Тюркские заимствования в мордовских языках

МОРДОВСКИЙ ОРДЕНА ДРУЖБЫ НАРОДОВ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Н. П. ОГАРЕВА

На правах рукописи К. 0637201

БУТЫЛОВ Николай Васильевич

ТЮРКСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В МОРДОВСКИХ ЯЗЫКАХ

10.02.07 — финно-угорские и самодийские языки

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук профессор Цыганкин Дмитрий Васильевич Саранск

1998

СОДЕРЖАНИЕ АННОТАЦИЯ ............................................................................6-7 0.

ВВЕДЕНИЕ .............................................................................. 8-29

0.1.

К ВОПРОСУ ЯЗЫКОВЫХ КОНТАКТОВ .......................... 13-24

0.2. 29

ИСТОРИЯ ВОПРОСА .......................................................... 24ГЛАВА I.

1. ТЮРКСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В МОРДОВСКИХ ЯЗЫКАХ И ИХ РАЗГРАНИЧЕНИЕ ................................... 30-67 1.0.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ................................ 30-31

1.1.

БУЛГАРО-ЧУВАШСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ .................31-45

1.1.1. Фонетические критерии ......................................................... 34-39 1.1.2. Морфолого-семантический критерий ................................... 39-40 1.1.3. Историко-географический признак ....................................... 40-45 1.2. ТАТАРСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ ...................................... 45-63 1.3. ТЮРКИЗМЫ, ВОШЕДШИЕ В МОРДОВСКИЕ ЯЗЫКИ ЧЕРЕЗ РУССКИЙ ЯЗЫК ...................................................... 63-65 Выводы ..................................................................................... 65-67 ГЛАВА II. II. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ ...................................... 68-87 2.0. 2.1.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ............................... 68-70 ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО .................................................... 70-78

2.1.1. Слова, обозначающие понятия родства и свойства ............ 70-71 2.1.2. Слова, обозначающие людей, названия лиц по каким-либо признакам ........................................................... 71-72 2.1.3. Слова, обозначающие взаимоотношения людей 2.1.4. Слова, обозначающие товарно-денежные отношения и социальные понятия ............................................................... 7677 2.1.5. Слова, связанные с обозначением анатомических и физиологических понятий, обозначения болезней ................ 7778 2.2.

ПРИРОДА И ЖИВОТНЫЙ МИР ........................................ 78-81

2.2.1. Слова, обозначающие предметы и явления животного мира ...................................................................... 78-79 2.2.2. Слова, связанные с обозначением растительного мира ....... 79-80 2.2.3. Слова, связанные с обозначением географических понятий ......................................................... 8081

ДУХОВНАЯ И МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ................. 81-85

2.3.

2.3.1. Слова, связанные с обозначением надворных построек и предметов домашнего обихода .............................................. 8182 2.3.2. Слова, обозначающие одежду, обувь, украшения и наряды ............................................................... 8283 2.3.3. Слова, связанные с обозначением пищи, напитков .............. 83-84 2.3.4. Слова, относящиеся к культуре, названия праздников, игр, слова, обозначающие обряды, религиозные верования, гадания, колдовство ............................................ 8485 ТРУДОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА ...................... 85-86

2.4.

Выводы ..................................................................................... 8687 ГЛАВА III. III. ФОНЕТИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ ............................................................ 88-114 3.0.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ............................... 88-94

3.1.

ОСВОЕНИЕ ГЛАСНЫХ

3.1.1. Гласный а ................................................................................ 94-96 3.1.2. Гласный э (a) ........................................................................... 95-96 3.1.3. Гласный у ................................................................................ 96-98 3.1.4. Гласный у(ю) ........................................................................... 98-98 3.1.5. Гласный ый ............................................................................. 98-99 3.1.6. Гласный и .............................................................................. 99-100 3.1.7. Гласный о ............................................................................ 100-101 3.1.8. Гласный ц ............................................................................ 101-101 3.1.9. Гласный ы ........................................................................... 101-103 3.2.

ОСВОЕНИЕ СОГЛАСНЫХ ............................................. 103-111

3.2.1. Татарские губные согласные .............................................. 103-105 3.2.1.1. Согласный б ........................................................................ 103-104

3.2.1.2. Согласный п ........................................................................ 104-104 3.2.1.3. Согласный м ....................................................................... 104-104 3.2.1.4. Согласный в ........................................................................ 104-105 3.2.1.5. Согласный ф ....................................................................... 105-105 3.2.2. Переднеязычные согласные ................................................ 105-109 3.2.2.1. Согласный д ........................................................................ 105-106 3.2.2.2. Согласный т ........................................................................ 106-106 3.2.2.3. Согласный н ........................................................................ 106-107 3.2.2.4. Согласный з ........................................................................ 107-107 3.2.2.5. Согласный с ........................................................................ 107-108 3.2.2.6. Согласный ж ....................................................................... 108-108 3.2.2.7. Согласный ш ....................................................................... 108-108 3.2.2.8. Согласный ч ....................................................................... 108-109 3.2.2.9. Согласные л, p .................................................................... 109-109 3.2.3. Среднеязычный согласный й .............................................. 109-110 3.2.4. Глубокозаднеязычные (увулярные) согласные .................. 110-111 3.2.4.1. Согласный к ........................................................................ 110-110 3.2.4.2. Согласный г ........................................................................ 110-111 3.2.4.3. Согласные x h...................................................................... 111-111 3.2.4.4. Согласный (нг) ................................................................... 111-111 3.3.

ОСВОЕНИЕ СОЧЕТАНИЙ СОГЛАСНЫХ

3.4.

АКЦЕНТОЛОГИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ .......................... 112-113

Выводы ................................................................................. 114-114 ГЛАВА IV IV. СЕМАНТИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ ......................................................... 115-136 4.0.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ........................... 115-116

4.1.

ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ

СЕМАНТИЧЕСКИХ СДВИГОВ ...................................... 117-119 4.2.

ВИДЫ СЕМАНТИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ .................. 119-121

4.3. СИСТЕМАТИЗАЦИЯ СЕМАНТИЧЕСКОГО ОСВОЕНИЯ ....................................................................... 121-136 4.3.1. Освоение без изменения семантики 4.3.2. Сужение значения ............................................................... 124-126 4.3.3. Расширение значения .......................................................... 126-129 4.3.4. Перенос наименований ....................................................... 129-132 4.3.5. Приобретение значений, не свойственных тюркским словам ................................................................. 132133 Выводы ................................................................................ 134-136 ЗАКЛЮЧЕНИЕ .................................................................. 137-144 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ .......... 145-162 ПРИЛОЖЕНИЕ 1. СЛОВАРЬ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ .......................................................... 163-184 ПРИЛОЖЕНИЕ 2.СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ И ДИАКРИТИЧЕСКИХ ЗНАКОВ, ПРИМЕНЯЕМЫХ В ДИССЕРТАЦИИ ........................... 185-186 ПРИЛОЖЕНИЕ 3. СПИСОК ОБСЛЕДОВАННЫХ СЕЛ ...................................................................................... 187-188 ПРИЛОЖЕНИЕ 4. КЛАССИФИКАЦИОННАЯ ТАБЛИЦА ................................................................................. 189 ПРИЛОЖЕНИЕ 5. КЛАССИФИКАЦИОННАЯ ТАБЛИЦА ................................................................................. 190

АННОТАЦИЯ на диссертацию языках”

“Тюркские

заимствования

в

мордовских

В диссертации рассматриваются проблемы функционирования тюркских заимствований в мордовских языках — их выявление, разграничение, лексико-семантическая классификация, фонетическое и семантическое освоение.

Первая глава диссертации посвящена разграничению тюркизмов по языкам-источникам. Тюркские заимствования разграничиваются нами на следующие пласты: 1) булгаро-чувашские заимствования; 2) татарские заимствования; 3) тюркизмы, заимствованные через русский язык. За основу разграничения татарских заимствований от булгаро-чувашских нами установлены фонетический, морфолого-семантический и историко-географический критерии. Во второй главе дается лексико-семантическая классификация тюркских заимствований. Исходя из лексико-семантических признаков тюркизмы классифицируются нами следующим образом: 1) человек и общество; 2) природа и животный мир; 3) материальная и духовная культура; 4) трудовая деятельность человека. Каждый из этих больших разрядов делится на более мелкие тематические группы. В третьей главе анализируется фонетическая адаптация тюркизмов. Анализ фонетического освоения показал, что в их произношении и употреблении наблюдается сложная и пёстрая картина, вызванная различными факторами. Большую роль в их модификации сыграли, в частности, время заимствования, форма языкового контакта и фонемный состав заимствованной лексемы. Четвертая глава рассматривает семантическое освоение тюркских заимствовании, объясняет причины возникновения и развития семантических изменений и систематизирует его следующим образом: 1) тюркизмы, освоенные без изменения семантики; 2) тюркизмы, сузившие свои значения; 3) тюркские заимствования, расширившие сферу своих значений; 4) тюркизмы, в результате освоения и употребления которых произошёл перенос наименований; 5) тюркские заимствования, получившие в мордовских языках значения, не свойственные языкам-источникам. В заключении диссертации обобщаются результаты проведённого исследования, делаются выводы и даётся список использованной литературы. В приложениях приводятся словарь тюркских заимствований, списки исследованных сёл и принятых сокращений, а также классификационные таблицы.

ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы. В развитии словарного состава языка значительная роль принадлежит заимствованиям из родственных и неродственных языков, относящихся к внешним средствам номинации, в отличие от внутренних языковых средств -

словообразования, семантических сдвигов в значении слова, образования неологизмов и т.д. Как известно, большинство финно-угорских языков восточного ареала подверглось влиянию тюркских языков. Преимущественным образом тюркское влияние проявилось в лексической системе, но в некоторых языках и на уровне морфологии и синтаксиса. Тюркские заимствования в восточных финно-угорских языках неоднократно подвергались исследованию. Значительная работа в плане выявления и анализа функционирования тюркизмов проделана в венгерском, марийском и удмуртском языках (Баллаша: 1951; Беке: 1914-1915; Беке: 1935; Вихман: 1903; Галкин: 1977; Гомбоц: 1908; Гомбоц: 1912; Гордеев: 19681988; Доннер: 1924; Исанбаев: 1969-1993; Каннисто: 1925; Лукьянов: 1974; Лигети: 1986; Майтинская: 1978; Паасонен: 1902; Рамстедт: 1912; Рясянен: 1920; Рясянен: 1935; Равила: 1959; Рясянен: 1937; Сергеев: 1968; Тараканов: 1986; Тураева: 1973; Фукс: 1937; Хайду: 1985; Халлен: 1955; Хакулинен: 1955; Хелимский: 1979; Шмелев: 1971-1973; Штейниц: 1970). Всестороннее изучение тюркских заимствований имеет лингвистическое и культурно-историческое значение, так как: 1) тщательное освещение звуковых отношений в тюркских заимствованиях поможет при решении вопросов истории как заимствовавших финно-угорских, так и послуживших источником заимствований тюркских языков; 2) до сих пор иногда тюркскими заимствованиями оперируют как исконными финно-угорскими словами, что в свою очередь создает определенные трудности для сравнительноисторической уралистики; 3) установление тюркских заимствований в финно-угорских языках необходимо также для исследования индоиранских и финно-угорских взаимоотношений, так как многие слова персидского происхождения проникли в восточные финноугорские языки через посредство тюркских языков. Что же касается мордовских языков, то следует отметить, что проблема тюркских заимствований в мордовском языкознании еще не решена. Основными вопросами исследования тюркизмов в мордовских языках являются следующие: 1. Выявление тюркизмов в лексике мордовских языков. 2. Исследование тюркских заимствований в историкоэтимологическом плане, что дает возможность разграничить исконную лексику от заимствованной и проследить историю отдельных лексических единиц.

3. Классификация тюркизмов и анализ их функционирования и сферы употребления в составе тематических групп слов. 4. Описание фонетического и морфологического освоения тюркизмов в мордовских языках. 5. Освоение слов тюркского происхождения в семантическом плане как на материале диалектов мордовских языков, так и на базе литературных языков. 6. Разграничение тюркизмов. Цель и задачи исследования. Целью данной работы является: 1) выявление тюркских заимствований в лексике мордовских языков; 2) классификация тюркизмов и анализ их функционирования и сферы употребления; 3) исследование процессов, происходивших при фонетическом, морфологическом и семантическом освоении тюркизмов; 4) разграничение тюркских заимствований и определение приблизительного времени их заимствования; Общая цель исследования определила конкретные задачи: а) анализ исторических условий, в которых контактировали исследуемые языки; б) выявление критериев разграничения тюркских заимствований и разделение их по пластам; в) классификация тюркизмов по тематическим группам; г) по мере возможности объяснение причин изменений тюркизмов и некоторых особенностей их адаптации. Методы и методика исследования. В настоящее время во всех лексикологических исследованиях большую значимость приобретает системный подход. В данной работе системный подход к анализируемое материалу проявляется в исследовании слов тюркского происхождения не изолированно, а в тесной связи с исконными словами и словами родственных языков. При подобном подходе в первую очередь исследуются внутренние и структурные связи лексических единиц, их взаимодействие и взаимовлияние, т.е. процессы, дающие возможность обнаружить системность в лексике. Основными методами исследования являются описательный (контекстуальный анализ и лексикографическое описание), сопоставительный и сравнительно-исторический. Все данные методы в совокупности дали возможность автору

проанализировать вхождение тюркизмов в систему мордовских языков и выделить критерии для разграничения тюркизмов. Материал исследуется в собственно-лингвистическом и культурно-историческом планах. Теоретическая основа исследования. Теоретической и методологической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных исследователей по общим вопросам языкознания, по финно-угроведению и диалектологии, по тюркологии и индоевропеистике. Особенно следует отметить труды Т.Г.Амировой (1975), А.Ш.Афлетунова (1961), К.Ф.Бабаева (1974), Р.М.Баталовой (1962), Л.Блумфилд (1968), Д.В.Бубриха (1949, 1953), Р.В.Будагова (1960), С.Буличе (1886), К.Венде (1968), Т.Л.Гарипова (1979), Б.Г.Гасанова (1975), М.Е.Евсевьева (1963), М. В.Мосина (1986), С.Е.Малова (1951), Л.Г.Махмутовой (1976), Х.Мухамедовой (1965), Ю.Г.Мухаметшина (1977), Ш.Ф.Мухамедьярова (1968), К.М.Мусаева (1975), Х.Паасонена (1897,1902), Б.А.Серебренникова (1971), Э.Р.Тенишева (1973), А.П.Феоктистова (1960, 1965), Д.В.Цыганкина (1979), Р.А.Юналеевой (1982,1984). Источники и материалы исследования. Материалами исследования послужили слова тюркского происхождения в мордовских языках, в марийском и удмуртском языках, а также собственно татарские, чувашские и башкирские лексемы. Лексические данные почерпнуты нами также из словарей мордовских языков, картотеки кафедры мордовских языков Мордовского госуниверситета, а также картотеки мордовского толкового словаря в отделе мордовского языкознания Научноисследовательского института языка, литературы, истории и экономики при Правительстве Республики Мордовия. В качестве источника подтверждения тюркской этимологии использовались словари Н.И.Ашмарина, В.Г.Егорова, В.В.Радлова, М.Рясянена, Э.В.Севортяна, “Древнетюркский словарь”, “Словарь тюркских заимствований в русском языке” Т.В.Шиповой. Применялись также труды и этимологические разработки ряда других исследователей: П.Аристэ, Г.Берецки, М.С.Биушкина, М.Р.Биушкиной, И.С.Галкина, Ф.И.Гордеева, Н.И.Исанбаева, Х.Паасонена, Б.А.Серебренникова, И.В.Тараканова, А.П.Феоктистова, Д.В.Цыганкина. Базой исследования послужили также личные полевые наблюдения, диалектные записи и материалы, собранные автором с 1984 года в различных районах Мордовии и Татарстана, Пензенской и Самарской областей. Запись диалектного материала в ходе индивидуального опроса и при групповой беседе производилась в упрощенной фонетической транскрипции.

Научная новизна результатов исследования. Научная новизна данной работы заключается в следующем: 1) впервые проведена классификация тюркизмов по лексикосемантическим признакам, дающая представление о сферах воздействия тюркских языков на лексику мордовских языков; 2) проанализировано и по мере возможностей объяснено фонетическое освоение тюркских заимствований мордовскими языками; 3) впервые в мордовской языковедческой литературе описаны процессы, происходившие при семантической адаптации тюркизмов, проанализировано морфологическое освоение заимствований; 4) проведено разграничение тюркизмов с учетом источников заимствования, исторической последовательности (времени заимствования) и особенностей фонетического оформления и семантики. Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования имеют как общефинно-угорское лингвистическое значение, так и практическое, конкретизируя факты о процессах функционирования заимствованной лексики. Они могут использоваться в практике вузовского преподавания на национальных (мордовских) отделениях и при изучении студентами лексикологии мордовских языков. Результаты исследования должны содействовать дальнейшим изысканиям и изучению иноязычной лексики мордовских языков. Материалы, некоторые выводы и положения диссертации могут быть использованы при написании некоторых разделов лексикологии, фонетики и диалектологии. В диссертации приведены свежие языковые данные и дано немало новых этимологий. Материалами диссертации можно воспользоваться при составлении ЛАЕ - Лингвистического Атласа Европы (мордовская часть). Приложение - словарь тюркских заимствований в мордовских языках - может быть использовано при создании словарей мордовских языков. Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в следующих работах: “К семантическому освоению тюркских заимствований в мордовских языках”, статья, опубликованная в журнале “Сятко” (Саранск, 1988); статьи “Лексико-семантическая классификация тюркских заимствований”, опубликованная в журнале “Мокша” (Саранск, 1988) и “Лексико-семантическое освоение тюркских заимствований” (Саранск, 1989). По теме диссертации автор выступал с докладами: на Всесоюзной конференции в Ижевске (1986) - “Семантические изменения тюркских заимствований в мордовских языках”, на VII Международном конгрессе финноугроведов в Дебрецене (1990) - “Булгаризмы в лексике мордовских языков”, на VIII Международном конгрессе финноугроведов в Ювескюле (Финляндия, 1995) - “К проблеме литературных мордовских языков”, на I Всероссийской конференции финно-угроведов (Йошкар-Ола, 1995) - “К

проблеме тюркизмов в финно-угорских языках”, на III Международной конференции финно-угроведов (Саранск, 1998) - “Тюркские элементы в словообразовании мордовских языков” и на внутривузовских научных конференциях (Саранск, 19861998). В мордовских примерах используется финно-угорская транскрипция, применяемая в финно-угорском языкознании. Тюркские примеры даны в орфографии. Ссылка на источник дается следующим образом: после фамилии автора ставится двоеточие и приводится цифра, указывающая страницу, например: Звегинцев: 18. Если использовано несколько работ автора, то после фамилии автора указывается год издания работы, затем через двоеточие указывается страница, например: Феоктистов 1965: 30. При отсутствии автора наименование источника приводится в сокращенном виде, указывается год издания, через двоеточие страница, например: СТЛЯ 1969: 28. 0.1. К ВОПРОСУ ЯЗЫКОВЫХ КОНТАКТОВ Одну из важнейших задач лингвистической науки составляет изучение проблемы взаимодействия языков. Существуют различные средства обогащения языка. Часть из них, отражая внутренние возможности языка, относится к числу специфических, уникальных. Общеуниверсальным же для всех языков мира, независимо от типологических различий, является заимствование. И нет ни одного языка, который был бы свободен от чужеродного, можно говорить лишь о степени проникновения иноязычных элементов. Как справедливо замечают известные языковеды: “Науке практически неизвестны гомогенные в структурном и материальном отношении языки, развитие которых протекало бы в изоляции от внешних воздействий”. Заимствование является языковым отражением постоянно действующего процесса контактирования народов. Как невозможна жизнь государств, стран и народов без экономического, политического, культурного и других видов сношения, так и немыслимо общение без обогащения языка. И чем длительнее контакт и сильнее потребность в нем, тем активнее воздействие языка - носителя обозначений перенимаемых реалий на язык заимствующий. Межъязыковые контакты в социально-лингвистическом аспекте издавна привлекают внимание лингвистов (Алвре: 1979, Баскаков 1969, Бакман: 1955, Ваба: 1978, Дмитриев: 1962, Добродомов: 1966-1974; Жлутенко: 1975, Игушев: 1973; Казанцев: 1979, Лизанец: 1971, Серебренников: 1971 и др.).

В последнее время ставится вопрос о необходимости экстралингвистических исследований. Н.И.Толстой, выдвинувший экстралингвистический подход к материалу, считает, что описание истории языка немыслимо без сочетания с этнической историей его носителей: “Судьбы языков и судьбы этноса всегда были тесно связаны” (Толстой: 1982). Основоположником же проблемы языковых контактов по праву считается Л.В.Щерба, так как именно в его работах фундаментально освещены вопросы “смешения языков”, различные типы двуязычия и т.д. Работами Щербы была намечена программа описания и изучения языковых контактов как процесса интерференции, сухость которого лингвистически определяется взаимным приспособлением языка говорящего и слушающего и соответствующим изменением норм контактирующих языков. Центральными вопросами, связанными с проблемой языковых контактов, являются интерференция, заимствование, двуязычие и т.д. Предполагается, что процесс заимствования шире интерференции, осуществляетея чаще всего при наличии звуковой ситуации двуязычия. Проблема контактирования языков многоаспектна. Она охватывает очень широкий круг вопросов теоретического и практического, социологического и психологического характера. Эта проблема тесно связана с развитием общества, со сближением наций, народностей и взаимодействием их культур. Что касается проблемы интерференции, как “отклонений от норм любого из языков, происходящих в результате того, что они знают больше языков, чем один” (Вайнрайх: 1978), то в силу широты определения возможны различные интерпретации данного понятия. Одни исследователи, понимая интерференцию в широком смысле, подводят под данное понятие недифференцированно все случаи “отклонения от норм” в одном языке, происходящие под влиянием другого языка (Розенцвейг и др.). Другие лингвисты отграничивают факты интерференции от заимствования. Во-первых, они считают, что заимствование и интерференция различаются в аспекте принимающей и отдающей системы. Если при заимствовании в языковую культуру проникает чужеродный элемент, который подвергается в ней ассимиляции, то при интерференции меняется сама “заимствующая система” под влиянием воздействия другого языка. Во-вторых, интерференция и заимствование характерны для различных уровней: заимствование свойственно менее организованным уровням языка (лексике), тогда как интерференция проявляется в структурно более

организованных уровнях языка (в грамматике и фонетике). В-третьих, при переходе слова из одного языка в другой не происходит заимствования связей и отношений элементов языковой структуры, тогда как при интерференции возможно воздействие связей и отношений, которые сложились в системе одного языка на систему другого. В-четвертых, заимствование может происходить при кратковременных связях и даже при отсутствии непосредственных контактов с носителями языка. Между тем, интерференция происходит при длительных непосредственных контактах носителей разных языков. Мнение об интерференции и заимствовании, как о качественно различных явлениях выражается также и в других исследованиях. Подобный подход к рассматриваемым вопросам представляется для нас весьма существенным, так как, анализируя тюркизмы в лексике мордовских языков, мы сталкиваемся с фактами заимствования, осуществляемого на лексическом уровне. Второе направление во взаимодействии языков, а именно интерференция, для нас роли не играет. Существенное значение будет иметь лишь проблема заимствования. Под заимствованием принято понимать процесс проникновения элементов из одного языка в другой. Заимствованными элементами считают единицы разных уровней, фонемы, морфемы, структуры слов, словосочетаний. Несмотря на кажущуюся простоту данного определения, в лингвистической литературе нет еще однозначного ответа на вопрос, что же все-таки следует понимать под заимствованными словами и каковы их типы. Одни исследователи заимствованиями считают все слова иноязычного происхождения, независимо от того, насколько прочно вошли они в речевой обиход народа, от степени их фонетической, лексической морфологической и семантической освоенности, и от причины заимствования. Данная точка зрения широко распространена и преобладает в научной литературе по настоящее время. Другая часть исследователей отмечает неоднородность слов иноязычного происхождения по причинам их заимствования и по степени освоения. Но единого критерия деления и общепринятых терминов для обозначения выделяемых групп нет до сих пор. Немецкие лексикологи начала XX века использовали в своих работах термины “заимствованные слова” (Lehnwцrter) и “иностранные слова” (Fremdwцrter). В основе деления лежат

два признака - функциональный и формальный, иными словами, характер употребления слова и степень фонетического и морфологического освоения. Слова, освоенные и функционально и формально, называются заимствованными, а не освоенные - иностранными (Пауль: 1960). Данная классификация все же страдает определенными недостатками и неоднократно подвергалась критике, по мнению О.Б.Шухрай, “главным недостатком деления слов иноязычного происхождения на “заимствованные” и “иностранные” является то, что оно как правило оказывается лишенным единого основания. В основу этого деления прежде всего кладется функциональный критерий (характер употребления слов), но лингвисты, оперирующие понятиями “иностранные” и “заимствованные” слова, практически часто руководствуются формальными критериями” (Шухрай: 1961). Между тем, как правильно указывает О.Б.Шухрай, функциональные и формальные критерии не всегда совместимы, так как соответствие между освоением слов в функциональном и формальном планах отнюдь не обязательно. Немало усилий к разработке вопросов разграничения различных типов лексических заимствований приложено и другими лингвистами. Так, например, А.А.Реформатский среди лексических заимствований различает два типа: 1) слова усвоенные и освоенные; 2) слова усвоенные, но не освоенные. Ко второй группе он относит слова с необычными для воспринимающего языка грамматическими и фонетическими формами (Реформатский: 1955). Л.П.Крысин среди иноязычных слов выделяет три основных типа: 1) заимствованные слова; 2) экзотизмы; 3) иноязычные вкрапления. Основные различия между данными типами автор видит в их соотношении с системой употребляющего их языка. Заимствованными словами Л.П.Крысин считает слова, вошедшие в лексическую систему заимствующего языка. Для того, чтобы считать то или иное иноязычное слово заимствованным, необходимы, по его мнению, следующие условия: а) графемо-фонетическая передача иноязычного слова средствами заимствующего языка; б) соотношение его с определенными грамматическими классами и категориями; в) семантическая самостоятельность слов, отсутствие у него дублетных синонимических отношений со словами, существующими в языке-заимствователе; г) для слова литературного языка - употребление не менее чем в двух различных речевых жанрах, для термина - регулярное употребление в определенной терминологической сфере (Крысин: 1968). Но для вхождения и функционирования иноязычного слова в

языке не все перечисленные условия и не для всех языков являются обязательными. Так, например, передача иноязычного слова графическими средствами воспринимающего языка может считаться необходимым условием только для письменного литературного языка и то лишь в том случае, если слова заимствуются из языка, который пользуется другой графической системой. Но если речь идет о лексическом обмене между языками, пользующимися одной графической системой, например, между русским и другими языками народов СНГ, пользующимися русской графикой, то критерий графической освоенности не играет никакой роли, так как в этом случае слова, воспринятые из другого языка, сохраняют то же написание, что и в языке-источнике. К таким факультативным признакам относятся, по мнению некоторых языковедов (Крысин, Ахунзянов), фонетическая и грамматическая ассимиляция иноязычного слова. Относительно экзотизмов и иноязычных вкраплений следует отметить, что они стоят за пределами лексической системы воспринимающего языка. Их употребление обусловлено, как отмечает Л.П.Крысин, либо тематикой - необходимостью описания обрядов, быта, домашней утвари, обычаев, одежды и т.п. того или иного народа, той или иной страны (экзотизмы), либо - степенью знакомства говорящего с иностранным языком, некоторыми стилистическими или жанровыми особенностями речи (иноязычные вкрапления). В.М.Верещагин слова иноязычного происхождения по особенностям их употребления делит на заимствованные и используемые. Заимствованными словами он считает лексемы, употребляемые не только двуязычной, но и одноязычной частью населения. Используемыми называются слова, употребляемые только в речи двуязычной части населения. используемые лексемы во временном отношении, указывает автор, предшествуют заимствованным и остаются таковыми до тех пор, пока не попадут в речь лиц, владеющих лишь своим родным языком. Попав в речь данной части населения, они в отношении формы перестают отличаться от исконных лексем и могут стать заимствованиями (Верещагин: 1968). Из известных финно-угроведов в последнее время классификацию лексических заимствований предложил А.М.Рот, выделяющий лексические заимствования и лексические проникновения. “Когда заимствуется название вместе с реалией, слово вместе с понятием, - новая лексическая единица занимает пустую клетку в семантической системе языка-рецептора. В этом случае лексические инновации... являются заимствованиями. Заимствование только нового названия, которое становится синонимом “старого”

названия, следует считать лексическим проникновением” (Рот: 1973). Примерно такая же классификация лексических заимствований несколько ранее была дана К.И.Бакманом в его диссертации о русских лексических заимствованиях в эстонском языке (Бакман: 1955). Таковы в общих чертах основные точки зрения на заимствованные слова и их типы. Следует отметить, что точка зрения языковедов второго направления, требующая четкого отграничения лексических заимствований от других типов иноязычных слов (экзотизмов, иноязычных вкраплений и т.д.) является относительно новой и менее распространенной. Несмотря на это она заслуживает самого серьезного внимания, так как дает возможность наилучшим образом раскрыть типы лингвистической интерференции, различный характер иноязычных отношений. Проблема классификации заимствованных слов на материале мордовских языков еще не имеет своего решения. Поэтому вполне правомерным будет то, что мы выскажем свою точку зрения по этому вопросу. Придерживаясь мнения Л.П.Крысина и Н.И.Исанбаева, заимствованными словами мы считаем иноязычные слова, для которых характерны следующие признаки: 1) вхождение в лексическую систему заимствующего языка; 2) семантическая самостоятельность иноязычного слова; 3) фонетикоморфологическое оформление заимствованной лексемы в соответствии с нормами воспринимающего языка. Л.П.Ефремов (Ефремов: 1959), работавший над проблемой заимствований, выдвинул еще два признака, которые нашли признание некоторых других известных языковедов (Лизанец: 1976). 4) регулярность употребления заимствованного слова и передача его от поколения к поколению; 5) словообразовательная активность заимствованной лексемы, т.е. активное участие в процессе словообразования. Данные признаки также указывают на окончательное освоение заимствованных лексем. Относительно словообразовательной активности тюркских заимствований следует заметить, что они в этом плане не отличаются от исконных мордовских слов и принимают столь же активное и продуктивное участие в словообразовательном процессе, как и собственно мордовские слова. Тюркские слова по причине их заимствования и степени семантического освоения мордовскими языками неоднородны. Часть из них пришла в лексику мордовских языков вместе с новыми предметами, понятиями, значениями, появившимися благодаря общению с тюркскими народами. Их употребление в

языке обусловлено необходимостью дать наименование новому явлению действительности. В данной ситуации, как указывает Л.П.Ефремов, несмотря на богатейшие внутренние возможности номинации, которыми располагает каждый язык, заимствование обычно предпочитается словообразованию, и иноязычное слово, вызывающее представление о называемой им вещи, используется для создания недостающей в языке лексической единицы (Ефремов: 1959). Другая часть тюркизмов в мордовских языках не связана с появлением новых реалий. Употребление данных слов сопровождается стилистической или семантической дифференциацией их с близкими по смыслу и употреблению исконными или ранее заимствованными лексемами. Следовательно, их употребление вызвано необходимостью уточнения содержания исконного слова или обозначения новых оттенков его значения. Придерживаясь терминологии А.М.Рота, выше названные типы тюркизмов можно назвать лексическими заимствованиями. Их появление в мордовских языках обусловлено необходимостью обозначения тех или иных предметов, понятий, смысловых оттенков, возникающих в результате общения с тюркскими народами. Вторая группа тюркской заимствованной лексики представлена словами, вошедшими в мордовские языки как новые названия уже известных предметов и понятий. Подобные иноязычные слова называются лексическими проникновениями. В данном случае заимствование иноязычных слов можно объяснить не отсутствием в заимствующем языке исконных или других названий, а тем, что имеющиеся языковые средства номинаций уступают иноязычному эквиваленту по каким-то качествам: или они громоздки по своей структуре, или менее активны в употреблении, менее распространены в данной языковой среде, являясь узконациональной формой выражения. А иноязычное слово (тюркское или русское) распространено на более обширной территории как средство языкового общения представляется более удобным. Таким образом, коммуникативное удобство использования иноязычного слова вместо исконного, но узко местного, являлось причиной заимствования многих татарских слов. Мы полагаем, что между лексическими проникновениями и лексическими заимствованиями четкой, устойчивой, раз и навсегда установленной границы не существует. Граница эта исторически изменчива. Часть лексических проникновении с течением времени, получившая семантическую самостоятельность или вытеснившая исконные лексемы, может

войти в лексическую систему языка и стать полноценными лексическими заимствованиями. При этом важно установить употребление иноязычного слова в диалектной среде и его соотношение с исконным словом. В зависимости от своей функциональной освоенности одно и то же иноязычное слово может выступать в условиях разных диалектов и как лексическое заимствование и как лексическое проникновение. Как указывалось выше, противоположностью заимствованным словам являются экзотизмы и иноязычные вкрапления. Экзотизмы - это слова, связанные с обозначением своеобразия быта и нравов того или иного народа, той или иной страны. В словарный состав мордовских языков проникло немало слов, связанных с характеристикой жизни и быта контактировавших тюркских народов. Ср., например: м. э. сабантуй < тат. сабантуй; м. э. калым < тат. калым; м. (у) доямат “весенние обрядовые частушки” < тат. дояма. Как правило, экзотизмы употребляются в ситуациях, когда речь идет о жизни и быте тюркских народов, об особенностях национальной одежды тюркоязычных соседей. Экзотизмы встречаются также среди названий пищи, украшений, обычаев и т.д. Тематика и ситуация речи определяют употребление подобных слов. Необходимо отметить также и то, что установление конкретной разграничительной линии между экзотизмами и заимствованными словами не всегда возможно вследствие того, что мордва и контактировавшие с ними соседние тюркоязычные народы выработали ряд одинаковых обрядов и праздников. Некоторые экзотизмы с заимствованием самого предмета или усвоения обычая перешли в разряд заимствованных слов. Ср., например: э. чаршав “занавес” < тат. чаршау; м. (А.ц.) оразамс “поститься” < тат. ураза “мусульманский пост”; м. э. куда “сват, поезжанин” < тат. куда “сват”; м. (Ад) такья “шапка” < тат. такия “шапка”; м. э. каймак “ватрушка” < тат. коймак “ватрушка” и др. Иноязычные вкрапления в отличие от заимствованных слов представляют собой слова и выражения, употребление которых в языке не является регулярным, а обусловлено некоторыми стилистическими или жанровыми особенностями речи и степенью знания говорящим национального языка. Свободное включение в речь на одном языке элементов другого языка (слов, словосочетаний, предложений) считается одним из признаков двуязычия. Иноязычные вкрапления тюркского происхождения встречаются очень редко в речи носителей мордовских языков. Ср., например: эзярь-безярь “плохой” < тат. эзэр-бэзэр “плохой” и др.

Подобные лексические единицы и словосочетания входят в устойчивый словарно-фразеологический фонд. Такова краткая характеристика основных типов тюркизмов с точки зрения их функциональной освоенности мордовскими языками. Мы видим, что тюркизмы, вошедшие в мордовские языки, как по причинам их заимствования, так и по степени функциональной освоенности, представляют собой сложную и неоднородную группу, что границы между различными типами заимствований могут постепенно размываться и отдельные лексемы нередко из одной группы переходят в другую. 0.2. ИСТОРИЯ ВОПРОСА Как уже было сказано выше, финно-угорские языки восточного ареала в большей или меньшей степени подвергались влиянию тюркских языков. По мнению Б.А.Серебренникова, в наибольшей степени тюркскому влиянию подверглись марийский и удмуртский языки. В марийском языке влияние тюркских языков более значительно, чем в удмуртском. Это объясняется тем, что процесс взаимодействия удмуртского языка с татарским был менее интенсивным. Процесс взаимодействия марийского языка с чувашским был более длительным и дал более ощутимые результаты (Серебренников: I960). Марийский язык в древний период своего развития пережил эпоху интенсивного взаимодействия с чувашским языком. Специалисты предполагают, что чувашский язык формировался на марийском субстрате, поскольку современная территория Чувашии, по крайней мере ее северная часть, в древности была населена марийцами (Серебренников I960: 269). Благоприятную основу для взаимодействия удмуртского и татарского языков создавали интенсивные, многовековые связи удмуртов с татарами. Этому способствовали такие факторы, как непосредственное соседство с татарами, наличие татарских населенных пунктов на удмуртской территории. Хронологически татарскому влиянию на удмуртский язык предшествует влияние языка волжских булгар. Действительно, предки коми и удмуртов еще в общепермскую эпоху восприняли от булгар несколько десятков слов, обозначающих разные предметы сельского хозяйства, материальной культуры и т.д. ...Булгары на Средней Волге занимали господствующее положение в VI-XIII вв. Они оказали сильное культурное влияние на общепермян, общепермянами заимствовано из языка булгар свыше двадцати слов, и еще более сильное - на удмуртов, которые оставались в сфере влияния камсковолжских булгар значительно дольше, чем предки коми.

По всей вероятности, не менее глубокое влияние со стороны тюркских языков испытал и венгерский язык. “После того как венгерский народ отделился от своих соплеменников и направился на юг, он поселился вначале на равнине, простирающейся севернее Кавказа, в районе реки Дон. ...К этому времени относятся древнейшие тюркские заимствования в венгерском языке. Один, более ранний, слой заимствований в языке правенгров относится ко времени их пребывания в районе Урала; другой, более поздний и больший по объему - к V-VI вв. н.э. Большое влияние на дальнейшую судьбу и обогащение венгерского языка оказало соседство с могучей Хазарской империей. В этот период одно из хазарских племен, говорившее на древнечувашском языке, слилось с венграми и приняло участие в их дальнейшем развитии. Тот тюркский народ, из языка которого венгры заимствовали целый ряд слов, был близок к тюркским болгарам, в свое время основавшим великую Болгарскую империю (Балаша1951: 15). З.Гомбоц по поводу источника тюркских заимствований указывает, что происхождение тюркизмов венгерского, удмуртского, марийского и мордовских языков не одинаково (Gombocz: 1912). Начало изучения тюркских заимствований в восточных финноугорских языках относится к XVIII веку. В этот период были сделаны замечания о наличии тюркизмов (Strahlenberg 1730: 346, Миллер 1791: 27), а в период создания рукописных словарей была наглядно продемонстрирована этимологическая связь некоторых финно-угорских слов с тюркскими (Дамаскин: 1768). В XIX веке, в связи с возникновением сравнительно-исторического языкознания более обстоятельный характер приобретает изучение языковых контактов финно-угорских народов с тюркоязычными народами. К этому периоду относятся труды В.П.Вишневского, Н.И.Золотницкого, В.П.Троицкого, И.Буденца, М.Мункачи и др. В первой половине XX века тюркские элементы в финноугорских языках подвергаются еще более интенсивному исследованию. В качестве примера приведем часть работ, посвященных данной проблеме: Beke: 1914-1915; Beke: 1935; Donner: 1924; Fuchs: 1937; Gombocz: 1908, 1912; Kannisto: 1925; Paasonen: I902; Ramstedt: 1912; Rдsдnen: 1920, 1923, 1935, 1937. В настоящее время в марийском языкознании данная проблема разрабатывается марийскими лингвистами Гордеевым Ф.И. и Исанбаевым Н.И. В удмуртском языкознании она получила свое решение в трудах удмуртского языковеда Тараканова И.В. Нижеследующий перечень исследований наглядно показывает степень разработанности данной проблемы в этих языках

(Budenz: 1864, 1866; Wichmann: 1903, 1923; Stilasi: 1901; Rдsдnen: 1920, 1923, 1935; Федотов: 1965, 1968; Пенгитов: 1964; Егоров: 1927; Исанбаев: 1961, 1964, 1968, 1978, 1979; Гордеев: 1975, 1976, 1979; Тараканов: 1974, 1975, 1977, 1979, 1980, 1981, 1982, 1985 и др. Специальное рассмотрение вопроса о тюркских лексических элементах в мордовских языках относится к концу XIX века. В 1897 году выходит в свет работа Паасонена “Тюркские заимствования в мордовских языках” (Paasonen: 1897). В своем исследовании автор делит тюркские заимствования на три группы: 1) заимствования из чувашского языка; 2) заимствования из татарского языка; 3) тюркские заимствования, происхождение которых не ясно. Паасонен анализирует эти группы тюркизмов и в конце монографии дает словарь тюркских заимствований в мордовских языках. К этой работе по тематике близка другая статья X.Паасонена “Так называемые каратай-мордвины или каратаи” (Paasonen: 1902). В 1929 году появляется статья Равилы “Некоторые татарские заимствования в мордовском” (Ravila: 1929). Отдельные замечания о наличии тюркских заимствований в мордовских языках имеются в книге М.Е.Евсевьева “Основы мордовской грамматики” (Евсевьев: 1963). В 1965 году выходит статья А.П.Феоктистова “К вопросу мордовско-тюркских языковых контактов” (Феоктистов: 1965). Ссылки на тюркское происхождение некоторых мордовских лексем даются в “Кратких этимологических словарях эрзянского и мокшанского языков” (ЭКНЭС; 1977, МКНЭС; 1980) и в статье Д.В.Цыганкина “К этимологии некоторых слов” (Цыганкин: 1987). Этим ограничивается перечень небольшого количества работ, посвященных проблеме тюркских заимствований в мордовских языках. Начало взаимодействия мордовских племен с тюркоязычными племенами относится, по-видимому, к III-IV вв. н.э. И связано оно с приходом гуннов в районы Прикаспия и Донских степей. Хотя до районов непосредственного расселения мордовских племен (Среднее Поволжье) гуннские племена не доходили, однако “некоторое передвижение населения из области лесостепи к северу имело место и привело к появлению чуждых племенных групп” (Смирнов 1964: 15). Мордовско-тюркские языковые контакты по всей видимости усилились в VII-VIII вв. н.э., после образования Хазарской державы, в непосредственном подчинении которой находилась часть мордвы. Приблизительно в этот же период времени (VII-VIII вв. н.э.) на правобережье Средней Волги проникают булгарские племена, объединение которых в Приазовье было разгромлено хазарами.

Археологическим подтверждением булгарской экспансии на Среднюю Волгу является Б.-Тарханский могильник в Тетюшевском районе Татарстана, раскопки которого дали некоторые сведения о собственно булгарско-мордовских взаимоотношениях. Генинг В.Ф. и Халиков А.Х., опираясь на новые археологические данные, пришли к заключению, что пришлые булгарские племена в VII-VIII вв. вступили в довольно тесный контакт с древней мордвой, восприняли от нее некоторые типы местных вещей и в свою очередь оказали сильное воздействие на материальную культуру территориально близкой мордвы (Генинг, Халиков1964: 159). Еще более усиливаются мордовско-тюркские контакты в Х и последующие века, когда рядом с мордовскими землями образовалось одно из ранних феодальных государств Восточной Европы - Волжская Булгария, культура и экономика которой, несомненно, оказали воздействие и на мордовские племена. Более того, есть основания полагать, что в это время часть земель, заселенных мордвой, вошла в состав Булгарского государства. В особенности это относится к землям по Волге в районе Жигулей и по верховьям р.Суры. О проживании мордовского населения в городах Булгарии, в том числе и в ее столицах, свидетельствует обнаруженное в 1950 году в подгорной части г.Булгара погребение XI-XII вв., совершенное по мордовскому обряду и сопровождавшееся мордовскими украшениями (Вихляев: 1977). Таким образом, уже в Х-ХI вв. мордовские племена были втянуты в сферу экономического и политического воздействия Булгарского государства, и, несомненно, ряд товаров булгарского экспорта - лисьи и бобровые меха, мед, рыба и т.п. - поставлялся и мордовскими землями. Часть из них шла в качестве дани, но между мордвой и Булгарией существовали и товарно-денежные отношения, о чем свидетельствуют найденные в мордовских землях восточные дирхемы, в том числе и чеканенные в гг. Булгаре и Суваре (Халиков 1965: 386). Нередко взаимоотношения мордвы с Булгарией перерастали культурно-экономические рамки и облекались в политическую форму. В связи с этим небезынтересны сообщения русских летописей о протекторате Булгарии над мордовскими землями, в частности, над владениями князя Пургаса, и о военных союзах Булгарии с мордовскими племенами. Таким образом, после прихода булгар на Среднюю Волгу, создавших в Х в. мощное государство, и особенно после татарскомонгольского нашествия контакты мордовских языков с тюркскими приняли беспрерывный характер. Данные контакты имеют место и в настоящее время. На территории Татарстана находится 72 населенных пункта с мордовским населением. На

территории Чувашии в 51 населенном пункте проживает около 25 тысяч мордовского населения. В Башкортостане имеется около 90 мордовских населенных пунктов с населением свыше 43 тысяч человек. На территории Мордовии, Пензенской, Нижегородской,. Саратовской областей вблизи мордовских населений проживают носители западного диалекта татарского языка - татары-мишари. Об интенсивности взаимодействия мордовских говоров с мишарскими свидетельствуют не только многочисленные мишарские лексические элементы в мордовских языках, но и обратные случаи заимствования из мордовских диалектов в мишарский. В западном (мишарском) диалекте татарского языка зафиксировано немало лексических заимствований из мордовских языков. Ср., например: (миш) кяркеш “бечевка, оборки” < морд. карькст “сборы”; пизел “рябина” < морд. пизел “рябина”; мошко “конопля” < м. мушка, э. мушко “волокно, кудель, конопля”; мъцкя “творог” < м. мичке “молозиво, творог”; пангы “гриб” < м. панга, э. панго “гриб”; ламада “большой, огромный” < м. лапама; челги “бородавка” < м. цильге, э. сильге “бородавка”; пуколь < м. э. поколь “ком, кусок”; унау < м. э. унамс “выть”; валом < м. валом(не) “постепенно”; шава < м. шава “чашка”; поти, потяй < м. э. потя “грудь, сосок”; вана < э. вана “вот”; камакыш < э. “коренной зуб” и т.д. В современных мордовских языках зафиксировано около четырехсот лексем тюркского происхождения. По всей видимости тюркских заимствований в мордовских языках было значительно больше. Однако вследствие широкого проникновения русской культуры в быт мордовского народа в последние столетия (ХУ1-ХХ вв.) многие тюркские заимствования были вытеснены словами, заимствованными из русского языка. ГЛАВАI 1. ТЮРКСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В МОРДОВСКИХ ЯЗЫКАХ И ИХ РАЗГРАНИЧЕНИЕ 1.0. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ Тюркские заимствования, функционирующие в мордовских языках, неоднородны как по времени возникновения, так и по своему историческому происхождению. Большую часть из них составляют собственно татарские слова, но не менее значительная часть их является древнетатарскими. и общетюркскими лексическими элементами, чувашскобулгарскими заимствованиями и тюркскими заимствованиями, вошедшими через русский язык. Среди тюркизмов мордовских

языков есть значительное количество слов, являющихся общими для татарского и чувашского, татарского и башкирского, татарского и мордовского, или же для всех языков Поволжья. Следовательно, возникает настоятельная необходимость разграничения тюркизмов между собой. Хотелось бы отметить, что проблема разграничения тюркизмов успешно решена, на наш взгляд, в марийском и удмуртском языкознании. Она была подвергнута исследованию в работах таких отечественных и зарубежных ученых, как Вихман И., Гордеев Ф.И., Егоров Н.С., Исанбаев Н.И, Лукьянов Г.В., Пенгитов Н.Т., Редеи К., Рясянен М., Тараканов М., Федотов М.Р. и др. На материале мордовских языков единственная попытка разграничения тюркизмов была предпринята Х.Паасоненом в работе “Тюркские заимствования в мордовских языках” (Paasonen: 1897). Он разделил выделенные им тюркизмы на три группы: 1) заимствования из чувашского языка, 2) заимствования из татарского языка, 3) тюркские заимствования спорного происхождение (чувашского или татарского). В последующих исследованиях, затрагивающих мордовскотюркские лексические отношения, были только указания на вероятное происхождение тюркского заимствования или из чувашского (булгарского), или из татарского источника (Ravila: 1929, Феоктистов: 1965, Цыганкин: 1987, ЭКНЭС, МКНЭС). Федотов М.Р. в своих исследованиях о лексических связях чувашского языка с волжскими и пермскими финно-угорскими языками неоправданно, на наш взгляд, возводит многие слова мордовских языков финно-угорского происхождения к тюркскому (чувашскому) источнику, чаще всего ограничиваясь лишь внешней схожестью слов. Мы полагаем, что в подобных случаях вполне может иметь место обратное заимствование, т.е. заимствование чувашским языком каких-то финноугорских, в частности, мордовских слов. Принимая во внимание различный характер фонетического оформления тюркизмов, семантические и географические критерии, историческую последовательность многовековых языковых контактов, мы считаем целесообразным разграничить заимствования мордовских языков на три группы: 1. Булгаро-чувашские заимствования. 2. Татарские заимствования. 3. Тюркские заимствования, вошедшие в мордовские языки через русский язык. 1.1. БУЛГАРО-ЧУВАШСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ

В отношении булгаро-чувашских заимствований в мордовских языках следует отметить, что в науке о них существуют довольно скудные сведения. X.Паасонен в своей работе “Тюркские заимствования в мордовских языках” дает 15 примеров булгаро-чувашских слов. Феоктистов А.П. указывает на наличие в мордовских языках приблизительно тридцати слов булгаро-чувашского происхождения. Татарский исследователь Ахметьянов Р.Г. выявил в татарском языке тридцать пять булгаризмов и столько же чувашизмов (Ахметьянов 1978: 117-119). Часть из них могла попасть через татарский язык и в мордовские языки. В лексической системе мордовских языков функционирует большое количество тюркских заимствований, происхождение которых до сих пор не выяснено. То ли это татарские заимствования, то ли булгаро-чувашские заимствования. В данной связи встает острая необходимость разграничения татаризмов и булгаро-чувашских слов, функционирующих в лексике мордовских языков, а также выделения критериев для их разграничения. Необходимо заметить, что данная проблема является довольно трудной и до сих пор еще окончательно не решенной. На наш взгляд, объяснением этому по всей видимости является сложность и многообразие связей и взаимоотношений исторически сложившихся между данными народами с одной стороны, и между ними и соседними финно-угорскими племенами и народностями, с другой. Из истории мордовского народа известно, что, начиная с VII века мордовский язык контактирует с булгарским языком, а с середины XIII века контакты осуществлялись одновременно и с чувашским и с татарским языками. Контакты проходили на территории, в течение столетий являвшейся ареной бурных исторических событий, которые затронули многие народы нашей страны, прежде всего народы Среднего Поволжья, и вызвавших многочисленные территориальные перемещения народов, их схождение и даже этническое смешение. Все это, в совокупности, наложило отпечаток на жизненный уклад народов Среднего Поволжья, на их культуру и язык. Данная проблема усугубляется еще и тем, что поволжскотюркские языки в процессе длительного контактирования подвергались значительному влиянию друг на друга, пережили ряд одинаковых исторических изменений и обрели некоторые общие черты, поэтому определить точно и твердо, когда мы имеем дело с татарским влиянием, а когда с булгарочувашским влиянием, довольно нелегко, а в некоторых случаях было и не всегда возможно. Мы полагам, что в настоящее время, после появления работ

Р.Г.Ахметьянова, В.Г.Егорова, Н.И.Исанбаева, И.В.Тараканова, М.P.Федотова, выделивших принципы и критерии разграничения булгаро-чувашских и татарских слов, нельзя обходиться только указанием на тюркское происхождение заимствованного слова или ссылкой на неясность тюркского источника. От исследователя требуются более конкретные ответы. Для разрешения данной проблемы нужны - учет опыта предыдущих исследований, опора на достигнутые положительные результаты, а также поиск и нахождение новых путей решения, установление тех признаков слова, которые способны служить критериями разграничения тюркизмов между собой. Исследователи татарско-чувашских языковых связей установили, что татаризмы распознаются в чувашском языке по характерным признакам. Среди этих признаков выделяются прежде всего фонетические особенности. В.Г.Егоров выделил пять фонетических признаков татарского слова: 1) иа - вместо общетюркского йа (в исконно чувашских корнях - -а-); 2) йу - на месте общетюркского йо; 3) йа - на месте тюркского йа; 4) -а- на месте общетюркского -а- (в исконно чувашских словах - -у-); 5) -с- - на месте общетюркского -з- (в исконно чувашских словах -р-) (Егоров 1971: 96-101). Р.Г.Ахметьянов среди фонетических признаков тюркских (кыпчакских) заимствований в чувашском языке выделяет признаки, общие для всех кыпчакских языков и признаки, характерные только татарскому языку. “Общими признаками кыпчакских и татарских заимствований в чувашском языке, пишет он, - являются -й- в анлауте и -и- на месте общетюркского -е-, -э- - в первом слоге. За фонетические признаки собственно татарских заимствований в чувашском языке им принимаются следующие: 1) общетюрк. -а- - тат. -а- - чув. -а- (в первом слоге); 2) общетюрк. -э- - тат. -э- - чув. -е- (а не -а-); 3) общетюрк. -к- - тат. -к- - чув. -к(а не -х-); 4) общетюрк. -ч- - тат. -ч- - чув. -ч- (а не -с- или -ш-); 5) отражение общетюркских глухих согласных - к, п, с, т - после сонорных или между гласными внутри слова в виде геминат кк, пп, сс, тт - (Ахметьянов 1978: 108). Большинством тюркологов данные фонетические признаки татарских заимствований в чувашском языке признаны надежными критериями для их разграничения от собственно чувашских слов. Исследование татарских заимствований в мордовских языках дает нам возможность установить следующие критерии разграничения от булгаро-чувашских заимствований: фонетический, морфолого-семантический и историкогеографический.

1.1.1. Фонетические критерии Фонетическими критериями разграничения татарских заимствований от булгаро-чувашских в нашей работе признаются их звуковые особенности, указанные в работах Х.Паасонена, М.Рясянена, Н.Поппе; В.Г.Егорова, Р.Г.Ахметьянова и др. Проиллюстрируем их на примере тюркских заимствований, вошедших в мордовские языки, с привлечением для большей наглядности чувашских и татарских параллелей. 1. Тат. й (ж) начала слова - чув. -с- - морд. -й- или -с-. Ср.: м. еру “в шутку, нарочно” < тат. юри, чув. юри “нарочно, намеренно”; э. яла jala “всегда” < тат., башк. ялан, чув. ялан “всегда”; м. сирек s’irek, э. сирть s’ir’t’ “вяз” < чув. сирек, тат. йирек/зирек) “ольха”; м. э. серма s’orma “письмо” < чув. сыр, тат. йаз “пиши”, тат. сыр “узор”. 2. Тат. а (а) первого слога - чув. -а-. - морд. -а-. Известно, что в татарском и башкирском языках общетюркский -а- претерпел незначительные изменения: этими языками была приобретена огубленность - в татарском языке в большей степени, в башкирском - в меньшей степени. Изменения большего порядка данный звук претерпел на почве чувашского языка, в котором пратюркский -а- подвергся сужению и перешел в -у-, -а-, -ы-. Во многих тюркских заимствованиях в мордовских языках, как в чувашских, так и в татарских параллелях есть одинаковые указания на гласный а первого слога. Ср., например: э. (д) мангыр mangir “глупый” < тат. ангыра, чув. анара; м. аньцек an’с’ok, э. ансяк an’s’ak < тат. анчак, чув. анчах. В подобных случаях возникает необходимость определения языка-источника заимствования самими мордовскими языками. Учитывая сказанное выше, такие слова в лексике мордовских языков нужно определять как татаризмы. 3. Тат. э (д) - чув. -а- - морд. э (а) или -а-. Установлено, что общетюркский -а- в татарском и башкирском языках сузился до -и-. В чувашском же языке он, как правило, представлен гласным -а-. Ср., например: э. арлан arlan. “хомяк” < чув. арлан, тат. эрлэн “тж”; м. авалкине avalkin’e э.(д) авалкине avalkin’e “давно” чув. авал, тат. эвэл кенне “в прежние дни”, тат. эвэл “раньше, прежде”. В отдельных тюркских заимствованиях прослеживается звукосоответствие тат. -а- и чув. -е-. Ср., например: тат. зангaр (зэнгер) “голубой” - чув. сенкер “тж” > м. сяньгяря, тaт. эллэ “или, либо, может быть” - чув. эллэ “тж” > м. элле.

В подобных случаях чувашское -э-, -е- - свидетельствует о заимствовании из татарского языка. Таким образом, мордовские параллели восходят тоже к татарскому языку. 4. Тат. -к- - чув. -х- - морд. -к- или -х-. В отличие от татарского языка, где общетюркский согласный -к- (как и в большинстве тюркских языков) сохранился без изменений, в чувашском языке прослеживается переход данного звука в -х-. Только в небольшой группе заимствованных слов на месте общетюркского -к- в чувашском языке прослеживается согласный звук -к-, а именно в заимствованиях из татарского языка (Рясянен: 1969, Щербак: 1970). Отдельные тюркизмы, вошедшие в мордовские диалекты из разных поволжско-тюркских языков (чувашского и татарского), различаются согласными -к- и -х-. Ср., например: м. комля koml’a, э. комоля komol’a хмель” < чув. хомла, тат. колмак “хмель”, м. келда kelda, э.кендял kend’al “клоп” < чув. хантала, тат. кандала “клоп”. 5. тат. з (с) - чув. -р- - морд. с (з) или -р-. Отражением древнетюркского -c- в татарском был -з-, в чувашском -р-. Ср., например: тат. тез “колено” - чув. чер “тж”; тат. боз “лед” - чув. кар “тж”; тат. кыз “девушка” - чув. xeр “тж” (Щербак1970: 162); м. айра/аера ajra/ajera “холодный, пронзительный” < чув. айар, тат. айаз; м. серма s’orma, э. серма s’orma “письмо” < чув. сыр, тат. йаз “пиши”. В отдельных общетюркских словах древнетюркский -спредставлен в чувашском языке свистящим -с-. Ср., например: тат. сиз “чувствуй” - чув. сис “тж” > м. э. сиземс “уставать”. Подобные слова чувашские языковеды, как правило, считают относительно поздними заимствованиями из других тюркских языков, в частности, из татарского. Следовательно, тюркизмы, вошедшие в мордовские языки с согласным з (с) должны быть отнесены к татаризмам. Ср., например: м. э. зыян zijan “вред, беда” < чув. сиен, тат. зыян “убыток, вред”; м. сиземс sizems э. сиземс sizems “устать” < чув. сис, тат. сиз “чувствуй”. Хотелось бы в данной связи высказать свои замечания относительно мордовских лексем поза poza “брага” и пуре pur’e “брага”. Прежде считалось, что поза заимствовано из татарского языка, ср. буза “род кваса”. Но мордовское слово пуре дает нам право предположить, что и морд. поза и тат. буза восходят к булгаро-чувашскому источнику пуре, сохранившемуся в мордовских языках. Ср.чув. пуре - морд. пуре - тат. буза - морд. поза. 6. Глухой анлаут.

Чувашский язык, в отличие от многих тюркских языков, в том числе и татарского, в начале слова имеет только глухие согласные. Поэтому противопоставление глухих смычных согласных п, т чувашского языка звонким смычным согласным б, д татарского языка служит в ряде случаев разграничительным признаком. Критерий различия по признаку звонкости и глухости начала слова между чувашским и татарским языками четко прослеживается в тюркских заимствованиях, вошедших в мордовские языки. Ср., например: м. базя “свояк”, э. бальзя “тж” < тат. бажа ((миш) базя) “свояк” - чув. пузана “тж”; э. балдуз “свояченица” < тат. балдыз “тж” - чув. пултар “тж”; м. бастрык “гнет” < тат. бастырык ”тж” - чув. пуслах “тж”. В татарских заимствованиях мордовских языков раннего периода данный признак не может выступать в качестве дифференцирующего вследствие изменения -б/п- на почве мордовских языков. Ср., например: м. э. пай “доля” < тат. пай; м. э. пакся “поле” < тат. бакча “тж”; м. безмен, э. безмень < тат. бизмэн; м. патяй “дядя, старший брат отца” < тат. бабай, кирг. бабай “тж”. Гораздо менее последовательный характер носит противопоставление чувашского глухого -т- звонкому -дтатарского языка, так как в татарском языке общетюркский -тсохранился почти без изменений, как и в чувашском языке. Только в немногих словах татарского языка произошло развитие общетюркского -т- в звонкий согласный -д-. В диалекты мордовских языков вошло более 20 татарских слов с анлаутным -д-. Некоторые из них имеют в чувашском языке соответствие с -т- в начале слова. Ср., например: э. давол “буря, ураган” < тат. давыл, чув. тавал “буря”; м. э. душман “враг, неприятель” < тат. дошман, чув. тушман “тж”. В данных примерах четко прослеживается по начальным согласным -д-т- принадлежность к языку-источнику и данный признак может служить разграничительным критерием. Однако в большинстве случаев в татарском языке на месте чувашского -т- выступает также согласный звук -т-. Это можно проследить и в тюркизмах мордовских языков. Ср., например: м. э. таза “здоровый, сильный” < тат. таза, чув. таза “тж”; м. топ “мяч, шар” < тат. туп “мяч, шар, орудие, пушка”, чув. тоба “тж”; м. такор “гладкий, ровный (о дороге)” < тат. такыр “гладкий, ровный”, чув. такар “тж”. В подобных случаях языкисточник заимствования определяется по другим критериям. Таковы, на наш взгляд, основные фонетические критерии разграничения татарского пласта тюркизмов от чувашскобулгарского. В известной мере они могут служить большим подспорьем в разграничении татаризмов от чувашскобулгарских слов в лексике мордовских языков. Но следует

также признать и то, что они носят (заведомо) условный характер. Все выше изложенные критерии не могут рассматриваться в качестве всеобъемлющих абсолютных признаков по той причине, что в самих языках-источниках в силу их диалектной раздробленности нет единства в фонетическом облике тех или иных слов-тюркизмов, вошедших в мордовские языки. На наш взгляд, не следует упускать из поля зрения и то обстоятельство, что часть булгаро-чувашских слов могла попасть в мордовские языки через татарский язык и наоборот. Все это создает трудности для разграничения татарского и булгаро-чувашского пластов заимствований в лексике мордовских языков. Так, например, Паасонен в качестве фонетического признака выделял наличие или отсутствие конечного согласного -к- в татарском и чувашском вариантах, так как конечный согласный -к- подвергся в чувашском языке полному исчезновению. Ср., например: м. комля koml’a, э. комоля komol’a “хмель” < чув. хомла, тат. колмак, кумлак “тж”; м. иса isa “ива” < чув. увис, ивис, тат. осак, усак “осина”; м. э. сюма s’umа “корыто” < тур. сумак “сосуд, чаша” (Paasonen 1897). Однако, вследствие того, что данный звук исчез и в некоторых других тюркских языках, а также ввиду вероятности утери этого звука самими мордовскими языками, мы не рассматриваем данный признак как один из основных фонетических критериев. Необходимо отметить также и тот факт, что некоторые из названных выше фонетических критериев присущи в плане разграничения тюркизмов удмуртскому и марийскому языкам. 1.1.2. Морфолого-семантический критерий По сравнению с фонетическими критериями морфологосемантические признаки выступают в качестве не основных, факультативных. Морфологические признаки принимаются во внимание в том случае, когда есть заимствованные тюркские суффиксы, анализ которых позволит отнести их, а вместе с ними и сами заимствования к какому-либо языку источнику. Так как в области морфологии мордовские языки не подверглись значительному тюркскому воздействию, то, следовательно, их мы рассматривать не будем. Семантические признаки могут быть задействованы при сравнении значений тюркизма в его татарском и булгарочувашском оригиналах. Сходство или расхождение значений может стать основанием для отнесения тюркизма к конкретному языку-источнику. А в силу того, что семантика слова является категорией недостаточно устойчивой, данный признак при разграничении тюркизмов может выступать

только как факультативный. Потому что вполне допустима возможность семантического сближения некоторых булгарочувашских заимствований в мордовских языках с татарскими оригиналами лишь в последнее время. Ср., например: м. араламс aralams “защищать” - тат. аралау “защищать” - чув. хуралла “хранить, беречь”; м. ака aka ”теткa, тетя” - тат. ага “старший родственник, уважаемый человек” - чув. акка “тетка, тетя”; м. авал aval “давно” - тат. эвэл “давний” - чув. авал “давно”. м. э. алаша alaљa “лошадь” - тат. алаша - чув. лаша; э. деба d’eba “пригорок, холм” - тат. туба “пригорок” - чув. тупе “крыша, кровля”; м. карша karљa , э. каршо karљo “напротив, против” - тат. каршы “напротив, против, навстречу” - чув. хирес “прекословить, возражать”; э. куро - чув. хура, хоро - тат. кура. “сухие стебли”. 1.1.3. Историко-географический признак На наш взгляд, большим подспорьем в разграничении тюркизмов мордовских языков является знание ареала их распространения и знания о характере и этапах исторических взаимоотношений с соседними тюркоязычными народами. Специальными лингво-географическими исследованиями с применением статистического метода установлено, что основная масса татарских заимствований вошла в лексику мокшанского языка. В эрзянском языке функционирует больше слов булгаро-чувашского происхождения. История взаимоотношения мордовских племен с соседними тюркоязычными народами дает этому факту следующее объяснение. Эрзянские племена, находясь в непосредственном соседстве с булгарами, более того, заключая с ними военные союзы, испытали большее влияние со стороны булгар, чем мокшанские племена, жившие гораздо южнее. С другой стороны мокша подвергалась более длительному и более глубокому воздействию со стороны татар, особенно мишарей (Смирнов А.П., Степанов П.Д., Сафаргалиев М.Г., Халиков А.Х.). Таковы основные критерии разграничения булгаро-чувашских заимствований от заимствований из татарского языка. На основе вышеназванных критериев к заимствованиям из булгаро-чувашского источника мы относим следующие тюркизмы: м. э. айел ajel “подпруга” < тат. аел, чув. айал “подпруга” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965). м. айра ajra, э.(шам.) аера ajera “резкий, пронизывающий, холодный” (о ветре, погоде), < чув. уйар, ойар, тат. айаз “ясная, хорошая погода” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965),

м. ака aka “старшая сестра”, удм. ака, мар. ака < чув. акка “старшая сестра” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; Федотов 1965). э. арлан arlan “крот”, удм. арлан, мар. арлан < чув. арлан, тат. эрлэн “крот, хомяк” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; Федотов 1968). м. асу, асув asu, asuv “польза” < чув. уса, оса “польза, выгода” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Егоров 1964). м. авал aval э. авалкине avalkin’e “давно, в старые времена” чув. авал “раньше, давно”, тат эвэл “раньше, прежде”, тат. эвэл кенне “в прежние дни” (Федотов 1968). м. арзя arza “сундук” < чув. арча, тат. эрзэ “сундук” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. бусма busma “пучок” < чув. пусма, посма (Ашмарин; Федотов 1965). м. э. зепе z’epe “карман”, удм. зеп < чув. дзеб “карман” (Paasonen 1897; Феоктистов1965; Rдsдnen 1969). э. ила ila “обычай, обряд” < чув. йала, тат. йола “обычай” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов1965). м. иса isa “ива, серебристая ива” чув. авас “осина” (Paasonen 1897; Егоров1954; Феоктистов 1965). м. келда kelda, э. кендял ken’d’al “клоп” < чув. хантала, тат. кандала “клоп” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. кушмань kuљman’, э. kљuman’ “редька” < чув. кашман, кошман “редька” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977).. м. котянь kot’an’, э. котян kot’an’ “прямая кишка” < чув. кутана, котана, тат. кутян “прямая кишка” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965). м. э. кереметь keremet “место жертвоприношений, мольбище (языческое)”, удм. кэрэмэт, мар. керемет “тж” < чув. киреметь “тж”, тат. кирэмэт “идол, священное дерево, чудо, несчастье” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965:; Ахметьянов 1978; Тараканов 1981). м. комля koml’a, э. комоля komol’a “хмель” чув. хамла, хомла, тат. колмак “тж” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). э. конев kon’ov “бумага” < чув. кунига (Цыганкин1987).

м. э. каштан kastan “гордец, щеголь” < чув. куштан, коштан “гордец, щеголь”, тат. башк. куштан “льстец, подхалим” (Егоров 1964; Федотов 1968). м. карша karљa, э. каршо karљo “против, навстречу” < чув. хирес “прекословить, возражать”, тат. каршы “против, навстречу” (Paasonen 1897: 36; Феоктистов 1965). м. э. кильдемс kil’dems “запрягать” < чув. кюль “запрягать” (Paasonen 1897). м (П) э (П) кастар, кастарга kastar kastarga “красивая девушка” < чув. хастар “старательный, трудолюбивый, усердный”, тат. хэстэр “предусмотрительный, деловитый, ухоженный”. э. (д) карлав karlav “палка для замешивания корма скоту, лопатка для очистки плуга” < чув. карлав “мешалка для замешивания корма, деревянная лопатка для рытья картошки”. э. кор kor “характер, нрав, гонор, зависть”, удм. кур “злость, обида” < чув. хор, хур “горе, печаль”, тат. хур “позорный, униженный, обидный”, чув., тат. хурла “хулить” (Егоров1964; Феоктистов 1965; Тараканов1981). э. куро kuro “солома”, удм. куро “солома” < чув. хура, хора “общее название сухих засохших трав”, тат. кура “стебель высохшего растения” (Егоров 1964; Федотов 1968; Тараканов 1981; Цыганкин 1987). м. э. козя koz’a “богатый, зажиточный”, удм. куз’о, мар. (л) хоза “хозяин” < чув. хуса, хоса, тат. хужа “хозяин, владелец, содержатель” (Егоров 1964; Федотов 1968; Rдsдnen: 161; Тараканов 1981). м.э. лац lac ”хорошо” < чув. лач “как раз, точь в точь, в пору”, лайах “хороший, добрый, хорошо” (Ашмарин). м. лама lama, э. ламо lamo “много” < чув. лыкма “доверху, до отказу” (Ашмарин; Федотов 1968). м. мат(ы)р matir “красивый” < чув. маттур “молодец, красивый, здоровый”, тат. матур “красивый, пригожий, деловитый” (Ашмарин; Федотов 1968). м. мокорь mokor’ э. мукорь mukor’ “пень, чурбан” чув. макар “бугор, возвышенность, выступ”, тат. (миш) мукорь “пень, чурбан, кочка” (Федотов 1968). м. (уст.) ока oka “золото, позолота” < чув. ука, ока “серебряный или золотой галун”, тат. (уст.) ока (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Федотов 1968). м. пур pur, э. пор рог “мел” < чув. пур, пор, тат. бор “мел”

(Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. порзи, борзи por’z’i, bor’z’i “перец” < чув. порос, тат. бороч “перец” (Paasonen 1897; Егоров 1964). м. покра pokra “куколь”, удм. букро, мар. покро < чув. пукра, покра, тат. башк. бакра “куколь” (Wirhman 1903; Федотов 1968:; Rдsдnen 1969; Тараканов 1981). м. парьси par’s’i, парьхци paR’c’i, э. парцей “шелк”, удм. буртчин, мар. порсын < чув. пурсан “шелк”, тат. парча “ткань, украшенная золотым или серебряным шитьем” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; Федотов 1968; Тараканов 1981). м. сирек s’ir’ek, э. сирть s’ir’t’ “вяз” < чув. сирек, тат. зирек “ольха” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов1965). м. сапынь sapin’, э. сапонь sapon’ “мыло” < чув. супан, сопан, тат. сабын “мыло” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. (уст.) самана samana “время” < чув. самана, тат. заман, замана “время” (Paasonen 1897; Егоров 1964). м. э. сумань suman’ “кафтан, домотканое сукно”, удм. сукман “тж” < чув. сахман, сакман “кафтан”, тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; Федотов 1968; Тараканов 1981). м. сюкънямс, s’ukon’ams; э. сюкънямс s’ukun’ams “кланяться” < чув. сакан “приседать, поклониться”, тат. чукыну/шакану “приседать, поклониться, креститься, молиться” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965). м. э. сёрма s’orma “письмо” < чув. сыр, тат. йаз “пиши”, тат. сыр “узор” (Егоров 1964; Федотов 1968). м. саты sati, э. саты sati “хватит” < чув. сит “будет, достаточно, довольно” по всей видимости восходит к булгарской форме (Федотов 1965). м. сяльге s’al’g’e, э. сельге s’el’g’e “волокно, прядь” < чув. сулка, солка “метла”, тат. (миш) сэлге “волокно” (Федотов 1965). э. (кос.) турто turto “оглобля, сторона”, удм. турто, мар. торта < чув. турта, тат. башк. тэртэ “оглобля” (Егоров 1964; Федотов 1968; Тараканов 1981). м. тераза teraza “весы” < чув. тараса “весы”, тат. таразы “большие весы с коромыслом, ватерпас” (Paasonen 1897; Егоров 1964).

м. тоба toba пежет-тоба pezet-toba “божба, клятва” < чув. туба/тоба “божба, клятва”, тат. тэубэ/туба “клятва больше не делать чего-либо” (Paasonen 1897; Егоров 1964). м. тарат tarat, э. тарад tarat “ветвь, сук” < чув. турат, торат “ветвь, сук” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965). м. утом utom, э. утомо utomo “амбар, гумно” < чув. йетем “ток, гумно” (Федотов 1965; ЭКНЭС 1977). э. (Map.) услой usloj “понятие, толк” < чув. усла “умный”, др. тюрк. ус “ум” (Paasonen 1897; Егоров 1964). э. цеця с’еc’а “цветок”, м. (Ад) цеце с’еc’ “одуванчик”, удм. с’ас’ка, мар. (г) сеска “тж” < чув. сеска, тат. чэчэк/чэчкэ, тат. (миш) цэцэк/цэцкэ, др. тюрк. сесак “цветок” (ДТС 1969; Rдsдnen 1969; Федотов 1965). м. цюкыр c’ukir, э. сюкоро s’ukoro “лепешка”, удм. сукоры, сукыр, мар. сукыр < чув. сакар “хлеб” (Paasonen 1897; Егоров 1964; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977; Федотов 1968; Тараканов 1981). м. шалгамс salgams, э. чалгамс calgams “наступить” произошло по всей видимости от э. чала “прутья, подкладываемые под соломенную крышу” булг. чала, чув. чала “маленькие мосточки через речку” (Цыганкин 1987). 1.2. ТАТАРСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ Проникновение татарских заимствований в мордовские языки в основном осуществлялось в XIII-XVI вв. в период установления политического господства Золотой Орды и Казанского ханства на Средней Волге. Наиболее тесные контакты мордвы были с носителями западных говоров татарского языка татарамимишарями. На правобережье Волги, в пределах Татарстана, Чувашии, Мордовии, Нижегородской, Пензенской, Ульяновской, Саратовской и Самарской областей живут отдельными группами татары, называемые в этнографической литературе мишарями. Время появления татар-мишарей на этой территории конкретно не установлено. Некоторые авторы связывают их появление с периодами межфеодальной усобицы в окрестностях Сарая. Другие считают их остатками прежних буртасов, а иные - отатарившимися остатками прежней мещеры, т.е. финнов. Ряд исследователей придерживается мажарского, т.е. мадьяро-венгерского, происхождения мишарей. Мы полагаем, что культура мишарей не может быть возведена к какому-либо одному источнику. На формирование их языка и материальной культуры, кроме тюркских племен, однородных в этническом отношении, но разновременных, большое влияние оказали мордовский, а впоследствии русский народы. Пока еще не дано объяснение тому, что татары-

мишари проживали и проживают в данное время только в ареалах былого и нынешнего расселения мордвы. К тому же, в культуре мишарей, в отличие от культуры казанских татар, присутствует еще и более ранний культурный слой, несущий в себе следы финно-угорской культуры (Мухамедова: 1965). В количественном отношении, из тюркских заимствований в мордовских языках, татаризмы занимают первое место. В мокша-мордовском языке татарских заимствований больше, чем в эрзя-мордовском языке, что свидетельствует о более тесных и более долгих контактах носителей мокша-мордовского языка со своими иноязычными соседями. Контакты между мордовскими и татарским языками протекают и в настоящее время. К татарским заимствованиям относятся следующие: м. э. алаша alaљa “лошадь”, удм. улошо, мар. олаша, < тат. алаша “лошадь, мерин” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Евсевьев 1963; ЭКНЭС 1977). м. айгор ajger, э. айгор ajgor “жеребец” < тат. айгыр; чув. ийир “жеребец” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Евсевьев 1963; ЭКНЭС 1977). м. аньцек an’c’ek, э. анцяк an’cak “лишь, только” < тат. анчак, чув. анчах, др.-тюрк. анса (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ДТС 1969;.ЭКНЭС 1977). м. абондомс abendems “испугаться, удивиться, растеряться” < тат., башк. абын “спотыкаться, споткнуться”. м. аделамс ad’elams “закончить” < тат. эдэлэ “завершить”, тат. (миш) адэлэ “пошли сделаем” (ДСТЯ 1968). м. адерлямс ad’erl’ams “собираться, наряжаться” < тат. эзерлэ, тат. (миш) эзерлэ “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. аердамс, аергадомс ajerdams “разойтись, досаждать, опротиветь”, мар., удм. айырым < тат., башк. айыр, общетюрк. айыр “отделять, разделять” (Paasonen 1897; Севортян 1974). м.э. азаргадомс azargadoms, э. (д) ацерьгадомс ac’er’gadoms “нарывать, взбеситься, рассердиться” < тат. башк. азар “обида, жестокое обращение, брань, ругань” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. аде ade, э. адя ad.’а “пойдем” < тат. эйдэ, тат. (миш) адя (Paasonen 1897; ЭКНЭС 1977). м. (уст.) акась akas’ “горностай” < тат. ас “горностай”, акас “белый горностай”, тат. (миш) акас “тушканчик”. м. акша akљa э. ашо aљo “белый, белизна” < тат. ак “белый,

чистый” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965: 337; ЭКНЭС 1977). м. аймак ajmak “территория, район”, мар. аймак, удм. аймак < тат., башк., общетюрк. аймак “родовое подразделение, район, участок рода”. По всей видимости восходит к монгольскому языку, так как оно было административным термином во времена монгольской империи Чингизидов (Севортян 1974). э. (фольк.) андямо an’d’amo “человек”, мар. эдем < тат., башк. адэм, эдэм (ТРС). м. араламс aralams “защищать” < тат. арала (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. азьгодемс az’godems, азгундемс azgund’ems “шататься, шляться”, мар. (л) аз “распространяться (о болезни)”, мар., удм. азгын “блудный, бездельник” < тат. азгын, чув. аскан, тат. аз “совращаться, блудить, запуститься (о болезни)”, общетюрк. аз (Paasonen 1897). м. ашардомс aљardoms “обойти, обходить” < тат. ашир, ашур (Paasonen 1897; Евсевьев 1963). м. адаш adaљ “тезка”, удм., мар. адаш < тат., башк. адаш, чув. аташ, общетюрк. адаш (Севортян 1974). м. анэк anek, э. анок anok “готовый, готово”, э. анокстамс anokstams, м. анокламс anoklams “готовить”, мар. анык “запас” < тат., башк. анык “определенный, готовый, точный, точно” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. алаштамс alaљtams “обмануть, ограбить” < тат. алыш “обменивать, покупать”, чув. алиш “менять” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. (пшен.) арака araka “плохой” < тат. арик. “худой, бессильный” (Paasonen 1897). э. алуж aluz “друг, товарищ” < тур. алиш “друг”, тат. алыш “обмен, купля” (Paasonen 1897). м. авозь avoz’ “теща, свекровь” < тат. авиз “повивальная бабка, повитуха” (ТРС 1966). м. (кич.) авозламс avozlams “обещать, завещать” < тат., башк. авыз, общекыпч. авыз, др. тюрк. авиз “рот”, башк. авызланыу “раскрыть рот, чтобы что-либо сказать”. м. ангордамс angordams “царапнуть, окорябать” < тат. ангыр “якорь” (ДСТЯ 1973). м. ару aru “чистый, ясный”: производные архтомс “красить”, аргнтомс argntoms “очистить”, ароптомс aroptoms “почистить,

очистить < тат. ару “чистый, добрый, хороший” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. атя at’а э. атя at’а “дед”, удм. атай, мар (г) атя “отец” < тат., башк. ата, др. тюрк. ата “тж” (ДТС 1969; Тараканов 1981). м. (пшен.) акер aker “плохой” < тат. акир “последний” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. (М.Толк.) аптур aptur “чувство растерянности, недоумения”, удм. абдраны “удивиться, озадачиться”, мар. аптраташ “тж” < тат., башк. аптырау (Paasonen 1897; Rдsдnen 1969). м. эрь ar’ э. эрьва er’va “каждый” < тат. эр “каждый” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. палдыз baldoz э. балдыз balduz “свояченица”, удм. бултыр, мар. балдыз < тат., башк. балдыз “младшая родственница, невестка” (Paasonen 1897; Евсевьев 1963; Феоктистов 1965). м. базя baza “свояк”, мар. биза, удм. базя “тж” < тат. базя, бажа “тж” (Paasonen 1897; Севортян 1978). м. э. башка baљka “кроме, помимо”, удм. башка < тат. башка “кроме, помимо, другой” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. бала bala. < тат., башк. бэла “беда, несчастье” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. байдек bajdok “палка” < тат. байдек “дубинка, веревка или брус для развешивания белья” (ТРС 1966). м. э. байтяк bajt’ak “много, далеко”, удм. пайтак, мар. паймак < тат., башк. байтак, чув. пайтак “тж” (Paasonen 1897; Евсевьев 1963; ЭКНЭС 1977; Феоктистов 1965). м. башкуда baљkuda “сват” тат. башкода “сват” (см. куда). м. басямс bas’ams “ласкать, успокаивать”, э. басямс bas’ams “говорить”, удм., мар. басыл “утихать, угомониться” < тат.; башк. басыл “утихать, угомониться”, др. тюрк. бац “беседовать” (ТРС 1966; ДТС 1969). м. э. батман batman “мера веса (10 ф.)” тат., башк. батман “большой деревянный сосуд, мера веса (10 ф.)”. Восходит к общетюрк. батман “различные виды сосудов, различные меры веса” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Севортян 1978). м. баярка bajarka, э. боярка bojarka “шерсть первой стрижки, хорошая шерсть”, мар. пайарка “клок шерсти, пучок льна” < тат., башк. байырка, баерка (ДСТЯ 1968:). м. (Ад) бастрык bastrik “гнет” < тат. бастрык, бастырык “гнет”

(ТРС 1966). э’ берянь ber’an’ “плохой” < тат. бирэн “дрянный, обжора” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. беря ber’a эстоньберя eston’ber’a “с тех пор” < тат. бире, бирле, кирг. бери “по этой стороне, с тех пор как”, тур. отауан бари “с давних времен и др.” (ТСТЯ, I, 1977). м. безярдемс bez’ar’doms, э. пезэрдемс pez’er’dems “брезговать, гнушаться”, удм. без, мар. (г) пез “иметь отвращение” < тат., башк. биз “отвыкать, отвергать, иметь отвращение, охладевать, удаляться”. Происходит от общетюрк. без (Paasonen 1897; Севортян 1978). м. бъзнамс boznams, э. бизнамс biznams “жужжать” < тат. бызна “тж” (ТРС 1966). м. (кич.) брмата brmata “суетливый человек” < тат. брамат “праздношатающийся” (ТРС 1966). м. бутра, путра butra, putra, э. бутрав butrav “густой, мутный, грязь, осадок” < тат. бытыра “густой, мутный” (ТРС 1966). м. бутор butor “вещи” < тат. боктэр, буктэр, башк. боктэр “узелок, сверток”. (ТРС 1966; Севортян 1978). м. (Пром.) болама bolama “мешалка” < тат., башк. боламыж, быламык “мучная каша, болтушка, мешанина, путаница” (ТРС 1966; ДСТЯ 1969). м. булдом buldom “узел, кусок, что-то большое” < тат. булдэме “пояс (от платья)” (МТДП; ДСТЯ 1969). м. бутлек, путлек butlok “мята”, удм. бутник < тат.,башк., ботнек, ботнок, чув. петнек “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. бябя baba “ребенок” < тат. бэби, башк. бэбэй “младенец” (ТРС 1966). м. (Пром.) бянду bandu “неспособный, ничтожный”, мар., удм. бэндэ “тж”, < тат., башк. бэндэ “жалкий, презренный человек; человек, как подверженное слабостям существо” (ТРС 1966). м. бязиямс baz’ijams “запутаться, смущаться, расстраиваться” < тат. биз, тур. бэз “быть пресыщенным, скучать, питать отвращение” (ТСТЯ, 1977; Феоктистов 1987: 239). э. бука buka “бык” < тат. буга, кирг. бука “бык” (ЭКНЭС) м батордомс batordoms “бормотать” < тат. бытырда “бормотать” (ТРС 1966).

м. деряй d’er’aj “неужели”, удм. дыр - вводное слово “наверное, вероятно, может быть” < тат., башк. дыр эй “тж” (Тараканов 1981). э. дюм d’um “очень, весьма” < тат. дем “очень, весьма” (Ravila 1929). э. дуболга dubulga “иволга” < тат., башк. тубылгы “тж” (Ravila 1929). м. (Г) э. гавдан gavdan “прошлогодняя трава”, э. (Ант.) голдан goldan “линялая шерсть” < тат., башк. кау, каудан, каудар “засохшая трава, некошенная прошлогодняя трава” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. гала gala “гусь”, э. (Ант.) галагамс galagams “отругать” < тат. (миш) гала “гусь”. м. гай, кай, кай-ту, гай-тов gaj, kaj, kaj-tu, gaj-tov “туда” < тат. кай “какой?” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. (Кич.) гальдерькс gal’der’ks, э. (Ант.) кальдерькс kal’der’ks “деталь ткацкого станка” < тат. калдырча “тж” (ТРС 1966). м (Г) гарець gar’oc’, э. гарець garec’ “плата за обмол, мера объема муки” < тат. (миш) кереш “плата за что-либо”. м. (Кич.) геверькс gevor’ks “круглые пироги с картошкой” < тат. (миш) кэвэру “готовить пироги, поджаривать” (ТСТЯ,1979). м. горабья gorab’ja, э. горобия gorobija “сундук” < тат. горэбия, горбия “консервы”. В данном случае возможно обратное заимствование. м. (Кич.) гурь gur’ “хорек” < тат. (миш) кюр, тюрк. кюр “хорек” (ДТС 1969). м. э. куяр kujar “огурец”, мар. удм. кыяр, кияр “тж” < тат., башк. кыйар, кыяр “огурец” (Paasonen 1897; Феоктистов1965; ЭКНЭС 1977). э. дарман darman “сила”, мар. (л) тарман “орудие”, удм. дарман дэрмэн “средство” < тат., башк. дарман, дэрман “тж” (ДТС 1969; Rдsдnen 1969). м. давол, давул davol, davul “пурга, буря, метель”, э.(Мар.) давул “тж” < тат., башк. давыл “буря, ураган” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. тоба toba, э. (Ант.) деба d’oba “бyrop, пригорок” < тат. башк. тюбэ “гора, бугорок” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. ёру joru.“в шутку, нарочно” < тат. юри, ёри “нарочно, специально” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965).

м. ён jon, э. ен jon “сторона” < тат. ян, тур. ён “сторона” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. елгамс jolgams “трясти” < тат. йолку “дергать” (ТРС 1966). м. э. зыян zijan, мар., удм. зиян “вред, изъян, ущерб, беда” < тат., башк. зыйян, зыян, чув. сиен “тж” (Ravila 1929; ЭКНЭС 1977). м. зора zora “скирд”, удм. зурод, мар. сорат “тж” < тат., башк. зурат, зурут, чув. сурут “тж” (Федотов 1968; Егоров 1964). Вероятно также заимствовано из русского языка; рус. зарод “тж”. м. зиблек z’ibl’ok “полог, занавес” < тат. чыбылдык “полог, занавес” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. изгордемс izgordems “надоедать; ворчать” < тат. искэрту “напоминать, замечание” (ТРС 1966). м. ильхтемс iL’toms э. ильтемс il’t’ems “проводить” < тат., башк. илт, общетюрк. элт, др. тюрк. илет “увести, унести, вести” (Rдsдnen 1969: 4; Севортян 1974). м. инь in’, э. ине ine “самый, в высшей степени”, мар. эн, удм. эн “тж” < тат., башк. ин, общетюрк. и монг. эн (Paasonen 1897; Севортян 1974; иначе ЭКНЭС 1977). м. имож imoz, э. эмеж emez “овощи, фрукты” < тат. йимеш, чув. самас “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). м. (Пшен.) ирек irek “очертания, контур предмета” < тат. эрэк “привидение, призрак” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. каба, сельме каба kaba “веко” < тат., башк. кабак, чув. хопах, хупах “веко глаза, оболочка” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ДСТЯ). м. кагод kagod “бумага” < тат. кагыз “бумага” (Paasonen 1897; Евсевьев 1963; Феоктистов 1965). м. кайердамс kajerdams, э. каярдамс kajardams “шить зигзагом, вышивать по краям”, удм., мар. кайы “тж” < тат., башк. кайу “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. карша karљa, э. каршо karљo “напротив, против, навстречу”, удм., мар. каршы < тат., башк. каршы; общетюрк. карши, каршу, др. тюрк. карушу “противящийся” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ДТС 1969; ЭКНЭС). м. карьхциган kaR’c’igan, э. карциган kar’c’igan “ястреб”, < тат., башк. карчыга, карцыга “ястреб” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС).

м. кашан kaљan “изумленный, озадаченный” < тат. (миш) кашан “ленивый” (Paasonen 1897; Феоктистов1965). м. (д) кардондык kardondik “тонкая пленка от желудка животных, употреблявшаяся раньше на окнах вместо стекла” < тат. карындык, карындык тэрэз “окно, затянутое перепонкой (из желудка животных)” (Феоктистов 1987). э. капшамс kapљams “торопиться” < тат. капша “щупать, ощупывать, торопиться” (Цыганов 1955; ТСТЯ: II). м. камак “крот” < тат. кама “выдра (речная)” (Феоктистов 1987; ТСТЯ: II). м. э. каподемс kapodems “схватить ртом, схватить, выпивать” < тат. кап “кусать, раскусывать” (Цыганов 1955; ТСТЯ: II). м. э. каза kaza “козел” < тат. кэжэ, кэзэ чув. каджа /каджага “коза”, э. качага“коза” (Ravila 1929). м. э. кесак kesak “моток” < тат. кесак “моток пряжи” (Paasonen 1897). м. кенелямс ken’el’ams “завидовать” < тат. кенеле “ревновать” (Paasonen 1897). м. (уст.) кoрманкс kor’manks “поминальный обряд” < тат. корман, корбан “жертвенное животное” (Paasonen 1897). э. кисадемс kisad’ems “отрезать, подпилить” < тат. кис “отрезать, подпилить” (Цыганов 1955). э. кире, киренг, кирев kir’e, kir’eng, kir’ev “моток пряжи” < тат., башк. кире “назад”, др. тюрк. кяри “назад” (Цыганкин 1987: 71). м. конак konak “гость” < тат. (миш) конак, тат., башк. кунак “гость” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Евсевьев 1963). м. (Пшен.) коян kojan ”заяц” (самец) < тат., башк. куян, куйан “заяц” (вообще). Заимствование этого слова объясняется тем, что название зайца, как важного охотничьего объекта, часто табуизировалось и исконное слово - нумол - заменялось иноязычным (Paasonen 1897). м. корам koram “двор”, тат. (миш) кура “скотный двор, хлев” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. коря, коряс kor’a, kor’as, э. коря “послеслог сообразности” < тат. (м) кёрэ, тат. кюрэ “тж” (Paasonen 1897: 38). м. э. козя koz’a “богатый” < тат. хужа, тат. (миш) хузей, хузя “тж” (ЭКНЭС).

м. (Ад) кошардымс koљardoms “заставлять” < тат. (миш) кушу “велеть” (ТСТЯ II). м. э. куда kuda “сват, поезжанин”, м. кудава “сваха” < тат. кода “сват” (Paasonen 1897; Евсевьев 1963; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). м. куймак kujmak, э. каймак kajmak “пирожок, блин, ватрушка” < тат. коймак “блины, оладьи” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. кулу kulu., э. кулов kulov “зола” < тат. кол, кул, кел, кёл “тж” (ТСТЯ II; ЭКНЭС). м. э. курка kurka “индейка” < тат. (миш) корка, тат., чув. курка “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). э. (Кочк.) козгалав kozgalav “щавель”, удм. кузькылак, мар. козгалык “тж”, < тат., башк. кузгалак “щавель” (Евсевьев 1963). м. э. кыргамс kirgams “скрести” < тат. башк. кыр, кыргы “скоблить, сломать; уничтожать” (Радлов II). м. э. крандаз krandaz “телега”, мар. карандас “тж” < тат. (миш), башк. кырандас, карандас, тарантас чув. карантас “телега с плетеным кузовом” (Paasonen 1897). м. канцер kan’c’or, э. кансёро kan’s’oro “конопля” < тат., башк. киндер, чув. кантар, общетюрк. кендир “конопля, холост” (Rдsдnen 1969). м. кептерма kepter’ma “кошелка”, мар., удм. каптырма “крючок на одежде” < тат., башк., чув. каптырма “крючок на одежде” (Радлов II; Тараканов 1981). э. мусколямс mus’kol’ams издеваться”, удм., мар. мыскылятыш “насмешка” < тат., башк. мыскыл, мыскыллау “тж” (Ravila 1929; Егоров 1965; Rдsдnen1969; Тараканов 1981). м.(Ад) муюк mujuk, э. муюк, миек mujuk, mijok, удм., мар. мыиык “ость ячменя” < тат. мыек, башк. мыйык “тж” (Ravila 1929; Феоктистов 1965; Тараканов 1981). м. э. мангыр mangir “глупый, тупой”, удм. онгыро < тат. ангыра, башк. ангара “тж” (ТСТЯ I; Тараканов 1981). э. (м. Толк.) мазял maz’al “сила” < тат. (д) мажэл, мэжэлем жук “нездоровится мне, слабость у меня”, тур. маджал “сила, состояние, круг действия” (Ravila 1929). м. э.наян najan “лукавый, хитрый, грубый, назойливый, пронырливый”, мар. наян “тж” < тат., башк. найан, чув наян “тж” (Ахметьянов 1981: 24-25).

м. (уст.) намызу namizu “гордый” < тат., чув. намус, намис “стыд, честь, совесть” (Paasonen 1897). м. нокта nokta, э. новта novta “недоуздок, узда”, мар., удм. нукта “тж” < тат. нукта, нокта, чув. нахта “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). э. нардван, нардава nardvan “святочные игры, святочные гадания”, мар. (д), удм. (д) нардуган “тж” < тат., башк. нардуган “тж” (Цыганкин 1987). э. ногот nogot “бобы, гадание на костяшках, бобах”, мар. ногыт курса “тж” < тат., башк. ногыт, ногот “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. обер, обер урма ober, ober-urma “какая-то болезнь” < тат. (миш) обир, тат. убир, убыр “ колдовство”, чув. вубур “волшебник” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. (Ад.) олак olak “желоб” < тат. улак, чув. валак, волак “тж” (Rдsдnen 1969). м. (уст.) ока oka “позумент, золотая или серебряная нить”, мар. ока, удм. ока “тж” < тат. (миш) ока, тат. ука “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. (д) э. (д) опкан opkan “обжора” < тат. (миш) упкин, тат. упкин, чув. вопкин “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. (Пшен.) орамс orams “ругаться” < тат. ор “ругаться” (Paasonen 1897; Севортян 1974). м. (уст.) орам oram “улица, собрание общины” < тат. (миш) орам, чув. орам, тат. урам “улица” (Paasonen 1897: 41). м. орадъмс oradoms, э. урадомс uradoms “разматывать, заматывать” < тат. оpa, ура “заматывать” (Paasonen 1897). м. (Пшен.) оразамс orazams “поститься” < тат. (миш) ораза., тат. ураза “пост” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. осал osal “худой, плохой, тощий” < тат. (миш) осал, тат. усал “ленивый, плохой, злой” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Евсевьев 1963). м. откoрь otkor’ “хитрый, ловкий” < тат. откюр “острый, бойкий, проворный” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. ордадомс ordadoms “отворачиваться; капризничать” < тат. (миш) орда, орта “капризничать (о лошади)”. м. пала pala “беда, горе” < тат. бэла, тат. (миш) баля “беда, горе” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965).

м. э. пакся paks’a “поле” < тат. бакча “приусадебный участок” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). м. э. паламс palams “целовать” < тат., чув. паллаш “знакомиться” (Федотов 1968). э. паряк par’ak “возможно, наверное” < тат. (миш) бэрэк “форма приветствия” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. пазей paz’ej, э. пазе paz’e “конопля, посконь” < тат. (миш) пэзи, тат. баса “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. пяк p’ak, э. пек р’еk “очень” < тат. бик “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). м. э. поза poza “брага” < тат. буза “род кваса” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). э. позаня pozan’a “бесцветный, бледный, пасмурный (о погоде)” < тат. боз, буз “белый (о масти лошадей)”, “серый” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. пезердемс pez’er’dems “презирать, брезговать” < тат. биз “отворачиваться, пресытиться” (Paasonen 1897). э. псака psaka “кошка”, удм. писей “тж” < тат. песи, тат. (миш) псякай, башк. “тж” (Тараканов 1981; ТСТЯ II). м. ризнамс riznams “жаловаться”, удм. ранзыны “обижаться, жаловаться” < тат. рэнжу, башк. рэнйеу, др. тюрк. рэнэ “тж” (ДТС 1969; Тараканов 1981). м. сакал sakal, э. сакало sakalo “борода”, мар. сакал “тж” < тат. сакал, башк. хакал, чув. сохал “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). м. э. салма salma “вид блюда (клецки)”, мар., удм. салма “тж” < тат., чув. салма, башк. халма “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. (уст.) самана samana “время” < тат. замана “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. савор savor, э. стамборо stamboro “медленно”, мар. савыр, удм. сабыр < тат., башк. сабыр “смирный, терпеливый, терпение” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. сабардомс sabardoms “обессилить, ослабеть” < тат., башк. сабыр “терпеливый, терпение” (Феоктистов 1987). м. сяньгяря s’an’g’ar’a “голубой цвет”, удм. зангари “синий, голубой” < тат., башк. зэнгэр “синий, голубой” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Тараканов 1981).

м. сязьган s’az’gan, э. сезьган s’ez’gan “сорока” < тат. саескан “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). э. (д) серем serem “угар”, удм. сырам, мар. шырем “тж” < тат. сэрем, башк. хэрэм “тж” (Paasonen 1897; ТСТЯ II) м. э. сабан saban, мар. сыван, удм. сабан “плуг” < тат. сабан, башк. хабан “тж” (Тараканов 1981: 82). м. (уст.) сетен seten “искусный, брезгливый” < тат. читен “сложный, тяжелый” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. сёка s’oka, э. цека c’oka “кисть, кисточка, султан (украшение), бахрома”, удм. чук “тж” < тат. чук, башк. сук “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. сенярдемс s’en’ard’ems “испытывать, искушать” < тат. сынау “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. синдемс s’in’d’ems “сломать” < тат. сын, сындыр “ломать” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). м. э. сокоро sokoro “слепой”, мар. сокыр, удм. сукыр, сокыр “тж” < тат. сукыр, башк. хукыр “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС). м. цинзэр c’in’z’er, э. синдерь, синдерькай sin’d’er’, sin’d’er’kaj “защелка, засов, цепь, цепочка” < тат. зынджыр “цепь” (Paasonen 1897; ТСТЯ I). м. судардомс sudardoms, э. цидярдомс c’idardoms “переносить, терпеть” < тат. чида “терпеть” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. судрямс sudr’ams “гладить, расчесывать (волосы)” < тат. сыдыру “натереть” (ТСТЯ II). м. э. сузма. suzma “простокваша” < тат. сэзма “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. сюнерьгадомс s’un’ergadoms, э. cyндерьгадомс sun’d’er’gadoms “темнеть, смеркаться, стать пасмурным” < тат. сундер “гасить, тушить” (Цыганов 1955). э. (Кочк.) сюге suge “стерлядь”, удм. чуке “тж” < тат. чёгэ, башк. сэгэ “тж” (Евсевьев 1966; ТСТЯ III). м. сюсе suse “опасная болезнь кожи” < тат. (миш) сесе “тж” (Paasonen 1897). м. сянга s’anga, э. сянго s’ango “вилы”, мар. шаньых “тж” < тат. сэнэк, башк. хэнэк, чув. сенек “тж” (ЭКНЭС). м. сярхка s’aRka, э. сярко s’arko “гнида” < тат. сэркэ “тж”

(Paasonen 1897). м. такья tak’a “шапка”, мар. такая, удм. такиа “старинный женский головной убор” < тат., башк. такия, чув. тухья “женский головной убор” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Тараканов 1981). м. такор takоr, э. (Кос.) такыр takir “гладкое, ровное, утоптанное место”, удм. такыр “пустой, голый” < тат., башк., чув. такыр “ гладкий, ровный” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Тараканов 1981). м. талай talaj, э. талай talaj “много, достаточно, долго” < тат. талай, кирг. талай “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. таз taz, э. таз taz “чесотка, парша” < тат. таз “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. таза taza “здоровый, сильный” < тат. таза “тж”, чув. таза “чистый” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. тамаша tamaљa “диковинка, чудак, забава”, мар. тамаша, удм. тамаша < тат., башк., чув. тамаша “зрелище, представление, забава, развлечение” (Тараканов 1981). м. тен’ка ten’ka “блестка, украшение” < тат. тэнкэ “серебряная или золотая монета” (Paasonen 1897). м. тоба toba “xoлм” тат. тюбэ “вершина, бугорок” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. той toj “цена за невесту” < тат. (миш) той “свадебный пир” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. толкон tolkon “волна”, удм. тулкын “тж” < тат. дулкын, башк. тулкын “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Тараканов 1981: 62). м. топ top э. топо topo “мяч, шар, начинка (творожная)”, мар. топ, удм. туп “мяч” < тат., башк. туп “мяч, шар, орудие, пушка” (Paasonen 1897; Тараканов 1981). м. тотмак totmak “колотушка, дубинка” < тат. тукмак “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. топас, топаза topas “короткий и толстый” < тат. (миш) тупас “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. (Кос.) торгай torgaj “жаворонок” < тат. тургай “тж” (ТСТЯ III). м. туган tugan, э. дуга duga “младший брат, по отношению к сестре”, удм. туган “друг, родственник” < тат., башк. туган “брат, родственник, родной” (Paasonen 1897).

м. тула tula “затычка” < тат. (миш) тула “затычка”. м. э. тюшак t’usak “перина”, удм. тушак “тж” < тат., башк. тушак, др. тюрк. тёшак “тж” (Ravila 1969; Феоктистов 1973; Тараканов 1981). м. э. тюс t’us “цвет, краска, вид, образ” < тат., башк. тёс, чув. тес “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЗС 1977). э. (Кал.) тур tur “стол” < тат. тюр “почетное место в доме напротив двери, место, где стоит стол” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. улав ulav “воз, подвода”, мар. ула, ола “тж” < тат., башк. олау, ылау “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). э. (Map.) улов ulov “покойник” < тат. уле “мертвый” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. ушкер uљkor ; э. (Пенз.) ушкер uљker “подвязка; ремень” < тат. ычкыр “тж” (Paasonen 1897). э. уця uc’a “хребет; позвоночник; горб” < тат. оча; оца “крестец; задок; основание позвоночного столба” (Paasonen 1897). м. уцез uc’ez “дешевый” < тат. очыз, башк. осыз “дешевый; дешево” (Paasonen 1897). м. утеру, утору utoru “навстречу” < тат. отыры, башк. оторо “тж” (Paasonen 1897). м. (Ад.) утор utor “место перед домом” < тат. утар “тж” (ТСТЯ III). м. эрек erek “бойкий, живой, подвижный”; мар. ирык; удм. эрик “свобода; воля” < тат., башк., чув. ирек “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. эле elo “сейчас; сразу” < тат. эле “сейчас; сразу” (Paasonen 1897). э. (Map.) эмгамомс emgamoms “потерять сознание”; эмгамтомс emgamtoms “очень сильно ударить” < тат. имгэн “споткнуться; пораниться” (Paasonen 1897). м. энельдямс en’al’d’ams; э. энялдомс en’al’d’oms “просить; упрашивать” < тат. инэл “умолять, упрашивать” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. эзна ezna “дядя; муж старшей сестры” < тат. йизнэ “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. (Кич.) эрьндемс er’n’d’ems “лениться; находиться в

расслабленном состоянии” < тат. ирену “тж” (ТРС 1966). м. эзярь-безарь ez’ar’-bez’ar’ “глупый, неполноценный” тат. эзэрь-бизэр “тж” (ТРС 1966). м. цебярь с’еb’аr “красивый, хороший, хорошо” < тат., башк., чув. чибэр “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. цилем c’ilem, мар. чылым, удм. чилым “трубка” < тат., башк., чув. челем, чилем “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. э. цёлак с’olak “ленивый, неловкий” < тат. чулак, челак “сухорукий” (Paasonen 1897; ЭКНЭС 1977). м. цемара c’omara “похлебка” < тат. (миш) цумар, тат. чумар “суп с клецками” (Paasonen 1897). м. э. цёра c’ora “сын, парень” < тат. (миш), чув. чура, чора “раб, слуга” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. цётмар c’otmer “дубинка” < тат., башк., чув. чукмар, цукмар, цокмар “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). э. чаршав, шаршав, шаржав carsav, sarsav, sarzav “занавес, шатер, пелена” < тат. чаршау, чаршав, чув. чаржав “занавес, полог” (Paasonen 1897; Евсевьев 1963). м. э. чавка cavka “галка” < тат. чэукэ, тат.(миш) чаука, башк. сэукэ “тж” (Paasonen 1897; ЭКНЭС 1977; Феоктистов 1965). м. (Ад) чиген cigen “норовистый” (о лошади) < тат. чыгым “тж” (Paasonen 1897). э. чатордомс catordoms “трещать, скрипеть” < тат. чатырда, тур. чатурда (Ravila 1929). э. чибык cibik “ястреб-тетеревятник” < тат. (миш) чибэк ”тж” (ДТС 1969). м. чапамс capams, э. чапомс capoms “рубить” < тат., башк.. чап “рубить” (Paasonen 1897). м. шра љra “стол” < тат. (миш) ширэ, тур. ширэ “стол” (Феоктистов 1973). м. шаба saba, э. жаба zaba“ребенок < тат. заба “карлик” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. шайтан љajtan “злой дух, черт” < тат., башк., чув. шайтан “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). м. шулей sulej “левый” < тат. сул, сол “левая сторона”

(Paasonen 1897). м. шума љuma, э. (Кос.) шумо љumo “долг” < тат. шом “беспокойство, опасность” (Ахметьянов 1972). м. юрхта juRta, э. юрт jurt “основа дома, фундамент, юрта” < тат. йорт “дом, изба, жилище” (Paasonen 1897; ЭКНЭС 1977). м. э. яла jala “все, всегда, постоянно” < тат., башк., чув. йалан “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. э. янгамс jangams “бить, ломать” < тат. йинг “бить, побеждать” (Paasonen 1897). м. э. ябунча jabunca “покрывало” < тат. япанча “тж” (Paasonen 1897). м. (уст.) яра jara “рана” < тат. яра “рана” (Феоктистов 1973). м. яраштомс jarastoms “годиться, быть пригодным” < тат. яраш “годиться” (Paasonen 1897). э. ят, ято jat, jato “враг, чужой” < тат.ят “тж” (Paasonen 1897). м. ян jan “сторона”, э. (Кос.) ян jan “тж” < тат. ян. “тж” (Paasonen 1897). 1.3. ТЮРКИЗМЫ, ВОШЕДШИЕ В МОРДОВСКИЕ ЯЗЫКИ ЧЕРЕЗ РУССКИЙ ЯЗЫК Среди тюркизмов мордовских языков имеется около ста слов, которые можно классифицировать по их фонетическим и семантическим признакам как тюркские заимствования через русский язык. Для данной группы тюркизмов по всей видимости, допустимы и устный и письменный пути проникновения. Вследствие того, что эти тюркизмы проникали в мордовские языки в русском фонетическом оформлении, не лишено оснований их рассмотрение как русских заимствований в мордовских языках. Однако мы допускаем и такую мысль, что во многих случаях такие тюркизмы могли войти в мордовские языки, минуя посредство русского языка. Общими для мордовских и русского языков являются следующие заимствования: м. аркан arkan, э. аркан arkan - рус. аркан < тат., башк. аркан “канат, большая веревка”. м. аде, айда ad’e, ajda, э. адя, адядо ad’a, ad’ado - рус. айда < тат. (миш) адя, тат. эйдэ. м. алай alaj, э. алой aloj - рус. алый < чаг., тат. алый .

м. арбуз arbuz, э. арбуз arbuz - рус. арбуз < тат. (д) карбуз, азерб., туркм. карпыз. м. э. аршин arљin - рус. аршин < чаг., тат. аршин. м. э. атаман ataman - рус. атаман < тат., кирг., азерб. атаман. м. э. балык balik - рус. балык < тюрк. балык “рыба”. м. э. баран baran - рус. баран < тат., башк. баран “ягненок”, казахск. берен “овца”. м. э. барсук barsuk - рус. барсук < казахск. борсук, тат. бурсык. м. э. барыш baris - рус. барыш < тат., кирг., казахск. барыш “хождение, примирение, мир, согласие”. м. э. башмак basmak - рус. башмак < тур. башмак “туфля”, тат. башмак “туфля, обувь без голенища”. м. э. буран buran - рус. буран < азерб., казахск. боран, турк боран, кирг. бороон, тат., башк. буран. м. баяр bajar, э. бояр bojar - рус. боярин < тюрк. баяр. Тюркская этимология этого слова не доказана, но иной нет. В древнейших памятниках тюркских языков это слово не засвидетельствовано. Имеется в казахском, туркменском и татарском в значении “князь, дворянин”. Тюркская форма звучит обычно баяр. Придерживаясь мнения Фасмера, мы полагаем, что мордовские и русская формы этого слова восходят к др. булгарскому термину + бойла: бойла эр “главный вельможа, герой” (Фасмер 1). м. э. изюм iz’um - рус. изюм < крым.-тат. узум “виноград”, тат. йезем. м. э. кабан kaban - рус. кабан < чаг., алтайск. кабан, азерб. чабан. Кроме общеизвестного значения может еще употребляться в смысле “герой, храбрец”. м. э. казак kazak - рус. казак тюрк. У кумыков казак означало: “оруженосец при феодале; военный слуга, дружинник”. м. э. казна kazna - рус. казна - < кыпчакско-тюркская форма арабского слова хазинэ “сокровище”. м. э. кайма kajma - рус. кайма < чаг., тат., башк. кайма “строчка, вышивка, кайма”; от глагольного корня кай. м. э. калым kalim - рус. калым < тат., башк., казахск., ног. калым “выкуп за невесту”. м. э. камыш kamis - рус. камыш < тур., тат., башк., кирг. камыш.

м. э. капкан kapkan - рус. капкан < тат., башк. капкан. м. кумаць kumac’, э. кумац kumac’ - рус. кумач < тат. (у) кумач “общее название всех бумажных материй, лавочный товар”. м. э. сазан sazan - рус. сазан < тур., тат., кирг. сазан “карп”, чув. сасан “тж”. м. э. саман saman - рус. саман < чаг., тур., тат., кирг. саман “солома”. м. э. сарай saraj - рус. сарай -< тюркская форма персидского серай “дворец”. м. э. сундук sunduk - рус. сундук < тур., тат., азерб., кирг. сандык. м. э. таракан tarakan - рус. таракан < тат., башк., кирг. таракан. Происходит от чагатайского корня тарка-//тара“расползаться”. м. э. тулуп tulup - рус. тулуп < тат. толып, башк. толоп, кирг. тулуп “кожа теленка, снятая чулком”. м. э. туман tuman- рус. туман < тюрк. туман, думан. м. э. утюг ut’ug - рус. утюг < тат. утук. м. цюгун c’ugun, э. чугун cugun - рус. чугун < чаг., кирг. чоюн, тат. чуен. м. э. цюлан c’ulan - рус. чулан < тат. чолан, башк. солан. м. э. шалаш salas - рус. шалаш < тур. салас “палатка”, турк. чалаш, тат.(миш) салаш. Выводы Принимая во внимание различный характер фонетических оформлений тюркизмов, семантические и географические критерии, историческую последовательность многовековых контактов, мы разграничили тюркизмы мордовских языков на три группы: 1) булгаро-чувашские заимствования; 2) татарские заимствования; 3) тюркизмы, вошедшие в мордовские языки через русский язык. За основу разграничения татарских заимствований от булгарочувашских нами установлены следующие критерии: фонетический, морфолого-семантический и историкогеографический. Фонетическими критериями разграничения татарских и булгаро-чувашских заимствований являются следующие:

1) тат. й(ж) начала слова - чув. -с-. Ср., например: м. сирек s’irek, э. сирть c’irt “вяз” - чув. сирек, тат. йирек; м. э. серма c’orma “письмо” - чув. сыр, тат. йаз, тат. сыр “узор”. 2) тат. -а- первого слога - чув. -а-. Ср., например: м. мангыр mangir - тат. ангыра, чув. анара “глупый”; м. аньцек an’c’ek э. анцяк an’c’ak - тат. анчак, чув. анчак. 3) тат. э(а) - чув. -а-. Ср., например: м. арзя arza “ящик, сундук” - чув. арча, тат. эрджэ; э. арлан arlan “хомяк” - чув. арлан, тат. эрлэн. 4) тат. -к- - чув. -х-. Ср., например: м. комля koml’a, э. комоля komol’a “хмель” - чув. хомла, тат. колмак; м. келда kelda, э. кендял ken’d’al “клоп” “ чув. хантала, тат. кандала ”клоп”. 5) тат. з(c) - чув. -р-. Ср., например: м. айра ajra “холодный, пронзительный (о ветре)” - чув. ойар. тат. айаз. 6) глухой анлаут. Морфолого-семантический критерий выступает в качестве не основного, факультативного признака. Он. выступает, когда форма и значение того или иного тюркизма мордовских языков совпадают или с чувашским или с татарским оригиналом. Историко-географический критерий дает нам информацию об ареале распространения тюркских заимствований, о характере и этапах исторических взаимоотношений. Так при помощи этого признака нами установлено, что основная масса татарских заимствований вошла в лексику и говоры мокшанского языка, а в эрзянском языке зафиксировано больше слов булгаро-чувашского происхождения. Относительно татаризмов следует заметить, что это самая большая в количественном отношении группа тюркизмов. По всей видимости они восходят к западному (мишарскому) диалекту современного волжско-татарского литературного языка. В отличие от первых двух групп тюркизмов, для тюркизмов третьей группы допустимы и устный и письменный путь проникновения. Несмотря на то, что они проникли в мордовские языки в русском фонетическом оформлении, мы полагаем, что во многих случаях данные тюркизмы могли войти в мордовские языки минуя русский язык. Г Л А В А II II. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ

2.0. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ Многие исследователи, работающие в области языковых контактов, разделяют заимствования на тематические группы, что показывает наиболее интенсивные сферы взаимодействия (Берецки: 1957; Бертагаев: 1974; Вяари: 1954; Газизов: 1960; Федотов: 1969; Иваницкая: 1981; Илимбетов: 1975; Исанбаев: 1978; Коляденков: 1946; Кубанова: 1967; Мосин: 1971; Уфимцева: 1962; Тараканов: 1986; Ahlgvist: 1875; Gombosz: 1912; Magiste: 1962; Joki: 1973; Wichman: 1903; и др.). Мы также, придерживаясь данной точки зрения, но не умаляя важности и необходимости других аспектов изучения, считаем эффективным способом исследования - классификацию и анализ тюркизмов по тематическим группам. Преимущество данного принципа заключается не только и не столько в методических удобствах, но прежде всего в научной целесообразности. Он позволяет полно и всесторонне установить связь между словами и обозначаемыми ими реалиями, выяснить место и роль их в лексико-семантической системе языка. Вполне справедливо мнение о том, что исследование слов в составе тематических групп лексики позволяет определить удельный вес этих групп в словарном запасе языка, их изменяющиеся соотношения исконных и зависимых слов, установить в некоторой степени стилистическую дифференциацию слов в пределах тематической группы, осветить целый ряд других лексикологических вопросов. Под тематическими группами или рядами мы понимаем объединения слов, которые основываются на классификации самих предметов и явлений действительности. Классификация заимствованных слов по этому принципу позволяет делать выводы о сфере действия языка-источника на заимствующий язык, о характере заимствованной лексики и ее функционировании, об уровне знания реалий носителями заимствующего языка. Распределение заимствований по тематическим понятийным классам с последующим членением на более мелкие тематические группы позволит также более ясно представить пласт заимствований с содержательной стороны. Первой и единственной попыткой анализа тюркских заимствований в тематических группах являлась классификация тюркизмов по рубрикам, проделанная Х.Паасоненом в работе “Тюркские заимствования в мордовских языках”. Он сгруппировал тюркизмы в 10 рубрик: домашние животные и птицы; сельское хозяйство; блюда и напитки; минералы; дом и двор; предметы домашнего обихода; одежда,

наряды; торговля и сношение людей между собой; семья и родство, общество; религия (Paasonen 1897). Наши материалы, превышающие количество слов, выделенных Х.Паасоненом, дали нам возможность сделать более полную и расширенную лексико-семантическую классификацию тюркских заимствований. Преследуя чисто лингвистические цели, данная классификация, на наш взгляд, может быть полезной для других наук, таких как социология, история, этнография и т.д., потому что она тесно связана с материальной и духовной культурой народов, с их общественными и производственными и другими отношениями. Проводя классификацию тюркизмов, мы опирались на труды марийского языковеда Н.И.Исанбаева. Как уже было сказано выше, мордовский народ издавна вступал в различные контакты со своими иноязычными соседями. Вовлеченный в социально-экономическую, государственно-правовую и духовную жизнь булгар, а затем татар, мордовский народ заимствовал значительный пласт тюркизмов. Тюркские заимствования, функционирующие в мордовских языках, далеко не однородны по семантике. Находясь почти во всех тематических группах лексики, они отражают различные стороны жизни и деятельности человека, окружающей природы. По своим лексико-семантическим признакам тюркизмы классифицируются нами следующим образом: 1) Человек и общество; 2) Природа и животный мир; 3) Материальная и духовная культура; 4) Трудовая деятельность человека. Каждый из этих больших разрядов распадается на тематические группы, неодинаковые по количеству охватываемых слов. 2.1. ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО 2.1.1. Слова, обозначающие понятия родства и свойства Хотя терминология родственных отношений относится к наиболее архаичному пласту лексики, в мордовских языках функционирует большое количество терминов родства и свойства, заимствованных из других языков. Это объясняется, на наш взгляд, тем, что после распада патриархальной семьи происходил частичный процесс архаизации терминологии родства и перехода ее из активного словарного

запаса в пассивный. А это в свою очередь способствовало утрате данным слоем лексики сопротивляемости к внешним языковым воздействиям. Слов тюркского происхождения, обозначающих понятия родства и свойства, насчитывается в нашем списке 18. Из них 11 слов вошли и в мокшанский и в эрзянский языки, 6 слов вошли только в мокшанский язык, одно слово вошло только в эрзянский язык: м. ава ava “женщина”, э. ава ava “мать, женщина” < чув. ава “мать”; м. (д) атя at’a э. атя at’а “дед” < чув. атте “мой отец”, тат. эти, ата “отец”; м. авозь avoz’, э. авозь avoz’ “теща” < тат. авиз “повитуха”; м. атявозь atavoz, э. атявозь atavoz “тесть” < тат. эти “отец”; м. ака “сестра мужа, тетя” < чув. акка “старшая сестра”; м. акля akl’а “старшая золовка” < чув. айла “тетя”; м. базя baza, э. бальзя bal’z’a “свояк” < тат. бажя “свояк”; м. э. башкуда baљkuda “сват” < тат. башкода “сват”; м. куда kuda, э. куда kuda “сват, поезжанин” < тат. кода “кум, сват”; м. палдыз, палдес paldiz, paldes, э. балдыз baldoz “свояченица” < тат. балдыз “свояченица”; м. павай pavaj “обращение к золовке” < тат. бабай “обращение к мужчинам пожилого возраста”; м. туган tugan, э. дуга duga “младший брат” < тат. туган “брат, родной”; м. тядя t’ad’a “мать” < тат. (миш) тэтэй “старшая сестра”; м. цера c’ora, э. цёра c’ora “сын, парень” < чув. чура “раб; слуга”; м. (у) чиче cice “муж старшей сестры” < тюрк. сисе “тетя”, э. енга enga < чув. инке, тат. йенге, м. эзна ezna “муж сестры, дядя” < тат. йизни “муж сестры”. Все заимствования данной группы являются существительными. 2.1.2. Слова, обозначающие людей, названия лиц по каким-либо признакам м. акер aker “худой, плохой” < тат. (д) акир “плохой”; м.(д) арака araka “негодный, неспособный” < тат. арик “бессильный”; э. алуж aluz “друг” < тюрк. алис “друг”; м.(д) андяма an’d’ama “человек (в пренебреж. смысле)” < тат. адэм “человек”; м.(д) амакань курга amakan’ kurga “человек, у которого всегда открыт рот” < полукалька от тат. амавыз “ротозей”: ам - наружные женские половые органы, авыз - рот; м. аралай аrаlaj “защитник” < тат. аралау “защита”; м.(д) аргозь argoz’ “старший, большой” тюрк. аргыш “начальник каравана”; м.(д) азар “сердитый, злой” < тат. азар “необузданный, неукротимый”; э. берянь b’er’an’ “плохой” < тат. бирэн “обжора”; м. бябя b’ab’a “ребенок” < тат. бэби “грудной ребенок”; м. (д) бянду b’andu “неспособный, ничтожный” < тат. бэндэ “человек, раб, слуга”; э. каштан kastan “гордец, щеголь” < чув. каштан “щеголь, гордец, форсун” м. козя koz’a, э. козя koz’a “богатый” < тат. хужа

“богатый хозяин”; э.(д) мангыр mangir “глупый” < чув. анара “глупый”; м.(д) матыр matir “красивый” < чув. маттур “красивый, здоровый”, тат. матур “красивый, пригожий, деловитый”; э.(д) опкан opkan “обжора” < тат. опкин “обжора”; м.(д) сетен s’eten “капризный, упрямый” < тат. читен “сложный, тяжелый”; м. осал osal “худой; плохой” < тат. усал “злой”; м. (д) откер otker “хитрый, умный” < тат. уткер “хитрый, бойкий”; э. (д) парыжа pariza “нерадивый, хитрый” < чув. апаржа “хитрый”; м. сокор sokor, э. сокоро sokoro “слепой” < тат. сукыр “слепой”; м. таза taza ; э. таза taza “сильный, здоровый” < тат. таза “сильный”; м.топас topas “короткий и толстый (о человеке)” < тат. тупас “тупой, грубый”; м. целак c’olak “неловкий (в работе)” < тат. чулак “сухорукий”; м. цебярь c’eb’ar’ “красивый, хороший” < тат. чибэр “красивый”; м. шаба saba, э. жаба; zaba “ребенок” < тат. заба “карлик”; м. (д) эрек erek “бойкий, подвижный” < тат. (д) ирек “бойкий, живой, свободный”; э. (д) эзярь-безярь ez’ar’-bez’ar’ “глупый, неполноценный” < тат. эзэр-бизэр “глупый”. Большинство слов данной тематической группы было заимствовано говорами и диалектами мокшанского языка (17 слов). В эрзянский язык вошло 8 слов и только 4 слова являются общими для мокшанского и эрзянского языков. Основную массу заимствований составляют прилагательные 19. Существительных - 8 и наречий - 3. 2.1.3. Слова, обозначающие взаимоотношения людей В данной тематической группе находятся слова, обозначающие взаимоотношения людей, понятия дружбы и знакомства, мира и вражды. В количественном отношении это самая большая тематическая группа: м. азаргадомс azargadoms, э. азаргадомс azargadoms “разъяриться” < тат. азар “неукротимый”; э. азгондемс, азгундемс az’gond’ems az’gund’ems “шататься без дела” < тат. азгын “распутный, безалаберный”; э. азарфтдмс azarftoms “растрачивать, проматывать” < тат. азир “перелезать, переходить”; м. адерламс aderI’ams “готовиться, собираться” < тат. эзерлэ “готовить, готовый”; м. аердамс ajerdams; э. аирдамс ajirdams “надоедать, опротиветь, разойтись” < тат. аер “разделить, развести”; м. алаштамс alaљtams “обмануть. ограбить” < тат. алыш “обмениваться, покупать”; м. араламс aralams “защищать, заступаться” < тат. арала “защищать, беречь”; м. асу asu “польза” чув. уса, оса “польза”; м. анок anok, э. анык anok “готовый, запасы” < тат. анык “готовый”; м. анокламс anoklams э. анокстамс anokstams “готовить” < тат. аныкла “готовить”; м. аньцек an’c’ek, э. аньцяк an’c’ak “только лишь, только что...” < тат. анчак “только, только лишь”; м.(д) ашардомс aљardoms “обойти, обходить” < тур. азур “переходить”; э. алуж aluz “друг” < тур.

алиш “друг”; м. айгомс ajgoms, э. айгемс ajgems “подвинуть” < чув. айак “подвинуть”; м. аволдамс avoldams, э. аволдомс avoldoms “смахнуть, смести (со стола)” < тат. аву “опрокидываться, опрокинуть”; м. абондомс abondoms, э. абунгадомс abungadoms “испугаться, удивиться” < тат. абау “междометие, выражающее удивление и испуг”; м. абон abon “зря, напрасно” < тат.(д) абын “зря”; м. абраськафтомс abras’kaftoms “пристыдить” < тат. абра “блюсти порядок, мораль”; м. авал aval, э. авалкине avalkin’e “давно, в старые времена” < чув. авал, тат. эвэл “раньше, прежде”, тат. эвэл кенне “в прежние дни”; м. авозламс avozlams э.(П) авозламс avozlams “обещать, завещать” < тат. авызла “говорить шепотом”; м. аделамс ad’elams “закончить” < тат. эдалэ “завершить”; м. ангардамс angardams, э. ангардомс angerdoms “царапнуть” < тат.(д) ангар “якорь”; м. апалямс apal’ams “испортить, окарябать” < тат. эбэле “испортить”; м.(д) апамс apams “кушать” < чув. апат “пища”;.м. асудямс asud’ams, э. асудямс asud’ams “сглазить, околдовать” < тат. асиг “польза”; м. аяф ajaf “нет” < чув. айук “междометие, выражающее отказ”; м. ацерьгадомс ac’er’gadoms “расстроиться, тревожиться”, э. ацерьгадомс ac’er’gadoms “нервничать, расстраиваться” < тат. ачыргалану “сильно расстроиться”; м. бала, пала bala, pala “беда” < тат. бэла, баля “беда; бедствие”; м. байтяк bajt’ak, э. байтяк bajt’ak “далеко, много” < тат. байтяк “значительно, немало”; м. басямс bas’ams “ласкать, успокаивать; уговаривать”, э. басямс bas’ams “говорить” < тат. басылу “успокоиться”; м.(д) батордомс batordoms, э. батордомс ba’tordoms “бормотать” < тат. бытырда “бормотать”; м. бунамс bunams, э. бувномс buvnoms “плакать, гудеть” < тат. бузла, бозла “ плакать навзрыд”; э. бакулемс, бакулямс bakulems, bakul’ams “болтать” < тат. бакулда “болтать”; м. башка baљka, э. башка baљka “врозь, отдельно, особо, кроме” < тат. башка “отдельно”; м. безердемс bez’er’d’ems^ э. пезердемс p’ez’er’dems “презирать, гнушаться” < тат. биз “отворачиваться, надоесть”; м. душман duљman “враг” э. душман duљman “враг” < тат. дошман “враг”; м. деряй der’aj “неужели” тат. дыр эй “неужели”; э. дарман darman “сила” < тат. дэрмэн “сила”; м. тага taga, э. даго dago “еще, опять” < тат. тагы “еще; снова”; э. дюм d’um “очень, весьма” < тат. дём “совсем, полностью”; м.(д) елгамс jolgams“трясти” < тат. йолку “дергать”; м.(д) ёладамс joladams “заискивать, юлить, лебезить” < чув. юла. “кляуза, клевета”; тат. ялагай “льстивый, угодливый, заискивающий”; м. ёру joru э.(д) ёpy joru “в шутку, нарочно” < тат. юри “нарочно, специально, в шутку”; м. зыян zijan, э. зыян zijan “ущерб, вред, беда” < тат. зыян “вред, убыток”; м. изгордамс izgordams , э.(д) изгордемс izgord’ems “надоедать, ворчать, орать” < тат. искэрту “напоминать”; м. инь in’ э. инь in’ “самый высший, в высшей степени” < тат. ин “в высшей степени, самый”; м. ильхтемс iL’tems, э. ильтемс il’t’ems

“проводить” < тат. илту “отнести, отвести, доставить”; м. кайту, гайту kajtu, gajtu “туда” < тат. кай “какой?”; м. (д) казана kazana “изумленный, озадаченный” < тат. казана “удивляться”; м. кашан kaљan “норовистый, капризный”; э. каштан kastan “гордец, надменный, зазнающийся” < чув. куштан “форсун, щеголь”; м.(д) кенгельдемс kengel’dems э. кенгелямс ken’gel’ams “вымышлять, лгать, обманывать” < тат. (миш) кёнеле “ревновать, завидовать”; м. конак konak “гость” < чув. хана, тюрк., тат. кунак “гость”; м. кошардамс kosardams “заставлять” < тат. кушу “велеть”; м. коря, коряс kor’a, kor’as, э. коряс kor’as “послелог сообразности” < тат. кюрэ, кёре “смотря на...”; э. кор kor “характер, зависть” < чув., тат. хурла “хулить, хаять”, тат. хур “позорный, униженный, обидный”; м. лама lama э. ламо lamo “много” < чув. лыкма “доверху, доотказу”; э.(д) мазял maz’al “сила” < тур. мэжал “сила, возможность”; э. мень men’ “зачем, почему” < чув. мен “что”; э. мусколямс, мускольдемс muskol’ams, muskol’dems “насмехаться, смеяться, издеваться” < тат. мыскылла “насмехаться”; м.(д) орамс orams “ругаться” < тат. ор “лаять”; э. паряк par’ak “наверное, может быть” < тат. бэрэк “форма приветствия”; э. пурксемс purksems “брызгать” < тат. бёрку “брызгать”; м. пяк p’ak, э. пек р’ek “очень, весьма” < тат. бик “очень”; м. савор savor, э.(д) стамборо stamboro“медленно” < тат. сабыр “смирный, терпеливый”; м. сюкунямс s’ukun’ams э. сюконямс s’ukon’ams “кланяться, нагибаться” < тат. чукыну, “креститься, поклониться”; м. сенярдомс c’en’ardoms “испытывать, искушать” < тат. сына “проверять”; м. судардомс sudardoms, э. цидярдомс c’id’ardoms “терпеть, выдерживать” < тат. чыда “выдерживать”; м. судрямс sudr’ams, э. судрямс sudr’ams “гладить (волосы), расчесывать” < тат. сыдыру “натереть”; м. сиземс siz’ems, э. сиземс siz’ems “устать” < тат. сиз “чувствовать, осязать, предчувствовать”, тат. сызу “уменьшаться (в т.ч. л силе), страдать”; м. саламс salams, э. саламс salams “украсть” чув. сал “избавить, освобождать”, тат. чэл “быстро стянуть”; м. саты sati, э. саты sati “хватит” < чув. сит “будет, достаточно, довольно”; м.(д) сулей “левый” < тат. сул “левый, левая сторона”; м. такор takor, э. такыр takir “ровный, гладкий (о дороге)” < тат. такыр “гладкий, ровный”; м. талай talaj, e. талай talaj “много, давно, долго” < тат. талай “достаточно много”; м. тюс t’us э. тюс t’us “вид, цвет, внешность” < тат. тэс “наружность, вид, цвет”; э. тамаша. tamaљa “чудо, диковинка, чудак” < тат. тамаша “скандал, переполох, публичное представление”; э. толкон, толкун tolkon, tolkun “волна” < тат. дулкын “волна”; м. утор utor “навстречу” < тат.(д) отыры “навстречу”; м. утор utor “место перед домом” < тат. утар “место перед домом, усадьба”; э. услой usloj “понятие, толк” < чув. уcла “умный”; э. цяподемс, цяпамс c’apodems, c’apams “хлопать” < чув. сап., тат. чэпе “ударить, бить, хлопнуть”; м. чатордамс catordams , э. цятордомс

c’atordoms “трещать, стучать” < тат. чатырда “ломаться, трещать”; м.(д) шумордямс љumord’ams “закончить, избить до смерти”; э.(д) шумордямс љumord’ams “тихо плакать” < тат. жимеру “разрушать”; м. эняльдямс. en’al’d’ams э. энялдомс en’aldoms “просить, умолять” < тат. инэл “просить, умолять”; м. эле el’e; э.(д) ал аl “сейчас, только что” < тат. эле “сейчас, сразу”; м. эрь еr’, э. er’va er’va “каждый” < тат. эр “каждый”; э. янгавомс jangavoms “натереть (ноги)” < тат. имген “мучиться, пораниться”; э. янгамс jangams “ломать” < тат. йинг “побеждать”; м. ят jat ; э, ят jat “враг, чужой” < тат. ят “чужой”; м. яроштамс jaroљtams “годиться, пригодиться” < тат. яраш “годиться”. Большинство слов данной тематической группы (49) употребляются и в мокшанском и в эрзянском языках. 20 слов употребляются в говорах и диалектах мокшанского языка, 15 слов перенято эрзянским языком. Тот факт, что большинство слов данной группы перенято мокшанским и эрзянским языками (обоими языками) свидетельствует, на наш взгляд, о более раннем периоде их заимствования. Основную массу тюркизмов, обозначающих взаимоотношения людей, составляют глаголы - 48. Наречий и существительных соответственно 17 и 15. Заимствовано также 5 местоимений, 4 прилагательных и 1 послелог. 2.1.4. Слова обозначающие товарно-денежные отношения и социальные понятия Данная, небольшая по количеству заимствованных слов, тематическая группа включает в себя слова, выражающие товарно-денежные отношения, единицы измерения длины и веса, названия лиц по их социальному положению: м. аршин arљin, э. аршин arљin “мера длины” < тат. аршин “мера длины”; м. базар bazar, з. базар bazar < тат. базар; м. батман batman, э. батман batman “мера веса (4 фунта)” < тат. батман “мера веса (4 фунта)”; м. баяр bajar э. бояр bojar “богач, хозяин” < чув. пайар “хозяин, богач”; м.(у) гарець garec’, э. гарець garec’ “плата за обмол” < тат. (миш) кереш “плата за что-либо”; м. казна kazna, э. казна kazna “богатство” < тат. казна “богатство”; м. козя koz’а., э. козя koz’a “богатый, зажиточный” < тат. хужа “богатый; зажиточный”; м. мурза murza э. мурза murza “мурза, князь” < тат. морза “мурза, князь”; м.(у) ока oka “золото” < чув. ока “серебряный или золотой галун”; м. пай paj, э. пай paj “часть, доля” < тат. пай “часть, доля”; м. тенька ten’ka “клеймо, мерка” < тат. тамга “клеймо”; м.(у) тераза teraza, э.(у) тераза teraza “вec, весы” < тат. таразы “большие весы с коромыслом, ватерпас”; м. уцез uc’ez “дешевый” < тат. (миш) очыз, оцыз “дешевый”; м. шума љuma, э. шумо љumo “долг” < тат. шом “беспокойство, опасность”; м.(у) шяка(е)

s’aka “старинная мера длины” < тат. сэке “старинная мера длины”; м. ярмак jarmak, э. ярмак “монета, деньги” < тат., баш. ярмак “мелкая медная монета с квадратным отверстием”. Большая часть слов этой группы (12) была перенята и мокшанским и эрзянским языками. Четыре слова были переняты только мокшанским говором. Следует отметить также, что почти половина слов данной тематической группы относится к пассивному словарному запасу, т.е. в современных мордовских языках они активно не употребляются. В данной группе нами выделено 14 существительных и 2 прилагательных. 2.1.5. Слова связанные с обозначением анатомических и физиологических понятий, обозначения болезней м.(д) бакон bakon “пупок” < чув. покан “обрубок дерева, чурбак”; м. котянь kot’an’ “прямая кишка” э.(д) котянь kot’an’ < чув. котана, тат. кутэн “прямая кишка, геморрой”; м. каба: сельме каба kaba, sel’me kaba “веко” < тат. кабак: куз кабагы “веко”; м.(д) махмара. mahmara “хмель, опьянение” < чув. мухмур; тат.(д) махмыр “похмелье, плохое самочувствие после переедания”; м. мыкор mikor, э. мыкор mikor “таз” < чув. макар “бугор, возвышенность”; м.(у) обер: обер-урма ober-urma “какая-то болезнь” < тат. убыр “колдовство”; м. осал osal “худой, тощий” < тат. усал “злой”; м. пакарь pakar’ , э. пакарь pakar’ “кость” < чув. похра., тат. бакара, бакра “кость, горб”; м. сакал sakal, э. сакало sakalo “борода” тат. сакал “борода”; м.(д) сусе sus’e , э.(д) сусе sus’е “кожная болезнь” < тат.(у) сёсе “кожная болезнь”; м. сокор sokor, э. сокоро sokoro “слепой” < тат. сукыр “слепой”, м. таза taza, э. таза taza “сильный, здоровый” < тат. таза “сильный, здоровый”; м. таз taz, э. таз taz “чесотка” < тат. таз “чесотка”; э. улов ulov “покойник; мертвец” < тат. уле, уле “мертвый”; э. уця uc’a “хребет, позвоночник, горб” < тат. оча “основание позвоночника, таз”; м. урмаськодемс urmac’kodems, э. ормаскадомс ormas’kadoms “заболеть, взбеситься” < чув. ур, ор “заболеть”; м.(у) яра jara, э. (у) яра jara “рана” < тат. яра “рана”. Основная часть тюркизмов данной тематической группы (10) перенята обоими мордовскими языками. 5 заимствований функционируют в мокшанском языке, 3 слова переняты только эрзянским языком. Большинство данной группы составляют существительные - 13 лексем. Прилагательных - 3, глагол - 1. 2.2. ПРИРОДА И ЖИВОТНЫЙ МИР 2.2.1. Слова обозначающие предметы и явления животного мира

В данной тематической группе объединены тюркские заимствования, обозначающие диких и домашних животных, птиц и насекомых: м. алаша alaљa, э. алаша. alaљa “лошадь” < тат. алаша “лошадь”; м. айгор ajgor, э. айгор ajgor “жеребец” < тат. айгыр “жеребец”; э. арлан arlan “хомяк, крот” < тат. эрлэн “хомяк”; м. (у) акась akas’ “горностай”, < тат. ак ас “белый горностай”; м. бука buka, э. бука buka “бык” < тюрк. бука “бык”; м. боран boran, э. баран baran “баран” < тат. баран “овца, ягненок”; э. гала gala “гусь” < тат.(д) гала “гусь”; м. гурь gur’ “хорек” др. тюрк. кюр “хорек”; м. кархьциган kaR’c’igan э. карциган karc’igan “ястреб” < чув. хорцка, тат. карчыга “ястреб”; м. карга karga, э. карго kargo “журавль” < тат. карга “ворон”; м. курка kurka э. курка kurka “индюшка” < тат. куркэ “индюк”; м. (д) коян kojan “заяц (самец)” < тат. коян “заяц”; м. каза kaza, э. каза kaza “коза” < тат, кэзэ “коза”; м. келда kelda, э. кендял kend’al “клоп” < тат. кандала “клоп”; м.(д) камак kamak “крот” < тат. кама “выдра (речная)”; м.(д) кезген kezgen “птица” < тат. козгын “ворон”; м. сезьган sez’gan; э. сезяка c’ez’aka “сорока” < тат. саескан “сорока”; м. сярхка c’aRka, э. сярко с’arko “гнида; вошь” < тат. сэркэ “гнида”; м. тoлгa tolga “пepo” э. толга tolga “перо” < тат. (у) толга “большое перо”; э торгай torgaj “жаворонок” < тат. тургай “жаворонок”; м. чавка cavka , э. чавка “галка” < тат. чаука “галка”; э. (д) чиген cigen “норовистый (о лошади)” < тат. чыгым “норовистый, упрямый (о лошади)”. Основная масса тюркизмов этой группы проникла в оба мордовских языка (13). По 5 заимствований вошли в каждый язык по отдельности. Существительных в данной группе 22, прилагательных - 1. 2.2.2. Слова, связанные с обзначением растительного мира В данную группу вошли слова, называющие деревья, кустарники и их части, травы: м.(д) бябок b’abok “завязь” < тат. бэбэк “бутон, почка, цветок”; э. гавдан gavdan “прошлогодняя трава” < тат. каудан “прошлогодняя трава”; м. куяр kujar, э. куяр kujar “огурец” < тат. кыяр “огурец”; м. имож imoz, э. эмеж emez “овощи, фрукты” < тат. йимеш “овощи, фрукты”; м. иса isa “ива” < чув. авас, тат. усак “осина”; м. комля koml’a э. комоля komol’a “хмель” < чув. хамла “хмель”; м. кушмань kuљman’, э. kљuman’ “редька” < чув. кушам “брюква”; э.(д) муюк mujuk “ость ячменя” < тат. мыек “усы”; м. покра pokra, э. покра pokra “бобы, куколь” < тат. бакра “куколь”, тат.(миш) пукран “завязь в”; м. пудлик pudlik э. бутлек butlek “мята” < тат. бётнек “мята”; м. сирек s’irek, э. сирть s’irt’ “вяз” < чув. сирек, тат. зирек “ольха”; м. тарад tarad, э. тарад tarad “ветвь; сук” < чув. тарат “ветвь; сук”; э. цеця с’еc’а “цветок” < тат.

чэчэк, чэчкэ “цветок”. 8 тюркизмов данной группы вошли в оба языка. 3 слова заимствованы только эрзянским языком, 2 слова переняты только мокшанским языком. Все тюркизмы данной группы являются существительными. 2.2.3. Слова, связанные с обозначением географических понятий В тематическую группу географических понятий входят слова, обозначающие рельеф местности, полезные ископаемые, атмосферные явления, водоемы и понятия времени: м.(у) авал aval, э. авал aval “давно” < чув. авал, тат. эвэль “давно, в старые времена”; м. акша akљa, э. aшо aљo “белый” < тат. акшар; ак “белый”; м. аера ajera, э.(д) айра ajra “резкий, сильный, пронзительный ветер” < чув. уяр, айар тат. аяз “ясный, безоблачный”; э. давол davol “буря, пурга” < тат. давыл “буря., ураган”; э. ён jon “сторона” < тат. ян “сторона”; м. пакся paks’a , э. пакся paks’a “поле” < тат. бакча “приусадебный участок”; э. позаня pozan’a “пасмурный (о погоде)” < тат. боз “белый, серый”; м. пур pur э. пор por “мел” < тат. бур “мел”; м. (у) самана samana “время” < тат. замана “время”; м. сяньгяря s’an’g’ar’a “синий” < тат. зэнгэр “синий”; м. талай talaj; э. талай “относительно давно, довольно много” < тюрк. талай “много”; м. такор takor , э. такыр takir “ровный, гладкий (о дороге)” < тат. такыр “гладкий, ровный”; м. теба t’oba, э. дёба d’oba “гора, холм, бугор” < тат. тюбе “вершина, бугорок”; э. толкон tolkon “волна” < тат. дулкын “волна”; м.(д) томбака tombaka, э. томба tomba “омут” < чув. томба, тат. тоба “пучина; омут”; м. турхта. tuRta “место”, э. (д) турто turto “сторона” < тат. турыда “местонахождение около чего-либо”; м. цюгун c’ugun э. цюгун c’ugun “чугун” < тат. чуен “чугун”; м. ян jan, э. ян jan “тропа” < тат. ян “сторона”. Из тюркизмов, обозначающих географические понятия, основная масса (11) зафиксирована и в мокшанском и в эрзянском языках. Три слова зафиксированы в мокшанском языке и три слова переняты эрзянским языком. Десять заимствований являются существительными, пять - прилагательными и два - наречиями. 2.3. ДУХОВНАЯ И МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА Проживая на протяжении нескольких веков в соседстве с тюркоязычными народами Поволжья; мордовский народ поддерживал с ними культурные и экономические связи. Довольно глубокое влияние со стороны сначала булгар, а потом татар и чувашей мордовский народ испытал в области духовной и материальной культуры. Совершавшиеся в течение

нескольких веков процессы культурно-экономического взаимодействия в духовной и материальной жизни мордовского и соседствовавших с ним тюркских народов нашли отражение в лексических заимствованиях. Тюркские заимствования из области духовной и материальной культуры классифицируются нами следующим образом. 2.3.1. Слова связанные с обозначением надворных построек и предметов домашнего обихода м.(д) алаба alaba “корзиночка” < тат.(у) ылыбы “корзиночка”; э. (д) горабья gorab’a “сундук” < тат. горэбья “консервы”; м.(д) говозь govoz’ “глиняный горшок” < тат. куэc “горшок для закваски теста, квашня”; м. зиблек ziblek “полог” занавеска” < тат. чыбылдык “полог; занавес”; м. карьхкя kaR’k’а “ковш” < чув. керекс “ковш с длинной ручкой” тат. (миш) курька “ковш”; э.(д) кунда kunda “крышка” < чув. кунта “коробка”; м. каштом ланга kaљtom langa , э. каштом ланго kaљtom lango “печка” < чув. кашта “полка” тат киштэ “тж”; м. калдаз kaldaz, э. кардаз kardaz “скотный двор” < тат. кардаз “загон для скота”; м.(д) корам koram “двор” < тат. кора “скотный двор”; м. лавка lavka э. лавка lavka “лавка” < тат. олаука “лавка”; м.(д) парь, парьне par’, par’ne э. парь “кадушка, бочка” < чув. перне “кузов, корзинка”; м. сюма s’uma “корыто” < чув.(у) сюма “сосуд, чаша”; м. тапама tapama , э. тапама tapama “мялка” < тат.(д) тапама “доска, на которой рубят мясо”; э. туло tulo “затычка, задвижка” < тат.(у) тул “затычка”; э.(д) тур tur “стол” < тат. тюр “почетное место в доме”; м. утом utom , э. утом utom “гумно, амбар” < чув. йетем “ток, гумно”; э. шаршав sarsav “занавеска, полог” < тат. чаршау “полог у кровати, занавеска”; м. шра љra “стол” < тат. ширэ “стол”; м. цилим c’ilim , э. цилим c’ilim “курительная трубка” < чув. челем, тат. челем “трубка”; м. юрт jurt “дом”, э. юрт jurt “дом, поселение, основа дома” < тат. юрт “дом, двор”. Большинство слов данной тематической группы зафиксировано в говорах мокшанского языка. Четыре тюркизма характерны для эрзянского языка, 6 заимствований являются общими для мокшанского и эрзянского языков. Все заимствования внутри этой группы являются существительными. 2.3.2. Слова обозначающие одежду, обувь, украшения и наряды Данная тематическая группа включает в себя тюркизмы, заимствованные мордовскими языками для обозначения некоторых видов одежды, материалов для ее изготовления, головных уборов, украшений и нарядов: м.(у) балабан balaban “колокольчик” < тат. балабан “колокольчик”; м.(у) башлага baљlaga “отворот на конце рукава” < тат.(д) башлыга “отворот

на конце рукава”; м.(д) бутор butor “вещи, тряпки” < тат. боктэр “узелок; сверток”; м. булдом buldom “узел, кусок” < тат. булдэмэ “пояс (от платья)”; м. зепе zepe “карман”, э. зепе zере ”карман” < тюрк. зеп “карман; кошель”; м. кесак kesak, э, кесак kesak “моток” < тат. кесак “моток пряжи”; м. кошма koљma, э. кошма koљma “войлочный плащ” < тат. кошма “войлочный плащ”; м.(д) ока. оkа “золотая или серебряная нить, золото” < тат. ука “золотой или серебряный позумент”; м. пазяй paz’aj, э. пазе paz’e “кудель, посконь” < тат. бази, пэзи “кудель, посконь”; м. парьхци paR’ci э. парсей par’s’ej “шелк, парча” < чув. порсан, тат. бэрчэн “шелк”; м. сумань suman’ , э. сумань suman’ “зипун, кафтан” < чув. сухман “кафтан”, тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень”; м. сяльге s’al’ge, э. сяльге s’al’ge “волокно, прядь” < чув. сулка “метла”, тат. (миш) сэлге “волокно”; м.(д) такья tak’a “шапка” < тат. такия “женская шапочка”; м. тюшак t’uљak , э. тёшак t’oљak “перина” - тат. тушек “перина”; м. (д) ушкер uљker; э. уськер us’ker “подвязка” < тат. ычкыр “подвязка”; м. цинзер c’inzer “цепь, цепочка; кандалы” < тат. зынжар “цепь, цепочка; кандалы”; м. цека c’oka; э.(д) цека c’oka “бахрома, кисть” < тат. чук “бахрома, кисть”; э. шовалят soval’at “бисер, нить с бисером” < тат. кумала “нашейная нить женщины”; м.(у) ябунча jabunca, э. (д) ябунця jabunc’a “покрывало” < тат. япанча “покрывало”. Общими для мокшанского и эрзянского языков тюркскими заимствованиями являются 11 слов данной лексикосемантической группы. 6 слов перенято мокшанским языком и одно слово перенято эрзянским языком. Все тюркизмы данной группы представлены существительными. 2.3.3. Слова, связанные с обозначением пищи, напитков Тематическая группа слов, относящихся к питанию, является небольшой по количеству. Она включает в себя названия блюд, пищевых продуктов, напитков, слова, связанные с приемом пищи: м. (д) апамс apams “кушать” < чув. апат “пища”; м. бутра butra э. бутра butra “густой, мутный” < тат. бутра “густой, мутный”; э кшумань kљuman’ “хрен, редька” < чув. кушман “брюква”; м.куяр kujar, э. куяр kujar “огурец” < тат. куяр “огурец”; м. куймак kujmak, э. куймак kujmak “ ватрушка, оладья” < тат. коймак “ватрушка, оладья”; м. поза роzа, э. поза роzа “квас” < тат. буза “род кваса”; э. порьцка por’cka “стручковый перец” < чув. пурс “перец”; м. салма salma, э. салмат salmat “клецки, галушки” тат. салма “вид мучного блюда”; м. сузьма cuzma, э. сузьма cuzma “творог, простокваша” < тат. сезме “творог”; м. цюкор c’ukor, э. сюкоро c’ukoro “пирог” < чув. саккар “хлеб”; м.(у) цемара c’omara “пельмени из ржаной муки” < тат. (д) чумара “суп с клецками”; м. имож imoz, э. эмеж emez “овощи, фрукты” < тат. йимеж “овощи, фрукты”.

Большинство слов данной тематической группы являются общими для мокшанского и эрзянского языков (9). Два заимствования зафиксированы в мокшанском и одно в эрзянском языке. Большинство тюркизмов являются существительными (10), одно заимствование является прилагательным и одно глаголом. 2.3.4. Слова, относящиеся к культуре, названия праздников, игр, слова, обозначающие обряды, религиозные верования, гадания, колдовство. м. асудямс asud’ams “сглазить” - тат. асу “польза”; м. (д) буй buj, э.(д) буй buj “какая-то игра” < тат. буй “высота, рост, длина”; м.(у) доямат “весенние обрядовые частушки” < тат.(у) тояма “обрядовые частушки”; м. душман duљman , э. душман duљman “злой дух, враг” < чув. туман, тат. дошман “враг, злой дух”; м. ила ila, э. ила ila“обычай, обряд” < чув. йала “обряд, обычай”; м. кагод kagod “бумага” < тат. кагыз “бумага”; м. калым kalim, э. калым kalim “выкуп за невесту” < тат. калым “выкуп”; э. конев k’on’ov “бумага” < чув. (у) кунига “бумага”; м. (д) корьмакс kor’maks “одна из поминальных дат” < тат. (д) корман “жертва, жертвенное животное”; м.(у) кереметь keremet’ э. кереметь keremet’ “место жертвоприношения” < чув, киремет “наивысшее злое божество”, тат. кирэмэт “идол, священное дерево, чудо, несчастье”; э. ногот nogot “гадание на бобах” < тат. ногыт “бобы, ворожба на бобах”; м. (д) оразамс orazams “поститься” < тат. ураза “пост”; м. серма с’оrmа, э. серма c’orma “письмо” < чув. сыр “писать”, тат. сыр “узор” м. сермадомс с’ormadoms, э. сермадомс c’ormadoms “писать”; м. (д) солта solta “название божества” < араб. “султан”; м. топ top, э. топо topo “мяч, начинка” < тат. туп “мяч, шар, орудие”; м. той toj, э.той toj “свадебный пирог, выкуп за невесту” < чув. той, тат. туй “свадьба”; м.(у) чекамс cekams, э. чекамс c’ekams “креститься, молиться” тат. чукыну “креститься”; м. шайтан љajtan, э. шайтан љajtan “черт, злой дух” чув. шайтан, тат. шайтан “черт, злой дух”. Всего в данной тематической группе нами выделено 18 заимствованных слов. Из них 11 тюркизмов являются общими для моккшанского и эрзянского языков. 2 лексемы переняты эрзянским языком и 5 слов функционирует только в мокшанском языке. Три тюркизма данной группы являются глаголами, 15 - существительными. 2.4. ТРУДОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА Относительно большое количество тюркских слов было заимст-

вовано мордовскими языками в области лексики, обозначающей трудовую деятельность человека. В область лексики, обозначающей трудовую деятельность, входят слова и термины, связанные с сельским хозяйством, с обозначением средств передвижения и их принадлежностей, с обозначением ремесeл, и каких-то других занятий человека: м. айдямс ajd’ams, э. айдямс ajd’ams “гнать, выгнать, погонять (о животных)” < тат. эйде “понукать, гнать”; м. аел ajel , э. аель ajel “подпруга” < тат. аел “подпруга”; м. аркан arkan э. аркан arkan “apкan” < тат. аркан “аркан”; м. аелламс ajeldams “затянуть; натянуть” < тат. аел “подпруга”; э. аржа arza “зазубрина” < тат.(у) ыржа “зазубрина”; м.(д) ароптомс aroptoms “очистить” < тат. арыну “очистить”; м. ароптомс aroptoms “очистить, освободить (посуду)” < тат. ару “чистый, опрятный”; м. байдек bajdek “палка” < тат.(д) бадек “дубина; веревка или брус для развешивания белья”; м. баярка bajarka, э. поярка pojarka “шерсть первой стрижки” < тат. баерка “шерсть первой стрижки”; э. (д) бот bot “шест, употребляется при ловле рыбы” < тат. буту “перемешивать”; м. (д) гальдерькс gal’d’er’ks э. (д) кальдеркс kal’d’er’ks “деталь ткацкого станка” < тат. калдырча “деталь ткацкого станка”; м.(д) дудукш dudukљ “глиняная свистулька” < тат.(д) тутек “свистулька”; м.(д) зора zora “скирд” < тат. зурат “продолговатая копна снопов”; м.(д) изьгун iz’gun “углубление на гладкой поверхности” < тат. изу “мять, смять”; м. кильдемс kil’dems. э. кильдемс kil’dems “впрягать, запрягать” < чув. кюль “запрягать”; м. канцёр kan’c’or, э. канцёро kan’c’oro “конопляное семя” < тат. хан; м. капа kapa, э. капа kapa “стог сена” < чув. капан “стог сена”; м. комля koml’a э. комоля komol’a “хмель” < чув. хумла “хмель”; э. кайердамс kajerdams “шить, стегать” < тат. кайи “стегать одеяло; вышивать”; м. макша makљa , э. макшo makљo “дряблый, гнилой, негодный” < тат. (д) мукшу “становиться дряблым, вялым”; э. муюк mujuk “ость ячменя” < тат. мыек “усы”; м. нокта nokta, э. новта novta “недоуздок” < тат. нукта “недоуздок”; м. орадамс oradams, э. урадомс uradoms “разматывать” < тат. урау “обматывать”; м. печкемс peckems, э. печкемс peckems “зарезать; кроить” < тат. печу “кроить, обрезать”; м. пакся paks’a, э. пакся paks’a “поле” тат. < бакча “огород, приусадебный участок”; м. синдемс. sin’d’ems э. синдемс sin’dems “сломать” < тат. сын, сындыр “сломать”; м. тотмак totmak тат. тукмак “колотушка, деревянный молоток”; м. улав ulav, э. улав ulav “воз; подвода” < тат. олау “обоз, подвода”; м. цётмар c’otmar, э. цетмар c’otmar “дубинка, молотило” < тат. чукмар “дубинка, палица”. Большинство слов, обозначающих трудовую деятельность человека (16), переняты мокшанским и эрзянским языками. 9 слов функционируют только в мокшанском языке и 6 слов заимствованы только эрзянским языком.

22 заимствования данной тематической группы представлены существительными, одно - прилагательным и 9 тюркизмов являются глаголами. Выводы. На основании анализа функционирования тюркизмов в тематических группах лексики мы пришли к следующим выводам: 1) Мордовский народ подвергался влиянию со стороны своих тюркоязычных соседей почти во всех областях жизнедеятельности человека. По результатам воздействия татарский язык оказал на мордовские языки гораздо большее влияние, чем булгарский и чувашский языки. 2) Абсолютное большинство тюркских заимствований вошло в оба мордовских языка, мокшанский и эрзянский. 3) Мокшанский язык перенял больше тюркских заимствований, чем эрзянский язык. Что уже языковыми (лексическими) данными подтверждает нашу мысль о более длительных и более тесных контактах мокши с татарами. 4) Влияние тюркских языков на лексику мордовских языков неодинаково в различных тематических группах. Больше всего тюркских заимствований содержится в семантическом классе “Человек и общество” (около 200 слов), затем по нисходящей “Духовная и материальная культура” (около 100 слов); затем “Природа, и животный мир” (более 70 слов) и “Трудовая деятельность человека” (около 50 слов). Внутри семантического поля “Человек и общество” наибольшее количество заимствований содержится в тематической группе, связанной с обозначением взаимоотношений людей (около 100 слов). Что свидетельствует, на наш взгляд, о том, что тематическая группа “Взаимоотношения людей” является более проницаемой, чем другие тематические группы лексики. Внутри же семантического поля “Природа и животный мир” меньше всего заимствований содержится в тематической группе слов, связанных с обозначением растительного мира. Следовательно, данная тематическая группа более архаична и мало поддается внешним воздействиям. Во всех тематических группах, кроме группы 2.1.3., обозначающей взаимоотношения людей, абсолютное большинство составляют существительные. ГЛАВА III III. ФОНЕТИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ 3.0. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

В процессе заимствования слов особого внимания заслуживает вопрос об отношении к иноязычному звуковому материалу. Общеизвестно, что системы звуков языков различных семей и групп никогда не совпадают. Даже родственные языки отличаются друг от друга специфическими фонетическими особенностями, связанными с артикуляционной базой языка, формируемой в течении веков. Следовательно, процесс заимствования слов всегда сопряжен с их фонетическим освоением. Часто в заимствованных словах встречаются звуки или особенности акцентуации, отличающиеся от фонетических норм заимствующего языка, подвергаемые вследствие этого изменениям для сведения к минимуму существующих между ними расхождений. Для правильного произношения слов, заимствованных из другого языка, необходима выработка совершенно иных произносительных навыков. А пока эти навыки не выработаны, говорящий будет пользоваться произносительными навыками и артикуляционной базой своего родного языка. Как правило, он будет заменять чуждые ему звуки и звукосочетания наиболее близкими им звуками родного языка. Происходит процесс фонетической адаптации. Тюркские заимствования в мордовских языках в данном плане не являются исключением. Под фонетической адаптацией мы понимаем приспособление звуковой формы лексемы иноязычного происхождения (тюркской) к фонетической системе заимствующего языка (мордовских языков). Носители заимствующего языка пропускают заимствованное слово через свою фонетическую систему. Своеобразие восприятия иноязычных лексем обуславливается различием контактирующих фонологических систем. Как правило, сходные звуки приспосабливаются к нормам фонетической системы заимствующего языка, а звуки, чуждые ей, подвергаются изменениям. Причем, далеко не всегда ясно, какой звук заимствующего языка ближе всего к данному звуку заимствованной единицы и будет использован в процессе фонетической ассимиляции. Вследствие того, что фонологические системы мордовских языков и контактировавших с ними тюркских (чувашского и татарского) языков различны, в тюркских заимствованиях нередко имелись звуки, отсутствующие в мордовских языках. В результате этого в речи мордвы происходили разнообразные фонетические процессы, приспосабливающие звуковой облик заимствующего слова к нормам общемордовского, а в последствии эрзянского и мокшанского языков.

Но не все заимствования подвергаются фонетическим изменениям в равной степени. Одни из них преобразуются сообразно звуковым законам заимствующего языка, а другие сохраняются в том же виде, в каком они бытуют в языке-источнике. Степень адаптации, т.е. сохранение или изменение фонетического облика заимствований, зависит, на наш взгляд, от нескольких причин: 1) времени заимствования: когда и в какой период данный тюркизм проник в мордовские языки; 2) пути проникновения: устного или письменного; 3) степени владения тюркским языком, свойственным данному индивиду или этнической группе; 4) фонемного состава заимствуемой лексемы. Совершенно ясно, что чем древнее заимствование, тем значительнее изменения, произошедшие с ним. Основная масса тюркских слов раннего периода заимствования подверглась значительным фонетическим изменениям сообразно законам фонетики мордовских языков. Сравни, например: м. аера/айра аеrа/ajra “резкий, сильный (о ветре)” чув. уяр/ойар “ясно, видно”; м. дага daga , э. таго tago“еще, опять” < тат. тагы “еще, опять”; м. келда kelda, э. кендял ken’d’al ”клоп” < чув. хантала, тат. кандала “клоп”; м. конак konak “гость” < чув. хана, тат. кунак “гость”; м. э. кильдемс kil’dems “запрягать” < чув. кюль “запрягать”; м. э. пакся paks’a “поле” < чув. пуса/пося; тат. бакча “тж”; э. позаня pozan’a “бесцветный, пасмурный (о погоде)” < тат. боз/буз “тж”; э. (д), м. пезердемс pezerd’ems “брезговать” < тат. биз “отворачиваться”; м. пакарь pakar’ “кость”, э. пакарь pakar’ “кость” < чув. похра; э. сюкунямс s’ukun’ams“кланяться” < чув. сакан “кланяться, приседать”, тат. чукыну/шакану “кланяться, молиться, креститься”; м. синдемс sin’dems, э. синдемс sin’dems “сломать” < тат. сындыру “ломать”; м. сумань suman’, э. сумань suman’ “кафтан” < чув. сухман, тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень”; м. тераза teraza “весы, вес” < чув. тирас, тат. таразы “большие весы с коромыслом, ватерпас”; м. ускер/ушкьр us’ker’/uљker’ “подвязка для штанов, ремень” тат. ычкыр “тж”; м. цетмар c’otmar “дубина” < тат. чукмар “булава, палица”; э. яла jala “всегда, постоянно” < тат. йалан “тж”. Слова же, пришедшие в сравнительно недавнее время, фонетическим изменениям подверглись в меньшей степени. Сравни, например: м. брмата “суетливый человек, мот” < тат. брамат “праздношатающийся”; э. берянь“плохой” < тат. бирэн “обжора”; э. каштан “гордец, щеголь” < чув. куштан/коштан “тж”; м. (д) коян “заяц (самец)” < тат. куян “заяц (вообще)”.

Относительно путей проникновения следует заметить, что большинство тюркизмов проникло в мордовские языки устным путем. Проникновение же через устную речь характеризуется большей степенью иммитации разговорных форм, наличием вариантов одного и того же значения. Как правило они заимствовались из тюркских диалектов в мордовские диалекты в процессе устного общения мордвы с соседними тюркоязычными народами. Следовательно при установлении мордовско-тюркских языковых соответствий следует учитывать и фонетические особенности тюркских языков, послуживших источником заимствования, и фонетические особенности мордовских диалектов, видоизменивших звуковой облик тюркских слов и обусловивших своеобразное отражение некоторых тюркских звуков, отличное от передачи тех же звуков в других диалектах и говорах мордовских языков. Поэтому, прежде чем приступить к изложению фонетического материала, необходимо дать сведения о диалектах мордовских языков и о диалектах языков-источников тюркских заимствований -татарского и чувашского языков. Исследованиями по татарской диалектологии установлено, что татарский язык распадается на три основных диалекта: средний (казанский); западный (мишарский); восточный (сибирский) (Байчура: 1962; Газизов: 1960; Гарипов: 1979; Махмутова: 1976; .Мусаев: 1975; Мухаметшин: 1977). Средний диалект распространен на территории Татарстана, Башкортостана и в прилегающих к ним областях. Он распадается на говоры: 1) заказанский (на междуречьи Казанки и Ижа); 2) параньгинский (в Параньгинском районе Карийской республики); 3) нагорный (в междуречье Волги и Свияги на территории Татарстана); 4) мензелинский (в междуречьи Зал и Ика и частично на северо-западе Башкортостана); 5) бирский (западные и юго-западные районы Башкортостана); 6) говор уральских татар (на территории Пермской и частично Свердловской областей); 7) говор Каринско-Глазовских татар (на территории Кировской области и Удмуртии); 8) касимовский (в районе г.Касимова Рязанской области). Западный диалект распространен на территории Пензенской, Нижегородской, Ульяновской, Саратовской, Волгоградской, Астраханской и Самарской областей, а также республиках Мордовии, Чувашии и Башкортостана. Западный диалект также распадается наряд говоров: 1) сергачский (в Нижегородской области); 2) лямбирско-рузаевский и 3) темниковский (на территории Мордовии); 4) буинско-дрожженовский говор и 5)

чистопольская группа говоров (в Татарстане); 6) кузнецкий (Пензенская область); 7) хвалынско-кулаткинский и 8) чердаклинско-мелекесский говоры (в Ульяновской области); 9) байкибашевский (в Башкирии) и др. Восточным диалектом пользуется коренное татарское население Западной Сибири. Следует подчеркнуть тот факт, что татарские заимствования в мордовских языках восходят к западному (мишарскому) диалекту. В непосредственном соседстве с носителями данного диалекта, татарами-мишарями, уже в течение нескольких веков проживает мордовский народ. Во многих случаях данное положение подтверждается звуковой формой татаризмов мордовских языках. Относительно чувашизмов следует заметить, что их основная масса зафиксирована в западных диалектах мордовских языков, носители которых ранее никаких соприкосновений и связей с чувашами не имели, да и сейчас имеют довольно смутное представление о них. Поэтому мы не ошибемся, если вслед за Паасоненом констатируем тот факт, что все эти заимствования восходят к дотатарскому периоду, когда предки чувашей, древние булгары, не только для мордовского народа, но и в целом для народов Волго-Камья играли более значительную роль, чем их обедневшие потомки (Paasonen: 1897). Все мордовские говоры объединяются в две языковые общности - мокшанскую и эрзянскую. С современной точки зрения мокшанская и эрзянская общности - это два отдельных близкородственных языка, имеющих существенные расхождения в фонетике, грамматике и лексике. Попытки классификации мордовских говоров предпринимались неоднократно. Небольшой обзор двух больших групп говоров был проделан, например, А.П.Феоктистовым (Феоктистов: 1975). Распределение мокшанских говоров в фонологическом аспекте было проделано С.З.Деваевым (Деваев: 1966). Основательная ареально-типологическая классификация эрзянских говоров была сделана Г.И.Ермушкиным (Ермушкин: 1984). Но наиболее подробное, охватывающее практически все говоры мокшанского и эрзянского языков описание мордовских диалектов было недавно осуществлено Л.Керестешем на основе материалов Х.Паасонена. Мокшанский язык на территории Мордовии делится на три диалекта: центральный, западный и юго-восточный (Феоктистов: 1975). Центральный диалект лежит в основе мокшанского литератур-

ного языка. Он имеет распространение в следующих районах Мордовии: Атюрьевском, Ельниковском, Краснослободском, Старошайговском, Темниковском. Западный диалект распространен на территории ЗубовоПолянского, Ковылкинского и Торбеевского районов Мордовии. Юго-восточный диалект распространен на территории Инсарского, Ковылкинского, Рузаевского районов Мордовии. Эрзянский язык на территории Мордовии делится на четыре диалектные группы (Цыганкин: 1960). 1) Центральный диалект (с опорными козловско-атяшевскими говорами). 2) Западный диалект или приинсарский, с двумя ответвлениями - северо-западная группа (с опорными ичалковсколобаскинскими говорами) и юго-западная (с опорными старотурдаковско-кочкуровскими говорами). 3) Северо-западный или приалатырский диалект (с опорными большеигнатовскими говорами). 4) Юго-восточный диалект или присурский (с опорными шугуровско-сабаевскими говорами). Такова в общих чертах система диалектного членения татарского и мордовских языков. В настоящее время языковые контакты осуществляются между лямбирско-рузаевским и темниковским говорами западного диалекта татарского языка и соседствующими с ними говорами мордовских языков на территории Мордовии а в других областях - с расположенными рядом с ними сергачским, кузнецким и др. говорами мишарского диалекта. Следует подчеркнуть, что данные контакты активного характера не носят и говорить о воздействии татарского или чувашского языков на мордовские не приходится. Для выяснения основных закономерностей фонетического освоения тюркских заимствований и установления того нового, что возникает в звуковой системе мордовских диалектов под влиянием тюркских говоров, необходимо выявить и дать характеристику тем звуковым процессам, которые возникли на почве мордовских языков в результате тюркских заимствований. Из значительного разнообразия фонетических явлений, которые отмечаются при анализе соответствующего лексического материала, мы выделяем наиболее существенные, которыми охвачены целые группы тюркизмов. Для показа освоения тюркских звуков используем фонемы татарского языка.

3..1. ОСВОЕНИЕ ГЛАСНЫХ 3.1.1. Гласный а В татарском языке данная фонема характеризуется как относительно долгий гласный, заднего ряда, нижнего подъема, негубный, но имеющий несколько лабиализованный характер (СТЛЯ 1969). Соответствующий гласный мордовских языков по своей артикуляции не полностью соответствует татарскому звуку. Он характеризуется как нелабиализованный гласный, нижнего подъема, непереднего ряда (ГМН 1980). Освоение данного звука происходило следующим образом: I. В большинстве заимствований сохраняя степень подъема, он утрачивает заднерядный характер и огубленность. Ср., например: м. э. алаша alaљa “лошадь” < тат. алаша “лошадь”; м. э. айгор ajgor “жеребец” < тат. айгыр “жеребец”; м. ару aru “чистый” < тат. ару “чистый”; м. э. арлан arlan “крот, хомяк” < чув. арлан, тат. эрлэн “хомяк”; м. э. айел ajel “подпруга” < тат. аел “подпруга”; м. акась akas’ “горностай” < тат. акас “белый горностай”; м. араламс aralams “защищать” < тат. арала “защищать”; м. аделамс adelams “закончить” < тат. эдалэ “завершить”; 2. В ряде заимствований произошло его замещение гласным е: м. келда kelda, э. кендял ken’d’al “клоп” < чув. хантала, тат. кандала “клоп”; м.(у) тераза teraza “вес, весы” < тат. таразы “большие весы с коромыслом, ватерпас” 3. В некоторых заимствованиях данный звук замещался через гласный о: м. козя koz’a, э. козя koz’a “богатый” < тат. хужа “богатый хозяин”; м. комля koml’a, э. комоля komol’a “хмель” чув. хамла “хмель”; м. конак konak “гocть” < чув. хана, тат. конак “гость”; м. цолак c’olak, э. целак c’olak “ленивый” < чув. чалах, тат. чулак/цулак “сухорукий”. 4. В некоторый словах татарскому а соответствует гласный у: э. судрямс sudr’ams “гладить, расчесывать (волосы)” < чув. сатар, тат. сыдыру “натереть”; э. сюкунямс s’ukun’ams “кланяться” < чув. сакан “кланяться”, тат. чукыну/шакану “кланяться, молиться, креститья”; м. цюкор c’ukor, э. сюкоро s’ukoro “пирог” < тат. (д) сакар “хлеб”. 5. В двух заимствованиях произошло замещение посредством гласного звука и. Ср.; например: м. иса isa “ива” < чув. авас, тат. усак “осина”; м. э. синдемс s’in’d’ems “сломать” < тат.

сындыру “ломать”. 3.1.2. Гласный э(а). Освоение данной татарской фонемы происходило следующим образом: 1. В некоторых тюркизмах мокшанского языка татарскому э(а) соответствует близкий по качеству звук а, а в эрзянском языке более узкий гласный е. Ср., например: э. берянь ber’jan’ “плохой” < тат. бирэн “плохой, обжора”; м. сяньгяря s’an’gar’a э. сеньгере s’en’g’er’e “голубой” < тат. зэнгэр “голубой”; м.(д) эле еlе “сейчас, сразу” < тат. эле “сейчас, сразу”; м. эрь еr’, э. эрьва er’va “всякий” < тат. эр “каждый”. 2. В абсолютном же большинстве заимствований татарской фонеме а в мордовских языках соответствует гласная фонема а. Ср., например: м. аде ade, э. адя аd’а “пойдем” < тат. айда; м. адерламс ad’erl’ams “собираться, наряжаться” < тат. адарле/эзерле; м. арзе arze “сундук” < тат. эрзэ “корзинка, ящик”; м. пала pala , э. (д) пала pala “беда, несчастье” < тат. бэла “беда, несчастье, горе”; м. э. чавка cavka “галка” < тат. чэукэ/чаука “галка”. Объяснением того, что в большинстве заимствований татарская фонема э(а) замещалась в мордовских языках через гласный звук а могут быть, на наш взгляд, две причины: 1. Наличие в татарском языке, как и в других тюркских языках, чередования а(э) - a (Radlov 1882). Ср., например: м. адерлямс aderlams “собираться, наряжаться” < тат. (миш) адэрлэ, тат. (каз.) эдэрлэ “тж”; м. аде ade, э. адя, адядо ad’a “пойдем” < тат. (миш) адя, тат. (каз.) эйдэ “тж”; м., э. чавка cavka “галка” < тат. (миш) чаука, тат. (каз.) чэукэ “тж”. 2. Вероятно, воспринимая татарский звук э(а) мордва колебалась, так как этот звук более открытый, чем мокшанский звук д и эрзянский гласный е. По месту артикуляции татарский э(а) гораздо ниже, чем мокшанский д, приближаясь к фонеме а (Pааsonen 1897: 13). 3.1.3. Гласный у Относительно долгий гласный, заднего ряда, верхнего подъема, лабиализованный. Татарский у соответствует общетюркскому о. Ср., например: тат. туй “пир, свадьба” - общ. тюрк. той “пир, свадьба” (СТЛЯ 1969: 85). Соответствующая мордовская фонема является такой же по качеству - гласный заднего ряда, верхнего подъема, сгубленный (ГМЯ 1980: 45). Осваивалась следующим образом: 1. В большинстве заимствований татарскому гласному у в мордовских языках соответствует о. Ср., например: м.(Ад) зора

zora “скирд” < тат. зурат “копна снопов”; м. кошардамс kosardams “заставлять” < тат. кушу “велеть”; м. нокта nokta , э. новта novta “недоуздок” < тат. нукта “недоуздок”; м.(Ад.) олак olak “желоб” < тат. улак “желоб”; м. осал osal “худой” < тат. усал “злой”; м. поза poza, э. поза poza “квас” < тат. буза “род кваса”; э. позаня роzan’а “бледный, пасмурный (о погоде)” < тат. буз “серый”; м. сокор sokor, э. сокор sokor “слепой” < тат. сукыр “слепой”; м. топ top “мяч” < тат. туп “мяч, шар, орудие”; м. тотмак totmak “дубина” < тат. тукмак “дубина”. 2. В ряде случаев замещение происходило посредством гласной фонемы у, близкой по качеству. Ср., например: м. (д) бунамс bunams “плакать” < тат. бузла “плакать навзрыд”; м. бутылдордомс butildardoms “брызгаться” < тат. бутылу “брызгаться”; м. э. душман duљman “враг” < тат. дошман “враг, злой дух”; м. куяр kujar, э. куяр kujar “orypeц” < тат. куяр “тж”; м.(д) дулей “левый” < тат. сул “левый”; м. туган tugan, э. дуга duga “младший брат” < тат. туган “родственник, родной”; э. улов ulov “покойник” тат. уле “мертвый”. 3) В единичных случаях замещение проходило посредством гласных фонем а и о. Ср., например: э. макша makљa “гнилой” < тат. мукшу “становиться дряблым”; э. цетмар c’otmar “дубина” < тат. чукмар “булава, кистень, палица”; э. чекамс cekams “креститься” < тат. чукыну “креститься”. Казанский диалект, являющийся основой современного татарского литературного языка, отличается от мишарского диалекта главным образом передачей древнетюркского гласного звука о (Paasonen 1897: 15). В этом плане большинство татарских заимствований в мордовских языках соответствует мишарскому диалекту. Мишарскому гласному звуку о (казанский диалект у) соответствует мордовская фонема о. Ср., например: м.(д) коян kojan “заяц (самец)” < тат. (миш) койан “заяц (вообще)”, каз. куйан “заяц”; м. конак konak “гость” < тат. (миш) конак, каз. кунак “тж”; м. нокта nokta э. новта novta “недоуздок” < тат. (миш) нокта, каз. нукта “тж”; м. осал osal “худой, тощий, плохой” < тат. (миш) осал, каз. усал“тж”; м.(д) ока oka “золотая нить” < тат. (миш) ока, каз. ука “тж”. Объяснением подобному явлению вероятнее всего является отражение в данных заимствованиях более древнего звукового облика татарского языка. По всей видимости они были заимствованы мордовскими языками до перехода общетюркского о в у казанского диалекта. В мишарском же диалекте данный переход не произошел. 3.1.4. Гласный у(ю) Татарский лабиализованный гласный переднего ряда, верхнего подъема осваивался в мордовских языках следующим образом:

1. Замещался мордовским гласным о. Ср., например: м. бокан bokan “пуповина” < тат. бюкан; м. ен jon, э. ен jon “cтopoнa” < тат. юнь “способ, средство” (тат. (миш) ян - “сторона”, тат. ян “бок, сторона”); м. еладомс joladoms “заискивать, лебезить” < тат.(у) юла “кляуза, клевета” (тат. яла “кляуза, клевета”, ялагай “льстец, подхалим”); м. ёру joru “в шутку, нарочно” < тат. юри “нарочно, специально”. 3. Татарскому гласному у соответствует близкая по качеству фонема у. Ср., например: м. курка kurka, э. курка kurka “индейка” < тат. кюрка; м. кучемс kucems, э. кучомс kucoms “послать, выслать” < тат. кючу “переходить”; э.(Кал.) тур tur “стол” < тат. тюр “почетное место в доме”; э. улов ulov “мертвец” < тат. уле “мертвый”. 3.1.5. Гласный ый (и) Данный звук в татарском языке характеризуется как гласный заднего ряда, верхнего подъема, нелабиализованный. Татарская фонема ый передавалась в мокшанском языке через близкий по качеству редуцированный звук е в большинстве случаев и гораздо реже через у. В эрзянском языке замещение осуществлялось через у. Ср., например: м.(д) акер aker “плохой, гибельный” < тат. акир “последний”; м., э.(д) алуж aluz “друг” < тат.(д) алиш “друг”; м.куяр kujar, э. куяр kujar “огурец” < тат. кыйар “тж”; м. сенярдемс s’en’ardems “испытывать” < тат. сына “тж”; м. сумань suman’, э. сумань suman’ “кафтан” < тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень”; э. улав ulav “воз, подвода” < тат. олау “подвода”. Но если звуку ый в татарском слове предшествуют согласные с или з, тогда данный звук передается в мордовских языках через гласный и. Ср., например: м. зиблек ziblek “полог, занавеска” < тат. чыбылдык “тж”; э. цидярдомс c’id’ardoms, м. судардемс sudardoms “терпеть” < тат. чыда “тж”; м. сирек sirek “ясень”, э. сирть s’irt’ “вяз” < тат. зирек “ольха”; м. синзер sin’ser < тат. зынджыр “цепь, цепочка”. Данное явление, на наш взгляд, объясняется палатализирующим воздействием предшествующего согласного звука. 3.1.6. Гласный и Татарский негубной гласный переднего ряда, верхнего подъема и осваивался в мордовских языках следующим образом: 1. Чаще всего замещение происходило через мордовский гласный звук е. Ср., например: м.(у) кереметь, э. кереметь keremet’ “место жертвоприношения < тат. кирэмэт; э. пек pek “очень” < тат. бик; э. безардемс bezardems “брезговать” < тат. биз; м.(д)

сетен seten “искусный, умелый” < тат. читен “сложный, трудный”; м. цебярь c’eb’ar’ “хороший” < тат. чибер; м. эзна ezna “дядя” тат. йизна; м.(д) эрек erek “бойкий, живой” < тат. ирек “вольный, свободный”. 2. В некоторых случаях татарская фонема и замещалась соответствующей мордовской фонемой. Ср., например: м. зыян zijan э. зыян zijan “вред, убыток” < тат. зыян; м. ильхтемс iL’tems, э. ильтемс il’tems “проводить” < тат. илту “отнести, отвести, доставить”; м.(д) има ima “желание” < тат. иман “вера”; м.(д) изгордемс izgordems “надоедать” < тат. искерту; м., э. инь in’ “очень, самый” < тат. ин; м., э. сирек, сирть s’irek, sir’t, тат. зирек “ольха”. 3. В некоторых случаях замещение проходило или через фонему е или через фонему и. Ср., например: м. имож imoz э. эмеж emez “овощи, фрукты, ягоды” < тат. йимеж “овощи, фрукты”. Мы полагаем, что объяснением данному явлению является чередование данных звуков в мордовских языках и их диалектах. 3.1.7. Гласный о Гласный о характеризуется как относительно краткий гласный смешанного ряда, отодвинутый назад, среднего подъема, лабиализованный. Гласный о соответствует общетюркскому у. (СТЛЯ 1967: 88). 1. Татарскому звуку о в мордовских языках чаще всего соответствует фонема у. Ср., например: м.(Ад.) бутор butor “вещи, тряпки” < тат. боктэр “узелок, сверток”; м.(д) губон gubon “вздутый” < тат. гобэн “вздутый”; э. курка kurka “индейка” < тат. корка “индейка”; м. куда kuda, э. куда kuda “сват” < тат. кода “сват”; м. кулу kulu, э. кулов kulov “зола” < тат. кол “зола”; м., э. (д) пурксемс purksems “брызгать” < тат. борку “брызгать”; м. уця uc’a “хребет, горб ” < тат. оця, оча “основание позвоночного столба”; м. уцез uc’ez “дешевый” < тат. оцыз/очыз “дешевый”. 2. Во многих случаях замещение проходило через близкий по качеству мордовский гласный о. Ср., например: м.(Ад) болама bolama “мешалка” тат. болама “мешанина, путаница”; м.(д) коян kojan “заяц (самец)” тат. койан “заяц”; м.(д) корам koram “двор” тат. кора “затон”; м. кошма kosma , э. кошма kosma “войлок” тат. кошма “плащ”. 3. В единичных случаях татарский о замещался в некоторых мордовских диалектах через гласный е. Ср., например: м.(д) кезьген kez’gen “птица” тат. козгон “ворона”; м.(Пш.) корьманкс kor’manks “поминальный обряд” тат. (д) корман “жертва”.

4. В двух случаях замещение в зависимости от диалектов проходит двояко: или через у, или через о. Ср., например: м. пор рог, э. пур pur “мел” тат. бор; м. орадамс oradams, э. урадомс uradoms “разматывать” тат. ора “наматывать”. 3.1.8. Гласный ц Гласный ц характеризуется как гласный смешанного ряда, продвинутый вперед, среднего подъема, лабиализованный, относительно краткий. Соответствует общетюркскому у. 1. Этот татарский звук замещался в мордовских языках обычно звуком у, иногда звуком е. В большинстве случаев происходила палатализация последующего согласного (кроме гласных непервого слога). Ср., например: м.(д) губон gubon “вздутый” < тат. гёбэн “вздутый”; м.(д) кенелямс ken’el’ams ”завидовать” < тат. кёнеле “ревновать, завидовать”; м. сузьма suz’ma “кислое молоко” < тат. сезма “тж”. 2. В единичных случаях вместо татарского звука о в мордовских языках представлены звуки и, о. Ср., например: м. (д) горабья gorab’a, э. горобия gorobija “ящик, сундук” < тат. гёрэбия “тж”; м.(д) ирек irek “контур, очертания предмета” < тат. ёрок “тж”. 3.1.9. Гласный ы Замещение данной фонемы происходило следующим образом: 1. Во многих заимствованиях через мордовский гласный а. Ср., например: э. аржа arza “зазубрина” < тат.(д) ыржа “зазубрина”; э.(д) алаба alaba“корзинка” < тат. ылыбы “корзинка”; м. батордамс batordams “бормотать” < тат. бытырда “бормотать”; э. кальдерькс kai’d’er’ks “приспособление на ткацком станке” < тат. калдырча “деталь ткацкого станка”. 2. Часто осваивался мордовским гласным е. Ср., например: м. ацерьгадомс ac’er’gadoms , э. ацирьгадомс ac’ir’gadoms “расстроиться, расстраиваться” < тат. ачыргалану “тж”; м. деряй der’aj “неужели” < тат. дырэй “неужели, разве”; м. печкомс peckoms, э. печкемс peckems “зарезать” < тат. печу “обрезать, кроить”; м. уцез uc’ez “дешевый” < тат. оцыз “дешевый”. 3. В ряде заимствований татарская фонема реализовывалась в мордовских языках гласным у. Ср., например: э. мусколямс mus’kol’ams “издеваться, насмехаться” < тат. мыскыллау “тж”; м. сунзер sunz’er < тат. зынжыр “цепь, цепочка”; э.(д) ускер/ушкер uљker, uљker “ремешок, подвязка” < тат. ычкыр “ремень”. 4. В единичных случаях татарской фонеме ы соответствует

мордовский гласный и. Ср., например: м., э. зыян zijan “вред, ущерб” < тат. зыян “вред, ущерб”; м. чиген cigen “норовистый (о лошади)” < тат. чыгым “норовистый”. 5. В некоторых заимствованиях произошло выпадение татарского гласного ы. Ср., например: м.(д) аргнтомс argntoms “очистить” < тат. арыну “избавиться, освободиться”; м. бзнамс bznams э. бизнемс biznems “жужжать” < тат. бызна “жужжать”; м. такья tak’a “шапка” < тат. такыя “женская шапочка”. 6. Часть заимствований с татарским гласным ы была освоена в мордовских языках через звуки ы, о. Ср., например: м. айгор ajgor, э. айгор ajgor “жеребец” < тат. айгыр “жеребец”; м. абын/абон abon/abon “зря, напрасно” < тат.(д) абын “зря, напрасно”; м. анок/анык anok/anok, э. анок “готовый” < тат. анык “готовый”; м.(д) бастрык bastrik , э.(д) бастрык bastrik “гнет” < тат. бастрык “гнет”; э. ногыт/ногот nogot/ nogot “гадание на бобах” < тат. ногыт “бобы” тат. ногытчы “гадальщик”; М. сокор/сокыр sokor/sokor , э. сокыр sokor “слепой” < тат. сукыр; э. такор/такыр takor/takir “ровный (о дороге)” < тат. такыр “ровный, гладкий”. Относительно освоения данных заимствований следует заметить, что разнобой в передаче татарского ы имеет место только в непервых слогах. 3.2. ОСВОЕНИЕ СОГЛАСНЫХ 3.2.1. Татарские губные согласные 3.2.1.1. Согласный б В мордовских языках чаще всего осваивался через глухой согласный п. Ср., например: м. апалямс apal’ams “корябать” тат. эбэлэ “корябать”; м. пакся paks’а, э. пакся paks’a “поле” < тат. бакча “поле, приусадебный участок”; м. поза poza, э. поза poza “квас” < тат. буза “вид напитка”; э. пурксемс purksems “брызгать” < тат. борку “брызгать”; м. пяк p’ak, э. пек p’ek “очень” < тат. бик “очень, весьма”; э.(д) позаня pozan’a “пасмурный (о погоде)” тат. буз “серый, бесцветный”; м. пур pur, э. пор por “мел” < тат. бур “мел”; м. поярка pojarka “шерсть первой стрижки” < тат. баерка “шерсть первой стрижки”; м. пакарь pakar’, э. пакарь pakar’ “кость” < тат. бакра “кость”. В ряде заимствований татарский согласный б осваивался близким по качеству соответствующим мордовским согласным. Ср., например: м. абондомс abondoms “испугаться” < тат. абау “междометие, выражающее испуг”; м. байдек bajdek “палка” < тат. бадэк “палка”; м. болама bolama “мешалка” < тат. болама “мешанина, путаница”; м. батордомс batordoms “бормотать” <

тат. бытырда “бормотать”; м. базя baz’a “свояк” < тат. базя “свояк”; м. цебярь с’еb’аr’ ”хороший” тат. чибер “хороший, красивый”. В трех заимствованиях татарский согласный б в интервокальной позиции передается в мордовских языках через согласный в. Ср., например: м. ава ava, э. ава ava мать, женщина < тат. аба “женщина”; м.(д) павай pavaj “обращение к родственнику жены” < тат. бабай “обращение к мужчине пожилого возраста”; м. савор savor “медленно” < тат. сабыр “медленно”. Освоение татарского согласного б согласным п в мордовских языках объясняется тем, что звонкие смычные согласные в начале слова не свойственны мордовским языкам. А то, что в ряде заимствований оглушение согласного не произошло, свидетельствует о том, что данные слова заимствованы относительно недавно. 3.2.1.2. Согласный п Губно-губной смычный глухой согласный п осваивался в мордовских языках, как правило соответствующим мордовским согласным п. Ср., например: м.(д) апамс apams “кушать” < тат. апат “откусить”; м.(д) опкан opkan “обжора” < тат. опкин “обжора”; м. пай paj, э. пай paj “часть, доля” < тат. пай “часть, доля”; э. пазе paze “конопля, посконь” < тат. пэзи “конопля, посконь”; м. печькемс. pec’koms, э. печкемс peckems “зарезать, резать” < тат. печу “кроить, резать”; м. тапамс tapams, э. тапамс tapams “мять, давить” < тат. тапа “отбивать, мять”. В двух заимствованиях татарская глухая фонема п была реализована в интервокальном положении звонким согласным б. Ср., например: м. э. дубордомс dubordoms “греметь, шуметь” < тат. тыпырдау “топать ногами”, тат. (миш) дыбырдау); м. ябунча jabunca, э. ябунця jabunca “покрывало” < тат. япанча “покрывало”. 3.2.1.3. Согласный м Татарский губно-губной смычный согласный м замещался в мордовских языках во всех положениях соответствующим согласным. Ср., например: м.(д) андяма an’d’ama “пропащий человек” < тат. эдэм “человек”; м.(д) брмата brmata “суетливый” < тат. брамат “праздношатающийся”; э. каймак kajmak “пирожок” < тат. коймак “блинчик, оладья”; э. макшо makso “гнилой, трухлявый” < тат. мукшу “становиться дряблым”. 3.2.1.4. Согласный в

Татарский губно-губной щелевой сонант в передавался в мордовских языках без изменения. Ср., например: э. аволдамс avoldams “смахнуть, смести” < тат. аву “опрокидывать”; м.(д) авозламс avozlame “обещать, завещать” < тат. авазла “говорить шепотом”; э. (д) авалкине/авал avalkine/aval “давно, в старые времена” < тат. эвэл “раньше, прежде, давно”, тат. эвэл кене “в давние дни”. Следует отметить, что заимствований из тюркских языков с согласным в в начале слова в мордовских языках не зафиксировано. 3.2.1.5. Согласный ф Губно-губной щелевой глухой согласный ф этимологически не характерен для татарского языка. О замещении данного согласного в мордовских языках говорить не приходится, так как в тюркских заимствованиях он не встречается. 3.2.2. Переднеязычные согласные 3.2.2.1. Согласный д Характеризуется как переднеязычный, смычный, звонкий согласный. Осваивался в мордовских языках.как правилочерез соответствующий мордовский согласный. Ср., например: м. аделамc adelams “закончить” < тат. эдэлэ “завершить”; м. адерлямс aderl’ams “собираться” тат. эдэрлэ “собираться”; м. аде ad’e, э. аде аd’e “пойдем” < тат. эйде “идем”; м. (д) булдом buldom “узел” < тат. булдэме “узелок, сверток”; м. давул davul, э. давол davol “буран” < тат. давыл “буря, ураган”; э. дарман darman “сила” < тат. дэрман “сила”; м. келда kelda э. кендял ken’d’al “клоп” < тат. кандала “клоп”. Только в некоторых заимствованиях вместо татарского звонкого д в мордовских языках выступает глухой согласный т. Ср., например: м. толкон tolkon , э. толкон tolkon “волна” < тат. дулкын “волна”; э. талай talaj“порядочно (о времени)”, “довольно долго” < тат. далай “тж”; м. тушман tusman, э.душман duљman “враг” < тат. дошман “злой дух, враг”. Выше мы говорили о том, что мордовским языкам не свойственны в начале слова звонкие смычные согласные. Здесь же мы имеем совершенно противоположную картину. На наш взгляд, объяснением подобного освоения могут быть две причины: 1. Данные тюркизмы заимствованы относительно недавно. 2. Здесь сказалось влияние фонетической системы татарского языка и позиционное озвончение согласного (Бубрих: 1939). 3.2.2.2. Согласный т

Передавался в мордовских языках в двух вариантах: I. Через близкий по качеству согласный т. Ср., например: м. атя at’а, э. атя at’а “старик, дед” < тат. атай “отец, самец”; м. батман batman, э. батман batman “мера веса” < тат. батман “тж”; м.(д) бутор butor “вещи, тряпки” < тат. боктэр “узелок, сверток”; м.(д) брмата brmata “суетливый человек” < тат. брамат “праздношатающийся”; м. нокта nokta, э. новта novta “недоуздок” < тат. нукта “недоуздок”; м. таза taza“здоровый, сильный” < тат. таза “здоровый, сильный”; м. тотмак totmak, э. тотмак totmak “дубина” < тат. тукмак “дубина”; м. топ top, э.(д) топо topo“мяч” < тат. туп “мяч, шар”. 2. Через звонкий согласный д. Ср., например: м. дубордомс dubordoms, э.(д) дубордомс dubordoms “греметь, шуметь” < тат. тыпырдау “стучать ногами”; м. деба d’oba “бyгop, холм” < тат. тубе “пригорок”; м. долга dolga, э. толга tolga” nepo” < тат. толга “большое перо”; м. дага.daga, э. таго tago ”еще” < тат. тагы “еще, опять, снова”. 3.2.2.3. Согласный н Татарский переднеязычный смычный согласный н во всех положениях замещался без изменений близким по качеству соответствующим согласным мордовских языков. Ср., например: м. анцек an’c’ek, э. ансяк an’s’ak “только, всего” < тат. анчак “только, лишь”; э. берянь ber’an’ “плохой” < тат. бирэн “обжора”; э. наян najan “грубый, назойливый” < тат. наян “ленивый, нерадивый”; м. нокта nokta, э. новта nov’ta “недоуздок” < тат. нукта “недоуздок”; э. ногат nogot “гадание” < тат. ногыт “гадание, ворожба”; м.(д) э.опкан opkan “обжора” < тат. опкин “обжора”; м. эзна ezna “муж сестры, дядя” < тат. йизни “дядя, муж сестры” 3.2.2.4. Согласный з Чаще всего данный звук осваивался соответствующим звуком мордовских языков. Ср., например: м. арзя arza “сундук” < тат. эрзэ “ящик, сундук”; э. азгондемс azgondems “шляться, гулять” < тат. азгын “избалованный, распущенный”; м. зыян zijan, э. зыян zijan “вред, ущерб” < тат. зыян “вред, убыток”; м.(д) зора zora “скирд” < тат. зурат “продолговатая копна”; э. пазе paz’e “посконь, конопля” < тат. пэзи “посконь, конопля”; э. позаня pozan’a “пасмурный (о погоде)” < тат. буз “серый, бесцветный”. В ряде слов вместо татарского звонкого з в мордовских языках выступает согласный с. Ср., например: м. сяньгяря s’an’g’ar’a э. сэняжа с’en’aza “голубой” < тат. зенгер “голубой”; м. сирек s’irek, э. сирть sirt’ “ясень” < тат. зирек “ясень”; м. сунзер sun’zer, э. синдерь sin’der’ “цепь, цепочка” тат. зынжыр “цепь, цепочка”.

В одном заимствовании вместо татарского з в мокшанском языке выступает ш, а в эрзянском - ж. Ср., например: м. шаба saba, э. жаба zaba “ребенок” < тат. заба “карлик”. 3.2.2.5. Согласный с Татарский переднеязычный, кругло-щелевой, глухой согласный с осваивался в мордовских языках без изменений, за исключением одного заимствования. Ср., например:м. сокор sokor, э. сокор sokor “слепой” < тат. сукыр “слепой”; м. осал osal “худой, тощий” < тат. усал “худой, плохой”; м. сузьма suz’ma, э. сузма suz’ma “кислое молоко” < тат. сэзме “кислое молоко”; э. судрямс sudr’ams “гладить, расчесывать волосы” < тат. сыдыру “натереть”; э.(Кос.) серем ser’em “yгap” < тат. сорем “угар”; м. синьдемс sin’dems, э. синдемс sin’dems “сломать” < тат. сындыру “ломать”; м. сярхка s’aRka, э. сярко s’arko “гнида” < тат. сэркэ; м. савор savor , э.(Сел.) стамбаро stambaro “медленно” < тат. сабир “медленно”; но м.(у) шяке s’ake, э.(у) шяке s’ake “единица измерения” < тат. сэке “тж”. 3.2.2.6. Согласный ж Осваивался в мордовских языках через согласные звуки з, ж, ш. Ср., например: э. аржа arza “зазубрина” < тат.(д) ыржа “зазубрина”, м.(д) загом/загм zagom zagm “упряжка” < тат. жигу “упряжка”; м. козя koz’a , э. козя koz’a “богатый” < тат. хажа “богатый”; э.(д) шумордамс љumordams “закончить” < тат. жимеру. 3.2.2.7. Согласный ш Татарский переднеязычный, щелевой, глухой согласный ш осваивался в мордовских языках близким по качеству соответствующим звуком ш. Ср., например: м. алаша alaљa , э. алаша alaљa “лошадь” < тат. алаша “тж”; м. башка baљka, э. башка baљka “отдельно, кроме” < тат. башка “кроме”; э. каштан kastan “гордец” < тат. коштан “гордец”; э. макшо makso“дряблый, гнилой” < тат. мукшу “становиться дряблым”; м. шра љra “стол” < тат.(д) ширэ “стол”; м. шума љuma, э. шумо љumo “долг” < тат. шом “беспокойство, опасность”. 3.2.2.8. Согласный ч Осваивался в мордовских языках чаще всего через мягкую африкату ц. Ср., например: э. цетмар c’otmar “дубина” < тат. чукмар “дубина”; э. цярахман c’arahman “град” < тат. чарахман “град”; м. цебярь c’eb’ar’ “хорошо, хороший” < тат. чибер “хороший”; м. целак c’olak, э. целак c’olak “ленивый” < тат. чулак “сухорукий, однорукий”; э. цидярдомс c’id’ardoms “терпеть” < тат. чыдау “переносить, терпеть”. В ряде случаев татарская фонема реализовалась в мордовских

языках через близкую по качеству африкату ч. Ср., например: м. кучемс kucems, э. кучомс kucoms “посылать” < тат. кучу “посылать”; м. печкемс peckems, э. печкемс peckems “зapeзать” < тат. печу “обрезать, кроить”; м. чавка cavka, э. чавка cavka “галка” < тат. чеука “галка”; э.(д) чиген cigen “норовистый (о лошади)” < тат. чыгым “упрямый”; э. чекамс cekams , м. чакамс cakams “креститься” < тат. чукыну “креститься”. В отдельных заимствованиях татарский согласный звук ч замещался в мордовских языках звуком с. Ср., например: м. пакся paks’a, э. пакся раks’а “поле” < тат. бакча “приусадебный участок”; э. сятко s’atko “искра” < тат. чаткы “искра”; м. ускер uљker “ремень, пояс” < тат. ычкыр “ремень”. В единичных случаях мы наблюдаем замещение татарского звука ч мордовским согласным з, ш. Ср., например: м. зиблек ziblek “полог” < тат. чыбылдык “полог, занавес”; э. шаршав sarsav “занавес” < тат. чаршау “занавес”. 3.2.2.9. Согласные л, р. В мордовских языках данные татарские фонемы осваивались через соответствующие мордовские согласные звуки. Ср., например: м. айгор ajgor , э. айгор ajgor “конь, жеребец” < тат. айгыр “жеребец”; м. арзя arza “сундук” < тат. эрзэ “сундук”;м. (д) арака araka “негодный, плохой” < тат. арик “плохой”; м. араламс aralams “защищать” < тат. арала “защищать”; э. балдуз balduz “свояченица” < тат. балдыз “свояченица”; э. берянь ber’an’ “плохой, худой” < тат. бирэн “обжора”; м.(д) бутор butor “вещи, тряпки” < тат. боктер “узелок, сверток”; м. келда kelda, э. кендял ken’d’al “клоп” < тат. кандала “клоп”; м. осал osal “худой, тощий” < тат. усал “худой, плохой”; э. пурксемс purksems “брызгать” < тат. борку “брызгать”; м. пур pur, э. пор роr “мел” < тат. бор “мел”. 3.2.3. Среднеязычный согласный й Татарский среднеязычный щелевой согласный й осваивался в мордовских языках следующим образом: 1. В большинстве заимствований замещался близким по качеству мордовским согласным звуком й. Ср., например: м. айгор ajgor, э. айгор ajgor “жеребец” < тат. айгыр “жеребец”; м. байдек bajdek, э.(д) байдек bajdek “палка” < тат. байдек “палка”; э. байтяк bajt’ak “много, довольно большой” < тат. байтак “довольно большой”; м. ёру joru, э. ёру joru “в шутку, нарочно” < тат. юри “нарочно”; м. куймак kujmak , э. каймак kajmak “ватрушка” < тат. коймак “ватрушка”; м. торгай torgaj , э. торгай torgaj “жаворонок” < тат. тургай “жаворонок”; э. талай talaj “много, далеко, давно” < тат. талай “давно”. 2. В ряде заимствований татарский согласный звук й выпадал.

Ср., например: м. аде ad’e, э. аде ad’e “пойдем” < тат. эйде “пойдем”; м. ила ila “обычай, традиция” < тат. йола “обычай, традиция”; м. имож imoz, э. эмеж emez “овощи, фрукты” < тат. йимеж “овощи, фрукты”; м. утом utom , э. утом utom ”гумно, амбар” < тат.(д) йетем “гумно”; м. эзна ezna “муж старшей сестры” < тат. йизни “муж старшей сестры”. 3.2.4. Глубокозаднеязычные (овулярные) согласные 3.2.4.1. Согласный к Характеризуется как глубокозаднеязычный, смычный, глухой согласный. В мордовских языках данная фонема осваивалась, как правило, обычным заднеязычным звуком к. Ср., например: м. куймак kujmak, э. каймак kajmak “ватрушка” < тат. коймак “ватрушка”; м.(д) коян kojan “заяц (самец)” < тат. койан “заяц (вообще)”; м. каердамс kajerdams , э.каярдамс kajаrdams “шить (зигзагом)” < тат. кайи “вышивать”; м. куда kuda , э. куда kuda “сват, поезжанин” < тат. кода “сват”; м.(д) корам “двор” < тат. кора “скотный двор”; м. курка kurka, э. курка kurka “индейка” < тат. корка “индейка”; м. пяк p’ak, э. пек p’ek “очень” < тат. бик “очень, весьма”; м. тотмак totmak “дубинка” < тат. тукмак “дубинка”. В нескольких случаях татарский согласный к замещался в мордовских языках звонким согласным г. Ср., например: э. гавдан gavdan, м.(д) кавдан kavdan “прошлогодняя трава” < тат. кайдан “прошлогодняя трава”; м.(д) гайту gajtu, э.(д) гайтов gajtov “туда” < тат. кайту “ехать обратно”; м.(д) говозь govoz’ “глиняный горшок” < тат. куэс “горшок”. 3.2.4.2. Согласный г. Татарский глубокозаднеязычный, щелевой, звонкий согласный г реализовался в мордовских языках заднеязычным звонким согласным г. Ср., например: м. айгор ajgor, э. айгор ajgor “жеребец” < тат. айгыр “жеребец”; э. азгондемс az’gondems “шляться” < тат. азгын “распутный”; м. гала gala , э. гала gala “гусь” < тат.(д) гал/гала “гусь”; м.(д) губон gubon “вздутый” < тат. гобэн “вздутый”; м.(д) горабья gorabja, э.(д) горобия gorobija “сундук” < тат. горэбия “консервы”. 3.2.4.3. Согласные х, h Согласный х характеризуется как глубокозаднеязычный щелевой глухой согласный. А согласный h это нижнефарингальный щелевой глухой согласный. Несмотря на свои некоторые различия, замещались они в мордовских языках в общем-то одинаково.Обе татарские фонемы осваивались, как правило, мордовским согласным звуком к. Ср., например: м. яньцек an’c’ek “всего, только” < тат.(д) анчах “всего, только”; м. козя koz’a , э. козя koz’a “богатый” < тат. хужа “хозяин”; м.

кан kan, э. кан kan “конопля (в слове каньцер)” < тат. хан; м. кор kor, э. кор kor “характер, зависть” < тат. хур “обида”. 3.2.4.4. Согласный (нг) Татарский глубокозаднеязычный, смычный, носовой согласный осваивался в мордовских языках звукосочетанием нг. Ср., например: м. ангордамс angordams“царапнуть” < тат.(д) ангыр “якорь”; э.(д) мангыр mangir “глупый, дурак” < тат. ангыра “глупый”; м. сяньгар s’an’g’ar’, э.(д) сенгере senger’e “голубой” < тат. зэнгэр “голубой”; э. янгамс jangams “ломать, бить” < тат. йинг “побеждать”. 3.3. ОСВОЕНИЕ СОЧЕТАНИЙ СОГЛАСНЫХ Звукосочетания, чуждые фонетической системе мордовских языков, осваивались следующим образом: 1. В заимствованиях с несвойственным для мордовских языков сочетанием согласных происходит замена одного из согласных. Ср., например: м. бунамс bunams “плакать” < тат. бузла/бозла “плакать навзрыд”; м.(д) жемна zemna “черт, злой дух” < тат. жван “злой дух; м. тотмак totmak “палка” < тат. тукмак “палка, дубина”; э. (д) ускер uљker “ремень, пояс” < тат. ычкыр “ремень, пояс”; э. цетмар с’otmar “дубина” < тат. чукмар “булава, палица”. 2. Чуждое для мордовских языков сочетание согласных осваивалось путем выпадения одного из согласных. Ср., например: м.(д) бутор butor “вещи, тряпки” < тат. буктэр “узелок, сверток”; м. иридемс ir’id’ems, э. иредемс ir’ed’ems “опьянеть, угореть” < тат. ирэндэру “находиться в расслабленном состоянии”; м. лама lama, э. ламо lamo “много” < тат.(д) лыкма “доверху, доотказа”; м. сумань suman’ , э. сумань suman’ “кафтан” < тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень”; м. чиген cigen “норовистый, упрямый (о лошади)” < тат. чыгым “упрямый”. 3. Чуждое сочетание согласных реализовалось путем ввода в сочетание согласных гласного звука. Ср., например: м. пакарь pakar’, э. пакарь pakar’ “кость” < тат. бакра “кость”. 4. Во многих случаях несвойственные для мордовских языков сочетания согласных осваивались путем палатализации. Ср., например: м. ацергадомс ac’er’gadoms, э. ацерьгадомс ac’er’gadoms “расстроиться, растревожиться” < тат. ачыргалану “сильно расстроиться”; э. азгондемс/азгундемс “шляться, шататься” < тат. азгын “распутный”; м. аньцек an’c’ek э. ансяк an’s’ak “только, всего” < тат. анчах “только,всего”; м. галдерькс gal’d’er’ks, э. кальдерькс kal’d’er’ks “деталь ткацкого станка” < тат. калдырча “тж”; м. синьдемс sin’d’ems, э. синдемс sin’dems “сломать” < тат. сындыру “сломать”; м. (д). сезьган sezgan “птица” < тат. козгон “воро-

на”; м. сузьма suzma, э. сузма suz’ma “кислое молоко” < тат. сэзмэ “простокваша”. 3.4. АКЦЕНТОЛОГИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ Словесное ударение в татарском языке, как правило, падает на последний слог, как во всех тюркских языках. В мокшанском языке ударение, в основном, как правило, падает на первый слог. Степень определенности ударения в мокшанском языке такова, что ему подчиняются заимствования из других языков, в том числе и тюркизмы. Относительно ударения в эрзянском языке большинство языковедов придерживается той точки зрения, что в настоящее время эрзянский язык ударения как устойчивой фонетической категории не знает. Иначе говоря, оно свободное, нефиксированное. Проведенный нами анализ тюркских заимствований показал, что почти во всех тюркских заимствованиях, освоенных эрзянским языком, ударение в основном падает на первый слог. Ср., например: м. алаша alaљa, э. алаша alaљa “лошадь” < тат. алаша “лошадь”; м. айгор ajgor, э. айгор ajgor “жеребец” < тат. айгыр “жеребец”; м. ацерьгадомс ac’er’gadoms, э. ацерьгадомс ac’er’gadoms “расстроиться” < тат. ачыргалану “сильно расстроиться”; м. имож imoz, э. эмеж emez “овощи, фрукты” < тат. йимеж “овощи, фрукты”; м. келда kelda, э. кендял ken’d’al “клоп” < тат. кандала “клоп”; м., э. мангыр mangir “глупый, бестолковый” < тат. ангыра “глупый”; м. нокта nokta, э. новта novta “недоуздок” < тат. нукта “недоуздок”; м. сумань suman’, э. сумань suman’ “кафтан”, < тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень”; м. сезьган sez’gan , э. сезьган sez’gan “сорока” < тат. саескан “сорока”; м. синдемс sin’dems, э. синдемс sin’dems < тат. сындыру “сломать”. Данный факт позволил сделать нам следующие выводы: 1. Наличие ударения на первом слоге в тюркских заимствованиях, освоенных эрзянским языком, является не только признаком прежнего общемордовского ударения, но и доказательством того, что ударение в эрзянском языке (все же) является устойчивой фонетической категорией. 2. Как ранее, так и сейчас эрзянский язык использует ударение как инструмент для освоения иноязычных слов в своей фонетической системе. Выводы. Обзор фонетического освоения тюркских фонем в мордовских языках показывает, что в их произношении и употреблении

наблюдается сложная и пестрая картина, вызванная различными факторами. Большую роль в их модификации сыграли, в частности, время заимствования, формы языкового контакта и фонемный состав заимствованной лексемы. Звучание тюркских заимствований, вошедших в раннюю эпоху мордовско-тюркских языковых контактов регулируется орфоэпическими нормами мордовских языков. Для них характерно приспособление к артикуляционной системе. В соответствии с особенностями артикуляционной системы мордовских языков тюркские звуки (татарские), имевшие идентичную артикуляцию.усваивались без существенных изменений, за исключением фонем а, ы. Татарские фонемы, имеющие специфическую артикуляцию, замещались близкими по своим артикуляционным свойствам мордовскими звуками, теряя часть своих различительных признаков или утрачивались. Озвончение согласных в начале слога и их появление объясняется не только внутренними причинами (Бубрих: 1939), нои воздействием контактировавших языков, в частности татарского языка. Изменения в тюркизмах произошли также и в акцентологическом освоении. В отличии от татарского и чувашского языков, в которых ударение падает на последний слог, в тюркских заимствованиях мордовских языков произошел перенос ударения на первый слог. Сочетания согласных, чуждые фонетической системе мордовских языков, осваивались путем замены одного из согласных, выпадением одного из согласных, вводом в сочетание согласных гласного звука и палатализацией одного из согласных. Г Л А В А IV IV. СЕМАНТИЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ 4.0. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ До сих пор недостаточно изученным остается семантическое освоение иноязычного слова. Заслуживают внимания в этом отношении исследования по данной проблеме таких отечественных и зарубежных ученых, как Будагов Р.А., Бертагаев Т.А., Блумфильд Л., Бузакова Р.Н., Бабаев К.Р., Газанчиян Н.А., Гущина В.П., Гено Д., Звегинцев В.А., Крысин Л.П., Кильдибекова Г.А., Мосин М.В., Наделяева Т.Г., Плотников Б.А., Пауль Б.А., Серебренников Б.А., Субаева Р.Х., Уфимцева А.А., Шмелев Д.Н., Хакулинен Л. и др.

Как нами было уже отмечено выше, тюркские заимствования представляют собой важную и в то же время довольно мало изученную часть мордовской лексики. Между тем, ее исследование дает возможность осветить узловые моменты взаимосвязей тюркских и мордовских языков, носители которых столетиями поддерживали между собой экономические и культурные связи. В современных мордовских языках и их диалектах сохраняется значительный пласт тюркизмов. Изучение их семантического освоения - дело исключительно важное, поскольку в данном случае речь идет о выявлении внутренних сторон взаимодействия и взаимовлияния языков различных систем. Специального исследования, непосредственно подчиненного семантическому освоению тюркских заимствований, в мордовском языкознании не проводилось. Изученность темы изменения, которые претерпели тюркские заимствования в мордовских языках, находится, можно сказать, на самом начальном этапе. Большая работа по анализу процессов лексико-семантической ассимиляции татаризмов проделана в удмуртском языкознании Таракановым И.В. Один из разделов его докторской диссертации специально посвящен семантическому освоению татарских заимствований в удмуртском языке (Тараканов 1986). Предполагается, что факт заимствования лексической единицы уже сам по себе свидетельствует о его содержательной ассимиляции. В понимании Л.П.Крысина, освоение заимствований - это семантическая самостоятельность, отсутствие дублетных синонимических отношений с исходными словами языка. Они, в свою очередь, предопределяют функциональную активность слова, регулярность его употребления в речи (Крысин 1976). Одной из причин лексического заимствования является потребность номинации новых явлений. Поэтому большинство иноязычной лексики должно быть однозначно. Но хотя заимствованные слова и воспринимались как лексические единицы, чуть ли не с первых дней с ними происходили определенные изменения в их значениях - сужение, расширение, коренное изменение и т.д. Часть этих изменений происходит непосредственно в самих заимствованиях, в их, так сказать, первоначальном виде, а другие - благодаря участию в заимствованных словах словообразовательных элементов заимствующего языка - служебных слов, суффиксов, аффиксов и т.д. Часть семантических изменений вызвана объективными причинами - изменениями в жизни общества. Такие изменения происходили не только в заимствованиях, но и в основном

словарном составе любого живого языка мира. Данная глава посвящена следующим аспектам семантической ассимиляции заимствований в мордовских языках: а) причины возникновения и развития семантических сдвигов; б) выявление способов возникновения и развития семантических изменений тюркизмов; в) систематизация семантического освоения и выделение видов семантических сдвигов тюркских заимствований в мордовских языках. 4.1. ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ СЕМАНТИЧЕСКИХ СДВИГОВ Проблема толкования причин возникновения и развития семантических сдвигов в слове - одна из наиболее сложных и противоречивых в языкознании. Значение в слове обычно является результатом длительного развития. При неизменной звуковой оболочке наблюдаются изменения, замены и появление различных оттенков значений, заключенных в тех или иных словах. Появление новых значений у слов вызывается, в основном, двумя причинами: а) потребностью наименовать новые предметы и явления, появившиеся в реальной действительности; б) потребностью называть уже известные предметы и явления, если они получают новую, социально обусловленную оценку. В лингвистической литературе выдвигались самые различные и порой диаметрально противоположные точки зрения по вопросу причин возникновения семантических изменений. Большинством из них отмечено, что очень трудно перечислить те многочисленные факторы, которые стимулируют изменение значений слов. Сравнительное языкознание, исходя из верного понимания природы значения, заключенного в отдельной лексической единице, в основу причин семантических сдвигов кладет признание наличия диалектического единства взаимосвязи и взаимообусловленности внешних, экстралингвистических и внутренних, чисто языковых факторов. Ни психологизм, ни чисто логический принцип или же только наличие эмоциональных моментов в употреблении слова не могут быть положены в основу внешних стимулов языковых изменений и движений в лексической системе языка. Движение и развитие словарного состава, языка, в частности, перемещения в семантике слова, определяются потребностями говорящего коллектива, так как прогресс языка в конечном счете обусловлен общим прогрессом общества и мышления человека.

Вызванные определенными общественными причинами, семантические перемещения определяются чисто лингвистически, внутренними законами сочетания значений в общей системе языка. Указанное положение является основополагающим в общем языкознании и принято в качестве руководящей гипотезы во всех исследованиях, затрагивающих вопросы сущности лексического значения слова, понятия смысловой структуры слова и лексико-семантической системы языка, семантического варьирования слова, семантических изменений и других вопросов семасиологии. Сдвиги в значениях слов; развитие у слов новых значений, образование новых слов и т.д., будучи обусловлены изменениями в объективной действительности, вместе с тем не могут происходить в языке независимо от уже существующих в нем семантических отношений. Исследование внутриязыковых факторов семантических изменений нельзя провести, не установив того, чем вообще могут быть вызваны эти изменения, т.е. без учета и внешних по отношению к системе языка факторов. Необходимо отметить, что лексические изменения в гораздо большей степени, чем какие-либо другие изменения в языке, демонстрируют связь языка с жизнью и деятельностью говорящего на нем коллектива. Семантическая история слов во многих случаях достаточно отчетливо отражает изменения в условиях жизни общества. Итак, причинами возникновения и развития семантических изменений являются внешние - социолого-исторические и внутренние - чисто лингвистические особенности развития языка. К внешним, зкстралингвистическим причинам относятся: 1) торговые, военные и культурно-экономические отношения, показывающие, что язык не существует изолированно, вне влияния других языков, вне культурных, этнических, экономических и других наслоений; 2) самобытная материальная и духовная культура народа; 3) социальнобытовые явления, также оказывающие влияние на образование слов и новых значении, К внутренним, внутрилингвистическим причинам относят прежде всего трансформацию значения слова, Как полагает Г.А.Бертагаев, она происходит при расширении его сочетаемости с группой слов, которые в семантическом плане могут составить прилегающие друг к другу концентрические круги, включающие в свою орбиту данное значение (Бертагаев 1974). Сюда относятся изменения значений слов с участием словоизменения данного языка, семантические переосмысления в значении слова, случаи специализации и

генерализации лексических единиц, лексикализации грамматических форм слов, десемантизации, различные фонетические чередования, метафоры, метонимия, перенос по функциям и т.д. Семантические изменения под влиянием внутренних причин осуществляются не изолированно. Какой-то внешний фактор дает направление развитию значения. К примеру, выбор вероятной связи данного слова с другим словом, которое определяет последующий ход его семантического развития, полностью обусловлен стилистико-смысловыми восприятиями носителей языка. Вследствие этого сдвига в семантике тюркских заимствований в мордовских языках происходили неравномерно и по-разному. Под влиянием внутрилингвистических причин иногда в языке происходит изменение первичного предметного значения. Вследствие регулярного употребления в соответствующих семантически допустимых сочетаниях словом утрачивается его лексическое значение, оно подвергается грамматикализации и начинает выполнять функции служебного слова. 4.2. ВИДЫ СЕМАНТИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ Прежде чем перейти к характеристике (выделению) видов семантических изменений непосредственно на материале мордовских языков, необходимо подчеркнуть, что лексика, являясь наиболее податливой к изменению частью любого языка, больше и чаще других элементов языка, подвергается самым различным изменениям. Тюркские заимствования в этом отношении не являются исключением. Но если лексика изменяется даже в рамках родного языка, то изменения ее в чужой языковой среде тем более естественны и законны, так как она подвергается здесь воздействию несравненно больших, чем в родном языке факторов. Приобретенная способность слова иноязычного (тюркского) происхождения к семантическим сдвигам и изменениям в системе заимствующего языка (мордовских языков) является одним из основных условий, позволяющих считать слово заимствованным. Семантические изменения, претерпеваемые тюркскими заимствованиями, носят двоякий характер: 1) изменения, наблюдаемые на первом этапе заимствования, при вхождении тюркизмов в мордовские языки, когда полное значение не сохраняется. В этом случае довольно часто наблюдается семантическое сужение; 2) изменения в системе мордовских языков. Тюркское заимствование, уже освоенное во всех аспектах, может получать новое значение или изменить свое старое. Таким образом, многозначность заимствования является следствием его семантического освоения и дальнейшей эволюции в новой языковой системе. Расширение

значения представляет собой наиболее часто встречающееся изменение содержания освоения слов. Сужение и расширение значений (тюркских) заимствований могли быть вызваны самыми разнообразными причинами. К ним, на наш взгляд, можно отнести следующие: 1) функциональное изменение значения; 2) изменение значения вследствие изменения идеологии; 3) деэтимологизация или изменение значения вследствие забвения этимона; 4) изменение значения на основе экономических отношений; 5) изменение значения, связанное с общественной оценкой; 6) изменение значения благодаря контаминации; 7) изменение значения в результате окаменения языковых форм. Кроме сужения и расширения можно, на наш взгляд, выделить еще один вид семантических изменений - изменение значения по ассоциации, вытекающей либо по сходству, либо по смежности. Как нами уже было показано выше, семантические изменения осуществляются под влиянием двух групп причин, экстралингвистических и внутрилингвистических. Появление новых слов и новых значений обусловливается потребностью осмысления вновь возникших явлений, предметов и понятий действительности. Сам процесс семантических изменений тюркских заимствований в мордовских языках можно разделить на три основных вида. Первый - сужение значения, осуществлявшееся на начальном этапе семантической эволюции тюркизмов. Второй - расширение значения, иными словами, охват словом большего круга понятий; проникновение слова из одной сферы значений в другую. Третий - перенос наименования, протекавший различно, в зависимости от ассоциативных связей, возникавших при осмыслении тюркского слова. Небольшая группа тюркизмов приобрела в мордовских языках значения, не свойственные им в языке-источнике. О причинах таких изменений мы можем высказать лишь различные предположения. 4.3. СИСТЕМАТИЗАЦИЯ СЕМАНТИЧЕСКОГО ОСВОЕНИЯ Как уже было сказано выше, основная масса тюркских заимствований вошла в мордовские языки несколько веков тому

назад. Одни из них сохранили свою семантику, с другими же в результате их употребления произошли определенные семантические изменения. Проанализировав процесс семантического освоения тюркских заимствований в мордовских языках, мы считаем целесообразным систематизировать его следующим образом: 1) тюркизмы, освоенные без изменения семантики; 2) тюркские заимствования, сузившие свое значение; 3) тюркизмы, расширившие свою семантику; 4) тюркские заимствования, в результате освоения и употребления которых произошел перенос наименования; 5) тюркизмы, которые приобрели значения, не свойственные им в языках-источниках. 4.3.1. Освоение без изменения семантики. Тюркизмами, вошедшими в мордовские языки без изменения семантики и в процессе употребеления сохранившими свое значение являются следующие: м. айел ajel < тат. аел “подпруга”; м. айгор ajgor э. айгор ajgor < тат. айгыр “жеребец”; м. ансек an’c’ek э. ансяк an’c’ak “только что, только лишь” < тат. анчак “тж”; м. ака aka < чув. ака “старшая сестра мужа, тетя”; м. (кич) алаба alaba < тат. ылыба “корзиночка”; м. апалямс apal’ams < тат. эбэлэ “испортить, окорябать”; э. аржо arzo < тат. ыржа. “зазубрина”; м. акша. akљa, э ашо aљo “белый” < тат. ак; м. палдыз paldiz э. балдуз balduz < тат. балдыз “своячница”; м. базя baz’a < тат. база. “свояк”; м. башка baљka, э. башка baљka < тат. башка “кроме, помимо, отдельно”; м. бастрык bastrik э. бастрык bastrik < тат. бастрык “гнет”; м. батман batman, э. батман batman < тат. батман “мера веса”; м. батордомс batordoms < тат. бытырда “бормотать”; м. баярка bajarka э. поярка рojarka < тат. баерка “шерсть первой ствижки, первая шерсть”; м. базнамс baznams, э. бизнемс biznems < тат. бызна “жужжать”; м. башкуда baљkuda < тат.(м.) башкода “сват”; э.(д) кальдерька kal’d’er’kа < тат. калдырча “приспособление для наматывания ниток на цевку”; м. куяр kujar, э. куяр kujar < тат. кыяр “огурец”; э. дарман darman < тат. дэрман “сила”; э. дюм d’um < тат. дем “очень; весьма”; м. (пш.) ирек ir’ek < тат. ёрёк “очертания, контур предмета”; м. келда kelda, э. кендял ken’d’al < чув. ханкала, тат. кандала “клоп”; м. капа kapa, э. капа kapa < чув. капан тат. кибэн “стог, копна, скирд”; м, кулу kulu, э. кулов kulov < тат. кол “зола”; м. каштан kastan < чув., тат. куштан “гордец; щеголь”; м. комля koml’a э. комоля komol’a < чув, хамла “хмель”; м. конак konak < чув. хана, тат. конак “гость”; м. кильдемс kil’dems , э. кильдемс kil’dems чув. < кюль “запрягать”; м. куймак. kujmak, э. каймак kajmak < тат. коймак “пирожок, оладья”; м. мангыр mangir, э. (д) мангыр mangir < тат. ангыра “глупый”; э. ногот nogоt < тат. ногыт “бобы, гадание на бобах”; м. нокта nokta, э. новта. novta

< чув. нахта, тат. нукта “недоуздок”; м. опкан opkan < тат. опкин “обжора”; м. пай paj, э. пай раj < тат. пай “часть, доля”; м. пакарь pakar’, э. пакарь pakar’ < чув. похpa, тат. бакара “кость”; м’ пяк p’ak э. пек p’ek < тат. бэк, пэк “очень, весьма”; м. покра pokra < чув. покра, тат. бокра “бобы; куколь”; м. пур pur, э. пор роr < тат. бор, чув. пур, пор “мел”; м. пазей paz’ej, э. пазе paz’e < тат. пэзи “конопля, посконь”; м. сокор sokor, э. сокор sokor < тат. сукыр “слепой”; м.э. сакал(о) sakal(o) < тат. сакал “борода”; м. сярхка s’aRka, э. сярко s’arko < тат. серкэ “гнида”; м. сезьган sez’gan, э. сезьган, сезяка, sez’gan, sez’aka < тат. саескан “сорока”; м. сёка, s’oka; э. (у) цёко c’oko “султан, бахрома (украшение)” < тат. чук “султан; бахрома”; м. цюнзир c’unzir , м. циндерь s’inder’ < тат. зынжир “цепь, цепочка”; м. (д) судардомс sudardoms, э. цидярдомс c’id’ardoms < тат. чыда “выдерживать, переносить, терпеть”; э. салма salma < тат. салма “вид блюда, суп-лапша”; м. тарад tarad < чув. торат “ветка, сук”; м, таза taza, э. таза taza < тат. таза “здоровый, сильный”; м. толкон tolkon < тат. дулкын “волна”; м. (ад.) томба tomba < чув. томба “омут”; м. топас topas < тат. топас “короткий, толстый, приземистый”; м. улов ulov, э. улов ulov < тат. уле “мертвый”; м. утор utor < тат. утар “место перед домом”; м. уцез uc’ez < тат. оцыз, очыз “дешевый”; м. эрь er’ э. эрьва er’va < тат. эр, хэр “каждый, всякий”; м. эзярь-бизяр ez’ar’-bez’ar’ < тат. эзэр-бизэр “глупый, неполноценный”; м. цярахман c’arahman, э. цярахман c’ara’hman < тат. чарахман “град”; м. цебярь c’eb’ar’ < тат. чибэр “красивый, хороший”; м. чавка. c’avka, э. чавка cavka < тат. чеука, чаука “галка”; м. чакамс cakams э. чекамс cekams < тат. чукыну “креститься”; м. шайтан љajtan ; э. шайтан љajtan < чув шайтан, тат. шайтан “черт, злой дух”; м. яла, jala, э. яла jala < тат. йалан “всегда, постоянно”; м. ярмак jarmak, э. ярмак jarmak < тат. ярмак “деньги”; э. ят jat тат. ят “враг, чужой”; м. яроштомс jarostoms < тат. яраштыру “годиться, пригодиться”; м. сенгт s’ongt, э. сянго s’ango < тат. сэнэк “вилы”; э. псака psaka < тат. псякэй “кошка”; м, чапамс capams, э, чапомс capoms < тат. чабу “рубить”; м. карьхцигань kaR’c’igan , э карьциган kar’cigan < чув. хорцка, тат. карчыга “ястреб”. В данной группе семантика тюркских заимствований сохранилась без изменений. Как правило, это в основном немногозначные слова, значения которых связаны с важными областями человеческой деятельности. Они являются членами таких лексико-семантических групп слов, как человек и общество, природа и животный мир, духовная и материальная культура, трудовая деятельность человека. 4.3.2. Сужение значения При заимствовании слов из тюркских языков были взяты, как правило, не все их значения, а лишь одно или часть значений,

следовательно уже с самого начала заимствования имело место более или менее значительное сужение семантики слов. Сужение значения нередко носит параллельное название специализация значения. По всей видимости, данный тип семантических изменений происходил на первом этапе заимствования, когда тюркизмы только входили в лексику мордовских языков. Тюркскими заимствованиями, сузившими свое значение, являются следующие: м. араламс aralams “защищать, заступаться” < чув. хурала, хорала, тат. арала “защищать, хранить, беречь, покровительствовать”; м. беря ber’a эстоньберя “с тех пор” < тюрк., кирг. бери “по этой стороне, с тех пор, с давних времен”; м. ен jon “ум” < тат. юнь “толк, смысл, ум, сила (духа)”; м. котянь kot’an’, э. котянь kot’an’ “прямая кишка” < чув. тат. котян “геморой, прямая кишка”; м. куда kuda, э. куда kuda “сват” < тат. кода “кум, сват”; м. каба, сельме каба “веко” < чув. хупа “крыша, покрышка, верхний слой чего-либо”, тат. куз кабагы “веко”, кабык “кожица, кора, шелуха, покрытие”; э. каярдомс kajаrdoms “обметать ткань” < тат. кайи “стегать одеяло, вышивать, обметать ткань”; м. (Пшен) коян kojan “заяц (самец)” < тат. куян “заяц (вообще)”. Причинами сужения значения тюркизма коян - является, с одной стороны, такой экстралингвистический фактор, как табуирование, а с другой - наличие собственного мордовского слова - нумол - для обозначения зайца (вообще); м. (Пенз.) кардондык kardondik “тонкая пленка от желудка животных; употребляемая раньше на окнах вместо стекла” < чув., тат. карантак, карындык “пленка, перепонка, брюшина, окно, занавеска”, карындык тэрэз. “окно, затянутое перепонкой (из желудка животных); м. лац lac “хорошо” < чув. лач “как раз, точь в точь; впору, хорошо”; м. матыр matir “красивый” < чув. маттур “молодец, красивый, здоровый”, тат. матур “красивый, пригожий, деловитый”; м. мокорь mokor’ “пенек” < чув. макар “бугор, возвышенность; выступ”, тат. (миш) мукорь “пень, чурбан, кочка”; э. (М.Толк.) мазял maz’al “cила” < тюрк.: тур. маджал “сила, состояние, круг действия”; м. (кич.) парамс params “ударить, избить” < чув., тат. бэру “кидать, бросать, ударить, бить; колотить”; м. суконямс s’ukon’ams, э. сюконямс s’ukon’ams “кланяться” < чув. сакан “кланяться, приседать”, тат. чукыну/шакану “приседать, поклониться, креститься, молиться”; м. саламс. salams, э. саламс salams “украсть, стянуть” < чув., тат. сал, чэл “избавить, освобождать, выкупить, быстро стянуть”; м. сюма s’uma “корыто” < чув. сюма “сосуд, чаша”; м. (кич.) сенярдемс. s’en’ardems “испытывать, искушать, проверять” < тат. сынау “испытывать, искушать, проверять, следить”; м. тешак t’osak, э.тешак t’osak “перина” < тат. тушек “перина, тюфяк”; м. тотмак totmak “колотушка” < тат. тукмак “колотушка, деревянный молоток”; м. топо topo “мяч, шар” < тат. туп “мяч, шар, орудие, пушка”; э. тамаша tamaљa “диковинка, чудо” < чув., тат. тамаша “смехота,

забава, диковина, переполох, скандал, зрелище”; м. туган tugan “младший брат по отношению к сестре” < чув., тат. туган “родственники (вообще), родной”; м. эзна ezna “муж старшей сестры по отношению к младшим братьям старшей сестры” < тат.(м.) езни “зять, муж старшей сестры”; м. цетмар c’otmar, э. цетмар c’otmar “дубина, цеп для молотьбы” < тат. чукмар “булава, палица, кистень, дубина”; м. цяпадемс c’apadems, э. цяподемс c’apodems “хлопать” < тат. чэпэ “ударить, бить, хлопнуть”; э. капшамс kapљams “торопиться” < тат. капша “щупать, ощупывать, торопиться”; э. сундергадомс sun’d’er’gadoms “темнеть, смеркаться” < тат. сундер “гасить, тушить, темнеть”; э. кисадемс kisadems “отрезать, подпилить” < тат. кис “отрезать, подпилить, нарезать”; э. серем s’erem “угар” < тат. серем “угар, чад, копоть”. 4.3.3. Расширение значения Расширение значения, представляя собой процесс, противоположный сужению, выступает в тех случаях, когда слово в новом употреблении охватывает больший круг понятий, т.е. может быть употреблено как средство названия шире, чем раньше, в период заимствования. Под расширением значения слова, присоединяясь к точке зрения Мосина М.В., мы понимаем расширение сферы репрезентаций, функций и охват явлений и предметов, находящихся в непосредственной связи с тем, что она отображает (Мосин: 1985). В зависимости от характера расширения Т.А. Бертагаев (Бертагаев : 1974) выделяет синхронный и дианхронный виды расширения. Под синхронным видом понимается постепенное расширение смысловой структуры структуры слова, используемого носителями языка для обозначения нового предмета, явления или понятия, приспособление исходного значения слова к новому. Вследствие этого процесса семантика слова усложняется и обогащается. Оно постепенно становится все более совершенным средством передачи мысли. Расширение круга значений происходит, как правило, в пределах близкородственной семантической среды. Диахронное расширение - это изменение семантики слова в процессе его исторического развития, при котором происходит увеличение разрыва между исходным и производным значениями. В результате постепенного удаления значения от своего семантического ядра углубляется расхождение между семантическим ядром и хронологически позднее возникшим значением. При диахронном изменении значений, по мнению Р.А.Будагова, этимологические связи между словами контактировавших языков могут очень сильно ослабляться. (Будагов 1963: 74). Расширение значения проявляется в следующих тюркизмах: м.

аердамс ajerdams “разойтись, досаждать, опротиветь” < тат. аер “развести, разделить”; м. асу asu “польза, физическая сила” < тат. асу “польза”; м. басямс bas’ams “успокаивать, ласкать”, э. басямс bas’ams “говорить” < тат. басылу “успокоить”; м. бутор butor “вещи, помои” < тат. буктар “узелок, сверток”; м. э. гавдан gavdan “прошлогодняя трава, линялая шерсть” < тат. каудан “прошлогодняя трава”; э. кор kor “обида, нрав, гонор, характер, зависть” < тат. хор/хур “обидный”; э. деба d’oba “бугор, холм, гора, пригорок” < тат. тюбэ “пригорок”; м. давол davol, э. давол davol “буран, буря, пурга, метель” < тат. давыл “буря, ураган”; э. ёладемс joladoms “заискивать, юлить, льститься, лебезить, вильнуть хвостом” чув. юла, ела “кляуза, клевета”, тат. яла “клевета, кляуза”, тат. ялагай “льстец, подхалим”; м. ёру joru “чуть-чуть, в шутку, нарочно”< тат. юри “тж”; э. янгамс jangams “бить, избивать, ломать” тат. (д) йинг “побеждать”;.м. зиян zijan, э. зыян zijan “вред, убыток, беда” < тат. зиян “убыток, вред”; м. изгордемс izgordems “орать, надоедать, ворчать” < тат. искэрту “напоминать, замечание”; м. ильхтемс iL’tems, э. ильтемс il’tems “проводить” < тат. илту “отнести, отвести, доставить”; м. кесак kesak, э. кесак kesak “моток (вообще)” < тат. кесак “моток пряжи”; м. курка kurka “индейка”, э. курка kurka “индейка, нарост слизи в носу, куриная слепота (цветок)”; м. корам koram “двор (вообще)” < тат. кора “скотный двор”; м. наян najan, э. наян najan “кокетливый (человек, взгляд, поведение), грубый, назойливый, высокомерный, ленивый” < чув., тат. наян “лентяй, ленивый, нерадивый”; м.осал osal “худой, тощий, плохой, нехороший” < чув., тат. усал “плохой, злой”; м. отькор оt’k’or “хитрый, умный, храбрый, бойкий, проворный” < тат. уткер “бойкий, проворный”; м. орадомс oradoms, э. урадомс uradoms “размотать (нитки), умереть” < тат. ора “обматывать”; м. печкъмс peckems, э. печкемс peckems“ зарезать, резать, кроить” < тат. печу “обрезать, кроить”; м. пурксемс purksems, э. пургамс purgams “рассыпать (семена), поносить, брызгать (ртом)” э. пурксемс purksems “брызгать, моросить (о дожде)” < чув. перех, тат. борку “брызгать”; м. покра pokra “бобы, семена бобов, куколь, гадание на бобах” < чув. пухра, похра, тат. бакра “куколь”; м. парьси par’si, парьхци paR’ci “шелк”, э.(д) парцей “шелк, домотканый материал” < чув. пурсан/порсан, тат. бэрчэн “шелк”, тат. парча “ткань, украшенная золотым или серебряным шитьем”; э. позаня pozan’a “бесцветный, бледный, серый, пасмурный (о погоде)” тат. боз/буз “белый, серый”; м. (ад.) бизъръдъмс biz’er’dems, э. пезердемс pezerdems “презирать, гнушаться, брезговать” < тат. биз “отворачиваться”; м. сумань suman’ “кафтан, название материала”, э. сумань suman’ “кафтан” < чув. сухман “кафтан”, тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень”; м. судрямс sudr’ams “гладить, расчесывать волосы”, э. (д) судрямс sudr’ams “гладить, расчесывать волосы, отругать” < тат. сыдыру

“натереть, гладить”; м. серма s’orma “письмо, вышивка, узор” < чув. сыр “писать”, тат. сыр “узор, линия”; м. такья tak’a “шапка (вообще)” тат. такыя, тафья “вид женского головного убора, вышитого жемчугом”. Подобные головные уборы ранее имелись также и у мордвы-мокши. По всей видимости здесь расширение значения произошло по причине забвения этимона; м. тапамс tapams “мять, помять, уплотнять, задавить”, э. тапамс tapams приобрело кроме этих значений также значения: “перепутать, разбить” < тат. тапа “мять, отбивать”; м. утом utom, э. утомо utomo “ток, гумно, амбар (для зерна)” < чув. йетем/етем “ток, гумно”; э. уця uc’a“хребет, позвоночник, горб” < тат. оча “основание позвоночного столба”; м., э. эрек er’ek “бойкий, живой, подвижный, энергичный” < тат., чув. ирек “свободный, свобода”; м. энельдямс en’al’d’ams , э. эняльдомс “просить, умолять, упрашивать” < тат. инэл “тж”; э. шаршав sarsav, шаржав sarzav “занавес, полог у кровати, паутина” < тат. чаршау “занавеска, полог у кровати”. 4.3.4. Перенос наименований Перенос наименований может протекать, как правило, различно в зависимости от ассоциативных связей, возникавших при осмыслении тюркского слова. Основными типами переноса наименований являются: перенос наименований по сходству признаков, перенос наименования по смежности и перенос наименований по сходству функций. Данное семантическое явление проявилось в следующих тюркских заимствованиях: э. арлан arlan “крот” < чув. арлан, тат. эрлэн “хомяк”; м. айра/аера ajra ajera “резкий, сильный, пронзительный (о ветре)” < чув. ойра “ясная погода”; э. азгондемс/азгундемс az’gond’ems “шататься, шляться” < тат. азгын “избалованный, блудный”, аз “шляться, совратиться”; м. (Пром.) аргозь argos’ “старший, большой” < тат. (у) ыргыж “начальник каравана” м. абон abon “зря, напрасно” < тат. (миш) абын “ладно” (в ситуации, когда уже ничего изменить нельзя); м. (Кич.) абраськафтомс abras’kaftoms “пристыдить” < тат. абра “блюсти порядок, мораль”; м. (Кич.) амбаз ambaz “дурак, глупый” < тат. (миш) амбаш “глупый на голову”; м. ангардамс angardams “обкорябать, царапнуть” тат.(у) ангар “якорь”; м. ару aru “чистый, ясный” < тат. ару “добрый, хороший”; м. (Кич.) аргонтамс argontarns “очистить” < тат. арыну “избавиться, освободиться”; м. ароптомс aroptoms “почистить, очистить”, архтомс/арфтомс artoms, arftoms “покрасить, красить, белить” - по всей видимости являются производными от м. ару aru “чистый, ясный”; м. азар azar “сердитый, злой” < тат. азар “необузданный, неукротимый”. Производным от азар является глагол азаргадомс/ацерьгадомс azargadoms/ac’er’gadoms “нарывать (о ране), взбеситься, рассердиться, расстроиться”; м. арака araka “негодный, непригодный, плохой” < тат. арык “бессильный, худой”; м. алаштамс alaљtams “обмануть,

ограбить” < чув. аласти “ремесленник, умелец, искусник” тат. алышу “меняться на что-либо”; м. байдек bajdek “палка” < тат. (у) байдек “дубина, веревка, брус, приспособление для развешивания белья”; э. берянь ber’an’ “худой, плохой, плохо” < тат. бирэн “обжора”. Производным от берянь в эрзянском языке является глагол берякадомс ber’akadoms в значении “похудеть, подурнеть (о внешности)”; м. безярдемс bez’ardems, э. пезердемс pezer’dems “брезговать, гнушаться, презирать” < тат. биз “отворачиваться”; м.(Кич) брмата brmata “суетливый человек” < тат. брамат “праздношатающийся”; м. бутор butor “вещи, помои” < тат. боктэр/буктор “узелок, сверток”; м.(Пром.) болама bolama ”мешалка” < тат. болама “мешалка, путаница”; м.(Пром.) бянду “неспособный, ничтожный (о человеке)” < тат. бэндэ “жалкий человек, раб, слуга”; м. бакон/покон bakon/pokon “пуповина” < чув. пукан/покан “чурбан, обрубок дерева” тат. букан “тж”; э.(Кос.) гайту gajtu “туда” < тат. кайту “возвращаться, ехать обратно”; э. гавдан gavdan “линялая шерсть, прошлогодняя трава” < тат. каудан “прошлогодняя трава”; м.(уст.) горабья, э. горобия gorobija “сундук” < тат. горэбия “консервы”. По всей вероятности с данными тюркизмами сдвиг произошел не в мордовских, а в татарском языке, где данное слово получило новое значение. Мордовские же языки, по-видимому, сохранили его первоначальное значение; м. елгамс jolgams “трясти” < тат. елку/йолку “дергать”; э. еладомс joladoms “заискивать, юлить, лебезить” < чув. юла, ела “кляуза, клевета”, тат. яла “тж”, тат. ялагай “льстец, подхалим”; э. янгамс jangams “ломать, бить” < тат. йинг “побеждать”; м. изгордемс izgordems “орать, надоедать, ворчать” < тат. искерту “напоминать, замечание”; м. ильхтемс iL’tems, э. ильтемс il’tems “проводить” < тат. илту “отнести, отвести, доставить”; м. котянь kot’an’, э. котянь kot’an’ “прямая кишка” < тат. кутэн “прямая кишка, геморрой”; м. кушмань kuљman’, э. кшумань kљuman’ “редька” < чув. кушам “брюква”; э. кундо kundo “крышка, рамка (портретная), остов чего-либо” < чув. кунта, тат. кунта “коробка, шкатулка”; м. кенелямс ken’el’ams “завидовать” < тат. кенэлэ “ревновать”; м. (Пенз.) кастарга kaсtarga ”виднaя, рослая, красивая девушка” < чув. хастар “старательный, трудолюбивый, усердный”, тат. хэстэр “предусмотрительный, деловитый, ухоженный”; м. лама lama, э. ламо lamo “много” < чув. лыкма “доверху, доотказу”; м.(Кар.) камак kamak “крот” < тат. кама “выдра (речная); м. мокорь mokor’, э. мукорь mukor’ “пенек”; м. мъкър mokor, э. мыкыр mikir “таз” < чув. макар “бугор, возвышенность, выступ”, тат. (миш) мукорь “пень, чурбан, кочка”; э.(М.Толк.) муюк mujuk “ость ячменя” < тат. мыек, чув. мойах “ус, усы”; м. наян najan, э. наян najan “грубый, назойливый, кокетливый, высокомерный” < чув., тат. наян “ленивый, нерадивый”; м.(Пш.) орамс crams “ругаться” < тат. ор “лаять”; м. паламс palams, э. паламс palams “целоваться” чув. паллаш “знакомиться”; м. пуроптомс

puroptoms, э. пурнавомс purnavoms “собираться вместе” < чув. перем, тат. бормэ “складка, сборка”; м. парь par’, э. парь par’ “кадушка” < чув. перне “кузов”, плетенка, корзинка”; э. (Дуб.) парьцей par’c’ej “домотканый материал” < тат. бэрчэн “шелк” тат. парча ткань с золотым или серебряным шитьем”; м. пакся paks’a, э. паксе paks’e “поле” < тат. бакча “приусадебный участок”; м. пусма/бусма pusma/busma, э. пусмо pusmo “пучок” < чув. пусма, тат. басма “моток ниток”; э. позаня pozan’a “бесцветный, бледный, серый, пасмурный (о погоде)” < тат. боз/буз “белый, серый”; м. судърямс sudr’ams , э. судрямс cudr’ams “расчесывать, гладить волосы, отругать” < тат. сыдыру “натереть”; м. сяльге s’al’ge “волокно, прядь” < чув. сулка/солка “метла”, тат. (миш) сэлге “волокно”; м. сюма s’uma “корыто” < чув. сюма “сосуд, чаша”; м. топ top, э. топо topo “шар, мяч, начинка (творожная)” < тат. туп “мяч, шар, орудие, пушка”; м. такья tak’a “шапка” < тат. такия, тафья “вид женского головного убора”; э. тувор tuvor “стол” < тат. тюр “почетное место в доме напротив двери, место, где стоит стол”; м. эняльдемс en’al’dems, э. энялдомс en’al’doms “просить, умолять, упрашивать” < тат. инэл “просить, умолять, упрашивать”; м. цера с’ога э. цера c’ora “парень, сын” < чув. чура/чора “раб, слуга”^ тат. чура “пленный, раб, слуга”; м. цёлак с’olak “ленивый” < тат. чулак “сухорукий”. 4.3.5. Приобретение значений, не свойственных тюркским словам Небольшое число тюркских заимствований приобрели в мордовских языках значения, не свойственные им в языке-источнике. О причинах таких изменений можно высказать лишь различные предположения. Сказать что-либо достоверное о них, по крайней мере в настоящее время, не представляется возможным. Например: э. (д) алуж aluz “жених, любовник” < тюрк.: тур., тат. алиш “друг”; м. аймак ajmak, э. (д) аймак ajmak “местечко округлой формы, ложбина” < тат., башк. эймак “род, территориальное обозначение нескольких семей”; м. (Кич.) амакань курга amakan’ kurga “человек, у которого всегда открыт рот” < полукалька от тат. амавыз “ротозей”: ам наружные женские половые органы, авыз - рот; м. айра/аера ajra / ajera “холодный, пронзительный (о ветре) < чув. ойра “ясно, вёдро”, тат. аяз “ясный, безоблачный”; м. алаштамс alaљtams “ограбить, обмануть” < чув. власти “ремесленник, умелец, искусник”, тат. алышу “меняться чем-либо”; э. берянь ber’an’ “худой, плохой” тат. бирэн “обжора”; м. булдом buldom “узел, кусок, что-то большое” < тат. булдэмэ “пояс (от платья)”; м. (Кин.) бязиямс b’az’ijams “зaпyтaтьcя, смущаться, расстраиваться” < тюрк.: тур. баз “быть пресыщенным, скучать, питать отвращение”; э. (Дуб.) галагамс galagams“отругать” < тат. гал/гала “гусь”; м. иса isa “ива” < чув. авас “осина”, тат. осак “осина”; м. кавгсь/кавось

kavgs’/kavos’ “голова (в пренебрежительном смысле)”; шава кавгсь sava kavgs’ “глупый, пустоголовый” < чув. кавус/кавас, тат. кавыз “теплый сруб для водяного колеса на мельнице”; э. кундо kundo крышка (сундука, кадки), рамка (портрета), остов чего-либо” < чув., тат. кунта “коробка, шкатулка”; м. кучъмс kucoms, э. кучомс kucoms “послать” < тат. кучу “переходить, перейти, переехать”; м. (Пенз.) кастар kastar “видная, рослая девушка”, э. кастарго kastargo “красивая девушка” < чув. хастар, тат. хэстэр “предусмотрительный, деловитый, ухоженный”; м. мъкър mokor, э. мукоро mukoro “таз” чув. макар “бугор, возвышенность, выступ”, тат. (миш) мукорь “пень, кочка”; э. (М.Толк.) муюк/миек mujuk/mijok “ость ячменя” < тат. мыек “усы”, чув. майах “ус, усы”; э. (М.Толк.) мазял maz’al “сила” < тат. мажэл, мэжлэм жук “нездоровится мне, слабость у меня”; м.(Пш.) орямс orams“ ругаться” < тат. ор “лаять”; м. паламс palama, э. паламс palams “целоваться” < чув. паллам “знакомиться”; э.(Дуб.) судрямс sudr’ama “отругать” < тат. сыдыру “натереть”; м. сиземс sizems, э. сиземс sizems “уставать, устать” < чув., тат. сиз “чувствовать, осязать, предчувствовать, догадываться”, тат. сызу “уменьшаться (в т.ч. о силе), расстраиваться”; м. сяльге s’al’ge “волокно, прядь, плохой вид (о внешности)” < чув. cолка/сулка “метла”, тат. (миш) сэлге “волокно”; м. сирек sirek, э. сирть sir’f “ясень, вяз” < чув. сирек, тат. зирек “ольха”; м. (Тяп.) сабардомс sabardoms “обессилеть, ослабеть, стать немощным” < тат. сабыр “терпение, выдержка, сдержанность”; э. тoп top - кроме значений “мяч, шар” имеет также значение “(творожной) начинки” < тат. туп “мяч, шар, орудие, пушка”; э. тамаша tamaљa “диковинка, чудо” < чув.тамаша “смехота, забава, переполох, диковинка”, тат. тамаша “скандал, переполох, забава, представление”; м. турхта tuRta, сёвонь турхтa s’ovon’ turhta “место, где добывают глину”; э. (д) тypтo turto “сторона” < тат. турыда “местонахождение около чего-либо”; м. шума sumа, э.(д) шумo sumо “долг” < тат. шом “беспокойство, опасность”; э. чалгамс calgams, м. шалгамс salgams “ступить, наступить” < чув. чала “маленькие мосточки через речку”; э. чеке ceke “деталь ткацкого станка”. Производные э.чекамс cekams, м. чакамс саkams “молиться” чув. чике “локоть” < тат. шэкэ “гном, карлик”. Выводы В данной главе была сделана попытка анализа семантического освоения тюркских заимствований в мордовских языках. В ней, на материале контактировавших языков, были выявлены причины возникновения и развития семантических изменений экстралингвистические и внутрилингвистические, выделены и определены виды семантических сдвигов, проведена систематизация семантического освоения тюркских заимствований в мордовских языках.

Подводя итог вышесказанному о семантическом освоении тюркских заимствований, можно констатировать следующее: 1. Тюркские заимствования освоены и адаптированы в мордовских языках не только фонетически и морфологически, но и семантически. На протяжении многовекового пользования ими в заимствующем языке заимствования лишились части своих значений, приобрели частично новые оттенки значений или же стали совершенно новыми лексическими единицами. Изменения такого характера коснулись почти всех заимствованных частей речи. 2. Язык развивается и изменяется с развитием и изменением человеческого общества. Наиболее подверженной к изменениям частью любого языка является лексика. Лексика тюркских языков подвергалась, естественно, немалым изменениям. Но изменения изменениям рознь: одно дело изменение лексики в родной языковой среде, другое - в составе чужого языка. Причинами возникновения и развития семантических изменений тюркских заимствований в мордовских языках, выявленных нами, являются две следующие группы причин: а) внешние, экстралингвистические причины. Это - торговые, военные и культурно-экономические отношения, самобытная материальная и духовная культура мордовского народа, различного рода социально-бытовые явления, также влияющие на появление у слов новых значений; б) внутренние, внутрилингвистические причины. Это прежде всего трансформация значения слова, происходящая при расширении его сочетаемости с группой слов, которые в семантическом плане могут составить прилегающие друг к другу концентрические круги, включающие в свою орбиту данное значение. Сюда же входят изменения значений с участием словоизменения данного языка, семантические переосмысления в значении слова, различные фонетические чередования и т.д. Обе группы причин тесно взаимосвязаны между собой. 3. Тюркские заимствования испытали в мордовских языках такие семантические изменения, которые во многом отличаются от семантических изменений, происшедших в самих языкахисточниках. Сущность семантических изменений тюркизмов в мордовских языках сводится к следующему: - при заимствовании слов из тюркских языков не всегда заимствовались все их лексические значения, а брались только те значения, в которых больше всего нуждался заимствующий (мордовский) язык в том или ином конкретном случае.

Следовательно, уже с самого начала имело место определенное сужение круга значений заимствованных слов. Это нам представляется немаловажным обстоятельством, если принимать во внимание, что большинству тюркских слов присущ полисемантизм. Сужение значения наблюдается, как правило, на первом этапе заимствования, при вхождении тюркских заимствований в мордовские языки; - процессом, противоположным сужению, является расширение значения. Расширение выступает, как правило, в случаях, когда слово в новом употреблении охватывает больший круг понятий, то есть может употребляться как средство названия шире, чем раньше; - в зависимости от ассоциативных связей, возникавших при осмыслении тюркских заимствований носителями мордовских языков, протекал процесс переноса наименований. Его основными видами являются: перенос наименований по сходству признаков, перенос наименований по смежности и перенос наименований по сходству функций. 4. Тюркские заимствования, семантически освоенные мордовскими языками, систематизированы нами следующим образом: 1. Тюркские заимствования, освоенные в мордовских языках без изменения семантики. 2. Тюркизмы, сузившие свои значения. 3. Тюркские заимствования, расширившие сферу своих значений. 4. Тюркизмы, в результате освоения которых в мордовских языках произошел перенос наименований. о. Тюркские заимствования, которые в результате употребления в мордовских языках приобрели значения, не свойственные языкам-источникам. 6. Некоторые тюркизмы приобрели в мордовских языках отрицательные значения. Часть тюркизмов подверглась архаизации. Причинами архаизации являются такие факторы, как исчезновение обозначаемых ими реалий и понятий, недостаточная их освоенность мордовскими языками и кратковременность употребления. 7. Семантическое освоение тюркских заимствований, так же как фонетическое и морфологическое освоение, а именно широкое функционирование заимствованных слов в словарном составе, развитие ими новых переносных значений и оттенков в системе мордовских языков, их способность вступления в синтаксические связи с исконными и другими лексемами

мордовских языков, использование их в составе устойчивых фразеологических единиц, пословиц и поговорок свидетельствует об усвоенности и освоенности тюркских заимствований мордовскими языками. ЗАКЛЮЧЕНИЕ В данном исследовании была предпринята попытка анализа тюркских заимствований в мордовских языках. В нем на материале контактировавших языков проведено разграничение тюркизмов, проделана лексико-семантическая классификация тюркизмов, показано фонетико-морфологическое и семантическое освоение тюркских заимствований в мордовских языках. Начало мордовско-тюркских языковых контактов относится к III-IV вв. н.э. Но до VIII века эти контакты носили эпизодический характер и по-видимому воздействие на мордовские племена оказали незначительное. С приходом в VIII веке булгар на Среднюю Волгу, с созданием в Х веке Волжской Булгарии и, особенно, после татаро-монгольского завоевания контакты мордовских языков с тюркскими языками приняли беспрерывный характер. Выводы археологов и историков подтверждаются и языковыми данными. В современных мордовских языках сохранилось около пятидесяти тюркизмов, имеющих булгаро-чувашское происхождение. Принимая во внимание различный характер фонетических оформлений тюркизмов, семантические и географические критерии, историческую последовательность многовековых контактов, мы разграничили тюркизмы мордовских языков на три группы: 1) булгаро-чувашские заимствования; 2) татарские заимствования; 3) тюркизмы, вошедшие в мордовские языки через русский язык. За основу разграничения татарских заимствований от булгарочувашских нами установлены следующие критерии: фонетический, морфолого-семантический и историкогеографический. Фонетическими критериями разграничения татарских и булгаро-чувашских заимствований являются следующие: 1) Тат. й(ж) начала слова - чув. с. - морд. й(ж) или с. Ср., например: м. сирек, э. сиртъ “вяз” < чув. сирек, тат. йирек/зирек; м. серма, э. серма “письмо” < чув. сыр, тат. йаз, тат. сыр; 2) Тат. а первого слога - чув. а, морд. а. Ср., например: м. мангыр, э. (д) мангыр “глупый” < тат. ангыра, чув. анара “глупый”, м. аньцек, э. анцяк < тат. анчак, чув. анчак; 3) Тат. э (а) - чув. а - морд. э (а) или а. Ср., например: м. арзя “ящик, сундук” < чув. арча, тат. эрзе; э. арлан “хомяк” < чув. арлан, тат. эрлэн; 4) Тат. к - чув. х - морд. к или х. Ср., например: м. комля, э. комоля “хмель” <

чув. хомла, тат. колмак; м. келда, э. кендял “клоп” < чув. хантала, тат. кандала “клоп”; 5) Тат. з (с) - чув. р - морд. з или р. Ср., например: м. айра “холодный, пронзительный (о ветре)” < чув. ойар, тат. айаз; 6) Глухой анлаут. Морфолого-семантический критерий выступает в качестве не основного, факультативного признака. Он выступает, когда форма и значение того или иного тюркизма мордовских языков совпадают с чувашским или с татарским оригиналом. Историко-географический критерий дает нам информацию об ареале распространения тюркских заимствований, о характере и этапах исторических взаимоотношений. Так при помощи этого признака нами установлено, что основная масса татарских заимствований вошла в лексику и говоры мокшанского языка. А в эрзянском языке зафиксировано больше слов булгаро-чувашского происхождения. Тюркские заимствования, функционирующие в мордовских языках, далеко не однородны по семантике. Находясь почти во всех тематических группах лексики, они отражают различные стороны жизнедеятельности человека, окружающей природы. Исходя из лексико-семантических признаков, тюркские заимствованная мордовских языков мы классифицируем следующим образом: 1) Человек и общество; 2) Природа и животный мир; 3) Материальная и духовная культура; 4) Трудовая деятельность человека. Каждый из этих больших разрядов распадается на тематические подгруппы, неодинаковые по количеству охватываемых слов. Анализ функционирования тюркизмов в тематических группах лексики показал, что мордовский народ подвергался влиянию со стороны своих тюркоязычных соседей почти во всех областях жизнедеятельности человека. По результатам воздействия татарский язык оказал на мордовские языки гораздо большее влияние, чем булгарский и чувашский языки. Большинство тюркских заимствований вошло в оба мордовских языка, мокшанский и эрзянский, но в мокшанском языке зафиксировано больше татарских заимствований, чем в эрзянском. Что уже лексическими данными подтверждает нашу мысль о более длительных и более тесных контактах мокши с татарами. Влияние тюркских языков на лексику мордовских языков неодинаково в различных тематических группах. Больше всего тюркизмов содержится в семантическом классе “Человек и общество” (около 200 слов), затем по нисходящей “Духовная и материальная культура” (около 100 слов), затем “Природа и животный мир” (более 70 слов) и “Трудовая

деятельность человека” (около 60 слов). Внутри семантического поля “Человек и общество” наибольшее количество заимствований содержится в тематической группе, связанной с обозначением взаимоотношений людей (около 100 слов). Что свидетельствует, на наш взгляд, о том, что тематическая группа “Взаимоотношения людей” является более проницаемой, чем другие тематические группы лексики. Внутри семантического поля “Природа и животный мир” меньше всего заимствований содержится в тематической группе слов, связанной с обозначением растительного мира. Следовательно, данная тематическая группа более архаична и меньше поддается внешним воздействиям. В процессе заимствования слов особого внимания заслуживает вопрос об отношении к иноязычному звуковому материалу. Общеизвестно, что системы звуков языков различных семей и групп никогда не совпадают. Даже родственные языки отличаются друг от друга специфическими фонетическими особенностями, связанными с артикуляционной базой языка, формируемой в течение веков. Следовательно, процесс заимствования слов всегда сопряжен с их фонетическим освоением. Под фонетической адаптацией тюркских заимствований в мордовских языках мы понимаем приспособление звуковой формы лексем тюркского происхождения к фонетической системе мордовских языков. Своеобразие восприятия тюркских лексем обуславливается различием контактировавших фонетических систем. Степень адаптации, т.е. сохранение или изменение фонетического облика тюркских заимствований зависит, на наш взгляд, от нескольких причин: 1. Времени заимствования: когда и в какой период данный тюркизм проник в мордовские языки. 2. Пути проникновения: устного или письменного. 3. Степени владения тюркским языком, свойственным данному индивиду или этнической группе. 4. Фонемного состава заимствующей лексемы. Совершенно ясно, что чем древнее заимствование, тем значительнее изменения, произошедшие с ним. Основная масса тюркизмов раннего периода заимствования подвергалась значительным фонетическим изменениям сообразно с законами фонетики мордовских языков. Слова же, заимствованные в относительно недавнее время, фонетическим изменениям подверглись в меньшей степени. Относительно путей проникновения следует отметить то, что большинство тюркизмов проникло в мордовские языки устным

путем. Проникновение же через устную речь характеризуется большей степенью имитации разговорных форм, наличием вариантов одного и того же тюркизма. Анализ фонетического освоения тюркских фонем в мордовских языках показал, что в их произношении и употреблении наблюдается сложная и пестрая картина, вызванная различными факторами. Большую роль в их модификации сыграли, в частности, время заимствования, форма языкового контакта и фонемный состав заимствованной лексемы. Звучание тюркских заимствований, вошедших в раннюю эпоху мордовско-тюркских языковых контактов регулировалось орфоэпическими нормами мордовских языков. Для них характерно приспособление к артикуляционной системе мордовских языков. В соответствии с особенностями артикуляционной системы мордовских языков тюркские звуки, имевшие идентичную артикуляцию, осваивались без существенных изменений. Фонемы же, имевшие специфическую артикуляцию, замещались близкими по своим артикуляционным свойствам мордовскими звуками, теряли часть своих различительных признаков или утрачивались. Появление звонких согласных в начале слога и частичное озвончение глухих согласных объясняется не только внутренними причинами, но и влиянием тюркских языков. Изменения в тюркских заимствованиях произошли также и в акцентологическом отношении. В отличие от татарского и чувашского языков, в которых ударение падает на последний слог, в тюркских заимствованиях мордовских языков произошел перенос ударения на первый слог как в мокшанском, так и в эрзянском языках. Сочетания согласных, чуждые фонетической системе мордовских языков, осваивались путем замены одного из согласных, выпадением одного из согласных, вводом в сочетании согласных гласного звука и палатализацией одного из согласных. Тюркские заимствования освоены и адаптированы в мордовских языках не только фонетически, но и семантически. На протяжении многовекового пользования ими в заимствующем языке тюркизмы лишились части своих значений, приобрели частично новые оттенки значений или же стали совершенно новыми лексическими единицами. Изменения такого характера коснулись почти всех заимствованных частей речи. Язык развивается и изменяется с развитием и изменением человеческого общества.Наиболее подверженной к изменениям

частью любого языка является лексика. Лексика тюркских языков подвергалась немалым изменениям. Причинами возникновения и развития семантических изменений тюркских заимствований в мордовских языках являются две группы причин: 1) внешние, экстралингвистические причины. Это - торговые, военные и культурно-экономические отношения, самобытная материальная и духовная культура мордовского народа; различного рода социально-бытовые явления, также влияющиена образование слов и новых значений; 2) внутренние, внутрилингвистические причины. Это прежде всего трансформация значения слова, происходящая при расширении его сочетаемости с группой слов, которые в семантическом плане могут составить прилегающие друг к другу концентрические круги, включающие в свою орбиту данное значение. Сюда же входят изменения значений с участием словоизменения данного языка, семантические переосмысления в значении слова, различные фонетические чередования и т.д. Обе группы причин тесно взаимосвязаны между собой. Тюркские заимствования испытали в мордовских языках такие семантические изменения, которые во многом отличаются от семантических изменений, происшедших в самих языкахисточниках. Сущность семантических изменений тюркизмов в мордовских языках сводится к следующему: - при заимствовании слов из тюркских языков не всегда заимствовались все их лексические значения, а брались только те значения, в которых больше всего нуждались мордовские языки в том или ином конкретном случае. Следовательно, уже с самого начала имело место определенное сужение круга значений тюркских заимствований. Это нам представляется немаловажным обстоятельством, если принимать во внимание то, что большинству тюркских слов присущ полисемантизм. Сужение значения наблюдается, как правило, на первом этапе заимствования, при вхождении тюркских заимствований в мордовские языки; - процессом, противоположным сужению, является расширение значения. Расширение выступает обычно в случаях, когда слово в новом употреблении охватывает большой круг понятий, то есть может употребляться как средство названия шире, чем раньше; - в зависимости от ассоциативных связей, возникавших при осмыслении тюркских заимствований носителями мордовских языков, протекал процесс переноса наименований. Его основными видами являются перенос наименований по

сходству признаков, перенос наименований по смежности и перенос наименованийпо сходству функций. Тюркские заимствования семантически освоенные мордовскими языками систематизированы нами следующим образом: 1. Тюркские заимствования, освоенные в мордовских языках без изменения семантики. 2. Тюркизмы, сузившие свои значения. 3. Тюркские заимствования, расширившие сферу своих значений. 4. Тюркизмы, в результате освоения и употребления которых в мордовских языках произошел перенос наименований. 5. Тюркские заимствования, которые в результате длительного функционирования в мордовских языках приобрели значения, не свойственные языкам-источникам. Некоторые тюркизмы приобрели в мордовских языках отрицательные значения. Часть тюркизмов подверглась архаизации. Архаизация произошла вследствие исчезновения обозначаемых ими реалий и понятий, недостаточной их освоенности мордовскими языками и кратковременности употребления. Подводя итог всему вышесказанному о функционировании тюркизмов в мордовских языках, можно констатировать следующее: - Подавляющее большинство тюркских заимствований вошло в мордовские языки как самостоятельные лексические единицы, в основном посредством самих тюркских языков. - Заимствование тюркизмов в мордовских языках - это не механический процесс, проходивший насильственным путем, а процесс органического освоения и ассимилирования тюркского материала различными способами и в различной смысловой, грамматической и фонетической степени. - Проникновение тюркских заимствований в мордовские языки является результатом длительного сотрудничества контактировавших народов и не является односторонним. О чем свидетельствуют мордовские заимствования в диалектах татарского языка. - Тюркизмы, проникая в язык иного грамматического строя в виде отдельных лексических элементов, неся с собой свои собственные морфологические формы и фонетические особенности, подчинялись внутренним законам развития мордовских языков и подвергались воздействию грамматических законов, приобретая новые морфологические

показатели, в соответствии с нормами грамматического строя, законов фонетики и семантики мордовских языков. - Вхождение тюркских заимствований в мордовские языки привело к обогащению лексики и основного словарного фонда мордовских языков в различных сферах жизни - общественноэкономической, культурной, материальной и т.д. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Алвре 1979 - Алвре П. О некоторых общих и отличительных чертах консонантизма в прибалтико-финских и пермских языках// Вопросы финно-угроведения. Языкознание: Тез. докл. на XVI Всесоюз. конф. финно-угроведов. Сыктывкар, 3 c. 2. Аль-Аббаса Хейруддин Нашаат - 1978 - Аль-Аббаса Хейруддин Нашаат. Лексико-грамматические изменения арабских заимствований в современном азербайджанском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Баку. - 25 с. 3. Амирова 1975 - Амирова Т.Г. Заимствование и его роль в развитии и обогащении синонимии: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Баку. - 25 с. 4. Ананьина 1978 - Ананьина К.И. Особенности начала слова в диалектах мокшанского языка// Финно-угристика. - Вып. 1. Саранск: Морд. кн. изд. - С. 16-21. 5. Ананьина 1960 - Ананьина К.И. Сужение гласных именных и глагольных основ в диалектах мокшанского языка// Финноугристика. - Вып. 3. - Саранск: Морд. кн. изд. - С. 69-74. 6. Аристэ 1956 - Аристэ П.А. Формирование прибалтийскофинских языков и древнейший период их развития// Вопросы этнической истории эстонского народа. - Таллинн: С. 5-46. 7. Аристэ 1975 - Аристэ П. Вопрос балтийских заимствований// Вопросы финно-угроведения. - Вып. 6. - Саранск: Морд. кн. изд. - С.25-30 8. Археология и этнография Марийского края. Древние этнические процессы Волго-Камья. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд., 1885. 176 с. 9. Аспекты семантических исследований. - М.: Наука, 1960. -135 с. 10. Ахатов 1964 - Ахатов Г.Х. Диалект западно-сибирских татар. - М.: Наука. - 187 с. 11. Ахметьянов 1978 - Ахметьянов Р.Г. Сравнительное исследование татарского и чувашского языков. - М.: Наука. 246 с.

12. Ахметьянов 1971 - Ахметьянов Р.Г. К вопросу о заимствованиях в финно-угорских и тюркских языках Поволжья и Приуралья// Тезисы докладов итоговой научной сессии за 1970 год Института языка, литературы и истории им. Г.Ибрагимова. АН СССР. - Казань. - С. 31-339. 13. Ахметьянов 1970 - Ахметьянов Р.Г. Принципы этимологических исследований в области татарской лексики// Ученые записки Казанского пединститута. - Вып. 74. - Казань: Тат. кн. изд. - 26 с. 14. Ахметьянов 1981 - Ахметьянов Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья. - М.: Наука. - 46 с. 15. Ахметьянов 1970 - Ахметьянов Р.Г. Этимологические основы лексики татарского языка. Автореферат дис. ... канд. филол. наук. - Казань. - 25 с. 16. Ахунзянов 1966 - Ахунзянов О.М. Русские заимствования в татарском языке. - Казань: Изд. Казан. ун-та. - 367 с. 17. Ахунзянов 1963 - Ахунзянов Э.М. Сопоставительное изучение национального своеобразия лексических значений// Тез. докл. - Казань. - 14 с. 18. Ахунзянов 1978 - Ахунзянов Э.М. Двуязычие и лексикосемантическая интерференция. - Казань: Изд-во Каз. ун-та. 169 с. 19. Афлетунов 1961 - Афлетунов А.Ш. Языковые особенности татар западной и юго-западной части БАССР. - Казань: Тат. кн. изд. - 128 с. 20. Ашмарин 1902 - Ашмарин Н.И. Болгары и чуваши. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та. - 132 с. 21. Ашмарин 1898 - Ашмарин Н.И. Материалы для исследований чувашского языка. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та. - 392 с. 22. Ашмарин 1928-1950 - Ашмарин И.И. Словарь чувашского языка. - Казань-Чебоксары: Чув. кн. изд. 23. Аюпова 1975 - Аюпова Л.Ф. Тюркские лексические заимствования в русских говорах Башкирии: Автореферат дис. ... канд. филол. наук. - М. - 25 с. 24. Бабаев 1974 - Бабаев К.Р. Тюркизмы в лексикосемантической системе современного русского литературного языка. - Горький: Изд-во Горьк. ун-та. - С. 17. 25. Бабаев 1972 - Бабаев К.Р. Семантические изменения тюркизмов при их заимствовании// Советская тюркология. - № 1. - С. 43-53.

26. Балаша 1951 - Балаша И. Венгерский язык. М.: Наука. - 363 с. 27. Байчура 1959 - Байчура У.Ш. Звуковой строй татарского языка. Эксперим.-фонетич. очерк. - Казань: Изд. Казан, ун-та. -188 с. 28. Байчура 1962 - Байчура У.Ш. Звуковой строй татарского языка в связи с некоторыми другими тюркскими и финноугорскими языками. Автореферат дисс. на соискание учен. степени доктора филол. наук. - М. - 66 с. 29. Бакман 1935 - Бакман К.И. Исследование русских лексических заимствований в эстонском языке. Автореферат дис. ... канд. филол. наук. - Тарту. - 26 с. 30. Баскаков 1965 - Баскаков Н.А. Тюркская лексика в “Слове о полку Игореве”. - М.: Наука. - 118 с. 31. Баскаков 1962 - Баскаков Н.А. Введение в изучение тюркских языков. - М.: Высшая школа. - 332 с. 32. Баскаков 1960 - Баскаков И.А. Тюркские языки. - М.: Изд-во восточной литературы. - 242 с. 33. Баталова 1962 - Баталова P.M. Краткий справочник по заимствованным словам и диалектной лексике коми-пермяцкого языка. - Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во. - 48 с. 34. Берецки 1957 - Берецки Г. Финно-угорские элементы в лексике марийского языка. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ленинград. - 16 с. 35. Бертагаев 1974 - Бертагаев Т.А. Лексика современных монгольских литературных языков. - Москва: Наука. - 283 с. 36. Бибин 1966 - Бибин М.Т. Говоры наскафтымской мордвы. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тарту. - 25 с. 37. Биушкин 1968 - Биушкин М.С. Звуковая система и мелодическая структура федоровского диалекта эрзя-мордовского языка на территории Башкирской АССР. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тарту. - 24 с. З8. Биушкина 1978 - Биушкина М.Р. Основные индивидуальнотипологические варианты смешанного двуязычия у мордвыэрзи центральных районов Башкирской АССР. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тарту. - 25 с. 39. Блумфилд 1968 - Блумфилд Л. Язык. - М.: Прогресс. - 606 с. 40. Богородицкий 1934 - Богородицкий В.А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками. -

Казань: Татгосиздат: Сектор учеб.-педагог. лит. - 167 с. 41. Бубрих 1941 - Бубрих Д.В. Мордовская система, фонем// Записки МНИИЯК. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - № 2. - 53 с. 42. Бубрих 1936 - Бубрих Д.В. О работе по мордовскому диалектологическому атласу// Революция и письменность. - М.: Наука. - 21 с. 43. Бубрих 1973 - Бубрих Д.3. Из истории мордовского вокализма. Сборник Советское языкознание.- Т. 3. - Л.: Наука. 46 с. 44. Бубрих 1953 - Бубрих Д.В. Историческая грамматика эрзянского языка. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 272 с. 45. Будагов 1952 - Будагов Р.А. Об основном словарном фонде и словарном составе языка. Стенограмма публичной лекции. - Л. 31 с. 46. Будагов 1960 - Будагов Л.3. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. В 2-х т. - М.: Изд-во восточной литературы. Т. 1 - 610 с.; Т. 2. 1960. - 416 с. 47. Будагов 1963 - Будагов Р.А. Сравнительносемасиологические исследования. - М.: Изд-во МГУ. - 302 с. 48. Бузакова 1963 - Бузакова Р.Н. Моносемия и полисемия в лексической системе языка// Лексикология мордовских языков.Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 34-44. 49. Булич 1666 - Булич С. Заимствованные слова и их значение для развития языка. (Русский диалектологический вестник). Тип. М.Земкевича. - Варшава. - 16 с. 50. Ваба 1976 - Ваба Л.Р. Латышские заимствования в эстонском языке. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тарту. - 19 с. 51. Вайнрах Уриэль. Языковые контакты. Перевод с англ. - Киев: Вища школа. - 263 с. 52. Венде 1966 - Венде К. Финно-угорская транскрипция в историческом аспекте и в сопоставлении с международным фонетическим алфавитом. Таллинн. - 76 с. 53. Взаимовлияние и взаимообогащение языков народов СССР. М.: Наука, 1969. - 280 с. 54. Взаимовлияние и взаимообогащение народов СССР. Казань: Тат. кн. изд-во, 1973. - 222 с. 55. Взаимодействие лингвистических ареалов// Теория, методика и источники исследования/ М.А.Бородина, С.В.Смирницкая, Ю.К.Кузьменко и др. - Л.: Наука. Лен.

отделение АН СССР, 1980. -146 с. 56. Вихляев 1977 - Вихляев В.И. Древняя мордва Присурья и Примокшанья. Учебное пособие. - Саранск: Морд. кн. изд-во. 97 с. 57. Вопросы грамматики и фразеологии чувашского языка. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1984. - 87 с. 58. Вопросы марийской диалектологии. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1981. - 176 с. 59. Вопросы марийского языка// Сб. статей Map. НИИ при Совете Министров Map. АССР. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1982. -159 с. 60. Вопросы тюркских языков и взаимоотношения их с другими языками. Материалы конференции. - Баку. - 1972. - 129 с. 61. Вопросы финно-угроведения. - Вып. 6. - Саранск: Морд. кн. изд-во, 1975. - 141 с. 62. Вопросы этнической истории мордовского народа. - Вып. 1. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1960. - 218 с. 63. Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья// Отв. ред. А.Х.Халиков. - Казань: Тат. кн. изд., 19?? 293 с. 64. Вяари 1954 - Вяари Э.Э. Терминология родства в прибалтийско-финских языках: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. - Тарту. - 23 с. 65. Газанчиян 1972 - Газанчиян Н.А. Семантико-стилистические сдвиги в заимствованной лексике: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Новосибирск.- 22 с. 66. Газизов 1960 - Газизов Р.С. Татарский язык. - Казань: Тат. кн. изд-во. - 251 с. 67. Галкин 1964 - Галкин И.С. Историческая грамматика марийского языка. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - 348 с. 68. Галкин 1977 - Галкин И.С. Некоторые вопросы контактирования языков. СФУ №?? - Таллинн. - С. 36-41. 69. Гарипов 1979 - Гарипов Т.М. Кипчакские языки УралоПоволжья. - М.: Наука. - 303 с. 70. Гарипов 1979 - Гарипов Т.М. Структурно-семантический глоссарий Урало-Поволжских языков. - Уфа: Изд. БГУ. - 80 с. 71. Гарипова 1976 - Гарипова В.Ф. Финно-угорский пласт в гидронимии Тат. АССР// Материалы IV конференции молодых

научных работников Института языка, литературы и истории им. Г.Ибрагимова. Казанского филиала АН СССР. - Казань. - С. 128-130. 72. Гасанов 1975 - Гасанов Бахшали Сары Оглы. Процесс заимствования и особенности освоения заимствованных слов в языке (На материалах тюркских лексических элементов в немецком языке): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Баку. 42 с. 73. Генинг, Халиков 1964 - Генинг В.Ф., Халиков А.Ф. Ранние болгары на Волге. - М.: Наука. - 201 с. 74. Гордеев 1985 - Гордеев Ф.И. Историческое развитие лексики марийского языка. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - 78 с. 75. Гордеев 1979 - Гордеев Ф.И. Этимологический словарь марийского языка. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - 347 с. 76. Гордеев 1983 - Гордеев Ф.И. Этимологический словарь марийского языка. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - 389 с. 77. Гордеев 1973 - Гордеев Ф.И. О татарских лексических заимствованиях марийского языка// Вопросы марийского языкознания. - Вып. 3. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - С. 28-42. 78. Гордеев 1985 - Гордеев Ф.И. Историческое развитие лексики марийского языка. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - 216 с. 79. Грамматический строй уральских языков/ Ученые записки Тартусского госуниверситета. - Вып. 456. - Тарту: Изд. ТГУ, 1978. - 165 с. 80. Гущина 1963 - Гущина В.П. Функционирование и семантическая эволюция тюркизмов: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М. - 25 с. 81. Диалектологический словарь татарского языка. - Казань: Тат. кн. изд-во, 1969. - 867 с. 82. Дмитриев 1962 - Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков (Избр. труды) - М.: Изд. вост. лит. - 607 с. 83. Дмитриева 1982 - Дмитриева Л.В. К этимологическому исследованию тюркской лексики// Лексика и морфология тюркских языков. - Новосибирск: Изд-во Новосибир. ун-та. - С. 15-28. 84. Добродомов 1966 - Добродомов И.Г. История лексики тюркского происхождения в древнерусском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М. - 14 с. 85. Добродомов 1974 - Добродомов И.Г. Проблемы изучения

булгарских лексических элементов в славянских языках: Автореф. дис. ... д-ра. филол. наук. - М. - 37 с. 86. Древнетюркский словарь. - Л.: Наука, 1969. - 877 с. 87. Евсевьев 1963 - Евсевьев М.Е. Избранные труды в 5-ти томах. Т. 4. Основы мордовской грамматики. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 446 с. 88. Евсевьев 1925 - Евсевьев М.Е. Мордва Татреспублики// Оттиск из сборника - Материалы по изучению Татарстана. Вып. 2. - Казань. - С. 179-196. 89. Егоров 1930 - Егоров В.Г. Введение в изучение чувашского языка. - М.: Центp. изд-во народов СССР. - 196 с. 90. Егоров 1964 - Егоров В.Г. Этимологический словарь чувашского языка. - Чебоксары: Чувашкнигоиздат. - 355 с. 91. Егоров 1954 - Егоров В.Г. Современный чувашский литературный язык в сравнительно историческом освещении. Ч. 1. - Чебоксары: Чув. кн. изд-во. - 240 с. 92. Ермушкин 1967 - Ермушкин Г.И. Северо-западные говоры эрзя-мордовского языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М. - 29 с. 93. Ермушкин 1984 - Ермушкин Г.И. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (эрзя-мордовский язык). М.: Наука. - 268 с. 94. Ефремов 1959 - Ефремов Л. Сущность лексического заимствования и основные признаки освоения заимствованных слов: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Алма-Ата. - 22 с. 95. Звегинцев 1957 - Звегинцев В.А. Семасиология. - М.: Изд-во МГУ. - 322 с. 96. Иваницкая 1981 - Иваницкая А.А. Заимствование иноязычной лексики и ее освоение: Дис. ... канд. филол. наук. Киев. - 24 с. 97. Игушев 1973 - Игушев Е.А. Русские заимствования в ижемском диалекте коми языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тарту. - 19 с. 98. Илимбетов 1975 - Илимбетов Ф.Ф. Лексические параллели в терминах пчеловодства у тюркских и финно-угорских языков народов Поволжья и Приуралья// Вопросы финно-угроведения. Вып. VI. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 149 с. 99. Инжеватов 1989 - Инжеватов И.К. Топонимический словарь Мордовской АССР. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 487 с.

100. Исанбаев 1978 - Исанбаев Н.И. Лексико-семантическая классификация тюркских заимствований в марийском языке// Вопросы марийского языкознания. - Йошкар-Ола: Map. кн. издво. - С. ? 101. Исанбаев 1960 - Исанбаев Н.И. Татарские лексические заимствования и их типы// Вопросы грамматики и лексикологии. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - С. 127-148. 102. Исанбаев 1980 - Иссанбаев Н.И. Проблемы разграничения татаризмов от заимствований из других языков// Вопросы грамматики и лексикологии. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. - С. 148177. 103. Исанбаев 1980 - Исанбаев Н.И. Об отграничении татарских заимствований от чувашских в марийском языке// Советское финно-угроведение. - № 13. - С. 183 - 192. 104. Исследования венгерских ученых по чувашскому языку. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1985. - 189 с. 105. Исследования по грамматике и фразеологии чувашского языка. - Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1981. - 111 с. 106. Исследования по исторической диалектологии татарского языка. - Казань: Тат. кн. изд-во, 1968. - 347 с. 107. Исследования по исторической лексикологии чувашского языка// Сб. статей. - Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1983. - 76 с. 108. Исследования по этимологии чувашского языка. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1981. - 89 с. 109. Историческое развитие лексики тюркских языков. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1961. - 467 с. 110. История Марийской АССР. - Т. 1. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1986. - 642 с. 111. Казанцев 1979 - Казанцев Д.Е. Истоки финно-угорского родства// Под ред. И.С.Галкина. - Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во. -116 с. 112. Кильдибекова, Гущина 1983 - Кильдибекова Г.А., Гущина В.Н. Семантическая эволюция тюркизмов в лексике русского языка. На материале памятников письменности XVII-XVIII вв.// Советская тюркология. - № 2. - С. 16-24. 113. Ковалевский 1954 - Ковалевский А.П. Чуваши и болгары по данным Ахмеда-ибн-Фадлана. - Чебоксары: Чув. кн. изд-во. -116 с. 114. Коляденков 1946 - Коляденков М.Н. К вопросу о

заимствованиях в мордовских языках// Записки НИИ при Совете Министров МАССР. - Вып. 5. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 128 с. 115. Крысин 1968 - Крысин Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке. - М.: Наука. - 153 с. 116. Кубанова 1967 - Кубанова Л.А. Тюркизмы в диалектной лексике русского языка. - Пятигорск: Изд. Пятиг. ин-та. - 66 с. 117. Кувшинова 1977 - Кувшинова А. Тюркские элементы в топонимии МАССР// Материалы республиканской конференции СНО, 1970. IV. Психология. Финно-угорские языки. - Тарту: Издво Тарт. ун-та. - С. 18-24. 118. Лизанец 1971 - Лизанец П.Н. Украинско-венгерские межязыковые контакты. - Ужгород: Изд-во Ужг. ун-та. - 187 с. 119. Лукьянов 1974 - Лукьянов Г.В. Марийские заимствования в чувашском языке. - Чебоксары: Чув. кн. изд-во. - 281 с. 120. Майтинская 1978 - Майтинская К.Е. Участие заимствованных элементов в развитии форм степеней сравнения в финно-угорских языках// Советское финноугроведение. Таллинн. - № 2. - С. 6-14. 121. Малов 1951 - Малов С.Е. Памятники древней тюркской письменности // Тексты и исследования. - М.-Л.: Наука. - 746 с. 122. Махмутова 1978 - Махмутова Л.Г. Опыт исследования тюркских диалектов. Мишарский диалект татарского языка. М.: Наука. - 269 с. 123. Махмутова 1976 - Махмутова Л.Г. Некоторые наблюдения над лексикой мишарских говоров (к мишаро-мордовским взаимосвязям)// Вопросы лексикологии и лексикографии татарского языка. - Казань: Тат. кн. изд-во. - С. 42-53. 124. Мордва// Хрестоматия по истории Среднего Поволжья. Саранск: Морд. кн. изд-во9 1976. - 216 с 125. Мордовский сборник// Ученые записки Саратовского госуниверситета. - Т. III. - Вып. III. Педагогический факультет. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1930. - 88 с. 126. Мосин 1983 - Мосин М.В. Лексика с точки зрения ее происхождения// Лексикология мордовских языков. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 87-100. 127. Мосин 1973 - Мосин М.В. Мордовские и эстонские этимологии// СФУ - IX.- С. 29-33. 128. Мосин 1971 - Мосин М.В. Мордовско-эстонские лексические отношения: Дис. ... канд. филол. наук.- Тарту.- с. ?

129. Мосин 1960 - Мосин М.В. Семантические соотношения (корреляции) слов в мордовских и финских языках// Финноугристика. - Вып. 3. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 20-32. 130. Мосин 1985 - Мосин М.В. Факторы возникновения и развития семантических изменений в лексике// Основные тенденции развития финно-угорских языков: Межвуз. сб. науч. тр. - Саранск: Изд-во Морд. гос. .ун-та. - С. 34-46. 131. Мосин 1979 - Мосин М.В. Финно-угорская лексика (Мордовско-прибалтийско-финские лексико-семантические общности и расхождения)// Финно-угристика. - Вып. 2. Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 20-32. 132. Мосин 1987 - Мосин М.В. Эволюция структуры финноугорской основы слова в мордовских языках: Автореф. дис. ... дра филол. наук. - Тарту. - 34 с. 133. Мусаев 1975 - Мусаев К.М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении /Западно-кипчакская группа/. - М.: Наука. - 216 с. 134. Мухамедова 1965 - Мухамедова X. Культурные взаимосвязи мордовского и татарского народа по данным этнографии// Этногенез мордовского народа. - Саранск: Морд. кн. изд-во. -165 с. 135. Мухамедьяров 1968 - Мухамедьяров Ш.Ф. Основные этапы происхождения и этнической истории татарской народности// Тр. VIII МКАЭН. - Т. 2. - С. 53-56. 136. Мухаметшин 1977 - Мухаметшин Ю.Г. Татары-крящены (Историко-этнографическое исследование материальной культуры). - М.: Наука. - 184 с. 137. Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. - М.: Наука, 1974. - 382 с. 138. Основы финно-угорского языкознания: Прибалтийскофинские, саамские и мордовские языки. - М.: Наука, 1975. - 372 с. 139. Очерки мордовских диалектов. - Т. 3. - Саранск: Морд. кн. изд-во, 1961. - 363 с. 140. Пауль 1960 - Пауль Г. Принципы истории языка.- М.: Изд-во иностранной литературы. - 510 с. 141. Пенгитов 1937 - Пенгитов Н.Т. Тюркизмы в марийском языке// Марий. эл., № 1-3. - Краснококшайск. - С. 95-107. 142. Плотников 1984 - Плотников Б.А. Основы семантологии.

Минск: Высшая школа. - 267 с. 143. Поппе 1927 - Поппе Н.И. Чуваши и их соседи. - М.: Наука. 72 с. 144. Поппе 1924 - Поппе И.И. Чувашский язык и его отношение к монгольскому и тюркскому языкам// Известия Российской Академии наук. - М.: Наука. - 69 с. 145. Проблемы ареальных контактов и социолингвистика// Сб. статей АН СССР. - Л.: Наука ЛО, 1978. - 234 с. 146. Розенцвейг 1972 - Розенцвейг В.Ю. Языковые контакты. Л.: Наука ЛО. - 107 с. 147. Русско-киргизский словарь. - М.: Наука, 1968. - 395 с. 148. Русско-чувашский словарь. - М..: Наука, 1971. - 262 с. 149. Сафаргалиев 1963 - Сафаргалиев М.Г. К истории татарского населения Мордовской АССР// Труды Морд. НИИ языка, литературы, истории и экономики. - Вып. 24. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 64-79. 150. Сафаргалиев 1965 - Сафаргалиев М.Г. Мордовскотатарские отношения// Этногенез мордовского народа. Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 64-79. 151. Сафаргалиев 1960 - Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 276 с. 152. Сергеев 1968 - Сергеев А.П. Диалектологический словарь чувашского языка. - Чебоксары: Чув. кн. изд-во. - 439 с. 153. Севортян 1974, 1978, 1980 - Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. - М.: Наука. 154. Серебренников 1971 - Серебренников Ю.А. Об одном тюркизме в финно-угорских языках Волго-Камья// Советское финно-угроведение. - Таллинн. - № 3. - С. 14-19. 155. Смирнов 1964 - Смирнов А.П. Этногенез мордовского народа по данным археологии// Научная сессия по этногенезу мордовского народа. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 6-23. 156. Современный татарский литературный язык. - М.: Наука, 1969. - 327 с. 157. Степанов 1973 - Степанов П.Д. Условия возникновения древнемордовского археологического комплекса или древнемордовской культуры// Вопросы истории и археологии Мордовской АССР. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 86-94. 158. Субаева 1971 - Субаева Р.Х. О несовпадении объема

значений слов в русском и татарском языках// Тюркская лексикология и лексикография. - М.: Наука. - С. 276-281. 159. Тараканов 1981 - Тараканов И.В. Заимствованная лексика в удмуртском языке. - Ижевск: Удм. кн. изд-во. - 218 с. 160. Тараканов 1982 - Тараканов И.В. Об исторических связях удмуртов с другими народами по данным языка// Материалы по этногенезу удмуртов. - Ижевск: Удм. кн. изд-во. - С. 48-50. 161. Тараканов 1982 - Тараканов И.В. Удмуртско-тюркские языковые контакты. - Ижевск: Удм. кн. изд-во. - 121 с. 162. Тенишев 1973 - Тенишев Э.Р. О методах и источниках сравнительно-исторических исследований тюркских языков// Советская тюркология. - № 5. - С. 119-124. 163. Теория и практика этимологических исследований// Сб. статей АН СССР. Ин-т языкознания. - М.: Наука, 1985. - 197 с. 164. Толстой 1982 - Толстой Н.И. Некоторые проблемы и перспективы славянской и общей этнолингвистики// Известия АН СССР, серия литературы и языка. - Т. 41. - № 5. - М.: Наука. 192 с. 165. Тураева 1973 - Тураева Л.И. Эрзянские говоры верховьев рек Черемшана, Шешмы и Кучуя на территории Татарской АССР: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тарту. - 21 с. 166. Федорова 1976 - Федорова М.В. Славяне, мордва и анты (К вопросу о языковых связях). - Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та. 108 с. 167. Федотов 1968 - Федотов М.Р. Булгарский язык и его отношение к некоторым финно-угорским языкам// Советское финноугроведение. - № 1. 1968. - С. 53-66. 168. Федотов 1967 - Федотов М.Р. Исторические связи чувашского языка с волжскими и пермскими языками. Чебоксары: Чув. кн. изд-во. - 325 с. 169. Федотов 1965 - Федотов М.Р. Исторические связи чувашского языка с языками угро-финнов Поволжья и Перми. Чебоксары: Чув. кн. изд-во. - 275 с. 170. Федотов 1978 - Федотов М.Р. Отношение чувашского и общетюркского языков с языком хазар, дунайских и волжских булгар и финно-угров// Уч. записки НИИ языка, литературы; истории и экономики при Сов. Министров Чув. АССР. - Вып. 6. С. 340. 171. Федотов 1969 - Федотов М.Р. Чувашско-марийские связи в историческом освещении: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. -

Чебоксары. - 38 с. 172. Феоктистов 1965 - Феоктистов А.П. К вопросу мордовскотюркских языковых контактов// Этногенез мордовского народа. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 331-352. 173. Феоктистов 1975 - Феоктистов А.П. Мордовские языки// Основы финно-угорского языкознания/ Прибалтийско-финские, саамские и мордовские языки. - М.: Наука. - С. 248-345. 174. Феоктистов 1960 - Феоктистов А.П. Мордовские языки и диалекты// Вопросы этнической истории мордовского народа. М.: Наука. - С. 63-82. 175. Хакулинен 1955 - Хакулинен Л. Развитие и структура финского языка: Лексикология, синтаксис. - Ч. 2. - М.: Наука. 386 с. 176. Халлап. 1955 - Халлап В. Суффиксы образования глаголов в мордовских языках (общемордовские суффиксы): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Таллинн. - 24 с. 177. Цыганкин 1966 - Цыганкин Д.В. Этимологической заметкат. Кодамо кельстэ саевсть кой-кона валтнэ ды кода сынь полавтневить// Сятко. - № 2. - С. 69-72. 178. Цыганкин, Мосин 1977 - Цыганкин Д.В., Мосин М.В. Эрзянь келень нурькине этимологической словарь. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 129 с. 179. Цыганкин 1979 - Цыганкин Д.В. Фонетика эрзянских диалектов: Учебное пособие. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - 118 с. 180. Цыганкин 1981 - Цыганкин Д.В. Мордовские языки// Мордва: Историко-этнографические очерки. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 50-57. 181. Цыганкин 1987 - Цыганкин Д.В. Эрзянь кельсэ кой-кона валтнэнь чачомадост// Сятко. - №4. - С.70-71. 182. Цыганов 1955 - Цыганов Н.Ф. Пути развития словарного состава мордовских языков// Материалы научной сессии по вопросам мордовского языкознания. - Ч. 1. - Саранск: Морд. кн. изд-во. - С. 88-130. 183. Шипова 1976 - Шипова Е.Н. Словарь тюркизмов в русском языке. - Алма-Ата: Изд-во “Наука” Казахской ССР. - 444 с. 184. Шмелев 1973 - Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. - М.: Наука. - 180 с. 185. Шмелев 1971 - Шмелев Д.Н. Семантическая структура

слова. - М.: Наука. - 116 с. 186. Штейниц 1970 - Штейниц В.К. Финно-угорско-тюркскорусские этимологии// Публикации отделения структурной и прикладной лингвистики (филол. факультет Московского унта). - Вып. 4. - С. 279-283. 187. Шухрай 1961 - Шухрай О.Б. К проблеме классификации заимствованной лексики// Вопросы языкознания. - № 2. - С. 2947. 188. Щерба 1974 - Щерба Л. О понятии смешения языков. - Л.: Наука. - 283 с. 189. Щербак 1970 - Щербак А.М. Сравнительная фонетика тюркских языков. - М.: Наука. - 293 с. 190. Юналиева 1982 - Юналиева Р.А. Опыт исследования заимствований. Тюркизмы в русском языке сравнительно с другими славянскими языками. - Казань: Изд-во Каз. ун-та. - 189 с. 191. Юналиева 1984 - Юналиева Р.А. Тюркизмы в русском языке. - Казань: Тат. кн. изд-во. - 261 с. 192. Языки народов СССР. В 5 т. - Т. 2. Тюркские языки. - М.: Наука, 1966. - 456 с. 193. Языки народов СССР. В 5 т. - Т. 3. Финно-угорские и самодийские языки. - М.: Наука, 1966. - 438 с. 194. Beke, Odon. 1914-1915. Turkische Einflusse in der Syntas finnisch-ugrischer Sprachen. - “Keleti szemle”, 15. Budapest. 195. Beke, Odon. 1935. Zur lautgeschichte der tschuwaschischen lehnwerter im tscheremissischen. - “Finnisch-ugrische Forschungen”, 23. Helsinki. 196. Donner, Kai. Zu den altesten Beruhrungen zwischen Samojeden und Turken. “Journal de la Societe Finno-ougriene”, 40. Helsinki. 197. Fischer J.E. 1768. Sibirische Geschichte, Petersburg. 198. Fuchs D.R. 1937. Ubereinstimmungen in den finnisch-ugrischen und turkischen Sprachen. - “Finnisch-ugrische Forschungen”, 24. Helsinki. 199. Gombocz, Z. 1912. Die bulgarisch-turkischen Lehnworter in der ungarischen Sprache. - “Memories de la Societe Finno-ougriene”, 30. Helsinki. 200. Jacobson H. 1973. Arien und Ugrofinnen. Gottingen, 1922. 201. Joki A. Uralien und Indogermanen. Die alteren Beruhrungen zwischen den uralischen und indogermanischen Sprachen. Helsinki, 1976 202. Kannisto, Artturi. 1925. Die tatarischen Lehnwцrter im

wogulischen. - “Finnisch-ugrische Forschungen”, 17. Helsinki. 203. Miller G.F. 1758. Sammlung russischer Geschichte bd. III. St. Petersburg. 204. Munkacsi B. 1901. Arja es kaukasusi elemek a finn-maguar nyelvekben. Budapest. 205. Paasonen H. 1902. Die sogenannten Karataj-mordwinen oder Karatajen. “Journal de la Societe Finno-ougrienne”, 21. Helsinki. 206. Paasonen H. 1897. Die turkischen Lehnwцrter im Nordwinischen. - “Journal de la Societe Finno-ougrienne”, 15. Helsinki 207. Paasonen H. 1948. Ost-tscheremissisches Wцrtebuch. Helsinki. 208. Paasonen H. 1902. Uber die turkischen Lehnwцrter im ostjakischen. - “Finnisch-ugrische Forschungen”, 2. Helsinki. 209. Ramstedt, G.J. 1912. Zu den samojedisch-altaischen Beruhrungen. - “Finnischugrische Forschungen”, 12. Helsinki. 210. Rдsдnen M. 1920. Die tshuwaschischen Lehnwцrter im Tscheremissischen. Helsinki. 211. Rдsдnen M. 1923. Die tatarischen Lehnwцrter im Tscheremissischen. Helsinki. 212. Rдsдnen M. 1935. Turkische Lehnwцrter in den permischen Sprachen und im Tscheremissischen. - FUF XXIII. 213. Rдsдnen M. 1936. Der Wolga-bulgarische ?? bintfluss im Westen im Lichte der Wortgeschichte. - FUF XXIV. 214. Rдsдnen M. 1955. Ural-altaische Wortforschungen. - Studio Orientalia, 183. Helsinki. 215. Rдsдnen M. 1969. Versuch eines etymologischen Wцrterbuchs der Turksprachen. Helsinki. 216. Ravila, P. 1929. Einige tatarische Lehnwцrter des mordwinischen Forschungen”, 20. Helsinki. 217. Redei K., Rona-Tos A. 1972. Permi nyelvek ospermi kori bolgar-torok juvevenszavai. - Nuk 74/2. Budapest. 218. Strahlenberg Ph. J. 1730. Das Nord und Ostliche Theil von Europa und Asia. Stokholm. 219. Wichmann U. 1903. Die tschuwaschischen Lehnworter in den permischen Sprachen. Helsinki.

Приложение 1

СЛОВАРЬ ТЮРКСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ м. абондомс э. абунгадомс “испугаться, удивиться, растеряться” < тат. башк. абын “спотыкаться, споткнуться” м. абон “зря, напрасно” < тат.(д) абын “зря, напрасно”; м. (Кич.) абраськафтомс “пристыдить” < тат. абра “блюсти порядок, мораль”; м. э. ава “мать, женщина” < чув. ава “мать”; м. э. авакуда “сваха” < тат. куда “тж”; м. авал “давно, в старые времена” < тат. эвэл “тж”; м. авалдонь “старинный, древний” < тат. эвэлдэн “давно, с давних пор”; э. авалкинне “давно, в старые времена” < тат. эвэл кэнне “в давние дни”; м. авлак “широкий” < тат. аулак “просторный, уединенный”; м. (Кич.) авозламс “обещать, завещать” < тат. башк. авыз; общекыпч. авыз, др. тюрк. ариз “рот”; башк. авызлану ” “раскрыть рот, чтобы что-либо сказать” (Сл. башк. гов.; 1970); м. э. аволдамс/аволдомс “смахнуть, смести (со стола)” < тат. аву “опрокидываться, опрокинуть”; м. авозь “теща, свекровь” < тат. авиз, абыз “повивальная бабка, повитуха; грамотная, уважаемая женщина” (ТРС, 18); м. адаш “тезка” < тат. башк. адаш, чув. аташ, общетюрк. адаш (Севортян, 1974); м. аде э. адя “пойдем” < тат. эйдэ, тат. (миш) адя (Paasonen, 1897; ЭКНЭС); м. аделамс “закончить” < тат. эдалэу “завершить” тат. (миш) адэлэ “пошли сделаем” (ДСТЯ, 1968) м. аделаф “законченный, оконченный” < тат. (д) эдаланган “тж”; м. адерлямс “собираться, наряжаться” < тат. эзерлэ, тат. (миш) эдэрлэ “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. аел/аель “подпруга” < тат. аел “подпруга” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965); м. аелдамс “затянуть; натянуть” < тат. аел “подпруга”; м. аердамс, аергадомс “разойтись, досаждать, опротиветь” <

тат., башк. айыр, общетюрк, айыр “отделять, разделять” (Paasonen, 1897; Севортян, 1974); м. аеркшне “расходиться, разводиться” < тат. аеру “развести”; м.(д) азар “сердитый, злой” < тат. азар “необузданный, неукротимый”; м. азаргадомс э. (д) ацирьгадомс “нарывать, взбеситься, рассердиться” < тат. башк. азар “обида, жестокое обращение, брань, ругань” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. азарфтомс “растрачивать, проматывать” < тат. азир “перелезать, переходить”; э. азгун “бездельник” < тат. азгын “озорник, бездельник”; э. азьгодемс, азгондемс “шататься, шляться” < тат. азгын, чув. аскан, тат. аз “совращаться, блудить, запуститься (о болезни)”, общетюрк. аз (Paasonen, 1897); м. э. айгомс/айгемс “подвинуть” < чув. айак “подвинуть”; м. э. айгор “жеребец” < тат. айгыр “жеребец” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965; Евсевьев, 1963; ЭКНЭС); м. э. айдямс “гнать, выгнать, погонять (о животных)” < тат. эйдеу “понукать, гнать”; м. аймак < тат. башк., общетюрк. аймак “родовое подразделение, район, участок рода” (Севортян, 1974); м. э. айра/аира “резкий, пронизывающий, холодный” (о ветре, погоде) < чув. уйар, айар, тат. айаз “ясная, хорошая погода” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965); м. ака “старшая сестра, сестра мужа, тетя” < чув. акка “старшая сестра” (Paasonen 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; Федотов, 1965); м. (уст.) акась “горностай” < тат. ас “горностай”, акас “белый горностай”, тат. (миш) акас “тушканчик” (Феоктистов, 1973); м. акат-дугатт “сестра с младшим братом” < тат. апа-туган “тж”; м. (Пшен.) акер “плохой” < тат. акир “медленный” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. акля “старшая золовка” < чув. айла “тетя”; м. акша, э. ашо “белый, белизна” < тат. ак “белый, чистый” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС);

м.(д) э.(д) алаба “корзиночка” < тат.(у) ылыбы “корзиночка”; м. алай, э. алой “алый” < чаг., тат. алый; м. э. алаша “лошадь” < тат. алаша “лошадь, мерин” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965, Евсевьев, 1963; ЭКНЭС); м. алаштамс “обмануть, ограбить” < тат. алиш “покупать, менять”, чув. алиш “менять” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. алуж “друг, товарищ” < тур. алиш “друг”, тат. алиш “обмен, купля” (Paasonen, 1897); м.(д) амакань курга “человек, у которого всегда открыт рот” < полукалька от тат. амавыз “ротозей”: ам - наружные женские половые органы, авыз - рот; м. (Кич.) амбаз “дурак, глупый” < тат. (миш) амбаш “глупый на голову”; м. э. анамс “попросить, выпросить” < тат. инэлу “умолять, просить”; м. э. ангордамс “царапнуть, окорябать” < тат. ангыр “якорь” (ДСТЯ, 1973); м.(д) э.(д) андяма/андямо “человек (в пренебреж. смысле)” < тат. адэм “человек”; м. э. анок “готовый, готово” < тат. башк. анык “определенный, .готовый, точный, точно” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС); м. анокламс э. анокстамс “готовить” < тат. аныкла “готовить”; м. аньцек э. ансяк “лишь, только” < тат. анчак (Рaasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ДТС, 1969; ЭКНЭС); м. апалямс “испортить, окарябать” < тат. эбэле “испортить”; м. (д) апамс “кушать” < чув. апат “пища”; э. (М.Толк.) аптур “чувство растерянности, недоумения” < тат. башк. аптрау (Wichman, 1908; Ravila 1969); м. (Пшен.) арака “плохой” < тат. арык “худой, бессильный” (Paasonen, 1897); м. аралай “защитник” < тат. аралау “защита”; м. араламс “защищать” < тат. аралау (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965); м. арама “сглаз” < тат. эрэм “впустую”, эрэм иту “загубить

зря”; м. э. арбуз < тат. (д) арбыз, карбыз; м.(д) аргозь “старший, большой” < тюрк. аргыш “начальник каравана”; э. аржа “зазубрина” < тат.(у) ыржа “зазубрина”; м. аржиямс “зазубриться” < тат. ыржаю “скалить зубы” м. арзя “сундук” < тат. эрзэ “сундук” (Paasonen, 1897); м. э. аркан “аркан” < тат., башк. аркан “канат, большая веревка”. э. арлан “крот” < чув. арлан, тат. эрлэн “крот, хомяк” (Paasonen, 1897; Егоров, 1964; Феоктистов, 1965; Федотов, 1968); м.(д) ароптомс “очистить” < тат. ару “чистый, опрятный”; м. ару “чистый, ясный” < тат. ару “чистый, добрый, хороший” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. аруши “чистота, ясность, свежесть” < тат. ару “чистый, ясный”; м. архтомс “красить” < тат. ару “чистый, добрый, хороший”; м. э. аршин < чаг., тат. аршин “мера длины”; м. арьсез “обдуманно, рассудительно” < тат. эрсез “пронырливый”; м. асу, асув “польза” < чув. уса, оса “польза, выгода” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965; Егоров, 1954); м. э. асудямс “сглазить, околдовать” < тат. асыл “суть, основа чего-либо”; м. э. атаман < тат., кирг., азерб. атаман; м. атна: атна идь “ребенок-несмышленыш” < тат. атна “неделя”; м. э. атя “дед” < тат. башк. ата, др.тюрк. ата “тж.” (ДТС, 1969); м. э. атявозь “тесть” < тат. (д) эти абыз “тесть”; м. э. атякуда “сват” < тат. кода “тж”; м. э. атякш “петух” < тат. этэч (образовано от “атакош”, буквально “отец-птица”); м. ацер:, ацердомс “болеть, тревожиться (о сердце)” < тат. ачы

“горький, резкий”; м. э. ацерьгадомс/ацирьгадомс “расстроиться, расстраиваться” < тат. ачыргалану “тж”; э. ацирьгавтомс “раздражать, расстроить” < тат. ачыргалану “тж”; э. ашава “большая деревянная чашка” < тат. шава “миска”; м. аяф ajaf “нет” < чув. айук “междометие, выражающее отказ”; м. э. базар “базар” < тат. базар; м. базя, э. бальзя “свояк” < тат. (миш) базя “свояк”; м. байдек палка” < тат. байдек “веревка или брус для развешивания белья”, тат. (миш) байдек “дубина, палка (ТРС, 1966); м. э. байтяк “много, изрядно” < тат. башк. байтак “тж” (Paasonen, 1897; Евсевьев, 1963; ЭКНЭС, 1977; Феоктистов, 1965); м.(д) бакон “пупок” < чув. покан “обрубок дерева, чурбак”; э. бакулемс, бакулямс “болтать” < тат. бакулдау “болтать”; м.(у) балабан “колокольчик” < тат. (д) балабан “колокольчик”; м. э. балдоз/балдуз “свояченица” < тат. башк. балдыз “младшая свояченица” (Paasonen, 1897; Евсевьев, 1963; Феоктистов, 1965); м. э. балык < тюрк. балык “рыба”; м. э. баран “баран” < тат., башк. баран “ягненок”, казахск. берен “овца”; м. э. барсук “барсук” < казахск. борсук, тат. бурсык. м. э. барыш “барыш” < тат., кирг., казахск. барыш “хождение, примирение, мир, согласие”. м. (Ад) бастрык “гнет” < тат. бастрык, бастырык “гнет” (ТРС, 1966.); м. басямс “ласкать, успокаивать”, э. басямс “говорить” < тат. башк. басу, басылу “утихать, угомониться”, др. тюрк. бац “беседовать” (ТРС, 1966; ДТС, 1969); м. э. батман “мера веса (10 ф)” < тат. башк. батман “большой деревянный сосуд, мера веса (10 ф). Восходит к общетюркс. батман - “различные виды сосудов, различные меры веса”

(Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; Севортян, 1978); м. батордомс “бормотать” < тат. быторда “бормотать” (ТРС, 1966); м. э. башка “кроме, помимо” < тат. башка “кроме, помимо, другой” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. башкуда “сват” < тат. башкода “сват”; м.(у) башлага “отворот на конце рукава” < тат.(д) башлыга “отворот на конце рукава”; м. э. башмак “башмак” < тат. башмак “туфля, обувь без голенища”; м. баяр, э. бояр “барин, господин” < тюрк. баяр “тж”; м. баярка, э. боярка “шерсть первой стрижки, хорошая шерсть” < тат. башк. байырка, баерка “тж” (ДСТЯ, 1968); м. безмен, э. безмень < тат. бизмэн; м. безярдемс э. безардемс “брезговать, гнушаться” < тат. башк. бизу “отвыкать, отвергать, иметь отвращение, охладевать”. Происходит от общетюрк. без (Рaasonen, 1897, Севортян, 1978); м. (Промс) бенду “неспособный, ничтожный” < тат., башк. бэндэ “жалкий, презренный человек; человек, как подверженное слабостям существо” (ТРС, 1966); м. беря э. эстоньберя “c тех пор” < тат. бери, кирг. бери “по этой стороне, с тех пор как”, тур. отауан бери “с давних времен и др” (Феоктистов, 1987); э. берянь “плохой” < тат. бирэн “дрянной, обжора” (Рaasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. бзнамс, э. бизнэмс “жужжать” < тат. бызнау “тж” (ТРС, 1966); м. бзора:, бзоргофтомс “взлохматить, взъерошить” < тат. бозарга, бозу “испортить, привести в беспорядок”; э. бигельдемс “роптать, быть недовольным” < тат. би килде (старое би гельды) “господин пришел”; тат. бегелде букв. “он согнулся, он строит из себя”; э. бизнемс “прокиснуть (о молоке)” < тат. бозылу “испортиться”; м. (Пром) болама “мешалка” < тат., башк. боламык “мучная каша, болтушка, мешанина, путаница” (ТРС, 1966; ДСТЯ, 1969);

м. боран, э. баран “баран” < тат. баран “ягненок”; э. (д) бот “шест, употребляется при ловле рыбы” < тат. буту “перемешивать”; э. ботамс “болтать воду, загонять шестом рыбу в сеть” < тат. буту, бутау “перемешивать, смешивать”; э. боярава “боярыня, помещица, барыня” < тат. баяр апа “тж”; м. (Кич.) брмата “суетливый человек” < тат. брамат “праздношатающийся” (ТРС, 1966); м. (д) буй, э.(д) буй “какая-то игра” < тат. буй “высота, рост, длина”; э. бука “бык” < тат. буга, кирг. бука “бык” (ЭКНЭС, 1977); м. булдом “узел, кусок, что-то большое” < тат. булдэме “пояс (от платья)” (МТД, П, 286; ДСТЯ, 1969); м. бунамс, э. бувномс “плакать, гудеть” < тат. бузла, бозла “ плакать навзрыд”; м. бунамс “плакать” < тат. бузла/бозла “плакать навзрыд”; м. э. буран “буран” < тат., башк. буран “тж”; м. бурану “вьюжный” < тат. буранлы “тж”; м. бусма “пучок” < чув. пусма, посма (Ашмарин, V; Федотов, 1965); м. бутер “вещи” < тат. боктэр, буктэр, башк. боктер “узелок, сверток” (ТРС, 1966; Севортян, 1978); м. бутлек, путлик “мята” < тат. башк. ботнек, бетнек, чув. петнек “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. бутра, путра, э. бутра butra “густой, мутный, грязь, осадок” < тат. бытыра “густой, мутный” (ТРС, 1966); э. бутралгадомс “сделать мутным, замутиться” < тат. бутырга “тж”; м.(д) бябок “завязь” < тат. бэбэк “глаз; бутон, почка, цветок”; м. бябя “ребенок” < тат. беби, башк. бэбэй “младенец” (ТРС, 1966); м. бязиямс “запутаться, смущаться, расстраиваться” < тат. биз, тур. бэз “быть пресыщенным, скучать, питать отвращение” (Феоктистов, 1987); м. (д) бянду “неспособный, ничтожный” < тат. бэндэ “человек,

раб, слуга”; м. ваткав/омс “облупиться, содраться” < тат. вату, ваткалау “разбить, облупить”; э. ваткамс “перен. сечь, высечь” < тат. вату, ваткалау “разбить, бить”; м. вача э. вачо “голодный” < тат. ач “тж”; м. (Г) э. гавдан “прошлогодняя трава”, э. (Ант) голдан “линялая шерсть” < тат. башк. кау, каудан “засохшая трава, покошенная прошлогодняя трава (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м.(д) говозь “глиняный горшок” < тат. куэс “горшок для квашения”. м. э. гала “гусь”, э. (Ант) галагамс “отругать” < тат. (миш) гала “гусь”; э. галдор-гулдор “изображение шума при падении” < тат. гылдыр-галдыр “тж”; м.(Г) гароць, э.(Ал) гарець “плата за обмол, “мера объема муки” < тат. (миш) кереш “доход за что-либо”; э. галдордомс “греметь” < тат. галдырдау “тж”; м. гальдердемс “греметь (о погремушке)” < тат. галдырдау “тж”; м. гамозом “все вместе, кучей” > тат. гамызым “тж”; м.(д) говозь “глиняный горшок” < тат. куэc “горшок для закваски теста, квашня”; м. горабья, э. горобия “сундук” < тат. горэбил “горбил”,“консервы”; э. губан “половец” < тат. куман “тж”; м.(д) губон “вздутый” < тат. гобэн “вздутый”; м. гулдор-галдор “с шумом” < тат. гылдыр-галдыр “тж”; э. гурномс “пылать” < тат. гэрну, гэрнэп яну “тж”; м.(Кич) гурь “хорек” < тат.(м) кюр, др. тюрк. кюр “хорек” (ДТС, 1969); м. давол, давул “пурга, буря, метель”, э. (Map) давул “тж” < тат., башк. давыл “буря, ураган” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. дарман “сила” < тат. башк. дарман, дэрман “сила, мощь”

(ДТС, 1969; Ravila, 1969); м. деряй “неужели” < тат. башк. дыр, эй “тж” (Тараканов, 1981); м. дога “дуга” < тат. дуга “тж”; м.(у) доямат “весенние обрядовые частушки” < тат.(у) тояма “обрядовые частушки”; м. дрнямс “дребезжать” < тат. (миш) зернеу “мелко дрожать”; м. дубордамс э. дубордомс “затопать (ногами)” < тат. дыбырдау “тж”; э. дубулга “иволга” < тат. башк. тубылгы “тж” (Ravila, 1929); м. дуган “младший брат” < тат. туган “брат, родственник”; м.(д) дудукш “глиняная свистулька” < тат.(д) тутек “свистулька”; м. э. душман “враг” < тат. дошман “враг”; э. дырнэмс “дребезжать” < тат. зернеу “мелко дрожать”; э. дюм “очень, весьма” < тат. ден, дем “очень, весьма” (Ravila, 1929); э. ёколдомс “ковылять, прихрамывать, ходить вперевалку” < тат. егылу, егылдым “упасть”; м. э. ён “сторона” < тат. ян., тур. ен “сторона” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. (д) енга “жена старшего брата” < тат. йенге “тж”; м.(д) ёладамс “заискивать, юлить, лебезить” < тат. ялагай “льстивый, угодливый, заискивающий”; э. ёладемс “заискивать, юлить, льститься, лебезить, вильнуть хвостом” < тат. ялагай “льстец, подхалим”; м. ёлгамс “трясти” < тат. йолку “дергать, теребить” (ТЕС, 1969); м. ёмла, ёмлалгодомс “небольшой, уменьшиться” < тат. йомылу “съежиться, спрятаться за чем-либо” э. ёнсто “хорошо” < тат. юнь “толк, порядок”; м. ёнь “ум” < тат. юнь “толк, способность”; э. ёртнемс “бросать, набросать; раскидать” < тат. ерту “разорвать”; м. ёру “в шутку, нарочно” < тат. юри, ёри, “нарочно, специ-

ально” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. ётамс “пройти, перебраться” < тат. уту “тж”; э. жольдердемс “позвякивать” < тат. шылдырдау, чылдырдау “тж”; м.(д) загом/загм “упряжка” < тат. жигу “упряжка”; м. э. зепе “карман”< чув. дзеб “карман” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; Rдsдnen 1969). м. зиблек “полог, занавес” < тат. чыбылдык “полог, занавес” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. зиян э. зыян “вред, изъян, ущерб, беда” < тат. башк. зыйян, зыян, чув. сиен “тж” (Ravila 1929; ЭКНЭС, 1977); м. зора “скирд” < тат. башк. зурат, зурут, чув. сурут “тж” (Федотов, 1965; Егоров, 1964); м. зярнямс э. зэрнемс “греметь, грохотать” < тат. зернеу “мелко дрожать”; м. изгордемс “надоедать, ворчать” < тат. искэрту “напоминать, замечание” (ТРС, 1969); м.(д) изьгун “углубление на гладкой поверхности” < тат. изу “мять, смять”; м. э. изюм “изюм” < крым.-тат. узум “виноград”, тат. йезем; м. э. ила “обычай, обряд” < чув. йала “обычай”, тат. йола “обряд, обычай, ритуал” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС); м. ильхтемс э. ильтемс “проводить” < тат., башк. илту общетюрк. элт-, др. тюрк. илет “увести, унести, вести” (Rдsдnen, 1969; Севортян, 1974); э. илямс “закатиться (плачем)” < тат. елау, елыйм “плакать”; м.(д) има “желание” < тат. иман “вера”; м. имож э. эмеж “овощи, фрукты” < тат. иймеш “тж” (Paasonen, 1897; ЭКНЭС, 1977); м. ина “так” < тат.(миш) ина “тж”; м. инь, э. ине “самый, в высшей степени” < тат., башк. ин, общетюрк. эн (Paasonen, 1897; Севортян, 1974; иначе ЭКНЭС, 1977); м. (Пшен) ирек “очертания, контур предмета” < тат. ерек “привидение, призрак” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965);

м. иридемс, э. иредемс “опьянеть, угореть” < тат. ирэну “находиться в расслабленном состоянии”, иредем “расслабился”; м. иса “ива, серебристая ива” < чув. авас “осина” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965); тат. усак/осак “осина”; м. э. ичемс “месить, размять” < тат. изу “тж”; м. ичсемс “месить, разминать” < тат. изу “тж”; э. иярдомс “пристать; упрямиться” < тат. ияру, иярдем “пристать, присоединиться”; м. каба: сельмо каба “веко” < тат., башк. кабак, чув. хопак, хупах “веко глаза, оболочка” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ДСТЯ); м. э. кабан “кабан” < чаг., алтайск. кабан, азерб. чабан. Кроме общеизвестного значения может еще употребляться в смысле “герой, храбрец”. э. каволямс “жевать, разжевывать медленно” < тат. кабу, каптыру “кусать, жевать”; э. каванямо “угощение, потчевание” < тат. кабу, каптыру “кусать, жевать, угощать”; м. кавгсь/кавось “голова (в пренебрежительном смысле)”; шава кавгсь “глупый, пустоголовый” < чув. кавус/кавас, тат. кавыз “теплый сруб для водяного колеса на мельнице”; э. каворь “хрящ” < тат. кабырга “ребро”; м. кагод “бумага” < тат. кагаз “бумага” (Paasonen, 1897; Евсевьев, 1963; Феоктистов, 1965); э. кадномс “оставить, забросить, покинуть” < тат. калу, калдыру “тж”; м. каза э. (д) каза “козел” < тат. кэже, тат. (миш) кэзэ, чув. каджа (каджага) “коза”; м. (д) казана “изумленный, озадаченный” < тат. казана “удивляться”; м. э. казак “казак” < тат. казак “тж”; м. казема “награждение” < тат. хэзинэ, казна “сокровище, казна”; м. э. казна “богатство” < тат. казна “богатство, казна, сокровище”;

э. казне “награда, дар, подарок” < тат. хэзинэ, казна “казна, сокровище”; м. кайердамс э. каярдамс “шить загзагом, вышивать по краям” < тат. башк. кайы “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. кайма “кайма” < чаг., тат., башк. кайма “строчка, вышивка, кайма”; от глагольного корня кай. э. каймак “ватрушка” < тат. коймак “блины”; э. какставомс “почувствовать тошноту” < тат. косу “тошнить, блевать”; м. калгомс “дрожать (от холода)” < тат. калтырау, калгыту “дрожать”; м. калдаз, э. кардаз “скотный двор” < тат. кардаз “загон для скота”; м. калдоргодомс “загреметь, загрохотать” < тат. галдырдау “тж”; м. калма “могила” < тат. кал, калдыру, калма “оставление” э. калмазырь “кладбище, погост” < тат. калу+мазар “тж”; э. калмамс “похоронить, захоронить” < тат. калу, калдыру “оставить”; м. э. каль “ветла, ива” < тат. тал “тж” (во многих случаях в татарском языке произошла замена звука -т- на звук -к-, в мордовских языках звук -к- не изменялся); м.(Кич) кальдерькс, э.(Ант) кальдерькс “деталь ткацкого станка” < тат. калдырча “тж” (ТРС, 1966); м. э. калым “выкуп за невесту” < тат., башк., казахск., ног. калым “тж”; м. камак “крот” < тат. кама “выдра (речная)” (Феоктистов, 1987); м. камакш “коренной зуб” < тат. камакыш “нёбо”; м. э. камыш “камыш” < тат., башк., кирг. камыш “тж”; э. кан “род” < тат. кан “родство, кровь”; м. канцёр, э. канцёро “конопляное семя” < тат., башк. киндер, чув. кантар, общетюрк. кендир “конопля, холст” (Rдsдnen 1969). м. э. капа “стог сена” < чув. капан, тат. кибэн “стог сена”;

м. э. капкан “капкан” < тат., башк. капкан; м. каподемс , э. каподемс “схватить ртом, схватить, выпивать” < тат.кап “кусать, раскусывать” (Цыганов, 1955); м. капстасяярь “кочерыжка” < тат. (миш) капыста + чэер “кочерыжка, ветка, смола”); м. э. капшамс “торопиться” < тат. капша “щупать, ощупывать, торопиться” (Цыганов, 1955); э. карадо-каршо “друг против друга” < тат. кара-каршы “тж”; м. э. карамс “рыть, ковырять” < тат. кэрэу “рыть”; м. карань-каршек “напротив” < тат. кара-каршы “напротив друг друга”; м. карга karga, э. карго kargo “журавль” < тат. карга “ворон”; м. карда “хлев” < тат. калдау “место для скота, где не сеют”; м. кардама “запрет” < каргау, каргыш “проклятие, заклинание”; м. (д) кардондык “тонкая пленка от желудка животных, употреблявшаяся раньше на окнах вместе стекла” < тат. карандык; карандык тэрэз “окно, затянутое перепонкой (из желудка животных)” (Феоктистов, 1987); э. карлав “палка для замешивания корма скоту, лопатка для очистки плага” < чув. карлав: “мешалка для замещивания корма, деревянная лопата для рытья картошки” (Феоктистов, 1987); м. карша э. каршо “против, навстречу” < тат. каршы “против, навстречу” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965); э. карь “лапоть” < тат. каре, кайры “кора”; э. карьбилекс “ушко лаптя” < тат. карь+бэлэк “завязка коры”; м. карьхкя “ковш” < чув. керекс “ковш с длинной ручкой”, тат. (миш) курька “ковш”; м. карьхциган э. карьциган “ястреб”, < тат., башк. карчыга, карцыга “ястреб” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. (П) кастар. кастарга э.(П) кастарго kastargo “красивая девушка” < чув. хастар “старательный, трудолюбивый, усердный” тат. хэстэр “предусмотрительный, деловитый, ухоженный” (Феоктистов, 1987);

э. катардомс “отняться, перестать действовать; парализоваться” < тат. кату, каттыру “тж”; э. катор “лошак” < тат. качыр “тж”; э. кацяга “коза” < тат. кэзэ “тж”; м. кашан, “изумленный, озадаченный” < тат. (м) кашан “ленивый” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. каштан, э. каштан “гордец, щеголь” < чув. куштан, коштан “гордец, щеголь”, тат. башк. куштан “льстец, подхалим” (Егоров, 1964; Федотов, 1968); м. каштом ланга, э. каштом ланго “печка” < чув. кашта “полка” тат киштэ “тж”; э. каштордомс “шуршать, шелестеть” < тат. кыштырдау “тж”; м.(д) кезген “птица” < тат. козгын “ворон”; м.(д) кезьген “птица” < тат. козгон “ворона”; м. келда, э. кендял “клоп” < чув. хантала, тат. кандала “клоп” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1973); м. кенелямс “завидовать” < тат. кенеле “ревновать” (Paasonen 1897). м.(д) кенгельдемс э. кенгелямс “вымышлять, лгать, обманывать” < тат.(миш) кёнеле “ревновать, завидовать”; э. кенярдомс “радоваться, ликовать” < тат. кинэну, кинэнермен “тж”; м. кептерма “кошелка” < тат., башк., чув. каптырма, каптырма “крючок на одежде” (Радлов, II.); Тараканов, 1981); м. кереметь э. кереметь “место жертвоприношений; мольбище (языческое)” < чув. киреметь “тж”, тат. кирэмэт “идол, священное дерево, чудо, несчастье” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; Ахметьянов, 1978; Тараканов, 1981); м. кесак, э. кесак каське “моток” < тат. кесак “моток пряжи” (Феоктистов, 1973) м. (уст.) кёрманкс “поминальный обряд” < тат. корман, корбан “жертвенное животное” (Paasonen, 1897); э. керь “лубок, кора” < тат. каре э. керязт “соты” < тат. кэрэз “тж”; э. керямс “рубить, срубить” < чув., булг. глагол кер (резать)

э. кешнямо “чихание” < тат. кешнэу “ржать”; э. кижнэмс “хрипеть, осипнуть” < тат. гыжнау “тж”; м. э. кильдемс “запрягать” < чув. кюль “запрягать” (Paasonen, 1897); э. кире, кирен, кирев < тат., башк. кире “назад”, др. тюрк. кяри “назад” (Цыганкин, 1987); э. кирмалав “репей, репейник” < тат. (миш) кырмалау, кырмавык (“репейник” от кырма - подвергшийся бритью, стрижке) э. кирьпець “кирпич” < тат. кирпеч “тж”; э. (д) кисадемс “отрезать, подпилить” < тат. кис “отрезать, подпилить” (Цыганов; 1955); э. китордомс “волноваться” < тат. котыру, котырдым “сходить с ума, разъяриться”; м. козгалак, э. (Кочк) козгалав “щавель”, удм. кузькылак, мар. козгалык “тж” < тат., башк. кузгалак “щавель” (Евсевьев, 1966); м. козя, э. козя “богатый” < тат. хужа, тат. (м) хузя “тж” (ЭКНЭС, 1977); м. э. козя “богатый, зажиточный” < тат. хужа, хузя “хозяин, владелец, содержатель” (Егоров, 1964; Федотов, 1968) э. колоба “жмых” < тат. колаба “тж”; м. комля, э. комоля “хмель” < чув. хамла, хомла, тат. колмак “тж” (Paasonen, 1897); Егоров, 1954; Феоктистов, 1965); м. конак “гость” < тат (м) конак, тат., башк. кунак “гость” (Paasonen, 1897, с. 37-38; Феоктистов, 1965, с. 336; Евсевьев, 1963, с. 16) э. конёв “бумага” < чув. кунига (Цыганкин 1987). м. кор, э. кор “характер, нрав, гонор, зависть” < чув. хор “горе, печаль”, тат. хур “позорный, униженный, обидный” (Егоров, 1964; Феоктистов, 1968; Тараканова 1981); м. корам “двор” < тат. (м) кора “скотный двор” (Paasonen, 1897, Феоктистов, 1965); э. кородомс “оградить, защитить” < тат. кору “оградить” м. (д) корьмакс “одна из поминальных дат” < тат. (д) корман “жертва, жертвенное животное”;

м. коря, коряс, э. коряс “послелог сообразности” < тат. кюрэ, кёре “смотря на...”; м. коря, коряс, э. коря “послеслог сообразности” < тат. (м) кёрэ, тат. кюрэ “тж” (Paasonen 1897). м. э. котянь “прямая кишка” < чув. кутана, котана, тат. котян “прямая кишка” (Paasonen, 1897; Егоров, 1964; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС); э. коцькерьган “кочерга” < тат. (миш) кучарка от глагола “кучерергэ - перемещать”; м. (Ад) кошардымс “заставлять” < тат. кушу “велеть”; м. э. кошма “войлочный плащ” < тат. кошма “войлочный плащ”; м. (Пшен) коян “заяц” (самец) < тат. башк. куян, куйан “заяц (вообще)” (Paasonen, 1897); м. э. крандаз “телега” < тат. (миш), башк. кырандас, карандас, тарантас; м. э. куда “сват, поезжанин”, м. кудава “сваха” < тат. кода “сват” (Paasonen, 1897; Евсевьев, 1963; Феоктистов, 1965, ЭКНЭС, 1977); м. куймак, э. каймак “пирожок, блин, ватрушка” < тат. коймак “блины, оладьи” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). м. кулу, э. кулов “зола” < тат. кол, кул, “тж” (ЭКНЭС, 1977); м. кумаць, э. кумац “кумач” < тат. (у) кумач “общее название всех бумажных материй, лавочный товар”; э. кундо “крышка, рамка (портретная), остов чего-либо” < чув. кунта, тат. кунта “коробка, шкатулка”; э. куракш “кустарник” < тат. кура “стебель, в т.ч. куста”; м. э. курка “индейка” < тат.(м) корка; тат., чув. курка “тж” (Paasonen, 1897, Феоктистов, 1965; и ЭКНЭС, 1977); э. курксемс “брить, бриться” < тат. кырку, кыру “брить, стричь”; э. куро “куст” < чув. хура, хора “общее название сухих засохших трав”, тат. кура “стебель высохшего растения” (Егоров’, 1964; Лыткин, 1964; Федотов, 1968; Таракнов, 1981; Цыганкин, 1987); э. куро “солома” < чув. хура, хора “общее название сухих засохших трав”, тат. кура “стебель высохшего растения”

(Егоров 1964; Федотов 1968; Тараканов 1981; Цыганкин 1987). э. куродомс “окружить, оцепить” < тат. кору “огородить; загнать, закрыть (о скоте)”; э. куцтямс “щекотать” < тат. кычыту “чесаться, зудеть”; э. кучнемс “рассылать, разослать, послать” < тат. кучеру “перевозить”; м. кучемс, э. кучомс “послать, выслать” < тат. кючу “переходить” м. кушмань, э. кшумань “редька” < чув. кашман, кошман “редька” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС) м. куяр, э. куяр “огурец” < тат. башк. кыяр “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС,1977); м. э. кыргамс “скрести” < тат. башк. кыру, кыргалау “скоблить, сломать; уничтожать” (Радлов II). м. кяль э. кель “язык” < тат. тел (консервация древнетюркского кел); э. лабордомс “болтать, говорить вздор” < тат. лыбырдау “тж”; м. э. лавка “лавка” < тат. олаука “лавка”; м. лама, э. ламо “много” < чув. лыкма “доверху, доотказу” (Ашмарин, V; Федотов, 1968, с. 94); э. лапа “кисть руки, стопа ноги, лапа” < тат. лэпэ “стопа”; э. лато “навес” < тат. латы “тж”; м. лац “хорошо” < чув. лач “как раз, точь в точь, в пору”, лайах “хороший, добрый, хорошо” (Ашмарин). э. (м. Толк.) мазял “сила” < тат. (д) мажэл, мэжэлем жук “нездоровится мне, слабость у меня”, тур. маджал “сила, состояние, круг действия” (Ravila 1929). м. макша, э. макшo “дряблый, гнилой, негодный” < тат. (д) мукшу “становиться дряблым, вялым”; м. мангыр, э. мангыр “глупый, тупой” < тат. ангыра, башк. ангара “тж” (Тараканов, 1981); м. матор “красивый” < чув. маттур “молодец, красивый, здоровый” тат. матур “красивый, пригожий, деловитый” (Ашмарин, V; Федотов, 1968); м.(д) махмара “хмель, опьянение” < чув. мухмур; тат.(д)

махмыр “похмелье, плохое самочувствие после переедания”; м. мокорь, э. мукорь “пень, чурбан” < чув. макар “бугор, возвышенность, выступ”, тат. (миш) мукорь “пень, чурбан, кочка”; м. э. мурза “мурза, князь” < тат. морза “мурза, князь”; э. мусколямс издеваться” < тат., башк. мыскыл, мыскыллау “тж” (Rаvila 1929; Егоров, 1965; Rдsдnen 1969, Тараканов, 1981); м. (Ад) муюк, э. муюк, маек < тат. мыек, башк. мыйык “тж” (Ravila 1929; Феоктистов, 1965; Тараканов, 1981); м. мыкор, э. мыкор “таз” < чув. макар “бугор, возвышенность”; э. наволо “покрытый слизью, скользкий” < тат. нэвле “слизистый”; м. (уст.) намызу “гордый” < тат., чув. намус, намис “стыд, честь, совесть” (Paasonen 1897). э. нардван, нардава “святочные игры, святочные гадания” < тат., башк. нардуган, нардыван “языческий праздник, начинающийся 24-25 декабря и длящийся 12 дней” (Цыганкин, 1987); э. нартемкс “полынь” < тат. нэркэмэс “тж”; м. э. наян “лукавый, хитрый, грубый, назойливый, пронырливый” < тат., башк. найан, чув. наян “тж” (Ахметьянов, 1981); м. нокта э. новта “недоуздок, узда” < тат. нукта, нокта, чув. пахта “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); э. ногот “бобы, гадание на костяшках (бобах)” < тат., башк. ногыт, ногот “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. обер, обер-урма какая-то болезнь” < тат. (м) обир, тат. убыр “колдовство”, чув. вубур “волшебник” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. оймавтомс “дать отдохнуть, унять, успокоить” < тат. ойу “дремать, онеметь, замирать (от наслаждения)”; м. (уст.) ока “позумент, золотая или серебряная нить” < тат. (м) ока, тат. ука “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. (Ад) э. олак “желоб” < тат. улак, чув. валак, волак “тж”; э. оламс “обесцветить, потерять цвет” < тат. ала “пегий”;

м. (Ад) опкан э. (Мор) опкан “обжора” < тат. (м) опкин, тат. упкин, чув. вопкан “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. орадамс, э. урадомс “разматывать” < тат. урау “обматывать”; м. орадъмс э. урадомс “разматывать, заматывать” < тат. ора “сматывать” (Paasonen, 1897); м. (Пшен) оразамс “поститься” < тат. (м) ораза; тат. ураза “пост” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. (устн.) орам “улица, собрание общины” < тат. (м) орам, чув. орам, тат. урам “улица” (Paasonen, 1897); м. (Пшен) орамс “ругаться” < тат. ор “ругаться” (Paasonen, 1897; Севортян, 1974); м. ордадомс “отворачиваться; капризничать” < тат. (миш) орда, орта “капризничать (о лошади)”. м. осал “худой, плохой, тощий” < тат.(м) осал, тат. усал “ленивый, плохой” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; Евсевьев, 1963); м. откърь “хитрый, ловкий” < тат. откор “острый, бойкий, проворный” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. павай “обращение к золовке” < тат. бабай “обращение к мужчинам пожилого возраста”; м. пазяй, э. пазе “конопля, посконь” < тат. (м) пэзи, тат. баса “тж” (Рaasonen , 1897, с. 43; Феоктистов, 1965, с. 337); м. э. пай “доля” < тат. пай; м. пакарь, э. пакарь “кость” < чув. похра., тат. бакара, бакра “кость, горб”; м. пакся, э. пакся “поле” < тат. бакча “приусадебный участок” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. пала “беда, горе” < тат. бэла “беда, горе” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965); м. паламс э. паламс “целовать” < чув. паллаш “знакомиться” (Федотов, 1968); м. (кич.) парамс “ударить, избить” < чув., тат. бэру “кидать, бросать, ударить, бить; колотить”; э. (д) парыжа “нерадивый, хитрый” < чув. апаржа “хитрый”; м.(д) парь, парьне э. парь “кадушка, бочка” < чув. перне “кузов,

корзинка”; м. парьси, парьхци, э. парьсей “шелк” < чув. пурсан “шелк”, тат. парча “ткань, украшенная золотым или серебряным шитьем” (Paasonen, 1897; Егоров, 1964; Феоктистов, 1965; Rдsдnen, 1969; Федотов, 1968; ЭКНЭС, 1973; Тараканов, 1981); э. паряк “возможно, наверно” < тат. (м) барэк “форма приветствия” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. пезэрдемс “презирать, брезговать” < тат. биз “отворачиваться, пресытиться” (Paasonen, 1897); м. печкомс, э. печкемс “зарезать” < тат. печу “обрезать, кроить”; э. пицевемс “обжечься” < тат. пешу “тж”; э. пичкавтомс “кастрировать” < тат. печу, печтеру “кастрировать; кроить”; м. э. поза “брага” < тат. буза “род кваса” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); э. позаня “бесцветный, бледный, пасмурный” (о погоде) < тат. боз, буз “белый (о масти лошади), серый” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965); м. э. покра “бобы, куколь” < тат. бакра “куколь”, тат.(миш) пукран “завязь ягод, мелкие бобы”; м. покра “куколь” < чув. пукра, покра, башк. бакра “куколь” (Wichman, 1903; Федотов, 1968; Rдsдnen, 1969; Тараканов, 1981); э. пократ “бобы” < тат. бакра, пукран “тж”; м. порзи, борзи “перец” < чув. порос, тат. бороч “перец” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954); э. порьцка “стручковый перец” < чув. порос “перец”; э. псака “кошка” < тат. псякай, паскей, башк. “тж” (Тараканов, 1981); м. пудлик э. бутлек “мята” < тат. бётнек “мята”; э. пужомс “вянуть, завянуть” < тат. пэжу “тж”; м. пур, э. пор “мел” < чув. пур, пор, тат. бур, бор “мел” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965; ЭКНЭС 1977). э. пуре “медовый квас, медовуха” < тат. (у) бирэ “пиво”; э. пурксемс “брызгать” < тат. борку “брызгать”;

м. пуроптомс, э. пурнавомс “собираться вместе” < чув. перем, тат. бормэ “складка, сборка”; м. пяк, э. пек “очень” < тат. бик “тж” (Рaasonen 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. ризнемс “жаловаться” < тат. рэнжу, башк. рэнжу, др. тюрк., рэн “тж” (ДТС, 1969; Таракнов, 1981); м. рнамс “рычать (о собаке)” < тат. ырнау “рычать (о собаке)”; м. сабан, э. сабан “плуг” < тат. сабан, башк. хабан “тж”; м. сабардомс “обессилить, ослабить” < тат., башк. сабыр “терпеливый, терпение” (Феоктистов, 1987); м. савор, э. стамбор “медленно” < тат., башк. сабыр “смирный, терпеливый, терпеливо” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965). м. э. сазан “сазан” < тур., тат., кирг. сазан “карп”, чув. сасан “тж”; м. сакал, э. сакал(о) “борода”, мар. сакал “тж” < тат. сакал, башк. хакал, чув. сокал “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977) м. э. саламс “украсть” < чув. сал “избавить, освобождать”, тат. чэл “быстро стянуть”; м. салма, э. салмат “вид блюда, клецки” < тат. салма, башк. халма “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. саман “саман” < чаг., тур., тат., кирг. саман “солома”. м.(уст.) самана “время” < тат. замана “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. сапонь “мыло” < чув. супан, сопан, тат. сабын “мыло” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС); м. э. сарай “сарай” < тат. сарай “дворец”; м. сезьган э. сезяка c’ez’aka “сорока” < тат. саескан “сорока”; м. э. сельге “слюна; плевок” < селэги “слюна”; м. сенярдемс “испытывать, искушать” < тат. сына “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. серем “угар” < тат. сорем, башк. хэрем “тж” (Paasonen, 1897); м (уст.) сетен “искусный, брезгливый” < тат. читэн “сложный, тяжелый” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. сёка, э. цёка “кисть, кисточка, султан (украшение), бахрома”

< тат., башк. чук, сук “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. сёрма “письмо” < чув. сыр, тат. йаз “пиши”, тат. сыр, сырма “узор” (Егоров, 1954; Федотов, 1968); э. сётордомс “хрустеть, трещать” < тат. чытырдау “трещать”; э. сизевтемс “утомить” < тат. сызу “уменьшаться (в т.ч. в силе), страдать”; м. э. сиземс “устать” < тат. сиз “чувствовать, осязать, предчувствовать”, тат. сызу “уменьшаться (в т.ч. в силе), страдать”; м. э. синдемс сломать” < тат. сын, сындыр “ломать” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. синдер, синдерькай м. цюнзер с’un’z’er “защелка, засов, цепь, цепочка” < тат. зынжыр “цепь” (Paasonen 1897); м. синневомс “ломаться” < сыну “тж”; м. сирек э. сирть “вяз” < чув. сирек, тат. йирек/зирек “ольха” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС); м. э. сока “соха” < сука “тж”; м. э. сокамс “пахать” < тат. сукалау “тж”; м. сокнамс “дрожать (от холода, боязни)” < сулкнау “дрожать (от боли)”; м. сокор, э. сокор “слепой” < тат. сукыр, башк. хукыр “тж” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. сола “талый” < сулы “с водой”; м.(д) солта “название божества” < араб. “султан”; м. сорга “серьга” < сырга “тж”; м. срма “сборка, складка” < сырма “тж”; э. суводемс “моросить (о дожде)” < тат. су “вода”; м. судардомс, э. цидярдемс “переносить, терпеть” < тат. чыда “терпеть” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. сузма “простокваша” < тат. сeзмэ “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. сумань, э. сумань “кафтан, домотканное сукно”, удм. сукман “тж” < чув. сахман, сакман “кафтан”, тат. чикмэн “армяк, зипун, чекмень” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; Федотов, 1968; Тараканов, 1981);

э. сумборьгадомс “сделаться пасмурным” < тат. сундеру “гасить”; м. э. сундук “сундук” < тур., тат., азерб., кирг. сандык; м. (Ад) съдърямс э. судрямс “гладить, расчесывать (волосы)” < тат. сыдыру “натереть, потереть”; м. сыямс “загноиться” < жыю, зыю, жыярга “тж”; э. (Koчк.) сюга “стерлядь” < тат. чеге, башк. сэгэ “тж” . (Евсевьев, 1966); м. сюдемс “успокоиться, притихнуть” < севэргэ, севу, сюдем “приласкать, любить”; м. сюдердамс “погладить (по голове)” < сыдыру, сыдырдым “погладить, потереть”; м. э. cюконямс “кланяться” < чув. сакан, тат. чукын “приседать, поклониться” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965); тат. (миш). шакану “поклоняться, креститься”; м. сюма “корыто” < чув.(у) сюма “сосуд, чаша”; м. сюне “пасмурный” < суну “гаснуть, потухать”; м. сюнерьгадомс “стать пасмурным” э. сундерьгадомс sund’er’gadoms “темнеть, смеркаться” < тат. сундер “гасить, угасать, тушить” (Цыганов 1955); м. сюра э. сюро “рог” < сур (Сур - рог из Корана, в который будут трубить в Судный день) м. сюсе ”опасная болезнь кожи” < тат. (м) сёсё “тж” (Paasonen, 1897); м. сязьган, э. сезьган “сорока” < тат. саескан “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; КНЭС, 1977). тат. (миш) сезген, савыскан; м. сялгомс “заколоть (скот)” < чалу, чалган “тж”; м. сяльге, э. сялге “волокно, прядь” < чув. сулка, солка “метла”, тат. (миш) сэлге “волокно” (Федотов, 1965); м. сянга, э. сянгo “вилы” < тат. сэнэк, башк. хэнэк, чув. сенек “тж” (ЭКНЭС, 1977); э. сянгордамс “болеть, колоть” < тат. чэнчу, чэчу “уколоть” м. сяньгяря “зелено-голубой цвет” < тат. башк. зэнгэр “синий, голубой” (Paasonen 1897; Феоктистов, 1965; Тараканов, 1981); м. сярхка, э. сярко “гнида” < тат. сэркэ “тж”;

м. сярьхкя э. серька “голень” < чэркэ “тж”; м. сяярь “кочерыжка” < чэер “кочерыжка, ветка, смола”; м. таз, э. тазов “чесотка, парша” < тат. таз “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. таза “здоровый, сильный” < тат. таза “тж”, чув. таза “чистый” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. такор, э.(Кос) такор “гладкое, ровное, утоптанное место” < тат., башк., чув. такыр “гладкий, ровный” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; Тараканов, 1981); м. такья э. “шапка” < тат., башк. такия, чув. тухья “женский головной убор” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; Тараканов, 1981); м. э. талай “много, достаточно, долго” < тат. талай, кирг. талай “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); э. тамаша “диковинка, чудак, забава” < тат., башк., чув. тамаша “зрелище, представление, забава, развлечение” (Тараканов, 1981); м. таньф э. тансть “вкус” < тэм “тж”; э. тантейгадомс “стать сладким, вкусным” < тат. тэм тойу “чувствовать вкус, испытать оргазм”; м. танцти “вкусный” < тэмне “тж”; м. э. тапама “мялка” < тат.(д) тапама “доска, на которой рубят мясо”; м. э. тапамс “мять, давить” < тат. тапау “отбивать, мять”. э. тапсемс “топтать” < тат. тапау, таптау “тж”; м. тарад, э. тарат “ветвь, сук” < чув. турат, торат “ветвь, сук” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965); м. э. таракан “таракан” < тат., башк., кирг. таракан “тж”; м. таргави “съемный” < таркаулы “подверженный распаду”; э. таргавомс/таргамс “вытянуть(ся), вытаскивать(ся), курить” < тат. тарту “тянуть, вытаскивать; курить”; м. таргамс “курить, тащить” < тарту “курить, тянуть, тянуть”; м. тенька “клеймо, мерка” < тат. тамга “клеймо”; м. тепець “длинная палка” < тэпэч “короткая толстая палка; палка на конце цепа”;

м. тераза “весы” < чув. тарасова “весы”, тат. таразы “большие весы с коромыслом, ватерпас” (Рaasonen 1897; Егоров, 1954); м. тёга “макушка, верхушка” < тюбэ “тж”; м. тоба э. пежет-тоба “божба, клятва” < чув. туба/тоба, тат. тэуба “тж.” (Paasonen, 1897; Егоров, 1954); э. турто “сторона”, удм. турто, мар. торта < чув. турта, тат., башк. тэртэ “тж” (Егоров, 1964; Федотов, 1968; Тараканов, 1981); м. тенька “блестка, украшение” < тат. тэнкэ “серебряная или золотая монета; чешуя; кружок из жести” (Paasonen, 1897); м. тоба “холм” < тат. тюбэ “вершина, бугорок” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. тоба э.(Ант) дёба d’oba “бугор, пригорок” < тат. башк. тюбэ “гора, бугорок” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. той “выкуп за невесту” < тат (м) той “свадебный пир” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. токтолом “битком (набитый)” < туп-тулы “тж”; м. э. толга “перо” < тат. (у) толга “большое перо”; э. толкон “волна” < тат. дулкын, башк. тулкын “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; Тараканов, 1981); м.(д) томбака, э. томба “омут” < чув. томба, тат. тоба “пучина; омут”; м. э. тонгомс “сунуть, воткнуть” < тат. тыгу “тж”; м. топ “начинка (творожная)”, э. топо “мяч, шар” < тат., башк. туп “мяч”, шар, орудие, пушка” (Paasonen, 1897; Тараканов, 1981); э. топавтнемс “наполнить, выполнить” < тат. тљп, туп-тулы м. топас, топаза “короткий и толстый” < тат.(м) топас “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965) м. топодемс “наесться досыта” < тат. тыгыну; тападым м. э. торгай “жаворонок” < тат. тургай “жаворонок”; м. тотмак “колотушка, дубинка” < тат. тукмак “тж” (Paasonen, 1897); Феоктистов, 1965); э. тувор “стол” < тат. тюр “почетное место в доме напротив двери, место, где стоит стол”;

м. туган , э. дугай “младший брат, по отношению к сестре” < тат., башк. туган “брат, родственник, родной” (Paasonen, 1897); э. туйгун “неряшливый, неряха” < тат. туйгын “надоедливый”; м. тула, м. туло “затычка” < тат.(м) тула “затычка”; м. э. тулуп “тулуп” < тат. толып “тж”, башк. толоп, кирг. тулуп “кожа теленка, снятая чулком”; м. э. туман “туман” < тюрк. туман, думан “тж”; э. (Кал) тур “стол” < тат. тюр “почетное место в доме напротив двери, место, где стоит стол” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. (Кос.) турто “оглобля, сторона” < чув. турта, тат. башк. тэртэ “оглобля” (Егоров 1964; Федотов 1968; Тараканов 1981). м. турхта “место”, э. (д) турто turto “сторона” < тат. турыда “местонахождение около чего-либо”; м. тюс э. тюс “цвет, краска, вид, образ” < тат., башк. тэс, чув. тес “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1956; ЭКНЭС, 1977); м. тюшак, э. тёшак “перина” < тат., башк. тушак, др. тюрк тёшак “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1973; Тараканов, 1981); м. тядя “мать” < тат. (миш) тэтэй “старшая сестра”; э. увномс “выть (о ветре), гудеть” < тат. унау “выть”; м. уй “мозг” < тат. уй “мысль”; м. э. улав “воз, подвода” < тат., башк. олау, ылау “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1956; ЭКНЭС, 1977); э.(Мар) улов “покойник” < тат. уле “мертвый” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. урадомс “размотать” < тат. урау “заматывать”; м. урмаськодемс, э. ормаскадомс ormas’kadoms “заболеть, взбеситься” < чув. ур, ор “заболеть”; э. уралемс “нападать, набрасываться” < тат. ыргылу, ургылу “наброситься”; э. урномс “выть (о собаке, медведе)” < тат. ырнау “тж”; э.(Мар) услой “понятие, толк” < чув. уcла “умный”, др. тюрк. ус “ум” (Paasonen, 1897; ДТС, 1969); м. утеру, утору “навстречу” < тат. отыры, оторо “тж” (Paasonen,

1897); м. э. утом “амбар, гумно” < чув. йетем: “ток, гумно” (Федотов, 1985; ЭКНЭС); м. (Ад) утор “место перед домом” < тат. утар “тж”; м. э. утюг “утюг” < тат. утук “тж”; м. уцез “дешевый” < тат., башк. очыз, очсыз “дешевый, дешево” (Paasonen, 1897); э. уця “хребет, позвоночник, горб” < тат. оча, оца “крестец, задок, основание позвоночного столба” (Paasonen, 1897); м. ушкыр, э.(Пенз) уськтер, ушкер “подвязка, ремень” < тат. ычкыр “тж” (Paasonen, 1897); м. цебярь “красивый, хороший, хорошо” < тат., башк., чув. чибэр “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); э. цеця “цветок”, м. (Ад) цеце с’ес’е “одуванчик” < чув. сеска, тат. чэчэк/чэчкэ, тат. (миш) цэцэк/цэцкэ, др.трк. сесак “цветок” (ДТС, 1969; Rдsдnen 1969; Федотов, 1965); м. э. цёлак “ленивый, неловкий” < тат. чулак, чалак “сухорукий” (Paasonen, 1897; ЭКНЭС, 1977); м. цёмара “похлебка” < тат. (м) цумар, тат. чумар “суп с клецками” (Paasonen, 1897); м. э. цёра “сын, парень” < тат., чув. чура, чора “раб, слуга” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. цётмар “дубинка” < тат., башк., чув. цукмар, цокмар, чукмар “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. цилем, э. цилим < тат., башк., чув. челем, чилем “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. цинзер “цепь, цепочка; кандалы” э. циндерь “защелка, засов” < тат. зынджыр “цепь, цепочка; кандалы; железные части запоров”; м. цингордомс “звенеть, звякать” < тат. чынгырдау “тж”; м. циннязевомс “зазвенеть” < чынлау “тж”; э. цирнемс “визжать” < тат. чинэу “тж”; э. цицина “плетень” < тат. читэн “тж”; м. цюгун, э. чугун “чугун” < чаг., кирг. чоюн, тат. чуен “тж”; м. цюкыр, э. сюкоро “лепешка” < чув. сакар “хлеб” (Paasonen,

1897; Егоров, 1954; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС; Федотов, 1968; Тараканов, 1981); м. э. цюлан “чулан” < тат. чолан, башк. солан. м. цюлка “чулок” < тат. чолка “тж”; э. цюрка “чурбачок” < тат. чурка “тж”; м. э. цють “чуть” < тат. чут “тж”; м. цютькяне “слегка” < чут кына “тж”; э. цяк “еле, чуть” < тат. чак “еле; чуть”; м. цяпама “хлопать, аплодировать” < чапкай иту “тж”; э. цяподемс, цяпамс “хлопать” < чув. сап., тат. чэпе “ударить, бить, хлопнуть”; м. э. цярахман < тат. чарахман “град”; м. цят: цят + якшама “трескучий мороз” < тат. чат + суык, салкын “трескучий мороз”; цят < тат. чат “полностью, совершенно” м. цятка э. сятко “искра” < тат. чаткы “искра”; э. цятномс “хрустеть, скрипеть” < тат. чатнау “трещать”; м. цяторгодомс “затрещать” < тат. чатырдау “тж”; э. цятордомс “хрустеть, скрипеть” < тат. чатырдау “трещать”; м. э. чавка “галка” < тат., башк. чэукэ, чаука “тж” (Paasonen, 1897; ЭКНЭС, 1977; Феоктистов, 1965); м. чакадемс “стукнуть (в дверь)” < шакау, шакыдым “тж”; э. чакамс “стучать” < тат. шакау “тж”; м. чакордомс “скрипеть” < шыгырдау “тж”; м. чалай “чалый” < чал “чалый, седой”; м. чапамс сараms, э. чапомс capoms “рубить” < тат., башк. чап “рубить”; э. чапо “зарубка” < тат. чабу “рубить”; э. чаршав, шаршав, шарчав “занавес, паутина” < тат. чаршау, чаршав, чув. чаржав “занавес, полог” (Paasonen, 1897; Евсевьев, 1963); э. чатордомс “трещать, скрипеть” < тат. чатырда, тур. чатурда “тж” (Ravila, 1929);

м.(у) э. чекамс “креститься, молиться” < тат. чукыну “креститься”; м. чжнамс “визжать” < чыжлау “тж”; э. чибык “ястреб, тетеревятник” < тат. (м) чибэк “тж” (ДТС, 1969); м. (Ад) чиген “норовистый” (о лошади) < тат. чыгым “тж”; м. (у) чиче “муж старшей сестры” < тюрк. сисе “тетя”, э. чурокстомс “поредеть, редеть” < тат. сирэклэну “тж”; м. чяряка “городки” < чурэкэ “тж”; м. шаба, э. жаба “ребенок” < тат. заба “карлик” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. шава “миска” < тат. шава “тж”; м. э. шайтан “злой дух, черт” < тат., башк., чув. шайтан “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965; ЭКНЭС, 1977); м. э. шалаш “шалаш” < тур. салас “палатка”, турк. чалаш, тат. (миш) салаш; м. шалгамс, э. чалгамс “наступить” < чув. чала “маленькие мосточки через речку” (Цыганкин 1987). м. шапомс “рубить” < чабу “тж”; м. шаржиямс “зазубриться” < ыржаю “скалить зубы”; э. штюрьба “уха” < тат. шурба, шулпа “бульон, суп”; м. шулей “левый” < тат. сул, сол “левая сторона” (Paasonen, 1897, С. 53); м. шумa, э. шумo “долг” < тат. шом “беспокойство, опасность”; э.(д) шумордамс “закончить” < тат. жимеру “разрушать”; м.(д) шумордямс “закончить, избить до смерти”; э.(д) шумордямс “тихо плакать” < тат. жимеру “разрушать”; м.(у) шяка(е) “старинная мера длины” < тат. сэке “старинная мера длины”; э. эень “самый” < тат. ин “тж”; э. эеньбаро “отменный, самый хороший, отличный” < тат. ин+бары (самый+все); м. эзна “дядя, муж старшей сестры” < тат. йизнэ “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965)

м. эзярь-безарь “глупый, неполноценный” < тат. эзэрь-бизэрь “тж” (ТРС, 1966); м. эле “сейчас, сразу” < тат. эле “сейчас, сразу” (Paasonen, 1897); э. (Мар) эмгамомс “потерять сознание”, эмгамтомс “очень сильно ударить” < тат. имгэн “пораниться” (Paasonen , 1897); м. энельдямс, э. энялдомс “просить, упрашивать” < тат. инэл “умолять, просить” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. э. эрек “бойкий, живой, подвижный” < тат., башк., чув. ирек “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965) м. эрь э. эрьва “каждый” < тат. эр “каждый” (Paasonen 1897; Феоктистов 1965). э. эрьгана “крупнозернистый” < тат. эре генэ “только крупный”; м. эрьгя “мощь, сила” < эре “мощный”; м. эрь мезне “каждый раз” < эр мизгел “каждый момент” м. (Кич.) эрьндемс “лениться, находиться в расслабленном состоянии” < тат. ирендеру, ирену “тж” (ТРС, 1966); м. э. эчке “толстый, полный (о человеке)” < тат. эч “живот”, эчке “внутренний”; м. эшендемс “прохладиться” < тат. эшу, эшу, эшедем “замерзать”; э. эшкемс “стукнуть, ударить” < тат. (миш) ышку “ударить”; м. юкстамс “забыть, не помнить” < юк “нет”; м. юмамс “пропасть, вымереть” < йому, йомарга “скрыть, утаить, сожрать”; м. юрги “бродяга, непоседливый” < йэру, йэручэн, йэрергэ, йерге “любитель ходить”; м. э. юргомс “бродяжничать, навещать” < тат. йэру “ходить”; м. юрхта, э. юрт “основа дома, фундамент, юрта” < тат. йорт “дом, изба, жилище” (Paasonen, 1897; ЭКНЭС, 1977); э. я “ну” < тат. я “ну” (частица) м. ябунча, э. ябунся “покрывало” < тат. япанча “тж” (Paasonen, 1897); м. явамс “истопиться” < ягу, ягам “тж”;

м. э. яла “все, всегда, постоянно” < тат. башк., чув. йалан “тж” (Paasonen, 1897; Феоктистов, 1965); м. ян “стоpонa”, э. (Кол) ян “тж” < тат. ян “тж” (Paasonen, 1897); м. э. ян “тропа” < тат. ян “сторона”. э. янгавомс “натереть (ноги)” < тат. имген “мучиться, пораниться”; м. э. янгамс “бить, ломать” < тат. йинг “бить, побеждать” (Paasonen, 1897); э. янгамс “бить, избивать, ломать” тат. (д) йинг “побеждать”; м. янгамс “1. протрезвиться; 2. истопиться (о печи)” < 1. анерга; 2. янырга м. (уст.) э. яра “рана” < тат. яра “рана” (Феоктистов, 1973); м. яраштомс “годиться, быть пригодным” < тат. яраш “годиться” (Paasonen, 1897); м. э. ярмак “монета, деньги” < тат., баш. ярмак “мелкая медная монета с квадратным отверстием”. э. ясак “часть, доля, участок” < тат. ясак “дань, часть от чеголибо”; э. ясмук “чечевица” < тат. ясмык “тж” э. ят “враг, чужой” < тат. ят “тж” (Paasonen, 1897); Приложение 2 СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ И ДИАКРИТИЧЕСКИХ ЗНАКОВ, ПРИМЕНЯЕМЫХ В ДИССЕРТАЦИИ башк. - башкирский язык булг. - булгарское ГМЯ - грамматика мордовских языков др. тюрк. - древнетюркский язык мар. - марийский язык кирг. - киргизский язык мар. (г) - горный диалект марийского языка мар. (л) - луговой диалект марийского языка м. - мокшанский

м. (д) - мокшанское диалектное м. (Ад) - говор с.Адашево Республики Мордовия м. (Кажл) - говор с.Кажлодка Республики Мордовия м. (Кич) - говор с.Кичатово Республики Мордовия МКНЭС - краткий этимологический словарь мокшанского языка м. (Пшен) - говор с.Пшенево Республики Мордовия м. (Пром) - говор с.Промза Республики Мордовия ОЯ - общее языкознание русск. - русский язык СТЛЯ - современный татарский литературный язык тат. - татарский язык тат. (д) - татарское диалектное тат. (миш), тат. (м) - мишарский (западный) диалект татарского языка произв., пр. - производное ср. - сравните тж. - то же тур. - турецкий язык ДСТЯ - Диалектологический словарь татарского языка ДТС - Древнетюркский словарь ТРС - Татарско-русский словарь ТСТЯ - Толковый словарь татарского языка общетюркс., тюрк. - общетюркское, тюркское удм. - удмуртское уст., у. - устаревшее чув. - чувашский язык чаг. - чагатайский язык ЭКНЭС - краткий этимологический словарь эрзянского языка э. - эрзянский

э. (Ал) - говор с.Алове Пензенской области э. (Ант) - говор с.Антоновка Республики Мордовия э. - эрзянское диалектное э. (Кос), э. (К) - говор с.Косогоры Республики Мордовия э. (Мар) - говор с.Маресево Республики Мордовия э. (М.Толк.) - говор с.Малый Толкай Самарской области э. (Кочк) - кочкуровский говор Республики Мордовия э. (Пенз) - эрзянские говоры Пензенской области э. (Сел) - говор с.Селищи Республики Мордовия э. (Шем) - говор с.Шемышейка Пензенской области < - развилось из... > - дало... -љ-, -z-, -c- звуки ш, ж, ч - звук ы ’ - смягчение согласного звука Приложение 3 СПИСОК ОБСЛЕДОВАННЫХ СЕЛ Республика Мордовия Атяшевский район: с. Алове, Дюрьки, Сабанчеево, Селищи Ардатовский район: с. Баево (Баеньбуе), с. Пиксаськи Атюрьевский район: с. Морд. Козловка Большеберезниковский район: с. Гузынцы (Гузым), с. Косогоры, с. Старые Найманы Дубенский район: с. Поводимово, с. Чиндяново Ельниковский район: д. Безноговка, с. Морд. Пошаты Инсарский район: с. Адашево (Адажвеле) Ковылкинский район: с. Гумны Кочкуровский район: с. Сабаево, с. Кочелай, с. Морд. Давыдове, с. Мурань Краснослободский район: с. Старое Синдрово, с. Колопино

Лямбирский район: с.Аксеново, с.Кривозерье, с. Тат.-Тавла Ромодановский район: с. Алтары Рузаевский район: с. Перхляй, с. Левжа Старошайговский район: с. Сарга, с. Лемдяй, с. Теризморга Темниковский район: д.Лесное Кичатово, с. Лесное Цыбаево, с.Польское Цыбаево, д.Каляеве, с. Подгорное Конаково, с. Тарханы, с. Татарское Караево, с. Тювеево Торбеевский район: с. Дракино, с. Кажлодка Пензенская область Никольский район: д. Алово, с. Карамалы, с. Пермиево, с.Сабаново Шемышейский район: с. Шемышейка Самарская область Шенталинский район: с. Темяшево, с. Подлесная Андреевка, с.Багана Челновершинский район: с. Мордовское Уреметьево Республика Татарстан Черемшанский район: с. Мордовское Афонькино