Особенности кодирования невербального выражения личности: Методические указания к спецкурсу ''Экспрессия человека''

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Лабунская В.А.

МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ к спецкурсу: «Экспрессия человека» «ОСОБЕННОСТИ КОДИРОВАНИЯ НЕВЕРБАЛЬНОГО ВЫРАЖЕНИЯ ЛИЧНОСТИ»

Ростов-на-Дону 2007

Учебно-методический комплекс разработан доктором психологических наук,

профессором

кафедры

социальной

психологии

Лабунской

Верой

Александровной

Рецензент

д. психол. наук Л.И. Рюмшина

Компьютерный набор и верстка

лаборанта Н.В. Лакосиной

Печатается в соответствии с решением методической комиссии кафедры социальной психологии ЮФУ, протокол № 2 от 8 ноября 2007.

2

ВВЕДЕНИЕ

Практическая значимость психологии невербального выражения личности. Центральная проблема спецкурса «Экспрессия человека» – это проблема кодирования экспрессии в межличностном и профессиональном общении. Она отражена в планах семинарских занятий (см. семинарское занятие №2 и №4). Практикующих психологов, учителей, предпринимателей, бизнесменов, врачей, политиков все больше привлекает экспрессия человека, как показатель индивидно-личностных характеристик, отношений и взаимоотношений, как средство влияния на другого человека. Сформировалась потребность в теоретическом и экспериментальном анализе тех форм поведения личности, которые оказывают непосредственное влияние на групповые процессы, общение, совместную деятельность (например, экспрессивное, невербальное поведение лидера, политического деятеля или невербальное поведение этнической группы, толпы, невербальные интеракции в семье и т.д.). Особенно актуальными становятся выводы психологии невербального общения

в

связи

с

развитием

социальной

психотерапии,

социально-

психологического тренинга. Работая в этих областях, отечественные психологипрактики столкнулись с фундаментальной ошибкой, сформировавшейся в результате полного игнорирования тех идей психологии невербального общения, которые имели отношения к «вечной» проблеме взаимосвязи «души и тела», экспрессии и психологических особенностей человека. Учитывая спрос на «невербальное общение», «экспрессию человека», рынок психологических услуг реагирует открытием центров физиогномической диагностики, коррекции внешнего облика, а также разработкой тренинговых программ, цель которых обучить «читать человека как книгу». Поток услуг, направленных на быстрое обучение учителей, врачей, менеджеров, специалистов 3

таможенных, рекламных служб и многих других профессионалов овладению невербальным общением, продолжает нарастать. Этот факт был бы отрадным, если бы в большинстве предлагаемых программ обучения не упрощались бы представления о процессах кодирования невербального выражения личности, его распознания и определения психосемантического, смыслового пространства. На протяжении длительного этапа развития советской психологии многими

исследователями

недооценивалась

экспрессия,

как

в

плане

коммуникации, так и в плане психодиагностического средства, способа управления общением, влияния на его модальность, на появление затрудненного и незатрудненного общения. Преодоление этих заблуждений предполагает обращение

к

психологии

экспрессивного

невербального

общения

с

определенных теоретических и методологических позиций. Назрела необходимость в обсуждении проблем психологии невербального выражения личности, в частности, проблемы кодирования невербальных выражений, проблемы создания невербальных кодов, их фиксации и записи, проблемы обучения кодированию и декодированию невербальных выражений личности. В методических указаниях будет сделан акцент на рассмотрении выше обозначенных проблем. 1 ТРАКТОВКИ ПОНЯТИЯ «ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЧНОСТИ»

В методических указаниях акцент сделан на проблеме кодирования экспрессивного поведения человека и в этой связи освещается вопрос соотношении осознаваемых и неосознаваемых компонентом невербального выражения личности. В процессе теоретического осмысления обозначенной выше проблемы, необходимо обратиться к «экспрессия человека». 4

различным трактовкам понятия

Напомню, что термин экспрессия переводится на русский язык как выразительность, яркое проявление чувств, настроений. Экспрессия толкуется так же, как предъявление вовне (другому человеку, группе лиц) скрытых для непосредственного

наблюдения

психологических

особенностей

личности.

Экспрессивность означает степень выраженности того или иного чувства, настроения, состояния, отношения и т.д. Термины экспрессия и экспрессивность используются

в

том

случае,

когда

необходимо

подчеркнуть

степень

выраженности духовного мира человека или указать на средства его выражения, например, музыка, живопись, архитектура. Таким образом, в существующих определениях экспрессии и экспрессивности имеются указания на связь данного явления с духовным и душевным миром человека. Представления о связи экспрессии и внутреннего мира человека, сформировавшиеся во многом в философско-эстетической, искусствоведческой литературе, были дополнены психологами. Понятие «выражение личности» было сформулировано, прежде всего, в психологии выражения (Ausdruckpsychologie // Handbuck der psychologie in 12 Bander. – Berlin, 1965), которая, являясь одной из самых старых ветвей психологической науки, в настоящее время переживает ренессанс. Она предстает в различных работах, то, как психология экспрессивного поведения, то, как психология среды, то, как психология самовыражения и самопредъявления, то, как дисциплина, интегрирующая все направления психологии, пытающейся найти пути проникновения во внутренний мир личности. В рамках психологии выражения сформировалось ряд направлений изучения особенностей выражения человека, интеграция основных положений которых приводит к выводу о том, что феномен «экспрессия (выражение) человека» – это многоуровневое, отличающееся широтой трактовок и подходов явление, имеющее не просто

5

междисциплинарный статус, а претендующее для его понимания на объединение усилий многих наук. Данное понятие (выражение человека, экспрессия личности) охватывает, практически,

все

средства

выражения

личности,

с

помощью

которых

представлены ее образ жизни, отнесенность к определенной социальной страте, группе, культуре. Основной

предмет

психологии

выражения

–

это

закономерности

выявления на основе внешне данных признаков сущностной природы личности, это изучение выражения как целостно-динамического явления, в котором представлены индивидуальные особенности человека, его актуальные состояния, отношения, его уровень притязаний, ценностные ориентации, стиль жизни и т.д. В такой трактовке понятие «выражение личности» становится в один ряд с такими понятиями, как манера, стиль личности, фиксирующими нечто стабильное, сущностное, отличающее одного человека от другого. Но такое толкование понятия «выражение личности» не является единственным. Анализ разнообразных источников и направлений исследования «экспрессии человека» приводит к выводу о том, что данное понятие

интегрирует широкий круг

явлений и охватывает, практически, все средства выражения личности, с помощью которых представлены ее образ жизни, отнесенность к определенной социальной страте, группе, культуре. В социально-психологически ориентированных работах наблюдается трактовка «экспрессии человека» с позиций его персонального, личностного бытия, с целью построения типологий, выделения и распознания определенных социальных групп, страт; описания стилей жизни, манеры, устойчивых особенностей

поведения.

В

этом

контексте

рассматриваются

средства

объективизации позиции социума, изучаются социальные символы и знаки, предметная среда. С помощью разнообразных средств выражения и их 6

совокупностей предпринимаются попытки создать сценарии, «инсценировки» персонального бытия человека и групп (богема, политическая элита, богатый, бедный, постсоветский человек, мужчина, женщина, бандит и т.д.). Совокупности экспрессивных средств становятся способами социальной коммуникации и стратификации, они определяют нормы и законы выражения человеком

его

социальной,

социально-психологической

сущности,

осуществляют контроль над стилем жизни конкретных групп, т.к. весь спектр их выражения приобретает функцию бытия для другого, презентации в заданном контексте. Менее широкие трактовки понятия «выражение человека» могут быть использованы тогда, когда речь идет об изучении выразительных средств, устойчиво повторяющихся и свидетельствующих об однотипности проявления какого-то состояния, отношения, черты. В этом контексте «выражение человека» – это выявление его индивидуальности, это выявление того, что трудно тиражировать, но на основе чего легко распознать, выделить конкретную личность. Средства выражения, используемые языки общения (вербальный и невербальный), организация пространства, детали предметного мира (машина, телефон, настольная лампа, письменный прибор) указывают на поле желаний, возможностей, ценностей, на устойчивые свойства и черты

конкретной

личности. Они становятся культурными, социально-психологическими формами ее самовыражения и самоактуализации. В

отечественной

психологии

принята

трактовка

экспрессии

как

совокупности выразительных движений. Экспрессия рассматривается в качестве динамического

явления,

сопровождающего

конкретные

состояния, указывающего на модальность отношений.

7

эмоциональные

В результате широкого и узкого толкования

понятия «выражение

личности» произошло невероятное увеличение спектра тех средств, с помощью которых содержание, подлежащее выражению, может быть обнаружено. В этот класс, позволяющий выявлять сущность личности, ее своеобразие, попадают: мимика, жесты, почерк, рисунок, одежда, форма тела, стиль речи, окружающая среда и т.д. В зависимости от того, как трактуется понятие «выражение», определяется набор изучаемых средств, в соответствии с которым формируются направления психологии выражения. В каждой из имеющихся трактовок «выражения» просматривается общая тенденция – связывать выражение (экспрессию) с постоянно повторяющимися паттернами средств выражения, соответствующих различным по уровню организации и формально-динамическим характеристикам личности. Иными словами, выражение – это нечто устойчивое, присущее только данному человеку, даже если имеет отношение к динамическим структурам личности (однотипно радуется, гневается, проявляет агрессию и т.д.). В этом смысле выражение (совокупность

средств

выражения)

является

образованием

индивидно-

личностным, представляет внешнее, экспрессивное Я человека. Наряду

с

понятием

экспрессия

человека

употребляется

понятие

«внешность человека», которое также имеет различные трактовки. В последнее время, в контексте психологии выражения и в связи с постановкой конкретных практических задач, внешний облик определяется как социальный, социальнопсихологический конструкт. Многие исследователи придерживаются той точки зрения, что внешность человека является результатом процесса конструирования субъектом собственной идентичности, его экспрессивного Я. Особое внимание необходимо обратить на семиологию, одним из направлений которой является рассмотрение феноменов коммуникации, как «построенных сообщений». Именно этот аспект выражения человека привлекает 8

внимание

общественных,

политических

институтов,

различные

области

практической, прикладной психологии. Семиологический подход представлен в психологии

выражения

человека,

как

проблема

конструирования,

моделирования, кодирования с помощью различных экспрессивных средств внутреннего мира личности. Дискуссия разворачивается вокруг ряда вопросов, центральное место среди которых занимают вопрос о степени осознания самим субъектом, предъявляемых им моделей поведения, и вопрос о маскирующих функциях экспрессии человека и соответственно о глубине самораскрытия личности. Именно ответы на эти вопросы могут обмануть или подтвердить ожидания

практиков

относительно

индикативных,

регулятивных,

диагностических, прогностических и других функций экспрессии человека. Рассматривая вопрос о трактовках понятия «экспрессия человека» необходимо обратить внимание на тот факт, что экспрессия человека подвластна частично как контролю со стороны общества, так и со стороны конкретной личности, что данная область знаний предполагает обращение к подсознанию, спонтанности, иррациональности человека вопреки тенденции целенаправленно «окультуривать» экспрессию человека. Создаваемый набор экспрессивных средств – это всегда контроль над личностью, группой, общностью. Любая совокупность экспрессивных знаков, символов, кодов существует для того, чтобы установить, сохранить, ограничить, выделить ту или иную социальную группу. Поэтому заинтересованные общественные институты ведут не просто разработку требований к экспрессии человека, а осуществляют с его помощью трансляцию социально желаемого спектра черт образа жизни. Иными словами, содержание

невербального

выражения

человека,

формирование

его

экспрессивного «Я» – это не только проблема сугубо психологическая, но и социокультурная, общественная, а ее решение затрагивает интересы не только психологии, но и многих других наук. 9

2 ПОНЯТИЕ О НЕВЕРБАЛЬНОМ ВЫРАЖЕНИИ ЛИЧНОСТИ ИЛИ ЕЕ ЭКСПРЕССИВНОМ Я

Начиная с середины двадцатого века, термин «экспрессия, экспрессивное поведение» все чаще заменяется термином «невербальное поведение», который преимущественно используется в англо-американской научной литературе. Данный

термин

указывает

на

существование

таких

средств

общения,

взаимодействия, как неречевые средства. Более подробно об этом написано в методических указаниях к спецкурсу «Экспрессия человека», 2006, а также в книге «Экспрессия человека: общение и межличностное познание», 1999, гл.1. Изложенные представления об «экспрессии человека», т.е. о невербальном выражении личности подготавливают к восприятию особенностей кодирования и интерпретации экспрессивного поведения личности или, как принято в англоамериканской научной литературе, к кодированию и распознанию невербального поведения.

Экспериментальная

психология

невербального

поведения

представляет ни что иное, как попытку найти непротиворечивые связи между экспрессией

и

психологическими

особенностями

человека.

Из

многих

теоретических обзоров (Bull, P. Body movement and interpersonal communication. – Chichester, 1984; Nonverbal behavior research perspectives applications intercultural insights. – Toronto, 1984; The new handbook of Methods in Nonverbal Behavior Research / Ed. by Jinni A. Harrigan, Robert Rosenthal, Klaus R. Scherer. – Oxford: University Press Inc., New York, 2005), выполненных в конце двадцатого века, следует, что экспериментальная психология невербального поведения не столько

изменила представления об экспрессии, сколько заменила термин

экспрессивный на термин невербальный, введя в круг явлений такие, как: кинесика, проксемика, такесика, просодика, одежда, косметика, окружающая 10

среда и т.д. Данное уточнение необходимо для того, чтобы еще раз подчеркнуть, что

англо-американская

психология

невербального

поведения

также

рассматривает в качестве средств организации поведения, общения тот же спектр средств, который был очерчен психологией выражения. Поэтому такие понятия, как «экспрессивный код» и «невербальный код», по сути, соответствуют одному и тому же явлению – некоторой программе, паттерну, совокупности выразительных,

невербальных

движений,

имеющих

прямую

связь

с

психологическими особенностями человека и его общением с другими людьми. В целом, психология выражения охватывает более широкий круг явлений, чем психология невербального поведения. Об этом свидетельствует тот факт, что в рамках психологии выражения формировалась и до сегодняшнего дня развивается

экспериментальная

физиогномика,

которая

обращается

к

устойчивым характеристикам внешности, фиксируя динамический аспект экспрессии в качестве «следов», преобладающих переживаний и отношений человека. В классическом определении физиогномики подчеркивается, что это экспрессия лица и фигуры человека, взятая безотносительно к выразительным движениям и обусловленная самим строением лица, черепа, туловища, конечностей.

Но

пристальное

изучение

различных

работ

в

области

физиогномики убеждает в том, что ее представители со времен Аристотеля пытаются совместить динамический аспект экспрессии и «следы» переживаний, конституциональные характеристики человека, которые относятся к статическим параметрам экспрессивного Я личности. Подробнее об истории становления физиогномики изложено в книге Куприянова, В.В. Лицо человека: анатомия, мимика / В.В. Куприянов, Г.В. Стовичек. – М., 1988. Представители

современной

психологии

экспрессивного, невербального поведения

11

выражения,

психологии

считают, что для понимания сути

человека необходимо анализировать как статические (физиогномические), так и динамические структуры экспрессивного Я личности. Из приведенных размышлений психологов, принадлежащих к различным направлениям изучения экспрессия личности, следует, во-первых, то, что по аналогии

с

изменчивости

классификацией компонентов

подструктур

личности

и

экспрессии, она состоит

с

точки

зрения

из статических

и

динамических подструктур. Во-вторых, исходя из источников формирования экспрессии, внешнего «Я» личности, в его подструктуры входят: социальные выразительные движения и выразительные движения, имеющие генотипическую основу. Диапазон генотипических и приобретенных выразительных движений, социальных и индивидных, личностных и индивидуальных их сочетание в экспрессивном Я личности обусловлены теми же факторами, условиями, механизмами,

что

индивидуального

и

и

взаимодействие

типичного

в

индивидного

личности

человека.

и

личностного, Различные

по

происхождению виды выразительных движений являются совокупностью форм существования и проявления разноуровневых компонентов личности в ее экспрессивном Я. В-третьих, экспрессия человека раскрывает его внутренний мир во всем его многообразии и в то же время является существенным способом маскировки этого мира. Выразительное поведение не только выполняет экспрессивную функцию, но и участвует в формировании психических состояний человека, его аффективных реакций, поэтому оно не всегда соответствует действительным переживаниям человека. Социальная, культурная фиксация форм выражения, способов проявления внутреннего во внешнем создает условия для появления конвенциальных совокупностей выразительных движений. Они, на ряду со спонтанными выразительными движениями, включенными в структуру тех или

12

иных психологических образований выступают в

роли средства общения,

воздействия, регуляции, формирования внешнего, экспрессивного Я личности. Интенсивность,

динамика,

симметрия-асимметрия,

гармония

-

дисгармония движений, типичность-индивидуальность – все это характеристики экспрессивного репертуара человека. Разнообразие элементов экспрессивного поведения, быстрота их смены, гармоничность, индивидуальность, доступность для отражения партнером свидетельствуют о наличии у субъекта экспрессивной одаренности, способности к передаче тех параметров своей личности, которые адекватны

общению.

Неопределенный,

однообразный

репертуар,

беспорядочные, судорожные движения говорят не только о том, что человек не владеет «экспрессивным языком души», что у него низкий уровень развития экспрессивной одаренности, но и о наличии у него глубоких внутренних конфликтов. Развитие экспрессивного репертуара должно начинаться с развития своей личности. Таким образом, под внешним, экспрессивным «Я» личности или невербальным

выражением

личности

следует

понимать

совокупность

устойчивых (физиогномика, индивидно-конституциональные характеристики человека), среднеустойчивых (оформление внешности: прическа, косметика, украшения, одежда) и динамических параметров выражения (выразительные движения),

организующихся

в

пространственно-временные

структуры

и

перестраивающихся по ходу развития психофизиологических, психологических и социально-психологических компонентов структуры личности. С этих позиций экспрессия как внешнее «Я» личности, связанное с ее устойчивыми и динамическими

подструктурами,

может

обсуждаться

в

следующих

направлениях: 1) в качестве показателя общей психомоторной активности личности, сопряженной с ее темпераментом (темп, амплитуда, интенсивность, 13

гармоничность движений); 2) как показатель актуальных психических состояний личности; 3) как выражение модальности, знака отношения одного человека к другому; 4) в качества средства, информирующего о свойствах и качествах личности; 5) как показатель развития личности в качестве субъекта общения (программы вступления в контакт, поддержания и выхода из него); 6) в качестве показателя социального статуса личности; 7) как

средство отождествления

личности с определенной группой, общностью, культурой; 8) в качестве средства маскировки, предъявления и регуляции внешним «я» личности; 9) как средство целенаправленно использующееся личностью для контроля, нейтрализации негативных отношений, состояний и создания социально-приемлемых форм поведения; 10) может рассматриваться в качестве показателя личностных способов разрядки, облегчения в стрессогенных ситуациях. Наряду с этими направлениями анализа структуры личности на основе ее невербального выражения, она (личность) может быть изучена и с точки зрения использования ею экспрессивного поведения для: 1) поддерживания оптимального уровня близости с партнером; 2) для изменения взаимоотношений в общении; 3) для придания определенной формы взаимодействию с другими (от конфликта до согласия); 4) для осуществления социальной стратификации. Многогранное исследование личности предполагает также рассмотрение взаимосвязей между ее речевым и экспрессивным поведением (соответствие, гармоничность и т.д.). В этом плане можно говорить о возможностях использования личностью своего экспрессивного репертуара с целью уточнения, изменения, усиления эмоциональной насыщенности сказанного, с целью экономии речевого сообщения. В целом, в каком бы направлении не осуществлялся анализ экспрессии человека она всегда является «языком» его души.

14

3 ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ ОСОЗНАВАЕМЫХ И НЕОСОЗНАВАЕМЫХ КОМПОНЕНТОВ В СТРУКТУРЕ НЕВЕРБАЛЬНОГО ВЫРАЖЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

В публикациях отечественных исследователей (Бутовская, М.Л. Язык тела: природа и культура. – М.: Научный мир, 2004. – 440 с.; Горелов, Н.И. Невербальные коммуникации. – М.,1980; Екинцев, В.И. Психология понимания человека человеком: взаимодействие и организация знаний / В.И. Екинцев, М.А. Соболева – Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2004. – 167 с.; Крейдлин, Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. – М.: Новое литературное обозрение, 2002. – 592 с.) и зарубежных авторов (Меграбян, А. Психодиагностика невербального поведения. – СПб.: Речь. 2001. – 256с.; Хансен, Дж. Невербальная коммуникация в консультировании / Дж. Хансен, Р. Стевик, Р.Уорнер // Журнал практической психологии и психоанализа. – 2000. – № 2.; Экман, П. Психология лжи. – СПб., Питер, 2003. – 272 с.) постоянно высказывается мысль о том, что экспрессивные невербальные средства создают образ и выявляют внутреннюю структуру человека, что демонстрируемые личностью невербальные паттерны поведения

отражают

не

только

историю

формирования,

социализации

конкретного индивида, но и общности, к которой он принадлежит. Наряду с этим ставятся традиционно три вопроса. Первый из них задается в контексте проблемы контроля за невербальными компонентами выражения личности. В этой связи обсуждается вопрос о возможности осознанного и целенаправленного кодирования личностью с помощью невербальных средств своего внутреннего мира для осуществления самоконтроля и

контроля за

поведением других людей, а также рассматриваются возможности участия общества (различных институтов) в процессах формирования определенных паттернов невербального поведения и контроля экспрессивного репертуара 15

членов сообщества. Второй вопрос возникает тогда, когда речь заходит о диагностических функциях невербального поведения личности, о выделении и описании круга психологических и социально-психологических особенностей личности. В этой связи невербальному выражению личности приписывается функция передачи бессознательных или мало осознаваемых ею состояний, отношений, переживаний, возможно, смысловых установок. Третий вопрос, неизбежно, появляется тогда, когда рассматриваются механизмы, условия понимания, интерпретации личностных особенностей человека на основе его невербального выражения. Поиск ответов на данный вопрос имеет длинную историю. Один из ответов состоит в том, что

«человек реагирует на экспрессию другого человека

неосознанно, бессознательно, поскольку само экспрессивное поведение – это неосознаваемый компонент в структуре поведения личности, выражающий ее бессознательное». Другой ответ включает

идеи герменевтики. Он содержит

вывод о том, что человек осмысливает связи, установленные им между внешним и внутренним, и в соответствии с уровнем развития его личности интерпретирует их. В работах П. Экмана и соавторов ставится вопрос о дифференциации экспрессивных средств по степени их доступности для осознания и контроля со стороны человека. В исследовании П. Экмана,

посвященного распознанию

лживого поведения, представлена классификация невербальных компонентов на основе такого критерия, как «утечка» информации. В

современной

литературе

отмечается,

что

решение

проблемы

соотношения осознаваемых и неосознаваемых невербальных компонентов выражения личности предполагает более пристальное рассмотрение такого феномена, как «выражение личности». Выше отмечалось, что

существует

несколько трактовок понятия «выражение личности»: 1) широкая трактовка, когда рассматривается все «максимальное 16

бытие», представленное во всех

внешних проявлениях человека и человечества; 2) выражение как категория, охватывающая персональное, личностное бытие; 3) выражение как однотипное проявление какого-то чувства или отношения, состояния; 4) выражение как динамическое явление, соответствующее определенным текущим состояниям, отношениям личности. В результате широкого и узкого толкования понятия «выражение личности» произошло невероятное увеличение спектра тех невербальных

средств,

с

помощью

которых

«содержание,

подлежащее

выражению» может быть обнаружено. В зависимости от того, как трактуется понятие

«выражение» определяется не только набор изучаемых средств

выражения, но и очерчиваются границы передаваемого психологического и социально-психологического содержания личности, формируется отношение к невербальному поведению, как интегратору осознаваемых, мало осознанных и бессознательных состояний, отношений, переживаний, мотивов, установок личности. Так В.П. Зинченко пишет о том, что на самых ранних этапах онтогенеза – «В золотом веке общения начинает складываться невербальный язык души, позволяющий позднее, почти по А. Фету, сказаться душой без слова». В.П. Зинченко обращается к понятию «невербальный язык», когда речь заходит о целостном изучении человека, об изучении взаимосвязей духовного, душевного, телесного. (Зинченко, В.П. Психология на качелях между душой и телом // Человек. – 2005. – № 2. – С.92-102; 2005. – № 3. – С. 46-57). Наиболее перспективной в связи с проблемой соотношения осознаваемых и неосознаваемых компонентов невербального выражения личности является трактовка понятия «выражение личности», в основе которого лежат идеи, сформулированные С. Волконским в его книгах «Выразительный человек» и «Человек на сцене. В них он наделяет выразительное поведение человека функцией «выявления внутреннего «я» путем внешнего «я», а сам процесс выражения определяет

«как «самоизваяние, при том вечно изменяющееся» 17

(С. 5). Данная трактовка внешнего выражения личности подчеркивает, что «невербальное выражение личности» – это внешний невербальный образ Я личности,

включающий

осознаваемые

компоненты

(«самоизваяние»)

и

неосознаваемые. Совокупность и сочетание этих компонентов (внешнее Я) выявляет «внутреннее Я», обладает свойством «вечного изменения». Компоненты, создающие эффект «внешнего Я личности», отличаются степенью динамичности и изменчивости, обратимости-необратимости, степенью интенсивности и непосредственности связей с внутренним миром личности. Наименее динамичные – это индивидно- конституциональные характеристики человека, которые изменяются, как правило, в соответствии с законами биологического развития человека. К среднеустойчивым компонентам внешнего невербального образа Я личности следует отнести все способы оформления внешнего облика, динамика которых сопряжена с гендерно-возрастными, статусно-ролевыми конструктами, стилем эпохи, модой, с принятой в обществе социальной символикой. Наиболее динамичными компонентами выражения личности являются различные элементы и подструктуры выразительного, невербального поведения личности, которые организуются в пространственно временные структуры и перестраиваются по ходу развития личности, интегрируя ее сознательную и бессознательную сферы. С этих позиций выразительное, невербальное поведение как компонент внешнего образа Я личности, связанный с ее устойчивыми и динамическими подструктурами, всегда выражает, как осознаваемое, так и не осознаваемое самой личностью, выражает постольку, поскольку осознаваемые и неосознаваемые элементы образуют различные системы и подсистемы личности. Взаимосвязь между ними представлена в различных психологических свойствах, качествах и характеристиках личности. Исходя из сказанного, осознаваемые и неосознаваемые невербальные компоненты выражения личности, образующие внешний невербальный образ Я 18

личности, несут информацию о темпераменте, об актуальных психических состояниях, о модальности, знаке отношения к себе и к другому, о желаниях, ценностных установках, о переживаниях и стремлениях личности, о ее социальном и социально-психологическом статусе. Они указывают направление идентификации – отчуждения личности. Следует отметить, что изменчивость невербальных компонентов внешнего Я,

его связь с внутренней структурой личности постулируется во многих

работах. Несмотря на обилие рассуждений о взаимосвязях между внешним и внутренним, о невербальных экспрессивных компонентах выражения личности, проблема до сих пор остается мало изученной и порождает повторяющиеся по своему предмету дискуссии. Камнем преткновения, как раз, и становится сочетание

таких

свойств

внешнего

невербального

Я

личности

как

«самоизваяние» (преднамеренность, осознанность, осмысленность и т.д.) и динамичность, неосознанность, не подвластность экспрессии самому человеку. Поэтому исследователи (Harrison, R. Past problems and future directions in nonverbal behavior research: the case of the face // Nonverbal behavior perspectives applications intercultural insights. – Toronto, 1984. – Р. 317 – 331) отмечают, что психологическую суть экспрессивного невербального поведения личности как сложно опровергнуть, так и нелегко подтвердить. Человек несет ответственность за сказанное слово, но не за свое невербальное поведение, которое не имеет безусловных формальных характеристик и остается как бы «неуловимым» как для субъекта, так и для партнера. Иными словами, подвергается сомнению вывод о том, что выразительное, невербальное поведение личности несет ту информацию, которая может быть зафиксирована наблюдателем и которая может получить соответствующую психологическую интерпретацию, что возможно обучение кодированию, самопрезентации с помощью невербального поведения, распознанию, интерпретации внешнего невербального образа Я 19

личности. В этой связи, довольно часто, обращается внимание на такие способы проникновения во внутренний мир человека, как проницательность, интуиция, эмпатия, подчеркивается роль бессознательных механизмов познания другого человека, и на второй план ставятся рациональные механизмы понимания и интерпретации личности на основе ее внешнего невербального образа. В современной психологии

накопилось довольно большое количество

фактов, свидетельствующих об успешном проникновении во внутренний мир личности, например, в процессе психотерапии, данных, фиксирующих влияние и воздействие невербальных коммуникаций на весь процесс общения. Но, несмотря на это, в работах, преимущественно фиксируется

сам феномен

«выявления внутреннего на основе внешнего», но не раскрываются сложные взаимосвязи

между

осознаваемыми

и

неосознаваемыми

процессами

формирования выражения, осознаваемыми и неосознаваемыми компонентами содержания выражения, осознаваемыми и неосознаваемыми механизмами «выявления внутреннего на основе внешнего», т.е. понимания и интерпретации личности. 4 ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О НЕВЕРБАЛЬНОМ ВЫРАЖЕНИИ КАК КОДЕ

Критическое отношение к самому внешнему невербальному образу Я личности, как способу объективизации внутреннего мира личности, как пути познания ее осознаваемых и неосознаваемых компонентов, обусловлены, вопервых, теми трудностями, с которыми столкнулись исследователи в процессе решения задач фиксации и воспроизведения паттернов невербального поведения, во- вторых, противоречивыми сведениями о непосредственности взаимосвязей между

невербальным

выражением

и 20

психологическими,

социально-

психологическими характеристиками личности, в-третьих, оно обусловлено тем, что многие исследовательские традиции в психологии невербального поведения сложились

под

сильным

влиянием

естественнонаучного

подхода

и

лингвоцентрических идей анализа невербальных коммуникаций, невербальных языков общения. Длительное развитие психологии невербального поведения в рамках этих подходов

привело

к

возникновению

ситуации,

для

которой

является

характерным все большее противопоставление двух позиций: первую из них можно сформулировать как позицию гиперболизации жесткости связей между невербальным выражением и психологическими характеристиками личности, в рамках которой акцент делается на том, что невербальные экспрессивные средства

выражения личности не осознаются

ею

и

раскрывают

ее

бессознательное. Вторую позицию можно определить как позицию отчуждения «языка тела» от личности и превращения его в «текст», систему знаков, в некий культурный символ. Представители данной позиции чаще употребляют термин «невербальные коммуникации» и в большей степени делают акцент на том, что личность осознанно конструирует свое невербальное выражение. Углубляющийся невербального

разрыв

выражения

между

двумя

позициями

заставляет

вновь

ставит

в

вопрос

исследовании о

природе

невербального поведения и его связи с психическим развитием личности, возвращаться

к

проблеме

рассмотрению

роли

его

измерения,

осознаваемых

и

фиксации,

неосознаваемых

кодирования, процессов,

к

вновь

обращаться к анализу особенностей понимания и интерпретации невербального выражения личности. История рассмотрения этих вопросов свидетельствует о том, что для их решения необходимо определиться, прежде всего, в том является ли невербальное выражение системой знаков (кодом) в традиционной интерпретации этого понятия. Множество противоречивых ответов получено на 21

поставленный вопрос, изучаемый в рамках двух направлений психологии невербального поведения. Первое из них делает акцент на исследовании закономерностей кодирования информации тем, кто пытается ее передать, и в данном случае фиксируется, что в код входят элементы, присутствие которых субъект кодирования может не осознавать. Представители второго направления обращают внимание на особенности кодирования наблюдателем, экспертом получаемой информации, и в этом случае отмечается, что в код включаются элементы, которые не осознаются, как тем, кто создает код, так и тем, кто его декодирует, конструируя «вторичные» коды. Для решения проблемы невербального, экспрессивного кода представляют интерес сведения о различных направлениях и функциях кодирования невербального поведения, поскольку, с одной стороны, субъект кодирования должен иметь соответствующий способность

экспрессивной репертуар,

развитую

передавать с помощью невербального кода важную для него и

других информацию, а, с другой стороны, проявлять способности, базирующиеся на

социально-психологической

наблюдательности,

проницательности,

социальном интеллекте. Результаты

работ,

выполненных

авторитетными

во

всем

мире

исследователями повлияли на формирование различных взглядов на процессы кодирования

невербальных

проявлений

личности.

Первая

точка

зрения

(Harrison R.) базируется на том, что многие элементы, характеристики невербального поведения не имеют адекватной им системы записей, поэтому невербальное поведение с точки зрения практических задач фиксации остается неуловимым, вероятностным. Трудности, появляющиеся на пути разработки способов фиксации и кодирования невербального поведения, послужили основанием для выражения сомнения относительно «практичности» психологии

22

невербального поведения, а иногда и более суровой оценки ее, как отрасли, не имеющей будущего. Одна из позиций относительно возможностей фиксации и кодирования невербальных коммуникаций представлена в отечественной психологии в работах Е.И. Фейгенберг и А.Г. Асмолова (Фейгенберг, Е.И. Культурноисторическая

концепция

и

возможности

использования

невербальной

коммуникации в восстановительном воспитании личности / Е.И. Фейгенберг, А.Г. Асмолов // Вопросы психологии. – 1994. – №6. – C. 74-79; Фейгенберг, Е.И. Некоторые аспекты исследования невербальной коммуникации: за порогом рациональности / Е.И. Фейгенберг, А.Г. Асмолов // Психологический журнал. – 1989. – №6. – C. 58-65). Они считают, что «невербальная коммуникация является преимущественно выражением смысловой сферы личности. Она представляет собой непосредственный канал передачи личностных смыслов». И, исходя из этого тезиса, объясняют «безуспешность многочисленных попыток создания кода словаря, дискретного алфавита языка невербальной коммуникации ...Невозможность воплощения симультанных динамических смысловых систем личности в дискретных равнодушных значениях», - и убеждают, что «поиски дискретных формализованных словарей жестов, телодвижений» обречены на неудачу (Фейгенберг, Е.И. Культурно-историческая концепция и возможности использования невербальной коммуникации в восстановительном воспитании личности / Е.И. Фейгенберг, А.Г. Асмолов // Вопросы психологии. – 1994. – №6. – C. 76). Теоретический

подход

к

невербальным

непосредственному выражению в поведении смысловой позиции личности

коммуникациям

как

человека смысловой сферы,

развивается в исследовании В.И. Екинцева и

М.А. Соболева (Екинцев, В.И. Психология понимания человека человеком: взаимодействие и организация знаний / В.И. Екинцев, М.А.Соболева. – Чита: 23

Изд-во ЗабГПУ, 2004. – 167 с.). Они отмечают, что, «если невербальное выражение представляет собой канал передачи смыслов, то единственной возможностью изучения этого канала является изучение жеста и других компонентов невербального

выражения,

как выражения смысловой сферы

личности» (см. указанный источник, С. 11). Достаточно подробно в монографии В.И. Екинцева и М.А. Соболева рассматриваются различные классификации жестов и приводится методика «использования ситуации игровой имитации» для исследования жестов. Данная методика позволяет зафиксировать жестовое поведение в различных ситуациях общения. Авторы методики предлагают критерии анализа жестов, бальные оценки, привлекают экспертов. С их помощью осуществляется кодирование экспериментальных данных, т.е. жестов участников исследования, «оценка выраженности смысловой позиции в жестовом выражении, представленности жеста, формы употребления жеста» (C.36). Можно принять результаты изучения невербального выражения, как выражения смысловой позиции личности, но, во-первых, выражение смысловой позиции редуцировано до анализа жестового поведения: нарушается принцип целостности,

симультанности

невербального

выражения.

Во-вторых,

смысловая позиция личности, выраженная посредством жестового поведения, обнаруживается на основе сочетания дискретных единиц анализа жестов, определяемых экспертами (специально подготовленными). Они – эксперты выступают в роли наблюдателей, кодирующих жестовое поведение. Несмотря на то, что у экспертов проверялся уровень развития социального интеллекта, трудно не предположить, что многие микродвижения были ими не осознаны, а, следовательно, и не зафиксированы.

На эту особенность деятельности

экспертов, практиков, пытающихся распознать на основе невербального поведения, выражаемые личностью позиции и установки, обращают внимание 24

многие исследователи. Необходимо отметить данный факт для того, чтобы еще раз подчеркнуть, что как субъект невербального выражения, так и наблюдатель, осуществляя кодирование, интегрируют осознаваемые и неосознаваемые процессы. Другое дело, что для субъекта невербального выражения, оно является в большей степени симультанным, нерасчлененным, не связанным с какими-то отдельными психическими явлениями, менее осознанным, чем для наблюдателя, который вынужден заниматься (спонтанно или целенаправленно, осознанно или неосознанно)

созданием

«дискретного

алфавита

языка

невербальной

коммуникации». В целом, история психологии невербального поведения, невербальных коммуникаций не позволяет сформулировать однозначный ответ на вопрос о возможностях кодирования и декодирования невербальных коммуникаций. Скорее вывод о «безуспешности многочисленных попыток создания кода словаря, дискретного алфавита языка невербальной коммуникации» имеет отношение к определенным аспектам невербального поведения личности. Да, и сами авторы (Е.И. Фейгенберг и А.Г. Асмолова), ставя вопрос о том, «какое содержание передается через невербальные коммуникации», исходят из тезиса о «связи личности и познотонических движений» (С.76). Эту связь отмечает в своих работах Л.И. Анцыферова (Анцыферова, Л.А. Проблема психотонической активности и научное наследие Анри Валона // Психологический журнал. – 1981. – №1. – С. 154-159). Она

обращает внимание на тот факт, что активность

проявляется в установках всего тела человека, например, в позах внимания, ожидания, тревоги, раздумья и пишет о том, что «в специфике поз, в динамике их смены отчетливо проявляются психодинамические характеристики и личностные свойства человека». Л.И. Анцыферова делает акцент на том, что психотоническая активность человека отчетливо «выражает эмоциональноаффективное отношение личности к событиям» и приводит, в качестве примера, 25

два невербальных паттерна, кода эмоционально-аффективного отношения личности. Первый из них характерен для человека, испытывающего напряжение в социальных ситуациях, а второй невербальный паттерн поведения включает движения человека, относящегося с доверием к социальному миру. Центральным комплексом движений, входящих в первый паттерн, являются: охватывание себя руками, прижатие их к телу, «утаивание» частей тела (убрать руки за спину, прикрыть часть лица, спрятать под стол ноги и т.д.). Специфическими движениями, образующими второй паттерн, являются движения, направленные к партнеру, в частности, «спокойное положение тела, чуть откинутая в сторону рука с полуоткрытой ладонью ...» (С.155). Из приведенной работы, на наш взгляд, следует, что можно описать набор взаимосвязанных движений, то есть паттерн, невербальный код, соответствующий некоторым эмоциональноаффективным отношениям личности. В данный вербальный код невербального поведения, безусловно, будут входить описания тех движений, взаимосвязей между ними, которые осознаны и зафиксированы. Таким образом, как позиция «безуспешности кодирования», так и позиция «создания невербальных кодов», выражающих определенные свойства и качества личности, ее эмоционально-аффективное отношение к событиям, порождены многогранностью феномена «невербальное выражение личности» и отражают разнообразные возможности кодирования различных компонентов невербального поведения и задачи соответствующей практической деятельности. Об

этом

свидетельствуют

работы

(Меграбян,

А.

Психодиагностика

невербального поведения. – СПб.: Речь. 2001. – 256с; Панасюк, А.Ю. А что у него в подсознании? – М., 1997; Хансен, Дж. Невербальная коммуникация в консультировании / Дж. Хансен, Р. Стевик, Р. Уорнер // Журнал практической психологии и психоанализа. – 2000. – № 2.; Экман, П. Психология лжи. – СПб.: Питер, 2003. – 272 с.; Ягнюк, К.В. Присутствие и невербальная коммуникация // 26

Журнал практической психологии и психоанализа. – 2000. – №1.), выполненные в области практической психологии и подчеркивающие необходимость «практических знаний» о взаимосвязях между невербальным поведением и психологическими особенностями личности. В частности, в них отмечается, что для консультативной практики является важным умение верно определить то или иное невербальное выражение. С точки зрения обсуждаемой проблемы, представляют интерес выводы Каган и его коллег (приводится по: Ягнюк, К.В. Присутствие и невербальная коммуникация // Журнал практической психологии и психоанализа. – 2000. – №1.), сделанные на основе анализа видиозаписей интервью с клиентами. Систематизируя наблюдения, они предложили рассматривать невербальное поведение, учитывая источник невербального поведения, продолжительность невербального поведения, степень его осознования в коммуникативном процессе (осознавание,

потенциальное

осознавание

или

отсутствие

осознавания).

«Осознавание означает, что клиент не только знает об этом поведении, но и намеренно использует его. «Потенциальное осознавание» означает, что клиент мог бы осознать свои действия, если бы обратил на них внимание, но увлеченность беседой не позволяет ему непосредственно осознавать эти действия. «Отсутствие осознания» означает, что клиент совершенно не осознает свое поведение и не сможет осознать, даже если его внимание будет привлечено к нему». Иными словами, в процессе психотерапевтического интервью осуществляется как кодирование, так и декодирование невербального поведения, фиксируются единицы невербального языка, но при этом, сам субъект кодирования

может

находиться

на

разных

уровнях

осознания

своего

невербального поведения, не воспринимать его отдельные элементы. В этом смысле, невербальные коммуникации могут быть интерпретированы как симультанные, недостаточно осознаваемые способы взаимодействия. Но, если 27

стать на позицию консультанта, то для него невербальное выражение личности состоит из дискретных единиц, появляющихся в определенной ситуации и свидетельствующих о конкретных переживаниях клиента. В психотерапии,

принято считать, что невербальное поведение более

спонтанно, его труднее контролировать, чем вербальное. Поэтому невербальные средства передают не только то, что человек хотел бы выразить, но и выдают то, что он хотел бы скрыть. В этой связи предъявляются требования не только к уровню развития умений интерпретировать, «читать» невербальное поведение клиента, но фиксировать и распознавать собственные невербальные сигналы. Так, К.В. Ягнюк отмечает, что поиск ответов на вопрос: «Что именно вы неосознанно сообщаете пациенту и почему это послание не может быть выражено вами открыто?" позволяет в некоторой степени отстраниться от эмоции, а «значит - и удержаться от её выражения». Он подчеркивает, на примере

деятельности

стремлением

к

необходимостью

психотерапевта,

открытому

противоречивость

невербальному

воздерживаться

от

выражению

связей

своих

неконтролируемого

между

чувств

и

невербального

выражения, усиливая тем самым роль осознаваемых компонентов в структуре невербального выражения личности в соответствии с профессиональной деятельностью,

определяющей

нормы

кодирования,

степень

рефлексии

относительно невербальных выражений как партнера так и своих собственных. В

психотерапевтических

работах,

кроме

этого,

отмечается,

что

сознательный настрой на анализ невербального поведения другого человека позволяет

быстрее

найти

правильный

способ

взаимодействия.

Для

практикующих психологов является аксиомой то, что люди реагируют раньше и быстрее на невербальном уровне, чем оказываются готовы или способны выразить словами свои чувства и мысли, в целом, общение начинается до того

28

момента, как человек произнесет первое слово. Оно начинается на невербальном уровне с процессов кодирования. Понятие «невербальное общение» является более широким, чем понятие «невербальные коммуникации», определяя которое, исследователи обращают внимание на то, что невербальные коммуникации представляют систему символов, знаков,

использующихся для передачи сообщения с большой

степенью точности, которые в той или иной степени отчуждены и независимы от психологических и социально-психологических качеств личности, которые имеют достаточно четкий круг значений и могут быть описаны как лингвистические знаковые системы. Проблеме

кодирования/декодирования

невербальных

коммуникаций

посвящено достаточно большое количество работ, которые убеждают в том, что конвенциальные, интенциональные, произвольные жесты, телодвижения, позы, выражения лица успешно кодируются и декодируются, следовательно, они в большей степени выражают осознаваемые личностью состояния, отношения и переживания. Понятие «невербальное поведение» более широкое, чем невербальные коммуникации, но более узкое, чем невербальное общение (см. методические указания к спецкурсу «Экспрессия человека», 2005, 2006). Совокупность движений, образующих структуру невербального поведения, представляет из себя целостность, трудно разложимую на отдельные единицы, где преобладают непроизвольные

движения

над

произвольными,

неосознаваемые

над

осознаваемыми, неинтенциональные над интенциональными, неконвенциальные над конвенциальными. Поэтому невербальное поведение (выразительные движения), как писал философ И.А. Ильин «верно передает душу во всем ее бессознательном и сознательном составе... – передает ...гораздо больше, чем

29

сами сознают и чем могут выразить словами люди» (О связанности людей в добре и зле // Психологический журнал. – 1993. – №2. – С.131). Для невербальных кодов выражения личности является особенным также и то, что они частично представлены самой личности. Она не видит всех элементов, образующих невербальный код (например, позы, экспрессию своего лица).

Партнер

по

взаимодействию

напротив

может

наблюдать

за

невербальными кодами и формировать психологически многозначный образ о личности человека, осуществлять рефлексию. Взаимосвязь между различными структурами экспрессивного невербального поведения и системами отражения представлена в книге

В.А. Лабунской «Экспрессия человека: общение и

межличностное познание». Отсутствие

непосредственной

представленности

экспрессии

самому

субъекту не означает, что человеком не зафиксирован факт высоких диагностических возможностей элементов экспрессии (взгляд, позы, мимика и т.д.). И, несмотря на явное преобладание в структуре экспрессии мало осознаваемых невербальных паттернов (кодов) поведения, человек использует выразительные движения не только в соответствии с их главной функцией выражать, но и применяет их с целью маскировки его действительных переживаний

и

отношений.

Без

таких

целенаправленно

используемых

«экспрессивных масок» трудно представить процесс социализации и вхождения личности в культуру. Социокультурная разработка этих «масок» осуществляется, как правило, в направлении отбора совокупности движений, делающих поведение человека социально-приемлемым, успешным, привлекательным. Вместе с этим, следует отметить также и то, что «окультуривание телесности превращение

природных

предпосылок

человеческого

существования

в

универсальные орудия и знаки...превращение в своеобразный текст, сгусток социальной памяти» (Тищенко, П. Дано мне тело...// Человек. – 1990. – № 3. – 30

С.44.) не есть единственная функция данного процесса. «Окультуривание экспрессии», является одним из механизмов контроля не столько над телом человека, сколько над его личностью. С точки зрения одного из известных исследователей невербальных коммуникаций А. Шефлена, любой элемент экспрессии (от позы до контакта глаз) существует для того, чтобы установить, сохранить, ограничить отношения между взаимодействующими людьми. Благодаря социальной функции кодирования экспрессии, она влияет на формирование аффективных реакций человека, на развитие у него умения нейтрализовать социально- неприемлемые способы поведения (например, агрессию), что приводит к усилению контроля над выразительным поведением, повышению степени осознания кодов невербального выражения. С точки зрения социальной психологии кодирование экспрессии, в частности, эмоциональных состояний, отношений осуществляется в широком диапазоне социальных ситуаций и представляет из себя позитивную культурную ценность.

Ссылаясь

на

исследования

Г.Е.

Крейдлина

(Крейдлин,

Г.Е.

Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. – М.: Новое литературное обозрение, 2002. –592 с.), можно подчеркнуть, что кодирование – это одно из правил невербального выражения внутреннего мира личности, это «невербальная концептуализация» переживаемых чувств и эмоций в рамках определенных правил, характерных для ситуации общения».

Г.Е. Крейдлин

называет науку, которая обращается к изучению невербальных коммуникаций, невербального поведения и взаимодействия, «невербальной семиотикой» и считает, что «большинство современных фундаментальных трудов в этой области

являются

«био-психо-социо-лингвистическими»

(С.14).

В

своей

оригинальной работе он уделяет огромное внимание нормам, правилам невербального взаимодействия, невербального выражения эмоций, отношений, описывает невербальные коды, приводит их значения. 31

Необходимо также обратить внимание на то, что невербальное выражение личности (код) зависит: −

от возраста, пола;

−

от контекста общения;

−

от социального статуса и положения партнеров в обществе;

−

от отношений партнеров;

−

от ряда способностей, умений, навыков, уровень развития которых обусловлен особенностями социализации.

Невербальное выражение личности (код) зависит также: −

от конкретных задач общения, которые приходилось решать человеку;

−

от опыта и степени осознанности результатов процесса кодирования. Для моделирования экспрессивного поведения (создания кода) необходимо знать:

−

о чувствах партнера;

−

о типе социальной ситуации;

−

насколько значим собеседник в контексте достижения поставленных целей;

−

о нормах выражения.

Кроме перечисленных требований, которые традиционно изучаются в психологии межличностного познания, в последнее время особое внимание обращается на такую переменную, как особенности переживания прошлого опыта общения с тем человеком, которому адресуется экспрессивный код. В связи с этим на первый план в качестве фундаментальной переменной процесса кодирования экспрессии в общении выходит: −

«история» взаимоотношений одного человека с другим;

−

модальность переживания прошлого опыта общения; 32

−

степень знакомства друг с другом и т.д.

Таким образом, оказывается, что процесс кодирования невербального выражения личности, ее состояний, отношений, интенций, смысловых позиций включает анализ не только различных переменных ситуации общения, но и степень значимости партнеров друг для друга, рефлексию прошлого опыта общения с ним, осмысление типа ситуации. Иными словами, кодирование невербального выражения предполагает не только соответствие культурным, конвенциальным

нормам,

но

и

ряду

социально-психологических

норм,

выработанных в определенных типах ситуаций общения, во взаимодействии с конкретным человеком. Поэтому в структуре невербального выражения (кода) всегда

будут находиться элементы, степень осознания которых заметно

различается, смысл и значение которых не ясны не только субъекту кодирования, но и интерпретатору. Исходя из сказанного, следует обратить внимание не только на формирование умений осознанно, осмысленно изменять структуру кода в соответствии с различными переменными контекста, ситуации общения, но и на те социально-психологические, гендерные особенности участников взаимодействия, которые могут влиять на успешность этого процесса. Если считать, что все элементы невербального поведения входят в структуру выражения личности (в код) в качестве динамического ядра внешнего «Я», то их анализ может быть осуществлен в следующих направлениях: −

степень дискретности – континуальности;

−

степень произвольности – непроизвольности;

−

степень осознанности – неосознаности невербального поведения;

−

степень целенаправленности – нецеленаправленности;

−

степень интенциональности – непреднамеренности;

−

степень определенности – неопределенности;

−

степень абстрактности – конкретности; 33

−

степень устойчивости – вариабельности;

−

степень однозначности – многозначности.

Соотнесение крайних позиций на каждой из шкал дают две абстрактных модели невербального выражения личности. Между этими двумя моделями располагается все многообразие форм и паттернов невербального выражения (кодов), отличающихся сочетанием вышеперечисленных параметров. Поэтому структура

невербального

выражения

личности

может

быть

описана

и

проанализирована с точки зрения соотношения в ней экспрессивных движений определенного вида. Кроме названных параметров невербального выражения личности (кода), участвующих в формировании целостного представления о ее внутреннем мире, являются также важными характеристики, лежащие в основе

интегральной

оценки невербального выражения личности: −

интенсивность, динамичность;

−

симметрия – асимметрия;

−

гармония – дисгармония;

−

типичность - индивидуальность.

В целом, необходим дифференцированный подход к различным уровням функционирования

невербального

поведения

как

кода,

как

индикатора

психологических и социально - психологических характеристик личности, осознаваемых контекстуальных

и

неосознаваемых переменных,

ею.

говорить

Необходимо об

учитывать

ряд

устойчивости–изменчивости

невербального кода, о жесткости – вариативности его связей с психологическими особенностями личности, о степени осознания элементов его образующих, о мере контроля, исходя из того, какие психологические образования он представляет.

34

5 МЕТОДИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НЕВЕРБАЛЬНЫХ КОДОВ Эмпирические данные программы, паттерны

говорят в пользу того факта, что существуют

невербального поведения, что они соответствуют

определенным психологическим и социально-психологическим характеристикам человека, ситуации общения, и, в этом плане, могут быть представлены как коды. Вместе с этим, приведенные в этих исследованиях «невербальные коды» не отличаются свойствами устойчивости и типичности, что является главными характеристиками кода как вида знака. Далее, исследователями, считающими, что невербальное поведение поддается кодированию, применяются разнообразные методические приемы, в основе которых лежит процедура наблюдения, дополненная различными способами фиксации: вербальное описание движений, пиктограммы, рисунки, фото-кино-видиозаписи. Существующие методы («кадр за кадром», структурнолингвистические, описания-рисунки) неизбежно приводят к превращению невербального

поведения,

целостного,

объемного,

подвижного,

разворачивающегося во времени, в плоское, фрагментарное, застывшее явление. Действительно, в результате многолетней работы были созданы вербальные, графические, цифровые коды различных компонентов невербального поведения и соответствующие им способы кодирования. Из данных экспериментальной психологии невербального общения, приведенных в обобщающих работах (Ekman, P. Methods for measuring facial action // Handbook of methods in nonverbal behavior. Cambridge, 1984. – Р. 45–90; Noller, P. Nonverbal communication and marital interaction. – Oxford, Pergamon Press, 1984; Palmer, M. Communicating intentions through nonverbal behaviors. Conscious and nonconscious encoding of liking / M. Palmer, K. Simmons // Human Communication Research, 1995. – V. 22. – 35

№ 1. – P. 128- 160; Yoshimoto Dan Nonverbal communication coding systems of committed couples / Yoshimoto Dan, Alyson Shapiro, Kelly O. Brie , J. Gottman // The new handbook of Methods in Nonverbal Behavior Research. – Oxford: University Press Inc., New York, 2005) следует, что различные отношения личности, ее эмоционально-аффективные

реакции,

состояния,

некоторые

индивидно-

личностные образования имеют достаточно четкий невербальный код и поэтому успешно интерпретируются участниками взаимодействия. Наряду с этим, необходимо отметить, что любая запись, любой рисунок, фотоэталон – это статика, а невербальное поведение динамично, в «коде» любого типа опускаются нюансы, следовательно, он дает весьма обобщенную информацию. К этим замечаниям следует добавить также и то, что основным критерием, который используется исследователями с целью определения повторяющихся невербальных движений, выступает частота их появления в различных контекстах общения и интенсивность. На основе этих параметров, как пишет П. Булл, установлено, что тревожные люди больше двигают руками, у них короче и быстрей взгляд, улыбка появляется реже, чем у спокойных и уверенных людей. Человек, находящийся в состоянии депрессии низко опускает голову, избегает контакта

глаз.

Экстраверты

и

интроверты

различаются

частотой

и

интенсивностью невербальных движений. Первые склонны смотреть более пристально на партнера, они больше смеются, чем вторые. Женщины чаще, чем мужчины смотрят на своего партнера, улыбаются. Все эти сведения получены в процессе

сравнения

невербального

поведения

различных

групп

людей,

образованных экспериментатором на основе того или другого критерия. В силу этого факта их индикативная ценность очевидна тогда, когда практикующий психолог имеет возможность долгое время наблюдать невербальное поведение конкретного человека или группы лиц, когда он может его сравнивать с поведением других людей или групп. В противном случае, некоторые 36

характеристики невербального поведения он не сможет закодировать как устойчиво - повторяющиеся, так как их смысл становится понятным только в сравнении с другим человеком (экстраверт - интроверт, спокойный - тревожный). Но даже, если возможно длительное наблюдение за поведением человека, его сравнение, то практикующего психолога не могут в полной мере устраивать такие критерии, показатели невербального поведения, как "больше - меньше", "чаще - реже", "интенсивнее". Для того чтобы они были использованы в практической работе, необходимо иметь некую точку отсчета для оценки невербальных движений как устойчиво

повторяющихся. Иными словами,

описать какие - то усредненные показатели. Именно такого рода описания имеют место в учебных пособиях по "языку тела". Как только практикующий психолог начинает ими пользоваться, он деперсонифицирует своего клиента. И, наконец, при всей значимости исследований, приводящих коды невербального выражения личности, их результаты не могут быть использованы каждым практикующим психологом, так как правильное применение процедур кодирования напрямую зависит от степени обученности психолога - практика, от уровня развития у него умений выделять необходимые признаки, устанавливать связи между ними и переводить их в иную систему записи, чаще всего, неадекватную природе невербального выражения личности. Одной из важных попыток совместить в процессах кодирования невербального поведения его природу и особенности психологии социального познания, учесть индивидно - личностный потенциал субъекта кодирования является работа П. Булл (Bull, P. Body movement and interpersonal communication. – Chichester, 1984), в которой ставится задача определить влияние естественных коммуникативных ситуаций на выполнение невербальным поведением его индикативных функций. В рамках данного подхода главными факторами превращения невербального поведения в объект кодирования-интерпретации 37

являются

коммуникативная

задача,

ее

значимость

для

партнеров

и,

соответственно, коммуникативная установка или доминанта на невербальное поведение партнера. Не трудно заметить, что при таком рассмотрении проблемы "кода" внимание исследователей переключается с анализа единиц фиксации и способов их кодирования на определение роли ситуативных, субъективных факторов в актуализации процессов кодирования. Несмотря на этот акцент, уводящий в сторону от традиционного решения проблемы "кода", является важным для практической психологии указание на роль направленности (установки) личности на активное кодирование и интерпретацию невербального поведения. Кроме невербального

этого,

исследователи

поведения

паттернов

личности

невербального

сталкиваются

с

выражения,

трудностями

при

определении "границ" кода и его соответствия этапам общения. Им не удается выработать простые способы фиксации динамичного невербального поведения, отследить микродвижения без помощи специальных средств наблюдения, технических приемов. Именно они оказывают влияние на подсознание наблюдателя и обуславливают

психологическое содержание интерпретации

невербального выражения личности. 6 ПРАКТИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ НЕВЕРБАЛЬНЫХ КОДОВ

Ниже приводится в качестве примера, процедура изучения «вербальных» и «визуальных» кодов экспрессивного поведения действующих политиков. Эта процедура направлена на то, чтобы выявить невербальные коды у наблюдателя, т.е. у человека воспринимающего экспрессивное поведение другого человека. Такие «коды» отражают устойчивые представления об экспрессивном поведении известного или недостаточно известного человека. В приводимом исследовании 38

изучались представления

студентов о паттернах экспрессивного поведения

политиков, т.е. представления о тех невербальных кодах, которые демонстрирует политик

в

процессе

непосредственного

и

опосредованного

общения.

Исследование было выполнено А.В. Короченцевой и представлено в ее кандидатской

диссертации,

посвященной

рассмотрению

особенностей

представления студентов о внешнем облике политиков и их экспрессивном поведении. Процедура исследования включала несколько этапов. На первом этапе с каждым

участником исследования было проведено

интервью, в ходе которого уточнялось, известны ли респондентам изучаемые политики (В.В.Путин, Б.Е.Немцов, Г.А.Зюганов, А.Б.Чубайс, Г.А.Явлинский), а также выяснялось, на основе каких источников информации сформировалось их представление о названных выше политиках. В результате проведенного опроса было установлено, что большинство респондентов пользуются визуальным источником

информации,

т.е.

смотрят

различные

информационные

телепрограммы. На

втором

этапе

экспрессивном поведении

исследования

выявлялось

пяти политических

представление

об

деятелей. Для этого был

использован опросник «Невербальные характеристики общения», разработанный В.А. Лабунской (см. «Экспрессия человека: общение и межличностное познание») Он представляет собой набор из 36 характеристик экспрессивного поведения. Задача участника исследования заключалась в том, чтобы выбрать из предлагаемого списка характеристик экспрессивного поведения только те, которые характерны для каждого политического деятеля (Г.А. Зюганов, Б.Е. Немцов, В.В. Путин, А.Б. Чубайс, Г.А. Явлинский).

39

На основе полученных результатов, в соответствии с представлениями респондентов, были составлены паттерны (коды) экспрессивного поведения каждого из выбранных политиков. На третьем этапе исследования были составлены визуальные паттерны экспрессивного поведения пяти политических деятелей. Для этого респондентам из основной группы был предложен набор из 56 изображений, входящих в методику «Визуальные экспрессивные паттерны поведения», разработанную В.А. Лабунской. Студентам, участникам исследования, необходимо было выбрать только те изображения (графические) коды экспрессивного поведения, которые, по их мнению, характерны для каждого изучаемого политического деятеля. И так, на основе выбора респондентами характеристик экспрессивного поведения рассматриваемых политиков были составлены паттерны (коды) экспрессивного поведения каждого политического деятеля. Код состоял из тех элементов экспрессии, которые были выделены большинством участников исследования. В качестве примера приводятся пять паттернов экспрессивного поведения действующих политиков. (Паттерн – это набор динамичных кодов экспрессивного поведения). «В процессе общения он смотрит

в глаза собеседнику. В момент

активного коммуницирования смотрит интенсивно и продолжительно. Его глаза теплы и ласковы. Жесты этого человека не интенсивны. Его позы активны, но не напряжены и не расслаблены. Общаясь с собеседником,

сидит, слегка

наклонившись вперед. Дистанция общения с партнером регулируется в соответствии с ситуацией». 1) «Лицо этого человека отличается динамичностью. В процессе общения, как в момент активного коммуницирования, так и в момент слушания, интенсивно и продолжительно смотрит в глаза собеседнику. Его глаза блестят. Жесты 40

этого человека адекватны ситуации общения. Его позы гармоничны и синхронны, идентичны позам партнера». 2) «Лицо выглядит застывшим и напряженным. Мимика дисгармонична. Взгляд холодный и жесткий, блеск глаз не выражен. Нечастый, неинтенсивный контакт глаз, но в момент активного коммуницирования интенсивно и продолжительно смотрит на партнера» 3) «Лицо выглядит застывшим. Взгляд холодный и жесткий, глаза прищурены. В процессе общения часто и быстро поглядывает на партнера, контакт глаз нечастый и неинтенсивный. Взгляд бегает из стороны в сторону. Его жесты не неинтенсивны». 4) «Лицо этого человека может быть как застывшим, так и достаточно динамичным. Лицо выглядит напряженным. Взгляд может быть как холодным и жестким, так и

теплым и ласковым. Контакт глаз нечастый и

неинтенсивный, глаза прищурены. Жесты в целом не интенсивны, но адекватны ситуации общения». Паттерны (коды) экспрессивного поведения каждого политического деятеля были подвергнуты психологическому анализу. Для этого были использованы психологические интерпретации экспрессивного поведения, приведенные в отечественной и зарубежной литературе. На основании психологической интерпретации первый паттерн экспрессивного поведения указывает на то, что демонстрирующий его политик является человеком дружелюбным. Он расположен к общению, естественный, зрелый, спокойный, искренний, открыто выражающий свои чувства, любящий, нежный, имеющий высокую потребность в аффилиации. Также его можно охарактеризовать, как человека с высоким статусом, уверенного в себе и склонного к доминированию. Психологическая интерпретация второго паттерна

экспрессивного

поведения включает в себя практически такие же характеристики, но при этом 41

отмечается потребность в манипуляциях или контроле обстановки, отмечается, что это человек оживлённый и энергичный, занимающийся любимым делом, и стремящийся к созданию взаимопонимания. Третий четвертый и пятый паттерн в отличии от двух предыдущих в процессе психологической интерпретации наделяется характеристиками, указывающими на совершенно противоположные личностные

особенности.

Человек

с

таким

экспрессивным

поведением

воспринимается как равнодушный, не эмоциональный, пессимистичный, уклончивый, покорный, ведущий достаточно тусклый образ жизни,

но

серьёзный и ответственно относящийся к своим обязанностям. На основании экспрессивных элементов, образующих эти паттерны выражения, окружающие воспринимают таких людей как не обаятельных, их чаще относят к пожилым или зрелым людям. На основе выбора участниками исследования изображений невербального поведения были составлены «графические коды», поведения каждого

политического

паттерны экспрессивного

деятеля. Ниже

приводятся

один из

«визуальных паттернов экспрессивного поведения», включающий различные графические коды, поддающиеся определенной интерпретации. Например, психологическая интерпретация «графических кодов», образующих паттерн невербального выражения личности, приведенный на рисунке 1. 1 Сидит, слегка наклонившись вперед. В общении наклон туловища вперёд означает, что человек расположен к общению и готов к действиям. 2 Сцепленные руки - это жест разочарования и скрытой агрессии. Чем выше к лицу сцепленные в пальцах руки, тем сильнее негативные чувства. 3 Сидит, прислонив руки к губам или подбородку - эта поза означает, что человек размышляет перед принятием какого-то решения, «подпирание» руками подбородка также может означать то, что он нуждается в опоре и хочет избавиться

от

негативных

переживаний, 42

чтобы

иметь

возможность

сконцентрироваться. 4 Руки за спиной. Чаще всего человек прячет руки за спиной, если пытается скрыть что-нибудь, если же он постоянно держит руки за спиной, то это говорит о сдержанности и склонности к созерцанию. Подобные жесты наиболее часто демонстрируют или уверенные в себе люди, или люди властных профессий. 5 «Подпирание» щеки указательным пальцем, в то время как другой палец прикрывает рот, а большой палец лежит под подбородком – это совокупность жестов, обозначающих критическое оценочное отношение к партнеру. 6 Положение за столом друг против друга выражает отношения соперничества, может привести к тому, что каждая сторона будет придерживаться своей точки зрения, потому что стол становится барьером между ними. Если встреча происходит в кабинете, то такое расположение свидетельствует также об отношениях субординации. 7 Угловое расположение партнеров - это расположение характерно для людей, занятых партнерской, непринужденной беседой. Эта позиция способствует постоянному контакту глаз и предоставляет простор для жестикуляции и возможность для наблюдения за жестами собеседника. Практическим примером использования невербальных кодов с целью распознания особенностей личности является работа П. Экмана, посвященная психологии лжи. П. Экман рассказывает, что: «Как-то раз на учебных занятиях с терапевтами….. Мне был задан вопрос: можно ли по невербальному поведению пациента изобличить его во лжи? Обычно в этом нет необходимости, но она возникает, когда пациенты, попавшие в стационар из-за попытки самоубийства, начинают утверждать, что им стало намного лучше. Каждый доктор рискует в этом случае быть обманутым, и пациент при выходе из больницы может совершить очередную суицидную попытку.

43

Рисунок 1 – Примеры визуальных паттернов экспрессивного поведения 44

За такими простыми практическими задачами стоит один из основных вопросов человеческого общения: может ли человек полностью контролировать свои реакции, особенно в состоянии сильного потрясения, или его невербальное поведение все равно выдаст то, что скрыто за словами?». Далее,

П.Экман

описывает

случай,

связанный

с

пациенткой

психиатрического стационара (Мэри – домохозяйка, ей 42 года. Из трех попыток самоубийства последняя оказалась весьма серьезной). П. Экман замечает, что история этой пациентки ничем особым не отличается от множества историй других женщин, переживающих кризис среднего возраста. «Дети выросли и больше не нуждались в ней. Муж казался погруженным в свою работу. Мэри чувствовала себя никому не нужной. На момент поступления в клинику она страдала от бессонницы, не могла больше заниматься домашней работой и большую часть времени плакала». После трех месяцев пребывания в клинике состояние Мэри действительно улучшилось, хотя годом позже был еще один рецидив. Однако в стационарном лечении она больше не нуждалась и, повидимому, в последующие годы чувствовала себя хорошо. Видеозапись разговора с Мэри, которую показывал П. Экман, обманула большинство молодых и даже многих опытных психиатров и психологов. Он пишет: «Мы изучали фильм сотни часов, прокручивая его снова и снова, осматривая каждый жест и выражение лица на замедленной скорости для того, чтобы выявить все возможные признаки обмана. И вот в коротенькой паузе, возникшей перед ответом на вопрос врача о ее дальнейших планах, мы заметили на лице пациентки проблеск отчаяния, настолько мимолетный, что пропустили его, когда смотрели пленку первые несколько раз. У нас возникла мысль, что скрываемые чувства могут проявляться в таких вот кратких микро выражениях, и мы стали их искать и нашли много других микро выражений, обычно, мгновенно прикрываемых улыбкой. Нам также удалось выявить микро жесты. 45

Рассказывая врачу о том, как хорошо она справляется со своими проблемами, Мэри порой слегка пожимала плечом, это был всего лишь фрагмент жеста, его часть: она слегка приподнимала одну руку, немного разворачивая ее. Или ее руки были спокойны, но на мгновение приподнималось одно плечо». Далее, П. Экман пишет о том, что вначале появилась надежда на то, что найдены признаки обмана, но потом его постигло разочарование, т.к. поведение, выдающее ложь у одного человека, не позволяет, в полной мере, выявить ее и у любого другого. Он обнаружил, что

признаки обмана могут оказаться

индивидуальными для каждого человека. Необходимо было исследовать множество людей для того, чтобы убедиться, что найденные признаки обмана не являются специфической принадлежностью лишь тех людей, с которыми работаешь в данный момент. П. Экман построил эксперимент по типу обмана, в котором испытуемым строжайше предписывалось скрывать свои интенсивные отрицательные эмоции в те моменты, когда они непосредственно лгут. Им показывали очень неприятный фильм, в котором были сцены хирургических операций с обилием крови, и испытуемые не должны были обнаруживать свои истинные чувства, более того, они должны были убедить собеседника, не знающего содержания фильма, что наслаждаются великолепными картинами природы. П. Экман был удивлен тем, как трудно заставить людей лгать в лабораторных условиях. «Люди смущаются, зная, что ученые смотрят на их дурное поведение. А отсутствие особой заинтересованности приводит к тому, что ложь в экспериментальных условиях получается менее убедительной, чем в реальной жизни». Далее в качестве испытуемых он выбрал студенток медицинского колледжа, потому что для них был значим успех и велика степень риска именно в таком виде лжи. Будущие медсестры должны уметь скрывать любые отрицательные эмоции, возникающие при хирургических или других неприятных сценах. П. Экман предложил им 46

практиковаться в навыках, необходимых для последующей работы. Другой причиной избежать

выбора медсестер в качестве испытуемых было стремление этические

неподготовленным

проблемы,

возникающие

при

демонстрации

людям сцен с обилием крови. Таким образом, студентки

медицинского колледжа оказались идеально подходящими для работы с такого рода материалами. Инструкции, которые они получили,

были следующими:

«Представьте себе, что вы работаете в пункте оказания неотложной помощи и к вам бросается мать с сильно искалеченным ребенком.

Вы не имеете права

показывать ваши чувства, даже если знаете, что ребенок испытывает ужасную боль и у него мало шансов выжить. Вы должны сдерживать свои собственные чувства и успокаивать мать до прихода врача. Или же представьте, что вы будете делать, когда вам придется мыть судно пациента, который не в состоянии контролировать действия своего кишечника. Он и без того смущен и стыдится того, что оказался в положении грудного младенца. Вы, возможно, испытываете отвращение, но вы должны скрывать это чувство. И эксперимент предлагает вам шанс проверить вашу способность контролировать выражение ваших чувств, а также — попрактиковаться в этом. Вначале вы посмотрите приятный фильм, показывающий красочные сцены из жизни океана. Во время просмотра вы должны искренне описывать ваши чувства собеседнику, не имеющему возможности видеть, какой именно фильм вы смотрите. Затем вы увидите несколько самых наихудших сцен, какие только могли бы себе представить за годы работы в медицинском учреждении. Но при просмотре этих сцен вы должны скрывать ваши реальные переживания, чтобы собеседник подумал, что вы смотрите еще один приятный фильм. Вы можете, например, сказать, что вам показывают прелестные цветы из Парка Золотых-Ворот в Сан-Франциско. Прошу приложить максимум усилий».

47

Используя эти ужасные фильмы, Экман и его коллеги обнаружили, как хорошо люди могут скрывать очень сильные отрицательные эмоции, особенно когда, они хотят или должны сделать это. Вместе с этим, они не обнаружили ни одного жеста, выражения лица или непроизвольного сокращения мышц, которые единственно и сами по себе означали бы, что человек лжет.

На основе

полученных данных сделан вывод о том, что людям, подозревающим собеседника во лжи, следовало бы обращать больше внимания на голос и тело. С точки зрения П. Экмана, большинство признаков обмана (код обмана), которые можно заметить по голосу, лицу или телу, игнорируется или неправильно интерпретируется. Он обнаружил это в результате ряда экспериментов, в ходе которых просил людей дать оценку поведению других по видеозаписи. Исходя из своих наблюдений, он отмечает, что одни обращали внимание только на лицо, другие — только на тело, кое-кто слушал речь, которая была пропущена через специальный фильтр, делавший слова невнятными, но оставлявший в неприкосновенности интонации, другая же группа слышала только звук. П. Экман обращает внимание на то, что наиболее важным источником утечки информации являются микро выражения. Эти проявления дают полную картину скрываемых эмоций, но она мимолетная, и ее обычно не успевают заметить. Микро выражения появляются не более чем на четверть секунды. Много обещающим звучит вывод П. Экмана о том, что для большинства людей достаточно и одного часа, чтобы научиться замечать эти мимолетные выражения. Он пишет: «Каждый может обучиться этому и без проектора. Для этого достаточно бросить на изображение мимолетный взгляд и попытаться угадать, какая эмоция запечатлена на картинке, затем внимательно посмотреть на нее и проверить правильность своей оценки. После этого перейти к другой картинке и таким образом пересмотреть их сотни».

48

ВЫВОДЫ

Таким образом, несмотря на наличие достаточного количества описаний различных паттернов невербального выражения личности, в них зафиксирована совокупность элементов, которая имеет широкое поле психологических значений. Наряду с этим фактом психолог-практик столкнется также с тем, что имеющиеся записи единиц движений или их совокупностей составлены на основе изучения отдельных компонентов невербального поведения (кинесики, такесики, проксемики), или их подструктур, что требует от него умения совмещать различные коды с целью создания целостного представления о личности. Более того, на пути его практической деятельности возникнет преграда, которая до сих пор не преодолена психологией невербального поведения: с помощью разработанных систем записей он сможет фиксировать отсутствие или присутствие того или иного комплекса движений, но не сможет зарегистрировать их качество (например, фальшивая, жалкая, счастливая улыбка). Поэтому большинство разработанных кодов не только не соответствует в полной мере наблюдаемому невербальному поведению, но и тому образу, который возникает у субъекта познания, тому, что он фиксирует как осознанно, так и неосознанно. Следует ли, исходя из тех ограничений, трудностей, которые обнаружены в результате изучения проблемы кодирования невербального выражения личности, отказаться от использования в практической работе тех невербальных кодов, которые приведены в различных пособиях по «языку тела?» На наш взгляд, положительный ответ на поставленный вопрос правомерен тогда, когда процесс кодирования рассматривается так, как это принято в лингвистике, математике, где обращается внимание на целенаправленность, осознанность операций, точность, адекватность единиц фиксации, обеспечивающих создание кода, его 49

соответствие определенным психологическим явлениям. Ответ на поставленный вопрос может быть отрицательным, если относиться к невербальному выражению личности, к ее невербальному поведению как к динамическому образованию, включающему осознаваемые и неосознаваемые элементы. В рамках данного подхода к проблеме кодирования многие противоречия, выявленные в процессе исследования невербальных кодов, превращаются в их характерные особенности, среди которых психологическая и социально психологическая многозначность и подвижность совокупности тех движений, которые образуют невербальный код, различная степень их осознания. Самоопределяясь в отношении возможностей кодирования невербального выражения личности, языка и

необходимо признать: 1) уникальность невербального

то, что он является не «языком тела», а «языком души»; 2)

неизбежность существования противоречий между невербальным выражением и его психологическим содержанием; 3) постоянную изменчивость способов невербального выражения; 4) зависимость успешности кодирования от умения человека адекватно выражать свои переживания, от уровня сформированности у него навыков кодирования различных подструктур невербального поведения, от профессиональной установки на него, как на специфическую знаковую систему, меняющую свои характеристики в соответствии с видом невербальной информации и не являющейся в прямом смысле кодом; 5) включенность процессов интерпретации в создание кодов невербального выражения личности. Если следовать этим правилам кодирования невербального выражения личности, то многие изображения невербального выражения личности и их описания, могут стать базой для обучения кодированию при условии отношения к ним, как к кодам – паттернам, психологическое значение которых изменяется в соответствии с изменением соотношения движений, степени их осознания,

50

направленности, интенсивности выраженности, временной структуры и места в системе целостного невербального выражения личности. В основе обучения кодированию интерпретации невербального выражения личности должно лежать формирование направленности на него как на важнейший источник информации о внутреннем мире личности, раскрывающий не столько осознаваемый, сколько неосознаваемый, неконтролируемый мир человека, его смысловые позиции и установки. В качестве необходимого этапа обучения выступает возникновение устойчивого когнитивно-эмоционального образования – доверия к невербальному поведению, как полифункциональной системе общения, дающей различную информацию о личности. Не менее важной основой обучения является формирование отношения к интерпретации

невербального

включающему

как

поведения

рациональные,

так

как и

к

творческому

иррациональные

процессу,

компоненты,

формирование готовности к изменению сложившихся интерпретационных схем, если они затрудняют адекватное понимание и кодирование невербального поведения.

51