В Швеции

sacdevoyage

НANS СИRISТIАN

ANDERSEN

1 SVERRIG

ХАНС I\РИСТИАН АНДЕРСЕН

В ШВЕЦИИ

Перевод Норы Киямовой

"

Б.С.[-ПРЕСС МОСКВА

2008

ББК

84

(4Дан)

А65 Н.С.

Andersen 1 Sverrig

Художественное оформление и макет Андрея Рыбакова Издание осуществлenо при поддержке Датского Литературного ц,enтра

This book is pиblished with support given ьу Danish Arts Council's Committee lor Literature Андерсен х.к.

А

65

В Швеции

/

Пер. с дат. Н. Киямовой; вступ, статья и

коммент. А Сергеева,

-

М.: Б.С.г.-ПРЕСС,

2008. - 335 с.­

(Sac de Voyage) ISBN: 978-5-93381-261-6 Ханс Кристиан Андерсен

(1805-1875)

очень любил пугеше­

ствовать и написал несколько книг о своих поездках по раз­ ным странам.

Книга

«8

Швеции»

(1851) -

это не только дорожные впе·

чатления, это особый мир, наполненный сказаниями о бы·

лом и размышлениями о грядущем. Старинные города и их венценосные властители, грохочущие, похожие на троллей

водопады и безмятежные озера, леса, где щебечуг птицы, изысканные дворцы и скромные жилища

-

обо всем этом

и о многом другом ведет доверительную беседу с читателем великий сказочник и странник.

На русском языке книга публикуется впервые.

ББК

ISBN: 978-5-93381-261-6

84 (4 Дан)

© Нора Киямова, перевод, 2008 © А. Сергеев, статья, комментарии, 2008 © А. Рыбаков, оформлеиие, 2008 © .Б.С.г.·ПРЕСС., издание на русском языке, 2008

СОДЕР)J(АНИЕ

А. сергеев. КТО ПУТЕШЕСТВУЕТ - ЖИВЕТ!

9 ГЛАВА I

В ПУТЬ!

41 ГЛАВА

11

ТРОЛЛЬХЕТТАН

45 ГЛАВАIII

ПТИЦА ФЕНИКС бl ГЛАВАIV

КИННЕКЮЛЛЕ

64 ГЛАВА

V

БАБУШКА

73 ГЛАВА VI ОДИНОЧНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

77

ГЛАВА

VII

ПопроillAЙКИ

82 ГЛАВА VIII ВАДСТЕНА

85 ГЛАВАIX КУКОЛЬНИК

116 ГЛАВАХ ШХЕРЫ

125 ГЛАВАXI

СТОКГОЛЬМ

134 ГЛАВАXII ЮРГОРДЕН

145 ГЛАВАXIII ОДНА ИСТОРИЯ

151 ГЛАВАXIV

УПСАЛА

161 ГЛАВАXV

САЛЛ

183

ГЛАВлХVI НЕМАЯ КНИГЛ

188 ГЛАВлХVII ДОЛИНА СЕТЕР

192 ГЛАВлХVIII ИВАНОВ ДЕНЬ ВЛЕКСАНДЕ

199 ГЛАВАXlХ НА ОЗЕРЕ СИЛЬЯН

210 ГЛАВАХХ ВЕРА И ЗНАНИЕ (ПРОГIOВЦ(I, НА ПРИРОДЕ)

233 ГЛАВЛXXl В ЛЕСУ

241 ГЛАВлXXlI НАСТРОЕНИЯ

250 ГЛАВАXXlII

ФАЛУН

252

ГЛАВАXXN Что СКАЗАЛИ ТРАВИНКИ

261 ГЛАВАXXV ВЫВЕСКА ПОЭТА

265 ГЛАВАХХVI ДАлЬЭЛЬВЕН

270 ГЛАВАХХVII КАРТИНАМ НЕСТЬ ЧИСЛА

280 ГЛАВА

XXVIII

УПРОПАСТИ

285 ГЛАВАXXIX СВИНЬИ

291 ГЛАВАХХХ ПОЭТИЧЕСКАЯ КАлИФОРНИЯ

297 Ком.мен,mаpuu А. Сергеева

309

КТО ПУТЕШЕСТВУЕТ

ЖИВЕТ!

К

ороль всех сказочников. Так называли Ан­

дерсена еще его современники. Но нельзя

забывать, что и в своей родной Дании, и за ее пределами он был известен еще и как автор це­ лого ряда романов и пьес, как автор замечатель­

ных стихов и пугевых очерков. К тому же, он оставил

множество

дневников

и

несколько

книг воспоминаний.

Постепенно слава Андерсена-сказочника за­ тмила остальные его достижения. А ведь в нача­ ле творческого пуги популярность ему принес­ ли именно романы, сказки же он считал всего

лишь безделками, не имеющими отношения к серьезной литературе. И только гораздо позже оценил уникальные возможности данного жан­

ра,

вознеся

сказку на вершину литературного

Олимпа как «самое поэтическое явление во всем необъятнейшем царстве поэзии').

9

Предисловие

Это не означает, однако, что Андерсен с го­ дами охладел к иным жанрам. Он по-прежнему писал много и разнообразно, выступая едва ли не

во' всех литературных

ипостасях:

и

новые

его романы, и пьесы (особенно пьесы-сказки), и стихи, и мемуары пользовались успехом.

Путевые очерки, безусловно, занимают осо­ бое место в творческом наследии писателя. Ведь путешествовал Андерсен очень много, го­

раздо больше остальных своих коллег. Объез­ дил почти всю Европу, побывал в Северной Африке и Малой Азии. Свою страсть к путеше­ ствиям он объяснял следующим образом: «Я уст­ роен так, что в людской сутолоке или под влия­

нием быстро меняющихся впечатлений нахожу покой и душевный отдых, необходимые мне для творчества»

1.

Эти странствия были и «час­

тью повседневной работы и образом жизни», и «освежающим купанием», после которого Ан­

дерсен «чувствовал себя моложе и сильнее». На его счету

-

двадцать девять путешествий. Дале­

ко не все он описал в своих книгах, но все они,

I

Андерсен Х.к.Сказка моей жизни. Собр. соч. в

4-х ТТ., М.,

2005,

т.

3,

с.

643.

10

Предисловие

так

или

иначе,

повлияли

на

становление

его

личности. Ведь эти странствия не просто рас­ ширяли кругозор, но были мощным стимулом к творчеству. Словно губка, он впитывал в себя увиденное и (как читатель сам сможет убедить­

ся) весьма искренне и проникновенно излагал свои ощущения.

В путевых очерках Андерсена не стоит искать

описания общественно-политической ситуации в той или иной стране. Он не участвовал в поли­ тических дискуссиях своего времени и не был публицистом. Достоинства Андерсена совсем иного свойства: невероятно острая наблюдатель­ ность, очень личностное и поэтическое восприя­

тие мира, счастливый дар сочетать высочайший

пафос с лиризмом и лукавым юмором. Скорее всего, именно благодаря этой пыл­ кой искренности,

исповедальности путевые

очерки Андерсена так полюбились читателям.

Наиболее популярными (и справедливо) стали «Теневые картины. Из путешествия по Гарцу и Саксонской Швейцарии»

(1842),

и конечно же

-

(1831),

«Базар поэта»

«В Швецию>

(1851).

Некоторые фрагменты из книг «Базар по­ эта» и «В Швеции», небольшие по объему и сю-

11

Предисловие

жетно самостоятельные, Андерсен впоследст­

вии включил в собрание своих сказок и исто­

рий. Это «Бронзовый вепрь», «Побратимство», «Роза с могилы Гомера», «Птица ФеникС», «Ба­ бушка», «Кукольнию>, «Одна история», «Немая книга».

Созданные уже на склоне лет «В Испании»

(1863)

и «Посещение Португалии»

художественном

отношении

(1866),

заметно

в

уступа­

ют более ранним путевым заметкам. Поток торопливых, словно сделанных на ходу запи­

сей,

-

вот как выглядит рассказ об этих путе­

шествиях. Писатель и сам это понимал. «Мимолетно записанные воспоминания»

-

такова

его собственная оценка «Посещения Португалии».

Первой была книга о Германии, которую Ан­ дерсен посетил летом

1831

г., «Теневые карти­

ны». И В этом интригующем названии, и в са­ мой манере изложения чувствуется сходство с «Путевыми картинами» Гейне, который оказал

на Андерсена огромное влияние, пожалуй, не меньшее, чем Вальтер Скотт и Гофман: «эти пи­ сатели были восприняты мною так, что я почув-

12

Предисловие

ствовал себя плотью от их плоти и кровью от их крови» 1.

Как И блистательному стилисту Гейне, Ан­ дерсену подвластны неожиданные и почти не­

уловимые переходы от романтического пафоса к иронии и наоборот. Непринужденно-шутли­ вый тон в начале «Картин» В какой-то момент с изящной непринужденностью вдруг сменяется серьезным, и автор обещает вести свой рассказ «очень просто, без всяких прикрас», всецело

сосредоточившись на окрестных ландшафтах. Надо сказать, благодаря удивительной полноте и остроте восприятия Андерсена, особой об­ разности языка и тональности, ландшафты эти всегда

завораживают

и

восхищают,

идет

ли

речь о «великолепном виде, открывающемся с

Саксонских гор», или О «быстрой Эльбе, катя­ щей свои желтые воды

через оживленный

Дрезден с его высокими башнями и куполами». Примечательно, что Андерсен непременно посещал в своих поездках не только известные

достопримечательности, но и кладбища, ибо

1

Андерсен Х.К Сказка моей жизни. Собр. соч. в

4-х 'ГТ., Т.

3,

с.

86.

13

Ханс Кристиан Андерсен

упоение красото.Й жизни было для него неотде­ лимо от размышлений о смерти, «дающей нам

покой и отдых». Философские раздумья сменя­ ются изложением местных легенд, в том числе

и о визите доктора Фауста в кабачок Ауэрбаха в Лейпциге.

Впрочем,

об

этом

упоминается

вскользь. Рассказчик не осмеливается предла­

гать образованной публике то, что ей и так хо­ рошо известно

...

Именно в этом путешествии про изошли две

особо памятные сердцу автора встречи

-

в

Дрездене с Людвигом Тиком, который первым среди иностранных писателей благословил Ан­ дерсена на занятия литературой, и в Берлине

-

с Адельбертом фон Шамиссо, он первым стал переводить его сочинения на немецкий. Увлекательно

и

остроумно

написанная,

книга сразу же приковала к себе внимание и вскоре была переведена на немецкий и анг­ лийский языки. Успеху способствовало и то, что датчане уже были знакомы с образцами «путевой прозы». Многие зачитывались «Пу­

тешествием на ВОСТОК» Альфонса де Ламарти­

на

(1830,

датск. пер.

1838).

Оно и самому Ан­

дерсену показалось «в высшей степени инте-

14

В Швеции

ресным». Ему понравилось, как изображены восточный быт и обычаи, к тому же, представ­

ления французского коллеги об устройстве мира во многом совпадали с представлениями

самого Андерсена. «Я люблю Ламартина. Он большой писатель, протягивающий мне руку из другой части света».

Но вот немецкий беллетрист хл. Пюклер­ Мускау, автор книги «Путешествие Земилассо в Северную Африку»

(1835),

Андерсена разоча­

ровал: «Во-первых, он знаменит не по заслугам,

во вторых, он плохо описал Восток. Я бы это сделал намного лучше».

Ав

1840 г. Андерсен тоже отправился на Вос­

ток. Путешествие длил ось почти девять меся­

цев. За это время он посетил Германию, Ита­ лию, Грецию, Турцию и Балканы. Благодаря этому долгому странствию появи­

лась на свет одна из самых больших его «путе­ вых» книг

-

«Базар поэта», где наряду с дорож­

ными впечатлениями изложены взгляды писателя на литературу и искусство.

В «Базаре поэта» читатели снова убедились в том, что Андерсен мастерски передает не только облик каждого из посещаемых городов,

15

Ханс Кристиан Андерсен

но и характер: будь то «почтенный старый и в то же время современный Нюрнберг» или «бес­ покойно растущий на пологих берегах Изара Мюнхен».

Передвигался Андерсен главным образом в дилижансе. Но часть Германии впервые пре­ одолел на поезде. И с восторженным изумлени­ ем описывает новые ощущения:

« ••• сначала

мед­

ленно, словно детская рука тащит его на вере­

вочке, набирающего скорость; но ты этого и не замечаешь, преспокойно читая себе книгу, по­ тому что вагоны скользят по

рельсам,

словно

сани по гладкому снегу; и только потом, выгля­ нув в окно, видишь, что мчишься вперед, точно вагоны запряжены горячими конями, несущи­

мися вскачь, а потом еще быстрее и быстрее, будто летишь на крыльях ветра».

И далее следует столь характерное для Ан­ дерсена прославление человеческого разума,

который способен творить и прекрасные по­ этические фантазии, и земные реальные чу­ деса.

Италия поразила Андерсена необыкновен­ ной гармонией буквально во всем: « ••• Красота и грязь. И хотя верно говорят, что в мире нет со-

16

В Швеции

вершенства, воистину здесь совершенно и то и

другое». Во время плавания по «ослепительно

синему, словно кусок бархата» Средиземному морю Андерсен наслаждается видом гор Неапо­ литанского залива, вулкана Стромболи, величе­ ственной вершины Этны.

Греция наполняет его сердце благоговени­ ем, «ведь каждый холм, каждый камень говорит

о великих событиях, перед которыми кажутся ничтожными наши житейские невзгоды». Разу­ меется, это относится,

прежде всего, к антич­

ной Элладе, но его волнует и судьба современ­

ной Греции, только что завершившей борьбу против турецкого владычества. И все же самое главное

-

увиденное воочию: дивная природа,

напоминающая красоты Швейцарии, живопис­

ные развалины храма Парфенона на Акрополе, держащиеся с

царственным достоинством

ни­

щие жители страны.

В Константинополе он застает празднова­ ние рождества Магомета: шествие султана в ме­ четь,

пестрые,

празднично

разодетые

толпы

народа, роскошное изобилие восточного база­ ра

и

вечерняя

иллюминация

ошеломляют.

17

города

просто

Ханс Кристиан Андерсен

Да, безусловно, Андерсену очень дороги именно

живые,

непосредственные

впечатле­

ния, в них он всегда черпал и нужный матери­ ал, и вдохновение

...

1849 год. Андерсен снова собирается в путь. На этот раз в соседнюю Швецию. Возможно, на вы­

бор маршрута существенно повлияли политичес­ кие события. Ведь в

1848 году началась первая дат­

ско-прусская война за Шлезвиг-Гольштейн, и доро­ га на юг, в места традиционного паломничества

датских писателей, в частности, в Италию, воз­

можно, показалась Андерсену слишком опасной. В Швеции он до этого бывал дважды. В кни­ ге «Сказка моей жизни» подробно говорится о

первом посещении Стокгольма, в

1837 году.

Как

раз тогда произошла очень значимая для Андер­ сена встреча: во время плавания по озеру Ве­ нерн он познакомился со знаменитой шведской

писательницей Фредрикой Бремер, с которой впоследствии вел долгую переписку. Второй ви­ зит состоялся через три года, в 1840-м, знако­ мые студенты пригласили его в свой универси­

тет в городе Лунде. На обеде, устроенном в честь гостя, один из них произнес: «Когда Вас станут чествовать на родине и в других странах

18

В Швеции

Европы, вспомните, что первыми чествовали Вас лундские студенты»

Весной

1.

г. Брем ер навестила Андерсена

1849

в Копенгагене и пригласила его в Швецию, по­

советовав на этот раз непременно побывать в провинции Даларна.

И вскоре Андерсен плыл знакомым маршру­ том по водной системе из Гётеборга в Сток­ гольм. Далее он, вняв советам своей приятель­ ницы,

отправился

на

северо-запад

страны

в

провинцию Даларна, обогнул озеро Сильян и только после этого двинулся в обратный путь. Именно в этом

-

трехмесячном

-

путешествии

был собран материал для книги «В Швеции». Андерсен работал над ней «самым тщательным образом», и в ней ярче, чем в остальных «путе­

вых» книгах, проявились особенности его даро­ вания: «красочные описания природы, сказоч­

ный элемент, юмор и лиризм

-

насколько по­

следний может вылиться в прозе»'.

1

Андерсен Х.к. Сказка моей жизни. Собр. соч. в

4-х 'ГТ., Т.

,

3,

с.

207.

Андерсен Х.к. Сказка моей жизни. Собр. соч. в

4-х 'ГТ., Т.

3,

с.

469.

19

Ханс Кристиан Андерсен

Андерсен не хотел ограничиться традицион­ ным для подобных изданий описанием приро­ ды и известных достопримечательностей, ему было важно раскрыть свои самые сокровенные мысли и чувства, поэтому он включил в свое по­

вествование ряд аллегорических этюдов. Дале­ кое прошлое и современность, попытки преду­

гадать будушее человечества, задачи науки и ис­ кусства, Вера и Бессмертие, Добро и Зло

-

вот

предметы его раздумий, к этим понятиям он возвращается вновь и вновь, заставляя и нас за­

думаться об извечных тайнах бытия. В дорожные впечатления вплетаются то вос­

поминания, то причудливые образы, сотворен­ ные фантазией рассказчика, исследователя и сказочника одновременно ... И мы в который

уже раз убеждаемся, что художнику дано вос­ принимать мир гораздо более полно, что мир этот невероятно емок и многомерен. Андерсен так описывает далекое прошлое, словно и сам

там когда-то жил, а рассуждения о будушем, ви­ димо,

поражали

современников

дерзостью

и

глубиной. Суровая природа Швеции пленила Андерсе­ на:

и

пенные

водопады,

20

и

скалистые

острова

В Швеции

среди больших озер с каменными валунами, и растущие на этих островах редкие деревья

...

В его повествовании провинция Даларна и озе­

ро Сильян настолько притягательны, что после выхода книги многие скандинавские художни­ ки устремились туда на этюды

...

Андерсен описывает не просто дикую красо­

ту изрезанного шхерами восточного побережья Швеции, он как бы воскрешает для нас былое: «Эти воды, эти скалистые острова и берега ви­

дели героев, более гораздых на подвиг, чем на доброе дело, они заносили для смертельного удара секиру, что звалась Свистящею Великан­ шей. Сюда приходили на своих кораблях викин­ ги; вон на том мысу чинили они береговой раз­ бой, забивали и угоняли пасущийся скот... » Писатель напоминает, что Швецию когда-то заселили

спустившиеся

с

азиатских

гор

«свя­

щенные боги» асы. «Эту чудесную страну» про­ славили великий ученый Карл Линней, король­ воин Карл ХН, знаменитая певица, «шведский

соловей» Йенни Линд, покорившая сердце са­ мого Андерсена. Он напоминает и о том, что жители совре­ менной Швеции

-

это потомки и наследники

21

Ханс Кристиан Андерсен

могучих и доблестных викингов. Что история ее полна драматизма и борьбы. Древняя Вадстена с ее замком, породившие множество легенд и преданий о жестоких ры­ царских временах, Упсальский замок, храня­

щий тайны короля Эрика

XIV,

народные вос­

стания в провинции Даларна в ту пору, когда «датчанин все

<... > худо поступал в стране шведа»,­

это памятники и приметы воинственного

прошлого. Надо сказать, оно не вызывает у Ан­

дерсена безоговорочного восторга. Черты про­ шлого в настоящем подчас его удручают. Осмо­ трев тюрьму в Мариестаде, с какой горькой иронией он замечает: «Надобно прочесть о за­ стенках

инквизиции,

пью каторжниках

о

скованных

одною

<... > о пышущих жаром

це­

вени­

цейских свинцовых камерах, о черных, сырых пропастях колодцев

-

и содрогнуться от этих

картин, чтобы с более покойным сердцем пройтись по галерее в тюрьме одиночного за­ ключения; здесь 'Человеч'Нее»

-

свет, здесь

-

воздух, здесь

-

.

в Упсальском замке он тоже вспоминает о жестокости нравов, царивших в эпоху, которую теперь стало модным называть «поэтическим,

22

В Швеции

романтическим средневековьем». В самом де­

ле, были ли эти времена такими уж «поэтичес­ ки прекрасными»? Или только казались таковы­ ми тем, кто не стремился познать их истинную

суть? Старинные легенды и предания ... Конечно же, Андерсен с восторгом погружается в этот пленительный мир, но отнюдь не склонен со­ глашаться с теми,

кто

идеализирует прошлое.

Самому ему более по душе «благословенное но­ вое время» с его культом науки и призывами «к миру И согласию».

Погребальные урны с пеплом и костями ко­ ролей, бывших «земных богов», в древнем кур­ гане вызывают у него неодолимое желание бе­ жать из мрачных недр наверх, ощутить дыхание

свежего ветра и насладиться видом озаренной солнцем Упсалы, этого города студентов. «Эльф воспоминаний», являющийся Андер­

сену в облике упсальского студента в белой ша­ почке с черным околышем, невольно заставля­ ет его еще раз порадоваться, что времена жес­

токих раздоров миновали. В народных песнях

еще живет дух свободы и борьбы против ино-

23

Хан с Кристиан Андерсен

земцев под предводительством Энгельбректа Энгельбректсона и Густава Васы. Но ныне дат­ чане и шведы, к счастью, лучше узнали и полю­

били друг друга, и теперь белая студенческая шапочка

-

это «память, символ моста дружбы

над кровавой рекой, что разделяла некогда две родственных нации».

Итак, их былая вражда осталась в прошлом,

а мир

-

залог благополучного будущего.

И благополучие это, уверен Андерсен, на­ прямую

зависит

от

научного

и

технического

прогресса, сближающего народы и страны. Да­ же Горный Дух, выходящий раз в сто лет посмо­ треть, до чего додумались на протяжении века люди, со вздохом признает, что потерпел пора­

жение в соревновании с человеческим разумом.

Новое время ния,

-

это время духовного едине­

и задача поэта такова: вооружившись до­

стижениями науки, прилежно искать «истину И

гармонию» в окружающем мире. Это <<облаго­

родит и обогатит его ум и фантазию, укажет ему новые формы, которые еще более оживотво­ рят слово».

Андерсен с гордостью называет себя сыном своего века, отмеченного бурным развитием ес-

24

В Швеции

тественных наук и материальной культуры. И все же для него на первом месте

-

культура духов­

ная. Он верит в бессмертие человеческого ге­ ния:

«все телесное,

материальное, все,

что со­

здано с помощью кольца Нуреддина*, силой на­ уки и разума, изменяется, как покрой одежды, с

ходом времени, и только поэзия, душа пребудут в бессмертии»

1.

Недаром нарисованный Андерсеном образ птицы Феникс, гибнущей в огне, но каждый раз возрождающейся к жизни, это олицетворение

бессмертия поэтического:

«Птица Феникс!

Ужели ты ее не знаешь, эту райскую птицу, свя­

щенную лебедь песнопений?»

-

взывает Андер­

сен к самому сокровенному в читательских ду­

шах. О бессмертии души говорится и в главе «Бабушка». Умершей бабушке кладут под голову книгу псалмов с засохшей розой (воспомина­ ние юности)

-

так она велела. На ее могиле по­

садили розовый куст. Над могилой теперь цве­ тут новые розы и поет соловей, а живые по­ мнят старую бабушку с ее ласковыми и вечно

1

Андерсен Х.К О сказке. Писатели Скандинавии

о литературе. М.,

1982,

с.

19.

25

Ханс Кристиан Андерсен

молодыми глазами. «Глаза YM~peTЬ не могут! Ну а наши однажды узрят ее, юную и красивую, ка­

кою она была, когда впервые поцеловала све­ жую красную розу, что превратилась ныне в мо­

гильный прах».

Личное бессмертие и вечное искусство для Андерсена

-

явления близкие, схожие. Ведь

именно благодаря творческой силе поэта лю­ дям становятся доступны красота и духовное

богатство мира. Поэт богач, если даже он бед­ няк, «он победитель, он всемогущ; фа'Н,тазия украшает его стены обивкою, какой нет ни у одного властелина. Чувство извлекает для него из груди человеческой прекрасные гармони­ ческие созвучия; разум возносит его чрез вели­

чие сотворенного к Богу, однако же он не за­

бывает твердою ногою стоять на земле». Сло­ ва

«твердою

ногою

стоять

на

земле»

произнесены автором не случайно. Это зна­ чит творить поэтический мир, исходя из ре­ альной жизни.

Как заметил цо этому поводу еще Г. Бран­

дес, «пылкая фантазия Андерсена шевляет и все воплощает

<... >

оживляет

часть

какую-нибудь

26

< ... > все оду­

например, она

меблировки

В Швеции

<... >,

так же, как куклу, как портрет, как обла­

ка, солнечные лучи, ветры и времена года!»I.

Сам Андерсен выразился еще более опреде­ ленно, в сказке «Бузинная матушка» знается,

что

его

он при­

«самые причудливые

сказки

вырастают из действительности». Ту же мысль мы находим в главе «Кукольнию>: «Весь мир­ это вереница чудес, но мы так к ним привык­

ли, что называем их обыденными вещами»,говорит «политехнию> владельцу театра мари­ онеток.

Обращение к действительности имело для Андерсена принципиальное значение. Такова была сама специфика его таланта. «Материала у меня для сказок масса, больше чем для какого­

либо другого вида творчества. Иногда мне ка­ жется, будто каждый забор, каждый маленький цветок говорят мне: "Взгляни на меня, и тебе

откроется история всей моей жизни!" И стоит мне так сделать, как у меня готов рассказ о каж­

дом из них»,

-

поверял он тайну своего творче­

ства датскому писателю Ингеманну.

1

Брандес Г. г.х. Андерсен. Собр. соч. в 20-и ТТ.,

С.-Петербург,

1906,

Т.

3,

с.

9.

27

Ханс Кристиан Андерсен

Но наиболее важным для Андерсена стало воспринятое им от великого датского физика и философа Х.к. Эрстеда представление о зако­ нах мирозданья

о «божественном разуме,

-

проявляющимся в законах природы». Очевид­ но, здесь и следует искать источник известной

андерсеновской формулы жизни, которая «пре­ восходит самую прекрасную мечту и сама по се­

бе является чудом». Двум своим автобиографи­ ческим

сочинениям

писатель

дал

название

«Сказка моей жизни», ибо считал жизнь удиви­ тельным даром свыше, к которому следует от­

носиться с величайшим благоговением. С жизнью, с природой неразрывно связано искусство,

которое,

в

свою

очередь,

является

оплотом для художника, смыслом его существо­

вания. «Да, окружающий нас мир полон кар­ тин, полон красоты, и это проявляется даже в малом,

мгновенно исчезающем,

в

том,

на что

люди вовсе не обращают внимания. Капля воды из стоячей лужи заключает в се­ бе целый живой мир, но и капля одного дня из повседневной жизни также заключает в себе це­ лый мир прекрасных и поэтических картин, от­

крой лишь глаза»,

-

говорится в главе «Карти-

28

В Швеции

нам несть числа». Но как отобразить все это бо­ гатство и красоту мира? Должен ли художник с головой погрузиться В «царство романтики», иными словами, «в мир теней», где «отбивают полночь колокола» и «встают из могил мертве­

цы»? Или ему следует отправиться на поиски истины за «гением Знания» и заняться исследо­

ванием самой жизни? Андерсен без сомнений выбирает второе. Ибо только так поэт «спосо­

бен построить новый замок поэзии

<... > только

знание постоянно раскрывает что-нибудь но­ вое! Свет, излучаемый им, и истина во всем со­

творенном все более и более обретают божест­ венную ясность».

Мы видим, что писатель, чье творчество в

период

1820-1840

гг. развивалось в русле ро­

мантизма, на рубеже 1850-х становится сторон­ ником реалистического искусства.

Однако же «гений Знания» не может изме­ нить законы жизни,

суровые и непреложные.

Поэтому замки, церковные храмы и прочие па­

мятники старины порою вызывают у Андерсе­ на сложные чувства. Он искренне восхищается их монументальной красотой, причудливым со­ четанием старого и нового: как живописно вы-

29

Ханс Кристиан Андерсен

глядит в хорошо сохранившейся упсальской ка­

толической церкви статуя Девы Марии с мла­ денцем, которую украсили венками юные кон­

ферманты! И все же все эти старинные шедев­ ры

невольно

наводят

писателя

на

мысли

о

быстротечности времени и бренности бытия. И мы читаем далее, что величие древнего зам­

ка Вадстены и монастыря святой Биргитты, на­ званного в честь «самой знаменитой» в свое вре­ мя на севере женщины, давно ушло в прошлое.

Об их красе и славе еще поется в народных пес­ нях, но песни эти помнит разве что старая крес­

тьянка, живущая у проезжей дороги между Мута­ лой и Вадстеной в убогой, крытой дерном хижи­ не, с пасущимся на крыше ягненком.

В монастырь святой Биргитты когда-то съез­ жались паломники со всей Европы, теперь же в

нем в лечебница для душевнобольных, а коро­ левский замок Густава Васы превращен в склад, где

роют

норы

жирные

крысы

и

паук

плетет

под балками свою паутину. Мысли о скоротечности земной жизни сно­

ва посещают Андерсена, когда он осматривает кладбище в маленькой, провинциальной Сале, где со старых надгробий время стерло все над-

30

В Швеции

писи. Та же тема затронута в главе «Немая кни­ га», где рассказывается про умершего студента.

На его лице белый плат, а под головою

тол­

-

стая книга с сухими листьями и цветами

-

не­

мая книга его воспоминаний, которые умерли вместе с ним. «Цветущая сирень склоняет над головой умершего свежие, душистые гроздья ...

со своим "кви-вить! кви-вить!" вновь пролетает ласточка». То есть природа живет по своим законам, она вечна, она не знает огорчений и

страданий, она не умирает, но постоянно об­ новляется, возрождается к новой жизни.

О том, что человек, в сущности, лишь гость в этом мире, и не всегда желанный, напоминает

и ненастье, застигшее Андерсена в знаменитой

своей красотой долине Сетер. Он вынужден си­ деть в трактире, поскольку дует сильный ветер

и разразился проливной дождь. Но В долине ца­

рит ликование. И камыши на болоте, кланяю­ щиеся во все стороны, и белые кувшинки с пе­ реполненными водой чашечками, и плакучая ива, и промокшие насквозь цветы на склоне

-

все они поют: «Ура, у нас пир! Ливень льет-по­ ливает! Мы шумим и поем! Это наша собствен­ ная песня!»

31

Ханс Кристиан Андерсен

И такова магия таланта великого сказочника, что мы даже и не вспоминаем о том, что сло­

ва ликующих обитателей долины им же и при­ думаны.

Одухотворенность всего сущего дополняет­ ся мыслями о Бессмертии. Идея «природы как великого храма Божьего»

-

одна из основопо­

лагающих в мировоззрении Андерсена.

-

Природа вершенства,

Творца:

«...

это воплощение гармонии и со­ свидетельство

величия

и

силы

Я вижу удивительный, бесконечный

Божественный разум во всем устроении мира, в

малом и большом, в том, как, примыкая друг к другу, сцепляясь друг с другом, они образуют бесконечно гармоническое целое ... » Это сказа­ но в главе «Вера И знание», которая, безуслов­ но, является идейным стержнем всего произве­

дения. Вера Андерсена искренняя, но не сле­ пая.

В

духе

рационалиста

Эрстеда

он

рассуждает о благодатности той веры, которая «совмещена со знанием». «Именно тогда, когда

мы бредем с открытыми глазами дорогой зна­ ния, мы зрим великолепие возвещения. Муд­ рость

рода

человеческого

-

всего

лишь

пядь на высоком столпе откровения,

32

одна

несущем

В Швеции

Бога, но короткий этот отрезок будет расти сквозь века, в вере и с верою».

Человеческая жизнь несовершенна, она не всегда подпадает под законы красоты и гармо­

нии, а, следовательно, должно быть продолже­ ние этой жизни в ином, лучшем мире. Вера в

личное бессмертие была необходима писателю и в качестве моральной поддержки. Равновесие

между ценностью человека (если использовать категории добра и нравственности) и его мир­ ской судьбой не будет полным, пока его душа не окажется на небесах. Между тем к Истине, то есть к христианской вере в вечную жизнь Ду­ ши, можно прийти разными путями. Каждый из героев сказки «Колокол»

(которую Г. Брандес

считал вершиной среди творений гениального

сказочника) приближается к общей цели по­ своему, но в конце концов «они встречаются в

одном чувстве восторга и благоговения перед всеобъемлющем Божеством природы» В главе «Вера И знание» Истина

-

1.

это три­

умф веры, обретаемой в союзе науки с религи-

1

Брандес Г. Андерсен. Собр. соч. В 20-и П., С.-Пе­

тербург, т.

2

ВШи.ции

3,

с.

69.

33

Ханс Кристиан Андерсен

ей. « ••• истине никогда не оспорить Истину, зна­ нию

-

не оспорить веру, мы, естественно, рас­

суждаем об истине и знании в их чистом виде; встретившись, они подкрепляют прекрасней­

ший помысел человека: бессмерmUе». Вера в небесную жизнь как награду за страда­ ния помогала Андерсену переносить трагизм и

несправедливость земной жизни. О том, какие испытания выпадают на долю человека, он хо­

рошо знал по

своему собственному опыту.

Именно в жизненном опыте заключены истоки его гуманно-религиозного мировоззрения.

Он остро воспринимает всякую несправед­ ливость. В Мариестадской тюрьме он поражен тем,

что

молодую женщину

поместили

в

оди­

ночную камеру лишь потому, что она осталась

без жилья и работы. Однако скорбя об участи несчастных заключенных, он уверен, что их не

оставит милосердие Всевышнего: «Там, где к за­

ключенному проникает ласковый солнечный луч, и сердце его озарит луч Божий». На грустные мысли наводит писателя карти­

на, которую он наблюдает в конце своего путе­ шествия. В голом осеннем лесу пасутся свиньи.

Он слышит, как, сбившись в кучу, они удовле-

34

В Швеции

творенно хрюкают:

«Прощай, роскошество!

Прощай, чик-чириканье!

Мы хотим плодов!

Все, что ни съедобно, годится, мы жрем все!» В этой аллегории

-

протест против обыва­

тельского, потребительского отношения к жиз­ ни. Торжество хозяйничающих в лесу свиней

-

приговор всему светлому и прекрасному в мире.

Однако история заканчивается все же на опти­ мистической ноте. словно

звездочка,

Светлый лучик надежды,

загорается

в доме лесника.

Он сидит с Библией на коленях и читает внукам о Боге и вечной жизни, и еще он говорит им о «весне, что опять наступит

<... > о лесе, который

снова зазеленеет, розах, что будут цвести, соло­ вьях, что будут петь, и о Прекрасном, которое вновь воссядет на трон!»

Оптимизмом пронизан и финальный аккорд книги, ее заключительная глава «Поэтическая

Калифорния». Этот ликующий гимн жизни, по­ знанию,

природе

и

искусству

начинается

со

слов о том, что совсем недавно в Калифорнии

была открыта золотоносная жила. Это откры­ тие еще раз убеждает писателя, что сокровищ­ ница природы неисчерпаема. Но и сокровищ­ ница науки тоже неисчерП,~ема: в ней «есть про-

35

Ханс Кристиан Андерсен

стор для открытий ума человеческого!» Андер­ сен прославляет науку,

считая научные дости­

жения материальным воплощением духа своего времени.

Будущее искусства также связано с наукой, поскольку она открывает нам величие Творца. И снова автор высказывает уверенность в тор­

жестве Божественного начала в человеке, бор­ це за Красоту, Истину и Добро. «Могучий образ Божий, осияй человечество! И когда его духов­ ное око привыкнет к этому блеску, явится но­ вый Аладдин, который кратко, ясно и звучно

воспоет прекрасное в истинном, с ним тебе и предстоит обойти поэтическую Калифорнию».

Книга «В Швеции» увидела свет в

1851

г. и

поначалу не вызвала особого интереса. Нова­ торство

писателя,

сумевшего,

опираясь

глав­

ным образом на идеи, а не на сюжетные линии, органично соединить столь разнородный мате­ риал, не нашло отклика у его почитателей. Но

чуть позже книга была оценена по достоинству. Высокую оценку она получила сначала в шведской прессе. «Вся она в целом поэма в про­ зе,

-

писал рецензент газеты «Бурэ».

36

-

Карти-

В Швеции

ны обьщенной жизни прекрасно и непринуж­ денно переплетены с историческими воспоми­

наниями и фантазиями, а всё вместе составляет истинно поэтическую сказку-путешествие, свет­

лую картину Севера»

1.

Потом И в датских газе­

тах появились положительные отзывы на сочи­

нение Андерсена, «заново открывшего для со­

отечественников эту родственную, близкую нам во многом страну»2.

Возможно, это одно из самых субъективных описаний путешествия в европейской литера­ туре. Но и теперь, спустя почти два века, оно

привлекает именно своей субъективностью и игрой воображения. Гениальный сказочник бьVI замечательно талантливым

путешественником,

ведь умение

не

просто смотреть, но видеть - тоже особый дар ... И не менее редкостный дар

-

умение вдох­

новить, зажечь сердце слушателя, убедить его в том, что «кто путешествует

I

живет!»

Андерсен Х.К Сказка моей жизни. Собр. соч в

4-х тт., Т. 2

-

3,

с.

469.

Там же, с.

469.

37

Ханс Кристиан Андерсен

Наряду с «Теневыми картинами» и «Базаром поэта» книга путевых очерков «В Швеции», бе­ зусловно, принадлежит к лучшим образцам дан­ ного литературного жанра.

И все же самое главное то, что благодаря ей мы получили возможность лучше узнать Андер­

сена, открыть для себя новые грани его творче­ ства.

А. сергеев

Поэту, другу, благород'Н,ому Бер'Н,харду фО'Н, БеС'кову посвящается

в Швеции

*

ГЛАВА

1

в путь!

С тоит чудная весна, распевают птицы ...

Ты не понимаешь их песню? Ну тогда

послушай ее в вольном переводе. Садись ко мне на спину!

аист,

священная

островов.

-

птица

-

говорит

наших

зеленых

Я перенесу тебя через залив.

В Швеции тоже есть свежие душистые бу­ ковые леса, зеленые луга и пашни; в Сконе,

возле цветущих яблонь позади крестьян­ ского дома, ты подумаешь, что ты все еще в

Дании!

-

Летим со мною,

-

говорит ласточка,

-

я полечу за Халландскую гряду*, где конча­ ется буковый лес, я полечу еще дальше на север, чем аист. Ты увидишь, как чернозем переходит

в

приветливые

скалистую

города,

землю,

старые

увидишь

церкви

и

усадьбы, где уютно и хорошо, где, обступив

41

Ханс Кристиан Андерсен

стол, семья читает молитву, где за хлеб на­ сущный благодарит даже младший ребе­ нок, и где утром и вечером поется псалом; я слышала это, я видела это птенцом, из мо­ его гнезда под застрехою.

-

Со мной! Со мной!

-

кричит беспокой­

ная чайка, нетерпеливо описывая круги.

-

Летим со мной к шхерам, где тысячи скалис­ тых островов, поросших сосной и елью, тя­

нутся вдоль берега подобно цветочным клум­ бам, рыбаки вытягивают там полные сети!

-

Приляг меж наших раскинутых крьш!

поют дикие лебеди.

-

-

Мы отнесем тебя к

большим озерам, вечно шумящим стреми­ тельным рекам, туда, где давно уже кончил­

ся дубовый лес и мельчает береза. Приляг меж наших раскинутых крыл, мы полетим

к Сулительме*, Островному Оку, как зовет­ ся эта гора, из весенне-зеленой долины мы

полетим ,над сугробами на самую ее верши­ ну, откуда ты увидишь Северное море по ту сторону Норвегии.

Мы полетим в Емте­

ланд*, где синеют :высокие горы, где шумят водопады,

где зажигают костры в знак то­

го, что ожидают паром. К глубоким, холод-

42

В Швеции

ным, быстро бегущим водам, где в разгар лета не закатывается солнце, а вечерняя за­

ря сходится с утренней! То песня птиц! Что если нам к ней при­ слушаться? Последовать за ними, проде­

лать хоть часть пути! Мы не сядем на лас­ точкины крылья и на спину к аисту; мы бу­ дем

продвигаться

при

помощи

пара

и

лошадей, да и на собственных ногах и, от­ влекаясь порой от действительности, за­ глядывать

через

ограду

в

царство

мысли,

которое всегда остается для нас сопредель­

ной страной, или

же

чтобы сорвать там цветок

листок,

они

попадут

в

памятную

книжку, ведь они распустились в полете-пу­ тешествии

и

связаны

с ним;

мы полетим,

напевая: «Швеция, чудесная страна!» Швеция! Куда в древности пришли с гор

Азии священные боги*; страна, которую все еще озаряет сияние стяжавших бес­ смертие,

его

струят

цветы,

носящие

имя

Линнея*, его отбрасывают, чествуя рыцар­ ские сердца, знамена Карла Двенадцато­ го*, оно исходит от памятника, воздвигну­

того на поле битвы под Лютценом! ..

43

*

Хане Кристиан Андерсен

Швеция! Страна глубокого чувства, заду­ шевных песен, родина чистых рек, где в от­

блесках северного сияния поют дикие ле­

беди. Страна, на глубоких, тихих озерах ко­ торой

Фея

колоннады

и

Севера по

воздвигает

зеркальному

льду

свои ведет

призрачное свое воинство. Чудесная Шве­

ция с душистой линнеей*, с проникновен­

ными песнями Йенни*. К тебе полетим мы вместе с аистом и ласточкой, с беспокой­ ной чайкой и диким лебедем, твой березо­ вый лес дышит свежестью и здоровьем! Пусть под его плакучими,

задумчивыми

ветвями, на белом древесном стволе висит арфа, а в струнах ее шумит северный лет­

ний ветер!

ГЛАВА

II

ТРОЛЛЬХЕТТАН

Кне*?

ого мы повстречали в Тролльхетта­

О, это удивительная история, и

мы ее расскажем.

Сойдя на берег возле первого IIIЛюза, мы словно бы очутились в английском парке; широкие дорожки выложены щебнем и по­ дымаются короткими террасами между за­

литыми солнцем лужайками; здесь прият­ но, очаровательно, вает;

если

же

но все это не захваты­

вы,

напротив,

жаждете

впечатлений, тогда вам надобно пройти

чуть повыше, к старым IIIЛюзам, глубоким и узким, пробитым с помощью взрывов в твердой скале. Грандиозное зрелище, а глу­ боко внизу кипит в черном ложе поток. От­

сюда можно обозреть долину и реку; реч­ ной берег на другой стороне подымается зелеными волнистыми холмами, среди ко-

45

Ханс Кристиан Андерсен

торых

виднеются

лиственные

деревья

и

выкрашенные в красное деревянные дома, а замыкаются они скалами и еловым лесом.

По шлюзам проходят пароходы и парусни­ ки, сама же вода

-

услужающий дух, кото­

рый переносит их через горы; из лесу доно­

сится гудение, рев и шум; грохот Тролль­ хеттанских

водопадов

сливается

с

шумом

лесопилен и кузниц.

-

Через три часа мы пройдем шлюзы,

сказал капитан,

-

-

за это время вы сможете

осмотреть водопады. А наверху около трак­ тира встретимся.

Мы двинулись по тропинке в лес, нас окружила

целая

ватага

простоволосых

мальчишек, все они хотели быть нашими про вожатыми; крича наперебой и проти­ вореча друг дружке, они давали каждый

свое объяснение тому, как высоко стоит вода и как высоко она не стоит, или могла

бы стоять; на сей счет большие разногла­

сия были и средь ученых. Вскоре мы оста­ новились на вересково-красной скале, го­ ловокружительной террасе; перед нами,

далеко внизу, ре~ущий поток: Адский во-

46

В Швеции

допад, а над ним

-

опять водопад за водо­

падом, полноводная, обрушивающаяся с размаху река, вытекающая из самого боль­ шого озера Швеции ... Какой вид, какой рев, что сверху, что снизу! это как волны в море, го,

но

в

море

пенящегося

шампанско­

кипящего молока; на самом верху они

разбиваются о две скалы, отчего водяная пыль стоит как туман над лугом, ниже по­

ток суживается, обрушивается ·вновь, не­ сется вперед и, кружа, отступает, как успо­ коившееся море, после чего, низвергаясь

Адским водопадом, с морской мощью со­ вершает долгое свое падение ... Что за ура­

ганный рев в глубине, что за зрелище! Тут не хватает слов! Не нашлось их и у наших крикливых ма­ леньких провожатых, они онемели, а когда

снова принялись пояснять и рассказывать,

то не очень-то в том преуспели, ибо некий старый господин,

-

никто его раньше не

приметил, но сейчас он был среди нас,

-

перекрыл все своим на удивление звучным голосом; он знал эти места и говорил о ста­

рине, как будто то было вчера.

47

Ханс Кристиан Андерсен

-

Здесь на скалистых островах,

зывал он,

-

-

расска­

в языческие времена, как их на­

зывают, бились друг с другом богатыри. Жил в этих краях богатырь Стэркоддер*, и полюбилась ему красивая девушка Огн, воспитанница Альфа, ну а ей был милее Хергример, и тогда Стэркоддер вызвал его на поединок у этого водопада, и тот нашел

свою смерть, а Огн подбежала, схватила ок­ ровавленный меч своего жениха и вонзила

его себе в сердце; Стэркоддеру она не до­ сталась. Прошло сто лет, и еще сто, лес был тогда густой и дремучий, здесь рыскали волки с медведями, лето и зиму;

здесь хо­

зяйничали злые разбойники, никто не мог обнаружить их логово; оно было вон там; около водопада под Верхним островом, на

норвежской стороне, и была их пещера, те­ перь-то она обвалилась ... А вон тот утес на­ верху! ..

-

Да, Утес портного!

чишки.

-

-

загалдели маль­

Он рухнул в тысяча семьсот пять­

десят пятом году.

-

Рухнул,

. . . ,.

проговорил старик, словно

бы удивляюсь .тому, что об этом знает кто-

48

В Швеции

то еще.

-

Все когда-нибудь да рушится, а

портной рухнул вмиг. Разбойники привели его на скалу и потребовали: если он хочет, чтоб они его отпустили, пускай вместо вы­ купа быстро сошьет там платье; он взялся было за дело, но только сделал первый сте­ жок и вытянул нитку, как ему стало дурно, и

он упал в бурлящий поток; вот скалу и на­

звали Утесом портного. Однажды разбой­ ники поймали молоденькую девушку, она их

выдала;

она

разожгла в

пещере огонь,

дым увидали, нашли пещеру и схватили и

убили разбойников; водопад, что около нее, зовется Воровским, там, под ним, есть еще одна пещера, то,

вскипев,

вода в нее то ворвется,

отхлынет

назад;

отсюда

это

видно, да и слышно, но еще лучше слышно

под сводами у Горного духа! И мы направились дальше, вдоль водо­ пада, к Верхнему острову, по таким же акку­ ратным,

устланным

стружками дорожкам,

и пришли к Шлюзу Польхема*

-

отвер­

стию в горе, пробитому взрывами для пер­ вого задуманного шлюза, который так и не

был построен, зато благодаря человеческо-

49

Ханс Кристиан Андерсен

му умению тут возник самый впечатляю­ щий из всех Тролльхеттанских водопадов:

в черную бездну отвесно падает бурный по­ ток. Горный склон соединен здесь с Верх­ ним

островом

легким

который словно

железным

мостом,

перекинули через про­

пасть. Ты идешь по шаткому полу над улета­ ющим

сокрушительным

потоком

-

и

вот

уже стоишь на скалистом островке, в окру­

жении сосен и елей, которые растут из рас­ щелин. Перед нами низвергаются волны

моря и разбиваются о каменную глыбу, где мы

стоим,

окропленные

вечным

морося­

щим дождем; поток по обеим сторонам не­ сется, будто выпущенный из исполинской пушки, и разбивается, образуя каскады; мы озираем их все до единого, и нас объемлют гармоничные гулы,

неизменные на протя­

жении тысячелетий.

-

А на тот вон остров совсем никому не по­

пасть?

-

спросил кто-то из нашей компании,

показывая на островок побольше, располо­ женный над самым верхним водопадом.

-

Я-то знаю, кому это под силу,

улыбнувшись, кивнул старик.

50

-

чудно

В Швеции

-

Это был, наверно, мой дедушка,

зал старший из мальчиков,

-

-

ска­

а вообще туда

если кто и попадает, то раз в сто лет. Крест, что там стоит, поставил мой дедушка. Зима

была суровая, Венерн замерз полностью, льдом здесь

перекрыло оставалось

устье,

много

и

поэтому

часов

сухим,

дно так

рассказывал дедушка, с ним туда пошли еще

двое, они поставили веху и вернулись об­ ратно; и тут как загрохочет, будто пальнули пушки, лед тронулся и река разлилась и за­

топила луг с лесом. Все, что я говорю, ис­ тинная правда.

Один из путешественников процитиро­

вал Тегнера*:

Свирепым троллем с гор отвесных

Бросалась Гёта, сея жуть! Но взорван камень, и чудесный

Проложен паруснику путь!

-

Бедный тролль!

-

продолжал он.

-

Мо­

гущество и величие твое убывают! Челове­ ческий ум обгоняет теб,я, можешь у него по­ учиться.

51

Ханс Кристиан Андерсен

Словоохотливый старик скорчил грима­

су, забормотал что-то в бороду... но мы уже стояли у моста перед трактиром,

пароход

прибыл по открывшемуся пути, все поспе­

шили подняться на борт, и вскоре он уже полным

ходом

плыл

по

реке

над

водопа­

дом, как будто того и в помине не было.

-

Да как это возможно?

-

спросил ста­

рик. Он понятия не имел о пароходах, ни­ когда их прежде не видывал и потому сно­ вал вверх и вниз; то он стоял в машинном отделении

и

пристально

разглядывал

его

устройство, словно бы намереваясь пере­ считать все винты и заклепки, то взбирал­ ся на колесные кожухи, то перевешивался

через поручни. Плаванье по каналу, судя по всему, было для него внове, карта и путево­ дители

оказались

знакомыми,

совсем

не­

он вертел их и так и сяк,

предметами

чи­

тать он, по-моему, не умел. Однако он знал этот край, вернее, знал о прошлом этого края.

Всю ночь, что мы плыли по Венер ну, ста­ рик не спал; двигался

он изучал скорость,

пароход;

поутр~

52

с какою

когда мы стали

В Швеции

подыматься из Венерна по шлюзовым тер­ расам, из озера в озеро, над равниною, все

выше и выше, он был занят так,ЧТО и пред­ ставить себе нельзя; туг мы прибыли в Му­

талу*. Шведский писатель Тёрнерос* расска­ зывает о том, как он ребенком спросил од­ нажды: что это там внутри часов тикает, и

ему ответили: «Это

-

Бескровный!»

... Леде­

нящий ужас сродни тому, что охватил его,

заставя пульс лихорадочно биться, а воло­ сы на голове встать дыбом, овладел в Мута­ ле стариком из Тролльхеттана. Мы ходили по большому мутальскому заводу. То, что тикает в часах, бьет здесь сильными удара­ ми молота. Это «Бескровный», что высосал жизненные соки из человеческой мысли и тем самым заполучил члены ;из металла, из

камня и дерева; это Бескровный, что через

человеческую мысль обрел силы, коими не обладает от природы сам человек. Воссе­ дая в Мутале, Бескровный простирает че­

рез большие залы и помещения твердые свои конечности, суставь. и части которых­ это колеса,

цепи,

прутья и толстая желез-

53

Хане Криетиан Андерсен

ная проволока ... Войди внутрь и посмотри,

как раскаленные болванки, прессуясь, пре­ вращаются в длинные железные прутья,

-

Бескровный ссучивает раскаленный прут. Посмотри, как ножницы режут тяжелые

металлические листы, режут так бесшумно и мягко, точно они из бумаги; послушай, как он

кует,

искры

так и

сыпятся

с

нако­

вальни! Гляди, как он переламывает тол­

стые железные брусья, переламывает по мерке, с такой легкостью, как если бы то были палочки сургуча. Под ногами у тебя громыхают

длинные

железины,

с

желез­

ных плит снимается стружка; прямо перед

тобою вращаются большие колеса, а над твоей головой бегут живые проволочные нити, крепкие, тяжелые железные шнуры,

тут стукотня и гуд, а если ты выйдешь во

двор, где под открытым небом свалены кот­ лы для пароходов и железнодорожных ва­ гонов, то увидишь, что и сюда дотянулся и

оттаскивает

их

своим

саженным

пальцем

Бескровный. Все- живое, человек стоит лишь и запускает и останавливает! При ви­

де всего этого тебя прошибает пот, ты вер-

54

в lliuеции

тишься по сторонам, застываешь на месте, склоняешься и не знаешь что сказать из од­

ного только благоговения перед человечес­ кой МЬJСЛЬЮ. которая наделена здесь желез­

ными конечностями, а большой железный молот тем временем знай отвешивает тяже­

лые удары, он как будто при говаривает: «Дело, дело! Тысячи, тысячи талеров чис­ той прибыли! Дело, дело!» Услышь это, как слышал я, увидь это моими глазами

...

Старый господин из Тролльхеттана це­ ликом ушел в созерцание, он поворачивал­

ся, нагибался, ползал на коленях и совал го­ лову во все углы,

и

хотелось

вникнуть,

во

все

между машинами,

ему

рассмотреть

гребной винт, понять его устройство и дей­ ствие под водой, при этом у него у самого по лицу градом катилась влага; он непроиз­

вольно шагнул назад, прямо ко мне в объя­ тия, иначе бы угодил в машину, где его пе­

реломило бы пополам; он взглянул на меня и пожал мне руку.

-

и все это происходит естественно,

сказал он,

-

-

просто и постижимо .. Корабли

идут против ветра и против течения, плы-

55

Хан с Кристиан Андерсен

вут над лесами и горами, вода должна поды­

мать, пар

-

Да, -

Да,

-

двигать?

ответил я.

повторил он, и снова произнес

«да», со вздохом ... Тогда я его не понял, а понял спустя несколько месяцев, к каковой поре я тотчас же перескочу, и мы снова пе­

ренесемся в Тролльхеттан. Я прибыл сюда

осенью на обратном пути и провел не­ сколько дней среди этой могучей приро­

ды, куда все более и более вторгается хло­ потливая

людская

жизнь

и

мало-помалу

превращает все живописное в фабрично­ полезное. Тролльхеттан должен прино­

сить пользу, пилить бревна, приводить в движение

мельницы,

ковать

и

разламы­

вать; одно возле другого вырастают строе­

ния, через пятьдесят лет здесь будет целый город ... Но история моя не о том! Я при­

был сюда, как уже было сказано, осенью; тот же

рев, те же

гулы,

тот же подъем и

опускание шлюзов, те же говорливые маль­

чишки, что водят путешественников к Ад­ скому водопаду, железному мосту, островку

и трактиру. Здесь я и сидел, перелистывая

56

В Швеции

собранные на протяжении ряда лет книги, куда

путешественники

имена,

а также

чувства

записывали и

мысли,

свои

навеян­

ные Тролльхеттаном; почти всегда одно и то же, удивление,

выраженное на разных

языках, чаще всего по-латыни, причем сле­

дующими словами:

«veni, vidi, obstupui!»*.

Один написал: «Я видел, как шедевр при­ роды шествует через шедевр искусства!», другой не может высказать, что он видел, а

того, что видел, не может высказать. Не­ кий заводчик приветствует пользу, он на­

писал: «С величайшим удовольствием по­ видал эту полезную для нас в Вермланде ра­

боту Тролльхеттана». Пасторша из Сконе, как она себя именует, придерживалась се­ мейной темы и поведала в памятной книге

о чувствах,

навеянных Тролльхеттаном,

лишь одно: «Дай Бог счастья моему зятю,

УМ-ТО у него есть!» Иные присовокупили к чужим

излияниям

плоские

остроты,

зато

средь всей этой писанины сверкает, подобно жемчужине, стихотворенье Тегнера, собст­ венноручно им здесь записанное

1804 года.

57

28

июня

Ханс Кристиан Андерсен

Гета с гор сходила в танце, хладный Ветерок в волнах ее играл; Тут нежданно каменный, громадный, На ее пути Тролльхеттан встал. Тролль, взъярившись, грозно забурлил,

Парусники в бегство обратил. Но могучей дланью человек Ту преграду взял и сокрушил. А затем соединил навек

Океаны с краем горных рек.

я поднял глаза от книги, и кто же передо

мной стоял, кто мне явился, чтоб вновь ис­ чезнуть?

-

старик из Тролльхеттана; пока я

себе странствовал, забравшись аж к бере­ гам Сильяна*, он непрерывно совершал плаванье по каналу, осматривал шлюзы и за­

воды, изучал пригодность пара ко всякой

службе, он заговорил о железных дорогах, которые надумали прокладывать в Шве­

ции, о ветке между Ельмареном* и Венер­

ном ... Однако железных дорог он никогда еще не видал, поэтому я описал ему эти про­ тяженные пути, которые представляют со­

бой то валы, то высоченные мосты, то залы

58

В Швеции

ДЛИНОЮ В мили, пробитые в горах взрыва­ ми, рассказал про Америку и про Англию.

-

Завтракаешь в Лондоне, и в тот же са­

мый день пьешь чай в Эдинбурге.

-

Это и я могу,

произнес старик, при­

-

чем таким тоном, как будто никто, кроме него, на это не способен.

-

Я тоже могу,

-

сказал я,

Кто ж вы такой?

-

-

и я это делал.

спросил он.

Обыкновенный путешественник,

ветил я,

-

-

от-

путешественник, который опла­

чивает свой проезд. А вы кто?

Тут старик вздохнул.

-

Вы меня не знаете, мое время прошло,

власть моя кончилась, Бескровный силь­ нее меня

... -

сказал

-

и скрылся.

И тогда я понял, кто это бьm! Каково же приходится бедному Горному духу, который лишь раз в столетие выходит наружу погля­

деть, как подвигаются дела на земле. Это бьm Горный дух, и никто другой, ибо в наше вре­

мя любой просвещенный человек намного умнее; и я не без чувства гордости взглянул на свой век, с его шумящими колесами, тяжелы­ ми ударами молота, ножницами, что так мяг-

59

Ханс Кристиан Андерсен

ко режут металлические листы, с толстыми

железными брусьями, которые переламыва­ ются, точно палочки сургуча, и музыкой, где

звучит удар молотом: «Дело, дело, сто тысяч

талеров!», и все это благодаря пару

-

благо­

даря человеческой мысли и гению! Бьm вечер; я стоял на пригорке возле ста­ рых Тролльхеттанских шлюзов, смотрел, как по лугу на распущенных парусах плывут

корабли, большие и белые, похожие на при­ видения.

Тяжело

громыхая,

отворялись

шлюзовые ворота, так, рассказывают, отво­

рялись медные врата тайного судилища*. Ве­ чер бьm такой тихий; в глубокой тиши слы­ шались водопады Тролльхеттана, словно хор сотен водяных мельниц, всегда одна и та же мелодия, одна-единственная, а сквозь нее

пробивался мощный глубинный грохот, как

бы идущий из-под земли, именно это и дава­ ло ощутить бесконечную тишину в природе. Внезапно из-за деревьев показалась большая птица и, тяжело взмахивая крьmьями, поле­

тела в лес, спускавшийся к водопадам. Бьm ли то Горный дух? всего интереснее.

-

Хочется верить, так оно

ГЛАВА

III

IIТИЦА ФЕНИКС

саду, под древом познания, В райском стоял розовый куст; в первой же розе, что на нем распустилась,

родилась птица,

полет ее был стремителен, как луч света, оперенье

-

дивно, песнь

-

чудесна.

Но когда Ева сорвала плод с этого древа, когда ее с Адамом изгнали из райского са­ да, с пламенного меча карающего ангела в

гнездо

птицы

упала

искра,

и

оно

загоре­

лось. Птица погибла в огне, но из раскален­ ного яйца вылетела новая, единственная,

навсегда единственная птица Феникс*. Ле­ генда гласит, что она обитает в Аравии и каждые сто лет сжигает себя в своем гнезде и что из раскаленного яйца вылетает но­

вый, единственный в мире Феникс. Эта птица кружит около нас, быстрая, как свет, в дивном оперенье, с чудесной

61

Ханс Кристиан Андерсен

песнью. Когда мать сидит у колыбели ре­ бенка, птица слетает к его изголовью, и от взмаха крыл ее над детскою головкой появ­

ляется ореол. Стоит ей залететь в скром­ ное жилище,

и

оно

озаряется

солнцем,

а

убогий сундук благоухает фиалками. Но Феникс не только аравийская птица, она реет в зареве северного сияния над ле­

дяными равнинами Лапландии и прыгает среди

желтых цветов

коротким

гренланд­

ским летом. В медных копях Фалуна*, в угольных шахтах Англии вьется она припу­ дренной молью над книгой псалмов в руках

благочестивого горняка. На листе лотоса плывет она по священным водам Ганга, и при виде ее глаза юной индиянки светятся радостью.

Птица Феникс! Ужели ты ее не знаешь, эту райскую птицу, священную лебедь песно­ пений? На повозке Феспида* сидела она, по­ добно болтливому ворону, хлопая черными, выпачканными в подонках крыльями; крас­

ный лебединый клюв звонко перебирал струны исландской скальдической арфы; она восседала на плече у Шекспира, точно

62

В Швеции

ворон Одина*, и шептала ему на ухо: «Бес­ смертие!»; а на состязании певцов в Вартбур­ ге* пролетала через рыцарский зал.

Птица Феникс! Ужели ты ее не знаешь? Она спела тебе «Марсельезу», и ты поцело­ вал перо,

выпавшее

из ее крыла; она яви­

лась в райском блеске, а ты, быть может,

отвернулся,

польстившись

на

воробья,

крылья которого были покрыты сусальною позолотою.

Райская птица, что возрождается каж­

дое столетие, рожденная в пламени, погиб­ шая в пламени! Твое изображение висит, заключенное в золотую раму, в залах у бога­ чей, сама же ты нередко скитаешься одино­ кая

-

всего

лишь

навсего

легенда:

птица

Феникс в Аравии .

... В

райском саду, когда ты родилась под

древом познания, в самой первой на свете

розе, Господь поцеловал тебя и нарек тебе истинное твое имя

-

Поэзия.

ГЛАВА

IV

КИННЕКЮЛЛЕ

Кпришли

иннекюлле*, висячий сад Швеции, мы к тебе, мы уже стоим у ни­

жней террасы, средь цветов и зелени. Ста­ ринная

сельская церковь клонит свою се­

рую остроконечную деревянную башню, кажется, она вот-вот уронит ее, однако по­

следняя хорошо вписывается в пейзаж, да­ же большая птичья стая, которая прямо сейчас пролетает над горным лесом, и та

очень кстати. Проселочная дорога подыма­ ется на гору короткими уступами, а между ними стелятся равнины, поросшие хмелем и дикими розами, покрытые пашнями и чу­

десным дубовым лесом, таких не найдешь во всей Швеции. Плющ обвивает камни и старые деревья, даже высохший ствол ук­

расился зеленой листвою. Мы устремляем

взгляд поверх плоской, обширной лесной

64

В Швеции

равнины, на освещенную солнцем церков­

ную колокольню Мариестада*,

сверкаю­

щую, как белый парус в исчерна-зеленом море. Мы устремляем взгляд на озеро Ве­ нерн и не видим его пределов. В озере по­

добно венку лежат шхеры, обрамленные лесом скалистые острова. Прибывает паро­ ход. Смотри, под крутым обрывом, на кото­

ром краснеют крыши барских усадеб, где в садах растут бук и грецкий орех, на берег высаживаются путешественники; они бре­ дут под тенистыми деревьями,

через див­

ный светло-зеленый луг, окруженный сада­ ми и лесом, ни в одном английском парке нет зелени красивее, чем на лугу возле Хел­ лекиса*. Они направляются к «Пещерам», как

называют

моздящиеся

вышедшие

выше

по

из

склону

земли

и

гро­

красные

ка­

менные массы, начиненные окаменелостя­

ми и напоминающие обветшалые надгроб­ ные колоссы Римской Кампаньи; иные до того гладкие, словно их округлили водные потоки, другие давным-давно поросли мо­

хом, травой и цветами, даже высокими де­

ревьями.

3

В Швеции

-

По лесной тропинке путешест-

65

Ханс Кристиан Андерсен

венники подымаются на вершину Кинне­ кюлле,

где установлен

камень,

составляю­

щий цель восхождения. Путешественник читает в своем путеводителе о горных пла­

стах Киннекюлле: в самом низу залегает обыкновенный песчаник, над ним нит,

потом

-

известняк,

следом

за ним

вот этот вот красный песчаник, выше

фер, и наконец

-

алу­

-

-

ши­

трапп. Теперь он все это

увидел. Он спускается обратно и садится на пароход, он повидал Киннекюлле; что ж, утопающая в зелени каменная гора показа­

ла ему свой увесистый палец, а ведь боль­ шинство

путешественников

они чета дьяволу:

думают,

что

раз ухватился за палец,

то уже и поймал; но так оно не всегда. Наименее посещаемая сторона Кинне­ кюлле

-

самая характерная;

туда-то

мы

и

отправимся. Дорога еще долго идет по эту сторону горы, понижаясь ступенями, пред­

ставляющими собою длинные террасы с тучными

пашнями;

еще

ниже

на

поверх­

ность местами выходит шифер, его одева­ ет зеленый мох, выглядит это как ветхие

заплаты на бархатном травяном покрове.

66

В Швеции

Проезжая дорога пролегает по участку, где шифер образует жесткий настил; в Рим­ ской Кампанье, увидя подобное, сказали

бы, это отрезок via

appia *, древней дороги;

мы едем по голой коже и костям Кинне­

кюлле. Крестьянский дом сложен из круп­ ных обломков взорванного шифера, им же покрыта

крыша;

из

дерева

здесь

только

дверь и большой раскрашенный щит над

HeI<,>,

он оповещает,

солдат,

в каком полку служил

получивший в награду этот дом

вместе с земельный наделом. Мы бросаем еще один взгляд на Венерн, за которым виднеется старый замок Лэкё и город Лид­ чёпинг, И вот мы снова возле пажитей и мо­

гучих дерев, они осеняют Блумберг, лес­ ную усадьбу, где дух Гейера* обрел «Кинне­ кюлльский цветок»* в своей внучке по дочери, Анночке. Здесь, за Киннекюлле, открывается рав­ нина, она простирается на мили, до самого

горизонта; в небе стоит радуга, ветер креп­ чает; смотри, как темною кисеей на землю падает дождь. Ветви деревьев стегают друг

друга, точно кающиеся дриады*. Старая

67

Ханс Кристиан Андерсен

церковь Хусабю* находится совсем рядом; туда мы и отправимся, хотя на равнину об­ рушился ливень и хлещет высокие стены, сохранившиеся от старинного подворья католического епископа.

В

,

,

ороны

и

вороны

залетают в проемы длинных окон, которые

раздвинуло, разрушая, время. Вода бежит по серым, в трещинах, стенам, словно бы вознамерившись разъять их, камень за кам­

нем; но церковь стоит, старая церковь Хуса­

бю, исполненная достоинства, серая-пресе­ рая,

с

толстыми

окошками

и

тремя

стенами,

маленькими

притиснутыми

друг

к

дружке островерхими башнями, они сидят как орешки в гранке. Старые кладбищен­ ские деревья осеняют древние могилы; где

же

Old Mortality*

этих мест, что выпалыва­

ет траву и толкует прошлое? На могилах ле­ жат огромные каменные плиты в форме

гробов, украшенные грубою резьбой вре­ мен католичества. Старая церковная дверь скрипит на своих петлях, мы стоим внутри,

под сводами, где на протяжении столетий разливался аромат ладана и пенье монахов

и хора мальчиков. Нынче здесь безмолвно

68

В Швеции

и тихо, облаченные в монашеское одеяние старцы сошли в могилу,

цветущие отроки,

помававшие кадильницами, в могиле, при­ хожане, целые поколения, в своих могилах;

ну а церковь еще стоит, все такая же. В риз­ нице, в старых дубовых шкапах, висят по­ битые молью пыльные рясы монахов и епи­ скопские мантии,

сохранившиеся с монас­

тырских времен; по полкам разбросаны старинные

рукописи,

наполовину

изгры­

зенные крысами.

В церковном проходе слева по-прежне­

му стоит резное деревянное изображение, пестро

раскрашенное;

краски

еще

ярки;

это Божья Матерь с младенцем Иисусом. На голове у нее и у младенца

-

венки из све­

жих цветов, душистые гирлянды обвивают подножие, до того торжественно, точно на

празднике Рождества самой Мадонны во

времена папства.

Юные конфирманты,

принявшие сегодня первое причастие, ук­

расили старинное изображение, а на алта­ ре даже вьшожили из цветов имя пастора, и он, к нашему удивлению, оставил все как есть.

69

Ханс Кристиан Андерсен

в свежих венках лик Богоматери словно

помолодел;

душистые

цветы

обладают

здесь такою же силой, что и поэзия, они

приближают к нам дни минувших столе­ тий. Погасший резной ореол как будто за­ сиял вновь; цветы благоухают, можно поду­ мать, что в церковном проходе вновь стру­ ится

дым

драгоценного

курения,

вокруг

алтаря посветлело, как если бы зажглись освященные

восковые

свечи,

это

упал

в

окно солнечный луч; на дворе уже проясни­ лось

под

...

мы опять в дороге, мы проезжаем

«Кручей»,

вдоль

киннекюлльского

склона, который лишен растительности; это

скалистая

стена,

отличная

почти

от

всех остальных. Каменные глыбы громоз­ дятся друг на друга, образуя чуть ли не крепостные сооружения, с бойницами, вы­ дающимися

вперед

крыльями,

круглыми

башнями, но только покачнувшиеся, рас­ треснутые, рухнувшие; природа дала здесь

волю своей архитектурной фантазии. С од­ ной из самых высоких точек «Кручи» пада­ ет ручей и вертит мельничку; она похожа

отсюда на игрушку, которую поставил Гор-

70

В Швеции

ный дух

-

И забыл. Кругом лежат обломки

огромных глыб, сорвавшихся вниз, приро­ да придала им

вид вытесанных из

камня,

вдребезги разбитых карнизов. Самое точ­ ное определение горной стены Киннекюл­ ле мы дали бы, назвав ее развалинами рас­ тянувшегося

на

мили

индусского

храма.

Эти скалы с помощью топора можно было бы запросто превратить в святилища, по­ добные тем, что высечены в горе Гхат в Эл­

лоре*; приди к киннекюлльской горной стене брамин, он признал бы Кайлаский храм*, а в трещинах и расселинах обнару­ жил бы целые сцены из «Рамаяны» И «Ма­

хабхараты»*; ну а если бы с ним заговорили на птичьем языке или же тарабарском на­ речии, ли,

-

неважно, лишь бы туда примеша­

при помощи энциклопедического сло­

варя Брокгауза*,

названия нескольких

индийских драм: «lliакунтала», «Викрамор­ ваши», «Уттарарамачарита», И так далее, и

тому подобное,

-

то брамин бьш бы поло­

жительно заинтригован и записал в своем

дневнике: «Киннекюлле

-

останки храма,

подобного тем, какие у H~C в Эллоре, мест-

71

Ханс Кристиан Андерсен

ные жители же знакомы с наиболее значи­ тельными про изведениями нашей древней

санскритской литературы и рассуждают об оных с великим знанием дела». Только ни­

какой брамин сюда не придет, не говоря уже о компании с парохода, те давно уже

плывут по озеру Венерн, повидав лесистую Киннекюлле, висячий сад Швеции; а те­ перь ее повидали и мы.

ГЛАВА

V

БАБУШКА

такая старая, у нее столько мор­ Б абушка щин и совсем белые волосы, зато глаза ее, они сияют как две звезды, даже гораздо

красивее, они такие ласковые, смотреть в

них

-

истинное благословение. А еще она

умеет рассказывать чудеснейшие истории, и у нее есть платье с большими-пребольши­ ми цветами, толстая такая шелковая мате­

рия, она шуршит. Бабушка много чего зна­ ет, ведь она жила на свете задолго до отца с

матерью, это сущая правда. У бабушки есть книга псалмов с толстыми серебряными за­ стежками, и она частенько из нее читает; в середке

лежит

роза,

преплоская

и

сухая,

она не такая красивая, как розы, что стоят

у бабушки в стакане, и однако же бабушка улыбается ей всего ласковее, на глазах у нее даже навертываются слезы. Отчего это ба-

73

Ханс Кристиан Андерсен

бушка так смотрит на засохшую розу в ста­ рой книге? Не знаешь? Всякий раз, когда бабушкины слезы падают на цветок, краски ,его становятся ярче, роза набухает и вся комната наполняется благоуханием, стены оседают,

как туманные пелены,

и

вот уже

кругом зеленый, чудесный лес, где сквозь

листву просвечивает солнце, а бабушка ... да она совсем юная, она

-

прелестная девушка

с желтыми локонами, румяными, круглыми щечками, красивая и очаровательная, све­

жее всякой розы, хотя глаза, ласковые, бла­ гословенные глаза

-

они по-прежнему ба­

бушкины. Рядом с нею сидит мужчина, до того молодой, сильный и пригожий, он

протягивает ей розу, и она улыбается ведь бабушка так не улыбается!

-

-

но

а вот и да,

на лице у нее улыбка. Его нету; чередою проходят мысли, встают образы; пригоже­ го мужчины нету, роза лежит в книге псал­

мов, а бабушка ... сидит, как и прежде, соста­ рившаяся,

и

смотрит

на засохшую

розу в

книге.

И вот бабушка умерла... Она сидела в кресле

и

рассказывала

74

длинную-предлин-

В Швеции

ную чудесную историю: «Вот ей и конец, сказала она,

-

-

а я очень устала, дайте-ка я

вздремну». Она откинулась назад и ровно задышала, она уснула; но дыхание ее стано­ вилось все тише и тише,

а на лице разли­

лось такое спокойствие и счастье, словно его озарил солнечный свет, и тогда сказа­ ли, что она умерла.

Ее положили в черный гроб, она лежала, спеленутая в белое полотно, она была до того красивая, правда, глаза у нее были за­ крыты,

зато

все

морщины

разгладились,

она лежала с улыбкою на губах; у нее была такая серебристая, такая почтенная седи­ на, смотреть на умершую было совсем не

страшно,

-

это же милая, предобрая бабуш­

ка. А книгу псалмов ей положили под голо­ ву, так велела она сама,

и роза так и оста­

лась в старой книге; ну а потом бабушку по­ хоронили.

На могиле, у самой кладбищенской сте­ ны, посадили розовый куст, и он стоял весь в цвету, и над ним пел соловей, а из церкви

доносились звуки органа, который играл красивейшие псалмы из книги, что покои-

75

Ханс Кристиан Андерсен

лась под головой умершей. И месяц светил прямо на могилу; однако умершая не пока­

зывалась; ночною порой любой ребенок мог спокойно пойти и сорвать у кладби­

щенской стены розу. Мертвому ведомо больше, чем нам, живым, мертвым ведом тот страх, который мы испытали бы, взду­ май они нам явиться; мертвые куда лучше

нас и потому они не приходят. На гробе земля, и во гробе ее страницами

-

-

-

земля. Книга псалмов с

прах, роза со всеми ее вос­

поминаниями распалась в прах; но наверху

цветут новые розы, наверху поет соловей и

играет орган; вспоминаешь старую бабуш­ ку с ласковыми,

вечно молодыми глазами.

Глаза умереть не могут!* Ну а наши однаж­ ды узрят ее, юную и красивую, какою она

была, когда впервые поцеловала свежую красную розу, что превратилась ныне в мо­

гильный прах.

ГЛАВА УI

ОДИНОЧНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

с другими людьми, пребыва­ Р азобщение ние наедине с собой в постоянном мол­ чании должно послужить наказанием и ис­

править

преступника;

оттого

построены

тюрьмы с одиночными камерами. В Шве­ ции их несколько,

и еще строятся новые.

Впервые я посетил одну такую тюрьму в Мариестаде. Своим местоположением зда­ ние это напоминает большое увеселитель­ ное заведение: выбеленное, приветливое, с окнами на красивую природу, у текучей во­

ды, прямо за городом. Но вскоре обнаружи­ ваешь, что над ним висит гробовая тиши­ на,

словно здесь никто и не жил,

или же,

как в чумное время, покинул жилище. Все ворота в стене заперты; одни из них отво­

ряются перед нами, тюремный смотритель стоит со связкой ключей, двор пустынен,

77

Ханс Кристиан Андерсен

опрятен, трава между булыжниками и то прополота;

мы заходим

в

помещение,

принимают

заключенного,

нам

ют ванную,

куда его отводят;

где

показыва­

поднявшись

по лестнице, мы попадаем в большую залу, которая занимает

все

здание,

ярусами тя­

нутся галереи, а посреди поставлен налой проповедника; здесь пастор читает по вос­

кресеньям проповедь для незримой паст­

вы. Одна за другой приоткрываются двери камер,

выходящие

на

галерею,

заключен­

ные слышат пастора, но ни они его не ви­

дят, ни он их. Все это представляет собой хорошо отлаженный механизм и ужасает

душу. В дверь каждой камеры вставлено стеклышко, величиною с глаз, с наружной стороны его прикрывает щиток, оно позво­ ляет

охраннику,

незаметно для

заключен­

ного, видеть все, чем тот занимается; но по­

дойти он должен тихо, бесшумно, ибо слух у заключенного в одиночестве удивительно

обостряется; я осторожно повернул щиток и заглянул в запертое помещение, и тотчас

же глаза наши встретились. Там простор­ но,

чисто И светло,

но окно расположено

78

В Швеции

так

высоко,

что

смотреть

можно; вся обстановка

-

из

него

невоз­

высокая скамья,

накрепко прилаженная к некоему подобию стола, да койка, которая подвешивается на крючьях под потолком и застилается одея­

лом. Нам отворили несколько камер. В од­

ной из них была молодая, исключительно красивая девушка; она лежала на койке, но

пока отпиралась дверь, быстро с нее соско­ чила и первым делом поспешила опустить

ее и скатать одеяло. На маленьком столике стоял кувшин с водою, рядом лежали остат­

ки сухой лепешки, а кроме того, Библия и духовные песнопения. В соседней камере

содержалась детоубийца. Я видел ее только через дверное стеклышко, она слышала на­ ши шаги, слышала, как мы разговариваем,

но сидела тихо, забившись в угол около две­ ри,

словно желая получше спрятаться; си­

дела согнув спину, уткнувшись лицом в ко­

лени и обхвативши руками голову. Несчаст­ ная, сказали нам,

очень молода. В двух

разных камерах содержали двух братьев, осужденных за конокрадство; один был совсем еще мальчик. В одной камере сиде-

79

Ханс Кристиан Андерсен

ла незадачливая служанка: она, было сказа­ но, «оказалась без места и без пристанища, вот ее сюда и посадили!» Я решил было, что ослышался, и переспросил, почему она

здесь, и получил тот же ответ. Мне все еще хочется думать,

что я неправильно понял

сказанное, иначе это было бы гнусностью. Снаружи, под вольным солнцем, ливый день, здесь

-

-

хлопот­

всегда полночная ти­

шина; паук, что, плетя паутину, спускается

по стене, ласточка, которая, быть может, один-единственный раз пролетит прямо под высоко сидящим окошком, даже шаги постороннего, проходящего мимо камеры

по галерее, являются событием в этой од­ нообразной, безмолвной жизни, где заклю­ ченный погружен целиком в свои мысли.

Надобно прочесть о застенках инквизи­ ции, о скованных одною цепью каторжни­

ках в

bagnes 1,

О пышущих жаром веницей­

ских свинцовых камерах, о черных, сырых

пропастях

колодцев

-

и

содрогнуться

от

этих картин, чтобы с более покойным серд-

1

Тюрьмах (фр.).

80

В Швеции

цем пройтись по галерее в тюрьме одиноч­ ного заключения; здесь

дух, здесь

-

-

свет, здесь

-

воз­

'Человечнее. Там, где к заключен­

ному проникает ласковый солнечный луч,

и сердце его озарит луч Божий.

ГЛАВА

VII

ПОПРОШАЙКИ

Vудожник Калло * ,

- кто ж не знает это­ .Аго имени, тем более после гофманов­ ских «в манере Калло», - создал несколько превосходных портретов итальянских ни­

щих; на одном из них*

-

парень в невообра­

зимых лохмотьях; он тащит свои пожитки

и большое знамя с надписью

Baroni»; не верится,

«Capitano de

чтобы этакая бродячая

тряпичная лавка существовала в действи­ тельности, и, признаться, в самой Италии

мы такой не видели, ибо там у нищего маль­ чишки вся одежда зачастую состоит из жи­

лета, в коем на подобные лохмотья не хва­ тит материи; но мы увидели такое здесь на севере.

Возле канала, соединяющего Венерн и Виген, на тощем сухом плоскогорье торча­ ли,

точно

чертополохи,

82

скрашивающие

В Швеции

убогий пейзаж, двое нищих мальчишек, до того оборванных, до того обтрепанных и картинно чумазых, что мы решили, будто перед нами

-

оригиналы Калло либо же

это затея предприимчивых родителей, же­ лающих привлечь внимание путешествен­

ников и побудить их расщедриться; приро­ де такого не создать; отрепья были прила­ жены до того дерзновенно, что каждый из

мальчиков вмиг преобразился в

Capitano

de Baroni. На младшем бьшо нечто, по всей вероят­ ности, служившее когда-то курткой очень дородному человеку, а сейчас доходившее

мальчику едва не до пят; вдобавок все дер­ жалось на обрывке рукава и на помочи, об­ разовавшейся из полоски со швом, единст­

венного, что уцелело от подкладки. Пере­

ход от куртки к штанам обнаружить бьшо весьма затруднительно,

лохмотья

слились

воедино; все одеяние предназначалось для

приема воздушных ванн, столько там было отдушин; желтая полотняная тряпка,

при­

соединенная к нижним сферам, служила, как видно, намеком на рубашку. Большущая

83

Ханс Кристиан Андерсен

соломенная шляпа, явно побывавшая под

колесами, и не раз, сбилась набекрень, а льняные вихры беспрепятственно лезли наружу там,

где отставала тулья;

красивее

всего здесь было голое смуглое плечо и та­ кое же смуглое предплечье.

На другом мальчике были только панта­ лоны, и тоже оборванные, однако же лох­

мотья были привязаны к телу, привязаны шпагатом; одна бечевка вторая

-

вертая,

-

у щиколоток,

под коленом, третья кроме

того,

-

-

вокруг

над, а чет­ пояса;

по

крайней мере, он старался не растерять что имел,

ну а это всегда вызывает уваже­

ние.

-

Прочь отсюда!

питан,

и мальчик с

мотьями

крикнул с корабля ка­

-

притороченными лох­

повернулся,

и

мы

...

мы

увидели

просто-напросто шпагат, завязанный бан­ тиками, щегольскими бантиками. У маль­ чика был прикрыт всего лишь фасад; шта­ ны были у него только спереди, сзади же­ токмо шпагат, голый, нагой, благословен­ ный шпагат!

ГЛАВА

VIII

ВАДСТЕНА

В швеции не только в сельской местнос­ ти, но даже и во многих торговых горо­

дах встречаются дома, целиком сложенные

из дерна, или же с дерновой крышею, иные до того

низкие,

что

можно запросто туда

вспрыгнуть и усесться на муравчатом луж­

ку. Раннею весной, когда поля еще лежат под снегом, а он уже стаял с крыши, на ней

пробивается первая вестница весны, моло­ дая травка, а воробей чирикает:

«Весна

идет!»

Между Муталой и Вадстеной*, у самой проселочной дороги стоит дерновая хижи­ на, весьма живописная; в ней всего одно ок­ но, не столько высокое, сколько широкое,

ветка дикой розы занавешивает его снару­ жи; мы видим ее весной, крыша с травою

просто прелесть, так и отливает бархатом,

85

Ханс Кристиан Андерсен

а возле низенькой дымовой трубы, прямо под боком У нее, растет вишня, вся усыпан­ ная цветами; ветер стряхивает лепестки на

живого ягненочка, привязанного к трубе. Это единственный в хозяйстве ягненок; старая сама

старушка,

подымает

что

его

здесь живет,

на

крышу,

а

поутру

вечером

снимает и заводит в дом. Ягненочка крыша может выдержать, но и только, это прове­

рено и доказано. Прошлой осенью,

-

а в

эту пору дерновые крыши усеяны цветами,

по большей части синими и желтыми, под стать шведскому флагу,

-

здесь вырос цве­

ток из редких, он бросился в глаза старому профессору, который, ботанизируя, прохо­ дил мимо; профессор быстрехонько взо­ брался на крышу, и столь же быстро сквозь нее прошла сперва одна его нога, обутая в сапог, за ней другая, а следом

-

полпрофес­

сора, та половина, что безголовая, а по­ скольку в хижине отсутствовал потолок, то

ноги парили прямо над старушкиной голо­

вой, едва-едва ее не касаясь. Но теперь кры­ ша

зажила,

свежая

трава

растет

там,

где

провалилась ученость, наверху блеет ягне-

86

В Швеции

ночек, внизу, в дверях своей маленькой хи­ жины,

стоит

старая

старушка,

сложив

ру­

ки, с улыбкою на губах, богатая воспомина­ ниями, преданиями и песнями,

богатая

единственным своим ягненком, на которо­ го

сыплет

свои

лепестки

вишня

под

теп­

лым весенним солнцем.

Фоном для сей картины служит Вет­ терн, это бездонное, по народному пове­ рью, озеро, с его прозрачной водою, высо­ кими, как на море, волнами, а в затишье

-

миражами на отливающей сталью глади. Нам видны замок и город Вадстена, «град мертвых», как назвал его один шведский

писатель*, «Геркуланум* Швеции», город воспоминаний ... Дерновая хижина станет

нашей ложей, откуда мы будем смотреть, как перед нами проплывают богатые вос­ поминания, из жития святых,

книги о ко­

ролях и любовных песнях, что еще живы в памяти у старушки, стоящей в дверях своей низенькой хижины, на крыше которой па­

сется барашек ... Мы слушаем ее и смотрим ее глазами, мы оставляем дерновую хижину и направляемся в город,

87

к прочим дерно-

Ханс Кристиан Андерсен

вым хижинам, где бедные женщины сидят и плетут кружева,

-

во дни процветания мо­

настыря то было достохвальным занятием благородных монахинь. До чего же здесь тихо и пустынно, на этих заросших травою

улицах. Мы останавливаемся у старой сте­ ны, покрытой многовековою зеленой пле­ сенью, за нею стоял монастырь, от него со­

хранилось только одно крыло; внутри, в за­

хиревшем саду, все еще растут лук святой

Бритты* И другие, некогда редкостные, цветы. Там однажды вечером прогуливался король Юхан* с настоятельницею Анной Юльте, и король лукаво спросил: «Ужели девицы

в

монастыре

никогда

не

поддава­

лись любовному соблазну?», и настоятель­ ница ответила, показывая на птицу, что как

раз пролетал а над ними: «Такое случается ... Мы не в ответе за то, что птица пролетает над вертоградом, но мы можем воспрепят­

ствовать ей свить там гнездо!»

Так мыслила благочестивая настоятель­ ница, и были сестры, которые мыслили и поступали, как и она; но правда и то, что в

этом же саду росла груша, прозванная Дре-

88

В Швеции

вом смерти, и предание о нем гласило, что

того, кто к нему приблизится и сорвет с не­ го плод, ожидает скорая смерть. Под тяже­ стью желтых и красных груш ветви его гну­

лись до самой земли, ствол был необычай­ но толстый, вокруг подымалась трава, по утрам не раз видели, что она притоптана.

Кто же там бывал по ночам? Как-то вечером с озера налетела буря, а наутро смотрят, дерево лежит поваленное, ствол

переломился,

а

из

него

повысыпа­

лись крохотные человечьи косточки; в тра­

ве ярко белелись косточки убиенных ново­ рожденных.

Благочестивая, но снедаемая любовью сестра Ингрид, вадстенская Элоиза*, пишет своему возлюбленному Акселю Нильссону, это сберегла для нас летопись. «Братья и сестры тешатся играми, пьют

вино и пляшут друг с другом в саду!»*

-

сло­

ва эти проясняют нам историю грушевого дерева,

тут

на

ум

приходят

оргии

мона­

хинь-призраков в «Роберте»*, дщерей гре­ ха на освященной земле ... Но не судите, да

не судимы будете*, сказал чистейший и луч-

89

Хан с Кристиан Андерсен

ший из рожденных женщиной! Мы читаем письмо сестры Ингрид, тайно посланное

тому, кого она верно любила, это история многих из нас, понятная и человечная: «Я не

смею никому, кроме как тебе одному, при­ знаться, что я не силах закончить

Maria'"

или прочесть

'l\ve

"Pater Noster"2 без того,

чтоб не вспомнить о тебе. Да! даже во вре­ мя мессы передо мною встают твои милые

черты и наши ласки. Я думаю, что не смогу исповедаться никому другому. Дева Мария,

святая Биргитта и небесные воинства, мо­ жет статься, за это меня покарают? Но ты же знаешь, возлюбленный моего сердца, что я никогда бы по доброй воле не согла­ силась с этими распорядками. Пускай роди­ тели мои заключили мое тело в эту темни­

цу, но сердце не может так быстро отка­ заться от мира!»

Как трогает горе юных сердец! Оно взы­ вает

к

нам

с

истлевшего

пергамента,

оно

звучит в старых песнях; попроси седую ста-

I

Радуйся, Мария (лam.).

2

Отче наш (лаm.).

90

В Швеции

рушку в дерновой хижине спеть тебе о мо­

лодом, тяжком горе, об ангеле-спасителе ... ангел тот являлся во многих обличьях. Ты услышишь песню о монастырской покра­

же, о господине Карле, что слег и умер; юная монахиня взошла в больничный по­ кой, села у изножья гроба и прошептала,

как искренне она любила его, и рыцарь вос­ стал из гроба и выкрал ее и увез в Копенга­ ген, где их ждали свадьба и веселие. И все монашенки в монастыре услыхали, унес ангел,

что ее

и все монашенки в монастыре

пели: «Дай Бог, чтобы этакий ангел при­ шел за тобой и за мной!»

Старая споет тебе и о красавице Агде и Улофе Молчальнике, и монастырь предста­ нет во

всем

своем

великолеПИИ,зазвонят

колокола, подымутся каменные дома, даже

из вод Веттерна; маленький городок рас­

тет, там уже есть церкви и башни; по ули­ цам толпятся важные, принаряженные го­

рожане, с лестницы старой ратуши, она со­ хранилась

до

нашего

времени,

сходит,

с

мечом на боку и в плаще с подбивкою, бога­ тый Миккель Торговец, самый могущест-

91

Ханс Кристиан Андерсен

венный горожанин Вадстены; рядом с ним

идет его юная, прекрасная дочь Агда, бога­ то одетая и веселая; юная краса, юная душа.

Все взоры устремляются на него, богача, но она, красавица, заставляет о нем забыть. Вся она цветет счастьем, мысли ее парят,

душа ее парит; ей суждено счастье, думали люди; и среди всех прочих некто смотрел

на нее, как Ромео - на Джульетту, как Адам

-

на Еву в райском саду, этот некто был Улоф, красивейший юноша, но столь же бедный, сколь Агда была богата... и он вынужден был таить свою любовь; но оттого, что он только ею и жил, только о ней и помыш­

лял, он сделался безмолвен и тих,

-

и по

прошествии нескольких месяцев город ок­

рестил его Улофом Молчальником.

Ночи и дни боролся он со своей любо­ вью,

ночи

и дни

терпел он невыразимые

муки ... но под конец

-

ведь довольно одной

капли росы или же одного солнечного лу­

ча, чтобы набухший розовый бутон рас­ крылся,

-

он должен был сказать это Агде,

и, услышав его слова, она испугалась и убе­ жала прочь; но мысли ее остались с ним, а

92

В Швеции

за ними последовало и сердце. Она тоже

его полюбила, так крепко, так преданно, только все было честь по чести; и вот бед­ няк Улоф пришел к богатому торговцу и по­ просил руки его дочери. Однако Миккель замкнул на замок свои двери и свое сердце,

он был глух к слезам и мольбам и не усту­ пал, а поскольку Агда тоже стояла на своем, то отец заключил ее в Вадстенский монас­

тырь, и Улофу пришлось снести, как поется в старинной песне, что они осыпали

черной землею

руку красавицы Агды!

Она умерла для него и для мира. Но однажды ночью, в ненастье, под про­

ливным дождем, Улоф Молчальник пришел к монастырской стене, перебросил через нее веревочную лестницу и, как высоко ни

вздымал свои волны Веттерн, Улоф с

Ar-

дою понеслись в ту осеннюю ночь над без­ донной пучиною. Рано поутру монахини хватились юной

Агды; то-то было воплей и криков: монас-

93

Ханс Кристиан Андерсен

тырь опозорен! .. Настоятельница и Мик­ кель Торговец поклялись, что беглецы по­ платятся жизнью. Суровый линчёпингский епископ изрыгнул на них анафему, но они уже переправились через воды Веттерна и

достигли берегов Венерна, они были в Киннекюлле у одного из друзей Улофа, вла­ дельца красивого Хеллекиса. Здесь должна была состояться свадьба; созвали гостей, а из близлежащего Хуса­ бю был привезен монах, чтобы обвенчать их; тут прибыла штафета с епископскою

анафемой, которую им, вместо венчанья, и огласили. Все в ужасе от них отпрянули,

хозяин дома, друг юности Улофа, указал на дверь и велел им сей же час убираться прочь. Улоф попросил лишь телегу с ло­ шадью,

на которой обессилевшая Агда

смогла бы поехать домой, но их закидали палками и каменьями, и тогда Улоф взял свою несчастную невесту на руки и унес ее далеко в лес.

Тяжкими и горькими были их скита­ ния

...

наконец они все же нашли пристани­

ще; было это в Гульдкрукене в Вестергёт-

94

В Швеции

ланде; добропорядочная пожилая чета поз­ волила им отдохнуть и обогреться у своего очага; там они оставались до Рождества; со­ чельник,

казалось,

сулил

только

радость.

Созвали гостей, поставили на стол кашу, и

вот пришел приходской священник, чтобы прочесть молитву, и за молитвой он при­

знал Улофа с Агдою, и молитва обернулась для этих двоих проклятием; всех обуял

страх и ужас; проклятых выгнали из дому, на трескучий мороз, в лес, где стаями бега­ ли волки и похаживал медведь. И Улоф на­ рубил дров и разжег костер, чтобы ОТПУГ­ нуть кровожадных зверей и поддержать в Агде жизнь; он думал, она умрет, но как раз тут-то она оказалась всего сильнее.

-

Господь всемогущ и милостив, он нас

не оставит,

-

сказала она.

-

У него здесь на

земле есть тот, кто может спасти нас, тот, кому привелось, как и нам, скитаться среди

врагов и диких зверей, это

-

король ... Ко­

роль Густав Васа* мыкался, как и мы, блуж­ дал по Далекарлии, увязая в снегу. Он мно­ го претерпел

...

он может нам помочь

поможет.

95

-

и

Ханс Кристиан Андерсен

Король находился в Вадстене, куда он

созвал выборных от всех сословий; он про­ живал в монастыре, том самом, где юной

Агде, если бы король ее не помиловал, при­ шлось бы испытать на себе гнев настоя­ тельницы; а ждали ее заточение и мучени­ ческая смерть.

Через леса, по неторным тропам, в бурю и вьюгу добирались Улоф с Агдою и добра­ лись до Вадстены ... их увидели, кто ужасал­ ея, кто осыпал их насмешками и угрозами.

Монастырский привратник осенил себя крестным знамением при виде двух греш­

ников, которые посмели просить, чтобы их допустили к королю.

-

Я намерен принять и выслушать всех!

-

был приказ его королевского величества и, трепеща, чета припала к его ногам.

И король взглянул на них милостиво, а поскольку он уже давно желал унизить гор­

дого линчёпингского епископа, им это не повредило; король выслушал о их жизни и

мытарствах и дал слово, что анафема будет снята, соединил их руки и сказал, что ско­

ро то же самое сделает и священник, и обе-

96

В Швеции

щал им свое королевское покровительство

и благоволение. И старый торговец Мик­ кель, убоясь королевского гнева, который ему грозил, стал до того кротким и сговор­ чивым, что по приказанию короля открыл

для Улофа с Агдою двери своего дома и свои объятия, и, не пожалев для юной четы своих богатств, устроил им пышную свадь­

бу. Венчание происходило в монастырской церкви, куда невесту вел сам король и где,

по его повелению, должны были присутст­ вовать все монахини, дабы придать торже­ ству еще большее благолепие, и, верно, не одна душа потихоньку напевала там старую

песню о монастырской покраже, глядя на

Улофа Молчальника:

Дай Бог, чтобы этакий ангел Пришел за тобой и за мной!

Сейчас в распахнутые ворота монасты­ ря светит солнце, -уже в наши дни,

-

пусть

сердца наши озарит правдолюбие, давайте признаем, что монастырь был и уделом Бо­ жиим! Не всякая келья была именно что 4

В Швеции

97

Ханс Кристиан Андерсен

темницею, где пойманная птица отчаянно

билась о стекла, здесь в сердцах и душах то­ же пребывал солнечный свет Господень;

отсюда тоже исходило утешение и благо­ словение; если бы мертвые могли восстать из могил, они бы о том свидетельствовали; если б мы увидели, как в лунном сиянии они подымают надгробный камень и шест­ вуют к монастырю, они сказали бы: «Да бу­ дут благословенны стены сии!», если б мы увидели, как они парят над радугой в лучах

солнца, они сказали бы: «Да будут благосло­ венны стены сии!»

Как же ты с тех пор изменился, богатый, могущественный Вадстенский монастырь, где знатнейшие дочери страны были мона­

хинями, где юные благородные сыновья ее надевали монашескую рясу! Сюда отправля­ лись в паломничество из Италии, из Испа­

нии; издалека, в снег и стужу, прибредали босиком богомольцы к монастырским две­ рям; сюда праведные мужи и жены несли на

руках из Рима тело святой Бирги'ГГы*, И на всем их пути, во всех странах и городах, в честь нее звонили церковные колокола.

98

В Швеции

Мы подходим к старинному зданию мо­ настыря, той части, что от него осталась,

мы ступаем в келью святой Биргитты, она еще

сохранилась

в

неприкосновенности;

низка, тесна и мала она; все окно

-

о четы­

рех стеклышках, но оттуда виден сад, а за

ним

-

Веттерн, все тот же прекрасный пей­

заж, который был для святой обрамлением ее Бога, когда она творила свою утреннюю и вечернюю молитву. На кирпичном полу вырезаны четки; перед ними, на голых ко­

ленях, читала она над каждой бусиной «От­ че Наш». Здесь нет камина, для него нет ме­ ста,

здесь

холодно

и

одиноко,

как

и

при

жизни самой знаменитой на севере женщи­

ны, той, кого собственные дарования и век возвели на трон святости.

Из этой бедной кельи мы переходим в другую, еще более убогую, еще более тесную и холодную, куда дневной свет едва проника­ ет сквозь длинную щель в стене; стекол тут

не было и в помине, сюда задувает ветер; кто

она, та, что некогда здесь жила? Наше время превратило соседние кельи в

свеТЛЫе

теплые

KOMHaT!,>I,

99

они

вытяну-

Ханс Кристиан Андерсен

лись в ряд вдоль широкого коридора, отту­ да

слышится

веселое

пение

...

но

также

смех и плач, нам кивают странные сущест­

ва. Кто они? Богатый монастырь святой Биргитты, куда совершали паломничество короли,

-

ныне сумасшедший дом Швеции;

здесь на стене путешественники пишут во множестве свои имена.

Мы спешим прочь, в величественную мо­ настырскую церковь, Синюю церковь, как ее называют за сложенные из синего камня стены, но и здесь, и здесь, где под каменны­ ми плитами покоятся могущественные гос­ пода, настоятельницы и королевы, выделя­

ется один-единственный памятник; перед

алтарем, высеченная из камня, высится фи­

гура рыцаря, то безумный герцог Магнус*.

Словно бы один он выделился из мертвых, дабы сообщить о жизни, что сейчас движет­ ся там, где правила святая Бритта. Ступай же легко по полу, нога твоя ступа­ ет по могилам праведников! Вот в этом уг­ лу, под скромною плоской плитою, покоит­

ся прах благородной королевы Филиппы*

-

дочери могучей Англии, женщины, обес-

100

В Швеции

смертившей себя величием своего сердца, той, что с мудростью и отвагою оберегала трон супруга, который оттолкнул ее грубо­ стью и жестокостями. В Вадстенском мона­

стыре обрела она пристанище, в этой моги­

ле обрела она упокоение. Мы ищем одну могилу, и не находим

-

она позабыта, как была позабыта при жиз­ ни та, что в нее сошла; кто она? Монастыр­ ка Елизавета, дочь голштинского графа,

бывшая невеста Хакона*, короля Норве­ гии! Она плыла уже, со свадебным убором и придворным штатом, к своему царственно­

му супругу, как явился король Вальдемар*, и силой и хитростью прервал ее путешест­ вие, и заставил Хакона жениться на один­

надцатилетней Маргрете*, коей таким об­ разом досталась норвежская корона; Елиза­

вету отослали в Вадстенский монастырь, не

спрашивая ее согласия. Когда впоследствии Маргрета, по праву занимающая большое место в скандинавской истории, и меньшее

-

в памяти сердца, воссела на престол, могу­ щественная и чтимая, и посетила процвета­

ющий Вадстенский монастырь, где настоя-

101

Ханс Кристиан Андерсен

тельницею была внучка святой Биргитты, подруга ее детства, она поцеловала в щеку каждого монаха,

-

ДОIIVIо предание о самом

из НИХ красивом, который при этом смутил­ ся,

-

и поцеловала руку у каждой монахини ...

и у Елизаветы, которую она желала видеть

именно здесь; чье сердце забилось сильнее от этого поцелуя? Несчастная Елизавета! Твоя могила позабыта, но не то, как ты не­ заслуженно пострадала.

Мы входим в ризницу; здесь, под двой­

ной гробовой доскою почиют останки од­ ной из самых святых своего века на севере, красы и славы Вадстенского монастыря, святой Биргитты. В ночь, когда она роди­ лась, говорит легенда, на небе появилось

сияющее облако, а на нем стояла величавая дева, которая изрекла: «От Биргера роди­ лась дочь, чей достойный восхищения го­

лос прозвучит на весь мир». Это прекрас­

ное, особенное дитя росло в замке своего отца, рыцаря Биргера Браге, ей были виде­ ния

и

откровения,

они

участились,

она, всего тринадцати лет от роду,

когда

BbIIIVIa

замуж за богатого Ульфа Гудмарссона из

102

В Швеции

Ульфосы и народила ему детей. «Ты ста­ нешь моей невестою и моим орудием», ус­

лыхала она от Христа,

-

каждое из ее дея­

ний было, по ее словам, им возвещено; тог­ да

она

отправилась

в

Нидарос*

к

священной раке святого Олава*, затем по­ шла в Германию, Францию, Испанию и Рим. Встречая то почет, то подвергаясь

глумлению, она добралась даже до Кипра и Палестины. Будучи при смерти, она воро­ тилась в Рим, где получила последнее от­ кровение: что она упокоится в Вадстене и

сей монастырь стяжает особую милость и любовь Бога. Северное сияние не озарит землю так, как ореол этой святой, от кото­ рого осталось

одно лишь воспоминание.

В тихой задумчивости склоняемся мы над

ракой с бренными останками святой Бир­ гитты И дочери ее, святой Катарины; но

ореол воспоминаний даже об оных и тот померк, ибо в народе бытует предание, что во времена реформации подлинные остан­ кибыли увезены в монастырь в Польше, а какой, неведомо; Вадстена не хранит прах святой Биргитты и ее дочери.

103

Ханс Кристиан Андерсен

Велик и дивен был Вадстенский монас­

тырь. Велико было его могущество, кото­

рое провидела, умирая, святая Биргитта; где оно сейчас? Его укрывает гробовая пли­ та, о нем рассказывают лишь могилы. Пря­ мо под ногами у нас, всего в нескольких ша­

гах от церковных дверей, на камне высече­ ны четырнадцать колец, по числу дворов,

подаренных монастырю, дабы тот, кто рас­ падается здесь во

прах,

мог получить

это

место в четырнадцати футах от входа в цер­

ковь; это был Бу Юнссон Грип*, великий грешник, однако мощь монастыря превоз­ могла все его грехи, о чем красноречиво го­ ворит плита на его могиле.

Густав Первый Васа был солнцем вер­ ховной власти, перед ним звезда монасты­

ря должна была побледнеть.

Пышный

Вадстенский замок, с башнями и шпиля­ ми, который он возвел рядом с монасты­ рем, до сих пор сохраняет каменные свои

очертания. Издалека, с Веттерна, кажет­

ся, будто он стоит еще во всей своей кра­ се; вблизи, лунными ночами, чудится, что·

он нисколько не изменился, ибо сажен-

104

В Швеции

ные стены на месте, каменная резьба над окнами

и

воротами

прорисовывается

на

свету и в тени, а окружающие его крепост­

ные рвы, отделенные от Веттерна лишь узкой проезжей дорогой, отражают вели­ чественное сооружение.

Мы стоим перед ним при свете дня; ни единого стекла, окна заколочены досками

и старыми дверьми;

купола уцелели лишь

на двух башнях, тяжелые, широкие, напо­ добие исполинских грибов. На одном же­ лезный шпиль все еще устремлен ввысь, на втором

-

покривился

и,

как стрелка сол­

нечных часов, показывает время

-

время,

которое миновало. Другие два купола обва­

лились, через обломки балок перескакива­ ют овцы, низ же башен приспособлен под хлев.

Герб над воротами

-

без изъянов и пя­

тен, его словно бы вырубили вчера, стены крепкие,

лестницы

выглядят

как

новые.

В замковом дворе высоко над воротами от­

крывается большая двустворчатая дверь,

откуда выходили на балкон музыканты и трубили приветствие, однако сам балкон

105

Ханс Кристиан Андерсен

снесен; мы идем через большую кухню, на белых стенах которой наш взгляд притяги­ вают нацарапанные красным мелком и еще

не стершиеся изображения Вадстенского замка, кораблей и цветущих деревьев. Рань­ ше туг парили и жарили,

теперь это про­

сторное помещение пустует, дымовой тру­

бы и той нету, а с потолочных балок, мас­ сивных

и

толстых,

свисает

отягченная

пылью паутина, напоминая скопление чер­

но-серых сталактитов. Мы переходим из за­ лы в залу, деревянные ставни отворяются,

чтобы впустить сюда дневной свет. Все вну­ шительно,

высоко,

просторно,

украшено

старинными каминами, и из каждого окна

-

чудесный вид на светлый, глубокий Вет­ терн. Вот в этой комнате просиживал ночи

и дни безумный герцог Магнус, чье камен­ ное изваяние только что привлекло наше

внимание в церкви; потрясенный тем, что он подписал смертный приговор своему

собственному брату, мечтательно влюблен­ ный в портрет королевы Шотландии Ма­

рии Стюарт, к коей он и в самом деле посва­ тался, он сидел туг в ожидании, что увидит,

106

В Швеции

как корабль с нею подплывает по озеру к Вадстене; и она явилась, привиделось ему, явилась в обличье русалки, приподнялась над водою, стала манить и звать, и злосча­

стный герцог бросился к ней из окна. Мы стоим у этого окна и видим внизу глубокий ров, в котором он утонул.

По пути в Тронную залу мы минуем Залу

алебардщиков, где в оконных нишах, по обеим сторонам, нарисованы алебардщики в причудливых одеяниях,

наполовину оде­

тые далекарлийцами, наполовину

-

рим­

скими воинами. В этой некогда пышной за­

ле Сванте Стенсон Стуре стоял на коленях пред Маргаретою Лейонхувуд*; она была невестою Сванте Стуре, до того как Густав Васа сделал ее своей королевой. Любящие встретились чем

они

здесь;

говорили,

стены

умалчивают,

когда дверь

о

распахну­

лась и вошел король, и, увидев коленопре­

клоненного Стуре, спросил, что сие означа­

ет; и Маргарета благоразумно поспешила ответить: «Он сватается к моей сестре Мэр­ те!», И король отдал Стуре в жены ту, что со­

благоволила выбрать для него королева.

107

Ханс Кристиан Андерсен

Мы стоим в брачном покое, куда король Густав ввел третью свою супругу, Катарину Стенбок*, она тоже была невестой друго­

го, невестой рыцаря Густава. То грустная история.

Густав Три Розы* совсем еще в МОЛОДЫХ летах был отмечен королем и отправлен с поручением к императору Карлу Пятому; он вернулся назад, украшенный дорогою золотой цепью, полученной от императо­ ра; молодой, пригожий, жизнерадостный, роскошно одетый, возвратился он домой, он умел порассказать и о чужеземных кра­

сотах. Его заслушивались млад и стар, в

особенности же юная Катарина, рядом с ним мир становился для нее вдвое больше, богаче и красивее; они полюбили друг дру­ га, и родители их благословили эту любовь. Назначили сговор, тут от короля пришел

приказ, чтобы молодой рыцарь не замед­ лив снова передал от него письмо и поклон

императору Карлу. Обрученные расстались с тяжелым сердцем, дав друг другу неруши­

мую клятву в верности. Меж тем король пригласил родителей Катарины в Вадстен-

108

В Швеции

ский замок, Катарина должна была сопро­ вождать их; и тут король Густав впервые ее

увидел, и старик полюбил ее. Рождество от­ праздновали

весело,

в залах этих звучали

песни и струнная музыка,

на лютне играл

сам король. Когда настала пора уезжать, ко­ роль сказал Катарининой матери, что же­ лает жениться на юной девушке. «Так она же невеста рыцаря Густава»,

-

запинаясь,

проговорила мать. «Юные сердца утешают­ ся быстро»,

-

расчел король; мать тоже так

посчитала,

и поскольку в тот же самый

день и час пришло письмо от рыцаря Густа­ ва, то госпожа Стенбок бросила его в ка­ мин. Все письма, которые с тех пор прихо­

дили, все письма, которые писала Катари­

на, сжигались матерью; бедной невесте передавали недобрые слухи, нашептывали, что молодой жених напрочь о ней забыл; однако же Катарина ничуть в нем не усом­ нилась. Весною родители сказали ей, что

король просит ее руки и что им надобно благодарить судьбу. Она серьезно, с твердо­ стию ответила: «нет», а когда они повтори­

ли, что это дело решенное, она вскричала в

109

Ханс Кристиан Андерсен

муке: «нет, нет!» и, обессилев, припала со смиренной мольбою к ногам отца с мате­ рью. И мать написала королю, что все со­

шло хорошо, но дитя робеет. И вот король пожаловал в Торпу, где проживали Стенбо­ ки. Короля встретили с ликованием, толь­ ко Катарина исчезла; ее искали повсюду, а найти посчастливилось самому королю; она сидела, утопая в слезах, под кустом ди­

КОЙ розы, где она сказала «ирощай» своему

сердечному другу. В старой усадьбе пошли забавы и веселье, Катарина же была пе­ чальна и тиха. Мать принесла ей все свои украшения,

но она не

захотела надеть ни

одно из них, и выбрала самое простое пла­

тье, но именно в нем еще больше пленила старого короля, и перед отъездом он поже­

лал с нею обручиться. Госпожа Стенбок сдернула с Катарининого пальца кольцо рыцаря Густава и прошептала ей на ухо: «Подумай О своем друге юности, его счас­ тье и жизни, король способен на все!» И ро­ дители подвели ее к королю Густаву, пока­ зали ему, что кольцо с девичьей руки снято, и король надел на нее свое золотое кольцо.

110

В Швеции

В августе месяце королевский парусник с

реющим флагом переправил через Вет­ терн юную королеву. На берегу стояли пышно разодетые принцы и рыцари, игра­

ла музыка, народ ликовал; Катарина торже­ ственно въезжала в Вадстенский замок. На

другой день состоялось венчание. Стены

замка были завешаны шелком и бархатом, сребротканым и златотканым полотном. Все праздновало и веселилось! бедная Ка­

тарина! В ноябре домой возвратился рыцарь Гу­

став Три Розы; мудрая, благородная мать его, Кристина Юлленшерна, встретила его на границе, подготовила и утешила, и умяг­ чила его душу;

медленно двинулись они в

путь, она проводила его до Вадстены, и ко­

роль повелел им обоим остаться на Рожде­ ство. Они повиновались, однако являться к королевской трапезе или в иное место,

где пребывала королева,

-

на это Густава

было не подвигнуть. Близилось Рождество. Как-то воскресным вечером Густав сидел в

унынье, он провел бессонную ночь, а на рассвете отправился в городскую церковь,

111

Ханс Кристиан Андерсен

к могиле своей прародительницы святой

Биргитты. Там, в нескольких шагах от се­ бя, он увидел женщину, преклонившую ко­

лена перед могилой Филиппы. То была ко­ ролева; глаза их встретились, и Густав ки­ нулся вон. Тогда она его окликнула, она просила его остаться,

она ему приказыва­

ла: «Я приказываю тебе, Густав! она.

-

-

сказала

Так велит королева». И она загово­

рила с ним, и они переговорили между со­

бою, и обоим стало ясно, что с ними при­ ключилось и как с ними поступили, и она

показала ему увядшую розу, которую храни­

ла у себя на груди, и, потянувшись к нему, подарила ему поцелуй, последний ... перед вечной разлукой,

-

и они расстались. Вско­

ре за этим последовала его смерть, Катари­ на оказалась сильнее, однако же не настоль­

ко, чтобы превозмочь глубокое сердечное горе; в этой опочивальне, забывшись в бес­ покойном сне, она, как повествует исто­ рия, выдала королю постоянную думу свое­

го сердца, любовь своей юности, ибо она сказала: «Король Густав ... мне очень люб ... но Розу... не забуду... вовеки!»

112

В Швеции

Через потайную дверь мы выходим нару­ жу, на крепостной вал, теперь там пасутся

овцы; в одну из обветшалых башен загоня­ ют скот; озирая двор замка, мы устремляем

взгляд к одному из окон. Явись, о, дрозд из

берёзника, и рассыпь свою трель, пой, пока мы вспоминаем про горечь любви в жесто­ кие рыцарские времена. Под этим окном, холодной зимней ночью, стоял, закутав­

шись в белый плащ, молодой граф Юхан, государь Восточной Фрисландии. Его брат взял в жены старшую дочь Густава Васы и поехал с нею к себе домой; там, где они ос­ танавливались на своем пути, устраивались пиры и празднества, самые же пышные

-

в

Вадстенском замке. Сесилия, младшая дочь короля,

последовала

сюда

за

своею

сест­

рой, и была здесь, как и везде, первою кра­ савицей, на охоте ли, на турнирах ли. Тот­

час же по прибытии их в Вадстену наступи­ ла

зима,

грянули

морозы,

и

Веттерн

покрылся льдом. Однажды Сесилия выеха­

ла верхом на лед, и он проломился; брат ее, принц Эрик, помчался туда на коне. Юхан, граф Восточной Фрисландии, был уже там

113

Ханс Кристиан Андерсен

и попросил Эрика спрыгнуть наземь, дабы лед не растрескался еще больше. Эрик не хотел его слушать, Юхан же, ВИДЯ, что пре­ рекаться некогда, стащил Эрика с коня, а потом прыгнул в воду и спас Сесилию.

Принц Эрик был в ярости, никто не мог за­ ставить

его

переменить

гнев

на

милость.

Сесилия лежала в горячке, и пока она хво­ рала, росла ее любовь к тому, кто спас ей жизнь; она выздоровела, они объяснились, но день расставанья бьш уже близок. В ночь перед тем Юхан в белом своем плаще стал взбираться по каменной стене, держась за шелковую лестницу, и залез в то самое окно; они хотели потолковать о его возвращении

и свадьбе на следующий год; они чинно си­ дели и толковали, и тут под ударом топора дверь

развалилась

надвое,

взошел

принц

Эрик и занес смертоносное орудие над мо­ лодым государем Восточной Фрисландии, Сесилия кинулась между ними; тогда Эрик приказал схватить жениха, заковать в желе­

зо и бросить в темную яму, на мороз, где тот и провел всю ночь, а на другой день, не дав

ему ни крошки хлеба, ни глотка воды, его

114

В Швеции

швырнули в

крестьянские

сани

и

отвезли

на суд к королю. Сам же Эрик бросил неза­ пятнанную честь и имя своей сестры в пу­

зырящееся болото злословия, и знатные да­ мы и городские кумушки полоскали сей тонкий лен в мутных водах напраслины.

Лишь когда в этих залах отворяются

большие деревянные ставни, сюда прони­ кают

солнечные

столпах

вьется

лучи;

пыль,

в

их

кружащихся

которую

вздымает

сквозняк. Здесь теперь склад зерна. В пала­

тах этих обосновались жирные, большу­ щие крысы. Паук прядет под потолочными

балками траурные полотнища. Таков Вад­ стенский замок.

Нас переполняют невеселые мысли. Мы переводим глаза на низкую хижину с дерно­

вой крышею, на которой пасется ягнено­ чек под вишней, что осыпает его своими

душистыми лепестками. К дерну клонится

наша мысль, оставя богатый монастырь, оставя гордый замок, а над дерном гаснет солнце,

а под дерном укладывается

спать

старая старушк,а; под ним хранятся воспо­

минания о могучей Вадстене.

ГЛАВлlХ

КУКОЛЬНИК

Н а пароходе находился старообразный мужчина,

с таким довольным лицом,

что, если оно не лгало, он должен был быть счастливейшим человеком на свете. Так оно и есть, сказал он; я услышал это из

его собственных уст; он оказался датчани­ ном,

моим земляком и директором стран­

ствующего театра. Вся труппа была при нем, она помещалась в большом ящике; он был кукольник. Хорошее расположение ду­ ха у него врожденное, сказал он, но его от­

шлифовал некий политехник, и благодаря этому

эксперименту

он

сделался

вполне

счастлив. Я не сразу его понял, тогда он в

подробности изложил мне всю историю, вот она.

-

Дело было в Слагельсе,

-

сказал ОН,­

я давал представление на почтовом дворе,

116

В Швеции

у меня был великолепный сбор и велико­ лепная публика, совсем неконфирмован­ ная,

за исключением двух-трех старых те­

ток! Тут является некто в черном, смахива­ ющий на студента, усаживается, и смеется совершенно к месту, и хлопает, где полага­

ется, ну просто необыкновенный зритель! Я решил узнать, кто он, и слышу, что он вы­ пускник высшего политехнического учили­

ща, посланный в провинцию наставлять народ. В восемь часов представление мое закончилось, детям же надо рано ложить­

ся, так что приходится думать об удобствах публики. В девять политехник начал свои лекции и эксперименты, и теперь уже его

слушателем был я. Удивительно было все

это слышать и видеть. Большая часть, как говорится,

превосходил а

мое

разумение,

но я невольно думал: если мы, люди, сумели

этакое открыть, то смогли бы, верно, про­ держаться и подольше, прежде нежели нас

положат в землю. Он творил всего лишь ма­

ленькие чудеса, но все выходило без сучка без задоринки, совсем как в природе. Во времена Моисея и пророков такой поли-

117

Ханс Кристиан Андерсен

техник прослыл бы у себя в стране мудре­ цом, а в средние века его бы сожгли. Я не спал всю ночь, а когда следующим вечером давал

представление

и

политехник

опять

на него пришел, я был прямо-таки в ударе. Я слыхал от одного актера, что в роли лю­

бовника он сосредоточивался на одной­ единственной зрительнице и только для

нее и играл, позабыв про весь остальной зал; политехник был для меня «ею», моей единственной зрительницей, для которой

я и играл. Когда представление окончи­ лось,

всех кукол вызвали на сцену,

а меня

политехник пригласил к себе на стакан ви­ на; он говорил о моей комедии, я

-

о его на­

уке, и, по-моему, оба мы получали от того и другого немалое удовольствие, однако сло­

во по большей части держал я, ведь в его науке было столько всего, чего он и сам не мог объяснить. Взять вот такую вещь: кусок железа, упав сквозь спираль, намагничива­

ется, так что же это? На него нисходит дух, но откуда? То же самое, думается мне, на этом свете и с людьми, по воле Господа они проваливаются сквозь спираль времени, и

118

В Швеции

на них нисходит дух, и являются наполео­

ны, лютеры и тому подобные личности.

-

«Весь мир

политехник,

это вереница чудес,

-

-

сказал

но мы так к ним привыкли,

что называем их обыденными вещами». И давай говорить, и давай объяснять, под конец у меня возникло чувство, будто он расширил мою черепную коробку, и я от­ кровенно признался, что если бы не годы, я бы немедля поступил в политехническое училище и научился дотошно обследовать мир, и это при том, что я один из счастли­

вейших людей на свете. «Один из счастли­ вейших людей!»

-

повторил он, как бы про­

буя эти слова на вкус. «Вы счастливы?» спросил он.

-

«Да,

-

говорю,

-

-

счастлив и

желанный гость во всех городах, куда я

приезжаю со своей труппой. Есть, правда, у меня одно желание, которое иной раз напа­

дает на меня, точно домовой-обидчик или же мара*, и омрачает мое хорошее настро­ ение, это

-

стать директором театра у на­

стоящей труппь., у живых, взаправдашних

людей».

-

«Вы желаете, чтобы ваши куклы

ожили, вы желаете, чтобы они стали вза-

119

Ханс Кристиан Андерсен

правдашними актерами,

-

сказал он,

-

а вы

сделались директором, и тогда, по-вашему,

вы будете вполне счастливы?» Он так не ду­ мал, а я был в этом уверен, мы судили и ря­ дили,

и все ж таки никак не сходились во

мнении, зато мы сдвигали стаканы с отмен­

ным вином, только в вине была чертов­ щинка, иначе вся история сведется к тому,

что я охмелел. Ничего подобного, я был чист, как стеклышко. Комнату словно бы озарил солнечный свет, его излучало лицо политехника, и мне невольно вспомнились

древние боги, что, вечно молодые, ходили

по свету; я ему это сказал, а он улыбнулся, и я мог бы поклясться, что он

-

переодетый

бог или какой-нибудь его сродственник ... так оно и было ... моему заветному желанию суждено

было

ожить, а мне

-

исполниться,

куклам

-

стать директором у людей.

Мы за это выпили; он поскладывал всех моих кукол в деревянный ящик, привязал его мне за спину, а потом по его веленью я

про валился сквозь спираль. Мне и сейчас слышится,

как я

плюхнулся

...

я лежал

на

полу, это сущая правда, а моя труппа повы-

120

В Швеции

прыгивала из ящика, на всех на них снизо­

шел

дух,

все

куклы

стали

выдающимися,

как они сами сказали, артистами, а я

-

их

директором; все было готово к первому представлению; вся труппа желала со мной

говорить, и публика тоже. Танцовщица ска­ зала, что, если она не будет стоять на од­ ной ноге, то сборы упадут, все держалось на ней, и она хотела, чтобы обходились с ней соответственно. Кукла, что играла им­

ператрицу, желала, чтобы и вне сцены с нею тоже обходились, как с императри­ цею, иначе она потеряет навык. Тот, кто

появлялся на сцене для того лишь, чтобы вручить письмо, напустил на себя важ­

ность, словно он был первый любовник, ибо малые, сказал он, так же значимы для художественного целого, как и великие. Ге­

рой же потребовал, чтобы вся его роль со­ стояла

из

заключительных

реплик,

по­

скольку им аплодируют. Примадонна жела­ ла

играть лишь

при

красном

затем что оно ей к лицу,

-

освещении,

и не хотела сине­

го. Прямо как мухи в бутылке, а посреди бу­ тылки

-

я, директор.

121

Ханс Кристиан Андерсен

я потерял дыхание, потерял голову, мне стало до

того

худо,

что дальше

некуда,

я

очутился средь людей совсем новой поро­

ды, я желал, чтобы все они снова убрались в ящик, а я никогда больше не был директо­ ром. Я сказал им напрямик, что ведь по су­ ти все они

-

куклы, и тогда 'они взяли меня

и убили. Я лежал на постели у себя в комна­

те, как я туда добрался от политехника, не знаю, но, может, знает он .. Луна светила на пол, где валялся опрокинутый кукольный ящик, а вокруг него

-

куклы,

маленькие и

большие, вся шайка-лейка ... однако я не мешкал, я вскочил с постели, и они отпра­ вились у меня в ящик, кто вниз головою, а кто

вниз

ногами;

я

захлопнул

крышку

и

уселся сверху; с меня можно было писать картину, я так ее и вижу, а вы? «Теперь вы останетесь там,

чтоб вы

-

сказал я,

-

и боже упаси,

еще когда-нибудь облеклись в

плоть и кровь!»

...

На душе у меня сделалось

до того легко, я был счастливейшим из лю­ дей; политехник отшлифовал меня; я про­

сто-таки блаженствовал и так на ящике и ус­ нул, а утром,

-

собственно, был уже пол-

122

В Швеции

день, но в то утро я спал на удивление дол­

го,

-

я все еще сидел там, счастливый, ибо

постиг, что мое некогда единственное же­

лание было глупым; я справился о политех­ нике, но он исчез, подобно греческим и

римским богам. С той поры я почитаю себя счастливей­ шим человеком. Я счастливый директор,

моя труппа не рассуждает, публика она

от

души

веселится;

я

сам

-

тоже,

ставлю

все

мои спектакли, и мне никто не препятству­

ет. Я заимствую из разных комедий самое лучшее, все что хочу, и никто на это не до­

садует. Пьесы, которыми нынче пренебре­ гают большие театры, но которые трид­ цать лет назад пользовались успехом у пуб­ лики и исторгали слезы, вот их-то я теперь

и беру, и показываю малышам, и те плачут точно так же, как плакали отец с матерью;

я даю «Йоганну Монфокон»* И «Дювеке»* , но

В сокращении,

потому что малыши не

любят любовного вздора, они хотят: чтоб несчастливо, но побыстрее. Данию я изъез­ дил уже вдоль и поперек, всех знаю, и все

меня узнают; теперь я подался в Швецию,

123

Ханс Кристиан Андерсен

повезет мне здесь и я заработаю хорошие деньги, сделаюсь скандинавом*, а иначе

-

ни за что, это я говорю вам, как своему зем­ ляку.

И я, как земляк, разумеется, тут же это пересказываю,

единственно ради удоволь­

ствия порассказать.

ГЛАВА Х

ШХЕРЫ

П утешествуя по каналу через Швецию, сперва

вверх,

неуклонно

преодолевая

реки

подымаешься

и

озера,

леса

и

скалистые горы; ты озираешь с высоты лес­ ные пространства и воды, но мало-помалу

судно спускается с горной террасы; возле

Мема* ты вновь оказываешься внизу у соле­ ного фьорда; между остатками низких и толстых стен высится одинокая башня, это развалины Стегеборга*. По побережью тя­ нутся меланхолические черные леса, обни­ мающие долинки, поросшие травами; чай­ ки с криками кружат над нашим судном, мы

у Балтийского моря, на нас повеяло све­ жим морским ветром, он веет так же, как и

в былые героические времена, когда ви­ кинги, сыновья высокородных отцов, свер­

шали здесь свои подвиги. Как и перед ни-

125

Ханс Кристиан Андерсен

ми,

расстилается

перед

нами

морская

гладь, все та же, со своими бесчисленными островами; тысячи

скалистых островов

и

каменных глыб усеяли море вдоль всего бе­ рега,

пучина меж ними

и материком

есть

то, что мы называем «шхерами», они пере­

ходят друг в друга во всем своем разнооб­ разном великолепии. Мы видим их в сия­

нии солнца и в штиль, это как большущий английский парк, только лужайка здесь

глубокое море, клумбы на ней

-

-

скалы и ос­

тровки, щеголяющие сосной и елью, дуба­ ми и зеленым кустарником; взгляни на это, когда ветер задувает с востока, а волна раз­

бивается о подводные камни и, пенясь, от­ катывается от скал; даже корабль дает тебе ощутить всем телом могущество моря, тебя словно бы возносят неземные руки. Мы летим навстречу ветру и волнам, как

если бы нас нес храпящий конь самого мор­ ского владыки*, от шхеры к шхере; раздает­ ся сигнальный выстрел, и ~з одиноко стоя­ щего

деревянного

дома

выходит

лоцман.

Перед нами то открытое море, то мы снова плывем между черными каменными остро-

126

В Швеции

вами;

они

лежат

в

воде,

словно

исполин­

ские чудища, один напоминает своею фор­

мой выпуклый черепаший панцирь, у дру­ гого

-

шероховато-серая

слоновья

спина.

Дряхлые беловато-серые скалы возвещают, что над ними бушевали тысячелетние не­ погоды. Мы приближаемся кскалистым ос­ тровам покрупнее и к серым, крошащимся,

древним скалам материка, где угнетенный

ельник растет в непрестанном борении с

ветром; шхера то являет собою узкий ка­ нал, то широкое озеро, усеянное мелкими островками,

все

они

каменные,

зачастую

это всего лишь жалкая глыба, за которую уцепилась сиротливая сосенка; над выстав­ ленными морскими вехами с криками кру­

жатся чайки. Вот завиделся одинокий крес­ тьянский двор, сверкая красною краской на фоне темной земли; несколько коров ле­ жат греются на солнце на плоской скале

возле маленького, приветливого пастбища, которое будто нарочно здесь устроено или

же вырезано из какого-нибудь луга в Сконе. Как, должно быть, одиноко жить на этом маленьком острове. Спроси мальчика, ко-

127

Ханс Кристиан Андерсен

торый приглядывает за скотиной, он тебе расскажет.

-

Тут живо и весело!

-

говорит он.

-

День так долог и светел, ранним утром в море на камне сидит лает тюлень, а парохо­

ды с канала обязательно пройдут мимо! я их всех до одного знаю! Ну а вечером, ког­ да солнце заходит, до того занятно разгля­

дывать облака над землей: из серебра и зо­ лота, красные, синие, встают горы с замка­ ми,

проплывают

драконы

с

золотым

гребнем, или старый великан с бородою до пояса, все из облаков, и вечно меняются.

По осени начинаются бури, и частенько на тебя нападает страх, когда отец выходит в море на помощь кораблям, которые терпят бедствие, но при этом ты как будто дела­ ешься новым человеком. Зимою тут стоит крепкий лед, можно ездить с острова на ос­ тров и на материк; а если к нам наведается медведь или волк, то шкуру его мы пустим

на шубу! В горнице тепло, а еще там читают и рассказывают про старину! Старина, какой же длинный свиток вос­ поминаний развертываешь ты в этих шхе-

128

в IIlвеции

рах! Старина, где все принадлежало отваж­ ному. Эти воды, эти скалистые острова и берега видели героев, более гораздых на подвиг, чем на доброе дело, они заносили для смертельного удара секиру, что звалась

Свистящею Великаншей. Сюда приходили на своих кораблях викинги; вон на том мы­

су чинили они береговой разбой, забивали и угоняли пасущийся скот; дряхлые скалы,

умей вы говорить, вы поведали бы о по­ единках и о богатырских обычаях. Вы виде­ ли, как герой рубил мечом и метал копье, левая рука его управлялась с этим не хуже

правой. Меч так и мелькал в воздухе, каза­

лось, их целых три. Вы видели, как в бое­ вом снаряжении он прыгал вперед и назад, на высоту, превышающую его рост, а когда

он бросался в море, то плавал как кит. Вы видели,

как

сражались двое:

один

метнул

свое копье, другой перехватил его на лету и

послал обратно, и оно, пройдя через щит и

тело, вонзилось в землю. Вы видели бога­ тырей с острым мечом и свирепым серд­ цем! Меч целил в колено, но противник подскочил вверх, и меч просвистел у него

5

В Швеции

129

Ханс Кристиан Андерсен

под пятками.- Могучие предания старины! Дряхлые скалы, о, если бы вы могли об этом поведать! Эти глубокие воды несли викингские ко­ рабли, а когда сильнейший в битве поды­ мал железный якорь и закидывал его на

вражеское судно, пробивая обшивку, они стремили в пробоину свои темные, тяже­ лые волны, и судно тонуло. Буйный бер­ серк*, что встречал удары врага с обнажен­

ной грудью, ярясь, как бешеная собака, ры­ ча,

как

ринулся

медведь, здесь

в

раздирая

море

и достал

свой

щит,

со дна

ка­

мень, который никому было не поднять. История населяет для нас и воды, и скалис­ тые острова, грядущий же поэт вызовет

эти образы и прочно соединит с этим се­ верным ных

саг

архипелагом, правдивые

высечет

лики,

из

старин­

отвагу,

жесто­

кость, а также величие и пороки той поры В самых ярких их проявлениях.

И тогда перед нами вон на том острове, где в молодом сосняке шумит ветер, вновь

вырастет дом из бревен, крытый корьем; из дымового отверстия вьется дым,

130

от ог-

В Швеции

ня,

разведенного

в

горнице

на

широком

камне, рядом стоит чан с медом, на скамье

перед

спальною

бревенчатая шкурами,

нишею

лежат

подушки,

стена увешана звериными

поверх

коих

красуются

щиты,

шлемы и кольчуги. На столбах, стоящих пе­

ред почетным сиденьем, вырезаны изобра­ женья богов, здесь восседает знатный ви­ кинг, младший сын высокородного отца,

славный своим именем, а еще больше

-

де­

яниями; ближе всех к нему сидят скальды и

побратимы. Они обороняли берега своих земляков и богобоязненных женщин, они

привозили из Англии пшеницу и мед, они ходили в Белое ~юре за соболем и прочей пушниною; об их приключениях говорится в песни. Мы видим едущего верхом стари­

ка, в богатой одежде, в перчатках, проши­

тых золотом И шапке из Гардарики*; мы ви­ дим юношей в золотных налобных повяз­ ках, мы видим их на тинге*, видим в бою и

в игре: она заключается в том, чтобы сре­ зать друг другу брови, не по царапав кожу и не моргнув, не то тебя прогонят со двора и оставят без жалованья. В бревенчатом до-

131

Ханс Кристиан Андерсен

ме за кроснами сидит женщина, а поздни­

ми лунными вечерами являются призраки павших и рассаживаются вкруг очага, отря­

хая свое насквозь промокшее платье; раб же этим вечером спит на кухонной лавке и

снится ему, будто он макает свой хлеб в жирную сажу и облизывает пальцы. Грядущий певец, ты высечешь из преда­

ний лики минувшего, ясные и правдивые, ты населишь эти острова и дашь нам проле­

теть

-

на крыльях духа

-

мимо событий

прошлого точно так же, как по милости па­

ра мы проносимся сейчас мимо неменяю­ щегося пейзажа: разыгравшееся море, ска­ лы и шхеры, материк и лесистые острова.

Мы уже оставили позади Бровикен*, где стояло несметное множество кораблей из

северных государств, когда туда прибыл ко­ роль Упсалы* Сигурд Кольцо*

-

по требо­

ванию Харальда Боезуба*, который, соста­ рясь и поседев, страшился умереть на соло­

ме и хотел пасть в бою; и земля гудела под конскими копытами, как Марафонская рав­ нина* во время битвы. Короля данов окру­ жала

стена

щитов

и

девы-воительницы;

132

В Швеции

стоя в своей повозке, слепой старец выпря­

мился во весь рост, серебристые волосы его и борода разве вались по ветру, он пус­

тил лошадей и врубился во вражеские ря­ ды. Сам Один был возничим Боезуба

-

и

его убийцею; разожгли костер, возложили на него короля, и Сигурд при звал воинов бросать в огонь золото и оружие, их наид­ рагоценнейшее имущество; и скальды сла­ гали об этом песни, а девы-воительницы

ударяли о блестящие щиты копьями, и госу­ дарь Упсалы Сигурд Кольцо стал королем над Свитьот* и Данией, так гласит сага, ко­

торую сложили на этих берегах и разнесли по свету.

В мыслях про носятся события прошло­ го! Мы проносимся мимо древней арены

славных деяний и великих подвигов! От шхеры к шхере корабль железными плица­ ми рассекает тугие воды.

ГЛАВА ХI

СТОКГОЛЬМ

Ы бросаем на этот лист руны * , И на М белом поле перед нами встают карти­ ны

шестисотлетнего

города,

что

заложил

Биргер Ярл*. Руны катятся! Видишь? Из сероватого утреннего тумана показываются поросшие

лесом скалы; здесь, где пресные воды Мела­

рена впадают в соленое море, бесчислен­ ное множество диких птиц без опаски вьют свои гнезда;

приплывает викингский

ко­

рабль, на носу стоит король Агне*, он везет свою добычу

-

финскую королевну. Свод

их брачной опочивальни

-

из дубового де­

рева; под утро на дубовом дереве висит ко­

роль Агне, удавленный собственною длин­ ной золотой цепью; то дело рук невесты, и

корабль отплывает вновь, увозя ее и спа­ сенных финнов.

134

В Швеции

Мимо мчатся облака, мчатся и годы.

Охотник и рыбак ставят себе хижину... и вот, заброшенная, стоит она здесь, где обитают одни лишь морские птицы; но что же так переполошило эти несчетные стаи?

С криками кружат чайка и дикая утка, тут стучат, забивают сваи, Олав Шётконунг* велит вогнать в грунт большущие брусья, крепятся тяжелые железные цепи, перего­

раживающие пролив:

«ты пойман,

Олав

Харальдссон 1 , пойман с кораблями и дру­ жиною, с коей ты разорил стольный град Сигтуну*, не уйти тебе, ты заперт в Мела­ рен-озере!» Это сделано за ночь; и той же ночью Олав Харальдссон железом и огнем

пробивает себе в твердой земле дорогу; не успело

рассвести,

как туда

хлынули

мела­

ренские воды; через прорытый на востоке королевский

канал

норвежский

принц

Олав уплыл. Брусья, на которых висят же­

лезные цепи, способны выдержать укреп­ ления, жители сожженной Сигтуны соору-

I

Впоследствии

названный

(пpuм,. автора)

135

Олавом

Святым.

Ханс Кристиан Андерсен

жают здесь причал, а на острове Сток­ хольм* строят себе новый, маленький, го­ родок.

Идут облака, идут годы. Видишь, как вы­ растают фронтоны, там появляются цита­ дель и «Чернан»*. Биргер Ярл превращает город Стокгольм в крепость, вон на той стене стоят дозорные с луком и стрелами,

наблюдают за озером и фьордом, и песча­ ным кряжем Брункеберг. У подножия кря­ жа, возле Рёрстранда, строится монастырь Клары, между ним и городом пролегла ули­ ца, а за ней

-

другие, град разросся, он ста­

новится полем битвы враждующих партий, где водружают стяг сыновья Ладулоса *, где ратники немецкого Альбрехта* сжигают заживо шведов. Стокгольм ведь сердце ко­ ролевства, это прекрасно знают датчане, и знают

шведы,

отсюда распри

и

кровавые

битвы. Палаческая рука обагряется кро­ вью, на площади стоит король Дании Кри­ стиан Второй*, палач Швеции! .. Катитесь,

руны! Погляди, как на брункебергском пес­ чаном кряже, где простой шведский люд

победил датское войско*, устанавливают

136

В Швеции

майский шест, то Иванов вечер, Густав Васа торжественно въезжает в Стокгольм*. Во­ круг майского шеста вырастают фруктовые сады и капустные огороды, дома и улицы, они исчезают в пламени, и возникают сно­

ва; мрачная цитадель с «Чернаю> преобра­

жается в замок, город украсился башнями и подъемными мостами;

на песчаном кряже

вырастает отдельный город, а на скалах

южнее

-

третий; по приказу Густава Адоль­

фа* старые стены рушатся, три города сли­ ваются в один, обширный, большой, где живописно перемешаны старинные камен­

ные дома, деревянные лавки и крытые дер­ ном хижины, солнце сияет на медных купо­

лах башен; в надежной гавани подымается целый лес мачт.

Накрашенное божество Версаля* озаря­ ет лучами своей красоты весь мир, они до­

стигают до берегов Меларена и проникают

в Тессинов дворец*, куда приглашает в гос­ ти искусство и науку король, Густав Тре­

тий*; его изображение, вылитое из брон­

зы*, установлено на берегу перед роскот­ ным дворцом. Это уже в наши дни, акации

137

Ханс Кристиан Андерсен

осеняют

высокую

дворцовую

террасу,

на

широкой балюстраде которой красуются в саксонских фарфорах цветы; пестрые шел­ ковые занавеси на больших стеклянных ок­ нах наполовину опущены, навощенные по­

лы гладкие, как зеркало, а под той аркою, где по стене вьются розы,

вечно живет в

мраморе греческий Эндимион*; как в по­ четном карауле стоят здесь Фогельбергов Один, Сергелевы Амур и Психея*. Мы спускаемся по широкой королев­ ской лестнице; перед нею, там, где Олав Шётконунг некогда протянул железные цепи через меларенский пролив, теперь замечательный мост с лавками наверху и

«Стрёмпартерреном» внизу; туда как раз

держит курс пароходик «Неккен», наби­ тый пассажирами,

которые переправля­

ются из Юргордена на «Стрёмпартер­ рею>. Что такое «Стрёмпартеррею>? Это у стокгольмцев

Villa Reale*,

маленькая-премаленькая

скажет неаполитанец; это ма­

ленькая-премаленькая жет гамбуржец.

Jungfernstieg*,

ска­

Это малюсенький полу­

круглый островок, на который мост опи-

138

В Швеции

рается своими арками, сад, полный цве­ тов

и

деревьев;

его

видно

сверху,

когда

стоишь у высокого парапета. Там, внизу, прогуливаются

дамы

и

господа;

играют

музыканты, под сводами моста сидят груп­

пами семейства и угощаются тельными

напитками,

сквозь

прохлади­ зелень

им

видно открытое море, дома и усадьбы, а еще лес и скалы; ты забываешь, что нахо­ дишься посреди города.

Вот этот-то мост и соединяет Стокгольм

с Нормальмом, где избранная публика по преимуществу проживает в двух длинных,

напоминающих берлинские, улицах; одна­ ко из всех больших зданий мы посетим од­ но, а именно театр.

Мы всходим на саму сцену, она имеет историческое значение. Здесь, около пер­ вой от рампы правой кулисы, если стоять лицом

к

зрительному

залу,

в

маскараде

был убит Густав Третий; его перенесли вон в ту маленькую комнатку рядом со сце­

ной, между тем как все выходы были пере­ крыты,

а пестрые персонажи,

полишинели,

дикари,

139

боги

арлекины,

и

богини,

Ханс Кристиан Андерсен

снявши маски, бледные от ужаса, сбились в кучу; балет-фарс обернулся подлинной трагедией.

Этот театр был родимым домом Йенни Линд; здесь она совсем еще девочкой пела в

хоре, здесь она ребенком впервые выступи­ ла,

заслужив поощрение; здесь она узнала

бедность и горе, когда у нее пропал голос, проливала

слезы,

возносила

смиренные

молитвы своему Богу; отсюда северный со­ ловей вылетел в мир, проповедуя чистоту и

святость искусства. До чего же красив вид из этого окна наверху: на воду и «Стрёмпар­ террен» , на огромный,

величественный

дворец, на Ладугордсландет с большими ка­ зармами, на Шепсхольм и отвесно подыма­

ющиеся из воды скалы Сёдермальма с сада­ ми, дачами, улицами и проглядывающими меж зеленых деревьев церковными купола­

ми. Там стоят корабли, во множестве, борт

о борт, с развевающимися флагами. Пре­ красное, что открывается взору поэта, дол­

жен увидеть и мир; катитесь, руны! Перед нами целиком развернута красочная пано­

рама, которую обрамляет радуга. Смотри

140

В Швеции

же! Солнце на закате, над Сёдермальмом сгущаются сумерки, серое все более и бо­

лее темнеет, образуя смоляной фон, на ко­ тором обрисовывается двойная радуга; до­ ма так ярко озарены солнечными лучами, что стены их кажутся прозрачными; только что распустившиеся липы в садах выступа­

ют навстречу точно свежий молодой лес; готические

здания

на

острове

длинными, узкими стеклами,

сверкают

как при пра­

здничной иллюминации, а сквозь темные

ели из окон, что позади, льется, дробясь на тысячу огней, свет, на деревьях как будто бы пылают рождественские свечи; все ярче и ярче становятся цвета радуги, фон же­ все черней и черней, а мимо, высвеченные

солнцем, пролетают белые чайки. Одной ногою радуга упирается в кладбище, распо­ ложенное высоко наверху в Сёдермальме. По народному поверью, там, где радуга ка­

сается земли, зарыт клад. Радуга оперлась об одну из могил, там покоится Стагнели­ ус*, прекраснейший шведский скальд, та­ кой молодой и такой несчастный; в той же

могиле похоронен Никандер*, что пел о

141

Ханс Кристиан Андерсен

короле Энцио* и о

«Lejonet i

бkпеп»

1,

пел с

кровоточащим сердцем; свежий виноград­

ный лист остудил рану и погубил певца. Мир праху, и да здравствуют песни! Мы подходим к вашей могиле, на которую ука­

зует радуга. Вид отсюда чудесен. Дома в мо­ щеных крутых улицах

подымаются терра­

сами; идя узкими переулочками, взбираясь по бревенчатым лестницам, пешеход ма­

жет сократить себе путь, и· при этом ото­ всюду

-

вид сверху, вид на воду, скалы и зе­

лень. Красивое место для жилья, здоровое место, хотя и не такое аристократическое,

как возле брункебергского песчаного кря­ жа; но оно таким станет! Когда-нибудь на скалистой земле Сёдермальма проляжет

стокгольмская

Strada Balbi*.

Мы стоит наверху. Какой еще город в мире может похвастать лучшим видом

на

соленый фьорд, на свежее море, на башни, купола,

скопление

домов

и

дворец,

кото­

рый сделал бы честь самому королю Эн­ цио, а вокруг

I

-

черные, строгие леса с ду-

«Лев В пустыне» (швед., npuм. автора).

142

В Швеции

бом, елью и сосной, так по-северному дрем­ лющие в лучах заходящего солнца. Смерк­ лось, наступает ночь, внизу в городе заго­

релись огни, наверху в небе загорелись звезды, к звездному полю возносится баш­

ня церкви на Рыцарском острове*, звезды просвечивают

сквозь

нее;

она

словно

из

кружев, но каждая нить отлита из чугуна и

толщиною в бревно.

Туда, в эту церковь, и направляемся мы этим тихим вечером. Здесь царство духов. Погляди, в сводчатых проходах на резных деревянных конях посажены доспехи, в ко­

торые некогда облачались Магнус Ладулос,

Кристиан Второй, Карл ДевятыЙ*. Здесь истлевают тысячи знамен, что развевались

некогда на игрищах и под музыку, под гра­ дом стрел и под громом пушек: длинными лохмотьями

свешиваются

они

с

древка,

иные же древки брошены наземь, ибо зна­ мена давно уже рассыпались в прах. В этих

стенах почивают в серебряных и медных гробах почти все короли Швеции. Из глав­ ного дверь

прохода видны

в

открытую

поставленные

143

решетчатую друг

на

друга

Ханс Кристиан Андерсен

барабаны и развешанные знамена; здесь

хранится окровавленная рубаха, а в гробу истлевает Густав Адольф. Но а кто мертвый сосед в часовне напротив, в другом боко­ вом проходе? Там под стеклом лежит про­ стреленное

лых,

платье,

толстых сапог,

на

-

полу

они

-

пара

тяже­

принадлежали

королю-герою, скитальцу, чье королевство

ныне

-

сей тесный гроб, Карлу Двенадца­

тому.

Эти своды священны! Под ними собра­ лись могущественные мужи столетий, не­ долговечные, как съеденные молью знаме­

на, немые и вместе такие красноречивые.

А снаружи волнуется жизнь; в мире все идет своим чередом; в старых домах сменя­ ются поколения, сменяются сами дома, од­

нако же Стокгольм был и остается сердцем Швеции, градом Биргера, и лик его посто­ янно омолаживается, постоянно хорошеет.

ГЛАВлХII

ЮРГОРДЕН

Ю ргорден*

-

это целый кусок суши,

превращенный в сад самим Госпо­

дом. Поедем-ка туда, мы пока еще в городе, но перед дворцом из

-

камня лестница,

широкая, вытесанная спускающаяся

к

воде,

где стоит далекарлийка * и звонит в бронзо­ вый колокол: на борт! Лодок здесь доста­

точно, выбирай любую, все

-

с колесом,

его вертят далекарлиЙки. На далекарлийке

сорочка из грубого белого полотна, крас­ ные чулки с зеленою пяткой и башмаки на неимоверно толстой подошве, с передком,

который доходит до самой голени; лодка ее украшена зелеными ветками, и вот она уже

стремительно отплывает. Перед нами вы­ растают дома и усадьбы, показываются церкви и сады, Сёдермальм возносит их выше корабельных мачт; пейзаж напомина-

145

Ханс Кристиан Андерсен

ет Босфор возле Перы*; пестрый наряд да­ лекарлийки сойдет за восточный, и слы­ шишь, ветер доносит до нас меланхоличес­

кие звуки свирели, два бедных далекарлий­ ца

играют

в

гавани

меланхолические,

музыку,

это

протяжные

те

звуки,

же что

выдувают болгарские музыканты на улицах

Перы. Мы высаживаемся на берег в Юр­ гордене. Какое обилие экипажей, ДВИЖУ­ щихся рядами по широкой аллее,

какие

толпы нарядных прогуливающихся людей

всех сословий! Вспоминается Вилла Борге­

зе*, куда во время сбора винограда идут проветриться римляне и иностранцы. Ты в

парке Боргезе, ты на Босфоре

-

и вместе с

тем далеко на севере. Привольно раскину­

лась ель, береза склоняет свои ветви так, как умеет одна лишь плакучая ива, а какие

невероятно красивые, огромные дубы, да­ же сучья их подобны могучим деревьям, они так и просятся на картину; перед нами

простираются чудесные зеленые лужайки,

а совсем рядом катит свои зеленые, глубо­

кие воды фьорд, как если бы он был рекою; пристань пестрит судами, большие кораб-

146

В Швеции

ли с раздугыми парусами, один выше друго­ го, пароходы и лодки причаливают и отча­ ливают.

Пойдем-ка к вилле Бюстрёма*; она рас­ положена вон на том каменистом утесе, за

который крепко держатся большие дубы; посмотри отсюда на триединый город, Сё­

дермальм, Нормальм и остров с величест­ венным дворцом. На этом утесе замеча­ тельно

строить,

и

здание

стоит,

причем

оно почти целиком из мрамора, словно пе­ ренесенная по воздуху сюда на север какая­

нибудь

Casa santa d'Italia*.

Стены внутри

расписаны на помпейский манер, но тяже­ ловато,

ничего

гениального,

кругом

рас­

ставлены Бюстрёмовы мраморные извая­ ния, в них отсутствует дух античности, ма­ донна

тяжело

волочит

свою

мраморную

драпировку, девочка с цветочной гирлян­

дой

-

безобразный ребенок, возле Геро* с

плачущим Амуром на ум приходит балетная поза. Но обратимся к красивому. «Торговка Амурами» красива, у «Купальщиц» камень сминается в мягкое полотно; одна из них,

выступя вперед, пробует ногою воду, и тебе

147

Ханс Кристиан Андерсен

передается ощущение,

что вода холодная.

Прохлада мраморного зала усиливает это

впечатление, и тебя пробирает озноб! .. Выйдем-ка наружу, на солнечный свет, по­ дымемся

на

соседнюю

скалу,

высящуюся

над усадьбами и домами; в расщелинах ее растут дикие розы; между пышных елей и

грациозных берез падают солнечные лучи, красиво ложась на высокую траву перед ог­

ромным бронзовым бюстом Бельмана*; сей уголок был излюбленным местом сканди­ навского импровизатора, здесь он лежал в

траве, свои

слагал и пел анакреонтические*

песни;

здесь

ежегодно

отмечают ле­

том его праздник. В сиянии красного ве­

чернего солнца мы воздвигнем тебе ал­ тарь, это чаша с обжигающим пуншем, во­

друженная на бочку, увенчанную дикими розами. Мувиц* пробует свою валторну, ту самую, что звучала в погребке словно рог Оберона*, и все пускалось в пляс, начиная с Уллы* и кончая Мамашей из «Петуха»* , притоптывало ногами, прихлопывало в ла­ доши и пристукивало оловянными крышка­ ми пивных кружек:

148

В Швеции

Эй, душа дорогая, смочи-ка свой прах!*

Картина Тениера* ожила и продолжает жить в песне. На любимом месте Бельмана дует в рог Мувиц, И вокруг чаши с обжигаю­ щим пуншем пляшет вся честная компания, от мала до велика, и кареты тоже, и повоз­

ки с лошадьми, И наполненные бутылки, и кружки,

постукивающие

крышками;

мело­

дично звучит бельмановский дифирамб*, шутка и грубость, порою прокрадывается и грусть:

...

слезы так и лились

от кипарисов обилья.

*

Художник, хватай кисть и палитру и пи­

ши менаду*, но не ту, что попирает мехи и с развевающимися по ветру волосами поет

песни

восторга,

а

ту,

что

подымается

из

Бельмановой дымящейся чаши, эту пунше­

вую Анадиомену*, в красных туфлях на вы­ соких каблуках, с бантами на платье и с раз­ летающимися вуалью и накидкою, разлета­

ющимися, разлетающимися донельзя! Она

149

Ханс Кристиан Андерсен

проворно откалывает с своей груди розы поэзии и вставляет в носик пивного кувши­

на, постукивает крышкой, поет о звуках

валторны, штанах и старых башмаках, а мы тем

временем вдыхаем

аромат розы

и

ви­

дим пару сияющих глаз, они говорят о грус­

ти и усладе людского сердца 1.

I

Бельман похоронен на кладбище Клары в Сток­

гольме, но никто не знает, в каком месте, бывшие еще в живых современники его не могли дать об

этом никаких сведений. (пpuм. автора)

Глава ХН!

ОДНА ИСТОРИЯ

В саду

распустились все яблони, они по­

спешили зацвести, прежде чем одеться

листвою; по двору разryливали утята, там же грелся на солнышке кот, и умывался лапкою, и слизывал с нее солнечные лучи; а в поле во­

всю зеленели хлеба, и маленькие пташки

расчирикались и расщебетались, словно на­ ступил большой праздник, да так оно, кстати

сказать, и было, ведь пришло воскресенье. Звонили колокола, люди, надев свое лучшее платье, направлялись в церковь, и вид у них

был довольный и радостный; да, радость разливалась повсюду; день выдался до того

погожий и благословенный, что и впрямь можно бьmо сказать: «Воистину Господь К нам, людям, благоволит!»*

Однако же в церкви, взошедши на кафе­ дру, пастор обрушился на прихожан с гром-

151

Ханс Кристиан Андерсен

кой и гневной речью; он говорил о том, ка­

кие люди безбожники, и что Бог за это их покарает, и когда они умрут, то нечестивые

сойдут в ад, где будут гореть в вечном огне, а еще он сказал,

что червь их не умрет,

а

огонь не угаснет*; никогда им не обрести мир и покой. Прямо жуть брала, притом го­ ворил он с таким убеждением; он описывал им ад как зловонную дыру, куда стекают­ ся скверны мира, там ни ветерка, лишь па­ лящее серное пламя, и нету дна, они прова­

ливаются и проваливаются в вечном без­ молвии. Даже слушать об этом и то было жутко, пастор же проповедовал с чувством,

и люди в церкви были ужасно напуганы. А на улице так весело распевали пташки, и так ласково пригревало солнце, и каждый

цветочек словно бы говорил:

«Воистину

Господь ко всем нам благоволит!» Да, на

улице было совсем не так, как проповедо­ вал пастор.

Вечером, собираясь ложиться спать, па­ стор увидел, что жена его сидит в задумчи­

вости.

-

Что с тобою?

-

спросил он ее.

152

В Швеции

-

Что со мною?

-

отозвалась она.

-

Со

мною то, что я не могу толком собраться с

мыслями,

не

могу толком уяснить

ска­

занное тобой: что на свете так много без­

божников, и что они будут гореть в веч­ ном огне; вечном го

лишь

-

о, как это долго! .. Я все­

грешная

женщина,

но

мне

непереносима мысль, что даже самый за­

коренелый грешник обречен гореть веч­ но, да и как Господь может попустить

это, Он, Кто бесконечно добр и Кому ве­ домо,

как

зачинается

зло

внутри

и

как

оно проникает извне. Нет, я не могу себе такого представить, хоть ты и уверяешь, что это так.

Стояла осень, с деревьев опадала лист­ ва, мрачный, суровый пастор сидел у посте­ ли умирающей, и вот праведница закрыла

свои глаза; это была пасторша.

-

Если кто и обретет покой в могиле и

милость Божию, то это ты,

-

произнес пас­

тор, и сложил ей руки, и прочел над усоп­ шей псалом.

153

Ханс Кристиан Андерсен

и ее проводили на кладбище; по щекам у мрачного пастора скатились две тяжелые

слезы; в пасторской усадьбе сделалось ти­ хо и пусто, там погас солнечный свет, ее не стало.

Бьша ночь, над головою пастора повеял холодный ветер, он открьш глаза, ему почу­ дилось, что в комнату светит месяц, но то

был не месяц, свет исходил от фигуры, сто­ явшей подле его постели; он увидел тень своей покойной жены, она смотрела на не­ го с невыразимой печалью и словно хотела что-то ему сказать.

Муж приподнялся и простер к ней руки:

-

Ужели и тебе не даровано вечное упо­

коение? Ты страдаешь? Ты, что лучше всех, смиреннее всех?! И умершая склонила в знак согласия го­ лову и приложила руку к груди.

-

Могу ли я сделать так, чтобы ты обре-

ла в могиле покой?

-

Да!

-

услыхал он в ответ.

Но как же? Дай мне волос, один-единственный во-

лос с головы грешника, чей огонь не угас-

154

В Швеции

нет, того грешника, кого Бог низвергнет во

ад в муку вечную! Тогда мне ничего не стоит освободить

-

тебя, чистую, праведную! Следуй же за мной!

шая.

-

-

сказала умер­

Нам это позволено. Вместе со мною

ты воспаришь туда, куда унесут тебя твои мысли; невидимые людям, мы проникнем в самые потаенные уголки их душ, и ты ука­

жешь твердой рукой на того, кто подлежит

вечной

муке,

он должен

быть найден,

прежде нежели пропоет петух! И тотчас, будто бы перенесенные мыс­ лью, очутились они в большом городе; на стенах его домов горели огненными буква­ ми

названия

скупость,

смертных

пьянство,

грехов:

гордыня,

сладострастие,

сло­

вом, вся семицветная радуга грехов челове­ ческих.

-

Да, так и я предполагал, я знал это,

сказал пастор,

-

-

тут обитают те, что подле­

жат вечному огню.

И они остановились перед роскошно ос­

вещенным порталом; убранная коврами и цветами

широкая

лестница

155

вела

в

празд-

Ханс Кристиан Андерсен

ничные покои, откуда доносилась бальная музыка. у входа стоял одетый в шелк и бар­

хат швейцар, у которого была большая бу­ лава с серебряным набалдашником.

-

Наш бал не уступит и королевскому,

-

сказал он и поворотился к уличной толпе.

Всем своим видом он как будто показывал: «Голодранцы,

против меня

-

-

Гордыня!

заглядывающие

с

улицы,

шваль и шушера!»

-

сказала умершая.

-

Ты ви­

дишь его?

-

Его?

повторил пастор.

-

-

Да, но он же

глупец, просто-напросто шуг, он не будет осужден на вечный огонь и муку!

-

Шут!

-

пронеслось по всему обитали­

щу гордыни; таковы были все, кто там пре­ бывал. Они перенеслись в голые стены скупос­ ти, где худой, как щепка, старик, лязгавший

зубами от холода, голодный, томимый жаж­ дою, цеплялся всеми своими помыслами за свое золото; они видели, как

01;1,

точно в го­

рячке, вскочил со своего убогого ложа и вытащил из стены кирпич, там лежали у не­ го в чулке золотые; потными, дрожащими

156

В Швеции

пальцами ощупывал он свой драный сюр­

тук, куда были зашиты золотые монеты. Он болен, это безумие, тоскливое безу­

-

мие, его объемлет страх, и мучат дурные сны. И они поспешили его покинуть и очути­ лись перед стоявшими в длинный ряд нара­

ми, на которых спали бок о бок преступни­ ки. Один из них вскинулся спросонья, как дикий зверь, издав жуткий крик; острыми локтями

он

растолкал

своего

соседа,

тот

сонно повернулся к нему:

-

3аткнись, скотина, и спи! .. И этак каж­

дую ночь! ..

ший.

Каждую ночь!

-

-

повторил кричав­

Он каждую ночь и приходит, воет и

душит меня. Я много чего натворил под го­ рячую руку, у меня от рожденья вспыльчи­

вый нрав, оттого-то я опять и попал сюда; но пусть я сделал черное дело

-

я ж за это

несу наказание. Я не признался в одном только. Когда в прошлый раз я отсюда вы­ шел и проходил мимо двора моего хозяина, у меня

прямо

заклокотало,

я

и

шаркни

о

стену серною спичкой, прямо под застре­

хою,

-

все вспыхнуло, как, бывает, вспыхи-

157

Ханс Кристиан Андерсен

ваю я сам. Я пособлял выводить скотину и выносить пожитки. Из живых тварей сгоре­

ли лишь голуби, стаей,

-

-

они залетели в пламя всей

да цепной пес. Про него-то я и за­

бьm. Мы слышали, как он воет,

-

этот вой и

по сю пору стоит у меня в ушах, когда засы­

паю, а усну, является и сам пес, огромный, косматый; навалится на меня с воем и давай

придавливать и душить ... Да слушай же, что

я тебе рассказываю, ты-то дрыхнешь всю ночь, а мне не соснуть и четверть часа! Тут глаза у гневливца налились кровью,

он с кулаками бросился на соседа и стал бить его по лицу.

-

Злой Мадс опять не в себе!

разнес­

-

лось по камере, и сотоварищи схватили его и принялись усмирять: согнули так, что го­ лова у него оказалась промеж колен, и свя­ зали до того крепко, что из глаз и всех пор

у него чуть не брызнула кровь.

-

Да вы его, несчастного, убьете!

-

закри­

чал пастор и, желая им помешать, простер ру­

ку над грешником, который уже и на этом све­ те страдал так тяжко, и в тот же миг сцена пе­

ременилась; они пролетали через богатые

158

В Швеции

залы и через бедные комнаты, перед ними че­ редой проходили сладострастие, зависть, все

смертные грехи; ангел на Суде зачитывал пре­ грешенья людей и то, что могло послужить в

их оправдание, а это бьmо такой малостью, но Господь читает в сердцах, Ему ведомо все, Он знает, как зачинается зло внугри и как оно проникает извне, Он, Кто есть милосердие и

всеобъемлющая любовь. рука у пастора тре­ петала

-

и не подыIаласьь сорвать волос с го­

ловы грешника. И из глаз его хлынули слезы,

подобно водам милосердия и любви, гася­ щим вечный огонь преисподнеЙ.

Тут запел петух.

-

Милосердный Господи! Дай ей обрес­

ти в могиле покой, которого я не сумел ей доставить!

-

Я его уже обрела,

-

сказала умершая.

-

Меня привели к тебе твои жестокие слова, твои мрачные представления о Боге и о его

созданиях! Познай же людей, ибо даже в за­ коренелых грешниках сохраняется образ Божий, что восторжествует и погасит ад­ ский огонь.

159

Ханс Кристиан Андерсен

и на губах пастора был запечатлен поце~ луй, и все вокруг озарилось светом; ясное солнце Божие светило в комнату, где жена

его, живая, ласковая и любящая, пробудила его ото сна, что ниспослал Господь.

В Швеции

Первый из сохранившихся до нашего времени фотопортрет Андерсена ,

1850

г.

В

Швеции

Дорожные вещи Андерсена

Скалистый берег моря. Одинокая рябина

-

хороший

ориентир для моряков и пvтешественников

в Шве l \ИИ

Так называемый Камень Харальда (эпоха викингов) с изображением Христа и руническими надписями.

Древние мечи, шлем, копья

и боевые топоры

980

г.

В

Швеции

Король Швеции

Король Швеции

Густав

Густав П Адольф

1 Васа

Шведский воинский штандарт с вензелем

Король Швеции Карл ХП

КарлаХП

В Швеции

Церковь в Киннеюолле , башенки которой Андерсен сравнивает с « гранкой орешков » .

Здесь крестили КОРОЛЯ Олава Шётконунга

Старинный дом с коньковой крышей.

Халланд

В Швеции

Церковь в Сконе, самом

южном

районе Швеции , граничащ е м

с Да нией.

В стиле постройки чувствуется значительное влияние

французской готики

Восточный фасад монастыря в Вадстене . Простота и скромность

-

таковы

были требования Биргитты, основавшей монастырь

В Швеции

Монастырская статуя Святой Биргитты. Завезена в Швецию в начале

XIV

века

Фрагмент надгробия королевы Маргрете.

Установлено в Роскильском соборе

(Дания) в

1423

г.

В

Надгробие на церковном кладбище в Хусабю. ХI век

Руины старинных

церквей в Сигтуне, некогда процветающей древней столице

Шв е ции

ВШвеции

Подлокотник кресла в виде головы лошади.

В таких же креслах восседали в древних скандинавских храмах могучие конунги

(Музей декоративно­ приклаДI-lОГО искусства)

Центр Стокгольма . Королевский сад, в котором установлена статуя

Карла ХН

(фотография

1947

г.)

В Швеции

Портрет

певицы ЙеНI-IИ Линд,

Портрет Андерсена

работы художника

Х. Ульрика,

1859

г.

1845

г.

В Швеции

Андерсен искусно вырезал бумажные

фигуры. Здесь изо бражены аист и т ан цовщица , герои его сказок

Эта работа состоит из множества фрагментов . В ней объединены и злюбленные персонажи Андерсена:

танцовщицы, фИГУРКИ Пь е ро, эльфы, лебеди

В Швеции

Портрет выдающегося шведского

естествоиспытателя

Карла Линнея

Далекарлийские

шкафы с характерным цветочным

орнаментом,

1780

и

1795

гг.

В

Работа далекарлийского художника из

города Лександ. На картине

изображена свадебная

процессия.

1846

г.

Озера в восточной части Швеции

Шв е ции

В

Ш веции

Интерьер старинной деревянной церкви,

построенной

в

Статуэтка Олава Святого. Новая церковь

в Эстергетланде

1323

г.

В

Швеции

Более поздние

образцы резьбы. На нижней створке

-

изображение

птицы Феникс. Подлокотники кресел отделаны

головами драконов

Деревянное распятие.

Церковь в Хусабю,

oK1350

г. Хорошо

сохранился

красочный слой

В

Швеции

Инструменты И НОСИЛКИ, КОТОРЫМИ пользовались когда-то

рабочие на медных КОПЯХ Фалуна

Этот замечательный дом

был построен из шлака в

1845

г. на месте

бывшей штольни. Рудник « Большая медная гора » . Фалун

ГЛАВАXIV

УпCAJIA

говорят: воспоминанце О -быкновенно это юная девушка со светло-голубы­ ми глазами, так говорят многие поэты, но мы не всегда с ними согласны; к нам воспо­

минание приходит в самых разных обличь­ ях, в зависимости от той страны или того города, откуда оно родом. Италия посыла­

ет его в облике очаровательной Миньо­ ны*, С черными очами и печальной улыб­ кой, которая поет нежные, трогательные

песни Беллини*; из Шотландии эльф вос­ поминаний жалует в образе крепкого мо­ лодца с голыми коленями, через плечо пе­

рекинут плед, к шапке приколот чертопо­ лох,

и

тогда

воздух

оглашается

песнями

Бернса, подобными пенью полевого жаво­ ронка, а дикий шотландский чертополох

цветет и благоухает, как свежая роза. А вот6

В Швеции

161

Ханс Кристиан Андерсен

эльф воспоминаний из Швеции, из Упса­ лы. Он является оттуда в образе студента, во всяком случае, на нем упсальская студен­

ческая шапочка, белая с черным околы­ шем,

она указывает нам на его отечество,

точно так же как фригийский колпак* ука­ зывает на происхождение Ганимеда *. Шел 1843-ый год, датские студенты совершили поездку в Упсалу, юные сердца встрети­ лись,

глаза

сияли,

юные сердца

-

все

смеялись

и

пели,

это будущее, будущее, где

восторжествуют красота, истина и добро. Как хорошо, что братья знают и любят друг друга! И по сю пору, ежегодно, во дворе Уп­ сальского замка возле памятника Густаву Васе та дружественная встреча отмечается

возгласом «ура!» в честь Дании. Два лета спустя был нанесен ответный визит, швед­ ские студенты приехали в Копенгаген, а чтобы их узнали в толпе, упсальцы понаде­ вали белые шапочки с черным околышем; стало быть, шапочка эта

-

память, символ

моста дружбы над кровавой рекой, что раз­ деляла

некогда

две

родственных

нации.

Когда встречаются души и сердца, насажда-

162

В Швеции

ется благословенное семя. Эльф воспоми­ наний явился к нам, мы узнаем тебя по ша­

почке: из Упсалы; будь нашим провожатым, и мы, чей дом южнее, спустя годы вновь

проделаем тот же путь, быстрее, чем если

бы мы летели на волшебном, плаще доктора Фауста*. Мы в Стокгольме,; на Рыцарском острове,

где у

причалов

стоят

пароходы:

один из них пускает из трубы густые клубы дыма, палуба заполнена пассажирами, там хватает и белых шапочек с черным околы­ шем; мы едем в Упсалу. Плицы шлепают по меларенским

водам,

мы

покидаем

живо­

писный Стокгольм. Все плаванье, до самой Упсалы,

-

как

огромный

калейдоскоп,

правда, здесь мелькают не стеклянные го­ ры в виде громадных звезд, розеток и архи­

тектурных фигур, но сменяют~я один за другим пейзажи, а облака и солнечный свет

оживляют краски., Меларен изгибается, сжимается и раздается вновь; ты словно бы переходиIНЬ из озера в озеро по узким кана­

лам и широким рекам. Вот озеро вроде бы закончилось мален~кой речкой, текущей

между черными елями и обломками скал, и

163

Ханс Кристиан Андерсен

вдруг перед нами открывается еще боль­ шее озеро, окруженное лугами и пашнями; перед черновато-серыми скалами светятся только что распустившиеся нежно-зеленые липы, мы проплываем мимо и попадаем в новое

озеро

с

островами,

деревьями

и

красными домами, и на протяжении всего

плаванья живым потоком прибывают и убывают пассажиры, их перевозят на плос­ кодонных лодках, которые того и гляди оп­

рокинет кормовая волна. Опаснее всего, похоже, возле Сигтуны, старинного столь­ ного града Швеции; озеро широкое, волны вздымаются, будто на море, лодки качают­

ся так, что страшно смотреть. Тут должно быть безветрие, тогда в воде отразится Сигтуна, краснокрыший городок, где раз­

валины древних башен, как форпосты, сто­ ят на скалах. Мы проносимся мимо, И вот

уже мы плывем по Фирис*. Край луга затоп­ лен, лошадиный табун пугается шума паро­ хода, лошади пускаются вскачь, взметывая

брызги. На склоне среди деревьев что-то поблескивает: упсальские студенты, распо­ ложившись лагерем, обучаются владеть

164

В Швеции

оружием. Река делает поворот, перед нами расстилается плоскогорье, мы видим курга­

ны старой Упсалы, видим город Упсалу с ее церковью, которая, как Нотр-Дам,

«про­

стирает каменные руки к небу»; показыва­ ется университет, отчасти напоминающий дворец, отчасти

-

казармы, а на высоком,

одетом муравою холме стоит старый, окра­

шенный в красный цвет большой замок с башнями. Мы причаливаем у сводчатого моста и

высаживаемся на берег. Куда же ты нас прежде всего поведешь, наш провожатый в

черно-белой студенческой шапочке? Пой­ дем ли мы наверх в замок или же в сад Лин­

нея*? Пойдем ли на кладбище, где могилы Тёрнероса и Гейера заросли крапивою? Нет, окунемся в юную, свежую жизнь, уп­

сальскую жизнь, студенческую. Ты расска­ зываешь нам о ней, МI;>IСЛЫШИМ биенье сер­

дец, и наше сердце ответно забилось и по­ тянулось К ним.

В первый год войны против инсурген­

тов* ,которую вела Дания, не один бравый упсальский студент покинул свой тихий,

165

Ханс Кристиан Андерсен

уютный дом и стал в ряды датских братьев; упсальские студенты отменили самый свой

развеселый праздник,

Майский день,

и

деньги, которые они употребили бы, по обыкновению, на его празднование, ото­ слали в Данию, при совокупив к этой сумме

выручку от концертов в Стокгольме и Вес­ теросе; этого в датском краю забывать нельзя. Упсальский студент, нам любо твое доброе сердце, нам любы твои веселые шутки, мы приведем лишь один пример.

В Упсале тоже вошло в моду быть гегельян­ цем,

иначе

говоря,

постоянно

вплетать

слова, изобретенные Гегелем, в свою речь; дабы изгнать это из обихода, несколько ум­ ных

голов

занялись

тем,

что

принялись

вдалбливать наиболее мудреные слова ко­ мичному трактирщику-выпивохе, у которо­ го

частенько

устраивались

пирymки;

это

удалось, и трактирщик, будучи навеселе, изъяснялся

привычка

по-гегельянски,

и

разглагольствовать,

комичная

вырядив­

шись в философские лоскутья, была осмея­ на, понята

-

и оставлена. Навстречу нам

несется чудесная песня, мы слышим швед-

166

В Швеции

ский, норвежский и датский текст.Звон­

кие мелодии возвещают нам, где СОIlIЛись упсальские студенты; песня раздается из за­

лы собраний, из гостиничной залы, подоб­ но серенаде в тихий вечер, ее поют, когда

уезжает один из юных друзей, или же чест­ вуя дорогого гостя.

Дивные мелодии, вы нас не отпускаете,

и мы забываем, что заходит солнце и восхо­ дитлуна.

Господи Боже, как светит луна!

Взгляни, что за блеск разлит над землею!

-

*

поется в песне, и мы видим:

в замке высоко окна сверкают, Каждое

-

что драгоценный камень.\

Туда-то и'лежит наш путь, эльф воспоми­ наний, веди же нас в замок, жилище губер­ натора! Нас встречают ласrювые взгляды,

I

«(;туденческие песни», ДУЭТЫ Гуннара В;еннер­

берга».:(ПPUМ. автора)

167

Ханс Кристиан Андерсен

мы застаем милейших людей в счастливом кругу,

видим

всех

упсальских

знаменитос­

тей. Мы вновь встречаем того, чье дарова­

ние открыло нам глаза на жизнь растений*,

и мы обнаружили, что даже гриб имеет строение, более хитроумное, чем лабиринт древних. Мы видим певца «Цветов»*, что привел нас на «Остров блаженства»; мы встречаем того, чьи народные песни разно­

сятся мелодиями по всему свету*; сидящая подле

супруга

тихая,

преданными глазами

кроткая

-

женщина

с

дочь прославленно­

го скальда, создателя Фритьофа; мы видим благородных мужчин и женщин, родовых дворянок, с их иероглифически-звонкими фамильными именами, где дерзко сочета­ ются серебро и лилии, звезды и меч. Тише, слушайте живую песню! Гуннар

Веннерберг, поэт и композитор, сочини­ тель «Студенческих песен», исполняет их

вместе с Берониусом*, придавая им жиз­ ненность и достоверность драмы.

Здесь одухотворенно и уютно, ты прихо­ дишь в хорошее настроение, ты радуешься

тому, что живешь в это, а не другое время, в

168

В Швеции

счастливом отдалении от жутких событий ПрОIIIЛого, кои творились В этих стенах и о коих те могут поведать.

О них мы услышим лишь после того, как там смолкнет музыка, скроются дружеские лики и погаснут праздничные огни; и тогда

они обрушатся со страниц истории, застав­ ляя содрогаться от ужаса. Это было в то время, которое большинство до сих пор еще именует поэтическим, романтическим

средневековьем; скальды воспели его блес­ тящий расцвет, прикрыв лучами оного кро­ вавые бездны, а также жестокость и суеве­ рие той поры. В Упсальском замке нами ов­ ладевает страх; мы стоим в сводчатой зале, у стены пылает восковой светоч, король

Эрик Четырнадцатый* сидит в мрачном унынье подобно Саулу, с диким взором Каи­ на, на уме у него Нильс Стуре, воспомина­ нье о том, как он несправедливо с ним по­

ступил, преследует его, бьет бичами и скор­ пионами*, так, что со страницы истории капает кровь.

Король Эрик Четырнадцатый, угрюмая подозрительность

которого

169

нередко

гp~

Ханс Кристиан Андерсен

ничила с помешательством, думал, что дво­

рянство посягает на его жизнь; любимец

его Йоран Перссон не без выгоды для себя укреплял его в этой мысли; более всего ему ненавистен был любимый в народе род Стуре, и в особенности

-

белокурый Нильс

Стуре, ибо Эрик вычитал в звездах, что у него якобы отнимет трон человек с белоку­ рыми волосами. И когда шведский воена­

чальник после проигранной битвы у Свар­ ты* свалил вину на Нильса Стуре, Эрик тотчас ему поверил; но он не осмеливался

еще действовать, как ему хотелось, более того, он одарил Нильса Стуре по-королев­ ски; когда же вскоре после этого Нильса

снова обвинил один-единственный чело­ век, на сей раз в том, что он воспрепятство­

вал продвижению шведского войска у Буху­

са, Эрик призвал его к себе в королевскую усадьбу Свартiпё, и по~дружески пригласил к королевской трапезе, и даже отпустил ни­ чего не подозревающего Нильса в Сток­

гольМ. Но по прибытии его туда на улицах раздались крики глашаJгаев:«НильсСтуре государственныIй изменник! )У, . ТУТ. его схва-

170

В Швеции

тили Йоран Перссон и немецкие наемни­ ки,

посадили силком на самую жалкую из

палаческих кляч, разбили ему в кровь лицо, надели на голову вымазанную дегтем соло­

менную корону, прилепили к седлу листок с

глумливой надписью и, набрав нищих маль­ чишек и старых баб, велели им идти по двое впереди; а к хвосту клячи привязал и две

сосны,

улицу

-

которые

подметали

за государственным

комлями

изменником.

«Я этого от короля не заслужил!»

-

крик­

нул Нильс Стуре и призвал шедших рядом вояк,

которые

выступить

служили

честными

под

его

началом,

свидетелями,

и

те

громко закричали, что он страдает безвин­ но и что он выказал себя истинным шве­ дом. Однако процессия безостановочно двигалась по улицам, а ночью Нильс Стуре был брошен в темницу. Король Эрик сидит на троне, он велит зажечь свечи и факелы, это не помогает, мрак теснит его сердце, а скорпионы мыс­

лей жалят душу. «Опять Я освободил Ниль­ са Стуре,

-

бормочет он,

-

я велел выве­

сить указы на всех углах и объявить через

171

Ханс Кристиан Андерсен

глашатаев, чтоб никто не смел говорить о Нильсе Стуре ничего, кроме доброго. Я от­ правил его с почетным поручением кино­ земному двору

-

посвататься от моего име­

ни! .. я его возвысил ... только ни он, ни его

могущественная родня никогда не забудут, какому я его подверг поношению. Все они

готовы предать меня, убить меня!»

И ко­

роль Эрик приказывает взять под стражу весь род Стуре и доставить сюда. Король Эрик сидит на троне, светит солнце,

но свет его не проникает в коро­

левское сердце. Входит Нильс Стуре, он привез согласие королевской невесты, и

король жмет ему руку, изъявляет свое бла­ говоление ... а на другой вечер Нильс Стуре тоже становится пленником в Упсальском замке.

Король Эрик погрузился в свою угрю­ мость, он не знает отдыха, не знает покоя,

страх и подозрительность гонят его в Уп­ сальский замок. Он опять хочет все ула­ дить, женившись на сестре Нильса Стуре; на коленях просит он согласия у ее пленно­ го отца и получает его, но тут же в нем сно-

172

В Швеции

ва поселяется дух недоверия, и он кричит в

помешательстве: «Вы мне никогда не про­ стите, что я навлек на Нильса позор!»

В этот миг вошел Йоран Перссон; он до­ ложил, что брат короля Эрика Юхан ус­ кользнул из своей темницы и что вспыхнул

мятеж. Тогда Эрик вбежал к Нильсу Стуре с острым кинжалом. «Вот ты где, государст­ венный изменник!»

-

воскликнул он и вон­

зил кинжал ему в руку. Стуре вытащил кин­ жал, отер с него кровь и, поцеловав рукоят­ ку,

подал

его

королю

со

словами:

«Пощадите меня, государь, я не заслужил

вашей немилости!»

Тут Эрик захохотал:

«Хо! Вы только послушайте, как этот мо­

шенник за себя просит!»

И королевский

ландскнехт проткнул своим копьем Нильсу глаз, а затем нанес ему смертельный удар.

Упсальскому замку не смыть кровь Нильса Стуре, как не смыть во веки вечные королю

Эрику. Ни одна обедня в церкви от этого не избавит! .. Мы идем в церковь. Из бокового прохода здесь ведет лесен­ ка в сводчатую каморку, где хранятся коро­ левские короны и скипетры, снятые с гро-

173

Ханс Кристиан Андерсен

бов умерших; в углу висит окровавленная одежда Нильса Стуре и его рыцарская шля­ па; к ней прикреплена маленькая шелковая перчатка, эта изящная перчатка принадле­

жала его нареченной, он всегда носил ее на

шляпе, как и подобало рыцарю. Темное, громко воспетое время, отЫДи, как грозо­

вая туча, и пребудь поэтически прекрас­ ным для каждого, кто не видит тебя вблизи таким, какое ты есть.

Мы покидаем маленькую каморку, злато

и серебро умерших, и, спустившись, бро­ дим

по

церковным

проходам;

холодные

мраморные саркофаги с гербами и имена­ ми пробуждают в нас иные, более смирен­ ные, мысли.

В большой часовне позади главного ал­ таря светлеют пестрые стены; фрески изо­ бражают самые яркие моменты жизни Гус­ тава Васы; здесь истлевают его останки, меж останками троих его супруг. Нас манит к себе мраморное произведение Сергеля; оно украшает часовню над склепом Де Хее­

ров*; а здесь, в главном проходе, под камен­ ной плитою, покоится ЛиннеЙj. в боковой

174

В Швеции

часовне

«amici» 1

«discipuli»2

И

воздвигли

ему памятник. На него, скинувшись, спеш­

но собрали изрядную сумму; король Густав Третий лично вручил свое щедрое пожерт­ вование; устроители обратили его внима­ ние на то, что надпись будет гласить, что он воздвигнут единственно друзьями и по­

следователями, и король Густав ответил им: «Ну а я разве не принадлежу ~ последо­

вателям Линнея!» Там установлен памятник, а в ботаничес­ ком саду, под пышными лиственными дере­

вьями, была выстроена зала, там поставили его бюст, но память о нем самом, его доме,

его собственном садике, где она живет? Ве­ ди-ка нас, эльф, туда.

На противоположном берегу Фирис, там, где улица спускается под уклон, где ок­ рашенные в красное деревянные дома ще­

голяют травяною крышею, такой зеленой

и свежей, как будто это терраса, засажен­ ная растениями,

I

находится сад Линнея.

Друзья (лат).

~ Последователи (лат).

175

Ханс Кристиан Андерсен

МЫ заходим внутрь; как пусто, как все оди­ чало; среди старых, долговязых живых из­

городей вымахала крапива. В маленьком

высохшем бассейне уже более нет водяных растений; подрезаемые прежде изгороди

пускают новые побеги, и ножницы садов­ ника тому не препятствуют. Между этими

изгородями Линней, бывало, не раз видел своего двойника, фантома, вызванного бо­ лезнью глаз, при которой двоится и весь

гардероб, от шапки и до сапог. Там, где жил и трудился великий чело­ век, само место становится как бы его час­ тицей; целое, равно как и единичное, отра­ зилось в его глазах,

вошло в душу и стало

звеном, соединяющим его с миром.

Мы заходим в оранжереи, превращенные

ныне в залы собраний; цветущий зимний сад исчез, но стены его являют своего рода гер­

барий, они увешаны портретами шведских ученых, это гербарий, собранный в саду зна­ ния. Нас встречают незнакомые лица и, для

иностранца, по большей части незнакомые имена. Среди прочих- портретов один при­ влекает наше внимание, он очень своеобра-

176

В Швеции

зен, это поясной портрет старика в рубашке,

лежащего на своей постели. Это ученый тео­

лог Эдман, который, занемогши горячкою и будучи уложен в постель, настолько тут об­ выкся, что провел в ней всю свою оставшую­ ся долгую жизнь, и заставить его встать не

было никакой возможности; даже когда заго­ релся соседний дом, пришлось вывести его

на улицу в перинах. Смерть и холод бьUIИ для него пугалами; он полагал, что холод его убь­ ет; ПОЭТОму, когда студенты приходили к не­ му со своими проповедями, рукопись сперва

согревали на изразцовой печке. Окна никог­ да не отворялись, воздух в комнате бьUI удуш­ ливый и нечистый. Пюпитр помещался у не­ го на постели, а сам он лежал, обложенный рукописями

и

книгами;

где

только

можно

стояли миски, горшки и блюда. Все общест­ во его составляла глухонемая дочь. Тихо си­

дела она в углу у окна, погрузившись в себя, уставясь перед собою, словно бы сойдя с ви­ севшего на стене

почернелого от

плесени

полотна.

В этой комнате, в этом зловонии, ста­ рик

жил

счастливо

и

177

достиг

весьма

пре-

Ханс Кристиан Андерсен

клонного

возраста,

занимаясь

переводом

«Пугешествий по Африке». Его неопрят­

ное лежбище представлялось ему высокой спиной дромедара, которая возносила его под

палящим

паутины

солнцем;

длинные

становились

висячие

развевающимися

стягами пальм,караван шел, пересекая ре­

ки, к диким аборигенам. Старый Эдман участвовал в охоте на слона в густых трост­

никовых зарослях; мимо проскочил гиб­ кий тигр; поблескивая, как гирлянда, обви­ ла древесную ветвь змея; это было захваты­ вающе, это было опасно

-

притом что он

преспокойно себе лежал на своей доброй постели в Упсале. Случилось так, что в один зимний день некий крестьянин из Да­

лекарлии ошибся домом и, в запорошен­ ной снегом шубе, с заиндевелыми волоса­ ми и бородой, ввалился к Эдману. Эдман громко крикнул, чтоб тот уходил; крестья­ нин был туг на ухо и подошел вплотную к постели, он был само олицетворение зи­ мы

-

и Эдман от этого посещения занемог.

То была у него единственная болезнь за все годы,

что

он

пролежал

178

здесь,

приросши,

В Швеции

точно полип, к постели, в каковой он и

изображен на картине, которую мы видим в зале собраний. Из берлоги учености мы проследуем к ее могиле, вернее сказать, к открытой моги­

ле: огромной библиотеке; мы ходим из зала в зал, вверх и вниз по лестницам, вдоль и в

обход полок; и кругом книги, эти окамене­ лости духа, которые можно оживотворить

силой того же духа. Добрейший и ласко­ вый, живая человеческая душа средь окаме­

нения, здесь обретается приветливый ста­ рый человек,

библиотекарь профессор

Шрёдер*, он улыбается, он кивает, услы­ шав, как эльф воспоминаний заступил его место и стал здесь провожатым,

и расска­

зывает и показывает. Мы видим сделанные Тегнером список и перевод Эленmлегеро­ вых «Ярла Хакона»

и «Пальнатоке»*, мы

видим монастырскую библиотеку BaдCT~­ ны, фолианты в переплете из свиной кожи,

и представляем себе нежные руки мона­ хинь,

что держали их,

кроткие, ласковые

глаза, что высвобождали дух из заточения мертвых букв ..· Здесь находится, знамени-

179

Ханс Кристиан Андерсен

тый

Codex argenteus l *,

перевод четырех

Евангелий. Золотые и серебряные буквы мерцают с красных листов пергамента. Мы видим старинные исландские манускрипты

из Французски-изысканного салона де ла Гардье*, японские рукописи Тунберга *, под

конец уже

при

одном зрелище

-

книж­

ных корешков и заглавий тебе кажется, что душа твоя трачена молью, и тебя тянет на волю ... и скоро уже мы там будем, возле древних курганов Упсалы! Веди ж нас туда,

эльф воспоминаний! Из города, на про­ сторную равнину,

где стоит церковь Да­

нии*, церковь, построенная на средства, добытые шведами в войне против датчан! Мы идем широкою проселочною дорогой,

которая проходит вблизи древних курга­ нов Упсалы: их называют могилами Одина,

Тора и ФреЙра*. Здесь была старая Упсала, а сейчас лишь несколько крестьянских дворов. Низкая

I

ГОТСКИЙ перевод четырех Евангелий, приписы­

вается знаменитому архиепископу Ульфиле. (пpuм. автора)

180

В Швеции

церковь, сложенная из крупного булыжни­ ка,

-

стародавняя,

она стоит на останках

языческого храма. Каждый курган

это

-

горка, однако же насыпанная человечески­

ми руками. В тонком дерне вырезаны ар­

шинные буквы и целые имена, которые ма­ ло-помалу вновь затягивает молодая,

бивающаяся

трава.

Старая

про­

хозяйка

из

крестьянского дома, что по соседству,

вы­

носит наполненный медом рог,

отделан­

ный серебром, подарок от Карла Юхана*. Путники осушают рог, они пьют за памят­ ники старины, за Швецию и за постоян­

ный помысел сердца: юную любовь! Да, здесь было выпито за тебя! Не одной розе красоты

возглашались

здесь

здравицы,

а

спустя годы, когда тот же самый путник приходил сюда, она, та самая цветущая ро­

за, уж была положена в землю, гроб ее усы­ пали своими лепестками розы весны; слад­

кая музыка ее уст звучала лишь в памяти,

улыбка в глазах ее и на губах исчезла, как солнечные лучи, что озаряли при ее жизни

курганы Упсалы; имя ее в дерне заросло, са­ ма она в з~мле, земля над нею сомкнулась,

181

Ханс Кристиан Андерсен

но а вот этот курган, веками закрытый, ока­ зался открыт.

По глубокому проходу, прорытому В не­ драх кургана, мы приближаемся к урнам, где хранятся кости Инглингов*, прах королей, земных богов. Старая хозяйка из крестьян­ ского дома зажгла с полсотни восковых све­

чей и расставила их в ряд в темном как ночь, вымощенном камнями проходе; какое празд­ ничное сияние льется от них на сожженные

дотла либо обугленные кости властителей древности. А кто они были? О, земное могу­ щество

и

великолепие,

о,

земная

слава

...

тлен, тлен, как и роза красоты, положенная

в черную землю, где не зажигают свечей! От воспоминаний остается только имя, от име­

ни

-

только звук! .. Прочь отсюда, наружу, на

вершину кургана, где веет ветер, сияет солн­

це и за зеленой равниной взору открывается озаренная солнцем любимая Упсала, город студенчества.

ГЛАВлXV

САЛА

шведский король, спаситель В еликий Германии, Густав Адольф основал Салу;

лесочек поблизости храним еще предани­

ем о юношеской любви доблестного коро­ ля, о его встрече здесь с Эббою Браге*. Се­

ребряные рудники Салы

-

самые большие,

самые глубокие и самые старые в Швеции, они уходят вглубь на сто семьдесят саже­ ней, что почти равно глубине Балтийского моря. Одного этого уже достаточно, чтобы вызвать интерес к городку; как-то он выгля­

дит сегодня? «Сала, дителе,

-

-

говорится В путево­

расположена в лощине,

в плос­

кой и малопривлекательной местности».

И так оно и есть. Окрестности лишены вся­ кой прелести, а проселочная дорога ведет прямо в город, у которого нет своего лица.

Он состоит из длинной улицы с одним уз-

183

Ханс Кристиан Андерсен

лом

и

несколькими

волоконцами;

это площадь, а волоконца

-

узел

-

переулки, что к

ней привязаны. На длинной улице, вернее сказать, длинной для маленького городка,

было совершенно безлюдно, никто не вы­ ходил из дверей, никто не показывался в окнах. Наконец, к моей радости, поравняв­

шись со скобяной лавкой, где в окне были выставлены набор булавок, косынка и два чайника, я узрел человека стоящего

неподвижно

-

одинокого,

приказчика,

кото­

рый, свесившись через прилавок, глядел в

открытую дверь. Наверняка он записал под вечер в своем дневнике,

если у него тако­

вой имелся: «Сегодня через наш город про­ ехал путешественник, кто такой, известно

одному Господу Богу, но не мне!» Вот что говорило лицо приказчика,

а лицо у него

было честное. В трактире, куда я пришел, царила такая

же загробная тишина, что и на улице; воро­ та были закрыты наглухо, но внутри все двери

стояли

настежь,

посреди

горницы

расхаживал дворовый петух и кукарекал, желая показать, что в доме все ж таки кто-

184

В Швеции

то есть; впрочем, дом был весьма живопи­ сен, с открытым балконом, обращенным во двор,

-

на улице уж очень бурлила жизнь.

Там висела старая вывеска и поскрипывала на ветру, как живая. Я видел это из моего окна, а еще я видел, что мостовой на улице

завладела трава. Ярко светило солнце, но

светило как будто бы в одинокое жилище холостяка, или же на горшок с бальзами­

ном у старой девы; было тихо, как в шот­ ландское воскресенье, дило во вторник;

хотя дело происхо­

все так и настраивало к

«Ночным размышлениям» Янга*. Я заглянул с балкона в соседский двор: ни души, но перед тем там играли дети; там

был разбит садик из сухих палочек, их вотк­ нули в рыхлую землю и полили водой; там все еще лежал черепок, очевидно; служив­

ший лейкой. Палочки означали розы и ге­

рань. То был чудесный сад! Ах! Мы, боль­ шие,

взрослые люди,

играемся точно так

же, разбиnаем сад с розами любви и гера­

нью дружбы, поливаем их своими слезами и кровью сердца...

И' однако же они так и

остаются сухими палочками, без корня.

185

Ханс Кристиан Андерсен

Это была грустная мысль, я это чувствовал и, дабы сухие палочки превратились в мо­ ем воображении в цветrщий жезл Ааро­ нов*, вышел наружу; я двинулся по воло­ концам и длинной нити, то бишь по ма­ леньким переулкам и большой улице, где оказалось оживленнее, нежели я смел ожи­

дать; мне повстречалось стадо коров, бре­ дущее домой или из дому, этого я не знаю,

они шли без вожатого. Приказчик все еще стоял

за

прилавком,

он

через

него

пере­

гнулся и поздоровался, путешественник от­

ветно приподнял шляпу; это стало в Сале

событием дня. Прости, тихий город, выст­ роенный Густавом Адольфом там, где его

юное сердце узнало первую любовь и где серебро залегает глубоко под землей, то есть уже за городской чертою, «в плоской И

малопривлекательной местности»!

Я никого здесь не знал, провожатого у меня не было, я и пошел за коровами, и по­ пал на кладбище; коровы побрели дальше, я же перелез через каменную ограду и очу­ тился среди могил, где росла высокая трава

и почти на всех надгробных камнях стер-

186

В Швеции

лись надписи, лишь на одном или двух мож­

но было разобрать: «В

...

году», но каком?

И кто же здесь упокоился? Все было стерто с камня, как стерт с лица земли тот, кто ны­

не был прахом во прахе. Какую жизненную драму разыгрывали вы, умершие, в тихой

Сале? Над могилами сияло заходящее солн­ це; на деревьях не шевелился ни один лист; тишина, мертвая тишина царствовала в го­

роде серебряных рудников, который в вос­ поминании путешественника

-

не более

чем рама, куда заключен свесившийся че­ рез прилавок приказчик.

ГЛАВЛХVI

НЕМАЯ КНИГА

Упрос:лочной дopoг~, в лесу, стоял оди­ нокии крестьянскии хутор; мы прошли

прямо во двор; сияло солнце, все окна бы­ ли отворены, в доме кипела жизнь, во дво­

ре же, под сенью цветущих сиреней, стоял

открытый гроб; умершего вынесли сюда, этим утром его должны были хоронить; ря­ дом никого не было, никто не смотрел на него с печалью, никто его не оплакивал, ли­

цо его закрывал белый плат, а под головою лежала большая толстая книга; страницы серой бумаги, в формат писчего листа, все до единой были заложены сухими цветами, сокрытыми и забытыми,

-

целый герба­

рий, собранный по разным местам; его то­ же должны были опустить в могилу, так по­ требовал умерший. С каждым цветком бы­ ла связана глава его жизни.

188

В Швеции

-

Кто умер?

-

спросили мы, и услышали

в ответ:

-

Старый студент из Упсалы! Когда-то

он, видать, был способным малым, знал древние языки, хорошо пел, да и сам, гово­ рят,

складывал песни; да вот спотыкнулся

на чем-то и начал топить свои мысли в вод­ ке, и спился, ну а растерявши здоровье, по­

пал сюда, а за стол и кров его было плаче­ но. Так-то он был смирен, как дитя, но вот когда находило на него помрачение, тогда

с ним было не сладить, он вырывался и бе­ гал по лесу, будто загнанный зверь; но если нам удавалось привести его домой и дать ему в руки книгу с сухими травами, он мог

просидеть над ней день-деньской, разгля­ дывая то одну траву, то другую, и по щекам

у него частенько катились слезы; Бог веда­

ет, о чем он при этом думал! но только кни­

гу эту он просил положить к нему в гроб, вот она здесь и лежит,

через малое время

гроб заколотят, и он почиет в могиле. Саван приподняли; лицо умершего хра­ нило мирное выражение, на него упал сол­

нечный луч; под лиственную сень стрелой

189

Хан с Кристиан Андерсен

залетела ласточка

и

повернулась

на лету,

щебеча над головою умершего. До чего же странно, верно,

знакомо

-

каждому,

это ощущение,

-

доставать ста­

рые письма времен нашей юности и их пе­

речитывать; перед нами словно бы встает вся

наша жизнь

со всеми

ее упованиями,

всеми печалями. Сколько же людей, с кото­ рыми в прошлом нас связывали столь тес­

ные узы, словно бы для нас умерли, и одна­ ко же они живы, просто мы долгое время не вспоминали о них, а когда-то верилось,

что мы всегда будем друг за друга держать­ ся, делить пополам и горе, и радость.

Сухой дубовый лист в этой книге

-

па­

мять о друге, друге школьных дней, друге на всю жизнь; он прикрепил его к студенче­

ской шапочке в зеленом лесу, когда они за­

ключили между собою союз навеки ... Где-то он сейчас?. Лист спрятан, дружба забыта! .. А вот тепличное растение из чужих краев, слишком нежное для садов севера,

-

его ли­

стья как будто бы еще хранят аромат. Его дала ему она, барышня из благородного вертограда. Вот белая кувшинка, он сам ее

190

В Швеции

сорвал

и

оросил

солеными

шинка из пресных вод. А это

слезами,

-

кув­

крапива, о

чем же рассказывает ее листок? О чем ду­ мал он сам, срывая его и закладывая в кни­

гу? Вот ландыш из лесной глуши; вот жимо­ лость из цветочного горшка, стоявшего на

окне в трактире, а вот

-

голые колючие бы­

линки! .. Цветущая сирень склоняет над головой умершего

свежие,

душистые

гроздья

...

со

своим «кви-вить! кви-вить!» вновь пролета­ ет ласточка ... Пришли люди с гвоздями и

молотком, на гроб с умершим, голова кото­ рого покоится на немой 'Книге,

крышку. Сокрыто

-

забыто!

опускают

ГЛЛВАХVII

ДОЛИНЛ'СЕТЕР

се бьvю в порядке, повозка осмотрена, о Вдобром кнyre и о том позаботились! Луч­

ше бы два кнyra, заметил хозяин скобяной лавки, что его продал, а у хозяина скобяной лавки бьVI опыт, его-то порой и недостает пу­ тешественнику! Спереди лежал целый мешо­ чек «мелочи», то есть медных монет низкого

достоинства, чтобы уплачивать мостовой сбор, подавать нищим, оделять подпасков или всякого, кто будет отворять нам воротища, во множестве перекрывающие проселочную до­ роху

-

да только открывать их пришлось нам

самим! Дождь лил как из ведра; никому не хо­ телось выходить в этакую погоду. Камыши на

болоте кивали икланялись, у них шел пир на весь мир, их верхушки шумели:

-

Мы пьем пяткою, пьем макушкою,

пьем всем туловом, и однако твердо стоим

192

В Швеции

на одной ноге, ура! Мы пьем на ты с ПЛal<У­ чею ивой, с промокшими цветами на скло­ не, в чашечках у них вода выплескивается

через край! Кувшинка, изящная, белая ба­ рышня, держится куда лучше! Ура, у нас

пир! Ливень льет-поливает! Мы шумим и поем! Это наша собственная песня! Завтра ее подхватят лягушки и расквакаются: «но­

вехонькая» ! И камыши раскачивались, а дождь лил как из ведра. Да уж, самая что ни на есть под­

ходящая погода, чтобы ехать в прославлен­ ную долину Сетер* любоваться ее красота­ ми. Тут у кнута оторвалась плеть; ее привяза­ ли раз и другой, она становилась все короче и короче, а под конец ни плети не стало, ни кнутовища, оно последовало за плетью или,

вернее, упльmо. Дорога была вполне судо­ ходною и давала исчерпывающее представ­

ление о том, как начался всемирный потоп.

Одна кляча налегала что бьmо сил, другая еле-еле

тянула,

валек

возьми

да

и

тресни.

Спасибо тебе, судьба, за чудесную поездку! В складке кожаного фартука образовался глубокий пруд, откуда вода стекала мне на ко-

7

В Швеции

193

Ханс Кристиан Андерсен

лени. Потом' из повозки выскочил винт, по­ том

рассучились

веревочные

постромки

и

надоело держ<аться нагруднику. О, прекрас­ ный трактир в Сетере, я жажду добраться до тебя более, нежели чем попасть в прослав­ ленную долину! А лошади шагали все мед­ леннее, дождь припускал все сильнее, и

... до

Сетера бьmо еще далеко. О, терпение, тощий паук, безмятежно оплетающий своей паутиною ногу ждущего в приемной зале, затяни ею мои вежды и погрузи меня в дрему, тихую, как лошади­

ная поступь. Терпение ... нет, его в повозке,

направлявшейся в Сетер, не было. Однако до

придорожного

трактира

рядом

с

про­

славленною долиной я все-таки под вечер

добрался. По двору бьmи раскиданы в уютнейшем беспорядке навоз и земледельческие орудия, шесты и солома; там сидели куры, отмытые

до того, что походил и если не на призраки,

то по меньшей мере на куриные чучела, а пресытившиеся влагой утки жались к мок­

рой стене. Принимавший лошадей работ­ ник бьm неприветлив, служанки еще непри-

194

В Швеции

ветливее, проку от них оказал?Сь мало; лест­

ница была кривая, пол покатый и только что вымытый, и густо посыпан песком, воздух сырой и холодный; а через дорогу, чугь ли не в двадцати

шагах

отсюда,

находилась

про­

славленная долина, сад, созданный самою природой, прелесть которого состоит в ли­

ственных деревьях и кустах, родниках и бур­

ливых ручьях. Я же видел ложбину, из кото­ рой торчали верхушки деревьев, и все это за­

тянул глухой пеленою дождь. Весь вечер

просидел я, глядя, как туда обрушивается этот ливень из ливней, впору было поду­ мать, что Венерн, Веттерн и еще одно-два

озера в придачу хлещут с небес сквозь гро­ мадное решето. Я спросил еды и питья, но не получил ни того, ни другого; по лестнице

бегали вверх и вниз, на очаге что-то скворча­ ло, служанки болтали, работники пили вод­ ку, появлялись приезжие, их размещали, по­ давали им жареное и

паре ное;

прошло не­

сколько часов, я учинил служанке нагоняй,

на что она флегматично ответила:

-

Господин сидит и знай с.ебе пишет, где

ж ему есть-то!

195

Ханс Кристиан Андерсен

Вечер тянулся долго, «однако вечер ми­

нул», как говорится в «Первенце»*; В трак­ тире

стихло;

все

приезжие,

кроме

меня,

тронулись дальше, явно надеясь найти луч­

ший ночлег в Хедеморе* или же Бруннбе­ ке*. Внизу, в грязной распивочной, видной мне в полуоткрытую дверь, сидели несколь­

ко работников и играли в засаленные кар­ ты, под столом, тараща красные глазищи,

лежала большая собака, в кухне было пусто, в горницах ни души, пол мокрый, окна со­ трясал ветер, лил дождь

-

А ну-ка в постель!

-

... сказал я себе.

Я про спал часа два, не больше, и проснул­ ся от вопля, донесшегося с дороги. Я под­

скочил, было сумеречно, темнее в это вре­ мя года ночь не бывает! Часы показывали за полночь. Я услышал, как кто-то с силой

толкнулся в ворота, закричал басом, по­ сле

чего

принялся

колошматить

по

дос­

кам ворот. Кто к нам ломится: выпивший

или умалишенный? Тут ворота отперли; последовал краткий обмен словами; я ус­ лыхал, как с перепугу истошно заголосила

баба; поднялась кутерьма; по двору забега-

196

В Швеции

ли, стуча деревянными башмаками; реве­ ла скотина,

сюда же

примешивались гру­

бые мужские голоса; я уже спустил ноги с постели. Бежать или остаться? Что де­

лать? Я выглянул из окна: внизу на дороге ничего не было видно, дождь все еще шел. Вдруг по лестнице затопали тяжелые ша­ ги, кто-то отворил дверь в смежную с мо­

ей комнату

и замер! .. я прислушался,

-

дверь моя была заложена большим желез­ ным крюком. В комнату вошли, протопа­ ли по

полу,

подергали

мою дверь,

потом

ударили в нее ногой ... а дождь не переста­ вая хлестал по стеклам, и ветер сотрясал оконные рамы.

-

Есть здесь приезжие?

голос.

-

-

крикнул чей-то

В доме пожар!

Тут я оделся, выскочил за дверь и лестницу;

дыма я

шись во дворе,

-

не

заметил,

но,

-

на

очутив­

а двор был весь из дерева,

обширный и длинный,

-

увидел и пламя и

дым. Огонь перекинулся из хлебной печи, за которой никто не присматривал, случай­

ный проезжий, увидя это, завопил, забара­ банил в ворота и ... заголосили женщины,

197

Ханс Кристиан Андерсен

заревела

скотина,

стоило

пламени. высу­

нуть им свой красный язык.

Тут приспела пожарная труба, и огонь потушили; уже рассвело; я стоял на дороге,

едва ли не в ста шагах от прославленной до­

лины. Я вполне мог забежать в нее, что я и сделал, а дождь поливал, вода струилась и

журчала, кругом был сплошной родник. Под ударами ливня деревья вывернули на­ изнанку листья, они приговаривали, как да­ веча камыши:

-

Мы пьем макушкою, пьем пяткою,

пьем всем туловом, и однако твердо стоим

на одной ноге, ура! Ливень льет-поливает, мы шумим и поем, это наша собственная песня,новехонькая! То же самое пели вчера камыши, так что

это было старо. Я глядел ... и глядел ... и мо­ гу сказать о долине Сетер только одно: она вымылась!

ГЛАВАХVIII

ИВАНОВ ДЕНЬ ВЛЕКСАНДЕ

Н а другом берегу Дал~эльвен, через K~­ торую

уже

в

третии

или

четвертыи

раз пролегал наш путь, расположился Лек­ санд. Построенная около церкви живопис­ ная колокольня с красными бревенчатыми стенами подымалась над высокими деревь­ ями на глинистом склоне; старые ивы кра­

сиво склонялись над бурным потоком. На­ плавной мост под нами покачивался, он даже немножко погрузился, и о ноги лоша­

дей плескалась вода, но такова уж природа этих мостов;

железные

цепи,

его держав­

шие, визжали и громыхали, доски скрипе­

ли и хлюпали, вода булькала, журчала и

бурлила... Но вот мы перебрались на ту сторону,

где дорога

в

город

шла

на

гору;

чуть выше стоял прошлогодний майский шест

с

увядшими

цветами;

199

немало

рук,

Ханс Кристиан Андерсен

сплетавших эти венки, верно, увядают ны­ не в могиле.

Нежели чем ехать прямою дорогой в го­ род, приятнее подняться по склону и идти вдоль реки; тропа между лугом и листвен­

ными деревьями приводит к пасторовой

усадьбе. Там я и провел вечер, в приветли­ вой семье пастора; хозяин дома недавно

умер, все ходили в трауре. В молоденькой дочери было нечто, я и сам не знаю, в чем это выражалось,

но мне невольно подума­

лось о нежном цветке льна, который слиш­ ком нежен для северного

короткого лета.

Они говорили о завтрашнем Ивановом дне и о зимней поре в этих краях, когда на реке

держатся лебеди, числом нередко более тридцати, чальные

они

звуки;

испускают всегда

странные,

пе­

прилетают парами,

по двое, и так же точно улетают; если один

умирает, другой остается, даже после того, как все остальные давно уже снялись с мес­ та, и ждет, и сетует, и улетает в конце кон­

цов один-одинехонек.

Когда я в тот вечер покинул пасторову усадьбу, загорелся молодой месяц, был во-

200

В Швеции

дружен майский шест. По озеру Сильян в реку

приплыл

маленький

пароходик

«Принц Август» с лодками на буксире; на берег сошел музыкант, он задудел, сзывая на танец под высоким, украшенном венка­

ми майским шестом, и вокруг него закру­ жился резвый хоровод, да так весело, слов­ но вся жизнь и есть чудесная летняя ночь.

Наутро наступил Иванов день, это было воскресенье,

24

июня, чудесный, солнеч­

ный день. Самое живописное зрелище на этом празднике

-

люди из разных прихо­

ДОВ, что приплывают по озеру Сильян в больших лодках и гурьбами высаживаются на берег. Мы отправились к причалу Баркедален и,

еще

не

выехав

из города,

повстречали

целые толпы народу, которые шли оттуда, а

также спускались с гор. Под самим Лексан­

дом по обеим сторонам дороги тянутся в ряд

низкие

деревянные

лавки,

куда

свет

проникает лишь через дверь, они образуют целую улицу и служат стойлами для лоша­ дей, а еще, как, например, в это утро, для

того, чтобы сюда можно было зайти опра-

201

Ханс Кристиан Андерсен

вить наряд. Чуть ли ме все лавки были заня­ ты деревенскими бабами, которые распус­ кали и затягивали свои одеяния, дабы они ложились этом

они

надлежащими то

и дело

складками,

высовывались

из

при ни­

зенькой двери, желая посмотреть на иду­

щих мимо. Богомольцы все прибывали: мужчины, женщины и дети, стар и млад, да­

же грудные младенцы, ибо на Иванов день никто не остается дома за ними присматри­

вать, и потому их берут с собой; всем поло­ жено идти в церковь.

Что за режущее глаз великолепие кра­ сок! Навстречу нам полыхают алые, как огонь,

и

зеленые,

как

трава,

передники.

Женский наряд, помимо этого, составляют черная юбка, красный лиф и белые рукава. В руках у всех

-

книга псалмов, завернутая

в сложенный шелковый носовой платок, маленькие девочки

-

целиком в желтом и в

красных передниках, а самые крохотные

-

с ног до головы в одежде имбирно-желтого цвета. На мужчинах было черное платье, вроде нашего пальто,

вышитое красной

шерстью; с большой черной шляпы свеши-

202

В Швеции

валась красная тесьма с кисточкой; темные штаны и синие чулки с красными кожаны­

ми подвязками; короче говоря, то было бо­ гатство кричащих красок, и притом ясным

утром на лесной дороге! А дорога круто спускалась к озеру, что синело и блестело на солнце. Двенадцать не то четырнадцать

длинных лодок, по форме напоминавших гондолы, были уже вытащены на плоский берег, который усеян здесь большими кам­ нями; камни эти служили сходнями; лодки

причаливали к ним, и люди пособляли друг

дружке вылезти и перебраться на берег. Там уже стояло под тысячу человек, а вдали виднелось

еще

десять-двенадцать

плыву­

щих по озеру лодок, гребли и мужчины и женщины, в шестнадцать весел, в двадцать,

даже в двадцать четыре, и каждая лодка бы­ ла украшена зелеными ветками. Зелень и пестрые

одеяния

придавали

всему

нечто

столь праздничное, столь феерическое, трудно было поверить, что мы на севере.

Лодки приближались, все они были бит­ ком набиты; однако же люди тихо, без шу­ ма и разговоров, высаживались и взбира-

203

Ханс Кристиан Андерсен

лись по лесистому склону вверх; лодки вы­ таскивались на песок; все это так и проси­

лось на картину, особенно дорога в гору, по которой между деревьями и кустами двига­ лась вся толпа; самыми примечательными

тут были двое оборванных ребятишек, с ног до головы одетых в огненно-желтое, у

каждого за плечами кожаный узелок; они

были из беднейшего прихода в Далекар­ лии; шел там и хромой мужчина со своею слепой женою, мне припомнился из детст­

ва стишок в букваре:

Зорок хромой, ходок слепой,

Вместе они доберутся домой.

и мы тоже добрались, до города и до церкви,

туда-то

и

стекался

народ;

говори­

ли, что там собрал ось свыше пяти тысяч человек. В девять часов началась служба. Орган и кафедра проповедника были укра­ шены цветущими сиренями; дети сидели с

кистями сирени и березовыми ветками; совсем маленькие держали по куску сухой

лепешки, которую и поедали с большим

204

В Швеции

удовольствием. Юные конфирманты под­ ходили

к

причастию,

церковь

оглашали

звуки органа и пение псалмов, а еще ужас­

ные детские крики и тяжелый топот: неук­

люжие, подбитые железом далекарлийские башмаки гулко стучали о каменный пол. Все скамьи, хоры и главный проход были до отказа заполнены людьми; в боковом проходе я видел отдельные группы играю­

щих детей и благоговейно внимающих ста­ риков; возле ризницы сидела молодая жен­ щина и кормила грудью младенца

-

живое,

чудесное воплощение Мадонны.

Первое общее впечатление было захва­ тывающим,

но

многое здесь

только

мешало;

в

первое; пение

слишком

вторгались

детские крики и шум шагов; к тому же не­

стерпимо пахло луком; почти у всех были с собой маленькие связки лука, который они сидя и ели; я не мог этого вынести и ушел

на кладбище, здесь, как и всегда на приро­

де, все затрагивало, все было свято. Цер­ ковные двери были распахнуты, звуки ор­ гана и псалмов неслись оттуда на Божий солнечный свет у открытого озера. Мно-

205

Ханс Кристиан Андерсен

гие, которым не досталс;>сь места в церкви, стояли

здесь

и

подпевали

по

книге

псал­

мов; повсюду на могилах, где почти что все плиты из чугуна, сидели матери и кормили

детишек грудью,

-

над смертью и гробовою

плитой бил источник жизни. Совсем моло­

дой крестьянин, до чего же он бьш пригож, стоял читал надпись на одной из могил:

Ах, как сладко бьшо жить, Ах, как славно умереть!

Красивые христианские изречения, сти­ хи, по всей вероятности, из псалмов, были читаемы по всему кладбищу и прочитаны все до единого, ибо церковная служба дли­ лась несколько часов,

что,

между прочим,

никогда не способствует молитвенному на­ строению.

Наконец народ повалил из церкви. По­ лыхали алые, как огонь, и зеленые, как тра­ ва,

передники; людская масса становилась

все более и более плотной, и продвигалась вперед; тон здесь задавали белые головные уборы, полотняные рубахи и белые рукава,

206

В Швеции

это выглядело как церковное шествие в ка­

толических странах. Дорога вновь ожила, наполнилась ездоками и пешими, а по озе­ ру шли уже

на веслах,

уплывали

перепол­

ненные лодки. Но уехали не все. На широ­ кой улице Лександа, от церкви и до самого трактира, стояли кучками парни и мужики.

Я жил в этом трактире и должен признать­ ся, что моя датская речь для здешнего уха звучала довольно странно; тогда я

загово­

рил со шведским акцентом, и трактирная служанка заверила, что понимает меня луч­

ше, чем прошлогоднего француза, изъяс­ нявшегося с ней по-французски. Сижу я у себя в комнате, и тут ко мне за­ ходит хозяйская внучка, премилый ребе­ нок, она пришла в восхищение, увидя мой пестрый мешок со спальными принадлеж­ ностями, мой шотландский плед и красную

сафьянную подкладку чемодана; я наскоро

вырезал ей из листа бумаги турецкую ме­ четь с минаретами и распахнутыми окош­

ками,

и,

осчастливленная,

она убежала

прочь. Немного погодя я слышу во дворе громкие разговоры и догадываюсь, что это

207

Ханс Кристиан Андерсен

касается до моей вырезной картинки; я ти­

хонько вышел на деревянный балкон и уви­ дел внизу во дворе саму бабушку, которая стояла с

сияющим лицом,

высоко

подняв

мою картинку. Ее обступила целая толпа да­ лекарлийцев и далекарлиек, восторгавших­

ся моим творением, ребенок же - благосло­

венный ребенок - кричал и тянулся руками к своей законной собственности, которую

у него отняли, затем что она была чересчур хороша. Я шмыгнул обратно, в высшей сте­ пени польщенный и ободренный, а спустя мгновенье в дверь постучали, это была ба­

бушка; она принесла целую тарелку имбир­ ных пряников.

-

Я пеку лучшие имбирные пряники в

Далекарлии,

-

сказала она,

-

но у них ста­

рые фасоны, еще времен моей бабушки; господин так хорошо вырезывает, не смог

ли бы он вырезать нам несколько новых

фасонов? И вот весь вечер Иванова дня я сидел вырезал фасоны для имбирных пряников: щелкунчиков в сапогах со шпорами, ветря­

ные мельницы, которые были и челове-

208

В Швеции

ком,

и мельницею,

но только в домашних

туфлях и с дверью посередь живота, тан­ цовщиц, указующих одною ногой на Стожа­

ры. Бабушка забрала их, а танцовщиц с за­ дранными

ногами

повертела

и

так и

сяк,

это было выше ее разумения, она решила, что они одноногие и трехрукие.

-

Буду печь по новым фасонам!

ла она.

-

-

сказа­

Но они трудные!

Я надеюсь, что продолжаю жить в Дал е­

карлии в новых фасонах имбирных пряни­ ков.

ГЛЛВАXlХ

НА ОЗЕРЕ Сильян

углубились в М Ыозере Сильян,

Далекарлию, мы на

лию> , зеница коего

остров Соллер с его

-

это

«Око Далекар­

ослепительно белой церковью. Чудесно здесь в разгар лета. Вдалеке яс­ но

вырисовываются

синие

горы,

солнеч­

ный свет заливает прозрачную, сверкаю­

щую водную гладь, где порою является фея пустыни, волшебница Средиземноморья, Фата Моргана и возводит воздушный свой замок. По озеру Сильян, говорит дальский крестьянин, плавает водяной, похожий на

бегемота

с

камышово-зеленой

гривою.

Взгляни на воду, где плывут лодки с жени­ хом и невестою и гостями, с песнями и му­

зыкой,

взгляни на окрестные лесистые

склоны, где на солнце красуются окрашен­ ные в красное деревянные дома, где позва-

210

В Швеции

нивают козьи колокольца и, набрав силу,

широко льется песня, словно ее протруби­ ли в рог:

-

Э-гей! Э-гей!

Чудесно здесь летним днем, чудесно и в зимнюю пору, даром что в сильную стужу

тут замерзает ртуть. Небо тогда вдвое выше и синее; еловый лес зеленеет в белом снегу. В лесу горит костер углежогов; ловкий охотник ходит на волка и на медведя, а по

ледяному зеркалу Сильяна скользят над глу­ бокими водами сотни саней; на шубе ездо­ ка, его шапке и бороде повис иней. Взгляни на озеро при ярком свете полной луны и при красных и сине-зеленых вспышках се­

верного сияния. Войди в здешнюю избу, когда в печке трещит огонь, а перед нею си­

дит кружком все семейство. Здесь до того уютно. Да вы спросите далекарлийцев! Ку­

да бы они ни уехали и как бы хорошо им ни было, они всегда тоскуют по своему убого­ му жилищу: «потому как,

-

говорят они,

-

мы живем там, дома, в любви и согласии».

Здоровье, трудолюбие и ублаготворен­ ность

-

богатство дальского крестьянина;

211

Ханс Кристиан Андерсен

сам он издревле сознает свое благородное происхождение, он сам себе господин; он на ты даже с королем.

Когда в правление Карла Юхана один из его внуков наведался в Далекарлию, к нему подошел старик-крестьянин, пожал руку и

попросил: «Передай поклон И своему ста­

рому деду в Стокгольме!»

Далекарлийцы любят песни и танцы: ключевая арфа * и козий рог, волынка и скрипка. В груди у этого народа сердце по­

эта, а сердце поэта любит своего короля. Далекарлийцы долее всех терпели насилие и

мучительства,

которые

чинили

именем

короля жадные, злые фогты*. То было в по­ ру датского владычества*; датчанин в ста­ рину худо поступал в стране шведа; это по­

помнил шведский солдат, когда в правле­

ние Карла Десятого* он круто расправился с крестьянином в Дании.

Да будут благословенны те звонкие ар­ фы и звучные голоса, что пели прими ре­

ние! Да будет благословенно новое время! Давайте уже в этом мире понимать и лю­

бить друг друга! Так хорошо, что соседи и

212

В Швеции

братья живут согласно и дружно. Да восси­ яет над обеими странами солнечный свет мира, угодный Богу!

Дальские памятные места побуждают

нас обратить взор в прошлое, к тем крова­ вым временам, ведь звезда единой Швеции

взошла в Далекарлии.

Королева Скандинавии Маргарета не была любящей матерью для своей швед­ ской страны. Король Эрик Померанский*, которого грядущий поэт представит пред

судом наций, был к ней еще суровее; в пору засилья жестоких фогтов имя его звучало как

проклятье;

в

«Сборнике

преданий

шведского народа»* рассказывается о «тю­ ремном камне»

на озере,

где крестьянина

выставляли голым на мороз, рассказывает­ ся,

как его

подвешивали

над огнем,

и

он,

бывало, задыхался от дыма; поделом ему, говорили палачи, раз он не мог или не по­

желал платить. Когда у него падала послед­ няя кляча, он впрягался в плуг, а жена его

возила на себе сено. Датский фогт Йоссе Эриксон, безжалостный, как швейцарский Геслер*, немилосердно притеснял честной

213

Ханс Кристиан Андерсен

дальский люд; горькая чаша переполни­

лась, и далекарлийцы отказались подчи­

няться Йоссе Эриксону и сказали, чтобы он

остерегался

показываться

им

на глаза.

Наточили стрелы, достали стальные луки,

а вождем был избран Энгельбрект Энгель­ бректсон*, живший у «Медной горы» (где

теперь расположен Фалун) , муж во цвете лет, независимый и благородный; он слу­ жил в ЧУЖИХ краях и был свычен с оружием и рыцарскими обычаями. Бунт против фог­

та

-

это же бунт против короля, рассудил

он и просил их поэтому потерпеть, пока он

не совершит длинное путешествие в Ко­ пенгаген и не поговорит с королем, что он

и сделал. Маленький коренастый далекар­

лиец с ясными глазами, открытым лбом и волосами до

плеч вошел

в залу к королю

Эрику и чистым, громким голосом выло­ жил народные жалобы. Ему были даны бла­ гие обещания

-

и не выполнены, и Энгель­

брект во второй раз отправился к королю, но не был к нему допущен; тогда далекар­ лийцы поднялись под предводительством

Энгельбректа, изгнали злых фогтов и разо-

214

В Швеции

рили их усадьбы; дальский топор переру­

бил узы между королем Эриком и государ­ ством свеев.

Прошлое придает Далекарлии блеск и величие. Когда ты посещаешь эти края, ты слышишь дыхание прошлого.

у озера Сильян, в водах которого отра­ жаются колокольни Реттвика и Моры, и в здешних темных лесах, покинутый и пр е­ следуемый, влачил горькие дни своей юно­

сти Густав Васа, ныне это богатая тема для картин и песен. По королевскому приказу

Кристьерна* лучшие из дворянского рода Стуре, и среди них молодой Густав Эрикс­ сон Васа, были взяты в заложники, препро­ вождены в Копенгаген и заключены там в

Синюю Башню*. Вскоре, однако, Густава перевели в менее строгую тюрьму, в замок

Калё в Ютландии; молодость и красота рас­ полагали в его пользу, ему позволили расха­

живать по замку в сопровождении малочис­

ленной стражи; та нередко видела, как он сидит,

полугрезя,

устремив

печальный

взгляд своих больших синих глаз поверх

Каттегата, на шведский берег. Ему доверя-

215

Ханс Кристиан Андерсен

ли

...

и,

воспользовавшись этим,

он совер­

шил побег, он бежал через леса, через пус­ тоши, и остановился только, когда был уже в двенадцати МИЛЯХ от своей тюрьмы. Ют­ ландский скот перегоняли в Германию, и Густав Васа сделался погонщиком скота;

так он добрался до Любека, где столь хоро­ шо изложил свое дело перед бургомистром и членами городского совета, что они взя­ ли его под свое покровительство и устрои­

ли на корабль, направлявшийся в Швецию. Он высадился на мысу Стеншё под Кальма­ ром, а поскольку в народе все еще верили

обещаниям короля Кристьерна явить ми­ лость и ласку, то Густав был вынужден кра­ дучись, по ночам, пробираться сквозь гус­ тые леса своей родины; здесь скрывались,

будучи объявлены вне закона, лучшие мужи из рода Стуре, а датские фогты выслежива­ ли их, и в первую голову

-

Густава. Все вой­

ска стянулись к Стокгольму, там учинили

кровавую баню; прослышав об этом, Густав бежал в Далекарлию. Одевшись далекар­ лийцем, с топором на плече, пришел он в

«Хижину Ранке», что в двух милях от Фалу-

216

В Швеции

на, и здесь, у бывшего своего школьного то­ варища, богатого горнозаводчика Андерса Перссона, нанялся в работники и за поден­

ную плату молотил хлеб. Служанка нечаян­ но увидала расшитый золотом шелковый

воротник, спрятанный у него под грубой одеждой, и рассказала о том своему хозяи­

ну, и тогда тот втайне призвал к себе Густа­ ва и услыхал от него о кровавой бане в Стокгольме, о матери Густава, которую дер­ жали в плену в Копенгагене, и о всех тех

бедствиях, что постигли Швецию, и что сейчас

требуется

поставить

на

карту

жизнь, однако же слова эти пропали втуне,

и Густаву пришлось оставить «Хижину Ран­

ке» и податься в леса. Дело было зимою, на речке Лиль под ним треснул лед; в Глоттор­ пе в сторожке паромщика он высушил у ог­

ня свою одежду, после чего побрел в Ор­ нес, где жил Арендт Перссон; но тот ока­ зался неверным другом и предал его, и туда

нагрянул фогт с семерыми подручными. Они были уже во дворе, да только жена Арендта, смелая Барбру Стигсдоттер пре­ дупредила Густава, и, прежде чем они успе-

217

Ханс Кристиан Андерсен

ли зайти в горницу, он из чердачного окош­ ка по веревке спустился вниз, где по прика­

занию Барбру его дожидался мальчик с за­ пряженными санями, и помчался к Кошне­

су, к Сандвикским хижинам и Свардшё, постоянно

опасаясь

лазутчиков

и

пресле­

дователеЙ. Он встретил радушный прием у друга школьных лет,

приходского священ­

ника, господина Юнна, восемь дней бесе­ довали они друг с другом о Швеции, тихо и

задушевно; но поскольку Арендт из Орнеса и тамошний фогт продолжали посылать ла­ зутчиков и стражников, Густаву снова надо

было спасаться бегством; не успел он пере­ шагнуть порог теплой горницы господина

Свена в Исале, как туда заявились подруч­ ные фогта; однако жена Свена не растеря­

лась и, бросившись к Густаву, хватила его по спине и стала браниться, словно бы осердясь: «Ну чего ты стоишь глазеешь на

посторонних, будто отродясь не видал лю­ дей! А ну-ка иди молотить в сарай!» И Гус­ тав прикинулся дурковатым и пошел моло­

тить. А подручным фогта и невдомек, что побитый парень и есть тот самый, кого они

218

В Швеции

ловят.· По всей Далекарлии дороги кишели лазутчиками и вооруженными людьми, ко­

торые разыскивали объявленных вне зако­ на, и в первую голову

-

Густава Васу.

Далекарлийцы знали, что он в этих кра­ ях, знали, что он им вверился, и все до од­ ного поклялись в душе, что окажут ему гос­

теприимство, он за ними будет как за ка­ менной стеной, никто его не выдаст, как

Арендт из Орнеса. Свен в Исале полагал, что Густаву у него

небезопасно, и хотел переправить его по­ дальше, в лес, прилежащий к селению Мар­ нес;

там

жили

два

порядочных

человека,

братья Матс и Пер Улофссоны; но на всех дорогах туда стояли стражники, у каждых

воротищ, у каждого моста; поэтому Густава спрятали под соломой на возу,

которым

правил сам Свен, причем проехал он пря­ мо между посланцами фогта; один из них ткнул в солому своим длинным копьем и за­

дел Густаву ногу. сквозь

Рана была легкая,

солому сочилась

кровь;

увидя

но это,

Свен украдкой порезал ногу своей лошади, до крови,

и никто ничего не заподозрил.

219

Ханс Кристиан Андерсен

в лександских лесах, около речки Юнгшё, под огромным поваленным деревом, разла­

пистые ветви которого образовывали ша­

тер, братья укрывали беглеца три дня и три ночи и носили ему еду. Еще одну ночь укры­ вался он и отдыхал под большой плакучей

березою; тут в нем пробудилась решимость говорить

перед народом,

и он

отважился

прийти в Реттвик. Там на кладбище он рас­ сказал прихожанам о кровавой бане в Сток­ гольме и о том, сколько шведам пришлось

хлебнуть лиха; люди были потрясены и по­ клялись отомстить,

но тут же снова стали

осторожничать и порешили сперва узнать,

что об этом говорят в соседних приходах. И Густав двинулся через Мору в селение Ульмеланд, где жена Матса Ларссона спря­

тала его у себя в погребе, а на крышку по­ ставила большой пивной чан, чтоб его не

нашли заявившиеся туда подручные фогта. Там он прятался до Рождества, а в один из святочных дней он взошел на холм возле

Моры и громким зычным голосом обратил­ ся к далекарлийцам,

которые возвраща­

лись из церкви. Он напомнил им о любви

220

В Швеции

их отцов к свободе и отчизне, о том, как они сражались под предводительством Эн­

гельбректа и обоих Стуре, он говорил о кровавой бане в Стокгольме и о том, как

жестоко обошелся Кристьерн с вдовою и детьми Стуре. лись,

кто

оружию,

Собравшиеся всколыхну­

рыдал, но

кто

вскоре

громко

призывал

выступили

вперед

к и

другие, и принялись возражать Густаву; они

сказали, что кровавая баня Кристьерна ка­ салась до

господ,

а не до

крестьян;

и что

они вправе так думать, ибо Кристьерн, ти­ ран знати,

-

друг бедняков, его человеко­

любивые законы в защиту крестьянина, с которым доныне обращались как со ско­ том, покамест тому свидетельство.

Мужи Моры колебались, не зная, на что решиться, большинство присоветовало Гу­ ставу уйти еще дальше, за норвежскую гра­ ницу, и, упавши духом, он тронулся в путь, он разуверился в своем отечестве.

Он уже завидел норвежские горы; он ос­ тановился, глубоко опечаленный; его томи­ ли голод и жажда; в Лимской церкви зазво­ нили колокола, он вошел туда и начал мо-

221

Хане К~иетиан.Андереен

литься. В ГС;>РЯЧI-fХ молитвах устремил он свое сокрушенное сердце к Богу, который придал ему мужество, одушевление и силы

еще раз обратиться к крестьянам; они его выслушали,

они

его

поняли,

но

ничего

предпринять не осмелились, и Густав снова пустился в путь и пришел в селение Селен,

последнее у границы с Норвегией. И вот, в самый последний раз, он оглянулся на Да­ лекарлию и окинул глазами ее еловые леса,

льды и снега ... Тут подоспели бежавшие на лыжах со скоростью пара, по льду и смерз­ шемуся снегу, два человека, изрядные лыж­

ники, посланные жителями Моры на поис­

ки Густава затем, чтобы призвать его вер­ нуться и стать ИХ вождем.

Господу Богу

было угодно, чтобы в то самое время, как

Густав покинул Мору, туда пришел объяв­ ленный вне закона прославленный воин

Ларс Улофссон; он говорил О кровавой ба­ не и о том, что Кристьерн по всей стране по наставил виселиц, что скоро то же самое

произойдет и в Далекарлии, что им не ми­ новать податей и притеснений за верность

роду Стуре, и они начали раскаиваться, что

222

В Швеции

отпусТили Густава; тут встал один старик и сказал, что всякий раз, как Густав держал здесь

ром,

речь,

это

здешнему

веяло

они

свежим

помнили;

поверью,

ну

всякое

северным

а

вет­

по

старому

дело,

начатое

при северном ветре, будет ладиться, и все они поднялись,

все как один; они готовы

были отдать жизнь и добро за свою отчизну и за Густава Эрикссона Васу. В Море его шумно приветствовали, по­ сле чего он двинулся, имея тысячу человек,

к Большой медной горе и захватил горного

фогта и других людей Кристьерна. К нему стекались объявленные вне закона, где бы он НИ появился, к нему присоединялся на­

род; когда у бруннбекской пере правы он встретился со своими противниками, вой­ ско его выросло до пятнадцати тысяч.

и стрел дальских в воздухе бьшо поболе, чем сыпалось града из туч,

-

поется в старинной песне. Дальские

стрелы так и свистели над водами Далэль­ вен.

223

Ханс Кр~стиан Андерсен

«Народ, который жрет кору и пьет одну воду, не одолеть и самому дьяволу»,

-

ска­

зал бывший там датский епископ по про­ званию Лысый Затылок и посоветовал сво­ им землякам уходить подобру-поздорову; но далекарлийцы теснили их, все было усе­ яно телами,

пронзенными насквозь сталь­

ною стрелой. Велики были потери датчан, далекарлийцы и по сю пору поют:

Бруннбек-река глубока, широка, Полчище ютов прияла река.

Так датчанин был изгнан из Швеции.

А Густав со своими далекарлийцами напра­ вился дальше, в Упсалу, впереди его ждали

битва при Брункеберге и победный въезд в Стокгольм, и там-то, как гласит народная пес­ ня, он смог сказать своим далекарлийцам:

Вы верою и правдой служили мне доселе,

Свою вам благодарность я докажу на деле.

В Далекарлию, где, преследуемый врага­

ми, блуждал и скитался Густав! В Далекар-

224

В Швеции

лию, где люди довольствуются малым и ве­

селы, где старинныIe стальные стрелы и лу­ ки висят над печкою, где в разгар лета тан­

цуют вкруг майского шеста! Поехали туда, художник с поэтом! что-то от них двоих есть в каждом из нас, иначе бы нам их не понять.

Повозка заложена, кучер ждет. Из Лек­ санда мы поедем вдоль озера к Реттвику и

Море. Кучер расскажет тебе о короле Густа­ ве, здесь его знает любой ребенок; а если ты датчанин,

и

он это угадает,

тогда он с

дружескою улыбкой заговорит с тобой о старых,

немирных

временах и

о том,

как

славно теперь! Мы знаем друг друга, и так друг на друга похожи! Датчанин приезжает в гости сюда на север, а швед едет на юг к датчанам;

шведские

воины

отписали

до­

мой, что, как друзья, они вполне благопо­ лучны в стране у датчан; он расскажет вам, как отлично они понимали друг друга, как

схожи их свычаи и обычаи, вера и образ мыслей. Ты узнаешь также, как обильно и хорошо в последние годы родится в Шве­ ции хлеб, даже тут, в Далекарлии; а ведь

8

В Швеции

225

Ханс Кристиан Андерсен

сколько-то лет назад здесь были такие не­ урожаи, что крестьянин шел к пробсту и покупал у него лук соломы,

-

мелко нару­

бив, ее добавляли в хлеб из коры и ели.

-

Нынче хорошие времена!

-

говорит

он и, показав тебе свою черную, твердую

сухую лепешку,

надкусывает ее белыми

крепкими зубами. Солнце ясно озаряет темные, поросшие лесом

горные

кряжи

и

тихую

озерную

гладь. Близ Бергсенга с дороги открывает­ ся самый широкий вид на Сильян; отсюда виден медный шпиль церкви в Море, а за ним

-

двойной ряд синих гор. Путешест­

венник обыкновенно доезжает до Бергсен­ га, не далее, здесь он поворачивает назад,

ведь он повидал красивейшую местность в Далекарлии, однако же он не повидал Дале­

карлии во всем ее разнообразии. Под нами, совсем рядом, стоит реттвикская церковь,

ослепительно белая, точно лебедь на зеле­ ном мысу; туда мы и направимся, в привет­

ливый дом, в пробстову усадьбу, к веселым и добродушным людям. Лес так благоухает, кругом дикие заросли красной смородины,

226

В Швеции

кругом цветет, развернув свои красные ле­

пестки, летний цветок:

primula farinosa'.

Раздается «Добро к нам пожаловать!», и

нас проводят в большую садовую залу проб­ стовой усадьбы; здесь по-зимнему холодно, даром что середина лета,. но вскоре она на­

гревается; в оба камина укладываются стой­ мя толстые поленья, огонь трещит и лижет

своим длинным языком дымовую трубу. Со­ бираются добрые соседи, пастор, доктор, живущие по соседству друзья, дымится ча­

ша с пуншем, беседа становится оживлен­ ной, здоровой и свежей, как окружающая природа.

Покинув стол, мы совершаем прогулку вниз и заходим в церковь, где пестрые, пи­

санные маслом картины освещает яркий солнечный свет. У входа в церковь стоит

кружка для подаяний, прозванная Лаза­ рем*, причудливая деревянная фигура, изо­ бражающая нищего.

Появляются мужчи­

ны, женщины и дети; ЩI. кладбище прово­ жают покойника, из ПО'iтенця к умершему

1

Примула мучнистая (лат).

227

Ханс Кристиан Андерсен

мужчины приподымают шляпу, таков здесь

обычай, как и в католических странах.

Мы бредем лесом, мимо пашенки.

-

Я был тут в прошлом году,

рассказал

-

нам один из наших провожатых.

-

Посреди

поля шел человек, я думал, это пастор, и хо­

тел было крикнуть «добрый день!», но во­ время разглядел, что это мишка, как мы его

кличем. То был большущий медведь, он шел на задних лапах,

в хорошем настрое­

нии, объедал овсяный сноп и тихонько ур­ чал. Так я и не сказал «добрый день!», у ме­

ня были свои заботы, а у него

-

свои.

Мы выходим из лесу на широкую проез­ жую

дорогу,

если

смотреть

отсюда,

ретт­

викская церковь, озеро и далекие горы яв­

ляют собою очаровательную картину; мы возле нового водолечебного заведения; уст­ роено оно удобно и хорошо, с уютными комнатами, читальней и ванными. Внутри можно лицезреть дальские мумии

-

живе­

хоньких и цветущих свежестью красноще­

ких мужчин, спеленутых в одеяла, свобод­ на лишь одна голова; это отдыхающие, ко­ торые только что приняли холодную ванну.

228

В Швеции

Водолечебница около Реттвика совсем та­ кая же, как и в Грефенберге в Силезии. В чи­ тальне на столе лежат книги и газеты; здесь

ты снова находишь нити, связующие тебя с

живым, беспокойным миром, через элект­ ромагнитный ток печатных слов тебе пере­ дается, что там делается и происходит, по­ сле чего ты вновь устремляешься на приро­

ду,

на

солнечный

свет,

и

вдыхаешь

березовый дух у открытого озера СИЛЬ$lН. Еще одна прогулка, к пасторскому дому под высокими деревьями с видом на озеро.

В маленьких комнатках до того уютно и

красиво; с больших книжных полок сияют знакомые имена; вся новейшая литература

Скандинавии дожидается здесь прихода зи­ мы, чтобы распахнуть свой волшебный сад, когда за окном будут лежать лед и снег, и Да­ лекарлия окажется словно бы отрезанной от Европы. Природа погрузится в свой зим­ ний сон, родники же поэзии и знания ки­

пят вечно.

Из Реттвика мы держим путь в Мору, где Густав Васа говорил перед прихожанами;

мы держим путь к порфирному заводу, 'где

229

Ханс Кристиан Андерсен

вытачивают великолепные чаши; мы едем

верхами по безлюдной, узкой лесной тропе к избам финнов. Одиноко и свято в Дале­ карлии, пестро и великолепно, чудеснее же

всего

-

на озере Сильян.

Художник, возьми свой альбом и краски, отправляйся в Далекарлию, перед тобой откроются картина за картиною.

При езжай сюда весенней порою, когда молодые парни отправляются на военные учения в лагерь, стань у дороги, невдалеке

от воротищ, они идут толпою, предшеству­

емые музыкантом. На пригорке под плаку­

чей березой стоят дети и старики и машут им на прощанье.

Зайди в «платяную клеть», большего бо­ гатства красок, чем здесь, не встретишь ни

в одной из комнат красочного турецкого

дома. Платяная клеть

-

это обычно стоя­

щий особняком деревянный дом, где хра­ нится

несметное

множество

одежды,

он

поставлен на высоких сваях, чтобы туда не

забрались крысы и прочие подобные тва­ ри. Под потолком и вдоль стен висят, натя­

нутые на обручи, женские юбки и рубахи

230

В Швеции

всевозможных

цветов,

личестве, у каждого

в

невероятно м

члена семьи

ко­

нередко

имеется по семнадцать-восемнадцать штук.

Здесь висят передники и лифы, здесь висят мужское платье, жилеты'И штаны; чулок и не перечесть,

до того

их

много;

полотня­

ное белье, и с рукавами И'без оных, занима­ ет свое, особое, место. Башмаков на полу хоть пруд пруди, донельз,я неуклюжих, чуд­

HbIX, горбатых и тупорылых, чтобы этак их

смастерить

-

до такого надо было доду­

маться. На расписанной цветами полке вы­ строились в ряд книги псалмов; сама стена,

там, где она видна, тоже расписана. Там, к примеру, парит пророк Илья на своей ог­ ненной колеснице, запряженной светозар­ ными конями, которые ВЫIIIЛИ довольно-та­

ки похожими на свиней; можно увидеть и

Иакова, борющегося с Иеговой, на Иегове­ фрак, кожаные штаны и высокие сапоги.

Поверх окон запечатлены библейские из­ речения и имена; тюльпаны и розы цветут

здесь так, как никогда не цветут в природе.

Изобрази нам на картине платяную клеть в тот

момент,

когда

молоденькие

231

девушки

Ханс Кристиан Андерсен

пришли туда за своими

нарядами,

или же

вешают их на место.

«Здесь нечего изображать!»

-

скажешь

ты, пожалуй. Что ж, зато тут есть на что по­ смотреть, ты только приезжай. Художник с поэтом, возьмитесь же за ру­ ки, отправляйтесь в Далекарлию, этот бед­

ный край богат красотой и поэзией, и бога­ че всего

-

на озере Сильян.

ГЛАВлХХ

ВЕРА И ЗНАНИЕ (ПРОПОВЕДЬ НА ПРИРОДЕ)

И стине

никогда не оспорить Истину,

знанию

-

не оспорить веру, мы, есте­

ственно, рассуждаем об истине и знании в их

чистом

виде;

встретившись,

они

под­

крепляют прекраснейший помысел чело­

века: бесс.мерmue. И однако же ты говоришь: мне было покойнее, мне было надежнее, когда я ребенком смыкал глаза у материн­ ской груди и засыпал, не размышляя, обле­ каясь единственно в веру. Эта предосве­ домленность,

это

сопряжение

разума

со

всем и вся, сцепление одного звена с дру­ гим,

из века в век,

подрывает мою опору,

мое доверие к молитве, которая есть кры­

лья к моему Богу! Ослабнут они, и я бес­ сильно паду во прах, без утешения и надеж­ ды! Конечно же, я склоняюсь перед светом познания,

великим

и дивным,

233

но

мне

ка-

Ханс Кристиан Андерсен

жется,

дыня

-

что тут

кроется

человеческая

гор­

за желанием быть столь же мудры­

ми, как и Бог. «Вы будете таковыми!»*

-

сказал змей людям, соблазняя их вкусить от древа познания~ Умом я вынужден при­ знать истинность того, что изучает и дока­

зывает астроном; я вижу удивительный,

бесконечный Божественный разум во всем устроении мира, в малом и большом, в том, как, примыкая друг к другу, сцепляясь друг

с другом, они образуют бесконечно гармо­ ническое целое,

-

и я трепещу в моей вели­

чайшей нужде и скорби: что может изменить моя молитва там,

..

\

где все есть извеч-

ный закон? Ты трепещешь, ибо ты зришь всемогу­ щество, кое являет себя во всеобъемлющей любви, той сущности, где, по определению человека,

разум

и

сердце

слиты

воедино;

ты трепещешь, ибо ты знаешь, что Он из­ брал тебя и предназначил к бессмертию. Я знаю это из веры, из священных, веч­

ных слов Библии. Знание камнем придав­ ливает мою могилу. а моя вера есть то, что его взрывает.

234

В Швеции

Это не так! Самый махонький цветочек проповедует со своего зеленого стебля,

именем знания: бессмертие,

-

услышь его!

также и прекрасное приводит доказатель­

ство бессмертию, и, обнадеженный верою и знанием, бессмертный не будет трепе­ тать в своей величайшей нужде, крылья мо­

литвы не ослабеют, ты уверуешь в вечные

.,faKoHbI любви так же, как ты веруешь в за­ коны разума.

Когда ребенок рвет в поле цветы и при­ носит нам целый пук, где иной цветок смот­ рит вверх, иной

-

вниз, где все они переме­

шаны, в каждом из них мы зрим красоту, эту

гармонию красок и форм, которая столь приятна для наших глаз. Инстинктивно мы принимаемся все упорядочивать, и каждый отдельный цветок сливается с прочими в единство красоты,

и мы глядим уже не на

него, а на весь букет. Восприятие гармонии красоты у нас врожденное, на то у нас есть

зрение и слух, эти два моста между нашей

душой и окружающим сотворенным миром. Все чувства наши, все существо наше про­ низаны Божественным, стремлением к гар-

235

Ханс Кристиан Андерсен

монии, что обнаруживается во всем сотво­ ренном, даже в пульсации воздуха, которая

передается звуковыми фигурами. В Библии есть выражение: «Бог в духе и истине»

*, -

вот где мы могли бы найти на­

иболее подходящее определение для того ощущения, кое мы называем чувством пре­

красного; ибо что же это, как не «дух И ис­ тина», сие откровение Божие; так же, как

собственная душа наша светится в глазах и в чудесном движении губ, так светится, в сотворенном мире, образ Бога «в духе и ис­ тине». Там гармония-красота во всем, от

махонького листка и цветка до большого, пышного букета, от нашей земли до бесчис­ ленных планет в небесном пространстве; насколько хватает глаз и насколько продви­

нулось знание, все

-

малое и большое

-

есть красота гармонии.

Но стоит нам обратить взгляд на челове­ ка, для которого у нас есть высочайшее, наи­

священнейшее определение: «создан по об­ разу Божию», чеЛ08ека, который в состоя­ нии осознать и воспринять всё творение Божие, и гармония в сотворенном мире, по-

236

В Швеции

хоже, нарушается. При рождении все мы равны! Как творения нас равняет то, что мы «не вправе ничего требовать». Сколь неоди­

наково Господь наделяет нас способностя­ ми! Иным дано бесконечно много, другим

-

ничтожно мало; дом и условия Господь пред­ назначает нам с рождения, и сколь многим

из нас не уготованы ли тяжелейшие испыта­

ния; нас туда ставят, нас туда помещают; сколь многие могли бы по праву сказать: «лучше бы я никогда не родился!» Человеческая здесь,

на земле,

жизнь,

самое

не подпала,

высокое

следственно,

законам красоты гармонии! Это немысли­ мо, это несправедливо, а потому не может иметь места.

Дисгармония жизни заключается в том, что мы видим лишь малую часть нашего су­ ществования, а именно

-

земную; должно

быть продолжение жизни, бессмертие. Это проповедуешь нам ты, махонький цветочек, как и все сотворенное в красоте и

гармонии. Если бы наше существование окончилось смертью здесь, на земле, то со­

вершеннейший Бог бьVl бы несовершенным,

237

Хане Кристиан Андерсен

Бог не был бы справедливость и любовь, как это удостоверяет всё в природе и Открове­ нии. А если нам укажуг на все человечество, как на ту сферу, где явит себя гармония, то тогда все

наши усилия

и

труды

сведутся

к

жизнедеятельности кораюIOВЫХ полипов; че­ ловечество

станет тогда лишь

памятником

величию Творца, Он явит тогда лишь свое ве­

ликолепие, но не свою величайшую любовь. Всеобъемлющая любовь не есть себялюбие! .. Мы обладаем бессмертием! Исполненные сознания своего бессмер­ тия, мы возносимся к Богу, в твердой уве­ ренности, что все, что с нами ни случается,

-

к нашему благу! Наш земной взгляд спосо­ бен про никнуть в небесное пространство до известной границы, наш духовный взор также

простирается

не

далее

известных

пределов, но по ту сторону должны царить

те же законы всеобъемлющей любви, что и здесь. Вечное рассудочное знание наперед не

может

страшить

нас;

мы,

люди,

могли

бы и сами по себе это уразуметь. Нам пре­ красно известно, как и что будет развивать­ ся·в

.разные

времена

года,

238

нам

известно

В Швеции

время

цветения

выведутся

и

и

плодоношения,

приживутся

сорта,

какие

время

со­

зревания, и когда забушуют бури, и когда наступит период дождей. Бог должен, при­

чем в неизмеримо высшей степени, обла­ дать такими же познаниями о своем творе­

нии: планетах вселенной, как наша земля, и

роде

человеческом,

ее

населяющем;

он

должен знать (и тысячелетия здесь для не­ го все равно, что для нас день): тогда-то будет иметь место такое-то и такое-то раз­ витие,

и

цветение

рода

человеческого,

тогда-то забушуют бури страстей, сопро­ вождающие

это развитие,

во

время

оных

разовьются характеры, личность сделается

мощным ведущим колесом, каждый будет

-

прирожденный человек Божий. История нам это показывает, звено цепляется за зве­ но,

в мире духа, равно как и в материаль­

ном творении; око мудрости, око Отца объ­ емлет всё!

-

ну а разве у нас недостанет мо­

чи, в сердечной горести здесь, на земле,

молить с упованием этого Отца, молить, как молился Спаситель: nрО'Неси 'Чашу СUЮ .ми­ .IItO ШJ'НЯ,

вnрaчR.М 'не .мая вм.я, '1w твоя да будет!*-

239

Хан с Кристиан Андерсен

нам не забыть этих последних слов! Испол­ нится наша молитва, она будет нам во бла­ го, а нет, поступим, как ребенок, что прихо­ дит в горе к своему земному отцу,

но не

добивается у него исполнения своего жела­ ния, зато утешается ласковыми словами и

любовными доводами рассудка, отчего го­ ре тихо выплакивается, и детская боль уни­ мается. По молитве нам будет даровано и это! На глаза навернутся слезы, а в сердце поселится упование! Да и кто изведал все пути души человеческой настолько, чтобы осмелиться

отрицать,

что

молитва

есть

крылья, возносящие нас в ту сферу влия­ ния, откуда Бог протянет нам оливковую ветвь помощи и милосердия.

Именно тогда, когда мы бредем с откры­ тыми глазами дорогой знания, мы зрим ве­

ликолепие возвещения. Мудрость рода че­ ловеческого

-

всего лишь одна пядь на вы­

соком столпе откровения, несущем Бога, но короткий этот отрезок будет расти сквозь века, в вере и с верою. Знание химическая проба, что золото

-

-

как

которая показывает,

настоящее.

ГЛАВлХХI

В ЛЕСУ

Р где

ека уже далеко внизу, мы оставили поза­ ди пашни и только что въехали в лес,

останавливаемся

дверь

и

окна

возле

трактирчика,

которого украшены

в

честь

Иванова дня зелеными ветками. Вся кухня

убрана березой и цветущими рябиновыми ветвями; под потолком

висят на длинных

шестах сухие хлебы, манна* лесной пусты­ ни парит прямо над головой у старухи, что

стоит начищает до блеска свой медный ко­

тел. Питейная половина, где сидят и браж­ ничают крестьяне, тоже разубрана зеле­ нью. Красное лето повсюду ставит свой ли­

ствяный

шатер,

самый

же

большой

-

именно в лесу; он раскинулся на мили и ми­ ли, и миля же за милею ведет туда наша до­

рога, на которой не увидишь ни единого дома,

а навстречу не

попадаются

241

ни

кон-

Ханс Кристиан Андерсен

ные, ни пешие. Поехали! Кучер запрягает свежих лошадей, поехали с нами в боль­ шую лесную пустыню, путь ровный, тор­

ный, воздух по-летнему тепел, пахнет бере­ зою и линнееЙ. Дорога ведет то в гору, то под гору, то и дело петляет и оттого разно­

образится, но все время идет лесом, гус­ тым, дремучим лесом; мы проезжаем мимо

озерков, таких глубоких и тихих, словно за своею темной стеклянной гладью они упря­

тали ночь и сон. А теперь мы возле лесной равнины,

где

кругом

стоят

одни

только

пни, обуглившиеся над корнем; этот чер­ ный, выжженный и пустынный участок до­ роги длинен, сюда не залетает ни одна пти­

ца. Но вот нас вновь приветствуют высо­

кие плакучие березы; играючи, перебегает

дорогу белка и вспрыгивает на дерево; взгляд

наш

шарит

по

лесистому

горному

склону, который уходит далеко ввысь, но никакого жилья пока не заметно, нигде не

подымается голубоватый дым, выдающий присутствие людей. Пригревает солнце, над лошадьми вьются мухи, садятся на них,

опять взлетают и вьются, для того чтобы

242

В Швеции

заново передохнуть и посидеть спокойно, и тогда они, верно, думают: «продвижения

вперед сейчас нету, все стоит на месте, мы

же сидим спокойно!», они думают так же, как и многие люди, забывая, что кони вре­

мени безостановочно мчат нас вперед! До чего здесь одиноко!

благостно-одиноко!

Здесь ты чудеснейшим образом наедине с Богом и самим собой! Подобно тому, как солнечный свет изливается на землю и на

эти необозримые, пустынные леса, дух Бо­ жий изливается на человека и в человека.

Идеи и мысли зарождаются из глубин ду­

ши, беспредельных, неисчерпаемых, как и он,

-

так магнит придает свою силу железу,

сам ничего от этого не теряя. Здесь, среди

лесной природы, на длинной безлюдной дороге,

как раз и начинается оживленное

движение мыслей по большаку, пролегаю­ щему через нашу голову. Мимо тянутся уди­

вительные, богатые караваны из поэтических произведений, из отчего дома воспомина­

ний, и новые, рожденные сиюминутным

окружением.

Благочинно движутся дет­

ские процессии

с

развевающимися знаме-

243

Ханс Кристиан Андерсен

нами и радостными песнями; танцуя, про­ ходят менады, охочие до крови неистовые

вакханки. Здесь, в лесу, горячо припекает

солнце, как будто сюда, в северную лесную глушь, забралось южное лето, приискало себе лесную долину, улеглось на жарких солнечных лучах и спит; поэтому такая и ти­

шина, как ночью, не слышно ни одной пти­

цы, не шелохнется ни одна ветка? О чем грезит южное лето на севере средь елей и

душистых берез? В сочинениях древних, произросших на классической почве юга, упоминаются

легенды

о

могущественных

феях, которые в лебедином оперенье лета­ ли на север, в страну гипербореев*, лежав­ шую «за северным ветром», там в тихих глу­

боких озерах купались они и возвращали себе молодость. В лесу мы возле этих озер, мы видим, как над нами стаей пролетают

лебеди, как они плавают в бурных реках и покойных водах. Лес простирается к запа­ ду и к северу, он становится все выше, все гуще;

торные

дороги

кончаются,

дальше

проехать можно только верхом, по глухой

тропе, ведущей к границе.

244

-

Здесь на па-

В Швеции

мять приходит предание о «чумном време­

ни» 1*, когда из страны в страну ходила Чер­ ная смерть и превращала возделанные по­ ля и селения, целые приходы в пустоши и

леса. Заброшенные и позабытые, оброс­ шие мохом, травой и кустарником, стояли в лесной чаще церкви, о них уже и знать-то никто не знал,

пока столетия спустя сюда

не забрел охотник, пущенная им стрела от­ скочила от позеленелой стены, он отодви­

нул мох

-

и обнаружил церковь. Дровосек

рубил дерево и задел топором по заросшей стене, и та подалась от удара; упали сосно­

вые доски, и была найдена церковь «чумно­ го времени», солнце, хлынув в дверь и про­

ем окна, вновь заиграло на медной люстре

и алтаре, где все еще стоял потир. Прилете­

ла кукушка, села и закуковала: жить тебе многие, многие лета.

Лесная глушь, вот такие картины развер­

тываешь ты здесь перед воображением. Лесная глушь, через твои сводчатые залы нынче, летней порою, тянутся люди со СКО-

11350 год.

(пpuм. автора)

245

Ханс Кристиан Андерсен

том и домашним скарбом; дети и старики

направляются к уединенному пастбищу, где живет эхо, где расцветает, как дикий гор­ ный цветок, народная песня. Пленительно поют они:

«3вень!»

-

сказал бубенец,

Гоним в горы овец;

-r

Там дятел постукивает,

Кукушка покукивает, Там растет черемша, Там жизнь хороша,

Там ветру привольно дуть, Туда мы и держим путь! I

Ты погляди на это шествие! попробуй нарисуй его. Широкая телега, доверху гру­

женная сундуками и бочками, стульями и горшками; блестящий медный котел и оло­ вянное блюдо так и сияют на солнце. На са-

I

Мелодию этой и многих других далекарлийских

песен можно найти в сборнике «Шведские пастушьи

песни и рожковая музыка», изданном в кардом Дюбеком. (пpuм,. автора)

246

1846 году

Ри­

В Швеции

мом верху воза сидит старая бабушка, при­ держивая

свою

прялку,

которая

венчает

всю эту пирам иду. Отец правит лошадью, мать несет на спине меньшенького в мешке из шкуры; шествие подвигается шаг за ша­

гом; скот погоняют дети-подростки, одной из коров они воткнули между рогами зеле­ ную ветвь, но она, похоже, этим украшени­

ем не возгордилась, она идет такой же ти­ хой поступью, что и другие, и отмахивает­

ся хвостом от назойливых мух. Если ночь

на уединенном пастбище будет холодная, дров здесь достаточно; дерево валится са­

мо собой, валится от старости и лежит себе и гниет. Только хорошенько приглядывай за костром, не то в лесную пустыню пожа­ лует дух огня; он является из незатушенно­

го костра, он является из громовой тучи, верхом на синей молнии, что поджигает

покрывающий землю плотный сухой мох; деревья и кусты занимаются, огонь переки­ дывается с дерева на дерево, это как огнен­ ная метель, пламя взлетает на кроны, треск

и шум такой, будто разгулялось море. Пти­ цы взмывают тучами и, задохнувшись в ды-

247

Ханс Кристиан Андерсен

му, падают наземь; звери спасаются бегст­ вом, либо сгорают, охваченные огнем. По­

слушай их крики! Волчий и медвежий рев, узнаешь его? Лишь затишье, дождливые дни и сами лесные равнины способны по­ ставить предел огненному морю; и чернеет

после обугленными стволами и пнями лес­ ная гарь, как мы уже это видели здесь, в ле­

су, у широкой главной дороги. Ее мы и дер­ жимся,

но она становится хуже

и хуже,

а

под конец пропадает вовсе, ее только сей­ час прокладывают; там, где мы проезжаем, лежат

огромные,

наполовину

выворочен­

ные камни, путь нам перегораживают боль­ шие

рухнувшие

деревья;

нам

приходится

вылезти из повозки; лошадей отпрягают, крестьяне помогают перетаскивать повоз­ ку через канавы и толкать вперед по нетор­

ной тропе. Солнце больше не светит, пада­ ют

редкие

капли,

а

вскоре

дождь

уже

сплошной ... но как при этом благоухает бе­ реза! Неподалеку поставлены хижины из неплотно пригнанных древесных стволов

и свежих, зеленых веток, в каждой вовсю пылает костер; смотри, как сквозь зеленую

248

В Швеции

листвяную крышу пробивается, виясь, си­ ний дым, там, внутри, кузнечат, куют крес­ тьяне; и между делом поют:

Ох, болезный ты мой, Что ж ты в лес зашел густой! Башмаков-то нету, Ну да нынче лето.

Там трапезничают, тут закладывают ми­

ну, чтобы взорвать скалу... а дождь все пуще и пуще, и все роскошнее благоухают ель и

береза. В лесу чудесно!

ГллвлХХII

НАСТРОЕНИЯ

1. (Минор) Спи сладким сном, Как если б смерть тебя в ларец убрала свой, Цветок воспоминанья дорогой! В. миру расцветший, ты отныне

-

мой.

И я пою тебе, и слез сдержать невмочь. А ночь безмолвствует, пленительная ночь

...

Все умерло! .. Все умерло кругом!

2. (Мажор)

Под буковой сенью, где смолка цветет, Где путника манит опушка,

250

В Швеции

Где аист на кроне гнездо себе вьет

И празднует лето кукушка, у ясного моря, в родимом краю

Вырой могилу мою!

Пусть будет у моря, в чудесном краю, И, буковой сенью хранима, Приют даст шиповнику и соловью, И детям, что бегают мимо. у ясного моря, в родимом краю Вырой могилу мою!

ГЛАВАXXIII

ФAJIУН

М

Ы выехали наконец из ле~у и увидели впереди город, окутанныи густым ды­

мом, таковыми предстают многие англий­

ские фабричные города, но здесь дым был зеленоватым, то был город Фалун. Дорога вела вниз между большими холмами, обра­ зовавшимися из шлака, который выгребли из плавильных печей и который напомина­

ет собою потухшую, застывшую лаву; не видно было ни единого ростка, ни одна

травинка не пробивалась на обочине, не пролетела ни одна птица, воздух, как и сре­

ди кратеров Сольфатары*, был пропитан резким запахом серы. Медная крыша церк­ ви отливала зеленью; открылсьь длинные,

прямые улицы, объятые тишиной, словно в этих темных деревянных домах залегли

зараза и хворь, а жители боялись выйти на-

252

В Швеции

ружу; но зараза и хворь при стают здесь к

единицам. Когда на шведской стороне сви­ репствовала чума, богатые и власть иму­ щие искали прибежища именно здесь, в Фа­ луне, где насыщенный серой воздух был единственно здоровым. Охряно-желтый

поток бежит ручьем меж домами, кои при­ обрели особый оттенок от дыма, подымаю­ щегося из рудников и плавильных печей, медный дым проник даже в церковь: строй­ ные церковные колонны от него потемне­

ли. Когда мы приехали, неожиданно разра­ зилась гроза; но это громыханье и молнии

как нельзя лучше подходят к городу Фалуну, который расположился будто на краю кра­ тера.

Мы отправились на медный рудник, что

дал название всему округу

-

«Большая мед­

ная гора»; его б~гатства, по преданию, были обнаружены, когда два козла, бодаючись, ударили оземь рогами, и те окрасились мед­

ною рудой. Шли мы туда сперва по пустын­ ной охряно-красной улице, а потом между

нагромождений шлака и кaмeHHЬ~ облом­

ков, выросших в целые валы и угоры. В пла-

253

Ханс Кристиан Андерсен

ВИЛЬНЫХ печах из-под голубовато-зеленого дыма вырывались зеленые,желтые и крас­ ные языки пламени; полуголые чумазые лю­

ди ворочали раскаленные огненные массы,

да так, что только брызгали искры. Мне вспомнился шиллеровский «Пугь В плавиль­

ню»

*.

От накиданного грудами шлака, где

снизу так и пышал огонь, валил густой сер­ ный дым; ветер гнал его через дорогу, по ко­

торой мы проходили. В дыму - и дымом про­ копченные

-

стоят строение за строением,

но только почему-то вразброску; а кругом, словно незавершенные укрепления, тянугся

кучи земли и камня. Там сооружены леса и

длинные, резко обрывающиеся мостки. Вра­ щались большие колеса, длинные канаты и железные цепи пребывали в постоянном движении. А перед нами зияла огромная пропасть, называемая Великой выемкой; прежде она

cocToJPIa

из трех частей, но все

обрушилось; нынче эта гигантская впадина походит на просторную долину; многочис­ ленные отверстия внизу, ведущие в шахты, напоминают отсюда, сверху, черные гнезда­

норки земляной ласточки на глинистых кру-

254

В Швеции

чах. Внизу стояли две-три деревянных хижи­ ны. На дне впадины показалось несколько посетителей в горняцких костюмах во главе с провожатым, у каждого В руке горела со­ сновая лучина, и вот они уже снова нырнули

в одно из черных отверстий. В темных дере­ вянных

домах,

около

которых

вращались

большие водяные колеса, из головокружи­ тельной пропасти, из узких глубоких колод­ цев начали появляться рабочие; обутые в де­ ревянные башмаки, они стояли по двое на краю бадьи, которая была подвешена на крепких железных цепях и которую вытяги­

вали теперь наверх. Напевая и раскачивая бадью во все стороны, они превесело поды­ мались. Привычка делает смелым. Нам рас­ сказали, что нередко во время подъема ка­

кой-нибудь из них, озорства ради, выходил из бадьи и усаживался средь камней на краю

нависшей скалы, между тем как глубоко вни­ зу гремели взрывы, отчего все кругом содро­

галось

и

рядом

срывались

камни;

а

когда

смельчака предостерегали, он привычно от­

шучивался: «Так Я Ж покамест ни разу еще не убился насмерть!»

255

Ханс Крис:гиан Андерсен

в отдельных шахтах спуск про изводится

при помощи устройства, состоящего из двух установленных рядом железных лест­ ниц, которые попеременно движутся вверх и вниз, так что, шагнув на восходящую сту­

пеньку слева, а затем перейдя на такую же

справа, ты будешь все время подыматься на­ верх; спускаясь же по нисходящим ступень­ кам, ты в конце концов попадешь на самое

дно. Нам сказали, что это очень легко, нуж­

но только поживее перешагивать, чтобы не зажало и не раздробило ногу, а еще надо по­ мнить, что здесь нет перил, и сбоку про­ пасть, в которую можно рухнуть ... Самая глубокая шахта имеет по вертикали протя­ женность более ста девяноста саженей; а впрочем, сказали нам, здесь совсем неопас­

но, нельзя только падать в обморок и нель­ зя бояться. С горящим факелом вниз спус­ тился один из штейгеров, пламя осветило темную горную стену и мало-помалу превра­

тилось в слабое сияние, которое вскоре ис­ чезло. Нам рассказали, как за несколько

дней до нас сюда пробрались пятеро не то шестеро школьников и стали забавляться

256

В Швеции

тем, что в кромешной тьме переходили со

ступеньки на ступеньку по этим будто ожив­ шим лестницам; под конец они уже не раз­ личали,

где

верх,

а

где

низ,

и

принялись

кричать и звать на помощь; на сей раз они отделались счастливо.

Возле одного из отверстий пошире, про­

званного «Толстым Мадсом», есть богатые залежи медной руды, еще не тронутые; на­

верху большое здание; здесь в пропасти

нашли

тело

1719

молодого

году в

горняка,

казалось, он упал туда в тот же самый день, настолько он не изменился, однако же ни­ кто его не признал; тут вышла вперед ста­

рая женщина и разрыдалась; умерший был ее жених, пропавший сорок девять лет то­ му назад; она стояла сморщенная и соста­

рившаяся, а он был такой же молодой, ка­

ким она его видела в последний раз l •

1

В другом руднике в

1635

году нашли мертвеца,

имевшего свежий вид, он походил чуть ли не на спя­

щего, но одежда и старые монеты, при нем найден­ ные, свидетельствовали, что он погиб здесь двести

лет тому назад. (пpuм,. автора)

9

В Швеции

257

Хан с Кристиан Андерсен

Мы направились к «Теплице», как зовет­

ся место, где выращивают купорос. Подоб­ но длинным кускам травяно-зеленого саха­ ра нарос он на длинные прутья, поставлен­

ные стоймя в кипящую воду. Пар был неимоверно едок, воздух здесь обкладывал язык, ты шел, словно бы держа во рту лож­ ку, покрытую медной «ржавчиной». Выйдя оттуда и вновь очутившись в разжиженном

медном дыму под открытым небом, мы во­ истину освежились.

Насколько эта, рудничная, окрестность города насыщена испарениями, выжжена и лишена растительности,

настолько

свежо

и зелено и обильно на другом конце Фалу­ на; высокие густолистые деревья близко подступают к крайним домам. Ты сразу же оказываешься в свежем еловом и березо­ вом лесу, что примыкает к озеру и тянется до синеющих вдалеке горных вершин воз­

ле Сетера. Тамошние жители поведали бы тебе об Энгельбректе и его доблестных да­ лекарлийцах, о невероятных странствиях Густава Васы и показали бы памятные мес­ та. Но мы останемся· здесь, в этом оку+ан-

В Швеции

ном дымом городе, с темными домами его

тихих улиц. Была уже почти полночь, а мы

все еще бродили по нему и забрели на пло­ щадь. В одном доме справляли свадьбу, и под окнами собралась большая толпа, впе­ реди стояли женщины, несколько отступя

-

мужчины. По старому шведскому обычаю они выкликали невесту и жениха, и те вы­

шли, им ничего более не оставалось; по обе стороны стали невестины подружки со све­

чами в руках. То была целая картина: невес­ та с потупленными глазами, улыбающийся жених и юные подружки невесты со смею­

щимися лицами, а народ говорил: «Повер­

нитесь-ка маленько! а теперь спиной! а те­ перь лицом! Жених, а ну-ка перевернись,

невеста, а ну-ка поближе!» И новобрачные поворачивались,

и

замечаний

хватало;

правда, то было к похвал е и чести, но так оно не всегда; бывает, что для молодых на­ стает мучительный, ужасный час; если они

не угодят публике, или же публика не одоб­ ряет партию либо имеет что-то против са­

мих молодых, то они об этом узнают; и, по­ ЖaJWй, услышат вдобавок какую-нибудь гру-

259

Ханс Кристиан Андерсен

бую шутку, которая вызовет общий хохот. Нам рассказали, что даже в Стокгольме не­ сколько

лет

назад

в

низших

классах

еще

держались этого обычая; и когда жених с

невестой, дабы избежать такого показа и смотра, уезжали прочь,

толпа их останав­

ливала, обе дверцы кареты распахивались, после чего публика делала через нее проме­ над,

-

люди желали видеть невесту и жени­

ха, это было их право. Здесь в Фалуне показ прошел весело. Молодые улыбались, невестины подружки

тоже, а собравшиеся смеялись и кричали «ура!»; на противоположной стороне пло­

щади и в прилегающих улицах было пусто, и царила мертвая тишина. Вечерняя заря

сияла еще, она перешла в утреннюю, была самая середина лета.

ГЛАВАХХIV

ЧТО СКАЗАЛИ трАВИНКИ

П

О озеру плыла лодка, компания в ней распевала шведские и датские песни;

ну а на берегу, под высокой плакучей бере­ зою, сидели четыре юные девушки, до того красивые, до того воздушные; они выдерну­ ли каждая по четыре длинных травинки и

связали их сверху и снизу, по двое. «А те­

перь поглядим, будут ли они висеть четырех­ угольником,

-

сказали

девушки,

-

если

это выйдет, тогда сбудется, что мы заду'ма­ ем!» И вот они связали и задумали ... Нико­ му не узнать их тайные мысли, тихую меч­

ту сердца. Правда, о том пропела малень­ кая птичка.

Одна перенеслась мыслью за моря и до­ лы, за высокие горы, где мул в тумане оты­

скивает дорогу, в прекрасную страну Ми­ ньоны*, где боги живут в мраморе и крас-

261

Ханс Кристиан Андерсен

ках. «Туда, туда! Попаду ль я туда когда-ни­ будь?»

-

такова была мечта ее, такова бы­

ла мысль; и она раскрыла ладонь и глянула на травинки

-

но

они

так

связанные

по

двое и висели.

А куда перенеслась мыслью другая? Тоже в чужую страну, где стоял пороховой дым, сверкали пушки и оружие, к нему, другу дет­

ства, сражающемуся за императора* против венгров. «Вернется ли он назад бодрый и ра­ достный, назад в мирную, благозавершен­ ную, счастливую страну Швецию?.» Травин­ ки не явили никакого четырехугольника, на ресницах у девушки задрожала слезинка.

Третья усмехнулась, с иронией. «Вон те

наши престарелый холостяк и старая ба­ рышня, что так молодо прогуливаются, так

молодо улыбаются и так молодо друг с друж­ кой беседуют, не станут ли они женихом и невестою

прежде,

чем

кукушка

закукует

в

следующем году, вот что мне хотелось бы знать!» С губ задумщицы не сходила усмеш­ ка,

но мысль свою она вслух не высказала,

травинки повисли розно, стало быть, розно

быть и холостяку со старою девою. «И все:-та-

262

В Швеции

ки это может произойти»

,-

похоже, решила

она; об этом говорила ее усмешка, и жест, ка­ ким она отбросила травинки.

-

Ничего я знать не желаю, меня ничего

не интересует!

-

заявила четвертая, однако

же травинки связала; ибо и здесь жила меч­ та

-

но о том не пропела ни одна птица; ни­

кому о том не догадаться; покачивайся спо­

койно в лотосе сердца, о, блестящий коли­ бри, твое имя не будет помянуто, только и здесь травинки сказали: «Без надежды!».

-

А теперь вы! Теперь вы!

юные

девушки

незнакомцу,

-

закричали

приехавшему

издалека, из соседней страны, с зеленого

острова, что Гефион* выпахала из швед­ ской земли.

- Хотите узнать, что сбудется или не сбу­ дется? Скажите нам ваше заветное желание!

-

Если оракул возвестит мне хорошее!

отвечал

он,

-

тогда

я

открою

вам

-

тихую

мысль и молитву, с коими я завязываю узел­

ки на этих травинках,f'1O если мне повезет

не больше, чем вам, то я промолчу!

- И,

связывая травинку с 'Гравинкоto, он повто­

рял со смехом:

-

Это ничего не значит!

263

Ханс Кристиан Андерсен

и вот он раскрыл ладонь ... глаза его за­

сияли, сердце забилось сильнее! .. Травин­ ки образовали четырехугольник!

-

Сбудется!

юные девушки.

-

Сбудется!

-

-

воскликнули

Что вы задумали?

Чтобы Дания поскорее выиграла и за­

ключила почетный мир!

-

Сбудется! Сбудется!

девушки.

-

помним,

что

-

вскричали юные

А когда оно сбудется, мы при­ травинки

сказали

это

напе­

ред!

-

Я сохраню эти четыре травинки, про­

рочески связанные в венок в честь победы и мира!

-

сказал незнакомец, а поскольку

оракул не обманул, то я и рисую для них картину того,

как мы сидим здесь у озера

под плакучей березою и глядим на синие горы Сетера, и каждый из нас связывает травинку с травинкою.

Красная отметка была сделана в кален­ даре

1849 года

против шестого июля.

Красная отметка была внесена одновре­ менно в историю Дании, датский солдат

вписал с~оею кровью победную дату: Битва за Фредерисию*.

ГллвлХХV

ВЫВЕСКА ПОЭТА

Е сли

бы потребовалось Hap~COBaTЬ для

поэта

вывеску,

то,

пожалуи,

уместнее

всего было бы изобразить Шехерезаду из «Тысячи И одной ночи», рассказывающую султану истории. Шехерезада

султан

-

-

это поэт, а

публика, которую надобно прият­

ным образом развлекать, ибо иначе он от­ рубит Шехерезаде голову. Несчастная Ше­ херезада! .. Могущественный султан!

Имея более ~eM тысячу и одно обличье, султан-публика сидит и внимает. Давайте-ка рассмотрим некоторые из них.

Вот сидит блеклый, брюзгливый уче­ ный; листы на древе его жизни исписаны глоссами, по коре из свиной кожи ползают, как улитки, усердие и упорство; в животе у

него завелась моль, дело худо, очень худо.

Прости же за богатое содержание песни,

265

Ханс Кристиан Андерсен

безрассудный восторг,

свежий,

ум! Не руби Шехерезаде голову!

молодой

-

однако

он безжалостно ее рубит. Вот сидит умудренная житейским опытом швейка; она пришла из чужих семейств, из одинокой каморки, сидючи в которой позна­ вала человеческую природу; уж ей-то ведомо

романтическое. О, барышня, прости, что по­ вествование не слишком тебя захватывает,

-

ты, что корпишь над шитьем и задыхаешься от прозы жизни, ты жаждешь романтизма.

-

Голову с плеч!

-

говорит швейка.

Вот сидит фигура в шлафроке, этом вос­ точном одеянии севера, в кое облекается

графский отпрыск, Дурхлаухтен, сын бога­ того пивовара, и прочая и прочая,

-

только

ни из шлафрока, ни из повелительного взгляда или же растянутого в тонкую улыб­ ку рта не вычитаешь, на каком стебле он

вырос; его требования к Шехерезаде имен­ но те же, что и у швейки: чтобы захватыва­

ло, чтобы пробегал холодок по спине, что­ бы' напичкали тайнами, это знал ужебла­ женной памяти Шпис*. Шехерезада обезглавлена!

2бб

В Швеции

Мудрый, просвещенный султан! Ты яв­ ляешься под

видом

школьника;

римлян и

греков, стянутых ремешком, носишь ты на

своей спине, как носил небо Атлас. Не пре­

небрегай несчастною Шехерезадой, не су­ ди ее, прежде чем не выучишь своего урока

и снова не станешь ребенком,

-

не руби

Шехерезадеголов~ Молодой, разодетый дипломат, на чьей груди мы можем по орденским знакам вы­ считать,

сколько

посетил

со

иностранных дворов ты

своим

высоким

начальством,

или же как часто ты доставлял ·послания,

упомяни имя Шехерезады с нежностью! го­

вори о ней по-французски, дабы возвысить ее над ее родной речью; переведи из ее пес­

ни всего одну лишь строфу, как можно бо­ лее скверно, но принеси ее в блестящий са­ лон, и смертный приговор будет отменен по милости ласкающего слух «Charmant!»I. Могущественный сокрушитель и возно­

ситель: Зевс газет и журналов, Юпитер еже­ недельников

1

и

ежемесячников,

Прелестно!( Фр.)

267

не

потря-

Ханс Кристиан Андерсен

сай во гневе своими кудрями, не мечи свои

молнии, если Шехерезада запоет по-иному,

чем ты привык у себя в семье, или же будет ходить без свиты из твоих горожан.

Не руби голову!

И еще одну фигуру увидим мы, самую из них опасную

-

того, у кого на устах накатыва­

ющий девятым валом хвалебный гимн, сле­

пого энтузиаста. Вода, в которой Шехереза­ да ополаскивала свои пальцы, для него Кас­

тальский источник*, трон, воздвигаемый им для ее апофеоза, становится ее эшафотом. Такова вывеска поэта, рисуй ее!

Султан и Шехерезада Но отчего же ни одного достойного ли­ ка,

где

они,

ласковые,

искренние

и

пре­

красные? Они тоже являются, на них-то Шехерезада и останавливает свой взор, подле

них

она

гордо

подымает

голову

к

звездам и поет гармонию, что царит навер­ ху и внизу, в человеческом сердце.

Это бы нарушило весь замысел вывески. Пока Шехерезада рассказывает, над нею ви­ сит дамоклов меч, и обличье султана заетав­ ляет нас ожидать, что он упадет. Шехереза-

268

В Швеции

да, как мы знаем из аравийского сказания,

побеждает, так и поэт: он победитель, богач, даже в убогой своей каморке, в глубочайшем своем одиночестве,

там

распускаются роза

за розою, кипят мечты, небосвод озаряется падающими звездами, будто сотворено но­ вое звездное небо, а старое скатано. Мир об этом не знает, это празднество самого поэта,

более пышное, нежели дорогие королев­ ские фейерверки. Он счастлив, как и Шехе­

резада, он победитель, он всемогущ; фанта­ зия украшает его стены обивкою, какой нет ни у одного властелина. Чувство извлекает для него из груди человеческой прекрасные гармонические созвучия; разум возносит его

чрез величие сотворенного к Богу, однако же он не забывает твердою ногою стоять на земле. Он всемогущ, счастлив, как немногие, мы не хотим сажать его на скамью непризна­

ния, чтобы ему сострадали и соболезновали, мы всего лишь рисуем его вывеску, обмаки­ вая кисть в краски на изнанке жизни, и рас­

крываем смысл «Султана и Шехерезадъt». Вот так-то! .. не рубите Шехерезаде голову!

ГллвлXXVl

ДАлЬЭЛЬВЕН

Д О Гомерова века героев тожеu были ге­ рои, но их не знают, никакои поэт не

прославил их; то же и с красотами приро­

ды, их надобно облечь в слова и картины и вывесть в свет, на всеобщее обозрение, вы­ дать своего рода всемирный патент на то,

что они собою представляют, тогда только они и обретут жизнь. Реки севера тысяче­ летиями шумят в неведомой миру красе.

Сюда не бежит столбовая дорога жизни; ни один пароход не доставит путешественни­

ка с удобствами вверх по течению Дальэль­ вен, водопад за водопадом делают неоцени­

мые шлюзовые сооружения необходимы­ ми. Насколько нам известно, Шуберт* был единственным иностранцем, который на­ писал и поведал о диком величии и южной

красе Далекарлии, в особенности выделив

270

в Швеции

Дальэльвен и ее

царственный водопад

Эльфкарлебю. Прозрачная, как морские волны, течет могучая эта река, бесконечными излучина­ ми,

через глухие леса,

перемежаемые рав­

нинами, то раздвигая свое глубокое русло, то

стесняясь

и

отражая

склоненные

над

нею деревья и красные бревенчатые дома уединенных селений, то обрушиваясь водо­ падом на могучие обломки скал. Удаленные друг от друга на мили и мили, вытекают из

горного хребта между Швецией и Норвеги­ ей Восточная и Западная Дальэльвен и лишь перед Больстадом сливаются воеди­

но. Они вобрали в себя немало рек и озер. Приезжай сюда! Ты обнаружишь живо­

писнейшие места, идя вдоль ручья, проби­ вающегося выше по склону за избой фин­ на,

и

исследуя

каждое

ответвление

пото­

ков, которые эти реки в себя принимают. Около норвежской границы,

в приходе

Серна, виднеется первый мощный водо­

пад, Ньюпешер. Горный поток отвесно па­ дает'(В пропасть глубиною семьдесят саже­ ней.)

Ханс Кр~стиан Андерсен

Мы задерживаемся возле дремучего ле­

са, где реке словно бы всецело передалась глубокая серьезность природы; она катит

свои ясные воды по порфирному ложу, там движется

мельничное

колесо

и

вытачива­

ются огромные порфировые вазы и сарко­ фаги. Следуя за течением, мы пересекаем озе­ ро Сильян, где, по словам суеверов, плава­

ет водяной, похожий на бегемота с зеле­ ною, как морская трава, гривою, и где жар­ ким

летним

днем

мираж

показывает

колдовские картины.

Из озера Сильян течение уносит нас под плакучие ивы пасторов ой усадьбы, где со­ бираются стаями лебеди. С лошадьми и по­ возкою мы медленно переплываем на боль­ шом пароме через глубокий, бурный поток в виду живописного больстадского берега, здесь река раздается и величаво несет свои

воды через лесные пространства, обшир­ ные и необозримые, как в Северной Аме­ рике.

Мы видим стремительный поток под

желтыми глинистыми кручами Авесты*;

272

В Швеции

будто текучий, летучий янтарь ниспадают желтые воды живописными каскадами ря­ дом с медеплавильным заводом, где, окра­ шенные в цвета радуги, взметываются язы­

ки пламени, а гулкие удары молота по мед­

ным листам вторят однообразному грохоту водопада.

И, наконец, как завершающая велико­

лепная

картина из жизни Дальэльвен,

прежде чем

она потеряется

в Балтий­

ском море, нам предстает водопад Эльф­ карлебю. Шуберт сравнивает его с водопадом око­ ло Шафгаузена, но мы должны помнить, что Рейн там не обладает такою водяной

массой, какая низвергается возле Эльфкар­ лебю. В двух с половиною шведских милях* от Ефле*, где большая дорога на Упсалу про­ ходит через Дальэлвен, с высокого камен­ ного

моста,

по

которому

переезжаешь

реку, этот мощный водопад виден целиком. у моста стоит домик, где уплачивают мос­ товую

пошлину,

там

путешественник

мо­

жет заночевать, и глядеть из своего окошка

10

В Швеции

273

Ханс Кристиан Андерсен

на падающие воды: глядеть на них при яс­

ном свете луны, когда в еловой и дубовой чаще залегла тьма и действие света зримо единственно в пенящейся, летящей воде; глядеть на них, когда утреннее солнце про­

тягивает в дрожащей водяной пыли свою

радугу, подобно воздушному мосту, соеди­ няющему берег с лесистым, скалистым ост­ ровом посреди водопада.

Мы приехали сюда из Ефле и уже издале­ ка завидели,

как над темно-зелеными вер­

хушками деревьев подымаются голубые об­ лака мельчайшей водяной пыли. Повозка остановилась у

самого

моста,

мы

вышли,

прямо перед нами низвергалась вся полно­ водная река.

Художник не способен дать нам на хол­ сте правдивое, живое изображение водопа­

да, там будет недоставать движения. Но а как

высказать

это

словами,

царственное величие, имоверную

скорость,

описать

дивные

-

это

краски,

это не­

невозможно,

но все же ты пробуешь, по словам собира­ ешь очертание той картины, которую отра­ зил наш глаз и которую даже ярчайшее вос-

274

В Швеции

поминание передает всего лишь неуверен­ ными штрихами.

Перед водопадом Дальэльвен разделяет­

ся на три рукава, двое обнимают поросший лесом скалистый остров и низвергаются вдоль

его

гладко

срезанных

каменных

стен; тот, что выше, самый из них обиль­ ный; третий рукав делает крюк и возвраща­

ется назад уже после того, как те, большие, соединившись, срываются вниз, он как буд­ то желает остановить их

-

и тут, закручива­

ясь кипящими водоворотами, дает подхва­

тить себя

стремительному потоку,

что

мчится прочь, обдавая пеною каменные ус­ тои моста, словно бы пытаясь увлечь их с собою. Открывшийся нам пейзаж оживля­ ло слева множество коз, которые паслись

среди ореховых кустов,

-

рожденные здесь

и привычные к глухим раскатам воды, они

безбоязненно подходили к самому краю об­ рыва; справа, над развесистыми дубами, пролетала с криками птичья стая. Одно­ конные телеги,

где

возница

правил

стоя,

ехали по широкой лесной дороге с «Ост­ ровного завода».

275

Ханс Кристиан Андерсен

Туда мы и направились, дабы распрос­ титься с Дальэльвен в одной из самых чу­ десных ее окрестностей,

месте,

которое

словно бы наяву переносит путешествен­ ника в страну, что много южнее, на приро­

ду, что много богаче, чем та, какую он ожи­ дал здесь найти. Дорога красива, дубы тут растут кряжистые, с могучею густолистою кроною.

«Островной завод» расположен идилли­ чески-очаровательно.

Мы прибыли туда; там кипела жизнь! Вращались мельничные колеса, перепили­

вались тяжелые бревна, ковалось железо на наковальне, и все

силою воды. Жили­

-

ща рабочих образуют целый поселок; это длинная улица с деревянными,

выкрашен­

ными в красный цвет домами, под сенью

живописных дубов и берез. Лужайка была с виду мягкою, как бархат, а в усадьбе навер­ ху, что высится над садом будто маленький замок, в комнатах и залах имелось все, что

англичанин называет

I

comJort. 1

Удобством (а1tгл.)

276

В Швеции

Хозяина мы не застали, но гостеприим­ ство здесь

-

всегдашний домашний эльф.

Нам стало уютно и хорошо. На столе по­

явились дымящиеся и ароматные рыба и дичь, как в прекрасных, волшебных зам­ ках. Сам по себе сад тоже был волшебст­ вом; сюда пересадили три бука, и они хоро­ шо прижились. В аллее из диких каштанов сильный

северный

ветер

причудливо

скруглил кроны, они выглядели так, точно

побывали под ножницами садовника. В теп-

.

лице висели золотисто-желтые апельсины;

у великолепных южных цветов окна сего­

дня были полуотворены, чтобы искусствен­ ное тепло соприкоснулось со свежим сол­ нечным воздухом северного лета.

Тот рукав Дальэльвен, что огибает сад, усеян островками, где во всей своей север­

ной красе растут чудесные плакучие бере­ зы и сосны. Там есть маленькие островки с тихими, зелеными рощами, есть маленькие

островки с густою травой, высокими папо­ ротниками,

пестреющие

колокольчиками

и калужницей; ярче красок нет ни на одном турецком ковре; поток, омывающий их, то

277

Хане Криетиан Андерсен

быстротечен, глубок и прозрачен, то по­ хож на широкую реку с шелковисто-зелены­ ми камышами, кувшинками и коричневопе­

рыми тростниками; то это ручей с каменис­ тым

ложем,

и

вот

он

уже

разливается

в

большую, спокойную мельничную запруду. Такой пейзаж в разгар лета как нельзя

более подходит для игр водяного и плясок лесных дев. Здесь при полной луне, верно, сказывает сказки дриада, водяной берет в

руки золотую арфу, и верует, что можно по­ знать блаженство, по крайней мере, в одну из таких ночей.

По другую сторону «Островного заво­ да» шумит главный поток, полноводная

Дальэльвен. Слышишь ее однозвучные гу­

лы? Они доносятся сюда не с водопада Эльфкарлебю, это совсем рядом, это Лос­ кий водопад, где лежит Ясеневый остров; река

пенится,

захлестывая

выпрыгиваю­

щих лососей.

Давайте посидим тут, на берегу, меж об­ ломками скал, при свете красного вечерне­

го солнца, усеивающего золотистыми бли­ ками воды Дальэльвен. Дивная река! Всего

278

В Швеции

несколько секунд трудишься ты на мельни­ цах,

а

потом

низвергаешься,

пенясь,

со

скал Эльфкарлебю в глубокое свое русло, что ведет тебя в Балтийское море, в твою вечность.

ГЛАВАХХVII

КАРТИНАМ НЕСТЬ ЧИСЛА

Д

а, окружающий нас мир полон картин, полон красоты, и это проявляется да­

же в малом, мгновенно исчезающем, в том,

на что люди вовсе не обращают внимания. Капля воды из стоячей лужи заключает в себе целый живой мир, но и капля одного дня из повседневной жизни также заключа­

ет в себе целый мир прекрасных и поэтиче­ ских картин, открой лишь глаза.

Вuдящuй, поэт должен указать на него и сделать

зримым,

ясным

и

отчетливым,

словно под микроскопом, и тогда люди то­ же его увидят,

а впоследствии, странствуя

по жизни, будут и сами замечать его, и ра­ доваться, прозрев, ибо жизнь явно станет богаче

-

богаче красотою.

Стоячая домашняя жизнь по-своему кра­ сочно-разнообразна, ну а что ж тогда гово-

280

В Швеции

рить О жизни путешественника! Даже где

ее называют тривиальною, и там разверты­ ваются картина за картиною, до бесконеч­ ности,

пусть все это и в малых,

очень ма­

лых размерах, за отсутствием тех великих

моментов, кои именуют событиями, ланд­ шафтами, историческими монументами, короче,

цветами

в гирлянде

но сама-то гирлянда налицо

путешествия;

-

и из нее, ли­

ствяно-зеленой, хотим мы кое-что взять, и поделиться

этими

перетекающими друг

друга картинками, исчезают,

и каждая

которые

-

в

появляются и

поэтична,

каждая

-

живописна, однако же не настолько, чтобы ее отдельно поставили для обозрения на мольберт. Мы опишем всего час нашего путешест­ вия,

один из тех часов,

не мешает упомянуть

-

когда

-

что также

ничего собственно

не произошло; ничего примечательного, о

чем бы стоило рассказать, мы не видели, мы

...

просто ехали через лес проселочною

дорогою.

Нечего рассказывать много.

281

-

и вместе так

Ханс Кристиан Андерсен

Близ дороги была высокая горка, оброс­ шая можжевеловыми кустами; в свежем со­ стоянии они похожи на кипарисы,

но тут

они все были засохшие и цветом точь-в­

точь как волосы Мефистофеля; внизу копо­ шилось множество свиней, тощих и жир­

ных, маленьких и больших; наверху стоял свинопас, оборванный и босой, но с кни­ гой в руках, он до того углубился в чтение, что даже не поднял головы, когда мы ехали

мимо; может статься, будущий ученый, слу­ житель грядущего.

Мы проезжали мимо крестьянского дво­ ра, и как раз когда мы поравнялись с рас­

пахнутыми воротами, в которые был виден главно~ дом с дерновою крышей, а на ней мужчина, что лежа расчищал ее, маленькое

деревце, должно быть, несколько лет рос­ шее на крыше, было подрублено; мы толь­ ко и успели увидеть, как блеснул на солнце топор и зеленое деревце упало.

В лесу вся земля поросла ландышами, ко­ торые цвели и благоухали, едва не до оду­ ри. Между несколькими высокими соснами резко

лились

солнечные

282

лучи,

прямо

на

В Швеции

раскинутую пауком гигантскую сеть, все ни­

ти которой, и продольные, и поперечные,

расположенные с математической точнос­

тью, блестели будто тончайшие призмы; посреди своего зыбкого замка восседал, жирный и противный, сам паук. Ни дать ни

взять лесная ведьма, если бы мы надумали вставить это в сказку.

Мы подъехали к трактиру; что внутри,

что снаружи там царил беспорядок, все не на своем месте. В горнице мухи так удобри­ ли беленые стены, что те могли бы сойти за крашеные; мебели были увечные и покры­ ты таким толстым слоем пыли, что не на­

добно и чехлов. Дорога перед трактиром была сплошною навозною кучей, а по ней бегала хозяйская дочь, молодая и статная,

белая и румяная, и босиком, зато с больши­ ми золотыми серьгами в ушах; золото сия­

ло на солнце, оттеняя цветущий румянец щек; льняные волосы рассыпались у нее по

плечам. Знай она, до чего она хороша, то непременно бы вымылась! Мы пошли по дороге, там стоял дом, вы­ беленный и приветливый, полная противо-

283

Ханс Кристиан Андерсен

положность трактиру. Дверь была открыта; внутри сидела молодая мать и плакала над

своим мертвым ребенком; рядом стоял сов­ сем маленький мальчик, малыш поднял на мать

умные,

вопрошающие

глаза,

потом

раскрьш ладошки, в которых прятал пой­

манную им маленькую бабочку*; и бабочка порхнула над мертвым тельцем; мать на нее

посмотрела и улыбнулась, она наверное уловила поэзию случайности.

И были запряжены лошади, и покатила, увозя нас, повозка, и одна за другою развер­ тывались картины, в лесу, на дороге, а заод­

но и в воображении, картины, коим несть числа!

ГЛАВА

XXVIII

УПРОПАСТИ

Ы знаком с Дурнотою? Молись, чтобы Т она не напала на тебя, эта могущест­ венная Лорелея* высот, злая колдунья из

страны сильфид*! Она подхватывает свою жертву и, кру­ жа, утягивает ее в пропасть. Она сидит на

узкой горной тропинке, над крутым обры­ вом, где нет ни дерева, ни лозы, где путник

должен жаться к горной стене и спокойно

смотреть вперед.

Она стоит на шпиле

церкви и кивает кровельщику, сидящему в

своей зыбкой люльке; она прокрадывается в ярко освещенную залу, к взволнованному,

одиноко стоящему посреди блестящего, навощенного паркета гостю, и пол усколь­

зает у него из-под ног, и раздаются стены.

Палец ее касается одного-единственного волоса на голове нашей, и воздух словно

285

Ханс Кристиан Андерсен

бы отодвинулся в сторону, и мы оказались

в безвоздушном пространстве. Такой мы ее знаем.

Последний раз мы повстречались с нею

у огромной пропасти в Даннеморе*, куда мы приехали по широкой, ровной, велико­ лепной дороге, тянувшейся через свежий

лес. Она сидела на самом краю горной сте­

ны. Тонкими, как шило, ногами она упира­ лась в бадью, подвешенную на железных це­ пях к грузным балкам высоченного моста возле пропасти. Путешественник занес над провалом ногу, поставил ее в бадью, где его принял под руку и поддержал один из рабо­ чих, и загремели цепи, заворочались вора­

ты, бадья начала медленно и плавно опус­ каться, он же чувствовал скорое движение,

чувствовал всеми своими фибрами. Она об­ давала ему затылок и спину своим ледяным дыханьем, да и сам

воздух становился

все

холоднее, отвесная скала словно бы вырас­ тала над его головою, уходя все выше и вы­

ше. Бадья качнулась, он почувствовал, что проваливается, как во сне, узнал этот тол­ чок в сердце

...

однако движение продолжа-

286

В Швеции

лось ... обратно вверх или вниз? По ощуще­ нию этого было не различить. Бадья косну­ лась земли, а вернее, снега, грязного и ис­ топтанного, вечного снега, до которого не

достигает ни единый солнечный луч, кото­

рый не растопить стоящей наверху летней жаре. Из темного зева пещеры послышался грохот, наружу повалил густой пар. Путеше­ ственник вступил в одну из черных пещер, казалось, своды над ним трещали, огонь,

гремели

взрывы,

-

сверху

влага, раздавались удары молота,

и горел

сочилась

-

и вот он

снова залез в бадью, и та начала подымать­ ся. Он сидел, закрывши глаза, но Дурнота дышала ему на голову и

ным

взором

пасть,

-

-

измерил

он

на грудь;

мыслен­

разверстую

про­

жуть да и только!

Жуть!

-

подвердил бравый, почтен­

ной наружности незнакомец, которого мы

встретили у большой даннеморской пропа­ сти. Он был из Сконе, то есть с той же са­ мой улицы, что и зеландец, если называть

улицей наш пролив.

-

Хоть бы я уже побывал там внизу!

сказал он, показывая на пропасть.

287

-

-

На са-

Хан с Кристиан Андерсен

мом низу

-

и снова поднялся наверх! При­

ятного тут ничего нету! Ну тогда не спускайтесь!

-

сказал я.

-

-

Зачем вам это? Раз уж я здесь, значит, надо!

он.

-

ответил

-

Вот чем плохи путешествия

-

полага­

ется видеть все; иначе нельзя! Ведь это же стыд, если вернешься домой, не повидав всего, о чем тебя станут расспрашивать! Не хочется вам, и не надо! Осматри­

-

вайте в путешествии то, что доставляет вам

удовольствие! .. Если вы сейчас шагнете два шага вперед и вам действительно станет дур­ но, то вы уже прочувствовали спуск. Я при­ держу вас

-

и опишу вам все остальное!

Что я и сделал, и на лбу У него выступил пот.

-

Все верно!

-

сказал он.

-

Я это явст­

венно чувствую! Я описал грязно-серый слой снега, кото­

рый не способно растопить солнечное теп­ ло.

царящий внизу холод, и пещеры, и

огонь, и рабочих и т. д. И т. п.

вать!

Да, вот как надо об этом рассказы­

-

отозвался он.

-

Вы-то можете, пото­

му что вы это видели!

288

В Швеции

-

Не больше, чем вы!

-

сказал я.

-

Я при­

близился к пропасти, увидел ее глубину, снег на дне, дым, который валил из пещер, но

когда дошло до того, чтоб шагнуть в бадью,

-

увольте! Дурнота пощекотала меня своей длинной, как шило, ногой, и я остался на ме­

сте. Я прочувствовал спуск позвоночником и подошвами, не хуже другого. Спуск

-

самое

пикантное. В Гарце я побывал в недрах Рам­

мельсберга*, под ХаллЯЙНОМ прокатился в глубь горы, с вершины до солеварни, бродил по катакомбам Рима и Мальты. Что видишь в глубоких проходах? Мрак! Что чувствуешь? Холод и тяжесть, тоску по свету и воздуху!

-

это самое лучшее, и все это у нас сейчас есть!

-

Однако же это престранно!

-

сказал не­

знакомец и достал свой «Справочник путеше­ ствующих по Швеции», из коего прочел: «Железные рудники Даннеморы

-

самые ста­

рые, большие и богатые в Швеции, лучшие в

Европе; имеется семьдесят девять шахт, рабо­ тает лишь семнадцать; глубина машинизиро­ ванного рудника - девяносто три сажени!» В это время снизу послышались колоко­

ла; это было знаком, что рабочи~ день на

289

Ханс Кристиан Андерсен

сегодня закончен; вечерняя заря еще осве­ щала здесь наверху верхушки деревьев, но

внизу, в глубокой, далеко протянувшейся пропасти, были сумерки, оттуда, из чер­ ных пещер повысыпали рабочие; они вы­ глядели как мухи, крошечные, они приня­

лись карабкаться по длинным лестницам, которые висели ярусами вдоль отвесной

скалы; они взбирались все выше и выше, наверх, наверх, и становились все больше. По балкам лесов завизжали железные це­

пи, и в воздух начала подыматься бадья; трое не то четверо молодых парней в дере­

вянных башмаках стояли на краю бадьи и весело балагурили, и, толкаясь ногой о ска­ лу,

от

нее

откачивались;

а

сумерки

внизу

все сгущались, пропасть как будто бы сде­ лалась еще глубже. Жуть да и только!

-

Сконе.

-

-

сказал человек из

Надо все ж таки было туда спус­

титься! Хотя бы для того, чтоб поклясться, что я там был! Вы-то, конечно, там побыва­ ли!

-

-

снова сказал он мне. Думайте, что хотите!

-

ответил я, и то

же самое я говорю читателю.

ГЛАВлХХIХ

Свиньи

Чарльз Диккенс поведал нам Л юбезный о свинье*, и с тех пор у нас подымает­ ся настроение уже от одного ее хрюканья.

Святой Антоний* простер на нее свой оре­ ол, ну а вспоминая про «блудного сына», пе­

реносишься в свиной хлев*, и как раз перед таковым и остановилась там, в Швеции, на­

ша повозка. У проселочной дороги, рядом со своим домом, крестьянин поставил сви­

ной хлев, да такой, каких вряд ли сыщешь

на белом свете, то была старая парадная ка­ рета; из нее вынули сиденья, сняли колеса, почему она и стояла прямо на пузе, и водво­

рили туда четырех свиней; были ли они первыми ее насельниками,

судить трудно,

но что карета была рождена для выездов, об этом свидетельствовало все, вплоть до сафьянных лоскутьев, свисавших с потолка

291

Ханс Кр~стиан Андерсен

и подтверждавших, что она знавала лучшие

дни. Каждое мое слово

-

Хрю!

-

-

святая правда.

раздавалось изнутри, а карета

сетовала и скрипела, ведь ей напоследок приходилось несладко.

-

Прощай, Прекрасное!

-

вздохнула

она, сказала она, или могла бы сказать.

Мы опять приехали сюда осенью, карета

стояла на месте, но свиней там не было, они хозяйничали в лесу. Царило ненастье,

ветер оборвал на деревьях все листья и не давал им ни покоя, ни роздыху. Улетели пе­ релетные птицы.

-

Прощай, Прекрасное!

-

сказала каре­

та, и в природе пронесся точно такой же вздох, и сердце человеческое отозвалось:

-

Прощай, Прекрасное! Чудесный зеле­

ный лес, теплый солнечный свет и птичье

пенье, прощайте! Прощайте! Так сказало оно, и заскрипели стволы вы­ соких деревьев,

и

послышался

вздох,

тяж­

кий-претяжкий, вздох из самого сердца ди­ кого розового

куста,

а тот,

292

кто сидел там,

В Швеции

бьVI королем роз; да ты его знаешь! он

-

не

более чем: борода, чудеснейшая красно-зеле-­ ная борода; узнать его легче легкого. Пойди к изгородям из дикой розы, и осенью, когда все

цветы уже

отцвели

и

остались только

красные шиповины, среди них нередко мож­

но увидеть большой моховидный цветок, это король роз; из макушки у него растет ма­

ленький зеленый листик, это его перо, на розовом кусту он единственный в своем ро­ де мужчина, вот ОН-ТО и вздыхал.

-

Прощай! Прощай! .. Прощай, Прекрас­

ное! Розы отцвели, с деревьев опадают лис­ тья! Здесь сиро, здесь сыро! Птицы, что пе­ ли, смолкли, свиньи пошли по желуди, сви­

ньи хозяйничают в лесу! Ночи были холодные, дни были серые, а ворону хоть бы что, он сидел на ветке и распевал: «каррашо, каррашо!» Ворон с во­

роною сидели высоко; у них было много­ численное семейство, и все там говорили:

«каррашо, каррашо!», а ведь большинство всегда право.

Под высокими деревьями, в ложбине, где проходила дорога, была великая грязь,

293

Ханс Кристиан Андерсен

здесь возлежало стадо свиней, больших и маленьких, они находили это место просто

бесподобным;

«oui! oui!» I

-

говорили они;

больше они по-французски ничего не уме­ ли, но ведь и это уже кое-что. Они были до того умные и до того жирные!

Старые лежали тихо, потому что думали; молодые же, напротив, были до того непо­ седливые, угомон их не брал; у одного по­ росеночка хвостик был завитушкою, его мать не могла на эту завитушку нарадовать­

ся, ей казалось, что все на эту завитушку смотрят и только о ней и думают, но они ду­

мали вовсе не об этом, а о себе и о Полез­

ном, и о том, для чего нужен лес. Они были убеждены, что желуди, которые они поеда­ ют, растут на корнях деревьев, почему они всегда там и рылись, поросенок; ведь с

но тут пришел один

новым всегда приходит

молодежь; он заявил, что желуди падают с веток, как-то желудь свалился ему прямо на голову, это-то и навело его на такую мысль,

и вот он стал наблюдать, и теперь совер-

I

Да! да! (фр.)

294

В Швеции

шенно удостоверился. Старики сдвинули головы:

-

Хрю!

-

сказали они.

-

Хрю! Прощай,

роскошество! Прощай, чик-чириканье! Мы хотим плодов! Все, что ни съедобно, годит­ ся, мы жрем все!

- Oui! oui! -

подтвердили все остальные.

А свинья-мать посмотрела на своего по­ росе ночка с хвостиком завитушкою.

-

Нельзя забывать о Прекрасном!

-

ска­

зала она.

-

Каррашо, каррашо!

-

прокричала во­

рона и слетела вниз, чтобы ее назначили соловьем;

хоть

один

да

нужен,

и

ворону

тотчас назначили.

Прощай, прощай!

роз.

-

-

вздыхал король

Прощай, все прекрасное!

Было сыро и серо, были холод и ветер, а сквозь лес и по полю длинными водяными

пеленами хлестал дождь. Где птицы, что пе­ ли, где цветы на лугу и сладкие ягоды в ле­

су? Прощайте, прощайте!

Тут блеснул свет из лесного дома, подоб­ но звезде, зажегся он и бросил свой долгий луч

меж

деревьями;

оттуда

295

послышалась

Ханс Кристиан Андерсен

песня;

прелестные дети

играли там возле

старого дедушки, он сидел с Библией на ко­ ленях и читал о Боге и вечной жизни, и го­ ворил о весне, что опять наступит, говорил

о лесе, который снова зазеленеет, розах,

что будут цвести, соловьях, что будут петь, и о Прекрасном, которое вновь воссядет на

трон! Но король роз этого не слышал, он си­ дел под дождем, на холоде, и вздыхал:

-

Прощай, прощай! ..

А свиньи хозяйничали в лесу, и свинья­ мать любовалась своим поросеночком и его завитушкою.

-

Всегда найдется кто-то, у кого есть чув­

ство прекрасного!

-

сказала она.

ГллвлХХХ

ПОЭТИЧЕСКАЯ КАлИФОРНИЯ

богатства открываются нам П риродные чаще всего случайно: собака запачкала нос о раздавленную багрянку*, и была обна­ ружена настоящая пурпуровая краска; на зо­

лотоносной земле Америки бодались дикие буйволы и взрыли рогами дерн, лежавший поверх богатой золотой жилы. «Так то В старину,

-

скажуг люди,

-

тогда

все происходило иначе, само собой! В наше время не бывает таких открытий, сейчас на­

.до работать в поте лица, если хочешь что-то добыть, надо прорывать глубокие шахты в поисках металлов, запасы которых все более и более оскудевают!»

-

и туг вдруг земля по­

кажет нам свой поблескивающий золотом

безымянный палец с Калифорнийского по­ луострова, и мы воочию увидим нелепо вы­

мышленные богатства Монте-Кристо, пеще-

297

Ханс Кристиан Андерсен

ру Аладцина со всеми ее сокровищами. Ми­ ровая сокровищница неисчерпаема; мы, ес­ ли уж говорить попросту и напрямик, самое

большее сняли верх, а сама мерка еще полне­ шенька. Также и в науке есть простор для от­

крытий ума человеческого! .. «Но в поэзии все самое великое и заме­

чательное уже найдено и исчерпано! жет чахнущий поэт.

-

ска­

-

Счастлив всяк, кто

родился в прежние времена! Тогда еще можно было открыть много земель, бога­ тые золотые россыпи поэзии сверкали, как

руда, прямо на поверхности!» Не говори так! Счастлив и ты, поэт, ро­

дившийся В наше время! Ты наследуешь все замечательные вили

миру

сокровища,

твои

учишься у них,

которые

оста­

предшественники,

ты

что вечно лишь истинное,

истинное в природе и человеке.

Наше время

-

время открытий, и у по­

эзии тоже есть своя новая Калифорния. «Где же она?»

-

спросишь ты.

Берег ее так близок, тебе и в голову не при­ дет, что там-то и находится новый свет. Под06но отважному Леандру*, плыви со мною через

298

В Швеции

пролив, черные буквы на белой бумаге тебя подхватят, каждая точка - прибой волны.

То было в библиотечной зале ... ибо на­ род

стоял

книг,

вокруг

старых

и

полок

новых;

со

множеством

рукописи

лежали

грудами, там были географические карты и глобусы ... за маленькими столиками сидели прилежные люди, делали выписки и запи­

си, и работа эта была нелегкой, и вдруг... все разом переменилось лись

в террасы,

на

...

полки преврати­

которых

росли

чудес­

нейшие деревья, с цветами и плодами; меж­ ду пышными лозами висели тяжелые вино­

градные гроздья, а кругом все было жизнь и движение. Цветистыми богатырскими курганами подымались старинные фолиан­ ты и покрытые пылью рукописи, откуда ни

возьмись являлись закованные в латы ры­

цари и короли с золотою короной на голо­

ве, и звенели арфы, и звенели щиты, исто­ рия ожила и исполнилась поэзии, ибо туда явился поэт; он видел живые картины, вды­

хал

аромат

цветов,

выжимал

299

виноград

и

Хан с Кристиан Андерсен

пил священный сок; только сам он пока

еще не знал, что он поэт и будет нести свет грядущим временам и поколениям.

То было в свежем, душистом лесу, в по­ следний час перед разлукою; по целуй люб­ ви на прощанье стал крещением, посвяще­

нием в будущую жизнь поэта; и свежий лес­ ной воздух сделался еще гуще, из птичьего

щебета вышли мелодии, выглянуло солнце и повеяло прохладой. Природа становится вдвойне прекрасною там, где ступает поэт.

И вот он остановился, как Геркулес на

распутье*; ибо перед ним возникли двое, готовые вести его и служить ему,

-

старая

старушка и юноша, красивый, как ангел,

что сопровождал библейского молодого Товию*. На салопе у старушки были выши­ ты сплетающиеся в арабески цветы, звери и люди, она была в больших очках и, кроме фонаря, держала в руках мешок, полный старинных

позолоченных

карт,

колдов­

ских приборов И всевозможных талисма­ нов

и

амулетов;

она

опиралась

на

клюку,

морщинистая и трясущаяся, и вместе с тем

парила, как луговой туман:

300

В Швеции

Иди со мною, ежели хочешь увидеть

-

мой мир, это приносит поэтам пользу! зала она.

-

-

ска­

Я зажгу свой фонарь, он получше

того, с коим ходил Диоген*, я посвечу тебе!

И вспыхнул свет; старая подняла голову и приняла обличье крепкой и высокой, мо­ гучей женщины, то было Суеверие.

-

В царстве романтики я могущественнее

всех!

-

сказала она, сама в это веря. А свет

от фонаря, словно от полной луны, разли­ вался по всей земле, мало того, сама земля стала просвечивающей,

как тихие воды

морских глубин или же стеклянные горы в сказках.

-

Мое царство

-

твое! Воспой то,

что увидишь, воспой, как если бы до тебя об этом не пел еще ни один скальд! И сцена, казалось, поминутно переменя­ лась; мимо проплывали величественные го­

тические соборы с расписными окнами, и отбивали полночь колокола, и вставали из могил мертвецы; под нависшими ветвями бу­ зины сидела мертвая мать и пеленала свое

нерожденное дитя; с топкого дна вновь по­ дымались

старинные

затонувшие

рьщар­

ские замки, опускался подъемный мост, и

301

Ханс Кристиан Андерсен

они заглядывали в увешанные картинами пу­

стынные залы, где по сумрачной лестнице с галереи сходила, позвякивая связкой клю­

чей, предвещающая кончину Белая женщи­

на*. В глубоком подземелье затаился васи­ лиск*, чудовище, вылупившееся из петушье­ го яйца, неуязвимое для любого оружия, но не могущее вынести собственного своего ужасного облика: увидя свое отражение, он издыхает, точно так же, как медянка издыха­

ет от удара дубинкою. И что бы перед ними ни возникало, будь то золотой потир на алта­

ре, некогда кубок троллей, или же кивающая голова на виселичном холме, старая знай мурлыкала свои песни, и верещал сверчок, и каркала ворона с крыши напротив, и оплы­

вала, загибаясь крючком, сальная свеча в фо­ наре. «Смерть! Смерть!»

-

слышалось ото­

всюду в мире теней.

-

Иди за мною к жизни и истине!

-

вос­

кликнул другой вожатый, юноша, прекрас­ ный, как херувим. Чело его пламенело, а в руке сверкал херувимский меч.

Знание,

-

сказал он,

-

ибо стремится к истинеl

302

-

Я есть

мой мир поболее,

В Швеции

и вокруг прояснело. Призрачные виде­ ния побледнели; все это было не наяву, фо­ нарь Суеверия всего-навсего показывал

картины

Laterna magica*

на развалинах

древней стены, а проплывающие мимо об­

разы были не что иное, как гонимые вет­ ром влажные испарения.

-

Ты получишь от меня щедрое воздая­

ние! Истину в творении, истину в Боге! И, пронизав стоячие воды, откуда встава­ ли туманные призраки, под звон колоколов

в затонувшем замке, свет упал на колеблю­

щийся растительный мир; в капле болотной воды, поднесенной к лучу этого света,обна­ ружился мир, населенный диковинными су­

ществами, которые боролись и наслажда­ лись, мир в капле воды. И острый меч Зна­ ния

рассек

своды

и

осветил

глубокое

подземелье, где убивал василиск, и чудовище ИЗОIIVIO смертоносными парами,

когти его

точно тянулись из бродильного чана, глаза были как воздух, загорающийся от дунове­ ния свежего ветра. И в мече том крылась та­ кая сила, что из грана золота отковалась пла­

стинка, тонкая, как облачко от нашего дыха-

303

Ханс Кристиан Андерсен

ния на оконном стекле, острие же меча сия­ ло так,

что

паутинная

нить сразу приняла

размеры якорного каната, ибо там стало вид­

но тугое сплетенье бесчисленных, еще более тонких, нитей. А над землею звучал голос Знания, казалось, что вновь вернулось вре­ мя чудес; землю стянули узкими железными

обручами, а по ним на крыльях пара ласточ­ ками летели тяжело груженные вагоны, пе­

ред смекалкою века вынуждены были рассту­ питься горы, подняться равнины. А по тон­ кой проволоке с быстротою молнии летела в далекие города облеченная в слова мысль.

-

Жизнь! Жизнь!

в природе.

-

-

раздавалось повсюду

Это наше время! Поэт, оно при­

надлежит тебе, воспой его в духе и истине! И гений Знания воздел меч, сияющий меч, воздел его под самые небеса, и тут...

Что за зрелище! Так бывает, когда солнеч­ ный луч проникает сквозь стенную щель в темную комнату и предстает нам в виде вра­ щающегося столпа из мириад пылинок; но

здесь каждая пылинка была отдельным ми­ ром! Зрелище, открывшееся поэту, было наше звездное небо.

304

В Швеции

-

Земля твоя, чудеса которой тебя изумля­

ют, здесь всего лишь точка, пылинка! Всего лишь пьшинка и вместе звезда среди звезд.

Подобно мириадам пьшинок, что зримо па­ рят в кружащемся столпе солнечного луча, проникшего сквозь стенную щель в темную

KOMHary,

вращается длинная колонна миров,

которую ты называешь своим звездным не­

бом, но еще дальше стелется белесым ryмa­ ном Млечный пугь, новое звездное небо, дру­ гая колонна, и это только два радиуса колеса

мироздания! Но сколь же велико оно само, сколько же радиусов исходит подобным об­ разом из великого средоточия, Бога.

Куда бы ты ни кинул свой взор, горизонт настоящего чист! Сын века, выбирай, кто будет твоим сопутником. Вот твоя новая стезя! Ты воспаришь вместе с величайши­ ми из современников, обгоняя нынешние

поколения! Словно мерцающий Люциф~р* воссияешь ты на заре века!

Да, в знании и открываешь поэтическую

Калифорнию!

11

В Швеции

Всякий,

305

кто оглядывается

Ханс Кристиан Андерсен

только назад и неясно представляет буду­ щее, какое бы он ни занимал высокое и по­ четное положение, скажет, что если бы в знании сокрывались такие богатства, ими бы давно воспользовались великие, бес­ смертные скальды, которые воздавали долж­

ное учености; но не будем забывать: когда

Феспид* вещал со своей повозки, мир знал уже мудрецов; Гомер спел свою бессмертную песнь,

но ведь возникли же новые жанры,

рожденные Софоклом* и Аристофаном*; се­ верные саги и мифология были почти что неведомой для сцены сокровищницей, когда

ЭлеНlШIегер* показал, какие могучие фигу­ ры оттуда могут перед нами прошествовать.

Мы далеки от мысли, что поэту надо пере­ лагать в стихи научные открытия, дидактиче­

ская поэзия даже в лучших своих образцах есть

и

навсегда

останется

лишь

механичес­

кой, безжизненной куклою. Поэт должен быть пронизан солнечным светом знания, должен прозреть ясным оком истину и гармо­

нию В малом и бесконечно большом, это обла­ городит и обогатит его ум и фантазию, укажет ему новые формы, 'которые еще более оживо-

306

В Швеции

творят слово. Даже отдельные открытия да­ дут простор для полета мысли. Что за сказоч­ ный мир развернется под микроскопом, если мы перенесем туда наш человеческий мир; электромагнетизм

может

стать

жизненным

нервом новых комедий и романов, ну а сколь­ ко юмористических стихотворений появится

за то время, что мы с крохотной, как пьmинка, земли с населяющими ее высокомерными че­

ловечками, будем озирать бесконечное миро­ вое целое, от млечного пуги и до млечного пу­

ти. Разительным примером того, что мы здесь имеем в виду, MOIyr служить слова одной по­

чтенной, высокоблагородной дамы: «Если всякая звезда

-

небесное тело, как наша зем­

ля, и там есть королевства и королевские дво-.

... несметное множество королевских ров! .. от этого закружится голова!» ры

дво­

Мы не станем повторять вслед за фран­ цузской писательницей: «Дайте же мне уме­

реть, никаких мировых открытий больше не будет!»

-

о, в море, во;здухе и земле пол­

ным-полно чудес, которые предстоит разга­ дать знанию,

чудес,

которые

поэтическое воображение.

307

превосходят

Ханс Кристиан Андерсен

Явится скальд с детскою душой, как новый

Аладдин, войдет он в пещеру знания, мы гово­ рим: с детскою душой, ведь иначе духи сти­ хий осилят его и сделают своим слугою, меж­

ду тем как с лампой поэзии, коей всегда бьmо и пребудет человеческое сердце, он выступа­ ет как властелин, и приносит из сумрачных

ходов восхитительные плоды, и способен по­ строить новый замок поэзии, который возве­ дут в одну ночь прислуживающие духи.

События в мире повторяются, человечес­ кие характеры тысячелетиями остаются од­

ними и теми же, как они выказывали себя в

старых сочинениях, так же будуг выказывать себя и в новых, и только знание постоянно

раскрывает что-ниб)дЬ новое! Свет, излучае­ мый им, и истина во всем сотворенном все бо­

лее и более обретают божественную ясность. Могучий образ Божий, осияй человече­ ство! И когда его духовное око привыкнет

к этому блеску, явится новый Аладдин, ко­ торый кратко, ясно и звучно воспоет пре­

красное в истинном, с ним тебе и предсто­

ит обойти поэтическую Калифорнию.

КОММЕНТАРИИ

с.

25. ...

1Солща Нуреддuna...

-

Нуреддин

-

персонаж из пьесы «Алладин, или Волшебная лампа», принадлежащий перу А.г. Эленшлегера

(1779-1850),

самого яркого

представителя

датских поэтов-романтиков.

с.

39.

БеС1Сов Бернхард

(1796-1868) -

швед­

ский писатель, с которым у Андерсена завяза­

лись дружеские отношения во время пребыва­ ния в Швеции.

с.

41.

Хал.ла'Н,дС1Сая ?ряда - участок побережья

провинции Халланд, острым углом вдающийся

в пролив Эресунн.

с.

42.

Сулumeлъма

-

гористая местность на

границе Швеции с Норвегией. Емmeла'Н,д - сельская область на севере Шве­ ции, к югу от Лапландии.

309

Комментарии

С.43 .... пришли с гор Азии священ:Нiые боги ... Имеется в виду основная группа богов в сканди­ навской мифологии, Асов. Об их азиатском происхождении говорится

в ряде

средневеко­

вых источников «<Младшая Эдда», «Сага об Ин­ глингах» и др.).

Ли'НжйКарл

(1707-1778) -

шведский естест­

воиспытатель, создатель системы растительно­

го и животного мира.

КарлДвeн.aiJц,a:mыЙ

король Шве­

(1682-1718) -

ции, полководец, одержавший ряд крупных побед

в начале Северной войны

1700-1721 гг. Потерпел

поражение в Полтавском сражении

...

1709 г. - Речь

'На поле битвы под Лютц,е'НОМ!..

о сражении (под Лейпцигом

идет

- 6 ноября 1632 г.)

во время Тридцатилетней войны, в котором шведы во главе с королем Густавом

(1594-1632)

II Адольфом

одержали победу над немецкими

войсками. В этом сражении король Густав

II

Адольф погиб. С.

44.

Ли'Н'Нея

-

кустарник из семейства жи­

молостных, названный в честь Карла Линнея.

Йенни Ли'Нд (1820-1887) - знаменитая певи­ ца (лирико-колоратурное сопрано), которую называли «шведским соловьем».

310

Комментарии

с.

Тро.л.лъxcmтшн - название города и каска­

45.

да водопадов на реке Гета-Эльв вблизи озера Ве­ нерн. В

1800

г. на реке построили восемь IIШЮ­

зов, которые бьши реконструированы в с.

48.

Стэркоддер

-

1844 г.

герой старинных легенд

и преданий.

с.

49.

ПолъхшКристофер

(1661-1751)

-зна­

менитый шведский изобретатель.

с.

51.

Тегн.ер Эсайас

шведский

(1782-1846) -

поэт-романтик, автор центрального произведе­

ния шведского романтизма, поэмы «Сага О Фритьофе»

(1819-1825).

В

1804 г.

Тегнер побы­

вал в описываемых Андерсеном местах и посвя­ тил им одно из своих стихотворений.

с.

53.

Мутала

город на восточном берегу

-

озера Веттерн.

ТёршросАдольф

(1794-1839) -

шведский пи­

сатель, публицист и филолог.

с.

57. "Veni, vidi, obstupui!» -

«Пришел, уви­

дел, оцепенел!» (лат.), по аналогии с

vici» -

«Veni, vidi,

«Пришел, увидел, победил», фраза, кото­

рой Юлий Цезарь сообщил римскому сенату о своей победе над врагом. с.

58.

Сuлъя:н

-

озеро в северной части про­

винции Даларна.

311

Комментарии

Елъмарen

-

озеро на восточном побережье

Швеции.

С.

60.

Тай'Ное судилuще

-

имеется в виду тай­

ное суд<:бное общество в средние века в Вестфа­ лии, известное под названием

Vehm Gerichte,

или «священное судилище».

с.

61. Пmuц,а Фenu'Кс- сказочная птица,

кото­

рая, по преданию, почувствовав приближение смерти, сжигала себя и возрождалась из пепла молодой и обновленной; символ вечного возрождения.

с.

62.

ФалУ'Н

-

город в провинции Даларна,

известный своими медными рудниками.

Фесnuд (ок.

580

до н.э.

- ?) -

древнегречес­

кий актер и поэт, его считают основоположни­

ком жанра трагедии. Разъезжал по стране во главе странствующей труппы.

с.

63.

ВорО'Н Оди'На

-

в скандинавской мифо­

логии верховного бога Одина сопровождают два вещих ворона ...

-

Хугин и Мунин.

'на сосmяза'Нuu neвц,ов в Вартбурге...

-

Речь

идет о состязании поэтов-певцов мейстерзинге­

ров в замке Вартбург в средневековой Германии.

с.

64.

КU'НШ'КЮ.л.ле

-

гора, расположенная к

юго-востоку от озера Веннерн.

312

Комментарии

С.

65.

Марueстад - город на восточном побе­

режье озера Венерн.

Хеллекис - старинная усадьба времен средне­ вековья. Расположена в живописной местности

у подножья горы Киннекюлле.

С.

67. Via appia

(Виа аппиа, ит.)

-

вымощен­

ная камнем дорога из Рима, строительство ко­

торой было начато римским императором Ап­ пием Клавдием в

312

Гейер Эрик Густав

г. до Н.э.

(1783-1847) -

шведский

поэт-романтик, композитор и историк. Его дочь была супругой помещика Адольфа Гамиль­ тона, владельца поместья Блумберг. «КИ'Н,1lCКЮЛЛ'ЬС1Сий 'Цветок»

(1829) -

историчес­

кая новелла шведского писателя г.х. Меллина, написанная в традициях национального роман­ тизма.

С.

68. Дриада -

в греческой мифологии ним­

фа дерева, обитавшая в лесах и рощах. ЦefжО8'Ь Хусабю (хн в.)

-

одна из древнейших

шведских церквей.

Old Mortality

(Кладбищенский Старик)

главного героя одноименного романа

- имя (1816)

В. Скотта (в русском переводе «Пуритане»). С.

71.

Эллора - храмовый город в Индии.

313

Комментарии

Кайл,аскuй храм, Кайласанатха

(725-755) -

храм в Эллоре.

"Рамая:н,а» и "Махабхарата»

-

древнеиндий­

ские эпические поэмы.

Эн:цu'К.Лоnедu'ЧеС'КUЙ словаръ Бр(Жгауза - был вы­

пущен немецкой издательской фирмой, осно­

ванной в

1805 г. в Амстердаме Ф.А. Брокгаузом (1772-1823). С. 76. Глаза умеретъ 'Не могут! - По свидетель­

ству исследователя творчества Андерсена Х. Брик­ са, эти слова тот услышал от маленькой девоч­

ки, дочери писателя Й.к. Хаука, которая умер­ ла как раз в то время, когда Андерсен работал над историей «Бабушка».

С.

82. Kl1JIJW жак (1592-1635) -

французский

график, в его произведениях гармонично сочета­ лись гротеск и примечательные реалистические

детали. Его выразительные офорты вдохновили Э.Т.А. Гофмана на создание сборника новелл «Фантазии в манере Калло. Листки из дневника странствующего энтузиаста»

... 'На

(1814-1815) .

од'Ном из 'Них...

- Речь идет о гравюре (1622). 85. Вадсmenа - город на берегу озера Вет­

Калло «Нищий»

С.

терн. Более всего известен двумя памятниками

314

Комментарии

старины:

замком,

создававшимся как королев­

ская резиденция в начале правления династии

Васа (см. прим. К с.

36),

и монастырем, основан­

ным в 1370-е годы монахиней Биргиттой Бир­

герсдоттер

(1303-1373),

которая была причис­

лена к лику святых.

С.

87 . ... одИ1-l

шведский nисаmeлъ ... - Имеется в

виду Э.М.С. Понтин ния «Прошлое

Гejжула1-lУМ

(1819-1852), автор сочине­ И настоящее Вадстены» (1846).

-

город, погибший во время из­

вержения вулкана Везувий в С.

88. Лук святой

79 г.

Н.э.

Бритты- многолетнее тра­

вянистое растение из семейства лилейных, на­

званное в честь Святой Биргитты.

- Имеется в виду шведский ко­ роль Юхан III (1537-1592). С. 89. Элоиза - возлюбленная французского богослова и поэта П. Абеляра (1079-1142). Тра­ Королъ Юха1-l

гическая история любви Абеляра к бывшей его ученице Элоизе закончилась тем, что оба были вынуждены уйти в монастырь. «Братъя и сестръе тешатся играми ... » -

далее Андерсен

Здесь и

пересказывает содержание

приводимых в сочинении Понтина старинных шведских легенд, преданий, народных песен~

315

Комментарии

"Роберт»

Речь идет об опере «Роберт-дья­

-

вол»

(1830)

немецкого композитора Д.МеЙер­

бера

(1791-1864).

«Не судите, да 'не судUJИъt будете ... » -

ская цитата (Евангелие от Матфея, С.

95.

Королъ Густав Васа ...

-

Библей­

7: 1).

Речь идет о вос­

стании против датского короля Кристиана II в Да­ лекарлии (провинция Даларна) в

1520-1521

гг.

Восстанием руководил шведский дворянин Гус­

тав Эрикссон, которого шведский риксдаг

6 ию­

ня

1523 г. избрал королем Швеции под именем Густав 1 Васа (Ваза). С. 98. Святая Биргитта - См. примеч. к с.85. С.

100. rep'/f,Ot Маг'Нус- один из сыновей Густа­

ва Васы. Страдал психическим заболеванием и не мог выполнять функции правителя. Королева Филиппа

(1394-1430), роля Эрика

-

Филиппа Английская

дочь короля Генриха

VII

IV,

жена ко­

Померанского.

101. Ха'/(о'Н - имеется в виду Хокон VI (1340-1380), король Норвегии с 1355 г. Королъ Ва.лъдемар - Вальдемар IV Аттердаг (1320-1375), король Дании с 1340 г., отец Мар­ С.

грете Первой.

316

Комментарии

Маргрета - имеется в виду Маргрете Первая

(Маргарита Датская,

1353-1412).

Королева Да­

нии, Норвегии и Швеции, создавшая союз этих государств под верховной властью датских ко­

ролей с.

- Кальмарскую унию. 103. Нuдарос - старое

название норвеж­

ского города Тронхейма.

Святой Олав- Олав

11 Святой (995-1030),

ко­

роль Норвегии. Завершил введение христиан­ ства.

с.

104.

Ю'Нссо'Н гpun Бу

(1330-1386) -

мар­

шал, богатый и влиятельный вельможа.

с.

107.

Лейо'Нхувуд Маргарета

-

вторая жена

Густава Васы.

с.

108.

знатного

Сme'НБО1С Катарина дворянина,

(1536-1621) -

члена

совета Густава Стенбока

дочь

государственного

(1502-1572). (1531-1566),

Густав три p03ы- Густав Юхансон

принадлежал к дворянскому роду Три Розы.

119.

с.

Мара

-

воплощение ночного кошма­

ра, мифическое существо,

которое, согласно

народным поверьям, садится на грудь спящего,

отчего у того начинается приступ удушья.

с. 123 . ... даю "Йога'Н'Ну Мо'НфО1Со'Н» и «JJюве1ф> •••

-

«Йоганна фон Монфокон»(1800) - пье-

317

Комментарии

са немецкого драматурга А. Коцебу

(1761-

(1796) - пьеса прозаика и дра­ матурга О.Й. Самсё (1759-1796). С. 124 . ... cкaн,дuн,aв ... - здесь участник обще1816),

«Дювеке»

ственно-политического

движения

визм», возникшего в начале

XIX

«скандина­

в. Его привер­

женцы ратовали за государственное, политиче­

ское

и

культурное

объединение

народов

скандинавского севера.

С.

125.

Ме.м - усадьба близ Сёдерчёпинга.

Сmeгеборг - крепость, построенная в С. 'Ки ...

-

126 . ... храnя:щuЙ

XIV в.

'Кон,ъ самого морского влады-

Имеется в виду один из богов греческой ми­

фологии, повелитель морей ПосеЙДон. В «Одис­ сее» Гомер пишет, что Посейдон мчится по мо­ рю в колеснице, запряженной ДЛинногривыми конями.

С.

130.

Берсejж

-

воин, впадавший во время

боя в неистовство и потому не ведавший страха. С.

131.

Гардари'Ки

древнескандинавское на­

-

звание Руси, означает

Тин,г

-

-

«страна городов».

народное собрание у скандинавских

народов в средние века.

С.

132. Бровu'Кен,- фьорд,

соединяющий Нор­

чёпинг с Балтийским морем.

318

Комментарии

Сигурд Колщо (Сигурд Ринг)

-

конунг Упса­

лы, религиозного и политического центра древ­

ней Швеции. Харалъд Боезуб (Харальд Хильде­ тан)

-

конунг данов (ок.

VI

или

VII

вв.). Соглас­

но древнескандинавской легенде в битве между ними при Бравелле (место не установлено, ве­ роятно, в шведской области Смоланд) приняли участие чуть ли не все скандинавские племена.

Марафоnская равnиnа

-

расположена у древ­

него селения Марафон в Греции, там в

490

г. дО

Н.Э. греческие войска разбили персов. С.

133.

Свиmъоm

древнескандинавское на­

-

звание центральной части Швеции. С.

134. Руnы- эти древние магические знаки

вырезали на дереве или камне; рунический ал­ фавит появился во

11

веке, бытовал вплоть до

XIVBeKa. БuргерЯрл (ум. ции в

1266) - ярл (правитель) Шве­ 1248-1266 гг., основатель Стокгольма.

Aгne

-

легендарный шведский конунг из ди­

настии Инглингов.

С. 135. Олав Шёmкоnуnг 1022) - шведский король,

(Скётконунг; ок.

995-

при котором произо­

шел наибольший подъем раннешведского госу­ дарства.

319

Комментарии

Сuгту'На - древняя столица Швеции.

с.

С11UЖ-хол'ЬМ (Стокгольм)

136.

преданию,

-

согласно

после того как во время вражеского

нашествия была разрушена Сигтуна, уцелевшие жители пустили бревно по воде, и на неболь­ шом острове, куда его прибили волны, была ос­ нована

новая

столица.

«бревно», «хольм»

-

поселение получило

«Стою>

«остров». В

по-шведски

1252 г. древнее

права города,

и

этот год

стал считаться годом основания Стокгольма. «чер'На'Н» Ладулос

самая высокая башня крепости.

-

Магнус Ладулос

-

(1240-1290) -

ко­

роль Швеции.

Алъбрехт

III Мек­ 1412), герцог Мекленбурга, король Швеции (1363). Кpuстuа'Н Второй (1481-1559) - датский ко­ -

имеется в виду Альбрехт

ленбургский (ум.

роль, правивший с

1513 по 1523 г.

Пытаясь уста­

новить господство датчан в Швеции, казнил в

1520 г.

более восьмидесяти противников унии с

Данией

«<Стокгольмская кровавая баня»), в

числе которых бьшо дворяне, представители духовенства, видные горожане

... победил

датс'Кое вОЙсхо...

сражение при Брункеберге

320

.

- Имеется в 1471 г.

в виду

Комментарии

С.

137 .... торжественно

голъ.ы.

-

в'6езжает в Сток­

Речь идет о событии, приуроченном к

восшествию Густава Васы на престол

1523 г. ...

июня

после освобождения Швеции от датчан.

по приказу Густава Адольфа ...

виду Густав

II Адольф -

См. примеч. к с.

-

Имеется в

король Швеции с

1611 г.

43.

накрашенное божество Версаля...

...

6

Речь

-

идет, очевидно, о знаменитом короле Людови­

ке

XIV (1638-1715).

Именно во время его прав­

ления пригород Парижа Версаль был превра­ щен

в крупнейший дворцово-парковый

ан­

самбль в стиле французского классицизма. Тессинов дворщ

-

имеется в виду Королев­

ский дворец в Стокгольме, который после по­

жара, случившегося в

1697

шведским архитектором

сом Младшим

г., был пере строен

Тессином Никодему­

(1654-1728).

Пышную отделку

интерьеров, характерную для стиля барокко, он сочетал с четкой прямоугольной планиров­ кой.

Густав Третий с

1771 ...

(1746-1792) -

король Швеции

г. Убит группой заговорщиков.

его изображение, вылитое из бронзы ...

мятник королю

Густаву

321

III (1791),

-

Па­

работы

Комментарии

скульптора Ю.Т. Сергеля

(1740-1814),

лен в Стокгольме в С.

1808 г. 138. Э'Ндuмио'Н - в греческих

установ­

сказаниях

прекрасный возлюбленный богини луны Селе­ ны, охотник или пастух

.

... стоят здесь Фогелъбергов Оди'Н, сергелевъt Амур и Психея ... - Фогелъберг Б.А. (1786-1854) - швед­ ский скульптор, прославившийся монументаль­

ными статуями северных богов. сергелъ Ю.Т.

-

См. примеч. к с. С.

137. 138. Villa Reale (Вилла

Реале, ит.)

-

обще­

ственный парк в Неаполе.

Jungfernstieg

(Юнгфернстиг, 'Нем.)

-

набереж­

ная в Гамбурге.

С

Стагueлиус э.ю.

141.

(1793-1823) -

швед­

ский поэт. Умер от сердечного приступа, не дожив до своего тридцатилетия.

Ни'Ка'Ндер КА

(1799-1839) -

шведский писа­

тель, автор романа «Король Энцио» И сборника стихотворений «Лев в пустыне»

С.

(1838).

142. КоролъЭ'Н'Цио(ок.1220-1272)

-король

Сардинии.

Strada

BalЬi (Страда Балби,

улица в Генуе.

322

um.) -

главная

Комментарии

С.

143. ...

1&efrк08Ъ 'На Ръщарском острове...

-

Имеется в виду Ридцархольмская церковь, одна из старейших в Стокгольме, место погребения шведских королей. Ръщарскuй остров - так пере­ водится с шведского название острова Ридцар­ хольм.

Карл Девятый С.

(1550-1611) - король Швеции. 145. Юргордrn - один из островов, на кото­

рых расположен Стокгольм. Да.лекарлuЙ'Ка

-

жительница провинции Да­

ларна (Далекарлия). С.

146.

пера

-

квартал в Стамбуле.

ВШl.Ла Боргезе - дворец княжеского рода Бор­ гезе в Риме.

С.

147.

Б1ОстРём Ю.Н.

(1783-1848) -

швед­

ский скульптор, с которым Андерсен познако­ мился в

1833 г. в Риме. Casasanta d1talia (Каса Сантаде Италия,um.)­

Святой дом, христианский храм в Италии. геро- в греческих сказанииях юная, прекрас­ ная жрица Афродиты в Сесте, по кончившая с

собой после того, как ее возлюбленный Леандр из Абидоса утонул в море.

С.

148.

Бслъм,а'Н к'м.

(1740-1795) -

выдаю­

щийся шведский поэт, с именем которого свя-

323

Комментарии

зан расцвет шведской лирики второй полови­

ны

XVIII

в. Бронзовый бюст Бельмана был вы­

полнен скульптором Ю.Н. Бюстрёмом в Анакреонтuческuе стихи

-

1829 г.

легкая жизнерадо­

стная поэзия, близкая по духу лирике древне­

греческого поэта Анакреонта (ок.

570-478

до

н.э.). Муви1,!" Ума, Мамаша из «Петуха» жи

бельмановских

«Посланий

-

персона­

Фредмана»

(1790). Оберон - король эльфов В старофранцузской поэзии.

С.

149.

«Эй, душа дорогая, см,О'ЧU-1Са свой nрах!»­

Цитата из «Послания Фредмана

ТenuepД.

(1610-1690) -

N!! 1»

Бельмана.

фламандский худож­

ник, мастер жанровой живописи.

Дuфuрамб - жанр античной лирики, песнь в честь бога Диониса, или Вакха. Позднее

-

лите­

ратурная форма, близкая к гимну и оде.

u лилuсь от киnарисов обuл'ЬЯ ... » «Послания Фредмана N!! 27» Бельма­

« ... слезы так

Цитата из

на; «кладбищенскими кипарисами»

в ту эпоху

называли стихотворные эпитафии. Мenадъt

-

в античной мифологии спутницы

бога Диониса.

324

Комментарии

Aпaдuo.мeнa

-

одно из имен богини любви

Афродиты (то есть пенорожденная

-

греч.).

с.

151. "Воистипу Госnо(}ь к пам, людям, благово­ лит!" - вольная цитата из Псалтири (144: 9). с.

152. " ... 'Червъ их пе у.мрem, а огоп'Ь пе угас­ пem. .. " - Из Книги Про рока Исаии (66: 24). с. 161. Mu1t'b01ta - персонаж романа И.В. Гете «Годы учения Вильгельма Мейстера» (1795--1796). В песнях Миньоны возникает образ Италии. Белли1tи Винченцо

(1801-1835) -

итальян­

ский композитор.

С.

162.

Фригийский колпак

-

головной убор

древних фригийцев, его фасон переняли участ­ ники Великой французской революции. Гaпuмeд- в греческой мифологии троянский юноша, из-за своей необычайной красоты по­ хищенный Зевсом.

с.

163. ... па волшебном плаще докrnлpа Фауста ... (1808-1832) Мефисто­

В трагедии Гёте «Фауст»

фель переносит доктора Фауста по воздуху на своем плаще с.

164.

(1, V, 2065-2066).

Фирис- река, протекающая через Уп­

салу и впадающая в озеро Меларен. с.

165.

Сад Ли1t1tея

-

Карл Линней жил и по­

хоронен в Упсале.

325

Комментарии

Ижургеит'Ы

-

участники восстания. В дан­

ном случае речь идет о немецких национал-се­

паратистах в Шлезвиге и Гольштейне.

с.

167.

"Госnоди Боже, 1са'К светит лу'На! ... »

-

Строки из сборника дуэтов «Студенческие пес­ ни»

(1849-1851)

шведского поэта и композито­

ра Г. Веннерберга С.

168 .... 'Ч'ье

(1817-1901).

дарова'Ние от'КръtЛо 'Нам глаза 'На

ЖU3'НЪ расme'НuЙ ...

-

Здесь имеется в виду швед­

ский ботаник э. Фри с

автор из­

(1794-1878),

вестного научного труда «Система грибов»

(1821-1832) . ... певца "Цвеmoв» ... -

Речь идет о шведском

романтике П.Д.А. Аттербуме, авторе стихо­ творного цикла «Цветы»

«Остров блаженства»

...

(1812) и пьесы-сказки (1824-1827) .

'Чъu 'Народ'Н'Ые nес'Ни раз'Носятся мелодиямu по

всему свету...

-

КВ. Бёттигер

Имеется в виду шведский поэт

(1807-1878),

который был женат

на дочери э. Тегнера (См. примеч. к с.

51)

Дисе

(1813-1866). Беро'Нuус Отто

(1820-1895) -

шведский пе­

вец, бас.

С.

169.

эрu'К Чет'Ыр'Надцат'Ый

шведский король.

326

(1533-1577) -

Комментарии

...

бьет бu'Чамu

u

скорnио'Нами ... - Измененная

цитата из Ветхого Завета (2-ая книга Паралипо­ менон,

С.

10:11).

170 . ... бumвъt у

Сварты ...

Имеется в виду

-

одно из сражений Северной семилетней войны Швеции с Данией, состоявшееся

20

октября

1565 г. С. 174. Де Хееры- голландско-шведский арис­ тократический род.

С.

179. Шрёоер ю.х. (1791-1857) - шведский археолог и литературовед . ... ,<ярла Ха'Ко'НФ> и "Палъ'НаmО'Ке» ... - истори­ ческие драмы А.г. Эленшлегера С. лат.)

180. Codex argenteus (Серебряная рукопись, - перевод на готский язык четырех Еван­

гелией, приписываемый первому распростра­ нителю

христианства

среди

германских

ДелаГардъеМагнус

311 - ок. 383). (1622-1686) -граф,

пле­

мен епископу Ульфиле (ок.

пре­

мьер-министр Швеции, меценат.

Ту'Нберг кл.

(1743-1822) -

шведский бота­

ник, посетивший Японию в 1790-е гг. церковъ Да'Нии - одна из старейших церквей в

Швеции, воздвигнутая после победы шведов над датским королем Магнусом Хенриксеном в

327

1160 г.

Комментарии

Одии, тор, Фреир - главные боги в скандинав­

ской мифологии. С.

181 .... nодарО'К от Карла Юхаиа ... - Имеется в виду Карл XIV Юхан (1763-1844), шведский ко­ роль с 1810 г. основатель династии Бернадотов. С.

182 . ... хршнятся

гласно традиции

'Кости Ииглu1tzов ...

исландских саг,

Со­

-

шведская

ко­

ролевская династия, названная по имени ее ос­

нователя конунга Ингви.

С.

183.

Браге Эбба

матери Густава

(1596-1674) -

II Адольфа,

фрейлина

вдовствующей коро­

левы Кристины. С.

185.

«НО'Ч1tые разм,ыш.ле1tUЯ» Яига.

-

Речь

идет о поэме «Ночные размышления о жизни,

смерти и бессмертии» го

(1742-1745) английско­ поэта и драматурга Э. Янга (1683-1765). С. 186 .... 'Цветущuй жезл Aapo1too ... - Аарон, в

ветхозаветных преданиях,

первый в череде

первосвященников. Его особое избранничест­ во подтверждено чудом: жезл Аарона был най­

ден расцветшим (Книга Числа, С.

193 ....

17).

в nрославлenиую долu1tу сетер

... -

До­

лина в провинции Даларна.

С.

196.

«первеш'Ц»

данная анонимно в

- комедия Андерсена, 1850 г.

328

из­

Комментарии

Хедемора, Бру'Н,'Н,бск

-

города в провинции Да­

ларна.

с.

212.

КлЮ'Чевая арфа

-

древнескандинав­

ский смычковый музыкальный инструмент, на­ страивается ключом.

Фогт - полицейский и податный чиновник .

... в

пору датского влад'Ы'Чества ...

виду период с конца

XIV

-

по начало

Имеется в

XVI

столе­

тия, когда Швеция находилась под верховной властью датских королей .

... в тав

nравлeuuе Карла Десятого ... - Карл Х Гус­

(1622-1660) -

шведский KOpO.lJb, одержав­

ший победу в шведско-датской ~ойне 1657-

1660 гг. с. 213.

Королъ эрu'К Помера'Н,С'КuЙ ...

Эрик

-

VII

Померанский правивший с

(1382-1459) - датский король, 1412 по 1439 г., первым возглавил

Кальмарскую унию.

"Сбор'Н,u'К nреда'Н,ий шведС'Кого 'Н,арода»

(1839) -

труд шведского собирателя фольклора, истори­ ка и литературоведа А.А. Афзелиуса, послужив­ ший для Андерсена основным источником све­ дений о далеком прошлом Швеции. Геслер

-

в швейцарской народной легенде о

вольном стрелке Вильгельме Телле

329

-

HaMec~

Комментарии

ник австрийского императора,

принудивший

Телля сбить стрелой из лука яблоко с головы ма­ лолетнего сына.

с.

214.

Эн,ге.лъбректсон, э.

(? - 1436) -

ный герой, возглавивший в

1434-1436

народ­ гг. вос­

стание против политики датских королей в

Швеции. с.

ан

II

215.

Кpuстъерн,

(См. прим. К с.

-

датский король Кристи­

136).

СU'НЯЯ башня - одна из башен старого Копен­ гагенского замка, где располагалась тюрьма для государственных преступников.

с.

227 . ... кружка

зарем ...

-

для nодаян,uй, nрозван,н,ая Ла­

Лазарь, персонаж евангельской прит­

чи (Евангелие от Луки,

16: 20)

и фольклорных

текстов, символ бедности, получающей от Бога

награду в загробной жизни. С.234. «Въ, будете таковыми!»

-

сказал змeUлю­

дя.м.

- Парафраз библейского текста (Книга Бы­ тие, 3: 5). с.

236.

«Бог в духе U uстuш».

гелия от Иоанна

-

Цитата из Еван­

(4: 23). njxmecu 'Чашу сию мима м.еня, вnрачем 'не МйЯ вШlЯ, 'но твоя да будет» ... - Слегка измененная библейская цитата (Евангелие от Луки, 22:42) с.

239.

« •••

330

Комментарии

С.

241.

Манна

-

чудесная похожая на крупу

пища, которая, согласно ветхозаветному преда­

нию, падала с неба в виде дождя, пока «сыны Израилевы» странствовали по пустыне на пути

в «обетованную землю» (Книга Исход,

С.

244.

Гunepбopeu

-

16).

согласно древнегреческим

поверьям, легендарный народ, живущий по ту сто­

рону северного ветра (Борея) на Крайнем Севере, пребывающий в вечном веселье и блаженстве. С.

245 ....

о «'Чумном времени» ...

-

Имеется в ви­

ду эпидемия чумы, разразившаяся в Европе в

1350 г. С. 252. Солъфатара - вулкан близ Неаполя. С. 254 .... «Путъ в nлавuлыf,Ю» ... - баллада Ф. Шиллера, написанная в 1797 г. С. 261 .... в прекрасную страну Миныmы ... - т.е. в Италию (См. прим. к с. 161). С. 262 . ... за императора ... - Имеется в виду ав­ стрийский император Франц Иосиф 1 (18301916), который в 1848 г. направил свои войска на подавление революции в Венгрии. С.

263.

Гефuон (или Гевьон)

-

в древнесканди­

навской мифологии богиня плодородия. По

преданию, шведский король Гюльфе обещал

дать Гефион столько земли; сколько она могла

331

Комментарии

бы вспахать на четырех быках за один день. Ге­ фи он превратила в быков своих четырех сыно­ вей и после завершения дня отделила от Шве­

ции остров Зеландию. На месте проделанной ею борозды возник пролив Зунд.

с.

264.

Бuтва за Фредepuсuю - одно из решаю­

щих сражений в первой датско-прусской войне

(6

июля

1849

г.), в котором датчане одержали

победу над шлезвиг-гольштинцами.

с.

266.

писатель,

Шnuс кг. автор

(1755-1799) -

немецкий

авантюрно-приключенческих

романов.

с.

268.

КастаlliЬСКUЙ uстUЧ1lU'К

-

родник на

Парнасе, дающий пророческую силу и вдохно­ вение, символ поэзии.

с.

270.

ШубертФ.В.

(1788-1856)

-немецкий

богослов и писатель, автор путевых очерков

(1823-1824),

посвященных скандинавскому се­

веру.

с.

272.

Авеста

город, расположенный к

-

юго-востоку от Фалуна.

с. ок.

273. 27 км.

В двух с nоловU1l0Ю шведскuх милях ...

Ефле (совр. Евле)

-

-

город на берегу Ботниче-

ского залива.

332

Комментарии

с.

284.

БаБО'Ч'Ка

-

здесь символ бессмертной

души.

с.

285. лорелея -

героиня старинных немецких

легенд, появлявшаяся в сумерках на высокой ска­

ле на береry Рейна. Она очаровывала своим пени­ ем проплывавших мимо, обрекая их на гибель: су­

да ее жертв разбивались о подводные камни. Сuл:ьфuды

-

фольклорные персонажи, девы

воздуха.

с.

286. Даnшмора -

город, расположенный в

пятидесяти километрах к северу от Упсалы.

с.

289.

Раммелъсберг - город в Гарце.

Хaл..tLЯ~n - город в Зальцбурге. с.

291 .... ЧарлъзДu'К'Кенс noведал ШLМ о свиnъе... -

Имеется в виду полное юмора описание свиней

на улицах Нью-Йорка в путевых очерках Ч. Дик­ кенса «Американские заметки» Святой Аnтоnий

-

(1842).

один из самых почитае­

мых христианских святых, считается покрови­ телем домашних животных

.

... всnомunая про «блудnого Съtnа», nерenоcuшъся в - намек на то, что библейский

свunой хлеВ...

«блудный сыю> был вынужден наняться пасти свиней, так как растратил имущество, выделен­

ное ему отцом. (Евангелие от Луки,

333

15: 15).

Комментарии

с.

297.

Багря'Н:ка - улитка, в железах которой

содержится красящее вещество красновато-фи­ олетового цвета.

с. с.

298. 300.

Лешндр- См. примеч. к с.

147.

Геркулес 'На расnуmъе - аллегория выбо­

ра жизненного пути, сочиненная древнегречес­

ким софистом Продиком

(V

в. до н.э.) И став­

шая популярной благодаря римским и средне­ вековым

авторам.

Однажды

к

Геркулесу

подошли две женщины: Изнеженность, посу­

лившая ему беззаботную, полную удовольствий жизнь, и Добродетель, указавшая ему трудный путь к славе. После долгих колебаний Геркулес сделал выбор в пользу второго. Товumа

-

персонаж ветхозаветного преда­

ния, остававшийся верным Богу даже тогда,

когда все колено Неффалимово, к которому он принадлежал, стало приносить жертвы язычес­

ким богам (Книга Товит, с. н.э.)

4:12).

301. Дuоген, Синопский (ок.400 - ок.325 до - древнегреческий философ-киник, воз­

действовавший на умы больше своим образом жизни, чем учением. Однажды он зажег днем фонарь и отправился с ним, по его словам, на поиски человека.

334

Комментарии

с.

Белая же'Нщu'Нд - в фольклоре герман­

302.

ских народов сверхъестественное существо, ко­ торое нередко отождествляется

с

"ризраками

или лесными духами.

Василuск

-

мифический чудовищный змей,

мог убивать не только ядом, еще и взглядом, и дыханием. Но "огибал, увидев собственное отражение.

с.

лат.)

303. Laterna magica

(волшебный фонарь,

Устройство для "роекции на экран изоб­

-

ражений.

с.

305.

Люц,uфер (лат.

Lucifer) -

утренняя

звезда.

с.

306.

Фесnuд - См. "рим. к с.

Соф(}1(.f/, (ок.496-406 до н.э.)

-

62. древнегречес­

кий драматург.

Арuстофащ ок.445

-

ок.

385 до н.э.) -

древне­

греческий комедиограф. ЭЛе'Ншлегер - См. "римеч к с.

с.

307.

25.

Мы 'не cmaшм noвmopяmъ вслед за фра'Нц,уз­

ской nucаmел:ь'Нuц,ей ...

-

Источник найти не удалось.

Не исключено, что это мистификация автора. А. сергеев

Ханс Крнстиаи Андерсен В Швеции

Редактор М. Макарова Корректор А. Александрова Художник А. Рыбаков Компьютерная верстка У. Кузина

Подписано в печать

26.02.2008.

Формат 80хl00

1/32

Бумага офсетная М1. Гарнитура Баскервиль. Печать офсетная.

Уел. печ.

16,33 + 1 BКJI.= 17,11. Тираж 3 000 экз.

Заказ

N. 1413

Издательство .Б.С.г.-ПРЕСС ..

109147,

Москва, Большая Андроньевская ул.,

22/31

Тел/факс Тел.

(495) 980-21-59 отдела реализации: 912-26-51

E-таН:

[email protected]

Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО .ИПК .УльяновскиЙ Дом печати ...

432980,

г. Ульяновск, ул. Гончарова,

14