеждения и ориентации человека. Опираясь на эм­ пирические исследования, С М . Липсет пришел к выводу, что матери­ ально более обеспеченные люди являются более либеральными, а более бедные являются и более интолерантными (нетерпимыми). «Данные изучения общественного мнения, полученные в ряде стран; — отмеча­ ет он, — указывают на то, что более низкие по положению классы менее привержены демократии как политической системе по сравне­ нию со средними и высшими классами» . Вызвано это, очевидно, тем, что материально наименее обеспеченные слои соотносят трудности своего экономического положения с существующим в современном развитом обществе политическим режимом (как правило, демократи­ ческими), реальной политической властью и ее носителями. В-третьих, достаточно высокое национальное благосостояние слу­ жит необходимой базой формирования компетентной гражданской службы корпуса профессионально подготовленных управленческих кадров. В условиях бедности трудно добиться в массовом масштабе высокого уровня общеобразовательной и профессиональной подго­ товки, необходимого для эффективного управления на демократической основе; требования компетентности и профессионализма подменяют­ ся иными принципами формирования и движения кадров: кровнород­ ственными, земляческими, верноподданническими и другими связя­ ми. Взгляд на государственную службу, политическую деятельность как на средство удовлетворения корыстных интересов быстрого обога­ щения чреват тяжелыми последствиями для системы эффективного управления. Значительное влияние на формирование политических взглядов личности, на становление ее в качестве субъекта политической дея­ тельности оказывает социальная среда. Здесь лежат серьезные пред­ посылки того, сформируются ли у личности демократические убежде­ ния и ориентации или она будет отдавать предпочтение авторитарным и другим недемократическим идеям и практике. Думается, можно со­ гласиться с мнением, что сам факт места достижения молодежью по­ литической зрелости — в традиционном католическом поселении, политически активном университете или в пролетарской деревне, — влияет на различия в том, как она встраивается в м и р политики . Особенно сильное воздействие на политическое сознание и пове­ дение личности, по м н е н и ю многих политологов, оказывает такой 1

2

1

2

"]Цр5е*$.МОр.с1г..Р.92. Батоп К.Т., РгеыШ К. РоШдса! З о т Н г а й о п . Воз1:оп, 1969. Р. 184.

I

232

Лекция 11. Личность как субъект политики

фактор культуры, как образование. Известно ленинское высказыва­ ние о том, что неграмотные люди никакого отношения к политике иметь не могут. К а к раз в силу своей необразованности они могут оказаться объектом политического манипулирования, быть втянуты­ ми, вопреки своим интересам, в политические д в и ж е н и я экстремист­ ского толка и т.п. Неграмотный человек стоит вне осознанной полити­ ки, я в л я е т с я объектом политических действий, а не их субъектом. В зарубежной политологии сделан однозначный и, по-видимому, общепризнанный вывод: чем выше уровень образования человека, тем более он политически ориентирован и, главное, предрасположен к де­ мократическим ориентациям, установкам и поступкам. В частности, указывается на то, что образование расширяет политический кругозор человека, помогает ему понять необходимость терпимости, в значи­ тельной мере предохраняет от приверженности к экстремистским док­ тринам, у в е л и ч и в а е т способность человека сделать рациональный выбор в период избирательных кампаний. Так, С М . Липсет ссылается на результаты опросов, полученные организациями по изучению об­ щественного мнения в различных странах по таким вопросам, как вера в необходимость терпимости по отношению к оппозиции, отношение к э т н и ч е с к и м и л и расовым м е н ь ш и н с т в а м , м н е н и я относительно многопартийных систем по сравнению с однопартийными. Результа­ ты показали, что наиболее важным фактором, отличавшим тех, кто дал ответы демократического характера, от всех остальных, было об­ разование. «Чем в ы ш е у человека образование, — пишет он, — тем более вероятно, что он верит в демократические ценности и поддер­ живает демократическую практику» . 1

Другой американский политолог В. Кей, обобщив данные прове­ денных в С Ш А исследований, выявил в л и я н и е уровня образования на политическую роль гражданина по четырем направлениям (измерени­ ям): у более образованных людей сильнее развито чувство обязаннос­ ти участвовать в политической жизни; у более образованного гражда­ нина сильнее чувство э ф ф е к т и в н о с т и собственного политического участия, он считает, что может влиять на политический процесс и что ему открыт доступ к политической власти; чем более образован граж­ данин, тем больше он интересуется политикой и тем больше он вовле­ чен в нее; образование определяет большую вероятность того, что гражданин будет политически активен . 2

1

2

1Лрш5. О р . с к . 4 0 . Кеу КО. РиЬНс О р т ю п ап<1 А т е п с а п Оетосгасу. КУ., 1961. Р. 323-331.

§ 1. Многоплановость участия личности в политической жизни

233

В получившем ш и р о к у ю известность в западной политологии труде « К у л ь т у р а г р а ж д а н с т в е н н о с т и » а м е р и к а н с к и е политологи Г. Алмонд и С. Верба, опираясь на проведенные в пяти странах сравнительные эмпирические исследования, также определяли вли­ яние образования на политическое сознание и поведение человека. В частности, они отметили, что личность, имеющая более высокий уровень образования, лучше сознает влияние правительства на ин­ дивида, политически более информирована, имеет свое мнение по более широкому кругу политических вопросов. Ч е м более образован человек, тем больше вероятность его участия в политических дис­ куссиях и с более широким кругом лиц. Он считает себя способным оказывать влияние на правительство. Чем более образованным я в ­ ляется индивид, тем в ы ш е вероятность того, что он — а к т и в н ы й член определенных организаций и выражает доверие к своему соци­ альному окружению . Существенной предпосылкой активного политического участия являются также политико-правовые факторы. К ним относятся: демо­ кратический политический режим, доминирование в обществе де­ мократической п о л и т и ч е с к о й культуры, правовая обеспеченность демократических процедур формирования всех структур власти, при­ нятие и реализация политико-управленческих решений, участие чле­ нов общества на всех стадиях политического процесса. Весьма показательным примером несопоставимости возможностей для участия граждан в политико-властных отношениях является исто­ рический опыт советского режима в условиях сталинщины и нынеш­ няя п р а к т и к а в у с л о в и я х начавшегося перехода от авторитарной командно-административной системы к демократической плюралис­ тической системе. В зарубежной политологии также подчеркивается большое влияние на характер политического участия существующего в данном обществе политического режима. Например, указывается, что «типичная политическая роль обычного человека в авторитарной политической системе может включать непоколебимую лояльность к политическому режиму, высокую степень активности в господству­ ющей политической партии, антипатию к инакомыслию и критике и т.д.» Переходная природа современных процессов, вызванных корен­ ной перестройкой всех сторон ж и з н и нашего общества, породила целый ряд противоречий, в том числе в политической сфере, где они 1

2

1

АЪпопаС, УегЬа 5. С м 1 СиКиге. РппсеЬоп, 1963. Р. 380-381. Огит А. 1п*гос1ис1лп Ьо Ро1Шса1 5осю1о§у. ТЬе 5оаа1 Апа1оту от" Вос1у РоНглсз. Еп§1е^оос1 СИЯ». КУ., 1978. Р. 206. 2

234

Лекция 11. Личность как субъект политики

непосредственно затрагивают участие граждан в политико-управлен­ ческой деятельности. Отметим, в частности, противоречие между продвинутостью политико-организационных мер по развитию демокра­ тии (принципиальное изменение избирательной системы, радикаль­ ный пересмотр в сторону расширения полномочий высших и местных органов государственной власти и т.п.) и по-прежнему доминирую­ щей в обществе низкой, по сути своей административно-патриархаль­ ной, политической культурой, что сказывается исключительно нега­ тивно на всем процессе демократических ф о р м жизнедеятельности общества. Выявился и очевидный разрыв между п р и н я т и е м достаточно обо­ снованных и рациональных политических правовых решений и после­ дующим их исполнением. Невыполнение п р и н я т ы х решений объяс­ няется как отсутствием соответствующих правовых механизмов, так и низкой политико-правовой культурой, одним из элементов которой я в л я е т с я традиционно сильный в нашем обществе правовой ниги­ лизм. Таким образом, политическая деятельность личности основывается на совокупности определенных предпосылок, которые либо способст­ вуют развитию политической активности, раскрытию потенциальных качеств человека как общественно-политического деятеля, формиро­ ванию личности как действительного субъекта политической жизни общества, либо существенно затрудняют все эти процессы и консерви­ руют политическую апатию и пассивность.

§ 2. Становление и развитие личности как субъекта политики Становление личности в качестве субъекта п о л и т и к и происходит постепенно по мере социального созревания человека, в процессе его политической социализации. Кратко можно сказать, что политическая социализация — это прежде всего вступление, врастание личности в мир политики: формирование политических представлений, ориента­ ц и и и установок, приобретение навыков политического участия. На­ чинаясь с раннего детства, политическая социализация продолжается всю сознательную жизнь, поскольку первоначально приобретенные представления, ориентации, установки и навыки не остаются навсегда неизменными; они могут корректироваться, меняться и в зрелом, и даже в преклонном возрасте в зависимости от различных факторов, и в первую очередь под воздействием личного общественно-политичес­ кого опыта.

§ 2. Становление и развитие личности как субъекта политики

235

Особенно сильное влияние на процесс социализации, в том числе политической, оказывают переломные периоды общественного разви­ тия! Именно такой период переживает наша страна. Рушатся много­ численные стереотипы и догмы, меняются, и порой очень резко, поли­ тические ориентации и установки, значительная часть общества из­ бавляется от п о л и т и ч е с к о й летаргии и з а н и м а е т а к т и в н ы е политические позиции. Политическая социализация осуществляется д в у м я основными путями. П е р в ы й — это передача новым поколениям политического опыта предшествующих поколений, опыта, воплощенного в нормах политической культуры. Такая передача происходит в процессе се­ мейного воспитания, обучения в школе, через средства массовой ин­ формации и другие каналы. Второй путь — это приобретение лич­ ностью новых, ранее неизвестных политических знаний, усвоение ранее неизвестного политического опыта. В реальной жизни и то и другое направление переплетаются и взаимно дополняются. Круг факторов, оказывающих влияние на процесс политической социализации, чрезвычайно широк. И х удельный вес и приоритет^ ность зависят от конкретно-исторических условий, сложившихся в том или ином обществе. В результате социализации формируется оп­ ределенный политический тип личности. К сожалению, в нашей науке проблема типологии личности в зависимости от ее политических ха­ рактеристик по существу не разработана. В зарубежной политологической литературе достаточно четко вы­ деляются два типа личности: демократический и авторитарный. На­ пример, л и ч н о с т ь демократического типа характеризуется такими чертами, как открытость по отношению к другим людям; позитивная оценка их как способных, честных, равных и достойных партнеров; социально и психологически хорошая интегрированность в обществе и государстве; восприятие многих ценностей, а не жесткая привержен­ ность одной из них. Демократическая личность не испытывает по­ требности господствовать над другими, она ценит терпимость и про­ являет готовность к примирению и компромиссам. В демократическом обществе личность как субъект политики, об­ щественных отношений в целом характеризуется прежде всего при­ знанием ее неотъемлемых, неотчуждаемых прав. Вместе с обязаннос­ тями права отражают, с одной стороны, положение человека в общест­ ве, р а с к р ы т и е перед ним возможности д л я реализации своих материальных и духовных потребностей, способностей и устремле­ ний, с другой — отношение общества и государства к человеку, сте­ пень уважения его личности.

236

Лекция 11. Личность как субъект политики

Состояние прав и свобод личности, их соотношение с обязанностя­ ми и ответственностью зависят в первую очередь и главным образом от социальных условий, от общественной системы, в рамках которой происходит становление и развитие личности. Гуманизм равно несо­ вместим с двумя крайностями в подходе к оценке прав и обязанностей личности, ее реального положения в обществе. Одна крайность — это подавление свободы личности, пренебреже­ ние к ее правам, отношение к человеку как к «винтику» в огромном государственном механизме. Это характерно для теории и практики тоталитаризма и авторитаризма, теории и практики «казарменного коммунизма». Другая не менее порочная крайность — представление о возможности и даже выдвижение лозунга об абсолютной свободе личности, гипертрофированное изображение и оценка ее прав, прене­ брежение, а то и прямое отрицание обязанностей человека перед дру­ гими людьми, коллективом, обществом. М е ж д у т е м ни в одном обществе не было и в принципе не может быть абсолютной свободы. Прежде всего существуют объек­ тивные законы развития природы и общества, подняться над кото­ р ы м и и стать независимыми от них человек не может. Кроме того, всякая совместная жизнь в коллективе, обществе требует соблюде­ н и я каждым общепризнанных правил, норм поведения. « Ж и т ь в об­ ществе и б ы т ь свободным от общества нельзя» , — отмечал еще В.И. Ленин. Общедемократическая философия прав человека утверждает абсо­ лютную ценность человеческой личности, ее приоритет над государст­ вом, прирожденный, естественный характер человеческих прав и сво­ бод. Очевидным отступлением от общедемократических ценностей в нашей стране являлось то, что в течение ряда десятилетий в массовое сознание внедрялась мысль, согласно которой всем правам, свободам и благам советский человек обязан лишь государству, а т о и отдельной личности вроде «отца народов». Н а этой концепции воспитывалось несколько поколений советских людей. Н о к чему она вела? К выводу: кто дал права и свободы, тот может их и отнять. А это в свою очередь порождало чувство собственной неполноценности перед государством и его чиновниками, социальную незащищенность человека, его апа­ тию и безразличие. Между тем основные права и свободы, будучи прирожденными, безусловно, принадлежат каждому индивиду, и государство обязано их признать. 1

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 12. С. 104.

§ 2. Становление и развитие личности как субъекта политики

237

Одним из краеугольных положений современной широко распро­ страненной концепции прав и свобод личности является признание того, что в системе этих прав ведущее место занимает коренное право человека — право на жизнь. В научной литературе, однако, оно рас­ сматривается иногда абстрактно, без увязывания его реализации с со­ зданием необходимых социально-экономических и политических ус­ ловий, с обеспечением мира на Земле. Это право нередко трактуется всего лишь как право на свободу от физических посягательств. Между тем его следует рассматривать более фундаментально: реализация этого права подрзумевает исключение войны из ж и з н и общества, обеспечение народам и каждому человеку условий для свободного и всестороннего развития. Без существования этого права теряют вся­ кий смысл все другие права и свободы. Принадлежащие личности права и свободы можно разделить на три группы: социально-экономические, политические и личные (лич­ ностные). К первой группе относятся такие права, как право на труд, отдых, образование, охрану здоровья. Обеспечение социально-эконо­ мических прав позволяет личности удовлетворить свои самые насущ­ ные материальные и духовные потребности, создать достойные для человека условия существования. Политическими являются: право избирать и быть избранным в высшие и местные органы государственной власти, право объеди­ няться в общественно-политические организации, право на проведе­ ние митингов и демонстраций, право участвовать в управлении го­ сударственными и общественным делами и др. Смысл политичес­ ких прав состоит в том, чтобы способствовать ф о р м и р о в а н и ю человека как общественно-политического деятеля, создать предпо­ сылки для его политического участия, развития общественно-поли­ тической активности. Третья группа — личные права (право на неприкосновенность лич­ ности, жилища, право на тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений и др.). Осуществление их способствует со­ зданию у с л о в и й д л я свободного развития того минимума личных благ, без которого нормальная человеческая жизнь невозможна. В связи с делением прав и свобод личности на социально-эконо­ мические, политические и личные иногда ставится вопрос: какая группа прав имеет приоритетное значение? В зарубежной литературе часто делается особый упор на политические и личные права и в опре­ деленной мере игнорируются социально-экономические. У нас, на­ против, до недавнего времени делался акцент на социально-экономи­ ческих правах и недооценивались права политические и личные. По­ нятно значение первых д л я жизнеобеспечения человека, но это не

238

Лекция 11. Личность как субъект политики

значит, что можно при этом пренебречь политическими и личными правами. О ч е в и д н о , социально-экономические, политические и личные права человека нельзя разрывать или противопоставлять. Поскольку они отражают разные стороны бытия личности, их необходимо рас­ сматривать в единстве. Нормальное функционирование общества невозможно без после­ довательного осуществления п р и н ц и п а единства прав и обязан­ ностей. Речь идет, разумеется, не о том, чтобы отождествлять права и обязанности. Это разные вещи. Право — мера возможного пове­ дения, обязанность — мера должного поведения. П р и их смешении теряется всякий смысл проблемы обеспечения прав человека. Когда говорится о единстве, то имеется в виду другое: права не могут существовать без обязанностей, как и обязанности — без прав. Этот демократический принцип был четко сформулирован основопо­ ложниками марксизма. В подготовленном Общем Уставе Междуна­ родного Товарищества Рабочих К. Маркс указывал, что «нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав» . В замечаниях на проект Э р ф у р т с к о й программы социал-демократической п а р т и и 1891 г. Ф . Энгельс писал: «Вместо «за равное право всех» я предлагаю: «за равные права и равные обязанности всех» и т.д. Равные обязанности стали для нас особо важным дополнением к буржуазно-демократичес­ ким равным правам, которое лишает их специфически буржуазного смысла» . Необходимость единства прав и обязанностей вытекает из прин­ ципа р а в н о п р а в и я членов общества, ибо оно предполагает как ра­ венство прав, так и равенство обязанностей. Только в этом случае в обществе не будет социальных групп, которые пользовались бы при­ вилегиями в отношении прав и освобождались бы от выполнения обя­ занностей. Наделение большими правами без соответствующего дополнения обязанностями чревато опасными последствиями д л я общества, да и для формирования и развития самой личности. Такое положение порождает недисциплинированность, распущенность, потребитель­ ское отношение ко всему окружающему, противопоставление лич­ ных интересов интересам коллектива и общества. По тому, как лич­ ность относится к своим обязанностям, можно судить о ее ценност1

2

1

2

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 17. С. 446. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 235.

§ 2. Становление и развитие личности как субъекта политики

239

ных ориентациях и установках, степени социальной зрелости, поли­ тической культуре. В демократическом обществе личность, пользуясь широкими пра­ вами и свободами, может быть участником всех политических процес­ сов на любом уровне, в любой ({юрме и на любой стадии. Политичес­ кое участие — это вовлеченность в той или иной форме членов обще­ ства на индивидуальной, классово-групповой или другой основе в политико-властные отношения, в процессы принятия решений и уп­ равления, носящие политический характер, что возможно лишь в рам­ ках социально-политической общности . В познавательных целях следует, на наш взгляд, различать уров­ ни и формы политического участия. В свою очередь выделение того или иного уровня зависит от критерия, положенного в основу клас­ сификации. Прежде всего можно говорить о функциональном уровне политического участия. Здесь целесообразно выделить роль личнос­ ти в определении структуры политической власти и того, как она должна распределяться между политическими институтами, органа­ ми государства и в должностной иерархии; в формировании и со­ вершенствовании нормативной основы политической системы, в к о м п л е к т о в а н и и персонального состава органов государственной власти и управления, судебных и контрольных инстанций, а также других политико-властных структур; в разработке и осуществлении курса внутренней и внешней политики и в принятии конкретных политико-управленческих решений; в определении других парамет­ ров политической жизни (формирование и активизация политичес­ кого сознания, поддержание, изменение и развитие политической культуры, определение ф у н к ц и й и использование политической коммуникации и т.д.). Деятельность личности как субъекта политики осуществляется далее на уровне непосредственного или опосредованного участия. Н е ­ посредственное участие граждан или подданных (в монархиях) в решении важных вопросов государственной и общественной жизни называется прямой демократией. Формами такого участия являются выборы, референдумы, сходы и т.п. Вместе с тем политическое участие может осуществляться и через избранные людьми органы (парламент, местные органы власти, выборные органы общественнополитических организаций и объединений) и депутатов (делегатов, 1

1

См. об этом: Кошер А.К, Смирнов ВЛ Демократия и политическое участие / / Критические очерки теории и истории. М., 1986. С. 8,12.

240

Лекция 11. Личность как субъект политики

уполномоченных и т.п.) при наличии полноценно отлаженной об­ ратной связи. В р а з в и т о м ц и в и л и з о в а н н о м обществе обеспечивается участие граждан в управлении всеми сторонами его жизни — экономической, социальной и политической. Поэтому в зависимости от сферы обще­ ственной ж и з н и можно также выделить разные уровни участия: соб­ ственно политическое — вовлеченность в политико-властные отноше­ н и я (демократия политическая) и несобственно политическое (демо­ кратия социальная и экономическая). Наконец, уровни политического участия можно выделять в зави­ симости от стадии политического процесса, на которой личность выступает как деятельностный субъект. Политико-управленческий процесс включает в себя несколько стадий: подготовку и принятие решений, их выполнение и контроль за исполнением. В условиях авторитарной, командно-административной системы роль личности в политическом процессе, по существу, органичив:ала'сь одобрением уже принятых решений и участием в их исполнении, что противо­ речило представлениям о гуманном и демократическом обществе. В таком обществе должны быть созданы прочные гарантии актив­ ного участия личности на всех стадиях политико-управленческого процесса, и, в первую очередь, на важнейшей — разработке и при­ нятии решений, которая во многом задает направление и рамки по­ литического участия. Как п о к а з ы в а е т общественно-исторический опыт, чрезвычайно разнообразными являются и формы политического участия. Истории известны и такие неординарные формы, как пассивное неповиновение политическим властям, восстание, революция. Это могут быть и ин­ ституциональные, санкционированные законом ф о р м ы политическо­ го участия (избирательные кампании и выборы, участие в качестве депутата в работе высших и местных органов государственной власти, в деятельности политических партий и т.п.), и формы внеинституциональные, п р о т и в о п р а в н ы е ( н е с а н к ц и о н и р о в а н н ы е митинги, бунт, самовольный захват власти и т.п.). При нормальном развитии в демократическом обществе выраба­ тываются многообразные институциональные формы, позволяющие выразить широчайший спектр политических взглядов и действий, не подрывающих демократические ценности и установления. Можно ус­ тановить своеобразную зависимость: чем более демократическим яв­ л я е т с я общество, тем более многообразны существующие в нем формы политического участия. В современных условиях развития нашего общества происходит расширение форм политического участия, что является верным при-

§ 2. Становление и развитие личности как субъекта политики

241

знаком демократизации общественной жизни, расширения гласности, проявления большей терпимости к инакомыслящим, к разнообразию политических взглядов и оценок, политических движений и организа­ ций. Указанный процесс является необходимой предпосылкой ста­ новления режима политического плюрализма. По разным причинам в мировой политической практике существо­ вал и продолжает существовать большой разрыв между прогрессив­ ными представлениями о демократии и политическом участии и реа­ лизацией их на практике. Можно сказать, что демократия как власть самого народа, активное участие личности в политическом процессе — это идеал, не получивший своего полного воплощения ни в одной стране. Однако это не снимает задачу максимально возможного при­ ближения к демократическому идеалу.

Лекция 12 ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭЛИТЫ В реальной политической жизни власть принадлежит определен­ ной и относительно немногочисленной группе людей, от решений ко­ торых зависят судьбы других людей и общества в целом. По свиде­ тельству американского политолога Т. Дая, «огромная власть в США сконцентрирована в руках горстки людей. И з более чем 200 миллио­ нов американцев всего несколько тысяч решают вопросы войны и мира, зарплаты и цен, занятости и производства, законов и юстиции, налогов и привилегий». Такое правящее меньшинство, существующее во всех странах мира, принято называть политической элитой.

§ 1. Что такое «политическая элита»? Основные подходы к изучению и оценке политических элит Термин «элита» происходит от латинского слова е1щеге и француз­ ского — еШе, которые означают «лучший», «отборный», «избранный». И м е н н о этот смысл вкладывается в т а к и е понятия, как «элитнйе сорта семян», «элитные породы скота», «спортивная элита», «научная элита» и т д . Однако применительно к подавляющему большинству тех, кто находится во власти или около нее, термин «элита» потерял свой первоначальный смысл и используется условно, поскольку в со­ став правящих групп, в частности в России, входят, как правило, от­ нюдь не лучшие элементы общества, а масса циничных, корыстолюби­ вых, коррумпированных, не брезгующих никакими средствами лиц. С учетом сделанной оговорки важно с самого начала иметь в виду ус­ ловность применения термина «элита» д л я характеристики правящих групп. Определение того, что есть политическая элита и каков ее состав, представляет один из самых принципиальных и наиболее сложных методологических вопросов в теории политических элит. Его нельзя обойти, касаясь проблематики политических элит, ибо то или иное решение этого вопроса во многом предопределяет направление и ха­ рактер исследования и оценок элиты и ее политики.

§ 1. Что такое «политическая элита»? Основные подходы к изучению и оценке

243

В отечественной и зарубежной политической науке нет полного единства в п о н и м а н и и того, что представляет собой политическая элита. Д л я ответа на этот вопрос нужно предварительно отметить, что прежде всего не следует смешивать понятия «политическая элита», «правящая э л и т а » , «контрэлита», «бюрократия». Первое понятие шире по объему и включает в себя наряду с правящей элитой и так называемую контрэлиту, т.е. тех, кто активно участвует в политике, стремится овладеть властью, но в настоящее время отстранен от руля реального управления и находится в политической оппозиции. Д л я определения политической элиты и ее границ можно предло­ жить следующие критерии: — во-первых, политическую элиту общества составляют лица, про­ фессионально занятые легальной политической деятельностью, ко­ нечная цель всех их притязаний — это власть; — во-вторых, они составляют относительно обособленную от об­ щества и сплоченную группу, в принципе соблюдающую установив­ шиеся при данном политическом режиме «правила игры», причем ин­ тересы, ценности и установки разных фракций политической элиты могут быть общими, а могут в чем-то существенно отличаться, напри­ мер у правящей и оппозиционной части; — в-третьих, существует общественное признание этих людей как политических деятелей, своеобразная их легитимация. Отличительной чертой правящей элиты как ведущей части поли­ тической элиты является то, что именно она определяет политический курс, принимает наиболее важные политико-управленческие решения и контролирует политические ресурсы. В обыденном сознании эта правящая элита почти всегда отождествляется с политической элитой как таковой, что не совсем верно. К правящей элите примыкает лишь та часть политической элиты, которая оказывает ей поддержку, не на­ ходясь непосредственно у власти. Контрэлита — это часть политической элиты, которая в данный момент выступает в роли оппозиции по отношению к правящей элите. Она тоже имеет определенные, подчас немалые, ресурсы для давления на правящую группу, добиваясь от нее тех или иных уступок в приня­ тии некоторых управленческих и кадровых решений. Хотя высшие представители бюрократии несомненно входят в со­ став правящей элиты, последнюю не следует смешивать с бюрократи­ ческим аппаратом, который выполняет ее волю. Мелкое, среднее и даже старшее по рангу чиновничество не обладает признаками, прису­ щими правящей элите. Оно играет относительно вспомогательную роль, проводит в жизнь политический курс и решения, принятые пра­ вящей элитой.

244

Лекция 12. Политические элиты

От политических элит следует отличать также элиты в политике. Это, например, такие группы, как интеллектуалы, артисты, представи­ тели средств массовой информации, менеджеры, банкиры, военные и т.д. Они л и ш е н ы черт, характеризующих политическую элиту, но открыто участвуют в политической деятельности . Особенность этой группы заключается в том, что ее представители являются членами элиты, со^ормировавшейся в других, неполитичес­ ких сферах. Участие их в политике не является д л я них основной про4>ессиональной деятельностью. Если писатель или актриса становятся членами парламента, но не прекращают свою основную профессио­ нальную деятельность, то вряд л и будет правильным относить их к политической элите. Идеи о властвующем меньшинстве и подчиненном, управляемом большинстве известны истории политической мысли со времен Древ­ него мира. Е щ е Платон в проектах идеального государства особо вы­ делял слой философов-правителей, считая их верховенство важным условием совершенного государственного устройства. Однако как проблематика политической науки изучение правящих элит утверди­ лось в конце X I X — начале X X столетия в основном как результат работы двух итальянских социологов — Вильфредо Парето (1848— 1923) и Гаэтано Моски (1858-1941). Классики теорий элит, к а к и их последователи, выделяют ряд общих черт, дающих представление об элитизме в целом, как старом, так и новом. Прежде всего, по мнению сторонников элитизма, деление общества на элиту и массу — это неотъемлемый признак любого обще­ ства. Правящая элита всегда была и всегда будет. В своей книге «Пра­ вящий класс» Г. Моска пишет: «Одно очевидно для всякого случайно­ го взгляда. Во всех обществах, начиная с едва приближающихся к цивилизации и кончая современными передовыми и мощными обще­ ствами, всегда возникают два класса людей — класс, который правит, и класс, которым правят. Первый класс выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается преимуществами, которые дает эта власть, в то время как другой, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым, причем таким спосо­ бом, которым обеспечивает... функционирование политического орга­ низма». По мнению В. Парето, социальная система стремится к равнове­ сию, причем это равновесие не статичное, а динамичное, и эта динами1

1

См.: Малиновский В. Политические элиты — элиты в политике / / Политология вчера и сегодня. Вып.З. М., 1991. С. 102-112.

§ 1. Что такое 4политическая элита*-? Основные подходы к изучению и оценке

245

ка социальной структуры детерминируется элитой — правящим мень­ шинством. В. Парето пишет: «Если оставить в стороне фикцию «на­ родного представительства» и обратиться к существу дела, то обнару­ живается, что, за небольшими недолговременными исключениями, повсеместно имеется малочисленный правящий класс, удерживаю­ щий власть отчасти силой, отчасти с согласия класса управляемых, значительно более многочисленного» . По словам известного американского социолога и политолога Г. Лассуэла, «разделение общества на элиты и массы является универ­ сальным», и даже в демократии «немногие осуществляют относитель­ но большую часть власти, а многие осуществляют сравнительно мень­ шую часть». Поскольку существование политических элит неизбежно в любом обществе, более определенные контуры приобретает задача общества: не строить иллюзорные прожекты насчет того, как устранить полити­ ческий элитизм, а предпринять усилия, чтобы сделать политическую элиту более образованной, более профессиональной, более нравствен­ ной, более открытой для общества, более подверженной циркуляции, более отзывчивой на нужды общества и основных социальных групп, более контролируемой со стороны общества и его институтов. Другая типичная черта политического элитизма — это представле­ ние исторического процесса в виде «циркуляции ( и л и круговоро­ та) элит». Так, согласно концепции В. Парето, социальная система при выводе ее из равновесия с течением времени возвращается к нему, процесс колебания системы и прихода ее в «нормальное» состояние равновесия образует социальный цикл, течение же цикла зависит от характера циркуляции элит. Каждому циклу соответствует свой тип элиты. Стабилизация и деградация элит представляет собой движу­ щую силу общественного развития. Следовательно, источник общест­ венного развития усматривается элитистами не в экономике или клас­ совой борьбе или культуре, а в первую очередь — в политической власти. Обращает на себя внимание такая черта теорий элит, как явное принижение роли народных масс. Элитизм предполагает, что массы в основном политически пассивны, апатичны, плохо информированы. Они атомизированы, не организованы, у них слабые социальные кон­ такты. В силу их неподготовленности массы не должны иметь решаю­ щего слова в управлении делами государства и общества. Творческим 1

1

Парето В. Компендиум по общей социологии / / Антология мировой политичес­ кой мысли. В 5 т. Т. 2. Зарубежная политическая мысль. X X в. М., 1997. С. 68.

246

Лекция 12. Политические элиты

элементом объявляется только элита. Именно она должна определять политический курс, принимать решения и вести за собой народ, от которого требуется лишь послушание и подчинение элите. Это не зна­ чит, что э л и т а с т ы полностью исключают влияние масс на позиции и поведение элиты, но считают более важным обратное влияние — элит на массы. Наконец, идеи элитизма так или иначе направлены против демо­ кратии. «Классические элитисты, такие как Моска и Парето, заявля­ ли, что первая цель их работы состоит в том, чтобы развенчать мифы демократии» . Сторонники идей элитизма призывали и призывают либо отказаться от демократии в эпоху высоких профессиональных требований к управлению обществом, либо, по крайней мере, ограни­ чить ее. В последнем случае народу предлагается оставить право пери­ одически участвовать в выборах и отдавать предпочтение одной из конкурирующих элит и их представителям. 1

Попыткой соединить элитизм с элементами демократии явилась концепция демократического элитизма. Одним из известных сторон­ ников ее был М. Вебер, который считал, что общество нуждается в том, чтобы найти баланс между квалифицированным руководством, э ф ф е к т и в н ы м управлением, с одной стороны, и политической подот­ четностью тех, кто правит, перед теми, кем управляют — с другой. Од­ нако этот баланс нужно найти без уступки слишком большой власти демосу. Поэтому, не отрицая права избирателей отказываться от не­ компетентных руководителей, Вебер одновременно утверждал, что это и должно быть единственной функцией избирателей. Таким обра­ зом, Вебер толковал демократию л и ш ь как средство отбора квалифи*цированных политических руководителей. Роль же избирателей и возможные перспективы расширения политического участия он оце­ нивал весьма пессимистично. В истории политической науки обозначились несколько подходов к изучению и оценке политических элит. В зарубежной литературе были выделены подходы в зависимости от того, какое качество счита­ лось наиболее важным д л я политической элиты, качество, которым она отличалась от неэлит и от элит в других сферах деятельности. Этим качеством может быть богатство, забота об общественном благе, воинская доблесть; статус в религиозной организаций или что-то другое . 2

1

2

Репу С. РоШлса! Ш е з . Ь., 1969. См., напр.: Репу С. Ор. сИ.

§ 1. Что такое 4политическая элита»? Основные подходы к изучению и оценке

247

Наиболее в а ж н ы м и в этом вопросе считаются четыре подхода, обоснованные весьма крупными учеными-исследователями. Органызационный подход представлен в работах Г. Моски и Р. Михельса. Со­ гласно этому подходу ключ к пониманию элиты и осуществляемого ею контроля заключается в способности меньшинства к организации, прежде всего способности меньшинства сплотиться в силу, выступаю­ щую единым фронтом перед другими силами в обществе. Меньшинст­ во, считал Моска, имеет преимущества уже цотому, что оно меньшин­ ство. Малая группа легче организуется, чем большая. Ее внутренние ка­ налы коммуникации и информации намного проще. Ее члены объеди­ няются быстрее. В результате малая,группа может формулировать по­ литику быстро и создавать видимость полной солидарности в своих публичных з а я в л е н и я х и действиях. Хорошо организованное мень­ шинство обладает быстрой реакцией, и оно может скорее найти ответ на изменившиеся обстоятельства. Роберт Михельс, немецкий политолог и социолог, сформулиро­ вавший известный «железный закон олигархии», развил организаци­ онный подход далее. Свои взгляды он изложил в книге «Политические партии. Социологическое исследование олигархических тенденций современной демократии», впервые изданной в 1911 г. и затем неодно­ кратно переиздававшейся на Западе на различных языках. Михельс не только считал, что способность к организации дает власть, но и полагал, что сама структура организованного общества ведет к воз­ никновению элиты. Один из центральных тезисов, которого придер­ живался Михельс, выражен в словах: «Демократия ведет к олигархии и обязательно содержит олигархическое ядро» К С одной стороны, Михельс подчеркивает необходимость организа­ ции для осуществления демократии, с другой — утверждает, что вся­ кая организация ведет к возникновению олигархии и подрыву демо­ кратии. «Организация, — пишет он, — подразумевает тенденцию к олигархии. В любой организации, будь то политическая партия, про­ фессиональный союз или другая ассоциация того же вида, аристокра­ тическая тенденция проявляется очень четко». В связи с этим Ми­ хельс говорит об упоминавшемся «железном законе олигархии». Суть закона заключается в тезисе, что в любой организации неиз­ бежно устанавливается господство руководящей верхушки, власть не­ многих избранных. «Именно организация, — убеждает Михельс, — по1

МгскеЬ Д. Р о Ш с а ! Раплез. А $ос!о1о§Ы 5Ш(1у о( гЪе ОИ§агспка1 Тешкпаез оГ

Моёегп Бетосгасу. Ы.У., 1966. Р. 6.

248

Лекция 12. Политические элиты

рождает власть избранных л и ц над избирателями, получивших ман­ дат над д а в ш и м и мандат, делегатов над теми, кто делегирует. Кто го­ ворит «организация», тот говорит «олигархия». Причины, ведущие к зарождению олигархии, концентрации влас­ ти в руках немногих, Михельс делит на две группы: технические и психологические. Среди причин первой группы называется, во-первых, невозможность п р я м о й демократии и сбора огромного числа людей в данное время и в данном месте. В связи с этим возрастают роль и в л и я н и е так называемых олигархических элементов — относи­ тельно узкого круга руководителей, которым и принадлежит решаю­ щее слово во всей деятельности организации. Во-вторых, усложнение и дифференциация задач и функций орга­ низаций обусловливают необходимость в компетентных специалис­ тах, профессиональном руководстве. «Главная причина олигархии в демократических партиях, — пишет Михельс, — в технической необ­ ходимости руководства». В-третьих, признаком олигархических тенденций является несме­ няемость руководителей. «Вначале, — отмечает Михельс, — лидеры появляются стихийно, их функции вспомогательные и безвозмездные. Однако вскоре они становятся профессиональными руководителями, и на этой второй стадии они устойчивы и несменяемы». К психологическим причинам Михельс относит факторы, характе­ ризующие психологический настрой масс (инертность, политическую апатию, пассивность), и факторы, определяющие психологию руково­ дителей (алчность власти у лидеров). Наиболее видным представителем психологического подхода явля­ ется В. Парето. Его теория элиты является частью более общей социо­ логии, в которой социальная активность групп и индивидов объясня­ ется с с ы л к о й на ф у н д а м е н т а л ь н ы е психологические факторы. По мнению П а р е т о , социальное поведение человека детерминируется чувствами, находящимися в иррациональных пластах человеческой психики. О н проводит различие между элитой и неэлитой в зависи­ мости от психической структуры людей. Согласно этой концепции, индивиды, предрасположенные от рож­ дения к политическим комбинациям, манипулированию при помощи хитрости и обмана, это люди ума, ловкости («лисы»). Другую группу составляют индивиды, предрасположенные к стабильности, целост­ ности и способные к применению насилия («львы»). Это, по сущест­ ву, два типа элит, которые сменяют друг друга. Если правящая элита не противодействует своей деградации, ведущей к ее упадку, путем кооптации новых членов из низших классов, в изобилии обладающих с о о т в е т с т в у ю щ и м и качествами, наступает социальная революция,

§ 2. Современная российская политическая элита

249

весь смысл которой, по Парето, заключается в обновлении персональ­ ного состава правящей верхушки — элиты общества. Следующий подход — экономический. Наиболее видным предста­ вителем ее считается Дж. Бернхэм, автор достаточно широко извест­ ной книги «Революция управляющих», изданной в 1941 г. Он считал, что политика есть всегда борьба между группами за власть и статус и что во всех обществах небольшая группа будет неизбежно контроли­ ровать определение в конечном счете политического курса. Социаль­ ное изменение происходит как результат сдвига в составе элит — ста­ рая элита заменяется новой. Однако в отличие от многих других сторонников элитизма Берн­ хэм считал, что в основе власти элиты лежит контроль над главными средствами производства. На этом основании на Западе его называли марксистом. Указанный контроль имеет две стороны: (а) осущест­ вляющая его правящая группа запрещает всем другим группам доступ к средствам производства и (б) она получает преимущества при рас­ пределении продукта — в деньгах или товарах. Таким образом, кон­ троль над производством дает политическую власть, социальный пре­ стиж, а также богатство. Наконец, институционный подход. Наиболее видным представите­ лем его считается Р. Миллс, автор книги «Властвующая элита». Он разделяет точку зрения, что статус и состав элиты нельзя объяснить талантами и л и психологией ее индивидуальных членов. Элиту необ­ ходимо изучать в контексте экономической и социальной структуры соответствующего общества. Миллс полагает, что власть — это атри­ бут широкой системы институтов, и элита состоит из тех, кто занима­ ет ведущие позиции в иерархии стратегических институтов. Это, по существу, статусная модель политической элиты, которая означает, что д л я вхождения в состав этой элиты совсем не обязатель­ но иметь выдающиеся интеллектуальные и моральные качества, а до­ статочно занять соответствующее место в иерархии власти. И з опыта же известно, что для занятия больших должностей слишком часто нужны совершенно иные качества: быть исполнительным, вовремя поддакивающим, подхалимствующим чиновником, соблюдать все правила аппаратного поведения, «держать нос по ветру» и т.п.

§ 2. Современная российская политическая элита В каждом обществе политическая элита неизбежно имеет свои особенности. Какова данная элита, зависит прежде всего от характера общества, уровня его благосостояния, уровня образованности его чле­ нов, исторических традиций, культуры и т.п. В свою очередь характер

250

Лекция 12. Политические элиты

политической элиты оказывает исключительно большое влияние на состояние общества и его динамику. О с о б е н н о велико з н а ч е н и е э л и т ы в обществе, переживающем переходные процессы, при незрелости формирующихся общественнополитических институтов, я в н о недостаточной политической структу­ рированности общества, отсутствии четкой дифференциации полити­ ческих предпочтений основных социальных групп. В этих условиях сама политическая элита имеет во многом переходный характер и не­ обходимо время д л я ее полной консолидации. Обычно элита формируется преимущественно из слоев, имеющих высокий социальный статус и занятых престижными видами профес­ сиональной деятельности. Элитизм, однако, не обязательно исключа­ ет восхождение наверх индивидов из низших классов. Теории элит признают определенную социальную мобильность, которая помогает выходцам и з неэлитных слоев войти в состав политической элиты. Строго говоря, существуют две основные системы отбора элит: за­ крытая и открытая, при этом закрытая система была исторически пер­ вой. При ней элита формировалась из довольно узкого привилегиро­ ванного слоя, доступ в политическую элиту представителям других слоев был практически закрыт, Узость социальной базы формирова­ ния элиты резко ограничивала пополнение последней за счет талант­ ливых людей, которых порождала иная социальная среда, и неминуе­ мо обрекала правящую элиту на деградацию и вырождение. Напротив, открытая система отбора, которая называется также плюралистической, позволяет привлечь в состав политической элиты достойных людей из всех слоев общества и, может быть, придержива­ ющихся различных взглядов. В этом случае элита состоит из членов не одной какой-то группы, а ряда групп, которые конкурируют между собой. Независимо от системы отбора в каждом обществе политическая элита характеризуется некоторыми общими чертами. Так, существует обобщенный портрет американской политической элиты. В С Ш А она формируется непропорционально из различных слоев общества. В ее составе преобладают богатые, образованные, з а н я т ы е престижным видом деятельности, в общественном плане хорошо известные, белые, англосаксы, представители протестантских групп. Своеобразие современной российской политической элиты состо­ ит в том, что она переживает переходный период. В своей значитель­ ной части она формировалась за счет выходцев из старой советской партийной государственной номенклатуры. Прогнившая на корню но­ менклатура Советского Союза, ставившая превыше всего собственные корыстные интересы, оказалась в массе своей и н д и ф ф е р е н т н о й к

§ 2. Современная российская политическая элита

251

судьбе социализма в своей стране и за ее пределами и с необыкновен­ ной легкостью предала все те идеалы и цели, которые она еще совсем недавно внушала своему народу. Нужны ли другие доказательства ее лицемерия и ханжества?! Развал С С С Р и наступивший тотальный кризис общества и власти не застал большую часть номенклатуры врасплох. Она бросилась ак­ тивно защищать свои старые посты и бороться за новые. Десять из двенадцати президентов стран в Содружестве Независимых Госу­ дарств, включая Россию, были высшими представителями прежней советской номенклатуры. По другим подсчетам, 75% окружения рос­ сийского Президента составляли выходцы из советской номенкла­ туры . Члены старой номенклатуры привнесли с собой в новую власть прежние стиль и методы управления, стереотипы поведения, словом, «правила игры», свойственные советской партийно-государственной системе. Будучи главной управляющей силой в системе командно-админи­ стративного хозяйства, прежняя номенклатура с одинаковым рвением взялась уже в новых условиях за руководство процессом перехода к рыночной экономике. Складывается впечатление, что этой элите со­ вершенно все равно, чем руководить, лишь бы руководить. И в этом еще одна причина неспособности российской элиты вывести общество из состояния глубокого кризиса. Возможно, есть лишь одна позитив­ ная черта преемственности между старой советской и новой россий­ ской политической элитами: сам факт такой преемственности исклю­ чает революцию и гражданскую войну, которые сопутствуют обычно тотальной замене одной элиты другой. Наряду со старой номенклатурой нынешняя российская полити­ ческая элита пополнилась и за счет новых людей, весьма амбициоз­ ных и активных. Это, как правило, представители более молодых по­ колений, которые пришли во власть из разных слоев общества и из разных профессиональных сфер, в том числе научной. Увидев круше­ ние советской системы, они бросились во власть, главным образом, с целью материальной наживы. Этот новый слой политической элиты рекрутировался через два основных канала: а) путем присоединения к общедемократическому движению и выдвижения в его рядах на за­ метные позиции; б) из бизнеса. Причем влившиеся в российскую по­ литическую э л и т у представители «нового призыва», называющие 1

См.: Общая и прикладная политология. М., 1997. С. 624.

252

Лекция 12. Политические элиты

себя не иначе, как демократами и сторонниками реформ, очень легко усвоили номенклатурные «правила игры». Между старыми и новыми членами политической э л и т ы есть про­ тиворечия, которые проявляются иногда почти открыто, ибо развива­ ются в латентной форме. Т а к и е противоречия являются неизбежными в силу неодинакового менталитета представителей разных поколений, их разного образования, кругозора, опыта и стиля жизни. Однако дело не только в противоречиях между представителями старших и новых поколений элиты. Разделение российской полити­ ческой элиты на фракции может происходить и по иным основаниям. Можно утверждать, что причинами, разделяющими нынешнюю элиту на разные группы, являются различное понимание причин и содержа­ н и я кризиса, в котором пребывает в настоящее время российское общество и власть, а также путей выхода из него, связь различных фракций политической элиты с разными финансово-экономическими группами; отсутствие единой идеологии, некогда связывавшей совет­ скую политическую элиту. Д л я нынешней российской элиты харак­ терно наличие консенсуса относительно отрицания прошлого, но в ее рядах нет согласия относительно новых идей и прежде всего в отно­ шении общенациональной идеи. Вместе с тем есть много общих черт, характеризующих все части российской политической элиты. Главная из них состоит в том, что все они ринулись обогащаться. Члены этой элиты, по словам зарубеж­ ного обозревателя, «рассматривали распад советской системы как блестящую возможность обогатиться, получить в собственность то» что они ( в данном случае представители старой номенклатуры. — М.Ф.) обычно просто контролировали» . Российская политическая элита поклоняется двум главным цен­ ностям — власти и собственности, причем первая из них важна превде всего для п о л у ч е н и я второй. Н а ф о н е названных двух ценностей меркнут все другие, в том числе такие, как честность, справедливость, высокий профессионализм, самоотдача в работе, забота об обездолен­ ных и т.п. Правящая элита в России — это коррумпированная элита, впрочем, как и российское чиновничество в целом. Характерной чертой российской политической элиты является ее ориентированность на Запад. Дело здесь не в том, что она стремитсяперенять л у ч ш и е черты зарубежного опыта и применить их на россий­ ской почве, а в том, что многие ее представители связывают с Западом 1

1

№

СЬЬе Я. ТЬе РагСу'з ОУСГ, & е №тепк1аг.ига кпт, / / К Р Е / Ш - Ке\геКпе. Уо1. 1.

1 8 6 . РаЛ 1 . 1 9 9 7 . 2 9

Г)ес

§ 2. Современная российская политическая элита

253

свою судьбу. В числе тех «новых русских», которые вывозят капитал за границу, покупают там недвижимость, создают офшорные компа­ нии, обучают своих детей и внуков за границей за очень большие деньги, есть немало представителей российской политической элиты. Естественно, что такая ситуация порождает вопрос, насколько эта часть элиты действительно озабочена судьбами России? Стремление во что бы то ни стало удержать власть в своих руках и сохранить нажитое добро является еще одним фактором, сплачиваю­ щим российскую элиту. Близко к этому примыкает такой фактор еди­ нения элиты, как боязнь того, что в случае собственного поражения и прихода к власти новых людей придется отвечать перед народом за все содеянное над многострадальной Россией. Правящая российская элита оторвана от народа и, по существу, не болеет за его интересы. Такого глубокого отчуждения народа от влас­ ти и ее политики, пожалуй, не знала и советская история. Резко отри­ цательная оценка нынешней российской власти со стороны широких слоев общества есть ответная реакция на неуважение власти к своему народу. Примечательной чертой нынешнего времени является то, что негативное отношение к прошлому тоталитарному или авторитарно­ му режиму с его ограничениями свободы и демократии, злоупотребле­ ниями власти не переросло в позитивное отношение к нынешнему ре­ жиму и олицетворяющей его правящей элите. В народной среде она не только не имеет никакого авторитета, но и не вызывает ни малейшего уважения. Со своей стороны правящая элита отвечает на ожидания общества всеохватывающей ложью. Раньше лгали, клеймя невинных людей как «врагов народа» и фабрикуя на них уголовные дела, дурачили народ пропагандой о беспримерных успехах, проваливая одну пятилетку за другой, обманывали людей по поводу мотивов и целей военного вме­ шательства в дела Чехословакии и Афганистана, не сказали людям сразу правду об истинных масштабах и последствиях чернобыльской трагедии. Теперь властвующая элита обманывает общество, присваи­ вая собственность под лозунгом всеобщей приватизации и ваучериза­ ции. Уже в ноябре 1991 г. она устами своего Президента заявила: «Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 года — стабилиза­ ция экономики, постепенное улучшение жизни людей» — и в очеред­ ной раз обманула народ. Правящая элита опять-таки устами своего лидера отрицала факт бомбардировок в Чечне, демонстрировавшихся в то же самое время телевидением всего мира. Призывая к скромнос­ ти, рачительности, экономии, она в это же время сама жирует. Ложь в

254

Лекция 12. Политические элиты

большом и малом — типичная черта политической «культуры» власт­ вующей российской элиты. Еще одна типичная черта этой элиты — ее правовой нигилизм, убежденность, что законы пишутся не д л я нее. Н е успевало Федераль­ ное Собрание Российской Федерации утвердить законы о бюджете соответственно на 1997 и 1998 гг., как буквально через некоторое время Правительство Р Ф публично заявляло, что оно не может и не будет выполнять эти законы. Характеризуя российскую власть и ее отношение к закону, Б у л а т Окуджава писал: «Она как была, так и остается полуграмотной, а потому не понимающей исторической сути, а потому озлобленной. Она по-прежнему не уважает личность, прези­ рает закон, во всех своих неудачах винит кого угодно, кроме.себя. Единственное д л я нее средство от всех напастей — танки, пушки, самолеты. Э т и м она гордится громко, с упоением, как пьяница своим кулаком». Российская элита правит собственный бал практически без всяко­ го контроля. Какие бы уголовные дела ни заводились на некоторых ее представителей, какой бы резкой критике она ни подвергалась со сто­ роны общественности и средств массовой информации, эта элита не обращает на такие факты никакого внимания, и ей буквально все схо­ дит с рук. Реально народ не может оказать никакого влияния на пра­ вящую в нашем Отечестве элиту. Неэффективна с точки зрения защиты интересов народа и россий­ ская так называемая контрэлита. Представленная прежде всего парла­ ментской оппозицией, эта часть политической элиты тоже больше всего озабочена своекорыстными интересами. Она хорошо прикорм­ лена. Кнут исполнительной власти в виде президентской угрозы рас­ пустить Государственную Д у м у сразу же сильно дисциплинирует ее депутатов, и они бывают готовы принять любое решение, предложен­ ное правительством, будь то государственный бюджет или назначение нового Председателя правительства. Бессилие депутатского корпуса, приспособленчество российских депутатов в обмен на легкую и слад­ кую жизнь — очевидны. П о л и т и ч е с к и е п а р т и и и о б щ е с т в е н н о - п о л и т и ч е с к и е движения слабы, их авторитет и в л и я н и е на общественные процессы незначи­ тельны, их массовая социальная база не структурирована. В нынеш­ ней России, п о существу, нет реальных организованных политических сил, способных бросить вызов правящей элите.

§ 2. Современная российская политическая элита

Российские

региональные

политические

255

элиты

В политической жизни любого общества заметную роль играют ре­ гиональные, и л и местные, политические элиты. Она определяется прежде всего тем, что эти элиты являются относительно самостоя­ тельными и в л и я т е л ь н ы м и субъектами политического процесса, имеющими собственные интересы и немалые ресурсы для их отстаи­ вания. Как показывает, например, опыт России, не считаться с этими интересами, действовать вопреки им — значит, спровоцировать в об­ ществе социальную напряженность и конфликты. Местные политические элиты являются проводниками общегосу­ дарственной п о л и т и к и в регионах, служат опорными основаниями всего государственного механизма. Без тесного взаимодействия мест­ ных политических элит с общенациональной элитой невозможно нор­ мальное функционирование государства й общества. Наконец, региональные политические элиты являются одним из источников пополнения общенациональных элит, доминирующих в центральных властных структурах. Как в России, так и в других стра­ нах многие ведущие представители общенациональной политической элиты являются выходцами из местных элит. Особенности положения региональных политических элит (на уровне республик, краев и областей) в постсоветской России обуслов­ лены действием как объективных тенденций, так и субъективных фак­ торов, специфичных для нынешнего этапа развития российского об­ щества. Одни из них способствовали значительному укреплению по­ зиций м е с т н ы х элит, другие, напротив, ограничивали свободу их действий и влияние. К первой группе факторов следует отнести прежде всего действие сопутствующей созданию рыночной экономики тенденции к децент­ рализации власти. Формирование рыночных отношений ведет к уве­ личению числа независимых субъектов хозяйственной деятельности, в том числе регионов. Оно вызвано передачей на места более широких полномочий в области принятия решений. В условиях становления, а тем более функционирования рыночных регуляторов несостоятель­ ной представляется сама мысль о возможности тотального управле­ ния экономикой из единого государственного центра власти, особенно если иметь в виду масштабы российского хозяйства. Немаловажным фактором возрастания роли местных политичес­ ких элит явилось укрепление их материальной базы в виде увеличе­ ния масштабов той собственности, которая поступила в их непосред­ ственное управление и распоряжение. Достаточно привести такой

256

Лекция 12. Политические элиты

пример: до начала так называемой перестройки 80% промышленных предприятий, расположенных на территории Республики Татарстан, управлялись союзными органами власти, 18% — российскими и толь­ ко 2% предприятий управляла сама республика. В результате децент­ рализации и настойчивого стремления татарской политической элиты к самостоятельности в ее распоряжении оказалось 65% собственности, имеющейся на территории республики. Это значительно укрепило по­ зиции региональной политической элиты. Заметим также, что вся приватизация и распределение собствен­ ности проходили под п р я м ы м контролем и при непосредственном участии региональных элит. Определение условий приватизации, оп­ ределение подлежащих приватизации объектов и их стоимости, круга лиц, которым передается государственная собственность, передача не­ движимости в аренду по произвольно установленным правилам все .это и многое другое, с одной стороны, резко усилило власть регио­ нальной элиты, с другой — создало самые благоприятные условия для ее обогащения. Получив огромную свободу действий, региональные элиты просто не могли обделить себя. И совсем не обязательно было запускать руку в государственный карман самим (хотя и это широко практикова­ лось). У д о б н е е было растаскивать и присваивать государственное добро через детей, других близких и дальних родственников. Именно они создавали собственные коммерческие структуры. По существу, это была та же организованная преступность со своими исполнителя­ ми и «крышей» в л и ц е высоких должностных покровителей. Укреплению позиций местных э л и т во многом способствовали экономический, социальный и духовный кризис российского общест­ ва, ставшая очевидной неспособность федерального центра своевре­ менно решать надвигающиеся проблемы, недовольство значительной части населения своим материальным положением, вина за которое возлагалась, как правило, на федеральный центр. В этих условиях местные политические элиты дистанцировались от центра и стреми­ лись показать себя способными решать насущные проблемы жизни населения регионов, создать себе имидж единственных защитников его интересов. Усилению значимости региональных политических элит весьма способствовали и перманентные конфликты в высших эшелонах влас­ ти. Используя поглощенность федеральных структур и разных фрак­ ций общенациональной элиты междоусобными схватками, их стрем­ ление опереться в противоборстве на регионы, местные элиты весьма заметно увеличили свой вес и влияние. Их взаимоотношения с феде­ ральным центром отличались сильной дифференциацией: от безус-

§ 2. Современная российская политическая элита

257

ловной поддержки федеральных органов власти со стороны регио­ нальных политических элит до их прямого противодействия и непод­ чинения центру. К сказанному следует добавить, что в республиках в составе Рос­ сийской Федерации существенную роль в повышении веса региональ­ ных политических элит сыграл повсеместный рост этнического само­ сознания, в ы р а з и в ш и й с я в требовании большей независимости от центра, создания подлинной национальной государственности и обес-г печения государственного суверенитета этих республик. Местные по­ литические э л и т ы ловко воспользовались усилением национальных движений, манипулируя ими и одновременно шантажируя федераль­ ный центр, добиваясь от него уступок, главным образом согласия на расширение своих полномочий. Вместе с тем есть немало факторов, ограничивающих возможности региональных политических элит, сковывающих свободу их действий. Среди них следует в первую очередь выделить объективную тенден­ цию к централизации. Н и одно общество, а тем более такое огромное по численности населения и разнородное в социальном и этническом отношениях, как российское, не может нормально функционировать без известной централизации. Необходимость последней объективно требует ограничения и самоограничения региональных политических элит. В противном случае неизбежен распад государства и общества. Мощным фактором, ставящим пределы свободному усмотрению или своеволию местных элит, является наличие в распоряжении цент­ ра достаточно больших материально-финансовых ресурсов, права на издание законов и других общеобязательных нормативных актов в важнейших сферах жизни общества, контроля над силовыми структу­ рами. Все это в совокупности позволяет федеральному центру оказы­ вать в случае необходимости довольно сильное давление на регионы и местные элиты. Серьезным фактором, сковывающим свободу местных политичес­ ки элит и играющим на руку элите общероссийской, является домини­ рующая среди широких слоев российского общества авторитарно-пат­ риархальная политическая культура с ее традиционными нормами жесткой централизации, правовым нигилизмом, склонностью к сило­ вым методам разрешения спорных вопросов, йнтолерантностью к ина­ комыслию и альтернативным идеям, предпочтением монизма, едино­ образия, у н и ф и к а ц и и перед плюрализмом и диверсификацией. Эта культура содействует тому, что меры общенациональной политичес­ кой элиты, направленные против чрезмерной децентрализации и уси­ ления в л и я н и я местных элит, получают поддержку значительной части российского общества. 4

9 - 7935

258

Лекция 12. Политические элиты

В большинстве республик, водящих в состав Российской Федера­ ции, значительную часть населения составляют представители «не­ титульных* наций. Это так называемое русскоязычное население, хотя сам термин нельзя признать корректным. Огромная часть «нети­ тульного» населения выступает непосредственно или через организо­ ванные ею партии и движения за тесные связи с Россией, с российски­ м и 4>едеральными властями, и в этом плане составляет сильную соци­ альную базу поддержки центральной политической элиты. Наконец, следует отметить такой немаловажный фактор, как международная поддержка, которой пользовалась в последние годы обгцероссийская политическая элита. Очевидно, не без оснований опа­ саясь дальнейшей чрезмерной дезинтеграции России, что было бы чревато всеобщим хаосом и сильнейшими конфликтами на огромной территории земного шара с соответствующими экономическими и по­ л и т и ч е с к и м и последствиями д л я остальной части мира, западные страны продемонстрировали свою поддержку правящей российской элиты. Такая поддержка объективно усиливает ее в противостоянии с региональным сепаратизмом, в борьбе с претензиями региональных элит на полновластие и бесконтрольность на территории своих ре­ гионов. В отличие от общенациональной российской политической элиты, в которой лредставлены в основном руководители второго и третьего эшелонов прежней партийно-государственной номенклатуры, во мно­ гих региональных политических элитах господствуют представители первого эшелона указанной номенклатуры. Здесь сильнее проявляют­ ся авторитарные тенденции в политической и экономической жизни регионов. В силу этого приток во власть свежих сил во многих регио­ нах более затруднен, чем в центре. Морально-нравственные качества основной массы региональных политических элит находятся на таком же низком уровне, как и у об­ щероссийской элиты. Те ж е своекорыстие, коррумпированность, бар­ ский образ жизни при нищенском существовании основной массы со­ отечественников, н е в н и м а н и е к нуждам обездоленного населения. И такие ж е деловые качества: неумение определить стратегические цели и средства их достижения, неэффективность, низкий профессио­ нальный уровень, обман населения. Однако особенность положения региональных элит состоит в том, что они находятся ближе к населению региона и более подвержены дав­ лению с его стороны. Как бы эти элиты ни оторвались от основной массы населения региона, они не могут быть полностью независимы­ ми от них. Возможность социальной и политической дестабилизации, проигрыша на очередных выборах, потери авторитета в глазах феДе-

§ 2. Современная российская политическая элита

259

рального центра, а также стремление укрепить свое положение застав­ ляют региональные элиты выступать в качестве защитников регио­ нальных интересов. Способы этой защиты разнообразны. Это выбивание у федераль­ ного центра различного рода уступок, прежде всего налоговых и бюд­ жетных, за счет формальных и неформальных связей с различными представителями общероссийской политической элиты. Это также торг с федеральным центром по поводу тех или иных благоприятных для региона решений путем взаимных уступок. Степень эффективнос­ ти такой тактики зависит от многих факторов: например, от финансо­ во-экономического потенциала субъекта Федерации, наличия или отсутствия на его территории пользующихся спросом сырьевых ре­ сурсов, авторитета и личных связей лидера и других руководителей региона в московских коридорах власти и т.д. Кроме индивидуальных, есть и коллективные способы защиты ре­ гиональных интересов. К ним относятся совместные акции руководи­ телей регионов с целью убедить Президента или федеральное прави­ тельство принять определенные решения или предпринять практичес­ кие д е й с т в и я . Ф о р м о й коллективного отстаивания интересов субъектов Федерации являются региональные ассоциации сотрудни­ чества типа «Сибирского соглашения» или ^Большой Волги». Объ­ единяя субъекты Федерации соответствующего региона, такие ассо­ циации являются не только формой регионального экономического и культурного сотрудничества, но и форумом, на котором вырабатыва­ ются общие позиции региональных элит по вопросам общефедераль­ ного значения, а также способы давления на федеральный центр с целью решения общенациональных и региональных задач с учетом интересов данной группы субъектов Федерации. М о щ н о й организационной формой артикуляции региональных интересов, их л о б б и р о в а н и я в высших звеньях государственной структуры, давления на федеральный центр является Совет Федера­ ции Федерального Собрания России, в котором (Совете) каждый субъект Федерации представлен двумя членами. По российской Кон­ ституции Совет Федерации обладает столь значительными полномо­ чиями, что без него, а теми более в противовес ему, в российском госу дарстве не может быть принято ни одно сколько-нибудь важное реше­ ние. Совет Ф е д е р а ц и и может заблокировать любой законопроект, принятый Государственной Думой, и в то же время преодолеть вето Президента на принятый обеими палатами парламента закон. Можно полагать, что Совет Федерации не допустит принятия ни одного ре­ шения, идущего вразрез с коренными региональными интересами. г

9'

260

Лекция 12. Политические элиты

Однако координация действий региональных элит вовсе не озна­ чает отсутствие противоречий в их взаимоотношениях. Поскольку ин­ тересы конкретных регионов часто не совпадают и даже вступают в столкновение, это подрывает единство коллективных акций назван­ ных элит, существенно ослабляет их в глазах федерального центра, что позволяет последнему проводить в ограниченных пределах поли­ тику «разделяй и властвуй». В ограниченных — потому что федераль­ ный центр не столь всемогущ, чтобы проводить политику, невзирая на региональные элиты. Более того, он во многом зависит от той под­ держки, которую они оказывают ему. Поэтому в своих взаимоотноше­ ниях с этими элитами федеральная власть, за редкими исключениями, все-таки стремится договариваться с ними, идя иногда на вынужден­ ные компромиссы. Персональный состав конкретной региональной э л и т ы зависит от производственной специфики региона, социально-профессиональной структуры населения, его этнического состава, степени открытости каналов и демократичности формирования элиты, наличия или отсут­ ствия клановости, сложившихся традиций кадровой политики, харак­ тера политической субкультуры населения региона. П р и изучении персонального состава элиты обычно учитываются предыдущая про­ фессиональная деятельность, социальное происхождение, этническая принадлежность, пол, образование, возраст лиц, входящих в полити­ ческую элиту. Например, анализ по указанным параметрам политической элиты Республики Татарстан показал, что по этническому/составу 78,1% элиты составляют татары, 92% ее состава — представители бывшей партийно-государственной номенклатуры. 74,7% членов правящей в республике элиты родом из сельской местности. Если присоединить к ним выходцев из малых городов, образ жизни в которых мало чем отличался от деревенского, то получится еще более внушительная цифра — 86,3%. Специфическая деревенская культура, привнесенная во властеотношения, включает в себя традиционные нормы чинопочи­ тания, внутреннего непринятия оппозиции, благоволения к выходцам из собственной среды, еще больше к землякам, и подозрительности к «чужакам», особенно к интеллигенции. По сути своей эта культура имеет антидемократическую направленность. По полу местная элита — в основном «мужская» элита. Женщины, и так занимающие в.ней по своему статусу не самое видное место, составляют всего лишь 4,2%. Практически все члены местной полити­ ческой элиты имеют высшее образование. Однако в этом отношении имеется одна особенность — крен в сторону сельскохозяйственного образования. 43,6% членов элиты закончили сельскохозяйственные и

§ 2. Современная российская политическая элита

261

ветеринарные вузы. Только 12,8% ее представителей получили уни­ верситетское образование. Региональные политические элиты различаются по социальной базе, на которую они опираются в первую очередь, а также по той политике, которую они проводят в своих регионах. Соотношение социальных слоев, оказывающих поддержку этим элитам, сильно за­ висит от экономической политики и уровня свободы и демократии, обеспечиваемых в регионе. В республиках — субъектах Российской Федерации существенное значение в указанном соотношении приоб­ ретает этнический фактор. Замечено, что при недостаточном развитии рыночных отношений власть региональной политической элиты, по существу, не знает боль­ ших ограничений. Это питательная почва для местного авторитариз­ ма, который не лучше, а много хуже авторитаризма в общегосударст­ венном масштабе. В этом случае ни одно сколько-нибудь значимое экономическое решение не принимается без согласия политического руководства, а местный капитал практически полностью ориентиро­ ван на установление тесных связей и покровительство со стороны пра­ вящей элиты. В то же время региональная элита заинтересована в лояльности и поддержке местного предпринимательского корпуса, по крайней мере, по двум причинам. Одна из них состоит в том, что политическая элита очень заинтересована в лояльном отношении, не говоря уже о прямой поддержке, любой социальной группы, тем более, что местный капи­ тал может дать финансовую подпитку многим начинаниям элиты и, конечно, оказать большую услугу в период предвыборной борьбы. Другая причина заключается в том, что связи с местным капиталом раскрывают для правящей элиты такие возможности обогащения, ко­ торых у нее нет и не может быть по официальному статусу. Возможна и ситуация большой зависимости политической элиты от финансово-экономических групп, что подтверждается опытом ряда российских регионов, где экономические элиты уже контролируют элиту политическую. Последняя превращается, по существу, в став­ ленника финансово-промышленных групп, отраслевого директорско­ го корпуса. Хотя случай этот в российской практике пока редкий. Правящая региональная элита стремится опереться на разные со­ циальные группы и поэтому в выборе региональных приоритетов вы­ нуждена лавировать, делать реверансы в сторону то одной, то другой группы интересов. Н о не всегда ей удается сохранить лицо благодете­ ля, равным образом заботящегося об интересах каждого социального слоя. Соответственно и степень поддержки элиты неодинакова в раз­ ных слоях.

262

Лекция 12. Политические элиты

Так, данные социологических опросов, проведенных в Татарстане, показали, что в этническом плане в социальной базе поддержки мест­ ной политической элиты преобладали татары. В социально-террито­ риальном плане наиболее массовую базу поддержки местной полити­ ческой элиты составляли жители села и малых городов. В социальноп р о ф е с с и о н а л ь н о м плане наибольшей поддержкой м е с т н а я элита пользовалась среди крестьян, пенсионеров и руководителей разного звена, а наименьшей — среди предпринимателей, инженерно-техни­ ческих работников и рабочих. Расклад социальных сил, поддерживающих местную правящую элиту и выражающих ей доверие или недоверие, не является раз и навсегда данным. О н меняется по мере изменения социально-эконо­ мической ситуации в регионе. Изучение положения разных социаль­ ных групп позволяет с большей или меньшей точностью прогнозиро­ вать результаты выборов, разумеется, при условии, что эти результаты не фальсифицируются. В целом следует сказать, что жизнь в любом российском регионе невозможно сейчас понять без изучения и оценки особенностей мест­ ной правящей элиты и ее политики. Интересы российского общества, его поступательного развития настоятельно требуют улучшения каче­ ственного состава многих региональных элит. Сделать это можно за счет установления предельных сроков занятия одними и теми же ли­ ц а м и высших государственных д о л ж н о с т е й в регионе, внедрения практики конкурсного отбора руководителей, периодического отчета политической элиты перед населением, систематического обновления кадрового корпуса руководителей разных звеньев, усиления контроля за всеми действиями правящей элиты со стороны общественности, средств массовой информации, федеральных органов власти. Учитывая огромную роль региональной политики в судьбах насе­ л е н и я любого субъекта Федерации, российское общество кровно за­ интересовано в том, чтобы в каждом регионе правящая группа была действительно элитой в собственном смысле этого слова.

Лекция 13 Д Е М О К Р А Т И Я И ЕЕ ОСНОВНЫЕ Ф О Р М Ы § 1. Понятие и основные признаки демократии Среди различных проблем, занимавших на протяжении многих веков умы философов, юристов, а также представителей других обще­ ственных наук, особое внимание уделялось демократии вообще и де­ мократии в сфере политической жизни общества — политической демократии. Отечественными и зарубежными авторами по вопросам демокра­ тии написаны горы книг, брошюр, статей, высказаны сотни, если не тысячи мнений по поводу того, что есть демократия, а что не является таковой, что демократично, а что — не демократично. Однако многое в этом вопросе до сих пор остается спорным. Пытаясь определить, что собой представляет демократия, многие западные исследователи, например, считают, что демократия — это: а) прямое или косвенное (через выборных представителей) управле­ ние страной с а м и м и людьми; б) государство, страна, сообщество, имеющие демократическое правительство; в) правление большинства; г) восприятие и реализация принципа равенства прав и свобод граж­ дан, а также их возможностей . Исходным в подобных определениях и суждениях является тезис о том, что первоначально демократия в со­ временном ее понимании, зародившись в Греции, дословно означала «народовластие» (от йето$ — народ и кгсйоз — власть). Этот же смысл вкладывается в данный термин и понятие и поныне . В отечественной научной литературе при рассмотрении понятия и содержания демократии также исходят из традиционного представле­ ния о ней как о народовластии. Н о в отличие от первых, основной акцент при ее определении зачастую ставится не на правах и свободах граждан или на других ее атрибутах, как участие граждан в управле­ нии делами общества и государства, а на о с о б о м характере ф о р м ы 1

2

^сЬз^сг'з № \ У 11п1Уегза1 ШаЪпс1§ес1 Оюйопагу. N.7., 1993. Р. 483. См. напр.: Но1аеп В. ТЬс Ыайдге сн" Бетосгасу. Ц 1974; ЗтсЫг Д. Б е т о с г а с у апс! Рапларайоп т АШспз. СатЬпс^е, 1989. 1

2

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

264 1

государства . Демократия есть ни что иное, как «форма государства, основанная на признании народа источником власти, его права участ­ вовать в решении государственных дел, в сочетании с широким кру­ гом гражданских прав и свобод» . Это не означает, разумеется, что из поля зрения отечественных ис­ следователей выпадают другие стороны и проявления демократии. Рассматривая ее под разными углами зрения и с позиций различных наук — философии, социологии, истории, политологии и др., — мно­ гие авторы, например, определяют демократию как особый полити­ ческий режим, как некий «атрибут государства», характеризующийся «принадлежностью народу всей полноты власти, реальной возмож­ ностью трудящихся управлять обществом и государством через со­ зданные и контролируемые и м и государственные и общественные организации...» . • Существуют и другие подходы и представления о демократии, от­ ражающие те или иные ее стороны и отдельные аспекты ее проявле­ н и я . Каждый и з них по-своему раскрывает понятие демократии и каждый заслуживает к себе определенного внимания. У такого сложного, многостороннего и нередко внутренне проти­ воречивого явления и понятия, как демократия, по-видимому, нет и не может быть простого и к тому же «единственно правильного» опреде­ ления и представления о нем. Исходное же определение демократии как народовластия или, скажем, как формы государства не может в полной мере удовлетворить ни теоретические (интеллектуальные) по­ требности общества или его отдельных представителей, ни их практи­ ческие запросы. Ибо представление о демократии как о форме госу­ дарства является весьма односторонним, а представление о ней как о народовластии — слишком общим, непременно требующим опреде­ ленной детализации и «расшифровки». К тому же нельзя упускать из поля з р е н и я тот немаловажный факт, что среди многих авторов, занимающихся проблемами демокра­ тии, нет четкого представления ни о «демосе» — носителе власти, ни о «кратосе» — понятии, содержании и основных признаках самой влас­ ти. Все это не может не затруднить, с одной стороны, глубокое и раз­ ностороннее понимание демократии как реально существующего в той или иной стране явления, а с другой — проведение грани и, соот­ ветственно, избежание смещения демократии как научного и практи2

;

3

1

См.: Проблемы теории государства, и права / П о д ред. М Н . Марченко. М., 2001. Гл. VII. Советский энциклопедический словарь. М., 1980. С. 378. Политология / Отв. ред. В.Д. Перевалов. М , 1999. С. 99-100. 2

3

§ 1. Понятие и основные признаки демократии

265

ческого феномена с демократией, а точнее — псевдодемократией как идеологическим и пропагандистским феноменом. В самом деле, можно ли свести толкование демократии к единому, удовлетворяющему всех ее пониманию как народовластия, если одно из слагаемых — «народ» — в условиях рабовладельческого строя «ис­ ключал» из своего состава такую огромную часть населения, как рабы? В условиях феодального строя в него не входили крепостные крестьяне. В современных же условиях в соответствии, например, с широко распространенным в мире марксистским пониманием «наро­ да» из его состава исключаются господствующие в обществе «эксплу­ ататорские группы и классы». Понятием «народ» при таком подходе охватываются л и ш ь те социальные слои, группы и классы, «которые по своему объективному положению способны участвовать в решении задач прогрессивного развития общества». Это — главным образом «трудящиеся массы — творец истории, ведущая сила коренных обще­ ственных преобразований» . Аналогично дело обстоит и со второй составной частью демокра­ тии как народовластия — «властью», которая в одних случаях сводит­ ся, главным образом, только к государственному феномену (государ­ ственная власть, законодательная, исполнительная, судебная власть), в других случаях — к более широкому политическому феномену (поли­ тическая власть в обществе)] в третьих случаях власть, а вместе с ней и демократия ассоциируются со всем обществом, со всей обществен­ ной, точнее — общественно-политической властью. Отсутствие единого или хотя бы достаточно общего представле­ ния о демократии — ее понятия, сущности и содержании открывает огромные возможности для произвольного ее толкования и именова­ ния демократическими всех тех государств, правящих режимов и по­ литических систем, которые по сути никогда не были таковыми . Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать, что в современную эпоху, именуемую эпохой демократии, не было и нет такого государства или правящего режима, которые не причисляли бы себя к народным, демо­ кратическим, действующим от имени всех своих граждан и в интере­ сах всех. Это говорит прежде всего о том, что во избежание злоупотребле­ ния «демократией» и в целях ее более рационального и эффективного использования, не имея ее единого определения, весьма важным я в л я ­ ется выработать о ней хотя бы общее представление. Последнее может 1

2

1

2

Советский энциклопедический словарь. С. 870. См.: Белов ГЛ. Политология. Курс лекций. М„ 1996. С. 224-230.

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

266

складываться не иначе как из выработанных веками и подтвержден^ ных самой жизнью ее признаков и черт. Среди них необходимо выде­ л и т ь прежде всего следующие. 1. Демократия всегда ассоциируется с народом, его волей и интере­ сами — с народовластием. Понятие народа, власти, а следовательно, й 1

демократии, имеет преходящий, исторический характер . По мере развития общества, государства и права меняются представления не только о народе и власти, н о и об ассоциирующейся с ними демокра­ тии, а также о ее идеологах и сторонниках — демократах. Небезынтересно в этом плане сравнить современное представле­ ние о демократии с первоначальным представлением о ней. Прежде всего следует отметить,-что в ранних источниках о демо­ кратии демократами рекомендовалось называть «не тех людей, кто старается быть причастным к государственным делам после того, как дело народа победило, а таких, которые пожелали подвергнуться опас­ ности ради вас тогда, когда государство претерпело несчастье» (Исократ, X V I I I ) . В наше время, в особенности в постсоветской России, все выгля­ дит несколько иначе. А именно — у государственного р у л я оказывают­ ся в значительном количестве люди, ставшие «причастными к госу­ дарственным делам» лишь после того, как «дело народа победило» . Далее. В соответствии с теми же ранними источниками любой приверженец демократии должен обладать следующими качествами. Во-первых, он должен быть человеком «хорошего происхождения и со стороны отца, и со стороны матери». При этом не поясняется, что зна­ чит быть человеком «хорошего происхождения», а л и ш ь констатиру­ ется, что такой человек не может враждебно относиться к законам, охраняющим демократический строй. • Вогвторых, у истинного демократа «должны быть предки, совер­ шившие что-либо хорошее для народа или, у ж во всяком случае, не питавшие к народу вражды». В-третьих, о н должен быть «рассудительным и скромным в своей повседневной ж и з н и » . Э т о необходимо д л я того, чтобы «из-за без­ удержной расточительности не брать взяток и не действовать вопреки ингересам^арода». В-четвертых, демократ должен быть «благоразумным человеком и искусным оратором. Ибо хорошо, когда рассудительность оратора по2

4

;

1

2

!

См.: Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1991 С. 10—16. Исократ. Речи: XVIII / / Вестник древней истории. 1968. № 2. С. 62.

§ 1. Понятие и основные признаки демократии

267

могает ему выбирать наилучшие решения, а его организованность и красноречие убеждают слушателей». И, в-пятых, настоящий демократ должен быть человеком храброй души, чтобы не покинуть странугили «город в период бедствий и опасностей» (Эсхин, И ) . Истинные демократы во всех отйошениях противопоставляются лжедемократам. Последние «из^бедняков быстро превратились в бога­ чей, занимают много должностей, но не сдают отчета ни по одной; вместо согласия они возбудили между гражданами взаимные подозре­ ния; вместо мира объявили гражданскую войну; из-за них мы потеря­ ли в глазах других людей, в частности, эллинов», — констатировал в одной из своих речей Л и с и й . 2. Демократия в реальной жизни выступает как сложное и много­ гранное я в л е н и е , материализующееся в самых различных сферах жизни и имеющее поистине бесчисленные пути и способы своего проявления. О н а отнюдь не сводится л и ш ь к политической сфере жизни общества или государства, как это иногда трактуется в литера­ туре, а распространяется также и на другие сферы — экономическую, социальную, культурную, научную, идеологическую. В зависимости от того, в каких сферах жизни общества и деятельности государства проявляется демократия, обычно говорят и о соответствующих видах демократии. Например, если демократические принципы, нормы и идеи реализуются в политической сфере жизни общества и государст­ ва, то, несомненно, в данном случае речь идет о политической демокра­ тии. Когда же они проявляются в сфере экономики, социальной сфере жизни общества или же в области идеологии, то, соответственно, име­ ется в виду экономическая, социальная и «идеологическая» демо­ кратия. Демократия не может быть сведена только к какой-либо одной из сфер жизни общества, точно так же, как она не может рассматривать­ ся исключительно лишь в каком-либо одном из своих проявлений. Она не может проявляться, например, только в качестве особого поли­ тического и государственного режима, т.е. совокупности методов осу­ ществления власти, или в качестве формы организации государства и отдельного государственного или общественно-политического инсти­ тута. Она выступает в самых различных своих качествах и прояв­ лениях. 1

2

1

Античная демократия в свидетельствах современников / Изд. подгот.: А. П. Маринович и ГА. Кошеленко. М., 1996. С. 186-187. Там же. С. 196. 2

268

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

В частности, по отношению к субъекту государственной и общест­ венной власти — народу — демократия выступает как максимальное проявление его воли, устремлений и интересов, их характеристика. Применительно к непосредственным носителям этой власти — госу­ дарственным, партийным и общественным органам и организациям демократия выступает как их соответствующая форма или принцип организации. П о отношению к процессу осуществления государст­ венной и общественной власти демократия проявляется как совокуп­ ность соответствующих методов и способов властвования, т.е. как соответствующий режим. Наконец, по отношению к объекту прояв­ ления власти — отдельным гражданам, юридическим лицам, социаль­ ным слоям, группам, классам, ассоциациям и организациям — демо­ кратия выступает в виде их соответствующего статуса, режима их жизнедеятельности, широкого круга конституционно' закрепленных прав и свобод. К сказанному следует добавить, что политический и идеологичес­ кий плюрализм, многопартийность, признание принципа разделения властей, решение вопросов большинством голосов, выборность, сме­ няемость и подотчетность государственных органов народу и многое другое в таком же духе — это все также есть не что иное, как пути и способы проявления всего того, что именуется демократией. 3. Исходя и з взаимосвязи и взаимодействия различных сфер «при­ ложения» демократии, а также ее различных путей, форм и способов проявления, о демократии как явлении в каждой отдельно взятой стране можно говорить не как о случайном наборе демократических проявлений, институтов и учреждений, а как о некой их системе. Составными частями или структурными элементами такой систе­ мы, в зависимости от аспекта исследования, а также от уровня (своего рода «среза») рассматриваемой системы, могут выступать, например, отдельные разновидности демократии — демократия внутрипартий­ ная, государственная, профсоюзная и т.д. О н и проявляются как пер­ вичные (по своему объему, содержанию, месту в системе и социально­ му назначению) элементы, непосредственно образующие общую сис­ тему демократии и выступающие, в свою очередь, по отношению к ней как частные системы, подсистемы. Кроме выделения первичных элементов общей системы демокра­ т и и возможно также выделение и ее вторичных элементов, которые непосредственно образуют в результате взаимосвязи и взаимодейст­ вия частные системы (подсистемы) демократии. В качестве такого рода вторичных элементов общей системы демократии можно на­ звать, например, на уровне рассмотрения ф о р м внутренней организа­ ции и внешнего проявления демократии различные демократические

§ 1. Понятие и основные признаки демократии

269

(партийные, государственные и общественные) институты и учрежде­ ния; на уровне содержания демократии — соответственно ее различ­ ные принципы (выборность, подотчетность, гласность, сменяемость, коллективность руководства и др.), традиции демократии, различные социальные нормы, конституирующие демократические институты и учреждения и содержащие в себе демократические права и свободы граждан. И с п о л ь з у я аналогию с другими социальными системами (и, в частности, с политической системой, теория которой считается более или менее разработанной в литературе), в общей системе демо­ кратии м о ж н о выделить в качестве самостоятельных элементов также и взаимодействия субъектов демократии, их общественно-по­ литическую активность и фактические отношения, возникающие между ними в процессе реализации их прав и свобод, при проведении в жизнь принципов демократии. Помимо выделения структурных элементов системное исследова­ ние демократии предполагает также: установление всего многообра­ зия системообразующих (т.е. «стягивающих» различные элементы в единую систему) связей, возникающих соответственно между первич­ ными и вторичными элементами; определение уровня структурной и функциональной целостности исследуемой системы на том или ином этапе ее развития; разграничение промежуточных и конечных целей ее функционирования; определение окружающей среды системы де­ мократии и установление характера взаимодействия демократии с экономическими, политическими, идеологическими и иными усло­ виями жизни, непосредственно окружающими ее. Системное исследование демократии позволяет глубже проник­ нуть в суть данного явления, лучше понять механизм его функциони­ рования и многочисленные способы его проявления. Однако при этом следует иметь в виду, что существование общей системы демократии, а, следовательно, и ее соответствующее рассмотрение возможны дале-' ко не в каждом обществе, а лишь в тех общественных и политических системах, где нет глубокого, объективно непреодолимого материаль­ ного и иного разрыва между различными слоями общества. Там же, где такой разрыв существует, там, где у разных слоев и классов доминируют несопоставимые друг с другом цели и интересы; там нет и не может быть общей системы демократии. У каждой из этих сторон существует свое собственное, обусловленное объективны­ ми условиями их жизни и их интересам^ представление о демокра­ тии, своя собственная система ценностей и своя система (подсисте­ ма) демократии. Ибо у рабовладельца, помещика и современного ра­ ботодателя о б ъ е к т и в н о существует своя система ценностей и интересов, а следовательно, свое представление о демократии, а у

270

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

раба, крепостного и современного работника по найму, работополучат е л я — свое. 4. В реальной действительности у разделяющих различные, а тем более несовместимые друг с другом ценности и интересы слоев общест­ ва нет и не может быть общих для всех идеалов демократии. У каждо­ го из них свое представление о демосе и кратосе, о гуманизме и спра­ ведливости в установлении и осуществлении власти, о «подлинной^ демократии. И было бы «ужаснее всего, если бы в демократическом государстве не все имели одинаковые права, если бы, оставив за собой государст­ венные должности, мы в то же время в судебных делах отказались бы от того, что нам положено по закону, и, погибая в борьбе за наш госу­ дарственный строй, при голосовании отдавали бы первенство людям, имеющим много имущества» (Исократ, X X ) . И н ы м и словами, было бы губительным для общества и государст­ ва, именуемыми демократическими, если бы не было д л я всех хотя бы формального равенства, т.е. равенства перед законом, если бы открыто доминировали во время формирования государственных органов и их деятельности люди, «имеющие много имущества». Д л я поддержания единства общества и государства не только принудительными, но и «поощрительными», идеологическими мерами раньше и особенно в современных условиях требуется иллюзия равноправия всех социаль­ ных слоев и классов, иллюзия одинакового их доступа к создаваемому всем обществом богатству и к рычагам управления государством. Н а самом ж е деле все обстоит совсем н е так. Доминирующую роль в ранних и современных обществах, во всех когда-либо существовав­ ших демократиях неизменно играли и продолжают играть лишь высо­ кообеспеченные, богатые слои населения и классы, монополизирую­ щ и е доступ к власти, о которых еще Аристотель в своей «Риторике» писал, что они «высокомерны и надменны», «склонны к роскоши и хвастовству», «настроены так, как будто обладают всеми благами». Богатые отличаются еще и тем, замечал великий мыслитель, что «счи­ тают себя достойными властвовать, потому что, по их мнению, они обладают тем, что делает людей достойными власти». И вообще, обоб­ щ а л автор, характер, сообщаемый богатством, «есть характер человека неразумного и хвастливого. Характер у людей, недавно разбогатевших, и у людей, давно богатых, различен именно тем, что люди, недав­ но разбогатевшие, обладают пороками в большей и худшей степени, потому что быть вновь разбогатевшим — значит, как бы быть невоспи­ танным богачом. И несправедливые поступки, которые они соверша­ ют, порождаются не злобой, но высокомерием и невоздержанностью, как, например, побои и прелюбодеяния». 1

271

§ 1. Понятие и основные признаки демократии

И м е я прямой доступ к власти и обладая надежными рычагами контроля за ее осуществлением, господствующие круги в любом со­ временном обществе пытаются широко использовать в процессе ее 4>ормирования и функционирования также представителей других слоев населения. Т е м самым создается устойчивая, веками внедряе­ мая в сознание и подсознание масс иллюзия всеобщей доступности власти в демократическом обществе и государстве, ее «народности», всеобщей справедливости и универсальности. В реальной действительности такого образцово-показательного, «чистого» народного строя никогда не было и нет. То, что именуется в обществе, состоящем из классов и слоев с диаметрально противопо­ ложными ценностями и интересами, демократией, точнее и честнее было бы назвать, как это делал еще Платон, олигархией . Ч т о ж е касается «чистой», самой совершенной, «настоящей», «подлинной» и т.д. демократии, народовластия всех слоев населения в интересах всех, то это скорее некий идеал, теоретическая конструк­ ция, образец д л я подражания в развитии общества и государства. Этот идеал и теоретическая конструкция находятся в тесной связи и взаи­ модействии с другими аналогичными идеалами и конструкциями, та­ кими, например, к а к «государство всеобщего благоденствия», «откры­ тое общество», «развитое социалистическое» — и «коммунистическое общество», «общенародное государство» и др. О н и нередко абсолютизируются одними слоями общества и отра­ жающими их интересы авторами и критикуются другими. О д н и м из т а к и х критиков в России б ы л К.П. Победоносцев (1827—1907) — обер-прокурор Св. Синода, преподававший законове­ дение трем цесаревичам, поскольку кроме него, по его скромному за­ мечанию, нельзя было «положиться нравственно хотя бы на одного из нынешних — увы! гнилых — юристов в России» . В одной из своих «записок» с конспектов по законоведению автор рассуждал по поводу демократии. В Древнем мире, писал он, демокра­ тия была простая, непосредственная. Народное правление состояло «из целого народа. В новом мире — иная форма, сложная». Народное правление состоит из представителей народа, выбранных лиц, правя­ щих во и м я народа. «Чистая демократия возможна разве на малых территориях, ограниченных горами или морем. Притом необходимое для нее условие — существование рабства, которое в Древнем мире 1

2

См.: Платон. Государство. 550а-551с1 / / Соч.: В З т . Т 3.4.1. М., 1971. Цит. ио: Тимошина ЕВ. Записки п о законоведению К. П. П о б е д о н о с ц е в а / / Пра­ воведение. 1997. № 1. С. 70. 1

2

272

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

давало возможность всем свободным гражданам заниматься полити­ кой правления». Самый явственный пример чистой демократии — Афинская рес. публика, продолжал автор. Правит всенародное собрание, куда соби­ раются все граждане с 20-летнего возраста, еженедельно. Все дела внутренней и внешней политики, суд и законодательство — все здесь сосредоточено. Однако это правление, называемое чистой демократией, по мне­ н и ю Победоносцева, является не чем иным, как правлением толпы. А толпа «не может рассуждать». Она действует по увлечению, следуя речам ораторов-демагогов. Воля народная выражается большинством. Старый не имеет преимущества перед молодым. «Из слепой страсти к численному равенству все должности замещаются даже не по выбору, а по жребию, и подлежат частой смене по прихоти собрания, не стес­ няющегося и своими законами. При разгуле демократии тяжко стано­ вится всем честным и самостоятельным людям. Все возвышающееся над толпой ненавистно толпе. Отсюда — остракизм» . Таким образом, «чистая», доведенная до своего логического конца демократия ассоциируется у автора с властью толпы. Демократия в данном случае рассматривается как синоним «толпократии». Идеи чистой демократии подвергаются критике и с других по­ зиций. 1

§ 2. Факторы, обусловливающие реальный характер демократии Несмотря на сложность и противоречивость демократии как явле­ ния и соответствующее к ней со стороны носителей различных соци­ альных интересов весьма неоднозначное отношение, демократия в любом обществе и государстве имеет свою определенную ценность. Последняя в значительной мере возрастает, особенно в тех обществен­ ных и государственно-правовых системах, где складываются тради­ ции участия широких слоев населения в управлении делами обществу и государства, где демократические идеи и принципы не только про­ возглашаются или конституционно закрепляются, но хотя бы частич­ но реализуются. Социальная ценность демократии п р и этом п р о я в л я е т с я в не­ скольких направлениях. Во-первых, в том, что в условиях реально сложившихся в обществе демократических отношений гарантируется Тимошина ЕВ. Указ. соч. С. 76.

§ 2. Факторы, обусловливающие реальный характер демократии

273

полное осуществление на практике прав и с в о б о д граждан. Ведь, как справедливо отмечал еще Маркс, «на бумаге можно легко проклами­ ровать конституции, право каждого гражданина на образование, на труд и прежде всего на известный минимум средств существования. Но тем, что все эти великодушные желания написаны на бумаге, сде­ лано еще не все; остается еще задача оплодотворения этих либераль­ ных идей м а т е р и а л ь н ы м и и разумными социальными учрежде­ ниями» . Во-вторых, в том, что, охватывая собой значительную часть обще­ ственных отношений, институтов и учреждений и вовлекая в общест­ венно-политическую жизнь страны значительные слои населения, де­ мократия способствует т е м самым расширению социальной базы политической системы общества и других общественно-политических институтов, возрастанию их социальной устойчивости, стабилизации всей государственной и общественной жизни. В-третьих, социальная значимость демократии проявляется в том, что она не только способствует социальной стабилизации политичес­ кой системы общества и ее отдельных элементов, но и содействует их дальнейшему совершенствованию, организационному и социальнополитическому развитию. В связи с этим небезынтересно вспомнить апологетические слова В.И. Ленина в адрес социализма, написанные в 1917 г. в работе «Государство и революция», о том, что «как бесконеч­ но лживо обычное буржуазное представление, будто социализм есть нечто мертвое, застывшее, раз навсегда данное, тогда как на самом деле только с социализма начнется быстрое, настоящее, действитель­ но массовое, при участии большинства населения, а затем всего насе­ ления, происходящее движение вперед в о всех областях обществен­ ной и личной жизни» . С социализмом у Ленина, так ж е как и у других основателей и сторонников этой теории, связывалось возникновение и развитие на­ стоящей, «подлинной» демократии. В-четвертых, социальная ценность и значимость демократии про­ является также в том, что, распространяясь на все сферы обществен­ но-политической ждани и наполняя демократическим содержанием деятельность основных государственных и общественных институтов, она создает условия для непрерывного развития личности, роста об­ щественного сознания; д л я повышения общественно-политической активности масс; для выявления и мобилизации на благо всего обще1

2

1

2

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 687-688. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 99-100.

Лекция 13. Демократия и ее основные 4юрмы

274

ства их потенциальных — организаторских, интеллектуальных и иных способностей; для активного участия широких слоев общества в уп­ равлении государством, в решении наиболее важных государственных и общественных дел. Демократически порядок организации государ­ ственной и общественной жизни в стране способствует также самым непосредственным образом повышению социальной эфо^ктивности всей общественно-политической системы; ускоренному накоплению обществом материальных, культурных и иных ценностей; укреплению законности и конституционности. Наконец, в-пятых, социальная роль и значимость демократии про­ является в том, что она выступает как единственно возможный путь выявления воли народных масс, как механизм ее формирования, акку­ м у л я ц и и и адекватной реализации; как л у ч ш и й способ выдвижения на руководящие государственные посты, а также в руководящие орга­ ны партийных, общественных и самодеятельных организаций наибо­ лее достойных по своим морально-политическим и деловым качест­ вам представителей народа. Демократия в государственной и общественной ж и з н и со всеми своими атрибутами и принципами выборности, сменяемости и подот­ четности руководящих кадров в значительной мере способствует не только приходу к рычагам власти наиболее достойных в моральном и профессиональном плане людей, но и отстранению от них людей слу­ чайных, ставящих свои личные интересы выше интересов обществен­ ных и государственных, людей аморальных. «А поглядите-ка вы на людей, ведущих такую политику», — с осуждением эгоизма и стяжа­ тельства среди государственных чиновников и политиков говорил еще афинский оратор Демосфен (384—322 до н.э.). Одни из них «сде­ лались из нищих богачами, другие — из известных уважаемыми, а не­ которые соорудили себе частные дома такие, что они великолепнее общественных зданий. А в общем, насколько упало благосостояние государства, — заключал оратор, — настолько ж е возросли богатства у них» . Кроме названных, существуют и другие возможные пути и формы проявления социальной роли и значимости демократии, основные на­ п р а в л е н и я ее воздействия на государственную и общественную жизнь. Однако их реализация, так же как и использование всего соци­ ального потенциала демократии, возможны л и ш ь при одном непре­ менном условии — не только провозглашения и л и ж е формальноюридического закрепления демократических принципов, идей и дру1

* Демосфен. Речи / Пер. и прим. С И . Радцига. М., 1954. С. 29.

§ 2. Факторы, обусловливающие реальный характер демократии

275

тих атрибутов демократии, но и их реального, всесторонне гарантиро­ ванного воплощения в жизнь. В течение многих столетий развития теории демократического го­ сударства и общества основное внимание исследователей фокусиро­ валось не только на формально-юридической, но и на фактической сторонах демократии. Центральным вопросом при этом неизменно ос­ тавался вопрос о ф а к т о р а х , обусловливающих реальный х а р а к т е р демократии или, что одно и то ж е , — о ее гарантиях. Последние можно, с определенной долей условности, разделить на два вида: объективные факторы, обусловленные реально существую­ щими жизненными условиями, и субъективные, зависящие от воли, желания и иных субъективных устремлений рядовых граждан или должностных л и ц . В научной и учебной литературе субъективным факторам, в силу сложившейся традиции, придается гораздо меньшее значение, чем они имеют на с а м о м деле. Это, несомненно, является упущением. Ведь от того, кто стоит у власти, какую политику он формирует, как формирует (единолично или опираясь на мнение узкой группы своих сторонников или значительной части общества) и, главное, как ее реа­ лизует — во многом зависит представление о характере самого госу­ дарства, его демократической или недемократической природе, о га­ рантированное™ или негарантированное™ провозглашаемых при этом прав и свобод. Когда во главе государства, «где демократический строй и жажда свободы, — писал еще Платон, — доведется встать дурным виночерпи­ ям, государство это сверх должного опьяняется свободой в неразбав­ ленном виде». В таком государстве граждан, послушных властям, «смешивают с грязью как ничего не стоящих добровольных рабов, зато правители, похожие на подвластных, и подвластные, похожие на правителей, там восхваляются и уважаются как в частном, так и в общественном обиходе». Закончится такое правление со свободой «в неразбавленном виде» тем, — заключал великий философ, — что все «перестанут считаться даже с законами — писаными и неписаными». И именно из «этого правления, такого прекрасного и по-юношески дерзкого, и вырастает, как мне кажется, тирания», ибо «все чрезмер­ ное обычно в ы з ы в а е т резкое изменение в противоположную сто­ рону» . 1

2

1

См. об этом: Воеводин ЛД. Юридический статус личности в России. Учебное пособие. М„ 197. С. 221 -237. Платон. Государство. Соч.: В 3 т. Т. 3. Ч. 1. М , 1971. С. 562,564а. 2

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

276

Суть субъективных факторов, призванных обеспечить реальный характер демократии, заключается, таким образом, прежде всего в том, чтобы возложить на государственных и общественных деятелей той и л и иной страны правовые и моральные обязанности своими повсе­ дневными действиями проводить в жизнь, сохранять и охранять суще­ ствующие или нарождающиеся в стране демократические принципы, идеи и традиции. Н е случайным в свете сказанного представляется тот факт, что в некоторых странах обязанность высших должностных л и ц соблюдать в своих действиях демократические принципы и охра­ нять существующий или нарождающийся демократический строй за­ крепляется конституционно. Так, согласно Конституции России 1993 г., президент страны объ­ является гарантом как самой Конституции, так и закрепляемых в ней прав и свобод человека и гражданина. В соответствии с Конституцией П о л ь ш и 1992 г. президент следит за соблюдением Конституции, стоит на страже суверенитета и безопасности государства, неприкосновен­ ности и неделимости его территории, а также соблюдения междуна­ родных договоров. Согласно Конституции Румынии 1991 г. президент «является гарантом национальной независимости, единства и терри­ ториальной целостности страны», а также «следит за соблюдением Конституции и надлежащим функционированием государственных властей», осуществляет «функцию посредничества между властями государства», «между государством и обществом» *. Среди объективных факторов — гарантий реальной демократии выделяются материальные, социальные, юридические, политические, идеологические и др. Понимая под гарантиями объективные условия и средства, обеспе­ чивающие не только провозглашение и юридическое закрепление демо­ кратических принципов, идей, прав и свобод граждан, но и их всесто­ роннюю охрану и проведение в жизнь, многие авторы обращают внима­ ние при этом прежде всего на материальные гарантии. Последние понимаются в самом широком смысле слова. А имен­ но — как экономические условия жизни общества и различных его слоев, в отношениях между которыми устанавливаются демократи­ ческие принципы; уровень жизни населения, позволяющий ему участ­ вовать или, наоборот, не участвовать в управлении делами общества и государства; экономические и финансовые возможности государства, 2

1

Новые конституции стр^н Восточной Европы и Азии (1989—1992). Сборник к о н с т и т у ц и й / Под ред. Д.Л. Златопольского. М., 1996. С 125,156. См.: Боброва НА. Гарантии реализации государственно-правовых норм. Воро­ неж, 1984; Матузов Н.К Личность. Права. Демократия. Саратов, 1992. 2

§ 2. Факторы, обусловливающие реальный характер демократии

277

позволяющие или, наоборот, не позволяющие обеспечивать нормаль­ ное функционирование в стране демократических политических ин­ ститутов, осуществление прав и свобод граждан, формирование вы­ борных государственных органов на демократической основе. Материальные и в особенности финансовые возможности являют­ ся весьма важными атрибутами реальной демократии не только для государства и общества, но и для отдельных граждан. Они позволяют им, в частности, полнее по сравнению с неимущими реализовывать свое право на образование (более широкий выбор форм образования, выбор отечественных и зарубежных вузов, дающих образование на платной основе, т.п.), право на участие в выборах (быть избранным в государственные органы или на высшие государственные должности), право на медицинское обслуживание, жилье, отдых и т.д. З н а я не понаслышке о роли денег в жизни государства, общества и отдельных л и ц и всегда испытывая их недостаток, известный фран­ цузский писатель, романтик Ф . Шатобриан (1768—1848) отнюдь не случайно слагал им целые гимны и сентенции. «О деньги, которые я так сильно презирал и которые никогда не научусь любить! — воскли­ цал он. — Я вынужден признать, что и у вас есть свои достоинства: вы — источник свободы, позволяющий разрешить тысячу проблем, без вас неразрешимых. Есть ли на свете такая вещь — за исключением славы, — которую нельзя было бы купить за деньги? Благодаря день­ гам всякий человек становится прекрасным, юным, обольстительным; уважение и почести, достоинства и добродетели — он обретает все». Вы скажете, продолжал автор, что деньги дают лишь видимость всех этих сокровищ. Неважно, «ведь я могу верить этой лжи, словно исти­ не! Обманите меня как следует, и я все вам прощу: разве вся жизнь — не ложь? Тот, у кого нет денег, зависит от всех и вся» . Среди факторов, обусловливающих реальный характер демокра­ тии, особое внимание обращается также на юридические гарантии. Они представляют собой совокупность юридических средств и усло­ вий, обеспечивающих реализацию формально декларируемых демо­ кратических принципов, идей, прав и свобод граждан. Юридические гарантии, отмечает известный отечественный уче­ ный Л.Д. Воеводин, «не следует ни отрывать, ни тем более противопо­ ставлять другим видам гарантий». Роль и значение указанных гаран­ тий можно правильно понять и оценить, лишь анализируя их в един­ стве с другими гарантиями, рассматривая их как часть единого целого. Системный подход к юридическим гарантиям позволяет правильно 1

Шатобриан Ф. Замогильные записки. М 1995. С. 459. м

278

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

определить их место и роль. С одной стороны, не следует преувеличи­ вать роль и значение юридических гарантий, в частности, в обеспече­ нии, охране и защите конституционных прав и свобод, выдвигая их на решающее место, как это наблюдается в современной России. С дру­ гой стороны, их нельзя рассматривать в качестве некоего «довеска» ко всем остальным гарантиям . Это ж е следует сказать и в отношении других гарантий. Юридические гарантии весьма многочисленны и разнообразны. О н и содержатся как в конституционных актах, так и в текущих (обыч­ ных) законах, а также в подзаконных актах. Значительную роль юри­ дические гарантии играют в правоприменительной деятельности. В качестве примеров конституционного закрепления юридических гарантий может служить ч. 1 ст. 29 действующей Конституции России, где говорится о том, что «каждому гарантируется свобода мысли и слова»; ч. 2 ст. 43^ согласно которой «гарантируются общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессио­ нального образования в государственных и л и муниципальных образо­ вательных учреждениях и на предприятиях»; ч. 1 ст. 44, в соответствии с которой «каждому гарантируется свобода литературного, художест­ венного, научного, технического и других видов творчества, препода­ вания. Интеллектуальная собственность охраняется законом». Ю р и д и ч е с к и е гарантии р а з л и ч н ы х п р о я в л е н и й демократии, в частности прав и свобод граждан России, закрепляются не только в Конституции Российской Федерации, но и в конституционных актах (конституциях, уставах) субъектов Федерации. Так, например, в Ус­ таве Курганской области от 1 января 1994 г. говорится: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюде­ ние и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность ор­ ганов государственной власти и местного самоуправления области» (ст. 24). Устав Оренбургской области от 10 октября 1994 г. провозгла­ шает, что «область гарантирует финансирование целевых областных программ охраны и укрепления здоровья населения области и участ­ вует в финансировании федеральных программ» (ч. 1 ст. 116). В Уста­ ве Пермской области от 6 октября 1994 г. указывается на то, что дан­ н ы м документом «гарантируются идеологическое и политическое многообразие, свобода объединений и многопартийность, равенство общественных объединений и политических партий перед законом» (ч. 1 ст. 7) . 1

2

1

См.: Воеводин Л Д. Юридический статус личности в России. М., 1997. С. 231. Уставы краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов Российской Федерации. Вып. 1. М , 1996. С. 82,252,259. 2

§ 2. Факторы, обусловливающие реальный характер демократии

279

Юридическим гарантиям демократии всегда уделялось значитель­ ное внимание не только в России, но также и в других странах, не только в современном мире, но и на ранних стадиях развития государ­ ства, права и общества. «Можно ли назвать что-либо иное, кроме зако­ нов, — задавались вопросом еще в древних Афинах ораторы и филосо­ ф а — на которых прежде всего были бы основаны благосостояние нашего государства, его демократическое устройство и свобода?» И тут же отвечали, что' на этот вопрос «каждый с уверенностью отве­ тит отрицательным образом» . Следует заметить, что на ранних стадиях развития демократии юридические гарантии зачастую сопровождались своеобразными (в виде клятв, присяг, заклинаний и т.п.) религиозными, а точнее — ритуальными гарантиями. «Нужно, чтобы вы понимали, граждане, — обращался к своим соотечественникам Ликург (IX—VIII вв. до н.э.) — известный спар­ танский законодатель и оратор, — что клятва является основой демо­ кратии. Ибо трое составляют сущность государственного строя — правитель, судья и частный человек. Каждый из них приносит эту клятву верности. И это вполне справедливо — ведь многие, обманув других людей и оставшись незамеченными, не только избежали опас­ ности в настоящее время, но и впредь остаются безнаказанными за совершенные преступления. А если кто-нибудь нарушил клятву, дан­ ную богам, он не скроется от них и не избежит наказания. И если не он сам, то дети его и весь род клятвопреступника попадут в большие беды» . По свидетельству историков и археологов, занимающихся изуче­ нием Древнего мира, такого рода клятвы-гарантии нарождавшейся, а позднее — устоявшейся демократии играли свою весьма заметную роль. В более поздний период и особенно на современном этапе разви­ тия государственной и общественно-политической жизни клятва, не­ сомненно, утратила свое прежнее значение определенной гарантии или «основы демократии». В современном обществе и государстве она сохранилась как некий морально сдерживающий приносящего эту клятву ритуал. Н е боль­ ше. Ведь за нарушение клятвы, приносящейся, например, президента-* ми России и С Ш А при вступлении их в должность, ни в конституциях этих стран, ни в текущих законах не предусматривается фактически никакой юридической ответственности. 1

2

1

Демосфен. Речи / Под ред. Е.С. Голубцовой, Л.П. Маринович, Э Д . Фролова. Т. 1. М.,1994. С, 5. Ликург. Речь против Леократа / / Вестник древней истории. 1962. № 2. С. 79. 2

280

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

Принося присягу «народу» в «торжественной обстановке», Прези­ дент России, в частности, клянется «уважать и охранять права и сво­ боды человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, без­ опасность и целостность государства, верно служить народу». Ответ­ ственность же Президента, связанная с его отстранением от должнос­ ти, наступает не за нарушение принесенной «народу» клятвы верно служить ему, а л и ш ь «только на основании выдвинутого Государст­ венной Думой .обвинения в государственной измене или иного тяжко­ го преступления» . Аналогично обстоит дело с выполнением клятвенных обещаний и юридической ответственностью Президента С Ш А . Здесь также име­ ются существенные расхождения. В* соответствии с Конституцией страны (ст. II, разд. 1) Президент С Ш А клянется честно выполнять свои обязанности, «по мере своих сил охранять, защищать и поддер­ живать Конституцию Соединенных Штатов». Ответственность же его наступает «при осуждении в порядке импичмента» л и ш ь за конкрет­ н ы е противоправные деяния, а именно — за измену, «взяточничество и л и другие т я ж к и е преступления и проступки» . Ч т о же касается юридической ответственности за невыполнение данных при вступлении в должность обещаний, иными словами — за нарушение клятвы, то ни в Конституции С Ш А , ни в текущих законах о ней даже не упоминается. Это говорит о том, что клятвы, торжественные обещания высших должностных и иных лиц, претендующих на роль гарантов демокра­ тии, играют в настоящее время, как показывает практика России и США, не юридическую, а чисто символическую, моральную роль. 1

2

§ 3. Формы демократии. Референдум как одна из форм политической демократии П о д формами демократии понимаются исторически сложившие­ ся способы или средства выявления и выражения воли и интересов различных слоев общества вовне. В зависимости о того, каким путем — прямым или косвенным — выражаются эти интересы общества и народа, различают две разно­ видности форм демократии. Это — формы представительной демо­ кратии (выборные органы государственной власти, выборные партий1

2

Часть 1 ст. 82 и ч. 1 ст. 93 Конституции Российской Федерации. Конституции буржуазных государств. М., 1982. С. 28.

§ 3. Формы демократии. Референдум как одна из форм политической демократии

281

ные и общественные органы), с помощью которых народ осуществля­ ет власть через своих представителей, и формы непосредственной д е ­ мократии (референдум, плебисцит, собрания, сельские сходы и пр.), с помощью которых основные вопросы государственной и обществен­ ной жизни решаются непосредственно народом . Политическая теория и практика разных стран знают широкий набор самых различных форм представительной и непосредственной демократии. Одним из них в научной литературе и публицистике уде­ ляется значительное внимание, особенно когда речь идет о выборах в высшие и местные органы государственной власти и управления, а также о подотчетности и сменяемости должностных лиц. Другим фор­ мам и институтам демократии уделяется гораздо меньшее внимание. Например, все или почти все авторы, исследующие проблемы демо­ кратии, традиционно и довольно много говорят и пишут о свободе слова, печати, ассоциаций, свободе доступа к информации и т.д., но в то же время они полностью или почти полностью упускают из поля зрения такие немаловажные демократические институты, как право быть свободным от «всяких ассоциаций», право быть свободным от политических и иных воздействий и др. Подобные права и свободы приобретают особый смысл и значение в таких странах, как Россия и страны Восточной Европы, в условиях усиленной политизации обще­ ства, повсеместного создания самых разношерстных, нередко создаю­ щихся ради самих себя ассоциаций, в условиях бесконечно произно­ симых на всех уровнях государственной и общественной жизни, в по­ давляющем большинстве своем пустых и бесплодных речей. В научной литературе и публицистике много говорят и пишут пре­ имущественно о ф о р м а х представительной демократии. Н о очень мало уделяется внимания раскрытию форм непосредственной демо­ кратии — петициям, собраниям, сходам, всенародным опросам, рефе­ рендумам и др. Н е претендуя на полный охват всех этих форм, остано­ вимся, в качестве примера, на рассмотрении правового аспекта рефе­ рендума в системе западной демократии. Этот вопрос приобретает особую значимость для России в связи с принятием законов и прове­ дением первых референдумов в нашей стране на различных уровнях: на уровне Ф е д е р а ц и и , субъектов Федерации, а также н а местном уровне. 1

2

1

См.: Собягши АЛ^ Суховольский В.Г. Демократия, ограниченная фальсификация­ ми. Выборы и референдумы в России в 1991-1993 гг. М., 1995. Ргее 5реесЬ апс! РгсесЬт Ггот ЗреесЬ: НизС1ег М а § а г т е V. Ра1у/а11, ТЬе № ^ Уогк Тлтез Ас1иа1 МаНсе ${:апс1агс1, апс! 1п1егпаС10па1 ГпШсйоп Ето1:юпа1 01з1:гез5 / / 1псиапа Ьа\*>игпа1.1988. № 4. Р. 877-897; ТЬе Ш а з Ь т ^ о п РозС. 1991.15 РеЬг. 2

282

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

Р е ф е р е н д у м в рамках западной демократии является далеко не новой формой непосредственного участия населения в решении гло­ бальных вопросов, а также в разрешении территориальных и иных внутригосударственных и межгосударственных проблем. В специ­ альной юридической литературе принято считать датой проведения первого в истории человечества референдума 1439 г., а его «роди­ ной» — Швейцарию. В последующие годы и столетия, вплоть до на­ стоящего времени, в этой стране на разных уровнях было проведено множество референдумов, в том числе более ста — только по консти­ туционным вопросам . Р е ф е р е н д у м ы неоднократно проводились во Ф р а н ц и и , Италии, Дании, Норвегии, Ирландии, Бразилии, Уругвае и ряде других стран. Среди наиболее известных референдумов, имевших место перед нача­ лом Первой мировой войны и привлекших к себе внимание междуна­ родной общественности, можно было бы назвать референдум 1905 г. в Норвегии. Особенность этого референдума заключалась, во-первых, в том, что с его помощью решался такой немаловажный для судьбы данного государства вопрос, как вопрос о его дальнейшем пребывании в реальной унии со Швецией, во-вторых, в том, что решение данного вопроса было заранее предопределено общественным мнением, явно сложившимся в пользу выхода Норвегии из этой унии. Оценивая ре­ з у л ь т а т ы проведенного референдума, В.И. Л е н и н писал в статье «Итоги дискуссии о самоопределении»: при капитализме «удалось одной маленькой стране, в виде исключения, в эру самого разнуздан­ ного империализма осуществить неосуществимое — самоопределение и даже без войны и революции (Норвегия, 1905 г.)» . Периодическое проведение референдумов практиковалось в запад­ ных странах не только в предшествовавшие Первой мировой войне, но и во все п о с л е д у ю щ и е годы. Н а основе сложившейся практики в конце X I X — начале X X в. и под ее влиянием в конституциях некото­ рых стран появились статьи, предусматривающие возможность обра­ щения к референдуму при решении не только сугубо внутренних, но и отдельных внешнеполитических вопросов. Так, в Конституции Швейцарии (п. 3 ст. 89) еще в 1912 г. было закреплено положение, в соответствии с которым требовалось про­ ведение общенационального референдума для утверждения между­ народных договоров на неопределенный срок или на срок свыше 15 лет. 1

2

1

См.: Коток В.Ф. Референдум в системе социалистической демократии. М., 1964. С. 20—22. ^ ш « В ^ . П о л н . с о б р . с о ч . Т . 30. С. 23. 2

§ 3. Формы демократии. РецЬерендум как одна из форм политической демократии

283

Институт референдума нашел свое законодательное закрепление в конце X I X — начале X X в. и в конституционных актах ряда штатов США. Начиная с 1898 г., пишут в связи с этим некоторые американ­ ские политологи, отдельные штаты стали законодательно «позволять людям принимать непосредственное участие в процессе правотворче­ ства», путем использования таких форм, как «инициатива и рефе­ рендум» . Следует заметить, что время законодательного закрепления и ис­ пользования референдума в политической и правотворческой прак­ тике С Ш А иногда оспаривается самими же американскими социо­ логами и юристами. Считается, например, что референдум в стране восходит к «американской революции, когда несколько штатов предоставили своим гражданам проекты конституции на рассмотре­ ние и утверждение» . Бытует мнение, что «идея народных консуль­ таций» в виде референдумов, проводившихся в связи и по поводу «основных конституционных вопросов», появилась несколько позднее . Однако не в конкретных датах или периодах сейчас дело. Важно другое, а именно, что институт референдума законодательно закреп­ лялся уже на ранних стадиях развития капитализма в этой стране. Нельзя не согласиться с утверждением отечественных ученыхюристов о том, что если в начале нынешнего века референдум практи­ ковался лишь в Швейцарии на всех уровнях, а также в С Ш А (на штат­ ном и местном уровнях) и в Австралии, то после Первой мировой войны институт референдума вошел в конституции целого ряда евро­ пейских государств. При этом, помимо своего традиционного назначе­ ния, заключающегося в утверждении или отклонении предложенных актов, он п о л у ч и л новую ф у н к ц и ю — роль арбитра в к о н ф л и к т е между конституционными органами государства. Впервые это назна­ чение референдума закрепила Веймарская Конституция . В последующий период, и особенно после Второй мировой войны, практика и с п о л ь з о в а н и я института референдума в политической жизни и правотворческой деятельности западных стран получила еще более широкое распространение. Б ы л дан новый, мощный толчок про­ цессу дальнейшего развития и совершенствования референдума прак1

2

3

4

1

МазгисЬг'з А т е п с а п Соуегптеп^. Воз1оп, 1980. Р. 631. ЫргкгЬ. А т е п с а п Бетосгасу. N.7., 1986. Р. 303. ОотаЪп У.В. Ма§1еЬу Рге-Е1есйоп ^ с И с Ы КеУ1е^ о/ 1пШаЙУе$ апс! Ке1егепс1ит / / Моете О а т е Ьа\у Кеу^е^. 1989. № 3. Р. 298. Современное буржуазное государственное право. Критические очерки. Основ­ ные институты / Отв. ред. В.А. Туманов. Т. 2. М., 1987. С. 203. 2

3

4

284

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

тически во всех высокоразвитых в промышленном отношении капита­ листических странах. Трудно назвать в настоящее время страну, где референдум в той или иной степени не применялся бы или, по край­ ней мере, не был юридической реальностью. Причем заметно возросла интенсивность использования данного института, особенно в 60— 80-е годы X X в. Например, в США, где законодательством предусматривается прове­ дение ре4>ерендумов на уровне почти каждого штата (кроме Делавера) и на местном уровне, количество обращений к данному институту ежегод­ но насчитывает от 12 до 15 тыс. случаев. В странах Западной Европы (исключая Швейцарию) количество референдумов, проведенных только на национальном уровне за время их конституционного закрепления, на­ считывает более ста случаев. В Швейцарии, стоящей на первом месте по использованию рео^рендумов на федеральном или «общенациональ­ ном» уровне, таких случаев, по подсчетам швейцарских государствоведов и правоведов, насчитывается, начиная с 1843 г., более 240 . Каждый референдум является уникальным в своем роде явлением и каждый по своему вызывает тот или иной общественный резонанс. В послевоенной Ф р а н ц и и , например, значительный резонанс получи­ л и р е ф е р е н д у м ы , касающиеся п р и н я т и я К о н с т и т у ц и и страны (1958 г.), прекращения войны в Алжире (1961 г.), изменения положе­ н и й конституции относительно порядка избрания президента респуб­ л и к и (1962 г.), реформы Сената и учреждения регионов (1969 г.), рас­ ширения Европейского экономического сообщества за счет принятия в него Великобритании, Дании, Ирландии и Норвегии (1972 г.) и др. В Англии мировое общественное внимание привлекли референду­ мы, касающиеся вступления, а затем пребывания (в 1975 г.) этой стра­ ны в Европейском экономическом сообществе, а также проводивший­ ся в 1790 г. в Шотландии и Уэльсе референдум, на котором рассмат­ ривался вопрос о расширении местной автономии. В Испании в последние годы огромный общественный резонанс получил проводимый в 1986 г. общенациональный референдум по во­ просу об участии этой страны в структуре Н А Т О , в Швейцарии — ре4>ерендумы 1985 г. и 2002 г. по вопросу о вступлении этого нейтраль­ ного государства в О О Н и д р . Особое внимание мировой общественности фокусировалось в 80— 90-е годы на ре<})ерендумах, проводившихся в Канаде. О н и касались 1

2

1

Ырзкг I. Ор. ей. Р. 303; Кс&гегк1игп5: А Сотргаглуе 5йк1у о ( Ргасйсе агк! ТЬеогу. АУазЬ., 1978. Р. 14-46; 2с1<эсЬпЛ п!г 5сЬ\уе1геп5сЬс5 КесЬ*. 1972. № 5. Р. 492-494. Подробнее о б этом см.: Современное буржуазное государственное право. С 203211. 2

Г

§ 3. Формы демократии. Референдум как одна из форм политической демократии

285

политического и правового статуса провинции Квебек. Вопрос по су­ ществу затрагивал будущее всей федерации, поскольку на повестку дня правительством провинции в очередной раз (после обсуждения на выборах 1976 г.) была поставлена проблема предоставления субъектам канадской федерации права на самоопределение вплоть до отделения . Наряду с широким использованием института референдума в ка­ питалистических странах он нашел применение также в развиваю­ щихся и бывших социалистических странах. В качестве примера ак­ тивного использования референдума в странах, освободившихся от колониальной з а в и с и м о с т и , м о ж н о сослаться на Алжир. Р е ф е ­ рендумы в этой стране проводились: в 1962 г. — по вопросу о предо­ ставлении независимости стране и народу; в 1963 г. — по поводу ут­ верждения первой Конституции Алжирской Народной Демократичес­ кой Республики; в 1976 г. — по поводу принятия второй Конституции страны и в 1989 г. — по поводу принятия третьей со дня получения независимости Конституции страны. В политической и государственно-правовой теории и практике референдум трактуется не всегда одинаково. Нередко, например, он отождествляется со всенародным опросом и плебисцитом и рас­ сматривается как утверждение того или иного государственного реше­ ния путем народного голосования, придающего ему окончательный и обязательный характер . Во многих м о н о г р а ф и я х и словарях, напротив, подчеркивается различие между референдумом и плебисцитом, с одной стороны, и всеобщими выборами, с другой. Референдум при этом рассматривает­ ся как обращение к избирательному корпусу с целью принятия окон­ чательного р е ш е н и я по конституционным, законодательным или иным внутриполитическим и внешнеполитическим вопросам, а пле­ бисцит (лат. — ркЫзсПит, от р1еЪз — народ и зсйит — решение, поста­ новление) — как опрос населения с целью установления судьбы опре­ деленной территории, как метод решения территориальных споров в международной практике, когда населению предоставляется возмож­ ность путем прямого голосования определять, к какому государству или государствам должна принадлежать территория, на которой оно проживает . Что же касается различий меду референдумом и всеобщими выбо­ рами, то они чаще всего сводятся, во-первых, к тому, что если в ходе 1

2

3

1

СопзШииопа! Ьа\у о( Сапас1а. Тогопео, 1985. Р. 101. См.: Коток В.Ф. Указ. соч. С. 5. См.: Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 252, 320; Бкйопагу о( 5осю1о§у апс! Ке1аЫ 5с1епсез. ТЫо^а, 1968. Р. 222. 2

3

286

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

выборов избираются выборщики или кандидаты, то в ходе референду­ м а и з б и р а т е л ь отвечает «да»- и л и «нет» на поставленный вопрос. И, во-вторых, если выборы непосредственно относятся к институту представительной демократии, то референдум представляет собой ин­ ститут прямой и непосредственной демократии. Впрочем, отмеченные и иные различия весьма относительны и порою трудноуловимы. Ибо и в случаях с выборами и с референдумом приглашается высказать свое мнение один и тот же избирательный корпус. Нередко используются одна и та ж е процедура и один и тот же порядок подсчета голосов, наконец, зачастую по результатам проведе­ ния референдумов и выборов определяется одна и та же внутренняя и в н е ш н я я политика . Н е случайным в силу сказанного представляется тот факт, что в некоторых зарубежных и отечественных актах референдум представ­ л я е т с я не иначе как народным (ст. 75 Конституции И т а л и и ) или все­ народным (ст. 921 Конституции Испании) и напрямую ассоциируется с выборами, голосованием или опросом. Так, в упомянутой ст. 75 Конституции Италии говорится, в част­ ности, что вынесенное на референдум предложение считается приня­ т ы м , если в голосовании (подчеркнуто мною. — ММ.) принимало участие большинство имеющих на это право и если предложение со­ брало большинство голосов, признанных действительными. В Законе С С С Р «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики и з С С С Р » (ст. 2) указывалось, что «решение о выходе союзной республики из С С С Р принимается свободным волеизъявле­ нием народов союзной республики путем референдума (народного голосования)» (подчеркнуто мною. — ММ.) . П р и в ы я с н е н и и специфических особенностей референдумов, а также при определении их места и роли в политической системе об­ щества важным представляется не замыкаться на одном из какихлибо видов референдумов, а учитывать все их многообразие. В науч­ н о й л и т е р а т у р е широко распространено, например, подразделение референдумов на конституционные, законодательные и консульта­ тивные. При этом за основу их классификации берется их предмет и содержание. Однако вместе с данным подходом используется и иная классификация. В частности, в соответствии с государственно-правовой теорией и политической практикой по способу проведения референдумы под1

2

1

См.: Современное буржуазное государственное право. С. 203. * См.: Закон «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной респуб­ лики из СССР». М , 1990.

I

§ 3. Формы демократии. Референдум как одна из форм политической демократии

287

разделяются на обязательные (императивные), без которых не могут быть решены вопросы, предусмотренные в Конституции или в специ­ альном законе, и факультативные, которые проводятся л и ш ь по ус­ мотрению законодательного или иного компетентного органа. Наконец, по с ф е р е применения референдумы классифицируются на общенациональные, проводимые в масштабе всей страны или нации, и местные, осуществляемые в пределах одного или нескольких регионов или же отдельных административно-территориальных еди­ ниц (краев, областей, провинций и т.п.). Референдум как форма выражения общественного мнения и как способ принятия принципиально важных нормативных правовых актов и политических решений несомненно является достоянием не одной нации или народа, а всего человечества. Это общечеловечес­ кая, а не узкоклассовая или какая-либо групповая ценность. В силу этого представляется не только возможным, но и жизненно необходи­ мым широкое использование зарубежного позитивного опыта специ­ ального законодательного закрепления и проведения референдумов в их различных вариантах и разновидностях как в сферах политики, экономики, межнациональных связей и отношений, так и в других сферах жизни общества. Разумеется, место и роль института референдума в политической системе любого общества не следует преувеличивать, а тем более аб­ солютизировать. Этого не следует делать и с опытом использования референдума в западных странах. Нельзя, в частности, забывать, что, несмотря на широкое использование референдумов в практике поли­ тической жизни Испании, Италии, С Ш А и других западных стран, отношение к ним со стороны различных слоев общества всегда было и остается далеко не однозначным. Противоречивость отношения гос­ подствующих кругов к референдумам, особенно после Второй миро­ вой войны, объясняется, во-первых, тем, что существует возможность использования их, помимо воли и желания господствующего слоя или класса, в интересах других слоев и классов. Возможность эта, как пра­ вило, весьма незначительная в силу доминирующего положения пра­ вящих кругов во всех сферах жизни общества и в средствах массовой информации, но она всегда сохраняется. Во-вторых, тем, что в довоен­ ный период институт референдума в значительной степени был дис­ кредитирован в глазах мировой общественности, будучи активно ис­ пользуемым фашистской Германией в 1933 г. при решении вопроса о выходе Германии из Лиги наций, в 1934 г. — при решении вопроса о соединении поста президента с постом фюрера и рейхсканцлера и в 1938 г. — при решении вопроса о присоединении Австрии к Германии. И, в-третьих, тем, что правящие круги некоторых западных стран ус-

288

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

матривают в институте референдума угрозу институту парламента­ ризма, опасность замены власти «цивилизованного» парламента влас­ тью «невежественной» толпы. Именно в этом заключается, судя по западным источникам, одна из причин продолжительной неприемле­ мости института референдума, например, в Англии. Противоречивость отношения к рео^ерендуму со стороны других слоев общества объясняется в основном тем, что, несмотря на свою внешнюю демократичность и привлекательность, он далеко не всегда знаменовался успехами прогрессивных сил. Во многих случаях рефе­ рендумы оканчивались принятием далеко не самых прогрессивных за­ конов или решений, выступали в качестве демократического щита для прикрытия официальных антидемократических акций. О возможности использования референдумов в интереса правя­ щих кругов, а не всего общества со всей очевидностью свидетельству­ ет также практика проведения их на территории бывших союзных республик, России, в отдельных регионах страны. Нередко референ­ думы использовались и используются в сепаратистских и иных небла­ говидных целях. Следует заметить, что, кроме сугубо классовых или узкосоциаль­ ных причин разноречивого, а нередко и сдержанного отношения за­ падного общества к референдуму, есть и другие, условно говоря, «об­ щесоциальные» причины. Среди них выделяются прежде всего сле­ дующие. 1. Утвердившееся среди различных слоев населения, социальных групп и институтов мнение, что референдум неизбежно выступает как дестабилизирующий фактор в обществе, способствует ускоренному расслоению и противопоставлению различных составных частей об­ щества друг другу, порождает дополнительную нагрузку и ограниче­ ния на сложившуюся парламентскую систему. Д л я многих полити­ ческих партий, отмечают в связи с этим западные ученые Ст. Бергланд и Дж. Боард, проведение или участие в референдумах является с политической точки зрения «гораздо более рискованным и дорого­ стоящим мероприятием, чем проведение ими или участие в регулярно проводимых всеобщих выборах» . У ч и т ы в а я дестабилизирующий потенциал, заложенный в рефе­ рендумах, западный законодатель вполне осознанно и целенаправлен­ н о ограничивает их проведение в ряде случаев. Яркой иллюстрацией в этом отношении может служить ст. 4 Закона «О регулировании раз1

1

ВещЬги! Воага* ]. М а п а § т § РиЬНс О р т ю п / / ТЬе Ке&гепс1ит т Мапизспр*. Ас!гЬи5,1982. Р. 1.

Згоокв,

§ 3. Формы демократии. Референдум как одна из форм политической демократии 289

личных видов референдума» в Испании. Она, в частности, гласит, что «референдум не проводится в любом его виде ни в одной из террито­ риальных единиц, в которых должен осуществляться опрос, во время действия чрезвычайного и осадного положения, а также в течение де­ вяноста дней после их отмены. Если в день объявления упомянутых положений проведение референдума назначено, то он отменяется и назначается новый день его проведения» . Эта ж е статья «запрещает проведение референдумов в течение девяноста предшествовавших и девяноста дней, следующих за днем проведения на той же территории всеобщих парламентских выборов или выборов в местные органы, или проведения другого референдума» . 2. Сложившееся среди интеллектуальных слоев западного общест­ ва, выступающих с радикальных позиций, представление о различных формах и институтах непосредственной демократии, и прежде всего о референдумах как о средстве обычного, «повседневного усовершен­ ствования», но н е радикального изменения существующей полити­ ческой системы, подготовки и проведения радикальных политических или иных реформ. Отдавая должное прямой демократии в С Ш А и других западных странах и считая, что она способствует «восстановлению подлинного смысла и значения нашей демократии», «вовлечению большого коли­ чества людей в избирательный процесс» и «обогащению института гражданства», некоторые западные политологи и социологи в то же время настоятельно подчеркивают, в частности, применительно к США, что большинство американцев рассматривают прямые демо­ кратические процессы отнюдь не как радикальные меры, направлен­ ные на глубинные изменения основного или «базового характера аме­ риканской формы правления», а как рутинные, «умеренные» меры, направленные на совершенствование системы представительных ин­ ститутов, на создание и укрепление гарантий того, чтобы они постоян­ но оставались «и представительными и подотчетными» . 3. Утвердившееся среди значительных слоев населения западных стран, и особенно в США, мнение, что профессиональной политикой должны заниматься не любители, а профессионалы и что на первом плане должен стоять не популизм, а профессионализм. В то время к а к многие американцы стремятся ко все большему участию в процессе принятия решений на национальном уровне и на 1

2

3

1

Испания. Конституция и законодательные акты. М , 1982. С. 101. Там же. Сгопгп Тк. ВкесЬ Оетостасу: ТЬе РоНглсз о^ 1;Ье 1шгла1луе, Кегегепс1ит апс1 КесаИ. Сат(1па§е,1989.Р.1-24. 2

3

10-7935

290

Лекция 13. Демократия и ее основные ({юрмы

уровне отдельных штатов, не меньшее их число проявляет озабочен­ ность по поводу своей слишком глубокой и непосредственной вовле­ ченности в политику. 4. Традиционное для населения ряда западных стран представле­ н и е о силе и приоритетах институтов представительной демократии перед и н с т и т у т а м и прямой непосредственной демократии. Как об этом свидетельствуют опросы различных слоев населения, в США до­ вольно значительная часть общества предпочитает направлять свои у с и л и я на совершенствование системы представительных органов, включая Конгресс и легислатуры штатов, чем на установление и зако­ нодательное закрепление общенациональных референдумов. 67% из числа опрошенных считают, что в плане усиления роли и ответствен­ ности Конгресса и его палат следовало бы внести изменения в Кон­ ституцию С Ш А , закрепив за изби|>ателями право отзыва не оправдав­ ших доверие и л и допустивших аморальные поступки выборных лиц не только на уровне отдельных штатов, но и на уровне федерации в ц е л о м . 55% считают, что т а к о е же право ( н а р я д у с импичмен­ т о м ) должно быть закреплено и в отношении президента страны . И н ы м и словами, согласно сложившемуся общественному мнению, большая часть населения С Ш А отдает предпочтение на федеральном уровне представительным органам и представительной демократии перед референдумом и д р у г и м и формами непосредственной демо­ кратии. Совсем иная картина складывается на уровне штатов. Здесь граж­ дане в подавляющем большинстве случае выражают желание и готов­ ность непосредственно участвовать в решении политических, соци­ альных и экономических проблем, нежели «передоверять» и отдавать их на «откуп» представительным органам. Аналогичный настрой общественного мнения в целом сохранялся не только в С Ш А , но и в других странах. Более того, как своеобразное предостережение от принятия и законодательного закрепления рефе­ рендума на национальном уровне, в С Ш А и некоторых других федера­ циях высказываются призывы и предложения не спешить с решением данного вопроса в масштабе федерации, предварительно не разрешив все противоречия, проявившиеся в ходе использования института ре­ ферендума на уровне отдельных субъектов федерации. Д о тех пор, пишет в связи с этим Т. Кронин, пока мы окончательно не убедимся в том, что демократические институты и «приспособления», именуемые референдумами, хорошо срабатывают на уровне отдельных штатов и 1

1

Сгопгп Тк. Ор. ск. СЬ. 9.

§ 3. Формы демократии. Референдум как одна из форм политической демократии

291

на локальном уровне, мы «должны быть очень осторожны в своих дей­ ствиях, направленных на их инкорпорацию и закрепление в нацио­ нальной конституции» . 5. Укоренившееся в сознании различных слоев западного, и осо­ бенно американского, общества опасение, что в условиях расширения прямой демократии и периодического проведения референдумов зна­ чительно возрастет роль денег, а вместе с тем и влияние «весьма состоятельных индивидов или отдельных групп* на результаты голо­ сования и на сам избирательный процесс. 86% из числа опрошенных в 80—90-е годы американцев были уверены в том, что «состоятельные» группы давления или группы интересов обязательно используют от­ крывающиеся в случае установления общенационального референду­ ма возможности д л я проведения в жизнь своих интересов и усиления своей «неофициальной власти». Причем 82% выразили убеждение в том, что эта власть и интересы не будут иметь ничего общего ни с властью, ни с интересами всего населения. Это будет власть большого бизнеса и «огромных денежных вкладов» . Конечно, деньги сами по себе не всегда играли решающую роль во время выборов или всенародных опросов. Однако «исследования за исследованиями», проводившиеся в этой области, убедительно дока­ зывают, что влияние больших денежных сумм, рационально истрачен­ ных на предвыборную рекламу и решение других избирательных про­ блем, нельзя недооценивать. Деньги всегда играли и продолжают играть весьма важную роль в реализации прямой демократии. Они всегда выступают одним из самых важных показателей того, «кто вы­ играет, а кто проиграет в протекающих или будущих всенародных оп­ росах и выборах» . В целях ограничения влияния «больших денег» на институт непосредственной демократии, включая референдум, 63% из числа опрошенных в С Ш А по этому, поводу в 1987 г. высказались за строгое ограничение денежных расходов при их осуществлении как со стороны государственных органов, так и со стороны частных лиц. 28% высказались против каких бы то ни было ограничений . Наряду с названными причинами противоречивого или сдержан­ ного отношения граждан некоторых западных государств к референ­ думу есть и другие. В их числе можно указать, в частности, на такие, как понимание сложности правотворческого и иных процессов на национальном уровне, требующих от их участников специальных зна1

2

3

4

1

2

Сюпгп ТН. РиЬПс Оршюп апс! В1гесг. Оетосгасу. Р. 618. 1Ьк1.Р.616.

3

Ш.Р.618.

4

1Ьк].Р.617.

292

Лекция 13. Демократия и ее основные формы

ний и подготовки; высокая стоимость для налогоплательщиков рефе­ рендумов и плебисцитов; недостаточная компетентность и информи­ рованность рядовых граждан в политических делах д л я того, чтобы быть активными участниками протекающих на национальном уровне процессов, и д р . Анализ причин и факторов, обусловливающих неоднозначное от­ ношение различных слоев западного общества к рео^ерендуму, позво­ л я е т глубже понять не только его социальную природу и характер, но и его место и роль в системе демократии, реальные возможности воз­ действия на конкретную политическую и социальную среду. Кроме того, такой анализ позволяет избежать в равной мере пагубных для политической теории и практики крайностей в оценке значимости ре­ ферендумов, дает возможность со значительной долей достоверности определить факторы, способствующие повышению эффективности референдумов в политической системе того или иного общества или, наоборот, препятствующие их усилению. Это имеет огромное не толь­ ко теоретическое, но и практическое значение. Ре4)ерендум в любой стране будет эффективным л и ш ь в том слу­ чае, е с л и он, п о природе своей весьма в а ж н ы й демократический институт, будет правильно понят и поддержан широкими слоями на­ селения, иметь своей целью п р и решении политических и иных во­ просов четко выраженную гуманную цель, если общественное мнение не будет увлечено и дезориентировано ложными социальными цен­ ностями и, наконец, если будут созданы все необходимые организаци­ онно-технические и иные условия для подготовки и проведения все­ народных опросов. Важное значение для эффективности референдумов имеет строгое установление и законодательное закрепление их статуса, процедуры их проведения и порядка подведения итогов, места и роли в системе конституционного и текущего законодательства принимаемых путем референдумов нормативных правовых актов. 1

1

АЫепоп &. Уса. от Ыау? КеГегепа'а т *Ье И т Ы Клп§с1от. Ь., 1975. Р. 89-105; МафЪу И. Так1п§ Ше тШаглуе: Бсгес!: Ье^зЫлоп апс1 Ъ\т<хХ. Иетосгасу т 1пе 1980-5 / / РоНЫса! З а е п с е апс! Ро1Шсз.1988. № 3. Р. 600-611.

Лекция 14 ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ОБЩЕСТВА § 1. Многообразие подходов к исследованию политической системы. Марксистский подход • В современном политическом словаре стран Востока и Запада, по­ жалуй, трудно найти более распространенный и вместе с тем более противоречивый термин, чем «политическая система». О политичес­ кой системе общества в разных странах говорят и пишут не столько на профессиональном, сколько на обыденном уровне; не столько юристы, политологи, историки и специалисты в области других гуманитарных и общественных наук, сколько люди весьма далекие в профессиональ­ ном плане от данной материи, так называемые популисты. Со страниц академических журналов и других изданий «политическая система» в последнее десятилетие почти полностью перекочевала на страницы газет, пропагандистских брошюр и журналов, а также иных, «рассчи­ танных на широкого массового читателя», изданий. Глубокие и поверхностные, содержательные и бессодержательные рассуждения и умозаключения о политической системе общества сейчас можно встретить гораздо чаще, чем это было раньше, например, на стра­ ницах английского журнала «Экономист», повествовавшего в 90-е годы в одном из своих номеров о том, что «западные симпатии» к бывшему Советскому Союзу и лично к М. Горбачеву «базируются на заверениях последнего реформировать СССР» по образу и подобию стран Восточ­ ной Европы» ; или американского «Ньюсуик», анализировавшего при­ чины медленного осуществления радикальных преобразований в поли­ тической системе России и рассуждавшего в связи с этим в 1990 г. о том, что хотя «мастерство Михаила Горбачева по формированию и прове­ дению кремлевского политического курса почти полностью исчерпа­ но», но «ему так и не удалось добиться своей главной, принципиаль­ ной цели — спасти советскую систему от самое себя» . 1

2

} ТЬс ЕсопопшС. 1990. 12-18 Мау. Р. 5 , 1 3 - 1 4 ; Т г и й СогЬасЬеч 1п515С М а ^ г / У Т Ь е Еигореап. 1991.8-10 МагсЬ. И е ^ ^ е е к . 1990. ^ п е . Р. 1,10-15. 2

294

Лекция 14. Политическая система общества

Можно было б ы привести множество и других, более современ­ ных, примеров, подтверждающих сказанное . Однако и без того ясно, что политическая система общества вообще и политическая система российского общества в частности в последние годы находятся в зоне весьма пристального внимания . Несомненно, это следует рассматри­ вать и оценивать положительно, но при условии, конечно, что ставится цель понять и объяснить, а не сознательно «затемнить» и исказить настоящее и прошлое, рассуждать на основе глубокого и разносторон­ него анализа окружающей действительности, а не путем гадания на кофейной гуще. И такой аналитический подход вряд л и возможен, если не иметь четкого и разностороннего понимания того, что пред­ ставляет собой политическая система. Каковы ее природа, содержание и назначение? Как традиционно она понималась в западной и марк­ систской политологии и социологии? И как понимается и представля­ ется она сейчас? 1

2

Обратимся вначале к марксистской трактовке политической сис­ т е м ы . Согласно традиционному, ставшему своего рода «классичес­ ким», марксистскому представлению, политическая система (органи­ зация общества) , подобно государству, праву и другим политическим явлениям, институтам и учреждениям, представляет собой объектив­ ное явление. Ее существование и функционирование неразрывно свя­ заны и обусловлены историческими рамками существования и функ­ ционирования классового общества. Вместе с ним она и формируется, и видоизменяется в силу раскола общества на классы и возникнове­ н и я объективно существующих классовых противоречий. П о мере развития классового общества и превращения его в бесклассовое по­ литическая система, согласно марксистским воззрениям, отмирает. На протяжении всей истории своего существования и функционирова­ н и я политическая система общества неизменно выражает и защищает волю и интересы прежде всего господствующего класса (классов), а в социалистическом обществе должна выражать и защищать волю и ин­ тересы всего народа. 3

1

См.: Основы политологии / Отв. ред. А.В. Малько. М., 2000. С. 265-296; Поли­ тическая система: вопросы демократии и самоуправления. М , 1998. С. 3—21; и др. См.: Кожевникова Ю.С. Право в политической системе современного российского общества. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002; Политология для юристов. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 1999; и др. В научной литературе нет единого мнения по вопросу о соотношении понятий «политическая организация общества* и «политическая система общества». Наряду с использованием и х в качестве синонимов нередко предпринимались попытки их раз­ граничения (см., напр.: Развитие политических систем в современном мире. М , 1981; Лузан АЛ. Политическая жизнь общества: вопросы теории. Киев, 1989). 2

3

§ 1. Многообразие подходов к исследованию. Марксистский подход

295

Разумеется, к а к показывают исторический опыт, политическая теория и политическая практика в силу множества объективных и субъективных п р и ч и н далеко не всегда друг с другом совпадают . В советской политической теории 60—80-х годов, например, господ­ ствовала доктрина, утверждавшая, что в С С С Р существовало общена­ родное государство и политическая система была ничем иным, как общенародной политической организацией. Однако анализ полити­ ческой практики этих и всех последующих лет со всей очевидностью показал, что в стране существовала и функционировала в модернизи­ рованном виде сложившаяся еще в период культа личности Сталина тоталитарная административно-командная система. Аналогичные вы­ воды соотносимы не только с политической, но и с социальной, эконо­ мической и иными системами, возникшими и развившимися на базе советского общества. Сегодня особенно важно подчеркнуть, что, выдвигая в процессе анализа политической системы общества ее классовый характер, клас­ совые волю и интересы на первый план, марксистская политическая наука вместе с тем не теряла из виду при этом общечеловеческие, групповые, национальные и иные интересы и ценности. Классовые и другие, в частности общечеловеческие, интересы не отождествляются, не нивелируются и не подменяются друг другом, но в то ж е время они и не противопоставляются друг другу. Будучи весьма сложным и многогранным явлением, политическая система классового общества связана множеством нитей с другими однопорядковыми с ней (т.е. политическими по своему характеру) и разнопорядковыми явлениями. Концентрируя в себе основное поли­ тическое содержание классового общества, она выступает в реальной действительности как система существующих в его пределах полити­ ческих организаций (объединений). К числу последних относятся: го­ сударство, являющееся, по общему правилу, политической организа­ цией экономически господствующего класса, политические партии, многочисленные общественные объединения, в той или иной степени принимающие участие в политической жизни своей страны. В структуре политической системы общества все эти организации неразрывно связаны между собой и взаимодействуют друг с другом. Они никогда не существовали и не могут существовать сами по себе, взятые в «чистом», изолированном виде. Структурные элементы, со­ ставные части политической системы классового общества рассматри1

1

См.: Марченко МЛ. Политические теории и политическая практика в развитых капиталистических странах. М., 1992.

296

Лекция 14. Политическая система общества

ваются в комплексе порождаемых ими связей и отношений, различ­ ных опосредуемых данные связи и отношения социальных норм, в единстве со всеми обосновывающими их существование и функцио­ нирование политическими идеями, теориями, взглядами и представ­ лениями. Политическая система общества никогда не остается безучастной, пассивной ни по отношению к надстроечным явлениям, ни по отноше­ нию к базисной среде. Подвергаясь в процессе своего становления и развития прямому воздействию со стороны, например, явлений идео­ логии, права и морали, она постоянно оказывает на них обратное вли­ яние. Это свидетельствует об относительной самостоятельности поли­ тической системы общества и указывает на ее способность выступать одновременно в качестве объекта воздействия со стороны других над­ строечных я в л е н и й и субъекта активного воздействия на окружаю­ щую надстроечную среду. Аналогичные по своему характеру и обоюдной направленности связи устанавливаются также между политической системой общест­ ва и экономикой, всем материальным базисом общества, образующим определенную систему производственных отношений, соответствую­ щих прежде всего господствующему способу производства. Квинтэссенция этих взаимосвязей наиболее полно и четко выра­ жена в классической формуле, выведенной В.И. Лениным, согласно которой «политика есть концентрированное выражение экономики» , ее продолжение, развитие и обобщение. Экономика оказывает решаю­ щее воздействие на политику. В свою очередь политика активно воз­ действует на экономику. Какова экономика, такова в конечном счете должна быть и политика, а вместе с ней и соответствующие ей инсти­ туты и учреждения, включая политическую организацию классового общества. В рабовладельческой, феодальной и капиталистической общест­ венно-экономических формациях свойственный им внутренне проти­ воречивый характер экономики накладывает неизгладимый отпечаток на природу и характер существующих в их пределах экономической, социальной, духовной и пблитической систем. Антагонизм экономи­ ческих интересов противостоящих друг другу основных классовых сил (рабовладельцев и рабов, феодалов и крестьян, буржуа и пролета­ риев) обусловливает в конечном счете антагонизм политических ин­ тересов этих классов и образуемых и м и организаций. Вследствие этого политическая система общества, отражающая данный экономи1

1

Лтш

ВМ. Поли. собр. Т. 42. С. 278.

§ 1. Многообразие подходов к исследованию. Марксистский подход

297

ческий строй, постоянно остается расчлененной, расколотой на целый ряд противостоящих друг другу и противоборствующих друг с другом организаций. Одни и з них образуют в соответствии со своими классо­ выми целями и интересами систему организаций господствующего класса (систему диктатуры класса рабовладельцев, феодалов и бур­ жуазии), а другие — систему организаций подвластных классов (сис­ темы организаций их классового противодействия экономическому, политическому и иным видам диктата со стороны господствующего класса). Марксистские воззрения исходят из того, что в условиях комму­ нистической общественно-экономической формации в противопо­ ложность всем предшествующим ей классовым 4юрмациям должна складываться относительно непротиворечивая, однотипная экономи­ ка, оказывающая определяющее влияние на политику и тем самым способствующая образованию и развитию на ее основе такой же внут­ ренне непротиворечивой в классовом и других отношениях полити­ ческой системы общества. Неантагонистический характер экономи­ ческих отношений, материального базиса социалистического общест­ ва должен обусловливать существование соответствующих им по своей природе и содержанию политических отношений, политической жизни и политической системы. Это не будет означать, согласно марксистским взглядам, отсутст­ вия в экономической, социальной, духовной или политической систе­ ме социалистического общества антагонистических и неантагонисти­ ческих противоречий. Утверждение обратного означало бы неоправ­ данное нивелирование, искажение реальной действительности. На всех этапах развития социалистического общества, как и всякого дру­ гого, и во всех сферах его жизни всегда существовали и будут сущест­ вовать различные противоречия. Однако их характер на каждом из этапов может быть иным. Понятие политической системы общества — это общее, родовое понятие по отношению к понятию каждой отдельной политической системы, существующей в рамках той или иной общественно-полити­ ческой формации, а также в пределах отдельно взятой страны . Его не следует смешивать с понятием политической организации общества вообще, функционирующей, по мнению ряда авторов, в социально «чистом» виде, в виде некой чистой — «внеклассовой» или «надклас­ совой» организации, выражающей и защищающей интересы всех со­ циальных слоев и групп независимо от их фактического положения в 1

1

См.: Лузан АЛ. Указ. соч. С 48-96.

298

Лекция 14. Политическая система общества

капиталистическом обществе. «...Ни в одной цивилизованной капита­ листической стране, — отмечал по аналогичному поводу В.И. Ле­ нин, — не существует «демократии вообще», а существует только бур­ ж у а з н а я демократия». Классу буржуазии «выгодно и необходимо, — писал он, — скрывать от народа буржуазный характер современной демократии, изображать ее демократией вообще или «чистой демокра­ тией» . Выступая в качестве общеродового понятия, политическая систе­ ма общества вбирает в себя все те наиболее общие признаки и черты, которые свойственны всем без исключения конкретным политичес­ к и м системам, существующим в пределах различных общественноэкономических формаций. В ней наряду с сугубо классовыми призна­ ками и чертами отражаются также межклассовые, общесоциальные, национальные, групповые и общечеловеческие признаки и черты. В качестве общих моментов, объединяющих различные полити­ ческие системы как однопорядковые явления, можно выделить сле­ дующие. Во-первых, существование и функционирование и х лишь в рамках классового общества, возникновение и развитие с появлением и развитием классов. Во-вторых, охват каждой и з них не только от­ дельных составных частей, н о и всего классового общества в целом, существующего в пределах той или иной страны. В-третьих, наличие в каждой из них политического характера, выступление данных систем в качестве политических, а не экономических или каких-либо иных по своему характеру образований. В-четвертых, опора каждой полити­ ческой системы общества на определенный тип экономики, социаль­ н о й с т р у к т у р ы и идеологии. И , в-пятых, выступление в качестве структурных элементов любой политической системы различных го­ сударственных, партийных и общественных организаций, участвую­ щ и х в политической жизни той или иной страны. Политическая система общества выступает как явление и поня­ тие фактическое, но отнюдь не формально-юридическое . Это озна­ чает, что в разряд ее основных частей входят не только официально признанные господствующим классом в л и ц е соответствующих госу­ дарственных органов организации, но и объединения (например, как неоднократно бывало в истории буржуазной действительности, марк­ систско-ленинские партии, различные молодежные или иные органи­ зации), объявленные в силу тех и л и иных причин вне закона. 1

2

1

2

Ленин ВЯ. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 389,491. См.: Политология / Отв. ред. В.Д. Перевалов. М , 1999. С. 118-138.

§ 1. Многообразие подходов к исследованию. Марксистский подход

299

Основными требованиями-критериями, предъявляемыми ко всем без исключения структурным элементам политической системы об­ щества, являются требования их внутренней упорядоченности, орга­ низованности и хотя бы минимальной политичности. Суть первого из них сводится к тому, чтобы каждое общественно-политическое объ­ единение, рассматриваемое в качестве структурного элемента полити­ ческой системы общества, выступало бы прежде всего как организа­ ция и обладало бы признаками организации. Характерными признаками любой организации являются: опреде­ ленный порядок ее образования и функционирования; наличие Уста­ ва, Положения и л и иного подобного рода акта, свидетельствующего о сформированное™ и формально-юридической оформленности объ­ единения, функционирование каждой общественно-политической ор­ ганизации ради достижения конкретных целей и задач; деятельность каждой организации в определенной сфере общественной жизни и в соответствии с установленными принципами; наличие у всех без ис­ ключения организаций органов, ведающих их внутренними и внешни­ ми делами. Суть второго требования, предъявляемого к структурным элемен­ там политической системы общества, заключается в том, чтобы они как составные звенья были не только внутренне организованными, но и хотя бы в минимальной степени политическими. Каждый структур­ ный элемент политической организации классового общества должен быть не просто организацией, а политической по своему характеру организацией. Это означает, что он непременно должен: а) выражать политические интересы определенного класса или любой социальной общности; б) б ы т ь участником политической ж и з н и и субъектом политических отношений; в) иметь непосредственное или опосредо­ ванное отношение к государственной власти — ее завоеванию, органи­ зации и использованию, причем не обязательно взаимодействуя с государственными органами, но и противодействуя им; г) руководст­ воваться в своей повседневной деятельности политическими нормами или правилами, сложившимися в недрах политической ж и з н и той или иной страны. Говоря о политическом характере структурных элементов полити­ ческой системы общества, следует иметь в виду, что не все они в своем содержании имеют одинаковый политический аспект. У одних орга­ низаций политика проявляется более ярко и занимает в их деятель­ ности значительное место, в то время как у других играет второсте­ пенную роль. В зависимости от этого все объединения — структурные элементы политической организации общества — в марксистской на­ учной литературе подразделяются на организадии собственно поли-

Ж )

|9

Лекция 14. Политическая система общества

т и ч е с к и е , несобственно политические и организации, имеющие в своем содержании л и ш ь незначительный политический аспект. К числу собственно политических организаций относятся государ­ ства, политические партии и некоторые общественные объединения. Характерным признаком этих организаций является организационная связь с политикой и их прямое воздействие на политику. Непосредст­ венной целью их создания и функционирования выступает политика. Она заключается в формировании и осуществлении политики того или иного класса, в политическом воспитании различных слоев клас­ сового общества и в проведении политических интересов той или иной социальной общности в жизнь. Решающую роль среди собственно политических, а равно и сродни всех остальных структурных элементов политической системы обще­ ства, несомненно, играет государство. Будучи оснащенным специаль­ ным аппаратом принуждения и подавления с соответствующими «ве­ щественными придатками» в виде исправительных тюрем и иных учреждений, государство выступает как главная сила в руках господ­ ствующего класса, как главный проводник его воли и интересов в ж и з н ь , как в а ж н е й ш е е средство осуществления его политической власти. В структуре политической системы общества государство яв­ ляется объективно необходимым, неотъемлемым ее составным эле­ ментом. Видоизменяясь в своей сущности, форме и содержании, оно неизбежно сохраняется на протяжении всей истории развития классо­ вого общества, а следовательно, и его политической системы. В то же время, как известно, все остальные ее составные звенья — политичес­ кие партии и различные общественные организации, имеющие поли­ тический характер, — могут появляться на определенных этапах раз­ вития политической системы общества и, выполнив возложенные на них задачи, исчезать. Многочисленные примеры такого круговорота политических институтов можно постоянно наблюдать в рамках по­ литической системы различных стран. К несобственно политическим объединениям — структурным эле­ ментам политической системы общества — относятся такие объедине­ ния, которые возникают и развиваются не в силу непосредственно по­ литических, а в силу экономических и других им подобных причин. Прямой целью их создания и функционирования, в отличие от собст­ венно политических организаций, никогда не выступает политика. Свою основную деятельность данные институты, к числу которых м о ж н о отнести профсоюзные, кооперативные и иные организаций, осуществляют соответственно в производственной, социально-быто­ вой, культурной, торговой и других сферах жизни общества. Они не ставят перед собой непосредственных задач активного воздействия в

§ 1. Многообразие подходов к исследованию. Марксистский подход

301

политических целях на государственную власть. Политическая дея­ тельность этих организаций не составляет основу их функционирова­ ния и выступает в этом смысле если не второстепенной, то во всяком случае не имеющей для них решающего значения. Это не означает, разумеется, принижения роли и значения несобственно политических объединений в структуре политической системы общества, ибо речь в данном случае идет лишь об отсутствии доминирующего политичес­ кого аспекта в их деятельности, а не об отрицании его как такового вообще. Последнее легко прослеживалось на примере деятельности коопе­ рации в рамках политической и экономической систем нашего обще­ ства, которая, как говорилось еще в Законе С С С Р о кооперации, «от­ крывает перед гражданами широкие возможности для приложения своих сил и знаний к производительному труду» и которая «предо­ ставляет членам кооперативов реальные возможности и материально заинтересовывает их в повышении эффективности хозяйствования на основе самостоятельной разработки и реализации кооперативами своих планов производства, распределения и продажи товаров, выпол­ нения работ, оказания услуг и осуществления других видов деятель­ ности, а также в улучшении социальных условий жизни коллектива». Среди многочисленных организаций, имеющих в своем содержа­ нии лишь незначительный политический аспект, выделяются объеди­ нения, возникающие и функционирующие на основе чисто личных склонностей и интересов той или иной группы людей к занятию опре­ деленной деятельностью. К их числу следует отнести объединения ну­ мизматов, филателистов, авто- и мотолюбителей, туристов и др. По­ литический оттенок в своей деятельности они приобретают л и ш ь как объекты воздействия на них со стороны государственных и иных по­ литических по своему характеру органов и организаций, но отнюдь не как носители политической власти и субъекты соответствующих по­ литических отношений. Предложенное в марксистской политологической и социологичес­ кой литературе разделение различных институтов в структуре поли­ тической системы общества по политическому и другим признакам отражает настоятельную необходимость использования в процессе ис­ следования институционального метода. Суть его, к р а т к о говоря, заключается не только в определении и выделении формирующих политическую систему (организацию) об­ щества институтов, но и в анализе ее элементно-структурных, субъектно-институциональных и отчасти ({юрмально-юридических сторон. С институциональной точки зрения политическая система любого об­ щества выступает как сложный комплекс взаимосвязанных, взаимо-

302

Лекция 14. Политическая система общества

действующих друг с другом или же противодействующих друг другу политических институтов. Институциональный подход к исследованию политической систе­ мы общества может органически сочетаться с другими методическими подходами и дополняться ими. В марксистской юридической и фило­ софской литературе иногда указывается, в частности, на необходи­ мость использования функционального, регулятивного и коммуника­ тивного подходов. Каждый из них акцентирует внимание на одной из сторон политической системы общества, а вместе взятые они дают о ней полное и разностороннее представление. В целях более глубокого и разностороннего исследования полити­ ческой системы общества, учитывая сложность, разнохарактерность и м н о г о а с п е к т н о с т ь ее составных частей, методологически важным представляется рассмотрение ее в виде своеобразного системного комплекса, полисистемы или общей системы, складывающейся из рада частных систем или подсистем. В качестве последних в соответ­ ствии с различными сторонами и подходами к исследованию полити­ ческой системы общества м о ж н о выделить также функциональную систему (подсистему), складывающуюся соответственно из совокуп­ ности тех направлений деятельности или ф у н к ц и й , которые выполня­ ются отдельными общественно-политическими институтами, группами институтов, политической системой общества в целом; регулятивную систему (подсистему), выступающую в виде совокупности различных социальных норм и других регулятивных средств (традиций, принци­ пов, политических воззрений, обычаев и пр.), направленных на регла­ ментацию внутренней жизни и деятельности политической системы общества в целом и ее отдельных структурных элементов; коммуШкативную систему (подсистему), представляющую собой совокупность разнообразных связей и отношений, существующих между различны­ ми составными частями, элементами политической организации об­ щества и «стягивающих» последние в единый системный комплекс, полисистему и др. Институциональная подсистема в решающей мере предопределяет понятие и содержание политической системы общества в целом, ока­ зывает огромное в л и я н и е на основные направления ее деятельности, социальное содержание и назначение. По отношению к политической организации общества в целом, а также по отношению к ее отдельным частям институциональная система (подсистема) выступает в качест­ ве основополагающей системы. Это обусловлено тем, что именно она является источником всех наиболее важных связей, возникающих в рамках политической организации общества. Она предопределяет ха­ рактер норм, регулирующих данные отношения. Именно по отноше-

§ 1. Многообразие подходов к исследованию. Марксистский подход

303

нию к ней политические идеи, взгляды, теории и представления вы­ полняют служебные функции, формируя свои собственные частные системы (подсистемы). При рассмотрении политической системы общества с институцио­ нальной и других сторон ключевое значение имеют вопросы, касаю­ щиеся в первую очередь специфических черт и особенностей состав­ ляющих ее элементов. Н е случайно, что именно вокруг этих вопросов в марксистской юридической, философской и социологической лите­ ратуре в течение продолжительного времени ведутся нескончаемые споры. Наряду с ранее высказанным мнением, согласно которому в качестве с т р у к т у р н ы х элементов политической системы общества предлагается рассматривать л и ш ь различные социально-политичес­ кие институты, обладающие признаками организационности, в отече­ ственной и зарубежной марксистской литературе имеют место и иные суждения. Одни авторы рассматривают, в частности, в качестве ее структур­ ных элементов помимо различных общественно-политических инсти­ тутов также и политические отношения. Другие склонны относить к структурным э л е м е н т а м политической системы кроме институтов трудовые к о л л е к т и в ы , классы, народ, нацию, семью, р а з л и ч н ы е формы общественной самодеятельности, средства массовой информа­ ции, различные ф о р м ы непосредственной демократии и т.п. Наконец, третья группа исследователей политической системы общества счита­ ет возможным относить в разряд ее структурных элементов полити­ ческие идеи, взгляды, представления, политическое сознание, полити­ ческую идеологию и т.п. Н е ставя перед собой задачу проведения анализа высказанных точек зрения и суждений относительно допустимости включения тех или иных явлений в число структурных элементов политической сис­ темы общества, обратим внимание лишь на то, насколько правомерным и обоснованным является рассмотрение в качестве самостоятельных структурных элементов наряду с государственными и негосударствен­ ными институтами всех иных общественно-политических явлений, политических идей, взглядов, представлений. Н е подлежит никакому сомнению, в частности, тот факт, что поли­ тическая система любого конкретного общества, с одной стороны, и соответствующие ей политические идеи, представления, политичес­ кое сознание -г с другой, никогда не существуют изолированно, в от­ рыве друг от друга, как нечто обособленное, не взаимосвязанное. 1

Подробнее о б этом см.: Лузан АЛ. Указ. соч. С. 49—74.

304

Лекция 14. Политическая система общества

Выступая к а к совокупность важнейших политических институтов, возникающих и функционирующих на основе определенных полити­ ческих идей, политическая система того и л и иного общества и соот­ ветствующие ей идеи непрерывно взаимодействуют друг с другом, оказывают-постоянное влияние и предполагают друг друга. При этом, как отмечается в филосо4>ской литературе, «политические учрежде­ ния соответствуют политическим взглядам не как чему-то внешнему, эти взгляды функционируют именно как сама деятельность данных учреждений. О н и выражаются, проявляются именно в многообразных актах как сознательных действиях по самой своей социальной сущ­ ности» . Однако следует л и из этого вывод о том, что политические идеи, взгляды и представления, будучи неразрывно связанными с соответ­ ствующими институтами и учреждениями и материализуясь в них, целиком растворяются в них и в этом превращенном виде становятся элементами политической организации общества? Можно ли вообще рассматривать политические идеи, взгляды и представления в «пре­ вращенном виде» или взятыми сами по себе в качестве самостоятель­ ных структурных элементов последней? Очевидно, нет. О т того, что различные идеи материализуются в отдельных эле­ ментах политической организации общества и в ней самой, выступаю­ щей как целое, они не утрачивают своей субстанции, не перестают быть идеями и не превращаются, таким образом, в материальные объ­ екты — элементы политической организации общества. Иной вывод и иное допущение были бы по существу своему неверными, ибо в таком случае невольно допускалась бы и оправдывалась возможность сме­ ш е н и я в р а м к а х с т р у к т у р ы п о л и т и ч е с к о й организации общества «материальных» объектов, какими являются различные общественнополитические институты, с «нематериальными», идеальными объек­ тами, какими являются политические взгляды, идеи и представления. Перед исследователем структуры политической организации и ее от­ дельных элементов в таком случае неизбежно возникала бы необходи­ мость сопоставления (или противопоставления) таких разнопорядко­ вых, несопоставимых между собой объектов, какими являются «мате­ риальные» и идеальные объекты, а это, естественно, было бы крайне нелогичным. Известно, как критически относился В.И. Ленин ко всякого рода п о п ы т к а м с р а в н е н и я и сопоставления разнопорядковых явлений 1

1

Барулин В.С. Отношение материального и идеального в обществе как проблема исторического материализма. Барнаул, 1969, С. 244.

§ 1. Многообразие подходов к исследованию. Марксистский подход

305

между собой. К р и т и к у я меньшевизм в работе «Тактическая платфор­ ма меньшевиков», он, в частности, писал: « М ы недоумеваем, как можно сравнивать и сопоставлять классы (либеральная буржуазия) с учением ( с о ц и а л и з м ) ? Практическую политику (поползновения) с взглядами (предрассудка)?? Это верх нелогичности. Чтобы связать концы с концами в тактической платформе, надо противопоставить: 1) один класс другому, — например, либеральную буржуазию демо­ кратическому ( и л и реакционному?) крестьянству; 2) одну политику другой, — например, контрреволюционную — революционной; 3) одни учения, взгляды и предрассудки — другим учениям, взглядам и пред­ рассудкам» . Таким образом, в качестве однопорядковых, сопоставимых между собой объектов могут выступать либо материальные, либо идеальные объекты, взятые в отдельности. Любые попытки их смешения, сопо­ ставления или противопоставления друг другу являются с точки зре­ ния элементарной логики совершенно недопустимыми. Идеальные объекты, соотносясь друг с другом и взаимодействуя между собой, образуют идеальную, если можно так сказать, систему, т.е. систему определенных политических взглядов, идей и представлений. В свою очередь материальные объекты, обладающие признаками элементов, взаимодействуя между собой и оказывая соответствующее влияние друг на друга, образуют материальную систему. В качестве одной из таких материальных систем выступает политическая организация об­ щества. Она, как неоднократно отмечалось в марксистской литерату­ ре, образует материальную основу политической части надстройки и ' проявляется как совокупность тех учреждений, которые соответству­ ют политическим взглядам общества на данном этапе его развития. Исходя из этого, можно предположить, что если политическая ор­ ганизация общества является материальной системой, то и составные ее части с необходимостью должны быть материальными. В против­ ном случае мы неизбежно столкнемся с неразрешимыми проблемами структуры политической системы общества и с необходимостью со­ ставления и сравнительного изучения таких несовместимых между собой разнопорядковых явлений, какими являются, с одной стороны, материальные объекты, а с другой — идеальные. Аналогично обстоит дело, как представляется, и с попытками рас­ смотрения в качестве самостоятельных структурных элементов п о л и - . тической системы общества, исследуемой в институциональном и 1

1

Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 15. С. 191-192.

306

Лекция 14. Политическая система общества

иных планах, политических отношений, норм, принципов, средств коммуникации, массовой информации и др. Широко используя выделяемые в философской литературе основ­ ные признаки структурных элементов, в особенности такие, как их однопорядковость, субстанциональная совместимость, непосредствен­ ная связь со структурой, их детерминированность друг другом и окру­ жающей средой, можно с полной уверенностью сказать, что в качестве структурных элементов политической системы общества с институци­ ональной точки зрения выступают и могут выступать только соответ­ ствующие ей по своей субстанции и качественной определенности го­ сударственные и негосударственные организации, институты. Что же касается других явлений — политических норм, отношений, представ­ лений и т.п., — то в силу тех же причин они могут рассматриваться л и ш ь в качестве элементов соответствующих частных систем (под­ систем). Это означает, что элементами коммуникативной системы (подсис­ темы) могут считаться л и ш ь системообразующие, системоразрушающие и индифферентные к системному процессу связи и отношения; в качестве элементов регулятивной системы (подсистемы) выступают л и ш ь соотносящиеся с ней социальные нормы (нормы права, морали, нормы, содержащиеся в решениях политический партий и обществен­ ных организаций) и иные регулятивные средства; структурными эле­ ментами «идеальной» системы (подсистемы) могут считаться, как было отмечено, л и ш ь соответствующие идеи, взгляды и представле­ ния. Разумеется, как сами частные системы (подсистемы), так и состав­ л я ю щ и е их элементы не существуют изолированно, в отрыве друг от друга. В реальной действительности они всегда находятся в тесной взаимосвязи и взаимодействии. Исходя из этого, можно сказать, вопервых, что вычленение и рассмотрение их в «чистом», несколько ра­ зобщенном виде весьма относительно и условно; во-вторых, что выде­ л е н и е в качестве с т р у к т у р н ы х элементов политической системы общества государства, политических партий, разнообразных общест­ венных организаций не только не исключает, а наоборот, всячески предполагает всесторонний учет и тщательный анализ взаимосвязан­ ных и взаимодействующих с ними элементов различных частей сис­ тем (подсистем). Исходя из принципов детерминированности и совместимости эле­ ментов и структуры, политическая организация любого конкретного общества как сложный, системный комплекс должна иметь также и соответствующие ей элементы. В качестве таковых можно рассматри­ вать не отдельные одномерные явления, а л и ш ь сложные, емкие ком-

§ 2. Политическая система в представлении западных авторов

307

плексы, образуемые в результате взаимосвязи и взаимодействия эле­ ментов одной, ведущей институциональной системы (подсистемы) с элементами других, ведомых частных систем (подсистем). И н ы м и словами, в качестве элементов политической системы общества могут выступать не сами по себе общественно-политические институты, взя­ тые в «чистом», изолированном друг от друга и от элементов других частных систем (подсистем) виде, а институты, рассматриваемые в комплексе с порождаемыми ими связями и отношениями, опосредст­ вующие данные связи и отношения социальными нормами, в единстве со всеми лежащими в основе их существования и функционирования политическими идеями, теориями, взглядами и представлениями. Такая постановка вопроса об элементах и структуре политической системы помогает, как представляется, более адекватно отразить дей­ ствительность, составить довольно полное представление о ее поня­ тии, содержании и внутреннем строении. В общем и целом это отра­ жает марксистское видение исследуемой проблематики.

§ 2. Политическая система в представлении западных авторов Наряду с марксистским представлением о политической системе большое значение для глубокого понимания данного политического феномена имеет и немарксистское видение . Несмотря на существен­ ные различия в оценках и подходах к анализу политической системы марксистских и немарксистских авторов, по многим параметрам их взгляды, хотя это и может показаться парадоксальным, совпадают. Такое совпадение прослеживается, например, в том, что и с той, и с другой стороны в исследовании политической системы преобладают многовариантность ее понимания и толкования, что основной упор делается не на регулятивном, коммуникативном или ином аспекте, а на институциональном; что в основу исследования политической сис­ темы берутся не ее функции, а структура и т.п. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что при анализе марк­ систских и немарксистских представлений о политической системе следует исходить прежде всего не из их противопоставления друг другу, а из их сопоставления, и не из их «абсолютной» противополож­ ности друг другу, а из их относительной общности. 1

1

Ыаф]. 1пгтос!исглоп 1:о Сотрагаглуе РоПглсз. РоПгдса1 5уз1:ет РегГогтапсе т ТЬгее \Иж1з. СЫса^о, 1985; Еи1аи К РоШлсз. 5е1Г апс- 5ос1ег.у. А. Т Ь е т е апс! УапаНопз. Ц 1986; Кепвсгот Р, Ко$егз СН. ТЬе ШесСога! РоНглсз Б М о п а г у . ОхГога ,1989. 1

308

Лекция 14. Политическая система общества

Как же трактуется политическая система общества с немарксист­ ских позиций в западной политологии и социологии? Отвечая на этот вопрос, следует прежде всего отметить, что в рамках западной полито­ логии и социологии нет единого представления о политической систе­ ме. Существует несколько вариантов теории политической системы. Каждый из них отражает собой различные направления политической науки, послужившие основой в том или ином случае для разработки метода системного анализа и теории политической системы. В зависимости от того, какое направление берется за исходное, а также в зависимости от того, на каких сторонах (аспектах) политической жизни концентрируется внимание исследователей, западные политологи в одних случаях склонны говорить о двух вариантах теории политичес­ кой системы. Характерными при этом являются рассуждения о том, что свое начало системный анализ берет преимущественно в биологии и «привносится в политическую науку через социологию в основном бла­ годаря работам Д. Истона и Г. Алмонда» . Особое внимание в данном случае обращается на два подхода к системному анализу. Один из них, рассматривая политическую систему под углом зрения составляющих его подсистем, концентрирует внимание исследователей на изучении со­ вокупности взаимосвязей и взаимодействий, возникающих внутри поли­ тической системы, тогда как второй подход в противоположность перво­ му «концентрируется на рассмотрении более общих характеристик» , а именно на изучении «входов», «выходов» и «обратных связей», устанав­ ливающихся между политической системой и средой. В других случаях западными политологами, взявшими на воору­ жение системный анализ, выделяются три различных,варианта теории политической системы. П р и этом варианты Истона и Алмонда допол­ няются еще одним довольно распространенным в настоящее время на Западе вариантом теории политической системы К. Дойча, суть кото­ рого изложена в его работах «Национализм и социальная связь» и «Нервы у п р а в л е н и я » и сводится, по мнению ряда авторов, к «заимст­ вованию основных положений данной концепции у тех, кто разраба­ тывает компьютерные системы», и механическому перенесению тер­ минологии, принципов деятельности и важнейших положений кибер­ нетиков в сферу политики . 1

2

3

4

* МасЬт ТН. СЫ/ С. РоШса! Рагтдез т Йгс 1М1яс1 ЗШез. Возйэп, 1974. Р. 1. 1Ыа.Р.2-3. ОегОзск К. ЫаПюпаНзт апс! 5оаа1 С о т т и т с а й о п . СатЬг1*с1§е, 1953; ОеШзск К. ТЬе Ыегуез ог" Соуегптеп*. 1966. КНап Я, МсМьеп]. Ыаскашп 51. Ап Ь й ч х Ь с й о п 1о Ро1Шса1 5с1епсе. Сеог§с1ожц (ОпЪичо), 1977. Р. 22. Г

2

3

4

г

§ 2. Политическая система в представлении западных авторов

309

В третьих случаях, кроме названых вариантов теории политичес­ кой системы, в западной политологии рассматриваются также и неко­ торые другие ее разновидности, среди которых выделяется, например, теория политической системы Д. Трумэна, раскрытая им в таких рабо­ тах, как «Кризис американской политической системы» и «Управлен­ ческий процесс», и исходящая при анализе политической системы и ее структуры из основных положений социального плюрализма и ши­ роко известных постулатов теории «групп давления» ; теория полити­ ческой системы Г. Пауэлла и М. Каплана, представляющая собой фак­ тически попытку экстраполяции, перенесения основных положений концепции Д. Истона из сферы внутриполитической жизни той или иной страны в сферу внешних отношений ; теория функциональной политической системы, построенная на основных постулатах социаль­ ной системы Т. Парсонса; теория политической системы как специфи­ ческой, активной структуры и д р . 1

2

3

Наличие различных вариантов теории политической системы в известной мере предопределяет множественность и противоречивость бытующих в западной литературе определений политической систе­ мы, а также существование порой взаимоисключающих представле­ ний о ней. В качестве иллюстративного материала могут служить, в частности, такие разноречивые представления о политической систе­ ме, какие отражены, например, с одной стороны, в определении поли­ тической системы Истона, согласно которому система рассматривается как «совокупность взаимодействий субъектов, посредством которых в обществе властно, авторитарно распределяются ценности» , а с другой стороны, в определении, содержащемся в работах И. Хус, где система представляется в совершенно ином, несколько идеалистическом плане, а именно к а к «комплекс идей, принципов, законов, доктрин и т.п., формирующих единое целое и заполняющих собой содержание определенной философии, религии, формы правления...» . Перечень разноречивых дефиниций политической системы, отра­ жающих различные течения, направления и подходы западных поли4

5

1

Тттап Д ТЬе А т е п с а п ЗузСет т Спз1з / / РоПглса! З а е п с е Оиаг1ег1у. 1959. Б е сетЬег. Р. 481-497. Каркт. М. МасгороНйсз. СЫса^о, 1969\]а$хтЪе Я . Р о П й Ы ОеусЬртеп*: А Сепега1 ТЪеогу апс! а Ьа&п А т е п с а п Сазе $1:ис1у. Ы.У., 1973; Нааз Е. Оп ЗузЪетз апс! 1п1;егаа*к>па1 К е ^ т е з / / ДМ>г1с1 РоЫлсз. 1975. № 2. ЛГво/Р. ТЬе Сопсер1 о{ ЗузСет т РоНйса! З а е п е / / РоШл'са1 51исЬез. 1966. Уо1. XIV. № 3 . Р. 315-323. ЕазСоп ^ . 5уз1:ет5 Апа1уз1з: Ап Ехатр1е о( РипсглопаНзт / / СоиЫТНиатзЬу V. Соп1етрогагу РоПглса1 ТЬои^Ы:. 1ззиез т Зсорс, УаЫсапо! В1гесйоп. N.7., 1969. Р. 203. Ноо$1. 5уз<:стз Апа1у$15 т РиЬИс РоНсу. А Сп<щие. Ь., 1974. Р. 16. 2

3

4

5

310

Лекция 14. Политическая система общества

тологов к исследуемой теме, можно дополнить еще одним определе­ нием политической системы, данным М. Капланом, согласно которо­ му система рассматривается как «совокупность переменных величин, связанных между собой одной или несколькими функциями»; дефи­ ницией Ст. Колмана, в соответствии с которой «система может быть определена к а к совокупность объектов и л и элементов (реальных или абстрактных), взятых вместе с существующими между ними отноше­ н и я м и » ; д е ф и н и ц и е й Т. Мадрона, согласно которой политическая система общества определяется как «совокупность объектов и их при­ знаков, скрепленных сетью отношений», и др. Многочисленные и противоречивые определения политической системы вызывают трудности в процессе оперирования данными кон­ ц е п ц и я м и и с н и ж а ю т ее социальную э ф ф е к т и в н о с т ь . Отсутствие твердой, устоявшейся дефиниции политической системы «толкает не­ которых исследователей, имеющих дело с системным анализом, ко всякого рода методологической изобретательности, которая, по обще­ му правилу, противоречит основным принципам (догмам) научного метода, приводит часто к очень плачевным результатам» . Говоря об этом, не следует, однако, преувеличивать существующие различия многочисленных вариантов теории политической системы и негативные последствия разнобоя в определениях и представлениях о политической системе д л я развития политологии. Ибо, несмотря на все многообразие существующих в немарксистской политологии ва­ риантов и представлений о политической системе, несмотря на все бытующие и отличающиеся в той или иной мере ее разновидности, все они объединены между собой общностью экономических, политичес­ ких и идеологических основ, единством конечных общесоциальных и классовых целей, общностью выражаемых и защищаемых ими интере­ сов, общими принципами построения и функционирования, сходст­ вом взятых в качестве отправных положений при их создании и раз­ витии постулатов. В конечном счете варианты теории политической системы, несмотря на их различия, выполняют одни и те ж е «заложен­ ные» в них функции, играют в общем и целом одну и ту ж е фундамен­ тальную (методологическую) и прикладную роль. В чем ж е это конкретно проявляется и как данная роль реализу­ ется? Обратимся вначале к методологическому аспекту теории по­ литической системы. О нем довольно много говорится западными ав­ торами. 1

2

1

Каркт М. Ор. с& Р. 25; Мадгоп ТН., СМ] С. Ор. ей. Р. 3; СоЪшап 51. Меазигстеп* аж! Апа1уз15 о( Ро1&юа1 5 узйяпз: А $С1епсе ог" 5оаа1 ВеЬаУ1ог. N.7., 1975. Р. 13. Ноа$1. Оп зузйетз ала* 1пеета{:юпа1 Ке^тсз. КУ., 1992. Р. 17. 2

§ 2. Политическая система в представлении западных авторов

311

Выделяя теорию политической системы и подчеркивая ее значи­ мость, западные политологи и социологи называют ее зачастую не иначе как «весьма ценным инструментом социального и политическо­ го анализа» (Т. Мадрон, К. Ш е л ф ) , перспективной концепцией, опре­ деляющей «общие рамки научных исследований в области политичес­ кой науки» ( Р . Голдмэн, Т. Яниг), важнейшей доктриной, обладающей «центральным теоретическим статусом и выступающей в качестве ис­ ходной точки при проведении любых анализов структуры и процес­ сов» (Дж. Велтмен) и т.п. Теорию политической системы, а вместе с ней и системный анализ как таковой называют также «особым социальным феноменом, обла­ дающим огромной социальной значимостью» и представляющим собой в методологическом плане «нечто гораздо большее, чем простая совокупность технических приемов, средств и методов познания». Е е рассматривают нередко в качестве развивающейся в рамках буржуаз­ ной политологии своего рода «методологической идеологии» . В чем же усматривается методологическая важность концепции поли­ тической системы и соответственно ее социальная значимость? В чем за­ ключается ценность теории политической системы, рассматриваемой в ме­ тодологическом плане, и как она проявляется? Отвечая на эти и другие им подобные вопросы, следует иметь в виду, что западные политологи и со­ циологи не выработали какого-либо однозначного их решения. В зависи­ мости от развиваемых ими взглядов, а также в зависимости от их привер­ женности к тем или иным существующим в системе буржуазной полито­ логии течениям одни из них усматривают методологическую значимость теории политической системы в том, что она является идеальной моделью для широкого применения и раскрытия всех потенциальных возможнос­ тей функционализма. Другие видят ее методологическую ценность в том, что она выступает в качестве своеобразной опоры и средства дальнейше­ го укрепления концепции «групп давления» и доктрины политического плюрализма. Третьи, выделяя методологический аспект теории полити­ ческой системы, указывают на то, что будучи универсальной, глобальной концепцией, она в ряде случаев служит основой д л я выработки и раз­ вития других концепций и всякого рода теоретических моделей . 1

2

3

ЫаЛгоп ТН., СНе1/ С. Ор. с\1. Р. 9; СоШтап К.,]акпце ТН. ТЬе Рео!ега1 Сош15 аз а РоНглса! 5уз1:ет. N.7., 1971. Р. 1; Шйпап ]. 5узг.етз ТЬеогу т 1п1егаа1:к>па1 Ке1аглопз: А СгШяие / / РоЫ:у. 1971. № 3. Р. 305. Нооз I. Оп зузг.етз апс- 1пг.егпаглопа1 К е ^ т е з . Р. 241. Еайоп 2). ТЬе РоНп'са1 5узг.ет. Ап 1пяшгу тгю *Ье 51а1:е оГ РоШса! З а е п с е . Ы.У., 1964. Р. 173-174; Еавкт ГА Зузйетз Апа1уз15: Ап Ехатр1е о{ РипсглопаНзт. Р. 198; Шстап/. Ор. ск. Р. 305,329. 1

2

3

312

Лекция 14. Политическая система общества

При рассмотрении методологического аспекта теории политичес­ кой системы западные авторы обращают также внимание и на иные пути и формы его проявления. Отмечается, в частности, что методоло­ гический аспект теории политической системы проявляется в том, что данная теория помогает глубже изучить различные стороны полити­ ческой жизни того или иного общества и предвидеть перспективы раз­ вития той или иной страны; что она привлекает внимание и позволяет исследовать такие ранее выпадавшие и з поля зрения теоретиков ас­ п е к т ы политики, как «макроскопические» (т.е. всеобъемлющие, гло­ бальные); что она способствует «возрождению утраченного ранее ин­ тереса к исследованию системы связей и отношений, возникающих между структурой и функциями, между статикой и динамикой» и т д . Методологическая значимость теории политической системы у с матривается западными политологами и в других отношениях. Суще­ ствует немало работ, в которых раскрываются (и при этом нередко преувеличиваются) ее методологические возможности и черты. Одна­ ко вместе с тем нельзя не заметить, что в буржуазной литературе за последние годы появляется все больше публикаций, содержащих до­ вольно критические высказывания в адрес теории политической сис­ темы и ставящих иной раз под сомнение ее методологические возмож­ ности. Довольно типичным в данном случае является высказывание М. Вайнштейна о том, что «принятие учеными на вооружение концеп­ ции системы вовсе не означает разрешения каких бы то ни было из существующих теоретических проблем. О н о означает л и ш ь условное определение тех рамок, в пределах которых могут вестись дискуссии о политической жизни в целом» . Нередки также замечания ряда политологов и социологов (особен­ но тех, кто выступает против представления о теории политической системы как о глобальной и методологически универсальной концеп­ ц и и ) о том, что применение различных вариантов теории политичес­ кой системы следует ограничивать лишь определенными сферами по­ литической жизни, в которых «они могли бы быть в максимальной степени полезными» , и целями, которым они служат и ради достиже­ ния которых они, собственно, и существуют. «Будучи далеко не совер­ шенным инструментом научного познания, — скептически отзывается о методологических возможностях теории политической системы аме1

:

2

3

1

МтопЛ С. Б е у е Ь р т е п Ы АрргоасЬ 1о РоНглса1 $уз*етз / / Щ>г1с1 РоШсз. 1965. № 2. Р. 191; ОЫатап Я. СопСетрагагу Регзресйуез оп РоШсз. N.7., 1972. Р. 381; Нооз I Оп зузЪетз апс! 1п&гпа1:юпа1 К е ф т е з . Р. 235. ШпйетМ. З у & е т а й с РоНйса! ТЬеогу. С о к т Ь и з ( О т о ) , 1971. Р. 12. НаазЕ. Ор.ск.?. 149. 2

3

§ 2. Политическая система в представлении западных авторов

313

риканский политолог П. Нэттл, — концепция системы даже в ее самом узком смысле находится под угрозой стать яблоком раздора между ее сторонниками и противниками» и проявляется л и ш ь как минимально полезная концепция ввиду ее противоречивого понимания и толко­ вания . В адрес теории политической системы, рассматриваемой в методо­ логическом плане, западными авторами высказывается немало и дру­ гих критических замечаний. Однако они отнюдь не свидетельствуют о методологической несостоятельности или об отсутствии в ней каких бы то ни было рациональных зерен и достоинств. Помимо методологического и других аспектов теории политичес­ кой системы особое место в ее содержании и социальном назначении занимает также и сугубо «прикладной», практический аспект. Суть его сводится к тому, что при создании и развитии концепции полити­ ческой системы западные теоретики не только наделяют ее методоло­ гическими или, скажем, апологетическими функциями, но и рассмат­ ривают ее среди главных теоретических средств решения назревших *в области политики практических проблем. Д л я того чтобы преодолеть различные препятствия, возникающие на пути достижения поставлен­ ных целей, и успешно решить важнейшие политические проблемы, «люди активно вовлекают себя в политику, создавая при этом или, наоборот, разрушая политические системы» . Стремясь подчеркнуть не только академический, но и сугубо при­ кладной, практический характер теории политической системы, за­ падные политологи именуют ее иногда не иначе как «проблеморазрешающей» к о н ц е п ц и е й и рассматривают неизменно как составную часть процесса взаимодействия политической теории и политической практики. Какие же практические задачи призвана решать теория политичес­ кой системы в западной политологии и в чем, собственно, усматрива­ ется ее сугубо прикладной, практический аспект? В литературе назы­ вается целый р а з р я д разнообразных практических задач, решению которых, по мнению авторов, должна способствовать теория полити­ ческой системы , но наиболее важными из них, дающими общее пред­ ставление о практическом аспекте теории политической системы, яв­ ляются следующие. Во-первых, теория политической системы, по мнению ее созда­ телей и последователей, призвана способствовать выработке реко1

2

3

1

2

3

ЛЫ/Р.Ор.ск.Р.314. СоШтап К. Ор. сИ. Р 372. И е ^ Б^есглоп т СотрагагЛуе РоНглсз / Ес1. Ьу Н. ^ а г с - а . Ь., 1985.

314

Лекция 14. Политическая система общества

мендаций по совершенствованию структуры политической системы, а также по выработке мер, направленных на повышение ее адаптив­ ности к окружающей среде и усиление социальной эффективности. В настоящее время для того, чтобы добиться большей эффективнос­ т и политических систем, необходимо планировать процесс развития их механизмов в целом, необходимо понять весь комплекс факто­ ров, оказывающих на них постоянное влияние, необходимо вмеши­ ваться в процесс развития политической системы. Н е подлежит ни­ к а к о м у с о м н е н и ю , пишет, например, И . Хаас, что все большие, сложные системы способны к определенной самоадаптации. Однако вместе с тем следует иметь в виду, что под давлением огромных по­ литических, социальных, экономических и технологических стрес­ сов они вынуждены будут развивать свои новые структуры. «Это может легко привести к серьезным социальным потрясениям, если процесс адаптации системы не будет тщательно планироваться, а будет пущен на самотек» . И н ы м и словами, если профессиональные политологи и социологи, используя теорию политической системы и другие теоретические средства и конструкции, не смогут заранее предусмотреть всех тех изменений в структуре политической систе­ мы, которые могут произойти под влиянием политических и соци­ ально-экономических факторов, и, исходя из этого, не смогут свое­ в р е м е н н о в ы р а б о т а т ь соответствующие меры д л я ее защиты и сохранения в них господствующего п о л о ж е н и я прежних, но ра­ д и к а л ь н о и з м е н е н н ы х политических институтов, то такую поли­ тическую систему могут постигнуть «серьезные социальные потря­ сения». 1

Во-вторых, теория политической системы призвана способство­ вать дальнейшему расширению и укреплению экономических, поли­ тических и социальных основ реально существующей, но нередко те­ ряющей свою опору в массах политической системы. Кроме того, с теорией политической системы связываются надеж­ д ы многих политологов и социологов на сохранение в будущем «соци­ ального равновесия» между определенной политической системой и непосредственно окружающей ее социальной средой, а также надежды на сохранение и упрочение ее внутренней «политической стабильнос­ ти». Практическая значимость теории политической системы в дан­ ном случае усматривается западными политологами в том, что она помогает, по их мнению, не только глубже понять смысл и содержание таких я в л е н и й и свойственных большинству политических систем 1

НаазЕ. Ор.сИ.?.

167.

§ 2. Политическая система в представлении западных авторов

315

черт, как равновесие (е§иШЬгшт), стабильность, устойчивость и т.п., но и определить уровень их развития на том или ином этапе эволюции общества и политической системы и в случае появления признаков ослабления этих черт выработать рекомендации по их восстановле­ нию и усилению. Определяя политическую стабильность как «регулярность потока политических обменов», где термин «регулярность» применительно к политическому действию, изданному акту или взаимодействию соци­ альных сил означает ни что иное, как соответствие «общепринятому (читай — западному) образу поведения», многие политологи и социо­ логи убеждают широкие массы в том, что достижение такого рода по­ литической стабильности, социального равновесия и устойчивости, скажем, буржуазной политической системы жизненно важно и отвеча­ ет интересам всех без исключения слоев капиталистического общест­ ва . Отсюда нередкими являются лозунги и призывы, обращенные прежде всего к трудовым слоям, «ограничивать самих себя и соизме­ рять свое поведение с установленными образцами поведения», быть лояльными к существующему строю , не нарушать «действующих в обществе юридических законов», «оказывать необходимую поддерж­ ку политическим лидерам», «добровольно воспринимать и соблюдать все официальные решения» и т.д. 1

2

3

В-третьих, т е о р и я политической системы широко используется западными авторами в целях дальнейшего изучения и совершенство­ вания таких государственных органов и общественно-политических институтов, рассматриваемых в качестве составных частей политичес­ кой системы капиталистического общества, как исполнительно-распо­ рядительные и судебные органы, избирательная система, церковные и иные общественные объединения, политические партии и др. Показа­ тельными в этом отношении являются даже названия работ, в кото­ рых проводятся подобные исследования и в которых авторы рассмат­ ривают различные государственные органы и общественно-полити­ ческие институты в качестве подсистем в структуре политической системы общества в целом. Среди них можно назвать, например, такие работы, как «Избирательные системы и политические системы: совре­ менное развитие в Британии», «Федеральные суды как политическая 1

Аке А. БеПшЧюп оГРоН^са! ЗЫэПИу / / Сошрагайус Ро1нпс5.1975. № 2. Р. 273. 0.5. Ке\у апс! Шэг1с! КероИ. 1991.18 РеЬг. Нипйп&оп 3. РоИНса! Оеуе1ортеп1: апс! Ро1Шса1 Оссау / / \УогИ Ро1Шсз. 1964/65. № 17. Р 399. Мгзетап Н. РоН{лса1 5у51:ст5. 5 о т с 5осю1о§1са1 АрргоасЬез. М.У., 1964/65. Р. 114; Аке А. Ор. аС. Р. 273-274. 2

3

316

Лекция 14. Политическая система общества

система», «Введение в правовую систему», «Возврат к государству» и др. В-четвертых, в рамках западной политологии концепция полити­ ческой системы служит одним из важнейших теоретических средств определения «стрессовых» ситуаций, дисфункций, политических и социальных «напряжений» в буржуазной политической системе и вы­ работки мер по их устранению. В послевоенный период, писал в 1973 г. западный политолог Ф . фон Меден, «71 нация пострадала от совершенных государственных переворотов и л и попыток совершения революции». В связи с этим проблема определения возможных стрес­ совых ситуаций, политических и социальных напряжений в полити­ ческой системе и разработка наиболее эффективных средств их ослаб­ ления, а затем полного устранения стала одной из наиболее важных в современной западной политологии и социологии . Совершенно не случайно поэтому известный американский ученый Д. Истон и его последователи в процессе изучения политической системы и выработ­ ки ее теории постоянно ставили во главу угла вопрос о самосохране­ нии, поддержании стабильности и «самовыживании» политической системы в условиях непрерывного изменяющейся и далеко не всегда благоприятствующей ее укреплению и развитию окружающей среды. Д л я того чтобы справиться с возникающими в политической системе стрессовыми ситуациями, политическая система д о л ж н а обладать «способностью к ослаблению напряжений, исходящих из окружаю­ щей среды», «способностью к реорганизации самой себя и внешнего окружения таким образом, чтобы положить конец возникновению на­ пряжений вообще и л и по крайней мере и х появлению в прежних фор­ мах» . И в-пятых, теория политической системы используется западны­ ми политологами и социологами для определения уровня политичес­ кой стабильности в той или иной стране , для снижения к минимуму или полному избежанию риска в отношении вкладываемых в эконо­ мику этих стран иностранных капиталовложений. Как резонно заме­ чает по этому поводу американский политолог Р. Грин, управляющие и менеджеры компаний, размещающих свои капиталы в других стра1

2

3

4

1

ТЬе Рес1ега1 ^цс^^с^а1 5у5Г.ет: КеасНп^з т Ргосезз апс! ВеЬаУюг / Ес1. Ьу ТЬ. ^ ш § е апс! К. СоЫтап. М.У., 1968; СЫатап Я,]аЫ&е ТН. Ор. ей.; НегтепзЕ Е1есгхога1 З у з & т з апс- РоНглса1 ЗузЛетз: Кесепг, ГЗеуе1ортепг.5 т В п Ы п / / РагНатепгагу Апа1г5.1976. № 1; АкштА С. ТЬе К.сг.игп &> г.Ье А т е п с а п РоИглса! Зшепсе ЯеУ1е\у. 1988. № 3. МеМеп К Сотрагаглуе РоНглса1 Ую1епсе. Р г е п ф е На11.1973. Р. 11-13. Кар1ап М.Ор.с^ Р. 73. СоЫяшк А. ГЗосз РоНглса1 51аЪШг.у Н1Ьег Есопоппс Оеуе1ортеп1? / / Сотрагаглуе РоНглсз. 1996. № 4. Р 471 -474. 2

3

4

§ 2. Политическая система в представлении западных авторов

317

нах, должны следить за политическим климатом этих стран, тщатель­ но учитывать уровень политической стабильности и в случае необхо­ димости принимать соответствующие меры «для защиты своих инте­ ресов». Следует учитывать также, что «радикальные изменения в по­ литической ф и л о с о ф и и правительств тех и л и иных стран могут представлять собой огромную угрозу для интересов транснациональ­ ных компаний в этих странах» и в зависимости от характера происхо­ дящих изменений и уровня политической стабильности в данных странах размещать в них свои капиталы . Опыт показывает, что изме­ нения в политической системе, вызываемые революциями, всегда имеют «серьезные последствия для интересов иностранного бизнеса и капитала» . Кроме названных проявлений практического характера и служеб­ ной роли теории политической системы в западной политологии су­ ществуют и иные ф о р м ы ее выражения. Все они свидетельствуют, не­ смотря на их различие, не только об академической, но и о политикопрактической, прикладной значимости рассматриваемой темы. 1

2

1

Сгееп К. РоНйса1 ЗЪчдсг-игез аз а РгесПс1:ог о{ ЯасНса1 РоШса! СЬап^е / / ТЬе СоштЫгОоигпа! оГ^огЫ Визтезз. 1974. № 1. Р. 29-30. 2

1Ыа.Е31.

Лекция 15 ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС § 1. Понятие и содержание политического процесса Политическая система общества — единое целостное образование. Одной из важнейших характеристик всякой социальной целостности является то, что ее элементы находятся в постоянном взаимодействии друг с другом. Вот почему в научном исследовании политическая сис­ тема с самого начала должна быть непременно взята (задана) также со своей динамической стороной, т.е. ее необходимо рассматривать еще и в качестве определенной процедуры, анализировать как политический процесс. Термин «политический процесс» давно и широко используется в социально-философской и политологической литературе, в публицис­ тике, однако пока за ним не стоит строго определенного и общеприня­ того понятия. О н о отсутствует не случайно: сегодня явно недостато­ чен объем з н а н и й о самом п о л и т и ч е с к о м процессе (содержание, композиция, роль, историческая типология, внешние формы и т.д.). В гносеологическом плане интенсивное накопление достоверных зна­ ний на этот счет гарантирует прежде всего правильная абстрактновсеобщая модель политического процесса. Следует заметить при этом, что к подобного рода мыслительным конструкциям относятся подчас настороженно, предполагая, что они противоречат конкретно-истори­ ческим объяснениям. Однако подлинно научная абстракция (если, конечно, верно оце­ нивать ее и с т и н н ы й теоретико-познавательный потенциал) такова, что чем выше выраженная в ней мера универсальности, тем она кон­ кретнее, тем б о л ь ш е з а к л ю ч а е т в себе возможности распознавать конкретное. Всеобщее не просто объемлет все подпадающие под него единичности, но одновременно является исходным пунктом для объ­ яснения всех этих единичностей, ключом к истолкованию конкретностей. Актуальность и практическая ценность разработки именно аб­ страктно-всеобщей модели политического процесса диктуется тем простым и ш и р о к о и з в е с т н ы м соображением методологического плана, что выяснение частных вопросов нигде невозможно без предва-

§ 1. Понятие и содержание политического процесса

319

рительного получения ответов на вопросы общие, включающие в себя эти отдельные, частные вопросы. Ничто так не приближает науку к насущным потребностям практики, как своевременное и точное реше­ ние выдвигаемых жизнью общетеоретических проблем. В нашем слу­ чае — проблем, относящихся к пониманию природы и характерных черт политического процесса. Представляется обоснованным трактовать политический процесс как совокупную деятельность всех субъектов политических отношений по формированию, изменению, преобразованию и функционированию политической системы, опосредующей публичную власть. Такое пони­ мание политического процесса имеет свои предпосылки. Оно базиру­ ется на той идее, что данный процесс складывается из бесконечной суммы политически значимых действий именно всех включенных в него участников. Кроме того, данное понимание опирается на тезис, согласно которому продуктивное изучение политического процесса становится возможным лишь при наличии общетеоретических рамок, соответствующих его реальному содержанию. В этом плане едва ли «соразмерно» с действительным положением политического процесса его понимание, например, в качестве процесса отправления публичновластных правомочий либо в качестве цепи операций по принятию и исполнению политико-управленческих решений. И действительно, если говорится об отправлении политической власти, политическая система уже предполагается так или иначе сло­ жившейся и существующей. Иначе из поля зрения исследователя не­ произвольно ускользают внутренние основания и непосредственные условия бытия политической системы. Здесь прежде всего имеется в виду факт занятия и практического выражения индивидами, группа­ ми, общностями, классами своей позиции относительно той полити­ ческой системы, в которую они включены (а конкретнее — относи­ тельно ее формирования, принципов построения и деятельности, ори­ ентации и т.д.). Т е м более не исчерпывается политический процесс только разработкой, принятием и исполнением политико-управлен­ ческих решений. Предметно-содержательные аспекты политического процесса рас­ крываются посредством установления его отношений с другими соци­ альными явлениями. Объяснить структуру, организацию политичес­ кого процесса — значит суметь его осмыслить главным образом как некую последовательность событий, чередующуюся'(и вместе с тем пронизанную в н у т р е н н и м единством) серию определенных акций. Важно не просто четко различать составляющие его части (стадии), но и видеть порядок их скрепления, существующие между ними взаимо­ зависимости, м о м е н т ы перехода друг в друга. Необходимо также

320

Лекция 15. Политический процесс

знать, какие социально-политические т и п ы движения имеют в нем место, ему сопутствуют, в рамках каких состояний-ситуаций соверша­ ется политический процесс (сотрудничество, компромисс, конфликт, борьба и т.д.). Вполне очевидна потребность в ино^юрмации об участ­ никах, действующих лицах этого процесса (их социальном, полити­ ческом и правовом статусах, фактическом поведении, играемых ролях, ценностно-нормативных ориентациях и т.п.). Если конкретные предметно-содержательные аспекты политичес­ кого процесса в немалой степени постигаются через установление особенностей «состыковки» политических отношений с другими об­ щественными явлениями, то его онтологические свойства во многом о б н а р у ж и в а ю т с я благодаря «просвечиванию» на пространственновременном экране представлений. Это «просвечивание» действенно д л я того объекта, который по самой своей бытийной природе вопло­ щает хронологическое начало. Н е вооружившись категориями последовательности и деятельнос­ ти, непрерывности, дискретности и повторяемости, ускорения и за­ медления темпа, ритма, цикла и другими, нельзя приступать даже к внешнему описанию политического процесса. Тщетно это делать, не используя такие категории, как верх и низ, локус (место), уровень, площадь и объем, широта и глубина, насыщенность (плотность), мас­ штаб и т.д. Естественно, что политологу противопоказано оперировать на­ званными и аналогичными им категориями как чисто физическими, географическими и тому подобными величинами. О н обязан предва­ рительно привести их к виду, удобному и приемлемому для анализа политического времени и политического пространства. Хотя в поли­ тической теории роль факторов пространства и времени очень давно известна и общепризнанна, будет сильным преувеличением утвержде­ ние о том, что концепция политического пространства и времени вполне оформилась в логически стройную систему. Вернее будет об^ ратное утверждение. Проблематика политического пространства и времени требует особого и обстоятельного рассмотрения. Здесь же она была затронута лишь затем, чтобы полнее обозначить те общие позиции, которые, на наш взгляд, надо занимать д л я продуктивного рассмотрения политического процесса.

§ 2. Основные стадии политического процесса Единый целостный политический процесс подразделяется, по на­ шему мнению, на следующие четыре стадии: 1) конструирование по­ литической системы; 2) воспроизведение компонентов и признаков

§ 2. Основные стадии политического процесса

321

политической системы; 3) принятие и исполнение политико-управ­ ленческих решений; 4) контроль за функционированием и направле­ нием развития политической системы. Когда конкретная политическая система уже имеется, все стадии политического процесса оказываются взаимообусловленными, извест­ ным образом упорядоченными в политической жизни. Стадийная вза­ имозависимость представляет движение политического процесса кру­ говым (вернее, спиралевидным), а не превращает данный процесс в поступательный векторный поток. Каждая из его стадий, однако, со­ храняет присущие особенности, претворяется в формах, которые для них являются типичными, что вовсе не исключает ни их чередования, ни их переплетения и взаимопереходов. Исторически и логически начальной стадией политического про­ цесса выступает конституирование политической системы. Причем происходит оно и единовременно, и постоянно. Единовременно — в момент возникновения или (что то же самое) во время изъявления и практического воплощения воли людей, своими усилиями создающих эту систему. Подобный акт социального творчества в сфере политики может совершаться весьма различно: учреждение явочным порядком иных (по сравнению с предшествующими) органов публичной власти, приспособление прежней политико-правовой структуры к радикально изменившимся обстоятельствам и т.д. Возможны разные методы осу­ ществления подобного акта социального творчества: вооруженное восстание, победа на выборах и др. Однако каким бы многообразием все это ни отличалось, глубинный смысл здесь один — создание в ходе выигрываемой политической борьбы качественно новой (по своей сути, целям развития, режиму функционирования, влиянию на обще­ ство) государственности, политической системы в целом. Конституирование данной системы не есть явление только однора­ зовое, единожды произошедшее. Оно постоянно возобновляется, идет непрерывно, представляя собой также выражение согласия (или несо­ гласия) людей (индивидов, групп, классов) с установившейся полити­ ческой системой — с ее принципами, институтами, нормами и т.п. Со­ гласие означает признание, одобрение данной конкретной политичес­ кой системы и оказание ей поддержки со стороны членов общества. Такого рода признание и поддержку в политологии принято име­ новать легитимацией. Обеспечивают ее разные установления и состо­ яния социокультуры. Среди них — традиционая привычка населения мириться со сложившимися политическими институтами, режимами и т.д., своеобразное гипнотическое действие носителей власти на массу, у которой есть вера в их особое предназначение, покорное отно­ шение к формально законным предписаниям власти, почитание ее 11-7935

322

Лекция 15. Политический процесс

символов и ритуалов. У совокупности этих и подобных им качеств есть определенное основание. Терпимость к политической системе, ее оправданность в осознании массы вырастают (помимо всего проче­ го) из того небеспочвенного убеждения, что именно она гарантирует элементарный порядок в стихии человеческого общежития и позволя­ ет индивидам (так или иначе, хуже или лучше) удовлетворять их по­ требности и интересы. Процесс признания политической системы бывает активным или пассивным, открытым или скрытым, добровольным или вынужден­ ным, прямым л и б о косвенным, осознанным либо бессознательным. Словом, п р и з н а н и е может быть разным, но в общем виде должно иметь место. Нельзя, однако, смешивать вопрос о признании полити­ ческой системы субъектами политических отношений с вопросом о том, как эта система отражает и реализует коренные интересы различ­ ных общественных групп. История знает немало случаев, когда признание, легитимация по­ литической системы корреспондировалась с выражением ею (систе­ м о й ) в большей или меньшей степени общесоциальных нужд общест­ ва, определенных интересов широких слоев населения. Н о нередко случались и возникают ситуации (читатель сам легко их припомнит), когда политическая система, задающие в ней тон группировки, ее ли­ деры так или иначе получали соответствующую поддержку, но факти­ чески вовсе не выражая коренных потребностей общества, игнорируя интересы масс. И з этого следует: нет п р я м о й однозначной связи между признанием, легитимацией обществом политической системы и выражением последней объективных потребностей составляющих общество людей, слоев, социальных групп. Длительное отсутствие признания политической системы, одобре­ ния ее, хотя бы некоторого согласия с ней — очень тревожный симп­ том. Он свидетельствует о том, что политическая система теряет ус­ тойчивость (а с ней и свою э<})фективность) и проблематичным стано­ вится само ее существование. Иногда развал и окончательный крах слабеющей политической системы наиболее реакционные обществен­ ные силы пробуют отсрочить мерами жестокого насилия, вынуждаю­ щ и м и людей во что бы то ни стало оставаться лояльными к ней. Одна­ к о авторитарность власти не заменяет ее авторитетности. Многоопыт­ ный Талейран мудро подметил: «Со штыками можно сделать все, но на них нельзя сидеть». Повышение престижа политической системы, усиление поддержки обществом, столь необходимые для ее сохране­ ния и надежного, стабильного функционирования, достигаются от­ нюдь це на путях произвола, репрессий, террора (физического и ду­ ховного).

§ 2. Основные стадии политического процесса

323

Согласие членов общества с политической системой, однажды воз­ никшее, выразившееся в конституировании конкретно данного инсти­ тута, впоследствии живет вовсе не по инерции, т.е. не за счет энергии, некогда сообщенной системе «первотолчком» ( в данном случае — пер­ воначально оказанной ей поддержкой). Признание, одобрение, дове­ рие, благодаря которым конституируется и функционирует полити­ ческая система, суть ее особые «предметы», движущиеся в социальном мире (по крайней мере в современном) отнюдь не спонтанно. О н и це­ леустремленно продуцируются буквально ежедневно, ежечасно. Про­ изводство таких «предметов» — это непрестанное «изготовление» и интериоризация конструктивных для системы социальных оценок и установок, политических позиций, ролей и действий участников по­ литического процесса. Применительно к условиям современного общества, основанного на демократических и правовых началах, будет правильным полагать, что оно способно надежно сохранять свой демократический и право­ вой облик л и ш ь постольку, поскольку народное согласие с сущест­ вующей в таком обществе политической системой не декларируется голословно, а постоянно подтверждается. Причем подтверждается ре­ ально прежде всего активным и заинтересованным участием людей в делах общества и государства, их высокой гражданственностью и т.п. В конституировании политической системы немалую роль играет социально-психологический фактор. Однако, не умаляя «вклада» со­ циально-психологического фактора в конституирование политичес­ кой системы, особо подчеркнем, что здесь этот процесс совершается в соответствии с определенными историческими законами и сообразно с объективными общественными потребностями. Вместе с тем дея­ тельность людей (индивидов, социальных групп, классов), причаст­ ных к конституированию этой системы, подвергается также сложив­ шейся в обществе социально-нормативной (а н е только собственно психологической) регуляции. Л и ш ь учет всех этих обстоятельств по­ зволяет избежать одностороннего понимания генезиса и содержания начальной стадии политического процесса. Конституирование политической системы — это те стадия и исход­ ный пункт, к которым данный процесс всякий раз как бы возвращает­ ся, когда начинается следующий виток спирали политического разви­ тия общества. Н о эта стадия служит еще и предпосылкой для всех других ступеней политического процесса, претворяясь в жизни во многих формах. Возникнув и сложившись, получая благотворные для себя импульсы признания и поддержки, политическая система обре­ тает возможность воспроизводить себя. Воспроизводство политичес­ кой системы — сложное, диалектически противоречивое явление. Это 1Г

324

Лекция 15. Политический процесс

и повторение всех установившихся элементов и параметров системы, и момент их видоизменения и обновления (естественно, в рамках одного определенного социального качества). Н а второй стадии — стадии воспроизводства — повторяются и за­ крепляются, видоизменяются и обновляются исторический тип поли­ тической системы, ее социальная природа, связи с другими подсисте­ мами общества. При этом воссоздаются политические отношения и институты, политические нормы и ценности, знаки, символы, язык. Воспроизводится ( и это, пожалуй, главное) субъект политических от­ ношений со своими политическими позициями, ролями, взглядами и поступками. Н е т какого-то одного общего акта и какого-то одного общего ритма воспроизводства политической системы, Равным образом от­ сутствуют единые, универсальные для всех эпох и формаций средства и методы по осуществлению ее воспроизводства. Например, в демо­ кратически устроенных обществах (и ассоциациях) способом воспро­ изведения представительных учреждений (органов) обычно являются п е р и о д и ч е с к и п р о в о д и м ы е свободные, т а й н ы е и п р я м ы е выборы (перевыборы); способом воспроизводства исполнительно-распоряди­ тельных органов — избрание, назначение в ходе ротации, конкурсов и т д . Субъекты политических отношений именно в этой своей ипоста­ си воспроизводятся посредством политической социализации каждо­ го нового поколения людей, вступающих в общественно-политичес­ кую жизнь. Воспроизводство системы официально-нормативных предписа­ ний, регулирующих поведение участников политического процесса, происходит путем пересмотра и уточнения, расширения и обновления действующего законодательства. Что касается стихийно вырабатывае­ мых ценностей, норм, обыкновений политической жизни, то они пере­ носятся в каждый следующий цикл политического процесса общест­ венной традицией. При этом опосредование каким-либо официаль­ ным институтом происходит не всегда. Преемственность — я р к а я отличительная черта стадии воспроиз­ водства. Однако здесь содержанием преемственной связи является не м е х а н и ч е с к о е к о п и р о в а н и е некогда с л о ж и в ш и х с я и застывших в своей изначальное™ одних и тех же состояний. В истории социальной культуры подобное вообще невозможно, поскольку люди продолжают унаследованную ими от предшествующих поколений деятельность ( в частности, в области п о л и т и к и ) при изменившихся условиях, с одной стороны, и преобразуют унаследованные условия посредством изменившейся деятельности — с другой. В актах воспроизводства по­ л и т и ч е с к о й с и с т е м ы всегда присутствует момент порождения ее

§ 2. Основные стадии политического процесса

325

новых черт и свойств, которые на первых порах могут выступать еще недостаточно рельефно. Политическая система, конечно, не воспроизводит себя из своего же «материала». Ее порождает, конституирует и воспроизводит все государственно-организованное общество, взятое в разных его изме­ рениях. Воспроизводство политической системы есть фрагмент, орга­ ническая часть всего воспроизводства действительной общественной жизни. Если рассуждать максимально строго, то придется констатировать наличие воспроизводственного момента на всех стадиях рассматрива­ емого нами политического процесса. Однако законы научного абстра­ гирования позволяют нам отвлечься от этого соображения. В против­ ном случае оно, во-первых, помешает поиску и затруднит объяснение специфических признаков каждой из обозначенных стадий полити­ ческого процесса. Во-вторых, уведет в сторону от р а с к р ы т и я тех самых существенных деталей, совокупность которых и образует ста­ дию воспроизводства в узком смысле слова. Подход к воспроизводству как к самостоятельной (относительно самостоятельной) стадии политического процесса позволяет скон­ центрировать внимание на тех аспектах, которые при ином взгляде неизбежно остаются в «тени». Вычленив собственно воспроизводст­ венную стадию, можно продуктивнее анализировать диалектику ста­ бильности и изменчивости в развивающейся политической системе, раскрывать взаимозависимость форм и ритмов ее жизнепроявлений, исследовать множество опробованных историей методов и средств репродуцирования политической системы и т.д. За стадией воспроизводства политической системы следует стадия принятия и исполнения политико-управленческих решений. Очеред­ ность этих стадий скорее даже не генетического и временного поряд­ ка, а топологическая, т.е. вызванная тем, что в «пространстве» полити­ ки они размещаются на разных уровнях. Принятие и исполнение по­ л и т и к о - у п р а в л е н ч е с к и х р е ш е н и й вполне корректно могут быть интерпретированы как внутренняя сторона, сердцевина механизма воспроизведения политической системы. Обширная и сложная проблематика принятия и исполнения поли­ тико-управленческого решения довольно обстоятельно изучена в 0 9 циологической и политико-правовой науке. Вопросы же, касающиеся отдельных звеньев принятия и исполнения политико-управленческе*го решения именно в пределах одной из неотъемлемых стадий поли­ тического процесса, анализировались недостаточно полно. Политическая ж и з н ь государственно-организованного общества объективно «соткана» из огромного числа всевозможных несоответст-

326

Лекция 15. Политический процесс

в и й (рассогласований, несовпадений, противоречий, антагонизмов и пр.) как между интересами различных индивидов, групп, классов, общностей, ассоциаций, так и между партикулярными интересами и интересами социального целого. Необходимость вовремя преобразо­ вать подобного рода несоответствия, обеспечив в конечном счете ра­ зумное сочетание потребностей и интересов социального целого (того и л и иного), конкретно-исторического социального организма и со­ ставляющих его частей, есть задача, по сути дела, политическая. Д л и т е л ь н о е в р е м я в советской обществоведческой литературе почти безраздельно господствовал тот ущербный взгляд, что при рас­ хождении, коллизии интересов целого и части, общества и индивида, государства и гражданина приоритет должен отдаваться интересам целого, государственности, а потребности, нужды, стремления отдель­ ных групп людей, личности ставились в подчиненное положение или ими можно было просто пренебречь. Сегодня, в процессе формирования в нашем обществе правового государства, от такого взгляда надлежит отказаться. Правовое госу­ дарство есть публично-властная организация общества, для которой личность с ее правами и свободами, отдельный гражданин представ­ ляет отнюдь не меньшую ценность, чем государство как политическая общность всех граждан, как «коллективный гражданин». В государственно-организованном обществе никогда не было (и быть не может!) социально нейтральных, социально безразличных политико-управленческих решений, а равно процедур их принятия, 4>орм выражения, каналов реализации. Указываемые в решениях цели и средства, пути и этапы соотнесения требований конкретной полити­ ческой задачи с условиями ее выполнения так или иначе носят на себе печать интересов наиболее влиятельных в мире политики обществен­ ных групп. Рассматриваемая нами теоретическая модель политического про­ цесса предполагает ясное различение действительных центров приня­ т и я политико-управленческих решений и особенностей их взаимодей­ ствия с теми субъектами политических отношений, которым такие решения адресуются для руководства и исполнения. Анализ этого вза­ имодействия не требует изучения специальных вопросов, например, о том, насколько д о с т у п н ы ( з а к р ы т ы ) д л я общественных субъектов ключевые позиции в иерархически-ролевой структуре политической власти, или к а к и м образом соотносятся в политическом процессе субъекты и объекты управления (в контексте фактически имеющейся общественно-групповой дифференциации, социальной мобильности по горизонтали и вертикали, объективно достигнутого уровня общест­ венного и профессионального разделения труда и т.д.). Заметим, что

§ 2. Основные стадии политического процесса

327

именно стадия п р и н я т и я и исполнения политико-управленческих ре­ шений ярче всего демонстрирует специфическое свойство политичес­ кого процесса, осуществляемого как неразрывное двуединство воздей­ ствий управляющих и управляемых, посредством которых собственно политическая власть и претворяется «в плоть и кровь» общественной жизни. В связи с э т и м уместно обратить в н и м а н и е на п о у ч и т е л ь н ы й (правда, в негативном смысле) опыт принятия и реализации полити­ ко-управленческих решений в политической системе, остовом кото­ рой выступал механизм однопартийного государственного руководства (командования) обществом. При подобном типе руководства произо­ шло печально известное разделение труда по управлению обществом. Ключевые роли в пирамиде политической власти оказались присвоен­ ными аппаратом правящей партии, а точнее, достались кругу «первых лиц», т.е. первых секретарей партийных комитетов всех уровней. Одной из наиболее типичных черт принятия решений (среди кото­ рых были и решения, напрямую затрагивавшие публично-властные прерогативы) именно «первыми лицами» являлась, по сути, их полная в дальнейшем безответственность. Они практически никак (тем более в рамках закона) не отвечали перед людьми, на которых их решения распространялись. Ответственность возлагалась на государственные органы, на должностных лиц ведомств, непосредственно исполнявших волю партаппарата, проводивших в жизнь его директивы, установки и решения, во многом не ими выработанные. Ситуация была иррацио­ нальной. Те, кто принимал решения, ни за что не отвечали, а те, кто отвечал (должен б ы л отвечать), сколько-нибудь серьезных решений сам не принимал. Тяжкие, отрицательные общественные последствия командно-ад­ министративного порядка принятия и исполнения политико-управ­ ленческих решений весьма очевидны. При всем том, однако, не преры­ вался и не ликвидировался политический процесс как таковой. О н лишь получил в целом социально-деструктивный характер, заодно вновь и вновь напоминая, что композиция, структуры, формы всегда содержательны и что их выбору надо придавать первостепенное зна­ чение. Стадию разработки, принятия и исполнения политико-управлен­ ческих решений закономерно сменяет во времени стадия контроля за состоянием и деятельностью политической системы. Ею дополняет­ ся и завершается весь цикл стадий, целостное органическое единство которых и есть политический процесс. Контроль в области полити­ ки — это иная по своим прямым задачам, используемым средствам, желаемым результатам деятельность, чем конституирование и воспро-

328

Лекция 15. Политический процесс

изводство политической системы, чем выработка, передачи и «потреб­ ление» директивно-распорядительной информации (политико-управ­ ленческих решений). Этот контроль следует, вероятно, понимать как корректировку движения политической системы в соответствии с ее собственными принципами, с интересами (волей) самих участников политического процесса. Корректировка осуществляется путем мини­ мизации отклонений поведения институтов политической системы и участников политического процесса от заданных им целей, направле­ ний и стандартов деятельности. Контроль за функционированием политической системы осущест­ вляется частично при помощи «заимствованных» форм, которые вы­ работаны в других стадиях политического процесса (выборы, рефе­ рендумы, отчетно-перевыборные кампании, выявление общественно­ го мнения, издание нормативных актов и т.д.). Природу этой стадии более всего выражают институты, которые создаются специально ддя осуществления контролирующей деятельности. Эти институты (речь идет о современном обществе) можно разделить на две крупные груп­ пы. Одна из них — сеть соответствующих государственных учрежде­ ний, определенных структур общественных организаций и движений. Сюда надо отнести прежде всего службы (ведомства) контроля, реви­ зии, проверки, надзора, имеющиеся в государственном аппарате, однопорядковые образования в общественных организациях, в определен­ ной мере — средства массовой информации и пр. Эти институты пред­ ставляют собой по преимуществу каналы самоконтроля политической системы, т.е. контроля, который проводится как бы изнутри системы людьми, профессионально осуществляющими функции контроля. Вторая группа институтов, специально создаваемых (возникаю­ щих) для проведения контроля за политической системой, — установ­ ления самого различного рода, с помощью которых к активному учас­ тию в контроле способны подключиться практически все граждане (кстати говоря, такое участие достигается с использованием институ­ тов первой группы). Подобный контроль и надзор, осуществляемые уже как бы «со стороны», извне политической системы, иногда квали­ фицируют как «контроль снизу»; Действие установлений, входящих во вторую группу институтов, специально учреждаемых д л я осуществления контроля, выполняет роль обратной связи в общем движении всей политической системы. Нельзя забывать, что обратная связь является таковой исключительно по отношению к управляющему устройству, а не по отношению к уп­ равляемым объектам, событиям, процессам. Вот почему в узком смыс­ ле слова контроль за состоянием и функционированием политической системы — предназначение и компетенция не управленцев-профео

§ 2. Основные стадии политического процесса

329

сионалов, должностных лиц, а тех, для кого управление (в разных его видах и разного масштаба) не есть профессиональное занятие, служба. Даже беглого знакомства с этими двумя группами институтов (ка­ налов) контроля вполне достаточно для того, чтобы увидеть разницу между ними. Н о соционормативный механизм контролирующей дея­ тельности, которая необходимо протекает через эти каналы, скорее всего один и тот ж е . Компонентами такого механизма выступают: 1) критерии, в соответствии с которыми участники политического процесса дают оценку политически значимым фактам (явлениям, дей­ ствиям, субъектам и т.д.); 2) само оценивание политически значимых фактов, вещей; 3) воздействие вовлеченных в политический процесс лиц на политически значимые вещи сообразно произведенной оценке (санкции). Критериями оценок служат общие для всех (либо отвечающие ин­ тересам, установкам л и ш ь какого-то конкретного коллектива л ю ­ дей) социально-политические ценности. В обществах с авторитарным и тоталитарными режимами этими ценностями могут быть, в частнос­ ти, суеверная вера в мудрость и непогрешимость властвующих, м и ф о превосходстве одной какой-то группы (этнической, социальной, кон­ фессиональной и т.д.) над другими, культ насилия и войны и т.п. Диа­ метрально противоположная система ценностей порождается там, где укореняются демократические правовые порядки: уважение чести и достоинства личности, свобода и равноправие граждан, курс на дости­ жение общественного консенсуса внутри страны, сохранение мира на международной арене и т.п. Что касается акта вынесения оценок, которые обычно производят­ ся по схеме «польза — вред», «добро — зло», «справедливое — неспра­ ведливое», «приемлемое —• неприемлемое», то он представляет собой непременное звено соционормативного регулирования общественных процессов, звено утвердившейся в обществе'системы контроля. Этот акт не может быть правильно понят и проанализирован без учета его социально-политического контекста, без учета социальной структуры общества в целом, конкретных характеристик его различных слоев и групп, без учета доминирующих в обществе социальных политикоправовых и моральных ценностей. Приведенное суждение в полной мере сохраняет свою истинность и при рассмотрении санкций — этого третьего компонента соционор­ мативного механизма контролирующей деятельности. С точки зрения политологической (а не с позиций криминологов) санкция вовсе не есть только наказание. Ее целесообразно толковать как всякую прак­ тическую р е а к ц и ю людей на определенные факты, направленную, либо на стимулирование, поощрение желательного, одобряемого пове-

330

Лекция 15. Политический процесс

дения (позитивная санкция), либо на пресечение, устранение осужда­ емых, нежелательных поступков (санкция негативная). Дис})ференциация санкций по их силе (обязательности), составу и форме зависит от специфики тех институтов, коллективов, субъектов, от которых они исходят. Стадия контроля за функционированием политической системы завершает определенный цикл политического процесса. Н о полити­ ческая жизнь общества, эволюция его политической системы данным циклом не заканчивается. Вслед за ним (а наверное, и не дожидаясь его о к о н ч а н и я ) начинается другой ц и к л политического процесса, затем третий и т.д. — пока длится существование самой политической системы. Эта система, субъекты политических отношений вступают в очередной цикл политического процесса, частично преобразовавшись, обретя некоторые новые черты.

Лекция 16 ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧАСТИЕ § 1. Понятие политического участия Мировой опыт свидетельствует о том, что неотъемлемым свойст­ вом любой социально-политической общности (рода, фратрии, племени, государственно-организованного общества), а в X X в. и международ­ ного сообщества является вовлечение хотя бы некоторых ее членов в политико-управленческие отношения. Одни из них занимают власт­ но-управленческие посты (вождя, военачальника, правителя, монарха, президента, министра, депутата, руководителя или члена политикоуправленческого института) и непосредственно осуществляют выра­ ботку, принятие и властно-авторитетную реализацию управленческих решений, курсов (программ) действий для проведения в жизнь тех или иных интересов и достижения социально значимых целей. Другие члены общности могут быть вовлечены в рекрутирование (процедуры отбора и продвижения на пост) занимающих названные посты поли­ тиков и должностных лиц, в различные формы политической актив­ ности, обеспечивающей прямое или опосредованное их соучастие в политико-управленческом процессе или в л и я н и е на деятельность этих лиц. Политическим участием является, таким образом, прямая или опосредованная вовлеченность граждан в выработку и реализацию политико-управленческих решений и курсов действий в обществе или в м е ж д у н а р о д н о м сообществе, в рекрутирование политикодолжностных лиц и в процессе влияния на их деятельность. Такое определение означает, в частности, что вовлеченность граж­ дан в технико-процедурные решения, в управление техникой (веща­ ми), если она не связана противоречивыми интересами и борьбой этих интересов, не влияет на распределение власти — не является собствен­ но политическим участием. Субъектами политического участия являются индивиды, социаль­ ные группы и слои, культурно-профессиональные, этнонациональные, конфессиональные и иные общности, все взрослые граждане государ­ ственно организованного общества (как, например, во время выборов

332

Лекция 16. Политическое участие

в Европарламент). Оно осуществляется на уровне местной, регио­ нальной, общегосударственной или международной политики. Поли­ тическое участие может быть прямым (непосредственным) и косвен­ ным (опосредованным), всеобщим и ограниченным, активным и пас­ с и в н ы м , т р а д и ц и о н н ы м и новаторским, конвенциональным и н е к о в е н ц и о н а л ь н ы м , м и р н ы м и насильственным, добровольным и принудительным, легитимным и нелегитимным, законным и незакон­ ным (противоправным). Участие в политике осуществляется в формах, которые можно раз­ делить на два вида: 1) массовые; 2) групповые и индивидуальные. И хотя некоторые из форм политического участия являются погра­ ничными или могут реализовываться в обоих видах (как, например, создание препятствий для работы транспорта как средство политичес­ кого воздействия или политический террор), такое деление позволяет гораздо полнее и точнее анализировать вовлеченность граждан в дела государства и общества, осуществлять сравнительные исследования этого участия и политических систем. Массовые формы политического участия: выборы и референдумы, избирательные и иные политичес­ кие кампании, митинги, шествия, демонстрации, деятельность в поли­ тических партиях и общественно-политических организациях и дви­ жениях, массовые кампании гражданского неповиновения, полити­ ческие забастовки, народно-освободительные войны и революции и т.д. И н д и в и д у а л ь н ы е ф о р м ы политического участия: восприятие и передача общественно-политической информации, контакты с поли­ тико-государственными л и ц а м и и учреждениями (в том числе и в ф о р м е устных и письменных обращений к ним граждан по обществен­ ным вопросам), пикетирование, сидячие забастовки, голодовки и т.д. Политическое участие осуществляется в форме согласования и ре­ ализации различных интересов, ожиданий и требований; отбора поли­ тиков и управленцев, продвижения по службе и увольнения некото­ рых работников аппарата управления и контроля за их деятельностью; сопричастности населения к выработке, принятию и реализации управ­ ленческих решений и курсов политики; политической социализации; предупреждения и разрешения конфликтов; борьбы с бюрократизмом и устранения отчуждения граждан от политики и управления. Названные формы политического участия граждан выдвинули его в число основополагающих прав гражданина, получивших междуна­ родно-правовое признание. Впервые участие граждан в политике и в управлении делами государства получило международное признание в ст. 21 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей О О Н 10 декабря 1948 г., которая провозглашает: «1. Каж-

§ 1. Понятие политического участия

333

дый человек имеет право принимать участие в управлении своей стра­ ной непосредственно или через посредство избранных представите­ лей. 2. Каждый человек имеет право равного доступа к государствен­ ной службе в своей стране...» В дальнейшем это право неоднократно подтверждалось и дополнялось иными международными актами. На­ пример, ст. 5 Международной конвенции о ликвидации всех ф о р м ра­ совой дискриминации (Резолюция 1763 А ( X V I I ) Генеральной Ассам­ блеи О О Н от 7 ноября 1962 г.); ст. 6 Декларации О О Н о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1963 г. В ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических пра­ вах (Резолюция 2200 ( X X I ) Генеральной Ассамблеи О О Н от 16 де­ кабря 1966 г.) содержатся следующие положения: «Каждый гражда­ нин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации, упоми­ наемой в ст. 2, и без необоснованных ограничений право и возможность: а) принимать участие в ведении государственных дел как непосредственно, так и через посредство свободно выбранных представителей; б) голосовать и быть избранным на подлинных пери­ одических выборах, производимых на основе всеобщего и равного из­ бирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих сво­ бодное волеизъявление избирателей; в) допускаться в своей стране на общих условиях равенства к государственной службе». Названные права на участие в политике и управлении закреплены в ст. 32 Конституции Российской Федерации 1993 г.: «1. Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении д е л а м и государства как непосредственно, так и через своих представителей. 2. Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме. 3. Н е имеют права избирать и быть избранными граждане, при­ знанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах ли­ шения свободы по приговору суда. 4. Граждане Российской Федерации имеют равный доступ к госу­ дарственной службе. 5. Граждане Российской Федерации имеют право участвовать в от­ правлении правосудия». Юридическое право на участие и особенно фактическое участие граждан в управлении делами государства варьируются в зависимос­ ти от типа государства и сферы общественно-государственной жизни и уровня управления. Это участие минимально в авторитарно-тотали­ тарных государствах, в которых большинство населения выступает в роли жалобщиков и просителей, а не граждан и участников политико-

334

Лекция 16. Политическое участие

государственного управления. Процесс демократизации вызывается и сопровождается переходом от консультативно-информационного, со­ вещательного, необязательного для государственных организаций и должностных л и ц участия граждан к инициативному и решающему их участию в делах государства. С точки зрения макроуровня наиболее благоприятные условия для участия создают демократия и правовое государство. В этом случае: — гражданское общество и государство, а также обладающий всей полнотой прав и свобод, защищаемый независимым судом гражданин и чиновник становятся на основании конституции и других законов равноправными партнерами; — члены представительных органов и р я д должностных лиц демо­ кратически избираются всем взрослым населением страны; — деятельность органов трех ветвей власти максимально открыта д л я граждан; — независимые С М И предоставляют объективную и полную ин­ формацию о делах общества и государства всем жителям страны. В любом обществе граждане далеко не одинаково вовлечены в раз­ л и ч н ы е фюрмы политического участия. Фактическое участие граждан значительно варьируется в. зависимости от сферы общественно-госу­ дарственной ж и з н и и уровня управления. Оно, например, заметно слабее в области обороны и внешней политики, чем во внутренней политике, и в целом имеет тенденцию к обратно пропорциональной зависимости от уровня политико-государственного управления. Конкретные виды, способы, уровни и фюрмы участия граждан в политике, интенсивность и последствия этого участия выражают и одновременно в той или иной степени определяют прежде всего про­ цессуально-функциональные свойства политической системы данного общества, специфику ее политического режима, особенности полити­ ческой культуры этого общества. Н а участие и неучастие индивидов, различных социальных групп, слоев и общностей оказывает влияние множество стабильных и изменяющихся, внутренних и международ­ н ы х факторов. Так, среди институциональных факторов наиболее з н а ч и м ы м и я в л я ю т с я ф о р м а правления и форма государственного устройства, специфика органов трех ветвей власти и их взаимоотно­ шений, избирательная и партийная системы, степень развитости об­ щественно-политических организаций и движений. В нормативных фшсгорах выделяются качество политических, прежде всего правовых политических норм — конституционного права и таких его областей, как избирательное, партийное и парламентское право, а также адми­ нистративного права; законодательная обеспеченность политических прав и свобод. Политико-культурные о^акторы включают в себя тип

§ 1. Понятие политического участия

335

доминирующей политической культуры — авторитарный и л и демо­ кратический и таких их разновидностей, как пассивно-подданическая или гражданственно-участническая; характер субкультур элит и масс. Политическое поведение, в том числе политическое участие, формы, интенсивность и направленность этого участия зависят не только от политико-государственных институтов и норм, но и от заин­ тересованности и л и незаинтересованности гражданина в участии, от его ценностных ориентации, от того, вовлечен л и он внутренне (т.е. психологически) в политический процесс, интересуется ли политикой вообще, а также более конкретно: интересуется ли он политикой внут­ ренней или внешней, общенациональной, религиозной или местной; обладает ли чувством гражданского долга; идентифицирует л и себя с каким-либо из политических течений, политических партий, испыты­ вает ли доверие к политической системе или отчужден от нее. Важны не только названные политико-психологические свойства личности, но и ее психологический тип: авторитарный или демократический, конформистский или гражданственно-принципиальный, пассивный или активный. Особо следует выделить состояние политико-психологи­ ческого отчуждения. Это отчуждение выражается в чувствах полити­ ческого бессилия — ощущения невозможности повлиять на политику, на государственные органы и на должностных лиц; бессмысленности политики, когда политические институты и процессы кажутся непо­ нятными и непредсказуемыми; отсутствия политических норм, когда поведение граждан и деятельность политиков и управленцев кажутся произвольными и случайными, и др. Такое отчуждение порождает или уход от политики, неучастие в ней или участие в радикально-экс­ тремистских формах протеста. Возможности политического участия отдельного индивида, соци­ альной группы и слоя зависят также от имеющхся у них ресурсов участия: свободного времени, денег и других материальных резервов, образования, информации, знаний о реальных властно-управленчес­ ких процессах и умения ими пользоваться, доступа к С М И , особенно к электронным, членства в политической партии и в других общест­ венно-политических объединениях, вхождения в организованные группы интересов, принадлежности к властным элитам на основе род­ ства, знакомства, этнической, религиозной, земляческой и иной при­ надлежности. История человечества показывает, что все сколько-нибудь круп­ ные социально-политические сдвиги сопровождаются и вместе с тем вызываются стремлением ранее приниженных групп, слоев и общнос­ тей получить доступ к политической власти, к участию в делах госу­ дарства. Возникновение, становление и упадок многочисленных обра-

336

Лекция 16. Политическое участие

зований прошлого, причины жизнеспособности одних политико-госу­ дарственных институтов и нежизнеспособности других, политическая стабильность и нестабильность, особенности развития отдельных по­ литических систем современности, политические конфликты и рево­ люции получают дополнительное и существенное объяснение через рассмотрение политического участия. Рассматриваемые в историческом аспекте идеи политического участия позволяют по-новому взглянуть как на некоторые стороны р а з в и т и я самой политической мысли, так и на место человека в мире политики. Речь идет прежде всего об изменяющейся роли ин­ дивидов, социальных групп и общностей в политико-управленчес­ ких и властных процессах и идейно-теоретической интерпретации этой роли, о взаимовлиянии и расхождении между реальным учас­ тием и его осмыслением в различных культурах и политических системах.

§ 2. Политическая мысль об участии Первые 4юрмы и процедуры вовлеченности людей в обсуждение и решение дел общностей возникли в условиях первобытной (или родо­ вой) и военной демократий. Однако изучение и систематическое опи­ сание этих демократий началось, по существу, л и ш ь в X I X в. и притом п р е и м у щ е с т в е н н о на материалах сохранившихся в ряде регионов мира традиционных обществ. Качественно новым этапом в развитии теории и практики демократии и политического участия стала древне­ греческая цивилизация. В силу уникального сочетания ряда обстоя­ тельств в некоторых городах-государствах Древней Греции возникли р е с п у б л и к а н с к и е ф о р м ы правления, при которых использовались такие прямые ф о р м ы демократии, как всенародные собрания, непо­ средственное у ч а с т и е всех взрослых в обсуждении кандидатов на гражданские и военные должности, в контроле за их деятельностью, в отправлении правосудия, в принятии важнейших решений по всем во­ просам жизни полиса, включая вопросы внешней политики. Не менее высокой степени достигло и осмысление самой практики демократии и участия, стимулируемое уникальными д л я Древнего мира сочетани­ ем коллективизма граждан полиса с индивидуализмом, с высокой ценностью личности. Оно происходило в русле общего перехода чело­ веческого сознания от первоначальных религиозно-мифологических его форм к рационально-логическим, философским. Этот процесс со­ провождался становлением политической теории и появлением таких ее р а з в и т ы х п о н я т и й , как государство, политика, демократия и участие.

§ 2. Политическая мысль об участии

337

Греческие м ы с л и т е л и п е р в ы м и начали использовать термин «участие» в качестве аналитической категории д л я исследования многообразных и изменчивых видов государственного устройства и форм правления полисов. Пределы этому использованию ставила как политико-государственная организация городов, где демократия (за исключением периода V—III вв. до н.э.) была скорее исключением, чем правилом, и где рабы и в значительной степени иностранцы были отстранены от политической жизни, так и ряд особенностей древне­ греческого м ы ш л е н и я и мировоззрения. Здесь в первую очередь сле­ дует назвать господствовавшее в общественном сознании и у подавля­ ющего большинства мыслителей убеждение в превосходстве государст­ ва, целого над групповым и индивидуальным. Отсюда понятно, что политическое участие рассматривалось ими не с точки зрения интере­ сов личности, реализации их потребностей, а как область вторичного, частного, подчиненного общеполисным интересам (как сфере публич­ ного) и поискам лучших (правильных) форм государственного уст­ ройства, с п о с о б н ы х обеспечить стабильность государства-полиса. К тому ж е эти мыслители исходили из неравенства даже свободных людей, хотя по разным основаниям. По существу уже в Древней Гре­ ции были выработаны основные элитарно-аристократические аргу­ менты в пользу правления «лучших», которые в модернизированном виде используются и сегодня критиками демократии и политического учения масс. Так, VПлатон, исходя из естественности природно-божественного неравенства, доказывал, что в управлении государством и составлении законов не должны участвовать и даже высказывать свое мнение «не­ просвещенные», «не сведущие» и «невежественные». Крайним вопло­ щением этого типа людей со всеми их негативными качествами для Платона является толпа, чернь — этот «огромный зверь». «Безумие большинства», по его мнению и мнению многих других греческих мыслителей (включая Аристотеля и Полибия), наступает в условиях крайней демократии с ее разгулом свободы, перерастающей в анар­ хию; утратой гражданского долга и беззаконием; воинствующим неве­ жеством демоса и его стремлением к единомыслию, в том числе путем гонений и террора (например, изгнание Анаксагора, обвинение и казнь Сократа в Афинах); несправедливыми преследованиями долж­ ностных лиц после окончания срока их полномочий со стороны демо­ са; властью демагогов, манипулирующих народом с целью устранить противников и захватить имущество, и другими отрицательными чер­ тами, которые в совокупности нередко приводили к перерождению демократии в тиранию.

338

Лекция 16. Политичсское участие

Один из основных упреков Платона в адрес демократии состоит в том, что «в демократическом государстве нет никакой надобности принимать участие в управлении, даже если ты к этому и способен.,.». В то время как организация идеального государства, по его мнении^ обеспечивается в немалой степени тем, что эти способные, «выдаю­ щиеся» люди (а ими являются прежде всего «обратившиеся к филосо­ фии», «философы», обладающие подлинной добродетелью и мудрос­ тью и занимающие государственные должности из чувства граждан­ ского долга, а не из-за своекорыстного стремления к власти) не могут уклоняться от участия в государственных делах . Текст «Законов» по­ зволяет говорить о стремлении Платона, с одной стороны, обеспечить иерархическое преобладание верхних слоев, а с другой — сохранить ту или иную вовлеченность всех граждан в дела государства. Противоре­ чивость такой позиции объясняется тем, что, испытывая глубокое не­ доверие, переходящее в неприязнь, к массам, да и вообще к натуре человека, Платон осознавал в то же время, что для сохранения ста­ бильности полиса необходима хотя бы некоторая сопричастность всех граждан к общеполисным делам. 1

Ученик Платона Аристотель с его ориентацией на социологичес­ кий анализ государства, реальных политических процессов, поведе­ ния и его мотивов (что в совокупности с глубокими теоретическими идеями и сделало его основателем политической науки) изучал госу­ дарство и его устройство через призму процесса политического взаи­ модействия и участия граждан в их различных структурах и срезах. Участие являлось одной из центральных аналитических категорий по­ литической н а у к и Аристотеля. Идет л и речь о наилучшем образе правления, о реальных типах государств и причинах и х крушения или об идеальном государстве, о способах формирования и функциониро­ в а н и я политико-управленческих институтов или об общей теории полиса — везде учитывается участие или неучастие различных слоев населения, их причины и последствия. Вместе с тем позиция Аристотеля, подобно платоновской, в отно­ шении самого политического участия противоречива. С одной сторо­ ны, оно провозглашается неотъемлемым признаком гражданина (даже при воспитании детей нужно исходить из того, что из них «потом вы­ растут участники политической жизни» и государства) и расценивает­ ся к а к одно из эф4>ективных средств политической социализации, в о с п и т а н и я гражданственности у жителей полиса, а отстранение граждан от участия — как источник вражды к государству и его нестаПлатш. Государство. VII, 519 с; Политик. 298 с-е; Государство. VI, 493 в-с,494 а.

§ 2. Политическая мысль о б участии

339

бильности. «А не принимающие участия в управлении государством могут л и дружественно относиться к государственному строю?» — во­ прошает Аристотель. С другой стороны, он критикует крайнюю демо­ кратию, «при которой все принимают участие в государственном управлении», и считает, что «надо всегда отстранять худшие части на­ селения от участия в управлении», а «править должны те, кто в состо­ янии править наилучшим образом» . Столь очевидное расхождение в интерпретации Аристотеля поли­ тического участия порождено столкновением различных этико-теоретических взглядов и противоречиями полисной жизни. В сознании древних греков, начиная с гомеровской эпохи, прочно укоренилось восприятие полиса как солидарной общности всех свободных в проти­ вовес рабам, варварам и ж и т е л я м других греческих городов-госу­ дарств. Отсюда появление понятия свободы, идеи равенства и участия всех граждан в делах государства, наилучшей формой которого с этой точки зрения должна была бы стать демократия. Н а практике, однако, в условиях социально-экономического и культурно-образовательного неравенства всеобщее участие в политике народа, обремененного к тому же религиозными и антиинтеллектуальными предрассудками, не терпящего любого отличия в образе мышления и жизни, нередко ис­ пользовали честолюбивые демагоги и авантюристы д л я захвата власти со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. 1

Поэтому большинство греческих мыслителей выступали факти­ чески за ограниченную вовлеченность народных масс в общеполисные дела или по меньшей мере, подобно Полибию, за сбалансированное участие различных социальных слоев в управлении государством. У других неприязнь к «невежественной и капризной толпе» в сочета­ нии с индивидуализмом привели к проповеди неучастия в активной общественной и политической жизни. Идеалом чаще всего выступали различные варианты аристократического участия в политико-госу­ дарственной власти и управлении или же участие средних слоев в по­ литике (идеальном государственном устройстве Аристотеля), где они должны составить абсолютно преобладающую долю свободного насе­ ления. Древнегреческая политическая практика и мысль создали и про­ анализировали разнообразные образцы участия в рамках широкого контекста государственной жизни и политических учений. Глубина и идейное богатство этой мысли начали постепенно актуализироваться 1

Аристотель. Политика. I, II, 21-1255 в; I, V, 7-1260 а; V, I, 7-1301 в; И, V, 5-1268 а; II, VII, 5-1272 а; II, VIII, 7,81273 в; VII, VIII, 2-5-1329 а.

А

340

Лекция 16. Политическое участие

и осознаваться л и ш ь спустя более чем две тысячи лет, с возрождением демократии нового типа. Непосредственные предпосылки этой демократии появились в Ев­ ропе с наступлением эпохи Возрождения с ее мощным религиозным и политическим движением Реформации, с зарождением капитализма. В этот период происходит быстрая эрозия феодально-церковных ин­ ститутов и догм параллельно с появлением и развитием новых слоев и групп, нового типа сознания. Именно новыми деятелями Реформа­ ции, а также утопического социализма были первоначально сформу­ лированы идеи свободы, равенства и деятельной роли новых слоев или даже всего населения в преобразованных политико-государствен­ ных структурах. Таким образом, после длительного перерыва впервые со времен античности вновь возник интерес к институтам и процеду­ рам участия в политике, к демократии. Однако участие рассматривалось мыслителями новой эпохи глав­ ным образом как средство, зачастую субсидиарное, описания и созда­ н и я идеальной модели политической стратегии д л я правителей ( Н . М а к и а в е л л и ) , носителей суверенитета и различных образцов п р а в л е н и я ( Ж . Воден), ф о р м и п р и н ц и п о в правления ( Ш . Мон­ тескье) и т.д. О н и проводили различие между двумя основными вида­ ми политического участия: участием в государственном управлении и участием в выборах. Элитарно-аристократическая настороженность большинства этих мыслителей к политической вовлеченности народа особенно наглядно проявилась в отношении участия в государствен­ ном управлении. Например, признавая опасность полного отстране­ ния народа от государственных дел, Монтескье все же считал, «что участие народа в правлении д о л ж н о быть ограничено избранием пред­ ставителей». С а м о же представительное собрание, по его мнению, должно не выносить какие-либо решения по конкретным вопросам, а только создавать законы и наблюдать за их должным исполнением. Причем особое место в этом собрании и законодательстве Монтескье полагал необходимым предоставить людям, «отличающимся преиму­ ществом рождения, богатства или почестей» . Знаменательно, что настороженность в отношении непосредствен­ ного и широкого участия народа в правлении проявили и другие про­ светители эпохи буржуазных революций. Так, автор идеи прямого народоцравства Ж . Ж . Руссо не верил в возможность демократии в строгом значении данного термина. Д л я этого, по его мнению, потре­ бовалось бы, во-первых, столь малое государство, чтобы его граждане 1

Монтескье Ш. Избранные произведения. М , 1955, С. 173.

341

§ 2. Политическая мысль об участии

знали друг друга и без труда могли собираться в одном месте д л я решения всех вопросов управления; во-вторых, большая простота нра­ вов, что предотвращало бы скопление дел и возникновение труднораз­ решимых споров; в-третьих, «превеликое равенство» в общественном и имущественном положении, без чего не могло бы надолго сохра­ ниться равенство в правах и в обладании власти. К этому следует добавить, что Руссо различал «народ в сущности», являющийся носи­ телем политического разума и «народ в явлении» как главный храни­ тель политических предрассудков, к а к «слепая толпа, которая часто не знает, чего она хочет...». Поэтому-то он и ввел (в противоречие со своей же моделью прямого народовластия) фигуру «законодателя» — этого «вождя», «наставника» и «воспитателя» народа . Возьмем одного и з виднейших представителей этого направления общественной мысли Северной Америки Т. Джефферсона. Его республиканско-демократические взгляды и аргументы в их защиту вдохновляли не одно поколение сторонников демократии. Управле­ ние страной, в котором должен активно участвовать каждый гражда­ нин, следует, по его мнению, организовать как союз республик, начи­ ная от федеральной и штатной и заканчивая республикой для самой малой территориальной общины. «И все, вместе взятое, — писал он, — прочно объединяется благодаря тому, что каждому гражданину пору­ чается часть управления народными делами». Джефферсон критиковал «искусственную аристократию» благосо­ стояния и происхождения, которая не обладает, по его словам, ни та­ л а н т о м / н и добродетелью. Ей он противопоставлял «естественную аристократию». «Действительно, — восклицал Джефферсон, — было бы непоследовательно сотворить человека для участия в обществен­ ной жизни и не наделить его достаточной мудростью и добродетелью, чтобы он мог справиться с делами общества. Разве нельзя сказать, что та форма правления наилучшая, которая наиболее эффективно преду­ сматривает чистый отбор естественных аристократов для правитель­ ственных учреждений?» . Таким образом, демократические рассужде­ ния об участии и управлении каждого гражданина сочетаются у него с убеждением о том, что наиболее ответственные посты в нем должны занимать те, кто обладает качествами «естественной аристократии». В реальной действительности т о й эпохи таковым могло считаться лишь незначительное образованное и состоятельное меньшинство. 1

2

1

См.: Руссо Ж Ж . Трактаты. М., 1969. С. 178-182,200, 233. Джефферсон Т. (Народное правительство). Письмо С. Керчевалю (Аристократия и свобода). Письмо Дж. Адамсу / / Американские просветители. Избранные произведе­ ния: В 2 т. Т. 2. М., 1969. С. 114-119,95-96. 2

342

Лекция 16. Политическое участие

Сходство д о м и н и р у ю щ е й ориентации творцов американской и французской буржуазных революций на защиту индивида (прежде всего собственника, предпринимателя) от любых ограничений и про­ извола, а не на выработку механизмов их участия в делах государства, особенно отчетливо обнаруживается в исторических актах этих рево­ люций. И американские билли о правах, и французская Декларация прав человека и гражданина выделяют те области свободы волеизъяв­ ления, в которые недопустимо или ограничено вмешательство госу­ дарственной власти. Закрепленные этими актами конкретные свобо­ д ы не предоставляют гражданину права притязания на известные дей­ ствия со стороны этой государственной власти и носят таким образом не «позитивный», а «негативный» характер. Преобладание негативного отношения к государству имело в своей основе не только длительное сохранение в Старом Свете феодальномонархических структур в обществе и его политической организации, но и глубокие экономические корни — потребность капитализма в сво­ боде предпринимательства, в снятии оков государственного регулиро­ вания, в свободе найма трудящихся. Эти потребности нашли наиболее адекватное выражение в либерализме. Положение либералов о госу­ дарстве как о «ночном стороже» в политическом аспекте означало автономию личности по отношению как к государственной власти, так и к «тирании большинства». Укрепившееся третье сословие теряет былую революционность, и его внимание перемещается от поисков форм правления к разработке способов управления, идея народовлас­ т и я и общественного договора уступает место доктрине представитель­ ства. Однако речь шла об автономии и представительстве только собст­ венников. Л и ш ь фактически не действовавшая Конституция 1793 г., принятая якобинским Конвентом, предоставляла всеобщее избира­ тельное право без имущественного и образовательного цензов. Собственность заменяет наследственное благородство происхож­ дения и аристократизм эпохи феодализма. Она приобретает характер верховного принципа социально-политической организации общест­ ва, его высшей ценности. Объективным основанием культа собствен­ ности служил тот факт, что она обычно воспринималась, да и факти­ чески была одним из важнейших гарантов независимости личности от аристократии и ее государственной власти. Она создавали предпосыл­ ки не только д л я удовлетворения основных материальных потребнос­ тей, но и для культурно-образовательного роста, появления личной свободы и равенства, т.е. предпосылки д л я утверждения демократии собственников. Поэтому даже для просветителей и других прогрес­ сивных мыслителей основу идеального социально-политического уст­ ройства общества зачастую составляли «трудящиеся классы», владею-

343

§ 2. Политическая мысль об участии

щие мелкой собственностью, обрабатывающие свою землю и имею­ щие права голоса в публичных делах. Отсюда же собственность при­ знавалась сторонниками либеральной демократии, начиная с Локка, необходимым условием существования идеального государственного устройства. Ограничение права неимущих и малоимущих, т.е. большинства взрослого населения, участвовать в выборах аргументировалось, осо­ бенно либералами, не самой по себе собственностью. Доказывалось, например, что политическими правами и свободами, включающими участие в государственных делах, должны пользоваться только те, кто обладает н е о б х о д и м ы м и политическими способностями. « Н о в массе, — утверждал, например, один из наиболее видных либеральных теоретиков X I X в. в России Б.О. Чичерин, — более всего содействует их развитию собственность. Она дает человеку и возможность образо­ вания, и досуг для занятия политическими вопросами, и высший ин­ терес к общественному управлению, и привязанность к порядку, и, наконец, самостоятельность положения. Поэтому собственность, в общем итоге, служит лучшим мерилом политической способности» . 1

Вплоть до начала X X в. повсеместно, за исключением нескольких штатов в С Ш А и Новой Зеландии, от выборов были полностью отстра­ нены наряду с неимущими и детьми женщины как некомпетентные и неспособные к участию в политике. Убежденность в справедливости такой дискриминации разделяли в то время как политические деятели, так и теоретики, кроме, пожалуй, Дж. Ст. Милля. «Один мужской пол, по своей природе и по естественному назначению, способен к полити­ ческой жизни, — утверждал Чичерин. — Назначение женщины — не политическое, а семейное. Обеспечение ее политическими правами было бы, с одной стороны, введение в государство неоднородного ему элемента, а с другой стороны, введение в семейную жизнь противоре­ чащего ей политического начала. Поэтому женщины всегда и везде устраняются от политических прав. Это — мировой факт» . Политическое участие, таким образом, сводилось представителя­ ми почти всех идейных течений этого времени к цензовому участию в выборах, но для «компетентных» добавлялось право на участие в за2

1

Чичерин Б.О. О народном представительстве. М., 1899. С. 15—16. Исключение им из «участия в политических правах» и политической жизни «низших классов» «по не­ достатку способности и развития» находится в русле консервативно-аристократической аргументации, выдвинутой такими противниками демократии, как французский исто­ рик И. Тэн и представители теократической школы во Франции д е Местр и де Бональд. Чичерин Б.О. Курс государственного права. Часть I. Общее государственное право. М , 1884. С 40. 2

344

Лекция 16. Политическое участие

конодательной и контрольной деятельности парламента. Если в пери­ од возникновения капиталистического общества и борьбы с абсолю­ тизмом и господством аристократии даже такое политическое участие означало серьезное увеличение вовлеченности населения в политику и ее демократизацию, то по мере завершения буржуазных революций, роста численности и активности рабочих такое участие все более ста­ новилось барьером на пути расширения прав и улучшения положения трудящихся. Р е ш а ю щ и й в к л а д в изменение отношения трудящихся к своей роли в политике и управлении, к участию в них внесли сначала фаби­ анское, а затем социалистическое движение и социалистическая док­ трина в их различных вариантах. Вопреки широко распространенному з а б л у ж д е н и ю , К. Маркс и Ф . Энгельс собственно политическому участию уделяли немного внимания. В политико-философском плане Маркс определял одну из основных функций политического участия к а к соединение, с о п р я ж е н и е гражданского общества (многих, массы) и отдельных его членов с политическим бытием. В зависимос­ ти от степени, от способа этого соединения и появляется или исчезает демократический элемент в государстве. Маркс рассматривал демо­ кратическую форму организации государства как необходимую пред­ посылку участия всех граждан в его делах. Н е менее важной предпо­ сылкой участия в политике, особенно для рабочих, являлось, по мне­ нию Маркса и Энгельса, осознание реального положения в обществе, своих подлинных интересов (превращение «класса в себе» в «класс д л я себя»). В свою очередь, участие трудящихся в политической и правовой жизни общества, в борьбе за политические права и свободы укрепляет «пролетарское мировоззрение». Идеальной моделью демо­ кратического политического властвования народных масс для них явилась Парижская коммуна. В ее основе л е ж и т возможность участия каждого гражданина в политике и управлении, которое обеспечива­ лось введением всеобщего избирательного права, ответственностью и сменяемостью всех чиновников и судей, правом отзыва избирателями любого, кто не оправдал доверия масс, и другими средствами.

§ 3. Политическое участие граждан России Эту линию преодоления (отрицания) либерального государства, да и государства вообще (идея отмирания государства), и либераль­ ной демократии в более радикальной ф о р м е продолжили в России В. Л е н и н и его соратники и последователи. О н и настаивали на замене л и б е р а л ь н о г о государства системой самоуправленческих коммунобщин, а представительной либеральной демократии — пирамидаль-

§ 3. Политическое участие граждан России

345

ной структурой Советов с системой делегирования депутатов снизу доверху. Доктринально всеобщее политическое участие масс деклари­ ровалась Лениным как необходимая предпосылка и суть социалисти­ ческой демократии, неотъемлемый принцип управления, средство преодоления неравенства женщины и мужчины и ликвидации бюро­ кратизма, условие перехода к коммунистическому будущему. Все это должно было каким-то образом сочетаться с «диктатурой пролетариа­ та» и руководящей ролью революционной партии. В первые годы после революции 1917 г. действительно подавляю­ щее большинство населения включилось в политику. При этом при­ мерно 3% из них («эксплуататорские элементы») были по Конститу­ ции Р С Ф С Р 1918 г. л и ш е н ы избирательных прав, а рабочие получили преимущество перед крестьянами — Всероссийский съезд Советов со­ стоял из представителей городских Советов из расчета один депутат на 25 тыс. избирателей и представителей губернских (фактически представляющих крестьян) съездов Советов из расчета один депутат на 125 тыс. жителей. Однако уже со второй половины 20-х годов начи­ нается процесс фактического отстранения граждан от реальной вовле­ ченности в выработку и реализацию политико-управленческих реше­ ний. Усиливающийся поток пропагандистских деклараций о расшире­ нии д е м о к р а т и и и участии масс в управлении, п о д к р е п л я е м ы й формально-юридическим их закреплением, проходил на фоне нарас­ тающих репрессий. Так, Конституция С С С Р 1936 г. провозгласила новую избирательную систему на основе всеобщего, равного и прямо­ го избирательного права при тайном голосовании как раз в период массовых репрессий, когда граждан лишили права реального выбо­ ра — все кандидаты подбирались партийным аппаратом, а в избира­ тельном бюллетене фигурировал один кандидат. Выборы в лучшем случае выполняли ф у н к ц и и политического воспитания и проверки способности номенклатуры добиваться согласия населения на сохра­ нение сталинской тоталитарной системы. Неотъемлемой чертой сис­ темы является мобилизационное и манипулируемое участие всего взрослого населения в символических политических действиях под­ держки режима, которое сочеталось со всеохватывающим и жестким контролем сверху. Попытки, возможно искренние, Хрущева и его сторонников «при­ влечь» всех граждан к управлению государством и к народному кон­ тролю над деятельностью государственного аппарата, передать часть функций государственных органов общественности остались в значи­ тельной степени благими пожеланиями и лозунгами. Во многом л и ш ь декларациями оказались ст. 9 и 48 Конституции С С С Р 1977 г, об участии граждан в управлении делами государства и общества. Л и ш ь

346

Лекция 16. Политическое участие

начавшиеся во второй половине 80-х годов реформы сверху («пере­ стройка») предоставили определенные политические права и свободы гражданам, возможность самостоятельно участвовать в политике и не­ зависимо выражать свои мнения и предпочтения. Проведенное в мае—июне 1991 г. эмпирическое исследование по­ литического участия граждан в то время в Р С Ф С Р (в рамках россий­ ско-американского исследовательского проекта) по представительной общероссийской выборке выявило следующую картину этого участия. Начнем с наиболее массовой и действенной формы политической во­ влеченности граждан — с выборов. Россия со второй половины 80-х го­ дов X X в. и по настоящее время совершила революционный переход от ф и к т и в н ы х выборов в у с л о в и я х режима «партия—государство» через полусвободные и полуконкурентные выборы 1989 и 1990 гг., ог­ р а н и ч е н н о к о н к у р е н т н ы е и ограниченно многопартийные выборы 1993 г. к хотя не совершенным, но свободным и демократическим вы­ борам депутатов Государственной Д у м ы декабря 1995 г. и 1999 г. и Президента Р Ф июня—июля 1996 г. и марта 2000 г. Во всесоюзных и всероссийских выборах 1989 и 1990 гг. участво­ вало в среднем 86% граждан. Названное исследование позволило оце­ нить и величину «приписок» процентов голосовавших на выборах 1983—1988 гг. Согласно официальным данным на выборах в совет­ ский период вплоть до 1989 г. принимали участие от 97 до 99% изби­ рателей. Это достигалось как мобилизационным характером выборов, так и тем, что члены избирательных комиссий опускали в избиратель­ ные урны избирательные бюллетени подавляющего большинства не пришедших голосовать граждан. Таковых ж е оказалось по результа­ там данного исследования не 1—3%, как утверждалось официально, а 8—9%. После 1991 г., когда участие в выборах перестало быть «граж­ данским долгом», за выполнением которого неукоснительно следили парткомы и органы Советов, участие в выборах депутатов российско­ го парламента упало до 64,08% на выборах 1993 г., до 64,73% на выбо­ рах 1995 г. и до 61,85% на выборах 1999 г. Немного больше граждан приняло участие в выборах Президента Р Ф 1996 г. — 68,88% и в выбо­ рах 2000 г. — 68,74%. Если сравнить эти данные с избирательной ак­ тивностью граждан западных стран, то окажется, что вовлеченность россиян в выборах несколько выше средней. Интересны д а н н ы е о н е к о н в е н ц и о н н о м политическом участии россиян — об участии протеста. Во время перестройки по-прежнему самой распространенной формой выражения несогласия с действиями властей и ее представителей оставались письма, обращения и пети­ ции — в общей сложности 14% взрослых жителей России использова­ л и эти формы несогласия-протеста. На втором месте было участие в

§ 3. Политическое участие граждан России

347

митингах, шествиях и демонстрациях протеста — 11,5%. В каждой из остальных форм политического протеста — в забастовках, бойкотах, пикетировании, голодовках и т.д. — участвовала статистически мало­ значимая доля россиян, не превышающая, как правило, одного про­ цента. Современные россияне относятся к участию протеста также сдер­ жанно. Поддержка л и ш ь трех видов политического протеста превы­ шает 40% — критика властей в С М И , подписание обращений и пети­ ций и участие в митингах и демонстрациях протеста. Все остальные виды политического протеста, за исключением забастовок, одобряют­ ся менее чем 20% взрослых жителей страны. Вместе с тем тревожит тот факт, что более 17% граждан рассматривают отказ от участия в выборах как форму протеста. Каковы основные причины неучастия россиян в выборах — их аб­ сентизма и неучастия в политике в целом? Главные из них вызваны отчуждением людей от политики, отсутствием поэтому интереса к ней, неверием в то, что своим участием в политике можно что-либо изменить в собственной и общественной жизни. Сравнивая результа­ ты эмпирических исследований 1991 и 1996 гг., приходиться конста­ тировать нарастание доли граждан, занимающих такую позицию. Так, если в 1991 г. — в период политического подъема в стране интересова­ лись политикой более 62% россиян и мало интересовались и совсем не интересовались 36,5%, то в 1996 г. интересовавшиеся политикой со­ ставили уже только 40,5% взрослого населения, а доля мало интересу­ ющихся и совсем не интересующихся превысила 58%. В 1996 г. только 26,6% граждан были твердо уверены в том, что своим участием в вы­ борах они могут изменить что-либо в жизни страны, 41,4% были в этом уверены частично, а 25,7%, т.е. каждый четвертый россиянин, в той или иной степени не верили, что их участие в голосовании способ­ но что-либо изменить. К этому следует добавить неблагополучное ма­ териальное положение большинства жителей страны (79,9%) — 38,7% респондентов заявили, что живут от зарплаты до зарплаты, а 41,2% — что живут в нищете. Более интегральным показателем политического отчуждения р о с с и я н я в л я е т с я недовольство почти половины (49,8%) взрослого населения страны проводимым курсом реформ. Лишь 34,8% граждан частично или полностью уверены, что дела в стране движутся в правильном направлении. Несколько иная динамика участия граждан в избирательных кам­ паниях. В 1983—1988 гг. в этих кампаниях участвовало в среднем 19% взрослых жителей Р С Ф С Р , в 1989-1990 гг. - 8,8%. В избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы участие до­ стигло 18,8%. Рост активности произошел за счет появления таких

348

Лекция 16. Политическое участие

неизвестных в советское время способов вовлеченности в избиратель­ н ы е кампании, как сбор подписей д л я кандидатов (партий), сбор средств в поддержку кандидата и внесение собственных финансовых средств в избирательный фонд кандидата, а также за счет участия в избирательных кампаниях, участия граждан в предвыборных собра­ ниях и во встречах по выдвижению кандидатов. Возможность открытого выражения своих взглядов, свобода поли­ тической деятельности показали, что, несмотря на жесткий идеологи­ ческий контроль, массированную политическую индокринацию на протяжении семи десятилетий, всего за несколько лет в стране был воспроизведен, пусть скорее внешне, основной спектр партийно-поли­ тических ориентации, существовавших д о революции 1917 г. и в пер­ вые годы после революции: от консервативно-монархических до ради­ кально-коммунистических. В теоретико-методологическом отноше­ н и и этот э м п и р и ч е с к и й ф а к т свидетельствует о том, что такие не4>ормальные агенты политической социализации, как семья, бли­ жайшее окружение, этнические и конфессиональные общности, вы­ держали конкуренцию с формальными, государственными агентами. Другой вывод состоит в том, что политические партии, другие по­ литические организации и движения являются одним из основных ка­ налов и инструментов участия. В условиях однопартийной системы это — канал преимущественно мобилизационного и ритуального поли­ тического участия, идущего сверху вниз. Все другие, несанкциониро­ ванные формы политического поведения в этих условиях рассматрива­ лись как отклоняющиеся и нежелательные и тем самым автоматически попадали в участие протеста. Когда в обществе существует, и притом длительно, единственная политическая партия, то, как показал опыт нашей и других стран, она перестает быть партией в подлинном смысле слова. Аппарат узурпирует волю рядовых членов. Сама же партия ут­ рачивает способность выполнять такие важные в демократической сис­ теме функции, как завоевание поддержки граждан, соединение и выра­ жение их интересов; посредничество между обществом и государст­ вом, между избирателями и государственными институтами. В условиях появившегося в процессе демократизации открытого выбора политической позиции начал происходить отказ от участия в официальной политической жизни и переход к неформальным фор­ мам участия, сначала через «не4юрмальные» организации, а затем с помощью новых политических движений и партий. В значительной степени с возникновением новых политических образований связано появление и распространение в стране политического участия протес­ та в таких формах,.как митинги, демонстрации, пикетирование, рас­ пространение листовок и других печатных материалов, бойкоты, за-

§ 4. Демократия и участие граждан в политической системе

349

бастовки и др. В какой-то степени, как свидетельствуют массовые дви­ жения протеста 60-х годов в западных странах, а также периоды сис­ темных трансформаций в других — взрыв участия протеста почти не­ избежен в процессе быстрой модернизации, ломки старых структур. Особенно у я з в и м ы для политических, в том числе экстремистских, форм протеста страны, переходящие от авторитарных к демократичес­ ким режимам. О т к р ы в шлюзы для демократического политического участия, лидеры перестройки во главе с Михаилом Горбачевым не справились с в ы р в а в ш и м и с я н а р у ж у долго п о д а в л я в ш и м и с я кон­ фликтами в обществе и с протестом против игнорировавшихся болез­ ней системы. Рухнули как система, так и государство — Советский Союз. В связи с этим встает вопрос о роли демократического участия граждан в политической системе.

§ 4. Демократия и участие граждан в политической системе Одним из важнейших индикаторов демократичности или недемо­ кратичности процесса политико-государственного управления и вла­ ствования является именно участие в этом процессе широкого круга членов общества. Другие условия демократии, такие, как широкий объем законодательно декларируемых прав и свобод, отзывчивость к нуждам населения органов государственной власти и управления, формирование представительных органов государства на основе сво­ бодного волеизъявления граждан, также не могут быть реализованы без интенсивного вовлечения граждан в политику. Справедлива, разу­ меется, и обратная зависимость. Однако важно и то, что без добро­ вольного, сознательного, массового и действенного участия граждан в политической жизни не может быть подлинной демократии, что про­ цесс д е м о к р а т и и предполагает расширение с ф е р ы политического участия. Обращает на себя внимание, что даже в западных социальных нау­ ках участие граждан в политике и управлении, за исключением учас­ тия в выборах, вплоть до 60-х годов рассматривалось скорее как суб­ сидиарное в концептуальном и в практико-политическом планах. В немалой степени такое отношение к политическому участию со сто­ роны политологов, социологов и представителей других обществен­ ных дисциплин было вызвано опытом революций X I X — X X вв. и фе­ номеном тоталитаризма. Опираясь также на теории 3. Фрейда, Г. Лебона, Р. Михельса, В. Парето, Г. Моски, М. Вебера и других ученых, доказывавших иррациональность человека, искажающее в л и я н и е «толпы» на сознание и действия индивида, наличие олигархических тенденций в любой организации, прогрессирующую бюрократизацию,

350

Лекция 16. Политическое участие

они высказались за ограниченное политическое участие большинства общества. По существу такую же позицию занимает большинство тео­ ретиков демократии на Западе, особенно в С Ш А ( Р . Берельсон, Р. Д а л , У. Корнхаузер, С М . Липсет, Дж. Сартори, Г. Экстейн и др.). Они в той или иной степени исходят и з «процессуального» понимания де­ мократии Дж. Шумпетером как «иституциональной организации для достижения политических решений, посредством которой индивиды приобретают через конкурентную борьбу за голоса народа власть при­ нимать решения». Главным в демократии оказывается, таким образом, элита, а политическая роль народа сводится в основном к участию в отборе этой элиты и к ограниченному контролю над ней. С этой точки зрения существует принципиальное сходство между элитистскими и плюралистическими теориями демократии и их раз­ новидностями: демократического и критического элитизма массового общества, корпоративизма и неокорпоративизма, неоплюрализма и др. Первые, опираясь на большой материал эмпирических исследо­ ваний поведения и политического сознания населения, подчеркивают о б ы ч н о консерватизм, склонность к авторитаризму, ограниченные способности к рациональному пониманию масс. И м противопоставля­ ются политические лидеры, элита, обладающие особыми качествами, делающими их приверженцами и защитниками демократических ин­ ститутов и норм. Поэтому д л я демократии по этой логике, находящей некоторое подтверждение в реальности, важно обеспечить определен­ ную автономию д л я демократически избранных лидеров, оградить их от чрезмерного давления и необоснованных требований со стороны граждан. Сторонники плюрализма в качестве необходимых для любой де­ мократии условий называют наличие многообразных организованных интересов заинтересованных групп, которые выступают посредника­ ми между индивидами и государством. Последнее выполняет преиму­ щественно функции арбитра, призванного через систему сдержек и противовесов сохранять равновесие соперничающих групп и прими­ рять их интересы путем обеспечения им равного доступа к принятию решений и выработке политики. Однако и плюралисты подчеркивают особую роль в этом конкурентном процессе политической элиты. Они настаивают л и ш ь на том, что она не должна быть единой (монолит­ ной) и быть открытой для в л и я н и я снизу. Все это позволило Кэрол Пейтмэн в своем получившем широкое признание исследовании за­ падной теории демократии сделать в начале 70-х годов следующий вывод: «...В современной т е о р и и демократии решающим является участие меньшинства — элиты, а неучастие апатичного рядового челр-

351

§ 4. Демократия и участие граждан в политической системе

века, испытывающего чувство политического бессилия, рассматрива­ ется в качестве главного бастиона против нестабильности» . Девид Хелд — британский автор проведенного спустя двадцать лет исследования теории демократии — разделил их на три основные мо­ дели: 1) прямой, и л и парципаторной; 2) либеральной, или представи­ тельной; 3) однопартийной модели, классические образцы которой не­ давно существовали в бывшем Советском Союзе и в странах Восточ­ ной Европы. П р о а н а л и з и р о в а в вторую группу теорий, Д . Хелд фактически подтвердил: «Концентрируя свое внимание на поисках правильных форм правления и его пределов, либеральные демократы не смогли исследовать и адекватно определить условия для возмож­ ностей политического участия, с одной стороны, и набор государст­ венных институтов, способных регулировать силы, которые фактически формируют повседневную жизнь, с другой. Требования демократи­ ческого участия, ф о р м ы демократического контроля и сфера демокра­ тического принятия решений — все это было недостаточно рассмотре­ но в рамках либеральных демократических традиций» . И хотя парципаторная модель демократии возникла в Древних Афинах, собственно концепция демократии участия (или парципатор­ ной демократии) фюрмируется под влиянием молодежного и студен­ ческого движения 60-х годов, а также теоретиков «новых левых» на Западе. В это же время в С Ш А возникает концепция политического участия. Первоначально книга Л . Милбратса, а затем фундаменталь­ ные исследования видных политологов С. Вербы и Н. Ная заложили теоретико-методологический и эмпирический фундамент этой кон­ цепции . Если концепция политического участия находилась в рамках академического истеблишмента, то концепция парципаторной демо­ кратии изначально носила леволиберальную или социал-демократи­ ческую направленность. Критикуя представительную демократию как фактически элитистскую, «новые левые» настаивали на неотъемле­ мом праве граждан участвовать, в том числе и на самоуправленческих началах, не только в «символической политике», но и в фактическом принятии решений в политической и в других сферах общества. Стре­ мительный рост интереса к политическому участию в западных обще1

2

3

1

Расетап С. Рагтдараглоп апс! О е т о с г а й с ТЪеогу. СаглЬпс^е, 1983. Р. 104. НеЫ В. Б е т о с г а с у апс1 *;Ье С1оЬа1 СЫег. Р г о т Л е Мос1егп 51:а^е &> О я т о р о П & п Соуегпапсе. СатЪгЫде (ОхЬгс!), 1995. Р. 15. МиЬгсак ЬЖ РоНйса1 РагтлЫрайоп. НО\У апс1 \УЬу ГЗо Реор1е Се11пУо1уес1 т РоПйсз? СЫса^о, 1965; УегЬа 5., Ше ЫЛ. РагтлараЙоп т А т е п с а . Ро1Шса1 Б е т о с г а с у апс! 5оаа1 ЕяиаНЕу. N.7., 1972; УегЪа 5., №е КН., Кгтп]ае-оп. РагИарайоп апс! РоНйса! Е^иа1йу А. Зеуеп-Кайоп С о т р а п з о п . СатЪпс^с, 1978; УегЬа 5., ЗсЫогтап К.Ь. Вгаду НЕ. Уоюе апс! ЕяиаНгу С т с У о к п й а п з т т А т е п с а п Ро1Шсз. СатЪпс^е, 1995. 2

3

У

352

Лекция 16. Политическое участие

ствах был вызван усложнениями его социально-профессиональной структуры, появлением новых интересов и требований, увеличением свободного времени, повышением культурного у р о в н я населения. В этих условиях все более значимыми для личности стали чувство самоуважения, возможность реализации этих этических и интеллек­ туальных способностей, потребность к гражданской активности. Сторонники парципаторной демократии выдвинули требования разрушить барьеры между рядовым гражданином и избранным депу­ татом, должностным лицом, политическим лидером. Это возможно, по их мнению, путей децентрализации процесса принятия решений и прямого вовлечения в этот процесс рядового гражданина. Наиболее радикальные из них считают, солидаризируясь, по существу, с идеями анархизма, что необходимо ликвидировать представительство как по­ литический принцип и институт, создав самоуправленческие общнос-. ти (общины), в которых каждый индивид получает возможность пря­ мого, безотлагательного и равного участия в решении всех вопросов ж и з н и этой общности и объединяющего их национального сообщест­ ва. Однако большинство сторонников демократии участия выступает за сочетание прямой и представительной форм демократии. Возмож­ ности прямой демократии ограничиваются в основном областью мест­ ного управления и в какой-то степени — производственной демо­ кратии. Исторический опыт человечества показывает, что прямое участие в решении вопросов общественной жизни, самоуправление возможны д а ж е при современных средствах коммуникации лишь в пределах не­ больших территориальных и л и производственных общностей. Поэто­ му и в западном обществе, и в нашей стране речь идет, как правило, о местном самоуправлении, в рамках которого и возможны всеобщая и непосредственная вовлеченность граждан в обсуждение, принятие и реализацию решений. Ф о р м ы такой вовлеченности разнообразны: референдумы, оперативные опросы общественного мнения, общест­ венные слушания, формирование групп граждан для исследования и решения конкретных проблем, образование постоянно действующих общественных комитетов, комиссий и советов или же территориаль­ ных организаций жителей соседних общин (самоуправление микро­ районов). Пределы местному самоуправлению и, следовательно, учас­ т и ю граждан в этой сфере ставят социально-экономическая и финан­ совая зависимость территориальных общностей и местных единиц управления от региональных и общенациональных экономики и орга­ нов власти и управления. Идеи производственного самоуправления впервые были выдвину­ ты в конце X I X в. в Англии и затем разрабатывались в рамках концеп-

§ 4. Демократия и участие граждан в политической системе

353

ций «хозяйственной демократии», «демократии на рабочем месте», «индустриальной демократии», «соучастия в производственном уп­ равлении» и т.д. В советской России и в производственной сфере после краткого периода развития рабочего самоуправления огосудар­ ствление предприятий, подчинение профсоюзов и других обществен­ ных организаций партийно-государственному аппарату во многом свело участие рабочих, других членов трудовых коллективов к реше­ нию в основном второстепенных вопросов производственной жизни предприятий и организаций. Однако социальные права и гарантии трудящихся были достаточно значимыми и в течение длительного времени заметно превосходили таковые в западных странах. Стремясь повысить производительность труда и конкурентоспособность про­ мышленной продукции на внешнем рынке, российское законодатель­ ство и практика в последние годы пошли на неоправданно существен­ ное сокращение прав трудящихся и их профсоюзов. Теперь они замет­ но уступают таковым во многих странах Запада. В индустриальных странах Запада участие трудящихся в произ­ водственном у п р а в л е н и и развивалось крайне неравномерно. Н а и ­ больших успехов трудящиеся добились в тех странах, где были силь­ ны позиции социалистических и социал-демократических партий и профсоюзов: в Германии (здесь впервые на Западе в 1891 и 1918 гг. законодательно вводятся рабочие советы, коллективные договоры и представительство рабочих в компаниях), в скандинавских странах, во Ф р а н ц и и . В таких же странах, как С Ш А и Япония, до последнего времени развивался преимущественно «участнический менеджмент», означающий нормативно не урегулированные консультации между управляющими ф и р м и трудящимися. В целом участие в производственном управлении в западных стра­ нах делится на степени: 1) совместные консультации, т.е. администра­ ция шыясшжт мнение рабочих, хотя оно и не имеет обязательной силы; 2) содетерминация, когда участвующие в принятии решений ра­ бочие имеют равные с администрацией права; 3) «рабочий контроль» в тех случаях, когда трудящиеся имеют определяющие решения права. Сравнительные исследования показывают, что во всех западных стра­ нах зафиксирована обратная зависимость между уровнем иерархии принятия решений и названными степенями участия трудящихся. Так, содетерминация происходит на нижних уровнях этой иерархии: осуществление социальных услуг, технологический процесс, наем и увольнение рабочих и мастеров. На уровне принятия наиболее важ­ ных решений (распределение инвестиций и прибыли и другие финан­ совые вопросы; вид, количество и качество производимой продукции; 12-7935

354

Лекция 16. Политическое участие

планирование и управление) это участие, за редким исключением, не превышает степени совместных консультаций. Политическое участие как универсальное свойство политической системы создает принципиальную возможность д л я ответа на класси­ ческие вопросы политической науки: кто, где, когда, почему, с какой целью, в какой ф о р м е и с какими результатами принимал участие в политике, т.е. объективную возможность д л я сравнительных полито­ логических исследований. Достоинство этого подхода, который не от­ рицает, а дополняет другие, состоит не только в его всеобщности, но и в открытости д л я эмпирических исследований. Сегодня, когда сломаны идеологические барьеры между Россией и Западом, созданы предпо­ сылки для выявления сходства и различий нашего быстро изменяю­ щегося общества и этих обществ, учитывая существенные культурноисторические и политико-институциональные различия, задача поли­ тического участия не простая, но разрешимая. Подобно тому, как различные группы граждан имеют неодинаковые ресурсы политичес­ кого участия, различные общества имеют неодинаковые условия и традиции для этого участия. М ы далеки от мысли, что по степени по­ литического участия государства распределяются как граждане, среди к о т о р ы х в среднем л и ш ь 4—5% высокоактивны. Однако различия между обществами несомненно есть, и подобно различиям в уровне экономического развития или уровне жизни они — реальность, с кото­ рой необходимо считаться. Например, как показывают исследования, проводимые различными аналитическими центрами нашей страны, по мнению граждан и даже по признанию самих государственных служа­ щ и х федеральных министерств и ведомств, а также администрацией субъектов Российской Федерации в подавляющем большинстве из них участие граждан в управлении делами государства сводится к ог­ раниченному информационно-консультативному участию. Динамика состояния соблюдения прав избирателей в 1993—2000 гг. свидетельст­ вует о том, что, несмотря на существенное совершенствование избира­ тельного законодательства, системы и деятельности избирательных комиссий, решения Конституционного и Верховного Судов Р Ф , ос­ новные формы и виды нарушений прав российских граждан на учас­ тие в выборах в соответствии с международно признанными принци­ пами и нормами сохранились. Одна из основных задач политической, как и других социальных наук, познать себя и свое общество с максимальной полнотой и досто­ верностью, чтобы сделать ответственный и осознанный выбор,

Лекция 17 ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ § 1. О термине «политические технологии» В политической жизни важно знание не только теоретических подходов, концепций, но и то, как на деле, какими методами, приема­ ми, с помощью каких технологий реализуется политика. На эти вопросы отвечает прикладная или практическая политоло­ гия, з а н и м а ю щ а я с я исследованием, прогнозированием конкретных политических событий, дающая возможность субъектам политичес­ кой деятельности с помощью технологий достигать намеченных целей. Можно выделить три ее уровня — методологический, предполагаю­ щий формирование теоретической или концептуальной позиции ис­ следования; методический, определяющий методы сбора и обработки первичной информации, операционализацию понятий, и технологи­ ческий, относящийся к непосредственному участию в политической жизни. В современной политике и политологии все более широко при­ меняются термины: «техника», «технологии», «механизмы», «техно­ логии р е а л и з а ц и и власти», «современные п о л и т и ч е с к и е техноло­ гии», «механизмы управления», «механизмы осуществления власти», «технологии в политике», «информационные технологии», «техно­ логии лоббистской деятельности», «парламентаризм», «технологии формирования и м и д ж а лидеров», «избирательные технологии», «черные», «грязные», «рекламные технологии», «технологии «паблик рилейшнз» и др. Уместны вопросы о целесообразности исполь­ зования этих терминов (может быть, это всего л и ш ь политическая мода), о точности формулировок, их онтологическом содержании, возможности использования как синонимов, границах применимос­ ти и т.д. Не претендуя на исчерпывающую полноту изложения, оценок, дадим некоторый обзор взглядов и представлений по интересующей нас проблематике. 12*

356

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

Н а наш взгляд, следует различать категории «политические техно­ логии» и «технологии в политике». Последнее понятие может вклю­ ч а т ь не только преимущественно политические компоненты, но Й ш и р о к и й спектр организационных, дипломатических, военных, фи­ нансовых, и н ф о р м а ц и о н н ы х , психологических, манипуляционных, компьютерных и иных форм и методов, способствующих достижению поставленных политических целей. Как определяют словари, «техника» — это прием, навык выполнения чего-либо. Т е х н и к а (от греч. *:есппе — искусство, мастерство, уме­ ние) — совокупность навыков и приемов деятельности. В первона­ чальном своем значении это слово сохранилось и теперь (техника ора­ торского мастерства, музыканта, дирижера, танцора, художника, спортсмена и т.д.). Вместе с развитием средств труда, особенно благодаря появлению машин, содержание д о н я т а я изменяется. Техникой преимущественно стали называть совокупность средств, с помощью которых человек воздействует на предметы труда в процессе материального производ­ ства. Ее (технику) можно разделить на функциональные группы: произ­ водственная, транспорта и связи, космическая, компьютерная, науч­ ных исследований, военная, обучения и быта, медицинская и др. Техника занимает промежуточное положение между человеком и природой как предметом труда. При создании техники и затем при ее использовании закладывается и реализуется система «человек—тех­ ника—природа», в которой определенным образом сочетаются и рас­ пределяются ф у н к ц и и , устанавливается необходимое согласование каждой из сторон. Р а з в и т и е т е х н и к и с о ц и а л ь н о - э к о н о м и ч е с к и детерминировано, обусловлено растущими потребностями и противоречиями, возника­ ющими в различных сферах общественной жизни и регулируемыми господствующими общественными отношениями. Н а этой основе на протяжении всей истории в каждой формации складываются специ­ фические законы развития техники, определяющие характер, темпы, масштабы, ритм, важнейшие направления, а также основные послед­ ствия (экономические, социальные) технического прогресса . В принципе, подобные рассуждения с определенной степенью ог­ раничений применимы к политике и политологии. Особенности со­ стоят в том, что иногда д л я достижения самых высоких результатов в 1

См.: Энциклопедический социологический словарь. М., 1995. С. 819.

§ 1. О термине «политические технологии*

357

политике вполне подходят и весьма примитивные, и даже архаичные подходы и методики. «Технология, м ы продолжаем наш экскурс, — есть система жестко скоординированных элементов: «цели — процедуры (правила) — сред­ ства — операции (действия) — мотивы (стимулы)» . Технология — любое преобразование исходных материалов, будь то люди, информация или физические материалы, д л я получения же­ лаемых результатов в виде продукции или услуг . Технология — последовательность известных (прежних, апробиро­ ванных, хорошо себя зарекомендовавших) образцов поведения, кото­ рая дает новый образец или образцы . Технология — система знаний о способах, средствах, методах, фор­ мах деятельности человека и механизме их практического использова­ ния в быту, производстве, медицине, управлении и т.д. Технология — сложное явление. И з множества конкретных процес­ сов и операций, составляющих определенную технологию, можно вы­ брать ключевую совокупность из небольшого числа процессов, по сути полностью характеризующую с качественной стороны данную техно­ логию и позволяющую однозначно отличить данный способ преобра­ зования ресурсов в продукцию от любого другого способа, приводяще­ го к тому же или близкому (по затрачиваемым ресурсам) результату . Технология — совокупность, приемов и способов... получения, оп­ ределения и использования на практике наиболее эффективных про­ цессов, требующих наименьших затрат времени и материальных ре­ сурсов . Технология — это механизмы, методы, основанные на знании . Технология — это наука о методах, совокупность методов чеголибо . 1

2

3

4

5

6

7

8

,

1

АтаматукГЗ. Теория государственного управления. М , 1997. С. 376. См.: Меасон МЛ., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента, М., 1992. С. 6—18. См.: Тарасов В.К. Персонал — технологии. Отбор и подготовка менеджеров. Л , 1969. С. 4. См.: Стрюковский В.И. Социальная технология в системе государственной и му­ ниципальной службы (методологический аспект) / / Проблемы теории и форм управ­ ленческих технологий: Тезисы докладов и сообщений межрегиональной научно-прак­ тической конференции «Эффективные технологии в системе государственного и муни­ ципального управления». Майкоп; Ростов н / Д , 1999. С. 15. См.: Айвазян СЛ., Валкинд ОЯ., Баснина ТД. и др. Стратегия бизнеса. Справоч­ ник / Под ред. Г.Б. Клейнера. М , 1998. С. 199. См.: Большая советская энциклопедия. Т. 25. М , 1976. С. 537. См.: Словарь современного английского языка: В 2 т. Т. 2, М., 1992. См.: Ье Огсйопшиге 11шусг$е1 с1е РосЬе а е!е геаИзе а рагглг с1е 1а Базе 1ех1со§гарЬ1§ (1и Ою&оппшге с!е погл-е *:етр5. НасЬеНе Оуге с* ЫЬгагге Сспега1е Ргапсахзс, 1993. 2

3

4

5

6

7

8

358

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

Технологии — это хорошо отлаженный алгоритмический и авто­ м а т и ч е с к и й процесс, не требующий, к а к правило, вмешательства извне. Результаты таких процессов являются необходимым элемен­ том иных, более высоко организованных процессов, которые в свою очередь участвуют в других процессах еще более высокого ранга, и тд. В каждом и з определений технологии присутствуют те или иные значимые черты, которые вполне возможно спроецировать и на по­ литику: оптимизация деятельности; совокупность приемов; кадровое и ресурсное обеспечение; алгоритмизация деятельности как сово­ купность операций, которые можно и должно повторять, повторять и повторять во времени и в пространстве, чтобы добиваться в из­ вестных условиях ожидаемых результатов; направленность процесса и др. Поэтому в п о л н е возможно при переходе к технологическому, постиндустриальному, и н ф о р м а ц и о н н о м у обществу (на рубеже веков) говорить о весьма существенной технологизации политической деятельности. Прежде всего политические технологии — это технологии реализа­ ции власти. И в этом смысле многоликость власти (наряду с экономи­ ческой и политической вполне обоснованно можно говорить о власти интеллектуальной, психологической, моральной, военной, организа­ ционной, религиозной, информационной и т.д.) порождает множест­ венность технологий, направленных на завоевание и удержание поли­ тической, духовной власти, власти над умами и сердцами людей, над общественным мнением. К сожалению, история российского государства свидетельствует о том, что в ряду универсальных средств завоевания и удержания влас­ ти преобладали насильственные политические технологии. В проти­ востоянии политических технологий эволюции и политических тех­ нологий кризиса, увы, очень часто побеждали радикальные техноло­ гии. Н е случайно в отечественной литературе гораздо полнее изучены механизмы революций, заговоров, террора, различных форм полити­ ческого экстремизма, нежели политические технологии эволюции, скажем, парламентаризма, технологии переговорного процесса, дости­ жения консенсуса и т.п. Сегодня м ы являемся свидетелями происходящих в России преоб­ разований политических технологий. Мы можем констатировать, что политическая власть и политичес­ кая система в целом реализует свои сущностные свойства властвова­ ния, организации, подчинения и т.п. как через соответствующие функ­ ции, так и через технологии. О н и развиваются, трансформируются с

§ 1. О термине «политические технологии*

359

учетом конкретно-исторической обстановки, отмирают одни, появля­ ются новые и видоизменяются ранее существовавшие. Как и институ­ ты, технологии политической системы не являются статичными и пас­ сивными. Они находятся в постоянной динамике, обновлении. Неко­ торые авторы даже специально выделяют инновационные технологии как технологии нововведений . Политические технологии переводят в плоскость практической политической деятельности теоретическое политологическое знание, позволяя тем самым использовать все многообразие политических закономерностей, принципов, норм, факторов и т.п. при определе­ нии целей, средств и методов осуществления политики — в этом, собственно, и состоит сущность процесса технологизации полити­ ческой среды. Построение политических технологий осуществляется при помо­ щи аналитического целеполагания и последующего разделения дея­ тельности на отдельные этапы, стадии, операции, отбора адекватных эффективных методов, средств и логики их применения в зависимос­ ти от реализуемых целей. В большинстве случаев проблемное поле современной политичес­ кой среды определяется наличием ряда этапов разработки и осущест­ вления политических технологий. К их числу относятся: диагностика и мониторинг социально-политической ситуации; постановка целей и задач, которые должны быть достигнуты при помощи конкретной по­ литической технологии; сравнительный анализ возможных вариантов реализации поставленных целей и др. Исходя из вышесказанного, а также из наиболее общих определе­ ния термина -«технологии», данных в ряде словарей и справочных из­ даний, можно предложить следующую формулировку политологичес­ кой категории: политические технологии — совокупность наиболее целесообразных приемов, способов, процедур реализации функций поли-, тической системы, направленная на повышение эффективности политического процесса и достижение желаемых результатов в сфере политики. Политические технологии включают в себя как приемы до­ стижения немедленного локального кратковременного результата (тактика), так и получение глубинного, глобального, длительного эф­ фекта (стратегия). Использование тех или иных политических техно­ логий определяет эффективность политического управления, регули­ рования политических процессов, устойчивость политической системы 1

1

См.: Инновационные технологии и политологии... / / Общая и прикладная поли­ тология. М , 1997. С. 930-937.

360

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

и всего политического пространства. Политические технологии в большей степени определяются типом обгцественцого развития (домини­ рованием в нем эволюционных или революционных процессов), характе­ ром режима (демократический, тоталитарный и др.). М ы не ставим задачу перечисления многочисленных политичес­ ких технологий, применимых к современной практике. К примеру, только в политическом анализе можно выделить такие составляющие, как: системный; эмпирический; исторический; логический; социоло­ гический; сравнительный; статистический; факторный; процессуаль­ ный; социально-психологический; компьютерный анализ и многие другие компоненты. В связи с этим следует подчеркнуть, что в природе не существует абстрактных, пригодных на все случаи жизни политических технологий. Каждая из них, с одной стороны, весьма конкретна и уникальна, посколь­ ку она призвана обеспечить взаимодействие различных политических сил и структур д л я решения вполне конкретных вопросов. С другой сто­ роны, каждая технология многопланова по своему содержанию и харак­ теру, многоаспектна по условиям сюуществления, составу исполните­ лей, видам политической деятельности и решаемым проблемам. Переходный характер современного российского общества не по­ зволяет нам по многим причинам раскрыть все многообразие полити­ ческих технологий, используемых в нашей политической практике. Поэтому в данной главе мы остановимся л и ш ь на некоторых важней­ ш и х видах и типах технологий, используемых в современной россий­ ской политической практике.

§ 2. Технология реализации функций политической системы В современной политологической науке ф у н к ц и и политической системы и соответствующие им технологии.выделяются и классифи­ цируются по разным основаниям. Единой точки зрения не существу­ ет, что вполне соответствует системному подходу, задачам тога или иного исследования, определению и выбору соответствующих систе­ мообразующих показателей. И с х о д я из этого м о ж н о выделить достаточно общую систему ф у н к ц и й политической системы и уровни анализа, на которых реали­ зуются политические технологии . 1

1

См.: Технология политической власти: Зарубежный опыт. М., 1994. С. 27-46; Анохин МТ. Технологии политической стабилизации / / Политические системы: Адап­ тация, динамика, устойчивость (теоретико-прикладной анализ). М , 1996. С. 233—292.

§ 2. Технология реализации функций политической системы

361

Первый у р о в е н ь — это возможности системы, т.е. ее действие как элемента своей среды (в данном случае — общества). Во взаимодейст­ вии со средой система й первую очередь должна задействовать свои следующие главные функции (возможности). Регулирующая. Касается управления, координации поведения ин­ дивидов и групп. В тоталитарных системах ее цель — «регулировать» всю жизнь общества, поставить ее под контроль; в либеральных — контроль распространяется на более ограниченные области, с учетом признания автономии индивидов и подсистем. ( Ф у н к ц и я реализуется с помощью как политических, так и иных технологий: политического управления; формирования общественного мнения, манипулирования им; принятия необходимых законов; регулирования заработной платы и цен, процентных ставок и налогов; силового подавления антикон­ ституционных действий и др.) Экстракционная. Любая система должна быть способна черпать из внутренней или внешней среды необходимые для своего функциони­ рования ресурсы: экономические средства, людские возможности, по­ литическую поддержку и т.п. (Технологии формирования политичес­ ких партий, общественных объединений; создания различных фондов и др.; принятие законов о воинской или альтернативной службе, налого­ обложении, другие меры, направленные на мобилизацию талантов и труда людей на выполнение задач, связанных с достижением постав­ ленных целей.) Следует подчеркнуть, что соотнесение тех или иных технологий с определенной функцией политической системы весьма условно и воз­ можно в чистом виде лишь теоретически, поскольку на практике все они взаимно переплетены и реализуются в сложных сочетаниях соци­ ально-политических, социально-экономических, информационно-ана­ литических и иных подходов. 'Дистрибутивная — распределение благ, услуг, других знаков от­ личия социальным группам или отдельным л и ц а м . Распределение обычно является перераспределением ресурсов, получаемых из внеш­ ней среды (технология преференции, поощрения, награждения и др. По программам социального обеспечения и благотворительности на­ правляются деньги престарелым и неимущим; меры по защите граж­ данских прав имеют целью равенство возможностей; с помощью соот­ ветствующих технологий доходы и налоговые меры могут быть на­ правлены на перераспределение доходов от более зажиточной части общества к низкооплачиваемым слоям и др.). Реагирующая. С ее помощью система «отвечает» на импульсы, идущие от среды, особенно на требования, которые предъявляют от-

362

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

дельные люди и группы (политические технологии избирательных кампаний. Символизирующая. О т н о с и т с я к потребности в легитимности и поддержке, к способности системы развивать популярные убеждения, взгляды и даже м и ф ы , создавая яркие, доходчивые символы и лозун­ ги, манипулировать ими с целью поддержания и усиления необходи­ мой легитимности во имя эффективного осуществления своих функ­ ций (технологии массовой коммуникации и др.). В т о р о й у р о в е н ь . Отражает происходящее в самой системе. Имеет­ ся в виду конверсионный процесс (превращение входящих импульсов в исходящие), т.е. сигналы, поступающие на вход системы, трансфор­ мируются в легитимные решения, которые затем реализуются на вы­ ходе. Процесс конверсии можно представить в виде реализации шести основных функций, две первые — функции входа: артикуляции инте­ ресов и агрегирование интересов', и четыре — выхода: нормотворчест­ ва, реализации норм; контроля над нормами; политической коммуника­ ции; для каждой можно подобрать соответствующие технологии. Все функции реализуются с помощью политических, социальных, экономических, административных и иных технологий. Разделить их можно далеко н е всегда. На практике, как м ы у ж е отмечали, они вза­ имно переплетены и реализуются одновременно в сочетании различ­ ных компонентов, форм, методов. При реализации функций входа различают два вида импульсов: требования и поддержки. О н и должны постоянно поступать в систе­ му, в противном случае она перестает функционировать из-за «недо­ грузки». Н о вместе с тем они являются потенциальными источниками ее напряженности и должны быть управляемы. Поддержку, например, можно сгруппировать по следующим на­ правлениям: участие в политической жизни; внимание к официальной информации; уважение к официальной власти, символике, референ­ думы, выборы, обращения* проведения митингов, манифестаций, пи­ кетов, кампаний систем, публикаций в С М И ; материальная поддерж­ ка, выплата налогов, оказание услуг системе, как то: труд на общест­ венных началах, воинская служба; соблюдение законов и директив и т.п. М ы видим, что ф у н к ц и и реализуются с помощью как чисто поли­ тических, так и и н ы х технологий и механизмов деятельности. функции выхода с т и м у л и р у ю т четыре т и п а действий, они уже были названы: экстракции, регулирования поведения; распределение товаров и услуг, возможностей, поощрений и т.п.; производства « о ш волической* продукции». Ф у н к ц и и выхода называют «правительствен-

§ 3. Технологии политического управления

363

ными функциями», т.е. функциями выработки правил, технологий их применения, контроля. Это близко к классическому анализу законодательных, исполни­ тельных и судебных функций. Однако следует избегать всякой струк­ турной априорности. Эти функции необязательно реализуются строго определенными органами. В каждой системе все зависит от степени специализации структур. Третий у р о в е н ь . Функции, которые способствуют сохранению и адаптации системы: политического регулирования и политической со­ циализации. Первая — это подготовка и отбор персонала, который возьмет на себя главные роли в практике (технологии обучения, подбора, расста­ новки, перемещения, переподготовки кадров, подготовка и реализа­ ция соответствующих политических решений и др.). Вторая — процесс, с помощью которого усваиваются, интериоризируются социальные нормы (технологии приобретения знаний, веро­ ваний, способа существования, понимания и чувствования, присущих именно тому обществу, где человек живет, интеграция культуры в психологическую структуру личности человека и, следовательно, его адаптации к определенной экономической и социально-политической среде). Можно выделить также функции саморегулирования, самопреобра­ зования, самосохранения и т.п., которые определяют устойчивость по­ литической системы, ее трансформацию, модернизацию, т.е. приводят ее в состояние, адекватное изменяющимися требованиям со стороны окружающей среды, что, к примеру, чрезвычайно важно для переход­ ного периода, в котором находится сегодня российское общество. И з всего многообразия технологий, подходов, форм, методов поли­ тической деятельности рассмотрим лишь несколько, имеющих весьма актуальное значение для современной России.

§ 3. Технологии политического управления

/

Термин «политическое управление» долгое время вызывал насто­ роженность в среде специалистов-политологов как западных, так и российских. Вызвано это было тем, что политическое управление в сознании многих прочно ассоциировалось с манипулированием мас­ совым сознанием и поведением в условиях тоталитарного режима. Однако в последнее время отношение к нему стало меняться — тер­ мин «политическое управление», его англоязычный аналог «полити­ ческий менеджмент» постепенно получают права гражданства в поли­ тической науке.

364

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

М е н я е т с я и содержание этого термина. Последние десятилетия X X в. породили ряд новых тенденций в политической сфере. В авто­ ритарных обществах явно обозначилась тенденция их демократиза­ ции, в обществах устойчивой демократии происходит развитие в на­ правлении партиципарности, ориентации политического участия на решение конкретных проблем. Акцент с участия в голосовании как главной ф о р м е политического участия все в большей мере смещается в сторону более проблемно-специфических сформ массового участия, относящихся к принятию конкретных решений и контролю за их ис­ полнением со стороны граждан . Т а к и м образом, политическое управление стало рассматриваться прежде всего как соучастие граждан в процессе управления, процессе выработки и реализации властно-управленческих решений, курсов политики, отборе самих управленцев на основе прямого и ( и л и ) опос­ редованного участия в этом процессе граждан, социальных, этнопрофессиональных, территориальных групп и общностей и их организа­ ций, включая осуществление контроля над деятельностью властных структур. В соответствии с этим формируются определенные управленчес­ кие процедуры, соответствующий набор навыков и приемов управле­ ния, что в совокупности составляет технологии политического управ­ ления. Технологии политического управления можно рассматривать и как искусство политического управления, и как одну из отраслей (на­ п р а в л е н и й ) п о л и т и ч е с к о й н а у к и . Как н а п р а в л е н и е политической науки технологии политического управления базируются на одном из следующих концептуальных подходов. Первый — теория сложных ор­ ганизаций. В ее рамках политологи стремятся выявить воздействие особенностей структур политико-государственных организаций и их функционирования на выработку управленческих решений и курса политики. Второй относится к стремлению выявить причины неудач реали­ зации решений или курса. Особое внимание при этом уделяется кон­ тролю, критериям оценки, взаимоотношениям управленцев с общест­ венностью, а также отношениям с вышестоящими и нижестоящими органами управления. В третьем, институциональном направлении, которое является междисциплинарным, особенно интенсивно используется социологи­ ческая т е о р и я организаций. Представители этого направления изуча1

1

См.: Ингхарт Р. Постмодернизм: меняющиеся ценности и изменяющееся обще­ ство / / Политические исследования. 1997. >& 4. С 21.

§ 3. Технологии политического управления

365

ют, как осуществляется координация между различными уровнями и единицами управленческих организаций, какова степень оптимальной централизации и децентрализации управления, каковы организацион­ ные условия эффективного управления. Четвертое направление — политико-экономическое. Сюда входят марксистская теория, теория политического развития, зависимости, корпоративизма, распределения ресурсов и др. Все они исследуют курсы политики, публичное управление в той или иной общественной области исходя из определенного понимания взаимодействия госу­ дарства, общества и экономики. При этом используются такие показа­ тели, как характер господствующей в обществе политической идеоло­ гии, ценности правящих политических партий, результаты выборов, особенности формы правления, деятельности государственных орга­ нов, распределение доходов, структура национального бюджета и т.д. Пятое направление основано на изучении бюрократии и политики бюрократов (термин используется в веберовском смысле — управле­ нец). Представители этого направления исследуют не только, как и почему бюрократы принимают решения (в том числе с использовани­ ем концепции рационального выбора), они также изучают взаимоот­ ношения бюрократов и политиков (т.е. выборных должностных л и ц ) . Более того, они выявляют место бюрократов во всей сети политичес­ ких сил и интересов, степень независимости бюрократов от политиков и политического контроля и даже их политическую роль. При всех различиях названных подходов (направлений) все они не отрицают посылки, что в современном обществе невозможно отде­ лить управление от политики. И в то же время эта связь представляет­ ся далеко не однозначной. Чтобы раскрыть ее содержание, необходи­ мо детальнее рассмотреть и выявить то, что в политическом управле­ нии наиболее специфично. Политическое управление предполагает наличие у субъектов поли­ тики различных противоречивых и даже конфликтных интересов, ко­ торые в той или иной степени осознаются и выражаются, что приво­ дит к соперничеству в борьбе за принятие тех или иных решений, курса внутренней или внешней политики. Иными словами, возникает ситуация политико-властных отношений, участники которых, как правило, обладают не только несовпадающими интересами, целями, но и различными ресурсами. С процессуальной точки зрения политико-властное управление происходит путем выработки правил игры, принятия, реализаций уп­ равленческих решений и курсов политики, контроля за их выполне­ нием (напомним: в ситуации противоречивых интересов и борьбы их носителей).

366

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

Наиболее развиты политические технологии управления в услови­ ях демократической системы. Граждане здесь участвуют в управлении и политике как прямо (непосредственно), так и косвенно (опосредо­ в а н н о ) . Н а и б о л е е массовыми и э ф ф е к т и в н ы м и ф о р м а м и прямого участия являются выборы и референдумы. В условиях демократии прямое воздействие на политико-управленческие процессы оказывает общественное мнение, выраженное через опросы, средства массовой информации и различные формы политического участия (митинги, демонстрации, посылка писем и т.д.). В качестве посредников между гражданами и управленческими структурами выступают избираемые народом представители, прежде всего депутаты. Н е м а л а я роль в этом принадлежит и таким посредни­ кам, как политические партии, другие общественные организации и движения, представляющие интересы всех основных слоев и групп. Технологии политического управления м о ж н о анализировать в трех спектрах: а) нормативному т.е. как совокупность устоявшихся правил взаи­ модействия субъектов политико-властных отношений (например, для участия в выборах политику необходимо знать, в какой мере предло­ ж е н н ы е процедуры выборов способствуют действительному воле­ изъявлению граждан, формированию эффективно действующих пред­ ставительных органов власти); б) с точки зрения возможностей и ресурсов, способов реализации субъектами политико-властных отношений; в ) в динамике, когда политические технологии изучаются не в ста­ тике, а во взаимодействии, в процессе выработки, принятия, реализа­ ции и контроля тех или иных конкретных политико-властных реше­ ний (например, п о поводу приватизации собственности). Насколько э ф ф е к т и в н ы , действенны технологии политического управления в нынешних российских условиях? Насколько сложилась система политического управления? В настоящий момент Россия находится в начале периода перехода к новой системе общественных отношений и политико-государствен­ ного устройства. Согласно мировой практике, подобный период зани­ мает 15—20 лет и характеризуется, частыми кризисами в разных об­ ластях жизни, обострением конфликтов между различными общест­ венными силами и высокой степенью неопределенности развития ситуации. Такое положение неизбежно и является естественным результатом происходящих глубоких перемен. После многих десятилетий прину­ дительной унификации, игнорирования возникающих проблем и объ­ ективных противоречий общество как бы «размораживается». Поэтр-

§ 3. Технологии политического управления

367

му все накопившиеся проблемы в предельно острой форме выплески­ ваются наружу. Выявилось расслоение общества на ряд социальных групп, каждая из которых отстаивает собственные интересы и ищет новые социаль­ ные ориентиры. Многократно возросло имущественное неравенство. В то же время начался в целом позитивный процесс формирования нового рыночного инициативного сознания и поведения. К сожале­ нию, на первом этапе он приобрел сильно извращенные и даже крими­ нальные окормы. Положение осложняется всплеском национализма и сепаратизма, обострением политической борьбы между различными силами и растерянностью ряда групп населения, недостаточным зна­ нием со стороны властей и реальной расстановки политических сил. Безусловно, резко негативное воздействие на политическую систе­ му в стране оказали и тактические ошибки правящей элиты, нечет­ кость стратегии реформирования политического и экономического строя России. В результате этого до 80% взрослого населения страны, по данным на конец 1997 г., подвергали сомнению предложенные ме­ тоды и приемы реформирования. Общество находится в состоянии неопределенности и растерян­ ности. За годы реформ в нем так и не сложился консенсус относитель­ но целей и общей направленности реформ. Растет разочарование граждан в дееспособности институтов власти, недоверие к демократи­ ческим процедурам решения существующих проблем. Процесс преодоления отчуждения от власти основных групп насе­ ления в 1993 г. повернулся вспять и находится примерно на том же уровне, что и в доперестроечные времена: 52% опрошенного в 1997 — начале 1998 г. населения пяти регионов России заявляют, что не дове­ ряют ни одной из Сфуктур власти, еще 10% затруднились определить свою позицию, л и ш ь треть населения по-прежнему за демократию, в то время как 40% уже ориентируются на сильного лидера, режим еди­ ноличной власти. Два вывода, имеющие принципиальное значение в свете вышеска­ занного о природе и технологии политического управления, неотвра­ тимо следуют из современного положения страны: 1) высокий уровень конфликтности современного российского об­ щества в значительной степени ограничивает роль самонастройки и самоорганизации как механизма регуляции межгрупповых отноше­ ний, снижает роль демократических процедур и институтов; 2) отсутствие понимания сущности происходящих перемен, раз­ рыв социальных связей не позволяют группам четко заявить о своих интересах, без чего политические технологии управления не могут э ф ­ фективно функционировать.

368

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

И третий, общий вывод: применительно к современной России преждевременно в полной мерю говорить, что ее граждане являются не только объектом, но и полноправным субъектом управления. Отчуж­ дение граждан от власти делает проблематичным их участие в процес­ сах управления. Особую роль в становлении механизма политического управления играет развитость структур гражданского общества, прежде всего С М И , партий. Хотя, согласно действующему законодательству, поло­ вина депутатов избирается в России по партийным спискам, на самом деле четко партийно-ориентированных граждан насчитывается при­ мерно 10—15%. Еще немногим более 10% ориентируются в партийной структуре хотя бы отчасти. Абсолютное большинство партий имеют слабую базу в регионах и не оказывают существенного влияния на региональные процессы. Значительное число нынешних партий Рос­ сии — это скорее еще только протопартии, которые не могут ни пред­ л о ж и т ь реальную систему переустройства страны, ни повести за собой широкие массы. Н е м а л о проблем в деятельности средств массовой информации, которые пока не смогли найти эффективные модели функционирова­ н и я в условиях зарождающегося рынка, попали под влияние бизнесструктур. В условиях ослабленности структур гражданского общества, не­ выраженности групповых интересов и неспособности большинства групп самоорганизовываться с целью борьбы за отстаивание своих интересов и у власти (особенно исполнительной) появляется со­ блазн «замкнуть на себя» все важнейшие ф у н к ц и и и задачи управ­ ления. Н е с м о т р я на к о н ц е н т р а ц и ю в своих р у к а х огромных полно­ мочий, исполнительная власть функционирует неэффективно, и го­ лоса о потере управляемости страной и д а ж е ее распаде звучат все громче. Несмотря на все трудности и неудачи, возможность попятных д в и ж е н и й , процесс демократических преобразований в России в целом сохраняет шанс стать необратимым. П р и всей относительной слабости институтов гражданского общества они уже стали реаль­ ностью. В р я д л и удастся ( д а ж е если этого кто-то очень захо­ тел) снова превратить граждан России в послушные винтики бюро­ к р а т и ч е с к о й м а ш и н ы . П о э т о м у н у ж н о в з в е ш е н н о оценивать как трудности, проблемы становления демократии, технологий полити­ ческого управления в России, так и первые достижения, которые, несомненно, имеются.

§ 4. Технологии подготовки, принятия и реализации политических решений

369

§ 4. Технологии подготовки, принятия и реализации политических решений Д л я достижения и обеспечения нормального функционирования, стабильности общества очень важны политические технологии, их э ф ­ фективное применение всеми субъектами политической деятельнос­ ти. Одна из важных составляющих — подготовка, принятие и реализа­ ция политических решений как инструмента политической деятель­ ности. Решения можно рассматривать как: вид человеческой деятельнос­ ти; один из элементов процесса политического управления; важней­ шую часть политического процесса. При комплексном подходе следу­ ет принимать во внимание все эти составляющие, но с учетом полито­ логического аспекта рассмотрения преимущественное в н и м а н и е сосредоточим на последней. В политологии сложились два основных подхода, отражающих по­ нимание процесса выработки решений. Нормативная теория. Трактует политическое решение как выра­ ботку целей, их рационализацию, использование стандартных схем, моделей д л я разработки и принятия документов. Поведенческая теория. Рассматривает этот процесс как специфи­ ческую деятельность людей, сориентированных на подготовку и реа­ лизацию политических решений. Признать то или иное решение политическим — значит рассмот­ реть его составляющие, дать интегрированную оценку в контексте интересов, властных полномочий, возможностей, отношений и ре­ сурсов. В любой политической системе имеются субъекты (люди или ор­ ганизации), принимающие решения. Это правящая элита, носители власти и влияния. Часто, чтобы определить реальных творцов реше­ ний, требуется тщательно изучить взаимоотношения между полити­ ческими элитами и фактическими носителями власти. В таких случа­ ях важно выявить конкретные лица или группы, которые контролируют или оказывают влияние на власть, на структуры, принимающие реше­ ния. И м и могут быть люди: — н а д е л е н н ы е государственной или юридической ответствен­ ностью за определенные политические решения; — фактически участвующие в процессе принятия решений; — поставляющие информацию для принятия решений; — определяющие выбор альтернатив;

370

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

— принадлежащие к наиболее могущественным слоям политичес­ кой, военной, общественной элит. Технология процесса формирования решения включает следую­ щ и е фазы: — изучение проблемы; — анализ исходящей информации; — оценка альтернатив и выбор оптимального варианта; — принятие решения; — реализация намеченного исполнения; — контроль исполнения; — оценка результатов. Изучение процессов принятия и реализации решений в различных организациях стали основанием выработки моделей этого процесса, чем занимается так называемая качественная теория решений. Мо­ дель содержит указания, как осуществлять работу по каждой фазе, обеспечивая их взаимосвязь. Следование технологии позволяет рационализировать процесс принятия решений. Технологии политических решений можно классифицировать по различным системообразующим признакам: По субъектам, принимающим решения: законодательные решения, анализ которых важен д л я изучения процессов парламентаризма; решения государственных органов, принимаемые в форме норма­ тивных актов, имеющих особое значение для перспективного и опера­ тивного управления; решения, принимаемые политическими партиями как средство в ы р а ж е н и я группового общественного м н е н и я , ориентации элек­ тората; решения в системе местной власти как инструмент согласования общегосударственных и региональных интересов. По уровню интеграции социальных интересов в отношении: — программ развития отдельных сфер общественной жизни; — проведения избирательной кампании; — поддержки тех или иных категорий населения; — территориально-национального устройства и т.п. Решения могут быть: административными, экономическими, воен­ ными, идеологическими, дипломатическими, но в них всегда можно найти «политическую* составляюгцую. По объектам, на которые распространяется решение: — фундаментальные решения, затрагивающие положение больших социальных групп или сфер жизни, а также модель принятия решений в данной политической системе;

§ 4. Технологии подготовки, принятия и реализации политических решений

371

— решения, относящиеся к системе законодательных актов, затра­ гивающих статус и права многих членов сообщества решения (уста­ навливают новые приемы и процедуры принятия решений); — решения, относящиеся к небольшому числу л и ц или индивиду­ альным случаям. О н и носят фактически административный или юри­ дический характер. Подходы к принятию решения Интуитивные решения. Часто интуитивное решение — это выбор, сделанный только на основании ощущения, что он правилен. Специа­ лист по управлению П. Шодорбек указывает, что в то время «как уве­ личение количества информации о проблеме может оказывать замет­ ную помощь в принятии решений руководителями среднего звена, представителям высшего эшелона власти по-прежнему предстоит опираться на интуитивные суждения». Решения, основанные на суждениях. Такие решения иногда кажут­ ся интуитивными, поскольку логика их не очевидна. Решение, осно­ ванное на суждении, — это выбор, обусловленный знаниями или на­ копленным опытом. Рациональные решения. Главное различие между р е ш е н и я м и рациональными и основанными на суждениях заключается в том, что первые не зависят от прошлого опыта. Рациональное решение обосно­ вывается с помощью объективного аналитического процесса. Д л я реше­ ния проблемы требуется не единичное решение, а совокупность выбо­ ра альтернатив. Методы принятия решений. П. Шаран, со ссылкой на работы по­ литологов Ч . Линдблома, А. Этциони и др., называет несколько подхо­ дов к разработке политических решений. Рационально-всеохватывающий, или «корневой». Субъект, прини­ мающий решение, выбирая наиболее оптимальную политику, рас­ сматривает все «ценности» и «преимущества», связанные с достиже­ нием поставленной цели. Затем формируется несколько возможных путей и выбирается из них наилучший. Такой подход к принятию ре­ шений является «рациональным», поскольку подразумевает логичес­ кий отбор различных путей решения проблемы и сравнение их отно­ сительной з н а ч и м о с т и ; он т а к ж е является «всеохватывающим», поскольку субъект учитывает все существующие возможные альтер­ нативы. Этот подход опирается на следующие условия: — конкретная проблема может быть изолирована от других проб­ лем или по своему значению выделяется среди них; — цели и ценности отбираются и располагаются в порядке их важ­ ности;

372

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

— все возможные подходы к достижению целей или ценностей из­ вестны; — последствия и издержки осуществления того или иного реше­ н и я предсказуемы и сравнимы. П р и н я т и е р е ш е н и й на основе «рационально-всеохватывающего* метода — сложная задача, поскольку предполагает наличие значитель­ ных ресурсов для сбора информации относительно окружающей об­ становки, полную объективность и беспристрастность тех, кто прини­ мает решения. «Метод ветвей». Это метод последовательных ограниченных срав­ нений. Субъекты, выбирая приемлемую программу действий, намеча­ ют не широкий спектр возможностей, а только немногие «инкремен­ тальные» шаги, которые представляются им реальными на основании их опыта. Принятие решений «методом ветвей» отличается следую­ щ и м и характерными признаками: — небольшие конкретные шаги всегда направлены на достижение определенных целей; — ресурсы ограничены, невозможно рассмотреть весь спектр до­ ступных в данный момент стратегий и полный объем последствий принимаемых решений; — при принятии решений имеется в виду, что политика никогда не определяется «раз и навсегда», она «делается» и «переделывается» бесконечно, посредством постоянного сравнения между близкими ва­ риантами; — на практике «метод ветвей» направлен, скорее, на определенную достаточность, чем на максимальный эффект. Разумный политик по­ нимает, что стратегия обычно достигает л и ш ь части поставленных целей; , — при принятии политических решений следует основываться на «плюралистической» концепции, поскольку борьбу за политическое в л и я н и е ведут многие соперничающие группы интересов, вынуждая субъекта, принимающего решения, стремиться к соглашению между соперничающими сторонами. Д а н н ы й метод позволяет вносить постепенные, эволюционные из­ менения в политику. С точки зрения «внешнего наблюдателя» или сторонника академи­ ческого подхода «метод ветвей» может показаться ненаучным и бес­ системным. 1

От англ. тсгетеги) — постепенное увеличение, приращение.

§ 4. Технологии подготовки, принятия и реализации политических решений

373

Смешанно-сканирующий метод. Обеспечивает масштабный, фун­ даментальный процесс п р и н я т и я политических решений, а т а к ж е дальнейшую разработку (сопровождение) этих решений после того, как они уже приняты. Это достигается путем совмещения рациональ­ ного анализа отдельных элементов проблемы и постепенного, менее детализированного анализа других. Принятие решений. В политической практике используют два ме­ тода осуществления выбора того или иного решения: — путем компромисса (консенсуса); — путем голосования. Р е а л и з а ц и я политических решений. Выделяют несколько основ­ ных типов реализации решений. Это — популизм, элитизм, консерва­ тизм, демократизм и радикализм. Популизм в качестве основного средства достижения властных целей использует прямую апелляцию к общественному мнению, ис­ пользует опору на массовые настроения. В силу этого популизм неиз­ бежно сориентирован на упрочение политической ситуации, а в ряде случаев — и на вульгаризацию предлагаемых обществу целей. Элитизм сориентирован на предотвращение сколько-нибудь зна­ чительного участия граждан не только в выработке решений, но и в корректировке осуществляемого курса. Такие режимы поощряют дея­ тельность различного рода посреднических ф о р м взаимодействия с электоратом, делают упор на развитие представительных органов и структур в политическом процессе. Широкое распространение полу­ чает здесь деятельность теневых, аппаратных механизмов власти. Консерватизм характеризует устойчивое стремление властей при любых общественных преобразованиях принимать решения, способ­ ствующие сохранению тех или иных институтов, структур или отно­ шений власти. К прямо противоположным результатам, как правило, приводит радикализм. Как форма политического правления, он редко приносит обществу гражданский мир, порядок и улучшение жизни населения . Эффективность политических решений предполагает научную обо­ снованность, реализм, своевременность их принятия. В конечном итоге обоснованные политические решения, адекватные поставленным целям и состоянию общества, — один из главных импульсов его развития. У каждого политика существует и свой стиль принятия полити­ ческих решений — индивидуальные методы, обусловленные особен1

1

См.: Основы политической науки. Часть II. М , 1993. С. 156—157.

374

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

костями личности руководителя, его менталитета, воли. Н а стиль ока­ зывают также влияние: — отношение к информации; — склонность воспринимать л и ш ь ту информацию, которая совпа­ дает с собственной точкой зрения; — стремление получать максимальную информацию обо всех сто­ ронах вопроса, отсутствие боязни противоречащей его точке зрения информации; — стремление получать любую, как позитивную, так и негативную, информацию о проблеме, но в сжатой до предела, схематической форме; — направленность информационного потока; — предпочтение определенной величины риска; — когнитивная способность; — способность противостоять двойственности. Избирательное отношение к информации опасно и непродуктив­ но. Оно наблюдается нередко у политических лидеров, державшихся у власти не один десяток лет, и вождей тоталитарных режимов. Стремление иметь максимальную информацию продуктивно. Оно приближает лидера к реальности. Противоречащая его позиции ин­ ф о р м а ц и я побуждает проанализировать ситуацию, скорректировать собственную точку зрения. Ориентация на получение объективной, но сжатой до предела ин­ формации является весьма распространенной, но нельзя считать ее достаточно продуктивной для принятия решений. Стиль принятия политических решений может быть: — гибким со склонностью к риску, — гибким со склонностью к осторожности; — жестким со склонностью к риску; — жестким со склонностью к осторожности . Нерешительность не тождественна осторожности, а неоправдан­ ный р и с к — смелости. Всегда важно л и ш н и й раз взвесить все плюсы и м и н у с ы последствий^ п р и н и м а е м о г о р е ш е н и я , которые могут оказаться значительно более нежелательными, чем это пред­ полагалось. Н е л ь з я не признать, что в российской политике застарелая бо­ лезнь — неумение просчитать элементарные последствия тех или иных решений — проявляется весьма заметно. И дело не в примерах, которых можно привести сотни. Подчас удивляют спонтанность от1

1

6&

См.: Имидж лидера. Психологическое пособие для политиков. М., 1994. С. 54—

§ 5. Выборы как технология обновления политической системы

375

дельных решений, ставка на «авось» (без должного ресурсного под­ крепления — материального, финансового, организационного, кадро­ вого), слабая скоординированность различных имеющих прямое от­ ношение к проблеме ведомств при подготовке проекта документа, бо­ язнь или нежелание научной экспертизы. Все это противоречит профессиональному подходу, если иметь в виду, что в аппарат управления было принято много лиц научной ква­ лификации и это вселяло надежду на обеспечение должного уровня обоснованности п р и н и м а е м ы х решений. Но, видимо, а п п а р а т н ы е тайны, соображения конъюнктуры и тактики оказываются подчас более решающими факторами, нежели уровень интеллектуализма, на­ учного анализа и политического прогноза.

§ 5. Выборы как технология обновления политической системы Политическая система, как любой действующий организм, должна находиться в состоянии динамической стабильности, т.е. быть устой­ чивой к внешним и внутренним дестабилизирующим воздействиям и одновременно обеспечивать собственный прогресс, обновление, раз­ витие, быть восприимчивой к политическим, экономическим, соци­ альным инновациям (отметим, что возможны и стагнация, и регресс, но мы не будем рассматривать подобные варианты). Не раскрывая, обозначим ряд путей, механизмов, технологий та­ кого обновления: изменение политических институтов; формирова­ ние новых партий и иных субъектов политической деятельности; трансформация партийной системы; коррективы, вносимые по необ­ ходимости во взаимодействие ветвей власти; поправки к Конститу­ ции; референдумы по основным вопросам развития государства и общества; договоры о согласии, взаимоотношениях; существенные изменения в ориентации и ангажированности средств массовой ин­ формации; выборы к а к законодательной, так и исполнительной власти и др. Одним словом, возможные изменения во всех подсис­ темах политической системы: институциональной, нормативной, функциональной и т.д. Выборы, на наш взгляд, — одна из важнейших политических тех­ нологий такого обновления. В России перманентно перед очередной избирательной кампанией (так было в 1995, 1996,1999 гг.) возникают дискуссии: проводить или* не проводить выборы, и если проводить, то по какой системе. В тезисах «за» и «против» не было недостатка.

376

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

Сторонники их отмены, к примеру, утверждали и утверждают сле­ дующее: законы несовершенны, изобилуют многими погрешностями, требуют доработки; по итогам избирательных кампаний в ряде горо­ дов к власти приходят лидеры с криминальным прошлым, так что ру­ ководство следует не избирать, а назначать; выборы нарушают хруп­ кое состояние относительной стабильности; законодательные органы, оппозиционные исполнительной власти, тормозят ход реформ, можно обойтись и без представительной власти; новый состав Думы не будет л у ч ш е (работоспособнее) существующего, а потому нет смысла в новых выборах; Центризбирком не может гарантировать отсутствия фальсификаций; народ устал от выборов, нужно работать, а не играть в «политические игры»; эти кампании весьма обременительны для об­ щества с точки зрения финансовых затрат; 5%-ный барьер следует от­ менить, поскольку в Думе представлены л и ш ь несколько из многих десятков партий, а потому она не может адекватно решать вопросы, стоящие перед обществом; коммерческим структурам не нужны новые или неуправляемые выборы — возникает опасность передела собст­ венности; выборы — это нежелательная смена элиты; политические партии, по сути, являются протопартиями — выборы по партийным спискам следует отменить; избирателю трудно разобраться в многоцветности политического спектра, нужно время д л я повышения поли­ тической культуры; целесообразны поправки для проведения выборов по мажоритарным округам в два тура... президент далеко не исчерпал свои потенциальные возможности... Перечень, вне всякого сомнения, м о ж н о продолжить. На наш взгляд, более весомы аргументы, пожелания и высказыва­ ния за то, что выборы должны проходить в обозначенные сроки, по­ скольку это демократичное обновление состпавляюгцих политической системы. Н е п р е т е н д у я на исчерпывающую полноту, аргументы в пользу выборов могут быть сформулированы следующим образом. Во всем мире, а сегодня и для российского общества, выборы — это: — предоставление гражданам и политическим силам в соответст­ вии с Основным законом возможности реализовать свое конституци­ онное право на участие в политической жизни (избирать и быть из­ бранными); — воспитание у граждан уважения и подчинения действующим за­ конам и традициям; — конституционная возможность уточнения статуса (через про­ граммные установки) политических партий, избирательных объеди­ нений, депутатов;

§ 6.06 эффективности избирательных технологий

377

— реальное определение веса и авторитета политических партий, их возможности участвовать в формировании современного курса по­ литики; — возможность подготовки, отбора, воспитания кадров, в конеч­ ном итоге обновления политической элиты; — усиление (обновление) легитимности законодательного органа или того или иного лидера; — приведение структуры парламента в соответствие с изменивши­ мися у с л о в и я м и экономической, политической жизни, социальной стратификации общества; — закрепление опыта и поощрение политических партий, сумев­ ших привлечь на свою сторону наибольшее число избирателей; — формирование и структурирование партийной системы, приве­ дение ее в состояние, адекватное потребностям общества; — сохранение и упрочение имиджа «демократического правового государства» внутри страны и на международной арене; — совершенствование политической культуры лидеров и в целом всего общества.

§ 6. Об эффективности избирательных технологий Сегодня, вне всяких сомнений, избирательные технологии — это наиболее разработанный и реально используемый в России вид техно­ логий. Практически непрерывающийся процесс выборов в органы власти того или иного уровня, подготовка к ним или осмысление ре­ зультатов у ж е прошедших выборов сформировали устойчивый рынок запросов на соответствующего рода услуги по научному обеспечению и сопровождению выборных кампаний. При всей условности термина «научное обеспечение» нельзя не отметить, что политическая практи­ ка и ее осмысление в литературе серьезно продвинули российскую политическую науку в понимании как сущности выборов в демокра­ тическом обществе, так и технологии выборных кампаний в част­ ности. Литературы по проблемам избирательных технологий достаточно много. Б о л ь ш и н с т в о таких изданий имеет незатейливое название «Как победить на выборах?» (по-видимому, заворожило название первой работы этого плана, выпущенное на русском языке в начале 90-х годов американскими специалистами института И Н Д Э М ) . Если отбросить в сторону саморекламу этих изданий, то в них начинающий специалист найдет много интересного и поучительного, что поможет ему избежать хотя бы элементарных ошибок в проведении кампании. Возьмем д л я примера одну из последних работ этого плана — «Диа-

378

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

л е к т и к а выборов» А.О. Кудинова и Г.А. Ш е п и л о в а ( М . , 1997). Б о л ь ш а я часть ее целиком посвящена технологии выборных кампа­ ний. В этой, как и еще в ряде других работ ( в том числе «Организация и т е х н о л о г и и в ы б о р н ы х к а м п а н и й : з а р у б е ж н ы й и отечественный опыт». 4-е изд. М., 1995; «Обновление политической системы Рос­ сии». М., 1996), что называется «пошагово», расписана технологическая последовательность организации и проведения выборных кампаний: обстоятельства и данные, которые нужно принимать во внимание, раз­ рабатывая стратегию и тактику кампании, ее план, те гслючевые реше­ ния, которые необходимо тщательно обдумать и взвесить, те типич­ ные ошибки, которых следует избегать, и т.п. Содержится в них и оп­ ределенная доля практических рекомендаций (типа — «делай так-то и так-то»). К ним следует относиться осторожно. Во-первых, то, что сработано успешно «вчера», может с треском провалиться «сегодня». Например, весьма маловероятно, что в нынишних условиях может принести успех повторение на выборах про­ пагандистской акции 1996 г. «Голосуй или проиграешь». Во-вторых, условия, менталитет населения России настолько раз­ личаются, что невозможно с успехом использовать одни и те ж е техно­ логические приемы. Рекламный выборный ролик И. Хакамады, кото­ рый еще недавно демонстрировался по телевидению, в свое время принес ей успех в Москве, но, наверное, обеспечил бы провал где-ни­ будь в Туле. Хотя некоторые из работ названного плана звучат завораживающе (к примеру, О. Березкиной «Как стать депутатом и продать себя на политическом рынке: тайны ремесла, практические рекомендации». СПб., 1997), на самом деле действительные тайны, «фирменные» на­ ходки никто другим раскрывать не собирается. Отчасти потому, что они не всегда безупречны с этико-нравственной стороны, отчасти — потому что именно «фирменные» технологические находки оказыва­ ются наиболее эффективными, приносят большие деньги тем, кто ими владеет. Следует прямо сказать, что д л я многих людей, занимающихся из­ бирательными кампаниями, это стало основной профессией, если не «де-юре», то «де-факто». «Тайны ремесла», тем более если они сомни­ тельного свойства, н е являются предметом внимания политической науки. Подход политической науки к технологиям, как отмечалось выше, начинается с поиска ответа на вопрос, ч т о можно сделать с по­ мощью технологий, в данном случае — избирательных. После того, как в 1996 г. рейтинг популярности Б. Ельцина был поднят с 5% до победных высот, соответствующие политические технологи заговори­ ли о своих необыкновенных возможностях. Оставим в стороне психо-

§ 6. О б эффективности избирательных технологий

379

логическую сторону дела. Как известно, у победы всегда множество творцов. Н а самом деле, и сейчас это достоверно известно — победили не только и, конечно, не столько авангардные избирательные техноло­ гии, использованные командой Б.Н. Ельцина, а привлеченные огром­ ные финансовые средства, возможности воздействовать на позицию СМИ, работу аппарата на местах. Во втором туре сыграло свою роль и ярко проявившееся нежела­ ние большей части населения возврата к «славному коммунистичес­ кому прошлому». Как бы то ни было, например, в США, по крайней мере в течение ближайших 10 лет, невозможно с помощью самых изо­ щренных технологий добиться избрания президентом афро-американ­ ца, а в России снова заставить 99,9% избирателей прийти к урнам. Еще одно соображение принципиального характера. Эффективные избирательные технологии — это не просто набор приемов и методов воздействия на избирателя. В их основе должно лежать глубокое по­ нимание сущности электорального процесса, отдельных его составляющих. Возьмем, к примеру, одну из центральных технологий избира­ тельной кампании — конструирование, предъявление и продвиже­ ние имиджа кандидата. Конечно, на интуитивном уровне можно ов­ ладеть о п р е д е л е н н о й суммой приемов, п о з в о л я ю щ и х более или менее успешно решать эту задачу. Но интуиция, как известно, не предмет политической науки (хотя она ее и не игнорирует). Поэто­ му прежде чем заниматься формированием имиджа кандидата, надо хорошо усвоить, что такое личность политического лидера, чем он отличается от остальных людей, какова его личностная структура, в чем состоит психологическая основа власти и влияния, каковы ме­ ханизмы в о з д е й с т в и я лидера на массовое сознание и поведение и т.д., и т.п. Еще более важно понять логику поведения на выборах нынешнего российского избирателя. В конце концов, решающее слово за ним. Любые технологии, любые методы и приемы воздействия на электо­ ральный процесс, исход голосования будут эффективными только в том случае, если будут соответствовать политической культуре, обра­ зу мыслей, сложившимся стереотипам избирателя. При всем разнообразии избирательных технологий по характеру воздействия на электорат их можно разделить на три вида: прозрач­ ные, манипуляторские и технологии дискредитации противника. Это не единственное основание классификации ( в качестве самостоятель1

См. об этом, напр.: Имидж лидера. М., 1994.

380

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

ного класса можно, в частности, выделить технологии повышения и понижения активности избирателей на выборах), но, на наш взгляд, наиболее существенное. Прозрачныечтгехнологии обращаются прежде всего к разуму челове­ ка, нацелены на то, чтобы убедить избирателя в том, что зона совпаде­ н и я программы, интересов личности данного кандидата и интересов избирателей, «таких людей как он», шире, чем у других кандидатов. Эти технологии основаны на определенном понимании сущности и назначения выборов в демократическом обществе. Глубинная сущ­ ность выборов в демократическом обществе, отличие этого общества от авторитарного и тоталитарного состоит в том, что в демократичес­ ком обществе избиратели как бы «нанимают» тех, кому они поручают управлять страной, причем, подчеркнем «нанимают», не всегда и не вообще, а под решение вполне конкретных определенных программ и вопросов — тех, которые больше всего волнуют избирателя. Репрезентация интересов и мнений различных групп избирателей, артикуляция их интересов — это одна из главных функций выборов в демократическом обществе. Специалисты так характеризуют идеаль­ ную модель выборов в современном демократическом обществе: кан­ дидаты (партии) выдвигают целый пакет ясных для избирателя пред­ ложений. Сравнивая й оценивая их, соотнося со своими интересами и запросами, избиратель решает, кому отдать предпочтение. Прозрачные технологии эффективны в условиях стабильного об­ щества, которое достаточно четко структурировано, общества, в кото­ ром у всех групп артикулированы интересы и, наконец, общества с достаточно развитой электоральной культурой граждан. Основа манипулятивных технологий — внушение, использование т а к и х состояний и эмоций человека, как неуверенность, страх, за­ висть, нетерпимость и отсутствие терпения, прожектерство, неспособ­ ность критически мыслить, некомпетентность в вопросах избиратель­ ных кампаний и т.п. Основная питательная почва для эффективного использования м а н и п у л я т и в н ы х технологий — это нестабильность ситуации в стране, разорванность социальных связей (не к кому обра­ титься за советом, нет лидеров в малых группах), потеря обществен­ ных ориентиров (нет точки отсчета для того, чтобы оценить, «что хо­ рошо и что плохо»), фактическая монополия на доступность к средст­ вам массовой информации, низкий уровень политико-электоральной культуры граждан. Если этот набор представлен достаточно широко, то манипуляторские приемы можно с успехом использовать открыто. Если он пред­ ставлен лишь частично, используются приемы воздействия на подсо-

381

§ 6. О б эффективности избирательных технологий

знание человека, которыми сейчас располагает психологическая наука. Методы дискредитации противника можно назвать технологиями с долей условности. Основное специфическое условие достижения ус­ пеха здесь — разочарование граждан во всем и вся, когда о н и голосуют по принципу «а тот еще хуже». Можно как угодно долго призывать кандидатов к порядочности, к тому, чтобы использовать только «прозрачные», как их иногда назы­ вают специалисты, «экологически чистые» технологии, но если изби­ ратель «клюет» на другие, — будут использоваться и другие. Никакие заслоны не помешают этому. Итак, каков сегодня российский избиратель? Каждый раз, когда он голосует «не так», как должен, со стороны определенной части ради­ кальных демократов (типа В. Новодворской) в его адрес сыпятся обвинения в «совковости». Н а самом деле ситуация значительно сложнее. Н е вызывает сомнений, что российский избиратель — это уже не тот наивный простак, которого очередной ловкий «технолог» запросто обведет вокруг пальца. Около /$ от числа обычно голосую­ щих (именно голосующих, а не всего корпуса потенциальных избира­ телей) уже приобрели немалый опыт участия в кампаниях (в том числе и активный: сбор подписей, проведение агитационной работы, участие в работе избирательных комиссий и т.д.). Выборы для них вовсе не формальное мероприятие. С их помощью они пытаются ре­ шить важные общественные проблемы: оказать воздействие на фор­ мирование органов власти (22%), отстоять свои интересы и интересы «таких людей как я» (24,5%) и т.п. Эти две трети регулярно приходя­ щих к урнам избирателей более или менее активно интересуются ходом выборной кампании, законодательством о выборах. В общем, если судить по заявленным намерениям, эта часть избирателей готова вникать в программы кандидатов, оценивать их деловые способности и делать рациональный выбор. П о многим показателям они мало от­ личаются от обычного избирателя любой западной страны . Л и ш ь одно «но», правда, очень важное. З а п а д н ы й избиратель обычно переводит свои намерения в конкретные действия. Российско­ му часто мешает обычная лень: лень сходить на встречу с кандидатом, внимательно ознакомиться с его программой и т.д. Но, конечно, дело не только в обычной русской лени. Российскому избирателю намного труднее сделать соответствующий его интересам выбор. Структура го2

1

1

Этот вывод подтверждают и другие исследователи, в частности ЕВ. Голосов. См.: Политические исследования. 1997. № 4.

382

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

сударства и общества не устоялась, правила игры на политическом рынке меняются очень часто. Да и сама ж и з н ь пока мало способствует в з в е ш е н н ы м , о б д у м а н н ы м р е ш е н и я м . О г р о м н а я масса российских граждан занята проблемой тривиального физического выживания, да и обстановка в стране далеко не спокойная. Ч т о ни день, то какой-то взрыв. Если не в социальном смысле слова, т о в буквальном. В таких условиях даже при высоком уровне политико-электоральной культу­ ры сделать адекватный выбор чрезвычайно трудно. Тем не менее возможности манипулирования сознанием избирате­ л я становятся все уже. Это не только выводы авторов. Выборы пос­ л е д н и х лет в региональные органы власти Л и п е ц к о й , Пензенской, Свердловской областей, в Н и ж н е м Новгороде — наглядное подтверж­ дение сказанному. Раздрай в «партии власти», несомненно, был одной из главных причин сокрушительного поражения ее представителей во всех четырех регионах. Особо следует остановиться на выборах мэра Н и ж н е г о Новгорода. Победа кандидата с криминальным прошлым показательна во многих отношениях. Главное: в свое время новая по­ литическая элита России резко отделяла нравственность от политики. Теперь то же самое сделал и избиратель. И это самое печальное и тревожное не только для избирательного процесса, но и для будущ­ ности России вообще. Как следствие — пока в России можно выиграть выборы, используя все типы технологий, в том числе манипулирова­ ние, и технологии дискредитации соперника. Н а практике наблюдается, как правило, комбинация всех трех типов, за отдельным исключением. Так, «Яблоко» использует в основ­ ном прозрачные технологии. Можно высказать определенную надеж­ ду, что в будущем эти технологии будут доминировать на российской политической сцене. Анализ реальных избирательных технологий — вопрос, требую­ щий специального рассмотрения. Обозначим подходы к нему на при­ мере конструирования имиджа. О с н о в у конструирования имиджа оп­ ределил в свое время еще Н . Макиавелли: «Государю нет необходи­ мости обладать н а з в а н н ы м и добродетелями, но есть прямая необходимость в ы г л я д е т ь о б л а д а ю щ и х и м и » . Д р у г и м и словами, имидж — это личность лидера (кандидата) не сама по себе, а обращен­ ная к публике своими потенциально привлекательными д л я нее чер­ т а м и и свойствами. Если нет таковых, создается видимость их присут­ ствия. И м и д ж имеет рациональную и эмоциональную составляющие. Вот как выглядел по нашим данным рациональный запрос на полити­ ческого лидера в ранге президента накануне выборов 1996 г. у различ­ ных групп населения.

§ б. О б эффективности избирательных технологий

383

Как видно из таблицы, для более образованной части избирателей значительно больший вес при выборе кандидата имели факторы об­ щеполитического характера: способность вывести страну и з кризиса (значимо для 61,7% л и ц с высшим образованием и для 36,4% д л я л и ц с незаконченным средним образованием); з а щ и щ а т ь демократию (25,5% против 8,0%). Поэтому их ориентиры можно считать более аде­ кватными тем критериям электоральной культуры, о которых речь шла выше. Т а б л и ц а . Наиболее важные ориентиры при выборе кандидата (в % от числа опрошенных, N - 1500) Оценка качеств кандидата, значимых для избирателя

Категории избирателей

Способн ость канди­ Чест­ дата ный вывес­ чело­ ти век страну из кри­ зиса

Пат­ риот Рос­ сии

Защи­ щает Смо­ Реинте­ жет шитель рес спло­ ный прос­ тить на­ лидер тых род людей

Смо­ жет утвер­ дить спра­ ведли­ вость

Смо­ жет защи­ тить демо­ кратию

Имеющие незаконч. ср. образование

36,9

32,3

19,3

26,8

34,5

33,1

21,9

8,0

Имеющие выс­ шее образование

61,7

36,9

27,6

24,7

42,5

38,1

19,4

25,5

Жители городов

55,0

373

23,8

28,1

43,1

35,9

213

20,2

Сельские жители

44,5

27,1

15,4

21,2

343

32,5

17,6

8,5

У городского ж и т е л я по сравнению с сельским более широкий диапазон оценок. Это означает, что при выборе он более всесторонне оценивает кандидата, что также является свидетельством более высо­ кого уровня политической и электоральной культуры. На эмоциональном, подсознательном уровне имидж лидера дол­ жен вызывать положительные ассоциации, чтобы избиратели повери­ ли, что кандидат может осуществить их мечты, надежды и потребнос­ ти. Д л я этого кандидат должен производить впечатление уверенного в себе, решительного, видящего проблемы и способного показать пути их решения, повести за собой людей, всегда добивающегося успеха, беспощадного к врагам и одновременно любящего отца, честного, муд­ рого, доброго, справедливого человека.

384

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

Если коротко, то он должен быть: — символом добра и справедливости, — символом надежды на будущее, — олицетворением какой-либо или нескольких популярных идей и определенного образа действий. Н е обязательно (хотя и желательно), чтобы кандидат обладал п о л н ы м набором названных качеств и символов. Важно, чтобы ч е р т ы и качества личности, которые демонстрируются публике, б ы л и однозначными, четко определенными, ярко выраженными и постоянными. Средства, которые используются для закрепления имиджа в созна­ ние избирателей, самые разнообразные: манера общаться, стиль и то­ нальность речи, создание «информационных поводов», позволяющих «блеснуть», оценки кандидата популярными личностями, рекламные ролики и т д . и т.п. Суть приемов одна — добиться близости и сопри­ ч а с т н о с т и кандидата и определенных групп избирателей. Самый я р к и й — хотя и и з другой сс{эеры пример — реклама сигарет «Сате1» на российском телевидении. Крепкий, сильный, мужественный муж­ чина преодолевает горы, водопады, еще кучу препятствий, а затем за­ к у р и в а е т сигарету « С а т е 1 » . Подсознательно у курящего «Сате1» складывается убеждение: я такой же мужественный, крепкий, способ­ ный преодолевать все преграды. Кто этого не хочет! Правда, рацио­ нально рассуждающий человек может подумать: кому курение приба­ вило здоровья? Н о это уже из иной соферы технологий.

§ 7. Технологии связи с общественностью (региональный аспект) В современных условиях одной из примет новых веяний в России я в л я е т с я создание служб по связям с общественностью во многих коммерческих и государственных организациях. Постепенно это ста­ новится обыденным явлением. Отрабатываются структура и техноло­ гии работы этих служб, повышается их эофофективность. Выбор техно­ логий работы служб по связям с общественностью напрямую зависит от того понимания задач, которое закладывается при сформировании этих служб. Главная задача службы по связям с общественностью в органах государственной власти — это достижение взаимопонимания между органами власти и гражданами. Н и один режим в мире ни в прошлом, ни в настоящем не мог добиться полного понимания и поддержки со стороны населения. На это обратил внимание еще великий англий-

§ 7. Технологии связи с общественностью (региональный аспект)

385

ский ф и л о с о ф Ф . Бекон. Однако все стремятся к этому и пути дости­ жения поддержки граждан могут быть разными. Американские специ­ алисты по связям с общественностью Т. Хант и Дж. Груниг предлагают делить связи с общественностью на односторонние—двусторонние и сбалансированные—несбалансированные. Задачи служб по связям с общественностью могут быть сведены к следующим: во-первых, обеспечение граждан и общественных объеди­ нений исчерпывающей и объективной информацией о целях, планах, намерениях и программах деятельности органов власти, и во-вторых, учет интересов и общественных нужд при формировании программ, целей деятельности органов власти и выборов методов их реализации. Это, собственно, основные функции службы по связям с обществен­ ностью. Именно их воплощение в жизнь реализует демократическую природу государства, дает возможность гражданам реально участво­ вать в управлении государством, а власть делает открытой и прозрач­ ной для людей, т.е. подконтрольной общественности, общественному мнению. Об актуальности для России этих положений можно судить по статье «Российская власть — коммерческая тайна», опубликованной в газете «Россия» за 17 апреля 1999 г.: «По мере углубления реформ в России утверждается вполне конкретная общественно-политическая тенденция: население страны не просто все больше отчуждается от управления страной, население лишается элементарного понимания происходящего в стране. В бизнесе есть понятие коммерческой тайны, которую никто не должен разглашать, даже наоборот, хранить эту тайну вменяется в обязанность членам корпорации. Вот такой ком­ мерческой тайной у ж е стала подоплека всего происходящего как во внутренней, так и во внешней политике России». Унизительно в собственной стране быть безмолвным статистом, пассивным наблюдателем того, как «большие люди» организуют судь­ боносные мероприятия, узнавать о подоплеке масштабных социаль­ ных экспериментов из сплетен и «версий». Обследование, проведенное в 31 субъекте Федерации, выявило следующие основные задачи таких служб: — обеспечение гласности, открытости в работе администрации 30% — обеспечение связи с гражданами и их объединениями 81% — содействие сотрудничеству с гражданами и их объединениями в разработке и реализации программ и решений 38% — содействие реализации законодательства 32% — содействие становлению институтов гражданского общества 10%

Как свидетельствуют полученные данные, в положениях о служ­ бах по связям с общественностью субъектов Федерации почти повсе13-7935

386

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

местно присутствует только одна целевая ф у н к ц и я — обеспечение связи с гражданами и их объединениями. В силу многозначности фор­ мулировки ее м о ж н о трактовать и как доведение до граждан лишь той части информации и в таком виде, как это считают для себя приемле­ м ы м и органы власти. Связь не обязательно подразумевает диалог и партнерские отношения. И, следовательно, такая оформулировка не может служить четким ориентиром практической работы службы в направлении реализации задачи сделать работу власти прозрачной, открытой для граждан и их объединений, обеспечить сотрудничество с ними. Таким ориентиром могут в совокупности служить первая и третья гформулировки. В положениях о службах ряда субъектов Р Ф они выражены достаточно четко. Например, в Положении о службе администрации Краснодарского края предложена следующая формулировка: «Разъяснение руководи­ телям партий и объединений необходимости и мотивов принятия ад­ министрацией к р а я решений, имеющих социально-политическое зна­ чение... иноформирование населения о деятельности администрации и правительства края». В аналогичном Положении Новосибирской об­ ласти закреплено: «...Служба создается д л я рассмотрения обществен­ ных инициатив граждан области, областных (региональных) отделе­ ний политических партий и движений, общественных объединений, более тесного взаимодействия администрации области с населением и общественными объединениями... корректировки деятельности адми­ нистрации». Целевое назначение службы конкретизируется в положениях со­ ответствующим перечнем задач и функций, которые указывают кон­ кретные направления деятельности, конкретные задачи работы служ­ бы. Они, в частности, таковы: — информационное обеспечение деятельности администрации, ин­ формирование населения территории; — экспертно-аналитическое обеспечение; — текущая организация, координация деятельности и планиро­ вание; — непосредственное участие в разработке программ и решений; — участие в создании творческого продукта. С п о м о щ ь ю к а к и х т е х н о л о г и й р е а л и з у ю т с я целевые функции служб по связям с общественностью? К числу наиболее распростра­ ненных относится взаимодействие с печатью, радио, телевидением. Средства массовой информации продуцируют и распространяют ингформацию — знание, нормы, ценности, усвоение которых необходи­ мо д л я сознательного и действительного участия граждан в жизни го­ сударства и общества. Между тем синхронизация управленческой и

§ 7. Технологии связи с общественностью (региональный аспект)

387

информационной деятельности достигается далеко не всегда. С одной стороны, работники органов власти захлебываются в потоках не адап­ тированной к их интересам информации, с другой — принятые реше­ ния остаются нередко в пределах управляющей подсистемы, не полу­ чая поддержки в общественном мнении. В то же время пресса, радио, телевидение создают своеобразную информационную среду, характе­ ризуемую е д и н с т в о м двух потоков и н ф о р м а ц и и — «сверху» и «снизу». И н ф о р м а ц и я «сверху» несет данные о государственных и ад­ министративных решениях («прямая связь»). Информация «снизу» («обратная связь») содержит данные о том, как эти решения воспри­ нимаются, каковы нужды управляемых. И в этом качестве печать, радио, телевидение закономерно включены в систему государственно­ го управления и наряду с властью законодательной, исполнительной и судебной обретают статус «четвертой власти». О р г а н и з а ц и о н н ы е аспекты взаимодействия органов власти со средствами массовой информации отражают необходимость упорядо­ чить, инсгитуциализировать сложившиеся отношения. Процессуальные (технологические) аспекты взаимодействия орга­ нов власти со средствами массовой информации предполагают анализ методов, форм, приемов, процедур деятельности отделов (управле­ ний) по связям с общественностью и работников пресс-служб (орга­ низация и проведение пресс-конференций, брифингов, подготовка пресс-релизов, пресс-дайджестов, информационных стендов, видеома­ териалов и т.д.). Экспертный опрос работников служб по связям с общественнос­ тью 31 региона России, проведенный в апреле 1997 г., показал, что универсально эффективных технологий взаимодействия со С М И нет. Все зависит от конкретных обстоятельств и тех возможностей (в том числе кадровых), которыми располагает служба по связям с общест­ венностью. Важно использовать весь комплекс технологий. В недавнем прошлом в действиях органов власти просматривалась явная недооценка значимости прямых контактов представителей власти с гражданами, а также такой формы, как письменные обраще­ ния граждан. Сейчас личное общение с гражданами, работа с обраще­ ниями, судя по данным экспертного опроса, прочно занимают веду­ щие позиции в контактах представителей власти с гражданами. Д л я того, чтобы эта работа давала соответствующий эффект, специально созданные в органах власти структуры должны следовать определен­ ным технологическим правилам работы с письмами и обращениями. И прежде всего это касается: — распределения обязанностей внутри подразделения в работе с обращениями граждан; 13-

388

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

— создания и фиксации правил, технологических схем работы с обращениями граждан; — использования обращений граждан при подготовке решений ор­ ганов власти. В целом письма граждан представляют собой как материал для статистической обработки, так и повод д л я вмешательства в кон­ фликтную ситуацию, а также информацию о новых тенденциях в об­ щественной жизни и т.д. Важное значение имеет организация работы приемных в органах власти и у п р а в л е н и я и п р я м ы е контакты представителей органов власти с населением: неформальные встречи, приемы, посещение ра­ бочих мест, «горячие л и н и и » телефона и т.д. Т а к и е мероприятия д о л ж н ы быть не единичным эпизодом, не конъюнктурной необходи­ мостью в ходе, например, подготовки к выборам, а неотъемлемой час­ тью постоянной, планомерной, комплексной деятельности органов власти и управления, оказывающей заметное влияние на проводимую политику. П р и этом необходимо учитывать, что технологии по контактам с гражданами существенно видоизменяются в зависимости от уровня управления — государственного или муниципального. Наиболее от­ четливо связь органов власти и управления с населением прослежива­ ется в регионах, в,муниципальной сфере. Однако это не означает, что т а к а я связь отсутствует в федеральных органах власти. Здесь эта связь модифицируется, в известной степени рационализируется, обле­ кается в обобщенные формы. П р и анализе технологии связи с общественностью особого внима­ н и я заслуживают корпоративные отношения', складывающиеся в про­ цессе совместной деятельности на основе общих социальных и про­ фессиональных интересов внутри малых групп и характеризующиеся единством форм поведения, групповых ценностных ориентации, соци­ ально-психологических и нравственных установок. Корпоративные отношения представляют собой служебные отно­ шения внутри коллектива и развиваются как по вертикали (субор­ динация между руководителями и подчиненными), так и по гори­ зонтали (взаимодействие с коллегами). В систему этих отношений включены: руководители организации и отделов (управлений), ад­ министрация «среднего звена», технический аппарат и канцелярские служащие. Учет корпоративных отношений, сложившихся как в органах госу­ дарственной власти, так и в организациях, с которыми служба по свя­ зям с общественностью вступает в контакт, наиболее значим на основе

§ 7. Технологам связи с общественностью (региональный аспект)

389

точной, исчерпывающей информации, маркетинговых или социологи­ ческих исследований. Корпоративные отношения многофактурны, проявляются во мно­ гих составляющих. Поэтому службе по связям с общественностью следует строить свою деятельность компетентно, в идеале — системно, что в решающей степени скажется на результатах. Корпоративные от­ ношения определяющим образом влияют на стратегию и тактику ра­ боты служб по связям с общественностью. Один из важных методов налаживания корпоративных отноше­ ний — межличностное общение в самой структуре госслужбы. Первый тип общения — деловое общение, когда люди выступают ис­ п о л н и т е л я м и с о ц и а л ь н о й (в том числе п р о ф е с с и о н а л ь н о й ) роли, функционально заданной программы деятельности. Основная инфор­ мация — предметная, рациональная. Тон сдержан, нейтрален. Второй тип — неофициальное общение между людьми. Здесь глав­ ное — не специальная роль, а качества личности, мир ее интересов и чувств, неповторимость индивидуальности. Основная информация — модальная (эмоциональная) и предметно-модальная. И тот и другой тип общения имеют место в практике взаимодейст­ вия сотрудников органов власти. Здесь можно говорить о сочетании элементов делового и неофициального общения. Эта особенность про­ является в общении как по горизонтали (между работниками одного иерархического уровня), так и по вертикали (между руководителями и подчиненными). В органах власти всегда вырабатывается (а часто и фиксируется в виде рекомендаций или свода правил) концепция двусторонней ком­ муникации, своеобразное кредо общения, назначение которого — со­ здание благоприятных условий для активного взаимодействия «пря­ мых» и «обратных» информационных потоков, для формирования ат­ мосферы доверия и согласия. Деловой этикет общения (между руководителями и подчинен­ ными, между к о л л е г а м и по работе) обеспечивает необходимость четко о р г а н и з о в а т ь процесс делового общения, упорядочить его, максимально приблизить к производственным потребностям. Учи­ тывая, однако, что жесткая иерархичность отношений мешает реа­ лизации творческих возможностей человека, в организациях широко используются приемы неформального общения, способные не толь­ ко закрепить, но и «очеловечить» возникшие корпоративные отно­ шения.

390

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

§ 8. О технологиях лоббистской деятельности Фактически во всех странах, в которых допускается свободное участие граждан в политической жизни и признается право человека воздействовать на работу представляющих его интересы государст­ венных органов, существует явление, называемое лоббизмом}. В проекте закона « О регулировании лоббистской деятельности в федеральных органах государственной власти» лоббизм определяется как деятельность юридических и физических лиц в отношении феде­ ральных органов государственной власти с целью оказания влияния на выполнение последними своих полномочий, предусмотренных Консти­ туцией и законами Российской Федерации. Исторические корни возникновения и развития явления выглядят следующим образом. В X V I в. слово «лобби» (лоббизм) от англ. ЬЬЬу (коридор, крытая площадка) — употреблялось для указания на прогу­ лочную площадку в монастыре. Столетие спустя так же начали назы­ вать помещение д л я прогулок в палате общин парламента Англии. Политический оттенок это слово приобрело л и ш ь два столетия спус­ тя, причем в Америке, когда в конце X I X столетия термин «лоббиро­ вание» начал обозначать покупку влияния, голосов за деньги. В Анг­ л и и такая политика считалась предосудительной, и слово прижилось л и ш ь в X X в., а затем его начали употреблять и в других странах. Лоббистские структуры как организации первоначально возникли в С Ш А и распространились затем в других странах. Закон о регулиро­ вании лоббизма был принят в С Ш А в 1946 г. По данным Г. Вилсона т о л ь к о в Вашингтоне насчитывалось И тыс. лоббистов в «узком» (профессиональном) смысле этого слова . В Великобритании их назы­ вают парламентскими агентами. Лоббистские организации имеют форму всевозможных комитетов, комиссий, советов, бюро, создаваемых при законодательных и пред­ ставительных органах. Основная задача этих организаций — добиться отражения или закрепления в принимаемых нормативных актах и ре­ шениях частных интересов групп и организаций (профессиональных, корпоративных, общественно-политических), не противоречащих об­ щественным интересам. 2

1

См.: Перегудов СЛ., Лапина Н.Ю., Семененко КС. Российский лоббизм: характер, особенности и политическая роль / / Группы интересов и российское государство. М , 1999. 2

№от2 а 1п1:еге51: Сгоирз, ОхГога, 1990. Р. 55.

§ 8. О технологиях лоббистской деятельности

391

Отметим, что партии артикулируют и агрегируют интересы далеко не всех политических и социальных групп общества. Лоббистские группировки как раз восполняют этот недостаток: они выражают и отстаивают прежде всего корпоративные, профессиональные, этни­ ческие, региональные и иные ( в том числе и политические интересы, но уже во вторую очередь), тем самым в парламенте реализуется соот­ ветствующее представительство. Л о б б и з м сегодня — вопреки обыденным представлениям — не только закулисный подкуп, но и система аргументации, механизмы подготовки, консультирования, содействия принятию соответствую­ щих законов, участия в других социально-конструктивных актах и др. Лоббизм — это многоступенчатое явление. Венчает его политик (или группа политиков), предлагающий или осуществляющий реше­ ния; середину составляет многотысячный отряд экспертов, консуль­ тантов, исполнителей; часто это бывшие чиновники и государствен­ ные деятели, профессиональные юристы, специалисты по обществен­ ному мнению и т.п. — перечень можно продолжить. Ряд механизмов лоббизма находится под контролем общества, но сама природа этого феномена исключает полную возможность такого контроля. В С Ш А , например, сильнейшим считается лоббизм военнопромышленного комплекса. Существование лоббистских организаций обычно не усложняет парламентские и правительственные структуры, не дает дополнитель­ ных нагрузок на бюджет. Лоббистские организации — частный институт, они существуют при парламенте, вокруг парламента или правительства, но в организа­ ционном плане совершенно независимы. Как правило, они находятся на полном финансовом самообеспечении. В политологии выделяют две основные модели: англо-саксонскую, которая предполагает обязательность государственной регистрации лоббистской организации и определение допустимых рамок деятель­ ности групп давления; континентальную, при которой официально лоббизм как бы не существует, но заинтересованные организации могут воздействовать на законодательный орган, официально участ­ вуя в работе специально созданных совещательных структур. Можно привести весьма широкий спектр технологий, форм и ме­ тодов цивилизованной лоббистской деятельности, давно и успешно применяемых за рубежом: сбор информации; предоставление инфор­ мации законодателям; выступления на слушаниях и комитетах кон­ гресса; представление готовых законопроектов; участие в разработке законопроектов; информирование конгрессмена о том, какие послед­ ствия вызовет рассматриваемый законопроект в его избирательном

392

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

округе; неформальные контакты; пропагандистские кампании; кампа­ нии писем, телеграмм и телефонных звонков; финансирование изби­ рательных кампаний; участие в ведении и л и предоставление персонала для участия в избирательных кампаниях; воздействие на законодателя через влиятельных избирателей; воздействие на законодателя через распространение в избирательном органе результатов его голосова­ ния; совместное лоббирование несколькими организациями (коллек­ тивный лоббизм). Перечисленные и подобные методы применяются в основном по отношению к законодательным организациям . В лоббировании исполнительных органов власти кроме названных выше используются также: воздействие на процесс назначения на го­ сударственные должности; политическая поддержка ведомств; воздей­ ствие через совещательные комитеты; выступления на слушаниях в регулирующих агентствах и др. В современных условиях к теме лоббизма в России проявляется постоянный, острый и в чем-то даже скандальный интерес. Часты вза­ имные упреки в лоббистском характере принятия решений как испол­ нительной, так и законодательной властью. В этом «грехе» постоянно упрекают предпринимателей, банкиров, корпоративные объединения. Н а сегодня этой деятельностью занимаются и официальные струк­ туры. К примеру, в Администрации Президента Р Ф с 1994 г. сущест­ вует Управление по взаимодействию с депутатами Федерального Со­ брания. По мнению его сотрудников, это фактически «президентские лоббисты». Весьма распространенным и эффективным является лоб­ бизм деловых кругов России, который свидетельствует об их выходе на уровень реализации политических функций, об участии в решении весьма ответственных государственных задач. Д о последнего времени это явление в России существовало в его не самом лучшем варианте — лоббизм «дикий», никем и ничем не кон­ тролируемый. Н е будучи профессиональными политиками, многие депутаты Федерального Собрания в группах и поодиночке, являясь представителями предприятий, ассоциаций, общественных объедине­ ний, откровенно отстаивали и отстаивают выгоды последних. Все это вовсе не способствует стабильности развития общества, а провоциру­ ет злоупотребления со стороны чиновников, должностных лиц; сооб­ щения об этом нередки на страницах прессы. К п р и м е р у , в общественном м н е н и и р о с с и я н ( п о данным В Ц И О М ) проблемы скрытого лоббизма, коррупции в высших эшело1

1

См.: Зяблюк Н.Г. Формы и методы лоббистской деятельности (американский опыт и возможности его использования). М , 1993.

§ 8. О технологиях лоббистской деятельности

393

нах власти входят в десятку важнейших российских проблем. Ставки в конкурентной борьбе высоки. Н о все же к понятию «лоббизм» общество начинает привыкать. Эта категория все ч а щ е используется в российском политическом сло­ варе, но отношение к ней пока еще во многом весьма негативное. За­ кулисная политика, встречные услуги, теневое влияние, «телеофонное право», комплектование аппарата «своими людьми» и т.д. — эти и по­ добные термины характеризовали, да и сегодня во многом определяют российскую практику. Люди связывают ее с взятками, коррупцией, преступными группировками и т.п. Основания для этого есть, и весь­ ма существенные. Результаты публикаций по итогам социологичес­ ких исследований , в частности, свидетельствуют об этом. Логика жизни подсказывает, что для разрешения противоречий и проблем, имеющихся в российском обществе, существует путь, хоро­ шо известный в мире, — это переход от лоббизма «дикого» к лоббизму цивилизованному. В России сегодня, несомненно, следует изучать и использовать ми­ ровой опыт цивилизованного лоббизма, но необходимо и ускорить процесс формирования российской системы и механизмов деятель­ ности этого социального института. Каков же пока российский лоббизм? Чтобы рассмотреть сущность явления, представим лишь некоторые факты истории влияния «групп правления», «групп интересов», лоббистской деятельности в России. Воспользуемся д л я этого материалами, опубликованными в различ­ ных изданиях . Советское уравнительное общество слабо было дифференцирова­ но по вертикали, что с лихвой компенсировалось горизонтальной тер­ риториально-отраслевой дифференциацией. В силу размытости социальной структуры и неразвитости полити­ ческой системы социальные группы, никак не вычленяемые в одно­ родной массе советских работников, не были самоопределены и хоть как-то названы. «Гражданский лоббизм» в С С С Р отсутствовал или существовал в зачаточном, деформированном состоянии. Наряду с территориальной дифференциацией, весьма ощутимой, но в у с л о в и я х централизма и политического монизма недов^еющей, существовала и отраслевая дифференциация — отраслевое лоббирова1

2

1

См.: Исправников В.О., Куликов ВВ. Теневая экономика в России: иной путь... М , 1997; Любимов АЛ. Современный российский лоббизм и налоги / / Лоббизм как кон­ ституционно-правовой институт. М., 1998. См.: Лепехин В А. Лоббизм. М., 1995; Любимов АЛ. Лоббизм как конституцион­ но-правовой институт. М., 1998; Перегудов СЛ., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Указ. соч. 2

394

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

ние. Основные группы давления образовались в С С С Р в 50—60-х го­ дах. Ведущими из них стали отраслевые и межотраслевые объедине­ н и я предприятий, сформировавшиеся на базе монополий ВПК, маши­ ностроительного комплекса и металлургии, с 60-х годов — нефтегазо­ вой, с 70-х — атомной и иной энергетики, а также автомобильной промышленности. Основными каналами лоббирования их интересов были министер­ ства плюс все те ж е комитеты К П С С : тюменские секретари отстаива­ л и интересы нефтяников и газовиков, свердловские — машинострои­ телей, ставропольские — агропрома... Вряд л и можно назвать сущест­ в о в а в ш и е в С С С Р способы и каналы л о б б и р о в а н и я гласными и легитимными. Государственная политика проводилась в интересах отраслевых каналов, ряд которых (ведавшие закупкой зерна за рубежом, произ­ водством и продажей хлопка, экспортом нефти, отдельных видов во­ о р у ж е н и й и. д р а г м е т а л л о в ) во многом б ы л неподконтролен даже Политбюро. Страна во многом находилась во власти монополий, ос­ новательно узурпировавших власть и собственность. «Перестройка», призванная сбросить у ж е несостоятельную над­ стройку органов К П С С и высвободить энергию выходящих на миро­ вые р ы н к и советских м о н о п о л и й — прообраза транснациональных корпораций (теперь — на территории бывших республик С С С Р — точно транснациональных), оказалась как нельзя кстати. Казалось бы, в ходе «перестройки» произошла смена политичес­ кой системы, вместе с ней — системы лоббирования, но кардинальных изменений в механизме в л и я н и я не произошло. Во многом точно так же, как некогда представители обкомов в Ц К К П С С , нынешние депу­ таты лоббируют свои региональные интересы в Федеральном Собра­ нии Р Ф . Сегодня в ходу «патронат» над индивидуальными «лоббистами» и многими представителями, прежде всего, аппарата исполнительной власти. Мало кому известно, по каким критериям выделяются креди­ ты и дотации, выдаются лицензии и квоты. Отраслевые группировки сохраняют вес и авторитет. И все же кое-что изменилось по существу. Прежде всего, произо­ шла плюрализация лоббизма. Один из итогов «перестройки» и «ре­ форм», позволяющий утверждать, что демократизация идет, — это по­ явление новых, внеотраслевых (альтернативных отраслевым) субъек­ тов и каналов л о б б и р о в а н и я . Если говорить о новых участниках 1

См.: Любимов АЛ. Лоббизм в федеральньгх органах государственной власти.

§ 8 . 0 технологиях лоббистской деятельности

395

лоббистской деятельности, то таковыми становятся во многом «новый бизнес», профсоюзы. Мощнейшими субъектами и каналами лоббирования стали пресса, политические партии и движения (последние особенно в парламенте). Профессиональным лоббизмом занимаются также специальные лоб­ бистские ф и р м ы : консалтинговые и р е к л а м н ы е агентства (только в Москве около 200), аналитические центры, число которых увеличи­ вается, а это значит — на них есть спрос. Одним из ведущих каналов лоббирования по-прежнему остаются чиновники исполкомов всех уровней, включая 4>едеральное прави­ тельство и, прежде всего, Госкомимущества и Центральный банк Рос­ сии. Это вызвано появлением на российском рынке новых товаров — земли, недвижимости, денег. Именно на базе структур, осуществляю­ щих финансовые операции, а также операции с землей и недвижи­ мостью, и формируются сегодня новые, внеотраслевые «группы дав­ ления». «Новый бизнес», в особенности стартовавший с нуля, в стороне от государственных структур, имеет несравненно меньшие ресурсы, чем отраслевые кланы, но он бурно и эффективно развивается и выстра­ ивает собственные каналы лоббирования. П р е д с т а в и т е л ь с т в о интересов предпринимателей в структурах власти развивается сфорсированными темпами. Сегодня уместно гово­ рить о разветвленной сети подобных структур, их можно разделить на: — объединения (союзы, ассоциации, лиги предпринимателей); — общественные структуры при законодательных и исполнитель­ ных органах; — экспертные и аналитические центры в структурах власти; — партии и политические движения предпринимателей; — общественно-государственные 4юнды; — бизнес-клубы, объединяющие предпринимателей; — «клиентеллы» — конгломераты структур, группирующихся во­ круг какого-либо политика; — лоббистские фирмы. В настоящее время в стране действуют уже около сотни общерос­ сийских и международных объединений предпринимателей, занимаю­ щихся лоббистской деятельностью. Конфигурация лоббистской деятельности деловых кругов в Рос­ сии не является классическим аналогом соответствующих западных традиций хотя бы потому, что она сосредоточена преимущественно на воздействии на правительственные структуры и другие подразделе­ ния исполнительной власти, нежели, как принято в странах представи­ тельной демократии, на парламентские органы и организации.

396

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

Естественно, в центре общественных сил, организованных непо­ средственно группами предпринимателей и промышленников, нахо­ д я т с я общенациональные трансотраслевые ассоциации, претендую­ щ и е на роль выразителя интересов если не всех, то по меньшей мере подавляющей части промышленных и предпринимательских структур России. На их роль претендуют следующие ассоциации, которыми список не исчерпывается: Ф е д е р а ц и я товаропроизводителей России; Российский союз промышленников и предпринимателей; Ассоциация р у к о в о д и т е л е й п р е д п р и я т и й ; К о н ф е д е р а ц и я промышленников и предпринимателей; Торгово-промышленная палата России. Специфи­ ческой формой лоббизма я в л я ю т с я бизнес-клубы. Каким может и должен стать лоббизм в России? Закон «О регули­ ровании лоббистской деятельности в федеральных органах государст­ венной власти» содержит следующую формулировку: «Лоббист» — независимое юридическое или физическое лицо, осу­ ществляющее свою деятельность от имени и в интересах иных органи­ заций. В качестве лоббистов не могут выступать депутаты парламента, выборные должностные лица Российской Федерации, субъектов Рос­ сийской Федерации, административно-территориальных единиц, ор­ ганы и должностные лица исполнительной власти Российской Феде­ рации. Каждый лоббист обязан зарегистрироваться в специальном отделе Министерства юстиции и каждые полгода представлять туда отчет о своей деятельности. Ф о р м а м и и методами лоббистской деятельности в Российской Федерации признаются: — представление в федеральные органы государственной власти проектов законов, указов, распоряжений, постановлений и других нормативных актов, документов и информационных материалов, ка­ сающихся полномочий соответствующих органов государственной власти; — участие в обсуждении комитетами и комиссиями Федерального Собрания, органами исполнительной власти законопроектов, доку­ ментов и материалов; — у с т н ы е и п и с ь м е н н ы е к о н т а к т ы с депутатом, должностным лицом федеральных органов государственной власти по поводу инте­ ресов физического лица или организации, в пользу которых осущест­ вляется лоббистская деятельность; — экспертиза проектов законов и иных нормативных актов феде­ ральных органов государственной власти с предоставлением послед­ ним результатов экспертизы в том случае, если она осуществляется не по запросам этих органов.

§ 9. Информационные технологии в политике

397

Проект-закона определяет приоритетными следующие цели: — легализовать лоббистскую деятельность как законное, демокра­ тическое средство взаимодействия общества и власти; — создать законодательные предпосылки для очищения этой дея­ тельности от противоправных, коррупционных действий; — оградить федеральные органы государственной власти от грубо­ го и незаконного давления, содействовать повышению профессиона­ лизма и ответственности при выработке и осуществлении государст­ венных решений; — предоставить общественности возможность знать, кто, что и как лоббирует в федеральных органах государственной власти, и контро­ лировать этот процесс; — способствовать процессу осознания и организации интересов различных социальных групп и слоев; — предоставить возможность оказывать в л и я н и е на власть все более широкому кругу граждан России. Главное достоинство лоббизма заключено в создании легитимных возможностей участия в выработке и принятии решений как наиболее заинтересованных общественных групп, так и высококомпетентных специалистов. Юридически четко регламентируемая система лоббизма может в значительной степени способствовать: — обеспечению гласности и предсказуемости политических про­ цессов; — цивилизованному ограничению сфер деятельности аппарата го­ сударственной власти (сделает его более открытым для контроля со стороны общества, уменьшит возможность волевых решений); — расширению круга активных участников политического процес­ са, что может благоприятно сказаться на развитии гражданского об­ щества в целом; — контролю взаимодействия частных интересов и органов власти, созданию дополнительных преград на пути коррупции. Переход от «дикого», стихийного, криминального'лоббизма в Рос­ сии к цивилизованным отношениям, нормальной лоббистской дея­ тельности несомненно благоприятствовал бы стабилизации общества, § 9. И н ф о р м а ц и о н н ы е т е х н о л о г и и в политике По разным оценкам специалистов, руководители расходуют от 30 до 80—95% своего времени на работу с информацией, что вполне зако­ номерно, так как наличие своевременной и достоверной информации

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

398

я в л я е т с я важнейшей предпосылкой п р и н я т и я эффективного управ­ ленческого решения . В современной политико-управленческой практике стало привыч­ ным представление о лавинообразном потоке информации, с которой приходится иметь дело. Появились даже особые приемы борьбы с ин­ формационной перегрузкой: переработка только части информации; оценка всей ино^юрмации (но на поверхностном уровне); отложение переработки оперативной ино^ормации (потеря оперативности); игно­ рирование сообщения (использование прецедента). Однако всегда ли поступающие сведения являются информацией и какая информация нужна для п р и н я т и я эффективных политических и управленческих решений? Владение и н ф о р м а ц и е й в современном обществе является важ­ нейшим источником власти. Политико-административное управление осуществляется, помимо прочего, посредством информации. Инфор­ мационная власть все больше вторгается во все сс|)еры общественных отношений, приобретая в некоторых случаях самостоятельное зна­ чение. И н ф о р м а ц и о н н ы е отношения активно использует государство — как «один из элементов политической системы». Государство и граж­ данское общество связывает между собой информация. . Р о л ь и место информации в политической жизни общества опре­ деляется отношениями ее с властью, ключевым, наиболее масштаб­ ным, и определяющим явлением политики. Значение силы влияния С М И на политические процессы, процедуры выработки и принятия решений, создания имиджа властям, политике и политикам постоянно возрастает. Государство является носителем, обладателем, распоряди­ телем власти. Получение, анализ, выдача и эоЗДективное использова­ ние ино]х>рмации — важнейшее условие функционирования власти. Концептуально и методологически важным является утверждение одного из исследователей, что для обеспечения стабильности и само­ развития политической системы существует целостная совокупность инсформационных связей, информационных отношений между субъ­ ектами политической деятельности. Эти связи, эти отношения и со­ ставляют феномен политических коммуникаций. В системе полити­ ческих коммуникаций существует несколько взаимосвязанных и от­ носительно самостоятельных блоков. Один из них — политические коммуникации, о б с л у ж и в а ю щ и е органы власти и уцравления. Вся 1

1

См.: Анохин М.Г., Павлютеюсова Информация и коммуникация в государ­ ственном управлении / / Государственное управление: основы теории и организации. М.,2000.

399

§ 9. Информационные технологии в политике

служебная информация, циркулирующая в государственных и муни­ ципальных органах управления, в законодательных учреждениях, в структурах исполнительной власти, в аппарате республиканской и местной администрации, определяется как функциональная информа­ ция. Она служит целям социально-экономического и политического управления . Управленческая ф у н к ц и я информации проявляется наиболее за­ метно в государстве. Здесь информация выступает в нескольких фор­ мах: как источник власти, как фактор регулирования политических систем и процессов, как момент политического управления и как про­ дукт управленческого процесса. Как научная категория информация в управленческих процессах характеризуется рядом признаков (свойств), к числу которых отно­ сятся: — известная самостоятельность; — возможность многократного использования; — сохранение у передающего или получающего субъекта; пригодность к обработке, интеграции и «сжатию» объема за счет изживания дублирующей, параллельной информации; — допустимость компьютерной обработки; — системность. Качественное обновление государства выдвигает на первый план решение глобальной задачи — формирования в России единого ин­ формационного пространства, обеспечивающего информированность всех структур общества и каждого гражданина в отдельности. Информационные техгологии — это «система научных и инженер­ ных знаний, а также методов и средств, которые используются для создания, сбора, передачи, хранения и обработки информации» . Новые информационные технологии ( Н И Т ) позволяют использо­ вать при работе с информацией компьютерную технику и телекомму­ никационные средства связи. Внедрение Н И Т существенно изменяет содержание различных видов деятельности, прежде всего управлен­ ческой, п о в ы ш а е т э ф ф е к т и в н о с т ь управления, выводит на новый, более высокий уровень информационное обеспечение процессов при­ нятия политико-административных решений в органах государствен­ ной власти. 1

2

1

См.: Горохов В.М. Средства массовой информации в системе политических ком­ муникаций / / Концепция современной политологии (введение). М , 1992. С. 28. Информационные технологии в высшей школе. Термины и определения. М., 1995. С. 3. 2

400

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

И н ф о р м а ц и о н н ы е ресурсы государства — это его национальное достояние. Количество, качество и доступность информационных ре­ сурсов у ж е сейчас во многом определяют уровень развития государст­ ва, его статус в мировом сообществе, влияют на положение и полити­ ку государства и, бесспорно, становятся определяющим фактором по­ литического развития в X X I в. В связи с этим важнейшее значение приобретают разработка и развитие информационных систем, обеспе­ чивающих информационными ресурсами высшие органы власти. Примером одной из таких систем является Информационно-ком­ муникационная система Совета Федерации и Государственной Думы. Э ф ф е к т и в н о с т ь деятельности любого органа законодательной власти в значительной степени зависит от качества информационного обеспечения его комитетов, комиссий и депутатского корпуса в целом. В большинстве парламентов зарубежных стран работы по информа­ ционной поддержке депутатов проводятся с широким использованием современных средств вычислительной техники и связи. В нашей стра­ не информатизация органов представительной власти на федераль­ ном уровне начала активно внедряться л и ш ь с 1989 г., а на уровне субъектов Федерации — еще позднее. Среди множества вариантов коммуникационных технологий бес­ спорным лидером за последние годы стал Интернет. Он стал важней­ шим элементом информационной инфраструктуры мирового сообще­ ства. Темпы распространения Интернета носят взрывной характер, на российском рынке общедоступных телекоммуникационных сетей он вытеснил всех конкурентов. Вместе с тем Интернет ввел в лексикон специалистов новый тер­ мин — «компьютерная безопасность». Вопрос защиты данных в гло­ бальных компьютерных сетях требует особой и тщательной ггроработки, особенно если это касается внедрения Интернета в органы государст­ венной власти. Этот вопрос также несет политический компонент, по­ скольку непосредственно координируется с национальной безопас­ ностью России: ведь информация является важнейшим ресурсом го­ сударства. В то же время международная компьютерная сеть сегодня пред­ ставляет собой самую демократичную и быстрорастущую систему до­ ступа к электорату. С точки зрения западных и некоторых отечествен­ ных экспертов Интернет станет в ближайшие пять лет основным сред­ ством обеспечения открытости власти для широкой публики . 1

Ин(}>ормация получена по Интернету.

§ 9. Информационные технологии в политике

401

Интернет дает современным политикам новые возможности по сравнению с общепринятыми средствами массовой информации и коммуникации, а именно: — доступ к мировым базам данных и информационным ресурсам, в том числе в режиме реального времени; — возможность связи и свободного общения с коллегами, едино­ мышленниками, создание общественных организаций, не требующих никаких регистрации и разрешений, неконтролируемых в сети, нена­ вязчивая пропаганда взглядов; — подготовка предвыборной кампании на страницах Ентернет: представление кандидатов и общение с ними ( п р я м а я и обратная связь с избирателями); возможность ставить вопросы и получать отве­ ты компьютерных респондентов, что позволяет сформировать пред­ ставление об электорате, его настроениях, проводить мониторинг об­ щественного мнения; реализация других технологий подготовки и проведения предвыборных кампаний; — свобода распространения информации в сети Ентернет: комму­ никация в компьютерных сетях пока меньше всего подвержена право­ вому регулированию, цензуре и другим видам фильтрации; — неограниченные возможности размещения компьютерной ин­ формации в сочетании с достоинствами всех других С М И — зрелищность Т В , удобство восприятия сообщения, присущее чтению газет, возможность общения в диалоговом режиме, как по радио или теле­ фону. Глобальная компьютерная сеть уже составила мощную конкурен­ цию средствам массовой информации, превращаясь в средство массо­ вой коммуникации. Интернет имеет большие потенциальные возмож­ ности в «паблик рилейшнз», становясь новым современным средством обратной связи общественности с государством, а также средством по­ литической коммуникации. Современной России, несмотря на политические и экономические трудности, следует активнее внедрять Интернет в работу органов го­ сударственной власти для подключения к мировым информационным ресурсам и дополнительным источникам сведений, участия в инфор­ мационном обмене, вхождения в мировое информационное сообщест­ во, прогрессивного развития, чтобы не упустить время и в X X I в. не оказаться в конце списка цивилизованных стран. Таким образом, наличие развитой информационной инфраструк­ туры, интегрирующей все уровни органов государственной власти и управления, применение эффективных средств сбора, систематиза­ ции, классификации, передачи и хранения больших объемов инфор­ мации, современных технологий получения и обработки данных, их

402

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

анализа и моделирования есть условие и показатель эффективности политико-административного управления. Компьютеры — инструмент политических технологий. Россия переживает период интенсивного освоения компьютеров и компью­ терных технологий в различных сферах производства, науки, техники, общественной жизни, в том числе в политике, политологии, других общественных дисциплинах. Современная избирательная кампания немыслима без компьюте­ ров: составление и анализ списков кандидатов и избирателей, обра­ ботка данных социологических исследований об ориентациях электо­ рата, оценка социально-политической обстановки в стране и по от­ д е л ь н ы м р е г и о н а м , р е й т и н г п о п у л я р н о с т и и влиятельности политических лидеров и истеблишмента, мониторинг этих процессов, составление прогнозных компьютерных карт оценки кризисных си­ туаций, моделирование электорального поведения, прогнозирование результатов голосования, подведение его итогов (например, Государ­ ственная автоматизированная система «Выборы», начавшая действо­ вать в ходе избирательной кампании 1995 г.) — все это делается через компьютер. Деятельность парламента. Здесь во многом используются ком­ пьютерные технологии: регистрация депутатов, электронное голосова­ ние, доступ к мировым библиотечным центрам и справочным базам данных при разработке, экспертизе, принятии законов, решений, кон­ троль за их выполнением, получение с помощью факс-модемов элек­ т р о н н ы х версий книг, газет, документов, прогнозирование участия фракций и лоббистских группировок в прохождении тех или иных законопроектов, компьютерные издательские системы, обработка вы­ ступлений депутатов и информации от избирателей, связь с региона­ ми, электронная почта и т.д. Качество, оперативность, доступность, эффективность — слагае­ мые все более широкого применения в политической жизни общества электронных технологий, возраст которых по меркам мировой исто­ рии совсем незначителен. Компьютер можно назвать универсальным средством для обработ­ ки и хранения информации. Управление осуществляется с помощью программ, переводящих з н а н и я на язык, понятный машине, затем — выполнение и «отчет» на понятном человеку языке. Программы для компьютеров. Отдельная программа способна вы­ полнить ограниченный набор поручений. В зависимости от характера этих поручений программы делятся на несколько больших групп: сиетемные, прикладные, инструментальные.

§ 9. Информационные технологии в политике

403

Применение компьютерных технологий в политологическом анали­ зе. Особенностью развернувшейся в настоящее время инсформационной, телекоммуникационной, компьютерной революции стала замена однолинейной связи между отправителем и получателем ингформации многофункциональной и диалоговой связью, создающей новые воз­ можности для участия в информационном обмене. Так, при помощи технологии «двусторонней связи» потребитель может читать газету, получать почту, делать покупки, читать книги (видеоверсии) из библиотеки, улаживать свои финансовые дела, от­ правлять заказчикам результаты своего интеллектуального труда: об­ зоры, аналитические и иные материалы, статьи, результаты социоло­ гических опросов. Эти новые технические средства и приемы в политическом про­ цессе могут быть использованы для проведения опросов общественно­ го мнения с «моментальным» подведением их результатов, проведе­ ния оперативных политических дискуссий, для организации референ­ думов и т.д. От постановки задачи до получения результата проходит несколь­ ко часов. Естественно, такая схема работы требует наличия соответст­ вующих компьютерных сетей, специалистов, весьма существенных финансовых затрат (правда, они вполне соизмеримы с прошлыми за­ тратами на командировки, тиражирование, перевозку социологичес­ ких бюллетеней, ручную обработку анкет и т.д.). Новые компьютер­ ные технологии получили настолько большую популярность, что в западной политологии их характеризуют как средства всеобщей демо­ кратизации общества. Уже несколько лет в кремлевской резиденции Президента России действует компьютерный ситуационный аналитический центр, глав­ ная задача которого оперативное и опережающее информационное обеспечение главы государства о положении в стране и в мире. Прези­ дент и службы его помощников получают возможность использовать центр для анализа наиболее важных проблем и принятия оператив­ ных решений. Н о в а я структура представляет собой уникальную ло­ кальную сеть с подключением в ней внешних источников информа­ ции, позволяет моделировать ситуации и вырабатывать управленчес­ кие решения главы государства. Эти возможности открывают дорогу плюрализму, широким воз­ можностям д л я замены представительной демократии «демократией участия», не нанося ущерба ни одному демократическому институту. Для обозначения данного феномена существует даже специальное по­ нятие «теледемократия». Однако было бы опрометчиво переоцени­ вать значение и роль новейших средств телекоммуникации. 4

404

Лекция 17. Политические технологии в современном обществе

Н е прекращаются весьма критичные выступления в связи с запус­ ком Государственной автоматизированной системы «Выборы», поль­ зованием Интернета. Многие аналитики отмечают возможности элек­ тронного манипулирования итогами выборов, формирования какихто элементов «электронных досье» на российских граждан, тем самым обвиняют государство в нарушении определенных прав и свобод. Подобные проблемы существуют и в странах Запада. В самом на­ чале внедрения «электронного голосования» подвергались сомнению объективность и достоверность его результатов. 28 октября 1980 г. те­ лекомпания Эй-би-си после телевизионных дебатов между Р. Рейга­ ном и Д ж . Картером, транслировавшихся на все штаты США, предло­ жила телезрителям позвонить по определенным телефонам для выяс­ нения их мнения о том, кто выиграет на предстоящих президентских выборах. После подсчета 727 тыс. звонков оказалось, что Рейган по популярности почти в два раза превосходит претендента Картера. Оспаривая в данном случае соответствие результатов опроса теле­ зрителей действительным позициям электората по стране в целом, со­ ветники Картера указывали на ряд факторов, которые, по их мнению, повлияли на эти результаты: во-первых, теледебаты транслировались во время, наиболее удобное для зрителей западных штатов, где Рейган пользовался большей популярностью; во-вторых, из городов труднее звонить на студию из-за загруженности телефонных линий, чем из сельской местности (в городах было больше сторонников Картера); в-третьих, не исключалась возможность нескольких звонков одного человека; в-четвертых, стоимость одного телефонного звонка состав­ л я л а 50 центов, что снижало желание наиболее бедных слоев населе­ ния, традиционно голосовавших за демократов, участвовать в опросе . Говорить о применимости подобной технологии в российских ус­ л о в и я х можно лишь с саркастической усмешкой: к примеру, уровень телефонизации в стране (за Уралом) достигает 7—15%, а если учесть уровень телефонной связи, особенно в сельской местности, и помнить и знать, что телефоны, как правило, находятся в «конторах» и у «на­ чальников», результаты телефонных и компьютерных опросов могут быть весьма проблематичными и специфическими. К тому ж е технология двусторонней политической коммуникации позволяет организаторам опросов легко оперировать полученными данными, сами ответы предопределены составителями программ, зри­ телю предоставляется право выбора из ограниченного числа альтерна­ тив, например «А», «Б» и л и «В». Следует учесть также и то, что «те1

1

См.: Гаджиев К.С. Политическая наука. М , 1995. С. 374-377.

§ 9. Информационные технологии в политике

405

ледемократия участия» с помощью кабельного телевидения может означать и усиление тоталитарных тенденций. Приобретая форму своеобразного плебисцита, она, по сути дела, перешагивает стадию об­ суждения тех или иных проблем, по которым принимаются решения, оставляет отдельного избирателя наедине с центральным компьюте­ ром, лишь регистрирующим (возможно, искажающим) его персональ­ ное мнение. Политики приобретают дополнительный канал доступа к общест­ венному мнению. При таком положении вещей увеличивается воз­ можность навязать публике решение, основанное не на разуме, а на эмоциях. Таким образом, активизация и расширение поля деятельнос­ ти С М И , ш и р о к о е использование опросов общественного мнения, политических консультантов и специалистов, занимающихся органи­ зацией и проведением избирательных кампаний, «продажей» избира­ телям специально «сконструированных» имиджей кандидатов и т.д., способствовали, с одной стороны, лучшему освещению и доведению до широких слоев населения проблем, стоящих перед обществом, по­ зиций и альтернатив, предлагаемых различными партиями и кандида­ тами, с другой — беспрецедентному увеличению возможностей для манипулирования настроениями и ориентациями людей.

Лекция 18 ПОЛИТИЧЕСКАЯ К О М М У Н И К А Ц И Я § 1. Коммуникация: понятие и виды Определение. Среди политических процессов одно из ведущих мест занимает коммуникация (от лат. соттишса1ло — способ сообще­ ния, п е р е д а ч и ) как н е о б х о д и м ы й э л е м е н т взаимодействия людей, групп, политических партий, государств, в ходе которого осуществля­ ется передача и взаимопередача информации, чувств, оценок, значе­ ний, смыслов, ценностей и т.д. Без коммуникации невозможно конституирование политических партий и движений, политических сис­ тем, п о л и т и ч е с к и х и н с т и т у т о в , о р г а н и з а ц и й и т.д., невозможно существование политической с4>еры общества как таковой. Коммуни­ кация пронизывает все стороны политической жизни общества . О политической коммуникации говорят в том случае, когда проис­ ходит обмен информацией между субъектами политической жизни, а также между государством и гражданами. Политическая коммуника­ ция может протекать на формальном (например, в средствах массовой информации) и неформальном («закулисные» переговоры) уровнях. Среди р а з л и ч н ы х видов политической к о м м у н и к а ц и и наибольшее внимание ученых и общественности привлекает массовая политичес­ кая коммуникация. Это обусловлено тем, что в современном мире мас­ совая коммуникация все больше превращается из подчиненного эле­ мента в системе политики в ее творца. Существует большое количество о п р е д е л е н и й коммуникации. Представим несколько и з них, наиболее близких социологическому пониманию. Коммуникация есть передача информации, идей, эмоций, навыков и т.п. посредством символов — слов, картин, графиков и др. Коммуни­ кация — это процесс, который связывает отдельные части мира друг с 1

1

См.: Дмитриев А.В., Латъаюв В.В., Хлопьев АЛ. Неформальная политическая коммуникация. М., 1997; С Ь т т и ш с а й ю п апс1 сикигс т \^аг апс! реасе. N.7., 1994; ГНатопй Е. ВаХез 5. ТЬе 5ро1:: ТЬе Шзе ог* Ро1Илса1 А<1усгй$т§ оп Те1сУ15юп. СатЬпс^е. Мазз.: М1Т Ргезз, 1984; Негтап Е. Са1:екеерег уегзиз ргора^апс!а тосЫз: А спЙса1 А т е п сап регереейуе. Соттишсаглп§ ро1Шсз. М.У., 1986. г

§ 1. Коммуникация: понятие и виды

407

другом. Коммуникация — это процесс, который делает общеизвест­ ным то, что было монополией одного или нескольких. И наконец, ком­ муникация — это механизм, посредством которого реализуется власть. В 1948 г. американский политолог Г. Лассуэл предложил простую и наглядную модель коммуникативного процесса, включающую пять элементов : 1. Кто? (передает сообщение) — коммуникатор. 2. Что? (передается) — сообщение. 3. Как? (осуществляется передача) — канал. 4. Кому? (направлено сообщение) — аудитория. 5. С каким эффектом? — эффективность. Каждый из элементов указанной схемы стал объектом многочис­ ленных исследований. Например, выделяются характеристики комму­ никатора, способствующие повышению эффективности воздействия. Для того чтобы выступление человека оказало нужный эффект, этот человек должен, по мнению слушателей, обладать такими качествами, как компетентность (наличие соответствующих знаний и навыков), надежность (способность вызывать доверие), динамизм (личностная открытость, активность, энтузиазм). Всесторонне исследовались и особенности аудитории, располагаю­ щие к принятию сообщения. Так, обнаружено, что Я-включенность в содержание коммуникации (близость ее содержания наиболее значи­ мым для аудитории проблемам) снижает эффективность убеждения: у людей в областях, наиболее близких им, существуют наиболее обосно­ ванные и проверенные опытом мнения, изменить которые крайне сложно. В то же время активное ролевое проигрывание изначально неприемлемой позиции может способствовать ее п р и н я т и ю в бу­ дущем. Важным я в л я е т с я степень идентификации человека с группой. Люди, наиболее сильно привязанные к группе, вероятно, менее под­ вержены влиянию сообщения, не соответствующего групповым нор­ мам. Влияние группы проявляется и в том плане, что мнения, которые люди сообщают публично, труднее изменить, чем те, которые широко не афишировались. Замечено также, что поддержка даже одного чело­ века ослабляет давление большинства на индивидуальное мнение. Основные виды коммуникации. Общепринятой признана класси­ фикация видов коммуникации на основании уровня или контекста, в котором она осуществляется. Согласно этому критерию наиболее 1

1

ЬазвтеП Н. ТЬе Зйпкйиге апс1 Рипсйоп ог* СоштитсаСюп т 5ос1с1у / / ТЬе С о т т и т с а й о п от" Иеаз / Ес1. Ь. Вгузоп. Ы.У., 1948.

408

Лекция 18. Политическая коммуникация

часто выделяют следующие виды к о м м у н и к а ц и и : межличноспгую, групповую и массовую. . Межличностная к о м м у н и к а ц и я представляет собой непосредст­ венный, «лицом к лицу» контакт людей. Такая коммуникация предпо­ лагает известную психологическую близость партнеров, наличие по­ нимания и сопереживания. В межличностной коммуникации можно выделить три взаимосвязанные стороны: коммуникативную (в узком смысле слова « к о м м у н и к а ц и я » ) , п е р ц е п т и в н у ю и интерактивную. Коммуникативная сторона (в узком смысле слова) межличностной коммуникации состоит в обмене информацией между партнерами по общению, передаче и приему мнений и чувств. Интерактивная сторо­ на межличностной коммуникации (от слова «интеракция» — взаимо­ действие) заключается в обмене действиями между взаимодействую­ щими сторонами (например, вопрос — ответ, просьба — отказ или со­ гласие). П е р ц е п т и в н а я сторона м е ж л и ч н о с т н о й коммуникации затрагивает процесс в о с п р и я т и я и п о н и м а н и я л ю д ь м и друг друга, формирование определенных межличностных отношений. В тех ситуациях, когда люди вступают в общение в малых группах (количество их членов может быть от 3 до 20—30 человек), принято говорить о групповой к о м м у н и к а ц и и . В групповой коммуникации продолжают действовать все закономерности, присущие межличност­ ной коммуникации, однако появляются и специфические для данного типа коммуникации феномены, к которым относятся: лидерство и ру­ ководство в группе, т.е. процесс межличностного влияния, стимулиро­ вание группы, нацеливание ее на выполнение определенных задач; процесса п р и н я т и я группового решения, т.е. обсуждение значимых д л я группы проблем, в процессе которого происходит выяснение по­ зиции ее членов, оценка проблемы, поиск и выработка общего группо­ вого решения; структура коммуникации в группе, совокупность пози­ ций членов группы относительно получения и хранения значимой для группы информации. Массовая коммуникация — это процесс распространения инфор­ мации и влияния в обществе посредством специальных средств: печа­ ти, телевидения, радио, кино и т.д., в результате чего сообщение посту­ пает сразу к большим группам людей. В течение последних десяти—двадцати лет отмечается тенденция, свидетельствующая о возрастании роли С М И в обществе, об актив­ ном использовании их в целях формирования общественного мнения по поводу оценки объектов политической сферы. Так, эмпирически установлено, что начиная с 1960-х годов оценка населением деятель­ ности президентов С Ш А зависела не от реального экономического по-

§ 1. Коммуникация: понятие и виды

409

ложения страны, а от позиции ведущих средств массовой инфор­ мации. Возрастающая роль массовой политической коммуникации по­ рождает многочисленные дискуссии о том, к каким последствиям это может привести. Мнения дискутантами высказываются весьма раз­ личные, порой прямо противоположные. Часть из них — назовем их традиционалистами — считает, что средства массовой коммуникации объективно отражают происходящие события и не вносят элемента субъективизма, политической и идеологической пристрастности в оценку событий. По их мнению, посредством массовой коммуникации общественное мнение становится известным органам государствен­ ной власти, учитывается ими и таким образом оказывает воздействие на проводимую политику. Активными оппонентами традиционной точки зрения являются сторонники так называемого критического подхода к политической коммуникации. Согласно этой позиции политическая коммуникация является средством получения прибыли и социального контроля. Следуя логике данного подхода, массовая коммуникация, обществен­ ное мнение и государство взаимодействуют следующим образом: ор­ ганы государственной .власти при помощи массовой коммуникации воздействуют на общественное мнение в нужном им направлении. Аналитики, придерживающиеся «критических» взглядов, утвержда­ ют, что масс-медиа поддерживают существующую государственную систему. Существует и промежуточная точка зрения, отвергающая крайнос­ ти консервативного и критического подходов, согласно которой мас­ совая политическая коммуникация (по крайней мере в развитых стра­ нах Запада), являясь в значительной мере политически и экономически ориентированной, в то же время остается в определенной (достаточно существенной) степени открытой для некоммерческого, оппозицион­ ного дискурса. Воздействие массовой политической коммуникации на различные стороны политической жизни общества значительно и многообразно. Так, активное развитие телевидения привело к существенному изме­ нению структуры предвыборных кампаний. Современная политичес­ кая жизнь в России показала, что массовая коммуникация не только делает претендентов известными, формируя их определенный образ в глазах населения, но и прямо воздействует на итоги голосования. Вли­ яние массовой коммуникации на избирателей, разумеется, не ограни­ чивается только периодом предвыборной кампании, но осуществляется более или менее постоянно посредством сформирования у населения определенной системы представлений о политической реальности.

410

Лекция 18. Политическая коммуникация

Средства массовой коммуникации, имея огромный потенциал воз­ действия, также превратились в значимый ф а к т о р международной безопасности. Активно используется массовая коммуникация и для ведения непосредственной политической борьбы. Массовая коммуни­ кация является важным источником и политической социализации — процесса овладения политическими знаниями, установками, ценнос­ тями и формами политического участия. И м е н н о средства массовой и н ф о р м а ц и и (прежде всего программы новостей и комментарии к ним) поставляют населению наибольшее количество информации, ка­ сающейся политики, воздействуя при этом на конкретные оценки и действия в политической сфере. Заметный вклад вносит массовая коммуникация в формирование общественного мнения в отношении деятельности политических ли­ деров и институтов. Нередко в присущей массовой политической ком­ м у н и к а ц и и к р и т и ч е с к о й о р и е н т а ц и и видят п р и ч и н у недовольства партиями и политикой. Такого рода критический настрой журналис­ тов имеет два важных последствия. Прежде всего он способствует формированию негативного взгляда на мир, появлению ощущения того, что проблем становится все больше и больше. Кроме того, усили­ вается сомнение в способности политико-экономической системы справиться со своими проблемами. Однако существует и иное объяснение падения уровня доверия к политической системе, базирующееся на структурных особенностях самого процесса политической коммуникации (несоответствие между сообщениями и действительным положением вещей; несоответствие между заявлениями политиков и их реальными действиями; несоот­ ветствие м е ж д у з а я в л е н и я м и о д н и х и тех ж е политиков в разное время и т.п.). П о вопросу о роли С М И в падении доверия к политическим ин­ ститутам существует и синтетическая позиция, объединяющая две вышеуказанные. Ее сторонники признают существование напряжен­ ных отношений между политиками и средствами массовой информа­ ции. Сообщать новости и влиять на фюрмирование общественного мнения — это основная задача массовой коммуникации. И не ее вина, что обнародование отдельных фактов приводит к негативным для не­ которых политиков последствиям. Кроме того, в действительности средства массовой информации и политики в определенной степени зависят друг от друга: журналисты нуждаются в политиках как в ис­ точниках информации, а политикам необходимы журналисты д л я со­ общения общественности своих намерений и решений.

§ 2. Основные подходы к исследованию массовой коммуникации

411

§ 2. Основные подходы к исследованию массовой коммуникации Основными функциями, которые выполняет массовая коммуника­ ция общества, являются: наблюдение за окружающим миром ( и н ф о р ­ мирование о п р о и с х о д я щ и х событиях); интерпретация событий и обеспечение взаимодействия структур общества с целью решения раз­ личных проблем; передача знаний об обществе от одного поколения к другому (социализация и обучение); развлечение. Воздействие массовой коммуникации, как отмечал известный специалист в области теории коммуникации Ч . Райтл, может быть как позитивным, так одновременно и негативным. Так, информация о с т и х и й н о м бедствии или военном столкновении позволяет не только адекватно отреагировать и сохранить, по возможности, чело­ веческие жизни, но способна вызвать панику и массовую истерию. Аналогичным образом любая интерпретация и обсуждение событий, предоставляя широкие возможности стабильного и свободного раз­ вития, в состоянии порождать социальную конформность и пассив­ ность. Сплоченность общества, достигаемая утверждением и распростра­ нением культурных норм при помощи массовой коммуникации, имеет своей оборотной стороной доминирование массовой культуры и уменьшение культурного разнообразия. Развлекательная «сторона» массовой коммуникации позволяет людям отдыхать, восстанавливать силы, но и одновременно культивирует стремление к удовольствиям и уход в м и р собственных чувств. Представленный выше спектр функций массовой коммуникации задает концептуальную основу, важнейшие подходы к ее исследова­ нию. В рамках данного подхода находятся работы, отвечающие на во­ прос: как конкретно функционируют в обществе средства массовой коммуникации? Авторы многих из этих работ стремились объяснить, каким обра­ зом и насколько эффективно массовая коммуникация воздействует на общество и его членов. В начале нынешнего столетия господствовало убеждение во всесильности влияния массовой коммуникации на со­ знание человека . Предполагалось, что воздействие сообщений С М И выражено непосредственно ц осязаемо. 1

1

Ирртапп

V/. РиЬИс О р т ю п . Ы.У., 1921.

412

Лекция 18. Политическая коммуникация

Однако в дальнейшем такие взгляды изменились на совершенно противоположные: эффективность влияния массовой коммуникации б ы л а п р и з н а н а м и н и м а л ь н о й . Н а и б о л ь ш е е распространение эти взгляды имели в 50-е годы, когда считалось, что межличностные кон­ такты более значимы для распространения фактов и мнений в общест­ ве, чем массовая коммуникация. И н ф о р м а ц и я от С М И вначале посту­ пает к так называемым лидерам мнения ( о р т ю п 1еас1ег5) в обществе, которые затем передают ее другим людям в процессе межличностной коммуникации. В частности, было обнаружено, что на решение избирателей о под­ держке того или иного кандидата мнение друзей влияет в большей степени, чем позиция С М И . «Лидеров мнения» трудно отличить от других людей: в разные периоды времени и по разным проблемам ли­ дерами бывают разные люди (экспериментально установлено разно­ образие лидеров в таких областях, как экономика, мода, общественная жизнь). Интерес к какой-то проблеме — важная детерминанта лидера, однако для того чтобы человек стал выполнять данную роль, необхо­ д и м некоторый уровень интереса в этой проблеме и у других членов группы. В качестве критики указанных взглядов можно высказать следующее замечание: в них постулируется однонаправленность вли­ я н и я массовой коммуникации на человека, а также людей друг на друга. В 60-е годы считалось, что хотя массовая коммуникация и оказы­ вает влияние на установки и мнения людей, однако это влияние опос­ редовано х а р а к т е р и с т и к а м и а у д и т о р и и . Воздействие сообщений С М И на аудиторию имеет не непосредственный, а опосредованный некоторыми промежуточными переменными характер. К наиболее важным из них относятся: позиция группы, к которой принадлежит реципиент, или позиция ее отдельных членов, а также селективность, т.е. склонность человека отбирать ту иноформацию, которая согласует­ ся с его ценностями и мнениями. В результате степень влияния С М И оценивалась как не очень высокая. Начиная с 70-х годов все больше сторонников приобретает тезис о возрастающем влиянии массовой коммуникации на массовое созна­ ние, в частности именно она задает спектр обсуждаемых людьми тем (а§епо!а-5еШп§). Массовая коммуникация в большей степени воздей­ ствует на то, о чем говорит человек (тема), нежели на его конкретную позицию по данной теме. Экспериментальные исследования, прове­ денные с целью подтверждения данного постулата, показали: действи­ тельно, чем больше говорят о некоторой теме по радио и на телевиде­ нии, тем чаще она обсуждается на уровне межличностных контактов.

§ 2. Основные подходы к исследованию массовой коммуникации

413

Воздействует массовая коммуникация и на мнения людей по кон­ кретным вопросам социальной жизни. Такого рода воздействие осу­ ществляется следующим образом: некоторые индивиды, сознавая, что их мнение совпадает с мнением большинства, высказывают его, в то время как другие лица, имеющие отличную от общепринятой пози­ цию, оставляют ее при себе. Этот процесс движется по спирали, в ре­ зультате чего некоторые темы или позиции попадают в центр внима­ ния населения, а другие отбрасываются на периферию общественного интереса. Такого рода «спираль умолчания», по-видимому, вызывает­ ся страхом изоляции. Согласие с общепринятым — не только способ быть на стороне «победившей стороны», но и попытка избежать изо­ ляции от группы. Угроза критики — значимый фактор для «умалчива­ ющих» людей (запускающих «спираль умолчания»). Массовая ком­ муникация играет важную роль в «спирали умолчания». С ее по­ мощью люди узнают, какие мнения популярны в обществе, а какие — нет. В настоящее время для объяснения механизмов влияния массовой коммуникации на индивидуальное и массовое сознание предложены многочисленные теории. Наиболее популярны из них теория исполь­ зования и удовлетворения и теория зависимости. В первой подчерки­ вается, что человек выступает в качестве активного фильтра информа­ ции, а не ее пассивного получателя . Он осуществляет отбор сообщений С М И для того, чтобы удовлетворять некоторые свои потребности. Таким образом, аудитория С М И активна и целеустремленна, а чело­ век — инициатор выбора сообщения — хорошо осведомлен о своих же­ ланиях и потребностях. Он, зная свои потребности, ищет различные способы их удовлетворения, одним из которых и являются С М И : они как бы вступают в спор с другими источниками удовлетворения по­ требностей. Например, потребность в развлечениях можно удовлетво­ рить не только сидя у телевизора, но и встретившись с друзьями, посе­ тив футбольный матч или пивную. Д а н н а я теория внесла свежую струю в исследования массовой коммуникации, обратив внимание на активность личности при вос­ приятии сообщений. Это контрастировало с распространенным ранее взглядом на реципиента как на пассивного, бездумного приемника ин­ формации. Однако у теории использования и удовлетворения были и некоторые слабости: она игнорировала негативные результаты влия­ ния массовой коммуникации в обществе, а также постулировала чрез­ мерную рациональность человека, его способность сознательно выби1

1

ТЬе Узез о( Ма$$ С о т т и ш с а Й о п . ВеуеНу НШз, 1974.

414

Лекция 18. Политическая коммуникация

рать то, что ему необходимо. Подобному тезису противоречат данные многочисленных исследований, согласно которым люди, как правило, не до конца осознают причины своего поведения. Под несколько иным углом рассмотрена роль массовой коммуни­ кации в обществе в теории зависимости . Центральное положение данной теории таково: реципиент зависит от массовой коммуникации в силу того, что ему необходимо удовлетворять свои потребности и достигать различных целей. Степень влиятельности С М И на аудито­ рию варьируется и зависит от состояния самого общества (если в об­ ществе возникает ситуация социальных изменений и конфликтов, то она заставляет людей переоценивать сложившиеся у них системы цен­ ностей и норм, что порождает потребность в дополнительной инфор­ мации, в том числе и С М И , повышая тем самым зависимость людей от них) и самих С М И (потенциал их в л и я н и я зависит от их количест­ ва и близости к нормам и ценностям объекта воздействия). По мнению Балл-Рокича и Дефлюера, можно говорить о когнитив­ ных, эмоциональных и поведенческих результатах воздействия массовой коммуникации на индивидуальное и массовое сознание. К когнитив­ ным результатам воздействия они относят: разрешение неопределен­ ности (посредством массовой коммуникации поставляется дополни­ тельная информация, позволяющая составить представление о новых, неоднозначных явлениях и процессах); формирование установок, т.е. системы когнитивных, эмоциональных и поведенческих реакций в отношении объектов внешней среды (физических, социальных, поли­ тических и др.); задание набора обсуждаемых людьми тем; распро­ странение новых систем мнений (идеологических, религиозных, эко­ номических и др.); у т о ч н е н и е ценностных ориентации населения ( С М И сообщают о конфликте некоторых систем ценностей, напри­ мер, в области гражданских прав, что заставляет читателей занять по данному вопросу определенную позицию, а значит, уточнить собст­ венные взгляды). Воздействие С М И на эмоциональную сферу приво­ дит к появлению у людей чувства страха, тревоги, отчуждения. Влия­ ние на поведение людей осуществляется и по линии активации (про­ в о ц и р о в а н и я тех и л и и н ы х д е й с т в и й ) , и по л и н и и деактивации (прекращения некоторых действий). Синтезируя рассмотренные подходы, можно процесс влияния мас­ совой коммуникации на индивидуальное и групповое сознание опи­ сать следующим образом: социальные институты и С М И , взаимодей1

1

Ва11-КосеасН 5/., ВеШтт М1. СоттишсаСюп гезеагсЬ. 1976. Уо1.3.

А Оерепскпсу Мос1е1 оГ Мазз С о т т и т с а й о п / /

§ 3. Прикладные аспекты политической коммуникации

415

ствуя с аудиторией, формируют у людей разнообразные потребности, интересы и влечения. Сформировавшись, данная мотивационная сис­ тема начинает в свою очередь влиять на то, где, в какой области чело­ век станет искать источники удовлетворения потребностей. Выбрав те или иные источники, человек может в дальнейшем оказаться в опре­ деленной зависимости от них. Например, пожилые люди в силу сни­ жения возможностей передвижения мало общаются, что повышает их зависимость от такого вида С М И , как телевидение. Подростки могут становиться зависимыми от видеоиндустрии, поскольку увлечения та­ кого рода соответствуют нормам данной социальной группы.

§ 3. Прикладные аспекты политической коммуникации В наши дни можно говорить о «рекламизации и медиатизации по­ литики», имея в виду подчинение политики внутренним законам средств массовой информации, законам рекламного бизнеса. Призна­ ками подобного процесса являются: а) превращение политики в игру на публику (зрелищность, персонификация), ее стилизация в соответ­ ствии с требованиями драматургии (поддержание постоянного внима­ ния, упрощение, сокращение); б) оперативность высказывания поли­ тиками своей точки зрения, диктуемая требованиями средств массовой информации («а то нас не успеют показать в сегодняшних новостях»); в) рассогласование между деятельностью политиков и их выступле­ ниями в С М И . Происходит все более широкое проникновение стиля и методов коммерческой рекламы в сферу политики. Рекламизация политики проявляется в произвольном «препари­ ровании» политической реальности, высвечивании одних ее сторон и оставлении в тени других. Подобный характер обращения с информа­ цией отнюдь не безобиден: происходит навязывание аудитории чуж­ дых и необдуманных (за ними нет работы мысли самого слушателя или читателя) мнений и представлений. В результате «средний» граж­ данин основывает свое мнение о политике на том образе, который со­ здают ему средства массовой информации. Формирование этого обра­ за происходит под значительным влиянием специалистов-имиджмей­ керов — представителей нового направления рекламного бизнеса. Согласно рецептам рекламного дела политикам рекомендуется, что одевать, как себя вести, что и как говорить. В результате достигается создание привлекательного д л я населения образа политического дея­ теля. Огромную роль играет политическая реклама в предвыборных кампаниях. Возникает новое направление рекламной деятельности — политический маркетинг'. Политический маркетинг включает: 1) ис-

416

Лекция 18. Политическая коммуникация

следование настроений, проблем, интересов в том округе, от которого баллотируется кандидат; 2) выбор стратегии предвыборной кампании, основных ее тем и конкретных тактик; 3) проведение собственно пред­ выборной кампании. Разработаны многочисленные «рецепты» использования массовой коммуникации д л я целей избирательной кампании. В частности, жур­ налистам советуют избегать откровенного рекламирования того или иного кандидата, поскольку это дает повод обвинять С М И в продаже кандидатов, так же как и других товаров, особенности имеет показ по т е л е в и д е н и ю ж е н щ и н - к а н д и д а т о в . И х рекомендуется изображать стойкими, но не агрессивными, компетентными и умеющими сочетать это с м я г к о с т ь ю и обаятельностью. Р е к л а м и з а ц и я придает иной смысл, диктует законы построения политических мероприятий, в том числе и таких, которые предполагают непосредственное, лицом к лицу общение кандидата с избирателями. Особый ракурс показа — и в ре­ з у л ь т а т е м н о г о т ы с я ч н ы й м и т и н г м о ж е т превратиться в сборище нескольких десятков кликуш. Исследования последствий предвыбор­ ных кампаний в С М И показали, что вне зависимости от степени инте­ реса к политике умелым использованием рекламы достигается ощути­ мое изменение политических установок населения. Говоря о прикладных аспектах использования политической ком­ муникации, нередко упоминают термин «пропаганда». Пропаганда — коммуникация, вербальная или невербальная, при помощи которой стремятся повлиять на политические мнения, установки, политичес­ кое поведение одного или многих людей. Использование термина в значении, близком к современному, началось после 1633 г., когда для проведения миссионерской деятельности Ватикан создал «Религиоз­ ное братство для пропагандирования веры». Как правило, под пропагандой понимается: а) искаженное; б) ори­ ентированное на личную выгоду лица или группы; 3) намеренное представление суждений и фактов. Субъект, осуществляющий пропа­ ганду, всегда желает достичь своей активностью определенного ре­ зультата, например улучшить собственную репутацию или очернить врага. Упоминание о пропаганде обычно имеет в виду два класса феноме­ нов. Во-первых, коммуникативную активность авторитарных режи­ мов, направленную на пропаганду собственных идей и вербовку сто­ ронников (фашистская Германия, С С С Р , Китай), во-вторых, комму­ н и к а т и в н у ю активность государств в период их конфликтного п р о т и в о с т о я н и я ( н а п р и м е р , С С С Р и С Ш А во время «холодной войны»). Информационная политика становится продолжением ре­ альной политики правительства. В результате информация о против-

§ 3. Прикладные аспекты политической коммуникации

417

никах правительства подвергается разнообразным искажениям, цель которых — формирование у аудитории их негативного образа. В случае пропаганды сообщение о происходящих в мире событиях имеет своей основной целью не информирование населения, а форми­ рование определенного общественного мнения. При пропагандистски ориентированном освещении в С М И социальных и политических со­ бытий присутствует тенденция упрощения сложных реалий социаль­ но-политической жизни. Такое упрощение проявляется в дихотомизации (рассуждения по принципу: «плохой — хороший», «друг — враг» и т.п.); персонализации (изображение, например, конфликтов как вза­ имодействия лидеров противоборствующих сторон); тривиализации (спокойное, обыденное отношение к жертвам, потерям, чувствам кон­ фликтующих сторон). Информации о событии, ставшем объектом широкомасштабного освещения в С М И , придается определенный идеологический харак­ тер (либо, напротив, она очищается от идеологического содержания). В зависимости от того, политический союзник или противник совер­ шил то или иное действие, подача новости аудитории приобретает не­ которые типичные черты. Событие и его комментарии начинают пода­ ваться без серьезной критической оценки и без опоры на достоверные источники. Ф а к т ы и мнения, несовместимые с первоначально выска­ занными, не сообщаются или остаются в тени. Значительное место начинают занимать рассуждения об аморальности содеянного, о глу­ бине нравственного падения «автора» события и т.д. Для защиты от пропагандистских воздействий (в данном случае говорят о контрпропаганде) используют различные приемы — от мер физического характера (разрушение источников коммуникации, «глу­ шение» сообщений) до более тонких, психологических, направленных на повышение сопротивляемости пропаганде. Например, вскоре после Второй мировой войны американский Институт анализа пропаганды подготовил и распространил среди ш к о л и общественности описание наиболее часто используемых пропагандистских техник. В качестве одного из часто используемых в политической пропа­ ганде приемов следует отметить дискредитацию. Дискредитация — распространение негативной информации о некотором политическом объекте (политике, группе политиков, политическом институте), цель которого — представить его в невыгодном свете в глазах большинства населения. Д л я дискредитации активно используются средства массо­ вой информации, однако нередким бывает и распускание порочащих слухов. Политику могут ставить в вину различные прегрешения: не­ компетентность, нанесение ущерба России и ее жителям, негативный моральный облик, нездоровье и т.п. Успешное проведение дискреди14-7935

418

Лекция 18. Политическая коммуникация

тации приводит к тому, что одна из сторон получает преимущества в борьбе за политическую власть. 1 Д и с к р е д и т а ц и я политика достаточно широко распространена в большинстве стран с той или иной формой демократии: нападки на оппонента, распускание порочащих его слухов и т.п. действия сопро­ вождают всякую избирательную кампанию или усиление борьбы за власть. В таких странах дискредитация является распространенным способом политической борьбы. Это обусловлено как ограничениями в способах воздействия на политического оппонента (методы физи­ ческого насилия практически исключены), так и значимостью общест­ венного мнения, влияющего на исход политической борьбы п о с р е д и вом, например, выборов. Помимо основной цели дискредитации — изменения обществен­ ного мнения — с ее помощью можно выйти из-под контроля сложив­ шихся норм политической борьбы и легитимизировать жесткие так­ тики воздействия (вплоть до физического насилия). Этот прием, на­ п р и м е р , б ы л у с п е ш н о и с п о л ь з о в а н Гитлером в отношении коммунистов: широко раздутые в прессе обвинения в поджоге Рейхс­ тага послужили поводом д л я антикоммунистических репрессий. Не­ редко с помощью дискредитации производится провоцирование оппо­ нента на совершение выгодных другой стороне действий. Д и с к р е д и т а ц и я з а в и с и т от остроты политической борьбы. Как правило, чем острее политическая борьба, тем активнее используется дискредитация. Ч а щ е всего дискредитировать пытаются тех полити­ ков, которые занимают крайние позиции политического спектра. Важ­ ным является и роль, значимость конкретной политической фигуры: при прочих равных условиях лидеров дискредитируют чаще: если по­ литический деятель часто использует дискредитацию, то это провоци­ рует его оппонентов на ответные действия такого же рода. Разработаны способы защиты от дискредитации. Д л я защиты от дискредитирующих нападок политики могут резко отметать все нега­ тивные утверждения в свой адрес, демонстрировать собственное без­ р а з л и ч и е к т а к о г о рода нападкам, аргументированно опровергать выдвигаемые обвинения. Помимо указанных способов защиты суще­ ствует и такой, при котором в ответ на дискредитацию, либо предвос­ хищая ее, осуществляется позитивное описание собственной персо­ ны — так называемая апологизация. Дискредитация оппонента считается весьма эффективным мето­ дом ведения политической борьбы. Ее эффективность зависит от ряда факторов, среди которых — источник негативной информации, манера ее подачи, особенности аудитории (чье мнение хотят изменить), час­ тота и объем предшествующей негативной информации, характер ре-

§ 3. Прикладные аспекты политической коммуникации

419

акции самого объекта дискредитации. Так, п р и з н а н и е политиком (даже в малой степени) факта совершения проступка в финансовой или семейной сфере, как правило, приводит к изменению отношения к нему со стороны населения. Нередко для дискредитации политического оппонента использу­ ются политические скандалы. Скандал — инцидент, опозоривший его участников и получивший широкую ^огласку в средствах массовой ин­ формации. В ситуации скандала публике становится известно, что политик тайно, реже открыто, преследуя личные цели, действовал с явным нарушением законов и политических норм, игнорировал дове­ рие со стороны общественности. В политике скандал представляет собой способ достижения поли­ тического в л и я н и я и власти. Скандалы, как правило, устраиваются вполне сознательно и преднамеренно, выступая в качестве одного из способов дискредитации, снижения популярности оппонента по поли­ тической борьбе. Вспомним, какие последствия д л я политической системы С Ш А имели известные события в отеле «Уотергейт». Вместе с тем систематические исследования проблемы влияния скандала на судьбу политики в развитых странах Запада показали, что политики могут продолжать пользоваться поддержкой избирателей даже после обнародования фактов коррупции. Однако существует ряд определен­ но у с т а н о в л е н н ы х фактов негативного воздействия скандалов на исход выборов. Н а общественном уровне скандалы, особенно когда их не слишком много, как правило, служат целям повышения общественной морали, демонстрируя, к а к и е именно действия неприемлемы и вызывают осуждение. С к а н д а л ы тем самым задают своеобразные «правила игры», которые должны выполняться всеми участниками, находящи­ мися в сфере политики. У скандалов, как формы морального контроля, есть и определен­ ные общественные издержки. Так, скандалы подчеркивают роль от­ дельных индивидов и тем самым создают неадекватное представление о значимости отдельных личностей для политической системы. Кроме того, $сли скандалы следуют один за другим и в них замешаны основ­ ные политические фигуры, их воздействие на общественную нравст­ венность и доверие к политическим институтам будут скорее нега­ тивным. Другим средством дискредитации и в целом политического влия­ ния могут быть политические слухи. Слухи представляют собой мне­ ния, достоверность которых не установлена, передаваемые от челове­ ка к человеку обычно посредством устной речи/Посредством переда­ чи и о б с у ж д е н и я слухов происходит процесс адаптации к новым 14*

420

Лекция 18. Политическая коммуникация

реалиям. Слухи являются одним из способов коллективного взаимо­ действия, ориентированного на решение проблемы..Слухи — это заме­ нитель новостей или, точнее, — это новости, которым не нашлось места в о ф и ц и а л ь н ы х средствах и н ф о р м а ц и и . Неудовлетворенное требование новостей, диссонанс между информацией, которая необхо­ дима для понимания ситуации в условиях существенного изменения окружающего мира, и тем, что сообщается в С М И , создают основу для появления и циркуляции слухов. Поэтому особенно вероятно возник­ новение слухов в ситуациях катастроф и социальных потрясений. Слухи не только помогают составить представление об окружаю­ щем мире, но и оказывают влияние непосредственно на поведение л ю д е й . По д а н н ы м Н а ц и о н а л ь н о й к о н с у л ь т а т и в н о й комиссии по гражданским беспорядкам С Ш А , слухи значимо усиливали напря­ женность и массовые в о л н е н и я в а м е р и к а н с к о м обществе в конце 60-х годов X X столетия. В политике слухи служат различным целям. Они применяются в качестве «пробного шара»: запуская соответствующий слух, выясня­ ется, кто и как будет реагировать на его содержание. Используются слухи для дискредитации политических оппонентов, а также для ком­ прометации союзников по политическому движению или партии (де­ лать это посредством С М И не совсем удобно: на публике необходимо демонстрировать единство в рядах д в и ж е н и я ) . При помощи слухов можно провоцировать население на совершение действий (массовые беспорядки, забастовки, ажиотажный спрос на продукты и т.п.), вы­ годных для одной из сторон политического конфликта. Каждый слух имеет свой «жизненный цикл». Некоторые слухи «умирают» естественной смертью, поскольку люди «устают» от дан­ ной темы, и новые события начинают вызывать больший интерес. Прекращаются слухи и в том случае, когда исчезают обусловливаю­ щие их страхи и напряжение. Причиной «гибели» слуха может быть также успешное проведение мероприятий по его опровержению. Ш и р о к о е использование массовой коммуникации в целях предвы­ борной агитации заставило разработать специальные меры по контро­ лю и оценке такого рода материалов. Наблюдение за С М И при осве­ щении предвыборных кампаний включает прежде всего определение того, насколько свободно пресса может критиковать действия прави­ тельства или правящей партии. Этому может препятствовать как дав­ ление на представителей средств массовой коммуникации со стороны государства и п р я м а я правительственная цензура, так и непрямые формы цензуры, а также неспособность властей обеспечить журналис­ там защиту от давления и насилия со стороны сторонников полити­ ческих партий.

421

§ 4. Современная политика в Интернете

Свои особенности имеет наблюдение за различными типами СМИ. В частности, при анализе печати важным является выбор коли­ чества анализируемых газет и параметров оценки изданий, количест­ во участвующих в работе наблюдателей, продолжительность наблюде­ ния и число партий и кандидатов, за освещением деятельности кото­ рых ведется наблюдение. При наблюдении за электронными С М И основное внимание уде­ ляется прямым обращениям к избирателям, новостным, информаци­ онным и просветительским программам. Оценивая, например, новост­ ные программы, следует выяснить, не существует ли количественного или качественного дисбаланса в освещении соперничающих партий или кандидатов? О дисбалансе в качестве освещения можно говорить в тех случаях, когда одни кандидаты изображаются в темных тонах, а других — в' светлых; когда о том или ином кандидате говорят в первой части программы; когда при освещении одних кандидатов приводят высказывание самого кандидата, а при показе других их заменяют комментарии журналиста; когда материалы об одних кандидатах со­ провождает видеоряд, а о других — нет. Активная деятельность по контролю за средствами массовой ин­ формации в условиях предвыборной кампании расширяет возмож­ ности справедливого и равного распространения в обществе различ­ ных точек зрения и тем самым способствует независимому и свобод­ ному выбору граждан. Однако эта посылка кажется довольно упрощенной, поскольку в действительности средства массовой ин­ формации и политики в определенной степени зависят друг от друга: журналисты нуждаются в политиках как в источниках информации, а политикам необходимы журналисты для сообщений общественности своих намерений и решений.

§ 4. Современная политика в Интернете 1. Основные формы представленности

политики

в

Интернете

Еще недавно Интернет занимал место на периоферии российской и мировой политики. Даже в С Ш А — стране, где новые иноформационные технологии получили наибольшее развитие, политический сег­ мент Интернета приобрел ощутимые размеры только в конце 90-х го­ дов, хотя в период президентских выборов 1996 г. избирательные кам­ пании кандидатов включали сетевую «составляющую», однако многие возможности Интернета, прежде всего интерактивные, все же не были задействованы. Интернет использовался главным образом как новое средство передачи достаточно традиционной по форме информации

422

Лекция 18. Политическая коммуникация

(тексты, видео, г р а ф и к а ) , а т а к ж е в качестве источника большого объема материалов о политике. Однако даже в такой «усеченной» форме Интернет оказал определенное в л и я н и е на результаты голосо­ вания. По д а н н ы м Б ^ Ы Соуегптеп!: Кешз Ыег^огк (ЧУА^Ш. т т и . ас. ик/Ь-55/51з/Ь1С536/ро1пе1:.Ь1:т), 8,5 м л н проголосовавших (почти 10% от их общего количества) утверждали, что на них повлияла ин­ формация, которую они обнаружили в С е т и . В наши д н и в развитии политического Интернета в США на­ блюдается о щ у т и м ы й прогресс. Речь идет не только о количествен­ ном приращении (в 1998 г. на губернаторских выборах 95% всех кандидатов использовали собственные сети для ведения предвыбор­ ной кампании), но и о качественных изменениях. Как утверждает С. Клифт, руководитель некоммерческой организации «Электрон­ ная д е м о к р а т и я » , кандидаты и политические партии стали более с м е л о и с п о л ь з о в а т ь И н т е р н е т . П о л и т и ч е с к и е сайты стали более к о н к р е т н ы и и н т е р а к т и в н ы , они с т а н о в я т с я в а ж н ы м элементом предвыборной кампании. В настоящее время и в России Интернет из узкоспециализирован­ ной компьютерной среды превратился в мощное информационное пространство, неизменно растет число пользователей в Сети, их коли­ чество к началу 2000 г. по различным оценкам составляло от 1,6 млн до 5,7 млн человек. Подобные масштабы охвата позволяют говорить об Интернете как о значимом факторе, влияющем на многие стороны ж и з н и российского общества. Постепенно увеличивается влияние Сети на политическую жизнь страны. Это обусловлено особенностя­ ми аудитории Интернета, среди посетителей которого много тех, кто выступает в роли активных трансляторов информации. Особенно активно развивался российский политический Интер­ нет в 1999 г. В преддверии парламентских и президентских выборов появились (если еще не были созданы) сайты значительного количе­ ства партий и отдельных политиков. Применение Интернета в качест­ ве средства ведения предвыборной кампании стало достаточно рас­ пространенным. Правда, большинство из партий и политиков только «отметилось» в Сети и не использовали в полной мере возможности сетевых технологий. Современная политика освещается в российском Интернете доста­ точно полно и многообразно. Обратившись к разделу «Политика» наиболее популярных поисковых систем «Апорт», «Рамблер» и «Ян­ декс», можно выделить основные формы представленности политики 1

Термин «Сеть» используется как идетничный термину «Интернет»'.

§ 4. Современная политика в Интернете

423

в Сети: информационные ресурсы, странички политических институ­ тов, партий и отдельных политиков, дискуссионные форумы, аналити­ ческие и агитационные сайты. Конечно, подобное разделение весьма условно: задачи информирования решаются и на партийных странич­ ках, а электронные С М И могут пытаться манипулировать обществен­ ным мнением. Если посмотреть, какие из политических сайтов наиболее попу­ лярны, то бесспорным является лидерство разного рода информаци­ онных источников. Причем многие из сайтов посвящены локальным, конкретным событиям. Посещаемость информационных сайтов при­ близительно на порядок выше, чем партийных, и составляет для наи­ более посещаемых электронных С М И 4000—6000 обращений в сутки. Таким образом, пользователи идут в Сеть в основном за информа­ цией. Помимо электронных страничек чисто информационной направ­ ленности существуют многочисленные интернет-страницы, весьма ак­ тивно отстаивающие определенную позицию по различным вопросам политической жизни. То есть речь идет не об информировании, а ско­ рее о пропаганде определенной системы политических взглядов. К данной категории относятся сайты политических партий и движе­ ний, а также не зависимые от конкретных партий сайты. Популярность политических ресурсов отражает не только полити­ ческие пристрастия пользователей, но и качество представленного в Сети информационного продукта. Внимание к тем или иным сайтам зависит от их содержательной наполненности, качества исполнения и рекламы в Сети. Успешно реализовать агитационные возможности Интернета далеко не просто. Как известно, большинство пользовате­ л е й — это молодые люди, достаточно равнодушные к политике. При­ вить им интерес к политике и превратить в потенциальных избирате­ лей весьма сложно. Кроме того, применение сетевых технологий в по­ литике требует определенных навыков и опыта, которым мало кто из российских политиков и консультантов обладает, неумелое же ис­ пользование новых информационных технологий способно даже от­ толкнуть потенциальных избирателей от политического движения или политика. Высказывалось мнение, впрочем, достаточно спорное, о плохом оформлении и низкой информированности сайта К П Р Ф как причинах, негативно влияющих на его популярность. Именно за счет умелого использования сетевых технологий относили лидирующую роль правых сайтов в 1999 г. Большие возможности для пропаганды своих идей в Сети получа­ ют разного рода экстремистские группы и течения, которым закрыт доступ в традиционные, не приемлющие крайностей С М И . Имея свой

424

Лекция 18. Политическая коммуникация

сайт, например движение Российское национальное единство, экстре­ мисты успешно осваивают сетевое пространство. Многие их сайты пользуются определенной популярностью среди интернет-аудитории. Так, в первой сотне наиболее посещаемых электронных страниц (по данным портала «Рамблер») находятся страницы скинхэдов (это мас­ совое молодежное движение, проявляющее себя весьма агрессивными акциями, идеология которого близка к идеям нацистов и расистов). Естественно, что многие посещают указанные сайты из любопытства и желания поразвлечься, однако вполне возможно, что какая-то часть посетителей проникается пропагандистскими идеями. Говоря об агитационных возможностях Интернета, нельзя не упо­ мянуть о компромате, присутствующем в Сети. Появление в Сети дискредитирующих политика или партию сведений, особенно в ост­ рых политических ситуациях, способно существенно изменить вектор общественной поддержки. Компрометирующие сведения как «вбра­ сываются» в Интернет для решения некоторых конкретных полити­ ческих задач, так и существуют в нем на постоянной основе. Сайт Сотргота1:.ги неизменно пользуется популярностью пользователей, желающих получить соответствующую информацию. Примером успешного применения сетевых технологий с целью формирования общественного мнения является сайт «Коготь-2». На этом сайте в 1999 г. была размещена информация, показывающая объем и структуру «коррупционных» связей красноярского предпри­ нимателя А. Быкова. Изложенные факты стали активно обсуждаться населением края, что привело к перелому общественного мнения в пользу губернатора Красноярского края А. Лебедя. Весьма полно представлены в Интернете и политические институ­ ты. Свои сайты имеют все центральные органы власти, причем наи­ больший интерес у пользователей вызывает сайт Государственной Думы. 2. Сетевые технологии

ведения избирательных

кампаний

Сетевые технологии ведения избирательной кампании, по сравне­ нию с традиционными методами, обладают рядом особенностей: 1) пассивная позиция избирателя, «бомбардируемого» сообщения­ м и т р а д и ц и о н н ы х С М И , сменяется на активную, при которой он может сам выбирать те источники информации в Сети, которым он доверяет; 2) значимость таких способов агитации, как митинги, будет сни­ жаться по мере развития сетевой составляющей кампании;

§ 4. Современная политика в Интернете

425

3) сетевые технологии позволяют успешно проводрпъ поиск добровольных помощников для проведения кампаний (30% добро­ вольцев, в 1996 г. помогавших кандидату в президенты С Ш А от рес­ публиканской партии Б. Доулу, были «завербованы» в Сети); 4) низкая стоимость создания и поддержания в рабочем состоянии электронной страницы (по сравнению со стоимостью рекламы в прес­ се и на телевидении) дает возможность участвовать в выборах полити­ кам, не обладающим значительными финансовыми ресурсами; 5) распространение информации в Сети происходит несравненно быстрее, чем в традиционных С М И ; 6) Интернет позволяет быстро получать обратную связь от избира­ телей на заявления кандидата; 7) отслеживая, какими материалами на электронной странице по­ литика посетители интересуются наиболее часто, можно оперативно узнавать то, какие темы наиболее значимы для электората; 8) Интернет дает возможность всем желающим комментировать заявления и программы кандидатов. Политики — как иностранные, так и российские — начали осозна­ вать возможности сетевых технологий при проведении избиратель­ ных кампаний. Прежде всего Интернет привлекателен в качестве от­ носительно недорогого способа распространения информации. Сейчас электронная страница того или иного политика представляет собой не просто совокупность его программных заявлений, но и мощный орга­ низационный инструмент. Так, анализ 270 избирательных кампаний, проведенных в С Ш А в 1998 г. с использованием сетевых технологий, позволил получить данные о структурно-содержательной организа­ ции сайтов кандидатов; 97% сайтов содержали биографическую ин­ формацию о политике, 90% включали его статьи и программные заяв­ ления, 78% и м е л и ссылки на другие электронные страницы, 52% предоставляли возможность интерактивной коммуникации и обрат­ ной связи, 38% позволяли проводить сбор средств или набор добро­ вольцев для участия в проведении кампании, 7% включали звуковое или видеосопровождение, 4% имели чат-комнаты. К примеру, Дж. Вентура в своей успешно проведенной кампании на пост губерна­ тора штата Миннесота эффективно использовал Интернет для моби­ лизации и организации поддерживающих его добровольцев-активистов. При помощи Интернета Вентура сформировал список лиц, которые являлись его сторонниками. В дальнейшем он связывался с ними при помощи электронной почты и просил помочь в организации митингов в поддержку его кандидатуры и сборе средств в его избирательный фонд.

426

Лекция 18. Политическая коммуникация

Интернет является особенно ценным в качестве канала политичес­ кой агитации для тех политиков, которые не обладают достаточным количеством финансовых средств, не имеют поддерживающих их ор­ ганизационных структур, а также не заручились поддержкой полити­ ческого истеблишмента. В таких случаях акцент на активное исполь­ зование Сети оказывается вполне оправданным. Привлекателен Интернет и как инструмент для изучения интере­ сов избирателей. Допустим, кандидат получит информацию о том, где, на каких сайтах был его потенциальный избиратель оп-Нпе. Распола­ гая подобными данными, можно составить определенное представле­ ние об интересах и ценностях этого человека и послать ему электрон­ ное письмо. Эффективность воздействия такого письма будет неизме­ римо выше, чем эффективность стандартной листовки. Однако применение Интернета в качестве средства политической пропаганды и агитации сталкивается с рядом проблем и ограничений. Прежде всего Интернет не охватывает избирателей с низкими дохода­ ми. Эта проблема достаточно актуальна даже для США, в России же она приобретает просто гипертрофированный характер. Позволить себе Интернет могут л и ш ь менее 5% населения России (так, платить по 50 долларов в месяц за неограниченный доступ в Интернет способ­ ны немногие россияне). На пути политического Интернета стоят и проблемы психологи­ ческого свойства. Часть избирателей склонна рассматривать полити­ ческую жизнь (избирательные кампании) как тесный контакт, встречу реальных избирателей и реальных кандидатов на митинге или собра­ нии. Поэтому Сеть с ее отстраненностью и опосредованностью не будет вызывать у подобных избирателей особого энтузиазма. Ограничения развития политического Интернета имеют и так ска­ зать «технологический характер». Многие политики не понимают, как использовать новую технологию — в отличие, например, от телевиде­ ния, где существуют программы, собирающие многомиллионные ау­ дитории, и тем самым весьма привлекательные для политической рек­ ламы. Интернет еще очень вариативен: пользователи входят в Сеть и движутся в ней каждый своим путем. Отследить этот путь и создать «перекрестки», на которых бы побывало большинство из них, — зада­ ча пока еще не решенная. Технология использования Интернета в политических целях не терпит шаблона, перенесения готовых рецептов из других областей. Так, по аналогии с почтовой рассылкой политических листовок широ­ кое распространение получили электронные письма с просьбой о под­ держке или программой того или иного кандидата. Дешевизна и воз­ можность охвата огромного количества адресатов (порядка несколь-

§ 4. Современная политика в Интернете

427

ких миллионов) снискали этому приему определенную популярность. Однако чрезмерно активное использование электронной почты при проведении избирательных кампаний начинает вызывать недовольст­ во пользователей и протесты негосударственных организаций, заня­ тых регулированием отношений в севере высоких технологий. Канди­ датам, широко использующим программы автоматической рассылки электронных писем, нередко приходится приносить извинения обще­ ственности за подобный новаторский способ ведения агитации. 3. Развитие

Интернета:

мифы и

реальность

Развитие Интернета вызвало к жизни ряд мифов, или надежд, ко­ торые достаточно широко распространены в обществе, однако не со­ всем соответствуют реальности. К таким мифам относится позитив­ ное влияние сетевых технологий на процессы политического участия. Сторонники этих взглядов считают, что Интернет позволит политике «войти» в дома граждан, которые получат возможность не ходить на избирательные участки, а голосовать при помощи своего домашнего компьютера. С целью практической реализации этой идеи во многих штатах С Ш А (Калифорния, Флорида и др.) ведется работа по созда­ нию соответствующих законодательных актов и технической инфра­ структуры. Создание системы электронного голосования сталкивает­ ся с рядом проблем, затрудняющих ее развитие. Наряду с чисто техни­ ческими вопросами (сохранение тайны голосования и исключение возможностей вмешательства извне в процесс подсчета голосов) зна­ чимым становится субъективный элемент — страхи и опасения людей по поводу возможного манипулирования результатами электронного голосования. Хотя опыт интернет-коммерции показывает, что элек­ тронные коммуникации могут быть вполне безопасны, в обществе еще существует определенное недоверие в отношении компьютерных тех­ нологий. Образ злобного хакера, который способен преодолеть любые защитные программы и нанести повреждение программе или системе, весьма устойчиво существует в массовом сознании. Ожидалось, что с помощью популярной среди молодых людей сети Интернет удастся заинтересовать их политикой и тем самым по­ будить их голосовать. Высказывалось предположение о том, что осо­ бенности подачи политической информации в Интернете (большой объем, полнота и глубина) привлекут тех потенциальных избирате­ лей, которых смущает и отвращает от участия в выборах поверхност­ ность и ангажированность политических материалов в традиционных средствах массовой информации.

428

Лекция 18. Политическая коммуникация

Хотя роль Интернета в политике ощутимо возрастает, однако этот процесс не приводит к ожидаемым результатам в плане повышения политической активности граждан. Пока надежды на то, что внедре­ ние новых информационных технологий позволит повысить количе­ ство участвующих в выборах, не сбываются. Основываясь на данных социологических опросов, американский политолог Б. Бимбер отме­ чает: «В действительности Интернет не имеет никакого воздействия на явку избирателей». Интернет повышает интерес к политике лишь у тех, кто уже является политическим активистом или принял решение принять участие в выборах — отмечает К. Александер, президент Ка­ лифорнийского избирательного фонда. По мнению ученых, увеличе­ ния количества голосующих можно достичь лишь в том случае, когда избиратели будут иметь возможность регистрироваться и голосовать в режиме оп-Нпе. Сейчас же Интернет используется просто как еще один способ получения информации и коммуникации. Только предо­ ставляя молодежи информацию о политике, мы не добьемся от нее участия в выборах. Интернет нередко рассматривается как способ увеличения внутри­ партийной демократии. Распространенным в последние годы стало мнение о том, что в политических партиях развитых стран Запада происходит процесс централизации и концентрации власти, в резуль­ тате чего большинство членов партии оказывается на периферии по­ л и т и ч е с к о г о процесса. И с п о л ь з о в а н и е внутренних компьютерных коммуникационных сетей и «мировой паутины» (АУА\Г\У), С одной сто­ роны, дает возможность менять вертикальное распределение власти между рядовыми членами и партийными элитами, а с другой — пере­ распределять властные функции в плане пространственной концент­ рации власти между различными партийными группировками и цент­ ральной партийной элитой. Действительно, сейчас многие партии весьма активны во внедрении новых информационных технологий. Однако, как отмечают исследовавшие этот вопрос ученые, не зафик­ сировано ощутимых усилий по увеличению роли рядовых членов в принятии решений и повышению отчетности партийных элит перед низами. Интернет может выступать в качестве канала влияния на экспер­ тов и лиц, принимающих решения. Так, М. Литвинович, директор новых проектов и руководитель интернет-департамента «Фонда эф­ фективной политики», утверждает: «Читатели интернет-СМИ — это Л П Р — люди, принимающие решения. И если какой-то проблемы просто не существовало в голове у этих людей, после прочтения какой-то статьи во влиятельном издании она возникает, как-то рас­ сматривается» (дело. 22 августа 2000 г. № 28. С, 10).

§ 4. Современная политика в Интернете

429

Политический сегмент российского Интернета приобрел ощути­ мые размеры только в самом конце 90-х годов. Причем речь идет не только о количественном приращении, но и о качественных изменени­ ях. Политики и политические партии стали более умело использовать сетевые технологии для ведения предвыборных кампаний. Активность использования Интернета политиками напрямую за­ висит от того, каковы перспективы его развития в России. Следует отметить, что в данном отношении российская ситуация внушает сдержанный оптимизм. Принимаются определенные меры по совер­ шенствованию технической базы Интернета, развитию электронной коммерции, а также продвижению в массовое сознание идеи о полез­ ности Интернета для общества. Однако эффективность всех меро­ приятий останется минимальной, если не будет решена главная проб­ лема, препятствующая развитию Интернета, — экономическая. Стои­ мость доступа в Сеть пока слишком высока для большинства россиян. В случае ощутимого роста доходов населения и снижения стоимости интернет-услуг можно ожидать существенного усиления влияния Ин­ тернета на политическую жизнь страны.

Лекция 19

политачЕский

КОНФЛИКТ

§ 1. Определение. Типология. Основные современные теории конфликта Политический к о н ф л и к т — это противоборство двух или несколь­ ких субъектов, о б у с л о в л е н н о е п р о т и в о п о л о ж н о с т ь ю (несовмести­ мостью) их интересов, потребностей, систем ценностей или знаний. Известный конфликтолог Л . Козер предлагал понимать под конфлик­ том «борьбу за ценности и претензии на определенный социальный статус, власть и недостаточные для всех материальные и духовные блага; борьбу, в которой целями состоящих в конфликте сторон явля­ ется нейтрализация, нанесение ущерба или уничтожение соперника». Эта борьба может быть «войной без правил», но во многих случаях она опирается на те и л и иные социальные, правовые, нравственные, религиозные, технические либо иные нормы и положения. Конфликтологический подход к политическому исследованию фо­ кусирует внимание на политических процессах в терминах соревнова­ ния между людьми и группами за ценности, имеющие политическую значимость, т.е. процессах в рамках политической системы. Всякий конфликт вызван теми или иными внешними и внутрен­ ними обстоятельствами, круг которых всегда достаточно широк, пере­ менчив и не может'быть обрисован с исчерпывающей полнотой. Одна­ ко что-то есть в его структуре основное, что позволяет в быту или в журналистских репортажах безошибочно идентифицировать именно этот конфликт или отнести его к определенной категории. Упорядо­ чивая множество понятий, относящихся к конфликту, обычно выде­ ляют два из них, которые дают возможность более четко определить существо и направленность любого конфликта: это предмет конфлик­ та и его объект . Под предметом конфликта мы понимаем объективно существую­ щую или мыслимую (воображаемую) проблему, служащую причиной 1

1

См.: Здравомыслов гии. М., 1997.

А.Г. Социология конфликта. М., 1995; Основы конфликтоло­

§ 1. Определение. Типология. Основные современные теории конфликта

431

раздора между сторонами. Каждая из сторон заинтересована в разре­ шении этой проблемы в свою пользу. Предмет конфликта — это и есть то основное противоречие, из-за которого и ради разрешения которого субъекты вступают в противоборство. Это может быть проблема влас­ ти, обладания теми или иными ценностями, проблема первенства или совместимости ( в когнитивном конфликте это и есть то, что называют предметом дискуссии). Объект к о н ф л и к т а . По мнению социологов, на самом деле во всех конфликтах речь идет о двух вещах или даже об одной: о ресурсах и о контроле над ними. Власть с этой точки зрения — это вариант контро­ ля над ресурсами, а собственность — и есть сам ресурс. Можно ресур­ сы разделить на материальные и духовные, а последние, в свою оче­ редь, дифференцировать на составляющие. Эта точка зрения, правда, не в столь категоричной форме, высказывается и многими специалис­ тами других дисциплин. Высказывая сходные мысли, нередко исполь­ зуют понятие «объект конфликта», под которым подразумевают ту конкретную материальную или духовную ценность, к обладанию или пользованию которой стремятся обе стороны конфликта. Объектом конфликта, по сути, может выступать любой элемент материального мира и социальной реальности, способный служить предметом лич­ ных, групповых, общественных, государственных интересов. Чтобы стать объектом конфликта, этот элемент должен находиться на пере­ сечении интересов различных социальных субъектов, которые стре­ мятся к единоличному контролю над ним. Примеров таких ситуаций можно найти множество: от ссоры малышей из-за красивой игрушки до напряженности в отношениях двух государств из-за неурегулиро­ ванности вопроса о принадлежности той или иной территории. Говоря о типологии политических конфликтов, следует отметить следующее. В современной конфликтологии произошел отказ от по­ иска единой типологии как поиска полного и однозначного отображе­ ния любого конфликта, сопровождающийся признанием множества типологий. По сути дела, многие особенности конфликта могут быть основаниями д л я типологизации. Таково, например, деление кон­ фликтов по их длительности (долгосрочные, краткосрочные), по ре­ сурсам (материальные, духовные, социальные), по степени ограничен­ ности в пространстве и времени, по субъектам и т.д. Понятно, что в рамках конфликта какого-либо типа возможна дальнейшая классификация. Приведем одну из них, относящуюся к межнациональным конфликтам. 1. Конфликты «неуправляемых эмоций». Речь идет о конфликтахбунтах, или погромах. Для подобных конфликтов характерна неопре­ деленность целей организаторов беспорядков, случайность конкрет-

432

Лекция 19. Политический конфликт

ных событий. Часто внешние признаки таких событий скрывают за собой непроясненные до конца истинные причины. Это подтверждает например, анализ драматических ферганских событий 1989 г., когда погромам подверглись ни в чем не замешанные турки-месхетинцы, а также события в бывшей Югославии, во многом не поддающиеся ра­ циональному толкованию. 2. К о н ф л и к т ы «идеологических доктрин». Они характерны для по­ литических, национальных, религиозных движений и имеют более или менее давние исторические корни. Национальные требования не формируются стихийно, а разрабатываются идеологами-теоретиками. Сторонники определенной идеи готовы пожертвовать за нее самой жизнью, поэтому такие конфликты могут носить длительный и ожес­ т о ч е н н ы й характер. К такого рода к о н ф л и к т а м могут относиться споры по поводу принадлежности территорий, по поводу их государ­ ственного или административного статуса, неурядицы в связи с воз­ вращением ранее депортированных народов и т.д. 3. К о н ф л и к т ы «политических институтов». Это в основном споры о границах, о взаимоотношениях органов власти, о юрисдикции, о р о л и п о л и т и ч е с к и х партий и д в и ж е н и й и др. «Война законов» и «парад суверенитетов» относятся к числу конфликтов именно этого типа. Наконец, можно выделить полностью институционализованные конфликты (типа дуэли) и в то же время конфликты, протекание ко­ торых не урегулировано никакими механизмами. Если в конфликтах институционализованных существуют и действуют общие для сторон правила, согласно которым и разрешается проблема, то во втором типе конфликтов согласие сторон сведено к минимуму или вообще отсутствует и борьба развивается без ограничений. В промежутке между этими крайними полюсами наблюдается большое разнообразие видов противостояния сторон, которые урегулированы хотя бы час­ тично. О с н о в н ы е с о в р е м е н н ы е к о н ц е п ц и и к о н ф л и к т а появились в 1960-е годы. Наибольшую известность среди них получили концеп­ ции Л. Козера, Р. Дарендорфа, К. Боулдинга. Современный исследователь Л. Козер в 1956 г. опубликовал книгу «Функции социального конфликта». В ней он утверждал, что не суще­ ствует социальных групп без к о н ф л и к т н ы х отношений и что кон­ фликты имеют позитивное значение для функционирования общест­ венных систем и их смены. Свою концепцию, получившую название «концепция позитивно-функционального конфликта», Л. Козер стро­ ил в противовес или, скорее, в дополнение к классическим теориям структурного функционализма, где к о н ф л и к т ы как бы вынесены за

§ 1. Определение. Типология. Основные современные теории конфликта

433

пределы социологического анализа. Если структурный функциона­ лизм видел в социальных конфликтах некоторую социальную анома­ лию или признаки «расстройства» общества, то Козер стремился обо­ сновать позитивную роль конфликта в обеспечении общественного порядка и устойчивости определенной социальной системы. Стабиль­ ность всего общества, по его мнению, зависит от количества существу­ ющих в нем конфликтных отношений и типа связей между ними. Чем больше различных конфликтов пересекается в обществе, тем более сложным является его деление на группы, тем труднее создать единый фронт, делящий членов общества на два лагеря, которые не имеют никаких общих ценностей и норм. Значит, чем больше независимых друг от друга конфликтов, тем лучше для единства общества. Интерес к конфликту возродился также в Европе. В 1965 г. немец­ кий исследователь Р. Дарендорф, активный сторонник и пропаган­ дист концепции «посткапиталистического» и «индустриального об­ щества», опубликовал работу под названием «Классовая структура и классовый конфликт». Через два года в Америке вышло его эссе под названием «Вне утопии», где он указывал направление переориента­ ции теоретического анализа в сторону построения новой модели об­ щества. Его концепция «конфликтной модели общества» строилась на «антиутопическом» образе мира — мира власти, конфликта и динами­ ки. Если Козер как бы достраивал равновесную теорию общества до признания позитивной роли конфликтов в упрочении социального единства, то Дарендорф считал конфликт перманентным состоянием социального организма. «Не наличие, а отсутствие конфликта, — ут­ верждал Дарендорф, — является чем-то удивительным и ненормаль­ ным. Повод к подозрительности возникает тогда, когда обнаруживает­ ся общество или организация, в которых не видно проявлений кон­ ф л и к т а » : Д л я него в каждом обществе всегда присутствуют дезинтеграция и конфликт. «Вся общественная жизнь является кон­ фликтом, поскольку она изменчива. В человеческих обществах не су­ ществует постоянства, поскольку нет в них ничего устойчивого. Поэ­ тому именно в конфликте находится творческое ядро всяких сооб­ ществ и возможность свободы, а также вызов рациональному овладению и контролю над социальными проблемами». Отмечая явную антифункциональную направленность конфлик­ тологической концепции Дарендорфа, все же не следует относить ее к политическому радикализму. Н е случайно сам Дарендорф называл себя современным либералом и резко критиковал К. Маркса, обосно­ вавшего неизбежность крайних форм классового конфликта, вплоть до открытой гражданской войны.

434

Лекция 19. Политический конфликт

Американский социолог и экономист К. Боулдинг, автор «общей теории конфликта», стремился к созданию целостной научной теории конфликта, описывая в ее рамках все проявления живой и неживой природы, и н д и в и д у а л ь н о й и общественной ж и з н и . Термин «кон­ фликт» находит здесь широкое применение в анализе физических, биологических и социальных явлений. Боулдинг, указывая на «беско­ нечную войну моря против суши и одних форм земной породы против других форм», считал, что даже неживая природа изобилует острыми конфликтами. В своей работе «Конфликт и защита. Общая теория» (1963) Боул­ динг отмечал, что «все конфликты имеют общие элементы и общие образцы развития, и именно изучение этих общих элементов может представить феномен конфликта в любом его специфическом прояв­ лении». Это положение несет основную методологическую нагрузку как в «общей теории конфликта», так и в его правовой интерпретации.

§ 2. Динамика конфликта Динамика конфликта — это его развитие, движение. Всякий кон­ ф л и к т проходит н е с к о л ь к о стадий. О б ы ч н о ему предшествует конфликтная ситуация, на базе которой, собственно, и развивается конфликт. Если он не будет вовремя прерван (разрешен, прекращен), то происходит эскалация конфликта, а затем, рано или поздно, — его завершение. Рассмотрим динамику конфликта подробнее. Под конфликтной ситуацией следует понимать такое совмещение человеческих интересов, которое объективно создает почву для реаль­ ного противоборства между социальными субъектами. Конфликтная ситуация может сложиться объективно, помимо воли и желания буду­ щих противоборствующих сторон (например, сокращение штатов в учреждении), а может быть вызвана или создана одной из сторон или обеими. При этой крайне важно отметить, что каждая ситуация имеет объективное содержание (оно определяется происходящими в дейст­ вительности событиями) и субъективное значение (оно зависит от того, какую интерпретацию этим событиям дает каждая сторона), в соответствии с которым субъект начинает действовать в конфликте. Субъективное отражение конфликтной ситуации не обязательно соответствует действительному положению дел. В литературе отмеча­ ется, что осознание конфликта всегда несет в себе элементы субъекти­ визма и уже поэтому является в определенной мере искаженным. Латентная стадия. Конфликту как таковому предшествует (точ­ нее, может предшествовать) латентная — скрытая — стадия, при кото­ рой есть все элементы конфликта, за исключением внешних действий.

§ 2. Динамика конфликта

435

Формально.в эту стадию можно включить ряд последовательных со­ бытий, или этапов развития конфликта. Первый этап — возникновение объективной к о н ф л и к т н о й си­ туации. Второй этап — осознание хотя бы одним из субъектов своих инте­ ресов в этой ситуации. Понятно, что интересы могут быть ложно по­ нятыми, искаженными либо реальными и объективными, но без их осознания дальнейшая борьба не имела бы основания. Третий этап, тесно связанный с предыдущим, — осознание пре­ пятствия для удовлетворения своих интересов (в когнитивном кон­ фликте — выявление иных взглядов). Четвертый этап — это осознание своих интересов и соответст­ вующих препятствий другой стороной. Разумеется, эта стадия может предшествовать третьей или совпадать с ней во времени. Ее может и не быть вообще — хотя бы по той причине, что интересы сторон могут совпасть и препятствий в этом случае не будет. Даже следующий — пятый этап — не открывает конфликта. О н включает конкретные действия, предпринятые одной из сторон для отстаивания своих интересов (например, официальное обращение д и ­ рекции завода в министерство), — это уже начало конфликта, по­ скольку позиции обеих сторон четко определились и начались прак­ тические действия друг против друга. Названные нами пять этапов не обязательно чередуются в указан­ ной последовательности. Некоторые могут выпадать, другие — повто­ ряться, последовательность их может быть иной. Выше приведена л о ­ гическая схема, которая изображает «идеальный» случай развития конфликта вовне. Н а ч а л о с о б с т в е н н о к о н ф л и к т а , его открытой ф а з ы , с н а ш е й точки зрения, определяется объективными (внешними) актами пове­ дения, направленными против другого участника (конфликтующей стороны), при условии, что последний осознает эти акты как направ­ ленные против него и им противодействует. Эта несколько усложнен­ ная формула означает, что для признания конфликта начавшимся тре­ буется, по крайней мере, три совпадающих условия: 1) первый участник сознательно и активно действует в ущерб дру­ гому участнику (т.е. своему противнику); при этом под действием м ы понимаем как физические движения, так и передачу информации (устное слово, печать, телевидение и т.д.); 2) второй участник (противник) осознает, что указанные действия направлены против его интересов;

436

Лекция 19. Политический конфликт

3) в связи с этим он и сам предпринимает ответные активные дей­ ствия, направленные п р о т и в первого участника. С этого момента можно считать, что конфликт начался. Очевидно, при этом конфликт перерастает в открытую форму, ко­ торая характеризуется по меньшей мере тремя обстоятельствами. Во-первых, наличие конфликта становится очевидным для каждого из участников. Во-вторых, действия становятся практическими, они при­ обретают внешнюю форму, включая использование средств массовой информации, действия по захвату спорного объекта, насилие, угрозы и т.д. В-третьих, о конфликте, вышедшем из латентной стадии, будут осведомлены третьи лица, посторонние, которые в той или иной сте­ пени в состоянии влиять на конфликт. Следует только заметить, что это влияние отнюдь не однозначно. Н е нужно думать, что обществен­ ность обычно «гасит» конфликт; совсем напротив, она может ему со­ действовать, подогревая агрессивные настроения одной или обеих сторон, как это наблюдается, например, в межнациональных конф­ ликтах. Все действия в конфликте можно — в достаточной мере условно — дифференцировать на основные и вспомогательные. К основным мы относим действия, непосредственно направленные на предмет кон­ фликта, меняющие или сохраняющие от изменения существующее противоречие в интересах. Вспомогательные действия имеют подчи­ ненную роль, обеспечивая выполнение основных, и сами по себе для решения центральной проблемы конфликта не предназначены. С объективной стороны основные, внешние действия конфлик­ тующих сторон можно разделить на две группы: наступательные и оборонительные. Наступательные действия состоят в нападении на противника, по­ вреждении его собственности, захвате спорного объекта, изоляции, в изгнании, пленении противника и иных актах, которые направлены на прямое ущемление интересов противоборствующей стороны. Оборо­ нительные д е й с т в и я заключаются в у д е р ж а н и и спорного объекта, самозащите, защите от уничтожения или повреждения материальных ценностей, различных превентивных поступках и т.п. Главное разли­ чие между ними в том, что оборона — это попытка сохранить имею­ щееся на данный момент соотношение позиций в конфликте, охранить те свои интересы, которые реализовывались до сих пор беспрепятст­ венно, тогда как наступление меняет соотношение позиций и направ­ лено на утверждение нереализованных интересов. Разделение между этими типами действий, однако, в достаточной степени условно, по­ скольку в реальной борьбе они тесно переплетаются между собой и легко переходят из одного в другое. Кроме того, наступление обычно,

§ 2. Динамика конфликта

437

если не всегда, подразумевает сохранение и защиту уже достигнутых позиций. Н е д а р о м говорят, что «наступление — л у ч ш и й вид обо­ роны». Стратегии конфликтного поведения. Каждый конфликт состоит из определенных действий. Его участники могут угрожать, требовать, просить, создавать коалиции, идти на уступки и совершать еще мно­ жество других действий. При всем разнообразии их можно объединить в несколько общих классов, или стратегий. Наиболее часто выделяют­ ся следующие стратегии конфликтного поведения: соперничающая — навязывание другой стороне предпочтительного для себя решения; проблемно-решающая (кооперативная) — поиск решения, которое бы удовлетворяло обе стороны; уступающая — понижение своих стрем­ лений,-в результате чего исход конфликта становится менее прият­ ным, чем хотелось бы; избегающая — уход из ситуации конфликта (физический или психологический); бездействие — пребывание в си­ туации конфликта без каких-либо действий по его разрешению. Как правило, в конфликте используются комбинации стратегий, порой доминирует одна из них. Часто конфликт начинается с коопе­ ративного поведения, однако при его неудаче в ход пускается сопер­ ничающая стратегия, которая может также оказаться неэффективной, в этом случае вновь происходит обращение к проблемно-решающей стратегии, что скорее приводит к успешному разрешению конфликта. Стратегии реализуются через различные тактики. Стратегии и тактики различаются между собой по степени обобщенности. Страте­ гия — это набор макроцелей. Тактики — средства достижения этих целей. Одна и та же тактика может использоваться в рамках разных стратегий. Так, например, угроза, обычно рассматриваемая как де­ структивная и недоброжелательная тактика, может быть использова­ на в случае неготовности или неспособности одной из сторон уступать далее определенных пределов. Выбор стратегии поведения в конфликте определяется многими факторами ситуации. Важнейшей детерминантой такого рода являет­ ся ориентированность участников конфликта на свои или чужие инте­ ресы. От того, заинтересованы ли участники лишь в собственной вы­ годе либо они учитывают и интересы другой стороны, зависит и тип предпочитаемой стратегии. В результате их поведение может быть описано с помощью двух независимых параметров: 1) настойчивос­ ти — определяемой как направленности на удовлетворение своих соб­ ственных интересов; и 2) кооперативности — учета в поведении инте­ ресов другой стороны. Основываясь на указанных представлениях, можно прогнозировать будущее поведение участников конфронтации исходя из оценки их ориентированности на свои пли чужие интересы.

438

Лекция 19. Политический конфликт

Когда учитываются и свои интересы, и интересы оппонента, то предпочтение отдается проблемно-решающей стратегии; когда одна из сторон ориентирована только на собственную выгоду — используется соперничающая стратегия; когда более выражен учет интересов оппо­ нента — применяется уступающая стратегия; при слабой заинтересо­ ванности в успешном исходе конфликта и для себя, и для оппонента — стратегия бездействия. Важным фактором, в л и я ю щ и м на выбор стратегии, является оцен­ ка участниками конфликта успешности применения стратегии для до­ стижения собственных целей и ее «цены». Оценка осуществимости стратегии позволяет произвести адекватный ее выбор. Так, выбор в пользу п р о б л е м н о - р е ш а ю щ е й стратегии достигается в том случае, когда существует уверенность в способности находить взаимоприем­ лемые решения; имеются предыдущие успехи по достижению согла­ сия в данном конфликте; присутствует посредник; оценка готовности другой стороны к проблемно-решающему поведению позитивна; есть доверие к оппоненту — уверенность в том, что оппонент беспокоится об интересах другой стороны. Если же одна из сторон заинтересована в собственных результатах, но враждебна по отношению к другой; ее запросы высоки и не снижаются; готовность другой стороны к уступ­ кам оценивается как высокая; отсутствует удовлетворяющее обе сто­ роны решение; если цена использования соперничающей стратегии считается приемлемой — то вероятнее всего будет использована со­ перничающая стратегия. Н а л и ч и е достаточного количества времени благоприятствует использованию стратегии бездействия. В тех же си­ туациях, когда выгода для продолжения конфликта становится ниже ранее установленного уровня, происходит уход из ситуации конф­ ликта. Один из наиболее острых вопросов в конфликтологии — это во­ прос об эффективности стратегий. На первый взгляд, проблемно-ре­ шающая стратегия кажется наиболее эффективной, однако в действи­ тельности ситуация сложнее, поскольку успешность применения любой стратегии зависит от большого числа факторов, и не все они благоприятствуют кооперативному поведению. Важным оказывается то, какую стратегию использует оппонент. В том случае, когда обе сто­ роны применяют соперничающую стратегию, переговоры заходят в тупик. Если одна сторона использует соперничающую стратегию, а другая — кооперативную, то это довольно часто приводит к взаимо­ приемлемому соглашению, однако более чем в 50% случаев участник с соперничающей стратегией добивается победы. Эффективность со­ перничающей стратегии повышают также и такие факторы, как нали­ чие единственного и лучшего решения проблемы; беспристрастность

§ 2. Динамика конфликта

439

участника конфликта и его способность обосновать использование именно соперничающей стратегии; выгодность окончательного ре­ зультата скорее организации, чем отдельной личности или небольшой группы. Кооперативной стратегии способствуют: 1) сильная взаимозависи­ мость участников конфликта и их склонность к совместной работе в дальнейшем; 2) склонность участников игнорировать властные полно­ мочия сторон; 3) концентрация внимания на решении общей пробле­ мы, а не на защите собственного мнения; 4) оценка конфликта как незначительного, существование возможности перехода к проблемнорешающему поведению; 5) восприимчивость и непредубежденность участников конфликта. Стратегия уступок эффективна в тех случаях, когда хорошие отно­ шения с оппонентом важнее, чем результат данного конфликта. Таким образом, д л я каждой стратегии существует класс ситуаций, в которых она является наиболее эффективной. Конфликт, конечно, может прекратиться очень быстро, едва начав­ шись, если, скажем, значительный перевес сил одной из сторон обес­ печил ей быструю победу. Н о известно множество случаев, когда, на­ оборот, к о н ф л и к т приобретает затяжной характер. Кроме того, бы­ строе завершение конкретной стычки не всегда означает ликвидации конфликтной ситуации, и конфликт вскоре может разгореться с новой силой. Особенно затяжной характер, как известно, имеют конфликты на межнациональной и политической основе. Корни многих нынешних конфликтов уходят в такое далекое прошлое и в такие глубины массо­ вой психологии, что их истинные первопричины практически никому не известны. К таким примерам относятся и случаи кровной мести, распространенные в некоторых странах. Д л я затяжных конфликтов характерно чередование острых и относительно спокойных фаз, ак­ тивного противостояния и периода своеобразной «ремиссии». В случае обострения конфликта принято говорить о его эскалации. Процессы эскалации создают трудности для нахождения взаимопри­ емлемых решений, способствуют затягиванию конфликта и требуют усилий по его разрешению. Возникновение и продолжение конфлик­ та, рост его интенсивности сопровождаются изменениями в психоло­ гии его участников. Они, в свою очередь, препятствуют достижению согласия. Появляется стремление наказать, нанести ущерб оппоненту, чему способствуют гнев и другие негативные эмоции по отношению к другой стороне. Представления об оппоненте и отношение к нему приобретают негативный характер. Другая сторона оценивается как ущербная в моральном отношении. Происходит деиндивидуализация

440

Лекция 19. Политический конфликт

оппонента, он рассматривается как представитель группы, а не как индивидуальность. Возможно появление и самодеиндивидуализации, что также облегчает агрессивные проявления. Обнаруживается такой феномен, как делигитимизация — описание оппонента в негативных социальных категориях, исключение его из сферы приложения кон­ венциональных норм и правил. Сформировавшись, негативные представления и установки имеют тенденцию к самовоспроизведению, самоподдержанию. В качестве ме­ ханизма данного процесса выступает селективное восприятие — после формирования негативных представлений об оппоненте вновь посту­ пающая информация испытывает искажающее воздействие этих пред­ ставлений. Появляется самоосуществляющееся пророчество — ожида­ ние негативного поведения от оппонента, вызывающее враждебные действия по отношению к нему. Разрыв общения создает основания д л я с о х р а н е н и я негативных установок, поскольку ограничивается приток позитивной информации об оппоненте. Действие указанных механизмов бывает ярко выражено. Поэтому при разрешении кон­ фликтов, особенно острых и ожесточенных, необходимо прежде всего выявить и нейтрализовать влияние этих механизмов и лишь затем об­ суждать собственно причины конфликта. О к о н ч а н и е к о н ф л и к т а неоднозначно. Конфликт может быть ис­ черпан (например, примирением сторон), но может прекратиться изза выхода из конфликта одной из сторон либо ее уничтожения (во время войны или при совершении преступления). Наконец, возможно пресечение развития и прекращение конфликта в результате вмеша­ тельства третьих лиц. Т а к в ряде случае заканчиваются «криминаль­ ные» к о н ф л и к т ы . Практика международных отношений все более часто использует третьи силы для пресечения межнациональных кон­ фликтов (ввод войск О О Н , дипломатическое посредничество и др.). Эти методы, как известно, стали применяться и на территории нашей страны, и государств СНГ. Т а к и м образом, окончанием конфликта нужно считать прекращение действий всех противоборствующих сто­ рон, независимо от причины, по которой конфликт имел место.

§ 3. Разрешение конфликтов Типология конфликтов, как отмечалось выше, неоднозначна, кон­ ф л и к т ы изменчивы, не похожи один на другой. В этой ситуации труд­ но у к а з а т ь на единые ф о р м ы з а в е р ш е н и я к о н ф л и к т о в или найти какие-то универсальные способы их разрешения. Н о при всей слож­ ности проблемы все же можно сделать некоторые выводы исходя из накопленного теоретического и практического опыта.

§ 3. Разрешение конфликтов

441

Опыт практической деятельности показывает, что для разрешения конфликта, как правило, приходится прилагать более или менее зна­ чительные усилия. Было бы безнадежным делом уповать на «самораз­ решимость» конфликта. Конечно, конфликт можно вообще не заме­ чать, игнорировать, а в лучшем случае объяснять. Но он будет разви­ ваться стихийно, обостряться, агрегироваться с другими конфликтами и может в результате полностью разрушить систему. Предпосылки благополучного разрешения конфликта определя­ ются в значительной мере возможностями сторон и других участни­ ков, их доброй волей. Главная, наиболее действенная предпосылка прекращения конфликта состоит в устранении тех объективных при­ чин, которые породили конфликтную ситуацию. Н и ж е мы рассмот­ рим основные формы и способы разрешения конфликта, а здесь только отметим, что, поскольку конфликт зависит как от внешних обстоя­ тельств, так и от самих конфликтующих субъектов, то и его разреше­ ние также связано с этими двумя группами факторов. Например, если семейный конфликт вызван неверностью одного или обоих супругов, то предпосылки его благополучного разрешения содержатся в особен­ ностях психологии мужа и жены и способности преодолеть прошлое, вернуться к совместной жизни. В некоторых служебных конфликтах, например, многое может зависеть и от внешних обстоятельств. Край­ ний вариант: реорганизация отдела или учреждения полностью устра­ няет существовавшие в них внутренние конфликты. В конфликтологической литературе неоднократно отмечалось, что основа конфликта — противоречия между интересами субъектов, поэ­ тому лучший и наиболее результативный путь разрешения конфлик­ та — это устранение указанных противоречий. Этот путь, увы, не всег­ да доступен. К тому же следует учитывать различие типов противоре­ чий ( я в н ы е , скрытые, объектные, безобъектные), их уровни, особенности субъектов, а также объективные возможности, которыми располагают силы, стремящиеся к прекращению конфликта. Если суммировать основные способы устранения противоречий, лежащих в основе конфликта, то ими могут быть следующие: — устранение объекта конфликта; — раздел объекта конфликта между сторонами; — установление очередности или иных правил обоюдного исполь­ зования объекта; — компенсация одной из сторон за передачу объекта другой сто­ роне; — разведение сторон конфликта; — перенос отношений сторон в другую плоскость, предполагаю­ щую выявление у них общего интереса, и др.

442

Лекция 19. Политический конфликт

Разрешение конфликта — это, по сути дела, достижение соглаше­ ния по спорному вопросу между участниками. В принципе, и это мне­ ние разделяют многие авторы, существуют три главных вида такого соглашения: 1) соглашение в результате совпадения мнений сторон; 2) с о г л а ш е н и е в с о о т в е т с т в и и с з а к о н о д а т е л ь н о й и л и моральной волей внешней силы; 3) соглашение, навязанное одной из противобор­ ствующих сторон. Нетрудно увидеть, что в первом и третьем случаях разрешение конфликта предполагает обоюдную активность соперников. Между­ народная и внуриполитическая практика показывает, что в большин­ стве случаев процесс разрешения конфликта нельзя трактовать как одностороннее навязывание воли более сильного партнера более сла­ бому. И это понятно, потому что, если решение навязано, оно долго не просуществует, конфликт в той или иной форме возобновится. Доста­ точно напомнить об искусственности существовавших границ в ряде регионов нашей страны. После распада С С С Р и возникновения в этой с в я з и м е ж н а ц и о н а л ь н ы х т р е н и й проблема территориального раз­ межевания народов сразу же дала о себе знать довольно неожиданным образом. Поэтому, строго говоря, силовое, в том числе военное, решение конфликта является большей частью иллюзорным. Проигрыш войны влечет реваншистские настроения и стремление к возврату утрачен­ ных интересов. Русско-японская война 1905 г. закончилась поражени­ ем России. Н о С С С Р взял реванш в 1945 г. Это, в свою очередь, не устроило японскую сторону, которая у ж е в течение многих лет обсуж­ дает проблему Курильских островов. Конфликт между двумя странами сейчас, казалось бы, приостанов­ лен. Но окончательное решение еще не найдено. Дают о себе знать и другие территориальные проблемы, возникшие в результате тех или иных войн. Разрешение международных конфликтов. Н а и б о л е е сложным представляется разрешение международных конфликтов. Последние традиционно представляют собой обостренные межгосударственные отношения, где соперничество и насилие на сегодняшний день играют главную, если не решающую роль. Здесь зачастую тесно переплетены расовые, классовые и групповые, национальные, территориальные и иные интересы. В борьбу вовлекаются разного рода правительствен­ ные и частные организации, общественные движения. В последние десятилетия наметились заметные перемены в пони­ мании международных конфликтов. Возникла и широко распростра­ нилась идея, что существующие противоречия всегда можно разре-

§ 3. Разрешение конфликтов

443

шить взаимоприемлемыми и всеохватывающими средствами, предпо­ лагающими мирный выбор. Вероятно, это на самом деле преувеличение, так как мировой опыт скорее свидетельствует об обратном. Тем не менее сама идея кон­ структивна и полезна и для развития теории конфликтологии, и д л я практических целей, поскольку она стимулирует поиск мирных ре­ шений. При выборе мирного способа решения представляется желатель­ ным четко очертить открыто проявляемые противоречия; ими гораздо легче управлять, чем скрытыми. Кроме того, всегда следует стремить­ ся рассматривать противника, как и любого другого участника кон­ фликта, в качестве партнера, а не врага, подлежащего уничтожению. Тогда «стороны начинают понимать, что безопасность может быть полной только в том случае, если обеспечена безопасность противо­ борствующей позиции». Подобный подход, кажется, в какой-то степени восторжествовал в таком застарелом конфликте, как арабо-израильский. Элементы новых взаимоотношений наблюдаются и в российско-американских отношениях последних лет. Подобного заключения, разумеется, нель­ зя сделать об армяно-азербайджанском, грузино-абхазском конфлик­ тах, а также о конфликтах на территории бывшей Югославии, где ир­ рациональные моменты все еще преобладают. Новое в разрешении международных конфликтов обычно видят в разделении, «разведении» двух подходов. Традиционный — предполагает разрешение противоречий, лежа­ щих в основе конфликта. О н согласуется с существующими социаль­ ными теориями, в которых достаточно полно отражены происходящие в мире изменения. Второй подход выработан в последние годы. О н основан на идее «миросозидания», направленной на всеобъемлющее миротворчество, а также (в узком смысле) на ограничение самой воз­ можности вооруженного конфликта. Методы миросозидания, направ­ ленные на ограничение вероятности вооруженных конфликтов, вклю­ чают в себя поиски объединяющих начал и развитие институциональ­ ных способов избежания конфликтов. По-видимому, такой подход особенно перспективен для будущих типов отношений между госу­ дарствами и народами. Частично он уже апробирован (ввод войск на границах Сербии и Хорватии, Грузии и Южной Осетии, греческой и турецкой общин на Кипре и т.д.) и показал свою, хотя относительную, эффективность. Что касается создания объединяющих начал, то глав­ ная проблема всегда упирается в согласие сторон на эти начала. Своевременное воздействие на конфликтную ситуацию предот­ вращает появление кризиса. Так, ряд конфликтов, назревших в 70—

444

Лекция 19. Политический конфликт

80-е годы между отдельными республиками (Армения — Азербайд­ жан, С С С Р — Прибалтика), могли быть вовремя смягчены различны­ ми путями и методами- В арсенале правящих кругов имелись, но не были использованы такие приемы, как создание «предохранительных клапанов», ф о р м и р о в а н и е условий д л я открытого выявления кон­ фликтов на ранней стадии, в том числе принятие законов о трудовых конфликтах, о гражданстве и др. Недопустимо углубили назревающие конфликты ложная информация, демагогия, слухи, поощрение нацио­ налистических устремлений. П е р е г о в о р ы к а к метод р а з р е ш е н и я к о н ф л и к т о в . Нередки ситуа­ ции, когда конфликт достигает такой точки, когда обе стороны уже не в состоянии использовать силовые методы воздействия на оппонента, главным образом из-за их неэффективности и высокой стоимости. Острый и длительный конфликт так порой захватывает участников, что выйти из него без посторонней помощи они не в состоянии. Кон­ ф л и к т у ю щ и м сторонам может просто не хватать творчества, умений и опыта, да и желания для успешного выхода из конфликта. По разным причинам они не могут согласовать свои требования. В такой ситуа­ ции вмешательство третьей стороны необходимо. Третья сторона — это индивид или группа, внешние по отношению к конфликту двух или более участников, пытающиеся помочь в дости­ ж е н и и с о г л а с и я . В ы д е л я е т с я несколько т и п о в участия (или ро­ л е й ) третьей стороны в разрешении к о н ф л и к т а , они различаются степенью контроля третьей стороны за принимаемым решением. Наи­ более велика власть третьей стороны в роли арбитра. Арбитр изучает суть проблемы, обсуждает ее с участниками конфликта, а затем выно­ сит окончательное и обязательное для выполнения решение. Менее ;авторитарна роль посредника, который, обладая специальными зна­ ниями по проблеме, участвует в ее обсуждении, однако окончательное решение принимается участниками самостоятельно. Самая неавтори­ тарная роль у помощника. О н занят главным образом совершенство­ ванием процесса обсуждения проблемы и не включается в полемику по поводу с о д е р ж а н и я проблемы и п р и н я т и я окончательного ре­ шения. Третьей стороне в процессе разрешения конфликта приходится выполнять различные функции. К их числу, в частности, относятся: — н а л а ж и в а н и е общения между представителями конфликтую­ щих сторон; — легитимизация (помогает конфликтующим сторонам признать за оппонентом право участвовать в переговорах); — организация процесса переговоров;

§ 3. Разрешение конфликтов

445

— обучение (тренировка новых и неумелых участников пере­ говоров); — распределение ресурсов (оказание содействия конфликтующим сторонам в поиске и опросе независимых экспертов, а также лиц, при­ нимающих решения; предоставление дополнительных ресурсов, на­ пример, времени участникам конфликта в обмен на их более гибкое поведение); — исследование проблемы (обсуждение с конфликтующими сто­ ронами конфликта с разных точек зрения, содействие выделению.наи­ более значимых тем и основных интересов, поиск удовлетворяющего обе стороны решения проблемы). Третья сторона, выполняющая роль «агента реальности» помогает создать обоснованное или осуществимое решение конфликта, крити­ куя конфликтующие стороны, придерживающиеся крайних и нереа­ листичных целей; «козел отпущения» может брать на себя ответствен­ ность или вину за непопулярные решения, которые стороны тем не менее готовы принять; «лидер» берет на себя инициативу проведения переговоров посредством процедурных или содержательных советов и предложений. И з всех способов преодоления противоборства сторон переговоры между ними являются наиболее эффективным средством. Д л я так на­ зываемого переговорного типа взаимодействия характерно то, что сто­ роны пытаются добиться хотя бы части желаемого, пойти на опреде­ ленные компромиссы. Полагают, что процесс переговоров может быть начат при следующих условиях: 1) стороны помимо противоречащих интересов имеют и значимые общие интересы; 2) стороны считают возможным достижение определенного понимания и соглашения, ко­ торое для них более выгодно, чем другие альтернативы; 3) стороны вступают в дискуссию в поисках взаимно удовлетворяющего решения. Важным этапом в деятельности посредников является обуздание сильных эмоций, которыми особенно захвачены участники именно на начальных этапах переговоров. Гнев, раздражение, фрустрация, недо­ верие, переживание одиночества и бессилия, страх обуревают участ­ ников и мешают проведению рационального обсуждения темы кон­ фликта. Поэтому необходимы специальные процедуры управления эмоциями. Выделяются два вида таких процедур: создание конструк­ тивных способов выражения эмоций и жесткое ограничение на выра­ жение эмоций посредством четких правил коммуникации. Третьей стороной проводится также работа по защите от ошибок восприятия и негативного воздействия стереотипов. Создание атмо­ сферы доверия включает не только минимизацию влияния негатив­ ных эмоций и стереотипов, но и формирование позитивных чувств и

446

Лекция 19. Политический конфликт

представлений. Д л я успешных переговоров необходимо признание сторонами правомерности как содержания обсуждаемой темы, так и факта участия в этом обсуждении оппонента. Участники должны по­ нимать, что требования, интересы и даже эмоции оппонента обосно­ ванны, имеют право на существование и не противоречат общеприня­ т ы м нормам и правилам. Оптимальным поведением при поиске вариантов решения кон­ ф л и к т а является проблемно-решающая (кооперативная) стратегия. В идеале она включает усилия обеих конфликтующих сторон по поис­ ку взаимоприемлемого решения конфликта. Представители сторон свободно общаются друг с другом, обмениваются информацией о своих глубинных интересах и предпочтениях, совместно работают над выделением з н а ч и м ы х проблем, ищут возможности их решения, а также оценивают варианты решения с точки зрения их выгодности для всех участников конфликта. Существует ряд аргументов в пользу кооперативной стратегии. Прежде всего такая стратегия снижает вероятность дальнейшей эска­ лации конфликта, ограничивая использование угроз и силовых тактик воздействия на оппонента, и, кроме того, она служит интересам обеих сторон. Результатом успешного применения кооперативной стратегии ста­ новятся три варианта (способа) решения конфликта: компромисс, со­ глашение по процедуре определения победителя, интегративное реше­ ние. Компромисс — это соглашение, при котором каждая из сторон удовлетворяет свои стремления л и ш ь частично, не рассматривая до­ стигнутый результат как слишком плохой, но и не считая его слишком хорошим. Хотя д а н н ы й вариант решения не самый оптимальный, многие конфликты заканчиваются именно компромиссом. Это проис­ ходит тогда, когда требования сторон не очень высоки, существует де­ ф и ц и т времени, что препятствует поиску новых возможностей, при­ сутствует страх перед дальнейшей эскалацией конфликта, а также над у ч а с т н и к а м и довлеет с о ц и а л ь н о одобряемая идея справедливости (каждая из сторон должна получить желаемое, пусть и не в полном объеме). Соглашение по процедуре определения победителя представляет собой правило, согласно которому одна из сторон получает все, что она просит, а другая — ничего или очень мало. Примерами такой про­ цедуры являются: а) бросание жребия; б) оценка значимости победы в конфликте для каждой из сторон и присуждение победы той, для ко­ торой победа более значима; в) обращение к экспертам, не включен­ ным в конфликт, с просьбой определить победителя; г) голосование. Д а н н ы й вариант решения весьма эффективен в тех случаях, когда су-

§ 3. Разрешение конфликтов

447

ществует всего два возможных исхода конфликта (например, вы зани­ маете данный пост или я ) . Однако в большинстве случаев лучше по­ пытаться достичь интегративного решения и не ориентироваться на варианты типа выборов, хотя они и привлекательны с точки зрения справедливости и законности. При интегрированном решении происходит согласование интере­ сов участников конфликта, и оно я в л я е т с я наиболее выгодным с точки зрения полноты удовлетворения стремлений сторон.

Лекция 20 ПО ЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Несмотря на очевидную значимость политической культуры для понимания мира политики, в нашей обществоведческой литературе она еще не получила должного освещения. В настоящее время сущест­ вует весьма широкий спектр мнений и позиций в трактовке понятия «политическая культура». Нередко ее отождествляют с образователь­ ным и культурным уровнем человека, его способностью соответствую­ щим образом вести себя на публике, умением четко и ясно излагать свои политические позиции и т.д., а зачастую путают с политической системой и политическим поведением. В настоящее время различают несколько десятков определений политической культуры. Это объяснимо, если учесть сложность и многовариантность проблемы, невозможность ее сведения к какомулибо четко очерченному, раз и навсегда установившемуся феномену. Ч т о же такое политическая культура?

§ 1. Сущность характеристики политической культуры Концепция политической культуры и политико-культурный под­ ход впервые были введены в политическую науку американскими по­ литологами в середине 50-х годов. С тех пор они получили широкое распространение в мировой политической науке. Их создатели Г. Алмонд, С. Верба, С. Най и другие исходили из того, что традиционный подход к политике в терминах исследования государственно-право­ вых институтов и т.д. не в состоянии определить, почему одинако­ вые по своей ф о р м е социально-политические институты действуют по-разному в разных странах или же почему те или иные институты оказываются дееспособными в одних странах и совершенно неприем­ лемыми для других стран. Они ставили своей целью разработать ком­ плексный подход, базирующийся на органическом соединении эмпи­ рического и теоретического, микроуровневого и макроуровневого аспектов исследования. С этой точки зрения политико-культурный подход представляет собой попытку интегрировать социологию, культурантропологию, социальную психологию в единую политологичес-

§ 1. Сущность характеристики политической культуры

449

кую дисциплину. О н призван соединить исследование формальных и неформальных компонентов политических систем с анализом нацио­ нальной политической психологии, политической идеологии и т.д. Политическая культура — это система отношений и одновременно процесс производства и воспроизводства составляющих его элементов в ряде сменяющих друг друга поколений. Это явление динамическое, развивающееся, постоянно обогащающееся историей в своем содержа­ нии и формах, явление, чутко реагирующее на изменения в реалиях окружающего мира, будь то промышленная революция, научно-техни­ ческая, компьютерная, информационная или иные революции. Особенность политической культуры состоит в том, что она нераз­ рывно связана с человеческой субъективностью и представляет собой своего рода «субъективный объект». В узком понимании она состав­ ляет не политику или политический процесс в их реальном воплоще­ нии, а комплекс представлений о той или иной национальной или со­ циально-политической общности, о мире политики, политического, законах и правилах их функционирования. Как правило, в политичес­ кой сфере зачастую значимость приобретают не только реальные дей­ ствия и меры правительства или государства, тех или иных общест­ венно-политических образований, но и то, как они оцениваются и вос­ принимаются, в каком контексте они подаются и т.д. Ф о р м ы их реализации, их принятие или непринятие подавляющим большинст­ вом населения во многом обусловливаются основными характеристи­ ками политической культуры. • Политическая культура включает в себя те элементы и феномены общественного сознания и в более широком плане духовной культуры той или иной страны, которые связаны с общественно-политическими институтами и политическими процессами и оказывают значительное влияние на формы, формирование, функционирование и развитие го­ сударственных и политических институтов, придают значимость и на­ правление политическому процессу в целом и политическому поведе­ нию широких масс населения в частности. Политическая культура со­ ставляет в некотором роде этос или дух, который одушевляет формальные политические институты. Вслед за Г. Алмондом и С. Вер­ бой вполне обоснованно можно сказать: «Мы говорим о политической культуре точно так же, как мы можем говорить об экономической культуре или религиозной культуре». Подобно тому, как культура определяет и предписывает те или иные формы и правила поведения в различных сферах жизни и жиз­ ненных ситуациях, политическая культура определяет и предписыва­ ет нормы поведения и «правила игры» в политической сфере. Полити­ ческая культура дает отдельному человеку руководящие принципы 15-7935

450

Лекция 20. Политическая культура

политического поведения, а коллективу — «систематическую структу­ ру ценностей и рациональных доводов». Она представляет руководя­ щ и е п р и н ц и п ы п о л и т и ч е с к о г о поведения, политические нормы и идеалы, обеспечивающие единство и взаимодействие институтов и ор­ ганизаций, придавая целостность и интегрированность политической с^юре, подобно тому, как общенациональная культура придает це­ лостность и интегрированность общественной жизни в целом. Осно­ вополагающие ценности политической культуры имеют первостепен­ ное значение для жизнеспособности и сохранения преемственности любой общественно-политической системы, поскольку их задача со­ стоит в формировании приверженностей данной системе, нормы слу­ жат цели интегрирования социальных систем. Они включают в себя не только ценностные компоненты, но и особые формы ориентации людей в определенных функциональных и ситуационных условиях. Политическую культуру можно правильно понять л и ш ь в том слу­ чае, если рассматривать ее как неразрывную часть более широкой об­ щенациональной культуры. Соглашаясь с К. Гиртцем в том, что куль­ тура представляет собой некую структуру определенной совокупнос­ ти значений, с помощью которых л ю д и формируют свой опыт и, исходя из того, что политика представляет собой одну из главных пуб­ личных сфер, в которых раскрываются эти значения, можно вычле­ нить значения, имеющие отношение к миру политики. Эти значения, составляющие политическую культуру, неразрывны с общенацио­ нальной культурой, социокультурными, национально-историческими, религиозными, национально-психологическими традициями, обычая­ ми, стереотипами, мифами, установками и т.д. Фундаментальные ком­ поненты национальной культуры оказывают большое влияние на формирование системы политических убеждений и политической культуры в целом. В качестве составных элементов политическая культура включает в себя сформировавшиеся в течение многих десятилетий и поколений политические традиции, действующие нормы политической практики, идеи, концепции и убеждения о взаимоотношениях между различными общественно-политическими институтами и т.д. Она включает опреде­ ленные ориентации и установки людей в отношении существующей системы в целом, составляющих ее институтов и важнейших «правил игры», принципов взаимоотношений отдельного человека, общества и государства. Эти компоненты, обусловленные социально-экономичес­ кими, национально-культурными, общественно-историческими и дру­ гими долговременными факторами, характеризуются относительной устойчивостью, живучестью и постоянством, медленно поддаются из­ менениям в процессе глубоких сдвигов в общественном бытии.

§ 1. Сущность характеристики политической культуры

451

Политическую культуру можно характеризовать как ценностнонормативную систему, которая разделяется большинством населения в качестве субъекта политического сообщества. Она включает базовые убеждения, установки, ориентации, символы, обращенные на полити­ ческую систему. Политическая культура, как отмечает американский политолог Д. Дивайн, это «историческая система широко распростра­ ненных, фундаментальных поведенческих политических ценностей», которых придерживаются члены данной общественно-политической системы . Она охватывает как политические идеи, ценности, установ­ ки, так и действующие нормы политической практики. Она предпола­ гает изучение таких категорий, как политическая идеология, легитим­ ность, суверенитет, правление закона и т.д. Политическая культура в определенном смысле представляет некие рамки, в которых члены об­ щества принимают законность существующей формы правления, чув­ ствуют себя политически дееспособными, выражают согласие с дейст­ вующими «правилами игры». Рамки, в которых убеждения, эмоции, нормы и ценности проявляются в политических процессах и полити­ ческом поведении, сами по себе составляют важнейший компонент политической культуры. Цементирующим элементом политической культуры следует счи­ тать политическое мировоззрение, составляющее часть общего миро­ воззрения отдельного человека, отдельной группы или иной социальной общности. Большое влияние на характер политических ориентации, симпатий и антипатий людей оказывают господствующая в обществе система мировоззренческих позиций и ценностно-нормативных уста­ новок, ф у н д а м е н т а л ь н ы е взгляды на человека, общество и мир в целом. Как соотносятся политическая культура и другие компоненты мира политического, прежде всего политическая система? При поис­ ках правильного ответа на этот вопрос необходимо исходить из того, что политические институты, будучи творениями культуры того или иного народа, в свою очередь оказывают значительное влияние на со­ держание и проявление культуры. Тесная связь существует между по­ литическим поведением и политической культурой. Более того, поли­ тическая культура реализуется через политическое поведение. Хотя политическая система и политическая культура составляют самостоятельные подсистемы мира политического, тем не менее про­ вести между н и м и четко очерченную линию разграничения весьма трудно. Они взаимно влияют друг на друга, взаимопереплетаются и не 1

Бетпе й. ТЬе ро1илса1 сикиге от" *Ьс 1 Ы Ы З ^ е з . Воз1оп, 1972. Р. 3. 15*

452

Лекция 20. Политическая культура

могут существовать друг без друга. Например, либерально-демократи­ ческая система характеризуется существованием в обществе множест­ ва социальных групп и слоев, организаций, объединений, заинтересо­ ванных групп, религиозных, профессиональных, молодежных и иных ассоциаций, клубов, отстаивающих свои интересы во взаимных кон­ фликтах, столкновениях и сотрудничестве друг с другом. Такое поло­ жение получило название «социальный плюрализм». В политической сфере плюрализм проявляется в наличии множества партий и инсти­ тутов, в существовании разных идейно-политических ориентации, ус­ тановок, идеологических течений и направлений и т.д. В этом случае м ы имеем «политический плюрализм». Причем социальный плюра­ лизм и политический плюрализм стимулируют друг друга. Правильнее понять эти проблемы можно лишь в том случае, если рассматривать политическую культуру не как основной детермини­ рующий фактор партийно-политических отношений и процессов, а как определенное опосредующее звено между социально-экономичес­ к и м и интересами, базовыми потребностями, социальным статусом, морально-этическими нормами и т.д. отдельного человека, социаль­ ных групп, классов, вовлеченных в политический процесс, с одной стороны, и их политическим поведением — с другой. Воздействие на практические дела не означает их детерминацию. Иначе говоря, поли­ тическая культура способствует формированию определенных типов политического поведения, она придает ему определенную направлен­ ность, но не является детерминирующим фактором в последней ин­ станции. Дело в том, что решение избирателей голосовать за ту или иную партию или конкретного кандидата определяется целым ком­ плексом факторов, среди которых социальная структура и политичес­ кая система, состояние экономики, просто конъюнктурные факторы, сиюминутные внутри- и внешнеэкономические и внешнеполитичес­ кие условия и т.д. Зачастую общность быта и уклада жизни, непосред­ ственность впечатлений сами по себе могут служить факторами стан­ дартизации сознания, формирования разного рода иллюзий, типоло­ гически родственных представлений. О д н и м из важнейших факторов формирования, утверждения и жизнеспособности политической культуры является легитимность существующей системы и действующего в каждый данный период по­ литического режима. Более того, в системе ценностей, ориентации, ус­ тановок, стереотипов, составляющих политическую культуру, цент­ ральное место занимают элементы, способствующие формированию и сохранению политической системы. Количество разделяемых всеми членами общества «позитивных» ценностей определяет степень кон-

§ 1. Сущность характеристики политической культуры

453

сенсуса между его отдельными компонентами, его стабильность и жизнеспособность. Вместе с тем было бы неправомерно рассматривать политическую культуру как систему только широко разделяемых в обществе ценнос­ тей, убеждений и символов, ограничивать ее л и ш ь «позитивными» ус­ тановками в отношении существующей политической системы, как это делает ряд политологов. Концентрирование внимания исключи­ тельно на разделяемых всеми убеждениях, установках и ценностях чревато игнорированием политических убеждений, установок и цен­ ностей, присущих тем или иным социальным группам, выступающим за изменение существующего положения вещей. Зачастую сам факт, что они не разделяются большинством членов общества, может слу­ жить важным показателем сущности и тенденций развития той или иной политической культуры и политической системы в целом. Поэ­ тому важное значение имеет также выделение расхождений в полити­ ческих убеждениях различных групп в рамках каждой политической системы. В противном случае совершенно невозможно было бы объ­ яснить такие важнейшие явления в истории капиталистических стран, как левый и правый вариант радикализма, которые и в наши дни про­ должают выступать за изменение существующего там положения вещей. Человеческая деятельность, требующая совместных коллективных усилий, предполагает соответствующую организацию и координацию таких усилий людей как на индивидуальном уровне, так и в масшта­ бах всего общества. Как показали Г. Алмонд и С. Верба, межличност­ ное доверие является необходимым условием формирования вторич­ ных ассоциаций, которые, в свою очередь, имеют важное значение для эффективного политического участия в любой демократической сис­ теме. Чувство доверия необходимо и для функционирования демокра­ тических правил игры. Например, важно оценивать оппозицию как лояльную оппозицию, которая в случае прихода к власти не будет преследовать своих противников и способна управлять страной, оста­ ваясь в рамках закона. Устойчивость и жизнеспособность любой политической системы зависит от степени соотношения и соответствия ее ценностей ценнос­ тям политической культуры. Количество разделяемых всеми членами общества «позитивных» ценностей определяет степень консенсуса между .его отдельными компонентами, его стабильность и жизнеспо­ собность. Одним из важнейших факторов формирования, утвержде­ ния и жизнеспособности политической культуры и принятия ее ос­ новных элементов большинством населения является его согласие с идеей легитимности существующей системы и действующего в каж-

454

Лекция 20. Политическая культура

дый данный период политического режима. Лорд Брайс как-то сказал, что даже римская империя основывалась не столько на силе, сколько на согласии и доброй воле ее подданных. В правовом государстве жиз­ неспособность юридическо-правовой системы и подчинение ей подав­ ляющего большинства населения зависят в большей степени от ува­ жения к закону, нежели от страха применения санкций. Р а з такое ува­ жение потеряно, презумпции справедливости закона брошен вызов. Обеспечение легитимности, или легитимизация — это форма обосно­ вания, которая призвана интегрировать разрозненные институты, от­ ношения, процессы, подсистемы и т.д., тем самым придавая смысл всему социальному порядку.

§ 2. Политическая символика Неотъемлемой частью формирования, фиксации и воспроизводст­ ва идентичности любой нации и государства как социокультурной, так и политической общности являются национально-государствен­ ные символы и идеалы. О н и выступают своеобразными связующими элементами политической культуры. Символ представляет собой кон­ центрированное зримое выражение основной идеи явления или поня­ тия, основанное на его структурном сходстве с этими последними. Одной из форм символа является эмблема. Выдающийся российский философ А.Ф. Лосев относил к эмблемам и государственную симво­ лику. Частными видами эмблемы являются герб, флаг и другие атри­ буты, воплощающие прежде всего идею национально-государственно­ го единства и величия. Д л я того чтобы постичь заложенную в символе идею, требуется активная работа ума воспринимающего субъекта. Символ одновременно является специфическим средством общения между людьми, может помогать им узнать их принадлежность к кон­ кретной социальной общности, усвоить пронизывающую эту общ­ ность центральную идею и т.д. Символы можно изображать условно-графически (христианский крест, серп и молот, нацистская свастика и т.д.), человеческими или иными фигурами (Марианна во Франции, Джон Булл в Англии, дядя Сэм в США, медведь в России, страус в Австралии и т.д.). Такие сим­ волы, как, например, флаг страны или сигнальный свет, имеют значе­ ние не сами по себе, а л и ш ь в качестве средств выражения того, что подразумевают под этим общество и люди. Комплексные системы типа речи, письма или математических знаков — это тоже символы, поскольку и звуки, и знаки обладают значимостью только для тех, кто умеет их «читать», расшифровывать их смысл.

§ 2. Политическая символика

455

На поведение людей зачастую гораздо более сильное влияние могут оказать не столько сами действия правительства, политических партий и деятелей, сколько господствующая в обществе система сим­ волики, ориентирующая людей на конкретный тип социальных отно­ шений. Сами по себе символы, не связанные с реальной действитель­ ностью, с центральной идеей, господствующей в общественном созна­ нии, не могут правильно объяснить подлинные механизмы и мотивы, которые определяют и регулируют поведение отдельных индивидов и социально-политических группировок. Зачастую разного рода симво­ лы создаются искусственно, на основе неполной, предвзятой трактов­ ки тех или иных социальных и общественно-политических процессов и явлений. И тем не менее общий язык символики свидетельствует о единстве политической культуры данного общества. Как отмечал О. Шпенглер, единство всякой культуры зиждется на общем языке ее символов. Каждый народ создает и почитает собствен­ ные национально-государственные символы. О н и строятся с учетом длительной традиции, в которой важное место занимают разного рода знамена, флаги и гербы, другие символы и атрибуты государственнополитической с а м о и д е н т и ф и к а ц и и . Часть символов формируется спонтанно в процессе жизнедеятельности всех или большинства чле­ нов национального сообщества, а другая часть создается и целена­ правленно внедряется элитами. Со времени возникновения нацио­ нального государства политические лидеры создавали и использовали национальные символы для обоснования проводимого ими полити­ ческого курса. Министр иностранных дел Ф р а н ц и и Ламартин гово­ рил в 1848 г.: «Если вы отнимете у меня трехцветный флаг... то отни­ мете у меня половину мощи Франции, как здесь в стране, так и за границей». Т о ж е самое можно сказать применительно к большинству государств современного мира. Одно из центральных мест среди символов занимают националь­ ные гимны, которые представляют собой официальные патриотичес­ кие символы, или, как пишет К. Серулоу, «музыкальный эквивалент девиза, герба или флага страны». Гимны, подобно другим националь­ ным символам, становятся чем-то вроде «визитной карточки» нации. Они — современные тотемы, знаки, с помощью которых народы отли­ чают себя друг от друга или подтверждают границы своей «идентич­ ности». Каждая страна имеет свой государственный или национальный флаг, олицетворяющий ее независимость, суверенитет и место в миро­ вом сообществе. Показательно, что главы государств (президенты, мо­ нархи), вступая на должность, произносят клятву верности при обяза­ тельном присутствии государственного флага. Какое бы то ни было

456

Лекция 20. Политическая культура

оскорбление флага в большинстве стран рассматривается как уголов­ но наказуемое преступление. Ф л а г в сочетании с гимном и другими атрибутами государственности во многих странах превратился в эмо­ циональное воплощение нации. Н е случайно, когда граждане одной страны хотят выразить свое недовольство и протест действиями дру­ гого государства, они прибегают к публичному сожжению флага этого государства. Как правило, ни одна официальная церемония не обхо­ дится без государственного флага. Он водружается на зданиях рези­ д е н ц и и главы государства и правительства. В дни о ф и ц и а л ь н ы х праздников государственный флаг вывешивается на общественных зданиях. Государственные флаги являются неизменным атрибутом при двусторонних или многосторонних переговорах между различны­ ми странами. Ф л а г и перед зданием О О Н символизируют страны, вхо­ дящие в эту международную организацию. Наряду с флагом та или иная страна в представлениях как ее граж­ дан, так и иностранцев, отождествляется с ее гербом. Часто в качестве центрального элехмента гербов выступают изображения растений и де­ ревьев (например, у Ливана — кедр, Канады — кленовый лист и т.д.), животные (лев у Великобритании), птицы (орел у России, США, Гер­ мании и т.д.). В последних двух случаях напрашивается аналогия с положением дел в мире животных и птиц: подобно тому как среди зверей царствует лев, а среди птиц — орел, в мире людей на вершине стоит король, император, царь. Двуглавый орел — один из древнейших символов власти, верхо­ венства и мудрости. Орлы в таком качестве встречались еще в Древ­ нем Египте. В V I I в. до н.э. двуглавый орел символизировал объедине­ ние Мидийского царства с Ассирией. Изображения орла встречаются на цилиндрических печатях Халдеи, датирующихся V I в. до н.э. В средние века золотой орел на красном поле стал одним из атрибутов Византийской империи. В X V в. черный орел на золотом фоне был гербом Священной Римской (Германской) империи. Центральное место занимает изображение орла и в государственном гербе России. Национально-государственные символы и идеалы более или менее тесно взаимодополняют и поддерживают друг друга. § 3. Р е л и г и о з н ы й а с п е к т п о л и т и ч е с к о й к у л ь т у р ы Немаловажную роль в фор!мировании и функционировании поли­ тических культур играет религия. Более того, многие идеи, ценности, установки религии включатся в политическую культуру той или иной нации, страны, народа. Это объясняется тем, что религия, будучи час­ тью национальной и исторической традиции данного народа, прони-

§ 3. Религиозный аспект политической культуры

457

зывает его культурное наследие и, соответственно, не может не отра­ зиться и на характере его политической культуры. Показательно, что нередко формирование той или иной нации, ее вступление на общественно-историческую арену обосновывается ссылками на некое Божественное провидение. В поисках аргументов часто ссылаются на Библию, особенно на те ее места, где говорится, что Бог не только правит миром, но и избирает из среды всех народов только один, наделяя его своей благодатью. Крайние ф о р м ы этого мифа отводят другим народам и странам л и ш ь роль фона, на котором разворачивается история того или иного богоизбранного народа. Ис­ тория дает много примеров, свидетельствующих о том, что идея вели­ чия и богоизбранности была присуща чуть ли не каждому великому народу, особенно в период его восхождения. Следует сказать, что в той или иной форме «божественная идея» прошла через историю почти всех существующих на земле народов, способствуя их консолидации в самые трудные д л я них времена. Обращает на себя внимание тот факт, что религиозный и социо­ культурный традиционализм часто идут руку об руку с социальнофилософским и идейно-политическим консерватизмом. Религия всег­ да служила источником традиционных ценностей. В конце концов религия тесно с в я з а н а с к у л ь т у р н о й т р а д и ц и е й как часть образа жизни в целом. Когда этот образ жизни подвергается опасности, его религиозные и моральные компоненты оказываются опорными пунк­ тами защиты существующей системы привычного образа жизни. Поэ­ тому вполне объяснима наблюдающаяся у отдельных категорий насе­ ления склонность сетовать в определенных ситуациях на упадок таких традиционных ценностей, как закон и порядок, дисциплина, сдержан­ ность, консенсус, патриотизм и т.д. Конфессиональный фактор зачастую перевешивал в прошлом и в некоторых странах продолжает перевешивать и в настоящее время со­ циально-классовые приверженности. Именно влияние клерикализма и конфессионализма в общественном сознании и, соответственно, в политической культуре обусловило возникновение во многих странах Западной Европы клерикальных партий разных ориентации, роль и значение которых нельзя оценить однозначно. Были и есть консерва­ тивные и даже реакционные конфессиональные партии и организа­ ции, но были и есть такие, которые выступали с позиций социального реформизма (например, социальное христианство). В наши дни хрис­ тианская окраска помогла Х Д С в Ф Р Г , ХДП в Италии и аналогичным партиям в других странах привлечь на свою сторону многих верую­ щих трудящихся. В них, наряду с консервативными, есть и центрист-

458

Лекция 20. Политическая культура

ские, и либеральные фракции, выступающие за реформы (например, так называемые социальные комитеты в Х Д С ) . Зачастую религиозные ценности и понятия, особенно в условиях эрозии или догматизации осевой идеи или осевого идеала, лежащего в основе той или иной цивилизации, оказывают на значительные кате­ гории людей облагораживающее воздействие. Они удерживают их от отчаяния и безысходности, оставляя их приверженными таким не­ меркнущим общечеловеческим ценностям, как «не убий», «не укра­ ди», «люби ближнего своего» и т.д. Чувство приверженности чему-то более совершенному и благородному, чем сам отдельно взятый чело­ век, поднимает его в собственных глазах, воспитывает в нем уважение к своему соседу, согражданину, соплеменнику, представителям других народов. В периоды социально-политических неурядиц и потрясений, в смутные времена, когда люди волею исторических судеб выталкива­ ются из привычной, устоявшейся колеи жизни, оказываются отчуж­ денными от существующей системы, они зачастую находят утешение и убежище в религии. Наглядное представление об э т м дают всплеск интереса к религиозной вере, религиозности, рост религиозного созна­ ния, открытие так называемых воскресных церковных школ и т.д. в нашей стране. Поэтому игнорирование при изучении политической культуры религиозного начала как важного фактора политической со­ циализации было бы явным упрощением. Подводя итог вышеизложенному, можно сказать, что политичес­ кая культура представляет собой весьма сложный и многослойный феномен. О н а характеризуется разнообразием и изменчивостью со­ ставных элементов. Более того, в рамках одной и той же политической культуры могут быть существенные различия в установках, ориентациях, политических симпатиях и антипатиях граждан одного и того же государства. Этим во многом объясняется существование множест­ ва конфликтующих друг с другом идеологических и идейно-полити­ ческих течений.

§ 4. Типологизация политической культуры Простая констатация факта существования того или иного ком­ плекса элементов, которые можно было бы объединить в категорию политической культуры, сама по себе не снимает вопрос о том, как эти элементы реализуются в конкретном политическом процессе, поведе­ нии различных групп и слоев населения. Дело в том, что одни и те же политические установки, ценностно-нормативные ориентации и идей­ но-политические принципы у разных людей и социальных групп в

§ 4. Типологизация политической культуры

459

конкретном политическом поведении проявляются по-разному. Поэ­ тому в каждой политической культуре можно выделить совокупность тех или иных черт и характеристик, которые придают ей определен­ ный колорит, некоторую специфику. Это, в свою очередь, позволяет выделить в рамках единой политической культуры отдельные суб­ культуры, в которых в той и л и иной концентрации могут преобладать конфессиональные, этнические, региональные или иные начала. Это особенно важно учесть при оценке и характеристике полити­ ческой культуры разных стран и народов. Необходимо исходить из факта существования многих региональных и национальных вариа­ ций политической культуры. Скажем, нельзя говорить о единой для Европы и Ближнего Востока, Западного полушария и Дальневосточ­ ного региона и т.д. модели политической культуры. Н о все ж е каждой политической системе соответствует особая, собственная базисная модель (или модели) политической культуры, которая в каждой конкретной стране проявляется в национально-спе­ цифических формах. Как правило, важнейшие элементы каждой базо­ вой модели характеризуются универсальностью и определяются об­ щемировоззренческими установками и ориентациями людей, незави­ симо от их национально-государственной принадлежности. В этом качестве обобщенной, абстрагированной формы они составляют сис­ темообразующие компоненты политической культуры и разделяются большинством населения соответствующих стран. Вместе с тем эти универсалистские компоненты в каждой отдель­ ной стране проявляются' в специфически национальных формах. Это естественно, поскольку в формировании национального самосозна­ ния, самой национальной идентичности участвуют как универсалист­ ские, так и сугубо национально-культурные элементы. Так, общест­ венно-исторические, национально-культурные, географические, рели­ гиозные и и н ы е особенности ф о р м и р о в а н и я и эволюции каждой нации и национального самосознания наложили свой глубокий отпе­ чаток на содержание и форму ее политической культуры. Все это предполагает необходимость выделения соответствующих моделей политической культуры. Уже первые авторы, обратившиеся к данной проблематике, предложили собственные типологизации поли­ тических культур. Так, Г. Алмонд выделил гомогенный, фрагментированный, смешанный и тоталитарный типы. По его мнению, в англо­ саксонских странах ( С Ш А , Великобритании, ряде стран Британского содружества) господствует с е к у л я р н а я , гомогенная политическая культура. Она секулярна в том смысле, что для нее характерны сосу­ ществование множества конкурирующих, но дополняющих друг друга ценностей, установок, рациональный расчет при принятии решений и

460

Лекция 20. Политическая культура

разрешении споров и конфликтов, индивидуализм, экспериментатор­ ство и т.д. В то же время она гомогенна в том смысле, что подавляю­ щее большинство субъектов политггческого процесса разделяет осно­ вополагающие принципы устройства существующей политической системы, общепринятые нормы и правила игры, ценности. Ролевые структуры, такие как политические партии, заинтересованные груп­ пы, средства массовой информации, пользуются значительной долей самостоятельности. Отдельные индивиды принадлежат одновременно к множеству взаимно пересекающихся групп. В итоге признается за­ конность всех интересов и позиций, между ними превалирует взаим­ ная терпимость, что создает условия д л я прочного консенсуса и праг­ матического политического курса. Политическая культура континентально-европейских стран также секулярна, но в то же время, как подчеркивал Алмонд, она фрагментирована. Во фрагментированной политической культуре среди различ­ ных группировок нет необходимого согласия относительно основопо­ лагающих правил политической игры. Общество разделено или фрагм е н т и р о в а н о на множество субкультур со своими ценностями, поведенческими нормами и стереотипами, часто несовместимыми друг с другом. В качестве наиболее характерного примера Алмонд приводит Ф р а н ц и ю в период третьей и четвертой республик и Ита­ лию, политическая культура которых была фрагментирована в проти­ воборствующие субкультуры, укорененные в разных институтах. Групповые лояльности усиливали друг друга. Например, католики го­ лосовали за партии католической ориентации, входили в католичес­ кие профсоюзы, читали католические газеты и даже выбирали друзей среди католиков. Подобным же образом организовывали и ограничи­ вали свои связи коммунисты. Способность заинтересованных групп, партий и средств массовой информации переводить потребности и требования в приемлемые политические альтернативы была, таким образом, сильно ограниченна. В то же время взаимное усиление соци­ альных, религиозных и политических лояльностей стимулирует про­ тиворечия между различными субкультурами. В результате для стран с этим типом политической культуры характерна политическая неста­ бильность. Следующий тип Алмонд назвал доиндустриальной смешанной по­ литической культурой, характеризующейся сосуществованием тради­ ционных и вестернизированных институтов, ценностей, норм и ориен­ тации. Речь идет о таких атрибутах западной политической системы, как парламент, избирательная система, бюрократия и т.д., которые в той или иной степени в модифицированной форме наложены на тра­ диционалистские реалии соответствующих стран. Как результат тако-

§ 4. Тииологизация политической культуры

461

го наложения возникает особый тип, который, используя терминоло­ гию М. Вебера, Алмонд назвал харизматической политической куль­ турой. Она часто ф о р м и р у е т с я в условиях эрозии традиционных норм, нарушения считавшихся священными обычаев и связей, роста чувства неустойчивости и неопределенности и т.д. В результате в по­ исках защиты и устойчивости люди обращают свой взор к харизмати­ ческому лидеру. Такое смещение создает сложнейшие проблемы с точки зрения коммуникации и координации в обществе. Здесь раз­ личные группы зачастую имеют совершенно разное видение стоящих перед обществом политических проблем. В итоге нестабильность и не­ предсказуемость являются не отклонением от нормы, а неизбежным результатом такой политической культуры. Она господствует в мо­ дернизирующихся развивающихся странах. От всех названных типов, по Алмонду, радикально отличается тоталитарная политическая культура. Внешне она по своей гомоген­ ности напоминает первый тип. Но здесь эта гомогенность искусст­ венная, синтетическая. Поэтому отсутствуют добровольные органи­ зации и ассоциации, а система политической коммуникации конт­ ролируется из центра, невозможно сколько-нибудь приблизительно определить с т е п е н ь приверженности населения господствующей системе. Развивая типологию Алмонда, У. Розенбаум выделяет «фрагментированные» и «интегрированные» типы политической культуры, между которыми находятся различные модели и промежуточные типы. Ф р а г м е н т и р о в а н н ы й тип характеризуется отсутствием кон­ сенсуса относительно принципов политического устройства общест­ ва. Этот тип господствует в большинстве африканских и латино­ американских стран, отчасти Северной Ирландии и Канаде. В его основе л е ж и т заметная социальная, социокультурная, конфессио­ нальная, национально-этническая и иные фрагментации общества. Это создает благоприятные условия для идеологической неприми­ римости и бескомпромиссности между конфликтующими группами, препятствует выработке неких общепринятых правил политической игры и т.д. Интегрированный тип отличается наличием сравнительно высо­ кой степени консенсуса по основополагающим вопросам политичес­ кого устройства, преобладанием гражданских процедур в улаживании споров и конфликтов, низким уровнем политического насилия, высо­ кой степенью различных форм плюрализма (который нужно отличать от фрагментированности). Можно назвать типологию, предлагаемую Д. Элейзаром. По его мнению, существуют три основных типа политической культуры: мо-

462

Лекция 20. Политическая культура

ралистическая, индивидуалистическая и традиционная. Другой аме­ риканский политолог У. Блюм обосновывал необходимость выделе­ ния только либеральной и коллективистской политических культур. Очевидно, что рассмотренные типологизации обладают целым радом достоинств, поскольку в них предприняты попытки вычленить моде­ ли политической культуры исходя из факта существования различ­ ных народов и стран, специфических национальных социокультур­ ных, конфессиональных, традиционно-исторических и иных особен­ ностей. Имеется, однако, целый ряд соображений, свидетельствующих в пользу определенной корректировки этих типологизации. Например, лишь с довольно серьезными оговорками можно принять схему Алмонда и его коллег, которые пытались определить различия между гомогенной и фрагментированной политическими культурами по их способности обеспечить стабильность политической системы. Попы­ таемся разобраться в этом тезисе на конкретных примерах. В качестве типичного образца фрагментированной политической культуры, как правило, приводилась итальянская. И действительно, результаты многих исследований показывают наличие в этой стране высокого уровня социального отчуждения и недоверия. Итальянцы скептичес­ ки оценивают свои возможности повлиять на политические институ­ ты и процессы, на принятие политических решений. Партийная систе­ ма также фрагментирована на разного рода левые, центристские и правые партии, часть из которых находится в оппозиции к существующему социальному, экономическому и политическому по­ рядку. О фрагментированности политической культуры свидетельст­ вуют, в частности, характерная для ее политической жизни частая смена правительств. Существует в то ж е время целый ряд стран с фрагментированными, по типологии Алмонда, политическими культурами, но характери­ зующимися довольно высокой степенью политической стабильности. К примеру, так называемые консоциативные демократии в Австрии, Нидерландах, Швейцарии и Бельгии являются по своему характеру фрагментированными в том смысле, что они состоят из, казалось бы, нескольких конфликтующих друг с другом субкультур. Так, в Нидер­ ландах католики, кальвинисты и неверующие столь сильно конфлик­ товали друг с другом, что некоторые исследователи считали возмож­ ным говорить о существовании здесь трех самостоятельных субкуль­ т у р и л и д а ж е народов. Ш в е й ц а р и я — это единое сообщество, составлено в сущности из трех национальных субкультур. Невозмож­ но не согласиться с утверждением, что в этих странах в течение всех послевоенных десятилетий степень политической стабильности, опре-

§ 4. Типологизация политической культуры

463

деленности и предсказуемости отнюдь не ниже, если не выше, по срав­ нению со странами с гомогенной или интегрированной политической культурой. Вместе с тем преимущественно англосаксонская Канада, которая, по схеме Алмонда, д о л ж н а п р и н а д л е ж а т ь к гомогенному т и п у , время от времени сотрясается конфликтами на национально-куль­ турной почве, конфликтами, которые в последние два-три десятиле­ тия не раз грозили самой государственной целостности этой страны. Что касается С Ш А , которые действительно отличаются высокой степенью политической стабильности, то не составляет секрета, что серьезные исследователи выделяют целый ряд субкультур расовоэтнического, национально-культурного, конфессионального и регио­ нального характера. Или возьмем такую характеристику, как приверженность хариз­ матическому лидеру — признак, который Алмонд считает достояни­ ем доиндустриальной и л и смешанной политической культуры. Н е требуется особых усилий, чтобы продемонстрировать, что харизматичность в различных ее новых формах и модификациях приобре­ тает особую актуальность в наиболее развитых странах современного мира. Более того, харизматические лидеры и харизма, как фактор, определяющий симпатии и (или) антипатии избирателей и, соответ­ ственно, их выбор, стали важнейшими элементами политической культуры всех типов в эпоху информационной революции и элек­ тронных средств массовой и н ф о р м а ц и и . Что касается тоталитар­ ного типа политической культуры, то харизма в крайних ф о р м а х п о к л о н е н и я в о ж д ю - ф ю р е р у также я в л я е т с я ее неотъемлемой со­ ставной частью. Можно было бы привести немало других нестыковок, которые в определенной степени снижают убедительность рассмотренных типологизаций, но и высказанные аргументы достаточно наглядно показы­ вают необходимость нахождения более приемлемых критериев типологизации политических культур современного мира. При этом глав­ ным у с л о в и е м я в л я е т с я учет основных типов и л и моделей политических систем, в рамках которых формируются и функциони­ руют соответствующие типы политических культур. Нельзя сказать, что Алмонд и его коллеги полностью игнорировали этот момент. Од­ нако здесь проблема состоит в неприемлемости самого определения политической системы, которое ими предлагается. С учетом вышеприведенной типологизации политических систем можно выделить следующие крупные типы или модели политической культуры: органическая, либерально-демократическая и смешанная. В рамках органического типа можно вычленить различные варианты

464

Лекция 20. Политическая культура

авторитарной, тоталитарной традиционной политических культур и субкультур. При всех расхождениях общим для всех них является гос­ подство коллективистских, групповых, общинных ценностей, приори­ тета публичного над частным, прав и свобод группы, коллектива над индивидуальными правами и, соответственно, подчинение личности коллективу. Д л я носителей данного типа политической культуры ха­ рактерны повышенные ожидания от государства, преувеличение его роли в жизни общества, зачастую доходящее до его мифологизации и даже обожествления. Государство рассматривается как единый организм, в котором различные институты, организации, группы, отдельно взятые люди играют л и ш ь подчиненную роль. В сфере взаимоотношений инди­ вида и государства, правителей и управляемых здесь зачастую пре­ обладающие позиции занимают отношения «патрон—клиент», госу­ дарство и его руководители оцениваются массой населения по их способности проявлять и реализовать «отцовскую» заботу о своих подданных. Имеет место та или иная степень персонализации поли­ тики и самого государства, когда эти последние отождествляются с личностями конкретных государственных деятелей, вождей, фюре­ ров, «отцов нации» и т.д. Важное место (с существенными оговор­ ками применительно к тоталитарной политической культуре) зани­ мают традиция, обычай, норма. В наиболее жесткой форме некоторые важнейшие элементы данного типа проявились при тоталитарной системе с ее жестким подчинением всех сфер жизни всемогущему государству. В большей степени рассматриваемый тип распространен в раз­ вивающейся зоне современного мира, а именно Азии, Африке и Латинской Америке. Однако авторитарные и тоталитарные его ва­ рианты в разные периоды утвердились во многих европейских стра­ нах — С С С Р , Германии, И т а л и и , И с п а н и и , Португалии, Греции и др. Либерально-демократический тип характеризуется плюрализмом в с о ц и а л ь н о й , экономической, духовной, политической и других сферах жизни. Важнейшим его компонентом стала идея индивиду­ альной свободы, самоценности отдельной личности, прирожденных, неотчуждаемых прав каждого человека на жизнь, свободу и частную собственность. Центральное место здесь занимает убеждение в том, что ч а с т н а я собственность — основа индивидуальной свободы, а она, в свою очередь, рассматривается в качестве необходимого ус­ ловия самореализации отдельного индивида. Особенно важна здесь идея идеологического и политического плюрализма и порожденные

§ 4. Типологизация политической культуры

465

ею принципы представительства и выборности должностных л и ц в государстве. В глазах приверженцев либерально-демократической модели по­ литической культуры право, правовая система представляют собой гарант индивидуальной свободы выбора по собственному усмотре­ нию морально-этических ценностей, сферы и рода деятельности. Они считают, что закон призван гарантировать свободу личности, неприкосновенность собственности, жилища, частной жизни, духов­ ную свободу и т.д. В обществе должен господствовать закон, а не люди, и ф у н к ц и и государства состоят в регулировании отношений между гражданами на основе закона. Д л я них самоочевидной исти­ ной является право участия каждого члена общества и человека в политическом процессе, соблюдение определенных «правил игры» между политическими партиями, разного рода заинтересованными группами и т.д., смена власти в результате всеобщих выборов на всех уровнях власти, другие нормы и принципы парламентаризма и плюралистической демократии. Эти и другие сущностные характеристики либерально-демократи­ ческого типа политической культуры, который характерен прежде всего для индустриально развитых стран Запада, в разных националь­ но-культурных условиях проявляются по-разному. Именно в этом контексте следует выделить гомогенный, фрагментированный, интег­ рированный, консенсусный, конфликтный и другие варианты полити­ ческой к у л ь т у р ы в рамках единого либерально-демократического типа. Между этими двумя типами располагается целый спектр всевоз­ можных национальных, региональных или иных вариантов и разно­ видностей политической культуры. Ч т о касается предлагаемых Алмондом и его коллегами критериев, таких как харизма, фрагмен­ тарность, коллективизм, традиционность, индивидуализм, гомоген­ ность, конфликт, консенсус и т.д., то их в тех или иных сочетаниях можно обнаружить почти во всех типах политической культуры. И х сочетание, интенсивность и значимость варьируются от модели к модели и в их рамках — от одной национальной разновидности, к другой. С этой точки зрения в современном мире во многих случаях мы имеем дело со смешанными типами политической культуры. Н а п р и ­ мер, если о сколько-нибудь чистом тоталитарном типе можно было говорить применительно к фашистской Италии и нацистской Герма­ нии 30-х годов, а также к С С С Р примерно до 70-х годов, то в настоя­ щее время речь может идти лишь о его остаточных элементах и явле­ ниях у нас в стране и других постсоветских государствах, а также в

466

Лекция 20. Политическая культура

Китае. Существенные авторитарные и традиционалистические пласты можно обнаружить в России, Китае, Японии, Испании и т.д. Поэтому читатель все время должен держать в уме то, что предлагаемые моде­ ли политической культуры нужно понимать в смысле веберовских идеальных типов. В определенном смысле — это теоретические кон­ струкции, в которых присутствует значительный элемент абстракции, д о п у щ е н и я и р е д у к ц и и . Реальное положение вещей значительно сложнее. Отсюда те разнообразие, сложность и многослойность, кото­ рые в рамках одной и той ж е модели обнаруживаются в конкретных национальных реальностях.

Лекция 21 ПРАВОВАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА: В З А И М О С В Я З Ь И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ Правовая культура выступает в качестве интегральной характе­ ристики правового развития общества и составляющих его социальных, этнических, конфессиональных групп, слоев, общностей и входящих в них индивидов. Правовой культуре общества должны соответствовать как законодательство (иначе оно окажется неэффективным), так и по­ ведение, д е я т е л ь н о с т ь должностных лиц, учреждений и граждан (в противном случае они получают негативную общественную оцен­ ку). В свою очередь правовая культура в немалой степени определяет­ ся самой п р а в о в о й системой, практикой ф у н к ц и о н и р о в а н и я всех отраслей и норм права, правовых учреждений. Правовая культура ин­ дивидов и различных общностей людей оказывает решающее воздей­ ствие на соблюдение или несоблюдение ими норм права, а также на уровень их социально-правовой активности. Правовая культура инди­ вида формируется в результате его правовой социализации и на осно­ ве всего его социально-правового опыта.

§ 1. Правовая и политическая культура Право и правовая культура частично совпадают и тесно взаимо­ связаны с политикой и политической культурой. Правовая культура складывается из существующих в данном обществе отношений к праву, правовым учреждениям и институтам и лицам юридических профессий; оценок их функционирования и деятельности; правовых ценностей; норм и образцов правового поведения. И в правовой, и в политической культуре различаются когнитивные, эмоциональнооценочные и поведенческие ориентации (компоненты). Речь идет о: знании права и политики, умении понимать и использовать правовые и политические нормы и институты; ориентациях на правовую и по­ литическую системы, которые воплощают степень гражданственности и лояльности к этим системам и к их составляющим, и на себя как на полноправного или подчиненного (зависимого) участника правовых и политических процессов; эмоциональном отношении к правовым и

468

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

политическим явлениям, оценках внутренней и внешней политики го­ сударства, работы правовых учреждений и возможностей защитить свои права и свободы, отстоять свои интересы с помощью судебноправовых процедур, которые в совокупности выражаются в доверии или недоверии, поддержке или оппозиции к государству и политичес­ кому режиму, правовым и политическим институтам; распростране­ нии в обществе образцов законопослушного или правонарушающего поведения, политически активного или пассивного поведения. Близость политической и правовой культуры особенно очевидна при обращении к нормативной стороне каждой из них. Эту сторону можно рассматривать в контексте реализации нормативной функции культуры в целом, вызванной необходимостью для общества поддер­ ж и в а т ь в нем равновесие, устойчивость, сплоченность его членов, межгрупповые и межличностные взаимоотношения, осуществлять ко­ ординацию различных видов человеческой деятельности, разрешать конфликты и т.д. Нормы являются моделями должного поведения, со­ д е р ж а щ и м и предписания и ограничения, принуждения и запреты, одобрения и порицания различных стандартов поведения. Близость политических и правовых норм проявляется в том, что целый ряд из них является одновременно и теми, и другими. Таковы, например, конституционные нормы, определяющие основы институцио­ нальной и нормативной подсистем, политические права и свободы граж­ дан, принципы формирования и взаимоотношений трех ветвей власти . Особое значение в демократическом обществе имеют нормы консппуционного права, имеющие одновременно политический характер, кото­ рые регулируют организацию и проведение выборов и избирательных кампаний. В самом общем виде к числу политических можно отнести те нормы, в том числе правовые, которые регулируют поведение и отноше­ ния по приобретению, использованию и перераспределению политичес­ кой власти, относящиеся к процессу политико-государственного управ­ ления, борьбе и выражению расходящихся интересов различных слоев и групп, управлению и разрешению конфликтов в обществе. Нормы же права, регулирующие организационно-технические и процессуальные вопросы и не связанные напрямую с политико-государственным управ­ лением, с властно-политическим соперничеством, борьбой и конфликта­ ми, не носят непосредственно политического характера. О ц е н и в а я соотношение «чисто» правовых и политико-правовых норм, роль правовых норм в функционировании и развитии полити1

1

Интересные мысли о соотношении политики и права и о политическом аспекте конституционного нрава, не утратившие актуальности и сегодня, высказаны И.М. Сте­ пановым. См.: Степанов ИМ. Конституция и политика. М , 1984. С 24—44.

469

§ 1. Правовая и политическая культура

ческих систем современности, следует подчеркнуть, что преобладаю­ щей тенденцией является заметная политизация норм права , расши­ рение сферы правового воздействия на политическую систему и воз­ растание в целом роли права в мире. Внешне это выражается в увели­ чении объема норм как национального, так и международного права, распространении правового регулирования на новые сферы жизни об­ щества. Частично экспансия права вызвана необходимостью строго нормативного регулирования новых приобретших глобальный харак­ тер проблем, которые вошли в нашу жизнь вместе с научно-техничес­ кой революцией: загрязнение окружающей среды, истощение сырье­ вых и энергетических ресурсов, использование ядерной энергии, освоение космоса, дна морей и океанов и т.д. Частично она предопре­ деляется трансформацией в последнее десятилетие всей системы меж­ дународных отношений, установлением нового мирового порядка. С распадом бывших социалистических стран произошла глобализа­ ция западных моделей демократии и рыночной экономики с неотъем­ лемо присущими им идеями господства права и правового государст­ ва, с распространением международно-правовых стандартов прав и свобод человека. Отмечая это, необходимо одновременно подчеркнуть ограничен­ ность правового регулирования сферы политики в силу ряда причин. Первая из них обусловлена принципиальной невозможностью стан­ дартизировать с помощью юридических норм все громадное быстро меняющееся и крайне противоречивое многообразие политико-власт­ ных процессов и отношений в обществе. Вторая вызвана продуктивностью существования и в сфере полити­ ки области усмотрения, переговоров и соглашений индивидуальных и коллективных ее участников. Здесь, кстати, проявляется роль правовой культуры, ее традиций, которые заметно влияют на соотношение поли­ тико-правового и «чисто» политического нормативного регулирования. Например, в большинстве мусульманских стран заимствование европей­ ского права заметно ограничивается существующими в этих странах глу­ бокими традициями неюридического нормативного регулирования, от­ сутствием резких различий между религиозной, политической и право­ вой сферами. Это, в частности, выражается в том, что в конституциях 1

1

По мнению Г. Бсрмаиа, это является выражением кризиса западной традиции права в X X в. «И, наконец, третий кризис, — отмечает он, — кризис концепции тради­ ции, в особенности традиции права. Запад теряет, а быть может уже потерял, свою веру в то, что его право развивается постоянно, органично, последовательно, через прошлые поколения в будущее. Напротив, право становится все более прагматичным и полити­ ческим». Бермап ГДж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 13.

470

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

ряда мусульманских стран ислам провозглашается государственной религией, а шариат — основным источником законодательства. Третья причина вытекает из особой роли руководящих (правя­ щих) слоев и групп ( э л и т ) в политической системе. Они могут зани­ мать р а з л и ч н ы е п о з и ц и и в отношении регламентации и контроля своей деятельности со стороны норм права и в той или иной степени определять их границы. Сказанное частично объясняет потребность каждой политической системы в обширном своде политических неюридических норм. Дея­ тельность, прежде всего внутренняя, политических партий и общест­ венных о р г а н и з а ц и й , м н о г и е процедуры политических кампаний, выдвижение на политические посты и политическая карьера лиц с определенными демографическими, национальными, конфессиональ­ ными, партийными и другими качествами, взаимоотношения полити­ ческих элит и лидеров определяются в значительной степени поли­ тическими (писаными, а чаще всего неписаными) неюридическими нормами. Роль таких политических норм особенно велика в фашист­ ских и социалистических системах, в которых уставы и программы единственных партий подменяли конституции и другие законы. Правовая и политическая культура любого общества не является абсолютно гомогенной. Д а ж е в традиционалистских обществах поли­ тическая культура делится по меньшей мере на субкультуры элит (арестократии) и народных масс, а в поликонфессиональных и в поли­ этнических странах возникают и существуют конфессиональные и эт­ нические субкультуры. Вместе с тем существуют общества с более го­ могенной и более гетерогенной политической и правовой культурой. К первому типу тяготеют небольшие по численности населения и тер­ ритории однонациональные и стабильные страны, такие как, напри­ мер, скандинавские страны или Голландия. По мере дифференцирова­ ния и усложнения общества складываются политические и правовые субкультуры различных социальных групп и общностей, территори­ ально-региональные субкультуры. Следует подчеркнуть, что правовая и политическая культура любой страны не является простой суммой названных субкультур. Она есть ди­ намическая и относительно устойчивая результирующая взаимодейст­ вия этих субкультур, а также правовых и политических культур отдель­ ных лиц с их особенностями психического склада, темперамента, интел­ лектуальных способностей и другими индивидуальными свойствами, придающими правовой и политической культуре личности черты непо­ вторимости и уникальности. Правовая и политическая культура индиви­ да является своеобразным политико-правовым экраном, через который он воспринимает окружающий его мир и происходящие в нем события.

§ 1. Правовая и политическая культура

471

Она есть его шкала измерения и оценок политико-правовых институ­ тов и процессов, деятельности политиков, должностных лиц, государ­ ственных служащих, судей и работников правоохранительных орга­ нов, поведения других граждан. Эта культура закрепляет в сознании индивида политические и правовые символы и критерии добра и зла, легального и нелегального (законного и незаконного), предоставляет ему образцы поведения в различных ситуациях. В любой политической системе особое место принадлежит правовой и политической культуре правящих слоев, групп и лидеров. Степень автономии этих элит и лидеров от населения находится в обратной зави­ симости от уровня развития демократии, открытости элит. Роль элит и лидеров, их правовой и политической культуры заметно возрастает в ав­ торитарных политических режимах, а также в период глубоких транс­ формаций обществ, происходящих в них кризисов, потрясений, войн и революций. Своей спецификой и немалым влиянием на функциониро­ вание политической системы, на политико-государственное управление обладает правовая и политическая культура служащих госаппарата, работников правоохранительных и правоприменительных органов, особенно м и л и ц и и , прокуратуры и судов. От этих видов культуры су­ щественно зависят стиль работы госслужащих, работников этих орга­ нов, мера соблюдения и выполнения ими законов, степень их отзыв­ чивости к потребностям, обращениям и требованиям граждан и, в ко­ нечном итоге, состояние законности и демократии в стране. Говоря о переплетении правовой и политической культуры, со­ вместной их области, не следует забывать и о различиях между ними. Так, например, в основе разных типов европейской правовой культу­ ры находится исторически возникшее в Древнем Риме право, разде­ лившееся затем в процессе дальнейшей эволюции на романо-германскую ( и л и континентальную) систему, в которой нормы права рассматриваются как закрепленные преимущественно в законах (при­ нятых о б ы ч н о представительным органом государственной влас­ ти) правила поведения граждан и юридических лиц, и англосаксон­ скую систему (систему общего права), которое было создано судьями, разрешавшими споры между отдельными лицами. И сегодня в этих странах (в Великобритании, Австралии, США, Канаде, и в др.) реше­ ния судов (прецеденты) служат если и не основным, то таким же ис­ точником права, как и принятые парламентами законы. Вышеупомянутое мусульманское право, как и каноническое право христиан и иудаистов, рассматриваются как право общины верующих, исповедующих соответствующую религию. Это не столько право, сколько основанная на одной из названных религий сумма норм, регу­ лирующих отношения между людьми.

472

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

Социокультурным своеобразием отличаются и правовые системы африканских государств: неразделенной производственной и духов­ ной деятельностью — в отличие от конфронтации этих начал в стра­ нах Запада; доминированием межличностных отношений по религи­ озным, этническим, общинным, клановым и кастовым признакам — в противоположность господствующим в западных странах обезличен­ ным, вещным отношениям; устойчивостью солидаристских ценностей и мифологичностью сознания, прямо противоположных индивидуа­ лизму и светскости (в целом) мышления и сознания, рационализации знания в западных государствах . Вплоть до конца 80-х — начала 90-х годов X X в. существовала воз­ никшая в России после революции 1917 г. социалистическая правовая система. Сохранив внешне большую часть терминологии и юридичес­ кой техники романо-германской системы права, она была провозгла­ шена как отрицание «буржуазного права», как совокупность норм, вы­ ражающих интересы пролетариата (рабочего класса) и призванных создать условия для отмирания государства и самого права. Подобно тому как экономика, да и общество в целом, были подчинены государ­ ству и стоящему за ним партийно-бюрократическому аппарату, право тоже было огосударствлено — частное право вместе с частной собст­ венностью и политическими правами и свободами было ликвидиро­ вано. Итак, политическая и правовая культура как реальность и как кон­ цепции при всех различиях между ними являются тесно взаимосвя­ занными и взаимопроникающими явлениями. Характер их взаимоот­ ношений и сфера совместного функционирования исторически меня­ лись и различаются не только от цивилизации к цивилизации, но и (в существенно меньшей степени) внутри одной цивилизации от стра­ ны к стране. Хотя в целом правомерно выделять, анализировать и ис­ пользовать в практической политике как относительно автономные политическую и правовую культуру, не менее важно, хотя и более трудно, исследовать и учитывать в повседневной практике область их тесного переплетения и частичного совпадения — политико-правовую культуру. Применительно к России эти трудности усугубляются спе­ цификой ее истории и особенностями научного осмысления этой ис­ тории. 1

См.: Супатаев М. Культурология и право. М., 1998. С. 38—139.

§ 2. Особенности правовой и политической культуры дореволюционной России

473

§ 2. Особенности правовой и политической культуры дореволюционной России По свидетельству Э.В. Соколова, в России слово «культура» впервые отражено в «Карманном словаре иностранных слов» Н. К и ­ риллова в 1846 г. Однако уже в 1869 г. в журнальном варианте вы­ ходит в свет труд Н.Я. Данилевского, который до сих пор по-насто­ ящему не оценен отечественной наукой и по существу малоизвестен даже в среде нашей интеллигенции, хотя он внес заметный вклад в мировую культурологию, историю и социологию. Его концепция культурно-исторических типов и свойственной каждому такому типу цивилизации оказались востребованы на Западе, но не в соб­ ственной стране. Например, лидеры «перестройки», разрабатывав­ шие идею общечеловеческих ценностей, по-видимому, не читали или не придали значения рассуждениям Данилевского и его рецен­ зента К.Н. Бестужева-Рюмина о попытках Европы (Западной) убе­ дить другие народы «пожертвовать своим народным во и м я обще­ человеческого, за которое выдает эта (западная. — В.С.) культура», отожествить западноевропейскую цивилизацию с «общечеловечес­ кой цивилизацией» . Н е соглашаясь с рядом оценок и выводов Д а ­ нилевского, следует признать, что именно ему принадлежит заслуга перевода споров западников и славянофилов в культуролого-социологическую плоскость. Нет необходимости воспроизводить в данной л е к ц и и н и э т и споры, ни продолжающуюся множество десятилетий у нас в стране и за рубежом полемику о том, принадлежит ли Россия к европейской или восточной (азиатской) культуре или составляет оригинальную евразийскую культуру, какое влияние на эту культуру оказали: при­ нятие восточной, византийской ветви христианства; татаро-монголь­ ское завоевание и последовавшая за этим длительная изоляция России от Западной Европы; гигантские пространства страны и ее полиэтничность и поликонфессионализм; особенности православного вероиспо­ ведания и характер взаимоотношений церкви и государства; тип лич1

2

1

См.: Соколов Э.В. Культура и личность. Л., 1972. С. 23. Данилевский ЕЯ. Россия и Европа: взгляд на культурные и политические отно­ шения Славянского мира к Германо-Романскому, б-е изд. СПб., 1995. (С. 59—60, 96— 98). См. также Бестужев-Рюмин К.Н. Теория культурно-исторических типов / / Там же. С. 433-437. Высказанные Данилевским в этой книге идеи системы, системы наук, сис­ темного подхода, типов развития и ряд других также почти никогда не упоминаются в отечественных публикациях. 2

474

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

ности отдельных царей и их реформы и т.д. Д л я темы этой лекции достаточно констатировать, что в России сформировалась не западная либерально-демократическая политическая культура (хотя ее отдель­ ные черты, свойственные ей ориентации, ценности появляются уже в X V I I I в.), а такая, которую можно назвать авторитарно-подданической или, пользуясь выражением А. Оболонского, системоцентристской . Н а особенности российской правовой культуры наряду с назван­ ной спецификой истории, населения, географии, политической куль­ туры оказал непосредственное влияние существовавший вплоть до ре4юрм Петра I, по выражению М. Раева, «практически полный симбиоз Церкви и государства», который в Западной Европе был разрушен протестантской Реформацией X V I в. В сфере права это выражалось в том, что, несмотря на политическое подчинение Церкви государству, «важные законодательные акты и обращения к народу составлялись от имени царя (после совещания с боярами) и Патриарха (с согласия церковного собора) ...церковные акты частного права... и государст­ венного права... обладают тем же статусом, что и царские. Они объяв­ ляются и распространяются таким же образом, как и документы мир­ ской власти, и включаются в своды законов и законодательных актов наравне с указами царя и Боярской Думы» . Это поразительно напомиает, добавим от себя, совместные постановления Ц К К П С С и Сове­ та Министров С С С Р , а то и с включением Верховного Совета СССР. Существенное отличие состоит в том, что «светские» законы и иные нормативные акты непосредственно разрабатывались в партийном ап­ парате или проходили в нем тщательную оценку и не могли прини­ маться без предварительного одобрения соответствующего партийно­ го комитета. Однако и петровские реформы в сфере права не намного прибли­ зили Россию к Западу, ибо они привели не просто к секуляризации права, а к государственной секуляризации. Петром были заложены основы полицейско-бюрократического государства, которое небезус­ пешно попытались лишить церковь, а заодно и общество, любых неза­ висимых прав. Начиная с этого времени государство берет на себя 1

2

1

См.: Оболонский А.В. Драма российской политической истории. М , 1994. При всей небесспорности концептуально-методологической схемы, ряда оценок и выводов автора эта работа представляет собой плодотворную попытку объяснить политическую историю России преимущественно посредством анализа изменяющихся культурно-пси­ хологических стереотипов в обществе, которые он делит на персопоцснтристские (свой­ ственные больше Западу) и системоцентристские (свойственные больше Востоку). Раев М. Понять дореволюционную Россию. Л., 1990. С 12—14. 2

§ 2. Особенности правовой и политической культуры дореволюционной России

475

почти безраздельную заботу о религиозном и духовном благе народа, стремится построить и регулировать жизнь общества и каждого его члена ради «общей пользы». Именно при Петре I была введена госу­ дарственная система доносительства и сыска со специальным ведомст­ вом, созданным исключительно для борьбы с политическими против­ никами . Д а ж е появившиеся в России во второй половине X I X в. док­ трины п р а в о в о г о государства и господства права использовалась бюрократией не для создания автономной правовой системы или кон­ ституционной формы правления, а для почти неограниченного власт­ вования посредством государственных институтов, хорошо отрегули­ рованных законом. Крушение надежд либеральных кругов России на мирное рефор­ мирование государственно-правовой системы империи, особенно после революции 1905 г., привели к разочарованию как в самих этих доктринах, так и в способности общества воплотить их в жизнь, вы­ звали к р и з и с правового сознания. По мнению П.И. Новгородцева, этот кризис происходит и в странах Европы и С Ш А и вызван круше­ нием идеалов X V I I I в. В работе с красноречивым названием он гово­ рил об «общем убеждении», «общем настроении эпохи», оцениваю­ щих правовое государство и право как не соответствующие идеалам нравственной ж и з н и и требований, о «недостаточности правовой культуры с точки зрения повышенных требований нравственного со­ знания» и делал следующий вывод: «Правовое государство в том виде, как оно возвещено было французской революцией, перестает быть предметом безусловного поклонения, как созидательное начало обще­ ственной жизни, лишается того ореола всеисцеляющего средства, ко­ торое оно имело в глазах поколений, воспитанных на преданиях ф р а н ­ цузской революции... Потерпели крушение те простые и гармоничес­ кие схемы, в которых пламенное воображение хотело видеть разрешение общественных противоречий» . В 1905 г. вышел в свет небольшой сборник статей, ставший дейст­ вительно вехой в истории отечественной общественно-политической и правовой мысли. Он содержит один из самых блестящих анализов правовой и политико-правовой культуры интеллигенции, да и всего русского общества. «Русская интеллигенция состоит из людей, — с го­ речью отмечал Б.А. Кистяковский, — которые ни индивидуально, н и социально не дисциплинированы. И это находится в связи с тем, что русская интеллигенция никогда, не уважала права, никогда не видела в 1

2

1

Подробнее см.: Пивоваров Ю.С. Политическая культура России: от Владимира Святого д о Петра Великого / / Политическая культура России. М., 1990. С. 7-51. Новгородцев П. Кризис современного правосознания. М., 1909. С. 12,16,392. 2

476

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

нем ценности; из всех культурных ценностей право находилось у нее в наибольшем загоне. При таких условиях у нашей интеллигенции не могло создаться и прочного правосознания, напротив, последнее стоит на крайне низком уровне ...в той совокупности идей, из которых слага­ ется мировоззрение нашей интеллигенции, идея права не играет ника­ кой роли». Пренебрежительное отношение к праву, правовым учреж­ дениям, к «демократизму», доказывал Кистяковский, свойственно почти всем слоям русской интеллигенции, включая народников и со­ циал-демократов (социалистов). «Михайловский и его поколение, — замечал он, — отказывались от политической свободы и конституци­ онного государства ввиду возможности непосредственного перехода России к социалистическому строю. ...Как Кавелин возражал против конституционного проекта пото­ му, что в его время народное правительство в России оказалось бы дворянским, так Михайловский отвергал конституционное государст­ во как буржуазное». Проанализировав речь Г.В. Плеханова на втором съезде Р С Д Р П в 1903 г., Кистяковский заключал: «Провозглашенная в этой речи идея господства силы и захватнической власти вместо господства принципов права прямо чудовищна». Кистяковский обра­ тил также внимание на бюрократический характер сознания интелли­ генции и на авторитаризм ее партийных организаций, в том числе ле­ н и н с к и х большевиков. Он н а з ы в а л и основные причины такого печального состояния российской политико-правовой культуры: от­ сутствие какого бы то ни было правового порядка в повседневной жизни русского народа, его бесправие, произвол властей, отсутствие понимания значения суда и уважения к нему и др. Однако главной причиной Кистяковский считал непонимание обществом того, что «самое существенное содержание права составляет свобода», прене­ брежение к правам личности, неготовность интеллигенции «участво­ вать в правовой реорганизации государства, претворении государст­ венной власти из власти силы во власть права». В заключение статьи Кистяковский выражал надежду на признание интеллигенцией цен­ ности «прочного и ненарушимого правопорядка» . 1

§ 3. П о л и т и к о - п р а в о в а я к у л ь т у р а Р о с с и и X X в . Увы, эти надежды не оправдались. Большевистская революция 1917 г. с ее идеей незамедлительного устранения государства и «буржу1

Кистяковский БЛ. В защиту права (интеллигенция и православие) / / Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1991. С 122—149.

§ 3. Политико-правовая культура России X X в.

477

азного» права, негативным в целом отношением к капитализму, граж­ данская война и сопровождавший ее террор, последовавший затем длительный период беззакония и репрессий, фактически отсутствие судебной защиты прав человека не могли не сказаться на политичес­ кой и правовой культуре общества. Поэтому несмотря на всю внеш­ нюю новизну политической системы, на весь радикализм лозунгов и целенаправленную политику полного устранения «царского прошло­ го», введение новой символики, политического языка и, главное, идео­ логии советская действительность показала удивительную выживае­ мость многих черт российской политико-правовой культуры. Немалое сходство обнаруживается в политико-правовых институтах: достаточ­ но посмотреть на систему организации центральных органов управ­ ления с ее министерствами и ведомствами в царской и советской России . Для подавляющего большинства советских людей, так же к а к и для жителей дореволюционной России, равенство ставилось выше свободы, а справедливость — выше законности. Социально-экономи­ ческие и иные споры и даже нарушенные права советские граждане стремились разрешить и защитить в первую очередь не в суде. Когда же человек обращался в суд, то его нередко в народе, д а и подчас в прессе, называли благополучно перешедшим из дореволюционного языка уничижительным словом «сутяга». Наша попытка середины 70-х годов на фоне многочисленных выражающих настороженно-нега­ тивное о т н о ш е н и е к праву народных поговорок (типа «закон ч т о дышло, куда повернешь, туда и вышло», «закон что столб: перешаг­ нуть нельзя, а обойти можно») найти поговорки с позитивным отно­ шением к праву закончились тем, что за отсутствием таковых в каче­ стве одной подобной поговорки пришлось использовать древнерим­ ское изречение, а другую сочинить, выдав ее за народную. О стойкости дореволюционной политико-правовой культуры сви­ детельствует тот факт, что эрозия в конце 80-х — начале 90-х годов социалистической идеологии сопровождалась быстрой регенерацией ее символов и черт. Всего лишь за несколько лет «демократизации и гласности» на российской политической сцене появились по названи­ ям почти все существовавшие до 1917 г. политические партии. Восста1

1

При этом мы оставляем в стороне содержательные и методологические вопросы о причинах и механизмах преемственности в российских политико-правовой культуре и институтах, о различном содержании и различном воздействии внешне сходных ориен­ тации, убеждений и образцов поведения. См. о б этом: МсАиЫу М. Ро1Шса1 Сикиге апс1 С о т т ш и з * РоНйсз: Опе 5(:ер Рог\уагс1, Т\\'о 5т,ерз Васк; Шке 5. 5о\че1: Ро1к1са1 Сикиге Кеаззеззсс! / / РоШка! Сикиге апс! С о т т и ш з * ЗЪисИез. Ь., 1984. Р. 13-36,62-92.

478

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

новлена значительная часть прежней государственной символики. Русская православная церковь и православие вновь превращаются, хотя и не без колебаний с обеих сторон, в атрибут церемониальной и фактической государственной политики и разрабатываемой офици­ альной идеологии. В политико-юридическом я з ы к е опять появились такие слова, как «дума», «губернатор», «земское управление», «при­ сяжные заседатели», «староста» и др. Сказанное выше не должно создавать впечатление, что советская политико-правовая культура фактически не существовала, что это был только фасад, за которым скрывалась та ж е дореволюционная культура, процесс возрождения которой идет в последние годы. Исто­ рия не знает примеров сколько-нибудь полного возврата к прошлому после революций, как бы ни рядились в одежды прошлого его рестав­ раторы. Социализм X X в. как антипод капитализма и всех частнособ­ ственнических обществ и радикально их отрицающий строй может функционировать, как убедительно показал В.С. Нерсесянц, лишь по­ средством диктаторских, внешнеэкономических и внеправовых средств, а утвердившееся «узконормативное» понимание права есть отрицание его как «выражения принципа формального равенства и свободы индивида, как всеобщая и равная мера свободы» . Это не могло не сказаться на политико-правовой культуре. Назовем лишь некоторые черты этой советской культуры. Если дореволюционная политико-правовая культура была отчужденно-от­ страненной (за исключением малочисленных групп «верхов» в конце X I X — начале X X в.), то советская, хотя и принудительно, но мобилизационно-вовлеченной. Этим, в частности, объясняется взрывообразный рост неконвенционального участия, в первую очередь участия протеста, после ослабления партийно-идеологического контроля, а также быстрое формирование сначала неформальных объединений и движений, а затем, с созданием для этого правовой базы, юридически оформленных. Хотя советские выборы были безальтернативными и вместе с избирательными кампаниями служили для К П С С прежде всего средством политико-идеологического контроля, само появление всеобщего избирательного права и регулярное участие в выборах вы­ работало определенные полезные для демократии политические на­ выки и ориентации. Подобным же образом, хотя членство в партии, комсомоле, профсоюзе и в других общественных организациях выпол­ няло д л я К П С С главным образом функцию «приводного ремня», оно 1

1

Нерсесянц В.С. Наш путь к праву. От социализма к цивилизму. М., 1992. С." 292. Автор предлагает концепцию цивилизма как альтернативную модель ностсоциалистического развития России.

§ 3. Политико-правовая культура России X X в.

479

формировало у граждан, подавляющее большинство которых до рево­ люции было вне общественных организаций, необходимый для демо­ кратии организационно-политический опыт. Это членство служило также предпосылкой для возникновения политического плюрализма и его ценностей. Не следует забывать также, что в советский период граждане через названные и ряд других организаций участвовали, пусть и ограничен­ но, в у п р а в л е н и и производством, в производственной демократии. Это право в условиях государственной собственности почти на все и вся и отсутствия рыночной экономики тормозило рост производи­ тельности труда и помогало К П С С поддерживать идеологическое клише о руководящей роли рабочего класса. Вместе с тем оно создава­ ло дополнительные предпосылки для формирования демократичес­ кой политической культуры. И, наконец, появление таких государственно-правовых атрибутов политической демократии, как конституция с формально-юридичес­ ки провозглашенными в ней многими социально-экономическими (в основном в п о л н е р е а л ь н ы м и ) и политическими (декоративны­ ми) правами и свободами, участие граждан в отправлении правосу­ дия, в правоохранительной деятельности, в обсуждении проектов некоторых законов и даже проекта Конституции С С С Р 1977 г. ( п р и всей ограниченности и декоративности такого участия), система правового воспитания, идея-законности (даже с приставкой «социа­ листическая») и, позже, правового государства по мере десталини­ зации р е ж и м а подготавливали почву для становления демократи­ ческой политико-правовой культуры. Одним из самых тяжелых наследий российско-советской полити­ ко-правовой культуры является высокая степень ее конфликтности и низкий потенциал компромисса и согласия. И в царской России, и в Советском Союзе вплоть до второй половины 80-х годов почти все принципиальные конфликты либо загонялись вглубь, либо подавля­ лись, обостряя противоречия в обществе . Такие особенности этой культуры, как идейно-политическая поля­ ризация и отсутствие традиций компромисса, способствовали тому, что начавшаяся в конце 1991 г. ускоренная модернизация сверху не только не уменьшила, но и в известной степени увеличила конфлитогенность общества. Частично это было вызвано тем, что любая глубо­ кая, даже самая конструктивная, реформа ломает привычное, устояв1

1

Подробнее см.: Смирнов ВВ. Конфликты в са>ере политики / / Юридическая кон­ фликтология / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. М , 1995. С. 93—98.

480

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

шееся, приводит к потерям для некоторых слоев и групп, к нарас­ танию социально-политической напряженности. В случае с нашей страной создание рыночной экономики и демократического право­ вого государства сопровождается значительными социально-эконо­ мическими потерями для большинства населения, которые наложились на дезинтеграцию Советского Союза, экономический кризис, радикальное перераспределение собственности и власти, взрыв этнонациональных конфликтов и обострение соперничества между фе­ деральным центром и регионами, беспрецедентный рост преступнос­ ти и на другие действительные или воспринимаемые как отрица­ тельные моменты. Подобным образом проходящая реформа правовой системы при­ вела к разработке и принятию новой Конституции Р Ф , обширного корпуса законодательства, призванного обеспечить создание рыноч­ ной экономики, реализацию общепризнанных принципов уголовного права и процесса, утверждение международных стандартов прав и свобод человека, формирование независимых судов. Однако сущест­ вующие до сих пор пробелы в праве, регулярная подмена федераль­ ных законов президентскими указами («указное право»), сохраняю­ щаяся зависимость судей от властей и, самое главное, чудовищная коррупция и захлестнувшая страну преступность с безнаказанностью для многих преступников и ряд других нерешенных проблем в этой сфере пока не привели к реализации провозглашенных целей пра­ вовой реформы. Названные болезни общества, негативные черты его политикоправовой культуры ярко проявились в трагичных событиях осени 1993 г. в Москве. Лидеры обеих сторон этого конфликта сделали ставку не на судебно-правовые процедуры путем обращения в Кон­ ституционный и / и л и Верховный Суд Р Ф и не на переговоры и компромисс с целью урегулирования конфликта, а на достижение одностороннего превосходства или даже тотальной победы. Отсут­ ствие по-прежнему уважения к праву (о чем, напомним, говорил К и с т я к о в с к и й ) и у л и б е р а л ь н о - р е ф о р м а т о р с к о й интеллигенции можно проиллюстрировать попытками ряда из них оправдать неко­ торые неконституционные действия исполнительной власти ссылка­ ми на то, что эти действия, возможно, и нелегальны, но зато леги­ тимны. Иными словами, представления о законности оказываются выше самих законов. Каковы в столь конфликтогенной ситуации в России пути и сред­ ства достижения политических компромиссов и юридического кон­ сенсуса? Сегодня их достижение существенно зависит — в отличие от тех ф а к т о р о в и процедур, которые подробно проанализированы

481

§ 4. Электорально-правовая культура 1

В.П. Казимирчуком , — от позиций лидеров и элит. От того, способны ли они считаться с реально существующим в обществе социально-по­ литическим плюрализмом, удовлетворять основные потребности и ожидания населения, поступившись даже частью власти и собствен­ ности ради смягчения конфликтов и устранения основных угроз стра­ не, выполнять достигнутые компромиссные договоренности, неукос­ нительно соблюдать законы, даже если они устарели, добиваться тем самым уважения граждан к праву и юридическим учреждениям, леги­ тимности политической системы в целом.

§ 4. Электорально-правовая культура Легитимации политико-правовых институтов и принимаемых ими решений могут также способствовать опирающиеся на развитое изби­ рательное законодательство подлинно свободные, равные и конку­ рентные выборы в условиях многопартийной системы, предполагающие как минимум доверие к политическим партиям, отсутствие монопо­ лии на С М И , злоупотреблений финансовыми и политико-властными ресурсами. Такой демократический характер выборов окажется воз­ можным только тогда, когда лежащие в их основе нормы избиратель­ ного права станут неотъемлемой частью политико-правовой культуры общества большинства россиян, точнее, ее относительно автономной области — электорально-правовой культуры (или электорально-пра­ вовой субкультуры). Электорально-правовая культура является интегральной характе­ ристикой определенной сферы функционирования общества, его тер­ риториально-региональных, социокультурных, экономических, поли­ тических, э т н и ч е с к и х и конфессиональных общностей и групп, а также ж и з н и отдельных индивидов. Она представляет собой сложное динамическое единство знаний и понимания избирательных норм и процедур, полномочий и деятельности организаторов выборов и иных участников избирательного процесса, компетентности этих участни­ ков; интереса в отношении к выборам, к избирательным правам и воз­ можностям участников избирательного процесса; оценок избиратель­ ного законодательства и практики его применения, всех этапов изби­ рательной кампании и выборов, целесообразности и действенности своего участия в них; усвоенных образцов и норм поведения избирате­ лей и других участников избирательного процесса. 1

См.: Казимирчук М, 1994. С. 210-223. 16-7935

В.П Достижение консенсуса / / Юридическая конфликтология. * ч

482

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

Д л я того чтобы сколь-нибудь полно судить о состоянии электо­ рально-правовой культуры любого общества, необходимо ответить по меньшей мере на следующие вопросы: — в какой степени введенные просвещенными элитами демократи­ ческие нормы избирательного права и процесса интериоризированы (усвоены) гражданами страны, вошли в их базовые ценности; — считают ли граждане, что действующее избирательное законода­ тельство и практика его применения обеспечивают реализацию их электоральных прав как относительно самостоятельной области и как необходимого условия для реализации прав граждан на участие в по­ литико-государственной власти и управлении; — знакомы ли граждане с основополагающими нормами избира­ тельного права, с функциями и деятельностью основных участников избирательного процесса и организаторов выборов; — как они оценивают законы о выборах и их реализацию на прак­ тике, действующую избирательную систему и предложения по ее из­ менению, есть ли у них собственные предложения по совершению из­ бирательного законодательства; — каково их мнение о работе избирательных комиссий (институ­ тов по организации и проведению выборов) в сопоставлении с отно­ шением к другим государственным институтам; — какие группы избирателей и в каких формах вовлечены в изби­ рательные кампании и в выборы, а какие не участвуют в них и по каким причинам; — каковы основные мотивы голосования избирателей; — готовы л и элиты и рядовые граждане принять политическое по­ ражение на выборах, согласиться на компромисс с победившими на этих выборах политическими партиями и лидерами.

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества Отсутствие в отечественной правовой культуре традиций компро­ мисса и согласия подрывает легитимирующую функцию выборов и препятствует формированию демократической электорально-право­ вой к у л ь т у р ы . Так, избирательные к а м п а н и и 1993, 1995, 1996 и 2000 гг. большинства партий и лидеров строились преимущественно на обличении политических противников. Вследствие этого российские избиратели были по существу лише­ ны возможности серьезно разобраться в состоянии общества, его эко­ номики и культуры, причинах кризисов и конфликтов. Вместо того, чтобы обсуждать реальные пути выхода из кризиса и нахождения со­ гласия, кандидаты зачастую соревновались (как правило, заочно) в

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества

483

поисках компроматов и обвинений. Поэтому избиратели были искус­ ственно поставлены, особенно на президентских выборах 1996 г., в ситуацию дихотомичного выбора между режимом «тоталитаризма», «национал-коммунизма» с его эгалитарной бедностью и отсутствием прав и свобод и «антинародным» режимом «переродившейся верхуш­ ки К П С С » и «компрадорской буржуазии», ограбившей 80% россиян и развалившими страну, ее экономику, культуру и армию. Заимствован­ ные из С Ш А и усовершенствованные применительно к специфике России высокие избирательные технологии строились президентской командой с помощью почти полной монополии на электронные С М И преимущественно на основе техники психологического воздействия, воздействия на подсознание избирателя. Н а этих, да и на других выбо­ рах содержание курсов политики и реформ в целом все больше подме­ няется техникой воздействия на гражданина, манипулирования им, а конкуренция программ и идей — конкуренцией используемых в изби­ рательной кампании ресурсов (прежде всего денежных) и борьбой за доступ к С М И . Еще более трагичным исходом могут обернуться регулярно пред­ лагаемые обществу такие рецепты решений политических конфлик­ тов и достижения стабильности, как перенос или даже отмена выбо­ ров, роспуск оппозиционного парламента, запрещение политических партий, установление «демократической диктатуры», или режим л и ч ­ ной власти. Одним и з основных индикаторов степени интериоризации норм демократического избирательного права, включения их в базовые ценности индивидов является признание ими выборов в качестве основного средства и канала формирования органов власти. С этой точки з р е н и я у россиян есть основания быть удовлетворенными итогами п р о и с х о д я щ и х в последние годы реформ. Почти 60%(59,2%) респондентов разделяют эту позицию. Л и ш ь 5,3% полагают­ ся исключительно на назначение «сверху», так как не верят в спо­ собность рядовых граждан эффективно осуществлять функцию от­ бора руководителей путем участия в выборах. П о мнению еще 21,9%, следует в равной мере использовать оба эти принципа сфор­ мирования органов власти. То, что выборы стали одной из базовых политических ценностей для большей части российского общества, подтверждается и тем, что только 17,4% респондентов одобряют отказ от участия в выборах как средство воздействия на власть и 23,5% респондентов одобряют ис­ пользование голосования против всех в тех же целях. Между тем 67,1% не одобряют абсентизм избирателей, а 62,6% не одобряют голо­ сование против всех. О гражданственной зрелости российского изби16'

484

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

рателя свидетельствуют и другие данные этого исследования. Так, ос­ новным мотивом голосования 44,8% респондентов за конкретного кандидата является оценка того, что он может сделать для России. Об устойчивости этой позиции свидетельствуют ответы респондентов на вопрос о мотивах их участия в выборах депутатов Государственной Думы в декабре 1995 г.: 43,1% руководствовались прежде всего испол­ нением своего гражданского долга, а 28,1% не хотели, чтобы другие решали за них, кому быть у власти. Приведенные и другие данные показывают, что лишь незначи­ тельная доля граждан сохранила сколь-нибудь полно характерную для России авторитарно-подданическую политико-правовую культу­ ру. Это прежде всего те, д л я которых наиболее подходящей для России формой государственной власти (правления) являются аб­ солютная монархия — 1,9% и конституционная монархия — 3,6%. Вместе с тем в смягченном, авторитарно-патерналистском виде этот тип культуры распространен в российском обществе довольно ши­ роко. Его разделяют, например, значительная часть из тех 47,8% граждан, которые, испытывая традиционную д л я россиян тягу к сильной власти, выступают за президентскую республику. Бросается в глаза, что среди них большая доля тех, которые видят в прези­ дентской системе гарантию произошедших в стране перемен, уже принесших им материальные и иные блага или ожидающих их от новой системы. Именно поэтому среди них преобладают молодые люди (60,4% в возрастной группе 18—19 лет и более 55% в возрас­ тных группах 20—29 и 30—39 л е т ) , м а т е р и а л ь н о благополучные (64,5% из них) и образованные горожане. Определенное, хотя и неоднозначное влияние на поведение изби­ рателей оказывает такой элемент электорально-правовой культуры -граждан, как их доминирующие политико-идейные ориентации. В ка­ честве таковых, учитывая ограниченность партийных предпочтений (лишь 20% россиян являются сторонниками какой-либо политичес­ кой партии) из-за несложившейся партийной системы и недостаточ­ ного в л и я н и я политических партий в обществе, были выделены сле­ дующие агрегированные ориентации (рис. 1). При всей условности такой классификации ее достоинство — в от­ носительной нейтральности и ненасильственности деления респон­ дентов на эти типы ориентации. Бросаются в глаза разительные пере­ мены, произошедшие в сознании россиян всего л и ш ь за какие-то 4— 5 лет. Е щ е в начале 90-х годов левые ориентации, само слово «левые» были столь популярны, что либеральные демократы при всем их анти­ коммунизме, опираясь на абсолютное доминирование в С М И (достиг­ шее уровня монополии на телевидении), упорно называли себя левы-

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества

485

ми, а коммунистов и их сторонников — правыми. Сегодня чуть боль­ ше 16% идентифицируют себя с этим идейно-политическим спектром. По-прежнему малопопулярны правые ориентации, несмотря на рост консервативных настроений в обществе, уставшем от очередной рево­ люционной ломки. С этим спектром себя отождествляют прежде всего материально обеспеченные и в основном удовлетворенные процессом трансформации России — 51,2%, из них полностью или частично по­ лагают, что страна движется в правильном направлении по сравнению с 32,7% среди центристов и 30,8% среди левых, занимающих такую же позицию.

Центристские 71%

Рис. 1. Политические ориентации (взгляды)

Подавляющая часть граждан предпочитает относить себя к ней­ тральному политическому спектру — к центристам. Это свидетельст­ вует прежде всего о неприятии большинством любого радикализма, о стремлении этого большинства избежать катаклизмов, гражданской войны, о его готовности к компромиссам. Вместе с тем частично этих ориентации придерживаются люди, не занимающие сколь-нибудь четких общественных позиций, которых называют «болотом», нако­ нец просто конформисты — довольно широко распространенный в советское время тип личности. Отсюда столь высокая среди цент­ ристов д о л я лиц, выбравших в данном вопросе ответ: «Затрудняюсь ответить». О н а нередко превышала в два, а то и в три раза долю таких ответов на вопросы-анкеты среди придерживающихся левых и правых ориентации. Подтвердилась гипотеза о том, что входящие в оба крыла идейных ориентации политически более активны. Распределение представите-

486

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

лей всех трех групп с точки зрения интегрального показателя этой активности приведено на рис. 2. % 70 60

|

50 40 30 20 10 0 I

1 Левые

1

1

1 Центристские

1 Правые

Рис. 2. Политические ориентации и интерес к политике

Читателям, знакомым с электоральным поведением различных групп избирателей, известна более высокая избирательная актив­ ность сторонников левых партий и движений. В немалой степени она объясняется их высокой политизированностью. Однако такая политизированность является во многом следствием их принадлеж­ ности к протестно-активистской субкультуре. Имея незначительный доступ к большинству главных ресурсов власти (к финансам, С М И , особенно электронным, госаппарату, силовым структурам, зарубеж­ ным и международным организациям и фондам и к др.), они при­ дают повышенное значение такому общедоступному ресурсу власти, как участие в выборах — 83% из них (по сравнению с 63% среди центристов и 76% среди правых) верят в то, что своим участием в голосовании они смогут изменить что-либо в жизни страны. В ы р а ж е н и е протестного характера субкультуры сторонников левых идейно-политических ориентации многообразно. Например, негативно оценивают направление развития страны 62,8% сторонни­ ков левых взглядов по сравнению с 49% центристов и 37,9% сторон­ н и к о в п р а в ы х о р и е н т а ц и и . Как видно из табл. 1, большая д о л я среди левых поддерживает республику Советов и парламентскую республику как форму правления и организации государственной власти и относится с недоверием к президентской республике.

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества

487 Таблица 1

Политические ориентации

Наиболее подходящая ({юрма правления для России (%) Парламентская республика

Президентская республика

Республика Советов

Левые

17,0

38,7

31,9

Центристы

9,8

48,0

19,2

Правые

13,4

57,7

15,8

Российская политико-правовая культура содержит в себе, как ни парадоксально звучит словосочетание, заметные участническо-авторитарные черты, а субкультуру левых можно даже назвать участническоавторитарной. Ибо высокая готовность к участию в политике, в том числе в выборах, сочетается у них с ориентацией на сильное государст­ во, порядок и власть. Стремление значительной части россиян ( н е только левых ориентации) прислониться к власти, ожидания именно от нее помощи в решении большинства проблем как выражение этого вида политико-правовой культуры проявилось и в сравнительно невы­ соком одобрении (а не в готовности лично участвовать) россиянами даже вполне мирных форм участия протеста как способа воздействия на власть с целью добиться изменений в ее политике. Речь идет прежде всего об участии в митингах и демонстрациях, подписании обращений и петиций, критике властей в листовках и газетах, являющихся впол­ не легитимными и действенными в условиях демократии (табл. 2). Таблица2 Отношение электората к действиям власти (%) Форма участия протеста

Полностью Скорее одобряют одобряют

Совер­ Затруд­ Скорее шенно не няются не одобряют одобряют ответить

1

Участие в митингах и демонстрациях

13,1

31,5

29,6

18,1

7,8

2

Подписание обращений, петиций

12,1

34,3

27,7

15,3

10,6

3

Участие в забастовках

10,1

25,0

32,3

24,1

8,5

4

Перекрытие уличного движения

4,1

8,3

36,9

42,0

8,7

5

Критика властей в лис­ товках и газетах

16,7

36,5

23,4

14,4

9,4

6

Отказ от участия в выборах

4,8

12,6

37,1

35,0

10,5

7

Участие в вооруженном сопротивлении

1,9

2,9

23,5

64,2

7,5

8

Голосование против всех партий и кандидатов

5,7

17,8

32,7

29,9

13,8

488

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

Тот факт, что лишь относительно небольшая доля взрослого на­ селения одобряет отказ от голосования или голосование против всех кандидатов и партий, объясняется не только тем, что ценности из­ бирательного процесса и права интериоризированы, как уже отме­ чалось, существенной частью россиян. Такой отказ означает, по су­ ществу, невозможность использования одного из основополагающих политических прав гражданина, обеспечивающего ему участие в по­ л и т и к е и у п р а в л е н и и , в л и я н и е на п р и н я т и е политико-властного решения. Слова «относительно небольшая» все же не должно засло­ нять масштабы возможного отказа. Одобряют как средство измене­ ния политики властей: отказ от голосования — каждый шестой из­ биратель, голосование против всех кандидатов и партий — почти каждый четвертый. Относительность величины такой позиции про­ теста видна из масштабов у ж е названных ф а к т о р о в протеста и прежде всего фактора низкого жизненного уровня — 38,7% респон­ дентов заявили, что живут от зарплаты до зарплаты, а 41,2% живут в нищете, т.е. п о д а в л я ю щ е е большинство ж и т е л е й страны (79,9%) оценивает свое материальное положение как неблагополуч­ ное. К этому надо добавить, что довольно большая доля граждан от­ рицательно относится к деятельности федеральных органов всех трех ветвей власти (рис. 3). К Президенту Р Ф

|

К Государственной Думе

И

К Конституционному Суду

]

К Совету Федерации О

5

10

15

20

25

30

35

40

45 %

Рис. 3. Отношение к деятельности федеральных органов власти

Само по себе наличие недовольных органами государственной власти и управления и даже судебной власти не опасно, если граж­ дане полагают, что своим участием в выборах они могут повлиять на эти органы, изменить ситуацию в стране. Однако 25,8% сооте­ чественников в той или иной степени в это не верят и составляют таким образом потенциал не для компромисса и согласия, а для протестных действий. Как видно из табл. 2, речь идет о преиму­ щественно у м е р е н н ы х формах протеста. В нашем обществе ра­ дикальные протестные действия (такие как перекрытие уличного движения и л и использование оружия) имеют в настоящее время незначительное число сторонников. При этом подтвердилась гипо-

489

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества

теза о том, что н а и б о л ь ш у ю долю среди них составляют л е в ы е (табл. 3). Таблица Политические ориентации Левые

3

Одобряющие в целом участие протеста (%) Перекрытие уличного движения

Участие в вооруженном сопротивлении

25,5

8,5

Центристы

9,8

3,9

Правые

10,0

5,4

. При интерпретации ответа на этот вопрос необходимо иметь в виду два обстоятельства. Первое: отношение к участию протеста как к сред­ ству изменения политики властей означает не столько отношение к системе в целом, сколько о ц е н к у отзывчивости государственных орга­ нов к нуждам граждан. Второе: количество реальных участников таких действий обычно на несколько порядков меньше числа сторонников. В сознании соотечественников есть и ряд других неблагоприятных для достижения политико-правового согласия аспектов. Прежде всего это относится к распределению базовых правовых позиций (ценност­ ных ориентации). П р о в е д е н н ы е еще в советский период исследования показали, что наиболее з н а ч и м ы м и д л я правового поведения личнос­ ти я в л я ю т с я не с т о л ь к о у р о в е н ь з н а н и я правовых норм, сколько оценочное отношение к н и м . Поэтому в данном исследовании были выявлены не только оценки различных норм избирательного права, участников и организаторов избирательного процесса, но и базовые правовые позиции избирателей. Позиции по отношению к закону распределились следующим об­ разом: 1) прагматично-позитивная — 24,8%; 2) боязнь санкции — 15,7%; 3) прагматично-отчужденная — 34,1%; 4) принципиальная — 16,2%. Распределение ответов свидетельствует о том, что признанный еще со времен Древнего Р и м а одним из главных принцип права, гла­ сящий, что закон есть з а к о н и его надо соблюдать даже в тех случаях, когда он кажется н е с о в е р ш е н н ы м и л и несправедливым, разделяет чуть больше 16% избирателей. Позитивную, хотя и несколько прагма­ тичную правовую позицию з а н и м а е т еще 24,8% россиян, полагающих, что закон прежде всего о х р а н я е т их интересы и интересы других граж­ дан. Почти 16% респондентов видят в законе главным образом средст­ во принуждения и наказания, а 34,1% не усматривают в нем пользы

490

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

для практической жизни. Таким образом, почти половина избирате­ лей страны занимает отчужденно-настороженную позицию в отноше­ нии права. Другим важным показателем отношения личности к избиратель­ ному праву и процессу как к демократическим ценностям является оценка этой личностью политико-властного потенциала своего учас­ тия в выборах. И с точки зрения этого индикатора можно констатиро­ вать з а м е т н ы й прогресс за столь короткий срок демократизации жизни общества и государства в электорально-правовой культуре рос­ сиян: 68% из них убеждены, что своим участием в выборах они могут изменить что-либо в жизни страны. Вместе с тем каждый десятый из­ биратель (9,6%) считает, что его участие в выборах ничего не изменит в жизни страны, а еще 16,2% склоняются к данной позиции. В сово­ купности это означает, что почти каждый четвертый избиратель в той или иной степени не верит, что выборы являются для него действен­ ной оформой участия в политико-государственной власти и управле­ нии, средством влияния на выработку и принятие политико-управ­ ленческих решений. О значимости и стойкости такой позиции свиде­ тельствует тот факт, что основной причиной для 27,6% избирателей из числа не принявших участия в декабрьских 1996 г. выборах в Госдуму явилось неверие в то, что их голос может что-либо изменить. Данные этого исследования позволяют выделить те слои и группы населения, на которые следует адресно ориентировать средства по­ вышения электорально-правовой культуры избирателей в рамках фе­ деральной программы. Так, среди в той или иной степени негативно оценивающих властный потенциал своего участия в выборах наиболь­ шую долю составляют лица с низким образованием и уровнем дохода. Это свидетельствует, в частности, о том, что данная электорально-пра­ вовая позиция частично является результатом маргинализации этих групп. Определенный оптимизм внушает тот факт, что среди занимаю­ щих резко негативную позицию наименьшую долю составляют моло­ дые избиратели 18—19 лет — 2,4%. Это дает основание предсказывать позитивную динамику изменения этой важной позиции избирателей. З н а н и е гражданами основополагающих норм избирательного права, порядка образования избирательных комиссий и оценка их де­ ятельности составляют необходимую предпосылку формирования у населения высокой электорально-правовой культуры, вооружает его средствами ориентации в непростой сфере избирательного права и процесса. Исследование показало чрезвычайно неравномерное рас­ пределение уровня знаний различных норм избирательного права и порядка ф о р м и р о в а н и я избирательных комиссий среди различных групп избирателей: от 87,6% в отношении возраста, по достижении

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества

491

которого гражданин России приобретает право голосовать, до 9,5%, знающих, что находящийся на учете в психоневрологическом диспан­ сере (без признания его судом недееспособным) не лишается избира­ тельного права. Полученная картина позволяет сделать вывод не только о явно недостаточном уровне знания населением основных разделов избирательного права, но и, на что следует обратить особое внимание, незнании рядом групп и слоев принципов избирательного права. Так, те 36,8% респондентов, которые ответили, что в соответствии с зако­ ном могут проводиться выборы Президента России, если в бюллетене окажется один кандидат, проявили не просто незнание отдельной нормы избирательного права, но и одного из его демократических принципов — принципа состязательности выборов. Подобным образом те 27,9, 20,9, 15,3 и 34,8% избирателей, счи­ тающие, что не имеют права избирать Президента Р Ф граждане, к о ­ торые, соответственно, находятся в предварительном заключении, находятся в заграничной командировке, в вытрезвителе, с т а р ш е 80 лет, не знают такой гарантии принципа всеобщности избиратель­ ного права, как приостановление этого права только для двух кате­ горий граждан: признанных судом недееспособными и содержащих­ ся в местах лишения свободы на основе вступившего в законную силу приговора суда. Определенные негативные последствия д л я соблюдения норм и з ­ бирательного права имеют и выявленное незнание гражданами того, что: члены избирательной комиссии не имеют права проводить пред­ выборную агитацию — 36,1%; при проведении предвыборной агита­ ции нельзя предоставлять избирателям бесплатно или на льготных условиях т о в а р ы , услуги, ценные бумаги и денежные средства — 16,9%; нельзя проводить предвыборную агитацию за день до выбо­ ров — 20,4%; кандидат в Президенты Р Ф имеет право использовать собственные денежные средства для формирования своего избира­ тельного фонда — 22,0%; кандидат в Президенты Р Ф одновременно н е имеет права принимать пожертвования в свой избирательный фонд о т международных организаций — 35,3%; если он совершил ошибку п р и заполнении избирательного бюллетеня, то имеет право получить о т избирательной комиссии новый бюллетень — 29,6%; наблюдатель от кандидата на выборный пост или от избирательного объедине­ ния/блока имеет право присутствовать при подсчете голосов избира­ телей — 18,4%. Незнающие эти и другие нормы избирательного права граждане могут не обратить внимание на нарушение этих норм и т е м самым в ряде случаев — и на нарушения своих избирательных прав. Соблюдению норм избирательного права и предотвращению и х нарушений м о ж е т воспрепятствовать и незнание соответственно

492

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

36,1 и 27% респондентов того, что отказ гражданину в ознакомлении со списком избирателей со стороны членов избирательной комиссии и непредоставление гражданину председателем участковой избиратель­ ной комиссии сведений об итогах голосования могут повлечь админи­ стративную или уголовную ответственность. С точки зрения понимания когнитивного компонента электораль­ но-правовой культуры избирателей важно знать, как сами граждане оценивают степень своего знакомства с тремя основными федераль­ ными законами в этой области. В целом по самооценке избирателей менее п о л о в и н ы из н и х почти равно знакомы с э т и м и законами (табл. 4). Таблица 4 Самооценка избирателями знания ими законов

Законы

Знакомы

Не знакомы

1

Об основных гарантиях избирательных прав граждан

42,7

57,3

2

О выборах депутатов Государственной Думы РФ

39,6

60,4

а

О выборах Президента РФ

42,5

57,5

Д д я более полной оценки этих знаний и адресных усилий по их повышению были выявлены три их уровня. В табл. 5 в числителе каж­ дого такого уровня приводится процент от числа знакомых с соответ­ ствующим законом, а в знаменателе доля знакомых на данном уровне среди всех избирателей. Таблица 5 Оценка знания избирателями законов (%)

№

Законы

Хорошо знаком

В основном знаком

Слабо знаком

Практи­ чески не знаком

1

Об основных гарантиях избирательных прав граждан

7,3/3,7

33,6/17,1

43,1/21,9

1,3/6,2

2

О выборах депутатов Государственной Думы РФ

5,7/2,8

27,8/13,9

46,2/22,9

16,8/8,3

3

О выборах Президента РФ

7,1/3,7

30,1/15,6

44,9/23,3

13,4/6,9

Можно констатировать, что среди в той или иной степени знако­ мых с этими законами избирателей даже по их самооценкам более половины знакомы с ними слабо. Однако все же следует помнить, что

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества

493

эти законы д л я неспециалистов отнюдь не простые и, что не менее важно, срок их действия еще относительно невелик. Особенности электорально-правовой культуры общества опреде­ ляются, помимо сказанного, также применимой в нем избирательной системой и отношением к ней со стороны граждан. Это особенно важно д л я становящихся демократий, использующих смешанные и з ­ бирательные системы, т.е. и для России. Учитывая ведущуюся в стра­ не дискуссию о достоинствах и недостатках используемой при выборе депутатов Государственной Думы смешанной избирательной систе­ мы, респондентам был задан вопрос о том, какой должна быть избира­ тельная система, чтобы в законодательном органе власти наиболее полно отражались интересы различных групп населения. Ответы рас­ пределились следующим образом: 1) за голосование только по партийным спискам — 8,8%; 2) в поддержку голосования только за отдельных кандидатов — 60,5%; 3) за смешанную избирательную систему — 13,4%. Д л я повышения электорально-правовой культуры избирателей не­ обходимо принять во внимание, что среди 17% населения, затруднив­ шихся ответить на этот вопрос, женщин в два раза больше, чем муж­ чин; молодежи больше, чем людей среднего возраста; менее образо­ ванных больше, чем л и ц с более высоким образованием; больше людей с центристскими и правыми взглядами. Д л я смешанной избирательной системы был задан дополнитель­ ный вопрос о предпочитаемой разновидности этой системы. — 37,5% из опрошенных выступают за избрание равного количест­ ва по п а р т и й н ы м спискам и при голосовании за отдельных канди­ датов; — 39,4% предпочитают, чтобы большинство избиралось из отдель­ ных кандидатов; — 9,2% поддерживают избрание большинства депутатов по пар­ тийным спискам. Таким образом, политики и эксперты должны считаться с тем фак­ том, что на сегодня подавляющее большинство избирателей выступа­ ет за избрание депутатов из числа отдельных кандидатов. В основе этого предпочтения лежит прежде всего глубокое недоверие к полити­ ческим партиям. Это недоверие ярко выражено даже среди сторонни­ ков смешанной избирательной системы. Между тем институтом демократического общества, обеспечиваю­ щим агрегирование и выражение интересов населения во внутренней и внешней политике, выступающим посредником между граждани­ ном, с одной стороны, и представительными органами и выборными

494

Лекция 21. Правовая и политическая культура: взаимосвязь и взаимодействие

лицами исполнительных органов государственной власти, с другой, обеспечивающим сформирование этих органов и ротацию их членов посредством выборов, осуществление контроля над ними, являются именно политические партии. К сожалению, в нашей стране полити­ ческие партии эти функции сколь-нибудь полно сегодня выполнять не в состоянии. И х слабость, отсутствие подлинной поддержки со сто­ роны населения подтвердило и данное исследование: — только 20,1% граждан считают себя сторонниками какой-либо политической партии; — поддержка кандидата определенной политической партией за­ нимает седьмое место среди тех обстоятельств, которые избиратель учитывает при выборе, за кого из нескольких кандидатов ему голосо­ вать; — л и ш ь д л я 25,7% принимавших участие в выборах депутатов Го­ сударственной Думы в 1995 г. основным мотивом участия явилось же­ лание поддержать своего кандидата, партию, а у 10% был прямо про­ тивоположный мотив — предотвратить приход к власти определенной партии, кандидата; — за голосование только по партийным спискам выступают менее 9% взрослого населения, а за смешанную избирательную систему, при которой часть депутатов избирается по партийным спискам, — чуть больше 13%; — менее чем для 3% наиболее значимым в свободе является воз­ можность по своему усмотрению вступать или не вступать в различ­ ные политические партии. А вот как распределились ответы на вопрос: «Как вы считаете, какой должна быть партийная система в России?» (в %): Многопартийная Двухпартийная Однопартийная Партий не должно быть вообще Затрудняюсь ответить

— — — — —

42,2 12,1 23,5 8,1 14,1

Чуть больше 50% россиян выступают за демократическую партий­ ную систему, менее чем каждый пятый поддерживает возврат к моно­ полии на власть одной партии, 8% отвергают политические партии вообще, а 14% до сих пор не выработали ясной позиции по столь важ­ ному политическому вопросу. Таким образом, мы можем констатировать негативно-отчужденное отношение к политическим партиям большинства россиян. Но и по­ литические партии не проявляют достаточной активности во время

§ 5. Электорально-правовая культура российского общества

495

даже избирательных кампаний. Так, лишь 7% граждан отметили, что представители какой-либо политической партии пытались их убедить проголосовать определенным образом на выборах 1995 г. в Государст­ венную Думу. Наряду с мнениями граждан по совершенствованию избиратель­ ной системы были также выявлены предложения граждан по совер­ шенствованию избирательного законодательства. Выяснилось, что в первую очередь граждане не удовлетворены разделами избирательно­ го законодательства о выдвижении кандидатов и о финансировании выборов. Практика проведения выборов депутатов Государственной Думы в декабре 1995 г. и Президента Р Ф в июне—июле 1996 г. выявила ряд проблем и пробелов в действующем избирательном законодательстве и несовершенство в его применении. Об этом свидетельствуют и про­ веденные данные исследования. Отсюда потребность во всесторонней реформе избирательного законодательства, затрагивающей правовое положение и интересы всех участников выборов и все этапы избира­ тельного процесса. Успешная реализация столь грандиозной задачи требует учета множества факторов. К числу важнейших из них отно­ сится знание состояния элеторально-правовой культуры россиян. Проведенное по инициативе Центральной избирательной комис­ сии Р Ф исследование состояния электорально-правовой культуры из­ бирателей выявило как позитивные, так и негативные характеристики этой культуры и тенденции ее развития. В целом полученные данные свидетельствуют о несомненном сдвиге за последние 7—8 лет от мобилизационно-пассивной и отчужденно-подданической электоральноправовой культуры к культуре электоральной вовлеченности и воз­ растающих знаний норм избирательного права и позитивной его оценки. Однако эти же данные говорят о противоречивости и сложности дан­ ного процесса. Поэтому тщательное соотнесение этой культуры и про­ ектов законодательства становится залогом эффективности реформы избирательного законодательства.

Лекция 22 ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ К А К Ф А К Т О Р ОБЩЕСТВЕННОЙ Ж И З Н И § 1. Менталитет как социально-политическая категория Процесс обновления российского обществоведения открывает дорогу к изучению новой проблематики, которая ранее либо вообще не считалась а к т у а л ь н о й , либо отвергалась из-за несоответствия официальной идеологии и методологии. К этой проблематике и от­ носится менталитет. Изучение менталитета позволяет лучше понять истоки российской государственности, духовности, что имеет огром­ ное значение для процесса возрождения России. Менталитет помо­ гает системному анализу российской действительности, поскольку относится к одному из значительных системообразующих факторов. Его изучение обязывает политиков и политологов больше учиты­ вать в своей деятельности такие факторы, как внутренний мир че­ ловека и человеческих объединений, влияние на поведение людей окружающих условий, быта, климата, традиций, религии и других обстоятельств. Без учета менталитета не может быть современной науки управления, менеджмента, в том числе — политического, в основе которого лежат «человеческие отношения». Менталитет — одно из пересечений л и н и й напряженности в поле политики, это одна из проблем современной политологии . Трудно переоценить значение менталитета для политического воспитания молодежи и преподавания социально-политических наук в различных учебных заведениях страны. В своей публицистической книге «Россия в обвале» один из самых к р у п н ы х м ы с л и т е л е й и писателей современной России А. Солженицын, отвечая на им же поставленный главный вопрос о причинах столь быстрого падения России и нашей этому несопро­ тивляемости, видит главное в потере «инстинкта государственного с у щ е с т в о в а н и я » . О н пишет, что требовательная современность «диктует нам не просто задачу возрождения растерянных ценностей, 1

См.: БурдьеП.

Социология политики. М., 1993.

§ 1. Менталитет как социально-политическая категория

497

но куда более сложную задачу построения новой России, еще ни­ когда не бывавшей» . Именно инстинкт государственности является определяющей чер­ той политического менталитета, приобретающей в современных усло­ виях возрастающую актуальность. Отечественные политологи и социологи пока еще по традиции проходят мимо целого ряда вопросов, которые отвергались советским обществоведением, таких, например, как влияние на социально-эко­ номические, социально-политические и другие процессы, происходя­ щие в России и в других странах, особенностей народов, коренящихся в глубинах исторической памяти, их самосознания, чувств, характе­ ров, традиций, реакций простых людей, т.е. всего того, что и входит в понятие «менталитет». Полагать, что у нас имеется хотя бы в зачаточном состоянии со­ временная теория менталитета, тем более — политического, пока преждевременно. Налицо лишь некоторые идеи и подходы. О тео­ рии ментальное™ есть основание говорить лишь применительно к малоизвестным у нас трудам некоторых западноевропейских уче­ ных, преимущественно историков. В их работах немало внимания уделяется понятию «менталитет», хотя четкое и однозначное опре­ деление его обнаружить трудно. Дается разное его толкование, од­ нако все же позволяющее говорить о том, что менталитет имеет соб­ ственное содержание. Что касается отечественного социально-политического лексикона, то в нем это понятие употребляется все чаще и чаще, хотя не всегда к месту. К сожалению, определение менталитета есть только в Полито­ логическом словаре (под ред. В.Ф. Халипова) и Энциклопедическом словаре по политологии. Однако эти определения грешат абстракт­ ностью и схематичностью и мало что дают политологии и обществен­ но-политической практике. Подобное отношение к проблеме менталитета имеет свои причи­ ны: менталитет как понятие и отражаемая им реальность не был вос­ требован советским обществоведением, и нет ничего удивительного в том, что по этой проблеме литература отсутствует. Поэтому приходит­ ся обращаться к зарубежным источникам, авторы которых уже более трех десятилетий занимаются этой проблематикой. Первыми во второй половине X X в. к менталитету обратились за­ падноевропейские историки, видимо, ощутившие недостаточность традиционной методологии для более глубокого познания прошлого. 1

Солженицын А. Россия в обвале. М.

т

1998.

498

Лекция 22. Политический менталитет как фактор общественной жизни

В их работах показано отличие ментальности от исторической и поли­ тической антропологии, намечены подходы к определению менталь­ ности, объясняются причины актуализации этой проблемы в свете развития современного обществоведения. Так, по мысли Арьеса, со­ временный интерес к ментальности указывает на желание общества вывести на поверхность сознания чувства и представления, которые скрыты в глубинах коллективной памяти . Другой исследователь, Раульф, утверждает, что историки мен­ тальности имеют дело с тремя разными формами человеческого со­ знания и поведения — категориями мышления, нормами поведения и сферой чувств. Ментальность находится глубже этих форм — это некая предрасположенность, внутренняя готовность человека дейст­ вовать о п р е д е л е н н ы м образом, область возможного для него . С точки зрения английского ученого Берка, ментальности свойствен интерес к невысказанному и неосознанному, к практическому разу­ му и повседневному мышлению . Некоторые авторы отмечают, что в Западной Европе в определенный период ее истории происходило нарастание «арифметической ментальности, склонности людей все читать и учитывать». Теория ментальности помогает освободиться от вульгарного марк­ сизма и прежде всего — от базисного подхода к человеку, от бледных, абстрактных и безличностных схем экономического детерминизма и классовой структуры общества, «потерявших» органическое единство народа и вместе с ним — реального человека с его историческими кор­ нями, внутренней жизнью и проблемами. Видимо, не случайно Б. Курашвили пришел к мысли о необходимости видеть в обществе не толь­ ко классические, но и другие классы: человеко-природные и социаль­ но-психологические . Понятие «ментальность» исходит из латинского слова тепз и из прилагательного тепЬсаЪ, которое родилось в X I V в. в языке средневе­ ковой схоластики. Существительное же теп!:аН возникает через триста лет в Англии. Оно — плод английской философии X V I I в., где оста­ лось философским термином. Во Ф р а н ц и и (отчасти благодаря Воль­ теру) оно проникает в обыденный язык. Правда, к началу X X в. это слово все еще воспринималась как неологизм. В словаре С И . Ожегова 1

2

3

4

1

См.: История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследо­ вания в обзорах и рефератах. М., 1996. С. 29. См.: там же. С. 39. См.: там же. С. 56. См.: Курашвили 2>. Куда идет Россия? М., 1994. С. 213. 2

3

1

§ 1. Менталитет как социально-политическая категория

499

слово «менталитет» называется «книжным» и определяется как «ми­ ровосприятие, умонастроение» . Данное определение менталитета, хотя и иллюстрируется приме­ ром «менталитет русского народа», недостаточно. Дело здесь не столь­ ко в изначальном смысле слова, сколько в сути отражаемых сегодня в нем я в л е н и й . Менталитет, не имея четко выраженной логической формы, обладает определенной системностью, отличается как от пра­ восознания, так и от верования. Это совокупность образов и представ­ лений, которыми руководствуются человек или группа людей. Скорее всего, менталитет лежит между двумя формами познания: рациональ­ ным и эмоциональным, взаимодействуя как с первым, так и со вто­ рым. Эмоциональное нередко проявляется в религиозной вере. Воз­ можно, этим объясняется такой поражающий обычных людей фено­ мен, когда к р у п н ы й ученый или рационально мыслящий политик признает себя верующим и соблюдает религиозные обряды. Хорошо известно, что вера не всегда мешает рационально воспринимать дейст­ вительность, а в ряде случаев помогает этому. Современное общество­ ведение, в том числе и политическая наука, не все может объяснить, опираясь только на законы общественного развития, игнорируя при этом такие факторы, как рефлексия, элементы иррациональности, то, что изучает феноменология, герменевтика и другие отрасли современ­ ных знаний. Как говорил один из героев Ф.М. Достоевского, объясняя свою любовь к жизни, «дороги мне клейкие, распустившиеся весной листочки, дорого голубое небо, дорог иной человек. Тут не ум, не л о ­ гика, тут нутром, тут чревом любишь» . В июне 1994 г. историками Российской Академии наук была про­ ведена международная конференция с участием американских уче­ ных. В результате был издан капитальный труд «Менталитет и аграрное развитие России ( X I X — X X вв.)». На его первых страницах констати­ руется, что вся мировая историография вслед за французской школой Анналов несколько десятилетий изучает менталитет различных общ­ ностей, и это считается исследовательской задачей первостепенной важности. В материалах конференции дан анализ истории изучения менталитета в зарубежной литературе, обоснован междисциплинар­ ный характер этой категории, подчеркнуто, что исследования мента­ литета заставили политиков и менеджеров считаться с умственными и духовными факторами в управлении. Некоторые западные исследова­ тели увидели в менталитете феномен, который проявляется в рамках 1

2

1

См.: Ожегов СИ., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., С. 358. Достоевский ФМ. Собр. соч.: В 10 т. Т. 9. М., 1958. С. 288-289. 2

1992.

500

Лекция 22. Политический менталитет как фактор общественной жизни

большой временной протяженности и даже консервативно-инерцион­ ной силы, что совпадает с известной оценкой К. Маркса обстоя­ тельств, в которых люди сами делают свою историю, и традиции, «ко­ торые как кошмар прошлого тяготеют над умами живых». Поскольку конференция проводилась под эгидой историков, в ходе ее работы ос­ новное внимание было уделено историческому аспекту исследования менталитета, но обнаруживались и другие подходы, в том числе поли­ тологический. По мнению, высказанному на конференции американским ученым Д. Филдом, менталитет, коренясь в жизни общества, широко распро­ странен в значительной части населения, оказывая непосредственно влияние на политические отношения. При этом «менталитет молча­ лив: он проявляется скорее в деятельности, чем в речи или в явном представлении» . Известный французский ученый Ф . Бродель связывает ментали­ тет с устойчивыми социальными структурами. Структура, писал он, — это организация, цельность довольно определенного рода отношений между реальностями и социальными массами. Некоторые структуры становятся устойчивыми элементами д л я бесчисленного количества поколений. Однако все они оказывают и поддержку, и помеху. Как помехи они являются пределами, через которые ни человек, ни чело­ веческий опыт не может пройти. Представьте себе, как трудно вы­ рваться из известных географических рамок, из известной биологи­ ческой реальности, даже из известных духовных обуз. Ибо менталь­ ные рамки, заключает автор, тоже могут быть тюрьмами времени большой протяженности . Другой специалист по менталитету, Ф.Я. Гуревич, отмечает такую черту менталитета, как инерция, которая я в л я е т с я исторической силой исключительного значения. М е н т а л и т е т а изменяются более медленно, чем что-нибудь другое, и их изучение учит, как медленно шествует история . Менталитет, конечно, нельзя рассматривать только в политичес­ ком аспекте, относя его к числу политических категорий. Это понятие относится к более широким, интегральным категориям, отражающим взаимосвязь политической и социальной сферы общественной жизни. Исходя из этого, рассматривая менталитет с политологической точки зрения, можно сказать, что он является социально-политической кате1

2

3

1

ФилдД. История менталитета в зарубежной исторической литературе / / Мента­ литет и аграрное развитие России (XIX—XX вв.). М., 1996. С. 8. См.: там же. С. 31. См. там же. С. 14. 2

3

§ 1. Менталитет как социально-политическая категория

501

горней, показывающей, как влияют на политику исторически сложив­ шиеся социально-политические характеристики людей и их традици­ онные взаимоотношения с политической властью. Менталитет и ментальность в разнообразных проявлениях нельзя характеризовать, не учитывая естественно-географические, этничес­ кие, социально-экономические и культурные детерминанты, в л и я ­ ющие на повседневное поведение людей. Каждая из них по-своему взаимодействует с политической властью, накладывая на это взаимо­ действие свой особый отпечаток, который власть обязана учитывать, если не хочет крутиться вхолостую или, что того хуже, оторваться от народа и его интересов. А народ, по определению российской Консти­ туции, является единственным источником власти. Менталитет в современном понимании — это социально-полити­ ческая категория, отражение социально-психологического состояния субъекта (народа, нации, народности, социальной группы, человека), ко­ торое складывается в результате исторически длительного и достаточно устойчивого воздействия естественно-географических, этнических, социально-экономических и культурных условий проживания субъ­ екта менталитета и проявляется в различных видах деятельности. Складываясь, формируясь, вырабатываясь исторически и генетичес­ ки, менталитет представляет собой трудно поддающуюся изменениям устойчивую совокупность социально-психологических и духовнонравственных качеств и черт, взятых в их органической целостности (менталитет россиян, немцев; «новых русских»; бюрократии и др.), определяющих все стороны жизнедеятельности данной общности и составляющих ее индивидов. Он косвенно проявляется в самых раз­ ных аспектах образа жизни, в специфике экономических, социальных, политических и других общественных отношений, процессов, в смене поколений и социальном наследовании. Что касается ментальное™, то под ней следует понимать частич­ ное, аспектное проявление менталитета не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности, обусловленной менталитетом. Поэтому в обычной жизни чаще приходится иметь дело с ментальностью, нежели с менталитетом, хотя для теоретического анализа важнее последний. П о л и т и ч е с к и й аспект ментальности проявляется в"отношении людей к общественному строю, государству, идеологии. Так, видный западный социолог X X в. Л . фон Мизес, подвергая резкой критике американских интеллектуалов и интеллигенцию за их предубеждения против капитализма, говорит об их антикапиталистической менталь­ ности, связывая ее чуть ли не с завистью интеллигенции к тем, кто богаче их. Если это так, то есть основание' говорить о ментальности

502

Лекция 22. Политический менталитет как фактор общественной жизни 1

капиталистической, социалистической и др. Применительно к совре­ менной России речь может идти о ментальности той и другой направ­ ленности. Анализируя исторические корни российского менталитета в связи с общинностью и соборностью, нельзя не обратить внимание на такие грани русской ментальности, как равенство и социальная справедли­ вость, а также на настороженное отношение к частной собственности и особенное отношение к деньгам и богатству вообще. Социальное неравенство и прежде, и теперь весьма болезненно воспринимается в русской народной ментальности. Известно, что критика социализма была во многом направлена на нарушения социальной справедливос­ ти, несовпадение провозглашаемых идеалов с равенством и справед­ ливостью. И м е н н о критика имевшихся в прошлом привилегий у пар­ тийно-государственной и другой номенклатуры открыла дорогу неко­ т о р ы м н ы н е ш н и м р у к о в о д и т е л я м нашего государства к власти. И именно восстановленные и во многом приумноженные привилегии подрывают авторитет и уважение к власти. Еще нетерпимее относится народное самосознание к богатству «новых русских», созданному на явном ограблении народа. Российский менталитет никогда не мирил­ ся с социальной несправедливостью, не будет он мириться с ней и сейчас. С этим обстоятельством политики и политическая власть обя­ заны считаться.

§ 2. Менталитет и государство Один из наиболее сложных вопросов, с которыми столкнулась по­ литика реформирования России, касается собственности на землю. Земельный вопрос в России традиционно имел острый политический аспект. Н е потерял он своей политической остроты и в современных условиях. Известно, что ст. 9 Конституции Российской Федерации допускает возможность частной собственности на землю и другие природные ресурсы. Однако практическая реализация этой возмож­ ности в ы з ы в а е т в о з р а ж е н и я Государственной Д у м ы , отражающей мнение ш и р о к и х слоев российских земледельцев, в определенной мере основанное на исторических традициях. В крестьянстве бытова­ л о убеждение, что собственностью может быть только то, что создано л и ч н ы м трудом. Земля, по мнению крестьянина, как и другие природ­ ные ресурсы, собственностью быть не может. Крестьянину трудно 1

См.: Мизес Л. фон. Бюрократия. Занлаиированный-хаос. Аитикапиталистическая ментальность. М., 1993.

§ 2. Менталитет и государство

503

было понять, почему его, например, наказывают за кражу леса. Можно предположить, что этот вопрос не потерял своей актуальности и для современного россиянина, даже если он никогда не ж и л в деревне. Ведь он привык считать землю, недра, озера, реки народным, значит, частично и его достоянием. Вряд ли ему доставит удовольствие над­ пись «частная собственность», ограничивающая доступ к родной при­ роде, которая д л я российского менталитета имеет куда большее значе­ ние, чем для жителя западных стран. Другой вопрос, имеющий отношение к политическому менталите­ ту, — общинные, а позже — коллективистские начала общественной жизни. В.В. Данилов и В.П. Данилов справедливо утверждают, что «для понимания судеб России в прошлом и настоящем в данном слу­ чае можно говорить не только о крестьянстве, но и о всем народе — задача первостепенной важности» . Многие современные источники дают описание различных осо­ бенностей российской государственной ментальности, отождествляя ее с вопросом о русской идее и даже с новой государственной идеоло­ гией, в чем опять проявляется русская ментальность, поскольку ныне действующая Конституция, предусматривая идеологическое многооб­ разие, утверждает, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной. Поистине прав был Н. Бердяев, утверждав­ ший, что Россия — самая безгосударственная и самая бюрократичес­ кая страна в м и р е . В представлении некоторых мыслителей прошлого Россия всегда была п о л и т и ч е с к и нерасчленяемым организмом. Так, И.А. И л ь и н писал: «Россия есть организм природы и духа — и горе тому, кто ее расчленяет! Горе не от нас: мы не мстители и не зовем к мести. Нака­ зание придет само... Горе придет от неизбежных и страшных последст­ вий той слепой затеи, от ее хозяйственных, стратегических, государст­ венных и национально-духовных последствий. Не добром помянут наши потомки этих честолюбцев, этих доктринеров, этих сепаратис­ тов и врагов России и ее духа» . Говоря о российском менталитете, мы далеки от того, чтобы игно­ рировать Влияние на него западной политической культуры и, следо­ вательно, западного политического менталитета. Как отмечал Г.Г. Д и лигенский, Россия — евроазиатская страна географически и полити­ чески, но по культуре, национальному менталитету и духовному 1

2

3

1

Данилов В.В., Данилов ВЛ. Крестьянская ментальность и община / / Менталитет и аграрное развитие России в XIX—XX вв. С. 23. См.: Бердяев И. Судьба России. М., 1990. С. 11,13. Ильин ИЛ. Русская идея. М., 1929. С. 431. 2

3

504

Лекция 22. Политический менталитет как сЬактор общественной жизни 1

складу она не принадлежит к азиатскому миру . Может быть, это и так, но в политической самобытности российскому менталитету нель­ зя отказать. Думается, что Дилигенский не прав, утверждая, что совет­ ский строй уничтожил все, что было в менталитете России. Другое дело — причудливость сочетания российского политического мента­ литета и западной политической культуры, которую можно наблю­ дать в политической жизни современной России. У г л у б л я я а н а л и з политического менталитета на российском фоне, необходимо более подробно остановиться на таких составных частях российского менталитета, как упоминавшиеся выше общинность, соборность, государственность и патриотизм. Уже при подхо­ де к первому из этих вопросов возникают некоторые проблемы. Одна из них относится к разграничению общинности и коллекти­ визма. В прежнем, советском понимании коллектив рассматривался в качестве ячейки социалистического общества, в которую люди объ­ единяются для выполнения определенных функций. Социалистичес­ кие коллективы имели определенную нормативную базу, главным требованием которой было подчинение личных интересов интересам государства. При этом сами интересы со стороны их содержания и цели определялись партией," т.е. имели ярко выраженное политичес­ кое содержание. Т а к и е коллективы обычно создавались сверху и были, по существу, орудиями партийно-государственной власти. Все это вело к тому, что в коллективах терялась личность, т.е. они при­ обретали безличностный характер. Можно предположить, что это стало одной из причин дискредитации социалистического коллекти­ визма и, следовательно, и самого социализма. Еще Н.А. Бердяев предупреждал, что «коллективизм глубоко противоположен понима­ нию социализма, как превращения человека из объекта в субъект, он именно имеет тенденцию превращать человеческую личность в объекта» . Коллективизм можно рассматривать как составную часть менталь­ ности, но с приведенными выше оговорками. При этом нельзя утверж­ дать, что у бывших советских граждан совершенно атрофировался к о л л е к т и в и з м . Как бы мы ни к р и т и к о в а л и сегодня коллективизм прежнего типа, он уже внедрен в сознание нынешнего поколения рос­ сиян. Словом, коллективизм нельзя доводить до крайностей, как и ин­ дивидуализм. Абсолютизация коллективизма уничтожает суверени2

1

2

См.: Вопросы философии. 1994. № 5. Бердяев К Судьба России. М , 1990. С. 297.

§ 2. Менталитет и государство

505

тет личности так же, как абсолютизация индивидуализма разрушает общество. Думается, что русский менталитет находил здесь или стре­ мился находить правильное соотношение. Об этом свидетельствуют и многие произведения русской классической литературы, и в особен­ ности произведения Ф.М. Достоевского. Ведь эта проблема по суще­ ству своему сводится к альтернативе «быть» или «иметь», т.е. к двум ментальным о р и е н т а ц и я м , вокруг которых завязываются сюжеты многих литературно-художественных произведений. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что общинность в русском менталитете была переплетена с понятием «мир». В русском языке это понятие имеет три взаимопересекающихся значения: мир как община, общество («на миру и смерть красна»), мир как состояние между войсками, невойна и М и р как Вселенная, космос. Понятия «война» и «мир» составляют содержание великой эпопеи Л.Н. Толс­ того. Как отмечал П. Николаев, выступая на конференции «Нацио­ нальная безопасность России: социальные и духовно-нравственные основы», проведенной в МГУ, «некоторые западные исследователи так интерпретируют основную идею толстовской эпопеи: война объ­ единяет нацию, мир ее разъединяет (порой это относят ко всей рус­ ской культуре). Н о в трактовке Толстого мир есть не только времен­ ное пространство между войнами, отсутствие сражений, а нечто соот­ ветствующее ф о р м е крестьянского объединения — крестьянская сходка. Война же, по Толстому, есть разъединение людей, высшая конфронтация политического и морального эгоизма и индивидуа­ лизма» . 1

Для более глубокого понимания российского политического мен­ талитета необходимо обратиться к такому важному понятию, как «со­ борность», означающему качество, собирающее людей в единство, но не подавляющее его составляющие, а дающее им возможность разви­ вать свои творческие возможности. Соборность формировалась в те­ чение многих веков в процессе трудовой жизни, в общении между людьми, в том числе и в диалоге с природой. Соборность является основой религиозных категорий. Поэтому изначально носительницей российской соборности была православ­ ная церковь. Понятие «собор» («соборность») имеет двоякий смысл: религиозный и социальный, светский. Оно обозначает объединение людей в духовном смысле, на основе любви к Богу и его истине. Собором н а з ы в а е т с я т а к ж е главная церковь ( С о ф и й с к и й собор, 1

Николаев П. Культура как фактор национальной безопасности / / Социальная и культурная безопасность России. М., 1995. С. 68.

506

Лекция 22. Политический менталитет как фактор общественной жизни

Кельнский собор и др.). Собор может обозначать собрание людей д л я р е ш е н и я к а к и х - л и б о важных д л я каждого случая вопросов. В истории Р о с с и и и з в е с т н ы З е м с к и е соборы, в созыве которых большая роль принадлежала церкви. В 1612 г. в трудное для Рос­ сии время был созван Земский собор, который взял на себя управ­ ление страной; избрал на российский престол династию Романовых, а затем стал представителем российской духовности. Позже Зем­ ские соборы созывались государственной властью с целью решения различных вопросов общественной жизни. «Земский собор, — ука­ зывает Е. Троицкий, — это не узкопартийный и не фракционный орган, а территориально-корпоративный, в о п л о щ а ю щ и й принцип единства, любви и свободы, т.е. качества, которые нужны всем нор­ мальным л ю д я м » . Земством в России называлось местное самоуп­ равление. Вокруг «земской идеи» складывались различные органы и движения, например Земский союз для помощи правительству в снабжении армии, ведущей войну с Германией. В общинах вырабатывалась веками своеобразная земская демокра­ тия, существовали система выборов должностных лиц, строгие прави­ ла их отчетности, с н я т и я с д о л ж н о с т и и т.д. « О б щ и н а , — писал А.И. Герцен, — спасала русский народ от монгольского варварства и от имперской цивилизации, от выкрашенных по-европейски помещи­ ков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хотя и сильно потрясенная, устояла от вмешательства власти, она благополучно до­ жила до развития социализма в Европе» . Важно отметить, что многие видные русские мыслители, в том числе С.Н. Булгаков и Н.А. Бердяев, разрабатывая русскую идею, много внимания уделяли общественному согласию. С этой Точки зре­ ния представляется глубоко неверным положение вульгаризирован­ ного марксизма о борьбе противоположностей как источнике разви­ тия. Это положение и раньше смущало думающих сторонников марк­ сизма, ибо, как гласит латинская пословица: «При согласии малые дела растут, при несогласии великие дела разрушаются». Она может быть взята в качестве эпиграфа к разработке современной политичес­ кой конфликтологии. П о м и м о общинное™, соборности и религиозности российский менталитет х а р а к т е р и з у е т е такая важная черта, как особое отноше­ ние к государственной власти. Назовем ее государственностью. Рус­ ская церковь издавна тесно сотрудничала с государством. Традицион1

2

1

2

С. 326.

Троицкий Е. Что такое русская соборность. М , 1993. С. 98. Герцен АЛ. Русский народ и социализм / / Собр. соч.: В 30 т. Т. 17. М.,

1956,

§ 2. Менталитет и государство

507

но русское православное духовенство и в целом православие всегда поддерживало власть, опираясь на библейское изречение: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога: существующие же власти от Бога установлены» . В свою очередь и государство всегда опиралось на церковь, которая являлась мощным орудием морально-идеологического воздействия на массы. Царь был фактически главой церкви. «Для православного человека вера была своего рода государственной повинностью, а вопрос о том, во что и как ему верить, в последней инстанции решался царем» . Все это не могло не вести к сочетанию в ментальности россиян религиозности и госу­ дарственности и накладывало определенный отпечаток на российский патриотизм. Д л я верующего христианина высшими ценностями были Вера, Царь и Отечество. Государственность в российском менталитете нередко отождест­ вляется с державностью. В наше время часто произносят слова: « З а державу обидно». Эти слова, принадлежащие герою одного популяр­ ного фильма, выражают важнейшую черту российского политическо­ го менталитета. Историческую ткань российского общества, основу которой со­ ставляет российский менталитет, нельзя рассматривать, не затрагивая патриотизм, а последний порой отождествляют с национализмом, который нередко оценивается как явление консервативное, реакцион­ ное. Подобные оценки порой применяют и по отношению к патрио­ тизму. Поэтому разграничение патриотизма и национализма пред­ ставляет определенные трудности. Эти понятия в различных значениях используются в современной .идейно-политической борьбе. Достаточ­ но сослаться на абсурдное словосочетание «коммунно-патриоты», ко­ торым средства массовой информации пугают обывателя. Левая оппо­ зиция существующему режиму широко использует идею государст­ венного патриотизма. Патриотизм означает чувство любви (конечно, в сочетании с оп­ ределенной деятельностью) к своему народу, отечеству, государству. По смыслу он имеет две основы: природную и социальную; послед­ няя предполагает определенные обязанности, долг. «Основной долг благодарности к родителям, расширяясь в своем объеме, но не и з ­ меняя своей природе, — писал религиозный ф и л о с о ф В. Соло­ вьев, — становится обязанностью по отношению к тем обществен­ ным союзам, без которых родители произвели бы только физичес1

2

1

Иваненко С. Социально-политическая ориентация церкви / / Власть. 1995. № 1. С 57. КрывелевВЛ. История религий. Т. II. М., 1976. С. 887. 2

русской

православной

508

Лекция 22. Политический менталитет как фактор общественной жизни

кое существо, но не смогли бы дать преимуществ достойного, чело­ веческого существования. Ясное сознание своих обязанностей по от­ ношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель патриотизма...» . Далее Соловьев рассуждал о совпадении патриотизма с благо­ честием, выводя истинную идею патриотизма из сущности христи­ анского начала: «В силу естественной любви и нравственных обя­ занностей к своему отечеству полагают его интересы и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разъединяют, а объединяют людей и народы». Исходя из этих позиций, Соловьев осуждал национализм, полагая, что «последовательно теоретическо­ го оправдания национализм, как и все отвлеченные начала, не до­ пускает. Практическое значение он отчасти имеет, как знамя дур­ ных народных страстей, особенно в странах с пестрым многонацио­ нальным населением» . И в нынешнем понимании патриотизм — не синоним национа­ лизма. Последний в европейской интерпретации воспринимался как возведенный в ранг государственной политики эгоизм титульной нации. Когда складывалась Российская империя/ основой государст­ венного менталитета был отнюдь не национализм титульной нации, а именно державный патриотизм, что очень важно подчеркнуть. Речь шла не о господстве одной нации, а о семье народов. В совет­ ское время державный патриотизм я р к о проявился и выдержал ис­ пытания на прочность в годы Великой Отечественной войны. Рос­ сийский державный патриотизм неоднократно в истории России до­ казывал свою ж и з н е н н у ю силу, п р и в о д и в ш у ю в изумление иностранцев. К сказанному хочется добавить краткое перечисление основных особенностей российского патриотизма: миротворчество, державность, историческая преемственность, национальная осмысленность, социальная ориентированность, просвещенность и духовная напол­ ненность. В начале нового тысячелетия Россия оказалась перед историчес­ ким выбором: идти собственным путем, ориентируясь на свою исто­ рию и самобытность, или по той колее, которая была давно проло­ жена западными странами, рассчитывая каждый раз, что ее вытащат на буксире из очередной ямы страны с развитой экономикой. Наро­ дам России с ее тысячелетней историей не к лицу быть иждивен1

2

1

Соловьев В. Национализм. Патриотизм / / Энциклопедический словарь Брокгау­ за и Ефрона / / Новый Вавилон. 1994. № 1. С. 35. Там же. С. 36. 2

§ 2. Менталитет и государство

509

цами и социальными эпигонами. Нам нужна была помощь, мы ее получали и были благодарны за нее. Но ни западная, ни китайская модель в чистом виде в России не привьется. У нее свой ментали­ тет, своя судьба, которая, конечно, не противостоит, а органично со­ четается с судьбами других народов мира. И чем скорее это будет понято, тем успешнее окажется строительство новой России, а выход россиян из жестокого экономического и политического кри­ зиса, в котором они оказались по вине недальновидных п о л и т и ­ ков, - легче.

Лекция 23 РЕЛИГИЯ И ПОЛИТИКА Нам предстоит в этой лекции ответить на два вопроса: как влияет политика на религию и, наоборот, религия на политику. Понятие по­ литики у ж е было раскрыто выше. Говорилось, что термин «политика» происходит от древнегреческого — гражданство, право гражданства, государство, управление государством, способ управления государст­ вом, политика. Восходит к — 1) город, главный город, главная часть города; 2) совокупность всех граждан, государство; 3) игра. Слово «по­ литика» употреблял Аристотель (384—322 гт. до н.э.) при характерис­ тике государства как формы общежития граждан, пользующихся из­ вестным устройством, которое предполагает власть закона. Термин «религия» латинского происхождения (геН§го — совестли­ вое отношение, совестливость, благочестие, набожность, страх Божий, святость, почитание, культ, предмет культа), о его значении — чуть ниже. Первоначально в ионийском греческом языке это слово означа­ ло соблюдение культовых предписаний, обрядов, в аттическом гречес­ ком слово было как бы «забыто», но затем вернулось и стало названи­ ем «религии» как единства, совокупности верований и культовой практики . 1

§ 1. Понятие религии и ее основы Предложено несколько вариантов этимологии латинского термина ге1щю. Наиболее признаваемыми являются варианты римского мыс­ лителя Цицерона (106—43 гг. до н.э.) и христианского апологета Лактанция (ок. 250 — после 325). Цицерон производил указанный термин от латинского глагола ге1щеге — идти назад, возвращаться, снова чи­ тать, обдумывать, собирать, созерцать, бояться и характеризовал рели­ гию как богобоязненность, страх и почитание богов, тщательное обду­ мывание всего того, что имеет отношение к этому почитанию. Лактанц и й полагал, что слово геИ§ю происходит от латинского глагола 1

С 394.

См.: Бепвепист

Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995.

§ 1. Понятие религии и ее основы

511

геИ&аге — вязать, связывать, привязывать, сковывать применительно к религии означает: связывание, узы, соединяющие нас с Богом в слу­ жении ему и повиновении через благочестие. Предложенная Лактанцием этимология закрепилась в христианской культуре. Верования и обрядово-культовая практика «старше» политики: они п о я в и л и с ь в процессе становления Ь о т о 5ар1епз ( п р и м е р н о 40 тыс. лет назад). Исторически первым типом освоения человеком мира был первобытно-синкретический тип, а духовную его сферу образовывала мифология, которая объединяла з н а н и я и у м е н и я , нормы и образцы, верования и ритуалы, мимесис, орнамент и песнепляску и т.д. В ходе дифференциации мифологического комплек­ са постепенно в ы ч л е н я ю т с я и относительно отделяются друг от друга различные области духовной культуры — искусство, мораль, философия, религия, политика и наука и др. При всей сложности, неоднолинейности и неоднозначности взаимоотношений религии, искусства, морали, философии, политики, науки в истории они вза­ имно в л и я л и друг на друга, образовывали единство и целост­ ность — универсум духовной жизни. В различные эпохи складыва­ лись различные историко-культурные ситуации, получали наиболее интенсивное выражение и развитие те или иные области культуры: искусство и философия — в античности, религия — в средние века, философия — в X V I I — X I X вв., наука — в X I X и особенно в X X в. и т.д. Однако государство как главный субъект политической влас­ ти, з а н и м а я центральное место в политической системе, обладает орудиями применения силы (войско, армия и пр.) и всегда предо­ ставляло возможность обеспечения велений политики, причем не только в р а м к а х политической системы, но и в других областях жизнедеятельности общества, групп, индивидов. Можно сказать: религия есть одна из сфер духовной жизни обще­ ства, групп, отдельного человека, способ практически духовного ос­ воения мира, одна из областей духовного производства. В качестве та­ ковой она может быть охарактеризована с разных сторон. Во-первых, она представляет собой возникающий в процессе становления челове­ ка и общества аспект их жизнедеятельности, ее активно действующий компонент. Религия имеет основания и предпосылки в бытии Космо­ са, планеты Земля, общества, групп, отдельного человека. Среди уче­ ных наиболее широко представлена точка зрения, согласно которой появление и существование религии связывается прежде всего с отно­ шениями несвободы, зависимости, с той областью человеческого су­ ществования, которая недоступна управлению, распоряжению, регу­ лированию. Однако, имея своей основой эти отношения, она может

512

Лекция 23. Религия и политика

претворить и претворяет их внутри себя в переживание устойчивости, защищенности, свободы и мощи. Во-вторых, религия является способом выражения и преодоле­ ния отношений отчуждения. В ней выражается «превращение» соб­ ственных сил человека в отстраненные от него силы, совершается «оборачивание», «перестановка» действительных отношений, «при­ нятие одного за другое», удвоение мира. В ы р а ж а я отношения отчуждения, религия выступает одновременно и в качестве способа их преодоления. Потребность в освобождении от власти чуждых сил ищет своего у д о в л е т в о р е н и я в и д е я х и р и т у а л а х очищения, по­ каяния, оправдания, спасения, аскезы, преодоления отпадения от Бога, обретения потерянного рая, утешения и т.д. Религия смягчает последствия действительного отчуждения посредством благотвори­ тельности, м и л о с е р д и я , объединения разобщенных индивидов в общине. В-третьих, религия есть воспроизведение, отражение действитель­ ности, запечатлевает в самой себе процессы и свойства природы, об­ щества, человека. Если это так, то она содержит соответствующую адекватную информацию об отражаемом. Получая данные, она актив­ но их перерабатывает и преобразует, создает картину мира, образ че­ ловека, природы, общества. В религии отражаются многообразные яв­ ления действительности — как те ее стороны, которые обусловливают несвободы и зависимость, так и те отношения, в которых выражаются свобода человека и возможности управления природными и общест­ венными процессами. В-четвертых, вычленившись в качестве относительно самостоя­ тельной области духовной жизни, религия по отношению к обществу выступает как его подсистема, которая имеет свои элементы и связи между ними. В религии выделяются: религиозное сознание — обыден­ ное и концептуальное (вероучение, теология и пр.), деятельность — культовая (культ) и внекультовая (например, религиозно-политичес­ кая), отношения — культовые и внекультовые, различающиеся в соот­ ветствии с видами деятельности; организации. Содержание, особенность религии как области духовной жизни задается р е л и г и о з н ы м сознанием, именно оно «прочерчивает линию» относительного отграничения религии от других способов практически-духовного освоения мира. Р е л и г и о з н о м у сознанию присущ ряд черт — чувственная наглядность, созданные воображе­ нием образы, соединение адекватного действительности содержания с и л л ю з и я м и , символичность, с и л ь н а я э м о ц и о н а л ь н а я насыщен­ ность, но главным, интегрирующим свойством является религиозная вера. Это — вера: а) в объективное существование гипостазирован-

§ 1. Понятие религии и ее основы 1

513

2

ных существ, атрибутизированных свойств и связей, а также обра­ зуемого этими существами, свойствами, связями мира; б) в возмож­ ность общения с гипостазированными существами, воздействия на них и получения от них помощи; в) в истинность соответствующих представлений, взглядов, догматов, текстов и т.д.; г) в действитель­ ное совершение каких-либо описанных в религиозных текстах собы­ тий в их повторяемость, в наступление ожидаемого события, в при­ частность к ним; д) в религиозные авторитеты — «отцов», «учите­ лей», «святых», «пророков», «харизматиков», церковных иерархов, служителей культа и др. Благодаря этой вере определенные персо­ ны, предметы, действия, слова, писания наделяются религиозными значениями и смыслами, носители этих значений и смыслов обра­ зуют символическую среду формирования и функционирования со­ ответствующего сознания, включаются в ритуал. Религиозная вера оживотворяет весь религиозный комплекс, обусловливает своеобра­ зие процесса «перехода через границы». Неосуществляющиеся в эм­ пирическом существовании людей переходы от ограниченности к неограниченности, от бессилия к мощи, от времени к вечности, от жизни до — к жизни после смерти, от посюсторонности к потусто­ ронности, от несвободы к освобождению и т.д. с помощью религи­ озной веры достигаются в плане сознания. Как уже отмечено, религия имеет основы и предпосылки в от­ ношениях несвободы, зависимости, господства-подчинения, в тех отношениях, которые недоступны управлению, распоряжению, целе­ направленному регулированию. В обобщенном виде можно выде­ лить социумные, антропные, социокультурные, антропологические, психологические, гносеологические основы и предпосылки. Социумные основы связаны с жизнедеятельностью общества как целого, их образует совокупность материальных — экономических, технологических — и производных от них отношений в духовной сфере — политических, правовых, государственных, нравственных и др., т а к и х объективных отношений, которые господствуют над людьми в повседневной жизни, чужды им, продуцируют несвободу и зависимость людей от внешних условий. Основными сторонами этих отношений являются: стихийность общественных процессов; не обес1

Гипостазироваиие (греч. — подставка, основание, сущность) — превращение в процессе познания отдельных свойств, сторон предметов, психических феноменов, по­ нятий и образов сознания в нечто, в самостоятельно сущее. Атрибутизация (лат. аитгЬио — уделять, наделять, давать) — наделение матери­ альных предметов, феноменов живой природы, человека, групп, а также их связей свой­ ствами, не представленными в иоле восприятия. 2

17-7935

514

Лекция 23. Религия и политика

печивающий уверенности в желаемом результате деятельности и бла­ гополучном существовании уровень развития производительных сил; развитие отчужденных форм собственности; внеэкономическое и эко­ номическое принуждение работника; неблагоприятные факторы в ус­ л о в и я х жизни в городе и деревне, в индустриальном и сельскохозяй­ ственном труде; скованность, принадлежность к классу, сословию, гильдии, цеху, касте, этносу, в рамках которых индивид выступает л и ш ь как экземпляр множества (совокупности); частичность развития индивида в условиях ограничивающего разделения труда; властно-ав­ торитарные отношения; межэтнические конфликты, угнетение одного этноса другим; зависимость от природных стихий и экокризисных процессов и пр. Лнтропные основы религии появились как результат производст­ венной деятельности человека. Действие антропных факторов резко усилилось в условиях техногенной цивилизации, которая поставила человечество на грань катастрофы. Последствия научно-технического прогресса противоречивы; с одной стороны, получены такие промыш­ ленные и научные результаты, которые открывают человеку перспек­ тивы благоденствия, но, с другой стороны, сам научно-технический прогресс порождает новые координаты зависимости, незащищенности и риска: нарастает опасность экологического кризиса. Даже самые со­ вершенные технологические системы не гарантируют от неожидан­ ных и катастрофических сбоев. Сбои особенно опасны в таких облас­ тях, как ядерная энергетика, освоение Космоса, химическая промыш­ ленность, производство угля, нефти, газа, генная инженерия и др. В социокультурной сфере религию обусловливают такие явления, как д е ф о р м а ц и я системы ценностей, н а с т у п л е н и е бездуховности, сдвиг приоритетов в сторону сциентизма, техницизма, вещизма, ком­ мерциализация, широкое распространение шаблонной масс-культуры, тупики искусства и падение нравов, гипертрофирование гедонисти­ ческих склонностей, порнографизация и т.д. Антропологические корни образуют те стороны жизни человека как индивида и как «совокупного человека», в которых обнаруживается хрупкость бытия, ограниченность существования болезни, эпидемии, алкоголизм, наркомания, генная мутация, уродство, смерть, снижение до критического уровня генофонда этноса, угроза перерождения кото заргепз и исчезновения человечества и пр. Психологические предпосылки существуют в сфере психологии — общественной и индивидуальной: кризисные состояния обществен­ ной психологии, групповые и массовые страхи и страдания, преврат­ ный характер межчеловеческого общения, неосознанные процессы, общественное и групповое мнение, механизмы внушения, подража-

§ 2. Выражение в религии политических отношений и процессов

515

ния, традиции, обычаи, переживание индивидом всесторонней зави­ симости от других людей, заданность наследственных и интериоризованных механизмов психики и личностных свойств, личное страдание и горе, страх смерти, духовный распад личности, чувство одиночества и заброшенности, кризис доверия и надежд, ощущение индивидом безысходности кризисной ситуации, в которой он оказался, склон­ ность к поклонению, неосознанные и неосознаваемые процессы, ин­ туиция, озарение, ясновидение и пр. У религии имеются и гносеологические предпосылки — незнание не­ познанного («тайна»), относительность знания и соединенность его с заблуждением, непредсказуемость множества будущих событий, ил­ люзии чувственного познания, нерасчленение образа и предмета, «наложенность» образа на вещь, отнесенность его к внешнему миру, мета­ физичность мышления, отрыв абстрактного от конкретного, общего от особенного и единичного, тенденция к гипостазированию, иллюзии рассудка и разума и др. Воображение обладает способностью проду­ цировать представления о таких связях, существах, превращениях, си­ туациях, которых нет в объективной действительности. § 2. В ы р а ж е н и е в религии п о л и т и ч е с к и х отношений и процессов Обратим внимание на основы религии, коренящиеся в области по­ литики. Они связаны прежде всего с властным характером политичес­ ких отношений, с механизмами принуждения и авторитарного влия­ ния, с использованием силы государства, в том числе репрессивных механизмов. Эту связь удачно выразил Л. Фейербах (1804—1872). По его мнению, основу религии составляет чувство зависимости человека. Н а ранних этапах истории эта зависимость отражалась в естественных религиях с их олицетворениями сил и явлений природы. Н о постепен­ но человек превращается в существо политическое. «Из чисто физи­ ческого существа, — писал Л . Фейербах, — человек становится сущест­ вом политическим... так же точно его Бог и з чисто физического суще­ ства становится существом политическим, отличным от природы» . И далее: «Раба природы ослепляет блеск солнца...; между тем раб политический ослепляется блеском царского звания до такой степени, что он падает перед ним ниц, как перед божественной силой, от кото­ рой зависит жизнь и смерть» . 1

2

1

2

17*

Фейербах Л. Избранные философские произведения. Т. II. М., 1955. С 456,457. Там же. С 458.

516

Лекция 23. Религия и политика

Отчуждение политики от индивида и общественных групп, поли­ тическое принуждение к тем или иным видам деятельности, полити­ ческие средства эксплуатации работников, гнет государства, использо­ вание властью механизмов жестокого подавления, бесконтрольность власти, этнократия, геноцид, эксплуатация колоний метрополиями, войны — все это обусловливает складывание отношений несвободы, зависимости, господства-подчинения. Кроме того, политический фак­ тор, выражая интересы определенных групп, организаций, институ­ тов, может усиливать действия социумных (например, разрушитель­ ная политика в области материального производства в целом или отдельных его секторов), антропных (например, поддержка загрязня­ ющих окружающую среду отраслей промышленности, заказы на про­ изводство химического, ядерного, биологического, психотропного оружия), социокультурных (например, сокращение бюджетных ассиг­ нований на развитие образования и культуры), антропологических (например, необеспечение оптимального минимума затрат на реализа­ цию программ здравоохранения), психологических (например, воз­ б у ж д е н и е страха и тревоги через средства массовой информа­ ции) основ и предпосылок религии. Политико-государственные, властные отношения находят отраже­ ние и выражение в религиозных — сознании, деятельности, отношени­ ях, организациях. Эти отношения оказывали влияние на формирова­ ние и развитие представлений и понятий о богах. Наиболее ранним представлением о Боге является образ племенного Бога, возникший в условиях позднеродового строя, складывания и развития племенных этносов. Племенной Бог сплачивал представителей данного племени, выражал отделение последнего от других племен, был ограничен по «радиусу действия» рамками данной этнической группы, за предела­ ми которой правили другие боги. Он «заведывал» всеми процессами, в которых проявлялась жизнедеятельность и с которыми имело дело племя, но, главное, он был богом-воителем, защитником своего племе­ ни, вдохновлял на борьбу с другими племенами и их богами. В период образования государства, складывания союзов племени или городовгосударств вокруг наиболее сильного племени или города-государства Бог этих последних становился межплеменным или общегосударст­ венным, превращался в главу пантеона, в который на правах подчи­ ненных включались боги других племен и городов-государств. Обра­ зовалась система политеизма (греч. — много — бог, буквально — многобожие). По мере, с одной стороны, дальнейшего разделения труда, дифференциации общества, с другой — под влиянием интегра­ ционных процессов, формирования народностей, царской власти у не­ которых народов складывался монотеизм (греч. — один — бог, бук-

§ 2. Выражение в религии политических отношений и процессов

517

вально — единобожие). Исследователи отмечают, что представление и понятие о единственном и едином Боге, контролирующем все много­ образные природные и общественные явления, возникли в том числе как отражение строения монархических деспотий во главе с единым царем. Политико-государственные феномены воспроизводятся в религи­ озных отношениях. Религиозные отношения представляют собой вид отношений в духовной сфере общества. Они складываются в соответ­ ствии с религиозным сознанием, реализуются и существуют посредст­ вом религиозной деятельности, их носителями могут быть индивиды, группы, и н с т и т у т ы , организации. Религиозные отношения имеют субъективный план, план сознания. Последнее «полагает» определен­ ные отношения людей к объективированным существам, свойствам и связям, а также верующих друг с другом. Первое отношение разверты­ вается в плане сознания, однако с необходимостью проявляется в дей­ ствительных отношениях между людьми, например между миряни­ ном и священнослужителем. Контакты верующих друг с другом хотя и имеют отнесенность к указанным существам, свойствам, связям, п р е д с т а в л я ю т собой действительные взаимоотношения. В то же время, религиозное сознание, отражая и выражая действительные от­ ношения, по их образу и подобию конструирует схемы религиозных отношений. В соответствии с этими схемами представляются отноше­ ния объективированных существ друг с другом и с людьми, людей с этими существами и между собой. Схемы моделируют отношения гос­ подства подчинения (по типу «Господь и раб Господень»), государст­ венно-правовые структуры («Царство Божие», Бог — «Царь Небес­ ный», митрополит — «владыка», папа — «монарх»), связи судопрои­ зводства («суд» над Христом, Бог — «судья», грешники — «судимые», «Судный день» и т.д.), семейные отношения («Бог-Отец», «Бог-Сын», «брат», «сестра»). В православии и католицизме имеется каноничес­ кое, церковное право, предписывающее правила взаимоотношений ду­ ховенства и мирян, внутри духовенства. Система права — шариат — действует в исламе. Политические, государственные и правовые отношения находят отражение в структуре религиозных организаций. Строение религиоз­ ной организации предписывается определенными нормами, церков­ ным правом или уставом, апостольскими правилами, конституциями и т.д. Организационные принципы определяют ее составные части, со­ вокупность позиций и ролей, правила субординации и координации деятельности индивидов и отдельных звеньев, узлы деятельности и соответственно группы деятелей, призванные обеспечить единство объединения. В зависимости от условий возникновения и существова-

518

Лекция 23. Религия и политика

ния религиозные организации принимают «монархический» (в като­ лицизме, православии), «парламентско-королевский» (англиканство), «республиканско-демократический» (кальвинизм, баптизм) и иной вид. Первичной ячейкой объединения является религиозная община, над общинами надстраивается комплекс звеньев вплоть до высшего звена — центра объединения. В объединении существует и целый ряд других составных элементов, имеющих специфические организацион­ ные связи, но в то же время включенных в общую структуру (напри­ мер, «духовенство», «монашество»). О т д е л ь н ы е составные части имеют собственную инфраструктуру. Все звенья становятся взаимо­ связанными орудиями, органами целого. Носителями религии в разных исторических условиях могли быть семья, этнос, сословие, класс, профессиональная группа, государство со своими подданными или части указанных общностей, социорелигиозные группы (группы, которые среди оснований формирования и целей деятельности имеют также и религиозные основания и цели), религиозные индивиды. Особенно большую роль в хранении и транс­ л я ц и и религии играли слои, выделявшиеся по религиозному призна­ ку — варна брахманов в Древней Индии, жрецы в древних рабовла­ дельческих государствах, сословие духовенства в средневековых фео­ дальных монархиях. По мере формирования устойчивых религиозных общностей, отдифференцированных от других, к ним переходит при­ оритет в обеспечении сохранения, развития и функционирования ре­ лигии.

§ 3. Способы, направления и характер влияния религии на политику Испытывая влияние всей общественной системы, ее различных сфер, в том числе и политики, религия оказывает обратное воздей­ ствие на них. Она выполняет ряд ф у н к ц и й : мировоззренческую, компенсаторную, регулятивную, интегрирующе-дезинтегрирующую, легитимирующе-разлегитимирующую и др. Она задает предельные критерии, абсолюты, с точки зрения которых понимается человек, общество, создает картину мира, обеспечивает целеполагание и смыслополагание, восполняет ограниченность, зависимость, относи­ тельность, эфемерность, ущербность бытия человека, обеспечивает общение и тем преодолевает одиночество, утешает, облегчает стра­ дания, обеспечивает катарсис. С помощью норм религиозного права, морали, многочисленных примеров для подражания, традиций, обы­ чаев, институтов осуществляется управление деятельностью, созна-

§ 3. Способы, направления и характер влияния религии на политику

519

нием и поведением индивидов, групп, общностей. Р е л и г и я может в одном отношении объединять, а в другом разъединять индивидов, группы, институты, узаконивать некоторые общественные порядки, учреждения (государственные, политические, правовые и пр.), отно­ шения, придавать им «ореол святости» или, наоборот, объявлять их «нечестивыми», «отпавшими», «погрязшими во зле», «противореча­ щими Слову Божию». Она выдвигает высшее требование-максиму (лат. т а х т а — высший принцип), в соответствии с которым осу­ ществляется оценивание идей, действий, отношений, учреждений. Максиме придается обязательный и непреложный характер. Те или иные взгляды, поступки, общественные связи, институты могут вы­ ступать в религиозном облачении, и тогда их содержание разверты­ вается в религиозных формах. В зависимости от места религии в обществе ее в л и я н и е может быть большим или меньшим. Место религии меняется в ходе сакрали­ зации и секуляризации. Сакрализация (лат. засгаге — божеству посвя­ щать, освящать, объявлять неприкосновенным, ненарушимым, обогот­ ворять, причислять к богам) представляет собой процесс вовлечения в сферу религиозного санкционирования различных форм обществен­ ного и индивидуального сознания, общественных отношений, поведе­ ния и деятельности людей, институтов. Секуляризация (позднелат. ваеси1ап$ — мирской, светский) — это процесс освобождения общест­ венного и индивидуального сознания от влияния религиозных идей и взглядов, общественных отношений, деятельности и институтов от ре­ лигиозного санкционирования. Тенденция к сакрализации характерна для докапиталистических типов обществ — первобытного, рабовла­ дельческого, феодального. По мере становления буржуазных отноше­ ний, р а з р у ш е н и я патриархально-средневековой о б щ и н ы , развития наук и промышленности расширяется процесс секуляризации. В настоящее время религия занимает разное место в различных странах и регионах. Степень ее влияния зависит от уровня и характе­ ра р а з в и т и я экономики и политики, классовых, межэтнических и иных отношений, от меры активности религиозных организаций и т.д. Велико в л и я н и е традиционных родо-племенных религий в ряде стран Африки, Ю ж н о й Америки, в Австралии, ислама — в Северной Афри­ ке, на Б л и ж н е м и Среднем Востоке, в Индонезии, буддизма — в стра­ нах Индокитая, иудаизма — в Израиле; индуизма — в Индии, синтоиз­ м а — в Японии и т.д. Активно вмешиваются в различные сферы обще­ ственной жизни, в том числе и в политику, христианские организации в развитых странах — в США, Англии, И т а л и и и т.д. На определенных этапах истории, в тех или иных регионах и стра­ нах п о л и т и ч е с к и е о т н о ш е н и я получали и получают религиозное

520

Лекция 23. Религия и политика

оформление, религиозное значение. Интересы классов, этносов, со­ словий, профессиональных и иных общественных групп, политичес­ кие конфликты при рабовладении, феодализме, в условиях «азиатско­ го» способа производства, в регионах, где в настоящее время сохраня­ ются патриархально-родовые и феодальные отношения, а нередко также и в развитых странах выступали и выступают в религиозной форме. Религиозные индивиды, группы, объединения, организации, при­ держивающиеся принципов социального служения (направленного «в мир» с целями его христианизации, исламизации и т.д.), отвергаю­ щие установки религиозного аутизма (греч. — сам, один, без дру­ гих) — ухода, бегства «от мира», «из мира» — могут принимать актив­ ное участие в политической жизни и становиться субъектами полити­ ки. В качестве религиозных субъектов политики могут выступать лидеры конфессий, главы религиозных организаций и сами эти орга­ низации, монашеские ордены, этнорелигиозные и социорелигиозные группы, религиозные государства (разных религий и конфессий), дру­ гие носители религии, христианские, мусульманские, буддийские, иудаистские, индуистские и пр. партии, профсоюзы, женские и молодеж­ ные движения, специально создаваемые д л я решения каких-то задач ф о р м и р о в а н и я (такие, как католическое «Ориз ^е^» — «Дело Божие»), а также различные международные (региональные и гло­ бальные) союзы — христианский Всемирный Совет Церквей, Органи­ зация Исламской Конференции, Лига Исламского мира, Всемирное Братство Буддистов, Всемирная Сионистская Организация, исполь­ зующая для обоснования политических концепций и практики иуда­ изм, и многие другие. Религиозные субъекты фюрмируют определенные политические установки, разрабатывают религиозно-политические концепции и программы, нормы церковного права, принципы государственного устройства и др. Значительное место занимают политические вопросы в социальных энцикликах пап. Во второй половине X X в. активно раз­ рабатываются «политические теологии» с разных позиций — «левых», «умеренных», «правых». «Левыми» являются, например, христиан­ ские «теология освобождения», «теология революции», «феминист­ ская теология», «теология черных», «экологические теологии» и др. К «умеренным» принадлежат так называемые горизонтальные теоло­ гии (направленные не на решение вопросов о Боге, не на осмысление догматики, а на рассмотрение явлений современной общественной жизни — «теология политики», теология хозяйственной жизни», «тео­ логия труда», «теология мира» и пр. «Правое» крыло составляют раз­ личные фундаменталистские религиозно-политические концепции.

§ 3. Способы, направления и характер влияния религии на политику

521

В исламе сформировались и активно функционируют религиозноправовые школы: мазхабы (араб. — путь, направление, образ дейст­ вия) — х а н б а л и т с к и й , ханафитский, ш а ф и и т с к и й , м а л и к и т с к и й (в суннизме), имамитско-джафаритский ( в шиизме). Политико-госу­ дарственные концепции, правовые воззрения и нормативы широко представлены и в других религиях и конфессиях. Р е л и г и я может оказывать различное влияние на политические процессы, отношения, институты в зависимости от характера религи­ озных отношений. Эти отношения могут выражаться в форме соли­ дарности, толерантности, нейтралитета, конкуренции, конфликта, религиозной вражды и розни, нередко с сильной тенденцией религи­ озного фанатизма. Однако даже при «мирном сосуществовании», как правило, имеется представление о превосходстве данного объедине­ ния, конфессии, направления, религии. В соответствии с характером религиозных отношений последние могли либо смягчать политичес­ кую напряженность и противостояние (в случае, если таковые возни­ кали), либо обострять политические противоречия сословий, классов, этносов, других общественных групп. И с т о р и ч е с к и складывались религизно-политические движения, которые представляли собой продукт «сращивания» политических и религиозных процессов. Социально-политическая практика религиоз­ ных субъектов бывала «охранительной», «нейтрально», «радикальноотвергающей» по отношению к власти режиму, существующим поряд­ кам, другим объектам политики. Особой формой религиозно-политических отношений и движений являются религиозные войны — вооруженные столкновения, главные цели которых выражаются в религиозных требованиях: обращение не­ обращенных, получение религиозной свободы, восстановление «чис­ тоты» первоначальных принципов религии, утверждение новых веро­ исповедных «истин», защита «старой» веры, спасение «братьев-едино­ верцев», о с в о б о ж д е н и е святынь данной религии, защита или разрушение церковных институтов. Религиозные войны велись между государствами, этническими группами (племенами, народностями, нациями), сословиями, классами. Всякая религиозная война санкцио­ нировалась в качестве «священной». В истории таких войн было много — католические «крестовые походы» в Средние века, джихад, который периодически вели различные исламские течения, а некото­ рые мусульманские группировки ведут и ныне, и т.д. В Средние века в Западной Европе католическая церковь выступа­ ла в качестве своеобразного общего синтеза и наиболее общей сан­ кции феодального строя, обосновывала «богоустановленность» со­ словной иерархии. В то же время протестные устремления первона-

522

Лекщш 23. Религия и политика

чальных христиан воспроизводились в различного рода еретических движениях (иконоборцы, катары, альбигойцы и др.). Идеологи крес­ тьянски-плебейских движений, движений городов, используя извест­ ные христианские идеи, оправдывали выступления масс. В зависимости от того, интересы каких классов, сословий, слоев находят религиозное выражение и обоснование, в религиозно-полити­ ческих движениях образуются различные лагеря. Например, в период Реформации X V I в. в Германии сложилось три больших лагеря. Кон­ сервативно-католический составили те элементы, которые были заин­ тересованы в сохранении феодальных порядков — имперская власть, духовные и частично светские князья, более богатые слои дворянства, прелаты и городской патрициат. Католицизм использовался для освя­ щения феодальных отношений. Бюргерско-умеренный лагерь во главе с М. Лютером (1483—1546) образовали имущие элементы оппози­ ции — масса низшего дворянства, бюргерство, часть светских князей, рассчитывавших обогатиться посредством конфискации церковных имуществ и стремившихся к большей независимости от империи. Крестьяне и плебеи образовали революционный лагерь, требования и доктрины которого резче всего были сформулированы Т. Мюнцером (ок. 1490-1525). Современные религиозно-политические движения также выража­ ют неоднозначные тенденции общественного развития — регрессив­ ные, прогрессистские, консервативные, либеральные, демократичес­ кие. В настоящее время в различных регионах мира нередко случают­ ся и локальные религиозно-военные конфликты.

§ 4. Этнические функции религии Религия оказывает влияние на этнические отношения. Этнос — это устойчивая социальная общность людей, выступающая, в зависи­ мости от стадии исторического развития, в виде рода, племени, народ­ ности, нации. Эти общности находятся в сложном взаимодействии с религией. С одной стороны, направление эволюции верований, куль­ та, религиозных институтов во многом зависело от этнических про­ цессов, которые обусловили, например, формирование типов рели­ гий — родоплеменных, народностно-национальных, мировых. С другой стороны, религиозный фактор оказывал влияние на развитие рода, племени, народности, нации, религиозная принадлежность могла в ы ­ ступать в качестве одного из признаков этноса. Родоплеменные религии стихийно вырастают из общественных условий жизни рода и племени, срастаются с этими условиями, освя­ щают данные типы этноса. Д л я этих религий особенно характерен

§ 5. Религиозное освящение государственной власти

523

культ предков и племенного вождя, выражающий генетическое, кров­ нородственное единство. При первобытно-общинном строе этнос со­ впадал с соответствующей религиозной общностью. Народностно-национальные религии (иудаизм, индуизм, даосизм, синтоизм, сикхизм и др.) отражали условия (экономические, полити­ ческие и пр.) существования данной народности и нации, срастались с этими условиями, сакрализовывали указанные историко-стадиальные типы этносов. Тем самым выражалась идея «особой» исторической миссии этноса, его независимости и суверенитета. Мировые религии (буддизм, христианство, ислам) возникли в пе­ риоды великих исторических поворотов, образования «мировых им­ перий» и о т р а з и л и разнородные общественные отношения, образ жизни многих регионов, разных общественных групп. И х носителями были представители различных классов, сословий, этносов, поддан­ ные разных государств, а проповедь носит межэтнический, космопо­ литический характер. Однако в конкретных исторических условиях различные направления мировых религий приобретали этническую окраску. М и р о в ы е религии в их этнических вариантах имеют тенден­ цию к идентификации этнической и религиозной принадлежности, к сакрализации данного этноса. В условиях рабовладения и феодализма существовала, как правило, относительная однородность религиознос­ ти данного этноса (народности). При капитализме создаются возмож­ ности для распространения среди представителей данной нации раз­ ных вероисповеданий. Однако тенденция к идентификации этничес­ кой и религиозной принадлежности сохраняется. Религия может выполнять в моноконфессиональном этносе этноинтегрирующую (объединения данного этноса) и этнодифференцирующую (отделения от других этносов), а в поликонфессиональном — дезинтегрирующую функции. В определенных условиях она может укреплять этническое, национальное самосознание, в то же время (в большей мере это относится к родо-племенным и народностно-национальным религиям) может способствовать формированию этно­ центризма, служить фактором изоляции и обособления данного этноса от других. Нередко религиозность соединяется с идеей этнической ис­ к л ю ч и т е л ь н о с т и , с национализмом, шовинизмом, а национальная рознь усиливается рознью религиозной.

§ 5. Религиозное освящение государственной власти Религия оказывает существенное влияние на государственно-пра­ вовые отношения и институты. Религиозный фактор играл важную р о л ь в процессе их становления. К а к свидетельствует известный

Лекция 23. Религия и политика

524

французский лингвист Э. Бенвенист (1902—1976), латинское слово тех (от глагола ге§о — править, направлять; этому латинскому глаголу соответствует греческий: — простирать, протягивать), переводимое как «царь», исконно означало скорее жреца, чем царя в современном понимании, т.е. лицо, обладающее властью очертить расположение бу­ дущего города и л и определить черты правопорядка. Понятие тех — более религиозное, чем политическое. Обязанность тех — не повеле­ вать и не вершить государственную власть, а устанавливать правила и определять то, что относится к «праву». Аналогично греческий тер­ мин ( в переводе «царь») первоначально означал лицо, осуществляв­ шее магико-религиозные функции. Соответствующие аналоги есть и в санскрите. Эти значения связаны с общим индоевропейским наследи­ ем, в котором сохранилась «память» об архаическом обществе, струк­ тура и иерархия которого имела трехчленное строение — жрец, воин, земледелец. Л и ш ь в результате длительного развития термин «царь» приобрел собственно государственно-правовой смысл, стал обозна­ чать обладателя п о л и т и ч е с к о й власти, самодержца. Р е л и г и о з н а я власть осталась прерогативой жрецов . 1

Культ племенного вождя религиозно подготовил процесс освяще­ ния формировавшихся государств и их самодержцев. Постепенно про­ исходит сакрализация данного государства и его главы, отношений властвования. Царь, император выводились за рамки естественного родства, утверждались родственные связи их с неземными силами, провозглашалась богоустановленность власти. В древнеиндийской ре­ лигии царь есть великое божество в человеческом облике. Конфуци­ анство чтило китайского императора как «Сына Неба» («Небо» — верховное божество), синтоизм считает богиню Солнца Аматерасу прародительницей японских императоров. Первый император рим­ ской империи Гай Ю л и й Цезарь Октавиан получил от сената титул Августа (лат. аи§из1из — священный, величественный, обладатель дара прорицания), утверждалось его родство с богом Аполлоном. Процеду­ ру консекрации (лат. соп$егсгаИо — объявление священным, посвяще­ ние божеству) сенат совершал и по отношению к последующим рим­ ским императорам. Христианство заявляло: «Нет власти не от Бога», «всякая власть от Бога установлена», «Царь — помазанник Божий». Ислам считает халифов преемниками пророка Мухаммеда. Институты родоплеменных, народностно-национальных, мировых религий на определенных этапах истории, во многих случаях и в на1

См.: Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995. С 249,252,258-260,287.

§ 5. Религиозное освящение государственной власти

525

стоящее время, включались и включаются в систему государственного аппарата, а соответствующие религии, являлись и являются государ­ ственными. В этом случае складывались системы религиозного госу­ дарства — буддийское государство при царе Ашоке, ламаистское Т и ­ бетское государство, возникшее в X V I I в., христианская «Священная Римская Империя», мусульманский Арабский халифат и др. В таких государствах происходила идентификация подданства .государству с соответствующей религиозной принадлежностью. Это положение представляло собой выражение неразвитости государства как полити­ ческой организации. Исторически складывались различные взаимоотношения между государственно-правовой и религиозной властью — папоцезаризм, цезарепапизм, сепаратность. Эти типы взаимоотношений выделены на основе изучения истории христианства. Однако подобные образова­ ния появлялись и в других религиях. Папоцезаризм (лат. рара — от греч. — папа, отец и лат. саезаг — царь) — это религиозно-государст­ венно-правовая система, при которой религиозная власть ставится выше политической. При этом иногда глава или один из лидеров ре­ лигиозной организации становится и главой государства. Крайнее вы­ ражение т а к а я система находит в теократии (греч. — бог — сила, власть, могущество; буквально — правление бога, боговластие), при которой религиозный лидер сосредоточивает в своих руках и государ­ ственную власть, функционеры религиозной организации оказывают­ ся чиновниками государственного аппарата. В VIII в. вокруг Рима было создано папское теократическое государство, просуществовав­ шее до 1870 г. С 1929 г. существует теократическое государство Вати­ кан. Папа римский — глава Католической Церкви является абсолют­ ным монархом этого государства. Теократической была власть жрецов в Древнем Египте, Древней Иудее, высших лам — в средневековом Тибете, халифов — в Халифате и т.д. Цезарепапизм (лат. саезаг — царь и рара от греч. — папа, отец) — государственно-право-религиозная система, при которой религиозная власть подчинена политической, а глава государства часто становится и главой религиозной организации. Ф о р м ы государства при такой системе были различны: абсолютная или конституционная монархия, империя, королевство и др. Цезарепапизм сложился, например, в Ви­ зантийской империи. Король является главой англиканской церкви, возникшей в период Реформации в X V I в., он назначает епископов, значительная часть епископов являются членами палаты лордов. Сепаратность (лат. зерагаЫз — отдельный, особый) означает отде­ ление религиозной и политической властей, религиозных организа­ ций и государственно-правовых учреждений друг от друга. Такой по-

:1

526

Лекция 23. Религия и политика

рядок складывается в условиях дифференцированной институцио­ нальной системы общества. Следует заметить, что эти власти «нерав­ новесны»; государственно-правовая имеет орудия и механизмы пре­ обладания над религиозной. В процессе секуляризации в ряде стран религиозные организации были отделены от государства. Однако во многих странах религия и ныне обладает государственным статусом. «Господствующей» в Гре­ ции провозглашена Православная греческая церковь, государственны­ ми я в л я ю т с я : в Англии — англиканская, в Ш в е ц и и , Норвегии, Дании — евангелически-лютеранская, в большинстве стран Ближнего и Среднего Востока, Северной Африке — ислам. Ф о р м ы устройства религиозных государств различны — королевство (Англия, Норвегия, Саудовская Аравия и др.), республика (Исламская Республика Паки­ стан, И с л а м с к а я Республика М а в р и т а н и я , Исламская Республика И р а н и пр.) и т.д.

§ 6. Принцип свободы мысли, совести, религии и убеждений Тот или иной вид связи политической и религиозной властей, го­ сударства и религиозных организаций обусловливал своеобразие по­ становки вопроса о свободе в аспекте религиозных отношений. Пони­ мание (и требование) свободы в аспекте религиозных отношений в разных исторических ситуациях наполнялось разным содержанием. В условиях соединения государственной и церковной власти, подчи­ нения церкви государству (цезарепапизм) или государства церкви (папацезаризм) возникали идеи независимости церкви от государства, невмешательства государственной власти в религиозные дела или же независимости государства от церкви. Господство какого-то религиоз­ ного направления и стеснение инаковерия обусловливало оформле­ ние идей веротерпимости, религиозной свободы, свободы религиоз­ ной совести. Складывавшийся религиозный плюрализм приводил к мысли о необходимости признания свободы и равенства религий и вероисповеданий. По мере становления и развития правовых госу­ дарств формулировалось (и юридически о ф о р м л я л о с ь ) равенство политических и гражданских прав независимо от вероисповедания. Развитие парадигм мышления, науки, других областей культуры и связанное с ним расширение процесса секуляризации способствовали появлению представлений о свободе мысли, совести, осознанию права не только на исповедание, но и на неисповедение религии, утвержде­ нию светского государственного образования.

§ 6. Принцип свободы мысли, совести, религии и убеждений

527

В X X в. в международных правовых документах (Всеобщая декла­ рация прав человека О О Н от 10 декабря 1948 г.; Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.; За­ ключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г., Парижская хартия для новой Европы от 21 ноября 1990 г. и др.) был сформулирован принцип свободы мысли, совести, религии и убеждений, выражающий одно из фундаменталь­ ных прав человека в духовной области. Эти и другие права человека вытекают из достоинства, присущего человеческой личности, и явля­ ются существенными для ее свободного и полного развития. Свобода мысли включает право на инакомыслие, предполагает сво­ боду научных исследований, дискуссий и творческой деятельности, право каждого на образование, на участие в культурной жизни, поль­ зование результатами культурного, в том числе и научного прогресса. Свобода совести означает возможность личности (объективную и субъективную) самостоятельно совершать мировоззренческий выбор в пользу религиозного или нерелигиозного мировоззрения в разных их видах, формировать мотивы соответствующего действия и опреде­ лять сами действия, проявлять толерантность к иным образам мысли, взглядам, убеждениям и готовность к консенсусу. До определенного возраста (пока не сформировалось сознание и самосознание) человек (ребенок) не имеет и не может иметь такой свободы. Нельзя говорить о реализации свободы совести, если человек принимает или меняет воззрения под влиянием внушения, гипноза (например, во время про­ поведнических шоу на стадионах). И, конечно, свобода совести попи­ рается, когда человек подвергается принуждению к принятию какихто воззрений или отказу от них. Свобода религии — это свобода иметь или принимать любую рели­ гию по своему выбору и исповедовать свою религию как единолично, так и сообща с другими, публично или частным порядком, в учении, богослужении, в отправлении культа, выполнении религиозных об­ рядов. Свобода убеждений включает свободу придерживаться своих убеж­ дений, как религиозных, так и нерелигиозных, беспрепятственно вы­ ражать их, свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ. Все люди равны перед законом и имеют право без всякой дискри­ минации на равную защиту закона. Права и свободы обеспечиваются без какого бы то ни было различия в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, националь­ ного и социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. В тех странах, где существуют этнические, религи-

528

Лекция 23. Религия и политика

озные и я з ы к о в ы е меньшинства, лицам, п р и н а д л е ж а щ и м к таким меньшинствам, не может быть отказано в праве совместно с другими членами той ж е группы пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком. Родителям предоставляется свобода обеспечивать религиоз­ ное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями. Всякое выступление в пользу нацио­ нальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом. Свобода исповедовать религию или убежде­ ния подлежит л и ш ь ограничениям, установленным законом и необхо­ димым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц.

Лекция 24 ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ § 1. Становление политической психологии как науки 1. Истоки политической

психологии

П о л и т и ч е с к а я психология — одна из новейших политических наук. Она возникла на стыке политологии с рядом «поведенческих» дисциплин, среди которых особую роль сыграли психология и социо­ логия. Правда, парадокс заключался в том, что до самого последнего времени психологи и социологи не очень-то интересовались самой по­ литикой как объектом изучения и у нас в стране, и за рубежом. Точно так же отечественные историки не слышали до последнего времени о таком разделе политической психологии, как психоистория . Причи­ ной подобного дистанцирования от политики в нашей стране была... сама политика, а точнее, страх перед официальной политической ма­ шиной, вполне понятный в недавнехМ историческом контексте. Ситуация в политологии складывалась несколько иначе. Полити­ ческая психология признана как перспективная область исследования в мировой политической науке достаточно давно. Да и в отечествен­ ной литературе, несмотря на идеологическое табу, первые разработки появились еще в годы хрущевской «оттепели», хотя л и ш ь в годы «перестройки» произошло ее официальное признание как составной части политической науки. Возникновение и развитие политической психологии имели свои особенности в разных политических системах. Попробуем проследить наиболее важные вехи этого процесса за рубежом и в нашей стране. Еще не написана подробная история политической психологии от Платона до наших дней: эта история пока довольно коротка. Н о оче­ видно, что предыстория этой науки богата выдающимися именами по­ литических мыслителей. Наиболее значительные идеи о соотношении личности и власти, о природе человека в политике, о воспитании хо­ рошего гражданина, о том, каким надлежит быть правителю, — все эти 1

1

См.: Шестопал Е. Психоаналитическое движение в исторической науке / / Исто­

рия СССР. 1991. № 5 .

Лекция 24. Политическая психология

530

р а з м ы ш л е н и я Аристотеля, Сенеки, М а к и а в е л л и , Руссо, Гоббса, Смита, Гегеля и других великих мыслителей в основание новой дис­ циплины. Однако все они творили в иных теоретических рамках, и не нужда­ лись в специальном психологическом подходе к политике. Впрочем, психологии как науки в современном смысле слова тоже не было во времена Руссо или Гоббса. Только во второй половине X I X в. стали появляться концепции, которые можно было бы назвать непосредст­ венными предшественниками современных политико-психологичес­ ких работ. Историки и философы, социологи и политологи тогда обратили внимание на то, что в самой политике появилось совершенно новое явление. Помимо вождей, королей, президентов и прочих представи­ телей политической элиты в политике заметное место стали играть массы. О д н и м из первых уделил в н и м а н и е этой теме француз Г. Лебон, написавший «Психологию народов и масс», «Психологию толпы» и «Психологию социализма». В этот же период появились « П р е с т у п н а я толпа» и т а л ь я н ц а С. Сигеле, « С о ц и а л ь н а я логика» француза Г. Тарда и ряд других работ, среди которых и «Герои и толпа» русского социолога Н.К. Михайловского . Появление на политической авансцене массы как нового субъекта было вызвано развитием промышленности, ростом городов и сопро­ вождалось серьезными социальными и политическими потрясениями, революциями, забастовками. По резко негативной оценке первых про­ явлений массовой политической активности можно представить себе, как напуганы были современники этих событий. И Лебон, и Михай­ ловский видели в массе угрозу индивидуальности, силу, нивелирую­ щую личность. Среди различных видов массы они в первую очередь исследовали толпу как наиболее спонтанное проявление неорганизо­ ванной активности. Вполне справедливы и сегодня те характеристики толпы, на которые они указывали: агрессивность, истеричность, безот­ ветственность, анархичность. Однако если в работах конца X I X — начала X X в. отмечена л и ш ь негативная сторона массового поведения, те опасности, которые оно влечет за собой, то исследователи X X в., напротив, уделяли внимание позитивным аспектам массовых форм политического участия в разви­ тии демократии. Так, современные политические психологи много 1

1

См.: Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995; Сигеле С Преступная толпа. СПб., 1986; Михайловский Н.К. Герои и толпа. СПб., 1882.

§ 1. Становление политической психологии как науки

531

внимания уделяют конструктивным аспектам массовых движений (от движения за права женщин до экологических движений). Другой темой, вызвавшей интерес у ранних политических психо­ логов, была психология народов и рас, национальный характер. Опи­ раясь на идеи антропологической школы Ф . Боаса и Б. Малиновского, психологи искали подходы к соединению знаний о личности с анали­ зом более широких социальных и культурных 4>еноменов, в частности политики. При этом сама культура трактовалась как «спроецирован­ ная крупным планом на экран психология индивида, имеющая гигант­ ское измерение и длительно существующая» . Таким экраном, на ко­ торый отбрасывается слепок с психологии индивида, является, преж­ де всего, национальный характер. Еще одним источником формирования современной политичес­ кой психологии стали идеи психоанализа. Знаменитая книга Г. Лассвела « П с и х о п а т о л о г и я и политика» открывается справедливым утверждением автора: «Политология без биографии подобна такси­ дермии — науке о набивании чучел» . Действительно, описание поли­ тического процесса без его творцов — скучно, да и неверно. Жанр по­ литического портрета использовали авторы самых разных ориента­ ции. Н а п р и м е р , в России начала XX в. большой популярностью пользовалась книга психиатра П.И. Ковалевского «Психиатрические этюды из истории» , где представлена галерея портретов политичес­ ких деятелей от царя Давида до Петра I, от Суворова до пророка Мухамедда, от Ж а н н ы д'Арк до Наполеона. Однако именно психоаналитическое движение придало полити­ ческому портретированию широкую известность. Одно из первых ис­ следований в этой области принадлежало перу 3. Фрейда и У. Булли­ та и было посвящено президенту С Ш А Вудро Вильсону. Большой вклад в создание таких портретов внес исследователь Фрейда, поли­ тический психолог Г. Лассвел. Так, в качестве материала для анализа личности американских политиков он использовал их медицинские карты. При этом он исходил не из того, что политики, как и другие люди, могут иметь те или иные отклонения, которые и представляют интерес для биографа. Лассвел искал прежде всего скрытые бессозна­ тельные мотивы поступков политических деятелей и находил их в особенностях детского развития, в тех конфликтах, которые послужи­ ли причиной психологических травм и оставили в душе будущего по1

2

3

1

ВепесИсС К. Сопп'^игаиопз от" Сикиге т Ыог<:Ь А т е п с а / / А т е п с а п Ап^Ьгорок^з*:. 1934. Уо1.34. Р. 24. Ьазте1Н. РзусЬораСЬоЬ^у апс1 РоНглсз. СЫса§о, 1931. Ковалевский ИИ Психологические этюды из истории / / Диалог. 1991-1993. 2

3

532

Лекция 24. Политическая психология

литика шрамы. Власть является тем средством, которое залечивает указанные травмы, что и объясняет ее притягательность. 2. Современное

состояние как научной

политической дисциплины

психологии

Фундаментальные и систематические разработки по психологии политики начались в 60-е годы X X в. в С Ш А под влиянием «поведен­ ческого движения». Тогда при Американской психиатрической ассо­ циации была создана группа для изучения проблем международной политики, на базе которой в 1970 г. был создан Институт психиатрии и внешней политики. В 1968 г. в Американской ассоциации политичес­ ких наук возник исследовательский комитет по политической психо­ логии, а в 1979 г. на его основе было организовано Общество полити­ ческих психологов, уже получившее статус международного ( М е г п а 1лопа1 5ос1е1:у оГ РоИС1са1 РзусЬо1о§у, или с о к р а щ е н н о 1 3 Р Р ) . Это общество сразу начало издание своего журнала «Ро1Илса1 РзусЬо1о§у». В настоящее время публикации по политико-психологической пробле­ матике появляются во всех престижных изданиях по политологии и психологии. В 15РР сейчас более 1000 членов практически со всех кон­ тинентов. Ежегодно они проводят собрания, посвященные наиболее актуальным теоретическим проблемам. Так, в 1994 г. собрание прово­ дилось в Испании и рассматривало тему: «Психологические аспекты политики изменения», на собрании 1995 г. в Вашингтоне обсуждалась тема: «Национальное строительство и демократия в мультикультурных обществах». Хотя политическая психология получила действительно междуна­ родное признание, однако большая часть исследователей живет и ра­ ботает все ж е в С Ш А и Канаде. Назовем имена таких крупных уче­ ных, как М. Херманн, Р. Сигел, Д. Сире, С. Реншон, Ф . Гринстайн, А. Джордж, Р. Такер, Дж. Пост, Б. Глэд, Р. Кристи. В Европе существуют свои давние традиции анализа политикопсихологических явлений. Успешно работают в области политикопсихологических исследований в Германии (А. Ашкенази, П. Шмидт, Г. Ледерер, Х.-Д. Клингеман, Г. Мозер и др.), во Ф р а н ц и и (А. Перше­ рон, А. Дорна, С. Московией), в Великобритании ( X . Хает, М. Биллиг, А. Сэмюэль), а также в Ф и н л я н д и и , Голландии, Чехии, Испании, Польше и других странах. Хотя следует отметить, что традиционные политологи испытывают в Европе определенные опасения перед иррационалистскими политическими концепциями (прежде всего, перед психоанализом), с которыми у них по преимуществу и ассоциируется политическая психология.

533

§ 1. Становление политической психологии как науки

Следует отметить, что интерес к политической психологии наблю­ дается в таких регионах, где раньше и политическая наука, и психоло­ гия не имели развитых традиций, либо традиционные школы находи­ лись в отрыве от современной методологии. Так, в последние десяти­ летия исследования в этой области проводятся в Латинской Америке, в Африке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в частности, в таких странах, как Китай, Индия, Пакистан, не говоря уже об Австралии и Новой Зеландии, где ведется большая исследовательская работа, из­ даются десятки монографий. Хотя единичные книги и статьи появлялись и ранее, отсчет совре­ менного этапа развития политической психологии, очевидно, следует вести с издания в 1973 г. коллективной монографии под редакцией Дж. Кнутсон, в которой подведены итоги развития этой науки и выде­ лены важнейшие направления для дальнейшего исследования . Дру­ гой крупной вехой было появление м о н о г р а ф и и под редакцией М. Херманн в 1986 г. Эта книга дает представление о тех изменениях, которые произошли в политической психологии, и выделяет следую­ щие п о з и ц и и . Во-первых, большинство исследователей пришло к убеждению, что фокус изучения должен быть сосредоточен на взаимо­ действии политических и психологических феноменов. Во-вторых, объектом исследования должны стать наиболее значимые политичес­ кие проблемы, к которым привлечено в н и м а н и е общественности. В-третьих, следует уделять значительно больше внимания политичес­ кому и социальному контексту анализируемых психологических яв­ лений. В-четвертых, необходимо не только изучать результат тех или иных психологических воздействий на политику, но и пытаться по­ нять процесс формирования тех или иных политических убеждений. И, наконец, в-пятых, современные политические психологи стали го­ раздо более терпимыми в отношении методов сбора данных и иссле довательских процедур, полагая,, что методологический плюрализм — неизбежное явление на нынешнем этапе развития теории. О состоянии науки во многом можно судить по тому, кому и как широко она преподается. В качестве примера можно привести практи­ ку университетов С Ш А и Канады. Так, в 90-е годы в 78 университетах читалось более 100 курсов политической психологии. Лекции и семи­ нары по политической психологии слушало более 2300 студентов 1

2

1

1

НапсИхюк оГ РоНЫса! Р з у с М о б у / / Ес1. Ьу ]. Кпи1зоп. 5ап Ргашизсо. >55еу-Ваз5,

1973. 2

РоНйса! РйусЬо1о^у: СоШетрогагу РгоЫет апс! 1ззие5 / / Ш . Ьу М. Неппапп. 5апРгашчзсо, 1986.

Лекция 24. Политическая психология

534

только на младших курсах. Преподавание велось как для студентовполитологов, так и для психологов (хотя и в меньшей степени) . Важным параметром развития науки является ее прикладное ис­ пользование. Так, политические психологи активно привлекаются для поиска решений в конфликтных ситуациях. Известна эффективная роль политических психологов во время Карибского кризиса, при за­ ключении Кэмп-Девидской сделки между Израилем и Египтом. Спе­ циалисты по политической коммуникации в разных странах Европы и Америки вносят свой вклад в подготовку политических лидеров к парламентским и президентским выборам. Ряд политических деятелей сами владеют психологическими ме­ тодами, используя их д л я выработки стратегии на будущее и для ана­ лиза прошлого. Так, один из соперников Дж. Буша по президентским выборам 1988 г. М. Дукакис активно работает в области политикопсихологической теории. Такие известные политические деятели, как Р. Никсон и Д. Локард, психологически осмысливают свой прежний политический опыт. Интерес к работам по политической психологии проявляют политики всех ориентации. О н и используют данные этой науки для налаживания отношений с общественностью, для мобили­ зации населения на выполнение реформ, для принятия решений по важнейшим стратегическим направлениям политики. 1

3. Отечественная

психология

политики

С о в р е м е н н а я отечественная п о л и т и ч е с к а я психология также имеет замечательных предшественников. Особенно богато наследие конца X I X — начала X X в., когда интерес к личности, к психологичес­ кому компоненту социальных процессов был широко представлен и в политической мысли, и в философии, и в нарождавшейся социологии. М ы уже упоминали имя народника Н.К. Михайловского. Развитие этих идей можно наблюдать и в полемике марксистов с народниками, в частности в работах Г.В. Плеханова и В.И. Ленина. До сих пор не только представляют историческую ценность, но и имеют практическую значимость к о н ц е п ц и и целого ряда русских мыслителей того периода. Так, в «Очерках по истории русской куль­ туры» П. Милюков прослеживал развитие российской политической культуры, в частности особенности русского политического сознания в его «идеологической» форме на протяжении всей русской истории . 2

1

Рипк С. ап<1 Зеагз й. Агс \Уе КеасЫп§ 1;пс1сг2гас!иа1:е5? А Зигусу оГ Соигзе ОгТсгт&> т РоИглса! Р з у с Ы о д у / / РоНглса1 РзусМо^у. 1991. Уо1.12. № 3. Милюков П. Очерки по истории русской культуры. СПб., 1901. 2

§ 1. Становление политической психологии как науки

535

В свой русский период П. Сорокин размышлял над проблемой соци­ ального равенства, свободы и прав человека . Пережив ужасы граж­ данской войны, он попытался их осмыслить не только как социолог, но и как тонкий психолог . В начале века выходят пять маленьких томиков «Психиатрических эскизов по истории» П.И. Ковалевского, представляющие собой вполне реальную альтернативу психоаналити­ ческим подходам к психобиографиям политиков. Позже, уже в 20-е годы вышла книга Г. Чулкова о русских императорах, где даны блестящие психологические портреты русских правителей . Отдельная страница истории политической психологии должна быть отведена психоанализу. Это направление стало очень быстро р а с п р о с т р а н я т ь с я в России особенно после революции 1917 г. О необычайной судьбе тех, кто увлекся ставшей модной теорией 3. Фрейда, можно прочесть в книге А. Эткинда . Пожалуй, самое пора­ зительное в истории расцвета, запрета и вновь проявившегося интере­ са к психоанализу уже в наши дни — это именно его связь с реальной политикой. Можно без всякого преувеличения сказать, что не будь среди увлеченных идеями психоанализа таких политиков, как Троц­ кий, Каменев, Радек, судьба этой психологической школы в России была бы иной. Еще предстоит осмыслить влияние марксизма на политическую психологию. Н о , очевидно, это можно будет сделать не раньше, чем осядет пыль после политических и идеологических баталий Новейше­ го времени. Сейчас ясно лишь, что тот вариант марксизма, который развивался в Советском Союзе, не слишком способствовал проявле­ нию интереса к этой проблематике. В нашем обществоведении преоб­ ладали тенденции, которые подчеркивали определяющую роль масс в политическом процессе и одновременно недооценивали значение лич­ ностного фактора, деятельность отдельных политических групп. При этом трактовка масс была весьма упрощенной. Они понимались как некая безликая сумма индивидов, приводимая в движение волей по­ литического авангарда. Такие методологические посылки делали не­ нужным учет психологического фактора. Добавим к этому, что реаль­ ного знания о политическом сознании и поведении отдельных пред­ ставителей этой массы не было вообще. 1

2

3

4

1

См.: Сорокин ПЛ. О свободах. Неотъемлемые нрава человека и гражданина. Пг.,

2

См.: Сорокин ПЛ. Голод и идеология общества / / Экономист. 1922. № 4-5. См.: Чулков Г. Императоры. Психологические портреты. М., 1991. См.: Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб., 1993.

1917. 3

4

536

Лекция 24. Политическая психология

В этом отношении политическая психология находилась еще в худшем положении, чем социальная психология и социология. Дваж­ д ы в послевоенный период представители этих наук приступали к изучению человеческой составляющей общества в целом и политики в частности. Оба раза эти попытки были вызваны реформой системы: в годы хрущевской «оттепели» и в годы «перестройки». Первый этап возникновения серии работ, касающихся политико-психологической проблематики, относится к началу — середине 60-х годов X X в. Рабо­ ты Б . Ф . Поршнева, Ю.Н. Давыдова, В.Д. Парыгина, Ю . Ф . Замошкина и других социологов, историков и психологов ввели в научный оборот проблематику политической деятельности в ее человеческом измере­ нии. В эти годы происходит первое знакомство с трудами западных ученых и их критическое переосмысление в советском контексте. В 70—80-е X X в. годы проблематика перемещается на периферию научных дискуссий и общественного интереса. В то же время, остава­ ясь невостребованной, она не перестает развиваться в рамках отдель­ ных отраслей знания. Так, в рамках страноведения, под защитой руб­ рики «критика буржуазной социологии», политологии и иных теорий были опубликованы результаты отечественных исследований специа­ л и с т о в по р а з в и в а ю щ и м с я странам ( Б . Брасова, Б. Старостина, М. Чешкова, Г. М и р с к о г о и др.), американистов ( Ю . Замошкина, В. Гантмана, Э. Баталова), европеистов (А. Галкина, Г. Дилигенского, И. Бунина, В. Иерусалимского). Политологи-страноведы обсуждали такие проблемы, как полити­ ческое сознание и поведение, политическая культура, политическое участие и другие политико-психологические сюжеты, оставаясь в рам­ ках зарубежного материала, так как проводить непосредственное ис­ следование своей собственной политической жизни не рекомендова­ лось. Книга А. Галкина, Ф . Бурлацкого, А. Федосеева, Д. Дмитриева, Э. Кузьмина, Г. Шахназарова и других советских политологов зало­ жили основу современной политологии в целом и политической пси­ хологии в частности. Создание советской ассоциации политических наук способствовало поискам отечественных политологов в указан­ ном направлении, помогало их приобщению к зарубежному опыту ис­ следований. Второй период обостренного общественного интереса к психоло­ гическим аспектам политики начался в середине 80-х годов с началом процесса демократизации и гласности, получившего название «пере­ стройки». П е р в ы м и на запрос реальной политической практики откликнулись те ученые, которые уже имеди определенный исследо­ вательский опыт и интерес к политико-психологической проблемати­ ке: А. Асмолов, Э. Б а т а л о в , Г. Д и л и г е н с к и й , Е. Егорова-Гантман,

§ 2. Предмет политической психологии

537

И. Кон, Д. Ольшанский, А. Петровский, С. Рощин, Ю. Шерковин и другие известные политологи, психологи, социологи. З а ними после­ довали их ученики, исследователи более молодого поколения. В 90-е годы сама политика дала мощный толчок к развитию поли­ тической психологии. Начал формироваться социальный заказ на ис­ следования по электоральному поведению, восприятию образов влас­ ти и политиков, лидерству, психологическим факторам становления многопартийности, политической социализации и многим другим. Сейчас в стране работают десятки исследователей, ведущих как фундаментальные, так и прикладные исследования, занимающиеся одновременно аналитической и консультативной работой. Особенно востребованы немногочисленные специалисты в этой области в пери­ од выборов, где они способны просчитать ситуацию не на глазок, а с использованием специального научного инструментария. Созданы научные подразделения и кафедры в области политичес­ кой психологии в Москве и Санкт-Петербурге. Курсы лекций читают­ ся во многих отечественных университетах. Вышли первые учебные пособия по политической психологии . В 1993 г. была образована Рос­ сийская ассоциация политических психологов, которая является кол­ лективным членом 15РР. 1

§ 2. Предмет политической психологии 1. Дискуссии

о предмете

политической

психологии

Еще совсем недавно как в области политической науки, так и в психологии высказывались сомнения относительно судьбы полити­ ческой психологии как самостоятельной научной дисциплины. Поли­ тологи традиционной ориентации подвергали сомнению сам подход к политике, который, по их мнению, страдал редукционизмом, т.е. сво­ дил собственно политические явления к психологическим. Так, аме­ риканский политолог С. Хоффман возмущался исследователями, ко­ торые сводят идеологию к иррациональным конструкциям, а нацио­ нальную и д е н т и ф и к а ц и ю трактуют как патологический призыв к базовым инстинктам агрессивного толка . Действительно, ряд ранних исследований в области политической психологии, особенно находя2

1

См.: Шестопал Е. Очерки политической психологии. М , 1990; Юрьев АЛ. Введе­ ние в политическую психологию. СПб., 1992; Дилигепский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1994; Гозмаи Л., Шестопал Е. Политическая психология. Ростов и/Д, 1996. Но//тап 5. Оп СЬе РоНйса! РзусЬо1о§у оГ Рсасе апс! \Уаг: А Спгляие апс1 ап А8егк1а / / РоИйса! РзусЬоЬду 1986. № 7 ( 1 ) . 2

Лекция 24. Политическая психология

538

щихся под влиянием психоанализа, давали основания для подобных упреков. Х о ф ф м а н был прав, когда утверждал, что «враги не всегда являются л и ш ь простыми проекциями негативного опыта личности. Иногда это вполне реальные существа». В отечественном обществоведении ситуация осложнялась к тому же еще и официальными идеологическими табу. Псевдомарксистский экономический детерминизм выносил за скобки любые факторы воз­ действия на политику, не вписывающиеся в традиционную схему ана­ лиза. Психология была в числе «нежелательных» феноменов в анали­ зе политики. У психологов были свои недоумения по поводу предмета новой дисциплины. Если западные психологические школы в основном по­ зитивистской ориентации рассматривали свой предмет на манер есте­ ственно-научных дисциплин, то в любом ценностно-окрашенном ис­ следовании о н и видели отход от к а н о н о в п о д л и н н о й научности. Понятно, что политика не может быть таким же предметом исследова­ ния, как минерал или лягушка, т.е. предметом ценностно-нейтраль­ ным. Любой исследователь привносит свое собственное видение по­ литики и свои политические ориентации, очистить от которых поли­ тико-психологическое исследование, как и и н ы е гуманитарные области, практически невозможно. В дискуссиях по предмету политической психологии можно выде­ лить несколько существенных моментов. Во-первых, понимание того, что психологические компоненты являются неотъемлемой частью по­ литического процесса, происходило постепенна и отягощалось мето­ дологическими крайностями пионерских исследователей. Так, работа 3. Фрейда и У. Буллита об американском президенте Вудро Вильсоне, написанная еще в 30-х годах, не публиковалась до 1967 г. в связи с тем, что были ж и в ы некоторые описанные в ней персонажи . Когда же книга все же вышла, даже психологи, принадлежащие к психоанали­ тическому направлению, нашли содержащиеся в ней методы анализа личности Вудро Вильсона чрезвычайно упрощенными, устаревшими. Во-вторых, и работы современных политологов, избравших своим предметом политическое поведение, политическое мышление или по­ литическую культуру, нередко методологически недостаточно обеспе­ чены и включают в качестве научного инструментария политологи­ ческие и психологические, статистические и социологические катего­ рии и подходы без их должного перевода на я з ы к своей науки. 1

1

См.: Фрейд 3., Буллит У. Томас Вудро Вильсон, 28-й президент США. Психоло­ гическое исследование. М , 1992.

§ 2. Предмет политической психологии

539

В-третьих, политико-психологическая проблематика развивается не только в рамках самой этой науки, но и в работах по этнографии, страноведению, экономике, истории, социологии и др. В последние годы появилось немало интересных публикаций, имеющих междис­ циплинарный характер и раскрывающих закономерности формирова­ ния личности в политике, воздействие политической культуры на судьбы государства, влияние исторически сложившегося менталитета на развитие нации и т.д. Все эти проблемы входят в круг исследования психологии политики. Однако они не получили пока в ней достаточ­ ного освещения и зачастую не осознаются специалистами из смежных дисциплин в их политико-психологическом звучании. Как известный герой Мольера, они говорят на политико-психологическом языке, не подозревая об этом. Психология политики находится на начальном этапе своего разви­ тия с характерными для этого этапа дискуссиями по ключевым вопро­ сам. Даже название этой науки вызывает разночтения. Одни авторы предпочитают говорить о «политической психологии», другие — о «психологии политики», третьи используют название «социально-по­ литическая психология» (Г.Г. Дилигенский) . Споры о названии не несут серьезной смысловой нагрузки, если не считать того, что разные авторы стоят на позициях той «материнской» науки, из которой они вышли. Соответственно они используют по преимуществу методоло­ гическое обеспечение, которое им более привычно. В одном случае психология политики рассматривается как раздел политологии, в дру­ гом — как психологическая субдисциплина. Различны и точки зрения специалистов на объем изучаемых поли­ т и к о - п с и х о л о г и ч е с к и х феноменов, включаемых в предмет. Так, Г.Г. Дилигенский вслед за рядом американских политических психо­ логов ( С . Вагаег-Ваггу, К. К о з е п ^ е т ) полагает, что политическая пси­ хология не должна заниматься макрополитическими процессами. Ее предмет должен трактоваться как психология политиков. Такая пози­ ция не только сужает предметную область, но и предполагает пользо­ вание исключительно инструментарием индивидуальной психологии. Другой подход, которого придерживаются М. Херманн, Дж. Кнутсон, X . Юлау и другие не менее авторитетные политические психологи и который разделяем и мы, напротив, видит задачу политической пси­ хологии более широко. В предмет исследования включаются не толь­ ко поведенческие и когнитивные аспекты психологии личности поли­ тиков-профессионалов, но и все многообразие групповых процессов, 1

Си:. Дилигенский Г.Г. Указ. соч.

540

Лекция 24. Политическая психология

происходящих в политике. Как было показано, интересы сообщества политических психологов включают в себя все многообразие явлений. И з у ч е н и е проблемы л и ч н о с т и в п о л и т и к е я в л я е т с я лишь одной из них. 2. Что из себя представляет

политика?

Прежде чем познакомиться с предметом политической психоло­ гии, попробуем разобраться с тем, что ж е такое сама политика, в кото­ рой мы и будем искать ее психологические составляющие. Обыден­ ные представления о политике чаще всего ограничиваются обозначе­ нием ее как сферы, достаточно далекой от нашей повседневной жизни (что-то, чем занимаются там, «наверху»), и эпитетом «грязная», кото­ рый чаще других соседствует со словом «политика». Однако если дать себе труд отойти от стереотипов, то следует признать, что хотя поли­ тика действительно включает в себя борьбу за власть., она не сводится только к грубому выяснению отношений между политиками, в кото­ ром любые средства хороши. Это все же некая цивилизованная форма отношений по поводу власти. Сейчас издано уже немало учебников по политологии, в которых даются весьма разнообразные научные трактовки этого понятия . Одни авторы акцентируют в политике ее управленческие функции, говоря, что политика — это искусство управлять обществом. Другие подчеркивают ее связь с властными отношениями, причем имеют в виду прежде всего силовые методы осуществления власти. Третьи указывают на связь политики с правом. В политической науке при всем многообразии определений ее основного объекта исследова­ ния — политики есть несколько важных аспектов, которые в этом предмете выделяются. Отметим л и ш ь некоторые подходы к понима­ нию политики, которые необходимы для того, чтобы определить пред­ мет политической психологии. Политика — система. Действительно, говоря о политике, мы преж­ де всего вспоминаем о государстве как системе политических инсти­ тутов, куда входят Президент и парламент, армия и система безопас­ ности, министерство внутренних и министерство иностранных дел, финансы и социальное обеспечение. Политологи изучают, как устроено то или иное государство, как оно регулирует отношения граждан и власти, отношения властных структур между собой. Политическая же психология выделяет в поли­ тической системе и ее институтах прежде всего поведенческие состав1

См.: Гаджиев К.С. Политическая наука. М., 1994.

§ 2. Предмет политической психологии

541

ляющие и исследует, как политическая система отражается в созна­ нии граждан в виде мнений, отношений, настроений. Так, накануне выборов перед избирателями стоит сверхсложная задача: выбрать наиболее привлекательный политический блок или партию. Перед выборами 1995 г. было зарегистрировано более 50 по­ литических блоков и объединений, число же претендентов на депутат­ ское место по одномандатным округам составило около 30 человек на одно место. Устойчивый электорат есть лишь у нескольких наиболее заметных партий. Большинство же избирателей делает свой выбор практически вслепую. В этом случае единственным ориентиром при выборе становятся политические лидеры, лица которых люди запо­ мнили и которые являются символами определенной политической группы. Такой была тенденция на выборах 1993 г., и она сохранится в ближайшем будущем. Правда, в отношении знакомых им лидеров у наших граждан ярче представлены не столько позитивные, сколько негативные установки, поскольку политики вообще ассоциируются у них с властью. По оценкам экспертов, снижается и доверие к традици­ онным представителям оппозиции . Политика — процесс. Вторым важнейшим измерением политики является понимание этого явления не только как некой устойчивой системы институтов, но как динамического процесса. Политический процесс — это те изменения, которым подвергаются и институты, и исполнители разных функций, и правила игры. В мире происходят войны и революции, осуществляются реформы, общества переживают периоды подъема и стагнации. Политические процессы бывают мир­ ными и насильственными, плавными и скачкообразными. Современная политика столь быстро и динамично изменяется, что это порождает много сложностей как для самой системы, не успеваю­ щей приспособиться, так и для конкретных участников процесса, нуж­ дающихся в специальных механизмах ориентации в неустойчивом по­ литическом мире. В последние десятилетия политическая наука стала все чаще обра­ щаться к анализу политического процесса, который не всегда отлива­ ется в форму устойчивых политических институтов, просто не вмеща­ ется в них. Среди проблем, которые интересуют и теоретиков полити­ ки, и тех, кто принимает решения, назовем, например, такие, как формирование политических взглядов граждан и профессиональных политиков, культурный и национальный контекст политического про1

1

См.: Левада Ю. Избиратель отвергает крайности / / Известия. 1995.19 септ.

542

Лекция 24. Политическая психология

цесса, становление новых политических движений, вхождение челове­ ка в политику и др. Сегодня становится все труднее самостоятельно разобраться в смысле происходящих процессов, определить, какие события могут стать значимыми для каждого из нас, а какие окажут влияние лишь на верхушку политической пирамиды. Р я д исследований показал, что некоторые важные политические события (например, в Америке — убийство президента Д ж . Кеннеди и Мартина Лютера Кинга, у нас в России — события «перестройки», смерть академика А. Сахарова, война в Чечне) оказали на политический процесс и на сознание цело­ го поколения граждан определяющее воздействие. Политика — система правил игры. Как и любая другая социальная система, политика подчиняется регулирующим ее законам. Эти зако­ ны бывают как писаными (нормы права), так и неписаными (тради­ ции, обычаи, правила поведения). В эпоху быстрых перемен подверга­ ются изменению официальные нормы и предписания. Пишутся новые конституции, принимаются своды законов, призванные регулировать официальные отношения между властвующими и подчиненными. Из опыта нашей повседневной жизни м ы хорошо представляем себе, как непросто добиться исполнения даже давно существующих законов, осуществить гарантированные ими права, пробиться сквозь частокол всевозможных бюрократических инструкций. Что же говорить о мно­ жестве новых законодательных актов, которые нам предстоит узнать и исполнить? Представители исполнительной власти сетуют на то, что законы не исполняются. Частая смена правил игры порождает такие негативные последствия, как правовой нигилизм, неуважение зако­ нов, которые меняются так часто, что нет смысла их принимать в рас­ чет. В такие периоды общество начинает управляться не столько писа­ ными, сколько неписаными правилами, устанавливаемыми не офици­ альной политикой, а группами, обладающими реальной силой (в том числе и грубой силой, и силой денег). Именно они и «заказывают му­ зыку». Нередко эти теневые структуры становятся реально более эф­ ф е к т и в н ы м и в осуществлении политических функций, чем те, кто формально считается властью. Несколько лет назад газеты писали о том, что после ареста одного из главарей екатеринбургской мафии в городе резко возросла преступность. В правоохранительные органы начали обращаться граждане с просьбами выпустить м а ф и о з и на волю, так как милиция не могла справиться с преступными группи­ ровками, подчинявшимися главарю мафии. Между тем в эпохи перемен неформальные политические ценнос­ ти и правила игры диктуют не только те, у кого есть сила и деньги.

§ 2. Предмет политической психологии

543

Нередко именно люди, олицетворяющие неподкупность, справедли­ вость и правду, моральную силу, задают тон в политической игре. Так было в первые годы «перестройки», когда на волне борьбы с неспра­ ведливыми привилегиями на политическую авансцену вышли Ельцин и Сахаров. Т а к было в конце 1994 — начале 1995 г., когда с осуждени­ ем действий властей в отношении Чечни выступил Сергей Ковалев. Такие фигуры, олицетворяющие представление людей о справедли­ вости, особенно заметны на фоне общего отношения граждан к офи­ циальной политике. Так, согласно нашим данным, полученным летом 1995 г., подавляющее большинство респондентов (93,1%) было недо­ вольно тем, как сейчас действует власть в России. Частично это объяс­ няется тем, что власть воспринимается ими как эгоистическая: более 62% были совершенно уверены, что те, кто сегодня стремится к влас­ ти, делают это, чтобы улучшить свое материальное положение, поло­ вина .— что властители стремятся самоутвердиться, а 44,4% думали, что власть нужна для того, чтобы можно было командовать другими. Л и ш ь 30,6% граждан сохраняли надежду, что политики идут во власть, чтобы принести пользу обществу . 1

Сложные зависимости между официальными и неофициальными политическими нормами складываются не только по поводу отдель­ ных функций политической системы (охраны правопорядка, выдви­ жения лидеров, управления). В любой сфере политической жизни эти два свода правил действуют постоянно. Вопрос только в том, в каком они находятся соотношении. Если неофициальные правила преобла­ дают, это приводит к деградации государства, утрате моральных ори­ ентиров и в конечном счете — к упадку системы. Другой вариант дис­ баланса — когда официальные политические ценности вытесняют не­ писаные правила, не оставляя места выражению личных и групповых интересов, контролируя все проявления деятельности граждан. Такой тип политического устройства известен как тоталитарный. Он ведет к обеднению всех структур гражданского общества и враждебен чело­ веку. Политика — система ценностей, мнений, установок. Такое пони­ мание политики выделяет в ней ее доктринальный, идеологический характер. У каждого человека — свое понимание политики, свои оцен­ ки того, как работает кабинет министров и что происходит в армии. Эти мнения носят, как правило, достаточно противоречивый характер, образуя пеструю мозаику «обыденного сознания». Такие политичес1

См.: Шестопал Е. Какой видят власть российские избиратели в ходе выборов? / / Выборы. 1995. № 9.

544

Лекция 24. Политическая психология

кие ориентиры складываются под влиянием многих воздействий: от чтения свежей газеты до разговора с соседом. Некоторые из этих установок мимолетны, иные — сохраняются на всю жизнь, принимая форму убеждений. Но без этих «эфемерных» образований в головах людей никакое государство, партия или лидер не могут воздействовать на поведение граждан. Д а ж е для того, чтобы выполнить простейшую политическую роль — пойти на выборы в ка­ честве избирателя, —'необходимо определить приоритеты в предлага­ емых политических ценностях. Как показывают исследования в самых разных политических сис­ темах, большинство граждан не имеют согласованной системы поли­ тических взглядов. И х политические установки противоречивы, не всегда рациональны и не обязательно соответствуют их объективному политическому интересу . Однако осознание своих интересов и консолидация ценностей по­ литическими партиями и движениями приводит к созданию полити­ ческих доктрин, идеологических конструкций, которые представляют собой систематизированные, относительно непротиворечивые наборы политических ценностей. И х главная цель — помочь каждому, кто раз­ деляет эти ориентации, более полно отождествить себя со своей поли­ тической группой. Идеология призвана создать своего рода братство политических единоверцев. Идеологий существует несметное множество. Любое политическое понятие, оканчивающееся на «изм», претендует на то, чтобы завоевать своих сторонников. О т маоизма до консерватизма и от коммунизма до либерализма — все идеологии предлагают на политический рынок «готовые наборы» политических убеждений, подчеркивая при этом, чем они отличаются от иных политических партий. Конечно, идеологические положения не могут существовать как стерильные догмы, особенно в условиях российской политики пере­ ходного периода. Четких идеологических канонов нет практически ни у одной современной партии. Даже названия партий, которые, как правило, д о л ж н ы отражать ведущую п о л и т и ч е с к у ю ориентацию, редко соответствуют чистоте своей собственной доктрины. Так, в нашем исследовании из трех членов Либерально-демократической партии, являвшихся депутатами Думы, один назвал себя либералом, другой — консерватором, а третий — демократом. Среди неполитиков сходной с либеральными демократами ориентации придерживается чуть больше пятой части опрошенных. Эти люди считают справедли1

См.: Шестопал Е. Личность политика. М., 1988. Гл. III. § 2.

§ 2. Предмет политической психологии

545

вым, что немногие владеют богатством, а подавляющее большинство пребывает в бедности. Данная социальная группа, которую мы услов­ но назвали «рыночниками», стоит на элитаристских позициях и в по­ литических вопросах, являя одновременно образец имперского мыш­ ления (эти респонденты считают, что ни в коем случае не следует вы­ водить войска из «горячих точек»). Н о наши «рыночники» считают вполне возможным передать государству заботу о старых, больных и детях, не считая себя за них ответственными, проявляя отнюдь не л и ­ беральные взгляды на государство . Политика — вид человеческой деятельности. Данная трактовка политики обусловлена представлением о том, что политику делают люди, а следовательно, их поступки и есть главный объект изучения политической науки. Ясно, что при таком подходе необходимость в привлечении психологических инструментов наиболее существенна. Еще в начале X X в. немецкий психолог Э. Шпрангер выделил среди других человеческих типов — т и п человека политического . Действительно, политики-профессионалы обладают рядом психоло­ гических характеристик, предопределяющих притягательность д л я них политической сферы жизни. Однако в современном демократи­ ческом обществе не только профессионалы, но и все дееспособные граждане включены в политический процесс, являются его неотъемле­ мой частью. Отсюда и усилившийся интерес политологов к поведе­ нию и лидеров, и рядовых граждан, роль которых в политике неизме­ римо возросла. По существу в каждом из пяти рассмотренных подходов есть пси­ хологические аспекты. Однако последнее пятое определение в наи­ большей степени оказало влияние на формирование политической психологии как науки и выделило в политике как объекте исследова­ ния прежде всего человеческий компонент. 1

2

3. Психологические

феномены

в политике

Признание политики в качестве неотъемлемой части человеческой жизни — идея, глубоко уходящая своими корнями в историю. Е щ е античные мыслители задавались вопросами о природе политической жизни. Так, Аристотель доказывал, что заниматься политикой челове­ ка побуждает его собственная природа. «Государство, — говорил он, — 1

См.: Шестопал Е. Восприятие образов власти: политико-психологический ана­ лиз / / Полис. 1995. № 4; он же. Психологический профиль российской политики 90-х. М., 2000. См.: Шпрангер Э. Основные идеальные типы индивидуальности / / Психология личности. Тексты. М., 1982. С. 55-60. 2

18-7935

Лекция 24. Политическая психология

546

принадлежит тому, что существует в природе... и человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств, живет вне государства, — либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчело­ век» . Согласно античному мыслителю, государственная форма поли­ тики вырастает естественно: из объединения людей сначала в форме семьи, затем поселения. Затем объединение поселений превращается в полис — государство. Итак, заниматься политикой человека подталкивает его природ­ ный инстинкт. Поэтому логично, что Аристотель называет человека политическим животным — 2ооп роНглкоп, ни в какой мере не прида­ вая этому словосочетанию обидного смысла. Ведь в самой нашей пси­ хологии заложены такие естественные потребности, как потребность в л а с т в о в а т ь и п о д ч и н я т ь с я . П о с л е д у ю щ а я и с т о р и я политической мысли обогатила наши представления о политике как театре действия разнообразных человеческих потребностей: как приобретенных, так и врожденных. Среди них благородство и жадность, любовь и нена­ висть, стремление к доминированию и солидарности, потребность в свободе и желание быть частью группы. Признание важности изучения психологии как движущей силы политического поведения в наши дни получило не только общефило­ софскую, но и конкретно-научную форму. Именно политическая пси­ хология во второй половине X X в. приступила к исследованию тех психологических факторов, которые мотивируют включение человека в политику и участие в различных ее формах. Независимо от того, каким термином пользуются психологи, они различают три формы 2 поведения человека: инстинкты, навыки и разумные действия . Эта психологическая классификация форм деятельности полезна и в опи­ сании политики. Инстинкты представляют собой модели поведения, детерминиро­ ванные биологически и задающие направление энергии поведения. Хотя между психологами нет единства в том, каковы принципы дейст­ вия инстинктов у человека, но общепризнано сегодня положение о том, что значительное число форм поведения имеет инстинктивный характер. Одни психологи насчитывают таких инстинктов десятки, другие доводят их число до нескольких тысяч. Набор инстинктов включает как все автоматизмы в поведении человека (от дыхания до 1

1

2

Аристотель. Политика. 1253а. См.: Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии. М , 1946. С. 98.

§ 2. Предмет политической психологии

547

ходьбы), так и более сложные врожденные потребности (самосохране­ ние, продолжение рода, любознательность и множество других). В политике мы находим проявление всех человеческих инстинк­ тов — от агрессивности до жадности и от солидарности до самосохра­ нения. Собственно инстинктивная основа поведения в политике объ­ ясняет прежде всего направление энергии тех или иных поступков, которые не всегда осознаются самим человеком. Так, инстинкт самосохранения толкает политиков на борьбу за власть и объясняет некоторые нерациональные поступки с точки зре­ ния здравого смысла. Историки и политологи до сих пор спорят о причинах жестокости таких деятелей, как Сталин. Между тем полити­ ческие психологи приходят к выводу, что именно его потребность оградить свою травмированную самооценку от любых сравнений с эталоном, выбранным им с юности (Лениным), побуждало его избав­ ляться от конкурентов. С а м и жестокость, насилие, агрессия — тоже инстинктивные ф о р м ы поведения. Одни авторы полагают, что эти формы поведе­ ния — врожденные, другие видят в них результат научения, третьи исходят из представления об агрессии как реакции на фрустрацию. Однако помимо агрессии фрустрация вызывает и другие, также ин­ стинктивные реакции: апатию, регрессию, подчинение и избегание . В политике все эти поведенческие проявления трактуются как реак­ ции на события или обстоятельства, в которых действуют субъекты поведения. Солидарность — также одна из инстинктивных форм поведения индивидов, которые способны не только соперничать друг с другом, но и сотрудничать. В основе проявлений солидарности в политике лежит идентификация людей с определенной партией, группой, наци­ ей, позволяющая объединить усилия членов этих групп по достиже­ нию своих целей и интересов. Одним из классовых проявлений соли­ дарности являются различные акции протеста, принятые в поддержку своих товарищей. Так, работники отрасли объявляют готовность к за­ бастовке, чтобы поддержать то предприятие, которое находится в кон­ фликте с администрацией. Отказ Центризбиркома в регистрации дви­ жения «Яблоко» в октябре 1995 г. вызвал, пожалуй, одно из первых проявлений солидарности среди российских политических партий, которые отказались участвовать в выборах, если «Яблоко» не будет зарегистрировано. 1

2

1

2

18*

См.: Такер Р. Сталин. Путь к власти. История и личность. М., 1990. Иошез К., Нифе8]. РоНглса! 5осю1о§у. СЫспезСег, 1983. СЬ. 13.

Лекция 24. Политическая психология

548

Н е описывая многочисленные ф о р м ы проявления инстинктов в политике, заметим, что в целом инстинкты охватывают все бессозна­ тельные, иррациональные, чувственные формы политического пове­ дения как отдельного индивида, так и организованных групп, стихий­ ные выступления масс. Прежде всего внимание политических психологов еще в X X в. привлекли массовые стихийные ф о р м ы политического поведения, такие как стихийные бунты, демонстрации, паника, поведение толпы. Начиная с работ французского исследователя Г. Лебона , политичес­ кая психология занимается поиском д в и ж у щ и х сил таких типов поли­ тического действия и находит их преимущественно в иррациональ­ ных, т.е. бессознательных, структурах психики человека. Среди отече­ ственных психологов этой проблемой особо интересовался В.М. Бехтерев, предложивший объяснение воздействия толпы на личность через механизмы внушения и образования не только индивидуаль­ ных, но и коллективных рефлексов . Современная политическая жизнь дает немало примеров того, как иррациональные психологические механизмы воздействуют на ход политического процесса. Наверное, одним из наиболее ярких приме­ ров является необъяснимое, на первый взгляд, поведение депутатов российского парламента на его заседаниях. Многие их решения были п р о д и к т о в а н ы не столько р а ц и о н а л ь н ы м расчетом, л и ч н ы м и и л и групповыми интересами, сколько взаимным воздействием, внушени­ ем в ходе дискуссии. Так, например, в сентябре 1995 г. Государственная Дума принима­ ет резолюцию по боснийскому конфликту, которая настаивает на односторонних действиях России, хотя парламентарии прекрасно по­ нимают, что ни Президент Р Ф , ни М И Д , ни другие государственные ведомства не смогут их выполнить. Дело не только в том, что депута­ ты преследуют некие свои интересы, а в том, что сам ход обсуждения подталкивает их к более рискованным решениям, чем те, что были приняты в т и ш и кабинетов. В психологии такой феномен получил на­ звание §гоирМпк — группового мышления, когда само воздействие группы сдвигает принимаемое решение в сторону большего риска. Парламенты не только в современной России, но и в других стра­ нах нередко демонстрируют своеобразие политического поведения на­ родных избранников, доходящее порой до выяснения отношений в по­ литике с помощью кулаков, взаимных оскорблений и других дейст1

2

1

См.: Левой Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. См.: Бехтерев ИМ. Коллективная рефлексология. Пг., 1923; он же. Внушение и его роль в общественной жизни. СПб., 1908. 2

§ 2. Предмет политической психологии

549

вий, диктуемых не столько холодным расчетом, сколько эмоциями. Н е случайно еще Лебон выделил парламентские собрания как отдельный вид толпы, подчиняющийся тем законам массового поведения, кото­ рые свойственны большим социальным группам в отличие от малых групп и индивидов. Н е следует думать, что сообщество людей всегда действует лишь в сторону некоторого озлобления, как это кажется на первый взгляд. Присутствие других людей, их взаимное внушение, идентификация могут приводить в политике к самым разнообразным эффектам. Так, энтузиазм и сплоченность участников массовых выступлений приве­ ли к успеху многие национально-освободительные движения. Демо­ кратические преобразования стали возможны в годы «перестройки» в немалой степени благодаря массовым выступлениям самых разных людей, которых объедининяла идея демократии. Здесь для нас важно подчеркнуть, что мотивы, приводящие людей к участию в массовых формах политического поведения, не только диктуются их рациональ­ ными интересами, расчетом, но и эмоционально окрашены, не полнос­ тью осознаны и в наибольшей степени оказывают воздействие на лич­ ность в присутствии других людей во время стихийных политических действий. Сказанное не означает, что политическую психологию интересуют л и ш ь бессознательные проявления человека. Многие разделы этой дисциплины специально посвящены изучению политики как органи­ зованной деятельности, где рациональные интересы, осознанные цели претворяются в те или иные политические действия. Второй формой поведения являются навыки. В отличие от врож­ денных инстинктов, большая часть проявлений человеческого поведе­ ния является результатом прижизненного изучения. Навыков требует поведение государственного деятеля и обычного избирателя, партий­ ного функционера и сторонника того или иного движения. Говоря о политических навыках, мы имеем в виду определенные умения, кото­ рые требуются для выполнения своих ролей и функций любым участ­ ником политического процесса, привычки, формируемые у граждан в определенной политической культуре, стереотипы, являющиеся след­ ствием повторения определенных политических действий и упрощаю­ щие принятие решений. П о л и т и ч е с к и е умения или компетентность предполагают, что гражданин знает, что он должен делать в своей политической роли и как д о б и т ь с я желаемого результата. В российской политической жизни последних лет достаточно широко распространена точка зре­ ния, что рядовые граждане, воспитанные в условиях авторитаризма, не имеют навыков демократического участия. Отсюда и неэффектив-

550

Лекция 24. Политическая психология

ность проводимых реформ. Насколько это верно с точки зрения поли­ тической психологии? Конечно, старые навыки, позволяющие адаптироваться к прежней политической системе, действительно не всегда помогают действовать в новых условиях. Здесь м ы сталкиваемся с некоторыми парадоксами. Так, раньше у населения был выработан стойкий политический навык участия в выборах. Число голосующих в советские времена превышал 90% дееспособного населения, независимо от того, насколько сам факт голосования влиял на принятие государственных решений. С началом д е м о к р а т и з а ц и и м ы наблюдаем последовательное снижение числа участвующих в голосовании. Так, если в выборах в Верховный Совет С С С Р в 1989 г. приняло участие 90% граждан, в выборах в республи­ канские и местные органы власти 1990 г. — около 80%, то в парламент­ ских выборах 1993 г. в" Р Ф участвовало уже 53% избирателей. Однако с утратой одних навыков н а ш и граждане приобрели дру­ гие. Хотя э л е к т о р а л ь н о е поведение становится менее массовым (можно, очевидно, говорить об утрате этого навыка у большого числа граждан), но появляется определенная компетентность в отношении самого голосования. Так, исследования предвыборных ожиданий в 1995 г. показали, что в отличие от выборов 1993 г. граждане стали меньше ориентироваться на личные симпатии и больше — на то, какие политические позиции выражают политики. Появились и такие поли­ тические навыки, которые были приобретены в забастовках, голодов­ ках, несанкционированных захватах зданий, пикетах и многих других формах, о которых мы ранее знали лишь понаслышке. Компетентность в политическом поведении становится тем более необходимой, чем более сложными являются сами формы поведения. Лидер должен быть более компетентен, чем рядовой исполнитель той или иной политической роли. Давняя дискуссия в политологии ведет­ ся по вопросу о сменяемости лидеров как условии соблюдения прин­ ципов демократии. При этом, скажем, уход вместе с президентом всей его администрации и приход новых, менее опытных политиков сопро­ вождается снижением уровня компетентности в управлении государ­ ственным организмом. Хотя практика показывает, что и постоянное руководство таит свои опасности, среди которых главная — застой об­ щества. Говоря о выработке политических навыков, следует заметить, что все политические системы заинтересованы в том, чтобы население об­ ладало определенным им набором, для чего создаются специальные институты, отвечающие за политическое просвещение и тренировку в исполнении ряда политических, ролей. Так, политические лидеры рек­ рутируются среди тех граждан, которые получили определенный опыт

§ 2. Предмет политической психологии

551

общественной и собственно политической деятельности в молодеж­ ных и иных организациях. В ряде стран существует специальная сис­ тема обучения д л я уже избранных парламентариев. В других системах их отбирают и з числа тех, кто получил предварительно знания и на­ выки, необходимые для законотворческой деятельности. Н е случайно среди парламентариев много юристов, людей со степенями в области политических наук. Р а з у м н ы е действия — третья форма поведения, в политике, как и в д р у г и х с ф е р а х деятельности. И х м о ж н о оценивать по-разному. Одним из критериев разумности может быть эффективность (сравне­ ние цели с результатом). Другим — степень осознанности политичес­ ких действий. Третьим — соответствие высшим ценностям, поставлен­ ным во главу угла проводимой политики. Н о как бы ни оценивать эту форму политического поведения, главной ее характеристикой, отли­ чающей ее от двух предыдущих, является выраженное целеполагание. Чтобы обеспечить политике целенаправленный характер, объеди­ н я ю щ и й р а з н ы х ее участников, применяются различные средства. В первую очередь эту задачу решают всевозможные программы, идео­ логические схемы, доктрины, концепции конкретных политических акций, кампаний. Особое значение для политического поведения от­ дельного человека и партий играют идеологии как концентрирован­ ное и систематизированное выражение целей и ценностей в политике. Понятно, что поведение никогда полностью не совпадает с обозна­ ченными в доктринах целями и ценностями: последние служат д л я человека л и ш ь своего рода путеводителем. Исследования массового политического поведения показывают, что только незначительное число людей в разных странах и политических системах руководству­ ются в своем поведении идеологическими соображениями. Американ­ ский политический психолог Ф . Конверс полагает, что число таких граждан в разных странах колеблется от 10 до 25%К В нашей стране долгое время идеологические формулы организо­ ванно внедрялись в сознание населения. В постсоциалистический пе­ риод эти схемы активно разрушались новой властью, которая понима­ ла, что старые догматы служат препятствием для реформирования по­ литической системы. Однако никто из реформаторов не построил на месте разрушенного новой схемы. В мемуарах тех, кто начинал «пере­ стройку» (Горбачев, Ельцин, Яковлев, Гайдар), не содержится фактов, подтверждающих, что реформы были начаты по какому-то плану, что 1

Сопиегсе Рк. ТЬе ЫаЪ1ге оГ ВеПег 5у51:ет5 т Мазз РиЬНс / / Ыео1о§у апс! Из 015сопИсМ / Ес1 Ьу В. Арг.ег. N.7., 1982. Р. 21.

552

Лекция 24. Политическая психология

под ними была теоретическая схема, не говоря уже об идеологии ре­ форм. Знакомство с программными документами новых политических партий и движений показывает, что и в них пока не содержится четко­ го представления о том, что и в какой последовательности реформато­ ры собираются делать, какова иерархия их целей и приоритет ценнос­ тей. Н а ш е исследование индивидуального политического сознания как политиков, так и рядовых граждан свидетельствует о том, что в настоящее время в головах и тех, и других царит большой хаос. Выделение трех форм политического поведения: инстинктов, на­ выков и разумных действий — предпринято с аналитическими целя­ ми. В реальности поведение включает все три формы. Разделить осо­ знанные и бессознательные элементы в поведении не всегда представ­ л я е т с я в о з м о ж н ы м . О д н а к о п о м и м о д и л е м м ы «сознание — бессознательное» в структуре политического поведения содержится и ряд конкретных психологических элементов, учет которых делает его анализ более точным и детальным. Чтобы более предметно предста­ вить себе, чем занимается политическая психология, рассмотрим не­ которые политические феномены, которые привлекают особенно при­ стальное внимание исследователей. О д н и м и з таких феноменов я в л я е т с я национализм. Признание безусловного превосходства своего народа над другими невозможно обосновать никакими рациональными мотивами. Когда распался Со­ ветский Союз, одним из первых вооруженных конфликтов, вспыхнув­ ших на его территории и до сих пор не нашедших своего разрешения, стал конфликт между Арменией и Азербайджаном по поводу Нагор­ ного Карабаха. Каждая из конфликтующих сторон дает свое обоснова­ ние того, почему* именно она должна владеть данной территорией. В ход идут и исторические аргументы, и апелляции к справедливости, и призывы к международному общественному мнению. Однако все ра­ циональные аргументы сторон не могут скрыть главного: психологи­ ческой почвой возникновения конфликта были националистические чувства, подогретые определенными политическими силами, которые использовали их для разжигания конфликта. Даже если объективно один из его участников уже не заинтересован в продолжении военных действий, «выключить» националистические установки практически невозможно. Психология национализма изучается достаточно давно . Полити­ ческие психологи, начиная с известной работы Т. Адорно и его соавто1

Ас1огпо Т. ТЬе АиЬЬопЧапап РегзопаНф. Ы.У., 1950.

§ 2 . Предмет политической психологии

553

ров, установили, что националистические установки входят в качестве составляющей в более общий психологический феномен, названный ими «авторитарной личностью». Они показали, что это явление не только имеет социальные корни, но и подчиняется определенным пси­ хологическим закономерностям, в частности установили зависимость между типом воспитания в семье и проявлениями авторитарности. Интерес к проблеме авторитаризма в политической психологии пережил периоды подъемов и спадов. Так, в первые послевоенные годы он диктовался стремлением понять психологические истоки фа­ шистского национал-социализма. Затем наступил период стабильного политического развития, по крайней мере в развитых странах Запада, который породил иллюзию, что авторитаризм для них ушел в про­ шлое. Однако ни национализм, ни авторитаризм не относятся к числу феноменов, с которыми человечество простилось навсегда, в силу того, что в их основе лежат некоторые фундаментальные психологи­ ческие механизмы, которые вновь и вновь приводят к реанимации этих феноменов, как только политическая ситуация становится д л я этого благоприятной. Именно поэтому одно из годичных собраний Международного общества политических психологов (15РР) в 1993 г. вновь выбрало для обсуждения тему авторитаризма и национализма. Один из главных выводов этого обсуждения заключался в том, что политики, стремящиеся найти выход из замкнутого круга этнических конфликтов, военных столкновений и нетерпимости в отношении другого народа, не могут оперировать только объективными полити­ ческими инструментами и не учитывать то, как один народ в данный момент воспринимает другой и как это сиюминутное восприятие на­ кладывается на традицию политической культуры. Важной проблемой, над которой работают современные полити­ ческие психологи, является насилие и агрессия в политике. Появи­ лась целая отрасль знаний, получившая название вайленсологии (от англ. Ыо1епсе — насилие), которая изучает природу человеческой аг­ рессивности вообще и ее политические проявления в частности. Среди ученых нет единодушия в понимании природы насилия в чело­ веческом обществе. Одни авторы убеждены в том, что агрессия — это естественная ре­ акция индивида на фрустрацию и природно необходима человеку. Следовательно, избежать ее нельзя, хотя можно найти безопасные д л я самого человека и его окружающих каналы отвода агрессии (напри­ мер — спорт). Другие авторы делают акцент на роли воспитания в проявлении насилия и агрессии. Так, уже в 70-е годы появились ис­ следования, показавшие связь между увеличением сцен насилия в

554

Лекция 24. Политическая психология

кино и на телевидении и увеличением детско-юношеской преступнос­ ти. Психологи и педагоги забили тревогу, доказывая, что увиденные на экране сцены агрессии действуют провоцирующе на формирую­ щуюся личность, которая еще не обладает устойчивой системой жиз­ ненных ориентиров. Насилие в политических процессах встречается в самых разных формах. Есть государственное насилие в отношении тех граждан, ко­ торые не выполняют правовых норм. Такое насилие узаконено, как и насилие в ответ на агрессию одного государства в отношении другого. Международное право признает закономерность использования силы, в том числе и военной, д л я з а щ и т ы территориальной целостности страны. З а к о н признает и право индивида на применение насилия в рамках достаточной самообороны. Однако следует со всей определенностью сказать о тех последстви­ я х д л я человека, который применял д а ж е узаконенное насилие, не го­ воря уже о людях, которые стали жертвами насилия во время войн, вооруженных конфликтов и периодов разгула криминалитета. С чело­ веком происходят серьезные психологические трансформации, ме­ няющие его отношение к самому себе и другим людям. Американские солдаты, прошедшие войну во Вьетнаме, как и со­ ветские солдаты, воевавшие в Афганистане, а сейчас и российские, воюющие в Чечне, прошли через испытание жестокостью, не получив­ шей достаточной нравственной легитимизации со стороны общества. Без специальных мер по их психологической реабилитации эти люди сами не могут адаптироваться к невоенной реальности: они нуждают­ ся в помощи профессиональных психологов. Общество, не осознаю­ щее этого, рискует получить взрыв насилия, становящегося нормой повседневной жизни. Политический к о н ф о р м и з м — явление, заслужившее особое вни­ мание со стороны политических психологов. Если человек идет голо­ совать на выборы не в силу собственной убежденности в достоинствах того или иного кандидата, а потому, что так проголосовал его знако­ мый или родственник, то он поступает как политический конформист. Конформизм определяется в социальной психологии как поведение индивида в ситуации давления на него группы. П р и этом не всегда такое психологическое давление осознается. Исследования проблемы политического конформизма показали, что есть определенные объективные и субъективные условия, при ко­ торых конформизм расцветает. Например, если выборы проходят под дулами автоматов, то трудно рассчитывать на то, что волеизъявление будет свободным от давления. Однако в последние предперестроечные годы выборы в нашей стране проходили, как известно, не в уело-

§ 2. Предмет политической психологии

555

виях репрессий, и тем не менее в силу политического конформизма голосовали «за» практически безальтернативного кандидата свыше 90% избирателей. Проявления политического конформизма встречаются в полити­ ческой жизни партий и организаций, движений и групп, давление ко­ торых на своих членов осознается ими в той или иной степени. Авто­ ритарный климат, несомненно, способствует развитию политического конформизма, между тем как демократический — способствует тому, что личность вырабатывает независимое мнение по политическим во­ просам и не боится высказать свое несогласие с группой. Однако при всем различии стилей, климата, царящего в политической организа­ ции, необходимо иметь в виду, что конформизм встречается и в самых демократических и прогрессивных из них. Остановимся еще на одном политико-психологическом феномене из области международной политики: восприятии партнерами друг друга. Американский политический психолог Р . Джарнис показал в своих работах, что многие национальные лидеры не замечают угрозы своей стране на международной арене в силу того, что их внимание сфокусировано на проблемах внутриполитической борьбы . Другой причиной неверного восприятия своих международных партнеров и последующих ошибок политиков является искажение их образов стереотипами, действие которых усиливается состоянием стресса. Руководители государства должны быстро отреагировать на ситуацию, в силу чего стресс усиливается. Одним из классических примеров является кубинский кризис, в ходе которого Кеннеди и Хрущев чуть не довели дело до мировой войны. Причиной того, что они пошли на прямую конфронтацию, были неверные представления о возможных действиях друг друга. Риск был усилен феноменом груп­ пового мышления. Советники каждого из вождей по отдельности да­ вали более осторожные рекомендации. Собравшись в группу, они пришли к гораздо более рискованным выводами Верно или неверно могут воспринимать друг друга не только про­ фессиональные политики, но и политические блоки, регионы и даже целые народы. Они могут не видеть реальной международной опас­ ности и, напротив, видеть ее там, где ее не существует. Так, опросы общественного мнения, проведенные в Чешской Республике летом 1995 г., показали, что почти треть населения этой страны считает угро­ зу вторжения со стороны России реальной, хотя для этого нет никаких 1

1

2

1984.

]епл$К. Регсерглоп апс11п*:егпаглопа1 РоНглсз. РппссСоп. N.7., 1976. Шке К.К. РеагтиН \Уагпогз: А Р з у с М о ^ с а ! РгоШс о( 11$-5оУ1е1: КеШопз. КУ.,

556

' Лекция 24. Политическая психология

объективных предпосылок. Политические имиджи как государства, так и его лидеров могут отвечать реальности или быть иллюзорными. Проблема заключается в том, что они серьезно влияют на политичес­ кое поведение и становятся неотъемлемой частью политического про­ цесса в современном мире.

§ 3. Научный инструментарий политической психологии 1. Основные

категории

анализа

Как и любая наука, политическая психология использует свой на­ учный язык, свой категориальный аппарат. В силу междисциплинар­ ного характера исследований в них соседствуют категории, используе­ мые и философами, и антропологами, и социологами, и политологами. Так, политическая философия внесла свой вклад в становление политической психологии, снабдив ее наиболее общими теоретичес­ кими понятиями о соотношении личности и государства, о подчине­ нии гражданина политике (Т. Гоббс) и интересе, который лучше лю­ бого н а с и л и я у п р а в л я е т политическим поведением личности (А. Смит). Такие философы, как А. Тойнби, П. Сорокин, Д ж . Оруэлл, обо­ гатили психоисторию как раздел политической психологии представ­ лениями о психологических компонентах масштабных политических процессов. Общетеоретические идеи Т. Парсонса и Р. Мертона прине­ сли новое понимание политики как системы, в которой индивид явля­ ется одним из элементов. Нередко эти метатеоретические представле­ ния специально не обсуждаются, оставаясь в имплицитной форме. Но именно эти концепты подчиняют себе исследовательские процедуры. Социология и социальная психология дали политической психо­ логии основные методические приемы, методологию исследования. Эти дисциплины, как и политическая психология, не претендуют на широкомасштабные, обобщения, оставаясь в рамках теорий среднего уровня. Такие категории, как роли, нормы, ценности, интересы, лидер­ ство, к о н ф о р м и з м , с о ц и а л и з а ц и я и м н о г и е другие, описывающие внутри- и межгрупповое поведение человека, его становление в соци­ альной среде как гражданина, политические психологи заимствовали из названных дисциплин. Так, например, в п о л и т и ч е с к о й психологии роль понимается прежде всего как набор прав и обязанностей, как статус, как реальные функции, обусловленные местом личности в политической системе. Вся политическая система может быть описана через различные набо­ ры политических ролей. Особое значение при этом придается взаимо­ связанности этих ролей. Так, роль лидера лишена смысла без ролей

§ 3. Научный инструментарий политической психологии

557

подчиненных. Без короля нет подданных, а без кабинета - премьерминистра. Все участники политического процесса одинаково призна­ ют распределение ролей между ними, т.е. по этому вопросу между ними существует консенсус. Изучение реальных участников политического процесса, исполня­ ющих различные роли в системе, привело сторонников ролевой тео­ рии политики к убеждению, что для их понимания необходимо углуб­ л е н и е и м е н н о психологического анализа поведения. Так, работа Н. Н а я и С. Вербы показала, что разные формы политических ролей привлекают исполнителей с различным психологическим складом и разными ориентациями . Что же это за роли, которые граждане играют в политике? Самая простая роль, которую играет каждый дееспособный гражданин, — это роль избирателя. Другая роль — политический активист, член какойлибо партии, организации. Н а вершине политической пирамиды стоят те, кого политические психологи назвали «гладиаторами», т.е. наибо­ лее активные граждане, вершители судеб, публичные политики. В по­ литологии их принято называть лидерами, представителями полити­ ческой элиты. П о л и т и ч е с к а я с о ц и а л и з а ц и я рассматривается по аналогии с общим процессом социализации, как процесс включения человека в политическую систему. С точки зрения системы в процессе полити­ ческой социализации происходит воспроизводство ее институтов, осу­ ществляется преемственность важнейших политических ценностей. Н е о б х о д и м о с т ь этого процесса для сохранения системы вызвана прежде всего приходом в политику новых поколений. Однако со сме­ ной политического ландшафта даже в рамках одного жизненного ц и к л а возникает необходимость рекрутировать новых участников, снабдить их официальными ценностями и тем самым укрепить систе­ му. Эта задача стоит и перед отдельными политическими организа­ циями и партиями применительно к своим членам и сторонникам. Человеку для его становления в качестве гражданина необходимо получить систему политических ценностей, идей, в'которые он может верить, и ориентации в политической среде, которые позволят ему адаптироваться в ней. Политическая социализация на уровне индиви­ да представляет собой перевод требований системы в структуру лич­ ности, интериоризацию ключевых политико-культурных элементов системы. 1

1

М> Л/"., УегЬа 5. РаНиса1 Рагтлфаглоп / / Р. СгсепзЫп апс! N. РоЬЬу (счЬ). Напс1Ьоок оГ РоНйса! З а е п с с . V. 4. Во&оп, 1975. Р. 17-22.

558

Лекция 24. Политическая психология

В современных обществах весьма актуальны две проблемы. Пер­ вая состоит в том, как происходит включение личности в политику в рамках всей политической системы, т.е. на макроуровне. Анализ поли­ тической социализации, очевидно, следует начинать с того, чтобы представить себе, под влиянием каких социальных условий происхо­ дит становление типичных форм политического поведения и созна­ ния, как р а з н ы е политические партии и организации мобилизуют новых членов, какие идеологические веяния определяют климат в данный момент. Каждое поколение несет на себе отпечаток специфи­ ческих исторических условий, в которых происходило их становле­ ние. Вторая проблема предопределяется тем, что свои особенности по­ литическая социализация имеет и на микроуровне — уровне малых групп и личности. Здесь нельзя не учитывать локальные условия со­ зревания человеческой личности в конкретной семье, ближайшем ок­ р у ж е н и и . И м е н н о через них п р о и с х о д и т усвоение политических ролей, образцов поведения. Психология личности, представленная самыми разными ориентациями, обогатила политическую психологию такими категориями, как поведение, потребности, мотивация, когнитивные структуры, стиль мышления; стиль принятия решений, стиль межличностных отноше­ ний и др. Т е направления, которые базируются на психоаналитичес­ ких подходах (например, психобиографическое), используют такие категории, как защитные механизмы, авторитарное подчинение, опе­ рациональный ход. Исследователи, стоящие на позициях когнитивной парадигмы, предпочитают говорить о менталитете, о когнитивных картах личности политиков и их стиле политического мышления, о семантическом пространстве. Последователи А. Маслоу и К. Роджер­ са в политической психологии оперируют понятиями мотивов, по­ требностей, ценностей. Приверженцы бихевиоризма рассматривают поведение человека в политике сквозь призму наказания, поощрения, цены, обмена, стимула и пр. Проиллюстрируем сказанное использованием в политической психологии категории потребности. Трудно себе представить, чтобы политика порождала у человека какие-то специфические потребности, если не считать навязчивого стремления стать депутатом, министром или президентом, которое, подобно заразному заболеванию, распро­ странилось среди отечественных политиков. В политике действуют обычные человеческие потребности, среди которых можно встретить и любопытство, и стремление к свободе, и необходимость удовлетво­ рить голод, и иные материальные нужды. Политический психолог из

§ 3. Научный инструментарий политической психологии

559

Санкт-Петербурга А.И. Юрьев предлагает такую классификацию по­ требностей применительно именно к политическому поведению . Когнитивный стиль — еще один психологический термин, воспри­ нятый политической психологией и описывающий способ мышления. Среди характеристик когнитивного стиля политические психологи вы­ деляют такие, как понятийная сложность или простота, доверие или недоверие к партнеру, инструментальный акцент (ориентация на «дело»). Так, д л я одних людей свойственно восприятие политики в черно-белых тонах, а для других — большая понятийная сложность, большое разнообразие оттенков в политических позициях. Первый тип когнитивного стиля — с низкой интегративной сложностью обычно от­ личает людей негибких, догматичных, невосприимчивых к новому. Р я д исследователей установили и связь такого когнитивного стиля с кон­ кретными политическими ориентациями. Так, было доказано, что низ­ кая понятийная сложность чаще встречается у правоконсервативных, чем у либеральных политиков и их сторонников. Вообще радикалы и справа, и слева более склонны делить людей на «наших» и «ненаших» . 1

2

Операциональный к о д — понятие, применяемое чаще к полити­ ческому с о з н а н и ю лидеров, чем обычных граждан. Н . Лейтес, А. Джордж, С. Уолкер используют этот термин для обозначения «от­ ветов» политиков на ряд философских (стратегических) и инструмен­ тальных (тактических) вопросов в политике. Например, в мышлении политика содержатся некоторые устойчивые представления о природе политики, о перспективах реализации его политических ожиданий, о возможности контроля над историческими событиями и т.п. С. Уол­ кер свел эти кластеры представлений в общую схему, (табл. I ) . Понятие операционального когда является связкой между полити­ ческим сознанием и поведением. На основании вербальных проявле­ ний политического сознания политический психолог может рекон­ струировать и поведенческие характеристики личности. О тех и л и иных компонентах операционального кода мы можем судить по выра­ жениям в речи политика чувств, оценок, прямых апелляций к аудито­ рии. Много могут сказать о ключевых представлениях операционного кода усиливающие наречия или риторические вопросы, отрицания, определения и другие вербальные формы проявления указанного эле­ мента политического сознания. 3

1

См.: Юрьев А.И. Введение в политическую психологию. М , 1994. С. 193-194. См.: Дшигепский Г.Г. Указ. соч. С. 193-194. Штег Я., Негтапп М„ УегШгаиЪ IV., Шкег 5. ТЬе Ьеас1ег аз а РгедесНуе 5сепе / / РоНйса! РзусЬоЬзу. 1991. V. 12. № 2. 2

3

Лекция 24. Политическая психология

560

Т а б л и ц а 1. Структура операционального кода Характеристики пред­ ставлений политика

Поведенческие проявления

Дружелюбие / враж­ дебность

Политическую жизнь видит скорее как гармоничную, чем как конфликтную. Отношения с оппонентами скорее дружествен­ ные, чем враждебные

Оптимизм / песси­ мизм

Оптимизм или пессимизм в отношении реализации целей и ценностей

Уровень контроля

История воспринимается как контролируемая людьми, а не случаем

Формул ирова1 ше целей

Предпочитает всеобщие и долгосрочные цели частным и огра­ ниченным

Методы достижения целей

Вербальные (обещания, угрозы) либо действия (подкрепле­ ния, санкции), политическое урегулирование либо конфликт, позитивные методы (призывы к поддержке и сама поддержка или негативные (сопротивление, оппозиция)

Политическая наука снабдила политическую психологию катего­ риями политической системы, политического участия, политической культуры, конфликта и консенсуса, плюрализма, гегемонии, демо­ кратии и иными понятиями, описывающими политические феноме­ ны. В политической психологии они работают в том же значении, что и в психологии, наполняясь при этом политическим содержа­ нием. Политические психологи, изучающие категорию политического участия, пришли к выводу, что объективные показатели политическо­ го участия необходимо дополнить психологическими показателями, среди которых они особо выделили восприятие индивидом своего участия, чувство вовлеченности в п о л и т и к у и мотивацию участия. При наложении этих субъективных аспектов участия на разные типы и формы активности в политике получаются интересные классифика­ ции, дающие более объемное представление о политическом поведе­ нии. Исследования с использованием этих показателей обнаружили, например, что неактивные граждане, которые практически не вовлече­ ны ни в какие действия, — и психологически не имеют чувства вовле­ ченности или ощущения личного контроля над событиями. Напротив, активисты, участвующие во всех видах деятельности, имеют опреде­ ленные навыки и психологически вовлечены в происходящие процес­ сы. Так, английские политологи, интересовавшиеся политическим по­ ведением своих соотечественников, обнаружили, что среди тех, кто участвует в движениях за мир и в экологических, женских и иных «новых» движениях, большой процент составляют люди из истеблиш-

§ 3. Научный инструментарий политической психологии

561

мента, одновременно входящие во всевозможные партии (в том числе и в правящую), правительственные комиссии и другие традиционные 4>ормы политической жизни. «Только голосующие», как правило, не участвуют больше ни в каких других видах деятельности (сюда входит большинство взрос­ лых британцев, предпочитающих эту самую простую форму поведе­ ния). И з табл. 2 видно, что «групповые активисты», например, больше представлены в США, чем в Великобритании. «Партийные активис­ ты» и л и «участники кампаний» составляют также в Англии меньшую долю, чем в С Ш А . Активная психологическая вовлеченность имеет разный смысл в каждой из п о л и т и ч е с к и х культур. Так, в западных политических культурах членство в партиях воспринимается индивидом без обяза­ тельной «погруженности» в дела партии. Освоение этой роли проис­ ходит достаточно просто. Человек может быть активным или пассив­ ным, посещать собрания, слушать радио или читать специальную ли­ тературу. П с и х о л о г и ч е с к и , по своим интересам, ориентациям, насыщенности политическими контактами он мало чем отличается от более пассивной части населения. Его интерес к политике и знания о ней, а также социальный статус незначительно выше, чем у других групп населения . 1

2

Т а б л и ц а 2. Распределение типов политического поведения в С Ш А и Великобритании (% к числу опрошенных) Виды активности

Великобритания

США

Неактивные

19,6

24,7

Только голосующие

62,6

23,6

Групповые активисты

8,1

22,5

Партийные активисты

6,7

16,9

Активисты вообще

3,0

12,4

2. Методы

политико-психологических

исследований

В современной политической психологии царят методологическая терпимость и плюрализм. В конкретных исследованиях в равной сте­ пени представлены психологические тесты и социологические опро­ сы, метод экспертной оценки и психолингвистический анализ. Это 1

2

Кашпаф О. РоНйса1 З а е п с с ат1 Ро1Шса1 Вепауюиг. Ь., 1983. Р. 183. ШЬ Я., Еи1аи 11 <Л а1. ТЬе ЬедзЬйш» ЗугЛет. Ы.У, 1962. Р. 135.

562

Лекция 24. Политическая психология

вызвано как отсутствием общепризнанных теоретических схем, так и междисциплинарным характером исследований, в которых приходит­ ся соединять подходы нескольких дисциплин к сложному и много­ уровневому объекту — поведению человека в политике. Объект конкретного исследования диктует методы, адекватные его изучению. Так, различные феномены массового политического поведения требуют п р и м е н е н и я таких методов, как ф о к у с групп, а н а л и з стратегических данных, массовый о п р о с с последующей ма­ тематической обработкой больших массивов данных, ф о к у с и р о в а н ­ н о е интервью. Подготовка предвыборных кампаний в последние годы породила большой спрос на составление так называемого пас­ порта избирательного округа. Политические социологи и психологи проводят анализ статистических данных жителей конкретного изби­ рательного округа с последующим описанием основных психологи­ ческих и социальных типов избирателя. П р и наличии мониторинго­ вых исследований в округе на протяжении нескольких' лет такого рода работа дает очень прицельные результаты. Политик получает детальное представление как о глубинных и малоподвижных уста­ новках своих избирателей, так и о ситуативных изменениях в их на­ строениях. В арсенале политических психологов сейчас появились специаль­ ные методики д л я исследования динамики массовых политических ориентации, основанные на применении компьютерных средств обра­ ботки больших массивов данных. Так, один из самых дорогостоящих проектов под руководством Р. Инглхарта и П. Абрамсона ставит своей задачей анализ динамики политических ценностей в 49 странах мира с разными типами политических систем. Хотя исследование различных форм массового поведения по своей технике ближе всего к социологическим методам, но их содержание диктует применение таких методик, которые адекватны изучаемым психологическим феноменам. Отсюда и выбор таких исследователь­ ских процедур, как проективные методики (например, метод неокон­ ченных предложений), метод ассоциаций и др. Указанные подходы дают хорошие результаты при изучении элек­ торального поведения, массовых политических ориентации, ценнос­ тей политической культуры. Однако эти политико-психологические ф е н о м е н ы поддаются анализу и с использованием и н ы х методов. Например, п с и х о б и о г р а ф и ч е с к и е подходы позволяют не только вы­ яснить влияние отдельных личностных характеристик политиков на конкретные события, но и видеть в отдельном политике модель опре­ деленного типа политической культуры. Так, в работе Б . Глэд об аме­ риканском политике Ч. Хьюзе показано, что он был лишь выразите-

§ 3. Научный инструментарий политической психологии

563

лем господствующего в американской элите после Второй мировой войны изоляционистского настроения . Изучение феноменов политического мышления и политического сознания ведется в политической психологии преимущественно ме­ тодами социальной психологии, причем в основном ее когнитивистского направления. Прежде всего объектом исследования становятся различные тексты, которые обрабатываются с помощью контентанализа р а з л и ч н ы х м о д и ф и к а ц и й . Так, в работе Д . Уинтера, М. Хермана и соавторов контент-анализу подверглись тексты вы­ ступлений Б у ш а и Горбачева д л я в ы я в л е н и я ряда когнитивных характеристик этих политиков. Среди изучаемых компонентов по­ литического м ы ш л е н и я были убеждения, понятийная сложность, методы достижения целей и некоторые другие особенности прежде всего спонтанных (не написанных заранее) текстов, проанализиро­ ванные через их сопоставление с аналогичными количественными характеристиками 148 высших политических руководителей из раз­ ных стран, культур и периодов. Таким образом, наряду с чисто ка­ чественными особенностями, метод контент-анализа позволяет ис­ пользовать и количественные параметры, дающие более объектив­ ные результаты. Другим методом, используемым для изучения политического мен­ талитета тех групп, которые имеют артикулированные политические ценности, является метод построения их семантического простран­ ства. Российский психолог В. Петренко проанализировал политические штампы и клише в лексиконе новых российских партий . Материалом анализа послужили речи известных политиков, партийные докумен­ ты. Д а н н ы е этого исследования позволили построить многомерную типологию сознания политических активистов. Исследование личности в политическом процессе начиналось еще в 30-е годы X X в. в рамках преимущественно психоаналитической т р а д и ц и и . Э т и м вызван и интерес исследователей прежде всего к таким методикам, которые позволяли проникнуть в бессознательную, эмоциональную сферу личности, раскрыть глубинные мотивы поли­ тического поведения. В одной из первых политико-психологических работ Г. Лассвела материалом для изучения политиков стали их меди­ цинские карты в одном из элитарных санаториев, где их лечили от 1

2

3

1

ОШВ.

СЬаг1е$ ЕУЭПЗ Ни^Ьез апс11Ье Шизюпз ог 1ппосепсе. ЦтЪапа. и т у е г е й у оГ

ШнкизРгезз, 1966. ШпСегИ., Негтапп М., ШгитаиЬ V/., Шкет 5. Ор. ей. Петренко В.Ф., Митина О.В. Семантическое пространство политических пар­ тий / / Психологический журнал. 1991. № 6. 2

3

Лекция 24. Политическая психология

564

1

неврозов, алкоголизма и т.д. Современные политические психоанали­ тики продолжают традицию качественного изучения личности поли­ тика, создавая п с и х о л о г и ч е с к и е п р о ф и л и представителей данной профессии. В политической психологии широко используются психологичес­ кие тесты п р и непосредственном исследовании политиков, а также многочисленные методы дистанционного анализа в случае, когда субъект недоступен исследователю. В таких случаях изучаются не только тексты их выступлений, но и видеозаписи, мемуары о них и другие прямые и косвенные источники данных о личности в полити­ ке. Нередко применяется и м е т о д э к с п е р т н ы х оценок, который позво­ л я е т оценить отдельные качества личности, дать прогноз ее пове­ дения. В арсенале исследовательских процедур политической психологии постоянное место занимает м е т о д эксперимента. Ч а щ е проводится лабораторный, но используется и естественный эксперимент. Так, в результате экспериментальной проверки получили подтверждения важные теоретические положения о закономерностях поведения чело­ века в политике. А. Тверски и Н . Канеман доказали, что человеку свойственно избегать высокой степени риска . З н а м е н и т ы е опыты С. Милгрэма показали, что в случае, когда есть некий «научный» авто­ ритет в лице экспериментатора, испытуемые готовы пойти даже на ненужную в условиях эксперимента жестокость, снимая с себя ответ­ ственность з а результат своих поступков . Недавние эксперименты Ласка и Джадда выявили склонность экспертов давать более крайние оценки кандидатов, ч е м э т о делают н е п р о ф е с с и о н а л ы . О б ы ч н ы е граждане, оценивая политиков, руководствуются не столько знаниями о том, что и как те сделали в политике, сколько впечатлениями, полу­ ченными накануне выборов . Следует отметить, что помимо собственно исследовательских про­ цедур в политической психологии используется и широкий набор м е ­ т о д о в к о р р е к ц и о н н о г о в о з д е й с т в и я н а политическое поведение, сознание и бессознательные структуры личности. Практика полити­ ческого консультирования включает психодиагностику политическо2

3

4

5

1

ЬазтеЦ Н. РзусЬора1:Ьо1о§у апс! Ро1Шс5. СЫсадо, 1931. Ттегзку А., Какпетап N. ТЬе Т г а т т § о{ Х)\с\%\от апс! г.Ье РзусЬоЬ^у о{ СЬо15с / / $с!епсе. 1981. 221 0 * п . 31). Р. 453-458. МИдгат 5. ОЫхПспсе Со АиСЬопгу: Ап Е х р е п т с п Ы У1еи/. N.7., 1974. Ьазк СМ.,]иМ СМ. РоЬИса1 Ехрсгглзе апс1 СЬе $Сгис1:ига1 МссНаСогз о{ Сапс11с1аг.с ЕуаЬаглопз//Тоигпа1 о{ Е х р е п т с п Ы 5оаа1 РзусЬо1о§у. 1988. Р. 105-126. А т е п с а п РоНйса! $с1епсе КеУ1сш. 1989. Типе. 2

3

А

5

§ 3. Научный инструментарий политической психологии

565

го деятеля, анализ и коррекцию его публичного имиджа, разработку стратегии его взаимоотношений как с широкой публикой, так и с соб­ ственными единомышленниками и аппаратом. Такая работа полити­ ческого психолога предполагает использование методов тренинга, участия в деятельности по паблик рилейшнз, разработку рекоменда­ ций по эффективной политической коммуникации. Говоря об области деятельности профессионального политическо­ го психолога, следует отметить, что 15РР разработало и предложило своим членам специальный этический кодекс, регламентирующий ряд действий специалистов в этой области. Так же как психолог, врач или специалист по организации, политический психолог, занимающийся исследованиями и консультированием, имеет дело с достаточно взры­ воопасной информацией. Так, политический консультант не считает себя вправе не только публично обсуждать данные, касающиеся его клиента, но даже раскрывать без решения последнего его имени. Су­ ществует опасность нанести урон репутации того или иного человека, даже если обсуждение имеет профессиональный характер в научном журнале. Профессиональная община заинтересована, чтобы ее пред­ ставители четко отделяли свою научную деятельность от участия в практической политике.

Лекция 25 ПОЛИТИКА И П Р А В А ЧЕЛОВЕКА

Аксиомой изучения общественных процессов является признание того факта, что ни один феномен социальной жизни, каким бы про­ стым или специфичным он ни казался, не существует вне связи и от­ ношений с другими конкретными социальными я в л е н и я м и . Более того, реальная природа свойств того или иного я в л е н и я проявляется только в отношении, во взаимодействии с другими факторами. Поэто­ му для уяснения сути социального я в л е н и я абсолютно необходимы учет и анализ всей совокупности соответствующих связей и отно­ шений. Такой подход представляется единственно верным и примени­ тельно к проблеме прав человека. Ибо бытие реального человека не­ мыслимо вне всего многообразия его общественных связей и отно­ шений. Это в полной мере относится и к социальным возможностям и обязанностям или правам и обязанностям личности, существую­ щим лишь как универсальный способ и результат сложного взаимо­ действия людей, личности и общества. Ведь фактические социальные возможности (для данных социальных субъектов) всегда обусловле­ ны общественным организмом в целом, в «снятом» виде содержа­ щим воздействие всех его атрибутов в их единстве и, следовательно, таких реалий современного общества, как государство, право, поли­ тические партии, идеологические доктрины и т.д. Уже по этой при­ чине бытие фактических социальных прав (возможностей) человека, а также их теоретическое осмысление невозможны вне политичес­ ких феноменов и процессов. Более того, история развития челове­ чества свидетельствует о том, что именно политические механизмы (и прежде всего государство как основное звено политической сис­ темы) всегда являлись той организованной силой, которая брала на себя «бремя» интерпретации прав человека и с помощью которой д о м и н и р у ю щ и е с о ц и а л ь н ы е группы присваивали основную часть общественного богатства. В связи с этим следует отметить методологическую несостоятель­ ность попыток рассмотрения прав человека как неполитического, не­ идеологического понятия, отрицающих или недооценивающих связь

Лекция 25. Политика и права человека

567

между правами человека и политическими феноменами. Реальность такова, что человек тысячами нитей связан с политической системой, с политической идеологией, с политическим процессом или же, гово­ ря обобщенно, с политикой. Естественно, что решение проблемы прав человека связано с деятельностью политических партий, движений, иных объединений, с активной ролью и ответственностью государст­ ва, с функционированием идеологичных по своей природе систем де­ мократии и права и т.д. Поэтому первый вывод, который может быть сделан в связи с рассмотрением соотношения политики и прав челове­ ка, состоит в том, что действительными, реальными (реализующими­ ся) правами человека в условиях современного общества могут быть только те, существование которых опосредовано тем или иным обра­ зом его политической системой, политической идеологией, полити­ ческой практикой в целом. Велики возможности и исключительна роль правящих политических партий и государства в выборе путей решения проблемы прав человека, в определении целей, приоритетов и соответствующих средств. Проблеме прав человека объективно, генетически присуще поли­ тическое содержание. Можно сказать, что как таковых прав челове­ ка не существует, а существуют л и ш ь социально-субъективные представления, взгляды, теории о том, что такое права человека, а также основанные на них политические, юридические, моральные и иные социальные нормы наряду с социальными возможностями и обязанностями, предстающими в качестве объекта интерпретации (и прежде всего правовой). Представления и нормы являются не чем иным, как выражением объективно существующей проблемы удов­ летворения непрерывно меняющихся и возрастающих потребностей людей (проблема прав человека в широком смысле), принадлежа­ щ и х к р а з л и ч н ы м социальным слоям, группам, классам, нациям и т.д. и, следовательно, имеющих свои специфические потребности и интересы. Отсюда неизбежность социально-ценностной, социаль­ но-классовой интерпретации проблемы прав человека и путей ее ре­ шения, появления именно идеологизированного и политизированно­ го понятия «права человека». В то же время отмеченная констатация ни в коей мере не предпо­ лагает безусловной, перманентной конфронтации по всем вопросам правового положения личности и тем более не означает абсолютиза­ ц и и так называемого классового (в широком смысле слова) подхода. Напротив, политические устремления и политические силы являются в современном мире взаимозависимыми и с учетом возможных край­ них проявлений политических притязаний и амбиций исключительно опасной сегодня угрозы нестабильности нуждаются ( и создают воз-

568

Лекция 25. Политика и права человека

можности для этого) в выработке и признании определенного мини­ мума общесоциальных (в рамках отдельного общества), общечелове­ ческих и общедемократических требований к правовому и социально­ му положению каждой личности, реализация которых должна и может быть обеспечена в любом обществе, вне зависимости от особен­ ностей его социально-политической системы. И, конечно, данная по­ становка вопроса отнюдь не означает сведения проблемы прав челове­ ка целиком и полностью только к политике. Проблема прав человека, безусловно, имеет самое различное «звучание», глубоко проникая в мораль, философию, идеологию, религию. Тем не менее собственно политическое содержание данной проб­ лемы является наиболее значимым и наиболее емким элементом ее содержания. Анализируя характер соотношения политики и прав человека, сле­ дует исходить из признания того факта, что в практически-приклад­ ном плане вопрос о правах человека ставится только в связи с сущест­ вованием проблемы прав человека, вызванной прежде всего отсутст­ вием тех или иных социальных возможностей, с их качеством и характером распределения между людьми. Так или иначе проблема объективно существует и получает конкретно-исторические формы проявления. Решать же вопросы прав человека, как показывает исто­ рический опыт, можно по-разному. Однако, если практически и всерь­ ез заниматься этим, то невозможно не затронуть тем или иным обра­ зом интересы больших групп людей, а также организаций, представ­ ляющих их интересы. Всякий вопрос практики или теории прав человека непосредствен­ ным или косвенным образом зависит от того, как решаются более общие вопросы, как правило, глубокого политического содержания. Например, характер реализации личного («неполитического») права человека на обжалование незаконных действий должностных лиц, го­ сударственных органов и общественных организаций в суд самым непосредственным образом зависит от того, в какой мере в государст­ венно-правовой практике, в политической жизни страны в целом осу­ ществляется принцип независимости судебной ветви власти от власти исполнительной, каковы авторитет и роль суда в обществе. В еще большей степени это можно отнести к праву человека на труд, по­ скольку оно не может быть реализовано без осуществления принципа социально-политической ответственности государства и общества за реализацию этого социально-экономического права. Функционирова­ ние же данного принципа в политической практике само по себе воз­ можно лишь при соответствующей расстановке политических сил в I

Лекция 25. Политика и права человека

569

обществе, является, как правило, результатом политической борьбы трудящихся за свои права. Условно говоря, может быть, для прав человека как таковых их деполитизация и деидеологизация были бы одним из лучших вариан­ тов их существования и реализации. Ибо они могли б й в этом случае «изолироваться» от влияния таких нестабильных, противоречивых и порой откровенно негативных факторов, какими в том или ином слу­ чае могут выступать практическая политика (в том числе правовая) и различные п р о я в л е н и я политической идеологии. Однако подобное положение вещей невозможно сконструировать даже теоретически (как некую гипотетическую ситуацию), не впадая при этом в абсолют­ ную метафизику. «Зависят ли права человека, их существование и осуществление от Декларации прав человека и пактов о правах чело­ века?» — задает себе вопрос, например, американский философ А. Гевирз и, отвечая на него положительно, делает логический вывод о том, что ранее, без данного позитивного признания, их могло и не быть или просто не было . 1

В то ж е время необходимо признать, что сама вера в существо­ вание таких прав, и в особенности вера в существование «неотъем­ лемых», «неотчуждаемых» или «ненарушимых» прав человека, при о п р е д е л е н н ы х у с л о в и я х способна играть заметную позитивную роль, и это обстоятельство не следует недооценивать. В этом смысле права человека могут и должны рассматриваться как один из воз­ м о ж н ы х и действенных мотивов социального действия. И это, пожалуй, один из наиболее ярких примеров возможности и сущест­ вования так называемого ценностно-рационального действия, на на­ л и ч и е и практическую важность которого указывал в свое время М. Вебер. Ценностно-рациональное действие, — писал он, — может быть «основанным на вере в безусловную — эстетическую, религи­ озную или любую другую — самодовлеющую ценность определенно­ го поведения, как такового» , даже независимо от того, к чему оно приведет. Ценностно-рационально действует тот, кто, невзирая на возможные последствия, следует своим убеждениям о долге, досто­ инстве, красоте, р е л и г и о з н ы х предначертаниях, благочестии или важности «предмета» любого рода. Подчеркивая динамизм всех видов реальных прав и свобод че­ ловека, их непрерывное развитие и изменение, необходимо особо 2

1

СтЫк А. Ва515 апс! Соп1еп* оГ Н и т а п

/ / Н и т а п И§Ыз Ыотопз. М.У., 1981.

Р. 121. 2

Вебер М. Основные социологические понятия ' / / Западноевропейская социоло­ гия XIX - начала X X вв. М., 1996. С. 477-478.

570

Лекция 25. Политика и права человека

отметить, что понимание прав человека, их интерпретация в огром­ ной степени основаны также и на признании стабильности наиболее важных прав и свобод. В свою очередь эта стабильность, как пра­ вило, «выводится» из наиболее общих, «вечных» духовных ценнос­ тей и императивов. Например, право человека на жизнь не без ос­ нований м о ж е т быть связано ( н а р я д у с другими факторами или вопреки и м ) с библейской заповедью «не убий», а гуманное законо­ дательство и гуманное отношение к человеческой личности вообще также не без оснований могут связываться с присущим христиан­ скому вероучению и п р о п о в е д у е м ы м им на п р о т я ж е н и и многих веков человеколюбием. Устойчивые моральные ценности и ценнос­ ти иного происхождения, естественно, также способны и должны в ы п о л н я т ь а н а л о г и ч н у ю позитивную ф у н к ц и ю в свете решения проблемы прав человека. С точки зрения выработки и развития наиболее справедливого и гуманного подхода к проблеме прав человека и с учетом приоритета общественных интересов и ценностей, огромное значение имеет пози­ тивный процесс взаимосвязи, с одной стороны, изменяющихся инте­ ресов, с другой — стабильности нравственных ценностей и императи­ вов. По нашему мнению, сопряжение этих факторов — безусловная потребность правового и социального развития человечества, принци­ пиальнейший вопрос теории и практики прав человека, внутренней и внешней политики современных государств. Ведущая роль социальных интересов вряд ли оспорима. Однако это не означает того, что они непременно должны противопоставлять­ ся общепризнанным м о р а л ь н ы м ценностям, общечеловеческим гу­ манным принципам и общедемократическим политическим и юриди­ ческим формам. Всегда субъективные по своему характеру социаль­ ные потребности и интересы не только д о л ж н ы разумно согласовываться с этими факторами, но и могут органично интегриро­ вать общесоциальные и общечеловеческие приоритеты и нравствен­ ные ориентиры. И с т о р и ч е с к и й опыт (в том числе не в последнюю очередь и нашей страны) показывает, что абсолютизация ведущей роли соци­ альных интересов, в частности, классовых интересов, может дать от­ рицательные результаты с точки зрения прогресса прав личности. Взятые же в отрыве от реальных социальных процессов абстракт­ ные гуманные императивы, в свою очередь, оказываются неэффек­ тивными и, более того, могут искусственно (но не с меньшим нега­ тивным результатом) противопоставляться назревшим социальным потребностям.

Лекция 25. Политика и права человека

571

Нравственная обособленность, независимость человека, а также его основных прав и свобод от политических процессов являются относительными. И вопрос о наличии, стабильности, независимости, ненарушимости основных прав человека в принципе может ставить­ ся только в связи с необходимостью формирования и осуществле­ ния соответствующей социальной политики, направленной на при­ дание правам человека в обществе действительно фундаментального, «базисного», неизменного значения. Это в принципе понимали и признавали уже создатели Декларации прав человека и гражданина (1789 г.), когда провозгласили, что цель каждого государственного союза составляет обеспечение естественных и неотчуждаемых прав человека . В преамбуле Всеобщей декларации прав человека 1948 г. говорится, что Генеральная Ассамблея провозглашает настоящую Всеобщую декларацию прав человека в качестве задачи, к выполне­ нию которой должны стремиться все народы и все государства . Европейская социальная хартия (вступила в силу в 1965 г.), став­ шая дополнением к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), также указывает на общие (политичес­ кие и гражданские) права человека и его социальные права как на политическую цель . Конституция Италии 1947 г. (ст. 3) устанавли­ вает, что задача Республики — устранить препятствия экономи­ ческого и социального порядка, которые фактически ограничивают свободу и равенство граждан . Все эти положения, конечно, лишний раз свидетельствуют о том, что и в генетическом плане, и в плане практического осуществления «права человека» по существу неотде­ лимы от соответствующей идейно-политической установки и поли­ тической цели и безусловно предполагают, «находят», реализуют себя только в рамках соответствующей политики, соответствующего социального действия. И з в е с т н ы й тезис о том, что проблема прав человека я в л я е т с я прежде всего политической проблемой, подчеркивает ее основное со­ держание применительно к глобальному общечеловеческому масшта­ бу, но он должен рассматриваться и как имеющий непосредственное отношение к проблеме прав личности в рамках любого общества. Это означает, в частности, что ее решение в условиях любой общественной 1

2

3

4

1

Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран. М , 1984. С. 208. Права человека. Сборник международных документов / Сост. Л.Н. Шестаков. М , 1986. С. 22. См.: Фабрициус Ф. Права человека и европейская политика. М., 1995. С. 27,169— 170. См.: Конституции государств Европейского союза. М 1997. М., 423. 2

3

4

м

572

Лекция 25. Политика и права человека

системы возможно лишь на основе последовательного осуществления соответствующего «специализированного» курса, органично вытекаю­ щего из политики в целом и согласующегося с ней, но и имеющего относительно самостоятельное значение. Без такой политики разви­ т и е общества может идти с с а м ы м и серьезными осложнениями, вплоть до глубокой деформации основополагающих принципов пра­ вового состояния личности, даже в условиях относительного прогрес­ са общества в целом. Одна из важных задач политики состоит в необходимости «под­ чинения» работы всех политических, экономических, идеологичес­ ких, правовых и других социальных институтов провозглашаемой политической линии. Частным, но важным моментом в связи с этим является, на наш взгляд, необходимость «компенсации» «негатив­ ных» свойств права как формального критерия. Да, закон есть мера политическая. В то же время закон формален, т.е. объективно огра­ ничен в с в о и х возможностях д о с т и ж е н и я политических целей. В частности, не случайно, что в целом относительно неплохой для своего времени закон, каким являлась Конституция С С С Р 1977 г., ф у н к ц и о н и р о в а л плохо. Например, такие конституционные права граждан, как право на участие в управлении государственными и общественными делами (ст. 48), право на критику работы государ­ ственных органов и общественных организаций (ст. 49), право на обжалование действий должностных лиц, государственных и обще­ ственных органов (ст. 58) и ряд других (сам факт выражения кото­ рых в Конституции страны имеет немалое позитивное значение), в значительной степени носили декларативный характер в связи с су­ щественными ограничениями в процессе реализации. Частой явля­ лась практика серьезного нарушения таких важнейших социальноэкономических прав, как право на ж и л и щ е (ст. 44), право на обра­ зование (ст. 45) и некоторых других. Ведь закон — лишь одно из средств, один из инструментов полити­ ки, и работать полноценно он может л и ш ь в системе средств, обеспе­ чиваемый организационной, идеологической, экономической и другой целенаправленной социально-практической деятельностью. Он дол­ жен быть органично «вплетен» в конкретно-исторический контекст процесса реализации задач социальной политики, осуществляемой в том числе (и главным образом в условиях правового государства) и правовыми средствами. Значимость закона, конечно, должна неуклонно повышаться. Без­ условное соблюдение требований законов должно стать основным жизненным правилом. Однако роль законодательства никогда не воз­ растала и не возрастает сама по себе. Правовая же пропаганда также

Лекция 25. Политика и права человека

573

может дать заметные результаты лишь при вышеизложенных усло­ виях. Кардинальное обновление законодательства в нашей стране, по­ вышение его качества — это необходимый, важнейший, но все-таки не главный и не решающий фактор на пути к созданию правового госу­ дарства. И не только по той причине, что возможности юридической формы объективно ограничены, что закон мощное, но не всесильное средство, что невозможно принимать законы и другие нормативные акты по любому поводу, но и главным образом потому, что абсолют­ ное большинство социальных проблем решаются только комплексом средств. Особый вопрос — качество принимаемых нормативных актов. Продуманный, своевременный, научно обоснованный нормативный правовой акт способен активно воздействовать на общественные отношения, содействуя их развитию в желаемом направлении. И на­ оборот, не обладая указанными качествами, юридический документ способен серьезно осложнить их развитие, нанести им ущерб или же п р и н я т ы е нормы могут остаться только на бумаге. Однако нужно иметь в виду, что вопрос социальной эффективности закона практически никогда не сводится целиком только к качеству того или иного нормативного акта. Иными словами, неэффективность за­ конодательства далеко не всегда зависит от качества нормативного материала. Изменения в социальной направленности текущей поли­ тики, вызванные огромным «удельным весом» субъективного фак­ тора в политической деятельности, способны быстро свести к мини­ муму эффект позитивного действия хорошего, отвечающего объек­ т и в н ы м т р е б о в а н и я м ж и з н и закона ( н е изменяя последний с формально-юридической точки зрения), что весьма характерно для практики. Понимая необходимость первоочередного решения вопросов борь­ бы с противоправной и преступной деятельностью (самыми опасными посягательствами на права и свободы личности), следует тем не менее иметь в виду принципиальную возможность обострения проблемы прав личности и в рамках закона, в условиях функционирования пра­ вопорядка (учитывая значительно более глубокое содержание рас­ сматриваемой проблемы). В частности, такая ситуация может сло­ житься в результате принятия значительного числа подзаконных нор­ м а т и в н ы х актов, ф о р м а л ь н о отвечающих требованиям закона, но практически препятствующих полнокровной, нормальной реализации опосредуемых законом важнейших принципов организации и функ­ ционирования общества. Н е исключена возможность также преиму­ щественно формального соответствия законодательства в целом Ос-

574

Лекция 25. Политика и права человека

новному закону — Конституции страны. Более того, сам Основной закон может на каком-то этапе развития общества «оторваться» от социальных реалий и оказаться, так сказать, в нейтральной позиции. Поэтому, на наш взгляд, едва л и не самой серьезной опасностью в процессе реализации политического курса на создание правового го­ сударства следует считать реальную возможность сделать его лишь формально-правовым. В связи с этим самые общие требования, кото­ рым должно отвечать правовое государство, по нашему мнению, со­ стоят в следующем: — всесторонняя гарантированность основных прав граждан, нали­ чие отлаженного, несложного и легкодоступного юридического меха­ низма п р а к т и ч е с к о й р е а л и з а ц и и к о н с т и т у ц и о н н ы х прав и свобод граждан и их защиты; — соответствие законодательства важнейшим интересам всех со­ циальных слоев, тенденциям социально-экономического развития и морально-психологической ситуации в обществе; — органичное вплетение законодательства в контекст практичес­ кого процесса решения насущных проблем; — строгое соответствие текущего законодательства конституцион­ ному, практическое обеспечение верховенства закона по отношению к подзаконным нормативным актам; — диалектическое сочетание стабильности и динамизма законода­ тельства; — н а л и ч и е отработанных демократических процедур участия граждан в правотворческом процессе; — учет общественного мнения; — единство правотворческой, организационной, идеологической и правоприменительной деятельности государства; — наличие совершенного юридического механизма разрешения спорных и конфликтных ситуаций между субъектами права на всех уровнях политической, государственной и социальной структуры; — профессиональная и нравственная безупречность работников государственного аппарата и аппарата общественных организаций, их заинтересованность в качественном выполнении своих профессио­ нальных обязанностей; — высокий уровень правовых знаний и правовой культуры граж­ дан страны. По-видимому и сегодня в правотворческой и политической дея­ тельности в целом необходимо учитывать, прежде всего при выра­ ботке, принятии и реализации подзаконных нормативных правовых актов, не зависящее от воли и способностей индивидов фактическое неравенство людей, обусловленное их принадлежностью к различ-

Лекция 25. Политика и права человека

575

ным социальным группам, слоям, классам, территориям и т.д. Ре­ альные условия существования пока еще обусловливают серьезные р а з л и ч и я в характере, количестве и качестве предоставляемых людям социальных возможностей. Поэтому право, в интересах спра­ ведливости, в той или иной степени и в каждом конкретном случае, «вместо того, чтобы быть равным, должно бы быть неравным» . При этом, конечно, надо различать, с одной стороны, стремление обще­ ства создать для каждой личности равные исходные социальные ус­ ловия для проявления способностей и развития своей индивидуаль­ ности, и с другой — его решительное неприятие имевших место в прошлом уравнительных тенденций в оплате труда и в предостав­ лений социальных благ. Таким образом, признавая тезис о том, что, реформируя общест­ венные отношения, можно создать значительные возможности для всестороннего и последовательного п р е о д о л е н и я проблемы прав личности, необходимо помнить, что эти возможности создаются лишь посредством осуществления соответствующего политического курса и в любом случае при помощи результативного государствен­ но-правового воздействия на социальные процессы. Характер же та­ кого воздействия, его эффективность в пределах приблизительно одних и тех же социально-экономических условий могут быть весь­ ма различными. При этом важно исходить из конкретной социаль­ ной действительности, так как всякое право личности является ре­ зультатом сложного взаимодействия многочисленных и порой про­ т и в о р е ч и в ы х факторов, целенаправленное управление которыми эффективно л и ш ь на путях самого широкого социально-политичес­ кого влияния. Тем не менее права человека возникают и существуют как много­ гранное, сложное явление, опирающееся на всю гамму социальных факторов, их обусловливающих, а не только на политическую практи­ ку конкретного государства и политику вообще. Они могут находить и находят непосредственное выражение и непосредственную опору в морали, в идеологии, в психологии людей, в их мировоззрении в целом, в практике общественно-политических и неполитических дви­ жений и организаций, в требованиях и особенностях экономической жизни современного общества. Данное обстоятельство обусловливает возможность того, что права человека могут быть и по большей части являются относительно самостоятельным фактором по отношению к государственной политике и политике в целом. Причем фактором, 1

1

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 19.

576

»

Лекция 25. Политика и нрава человека

способным в той или иной степени содержательно предопределять многие важнейшие параметры текущей политической практики, либо таким, с которым как минимум вынуждены считаться и соответствен­ но этому сообразовывать, соотносить те или иные политические цели и действия. Права человека в той или иной форме, но так или иначе становят­ ся в современном мире, более интегрированном и целостном, чем когда бы то ни было ранее, составной, важнейшей частью политичес­ кой идеологии и практики, «полем» повседневной политической дея­ тельности и политической борьбы. В большинстве случаев права че­ ловека «мобилизуются» выполнять функцию основного приоритета, основной цели всей политической деятельности (как на деле, так и, возможно, лишь на словах) и одновременно — функцию ограничителя этой деятельности, роль некоего внешнего и безусловного «предела» — адресуемые прежде всего государству как таковому (независи­ мо от особенностей каждого отдельного государства), как основному субъекту политической жизни. Большое значение имеют в современных условиях международ­ но-правовые аспекты проблем прав человека. После Второй миро­ вой войны, после чудовищных преступлений против человечества, совершенных фашизмом, в мировом сообществе идея ценности че­ ловеческой личности приобрела особую актуальность. В связи с этим в международной политике отчетливо наметилась тенденция придания этой идее «материальной силы», перенесения ее в сферу социальной практики всего мира. Это нашло выражение, в частности, в том, что понимание ценности человеческой личности, ее достоин­ ства стали связывать с необходимостью обеспечения минимальных гарантий существования и свободного развития каждого индивида в любом обществе независимо от особенностей его социально-эконо­ мической и политической ориентации, а также в формулировании соответствующих требований, обращенных к государствам и на­ родам. Важным результатом такой политики явилось принятие современ­ ными государствами в 1945 г. Устава Организации Объединенных Наций, выражающего принцип уважения основных прав и свобод че­ ловека. Этот документ, по существу, я в и л с я политическим, юридичес­ ким и идеологическим фундаментом для последующего осуществле­ ния сотрудничества суверенных государств и народов в области прав и свобод человеческой личности. В первой же статье Устава О О Н записано, что одной из целей О О Н является осуществление междуна­ родного сотрудничества в разрешении проблем экономического, соци­ ального, культурного и гуманитарного характера, поощрение и разви-

Лекция 25. Политика и права человека

577

тие уважения к правам человека и его основньш свободам для всех без различия рас, пола, языка и религии. Вторым важнейшим документом явилась Всеобщая декларация прав человека. В преамбуле этого международного документа, по­ священного непосредственно вопросам прав человека и имеющего, по существу, универсальный характер ввиду того, что в нем сфор­ мулированы основные права человека и основные задачи государств по их осуществлению, говорится, что «Генеральная Ассамблея про­ возглашает настоящую Всеобщую декларацию прав человека в ка­ честве задачи, к выполнению которой должны стремиться все наро­ ды и все государства с тем, чтобы каждый человек и каждый орган общества, постоянно имея в виду настоящую Декларацию, стреми­ лись путем просвещения и образования содействовать уважению этих прав и свобод и обеспечению путем национальных и междуна­ родных прогрессивных мероприятий всеобщего и эффективного п р и з н а н и я и осуществления их как среди народов государств — членов Организации, так и среди народов территорий, находящихся под ее юрисдикцией» . В 1966 г. Генеральной Ассамблеей О О Н были приняты юридичес­ ки о б я з а т е л ь н ы е документы по правам человека (для государств, добровольно признающих их юридическую силу): Пакт об экономи­ ческих, социальных и культурных правах и Пакт о гражданских и по­ литических правах. В настоящее время действуют и многие другие международные соглашения по правам человека. Д л я реализации в социальной практике государств тех или иных юридических норм, содержащихся в соответствующих международ­ ных соглашениях по правам и свободам человека, необходимо не толь­ ко перевести их содержание во внутреннее законодательство страны, но и прежде всего проводить соответствующую социально-экономи­ ческую политику по созданию условий для фактического осуществле­ ния содержащихся в них требований. Иначе социальная ценность международно-правовых норм о правах человека остается минималь­ ной, а государство, не обеспечивающее условий для реализации прав и свобод человека, должно оцениваться другими странами — участника­ ми совместного соглашения как уклоняющееся от взятых на себя обя­ зательств. Отметим, что международное сотрудничество по правам че­ ловека не сводится только к выработке и принятию соответствующих документов и последующему переводу содержащихся в них юриди1

1

Права человека. Сборник международных договоров. Организация Объединен­ ных Наций. Нью-Йорк, 1978. С. 1-3. 19-7935

578

Лекция 25. Политика и права человека

ческих норм во внутреннее законодательство стран — участниц согла­ шения (тем более что такие документы могут действовать и непосред­ ственно на территориях соответствующих государств). Международ­ ное сотрудничество необходимо и после указанных процессов в целях успешного выполнения государствами принятых на себя обязательств и осуществления международного контроля за их выполнением. Для контроля созданы специальные международные органы, призванные активно содействовать осуществлению соглашений по правам челове­ ка: Комитет по ликвидации расовой дискриминации, Группа трех ко­ миссий по правам человека и др. Процесс ф о р м и р о в а н и я международно-правовых принципов и норм по правам человека продолжается и сейчас. Н о все сказанное, конечно, не означает того, что права личности (или некоторые их этих прав) могут непосредственно регулироваться только международным правом и только от него производны. Действительные социальные права людей при всех условиях остаются продуктом конкретного об­ щественного организма и существует как бы «внутри» него. Само по себе международно-правовое регулирование положения человека в обществе может иметь позитивное значение и играть существенную роль в свете решения проблемы прав личности, но при этом оно всегда я в л я е т с я производным, вторичным по отношению к внутренней жизни данного общества, ее государственной организации и полити­ ческой системе в целом, ибо всегда опосредованно, с одной стороны, суверенной волей государства, а с другой — его социально-экономи­ ческими, политическими, культурными и другими особенностями. Никакое реальное право не может быть привнесено извне, помимо общества и государства. Очень важным, несколько обособленным аспектом, резко выде­ ляющим значение взаимозависимости прав человека как идейного и международно-правового феномена и политики конкретного госу­ дарства, является проблема так называемого культурного реляти­ визма, значительного своеобразия различных обществ и государств. Самое существенное здесь сводится к тому, что на практике так или иначе, но объективно имеют место различное отношение и различ­ ная политика государств к правам человека, в основе которых лежат национальные, религиозные, исторические, культурные и иные осо­ бенности конкретного общества. Причем эти различия наблюдаются даже в тех странах, которые в принципе соглашаются с идеей уни­ версальности прав человека как некоего минимального стандарта, гарантируемого любым обществом (не говоря уже о тех государст­ вах, позиция которых в этом вопросе является более сложной и даже скептической). В этом отношении достаточно характерна о ф и -

579

Лекция 25. Политика и права человека

циальная позиция Индонезии, заявленная на Всемирной конферен­ ции по правам человека (Вена, июнь 1993 г.). «Хотя права человека по своей природе действительно универсальны, сейчас общепризна­ но, ч т о их в ы р а ж е н и е и применение в национальном контексте (курсив наш. — А.Б.) должно оставаться прерогативой и ответствен­ ностью каждого отдельного правительства. Это означает, что долж­ ны приниматься во внимание сложный комплекс проблем, различ­ ные э к о н о м и ч е с к и е , социальные и культурные условия, а также уникальные системы ценностей, принятые в разных странах» . Куда более ж е с т к о й позиции придерживается, например, Китайская Народная Республика. Официальная точка зрения, заявленная к и ­ тайской делегацией на той же конференции, в частности гласит: «Страны на разных этапах развития и л и с различающимися исто­ рическими традициями и культурными ценностями также имеют различное понимание и практику в области прав человека (курсив наш. — А.Б.)... Д л я большого числа развивающихся стран уважение и защита прав человека прежде всего означает полную реализацию права на существование и развитие. Аргументы, что права человека являются условием развития, не обоснованны ...приоритетным тре­ бованием я в л я е т с я экономическое развитие. В ином случае н е может быть речи ни о каких правах человека. М ы считаем, что ос­ новные критерии оценки ситуации в области прав человека в раз­ вивающейся стране должны основываться на определении того, по­ могают ли ее политика и принимаемые меры (курсив наш. — А.Б.) развитию экономического и социального прогресса, удовлетво­ рению основных потребностей человека в отношении еды и одежды и улучшению качества жизни... Если не обеспечен суверенитет го­ сударства, не может быть и речи о правах его граждан... Взгляды, согласно которым вопросы прав человека не признают границ и что принцип невмешательства во внутренние дела неприменим в этой области, и любые действия, основанные на этих взглядах, есть не что иное, к а к формы политики давления. О н и нарушают цели и принципы Устава О О Н и наносят ущерб благородному делу заши­ ты прав человека» . 1

2

Тем не менее в современном мире быстро растет взаимосвязь и взаимозависимость суверенных государств друг от'друга, отдельного государства от всего мирового сообщества в целом. Отдельные права и свободы человека могут теперь возникать и реализовываться во все 1

2

19'

Даниленко ГМ. Международная защита прав человека. М., 2000. С. 34-35. Там же. С. 32-33.

580

Лекция 25. Политика и права человека

большей степени под воздействием внешних для конкретного общест­ ва и государства факторов, и в частности под воздействием междуна­ родно-правовых принципов и норм, выработанных практикой сотруд­ ничества. Н а п р и м е р , международное сообщество, согласно Уставу О О Н , в исключительных случаях может заставить посредством кол­ лективных усилий государств — членов О О Н , в том числе с помощью военной силы, отдельное государство прекратить проведение полити­ ки войны и агрессии. Н а практике это будет означать, в частности, и то, что право на жизнь и право на мир для граждан государства-агрес­ сора могут быть в определенной степени привнесены извне и помимо воли данного суверенного государства.

Лекция 26 ПОЛИТИКА, ПРАВО, ДЕМОКРАТИЯ (МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ) § 1. Политика, право, демократия — вопросы теории В рамках предмета политологии проблемы соотношения полити­ ки, права и демократии занимают важное место. Анализ характера и тенденций их взаимосвязей позволяет полнее и точнее понять приро­ ду и свойства политики, права, демократии, их удельный вес и реаль­ ные возможности в социальном и духовном историческом движении современных общественных систем. Именно этот круг проблем затра­ гивает существеннейшие интересы общества, ту сферу его жизни, в которой наиболее ярко выражаются его потенциал и динамика и кото­ рая более всего чувствительна к воздействию внутренних и внешних факторов. В последнее время мир стал свидетелем колоссальных политичес­ ких процессов. Принципиально изменяются целые политические сис­ т е м ы стран, эволюционируют формы государственных структур, де­ мократические институты. Модернизируются, образуются и распуска­ ются международные региональные или блоковые государственные союзы. М и р стал более открытым к сотрудничеству народов. Преобра­ з у ю щ а я с я политическая карта мира настоятельно требует от полито­ логии теоретического анализа сложных проблем современности как на локальном, так и на мировом уровне. О взаимосвязи политики, права, демократии пишут не только уче­ ные-специалисты, но и профессиональные политики, государствен­ ные деятели, партийные лидеры, журналисты и др. П р и этом нельзя не отметить многовариантность подходов к пониманию темы, разли­ чие исходных мировоззренческих и методологических позиций. И в то ж е время эти подходы и позиции содержат (с большими или мень­ ш и м и о г о в о р к а м и ) известную общность в определении политики, права, демократии. П о Л е н и н у , политика — это участие в делах государства, « о п р е д е л е н и е форм, задач, с о д е р ж а н и я д е я т е л ь н о с т и государст-

582 Лекщш 26. Политика, право, демократия (методологические проблемы соотношения) 1

ва» . Государство — ядро политической жизни. Энгельс считал го­ сударство и народные массы двумя решающими силами в полити­ ке . Маркс заметил однажды, что внедрять религиозные догматы в политику означает сделать их «определяющими факторами государ­ ства» . Многочисленные немарксистские теоретические концепции политики прямо или косвенно ее центральным пунктом выделяют государство, политическую власть. Приведем лишь некоторые поло­ жения: политический строй — это государство ( Э . Форстхоф); госу­ дарство — один из основных институтов политического анализа ( Ф . Н а ш о л ь д ) ; основной предмет п о л и т о л о г и и — политическая власть (О.К. Флехтхайм); власть — центральный или даже единст­ венный п р и з н а к политического ( Б е р г - Ш л о с с е р ) ; конституитивно политическая наука — это анализ условий политической власти, ее конкретных форм (И. Кламмер); современное значение политики в собственном смысле слова связано л с д е й с т в и я м и государства (Х.Х. Бедер); государство — это институционализированная власть ( Ж . Бюрдо) . Разнообразные (по времени, методологической основе, идеологи­ ческой ориентации) теоретические интерпретации права в качестве его важного и неотъемлемого компонента включают установленную государством систему общеобязательных норм, регулирующих пове­ дение людей и направленных на достижение определенных целей общества. Демократия, как политика и право, также имеет многовеко­ вую историю осмысления. Ф о р м ы государства, принципы организа­ ции и деятельности государственных, политических, общественно-по­ литических структур, сумма прав и свобод человека — вот что чаще всего понимается под демократией (властью народа). Взаимосвязь по­ литики, права, демократии очевидна и может быть понята, как порой кажется, на чисто интуитивном уровне. Исторический опыт показыва­ ет, что 4юрма государства, тот или иной государственный орган и его деятельность могут быть сколько-нибудь стабильными, эффективны­ ми и пользоваться доверием общества, если будут юридически оформ­ лены и закреплены. Это в равной степени касается и политических партий, организаций, общественных д в и ж е н и й (во всяком случае, 2

3

4

1

Ленин В Л. Поли. собр. соч. Т. 33. С. 340. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 447. Маркс К., Энгельс Ф. Т. 1. С. 12. ЕогзгНо// Е. Бег З&аг. с1ег ЫизглчсзсзеНзспап:. МипсЬеп, 1971; 5151: спшапс1е1 ипс1 1)етокгагл51Сгип§. Рсз&сЬпп: Гиг Оз$1р К. ПесЬШсит, Нгз& СЬ. Реппег ипс1 В. В1апке. Р. а/М., 1975; НазскоШ Е РоНйзсЬе ТОззепзсЬаЛ. РгаЬиг& МипсЬеп, 1972; ЕтГиНгип^ т сНе роНйзсЬс ЭДззепзсЬап:. Нгзд. НатЬиг§, 1971; Вегйеаи С. Ет§гиЬгип# т йМе роИйзсЬе \\^55спзсЬап:, ЫетуЫ. Вопп, 1964. 2

3

4

§ 1. Политика, право, демократия — вопросы теории

583

принципиальных моментов их деятельности — программных целей, процедур создания и прекращения существования, финансов и иму­ щества, участия в избирательных кампаниях и др.). В свою очередь право самым непосредственным образом опирает­ ся на политические (не только государственные) институты. Право тогда чего-нибудь стоит, если ему следует и его гарантирует государ­ ство. Политическая природа, политические свойства в большей или меньшей степени характерны для всех правовых явлений. Может быть, излишне категорично известное ленинское утверждение «право ничто без аппарата, способного принуждать», но высокая степень за­ висимости права от государства отражена верно. Вот еще несколько аналогичных тезисов: «нет правовых предписаний без власти», «вся­ кое право — продукт политики» ( Ж . Бюрдо); «правообразование есть всегда п о л и т и к а » (Т. М е й е р - М а л и ) ; «право без власти и л л ю з и я » (Д. Мертен). Приведенные положения в концентрированном теорети­ ческом виде фиксируют жесткую зависимость права от политики, главного в ней — государства, государственной власти. Так ж е ясна взаимосвязь демократии с политикой и правом. На­ пример, различные модификации республики как формы государст­ венного правления, характер соподчинения органов власти, управле­ ния, правосудия, степень демократичности принципов и способов реа­ лизации государственной власти, диапазон и реальность прав и свобод человека в целом определяются комбинацией сотрудничества, ком­ промиссов и л и противостояния различных политических сил, партий, д в и ж е н и й , идеологий. Объективно необходимо и законодательное (конструктивное) закрепление институтов и принципов демократии. Н и к а к а я общественно значимая, охватывающая социальные классы и слои демократия невозможна вне юридического оформления и при­ знания, без того, чтобы она не была так или иначе институционализи­ рована в государственном строе. Столь тесная взаимосвязь и даже взаимопроникновение политики, права, демократии часто дают повод для утверждений об их идентич­ ности, предметно-объектной неотдифференцированности друг от друга. Н е р е д к о право и л и законность (позитивно реализуемое в ж и з н и право) рассматриваются как элемент демократии. Известны д о к т р и н ы , согласно которым «государство и право идентичны» (Г. Кельзен) или «право — это власть» (Г. Хенкель) . Такого рода суж­ дения не л и ш е н ы оснований. Как, например, нужно понимать консти1

1

Вега'еаи С. Ет&Ьги§ т с!е роШлзсЬе АМаззепзсЬай; Мауег-Ма1у Ткео. КесЫз^ззепзс-Ьай. Оагтз&сИ:, 1973; Мепеп И. И е с Ь ^ а а ! : ипо! Се\уа1гтопоро1. ТиЫп§еп, 1975.

584 Лекция 26. Политика, право, демократия (методологические проблемы соотношения)

туционные нормы о правах и свободах человека: есть ли это право, установившее и закрепившее демократические институты, принявшие юридические формы? Ч т о такое закон о забастовках, принятый под давлением рабочего или профсоюзного движения: политика, вопло­ щенная в юридических нормах, или право, регламентирующее извест­ ный круг политических отношений? Что представляет собой государ­ ственный аппарат с его многозвенными вертикальными и горизон­ т а л ь н ы м и структурами, получившими детальный правовой статусгосударство, обретшее необходимые правовые формы, или опредмеченная правовая общественная потребность социальных сил страны, не желающих зависеть от произвола и стихии? На первый взгляд, ответ отыскивается легко: политика, право, де­ мократия идентичны друг другу. И все-таки проблема решается не так просто. Вступить во взаимодействие могут совместные вещи, имею­ щие нечто тождественное, что объединяет их. Различные во всех отно­ шениях вещи не могут вступить во взаимосвязь, она возможна лишь п р и н а л и ч и и определенного объединяющего начала между ними. Право, политика, демократия отвечают названным требованиям. Право, демократия, политика не являются ни причиной взаимного возникновения и существования, ни целью. Право и демократия су­ ществуют не потому, что есть политика, государство с его правотвор­ ческими органами. Целью же государства в итоге не является установ­ л е н и е п р а в о в ы х норм и демократических институтов. Политика, например, реализуется не только с помощью права. Среди иных средств можно назвать дипломатические и военные акции, агитацию, пропаганду. Политика вообще, несомненно, более гибка, чем право. Направленность политики, формы некоторых важных политических институтов (партий, движений) могут претерпевать серьезные изме­ нения, в то время как законодательство остается неизменным. Да и с точки зрения, если можно так выразиться, вещественно-наглядной по­ литика, право, демократия различаются. Политика предстает прежде всего как институционализированная система государственных, поли­ тических, общественных учреждений, организаций, движений, соот­ ветствующих политических отношений, идеологий, норм. Право же выступает как материал исключительно духовного порядка: воля, ин­ тересы, мотивы, цели, идеи, доктрины, общественное мнение, нашед­ шие государственное нормативное выражение. Демократия в интере­ сующем нас плане включает в себя элементы институционального и духовного порядка. Общее, тождественное для политики, права, демо­ кратии состоит в объединяющей их природе, едином корне, который представляет собой общесоциальную потребность в самоорганизации, самоуправлении и саморегулировании, в необходимости упорядочить

§ 1. Политика, право, демократия — вопросы теории

585

взаимоотношения личности и общества. Иными словами, политика, право, демократия являются различными формами выражения и реа­ лизации одной и той же общественной потребности. В свою очередь политика, право, демократия взаимно могут служить и служат наибо­ лее рациональной и эффективной формой реализации своего назна­ чения. Анализ соотношения политики, права, демократии нередко сопро­ вождается заключением о так называемом примате одного из взаимо­ действующих явлений. Особенно это свойственно современным рабо­ там, п о с в я щ е н н ы м «правовому государству». Д л я данных работ характерна (вольно или невольно) своеобразная неомифологизация с оттенком государствофобии, демократизации политической власти, и одновременно ясно просматривается фетишизация права. Т е о р и я «правового государства» расценивается некоторыми западными юристами как предмет интеллектуальной гордости, как одно из выс­ ших достижений человеческого духа. Объективности ради заметим, что отдельные западные исследователи констатируют, что дух поня­ тия правового государства давно дискредитирован. Можно разрабатывать различные рекомендации по укрощению де­ мона власти, по демократизации общественной жизни, деполитизации и деидеологизации государственных структур, но не следует при этом фетишизировать одно ( в нашем случае право) или несколько средств, подходящих для достижения поставленных целей. Это всегда сужает поле видения и осмысления изучаемых объектов. При всей значимос­ ти права, самой идеи правового государства очевидно другое, что — при почти необозримом количестве переменных в политике, демокра­ тии, в общественном движении в целом — не в правовой сфере или прежде всего не в ней лежит основной вектор принципиальных соци­ альных, хозяйственных и духовных перемен современного общества. Здесь могут «работать» и различного рода альтернативные варианты, и «шаги», «зигзаги» в сторону, и «попятное движение», и непрофес­ сионализм в государственном управлении, правотворчестве. Б ы в ш и й президент Ф р а н ц и и В.Ж. д'Эстен в своих рассуждениях о принятии государственных решений, например, отмечал, что крайне редко применялся (в его бытность президентом) метод, «который ос­ новывается на объективном исследовании данных, сопоставлении и обсуждении различных точек зрения с последующим принятием ре­ шений на соответствующем компетентном уровне» . С большой долей уверенности можно сказать, что это характерно не только для Ф р а н 1

1

Жискар Д'Эстен В. Власть и жизнь. 1990. С. 154.

586 Лекция 26. Политика, право, демократия (методологические проблемы соотношения)

ции. Можно по-разному относиться к высказываниям (имея в виду степень их научности) бывшего президента одной из стран, но не при­ нимать во внимание суждения крупного практического политика, го­ сударственного деятеля нельзя, если м ы хотим дать научную характе­ ристику взаимосвязи политики, права, демократии, общества. Позволяет ли утверждение о примате права и его взаимосвязях с политикой и демократией раскрыть подлинную природу, своеобразие, особенность как самих этих связей, так и соотносящихся явлений? Думается, нет. И политика, и право, и. демократия — это, пользуясь ленинским выражением (высказанным, правда, по другому поводу), «живое творчество масс». Социальное творчество осуществляется в результате всего многообразия жизнедеятельности людей, происходя­ щей всегда противоречиво, драматично и даже трагично. В отношении реальной ж и з н и п о л и т и к о - п р а в о в ы е ф о р м ы и и н с т и т у т ы должны быть органичны и естественны, фиксировать и понимать разнообраз­ ные сопутствующие им факторы и процессы, не допуская фетишиза­ ции, арифметического измерения «удельных весов» изучаемых явле­ ний. Конечно же, из-за отсутствия примата права над политикой, государством или отказа от некоторых правовых принципов значи­ тельно или полностью демонтированы десятилетиями существовав­ шие политические и государственные структуры как в нашей стране, так и в восточноевропейских странах. Масштабный и во многом пора­ зительный опыт названных стран наглядно иллюстрирует значимость социально-экономической обусловленности политики, права, демо­ кратии, форм их соотношения. Остановимся на данной проблеме по­ дробнее. Маркс включал государство в систему буржуазной экономи­ ки. Широко известно ленинское определение социализма как суммы, слагаемыми которой я в л я ю т с я советская власть, прусский порядок железных дорог, американская техника и организация трестов, амери­ канское народное образование и т.д. Можно не согласиться с этой по­ пыткой дать формулу социализма, представив его как некую механи­ ческую сумму несовместимых друг с другом явлений, но нельзя не видеть методологическую последовательность Ленина, включающего государственную власть в социально-хозяйственную и духовную структуры общества и определяющего политику как концентрирован­ ное выражение экономики. Методологический принцип, которым руководствовались Маркс и Ленин, как раз не позволяет жестко и умозрительно разводить поли­ тико-правовые (надстроечные) и социально-экономические (базис­ ные) структуры, ориентирует на то, что, по существу, данные структу­ ры могут быть поняты не взятыми сами по себе, а во взаимодействии. Можно сказать, что самая сокровенная тайна названных структур на-

§ 2. Связь политики, права и демократии в истории

587

ходится в их взаимопредопределении. Исходя из иного понимания, невозможно найти ответы на конкретные вопросы. Почему' в общест­ ве, десятки лет называвшем себя социалистическим, упразднившем эксплуатацию человека человеком, частную собственность, безработи­ цу и решившем немало сложных проблем, отсутствуют стимулы к труду, катастрофически низки производительность труда и эффектив­ ность общественного производства в целом, тормозится научно-тех­ нический прогресс? Почему в этом же обществе, провозгласившем и конституционно закрепившем принадлежность власти народу, соот­ ветствующие демократические избирательные, властные, управлен­ ческие, судебные процедуры, систему прав и свобод, иные демократи­ ческие институты — фактически демократия существовала в урезан­ ном виде, а реальная политика была уделом определенных социальных групп? Почему практически была нарушена самостоя­ тельность, например, государства, профсоюзов, а среди широких соци­ альных слоев общества нередко доминировали политическая апатия, цинизм, скепсис, девальвировались пропагандируемые политико-пра­ вовые и демократические идеалы и ориентиры?

§ 2. Связь политики, права и демократии в истории Анализ соотношения политики, права, демократии не на понятий­ ном, а на исторически конкретном уровне невозможен без обращения к «экономико-историческому типу общества». Это тем более необхо­ димо сделать, если не претендовать на окончательные и надвременные истины. Д а ж е при самом поверхностном взгляде видны специфика и своеобразие взаимосвязи политических и правовых институтов в го­ сударствах, скажем, тысячелетней давности и в современных нам об­ щественных системах. Эти сравнительные отличия видны не только в структуре, организации, функционировании, идеологическом офор­ млении и объяснении, но и в характере (что более важно для прочер­ чивания историко-временного вектора) взаимодействия их с социаль­ но-экономическими образованиями. Со сменой экономико-исторических типов общества прослежива­ ется последовательная и увеличивающаяся отдифференцированность друг от друга (реальная, предметно-наглядная) базисных и надстроеч­ ных структур, растущая самостоятельность последних. Такие процес­ сы во многом объясняются нарастанием общественного разделения и специализации труда, усложнением и разветвлением (в сторону само­ бытности) норм и институтов общественной и духовной жизни. Связи между базисными и надстроечными структурами не исчезают, но ста­ новятся иными по формам, интенсивности, степени открытости. О н и

588 Лекция 26. Политика, право, демократия (методологические проблемы соотношения)

уже не могут жестко определяться формулой «что чем определяется». Н е спасет здесь и оговорка «в конечном счете». Однако если полити­ ко-правовая и демократическая надстройки определяются базисом, то все ж е исходя из данной теоретической ф о р м у л ы невозможно объяс­ нить, почему эта надстройка может предопределять фактическую лик­ в и д а ц и ю хозяйственных укладов, ф о р м духовной и политической ж и з н и в обществе. Например, известный опыт коллективизации в нашей стране, культурная революция в Китае, известные события в Кампучии, политическая и расовая практика германского фашизма вполне могут служить историческими иллюстрациями приведенного тезиса. Д л я понимания упомянутой формулы можно проанализировать марксовое теоретическое положение об историческом прогрессе: об­ щества различаются не тем, что (результаты общественного производ­ ства) они производят, но тем, как (орудия общественного труда) они производят. При сравнении же ныне существующих общественных систем заметно стираются оба ( в том числе решающие для Марк­ са) различия. Более того, происходит все более определенная универсализация в ф о р м а х организации и управления общественным производством. В то ж е время сохраняются оригинальные и многообразные, самобыт­ ные по своим традициям и характеристикам национальные политикоправовые и демократические образования. Можно найти, к примеру, много различий в государственно-правовых и демократических систе­ мах Англии и Франции, хотя в обеих странах экономические структу­ ры в основном одинаковы. Не всегда более развитые экономические системы предполагают более совершенную политическую систему (например, С Ш А и Ф р а н ц и я , И т а л и я и Я п о н и я ) . Нет, скажем, пря­ мой и определяющей связи между способом установления новой по­ литической власти, государственно-правовых ф о р м и уровнем эконо­ мического развития страны. Иллюстрацией тому могут служить, в частности, революционные события в Англии ( X V I I в.) и Франции ( X V I I I в.). При довольно стабильном и успешном развитии западных стран их институты власти тем не менее, по оценке некоторых иссле­ дователей, переживают кризис, который приобрел международный характер. Исследования проблемы в форме поиска ответов на вопросы о том, могут л и на уровне своего развития государство, право, демократия быть выше или ниже обусловливающих их экономики и культуры об­ щества; что в итоге определяет взаимосвязь названных явлений; кому конкретно выгодна та или иная эволюция политико-юридических, го­ сударственных форм, — свидетельствуют об упрощенном подходе, ог-

§ 2. Связь политики, права и демократии в истории

589

раничении механическим пониманием предмета анализа. Как, напри­ мер, ответить на вопрос, кому выгодна была Октябрьская революция 1917 г. в России? Если необходимо раскрыть и понять подлинную природу полити­ ки, права, демократии, то вряд ли можно ограничиться их рассмотре­ нием в неподвижном, застывшем в пространстве и времени состоянии. Только при исследовании соответствующих всесторонних и живых связей раскроются свойства, особенности, природа политики, права, демократии. В настоящее время большой теоретический интерес представляют радикальные и даже революционные (во всяком случае по масштабам, направленности, результативности, значимости) события, происходя­ щие у нас в стране и в странах Восточной Европы. Их анализ, несмот­ ря на определенные трудности, они позволяет прийти к некоторым однозначным выводам: всякая консервация объективно отживших по­ литических идей, институтов, их культивирование даже с самыми благими намерениями могут привести к социальной катастрофе; по­ литическая теория — при всей ценности ее содержания, социальной принадлежности и ориентации — может стать консервативной и само­ надеянной (полностью или частично); прежде чем переделать мир (в том числе и мир политики, права, демократии), его необходимо кри­ тически и самокритически объяснить. Отсюда не случайны и даже в чем-то естественны те разнообраз­ ные (вплоть до взаимоисключения) толкования существовавших до недавнего времени политико-государственных и правовых структур в этих странах. Так, применительно к социализму в нашей стране струк­ туры определяются как «авторитарно-бюрократический строй», «ав­ торитарно-бюрократическая система», «ведомственный феодализм», «номенклатурный капитализм» и т.п. Несомненно одно: современный политико-правовой и демократический мировой опыт, как и его многочисленные теоретические конструкции, нуждаются в глубоком и принципиально-критическом осмыслении. Это должна быть крити­ ка, поднимающая политологию до уровня науки.

Лекция 27 СТАТУС ЛИЧНОСТИ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ОБЩЕСТВА § 1. Статус личности: понятие и виды В обществоведческой литературе вопросы статуса личности разра­ ботаны слабо, хотя список литературы, вышедшей в последние годы по личностной проблематике, достаточно велик. В ф и л о с о ф и и и социологии исследуется проблема социальной активности личности применительно к различным звеньям полити­ ческой системы общества. Ученые-юристы активно разрабатывают правовые аспекты статуса (положения) личности, ее отношений с го­ сударством и другими элементами политической системы. В послед­ ние годы (в основном силами юристов) начало складываться новое направление научных исследований — статуса членов общественных организаций как составной части демократии, политической системы общества. В меньшей степени рассматриваются вопросы статуса лич­ ности в трудовых к о л л е к т и в а х , в д р у г и х с о ц и а л ь н ы х общностях. В целом назрела потребность в широком социальном взгляде на ста­ тус личности в обществе, в познании общих и специфических законо­ мерностей функционирования и развития социального статуса лич­ ности и его видов в политической системе общества. Понятие социального статуса включает атрибутивные (в смысле принадлежности к коллективу, классу, социальной группе), функцио­ нальные, оценочные (социальный престиж) и нормативные признаки. Социальный статус личности с наибольшей полнотой и объемностью выражает единство роли личности с ее социальным престижем. Это понятие объединяет в себе функциональную и оценочную стороны, показывает то, что личность может делать, что она делает, каковы ре­ зультаты ее действий и как они оцениваются другими людьми, обще­ ством . Социальный статус может быть охарактеризован с точки зре­ ния того, какое место с позиции нормативного регулирования лич1

1

См.: Ануфриев ЕЛ. Социальный статус и активность личности. Личность как объект и субъект социальных отношений. М , 1984. С. 176,178.

§ 1. Статус личности: понятие и виды

591

ность занимает в системе общественных отношений, т.е. какими пра­ вами и обязанностями, предусмотренными различными видами соци­ альных норм (правовыми, корпоративными и др.), личность может обладать. Данный вид социального статуса личности в отличие от других его видов (функционально-ролевого статуса, социального пре­ стижа и др.) условно назовем социально-нормативным статусом лич­ ности. Кроме характеристики статуса личности с позиций норматив­ ного регулирования он может быть исследован как категория созна­ ния (общественного, индивидуального, обыденного, научного и т.д.) и явления социальной возможности, социальной деятельности и, нако­ нец, как социальный результат. Проблема социально-нормативного статуса личности не привлек­ ла к себе еще должного внимания в общетеоретическом плане. Даже в фундаментальных работах последних лет, посвященных анализу по­ литической системы, отдельных ее звеньев, вопросам статуса их чле­ нов не уделяется должного внимания. В общетеоретическом плане прежде всего следует определить по­ нятие социально-нормативного статуса личности, структурные эле­ менты, выяснить их природу с точки рения соотношения государст­ венно-правового и организационно-корпоративного регулирования, дать их иерархию и классификацию. Социально-нормативный статус личности нельзя представить вне системы социальных норм морали, обычаев, правовых норм, общественных организаций и др. Наиболее важную часть социально-нормативного статуса личнос­ ти опосредует ее правовой статус, представляющий собой систему юридических прав, свобод, обязанностей и законных интересов лич­ ности, признаваемых и гарантированных государством. Социальнонормативный статус личности выражается не только в правовом ее статусе, но и в статусе личности как члена партии, общественной орга­ низации, трудового коллектива. Родовой основой д л я всех видов социально-нормативного статуса личности в политической системе общества, по нашему мнению, слу­ жат интересы личности как гражданина, как члена организации (кол­ лектива), признаваемые и гарантируемые государством, организацией (коллективом). Социально-нормативный статус личности, следова­ тельно, можно определить как объективно обусловленную систему личных интересов ( в сочетании ,с общественными, групповыми, кол­ лективными), удовлетворение которых гарантируется соответствую­ щими объединениями, государством, общественными организациями, трудовыми коллективами. Многие интересы личности, составляющие содержание ее право­ вого статуса, не.находят своего прямого опосредования в виде его прав

592

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

и обязанностей и, следовательно, выступают вполне самостоятельно в качестве структурного элемента статуса. Существование прав и обязанностей необходимо в тех случаях, когда реализация специфических интересов члена организации (кол­ лектива) зависит от пользования материальными и культурными бла­ гами, расходования денежных средств, что диктует необходимость строгого контроля со стороны организаций (коллективов) за их рас­ пределением между их членами. Так, значительная часть специфичес­ ких интересов членов общественных организаций производственнотрудового профиля, относящаяся к их участию в общественном про­ изводстве, к распределению материальных и иных благ, к их защите, реализуется через права и обязанности, определяемые нормами уста­ вов и других актов этих объединений. Как правило, эти права и обя­ занности одновременно закрепляются и нормами права со стороны государства. Особенности содержания конкретных видов социальнонормативного статуса личности детерминируются спецификой каж­ дого из субъектов политической системы общества. Как известно, каждое звено политической системы общества ставит перед собой и решает специфические цели и задачи и осуществляет соответствую­ щие им ф у н к ц и и . Отсюда особенности статуса члена организации (коллектива) следует искать в специфике самой организации (коллек­ тива), тех целей и задач, ради которых эта организация или коллектив создается и функционирует. Деятельность организаций (коллекти­ вов) выражает многообразные специфические интересы различных групп населения, увязывая и согласовывая их с интересами общества, государства в целом. Весьма значима проблема учета в политической системе объективно обусловленных интересов социальных, социаль­ но-демографических, профессиональных групп, их национальных и региональных особенностей. Не должны упускаться из виду особен­ ности трудовых коллективов и, конечно же, индивидуальные потреб­ ности и интересы личности. Нормативное закрепление целей и задач организации (например, в уставах), а также четкое закрепление их прав и обязанностей (в том числе в законодательстве) — это и есть выражение тех групповых, коллективных и личных интересов членов организации (коллектива), которые гарантируются этой организацией (коллективом). Поэтому основным структурным элементом статуса члена организации (кол­ лектива) служат специфические интересы личности как члена органи­ зации (коллектива), гарантируемые этой организацией (коллекти­ вом) на основе норм ее функционирования и в пределах нормативно закрепленных целей и задач. Эти интересы членов организации (кол­ лектива) определяются их специфическими интересами, ради удовле-

§ 1. Статус личности: понятие и виды

593

творения которых эта организация или коллектив созданы и функ­ ционируют. С п е ц и ф и ч е с к и е интересы членов организаций (коллекти­ вов) могут быть выражены в правах и обязанностях членов организа­ ций и к о л л е к т и в о в , устанавливаемых нормами э т и х организаций (коллективов). Права и обязанности членов организации (коллектива), равно как и юридические права и обязанности личности, можно разделить на две большие группы. Первую группу составляют права и обязанности, которые опосредуют специфические интересы организаций (коллек­ тивов), ради достижения которых личности объединились в организа­ цию (коллектив), — материальные права и обязанности. Вторую груп­ пу составляют права и обязанности, которые опосредуют внутриорганизационные отношения, — процессуальные права и обязанности. Интересы, права и обязанности члена организации (коллектива) в своей реализации должны быть обеспечены с процессуальной сторо­ ны. Такими процессуальными средствами (гарантиями) их реализа­ ции выступают права и обязанности члена организации (коллектива), которые регулируют внутриорганизационные отношения, т.е. отноше­ ния члена к организации (коллективу) в целом, ее органам и к другим членам. Эти интересы, права и обязанности в совокупности раскрыва­ ют, по существу, право члена организации (коллектива) на участие в управлении ее делами, природа которого определяется спецификой организации (коллектива) как самодеятельной и самоуправляемой единицы. Интересы, права и обязанности члена организации (коллек­ тива), регулирующие внутриорганизационные отношения по управле­ нию делами организации (коллектива), по своей природе являются чисто внутриорганизационными (корпоративными). С практической стороны важно определить основной круг внутриорганизационных интересов, прав и обязанностей члена организации (коллектива). Изучение нормативного регулирования деятельности организаций ( к о л л е к т и в о в ) , в частности, уставов общественных объединений, практики их функционирования, позволяет выделить следующие ос­ новные права члена организации (коллектива), относящиеся к сфере внутриорганизационных отношений: а) избирать и быть избранным в руководящие, ревизионные и другие органы; б) выдвигать, отводить и критиковать кандидатов; в) свободно и по-деловому обсуждать на со­ браниях, конференциях, съездах, на заседаниях руководящих органов организации и в печати все вопросы работы отдельных руководящих органов и организации в целом; открыто высказывать и отстаивать свое мнение до принятия организацией решения; г) участвовать в раз­ личного рода мероприятиях, проводимых организацией и ее органами;

594

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

д) ставить перед руководящими органами вопросы о деятельности ор­ ганизации и вносить предложения по улучшению ее работы; критико­ вать на собраниях, кон4>еренциях, съездах, на заседаниях руководя­ щих органов любого члена организации и любой орган организации; е) обращаться с вопросами, заявлениями и предложениями в любой орган организации и требовать ответа по существу своего обращения; ж ) лично участвовать в собраниях, заседаниях руководящего органа, когда обсуждается вопрос о его деятельности. В число обязанностей члена организации (коллектива), регули­ рующих внутриорганизационные отношения, к а к правило, входят: 1) активное участие в работе первичной организации общества, на учете в которой он состоит; 2) выполнение требований устава, поста­ новлений съездов, конференций, собраний руководящих органов ор­ ганизации; 3) посещение собраний, выполнение поручений организа­ ции; 4) вскрытие недостатков в работе организации и ее органов, кри­ тика и самокритика; 5) уплата членских взносов. Итак, социально-нормативный статус личности составляют специ­ фические интересы, выражающие права и обязанности члена органи­ зации (коллектива), а также права, обязанности и интересы, вытекаю­ щие из норм внутриорганизационных отношений организации (кол­ лектива). Предпосылками приобретения (обладания) социально-норматив­ ного статуса личностью служат принадлежность (членство) личности к организации (коллективу) и субъектность (статутность) личности, характеризуемые наличием у нее свойств и качеств, связанных с со­ стоянием воли, сознания, возраста и т.д. Предпосылка и сам статус личности, конечно, выступают как неразрывно связанные, но все же самостоятельные я в л е н и я . Так, членство означает принадлежность лица к конкретной организации, ассоциирование (объединение) его с другими членами в одном коллективе д л я осуществления деятельнос­ ти, определяемой целями и задачами данной организации или коллек­ тива. Отношения членства — самостоятельный вид отношений, кото­ рые складываются м е ж д у л и ц а м и и организацией ( к о л л е к т и в о м ) . Институт членства представляет систему норм, определяющих осно­ вания (условия) и порядок вступления в члены организации (коллек­ тива) и выбытия из нее. Членство есть основание, предпосылка стату­ са члена организации (коллектива). Оно предшествует статусу члена организации (коллектива), предваряя его. Поэтому вопрос о членстве в организации (коллективе) подлежит самостоятельному рассмотре­ нию и в своем изложении он должен, на наш взгляд, предшествовать вопросу о статусе члена организации.

§ 2. Правовой статус гражданина, соотношение с его статусом члена организации

595

§ 2. Правовой статус гражданина: понятие и соотношение с его статусом члена организации (коллектива) Взаимная связь личности и государства находит правовое опосре­ дование в правовом статусе личности, в обеспечении его реализации со стороны государства. При определении объема и пределов прав, свобод и обязанностей личности деятельность государства социально детерминирована (речь идет об общих экономических, социальных, политических, духовных и других условиях и факторах). Она опреде­ ляется и чисто правовыми факторами, в частности, принципами и нормами межгосударственного права, обязательствами, взятыми госу­ дарством по международным договорам и соглашениям. Одним из важнейших принципов международного сотрудничества государств является принцип уважения прав человека и основных свобод. Однако государство не только определяет объем (перечень, каталог) прав, сво­ бод и обязанностей личности, их пределы, но и устанавливает систему средств по обеспечению их правомерной реализации и эффективной охраны (защиты) в случае нарушения, т.е. специальных (юридичес­ ких) гарантий. Предпосылками функционирования правового статуса личности как системы ее прав, свобод, законных интересов и обязанностей я в ­ л я ю т с я гражданство (либо состояние в иностранном гражданстве, либо отсутствие гражданства) и правосубъектность личности. Правовой статус личности представляет собой слепок ее социаль­ ного положения, которое в обществе характеризуется (наряду с другими моментами) системой реально складывающихся социальных возмож­ ностей в жизнедеятельности индивидов, направленных на удовлетво­ рение их потребностей и интересов. Правовой статус — это социально допустимые и необходимые возможности, потенции личности не про­ сто как индивида, а как гражданина государства . Все другие лица в о т н о ш е н и и этого государства выступают в качестве иностранных граждан и лиц без гражданства , правовой статус которых имеет свои 1

2

1

Гражданство в юридической науке традиционно определяется как основанная на законе устойчивая связь личности с государством, как принадлежность личности к го­ сударству. Гражданство можно, видимо, определить и как членство личности в государ­ ственно-организованном обществе. Иностранными гражданами обычно признаются лица, не являющиеся граждана­ ми данного государства и имеющие доказательства своей принадлежности к гражданст­ ву иностранного государства. Лицами без гражданства признаются тс лица, которые не являются гражданами данного государства и не имеют доказательств своей принадлеж­ ности к гражданству иностранных государств. 2

596

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

особенности. Права, свободы и обязанности граждан и других л и ц га­ рантированы авторитетом государства, всей его силой. Следователь­ но, правовой статус представляет собой систему признаваемых госу­ дарством прав, свобод и обязанностей личности. И х содержание опре­ деляется реальными общественными отношениями. Права и свободы личности есть материально обусловленные, юри­ дически закрепленные и гарантированные возможности индивида об­ ладать и пользоваться конкретными социальными благами: социаль­ но-экономическими, политическими, духовными и личными. В любом человеческом общежитии «нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав». Юридические обязанности, как и права и свободы человека, не являются порождением «свободной воли», не зависящей от конкретных условий жизни. Юридическая обязанность личности есть социально возможная необходимость определенного поведения личности, установленная государством. Следует отметить, что в юридическую обязанность входят реальные требования: нельзя наложР1ть на человека обязанность, которую он практически не мог бы исполнить. Юридическая обязанность есть возможность будущего поведения субъекта, имеющая необходимый характер с точки зрения воли, выра­ женной в законе государства. Обязанность существует в рамках долж­ ного, необходимого, установленного законодательством и обеспечива­ емого государством поведения. При анализе конституционного и иного действующего законода­ тельства обнаруживается, что законодатель не так у ж редко прибегает к формуле «права и законные интересы». Эта формула не дает основа­ ния для вывода о том, что в законе проводится различие между права­ ми личности и ее законными интересами, что возможно одновремен­ ное их существование. Законными интересами являются интересы личности, которые непосредственно не охватываются содержанием установленных законом прав и свобод, но подлежат защите со сторо­ ны государства, охраняются законом. Существование законных инте­ ресов наряду с правами и свободами расширяет возможности лич­ ности. Вполне возможно, что перечисленные выше (как и другие) виды основных законных интересов граждан в будущем трансформируются в самостоятельные основные права граждан. Важно выяснить соотношение правового статуса гражданина и его статуса как члена организации (коллектива), а т а к ж е их нормативную природу. Следует прежде всего отметить, что статус члена организа­ ции (коллектива) вытекает, основывается на правовом статусе граж­ данина.

§ 2. Правовой статус гражданина, соотношение с его статусом члена организации

597

Права и обязанности члена организации (коллектива) следует, на наш взгляд, разделить на две самостоятельные группы. К первой груп­ пе относятся права и обязанности члена организации (коллектива), которые конкретизируют, развивают и дополняют конституционные и отраслевые права и обязанности граждан и других лиц на основе специфических норм организаций (коллективов). Как правило, конкретизация, дополнение конституционно-право­ вого статуса гражданина, установление корпоративных обязанностей идут по линии установления повышенных требований к членам орга­ низации (коллектива) в сравнении с их обязанностями в качестве граждан. Поэтому некоторые права граждан (в зависимости от целей, характера организации, коллектива) рассматриваются в качестве обя­ занностей членов организации (коллектива). Статус члена организации (коллектива) является по своей приро­ де и объему корпоративно-правовым. В него входят права и обязан­ ности, устанавливаемые как нормами организаций (коллективов), так и нормами права. И з корпоративно-правового статуса члена организа­ ции (коллектива) можно вычленить его общий правовой статус, кото­ рый может рассматриваться как разновидность специального правого статуса . Следовательно, правовой статус члена организации (коллек­ тива) в своем объеме (например, правовой статус колхозника, члена жилищино-строительного кооператива и т.д.) частично совпадает с правовым статусом гражданина, а именно в той части, в какой он кон­ кретизирует, развивает и дополняет общие права, обязанности и за­ конные интересы граждан. Вторую группу прав и обязанностей члена организации (коллек­ тива) составляют права и обязанности, которые в своем содержании не зависят от конституционных и отраслевых юридических прав и обязанностей граждан и других лиц. Это специальные права и обязан­ ности члена о р г а н и з а ц и и (коллектива). В их число входят такие права, льготы и преимущества, которые устанавливаются как самими 1

1

Общий правовой статус гражданина охватывает собой те юридические права, обязанности и законные интересы, которые присущи всем гражданам и каждому граж­ данину в отдельности независимо от особенностей их социально-классового, половоз­ растного, семейного, служебного и тому подобного положения (принадлежности). Спе­ циальные правовые статусы включают специфические права и обязанности отдельных категорий лиц, выделенных по признакам их социально-классового, половозрастного, семейного, служебного и тому подобного положения. Правовой статус гражданина и его специальные правовые статусы — взаимосвязанные, но самостоятельные явления. Вза­ имосвязь их заключается в том, что они в определенном объеме совпадают, так как специальные правовые статусы вытекают из общих прав, обязанностей и законных ин­ тересов граждан, основываются на них, конкретизируют, развивают и дополняют их.

598

Лекция 27. Статут личности в политической системе общества

организациями (коллективами), так и государством в нормах права. С п е ц и а л ь н ы е права и обязанности члена организации (коллекти­ ва) разнообразны, поскольку разнообразны цели, задачи и функции организаций (коллективов). В каждом конкретном случае их содержа­ ние строго обусловлено спецификой организации (коллектива). Итак, специальные интересы членов организаций (коллективов), объективно выраженные и сформулированные в их целях, задачах, правах и обязанностях, составляют основу (фундамент) статуса чле­ нов организаций (коллективов). О н и могут быть частично выражены в виде прав и обязанностей члена организации (коллектива). Эти права и обязанности л и б о конкретизируют, развивают и дополняют конституционные и иные юридические права и обязанности граждан, либо являются по своему содержанию самостоятельными. Уяснение соотношения государственного и внутрикорпоративного с о д е р ж а н и я статуса члена организации (коллектива) чрезвычайно важно в практическом отношении, в частности для ответа на вопрос о пределах государственного вмешательства в регулирование деятель­ ности организаций и коллективов при определении статуса члена ор­ ганизации (коллектива).

§ 3. На пути обновления развивающегося общества: ориентация на свободу и права человека Юридическая наука внесла определенный вклад в формирование и развитие концепции прав человека, правового статуса гражданина. Основными идеями этой концепции являлись: — материальная обусловленность реестра и содержания прав и обязанностей человека; — взаимная ответственность государства и личности; — социальная защищенность личности (закрепление и гарантиро­ вание социально-экономических прав: права на труд, на отдых, на жи­ лище, пенсионное обеспечение и др.); — полнота и г а р а н т и р о в а н н о е ^ , взаимосвязанность и равноцен­ ность всех видов прав и свобод человека; — единство прав и обязанностей; — всесторонняя юридическая защита неотъемлемых благ и цен­ ностей личности, ее прав и свобод и др. Сложные и противоречивые условия строительства в России ново­ го общества, деформации на этом пути, отчуждение личности не по­ зволили в полной мере использовать потенциал, заложенный в систе­ ме прав и свобод трудящегося человека. Господствовала тенденция

§ 3. На пути обновления развивающегося общества

599

жесткой правовой регламентации поведения личности, его «зарегули­ рованное™», процветала система запретительства. И м е л и место неоп­ равданные ограничения прав граждан, юридический механизм защиты прав оказался малоэф<|>ективным, были допущены массовые репрес­ сии. Существовал разрыв между провозглашением в законе прав и практикой их осуществления (эти недостатки и искажения в значи­ тельной мере не преодолены и в настоящее время). Все это не могло не сказаться и на состоянии научных разработок проблемы прав человека, его правового статуса в обществе и государ­ стве. Зачастую реалистический подход к правам человека отвергался в силу идеологизации проблемы, недооценивались общечеловеческие и общедемократические ценности, права граждан нередко изображались как «дар» государства, не исследовались закономерности бытия и раз­ вития прав человека, граждан в контексте реальных жизненных про­ цессов. Д л я общественной науки характерны были догматизм, схема­ тизм и отрыв от практики, от самой жизни. Деятельность в области прав человека представляет важнейшую составную часть всего процесса демократизации, экономических, по­ литических и иных реформ, движения к качественно более высокой ступени общественного развития. Концепцию прав и свобод личности следует развивать с учетом широких перспектив утверждения новых принципов в хозяйственных отношениях, углубления процессов демо­ кратизации социальных и правовых институтов, развертывания само­ управления и саморегуляции в обществе, обновления нравственно-ду­ ховной его атмосферы, роста политической и правовой культуры. Следует видеть перспективу развития всех видов прав и обязан­ ностей личности в единстве и переплетении, в контексте всей системы факторов, влияющих на их формирование и эволюцию. Развитие со­ циально-нормативного статуса личности в современных условиях можно прогнозировать в следующих направлениях. 1. Все более интенсивно происходит процесс обогащения, расши­ рения социального содержания интересов, прав и обязанностей лич­ ности как гражданина, члена партии, общественных организаций, тру­ дового коллектива. В связи с этим статус членов наполняется новым, более глубоким материальным содержанием. Уже известные и сфор­ мулированные в правовых и корпоративных нормах интересы и права дополняются новыми возможностями (правомочиями). Содержание* обязанностей также обогащается и расширяется. 2. Возрастает количество и разнообразие главным образом специ­ фических интересов, которые получают признание и закрепление в правовых и корпоративных нормах, гарантируются в их реализации

600

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

организациями и коллективами. Возникают и новые права и обязан­ ности, опосредующие указанные интересы. 3. Дальнейшее утверждение демократических принципов управле­ ния делами государства, трудовых коллективов ведет к обогащению содержания интересов и прав (возможно, и к появлению новых инте­ ресов и прав) личности. 4. Усиливается связь правового (прежде всего конституционно­ го) статуса граждан с иными видами социально-нормативного статуса личности, которая выражается в процессах конкретизации, развития и дополнения конституционных и иных прав, свобод и обязанностей граждан. 5. Тенденцией в развитии социально-нормативного статуса лич­ ности я в л я е т с я усиление связей элементов статуса — интересов, прав и обязанностей, упрочение их единства. Механизм согласования раз­ личных элементов (с одной стороны, интересов, прав; с другой — обя­ занностей) социально-нормативного статуса личности остается дина­ мичным. О н постоянно совершенствуется с целью более полного и глубокого сочетания общественных, групповых, коллективных и лич­ ных интересов. 6. Развивается, повышается активность личности в сфере реализа­ ции интересов, использования прав и выполнения обязанностей как гражданина, члена партии, общественной организации, трудового кол­ лектива.

§ 4. Соотношение права и закона, прав человека и прав гражданина: дискуссия схоластов или здравый смысл? Авторитарно-бюрократическая система управления в лице своей служанки — официальной юридической науки — породила собствен­ ное понятие «право». О н о было принято буквально голосованием по докладу А.Я. Вышинского на Всесоюзном совещании ученых-юристов в 1938 г. и стало общепринятым, господствующим в науке. Суть его в том, что право отождествлено с законами государства. Всякое прави­ ло, установленное государственными органами (в том числе органами государственного управления — министерствами, ведомствами и т.д.), есть право, есть закон,- обязательный к исполнению всеми. Такой от­ кровенно позитивистский подход в юридической науке вполне отве­ чал патерналистскому отношению государства к обществу и оправды­ вал антидемократические, репрессивные акты государственных орга­ нов, облеченные в 4>орму законов и подзаконных актов.

§ 4. Соотношение права и закона, прав человека и прав гражданина

601

Применительно к правам личности это означало отрицание какихлибо прав человека (как должного) в отличие от прав гражданина (как сущего). Признавались только права, по сути дарованные, предостав­ ленные гражданину государством. Вне санкционирования, установле­ ния государством каких-либо прав человека, по мнению А.Я. Вышин­ ского, право существовать не может. Человек рассматривался не как равный с государством партнер, а как собственность государства, пол­ ностью зависимое от него, подчиненное ему лицо, как безгласный «винтик» всеохватывающего партийно-государственного механизма. Такая идеологическая позиция была одной из объясняющих причин, почему Советский Союз воздержался при принятии в О О Н Всеобщей декларации прав человека в 1948 г. Великая Французская буржуазная революция дала миру Деклара­ цию прав человека и гражданина 1789 г., в основе которой лежали идеи естественного права, которому должны соответствовать законы государства («позитивное право»). Иными словами, естественное право — это идеал, реально достижимый в складывающихся условиях общественной жизни. Права человека для той поры — это каталог бур­ жуазно-демократических прав и свобод личности, включающий право частной собственности и свободы предпринимательства, право лич­ ной безопасности, свободы совести и многие другие. Получив закрепление в законах буржуазного государства, права человека .становятся правами гражданина этого государства. Новая идеология и практика стали колоссальным шагом вперед, прорывом в развитии прав и свобод личности, в ликвидации в условиях феодализ­ ма корпоративности, сословности в правах человека, этой отврати­ тельной, по словам К. Маркса, «человеческой зоологии». Различие права и закона, прав человека и прав гражданина — прогрессивная де­ мократическая идея, которая имеет длительную историю начиная с древности. Идея различия и соотношения права и закона не чужда основопо­ ложникам марксизма-ленинизма, более того, они признавали и разви­ вали ее в рамках своих материалистических представлений. В част­ ности, К. Маркс и Ф . Энгельс акцентируют внимание на материаль­ ной обусловленности права и закона как идеала и практики, что дает веские основания предполагать их возможное несовпадение, т.е. санк­ ционирование со стороны государства в виде законов произвола, бес­ правия, беззакония. Практика подтвердила это в условиях фашизма, авторитарных ре­ жимов, апартеида и т.д. К сожалению, не избежали практики государ­ ственного беззакония и произвола по отношению к человеку и страны бывшего социалистического лагеря. Печальным примером тому слу-

602

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

жат репрессивные законы советского государства 30-х годов, которые отменяли, к примеру, действие всех демократических принципов и и н с т и т у т о в расследования и правосудия ( з а щ и т ы , обжалования и т.д.), ликвидировали все права обвиняемых и подсудимых. Это была не просто деформация права, а полный отход от него. Следовательно, не всякий закон государства есть право. Право как реально склады­ вающиеся принципы объективно существующей системы обществен­ ных отношений, как идеал должно найти адекватное отражение в за­ конах государства. В полной мере это требование относится к любому типу государства, если оно претендует быть демократическим и пра­ вовым. Все это в полной мере понимали прогрессивно мыслящие уче­ ные-юристы. Сейчас наступил новый этап в развитии теории права, в понима­ нии его соотношения с законами государства, прав человека и гражда­ нина. Следует освободить науку и практику от догматических концеп­ ций, порожденных административно-командной системой управления. Дискуссия о новом, широком правопонимании, о различии и соотно­ шении прав человека и гражданина — это не схоластический спор ра­ финированных теоретиков (широко бытовавшая ранее оценка новых взглядов на право, на права человека), а дискуссия, здравый подход, гносеологически отразившие назревшие потребности общественного развития.

§ 5. Политико-правовой статус личности. Политическая свобода личности и ее политические права и свободы Политические отношения образуют сферу, в которой формируют­ ся политическое сознание, политические интересы, нормы политичес­ кой жизни, реализуемые в виде политического поведения (действий, мероприятий, акций). Носителем политических отношений является и отдельная лич­ ность, в частности, когда она вступает в отношения с государством как гражданин государства, участвуя в выборах, в работе различных госу­ дарственных органов, во всенародном обсуждении законопроектов, либо как депутат, представитель населения в органах государственной власти. Таким образом, политические отношения охватывают и сферу политической деятельности граждан, которая предполагает участие граждан в управлении делами общества и государства, в осуществле­ нии государственной власти. Политическая свобода является видом (формой) социальной сво­ боды личности, существующей в данном обществе. Политическая сво-

§ 5. Политико-правовой статус личности. Политическая свобода личности

603

бода личности прежде всего определяется свободой общества в целом, а также политической свободой той социальной общности, представи­ телем которой она выступает (группы, коллективы, организации) и складывается из ряда (совокупности) фактических социальных воз­ можностей (свобод) в осуществлении народовластия, в управлении государственными и общественными делами. Политическая свобода (свободы) составляет социальное содержа­ ние политических прав и свобод граждан, которые признаны государ­ ственной властью и закреплены в правовых нормах. «Юридически признанная свобода, — отмечал К. Маркс, — существует в государстве в форме закона» . Политические права и свободы личности, составляя единство, ха­ рактеризуют уровень политической свободы данного общества. Со­ держание, степень реальности политических прав и свобод личности зависят от экономического благополучия, политического режима, по­ литической культуры, духовной жизни общества, других факторов и условий. Всякая свобода, а тем более политическая, имеет объективно суще­ ствующие границы. Юридическая свобода личности в политической сфере не может быть шире самой социальной (фактической) полити­ ческой свободы. В то ж е время государство может суживать границы юридической свободы личности в политической сфере. Буржуазные ученые пытались исследовать проблему политичес­ ких прав и свобод, противопоставляя так или иначе личность, общест­ во и государство. В идеологии идущего к власти нового класса бур­ жуазии стали различать и в определенной мере противопоставлять понятия: человек и гражданин, права человека и права гражданина, частное и публичное право, частные и публичные права и свободы и т.д., что было объективно обусловлено развивающейся новой систе­ мой общественных отношений. Буржуазная частная собственность влечет двойную жизнь людей в связи с независимым от буржуазного государства существованием и развитием капиталистического хозяй­ ства, усилением отчуждения государства от гражданского общества, между сферой частной жизни собственника и публичным порядком. Отсюда четко противопоставлялись публичные (государствен­ ные) интересы и частные интересы, т.е. интересы отдельных частных собственников ( б у р ж у а ) . Человек в буржуазной науке, по словам К. Маркса, был сведен, с одной стороны, к «члену гражданского обще­ ства, к эгоистическому, независимому индивиду», «замкнувшемуся в 1

1

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 62.

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

604

себя, в свой частный интерес и частный произвол и обособившемуся от общественного целого», с другой — «к гражданину государства, к юридическому лицу» . Руссо в трактате « О б общественном договоре» (1762 г.) выдвинул идею народного суверенитета, народоправства, рассматривал граж­ данство как выражение определенного участия в политической общ­ ности, в государстве, а гражданина государства как «имеющего долю во власти суверена», в отличие от подданного, как подчиненного зако­ нам государства. Люди «коллективно принимают имя народа, а в от­ дельности н а з ы в а ю т с я гражданами как участники суверенной влас­ ти, и подданными, как подчиненные законам государства» . Эта идея, как и многие другие положения естественно-правовой школы, имев­ шие огромное значение в эпоху л о м к и ф е о д а л ь н ы х отношений X V I I I — X I X вв., нашла законодательное закрепление, в частности, во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., которая о ф и ц и а л ь н о ввела понятие «гражданин» как синоним юридически свободной личности, обладающей политическими правами. Основные политические права и свободы в момент их провозглашения в буржу­ азных конституциях политическими мыслителями рассматривались как средство воздействия на государство и участия в делах госу­ дарства. Ранее публичные права граждан рассматривались как права, кото­ рыми собственники выделяются «вообще», а потому они являются «надгосударственными». В новых идеях буржуазной правовой науки, отражающих новую ситуацию в буржуазном «постиндустриальном» обществе, активизацию политической деятельности различных слоев населения, в том числе и тех, которые были далеки изначально от по­ литики (движение «зеленых»), не отрицается, что основные полити­ ческие права есть известная политизация естественных, неотчуждае­ мых прав человека, но акцент больше делается на утверждении, что основные права сформулированы государством, а беспрекословное повиновение всем законам государства провозглашается высшим зем­ ным осуществлением истинной свободы человека. Существует мнение, что борьба пролетариата в буржуазных госу­ дарствах за расширение и упрочение политических прав и свобод ук­ репляет враждебную ему государственную власть. Например, Прудон отвергал всякое политическое участие масс в политике и политичес­ кой борьбе, ошибочно считая, что участие трудящихся в политической !

2

1

Маркс

2

Руссо ЖЖ.

К., Энгельс

Ф. Соч. Т. 1. С. 401-402,406.

Об общественном договоре. М., 1938. С. 1.

§ б. Основные виды политических прав и свобод

605

жизни современного ему общества означает признание и фактичес­ кую поддержку ими существующих институтов власти. Основоположники марксизма неоднократно показывали ущерб­ ность лозунга политического индифферентизма, невмешательства ра­ бочего класса в политическую жизнь. Трудящиеся массы способны оказать заметное влияние на политику правящих кругов, получают возможность эффективно отстаивать свои демократические завоева­ ния, связать воедино борьбу за демократию с борьбой за новый обще­ ственный строй. Личность воздействует на общество и государство, на все стороны функционирования политической системы своим трудом, политичес­ кой активностью, всей деятельностью. Причем сила этого воздействия по мере социального прогресса возрастает как результат все более ак­ тивного использования гражданами своих политических прав и сво­ бод, все более эффективного участия в формировании всех сторон об­ щественной и государственной жизни.

§ 6. Основные виды политических прав и свобод При определении круга политических прав граждан мнение уче­ ных довольно едино. Расхождение наблюдается относительно отдель­ ных прав. Кроме прав, традиционно относимых к политическим пра­ вам и свободам личности, на наш взгляд, к их разряду следует отнести группу (вид) прав, которые опосредствуют комплекс общественных отношений, складывающихся по поводу принадлежности конкретного лица к государству (институт гражданства). В литературе, как правило, не говорят о правах человека, касаю­ щихся гражданства. Более того, бытует мнение, что правовые нормы, регулирующие отношения гражданства, не закрепляют непосредст­ венно юридические права лиц. Такая трактовка прав лица по поводу гражданства, на наш взгляд, противоречит нормам международного права о гражданстве, обедняет правовой статус лица в политической сфере, превращает человека в существо, полностью независимое от государства. Статья 15 Всеобщей декларации прав человека провозглашает: «Каждый человек имеет право на гражданство и на его изменение. В соответствии с принципом государственного суверенитета все во­ просы относительно условий и порядка признания, приобретения и утраты гражданства регулируются самим государством». Это, однако, не значит, что государство может произвольно устанавливать любые нормы о гражданстве, не считаясь с общественными нормами и прин­ ципами международного права. «Личность имеет определенный ком-

606

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

плекс прав по поводу гражданства: право быть признанным граждани­ ном конкретного государства, право изменить гражданство и т.д.». К этой группе политических прав и свобод граждан непосредст­ венно п р и м ы к а е т и с к л ю ч и т е л ь н о е право и н о с т р а н н ы х граждан (а также л и ц без гражданства) — право убежища. Закрепив право убе­ жища в законодательстве, государство обязано одновременно гаранти­ ровать его тем лицам, право которых на получение убежища вытекает из закона. Предоставив убежище, государство охраняет таких лиц, не выдает их тем государствам, где они преследовались за свои взгляды и политическую деятельность. К р а з р я д у п о л и т и ч е с к и х прав и свобод следует отнести право граждан на защиту своих и чужих прав и интересов. Деятельность граждан по защите своих и чужих прав и законных интересов носит политический характер. О политической природе права на защиту го­ ворит и такой пример. Если гражданин по каким-то причинам не предпринимает попыток к защите своего права или законного интере­ са, то органы государства, общественные организации, как правило, по своей инициативе встают на защиту нарушенного права или законно­ го интереса личности. Все это дает основание выделить особую группу (вид) политических прав и свобод граждан, направленных на защиту нарушенного права и л и законного интереса личности. К числу этих прав относятся: право на судебную защиту от посягательства на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество, право обжаловать д е й с т в и я должностных лиц, государственных и общественных органов, в том числе действия должностных лиц, со­ вершенные с нарушением закона, с превышением полномочий, ущем­ ляющие права граждан, право на возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями государственных и общественных организа­ ций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обя­ занностей, право обвиняемого на защиту и др. В зависимости от вида благ, которые лежат в основе политических прав и свобод (что неразрывно с отдельными сферами политической свободы личности), политические права, свободы и законные интере­ сы граждан можно классифицировать на следующие группы (виды): 1) права, опосредующие принадлежность лица к государству, — отно­ шения гражданства и предоставление убежища (право на гражданство и его изменение, право убежища); 2) права и законные интересы, вы­ текающие из принципа равенства граждан перед законом; 3) права, опосредствующие осуществление народовластия, управление делами общества и государства. В их числе права, опосредующие: а) формиро­ вание представительных органов государственной власти (избира­ тельные права); б) участие граждан в осуществлении непосредствен-

§ 7. Проблема реализации политических прав и свобод

607

ной ( п р я м о й ) демократии (право на участие во всенародных обсужде­ ниях и референдумах (голосованиях), в собраниях по месту жительст­ ва и др.; в) участие граждан в работе государственных органов и кон­ троле за их деятельностью (право занимать выборные и иные долж­ ности в государственном аппарате, право вносить в государственные органы предложения, обращаться с жалобами на действия должност­ ных л и ц в государственные органы (в том числе в суд) и др.; г) участие граждан в управлении делами трудовых коллективов (право участия в собраниях трудовых коллективов и др.); 4) свобода убеждений, мне­ ний, высказываний в любой области общественной жизни; 5) свобода объединений; 6) права, направленные на защиту прав и законных ин­ тересов граждан. Все виды политических прав и свобод составляют единый ком­ плекс. О н и неразрывно и глубоко связаны между собой при их реали­ зации. Вместе с политическими обязанностями они составляют поли­ тико-правовой статус — подсистему общего конституционного стату­ са гражданина.

§ 7. Проблема реализации политических прав и свобод Главным в современный период является обеспечение реализации политических прав и свобод человека на уровне международно при­ знанных стандартов. В этих целях необходимо: — привести действующее законодательство в соответствие с нор­ мами международно-правовых документов о политических свободах и политических правах граждан; — обеспечить фактическую возможность реализации всех юриди­ чески провозглашенных политических прав и свобод граждан; — создать действенные юридические механизмы и процедуры наи­ более полного осуществления политических прав и свобод граждан, надежной и эффективной защиты в случае их нарушения. В контексте намеченных путей обеспечения реализации полити­ ческих прав и свобод особого внимания заслуживает проблема политических свобод граждан. К сожалению, в научном плане проблема политических свобод как самостоятельная проблема, в отличие прежде всего от проблемы по­ литических прав, не рассматривалась. Все дело ограничивалось тем, что фиксировалось: политическая свобода — это тоже право на опре­ деленный вид свободного поведения. Чем же свободное поведение в рамках политической свободы отличается от такого же свободного по­ ведения в рамках политического права? Есть ли особенности в поряд­ ке осуществления политических свобод? Какова роль государствен-

608

Лекция 27. Статус личности в политической системе общества

ных органов в обеспечении реализации политических свобод граж­ дан? Эти, как и другие, вопросы оставались нераскрытыми. При авто­ ритарно-бюрократическом режиме в этом и не было особой необходи­ мости. Речь идет о таких политических свободах, как свобода политичес­ ких, религиозных и иных убеждений, свобода совести, свобода слова и печати, митингов и собраний, уличных шествий и демонстраций, сво­ бода объединений. Исходной в данном перечне свобод является свобо­ да убеждений, которая выражается и обеспечивается всеми другими юридически гарантированными политическими свободами (свобода совести, религий, слова, печати, митингов, демонстраций, объедине­ ний и др.) и принципами функционирования демократии (народо­ властие, гласность, выражение и учет общественного мнения и др.). Свободу убеждений нельзя свести л и ш ь к плюрализму мнений. Она означает и свободу действий, плюрализм организаций. Не может быть каких-либо ограничений идеологического порядка в высказываниях, мнениях и суждениях через печать и другие средства массовой инфор­ мации, в том числе по вопросам оценки существующего общественнополитического строя, в проведении в этих целях митингов, собраний, шествий, демонстраций, в сборе подписей, в пикетировании и т.д. Конституционные свободы должны иметь адекватную их природе и содержанию процессуальную форму (порядок) реализации. В данном случае речь идет о свободах (в отличие от прав граждан), которые не п р и е м л ю т какого-либо предварительного р а з р е ш е н и я со стороны должностных лиц государства. В этом и состоят особенности юриди­ ческой свободы гражданина как его права на свободу, на поведение по своему свободному усмотрению, а не по усмотрению (команде) долж­ ностного лица. К сожалению, законодательство в нашей стране, как правило, уста­ навливает р а з р е ш и т е л ь н ы й порядок осуществления политических свобод, проведения митингов и собраний, уличных шествий и демон­ страций. Это яркий пример командно-бюрократического отношения к человеку, к его свободам. Практически разрешительный порядок осу­ ществления политических свобод означает, что гражданин не облада­ ет и тем более не может пользоваться политическими свободами до тех пор, пока не получит на это разрешения должностных лиц, в част­ ности исполкома местного органа государственной власти. Разреши­ тельный порядок — самый жесткий порядок реализации прав и свобод граждан, он предусматривает, по существу, значительное усмотрение должностных лиц. При решении вопроса должностные лица исходят не только из требований закона, но и из принципа целесообразности, что на практике легко превращается в произвол, в открытое беззако-

§ 7. Проблема реализации политических прав и свобод

609

ние. Они могут всегда затянуть, заволокитить решение вопроса, при­ думать различные основания «целесообразности» отказа в разреше­ нии проведения митинга или демонстрации. В силу неадекватности разрешительного порядка содержанию политических свобод граждан законодательные акты, устанавливающие такой порядок, должны, по нашему мнению, к в а л и ф и ц и р о в а т ь с я как антиконституционные и подлежать в силу этого отмене. Относительно политических свобод (равно как и любых других свобод граждан) может быть установлен один из следующих видов по­ рядка (процедуры) их реализации (либо в сочетании): — уведомительный (заявительный). Так, к примеру, организаторы митинга и л и демонстрации обязаны л и ш ь уведомить в установленные сроки м е с т н ы е органы власти о проведении митинга или демон­ страции; — регистрационный. Например, регистрационный порядок аде­ кватен содержанию таких свобод, как свобода объединений. Право­ мерно установление регистрации при организации религиозных объ­ единений, общественных организаций, партий, органов печати и дру­ гих средств массовой и н ф о р м а ц и и . Разрешительный порядок при прописке граждан должен быть заменен регистрационно-учетным в специальном подразделении местного органа власти, а не милиции, что будет корректным обеспечением свободы передвижений и свобо­ ды выбора местожительства в стране; — инициативный. В этом случае со стороны граждан не требуется какого-либо предварительного разрешения, регистрации или уведом­ ления о реализации той или иной свободы. К примеру, целесообразно определение местными органами власти населенных пунктов (улицы, площади, скверы и т.д.), где возможно проведение митингов, демон­ страций в административном порядке, без предварительного уведом­ ления. При любом порядке реализации политических свобод компетент­ ные органы при наличии законных оснований (а не в силу целесооб­ разности) могут запретить проведение заявленного или инициативного митинга или демонстрации. Такие основания вытекают из установлений уголовного и административного законодательства, определяющих, какие действия при осуществлении политических свобод являются преступлениями и административными проступками (деликтами). В свою очередь указанные запреты сами должны быть правомерными.

20-7935

Лекция 28 ПОЛИТОЛОГИЯ М Е Ж Д У Н А Р О Д Н Ы Х ОТНОШЕНИЙ § 1. Политология международных отношений — часть политической науки Будучи частью политической науки, политология международных отношений имеет свою специфику. В качестве субъектов в сфере меж­ дународных отношений выступают государства, взаимоотношения между которыми строятся на основе либо суверенитета, либо зависи­ мости, подчинения и т.д. Важными составляющими предмета полито­ логии международных отношений выступают международная поли­ тика, ее социальная природа, закономерности функционирования и развития. Хотя в конечном счете и внутренняя, и внешняя политика решают одну задачу — обеспечение и упрочение существующей в дан­ ной стране системы общественных отношений, но в ее решении каж­ дое из направлений п о л и т и к и получает определенную специфику. Если внутри страны государство имеет монополию на политическую власть на всю политику в данном обществе, то на международной арене единого центра мировой политики нет, там действуют в принци­ пе равноправные государства, отношения между которыми строятся различно. Внутри страны в качестве субъектов политики выступают классы, социальные группы и другие общности. Субъектом же международ­ ной политики выступают государства, а также международные объ­ единения, союзы и организации. И з этого вытекает своеобразие и от­ личие внутренней и международной политики. Под международными отношениями может пониматься совокуп­ ность политических, экономических, дипломатических, военных, культурных, научно-технических связей и взаимоотношений между народами, между государствами и объединениями государств. Поли­ тология международных отношений исследует не только сущность международных политических отношений, но и исторические этапы их развития, а также их социальные типы и динамику в различных

§ 1. Политология международных отношений - часть политической науки

611

условиях. В том числе и перспективы развития международных поли­ тических отношений в III тысячелетии. В политологию международных отношений входит и исследова­ ние влияния наднациональных институтов на элементы политической системы отдельных стран, а также роль гуманитарных институтов в организации международной жизни. П о л и т о л о г и я международных отношений изучает исторические типы международных объединений и их различные политические роли, а также место политических и неполитических (экономических, религиозных и других государственных и негосударственных (непра­ вительственных) организаций (например, О О Н как международный политический механизм особого типа, Европейский парламент и т.д.). В задачу политологии международных отношений входит исследова­ ние роли основных государственных группировок: военно-политичес­ ких блоков, Движения неприсоединения и т.д., а также политических ф у н к ц и й в о з н и к а ю щ и х специфических объединений, таких как «Общий рынок», АСЕАН, транснациональные корпорации и т.д. Важное место в политологии международных отношений занимает исследование негосударственных международных организаций, на­ пример, организационно-координирующей роли трех Интернациона­ лов, а т а к ж е идейно-политического статуса Социнтерна. Сюда ж е включаются различные виды международных профсоюзных, моло­ дежных, экологических, женских и других организаций, а также взаи­ мосвязь и соотношение политических статусов и функций «внутрен­ них» и международных «наднациональных» институтов. П о л и т о л о г и я международных отношений исследует политичес­ кую идеологию и совокупность теоретических идей, взглядов и пред­ ставлений, отражающих механизмы властных отношений и социаль­ но-классовые интересы их агентов. Особое место в политике международных отношений занимает специфика внешнеполитической деятельности национально-государ­ ственных и других институтов, а также отношения внешней политики и международного права, внешнеполитической стратегии партий, осо­ бенности политики международных организаций. Большое место в политологии международных отношений должно быть отведено ис­ следованию характерных черт исторической эпохи, сущности и совре­ менного состояния мирового политического процесса, а также гло­ бальных проблем и их роли в развитии международных отношений. В структуру политологии международных отношений входят анализ нового политического мышления и борьба за новый международный политический порядок, а также диалектика общечеловеческих и иных интересов и целей в мировой политике. 20'

612

Лекция 28. Политология международных отношений

Политология международных отношений исследует различные виды международных политических взаимодействий, и в частности, войну как средство осуществления внешней политики, типы междуна­ родных конфликтов: глобальные, региональные, локальные, формы и «модели развертывания» международных кризисов, современные процессы п р и н я т и я внешнеполитических решений, использование методов моделирования, компьютерной техники ( Э В М ) и т.д., а также учет психологических факторов в принятии политическими лидерами «внешних» решений (личностных, когнитивных и перцептивных). В политике международных отношений, как и в политике вообще, за последний период накопилось немало замшелых догм, без преодо­ ления которых невозможно дальнейшее движение вперед в развитии этой науки. * * * Сведение общественной компоненты к компонентам материальнопроизводственным закономерно приводит к тому, что в рамках обще­ ственной структуры учитывается лишь ее социальная сторона. Между тем подобно тому, как социальные закономерности в рамках общест­ ва — форма проявления естественных, материально-производствен­ ных, вся вообще социальная сфера — конкретная форма проявления природно-демографической основы общественной жизни. В сущности любая общественная ф о р м а ц и я — это своеобразная форма проявле­ ния определенного способа производства общественной жизни. И з этого следует, что характер тех или иных человеческих обществ, равно как и темпы их развития, необходимо искать не только в рамках соци­ альной сферы (формы), но и в рамках их природно-демографических основ (т.е. содержания). Именно с этих позиций надо рассматривать как сами общественные ф о р м а ц и и , так и последовательность их смены в различных природно-демографических условиях. Поскольку природно-демографические компоненты неодинаковы в различных странах и регионах, то на одном и том же уровне матери­ ального производства, но в разных природно-демографических усло­ виях могут возникнуть различные социальные и политические струк­ туры. Отсюда несостоятельность «пятичленки», такого подхода, согласно которому все общества во всех регионах и странах обязатель­ но должны пройти пять общественно-экономических формаций: пер­ вобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталисти­ ческую — и перейти в коммунистическую. Жизнь, однако, показывает, что такая периодизация исторического процесса не является универ­ сальной. Поэтому формационный подход к историческому развитию следует дополнить общецивилизационным.

§ 2. Проблемы войны и мира в современной общественно-политической мысли

613

В конечном счете единство цивилизационного и формационного подходов заключается в том, что и тот, и другой представляют собой различные ф о р м ы адаптации общества либо к глобальным изменени­ ям материально-производственной основы (собирательство, земле­ дельческая цивилизация, промышленная цивилизация), либо к гло­ бальным р а з л и ч и я м природной среды ( л о к а л ь н ы е ц и в и л и з а ц и и ) . Формационный подход отражает способы адаптации общества к изме­ нениям более частного порядка, происходящим под влиянием разви­ тия орудий труда и изменения форм собственности. Причем и новые формы собственности также представляют собой результаты измене­ ния адаптации общества к среде. В отличие от общественных формаций, выражающих способ про­ изводства материальных благ, в основу понимания цивилизационного кладется способ производства общественной жизни в целом, т.е. чело­ веческий потенциал (способ производства собственной жизни), спо­ соб производства материальных и духовных благ, а также географи­ ческая среда, с которой взаимодействует данное общество. В соответствии с представлениями о способе производства мате­ риальных благ как основы развития история общества, по сути дела, сводилась л и ш ь к своей материально-производственной стороне и ог­ раничивалась историей смены различных общественно-экономичес­ ких ф о р м а ц и й . И з истории и анализа структуры общества, таким образом, фактически исключались природно-демографические ком­ поненты, т.е. естественное содержание, которое в конечном счете оп­ ределяет всю социальную сторону исторического процесса как его конкретную форму проявления. Очевидно, что необходимо исследовать не только способ произ­ водства материальных благ, но и социальные, демографические и эко­ логические компоненты, которые включаются в способ производства общественной жизни. Все это имеет большое общетеоретическое зна­ чение при анализе проблем политологической науки, соотношения в ней общецивилизационного и формационного.

§ 2. Проблемы войны и мира в современной общественно-политической мысли X X столетие ознаменовано многими крупнейшими событиями и сдвигами в историческом развитии. Д в е мировые войны, социальные революции в целом ряде стран, в том числе в России и Китае, круше­ ние колониальной системы империализма, разгром фашизма, начало

614

Лекция 28. Политология международных отношений

холодной войны, крах социализма в ряде стран — вот неполный пере­ чень тех событий, которые буквально потрясли мир. Н о X X в. — это вместе с тем и век крови, страдания и мук миллио­ нов людей нашей планеты. Л и ш ь первая половина этого века унесла с собой около 140 млн человеческих жизней. Такова тяжелая плата че­ ловечества за совершенные преобразования. 3. Б з е ж и н с к и й назвал X X в. эпохой «мегасмерти». По нашему мнению, все же более верно определить начало и середину X X в. как эпоху империализма, войн и социальных революций. В чем же причина тех исторических преобразований и сдвигов, которые совершились на мировой арене в начале и середине X X сто­ летия? Какие перспективы открывает перед нами век наступивший? Суждено л и человечеству и дальше прозябать в горниле войн, соци­ альных конфликтов и противоречий — или перед н и м могут возник­ нуть новые перспективы? Несмотря на множество теорий, гипотез, представлений в мировой общественной мысли, можно выделить две основные линии в объяс­ нении причин коренных социальных преобразований, в том числе и войн между народами. Одни социологи стремятся объяснять причины социальных изме­ нений, происходящих в человеческой истории, прежде всего внешни­ ми условиями, в котором живет.общество и человек. По их мнению, человек сам по себе ни добр, ни плох, таким его делают обстоятельст­ ва. Другие — стремятся найти причины коренных социальных измене­ ний, а равно и войн между народами в самом человеке, в присущей ему природе, в стремлении к насилию и агрессивности, перешедших к человеку от его животных предков. Существуют также представления, что якобы причины конфлик­ тов и войн между народами кроются в недостатках сознания, что войны развязывались и велись глупыми людьми, что они спровоциро­ ваны бесчеловечными пережитками и анархической глупостью, пере­ шедших к нам от животных. Конечно, нельзя отрицать тот факт, что многие социальные эксцессы в обществе, в том числе и войны — ре­ зультат не только объективных, но и субъективных условий, а вместе с тем и определенного уровня сознания, глупости и даже забитости людей. Нельзя игнорировать и то, что в настоящее время на мировой арене существуют еще социальные силы, которые стремятся решать спорные вопросы путем вооруженного насилия, продолжаются ло­ кальные войны и т.д. И все же дело не столько в субъективных побуждениях людей, сколько в определенных объективных обстоятельствах. И н а ч е можно стать на позицию Ж . Ж . Руссо, который считал причиной

§ 2. Проблемы войны и мира в современной общественно-политической мысли

615

частной собственности то, что в свое время не нашелся умный че­ ловек, который вырвал бы кол у оградившего свой участок земли и сказавшего, что Э Т О — М О Е . Вся история при таком подходе те­ ряет свой закономерный характер и превращается в историю либо человеческой мудрости, либо глупости. Это очень хорошо понимал в е л и к и й русский историк В.О. Ключевский, который писал, что «исторический закон — строгий дядька незрелых народов и бывает даже его палачом, когда их глупая детская строптивость переходит в безумную готовность к историческому самозабвению» . При этом не может не возникнуть вопрос: в силу каких причин человечество, несмотря на многочисленные призывы и заклинания к миру, с мо­ мента своего возникновения вело бесчисленные войны, в которых погибло более 3 млрд человек? В чем причина такого кровопроли­ тия? Неужели все это представляло собой лишь результат челове­ ческой глупости, коренилось в животных инстинктах, носило лишь отрицательный характер для общества? Но как же в таком случае быть с тезисом о том, что в истории ничего не происходит без край­ ней на то необходимости? Нам представляется, что одна из насущных задач современной теоретической мысли заключается в том, чтобы соединить, разу­ меется, не механически, а в органическом единстве, все то рацио­ нальное, что содержится как в концепциях, которые во главу угла ставят социальные условия, так и в тех, которые исходят при объ­ я с н е н и и исторических процессов из самого человека как основы всего. И н ы м и словами, необходимо более широкое определение причинности, включающей не только внешние условия, но и самого человека. Основы как сотрудничества, так и зла, и вытекающие из этого кон­ фликты и другие социальные эксцессы нельзя обнаружить ни в клас­ сах, ни в расах, т.е. вне нас самих. Они заключены, как и сами классы и нации, не только в существующих вне нас условиях, но и в нашей природе. И для того, чтобы изменить мир, следует осуществлять ко­ ренные преобразования не только вовне, но и внутри самого человека. Н у ж н о изменять не только условия, но и наши собственные пред­ убеждения. Н е случайно, что х о т я Л е н и н и Ганди исходили из разных посылок, но в вопросах войны и мира они пришли к одинаковым выводам. М и р без в о й н ы — идеал социализма, говорил Л е н и н . 1

1

Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М , 1983. С. 183.

616

Лекция 28. Политология международных отношений

Ганди также стремился к отказу от войны и обеспечению всеобщего мира. Исходя из всего этого, необходимо брать человека в определенных социально-природных условиях, т.е. рассматривать его с позиции не только определяющей роли способа производства материальных благ, но и способа производства всей общественной жизни, т.е. в единстве человеческого потенциала как основы, способа производства матери­ альных и духовных благ и той природной среды, в которой функцио­ нирует данное общество. Иначе говоря, человек как активное, само­ стоятельное, творческое существо должен рассматриваться в опреде­ ленных социально-природных условиях. Если из всеобщих принципов, обусловленных коренными челове­ ческими потенциями, вытекает необходимость свободы, равенства, дружбы и сотрудничества между людьми, то из конкретных социаль­ ных условий могут возникнуть политическая свобода, экономическое неравенство, различные классы, классовая вражда, а также националь­ ные антагонизмы. При этом парадокс заключается в том, что одни законы, вечные законы человеческой природы, могут предписывать людям дружбу, сотрудничество, взаимопомощь, а законы, вытекающие из конкретных условий, могут ставить их в отношения вражды и ненависти друг к другу. В результате этого в истории могут иметь место как сотрудни­ чество и взаимопомощь, следующие из «вечных законов» человечес­ кой природы, так и борьба, определяемая теми или иными конкретными условиями и вытекающими из них так называемыми историческими законами, а следовательно, и насилие одного человека или класса над другими. Именно отражением этого противоречивого состояния и я в ­ ляется различие взглядов разных мыслителей по поводу насилия, классовой борьбы и т.д. По-видимому, при оценке роли ненасилия и насилия в обществе следует исходить из того, насколько и то и другое способствует разви­ тию общества, обеспечивает его оптимальную в данных условиях самореализацию. За этими рамками добродетель, если она не борется со злом, будет иметь отрицательный характер и должна быть отверг­ нута и осуждена. Вместе с тем насилие, если оно способствует про­ грессу общества, совершается в рамках определенных нравственных норм, будет носить справедливый характер. Под этим углом зрения следует, по нашему мнению, анализиро­ вать и причину войн в человеческой истории. Исследуя состояние общества в условиях острейшей неадекват­ ности социальных и природных компонентов, традиционная социоло­ гия в значительной степени абсолютизировала материально-произ-

§ 2. Проблемы войны и мира в современной общественно-политической мысли

617

водственную сферу общественной жизни, а вместе с ней и классовую борьбу, рассматривая ее в качестве доминирующей формы существо­ вания общества. Поэтому не случайно нравственность в значительной мере была сведена к политике и идеологии, а отечество и нация — к социально-классовой основе, причем классовое однозначно ставилось выше национального и т.д. Кроме того, анализ войн и социальных конфликтов преимущест­ венно велся с позиции отношений между отдельными индивидами или, в лучшем случае, группами и социальными общностями, тогда как сами эти отношения — продукт функционирования и развития социальной целостности, которая включает в себя эти отношения. Поэтому д л я анализа причин войн в человеческой истории необ­ ходимо исследовать не только отношения между самими партнера­ ми, но и состояние, характер и структуру всего человеческого по­ тенциала в целом, а также уровень социальных условий и характер природной среды, в которой функционирует и развивается то или иное общество. При этом необходимо исследовать не только отно­ шения между различными странами, народами, классами и т.д., при­ водящие к конфликту между ними, но и объективную основу и не­ обходимость, которые порождают те или иные отношения между ними. Человечество представляет собой своеобразный единый орга­ низм, определенную целостность, состоящую в то ж е время из от­ носительно самостоятельных общностей, наций, цивилизаций и т.д. В соответствии с этим в его основе должно лежать единство. Но так как до сих пор общество жило в условиях острейшей неадекватнос­ ти социальных условий природе человека, его потребностям, то это систематически порождало конфликт между его различными частя­ ми. И это естественно, так как неравномерное развитие различных компонентов общественной структуры требует периодического пере­ распределения материальных ресурсов, территорий, накопленных богатств и т.д. между р а з л и ч н ы м и социальными о б щ н о с т я м и в целях обеспечения более или менее равномерного распределения этих богатств в рамках всей человеческой целостности. В условиях ж е острой недостаточности такое перераспределение с неизбеж­ ностью приводит к конфликтам между различными индивидами и человеческими общностями. Человек, общество в целом в соответствии со своим основным за­ коном стремятся к оптимальной самореализации, что требует опреде­ ленных социальных и природных условий. Основными средствами такой самореализации человека служит собирательство жизненных ресурсов из природной среды, а также производство новых посредст-

618

Лекция 28. Политология международных отношений

вом и на основе совершенствования орудий труда. Но когда орудия труда не достигают определенного уровня и не могут обеспечить необ­ ходимых накоплений, применяется и такой вид самореализации, как передел собственности, в том числе и путем насильственного отнятия богатств и ограбления другого, иначе говоря, реализация права силь­ нейшего. Разумеется, определяющей линией прогресса общества в конечном счете выступает все же производство материальных и духовных благ путем совершенствования орудий труда. Однако, чем в меньшей мере человек способен удовлетворить свои потребности посредством либо окружающей природы, либо собственного производства, тем больше при прочих равных условиях он стремится удовлетворить их посред­ ством грабежа и насилия. Н а такой именно основе и строились неред­ ко отношения между различными государствами, социальными груп­ пами, да и самими индивидами на протяжении предшествующей исто­ рии. При этом, если путем революции происходит смена (у власти) одних социальных групп другими, а также перераспределение собст­ венности и богатства внутри отдельных стран, то в результате войн совершается перераспределение территорий, богатств и т.д. между го­ сударствами. В ходе революций и войн внутри стран и между странами и народами в конечном счете прокладывал себе дорогу закон преи­ мущественного развития, согласно которому в условиях острейшего д е ф и ц и т а м а т е р и а л ь н ы е ресурсы попадали в р у к и более ж и з н е ­ способных социальных сил и общностей, что в своей совокупнос­ ти обеспечивало большой и эффективный прогресс всего человече­ ства. Следовательно, и в о й н ы , и революции — это насильственная 4юрма перераспределения ресурсов между элементами целостности при наличии жесткого дефицита, своеобразная стихийная и варвар­ ская форма прогресса человечества в неадекватных для него усло­ виях. Разумеется, далеко не все войны и не все революции способствова­ л и прогрессу общества. Многие из них приводили к обратному ре­ зультату. И все же, если брать в целом, то в процессе и войн, и борьбы классов, завершившихся революциями, осуществлялся прогресс об­ щества. Точнее говоря — это были вынужденные, но в определенных у с л о в и я х необходимые ф о р м ы осуществления прогресса челове­ чества.

§ 3. От эпохи войн и социальных конфликтов к эпохе научно-технического прогресса

619

§ 3. От эпохи войн и социальных конфликтов к эпохе научно-технического, социального и нравственного прогресса Конец X I X и начало X X столетия ознаменовались резким углубле­ нием глобального конфликта в рамках способа производства общест­ венной жизни и прежде всего между ростом населения и ограничен­ ностью социальных условий для удовлетворения возросших потреб­ ностей. Усугубление этого конфликта, захватившего, по сути дела, все человечество, было обусловлено целым рядом причин. К началу нашей эры на земном шаре насчитывалось примерно 200—250 м л н человек. Д л я удвоения этой численности потребовалось 13 веков. Следующее же удвоение произошло уже за 600 лет. К началу X I X в. на планете проживало 800 млн человек, а к концу X I X в. оно составляло более 1 млрд 600 млн. Итак, углубление конфликта было вызвано прежде всего тем, что за X I X столетие произошел резкий рост населения. Такого бурного роста населения планеты за столь короткий срок не знала ни одна прежняя эпоха в истории человечества. К э т о м у времени земледельческая цивилизация, которая гос­ подствовала на_ земном шаре около 10 тысячелетий и продолжала господствовать в большинстве стран мира, фактически исчерпала свои возможности и пришла в противоречие с интересами общест­ венного развития. Все это углубило социальные конфликты в обще­ стве и требовало перехода на новый, более высокий этап его раз­ вития. В то же время промышленная цивилизация, за исключением За­ падной Европы и Северной Америки, также еще не раскрыла всех своих возможностей и не обеспечила плодов своего утверждения. Более того, эта цивилизация буквально вызвала взрыв как традицион­ ных, так и новых потребностей в развитых странах мира, резко усили­ ла их потребность в источниках сырья и рынках сбыта. Кроме того, рост и у т в е р ж д е н и е п р о м ы ш л е н н о й цивилизации резко усилили связи между народами и странами мира, что сопровождалось ростом глобализации всех социальных процессов, конфликтов и противоре­ чий в мире. Все это привело к обострению социальных противоречий между трудом и капиталом, а затем между социализмом и капитализмом, между самими империалистическими государствами, а также между колониями и метрополиями.

620

Лекция 28. Политология международных отношений

Различные противоречия сопровождались и различными путями их решения. Противоречие между трудом и капиталом породило в целом ряде стран мира, в том числе в России и в Китае, величайшие революционные сдвиги, сопровождавшиеся переделом собственности и и з м е н е н и е м всей с о ц и а л ь н о - п о л и т и ч е с к о й структуры общества внутри стран. Противоречия между империалистическими странами привели к возникновению двух м и р о в ы х войн и многочисленных локальных конфликтов, ставивших своей целью перераспределение собственнос­ ти и материальных ресурсов уже не внутри страны, а между государ­ ствами. Наконец, обострение конфликта между колониями и метропо­ л и я м и привело к мощному взрыву национально-освободительного движения и развалу позорной колониальной системы. Т а к и м образом, обострение глобального мирового к о н ф л и к т а между социальными и природными компонентами в рамках способа производства общественной ж и з н и с о п р о в о ж д а л о с ь обострением целого р я д а социальных противоречий в мировой системе, что привело в свою очередь к появлению своеобразной исторической эпохи, названной эпохой империализма, войн и социальных рево­ люций. В условиях этой эпохи происходил глобальный процесс перерас­ пределения собственности, богатств, привилегий как между классами в рамках отдельных государств, так и между государствами в мировом масштабе. Именно обострение мировых социальных противоречий породило в одних странах мощный взрыв революционных потрясений и поли­ тику перераспределения собственности и власти внутри этих стран; в других странах на почве глобальных несоответствий и неравномер­ ности развития возник фашизм с его человеконенавистнической идео­ логией, политикой передела мира и утверждения мирового господ­ ства. В середине и особенно в конце X X в. положение в мире существен­ ным образом начинает меняться. К этому времени промышленная ци­ вилизация не только расширилась, но и раскрыла свои возможности, что привело к громадному росту материального производства и вало­ вого мирового общественного продукта. Достаточно отметить, что за период X X в. валовый мировой общественный продукт увеличился в 20 раз. Подобного роста материального богатства человечество не знало за всю прежнюю историю. Гигантский рост материального производства сопровождался в развитых странах мира глубокими социальными сдвигами. В насе­ лении мира появился так называемый золотой миллиард. В резуль-

§ 3. От эпохи войн и социальных конфликтов к эпохе научно-технического прогресса

621

тате в этом регионе ослаб конфликт между социальными и природ­ ными компонентами в рамках способа производства общественной жизни и увеличилась адекватность между ними, что привело к оп­ ределенному ослаблению социальных противоречий. А это в свою очередь сопровождалось некоторым ослаблением социальной напря­ женности и внутри развитых стран, равно как и между этими стра­ нами. В результате этого Европа, которая явилась очагом двух ми­ ровых войн, первой встала на путь экономической интеграции между странами. Вторым важным обстоятельством, повлиявшим на все развитие человечества, явился драматический распад С С С Р и крах социализма в целом ряде стран. При этом, если в странах Западной Европы происходит постепен­ ный процесс интеграции, то на Востоке наблюдается усиление второй противоположной тенденции к созданию однонациональных госу­ дарств. Произошедшие социальные сдвиги в странах Запада и Восто­ ка в значительной м е р е способствовали преодолению холодной войны. Конец «холодной войны» стал новым поворотным пунктом в раз­ витии современных международных отношений. Он означает крах по­ литики силы, на протяжении долгого времени причинявшей народам огромные беды и страдания. Третье важнейшее событие мирового значения — рост населения в развивающихся странах мира, а также появление новых центров эко­ номической мощи — Японии, Китая и, по всей вероятности, в недале­ ком будущем, Индии. Все это сопровождалось разрушением двухпо­ люсного мира и переходом к многополюсному миру. Хотя С Ш А и стремятся превратить двухполюсный мир в однополюсный, под своим господством, но едва ли это им удастся. Основные тенденции ведут к многополюсности мира. В результате так называемого демографического взрыва и эксплу­ атации со стороны развитых стран в развивающихся странах увеличи­ ваются бедность, нищета, обостряются конфликты между растущим населением и возможностями удовлетворения его потребностей, что сопровождается обострением как внутренних социальных противоре­ чий, так и межэтнических, межнациональных, религиозных конфлик­ тов в регионах. Четвертым важнейшим событием мирового значения второй поло­ вины X X в. явилось обострение глобальных проблем. Если раньше противоречие между обществом и природой не принимало столь гло­ бального характера, то теперь загрязнение окружающей среды, опас­ ность я д е р н о г о у н и ч т о ж е н и я , голода в развивающихся странах

622

Лекция 28. Политология международных отношений

достигли невиданных размеров. Если и раньше человечество из-за не­ достатка в развитии своей так называемой второй природы испытыва­ ло нищету, голод и т.д., то теперь развитие второй природы углубило ее конфликт с окружающей ее природной средой. Проблема среды обитания выходит за рамки политики и экономики, она затрагивает сами основы жизни человечества. Таким образом, глобальный конфликт между обществом и при­ родой в рамках способа производства общественной жизни, обо­ стрившийся с начала X X в., сохранился и даже в некоторых регио­ нах углубился, хотя к концу века он изменил свои формы прояв­ ления. Если раньше этот конфликт характеризовался глобальным несоот­ ветствием между ростом населения и острейшей недостаточностью материальных ресурсов для его обеспечения, то теперь он характери­ зуется сравнительной обеспеченностью так называемого золотого м и л л и а р д а и вместе с тем необеспеченностью в развивающихся странах. Вследствие этого наряду с противоречиями внутри стран обостри­ лось глобальное противоречие между Севером и Югом. А это создает опасность катастрофических военных столкновений. К этому же сле­ дует добавить, что если в развитых странах мира несколько ослаб кон­ фликт между человеком и социальными условиями его жизни, но обо­ стрялся конфликт с окружающей природной средой, то в развиваю­ щихся странах обострились прежде всего внутренние социальные противоречия на базе углубления неадекватности между потребностя­ ми человека и его социальной средой. Если раньше человечество и созданная в результате его историчес­ кой деятельности вторая природа не вступили в глобальный кон­ фликт с окружающей средой, то теперь эта природа достигла такой степени развития, что ставит под угрозу окружающую природу, что грозит всему человечеству новыми опасностями. Наконец, если р а н ь ш е материально-производственная основа, имеющаяся в распоряжении общества, не обеспечивала ему возмож­ ность для нормальной жизни, то теперь в результате роста общест­ венного производства т а к и е возможности постепенно увеличива­ ются. Каковы же перспективы войны и мира в обозримом будущем нача­ ла X X I в.? Что нам несет новый век? Кровопролитные войны, кон­ фликты и катаклизмы, или же он обещает быть более спокойным и гуманным, нежели век X X ? В середине 80-х годов Дэн Сяопин объявил о том, что большие войны не являются неизбежными (по крайней мере в обозримом

§ 3. От эпохи войн и социальных конфликтов к эпохе научно-технического прогресса

623

будущем). Другие же считают, что человечеству предстоит и дальше ж и т ь в у с л о в и я х конфликтов, столкновений и войн между наро­ дами. Как считает профессор Кембриджского университета Дж. Рейли, вполне можно себе представить, что ныне может возникнуть ситуа­ ция, аналогичная той, что была раньше. После перерыва, по его мне­ нию, некие фанатичные представители мусульман, турецкие религи­ озные фундаменталисты в Малой Азии и фанатики в Испании могут начать дестабилизировать границы партнеров, территории, заселен­ ные приверженцами других религий . При этом некоторые западные исследователи не исключают возможности и новой мировой войны. Проблемам мировых войн в развитии человечества много внима­ ния уделял известный западный политолог Г. Кан. В своих книгах «О термоядерной войне», «Мысли о немыслимом», «Об эскалации» он писал, что мировые войны будут происходить не только в бли­ жайшем, но и в отдаленном будущем. Автор проанализировал во­ семь м и р о в ы х войн: две из них уже имели место, а остальные шесть, по его мнению, человечеству предстоит еще пережить. Каж­ дой из таких войн будет предшествовать техническая революция. При этом по мере технического прогресса люди со временем отка­ жутся от применения ядерных бомб и ракет и перейдут к более тон­ ким способам ведения войн — с помощью искусственных землетря­ сений, путем изменения метрологических условий на территории противника и т.д. Это представление Кана нельзя признать убедительным, так как он исходит исключительно из технократического подхода и не учиты­ вает другие компоненты общественной структуры, которые т а к ж е влияют на состояние отношений между народами. Кан прежде всего не учитывает состояние и пути развития самого человека, человечес­ кого потенциала, общественной жизни в целом и в частности процесса о б ъ е д и н е н и я человечества, который прокладывает себе дорогу по мере его развития. Здесь игнорируются также инстинкт самосохране­ н и я человека, глобальные проблемы и т.д. Некоторые ученые считают, что информация, знания в современ­ ных условиях все больше и больше заменяют сырьевые ресурсы. Это позволяет бедным в ресурсном отношении странам добиваться успеха иными путями. В таких условиях, по их мнению, может возникнуть новый передел мира по совершенно новым основаниям. При таком 1

1

См.: З а рубежом. № 3.1996. С. 11.

624

Лекция 28. Политология международных отношений

положении большие размеры территории и богатств в недрах не всег­ да могут служить залогом богатства страны. Вместе с тем теперь богатство может возникать как бы из ничего, так как его создает индустрия развлечений, досуга, образования и т.д. Это свидетельствует о том, что богатство увеличивается за счет увели­ чения энергетического потенциала самого человека, его сил, способ­ ностей, разума как своеобразного неотъемлемого неотчужденного орудия труда. Известный западный психолог С. Хантингтон считает, что если раньше войны велись между народами и странами, то теперь войны будут происходить между цивилизациями и прежде всего на религи­ озной почве. Вопрос о войне и мире в современную эпоху приобретает особенно актуальный характер, так как не только прогресс человечества, но и его сохранение зависит от того, найдет л и оно в себе силы и мужество одолеть угрозы, таящиеся в современном мире. Во все времена естественное чувство или, точнее, инстинкт само­ сохранения человека, тенденции, объединяющие людей, выступали в а ж н е й ш и м и п р и ч и н а м и предотвращения войн м е ж д у народами, борьбы за мир. Однако эти естественные чувства, выступающие от­ ражением естественной природы человека, его самосохранения и развития, наталкивались на социальные законы антагонистических о б щ е с т в е н н ы х отношений, на эгоистические интересы п р а в я щ е й элиты и воротил бизнеса, которые порождали войны между наро­ дами. К тому ж е до сих пор не вставал вопрос о самом существовании человечества как целого. Л и ш ь в современных условиях, с изобрете­ нием оружия массового уничтожения, вопрос о его самосохранении приобретает для человечества все более актуальный характер. А это не может не повысить роль инстинкта самосохранения и как следствие — гарантии сохранения мира между народами. В современных условиях складывается своеобразная ситуация. С одной стороны, хищнические устремления агрессивных сил — это специфический исторический закон, по которому господствует право сильного. В то же время в общественной жизни действуют более глу­ бокие естественные законы самосохранения, которые находят свое выражение во всех странах и в деятельности всех народов. Хотя соци­ альные исторические законы, будучи относительно самостоятельны­ ми, могут выдвигаться на первый план и на время отодвинуть естест­ венные законы, однако в конечном счете приоритет все же остается за естественными законами, которые носят более фундаментальный ха­ рактер.

§ 4. Внешняя политика России на современном этапе

625

Далее. В современных условиях меняется не только человеческий потенциал, но и материально-производственная сфера общественной жизни. Переход от промышленной к постпромышленной цивилиза­ ции, рост мирового общественного производства и мирового совокуп­ ного общественного продукта — все это также уменьшает степень на­ пряженности в отношениях между народами. Рост техники, появление ядерного оружия, с одной стороны, по­ рождает военную опасность, создает угрозу для жизни человечества, а с другой — это оружие массового уничтожения служит сдерживаю­ щим фактором на пути развязывания агрессивных войн, а тем более мировых. Перед человечеством выдвигается в качестве неотложной задачи установить такой общественный и международный порядок; который соответствует социальной природе человека, причем все больше на­ растают необходимые условия для установления такого нового по­ рядка. По мере дальнейшего развития человеческого общества, вероятнее всего, на мировом социальном рынке будут все больше и больше терять спрос варварские формы прогресса, которые сопровождаются различными деструкциями и кровавыми жертвами, и наоборот, повы­ сятся в цене научно-технические, а главное, нравственные формы про­ гресса, с о о т н о с я щ и е с совершенствованием самого человека. Это будет означать, что удельный вес обеспечения собственного благопо­ л у ч и я за счет грабежа других и перераспределения собственности будет постепенно сужаться за счет достижений таких результатов на путях научно-технического прогресса, что в свою очередь может при­ вести к смене в X X I в. эпохи империализма, войн и социальных рево­ люций эпохой технического и нравственного прогресса.

§ 4. Внешняя политика России на современном этапе В последнее время внешняя политика России претерпела сущест­ венные изменения и характеризуется рядом особенностей. Изменение внешней политики России обусловлено изменением как внутренних, так и внешних условий, в которых находится наша страна. Что касается внутренних условий, то к ним прежде всего сле­ дует отнести распад С С С Р и образование на его развалинах 15 незави­ симых государств. В связи с этим и позиции России на международ­ ной арене значительно ослабли в сравнении с бывшим С С С Р . Вместе с тем в России открылся новый объект внешнеполитической деятель­ ности и политики (страны бывших союзных республик). 21 -7935

626

Лекция 28. Политология международных отношений

Второе обстоятельство обусловлено тем, что в связи с перманент­ ным процессом р е ф о р м и р о в а н и я экономической и политической жизни страна переживает значительные трудности экономического порядка, что не позволяет ей уделять столь большое внимание внеш­ ней политике, как это было прежде. Третье обстоятельство обусловлено тем, что в стране возникли межнациональные трения, конфликты и даже военные столкновения, о чем свидетельствуют, в частности, события в Чечне, что также тре­ бует переключения внимания в политике и политической деятель­ ности. Наконец, четвертое обстоятельство, в какой-то мере уравновеши­ вающее прежнее, — это наличие в стране ядерного оружия, которое продолжает служить мощным фактором политики и воздействия на мировую обстановку. Резко изменились за последнее время и внешние условия разви­ тия нашей страны. Это нашло свое проявление в распаде мировой системы социализма, прекращении холодной войны, возникновении на месте двухполюсного мира — однополюсного и многополюсного и т.д. Изменение традиционной роли, которую играла наша страна в системе международных отношений, смена ряда парадигм прошлого в системе внутреннего и внешнего положения требуют переосмысления многих подходов прежней политической мысли при рассмотрении со­ временных процессов мирового развития. В чем конкретно состоят особенности социального, экономическо­ го и политического положения страны на рубеже столетий, которые могут определить ее внешнеполитическую деятельность на ближай­ ший период? Прежде всего Россия продолжает занимать громадные пространст­ ва, которые в связи с уменьшением населения слабо заселены, что де­ лает особенно уязвимыми ее границы, особенно на востоке. К тому же Россия обладает огромными природными запасами, которые в 6 раз превосходят запасы С Ш А и в 16—17 раз — Западной Европы, что со­ здает возможность для активной внешней экономической деятельнос­ ти и в то же время таит в себе определенную опасность поползновения на эти запасы со стороны враждебных сил. Большие трудности возникают и в связи с тем, что Россия фак­ тически лишилась многих своих бывших территорий и выходов к морю, особенно на юге и в Прибалтике. Это затрудняет ее экономи­ ческие связи с внешним миром и требует поиска новых коммуни­ каций для налаживания взаимовыгодного сотрудничества с другими странами.

§ 4. Внешняя политика России па современном этапе

627

Что касается международной обстановки, то, с одной стороны, сле­ дует иметь в виду, что С Ш А и Н А Т О не заинтересованы в оконча­ тельном низведении России до второразрядного государства, а с дру­ гой — отдавать себе я с н ы й отчет в объективном усилении их внешне­ политических позиций. Если сюда добавить резкое падение экономического уровня в нашей стране, внутренние межэтнические конфликты и противо­ речия, приближение Н А Т О к границам России, наличие непредска­ зуемого мусульманского мира на юге, то станут понятны сложности и трудности внешнеполитической деятельности в новых условиях. Большие проблемы безопасности России вызваны также положе­ нием на востоке страны, где находятся огромные территории с мало­ численным населением, а также на границе с Китаем, в котором коли­ чество населения приходит во все большее противоречие с его терри­ ториальной недостаточностью. В последнее время усилился дисбаланс территории, природных богатств и населения России. Возникшее несоответствие может поро­ дить и уже порождает многочисленные претензии к России со сторо­ ны других стран. Качественные изменения геополитической и военно-стратегичес­ кой ситуации в мире требуют радикального и комплексного переос­ мысления всей внешнеполитической линии, основанной на биполяр­ ном балансе. Сложившееся несоответствие в геополитической и демо­ графической области требует восстановления равновесия, в том числе и путем внешнеполитической деятельности. Важнейшие проблемы внешней политики России в современных условиях должны решаться путем не только активизации внешнепо­ литической деятельности, но и успешного решения экономических и социальных проблем внутри страны. Сегодня даже мощная армия не может компенсировать внутреннюю слабость государства. Надежная безопасность обеспечивается все больше и больше не столько армией, сколько развитием эффективной экономики, прочностью социальных и политических структур. В связи с этим необходимо, как никогда, обратить внимание на упорядочение экономики и достижение высо­ ких показателей в ее развитии, а это в свою очередь придаст новый импульс внешнеполитической деятельности, повышению авторитета России на международной арене. Вместе с тем необходимо добиваться преодоления в стране межнациональных конфликтов и укрепления внутренней прочности государства. Если эти задачи не будут решены, то Россию могут ждать новые, еще более тяжелые и даже трагические последствия. 21"

628

Лекция 28. Политология международных отношений

Почти все X X столетие прошло под знаком противоборства двух общественных систем — капитализма и социализма. В результате дра­ матических событий конца 80-х — начала 90-х годов двухполюсный мир распался. Он все больше стал превращаться в многополюсный. В отличие от биполярности, где существовал значительный отрыв ряда государств мира от всех остальных, для многополюсности или многополярности характерна примерная сопоставимость возможнос­ тей одновременно нескольких государств мира. В многополярном мире одной стране т р у д н е е обеспечить свое м и р о в о е господство. В таких условиях особую роль приобретает сбалансированность инте­ ресов различных народов и государств. Роль важного гаранта «сбалан­ сированного мира» могла бы сыграть в таких условиях Россия, распо­ ложенная на евразийском пространстве. При проведении внешней политики следует учитывать опасность как союза с Западом против так называемого «исламско-конфуцианского блока» или Китая, так и союза с Востоком против Запада. Необ­ ходим поиск компромиссных решений на пути сплочения мирового сообщества и обеспечения самостоятельности России в мировой по­ литике.

Лекция 29 МЕХАНИЗМ АДАПТАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ: СООТНОШЕНИЕ ПРАВОВЫХ, ПОЛИТИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНЫХ Ф А К Т О Р О В § 1. Начало XXI в.: в поисках оптимальной модели адаптации политических систем За сравнительно короткий отрезок времени, прошедший с момента выхода в свет первого издания данной работы, выражение «адаптация политической системы» уже достаточно прочно вошло в лексикон отечественных политологов. Это не означает, однако, что мы пол­ ностью постигли все тонкости этого чрезвычайно сложного, много­ мерного процесса, выявили его закономерности. По мере изучения данного явления перед исследователями встают все новые и новые проблемы. Об одной из них, а именно о соотношении правовых, поли­ тических и социальных моментов в ходе адаптации политической сис­ темы и пойдет речь в этой лекции. Свою концепцию мы будем стро­ ить, опираясь на успешный опыт адаптации политической системы С Ш А в годы «нового курса», на серьезную попытку подобного рода, предпринятую в годы «прогрессивной эры», а также на тот интерес­ н е й ш и й материал, который дает социально-политическая история России в X X в. и ее сегодняшняя действительность. Прежде всего хотелось бы пояснить, почему из всех многочислен­ ных вопросов, встающих при изучении механизма адаптации полити­ ческой системы, мы выбрали именно проблему соотношения право­ вых, политических и социальных начал в интересующем нас явлении. Да потому, что к этому нас активно подталкивают драматические реа­ л и и н а ш е й сегодняшней действительности. Справедливости ради надо сказать, что над этими сюжетами ученые и политики-практики начали задумываться еще в начале прошлого века, когда человеческая цивилизация (по крайней мере западная и евразийская) вышла на один из самых к р у т ы х поворотов в своей истории. Дж. Гобсон, Ч. Мерриам, Р. Гильфердинг на Западе, В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, П.Н. Милюков, Н.Д. Кондратьев в России - вот лишь некоторые, достаточно известные имена тех, кто в своих трудах так или иначе

630

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

затрагивал эти вопросы. При всех весьма серьезных различиях для большинства исследователей и политиков того периода была харак­ терна убежденность в том, что кардинальные сдвиги в экономике на­ прямую диктуют и предопределяют ход, характер и темпы изменений в организации общества, в том числе и в политической сфере. Это был своего рода экономический детерминизм применительно к политоло­ гическим и социологическим сюжетам. Безусловно, любая сколько-нибудь серьезная перестройка эконо­ мического организма общества оказывает заметно воздействие на всю совокупность политических отношений. Можно наметить несколько каналов такого влияния. Сдвиги в экономике, как правило, влекут за собой изменение социальной структуры, появление новых групп со своими специфическими интересами, а это ведет к созданию новых общественно-политических объединений, корректировке програм­ мно-целевых установок старых партий и движений. В итоге обновля­ ется политическая картина данного общества. Н о в ы е социально-по­ литические проблемы, порожденные трансформацией экономики, ста­ вят перед государственными институтами целый комплекс подчас совершенно неожиданных вопросов. Естественно, в их функциониро­ вании, а иногда и в структуре происходят определенные подвижки, ибо они вынуждены реагировать на давление социума. Наконец, изме­ нения в экономической сфере, особенно в век бурного научно-техни­ ческого прогресса, влияют и на политические технологии, а это не может не сказаться самым серьезным образом на работе политическо­ го механизма. Вот л и ш ь некоторые каналы, по которым осуществляет­ ся «давление» экономики на политическую систему. Весь вопрос в степени д е т е р м и н и р о в а н н о с т и этого д а в л е н и я . В трудах ученых, анализировавших эту проблематику в начале про­ шлого века, масштабы этого взаимодействия, как сегодня очевидно, явно преувеличивались, а характер упрощался. Пожалуй, одной из первых стран, где в полной мере проявились многообразие, многомерность, многофакторность и зигзагообразность процесса адаптации п о л и т и ч е с к о й системы, с т а л и Соединенные Штаты Америки. Именно там в годы «прогрессивной эры» была пред­ принята крупномасштабная попытка осуществить перестройку всей политической системы с тем, чтобы позволить ей более уверенно отве­ чать на непростые вызовы новой эпохи. Эти бурные события были вызваны к ж и з н и теми о г р о м н ы м и качественными и з м е н е н и я м и , которые произошли в Америке в последней трети X I X в. Правда, в политической сфере они сказались далеко не сразу. Если в экономике становилось все очевиднее, что С Ш А превращаются в страну класси­ ческого монополистического капитализма (и с этим мало кто спорил),

§ 1. Начало XXI в.: в поисках оптимальной модели адаптации политических систем

631

то о перестройке политической системы в это время говорили л и ш ь наиболее радикальные круги. Американский истеблишмент отнюдь не ж а ж д а л перемен. Его вполне устраивал существующий порядок вещей, а господствовавшая в то время социал-дарвинистская идеоло­ гия освящала своим авторитетом сложившийся статус-кво. Однако огромные подвижки в экономике неуклонно разрушали привычный уклад жизни, ее ценности, которыми руководствовались многие поколения американцев. Почему на глазах исчезает «амери­ канская мечта»? Что надо сделать, чтобы предотвратить гибель тради­ ционного общества? Эти вопросы будоражили умы американцев, вно­ сили мощный заряд социальной напряженности в жизнь общества. Именно в этом бурлящем социальном котле зарождались те импуль­ сы, которые через какое-то время вынесли на повестку дня вопрос о модернизации политической системы, ее приспособления к менявше­ муся социуму. Иными словами, проблема перестройки, усовершенст­ в о в а н и я составных компонентов надстройки общества переходила уже в политическую плоскость, становясь предметом острейшей меж­ партийной борьбы. Поскольку основные элементы партийно-политической системы прочно контролировались противниками модернизации, для ради­ кальных кругов американского общества оставалась единственная возможность — создать инструмент для оказания внесистемного дав­ ления на государственные структуры. По всей видимости, такой сце­ нарий начала перестройки партийно-политической системы, иногда перераставший в революционный взрыв, разрушавший всю прежнюю модель государственного устройства, был характерен для ранних по­ пыток модернизации политических систем. Это и неудивительно. У правящих кругов еще не было в распоряжении эффективного идео­ логического и политико-правового инструментария, с помощью кото­ рого м о ж н о было без особого риска осуществить интеграцию как целей, так и самих участников движения протеста в лоно политичес­ кой системы и на этой основе добиваться ее адаптации к меняющему­ ся социуму. Без этого любое требование перемен вызывало резкое от­ торжение у правящей элиты, которая видела в этом покушение на свои господствующие позиции. «Прогрессивная эра» (1900-1916 гг.) как раз и интересна тем, что стала одним из первых примеров нового подхода к вопросам адапта­ ции политической системы. В правящей элите С Ш А на рубеже веков сложилась довольно влиятельная группировка, которая сознательно встала на путь реформирования политической системы своей страны. Теоретические подходы этой группировки разрабатывали такие круп­ ные ученые, как Г. Кроули, У. Уэйл, Ч . Ван-Хайз, Л. Брендайс и др.

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

632

Ведущими политическими лидерами этих кругов стали Т. Рузвельт и В. Вильсон. Если суммировать их действия, направленные на адапта­ ц и ю п о л и т и ч е с к о й системы С Ш А к и з м е н и в ш и м с я условиям, то прежде всего следует сказать о двух обстоятельствах. Во-первых, «прогрессисты» отказались от прежней тактики правя­ щих кругов, нацеленной на лобовую конфронтацию с любыми прояв­ лениями социального протеста. Наоборот, на вооружение были взяты совершенно иные методы борьбы — перехват наиболее популярных идей и лозунгов, их интерпретация, позволяющая выхолостить из них излишне радикальный дух, а затем активное использование для интег­ рации в рамки политической системы рядовых участников движения протеста. Во-вторых, такая тактика требовала от правящих кругов го­ товности идти на определенные уступки и перемены в политической жизни. И действительно, в годы «прогрессивной эры» был проведен ряд реформ политических механизмов С Ш А , позволивших в значитель­ ной мере адаптировать его к новой ситуации . Наиболее существен­ ную роль в этом процессе сыграла исполнительная власть. Важней­ шим результатом ее деятельности в эти годы, на наш взгляд, следует признать постепенное внедрение в политическую практику концеп­ ции «позитивного государства», совершенно по-иному, чем прежде, трактовавшую роль и место этого института в жизни общества. В со­ ответствии с новым взглядом на задачи государства оно стало искать пути упорядочения и регулирования трудовых отношений, укрепле­ ния своих позиций в сфере валютно-финансовых операций, опреде­ ленной регламентации деятельности трестов и устранения наиболее одиозных ф о р м с о ц и а л ь н о й несправедливости. И с п о л н и т е л ь н а я власть все явственнее стремилась к тому, чтобы играть роль верховно­ го арбитра в жизни плюралистического общества. Новые идеи требовали правового обрамления — только тогда они могли заработать. И вот здесь процесс адаптации натолкнулся на серьезные препятствия. У сторонников реформ хватило сил для того, чтобы разработать соответствующее законодательство и даже провес­ ти его через легислатуры штатов и конгресс, но явно недоставало для того, чтобы добиться на федеральном уровне признания их соответст­ вующими конституционному праву. 1

1

Подробнее см.: Белявская ИМ Буржуазный реформизм в США. М., 1968; Исто­ рический образ Америки / Отв. ред. Е.Ф. Язьков. М., 1994. Разд. IV; СНатЬегз I. ТЬе Тугапу оГ СЬап^е: г.Ьс Рго§гс551\'е Ега. М.У., 1980; Моту С. ТЬе Ега оГ ТЬеосЬге Коозеуек апс] сЬс ВиП:Ь оГ Мос!егп А т е п с а . 1900-1912. N.7., 1962; Либеральная традиция в С Ш А и ее творцы / Под ред. А.С. Мапыкина, Е.Ф. Язькова. М., 1997. Гл. 5-6.

§ 1. Начало XXI в.: в поисках оптимальной модели адаптации политических систем

633

Без правового закрепления нововведений не может быть и речи о консолидации обновленной модели политической системы, а пока не достигнуто данное состояние, вряд ли есть основания рассчитывать на ее эффективное функционирование. Н о именно в правовой со^ере сто­ ронникам модернизации как раз и не удалось тогда сколько-нибудь существенно потеснить последователей «правового фундаментализ­ ма». «Лучше терпеть зло, нежели прибегать к разрушительным ново­ введениям, которые могут оказаться хуже этого зла» , — эти слова кумира консерваторов У. Тафта стали своеобразным девизом всех противников перемен. И м казалось, что, тормозя эрозию традицион­ ной модели «американской системы», препятствуя введению в нее новых элементов и модификации функций старых институтов, Вер­ ховный суд укрепляет ее устои. Консервация отживших свой век по­ литических форм внешне выглядела как стабилизация. По сути же она оборачивалась стагнацией, в ходе которой в организме общества нарастала раковая опухоль социальных противоречий. К о н ф л и к т «прогрессистов» с судебной властью, поставивший под сомнение все реформы, ярко продемонстрировал всю значимость правового компо­ нента в процессе адаптации политической системы. Таким образом, судьба данной перестройки партийно-политичес­ кой системы С Ш А в итоге оказалась обусловленной сочетанием соци­ альных, политических и правовых факторов. И х переплетение, взаи­ модействие ф о р м и р о в а л о ту сложную результирующую, которая определяла динамику изменений в политическом организме США, темпы приспособления основных его институтов к новым условиям и в конечном счете степень эффективности их адаптации. Последняя проблема вызвала и продолжает вызывать нескончаемые споры в на­ учной среде. Это не случайно, ибо итоги «прогрессивной эры» дейст­ вительно весьма противоречивы. С одной стороны, очевидно, что в политической системе С Ш А произошли определенные изменения. Начавшееся усвоение азов теории «позитивного государства» меняло всю схему функционирования политической системы. Н а законода­ тельном уровне многие идеи прогрессистов были воплощены в жизнь, что позволило несколько стабилизировать социально-политическую ситуацию, перекрыв каналы для расширения влияния и дальнейшей радикализации движения протеста. А ведь это одна из ключевых задач процесса адаптации. 1

1

Та/С IV. ЬлЬегЬу ипЛег Ьагс Ап 1п1егргеийоп оГ Л с Рппар1сз оГ Оиг СопзтлСиглопа!

Соусгптеп!. И е ^ Науе, 1921. Р. 23.

634

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

Другое дело — насколько устойчивы в долгосрочном плане были эти изменения. Нестыковка социально-политических и правовых мо­ ментов в ходе адаптации политической системы привела к тому, что прочность усвоения новых идей, надежность их закрепления в поли­ тической практике оказались не столь значительными, чтобы предот­ вратить ревизию достижений реформаторов. Особенности политикоправовой системы США, заключавшиеся в том, что еще на самой ранней стадии американской истории, когда только-только вырабатывался модус взаимоотношений властей в механизме «сдержек и противове­ сов», Верховный суд присвоил себе право интерпретации любого за­ конодательства и определения его конституционности, открывали массу лазеек для пересмотра итогов «прогрессивной эры». Как отме­ чает известный а м е р и к а н с к и й политолог У.Д. Бернхэм, судебные власти «по существу, полностью оградили элиту общества от атак со стороны жертв процесса индустриализации» . И все-таки, несмотря на незавершенность и непрочность реформ, проведенных в тот период, опыт адаптации политической системы С Ш А к изменившимся усло­ виям можно назвать позитивным. Д а ж е частное изменение тех прин­ ципов, на которых строились политика правящих кругов и функциони­ рование основных государственных структур, позволило Соединенным Штатам избежать жестоких социально-политических катаклизмов, потрясших многие европейские страны. Революционная волна по­ гребла не один политический режим, радикально видоизменила карту мира и грозила вообще похоронить старый мир. Н е случайно в эти годы как никогда интенсивно дебатировался вопрос о «закате запад­ ной цивилизации» . Насколько основательны были эти опасения? Ответ на этот карди­ нальный вопрос во многом дает сопоставление уже упоминавшегося опыта перестройки партийно-политической системы С Ш А в годы «прогрессивной эры» и событий, сопровождавших крах «старого по­ рядка» в России в 1917 г. Бурное индустриальное развитие России стремительно размывало прежний уклад жизни, перекраивало соци­ альную структуру общества. Все это во многом напоминало ситуацию, сложившуюся в начале X X в. в США, но были и весьма существенные различия. Оставался нерешенным острейший аграрный вопрос. Одна­ ко п р а в я щ а я элита категорически отказывалась д а ж е ставить эту проблему, разжигая тем самым костер социального конфликта. Упор­ ное игнорирование политической верхушкой новых и старых, унасле1

2

1

2

Вигпкат №Д. СиггеШ: Сп515 т А т е п с а п РоНйсз. N.7., 1982. Р. 110. См., напр.: Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993.

§ 1. Начало XXI в.: в поисках оптимальной модели адаптации политических систем

635

дованных от прошлой эпохи, экономических проблем с каждым днем уменьшало шансы на нахождение легитимных развязок накопивших­ ся противоречий. Все это усилило поляризацию общества, увеличило привлекательность радикальных рецептов выхода из кризиса. Если в Соединенных Штатах в правящей элите оформилась влия­ тельная реформистская группировка, стремившаяся всеми силами ввести социальный конфликт в русло легитимной политической борь­ бы, то в России верхи общества предпочитали силовое решение кон­ фликтных вопросов. Именно на это были нацелены все политические институты империи. Жесткая, закрытая политическая система, тради­ ционная для нашей страны, плохо контактировала с новыми социаль­ но-политическими силами, вышедшими на арену общественно-поли­ тической жизни. Если в Соединенных Штатах адаптация политической системы проходила в результате сложного взаимодействия движений протеста и реформистки настроенной части политической элиты, то в России в рамках существовавшей политической системы о таком раз­ витии событий не могло быть и речи. Вся политическая традиция была нацелена на подавление оппонента, диалог с ним воспринимался не как мудрость, а как слабость . Экономический кризис, вкупе с неудачами в войне с Японией, продемонстрировал, что у власти России нет рецептов решения клю­ чевых проблем, нет видения перспектив развития общества. Л ю б ы е альтернативные варианты с порога отвергались правящей верхушкой. Апогеем этой близорукой политики стали события 9 января 1905 г., когда власти своими действиями перекрыли все возможности для диа­ лога с подданными, а следовательно, уничтожили всякие шансы на реформирование общества, на постепенную адаптацию его политичес­ ких институтов к требованиям новой эпохи. Поскольку легитимного выхода п р о т и в о р е ч и я не получили, произошел революционный взрыв. Конфликт достиг наивысшего накала осенью 1905 г. Именно тогда правительство под мощнейшим прессом обстоятельств, наконец отказавшись от силовых мер, решилось на политический маневр. Были предприняты очень скромные и осторожные попытки реформы политической системы Российской империи, ее частичного приспо­ собления к сложившейся ситуации. Несколько позднее начались сто­ лыпинские реформы в сфере социально-экономических отношений. Если раньше в отечественной литературе явно принижалось зна­ чение этих событий, то сегодня модно максимально завышать их исто­ рическое значение, преувеличивая эф4>ективность столыпинских ре1

1

См. Верт Н. История Советского государства. М , 1998. Гл.

636

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

4>орм. Бесспорно, сам факт их начала свидетельствовал о больших из­ менениях в обществе. Бурные революционные события за короткий срок существенно видоизменили его лицо. Однако правящая верхуш­ ка далеко не адекватно оценивала эти изменения. Более того, в ее рядах действительные сторонники реформ находились в подавляю­ щем меньшинстве. Д л я большей же части политической элиты Рос­ сийской империи все эти новации представлялись чисто временной, конъюнктурной мерой. Да и от силового варианта решения конфликт­ ных проблем они не собирались отказываться. Российская аристокра­ тия не оставляла надежд на тотальную реставрацию «старого поряд­ ка». Ясно, что в такой ситуации говорить об эффективной адаптации политической системы не приходится. По существу, вплоть до 1917 г. правительству так и не удалось перевести социальный конфликт в плоскость легитимной политической борьбы, а оппозиции закрепить на правовом уровне свои хотя бы наиболее умеренные социально-эко­ номические и политические предложения. Это постоянно подпитыва­ ло социальную базу радикальных сил, утверждавших, что в России эволюционный вариант развития общества не имеет будущего. Толь­ ко радикальная, революционная ломка всех существующих социаль­ но-политических институтов может открыть дорогу для общественно­ го прогресса — утверждали лидеры радикальной оппозиции. Нежелание и неумение правящей верхушки царской России нахо­ дить конструктивные ответы на вызовы времени перекрывали все ка­ налы, все возможности для адаптации политической системы к новым условиям, к новой расстановке социально-политических сил, к но­ вым запросам общественного развития. Это и предопределило судьбу империи. Победа Октябрьской революции в России поставила массу сложных проблем и перед политиками-практиками, и перед теоретиками-государствоведами. С одной стороны, революция устранила все препятствия на пути социально-экономического развития страны. Правда, за это пришлось заплатить весьма дорогую цену. Однако в то время вопрос о цене успеха мало кого волновал, тем более, что новое государство уверенно брало все новые рубежи и всего за три десятиле­ тия Россия, ставшая называться Советским Союзом, не только верну­ ла себе статус великой державы, но и превратилась в сверхдержаву, во многом определявшую динамику развития всего мирового сооб­ щества. С другой стороны, по мере оформления принципиально иной мо­ дели политической системы стали возникать и накапливаться новые вопросы, которые ждали своего решения. Иными словами, временно снятая революцией проблема адаптации политической системы спус­ тя некоторое время встала, но уже в иной плоскости. Сложившаяся в

§ 2. «Новый курс» Ф. Рузвельта как пример адаптации политической системы

637

С С С Р жесткая «закрытая» или «тоталитарная» модель политической системы развивалась и функционировала по своим, особым законам, и те варианты адаптации, которые уже были хотя бы частично апроби­ рованы в С Ш А и Великобритании, здесь явно не могли сработать, а выработать свои подходы догматизированное советское обществове­ дение так и не сумело. Правда, этот ф а к т стал очевидным спустя почти 70 лет после революции, а в первые 10—15 лет во всем мире шла ожесточенная полемика о том, какая модель политической системы — з а к р ы т а я «тоталитарная» или открытая «демократическая», имеет лучшие перспективы.

§ 2. «Новый курс» Ф. Рузвельта как пример адаптации политической системы Значительную лепту в этот спор внесли Соединенные Штаты, ко­ торые в 30-е годы, под руководством Ф.Д. Рузвельта, осуществили один из самых удачных экспериментов по модернизации американ­ ского общества в целом и адаптации его политической системы к новым условиям. Эта проблема встала во весь рост в связи с великим экономическим кризисом 1929—1933 гг., до основания потрясшим все здание американского капитализма. Известный американский поли­ толог У.Д. Бэрнхэм отмечал: «Кризис был равнозначен полному краху нашей экономики и породил такую нужду и страдания, которые боль­ ш и н с т в у современных американцев просто трудно представить» . Кризис продемонстрировал, что «система свободного предпринима­ тельства» не просто дала серьезный сбой, но исчерпала свои возмож­ ности как саморегулируемого, самонастраиваемого организма. Это уже выходило за рамки чисто экономических проблем. По существу, на рубеже 20—30-х годов обанкротилась вся прежняя политическая философия, исходившая из презумпции невмешательства государства в сферу социально-экономических отношений. Только форсирован­ ное вторжение федерального правительства в эту область могло вы­ править положение и стабилизировать ситуацию. Как уже отмечалось, в годы «прогрессивной эры» в этом направлении был сделан опреде­ ленный шаг, но надежно закрепить наметившиеся изменения в харак­ тере функционирования политической системы не удалось. Процесс ее адаптации остался явно незавершенным, и это сказывалось на э ф ­ фективности всех политических институтов, на их способности чутко реагировать на все нараставший ком проблем, порожденных новым 1

1

ВагпНат Ш ) . Э е т о с г а с у т *Ьс М а к т & ЕП§\УОО4 СИЙЗ. Ы.У., 1 9 8 3 . Р. 2 8 6 .

638

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

витком развития буржуазного общества. С началом кризиса неспособ­ ность политической системы уверенно решать стоявшие перед ней за­ дачи проявилась достаточно отчетливо. Кризис 1929—1933 гг., бурные события в Европе продемонстриро­ вал американским реформаторам, что развал экономики и эффектив­ ное функционирование демократических политических институтов — вещи несовместимые, а вне этих реалий они не мыслили себе сущест­ вования и развития страны. Иными словами, кризис привел к тому, что экономический, социальный и политический аспекты процесса адапта­ ции оказались переплетенными теснейшим образом. Н е найдя ком­ плексного решения этого клубка проблем, трудно было рассчитывать на успех в осуществлении перестройки политической системы. Ответ нащупали у ж е «прогрессисты», но, во-первых, они не сумели довести задуманные преобразования до логического завершения; во-вторых, жизнь не стояла на месте, и перед обществом за прошедшие полтора десятилетия возникли новые, более сложные проблемы. И все же ключ, с помощью которого реформаторы могли открыть дорогу для движения вперед, был: теоррш Кейнса давала шанс на стаби­ лизацию экономической ситуации, а наработки западноевропейских со­ циал-демократов обрисовывали фронт работ в сфере социальных отно­ шений. Оставалось найти политические рецепты, позволявшие государ­ ству эволюционным путем внедрить новые установки в жизнь. Эту миссию взяла на себя демократическая партия, ставшая инициатором и главным катализатором крупнейшей в истории С Ш А партийно-полити­ ческой перегруппировки. Именно с перестройки двухпартийной систе­ мы началась адаптация всего политического организма к новым запро­ сам общественного развития. Опять-таки демократическая партия нача­ ла утверждаться в роли генератора новых идей и новых политических технологий еще с конца X I X в., но полностью эта роль перешла к ней лишь в годы «нового курса». Выдвижение Ф.Д. Рузвельта на роль лидера партии, его успех на выборах радикально изменили соотношение сил в высших партийных эшелонах, а это позволило быстро и достаточно глу­ боко осуществить ревизию программно-целевых установок этой органи­ зации. На вооружение была взята либерально-этатистская идеология, «которой присущи две взаимосвязанных черты. Во-первых, это форсиро­ ванное развитие государственного регулирования экономики, во-вторых, это огосударствленный подход к решению социальных проблем в духе > широкого социального маневрирования», — отмечал известный отече­ ственный исследователь Н.В. Сивачев . Получив в свои руки основ1

1

Сивачев Н.В. США: государство и рабочий класс. М , 1982. С. 197.

§ 2. «Новый курс» Ф. Рузвельта как пример адаптации политической системы

639

ные рычаги государственного управления, ведомые Ф.Д. Рузвельтом демократы смогли в короткий срок существенно перестроить всю со­ циально-экономическую инфраструктуру ахмериканского общества. Бурная законотворческая деятельность ньюдилеров изменила весь по­ литический ландшафт Америки и характер функционирования госу­ дарственных институтов . И н и ц и а т и в а в политическом процессе прочно перешла к исполнительной власти, прерогативы которой за­ метно расширились, что привело к временной разбалансировке «сис­ темы сдержек и противовесов» — станового хребта американского го­ сударства. Деформацию «системы сдержек и противовесов», имевшую место в это время, вряд ли можно оценивать однозначно. С одной стороны, резкий крен в сторону усиления исполнитель­ ной власти помог вытащить страну из трясины кризиса. Именно ее у с и л и я м и были созданы «встроенные стабилизаторы», которые по­ могли упорядочить мощнейшие стихийные силы частнопредпринима­ тельской э к о н о м и к и . Социальная инфраструктура при всей своей дороговизне помогла усовершенствовать механизм интеграции дви­ жений социального протеста, что, естественно, увеличивало устойчи­ вость п о л и т и ч е с к о й системы. С другой стороны, разбалансировка «системы сдержек и противовесов» таила в себе в долговременном плане немало проблем и опасностей, ибо эффективно выполнять свои функ­ ции этот механизм может только, когда в отношениях, его составляю­ щих, устанавливается устойчивый модус, который можно охарактери­ зовать как «сотрудничество — соперничество». Когда же одна из вет­ вей в л а с т и начинает подавлять остальные, диктовать им правила игры, это быстро снижает потенциал всего данного механизма, вызы­ вает обострение политической борьбы, ведет к эрозии партийно-поли­ тического консенсуса. Несмотря на острейшие политические коллизии, характерные для середины 30-х годов, когда перегруппировка достигла своего пика, в обоих противостоящих лагерях осознавали, что дальнейшее «раскачи­ вание лодки» может привести к тому, что она опрокинется, и это будет катастрофой и для противников, и для сторонников реформ. Именно понимание угрозы, исходящей от неконтролируемой эскалации внут­ риполитического конфликта, толкало соперничавшие стороны к поис­ ку путей воссоздания консенсуса и восстановлению баланса в отноше­ ниях трех ветвей власти. Особое значение в этом процессе приобретал правовой фактор: ведь именно неспособность реформаторов закре1

1

1996.

Подробнее см.: «Новый курс» Ф.Д. Рузвельта: значение для США и России. М.,

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

640

пить свои политические успехи на правовом уровне помешала довес­ ти до логического конца адаптацию политической системы в годы «прогрессивной эры». И в годы «нового курса» эта проблема стояла достаточно остро. Верховный суд С Ш А стал последним бастионом противников реформ. Рупор консерваторов газета «Ыеу/ Уогк НегаЫ ТпЬипе» писала: «Два препятствия остаются на пути нового курса — Конституция и Верховный суд. Эти два оплота свободы, два стража конституционных п р и н ц и п о в государственного устройства и прав меньшинства только и являются сдерживающей силой против тенден­ ции к усилению президентской власти, развивающейся последние че­ тыре года» . Опираясь на них, консерваторы вновь попытались повер­ нуть вспять процесс адаптации политической системы. Н о на этот раз события пошли по другому сценарию. Ф.Д. Рузвельт сумел добиться того, что Верховный суд признал конституционными основные зако­ ны «нового курса» и таким образом закрепил в праве новые подходы к решению социально-экономических проблем и институционализиро­ вал те изменения в политическом механизме, которые были порожде­ ны новыми потребностями общественного развития. Кроме того, и сама оппозиция под влиянием тех сдвигов, которые происходили в стране, начала постепенно менять свои программноцелевые установки и, как следствие, тактику. Ее лидерам становилось очевидно, что бескомпромиссное отрицание этатистских реалий, при­ зывы к возврату к «нормальным» временам не имеют перспектив. И з ­ менения уже достаточно прочно вошли в плоть и кровь «американ­ ской системы». Демонтаж новых структур, новых норм социальноэкономических отношений грозил т а к и м и катаклизмами, которые могли бы почти наверняка до основания разрушить эту самую «аме­ риканскую систему». Осознание этой истины заставило лидеров оп­ позиции признать правомерность этатистского подхода к социальноэкономическим проблемам, но при этом они стали стремиться к ин­ терпретации новых законов в консервативном духе, к использованию новых структур в интересах тех социальных сил, которые они пред­ ставляли. На этой основе уже можно было вести диалог с умеренными реформаторами. Иными словами, создавалась почва для воссоздания на новой основе межпартийного консенсуса. Это означало, что адапта­ ция политической системы С Ш А к новым историческим условиям на сей раз завершилась вполне успешно. Те социальные импульсы, кото­ рые породили саму потребность в адаптации, получили целостное по­ литическое выражение в реформах «нового курса», были надежно ин1

Ие\^ Уогк НегаЫ ТпЬипе. 1936. 4 Ко\'.

§ 3. Уроки «перестройки»

641

ституционализированы и закреплены на правовом уровне и в общем плане признаны оппозицией. По существу, Ф.Д. Рузвельт успешно «построил в рамках старой конституции совершенно иную государст­ венную систему». Он вывел политическую систему С Ш А на новую, более высокую орбиту, что открыло широкие горизонты для очеред­ ного витка общественного прогресса. § 3. У р о к и « п е р е с т р о й к и » Проблема адаптации политической системы очень остро встала в нашей стране в середине 80-х годов. Пристальное внимание этому во­ просу уделял М.С. Горбачев, который очень любил, когда его сравни­ вали с Ф.Д. Рузвельтом и называли крупнейшим реформаторов конца X X в. Однако в нашей страде повторить эксперимент, адекватный «новому курсу», не удалось. В принципе, задачи, стоявшие перед ру­ ководством страны, были ясны: необходимо было повысить эффек­ тивность нашей экономической системы, улучшить качество жизни населения и добиться повышения гибкости и мобильности основных политических институтов. Тем не менее, несмотря на многочисленные заверения Горбачева о наличии у него четкой «концепции перестрой­ ки», ни он, ни его сподвижники так и не смогли сформулировать ее в доступной и понятной д л я населения форме. В итоге вместо мобили­ зации общества на осуществление реформ происходило нарастание хаоса и неразберихи. Управляемость процессом адаптации политичес­ кой системы стали быстро теряться. Фатальной для судеб начатой адаптации политической системы стала X I X партийная конференция (1988 г.), когда было принято ре­ шение о параллельном проведении экономической и политической реформ. В результате государство (у нас это было равнозначно пар­ тии) стало стремительно терять контроль над экономикой, в которой не менее интенсивно начали нарастать кризисные процессы. Вместо улучшения качества жизни происходило ее ухудшение. Как следствие росла социальная напряженность, падало доверие к властям и тем ценностям, на которых базировалось наше общество и его политичес­ кая система. Бесспорно, любые адаптационные процессы сопряжены с опреде­ ленными кризисными явлениями. Н о в оптимальном варианте смысл адаптации как раз и состоит в том, чтобы найти политические рецепты лечения болезней, которыми страдает общество. В данном случае бес­ системные действия реформаторов л и ш ь усугубляли положение. Пол­ ная неопределенность ситуации, утеря ориентиров рождали растерян­ ность в рядах самих инициаторов «перестройки», вели к серьезной

642

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

переоценке изначальных целей и задач реформ. В верхнем эшелоне партийной элиты резко обострилась борьба по вопросу, какими про­ граммно-целевыми установками следует руководствоваться в процес­ се осуществления преобразований. Горбачев и его ближайшее окруже­ ние стали быстро склоняться к мысли о том, что смысл «перестройки» должен заключаться не в усовершенствовании существующих обще­ ственных отношений и политических институтов, а в замене их на принципиально новую модель. И н ы м и словами, речь шла (вначале в завуалированной форме) не об адаптации существующей политичес­ кой системы к новым условиям, а о ее ликвидации. На этой волне на авансцену политической жизни стали быстро вы­ двигаться новые силы, новые лидеры, которые именовали себя «демо­ кратами». В отличие от инициаторов перестройки, они уже прямо го­ ворили о том, что страна должна принципиально изменить маршрут своего движения, срочно демонтировать все якобы устаревшие соци­ альные и политические институты. Хотя лидеры «радикальных демо­ кратов», так же как и Горбачев, любили апеллировать к опыту «нового курса», их действия в корне отличались от того, что делал Ф.Д. Руз­ вельт, какие идеалы он стремился утвердить . Всемерно осуждая рево­ л ю ц и о н н ы й путь общественного прогресса, всячески подчеркивая свою приверженность эволюционному варианту д в и ж е н и я вперед, они, на деле, попытались осуществить тот самый «великий скачок», за который в начале истекшего века ратовали большевики. Скачок наша страна действительно осуществила, только вопрос — куда: то ли вперед, в X X I в., то ли назад, в век X I X ? Это — во-первых. Во-вторых, еще предстоит подсчитать, во что обошелся России этот новый, на сей раз «демократический» скачок. Это вопрос будущего, но уже сейчас ясно, что попытки адаптации, подчеркиваем — адаптации политической системы в нашей стране вновь закончились неудачей. Энергия социального недовольства оказывалась направленной не на конструктивную деятельность по усовершенствованию всей совокуп­ ности социально-политических отношений, а на разрушение основ со­ ветской государственности. Пусть советская государственность отжила свой век, и не так уж плохо, что мы от нее отказались. Однако смысл любой замены одной формы государственного устройства и присущих ей отношений собст­ венности другой заключается в переходе к более высокоразвитым окормам. Мы же по многим показателям оказались отброшены далеко 1

1

Подробнее см.: Мапыкип Л.С. Нужно ли российским предпринимателям знаком­ ство с опытом «нового курса» Ф.Д. Рузвельта? / / Бизнес и политика. 1996. № 3.

§ 3. Уроки «перестройки»

643

назад. Цена свершившейся трансформации намного превысила все ра­ зумные пределы. Что еще, кроме цены, заплаченной за эксперименты наших рефор­ маторов, заставляет говорить о неудаче предпринятой попытки адап­ тации политической системы? Во-первых, раскол общества и почти критическая поляризация общественно-политических сил, при кото­ рой трудно рассчитывать на слаженную, продуктивную работу всех элементов политической системы. Во-вторых, жесточайший экономи­ ческий кризис, порожденный политическими катаклизмами, ставит под сомнение само будущее демократических политических институ­ тов, ибо уже давно аксиомой стало положение о том, что нищих демо­ кратий не бывает. В-третьих, до сих пор не удалось сформулировать приемлемой для большинства населения системы идейных ценностей, на которую могла бы уверенно опираться новая политическая систе­ ма — без этого она повиснет в воздухе. В-четвертых, не выработана стабильная правовая основа функционирования новых политических механизмов, правовую сферу постоянно лихорадит , следовательно, до прочной институционализации всех тех многочисленных и весьма принципиальных нововведений в сфере социально-политических от­ ношений еще далеко. Наконец, вся эта совокупность неразрешенных социальных, политических, правовых проблем препятствует форми­ рованию устойчивого общественно-политического консенсуса, без ко­ торого ни одна политическая система не может считаться стабильной и следовательно, приспособленной к текущим потребностям общест­ венного развития. Итак, мы рассмотрели четыре различные попытки адаптации по­ литических систем, предпринятые в X X в. в США и России, и попыта­ лись выявить соотношение социальных, политических и правовых мо­ ментов в этих процессах, понять, как эти факторы влияли на успех или неуспех начатых преобразований. Очевидно, что объяснить успех или неудачу процесса адаптации, отталкиваясь от роли только одного из этих факторов, нельзя: это явление многослойное, многоплановое, в нем теснейшим образом переплетаются все указанные факторы, и именно их взаимодействие обусловливает общую динамику процесса адаптации политической системы. Когда какой-либо из этих факторов по тем и л и иным причинам выпадает из общей связи, в ходе адапта­ ции немедленно возникают перекосы, ставящие под сомнение конеч1

1

Не прошло еще и десяти лет с момента принятия ныне действующей Конститу­ ции Р Ф , а в обществе уже активно дискутируется вопрос о замене Основного закона принципиально иным. Ясно, что говорить о правовой стабильности в такой ситуации не приходится.

644

Лекция 29. Механизм адаптации политической системы

ный результат преобразований. Важно подчеркнуть, что успех процес­ са адаптации детерминируется не просто объединением указанных факторов в единый комплекс. Необходимо, чтобы содержащийся в этом комплексе потенциал был направлен в конструктивное русло, иначе вместо постепенного, эволюционного преобразования базовых элементов политической системы к новым реалиям произойдет обвал и страна будет ввергнута, по к р а й н е й мере временно, в состояние хаоса и анархии. Что обеспечивает направление накопившегося в обществе потен­ циала перемен в конструктивное русло? Думается, прежде всего это зависит от политической мудрости и гибкости тех сил, которые ини­ циируют начало преобразований. Многое зависит от доминирующей в обществе политической культуры, системы ценностей. Одной из цент­ ральных задач, стоящих перед теми, кто хочет добиться вывода обще­ ства на новую, более высокую ступень развития, без неизбежных при революционных скачках разрушительных катаклизмов, является ми­ нимизация конфликта и порождаемого им раскола общества на не­ п р и м и р и м о п р о т и в о б о р с т в у ю щ и е г р у п п и р о в к и . И н ы м и словами, можно примириться с глубокой эрозией общественно-политического консенсуса, но ни в коем случае нельзя допустить его исчезновения — это вернейший шаг к гражданской войне. А для этого исполнительная власть и правящая партия, выступающие, как правило, в качестве ини­ циирующей и движущей силы реформирования политической систе­ мы, обязаны выработать такой сплав новых концептуальных идей и традиционных для данного общества ценностей, который бы, с одной стороны, позволял уверенно двигаться вперед, а с другой — создавал возможность для оппозиции конструктивно участвовать в процессе усовершенствования общества. Наконец, любые, самые интересные и перспективные идеи, относя­ щиеся к расширению адаптационного потенциала политической сис­ темы, не обретут устойчивых, законченных, а следовательно, и эффек­ тивных форм без правовой институционализации, без закрепления в конституционном праве тех подвижек, которые произошли в ходе адаптации в социально-политической сфере. Конечно, даже оптимальное сочетание социальных, политических и правовых факторов в процессе адаптации не избавляет общество от болезненных катаклизмов, ибо бесконфликтного развития не бывает. Важно, однако, каким путем происходит разрешение конфликтов. Ставший достоянием истории X X в. позволил человечеству в ходе трудных поисков нащупать пути сравнительно цивилизованного (по сравнению с веком X I X ) разрешения конфликтных ситуаций. Необхо­ димо и дальше укреплять те тенденции, которые способствуют усиле-

§ 3. Уроки «перестройки»

645

нию эволюционных начал в общественном развитии, а это, в частнос­ ти, предполагает интенсификацию научных исследований об общих закономерностях функционирования политических систем, об осо­ бенностях их приспособления ко все более стремительно хМеняющемуся социуму.

Лекция 30 ПОЛИТИКА И П Р Е Д В И Д Е Н И Е Прежде чем непосредственно перейти к вопросам политического предвидения, необходимо дать очень сжатую характеристику ушедше­ го двадцатого столетия. Это поможет нам глубже раскрыть тенденции политического развития современной эпохи — эпохи X X I в. и третьего тысячелетия. Во-первых, X X в. — это век научно-технической революции ( Н Т Р ) , коренного переворота не только в производительных силах, но и во всех сферах человеческого общества, в том числе в повседнев­ ной жизни. Немыслимо представить современного человека без теле­ видения и радио, без видеотехники и видеокамеры, без автомобилей и авиационного транспорта. «Плоды технологии настолько пронизыва­ ют нашу повседневную жизнь, затрагивая даже ее мельчайшие эле­ менты, что естественное состояние современного человека есть руко­ творный мир>\ Благодаря достижениям науки и техники человек рас­ ширил свои возможности по реализации физических или духовных потенций. Излишне говорить о том, что в сфере не только материаль­ ного, но и духовного производства произошли огромные изменения. Компьютерная техника, например, позволяет резко повысить произ­ водительность труда. Она изменяет организацию труда, взаимоотно­ шения работников производства. Н о вместе с тем мы не должны забывать, что научно-техническая революция имеет не только позитивные, но и негативные последст­ вия. Тот же компьютер, например, лишает будущие поколения воз­ м о ж н о с т и читать черновики р у к о п и с е й и э п и с т о л я р н о е наследие великих исторических личностей (ученых, писателей, политиков, го­ сударственных деятелей, художников и др.), потому что пользователь к о м п ь ю т е р н о й техникой объективно не стремится к сохранению своих черновиков. Немало негативных последствий Н Т Р наблюдается и в материальном производстве, и в положении человека в обществе (неуверенность в завтрашнем дне, чувство одиночества, отчужден­ ность, дегуманизация общественных отношений и т.д.). Виртуальная Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998. С. 27.

Лекция 30. Политика и предвидение

647

реальность создает деформированную картину подлинной реальнос­ ти, и в результате этого человек перестает ориентироваться в действи­ тельной жизни. Благодаря той же компьютерной технике целые госу­ дарства можно лишить их финансовых средств. Во-вторых, X X в. — это век атома. Именно в X X столетии начали осваивать ядерную энергию, открытие которой представляет собой ве­ личайшее достижение науки и техники. Ведь атомные электростанции обеспечивают энергией многие государства. Однако трагизм этого от­ крытия состоит в том, что эта энергия была использована, прежде всего, в военных целях. Атомная бомбардировка С Ш А японских горо­ дов Хиросимы и Нагасаки в 1945 г. показала, что политики усмотрели в ней мощное средство оказания давления на неугодные им государст­ ва. Чернобыльская авария в 1986 г. тоже свидетельствует о том, что следует крайне осторожно относиться к ядерной энергии, используе­ мой и в мирных целях. В-третьих, X X в. — это век локальных и двух мировых войн. Д е ­ сятки миллионов людей были убиты в войне, а сотни миллионов иска­ лечены и ранены. Мировая экономика понесла огромные убытки, по­ гибли тысячи культурных ценностей. И сегодня в тех или иных угол­ ках не прекращаются конфликты, уносящие жизни тысяч людей. В-четвертых, X X в. — век сформировавшегося единого исто­ рического пространства. В прошлые века многие народы, государ­ ства и даже континенты были как бы исключены из мировой исто­ рии, поскольку они фактически играли в ней незначительную роль. Совсем другую картину мы наблюдаем в настоящее время. Все стра­ ны и народы так или иначе сотрудничают в области экономики, по­ литики и культуры. Существуют различные организации, призван­ ные разрабатывать соответствующие мероприятия по проведению м е ж д у н а р о д н ы х ф о р у м о в , совещаний, спортивных соревнований и т.д. Организация Объединенных Наций, созданная после оконча­ ния Второй мировой войны для решения спорных вопросов мирны­ ми политическими средствами, включает в свои ряды почти все го­ сударства мира. Б л а г о д а р я современному транспорту в считанные часы можно пересечь океаны и континенты, познакомиться с культурой, тради­ циями и обычаями разных народов, что позволяет очень быстро осва­ ивать мировые духовные ценности. Нынешние средства массовой ин­ формации дают огромные возможности увидеть и услышать то, что происходит в любой точке земного шара. Их влияние чрезвычайно велико. Они формируют планетарное мышление, остро и живо реаги­ руют на все происходящее в мире. Менталитет современного цивили­ зованного человека независимо от места жительства во многом одно-

648

Лекция 30. Политика и предвидение

роден, поскольку все получают, по существу, одинаковую и н ф о р ­ мацию. В свое время К. Ясперс, р а з м ы ш л я я над будущим мировой исто­ рии, отмечал, что единое историческое пространство должно привести к глобальному единству. «Мотивы на пути к глобальному единству — это, с одной стороны, свойственная нашему времени, как и всякому другому, воля к власти, не знающей покоя, пока ей не подчинится все; с другой — нависшее над нашей планетой бедствие, требующее немед­ ленной договоренности великих держав, которые перед огромной гро­ зящей всем опасностью не решаются в отдельности применить силу, а — над обоими э т и м и мотивами возвышается идея солидарности в своих стремлениях человечества» . Н о процесс глобализации носит очень сложный и противоречивый характер. Дело в том, что разные государства имеют неодинаковые возможности в международной интеграции. Одни доминируют, а дру­ гие вынуждены подчиняться решениям, навязываемым более мощны­ ми государствами. Кроме того, глобализация усиливает неравномер­ ное экономическое и политическое развитие государств и народов. Поэтому неслучайно многие общественные движения и организации резко критикуют глобализацию современного мира. В-пятых, X X в . — это и век единого информационного простран­ ства. До второй половины X X столетия не было единого информаци­ онного пространства. Целые народы и континенты вообще были ли­ шены возможности получать информацию, быть в курсе тех событий, которые происходили во всем мире. Телевидение совершило револю­ ционный переворот в передаче информации. Современный человек, не выходя из дома, может получить любую новейшую информацию о том, что происходит на всем земном шаре. Причем эта информация носит универсальный характер: она включает в себя все сферы и об­ ласти общественной и личной жизни. Ученому-теоретику, например, нет необходимости рыться в каталогах библиотек и искать выходные данные новейшей литературы. Достаточно включить компьютер, от­ крыть Интернет, и можно оттуда брать нужную информацию. Однако нельзя не видеть, что современное информационное про­ странство контролируется небольшой группой государств, обладаю­ щих самыми мощными информационными технологиями. Иначе го­ воря, политическое и информационное пространства не совпадают. Так, каждое государство имеет свое политическое пространство — без него просто нет государства. Н о не каждое государство обладает 1

Ясперс К. Истоки истории и ее цель. Вып. 2. М , 1991. С. 87-88.

649

Лекция 30. Политика и предвидение

своим информационным пространством. Информационное простран­ ство поделено между несколькими государствами, обладающими м о щ н ы м экономическим, политическим и духовным потенциалом. Они ведут, как уже стало модно говорить, информационную «войну», ибо понимают, что победа в такой «войне» гораздо важнее, чем победа в «горячей войне», потому что она способствует завоеванию ментали­ тета людей, привлечению целых народов и государств на свою сторо­ ну. Поэтому они навязывают остальным странам свое видение собы­ тий, мира, свое понимание проблем, свое мировоззрение, свои ценности. По существу, у граждан других народов формируются представления о ценностях, которыми они сами не располагают. Это приводит к ис­ каженному отражению собственной действительности. Потребление информации формирует у людей неадекватные социально-политичес­ ким и экономическим реалиям потребности. В США, например, в наи­ более развитом государстве мира, удовлетворение многообразных по­ требностей людей в принципе возможно, в то время как в слаборазви­ тых странах м и л л и о н ы людей не могут удовлетворить свои даже э л е м е н т а р н ы е потребности. Но американская реклама, постоянно мелькающая на национальных каналах, формирует убеждение, что все рекламируемое можно приобрести или произвести в собственном го­ сударстве. Выражаясь компьютерным языком, подлинная реальность превращается в виртуальную. Все эти негативные последствия, пере­ чень которых можно было бы продолжить, сложившегося единого ин­ формационного пространства в двадцать первом веке могут привести к непредсказуемым результатам. В-шестых, X X в. — это век не только научно-технической рево­ люции, но и социальных революций. Самая крупная в истории чело­ вечества революция — Октябрьская социалистическая революция — произошла в X X в. У Б. Рассела были основания, когда он писал, что «российская революция — одно из величайших героических событий в мировой истории. Ее сравнивали с французской революцией, но в действительности ее значение еще более велико. Она сильнее изменя­ ет повседневную жизнь и структуру общества: она вносит также боль­ шие перемены в представления и убеждения людей» . И никому не удастся приуменьшить ее влияние на ход событий двадцатого века. Б л а г о д а р я революции лапотная, отсталая, разоренная мировой и гражданскими войнами Россия превратилась в супердержаву с мощ­ ным военным, экономическим и политическим потенциалом. Под ее воздействием произошла революция в Китае, успешно строившем со1

1

Рассел Б. Практика и теория большевизма. М , 1991. С. 5.

650

Лекция 30. Политика и предвидение

циализм с китайской спецификой. Под ее влиянием рухнула колони­ альная система. Возникли молодые независимые в политическом, но сильно зависимые от своих метрополий в экономическом отношении государства. Сформировался так называемый третий мир, куда вошли слаборазвитые страны. Наряду с дихотомией «Запад—Восток» появи­ лась новая дихотомия «Север—Юг». Н о если в первом случае речь идет, в основном, о культурных и цивилизационных различиях, то во втором случае речь идет, прежде всего, об экономических различиях. Север — это развитые государства, а Ю г — слаборазвитые. От их взаи­ модействия во многом зависит будущее человечества. Таким образом, X X в. — это век, с одной стороны, грандиозных до­ стижений человечества, но с другой — сложных, трудных и драмати­ ческих коллизий, это век поляризации интересов государств, народов и цивилизаций. Что ожидает человечество в двадцать первом веке? Какой характер будут носить межгосударственные политические от­ ношения? Как будет меняться политическое пространство? Н а все эти и другие вопросы отвечает теория предвидения.

§ 1. Общая характеристика предвидения Условно предвидение можно определить как возможность пред­ сказать будущие последствия тех или иных событий, процессов и явле­ ний. О н о основано на причинно-следственных отношениях, на базе которых можно предсказать то, что должно произойти в будущем. Со­ бытие А является причиной следствия Б, потому что если бы не было А, то не было бы и Б. Разумеется, предвидение предполагает знание этих причинно-следственных отношений и связей. Физик-профессио­ нал может предсказать то, что не в состоянии сделать неспециалист в области физической науки. Это касается и политики. Необходимо знать внутреннюю логику политической жизни, механизмы ее функ­ ционирования и развития, чтобы быть в состоянии предвидеть опре­ деленные последствия политических действий. Следует иметь в виду и то, что одно и то же следствие может быть вызвано разными причи­ нами. И н ы м и словами, нужно учитывать множество причин и множе­ ство последствий. Предвидение может основываться на религиозной вере, астрологии, жизненном опыте и научных данных. Главное в религии, как извест­ но, — вера в сверхъестественные силы (следует отличать религиозную веру от обычной веры, которая нужна любому нормальному челове­ ку). В прежние времена утверждалось, что вместе с изменением обще­ ственных отношений, с улучшением материального положения людей они перестанут верить в Бога, в то, что какие-то таинственные силы

§ 1. Общая характеристика предвидения

651

помогут им обрести покой и счастье; что благодаря атеистическому воспитанию они откажутся от услуг знахарок, гадалок, хиромантов, предсказывающих их судьбу и будущее. Конечно, от материального положения людей во многом зависит влияние религии и религиозного мировоззрения. Человек, постоянно озабоченный поисками пищи и крыши над головой, легко поддается влиянию религии, так как наде­ ется, что Бог ему в конечном счете поможет. Кроме того, влияние ре­ лигии усиливается в смутные времена, когда общество переживает глубочайший кризис, когда неизвестно, как выйти из этого кризисно­ го состояния. Однако даже если всех людей сделать зажиточными и богатыми, если даже устранить всякие социальные катаклизмы, рели­ гиозное сознание все равно не исчезнет. Более того, оно не исчезнет и тогда, когда все граждане государства получат высшее образование. Хорошо известно, что многие выдающиеся ученые были верующими. Не следует забывать и о том, что человек — единственное живот­ ное, осознающее конечность своего существования, свою смерть. Рас­ сел писал, что инстинкт страха перед смертью является наиболее важ­ ной человеческой эмоцией. Ведь рано или поздно человек должен уйти в м и р иной, и ему хочется верить в загробную жизнь, предвидеть свое инобытие. Такую веру и представление об этом инобытии обеспе­ чивает ему религия. «Я слышал еще мальчиком, — писал Аврелий Ав­ густин, — о вечной жизни, обещаемой нам через уничижение Господа нашего, нисшедшего к гордости нашей» . В критические минуты чело­ век верующий обращается к знахарям и гадалкам, к хиромантам, кото­ рые предсказывают ему будущее. Религиозная вера для предсказания будущего используется не только в личной, но и в общественной жизни. В античном мире, например, когда господствовало язычество, часто прибегали к помощи жрецов и прорицателей, которые должны б ы л и предсказать последствия военных походов. Так, готовясь к войне с персами и «желая вопросить бога о предстоящем походе, Александр прибыл в Дельфы. Случилось так, что приезд его совпал с одним из несчастных дней, когда закон не позволяет давать предсказа­ ния. Сначала Александр послал за прорицательницей, но так как она, ссылаясь на закон, отказалась прийти, Александр пошел за ней сам, чтобы силой притащить ее в храм. Тогда жрица, уступая настойчивос­ ти царя, воскликнула: «Ты непобедим, сын мой!» Услышав это, Алек­ сандр сказал, что не нуждается больше в прорицании, так как у ж е получил оракул, который хотел получить» . 1

2

1

Аврелий Августин. Исповедь Блаженного Августина, епископа Гишюнского. М , 1991. С. 63. Плутарх. Сочинения. М., 1983. С. 58. 2

652

Лекция 30. Политика и предвидение

Конечно, современные политики и государственные деятели не прибегают к помощи жрецов или пророков. Хотя многие из них, буду­ чи верующими, нередко обращаются к религиозным культам и пыта­ ются заручиться их поддержкой при решении вопросов, имеющих для них и для руководимых ими государств судьбоносное значение. Что касается астрологии, возникшей еще в древности, то трудно определить, к какому жанру предвидения ее отнести. Независимо от того, отвергаем мы ее или поддерживаем, сомневаемся в ее предсказа­ ниях или верим в них, ясно одно: в современном мире место жрецов и прорицателей занимают астрологи, которые в зависимости от распо­ ложения небесных светил предсказывают судьбу человека, народов, государств и т.д. Многие специалисты в области астрологии доказыва­ ют ее важность и научность. В этой связи заслуживает внимания рабо­ та С.А. Вронского «Астрология: суеверие или наука?» Автор пишет, что в мире все взаимосвязано, «что основа человеческой личности и судьбы определяется геокосмическими факторами, то есть всеобщими законами природы и Космоса, биологическими условиями, местом рождения и постоянного пребывания, окружающей средой и т.д. Сюда также относится и происхождение человека, его наследственные при­ знаки, воспитание и образование, социальная принадлежность, про­ фессия и деятельность, нрав и дух времени и отношение к нему, убеж­ дения и мировоззрения, то есть все, что в той или иной степени может подействовать на физическое и психическое развитие древнего чело­ века, его мораль и этику, его образ жизни» . Все это верно. Н о имеет ли прямое отношение к гороскопу? Весьма сомнительно. Безусловно, следует согласиться с С.А. Вронским в том, что нельзя абсолютно безошибочно предсказать то или иное событие. И все же нужно давать более или менее точные прогнозы, иначе все это будет походить на шарлатанство. Предвидение, основанное на жизненном опыте, предполагает учет жизненных перипетий, с которыми имеет дело каждый человек. Если, допустим, те или иные действия привели к нежелательным д л я меня последствиям, то я должен избегать повторного совершения этих дей­ ствий. Однако надо иметь в виду, что человек часто преследует одну цель, а полученный результат оказывается совсем не тем, который он ожидал. И н ы м и словами, трудно предвидеть те последствия, которые вызываются данными поступками. И все же ни рядовому человеку, ни государственному деятелю не следует пренебрегать жизненным опы1

Вропский СЛ. Астрология: суеверие или наука? М , 1991. С. 31.

§ 1. Общая характеристика предвидения

653

теш и надо стремиться к тому, чтобы максимально реализовывались преследуемые цели. Научное предвидение, как подлинное предвидение, представляет собой такую форму прогноза, которая строго базируется на научных данных, на всестороннем научном учете всех обстоятельств. Задача науки — открывать закономерности объективного мира, выяснять его имманентную логику развития и механизмы взаимодействия процес­ сов и феноменов. Вместе с тем задача науки состоит в том, чтобы де­ лать какие-то прогнозы, предсказывать возможные последствия тех или иных событий и действий. Принято считать, что научное предвидение основано на динами­ ческих и статистических законах объективной действительности. Под первыми обычно подразумевают такие причинные связи, когда данное состояние обязательно имеет четко определенные последствия. По­ этому если известны начальные условия, то можно практически точно предсказать результаты. Если, например, известно, что поезд из Моск­ вы отправляется в Псков и что в нем находится пассажир Сидоров, едущий в Псков, то можно однозначно предсказать, что Сидоров при­ будет в Псков. Под вторыми подразумеваются такие состояния, кото­ рые гетерогенны, и уже в силу этого нельзя однозначно предсказать их последствия. Статистические закономерности — это закономерности массовых явлений. В сущности, все закономерности носят статисти­ ческий характер, так как окружающий нас мир очень сложен и много­ образен и никакие динамические законы не могут его охватить. Если взять, например, социум, то он очень разнообразен. О н представляет собой продукт взаимодействия людей действующих и преследующих поставленные цели. Они индивидуальны и уникальны, невозможно проникнуть в их внутренний мир и предсказать, какие поступки они намерены совершить. Пассажир Сидоров может и не попасть в Псков, ибо он может выйти на какой-нибудь другой станции, заболеть в поез­ де и попасть в больницу и т.д. Предвидение общественных процессов и явлений базируется на д а н н ы х истории, социологии, статистики, демографии, политики, философии и других гуманитарных наук. Отсюда и сложность соци­ ального предвидения, и нередкое появление утопических теорий и концепций. «Город Солнца» итальянского мыслителя Кампанеллы читается с большим интересом, но изложенная в нем теория носит утопический характер. Утопическими были и воззрения Сен-Симона, Фурье, Оуэна, потому что они к исследованию общественной жизни подходили поверхностно, не занимались глубокими разработками межчеловеческих отношений и не раскрывали закономерностей раз­ вития человечества, хотя порою выдвигали гениальные идеи. И н ы м и

Лекция 30. Политика и предвидение

654

словами, эти воззрения не базировались на строго научном анализе социальных феноменов и процессов. Однако можно привести пример научного предвидения, оказавше­ гося безошибочным. Речь идет о научном предсказании, сделанном Энгельсом. Во «Введении» к брошюре Борнхейма «На память урапатриотам 1806—1807 годов», анализируя положение Пруссии, ее бу­ дущее развитие, Энгельс писал: «...Для Пруссии-Германии невозмож­ на уже теперь никакая иная война, кроме «всемирной войны» (выделе­ но мною. — ИТ.). И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опусто­ шение, принесенное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяже­ нии трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызван­ ное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного ме­ ханизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством, крах старых государств и их рутинной госу­ дарственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым... Такова перспектива, если доведенная до крайности система взаимной конкуренции в военных вооружениях принесет, на­ конец, свои неизбежные плоды. Вот куда, господа короли и государст­ венные мужи, привела ваша мудрость старую Европу» . Эти строки Энгельсом были написаны 15 декабря 1887 г. Действи­ тельно, ровно через 27 лет была развязана Первая мировая война, в которой Германия потерпела поражение. Нельзя не обратить внима­ ние и на то, что многие высказывания Энгельса почти текстуально совпали с событиями этой войны (она длилась четыре года, в нее были вовлечены м и л л и о н ы людей и т.д.). Это исключительный случай предвидения, который сделал Энгельс на базе изучения законов функ­ ционирования и развития общества. Можно привести и другой пример предвидения. Находясь в ссыл­ ке на о. Святой Елены, Наполеон I предсказывал, что в будущем мир будет либо американской республикой, либо всеобщей русской мо­ нархией. Н е ошибся французский император, ибо в биполярном мире, действительно, доминировали С Ш А и С С С Р . Гениальный Наполеон такой прогноз делал на основе отличного знания политической жизни современной ему эпохи. 1

1

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 361.

§ 2. Политическое предвидение

655

Однако следует подчеркнуть, что всякое предвидение носит веро­ ятностный, приблизительный характер. Чтобы точно предсказать то или иное будущее явление, необходимо выполнение многих условий, что практически невозможно в постоянно изменяющемся мире. Тем не менее человек потому и человек, что он должен стремиться к пред­ видению возможных последствий своих поступков.

§ 2. Политическое предвидение Политика представляет собой одну из форм регулирования отно­ шений людей в процессе их совместной деятельности по производству материальных и духовных ценностей. Ее отличительной чертой я в л я ­ ется то, что она пронизывает все сферы общественной жизни — эконо­ мическую, социальную и духовную. Она затрагивает интересы м и л л и ­ онов и миллионов людей, от нее во многом зависит будущее человече­ ства, его стабильное развитие и процветание народов. Поэтому в ней чрезвычайно важную роль играет предвидение будущих последствий политических решений. В современной западной литературе много внимания уделяется вопросам предвидения будущего социального и политического разви­ тия мира. В этой связи в первую очередь привлекает внимание книга американского политолога 3. Бжезинского « В е л и к а я шахматная доска». 3. Бжезинский нарисовал широкую панораму будущего поли­ тического мирового устройства, в котором доминирующая роль отво­ дится Соединенным Штатам Америки. По его утверждению, С Ш А несут в себе заряд демократии и высокой культуры. «Культурное пре­ восходство, — пишет 3. Бжезинский, — является недооцененным ас­ пектом американской глобальной мощи. Чтобы ни думали некоторые о своих эстетических ценностях, американская массовая культура из­ лучает магнитное притяжение, особенно для молодежи во всем мире... Американские телевизионные программы и фильмы занимают почти три четверти мирового рынка. Американская п о п у л я р н а я музыка также занимает господствующее положение, и увлечениям американ­ цев, привычкам в еде и даже в одежде все больше подражают во всем мире» . Трудно не согласиться с Бжезинским в том, что в мире доминиру­ ют американские шлягеры и американские фильмы, но количествен­ ное преимущество еще не означает качественного превосходства. П о ­ д а в л я ю щ а я часть американских эстрадных песен и американских 1

1

Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М., 1998. С. 38.

656

Лекция 30. Политика и предвидение

фильмов полностью уступает песням и ф и л ь м а м других регионов мира. Какую художественную ценность имеют, например, американ­ ские боевики? Насилие, убийства, аморальность, стремление любой ценой заиметь деньги — вот что несут эти боевики зрителю. Вообще во многих американских ф и л ь м а х есть только три составляющие: деньги, оружие и секс. Не случайно против американского засилья выступают во всем мире, в том числе и на старом континенте, т.е. в Европе — колыбели великих духовных ценностей. Н е менее привлекательны, с точки зрения Бжезинского, американ­ ские идеалы представления о демократии. Американские формы прав­ ления, американское уважение к конституции как к основному закону страны служат стандартом для всех государств. Д л я сохранения свое­ го лидирующего положения в X X I в., по глубокому убеждению Бже­ зинского, у С Ш А есть все основания. «Поскольку подражание амери­ канскому пути развития постепенно пронизывает весь мир, это созда­ ет более благоприятные условия для установления косвенной и на вид консенсуальной американской гегемонии. Как и в случае с внутрен­ ней американской системой, эта гегемония влечет за собой комплекс­ ную структуру взаимозависимых институтов и процедур, предназна­ ченных для выработки консенсуса и незаметной асимметрии в сфере власти и влияния. Американское глобальное превосходство, таким об­ разом, подкрепляется сложной системой союзов и коалиций, которая буквально опутывает весь мир» . Бжезинский считает, что С Ш А должны везде играть доминирую­ щую роль. Н о при'этом С Ш А следует согласовывать свою политику с другими державами, прежде всего с такими крупными государствами, как Германия, Франция, Япония, Китай и др. Ф р а н ц и я , по мнению американского политолога, будет стремиться к усилению своего влияния в Европе, но при этом она не будет высту­ пать против США, поскольку, как показал опыт «холодной войны», «в решающие моменты она стояла плечом к плечу с Америкой» . Герма­ ния тоже будет усиливать свое влияние в Европе. Причем это влияние будет проходить по разным направлениям. В этой связи особое значе­ ние, по мысли Бжезинского, приобретает тесное сотрудничество Гер­ мании и Польши. Именно «через Польшу влияние Германии может распространиться на север — на республики Балтии — и на восток — на Украину и Беларусь. Более того, рамки германо-польского сотруд­ ничества в некоторой степени расширились благодаря тому, что Поль1

2

1

2

Бжезинский 3. Указ. соч. С. 39—40. Там же. С. 79.

§ 2. Политическое предвидение

657

ша несколько раз принимала участие в важных франко-германских дискуссиях по вопросу будущего Европы. Так называемый веймар­ ский треугольник (названный так в честь немецкого города, где были проведены трехсторонние франко-германо-польские консультации на высоком уровне, ставшие впоследствии регулярными) создал на Ев­ ропейском континенте потенциально имеющую большое значение геополитическую «ось», охватывающую около 180 млн человек, при­ надлежащих к трем нациям с ярко выраженным чувством националь­ ной самобытности» . Относительно России Бжезинский пишет, что ей надо осознать свое нынешнее положение, отказаться от имперских амбиций и глав­ ное внимание уделять Европе. «Для России геостратегический выбор, в результате которого она смогла бы играть реальную роль на между­ народной арене и получить максимальную возможность трансформи­ роваться и модернизировать свое общество — это Европа. И это не просто какая-нибудь Европа, а трансатлантическая Европа с расширя­ ющимися Е С и Н А Т О » . Россия, продолжает Бжезинский, должна принять новые реальности, которые возникли после распада Совет­ ского Союза. Что касается Китая, то он, по мнению американского политолога, останется региональной державой, но не станет мировой. Зато Я п о н и и Б ж е з и н с к и й предсказывает прекрасное будущее: она станет мировой державой. Трудно сказать, насколько верными окажутся прогнозы Бжезинского. Н о нет сомнения в том, что в X X I в. политическая карта мира кардинально изменится. Коснемся вначале тенденции политического развития некоторых государств и регионов. При этом не буду гово­ рить о С Ш А , ибо скорее всего С Ш А действительно останутся веду­ щей мировой державой в обозримом будущем. Многие исследователи полагают, что конфликты между государст­ вами будут возникать по поводу не политики и не экономики, а станут цивилизационными. Так, американский профессор Самуэл П. Хан­ тингтон утверждает, что «в новом мире в основе конфликта по сути не будут идеология или экономика. Основные причины деления челове­ чества и главные источники конфликта будут связаны с культурами. Нации-государства продолжат играть первостепенную роль в между­ народных делах, но решающие мировые политические конфликты столкнут друг с другом нации и группы, представляющие разные ци­ в и л и з а ц и и . С т о л к н о в е н и е ц и в и л и з а ц и й будет доминировать над 1

2

1

2

Бжезинский 3. Указ. соч. С. 89. Там же. С 142-143.

22 - 7935

Лекция 30. Политика и предвидение

658

мировой политикой. Л и н и и излома между цивилизациями будут ли­ ниями фронта будущего» . С этим утверждением Хантингтона нельзя согласиться. Конечно, цивилизации плюралистичны. Каждая цивили­ зация имеет свои специфические черты, благодаря которым она отли­ чается от всех остальных, но вместе с тем следует подчеркнуть, что цивилизации имеют очень много общих черт, иначе они не понимали бы друг друга. Так, традиции, обычаи, культура европейцев и азиатов различны, но тем не менее все люди земли — существа разумные и, следовательно, понимают друг друга, общаются между собой, делятся ценностями и т.д. Это особенно видно в современную эпоху глобализа­ ции и взаимного проникновения культур. Поэтому конфликты, как в прошлом, так и в будущем, будут иметь политический, а не цивилизационный характер. Я попытаюсь представить свое видение будущего. Начнем с Западной Европы . Исторически она формировалась как единое целостное образование. У французского и с т о р и к а X X в. М. Блока были основания утверждать, что нет истории Франции, а есть история Европы. Известно, что она унаследовала античные гре­ ческие и римские традиции, духовные и материальные ценности. В IX в. возникает мощная Каролингская империя, которая распадается на королевства: «Западно-Франкское королевство стало Францией, с ко­ торой начала сливаться Аквитания ...Восточно-Франкское королевст­ во стало Германией» . Постепенно сформировались и другие западно­ европейские государства. Хотя государства Западной Европы довольно часто воевали между собой на протяжении многих столетий, в том числе и в X X в., тем не менее, они всегда стремились к образованию некоего Европейского сообщества. Так, в начале X I X в. замечательный французский ученый А. Сен-Симон написал работу «О преобразовании европейского сооб­ щества», в которой доказывал необходимость объединения всех евро­ пейских народов. «Европа, — писал Сен-Симон, — имела бы наилуч­ шую из возможных организаций, если бы все составляющие ее нации, управляясь каждым своим парламентом, признавали бы верховную власть парламента, поставленного над всеми национальными прави­ тельствами и облеченного властью разбирать их споры» . 1

2

3

4

1

Нипйпфоп 5.Р. Ье сЬос с!ез ауШзаглопз? / / С о т т е п Ы г е . 1994. № 66. Р. 238. На Западе традиционно иод Европой подразумевают как раз Западную Европу, подчеркивая тем самым ее политическую, культурную и психологическую идентич­ ность. Гофф Ж. ле Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 50. Родоначальники позитивизма. Вып. третий. Сен-Симон / Под ред. Э.Л. Радлова. С П б , 1911. С. 140. 2

3

4

§ 2. Политическое предвидение

659

В современной Европе такой парламент заседает во французском городе Страсбурге. Н ы н е Западная Европа представляет как бы еди­ ное целостное образование. Каждое государство, разумеется, имеет свои национальные интересы, но вместе с тем защищает и общеевро­ пейские интересы, потому что все страны Западной Европы настолько связаны между собой экономически и политически, что ухудшение экономической или политической ситуации в одной стране так или иначе сказывается на ситуации в других странах. Поэтому националь­ ные правительства стремятся защищать не только интересы собствен­ ного государства, но и интересы всей Западной Европы. Это будет происходить и в будущем. Однако нельзя не отметить, что взаимоотношения западноевропейских стран не будут такими гар­ моничными и гладкими, как кажется на первый взгляд. Вполне воз­ можно, что при решении тех и л и иных вопросов будут возникать ост­ рейшие противоречия внутри западноевропейского сообщества. Такие же противоречия могут возникать между С Ш А и Западной Европой. Н е л ь з я забывать и о том, что внутри западноевропейского политичес­ кого пространства не все государства занимают одинаковое место. Такие крупные государства, как Франция, Великобритания, Италия, Германия, играют одну роль, а небольшие — другую. Франция и Вели­ кобритания имеют ядерное оружие, что позволяет им чувствовать себя более независимо, проводить более самостоятельную внешнюю поли­ тику на международный арене. Они поддерживают тесные контакты со своими бывшими колониями, и эти контакты, по всей вероятности, будут расширяться и углубляться. Ф р а н ц и я стремится проводить более независимую внешнюю по­ л и т и к у в отношении Соединенных Штатов Америки, занять более широкое экономическое и политическое пространство в мире. В этой связи многие французские исследователи высказываются пессимис­ тически относительно будущего Франции. Ее экономика не занимает ведущего положения не только в мире, но и в Европе. Сузились поли­ тические возможности. «Сузилось также наше интеллектуальное вли­ яние. Н а ш и молодые люди и наши ученые за границей больше думают о своем благополучии, чем о том, чтобы распространить дух нашей страны» . А.Н. Баврез заявил,, что французская нация представляет собой нисходящую нацию, лишенную будущего. Может быть, такого рода заявления французских ученых имеют слишком пессимистич­ ный характер, но вместе с тем надо сказать, что они отражают опреде­ ленные реалии современной Франции. 1

1

22*

Вагге К. Хауоие т о п т я ш ё Ы е / / С о т т е п Ы г е . 1998. № 81. Р. 9.

660

Лекция 30. Политика и предвидение

Зато Германия в настоящее время представляет собой самое мощ­ ное в экономическом отношении государство во всей Европе. Было бы наивно думать, что она забудет о своих исторических традициях и не станет обращать никакого внимания на то, что происходит в мире. Она будет играть все большую и большую роль в мировой политике, будет расширять свое экономическое пространство не только в Евро­ пе, но и во всем мире. Теперь о других регионах мира. О Китае можно сказать, что он сегодня представляет как бы страну «в себе», т.е. он пока не стремится к распространению своего влияния на весь мир, к тому, чтобы занять больше политического пространст­ ва. Н о всегда л и так будет? Думается, что нет. Население Китая со­ ставляет более миллиарда человек, его экономика развивается очень стремительно, растет и его политический вес. Поэтому со временем Китай из страны «в себе» превратится в страну «для себя», т.е. в стра­ ну, которая будет стремиться к расширению своего в л и я н и я во всем мире. И в будущем Китай будет не региональной державой, как это утверждает Бжезинский, а мировой. Нет сомнения в том, что Япония, чья экономика тоже стабильно развивается, не ограничится одним э к о н о м и ч е с к и м в л и я н и е м на мировые дела. Она, как и Китай, выйдет за пределы своих регионов и будет претендовать на то, чтобы оказывать более весомое влияние на международную политику и занять большее политическое про­ странство. Усиливается влияние и Индии. Она занимает второе место в мире по численности населения. «У нее за плечами многовековой опыт культурного и духовного развития. Она может идти вперед как в об­ ласти теоретических наук, так и в области применения науки на прак­ тике и стать великой промышленной страной» . Ее экономика в целом стабильно развивается. Она стала ядерной державой. Бесспорно, в бу­ дущем Индия будет оказывать все большее влияние на международ­ ную обстановку. Перейдем теперь к слаборазвитым странам, в настоящее время оказавшимся в очень трудном положении. О н и лишены не только фи­ нансового, но и научного капитала, без которого немыслимо в нашу эпоху развитие любого общества. У них нет своего информационного пространства, что лишает их возможности формировать сознание и самосознание народа, развивать национальную культуру. Снижается уровень жизни, миллионы людей умирают от голода и болезней. Аме1

НеруДж.

Открытие Индии. Книга вторая. М , 1989. С. 408.

§ 2. Политическое предвидение

661

риканский социолог и политолог Д. Белл пишет, что «Африка являет­ ся единственным континентом, население которого в конце 80-х годов оказалось в худшем положении, чем в конце 70-х и... в конце 90-х в еще более худшем положении, чем в течение 80-х годов» . Постоянно растет долг бедных стран развитым государствам. Население африканских стран очень диф4>еренцировано. Местная элита живет на уровне европейских стандартов, говорит на европей­ ских языках. М н о г и е ее представители проповедовали панафрика­ низм, но эта идея потерпела поражение. Развитые страны по-прежнему используют африканский континент как сырьевую базу для развития собственной экономики. Как уже отмечалось, абсолютное большинст­ во африканцев влачит жалкое существование. Отсюда социальная не­ стабильность, болезни, межэтнические конфликты и т.д. И если ны­ нешняя ситуация не изменится, то в будущем она приобретет еще более драматические черты. Н е менее сложная ситуация сложилась и в странах Латинской Америки. Как пишет один из видных бразильских политиков Ж . Сарней, государства Латинской Америки отстали в области торговли, раз­ вития техники, конкурентоспособности выпускаемой продукции. Од­ нако законы рынка таковы, что отсталому всегда приходится труднее, и нет никакой уверенности в том, что отсталые государства когда-ни­ будь догонят передовые страны, которые сделают все для того, чтобы их место не занял кто-нибудь другой. Н е спокоен и арабский мир. Постоянные столкновения палестин­ цев с израильтянами свидетельствуют о том, что на Ближнем Востоке очаг напряженности трудно будет ликвидировать. И р а н — страна древнейшей цивилизации — постепенно начинает развивать свою эко­ номику, усиливается его роль в региональных делах. Трудно сказать, как далее будет вести себя Иран, но его влияние, несомненно, будет усиливаться. Теперь коснемся России. Она в очередной раз переживает трудные времена. Нет недостатка в прогнозах относительно ее будущего разви­ тия. Одни путь будущего России видят в развитии рынка, в интегра­ ции с транснациональными корпорациями, в демократизации общест­ ва, в либерализации, в снижении роли государства в общественной жизни и т.д. Условно этих исследователей определили «западника­ ми». Другие же полагают, что у России есть собственный путь разви­ тия, собственные традиции, что в России государство всегда играло очень важную роль и оно должно продолжать играть такую же роль. 1

1

Ве11 й. Мщис

аи-с!с1а с!е Гап 2000 К. / / С о т т е п Ы г е . 1995. № 69. Р. 5.

Лекция 30. Политика и предвидение

662

Они, как сами утверждают, защищают национальные интересы стра­ ны, считают себя патриотами. Условно этих исследователей окрести­ ли «славянофилами». Т а к и м образом, снова в о з н и к л а проблема « Р о с с и я — Запад». Д а н н а я проблема особую актуальность приобрела после петровских реформ, имевших целью «европеизировать» Россию, освоить техни­ ческие, научные и иные достижения Европы и затем занять подо­ бающее ей место в европейских делах. К Европе, писал В.О. Клю­ чевский, Петр I не питал «слепого или нежного пристрастия, напро­ тив, относился к ней с т р е з в ы м недоверием и не обольщался мечтами о задушевных ее отношениях к России, знал, что Россия всегда встретит там только пренебрежение и недоброжелательство» . И вместе с тем он понимал, что Россия должна взять все полезное и необходимое от Европы, если хочет превратиться в могучую державу. Русские мыслители неоднозначно оценивали Реформы Петра I. Д.И. Писарев, например, утверждал, что Петр I решил перестроить на европейский лад быт и нравы, уклад жизни русского народа. Н о «ци­ вилизаторские попытки Петра прошли мимо русского народа; ни одна из них не прохватила вглубь, потому что ни одна из них не была вы­ звана живой потребностью самого народа» . Писарев был вообще не против реформ, но считал, что для их проведения еще не созрели соот­ ветствующие условия, а личность самого Петра оценивал очень высо­ ко. А вот мнение Н.Г. Чернышевского о реформах Петра Великого: «Петра Великого ныне порицают за то, что он ввел к нам западные учреждения, заменившие нашу жизнь. Нет, жизнь наша ни в чем не изменилась от него, кроме военной стороны своей, и никакие учреж­ дения, им введенные, кроме военных, не оказали на нас никакого но­ вого влияния. Имена должностей изменились, а должности остались с прежними атрибутами и продолжали отправляться по прежнему спо­ собу. Губернатор был тот же воевода, коллегии были теми же приказа­ ми. Бороды сбрили, немецкое платье надели, но остались при тех же самых понятиях, какие были при бородах и старинном платье. Н а ас­ самблеи ходили, но семейная жизнь со всеми своими обычаями оста­ лась в прежнем виде. Муж не перестал бить жену и женить сына по своему, а не по его выбору. Напрасно думают, что реформа Петра Ве­ ликого изменила в чем-нибудь состояние русской нации. Она только изменяла положение русского царя в кругу европейских государей. 1

2

1

2

Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. Курс русской истории. Ч. IV. М., 1989. С. 196. Писарев ДМ. Исторические эскизы. Избранные статьи. М., 1989. С. 35.

§ 2. Политическое предвидение

663

Прежде он не имел в их советах сильного голоса, теперь получил его благодаря хорошему войску, созданному Петром» . Некоторые из западников слишком абсолютизировали роль запад­ ной цивилизации в историческом развитии и очень резко критикова­ ли Россию. Так, П.Я. Чаадаев в своих «Философических письмах» заявил: «То, что у других народов просто привычка, инстинкт, то нам приходится вбивать в свои головы ударами молота. Наши воспомина­ ния не идут далее вчерашнего дня; мы как бы чужие для себя самих. М ы так удивительно шествуем во времени, что по мере движения впе­ ред пережитое пропадает для нас безвозвратно. Это естественное пос­ ледствие культуры, всецело заимствованной и подражательной. Внут­ реннего развития, естественного прогресса у нас нет, прежние идеи выметаются новыми, потому что последние не вырастают из первых, а появляются у нас откуда-то извне» . О н считал, что надо историю России изучать объективно, видеть в ней не только положительные, но и отрицательные стороны. Любовь к России, подчеркивал Чаадаев, означает содействие ее прогрессу, а не пустозвонство. Патриотизм со­ стоит вовсе не в том, чтобы носить национальную одежду, а в том, чтобы способствовать расцвету своего отечества. Я р ы м западником до своего отъезда за границу был А.И. Герцен, высоко ценивший западную культуру и европейские общественные порядки. По его мнению, Запад способствовал духовному развитию России. «Мы не скрываем того хорошего, что получили от вас. Мы позаимствовали ваш светильник, чтобы ясно увидеть ужас своего по­ ложения, чтобы отыскать открытую дверь и выйти через нее, — и мы нашли ее благодаря вам» . Этот выдающийся русский мыслитель, вы­ нужденный эмигрировать на Запад, понял, однако, что сложившиеся там общественно-экономические порядки не намного лучше крепост­ ного права, и пришел к выводу о необходимости перейти к социализ­ му в России через сельскую общину. Другой видный представитель западничества В.Г. Белинский в статье «Россия до Петра Великого» подверг критике славянофилов за их негативное отношение к реформам Петра I. Они, по словам Белин­ ского, уничтожают европеизм и ратуют за национальное возрождение, что, по существу, означает шаг назад. Они не понимают, что реформы Петра I спасли людей от варварства и невежества. Европа уже в сред­ ние века развивалась быстро, в то время как в России не было никако­ го движения вперед, все застыло и замерло. 1

2

3

1

Чернышевский Н.Г. Избранные философские сочинения. Т. III. М , 1951. С. 303. 2 Чаадаев ПЯ. Соч. М , 1989. С. 21. Герцен А.И. Рго1е§отепа / / Русская идея. М., 1992. С. 121. 3

Лекция 30. Политика и предвидение

664

Диаметрально противоположные позиции занимали славянофи­ лы. О н и критически относились к петровским реформам, считали, что в результате этих реформ Россия потеряла свою национальную само­ бытность. Один из главных идеологов славянофильства А.С. Хомя­ ков писал, что положение России было ничуть не хуже, чем в запад­ ных странах, что в сохранении и жизнеспособности российского един­ ства важную роль играет православие. Надо укреплять традиционную соборность русского народа. Петр, продолжал Хомяков, хотел европе­ изировать Россию, но его проекты не воспринимались русским наро­ дом. П о утверждению славянофилов, православная церковь является очагом просвещения. В отличие от западного образования, подчерки­ вали славянофилы, базировавшегося на рационализме, в России бла­ годаря церкви разум и вера никогда не враждовали между собой. В России всегда доминировала соборность, а на Западе — индивидуа­ лизм. В Европе огромную роль играло рыцарство, а в России его не было. Причину отсутствия рыцарства в России И.В. Киреевский объ­ ясняет чистотой церкви. Она никого не подкупала и не привлекала для укрепления веры и своей власти, в то время «как западная цер­ ковь образовала из разбойников рыцарей» . Н.А. Бердяев писал, что «в оценке Петра ошибочны были и славя­ нофильская и западническая точка зрения. Славянофилы не поняли неизбежности реформы Петра для самой миссии России в мире, не хотели признать, что л и ш ь в петровскую эпоху стали возможны в Рос­ сии мысль и слово и мысль самих славянофилов, стала возможна и великая русская литература. Западники не поняли своеобразия Рос­ сии, не хотели признать болезненности реформы Петра, не видели особенности России» . В связи с анализируемыми проблемами нельзя не остановиться на концепции замечательного русского мыслителя X I X в. Н.Я. Данилев­ ского, предвосхитившего многие идеи О. Шпенглера и А. Тойнби. Данилевский не был славянофилом, но критически относился к европейской цивилизации. Он нарисовал широкую философско-историческую панораму и пытался найти место России в Европе. Данилев­ ский критиковал тех, кто отрицал роль России в развитии европей­ ской культуры, выступал против европеизма, считал, что «европеиза1

2

1

Киреевский И.В. В ответ Хомякову А.С. / / Русская идея. М , 1992. С. 71. Бердяев НА. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и нача­ ла X X века / / О России и русской философской культуре. Философы русского после­ октябрьского зарубежья. М , 1990. С. 77. 2

§ 2. Политическое предвидение

665

ция» России может привести к искажению народного быта, к заимст­ вованию иностранных учреждений и т.д. Данилевский насчитал десять культурно-исторических типов или цивилизаций. Особо он выделял славянский культурно-исторический тип. Западничество, считал мыслитель, есть продукт смешения евро­ пейской ц и в и л и з а ц и и с мировой. Т а к о е смешение, по глубокому убеждению Данилевского, привело к болезни» которою страдает рус­ ское общественное тело» . Он был уверен в том, что от этой болезни можно избавиться, но при условии сохранения и развития собственно российской культуры. Большие надежды возлагал Данилевский на об­ щину, которая, как он полагал, является залогом того, что «мы можем надеяться на высокое общественно-экономическое значение славян­ ского культурно-исторического типа, имеющего еще в первый раз ус­ тановить правильный, нормальный характер той отрасли человечес­ кой деятельности, которая обнимает отношения людей между собою не только как нравственных и политических личностей, но и по воз­ действию их на внешнюю природу, как источник человеческих нужд и потребностей, — установить не отвлеченную только правомерность в отношении граждан, но и реальную и конкретную» . Запад, по утверж­ дению Данилевского, не имеет будущего, так как там нет общинных отношений. На Западе, по его выражению, очень много планов для перестройки общественного здания, но нет материала, из которого можно было бы его строить. В России ж е такой материал в л и ц е общи­ ны существует с самого начала. Данилевский выступал за панславизм, за то, чтобы был создан все­ славянский союз, на почве которого можно формировать самобытную славянскую культуру. В начале 20-х годов X X столетия появляется так называемая евра­ з и й с к а я теория. Ее сторонники утверждают, что Россия занимает часть Европы и Азии, и поэтому русские являются не азиатами или европейцами, а евразийцами. Евразийцы унаследовали многие идеи славянофилов. Они тоже критиковали западные ценности, подчеркивали необходимость сохра­ н е н и я к а ж д о й к у л ь т у р ы . О д и н из главных идеологов евразийцев Н.С. Трубецкой писал: «Одураченные романогерманцами «интелли­ генты» неромано-германских народов должны понять свою ошибку. Они должны понять, что та культура, которую мы поднесли под видом общечеловеческой цивилизации, на самом деле есть культура лишь 1

2

1

2

Данилевский НЯ. Россия и Европа. М., 1991. С. 469. Там же. С. 493.

Лекция 30. Политика и предвидение

666

1

определенной этнической группы романских и германских народов» . О н категорически отвергает мысль о превосходстве западной цивили­ зации над всеми остальными. Нет ни высших, ни низших культур. Вместе с тем Трубецкой подчеркивает, что европейская цивилизация представляет огромное достижение человечества. Анализируя ф о р м и р о в а н и е России, Трубецкой утверждал, что Россия не является преемницей Киевской Руси. «Господствовавший прежде в исторических учебниках взгляд, — писал он, — по которому основа русского государства была заложена в так называемой «Киев­ ской Руси», вряд л и может быть правильным. То государство, или та группа мелких, более или менее самостоятельных княжеств, которых объединяют под именем Киевской Руси, совершенно не совпадает с тем русским государством, которое мы в настоящее время считаем отечеством... В исторической перспективе то современное государст­ во, которое можно называть и Россией и С С С Р (дело не в названии), есть часть мелкой монархии, основанной Чингисханом» . Трубецкой находил очень много неславянских элементов в русской культуре, об­ ращал внимание на общие элементы менталитета, т.е. психического склада людей, живущих в России. Таким образом, вот у ж е двести лет (за исключением советского периода, когда все уверяли друг друга в том, что Россия ( С С С Р ) про­ кладывает всеми миру дорогу к социализму и коммунизму, и потому ее будущее, естественно, было заранее предопределено) интеллектуа­ лы в России ведут споры о будущем своей страны. Прежде всего следует подчеркнуть, что Россия как великая держа­ ва со времен Петра I оказывала большое влияние на европейские и мировые дела. В X V I I I в. «политический мир признавал за Екатери­ ной II «великое имя в Европе и силу, принадлежащую ей исключи­ тельно». В России по отдаленным захолустьям долго помнили и гово­ рили, что в это царствование соседи нас не обижали и наши солдаты побеждали всех и прославились» . И в X I X в. считались с Россией. Вместе с тем нельзя не отметить, что правящие классы в России мало внимания уделяли экономическому и культурному развитию страны. Россия сильно отставала от западных стран по многим показа­ телям. Крестьяне, составлявшие большинство населения, жили в ни­ щете. Н е лучшим было положение и рабочих. В начале X X в. Россия переживала глубокий экономический, политический и духовный кри2

3

1

2

3

Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 65. Там же. С. 211,213. Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. Т. V. М., 1989. С. 58.

§ 2. Политическое предвидение

667

зис. Назревала революционная ситуация. Ее ускорило поражение в русско-японской войне в 1904—1905 гг. Разразилась первая революция в 1905—1907 гг. Она потерпела по­ ражение. Разразилась вторая революция в феврале 1917 г. О н а закон­ чилась отречением последнего российского императора Николая II от престола. Однако ситуация в стране не улучшилась, а напротив, ухуд­ шилась. В октябре 1917 г. произошла третья, социалистическая, рево­ люция. После Февральской революции Российская империя стала распа­ даться. После Октябрьской революции распад еще больше усилился. Ценой огромных жертв удалось сохранить территорию Российской империи, за исключением Польши и Финляндии. В декабре 1922 г. был образован Союз Советских Социалистических Республик. Следует подчеркнуть, что народы С С С Р находились на разных ступенях исторического развития. Одни были на стадии капитализма, другие — на стадии первобытного строя и не имели даже письменнос­ ти, но благодаря революции вышли на уровень достижений современ­ ной цивилизации. Советским правительством проводилась целена­ п р а в л е н н а я п о л и т и к а по подъему экономического и культурного у р о в н я отсталых народов. Конечно, в советском обществе немало было проблем, в том числе межэтнического характера. И тем не менее все народы, населявшие С С С Р , одинаково пользовались плодами ци­ вилизации, одинаково гордились своей Родиной, и они ее защитили в самой страшной в истории человечества войне. В 1991 г. был развален Советский Союз. С политической карты мира исчезла супердержава (весь мир признавал ее небывалые эконо­ мические, культурные, научные и иные достижения). Причем исчезла в результате не «горячей» войны, а «холодной». Решающую роль в ликвидации С С С Р сыграли его собственные руководители, а также руководители Р С Ф С Р . Такого не было в истории человечества. Думаю, что будущие историки выяснят причины уничтожения супер­ державы, благодаря которой м и р после 1945 г. чувствовал себя в без­ опасности. Советский Союз был преемником царской империи. Сталин, по существу, восстановил царскую империю. Поэтому можно сказать, что Советский Союз представлял собой советскую империю. Слово «империя» у многих вызывает резко негативную реакцию, потому что под империей традиционно подразумевается эксплуатация колоний 1

1

Процесс ликвидации С С С Р подробно изложен в интересной книге В.Б. Исакова «Расчлененка». (М., 1998).

668

Лекция 30. Политика и предвидение

со стороны метрополий. Совершенно очевидно, что у С С С Р не было ни колоний, ни метрополии. Если под метрополией подразумевать центральные регионы России, то как раз не они эксплуатировали ок­ раины, а, наоборот, за их счет развивали экономику и культуру других народов. Кстати, это касается и царской империи. В сущности, и дру­ гие империи не занимались эксплуатацией колоний. У них забирали их богатства (откровенный грабеж), но эксплуатации как таковой не было. Поэтому необходимо по-новому интерпретировать такие слова, как «империя» и «империализм». Под империей следует подразумевать, как представляется, такое государство, в котором доминирует экономическое насилие. Причем политическое насилие на определенном этапе исторического развития является необходимостью. И н ы м и словами, политическое насилие не есть произвол. Это объективная необходимость, особенно в условиях имперского государства, ибо без насилия оно развалится. И м п е р и я — это конгломерат различных народов, государств, культур, цивилиза­ ций, расположенных на огромных пространствах, плохо связанных между собой, часто не понимающих друг друга, нередко враждующих между собой. Эта вражда иногда приводит к военным конфликтам. Метрополия (центр) стремится к сохранению имперского государст­ ва. Д л я этого она в первую очередь использует силу в отношении всех непослушных народов и граждан. При этом игнорируются правовые нормы и законы. Поскольку одна из главных целей империи — сохра­ нение территориальной целостности государства, приносятся в жерт­ ву те или иные этнические меньшинства, те или иные граждане, ра­ тующие за права и свободу. Те этнические образования, которые ведут себя тихо и мирно, по каждому случаю демонстрируют свою благона­ дежность, получают от центра щедрые вознаграждения в виде финан­ сов, материальных ценностей и т.д. Поскольку, как уже было сказано, в империи доминирует политическое насилие, то от этого насилия страдают все — метрополия (центр), колонии, вообще все граждане. В отличие от и м п е р и и т е р м и н «империализм» подразумевает такое государственное устройство, где доминирует экономическое насилие. Имперские государства существовали давно. Всем известна империя Александра Македонского, Монгольская империя, Осман­ ская империя, империя Наполеона I и т.д. Что касается империалис­ тических государств, то они в о з н и к л и недавно — в конце X I X в. Они — продукт развития капитализма и представляют его высшую стадию — империализм. Характерная черта этих государств состоит в том, что экономическое насилие осуществляется через вывоз капита­ ла. Они эксплуатируют не только свои бывшие колонии, но и осталь­ ные слаборазвитые страны. Одним словом, они эксплуатируют всех

§ 2. Политическое предвидение

669

независимо от их колониальной принадлежности. В современных ус­ ловиях многие империалистические государства (например, Герма­ ния, Я п о н и я ) не имеют колоний, но эксплуатируют другие страны. Вначале формируются национальные буржуазные государства, а затем наиболее развитые из них переходят в стадию империализма. Мощные экономические рычаги позволяют им диктовать свою волю другим народам и странам. Причем они не стремятся в отличие от имперских государств присоединить их территории к своим, навязать им собственные политические порядки. Через экономическое насилие империалистические государства полностью вовлекают слаборазви­ тые страны в свою орбиту. Н и Российская империя, ни советская империя не были империа­ листическими государствами, хотя были имперскими государствами. Советский Союз в отличие от С Ш А безвозмездно оказывал огромную помощь многим слаборазвитым государствам Африки, Азии и Латин­ ской Америки. Он был заинтересован не в том, чтобы иметь экономи­ ческую выгоду, а в том, чтобы получить политическую поддержку проводимой им политики на международной арене. Поэтому руково­ дители С С С Р часто в ущерб интересам собственного народа направ­ ляли во многие отсталые страны огромные финансовые средства. При этом н е л ь з я не заметить, что безвозмездная п о м о щ ь Советского Союза, как правило, не приводила к росту экономики этих стран. Поскольку многие критики советской системы во всех грехах об­ виняют социализм, то следует отметить, что в С С С Р не было социа­ лизма в классическом смысле этого слова. Согласно учению Маркса почву д л я с о ц и а л и з м а готовит буржуазный способ производства. 1

1

Известно, что идеи Маркса получили широкое распространение в России еще при жизни автора «Капитала». Вот что об этом сам Маркс писал в 1868 г.: «Несколько' дней тому назад один петербургский книгоиздатель поразил меня известием, что сейчас печатается русский перевод «Капитала». Он просил послать ему мою фотографию, чтобы напечатать ее на титульном листе, и в этой мелочи я не мог отказать «моим добрым друзьям», русским. Такова ирония судьбы: русские, с которыми я в течение 25 лет беспрерывно боролся в своих выступлениях не только на немецком, но и на французском и английском языках, всегда были моими «благодетелями». В 1843— 1844 гг. в Париже тамошние русские аристократы носили меня на руках. Мое сочинение против Прудона (1847), а также то, что издал Дункер (1869), нигде не нашли такого большого сбыта, как в России. И первой иностранной нацией, которая переводит «Ка­ питал», оказывается русская. Но все это не следует переоценивать. Русские аристокра­ ты в юношеские годы воспитываются в немецких университетах и в Париже. Они го­ нятся всегда за самым крайним, что дает Запад» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 32. С. 472). На неподготовленную российскую почву были перенесены социалистические идеи Маркса, и вполне закономерно, что они были извращены. Н о ведь то ж е самое касается идей демократии.

670

Лекция 30. Политика и предвидение

М а р к с у к а з ы в а л , что общество не может перескочить через есте­ ственные фазы своего развития, а такой естественной фазой является как раз капитализм. Именно в условиях капитализма формируется национальное государство, без которого буржуазный строй вообще не мыслим, бурно развиваются производительные силы, осуществляется принцип Ы з з е г - к п п з т е , т.е. принцип невмешательства в экономику государства, принцип частного предпринимательства. Как раз при ка­ питализме человек освобождается от 4>еодальных оков, получает воз­ можность самореализации. И м е н н о в буржуазном обществе право приобретает универсальный характер: все, начиная с высших руково­ дителей и кончая рядовым гражданином, обязаны подчиняться при­ нятым юридическим законам и нормам. Н а определенной стадии своего развития буржуазные производст­ венные отношения, с точки зрения Маркса, начинают тормозить раз­ витие производительных сил. Растет социальная поляризация людей, богатые все больше богатеют, бедные все больше беднеют. Л ю д и остро чувствуют неуверенность в завтрашнем дне, они больше отчуждаются друг от друга. Короче, обостряются все противоречия буржуазного строя. О н заменяется социалистическим строем. Причем, по Марксу, все позитивное буржуазного строя сохраняется и передается социа­ лизму. Иначе говоря, выражаясь по-гегелевски, происходит диалекти­ ческое отрицание капиталистического способа производства. Н е требует особых доказательств тот факт, что Российская импе­ рия не была готова к социализму. Империя и социализм не совмести­ мы друг с другом. И когда говорят, что рухнул социализм, то это не­ правда. Рухнул не социализм. Подлинный социализм, которому при­ надлежит будущее, никогда не рухнет. Советская империя, которая, как и любая империя, была очень неустойчива, пала. И как только ее начали раскачивать, она тут же рухнула. Какой же тогда был строй в С С С Р ? Одни его называют развитым социализмом, другие — азиат­ ским способом производства, третьи — государственным социализ­ мом. Н а взгляд автора, у нас был «имперский социализм» (это услов­ ное название). Благодаря этому «социализму» за короткий отрезок времени отсталая царская империя была превращена в могучую Со­ ветскую державу. В этом «социализме» положительных моментов было несравненно больше, чем отрицательных. Всем известны такие факты, как обеспеченность работой, бесплатная медицина, бесплатное образование, дешевый транспорт, личная безопасность и т.д., и т.п. Одним словом, «имперский социализм» в С С С Р давал человеку боль­ ше, чем развитой капитализм. Однако в «имперском социализме» тоже, как в любой империи, доминировало политическое пасилие. Даже выполнение чисто экономи-

671

§ 2. Политическое предвидение

ческих задач предполагало обращение к политическим средствам воз­ действия на людей. Политическое насилие не может постоянно доми­ нировать в обществе. Если оно приносит пользу на каком-то этапе исторического развития, то на другом этапе оно становится опасным и вредным. Если, скажем, в эпоху Сталина политическое насилие было необходимо для быстрейшей индустриализации страны и вообще пре­ одоления отсталости, то в последующие годы насилие стало тормозом развития С С С Р . После развала С С С Р появилась современная Россия. Она не есть национальное государство в классическом смысле слова. На ее терри­ тории проживают разные народы со своими традициями и обычаями, со своими культурными ценностями, со своими конфессиями и т.д. Общая площадь нынешней России — больше 17 млн кв. км. Она оста­ ется империей. В ней пока доминирует политическое насилие, о чем свидетельствует не только война в Чечне, но и игнорирование право­ вых норм, неподчинение юридическим законам и принципам. Как будет развиваться современная Россия? Вот уже десять лет в стране проводятся реформы, но они пока не дали положительных ре­ зультатов. Не развивается экономика, падает жизненный уровень на­ рода, наука не востребована, деградирует духовная жизнь, коррупция проникла во все структуры общества, слабо функционируют демокра­ тические институты, право не стало универсальным инструментом ре­ гулирования общественных отношений, растет преступность и т.д. Очень беспокоит снижение рождаемости и рост смертности. «Даже по некоторым оценкам Госкомстата до 2005 г. Россия может потерять приблизительно 10 млн человек. В 2015 г. — если сохранится тенден­ ция начала 1990-х годов — приблизительно 20 млн человек, и тогда Россия по своей численности сравняется с островной Японией» . И з ­ лишне говорить о том, что если население России будет сокращаться такими темпами, то ее уже некому будет обустраивать. Нельзя не от­ метить и то, что Россия принимает активное участие в глоблизации, охватившей современный мир. Процесс глобализации сложен и про­ тиворечив. Ее негативные последствия для развивающихся стран, к числу которых относится и Россия, уже сейчас очевидны. Достаточно сказать, что «более половины населения Земли — свыше 3 млрд чело­ век страдают от недоедания... Более 1,3 млрд человек живут менее чем на 1 долл. в день...» . Поэтому очень трудно делать какие-либо прогно1

2

1

Население и кризисы. Вып. 5. Обострение демографического кризиса и совре­ менное положение населения России / Под ред. Б.С. Хорева и Л.В. Иванковой. М., 1999. С. 6. Уткин АЛ. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2001. С. 145,146. 2

672

Лекция 30. Политика и предвидение

зы относительно будущего России. Как говорил поэт, умом Россию не понять, в Россию можно только верить. И мы будем верить в Россию, в то, что она преодолеет нынышнее кризисное состояние и займет до­ стойное место в мировом сообществе государств. § 3. Р о л ь п о л и т и к и в п р е д в и д е н и и Необходимая черта политика — способность предвидеть послед­ ствия своих политических действий. Политик не может действовать путем проб и ошибок. Он отвечает за жизни миллионов людей, за вверенное ему государство, и он, как шахматист, до принятия того или иного решения обязан просчитать несколько ходов вперед, тща­ тельно взвесить каждое свое политическое решение и л и ш ь после этого приступить к политическим действиям. Трагедия многих по­ литиков и тех, кто от них зависит, состоит в том, что они, не имея ни малейшего представления ни о внутренних, ни о геополитичес­ ких интересах своего государства, начинают действовать необдуман­ но, скоропалительно, что в конечном итоге приводит либо к потере в л и я н и я , либо к развалу самого государства. О б ъ е к т и в н о такой п о л и т и к я в л я е т с я предателем, х о т я с у б ъ е к т и в н о он может быть честным человеком. Политик должен иметь холодный рассудок и горячее сердце. Ему необходимо исходить не из эмоций, а из сложившейся реальной си­ туации. Политик — это реалист, а не романтик, и свои решения он соизмеряет с суровой действительностью. Это значит, во-первых, зна­ ние внутренней ситуации государства, его экономического потенциа­ ла, расстановки сил и их отношений, во-вторых, знание геополитичес­ ких интересов государства. Великое государство, например, имеет одни геополитические интересы, а малое — другие. Глава карликового государства не м о ж е т претендовать на то, чтобы решать мировые политические проблемы. Глава великого государства, если он не в со­ стоянии предвидеть свои политические поступки, учитывать эконо­ мические и иные потенции своей державы, в конце концов может по­ терять все. Во всех случаях необходимо смотреть вперед и не пред­ принимать никаких необдуманных шагов. П о л и т и ч е с к о е предвидение во многом связано с преемствен­ ностью. Стабильное развитие общества в немалой степени зависит от соблюдения традиций, от преемственности. Без передачи от поколе­ ния к поколению материальных и духовных ценностей нет стабиль­ ности в обществе, а без стабильности нет развития, но без развития нет общества. Государство, политические лидеры которого постоянно отвергают то, что было создано их предшественниками, критикуют их

§ 3. Роль политики в предвидении

673

и заново начинают строить новые политические отношения, не имеет ни истории, ни будущего. Одна из причин стабильности политики США, например, состоит в том, что пришедший к власти новый пре­ зидент никогда не критикует своего предшественника. Он воздает ему должное, а потом проводит свою политику, которая, по существу, яв­ ляется продолжением политики предыдущего президента, потому что у всех президентов С Ш А одна общая цель — глобальные интересы Соединенных Ш т а т о в Америки. Новому президенту нетрудно дейст­ вовать, принимать те или иные решения в геополитических интересах своего государства. Заметим, что изучать политическую историю таких государств, как США, гораздо легче, потому что в ней нет непредсказуемости и все политические события функционально и причинно взаимосвязаны. Государства, чьи лидеры не признают ника­ кой преемственности не только в политике, но и в других сферах об­ щественной жизни, обречены на гибель. Историю таких государств очень трудно изучать, у них непредсказуемо не только настоящее, но и прошлое. В России, а потом в С С С Р отсутствие традиций нередко было причиной многих политических катаклизмов. В.О. Ключевский указывал, что «от Петра I престол перешел к его вдове императрице Екатерине I, от нее ко внуку преобразователя Петру II, от него к пле­ м я н н и ц е Петра I, дочери царя Ивана Анне, герцогине курляндской, от нее к ребенку Ивану Антоновичу, сыну ее племянницы Анны Лео­ польдовны брауншвейгской, дочери Екатерины Ивановны, герцогини макленбургской, родной сестры Анны Ивановны, от низложенного ре­ бенка Ивана к дочери Петра I Елизавете, от нее к ее племяннику, сыну другой дочери Петра I, герцогини голштинской Анны, Петру III, кото­ рого низложила его жена Екатерина П. Никогда в нашей стране, да, кажется, и ни в каком другом государстве, верховная власть не перехо­ дила по такой ломаной линии. Так ломал эту линию политический путь, каким эти лица достигали власти: все они попадали на престол не по какому-либо порядку, установленному законом или обычаем, а случайно, путем дворцового переворота или придворной интриги» . Очевидно, что ни о какой политической преемственности тогда и речи не могло быть. В советскую эпоху Н.С. Хрущев отверг все, что было сделано при Сталине не только в области политики, но и экономики, в социальной и духовной сферах. В результате страна потеряла очень многое. Хрущева сняли, вначале были кое-какие сдвиги, потом насту­ пили застойные времена. Горбачев, придя к власти, решил все пере­ строить, но не было никаких планов перестройки, все решения прини1

1

Ключевский В.С Соч.: В 9 т. Т. IV. М., 1989. С. 237.

674

Лекция 30. Политика и предвидение

мались необдуманно, без предвидения их последствий, стали огульно критиковать то, что было сделано до перестройки, заново начали пере­ писывать историю. Результат: нет супердержавы, нет экономики, нет и подлинной политики. Большой вред политике приносит популизм, стремление завоевать дешевый авторитет. Популистские лозунги обычно используются во время предвыборной кампании, но находящийся у власти политик обязан руководствоваться известным принципом: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Т а к надо отрезать, чтобы в выигрыше оказались граждане и в целом государство. Вот почему, по нашему глубокому убеждению, как не всякий может быть выдающимся математиком, композитором, художником и т.д., так и не всякий может быть выдаю­ щимся политиком. Скажем больше: не всякий может быть вообще политиком. Политика — это призвание, а не профессия или специаль­ ность. Нет таких учебных заведений, которые бы выпускали полити­ ков. М о ж н о учить технологии политики, политическим наукам и т.д., но нельзя научить человека принимать адекватные решения и пред­ сказывать последствия политических действий. Выдающийся поли­ тик такой ж е талант, как и выдающийся ученый или выдающийся поэт. В истории человечества было много императоров, королей, прези­ дентов, глав государств, но немногие из них являются выдающимися. Д л я того чтобы стать великим государственным деятелем, нужны, по­ мимо таланта, исключительные обстоятельства, которые возникают на крутых поворотах истории и оказывают огромное влияние на даль­ нейшее развитие человечества. Если образно представить себе истори­ ческий процесс, то м о ж н о заметить, что он не есть прямая линия, он зигзагообразен. Более того, в некоторых местах м ы видим повороты, валуны, ухабы, которые нельзя обойти, но без их преодоления даль­ нейшее продвижение вперед совершенно невозможно. В это время по­ являются лидеры, способные преодолеть все препятствия, расчистить дорогу для социального прогресса и обновления. Таких лидеров при­ нято считать в ы д а ю щ и м и с я . И н ы м и словами, в ы д а ю щ а я с я л и ч ­ ность — продукт исключительно важной исторической эпохи. Наполе­ он стал великим именно потому, что Ф р а н ц и я в конце X V I I I в. зани­ мала ведущее положение в духовной и политической жизни Европы, которое ей обеспечила революция 1789—1794 гг. Петр I стал великим потому, что Россия начала X V I I I в. нуждалась в великих реформах, "позволивших ей занять передовые рубежи в области науки, военного дела и т.д. Но чтобы стать великим политическим и государственным дея­ телем, одних исторических условий недостаточно. Бывали в исто-

§ 3. Роль политики в предвидении

675

рии моменты, когда социальные и экономические преобразования были крайне необходимы, но не находились выдающиеся люди, под руководством которых можно было бы совершить эти преобразова­ ния. Б ы в а л и и такие моменты, когда во главе этих преобразований о к а з ы в а л и с ь н и ч т о ж н ы е политические л и д е р ы , п р и в о д и в ш и е к краху все общество. Поэтому политический лидер, для того чтобы стать выдающимся, должен обладать гениальным умом, даром пред­ видения, т а к и м и чертами, которые необходимы д л я выполнения больших, трудных и ответственных задач. О н должен быть образо­ ванным, решительным, смелым, твердым, принципиальным и очень ответственным, стоять на целую голову выше своего окружения, не бояться рисковать и брать на себя ответственность за принятые ре­ шения и доводить их до конца. Без этих качеств человек не может стать великой личностью. О выдающемся человеке судят по его делам и поступкам, а не по обслуживающей его идеологии. Важнейший критерий, характе­ ризующий политического лидера как великую личность, — насколь­ ко его деятельность способствовала социальному прогрессу и реше­ нию тех задач, которые ставило его время. Это объективный крите­ рий, так как он не зависит от субъективной оценки людей. Как бы ни относились к Петру I, несомненно одно, что его реформе «Рос­ сия обязана всем своим наличным образованием и всеми сокро­ в и щ а м и своей л и т е р а т у р ы . Если бы тут мог быть какой-нибудь вопрос, то на него у ж е ответили два величайших представителя русского образования в прошлом и настоящем веке — Ломоносов и Пушкин, неразрывно связавшие свое имя с именем Петра» . Уже почти пятьдесят лет Сталин подвергается беспощадной и абсолют­ но т е н д е н ц и о з н о й критике. Его обвиняют во всех мыслимых и н е м ы с л и м ы х грехах, но тем не менее Сталин остается великой исторической личностью. Под его руководством страна была пре­ вращена в супердержаву, народ выиграл войну и восстановил в счи­ танные годы народное хозяйство. Впрочем, предоставим слово его лучшему «другу» и выдающемуся оппоненту Черчиллю. Вот что он говорил в речи, произнесенной в палате общин 21 декабря 1959 г. в связи с восьмидесятилетием со дня рождения Сталина, которая была опубликована в Великой британской энциклопедии: «Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний стра­ ну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему изменчивому 1

1

Соловьев В.С Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 432.

Лекция 30. Цолитика и предвидение

676

жестокому времени того периода, в котором происходила вся его жизнь. Сталин был человеком необычной энергии, с несгибаемой силой воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный в Британском парламенте, не мог ничего противопо­ ставить. Сталин прежде всего обладал большим чувством юмора и сарказ­ ма и способностью точно воспринимать мысли. Эта сила настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов. Сталин произвел на нас величай­ шее впечатление. О н обладал глубокой, лишенной всякой паники, ло­ гически осмысленной мудростью. О н был непоколебимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в мо­ менты торжества, был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям. О н создал и подчинил себе огромную империю, это был человек, который своего врага уничтожал своим врагом, был необы­ чайно сложной личностью. Сталин был величайшим, не имеющим себе равного в м и р е диктатором, который п р и н я л Россию с сохой и оставил ее оснащенной атомным оружием». Можно привести еще одну цитату, принадлежащую У. Леги, советнику президента Рузвель­ та, участвовавшему на международных конференциях в Тегеране, Ялте и Потсдаме. В своих воспоминаниях он пишет, что после оконча­ ния первой встречи в Тегеране «мы заговорили между собой о Стали­ не. Большинство из нас до встречи с ним считали его бандитским гла­ варем, который пробился на высший пост в своем правительстве. Это впечатление было ошибочным. Мы сразу же поняли, что имеем дело с весьма умным человеком, который умел хорошо говорить и был наме­ рен получить то, чего хотел для России» . М о р а л и с т ы возразят, что при С т а л и н е б ы л о принесено много жертв, что сурово наказывалось каждое правонарушение, что домини­ ровал страх и т.д. Однако с точки зрения морали все крупные социаль­ ные, экономические, политические и другие преобразования можно осудить, потому что они связаны с жертвами, страданиями и бедст­ виями людей. С точки зрения морали было бы хорошо, если бы исто­ рия представляла собой гладкую, асфальтированную, прямую широ­ кую улицу, по которой все субъекты истории шествовали с плакатами, 1

1

Лет У. Советник двух президентов / / Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстоиа Черчилля, Шарля де Голля, Корделла Хэлла, Уильяма Лсги, Дуайта Эйзен­ хауэра. М„ 1990. С. 417.

§ 3. Роль политики в предвидении

677

знаменами и песнями. Однако история имеет драматический, а порою и трагический характер. Ведь жизнь человека тоже порою трагична. Тяжелобольной человек переживает трудные моменты своей жизни, и если находится врач, который излечивает его, вырезает, так сказать, злокачественную опухоль, то такого врача следует благодарить, а не критиковать. Если в трудную для государства минуту находится чело­ век, который выводит его из крайне критического состояния, то тако­ го человека следует оценивать высоко. Современники, как правило, часто ошибаются в оценке своих лидеров. Это касается почти всех великих политических деятелей. И, как правило, эти деятели тоже на­ деялись на будущие поколения. Так, очень надеялся на будущее поко­ ление Наполеон I (и его надежды оправдались). На будущее надеялся и Сталин, говоривший, по словам Молотова, что после его смерти на его могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно разве­ ет ее. Время Сталина пока не пришло. Конечно, оно придет, но придет тогда, когда его деятельность уйдет в «чистую» историю, т.е. тогда, когда она не будет оказывать непосредственного в л и я н и я на на­ стоящее. Моралист скажет, что все великие политические лидеры — Александр Македонский, Ю л и й Цезарь, Петр I, Наполеон I, Сталин и др. — были диктаторами. Моралист прав, они были диктаторами, и конечно, было бы лучше, если бы вместо диктатуры господство­ вали принципы любви, гуманизма, социальной справедливости, если бы высшей ценностью считалась жизнь человека. В свое время Ма­ киавелли, анализируя черты государя, писал: «...Один слывет благо­ творителем, другой — хищником; один — жестоким, другой — милостивым; один — предателем, другой — верным; один — изне­ женным и робким, другой — грозным и смелым; один — приветли­ вым, другой — надменным; один — развратным, другой — целомуд­ ренным; один — • искренним, другой — лукавым; один — крутым, другой — уступчивым; один — серьезным, другой — легкомыслен­ ным; один — религиозным, другой — неверующим и тому подоб­ ное» . Великий итальянец считал, что, конечно, было бы лучше, если бы государь обладал л и ш ь хорошими чертами, но «так как нельзя ни обладать ими всеми, ни вполне проявлять их, потому что этого не допускают условия человеческой жизни, то князь должен быть настолько мудр, чтобы уметь избегать бесславия таких поро­ ков, которые л и ш а л и бы его государства, других же пороков, не уг1

1

Макиавелли Я. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном

искусстве. М., 1996. С 79.

Лекция 30. Политика и предвидение

678

рожающих его господству, он должен беречься, если это возможно, если же он не в силах это сделать, то может дать себе волю без осо­ бенных колебаний. Наконец, пусть он не страшится дурной славы тех пороков, без которых ему трудно спасти государство, ведь если вникнуть как следует во все, то найдется нечто, что кажется добро­ детелью, но верность ей была бы гибелью князя, найдется другое, что кажется пороком, но, следуя ему, князь обеспечивает себе без­ опасность и- благополучие» . Очень мудрые слова. Действительно, законы истории не подвластны людям, и в критические периоды ис­ тории лидерам приходится принимать весьма непопулярные реше­ ния. Тысячи людей погибли при строительстве Петербурга. Когда сооружали египетские пирамиды, погибло не меньше людей. Когда занимались индустриализацией С С С Р , люди жертвовали собой, не щадили своих сил. Это плохо, но в истории нет морали, в истории остаются материальные и духовные ценности, по которым судят об у р о в н е к у л ь т у р ы и з у ч а е м о й э п о х и . Без египетских п и р а м и д мы мало что знали бы о египетской цивилизации, без индустриализа­ ции С С С Р проиграли бы самую страшную в истории человечества войну, без нее не было бы советских космических исследований. Та­ кова логика истории. Великие дела, к сожалению, требуют опреде­ ленных жертв. И не вина политических лидеров, что имеются такие жертвы. Другое дело, если лидер жертвует людьми во имя защиты собственных интересов. Однако такой лидер никогда не станет ве­ ликим, его неизбежно ждет позор в истории. Н и к т о не назовет вы­ дающимся Нерона и л и Калигулу, Гитлера или Муссолини. И х дея­ тельность не способствовала прогрессу общества. Н а п р о т и в , они тормозили этот прогресс, они принесли в жертву миллионы людей во имя своих эгоистических интересов. Они б ы л и ничтожными лич­ ностями и остались ничтожными в истории. 1

Предвидение в политике носит тактический и стратегический характер. Это значит, что политик, преследуя ближайшие цели, не за­ бывает и об отдаленных. Поэтому свои политические действия он со­ измеряет с теми последствиями, которые они будут иметь д л я его страны, чьи интересы он всегда должен ставить выше интересов дру­ гих государств. Приведем два примера. П е р в ы й пример. Н е м е ц к и й канцлер Бисмарк хотел объединить Германию. Н о ему надо было обезопасить себя от французов, и он стремился к тому, чтобы спровоцировать войну между Францией и Пруссией, выиграть ее и объединить насильственным путем все раз1

I

I

Макиавелли Н. Указ. соч. С. 79.

§ 3. Роль политики в предвидении

679

розненные немецкие государства. Однако Бисмарк не был уверен в том, что его армия готова к военным операциям. Поэтому, когда в июле 1870 г. во время совещания к нему на подпись принесли текст записи беседы прусского короля с французским дипломатом, то он, прежде чем подписать его, спросил у военного министра и начальника генерального штаба, готова ли прусская армия к войне. Получив ут­ вердительный ответ, Бисмарк отредактировал текст таким образом, что его появление в печати в виде телеграммы вызвало у французов резкий протест и возмущение. Император Франции Наполеон III был оскорблен. 19 июля 1870 г. Ф р а н ц и я объявила войну Пруссии и бы­ стро ее проиграла. Таким образом, Бисмарк добился не только своей тактической, но и стратегической цели: разгромив Францию, он объ­ единил Германию. Канцлер, как видно, тщательно просчитал ходы, что позволило ему предвидеть благоприятные последствия победы в войне. Второй пример. На огромных просторах Советского Союза велись ожесточенные бои с немецкими фашистами. Премьер-министр Анг­ л и и У. Черчилль в августе 1942 г. прилетел в Москву и встретился со Сталиным. Сталин настаивал на открытии второго фронта. Черчилль изложил свою позицию, суть которой заключалась в том, что в настоя­ щее время второй фронт нельзя открыть, но он тут же предложил опе­ рацию «Торч», которую хотел провести в Северной Африке. Далее предоставим слово Черчиллю: «В этот момент Сталин, по-видимому, внезапно оценил стратегические преимущества «Торч». О н перечис­ л и л четыре основных довода в пользу «Торч». Во-первых, это нанесет Роммелю удар с тыла; во-вторых, это запугает Испанию; в-третьих, это вызовет борьбу между немцами и французами; в-четвертых, это поставит Италию под непосредственный удар. Это замечательное заявление произвело на меня глубокое впечат­ ление. Оно показывало, что русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая до этого была новой для него. Очень не­ многие из живущих людей смогли бы в несколько минут понять сооб­ ражения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. О н все это оценил молниеносно» . О чем это свидетель­ ствует? О том, что Сталин обладал выдающимися политическими и военными способностями. О н мог быстро оценить ситуацию и пред­ сказать возможные последствия совершаемых действий. Вообще сле­ дует подчеркнуть, что все выдающиеся государственные деятели 1

1

Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Корделла Хэлла, Уильяма Леги, Дуайта Эйзенхауэра. С. 168.

Лекция 30. Политика и предвидение

680

имели не только феноменальные способности, но и постоянно раз­ м ы ш л я л и над решением тех или иных насущных задач. Все, например, удивлялись тому, с какой быстротой Наполеон I принимал решения, как он предвидел ход событий. Однажды он заметил, что не следует этому удивляться, ибо он постоянно думает и решения долго созрева­ ют в его голове, а потому он их быстро принимает. В политическом предвидении (и не только в нем) важно учиты­ вать исторический опыт, не повторять собственные ошибки и ошибки своих предшественников. Однако в действительности мало кто учи­ тывает этот опыт и мало кто извлекает из него какой-либо урок. Нель­ зя не вспомнить в этой связи Гегеля. «Правителям, государственным людям и народам, — писал он, — с важностью советуют извлекать по­ учения из опыта истории. Н о опыт и история учат, что народы и пра­ вительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее» . Поче­ му? Н а этот вопрос ответил сам Гегель. «В каждую эпоху оказываются такие особые обстоятельства, каждая эпоха является настолько инди­ видуальным состоянием, что в эту эпоху необходимо и возможно при­ нимать л и ш ь такие решения, которые вытекают из самого этого состо­ яния. В сутолоке мировых событий не помогает общий принцип или воспоминание о сходных обстоятельствах, потому что бледное воспо­ минание прошлого не имеет никакой силы по сравнению с жизнен­ ностью и свободой настоящего» . Думается, что в данном случае великий ф и л о с о ф ошибался. В ис­ тории есть универсальные закономерности (что, кстати, Гегель при­ знает), показывающие, что происходит как бы повторение событий, но повторение, безусловно, на новой основе. Это особенно ярко проявля­ ется в смутные времена или кризисные эпохи, когда на политическую сцену выходят различного рода политические проходимцы, бессовест­ ные и бездарные личности, не умеющие предвидеть будущие события, оценивать происходящее и принимать адекватные решения. Народ, учитывая опыт прошлого, мог бы не пускать таких людей в полити­ ческую сферу, но он забывает о своем прошлом и вновь начинает ап­ лодировать мелким личностям, преследующим л и ш ь свои эгоистичес­ кие интересы. В этом трагедия народа (о чем писал тот же Гегель), который заслуживает такое правительство, какое имеет. Вот почему надо учитывать опыт прошлого, извлекать из него уроки и не повто­ рять его ошибок. 1

2

1

2

Гегель. Лекции по философии истории. СПб., 1993. С. б. Там же. С. 61-62.

§ 3. Роль политики в предвидении

681

Т а к и м образом, политика и предвидение неразрывно связаны между собой. Наиболее эффективной является та политика, которая может правильно оценивать настоящее, учитывать всю сложность и многогранность социальных, политических и экономических феноме­ нов, предсказывать возможные последствия принимаемых решений. Т а к а я политика способствует стабилизации общества, его поступа­ тельному движению на пути социального прогресса.

Учебное издание ПОЛИТОЛОГИЯ

Курс лекций

Редактор Е.Ф. Варварина Корректор ГЛ. Шаровка Художественный редактор А.В. Антипов Компьютерная верстка ИТ. Долгой

Изд. лиц. № 071461 от 26.06.97. Подписано в печать 23.12.02. Формат 60х90 /1б. Гарнитура Петербург Печать офсетная. Усл. печ. л. 43,0. Тираж 5000 экз. Заказ № 7935 1

Издательская группа «Юристь» 101000, Москва, Лубянский пр., д . 7, стр. 1 Тел.: (095) 928-4840 Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов на ОАО «Можайский полиграфкомбинат» 143200, г. Можайск, ул. Мира, 93