Естественный интеллект (физиологические, психологические и кибернетические аспекты)

Ростовский государственный университет Учебно-научно-исследовательский институт валеологии

Чораян О.Г.

Естественный интеллект (физиологические, психологические и кибернетические аспекты) Учебное пособие для студентов высших учебных заведений Под редакцией Г.А.Кураев Ростов-на-Дону 2002

Оглавление 344006, г.Ростов-на-Дону, ул.Б.Садовая, 105, УНИИ валеологии РГУ (8632) 64-82-22 HTTP://VALEO.RSU.RU

Оглавление

Введение ................................................................................................................................. 3 1. Естественный интеллект .......................................................................................... 4 1.1 Определения интеллекта ............................................................................................... 4 1.2 Развитие интеллекта .................................................................................................... 11 2. Формирование интеллекта на основе процесса познания ................. 22 2.1 Формирование интеллекта на основе процессов познания. Сознание и мышление в процессах познания ............................................................................... 22

3. Взаимосвязь интеллекта и индивидуально-типологических особенностей личности ........................................................................................... 38 3.1 Материалы к динамике становления интеллекта ..................................................... 38 3.2 Связь межполушарной асимметрии с индивидуально-типологическими особенностями.............................................................................................................. 57 4. Информационная природа интеллекта .......................................................... 70 4.1 Объективные и субъективные аспекты информации............................................... 70 Заключение ......................................................................................................................... 97 ЛИТЕРАТУРА ................................................................................................................ 100

ВВЕДЕНИЕ Понятием "естественный интеллект" обычно обозначается интегральный продукт, результат творческой умственной деятельности, формирующейся в процессе индивидуального развития личности и содержащий элементы нетривиального продуктивного мышления, многозначной логики, механизмы формирования биологически и социально значимой информации. Основу интеллектуальной деятельности образуют процессы и механизмы сознания, мышления, творчества. Познание естественно-научной природы интеллекта требует изучения разных форм, средств, механизмов высших форм деятельности мозга, проявляющихся в мышлении (в особенности продуктивного мышления), сознании (включая подсознание и сверхсознание), творчества (создание новой информации), логических основ рассудочной деятельности (вероятностное прогнозирование, опережающее отражение действительности). Очевидно на этом пути комплексного (физиологического, психологического и кибернетического) исследования интеллектуальных функций мозга можно ожидать осуществление мечты И.П.Павлова о конечном, естественном и неизбежном сближении (вплоть до полного слияния) психологического и физиологического, субъективного и объективного. Огромный запас имеющихся знаний законов развития материального мира и механизмов его познания определяет возможность рассматривать психическое (особая форма реализации высших функций мозга) как процесс, где объективное и субъективное существуют на основе принципа дополнительности. Дополнительность объективного и субъективного лежит и в основе процесса познания, обусловленного двумя ветвями культуры (наука и искусство). Процесс познания следует рассматривать как единый отражательный механизм деятельности мозга в ответ на сигналы внешней и внутренней среды. Наука - как способ познания - представляет собой мышление в понятиях, искусство - в образах. Анализ истории становления и развиия сигнальных систем организма, обеспечивающих эволюционное развитие познавательной деятельности, позволяет выделить три сигнальные системы. В первой сигнальной системе все формы поведения базируются исключительно на непосредственном восприятии действительности и реакции на натуральные материализованные раздражители среды. Рефлексы второй сигнальной системы 3

представлены реакциями на условные обозначения, заменители реаальных стимулов. Третья сигнальная система объединяет сферу нейрофизиологической и психической деятельности, запускаемой уже не самими реальными предметами и явлениями (или их заменителями), а внутримозговыми конструктами (образы, представления), выступающими как элементы мыслительной деятельности, продуктивного мышления, творчества, составляя суть интеллектуальной деятельности. Значимость (в особенности в прикладном аспекте) исследований в области естественного интеллекта определяется тем, что интеллектуальные способности людей являются существенным резервом человеческой цивилизации, развития общества. В этой связи становится актуальным формирование и развитие новой отрасли индустрии, связанной с конструированием интеллектуальных систем, основанных на накоплении, преобразовании и эффективном использовании знаний.

1. ЕСТЕСТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ 1.1 Определения интеллекта В настоящее время общепринятого единого и полного определения понятия интеллект не существует, что характерно для многих фундаментальных понятий. Под термином “интеллект” обычно имеют в виду интегральный продукт, результат умственной деятельности, формирующийся в процессе индивидуального развития человеческого организма и характеризуемый элементами нетривиального продуктивного мышления, использования многозначной логики, формирования биологически и социально ценной информации (Чораян О.Г. 1994, 1998а, б; 2000а, б). Отсутствие единого всеобъемлющего определения естественного интеллекта делает необходимым на первом этапа выделение составных компонентов, элементов, свойств, имеющих отношение к становлению, развитию человеческого интеллекта. В прикладном аспекте в свете биологических теорий о структуре и функциях мозга интеллект обеспечивает способность центральной нервной системы быстро и относительно безошибочно перерабатывать большие потоки информации, как правило, в интересах рационального решения тех или иных проблем, стоящих перед организмом. Мозг человека, обеспечивающий возможность выполнять интеллектуальные задания, является универсальным средством решения широкого круга неформализован4

ных (или слабоформализованных) заданий, для которых не существует стандартных, заранее известных методов решения. Способность решать интеллектуальные задачи основана на целенаправленном преобразовании информации, приобретаемой в процессе обучения, на опыте, и часто оказывается связанной с поиском и нахождением обходных путей достижения цели. К интеллектуальным видам деятельности относят те, для которых обычно не существует четкого алгоритма, который бы гарантировал достижение конечной цели в условиях значительной неопределенности, дефицита информации. Это, например, операции, задачи по распознаванию образов, игра в шахматы, планирование поведения, различные примеры адаптивного поведения, кодирование неточно определенных понятий, примеры творческой деятельности, экстраполяционная активность и т.д. Интеллект - способность целенаправленной системы выдавать неожиданные и конструктивные решения, сообщения. В точном переводе с латинского "intellectus" имеет много значений: ум, рассудок, разум. Чем выше уровень неожиданности и релевантности сообщений, достигаемый осознанно, тем выше интеллектуальные способности системы. По мнению А.А.Брудного, Ю.А.Шрейдера (1975), интеллект существует в естественном многообразии; повторенный многократно, он перестает быть интеллектом. Отличие натурального (естественного) интеллекта от искусственного (автомата моделирующего интеллектуальную деятельность) заключается в том, что первый сам в состоянии выбирать необходимый для получения информации контекст. А именно контекст определяет понимание глубинного смысла (содержательного значения) сообщения. Интеллект часто связывают с особенностями поведения индивида. Организация интеллектуального поведения означает символьное восприятие воздействий окружающей среды, осмысление совокупности воздействий, принятие решения о целесообразном в данной ситуации поведении, реализацию принятого решения. Следовательно, одним из важных критериев интеллектуального поведения следует считать оптимальное взаимодействие организма со средой (Накамура, 1993; Reithan R.M., Wolfson D., 1992; Neubauer A.C., 1993;). Подобная интерпретация интеллекта приводится и в работе Л.Фогеля с сотр. (1969), рассматривающих интеллект как сочетание способности предсказания среды со способностью выбора соответствующей реакции из множества альтернатив с учетом результата предсказания и поставленной цели. Х.Б.Барлоу (Barlow H.B., 1983) предлагает новый взгляд на интеллект, в котором 5

интеллектуальная деятельность сводится к выполнению одной простой функции: выдвижению догадок. Мерой интеллектуальной деятельности в этом контексте следует считать способность угадывать в рассматриваемой сфере, ситуации, среде обитания и деятельности дотоле не обнаруженный новый порядок. Эта точка зрения согласуется с тем, что обычно понимается под разумом, и вместе с тем дает возможность использовать точные научные методы (Barlow H.B., 1983). С кибернетической точки зрения интеллект означает способность центральной нервной системы к саморегуляции с помощью экстернального контроля (под воздействием внешних стимулов) и внутреннего осознанного контроля (влияние личностного индивидуального фактора) (Marsh G.E., Iran-Negad A., 1997). С точки зрения Дж.П.Гилфорда (1964, 1967) все интеллектуальные способности в значительной мере носят творческий характер, а самое непосредственное отношение к творчеству имеет способность к дивергентному мышлению. Дивергентное мышление означает способность давать различные ответы, в том числе и неожиданные, неконформистские на стандартизованные тестовые задания. Творческое мышление отличается формированием новых комбинаций ассоциативных элементов чем определяется тот факт, что интеллект особенно выпукло проявляется в способности человека решать творческие задачи (Тюхтин В.С., 1976). В этом плане интеллект целесообразно определить как способность системы решать творческие задачи, т.е. такие, когда способы, средства и результаты подобных решений не имеются в прошлом опыте решающей системы, а выработаны впервые при ее взаимодействии со средой и при использовании ее прошлого опыта. Д.Б. Богоявленская (1983) в качестве единицы исследования креативности предлагает рассматривать интеллектуальную активность, которая понимается как "продолжение мыслительной деятельности за пределами заданной проблемы, цели, задачи, стоящей перед личностью в данный момент, и не обусловленной ни практической необходимостью, ни внешней или субъективной оценкой работы". По данным автора, существует тесная связь между интеллектуальной активностью как комплексной характеристики креативности личной и общими умственными способностями. Умственные способности составляют как бы фундамент интеллектуальной активности, определяя широту и глубину познавательного процесса и проявляется в ней не непосредственно, а преломляясь через мотивационную структуру личности. К основным аспектам и уровням исследования человеческого интеллекта отно6

сятся: 1) информационно-логический уровень, т.е. уровень макропроцессов, реализующихся в соответствии с логико-синтаксическими структурами переработки информации, 2) гносеологический уровень, характеризующий связь между содержанием и способами переработки информации, определяющий законы и правила взаимодействия познающего субъекта с объективным миром, 3) психологический уровень, направленный на анализ особенностей, состояние и опыт человеческого индивида, 4) психофизиологический уровень, стремящийся выявить объективные физиологические корреляты психологической сферы деятельности человека, 5) уровень биохимических и биофизических процессов (Тюхтин В.С., 1978). Психическая сфера реализации интеллекта выступает, очевидно, как специфический аппарат управления поведением человека, обеспечивающий преобразование воспринимаемой и ранее воспринятой информации в соответствии с биологическими потребностями организма, включая и социальные запросы личности. По данным П.С.Граве (1977), алгоритм подобной переработки информации включает в себя: 1) сенсомоторные автоматические действия, 2) вероятностное программирование, 3) эмпирическое мышление, 4) аффективно-аварийные схемы действия, 5) аксиоматическое мышление, 6) интуитивно-эвристическое мышление. В словаре Вебстера основные черты интеллекта определяются следующим образом: интеллект означает: 1) способность понимать и обучаться на опыте, способность приобретать и сохранять знания, умственную способность, 2) способность быстро и правильно реагировать на новую ситуацию, умение рассуждать при решении проблем, при выборе вида действия и т.д., 3) меру успешности использования способностей индивида при решении, выполнении конкретных задач. В БСЭ (Большой Советской Энциклопедии) интеллект определяется как способность мышления, проявление рационального познания. Интеллект в широком смысле означает совокупность всех познавательных функций индивида: от ощущений и восприятия до мышления и воображения; в более узком смысле интеллект приравнивается к мышлению (Психологический словарь, 1983). Д.Векслер (Wechsler D., 1955) определял интеллект как обобщенную глобальную способность индивида к целесообразному поведению, рациональному мышлению и эффективному взаимодействию с окружающей средой. По определению П.В.Симонова (1978), интеллект - это способность к оптимальной актуализации жизненного опыта (памяти) с целью минимизации времени построения плана и способа решения конкрет7

ной задачи с учетом вероятностных изменений внешней среды. Интеллект человека - это высшая форма мышления, способность к отвлеченному мышлению, абстрагированию, самоанализу, к предвидению событий, результатов собственных действий, к анализу обстановки для последующего принятия решения, к постановке, формированию целей, опираясь на свои знания, мировоззрение. Развитие интеллекта как и важнейшего его атрибута - сознания тесно связано с развитием памяти, быстротой получаемой информации, ее систематизацией. Интеллект, скорее всего, представляется не как отдельная сущность, а интегральный продукт, как результат влияния окружающих условий, последовательных факторов, характеристик определенных нейронных структур и т.д. (Hemphris L.G., 1991). Все это дает основание полагать, что человеческий (естественный) интеллект это относительно устойчивая структура умственных способностей индивида, связанная с рациональным познанием. В.Нейсер (Neisser V., 1976, 1979) предлагает различать "академический интеллект", который сводится к знаниям и навыкам, проявляющийся в соответствующих ближних и отдаленных целях субъекта с учетом реальной обстановки. Различные аспекты интеллекта выделяются и Г.Айзенком (Eysenck G.Y., 1985; Айзенк Г.Ю., 1995). Фундаментальный аспект интеллекта, именуемый автором как "биологический интеллект" (интеллект А) служит физиологической, нейрологической, биохимической и гормональной основой познавательного поведения. Интеллект, который измеряется тестами, определяется как психоинтеллект, а социальный - как интеллект Б. Интеллект Б гораздо шире, чем А и включает в себя психометрический интеллект, который также шире, чем интеллект А и включает его в себя. Естественно, что на интеллект оказывают влияние мотивационные, культурные факторы, воспитание в семье, образование, социально-экономический статус индивида. Важная роль социогенных факторов в развитии интеллекта подтверждается фактом наличия существенных различий между однояйцевыми близнецами уже в раннем возрасте (Богоявленская Д.Б., Матвиенко З.И., 1974). Американские психологи все более склоняются к определению интеллекта в терминах социального и приспособительного его компонентов, тем самым выдвигая на первый план не общетеоретические представления о природе интеллекта, а его прикладные аспекты, проявляющиеся в рассуждениях, решении задач, памяти, обучаемости, понимании, обработке информации, выработке стратегий, приспособлении к окружающей 8

среде. Согласно представлениям Ж.Пиаже (1969) интеллект есть особая форма взаимодействия между субъектом и объектом, специфическая деятельность, которая, будучи производной от внешней предметной деятельности, предстает как совокупность интериоризованных операций, скоординированных между собой и образующих как обратимые, так и устойчивые и одновременно целостные структуры. Восприятие - это знание, приобретаемое нами об объектах и их динамике в результате прямого и непосредственно осуществляющегося контакта с ними, тогда как интеллект - это знание, существующее лишь тогда, когда в процессе взаимодействия субъекта с объектом складываются различные отношения, когда возрастают пространственно-временные расхождения между субъектом и объектом. Существующие модели интеллекта можно разделить на две группы: 1) структуралистские модели (А-модели), рассматривающие интеллект как сложное многофакторное образование, включающее ряд когнитивных функций и близкое по содержанию к так называемому "кристаллическому интеллекту" Каттела; 2) адаптационные модели (Вмодели), в которых интеллект рассматривается как способность к адаптации, к выживанию и достижению успеха в определенной сфере, что близко к понятию "текучий интеллект" по Кателла (Корнев А.А., 1993). Для А-моделей норма интеллекта представляет собой совокупность частных статистических возрастных характеристик по основным когнитивным функциям в сочетании с показателем гармоничности их соотношений, что принято называть "профилем структуры интеллекта". В В-моделях основным показателем нормы является адаптированность индивида в конкретных социально-культурных условиях жизни. Комплексные нейрофизиологические, психологические и кибернетические исследования естественного интеллекта направлены на решение трех задач. Во-первых, такие исследования позволяют глубже понять механизмы, обеспечивающие высшие формы деятельности мозга. Во-вторых, эти исследования составляют важный раздел физиологии труда в плане решения проблем профессионального отбора, а также направленных на конструирование и создание технических систем автоматического управления и связи, приближающихся по своей эффективности к естественному их прототипу - человеческому мозгу, что обещает новую информационно-техническую революцию в XXI веке. Прогресс современной технологии во многих областях "информационно-ориентированного общества" уже сегодня сопровождается широким использова9

нием мультимедиаинформации и тесной связью между элементами и системами естественного и искусственного интеллекта. Интеллектуальные способности людей являются существенным резервом развития и совершенствования человеческой цивилизации, актуализация которой может резко повысить эффективность любых общественных реформ. Сегодня формируется и бурно развивается новая и многообещающая отрасль индустрии, связанная с производством интеллектуальных систем, основанных как на накоплении и преобразовании знаний, так и интенсификации процесса обучения. Необходимыми структурными элементами систем подобного назначения являются база знаний и механизм логического формирования выводов. При построении таких систем, одной из важных проблем является представление знаний, что, в свою очередь, требует структурирования и модельного описания знаний. Становится ясным, что дальнейшее развитие техногенной сферы жизнедеятельности человека с неотвратимостью влечет за собой развитие информационных, кибернетических технологий, усиление интеллектуальной мощи человека за счет создания компьютерных систем и технологий хранения и переработки информации, повышения эффективности процесса обучения. Другой побудительной причиной интенсификации этих исследований служит осознание факта, что традиционные для современной электронновычислительной техники возможности последовательной переработки информации оказались близкими к предельным значениям, определяемым фундаментальными физическими законами (Фролов А.А., 1991). В этой связи важное научно-теоретическое и практическое значение имеют исследования по развитию научных знаний о психофизиологической природе, организации и реализации высших форм творческой интеллектуальной деятельности человека с использованием модифицированных методов информационного и логического анализа составных элементов творческого процесса для оптимизации дидактических приемов в учебном процессе и подготовки рекомендаций к созданию элементов и подсистем интеллектуальных ЭВМ и роботов, к построению элементной базы реализации многозначной логики функционирования бионических интеллектуальных ЭВМ, систем искусственного интеллекта в целях решения широкого класса научно-практических задач в промышленности и сельском хозяйстве, медицине, образовании, культуре. В ходе комплексного изучения интеллектуальной деятельности уже сегодня разработаны и описаны достаточно эффективные методы оценки уровня интеллектуального развития индивида. 10

Они основаны на использовании батареи тестов, в которых каждая группа субтестов (заданий) имеет вполне конкретную адресацию и направлена на выявление способностей к абстрагированию, обобщению, экстра- и интерполяции, объема и активации памяти, воображения, внимания, вербальных или символьных (в частности математических) мыслительных операций и т.п. Это - тесты Айзенка, шкала измерения интеллекта по Векслеру, прогрессивные матрицы Равена, аналитический тест интеллекта по Мейли, тест структуры интеллекта по Амтхауэру и др. (Психодиагностика: теория и практика, 1986; Общая психодиагностика, 1987). Самым распространенным количественным показателем, формализующим представление результатов тестирования интеллекта является известный индекс IQ. Количественная характеристика IQ (индекс интеллектуальности) является высокоинформативным показателем, позволяющим решать практические задачи классификации групп людей с различным уровнем интеллектуального потенциала, что очень важно, в частности, при решении проблем профотбора. По данным Айзенка Г.Ю. (1995), существует тесная зависимость между IQ индексом и многими поддающимися измерению характеристиками биологического интеллекта. Среднее значение IQ составляет 100±15, вся шкала IQ обычно делится на 5 классов: I - 125-150 и выше, II 110-125, III - 90-110, IV - 75-90, V - 50-75.

1.2 Развитие интеллекта Не вызывает сомнения факт наличия тесной связи уровня интеллектуального развития с возрастными характеристиками индивида. Вместе с тем, имеет место определенный колебательный характер в картине развития интеллекта. Так, по данным Л.Н.Борисовой (1974), в динамике развития интеллекта можно выделить следующие три макропериода (10-25 лет, 26-35 лет и 36-40 лет), различающиеся по уровню и темпу развития. Наиболее интенсивные колебания происходят в период от 18 до 25 лет. В этом периоде максимальное развитие приходится на 19 лет. Интересно отметить при этом, что изменения уровня вербального интеллекта происходят более интенсивно и проявляются ярче, чем изменения общего интеллекта. На возрастной школе онтогенетического развития индивида оптимумы интеллектуального развития приходятся на следующие возраста: 19 лет, 26 лет, 30 лет и 40 лет. Напротив, этапы наиболее низкого интеллекта (в пределах данного периода) соответствуют следующим возрастам: 21 год, 23 года, 28 лет, 32 года и 37 лет. Иная картина имеет место в динамике невербального интеллекта. 11

Здесь изменения в уровне интеллектуального развития происходят в несколько замедленном темпе и простираются на период в 2-4 года; при этом наиболее высокие показатели наблюдаются в 19 лет, 22 года, 26 лет, 29 лет, 34 года, 38 и 39 лет; самые низкие показатели соответственно: 20 лет, 24 года, 27 лет, 31-33 года, 36 и 39 лет. Представляет определенный интерес сравнение этих данных с динамикой показателей памяти, мышления и внимания, приведенной в работе Е.И.Степановой (1974): изменения в памяти в первом макропериоде не столь значительны как в мышлении, однако выражены более ярко, чем во втором макропериоде. Во втором и третьем макропериодах неравномерность функций сохраняется: в 26-29 лет память и мышление находятся на сравнительно низком уровне, а внимание - на высоком. В 30 лет уровень внимания снижается, а памяти и мышления - повышается. В первом макропериоде (18-25 лет) более высокого уровня достигают мышление и память, во втором - уровень внимания. В 18-25 лет наблюдается общее - подъем уровня памяти и мышления; в 26-29 лет - спад в уровне памяти и мышления, показатели уровня внимания напротив повышаются; в 3033 года наблюдается высокий уровень памяти, мышления и внимания. Значение ранних воздействий, развивающих интеллект, становится ясным из работы Р.Бергинса (Bergins R, 1917), в которой было показано, что 20% объема будущего интеллекта приобретается уже к концу 1-го года жизни, 50% - к 4 годам, 80% - к 8 годам, 92% - до 13 лет. Несомненно этот факт подтверждает справедливость теории стадийного развития мышления (как основы интеллектуального развития) по Ж.Пиаже (1969). По этой теории следует выделить, различать следующие стадии: 1) сенсомоторный период (0-2 года), 2) дооперациональный период (2-7 лет), 3) период конкретных операций (7-11 лет), 4) период пропорциональных или формальных операций (12-15 лет). Развитие интеллектуальных особенностей по мнению Ж.Пиаже начинается с элементарных сенсомоторных действий и заканчивается овладением формальными операциями. Основной этап развития мыслительных способностей человеческого индивида приходится на первые 15 лет жизни (Ананьев Б.Г., Степанова Е.И., 1977). По расчетам Э.Торндайка (цит. по Н.С.Лейтесу, 1971) к возрасту в 3 года человек уже проходит полпути своего умственного развития. В этой связи уместно вспомнить хорошо известные слова Л.Н.Толстого (1951) о раннем детстве: "Разве не тогда (в раннем детстве) я приобрел все то, чем я теперь живу, и приобрел так много, так быстро, что всю остальную жизнь я не приобрел и сотой доли того". Во многом это, видимо, 12

связано с высокими способностями к обучению в раннем детском возрасте. Хорошо известен факт, что в первые годы жизни, когда еще низок уровень умственного развития, обучаемость (быстрота продвижения в умственном развитии) чрезвычайно велика. Еще Аристотель (цит. по Х.Уарте, 1960) отмечал, что когда мы старше, у нас сильнее ум, а когда моложе, то легче учимся. Лейтес Н.С. (1971) рассматривает творческие способности не как проявление уровня интеллекта, а как особую сторону умственных способностей и личности в целом. Расположенность к творчеству, по его мнению, является отличительной чертой действия. На эту же тенденцию косвенно может указывать и анализ времени открытий, совершенных лауреатами Нобелевской премии. Так, по А.Местелу (Mestel A., 1967) Нобелевские лауреаты по естественным наукам за период 1901-1962 года сделали свои открытия в среднем в возрасте 37 лет и этот возраст не менялся от десятилетия к десятилетию. Он оказался несколько меньшим у физиков (35,1), химиков (37,7), несколько большим у медиков и физиологов (39,6). Если учесть, что фундаментальному открытию, отмеченному Нобелевской премией, обычно предшествует какое-либо сделанное ранее, менее яркое, но методически очень важное, то кульминация открытий приходится даже не на возраст 35-40 лет, а на 7-8 лет раньше. Анализ истории современных открытий показывает, что наибольшая творческая производительность современных ученых наблюдается в возрасте от 25 до 30 лет. По мнению В.Роутена (Roweton W.E., 1976), это объясняется тем, что молодые люди обычно более энергичны, они быстрее забывают неудачи и разочарования, которые в более зрелом возрасте становятся главным препятствием творческого активного поведения. Вместе с тем не следует забывать, что, например, известная работа Галилея "Диалог о новых науках" была опубликована автором в возрасте старше 70 лет. Хотя первые 35 лет жизни Т.Эдисона были весьма плодотворными, он известен активной творческой деятельностью и в возрасте 70-80 лет (за всю свою жизнь он получил 1086 патентов). И.П.Павлов начал изучать физиологию условных рефлексов в возрасте старше 50 лет (однако Нобелевскую премию получил за более ранние исследования в области физиологии пищеварения). Х.Леман (Lehman H.C., 1953) показал, что способность к творческой деятельности, успешная интеллектуальная деятельность мало связана с возрастом, она может наблюдаться в любом возрасте. В исследованиях природы естественного интеллекта значительное место занимают работы по изучению индивидуальных умственных способностей, одаренности 13

личности. Термин "одаренность" (производное от слова "дар") предполагает, что то или иное выдающееся интеллектуальное достижение личности является результатом дара, данного человеку Природой. При этом в литературе описаны порой фантастические способности отдельных личностей. Например, акад. Иоффе пользовался таблицей логарифмов по памяти, Алехин мог играть в шахматы по памяти с 40 партнерами одновременно, Моцарт мог по памяти записать один раз услышанную сложную пьесу. Очевидно справедливо утверждение, что следует различать раннюю одаренность, являющуюся следствием особенностей созревания человека (феномен "вундеркинд", от немецкого Wunderkind - "чудо-ребенок"), от собственно интеллектуальной одаренности, связанной с экстраординарной интеллектуальной успешностью в реальной деятельности человека (феномен талантливости) (М.А.Холодная, 1993). Одаренные люди имеют более богатую базу знаний, которая хорошо структурирована и легкодоступна в плане возможностей их актуализации (Glaser P., 1984; Chi M.T. a. Cecci S.Y., 1987). Интеллектуально одаренные люди, как правило, отличаются высокой интеллектуальной продуктивностью, определяемой мерой эффективности процессов поступления и переработки информации. У таких лиц обнаруживается высокий уровень готовности к генерации идей (креативность в узком значении этого термина или дивергентное мышление). Однако, справедливо и утверждение, что вундеркинд - это ребенок, которому удается решать нетривиальную задачу, не обладая при этом особыми знаниями. Часто это слово "вундеркинд" используется с ироническим оттенком, поскольку видимость больших способностей впоследствии может не подтвердиться, блеск ранних достижений оказывается преходящим, не находит соответствующих продолжений в дальнейшей жизни. Дети с выдающимся для своего возраста развитием часто переживают свои возможности и быстро исчерпывают себя. На это обращал внимание еще И.Кант (1966), высказывая скептическое отношение к очень раннему проявлению умственной одаренности. По мнению известного специалиста в области физико-химии В.Оствальда, рано созревшие юноши в большинстве случаев впоследствии ничего особенного собой не представляют. Так же скептически относился к вундеркиндам и А.Н.Колмогоров (1963): "Ранние детские способности и склонности к счету часто быстро угасают, даже при их культивировании старшими; случаи, когда подростки в 10-12 лет изучают и усваивают высшую математику, у меня всегда вызывают опасения, не являются ли они результатом болезненного отклонения от нормальных путей развития". Про вундеркиндов остроумно замечают, что "у них будущее в прошлом". 14

Однако следует заметить, что, по данным того же В.Оствальда, многие великие люди были в юности рано созревшими. Распространенный миф о том, что великие таланты часто бывали в детстве чуть ли не дурачками, связан с тем, что о способностях обычно судили только по школьным успехам, что далеко не однозначно связано с высшими мыслительными способностями индивида, в особенности с творческими способностями личности. Известно, что по биографическим данным многие выдающиеся люди уже в детстве обнаруживали признаки высоких способностей. Так, история культуры знает немало вундеркиндов, ставших великими людьми. Вундеркиндом считался Виктор Гюго, который в 15 лет получил похвалу Академии Наук Франции. Отец кибернетики Н.Винер назвал свою автобиографическую книгу так "Бывший вундеркинд". Выдающегося итальянского поэта Тассо, который уже в 13 лет стал студентом Болонского университета, называли в годы его ранней юности "первым вундеркиндом мира". Яркое тому свидетельство хорошо известные из соответствующей литературы данные. Так, Чехов никогда не получал за школьные сочинения больше тройки; Щедрин, написав школьное сочинение за дочь, получил двойку, да еще с припиской: "Не знаете русского языка"; Шаляпина не приняли в консерваторию. Не наблюдается определенной связи и между темпераментом (типом высшей нервной деятельности) и уровнем интеллекта: выдающиеся люди в равной степени встречались у разных темпераментов: Крылов и Кутузов были флегматиками; Петр I, Пушкин, Суворов, Павлов - холериками; Герцен, Лермонтов и Наполеон - сангвиниками; Гоголь, Чайковский - меланхоликами. Анализ биографий знаменитых изобретателей показывает, что все они обычно чрезвычайно работоспособны, фанатически настойчивы, энергичны, проницательны и изворотливы при преодолении технических трудностей, при претворении своих идей в практически эффективные изобретения. Очень интересное исследование по истории развития одаренных детей проведено в США. Еще в начале 20-х годов под руководством Л.Термена и др. (Terman L. a.o., 1948) были отобраны почти полторы тысячи учеников в возрасте около 10 лет, выдающихся по общему умственному развитию и способностям к учению (отбор проводился по отзывам учителей и результатам тестирования). У основной массы обследованных учащихся индекс IQ составлял 140 и выше. При этом подчеркивалось, что такие школьники вопреки распространенному представлению не отличались чрезмерной серьезно15

стью, болезненностью, склонностью к нервным срывам, как правило, они были рослыми, здоровыми детьми. Дальнейшая судьба этих детей прослеживалась на протяжении десятилетий (периодически с перерывами в 5-8 лет). Итоговые результаты, приведенные автором, в среднем, в возрасте 35 лет, показали, что дети, блиставшие способностями и значительно опережающие свой возраст, хотя и обнаруживали с годами некоторую тенденцию к "выравниванию", став взрослыми, как правило, сохраняли уровень интеллектуальных возможностей, способностей значительно выше среднего. В психологической модели интеллектуальной одаренности, предложенной М.А.Холодной (1997), различаются интеллектуальные структуры, интеллектуальные способности, интеллектуальный контроль, интеллектуальные критерии. Под интеллектуальными структурами понимаются формы организации индивидуального познавательного опыта (ментальные пространства, база знаний, понятийные структуры). Интеллектуальные способности включают интеллектуальную продуктивность, индивидуальное своеобразие и креативность. М.А.Холодная (1997) рассматривает креативность как один из 4 типов интеллектуальных способностей; среди них конвергентные способности, обучаемость, познавательный стиль. Интеллектуально одаренные люди, как правило, отличаются высокой интеллектуальной продуктивностью, высоким уровнем готовности к генерации идей, креативности или дивергентному мышлению. При этом креативность описывается следующими свойствами: 1) беглостью (количество идей, возникающих в единицу времени), 2) оригинальностью (возможность производить редкие идеи, отличающиеся от общепринятых познавательных стандартов), 3) восприимчивостью (чувствительность к деталям, противоречиям, неопределенности), 4) метафоричностью (возможность формулировать фантастические идеи при сохранении тем не менее определенной объективной связи с исходной проблемной ситуацией, умение в простом видеть сложное, а в сложном - простое) (М.А.Холодная, 1993). По Оксфордскому словарю гений - это природная интеллектуальная сила необычно высокого типа, исключительная способность к творчеству, требующему достаточного воображения, оригинального мышления. Гений, в отличие от таланта, представляет собой не просто высокую степень одаренности, а связан с созданием качественно новых творений. Гении и таланты четко разграничиваются формулой: "Гений делает то, что должен, талант - то, что может". По образному выражению Шопенгауэра (Антология афоризма, 1999), талант попадает в цель, в которую никто попасть не может, гений 16

попадает в цель, которую никто не видит. Как указывает В.Эфроимсон (1994), гении и замечательные таланты почти всегда появляются в истории человечества отдельными вспышками, группами, но именно в те периоды, когда им представляются оптимальные возможности развития и реализации.Гениями рождаются, однако, очень малая доля народившихся потенциальных гениев развивается, и лишь ничтожная доля их практически реализуется. При этом частота зарождения потенциальных гениев и замечательных талантов почти одинакова у всех народностей и народов. Для талантов она равна 1 на 2-10 тысяч человек. Частота потенциальных гениев, развившихся и реализовавшихся настолько, чтобы получить высокую оценку, вероятно, исчисляется цифрой 1 на 2 миллиона. По мнению В.Эфроимсона такой расчет предполагал к концу XX века наличие приблизительно сотни гениев на 1 млрд. жителей (в начале XX века считалось, что звания "гений" достойны не более 400 человек). Частота же гениев, претендующих на признание их творчества в качестве гениальных, исчисляется цифрой 1 на 10 миллионов. Гениям свойственны способности к экстремальной самомобилизации, исключительной творческой целеустремленности, которая у многих не менее одаренных, расходуется на добывание мелких благ, конкретных достижений, престижности, почестей, денег, распыляется и тратится на соблазны, которыми жизнь всегда достаточно богата (Эфроимсон В., 1994, 1998). В большинстве генетических исследований утверждается, что "белый лист" нервно-психической организации ребенка еще до рождения уже исписан множеством неясных, неразборчивых и невидимых знаков, представляющих собой следы чувственных восприятий, испытанных давно минувшими поколениями. В генеалогическом древе Иогана Себастьяна Баха имелось 56 музыкантов, из которых 20 знаменитых. В поколении швейцарских математиков Бернулли в течение двух веков отмечено 14 крупных ученых. Высокой плотностью талантов и гениев характеризуются семьи Ван Дейка, Дарвина, Штрауса, Кюри. Несомненно, в этих фактических данных находят подтверждение представления Ф.Гальтона (1875) о том, что интеллектуальные способности человека, формы поведения его, морально-этические способности в значительной степени являются врожденными и передаются по наследству. Автор подсчитал, что наиболее выдающиеся 100 представителей 100 семейств имели выдающихся родственников, в том числе выдающихся отцов - 31, братьев - 41, сыновей - 48, дедов - 17, дядюшек - 18, племянников - 22, внуков - 14, прадедов - 3, 17

двоюродных братьев - 13, правнуков - 3, более отдаленных кровных родственников - 31. О значительной роли генетического фактора в детерминации интеллектуальной деятельности свидетельствуют данные И.В.Равич-Щерба (1974) о том, что монозиготные близнецы имеют более высокие коэффициенты внутриклассовой корреляции, чем дизиготные, свидетельствуя тем самым о наличии генетической детерминанты естественного интеллекта. Социальные факторы благоприятствуют расцвету наследственных задатков, способствуют развитию черт человечности и альтруизма и, наоборот, подавляют проявления агрессивности и эгоизма (Астауров Б.Л., 1976). Исследования, проведенные на приемных детях, приводят к заключению, что на развитие интеллекта оказывают влияние как наследственность, так и окружающая среда, но влияние их настолько слабо, что не может быть обнаружено по отдельности (Turkheimer, 1991). Естественный отбор, определивший зарождение и развитие человечества, характеризуется увеличением головы, лобных долей мозга, прикрываемых лбом. Это одно уже позволяет предположить наличие некоторой, хотя и отнюдь не абсолютной полной корреляции между размерами головы и относительной высотой лба с интеллектом (Эфроимсон В.П., 1998). Объем мозговых структур, имеющих отношение к управлению, регуляции физиологических систем организма, составляет 1/3-1/4, тогда как структуры, связанные с реализацией функции мышления - 2/3-3/4. Об этом же свидетельствуют данные, характеризующие эволюцию структур мозга в филогенезе. По Ф.Тобиасу (Tobias Ph., 1971) объем мозга австралопитека составляет 435-540, Homo erectus - 790975, Homo sapiens - 1000-2000 куб.см.; количество нейронов в мозгу растет следующим образом: австралопитек - (4.0-4.5)•109 , Homo habilis - 5.5•109 , Homo erectus - 8.5•109, современный человек - 8.5•109. Анализируя условия, историю творческой активности авторов открытий и изобретений, художественных шедевров некоторые исследователи полагают, что в фундаменте творчества часто лежит механизм сублимации (неудовлетворенности). Неудовлетворенные потребности (особенно либидонозные, которые не могут быть реализованы в силу ряда обстоятельств) находят социально приемлемый выход в творчестве (яркий пример - расцвет творческих сил у великих личностей в тяжелые периоды их жизни). Творчество становится при этом единственным способом преодоления, решения трагической ситуации (пример вереница поэтов от Петрарки до наших времен). По мнению В.С.Ротенберга (1996), творчество представляет собой разновидность поисковой актив18

ности, под которой понимается активность, направленная на изменение ситуации при отсутствии определенного прогноза желательных результатов такой активности (прагматическая неопределенность в понимании П.В.Симонова). Творчество как важнейшая компонента интеллектуальной деятельности - это способность к оптимальной актуализации жизненного опыта (памяти) в целях минимизации времени построения плана и способа решения конкретной задачи с учетом как текущих, так и возможных изменений внешней среды (Симонов П.В., 1978). О значительной связи между показателями интеллекта и обменно-химическими процессами свидетельствуют данные о сравнительно высоком удельном весе одаренных личностей среди больных подагрой. Так, хотя подагрики составляют всего лишь 0.61.5% от пожилого мужского населения, среди гениальных (или близких к гениальности) людей они составляют 15-20%, а среди гениев-титанов почти 50% (Эфроимсон В.П., 1998). В работах ряда исследователей (Пиаже Ж., 1969; Запорожец А.В., 1964; Подъяков Н.Н., 1972; Эльконин Д.Б., 1960) выделяются две основные стадии процесса развития интеллекта в онтогенезе: 1) овладение ребенком новыми действиями, 2) формирование качественных сдвигов в мышлении ребенка, определяющих переход с одной стадии интеллектуального развития на другую. При этом в нашей отечественной психологии первая стадия иногда обозначается как этап собственно функционального развития, вторая - как возрастное развитие интеллекта. В возрастном развитии интеллекта различают три генетические последовательные формы интеллектуальной деятельности, представляющие собой следующие качественные стадии в развитии интеллекта детей: нагляднодейственное, наглядно-образное и словесно-логическое (дискурсивное) мышление. Результаты соответствующих исследований позволяют говорить о наличии определенных связей между процессами возрастного и функционального развития интеллекта детей, о существенном влиянии стадий интеллектуального развития ребенка на процесс функционального развития интеллекта. на процесс усвоения ребенком новых действий, проявляющихся при разных способах обучения и при различном учебном материале (Карпов Ю.В., 1988). Педагогическая практика показывает, что уровень успеваемости учащихся не всегда определяется уровнем их познавательного развития. Анализ соотношения между структурами темперамента и свойствами его когнитивной системы, проведенный В.М.Русаловым, Е.А.Наумовой (1999), В.М.Русаловым и С.Э.Парилис (1991), выявил 19

наличие достоверных связей между темпераментом и когнитивной подсистемой личности. В соответствующей литературе (Howard R., Mc Kilen M., 1990; Zhonggeng C., Yan W., 1991; Пожарская Е.Н., 1998) показано, что экстраверты выполняют тестовые задания быстрее (хотя и с несколько большим количеством ошибок), меньше размышляют, чем интроверты. По данным Е.И.Степановой (1974) умственное развитие в процессе учебной деятельности и умственного труда выражается не только в усвоении знаний, но связано и с изменениями в механизмах мыслительных функций. Обучение ускоряет процесс развития не только в детские годы, но и в зрелом возрасте. В работе З.А.Голубевой (1993) обобщены результаты многолетних экспериментальных и теоретических исследований общих (памяти и интеллекта) и специальных способностей (музыкальные, педагогические, языковые и математические) в их связи с успешностью учебной деятельности школьников и студентов, рассмотрена роль способностей в условной структуре личности, их соотношение с темпераментом, характером, склонностями, а также природными предпосылками структур, определяющих интеллект индивида. Оценка сравнительной значимости в формировании интеллектуальной деятельности человека кратковременной и смысловой памяти, логических операций аналогии и обобщения осуществлена В.А.Авериным и Н.Г.Полянской (1994). В свете расхожих представлений о влиянии алкоголя на психофизиологический статус человека представляют определенный интерес результаты исследования влияния алкоголя на интеллектуальную деятельность (Tannis A.V. a.o., 1994). Испытуемые - ветераны второй мировой войны во время службы в армии были обследованы с помощью тестов для оценки интеллекта; повторно их тестировали в последующий период жизни. Было обнаружено, что лица, употребляющие большое количество алкоголя, показывали наиболее низкие индексы вербального и невербального интеллекта, а лица, потребляющие умеренное количество алкоголя, продемонстрировали более высокие показатели интеллекта (даже по сравнению с лицами, вообще не употребляющими алкоголь). Изучая связь между психометрическими показателями интеллекта и размерами головы и тела, Ф.Джонсон (Johnson F.W., 1991) установил, что коэффициент корреляции между интеллектом и размерами головы равен 0,1, в то время как коэффициент корреляции между интеллектом и размерами мозга составлял 0,29 (как для взрослых, так и подростков). В случае, если интеллект оценивался по индексу IQ, коэффициент корреляции составил уже 0,44. Коэффициент корреляции между показателями интеллекта и 20

весом тела составил 0,18 у детей и 0,22 у взрослых. Обсуждая установленную связь между интеллектом и миопией, И.Миллер (Miller E., 1992) выдвигает теорию о том, что связь миопии и интеллекта вызывается единым генетическим контролируюшим механизмом, влияющим как на размер тела, так и на размер глаза. В работе А.Ненси и др. (Nancy A. a.o., 1993) изучена связь между интеллектом и рядом структур мозга, определенных методом ядерно-магнитного резонанса (объем мозга, мозговых полушарий, латеральных желудочков, височных областей, гиппокампа, хвостатого тела, мозжечка, серого и белого вещества коры мозга). Интеллект 67 испытуемых оценивался с помощью опросника Векслера. Авторами была установлена существенная корреляционная связь между IQ индексом и показателями объема как всего мозга в целом, так и отдельных его структур (височных областей, гиппокампа и мозжечка). Была выявлена также значимая корреляционная связь между показателями вербального, невербального и общего интеллекта и объемом серого вещества мозга. Основу большинства методик оценки уровня интеллектуальной деятельности составляет психофизиологическое тестирование, отдельные субтесты которого направлены на анализ составных компонентов интегрального понятия - естественного или природного интеллекта человека. Одним из важных элементов, определяющих интеллект, является объем информационного тезауруса личности. При этом скорость, темпы его формирования, эффективность, целевая предопределенность соотношения в системе "ум-знание" следует оценивать с позиции известной последовательности процессов, принимающих участие в реализации интеллектуальной деятельности человека: знать-уметь-делать-предвидеть. Отношение между первыми двумя элементами тетрады достаточно полно определяются известным афоризмом: "без знаний нет ума, но без ума знание возможно". Ум в этом контексте представляется как посредник между знанием и человеческим действием, поведением как обязательный фактор, активизирующий знание, превращающий его в продукт интеллектуальной деятельности. Несмотря на психическую природу интеллекта человека, многочисленные психофизиологические, онто- и филогенетические, сравнительно-этологические исследования, несомненно, указывают на наличие биологических основ зарождения и развития интеллектуальных функций как в фило-, так и в онтогенезе с обеспечением этих функций соответствующими физиологическими механизмами. Между показателями интеллекта и характеристиками личности в том числе и 21

типов высшей нервной деятельности, темпераментом имеют место многообразные и разноуровневые связи (Зинкович В.Н., 1980).

2. ФОРМИРОВАНИЕ ИНТЕЛЛЕКТА НА ОСНОВЕ ПРОЦЕССА ПОЗНАНИЯ 2.1 Формирование интеллекта на основе процессов познания. Сознание и мышление в процессах познания Интеллектуальная деятельность, прежде всего, связана с процессом познания (достижением определенного знания) на трех разных уровнях психической деятельности: подсознания, сознания и сверхсознания. При этом само по себе знание не есть просто след, слепок некого внешнего объекта, явления, пассивно запечатленного в структурах мозга. Знание есть знание лишь в той мере, в какой оно может служить средством удовлетворения потребностей отдельного человека или общества в целом, средством достижения определенных целей. В свою очередь, познание сводится к процессам сознания и мышления, определяющим информационные функции мозга (включая и такие высшие их проявления как творчество) и выступающим в качестве оперативных форм получения, усвоения и формирования знания. Сознание и мышление, хотя и связаны между собой, но не совпадают. Сознание не может быть выведено из мышления, ибо сознание не определяется только мышлением, а в значительной степени определяется бытием - реальной жизнью человека (Леонтьев А.Н., 1975). К сфере подсознания относится все то, что осознаваемо или может быть осознаваемым в определенных условиях. Это хорошо автоматизированные навыки, глубоко усвоенные (интериоризированные), социальные нормы а также и мотивационные конфликты, тягостно протекающие для субъекта. С этим связан факт вытеснения из сферы сознания как некоторых конфликтных ситуаций, обусловленных неудовлетворенными потребностями, так и ранее сформированных автоматизированных навыков. К уровню подсознания относится и интуиция, которая не связана с порождением новой информации и предполагает лишь использование ранее накопленного опыта. В процессе 22

эволюции подсознание возникает как средство защиты сознания от лишней работы и непереносимых избыточных нагрузок. Подсознание, индивидуально усвоенное и сформированное (как условнорефлекторный механизм), приобретает характер императивности и жесткости, присущий безусловным рефлексам, и поэтому создает иллюзию врожденности. Подчеркивая существенную роль фактора подсознания в творческой деятельности человека, Л.И.Слитинская (1996) считает, что акт творчества опирается на бессознательное, которое обеспечивает специфическую остроту видения мира. Сознание есть такое знание о мире, закрепленное в нервных моделях мозга, которое может быть использовано субъектом для организации действий, направленных на удовлетворение имеющихся у него потребностей, и одновременно может быть передано другим членам сообщества посредством второй сигнальной системы (Симонов П.В., 1978, 1994, 1996). Рассматривая проблему формирования и условий реализации сознания, П.В.Симонов (1993) справедливо обосновывает необходимость выделения в сфере психических явлений двух принципиально различных явлений: подсознание и сверхсознание. Автор определяет сознание как знание, которое с помощью слов, математических символов и обобщающих образов художественных произведений может быть передано, стать достоянием других членов общества. Расширяя такое определение сознания по П.В.Симонову, следует, видимо, к этой категории познавательной деятельности отнести и феномен самосознания (человек знает, что он знает). Для осознания явлений и предметов как окружающей среды, так и внутренней жизни человека необходимо участие речевых зон коры больших полушарий, связь гностических зон новой коры с моторной речевой областью в левом полушарии (у правшей) (Симонов П.В., 1994). В работе Д.Ф.Бенсона (Benson D.F., 1993) показано, что префронтальная кора не содержит нервных сетей, обеспечивающих реализацию познавательных процессов, но все-таки в определенной мере выполняет функции регуляции познавательной деятельности. Во многих нейро- и психофизиологических исследованиях (Zangwill O.Z.6 1974; Gassaniga M.S. a.o., 1978, 1984; Sperry R., 1982), проведенных на больных с "расщепленным мозгом", установлено, что в структурно-функциональной системе головного мозга человека, обеспечивающей сознание и восприятие внешнего мира, решающая роль принадлежит активации, стимуляции связей сенсорных корковых зон с двигательной речевой областью, расположенной в левом полушарии. Об этом же говорил Дж.Экклс (Eccles J., 1980), считающий сознание человека непременно связанным с дея23

тельностью нервных структур левого полушария мозга, контролирующих, управляющих функцией речи. Интересно здесь рассмотреть представление Дж.Экклса о нейро- и психофизиологической природе сознания, полагавшего, что сознание - это следствие психонов, генерируемых дендронами. Его теория сознания сводится к установлению связей между психонами и отдельными дендронами. Психон - субъективный (психический) феномен, выявляемый интроспективными методами. Дендрон - пучок дендритов пирамидных клеток, идущих к поверхности коры (от 70-100 соседних крупных и средних пирамидных клеток). Дендрон - носитель единицы сознания, а отдельный дендрит единица локальных ощущений. При этом Дж.Экклс допускает существование нематериального начала, которое может действовать на дендриты и лишь частично обуславливается выбросом квантов медиатора. В концепции автора утверждается влияние психического феномена на поведенческие акты в виде "свободы воли". Это влияние может модулироваться через управление вероятностью высвобождения квантов медиатора (Eccles J., 1994). Согласно развиваемой Б.Либетом (Libet B., 1966) гипотезе, сознание возникает, формируется на основе повторной входной сигнализации, при которой возникают ассоциации между текущей сенсорной входной активностью и заложенными в памяти комбинациями (pattern) возбужденных нейронных групп. Сознание здесь выступает как ассоциативное обновление памяти повторно активируемым входом, которое

непрерывно

подтверждает

или

изменяет

характеристики

личности

модулироанием параллельных входов и выходов. Минимальный период активации для осознания порогового стимула составляет 200-500мс. По данным Дж.Д.Валентина (Valentine J.D., 1982), мозг рассматривается как совокупность сетей с переменной внутренней структурой, объединенных древовидными нервными путями. Проводя параллели между квантовомеханическим поведением электронов в твердом теле и характеристиками сознания, автор считает что перекрывающиеся друг с другом акты сознания возникают вследствие квантовых электронных переходов в сетях, активированных в данный момент времени. По мнению П.В.Симонова (1993) за сознанием остается функция отбора возникающих гипотез, догадок, замыслов путем их логического анализа и с помощью практики в самом широком смысле слова. По словам автора (Симонов П.В., 1993) сердцевину любого творческого акта составляет построение гипотезы, которое обычно происходит неосознанно и детерминируется особой формой сознания, названного им сверх24

сознанием. В качестве эмоциональных языков сверхсознания рассматриваются чувства красоты, юмора и совести. Технология творческого акта происходит следующим образом: стремление к красоте создает гармонию, юмор критикует, а совесть обеспечивает соответствие созданного творческого продукта общечеловеческим ценностям. Как полагает П.В.Симонов, в основе самодетерминации интеллектуального творческого акта лежит работа сверхсознания, рекомбинирующего ранее накопленный опыт, в результате чего и могут возникнуть ранее не встречающиеся варианты решения. Кульминацией мыслительной деятельности является процесс творчества, когда человек при наличии препятствий к удовлетворению его потребности или под влиянием полета фантазии приходит к принятию того или иного творческого решения (Судаков К.В., 1995). Сверхсознание как источник образования новой информации, гипотез, открытий составляет основу высшего этапа творческого процесса. Его нейрофизиологический механизм, повидимому, заключается в трансформации следов памяти, родственных образов и понятий и порождении на основе их ассоциаций новых комбинаций, тем самым создание новых временных связей, порождаемых аналогией, законами логики (от жесткой однозначной до многозначной или даже размытой). При этом неосознаваемость творческой интуиции является средством защиты мыслительной деятельности человека от преждевременного вмешательства сознания, от давления ранее накопленного опыта (Симонов П.В., 1975, 1993). Здесь уместно вспомнить известный афоризм об авторе открытия: "Все знали, что такое невозможно, один он не знал это". Догматизм прочно усвоенных норм душит "гадкого утенка" - смелую гипотезу в момент его зарождения. Таким образом, если подсознание защищает сознание от излишней работы и психологических перегрузок, то неосознаваемость творчества, творческой интуиции есть защита от преждевременного вмешательства сознания, от догматического давления ранее накопленного опыта. Деятельность сверхсознания и сознания в процессе творчества можно сопоставить с функциями изменчивости и отбора в процессе "творчества природы" - биологической, а затем и культурной эволюции. Роль сверхсознания не сводится к одному лишь порождению "психических мутаций", т.е. к чисто случайному рекомбинированию хранящихся в памяти следов. Сверхсознание производит первичный отбор возникающих рекомбинаций и предъявляет сознанию только те из них, которые соответствуют реальной действительности. Очевидно, поэтому даже самые "безумные идеи" ученого принципиально отличны от патологического безумия душевнобольного и фантасмаго25

рии сновидений. В исследованиях А.М.Иваницкого (1993, 1997) показано, что ощущение, сопровождающее любой процесс осознанного познания, возникает как результат синтеза на нейронах проекционной коры информации как о физических, так и сигнальных свойствах стимула. Этот синтез обеспечивается кольцевым движением возбуждения из проекционной в ассоциативную кору, гиппокамп и мотивационные центры с возвратом в проекционную кору. При этом во время соответствующих мыслительных процессов происходит конвергенция корковых связей к определенным центрам, названным "фокусом взаимодействия". Их топография специфична для различных мыслительных операций: при образном мышлении фокусы располагаются в теменно-височной, а при абстрактном мышлении - в лобной коре. По мнению автора, в фокусах взаимодействия оcуществляется сопоставление и синтез поступающей по нервным связям информации, что и лежит в основе нахождения требуемого рационального решения. Как писал А.Ф.Лосев, мышление и понимание - две принципиально различные сферы сознания. Мышление - как бы некий механизм, превращающий неоформленные сырые в технически оформленные вещи, придавая им новый стиль и новое единство, какого там в первоначальной их форме совсем не было; понимание даже не является процессом интеллектуальным, каким несомненно является мышление (Лосев А.Ф., 1997). Становление смысла феномена есть прежде всего акт понимания феномена постигающим субъектом, хотя в реальном процессе познания мышление и понимание тесно переплетены. В психологии познания понимание рассматривается как мыслительная процедура, направленная не на получение нового знания, а на смыслообразование, приписывание смысла знанию, получаемому в процессе мыслительной деятельности (Знаков В.В., 2000). Смысл - это всегда смысл чего-то; не существует чистого смысла, поэтому субъективно смысл как бы принадлежит самому переживаемому содержанию, кажется входящим в значение (Леонтьев А.Н., 1975). Развивая представление об эмоциональной регуляции мыслительной деятельности, И.А.Васильев (1998) полагает, что интеллектуальные эмоции возникают на основе развития операциональных смыслов, представляющих собой наиболее динамичную форму существования смысла. Значительное место в этом процессе занимает фактор установки (Узнадзе Д.Н., 1966); установка - это состояние, которое формируется у индивида и предваряет появление определенных фактов, предшествует им. 26

Понимание - это открытие смысла. Любой текст определенного смысла не только указывает (обозначает) какие-то реалии (вещи, образы, явления), но и рассказывает нечто о них. Это "нечто", рассказанное в тексте, помимо "обозначения", и есть его смысл. Ни бумага, на которой написан текст, ни звуки речи, ни форма букв и сочетаний букв сами по себе никакого смысла не имеют. Смысл есть нечто, внеположенное тексту, но проявляющееся в нем. Смысл феномена - это внеположенная сущность (Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А., 1998). Мышление о некотором явлении, предмете не требует полного понимания, не нуждается в понимании его смысла. Однако, понимание в значительной степени опирается на мыслительные процессы об объекте, подлежащем пониманию. Можно мыслить о феномене, не будучи уверенным в его реальном существовании, но понять такой феномен нельзя. Понимать означает отличать реальность от иллюзии. Анализ мыслительных процедур указывает на наличие противоречивых свойств мыслительного феномена, допускающее возможность двух одновременно взаимоисключающих друг от друга высказываний. Тем самым предположение о существовании такого феномена приводит к логическому противоречию (в рамках традиционной однозначной логики). К числу таких феноменов, объектов принадлежит множество всех множеств, не содержащих себя как элемент (пример, известный парадокс: цирюльник бреет всех мужчин в деревне, которые не бреются сами. Тогда кто бреет самого цирюльника?). Таким образом, логика мыслительных операций не всегда адекватна логике манипулирования с реальностями (Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А., 1998). Такое представление соответствует утверждению П.В.Симонова (1993) о противоречивой природе объективно детерминированного поведения параллельно с объективно переживаемой свободой выбора, рассматриваемой с позиции принципа дополнительности. Феномен сознания - субъективная реальность. Человеческая психика представляет собой единый сознательно-бессознательный контур переработки информации и управления, отдельные звенья которого обладают относительной автономией и выполняют важную роль в целостной психической самоорганизации процессов сознания и мышления (Дубровский Д.И., 1976). Рассматривая проблемы психофизиологического обеспечения интуитивных форм познания, опровергая при этом представления, что интуитивные познавательные процессы человека базируются на внесимволической обработке информации, Ч.Линг (Ling Ch., 1994) предлагает модель символического научения, связанного с приобрете27

нием информации на неосознаваемом уровне. Основу мышления человека составляют 3 элемента, три краеугольных камня: способность распознавать объекты и явления внешнего мира, способность к обучению и владение языком как средством общения с другими людьми (Веденов А.А., 1990). Под интегративным мышлением понимается мышление, для которого характерно гармоническое развитие вербальной и образной составляющих. Вербальное мышление коррелирует с мыслительным типом, а образное - с художественным. Более детальное разделение типов мышления позволяет выделить соответствующие особенности. Так, математическое мышление связано с доминированием рациональной стратегии, позволяющим говорить о наличии у субъекта рационального логического мышления. Техническое мышление определяется сформированностью практического, наглядно-действенного мышления. Гуманитарное мышление связано с опорой на образную стратегию, сопоставляемую со сформированностью образного мышления. По данным И.Чистяковой (Chistyakova I., 1993), высокий уровень развития интегративного мышления сопровождается высоким уровнем развития и доминированием процессов синтеза в мышлении, определяющии, в целом, когнитивный стиль познающего субъекта. В рассматриваемой Дж.Вандером и Дж.Блейком (Wonder J., Blake J., 1992) модели творчества как процесса дополнительного подбора фактов к уже существующему паттерну или исключения из него некоторых элементов обсуждаются такие параметры творчества как гибкость, оригинальность, селективность и восприимчивость. По мнению Д.Б.Богоявленской (1993), творческая способность есть способность к осуществлению ситуативно нестимулированной деятельности, т.е. способность к продолжению познавательной деятельности за пределами требования заданной ситуации - интеллектуальная активность. Автором установлено соответствие между выделенными уровнями интеллекта - активности (стимульно-продуктивным, эвристическим и креативным) и типами творчества. Динамика таких параметров творческого мышления как гибкость, оригинальность, легкость воспроизведения идей на различных возрастных этапах обсуждается в работе Дж.Сассера-Коена (Sasser-Coen J.R., 1993). Автором рассматриваются факторы (культурный конформизм, продуктивность, опыт), оказывающие влияние на творческую деятельность человека на протяжении его жизненного пути, а также характерные черты мудрости как зрелой формы мышления. Логико-вербальный тип мышления, связанный преимущественно с активностью левого полушария мозга, так организует любой используемый материал (вер28

бальный или образный), что в результате формируется однозначный контекст, условная модель мира, легко передаваемая в словах и необходимая для успешного социального общения. Пространственно-образный тип мышления, связанный преимущественно с активностью правого полушария, так организует любой использованный материал, что создается многозначный контекст благодаря чему реальность воспринимается такой, какой она является сама по себе, во всей ее целостности и противоречивости. В этой связи уместно вспомнить, что С.Эйзенштейн (теоретик немого кино) значительно лучше изъяснялся образами, рисунками; напротив, словесные его тексты отличались простотой и бедностью выражений. На вскрытии у него оказалось огромное правое полушарие, противопоставляемое левому относительно небольшому (Иванов В.В., 1978). Мозг, естественно, функционирует как единое целое, интегрируя оба типа мышления как взаимодополняющие подсистемы в единой системе человеческой психики (Аршавский В.В., 1992). Согласно представлениям А.М.Иваницкого (1990) мыслительные процессы заканчиваются принятием решения, афферентной, центральной и эфферентной частям рефлекторной дуги в психической сфере деятельности человека соответствуют явления восприятия, мышления и принятия решения в поведенческом ответе на стимул. В специальных опытах с представлением испытуемым задач разной степени сложности автором было установлено, что определенный комплекс электрических волн в ЭЭГ, обычно предшествующий двигательной компоненте поведенческого акта, отсутствовал при простых видах задач, реализуемых в автоматическом или полуавтоматическом режиме. При более сложных задачах в дополнение к позднему комплексу электрических волн, непосредственно предшествующего движению, наблюдался "потенциал выбора" (120350мс), в ЭЭГ за 600-800мс до реализации двигательного акта регистрировалась дополнительная позитивная волна. Амплитуда этих волн обычно положительно коррелировала с уровнем сложности тестовых заданий. Мозговая организация психической деятельности основана на нервной интеграции, специализации функций и сочетании жестких и гибких связей (Иваницкий А.М., 1993, 1999). Фокусы взаимодействия представляют собой центры корковых связей; фокус состоит из нейронных групп, объединенных жесткими связями, основанными на структурных изменениях в синапсах. Каждая из этих групп имеет собственную частотную характеристику и соединена гибкими связями, построенными на принципе изо29

лабильности с изоритмичными ей нервными элементами на периферии. При восприятии центром интеграции становится проекционая зона коры, при мышлении - ассоциативные зоны коры. Образное мышление преимущественно связано с теменно-височными, абстрактное мышление - с лобными отделами коры мозга. Интеграция "я", включающая волновые процессы, и коммуникация образуют две основные функции сознания и опираются, базируются соответственно на правополушарных и левополушарных процессах (Иваницкий А.М., 1993). Для проверки гипотезы о связи между творчеством и уровнем физиологической активности К.Мартиндаль (Martindale C., 1977) провел исследование с использованием "теста отдельных ассоциаций и теста на выбор" и альфа-активностью (ЭЭГ) и КГР (кожно-гальваническая реакция). Показано, что у индивидов с более высоким уровнем творческой активности имеют место и более высокие индексы активности, повышенная физиологическая реакция на стимулы; у "нетворческих" индивидов наблюдалась тенденция к блокаде альфа-ритма при выполнении всех типов когнитивных задач.

2.2. Роль науки и искусства в процессах познания Человек в процессе своего исторического развития создал и непрерывно совершенствует два мощных средства познания материального мира (включая и самого себя) - науку и искусство. Это обусловлено как двойственной природой наших ощущений в отображении мира (объективная и субъективная его природа), так и различным их назначением, позволяющим разделить человеческую деятельность на две сферы - познание через науку и познание через искусство. Наука представляет собой сферу человеческой деятельности, осуществляющую выработку и систематизацию знаний о действительности на основе процесса постижения окружающего мира и самого себя, и включает процесс получения нового знания, формирование системы знаний, обеспечивая тем самым построение научной картины мира. Цель научной деятельности - описание и предсказание процессов и явлений действительности при помощи открываемых реальных законов. Само познание - это процесс отображения и воспроизведения действительности в сознании и мышлении субъекта, результатом чего становится новое знание о мире (реальном или виртуальном). 30

Ощущения, понятия, идеи являются средством отображения явлений и законов материального мира, образуя субъективный мир человека, познающего индивида. При этом следует принять во внимание существенные различия в познаваемых признаках, свойствах. На это справедливо обращал внимание еще Д.Локк (1898), предлагавший различать первичные и вторичные свойства. К первичным относятся геометрические формы тел, длина, движение предметов во времени и пространстве. Эти свойства он считал существующими объективно. Ко вторичным относятся такие признаки как цвет, вкус, запах и т.д., которые он считал субъективным отражением неких реально существующих свойств предметов и явлений внешнего мира. Указанные различия в признаках связаны с тем, что все количественные измерения внешнего мира (геометрия предметов, их пространственное распределение, интенсивность различных воздействий) передаются изоморфно, т.е. в соответствующих ощущениях формируется модель, подобная внешнему миру, тогда как чисто модальная окраска внешнего мира или его качеств (свет, звук, запах и т.д.) носит субъективный характер, отражается не только в количественной, но и в качественной форме, хотя и осуществляется знаковым или символическим образом. Познание, будучи отражением, осуществляется в единстве репродуктивного и продуктивного мышления. Категория знания обычно используется как метапонятие, содержащее разной степени четкости информацию, используемое для обозначения наиболее общей составляющей опыта и/или скрытой от непосредственного наблюдения реальности для внутреннего мира человека (Александров И.О. и др., 1999). Репродуктивное мышление - одна сторона познавательного процесса, другая - заключается в творческой преобразующей продуктивной деятельности. Различают несколько разновидностей продуктивного мышления. Одна из них связана с образованием, углублением и развитием знания в результате взаимодействия субъекта с объектом. Другая связана с созданием образов объектов, которые ранее вообще не входили в сферу познания, с формированием новых познавательных образов. Наконец, еще одна разновидность продуктивного мышления - это конструирование, проектирование знания, относящегося к будущему, составляющее основу процессов предсказания, прогнозирования, определяемое экстраполяционной рассудочной деятельностью (Крушинский Л.В., 1977). Продуктивное мышление как механизм познания в таких познавательных процессах проявляется в создании образов еще несуществующих, нереализованных явлений (Коршунов А.М., 1982). 31

Процесс познания следует рассматривать как единый отражательный механизм деятельности субъекта с соответствующим проявлением в психической и физиологической деятельности мозга. Нейрофизиологический механизм формирования и развития субъективного образа включает несколько последовательных этапов. На первом этапе происходит анализ физических характеристик стимула, на втором - синтез сенсорной и несенсорной информации о стимуле, на третьем этапе происходит опознание стимула, заключающееся в идентификации распознаваемого явления, предмета, отнесении его к определенному классу объектов, их образов, закодированных в памяти человека. Следует при этом отметить, что ощущение как психический феномен возникает на основе особой организации нервных процессов, обеспечивающей синтез и сопоставление сенсорной информации о наличном стимуле, с эталонным образом, хранящимся в памяти. Ощущение здесь выступает в качестве элементарного акта, с одной стороны, осуществляющего связь психического мира с реальным миром, с другой - выполняющего роль универсальной композиционный единицы в построении более сложных конструкций человеческой психики, сознания. Ощущение - это по существу осознанная рецепция, в психофизиологическом акте ощущения уже присутствует элемент сознания и самосознания. Осознанная рецепция - это субъективная оценка рецепции, т.е. качественно окрашенная рецепция с позиций познающего субъекта (Чайлахян Л.М., 1992). Нейрофизиологические корреляты формирования психического образа в процессе познания находят определенное проявление в электрических реакциях структур мозга при их активации, например, в картине вызванных потенциалов (первичных ответов), регистрируемых в проекционных зонах анализатора при его адекватном раздражении. Так, ранние компоненты вызванных потенциалов, отражают, главным образом, поступление в кору мозга информации об амплитудных, пространственных, временных и других физических характеристиках стимула. Поздние же волны вызванных потенциалов, амплитуда которых определяется импульсацией из подкорковых центров эмоций и мотиваций, являются отражением биологически важных, значимых для организма характеристик внешнего стимула. Таким образом, стимул воспринимается не только как сигнал, обладающий теми или иными физическими свойствами, но еще и как носитель определенной биологической и социально важной информации. Анализ раздражений по биологическим модальностям преимущественно связан с филогенетически более ранними стволовыми структурами мозга, где расположены высшие подкорковые центры эмоций и мотиваций, в то время как оценка физических параметров стимула 32

происходит в сенсомоторных системах, получающих наибольшее развитие на более поздних этапах эволюционного развития (Мигунов А.С., 1986). В процессе познавательной деятельности результаты первичного анализа сравниваются, сопоставляются со следами прошлых реакций. Если у индивида подобные стимулы отсутствовали в прошлом опыте, то происходит, как правило, активация центральных нервных структур, ответственных за осуществление ориентировочной реакции (рефлекс "что такое" по И.П.Павлову (1952)). Если подобные стимулы имели место в прошлом опыте субъекта, то с учетом оценки значения их для организма возникают более осознанные эмоционально окрашенные реакции (оценка по типу "плюсминус", соответственно положительные или отрицательные эмоции). Сознание в этом контексте представляет собой процесс представления в субъективном мире человека внешнего мира и самого себя, сопровождаемый непрерывной эмоциональной и интеллектуальной оценкой собственного "я" и внешнего мира и, как следствие, формирование определенного желания и соответствующим образом мотивированного поведения. Субъективная оценка рецепции оказывается тесно связанной с эмоциональной реакцией субъекта: ощущения обычно ассоциируются с эмоционально окрашенной

реакцией.Математическая

формализация

основы

потребностно-

информационной теории эмоций по П.В.Симонову (1970, 1975) выглядит следующим образом: Э = П (Ин-Ис), где Э - эмоция, ее сила, качество, знак; П - сила и качество актуальной потребности; (Ин-Ис) - вероятностная оценка удовлетворения потребности на основе врожденного и приобретенного онтогенетического опыта; Ин - информация о средствах и времени, практически необходимая для удовлетворения потребности; Ис - информация о существующих средствах и времени, которой реально располагает субъект в данной ситуации. По Дж.Эдельману, В.Маункаслу (1981) сознание возникает на основе повторной входной сигнализации между текущей сенсорной активностью и заложенными в памяти родственными узорами, комбинациями возбужденных нейронных групп. Соз33

нание может рассматриваться как некоторого рода ассоциативное обновление памяти повторной активацией соответствующего входа, осуществляющей непрерывное сканирование информационного тезауруса индивида, подтверждая или модифицируя имеющиеся в памяти субъекта образы. Минимальное время, необходимое для этого процесса, составляет 200-500мс. Искусство, художественное творчество в разных его формах (литература, живопись, графика, скульптура, архитектура, музыка, танец, театр и др.) представляют собой одну из разновидностей человеческой деятельности по художественно-образному освоению, познанию мира. Высоко ценил познавательные возможности искусства Г.Гегель (1938), который, подчеркивая чувственную природу постижения истины в искусстве, видел в последнем специфическую форму поиска истины, неотъемлемый элемент процесса самовыражения, самораскрытия абсолютного духа. Близкие идеи о сути искусства высказывал И.Кант (1936), считающий, что искусство - это проявление разума, для которого в чувственном опыте существует соответствующий предмет, явление, а эстетика - наука о правилах чувственности вообще. В гностической функции искусства сравнительно простая связь "знак-обозначаемое" преобразуется в соотношение "образ действительность". Ф.Баумгартен (1906), которого принято считать автором теории эстетики, рассматривал эстетику как науку о чувственном знании, на одном из уровней познавательного процесса, дополняющем логику. Искусство, как правило, выступает в роли эстетического отображения внутреннего мира человека и условий его жизнедеятельности. Художественный образ это категория эстетики, средство и форма освоения жизни искусством, способ существования художественного произведения. Любой вид искусства представляет собой специфическую форму отражения действительности путем ее воспроизводства в материале данного вида художественной деятельности (Лук А.Н., 1982). Мозг человека постоянно оперирует символами, что и дает ключ к пониманию произведений искусства. Последнее представляет собой символы, выраженные словами, рисунками, художественными картинками или звуками музыки, которые неким образом соответствуют кодам символики мозга. В семиотической концепции искусства художественное произведение представляется как некоторый текст, записанный определенного рода знаками. При этом творческий акт сам по себе выступает в качестве сигнала художественного творчества; именно это характеризует искусство (судя по его внутреннему содержанию) как одно из важнейших средств познания внешнего и внут34

реннего мира человека. Человеческий мозг, оперирующий символами, порождает сложный круг ассоциаций, часто эмоциональной природы, код которых связан с символами мира искусства - словами поэтического, литературного произведения, картинами живописцев, звуками музыки, линиями скульптур и т.д. При этом данный код символической деятельности мозга человека является частично врожденным, а частично обусловлен культурой. Видимо, с этим связано то обстоятельство, что многие наши реакции на произведения искусства носят непосредственный и генерализованный характер (аналог или разновидность ориентировочного исследовательского рефлекса), хотя в целом для эффективного процесса познания представляется необходимым знание культурного кода, используемого художником, поэтом или писателем. Представляется очевидным, само собой разумеющимся, что художник делится результатом своего профессионального познания действительности с другими членами сообщества. Отсюда коммуникативные функции искусства, являющиеся вторичными, производными по отношению к его ведущим гностическим функциям. Художник познает окружающую действительность путем ее воспроизведения в художественных моделях-произведениях. искусства. Однако, искусство, вовсе не служит средством зеркального отображения реального мира, напротив оно соединяет внутренний мир человека с чрезвычайным разнообразием окружающего мира связями, соединениями, допускающими существенную степень многозначности. Именно в этой многозначности следует видеть природу чрезвычайного многообразия восприятия произведений искусства как разными индивидами, так и одним и тем же индивидом в разном функциональном состоянии, в разных условиях его жизнедеятельности, в условиях разного взаимного влияния его и других членов общества. В этом плане интересно рассмотреть представления Р.Гюйо (Huyghe R., 1972) об искусстве. Идея автора сводится к следующему: существуют две разновидности действительности: одна вокруг нас, другая в нас самих, первая - это Вселенная, вторая - психическая жизнь, причем первая (внешняя) реализуется в пространстве; вторая (внутренняя) - во времени; искусство же соединяет их вместе. Говоря о прикладном значении искусства в жизни, следует иметь в виду, что человек часто обращается к искусству, когда возникает необходимость в эмоциональной разрядке, поскольку именно произведения искусства, художественного творчества способны эффективно очищать субъект от накопившегося психического напряжения, благотворно воздействуя на эмоциональную сферу человека. 35

В самом общем виде, очевидно, можно считать что наука - это область разума, искусство - область чувств. Тем самым определяются рамки общего и различия в этих двух видах познавательной деятельности. В некотором обобщенном виде две разные формы творческой деятельности человека (наука и искусство), основанные на его познавательной способности, приведены на рис.1, иллюстрирующем как общие моменты, так и различия указанных разновидностей творческой деятельности как результата продуктивного мышления, а также возможные механизмы становления и развития при этом свойства виртуальности. В то время как наука представляет собой мышление в понятиях, искусство мышление в образах. Будучи формой познания, искусство как и наука должно быть истинным, истинности

т.е.

объективно

законов,

верным

отражением

устанавливаемых

наукой,

действительности.

служит

практика,

Критерием возможность

получения заранее предсказанного результата. Критерием истинности в искусстве служит общественная практика его потребностей. Хотя у науки и искусства разные цели, нельзя полагать, что в науке полностью отсутствуют элементы субъективной оценки, а в искусстве - объективной оценки. Одно из объяснений элементов общности и различия в науке и искусстве можно усмотреть в истории их становления и развития. Как подчеркивает И.А.Ильин (1983), образность человеческого сознания, возникшая задолго до появления искусства, не отделяла искусство от науки, философии, религии в их единстве, нерасчлененности. И наука, и искусство активно влияют на переустройство материальной жизни людей, глубоко воздействуя на их сознание и психологию. Как писал Л.Н.Толстой (1957), наука и искусство - это то, что двигает людей вперед и дает им возможность бесконечного развития. Тем не менее решающая оценка результатов научного творчества и творчества в искусстве требует принципиально разных критериев. Наука, в отличие от искусства, характеризуется систематизированным, строго логическим, а не свободным поэтическим характером описания и представления знания, она воздействует непосредственно не на чувства людей, а на их разум, логику, направлена не на художественное и эстетическое воспитание человека, а на то, чтобы его деятельность соответствовала законам действительности. Наука имеет своей главной задачей познание законов реальной действительности, а искусство - закономерностей эстетического художественного отображения внутреннего, духовного мира человека и условий его жизнедеятельности. 36

По характеру отражения художественный образ отличается от чувственных образов, составляющих основу познавательного процесса. Чувственные образы обеспечивают получение знания, художественный образ имеет кроме того и определенную общественную ценность (Мигунов А.С., 1986). В содержательном плане результат любой научной деятельности - научное произведение представлено в виде знания. В этом плане результат художественной деятельности - художественное произведение представлено в виде сложной системы идей, значений, смыслов. Основное различие между ними состоит в содержательной многомерности художественного произведения (Лашманов Ф.П., 1982). Эффективное освоение, осознание и оценка научной деятельности, хорошо моделирующей свойства объектов и явлений внешнего мира, неразрывно связано с приемами строго логического анализа. Язык, способ или форма описания для оценки научной работы несущественны, имеет значение лишь найденное количественное соотношение между явлениями, процессами, объектами. Недаром хрестоматийным стало утверждение, что в каждой науке столько научного, сколько в ней математики. В случае же искусства любой уровень математического анализа не столь эффективен, поскольку здесь определяющим становятся такие критерии, как эмоциональное и эстетическое восприятие, в основе которых лежат непосредственные наши ощущения при знакомстве с тем или иным художественным произведением. В художественной деятельности человека восприятие проявляется, выражается в формах, недоступных сознательному уму, постигается интуитивно, как имеющее определенный смысл. Иногда различие между научным и художественным творчеством усматривают в том, что ученый ограничен жесткими рамками логики и фактов, а художник абсолютно свободен и чем более он талантлив, тем менее склонен подчиняться законам, принципам и правилам, обязательным лишь для ремесленников. Но даже математики, оперирующие наиболее абстрактными и формально-логическими законами, утверждают, что их наука требует не только жесткой логики и точности, но также и фантазии. Известному математику Д.Гильберту обычно приписывают слова, сказанные об одном незадачливом ученике: "Он стал поэтом. Для математика у него было слишком мало воображения" (Лук А.Н., 1982). Здесь уместно привести слова А.Эйнштейна: "в научном мышлении всегда присутствует элемент поэзии. Настоящая наука и настоящая музыка требует однородного мыслительного процесса" (Кузнецов Б.Г., 1963). Имеют место определенные различия и в понимании открытия в науке и 37

искусстве. Открытие в науке - это всегда открытие нового, в то время как в искусстве не всегда открывается нечто принципиально новое. Здесь порой новая удачная интерпретация одного и того же явления уже и есть художественное открытие. Если в науке любое правильное решение одной и той же задачи в конечном итоге приводит к единственному результату, то в искусстве каждый отдельный случай может иметь бесчисленное множество "художественных правд" в зависимости от того, сколько раз он становится предметом творчества. Другими словами, наука постигает одну единственную истину, искусство же открывает бесчисленное множество художественных правд (Пенкин М., 1982).

3. ВЗАИМОСВЯЗЬ ИНТЕЛЛЕКТА И ИНДИВИДУАЛЬНОТИПОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ 3.1 Материалы к динамике становления интеллекта Измерение уровня развития интеллектуальных способностей и возможностей к обучению и творчеству представляет собой одно из основных направлений психологического тестирования. В настоящее время большинство исследователей склоняются к той точке зрения, что интеллект представляет собой многопараметрическое образование, составляющие которого обладают определенной автономностью и зачастую имеют слабые корреляционные связи между собой. Следует отметить, что, согласно имеющимся данным, невербальные способности обладают большей неравномерностью развития (5). Возможно этот факт объясняется меньшей степенью их формирования в ходе обучения, поскольку система образования, как правило, базируется на преимущественном развитии показателей вербального интеллекта. Действительно, взаимосвязи между успеваемостью и показателями IQ свидетельствуют о наибольшей корреляции обучаемости с параметрами вербального IQ. По данным Дружинина В.Н. (20) в целом все компоненты IQ положительно коррелируют со школьной успеваемостью (для общего IQ – r=0,49; для вербального IQ r=0,50; для невербального IQ – r=0,40). Однако, следует отметить, что для школьников с высокими показателями интеллектуального развития интенсивность этой взаимосвязи минимальна, поскольку на этом этапе развития уровень интеллекта, по-видимому, уже не играет роль лимитирующего фактора для успешности обучения. Согласно мнению, высказываемому Бурлачук Л.Ф., Блейхер В.М. (12) среди вы38

сокоинтеллектуальных лиц могут отмечаться плохоуспевающие ученики, в то время как лица с IQ ниже среднего уровня никогда не входили в состав “хорошо” или “отлично успевающих. В соответствие с этими данными было высказано предположение, что IQ обуславливает лишь верхний и нижний пределы успешности обучения, в то время как конкретное место ученика в этом диапазоне определяется не когнитивными факторами, а личностными особенностями и в первую очередь мотивацией. Если говорить об относительном вкладе отдельных способностей в формирование IQ, то следует отметить, что неоднократно подтверждался факт существенного влияния вербальных способностей и общего понимания на овладение практически любыми областями знаний (5). Стабильность уровня интеллектуального развития вызывает сомнения и возражения ряда авторов в связи с отсутствием строгой корреляции между результатами отдельных тестирований, проведенных в различные возрастные периоды. Однако, при этом установлено, что стабильность результатов повторного тестирования интеллектуальных способностей через определенные временные промежутки увеличивается с возрастом. Так, по результатам Сонтаг Л.В. (Sontag L.W. et al.,1958), показатели IQ, полученные на основании тестов Стенфорда-Бине у трехлетних детей, коррелировали с параметрами IQ у четырехлетних детей на уровне r=0,83; по мере увеличения интервала между тестированиями корреляция показателей снижалась и к 12 годам была на гораздо более низком уровне (r=0,46). В то же время, при тестировании в более позднем возрасте (8-9 лет) корреляция между тестовыми показателями IQ и этими же параметрами через 10 лет достаточно высока (r=0,72) (Hunsen T., 1951). Согласно данным Bradway K.P. et al. (65), результаты, полученные по шкалам Стэнфорда-Бине в периоде от 2 до 5,5 лет коррелировали с данными повторного тестирования, проводимого через десять лет на уровне r=0,65, а через двадцать пять лет – на уровне r=0,59. Еще более значимые корреляционные отношения получены при сопоставлении данных 14-летних подростков с результатами тестирования через 10 лет (r=0,85). Как очевидно из приведенных фактов, корреляции показателей в более старшем возрасте, по сравнению с ранними возрастными периодами, относительно более устойчивы. Увеличение с возрастом стабильности IQ объяснимо с точки зрения кумулятивного эффекта интеллектуального развития, поскольку в каждый конкретный момент развития относительный прирост IQ представляет собой разницу между уже имеющимися 39

и вновь приобретаемыми за какой-либо определенный период времени знаниями. При анализе результатов, полученных при помощи различных методик, формально тестировавших одно и то же интеллектуальное качество, установлено, что взаимосвязь различных параметров единичного теста может быть существенно выше взаимой корреляции аналогичного показателя по разным тестам. В связи с этим, без теоретического анализа сущности диагносцируемого свойства нецелесообразно рассматривать одинаково названный показатель из различных тестов как меру одного и того же свойства личности. При сопоставлении различных тестов установлено, что наиболее инвариантными являются факторы скорости восприятия, пространственной визуализации, опознавания неясных изображений, гибкости восприятия, вербальных способностей, индуктивного и дедуктивного мышления, ассоциативной и кратковременной памяти (French Y.W.). Следует отметить, что поскольку фактически все психические процессы онтологически вообще не существуют как отдельные, обособленные акты, уровень интеллектуального развития тесно связан с другими психологическими свойствами и, в частности, характеристиками памяти и внимания (Брушлинский А.В., 1979). C подобными предположениями согласуются выводы, сделанные Анастази А. (5) на основании ряда экспериментальных исследований, заключающиеся в том, что успешность освоения информации практически любого характера, помимо специальных способностей, зависит от факторов понимания, внимания и памяти. При изучении взаимосвязи различных когнитивных параметров установлено, в частности, что существует тесная корреляционная зависимость между способностью к чтению и характеристиками памяти (r=0,79). Показано, что показатели знания и понимания слов (два главных компонента способности к чтению) тесно коррелируют с параметрами долговременной памяти, рабочей памяти и скоростью семантического воспроизведения (Tierre W.C., 1992). Айзенком Г.Ю. (1995) показано, что фактически все корреляционные связи между когнитивными заданиями (как бы ни была различна их природа), оказываются положительными, что также может расцениваться как существование единого фактора интеллектуального развития. Поиск различных взаимосвязей между интеллектуальными способностями и отдельными индивидуально-типологическими свойствами, а также влиянием на них различных факторов внешней среды ведется достаточно давно и многими исследователями, 40

что привело к накоплению огромного количества сведений, которые, однако, в силу их большого разнообразия и разрозненности до сих пор не позволили создать единую теорию относительно причин определяющих уровень интеллектуального развития. При анализе взаимосвязи особенностей темперамента с экспериментально выявленными параметрами интеллекта в приложении к онтогенетическому аспекту развития индивида выявлен факт постепенного сокращения количества значимых корреляционных связей по мере взросления, что свидетельствует о влиянии характеристик темперамента на уровень интеллектуального развития преимущественно в детском возрасте (Русалов В.М., Наумова Е.Р., 1999). По-видимому, показатели темперамента определяют скорее темп интеллектуального развития, нежели его абсолютный уровень, достигаемый к зрелому возрасту. Обследование детей различного возраста показало, что на ранних этапах онтогенеза (до 7 лет) девочки опережают мальчиков в своем развитии. В дальнейшем эти различия сглаживаются и взрослые мужчины и женщины по показателям IQ не отличаются между собой (Виноградова Т., Семенов В.В., 1993). Согласно некоторым исследователям имеются также и качественные отличия между мужчинами и женщинами в структуре интеллекта. Так, установлено, что у женщин относительно лучше развиты вербальные способности, в то время, как у мужчин – зрительно-пространственные. При этом, превосходство женщин в области лингвистических способностей проявляется с 10-11 летнего возраста (85), что позволяет предполагать гормональную природу подобных различий. Однако, некоторые исследователи считают, что эти различия проявляются и на более ранних стадиях онтогенеза. В частности, словарный запас у девочек в 18-месячном возрасте составляет приблизительно 50 слов, в то время как мальчики накапливают его в таком объеме только к 22-месячному возрасту, навыками чтения девочки также овладевают раньше мальчиков, их речь богаче по тезаурусу и правильнее по грамматическому строю. Установлено, что скоростные параметры обработки информационного сигнала также связаны с уровнем интеллектуального развития в различные возрастные периоды в неравной мере. В частности, в детстве (от 9 до 13 лет) наблюдается зависимость времени простой реакции на сигнальный раздражитель от уровня интеллектуального развития; вместе с тем, на более поздних этапах онтогенеза такой закономерности не прослеживается (Чуприкова Н.И., Ратанова Т.А., 1995). Пространственно-временная организация активности мозга отражает характер 41

поведенческих реакций и успешность когнитивной деятельности. Известно, что формирование ЭЭГ в онтогенезе происходит гетерохронно, при этом, наиболее существенные сдвиги происходят в раннем возрасте (Князева М.Г., 1991). К настоящему времени разработаны различные периодизации для каждой из которых существуют свои особенности, однако, как правило, наиболее подробно дифференцируются группы до 6-летнего возраста, поскольку именно в этом возрасте происходит созревание структур мозга, организация нейрональных связей между зонами коры больших полушарий и другими отделами мозга (Дзугаева С.В., 1975; Фарбер Д.А., Дубровская Н.В., 1991). Согласно схеме периодизации, предложенной Фарбер Д.А. (27), выделяются следующие периоды: 0-2 месяца, 2-12 месяцев, 1-3 года, 4-6 лет, 7-15 лет. Полностью взрослый тип ЭЭГ формируется не ранее, чем к 25-летнему возрасту (1982). На основании анализа функций когерентности Фарбер Д.А., Фрид Г.М. (61) выделили 3 группы школьного возраста: 6-8 лет, 9-10 лет, 11-14 лет. При этом наиболее критическим возрастом считается период 6-10 лет. У детей

дошкольного возраста (5-6 лет) преобладающей по интегральной ак-

тивности и-ритма была правосторонняя асимметрия и даже на второсигнальные раздражители наблюдалось увеличение правосторонней асимметрии, что свидетельствовало о преобладании у них образного восприятия внешнего мира, однако, усложнение и неуклонное развитие второсигнальных связей с возрастом обуславливало снижение степени МПА и увеличение случаев левосторонней асимметрии (Ушаков Г.К., Айрапетянц В.А., 1976). У детей младшего школьного возраста (7-8 лет) наблюдался смешанный тип асимметрии. При этом при предъявлении первосигнального раздражителя происходило увеличение правосторонней асимметрии при увеличении коэффициента асимметрии. Известно, что у детей 7 летнего возраста отмечается относительная разобщенность деятельности полушарий головного мозга. При этом у них отсутствует корреляция параметров ЭЭГ с типом деятельности и особенностями латерального профиля, отчетливо проявляющиеся к 10-летнему возрасту (26). В период от 7 до 10 лет происходит увеличение в размерах мозолистого тела и, соответственно, усложняются взаимоотношения каллозальных волокон с нейрональным аппаратом коры. К 10-летнему возрасту значимо усложняется структура интернейрональных связей коры, обеспечивающих взаимодействие как в пределах одного ансамбля, так и между различными нейронными ансамблями 42

(52). На этапе от 10 до 17 лет расширяется система межцентральных связей и формируется ансамблевая деятельность нейронов, завершается развитие ассоциативных внутриполушарных связей различных корковых полей (Дзугаева С.В., 1975;Князева М.Г., Фарбер Д.А., 1991). У детей 7-8 лет максимальной мощности достигает диапазон б1, который обеспечивает усиление межцентральных взаимодействий проекционных, затылочных и заднеассоциативных корковых областей в процессе зрительного восприятия (Фарбер Д.А., Дубровская Н.В. 1991). У детей старше 10-летнего возраста доминирует мощность среднечастотного генерализованного поддиапазона б2, отражающего широкую межцентральную интеграцию, базирующуюся на взаимодействии затылочных и лобных областей (Thatcher R., 1986). Если исходить из достаточно аргументированного представления о том, что каждый возрастной период характеризуется своеобразной структурой внутрифункциональных и межфункциональных связей, отражающих общий интеллектуальный уровень становится очевидным, что даже при решении одной задачи, у различных испытуемых имеет место сочетание принципиально разнообразных компонентов (образных, логических, действенных), дающих основание для выделения устойчивых типов и стилей интеллектуальной деятельности. Благодаря комплексному характеру подключаемых к решению заданий функций, создается качественное разнообразие интеллектуальных стилей деятельности, основанное на различном уровне развития отдельных составляющих общего интеллекта. При этом, несомненно, что структурные особенности психофизиологического развития имеют как ряд общих, так и специфических признаков. Совмещение разнородного уровня развития отдельных характеристик образует сложную структуру интеллекта, претерпевающую в процессе онтогенеза существенные изменения. В связи с этим, целью работы было изучение гетерохронности созревания различных интеллектуальных функций и объединения отдельных составляющих интеллектуального развития в единую систему. Для этого были выбраны следующие возрастные периоды: 1-й период (7-8 лет). Полагают, что именно к 7-летнему возрасту происходит морфологическое созревание лобного отдела больших полушарий, что сопровождается существенным увеличением функционального значения второй сигнальной системы и, соответственно, – возможности использования понятий, абстрагированных от конкрет43

ных действий, что расценивается как переломный момент развития, существенно отличающий данную стадию от предыдущих возрастных периодов (Князева М.Г., Фарбер Д.А., 1991). 2-й период (11-12 лет). Высказываются предположения, что в этот период, характеризующийся целым рядом физиологических сдвигов в организме, со стороны интеллектуальных функций также наблюдаются некоторые изменения, заключающиеся в относительном ослаблении роли второй сигнальной системы и, как результат, – увеличении функции первой сигнальной системы, сопровождающимся снижением эффективности образования условных связей на словесные сигналы. Наряду с этим, имеются данные о том, что в возрасте от 11 до 13 лет происходит снижение тонуса коры головного мозга, что также, на наш взгляд, в какой-то мере должно было отразиться на динамике интеллектуальных функций в этот период. 3-й период – 13-14 лет характеризуется постепенным усилением роли второй сигнальной системы в формировании поведения. Для того, чтобы проследить развитие отдельных интеллектуальных способностей в онтогенезе и процесс их становления в единую систему взаимообусловленных элементов, а также выявить особенности образования этой системы, связанные с периодом обучения в школе мы попытались оценить уровень развития отдельных интеллектуальных способностей и выявить наиболее значимые корреляционные отношения между ними в критические периоды развития. Учитывая современные представления о сложной структуре интеллекта мы предприняли попытку определить границы между фазами его развития по структуре межфункциональных связей между отдельными параметрами интеллектуальных способностей и индивидуально-типологическими свойствами. Исследование проводилось на студентах обоего пола (11 юношей

и 35 деву-

шек) биолого-почвенного факультета в возрасте 19-20 лет и школьниках гуманитарной школы-гимназии обоего пола в возрасте 7-8 лет (31 мальчик и 33 девочки), в возрасте 11-12 лет (71 мальчик и 66 девочек) и в возрасте 13-14 лет (56 мальчиков и 68 девочек). Для диагносцирования уровня интеллектуального развития применялась методика Д. Векслера, позволяющая оценить степень интеллектуального развития по 14 параметрам: три из которых представляют собой интегральные показатели: общий IQ, вербальный IQ и невербальный IQ (Wechsler D., 1955). По сравнению с аналогичными тестами интеллекта тест Векслера имеет ряд неоспоримых достоинств, к основным из которых следует отнести введение статистически 44

лимитированных нормативов, нормирование по отношению к популяции в целом не только суммарных оценок, но и оценок по отдельным субтестам, позволяющее сопоставлять уровень развития отдельных способностей со среднестатистическими нормативами, а также создание возрастной периодизации во времени, позволяющей более корректно использовать полученные данные при сопоставлении различных возрастных групп. Структура вербального IQ складывается из оценок по 5 субтестам: “общая эрудиция”, “общая понятливость”, “арифметический”, “сходство”, “словарный”. Диагностика уровня невербального интеллекта основана на следующих субтестах: “символы”, “недостающие детали”, “кубики Кооса”, “сюжетные картинки”, “сложение частей”. Численность групп, относящихся к различным градациям IQ в 7-летнем возрасте составляла у мальчиков: средний (54,8%), блестящая норма (25,8%), превосходный (6,5%), суперинтеллект (12,9%) от исходной выборки; у девочек – средний (28%), блестящая норма (43,8%), превосходный (15,6%), суперинтеллект (12,5%). В 11-12-летнем возрасте отмечалось аналогичное распределение: для мальчиков – средний (40,8%), блестящая норма (38%), превосходный (15,5%), суперинтеллект (5,6%); для девочек – средний (56,1%), блестящая норма (25,8%), превосходный (13,6%), суперинтеллект – (4,5%). К 13-14 летнему возрасту отмечалоь некоторое снижение численности суперинтеллектуалов, особенно существенное по сравнению с периодом детства: мальчики распределялись по градациям IQ в следующих числовых соотношениях – средний IQ – 64,3%, блестящая норма – 23,5%, превосходный уровень – 10,7%, суперинтеллектуалы – 1,8%; девочки – средний интеллектуальный уровень – у 57,4%, блестящая норма – 20,6%, превосходный – 16,2%, суперинтеллект – 4,4%. Эти результаты в целом совпадают с литературными данными, в соответствии с которыми численность лиц со средним IQ составляет 50%, блестящей нормы – 16,1%, превосходного – 6,7%, суперинтеллектуалов – 2,2%. Как видно из данных, представленных в таблице 3.1, у мальчиков 7-8летнего возраста из всех исследованных способностей максимальной степени развития достигает общая эрудиция при относительно слаборазвитом уровне понятливости и лингвистических способностей. У девочек на этом этапе онтогенеза наблюдается несколько иной характер развития вербальных способностей. У них имеет место сравнительно высокий уровень параметров индуктивного мышления при относительно сниженных пока45

зателях лингвистических способностей. При этом, анализ системы корреляционных связей в структуре интеллекта, показывает, что у девочек 7-летнего возраста познавательные способности относительно автономны, о чем свидетельствует отсутствие значимых корреляций между показателями отдельных субтестов вербальной шкалы Векслера. В то же время, у мальчиков уже на этом этапе развития проявляются значимые взаимосвязи между общей эрудицией и лингвистическими способностями (r=0,29, p<0,05), понятливостью и математическими способностями (r=0,27, p<0,05), понятливостью и индуктивным мышлением (r=0,28, p<0,05), математическими способностями и индуктивным мышлением (r=0,29, p<0,05), индуктивным мышлением и лингвистическими способностями (r=0,27, p<0,05), что отражает общность используемых механизмов обработки информации при выполнении этих субтестов.

Таблица 3.1. Уровень развития отдельных компонентов, составляющих структуру вербального интеллекта в различные возрастные периоды (в нормативных баллах по Векслеру). Периоды развития Параметры IQ Общая эрудиция

7-8 лет

Понятливость

1,90±0,1 8

Математи-

2,61±0,1 7

Мальчики N=31 2,58±0,2 0

11-12 лет Девочки N=33 2,27±0,1 6 t=1,25 p>0,1 2,36±0,1 7 t=1,84 p>0,1 2,55±0,1 7

Мальчики N=71 2,17±0,1 1 2,89±0,0 9 2,41±0,0 9

13-14 лет Девочки N=66 1,35±0,0 8 t=4,95 p<0,001 2,94±0,1 1 t=0,37 p>0,1 2,26±0,1 1

Мальчики N=56 2,82±0,1 0 2,5±0,12

2,01±0,0 7

Девочки N=68 2,87±0,0 9 t=0,34 p>0,1 2,66±0,1 1 t=0,98 p>0,1 1,96±0,0 8 46

ческие t=0,28 t=1,07 способp>0,1 p>0,1 но-сти Индук2,61±0,1 2,94±0,1 2,69±0,0 2,53±0,0 2,04±0,1 тив-ные 8 7 8 9 2 способt=1,31 t=1,32 ности p>0,1 p>0,1 Лин1,90±0,1 1,55±0,1 1,70±0,1 1,98±0,1 1,88±0,1 гвисти9 4 t=1,95 1 ческие t=1,52 p>0,1 способp>0,1 ности Примечание: p – достоверность межполовых различий.

t=0,57 p>0,1 2,10±0,0 9 t=0,45 p>0,1 1,58±0,1 0 t=1,96 p>0,1

В 11-12-летнем возрасте из всех изучавшихся свойств у юношей максимальной степени развития достигает умение строить умозаключения при относительно сниженных показателях развития лингвистических способностей. У девушек в этот возрастной период также максимальные баллы отмечены для характеристик понятливости, в то время, как минимальные показатели свойственны общей эрудиции. Следует отметить, что к этому возрасту у юношей несколько видоизменяется структура функциональных связей между отдельными компонентами, составляющими структуру IQ, по сравнению с предыдущим возрастным периодом. Так, в отличие от более раннего возраста, становятся относительно автономными математические способности и индуктивное мышление (r=0,03, p>0,1), понятливость и математическое мышление (r=-0,18, p>0,1), понятливость и индуктивные способности (r=-0,1, p>0,1). При этом, сохраняются взаимосвязи между показателями общей эрудиции и лингвистическими способностями (r=0,30, p<0,01), индуктивным мышлением и лингвистическими способностями (r=0,28, p<0,01). Наряду с этим, появляется ряд новых взаимосвязей: между общей эрудицией и индуктивными способностями (r=0,35, p<0,001), математическими и лингвистическими способностями (r=0,30, p<0,01). У девушек в возрасте 11-12 лет существенно сокращается автономность отдельных интеллектуальных способностей по сравнению с предыдущей возрастной группой и начинает складываться система функциональных связей в структуре интеллекта, на этом этапе хотя и менее развитая, чем у мужчин, но, все же, весьма сходная с ними по большинству компонентов. В частности, возникают значимые корреляции между уровнем общей эрудиции и лингвистическими способностями (r=0,34, p<0,001), математическими и лингвистическими способностями (r=0,32, p<0,001), индуктивным мышлением и 47

лингвистическими способностями (r=0,20, p<0,01). Следующий возрастной период характеризуется дальнейшим становлением системы взаимосвязей между отдельными составляющими интеллекта на фоне некоторых изменений структуры IQ. В частности, у юношей 13-14-летнего возраста, в отличие от более ранних возрастных периодов, максимального уровня развития достигают показатели общей эрудиции при относительно сниженном уровне развития лингвистических способностей. При этом происходит переформирование системы функциональных связей в структуре интеллекта. Появляются значимые корреляции между способностью к построению умозаключений и математическими способностями (r=0,29, p<0,01), понятливостью и уровнем общей эрудиции (r=0,19, p<0,05), общей эрудицией и математическими способностями (r=0,29, p<0,05). Наряду с этим сохраняются, отмеченные в 11-летнем возрасте, статистически достоверные взаимосвязи между уровнем развития общей эрудиции и индуктивных способностей (r=0,28, p<0,01). Согласно данным Барановой Л.А. и Суходольского Г.В. (1973), исследовавших возрастную периодизацию различных способностей, возрастной период от 18 до 25 лет характеризуется более высокими показателями вербального интеллекта. В обследованной нами выборке, напротив, невербальные способности развиты несколько лучше (у мужчин - t=2,53, p<0,05; у женщин t=3,45, p<0,01). Эти различия с литературными данными могут быть обусловлены спецификой использованной выборки (студенты биолого-почвенного факультета, относящегося к естественному профилю обучения, в котором относительно важную роль играют интеллектуальные параметры, связанные с анализом эмпирического материала) (табл. 3.2). Таблица 3.2. Уровень интеллектуального развития в группах, разделенных по половому признаку (в баллах по Векслеру). Группы Индексы IQ M±m T

Мужчины Общий IQ

Женщины Вербальный IQ

92,1±2,45 89,1±2,36 0,88

НеверОбщий баль-ный IQ IQ 98,5±2,85 90,5±1,07 1,69

Вербальный IQ 89,5±1,07 1,09

Невербаль-ный IQ 95,4±1,91 2,64 48

P >0,1 >0,1 >0,1 <0,05 T’ 2,53 3,45 P’ <0,05 <0,01 T* 0,68 0,04 0,19 P* >0,1 >0,1 >0,1 Примечание: p - достоверность отличий по сравнению с общим IQ P’- по сравнению с вербальным IQ, p* – межполовых различий. Однако, при этом, следует отметить, что в обеих группах оценки общего уровня интеллектуального развития по Векслеру в большей степени коррелировали с показателями вербального IQ, нежели невербального (у мужчин – rобщIQ-вIQ=0,88, p<0,001; rобщIQн/вIQ=0,73,

p<0,05; у женщин – rобщIQ-вIQ=0,87, p<0,01; rобщIQ-н/вIQ=0,82, p<0,001). При этом,

у мужчин обнаружены более тесные корреляции между показателями вербального и невербального интеллекта, нежели у женщин (у мужчин – rвIQ-н/вIQ =0,46, p>0,1, у женщин – rвIQ-н/вIQ =0,39, p<0,05). Существенных межполовых различий как в уровне интеллектуального развития, так и в степени выраженности отдельных способностей не обнаружено (табл. 3.3). Таблица 3.3. Развитие отдельных способностей, составляющих структуру IQ. (в шкальных оценках по Векслеру). ВерОбщая бальэрудиция ные субтес- I ты Мужчины Mср.± 10,0±0,63 m T P T’ P’ T’’ P’’ T’’’ P’’’ Женщины

Построение умозаключений II

Математические способности III

Индуктив- Лингвистиные спо- ческие способности собности V IV

6,7±0,74

9,3±0,62

9,4±0,80

11,8±0,77

3,36 <0,01

0,82 >0,1 2,64 <0,05

0,62 >0,1 2,42 <0,05 0,89 >0,1

1,82 >0,1 4,76 <0,001 2,57 <0,05 2,21 <0,05 49

Mср.± 10,1±0,25 7,0±0,47 9,45±0,25 9,52±0,33 11,2±0,40 m T 5,75 1,75 1,75 2,42 P <0,001 >0,1 >0,1 <0,01 T’ 4,57 4,33 6,79 P’ <0,001 <0,001 <0,001 T’’ 0,15 3,71 P’’ >0,1 <0,01 T’’’ 3,23 P’’’ <0,01 Невер- Недостаю- ШифроСложение Последова- Кубики Кобальщие дета- грамма частей тельные оса ные ли картинки субтесVIII IX ты VI VII X Мужчины Mср.± 7,5±0,41 9,5±0,72 10,7±0,85 8,1±0,25 13,5±0,86 m T 2,41 3,45 1,32 6,41 P <0,05 <0,01 >0,1 <0,001 T’ 1,14 1,79 6,41 P’ >0,1 >0,1 <0,001 T’’ 2,96 2,33 P’’ <0,01 <0,01 T’’’ 6,11 P’’’ <0,001 Женщины Mср ± 6,7±0,29 9,9±0,33 10,5±0,56 7,7±0,22 12,1±0,49 m T 7,48 6,01 2,86 9,47 P <0,001 <0,001 <0,01 <0,001 T’ 0,84 5,65 3,61 P’ >0,1 <0,001 <0,001 T’’ 4,59 2,11 P’’ <0,001 <0,05 T’’’ 8,11 P’’’ <0,001 Примечание: в вербальных субтестах p-достоверность отличий между I и II субтестами, p’- между II и III, p’’- между III и IV, p’’’- между IV и V субтестами; в невербальных субтестах – p – достоверность отличий между VI и VII p’- VII и VIII, p’’- VIII и IX, p’’’- IX и X субтестами.

50

Согласно результатам, полученным Барановой Л.А., Суходольским Г.В. (1973), для вербальных тестов характерна большая вариативность рядов. Однако, нами подобной закономерности не обнаружено, поскольку, как видно из таблицы, как для мужской, так и для женской части популяции отмечены приблизительно одинаковые величины разброса в рядах данных, характеризующих выполнение различных субтестов. Установлено, что из всех исследованных способностей, составляющих структуру естественного интеллекта, как в выборке в целом (табл. 3.3), так и практически во всех группах, отличающихся по уровню интеллектуального развития (табл. 3.4, 3.5), обнаруживалась наименьшая эффективность при выполнении теста на построение умозаключений и индуктивное мышление. Таблица 3.4. Уровень развития отдельных способностей у лиц с различным IQ (в шкальных оценках по Векслеру). Показатели вер- Общая ПостроеМатемати- ИндукЛингвистибального IQ эрудиция ние умо- ческие тив-ное ческие заклюспособно- мышлеспособночений сти ние сти Пограничная линия 7,0±1,00 5,7±0,33 8,7±0,88 6,0±0,0 7,3±0,88 Mср±m Плохая норма Mср±m 9,7±0,24 5,8±0,38 8,7±0,32 8,8±0,40 11,0±0,40 T 3,65 0,10 0,07 2,51 3,08 P <0,01 >0,1 >0,1 <0,05 <0,01 Средний IQ Mср±m 10,7±0,29 8,6±0,54 11,3±0,50 10,5±0,33 12,8±0,38 T 4,37 1,93 2,00 5,11 3,09 P <0,01 >0,05 >0,1 <0,001 <0,01 T’ 2,64 4,12 4,53 3,37 3,34 P’ <0,01 <0,05 <0,05 <0,05 <0,01 Примечание: p – достоверность отличий по сравнению с пограничной линией, p’ – достоверность отличий по сравнению с плохой нормой

51

Таблица 3.5. Уровень развития отдельных способностей в структуре невербального интеллекта (в шкальных оценках по Векслеру). Невербаль- НедосШифСложение ПоследоваКубики ные тающие ровка частей тельные кар- Кооса Субтесты детали тинки Плохая норма 6,3±0,42 8,5±0,62 7,8±0,87 7,3±0,42 8,3±0,31 Mср±m Средний IQ Mср±m 6,8±0,25 9,9±0,34 10,5±0,46 7,8±0,21 13,0±0,44 T 0,94 1,70 2,41 1,0 4,01 P >0,1 >0,05 <0,05 >0,1 <0,001 Блестящая норма Mср±m 8,8±1,25 10,8±1,11 16,0±1,08 8,8±0,25 15,5±0,65 T 2,16 1,92 8,64 2,52 10,4 P <0,05 >0,05 <0,001 <0,05 <0,001 T' 2,42 0,76 4,05 1,52 1,99 P' <0,05 >0,1 <0,001 >0,05 >0,05 Примечание:p – достоверность различий по сравнению с “плохой нормой”, p’по сравнению со средним IQ.

Следует отметить, что, согласно литературным данным, высокие показатели по этим субтестам коррелируют с успешностью обучения. Наиболее высокие оценки в обеих группах (у мужчин и женщин) были получены в лингвистическом тесте и тесте общей эрудиции (табл. 3.3). При этом, в группе мужчин эти способности находились фактически на одинаковом уровне развития, в то время, как у женщин развитие лингвистических способностей опережало уровень общей эрудиции. Уровень развития лингвистических способностей в обследованной группе как у мужчин, так и у женщин, оказался несколько выше, чем уровень математических способностей. Из невербальных способностей минимальное количество баллов было набрано в субтесте “недостающие детали” (табл. 3.3), отражающем показатели наблюдательности и умение вычленять существенные признаки в анализируемых объектах. В группе мужчин фактически такой же низкий уровень как и для субтеста “не52

достающие детали” был отмечен при выполнении теста “последовательные картинки”, в то время, как “шифровка”, “сложение частей” и “кубики Кооса” выполнялись испытуемыми значительно лучше (табл. 3ю3). Наиболее высокие оценки в обеих группах как у мужчин, так и у женщин были характерны для субтеста “кубики Кооса”, в выполнении которого задействованы аналитико-синтетические способности индивида. Однако, при этом следует отметить, что, несмотря на различия в абсолютных величинах успешности выполнения, показатели субтеста “недостающие детали” наиболее тесно коррелировали с оценками по тесту “кубики Кооса”, что, по-видимому, свидетельствует о подключении однотипных функций к решению подобных заданий. Обобщая данные анализа относительной успешности выполнения различных типов тестовых задач, можно отметить, что, по-видимому, скоростные параметры обработки информации и выработки навыка анализа стимулов, а также уровень зрительномоторной координации были развиты у испытуемых данной возрастной группы значительно лучше, чем аналитико-синтетические способности, непосредственно не связанные со скоростными компонентами анализа. Причем, вышеупомянутые особенности характерны как для мужской, так и для женской части выборки. Известно, что существует относительная независимость показателей вербального и невербального интеллекта, что подтвердилось в полученных нами данных. Однако, наряду с этим установлена неоднозначность зависимостей одних интеллектуальных функций от других, а также различная степень согласованности изменений отдельных функций в процессе развития (4). Высказывается предположение о том, что по мере развития интеллекта отмечается прогрессирующее ограничение автономности каждой из функций и все более возрастающее структурирование интеллекта. В соответствие с этим удельный вклад отдельных компонентов в структуру интеллекта может существенно различаться у конкретных индивидов, а также в значительной мере изменяться у одного и того же индивида в процессе онтогенеза. Подобная неравномерность развития отдельных функций и неоднозначность вклада различных параметров может составлять основу индивидуально-типологических, возрастных и половых особенностей развития интеллекта. В связи с этим мы провели сопоставление структуры корреляционных связей между отдельными способностями, составляющими структуру общего интеллекта. В результате проведенного анализа установлено, что у мужчин и женщин указанной выборки обнаруживаются различия в удельном вкладе оценок по отдельным 53

субтестам, свидетельствующим о развитии частных способностей, определяющих структуру интеллекта и уровень интеллектуального развития. В частности, у мужчин с уровнем развития общего интеллекта наиболее тесно коррелируют оценки по тестам “общая эрудиция” (r=0,82, p=0,001) и параметры индуктивного мышления (r=0,77, p<0,01). Несколько более низкие корреляционные показатели отмечены для уровня понятливости (r=0,58, p=0,05) и лингвистических способностей (r=0,62, p<0,05). Оценки по арифметическому субтесту фактически не связаны с общим уровнем интеллектуального развития. Из показателей невербального интеллекта в наибольшей степени с общим уровнем интеллектуального развития коррелируют успешность заполнения шифрограммы и показатели теста ”кубики Кооса”. В эффективность выполнения этих субтестов существенный вклад вносят скоростные параметры обработки информации и зрительно-моторная координация действий. Структура вербального интеллекта у мужчин представлена более равномерной системой взаимосвязей, при этом в наибольшей степени коррелируют с уровнем общего умственного развития показатели индуктивного мышления (r=0,85, p<0,001) и умение строить умозаключения на основе жизненного опыта (r=0,77, p<0,05), в то время как, например, математические способности, в меньшей мере (r=0,58, p=0,05) отражаются на параметрах общей интеллектуальности. Уровень развития невербального интеллекта определяют оценки субтеста “кубики Кооса” (r=0,85, p<0,001), а также эффективность заполнения шифрограммы (r=0,67, p<0,05) и сложения частей изображения (r=0,67, p<0,05). Как уже отмечалось, заполнение шифрограммы преимущественно зависит от скоростных компонентов выработки нового навыка и зрительно-моторной координации, а выполнение субтеста “сложение частей” определяется умением соотносить часть и целое и эвристическими компонентами анализа. Из исследованных показателей вербального интеллекта с уровнем развития невербальных способностей оказались взаимосвязанными только параметры общей эрудиции (r=0,63, p<0,05). У женщин указанной выборки, так же как и у мужчин, структура общего интеллекта определяется в основном показателями понятливости (r=0,64, p<0,001), лингвистических способностей (r=0,68, p<0,001) и уровнем общей эрудиции (r=0,46, p<0,01). По сравнению с мужчинами относительно больший вклад вносят математические способности (у женщин – r=0,48, p<0,01, у мужчин – r=0,33, p>0,1), в то время, как влияние индуктивного мышления относительно снижено (у женщин – r=0,34, p>0,1, у мужчин – 54

r=0,77, p<0,01). Из невербальных способностей, определяющих общий уровень интеллектуального развития в качестве наиболее прогностичных можно выделить функции, включенные в выполнение субтеста “кубики Кооса” (r=0,45, p<0,01). В отличие от мужчин указанной выборки, у женщин показатели общего умственного развития оказались в существенной мере связанными также с уровнем наблюдательности, отраженном в показателях субтеста “недостающие детали” (r=0,38, p<0,05) и аналитико-комбинаторными способностями, определяемыми по показателям теста “сложение частей” (r=0,74, p<0,001). Структура вербального интеллекта у женщин, также как и у мужчин, была относительно равномерно представлена оценками по всем субтестам, со сравнительно большим вкладом лингвистических способностей (r=0,74, p<0,001) и умения строить умозаключения на основе жизненного опыта (r=0,68, p<0,001). Из невербальных показателей с уровнем интеллектуального развития в наибольшей мере коррелировала эффективность составления изображений из отдельных фрагментов (r=0,56, p<0,001). Уровень развития невербального интеллекта в основном определяют способности, связанные с успешностью выполнения субтестов “сложение частей” (r=0,68, p<0,001), “кубики Кооса” (r=0,53, p<0,001), “недостающие детали” (r=0,52, p<0,01). Судя по результатам исследования, субтесты невербального интеллекта, повидимому, оценивают более широкий перечень относительно независимых характеристик по сравнению с вербальными субтестами, построенными на сравнительно общей основе и базирующихся на более сходных принципах анализа материала, нежели невербальные субтесты. При сопоставлении взаимосвязей между показателями интеллекта и адаптационными возможностями в группе студентов установлено, что у мужчин этого возраста проявляются более тесные взаимосвязи интеллектуальных способностей с показателями предметной адаптивности, фактически не затрагивая параметров социальной адаптивности. Уровень адаптационных возможностей к факторам окружающей среды у мужчин определяется в основном параметрами развития индуктивного мышления. При этом, уровень интеллектуального развития у мужчин в наибольшей степени коррелировал показателями эргичности в предметной сфере (r=0,45, p<0,05). Из всех исследованных параметров IQ с уровнем адаптивности в предметной сфере в наибольшей степени были связаны показатели индуктивного мышления (r=0,52, p<0,05). При этом, высокий уровень развития индуктивных способностей обеспечивался 55

за счет повышенных показателей эргичности (r=0,43, p<0,05) и темпа (r=0,58, p<0,05) предметной деятельности. Умение строить умозаключения на основе жизненного опыта также определяется показателями эргичности (r=0,57, p<0,05) и темпа (r=0,48, p<0,05) деятельности в предметной сфере, что свидетельствует о сходном характере этих двух типов вербальных способностей, по-видимому, базирующихся на однотипных мыслительных операциях и в одинаковой мере развитых у конкретных представителей данной группы. Обобщая описсанные выше результаты, следует заметить, что в структуре интеллекта имеет место постепенный переход от автономности отдельных компонентов (отмечавшийся в 7-8-летнем возрасте) к постепенному увеличению количества взаимосвязей, а также повышению их специализированности. При этом, если проанализировать структуру корреляционных отношений, характерную для взрослых лиц, то она во многом повторяет, элементы, сложившиеся к 13-14летнему возрасту, хотя определенные базовые взаимосвязи отмечаются уже на этапе 78-летнего возраста у мальчиков и к 11-12-летнему возрасту у девочек. Подобные закономерности подтверждают имеющиеся в литературе сведения о более ранней функциональной специализации структур мозга у мужчин, по сравнению с женщинами (Witelson S.F., Pallie W., 1973). Таким образом, обобщая приведенные факты, можно отметить, что в период от 7 до 26 лет происходит постепенное становление структуры взаимоотношений между отдельными характеристиками интеллектуального развития, причем происходит не только увеличение количества составных элементов, образующих единую взаимосвязанную систему, но и увеличение жесткости сложившихся взаимоотношений, очевидной из численных значений коэффициентов корреляции. Полученные результаты в целом согласуются с литературными данными. Так, согласно Ананьеву Б.Г. (1971) в процессе онтогенетического развития происходит постепенное формирование структуры взаимосвязей между отдельными когнитивными характеристиками, окончательно стабилизирующейся к 30 летнему возрасту. Наряду с этим отмечается тенденция к ограничению автономности и структурирование отдельных функций. О развитии системы взаимосвязей когнитивных функций в период взрослости свидетельствуют также результаты Грановской Л.Н. (1971), отмечавшей, что число интерфункциональных связей между отдельными параметрами, имеющими отношение к 56

переработке информации в студенческом возрасте значительно меньше, чем в более старших возрастах.

3.2 Связь межполушарной асимметрии с индивидуальнотипологическими особенностями Известно, что межполушарная асимметрия (МПА), понимаемая как неравенство больших полушарий в обеспечении нервно-психической деятельности и преобладание в обеспечении одних функций левого, а в осуществлении других – правого полушария, носит парциальный характер, различным образом проявляясь в разных анализаторных системах (Хомская Е.Д., Ефимова И.В., 1991). Профиль асимметрии или паттерн латеральной организации (ПЛО) анализаторных систем с точки зрения нейропсихологии может рассматриваться как совокупность модально-специфических факторов, составляющих комплексную интегрирующую характеристику, определяющую индивидуальные особенности мозговой организации; при этом различным типам асимметрии, как правило, соответствуют различные особенности протекания высших психических функций (Хомская Е.Д., Ефимова И.В., 1991). Сопоставление особенностей функциональной организации мозга у праворуких и леворуких лиц свидетельствует о том, что для них характерна различная стратегия вовлечения в деятельность определенных зон коры и разный характер внутри- и межполушарных взаимоотношений. В частности, у леворуких наблюдается более равномерное участие обоих полушарий в процессе реализации деятельности наряду с относительно автономным функционированием полушарий мозга, меньшей жесткостью взаимодействия отдельных корковых структур и дублированием активационных процессов в правом и левом полушариях мозга (Князева М.Г., Фарбер Д.А., 1991). Следует отметить, что для леворуких детей характерен замедленный темп развития и, соответственно, их отличает меньшая сформированность механизмов мозговой организации (Айрапетянц В.А., 1987). С этим фактом согласуется относительно слабая выраженность межполушарных связей при сравнительно большей представленности внутриполушарных взаимодействий отдельных зон коры, а также меньшая степень или полное отсутствие межполушарной асимметрии и низкий уровень зрелости коры больших полушарий у леворуких детей в сравнении с праворукими (Kocel K.M., 1983, Князева М.Г., Фарбер Д.А., 1991). 57

Известно, что любая психическая деятельность обеспечивается совместной работой обоих полушарий мозга; причем на различных этапах ее реализации существует определенная полушарная специализация, основанная на различных способах обработки информации правым и левым полушариями (Лурия А.Р., 1969, Хомская Е.Д. и др., 1988). При изучении уровня интеллектуального развития у лиц с различной картиной межполушарной асимметрии установлено, что при крайней степени праворукости отмечается относительно более низкий уровень интеллекта. При этом вербальные способности, как правило, обнаруживают отрицательные корреляции с праворукостью (Annett M., Manning M., 1989). Эффективность когнитивной деятельности связана с соотношением активационных процессов в правом и левом полушариях. При этом различные типы мыслительных операций характеризуются определенной спецификой активационных влияний. В частности, с анализом зрительной информации наиболее тесно связаны затылочные области, с межмодальным синтезом и формированием целостных осознанных образов – нижнетеменные, с планированием сложных форм поведения – лобные зоны. Устный счет осуществляется при вовлечении теменно-затылочных и височных областей

левого

(доминантного)

полушария,

результативность

зрительно-

пространственной деятельности определяется преимущественной активацией постцентральных областей правого (субдоминантного) полушария (Earle J., 1988, Хомская Е.Д., 1972, Лурия А.Р., 1973, Князева М.Г., 1991). Вербальная деятельность обеспечивается преимущественной активацией височно-лобных отделов доминантного полушария (Лазарев В.В. и др., 1979). При чтении увеличивается синхронизация в затылочных, височных и теменных областях. При поиске ассоциаций преимущественно активируются лобные области (Николаев А.Р. и др., 2000). Решение анаграмм приводит к взаимодействию лобной и левой височной областей коры (Иваницкий А.М., Ильюченок И.Р., 1992). Поиск в группе слов исключения (слова, отличного по смыслу остальным) сопровождается установлением связей между лобными, левой центральной и левой теменной областями (Николаев А.Р. и др., 1996). По-видимому, феномен межполушарной асимметрии, основанный на неравнозначности структур больших полушарий в обеспечении жизнедеятельности организма, обуславливает существование принципиальных различий в организации эмоциональных и когнитивных процессов, лежащих в основе адаптационных резервов орга58

низма и, соответственно, определяет индивидуально-типологические особенности реакций на действие факторов окружающей среды. Проведено изучение особенностей организации мыслительных процессов в связи со спецификой эмоционально-личностных проявлений, оказывающих влияние на эффективность адаптационных реакций организма при различных типах МПА. В качестве испытуемых выступали 123 студента биолого-почвенного факультета (29 человек - мужского и 94 - женского пола) в возрасте 19-25 лет. Были определены индивидуальные профили латеральной асимметрии: мануальной, слухоречевой и зрительной. Испытуемые были разделены на 5 групп. Группу А составляли чистые правши (ППП) у которой все три вида асимметрий были правосторонними. В группу Б вошли праворукие индивиды, т.е. правши с левосторонним доминированием уха или глаза, или же без выраженной доминантности по зрительной или слуховой функции (ППА,ПАП,ППЛ и т.д.). Группу В составили амбидекстры (ААП, АПА, ААП, ААА и т.д.). Группа Г представлена леворукими индивидами, т.е. левшами с правосторонним доминированием уха или глаза, или же без явной доминантности . Группа Д состояла из чистых левшей (ЛЛЛ) (Ефимова И.В, 1996). Для оценки мануальной асимметрии использовали тест Аннетт и мануальные пробы (переплетение пальцев кисти, скрещивание рук на груди, аплодирование) (Annett M.A., 1970). Для определения латерализации слуховой функции использовали самооценку испытуемых, основанную на функциональных пробах “часы” и “телефон”. Ведущий глаз определяли по пробе Розенбаха. Определение индивидуально-психологических особенностей, обуславливающих различный уровень адаптационных возможностей проводили при помощи опросника структуры темперамента Русалова (ОСТ) (Русалов В.М., 1979, Русалов В.М., Дудин С.И., 1995). На основании данных, полученных по основным 8 шкалам вычисляли индекс адаптивности (ИА) по следующей формуле: ИА =(ПЭР+ПП+ПТ+СЭР+СП+СТ) – (ПЭМ-СЭМ), где ПЭР и СЭР – обозначают соответственно эргичность в предметной и социальной сферах деятельности, ПП и СП – предметная и социальная пластичность, ПТ и СТ – темп деятельности в предметной и социальной сферах, ПЭМ и СЭМ – эмоциональность в предметной и социальной сферах деятельности. 59

Эффективность различных мыслительных процессов и общий уровень интеллектуального развития определяли по методике Векслера (Wechsler D., 1955, Агафонова Н.Н. и др., 1991). К преимуществам этого метода, по сравнению с аналогичными тестами интеллекта можно отнести нормирование по отношению к популяции в целом не только суммарных оценок, но и показателей по отдельным субтестам, позволяющее сопоставлять уровень развития отдельных способностей. Уровень вербального интеллекта оценивали по 5 субтестам: 1-й субтест -“Общая эрудиция”, позволяющий получить представление об общем объеме знаний. 2-й субтест – “общая понятливость” – оценивает умение строить умозаключения на основе жизненного опыта. 3-й субтест – “арифметический” – основан на решении задач, условия которых сформулированы таким образом, что их восприятие требует достаточно высокой сосредоточенности внимания. 4-й субтест –“сходство” – диагносцирует способность к логическому обобщению на основе установления общих и существенных признаков некоторых понятий. 5-й субтест – “словарный” – предполагает диагностику вербальных способностей на основании формулировок испытуемым определений значений слов. Диагностику уровня развития невербального интеллекта проводили на основании оценок по следующим субтестам: 1-й субтест – “заполнение шифрограммы” – наиболее комплексный по числу входящих в его выполнение функций (зрительно-моторной координации; концентрации, распределения и переключения внимания; скорости выработки нового навыка). 2-й субтест – “недостающие детали” нацелен на выявление уровня наблюдательности и умения дифференцировать существенные признаки объектов. 3-й субтест – “кубики Кооса” направлен на определение аналитикосинтетических способностей индивида. 4-й субтест – “сюжетные картинки” позволяет диагносцировать способности к организации отдельных фрагментов в единое целое на основании смыслового анализа сюжета, изображенного на картинке. 5-й субтест – “сложение частей” требует адекватного умения соотносить часть и целое, создавая целостный образ из отдельных частей.

60

О функциональном состоянии испытуемых на момент обследования судили по степени выраженности нервно-психического напряжения (НПН) и уровню тревожности. Для оценки степени выраженности нервно-психической напряженности использовали опросник Немчина Т.А. (1983), позволяющий выявить как психологические, так и соматические проявления этого свойства. Наряду с общим уровнем НПН отдельно регистрировали показатели психического и соматического дискомфорта. Уровень тревожности испытуемых определяли по опроснику Тейлора (Блейхер В.М., Крук И.В., 1986). При обработке результатов также отдельно оценивали суммарный фон, психологические и сомато-вегетативные проявления. Акцетуированность личностного профиля определяли по опроснику Леонгарда-Шмишека (Кудряшов А.Ф., Блейхер В.М., Боков С.Н., 1996). Тестовые значения в пределах от 12 до 17 баллов расценивали как скрытый вариант акцентуации, представляющий разновидность нормы, когда в обычных условиях указанные черты выражены слабо, однако, при стрессогенных воздействиях представляют место “наименьшего сопротивления”. Тестовые значения в диапазоне от 18 до 24 баллов свидетельствовали о наличии явной акцентуации характера, являющейся крайним вариантом нормы, когда указанные черты чрезвычайно усилены, вследствие чего наблюдается повышенная предрасположенность к развитию патологии при действии определенного рода стрессоров. Анализ выраженности реакций дезадаптации у лиц с различным профилем функциональной межполушарной асимметрии оценивали по двум составляющим: нервно-психическому напряжению и тревожности. В результате проведенного исследования установлено, что у праворуких лиц со смешанным профилем асимметрии по остальным признакам наблюдается наиболее высокий уровень нервно-психической напряженности (табл.3.6.). Таблица 3.6. Степень выраженности нервно-психического напряжения и реакций тревожности у лиц с различным профилем латеральной асимметрии (в % от максимальной степени развития). Свойства Группы

Нервно-психическая напря- Тревожность женность СумПсихоСомати- СумПсихо-

Сомати61

Праворукие Mср±m Амбидекстры Mср±m T P

марный фон

логические аспекты

чес-кие аспекты

марный фон

логические аспекты

чес-кие аспекты

44,0±4,4 4

46,8±4,8 8

31,4±5,2 4

58,0±6,7 0

62,7±6,1 3

35,2±6,1 0

26,2±3,0 4 3,26 <0,05

26,4±4,2 6 3,13 <0,05

26,0±3,0 7 0,88 >0,1

36,4±4,7 5 2,68 <0,05

40,9±5,2 2 2,72 <0,05

24,9±4,7 2 1,35 >0,1

Леворукие 26,2±0,3 29,2±2,9 26,7±4,9 51,7±3,4 52,0±3,6 38,2±2,7 Mср±m 8 7 2 2 2 2 T 2,74 2,88 0,64 0,50 1,57 0,51 P <0,05 <0,05 >0,1 >0,1 >0,1 >0,1 T’ 0,39 0,52 0,13 2,68 1,77 2,48 P’ >0,1 >0,1 >0,1 <0,05 >0,05 <0,05 Примечание: p – достоверность отличий по сравнению с праворукими, p’- достоверность отличий по сравнению с амбидекстрами. При этом обеспечивается в основном повышенное проявление психологических аспектов реакций напряженности, в то время, как на уровне реакций со стороны соматических систем организма различий между лицами, представляющими разные типы ПЛО профиль латеральной организации не обнаружено. Можно отметить, что амбидекстры, по сравнению с другими типами латеральной организации, отличаются наименьшим развитием реакций тревожности и напряженности, что находит отражение как на уровне психологических реакций, так и в отсутствии сомато-вегетативных нарушений. Праворукие индивиды характеризуются несколько более выраженными проявлениями тревожности и напряженности, по сравнению с амбидекстрами, что обеспечивается преимущественно за счет развития психологической дезадаптации, не затрагивающей, однако, в сколько-нибудь существенной мере, сомато-вегетативной сферы регуляции и не сопровождающихся развитием функциональных нарушений деятельности соматических и вегетативных систем организма. У леворуких индивидов при развитии состояния дезадаптации страдают и психологическая, и сомато-вегетативная сфера регуляции, поскольку, повышенный по сравнению с амбидекстрами уровень тревожности проявляется как за счет развития пси62

хологических, так и сомато-вегетативных отклонений. При этом, как по психологическим реакциям, так и по соматическим отклонениям группа праворуких лиц со смешанным ПЛО была менее однородна, нежели группа леворуких. Неодинаковая степень психологической устойчивости испытуемых к действию стрессоров различной природы, на наш взгляд, должна была обуславливаться наличием определенных личностных отклонений, в связи с чем, мы провели сопоставление относительной выраженности личностных акцентуаций характера у лиц с различным профилем ФМА (фокус межполушарной асимметрии). Таблица 3.7. Акцентуированность личностного профиля у лиц с различными типами латеральной организации функций. Варианты профилей

Общее количе- Количество скры- Количество явных ство акцентуа- тых акцентуаций акцентуаций ций (12-17 баллов) (18-24 балла)

Праворукие 8,0±0,27 Mср±m Амбидекстры 6,72±0,43 Mср±m 2,47 T <0,05 P Леворукие Mср±m 7,46±0,32 T 1,14 P >0,1 T’ 1,39 P’ >0,1 Примечание: p –достоверность

4,7±0,34

3,3±0,35

3,83±0,31 1,88 >0,05

2,89±0,44 1,24 >0,1

3,96±0,32 3,50±0,27 1,59 0,57 >0,1 >0,1 0,28 1,24 >0,1 >0,1 отличий по сравнению с праворукими, p’- досто-

верность различий по сравнению с амбидекстрами. Как видно из данных, представленных в таблице 3.7. и 3.8., акцентуированность личностного профиля у амбидекстров существенно ниже, чем у праворуких и леворуких индивидов, что обеспечивается преимущественно за счет относительно более слабой выраженности гипертимных и педантичных черт в этой группе. Сравнительно меньшая, по сравнению с другими типами МПА акцентуированность личностного про63

филя амбидекстров согласуется с данными, свидетельствующими о более успешной адаптации этих лиц, проявляющейся в сниженном уровне нервно-психической напряженности (как на психологическом, так и на сомато-вегетативном уровне). Таблица 3.8. Выраженность отдельных акцентуаций характера в личностном профиле у лиц с различными типами латеральной организации функций. (в баллах по Леонгарду-Шмишеку) Варианты лей Типы акцентуаций Гипертимный

ВозбуДимый

ЭмотивНый

ПедантичНый

ТревожНый

профи- Праворукие Показатели Mср± m T P T’ P’ Mср± m T P T’ P’ Mср± m T P T’ P’ Mср± m T P T’ P’ Mср± m T P T’ P’

Амбидекстры

Леворукие

15,6±1,16

11,3±1,56 2,21 <0,05

16,0±1,06 0,25 >0,1 2,56 <0,05

13,6±0,57

14,4±0,78 0,88 >0,1

13,8±0,47 0,20 0,1 0,80 >0,1

15,8±1,30

17,8±0,78 1,33 >0,1

16,9±1,10 0,66 >0,1 0,67 >0,1

14,0±0,88

10,2±1,15 2,67 <0,05

12,8±0,96 0,91 >0,1 1,76 >0,1

10,0±1,0

8,83±1,52 0,65 >0,1

8,21±1,28 1,07 >0,1 0,32 >0,1

64

Циклотимный

Mср± 17,7±0,95 16,0±1,14 15,4±1,08 m 1,16 1,55 T >0,1 >0,1 P 0,05 T’ >0,1 P’ ДемонMср± 15,4±0,87 14,0±1,15 15,0±0,85 страm 0,98 0,36 тивный T >0,1 >0,1 P 0,67 T’ >0,1 P’ Неуправ- Mср± 12,3±1,04 12,1±1,46 12,7±1,15 ляемый m 0,14 0,26 T >0,1 >0,1 P 0,36 T’ >0,1 P’ Дистим- Mср± 11,7±0,97 9,97±1,04 1,0±0,88 Ный m 1,43 1,30 T >0,1 >0,1 P 0,25 T’ >0,1 P’ ЭкзальMср± 17,7±1,74 16,7±1,14 16,8±0,92 тиm 0,26 0,18 рованT >0,1 >0,1 ный P 0,12 T’ >0,1 P’ Примечание: р-достоверность отличий по справнению с праворукими, p’- по сравнению с амбидекстрами. При изучении системы взаимосвязей между отдельными личностными отклонениями было установлено, что она не носит жестко однотипного характера в различных типологических группах. Причем, следует отметить, что в некоторых случаях в группах с разным профилем ФМА наблюдаются даже противоположные по направленности взаимосвязи. Сопоставление уровня развития отдельных характерологических черт, находящихся на грани нормы и патологии, а также степени взаимосвязи их проявлений у лиц с различным типом ФМА позволила установить неоднозначный характер механизма развития предпатологического состояния при различном профиле латеральной организации функций. Следует отметить, что у правшей наблюдается наиболее разветвленная 65

и жесткая система корреляций, обуславливающих одновременное развитие разнообразных отклонений характерологических черт от нормального состояния. Таким образом, по-видимому, возникновение предпатологического состояния у “чистых” правшей, как правило, сопряжено с параллельным проявлением ряда патологических симптомов. При смешанном варианте профиля по моторным и сенсорным признакам у право- и леворуких количество значимых корреляций между отдельными патологическими реакциями существенно снижено, хотя степень жесткости сохранившихся взаимосвязей в целом совпадает со значениями, характерными для правшей. Таким образом, отмеченная для этих типов ПЛО система отклонений, хотя и включала меньшее число составляющих, однако, степень взаимообусловленности проявлений этих черт фактически не отличалась от величин, установленных для “чистых” вариантов профилей. Несколько иной характер развития акцентуированных черт и, соответственно, механизм возникновения дезадаптационных состояний отмечается у амбидекстров. От “чистых” типов профилей их отличает как уменьшение общего количества значимых взаимосвязей между отдельными отклонениями, так и снижение степени жесткости сохранившихся корреляций. Неоднозначный как по числу составных элементов (предпатологических черт), так и по параметрам интенсивности взаимосвязей между ними механизм развития состояния дезадаптации в указанных группах приводит к тому, что функциональное состояние испытуемых, относящихся к различным типам профилей латеральной организации, существенно отличается. В частности, у амбидекстров, характеризующихся относительно слабыми взаимосвязями между отдельными проявлениями акцентуированных черт, суммарный фон нервно-психического напряжения и уровень тревожности в целом, а также степень выраженности психологических аспектов этих состояний, свидетельствующая об уровне развития дезадаптационных реакций, существенно ниже, чем в группах с четким доминированием по моторной функции. При этом, у леворуких отмечается более выраженное состояние дезадаптации, проявляющееся не только на психологическом, но и на сомато-вегетативном уровне регуляции. Полученные результаты согласуются с общепринятым мнением о том, что при значительной жесткости системы взаимодействий между элементами сложнее использовать компенсаторные возможности организма для нормализации патологических состояний. Таким образом, характер развития предпатологических (акцентуирован66

ных) черт и, соответственно, дезадаптационных реакций, возникающих под их влиянием существенно отличались у лиц с различным типом ПЛО. Анализ корреляционных отношений между параметрами, не оказывающими непосредственного влияния на развитие патологических процессов и состояний (в частности, показателей интеллекта), позволил установить, что степень автономности различных способностей существенно отличается у лиц с различным профилем латеральной организации, хотя система складывающихся взаимоотношений не повторяет обнаруженных при развитии декомпенсации закономерностей. Перечислим наиболее общие из отмеченных тенденций, заслуживающих, на наш взгляд, особого внимания. В частности, праворуких индивидов отличает относительная независимость отдельных характеристик интеллектуальных способностей (поскольку проявляются статистически достоверные взаимосвязи лишь между очень ограниченным количеством составляющих), однако, при этом, теснота обнаруженных взаимосвязей (как внутри-, так и межструктурных) сравнительно велика. Подобная структура корреляционных взаимоотношений между отдельными способностями, на наш взгляд, свидетельствует об относительно большей специализации мыслительных процессов у праворуких по сравнению с другими типологическими группами. Несколько иной характер взаимоотношений между отдельными компонентами интеллектуального развития, свидетельствующий о принципиальных различиях в механизмах организации мыслительных процессов у лиц с различным ПЛО отмечен у амбидекстров и леворуких испытуемых. В качестве основных отличий следует отметить, что у амбидекстров наблюдается относительно более разветвленная, нежели у праворуких, система взаимоотношений, особенно межструктурных, объединяющих параметры вербального и невербального интеллекта. В отличие от праворуких, у амбидекстров и леворуких существует более развитая система взаимосвязей между степенью развития невербальных способностей. Однако, необходимо упомянуть о том, что у амбидекстров преобладает интенсивность функциональных связей между уровнем развития отдельных невербальных способностей, в то время, как для леворуких характерна относительно большая жесткость межструктурных корреляций. Очевидно, что уровень интеллектуального развития как один из показателей общего развития организма должен каким-то образом отражаться на адаптационных возможностях организма. Ряд авторов отмечал наличие взаимосвязи между степенью развития отдельных способностей и предметными характеристиками темперамента, ле67

жащими в основе индекса адаптивности (ИА). Исходя из установленной в нашем эксперименте неоднозначной структуры взаимосвязей между личностными свойствами, а также между отдельными компонентами интеллекта у лиц с различным типом организации межполушарной асимметрии, мы предположили, что качественно специфичная система взаимоотношений между интеллектуальными и личностными характеристиками, обуславливает проявление различных адаптационных стратегий. Сравнительный анализ системы взаимосвязей показателей адаптивности с уровнем интеллектуального развития в целом и его отдельными составляющими в группах с различным типом ПЛО позволил выявить неоднозначный характер корреляционных взаимоотношений, отражающий специфическую направленность адаптационных реакций и структуру адаптационных возможностей указанных групп. Так, у латентно-леворуких испытуемых со смешанным профилем ФМА по остальным признакам установлены корреляции степени развития отдельных способностей и общего уровня интеллектуального развития преимущественно с предметными характеристиками адаптивности. На наш взгляд этот факт отражает преимущественную направленность лиц с леволатеральными признаками на взаимодействие в предметном мире и адаптацию преимущественно к предметным факторам среды, в ущерб социальным контактам. С этим фактом в какой-то мере согласуются данные, полученные в исследованиях Будыка Е.В. и др. (1995), свидетельствующими о явлениях социальной дезадаптации (сниженной самооценке, обилием жалоб на состояние здоровья) при поддержании объективных показателей адаптационных процессов на нормальном уровне. Помимо этого, имеются сведения о преимущественной направленности и большей чувствительности леволатеральных лиц к процессам, протекающим в организме (Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н., 1977), что также свидетельствует о специфической направленности на адаптацию к предметной среде. У амбидекстров, в отличие от леворуких испытуемых, проявляется преимущественная взаимосвязь уровня развития интеллектуальных способностей с показателями адаптивности в социальной среде. Таким образом, здесь отмечена приниципиально иная стратегия адаптационного поведения, в гораздо большей степени ориентированная на социальные контакты. Механизм накопления информации об окружающем мире и планирование поведенческих стратегий у амбидекстров, по-видимому, в существенно большей степени, чем у леворуких, основано на социальных взаимодействиях. Отмеченная тенденция соответствует гораздо более эффективной психологической адаптации, меньшей выраженности характерологических отклонений и сниженному уровню 68

дезадаптационных реакций напряженности и тревожности в этой группе. Установленные различия между амбидекстрами и леворукими в направленности адаптационных реакций соответствуют типологическим различиям установленным для этих групп. Показано, что по мере нарастания леволатеральных признаков усиливается выраженность интроверсии и нейротизма по шкалам Айзенка. Праворукие испытуемые характеризуются существенно меньшим количеством значимых корреляций между показателями адаптивности и интеллектуальными способностями, чем амбидекстры и леворукие, при относительно высокой жесткости отмечавшихся корреляционных отношений (более высоких, чем у амбидекстров и леворуких), что на наш взгляд, свидетельствует о большей специализации приспособительных реакций. Обобщая изложенные выше, следует подчеркнуть, что для праворуких индивидов при смешанном профиле асимметрии характерна более развитая система корреляционных отношений между отдельными параметрами адаптивности, отражающая сходство показателей адаптивности в различных сферах деятельности. Напротив, леворуких индивидов отличает неравномерность развития различных параметров адаптивности. Для праворуких испытуемых характерна более высокая нервно-психическая напряженность. Амбидекстрам свойственен сниженный уровень реакций напряженности и тревожности по сравнению с другими вариантами профилей МПА, как за счет психологических, так и за счет соматических проявлений. Лучшая приспособленность амбидекстров и относительно слабая выраженность в этой группе дезадаптационных процессов как на психологическом, так и на сомато-вегетативном уровнях регуляции сочетается с меньшей акцентуированностью их личностного профиля (по гипертимному и педантичному типам). Для правшей характерна наиболее развитая система корреляционных взаимосвязей между развитием отдельных отклонений (акцентуаций характера), чем для смешанных вариантов профилей. Для право- и леворуких ПЛО характерна большая специфичность возникновения отдельных акцентуированных черт. У амбидекстров, наряду с относительным уменьшением количества взаимосвязей, наблюдается также их ослабление. У праворуких испытуемых наблюдается относительная автономность развития отдельных способностей (поскольку фактически отсутствуют статистически значимые взаимосвязи между параметрами невербального интеллекта), однако, при этом 69

обеспечивается существенное сходство способов обработки вербального материала. У амбидекстров и леворуких при смешанном профиле асимметрии по остальным признакам отмечается более развитая, чем у праворуких система взаимосвязей (особенно межструктурных и внутриструктурных для невербального интеллекта). При этом, у амбидекстров интенсивнее выражены взаимосвязи между компонентами невербального интеллекта, а у леворуких проявляются относительно более тесные межструктурные взаимосвязи (между вербальными и невербальными способностями).

4. ИНФОРМАЦИОННАЯ ПРИРОДА ИНТЕЛЛЕКТА 4.1 Объективные и субъективные аспекты информации Современный уровень развития общества выдвигает на передний план новую отрасль индустрии - производство интеллектуальных систем - специфических информационных систем, основанных на знаниях. Необходимыми структурными элементами такого рода систем является информационная база знаний, построение которой в немалой степени способствует пониманию природы информационных процессов, протекающих в высших структурах мозга, ответственных за разные виды интеллектуальной деятельности человека. Живой организм представляет собой систему, организация и развитие которой от молекулярного до системного уровня определяются приемом и переработкой информации. Поэтому все стороны деятельности живых систем на разных уровнях (от субклеточного, молекулярного до уровня целостного организма) можно рассматривать в информационном аспекте. Подчеркивая важную роль информационного подхода, М.В.Волькенштейн (1965) писал, что уже простой перевод выявленных закономерностей на язык теории информации позволяет с большей четкостью поставить задачи исследования и отбросить ряд ложных представлений о механизмах и принципах деятельности живых систем. В этой связи становится понятным, что одним из важнейших факторов формирования, становления и развития интеллектуальной деятельности индивида является его информационный тезаурус, образующийся в результате восприятия, переработки, хранения и воспроизведения приобретенной информации. Важнейшая причина, побуждающая ратовать за информационный подход и 70

использование теории информации заключается в том, что саму информацию необходимо рассматривать как фундаментальное свойство материального мира, вполне сопоставимое с такими понятиями как масса вещества и энергия (Шрейдер Ю.А., 1967). Именно так следует подходить к анализу природы информации с естественно-научных и философских позиций (Урсул А.Д., 1968). Поэтому в стремлении человеческого разума познать объективные свойства в закономерностях окружающего нас мира и нас самих информационный аспект был и остается одним из важнейших моментов. Самое общее определение информации сводится к тому, что под информацией в широком смысле слова имеют в виду какие-либо сведения об окружающем мире, получаемые материальной системой в процессе ее взаимодействия с внешней средой. Информация (от латинского informare - изобретать, составлять понятие о чем-либо) - это сведения, являющиеся объектом хранения, передачи и преобразования. В кибернетике понятие информации играет такую же фундаментальную роль, какую в физике играют понятия энергии и вещества, ибо процессы управления неотделимы от информационных процессов (Бирюков Д.А., 1970). Категория "знание" имеет довольно расплывчатый, нечеткий характер, в то время как категория "информация" претендует на определенную четкость количественной и качественной характеристики субстрата знания. Вряд ли стоит пытаться дать точное определение информации. Это невозможно, как невозможно определить какое-либо из начальных базовых определений науки. Более или менее полное понимание информации достигается через выяснение, раскрытие отношений информации к знаку, воспринимаемому субъектом, и самому процессу познания. В соответствии с философской трактовкой теории познания (от живого созерцания посредством органов чувств к абстрактному мышлению) информацию можно разделить на две категории: а) информацию о конкретном объекте, как носителе информации - объективную (если угодно, не зависящую от субъекта) и б) информацию, формируемую у субъекта, в определенной мере абстрактную информацию, вырабатываемую субъектом под влиянием объективной информации или создаваемую им самим. Информацию первого типа можно рассматривать как отображение (отражение) этого объекта в некоторой материальной системе, носителе, независимо от того, будет ли она кем-то и когда-то воспринята и использована. Этот вид информации, очевидно, непосредственно не определяет интеллектуальную деятельность субъекта, а связан с ней постольку, поскольку определяет внешние факторы создания и обогащения 71

информационного тезауруса человека. Однако, и в этом случае информация - это обозначение содержания, черпаемого нами из внешнего мира в процессе приспособления к нему наших органов чувств. Процесс получения и использования информации, в конечном итоге, является процессом нашего приспособления к случайности в этой среде (Винер Н., 1958). Объективная информация, содержащаяся в предметах внешней среды как источниках сигналов, воздействующих на организм, является предметом рассмотрения статистической теории связи (Шеннон К, 1963). Количественные характеристики этого типа информации определяются как статистикой системы символов, образующих сообщение, так и особенностями организации канала связи, по которому передается информация. В статистической теории использование понятия информации предполагает определение множества событий, которые могут произойти, и вероятности наступления каждого события. Основная идея статистической теории информации заключается в том, что объем информации в сообщении следует рассматривать как функцию числа возможных альтернативных сообщений (Уэлз Р., 1965). Совокупность символов, составляющих сообщение, независимо от его физической основы, может быть выражена в различной форме. Понятие информации основывается на наличии некоторой априорной неопределенности наступающих событий, ранее известные данные не несут информацию. В шенноновской теории информации дается точное математическое определение количества информации, но само понятие информации при этом не расшифровано. Энтропия здесь выступает как количественная мера недостатка информации в системе, вместе с тем через энтропию вычисляется количественная мера информации. Эквивалентность энтропии и количества энтропии означает, что эти показатели связаны законом сохранения: сумма информации и энтропии при данном распределении вероятностей состояния постоянна и равна величине максимальной энтропии. Одним из наиболее слабых мест шенноновской теории информации, сдерживающих, ограничивающих широкое использование информационного подхода (особенно в гуманитарных социальных науках) является отсутствие качественной, содержательной оценки информации (более характерной для второго типа информации). Статистическая теория информации не проводит различия между заурядной информацией и ценной информацией, если статистическая структура сообщений, содержащих эту информацию, и взаимоотношения сообщения и канала связи в общих случаях идентичны. На это указывал еще И.И.Шмальгаузен (1968), отмечавший, что современ72

ная теория информации не обладает методами для оценки качества информации, последнее в биологии порой имеет решающее значение: при получении информации из внешней среды биологический организм прежде всего осуществляет качественную оценку ее. В указанном выше смысле второй тип информации, вырабатываемый индивидом в процессе познавательной деятельности, оказывается связанным, прежде всего, с особенностями познающего субъекта, с мерой полезности этой информации для индивида. Иначе говоря, информация этого рода приобретает новое качество - ценность, которая, естественно, не имеет смысла, если не рассматривать ее изолированно от субъекта, его опыта, целей, назначения, от степени, меры его использования в конкретной деятельности человека. Понятно, что информация этого типа занимает доминирующее место в интеллектуальной деятельности человека. Важнейшим вопросом теории информации является установление меры количества и качества информации. По мнению У.Эшби (Эшби У., 1964), методы теории информации как нельзя лучше подходят в качестве количественных методов для системно-структурных исследований. Теория информации является методом получения некоторого знания о причинно-следственных отношениях в тех случаях, когда причин и их следствий так много, что детальное познание каждой отдельной пары (причина следствие) оказывается невозможным, но у нас остается еще последняя возможность считать, что данное количество причин достаточно для выявления определенного количества следствий. В ходе эволюционного развития биологических систем растет не только ценность информации, наличествующей в организме, но и способность биосистем к отбору ценной информации. Отбор ценной информации лежит в основе творческой деятельности человека (Волькенштейн М.В., 1982). Понятие ценность информации может быть определена лишь в связи с реакцией - мера ценности информации в значительной степени есть последствие ее рецепции воспринимаемой системой. В определение ценности информации органически входит понятие об уровне рецепции, связанном с запасом ранее полученной информации - с тезаурусом рецептора (Волькенштейн М.В., 1982). Это объясняет очевидную ситуацию, что не всегда и не всякая информация имеет сигнальное значение, последнее обуславливается, прежде всего, реципиентом, адресатом информации, особенно это справедливо для целенаправленных биологических систем, включая и самого человека. Как справедливо пишет В.П.Тугаринов (1971), зажигая, на73

пример, электрическую лампочку в квартире, человек, не обязательно сигнализирует о чем-то (хотя в каком-то случае это может стать сигналом), а просто освещает свое жилье. Это свидетельствует о том, что действия не всегда выполняют сигнальную функцию. Сигнальная функция информации, как и человеческий язык (как средство общения, средство выражения мыслей и чувств), реализуется в определенном числе случаев лишь по отношению к адресату этой информации. Значимость - это не свойство исключительно самих носителей информации (например, звуков или букв устной и письменной речи), а скорее свойство отправителя и получателя информации, находящихся в данный момент в определенной ситуации. Если мы и употребляем термин "значимый", то это лишь сокращенное выражение вместо "значимый по отношению к чему", "значимый для кого" (Комлев Н.Г., 1967). Возникновение и эволюция жизни и разума определяется тем, что синтез ценной информации об алгоритмах химических превращений для определенных классов химических соединений сопровождается синтезом не информации, а случайностей в потенциальном генетическом материале. По мере усложнения форм жизни уменьшается энтропия в пределах данной ступени иерархии. Составляющая энтропии, зависящая от числа элементов системы (клеток, особей и т.д.) всегда растет, т.е. жизнь по отношению к этой энтропии характеризует максимум ее производства, а не минимум, как это характерно для процессов неживой природы (Хазен А.М., 1997). По отношению к языку отношения между значениями слов и реальными объектами определяются как отношение между денотатами и сигнификатами (в терминах Р.Карнапа - между экстенсионалом и интенсионалом, в терминах Г.Фреге - между значением и смыслом (Колжанский Г.В., 1967)). Слово - это сложное единство материального (звуки, формы) и идеального (значения). Пользуясь кибернетической терминалогией значение можно охарактеризовать как информацию, несомую знаком. Причем эта информация не есть "внутреннее свойство" знака как материального объекта; она есть отношение, устанавливаемое в ходе функционирования системы (Баженов Л.Б., Бирюков Б.В., 1967). Разработка семиотики как общей теории знаковых систем была впервые предпринята Ч.Моррисом (1971); им же было выдвинуто разделение семиотики на синтактику, семантику и прагматику. Понятие знака тесно связано с понятием информации. Под знаком естественно понимать любой предмет, явление, несущее информацию (сообщение, сведения, знание) о чем-то, отличающуюся от себя самого. Семиотика выделя74

ет 3 аспекта изучения знака: 1) синтактика, изучающая внутренние свойства системы знаков безотносительно к интерпретации; 2) семантика, рассматривающая отношение знаков к обозначаемому; 3) прагматика, исследующая связь знаков с адресатом, т.е. проблемы интерпретации знаков теми, кто их использует, их полезность и ценность для интерпретации. И семантика, и прагматика рассматривают информацию с точки зрения ее значимости, смысла (семантика от французского semantique или греческого semantikos - обозначающий, прагматика от греческого pragmatos - дело, действие). Синтактика имеет дело со знаками (символами), семантика - со знаками (символами), значимыми для индивидов или существ, которые используют эти знаки; прагматика - принимает во внимание как потребителей, так и носителей знака и их значение. Прагматика - раздел семиотики, посвященный рассмотрению и изучению отношений объектов и субъектов, воспринимающих и использующих какую-либо знаковую систему. В отличие от синтактики, изучающей чисто структурные отношения знаковой системы (безотносительно к их возможным интерпретациям) и семантики, внимание которой сосредоточено как раз на интерпретации, прагматика изучает свойство и отношения какой-либо знаковой системы средствами самой этой знаковой системы. Знак в современной семиотике определяет как материальный, чувственно воспринимаемый предмет (явление, действие), выступающий в процессе познания и общения в качестве представителя (заменителя) другого предмета или явления и используемый для приема, хранения, преобразования и передачи информации об этом замещенном предмете или явлении (Резников Л.О., 1964). Определяя значение знаковой системы в жизни, Г.Ферстер (1974) подчеркивал, что способность оперировать знаками (а не только реагировать на них, является великим преимуществом человека). Основными чертами знака являются: 1) способность знака в ряде случаев замещать обозначаемое, 2) нетождественность знака и денотата, 3) многозначность соответствия "знак - денотат". Знаки и сигналы, организованные в определенной последовательности, несут информацию (знание о мире) не потому, что они повторяют объекты реального мира, а по общественной договоренности об однозначной связи знаков и объектов. Информация, основанная на связи знаков или сигналов с объектами реального мира, называется семантической или смысловой. Информация, заключенная в характере (в порядке их взаимосвязи) следования знаков или сигналов в сообщении, называется синтаксической. Прагматическая информация определяет характер использования, ценность сооб75

щения для достижения поставленной цели (Орлов В.А., Филимонов Л.И., 1976). Понятия информации и сигнала не тождественны. Сигнал есть материальный носитель информации. В то время как основу информации составляет прежде всего ее содержание, сигнал включает в себя физико-химическую характеристику, информация может быть свободной от нее. Информация инвариантна по отношению к формам сигнала (Дубровский Д.И., 1976). Информационные процессы приобретают особо важную роль в психической сфере деятельности человека. Психическое - это разновидность не физических, а информационных процессов. Хотя информация и не существует вне и помимо своего материального носителя, а последний обладает теми или иными физическими свойствами, но одна и та же информация может быть воплощена и передана при помощи разных по своим физическим свойствам носителей, т.е. иметь самые разнообразные коды (Дубровский Д.И., 1976). Именно это обстоятельство во многом определяет, объясняет известную особенность протекания информационных процессов в биологических системах и прежде всего в высших их проявлениях (интеллектуальная деятельность) - создание новой информации. Однако, и в этом случае активную роль играет случайный выбор, с примерами которого мы часто встречаемся в эволюционном процессе. Так, например, половое размножение мы можем рассматривать как запоминание явления случайного выбора создание нового генотипа в результате рекомбинации родительских геномов. Это явление носит случайный характер, поскольку нет закона, определяющего, предписывающего появление потомства именно у данной пары особей. Интересное

определение

меры

ценности

информации

было

дано

М.В.Волькенштейном (1965, 1982) по показателю ее неизбыточности, незаменимости. Вводя такое определение ценности информации, можно придти к выводу о возрастании ценности информации, а значит и незаменимости в ходе биологического развития (как фило-, так и онтогенеза). Хотя информационные процессы протекают в системах связи как объективные явления, не зависящие от их адресата, смысл и значение получаемой информации могут быть субъективно различными для разных адресатов (Бриллюэн Л., 1960). Различия в получении и интерпретации (определении смысла, значения) информации для каждого индивида обусловлены разным функциональным назначением правого и левого полушария мозга. Согласно традиционным представлениям в нейрофизиологии у взрослых людей (в подавляющем большинстве случаев правшей) левое полушарие счи76

тается доминантным - главным, оно управляет движениями главной (правой) руки и речью. У здорового взрослого человека (с нерасщепленными полушариями) правое полушарие можно считать почти совершенно немым; правое полушарие хранит в себе такие сведения, которые позволяют толковать смысл слова, оно понимает, например, что стакан - это сосуд для жидкости, а спички "используются для зажигания огня" (Moscowitch M., 1976). В свете базовых представлений семиотики о различении в словах-знаках естественного языка "означающей стороны" (звучание) и "означаемой стороны" (значение) можно утверждать, что правое полушарие отвечает за восприятие значения слов (рис.4.1). Поэтому у больных с поражением правого полушария становится невозможным запоминание (как бы "впрок") бессмысленных рисунков, незнакомых лиц и узнавание знакомых лиц. Левое полушарие анализирует (разбирает) и синтезирует (порождает) предложения, а конкретная смысловая информация о внешнем мире, содержащаяся в толковых словарях естественных языков, хранится и обрабатывается в правом полушарии (Иванов В.В., 1978). Такая совместная, одновременно специфическая для каждого полушария и вместе с тем взаимодополняющая работа полушарий, деятельность правой и левой половины мозга идеально подходит для успешной реализации созидающей творческой деятельности человека, состоящей в формировании новых комбинаций образов и идей из информационных элементов, удерживаемых долговременной памятью. Нейро- и психофизиологическую основу творчества образует механизм формирования как доминантного фокуса в структурах мозга, так и детекции новизны в определенных нервных клетках и ансамблях клеток. Возникновение новых комбинаций прошлого опыта достигается в ходе целенаправленного поиска тождественных или подобных комбинаций активированных нейронных ансамблей, ответственных за образование субъективных образов (Колесов Д.В., Соколов Е.Н., 1992). Нейрофизиологический механизм возникновения и формирования такого субъективного образа включает 3 этапа: на первом происходит анализ физических характеристик стимула, на втором осуществляется синтез сенсорной и несенсорной информации о стимуле и на третьем происходит опознание стимула, которое означает идентификацию его с ранее зафиксированной в памяти копией, моделью его (Иваницкий А.М. и др., 1984). Важным для понимания нейро- и психофизиологических механизмов оценки сигналов, явлений, образов структурами мозга является анализ информационной природы образования условнорефлекторной деятельности как универсальной модели 77

процесса обучения, достижения нового знания. П.К.Анохин (1968) определял подкрепление (безусловный рефлекс) с биологической точки зрения и как процесс, и как результат, закрепляющий приспособильный эффект, сила которого пропорциональна "вероятностной значимости" отдельных звеньев цепи жизненно важных функций организма. Субъект получает сообщение, физические характеристики которого и статистика во времени образует синтактический компонент информационной модели проблемной ситуации. Смысловое (семиотическое) значение сигнал получает от подкрепляющего стимула, тогда как прагматический смысл придается подкрепляющему сигналу самим субъектом с доминирующей мотивацией. Таким образом, в условнорефлекторном акте полного объема с системной точки зрения присутствуют все 3 компонента семиотической триады: синтактика, семиотика и прагматика (рис.4.2) (Меницкий Д.Н., 1991). Именно информация, обладающая семантическими и прагматическими свойствами, т.е. несущая определенный смысл и предназначаемая для определенных целенаправленных имеет право называться интеллектуальной (Кузин Л.Т., 1979). Семантическая информация как мера качественной полезной информации принципиально не отделима от прагматической в том смысле, что актуализация потенциально заключенного в сообщении содержания происходит лишь в процессе его восприятия и передачи (Петров Б.Н. и др., 1976). И качественная, и количественная теории информации должны быть направлены на определение меры и значения нового знания, получаемого из сообщения. В этом плане семантическая теория информации может рассматриваться как метод качественной оценки знания, содержащегося в данном сообщении. Подчеркивая важное значение понятий "смысл", "ценность" информации в отношении особенно биологических систем, обусловленное своеобразием их структуры и функции, их целевой предопределенностью

и

проявляющейся

в

соответствующей

организации

и

эволюции,

Ю.П.Полянский (1976) справедливо замечал, что качественная теория информации находится лишь на начальной стадии своего становления и развития. Рассматривая проблемы информационной деятельности живых систем, М.М.Бонгард (1963) писал, что не имеет смысла говорить о семантической информации, содержащей в сообщении, если не указаны задача, которая решается, начальное состояние решающего алгоритма и свойства декодирующего алгоритма в коммуникационной системе. Существуют системы, особенно в структурах головного мозга, в которых семантическая информация может превышать величину логарифма числа сигналов, различаемых системой (основная мера 78

статистической информации), например в случае, когда адресат до получения этого сообщения уже обладает некоторым запасом родственной или связанной с этим сообщением информации в декодирующем алгоритме. Такова ситуация в биологических системах с памятью. В первых пионерских работах по семантической информации Бар-Хилела и Карнапа (Bar-Hilel J., 1962, 1964; Bar-Hilel J., Carnap R., 1953) вводится понятие логической семантики, логического языка, состоящего из конечного числа n индивидов и m предикатов, которые признаются взаимоисключающими или несовместимыми друг с другом. Семантическая теория информации определяет меру нового знания с точки зрения ее полезности для достижения цели. Это знание, во многом связанное с информацией о способе кодирования сообщения, является метаинформацией. Метаинформация должна содержаться в тезаурусе приемника информации (Шрейдер Ю.А., 1974). Поэтому, семантическая теория информации определяет не вообще количество информации, а количество информации в данном сообщении относительно данного приемника и тем самым тесно связано с информационным тезаурусом адресата (Петров Б.Н. и др., 1976). Тезаурусная обусловленность семантической информации объясняет способность человека конструировать из внутренней информации о внешней среде сложные логические и математические конструкции (Братко А.А. и др., 1969). Манипулируя такими сложными информационными конструкциями, человек получает новые важные знания, сведения об окружающей среде и о самом себе. В результате такой переработки информации в мозговых структурах может быть получена новая информация и без поступления ее извне (элемент творчества) (Серавин Л.Н., 1973). В семантической модели информации по Ю.А.Шрейдеру (1965) набор сведений приемника называется тезаурусом. Смысловой анализ текстовой информации (представляемой конструкциями языка) интерпретируется как изменение тезауруса под влиянием данного сообщения. Многообразие теории семантической информации определяется тем, что определение содержания сообщения и его количественная оценка, мера касаются непосредственно не “реальных ситуаций”, а суждений об этих ситуациях - человеческих знаний (Бирюков Б.В., 1974). Такое многообразие тесно связано с многообразием отношений между отдельными словами языка и обозначаемыми ими предметами. Полисемия способность слова выступать в различных значениях - характерная черта подавляющего 79

большинства национальных языков. Причем это свойство выступает не как недостаток, а как основное преимущество человеческого языка. Датский лингвист О.Есперсон (Esperson O., 1925) писал, что принцип "одно слово - одно значение", "одно значение одно слово" превратил бы любой естественный язык в "адски неудобный язык". С ним полностью солидаризуется и наш известный лингвист Р.А.Будагов (1974). Естественный язык характеризуется исключительным богатством и многозначностью. В этом, как справедливо подчеркивает В.Г.Афанасьев (1978), заключается одно и важнейших отличий его от различных способов сигнализации, используемых в животном мире. Многозначность человеческого языка позволяет достаточно экономно обозначать чрезвычайное разнообразие предметов и явлений реального мира, выражая самые тонкие оттенки чувств и мыслей людей. На условной шкале языков, рассматриваемой В.В.Налимовым (Nalimov V.V., 1975), естественный человеческий язык занимает положение где-то в середине. На одном краю шкалы располагаются языки с жестко заданными однозначными отношениями между знаками и символами и обозначаемыми ими явлениями, операциями (к числу их относятся известные программные языки современных ЭВМ), на другом краю находятся так называемые "мягкие" языки, в которых отношения между знаком и обозначаемым им предметом являются весьма условными, чрезвычайно динамичными и неоднозначными (яркий пример такого языка абстрактное искусство). В этом смысле естественно, что языки народов мира занимают где-то промежуточное положение, одни ближе к одному, другие - к другому краю. По мнению Н.П.Бехтеревой и др. (1973, 1976), кодирование семантической информации, содержащейся в вербальных сигналах, представляет собой одну из разновидностей психической деятельности человека, требующей для своей реализации наличие в организации функциональных систем мозга не только механизмов хранения и переработки первичного акустического кода, но и системы, обеспечивающей взаимодействие с хранящейся в долговременной памяти информацией о значении слов - вербального информационного тезауруса субъекта, воспринимающего и распознающего сообщения, выраженные в вербальной форме (Коженец Т.Ф., 1975). В процессе формирования семантической информации в коммуникационных системах мозга преобразование информации в сенсорной системе зависит не только от ее свойств и функционального состояния, но практически от всех влияний, испытываемых мозгом, и запечатленной ранее в его памяти информацией. Они накладывают 80

свой отпечаток на характер работы сенсорной системы, меняют ее избирательность, настройку, подвижность благодаря участию обратных связей и систем межсенсорной интеграции. В нервной модели, не связанной с материальным носителем информации, осуществляется акт абстрагирования от конкретного объекта. Субъективный образ возникает на базе построения нервных моделей при декодировании информации и соотнесении ее с реально существующим объектом. Поскольку в основе семантического подхода к оценке информации лежит представление о решающей роли информационного тезауруса и учет ситуационного фактора, то методы вычисления количества семантической информации оказываются связанными в той или иной мере с вычислением условных вероятностей (условной вероятности наступления события А при наступившем событии Б, некоторым образом связанным с событием А). Вместе с тем для определения конкретного информационного содержания того или иного сообщения важно знать, для выполнения какой цели используется данное сообщение. Иначе говоря, количественное определение семантической информации возможно лишь в целенаправленных процессах с определенной динамикой информационного состояния системы с точки зрения приближения к цели в результате получения полезной (положительной) информации или удаления от нее - в случае дезинформации. Суммарную величину семантической информации можно вычислить так (Чораян О.Г., 1978, 1981): Iсем = log2 Pб(i) / Po, где Po - вероятность данного символа, Pб(i) - апостериорная байесовская вероятность. Формула Байеса позволяет вычислить апостериорные (послеопытные) вероятности Pб(i)= PK(Ai) гипотез о наступлении некоторого события, если известно, что это событие (K) реализуется (Гнеденко Б.В., Хинчин А.Я., 1970). Pб(i) = Pk(Ai) = Pi pi / Σ Pr pr, где P(Ai) = Pi, PAi(k) = Pi, (1 ≤ i ≤ n) Отличительной особенностью живых систем является адаптивность. Приспособление организма к окружающей среде представляет собой системное свойство, обеспечивающее как процесс выживания организма, так и его развитие и совершенствование. Оно обеспечивается информационными процессами, протекающими в системе 81

"организм - cреда", механизмами восприятия, переработки и хранения информации в биологических системах связи. Адаптивные системы животного организма, имеющие большую фило- и онтогенетическую историю, способны к выделению и накоплению полезной информации из множества поступающих сообщений. Наличие полезной информации в организме, его информационно-управляющих системах объясняет наличие индивидуальной шкалы определения ценности сообщения, воспринимаемого индивидом (как на системном, так и на элементарном клеточном уровне организации). Ценность того или иного сообщения, поступающего в организм, во многом зависит от информационного запаса, тезауруса воспринимающей системы. Даже ситуационный фактор, в значительной степени модифицирующий процесс восприятия и переработки информации, оказывает влияние на информационные механизмы лишь постольку, поскольку он изменяет оперативный уровень информационного тезуаруса приемника сообщения. Понятие тезаурусной ценности информации - результат сравнения поступившего сообщения с тезаурусом системы. Таким образом, семантическая информация определяет весь тот объем полезной для реализации любой возможной функции, цели, реализуемой субъектом, адресатом сообщения, который формируется путем извлечения из поступающего внешнего сообщения и мобилизации ранее зафиксированной в памяти родственной информации ("информация на все случаи жизни"). Семантическая информация, формируемая под влиянием данного сообщения, может превышать значение информационной емкости этого сообщения, ибо в образовании семантической информации значительная роль принадлежит жизненному опыту, памяти системы, ее информационному тезаурусу. Описанный выше метод вычисления количества семантической информации был использован нами при изучении динамики нейрофизиологических проявлений условнорефлекторной деятельности (Чораян О.Г., 1981, 1995). Было установлено, что уже на ранних стадиях образования условного рефлекса прирост семантической информации в реакциях на условные стимулы превышает таковой в реакциях на безусловный стимул. В ходе становления и укрепления условного рефлекса эта закономерность нарастает. Эти результаты согласуются с представлениями А.М.Иваницкого (1976) об условнорефлекторной природе адаптивного поведения организма, которое рассматриваются как важнейшее завоевание эволюции, поскольку оно направлено на обеспечение 82

более точных и дифференцированных реакций на внешние воздействия и тем самым способствует более совершенному эффективному приспособлению к меняющимся условиям внешней среды. Превращение индифферентного стимула в сигнальный, по мнению автора, характеризует заключительный этап исторического развития, совершенствования в мире живых организмов целенаправленных реакций. Значение условного рефлекса заключается в резком расширении арсенала сигнальных стимулов. При этом оценка сигнальной значимости стимула осуществляется следующим образом. Организм, воспринимая ту или иную входную информацию, производит сравнение, сопоставление ее со следами прошлых раздражений, хранящихся в памяти. При достаточном совпадении, близости параметров действующего стимула с параметрами прошлых раздражений происходит активация следов памяти и возбуждение высших корковых и подкорковых центров эмоций и мотиваций организма. Из центров безусловного рефлекса в гипоталамо-лимбической области нервные импульсы вновь поступают к коре головного мозга. Эти импульсы несут информацию о биологической значимости стимула. Такая информация, поступающая к коре по неспецифическим восходящим проекционным путям, качественно отличается от первичной сенсорной информации. Она лишена сенсорной модальности и сигнализирует лишь о связи данного стимула с удовлетворением одной из потребностей организма. По образному выражению А.М.Иваницкого (1976), "мертвый" образ внешнего мира, созданный сенсорными проекциями, оказывается как бы промытым "живой водой" прошлого опыта организма. Аналогичных представлений о природе содержательной информации придерживался Ю.Г.Кратин (1973), который считал, что анализируемая система мозга проводит анализ биологической значимости раздражителя на основе сопоставления параметров данного стимула с другими наличными или прошлыми раздражителями. Возможность образования многочисленных ассоциаций со следами бывших раздражений, родственных, связанных тем или иным образом с наличной в данный момент входной информацией, определяет постоянную тенденцию к росту величины семантической информации. Очевидно, основой оценки нервными клетками внешних стимулов является корковый синтез информации как о физических характеристиках раздражителя, так и его сигнальной биологической значимости. В этом, очевидно, и заключается смысл условного рефлекса как процесса, в результате которого стимул, бывший ранее индифферентным (обладающим только физическими характеристиками), приобретает опреде83

ленное сигнальное значение. Эти результаты позволяют рассматривать процесс превращения индифферентного стимула в сигнальный, значащий - основу условнорефлекторного поведения (разные формы обучения, рост информационного тезауруса, творчество) - как процесс извлечения корковыми нейронами из поступающего сообщения полезной сигнальной информации. 4.2. Сигнальные системы организма Приспособительные адаптивные возможности живого организма на всех этапах филогенетического развития основаны на взаимодействии его с окружающей средой. Филогенетическое историческое развитие мира живых существ происходило на основе постоянного совершенствования и усложнения механизма взаимосвязи и взаимодействия организма с внешней средой, рассматриваемых в биологии как обязательное и неотъемлемое свойство живого. Физико-химическая суть такого взаимодействия организма и многообразных воздействий среды на животный организм находит свое материальное проявление в становлении, формировании, усложнении и развитии универсального принципа: стимул → реакция (рис.4.3). При этом различные стимулы внешней среды могут рассматриваться в качестве сигналов разной степени значимости, важности как для разных животных организмов, так и одного и того же организма в разных режимах его функционирования. В соответствии с прогрессивным развитием животного мира в ходе филогенеза можно выделить несколько основных этапов в тесной связи с особенностями становления и совершенствования сигнальных систем организма. Анализ истории становления и развития сигнальных систем организма, обеспечивающих эволюционное совершенствование познавательной деятельности, позволяет выделить три сигнальные системы. В свою очередь, усложнение и усовершенствование таких сигнальных структур и механизмов определяется объективными экологическими условиями, вызвавшими к жизни на определенных этапах филогенеза возникновение и развитие специальных систем регуляции и контроля жизненно-важных функций животного и человеческого организма. Так, на стадии элементарных простейших представителей животных (одноклеточные) взаимодействие организма с внешней средой обеспечивается прямыми обменно-химическими реакциями через полупроницаемую мембрану поверхности клеток, которые и лежат в основе сигнального взаимодействия живой особи с окружающей средой. Такой одноклеточный организм выступает как целостная система, не требующая специализированных механизмов регуляции и информационных 84

преобразований в процессе реакции живой клетки на воздействие (стимул). Адаптивная приспособительная деятельность такого организма достаточно эффективно осуществляется путем непосредственного физико-химического взаимодействия, реакции на материальные сигналы внешней среды, обеспечивающей устойчивое неравновесное состояние живой системы. Именно такое относительно простое взаимодействие лежит в основании впоследствие постоянно усложняющихся физиологических механизмов гомеостаза как краеугольного элемента адаптивного поведения животных в условиях все усложняющейся внешней среды и собственной организации (развитие и дифференцирование новых функциональных систем, направленных на оптимизацию приспособительного поведения организма). Естественно, это, прежде всего, связано с появлением и развитием в животном организме специальных регуляторных систем (гормональной и нервной), в особенности нервной системы как ведущей информационно-управляющей системы животного организма. В результате, в системе обеспечения взаимодействия организма с внешней средой на основе принципа S→R в соответствующей цепочке прибавляется новый важнейший элемент - центральная нервная система (вставочная) структура - мозг со связующими его с рецепторной сенсорной поверхностью структурами и исполнительной эфферентной сферой путями (рис. 1А). В свою очередь, у истоков возникновения такой специализированной системы лежат потребности организма в изменившихся условиях функционирования. Это, прежде всего, относится к необходимости обеспечения координационной и интегративной функции как непременного условия организации целостной реакции многоклеточного организма в процессе реализации его адаптивного поведения и необходимого для этой функции проведения сигналов от периферии к центру и в обратном направлении. Последующее развитие и совершенствование этой

первой сигнальной сис-

темы у животных происходит путем постепенного усложнения и оптимизации рефлекторных механизмов. Это, прежде всего, количественный рост числа нервных клеток, специализация их (многочисленные специфические рецепторные клетки), а также увеличение скорости распространения сигналов (рост числа миелинизированных нервных волокон и соответственно уменьшение числа волокон, не имеющих мякотной оболочки), повышение пропускной способности нервных каналов связи за счет сокращения продолжительности отдельных нервных импульсов - основных носителей информации в нервной системе. Наконец, это формирование специализированных нервных цепочек, обеспечивающих координационные эффекты: антагонистическая, реципрокная иннер85

вация, эффект латерального торможения, специализированные тормозные нейроны и пути (пресинаптическое и постсинаптическое торможение, структуры и механизмы фильтрации афферентных сенсорных потоков и т.д.). Еще более важным фактором эволюционного развития, расширяющим диапазон приспособительных адаптивных поведенческих реакций становится резкое расширение, увеличение числа сигнальных стимулов за счет превращения ранее индифферентных раздражителей в сигнальные (условнорефлекторный механизм трансформации индифферентного стимула в сигнальный, значащий). Эта начальная в процессе филогенеза система сигнального взаимодействия животного организма с окружающей средой, получившая название первой сигнальной системы, образует структурно-функциональную базу информационно-управляющей системы организма, обеспечивающей восприятие внешних и внутренних стимулов, первичносигнальных или становящихся такими в ходе онтогенетического развития и обучения индивида, их передачу и переработку в центральных нервных структурах с последующим формированием командных, управляющих сигналов и передачу последних к периферическим исполнительным структурам, осуществляющим определенную форму реакции. Внешним проявлением такого ответа на сигнал является та или иная форма двигательной или секреторной активности. Структурно-функциональную базу таких рефлекторных реакций, называемых рефлексами образует рефлекторная дуга (рис.4.5) - последовательно соединенная цепочка нервных элементов с основными ее звеньями(рецепторное, ответственное за прием разнородной стимулирующей энергии воздействия; афферентное звено, осуществляющее центральностремительное распространение нервных сигналов; центральное (промежуточное) звено, выполняющее функцию переработки поступаюшей сенсорной информации и выдачу командных управляющих сигналов, центробежный путь (эфферентное звено) к исполнительным органам, реализующим конкретную форму реакции). Однако, в филогенетическом ряду развивающегося животного мира в этой типовой форме ответа (и соответствующих звеньев рефлекторной дуги) животного организма на различные раздражители могут наблюдаться существенные отклонения. Так, в деятельности организма возникают, развиваются и становятся даже доминирующими реакции по типу усеченных рефлексов (по терминологии И.М.Сеченова): рефлексы, не имеющие эфферентной части рефлекторной дуги (все виды анализаторной деятельности) и рефлексы без афферентного звена (произвольная деятельность) (рис.4.6). 86

В первой сигнальной системе все формы поведения, включая способы и средства взаимного общения в сообществе базируются исключительно на непосредственном восприятии действительности и реакции на натуральные раздражители окружающей реальной среды обитания данной особи. Первая сигнальная система обеспечивает формы конкретно-чувственного отражения. При этом вначале в организме формируются ощущения отдельных свойств предметов, явлений, воспринимаемых соответствующими рецепторными образованиями. Все ощущения, как элементарный результат чувственного познания, связаны с воздействиями внешнего мира или внутренней среды организма, связывающими психический мир (на любом уровне, стадии его становления и развития) с внешним воздействием, и в то же время они являются структурной единицей в более сложных феноменах психического мира. На следующем этапе нервные механизмы ощущений усложняются и на их основе возникают другие более сложные формы отражения, восприятия. Именно на ощущениях строятся восприятия и представления (Чайлахян Л.М., 1992). Но только с возникновением и развитием второй сигнальной системы появляется возможность осуществления абстрактной формы отражения - образование представлений, понятий, создающих необходимые предпосылки возникновения и развития в последствии третьей сигнальной системы. Последняя является принципиально новой сигнальной системой, в отличие от первой и второй сигнальных систем она представляет собой разновидность произвольной деятельности, охватывающей все проявления высших функций мозга - мышления и сознания, берущей начало, запускаемой непосредственно не сигналами внешней среды, а внутримозговыми факторамими, соответствующими представлениями, понятиями, образами, идеями, формируемыми в субъективном мире Человека разумного (Homo sapiens). В отличие от условных рефлексов, отражающих окружающую действительность с помощью конкретных слуховых, зрительных и других сенсорных сигналов, рефлексы второй сигнальной системы отражают стимулы внешней среды с помощью обозначаюших их обобщающих, абстрагирующих понятий, выраженных словами. В то время как животные оперируют лишь образами, формируемыми на основе непосредственно воспринимаемых сигнальных раздражителей, человек, благодаря своей второй сигнальной системе, оперирует не только образами, но и связанными с ними мыслями, осмысленными образами, содержащими семантическую (смысловую) информацию. В той же мере как появление и развитие второй сигнальной системы не исключает функционирова87

ние первой сигнальной системы, так и последующее развитие третьей сигнальной системы (мышление, сознательная деятельность) не исключает использование второй сигнальной системы. Во второй сигнальной системе входным сигналом становится знак, условное обозначение, а на выходе - в добавление к двум разновидностям реакций первой сигнальной системы (двигательных с сенсорных) появляется новый феномен - постижение смысла, содержания сигнала, т.е. выявление отношения знака к обозначаемому им реальному сигналу (семантический аспект восприятия). Переход от первой сигнальной системы ко второй сопровождается существенным ростом вариативности, вероятностных многозначных связей между причиной и следствием, обусловленнной, в частности, и тем, что каждый отдельный конкретный стимул может обозначаться множеством, иногда весьма различных, знаков. Многозначность здесь связана, возможно, и с ростом неопределенности за счет механизма ассоциаций. Однозначная связь между единичным стимулом и единичным ответом в системе S→R уступает место множеству связей между множеством знаков (обозначающим один и тот же стимул) тождественных ответов. В физиологии мозга этот эффект известен как механизм конвергенции и дивергенции входных сигналов. Раздражители второй сигнальной системы в значительной степени являются опосредованными мыслительной сознательной деятельностью человека. В отличие от образа, знак не имеет познавательно-образного сходства с соответствующими ему элементами или свойствами объекта - оригинала. Физическая структура знака не зависит от объекта, который он обозначает. Одно и то же явление (как предмет, так и мысль) может быть выражено с помощью различных звукосочетаний и на разных языках. Словесные сигналы совмещают в себе два свойства: смысловое (содержание) и физическое (звучание в устной речи, очертание букв и слов - в письменной речи). С помощью слов осуществляется переход от чувственного образа первой сигнальной системы к понятию, представлению второй сигнальной системы. Сигнальное значение слов - определяется всем коллективным опытом людей, пользующихся данной системой словесных знаков. Таким образом, информация, содержащаяся в самих словах, связана не с природой сигнализации явлений и предметов реальной действительности, а с отраженной преломленной человеческим сознанием деятельности. Слова, образующие естественный язык, позволяют выражать разнообразие смыслов, объективным носителем которых является образ (образ для слов - то же, что 88

материализованные стимулы первой сигнальной системы для второй сигнальной системы). Умение использовать знаковую систему языка позволяет человеку оперировать осознанными понятиями об окружающей среде и представить любой предмет, любую ситуацию в форме мысленных моделей. Оперирование речью (устной или письменной) дает человеку огромные преимущества в адекватном, приспособительном поведении, в познании и рациональном использовании окружающей природы или искусственной среды. Функция речи включает в себя способность не только кодировать, но декодировать и перекодировать данное сообщение при помощи соответствующих условных знаков, сохраняя при этом его содержательное смысловое значение. В отсутствии такого информационного моделирующего изоморфизма становится невозможным использование этой формы общения в межличностной коммуникации. Так, люди перестают понимать друг друга, если они пользуются разными кодовыми элементами (разными языками, недоступными всем участвующим в общении лицам). Такое же взаимное непонимание наступает и в том случае, если в одни и те же речевые сигналы закладывается разное смысловое содержание. В то время как в словах, составляющих структуру конкретного языка можно раздичать, видеть и слышать их знаковое, кодовое значение, содержание их остается за пределами средств непосредственно чувственного восприятия. Смысл слов определяется структурой и объемом памяти, информационным тезаурусом индивида. Смысловая (семантическая) структура языка содержится в информационном тезаурусе субъекта в форме определенного семантического кода, преобразующего соответствующие физические параметры словесного сигнала в его семантический кодовый эквивалент. Наличие информационного тезауруса индивида и его активное влияние на процессы восприятия и переработки сенсорной информации являются существенным фактором, объясняющим неоднозначную интерпретацию входной информации в разные временные моменты и в разном функциональном состоянии человека. Для выражения любой смысловой структуры существует множество разнообразных форм представлений. Например, известная фраза “Он встретил ее на поляне с цветами” в зависимости от контекста может иметь несколько разных значений. Аналогично и в ситуациях использования слов и словосочетаний, допускающих наличие разного содержания (слова “бор”, “ласка”, “коса” и т.д.). Существуют значительные различия и в межполушарном обеспечении второй 89

сигнальной системы. Левое полушарие считается ответственным за развитие отвлеченного логического мышления, связанного с преимущественной обработкой информации на уровне второй сигнальной системы. Правое же полушарие обеспечивает восприятие и переработку информации преимущественно на уровне первой сигнальной системы. Развитие интегративных функций мозга находит отражение и в становлении, в возрастном развитии обобщающей функции слова, в котором принято выделять следующие стадии или этапы. На первой стадии (конец первого года и начало второго года жизни) слово замещает чувственное восприятие реального предмета, явления, события, слово здесь выступает в качестве условного знака одного конкретного предмета, в слове еще не проявляется обобщающая функция, объединяющая все однозначные предметы этого класса (ребенок под словом “кукла” понимает лишь конкретную куклу, а не все возможные куклы). На втором этапе (конец второго года жизни) слово обозначает разные конкретные предметы одного класса (разные куклы), на третьем этапе развития ребенка (третий год) слово начинает заменять ряд чувственных образов разнородных предметов, объединенных одним обобщающим понятием, обозначаемым одним словом (например, “игрушка”, означает и куклу, и мяч, и кубик и т.д.). Наконец, на четвертом этапе (5-6 годы) формируются словесные обобщения более высокого порядка (слово “вещь” включает разные понятия: и игрушка, и еда, и книга и т.д.). В дальнейшем, развитие высшей нервной деятельности, второй сигнальной системы происходит следующим образом. Период с 11 до 13 лет у девочек и с 13 до 15 лет у мальчиков, образующий, как известно, первую фазу подросткового периода, когда наступает половое созревание, изменения в поведенческих реакциях в этот период определяются общим повышением возбудимости центральной нервной системы и соответственно ослаблением тормозных процессов. Наблюдается усиление межсигнальных реакций, ухудшение способности дифференцировать сигналы, широкая иррадиация возбудительного процесса, вместе с тем, наблюдается рост латентных периодов условнорефлекторных реакций. Речь у подростков замедляется, ответы становятся лаконичными и стереотипными, наблюдаются определенные затруднения в логических умозаключениях, в образовании новых условных связей на словесные сигналы. На второй стадии подросткового возраста (13-15 лет у девочек, 15-17 лет у мальчиков) наблюдается проявление неуравновешенности с резкими переходами от бурного восторга к депрессии и наоборот, а также характерные для этого возраста обидчивость, вспыльчивость. Роль второй сигнальной системы вновь начинает расти, ускоряется и облегчается образование 90

условных рефлексов на словесные раздражители, улучшается память на абстрактные сигналы. К этому периоду в основном завершается становление и развитие второй сигнальной системы. Становление и развитие мозга как ведущей информационно-управляющей системы организма осуществляется не только под влиянием многочисленных и разнообразных сигналов внешней среды, но и под влиянием факторов внутренней среды, во многом определяющих функциональное состояние как отдельных органов и систем (включая и функциональное состояние самого мозга), так и организма в целом (рис.4.7). Прогрессивное развитие высших животных, в особенности человека, дает достаточно оснований утверждать, что не только окружающая среда (включая и внутреннюю среду), бытие определяет сознание, но постепенно и сознание в значительной мере может модифицировать бытие. По-видимому, в этом можно усмотреть проявление феномена превращения открытой системы в замкнутую (т.е. выход замыкается на вход) оптимизирующего процесс адаптивного управления в условиях окружающего нас стохастического мира. В результате мы становимся свидетелями все возрастающей роли психического мира в жизни человека (эффекты психокоррекции, психоанализ, аутотренинг и т.д.), повышения значимости социального фактора в жизнедеятельности каждого человеческого индивида. В третьей сигнальной системе цепочка S→R запускается не самим реальным стимулом (первая сигнальная система) и не его условным обозначением (вторая сигнальная система), а сформировавшимися в мозгу под их влиянием образов, понятий, мыслей, т.е. не стимулами внешней среды, а внутримозговыми факторами. В качестве выхода здесь может выступать как материализованная реакция (общая и для первой, и второй сигнальных систем), так и внутримозговые проявления информационной деятельности (новые образы, новые мысли, новые понятия: мысль рождает мысль) - основа творческого процесса. В качестве выхода здесь может выступать как материализованная реакция - непроизвольнаяч деятельность (общая и для первой, и второй сигнальных систем), так и произвольная - внутримозговые проявления информационной деятельности (новые образы: новые мысли: новые понятия: мысль рождает мысль) - основа творческого процесса. Такое представление о сигнальных системах организма позволяет по новому взглянуть на природу интеллектуальной деятельности, неопределенности и виртуально91

сти в процессах познания. Восприятие и лежащие в его основе ощущения - это знание, приобретаемое нами в результате прямого и непосредственного нашего контакта с окружающей средой, а интеллектуальная деятельность - это уже знание, возникшее на более высоком уровне информационных процессов, в основе которого лежит соответствующая переработка информации с учетом ее значимости, успешности ассоциативной и творческой деятельности. Интеллектуальная деятельность - это знание, возникающее, когда в процессе взаимодействия субъекта с объектом наступают различного рода изменения, приводящие к пространственно-временным расхождениям в подлежащих информационных процессах. Естественно, при этом связь между причиной и следствием становится в еще большей мере неопределенной вплоть до кажущейся недетерминированности, произвольности поведения и мыслительной деятельности. Это делает наши представления в ходе познания объективно существующего мира в определенном смысле виртуальными (Чораян О.Г., 2000, 2002). Представление о виртуальности основано на понимании ее как психологического феномена, действующего в сфере сознания и выступающего в виде внутреннего мира человека, отражающего окружающий мир в субъективных понятиях, образах психической сферы деятельности индивида. Отношение этого вида реальности к объективно существующей реальности аналогично отношению психического к физиологическому на основе фундаментального принципа дополнительности. При таком взгляде на природу процесса познания виртуальная реальность это не реальность бытия, а реальность переживаний человека, мир его чувств, образующий основу его психики (Носов Н.А., 1994: Чораян О.Г., 1999). Сознание человека, базирующееся на отраженном индивидуальном материале, контруирует, строит некий виртуальный мир в категориях представлений, образов, экстраполяций, идей, теорий и т.д., формирует свой идеальный мир, в разной степени тождественный реальному окружающему миру. Узловые принципиальные особенности развития и совершенствования кибернетических аспектов сигнальных систем организма можно схематически представить следующим образом (рис.4.8.). Свойство организации следует рассматривать как перманентное свойство, обязательный атрибут любой живой системы. По словам А.Сент-Дьердьи (1964), организация является одним из основных принципов существования жизни. Понятие организации не исчерпывается ее структурным аспектом, оно гораздо шире и тесно связано с функцией системы. Организация может быть определена как структура в пространственных характеристиках и как функция - во временных. Поэтому, структура и функция в отношении свойства организации не является четко разделенными категориями. По 92

свойства организации не является четко разделенными категориями. По словам И.Ласло (Laszlo E., 1974) то, что является структурой в сущности есть запись прошлой функции, а функция, в свою очередь, есть поведение структуры и путь, приводящий к образованию новых структур. В первой сигнальной системе, имеющей дело с конкретными, реальными объектами, оперативные элементы, определяющие характер выходной реакции системы, хорошо аппроксимируются четкими классическими множествами. Следовательно, при анализе физиологических и кибернетических механизмов деятельности первой сигнальной системы представляется уместным и адекватным использование аппарата классических множеств и жесткой однозначной логики. Во второй сигнальной системе оперативными элементами в процессах познания и коммуникации становятся не сами материализованные объективные конкретные стимулы среды, а их обозначения, условные эквиваленты, делающие эти раздражители менее определенными, менее четкими. Существенная неоднозначность, абстрагирование, отвлечение от ряда частных второстепенных характеристик и свойств этих сигналов, делает возможным и более адекватным использование аппарата теории размытых множеств и, соответственно, разновидности многозначной логики (вероятностная или даже размытая, нечеткая логика). Наконец, в третьей сигнальной системе, основу которой составляют механизмы и процессы мышления, где элементами текущего перспективного оперирования являются мысли как субъективная категория, соответствующие множества приобретают свойства виртуальных множеств со всеми характерными для последних признаками. Естественно, что использование “размытых множеств” не исключает (а лишь дополняет) возможность применения и во второй сигнальной системе методов и приемов теории четких классических множеств. Точно так же, виртуальные множества являются дополнительными, они допускают в пределах функционирования третьей сигнальной системы возможность использования как четких, так и размытых множеств. Существенные различия имеют место и в процессах управления в разных сигнальных системах. Так, в первой сигнальной системе процессы гомеостатического управления, регуляции, обеспечивающие устойчивость, сохранение и поддержание состояния устойчивой неравновесности организма по отношению к окружающей среде, запускаются, активируются, уже наступивших, реально проявляющимися изменениями структуры и функции организма (или его физиологических систем) под влиянием воздействий среды. Такой механизм реализации процессов управления получил название 93

принципа “регуляции по отклонению”. Во второй сигнальной системе “регуляция по отклонению” дополняется принципом “регуляции по возмущению” (до наступления реальных изменений структуры или финкции) как более прогрессивной формой реагирования организма на многообразие стимулов внешней среды, существенно расширяющей адаптивные, приспособительные возможности и, вместе с тем, обеспечивающей более экономичные поведенческие стереотипы (не дожидаясь наступления существенных изменений в структуре и функциях) на сами воздействия. Это означает “вынесение на периферию”, на дальние подступы самого механизма коррегирующего управления в целях сохранения интактными процессов, протекающих в центральных нервных структурах. Видимо, выполнению этой функции призвано формирование системы фильтрации избыточной сенсорной информации (система паролей по Барлоу (Barlow H., 1968)). Очевидно, развитие третьей сигнальной системы, делающей возможной замену жизненного опыта, практики мысленным экспериментам, означает дальнейшее прогрессивное развитие форм адаптивного поведения животных, в частности известное под названием феномена опережающего отражения (Анохин П.К., 1968). Различия в информационной деятельности сигнальных систем сводятся к следующему. Природа стимулов первой сигнальной системы (их объективность, относительная независимость от адресата, приемника) обуславливает достаточную адекватность методов и приемов теории статической информации, имеющей дело с устойчивыми физико-химическими характеристиками источника сообщения, статистическими свойствами сигналов. Переход ко второй сигнальной системе, допускающей значительные вариации в численных количественных показателях информации, связанной с неоднородностью интерпретации сигнала со стороны адресата (обусловленной как различиями в оценке отношения “знак-обозначаемое”, так и, в особенности, с объемом информационного тезауруса получателя сообщения) диктует необходимость использования методов и подходов теории семантической информации, позволяющей выявить эти особенности приема, переработки, распознавания входного сообщения. В третьей сигнальной системе, в основном оперирующей мысленной формой представления информации, где результатом переработки, оперирования сигналами являются результаты мыслительных процессов, рассудочной деятельности, создаются идеальные условия возникновения, порождения новой информации (мысль рождает новую мысль) (Чораян О.Г., 2002). Принципиальные особенности функционирования сигнальных систем находят 94

свое отражение и в динамике степени неопределенности (рис.4.9). В первой сигнальной системе, где имеет место четкая связь между элементами, аппроксимируемыми четкими классическими множествами, господствует принцип жесткого однозначного детерминизма между причиной и следствием, а значит и в информационной системе, в цепочке стимул - реакция. Это означает достаточную адекватность методов формальной (жесткой) логики при описании различных феноменов, характерных для первой сигнальной деятельности. Развитие второй сигнальной системы приводит к росту неопределенности в универсальной схеме “стимул - реакция”. Естественно, это опять-таки связано с возникновением и развитием во второй сигнальной системе элементов неоднозначности. Это, в свою очередь, объясняет необходимость привлечения, использования вероятностной логики в процессах познания природы системы обеспечения и физиологических механизмов второй сигнальной системы. В третьей сигнальной системе процесс нарастания элементов неопределенности продолжается, многозначность становится доминирующей в большинстве проявлений переработки информации, представленной в процессах мышления. В результате более адекватной в этом случае становится размытая, нечеткая

логика (разновидность многозначной логики), разработанная благодаря

трудам Л.Заде (1965-1995) и многочисленных его последователей. В свете изложенного выше о сигнальных системах организма в процессах формирования адаптивного приспособительного поведения организма можно предложить следующую схему эволюции психофизиологических механизмов познания с выделением объективного (нейрофизиологического) и субъективного (нейропсихологического) компонентов, элементов. В первой сигнальной системе на основе сенсорных стимулов в мозгу формируется (образуется, конструируется) нервная модель действующего раздражителя (реальные предметы, явления), которая наряду с формированием плана, программы действия определяет конкретную форму реакции, ответа на стимул, одновременно становится материальной основой появления элемента психического (ощущения), в свою очередь, могущего оказать модифицирующее действие на выходную реакцию. Во второй сигнальной системе в ответ на стимулы, представленные в виде системы знаков, условных обозначений, в структурах мозга опять-таки формируются, конструируются образы, модели действующих реальных предметов и явлений, определяющие конкретную форму проявления выходной реакции системы. Но в силу некоторых особенностей сигналов второй сигнальной системы (появление неоднозначности отношения между реальным, однозначно определенным сигналом и его обозначением, знаком; 95

развитие способности абстрагирования, обобщения) создаются возможности формирования элементов более высокого уровня психологического качества (целостных сложных представлений вместо элементарных ощущений). В третьей сигнальной системе, где в качестве запускающих стимулов, раздражителей выступают не сигналы внешней среды, а мозговые конструкции (образы, ощущения, представления, понятия) психические проявления сигнальной деятельности организма как результат внутримозговой переработки информации выливаются в процессы мышления (рождение мыслей) (рис.4.10). Преобразование мыслей в процессе рассудочной деятельности означает (заключается) широкое использование различных логических правил (например, рассуждение типа “если ..., то ...”, “необходимо, но недостаточно”, “имея в виду (признавая, допуская, не отрицая)”, “все же (еще и) ...”, “в рамках (в категориях, в пределах ...)”. В этом случае под действием начального стимула, образа (нервной модели стимула) мысль в качестве элемента рассудочной, мыслительной деятельности выступает как проявление пространственного или временного сопряжения, совмещения, ассоциации образов, составляя тем самым элементарный конструкт умственной рассудочной деятельности. Суммируя известные литературные данные о психофизиологической и информационной природе процессов мышления, рассудочной деятельности, характер преобразований мысли как основу третьей сигнальной системы в комплексном использование человеком всех трех сигнальных систем в ходе реализации как простых, так и наиболее сложных форм целесообразного, адаптивного поведения (включая и интеллектуальное поведение) можно представить следующим образом (рис.4.11). Мысль, как уже подчеркивалось выше, выступает в качестве единицы, оперативного элемента в множества, набор которых в разной комбинации, в разной ассоциации создает, строит умственные конструкты (понятия, идеи, концепции и т.д.). На выходе преобразования мысли возможны разные реакции (типовая реакция как и в случае первой и второй сигнальной системы) , возврат в систему конструкций второй сигнальной системы (например, в случае необходимости передачи содержания мыслей другому лицу в сообществе - одна из основных функций сознания по П.В.Симонову (коммуникативная). В случае недостаточности, неэффективности перехода во вторую сигнальную систему возможно дальнейшее снижение уровня функционирования сигнальных систем (т.е. дальнейший переход на уровень первой сигнальной системы). Другой выход - новая мысль - форма рассудочной деятельности (творческое назначение интеллектуального 96

поведения - порождение новой мысли, новой информации (возможно и не имеющей достаточных оснований, логически необходимых). В этом случае мы как-будто встречаемся с ситуацией возврата на начальный этап, шаг мыслительных операций, но на новом более высоком витке. Процесс тогда приобретает бесконечный характер, как и любой развивающийся творческий процесс. Наконец, возможен тупиковый выход, либо угасание. В первом случае мы становимся свидетелем “полного отката” - возврат к истинно начальному шагу (процесс бесконечного возврата, повтора - порочный возвратный круг циркуляции мысли). В функциональном плане (по отношению к результативности процесса) он эквивалентен, равнозначен процессу угасания (забывание, исчезновение, выход из сферы мыслительных процессов).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Экспериментальный и теоретический анализ психофизиологической природы интеллекта указывает на то, что естественный интеллект - это средоточие ряда трудно определяемых и в какой-то мере виртуальных понятий (мышление, сознание, творчество и т.д.), объединенных тем, что все, лежащие в их основе, психологические механизмы являются результатом высших функций мозга и существуют, выступают и как объект, и как субъект в процессе познания. Ощущения, представления, понятия, идеи являются средствами отражения явлений и законов материального мира, образуя субъективный мир человека, познающего индивида. Познание, будучи отражением, осуществляется в единстве репродуктивного и продуктивного мышления. Знание как метапонятие, содержащее разной степени четкости информацию, есть результат опыта (реального или интегрального) непосредственного наблюдения реальности. Несомненно, что естественный интеллект имеет определенную эволюционную предисторию, пространственную приуроченность, локализацию в структурах мозга, и во временном отношении находит проявление в динамике становления, формирования, укрепления и развития интеллектуальной сферы деятельности человека на основе механизмов памяти, избирательной переработки, селекции и производства биологически и социально значимой информации. При этом неопределенность, энтропия среды выступает одновременно и как препятствие (устранение которой и есть проявление ин97

формационной сути естественного интеллекта), и в то же время питательная среда, неисчерпаемый источник конструирования и обогащения человеческого знания, информационного тезауруса личности. По-видимому, сознание, как важная составляющая часть интеллектуальной функции, присутствует в феномене начального восприятия (осознанная рецепция), детерминируя на последующих этапах реализации сенсорных функций специфику познавательных процессов в условиях разной степени неопределенности ситуации. Сознание - процесс представления в субъективном мире человека внешнего мира и самого себя, сопровождаемый непрерывной эмоциональной и интеллектуальной оценкой собственного “я” и внешнего мира и как следствие - формирование соответствующим образом мотивированного поведения. Одним из важнейших факторов формирования, становления и развития интеллектуальной деятельности индивида является его информационный тезаурус, образующийся в результате восприятия, переработки, хранения и воспроизведения приобретенной информации. На уровне мыслительных процессов дивергенция и конвергенция информационных потоков в центральных нервных сируктурах в содружестве с селективным извлечением из информационного тезауруса родственной информации обеспечивают многообоазие форм ассоциативного мышления как одного из ведущих и определяющих феноменов интеллектуальной деятельности. Определенные закономерности выявляются и в динамике возрастных особенностей созревания различных интеллектуальных функций при соответствующем психологическом тестировании в разные возрастные периоды. Показано, что по мере становления и развития интеллекта имеет место прогрессирующее ограничение автономности психофизиологических функций и все более возрастающее структурирование интеллекта. По-видимому, в период от 7 до 26 лет происходит постепенное становление структуры взаимоотношений между отдельными характеристиками интеллектуального развития, при этом происходит не только увеличение количества составных элементов, образующих взаимосвязанную систему, но и увеличение жесткости сложившихся взаимоотношений, вытекающее из численных значений коэффициента корреляции. Анализ особенностей организации мыслительных процессов в связи со спецификой эмоционально-личностных проявлений, оказывающих влияние на эффективность адаптационных реакций организма при различных типах межполушарной асимметрии 98

показал, что для праворуких индивидов характерна более развитая система корреляционных отношений между отдельными параметрами адаптивности, отражающая сходство показателей адаптивности в различных сферах деятельности, Леворуких индивидов отличает неравномерность развития различных параметров развития различных параметров адаптивности. для праворуких характерна более высокая нервно-психическая напряженность. Амбидекстрам свойственен сниженный уровень реакций напряженности и тревожности по сравнениию с другими вариантами профиля межполушарной асимметрии. Формирование, становление и развитие интеллектуальной деятельности тесно связано с развитием сигнальных систем организма. Первая сигнальная система, обеспечивающая сигнальное взаимодействие организма с окружающей средой образует структурно-функциональную базу информационно-управляющей деятельности системы организма. Первая сигнальная система отвечает за восприятие внешних и внутренних стимулов, первично (начально) сигнальных или становящихся таковыми в ходе онтогенетического развития и обучения индивида, обеспечивая тем самым форму конкретночувственного отражения. При этом формируются начальные элементы психического мира организма в виде ощущения. На следующем этапе нервные механизмы ощущений усложняются, определяя возникновение более сложных форм отражения - представления, но только с появлением и развитием второй сигнальной системы появляется возможность реализации абстрактной формы отражения - образование понятий. Рефлексы второй сигнальной системы обеспечивают отражение и сложных стимулов внешней среды с помощью обобщающих, абстрактных понятий, выраженных словом. В то время как животные оперируют лишь образами, формируемыми на основе непосредственно воспринимаемых сигнальных раздражителей, человек, благодаря своей второй сигнальной системе, оперирует не только образами, но и связанными с ними мыслями, осмысленными образами, содержащими семантическую (смысловую) информацию. В третьей сигнальной системе в качестве триггерных запускающих стимулов выступают не материализованные сигналы внешней и внутренней среды, а мозговые конструкты (образы, ощущения, представления, понятия, мысли). Выходом третьей сигнальной деятельности является мысль как результат внутримозговой переработки информации (основа процессов мышления). Третья сигнальная система (в отличие от первой и второй) представляет собой разновидность произвольной деятельности, охваты99

вающей проявления высших функций мозга (мышление, сознание, творческая активность).

ЛИТЕРАТУРА Агаджанова Н.Н., Коленченко А.К. и др. Методики изучения интеллекта. С.-Пб., 1991, 221с. Аверин В.А., Полянская Н.Г. Эволюция детства: социологические и медицинские проблемы // Матер. Всероссийской научн. конференции, С.-Пб., 1994, 90. Айзенк Г.Ю. Интеллект: новый взгляд // Вопр. психологии, 1995, N1, 111. Айрапетянц В.А. Функциональная организация мозга леворуких детей // Леворукость детей и подростков. М., 1987, 54. Александров И.О., Максимова Н.Е., Горкин А.Г. и др. Комплексное исследование структуры индивидуального знания // Психол. журнал, 1999, 20, 49. Ананьев Б.В. Структура развития психофизиологических функций взрослого человека // Возрастная психология взрослых. Л., 1975, 5. Ананьев Б.В., Степанова Е.И. Развитие психофизиологических функций взрослых людей. М., 1977. Анастази А. Психологическое тестирование. 1982, 316с. Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. М., 1968. Антология афоризма. М., 1999. Аршавский В.В. Межполушарная асимметрия - две стратегии творческой деятельности // Международная конференция по проблемам моделирования в бионике, Биомед-92, С.-Пб., 1992, 99. Астауров Б.Л. Homo sapiens of Humanus - Человек с большой буквы и эволюционная генетика человечности // Новый мир, 1971, 10, 214. Афанасьев В.Г. На пути к социальной кибернетике // Кибернетика и диалектика, М., 1978, 41. Баранова Л.А., Сухдольский Г.В. О характере структурных изменений интеллекта взрослых в возрасте от 18 до 25 лет // Человек и общество. Проблемы интеллектуального и культурного развития студенчества. Л., ЛГУ, 1973, 92. Баженов Л.Б., Бирюков Б.В. Семиотика и некоторые аспекты проблемы языка и 100

мышления // Язык и мышление, М., 1967, 249. Баумгартен Ф. Эллинская культура. С.-Пб., 1906. Бехтерев В.М. Основы учения о функциях мозга. С.-Пб., 1907. Бехтерева Н.П., Бундзен П.В., Кайдель В.Д. Принципы организации структуры пространственно-временного кода краткосрочной вербальной памяти // Физиол. журнал СССР, 1973, 12, 1785. Бехтерева Н.П., Бундзен П.В., Каплуновский А.С. и др. О нейрофизиологическом кодировании психических явлений человека // Память в механизмах нормальных и патологических реакций, Л., 1976, 9. Бирюков Б.В. Кибернетика и методология науки. М., 1974. Блейхер В.М., Крук И.В. Патопсихологическая диагностика. Киев, Вища школа, 1986. Блейхер В.М., Крук И.В., Баков С.Н. Практическая патопсихология. Ростов-наДону, РГУ, 1996, 445с. Богоявленская Д.Б. Интеллектуальная активность как проблема творчества. Ростов-на-Дону, 1983. Богоявленская Д.Б. Творческая личность: ее диагностика и поддержка // Психологическая служба вуза, принципы, опыт работы. М., 1993, 56. Богоявленская Д.Б., Матвейчик З.Г. Диагностика интеллектуальной активности детей // Вопросы диагностики психического развития, Таллин, 1974, 24. Бодалев А.А.(ред.) Психодиагностические методы в комплексном лонгитюдном исследовании студентов). Л., ЛГУ. 1976, 247. Бонгард М.М. О понятии "полезная информация" // Кибернетика, М., 1963, 71. Борисова Л.Н. Динамика интеллектуального развития взрослых // Возрастные особенности умственной деятельности взрослых, Л., 1974, 53. Братко А.А., Волков П.П., Кочергин А.Н., Царегородцев Г.И. Моделирование психической деятельности. М., 1968. Бриллюен Л. Научная неопределенность и информация. М., 1960. Брудный А.А., Шрейдер Ю.А. Коммуникация и интеллект // Генетические и социальные проблемы интеллектуальной деятельности, Алма-Ата, 1975, с.23. Брушлинский А.В. Мышление и прогнозирование. М., Мысль, 1979. Будагов Р.А. Человек и его язык. М., 1974. Будыка Е.В., Ефимова И.В., Хомская Е.Д. Объективные и субъективные прояв101

ления адаптационных процессов у студентов с различным типом латерализации функций // Вестн. МГУ, Биология, 1995, 3, 8. Бурлачук Л.Ф., Блейхер В.М. Психологическая диагностика интеллекта и личности. Киев, 1978. Васильев И.А. Роль интеллектуальных эмоций в регуляции мыслительной деятельности // Психол. журнал, 1998, 19, 49. Веденов А.А. Моделирование элементов мышления. М., 1990. Винер Н. Кибернетика. М., 1958. Винер Н. Творец и робот. М., 1966. Виноградова Т., Семенов В.В. Сравнительное исследование познавательных процессов у мужчин и женщин: роль биологических и социальных факторов // Вопр. психол., 1993, 2, 63. Волькенштейн М.В. Молекулы и жизнь. М., 1965. Волькенштейн М.В. Теория информации и эволюция // I Всесоюзный биофизический съезд, Пущино, 1982, с.123. Гальтон Ф. Наследственность таланта. С.-Пб., 1875 (Hereditory genius, 1869, Ln.). Гегель Г.Ф. Сочинения. М., 1939, т.12. Гнеденко Б.В., Хинчин А.Я. Экспериментальное введение в теорию вероятности. М., 1970. Голубева З.А. Способность и индивидуальность. М., 1993. Граве П.С. Адаптивность как показатель интеллектуальности // Вопросы кибернетики. Адаптация в системах со сложной организацией. М., 1977, 79. Грановская Л.Н. Некоторые приемы анализа возрастных преобразований межфункциональных структур интеллекта // Человек и общество. Проблема интеллектуального развития студенчества. Л., Лгу, 1971, 37. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1994. Давыдова Г.А. О роли принципа отражения в исследовании процесса развития // Вопросы философии, 1979, 12. Дзугаева С.В. Проводящие пути головного мозга человека. М., Медицина, 1975, 256. Доброхотова Т.А., Боагина Н.Н. Функциональная асимметрия и психопатология очаговых поражений мозга, М., 1977, 259с. 102

Дружинин В.Н. Интеллект и продуктивность деятельности. Модель интеллектуального диапазона // Психол. журнал, 1998, 19, 2, 61. Дубровский Д.И. Категория идеального и понятие информации // Память в механизмах нормальных и патологических реакций, М., 1976, 587. Ефимова И.В. Межполушарная асимметрия мозга и двигательные способности // Физиология человека, 1996, 22, 35. Журавлев Г.Е. Информирующая и структурирующая функции знака // Психологические проблемы переработки знаковой информации. М., 1977, 5. Запорожец А.В. Развитие мышления // Психология детей дошкольного возраста. М., 1964, 183. Зинович В.Н. О взаимосвязи различных характеристик интеллекта с особенностями личности, студентов // Вопросы педагогики в психологии высшей школы, Томск, 1980, 19. Знаков В.В. Понимание как проблема психологии человеческого бытия // Психол. журнал, 200, 21, 7. Иваницкий А.М. Мозговые механизмы оценки сигналов. М., 1976. Иваницкий А.М. Я и мозг // Человек, 1990, 4, 16. Иваницкий А.М. Фокусы взаимодействия, синтез информации и психическая деятельность // Журнал ВНД, 1993, 43, 219. Иваницкий А.М. Синтез информации в ключевых отделах коры как основа субъективных переживаний // Журнал ВНД, 1997, 47, 2, 209. Иваницкий А.М. Главная задача природы: как на основе работы мозга возникают субъективные переживания // Психол. журнал, 1999, 3, 93. Иваницкий А.М., Ильюченок И.Р. Картирование биопотенциалов мозга при решении вербальной задачи // Журнал ВНД, 1992, 4, 627. Иваницкий А.М., Стрелец В.Б., Корсаков И.А. Информационные процессы мозга и психическая деятельность. М., 1984. Иванов В.В. Чет и нечет (асимметрия мозга и знаковых систем). М., 1978. Ильин И.А. История искусства и эстетика. М., 1963. Кант И. Сочинения в 6 томах. М., 1936, т.4. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. Сочинения, М., 1966., т.6. Карпов Ю.В. О соотношении возрастного и функционального развития интел103

лекта // Вопр. психологии, 1988, 3, 58. Князева М.Г. Межполушарная асимметрия α-ритма ЭЭГ в процессе когнитивной деятельности разной степени успешности // Физиол. человека, 1991, 17, 5, 50. Князева М.Г., Фарбер Д.А. Формирование межполушарного взаимодействия в онтогенезе. Электроэнцефалографический анализ // Физиол. человека, 1991, 17, 1, 5. Князева М.Г., Фапрбер Д.А. Пространственная структура внутри- и межполушарных связей: факторный анализ когерентности ЭЭГ покоя // Физиол. человека, 1996, 22, 5, 37. Коженец Т.Ф. К вопросу измерения смысловой информации слова // Методы анализа текстов, Минск, 1975, 71. Колесов Д.В., Соколов Е.Н. О психофизиологии творчества // Психол. журнал, 1992, 13, 43. Колмогоров А.Н. Известия, 6 апреля 1963. Колжанский Г.В. Семантика слова в логическом аспекте // Язык и мышление. М., 1967, 177. Комлев Н.Г. Семантическая аспектация языка // Язык и мышление. М., 1967. Корнев А.Н. Норма и диагностика интеллектуального развития // Норма в жизни человека и общества. Междисциплинарный комплексный подход. С.-Пб., 1993, 35. Коршунов А.М. Образование, познание, творчество // Творчество и социальное познание. М., 1982. Кратин Ю.Г. Анализируемая система мозга и ее взаимодействие с активацией // Успехи физиологических наук, 1973, 4, 34. Крушинский Л.В. Биологические основы рассудочной деятельности. М., изд-во МГУ, 1977, (2 изд., 1986). Кузин Л.Т. О системах искусственного интеллекта // Вопросы философии, 1979, 2, 59. Лашманов Ф.П. К спорам о взаимоотношениях искусства и науки // Художественное творчество, Л., 1982, 73. Лейтес И.С. Умственные способности и возраст. М., 1971. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975. Локк Д. Опыт о человеческом разуме. С.-Пб., 1898. Лосев А. Структура и хаос. М., 1997. Лук А.Н. Научное и художественное творчество: сходство, различия, взаимо104

действие // Художественное творчество, Л., 1982, 203. Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека. М., 1969, 468с. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М., МГУ, 1973, 192с. Меницкий Д.Н. Актуальные проблемы подкрепления и саморегуляции целенаправленного поведения // Журнал ВНД, 1991, 41, 435. Меницкий Д.Н., Зингерман А.М. Итоги и перспективы вероятностного подхода в изучении высшей нервной деятельности // Журнал ВНД, 1987, 37, 657. Мигунов А.С. Искусство и процесс познания. М., 1986. Моррис У.Т. Наука об управлении. Байесовский метод. М., 1971. Мусхешвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Понимаю, ибо абсурдно (к эвристике абсурда) // Человек, 1998, 6, 22. Николаев А.Р., Анохин А.П. и др. Спектральные перестройки ЭЭГ и организация корковых связей при пространственном и вербальном мышлении // Журн. ВНД, 1996, 46, 831. Николаев А.Р., Иваницкий Г.А., Иваницкий А.М. Исследование корковых взаимодействий в коротких интервалах времени при поиске вербальных ассоциаций // Журн. ВНД, 2000, 50, 44. Николаенко Н.Н. Роль правого и левого полушарий мозга в творческой деятельности // XXX Всероссийское совещание по проблемам высшей нервной деятельности. Тезисы докладов. С.-Пб., 2000, 591. Общая психодиагностика (сборник). М., 1987. Орлов В.А., Филимонов Л.И. Теория информации в упражнениях и задачах. М., 1976. Пенкин М. Искусство и наука. М., 1982. Петров Б.Н., Уланов Г.М., Ульянов С.В. Ценность информации. Семиотические аспекты информационной теории управления и кибернетики // Техническая кибернетика, М., 1976, 8, 59. Пиаже Ж. Психология интеллекта // Избранные психологические труды, М., 1969. Подъяков Н.Н. К постановке проблемы умственного воспитания в детском саду // Умственное воспитание дошкольника, М., 1972, 5. Пожарская

Е.Н.

Психологические

факторы

эффективности

учебно-

познавательной деятельности старшеклассников // Валеология, 1998, 1, 17. 105

Психодиагностика: теория и практика (сборник). М., 1986. Психологический словарь. М., 1983. Равич-Щербо И.В. Близнецовый метод в исследовании свойств нервной системы // Вопросы диагностики психического развития, Таллин. 1974, 22. Резников Х.О. Гносеологические вопросы семантики. Л., 1964. Ротенберг В.С. Психофизиологические аспекты изучения творчества // Хрестоматия по психологии художественного творчества, М., 1996, 91. Русалов В.М., Биологические основы индивидуально-типологических различий. М., Наука, 1979, 352с. Русалов В.М., Парилис С.Э. Темперамент и своеобразие когнитивной системы личности // Психол. журн., 1991, 12, 1, 118. Русалов В.М., Дудин С.И. Темперамент и интеллект: общие и специальные фактора развития // Психол. журнал, 1995, 16, 5, 12. Русалов В.М., Наумова Е.А. О связях общих способностей с "интеллектуальными шкалами" темперамента // Психол. журн., 1999, 20, 1, 70. Сент-Дьердьи А. Введение в субмолекулярную биологию. М., 1964, 139с. Серавин Л.Н. Теория информации с точки зрения биологии. Л., 1973. Симонов П.В. Теория отражения и психофизиология эмоций. М., 1970. Симонов П.В. Высшая нервная деятельность человека. Мотивационноэмоциональные аспекты. М., 1975. Симонов П.В. Категории сознания, подсознания и сверхсознания в творческой системе К.С.Станиславского // Бессознательное, Тбилиси, 1978, 2, 518. Симонов П.В. Созидающий мозг. М., 1993. Симонов П.В. О двух разновидностях неосознаваемого психического // Бессознательное (многообразие видения), Новочеркасск, 1994, 60. Симонов П.В. О двух разновидностях неосознаваемого психического: под- и сверхсознание // Хрестоматия по психологии художественного творчества, М., 1996, 104. Слитинская Л.И. Бессознательное психическое и творческий процесс // Хрестоматия по психологии художественного творчества, М., 1996, 115. Смирнов С.Н. Диалектика отражения и взаимодействия в эволюции материи. М., 1974. Степанова Е.И. Заключение общее к сборнику "Возрастные особенности умст106

венной деятельности взрослых". Л., 1974. Судаков К.В. Информационный принцип в физиологии: анализ с позиций общей теории функциональных систем // Успехи физиол. наук, 1995, 26, 4. Толстой Л.Н. Собрание сочинений. М., 1951, т.1, 330. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. М., 1957, т.41. Тугаринов В.П. Философия сознания. М., 1971, 163. Тюхтин В.С. Актуальные проблемы теории искусственного интеллекта // Кибернетика и современное научное познание , М., Наука, 1976, 269. Тюхтин В.С. Моделирование интеллекта (возможности, трудности, перспективы) // Философские науки, 1978, 1, 108. Уарте Х. Исследование способностей к наукам. М., 1960. Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки // Психологические исследования, М., Наука, 1966, 135. Урсул Д.А. Информация. М., 1971. Ушаков Г.К. Айрапетянц В.А.К проблеме функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга // Функциональная асимметрия и адаптация человека, м., 1976, 33. Фарбер Д.А., Дубровская Н.В. Функциональная организация развивающегося мозга (возрастные особеннсти и некотороые закономерности) // Физиология человека, 1991, 5, 17. Фарбер Д.А., Фрид Г.М. Возрастные особенности пространственно-временной организации электрической активности мозга в состоянии системной организации психофизиологических функций в процессе индивидуального развития ребенка. М., АПН СССР, 1982, 8. Ферстер Г.О. О самоорганизующихся системах и их окружении // Самоорганизующиеся системы, М., 1964, 134. Фогель Д., Оуэнс А., Уолш М. Искусственный интеллект и эволюционное моделирование. М., Мир, 1969. Фролов А.А. Нейрокомпьютинг - реальность и перспективы // Журнал ВНД, 1991, 41, 859. Хазен А.М. Происхождение и эволюция жизни и разума с точки зрения синтеза информации // Биофизика, 1997, 37, 1, 105. Холодная М.А. Психологические механизмы интеллектуальной деятельности // 107

Вопросы психологии, 1993, 1, 32. Холодная М.А. Психология интеллекта, парадоксы исследования. М., 1997. Хомская Е.Д. Мозг и активация. М., 1972. Хомская Е.Д., Ефимова И.В. К проблеме типологии индивидуальных профилей межполушарной асимметрии мозга // Вестн. МГУ, Психология, 1991, 4, 42. Хомская Е.Д., Ефимова И.В., Сироткина Е.Б. Межполушарная асимметрия и произвольная регуляция интеллектуальной деятельности // Вопр. психол., 1988, 2, 147. Цискаридзе М.А. Зависимость реакции человека на стимул от некоторых вероятностных характеристик ситуации. Автореф. канд. дисс., М., 1969. Чайлахян Л.М. Истоки происхождения психики или сознания. Пущино, 1992. Чораян О.Г. Полезная информация. Ростов-на-Дону, 1978. Чораян О.Г. Информационные процессы в биологических системах. Ростов-наДону, 1981. Чораян О.Г. Естественный интеллект (психофизиологическая основа, проблемы, пути их решения) // Современные проблемы биологии, Ростов-на-Дону, 1994, 13. Чораян О.Г. Кибернетика центральной нервной системы. Ростов-на-Дону, 1995. Чораян О.Г. Размытые принципы функционирования интеллектуальных систем // Научная мысль Кавказа, 1996, 1, 35. Чораян О.Г. Познавательная деятельность человека как объект валеологических исследований // Валеология, 2000а, 2, 7. Чораян О.Г. Неопределенность и виртуальность в процессах познания (психофизиологические и кибернетические аспекты). Тезисы докл. на конференции, посвященной 90-летию со для раждения А.А.Лягунова. Новосибирск, 2000, 32. Чораян О.Г. Естественный интеллект (физиологические, психологические, и кибернетические аспекты). Ростов-на-Дону, 2002. Чораян О.Г., Чораян Г.О. Сигнальные системы организма (неопределенность бытия и бытие неопределенности). Материалы международной нейрокибернетической конференции. Ростов-на-Дону, 2002. Чораян О.Г., Чораян И.О. К возрастной динамике развития интеллекта. Материалы международной нейрокибернетической конференции. Ростов-на-Дону, 2002. Чораян О.Г., Глумов А.Г. Вероятностное прогнозирование // Валеология, 2002. Чораян И.О., Чораян О.Г. К возрастной динамике уровня интеллектуального развития личности // Матер. III Международного конгресса валеологов (23-25 апреля 108

2002). С.-Пб. Чуприкова Н.И. Психика и сознание как функция мозга. М., Наука, 1985. Чуприкова Н.И., Ратанова Т.А. Связь показателей интеллекта и когнитивной дифференцированности у младших школьников // Вопр. психол., 1995, 3, 104. Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М., 1963. Шмальгаузен И.И. Кибернетические вопросы биологии. Новосибирск, 1968. Шрейдер Ю.А. О семантических аспектах теории информации. М., 1967. Шрейдер Ю.А. Семиотические основы информатики (лекции). М., 1974. Шрейдер Ю.А. Семиотические основы информатики. М., 1975. Штерн А.М., Голод В.И. Неполнота. Мышление. Формализация // эвристические модели в психологии и социологии, Киев, 1975, 50. Шульц Д. Теория нечетких множеств и многозначная логика // Философские науки, 1983, 6, 121. Эдельман Дж., Маункасл В. Разумный мозг. М., 1981. Эльконин Д.Б. Детская психология. М., 1960. Эфроимсон В. Генетика гениальности. Газета "Эврика", 1994, 3. Эфроимсон В.П. Предпосылки гениальности // Человек, 1998, 1, 5. Эшби У.Р. Системы и информация // Вопросы философии, 1964, 3. Annett A.M., Manning M. A disadvantages of dextrality for intelligence // Brit. J. Psyhol., 1970. Bar-Hilel Y. Semantic information and its measures // Cybernetics, N.Y., 1962. Bar-Hilel Y. Language and information. Selected essays on their theory and application. Jerusalem, 1964. Bar-Hilel Y. Carnap R. Semantic information // The Brit. J. Philosophy of Sci., 1953, 4, 147. Barlow H.B. Intelligence, guesswork, language // Nature, 1983, 304, 5923, 207. Barlow H.B. Sensory mechanisms the reduction of redundancy and intelligence // Cybernetics, Baltimore, a.o., 1968, 183. Bradway K.P., Thompson C.W., Cravens R.B. Preschool IQ′s after twenty-five years // Journ. of Educational Psychology, 1958. Chi M.G., Cecci S.Y. Content knowledge. Its role, representation, and restructuring in memory development // Advances in Child Development, 1987, 20, 91. Chistyakova I. Intelligence and creativity in cognitive development // Socio-Cognitive 109

Developm. Child. Moscow, Abstr, 1993, 32. Earle Y. Task difficulty and EEG ∝-asymmetry: an amplitude and frequency analysis // J. Neuropsychobiology, 1988, 20, 96. Eccles Y.C. The Human Psychics Berlin a.o., 1980. Eccles Y.C. Evolution of complexity of the brain with emergence of consciousness // Reithing Neuronal Networks: Quantum Fields and Biological Data, Hillsdale, 1994, 3. Esperson O. Mankind, Nation and Individual from a Linguistic Point of View. 1925. Eysenck H.Y. Revolution in the theory and measurement of intelligence // Psychol. Assessment, 1985, 1,99. French Y.W. The description the amplitude achievement test in terms of rotated factors. Chicago, 1951. Giannitrapanii D. Intelligence and EEG spectra // EEG a.Clin. Neurophysiol., 1973, 37, 733. Giannitrapanii D. The electrophysiology of intellectual functions. Basel. arger, 1985, 247. Glaser P. Education and thinking. The role of knowledge // Amer. Psychol., 1984, 39, 93. Guilford Y.P. The Nature Human Intelligence. N.Y., 1967. Guilford Y.P. Progress in the Discovery of Intellectual Factors // Widening Harions in Creativity, N.Y., 1964. Howard R., Mc Kilen M. Personal and Individual Differences. 1990. Hunsen T. The influence of schooling upon IQ // Thearia, 1951, 17, 23. Huyghe R. Introduction // Art and the Creative Conscionsness, 1972, 9. Johnson F.W. Biological factors and psychometric intelligence: a review // Genet. Soc. and Gen. Psychol. Monogr., 1991, 117, 313. Kocel K.M. Age-related changes in cognitive ability and hemispheric specialization // Neurophysiology of Lefthandedness Hemispheric Specialization. N.Y., 1980, 293. Lehman H.C. Age and Achievement. Princeton, 1953. Libet B. Brain stimulation and the threshold of conscious experience // Brain and Conscious Experience, N.Y., 1966, 165. Ling Ch. A symbolic model of the non-conscious acquisition of information // Cogn. Sci., 1994, 18, 595. Maccoby E.E., Yacklin C.N. The psychology of sex differences. Oxford. Univ. Press, 110

1975, 271. Marsh G.E., Iran-Nejad A., Intelligence beyond a monolithic concept // Bull. Psychonom. Sci., 1992, 30, 329. Martindale C. Creativity, consciousness, and cortical arousal // J. Altered States Consc., 1977-1978, 3, 69. Mestel A. Das physiologische gestige Leittungs maximum in Lebensalter. Munchen, 1967, 1. Miller E. On the correlation of myopia and intelligence // Genet. Soc. a. Gen. Psychol. Monagr., 1992, 118, 361. Moscowitch M. On the representation of language in the right hemispere of the righthanded people // Brain and Language, 1976, 3, 47. Nakamura K. Fuzziness in Human Intelligence // Life Technol. News, 1993, 4, 3. Nancy A., Flaum M., Swayze V. a. o. Intelligence and brain structure in normal individuals // Amer. J. Psychiat., 1993, 150, 130. Neisser V. General, academic, and artificial intelligence // The Nature of Intelligence, N.Y., 1976, 135. Neisser V. The concept of intelligence // Intelligence, 1979, 3, 217. Neubauer A.C. Intelligens und Geschwidikeit der Informationsverarbeitung: Stand der Forschung und Perspektiven // Psychol. Rdsch., 1993, 44, 90. Niedemeyer E., Lopes de Silva F. Electroencephalography: Basic Principles, Clinical Applications and Related Fields. Baltimore: Williams and Wilkins, 1993, 587. Prade H. Using fuzzy theory in a scheduling problem. A case study // Fuzzy Sets a. Systems, 1979, 2, 153. Prade H. Fuzzy programming: why and how// BUSEFAL, 1981, 6, 76. Reithan R.M., Wolfson D. Conventional intelligence measurements and neuropsychological concepts of adaptive abilities // J. Gen. Psychol., 1992, 48, 521. Roweton W.E. Creativity: Machines then us // J/ Creat. Behaviour, 1976, 11, 241. Sasser-Cohen J.R. Qualitative changes in creativity in the second half of life: a lifespan developmental perspective // J. Creative Bahav., 1993, 27, 18. Sontag W., Backet C.T., Nelson V.Z. Mental growth and personality development. A longitudinal study // Monographs of the Society for Repcofch and Child Development/ 1968, 23, 2. Thatcher R., Krause P., Hrybeck M. Cortico-cortical and EEG coherence: compart111

mental model // EEG a. Clin. Neurophysiol. 1986, 64, 2, 123. Terman L.M., Oden M.N. The gifted child grows up // Genetic Studies of Genius Stanford Univ. Press, 1948. Tierre W.C. Can reading ability be measured with teste of memory and processing speed // J. Genet. Psychol., 1992, 119, 2, 141. Tobias Ph. The Brain in Hominid Evolution. N.Y., 1971. Turkheimer E. Individual and group differences in adaptation studies of IQ // Psychol. Bull., 1991, 110, 392. Valentine J.D. Towards a physics consciousness // Psychoenergetics, 1982, 4, 3, 257. Wechsler D. Manual for the Wechsler Adult Intelligent Scale. 1955. Witelson S.F., Pallie W. Left hemisphere specialization for language in newborn: neuroanatomical evidence of asymmetry // Brain Res., 1973, 96, 641. Wonder J., Blake J. Creativity east and west. Intuition is logic? // J. Creative Behav., 1992, 26, 172. Zangwill O.L. Consciousness and the cerebral hemispheres // Hemisphere function in the human brain, 1974, 264. Zadeh L.A. Fuzzy sets // Inform. a. Control. 1968, 12, 94. Zadeh L.A. Biological application of the theory of fuzzy sebs and systems // Biocybernetics of the Central Nervous Systems. Boston, 1969, 199. Zadeh L.A. Fuzzy sets, usuality and commonsense reasoning // Berkeley Cognitive Sci. Rep. Oct. 1985, 32. Zadeh L.A. Fussy logic, neural networks and soft computing // Commun. of the ACM, 1994, 37, 77. Zhonggeng C., Yan W. Int. Met. Health,1991,20,1, 48.

112