УДК 1/14 ББК 87.3 В 28 Влх. Велимир РУССКОЕ ЯЗЫЧЕСТВО И ШАМАНИЗМ - М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2006 — 608 стр. Ф Эта книга возникла в результате духовной практики и многолетнего изучения автором основ национальной культуры и поиска выхода из духовного и экологического кризиса современной цивилизации. Автор — учёный, кандидат физико-математических наук, художник, путешественник. Волхв родноверческой (языческой) общины «Коляда Вятичей». Книга в доступной форме знакомит читателя с основами языческой философии. В ней также рассказывается о наших древних Богах, разъясняется волшебный смысл народных праздников и даётся попытка ответить на вопрос о смысле жизни с позиций современного язычества. В оформлении книги использованы живопись и графика автора. Благодарствие Ладе за помощь в подготовке книги к изданию. ISBN 5-88230-195-5 © Влх. Велимир («КОЛЯДА ВЯТИЧЕЙ»), 2006. © Влх. Велеслав («РОДОЛЮБИЕ»), 2006.
Первое издание книги «Слово к почитателям древней культуры» увидело свет в 1996 г. в городе Троицке (Московская область), будучи напечатано на средства автора тиражом всего в 350 экземпляров2. «Слово...» сразу же стало библиографической редкостью, молниеносно исчезнув с магазинных полок. Книга ходила по рукам, зачитывалась до дыр, вызывала восторги и проклятия в адрес автора, одним словом — будила мысль в умах заинтересованных читателей. Проходили годы, при этом спрос на неё не уменьшался, а лишь возрастал. Мы не погрешим против истины•, если скажем, что «Слово...» стало, в определённом смысле, классикой современного Родноверия (язычества, если пользоваться терминологией автора), будучи одной из первых книг, написанных в наше время и повествующих о 1
2-е издание, переработанное и дополненное. — Здесь и далее — прим, влх. Велеслава. ' До этого «Слово...» выходило в «самиздате», будучи напечатано тиражом в 100 экз. мл средства автора при содействии эколого-культурного центра «Царицыно» в 1995 г.
практической стороне Родной Веры нашего народа с позиций современного её приверженца — волхва действующей ныне родноверческой общины. Вообще, о Родной Вере нашей написано немало. Но, как правило, авторы, развивавшие данную тему, сами не только не принадлежали к Родной Традиции, подобно многим нынешним «исследователям»
русской старины, но, зачастую, вообще оказывались его ярыми противниками. Они считали своей задачей не столько разобраться в действительном положении вещей, сколько всячески опорочить, опошлить, извратить Древнюю Веру наших предков. Столетиями они и подобные им пытались вытравить из русских сердец любовь к родной истории, культуре, да и вообще ко всему подлинно русскому, подменяя Исконную Веру нашу — лицемерно навязываемым нам чужебесием, будто предками нашими были не Словен и Рус, г. Авраам и Исаак; будто не было в нашей истории ничего важнее исхода иудейского племени из Египта да бесчеловечного истребления «народом Яхве» всех других, не покорных ему народов; будто не Родовая Память нашего народа, а библейские сказки должны объяснять русскому человеку, внуку Даждьбожьему, как он должен жить на земле своих предков. Проповедь духовного рабства, принесённая на Русь вместе с христианством3, искалечила души не одного поколения гордых когда-то русичей, подменяя Мудрость, Силу и Здравие, что отличали наших предков, рабской безмозглостью (нежеланием думать самостоятельно и самому быть «кузнецом своего счастья»), покорностью (безволием, переходящем в бессилие) и болезненностью (сознательно культивируемой немощью — как телесной, так и духовной), выдаваемыми иными за признаки «истинной святости». И сейчас, когда Россию раздирают по частям внешние и внутренние враги, иные никак не желают осознать наконец ту простую истину, что НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ РУСИ БЕЗ ВОЗРОЖДЕНИЯ ЕЁ НАЦИОНАЛЬНОЙ ДУХОВНОСТИ! Что никакие Авраамы и Исааки никогда не заменят русскому человеку родных предков, а безумная и нелепая вера в спасительную миссию распятого две тысячи лет назад обрезанного иудея никогда не сделает русский народ поистине счастливым (если, конечно, не считать истинным счастьем духовное рабство и слезливо-пьяное безумие). Немало о нашей Родной Вере писали и учёные-историки. Их позиция была куда более объективной, нежели взгляды христианствующих русофобов, но, будучи воспитаны в духе «марксизма-ленинизма» и «диалектического материализма», заменивших (после большевистского переворота 1917 г.) христианскую цензуру марксистской, они не могли понять живую практику Родной Веры, пытаясь рассматривать Родноверие исключительно в качестве абстрактного «исторического феномена», лишённого всякой 3
В древнем мире было известно рабство по принуждению, но лишь с приходом христианства появилось рабство по убеждению.
духовной жизни. Но описать какое-либо явление с точки зрения стороннего наблюдателя и постичь подлинную суть исследуемого предмета — вовсе не одно и то же. Поэтому все «сугубо научные» исследования Роднове-рия, в сущности, написаны как бы не про то; они не отражают подлинной — духовной — основы Родноверия, скрытой от взора материалиста, не передают ЖИВОЙ ДУХ Родной Веры. В последнее время среди исследователей Родноверия, помимо вышеперечисленных, появился ещё целый класс людей, которые именуют себя «традиционалистами» и претендуют на абсолютное знание всего сакрального, что только есть (и было) в мировой культуре. Эти люди, как правило, достаточно образованы, умны и начитанны. Они с лёгкостью могут рассуждать на духовные темы, разъяснять сокрытый смысл многих обычаев и обрядов, бытовавших в различные исторические эпохи в разных частях света, проводя меж ними параллели, классифицируя их, и т.п. Но большинство из них допускает ту же самую ошибку, что и их учёные коллеги, забывающие о том, что знать о чем-либо и познать что-либо на собственном опыте — вещи далеко не взаимозаменяемые. (Так, например, размышлять годами о любви вообще и действительно любить — вовсе не одно и то же.) По складу души своей, «традиционалисты» — это те же самые учёные-материалисты, отличающиеся от своих «ортодоксально научных» коллег лишь тем, что принимают в своих исследованиях во внимание «гипотезу» о существовании Бога (или Богов). Именно поэтому мы берём на себя смелость утверждать, что книга, которую вы держите в руках, коренным образом отличается от всего, что издавалось на тему нашей Родной Веры в недалёком (равно как и далёком) прошлом. Конечно, вы можете не соглашаться с отдельными выводами, сделанными автором, не разделять некоторых его взглядов, иначе трактовать те или иные исторические события, источники и т.д., но вы не можете упрекнуть автора в «надуманности» его концепции, ибо всё, о чём он повествует на страницах своей книги, подкреплено его личным опытом, основанным на многолетней духовной практике. Именно практическое основание сей книги представляется нам неоспоримым её достоинством. Слава Роду!
[2001]
ПРЕДИСЛОВИЕ двторд Меня связала нить и с небом, и с землей — Никем не расторжима связь та вековая;
Как сына, бережет меня земля родная, И солнцу я открыт и сердцем, и душой. (Янка Купала)
В любом обществе, перед каждым человеком, всегда стоят вопросы: как жить и зачем, что делать в жизни? Возможна ли жизнь вечная? Если в периоды благоденствия острота этих вопросов уменьшается, то во времена кризисов ответы на них могут оказываться единственной путеводной звездой, позволяющей человеку надеяться на лучшее и не опускать руки. Сегодня у нас кризис, и потому многие именно сейчас начали свой духовный поиск. Если ответы на вышеозначенные вопросы утрачивались, то мыслители часто вновь находили их, оглядываясь на века прошедшие. И нам так же надо посмотреть далеко назад. Ибо если наши предки в течение тысячелетий смогли выжить, объединиться в единый народ и создать свою государственность, значит смыслом жизни они владели и ответы на эти вопросы знали. Идею и смысл жизни все народы искали и оберегали как величайшую ценность. Сохраняли же ее, прежде всего, в религиозно-нравственных учениях, которые мы ныне называем народной верой или язычеством. Поэтому обратимся к нашему родному язычеству, чтобы вернуть нашему народу понимание смысла бытия. Древнейшие верования различных народов сходны между собой. Это было подмечено уже давно. Различия в миропонимании народов возрастают с ростом их самосознания. Поэтому все народы должны были найти свои собственные ответы на вопросы о смысле жизни и отразить их в своих учениях. Эти различия вызваны психологическими и расовыми различиями народов, особенностями их соседей, географией и ландшафтом их земель.
Естественно, что нас, восточных славян, в первую очередь должно интересовать наше собственное национальное учение, наша собственная древняя культура и вера. Мысль о том, что древнейшие народные учения должны представлять непреходящую ценность, была известна всегда. Поиск начал и осознание древних воззрений славян проводились многими выдающимися людьми. Например, в XIX в.: А.С. Пушкиным, А.Н. Островским («Снегурочка»), А.Н. Афанасьевым, а в XX в.: Н.К. Рерихом, В. Хлебниковым и другими. Всех их интересовала в первую очередь не документальная достоверность древних воззрений, а целостность образа языческой древности. То, что они обращались к мифологическим и сказочным сюжетам, нас смущать не должно, ибо сказка и есть та форма памяти народной, в которой сохранились учения той эпохи. Начало изучения язычества с опорой только на летописные факты принадлежит христиански настроенным исследователям, среди которых были: И.И. Срезневский, Н.М. Гальковский и профессор Е.В. Аничков. Они проанализировали весь имеющийся документальный материал о русском язычестве. Этот материал, который признавался академической наукой единственно достоверным, оказался очень беден и не смог привести исследователей к каким-либо заключениям о нравственных учениях древних славян. В советское время знания о язычестве развивались только научно, в рамках этнографии и археологии. Среди ученых крупнейший вклад в постижение язычества был сделан Б.А. Рыбаковым. Но полученные на сегодня традиционным научным путем знания по-прежнему не позволяют реконструировать языческую веру настолько, чтобы можно было понять те духовные ценности, которые были увязаны с нею в течение многих столетий. Узость научного подхода заключается в том, что в его рамках исследователи не имеют права представить себя язычниками, носителями веры предков. Не могут войти в то состояние сознания древнего человека, при котором разрозненные факты объединяются в единую картину, белые пятна которой заполняются субъективными образами. Это не делается потому, что, с точки зрения современной науки, эти субъективные образы не содержат никакой полезной информации, а картина древней культуры вынуждена держаться именно на них. Все же такую попытку сделал А. Гейштор в своей книге «Славянская мифология», изданной на болгарском языке в 1988 г. В отличие от установившегося на сегодня в науке мнения, в этой книге утверждается, что этнографическое знание может быть правильно понято только тогда, когда оно начинает воспроизводиться и входит в культурную жизнь общества. Через такую практику — через воспроизведение ритуалов, обрядов, праздников, ремесел, предметов древнего быта — может быть восстановлена вся полнота нашего древнего знания, включая духовное отношение человека к Природе. Для обоснования этого подхода требуется большая философская, художественная и организационная работа. Некоторая часть этой работы проведена и предлагается в данном « Слове...». В последнее десятилетие такая работа — устранение разрыва между научным знанием о древней культуре и способностью воспроизводить эту культуру — ведется языческими общинами, самостоятельно возникшими в различных местах России, Белоруссии и Украины. Движение это растущее, но разрозненное. Его география и достижения в целом остаются неизвестными широкой общественности. Естественно ожидать, что опыт их деятельности нельзя будет свести к единому началу, как любую духовную или религиозную систему вообще. 10 Предлагаемое нами «Слово...» повествует о философских и эстетических представлениях русского язычества. Оно является опытом восстановления духовных начал народной веры и создано с целью помочь желающему найти путь к волшебному миру древней культуры, который открыт для духовного и творческого поиска. Здесь содержатся ответы на вопросы о смысле бытия, как их мог поставить и разрешить человек в древности, чувствующий присутствие вокруг себя богов и духов. Хотя сам автор этих строк — язычник, он хорошо понимает, что большинство современных людей — материалисты, и убеждать их в реальности богов и духов трудно и даже вредно. Поэтому в книге говорится о богах и духах как о художественных образах, по необходимости порожденных народным сознанием. Вопрос об их существовании помимо сознания народа при этом остается открытым. Такая позиция названа эстетическим подходом. Этот подход является первой ступенью в мир русского язычества, без которой его постижение кажется невозможным. ГЛАВА 1 Философия РУССКОГО Язычества
Прогресс, НАЦИЯ, вера Современное постижение Природы, сущности ее грозных и таинственных явлений, казалось бы, уже не оставляет поля деятельности древним богам. Ныне мы знаем, что ветер рождается не богом Похвистом, а перепадом атмосферного давления; оружие Перуна — молния — есть электрический разряд;
животворящие свойства воды и земли обусловливаются, как будто, их физико-химическими свойствами, а не духовным началом; тайна рождения оказывается в пределах понимания современной науки. Аналитическое познание, прогрессивно развиваясь, обходит стороной духовное восприятие Природы. Созерцая, например, радугу, можно восхищаться ею, зная или не зная физическую природу ее возникновения. Однако не зависящее напрямую от научного знания восхищение радугой все-таки зависит от технического прогресса в целом, косвенно. Давно замечено, что по мере роста человеческого внимания к сугубо аналитическому познанию, к задачам и плодам технического прогресса, духовное, 11 эмоциональное восприятие мира человеком слабеет. При этом, если апологеты такого «прогресса» с гордостью указывают, что явления Природы, вызывавшие поклонение и страх ранее, уже не вызывают подобных эмоций у современного человека, то представители различных религиозных направлений приравнивают такой «прогресс» к бедствию и ставят, в рамках своей деятельности, задачу нейтрализации его влияния, либо — изоляции себя от «прогрессирующего» мира. Остановка прогресса вообще представляется невозможной, поскольку в его основе лежит данное человеку Природой стремление к познанию. Сам прогресс имеет две стороны: это рост научного и технического знания и совершенствование условий существования людей и предметов потребления. В духовной же сфере не наблюдается прогресса в смысле устойчивого нарастания духовности из века в век. Поэтому в сознании людей все большее место занимают плоды прогресса — предметы быта, доставляющие удовольствие и требующие минимальных навыков их использования4. Прогресс как развитие научного знания есть плод бессмертного человеческого гения, одна из важнейших целей человечества. Между научным, художественным и духовным творчеством есть тайные, не раскрытые ныне связи. Было бы неверным отрицать эту сторону прогресса. Прогресс же, как техническое развитие общества, в результате которого утверждается утилитарное понимание мира, обречен, потому что питающие его ресурсы истощаются, а природная среда необратимо разрушается. Подверженные такому «прогрессу», люди забывают свои естественные 4
Хотим мы того или нет, но обратной стороной технического прогресса всегда становится увеличение «потребительского» отношения к жизни, которая для многих утрачивает своё духовное измерение, сводясь лишь к удовлетворению непомерно разрастающихся плотских вожделений. Во многом, это связано с тем, что так называемый «цивилизованный» человек, как правило, утрачивает способность воспринимать мир целостно, ибо оказывается лишённым какой бы то ни было целостности внутри самого себя. В древности человек был вынужден развиваться более или менее целостно, ибо от этого, по сути, зависело само его выживание. Тогда практически каждый мог самостоятельно обеспечить себя всем жизненно необходимым: построить себе жилище и пошить одежду, добыть пищу и приготовить её, изготовить оружие для охоты и ремесленные принадлежности для дома, спеть песню и станцевать танец, без посредничества жрецов обратиться к Богам и совершить должный обряд, и т.д. Однако, с ростом технического прогресса, каждый человек был вынужден всё более и более ограничивать область своих практических познаний и возможностей, всё более и более специализируясь в рамках какого-либо одного ремесла и связывая себя с другими членами общества непреодолимыми узами жесткой взаимной зависимости. Поэтому, не смотря на то, что общий объём знаний постепенно увеличивался, их широта — в рамках каждого отдельно взятого человеческого сознания — неизбежно уменьшалась, приводя человека к состоянию, сходному с положением малого «винтика» в огромном «Механизме». В соответствии с этим уменьшалась и ценность каждой индивидуальной человеческой жизни, ибо всякому «винтику» (личная «ценность» которого стала напрямую зависеть исключительно от тех функций, которые он был вынужден выполнять в контролирующем его «Механизме») можно было с лёгкостью найти равноценную замену.
12 природные истоки и свою культуру, слабеют телом и духом. Это всестороннее ослабление человека «прогресс» производит и посредством своей идеологии, которая состоит в прививании обществу потребности во все более быстрой смене одежд, привычек, правил жизни, понятий о красоте, в отказе от всего, недавно вышедшего из моды, пусть даже добротного. Вследствие такого «прогресса» люди вырождаются в безмозглых потребителей утилитарного продукта, утрачивают смысл бытия и вымирают. Деградация подверженных этой стороне прогресса индивидов может быть подтверждена массой примеров, взятых как из прошлого, так и из нашей современности, и не подлежит сомнению. Однако, во всяком — подверженном «прогрессу» — обществе находятся люди, которые это вырождение интуитивно чувствуют. В таком обществе формируется немало духовных учений, призванных, казалось бы, помочь человеку и обществу в преодолении вызванной «прогрессом» бессмысленности бытия. Обычно такие учения, зародившись, в свое время, на Востоке, приходят к нам с Запада. Эти учения существуют подобно особой индустрии, производящей и продающей дешевый «духовный ширпотреб», на вырученные средства кормят своих адептов5 и, хотя формально провозглашают цель помочь человеку в бездуховном утилитарном мире, сами живут по законам «бизнеса» утилитарного мира. Общей чертой их является неискренность. Кроме того, эти учения не национальны. Это означает, что их носителем становится человек без национальности, человек, не помнящий своей истории, не понимающий своей земли, человек, изначально признающий главенство утилитарных ценностей и поэтому не способный себя из них выделить. Из такого человека можно делать последователя кого угодно. В рамках этих учений национальная культура и вера представляются несовершенной ступенью на пути «освобождения сознания». Как будто сознание надо от чего-то «освобождать»6, и к более высокой ступени ведет именно предлагаемое учение, и человеку будет неизъяснимо хорошо, если он ему последует.
5
Точнее, их руководящую верхушку, которая, как правило, купается в роскоши за счёт своих доверчивых — искренне верующих — рядовых последователей. 6 Язычество как таковое — это естественная духовность, проистекающая из самой природы вещей и изначально присущая человеку. Во время своего возникновения, когда на земле ещё царил Золотой век — когда сознание человека ещё не было отравлено всеми ядами «цивилизации», «прогресса» и «потребительства», когда люди жили на чистой и здоровой земле и им были открыты многие таинства Духа — человеку и впрямь незачем и не от чего было «освобождаться». Поистине, тогда не было веры, ибо было непосредственное Ведание; не было никакой религии (от лат. «religio» — буквально: «восстановление связи»), ибо ничего ещё не было утеряно, и потому нечего было «восстанавливать»; не было даже разделения на «сакральное» и «мирское», ибо всё было в равной степени Божественно. Ныне же — времена иные, и лишь считанные единицы сегодня могут сказать о себе: «Мы — совершенны, как были совершенны боголюди Золотого века*.
13 эмоциональное восприятие мира человеком слабеет. При этом, если апологеты такого «прогресса» с гордостью указывают, что явления Природы, вызывавшие поклонение и страх ранее, уже не вызывают подобных эмоций у современного человека, то представители различных религиозных направлений приравнивают такой «прогресс» к бедствию и ставят, в рамках своей деятельности, задачу нейтрализации его влияния, либо — изоляции себя от «прогрессирующего» мира. Остановка прогресса вообще представляется невозможной, поскольку в его основе лежит данное человеку Природой стремление к познанию. Сам прогресс имеет две стороны: это рост научного и технического знания и совершенствование условий существования людей и предметов потребления. В духовной же сфере не наблюдается прогресса в смысле устойчивого нарастания духовности из века в век. Поэтому в сознании людей все большее место занимают плоды прогресса — предметы быта, доставляющие удовольствие и требующие минимальных навыков их использования4. Прогресс как развитие научного знания есть плод бессмертного человеческого гения, одна из важнейших целей человечества. Между научным, художественным и духовным творчеством есть тайные, не раскрытые ныне связи. Было бы неверным отрицать эту сторону прогресса. Прогресс же, как техническое развитие общества, в результате которого утверждается утилитарное понимание мира, обречен, потому что питающие его ресурсы истощаются, а природная среда необратимо разрушается. Подверженные такому «прогрессу», люди забывают свои естественные 4
Хотим мы того или нет, но обратной стороной технического прогресса всегда становится увеличение «потребительского» отношения к жизни, которая для многих утрачивает своё духовное измерение, сводясь лишь к удовлетворению непомерно разрастающихся плотских вожделений. Во многом, это связано с тем, что так называемый «цивилизованный» человек, как правило, утрачивает способность воспринимать мир целостно, ибо оказывается лишённым какой бы то ни было целостности внутри самого себя. В древности человек был вынужден развиваться более или менее целостно, ибо от этого, по сути, зависело само его выживание. Тогда практически каждый мог самостоятельно обеспечить себя всем жизненно необходимым: построить себе жилище и пошить одежду, добыть пищу и приготовить её, изготовить оружие для охоты и ремесленные принадлежности для дома, спеть песню и станцевать танец, без посредничества жрецов обратиться к Богам и совершить должный обряд, и т.д. Однако, с ростом технического прогресса, каждый человек был вынужден всё более и более ограничивать область своих практических познаний и возможностей, всё более и более специализируясь в рамках какого-либо одного ремесла и связывая себя с другими членами общества непреодолимыми узами жесткой взаимной зависимости. Поэтому, не смотря на то, что общий объём знаний постепенно увеличивался, их широта — в рамках каждого отдельно взятого человеческого сознания — неизбежно уменьшалась, приводя человека к состоянию, сходному с положением малого «винтика» в огромном «Механизме». В соответствии с этим уменьшалась и ценность каждой индивидуальной человеческой жизни, ибо всякому «винтику» (личная «ценность» которого стала напрямую зависеть исключительно от тех функций, которые он был вынужден выполнять в контролирующем его «Механизме») можно было с лёгкостью найти равноценную замену.
12 природные истоки и свою культуру, слабеют телом и духом. Это всестороннее ослабление человека «прогресс» производит и посредством своей идеологии, которая состоит в прививании обществу потребности во все более быстрой смене одежд, привычек, правил жизни, понятий о красоте, в отказе от всего, недавно вышедшего из моды, пусть даже добротного. Вследствие такого «прогресса» люди вырождаются в безмозглых потребителей утилитарного продукта, утрачивают смысл бытия и вымирают. Деградация подверженных этой стороне прогресса индивидов может быть подтверждена массой примеров, взятых как из прошлого, так и из нашей современности, и не подлежит сомнению. Однако, во всяком — подверженном «прогрессу» — обществе находятся люди, которые это вырождение интуитивно чувствуют. В таком обществе формируется немало духовных учений, призванных, казалось бы, помочь человеку и обществу в преодолении вызванной «прогрессом» бессмысленности бытия. Обычно такие учения, зародившись, в свое время, на Востоке, приходят к нам с Запада. Эти учения существуют подобно особой индустрии, производящей и продающей дешевый «духовный ширпотреб», на вырученные средства кормят своих адептов5 и, хотя формально провозглашают цель помочь человеку в бездуховном утилитарном мире, сами живут по законам «бизнеса» утилитарного мира. Общей чертой их является неискренность. Кроме того, эти учения не национальны. Это означает, что их носителем становится человек без национальности, человек, не помнящий своей истории, не понимающий своей земли, человек, изначально признающий главенство утилитарных ценностей и поэтому не способный себя из них выделить. Из такого человека можно делать последователя кого угодно. В рамках этих учений национальная культура и вера представляются несовершенной ступенью на пути «освобождения сознания». Как будто сознание надо от чего-то «освобождать»6, и к более высокой ступени ведет именно предлагаемое учение, и человеку будет неизъяснимо хорошо, если он ему последует.
1
Точнее, их руководящую верхушку, которая, как правило, купается в роскоши за счёт своих доверчивых — искренне верующих — рядовых последователей. 6 Язычество как таковое — это естественная духовность, проистекающая из самой природы вещей и изначально присущая человеку. Во время своего возникновения, когда на земле ещё царил Золотой век — когда сознание человека ещё не было отравлено всеми ядами «цивилизации», «прогресса» и «потребительства», когда люди жили на чистой и здоровой земле и им были открыты многие таинства Духа — человеку и впрямь незачем и не от чего было «освобождаться». Поистине, тогда не было веры, ибо было непосредственное Ведание; не было никакой религии (от лат. «religion — буквально: «восстановление связи»), ибо ничего ещё не было утеряно, и потому нечего было «восстанавливать»; не было даже разделения на «сакральное» и «мирское», ибо всё было в равной степени Божественно. Ныне же — времена иные, и лишь считанные единицы сегодня могут сказать о себе: «Мы — совершенны, как были совершенны боголюди Золотого века».
13 Идеологами таких учений обычно молчаливо полагается, что при достаточно высоком уровне развития своей «монады» в рамках учения — человек сам добровольно откажется от национальной культуры, как от стесняющих рамок, и отдаст дом свой врагам своим. Такое безразличие к своей жизни, якобы, будет следствием высоты его духа. Достигшие же должной высоты духа могут и в воздухе висеть, и камни в порошок растирать, и многие другие чудеса вершить. Демонстрация таких результатов доказывает истинность учения. От самого неофита потребуют признать, что все люди братья, что важен только путь освобождения души через ряд перевоплощений, что в страданиях своих он сам же виноват, и этот бренный мир с его страстями не заслуживает того, чтобы жить в нем, как того жаждут «несовершенные» язычники. При этом на необходимом отказе от национальной культуры учителя внимания не заостряют. Это, как бы, само собой разумеется. Попавший в их сети обыватель после определенной недолгой обработки «прозревает» и диву дается: вот он ел и пил, а тут рядом духовной силой чудеса творятся, учителя во плоти ходят. Буду я и далее есть и пить, думает он, да, приобщившись к ним, духом вознесусь, просто ведь! Случается, однако, не вознесение, а угнетение, блокировка сознания и духовный плен. Учения, которые мы здесь назвали не национальными, могут быть классифицированы как «антисистемы» — по Л.Н. Гумилеву. Он нашел их признаки и на исторических примерах показал, к чему приводит их воздействие. Ввиду важности этого приведем здесь фрагменты из его книги «Древняя Русь и Великая степь» (Москва, 1992, стр. 170-171): «Поскольку мы избрали отправной точкой природу, как окружающую нас, так и заключенную в нас самих, следует признать, что отношение к ней возможно двоякое, что проявилось в религиозных учениях, философемы которых можно охарактеризовать как диаметрально противоположные: 1. Человек признает себя частью природы, верхним звеном биоценоза — тогда он не противопоставляет себя животным, своим меньшим братьям, и, подобно им, убивает, чтобы поесть, или защитить себя, или отстоять свое право на воспроизводство детей, а умирая, он отдает свое тело на съедение растениям и червям. 2. Человек противопоставляет себя природе, в которой он видит сферу страданий. При этом он обязан включать в отвергаемую им биосферу и свое собственное тело, от которого необходимо освободить «душу», т.е. сознание. Пути для этого предлагались разные, но принцип был всегда один — отрицание мира как источника зла. Эта вторая концепция («антисистема» — по Гумилеву) подменяла интуицию «знанием», разумеется, сокровенным, но люди инстинктивно отвергали соблазн и вели себя одинаково в Китае и во Франции, в Арабском халифате и в южной Сибири. А те народы или общины, которые принимали эти учения, быстро теряли его адептов, а заодно и свою славу, культуру и независимость». 14 Человек, исходя из своей национальной культуры, способен сам разобраться в полезности или вредности предлагаемого учения. Важно только, что бы он ею владел. Человек национальный — это человек, любящий прежде всего свою, а не чужую землю, даже если на родной земле жить тяжелее. Это человек, желающий знать историю своей земли в деталях и лицах и во всей правде, просто так, из внутренней тяги. Это человек, для которого поездка в свою глухую провинцию приятнее, чем поездка за границу. Человек, который, вернувшись издалека на родину, замечает, что родная речь целительна, как лучшая музыка. Человек, реставрирующий, творящий, мастерящий что-то свое, но непременно чувствующий связь со своей землей и со своей традицией. Человек национальный — это человек, болеющий мыслью о своем народе, о его прошлом, настоящем и будущем ежедневно. Национальному человеку естественно иметь свое национальное учение. Оно не может быть взято откуда-то со стороны и, значит, должно быть присуще его предкам изначально. Задумываясь о своем начале, о начале своей земли, национальный человек обязан коснуться древнейших духовных начал своего народа и осознать, мыслима ли без них его жизнь? Можно по-разному оценивать степень значимости начала начал. Всякий раз, однако, задаваясь вопросами: «Как оценить художественное произведение?», «Что есть красота?», «Как поступать в спорном случае?», «Что есть честь, как связана она с гордостью, и как ее отстаивать?» — мы неизменно осознаем, что все эти вопросы вставали перед нашими предками. Решая эти вопросы, выясняя в уединенном размышлении и в спорах истину, они пришли к единству понимания и передали нам свое знание. Оттого мы и чувствуем себя единым народом, что не только сходно говорим, но и сходно мыслим, имеем одни и те же ценности. Сложилось же это единство понимания в языческой древности. Часть этого древнего языческого знания, позволившего прийти к единству понимания вопросов культуры,
сохранена в русских волшебных сказках, другая часть принадлежит знанию фольклорному и этнографическому. И еще одна часть бытует в виде суеверий и необъяснимых — для обыденного сознания — норм поведения. Чтобы получить действительное представление об этой языческой культуре, в смысле учения, в смысле языческой духовности и веры, кажется необходимым привести разделенное языческое знание к единству восприятия. Основа этого единого восприятия может быть религиозной или эстетической. Причина, по которой язычество себя не изжило, лежит в области человеческой психики. Например: мы вошли в лес, в поле зрения сразу попадает множество объектов, и сознательное восприятие каждого из них невозможно. Мы даже не пытаемся это делать, и тем самым обнажаем свое чувственное восприятие. Через некоторое время последний заслон созна15 ния из навязчивых мыслей о суете жизни слабеет, и мы уже безо всяких мыслей — одним только чувством — воспринимаем движение ветвей, полет птицы, мягкость мха, шуршание листвы. Мы начинаем выяснять особенности лесной жизни, вдруг чего-то пугаемся, оборачиваемся. На время наше сознание изменяется и приобретает черты, характерные для языческого сознания. В таком состоянии сказка воспринимается как быль, а собственная фантазия — как возможная реальность. И вот уже человек начинает воспринимать лес как что-то волшебное, неизведанное и таинственное и гонит от себя дурную мысль, и требует от друга не говорить обо всем нечистом и недобром, если тот ненароком обмолвился, соблюдая тем самым одно из древнейших языческих правил. Условия для поддержания языческого начала сознания существуют помимо прогресса, поскольку всегда сохранится невозможность охватить мыслью все происходящие в мире явления и предвидеть все следствия. Язычество выработало систему практических действий, которая позволяла человеку укрепиться психически и правильно вести себя перед лицом неизвестного. Сейчас эта система почти забыта, а то, что из нее помнится, воспринимается больше как национальная культура, а не как языческое наследие. Поэтому оказывается, что языческое наследие проявляется не только в ритуале, не имеющем, на первый взгляд, смысла, но и в самых обыденных поступках, например, при встрече с друзьями, в поздравлении, в приглашении в гости, в трапезе, в прощании. Внимательный этнограф находит, что вся жизнь насыщена следами языческих обычаев, магическую сущность которых мы почти позабыли. Эти обычаи — свои, русские — живут на уровне подсознания. Нашим современникам они особо не мешают, но и не поддерживаются ими — по крайней мере, на сознательном уровне. Социальные катаклизмы или, наоборот, времена бездействия стирают сознательную память, заставляют отказаться от древних обычаев. В результате — русскость тлеет гдето в глубине души как уголек, его трудно потушить, но он может истлеть, и тогда наступит тьма, хаос, распад великой нации — даже в экономически благополучных условиях. Тогда останется легко растворимое среди других народов население, живущее общемировыми ценностями технического прогресса. Условия для поддержания языческого сознания при этом, как указано, сохранятся, но заполнение его будет происходить не национальным началом, а отвлеченными психическими конструкциями. Бессмертие народа, духовное и естественное, зависит от его способности сохранять, воспроизводить, совершенствовать свои обычаи и культуру. Способность себя прокормить и воспроизвести уже есть следствие, во многом из народной культуры вытекающее. Под словом «культура» здесь, конечно, понимается не нечто необязательное, что можно делать или не делать, а обязательное: то, без чего бытие представляется невозможным, 16 то, что безусловно необходимо. Это предметный мир. Это и мир идей, эстетических представлений, объединенных единым словом — вера, неважно, осознанная или нет. Вера — понятие, включающее религию. Предметный мир языческой культуры, мир художественных произведений — почти бессмысленно описывать словами, и мы не будем здесь этого делать. Но вот мир идей и эстетических представлений язычества — веру — описать можно и должно. Этим мы и будем заниматься — в надежде, что это поможет нам впоследствии лучше понять и восстановить мир предметный. Теперь можно сделать одно важное для нас обобщение. Все, сказанное выше, позволяет понять, что язычество, чего бы о нем ни говорили иные злопыхатели — это не паразитическая секта, питающаяся за счет жизненных сил социальной среды. Это и не пьяное безумство, не сатанинские оргии, не отсутствие всяких принципов и не все пороки, вместе взятые, возведенные в принцип. Русское язычество — это отлаженная и проверенная тысячелетиями система организации жизни человека в Природе, когда по мудрости своей он берет из нее не все, что только можно, а лишь то, что действительно нужно и допустимо. Когда человек относится к лесу, полю, озеру, камню так же, как и к человеку, любимому и уважаемому. Когда человек понимает дела и помыслы своих предков. Когда уважает гостей и соседей и когда готов защищать свою землю как высшую ценность, как МатерьЗемлю, как Мать-Россию7. Когда по воспитанию своему человек с детства чувствует в окружающем
мире присутствие божества. В повседневности язычество — более образ жизни и способ мышления, чем религия. Но без религиозных представлений язычество как вера не существует. В масштабе человеческой жизни религиозные начала, неизменные, сохраняющиеся в любых условиях, являются узлом, удерживающим дух и мирское бытие в единении. При этом информационный объем, требующийся для изложения этих религиозных начал, может оказаться очень невелик, а сознательное их высказывание — затруднительным. Разрубание, ликвидация узла религиозных начал ведет к утрате твердой позиции, утрате древних начал сознания, к блужданиям духа и потере чувства национальной общности. Поэтому сегодняшняя наша задача видится в реконструкции языческой веры и религии. ' Вообще, большинство современных родноверов склонно разделять такие понятия, как Русь и Россия, ибо если Русь формировалась как земля русое (русичей), то Россия складывалась как многонациональное государство. Насколько нам известно из истории, само слово «Россия» начало входить в обиход не ранее XV в., а окончательно утвердилось лишь ко второй половине XVI — первой половине XVII вв. При этом, если древнее название родной земли нашей («Русь») относилось к землям, на которых издревле селились собственно русичи, то новое название («Россия») стало обозначать в большей степени государственную, нежели этническую принадлежность (включая территории Средней Л:ши, Кавказа и другие, населённые нерусскими народностями).
17 Скепсис и вера Совместимы ли «наивная» вера предков и современное сознание, опирающееся на научное знание и не могущее обойтись без скептицизма? Можно сразу встать на позицию, что вера подобна любви, и если разум наш понимает, что предмет любви обладает неким недостатком, с чувством он все равно ничего сделать не может. Но если веры, подобной любви, нет, то вопрос остается: как вера возможна? Для нас, людей двадцатого века, это сопряжено с ответом на вопрос: языческие боги и духи — это обобщенные образы народного восприятия Природы, которые являются лишь фантазией и существуют только в народном воображении, или же они реально существуют и могут действовать независимо от сознания людей? По меркам нашего времени, все то, что существует лишь в воображении и создает какие-то условности поведения, должно доказывать свое право на существование. Иначе оно будет отброшено как недостойное, как закрепощающее, лишающее человека свободы. Язычники верят8, что мир наполнен духами — невидимыми сознательными существами, действия которых принимаются за явления Природы. Увязывание этого с нашим современным сознанием происходит в рамках парапсихологии. Согласно древнейшим представлениям практически всех народов, всякая мысль, всякое человеческое деяние порождает духов. Как правило, эти духи остаются вместе с человеком и помогают ему или вредят — в зависимости от их сущности. При известных навыках, духи отпочковываются от человека или вызываются им и совершают назначенную им работу. Назовем таких подвластных человеку духов малыми9. Языческие боги могут рассматриваться как великие духи, созданные духовной работой многих поколений10. «Затравочным» началом построения такого духа обычно оказывается дух прославившегося предка. В этом смысле языческие боги — родные. Их рост правильнее всего представить как рост кургана. Умирает герой, и над прахом костра, в огне которого он вознесся в белое царство Святовита, насыпают курган. Продолжавших его дело — по смерти также сжигают, но останки хоронят в этом первом 8
И ведают. Также, помимо искусственно созданных человеком, существуют ещё многочисленные духи стихий и некоторые другие сущности тонкого плана, в которых воплощена многоликая Душа Всеживой Матери-Природы. 10 Точнее сказать, те формы, те «одежды», в которые облекаются великие духи (Боги) — являются, во многом, результатами духовной работы многих поколений людей, живших (и живущих ныне) на земле. Сами же Боги — как духовные Силы, творящие, поддерживающие и во срок свой разрушающие мир — суть нечто большее, нежели просто «эгрегориальные» образования, порождённые единонаправленной психической деятельностью тех или иных людских сообществ. 9
IS кургане, который при этом досыпается. Курган растет, включая в себя прах многих героев. Так курган оказывается символическим отражением единой идеи, и в этом подобен божеству. Тут мы измеряли дух курганной насыпью. В действительности, мы не знаем, какой величиной, какой мерой меряется дух как сущность. Чего мало в духе, называемым малым, и чего много в богах — великих духах? Малые духи способны пребывать в малом числе психических состояний. Они либо добры к человеку, либо злы. По мере роста «величины» духа число его возможных психических состояний растет, и приобретаются излюбленные, наиболее этому духу свойственные. В рамках сегодняшних парапсихологических представлений такие духовные сущности пребывают как целостные структуры в «энерго-информационном» поле Земли. Имеющийся на сегодня объем экспериментальных данных позволяет считать, что построенные народным сознанием боги и духи существуют помимо самого этого сознания. Существующая объективно, информационная структура обязана иметь своего материального носителя,
взаимодействовать через него с материальным миром независимо от человеческого сознания и совершать работу, не описываемую известными уравнениями физики. Эта работа может быть, в большинстве случаев, незаметной, важно само ее наличие. Было бы естественным поискать работу богов Природы в самих природных явлениях. Нам известно такое явление, как «полтергейст», когда силы, вызывающие движение, кажутся отсутствующими, а движение происходит и его приходится приписывать духам. На сегодня совершенно неизвестно — имеет ли место полтергейст среди явлений, не связанных с человеком. Например, если такие явления происходят в сложном движении облаков или воды, то это никем не будет отмечено как явное отклонение от повседневного опыта бытия. Мы лишь удивимся неожиданному порыву ветра или грому среди ясного неба. Итак, боги не являют нам прямого доказательства своего существования. Они не общаются с нами на уровне нашего сознания. Иначе мир людей был бы совсем другим. Это, однако, не доказывает отсутствия богов в Природе. В такой ситуации нам остается верить, либо выбрать позицию, в которой вопрос о самостоятельном, материальном существовании богов второстепенен. Эту не прагматичную и не религиозную позицию мы назовем эстетической. Такая позиция значима, ибо язычество, сохраненное даже на эстетическом — сказочном уровне, обладает защитными свойствами. Таким образом, мы не ошибемся и не будем подвергнуты грубой критике, если скажем, что хотим познать язычество не столько с целью религиозной, сколько ради восстановления исторической традиции, древнего опыта жизни и первоначальных ценностей нашего народа. 19 Полноценное эстетическое восприятие язычества невозможно без практики, без непосредственного переживания. Для этого следует ясно представить себе, что тысячу лет назад — так же, как и сейчас — плыли облака, стояли леса, лежали озера. Русская земля не лишилась их и доселе. Медленное, уединенное бытие в таких местах, слушание тишины, осязание Земли — создают идеальные условия для реконструкции языческого понимания мира и древнего эстетического знания. При этом нужен ориентир — начальные знания, от которых следует отталкиваться. Нужно хотя бы поверхностно представлять заранее характер духов, живущих в огне, воде, воздухе, в лесу, в горах, там, где приходится обращаться к Природе с жертвой и словом. Некоторая часть этих знаний излагается во второй главе этой книги. Опыт прямого контакта с духовным началом Природы не может быть целиком получен в кабинете. Духи озер, рек, источников, болот, деревьев, птиц, зверей, облаков, ветров, камней, гор — есть самые древние сущности на Земле. Охотится ли человек или просто отдыхает, в любом случае его вмешательство в их мир должно быть минимальным. Лес позволяет охотиться и рубить деревья на дрова, но он сообщает, когда человек приближается к границе допустимого, и сопротивляется, когда человек не чувствует меры. Подрубленное дерево может упасть и раздавить. Но можно не рубить, а поговорить с деревом, если надо, то попросить у него защиты, и, действительно, стать благодаря этому более защищенным. Можно поговорить с водой, и ни одна беда, какая бывает на воде, с тобой не случится. Если потом бросить в нее консервную банку, договор растрогается... Ощущение диалога с деревом или водой приобретается практикой. Без умения вести этот диалог языческое восприятие мира невозможно. Следует думать, что в древности это был естественный путь познания мира. Человек с детства чувством постигал духов и малых богов окружающей его Природы. Позже от соплеменников он узнавал о великих богах, которых он понимал более разумом, и вступал с ними в диалог не как с родными духами — непосредственно, а официально, через жертву. В наше время такое познание идет наоборот. Сперва, в библиотеке, мы читаем о великих богах, а после сами познаем малых. Великие боги — это Святовит, Сварог, Перун, Даждьбог, Белес, Мо-кошь, Лада, Леля, Ящер, Стрибог, Семаргал, Жива, и многие другие. Эти боги не являются сущностями повседневного обращения, не открываются сознанию в течение нескольких дней, случайно проведенных в уединении на Природе. Контакт с великими богами — более функция жрецов, чем людей «обычных». Общение с ними происходит в рамках праздничного ритуала перед идолами, с жертвоприношениями, при большом стечении народа. Знание этих богов есть не столько интимное знание личного опыта, сколько осознанное, систематизированное знание. Именно оно может быть проще всего изложено книжно. Именно его оказалось проще всего унич20 тожить на Руси, хотя сделать это полностью так и не удалось. И именно это оставило нам вход в духовный мир предков. Так что на вопрос, поставленный в начале пункта — совместима ли вера предков с современным сознанием? — следует ответить утвердительно: вера предков и доступна нашему современному сознанию, и совместима с ним. По крайней мере, на эстетическом уровне. Но только современное сознание приходит к этой вере иным, обратным путем, противоположным пути древнего сознания. Живое и мертвое язычество Время эволюции язычества на Руси составляет несколько тысячелетий. По сравнению с Европой, на Руси развитие язычества было более длительным и до времени предательства Владимира не нарушалось катастрофическим привнесением иных культурных форм. Этому способствовали как непроходимые леса, так и нежелание славян информировать соседние народы о географии своей земли. Длительное развитие
язычества определило русскую самобытность и народную культуру. Древние русичи построили языческое знание как систему выживания в борьбе пахаря с лесом, непогодой, захватчиками. Исторически, когда эти задачи были выполнены, язычество ушло на уровень подсознания, где и осталось — в ожидании своего времени. В критических ситуациях язычество из подсознания выходило, вдруг, в сознание народа. Проявлялось это в том, что, когда рационально мыслящие государственные аналитики еще не усматривали причин для беспокойства, группы людей вдруг начинали сознательно говорить и действовать от имени этой древней культуры. Последний раз это было совсем недавно, в девятнадцатом веке, когда «прогресс» во всем мире сметал остатки древних культур и приводил им на смену обезличенные и обезличивающие технократические общества. Этот тлетворный процесс, в результате которого исчезал национальный тип человека, а появлялся безродный делец, вызвал естественную реакцию лучших представителей российской интеллигенции, выразившуюся в желании спасти духовное наследие народа от истребления. Конец девятнадцатого — начало двадцатого века отмечено вспышкой интереса к языческому наследию. Вместе с научными исследованиями происходит эстетическое его осмысление «Могучей Кучкой», собирателем фольклора Афанасьевым, Рерихом, Врубелем, Стравинским, Васнецовым, Блоком, Велимиром Хлебниковым. В условиях грядущей для культуры опасности, язычество, как запечатленная в сознании народа система выживания, включилось и заработало в новом качестве. Тогда язычество позволило сформулировать и сохранить достижения национальной культуры. Вот что по этому поводу писал А. Блок в статье «Поэзия заговоров и 21 заклинаний»: «То, что было живой необходимостью для первобытного человека, современные люди должны воссоздать окольными путями образов... Мы должны воссоздать ту внешнюю обстановку и те духовные переживания, среди которых могли возникнуть заговоры и заклинания; для этого необходимо вступить в лес народных поверий и суеверий и привыкнуть к причудливым и странным существам, которые потянутся к нам из-за каждого куста, с каждого сука и со дна ручья... В первобытном сознании красота совпадает с пользой. Наша красота робка и уединенна, наша польза хлестка и груба... Искусство действенных заклинаний — всем нужное всенародное искусство; это полезное первобытное искусство дает человеку средство для борьбы за существование. Для того, чтобы вылечить болезнь, хорошо работать, быть счастливым в домашней и хозяйственной жизни, на охоте, в борьбе с недругами, в любви — нужен ритм, который составляет сущность заклинания... Ритм этот запускается словом заговора, динамикой совместной работы». Как видно, Блок считал необходимым воспроизвести атмосферу языческой старины не для поклонения в страхе, а с вполне понятной целью — для того, чтобы создать условия для решения жизненно важных задач, для достижения счастья человеком — через восстановление исторической памяти. Такова цель предлагаемой им языческой практики. Не вполне ясным, но емким по смыслу оказывается у Блока понятие ритма — единящего народ начала, основы взаимопонимания. По сути, все те, кто развивал языческую идею во времена Блока, уже стояли на позиции ее эстетического видения. Последним из этих мыслителей был A.M. Ремизов. Его жизнь прошла в изучении русских сказок и древних текстов. В результате он настолько слил свое сознание с древним и традиционным для народа мироощущением, что в его сказках почти не чувствуется авторского присутствия. Если бы русское языческое знание было возможно уподобить аналитической теории, то сказочное творчество Ремизова оказалось бы следствием этой теории. Ремизов как бы получал новые выводы, открывал следствия, без него существующие, но еще не осознанные или уже забытые. К сожалению, книги Ремизова ныне — библиографическая редкость. Поэты и мыслители находили необходимым обращаться к язычеству не только на Руси. Так, в начале девятнадцатого века, в эпоху романтизма, в Европе творцы духовной культуры искали новые ценности в Природе: одухотворяли ее, находили в ней убежище от грязи цивилизованного бытия, восхищались благородством первобытного образа жизни. Типичным представителем романтизма (по сути, языческой культуры просвещенного общества) был, например, Шелли — автор ряда философских поэм. Он отрицал.так называемые «мировые религии», упрекал их в нетерпимости. Признавал Природу единственно вечной и мудрой. Приписывал всей материи чувствительность живых организмов. Шелли погиб 22 при кораблекрушении. Его друг — лорд Байрон, в согласии с языческой традицией, сложил и зажег погребальный костер Шелли на берегу моря... Европейцы продолжают помнить сейчас и вообще никогда не забывали свои языческие традиции. На Руси возвращения к язычеству в различные времена истории почти не зафиксированы и на сегодня известны плохо. Иногда древние летописцы отмечали во времена усобиц и крушения нравов появление в городах языческих волхвов. Они говорили народу свое слово и платили за это жизнью. Так, в XI в. пришедший в Киев волхв объявил, что через пять лет Русь с Грецией местами поменяются, а Днепр
вспять потечет. Ночью волхв исчез, а через пять лет на киевский стол сел Всеслав Вещий. Это было столь фантастично, что аллегорию волхва сочли пророчеством. Можно думать, что волхв и не предвидел такого события, а подразумевал, что слишком велик приток на Русь иноземной греческой культуры, и с такими темпами здесь скоро будет Греция. Речи волхва в таком варианте приобретают явно крамольный характер — волхв намекает, что кто-то меняет Русь на Грецию, и потому волхва тайно убрали. Открытое устранение волхва могло бы привести к народным волнениям. Через десяток лет в Новгороде другой волхв говорил с князем и епископом от имени взбунтовавшегося народа. Волхв обещал совершить чудо — перейти Волхов будто посуху. Во время своей попытки договориться с властями волхв был предательски убит князем. Князь принес под полой на переговоры топор. Сам факт успеха своего преступления князь мотивировал тем, что волхв не смог его предвидеть, а значит, и не имел должной силы и права на слово. Поступок князя можно расценить как страх — а вдруг действительно волхв совершит чудо и обретет власть? Появление в народе волхвов относится к домонгольскому времени. Позднее о языческом характере сознания исторических личностей приходится судить уже на основе анализа подробностей их действий, поскольку языческая идея становится тайной, хотя и остается ведущей. Например, самым известным, хотя и не главным, деянием Степана Разина оказалось жертвоприношение персидской княжны Волге. Разин выгонял попов, утверждал среди крестьян общинные законы и ввел нецерковную — языческую форму брака. Об этом как-то забыли. Но вот — жертвоприношение! То, что княжна спаслась, и ныне существует род, ведущий свое начало от нее и Разина, не имеет значения, она приносилась в жертву, ее жизнь отдавалась богине, и Волга могла взять ее или не взять. Важно, что Разин ее жертвовал. Тут впору обвинить Стеньку-язычника во всех смертных грехах и вспомнить, что церковью-то он был проклят. По меркам обывателя-западника деяние Разина было чистым преступлением — погубил беззащитную пленницу. Что же, народ ужаснулся злоде23 янию? Нет, народ воспел этот поступок, ибо он оказался им понят. Разин, значит, поступил нравственно? Да. Он принес жертву богине ради воли народа, которая без крови не дается. И он, и его дружина сложили за эту волю головы. И они готовы были это сделать. Потому и жертва, отрезающая путь обратно, может быть оправдана. Сидя в довольстве и безопасности понять это жертвоприношение нельзя. Никакой современный закон это жертвоприношение, конечно, не обоснует и не оправдает. И при всем при этом — мы не можем освободиться от чувства святости деяния. Здесь мы имеем исторический пример работы сознания, длительно пребывавшего в экстремальном состоянии. Опорой этого сознания оказалось русское язычество. Эти примеры показывают, что кризисные ситуации на Руси вызывали активную деятельность людей, осознающих роль язычества. Ибо язычество указывает, откуда есть, пошла русская земля, а если выясняются истоки, то появляется и возможность понять — куда идти далее? В этом смысле обращение к язычеству в критические моменты истории русского народа следует рассматривать не как результат духовного разброда и декадентства, а как результат поиска конструктивного выхода из кризиса. Сегодня, в первую очередь, это кризис духовный. Помимо проблемы Блока — проблемы понимания красоты в рамках народной традиции, разрешение которой позволит отстоять свою национальную самобытность под натиском массовой культуры, добавилась другая проблема — сохранение среды обитания: Матери-Земли, России. Она возникла вследствие преступления против Природы, которое совершается забывающим древнюю культуру обществом. Природа есть среда обитания не только человека, но и богов. Загрязнение вод — издевательство над богами рек и озер. Имена рек и озер — их имена. Уродование земли, ее отравление — боль и оскорбление Матери-Земли. Допустимо ли плевать в лицо богине? Выдыхание трубами к облакам вонючего дыма, вынуждение Похвиста разносить эту грязь — не бессовестно ли? Дед наш Даждьбог смотрит на нас через пелену смрада. Награждаем ли мы грязью ежедневно родителей своих? Свои дома чистим и убираем, а дом богов и предков своих только осквернять умеем. Такое же наше отношение и к Природе в малом — к тому, где обитают малые боги и духи. Повалил дерево — изгнал его духа, другие духи леса от этого гневаются. Где много загубленных деревьев, там многие умирают не своей смертью. Это известно, и это знак: духи мстят. Мстят за неправедные деяния народу, а не каким-то отдельным чиновникам. Что есть месть богов? Боги и люди мстят и прощают по величию своему. Можно столкнуть идол Перуна в Днепр. При этом совершенно не обязательно, что святотатца поразит молния. Можно ли ничтожному человеку одним деянием оскорбить бога? Но вот, по Хлебникову, свержение Перуна отразилось почти через тысячу лет поражением при Цусиме, когда стало ясно, что это оскорбление было началом тысячелетнего поругания. Откровение Хлебникова есть тайна. Прагматик вместо этого ука24 жет ряд причин, приведших к поражению, но общей, фундаментальной причины не поймет. Последовательное историческое знание показывает, что Русь была легко покорена татарами, в то время как
в Литве, где продолжали поклоняться Перуну11, копыто татарского коня устоять не сумело. Этот же характер проявления воли богов наблюдается и в случае загрязнения Природы. Великие боги выносят приговор не по единственному случаю, исполняют его тоже далеко не сразу, давая человеку время и возможность исправить содеянное им. Рассуждая: «на мой век хватит, а дальше хоть трава не расти», отрекшийся от чувства времени и своей древней культуры обыватель ставит под удар будущее своих потомков. Языческие боги справедливы. Отмены их приговора нельзя добиться униженными мольбами, ибо, по сути, это будет ложь. У нас есть только один путь спасения — признать, что высшая цель и ценность человека заключается в служении Природе, а не промышленности и государству. Признать и в рамках этого действовать. Именно на этой позиции — бескорыстного языческого деяния во имя Природы, с пониманием, что иначе нельзя, сегодня стоит большинство :> ко логов. Экология и язычество Рассмотрим подробнее утверждение, что преступление против Природы есть преступление против богов и духов. Для этого нам надо будет уточнить: какая вера может называться языческой, т.е. народной, а какая нет. И выяснить, как объективно взаимодействуют с окружающей средой этносы — большие группы людей, объединенные общим способом мышления. Этнос, в частности, может объединять мышление, основанное на языческом миропонимании. Совместное развитие этносов и биосферы рассмотрено Л.Н. Гумиле-пым, например, в книге «Этногенез и биосфера Земли». Гумилев делает следующий вывод. Воздействие этноса на природную среду определяется и первую очередь его возрастом, а не его религиозными представлениями, воздействие этноса на природную среду оказывается наиболее разрушительным в его зрелом возрасте, когда в этносе начинает преобладать и становиться примером для подражания тип исполнителя с посредственными задатками, нацеленный на служение государству, а не Природе. Вместе с этим, Гумилев приводит много примеров, из которых следует, что воздействие этноса и его государства на биосферу тем более щадяще, чем Иод именем Перкунаса.
25 лучше главы государства понимают национальную культуру, возникшую на земле, которой они управляют. И все же исторический опыт заставляет считать, что в любом случае государство исчерпывает природные ресурсы и истощает биосферу. Будучи враждебным Природе, государство стремится отказаться от всяких природелюбивых идейных представлений. В частности, оно стремится отказаться от своей первоначальной языческой веры и принять какую-нибудь «мировую религию». Даже если государство, например Древний Рим, сохраняло в зрелом возрасте свою веру, эта вера все равно претерпевала значительные изменения. Очевидно, зрелый, по Гумилеву, разрушающий биосферу этнос в значительной степени утрачивает или извращает свою языческую веру. Религия этого этноса утверждается иерархией священников (жрецов) — посредников между людьми и богами. В задачу этой иерархии входит отмывание грехов всех богатых и тех, кто вынужден совершать зло по воле государства. Эта иерархия отбирает у человека возможность прямого контакта с богами, предлагая ему взамен помощь в снятии моральной ответственности за содеянные поступки. В языческой — народной вере такая возможность исключается. Тут человек оказывается один перед богами, и никто не спасает его от их всевидящих взглядов. Свою вину он должен искупать сам. В обязанности жреца входит дать человеку это явно почувствовать. Политическая и экономическая власть жреческого сословия в этом случае второстепенна. Жрецы, в первую очередь, являются авторитетными носителями культуры и знаний. «Волхвы не боятся могучих владык, и княжеский дар им не нужен!..» При таких условиях в язычестве могут быть и храмы, и учителя, и ученики. Все это призвано лишь помогать людям в понимании великих богов, но собственный их контакт с богами ничто заменить не может. В русской традиции это было закреплено тем, что на праздниках и в ответственных случаях священнодействовать могли не только жрецы, но и старейшины семей, главы родов, князья — главы племен. Таково различие между языческой верой, в рамках которой преступление против Природы есть преступление против богов и духов, и государственной религией, построенной на многобожии или на поклонении одному богу. Из русского язычества Владимир не смог сделать государственной религии. Поэтому он и обратился к христианству. В его рамках не запрещается быть враждебным Природе, ибо мир земной «временен и нечист». Раз язычники поклонялись камням, деревьям, озерам и рекам, то расправа со всем этим угодна богу, ибо есть расправа с «нечистью». Поэтому разбивались священные камни, вырубались рощи, срывались холмы. Стиралась сама идея святости Земли. Вот фрагмент письма новгородского архиепископа Макария к Ивану Грозному: «Суть же скверное мольбища 26 их: лес и каменья и реки и болота, источники и горы и холмы, Солнце и Месяц и звезды и озера. И
просто всякому сущему поклоняются яко богу». Убедив за многие столетия наш народ в том, что все прекрасное в Природе носит характер «скверного мольбища», христианство подготовило этим почву варварствам прогресса. В результате мы стоим виновными перед своими богами. Мы забыли, что красота Природы есть красота священная — залог бессмертия жизни. Когда по воле государства человек подносит бензопилу к дереву, он губит своих потомков. Тысячу лет назад человек более зависел от природных катаклизмов, чем от произвола других людей. Тогда он поклонялся Природе. Во втором тысячелетии социальный гнет изменил ситуацию. Тогда появился бог, готовый «избавить» от социальной несправедливости через смерть — Христос. Но грядет третье тысячелетие. Вновь человек зависит от Природы. Теперь он уже подобен Святогору. Земля готова отказаться носить его. Становится все более ясно, что люди виноваты перед великими богами, и если они не признают этого в третьем тысячелетии, то не переживут его. Очевидность этого внесет поправку в модель этногенеза Гумилева. Как спастись от гнева богов? Что можно сделать сейчас и малыми силами? Публикация экологических прогнозов и фактов оказывается недостаточной. Человек по сути своей нелогичен. Его более побуждают к действию не голые факты, а чувства. Чувство любви и ответственности за свою землю призвана дать языческая вера. Поэтому на каждом язычнике лежит долг — восстановить, вернуть языческое мироощущение себе и своим близким, другим людям. Оно заставит смотреть правде в глаза и поэтому покажется людям неудобным. Оно может быть принято лишь вместе со своей красотой. Объяснение необходимости сохранения Природы может быть естественно совмещено с народными праздниками. Так, например, если в прилегающем к городу лесном массиве будут организовываться народные гулянья на Масленицу или на Купалу, то лес может стать священным — можно добиваться для него статуса парка. Так будет легче спасти его от вырубки и засорения, например, гаражами. Если какое-либо место русской земли планируется уничтожить промышленностью, то вместе с оглаской экологических последствий надо изыскивать исторические, культурные и эстетические ценности этого места и во всеуслышание говорить о них, писать в газетах. Иного пути спасения, кроме как через восстановление своей связи с предками и родной землей, нет. Так понимается воля великих богов. 27
О назначении человека Славяне верили в бессмертие души и в свое последующее рождение. Об этом нам известно из Византийских источников, от арабских купцов, посещавших Русь в X в., а также от крестоносцев, которые в XII в., разрушая города и храмы балтийских славян, вели дневниковые записи. Все эти материалы находятся в согласии с дошедшим до нас фольклорным наследием. В прошлом веке все эти материалы были рассмотрены И.И. Срезневским в целях изучения догматов языческой веры. Основная проблема, волнующая современного человека, состоит не столько в заботе о своей загробной жизни, сколько в уяснении смысла своего бытия в нашем мире. Поиск ответа на вопрос: «Зачем жить?» — приводит либо к самоубийству или к нытью и пьянству, или к творчеству, цель которого — обессмертить себя. Вопросом о смысле жизни можно, конечно, не задаваться, а просто жить, как живется. Но, так или иначе, материалистическое сознание, осмысляя назначение человека, приходит к выводу, который образно можно представить словами: «Вон в пыли у дороги камень лежит. Есть ли смысл его здесь лежания, или существования? Каждый скажет, что нет. То, что этот камень здесь лег — игра случая, чистого случая, и нет никакого смысла в том, что он тут лежит. Вот столько же смысла и в жизни твоей». Можно поспорить. Жизни людей связаны. Иная жизнь не камень у дороги, но камень в стене. Вынь — и все рухнет. Действительно, в таком понимании жизнь обретает смысл, пока есть связи — пока стоит стена. Но этот смысл временный и локальный. Всякая вера, религия дает знания о будущем, о назначении человека и человечества. Это знание рассматривается как наиглавнейшая истина, имеющая непреходящее значение. Так называемые «мировые религии» в различных формах утверждают, что они владеют абсолютным знанием, и высшая истина состоит в том, что земной мир плох и несовершенен, а человек в нем ненадолго, как бы проездом. Такому проезжающему естественно знать свой интерес и не вмешиваться в события на данной остановке жизни, куда пришел и откуда вот-вот тронется его поезд. Человеку должно как бы медленно умирать — лежать на полке, смотреть на жизнь в окно, ждать, когда тронется его поезд на тот свет, и думать, как ему там лучше устроиться. «Мировые религии» готовят своих последователей к концу света, или к некоему конечному воплощению души, ориентируя их этим на отдаленное будущее. В действительности, будущего адепты «мировых религий» не знают. Это подтверждается, например, многочисленными назначениями ими «Конца Света». В претензии на абсолютное знание содержится источник нетерпимости «мировых религий».
28 Если существует абсолютное знание, то будущее мира предопределено и для каждого человека есть своя судьба. Но вместо судьбы у славян есть доля. Мы знаем о ней из волшебных сказок. Доля — это дух, живущий с человеком и определяющий условия его жизни. Доля дается с рождением, но не делает грядущие события неизбежными. Своими усилиями человек может изменить ход событий своей жизни, а в определенных случаях и сменить долю. О судьбе же принято говорить больше в прошедшем времени. С отсутствием судьбы в смысле будущего отсутствует и абсолютное знание. В русском язычестве путь Мира, вселенское будущее великим богам неведомо, ибо его нет. Будущее, вместе со временем, творится богами по их воле, и насколько вперед богами оно замышлено и создано, настолько оно и есть. У славян нет судьбы в том смысле, что нет неизбежного будущего, но то, что боги разворачивают во времени свои замыслы, представляется естественным. Поэтому русские язычники, как и боги, не владеют абсолютным знанием прошлого и будущего. Такого знания, повторяем, нет в Природе. Боги владеют лишь тем знанием, которое есть. Человеку для счастья и понимания смысла жизни оказывается достаточным малой доли этого знания. Русские язычники знают, что земной мир может быть совершенен в такой же степени, как и миры других планов. Это естественно, ибо наш надземный мир — творение и дом богов. Предметы и идеи нашего мира могут быть божественно совершенны. Сам человек носит в себе высшее начало, данное ему Родом. Земная жизнь не является чем-то низшим по отношению к жизни души в белом царстве Святовита, не является наказанием или бессмысленным страданием. Хотя в нашем земном мире возможно достижение божественного совершенства, встречается оно редко. Нас окружает скорее не совершенство, а посредственность, случайность и явное проявление человеческой бездарности во всех сферах жизни. Мы наблюдаем, что мир, который может быть совершенен, таковым не является. Почему? Дело в том, что положение нашего мира исключительно. Земной мир принадлежит белым богам, но граничит с миром черных богов. Эти миры разделяет Мать Сыра-Земля. Борьба белых и черных богов за людские души началась с момента сотворения человека, словно через надземный мир пролегла линия фронта этой борьбы. Черные боги стремятся погасить высокие человеческие достоинства, подымающие людей к уровню белых богов. Их задача — привить людям обратное совершенство, совершенство во зле и разрушении. Человеческая посредственность есть результат компенсации взаимных усилий богов белых и черных. Смысл земной жизни состоит в выборе человеком своей позиции в борьбе богов. У подавляющего большинства людей этот выбор производится неосознанно и является позитивным. Позитивным в том смысле, что самая обыденная жизнь в действительности может быть результатом 29 божественной цели, может оправдывать замысел Рода. Смысл земной жизни и заключается в том, чтобы поддерживать свою жизнь, продолжать род, помнить заветы предков и совершать деяния, которых требует высшее начало. Тот, кто чувствует присутствие великих богов и сознательно живет в согласии с этими четырьмя положениями — счастлив. Жизнь при этом уже не оказывается просто камнем у дороги, или только камнем в стене, и смерть в конце пути не пугает. Тот, кто выбирает служение черным богам, неважно, осознанно или нет, смысла своего бытия не находит, и связанный с этим страх старается скрыть беспутной жизнью. По замыслу Рода, человеческая жизнь должна быть созидательной. Созидает человек многое: пашет землю, пишет книги, строит, мастерит, воспитывает, сохраняет и воспроизводит традиции. Все это делается ради утверждения жизни, ради добра. В нашем понимании, добро и есть то, что в конечном итоге благоприятствует жизни, жизни как результату ежедневного божественного творчества. После смерти душа человека остается во власти богов. Она отделяется от тела и ждет, когда совершится погребальный обряд. В пламени костра душа праведного человека возносится на небо, в белое царство Святови-та. В древности жрецы говорили, что видят, как восходит чистая душа. В погребальный костер попадали вещи, которые могли понадобиться умершему на небе. Приносились и человеческие жертвы. Вместе со знатным русом обычно сжигалась его жена. Вместе они вступали в Ирий. Вера в бессмертие души и в счастливую жизнь после смерти была сильна. Современники отмечали, что славянские женщины отдавали себя в жены умершим добровольно. После того, как над кострищем насыпался курган, на нем весело пировали, ибо всем предстояла новая встреча. Жизнь на том свете, на небе, в значительной степени повторяла жизни на земле. На том свете страшило рабство. Так, послы Игоря, присягая на мир с греками, говорили, что если они изменят слову, то не получат помощи от Бога и Перуна и не смогут защититься щитами своими, и будут посечены мечами своими, и будут рабами весь век и век будущий. В бою в плен старались не сдаваться, ибо если враги убьют пленника на могиле своих воинов, то его душа попадет к ним в рабство на том свете. Святослав, воюя в Болгарии с Византией, жертвовал своим павшим воинам скот, женщин и детей.
Этим он воздавал своим воинам их добычу, чтобы их души были довольны на том свете. Наше современное сознание не может оправдать жертвы Святослава (если, конечно, византийский хронист написал правду). Мы понимаем, что Святослав поступал по своему заблуждению. Кем будет на Небе умерший — решается не на Земле. В связи с этим, высказанная Срезневским идея о том, что в русском язычестве кровь человеческих жертв очищает душу покойника и позволяет ей войти в Ирий — тенденциозна. Такое «открытие» в конце XIX в. 30 обязано фактом своего появления лишь тому, что Срезневский — христианин. Христиане верят, что они отмыты жертвенной кровью своего бога. И эта идея была перенесена Срезневским на русское язычество просто в силу стереотипности мышления. Если поступать по Срезневскому, то сразу станут вопросы: почему человека не отмывает собственная кровь? Насколько чисты те, чьей кровью собираются отмывать души? И как можно отмыться, если убивать только в силу своих грехов и пороков? Если такой обман белых богов был бы возможен, они давно потерпели бы поражение, и жизнь прекратилась бы. Нет ничего чище священного огня. Если не очищает душу священное пламя, то такова воля великих богов, и тут никакими жертвами уже не поможешь. В большинстве своем, праведные души предков после смерти и до следующего рождения на родной земле отдыхают, живут на небе так, как им того хочется, и набираются жизненных сил. Они видят оттуда, что происходит на Земле. Иногда по своему желанию или чьему-то зову они сходят вниз и помогают нам — сообщают важные вести, требуют что-либо сделать, лечат нас, отводят у врагов злые замыслы. Выпав по воле Рода на Землю с дождем и воплотившись12, души реализуют данные им свежие жизненные силы через жизнь и труд на Земле. Этот труд есть противостояние черным богам и духам, противостояние злу. В этом смысле труд доброго человека есть борьба. Чтобы быть добрым, он обязан являться духовным воином. Беззубое добро, когда о человеке говорят, что он «добренький», противостоять злу не может. В свою очередь, духи гибели и разрушения стремятся пролезть в души, завладеть ими, чтобы через людей получить власть и над земным миром. Когда им это удается, на Земле все рушится и погибает. Тогда всюду 12
Ср. с учением инд. Упанишад (Брихадараньяка Упанишада, раздел дополнительный, 6.2.15-16): «Те, которые знают это, и те, которые в лесу чтут веру и истину, идут в пламя [погребального костра], из пламени — в день, из дня — в светлую половину месяца, из светлой половины месяца — в шесть месяцев, когда Солнце движется к северу, из этих месяцев — в мир Богов, из мира Богов — в Солнце, из Солнца — в молнию. И придя к молнии, [состоящий] из разума, Пуруша ведёт их в миры Брахмана. В этих мирах Брахмана они живут вдали, возвеличенные. Те же, которые приобретают миры жертвоприношением, подаянием, подвижничеством, идут в дым [погребального костра], из дыма — в ночь, из ночи — в тёмную половину месяца, из тёмной половины месяца — в шесть месяцев, когда Солнце движется к югу, из этих месяцев — в мир предков, из мира предков — в Луну. Достигнув Луны, они становятся пищей. Там Боги вкушают их, подобно тому, как [они вкушают] царя Сому, [говоря:] «Возрастай, уменьшайся». Когда это проходит у них, то [люди] попадают сюда в пространство, из пространства — в ветер, из ветра — в дождь, из дождя — в землю. Достигнув земли, они становятся пищей. Снова совершают подношение их на огне человека, и затем они рождаются на огне женщины. Так совершают они круговорот, снова поднимаясь в миры. Те же, которые не знают этих двух путей (Деваяны и Питрияны — Пути Богов и Пути предков), становятся насекомыми, птицами и кусающимися тварями».
31 являются ложь, измена, деградация, распад. Тогда плодятся «антисистемы». Тогда зло торжествует и не скрывает себя. Среди страданий веселятся его сытые носители, настало их время, они обрели свое счастье. Счастье это коротко. Оно не насыщает, не оставляет чувства удовлетворенности и ведет к подлинной гибели души. В такие времена адепты «мировых религий» убеждают себя, что их истинная родина не на Земле. Может ли так убеждать себя язычник? Нет, не может, ибо это будет означать, что он готов отдать мир белых богов мраку. Позади у него — тысячелетия национальной культуры, впереди — сиюминутность зла. Злое начало, в историческом смысле, кратковременно, ибо оно губит и само себя. Потому нельзя, не позволено Родом отступать или сдавать мир злу. Когда духовный воин со всех сторон окружен духами мрака и не может справиться с ними в видимом мире, в его власти остается последняя крепость — его душа. За нее всегда отвечает только он сам. Если он выстоял внутри себя — значит, победил. Такое наступление сил зла подобно приходу зимы, когда повсюду жизнь сжимается в последних своих крепостях: в глубине земли, в воде, в почках растений. Главное — не поддаваться до конца. Морена отступит, ее время кончится, и наступит весна. Тогда многообразие жизни вновь явит себя повсюду.
Магия и вещий дар Сознательный контакт человека с миром богов и духов осуществляется посредством магии13. Это древнейшая сфера человеческой деятельности, формы ее проявления весьма и весьма разнообразны. Здесь мы коснемся лишь некоторых общих, но важных для нас вопросов. Магия русского язычества в значительной степени утрачена. Сегодня более известна магия каббалистическая, в рамках которой маг обращается не к своим родным духам, а к древним демонам каббалы, демонам иудаизма.
В изложенной Папюсом и Крэгом каббалистической магии маг должен подчинить свое импульсивное начало началу волевому. Это требование является необходимым для проведения всякой магической операции вообще. Без концентрации сознания — без волевого начала — никакая магия невозможна. При должной концентрации сознания нервная сила организма, действующая на «астральном» плане, выполняет волевой приказ. В рамках этого приказа механическая энергия магического действия побуждает должным образом организоваться энергию «астрального» плана. Эта организация происходит таким образом, что «астральная» энергия в нужПо-русски — волшбы, волхования.
ное время и в нужном месте трансформируется обратно в энергию нашего плана, присущую живому или мертвому веществу. После этого совершается желаемая магом работа: растет трава, падает скала, умирает или выздоравливает человек. Каббалистическая магия предполагает наличие высшего разумного начала, но не допускает его вмешательства в дела мага. По сути, этому высшему началу нет до мага никакого дела, и маг остается наедине с природой «астрального» мира так же, как атеист с миром материальным. Маг оказывается как бы хозяином своего мира, и его задача сводится не к тому, чтобы ждать милостей, а чтобы брать их. В целом, такая позиция способствует установлению циничного отношения как к миру окружающей нас Природы, так и к миру духов. Этот цинизм тесно связан с известной формулой — бойтесь своего первого мнения, ибо оно самое откровенное. Согласно Папюсу, то первое, что по поводу всякого события приходит в голову, есть проявление импульсивной, не подчиненной человеку части сознания. Именно с этой частью сознания должен денно и нощно бороться каббалистический маг. Но именно через эту часть сознания говорят с нами предки, и через нее формируется совесть. Живя по законам предков — по законам согласия чувств и разума, мы остаемся в согласии со своей совестью. Нам легко на душе от чувства правды, которым сопровождается каждое деяние. И в славянской магии перед началом магического действия волевое начало советуется с началом импульсивным, добиваясь от него ответа на вопрос — что обязывает и разрешает действовать? Среди импульсивных побуждений бывают, разумеется, и грязные побуждения. Поэтому волевое начало, в свою очередь, требует от импульсивного начала сравниваться с усвоенным нравственным законом. Совет импульсивного начала — это как бы совет извне. Каббалистический маг этот совет отвергает. Его сознание, может быть, остается изолированным от дурных побуждений, но и закон предков он отвергает также. Этим он, до определенной степени, избавляет себя от вожделений, но не от пороков. Язычник обязан развивать в себе как волевое, так и импульсивное начало, маг в особенности. Причем, эти начала должны дополнять друг друга, а не вести к внутренним конфликтам. Каббалистическая магия в своих рецептах обращается к демонам каббалы и языческим богам семитского мира. Славянские заговоры и заклинания на этом фоне рассматриваются как магия деревенская, низшая. При этом великие боги низводятся до уровня «элементалов», которые и человека ниже, и потому готовы служить ему. Это не утверждается напрямую, но, если мы поищем в папюсовой магии место великих богов, то оно окажется среди «элементалов» — духов минерального мира и духов стихий. Такое положение принять невозможно. Действительно, может ли русский человек представить кормилицу Мать Сыру-Землю «элементалом»? Такое сравнение представится более неприличным, чем нелепым. Даждьбог — бог солнечного света и тепла — бог, дающий познание красоты и точных наук, щедрый даритель всевозможных благ, дед русского народа, он — «элементал»? Перун — брат его. Может, он — «элементал»? Перун очищает землю и воздух от злых духов. Перун дает силу воинам. Перун сам стоит во главе сонма воздушных духов. Управляя стихией дождя и бури, Перун оказывается главой иерархии, сложным образом связанной с человеком. Боги стихий не сводятся к «элементалам». Если душа может воплотиться в птицу или дерево, а камень — быть духом-хранителем, то нельзя говорить, что мир стихий и низших форм жизни есть соответственно и мир низших духов. Это вульгаризирует язычество. В повседневной жизни всякое человеческое действие, слово, переживание находит больший или меньший отклик в мире духов. В задачу магии входит управление этими откликами. При этом сам маг вызывает к себе повышенный интерес со стороны духов и вступает с ними в отношения сложные, запутанные, порой тягостные для него. В язычестве этому есть альтернатива: анализируя волшебные сказки, можно понять, что Род наказывает и поощряет через других богов. Это обусловливает определенный тип поведения язычника, при котором не требуется прибегать к сложным магическим операциям. Для этого, во-первых, надо знать нравственный закон предков, он находится в согласии с волей Рода. Во-вторых, начиная всякое предприятие, исход которого не ясен, следует осмотреться, понять, какими знаками наполнена Природа в момент принятия решения, как согласуются они с намеченной целью? Иначе, естественным
является стремление узнать волю богов, волю Рода. Род — божество всепроникающее, через Природу осязаемое. Умеющий читать его волю — книгу Природы — зовется вещим. Вещий человек имеет непонятный для него самого источник знания. Он предвидит и узнает будущее так, как вспоминают вещи, уже ранее известные. Он может спрашивать у предметов, что с ними было, где те люди, что их в руках держали, и получать ответы. Вещий дар и корысть — несовместимы. Вещий так же может быть наказан Родом. Так, князь Всеслав хоть и вещую душу имел, но часто от бед страдал, ибо, поистине, божьего суда не миновать. По природе Всеслав был авантюристом и всю жизнь искал скорой удачи. Помимо созерцания Природы, помимо вещего дара, воля богов может быть понята посредством гадания. Гадание есть элемент магии. Это деяние родственно физическому эксперименту — боги дают ответ, если их вынуждают к этому созданные условия. Способов гадания множество, они описаны в литературе и некоторые из них действенны. Гадание есть испытание тайны, попытка насилия над богами, поэтому неизбежно требует деликатности и по природе своей небезопасно. Гадания производились жрецами перед идолами богов в определенные дни и часы в присутствии заинтересованных людей. 34 Гадание, даже проверенными способами, может оказаться безрезультатным. Это означает, что воля богов еще не вынесена, судьбы же у славян нет14. Будущее предопределено только для отдельных людей и для отдельных случаев их жизни. Обычно же человеку дается право выбора. До того, как вынесена воля богов, и событие предопределено, человек может оказать на него воздействие через заговор, заклинание. Заговор, заклинание воплощают психическую силу человека в желаемое действие. Это приближает человека к богам, делает его на время «хозяином» ситуации. Заговоры произносятся натощак, тихо, но четко. Одни заговоры надо произносить на пороге дома, другие в поле — на восход, на закат, на ущерб луны. Заговор не молитва, а требование — проявление воли человека и понуждение духов исполнить ее. Сила заговора определяется не только воспроизведением текста, но и собранной к этому моменту психической силой человека, ясностью и направленностью его сознания. Перед заговором надо как бы выйти из себя. Мысленно расшириться, раздаться вперед и назад, вправо и влево. При этом вы непременно почувствуете, как упираетесь в стены своей комнаты, или в те предметы, которые оказались вокруг. Все они как бы одновременно хорошо видны и осязаемы, расстояние до них не имеет значения. Не теряя этого чувства, мысленно надо пройти туда, куда, или к тому, на кого направлен заговор, и совершить заговорное действие, не имея в сознании никаких слов и не говоря об этом действии ничего. Если в заговоре участвуют духи, то они должны явиться мысленному взору и совершить должное деяние. Такое предварительное действие кратко по времени и обычно оговорено словами заговора, где, например, говорится: выхожу из дверей в двери, из ворот в ворота, в чисто поле к лесу дремучему... Или: еду я в луга, в дольние места по Утренним и Вечерним Зорям. Так, Вещий Боян перед песнью растекался мысью15 по древу, сизым орлом летал под облаками. Так, Всеслав рыскал волком до Тмутаракани. Так практикуют волхвы и в настоящее время, и мысленный выход их граничит с явью, ибо в этом движении узнают они явное. Так, выйдя из себя, чувствуя и видя на расстоянии желаемое действие, произносится заговор. Произносимые слова при этом оказываются единu
В том смысле, что будущее человека, согласно славянскому мировидению, во многом зависит от него самого. По поводу сего слова существуют разные мнения. Одни исследователи «Слова о полку Игореве», к числу коих принадлежит и автор данной книги, предлагают заменить слово «лыслш», встречающееся в первом издании памятника, на «лысш», видя в нём название какого-то зверька — мыши, белки или белки-летяги. Другие же склонны следовать в понимании сего текста за первыми издателями, аргументируя свое мнение тем, что в «Слове...» встречается такое сочетание, как «мысленное древо». 15
2' 35 ственной заметной со стороны частью волшебного деяния. Сам по себе текст заговора бессилен16. При свершении заговора, подготовке к нему и выходу не должно быть никаких лишних мыслей, ничего не должно отвлекать, беспокоить. В сознании есть лишь одна ясная цель. Слова заговора, направленного на реализацию этой цели, хорошо известны и произносятся как бы сами, не громко и без всякого припоминания. Окончив заговор, следует еще некоторое время сохранять концентрацию сознания, чтобы потом плавно перейти к обычному состоянию. Для гадания такой концентрации сознания обычно не требуется. Но, зачастую, гадающий проявляет стремление повлиять на результат гадания и тем самым предрешить исход загадываемого события. Такой синтез гадательнозаклинательных действий называется волхованием. Эта деятельность оказывалась нужной во все времена, она дожила до нашего времени, так что маги, колдуны и ведьмы ныне считаются единственными носителями язычества. Такое мнение не совсем точно. Ныне появилось некоторое количество просвещенных язычников — носителей национальной культуры, знающих, но не практикующих магию. Помимо них, носителем язычества оказывается и весь русский народ, в
подсознании которого живут обращения к великим богам. Эти обращения составляют просьбы, волшебные ритуальные действия, дающие урожай и здоровье, благодарения богов за помощь. Эти обращения — суть народные праздники, которые известны нам под именами Коляды, Масленицы, Купалы, праздников урожая и др. Всякое обращение к богам и миру духов, независимо от уровня обращения и от получения результата, должно заканчиваться приношением им дара от чистого сердца или просто благодарностью, высказанной вслух или только мысленно. Следует помнить, что боги и духи воспринимают нас именно на уровне мысли. Всякое согласующееся с мыслью слово и деяние эту мысль усиливают. Ложь, попытка через волхование заручиться поддержкой потомков Белбога-Рода17 для совершения бесчестного деяния, естественно, распознается и может принести лишь временную пользу. Наоборот, к такому колдуну сходятся духи мрака, выдавая себя, конечно, за белых богов. 16
Если не считать, конечно, чисто вибрационного воздействия произносимых слов на сознание человека и на окружающее пространство. Известно, например, что различные звуковые сочетания по-разному влияют на деятельность человеческого мозга. И даже одни и те же звуковые конструкции, но различающиеся в произношении по тембру, скорости и т.д., а также сопровождающиеся различными телодвижениями и прочими внешними явлениями — могут оказывать на человеческое (и не только) сознание весьма и весьма различные (как по типу, так и по силе) воздействия. 17 По другой версии, Белобог и Чернобог, олицетворяющие собой день и ночь, начало и завершение, созидание и разрушение — являют собой два Лика Всесущего Всебога (Рода). Автор же данной книги придерживается иной точки зрения, отождествляя Белобога и Рода.
36 Судя по древним хроникам, богам древнего Рима достаточно было лишь принесения жертв. Но русские боги всегда требовали чувств, соблюдения нравственного закона в самой потаенной части души. И сегодня только в этом случае можно серьезно рассчитывать на их помощь. ШАМАНЫ
Шаманов мы находим у всех народов, которые продолжают жить традиционным укладом — в рамках своего языческого сознания. По-видимому, шаманы были у всех народов, и Русь тут не составляла исключения. Но говорить о русских шаманах не принято, т.к. на это нет прямого указания в текстах летописей, а шаманская практика русских колдунов не выражена явной атрибутикой. Помимо того, что такое умолчание летописей естественно, отсутствие прямых свидетельств о русских шаманах может быть просто результатом случайности. Такого рода случайность может приводить к выпадению целого пласта национальной культуры. Например, в этнографической литературе много места уделено вещему Бояну, о котором упоминается лишь в «Слове о полку Игореве». Если бы этого упоминания не было, то о волшебных способностях Бояна мы вынуждены были бы судить иначе. На наши представления о древности влияет случай, и то, что о шаманах нет прямого упоминания, не доказывает, что их на Руси не было. На шаманские черты русских колдунов указывает С.В. Максимов, сообщая, что к колдунам приставлены «мелкие бойкие бесенята», которых колдун посылает исполнять свою волю. Аничков предположил, что летописное поучение о том, что господствующей христианской церкви противнее всего «вертимое плясание», относится к шаманам. Это «вертимое пля-сание» было им понято как акт камлания — созыва шаманом духов. Указывает он так же и на то, что русские волхвы в своей практике, до того как сделать предсказание, замирали подобно шаманам. В шаманской практике всех народов плясание исполняется под музыку народных инструментов, подобных нашим бубнам, трещоткам, сопелям. На Руси все эти инструменты в поучениях против язычества рассматривались как «бесоугодные» — созывающие духов. Хлопанье в ладоши тоже осуждалось — камлать можно и под хлопанье в ладоши. Осуждались и сами камлающие — играющие на этих инструментах скоморохи. Осуждение церковью людей, которых мы нынче называем артистами, прекратилось тогда, когда из их практики ушло волшебное знание, и они перестали чувствовать свою связь с богами. Целью камлания является введение шаманом себя в особое состояние сознания, подобное сну или даже смерти. Шаман впадает или стремится 37 привести себя в это состояние в апогее своей игры. При этом вся его внешняя активность обращается во внутреннюю активность сознания. После этого внешне кажется, что шаман просто лежит неподвижно, иногда закрыв глаза ладонью. В это время душа шамана бодрствует, она энергична, обладает волей и памятью и видит белый свет, освещающий весь мир. В этом свете видны добрые и злые духи, люди, другие шаманы, скрытые вещи, тайные помыслы. Видны духи болезней и созванные шаманом духи — его помощники. Этих помощников много. Из них кто-то защищает шамана, кто-то переносит его в иные миры, кто-то служит «послом» там, куда шаман проникнуть не может, кто-то помогает при исцелениях, кто-то ищет потерянные вещи. Возможности шамана определяются возможностями подвластных ему духов. Духи эти вошли в шамана при камлании через висящие на нем шнурки и кисточки одежды.
Камлание может происходить по случаю болезни, мора, пропажи, выяснения судьбы, просто гадания по случаю праздника. Камлание — это большой труд. Опишем акт камлания у остяков — хантов с реки Вах. При этом будем пользоваться книгой «Из истории шаманства» (изд. Томского Университета, 1976). В вечернее время шаман устанавливает идолов своих духов в месте, где будет совершаться камлание. Это может быть закрытое помещение или открытое капище. Шаман может принять отвар из сушеных мухоморов, но может и не пользоваться никакими галлюциногенами. Сперва он обращается к идолам духов с просьбой помочь ему совершить намеченное деяние, например, исцелить больного. После этого он медленно вводит себя в возбужденное состояние. Помощник подает ему нагретый на костре бубен. Медленно, как сонный, он начинает свою песнь, двигаясь, как медведь, и иногда ударяя в бубен. Так же медленно он начинает петь о том, как он подымается вверх, пролетает шесть небес, попадает на верхнее небо и находит, что там свет — ярче некуда, серебро рекой течет, в белой юрте стоит белый старик — бог Торум. На жалобы, переданные шаманом, что жить на земле трудно стало, он отвечает: «Всем хорошо будет». Такой песней могли быть русские сказки о полете на птице Магай из подземного мира или о подъеме старика в небо по огромному дубу. Шаман продолжает камлать. Постепенно удары в бубен, слова песни, выкрики имен духов и телодвижения ускоряются, переходят в непрерывный гул и вдруг резко обрываются. Шаман падает. В это время духи возносят его душу на небо, где он узнает исход болезни и получает право или запрет на исцеление. Вернувшись вниз, он забирает духа болезни в себя, где его заглатывает дух-поглотитель. Дух-поглотитель имеет образ змеи. С изображениями таких духов мы встречаемся на змеевиках — круглых медалях с изображением клубка змей на одной из сторон. 3В Вхождение шаманом в желаемое состояние сознания является искусством, происходит при камлании не всегда и зависит от психического состояния шамана. Таинством этого искусства является первоначальное обретение шаманом духов. Будущий шаман должен сделать это сам, помощь учителей не имеет здесь существенной роли. Состояние, когда будущий шаман получил духов, но не может совладать с ними, называется шаманской болезнью. Внешне это проявляется как психическое заболевание, которое может быть долгим, и которое надо преодолеть. Перед камланием нельзя пить спиртное или конфликтовать с кем-либо. Рядом не должно быть людей, которые вызывают чем-то подозрение, раздражают шамана или очень активно ведут себя. Придя в состояние видения духов, шаман не знает исхода своего путешествия. Он может встретить неожиданные препятствия, которые заставят его вернуться обратно. В силу этих причин камлание иногда повторяется несколько раз. Естественно, что между шаманом и человеком, не общающимся с духами сознательно, оказывается целая иерархия колдунов различного уровня. О некоторых из них мы говорили в предыдущей главе. Среди них оказываются люди, имеющие потребность камлать, но не входящие в состояние видения духов. Или они могут видеть духов, но не властвовать над ними. Есть и не камлающие, но умеющие советоваться с духами во сне. Среди таких людей оказываются и бояны18, которые наделены властью над духами, но проявляют ее во время игры на струнном инструменте. Такую игру постиг Садко на Перыни. Опыт камлания проливает свет на языческое богослужение. Он позволяет считать, что жрецы на капище могли не только приносить жертвы, гадать и просить о чем-либо богов19, но и входить в непосредственную связь с богами. Возноситься к ним, беседовать и выслушивать их волю. Мы могли бы преподать некоторые начальные знания по практике шаманизма, но не видим необходимости делать это именно здесь. Освоение шаманского знания доступно многим, но не всем. Основы его можно почерпнуть из другой литературы. Здесь же мы только ознакомили читателя с волшебной стороной язычества. Для большинства людей важнейшим оказывается не волшебное, а эстетическое начало нашей древней культуры. Как ни странно, эстетическое начало более увлекательно, и для его '" Бояны (или баяны) — то есть те, кто бают — сказывают. Вдохновенным баянам в древности приписывалось владение особыми мистическими силами, в частности, способность вводить своих слушателей в транс, «убаюкивая» их, заставляя плакать и смеяться при помощи слова. Волхвов и баянов древней Руси можно сравнить с друидами и филидами древней Ирландии, которые своим умением творить волшбу также славились далеко за пределами своей земли. '•> В обрядовой практике современного Родноверия основной формой обращения к Родным Ногам является их славленые, кое, достигая определённой степени мистического накала, может сближаться со многими трансовыми техниками.
39 постижения нужно только желание. При этом необходимая данному человеку связь с волшебным началом установится, как бы, сама собой. Идолы Зачем язычнику идолы? Какие идолы бывают и кому их делают?
Если Природа одухотворена, если за явлениями Природы и за отдельными предметами стоят духовные сущности, то естественно, что идолы также одухотворены. Идол изготовляется для того, чтобы в нем пребывал определенный дух или бог20. Если человек имеет власть над духом, то он может изготовить фигурку из глины, камня или дерева и поселить его в ней. Так шаман при камлании изгоняет вредоносного духа из тела больного. Затем он гоняет духа по землям и водам, пока дух не очистится, и его вредоносная часть не разрушится. После этого он возвращает духа обратно и приглашает поселиться в заранее сделанной фигурке. Потом шаман заберет эту фигурку себе, и дух будет служить ему при камланиях, либо оставит фигурку исцеленному человеку, чтобы он несколько раз в году угощал духа от своего стола и был здоров. Такая фигурка и есть идол. Известно, что славяне имели в своих домах много маленьких идолов. Боги или духи, над которыми человек не властен, разумеется, также могут быть приглашены поселиться в сделанных для них изваяниях, которые следует устанавливать вне своего дома, в местах красивых и отдаленных от суеты, чтобы духи чувствовали себя там хорошо. Некоторые современные язычники полагают, что в глубокой древности славяне идолов не имели, а воспринимали богов напрямую, как они и являются нам в своих природных деяниях. Идолы, по их мнению, это результат позднего заимствования из других культур. Так ли это? Разберем это положение — с тем, чтобы лучше уяснить для себя, что же есть идол? Из мировой практики шаманизма следует, что шаманы не могут обойтись без идолов, т.е. без предметов, в которые помещались духи. То, что у нас шаман мог называться колдуном или волхвом, существа дела не меняет. Поэтому сделаем уточнение. Когда говорят, что у славян не было идолов, то имеют в виду обычно не малых идолов, хранившихся дома, а идолов больших, поставленных великим богам на капищах. При этом рас20
Конечно, не следует думать, что Бога можно «заключить» в Чуре (идоле), как какого-нибудь джина из арабских сказок — в бутылке. Речь здесь может идти лишь о частичном проявлении силы данного Бога, как бы «наполняющей» собой Чур во время соответствующего сакрального действа.
40 суждают так: зачем ставить идол богу Солнца, если вот он — перед глазами? Убедительнее не покажешь. Вот — Мать Сыра-Земля у нас под ногами, она держит весь мир. Нужен ли ей какой-то идол? Все это правильно. Боги и духи могут обойтись без идолов. Но идолы нужны людям для возможности общения с ними. Создаются и ставятся идолы только с этой целью. Если без идола можно обойтись, то он не нужен. Так, едва ли нужно ставить идолы воде, земле, воздуху, огню и всему тому, что принято называть явлениеми Природы. Они сами себя предъявляют, и в тех местах, где они имеют особые свойства, им поклоняются. Обратимся, однако, к таким богам, как Святовит, Мокошь, Белее, Лада. Мы находим в мире результаты их деяний, но не видим таких природных образов, за которыми бы явно угадывались они сами. Возникает вопрос — как с ними общаться? С богом Солнца (будь то Ярило21, или Даждьбог, или просто Солнце как золотой диск) можно говорить на рассвете или закате, когда лучи его скользят по Земле и слушают нас. А вот, например, с Белесом как быть? Можно, конечно, не поклоняться Велесу. Но при этом не следует забывать, что этот наш бог был главным среди почитаемых в Ярославле, Ростове и Суздале. Зверь Велеса — медведь22, и теперь на ярославском гербе Медведь-Белес несет крест в знак того, что предки уступили кресту свою землю. Христиане распяли Велеса на этом кресте и предали забвению, оставив лишь такие уничижительные выражения, как «медвежий угол» да «волосатая лапа», т.е. рука, дающая деньги23 в обход установленного порядка. Первобытный охотник и лесной скотовод поклонялись Медведю-Велесу. Очевидно, тогда идол для его почитания не требовался, или его могла заменить, например, вставленная в большой дуб медвежья челюсть. Но время идет, сознание развивается, и животный облик божества, как у славян, так и у народов всего мира, обретает человеческие черты. Велеса стали понимать как человека, может быть, покрытого шерстью. В таком образе бог уже не встречался в повседневности и поэтому нуждался в наглядном представлении. Тогда некий художник осмелился создать его. Так появился идол, который большинству простых людей и казался богом. 21
Строго говоря, Ярило если и имеет какое-то отношение к Солнцу, то лишь к Ярому-Весеннему да к Солнечной яри — силе, вздымающей к небу златые колосья на полях, дарующей мужам удаль (от «уд» — «мужской член») и ярость, волю к жизни и волю к победе. Также Ярило - покровитель окрутничества (оборотничества) и грозный Волчий Пастырь. Ярило Вешний представляется в образе младого юноши, несущего в руках сноп колосьев и мёртвую голову (череп). На Купалу (или немного раньше) чучелко «одряхлевшего» Ярилы торжественно хоронят (как правило, сжигают), прощаясь с несной и чая грядущее возрождение Ярого Бога. 22 А также — бык. 21 Белее, помимо прочего, еще и Бог богатства.
41 Волхвы с развитым сознанием, конечно, могли обращаться к Велесу напрямую, без посредства идола, а
образ, созданный мастером, могли не признавать. Простым же людям идол был нужен для уверенности, что бог их слышит и видит приносимые ему жертвы. В одиннадцатом веке летописцы отмечали, что в Ростове стоял каменный идол Велеса. Приехавший епископ ударил его посохом, после чего едва спасся бегством от возмущенного народа. Как выглядел тот идол — неизвестно. Но он был, и было множество других идолов в разных местах Руси, от которых до нас дошли лишь врытые в землю основания. Таким образом, рассуждения приводят нас к выводу, что появление идолов — не результат заимствования, а результат развития сознания, которое у всех народов в таком общем вопросе, как ставить или не ставить идолов, дает ответ однозначный — ставить. И если одним богам ставят идолы, то не «обидятся» ли другие, что их не почитают таким же способом? Образы идолов при этом могут быть заимствованы у других народов, но это не значит, что заимствована сама идея. Исторический опыт показывает, что там, где идолов не ставили и лики богов не изображали, обязательно существовал на это религиозный запрет, и религия эта была деспотичной и противоестественной. Идолы ставятся в священных местах — на капищах, где возжигают костры и сотрапезничают с богами. Тут идолы символизируют богов и понимаются как боги с достаточной степенью условности. Это не мешает относиться к ним как к богам. Естественно ожидать, что боги уделяют внимание капищам и могут посещать сделанные для них изваяния. Когда и как это происходит, можно только почувствовать. Боги могут слышать и видеть через идолов. Поэтому обращение к идолу — это все равно, что обращение к богу. В современном понимании идол является священным предметом, связывающим человека с духом или божеством. Это, как бы, дверь, пропускающая в иной мир. В этой двери, в первую очередь, заинтересован сам человек, а не бог или дух. Ключ от этой двери находится в нас самих. Тот, кто поносит и ломает идолов, ключа не имеет и поэтому ломает лишь дерево, оскорбляя людей и их веру. Теперь скажем несколько слов, как делаются идолы. О том, как должен выглядеть идол, никаких регламентации нет и, по-видимому, никогда не было. Тем не менее, существует атрибутика, по которой угадывается божество. Так, Святовит держит меч и рог, Мо-кошь — колосья, Перун — громовую стрелу, Лада — кольцо. На одежде одного из богов Солнца обнаружен солярный знак, у Велеса естественно видеть пастуший посох и книгу, но есть и более древний его образ, данный А. Кайсаровым — Белее имеет бычьи рога и держит плошку с молоком. Богиня молодости и здоровья Жива подымает зажатое в ладони яблоко. 42 Конкретный вид идола определяется вдохновением мастера, местом, где он устанавливается и еще условиями, о которых будет говориться ниже. Ставя идолы богам, которые могут не проявлять себя в явлениях Природы, таким как Белее или Жива, естественно не забывать и природных богов. Так, ставились идолы Перуну и Даждьбогу. Образ Солнца землепашец бесчисленное множество раз вырезал на домашней утвари и в декоре дома. То, что при этом Солнце будет светить на свой собственный образ, землепашца не смущало. Надо было иметь у себя образ Солнца круглые сутки. Без идола или иного образа, сделанного своими руками, это казалось невозможным. В одной книге по народному творчеству («Скачи, добрый единорог», А. Мидовский, 1986), автор со слов очевидца пишет, как и по какому поводу делали крестьяне идолов. Эти данные уникальны, они нигде более не содержатся, но не принимаются всерьез этнографами, т.к. напечатаны в издательстве, не имеющем доверия в ученом мире. Из этой книги мы узнаем, что идолы изготовлялись молча, в тихом уединенном месте, без лишних свидетелей. Мастер считал удары и прикосновения резца к дереву. Так, идол домового вырезался 52 прикосновениями резца — по числу недель в году. Дух-хранитель деревни, высотой до 5 м, высекался 365 ударами топора или резца. За каждым ударом стояло заклятие. Если ошибиться в счете, сделать хоть один лишний удар — идол теряет защитительную силу. Если сделать меньшее число ударов — на эти дни деревня окажется не защищенной. Ограничение на число ударов — жесткое требование, сильно осложняющее изготовление идола как красивой скульптуры. Поэтому сохранившиеся идолы домовых, например, кажутся примитивными и неаккуратными24. В действительности, за этой кажущейся неряшливостью стоит глубокое таинство. Представление об ударах, которыми создается идол — вместилище духа, имеет и абстрактную форму, которая нам хорошо известна. Если современный человек не хочет, чтобы высказанная им мысль стала ведома духам и сбылась, он стучит по дереву костяшками пальцев. Этим он символически изготовляет для своего мыслеобраза вместилище, куда он должен войти, успокоиться и никого о себе не оповещать. Как творились идолы богам великим? С какими таинствами и как долго? Что при этом чувствовал мастер в глубокой древности? Ответов нет, но кое-что можно узнать. Ответы дает все та же практика. Надо вырубить и поставить идолы почитаемым богам. Тогда становится ясно, как искать для идола
дерево, где должно быть капище, в какое время и как вырубать идолов. и
Также существует мнение, что нарочитая внешняя «грубость» некоторых идолов обусловлена нежеланием их творцов, вопервых, придавать Богам антропоморфные образы, низводя их до человеческого уровня, а во-вторых, отвлекать внимание людей :н'мной красотой, присущей конкретному изваянию, от той духовной идеи, которая заключена в образе данного Бога.
43 Во время работы над идолом происходит чудо. Мастер начинает работать с бревном. В какой-то момент работы к нему приходит ощущение, что он вошел в диалог с богом, которому вырубает идол. Этот бог начинает видеться здесь в образе, который создает мастер. Переход в это состояние бывает очень быстрым. Еще пять-десять секунд назад все казалось обыденным, и вдруг мастер не один, на него глядит изваянный им образ. И не просто глядит, а относится к мастеру как-то особенно, как будто говорит с ним. Мастер это чувствует, и его мысли меняются. Иногда начинает дрожать рука, плывет сознание, не хватает воздуха, и только накопленный опыт позволяет продолжать работу. Тут уже идол не может лежать на земле25, и мастер подымает его. Последние взмахи резца. Мастер замедляет движения. Появляется некоторая препятствующая, упругая сила. Наконец, все! Рука более не тянется к идолу. Вот он, бог, здесь, и касание его резцом уже недопустимо. Тут уместно мастеру отступить и сказать слова, какие из сердца просятся. Мастер же руководит постановкой идола. При этом ему могут давать советы. Тут же горят костры, приносится первая жертва и совершается первая трапеза. ТАЙНА
Часть языческого знания должна оставаться в тайне и принадлежать лишь самым авторитетным его носителям. Это тайное знание возникает у всех племен или общин, единящихся на основе язычества. Этнографы если признают его существование, то связывают с основным мифом, понимая при этом под тайной лишь сюжет этого мифа. В русском язычестве основным мифом считаются почти забытые легенды о борьбе Перуна и Белеса, отражающие, в частности, борьбу князей со свободными пахарями. В действительности тайное знание выходит далеко за пределы только сюжетного содержания. Тайное языческое знание в основном есть знание мистической связи ежедневных поступков и ощущений с основными положениями мифологии. Эта связь передается от поколения к поколению через процесс жизнедеятельности. Но этого оказывается недостаточно, поэтому тайное знание передается еще и посредством обучения, которое проходят не все. В древности старики — носители этого тайного знания — длительное время присматривались к молодым воинам, прежде чем выбирали кого-то для инициации. Как происходила такая инициация, как долго она продолжалась и какой социальный статус получал человек после этого — оставалось известным лишь в кругу посвященных... 2э
На нём не должно сидеть, через него нельзя перешагивать и т.д.
44 Тайное знание обязательно каким-то образом воплощалось в обрядовых действиях. Созерцающий обряд этнограф задавал вопрос: что означают те или иные действия? На расспросы он получал самые плоские ответы типа: это надо для того, чтобы пошел дождь. При этом посвященный мог даже не иметь права отвечать ему. Такие ответы позволяли сохранять истинное мироощущение племени в тайне, а в этнографии не появилось обязательного раздела, должного связывать ее с этнической психологией. В основном, его заменило утверждение, что язычество практично и сводится к сделке с богами и к фольклорному творчеству. В действительности, это утверждение отражает лишь самый поверхностный пласт представлений, не вызывающий критики и поддающийся логическому анализу. Таким образом, языческая тайна не может быть выражена короткой фразой, подобной «паролю», пропускающему внутрь сокровищницы. Тайна эта есть комплекс мистических знаний, который длительное время складывается, и который должен быть скрываем, поскольку дает определенную власть его обладателям и стабильность существования всему обществу. Постигший это знание посторонний человек может осмеять его, опошлить, либо использовать в своекорыстных целях. В результате таких действий происходит разложение сознания общины или племени, а от беспорядка в сознании начнется и хозяйственный разлад. Возможность такого исхода требует от язычника осмотрительности, при которой не следует раскрывать свое мистическое знание первому встречному или корреспонденту-газетчику, случайно оказавшемуся на обряде или празднике. Нельзя также не проверенным и не готовым людям указывать священные места, капища, раскрывать сущность ритуальных предметов и оберегов. Это лишает их силы. Следует различать, какое слово во вред, а какое во благо, и самые сокровенные деяния вершить лишь среди посвященных. О ведических НАЧАЛАХ русского язычества Индийские Веды содержат тексты языческих гимнов, принадлежавших древним ариям. Родственной связи древних славян с древними ариями проследить до сих пор не удалось26. По всей видимости, славяне наследовали фрагменты их культуры. Трудно ответить и на вопрос — кто же эти древние арии? Так, наши причерноморские курганы, принадлежавшие, очевидно, древним ариям, хранят в себе
память о полуторе десятков древних ж
Проследить такие связи, пожалуй, всё-таки можно. Другое дело, что вряд ли стоит полностью отождествлять древних ариев с древними славянами.
45 культур. Курганы начали возводиться четыре тысячи лет назад и досыпались в течении тысячелетий. Анализируя следы погребальных ритуалов этих культур, Ю. Шилов в своей книге «Космические тайны курганов» (1990) совместил их космические представления с ведическими. Он пришел к выводу, что творцы курганов исповедовали веру, отраженную в Ведах. Общность древних мифов и слов индоевропейских народов совместно с археологическими данными позволяют считать, что индоевропейская культура имеет один источник — культуру древних ариев, которые были кочевниками и первоначально обитали в Причерноморских степях27. Эти кочевники не составляли единый народ. Кочевой образ жизни вовсе не предполагает обязательной дикости, как полагают некоторые. Кочевники изобрели штаны, стремена, саблю. Они ковали железо и вполне могли иметь письменность. Следов гипотетического могучего государства ариев с дорогами и городами мы не находим. Арийского государства, такого как Рим или Египет, скорее всего не было. По крайней мере, древние египтяне должны были бы заметить его существование. Вопрос: как при относительной государственной слабости древние арии сумели разнести по двум континентам свою культуру и сделать ее столь устойчивой? — остается загадкой. Для этого надо было иметь развитую жреческую организацию, орден, может быть, касту. В религиозную обязанность этой касты, видимо, входило распространение своего вероучения и своего знания вообще. Если на тысячи километров вокруг этих жрецов не возникало противостоящего им культурного центра равной силы, то жрецы могли рассчитывать на успех. А это могло быть только в случае относительно очень высокого культурного уровня их собственного центра и жесткого запрета для миссионеров создавать дочерние организации. Таким образом, можно предположить, что арийская цивилизация могла быть запущена из некоей «Шамбалы28». Со временем память о ней осталась только в Индии. Как бы то ни было, но и в десятом веке на Руси жрецы жили поселениями вдали от простого народа. Одно из таких поселений раскопано археологами на горе Богит у реки Збруч. Ю. Миролю-бов в своей книге «Риг-Веда и язычество» (Мюнхен, 1957) предполагает, что общеславянский жреческий центр был на р. Волхов. Такой же центр — «Шамбалу», искал Н.К. Рерих в своей Гималайской экспедиции. Искал он в глубинах Азии и начала общих корней славянской и индийской культур. К сожалению, поздних работ Рериха по этому вопросу, с сообщением каких-то новых данных, не известно. Веды остаются основным памятником, косвенно свидетельствующим, что такой центр был. 27
Существуют также и другие гипотезы относительно расположения арийской Прародины. Например, теория Полярного происхождения арийской расы и др. 28 Северного русского Беловодья?..
46 От Вед многие — как в древности, так и ныне — ждут решения вопросов, касающихся начал русской культуры и веры. Поиски таких решений могут быть плодотворными, но могут вести и к неверным результатам. Сравнительным анализом ведической и европейской мифологий занимался, в частности, Афанасьев в своих знаменитых «Поэтических воззрениях славян на природу». Собственно, дальше сравнений никакой работы в этом направлении не проводилось. Труд Миролюбова на эту тему представляется интересным, но в нем, в основном, производится не сравнительная работа, а реконструкция русского пантеона богов на основе Ригведы и «Велесовой книги». О последней Миролюбов не упоминает, но, учитывая год издания его книги «Риг-Веда и язычество» и то, что 15 довоенных лет он проработал над разбором текста «Велесовой книги», мы должны считать такое влияние неизбежным. Главный герой Ригведы — бог Индра. Он глава богов, бог, владеющий громом и молнией. Он сражается со змеем Вритрой за Солнце. Индра буен, но доброжелателен к людям и щедр. Индра пьян от вкушения напитка Сомы. В русской мифологии Индра аналогичен богу Перуну, а Врит-ра — змею Волосу. Бог Парджанья — туча, изливает потоки дождя — подобен нашему богу Погоде. Вместе с этим, он, как и Индра, владеет молниями, страшен в своих деяниях, но орошает мир водой, защищает людей и дает плодородие всему живому на земле. Этот бог имеет общие черты с Перуном и Мокошью одновременно. Бог Вару на — охранитель истины и справедливости, стережет небесные воды и организует мировой порядок. Он подобен Велесу, Святовиту и Роду. Есть и другие боги, и все они, обычно, дают человеку жизнь и свет. Иной бог Рудра. Этот бог — убийца и разрушитель. Он красив и свиреп как зверь, но он и целитель, он помогает людям, если его просить об этом. Рудра несет в себе триаду функций: смерть — плодородие — жизнь. Такая триада весьма характерна для Индийских богов, но в целом чужда русскому язычеству. У нас боги разделяются на богов, созидающих жизнь, и богов разрушающих, убивающих ее. Среди индийских богов такая разделенность наблюдается только в ведический период. Позднее же стали преобладать боги, творящие людям добро и зло в равной степени, в зависимости от своего божественного замысла. Так, бог Рудра со временем перевоплотился в бога Шиву — оплодотворителя живого мира, а потом — его разрушителя. Варуна — в чисто индийского бога Браму. Брама — творец вселенной, ее охранитель и разрушитель. Индийская богиня ужаса и смерти Кали оказывается, вместе с этим, богиней брака и женского
начала в Природе — Великой Матерью. Кришна — избавитель людей от злого правителя и, одновременно, убийца своей семьи. Два отрицающих друг друга начала несут в себе и другие индийские боги. 47 Таким образом, можно видеть, что индуизм оказывается плохо совместимым с русским язычеством и славянским вообще. Их различие, во-первых, в том, что на Руси никогда не признавалось равноправие добра и зла, жизни и смерти. Боги, отстаивающие эти стороны бытия, враждебны друг другу. Их борьба проявляется в Природе как смена мертвящей зимы дающим жизнь летом и теплым Солнцем. В Индии это не так — там летнее Солнце жжет землю как злое начало, а зима не грозит гибелью и землю не сковывает. И вся славянская система календарно-мистических представлений оказывается там не пригодной. Во-вторых, различие в том, что славяне признают жизнь и чувственное начало как данное богами благо и как самоценность, а не расценивают их как иллюзию. Дурные чувства — соответственно от злых, черных богов. Добрые чувства — от белых богов. Чтобы люди могли развивать в себе доброе начало, боги научили их различным искусствам. Поэтому искусства способствуют жизни и являются самоценностью, на которой стоит мир русского язычества. По индийским представлениям, искусства — просто страсти, они уходят с человеком. В-третьих, индийские боги являют обязательные черты гигантизма как в своих размерах, так и в сроках задуманных деяний. В мире этих богов человек оказывается мельче песчинки. Славянские боги оказываются соизмеримыми с человеком, никогда не демонстрируют безмерности своих масштабов, даже если действительно велики. Эти различия являются столь глубокими, что делают несовместимой религию Индии со славянским язычеством. Именно поэтому современные попытки перенесения религиозных представлений Индии в Россию оказываются неправомерными. Неарийское начало проникло в Веды еще в период завоевания ариями Индии. В дальнейшем же индийцы в значительной степени переосмыслили ведическую религию, так что, хотя Веды в Индии и считаются священным писанием, сегодня ни одна религия Индии ими не ограничивается. И потому, если мы нынче мыслим себя наследниками культуры и веры ариев и читаем Ригведу, то надо понимать, что в ней есть и вовсе не арийские начала. С другой стороны индийцы находят, что им не хватает Вед как источника религиозного знания. Они идут дальше, идут по-своему. Вероятно и мы, прочтя Веды, должны принять их к сведению и идти своим собственным духовным путем дальше так же по-своему. Тут уместен вопрос К. Бальмонта, заданный в стихотворении «Самоутверждение»: Я знаю, что Брама умнее, чем все бесконечноимянные боги. Но Брама — индиец, ая- славянин; совпадают ли наши дороги? 48
О мясе и крови Одним из требований ряда современных сект является требование малокалорийного питания своих членов. На вопросе: «Зачем это надо, и хорошо ли это или плохо?» — задерживаться не будем. Отметим лишь, что наблюдение за домашними животными (собаками, кошками) приводит к простому выводу: если животное ест мясо, то оно активно и самостоятельно, если нет, то ведет себя как «шелковое» — оно спокойно и ласкается к хозяину. Здесь нам важнее другое. Для привлечения неофитов в свои ряды сектанты говорят, что древние славяне так же мяса не ели и крови не пили. При всей очевидности, что это не так, все же надо сказать на эту тему несколько слов. Действительно, землепашец пробовал мясо редко, обычно только по праздникам, когда забивалось жертвенное животное. Но и то не всегда. В этом мешала ему церковь, опираясь на слова Павла: «Некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное, как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется. (...) И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек» (1 Кор. 8, 7 и 13). Жесткого запрета есть мясо у славян не обнаруживается. На Севере, где земля давала скудный урожай, прокормиться без зимних ловов было бы невозможно. На юге — брали пример с кочевников, которые, изголодав, подрезали вену у одной из своих лошадей и ее кровью утоляли голод. После этого животное должно было отдыхать. Аничков на основе летописных поучений указывал, что русские жрецы, для того чтобы узнать волю богов, пили кровь жертвенных животных. Характер забоя скота в России и на Украине до сих пор носит явно ритуальный характер. Это означает, что он уходит корнями в глубокую древность. Этот обряд представляет интерес для нашей темы вообще, поэтому остановимся на нем подробнее. Воспользуемся сообщением информатора Г.И. Топоркова, который оказался участником обряда пития крови в Дядьковском районе Брянской области, в деревне Ивот в 1979 г. На забой свиньи собрались все свободные на тот час мужики деревни. Все они приняли по стопке как по случаю праздника. К миске с отрубями подвели огромную свинью. Выбранный мужик ударил ее
молотком по виску. Ноги свиньи подкосились, и она упала. После этого тот же мужик вынул нож, вонзил его свинье в горло и сделал надрез. Нож этот использовался только для резания животных и перед употреблением обязательно точился. Из свиньи в подставленный таз хлынула кровь. Крови оказалось много. Первым ее налил себе тот мужик, что забил свинью, и выпил. Вторым кровью был угощен гость — Топорков. Потом пили все остальные. Когда кровь выпили всю, свинье отрезали уши и хвост и отдали их на жаренку детям. После этого позвали женщин с корытами, которые стояли поодаль и ждали, когда начнется разделка туши. В корытах они 49 унесли внутренности, так что ничего из свиньи не пропало. На вопрос Топоркова — почему пьют кровь, ему ответили, что таков обычай, и никаких иных объяснений он добиться не смог.29
О «Велесовой книге» Современное развитие русского язычества часто связывают с обнаружением «Велесовой книги» — литературного памятника, якобы написанного новгородскими волхвами в девятом веке. По личному мнению автора этого «Слова...», «Велесова книга» была написана Ю.П. Миролюбовым, а дощечки Изенбека никогда не существовали. Обоснуем это мнение. Аргументами лингвистов и криминалистов пользоваться не будем, поскольку большинству людей они не понятны. Поэтому здесь мы лишь отметим, что все эти специалисты считают «Велесову книгу» поддельной. Основным аргументом в защиту подлинности книги является мнение, сформулированное еще ее первым исследователем Сергеем Лесным в его работе «Велесова книга — языческая летопись доолеговской Руси», Виннипег, 1966 г. Лесной признал текст «Велесовой книги», предоставленный ему Миролюбовым, подлинным. Как честный исследователь, он привел все аргументы за подлинность книги и против. Основным аргументом «за 29
Не касаясь сугубо ритуальной стороны вопроса о правомерности мясоедения, рассмотрим, вкратце, две другие его составляющие: моральную и медицинско-оздоровительную. Язычество как таковое, на наш взгляд, не знает никакой жёсткой системы запретов, данных раз и навсегда, и в этом смысле не знает морали. Но это незнание морали является не аморальностью, а внеморальностью, имеющей опору не в чьих-либо «заповедях», а в самом сердце человека, исполненном Ладом Всемирья. ИБО ТОТ, КТО ЖИВЁТ В ЛАДУ С САМИМ СОБОЙ, ПРИРОДОЙ, РОДНЫМИ БОГАМИ И ВСЕМ МИРОМ - НЕ НУЖДАЕТСЯ НИ В КАКИХ «ЗАПОВЕДЯХ», НИ В КАКОЙ СИСТЕМЕ ЖЁСТКИХ МОРАЛЬНЫХ ПРИНЦИПОВ. Человеку, чьё сердце исполнено Ладом, не нужно зубрить наизусть правила, учащие его, как надо жить, вроде: «не убий», «не укради», «не бери от Природы больше того, что тебе необходимо» и т.д., ибо по самой сути своей он не убийца, не вор и не враг Матери-Природы. Да, при необходимости он пойдёт на охоту, и убьёт зверя, и заберёт для своих нужд его мясо и шкуру, но он никогда не сделает это просто ради пустого развлечения и никогда не возьмёт себе сверх того, что ему действительно нужно. После этого он совершит обряд очищения от пролитой крови, попросит прощения у духа убитого им зверя и принесёт, если это окажется необходимым, ему соответствующие умилостивляющие и искупительные жертвы. Если же подойти к мясоедению с позиций Русской Здравы, то окажется, что разная пища по-разному влияет на самочувствие человека — как телесное, так и душевное. Зная это, воины перед битвой или долгим походом старались есть больше мяса, а жрецы перед совершением обряда обычно постились, воздерживаясь от мясной пищи (или даже от всякой пищи вообще). Миряне же могли поститься либо в силу данных ими по собственному желанию религиозных обетов, либо во время специально установленных жрецами «очистительных дней» в году.
50 подлинность» оказалось отсутствие у Лесного ответов на следующие вопросы. Зачем понадобилось создавать такое огромное количество поддельного материала, в большей части абсолютно не понятного? Зачем понадобилось изобретать для этого особый язык, создавать технику письма на дереве, писать с чертой сверху, как в санскрите? Зачем понадобилось создавать мифологию и тысячелетнюю историю целого народа? И все это при условии, что поддельность текста может быть легко доказана! Оказалось, что «Велесова книга» говорит сама за себя. Никаких оснований к созданию подделки такого масштаба С. Лесной не нашел, и никаких объяснений по этому поводу до сих пор не сделано. Действительно, масштаб подделки плохо совместим с человеческой психикой, если предполагать, что над «Велесовой книгой» трудился фальсификатор. Значит, книга действительно писалась волхвами или одним волхвом, но только совсем не обязательно в девятом веке. Естественно думать, что таким волхвом был Ю.П. Миролюбов. Как С. Лесному, так и остальным исследователям «Велесовой книги», он представлялся журналистом, роль которого в судьбе книги невелика. Он будто бы только переписал текст книги с дощечек на бумагу, и все. По-видимому, действительной фальсификацией является утверждение, что существовали деревянные дощечки с текстом книга. По книге Лесного, владелец дощечек Изенбек не смог указать точно, когда и где он нашел их. Утверждение, что дощечки были найдены в усадьбе Задонских — лишь гипотеза. Эти дощечки видел у Изенбека только Миролюбов. Ни сфотографировать, ни сосчитать их, ни проинформировать общественность о дощечках Миролюбов фактически не захотел. Все это было легко сделать за пятнадцать лет работы. За это время он не мог не задуматься о судьбе дощечек, о том, что ему не поверят, если дощечки пропадут. Сохранившаяся фотография с одной из дощечек не показывает края дощечки и признается экспертами снимком с бумаги. Сразу после смерти Изенбека дощечки исчезли. Таким образом, от дощечек не осталось никаких следов, кроме усердно сделанных с них копий. Остается думать, что тут Миролюбов и счел нужным ввести нас в заблуждение. Почему он так поступил? Как говорилось, все дело в том, что сам Миролюбов был язычник. Об этом свидетельствует его литературное творчество, из которого фактически следует, что в задачу Миролюбова входило
восстановление языческой веры в России. Это была сверхзадача. В Гражданскую войну он вынужден был эмигрировать. Что же ему оставалось делать? Он был оторван от Родины, а в Советском Союзе язычников не принимали всерьез ни государство, ни подавляющая часть народа. Миролюбов понял, что является одним из последних свидетелей язычества русских крестьян начала века. Ужас того, что древняя культура славян безвозвратно погибнет в горниле социалистического строительства, заставил его работать. За пятнадцать лет он создает «Велесову книгу», чтобы через обсуждение ее подлинности 51 привлечь внимание представителей русской культуры к язычеству. Миро-любов кладет на это жизнь, и это удается. Проанализируем языческие представления Миролюбова по его книге «Риг-Веда и язычество», написанной уже после того, как работа с «Веле-совой книгой» была окончена. В этой книге Миролюбов утверждает, что вплоть до советского времени в России некими волхвами во всей полноте сохранялось волшебное языческое знание. К сожалению, это не подтверждается трудами огромной массы специалистов, которые на рубеже веков «ходили в народ» записывать заговоры, сказки и былины. Миролюбов же говорит, что многократно сталкивался с такими волхвами. Вот, например, что говорил ему дед на хуторе к северу от Екатери-нослава: «В старину люди грамоте знали! Другой грамоте, чем теперь, а писали ее крючками, вели черту Богови, а под нею крючки лепили, и читать по ней знали». В тех же краях, со слов того же Миролюбова, через несколько лет Изенбек найдет дощечки с «Велесовой книгой». Странное совпадение. Тем более странное, поскольку сам Миролюбов отмечает, что дед говорил о подвешенном письме, а про «Велесову книгу», так же написанную, не упоминает, будто и не работал с нею. Письмо такое более ни в одном славянском тексте не встречается. Еще встреча. В Гражданскую умирал дед-язычник и говорил: «Оборвалась Золотая Цепь, и больше этой Цепи не будет!» По мысли деда, от первых дней мира до настоящего была установлена цепь языческой традиции, которую «умственные» люди передавали от одного к другому. Дед умирал и плакал, потому что не нашел, кому передать свое знание. Если Миролюбов был этому свидетелем, то он должен был поклясться деду сковать заново Золотую Цепь. Этой клятве он остался верен на всю жизнь. В крестьянской среде, которую якобы наблюдал Миролюбов, было великое множество представителей жреческого сословия. Никто их за колдунов и ведьм не считал. Все они не только умели волховать, но и знали имена богов и объясняли смысл своих обрядовых праздников. К сожалению, в это невозможно поверить. Остается просто считать, что Миролюбов нас сознательно обманывает — дает понять, что описывает все эти явные фантазии как очевидец. Между богами книг «Риг-Веда и язычество» и «Велесовой книги» можно установить соответствие. Так, Лада — Жар-Птица ассоциируется с птицей Сва, Белее — «звездный бог», оказывается идентичен с Агни. Три дня зеленых святок празднуются в поле в честь Хорса, Ярилы и Даждьбога. В этом легко усматривается культ Триглава; название самого этого праздника — «Троица» — имеет у Миролюбова языческий смысл. Есть в книгах общие термины: Навь и Явь. Все это, якобы, было известно Миролюбову еще в России от народа, еще до знакомства с «Велесовой книгой». Зная все это и вчитываясь в текст «Велесовой книги», представленный С. Лесным, становится видна ностальгическая любовь Миролюбова к 52 родной земле и патриотизм с чертами, характерными для времен Гражданской войны, пирамидальная структура учения, построенного по аналогии с христианством, и удивительная рациональность в разделении мира людей и мира духов. Древнейшие летописи, былины и сказки говорят, что все было наоборот. Древние герои отстаивали зачастую свои личные интересы, а в соседние русские земли ходили ушкуйничать. Богам поклонялись разным, но только не светлому Триглаву. Трехглавым был змей, да еще бог в Щецине, которому дарили черного коня. Древние герои всегда стояли на грани мира людей и духов — были волхвами и силой владели богатырской. Миролюбов, наверное, решил, что все это слишком расхожие трафареты для такого оригинального произведения, как «Велесова книга». Как бы то ни было, задачу свою он выполнил — всколыхнул сознание советской интеллигенции, забросил в него зерна, которые и ныне дают всходы. Эти зерна несут в себе элементы древней культуры, хотя и обмана тоже. Любопытно, что Кастанеда в своем «Учении Дона Хуана» так же отмечает, что современного «цивилизованного умника» нельзя научить искусству видеть (духов) без обмана. Поэтому, что бы там ни было, «Велесова книга» Миролюбова — великая книга. О христианстве Мы должны коснуться отношений между язычеством и христианством. Это нужно лишь для того, чтобы избежать множества вопросов с обеих сторон. Прямой связи с нашей темой эти отношения не
имеют. Тема этих отношений велика и может быть по-разному изложена с разных точек зрения. В частности, здесь придется толковать Библию, что само по себе нельзя сделать однозначно. В язычестве признается независимое существование злого и доброго начала. Человек оказывается между ними, и он вправе избрать служение тому или другому. Служение злу дает сиюминутную выгоду, но оборачивается бедствиями и позором. При этом незаслуженно страдают невинные. Ценность язычества состоит в том, что оно содержит опыт служения доброму началу, утверждающему жизнь. Христианство, в частности, наше русское Православие, наоборот, утверждает единого благого, доброго бога и отрицает наличие в мире равного ему по силе противостоящего злого начала. Из этого следует, что зло в основном производит сам человек, его сердце. Сам человек считается слабым и не способным отличить дурное от хорошего, и без благого бога 53 он обязательно впадет в кромешный порок. Само зло подвластно богу и допускается им лишь для поучения. А поскольку в этом мире порой наблюдается вакханалия и полное торжество зла, то, стало быть, так угодно богу, и значит, мир земной нельзя рассматривать как высшую ценность. Стало быть, вся земная красота и красота постигаемой человеком мысли ничтожна, «мерзость перед господом». И потому, если уничтожит господь апокалиптическим огнем живой мир, то будет это во благо. Христианский бог проклял Землю (Быт. 3, 17). Обещание, в рамках «доброты божьей», пресечь жизнь на Земле и оставить из людей только горстку праведников является в христианстве ключевым. Это подтверждается историей всех христианских учений. Так, через христианство мы приходим к служению злу. Из двух названных положений следует два отрицающих друг друга взгляда на мир. Первое: злое мировое начало противостоит доброму. Второе: есть единое доброе начало, а злое подчинено ему. Жизненный опыт обязывает принять первую точку зрения. Вторая неверно отражает действительность и потому не может существовать без лжи. Христианство возникло как духовный протест против жестокости античного государства. Этот протест поначалу носил пассивный характер, но при этом в нем изначально был заложен порок: во всех грехах обвинялось не государство, а язычество. На самом деле, античное язычество лишь препятствовало христианству в захвате душ, с чем последнее, конечно, смириться никак не могло. Поэтому язычество объявлялось христианами рассадником всевозможных пороков, которых надо избегать. Став государственной религией, христианство развило эту идею уже в активной форме и устремилось к прямому уничтожению всех языческих и нехристианских культов вообще во всем мире. Во все века и во всех странах степень жестокости и массовости расправ с «еретиками» и упорствующими в своей вере язычниками возрастала по мере роста могущества христианской церкви. Идея нетерпимости, должным образом разработанная, обеспечила христианству устойчивое существование. Ликвидация язычества и связанного с ним культурного наследия требовалась христианству для того, чтобы занять господствующее положение в духовном мире и культуре христианизируемых народов. Вместо языческого природного мировоззрения, в которое умещаются проблемы родного края и родного народа, христианство предложило унифицирующую идею, по которой «нет ни эллина, ни иудея». Нет и русского. Это «нет» означает, что нет национальной культуры и веры, нет исторической памяти, нет родной земли. Все это несущественно и должно исчезнуть, ибо отцом Христа не насажено. После такого искоренения, стало быть, все эллины, иудеи, русские в любой точке Мира будут одинаково исполнять утилитарные жизненные функции и одинаково молиться одному иудейскому богу, ибо он стоит «выше» любой национальной идеи, «выше» крови, «выше» Отечества. 54 «Выше» крови — еще и в том смысле, что учиненные христианами кровопускания человечеству вовсе не есть, в христианском понимании, преступления. Христиане говорят, что их бог «берет» души, а не убивает. Помимо этого унифицирующего пласта, христианство содержит пласт явно иной. Ему можно придавать различное значение. Выражается он, в частности, в том, что среди «клейменых праведников» окажутся только евреи. Ни один человек другой национальности не спасется, им всем христианство уготовило апокалиптический конец. Веруй во Христа, не веруй — все едино, ведь сказал Христос: «Я послан только к погибающим овцам дома Израилева... Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Матфей 15, 24-26). То, что евреи распяли его, никакого значения не имеет, ибо это было заранее предопределено, а раскаявшийся грешник лучше не грешившего праведника. И распинали его не все евреи, а горстка. Все апостолы были евреями, их родня обязана быть безгрешной. В этом нет ничего удивительного, поскольку христианство создано еврейским народом, хотя и отвергнуто им же. Что по этому поводу думают современные евреи? Думают разное. Приведем одну точку зрения, высказанную А. Найманом в газете «Сегодня» за 18 мая 1994 г. Вот какие мысли он высказывает: «...Но в то же время, кто Христов, прибавляет апостол, тот-семя Авраамово и по обетованию наследник. И когда стать Христовым желает и старается еврей, он не может делать вид, что вещественность этого семени он не унаследовал по крови... И так же, как всякий человек несет в себе образ Адама, всякий народ несет в себе образ еврейского народа... Каков этот русский Бог не Авраама, Исаака и Иакова, а Добрыни Никитича,
Ермака Тимофеевича и Игоря Шафаревича?» Увы, Найман прав. Бог русского народа — это или языческий бог, или бог не Руси, но бог Авраама. Промежуточного нет. Есть только промежуточные недомолвки. Подведем итог. Христианство, как мировая религия, предписывает всем народам унифицироваться, но один народ, из которого выберут праведных, должен все же остаться сам по себе. В этом можно усматривать чейто коварный замысел. Мы не будем разбирать этот вопрос. Для нас важнее альтернатива: или следовать Библии и для противовеса усматривать в израилевом народе особую склонность к злодейству, или оставить Библию евреям как литературный памятник, а библейские их грехи простить. Есть еще третий вариант, согласно основному положению которого христианство считается специально созданным «троянским конем иудаизма», и в задачу язычества входит очищение Руси от этой скверны. Есть язычники, считающие этот вариант единственно приемлемым. Фактически это есть путь революции, которому горячие головы в России следуют уже более ста лет. Результат революционной деятельности у нас сегодня налицо. Существенной чертой всех революционеров является стремление разрушать без элементарного представления о том, как и что строить после. 55 Столетний Российский опыт показывает, что действия в рамках требования «очистить от скверны» оказываются служением Чернобогу, а не Роду. Как бы убедительно ни обосновывалась справедливость этого положения, оно, по своей сути, не несет позитивных созидательных начал, а несет лишь разрушительные начала. Стоя на такой позиции, язычник все время говорит и думает о силах зла, этим их непрерывно усиливая, как внутри себя, так и вовне. При этом его языческий опыт не углубляется30, и обычно он полностью доверяется вождю. Мы отказались от служения злу, и поэтому этот вариант для нас также неприемлем. Первой своей задачей мы видим задачу созидательную: понять, что есть ценного в нашем язычестве безотносительно к христианству. Согласно известному этнографу Аничкову, на Руси христианство боролось с язычеством на основе следующих принципов: «Жертвенники их разрушьте, столбы сокрушите, рощи их вырубите, истуканы богов их сожгите огнем» (Второзаконие 7,5). Иисус Навин (23,7) учил: «Не вспоминайте имен богов их». К этому следует добавить сожжение волхвов и великое множество летописных поучений против музыки, плясания, в ладоши плескания — христианство справедливо усматривало в народной культуре проявление языческого ритуала. Действуя таким образом, христианство всеми силами стремилось стереть всякую память о язычестве. Результат, однако, оказался неожиданным. Предавая язычество забвению, христианство, через несколько поколений своих священников, само перестало понимать — что такое язычество? В результате, трудно поддававшаяся переделке народная культура, языческая по сути, но без прямого упоминания имен богов, была принята христианством. Самые просвещенные попы это понимали, но сделать ничего не могли, их всегда было очень мало. Втайне народ все же помнил своих богов и так же тайно им поклонялся. Это состояние «двоеверия», когда Христу поклонялись напоказ, а после — своим богам тайно, сохранилось до сегодняшнего дня. Оно отразилось на характере русского народа второй сущностью, раскрывающейся лишь в критические моменты и составляющей тайну русской души, пришельцам непонятную, а потому и страшную, и кажущуюся порочной. Ведь русский искренне поклонится известному человеку, а через десять минут столь же искренне про себя может сказать о нем: «мерзавец» — и оказаться в этом тайном мнении абсолютно правым. Состояние «двоеверия» сложило и русскую Православную церковь, языческую, как никакую другую, и вместе с этим отрицающую язычество 30
Ибо ненависть к чужеродному постепенно вытесняет из его сердца любовь к родному. (Иными словами: когда любовь к родному начинает измеряться степенью ненависти к чужеродному, она сама постепенно вырождается и пропадает, оставляя место одной лишь ненависти.)
56
не только как религию, но и как культуру. Католическая церковь осознала ценность античного наследия и вместо сокрушения античных статуй и храмов стала сохранять их. На Руси — иначе. Например, языческие образы со стен владимирских храмов не нашли своего продолжения, как в дальнейшем воспроизводстве, так и в культуре прочтения. В XVII в. происходит отказ от строительства шатровых церквей, в них усматриваются элементы языческой архитектуры. «Стоглавый собор» уделяет внимание язычеству и связанным с ним ересям, находя их явлениями живыми и опасными. Такое различие в подходе к древней культуре обусловленно тем, что античное язычество прошло свой исторический путь, породив жизненно важные общественные идеи, создав шедевры скульптуры, архитектуры и литературы мировой значимости, но потом, реализовав себя, умерло, самостоятельно покинуло сознание своих носителей, оставив там пустоту, требующую заполнения. Поэтому созерцание античных скульптур не представляет духовной опасности для католика. Русское язычество
не успело реализовать себя, его развитие было искалечено, но его энергия и живая мысль сохранились. Видя возможность высвобождения энергии национального язычества, Православие уничтожало его образы и сделало его равнозначным ругательству, объявив дьявольским учением. Так ведет себя официальная церковь и ныне. К слову сказать, до христианства дьяволов (в смысле шедших ранее с христианским богом духов, но потом изменивших ему) на Руси не было. Эти нечистые духи появляются вместе с христианами. Язычнику они не страшны, ибо его хранит от них и от подобных нечистых перевертышей бог Чур, один из предков рода. Хранит Чур и от ангелов-соглядатаев, и от дохристианской нечисти: от чертей и бесов. Истинный христианин, оскорбляя предков, лишается их поддержки и оказывается одолеваем нечистой силой всех уровней. В Православии имеют место различные взгляды на язычество. Так, «Живая церковь», представителем которой был П.А. Флоренский, рассматривала язычество как народную веру, через которую народ интуитивно постигал понятия добра до того, как познал «истинного» его носителя — Христа. К такому же мнению пришел этнограф князь Е. Трубецкой. Исследуя русские сказки, он заключил, что русская душа еще до крещения Руси была к христианству чудесным образом «предрасположена». Такая позиция возможна лишь в рамках устного народного — наполовину языческого — Православия, когда писание хорошо забыто или сознательно оставлено. На Руси в течение веков утвердилось именно устное христианство, и можно думать, что точка зрения Флоренского и Трубецкого встречалась нередко. Но в любом случае, терпимы или нетерпимы к язычеству представители христианства, они всегда ставят язычество во второй ряд, не уважая его до конца и не признавая за ним самодостаточности. 57 Язычество древнее христианства, поэтому оно имеет основание не упоминать, не ссылаться на него и вообще не помнить, то есть не желать знать до известного предела. Арконский Святовит, добрый бог, не допускающий зла и не признающий его, все же имел на глазах золотые пластинки, дабы не видеть зло, учиняемое своим народом, и не говорить о нем. Он не карает свой народ, но вечно взывает к совести верующих в него. Будем же, беря примером этого нашего бога, также не помнить, не видеть и не знать христианство, памятуя о том, что Святовит имеет оружие для защиты от репрессивных методов уничтожения. «Не помнить» возможно при условии самодостаточности язычества в нравственном законе и в практических вопросах. Исторически эта самодостаточность существовала. Сегодня требуется построение такой живой системы, которая удовлетворяла бы современного язычника, которая позволила бы ему жить по воле и в согласии с богами. Этого, конечно, нельзя сделать теоретически, это можно сделать только примером общинной жизни. ГЛАВА 2 Боги
Боги СЛАВЯНСКОГО мира По данным этнографии, славянское язычество прошло несколько ступеней развития. К первой ступени можно отнести веру в берегинь, упырей и навий, разделяющих мир на доброе и злое начала. Впоследствии эти начала усложнились, и в них появилась своя иерархия. Берегини — добрые духи, охраняющие человека на берегах рек и открытых пространствах. Упыри — злые, высасывающие кровь и жизнь духи, селящиеся в гнилых, вредных для жизни местах. Навьи — души своих предков и предков чужого племени. Навии ведут себя по-разному и с ними, в принципе, можно договориться. Исторически, второй ступенью явилось построение иерархии добрых и злых богов, возглавляемых Белбогом и Чернобогом. Произошла также персонификация стихий — Матери-Земли, Воды, Огня, Воздуха. Белбог и боги стихий стали старшими над берегинями и навиями. Если первая ступень обычно не вызывает сомнений, то вторая почему-то оспаривается. По-видимому, здесь рациональное сознание может удовлетвориться следующим объяснением. 58
Каждое племя поклонялось своим святыням, своим рекам, озерам и деревьям, своим курганам, имело своих богов — помощников и хранителей, которые возникли, выросли из духов прославленных предков. С ростом межплеменных контактов и созданием русского государства произошел синтез племенных культур, в результате которого родственные по функциям боги персонифицировались в единых для всей земли общерусских богов. Осознание этих общих для Руси и славян вообще богов должно было быть произведено некими мыслителями, имеющими обширные знания и чувствующими единство славянского мира. Этот процесс мог даже происходить несколько раз в течение предыдущих тысячелетий, чередуясь с временами распада ранних государственных образований. Продолжается ли он сегодня, после многовекового перерыва, или наше время все же следует считать началом третьей ступени понимания богов — сказать трудно, ответ будет условен. Всякое последующее осознание богов Руси непременно вбирает в себя знание предыдущее.
Общеславянских богов мы называем великими богами. Нравственный ЗАКОН Рода Любая религия дает ответ на вопрос о сотворении мира, поскольку из того, как сотворялся мир, следуют правила — как должен в этом мире вести себя человек? Наша славянская мифология, содержавшая эти правила, оказалась почти полностью уничтоженной. Ее реконструкцию недавно предложил Бус Кресень (см. книгу «Русские Веды», Москва, 1992). Даже если Бус предложил нам не откровение, а умозаключение, его реконструкция все равно представляет большой интерес. К сожалению, нравственные правила, которые Бус вкладывает в уста Сварога, явно отдают христианством. По древним представлениям, известным со слов жреца XI в., Чернобог в образе утки, по велению Белбога, достал со дна мирового океана кусочек ила. Из него была сотворена Мать-Земля, которая разделила мир на две части, доставшиеся Белбогу и Чернобогу. Мывшись после этого на небе в бане, Белбог уронил вниз куски лыка от мочала, пропитанные его потом. Их подобрал Чернобог и сделал из них людей, но не смог вдохнуть в них души. Узнав об этом, Белбог вдохнул души, и после смерти душа человека идет к небу, а тело — к Чернобогу под землю. Чернобог при этом оказался обманут, т.к. тела разлагаются и участвуют в иных формах жизни. Если кто-то проваливается сквозь землю, а какое-то тело не гниет, то, значит, они оказались во власти Чернобога, содержат в себе часть его злой силы и не принимаются чистой богиней Матерью-Землей. 59
Похожая легенда в начале XX в. бытовала у народов севера. Этнографическое явление дольше сохраняется на тихих границах своего ареала. Использовалась эта легенда и манихеями. Чернобог явился в мир независимо от Белбога, и на его вопрос: «Кто ты?» — ответил: «Я часть тебя». Если Белбог создал только воду, твердь и человека, то после этого он в значительной степени устранился от творческого процесса, предоставив дальнейшее творение великим богам — своим детям. Подробности их рождения забыты. Солнце, в частности, вышло из-за пазухи Белбога в ответ на просьбы людей дать им тепла и света. Так родился Даждьбог, и женщины стали ведрами собирать его свет, чтобы занести в дома. С тех пор в погожий день и поныне говорят — «вёдро». Чтобы не носить в дома свет ведрами, Белбог прорубил окна. После сотворения великих богов Белбог получил имя Род. Он отказался от дальнейшего прямого вмешательства в мир на Матери-Земле, предоставив это великим богам. Род следит за сохранением первоначальной идеи своего замысла, которая выражается в нравственном законе, едином для богов и людей. По аналогии, Чернобог наделал на Земле скал и пропастей и сотворил себе помощников, коим также отдал часть власти над миром. Великие боги, черные и белые31, наполнили мир живым многообразием. Они придали миру характер развивающегося. Ежегодно в мире преобладают то потомки Белбога-Рода (лето), то Чернобога (зима). Человек вынужден жить с черными и белыми богами. Язычество учит, что человеку должно быть ближе к белым богам, а некоторых из черных богов обходить стороной. Почему многообразие жизни и ее эволюцию должны творить многие боги, а не один? Ответ прост. Нам известно, что отдельное изолированное сознание, пусть даже божественное, в условиях монологичного мышления очень скоро перестает создавать новые идеи и новые образы — воплощения своих идей. Иного представления о способностях изолированного, единственного сознания мы не имеем. С другой стороны, мы видим, что для развития, например, человеческого общества в нем обязателен, по крайней мере, диалог сознаний. Так же и в Природе. Для ее эволюции требуется более одного сознания. Так что Природа должна быть воплощением большего числа сознаний. Это значит, что великих богов, свободных в своем волеизъявлении, много, иначе в Природе не было бы эволюции, и развитие жизни, за которую ответственны перед Родом великие боги, пресеклось бы32. 31
32
Тёмные и Светлые.
Большинство современных родноверов придерживается мнения, что Всемирье порождено Единым Божественным Началом (Всебогом Родом), проявленным во многих Ликах (Родных Богах). Таким образом, Родноверие вмещает в себя как Единобожие, так и Многобожие.
60
Эволюция и развитие жизни, творимые великими богами, находятся в равновесии с деятельностью потомков Чернобога. Они слабее великих богов, но и задача их проще — морозить, делать неподвижным, портить, распространять болезни, убивать, стирать память, развивать человеческие наклонности, противные нравственному закону Рода. Почти все это научился делать и человек, но вот творить живой мир он не научился, и потому остается в подчинении у великих богов. Общение с богами происходит через принесение жертв, гадания, словесные обращения через заговоры и наблюдение за Природой. Поведение, реакция богов существенно отличается от человеческой. Проявление воли божества, по нашим меркам, слепо и нелогично. В один промежуток времени это деяние может быть оценено как последовательное, в другой — как бессмысленное, как кошмарное, и даже как совершенно наивное. Так, ураганному ветру колдунья предлагает залезть внутрь ее горшка. Ветер интересуется — что это за горшок такой? Залезает внутрь и стихает. В результате предотвращено стихийное бедствие. Выходит,
ветер не осознает последствий своей деятельности? Наверное, когда как. Такая божественная способность логически думающему человеку не понятна. В народе людей, склонных к такого рода поступкам, называют дураками. По русским сказкам такие люди совершают ряд поступков совершенно нецелесообразных. Часть этих поступков так и остается выглядящей как дурачество, но другая часть в своей совокупности приводит к потрясающему результату. Этим результатом дурак всегда пользуется как умный прагматик, из чего можно заключить, что этот результат предполагался. Если в отдельных деяниях богов человек не находит смысла, то суммарный результат оказывается целесообразен и признается следствием божественной мудрости. Часто назначение этого результата сводится к воспитанию человека. Даже более того, к естественному отбору воспитанного человека. Древнее сознание подметило это и запечатлело в сказках. Приведем здесь одну, записанную Афанасьевым, волшебную сказку, поясняющую сказанное: «Было три сестры, младшая дурочка. Старшая заблудилась в лесу и вышла к хатке на куриной лапке. Хозяином хатки оказался большой медведь. «Не бойся меня, — сказал он, — влезь мне в одно ухо, в другое вылезь». Она так и сделала и обнаружила у себя за пазухой ключи. Медведь велел ей отпереть дверь и приготовить ужин. Прибегает мышь и просит у девицы поесть. «Кто с тобой разговаривает?» — спрашивает медведь. «Мышка есть просит». — «Ударь ее ложкой». Ударила. «Теперь стели мне постель — ряд каменьев, ступу в голову, а жернов — накрыться». Постель приготовлена, медведь лег, а девице велел бегать по комнате да звенеть ключами. Она бегает, ключами звенит, медведь лежал-лежал, да и бросил в нее жернов. «Жива еще», — отвечает мышка. Полетело полено. Убил медведь девицу и высосал кровь. Такая же участь постигла 61
и вторую сестру. Третья сестра — дурочка так же попала к медведю. Медведь также велел ей приготовить ужин и стелить постель. Прибежала мышка и девица дала ей кашу. «Кто с тобой разговаривает?» — спрашивает медведь. «Никто». Когда медведь улегся, мышь стала за девицу бегать с колокольчиком. Медведь бросил жернов, мышка сказала: «Не жива». Медведь вскочил, стал искать убитую, не нашел и побежал в лес. Тогда мышка рассказала девице про старших сестер и дала ей ключи, у которых что ни попроси — все дадут, и проводила ее домой». Сказку можно рассматривать как кошмарную, но нам следует произвести ее анализ. Медведь — частый персонаж сказок — божество древних охотников, стоящее на грани мира людей и духов. Как обладатель жернова и кровопийца, он несет черты Перуна и Одина33. Изба на курьей ноге повторяет образ избы Смерти, домовины, где оставлялись умершие предки. Вход в эту избу означает вход в мир духов. Две старших сестры погибают, на первый взгляд, просто по медвежьей жестокости. Жестокость, безусловно, есть, и по-человечески она понята быть не может. Эта жестокость обуслов-ленна охраной клада, в данном случае ключей, у которых что ни попросишь — все дадут. Ключи от дверей в мир духов. Додумывая продолжение сказки, приходим к идее, что младшая сестра поставлена на путь доброй, живущей в уединении ведуньи. Она прошла инициацию, она сохранила свои нравственные принципы, несмотря на угрозы деспота. То, что сестры про клад духов ничего не знают, не может изменить ситуацию, т.к. боги, (материалист, читай — «природа») не спрашивают человека, какими им быть. Ни медведь, ни мышка посвящать сестер в правила игры не считают нужным. Это игра, где люди выигрывают не на основе знания правил, а на основе своей психической организации, которая к началу игры уже сложилась. Испытательная задача, в результате которой происходит отбор, является характерной для язычества и содержится практически во всех волшебных сказках. Обычно эта задача кажется испытуемому мелочью — дать мышке каши или ударить ее по лбу. Ситуация обычно благоприятствует провалу испытания. Провал может произойти либо вследствие страха, либо отсутствия времени, либо по другим причинам. Тогда черные боги исполняют приговор. Кто ставит человеку испытательные задания? В данном случае испытательную ситуацию создал медведь. Но медведь не предвидел исхода, отличного от того, который был им усвоен. Задача оказывается не по его уму, он не догадывается о смысле игры. Может быть, главная — мышка? Нет, мышка поступает в рамках предписанных правил, она может обмануть, но управлять медведем она не может. Задача оказывается поставНо также и Белеса.
62
ленной кем-то другим, чья воля и собрала исполнителей. В сказке об этом ничего не говорится, но мы видим, что эта воля решает человеческую судьбу. По Геродоту, судьба славянам не ведома. Из сказки вытекает, что после определенного деяния нравственного характера, в котором герой волен, происходит событие, на которое повлиять он уже не в силах. Только после этого события становится задним умом понятно, что одно из деяний, где герой был волен — испытание. Эта ситуация повторяется в других волшебных сказках. Результат испытания, очевидно, контролируется и представляет интерес для некоего высшего бога. Этот бог видит дальше божеств, представленных в сказке, и не обнаруживает своего присутствия
напрямую. Таким образом, испытательные задачи ставит бог, который выше других, и он решает судьбу героя на основе его нравственного уровня. То, что он не обозначен в сказке напрямую, естественно, ибо самые важные силы и сущности древние славяне не называли поименно, будь то силы добра или зла. В лучшем случае использовали слова-имязаменители. Нам известно, что в решающие моменты человеку стремятся помочь духи его предков. Они помогают своим, а свои распознаются по исполнению нравственного закона. Этот нравственный закон принадлежал и самым древним пращурам. Такая общность нравственного закона обязует искать его первопричину, которая приводит нас к богу Роду — сотворителю душ. Бог Род был осознан жречеством Руси. Жрецы запечатлели характер деяний Рода в том, что ныне стало волшебными сказками. Смысл постижения этих сказок — в единении с предками в нравственном законе и, через него, в почитании Рода. Эти сказки священны. Из них следует, что верховный бог побуждает богов, людей и духов следовать установленным правилам бытия. Род наказывает и поощряет34 через богов и духов.
Велес Говоря о великих богах, будем следовать в основном книгам Б.А. Рыбакова и трехтомнику А.Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». Эти книги кажутся специально созданными для реконструкции русского язычества. Каждый из великих богов, будучи доступен нам как результат синтеза мысли жрецов, имеет много различных функций, сложен и не может быть представлен одной фразой во всей своей полноте. В связи с этим представление, например, Белеса лишь как «скотьего бога» — узко и пренебрежи14
Учит и наставляет на путь Прави души людей.
63
тельно. В «Слове о полку Игореве» Бонн — внук Велесов. Выходит, что Боян — жрец, сказитель и
мыслитель — порожден «скотьим богом». Получается нелепица! Все имена животных, кроме коня, имеют в русском языке бранный смысл. И вдруг: Боян — внук Велесов? Знаем мы и «Велесову книгу». Почему именно «Велесову»? Такое название книги есть вымысел фальсификаторов или божественная им подсказка? Представление Белеса только «скотьим богом» в чем-то неверно. Видимо эта его функция была легкодоступна чужому пониманию и запомнилась, не выражая более глубокой сути. В рамках имеющихся в нашем распоряжении знаний, Велес — небесный пастух, тот, что пасет облака. Когда он выгоняет облака на пастбище, мы говорим: «заволакивает». Перун полагает, что Велес похитил у него стада облаков. Когда небесные стада тучнеют, так что двигаться им совсем тяжело, Перун настигает их, громит, дабы не закрывали они свет Даждьбога, и пытается ударить молнией Белеса. По воле Рода, Перуну это не удается. Всякий раз Велес обращается какой-нибудь тварью, и Перун его не находит. Велес творит облака по собственному желанию. Так же творится им скот и лесной зверь. Здоровье и судьба земного скота в его руках. В древности новгородцы своими глазами видели, как звери прямо из туч валятся, из одной оленьцы малые, из другой молодые веверицы. Велес обитает не только на небе. С легкостью он входит в Землю и пребывает в ее теле. Он хозяин вод, запасенных в пасущихся облаках. Он же хозяин вод подземных; частью это те же воды, что стекли с неба дождем. Как старшему богу, ему должен быть подчинен Индрик-зверь, который, согласно «Голубиной книге», всем зверям отец. Ходит Индрик-зверь по подземелью, прочищает ручьи и проточины: куда пойдет — там ключ кипит, куда поворотится — туда все звери поклонятся. Обитает он в Святой горе, идет по подземелью, как Солнце по небу. Так как он доставляет воду корням растений, то второе имя его — Семаргал. Когда в Киеве идол Белеса оказался на Подоле, Семаргал остался на горе: ведь ему для обитания необходим холм или гора. На Подоле был торг. Велес как покровитель стад небесных и земных, как, стало быть, бог богатства, помогал продающим и покупающим на базаре. На Подоле стоял он не один, там обязан был создаться целый пантеон малых богов и духов предков племен, представители которых вели торги. И Велесу, и перенесенным в Киев идолам предков подносились жертвы. Например, до торгов клали масло с просьбой о помощи, а после торгов жертвовали курицу в знак благодарности. Перед идолом Белеса произносились клятвы, заключались хозяйственные договора, исполнение которых обычно требовало времени — времени созревания урожая, года. Так, анализируя роль Белеса на торгах, мы приходим к выводу, что бог Велес — еще и бог счета и памяти. При нем стоят идолы предков, и он может спросить их — предки не солгут. 65
В приведенной ранее сказке, медведь — лесное божество — должной памяти не имел, а действовал согласно своему божественному предназначению. Духи и боги могут многое помнить, но и забывать многое. Белее не забывает ничего. Помнит он договора торговые, помнит он и славные деяния предков. Поэтому в договорах любого уровня клянутся Белесом. Клятва в лесу над источником есть сильная клятва, ибо она произносится в присутствии подземной воды и духа источника, хозяин которых — Белее. «Велесова книга» — книга памяти о деяниях предков первого тысячелетия. Это единственно верное ее название. Сами предки, духи родов оказываются во власти Белеса. На облаках — небесных ладьях — уносит он умерших в небесное царство Святовита35, где достойные пашут небесный свод и охотятся в небесных лесах. Во власти Белеса наши деды, а значит, их мудрость и память. Об этой памяти поют, ее танцуют. Отсюда связь боянов и танцовщиц с Белесом. В музыкальном экстазе, в мистическом соединении с древней Велесовой памятью, боян растекался мыслию36 по древу, летал орлом под облаками, рыскал по степи волком. Это мистическое переживание бояна, чувство единства происхождения жизни — обязано древнейшим слоям памяти, когда предок бояна считал своим предком орла, медведя, волка. Памятуя и уподобляясь в своем деянии предкам, боян оказывается внуком Велесовым. Велесу жертвуют, дабы он хранил души предков. В апреле и октябре закалывают свинью и приглашают Белеса с дедами в храм или в избу. Праздник называется Деды. Это дни кормления, обогревания мертвых, дни поминовения. На этом празднике сжигаются кости съеденных животных. При этом съеденные животные покидают землю и переходят с дедами на небо. В другие дни эти кости стараются не повреждать и не обгладывать, дабы не переводился скот на земле и дичь в лесу. Такова воля Белеса. Пастухи — слуги и, в некотором смысле, жрецы Белеса. По роду деятельности они обязаны входить в договор со зверьми и лешими. Пастушеская обрядность сложна, а как человек — пастух всегда окружен тайной. Чтобы быть пастухом, требуется в некоторой степени быть уподобленным Велесу. Одно из необходимых условий для того, чтобы крестьяне вручили пастуху свою скотину, это наличие у пастуха заговорной книги — «отпуска». Такие книги с волшебным знанием передавались из рода в род. Основная задача священного действия пастуха состоит в сбережении стада — чтобы оно не разбрелось и звери его не поели. В этом пастух подобен Велесу, который содержит души умерших и бережет их от происков Чернобога. К священным атрибутам пастуха относятся кнут и труба 35 36
Ещё говорят: на Велесовы луга. Здесь автор читает: «мыслгю». (Ср. с цитатой из «Слова о полку Игореве», приведенной автором в разделе «Магия и вещий
дар».) 66
из бересты. Есть и другие предметы, многие из которых выполняют исключительно магические функции. В трубу вкладывается заговор: «Так далеко уходи, волк, от моего стада, насколько слышен звук трубы». Со лба всех животных собиралась шерсть, запечатывалась в единый восковой шарик со словами: «Шерстинка к шерстинке собирайся, клубком завивайся, собирайся скот — Велесов живот — на единый луг, во единый круг». В начале мая, при первом выгоне скота в поле, пастух с трубой, батогом, железом, камнем, водой, сеткой и другими предметами обходил стадо и читал отпускной заговор. Жертвоприношения Велесу совершались у небольших, но глубоких лесных озер с темной водой. Такие озера изобилуют подземными источниками, на них всегда много необычных звуков и беспричинных движений воды. В жертву Велесу топили в водах зарезанных кур. В августе на поле последний сноп не срезается, он оставляется Велесу «на бородку». Это обещает в следующем году хороший урожай. Таким образом, мы находим Белеса в четырех взаимосвязанных ипостасях, это: 1. Белес — хранитель исторической памяти и договоров. 2. Белес — хозяин облаков, подземных и дождевых вод, питающих через Индрика-зверя корни растений. 3. Белее решает исход торговли и накопления богатства. 4. Белес — творец и хозяин домашних и диких животных, главный хозяин леса. Див Здесь предлагается понимание этого бога как бога метаморфозы. По его воле видоизменяются как малые духи, так и их материальные воплощения. По-видимому, другая его ипостась — податель Подземных вод в образе Семаргала. Она только что была описана. По крайней мере, нашему сознанию Див представляется волшебным зверем. На языке древних ариев слово Дьяус означало небо и бога неба37. В то время небо понималось как Отец, а земля как Мать. Эти представления сохраняются и ныне. Див, иначе небесный, должен пониматься как сын Матери-Земли и Неба-Отца. С тех пор минули тысячелетия и бог неба разделился на столь же великих богов. Среди них Белес и Перун. Они так и не могут поделить " Дьяус (Небо) — один из древнейших Богов Вед, чей образ восходит своими корнями ко временам, предшествующим эпохе разделения индоевропейцев. Ср. санскр. «Дьяг/с-питар» (дословно: «Небо-Отец») с греч. «Зеус-патер*, лат. -«Юпитер» и т.п.
3' 67 воду, небесные стада и свое отношение к Матери-Земле. При этом если Перун увлекается, порой, небесными дожденосными девами, то Белее проявляет здесь большую строгость. В результате именно он оказывается ближе других богов к Матери-Земле, он владеет ее внутренними водами и может рассматриваться если не как отец, то как дядька Дива-Семаргала. Власть богов проявляется через стихию духов. Духи, порождаемые и посылаемые великими богами, сотворяют и разрушают все в мире в установленные сроки. Духи растений, животных, духи человеческих деяний и даже духи предков способны трансформироваться в разные формы. Эта трансформация во всей полноте эволюции Природы направляется волей Рода. Конкретные трансформации этого процесса — метаморфозы — творит Див. Он сам участник этого процесса, он производит его сам над собой, и за ним в метаморфозу вступает все множество духов. Через это духи, воплощенные в камнях, травах, деревьях, духи птиц, зверей и духи человеческие — ощущают свое родство. Образ Дива запечатлен в тератологических инициалах древних книг русского Севера. Согласно этим инициалам, языческое сознание в растительном мире усматривает формы живых существ, сохранившиеся после их метаморфозы. Согласно им, тело Дива способно стать стволом, лапы прирасти к земле кореньями, крылья переплестись. Вскоре из пасти его выйдут ростки, уши станут листьями. После новые ветви сложат его плоть, и все это уйдет в землю — дерево падет, превратится в прах, станет частью Матери-Земли до последующего возрождения... Жертвоприношением Диву-Семаргалу является полив дерева — это соучастие в его работе и ее признание. Так, ритуально поливается священный дуб во время русалий. Одновременно полив есть магическое действие, зовущее дождь. Оставшуюся часть воды выпивают жрец и участники обряда. Чаша для воды не имеет подставки и хранится вверх дном, чтобы в ней не мог накопиться злой дух. Обряд полива и питья воды изображен на ритуальных браслетах для русальных игрищ и перстняхпечатях жрецов. Див дважды упоминается в «Слове о полку Игореве». Первый раз, когда войска идут в степь, он своим поведением отражает общее состояние возбуждения. Второй раз, после гибели полка, Див падает на землю. Как толковать такое поведение божества? Всякое деяние человека порождает дух, который, по воле Дива, переживает ряд перевоплощений, отражая этим свои разные стороны. Игорева полка уже не воскресить, и Див упал на землю — бог
метаморфозы кончил свой цикл. Это означает, что жертва, принесенная за землю Русскую, принята. Это означает и предстоящее воздаяние. Дух, воля и сила погибших воинов возродятся. Это возрождение проявилось уже в самом создании «Слова...». В язычестве нет бессмысленных жертв — безвестный подвиг героя через порожденный им дух воздастся его народу. 68
В творимом Родом цикле — круговороте — утраты и возвращения духов растительного и животного мира, духов деяний и мыслей человеческих, в цикле, проходящем через Матерь-Землю, в цикле, где Дивом переплетаются все начала жизни, раскрывается тайна солидарности всякой живой твари. Эта тайна солидарности, интуитивно понятная каждому язычнику, была открыта Е. Трубецким в результате проведенного им анализа русских волшебных сказок.
Мокошь Это богиня, творящая вегетативную силу растений. Вместе с этим, она древнейшая Роженица, которую было способно постичь человеческое сознание. Со времен матриархата она понималась как верховная богиня и как воплощение женского начала в мироздании. У всякого дерева есть дух, владеющий частью силы, данной ему Моко-шью. Этот дух понимает человека и может исполнить его просьбу. Внимательное отношение человека к растению приводит к состоянию, в котором между ними возможен диалог. Мокошь есть дух наибольшего —. мирового — дерева. Мировое дерево берет свое начало в небе белого света Святовита. Ветви и крона его пронизывают надземное небо и уходят внутрь Земли. Уходя корнями в Небо, а кроной — в Землю, мировое дерево удерживает Мир — Небо и Землю — в равновесии, так, как мы их видим. Дерево это всегда зелено. Его сок, происходя из небесных вод, падает на землю и вызывает к жизни целебные травы и злаки. Собираясь у корней мирового дерева, боги решают судьбы мира, по стволу спускаются и подымаются с Земли на Небо. В честь мирового дерева на севере Руси — в ущельях, на горах у ключей и у водопадов — устанавливались своеобразные идолы: стволы деревьев, повернутые корнями вверх. Силой этого дерева пользуются и шаманы. В процессе инициации и после, при камланиях, душа шамана, двигаясь по мировому дереву, углубляясь в землю, подымаясь к небу и возвращаясь обратно, обретает служащих ей впоследствии духов и накапливает должную силу в своем теле. Духи женского рода, служащие шаману, подвластны Мокоши как верховной богине. При камлании шаман наполняет вокруг себя пространство волшебным ритмом бубна и динамикой своих движений. Это вводит его самого, а иногда и всех присутствующих в состояние, подобное сну, когда часть связей души и тела размыкается, но воля и память остаются. В этом состоянии появляется видение духов. Со стороны видно, что шаман пляшет, вертится волчком и вдруг падает как неживой. В этот момент его 69 душа, перемещаясь по мировому дереву, начинает выполнять, ясно заданную еще до танца, цель-. Мокошь представляют высокой женщиной с воздетыми руками, с которых спадают вниз широкие рукава. Такая поза символизирует мировое дерево: тело — ствол, руки и пальцы — крону. Как богиня, помогающая шаманам, она в совершенстве обладает волшебным знанием. Для волшебных целей прядет она пряжу. Нити этой пряжи определяют сроки всходов и жизни трав, злаков, листьев на деревьях, созревание плодов. Также как Парки38 — может она измерять нитью жизнь человеческую. Мокошь-пря-ху зовут Пятницей, по имени дня, ей посвященного. В этот день прясть не положено, ибо в этот день пряхой работает сама богиня. В другие дни она помогает пряхам и рукодельницам. Осязаемо ли мировое дерево, почему не мешают нам его ветви и листья? Древо сие не осязаемо и несказанно. Беря начало в царстве белого света, древо это доносит его до нас, и само воспринимается как белый свет. Поэтому образ богини Мокоши совмещается с представлением о белом свете. Когда писали свет в образе человеческом — писали Мокошь — высокую женщину в белом. Так же ее вышивали цветными нитками на белых полотенцах. На вышивках русского Севера Мокошь помещается среди двух всадников, птиц и небесных светил. Мокошь изображается в два-три раза выше всадников, ее голова помещается на фоне солнечного диска, одежда покрыта солярными знаками. Таким образом, мы знаем Мокошь как пряху и колдунью, как богиню урожая и вегетативной силы растений, как Роженицу, как богиню белого света и мирового дерева. Обращение к Мокоши происходит весной и является земледельческим праздником, ибо Мокошь указала людям, как возделывать злаки и как вызывать их рост заклинаниями. Первый весенний праздник Мокоши происходит в форме поклонения Матери-Земле и Государыне Воде (и русалкам). Также Мокошь чествуется летом, в праздник первых плодов, и осенью, когда урожай собран. Праздник первых плодов происходил в храме Мокоши и Рожениц. Это был храм шатровой архитектуры, строился он как восьмерик на четверике. Вокруг храма зажигались восемь охранительных костров. Внутри под шатром на жертвенном огне жрицы варили первые плоды. Здесь же произносилось обращение к богине, произносились и слова от ее имени. Со стороны входа
ставились столы и скамьи, где рассаживались землепашцы для жертвенной трапезы. В центре храма на каменном возвышении располагался костер, его дым выходил в верхние окна шатра. Падающий через них белый свет при этом становился осязаемым. Этот свет выхватывал идол Мокоши, который стоял по другую сторону костра со всадницами ' В римской мифологии — Богини судьбы, близкие греческим Мойрам.
70
Ладою и Лелею с обеих сторон. Этих богинь из царства Святовита на землю переносят по мировому дереву волшебные кони. Стены храма Мокоши покрывались изображениями цветов, деревьев и птиц, несущих вести от людей богине. Эти птицы небесные есть духи. Нижняя часть стены занималась полотенцами со знаками, дающими урожай, знаками Солнца, знаками Перуна, призывающими тучи и дождь. По весне в храме исполнялись русальские танцы. Выбранная из знати красивая женщина надевала платье, подобное одежде Мокоши — белого цвета с длинными рукавами, движение которых уподоблено движению и колебаниям несущих жизненную силу вод. Танец этот возбуждал русалок к игрищам и проявлению страсти. Некогда такой волшебный танец исполняла сказочная Царевна-Лягушка. Простой народ справлял этот праздник в честь Мокоши и русалок в естественных условиях — на открытой, начинающей зеленеть поляне, под горой у воды. Поскольку крона мирового дерева уходит в земные недра, то Мокошь несет и часть силы МатериЗемли. Идолы такой богине ставили у колодцев с хорошей водой. ЛАДА
В дошедших до нас текстах Род упоминается вместе с Роженицами. Если Род дает правила — как жить, то Роженицы — это богини, дающие саму жизнь. Кого именно наши предки именовали Роженицами — точно не известно. В их число, возможно, попадали малые боги и духи, помогавшие рожать и охранявшие детей. К роженицам должны были относиться и великие богини Мокошь и Лада. Идол Лады у южных славян стоял во главе двух меньших идолов богов Лели и Ящера — детей Лады. Ящер — божество подземного мира. Божество непривлекательное и опасное. Ему приносили человеческие жертвы в озерах среди болот, дабы обойтись в грядущей беде малым. Можно ли его считать сыном Лады? Если понять роль Лады в мироздании, то оказывается, что можно. Древнему человеку Ящер мог представляться не только в образе крокодила, но и огромной рыбой, в пасть которой время ведет толпу народа — царей и простолюдинов. Леля — богиня весны, невест и нежных чувств. Она — дух весны в самом ее начале. Молоденькой красивой девицей раннюю весной ходит она по проталинам и будит землю ото сна. Где Леля ступит, там зеленеет трава, распускаются листья. Она — глава русалок. В конце апреля, на следующий день после весенних Дедов — перед Русальной неделей — с высоких мест и крыш домов, подняв вверх ладони, протяжно, издали зовут женщины Вес71 ну — Лелю и Ладу. Два предшествующих зова весны, до и во время Масленицы, обращены к Ладе. В день зова Лели с песнями и заговорами водят девицы хоровод вокруг зеленой березки. Леля, пожалуй, единственное божество, которое нежно, ранимо и встречает нас доверчивой улыбкой. Самых красивых девушек на Белой Руси называют лелями. Ладою зовут хорошую женщину, женщину, умеющую быть не только нежной, но и сильной. Ей, зрелой богине, принадлежит вторая половина весны и лето. У Лады спрашивают разрешение на закликание ВесныЛели, просят начать весну: «Благослови, Ладо-Мати, Весну закликати!» Саму Ладу еще на Масленицу зовут рукоплесканиями и песнями с припевом: «Ладо, Ладо!» Ладе жертвуют хотящие жениться. С Ладой брак добрый и любовный. Как и Мокошь, Лада знаток магии. Известно множество, очевидно, данных ею, любовных заклинаний. Лада не только любовь, но и лад, гармония жизни, а значит, и ее красота. Над созданием этой красоты и гармонии надо трудиться. Она не дается сама собой, а требует для своего установления борьбы (естественного отбора). Утверждение личного счастья редко удается без жертв. Так же происходит и во всей Природе. Кроме своей верхней ступени — гибели одного индивида ради успешной жизни другого, творимый волею Лады отбор содержит бесчисленное множество ступеней, на которых человек и все живые существа в достижении лада должны бороться и жертвовать. Эта борьба и эти жертвы приносятся Ладе. Счастливый обязан уважать волю богини. Именно она в конечном итоге дает лад в жизни. Но лад не означает расслабленность и жизненную пассивность. Хорошая приспособленность племени к условиям жизни и отказ его членов, вследствие этого, от духовных стремлений, соперничества и попыток превзойти друг друга, ведет племя к вырождению или гибели от нашествия врагов. Такое племя обречено, потому что хотя и состоит из очень удобных друг для друга людей, не чтит Ладу своими делами и стремлениями. Конечная цель и задача Лады — жизнеспособное соединение любящих. Лада мирит богов и призывает их к согласию. Она решает исходы любовных поединков среди людей и животных. Гон происходит по воле Лады. Творимая Ладой любовь и жизнь не всегда могут состояться без страданий и смерти. Сама Лада в
этом неповинна. Это следует из самого существования добра и зла, белых и черных богов и вечно обновляющейся жизни.
Русдлкн Расхожее представление о русалках как о женщинах с рыбьими хвостами неверно. Такое представление сложилось в XIX в. благодаря поэтам. 72 Ранее таких водяных духов женского рода называли водяницами. Обычно они — жены водяных, умеют хорошо петь, но у них тяжелый нрав; они встречаются одиноким путникам и действительно могут утопить человека. Русалки могут обитать в воздухе и под водой, принимать образы птиц, рыб, лягушек. Общее между русалками и водяницами то, что ими могут становиться утопленницы. Дух человеческий после смерти сохраняет тот же характер, что имел при жизни. Древнейшие русалки, коих числом 30, происходят от первобытных береговых добрых духов, так и звавшихся — берегинями. В древности расселение славян по будущей Руси происходило вдоль рек, люди не решались далеко углубляться в толщу лесов. Тридцать сестер-берегинь давали человеку пропитание: дары лесные и плоды земледелия, рыбу и зверя, предупреждали об опасностях, указывали, где лучше построить жилище. И ныне русский человек на своей земле находится под их незримой охраной, так же получает помощь, но не всегда догадывается об этом. Позднее число русалок стало несчетно велико, но и сила их убыла. Они выполняют волю Мокоши и являются добрыми духами. Согласно профессору Д.К. Зеленину, на Русальную неделю, после праздника их царицы Л ели, с вечера до рассвета лесом овладевают русалки. В эту первую ночь своей недели они прилетают на землю птицами, на тихих лесных озерах и у стоячих талых вод в бледном весеннем свете выметываются девицами и остаются на земле до осени. Видимые людям, играют и пляшут они только первую неделю. То, что все лето русалок не видно, оставляет неясным точное время их ухода в небо. В разных местах Руси это время различно. Возвращающиеся на небо русалки печальны, и в августе — сентябре восприимчивые люди чувствуют это их разлитое в Природе настроение. В зимнее время колдунья Мокошь варит русалок в котле, откуда они выходят юными красавицами. Так сохраняется их вечная молодость. В Русальную неделю можно видеть, что русалки — молодые существа женского пола, голые и без покрова на голове. Лишь изредка бывают на них белые светлые рубахи с длинными рукавами и без обережной вышивки и венки. Тела у русалок белые как снег, лица светлые, волосы красновато-серые, длинными локонами распадаются по плечам. С первого взгляда между ними нельзя найти различия. Легкие как пух, они перебегают от дерева к дереву, сооружают качели, качаются на ветвях и чистыми нежными голосами зовут подруг: «Кума, кума! Приходи!» Они водят хороводы, поют, хохочут. Девушек и молодых женщин они не любят, и если увидят таковую вечером в лесу, срывают одежду и ветками гонят прочь из леса. Мужчину с хохотом окружают, снимают и рвут одежды, пока совершенно не разденут, потом сзади хватают за подмышки и щекочут до тех пор, пока он не падает в обморок. Тогда его, осыпая поцелуями, берут на руки, и невидимками приносят в дом и кладут на постель. 73 Русалки не защекочут, если на одежде спереди и сзади закреплено острое железо — иголки, булавки, или если на грудь и спину надето по солнечному кресту. В этом случае русалки будут заигрывать так, чтобы сбить оберег — чтобы иголка сама выпала или крест съехал в сторону. Страсть, эмоции русалок приводят к прорастанию семян, появлению зеленых стеблей трав и листьев. Царица русалок — Леля — собирает их, трубя в рог. Без ее согласия нельзя ни защекотать, ни напугать человека. На четвертый день русальной недели — Русальский Великодень — молодежь идет в лес встречать русалок, водит хороводы в честь Лели, вешает на деревьях венки и рубашки для русалок. В честь русалок устраивают обильные трапезы со свининой, говядиной, курами, яйцами. При этом в лесу, на перекрестках дорог, у воды русалкам оставляют угощения — яйца, хлеб, пироги. На Русальной неделе русалки появляются не только в лесу, но и в деревнях. Там они пугают людей, ловят детей и щекочут. В конце Русальной недели собирается народ и с криком: «Гони русалок!», со звоном в косы и щелканьем кнутов бросаются на русалок, которые бегут в поле и соседние деревни, где их тоже гонят. В иных местах русалок провожают честно — с песней и обливанием друг друга водой, с хороводом вокруг высокой девицы в рубашке и в венке. Проводы русалок происходят ночью при свете луны или костров. При этом часть деревенских девок переодевается русалками. Они, как и русалки, в этот последний день всячески шкодят, так что русалки принимают их за «своих». Из деревни в дальние леса гонят со звоном или выпроваживают с песней именно этих девок, но вместе с ними выходят и настоящие русалки. Важной задачей девок-русалок является их возвращение в деревню, к себе домой. Этого никто не должен заметить, иначе их обязаны выгнать снова. Стоит махнуть рукой на такое прилюдное возвращение, так и действительные русалки вернутся и начнут играть — хулиганить с новой силой. Но в целом русалки — доброжелательные духи. Они приносят счастье, от них зависит судьба урожая, и
если их гонят, то потому только, что великим Родом отведено всему свое время. От берегинь и русалок передается красота и жизненная сила. По этой причине женщины носили изображения русалок в образе птиц с женскими головками на серьгах и колтах. Иногда русалки обращаются в женщин особой красоты, при этом их магическое знание сохраняется. В сказке Иван-царевич, наблюдая из-за дерева купание девиц, что прилетели лебедками и голубицами, созерцал игрище русалок. Его встреча с невестой — волшебницей, красотой ненаглядной — ни что иное, как выбор жены из мира духов, и обращение ее в человека — есть высокое откровение русского языческого сознания. 74
крестьянской УСАДЬБЫ Многое об этих духах можно узнать из книги С.В. Максимова «Нечистая, неведомая и крестная сила». Мир крестьянской усадьбы, так же как лес и поле, полон духов. Среди них есть старшие и младшие, добрые и вредоносные, доступные и прячущиеся от людей. Само возникновение дома — человеческого жилища — уже заранее предполагает, что оно явит не просто человеческое вместилище, а симбиоз человека и доброжелательных духов. Подобно тому, как на братчину каждый участник приносил обговоренную часть жертвенного, и сотворялась общая трапеза в честь богов, так и дом строился: каждый крестьянин села валил дерево и привозил к будущему дому бревно. Закладка дома происходила на растущий месяц. Под угол первого венца клали горсть зерна, клок шерсти, воск. Надо понимать, что это приносилось самими строителями как жертва духам того места, где ставился дом. Через это вступали с ними в договор и обещали, что строить будут хорошо, и не только для хозяина. Клали под сруб конскую голову. Дух ее — дух тягловой конской силы — впоследствии держал и тянул строящийся дом и хранил его целостность. После голова эта появлялась на крыше дома, а сам дом при этом оказывался как бы крепким конским телом. Плохая примета, если конек повреждался или наклонялся — значит, в доме истощились чьи-то силы, значит — к покойнику. Когда рубили сруб, то его изнутри освящали — переносили внутрь зеленое деревце, либо начинали сруб вокруг дерева, где могло быть удобнее — свободная от леса земля была дорога. После сруб могли разобрать и перенести на новое место. Сохранилась сказка про то, как в доме у деда и бабы вырос до неба дуб, и по нему удавалось до неба добраться. Этот мотив позволяет связать дом с мировым деревом. Из дома есть по мировому дереву путь на небо, значит, правильно выстроенный дом есть храм. А храм — священное, чистое, посвященное богам место, куда не смеет проникать злое начало. Не возводили ли наши предки храмов, которые стенами окружали священные дубы? На то, что деревянный русский дом — это храм, указывает и система оберегов, представленная овеществленными заговорами — резьбой, являющей образы мира белых богов. Под крышей русского дома находим небесные воды, что хранятся в белом царстве Святовита. Под ним — на полотенцах — образы Солнца-Даждьбога, что совершает свой дневной путь по небосводу. На ставнях окон стоят берегини — Роженицы, хранящие дом и людей до восхода и после захода Солнца. Эти образы живут в беспамятстве, повторяясь из поколения в поколение, в новых и новых постройках. Крестьянин любит эти резные образы, но не читает их. 75 На фоне этой «храмовости» русского дома продолжает жить поклонение малым домашним духам. Среди них главным является домовой. Для крестьянина почитание домового оказывается высшим языческим культом, поскольку культы более высокого уровня, запечатленные в домашних оберегах, у него были отобраны. К оберегам внутри дома принадлежит знак Даждьбога на матице избы (на плахе, что положена поперек потолка и держит его доски). Божница — красный угол, где ранее стояли идолы. Резной печной столб и сама печь — алтарь храма. Углубление в печи, справа от огня, носит смысл образа очага предков. Это святое место. Положа руку на печь, произносили клятвы. Домовой, обычно, живет в подпечьи. Ему так же принадлежит и печной угол дома. Он доброжелателен, но требует от хозяев следить за хозяйством. Обычно его не видно, но его можно слышать и задавать вопросы; он отвечает шелестящим голосом. Те, кто видел домового, говорят, что это маленький седой старичок, одетый в белую или красную рубаху. Беседы с домовым обычно происходят во сне или ночью. Иногда в доме есть идол домового. Он изготовляется хозяином в уединении, пятьюдесятью двумя ударами по дереву топора или ножа, по числу недель в году. Кроме домового, в избе есть много других добрых и недобрых духов, которые порой живут сами по себе и мало связаны с человеком. Такова, например, кикимора. Она прядет, кряхтит, иногда портит продукты, иногда моет посуду, но в целом живет независимо от человека. Второй по значению дух усадьбы — хозяин двора. Его так и зовут — дворовый, не забывая, конечно, при этом, что он «дедушка». Он дружен с собакой и козлом. Не любит всех новых животных и людей, всегда стремится чем-нибудь выдать их присутствие. Новорожденных телят и овец уносят из хлева в дом, чтобы дворовый не замучил. Там их подомля-ют — суют головой в устье печи, и так соединяют с домом.
Дворовый может долгое время хулиганить, и доведенный до отчаяния хозяин выходит биться с ним вилами. Это случается с нерадивыми хозяевами. Обычно дворовому развешивают в хлеву цветные лоскуты, кладут монету с изображением коня, несут горбушки хлеба. «Я тебя дарю — благодарю, скотину прими и накорми», — говорит при этом хозяин. В хлеву и в курятнике живут свои духи, им приносят битые горшки, камни с дыркой (которые так и называют: «куриный бог»). Эти предметы исполняют роль своего рода идолов. В бане, вдали от дома, живет дух — баенник. При строительстве бани ему душат черную курицу и зарывают ее под порогом. В баню носят соль и хлеб. Баенник, с другими духами, моется в четвертую смену, за полночь. Для этого оставляют ему воды и мочало. Человека, который начинает мыться этой сменой, баенник сперва обрызгивает кипятком, а потом морочит и запаривает. Тогда спасти этого человека можно только, если 76
его вовремя хватятся дома. Уходить от баенника надо задом наперед и без суеты, уличный воздух резко не вдыхать. В овинах живет другой дух — овинник. Чтобы говорить о нем, надо рассказать об устройстве овина. В яме под овином раскладывается костер. Он нагревает земляной пол первого этажа овина. От пола нагревается воздух, который проходит сквозь щели потолка в разложенные на втором этаже снопы и выходит через верхние окна. Дым от дров подземного костра выходит в стороне от овина. В костровой яме овина и живет овинник — огненный дух. Он следит за кладкой снопов, за сроками разведения огня. Не позволяет жечь овин по праздникам. Чистят кострище вдвоем или втроем — овинник может начать драку. После того, как с овина удачно снят последний высушенный сноп, хозяин говорит: «Спасибо, батюшка-овинник, послужил ты нынешней осенью верой и правдой». На току, в хлебных амбарах есть свои духи — гуменники, и т.д. Духи селятся во всех замкнутых пространствах и овладевают должной специализацией. Нет сомнения, что и городская среда имеет в себе множество различных духов, но городской человек, обычно, не желает признавать их.
Духи лесных охотников Великие боги осознаны и почитаются более в жреческой среде либо в среде просвещенных язычников. Простой народ, как указывалось, более склонен к сведению великих богов до уровня простых духов и поклоняется им в самой обыденной обстановке по причинам, которые со стороны кажутся незначительными. Так, Род почитается землепашцем в образе домового, основателя рода. Святовит представляется богом Белуном — седым дедом, выводящим путника из леса. Сварог, бог священного небесного огня, почитается через сына своего Сварожича — бога огня земного. Земной огонь не всегда чист, он может изобиловать вредными огненными духами, которых злые колдуны вызывают из тлеющего уголька. Через пламя огня человек общается не только с предками, но и с духами, которые отражают сущность того, кто их вызывает. Землепашец молится и кладет жертвы Сварожичу, в его понимании — овиннику, чтобы злые духи огня не сожгли собранные снопы хлеба. Есть, однако, духи, являющиеся малыми не в силу их упрощенного понимания, а в действительном смысле, по своей природе. В отличие от великих богов, эти духи не вездесущи. Если эти духи здесь, в конкретном пне, кочке, листе, заводи, камне, то именно их нет в другом месте. Этот свой недостаток они компенсируют вниманием к человеку и различным 77
процессам биоценоза, очень быстро информируя друг друга о происходящих событиях. Если, например вы срубили дерево, или выворотили изо мха камень — весь лес уже знает, что явился вредитель, и в лесу возникает определенное психическое напряжение. Для его смягчения на оставшемся пне семью ударами, с просьбой о прощении, высекается обретающая глаза личина, куда поселяется дух срубленного дерева. Этот дух будет наблюдать за лесом, а не разносить печальную весть по всей округе. Этот обман Природы удается, конечно, не до бесконечности. Прикованность духа к определенному месту — обычное явление. В частности, таковыми оказываются духи чем-то выделившихся людей, в основном злодейством, привязанные к случайному месту своей смерти и захоронения. Проходя мимо такой могилы, чтобы ничего не случилось, каждый кладет на нее камень или ветку. Первые две ветки кладутся крестообразно. Такое их положение символизирует солнце и запирает зло. Через год-два, когда ветвей накопится достаточно, кто-то поджигает их. После этого путники снова кладут ветки. Собирание такого жертвенного костра делает духа безвредным и удовлетворенным. Для общения с духами поверхности земли — духами леса, озера, горы, местопребывание которых точно не известно, может быть вырезан деревянный лик и установлен там, где наиболее выражена индивидуальность местности. Охотник, проходя возле такого места, всегда оставляет там дар — спички, шнурок, пуговицу, хлеб с кратким обращением к духу и уходит, не оборачиваясь, даже если его кто-нибудь позовет. Охотникам более свойственно первобытное видение мира, чем землепашцам. Окруженный лесной тишиной, охотник острее чувствует тайную жизнь Природы. Исход его промысла всегда до конца не ясен и плохо предсказуем. Благодаря этим условиям охотник оказывается в тесном контакте с духами леса, понимание которых соответствует условиям его бытия.
Духи, соответствующие уровню, условиям бытия человека, всегда присутствуют рядом с ним, всегда наиболее доступны. Если пахарь обнаруживает в лесу только лешего и русалок, то для охотника лес — вместилище огромного числа духов, среди которых отыскивается не леший, а хозяйка леса. От нее, от этой лесной богини, зависит удача охотника на промысле. Иногда хозяйка леса предстает одинокой женщиной, соблазняя охотника на супружескую жизнь. Это ревнивая богиня, она мстит за измену. Охотясь, человек вмешивается в бытие лесных духов. Души убитых зверей могут отомстить ему, если это позволят их старшие духи. Есть духи — хозяева отдельных пород зверей — «лисий», «волчий», «олений» и т.д. Удача на охоте зависит от того, как зверь относится к человеку. Между ними существует таинственная, не ясная охотнику до конца, связь. Если животное не любит человека, то он его не убьет. И, например, если белка чувствует симпатию к охотнику, то она сама вытягивает шею и вставляет голову в петлю силка. 78
Духи леса позволяют убивать зверя для еды, но если охотник убивает лишнее, дух уводит зверя подалее. Охотник всегда приспосабливается к нраву лесного духа, изучает его характер, стремится ему угодить. Духи леса или гор, смотря, где идет охота, любят тишину, покой, тихие рассказы, улыбки и хорошее настроение человека. Духам оставляют часть добычи. Во время охоты нельзя хвастаться, обманывать или ругаться — духи этого не любят. Нельзя стучать посудой и громко колоть дрова. До прикосновения к трапезе следует часть ее отдать лесу, воде и огню с добрым словом приглашения к угощению. Духи леса и воды находятся в конфликте с духами огня, через который охотник разговаривает с предками. Кости зверей, внутренности, шкуру и перья в костер не бросают, ибо с их сожжением зверь не сможет возродиться. Убивая, охотник думает о возрождении. Проявление восторга при ценной добыче, как и раздражение при неудаче — оскорбительно для духов и поэтому запрещено. Требуется спокойное ко всему отношение. Нельзя смеяться или ругаться при постановке сетей, капканов, копании ям-ловушек. Эти правила соблюдаются не только охотниками, но и близкими охотников, оставшихся дома. Эти же правила соблюдаются и рыболовами. На лов рыбы не берут собак и женщин. Это не распространяется на ритуальную ловлю раз в год в священных местах, когда девушку возят в отдельной ладье, как символический дар духам озера. Духи озер — большие камни на озерах. Возле таких камней следует проплывать, подняв над водой весла. Рыбу и дичь не считают, иначе клев и всякая охота прекратятся. Духи леса и воды любят хорошую музыку и сказочные рассказы. Поэтому на длительных стоянках охотников и рыболовов, особенно в зимнее время, есть боян — сказитель древних песен и былин. Духи леса приходят слушать его, а потревоженный рыбаками водяной чувствует себя спокойно. Через этот прекрасный обычай на севере сохранились наши былины. Именно в таких условиях зимнего лова они были услышаны и записаны нашими этнографами в девятнадцатом веке. Пьянство, ведущее к шуму и потере контроля охотника над собой, противно лесным духам. Когда артель пребывает на место ЛОБОВ, староста зажигает костер, собирает всех и ведет речь: «Удача охотника зависит от того, как каждый из вас будет себя вести. Охота — дело чистое. Дикие звери и птицы не любят нечистоты. Каждый из вас должен очиститься; не думайте о вине, женщинах, не произносите запретных слов». Запретные слова разные: это и название дичи, на которую идет охота, и предметы лова, и слова, возвращающие к своим домашним делам, к родственникам, к христианскому культу. Все эти слова и мысли подслушиваются духами, и это меняет ситуацию на ловах. Запретные слова заменялись другими по договоренности здесь же, у костра. Произнесший запретное слово наказывался, порой очень изобретательно, но, конечно, без членовредительства и крови. 79
Ярило Ярило — бог мужского начала в Природе, бог-оплодотворитель. Ему жертвовали по случаю свадеб. Вместе с этим, Ярило несет весенний свет и тепло, несет юную, стремительную, до неистовства возбужденную силу. Это любовная страсть, это и солнечный жар, это и неистовство битвы. Воинам, поклоняющимся Яриле, он дает легкость, быстроту движений и бесстрашие. В этом смысле Ярило — бог, близкий к Перуну, и ему должны были поклоняться древние князья. Но главный и древнейший его образ — все же образ природного мужского начала. Это столь же архаичный бог, как Роженицы и Мокошь. Видимо, к концу первого тысячелетия его культ уже не связывался со жреческим глубокомыслием и оставался на уровне народного праздника. Поэтому нет упоминания об идоле Ярилы в официальных пантеонах. Идол Ярилы изготовлялся ежегодно обычно лишь для его демонстрации и символических похорон. Ежегодное рождение и смерть богов естественны для язычества и в обоих случаях отмечаются праздниками. Рождение — приезд Ярилы — приходится на конец апреля39, расцвет его сил — на Ярилин день — 3 июня40, а умирание и похороны, его уход обратно на небо — в самый разгар лета, на Купалу. В мае Ярило является молодой и красивый — в белой рубахе и на белом коне. На голове у него венок из весенних полевых цветов, в левой руке — горсть ржаных колосьев, ноги босые. Так, по подобию божьему, в этот день наряжают девицу или парня и сажают на коня, привязанного уздечкой к дереву. Вокруг девицы водят хоровод с песнями. Происходит это близ засеянных нив в присутствии стариков. Поют песни о том, как бог Ярило ходил по свету, растил рожь на нивах, даровал чадородие. Где ступит нога Ярилиного коня, там рожь подымается. Ярилин день — «вакханалия», его справляют играмй>песнями и громкими криками. Его долго ждут и долго к нему готовятся. На этот праздник заключаются браки, а ранее свершались умыкания невест. Матери
посылают своих дочерей поневеститься. На празднике допускается свободное объяснение в любви, поцелуи и объятия. Вино пьют из бочек, в которые помещены большие резные фаллосы. Счастье будет тому, кого невзначай на празднике обольют медом или молоком. Празднику Ярилы принадлежит игра в горелки — в горячую любовь, где ловля, захват девиц есть форма игрового переосмысления древнего обычая умыкания. Присутствует на этом празднике человек, наряженный Ярилой — набеленный, убранный цветами, увешанный бубенчиками. Он стучит в барабан деревянным фаллосом и вызывает народ к веселью. С ним движется отряд жриц-«вакханок» с 23 цветеня/апреля-месяца — Ярило Вешний. 3 кресеня/июня-месяца — Ярило Мокрый (Ярило Сильный).
80
жезлами. В их задачу также входит возбуждение народа на игрища и пиршество. Ярило уважает любовь и проявления страсти. В купальские дни идол Ярилы хоронят в деревянном ящике вместе с фаллосом. Его горько оплакивают рвущие на себе волосы старые женщины. Но как только Ярилу поглотит земля, народ сбрасывает лицемерную личину страдания, пьет и веселится до поздней ночи. Боги Среди черных богов есть боги разрушители, которые вовлечены в жизненный цикл. Их задача — убрать из мира все то, что стало не жизнеспособным и препятствует развитию молодого начала. Но есть среди них и боги мрака, которые не согласны с Нравственным Законом Рода и стремятся навредить и погубить жизнь преждевременно. Народная традиция и язычество имеют должный опыт противостояния этим богам. Жизнь народа, ее поддержание требует от всех его представителей определенной силы, определенного напряжения духа. Духовная сила народа выстраивает как бы пояса обороны, имя которым: обычай, традиция, национальная вера, нравственный закон предков, историческая память, умение понять друг друга. Все вместе это есть культура. Внешние и внутренние удары, будь то землетрясения, эпидемии, нашествия врагов, экономическая и культурная агрессия и другие, могут взламывать, разлагать эти пояса обороны. Если пояса взломаны — обычай забыт, вера презираема, историческая память стерта или фальсифицирована, то народ деградирует. Эта деградация проявляется в постепенной потере дальних родственных связей, в распаде семьи, во взаимном непонимании, в пьянстве, пассивности, лени и вырождении. Хорошие материальные условия, комфорт, могут сглаживать этот процесс, но если он начался, то любое незначительное ухудшение внешних условий будет расцениваться как бедствие. При этом сразу же проявят себя силы мрака, стремящиеся стереть память и убить жизнь. Для выполнения этой задачи силы мрака должны, первым делом, разрушить пояса обороны, иными словами — культуру и веру народа, через которые народ соединен, связан с предками и великими богами. Поэтому мир во всей своей красоте и кажущемся покое, каким представляет его себе человек для счастья, требует постоянного духовного напряжения. Через это напряжение человек участвует в равновесии сил белых и черных богов и склоняет равновесие в желаемую сторону. Духовно здоровому человеку это напряжение доставляет радость, а белым богам создает постоянную поддержку. Достаточно людям отказаться от поддержания 81 духовного напряжения — уйти в суету повседневности, махнув на все свои замыслы рукой, решить: «на наш век хватит» — и светлый мир начнет разрушаться, начнет расти мрак. Работа богов мрака сводится к отравлению Природы, к умерщвлению живого и стиранию его памяти во всех формах, будь то разнообразие видов живых существ, народные обычаи, произведения искусства или достижения техники. Они не обходятся без своих слуг. Убивающие злодеи, стирающие народную память «мудрецы», калечащие Природу чиновники и тупые безродные «пролетарии» — все они, в большей или меньшей степени, слуги — черные жрецы Гибели, богини преждевременной смерти. Но есть знание, забвение которого во благо людям; есть строения и социальные институты, разрушение которых во благо; есть выродки-преступники, смерть которых во благо; есть вирусы и техника, уничтожение которых во благо. Боги мрака уничтожают свои орудия. Всех своих помощников они также губят, слепо следуя заповедям Чернобога. Поэтому невольно боги мрака участвуют в ежегодном обновлении жизни и против своей воли обеспечивают ее бессмертие. Главным богом мрака является Чернобог. Идол его черен, с серебряными усами. Сам он заперт, придавлен Матерью-Землей, скалит зубы и стремится поднять ее, но не может. На Збручском идоле он стоит на коленях и подпирает Землю руками. Ему в древности приносили жертвы наряду с БелбогомРодом. Их жертвенники располагались рядом, например, на двух соседних горах41. Ныне Чернобог и его духи оказались запертыми под Землей. Земля — чистая кормящая стихия — не пропускает на Русь нечисть. Такой подвиг — запереть злое начало — было под силу совершить лишь одному Роду, но мы ничего не знаем об этом, и догадываться можем о нем лишь по трем причинам, это: битвы богов, известные по греческой мифологии, исчезновение жертвоприношений Чернобогу, и сам факт его попадания под Землю. Как бы то ни было, но боги мрака оказались в подземном мире. Там они организовали свое пекло.
Выход оттуда — проход сквозь Землю — дело трудное и болезненное, поэтому злые духи выходят и проваливаются обратно на болотах, где чистота Земли издревле нарушена. Потому откупались от духов зла — приносили им жертвы — на болотах. Там же ставили идолов — сторожей, чтобы они не пускали на поверхность земли нечисть именем белых богов, именем Святовита. От того времени остались на болотах круглые площадки капищ. Круглая форма всегда понималась как образ Солнца. На земле из богов мрака является Гибель. Иногда ее роль выполняет Морена — богиня зимы и смерти. Кроме этого временем черных богов и 41
Часто святилища Чернобога, в отличие от святилищ Белобога, располагались не на горах, а под горами.
82 богов мрака является время ночи. Ночью злые колдуны, с призывом своих духов, собирают травы на зелья. Ночная клятва ложна. Осенью Морена забирает данную русалками жизнь деревьев и трав. Посылаемый Мореной дух Мороз холодит воздух, устилает землю снегом. На эту работу приятно любоваться, когда с помощью белых богов закрома полны, а дом обогрет. Красота осени — преходящая красота, похищаемая жадным Кощеем, который приходит с пробирающим до костей ветром и с ледяными гвоздями — ковать все накрепко, мертвить, делать неподвижным, уже не могущим возродиться. Сжатая Морозом сила жизни в семенах, в корнях, почках чудесным образом противостоит натиску Кощея, и Морена не может убить их. Живая вода озер и рек, неся доброе животворящее начало, также противостоит Кощею — также не поддается замерзанию42. Чистая кормилица Земля остается живой и теплой, как и зерно в ней. Поэтому, хотя Морена и несет мертвящее начало, люди знают, что белые боги лишь отступили до времени, но не покинули мир. Встречая весну — сжигали, повергали в воду чучело Морены. Мысль о неизбежности весны позволяет вдоволь любоваться бесполезными сокровищами Кощея — бриллиантовым переливом только что выпавших снежинок. Один Кощей без Морены и Гибели бессилен. Именно эти богини сотворяют конечную гибель. От их прикосновения человек умирает, и ритуал похорон строится так, чтобы не позволить Морене расползтись далее. После погребения все участники должны приложить руки к очагу, чтобы очиститься от злого ее влияния. Человек, касавшийся покойника, несколько недель не должен сеять, иначе семена, брошенные его рукой, омертвеют и не дадут всходов. Морене как богине Гибели приносились человеческие жертвы. Делалось это в крайних случаях во времена нашествия непобедимых врагов, эпидемий, великих холодов или бесхлебья. Для этого сооружались разовые капища, имеющие по обходу образ большой бабы — Морены. Ни в коем случае они не должны были иметь круглую форму. После жертвоприношения и прошения милости территория капища становилась землей — местом обитания Морены и не посещалась более. Такое капище делалось далеко от сел в лесу. Память об этом осталась в сказании, где солдат повесил Смерть в мешке в глубине леса на высоком дереве. Там она до воли вышней и оставалась. 42
Интересно отметить, что слово «лоре» несёт в себе тот же корень, что и имя «Морена». И это не случайно, ибо, не смотря на то, что земная жизнь произошла из воды, сама по себе водная стихия не пригодна для жизни земных существ. Именно поэтому все водоёмы почитались нашими предками как «врата» в мир Иной, а слова «лать» и «смерть» (лоно матери — «врата», через которые всё живое «входит» в Явь земную, а смерть — лоно Матери Сырой Земли — «врата», через которые всё «уходит» обратно) происходят от одного и того же корня.
83 Болезни разносятся духами Гибели — лихорадками, коих то семьдесят семь, то тринадцать. Позднее их стали считать «дочерьми Ирода». Сохранилось древнее описание одной из них: «Волосы у нее до пят, глаза как огонь, из пасти и от всего тела исходит пламя, она шла, сильно блеща, безобразная видом». Чтобы захватить человека, лихорадка должна его коснуться. От лихорадок спасают образы Солнца и белого света, которые использовались в вышивках на рубашках и полотенцах, в резьбе, покрывавшей окна домов и домашнюю утварь. Помимо Морены есть и другая богиня, также причиняющая зло людям — Баба-Яга, ее имя буквально означает «лесная баба»43. Эта богиня — хранительница лесной мудрости, большая, безобразная старуха, иногда доброжелательная к путникам, но чаще коварная людоедка. Баба-Яга летает по воздуху в железной ступе, погоняя толкачом и заметая следы помелом. Во время ее полета воют ветры, стонет земля, гнутся вековые деревья. Ею охраняется табун огненных коней, сапоги-скороходы, гусли-самогуды, меч-самосек. Она питается человеческим мясом, вокруг ее избы на кольях торчат черепа. Живет в лесу, в тесной домовине, подобной избе смерти, где в глубокой древности оставляли покойников. В «молодости», т.е. где-то в III в. до н.э., Баба-Яга возглавляла безжалостное девичье войско ведьм, скакавшее по сарматской степи. По сказке, от этого войска остались лишь кони. Жителю глубокого леса Баба-Яга представляется самой Гибелью. В отличие от Гибели, власть Яги ограничена лесом. Баба-Яга может помогать человеку, но не по собственному 43
Относительно значения имени «Яга» высказываются различные предположения. Так, например, некоторые исследователи склонны возводить его к санскритскому «яджня» или «ягья», означающему буквально «жертвоприношение». Яджня, по сути, являлась основной формой Ведического обрядного богослужения, во время которого огню предлагались подношения — топлёное масло (гхи), зерно, пряности и ценные сорта дерева. Всё делалось в определённом Писаниями {Ведами и Агамами) порядке при пении или рецитации специальных мантр. Места, где совершались большие яджцгг, назывались ягашалами. (Для сравнения: у цыган «яга» означает «огонь», причём женского рода.) Связь Бабы-Яги (Ежи-Бабы, Ягой Бабы, Яги Ягишны, Лесной Ёшки и т.п.) с обрядами принесения жертв подтверждается также тем, что жилище её — избушка на «курьих» («куриных» или «окуриваемых»?..) ножках —
расположено на границе Яви и Нави (на опушке леса), а сам образ её восходит к древнему образу Хозяйки Зверей и Хранительницы Путей в Иной мир — Божественной Супруги Велеса. Согласно русским народным сказкам, одна из её ног — «костяная», то есть мёртвая, что опять-таки указывает на связь Бабы-Яги как с Явью — миром живых, так и Навью — миром мёртвых. Вместе с тем, такие атрибуты её, как ступа («рожаничный» символ женского начала и обрядного умерщвления — «перемалывания»), котёл (символ обновления и возрождения), помело (которым она «заметает следы» — стирает память и отсекает прошлое) и лопата, на которой она «отправляет в печь» детей (ср. древнеславянский обряд «перепекания» ребенка, родившегося больным или не доношенным), позволяют увидеть в Яге — за внешним обликом «злой колдуньи-людоедки» — древний образ жрицы-ведуньи, проводившей обряды возрастных и иных посвящений, связанных с проходом через Врата Смерти и последующим возрождением в Яви. Дополнение ведуньи Лады: На ту же ритуальную «рожаничную» роль Яги указывает и связь её имени с диалектным «ягать» — «орать при родах».
84 желанию, а лишь вследствие знания им Закона Рода. По установленному им правилу, она служит тому, кто в совершенстве владеет языческим знанием и этикой. Попытки Бабы-Яги навредить такому человеку — поймать и изжарить — роковым образом оборачиваются неудачей. Такими примерами изобилуют русские сказки. В обычной жизни русский человек встречался со множеством вредоносных духов, повсеместно распространенных и в основной своей массе безымянных. Имена-названия многих из них не произносились как вредные и потому забыты или оторвались от своей сущности. Вот некоторые из названий таких духов: кулеши, коловерши, крогуруши, шиликуны, шиши, красны, а также кутысь, сливень, корочун и другие. Шиши, например, утаскивают нужные вещи в нужное время, морочат пьяных и являются им в белой горячке. Корочун — укорачивает день и человеческую жизнь44. Помимо духов обыденного уровня, есть и духи, внедряющиеся в человеческий разум. Они не объявляют о своем присутствии, тайно внедряясь в сознание людей, стремящихся постигнуть белых богов. Их присутствие и власть над человеком становятся видны, когда в человеке начинает преобладать разрушительное начало. При этом человек может оставаться предельно честным и готовым отдать жизнь за благо своей земли, но объективно дела его будут делами вредителя. Язычество по своей сути созидательно. И если некто во имя русской языческой идеи призывает к насилию и разрушению или упорно творит конкретное зло ради абстрактного добра, то можно думать, что он одолеваем духами мрака. Здесь надо и вслух, и про себя обращаться с добрым словом к белым богам и к разуму пострадавшего. В конечном итоге духи зла, поражающие разум, побеждаются этим самым разумом, его волей. Уже само знание, что эти духи есть — в значительной степени лишает их силы.
Перун Перун, прежде всего — бог воинов. Но есть и другой Перун — Громо-вик, бог пахарей. Тому и другому приносились жертвы, но жертвы эти были различны. В Киеве князь Владимир, в угоду своей нормандской дружине, утвердил культ фактически двух богов в едином образе: культ Перу на-О дина. Это была первая измена Владимира русской религиозной традиции. Русские дружинники поклонялись Перуну-Громовику и Святовиту. Утверж44
А также — «укорачивает» старый год перед приходом Коляды.
85
дением, фактически, бога Одина в самой страшной его ипостаси и возобновлением давно забытых человеческих жертвоприношений Владимир привел в ужас весь город. Слуги Владимировы хватали тех, на кого падал угодный воле князя жребий. Их подымали, связанных за ноги, и разбивали их головы о камни у святилища. Пальцами в мозгу находили артерию, разрывали ее, сливали кровь в чашу, подносили пить идолу, мазали ему губы, сами мазались и пили кровь. Для этого обряда хватало крови двух жертв. Так должно было продолжаться восемь лет. Напившись крови досыта, Владимир совершил другое предательство — послал свою нормандскую дружину в помощь императору Византии с тайной просьбой — не возвращать ее обратно ни при каких условиях. Вскоре после этого Перун-Один был сброшен. Перун — бог Громовик, бог грома и молнии. Просыпаясь весной, он расковывает молотом землю и небо, разрушая колдовское Кощеево царство. Это карающий и, вместе с этим, справедливый бог. Громом и молнией Перун освобождает брата своего Дажьдьбога-Солнце от демонов-великанов туч. Тучи гибнут под ударами Перуна-Громовика. По весне люди криками, играми и звоном оружия будят Перуна, дабы он в битве с тучами пролил на поля дождь. Эта влага — кровь туч, которая, падая с высоты неба на землю и омывая мировое дерево, пробуждает дающие жизнь растениям соки. Разгневанный Перун может послать град, бурю, ливни, что приведет к неурожаю и голоду. Перун имеет коня, палицу, топор и молнии. Топор рассматривается как символ молнии в святилищах Перуна. Если Перун передает свое оружие герою, его победа несомненна. В грозу нечисть стремится укрыться в горы, леса, дупла, брошенные дома, в не покрытую крышкой или не перевернутую посуду, бежит прочь с открытого места из страха быть пораженной молнией. После грозы потому так легко и хорошо дышится, что нечисть разбежалась. Отводить грозу заговорами — грех. Цвет молнии синий — это цвет неба и священного очищающего огня. Холодный блеск оружия, напоминающий свет молнии, пугает нечистых духов как сама молния. Поэтому в старые нежилые дома, подвалы, пещеры входят с обнаженным мечом. Человек, убитый молнией, очищен от нечисти и в
некоторых местах считается духом-покровителем. Иногда такая гибель просто следствие случайности — сзади человека стоял нечистый дух. После ударов молнии в земле остается громовая стрелка, которая через 5-7 лет выходит на поверхность. Она служит очистительным оберегом в знахарском деле. Несущиеся облака всегда наполнены духами — вихрями и воздушными танцовщицами, все они входят в свиту Перуна. Они создают музыку завывания бури и могут быть вызваны руганью, шумом или свистом. Садко игрой на гуслях возбудил морского царя и духов ветра. Вяйнямей-нен звуками кантеллы вызвал ветер, и его корабль плыл куда требуется. 86
Помимо Перуна и его свиты, воздушное пространство заполнено иными божествами и духами. Ветра — братья, они могут разносить вести и болезни, нести добро и зло. Если охотник вышел на охоту, то достаточно спросить его: куда идешь? Ветер разнесет этот вопрос, и удачи охотник уже не увидит. Дед ветров — бог неба, что лежит под голубой твердью — Стрибог, он же Похвист. Ему приносят жертвы перед отплытием в море. Ветра разносят и дожденосные облака, которые Перун сражает молниями. Перун оказывается в споре с Белесом — кому принадлежат небесные стада? Перун более охотится за облаками, чем пасет их. На земле Перуну посвящены боевые кони. Их положение исключительно. Пахотный конь стоил рубль, боевой — десять. Когда степные всадники обрушиваются конь о конь плотной лавиной, и гул копыт покрывает всю равнину от края до края, то пахотный конь весело заржет и побежит к собратьям, унося седока навстречу верной смерти. Обученный боевой конь не двинется с места без приказа всадника. В этом разница между доверчивой доброй скотиной Белеса и суровым строгим животным, посвященным Перуну. Перуну подвластны волки и змеи. Волки его волею дерут принадлежащую Велесу домашнюю скотину. Поэтому, когда на Юрьев день происходит первый выгон стада на пастбище, пастуху следует поклониться Перуну, в простонародье Егорию45. Известно, что пастух обещает жертвенных животных лешему. Потому естественно считать, что леший подвластен не только Велесу (хозяину, который велит лесу), но и Перуну. На частичную принадлежность лешего к воздушным духам указывает его склонность к разгулу, свисту и ломке деревьев. О том, как Перун-Егорий повелел стадным волкам и огненным змеям жить, рассказывается в народном стихотворении «Егорий Храбрый»: Вы волки, волки рыскучие! Разойдитеся, разбредитеся По два, по три, по единому По глухим степям, по темным лесам. А ходите вы повременно, Пейте вы, ешьте повеленное От свята Егория благословения! Разбегалися звери по всей земли, Они пьют, едят повеленное, Повеленное, благословенное От Егория Храброго. 45
По другой версии, Егорий Волчий Пастырь — Ярило.
87
Разогнав волчье стадо, Егорий освободил и его пастушек — Веру, Надежду и Любовь, так что теперь волков ноги кормят. Далее: Наезжал Егорий на стадо змеиное, Ни пройти Егорию, ни проехати. Егорий святой проглаголывал: «Ой вы, гой ecu, змеи огненные! Рассыпьтесь, змеи, по сырой земле В мелкие дробные череньицы. Пейте и ешьте из сырой земли!»
Егорий обратил огненных змей в червей дождевых. Это можно рассматривать как благо. Но и первое деяние — разведение едящих поведенное волков — благо. Некогда саамы просили своего верховного бога сделать так, чтобы олени не болели, и он дал им волка, который так же ест поведенное, и олени здоровы. Идол Перуна имел золотые усы при черных волосах46 и у одних племен представлялся с луком в правой руке и колчаном стрел в другой, а у других держал вытянутый камень, уподобленный молнии47. Перед ним всегда горел священный костер из дубовых дров. На Перыни, где Доб-рыня в 980 г. утвердил Перуна, этих костров было восемь. Костры разводились в углублениях, охватывающих большое плоское капище, на котором стоял единственный идол Перуна. Не уследивший за костром в сухую погоду жрец — наказывался смертью. Но человеческих жертв тому Перуну не приносили. Поклонялись Перуну и у больших дубов, на которые одевался золотой пояс или цепь. День Перуна — 20 июля, после этого дня он может не давать более дождя, и дары ему более не
приносятся. Таким образом, Перун — податель дождя, защитник Даждьбога, бог войны и дружины. У славян были и другие боги войны. Так, у балтийских славян Ярило (Яровит), подобно Перуну (Перкунасу), считался богом дружины. В Воль-гасте на стене святилища висел щит Яровита с золотыми бляхами. В мирное время его не сдвигали с места, но в дни войны, подобно знамени, несли перед войском. В дни праздников капище окружали знаменами. Бог Руевит имел семь мечей у пояса и восьмой в правой руке, имел семь лиц с одним затылком. Идол его был изготовлен из дуба. По интуиции можно понять, что Руевит — бог, хранящий в бою. 46 47
Либо — серебряных (блеск воинского шлема?..). Ср. с ваджрой — громовым оружием ведийского Бога Индры.
88
Бог ловкости и неистощимой энергии Яровит, бог-охранитель Руевит и бог, дающий разящую силу оружию, Перун — недостаточны для одержа-ния победы. Славянину требуется еще бог боевого духа, бог, дающий идею — за что биться и, если выпадет, то умирать. Таковым является бог Святовит. Святовит Святовит — хозяин верхнего неба и белого света. Его царство, пронизанное бело-голубым сиянием, находится над голубой твердью. В древней Руси полагалось, что этот свет есть носитель абсолютной ценности и абсолютной красоты, и он нежно заполняет земной мир во время дня. Как верховный бог Неба, Святовит обязан всегда бодрствовать. Днем он всевидящ. И как всевидящий охранитель, Святовит представлялся че-тырехликим. Ночью, в красном плаще, он садится на своего белого золотогривого коня, объезжает границы Руси, где поражает наших врагов. Святовит представляется с турьим рогом и с мечом в руках. По данным немецких хронистов, рог идола Святовита наполнялся вином, и по его убыли судили о погоде. В действительности, вино — не славянский напиток. Поэтому рог Святовита-должен был заполняться медом или пивом, которые считались у славян ритуальными напитками. Символически считалось, что рог наполнен небесной живой водой. Святовита благодарили за добрый урожай. Во время осеннего праздника урожая жрец прятался за большой пирог и спрашивал — видят ли его48? Этот обряд известен всему славянскому миру. Арконский храм Святовита был четырехстолпный, с крышей красного цвета. Внутри него требовалось соблюдать величайшую чистоту. Алтарь храма имел пурпурный занавес, за которым стоял идол Святовита, хранился его меч и знамя. Знамя выносилось из храма лишь с началом войны. Вход в алтарь охранялся двумя орлами — птицами Святовита. Смотритель, входя в алтарь для уборки, одевался в чистую одежду и не имел права выдыхать воздух перед ликом бога. При всем этом, Святовит — не только могучий защитник и податель благ, но и добрый бог света. Ему противна грязь, он не допускает зла, не признает его власти. Всевидящий Святовит не желает видеть зло и грязь своего народа. Поклонение ему — это поклонение чистоте во всех смыс48
Обычно ему отвечали: «Не видим!» — и это значило, что урожай в этом году собран обильный. Затем жрец высказывал общее пожелание, чтобы не будущий год было также. Если же урожай был скудным, то жрецу отвечали: «Видим!» — после чего оный обращался к Богам с просьбой, чтобы на будущий год сего не повторилось.
89 лах. Арконские жрецы вешали на глаза идола Святовита золотые пластинки, этим символически закрывая его взор от созерцания зла и прося всевидящего бога не оскорбляться присущей человеку нечистотой и нисходить в свой храм. При храме содержался белый священный конь Святовита. Мы находим, что среди имен его должно было быть имя Хоре. В культе Святовита этот конь выступает едва ли не как самостоятельное божество. Гриву и хвост его никогда не стригли, а только расчесывали. Стричь их полагалось беззаконием. Кормить и садиться на священного коня мог только главный жрец. При всем этом, иногда утром конь оказывался покрыт грязью. И это означало, что великий бог ночью сражался с врагами. Это был знак, что людям тоже следует готовиться к походу. Коня мыли, чистили и проводили через лежащие копья. Если конь повреждал их рисунок правым копытом, это считалось хорошим предзнаменованием. Так судили об исходе грядущей войны. С представлением о том, что в ночи Святовит объезжает Русь на своем коне Хорее, согласуется утверждение из «Слова о полку Игореве», что пересекал в ночное время путь великому Хорсу Всеслав Вещий, рыская до Тмутаракани. Так, рыская, Всеслав пересекал границу Руси, и потому обязан был встречать Святовита. Видимо, хоть и беспокоен, но праведен был князь-оборотень, если не боялся священного коня и священного всадника. Многие нечисти стоят у границы Руси, не смея посягнуть на нее из страха перед Святовитом. Эта еженощная охрана границ очищает Русь от нечисти, делает Русь святой. Эта святость особенно остро ощущается возвратившимися на Русь странниками. И еще ощущается ее утрата, если вдруг Святовит начинает сомневаться в своем народе, и медлит.
Как богу-защитнику, Святовиту поклоняются князья и воины. В распоряжении князя — жреца Святовита - находилось войско Святовита, следящее за состоянием границ. Это был сторожевой полк — хорошо обученная, всегда готовая к бою конная дружина, на знамени которой изображался орел или сокол. Святовит — второй после Рода. Любимая его земля — Белая Русь. Здесь его зовут Белбогом, Белуном. Он встречает странников на дороге у опушки леса в образе седого старика в белой одежде с посохом. Его лицо как бы погружено в дымку, в белое сияние, которое принимается людьми за рассеянный в седых волосах свет Солнца. Он щедро одаривает того, кто соблюдет нравственный закон и уважит его старость. Но он же может обратить в камень преступника. Белое и красное — как цвета Святовита — есть и цвета Белой Руси и вообще всей Русской земли. Их гармония — залог хранения земли и народа. Белые одежды имеют по краям ворота, рукавов и подола красный 90 рисунок. Такая одежда тем более защищает, чем она белее и чище. Поэтому перед боем надевали чистую рубаху. Князья русские, уподобляясь образу Святовита, скакали в пурпурных плащах на белых конях. Русские щиты не случайно были красного цвета, в этом цвете — защитительная сила. Не случайно — в том же «Слове о полку Игореве» — «детям бесовым», что «кликом поле перегородили», противопоставлена волшебная сила червленого цвета русских щитов49. С богом Святовитом неразрывно связано священное Небо, что находится над голубой твердью. Это мир белых богов и небесного Ирия, где пребывают праведные души. Древняя картина славянского мироздания известна нам из рисунков и резьбы, сохранившейся на деревянных прялках. Почему на прялках? Потому, что как пастух, произнося заклинание, закатывает шерстинки скота в один восковой клубок, так же и пряхи, сотворяя нить, скручивают запутывающийся в кудели небесный свет с изображенного на прялке неба. Одежда, сотканная из таких ниток, защищает от злых духов и располагает к праведному деянию. Прясть приходилось не в дни летнего солнца, а темными зимними вечерами. Для освящения рождающейся нити на прялках магической трехгранной резьбой вырезалось Солнце, лучи света и освещенные ими поля. Иногда давалась вся надземная картина мироздания, как, например, на вальке, хранившемся в начале века в Московском историческом музее. (Мы пользуемся данными альбома А.А. Бобринского «Народные деревянные изделия», вып. 1, Москва, 1913.) Изображения на вальках родственны изображениям на прялках, ибо, когда рубаха пачкалась, и ей нужно было возвратить ее первозданную чистоту (разумеется, не только естественную, но и волшебную), ее очищали теми же светоносными знаками, при которых создавали. На доске валька нижний ярус - Земля. На ней всадник - Ярило, он отмечен бородой, и всадница — Лада, скачущие на фоне веток лиственных деревьев. Выше представлено небо Стрибога — небо ветров и птиц. Еще выше небо Солнца — Даждьбога, над которым должна располагаться твердь голубого свода. Над голубой твердью лежит верхнее небо белого света — царство Святовита. На этом небе обитают боги и души предков, здесь лежат хляби небесные — живая вода, питающая корни мирового дерева. На вальке белое небо представлено кузницей. Изображен мех, горн и два кузнеца. Один из них должен быть богом небесного огня Сварогом. Вместе с этим, Сварог воплощался в человеческом образе. Известно, что он выдумал клещи и брал ими огненного змея. Другой кузнец, по смыслу и содержанию небесной кузницы, может быть только Святовитом. В мирное время Святовит — как и Сварог — кузнец, творец духов и душ 49
«Дети бесови кликом поля прегородиша, а храбрый русици преградиша чрълеными щиты».
91 будущих людей. В волшебной небесной кузнице происходит перековка, переплавка душ в небесном огне и белом свете, после которой омоложенные, с вновь обретенной силой и чистотой, возвращаются они на родную землю. Так Святовит оказывается еще и богом вечного возрождения жизни. ДАЖДЬБОГ У небесного огня Сварога один сын — огонь земной Сварожич, другой сын — Солнце. Солнце златокудрое, дающее свет и тепло, так и называют — богом дающим, или Даждьбогом. Вместе с этим, нам представляется, что Даждьбог держит Солнечный диск и может временно передавать его другим богам. Солнце — принадлежность Даждьбога, его часть, и Солнце может само рассматриваться как божество. Даждьбог — покровитель всех сирот, пастухов и странников, всех нуждающихся и страждущих, и каликам перехожим должно просить его именем. Оттого и подавали таковым всегда на Руси. Калике дать — как Даждьбогу пожертвовать, согласное с ним дело сделать. От Даждьбога обретали калики силу незримую, подняли на ноги Илью Муромца, вложили в него силу богатырскую. Даждьбог — покровитель землепашцев, им дается пища его — хлеб и соль. Соль рождается от трудов
под Солнцем над хлебом, от испарения Солнцем морской воды. Соль и Солнце — слова созвучные. Древние солонки часто имеют вид трона, украшенного обилием солярных знаков. По легенде, Солнце явилось из-за пазухи божьей, было рождено Родом в ответ на страдания людей во мраке Морены. Поэтому Даждьбог — каратель зла, холода, мрака, неправды и нечисти. Даждьбог — дед и первоправитель русского народа. Русские — даждь-божие внуки. Дед научил нас пониманию красоты, возделыванию земли и установил брачные отношения. Более двух с половиной тысяч лет назад князь предков славян носил титул Солнца-царя. Святослав на княжеском знаке власти имел с одной стороны двузубец Рюриковичей, с другой — солнечный знак, построенный на двадцати лучах, окруженный ободом из восьми лучей, слегка закрученных против часовой стрелки. Дед Даждьбог праведен. Свет его вместе с теплом несет знания. Даждьбог — учитель. В затруднительных случаях, когда человеческих возможностей оказывается явно недостаточно, можно поймать глазом солнечный луч и обратиться к Даждьбогу с просьбой о помощи, о подаче солнечного света и тепла, о даровании красоты. Можно спросить, что происходит в других землях. Вот фрагменты таких обращений, которые каждый мог бы достроить по желанию: «Взойди, ясно Солнышко! Обогрей нас, добрых молодцев, добрых молодцев со девицами!.. Солнце светлое, Солнце яс92 ное! С высоты ты светишь, на всех равно глядишь! Видело ли, Солнце, мою мать? Мою мать, Солнце, и моих братьев? Как видишь ты их, так дай и мне увидеть их в эту ночь!.. Боже, дай вёдра! Покати свое колесо на наши житницы, на наше поле! Где Солнце, там и сам господь!.. Солнышко, постой в меру, пока не соберем хлеба с поля!.. Гой еси, Солнце светлое, не пали, не пожигай ты овощи и хлеб мой, а жги и пали куколь и полынь-траву!.. Праведное ты, Солнце красное! Спекай у врагов моих, у властей неправедных, воевод и приказных людей злые дела и злые помыслы!.. Прости, небо, прости, Солнце, прости, Луна, простите, звезды, реки и горы, простите, все стихии небесные и земные! Благословите меня говорить не своими устами, а вселите в меня святой дух свой!.. И т.д.». Обращаться к Даждьбогу следует в те утренние минуты, когда он появляется на небосводе, и его свет скользит по поверхности земли. В это же время и славят Солнце. Просить же богов о том, что и сам бы мог сделать — русскому человеку неприлично. Дажьдьбог совершает свои деяния в рамках календаря, установленного им самим. Сдержать слово, поступить, как обещал, значит, быть в согласии с дедом нашим. Ежедневно, в урочный час, выезжает он в колеснице, запряженной двумя белыми конями, на небо. К вечеру вновь ступает на землю и опускается ниже, где совершает свой обычный обратный путь на ладье по подземному океану. ЦарьСолнце 24 июня пирует в своих чертогах. Тогда его лучи-стрелы играют в воздухе. После этого Дажьдьбог все менее высоко подымается по небу — утомляются его волшебные кони. В день зимнего солнцестояния, в самую длинную ночь, боги и Солнце умирают, но потом вновь рождаются и набирают силу. Смерть богов означает лишь то, что все они восходят с земли на белое небо, в царство Святови-та, где вновь обретают жизненную силу. На земле в это время царят боги мрака. Дни зимнего солнцестояния, когда белые боги вновь возвращаются на землю и творят перелом в борьбе с мраком, называются святками. В это время славят вновь рожденное Солнце. Хотя Даждьбог добр, созерцая людское зло, он тоже может рассердиться. Губительный зной — гнев божий. Плюющий на Солнце — обращается в камень. Если присмотреться к движению грозовых туч, стремящихся захватить Даждьбога, не дать его свету пройти до земли, то станет видно, как в них извивается кольцами гигантский змей — Волос. Громит и уязвляет его своей молнией Перун. Ныне народ зовет «волосом» черного нитевидного гада, обитающего в белорусских озерах. По суеверию, он впивается в тело и движется по сосудам. Тут Волос и Велес — вещи разные. Как Даждьбог не любит Волоса, так не любит он гадов, гадюк и ужей. Потому иные твари появляются не днем, а ночью, в лукавом свете Месяца. Месяц старается не встречаться с Солнцем. Ему поклоняются оборот93 ни, колдуны и разбойники. Ночью все ложно, и клятвы не действенны. Ночью не дают и не берут в долг. Клянутся днем или утром перед ликом Даждьбога — деда нашего. В ночное время вне дома и всякого поселения вообще у славянина не оказывается заступника, помимо его светотканной белой одежды, пронизанной Его лучами, несущей Его знаки и выбитой вальком с Его знаками. Следует помнить, что и сам русский человек несет в себе частицу света, и потому напоминание и произнесение им во мраке или среди бесов во плоти слов: «Я — внук Даждьбожий!» — уже само по себе является оберегом.
Зоря Мы знаем Зорю Утреннюю и Зорю Вечернюю. Зоря Утренняя — Солнцева сестра, дева-воительница, каждое утро выводит на небо коней ДаждьбогаСолнца, чтобы он объехал на них небосвод.
Когда Даждьбог уже едет на конях по Небу, Зоря Утренняя восседает на золотом троне и расстилает свою фату. Ею она закрывает мир от волшебных чар. Алые лучи Зори подобны стрелам, они разят и прогоняют нечистую силу, ликовавшую ночью. Зоря будит людей, прогоняет сон и ночные страхи. Как к деве-воительнице, к Зоре обращались воины перед битвой. Вышедший на битву мог обратиться к Зоре со словами: «Вынь ты, девица, отческий меч-кладенец, достань панцирь дедовский, шлем богатырский, отопри ворона коня, выйди во чисто поле, а во чистом поле стоит рать могучая. Закрой ты, девица, меня своей фатой от силы вражьей, от пищали, от стрел, от борца, от кулачного бойца, от дерева русского и заморского, от кости, от железа, от стали, от меди!» По древним представлениям, Зоря держит в руках иглу и булатные ножи, которыми очищает и зашивает раны. Есть соответствующие заговоры, когда обращаются к Зоре с просьбой остановить кровь и зашить рану. Зоря отгоняет сон, к ней обращались с просьбой продлить сон ребенка: «Зоря-Зоряница, красна девица! Возьми свою криксу, отдай нам сон!» Обращались к Утренней и Вечерней Зорям и путешественники. Свет Зори не только очищает землю от нечисти, но и несет жизненную силу. Роса считается слезами Зори. На свет Зори Утренней и Вечерней и на их росы крестьяне выносили зерно перед севом. При этом говорили: «Зоря Утренняя и ты, Зоря Вечерняя! Пади ты на мой рожь, чтобы она росла — как лес высока, как дуб толста!» Днем это зерно омывали водой родника. Также поступали и с семенами овощей. 94 Помимо того, что Зоря относится к богам явлений Природы, у нее есть своя важная особенность. Она — богиня начала, начала дня. Начало всякого дела священно, в нем всегда много необъяснимого для человека. В начале уже тайно закладывается успех или неуспех дня, года, какого-либо дела. Во всяком начале человек всегда чувствовал себя неуверенно, и просил богов о помощи. Поэтому и сохранилось так много разнообразных обращений к Зоре, которые дают прочувствовать образ этой богини.
Хоре Хорсом мы назвали коня Святовита. Что это за конь? В этнографии утвердилось несколько иное понимание бога Хорса, отличное от представленного здесь. Попробуем их совместить. Считается, что Хоре50 есть еще одно имя бога солнечного диска, главное имя которого по-русски есть Солнце. В письменных источниках стоит перечисление: «Перун, Хоре, Даждьбог». С прошлого века представители мифологической школы полагают, что вместо запятой должно стоять тире и должно читаться: Перун, Хоре-Даждьбог. Само слово «Хоре», в переводе с греческого, означает: «хоровод», «толока», «ликование», «золотой». В первые века христианства на Руси «хорсом» назывался круглый подсвечник, подвешенный под куполом храма для освещения в вечернее время пантократора. Повидимому, Хоре был солнечным божеством южных народов, например, тюрков. Южные народы были кочевниками, и им было естественно поклоняться коню и Солнцу. Древним зооморфным символом солнечного диска на Руси был белый золотогривый конь. Естественно, что этот конь сходит с Солнца и живет самостоятельной жизнью. Ему должно принадлежать одно из солнечных имен, скорее всего — степного происхождения. Такой конь — частый герой русских сказок. Иногда его волшебная, солнечная природа дана явно и выпукло, иногда скрыта. Для пояснения приведем толкование русской сказки «Марфа-царевна и Иван — крестьянский сын». В этой сказке одним из героев является конь, в свойствах которого усматривается огненная, солнечная природа. Вот краткое содержание интересной для нас части сказки. Мать Вани выгнали в темные леса, на Урал. (Уж не о вятичах ли сказка?..) Ваня вырос в глуши, набрел на избу змея и уснул в ней. Змей прилетел и хочет его съесть. Ваня отвечает: «Вот что, хозяин, я бога шибко не спознаю: родился в лесу, молился пню; прими меня в От «хоро» — «коло», «круг».
95
дети». Ваня стал вести у змея хозяйство и через три года открыл запретную дверь. За дверью на цепи, на огненной доске стоит конь. Иван сводит его с огненной доски, кормит и слушает его советы. Конь дает Ване огромную силу, волшебные предметы, золото и серебро. Велит позолотить себе гриву, а Ивану вызолотить волосы и посеребрить руки. После всего этого Ваня убегает на коне от змея и сватается к Марфе-царевне. Конь совершил деяния Даждьбога. Представляется, что смысл текста в следующем: Ваня отказался от чужого бога — змея и обратился к своему солнечному богу — коню. Конь, хотя и обладает божественными способностями, не может реализовать их без Вани. Конь восстанавливает свою солнечную принадлежность, когда Ваня золотит ему гриву. Сам Ваня через своего бога возвращает
себе свободу и национальность — обретает белые руки и золотые волосы, характерные для русского человека, чем и отрекается от родства со змеем. А после восстановления принадлежности к своему роду — следует заботиться о его продлении. Кажется естественным, что доброжелательного бога — коня, сошедшего с Солнца — должно именовать Хорсом. На каком другом коне Свято-вит объезжает в ночи Русскую землю, если известно, что конь его белый и золотогривый? Великдя БОГИНЯ Россия Имя ее Россия, Русь. Мыслится она и как Отечество. Если русские люди приходятся Даждьбогу внуками, то внуками они должны приходиться и богине России. Национальное сознание, однако, понимает ее как Мать народа, как Родину-Мать. Среди детей России богов нет. От Рода досталось ей мало волхования, но с избытком — страстей и чувств. Ниже приводится сонет П. Д. Бутурлина «Даждьбог» (1891). Сам факт его написания говорит за языческую форму национального сознания и понимания своей Матери: Средь бледной зелени приречных камышей Белела дочь Днепра как чистая лилея, И Даждь-бог молодой, любовью пламенея, С своих пустых небес безумно рвался к ней. Горячей ласкою скользил поток лучей По телу дивному — и сладостно слабея, Она, предчувствуя объятья чародея, Еще боясь любви, уж радовалась ей! Но стала вдруг кругом прекраснее природа,
96 Свет ярче искрился, и зной страстней дышал. Русоволосый бог с безоблачного свода На деву тихих вод, ликуя, налетал, И мать своих детей, мать русского народа, Он, наконец обвив, впервой поцеловал!
Сравнение Родины с красивой, средних лет, женщиной — устойчиво, всенародно и имеет глубокие исторические корни. Изображения, статуи России — рассматриваются, фактически, как культовые. Ныне такие наибольшие статуи стоят в Волгограде и Киеве. Чувствуя языческую сущность РодиныМатери, монахи киевской лавры распространяли в народе недовольство по ее поводу. Так, в восьмидесятых годах, в Киеве, можно было услышать легенду, что когда возводили статую, некий старичок из лавры помолился, и строители ошиблись, так что Родина-Мать оказалась все же ниже одного из крестов лавры. Честное служение России интуитивно понимается служением богине, подарившей бытие народу. От детей своих Россия желает любви и деяний. Деяния эти есть жизнь и труд пахарей, мастеров, воинов и жрецов — творцов национальной культуры. Бескорыстное деяние во славу России, как и положено, сполна воздается впоследствии через чувство осмысленности своего бытия, через обретение счастья и силы. Россия может обойтись без каждого из своих сынов, мы же без нее обойтись не можем, столь велико ее воздаяние. Отказавшийся от России, не помнящий родства — вырождается, утрачивает душу. Так, творцы русской культуры, уезжая за границу, не приобретали второго дыхания. Жизнь в разумной гармонии с великими богами — сотворителями Природы и с богиней России видится единственно разумным, устойчивым способом существования. Бывает так, что силы мрака десятилетиями топчут, позорят, распинают, хулят богиню Россию и ее детей. Хулы эти всегда находили бесславный конец. Поклоняющиеся России интуитивно чувствуют ее бессмертной. Но спасение и бытие России до сих пор осуществлялось через побужденную любовью жертву. Если ее принести будет некому, то можно ожидать, что Россия погибнет, а за нею погибнут и ее холодные рассудительные дети, все бравшие себе и не пожелавшие дать от себя. Тогда Россию сможет спасти только чудо, непостижимый дар свыше, изъявление воли Рода, на которую русский язычник надеяться не в праве, ибо будет она тогда ему не по заслугам. Потому перед силами Морены и мрака, воплощенными ныне и в «благах» мировой цивилизации тоже, язычник не может надеяться на чудо — на слова, на молитвы Роду о спасении себя и России. Он может надеяться лишь на свою жертву — деяние. В рамках такого представления, поклоняющийся великим богам — от-нетственен за них. «Ты и убогая, ты и всесильная, Матушка-Русь!» — писал Некрасов. Это падение и величие богини определяется деяниями ее 4 - 3244
97
детей. «Пускай заманит и обманет — не пропадешь, не сгинешь ты, и лишь забота опечалит твои прекрасные черты», — с верой в бессмертие России написал Блок, принесший столько трудов в ее славу.
В разное время, при различных исторических ситуациях, Россия представлялась одинаково. В начале XX в. в Касли отлита статуя России с мечом. Она должна была символизировать страну на выставке в Париже. С мечом, но вложенным в ножны, Россия представлена на денежном знаке достоинством в тысячу рублей, выпущенном в Ростове-на-Дону в 1919 г., с надписью: «Россия великая, единая, неделимая». Осознание богини России дает понимание источника силы плаката: «Родина-Мать зовет». Отмеченные Некрасовым противоположные состояния богини России, то бессильной и убогой, то обильной и всесильной — периодически повторяются.в истории России. Соответственно, в народном сознании Россия представляется либо как плакальщица по убиенным детям своим, либо как мать, дающая оружие и осмысленность войны. Именно Россия дает ответ на вопрос — чем оправдан смертельный риск сражения? Перун, Ярило и Руевит, являясь богами войны, без России могут помогать и грабителям, а умирать в бою достойно лишь за Родину. Святовит охраняет не сокровища, а Россию, ее землю. Когда образ богини России сформировался в сознании народа? Одно из ранних упоминаний Матери Руси обнаруживается в тексте повести о Меркурии Смоленском. Как и большинство произведений XIII в., эта повесть дошла до нас в искаженном и фрагментарном виде. Существует несколько ее вариантов. Из первой части повести следует, что Меркурий был послан некоей богатыркой защищать Русь от Батыева нашествия, но смог защитить только Смоленск. Меркурию отрубили голову. Он возвращается в Смоленск вложенной в него силой, где предстает перед пославшей его. Отсеченная голова говорит с богатыркой, после чего Меркурий умирает. Далее идет монолог матери Руси (может быть, она и есть богатырка). Перед монологом дается традиционное в язычестве описание реакции Природы на свершившуюся погибель Русской земли. Здесь, ниже, приводится перевод этого монолога с древнерусского: «Горы и холмы плачущим пленным эхом отзывались, шум вод голоса их заглушал. Боры и дубравы вместо рыдания и плача ветвями повевают, вместо слез листву с себя спускают. Но и общая наша Мать восплакалась, горлом вздрагивая, устами глаголяше: сыновья русичи! Почто ходите перед Господом Богом, сотворившим вас, в похотях сердец ваших? Хотите, послушайте меня, жизнь свою спасете, или не послушаете меня, оружие вас поест, уста Божие глаголят сие. Чада мои, прогневившие Господа своего и моего творца и Бога, вижу вас от тела моего отторгаемыми в поганые руки, иго на плечах ваших. Я оставлю вас, чад моих любимых, и быть мне бедной вдове бессчастной? О чем первом плачу, о муже ли моем или о любимых 98 чадах? Вдовство мое есть опустение моих градов, лишение же чад — лишение учителей и священников и властителей прочего народа. Возопию к общему творцу Господину Богу умильным гласом. Боже, создатель всех, сотворивший все своим пречистым хотением, увидь нынешнее беззаконие людей сих, утоли праведный гнев свой, возврати пленных, дай мне вторично следовать повелениям твоим, Господи, ибо ты есть един Бог безгрешный, милующий грешных и прощающий кающихся!» Этот монолог принадлежит нашей общей Матери, она в растерянности, не может понять причины случившегося бедствия и обращается с молитвой к единственному, стоящему над нею, безгрешному судье — сотворите-лю всего своим пречистым хотением, просто Богу. По А.С. Фаминцыну, у славян было верховное божество, которое так и звали — Бог. Ныне мы называем его по главной его функции сотвори-теля всего — Родом. Он же — и утвердитель нравственных правил, повелений, следовать которым желает наша общая Мать, иначе — богиня Россия. Бог — Род сказал Матери — России, что оружие поест ее детей, если они не будут ее слушать. Эта фраза монолога не относится к конкретному событию, и поэтому ее надо принимать как требование на все времена, принять как положение, исторически подтверждающееся. Дети, не согласные с Россией, появляются вновь и вновь, и Род после ряда испытаний выносит приговор судьбе России и ее народу. Другое упоминание о плакальщице, которая легко отождествляется с матерью Белой Руси, а значит и восходит к образу языческой Руси в целом, содержится в книге Яна Барщевского «Беларусь в фантастических рассказах», написанной в середине XIX в. на основе легенд белорусского народа. Появление плакальщицы в тексте рассказов — эпизодическое, рассказы о ней ведутся от имени разных персонажей, но это не мешает почувствовать цельность ее образа и ту значимость, которую придавал ей автор. Иначе, в условиях господства иноземной культуры, написать о ней было невозможно. Вот что мы знаем об этой плакальщице: ее верхняя одежда — вопратка — белая как снег, на голове — черный убор, и черная косынка накинута на плечи. Красивое лицо ее смугло от солнца и ветра, глаза живые, и на них блещут слезы. Она появляется в брошенных домах, на руинах, видели ее под деревьями и среди поля. Те, кто приближался к ней, слышали слова: «Некому доверить темницу сердца моего». Она оплакивает смерть каких-то несчастных детей, молится над могилами, обкладывает их цветами. Убогий показал серебряные монеты, выданные ему плакальщицей, на которых была выбита Погоня —
языческий герб Полоцкой земли. Когда мародеры устроили раскоп на одной из отмеченных плакальщицей могил и потревожили прах героя, перед ними с громом и молнией встал волот51 с огненным мечом. Некий странник говорил: "' Великан.
4* 99 «Братья! Слезы и нарекания этой женщины обещают вам не золото и серебро. Она плачет на пороге забытой вами святыни». В рассказах встречается персонаж — Сын Бури. Он проявляет все качества духа бури, перемещается вместе с облаками, с его бурки льется вода, он любит слушать шум ветра, глядеть на горы темных облаков, на пожар молний. В своей земной жизни он испытал всю полноту человеческого горя. Он говорит о себе слепому путнику: «Я любил блуждать по горам и лесам, где все живило мои мысли. О чудесная богиня! Ты встретила меня в тот час в белом и с венком на голове, с высоких гор показала ты мне далекий свет, над которым под облаками парили орлы. С того времени это чудо заняло все мои мысли и желания. Я решил высокодалеко лететь и увидеть, что делается на свете. Но ты исчезла, и я блуждаю по воле бури... Я посетил далекие страны, переплыл море, среди чужого народа ее жалобные песни всегда звучат в моих ушах. — Кто же была та богиня? — Ты называешь ее плакальщицей». Сравнивая эти два описания богини Руси, принадлежащих Витебской, Полоцкой и Смоленской земле, но разделенных веками, легко видеть, что они общи в оплакивании богиней своих детей: «Некому доверить темницу сердца моего». В обоих случаях богиня не знает выхода из сложившейся исторической ситуации, но в первом случае она посылает на бой Меркурия, во втором посылает Сына Бури на поиск несказанного света иного, высшего мира, высшего царства. Исканиями иного, высшего царства, помимо Сына Бури, заняты многие персонажи русских сказок. Вхождение в это высшее царство не обходится без жертв. Так, Иван-царевич кормит подымающую его наверх птицу Ма-гай частями своего тела. Без этого достижение высшего царства невозможно. После его достижения птица отдает отрезанные части тела, и они прирастают обратно, так что приносимая жертва восполняется. В рамках этого стремления, составляющего сердцевину русской языческой идеи, достижение несказанного света Сыном Бури может произойти только через жертву, его труды и переживания во славу великой богини еще не полны. О ГЛАВАХ пантеонов Почти каждый бог имеет разные области приложения своих сил. При этом особым разнообразием функций обладают Мокошь, Святовит, Белее, Перун и Ярило. Рассматривая языческие системы различных народов, можно сделать вывод: особое разнообразие функций богов свидетельствует о том, что 100 некогда эти боги были главными исполнителями людских желаний и главами пантеонов. Свое главенство и социальное значение эти боги утрачивали быстрее, чем забывались их функции. История народов Азии и народов, живших по берегам Средиземного моря, изобилует такими примерами, они отражены в их мифологии. Следуя истории религий древних народов, надо считать, что Мокошь должна была быть главной богиней эпохи матриархата. Со временем над нею стали главенствовать мужские боги. Богом, вытеснившим Мокошь, мог быть Перун или Ярило. Из этих двух богов главенство длительное время держал Ярило — бог ярого, воинственного Солнца и мужского начала («Богатырь — Золотой Щит»). Поклонение Яриле художественно описал Островский в своей весенней сказке «Снегурочка». (К этому произведению надо относиться очень серьезно.) Солнцу поклонялись Святослав и Владимир. Последний, надо думать, по должности — носил титул Солнца-князя. Владимир сменил древний пантеон киевских богов. Память о нем была стерта. Главным в нем мог быть бог Солнце — Ярило. Должен был быть в этом пантеоне и Святовит. В новом пантеоне им не нашлось места. От Солнца остались, безопасные для князей, Даждьбог и Хоре. Надо думать, что алтарь Святовита тогда же и был засыпан. Откопан он был археологами в Киеве только в 1908 г., но потом снова засыпан, и ныне археологи утратили его место сохранения. В противовес центральной княжеской власти у миролюбивых племен в глубине лесов верховным богом был Белее. Насилие княжеского полюдья и специальных экспедиций отразилось в легендах как борьба Перуна с Белесом. Должны были быть и легенды борьбы Ярилы с Белесом. Тогда, в противоположность Яриле, Велес должен был быть представлен богом мрака и, значит, подземного мира. Действительно, Велес может проникать в землю. По мнению Б.А. Рыбакова, на Збручском идоле хозяином подземного мира представлен Велес. Такое понимание Белеса сближает его с Чернобо-гом и позволяет идеологически обосновывать правоту
Великого князя, ведомого Солнцем в полюдье. Святовиту — как главному богу — поклонялись на Балтийском море. Его должны были знать и в землях Руси, связанных с Балтийскими славянами. Святовиту мог поклоняться Рюрик. Будучи приглашенным княжить на Русь, он, по крайней мере, знал язык и славянскую культуру. Он обязан был быть своим. Русские князья и норвежские конунги могли еще до Рюрика иметь родственные связи52. Само приглашение князя нельзя рассматривать отчаянным шагом, как это представляют прозападные толкователи летописи. Позднейшая история показывает, что приглашение вечем •'' Достаточно обоснованным выглядит мнение некоторых современных исследователей, утверждающих славянские корни родословной Рюрика. Так, например, высказывается мнение, что Рюрик происходил из балтийских славян.
101 князей в Новгороде и Пскове было традицией, которая к IX в. могла уже сложиться. По летописи, Рюрика приглашали для «наряда» — договора, заключенного с наемным князем, а вовсе не для наведения порядка. Согласно Эймундовой саге, Ярослав Мудрый приглашенным на службу варягам строит каменный дом и обтягивает его стены красной материей. Варягов должно было быть, по крайней мере, несколько сотен. Жить в одном каменном доме того времени они не могли. Если им была нужна изба для гуляний, то требования к постройке выглядят, по меньшей мере, странно. Единственное разумное объяснение построения каменного дома с красными стенами — это построение культового сооружения. Иначе говоря — храма Святовита. Варяги Ярослава не могли считать своим главным богом Одина. В этом случае они бы просто не пошли служить Ярославу, ибо его отец — Владимир, сбросив своего «одиноподобного» Перуна, фактически надругался над этим богом и предал поклонявшихся ему наемников. Не были те варяги и христианами. Наоборот, они ушли от христианина — конунга Олафа. Святовит у Балтийских славян понимался верховным богом. При этом у них было еще два верховных бога — Радегаст и Триглав. Эти боги как будто представлялись одним трехликим богом, который правит тремя мирами: Небом, Землей и Пеклом, т.е. всем мирозданием. Радегаст в таком случае по функциям оказывается близок к Роду. На это указывает и его имя. Записанное со слов, с ударением на последнем слоге, оно, в действительности, могло быть именем Родегаст, по-восточнославянски — Род. С другой стороны, Триглав, которому поклонялись в Щецине, может быть понят как Чернобог53. Триглаву был посвящен черный конь ночи. Триглава мы находим на Збручском идоле. Стоящая снизу на коленях фигура (по Рыбакову — Белеса) трехлика и четырехрука. Центральное лицо злое и усатое, два других лица — безусы, меньшего размера и бесстрастны. 53
Но также может быть понят и как некий Трёхликий Бог — Владыка Тремирья, либо как три стоящих рядом Бога, например: Род — Белобог — Чернобог (Великий Триглав Родов) либо Сварог — Перун — Белее (Сварожий Триглав). Если мы обратимся к средневековым западноевропейским авторам (Эббону, Герборду и др.), то узнаем, что три головы Триглава символизировали его власть над тремя мирами: Небом, Землей и Преисподней; Эббон же прямо называет его Высшим Богом. Известно, что образ Триглава был окружен троичной символикой: в Щецине его трёхголовый идол стоял на главном из трёх священных холмов; во время совершаемых жрецами Триглава гаданий — вороного коня, посвященного сему Богу, трижды водили через девять (3x3) копий, лежащих на земле, и т.д. Согласно поверьям южных славян, имя трёхголового Бога — Троян. Так, по сербским народным сказкам (впрочем, прошедшим христианскую обработку), одна из голов Трояна пожирает людей, вторая — скотину, а третья — рыбу (Бог, властвующий над Тремирьем, принимает жертвы от трёх миров?..); путешествует же Троян исключительно ночью (что, на первый взгляд, противоречит истолкованию образа Трояна как Бога трёх миров и действительно сближает его с образом Чернобога, но также может толковаться и как указание на сокрытость деяний Бога в тайне).
102 Согласно древним представлениям, некогда Род и Чернобог творили как два дополняющих друг друга начала, но после сотворения мира между ними появились разногласия. Может быть, в память о далекой эпохе их совместного творчества обоих богов представляют одним идолом, а черные и белые горки оказываются рядом? Всякая иерархия выстраивается людьми тогда, когда сами они стремятся к организации иерархии на земле. Человеческая история показывает, что язычество к этому пригодно плохо. У каждого язычника среди богов могут,быть наиболее любимые или те, которые слышат его лучше других. Естественно, и обращение к таким богам наиболее часто, хотя главенствующая роль им при этом не приписывается. В основе язычества лежит идея духовной независимости человека от социальных институтов. Это осуществляется при многобожии, когда среди богов нет иерархии, а старший бог Род не принимает прямого участия в делах Земли. Эта идея отражена в сказке «Двенадцать месяцев», где каждому богу — месяцу — дается главенство лишь на свой срок. Великим богам как раз и было посвящено время всех двенадцати месяцев в году. ГЛАВА 3 Праздники ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СЛАВЯНСКИХ ПРАЗДНИКОВ
Языческие праздники посвящены деяниям великих богов. Но если праздники в честь Даждьбога, деда нашего — дни солнцестояний и равноденствий — календарно точны, то деяния иных богов подчиняются календарю лишь в общем, и единой даты празднования прихода весны, пахоты и уборки
урожая по всей Руси быть не может. Праздник есть языческое торжество — эмоциональное деяние, усиливающее доброжелательную волю богов, еще более заостряющее пик их деятельности, либо наоборот, это просьба о своевременном прекращении божественного деяния. Из этого следует, что многие праздники, хотя и повторяются календарно, но творятся лишь тогда, когда они наиболее нужны, а не в согласии с какой-либо точной датой. День праздника обычно назначался жрецом, который ведал календарем. Большой календарь изготовлялся на ткани или дереве в виде солнца, 103 лучи которого отмечали дни. Более краткий календарь, который обычно брали с собой на промысел или в дорогу, представлял собой четырехгранный или шестигранный деревянный или костяной брусок длиной до полуметра. На нем чертами и зазубринами обозначались простые дни и дни праздников. Праздники имели символические обозначения. Например, дни солнцестояния обозначались высоким и низким Солнцем. День Перуна — громовым знаком. День, когда холод покатится обратно на север — санями, прилет птиц — птицей, дни русалий — водой, день выгона скота — конем. Дни, посвященные Матери-Земле, содержали древний, пришедший к нам еще из глубокой старины, символ Земли — ромб. Среди знаков старых календарей оказывается немало знаков узкоплеменного характера, а также знаков, связанных с личной жизнью хозяина. Ряд знаков до сих пор не расшифрован. Одним из многочисленных вопросов, связанных с древним календарем, является вопрос о начале года. Разные племена в разное время начинали отсчет года с различных дат. В частности, это мог быть день начала или окончания сельскохозяйственных работ. Для язычника, не возделывающего землю, эти дни остаются праздниками, но начало года видится в рождении Солнца и в последующем за ним возрождении других богов, приходящих на Землю вместе с Колядою. Языческий Новый год начинается в ночь с 22 по 23 декабря. После этого творятся коляды54 — заключение договора между людьми и богами на год. Продолжаются коляды две недели. Наш современный Новый год с разукрашенной жертвой — елочкой55 (о гибели которой на празднике никто не сожалеет, а все радуются), с трапезой и заклинаниями в форме новогодних пожеланий — есть типичный языческий обряд, выполняемый не символически, а истинно — с верой, что как встретишь Новый год, так его и проведешь, с верой в зимних духов, которые в эти первые недели становятся добрыми. На сегодняшний день — языческий календарь не может быть представлен во всей своей полноте. Этнографами (см., например, труды В.И. Чичерова) выяснено, что в древности праздновалось как начало каждого месяца, так и начало каждой недели. Сами имена дней недели, месяцев есть словазаменители имен богов и духов, которым посвящено данное время, и которые в нем властвуют. Месяцы года посвящались великим богам, эта традиция существовала уже в античности. Духи недели — в основном оставались безымянными, но народ всегда встречал их хоть маленьким, но праздником — чистой одеждой да гуляньем. Неделя56 начиналась с воскресенья57. В 54
Велесовы (или Волчьи) Святки. Вечно зелёным древом — символом Мирового Древа, чествуемого при встрече Нового года. Также ель, будучи древом, посвящённым Велесу,- издревле была тесно связана с культом предков, которым приносили жертвы, развешивая их на еловых ветвях (таким образом, новогодние ёлочные украшения — ни что иное, как подношения духам предков). 56 Называемая «седмицей». 57 Которое так и называлось: «неделя». 55
104 этот день нельзя было не помянуть деда — Даждьбога. В другие дни недели поминали и других богов, поэтому мы с неизбежностью должны считать духов, которым посвящено время дней, недель, года — слугами великих богов. В отличие от античной традиции, празднование начала нового месяца начиналось не в первый его день, а в последние дни месяца уходящего. Среди основных обрядовых действий, повторяющихся на каждом большом празднике, оказываются: ряжение, братчина, зажигание костров, купание, заклятие нечисти, хороводы, пение. От праздника.к празднику меняется лишь последовательность и степень значимости этих деяний. Есть деяния, принадлежащие только отдельным праздникам, но их роль менее значима, и они воспринимаются как местный обычай. Такая ситуация обусловлена особенностью человеческой памяти и условиями жизни. Войны, эпидемии, преследования губят носителей полного знания, и некому становится напомнить народу его традиции, если он не оказывается способен воспроизвести их сам. Поэтому обряды, пережившие тысячелетия, обладают свойством быть легко воспроизведенными, стоит только сделать первые попытки их повторения. Стоит прислушаться к себе, и какое-то внутреннее чутье подскажет, что и как надо делать при исполнении того или иного ритуального действия. Самое удивительное в этом то, что после свершения праздничных обрядов обращение к этнографическим источникам приводит к подтверждению многих действий, которые на празднике казались лишь уместной импровизацией.
Праздники являются одним из сильнейших средств сближения людей и племен. Это верный источник познания внутренней жизни народа. Это способ сохранения народом своей веры, истории, культуры. Нигде душа человека не раскрывается так, как на празднике. Язычнику, для которого верование заключает прошлое и будущее, мир духовный, Природу и его самого, естественно предметы своего поклонения чествовать праздниками.
Брдтминй Прежде, чем описать основные праздники, следует остановиться на братчине. Братчина есть торжественное, в честь богов, принятие жертвенной пищи. Братчина происходит либо после сопровождаемого жертвоприношениями58 торжественного обращения к богам перед их идолами, либо в случае траура59, либо по некоему данному обету. Так, по обету, первый 58
Вся братчинная пища, прежде чем попасть на стол, предлагается Богам в жертву (что, собственно, и делает ее освящённой). Лишь после того, как обряд пищесвятия будет завершён, и Боги примут жертву, жрецы дают благословение на принятие сей пищи людьми. 59 На тризне, на поминках.
105 пойманный на промысле зверь принадлежит всей общине, и мясо его совместно съедается. Такое — обещанное по договору — животное называется заветным. По распространенной на Севере легенде, в день Перуна — Громовика (20 июля) на скотоводческую братчину из леса прибегал к жертвеннику олень или лось, прилетали птицы или другие звери. Община этих зверей закалывала, варила и съедала. Кости жертвенных животных не ломали, не обгладывали, — их закапывали в хлеву, чтобы не переводился скот дома, их брали с собой рыболовы как залог удачи на лове. В земледельческих братчинах жертвенного скота не было. Здесь обрядовое блюдо составляли пиво и каша. Пиво варилось либо из общих продуктов, либо в каждом доме отдельно, а после сливалось в один общий сосуд. По весне, в начале мая, такая братчина была довольно скромной, ей предшествовало обращение к богам: «Если будет урожай, благополучие со скотом, то будет и праздник урожая». Братчина эта происходила в поле. Осенью в храме Белбогу — Святовиту подносили медовый пирог в рост человека. Жрец прятался за него и спрашивал — видно ли его? Когда пирог, выпеченный из определенной доли собранного зерна, оказывался столь большим, что жреца никто не видел, он просил Белбога, чтобы и в следующем году пирог был столь же велик. После пирог съедался, и каждое действие при этом было неторопливо, торжественно и артистично. Семью веками позже по такому же поводу за стоящим на столе пирогом прятался украинский крестьянин и спрашивал домочадцев — видят ли его60? На братчине у пчеловодов напитком было не пиво, а мед, жертва — воск. Сжигание свечей из общего воска есть дар-жертва свету, Святови-ту-Белбогу и другим Богам, а так же — свет и обогрев предкам. Свечи могли иметь по два, три фитиля. Пришедшему на братчину нельзя отказывать, это равносильно оскорблению богов, повелевающих случаем. Если братчина проходит в тесном кругу людей, то это оговаривается заранее. Женщины на братчины, обычно, не допускаются. На братчинах особенно почитаемы случайные путники, нищие. На братчину приходят без зова. В соседних деревнях братчины в одно время не устраивают, иначе встанет рознь между деревнями. На братчинах, обычно, присутствуют волхвы. В любом случае выбирается пировой староста. Он устанавливает законы на время братчины, которая может продолжаться не один день. Власть пирового старосты выше княжеской. Если на братчине совершилось преступление — староста выносит приговор, который в течение братчины исполняется. То, что князь не имеет власти над братчинами конкретных общин, фиксировалось специальными договорами. Братчины происходили на открытом воздухе у воды, в храмах, в специальных палатах на требище, охватывающем открытое небу капище. О сём же — см. в разделе «Святовит» и в примечаниях к нему.
106 НАЧАЛО ГОДА, коляды
Перед новым годом, когда великие боги вынуждены покинуть человека, он остается один на один в холодной ночи с духами Морены. Это время укорачивающихся и самых коротких дней воспринимается как торжество нечисти и особой беззащитности. В это время предпочитают сидеть дома и петь песни о белых богах. Дом язычника сам по себе есть оберег — это система жизнеутверждающих символов, окаймляющих дымоход, окна и двери. Дома остаются и свои домашние духи, что следят за домом, скотом и хозяйством. Непроницаемость дома для сил зла заложена в резном заговоре — в декоре дома, который, в целом, являет образ земли и неба и всего белого света, содержащего в своей полноте силу белых богов, исключающую лазейку для нечисти. С утра первого дня нового года (в день зимнего солнцеворота или около того61) великие боги вновь возвращаются в мир, но еще не приступают к исполнению своего долга. В это утро сжигают все старые сношенные вещи, которые до этого дня не выбрасывают, чтобы не привлечь злых духов. Вечером первого дня, как только появляются первые звезды, в доме по столу
рассыпается зерно знаком Солнца. Оно накрывается скатертью. Под стол кладутся ярмо, плуг, лемехи плуга. На стол подается кутья — каша из давленых зерен ячменя или пшеницы. Подается квас с грибами, блины с маком, иногда рыба. Подается и блюдо с поросенком, принесенным в жертву Велесу за день до праздника. Этот первый день даст благополучие во всех остальных днях года. При всяком начале человеку дается особая власть предопределить будущее начатого дела. Далее человек оказывается уже не властен, дело движется как бы само, и его исход решается богами. Если вся семья в новогодний вечер в сборе, то будет в сборе и целый год. Если кутья оказывается разваристой, это обещает хороший урожай. Приготовленные к этому вечеру блюда нельзя пробовать, пока не кончится день. Вечером, идя к столу, хозяин стучит в дверь, и на вопрос хозяйки: «Кто там?» — отвечает, что сами боги стучатся теплом, мокрой весной, грачами, спокойным летом и сухой осенью. За столом садятся по родовому порядку62. Хозяин обращается к идолам, благодарит белых богов за возвращение. Кладет им кутью. Стучит ложкой морозу в окно: «Мороз, иди кутью есть, а летом не бывай, на межах не ходи, яры не губи». Все перечислялось, что не губить морозу. На другой день мороз слабеет, тогда говорят: «Мороз каши поел и поласковел». К вечеру ставят на столах кашу для умерших, для обогрева раскладывают им во дворе '" В народной традиции сохранилось праздновать Коляду в ночь с 24 на 25 стуженя/ декабря-месяца. "2 Т.е. по старшинству.
107
костер, бросают кашу под печь домовому, кормят кашей кур и скотину и всех дворовых духов. С приходом нового года63 начинаются святочные дни — коляды, которые продолжаются до 6 января. В эти дни поклоняются нижнему миру: Государыне Земле и Воде — сестре Солнцевой, куда не проникает холод Морены. В последний день святок64 благодарят воду за сохраненное тепло, омываются в проруби, посвящают вечернюю трапезу Велесу как богу незамерзающих подземных вод. Чествуют в это время и вновь народившееся Солнце. Последующие святочные дни посвящены играм и гаданиям о величине урожая. В древности игры этого времени несли заклинательный смысл, сейчас уже не читаемый. Суть этого святочного волшебства состояла в выполнении работы великих богов людьми так, как люди этого хотели бы. Приход великих богов в мир людей происходит на коляды — с 25 декабря по 6 января. Являющиеся в мир боги обходят все дома и заключают договор со всеми людьми на год. Приводит их в мир людей проводник — Коляда. На протяжении всех двенадцати дней коляд — славят Коляду и с его именем на устах заключают договор. Остальные боги в это время приходят гостями, а он один работает — это его время. Время великих богов еще наступит и тогда будет им честь по делу. Вместе с этим, коляды — само шествие богов с неба на землю. Приход великих богов есть духовное деяние, проецируемое человеческим сознанием на соответствующий обряд. Великие боги или духи предков — в зависимости от понимания хозяина дома — приходили туда, куда приходили колядующие. Им нужно было обойти все дома и везде вызвать хозяина. Вызов этот начинался с загадывания загадок — это выявляло «своих» и «чужих», по ответу становилось ясно, к кому пришли колядующие и как им вести себя далее. В числе колядующих есть «коза». Иногда это человек в маске козы, иногда бык или корова — символ зодиакального созвездия, в котором находилось солнце при равноденствии, когда начинался год по древнему календарю. Коза прославляется песнями за ее способность гнать нечисть и давать урожай. Коза исполняет ритуальный танец, но не слушается, и ее бьют хлыстом. Согласие наступает, когда хозяева одаривают колядующих козульками, выпеченными из теста. Это символически отражает пожертвование богам, после которого силы Природы будут развиваться и действовать желанным для людей путем в течение первой, рискованной для человека, но посвященной белым богам, половины года. Есть в числе колядующих дед — колдун (жрец, или, быть может, сам Род): это большой старик с горбом в старом одеянии с посохом. Есть цыган (Велес) в армяке с хлыстом и музыкальным инструментом. Есть 63 64
С 25 стуженя/декабря-месяца. На праздник Водокрес.
108 молодка — танцовщица (Леля, или русалка). Есть певцы и всякий другой народ, наряженный медведями, быками, волками, лисами, бесами, ведьмами, калеками. Они поют добрые пожелания хозяевам не своими голосами, подчеркивая всем своим видом и делом принадлежность к миру духов. Могут разыгрывать миниатюры, давать любые импровизации. Бойкий юный хлопец (Новый год) просит хозяев впустить в хату. Этот вопрос задается из приличия, ибо хозяин не может не пустить, а колядующие не войти. Колядующие усматривают в своих действиях обязанность. Эта обязанность бывает тяжела, ибо за ночи двух недель надо обойти все дома в селе или в городе. Колядовать начинают от дома главного колядника — учителя. Хозяева воспринимают приход колядников как
необходимый и полезный. От встречи колядников зависит судьба хозяйства. Хозяева, не желающие встречать колядников, находились нечасто. Этнографы все же сумели зафиксировать меры, которые применялись к нарушителям обычая. Пусть хозяин не пускает колядников. После доброжелательных песен они исполняют несколько колядок-угроз, среди которых наисильнейшей является угроза, что они не придут в следующий раз. До конца этих колядок положение еще поправимо. После свершалось следующее: колядники уносили ворота дома и разбивали их в щепы. Или разрушали забор, мазали ворота навозом либо дегтем, укатывали телегу, выгоняли скот, били горшки и окна, избивали собак, позорили очаг дома через трубу, уходя, закладывали ворота хламом. Ущерб в начале года дает несчастье на весь год.
Колядные песни Количество этих песен огромно, а их разнообразие определяется эволюцией обряда, в результате которой он из религиозного действия превратился в игру, и участники уже не помнили его происхождения. Здесь будет упомянуто несколько песен, которые имеют прямое отношение к язычеству и принадлежат к самым архаичным. Из колядных песен следует, что колядники идут издалека, оттуда, где они спали. Они преодолели мутные реки, леса, грязи и море. Пришли они сюда, вниз, ровно в полночь, мокрые и озябшие. Шли из холода в тепло, из тьмы в свет, шли через некий деревянный мост, соединяющий землю и тот мир, откуда они пришли. Здесь они искали дом хозяина и теперь хотят получить от него дар. Схождение колядников с неба, из мира, где человеческие представления непригодны, звучит прозрачно. Мотив деревянного моста есть простонародное представление мирового дерева, вечно зеленого, соединяющего Землю и Небо. Аллегорический образ этого моста есть в святочных гаданиях, где над кружкой с водой — над образом небесных хлябей, через которые проходят колядники, кладется соломинка — переправа через эти хляби. В словах колядной песни этот мост символически создается: Аи да божья Коляда, Прилетай к нам свысока Раз в желанный год!.. В бору, в бору Там стоит сосна, Всего выше,
Всего зеленее. Ребята, ребята,
Берите-ка топоры, Рубите-ка сосну,
Колите-ка доски, Мостите-ка мост!
Здесь слышится призыв к аллегорическому деянию, ибо для Коляды, идущей свысока, не нужен мост на земле. Колядное языческое деяние сводилось не столько к пассивному ожиданию богов дома, сколько к встрече их на капище, где народ ждал своих жрецов, наряженных великими богами, ведомых Колядою. Вот подтверждающие это колядки, которые в каком-то смысле универсальны, начало их — сугубо колядочное, а остальной текст может быть применен к другим действам на капище: Уродилась Коляда Накануне Рождества6*. За горою, за крутою,
За рекою, за быстрою, Стоят леса дремучие. В тех лесах огни горят, Огни горят горючие. Вокруг огней люди стоят, Люди стоят — колядуют.
Прихода родившихся богов ждут на капище и поют колядки. Надо понимать, не просто поют, а колядуют — поют и этим совершают волхо65
Рождения нового года и нового Солнца.
ПО вание — вызывают Коляду. За столами старые деды варят воск и сучат свечи двойчатые, тройчатые. Столы заставлены, чарки налиты... С началом утра колядовать прекращали. От огней на защищенном валами от ветра капище становилось тепло, и поющие не боялись посадить голоса, как это случилось бы на морозе. В другом варианте песни есть такие слова: ...Скамьи стоят дубовые,
На тех скамьях сидят добры молодцы, Добры молодцы, красны девицы, Поют песни — колядушки. В средине них старик сидит,
Точит он свой булатный нож, Возле него козел стоит, Хотят козла зарезати.
Вот фрагмент белорусской колядки, откуда однозначно следует, какие гости приходят к хозяевам на колядование: Застилай столы, клади пироги, Застилай столы все тесовые, Клади пироги пшеничные, Придут к тебе гости любые, Гости любые — сам Господь с неба, Сам Господь с неба с тремя братьями: Первый братец — ясно Солнышко,
Второй братец — светел Месяц, Третий братец — дробный дождичек/
Приходит к хозяйкам и богиня Мокошь, в простонародье — Пятница66. Вот текст колядки, переложенный с украинского: 66
Пятница (т.е. пятый день седмицы) издревле почитался нашими предками как день, посвященный Богине Макоши (Мокоши), чей Чур (либо Свято) также ставился на Капищах пятым по счёту. С приходом на Русь христианства, древний образ славянской Богини Макоши начал постепенно сливаться с образом христианской святой великомученицы Параскевы, чьё имя стало в просторечии звучать как Праскева-Пятница. Почитание Макоши-Пятницы было настолько глубоким, что лик её часто изображался в эпоху двоеверия на оборотной стороне икон Богородицы. Посвящённый Пятнице праздник отмечался 28 листопада/октября-месяца и назывался Пятницей, хотя далеко не всегда приходился именно на этот день недели. Также сохранился обычай: приводить в сей день в церковь женщину в белой одежде, именуемую Пятницей. 111
Хозяйка, открывай двери! Стоят гости на твоем дворе. Открывай двери все тесовые, Стели дорожки все новые, Пришли к тебе гости светлые, До тебя пришла святая Пятница, Дарует тебе как матушка В каморку идет закутную, Открывает сундуки малеванные, В один кладет ткань тонкопрядную, В другой кладет белое полотно, В третий кладет доброе сукно.
МАСЛСНИЦА На 29 февраля отмечается праздник Касьяна — Кощея. Касьян — завистливый, злопамятный, скупой, немилостивый. На что ни глянет, все вянет. В его владении — моровые ветры, он пускает их на людей и скот; он кузнец, но кует холодом. Он страшен внешне и по значению, но время его кратко. Вслед за явлением Касьяна — птицы несут весну. Грядет перелом с зимы на лето — Масленица. Масленица не обязана совпадать с праздником весеннего равноденствия, приходящегося примерно на 22-25 марта. Этот праздник, как и день осеннего равноденствия 21-24 сентября, отмечается лишь жрецами. Основная задача Масленицы — переломить силу Морены с Кощеем-Касьяном и помочь этим прийти Весне. Делается это через обряды, в которых необходимо проявление страсти и силы. Жрецы объявляют Масленицу, когда снег еще крепок, а лед сух. Заканчивается она шершавым снегом, проталинами и лужами на льду. Длится Масленица две недели и приходится на конец февраля — март. Перед Масленицей поминали дедов, в честь Белеса забивали бычка или поросенка, а остальной скот поили водой из колодца. Объезжали в санях молодых жеребцов по кругу молча, символизируя и приближая этим надвигающееся на зиму весеннее Солнце. В начале Масленицы кличут Весну. Это не первое, но обязательное закликание. В последний день перед Масленицей, в воскресенье, девицы собираются хороводом на холме и с полудня до позднего вечера поют песни-веснянки, заклинающие Весну прийти на землю и принести с собой теплые деньки и частый дождичек: «Весна-Мати, ходи к нам гуляти!» С утра на восходе с высоких холмов и крыш овинов девицы и бабы закликают Весну протяжным зовом: 112 Благослови, Ладо-Мати, Весну закликати! На тихое лето, На ядрено жито, Жито и пшеницу, Всякую пашницу! Едет Весна, едети На золотом кони, В зеленом саяни67, На сохе сидючи, Сыру землю вручи,
Правою рукой сеючи!
Каждая строка этого зова бросалась высоко в небо, пелась протяжно, растягиваясь на последнем слове. Для этого и заканчиваются они на гласную. Вторично кличут Весну уже с проталин на холмах68 и с крыш, освободившихся от снега. Весна есть временной дух. Она вмещает в себя начало работы великих богов. Она приносится с возвращением на землю Лады и Лели. Согласно вышивкам, Лада и Леля едут издали на конях, везут бороны. Направляемы они богиней Мокошью. Все три богини обращаются открытыми руками к верховному божеству. Всадниц сопровождают перелетные птицы — вестницы Весны. Прилет птиц происходит около 9 марта69, в последние дни Масленицы. Масленица слагается из встречи, разгула, перелома (зимы весною) и прощания. Начинается праздник после закликания Весны, с понедельника. В этот день и далее пекут блины70 и оладьи (от слова «Лада»), приглашают на них соседей, предлагают им также сыр и масло. Едят обильно. Первый блин кладут на слуховое окошко для душ родительских. В прошлом веке в разгул Масленицы пили, объедались и предавались страстям. Устраивали игрища — кулачные бои, катания на тройках, на санях с гор. Парни знакомились с девками и ездили с гор попарно. На льду делали снежный городок с воротами, башнями и прорубью посередине. В городке сидели «слуги Морены», криками и ветками не давали разрушить его всадникам — «слугам Весны и Солнца». Первого ворвавшегося в городок старались столкнуть в прорубь. После игры все пили 67 68
69
Сарафане. Именуемых в народе «Ярилиными плешами».
9 березозола/марта-месяца — Сороки. По народным верованиям, в этот день из Ирия небесного на землю прилетают сорок птиц, знаменующих приближение весны. 70 Круглые, как само Солнце.
ИЗ _________
________|__|__________|^-^_л_^-п|^£-
пиво и вино. Вечером сжигали чучело Зимы71. Кострами жгли снега, грели Землю, чем приближали теплое время. У костров пели песни, соответствующие духу праздника. Бывало, на Масленицу люди умирали от пьянства, обжорства, либо драки. На это мало обращали внимания — не умел, видно, жить, вот и помер. Провожали Масленицу в ее символическом виде — возили на двенадцати лошадях сани, на которых был установлен деревянный столб. На столбе — колесо с лоскутами цветной ткани и бубенчиками, на колесе — мужик, шутник со штофом и калачами. Вокруг саней скоморохи. Об этом шествии говорили, что в последний день проводов Масленица видна становится. После этого мылись в бане, шли в гости, просили друг у друга прощения за обиды, целовались, мирились. Шли на кладбище прощаться с умершими, которые праздновали Масленицу вместе с живыми. Остатки масленичного пира раздавались нищим. На Масленицу великие боги вступают в бой с духами Морены и побеждают их. Масленица — участие людей в этой битве.
Медвежий праздник В древности люди отмечали праздниками различные события в жизни зверей, деревьев и птиц. Так, например, перелетные птицы приглашались весной обратно заклинательными песнями и танцами, изображавшими их полет72. В основе этого явления лежит не какая-то определенная корыст71
Согласно этнографическим записям конца XIX — начала XX вв., чучело Морены-Зимы изготавливалось обычно молодежью в четверг масленичной недели. Затем его с шутками да прибаутками возили по всей деревне — в санях или корыте, а после устанавливали на горке, с которой во время гуляний катались равно как дети, так и взрослые. В воскресенье устраивались проводы Морены. Парни впрягались в сани, укрепив на них чучело, и провозили его через всю деревню в поле, где была посеяна озимая рожь. Их сопровождала толпа деревенских жителей, которые хохотали, кричали, плакали, кривлялись, кувыркались, изображая то скорбь, то радость. Все шествие возглавляла женщина, наряженная попом, с лаптем-кадилом в руках, выкрикивавшая время от времени реплики, пародирующие церковную службу. В поле все набрасывались на чучело, раздирая его на мелкие части, кои затем разбрасывались по полю. Иногда чучело сжигалось, а по полю разметывался его пепел. Смысл сего действа объяснялся по-разному. Одни говорили, что, уничтожая чучело, люди освобождаются от всего темного и злого, что накопилось за зиму. Другие считали, что таким способом люди помогают наступающей весне одолеть зиму, которой, наконец, приходит срок оставлять землю. Некоторые же исследователи склонны видеть в сём действе отголосок древнего мифа о принесении в жертву Умирающего и Возрождающегося Божества, обеспечивающего плодородие земли. 72 Подражать полету птиц (а 'также — движениям животных) называлось — творить коби, кобениться. Человек же, умеющий творить коби, именовался кобником. Также словом икобен» назывался инпгтто мю..™..,,,,,", *••*•— __........-----.
-~.iwu^« /iv^, _у1чсллдии ТВОрИТЬ К
словом <ко6ен» назывался иногда шаманский бубен.
114 ная потребность человека, а чувство единства с живой Природой, хорошо знакомое нам по волшебным сказкам стремление восстановить все таким, каким оно было изначально. От этих древнейших праздников сохранилось очень немногое, в частности сохранилось описание праздника пробуждения медведя на Полесье. Там этот праздник назывался «Комоедица». В день пробуждения медведя (примерно 25 марта) лесные жители ели на обед медвежью еду: кашу из
корней лопуха и гороха и пили кисель из овса. Медведь действительно питается корнями лопухов, горохом и овсом. После все участники трапезы, независимо от возраста, ложились на лавки и лежали неподвижно, как бы «засыпали». Через некоторое время они «пробуждались» — потягивались, переваливались с боку на бок, уподобляясь так медведям. После пробуждения никто не работал, остаток дня проводили праздно, без напряжения мышц. В силу совершавшегося обряда, медведи вставали из берлоги не голодными и не злыми, начинали питаться растительной пищей и не вредили хозяйству.
Волочевники
Апрель — месяц песен-веснянок, запевают свои песни и птицы. В следующий после 7 апреля73 четверг, рано поутру, палят солому и кликают мертвых, чтобы шли погреться да помогли в грядущих весенних трудах. В этот день до восхода солнца, сразу после пения петухов, бегут к реке — «пока ворон не обмакнул в нее крыла» — пока вода не перестала быть живою. Этой водой умываются. Если еще на ней остался лед, днем он заскрипит, заноет — то просыпается водяной, а с утра всегда тихо. В это время девицы поют над прорубью воде весеннюю песню. После этого кликанья духов предков и поклонения воде — чистой, не поддавшейся Морене стихии — щука разбивает лед хвостом, а духи предков являются к своим потомкам. Таково тайное, скрытое действо, предшествующее волочебникам. Сами волочебники во многом повторяют коляды. Парни, старики, бабы (детей нет) с вечера воскресенья — того, что через неделю после 7 апреля — начинают ходить ватагой по домам, петь песни, загадывать загадки. Они символически представляют духов предков, ушедших в ночь от дня Даждьбога, которому посвящено воскресенье. Днем этого воскресенья, названного Великоднем, качаются на качелях — отдают себя воз73
По народным поверьям, в этот день русалки выходят на берег, просят у людей холстины — «наготу прикрыть».
115
душной стихии, в которой живут духи. Дети играют с цветными яйцами, которые символизируют собой мироздание. К этому дню древнее сознание относит сотворение Мира. После Великодня в течение семи ночей волочебники должны обойти все дома. Их встречают как гостей и предвестников судьбы хозяйства, но в дом не впускают — одаривают через окно жаворонками из теста. Приход и угощение доставляют радость предкам, они остаются довольны хорошим приемом, и во вторник (в день, посвященный Велесу, что отмечается где-то в конце апреля — начале мая) происходит прощание с ними — Радуница. Таким образом, если на коляды ждут великих богов, которые совершают весну, то на волочебники ждут предков, чтобы они дали в этой, уже явленной на Масленицу весне, удачу. КРАСНАЯ горкд 22 апреля отмечается девичий праздник — Ляльник (или Лельник). Леля ходит по лесным окраинам, будит землю от зимнего сна. У людей она порождает самые нежные, самые непорочные чувства. В этот день ей поют песни девицы. До или после Ляльника, во время разлива весенней воды, учиняется Красная горка. Красная горка — это одновременно и время, и место, и действие. Красная горка — гора, красивая по виду и увеселительная по играм. С этих горок пошла игра в горелки, в горячую любовь. У костра создается два хоровода — невест, судя по словам песни, из земледельческого племени и женихов, из племени воинственного, приближенного к степи. В результате хороводного игрища невест умыкают. Руководит всем общая кума — Лада. Хоровод она начинает и заканчивает. На трапезу Красной горки жертвовали молодожены, среди жертвенного — обязательны яйца, пряники. «Горю, горю по девице молодой!» — слова хороводной песни. Красная горка — праздник Лады74. Вскоре после него идет и праздник мужского начала.
Юрьев, или Ярилнн день После Ляльника, 23 апреля — Юрьев, или Ярилин день75. Также это день покровителя стад и пастухов, которым является, конечно, Белее. 74
По другой версии, Красная Горка — последний день седмицы, посвящённой поминовению предков (Навьей недели перед днем Земли, отмечаемым 9 травеня/мая-месяца). 75 Юрьев день — Яров день, называемый в народе также Ярилой Вешним.
Примерно на начало мая приходится и первый гром, возвещающий, что Перун проснулся. Но Белее встал уже давно76, и в этот день отмечается не его первое появление, а его труд. К нему обращаются за помощью, чтобы он хранил крестьянский скот вне дома — на поле, у дремучего леса. Разумеется, очищающий гром Перуна очень полезен для этого дела. Ежели Юрьев день приходит с дождем, то травы много все лето, и скот сыт. Юрьев день — это день прихода на землю русалок. Силой своей игры они вытягивают траву из весенней земли. Таинство это происходит в утреннем тумане и росе, которая в этот день выпадает в первый раз. Чтобы получить от русалок здоровье и силу, в этот день купаются и обтираются росой перед восходом солнца. Женщины совершают возлияния молоком у священных деревьев. Утром по этой росе гонят скот вербой на поле, где пастух совершает обход стада и читает над ним
отпуск по специальной книге. Внешние проявления его волшебства заметны в том, что он очерчивает вокруг стада железом круг, заранее раскладывает по краям поля костры, чтобы огородить стадо железным тыном и огненной рекой от зверей и болезней. Помимо книги, в которой содержались обращения к богам о бережении скота, пастух брал с собой посох и трубу, камень, воду и воск с шерстинками всех животных стада. Все эти предметы были изготовлены и заговорены ранее Юрьева дня. Иногда пастух имел с собой прирученного зверя — собаку или зайца. Эти животные по просьбе пастуха получали от лешего часть его силы и охраняли стадо, когда пастух по делам отлучался в деревню. При договоре с лешим пастух обещал ему какую-то часть животных — две, три головы из стада, это число оставалось тайным. Этих жертвенных животных обычно уносил волк — зверь, имеющий покровительство Перуна. Более скота не пропадало, но если крестьяне сами уводили своих животных из стада на забой, волшебный круг первого дня распадался, и дикий зверь, почуяв убыль и кровь, все остальное стадо перерезал. Как и все другие люди, связанные с богами и колдовскими силами, пастух не мог порезаться и пролить случайно хотя бы каплю крови во время своей работы. Его нельзя было побить за нерадивость — кровь пастуха отразится на стаде. Пролив кровь, пастух разрушал силы своего заговора, и его меняли. Обход стада происходил обычно при малом числе авторитетных свидетелей. Многолюдство здесь — лишь во вред, хотя о событии знали все. После окончания обхода крестьяне выходили в поле, где пропахивали одну-две борозды. При этом и конь, и крестьянин были убраны празднично. По древнему обычаю, в этой борозде нужно произвести соитие с женой, тогда Земля будет хорошо родить. По другой версии, Белее и не «засыпал» на зиму, оставаясь с людьми круглый год.
117 Окончив пахоту, часть не вошедших в стадо барашков сгоняли на капище, где их приносили в жертву Велесу. Их головы тут же сажались на колья, а по веревкам, которыми они были связаны, гадали о состоянии хозяйства общины. Окровавленная трава собиралась девицами и сжигалась вместе с веревками. Барашков жарили тут же, либо каждый хозяин брал своего барашка домой, жарил дома, а после снова приносил на капище вместе с пивом и хлебом. Пища освящалась жрецом, он получал часть мяса и объявлял начало братчины. На братчине в честь проявления весенней силы богов шла по кругу — посолонь — круглая чаша. Вкушая жертвенное, человек единится с богами, становится их сотрапезником и собеседником. После Юрия мясоедение прекращалось. Приход Ярилы День весеннего прихода Ярилы — 23 апреля — посвящен действительным любовным играм, а не мыслям о них, как это было на Ляльник и Красную горку. Молодой, на белом коне, гордый — приезжает Ярило на землю. Во время Купалы, когда Природа уже вынашивает свои плоды, дряхлого и плешивого, но еще с крепким фаллосом, Ярилу хоронят. Оба эти дня являются веселыми праздниками. Умирание Ярилы в самый разгар лета никого не печалит, ибо он в нужное время опять возродится, и если плакать, то — лишь по уходящей свежей зелени, уходящей богине Весне, которая, впрочем, тоже уходит не навсегда. В это время все радуются приходу зрелой поры лета — Ладе. На 23 апреля Ярило является в белых одеждах на белом коне, с теплым весенним Солнцем в правой руке и с ржаными колосьями через левое плечо. Голова его — в венке из весенних полевых цветов. В этот день Даждьбог дает Яриле свою светоносную силу, и Ярило становится богом, несущим Солнце. В таком образе девицы сажали выбранную подругу77 на коня, привязанного к дубу, и в венках и белых одеждах водили вокруг хоровод с песнями о том, как Ярило по свету ходил, в поле рожь родил, людям детей плодил. Где конь его станет, там рожь подымается, куда сам глянет, там колос цветет. В городах этот праздник справлялся с буйным весельем. К полудню Ярило, уже в мужском облике, руководил неистовыми плясками своих поклонниц и поклонников, что шли за ним в свите, учинял игры, стучал в 77 Либб юношу. 118 барабан деревянным фаллосом. Все его слушались. К этому дню приурочивались многие двусмысленные, даже похабные, поговорки и загадки. Например: «Выскочил Ярилко из-за печки, начал бабу жарить, аж палка стучит. Отгадай, что это?» Гуляние продолжалось всю ночь на горках — у костров. Как бы невзначай — обливали друг друга молоком и медом: на счастье. На празднике допускалось свободное объяснение в любви, поцелуи, объятия. Матери насильно отправляли туда своих дочек-недотрог — поневеститься. Возникающие из-за женщин споры разрешались тут же кулачным боем или показом удали, как решит народ или сам Ярило. Зеленые святки В конце мая — начале июня, когда на полях зеленеют яровые, и входит в силу зелень берез, и сливается с зеленью травы по цвету, начинается Русальная неделя — Зеленые святки. В эту неделю (условно 27 мая — 2 июня78) русалки отдыхают, резвятся в зелени и становятся видны людям. По природе своей русалки доброжелательны, но не знают меры и только поэтому опасны. Они, девы утренней росы, дают людям красоту и здоровье. Потому к ним ходят в лес по утрам, вешают им на деревьях венки и рубашки, водят
хороводы вокруг березок, завивают для них венки из веток. В эту неделю не купаются — русалки защекочут, можно и захлебнуться. Так же, как под Новый год, на Зеленые святки гадают о судьбе и замужестве. В среду Русальной недели добывают Живой Огонь. Этот труд — жертва Даждьбогу и богу священного небесного огня Сварогу. С двух сторон поочередно мужики тянут за канат, который накручен на вертикально установленное бревно, заостренное с двух концов. Снизу, где острый конец бревна входит в плаху, насыпан трут и положена солома. За ними следит старик, который руководит всей работой. Полученный Живой Огонь разносили по очагам, им зажигали костры у дорог на окраине деревни. Он спасал от нечисти, несущей эпидемии, и от случайных неприятностей. В доме, где горит Живой Огонь, не случается пожара. Огонь этот принадлежит набирающему силу Солнцу, и потому в это время он наиболее живителен. Этим Живым Огнем поджигали костры на Купальскую ночь, продляя апогей силы Солнца и увеличивая число теплых дней. Неделя перед Ярилой Мокрым — 3 кресеня/июня-месяца.
119 Купала Летнее солнцестояние 22 июня, как и весеннее равноденствие, оказывается не только общенародным, но и жреческим праздником поклонения Даждьбогу. Происходившее в этот день служение жрецов осталось навсегда таинством. В целом, языческое знание позволяет считать, что в этот день жрецы обращались к Солнцу с долгой молитвой благодарности, читаемой с восхода до заката. Пение купальских песен в народе начиналось за неделю до дня Купалы, отмечаемого 24 июня. Купала — это праздник всех белых богов, когда их сила достигла апогея, но исход производимой ими работы еще не ясен. В июне землепашец доедал последние запасы и оказывался практически ни с чем. Приметы на день Купалы, как и приметы на день наивысшего жара Солнца — 29 июня79 — более всего позволяют судить об исходе урожая. Именно в эти дни правильное обращение к великим богам позволяет обеспечить жизнь в течение года. После 29 июня прекращались весенние песни и хороводы, начинались сенокос и страда. Судя по купальским песням, Купала — это очаровательная богиня80 теплой летней воды. Она имеет много общего с Ладой. Когда она идет через села, то закрывает глаза пером, чтобы не ранить ими сердца парней. Она ходит смотреть рожь — проверяет работу русалок, она плетет девам венки для любви и счастья и т.д. Вместе с Купалой всегда упоминается Ян или Иван. Этот Иван несет в себе черты бога Ярилы. Бога любви, огня и горячего Солнца. И если Купала приносит животворящую влагу, то он — солнечное тепло, без которого урожай так же не состоится. Вот купальская песня-заговор: На Куполу рано Солнце играло, Рано Солнце играло — на добрые годы, На добрые годы — на теплые росы, На теплые росы — на хлеба-урожаи.
Вот песня из белорусского фольклора: Шла Купала селом, селом, Закрывала глаза пером, пером, Чаровала хлопцев лицом, лицом, 29 кресеня/июня-месяца — Сварогов день, называемый в народе летним Сварожьем. По другим представлениям, Божество в образе молодого мужчины.
120 Светила ночью огнем, огнем, Плела веночки шелком, шелком, Слыла Купала теплом, теплом, Славу Купале поем, поем!
Если на праздник Ярилы чувственную активность обязаны проявлять в первую очередь мужчины, то на Купалу первым должно быть женское начало. Это также просматривается в песнях, где обыгрываются сюжеты вроде «Марья Ивана в поле звала». Или вот так: Пойдем, девки, около жита, Не увидим ли коня вороного, Или хлопчика молодого? Если коня — ловить будем, А если хлопчика - женить будем!
Купала также - праздник, связующий воедино четыре стихии. В этот день поклоняются земле, воде, огню, воздуху и всем белым богам и духам, действующим в этих стихиях. Поклонение воздуху происходит в действе, смысл которого ныне забыт — качании на качелях. Качели для этого вешаются специально, как и на Масленицу. Такое жертвование себя летнему воздуху дает возможность лучше «познакомить» его с собой. Можно ожидать, что после этого воздух не принесет мора, не даст зверю учуять запах охотника, духи ветров не принесут ненастья. Днем поклоняются богине Мокоши, которая в это время, как Мать Урожая, понимается с МатерьюЗемлей в едином образе. Согласно купальской песне, где она иносказательно названа Сопухой, народ
собирается в шатровом храме, что стоит посреди села. Здесь все собравшиеся (парни с девицами) обнимают столб - идола, целуют печь - алтарь. Крестообразно кланяются до земли, ложатся на нее. Не совсем понятно, как это, буквально, в песне - «крестом лежали»? Попробуем разобраться. Обращение к богам происходит в основном стоя, при этом ладони обращены к идолам. Такая поза создает наибольшую открытость богам. Разумеется, открытость возможна там, где нет случайно блуждающих злых духов. Это условие обеспечивается святостью капища и освящением каждого туда входящего. Если хорошо развернуть ладони к богине, то оказывается удобным держать их не внизу и не сильно поднятыми вверх. Естественно оказывается при этом держать руки несколько расставленными, так что фигура обращающегося образует как бы крест, и здесь возможны вариации. Лежать на Земле, вообще говоря, неприлично. Но при поклонении Земле надо оборачиваться к ней ладонями и лицом — 121 обнять Землю, как обнимались только что идолы богов, которых человеку не дано обнять буквально. Получается, что крестом лежали. Такая поза свойственна и богам. Идол Мокоши так и держит руки — приподнятыми — с ладонями, обращенными к стоящим перед нею людям. Этот жест представляется не только образом мирового дерева, но и священнодействием, в котором одновременно выражена и святая воля Земли, и просьба ко всем великим богам — проявить единство в творении плодов растений. Обращение к Земле и Мокоши совершается с принятием жертвенной пищи — каши с молоком и медом. Каша к этому времени сварена на огне алтаря. Дым горящего в храме костра выходит в отверстия в вершине шатра. Воде жертвуют купанием, с утра обмываются росой. Купание в этот день очищает от бед и болезней, дает красоту. Купальской водой кропят дом и скот. Воду в этот день почитают более всего, ибо она — древнейшая стихия. Боги отворачиваются от неумытых, не содержащих в чистоте свое тело и одежду, людей. В глубокой древности, когда человеческое сознание еще не чувствовало себя сугубо индивидуальным, на Купалу приносили жертву подземно-подводному богу Ящеру. Так, должно было поклониться ему в этот светлый день, дабы умилостивить. На Купалу ему отдавали в жены девушку, чтобы он не поглощал жизнь на Земле до времени. С осознанием ценности индивидуального человеческого бытия — эта жертва заменилась соломенной куклой, которую топили на Купалу в реке или болоте... Поклонение Живому Огню происходит вечером. Чистые — совершившие очистительное купание — женщины собирают для костров ветки, которые зажгутся первыми. Костры раскладываются на валах капища. Поджигаются они божественным Живым Огнем, добытым от трения к заходу Солнца. Полное очищение наступает после перепрыгивания через костер. Ночью поют песни, водят хороводы вокруг костров, варят жертвенного козла или барана. Силой тепла и света ночных костров продлевается на весь год солнечное тепло, костры продлевают солнечный апогей, придают ему новые силы, делают его сопричастным вечности. По поверьям, само Солнце на Купалу трижды останавливается на небе и играет поутру. Как рано утром, так и под вечер этого дня целители и чаровницы собирают травы, сила которых в это время наибольшая. Ночью в свой купальский костер они бросают белого петуха, творят волхование огнем и травами. В день наивысшей солнечной силы — 29 июня, затемно, перед зарей, старики выходят поклониться играющему Солнцу. Раскладывают костер, тихо беседуют. Когда начинает восходить Солнце, все радостными криками громко славят Даждьбога. Восходящее Солнце играет — то задрожит, то засияет, запереливается разными цветами; то завертится на нем колов122 рат — прямо на диске все увидят известный нам из резьбы по дереву знак бегущего Солнца. После восхода все идут умываться на родник. Вечером этого дня девицы провожают русалок81. Когда взойдет луна, они в белых сарафанах и монистах, с распущенными волосами становятся в ряд. Избранную русалку ставят спереди и с песней «Проведу русалок от бора до бора... чтоб их не было», идут вереницей за село, где бросают свои венки в костры, зажженные ребятами из ночного, и разбегаются. В древности такие шествия возглавлялись жрецом и сопровождались активными танцами под музыку рожков и бубнов. Исход трудов земледельца становится ясен к 20 июля. В этот день жертвуют Перуну. Благодарят за труды, за посланный дождь да просят более не греметь, идти в другие страны. Когда Перун был главным богом, этот день праздновался значительно, Перуну могли приноситься жертвы, которые выбирались бросанием жребия восемью днями раньше. Осенняя обрядность оказывается беднее весенне-летней. В это время урожай уже собран, дальнейшая жизнь становится предсказуемой, и обращение к и без того уставшим богам не требуется.
Осенью, после обильной жертвы — благодарения богов собранными плодами — происходили встречиигрища меж селами, в которых молодые жертвовали Ладе и искали себе пару. В конце октября82, когда оканчивалось трепание льна и начиналась пряжа и посиделки, поклонялись Мокоше как богине-пряхе. На святки общая кума — сама Лада — женила на посиделках парней и девушек на один вечер так, что они должны показать себя всему собранию молодой четой. Такие игровые пробы помогали молодым людям выявить истинные симпатии друг к другу.
Заключение На этом мы окончим обзор языческих праздников. Мы не рассказали подробно о дне Перуна, об осенних праздниках урожая, о зимних посиделках. Приведенный обзор нельзя считать полным или обязательным для каждого края русской земли. Это лишь доступная нам ныне схема. Она должна дать представление — как народ обращается к великим богам и как их воспринимает. Фактически, вне книги остались песни и многочисленные способы гадания, по которым можно узнать волю богов. 81 82
Из народной традиции мы знаем и другие сроки проводов русалок: в конце Зелёных Святок либо на Купалу. На осеннее Макошье - 28 листопада/октября-месяца.
123 В рамках веры — праздники устраиваются для благоприятного проявления воли богов. Эстетическое восприятие язычества убеждает нас еще и в самоценности праздников. Без такого восприятия не оказывается и самого язычества как веры народной. Эстетическое восприятие состоит в принятии радости праздника через понимание его сути. Радость, по языческим понятиям, есть религиозная ценность, ибо она продлевает жизнь и помогает разрешить то, что кажется разуму неразрешимым. Народная вера должна давать счастье и бессмертие народу. Иначе, зачем вера, и зачем народ? Страдания и муки приходят лишь тогда, когда что-то расстроилось, когда явлен недостаток совершенства. Тогда согласный с великими богами труд — восполнит недостающее, и люди вновь обретут утерянное счастье. В этом — суть нашей древней веры. Пусть будет так. Слово крепко. Витебск, Москва, Аккемский ледник, Старая Умба, Ольвия, 1991-1993 гг. Исправлено и дополнено в 2001 г. Писал Велимир.
124
Литература (Основнъ1Е источники, ИСПОЛЬЗОВАННОЕ При НАПИСАНИИ КНИГИ)
1. Ригведа. Мандалы 1-Х, подготовлено Т.Я. Елизаренковой. — Москва: Наука, 1989. 2. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. — Москва: Наука, 1981. 3. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. — Москва: Наука, 1988. 4. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу, в 3-х тт. — Москва: изд. К. Солдатенкова, 1865-1869. 5. ФаминцынА.С. Божества древних славян. Вып. 1. — С-Пб., 1884. 6. Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии. Вып. 1. — Петроград, 1916. 7. Аничков Е.В. Язычество и древняя Русь. — С-Пб., 1914. 8. Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси, в 2-х тт. — Харьков, 1916. 9. Срезневский И.И. О языческом богослужении древних славян. — С-Пб., 1848. 10. Гилъфердинг А. История Балтийских славян. Т. 1. — Москва, 1855. 11. Чичеров В.И. Зимний период русского народного земледельческого календаря. - Изд. АН СССР', 1958. 12. Снегирев И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обычаи. Т. 1-4. — Москва: изд. Университета, 1837-1839. 13. Сахаров И.П. Сказания русского народа. — Москва: Терра, 1997. 14. Новиков Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. — Ленинград: Наука, 1974. 125
Заря и Ночь, две богини, не терпящие обмана, пусть сделают так, Чтобы обе половины суток охраняли нас. (Ригведа IV. 55.3.)
Исток 1. Цивилизация нуждается в обновлении, но оно не должно прийти как глобальный катаклизм. Иначе люди окончательно нарушат равновесие жизни и Природы. В мир должна прийти идея почитания Земли и жизни на ней. Она должна стать высшей ценностью, превосходящей экономические интересы. Это возможно, если в мире вновь утвердится самое древнее учение о почитании своей земли и традиции предков. Сегодня это учение надо понять не через музейные экспонаты, а через видение нашей жизни. Учение должно стать современным. Ему посвящена эта брошюра. 2. Ключевую идею такого учения мне подсказали друзья из литовского общества «Ромува», которые не одно десятилетие восстанавливают свои древние традиции. Они рассказали мне о состоянии Дарны. Это такое состояние, когда человек устойчиво живет в равновесии со всем миром, чувствует себя счастливым и не увлекается сиюминутными политическими идеями, рекламой, массовой культурой. 5 - 3244
129
Переход в Дарну требует усилия, но зато потом жить в нем легко и приятно. При этом человек вовсе не уходит от жизни, а продолжает свои дела, он активен и бодр. Для человека лишь пропадает необходимость жить в ритме болезненно ускоренной смены вещей и норм жизни, который навязывается цивилизацией. Он не зависит от преходящих явлений социальной жизни и ориентируется на самый древний и прочный фундамент — на силу своей земли и базовые традиции народа. Для некоторых людей переход в Дарну возможен сам собой. Они сами интуитивно приходят к этому состоянию, но не знают об этом. Иногда таких людей считают чудаками, не выдержавшими борьбы за жизнь. Но внутри себя эти люди счастливы. Безусловно, в состояние Дарны человека ведут позывы его измотанного организма. Между тем, Дарна — это и творческое состояние, когда мир с его страстями и увлечениями остается где-то внизу. Для этого бывает достаточно только знать, что есть такое состояние человека, когда он выходит из потока суеты жизни и начинает двигаться в ритме своего организма. Шум цивилизации оказывается при этом не более чем шум улицы за окном. 3. Для осознания Дарны требуется своя идеология и вера. Вера, приводящая к Дарне — это языческая вера. Всякая другая вера также может приводить к состоянию Дарны, но там это состояние не является смыслом, целью веры, а является случайным или промежуточным результатом. Литовские друзья объясняли мне, что Дарна есть бытие человека в согласии с землею и предками, которое дает ощущение счастья и потому угодно богам. Отрицательные эмоции, вызывающие злость и состояние аффекта, возникают с потерей Дарны. Если в состоянии Дарны человека постигает великое горе, он не стремится уйти от страданий. Он страдает и переживает горе, не теряя связи со своей традицией, землей и предками. Тогда он получает от них поддержку и обновление. Вообще же Дарна характеризуется принятием в свою душу мира Природы и обретением через это смысла бытия. 4. Круг идей о Дарне оказался близким славянскому язычеству. В этом нет ничего удивительного, если обратиться к древней истории славян. В IV-VII вв. славяне двигались с юго-запада на северо-восток теперешней Европы, смешиваясь с балтским населением тех мест. До сих пор в Белоруссии и к северо-западу от Москвы многие реки и населенные пункты имеют литовские названия. Обилие земли приводило к мирному сосуществованию племен, религиозные системы которых были в одинаковой степени унаследованыют древних ариев, создателей ведических гимнов, и от аборигенов старой Европы, которые жили в «деревянном» веке, почти не пользовались железом и не вели войн друг с другом. 130 Славянское и балтийское язычество обнаруживают удивительное подобие друг другу. При этом в Литве языческие представления сохранились много лучше. Там «белые старики» — вайделоты уходили в леса справлять свои языческие ритуалы еще в XVIII в. Есть данные, что в это время еще приходили жрецы к валунам в лесах Белоруссии. Русь же к этому времени фактически лишилась блага и сени языческой веры. Потому лучше сохранившееся литовское язычество может показать нам ту утерянную нить, которая должна вывести нас ко всей утраченной истине. Теперь для этого настало время. 5. В славянском и русском язычестве осознанные представления о Дарне были найдены и описаны еще
в XIX в. Так, в книге середины прошлого века Д. Шеппинга «Мифы славянского язычества» (переиздано в 1997 г.) мы находим описание картины мира, которая имеет место в Дарне: «Вся народная жизнь славянина дышит необъятною любовью и благодарственным благоговением к природе в малейших даже явлениях ее жизненных сил... земная природа стала для него мерилом всех понятий... Противоположные явления дня и ночи, солнца и тени, жара и холода, жизни и смерти присвоил он и духовному миру своих религиозных понятий; но в то же время он понял, что при видимой взаимной борьбе этих враждебных начал добра и зла они уничтожаются в гармонии жизни, что в вечных законах разума относительные понятия добра и зла не существуют и что посему все жизненные силы природы имеют одинаковое право на его поклонение, на его страх и благодарность. Эта высокая философия природы отразилась у нас в дуализме не враждебных сил добра и зла, как обвиняют нас немецкие ученые, незнакомые с нашей народностью, но в дуализме примирения, соединяющем противоположные крайности в общую цель жизни и уничтожающем таким образом их одностороннюю зловредность». Эта цитата говорит, что в славянском понимании противоположные начала в Природе дополняют друг друга и формируют картину мироздания, а не находятся в борьбе и непрерывном конфликте. Разумеется, все мы можем привести массу примеров конфликтной борьбы противоположных начал. Нам известна позиция зороастризма: «В мире нет ничего, кроме борьбы добра и зла». Потому нам надо будет разобраться на уровне языческой веры, когда противоположности формируют наш мир и дополняют друг друга, а когда разрушают его. Круг философских представлений о совместимости противоположных начал был упущен русскими мыслителями в начале XX в. вследствие революции, которая сместила общественное мышление в сторону, более характерную для зороастризма. Заслуга литовских язычников состоит в том, что они осознали важность состояния бытия, в котором противоположные начала не уничтожают, а взаимно дополняют друг друга. Они 5*
131
обозначили его своим термином — Дарна (Гармония) и сложили вокруг него языческое учение. 6. Значение сознательного понимания Дарны и возможности прихода в это состояние трудно переоценить. Мы будем близки к истине, если скажем, что практика Дарны подобна и сравнима по значению с индийской йогой. Йога — это практика индуизма и буддизма, практика религиозных учений арийской Индии. Дарна — оказывается практикой языческой жизни славян, балтов и угрофиннов, состоящих в генетическом родстве. Сегодня мы вынуждены заново открывать ее. 7. В этой брошюре изложено учение Дарны в современном русском понимании. Это только один из вариантов учения, который стал нам понятен. Нам представляется, что это учение призвано спасти мир и изменить характер современной цивилизации. К нему независимо должны сойтись разные народы, если они хотят выжить. Здесь показано место Дарны в русской языческой вере, рассказывается о ее мистическом значении и о способе прихода к состоянию Дарны. В язычестве человек свободен от диктата воли жрецов. Ему можно только предлагать, советовать и показывать примеры. И это значит, что каждому открыты возможности для духовного поиска. Это значит, что путь к состоянию Дарны не единственен, а понимание его, данное здесь, едва ли может быть полным (ибо нельзя измерить мудрость богов и Природы). Поэтому, если кто-то придет к Дарне своим путем — это хорошо. Главное, чтобы он знал: Дарна есть! Состояние Дарны — это состояние восстановленных ритмов человеческого бытия. Их гармония с ритмами Природы. При этом жизнь человека становится медленнее, из нее выпадает то, что в действительности не нужно. Остается время на осмысление жизни, на созерцание Природы, на рождение и воспитание детей, на труд и творчество. Времени хватает на все. В Дарне человек понимает, что именно ему надо, и не растрачивается на пустые отвлечения. Кризис ЦИВИЛИЗАЦИИ 8. Человеческий океан, как и Океан Мировой, обязан иметь опору, твердь под собой. И Океан остается Океаном, пока твердь его носит. Имя этой тверди — Мать Сыра Земля, но носит она не всех и не всегда. Заканчиваются политические баталии, рушатся химеры — государства, вырождаются лжеидеи. Отработав свой век, они идут в небытие и на 132 поругание. Вечным для человека остается его земля, Природа и достижения предков. 9. Есть вечная сила земли. Своей земли, на которой каждый человек родился и вырос. Эта сила кажется порой незаметной, ее перекрывают другие силы, родившиеся в океане людей. Но эти силы как возникают, так и исчезают, подобно волнам. Сила земли в покое, а не в базарной сумятице. От рождения ее имеет каждый человек. Но тот, кто хочет этой силой сознательно владеть, обязан долго созерцать землю и касаться ее. Сила, даваемая
землей, ощущается как жизненный тонус — постоянное напряжение, не утомляющее и дающее жизненную активность. 10. Современный мир позабыл Матерь-Землю, отделив от нее человека многочисленными слоями гравия, асфальта, бетона. Все это находит оправдание в рамках цивилизации, но сам человек не стал от этого счастливее. Если мы обратим внимание на планировку и характер асфальтовых покрытий, выяснится неутешительный факт: они имеют тенденцию к сплошному закрытию земли. Если внимательно разобраться в сути этого явления, можно понять, что это не случайно и что иначе быть не может. Не может — не потому, что надо ездить автомобилям, а в дождь не пачкать ноги. Суть значительно глубже: человек, ходящий по земле, начинает выступать против ценностей цивилизации. Ибо хотя цивилизация и облегчила его жизнь, но скрыла от него то, что ему действительно нужно. 11. Человек, ходящий по земле, невольно обретает ее силу. Эта сила возвращает человека в естественное состояние. Чтобы владеть силой земли, надо иметь определенное волевое напряжение. Оно дается человеку в состоянии Дарны. Очень часто человек изначально его не имеет, и оно может показаться невыносимо тяжелым. В действительности, это первое и ложное впечатление. Очень скоро к этому напряжению привыкаешь, и оно начинает доставлять радость, как радует бодрое тело после гимнастики. Такое напряжение естественно для всего живого. Оно необходимо, чтобы жить в Природе. Цивилизация, создав многочисленные блага и удобства, лишила нас надобности в этом напряжении и этим сделала нас полностью зависящими от себя, сделала своими рабами. 12. Есть сильные люди, которые уходят жить в глухие места, строят там жилища и возделывают землю. Но таких людей единицы. Основная же масса и телом и душой принадлежит цивилизации, и она делает с ними, 133 что хочет. Поэтому утрата человеком счастья естественна. Это следствие его рабства. Человек может быть богат или беден. Это не имеет значения. В любом случае, цивилизация господствует над ним. Она по-хозяйски прививает ему свои культурные стереотипы, навязывает нормы отношений, стимулирует потребительские инстинкты. 13. Цивилизация требует от человека соблюдения общественных законов. Это естественно. В Природе животные, объединенные в большие группы или стаи, также подчиняются определенным законам. Это не может вызывать возражения. Но цивилизация действует еще и другими методами, которые не могут быть включены в разряд законных. Современная цивилизация построена на развитии производства и ускорении сбыта продукции. Через это и осуществляется рабство. Для одних рабство состоит в том, что они вынуждены производить, а для других в том, что обязаны потребить произведенное. 14. Как ни странно, к рабству цивилизации более ведет обязанность потребить ее продукт. В этом факте, конечно, заключена магия: чтобы околдовать (очаровать) вернее всего, надо заставить что-то заколдованное взять или съесть. Но нам сегодняшним более доступен язык логического суждения. Поэтому объясним это в рамках логики. Известно, что вперед вырывается производитель, который создает товар с наивысшими потребительскими качествами. Он выдает товар, вызывающий минимальное напряжение сил со стороны потребителя и тем доставляющий ему наибольшее расслабление и наибольшее отклонение от естественного природного состояния. Именно этот товар первым покупают в магазине. Товар товару рознь. Есть товары, освобождающие от тупого рутинного труда, вроде стиральной машины, которая позволяет высвободить бесценное время. Но для чего? Оказывается, для потребления других товаров — вроде бульварного романа или компьютерных игр, которые бесцельно это время съедают и держат человека многие часы в прострации и пассивном состоянии. Цивилизация не заинтересована в том, чтобы человек жил какое-то время суток сам по себе, не потребляя ее продукта. Достигается это посредством «пряника» — предложением простоты, удобства и полезности потребления, демонстрацией примеров того, как хорошо потреблять! В результате образцовым человеком становится абсолютно расслабленный, во всем зависящий от благ цивилизации потребитель. Это человек с захиревшей душой и хилым телом, поддерживающий свою жизнь сильнодействующими медикаментами. Он покорен рекламе и прессе. Его кругозор минимален. Говоря словами Станислава Потребовского, его музыка — это музыка негров, его пища — в забегаловке «Мак-Дональд», его 134 книги и фильмы — детективы и боевики из Голливуда. Его работа — это возня с бумагами в офисе или маркетинг. Его родина там, где ему хорошо. Таков образ современного человека нынешней мондиалистской цивилизации, которая понемногу захватывает все человечество. 15. Цивилизация ломает характерные времена и ритмы биологической жизни человека. Это ведет к
более быстрому износу организма и гибели его без потомства. У человека есть свои биологические периоды. Есть время детства, юности, зрелости, время выращивания детей, время осмысления жизни. Все они имеют вполне определенную длительность, которую трудно изменить без насилия. Так, время взросления человека может занять от 16 до 25 лет. Время вынашивания матерью плода — 9 месяцев. Время сна — примерно третья часть суток, время обеда — от 5 минут до получаса. Если человек будет хватать пищу за секунды, его желудок не переварит ее. Женщина не может успешно родить за полгода. Ребенок не взрослеет за 5 лет, а человеческая зрелость едва ли приходит до 20. Наилучшая репродуктивная способность мужчины наступает к 35-40 годам. Подобное имеет место и в животном мире, где лучшее потомство рождается от матерых и крепких самцов, которые побеждают в брачных играх, а молодые петушки оказываются до времени не у дел. При этом возникает естественный вопрос: если возможность ускорения процессов жизни ограничена, то что же делает с человеком современная цивилизация? Оказывается, она поступает против периодов его биологических времен, требует ускорения их до пределов возможного. Цивилизация требует, чтобы человек суетился и бегал, чтобы ему было НЕКОГДА! Некогда есть, спать, заводить семью, рассматривать в саду цветущее дерево. Она гоняет его, как раба. Жизнь в естественных для человека ритмах становится непозволительной роскошью, совершенно невыгодным делом! Цивилизация заинтересована в сокращении периодов биологических времен и ускорении ритмов жизни, ибо тогда быстрее происходит товарооборот. 16. Чтобы осмыслить новое вранье телевидения, примерить к себе новую одежду или понять — нужна ли вот эта картина, требуется время. Это по-человечески естественно. Неестественно, когда человек не успевает осмыслять поток информации и некритично принимает его, когда модные тряпки надеваются срочно, а картины покупаются у художника только за его имя. Мода оказывается одним из насильственных механизмов нарушения времен и ритмов жизни человека. 135 17. Разумеется, ускоренный ритм идет во вред здоровью. Человек не может жить в условиях непрерывной гонки. Это несопоставимо с его биологией и ведет к износу тела и психики, исчерпывает энергию человека, так что он не удовлетворяется, а просто устает без чувства радости. У людей не остается времени на свои биологические функции. Именно эта гонка ведет к тому, что в больших городах люди вымирают. Большие города не воспроизводят своего населения и являются как бы гигантскими стоками человеков, которые идут туда и не возвращаются. Так было с рабами в каменоломнях Египта, так же действуют форпосты цивилизации. Разница в том, что современный человек не догадывается, что он обделен, как и раб древности. Его лишили времени и это равно тому, что его лишили свободы. 18. Сила цивилизации заключена не только в промышленной, но и в идеологической мощи. Под словом «идеология» здесь понимается не политическая идея, противостоящая другой такой же по качеству идее. Идеология цивилизации строится на идее накопления индивидуальных средств и стимулирования потребительства для их растраты. Цивилизация непрерывно ведет пропаганду такого жизненного уклада. 19. Есть люди, которые кажутся окончательно порабощенными цивилизацией. Их признаки таковы: вера товарной рекламе и тому, о чем пишут и вещают в средствах массовой информации; непременное следование моде, потребность в смене обстановки, одежды, используемых в быту вещей; признание массовой культуры за должную и единственную; твердая жизненная ориентация в сторону накопления, которое оказывается самоцелью; отсутствие устремлений, которые не формируются средствами пропаганды; стремление к жизненному уюту, при котором жизнедеятельность требует минимума усилий; отсутствие духовных и творческих побуждений. И так на всю жизнь. При этом у них все должно быть «как у людей». За истину они принимают свою выгоду либо вообще не обращаются к такому понятию. Это желанные для цивилизации потребители, и их потребительский аппетит останавливает лишь опустевший кошелек или смерть. При этом в жизни они выглядят как законопослушные граждане, но пойдут на любое преступление, если оно будет покрыто и не ведет к нарушению состояния их комфорта. Естественно, уровень их культуры низок, а мышление приземлено, совесть притуплена. Такие люди беспринципны и легко зомбируемы. Также они характеризуются усталостью и отсутствием сил, энергии, способной толкнуть их на какоето не регламентированное цивилизацией действие, которое требует их внутренняя природа. По этой причине они всю жизнь чувствуют себя не удовлетворенными, даже несчастными. Так, внутренняя природа может требовать ночевки в палатке в лесу на снегу, а 136 человек пытается задавить в себе это покупкой нового автомобиля. Ведь он услыхал песню о парне, страдающем без «мерседеса»! 20. Следует думать, что на Западе такие рабы цивилизации составляют большой процент, если не
подавляющее большинство общества. В России этот процент, по естественным причинам, меньший. Если таковыми окажется подавляющее большинство, то цивилизация обречена. Ее представители вымрут. Сейчас они продолжают существовать только по инерции, они уже лишены силы Природы, которая изначально поддерживала их как рожденных на Земле. Возможно, современная цивилизация уже обречена, и уже ничего нельзя сделать. Хотя сейчас она и выглядит привлекательно, но подверженное ей общество уже мертво. Оно доживает как огромное старое дерево, сгнившее изнутри, но имеющее снаружи остатки зеленой кроны. Это дерево будет еще долго производить впечатление толщиной ствола и ветвей, еще сменится человеческое поколение, прежде чем его повалит ветер и под корой обнаружится сплошная труха. Это печальное и страшное явление кладет тень угрозы на всю белую расу. Если ему не будет найдено способа противостояния, то вымрет не только белая раса, но и все человечество. 21. В мире комфорта и расслабления человек не может полноценно жить и продолжать свой род потому, что деградирует его физиологический аппарат. Человек не способен рожать и воспитывать детей не только потому, что нет времени, но и потому, что расслаблен. Животные также неохотно плодятся в неволе. Их помещают в зоопарки, где они лишаются своего естественного напряжения — своего жизненного тонуса. Как и человека их лишили необходимости в напряжении сил — их кормят, им ограничивают пространство для перемещения. Нам же предложены транспорт и лифты, которые удобны, но выполняют ту же дурную роль. Выпущенное в природу животное из зоопарка погибает. Чтобы оно смогло вернуться в естественную среду, нужны долгие тренировки. Такое животное норовит вернуться обратно в клетку. 22. Цивилизация оторвала человека от естественной среды обитания, лишила его этим жизненного тонуса и постаралась компенсировать его своими благами — техническими средствами. По сути, это то же, что отрезать ногу и поставить вместо нее совершенный протез. С любым протезом оказываешься обделенным. По способности к адаптации человек превосходит всех млекопитающих, но цивилизация подводит человека к границе этой возможности. Эта ситуация понимается людьми, и в разные времена из нее предлагались различные выходы. Среди них есть радикальные, такие как разруше137 ние цивилизации или уход от мира в монахи, в разбойники или в «Робинзоны». Большая же часть человечества ограничивается разумными полумерами — поддерживает свой тонус через спорт, творчество или рабочие нагрузки, в результате экономической конкуренции или борьбы за кусок хлеба. Если 30-40 лет назад считалось престижным жить в небоскребах, то теперь оказалось престижно жить на земле, в коттедже, близ большого города. 23. Столь важные конкуренция или борьба за биологическое выживание являются бесплатными приложениями к современной цивилизации. Они возникают сами собой, и цивилизация считает своим долгом снижать их остроту. Если создается общество, где эти явления полностью ликвидированы, то вырождение, деградация его членов начинает идти ускоренными темпами (на эту тему есть исследование И.Р. Шафаревича «Социализм как явление мировой истории»). Поэтому мы не можем сказать, что приведенные нами аргументы нацелены исключительно против мондиализ-ма. Если бы в мире победил коммунизм, то качество проблем цивилизации было бы иным, но и в этом случае тоже потребовалось бы искать выход из смертельно опасного тупика.
поиск 24. Естественно попытаться понять — что в такой ситуации делать человеку? Отказаться от цивилизации, уйти в монастыри и леса может незначительное меньшинство. Цивилизация разрушает монастыри и возвращает «Робинзонов» обратно. Она предоставляет творческие возможности, но она же и порабощает так, что реализовать эти возможности не оказывается воли. 25. Мы разобрались, что нынешняя цивилизация оказывается не только благом, но и опасностью. Опасностью не только на экологическом, но и на биологическом уровне. Осознание этого заставляет задуматься многих. Жизнь показывает, что от цивилизации нельзя уйти. Нельзя ничего противопоставить ее финансовой и технической мощи кроме бунта, нищеты и первобытного способа существования. Но, противостоять как-то надо! Пока человек голоден, он не может отказаться от развития технической цивилизации. И надо, чтобы ее развитие было эффективным, дабы человек сумел удовлетворить в ней круг своих биологических потребностей прежде, чем цивилизация погубит Природу и его самого. 13В Техническая цивилизация должна предоставить человеку гарантии, что он будет сыт, одет, будет иметь жилье, работу, досуг, возможность растить детей и дать им образование, иметь силы и возможность для творчества. За это человек отдает ей свой труд. Далее человеку нужно быть здоровым в физическом, моральном и социальном смысле. Здесь его путь и путь цивилизации уже расходятся. Это
значит, что, не теряя тех жизненных гарантий, которые дает техническая цивилизация, нужно суметь добровольно отказаться от всех ее излишних благ. В этом суть противостояния цивилизации. Для этого в обществе должна жить и развиваться идея, позволяющая человеку выжить в самых комфортных и быстро изменяющихся условиях. Очевидно, эта идея не может опираться на экономику. Поэтому она не может быть политической. Она может находить опору только в человеческом духе, и поэтому должна быть сопряжена с верой, с религией. Обращая внимание на становление таких религий, как христианство или ислам, мы находим, что в свое время они перевернули мир. Сейчас они желают лишь сохранять его, каким он им нужен. На этом примере мы видим, что мир, цивилизацию, переворачивает именно идея. И эта идея потом формирует мир по-своему. Переворачивает она его один раз. Ныне христианство уютно живет в искусственной среде европейской цивилизации. Там же ислам бархатными речами уверенно набирает себе сторонников. Наша задача не переворачивать и ниспровергать мир. Наша задача иная — дать людям идею выживания в том мире, который ими создан. Потом они поймут, как этот мир правильно переделать, но это далекая перспектива, и сейчас это не входит в нашу программную задачу. 26. Противостоять цивилизации — это не значит противостоять обществу или какому-то классу. Нас здесь не интересуют учения бунтовщиков и революционеров. Основной их целью является разрешение задачи справедливости в политическом смысле. При этом самым первым их действием является разрушение того, что им мешает. Гарантии, что после этого они создадут что-то приличное — никто дать не может. Нас также не будут интересовать политика и религии, созданные для управления социумом. Разумеется, общественная справедливость должна торжествовать. Идея общественной справедливости проходит красной нитью через все человеческие цивилизации. Духовное учение, которое мы хотим здесь предложить, должно опирается на справедливость — на открытость, на естественные возможности человека и отсутствие злого тайного умысла. Фактически нас интересует возможность нравственно и физически здоровой жизни в условиях современной цивилизации. 27. Какой иной способ мышления возможно противопоставить принятому в цивилизации, чтобы он оказался более привлекателен, чем мышление потребительское? 139 Оказывается, никакой! Противопоставить ничего нельзя! Просто человеку недостаточно одного потребительского мышления, хотя потребление и лежит в природе человека. Наша задача не противопоставить, а дополнить человека — и тогда гипертрофированное потребительское мышление сократится до своих естественных размеров. 28. Человека надо дополнить тем, чем люди жили до появления современной цивилизации. Его надо дополнить опытом предков, что запечатлен в традиционном укладе жизни и культуре, дополнить первобытным инстинктом связи человека со своей землей и роскошью неторопливого общения, когда понятны мысли и чувства собеседника. В первобытный инстинкт, по нашему мнению, входит потребность рожать детей больше двух, поддерживать свое здоровье естественными способами, правильно отдыхать и работать, брать от своей земли не более, чем самому надо, находить тепло и поддержку у своих близких. Действия в этом направлении будут правильными, но для того, чтобы большинство поняло их значение, а не объявило навсегда ушедшей идиллией, должно быть создано учение, объясняющее современность этого. Слово «создано» не совсем точно, учение должно быть не создано, а возрождено. И должен быть вновь найден древний способ мышления, несущий в себе ключевую идею — продолжения жизни. Первобытный человек интуитивно, а может быть и осознанно, обладал такой идеей. Через нее он понимал и принимал силу земли, и выживал. 29. Самым прочным фундаментом любого учения является вера. Поэтому современному человеку для полноценной жизни требуется вера, берущая начало на своей земле, из своей Природы. Самые древнейшие верования человечества как раз и являются верованиями в силу земли, в подчиненность этой силе. Понадобились тысячелетия, чтобы увести человечество от этой веры. Сейчас становится ясно, что этот уход не оправдан. Люди должны вновь вернуться к этой древнейшей вере, и сделать это много быстрее, чем длился уход. Чтобы говорить об этой вере, мы должны вникнуть в суть ее основных понятий добра и зла.
Довро и зло 30. Издревле человек находил, что есть вредные и полезные поступки. Есть годные и негодные места для жизни. Есть вредная и полезная пища. Есть человеческие отношения, ведущие к конфликтам или к миру.
140 Способность отличить полезное от вредного, дурное от хорошего — заложена во всех живых существах на уровне инстинкта. Так произошло в процессе развития видов. Кто не приобретал такой способности — вымирал. Естественно, что инстинкт обладает пределом совершенства. Потому мышь съедает отраву и подыхает, а кот безмерно ест вкусную пищу и не может волочить ноги от ожирения. Первобытный человек также обладал должным инстинктом различения вредного и полезного, добра и зла в своем понимании. Этот инстинкт также был ограничен и так же всякий раз давал сбой, когда перед человеком обнаруживались новые задачи, вызванные его развитием. 31. Прорыв человека из дикости в культуру состоял не столько в создании орудий производства, сколько в создании искусства, этических и эстетических представлений, которые радовали и разрешали социальные вопросы. Нам кажется, что первобытные люди были примитивны. Они жили по законам стаи, владели камнями, деревом и шкурами. Они ловили рыбу, охотились, возделывали землю, строили жилища, отдавались любви, пугались молнии. Только ли в этом состоял мир их бытия? Если согласимся, то ошибемся. В самом начале сознательного бытия человека перед ним сразу встали этические задачи. Всякое новое действие, всякая новая ситуация, в которой человек не приспосабливался инстинктом, заставляла его думать, искать и формулировать верное решение в виде истины, имеющей этическое и религиозное значение. 32. Величайшей революцией древности было не только открытие добычи огня, но и открытие возможности передачи этического опыта через слово, через легенду, миф. Так, зафиксированный опыт позволял однозначно сказать: что допустимо, а что не допустимо в поступках? Какие дела гибельны, а какие жизненны? Что сохраняет целостность племени, а что его разрушает? Насколько известно, в древности человечество справилось с этой задачей. В пещерах, где жили древние люди, мы не находим совершенных орудий убийства, но находим совершенную живопись. Сделанные еще в XIX в. исследования племен, живших первобытной культурой, показали очень высокий уровень их нравственности (смотри, например: Э. Тейлор «Первобытная культура»). Ряд исследователей считает, что эта нравственность аборигенов определяется боязнью магической атаки со стороны исследователя. В действительности, эта нравственность обнаруживалась в первобытных культурах повсеместно, независимо от уровня понимания аборигенами колдовства. Она вытекает из требования выживания племени. Тот, кто создавал иные 141 этические концепции — вымер за долгую эпоху первобытности. В основе первобытной культуры оказались отношения честного партнерства и доверия, а не господства и несправедливого обмена. 33. Этический опыт древности фиксировался в легендах, в мифах творения мира. Эти мифы и легенды справедливо считались величайшим богатством племени. Из них следовало, как вести себя в различных жизненных ситуациях. Они охранялись от воровства и фальсификации. Для аборигенов значимость содержания мифов определялась значимостью богов и хранителей мифов — жрецов. Древние умели и знали, как хранить свою память и свой жизненный опыт. Столетиями они шлифовали этот опыт и делали его безошибочным. Но, в конечном итоге, этот опыт не смог противостоять соблазну обогащения и оказался бессильным в условиях быстрых социальных изменений. 34. С открытием железной руды и появлением навыка выплавления железа появилась вооруженная власть, которая стала открыто присваивать чужое добро. Она попрала древние этические нормы и оттеснила власть духовную. С этого момента началась борьба между духовным и стяжательским путями жизни человека и общества. Началась борьба, которая продолжается по сей день, и которая будет вечной. Если стяжательство побеждает духовное начало, оно губит само себя. Это ждет современную цивилизацию. Если духовность берет верх над стяжательством, то возникает первобытная простота жизни, но ее вновь силой и развратом побеждает стяжательство. 35. Если наше время таково, что в сознание людей победило стяжательство, то благородно вернуть мир к равновесию. По своей сути, эта попытка может быть проведена теми же средствами, что и тысячу лет назад. Люди нуждаются в духовной опоре. Им нужна идея, миф, который они в состоянии принять. Сам по себе миф не есть фантазия человека. Миф отражает истину в ее историческом развитии. Всякий миф когда-то двигал массы людей. Если миф кажется нелепым, то это лишь потому, что забыта или извращена история. Есть древние, и есть современные мифы. Они различаются тем, что одни кажутся старой сказкой, фантазией и им не верят, а другие воспринимаются как грозная реальность, не верить в которую кажется невозможным. Но если присмотреться внимательнее, то станет ясным, что все мифы одинаково живы и различаются лишь большей или меньшей своей активностью. По степени активности мифы различаются очень значительно. Достаточно сравнить, например, миф о Прометее,
миф о советской угрозе, миф 142 о надвигающемся конце Света, миф о свободе в демократическом обществе и другие. Мы должны оттолкнуться от древнего мифа и перейти к современности. Нам нужен древний миф потому, что современные мифы не красивы и поэтому не содержат искомого потенциала. С другой стороны, мы чувствуем себя продолжателями первых открывателей этических истин эпохи каменного века, когда человечество стояло перед своим первым рывком в культуру. Сходство обусловлено тем, что современная цивилизация не содержит идеи своего спасения. Ее надо снова находить. Идеи, типа призыва ко всеобщему покаянию перед грядущим апокалипсисом или сплочения перед угрозой мусульманизации белой расы, не дадут никакого разрешения конфликта между цивилизацией, природой человека и Матерью-Землей. Спасительная идея может быть получена только оттуда, откуда ее получали далекие предки — из Природы. 36. Поиск этой идеи тесно переплетается с понятиями добра и зла. В славянской мифологии мир разделился на доброе и злое начало. Но так было не всегда. Зло и добро — абстрагированные истины, которые стали доступны человеку не сразу и до сих пор не доступны во всей своей полноте. Что есть добро и зло? Носитель зла всегда заявляет, что эти понятия нельзя разделить и осмыслить. Корыстный индивид имеет лишь самый простой и очевидный ответ. Когда ему хорошо — это добро. Плохо — это зло. Тут добро не отделяется от понятия личной выгоды. Если мы будем последовательны, то обязаны признать, что именно эта точка зрения молчаливо разделяется современной цивилизацией, является ее точкой опоры и явится источником ее смерти. Понять, чта есть добро и зло, невозможно вне уяснения духовной сущности Природы и человеческой истории. Добро и зло объективны и определяются не нашими желаниями, а бытием мира. Очевидно, с добром и злом связано понятие справедливости. Если есть объективное добро, то, значит, есть и объективная, высшая справедливость, объективная правота и неправда. Если это так, то в мире где-то обязано храниться знание или вывод о том, что же есть высшее добро и справедливость. Это высшее добро и справедливость обязаны быть в согласии с бытием Природы. Обратимся к древнему знанию. 37. Славянская мифология учит нас, что рождение Мира началось со случайного разделения самоцельного и самосущего божества на две составляющие. Более сильную, склонную к созиданию и гармонии, и более слабую, склонную не только к созиданию, но и к разрушению, и конфликту. Вместе они стали созидать Мир на основе того, что уже существова143 ло, как нечто третье — как Мировая Воля, которая еще не была привнесена в материальный план. Боги создали материю (согласно Ригведе, приготовили ее из великана Пуруши) и наполнили Мировой Волей, которой обладали сами, и которая с появлением материального мира проявляется в его законах и в его жизни. Это живое творение первотворцов получило имя Природа. Таким образом, Природа — это материальный мир, скрепленный волей богов. Этот мир живой, в нем действуют физические и этические законы. 38. В мифе Мировая Воля является нам утицей над волнами Мирового Океана. (Она же — добрая богиня матриархата, не случайно такие слова как воля и власть — женского рода.) Утица ищет опоры, чтобы отложить яйца, из которых потом сотворится Мир во всем его разнообразии. По южнославянской линии мифа, утица ныряет на дно мирового океана и добывает ил, из которого боги творят твердь Земли, и это удается с третьей попытки, только после напряжения всех сил богов и самой утицы. Согласно Калевале, до этого сам собой распахнулся Воздух. Из него явилась Вода, а из воды — Земля. По линии другого мифа, сохранившейся у народов Севера, под воду ныряет не утица, а слабейший и младший из богов. Он, добыв ил, пытается утаить его часть от старшего, который выглядит как его повелитель. С этого начинается конфликт и состязание обоих богов в творении. Младший пытается доказать через творение нового свое превосходство, а старший все время поправляет и облагораживает его неудачные произведения. Так в мире появляется все разнообразие: горы, леса, озера, болота, звери, птицы, люди, которых учит сперва один бог, а потом другой. Сегодня мы имеем лишь осколки древнего эпоса, рассказывающего о том, как сотворились объекты мироздания, как сотворилась жизнь и сам человек. Мы не знаем масштаб утраты этого знания, но нам известны его основные моменты. То, что сходные легенды принадлежат как славянам, так и угрофиннам — говорит за его древность. 39. Этим легендам о сотворении земли и людей в результате конфликта богов предшествуют легенды о сотворении мира и всеобщем родстве жизни эпохи матриархата. Мир легенд матриархата более статичен. Они говорят, что все живое на Земле рождено богинями — Роженицами, теми женщинами, что матерями стали всех раньше. Они могут иметь различный облик, например, лосих. Роженицы —
небесные богини, но их дети населяют Землю. 40. Миф о состязании богов в творчестве приходится на время открытия и овладения железом. В это время верховным божеством становится кузнец, ныне имя его — Сварог. Это отразилось и в особом почитании 144 кузнецов и в обращениях к божеству, вроде: «Скуй нам свадьбу крепко-накрепко», или, например, в сказке про волка и семерых козлят, когда волк побежал к кузнецу, чтобы тот перековал ему язык — для обмана козлят тонким голосом. Остановимся на этой глубокой сказке, она имеет множество версий. Что это за кузнец, который благоволит волку? Очевидно, он бог — созидатель огненной природы. Известно, что волк — зверь Перуна. Перун имеет молот и был, кроме всего прочего, небесным кузнецом, когда удары грома понимались, как удары кузнечного молота. Образ козы всегда тяготел к годовому циклу повторяемости жизни. У козы и козлят оказывается другой заступник. Тоже огненной природы, но он не так человекоподобен, как кузнец. И это указывает на его архаичность. По одной из версий этой сказки, коза с волком подходят к яме, в которой горит огонь, и коза ищет у этого огня справедливости. Оба прыгают через огонь. Волк падает в огненную яму, лопается, и из него козлята выходят невредимыми. По другой версии, козлята не воскресают, хотя волк все равно гибнет. Так судьба мира творится двумя огненными сущностями. 41. Динамичный бог-кузнец внес разрушение в патриархальный быт дома козы. А более архаичный и менее активный бог — просто Огонь — восстановил нарушенное равновесие ее жизни. В этой ныне детской сказке отразились чаяния первобытного общества, чувствующего исторический рубеж появления социального зла. На этом рубеже оказывается бог-кузнец, его свободная воля и безразличие к последствиям своих деяний. 42. В рамках древнейшего понимания, боги-творцы соревнуются в творчестве, как это делали и первобытные охотники, изображая оленей. В более поздних версиях этого мифа младший из богов оказывается Шайтаном83, а старший — превращается в Ахурамазду. Шайтан чувствует себя уязвленным и становится не столько творцом, сколько разрушителем сотворенного старшим богом. Возникает конфликт, на котором строится учение зороастризма. Старший бог осознается людьми уже как единственный добрый творец. 43. Начало перехода от творческого состязания к конфликту богов уже чувствуется в приведенной сказке про волка и семерых козлят. Оно случилось незаметно для человечества, но оно очень существенно для нас, ибо важно для понятия Дарны. Изначально было состязание двух сотвор-цов, а стало состязание антагонистов, из которых только один истинный творец, а второй — мастер помогать в неправедном деле, разрушитель. 83
Ангро-Майнью (Ахриман)?
145 Человеческий мир имел как бы две фазы бытия. До появления божественного антагонизма и после его появления. 44. Очевидно, живые существа рождались и умирали как до этого разделения, так и после. Устранение отжившего свой срок — имело место на Земле всегда. Жизнь всегда имела обновление. Это означает, что представление о боге-разрушителе нуждается в уточнении. Стало быть, есть божество разрушения в смысле устранения не способного к дальнейшему развитию, к жизнедеятельности. И есть божество разрушения, которое препятствует бытию молодой жизни, препятствует естественному бытию Природы. Такое божество является злым и морально неприемлемым. Оно ориентировано в сторону насилия над Природой, на сопротивление Мировой Воле к жизни, на разрыв жизненных циклов и преждевременную гибель. 45. Древняя мифология сохранила представления о Золотом веке, о времени вечной весны, которая, как мы заключаем, все же не вечна, но по нашим человеческим меркам очень длительна. Надо понимать, что это и была эпоха творческого состязания богов, когда антагонизма на мировом уровне не существовало, и люди жили в отношениях доброго партнерства много дольше, чем теперь, не болели и уходили из земного мира в небесные кущи без страха, с чувством пройденного до конца пути и завершенного дела. Когда же в Мире появилось злое разрушительное начало, человек стал слабее, жизнь его короче, а погибель души или насильственная смерть без того больного тела — обычной. Вместе со всем этим человек обрел пороки и страхи. Среди них появился и страх смерти, который вызван боязнью не сделать, не пережить всего того, что изначально обещано человеку богами по рождению на Земле. 46. Так что мы понимаем зло как насилие над Природой. Зло восходит к божеству разрушения, которое пока, для простоты, мы понимали как единственное. Между этим божеством и Природой мы всегда находим какие-то промежуточные звенья или самостоятельные силы, которые проводят разрушение или транспортируют разрушающее начало. Они исполняют высшую злую волю, далеко не всегда понимая ее конечную цель и свое место в разрушительном замысле. Роль этих сил может выполнять и
человек, и политическая сила, и вирус, и некое природное явление, вроде озонной дыры. Нам, людям, также может быть не понятна сразу их роль, цели и само их наличие. Но это не меняет ситуации. Здесь мы должны отметить, что поскольку такие агенты божества разрушителя действуют в Природе и одновременно принадлежат Природе, то само по себе это есть конфликт внутри Мировой Воли. Этот конфликт 146 регулярно возбуждается и разрешается. Мы понимаем это только задним числом, анализируя историю человечества. 47. То, что действительно та или иная сила работает в интересах богов-разрушителей и подпитывается ими, мы понимаем по двум признакам. Во-первых, результат ее действия, в конечном итоге, ведет к гибели людей и вообще жизни. Во-вторых, эта сила относительно быстро пресекается какой-то другой силой, либо губит сама себя. Она не может долго существовать из-за своей нежизнеспособной организации, т.е. является химерой. Пресечение действия сил разрушения мы можем понимать только как действие богов — созидателей жизни, ибо сам человек часто ощущает перед разрушителями полное свое бессилие. 48. Итак, божественное добро борется с божественным злом. Если акцентировать свое внимание на борьбе добра и зла, то мы можем прийти к позиции зороастризма, когда говорят, что в мире нет ничего, кроме борьбы добра и зла — сил разрушения и созидания. Эта позиция колебания весов между двумя крайними положениями кажется нам слишком простой схемой для характеристики сущности мироздания. Она не оставляет места для богинь Рожениц и для бога сотвор-ца, которого в этой схеме человек вынужден превращать в антагониста. Эта позиция толкает человека к тому, чтобы каяться и грешить, а потом опять грешить и каяться. Ибо если Человек не свят, то, значит, пребывает во зле, значит, грешен! Один-два раза испытав колебание между этими крайностями, человеческое общество уже не может устоять в равновесии. Сама такая позиция выгодна лишь богам-разрушителям. 49. Вспомним всякого рода учения света, в рамках которых люди стремились быть чистыми и избегать порочного мира, преисполненного зла. Таковыми были исмаилиты, альбигойцы, богомилы, манихеи, ныне известное, но отцветшее «Белое братство» Кривоноговых. Все они кончали одинаково. Все эти братства отрицали мир и Природу как источник зла. Они впадали во зло, деградировали и вымирали. К такому результату ведет признание крайностей, заострение внимания лишь на полюсах картины борьбы добра и зла. К этому всегда скатываются все яростные борцы за любую крайнюю идею, неважно, злую или добрую. Борьба добра и зла есть, но не всегда именно она определяет бытие мира. Мир живет. Разрушители не могут противостоять созидательному процессу, творимому Мировой Волей. Это говорит за то, что древнейший бог-созидатель превосходит разрушителя. 147 50. Но если мироздание не рассматривать как конфликт двух начал, можем ли мы тогда говорить, что в мире один Бог-творец, в все остальные духовные сущности ниже его воли? Если самого гениального человека заставить созидать без диалога со всем остальным миром, то скоро он начнет повторяться и не сможет выйти из системы созданных им же образов. Эта система будет совершенна, но замкнута. Иного понимания работы сознания людям не дано. Ничего подобного мы в Природе не наблюдаем. Если Мироздание рассматривать как результат творческого акта божества, то мы должны признать, что божественный разум работает не как изолированный гений, а как работали бы несколько, много гениев, находясь в творческом взаимодействии. Это имеет отношение как к силам созидания, так и к силам разрушения. Иначе одни быстро взяли бы верх над другими. Таким образом, мы неизбежно должны признать идею множественности богов. 51. Историческое знание позволяет заключить, что во все времена существования Мира между силами разрушения и созидания в среднем имел место паритет. Если сегодня мы видим некоторое превосходство сил разрушения, действующих через цивилизацию, то завтра ситуация должна измениться. Мы в отчаянии, мы не видим, не знаем, как это произойдет, но мы должны верить, что это будет, ибо в этом мудрость жизни. 52. Мы не можем допустить вариант, принятый мировыми религиями, что все беды и радости мира определяются только одним или одними и теми же богами. Что зло и добро есть просто результат некой игры богов или только одного Бога-творца. Такое понимание несовместимо с нравственным законом, которому боги научили нас и соседние нам народы. Если единое божество определяет меру добра и зла в мире, то получается, что все высшие нравственные нормы Природы не являются нормами для него самого! Такая беспринципность мгновенно сокрушила бы Мир. Эта позиция есть камень, о который разбивается христианство. Из такого положения следует, что Мир не имеет ценности в глазах его творца. При этом сам творец не
произвел ничего большего! Не уважая свое высшее творение, сам творец оказывается либо незрелым, либо признающим свое ничтожество. 53. Это убеждает нас, что в мире нет единого творца добра и зла, и нет группы богов, входящих в одну единственную иерархию. Чтобы уместить нарвственный закон в известном нам мире, надо признать, что есть много богов-созидателей и богов-разрушителей, занимающих разные уровни. Эти боги, хотя и наследовали цели и задачи богов — первотворцов мира, и тварны ими, но они обладают свободой волеизъявления, в которой никому не подотчетны, и потому являются полноценными богами. Само их появ148 ление обусловлено, очевидно, тем, что в сотворении мира первотворцы не могли справиться «голыми руками». Понадобились созидательные силы иных качеств, более приближенные к Мировой Воле и к материи. 54. Естественно, часть этих богов вошла в то единое целое, что мы называем Природой, и они стали ответственны за ее стихии и силы. Сами стихии: Земля, Вода, Огонь, Воздух — божества. Природными богами являются бог белого света Святовит, божества Солнца — Даждьбог, Ярило, Хоре, бог грома и бури — Перун, бог ветров — Похвист, бог дождя — Погода, богиня посевов — Мокошь, хозяйка леса Баба-Яга и другие. Есть и множество малых богов и духов отдельных мест, таких как лешие и водяные, русалки, боги и богини озер и рек. Есть божества, которые связаны с живыми существами и человеком, таковые: Жива, Лада, Леля, Белее. К ним относятся другие божества и духи. Все это высшие существа, созидающие жизнь на Земле и доброжелательные к человеку. Среди них старейшим и наиболее удаленным от людей является бог Род. Можно понимать, что он и есть первотворец всего сущего, но это никак не переворачивает картину видения Природы. Он не творец всего до последней травинки, он лишь первый направитель бытия Мира, податель материи для воплощения Мировой Воли. Каким Миру быть конкретно — решают иные божества, а каковой вырасти травинке — решает дух — русалка, что живет от нее неподалеку. 55. Перечислим богов — разрушителей Мира. К ним относится, в первую очередь, Смерть, которая имеет две ипостаси. Это естественная смерть по необходимости обновления мира и смерть не своевременная, именуемая — Погибель. Как Смерть выступают иногда и Баба-Яга, и богиня холода и зимы — Марена. Последняя убивает как холодное зимнее начало, но она же может убивать и как мор, как повальная эпидемия. В первой своей ипостаси Марена не опасная богиня, если есть теплый дом и сделаны запасы продовольствия. Надо понимать, что Марена — древняя богиня матриархата, забирающая с Земли все, что отслужило свой срок, но принадлежит ей. В этом смысле, Марена забирает, например, и болезни, которые отступают от человека с прекращением слякоти и наступлением холодов. Ведь известно, что холод здоровому телу дает еще большее здоровье. Но холод имеет и свое божественное воплощение — это Кощей Бессмертный, останавливающий движение жизни. Помимо Смерти, Марены и Кощея есть немало других богов и духов, которые обуславливают человеческие болезни и пороки и явно оказываются божествами разрушительного характера. Среди таковых и бог Морок — бог ложного видения и тьмы человеческого сознания, к услугам которого нередко обращаются политики. 149 Все эти божества свободны в своем волеизъявлении, и их действия сдерживают только противостоящие им созидательные силы. Все они, если обладают должной степенью сознания, заигрывают с людьми, чтобы использовать их как проводников своей воли. Результатом их работы является, например, потрясающая бездуховность современной цивилизации, когда значение имеют лишь власть и деньги. Верховным богом-разрушителем является Чернобог. Он, опять же, имеет две ипостаси, как божество, разрушающее здоровый Мир, и божество, уничтожающее уничтожителей и таким образом охраняющее Мир своей грязной работой. То, что зло вынуждено уничтожать само себя, есть божественная мудрость, до конца не понятная человеку, но дающая веру в вечность добра и жизни. То, что божества разрушения имеют две ипостаси, как раз и определяет возможность Дарны, когда человек выходит за пределы альтернативы зороастризма. 56. Человек имеет право выбора: следовать ему за богами созидания жизни или за ее разрушителями? Естественный выбор — следовать за созидателями. Но ситуация оказывается сложнее, ибо разрушители предлагают такие блага и такие заманчивые возможности, которые хотя и во вред людям, но очаровывают. Людям кажется, что уступка временна, а потом, поправив свои жизненные условия, они вновь ступят на путь, данный богами-созидателями. Обычно это оказывается иллюзией. Так, проститутка выходит на панель, не понимая, что этим она утрачивает свой природный жизненный
тонус и теряет способность жить семейной жизнью, даже если ее карьера будет удачной. Язычество как учение существует для того, чтобы указывать человеку правильный путь, дать почувствовать правильный жизненный выбор. Выбор правилен, когда человек живет для своей земли, своего рода и своих потомков. Сделать правильный выбор можно только на основе своей исконной народной культуры. Потому язычество есть не только поучительная мифология и обрядовое с давление богов. Это еще исполнение их воли, которая осуществляется через жизнедеятельность человека. 57. Итак, язычник не только славит богов, но и является проводником их воли на Земле. Делает он это через сам процесс своей жизни. Если какой-то эзотерик стремится пребывать все время «в боге», то язычник и есть таковой, который пашет, сеет и кует не просто потому, что ему выпить не на что, а потому, что находит в этом свое участие в созидании Мира. Состояние Дарны'близко ему. Есть другая категория людей, которая имеет ослабленный жизненный тонус и не желает «пахать, сеять и ковать», но желает наслаждаться 150 благами, которые порой только для них и выдумываются. Эта категория невольно служит богам разрушителям. Они просто хотят животно наслаждаться, и их удел — бесследное исчезновение. Род таковых в конце концов пресекается. Таких людей плодит наша современная цивилизация. 58. Есть еще третья категория людей, они сознательно понимают, что они служат силам разрушения, силам зла. Они обращаются к ним, чтобы максимально брать и использовать те блага, которые ими даются. За это они служат им своею жизнью. Это не просто воры, корыстные преступники, каковыми могут быть люди предыдущей категории. Они совершают преступления не ради добычи чего-то, что не могут получить иным путем. Они идут на преступление ради него самого потому, что при этом реализуется их внутренняя сущность. Они поклоняются богам-разрушителям, получая у них силы на свершение зла. Это сознательные носители мирового зла, и судя по всему, в их руках сегодня находится мировой капитал. Юридически они могут быть ни в чем не повинны. Но именно их трудами обречена на гибель цивилизация. 59. Наша задача — выйти из потока распада и смерти, и жить в согласии с богами-созидателями. Такой шанс остается для человека всегда. При этом конца Света, мировой катастрофы бояться не надо. Вечность живого мира обусловлена мудростью Рода и великими богами — созидателями жизни на Земле. 60. Стремление к Дарне отражено в волшебных русских сказках и в чаяниях народа. Это то состояние, к которому приходит герой после успешного прохождения испытаний и обретения жизненной мудрости. Положительные герои сказок, в конце концов, обретают дом, создают семью и живут долго и счастливо. По Дарне люди чаще всего живут в деревнях. Упрощенно жизнь в Дарне можно понимать как счастье деревенской жизни. В динамике города Дарна также возможна. Осознанная Дарна выражает совершенство языческой веры. Это одновременно мировоззрение и состояние человека, в котором противоположности уравновешены, как в солярном символе — все стороны одинаковы и нет избранного направления. Равновесие в состоянии Дарны означает равновесие жизни и смерти, света и тьмы. Это — равновесие, которое наиболее благоприятно для земной жизни, ибо она нуждается в постоянном 151 обновлении. Это то наилучшее, что сегодня могут дать для земного мира боги-созидатели. Мы говорим, что день прекрасен, и если нам предложат выбор между пребыванием в вечной ночи или вечном дне, мы выберем день. Ежели нам еще предложат их чередование, то мы откажемся от вечного дня и выберем чередование, чтобы примерно третью часть суток занимала ночь. Вспомним, что праздник Купалы проводится именно в ночи. Ночь создана для любви. Ночью появляются росы, столь живительные для посевов, опаляемых дневным Солнцем. Мир доброй ночи дополняет мир доброго дня. 61. В Дарне есть понятия «плохо» и «хорошо», но нет такого плохого, чтобы не вывело к хорошему. В состоянии Дарны нет места злу, творимому богами-разрушителями, но есть место тьме и смерти отжившего. В создании Дарны не участвуют потомки Чернобога, действия которых рассматриваются людьми как насилие. Дарна — это состояние, когда люди оказываются в союзе с белыми богами и духами своей земли. Потомки злого начала Чернобога ведут к погибели — преждевременному разрушению и смерти живого. В Дарне смерть как насилие не рассматривается. Человек знает время, когда он умрет, принимает это и спокойно приглашает по этому поводу родственников. Он знает, что к этому времени он уже совершил должное в своей земной жизни. У человека живущего по Дарне все получается. Он всегда находится в ладу сам с собой, что бы он ни делал. Он рад чувству меры, которое находит в себе. Он никогда не опаздывает, в конце концов ему хватает времени на все. Он может торопиться, но он не впадает в растерянность и панику. Человек в Дарне — это человек на своем месте. Если человек редкостный чудак или посредственность,
то и мир его пребывания в Дарне — подстать ему. В нем он ощущает себя по-человечески счастливым. При этом он никак не отравляет жизнь окружающим. Он живет тем, что создал сам в согласии с другими. Как правило, вне Дарны оказывается человек, ставящий себе единственной целью деньги и связанный с ними престиж. Мы говорили, что это единственный массовый ориентир общества западного типа. Такой целью не ограничивался ни один из тех, кто творили величие и славу любой нации. Для них это могло быть лишь вспомогательным средством, а не самоцелью. Все созидатели, так или иначе, пребывали в состоянии Дарны. 62. Мир тяготеет к состоянию Дарны, но не всегда оно возможно. Для отдельного человека разрушение его личной Дарны может быть сиюминутным и быстро восстановимым усилием воли. Так, кратковременно из Дарны может вывести истерика ребенка. Иначе дело обстоит для человеческих сообществ. 152 Возможны целые эпохи, когда за принцип полагается разрушение Дарны в целых странах. Таково наше время, когда человек недопустимо упрощается, когда высшим благом объявляется вседозволенность. Если у нас, в России, осуществляется программа сокращения населения: программа «Планирования семьи», разработанная в Америке и опробованная на третьих странах, то это означает, что сегодня в России Дарны нет. Славянский мир потерял свое равновесие. Западная цивилизация так же не имеет Дарны, поэтому ее неустойчивость может проявиться в случае малейшего экономического кризиса. Нормы бытия народа в Дарне отшлифовьшаются в неизменных условиях жизни. Таковой, например, была много веков жизнь Русского Севера, донесшего до нас наши былины, древние обычаи и песни. Там о красоте жизни заботились не меньше, чем о хлебе. 63. Состояние Дарны, охватившее большие массы людей на долгое время, может быть охарактеризовано как Золотой век. С одной стороны считается, что эпохи справедливых, партнерских отношений между людьми, в которых осуществлялся Золотой век, безвозвратно миновали. Но с другой — идея Золотого века под разными названиями периодически возрождается. Это прослеживается со времен Платона. Образ жизни людей в Золотом веке понимался во все времена по разному, но общим было то, что человек должен быть счастлив. Индоевропейцы полагают, что Золотой век возможен. По нашим представлениям, это ни что иное, как торжество принципа Дарны. Это было и это возможно. Идея построения коммунизма есть отражение идеи Золотого века. Ошибка коммунистов сейчас видится в том, что для построения общества на основе Дарны требуется не отвлеченная идея и антагонистическая борьба, а требуется природная вера, вытекающая из народной традиции. Дарна не осуществляется посредством насилия, не дается через политические партии с их партийной злобой. Оно дается богами за праведную жизнь. Золотой век возможен, если люди в своей массе возвратятся к исконно своим древним верованиям и переосмыслят их вечные ценности в рамках сегодняшних представлений. Возможность Золотого века сводится к разрешению вопроса: может ли человечество как-то утолить свои потребительские побуждения, решить глобальные экологические проблемы и жить в состоянии устойчивого счастья? В Дарне человек нуждается в минимальном потреблении и не страдает от этого. Круг его интересов лежит не в потребительской, а в созидательной сфере деятельности. Имея возможность потреблять больше, он не находит в этом радости. Всякое понуждение человека к потребительству через рекламу может рассматриваться как удар, разрушающий состояние Дарны. Для пребывающего в Дарне отношение к назойливости рекламы подобно отношению к 153 туче гнуса. Ее звон приходится терпеть, но иногда надо выходить на открытое пространство, чтобы эту тучу сдул ветер. В обществе, где утверждается Дарна, должен произойти разумный отказ от насильственного стимулирования потребительства. Человеку нужно много меньше того, что он порой потребляет. Пытаясь потребительством компенсировать в себе недостаток Дарны, человек в действительности еще более нарушает свое внутреннее равновесие. 64. Выход из порочного потребительского круга предлагают учения восточной ориентации, построенные на буддизме. Они опираются на тезис, что бытие мира есть и будет всегда бессмысленной суетой и погоней неудовлетворенных за удовольствиями. Мир человеков всегда по-животному ненасытен и потому обречен на страдания, и выход возможен только путем разрыва связи с ним. По сути, эта позиция предполагает, что Золотого века никогда не было и не будет. Он не может состояться в принципе. И, значит, пребывание народа в состоянии Дарны — невозможно. Последователи такого рода учений фактически всегда стремились к Дарне, но только независимо от народа и традиционной культуры. Их основным идеологом является царевич Гаутама, который жил в маленьком мире искусственной Дарны, но столкнулся с большим миром, где это состояние было нарушено. Гуатама был человек ранимый. Он не смог вынести ситуации, когда было невозможно избавить от
страданий подвластный ему мир. Проблему он разрешил эгоистически. Он пошел по пути отказа от поиска народной Дарны и стал искать такой вид личной Дарны, при котором возможно народными чаяниями пренебречь. Так было создано первое буддийское учение. Оно возникло в ту эпоху и в той стране, где состояние Дарны было серьезно нарушено. По буддизму, в своих страданиях виноваты сами жертвы. 65. Разумеется, если все пойдут путем Гуатамы, то человечество вымрет. Для европейцев смерть человечества представляется злом, а путь Гуатамы — подсказкой Чернобога. Последователи Гуатамы имели разное мнение по поводу народного счастья: от признания его возможности до полного отрицания. Народы, исповедующие буддизм, все же не вымерли. Это произошло потому, что самые ярые идеологи ухода от мирских страданий освобождали Землю от себя и своих последователей быстрее, чем заражали своими идеями остальных. 66. Состояние Дарны не изолирует от бедствий, которые происходят в человеческой жизни. От них никуда не денешься. Часть из них — сотворены силами истинного зла, другая часть — естественна для жизни. Пребывая в Дарне, человек переносит и страдания. Но счастье, получаемое
154 человеком от пребывания в Дарне, эти страдания превосходит. Этот масштаб счастья превосходит и всякого рода удовольствия, получаемые от потребления благ цивилизации, поэтому они оказываются на втором плане. 67. В Дарне возможны и устремления, и страсти, и борьба. Но Дарна есть тогда, когда все это делается в состоянии взаимосвязи с Природой. Человек ощущает Природу как друга, с которым идет по дороге, даже если не беседует с ним. При этом совершаемое им действие оказывается не просто личным действием, оно происходит вместе со всем окружающим его миром. Человек знает реакцию Мира на свой поступок. Им ощущается воля Мира, зовущая поступить так или иначе, но всегда со знанием меры. В этой воле слагаются и воля предков, и воля Земли, и воля богов. Ощущение это переживается, во-первых, как поддержка, которая особым образом греет изнутри, дает силы и очень существенна, если человек решился на какое-то дело в одиночку, или малой группой. Во-вторых, переживается оно и как врожденное чувство меры, когда, сделав лишнее, человек ощущает, что внутреннее ощущение комфорта начинает сменяться каким-то беспокойством. Восстановление меры дает удовлетворение. 68. В состоянии Дарны увеличиваются силы и возможности человека, возрастает скорость и качество его работы. В древности люди совершенно справедливо думали, что таким помогают духи. В Дарне возникает особое видение мира, когда человек не просто смотрит на него, а весь его ощущает и знает. В этом состоянии он говорит с полем, водой, деревьями, касается их и никак не выделяет себя из мира других живых существ. Ему не хочется идти через высокую траву потому, что она от этого заминается, не хочется срывать цветы потому, что они красивее на своем месте. При этом темп и суета города вдруг куда-то отступают, становятся чем-то призрачным. 69. Крайним случаем, отличным от Дарны, является состояние сознания, которое характеризуется конфликтом, войной богов, которая проходит через сознание, через душу. Одно и тоже действие можно совершать в состоянии Дарны и в состоянии такого конфликта. Герой, сражающий гада, может делать это с чувством осознания равновесия Мира и места своего деяния в нем. Тогда он собран и не боится за свою жизнь. Удар его будет точен, а лик спокоен. Но он может делать то же самое в состоянии крайней ненависти и напряжения, будучи ориентирован в основном на самозащиту, и существование всего мира в этот момент ему не важно. Во втором случае — герой выбит схваткой из состояния Дарны, и он вынужден рассчитывать только на свои силы — боги и предки могут и не помочь ему. Все его страсти написаны на его лице. 155 В древности это было подмечено всеми индоевропейцами, например, греками, у которых на Олимпийских играх считалось правилом не выражать своего напряжения и эмоций, не уходить в себя к моменту наивысшего напряжения. Только тогда атлет получал возможность поддержки со стороны родных духов и сил Природы. Заметим, что сами игры происходили у Олимпа, чтобы боги были им свидетелями. Перед выступлением атлет тренировал и настраивал тело. Но настраивал он и душу. Молился и готовил себя к связи с предками во время выступления. И помощь приходила. Некоторые древние рекорды до сих пор не побиты. Естественно, что не только в греческой, но и в славянской традиции есть обязательное обращение к богам и предкам перед ответственным и тяжелым делом. Этот самонастрой есть общая черта для всей европейской культуры. Может быть, это общечеловеческое свойство — стремление сделать дело в состоянии Дарны.
Яскезд 70. Мы рассказали о Дарне как о состоянии сознания, но естественен вопрос: а как к нему прийти или приблизиться? Что для этого надо делать? Есть люди, которым посчастливилось прийти и поместить себя целиком в это привлекательное состояние. Таких людей сравнительно немного, в основном это люди второй половины жизни, ибо страсти молодости Дарне не способствуют.
Основная масса людей, знакомых с состоянием Дарны, бывает в нем эпизодически. Для попадания туда нужна подготовка, сравнимая с подготовкой к спортивному результату. Нужны регулярные тренировки. 71. Путь сознания к постижению Дарны можно рассматривать как своего рода аскезу. Для каждого она должна нести индивидуальные особенности. Можно рассказать лишь о самых общих чертах такой аскезы. Школы, ставящей на путь к Дарне, и учителей Дарны сегодня нет. Все зависит от личной активности человека. Здесь предлагается начинать путь к Дарне через самоинициацию — через первое сознательное столкновение и ознакомление человека с жизнью и духами Природы. Предлагаемое действие очень близко, по сути, к туристическому походу. Может быть, читатель уже пережил его и хорошо знает. Описанное тут действие может проводиться столько раз, сколько в этом есть необходимость. 156 72. Сразу надо сделать некоторое отступление. Мы можем вспомнить о всякого рода восточных аскезах, методиках, концентрациях внимания на предметах и способах освобождения ума от спонтанных мыслей. Когда в сознании каша из чужих учений и мыслей, то можно почистить его восточными способами. Все восточные методики концентрации сознания хороши до той поры, пока они дисциплинируют разум. Дисциплина состоит в исчезновении хаоса желаний и умения сознания быстро и надолго переходить к желанным направлениям деятельности. После достижения этого методики концентрации надо оставить. Начиная с некоторого момента, они приводят к угасанию сознания из-за недостатка информации и запрета работы с нею. Нельзя забывать, что конечной целью всех этих методик является полное опустошение сознания и превращение человека в безучастное ко всему в мире существо. По восточным религиозным представлениям это означает святость, по славянским же — неполноценность. Путь к Дарне ни в каких восточных методиках не нуждается, они могут рассматриваться как вспомогательное средство лишь потому, что известны в обществе. Надо помнить, что все эти методики заимствованы из других религиозных систем, и совместимость их с нашими древними представлениями заранее не гарантирована. 73. Сама по себе медитация не ведет к Дарне, ибо она безотносительна к Природе. К Дарне, очевидно, должны вести упражнения и работа сознания, происходящая в контакте с окружающим миром. Самым естественным путем к Дарне является туристический поход, иначе говоря, временное возвращение человека в Природу. Имеется в виду не выезд на автомобиле за город с авоськами, полными колбас, водки и консервов. После толпы таких туристов остаются искалеченные деревья и кучи отходов. Пьяные и вопящие, они знают только себя в своей компании. Хорошо, если они загасили костер и не набили стекол. Таким людям не познать истины. Просвещать их трудно. Ведомые Чернобогом, они оскорбляют Природу и Матерь-Землю. 74. Поход, целью которого является постижение Дарны, должен быть походом с минимальным числом участников и с минимальным числом вещей. Задачей такого похода является установление чувственного контакта с Природой. Контакт устанавливается как через движение, так и через работу на месте, о которой будем говорить ниже. Взятые с собой вещи должны быть максимально приближены к вещам, которые могли бы быть изготовлены вручную. Понятно, что кованых ножей и топоров сейчас почти нет, а брезент и полиэтилен вручную никто не изготовляет. Поэтому взятые с собой вещи должны быть уже много раз использованы — это знакомые вам вещи со «следами жизни». 157 Никаких этикеток, кричащих упаковок, ярких тряпок быть не должно. Посмотрите внимательно на лес, реку, горы, туда, куда вы собрались идти. Какие там цвета, какие тона? Вы не должны выпадать из этого мира. Соображения типа того, что вам нужна красная фуфайка, чтобы ее было легче увидеть спасателям, вас волновать не должны. Продукты питания нужны тоже естественные, пригодные для пешеходного туризма, а не для пикника. В походе для передвижения моторов или велосипедов лучше не использовать. Контакт с техникой постараться вообще исключить. 75. Первая задача вашего похода состоит в том, чтобы оторваться от цивилизации и обыденности бытия, прочистить сознание. У вас должен быть разработан маршрут, но вы не должны быть ограничены жестким графиком следования. Маршрут предполагает минимальный контакт с цивилизацией. Первые несколько дней надо просто следовать по этому маршруту. При этом будет происходить ваше привыкание к новым условиям и перестройка сознания. Это известно всякому туристу. Через несколько дней городские образы и повседневные проблемы уходят. Появляется ощущение, что
«я, наконец, в походе». После этого ощущения можно начинать действия, носящие мистический характер. К этому моменту вы должны быть достаточно удалены от цивилизации. Не слышать шума поездов, не видеть труб электростанций, и т.д. 76. Найдя красивое и удобное место, надо стать в нем лагерем. Для определенности будем считать, что вы поставили палатку близ лесного озера. Здесь будет происходить ваша работа по налаживанию контакта с духами. Этот контакт потом будет иметь продолжение в дальнейшем, чтобы в условиях суеты городской жизни приводить себя в состояние Дарны. Поэтому, лучше всего, если местом для своего путешествия вы избрали родину своего предка, окрестности родной деревни или такое место, к которому у вас есть душевная близость, предрасположенность. В постановке лагеря надо соблюдать естественные правила. Рубить только сушняк, не засорять территорию, не кричать, не греметь, не проявлять эмоций, не ругаться. Не упоминать неизвестно какого бога, не говорить на христианские темы. Большой костер без надобности не разводить. В огонь мусор не бросать. Что из ваших отходов способно сгнить — зарывать, что не способно — унести. Впоследствии, после вашего ухода, должен остаться почищенный лес, кружок от костра, может быть, скамья, пакетик соли — и все. Этим правилам сотни лет. 77. Вы поставили лагерь. Теперь начинается самое сложное и самое индивидуальное. Отвлекитесь от своих товарищей, лучше, если вы оказались одни. Если оказались с друзьями, то не говорите с ними о своих 158 переживаниях и намерениях. То, зачем вы сюда пришли, надо обговорить заранее. На месте беседуйте только на самые простые бытовые темы своей стоянки. Тут вы должны понимать друг друга без слов. Из дел, перво-наперво, положите в огонь кусочек мяса или любой другой вкусной пищи. Сделайте это до своей первой трапезы. Скажите про себя или вслух, но тихо: «Ты, Огонь, прими дар наш. Будь другом и защитником. Говори то, что сказать хочешь, что знать должны, будем слушать тебя». Слова могут быть и другие — те, которые к месту и естественны для вас. Вычурности никакой быть не должно. Огонь лучше всего поддерживать все время, пока длится стоянка, возжигать из тлеющих углей, а в конце гасить, извинившись и не заливая водой. Лучше всего, если огонь просто погаснет сам без дров. 78. Когда огонь горит, надо долго смотреть на языки пламени. Никаких мыслей от себя при этом не гнать, сидеть и греться, но помнить, что огонь живой, он слышит и знает о вашем присутствии. Если вас донимает какое-то желание, выскажите его на огонь. У огня можно негромко петь или что-то рассказывать, но должно быть и долгое спокойное созерцание его в тишине. 79. Тот покой, который при созерцании костра наступает в душе, является древнейшим и важнейшим покоем человека. Это не статическое состояние, это состояние мягкого возбуждения древнейших пластов сознания, которые не имеют языка самовыражения. Запомните это состояние у костра, запомните характер движения языков пламени. Свяжите в памяти это с тем, как вы пришли на это место, сложили и разожгли костер. Потом вспоминайте это движение к костру и сам костер в обыденной жизни. Представьте себе его пламя. Мысленно скажите ему то, что сейчас волнует, попросите участия. Это сразу сделает вас отвлеченным зрителем круговерти суетной жизни и поможет принятию правильных решений. В жизни чаще вспоминайте и представляйте себе огонь вашего костра, мысленно зажигайте его. Тогда придет нужный покой. Это один из приемов приведения себя в состояние Дарны. Дома удобно зажигать свечи, и может возникнуть естественный вопрос: заменяет ли огонь домашней свечи воображаемый огонь походного костра? Влияние огня свечи сказывается на человеке благотворно, но это не тот огонь, что горел в лесу. Лесной огонь был более подвижен. Вы созерцали, как положенное в огонь полено превращается в головешку, а головешка в золу. Огонь костра грел вас, отделял мир вашей стоянки от мира леса и позволял приготовить пищу. Всего этого нет в огне свечи. Поэтому он является для нас скорее живым символом, чем буквально тем огнем, с которым естественно жить человеку. Огонь свечи приятен, но он не заменяет того, что дает пламя костра. 159 80. Огонь очага — ваш друг. Фактически, он принесен вами на стоянку и является составной частью жилища. Он не родственен тем духам, которые живут в лесу. Среди ночи, после полуночи, уйдите в лес. При свете дня надо предварительно осмотреть лес и выяснить — нет ли в нем ям или совсем непроходимых завалов. Вы должны уйти так далеко, чтобы не видеть огня костра и не слышать звука стоянки, но и не заблудиться. С собой можно взять палку, нож или топор. Потом, когда вы остановитесь, их надо будет оставить так, чтобы они не мешали. В руках их не держать. Если вы давно не были в ночном лесу, то будет страшно. Этот страх полезен, он стимулирует ваше здоровье. Но он должен быть вам подконтролен. Дальность удаления в лес от лагеря определяется и
контролем над страхом. Тут полезным является наличие оберега. Если у вас совсем не обнаруживается страха, то это не имеет принципиального значения. Он появится через несколько минут, просто его не надо так сильно запирать в себе. Здесь это положительное свойство оказывается не на пользу. Страх, возникающий при входе в незнакомый ночной лес, естественен для человека. Он стимулирует его нервную систему наиболее правильным образом. 81. То, что вы будете делать в лесу, является очищением от всякого рода устоявшихся психических ошибок и болезненных комплексов, которые заполняют сознание и устойчиво живут в нем. В условиях цивилизации этого нельзя сделать из за иллюзии повсеместной сверхбезопасности, атмосфера которой создается для комфорта бытия. Этой сверхбезопасностью вы затравлены так, что биологически нуждаетесь в состоянии страха. Не в такая сильном, который известен по некоторым снам, который леденит душу и сковывает тело. Не в таком уродливом, как страх перед властью государства, когда только исполняй его волю — и будешь цел. Не в таком скучном и одностороннем, как его подают в фильмах про вампиров. Вы нуждаетесь в естественном страхе, который переживается ежедневно существами, живущими в Природе. Этот страх — стимулятор и сторож. 82. Цивилизация пытается компенсировать недостаток этого внутреннего сторожа всякими детективами, безобразными игрушками и фильмами-страшилками. В результате нарушается естественное разделение пространства на святое (безопасное) и подверженное случаю. Для древнего человека, его дом — это еще и храм, сакральное место, куда не допускаются страшные духи, обретающиеся во внешнем мире. Страхи живут вне жилища, бояться их надо, выйдя на улицу, и не бояться, когда войдешь в дом; Но и бояться не значит опускать руки — это значит бороться за себя и свою семью, ибо надо жить. 160
В цивилизованном мире страхи врываются в дома через видеосистемы, они воспринимаются как нечто не до конца правдоподобное, но масштаб их такой, что бороться с ними обычному человеку невозможно. Когда перед явленным страхом человек — ничто, тогда не может быть и роста силы, противостоящей этому страху. Дарна предполагает наличие силы, которую человек может противопоставить страху. Эту силу дают и боги и духи, она приходит и в ночном лесу. Ночной лес дает возможность покопаться в себе и отыскать нужные силы. В состоянии Дарны человек, по сути, бесстрашен. 83. Если огонь очищает вас посредством «уюта жилища», так что вы перестаете мелочиться, становитесь добрее и великодушнее, то в лесу вы ставите себя перед опасностью нападения, входите в условие риска, когда ваши органы чувств не убаюканы, как у костра, а наоборот обострены. Углубившись в лес, остановитесь и начните вслушиваться в его ночные звуки. Эти звуки очень разнообразны. Это и падение капель, и хруст веточек, и шорохи. Надо быть готовым и к сильным звукам, например, к хлопанью крыльев птицы, которая долгое время сидела неподвижно у вас над головой, или к скрипу дерева. Очень редко возможно и появление и пары светящихся глаз. В этом случае, первое — это покой и контроль над собой. Зверь наблюдал за вами дольше, чем вы его видите. Второе — почувствовать возможность свободно двигаться, вспомнить о средствах защиты: фонарь, посох, нож, разговор, громкий голос. Но это крайность. В случае любых звуков вы должны следить за собой, за тем, что делается внутри вас. Стоять и слушать надо столько, чтобы наступило привыкание, стало ясно, что лес, хотя и живет, но вам ничего плохого причинять не собирается. Тогда можно перейти на другое, более «рискованное» место и все повторить. 84. Когда вы насладитесь ночными звуками, сделайте десяток плавных вдохов и выдохов. Можно расставить руки, смотрите перед собой. В благоприятном случае по краям поля зрения вы увидите бледные тени, которые могут двигаться или быть неподвижными. Не поворачивайте глаз, это мало что даст. В ночи лучшее зрение — боковое. Поздоровайтесь. Вы пришли не на охоту, не за грибами. Сейчас вам не надо просить лесных духов о добыче. Если вы их видите, то, значит, они к вам благосклонны. Отнеситесь к ним в мыслях по-доброму. Если это удастся, то вам станет тепло и уютно, а страх перед лесом окончательно исчезнет. Если теперь случайный хруст или топтание вас насторожит, но не приведет к вздрагиванию или бесконтрольному напряжению мышц, то значит, вы вошли в состояние Дарны. Запомните это состояние единства с лесом и перед выходом к своему костру скажите и повторите, сколько хотите раз, молитву: «Лада, великая богиня, соблюди меня!» 6 - 3244
161
Если вам ближе какое-то другое обращение к богам с просьбой о внутренней гармонии, то скажите его, сейчас для этого самое лучшее время. 85. Пребывать в Дарне короткое время легко. Естественным содержанием аскезы является многократное приведение себя в Дарну при разных условиях, чтобы потом Дарна становилось устойчивым состоянием. Лесные духи слабее человека. В худшем случае — они могут завести в глушь, напугать или вывести на вас змею или зверя. Но это надо заслужить особо скверным отношением к лесу. В лучшем — они дадут не только лесные дары, но и правильный душевный настрой. Общение с ними начинается сразу, как только вы
входите в лес. В древности люди уходили в глубину леса для разрешения спорных вопросов, для поиска правды. Даже князья уходили в лесную глушь, чтобы держать там совет или вершить суд. Если что-то и просить у лесных духов, так только душевной правильности, чтоб в любом сотворенном людьми мраке вам удавалось отыскать истину. 86. Подойдите к воде. Если хотите пережить первобытный страх и пустоту, бывшую до сотворения мира, то нырните глубоко в темную ночную воду. Лучше всего без плавок. Разумеется, до этого, днем, надо проверить: достаточно ли глубоко озеро, нет ли коряг, родников? Ощущения, которые вы должны пережить, связаны не с реальной опасностью напороться под водой на сук, а с переживанием близости к себе абсолютного мрака, в котором вы невесомы и где нет никаких опор. К сожалению, потребность в дыхании не позволяет сделать этого в полной мере. Предложенное действие носит характер посещения картинной галереи или мистериального театра, где образ пустоты и мрака создает мрак воды. Нам, в полном сознании, никогда не пережить в ощущениях тот мрак, который означает для нас исчезновение мира, и ассоциируется с потусторонним ничто, с недрами Земли, Океана, Космоса. Углубление в массу темной воды дает образ этого потустороннего ничто. Это ведет к осознанию того, что есть нечто альтернативное Природе, Миру, созданному богами-созидателями. Это альтернативное не имеет общего с человеком и потому надо почитать тот Мир, который дан нам для бытия. Нужно уметь наслаждаться его многообразием и красочностью, ибо он на самом деле ограничен и окружен мраком. Если поэтесса просила любить ее за то, что она умрет, то Мир надо любить и радоваться ему за то, что он есть. 87. Если сама эта возможность — любить Мир и наслаждаться ощущением Природы — дана человеку, то это не просто случайность. Богам было угодно привести нас к этому ощущению, оно есть необходимая для жизни самоценность. Эти чувства надо уметь переживать в полной мере. 162 Надо помнить, что мы имеем богоданные чувства, и надо уметь выделять их из чувств, которые можно охарактеризовать как удовольствие или блажь, которая может быть и не нужна. Через переживание мрака воды известный исследователь психики Дж. Лилли вышел на духов, стоящих вне плана человеческого бытия. Поэтому предлагаемый опыт вовсе не нужно рассматривать как обретение бутафорского образа. 88. Теперь подведем некоторые итоги. В основе аскезы здесь дана схема мистериального действия, когда человек оказывается сопричастен к стихиям, осознает свое первозданное бытие у домашнего очага, вне дома, и знает, что такое быть вне своего мира вообще. Человек, пребывающий в Дарне, всегда хранит в себе чувство сопричастности к своему миру. Сперва эта сопричастность должна быть раскрыта человеку. А потом стать желанной, так чтобы человек находил радость в стремлении к ней. Выполнение описанной аскезы может удаться лучше или хуже. Она и построена может быть иначе, в зависимости от особенностей избранного места и времени года. Цель ее — раскрытие сопричастности человека Природе. 89. Через предложенную аскезу человек почувствует Природу изнутри, оставляя на время цивилизацию. Те переживания, которые при этом возникают, обращаются в его силу, формируют жизненный тонус. Возвратившись в городскую среду, такой человек будет чувствовать свое физическое и психическое превосходство над другими представителями социума. Это чувство не нуждается в демонстрации и о нем не стоит заявлять вслух, дабы не испортить свою репутацию. Это и есть та сила земли, о которой мы говорили в самом начале. Она передается человеку через общение с духами земли, где он ходил. Об этой силе знают все, кто возвращался из сложных походов, где был риск и физические нагрузки. По истечении примерно месяца или даже недели становится заметным, что эта сила слабеет, человек опускается до среднего уровня члена общества. Чтобы поддерживать в себе эту силу нужна регулярная связь с землей и контакт с Природой вне города. 90. По сути, каждый серьезный туристический поход есть особое мисте-риальное действие. Выше мы описали специальные действия, которые изначально задуманы как мистерия. Их отличие от того, что происходит в походе, состоит в том, что они как бы статичны. Они происходят на одном месте, а сам процесс похода является лишь обязательным приложением. Поход — это непрерывная смена впечатлений за счет движения и открытия новых видов и состояний Природы. Все такие впечатления благотворны. В силу новизны и количества они не успевают усваиваться созна6* 163 нием, и поэтому свободно входят в подсознание человека. Они очищают подсознание и наполняет его новым содержанием, делающим человека совершенным. Именно это всегда было целью мистерий. Интуитивно это понимают почти все пешеходники, водники и горники. Что тянет их в путь — они не могут понять. Но потребность охватить собою Природу, соединиться с ее духами и обрести утраченное совершенство у них есть. Так же интуитивно они оставляют на рискованных участках маршрута подарки духам, например, обвязывают цветной ниткой ветку дерева, как это делают алтайцы. Но при этом учения, объясняющего суть происходящего с человеком в походе, наши туристы не создали. Тут материализм оказался непреодолимой преградой.
В рамках языческого мировидения становится ясно, что туристический поход — не просто форма общения друзей или спорт, а это форма осуществления глубокой биологической потребности человека через общение с Природой. Не удивительно, что в экономически благоприятную эпоху походной формой отдыха увлеклись молодые здоровые люди из технической и научной интеллигенции. Это как раз те люди, которые, обладая развитым сознанием, не могут компенсировать потребность в общении с Природой через дачную жизнь или матрасничество на южном море. Их слишком сильное отклонение в техническую сферу неизбежно требует столь же сильного возвращения к своим природным началам. Без похода их будет преследовать чувство неудовлетворенности, усталости, бессмысленности жизни. 91. Те, кто прошел легкие маршруты, всегда стремились к маршрутам более сложным. Почему? Потому, что все достоинства легкого похода уже освоены, и его мистериальные качества уже не могут удовлетворить. Чем сложнее маршрут, тем острее опасность, тем большие силы требуются для ее преодоления, и тем больший требуется контакт, связь и доверие к Природе. В развитии и углублении состояния Дарны большую роль играют случайные обстоятельства. Например, вы ушли зимой в лес на лыжах и заблудились. Темнеет, вы можете замерзнуть, вас могут просто съесть. В этой ситуации отчетливо появляются два уровня сознания. Первый — это предпаническое состояние, когда организм выбрасывает адреналин, и вы бежите сломя голову в поиске спасительной знакомой лыжни. Второй — вы осматриваете лес, просите его о доверии и помощи, успокаиваете себя, взвешиваете варианты, ориентируетесь, вспоминаете свой маршрут, осмысленно выбираете путь возвращения, не паникуете при ошибках. Вы удерживаете себя в Дарне и сохраняете свой запас адреналина для правильного броска. Это более высокий уровень аскезы, чем тот, что описан выше. Здесь есть серьезный риск, здесь вы не только молитесь богам, но и совершаете 164 ответственное дело. Ваше спасение существенно зависит от способности сохранить Дарну. 92. Подобную, но еще более жестокую практику имели друиды. Они подвергали себя различным опасностям, чтобы преодолеть их и тем наполнить себя волей богов, а заодно узнать: имеют ли они их благодать на решительные действия или нет? Если друид, брошенный в море, сумел снять с шеи камень и всплыть, пройти через стаю волков и быть не тронутым, то после этого он мог стать между двумя идущими на бой армиями и остановить их своей песней. Такова была сила его воли и веры. Такие поступки могут быть успешными лишь в состоянии Дарны. Дарна — это состояние, в котором вершатся магические деяния. Совершались рискованные для жизни действия и ради самоочищения. Так что при этом должна была либо восстановиться Дарна, либо наступить гибель. С восстановлением Дарны, стало быть, грех перед богами искупался. Так, согласно «Старшей Эдде», жена конунга Гудрун, расправившись со своей семьей, села в лодку без весел и оттолкнулась в море. Море не погубило эту многогрешную женщину. Ее прибило к далекому берегу, где она вновь вышла замуж. К сожалению, наша литература не оставила нам примеров практики наших волхвов, и мы вынуждены пользоваться иноземными источниками. Но из летописных данных мы знаем, что волхвы свободно шли на действия, связанные с риском для жизни. 93. Разумеется, Дарне можно учиться и без такого серьезного риска. Например, в процессе воспитания детей. Или как это делал Сократ, живя со сварливой женой. При этом в любом случае — как питание для желудка, так и питание для души приходит к нам из Природы. 94. Потребность в общении с Природой в конце концов будет иметь осознанное выражение в форме веры. Вера эта по определению языческая. Она должна быть названа Природной верой. Цель этой веры — обретение Дарны в жизни на Земле. Жизнь по смерти, как известно, есть продолжение жизни земной. Живущий в Дарне — наследует небесные луга и белое царство Святовита, где живут его лучшие предки. Потому не моли словами добрых богов о спасении себя, но поступай согласно их воле. В древности то, что сейчас называется походом, более понималось как странничество. Маршруты не были очерчены так подробно, как они могут быть известны сейчас. Странничество составляло целый социальный институт. Странничество формировало особый тип человека, который мог 165 ходить в образе скомороха, торговца, целителя, даже христомольца, думающего, что он идет поклониться христианской святыне. За всеми ними всегда стояла более высокая идея, о которой большинство из странников никогда не догадывалось. Они лишь чувствовали ее, и это чувство умещали, как умели, в рамки своей религии. Странничество всегда связывалось с очищением от грехов, поиском совершенства и силы. Это означает, что в первозданной связи с Природой человек нуждался всегда и делал это через путешествия. Волшебная сказка обычно строится на том, что герой вынужден путешествовать, чтобы
восполнить какой-то недостаток. Существенно, что герой русской сказки избегает бед на своем пути только потому, что является совершенным носителем народной культуры. Потому он чист и тяготеет к Дарне.
ЗАВЕРШЕНИЕ 95. Мы описали разложение, которое преследует людей в современной цивилизации. Мы увидели, что оно обязано самой ее сути. Так же указали на сильное, устойчивое и спасительное состояние человека, находящегося в гармонии с Природой. К этому состоянию можно прийти посредством работы над собой. Эта работа состоит в развитии и восстановлении своего чувства восприятия Природы. Это может быть начато через поход, через дикий туризм. Научившись чувствовать Природу, надо осознать, что в нее включены и все люди. Чувства, которые мы приобретаем в общении с Природой без человека, должно быть обобщено на Природу вместе с человеком. То, что люди сегодня ведут себя не как дети Природы — это другой, отдельный вопрос. В действительности, вся народная культура, весь фольклор восходит к состоянию Дарны, к гармонии с Природой. К Дарне ведут народные праздники, являющиеся в язычестве культовыми. К Дарне ведет опыт народной жизни. Вся национальная традиция предполагает коренную связь человека и Природы. Не случайно фоном к любому народному ансамблю всегда служат красивые пейзажи родной земли. Фоном же любой рок-группы всегда оказывается стена замкнутого помещения, в крайнем случае — паровоз, но ни в коем случае не Природа. Все это справедливо не только для нас. Литовская языческая и фольклорная организация «Ромува» избрала путь к Дарне через свою древнюю песенную традицию. Эта традиция уходит своими корнями в литовскую языческую веру, народные праздники и бытовые традиции. Когда они 166
поют свои песни среди лесов на древних городищах, то на землю нисходит Дарна. О том, как народная песня и праздник ведут в Дарну, можно было бы написать целую книгу. Попробуем сделать это в другом месте. 96. Успех в постижении Дарны зависит от вашего окружения. Если вас окружают тяготеющие к Дарне люди, вы сумеете найти с ними общий язык и дадите друг другу возможность быть счастливыми. Если же вам приходится иметь дело с разрушителями, то вы не только оказываетесь в противостоянии к ним, но вы еще и затрудняетесь жить в Дарне. В этом случае надо начать осваивать свою национальную традицию, чаще вспоминать о связи с Природой, мысленно проходить свои лучшие маршруты, искать людей, которые близки вам. В любом случае — надо набирать полезный жизненный опыт и углубляться в национальную культуру, видеть в ней высшую ценность. Без этого бытие в Дарне невозможно. Если вы почувствовали, что вошли в Дарну, то последующее поддержание этого состояния уже будет значительно проще, а выбить вас из него будет труднее. 97. И напоследок. Наше язычество не безразлично к политике, к судьбе нашей земли и нашего народа. Россию сжимает мертвящее зло. Сегодня мы имеем довольно много направлений борьбы русских язычников за национальную самобытность, честь и бессмертие своей Родины. Мы имеем как бездумных экстремистов, так и людей, старающихся глубоко вникнуть в суть происходящих в нашей стране процессов, чтобы понять — куда вернее всего направить силы, чтобы язычество оправдало свое историческое назначение. Анализ предложений о том, что сегодня должны делать русские язычники, выявляет одну общую закономерность. Все сходятся в том, что язычники должны потрудиться, а возможно и биться за Русскую землю. При этом все молчаливо полагают, что где-то существует духовный, силовой и энергетический ресурс для этого дела. Совершенно очевидно, что ресурс этот не может быть извлечен из самих тех людей, которые сегодня осознают языческие идеи. Их собственный ресурс очень ограничен, как и вообще у всякой маленькой человеческой группы. Они и так делают то, что могут. Основной ресурс содержится во власти богов и Природы. И насколько мы сумеем правильно понять и осуществить их волю, настолько будет расти наша численность, и возрастут наши возможности. Учение Дарны, в отличие от многих других учений, не призывает человека правильно отдать свои силы. Оно призывает правильно получать их. Правильно получив силы от Природы, человек и правильно их потратит. Иначе в следующий раз он просто ничего не получит, не войдет в Дарну. 167 Учение Дарны говорит, что язычники не должны организовывать свою работу на износ. Их силы должны восполняться, но случится это только при условии гармоничной с Природой жизни. Предложенная вам книга не содержит полного знания о Дарне. Едва ли это знание вообще можно описать целиком, обойдясь без личного примера и опыта конкретных людей. Здесь даны лишь контуры учения. Посему читателю естественно делать собственные шаги в поиске единства с Природой. Эта книга отражает духовный поиск старейшины общины «Коляда Вятичей». Община зарегистрирована Комитетом по связям с религиозными организациями при правительстве г. Москвы
16 ноября 1998 г. Религиозная идея группы выражена следующей формулой. В нее входит понятие Дарны, которое автор постарался раскрыть в данной книге. Мы принимаем, что: 1. Изначальное сотворение и ежегодное обновление мира есть акт творческого деяния и состязания богов при участии людей. Люди включаются в сотворчество с богами через сам процесс своей жизни. 2. Есть боги-созидатели и боги-разрушители. Боги-созидатели ведут свое начало от Белбога. Богиразрушители ведут свое начало от Чер-нобога. Мы учим почитать богов-созидателей. Мы полагаем, что наши боги не создают жесткой иерархии. Как и наши предки-славяне, мы считаем себя правнуками Сварога и Лады, внуками Даждьбога. 3. Каждый человек свободен в выборе своей веры, он сам определяет, в кого ему верить. Человек по своей природе — в единстве души и тела — не является ни греховным, ни совершенным. Он обладает такой же ценностью, как и всякая другая форма жизни. Человек — вместе с другими людьми, животными и растениями и земным местообитанием — образует единство Рода. Другие формы жизни также обладают сознанием и душой, хотя и живут по-другому. Наша вера учит, что хотя человек и свободен в своем выборе, правильно ему чтить богов-созидателей, ибо человек получает от богов по вере своей. 4. Мы находим, что боги-созидатели обладают святостью, которую они разлили в Природе и на которую опирается Нравственный Закон Рода, утвержденный среди славян Сварогом и его сыном Даждь-богом. Нравственный Закон Рода представлен в волшебных русских сказках, он требует жить в согласии с Природой, с заветами предков и сохранять целостность Рода как единства человека, земли и других обитающих на ней форм жизни. 168
5. Человеку, соблюдающему Нравственный Закон Рода, естественно жить в состоянии Дарны. Дарна — состояние деятельной жизни, в котором собственные ритмы согласуются с природными ритмами, постигается язык других жизней, собственная жизнь наполняется радостью, любовью ко всем формам жизни и покоем, сама смерть становится продолжением жизни. 6. Такой человек счастливо проживает жизнь, а после смерти его душе дарится счастливая возможность повторного бытия на земле либо пребывание в Белом Царстве Святовита (в Ирии). Наша вера требует духовной практики Дарны. Путь Дарны есть аскеза нашей веры. 7. Мы находим, что человек, следующий за богами-разрушителями, удовлетворяет свои пороки, но не оказывается счастлив. По смерти его душа, прежде чем воплотиться вновь, очищается в Пекле Чернобо-га. 8. Наша вера завещана нам предками. Заветом наших богов и предков является забота о сохранении природного разнообразия и сохранении своего рода на русской земле. Без этого нет состояния Дарны. Это одна из главных составляющих нашего религиозного учения. [1997-1999]
ПРЕДИСЛОВИЕ Эта книга — не научный, а скорее философский и религиозный труд, в котором объясняется то, что наш народ знал ранее, но забыл. Поэтому вместе с раскрытием практики шаманизма в задачу автора входит показать шаманские черты русской традиции. В книге путем анализа русских волшебных сказок показывается, что шаманизм не чужд русскому народу. То, что мы знаем как шаманизм — входило в практику русских волхвов и называлось кудесничеством. Сам автор ощущает себя шаманом и полагает, что имеет право говорить о предмете и давать некоторые рекомендации по шаманской практике. Насколько они глубоки и серьезны — пусть решит сам читатель.
ИНТЕРЕС к ШАЛЛАМИЗЛ\$ 1. Шаманизм загадочен. Он привлекает возможностью войти в другие миры и почерпнуть новые, свежие знания. Шаманизм видят как возможное оружие духовной власти и как путь самоутверждения человека, идущего по жизни через мистический поиск. 173 Начнем с установления понятия шаманизма. Разные люди вкладывают в него разный смысл и часто до хрипоты спорят, отстаивая свои представления. Это связано с тем, что в рамках современной цивилизации места для шаманизма не осталось, а сам он рассматривается как нечто изолированное от обыденной жизни. Цивилизация смотрит на шаманизм как на явление чуждого ей дикого разума. Поэтому мы исключим такого цивилизованного наблюдателя, а оставим такого, который, подобно человеку древней эпохи, добровольно берет на себя те правила и отношения, которые появляются в мире шаманизма. Чтобы понять шаманизм, будем исходить из первобытного понимания мира, в котором все явления и все знания человека увязаны в единую целостную картину, и человек не хочет отделять себя от Природы. Для нас новым в этой картине является позиция исследователя, который, видя новое явление, оказывается в какой-то степени сам его творцом и участником. И более того, понять это явление возможно, только приняв в нем участие. В картине первобытного мира шаманизм не может рассматриваться как нечто изолированное. Он, как и все остальное, является частью единого целого. Поэтому, беря какие-либо подлинные фрагменты древнего знания, мы обязательно обнаружим их связь с шаманизмом. В таком, на наш взгляд, единственно верном подходе шаманизм оказывается крайне многоликим явлением. Так оно и есть в действительности. Узлом всей этой многоликости является то, что шаман — вхож в мир духов, имеет в нем какую-то власть. Вхожий — означает буквально вхожий. Это тот, кто способен к сознательному движению в мире духов. Здесь этот мир называется третьей реальностью. Без посещения этого мира нет шаманизма. Но есть еще и второй момент, который не принципиален для самого шаманского действия, но зато очень существенен для практики шамана в целом. Это благосклонность общества к шаману. Доброжелательность общества имеет значение не только потому, что в таком обществе шаман востребован и его существование находит социальный смысл. Признание обществом, племенем, деревней за человеком статуса шамана оказывает ему помощь в работе с духами, ибо создает благоприятный фон этой деятельности. Для не очень сильных шаманов этот фон может определять успех камлания, подобно тому, как зрители могут вдохновить артиста. В таком признании есть своя доля условности. Шаман должен подтверждать свой статус одеждой и обрядовым поведением. Если сегодня общество признает за человеком способность общаться с духами, то оно рассуждает по следующей формальной схеме. Если, вызывая духов, человек облачен в маску и специальное одеяние, стучит в бубен и поет, то он, скорее всего, шаман. Если, вызывая духов, он просто сидит в прострации или катается в ночи по земле с завязанными глазами и рычит, то он не шаман вовсе, а психопат. Иначе говоря, культурная традиция и мнение 174 социума диктуют характер используемой шаманом техники, хотя то же общество допускает и вариации
в методах шаманской практики. Итак, под шаманом мы будем понимать человека, который, во-первых, работает с духами в традиционной для своей земли и своего народа магической технике. Во-вторых, шаман умеет погружать себя в особое состояние сознания, в котором у него возникает диалог с духами (и сознаниями членов своей общины). В-третьих, у шамана обычно складываются устойчивые отношения с группой духов. Они приучены к нему, выполняют для него магические задачи, а он так же выполняет для них некоторые услуги. В частности, систематически их «кормит». Эта группа может состоять только из одного духа. В-четвертых, для достижения целей своей практики шаману очень часто приходится путешествовать вместе с духами, как в реальном мире, так и в пространстве третьей реальности. При этом видит шаман духов или не видит, общается с ними во сне или наяву, стучит в бубен или нет, поет песни или нет, одевает ритуальную одежду или нет, устраивает из своего камлания театрализованное представление или нет, показывает трюки или нет, впадает в шаманский экстаз или не впадает, принимает галлюциноген или нет, сильный шаман или слабый — это все определяется индивидуальностью шамана и его традицией и может быть использовано для создания наукообразных различий внутри группы людей, которую мы назвали шаманами. 2. Поскольку для шамана необходимо наследование традиции, а также культурная и духовная связь с единоверцами, то легко понять, что современное общество предполагает кризис шаманизма. Возникает естественный вопрос: чем современному обществу интересен шаманизм? Безусловно, он привлекает внимание спецслужб как экзотическая техника изменения сознания. Но этот вопрос имеет тайный характер, и поэтому не является критерием проявления общественного интереса. Сегодня интерес общества к шаманизму — в значительной степени интерес досужий. Но есть и глубинные причины. Шаманизм относится к числу утраченных возможностей, по которым люди переживают ностальгию. Очевидно, люди возвращаются к шаманизму потому, что он требуется для удовлетворения каких-то биологических потребностей. На наш взгляд, шаманизм уравновешивает отношения человека с обществом и с Природой. И именно потребность в гармонии таких отношений (в модели: моя семья — лес и моя семья — общество) оказывается главной причиной обращения к шаманизму. Эта потребность тем острее, чем глубже в лесу стоит ваш дом либо чем дальше общество уходит по пути технического прогресса. Прогресс (как послеледниковой эпохи лес) удалил людей друг от друга. И он же отстранил людей от Природы как естественной среды обитания. 175 В среднем в России люди ушли не так далеко по пути технического прогресса. Поэтому мы пока не находим потребности разрешать через шаманизм проблемы нашего сознания и жизни вообще. Мы все еще можем почувствовать связь и родство со своей землей. Бессознательно мы еще проводим параллель между явлениями Природы и своими переживаниями. У нас эта потребность удовлетворяется традиционными культурными побуждениями, которые к шаманизму относить не принято. В число таких культурных побуждений сегодня попадает созерцание Природы, хождение по лесу. В прошлые века самым существенным путем единения народа у нас была хороводная культура и коллективное пение. Тот, кто ходил в хороводе и пел вместе с другими — знает, что это ведет к временной утрате человеком своей индивидуальности и слиянием всех участников в единый духовный организм. От этого происходит благодатное изменение сознания, которое упорно рассматривается культурой не как этап шаманского камлания, а как конечная цель действия. Между тем, наш опыт заставляет считать, что дальше, за хороводным изменением сознания, буквально лежат новые миры, достижение которых уже требует разрушения обезли-ченности участников и концентрации всех на одном солисте — шамане. При этом с некоторой кульминации хороводного движения шаман начинает свой полет, а остальные участники хоровода его в этом поддерживают. Сегодня прекрасная хороводная культура погибла не только потому, что ее запрещали в советское время, но и потому, что в обществе увеличилась информационная нагрузка. Русский шаманизм мог бы выразиться через хороводную культуру. Но исторически получилось так, что он целиком отстранился от хороводной культуры и ушел на уровень колдовства, где хоровод и коллективное пение едва ли практиковались. О шаманизме в русском колдовстве будет говориться ниже. С другой стороны, потребность в шаманизме компенсируется пьянством. Это было бы смешно, если бы не было столь серьезно. Т. Маккена в своей книге «Пища богов» вообще полагает, что особенности всякой цивилизации определяются видом ее наркотических средств. Для Европы и России — это алкоголь, табак и сахар. И, по его мнению, это принципиально не способствует развитию шаманизма. Наш опыт показывает, что алкоголь способствует вхождению в шаманское состояние сознания, чему вообще может способствовать любое вещество, на которое у шамана выработался условный рефлекс. Существенно, что шаманская доза алкоголя обязана быть небольшой. Она сравнима с дозой, которую принимает иной артист перед выступлением. В пользу того, что алкоголь в России подсознательно считается средством, способствующим общению с духами, говорит обстановка его принятия: в России очень
любят пить на Природе, у воды. Но при этом, шаманская доля алкоголя многократно перекрывается. В результате алкоголь из средства высвобождения подсознательных переживаний и стремлений превращается в их разрушителя. 176
На Западе ситуация иная, чем в России, хотя пьянство как механизм подавления требований глубин человеческого сознания так же играет не последнюю роль. В отличие от русских, принимая алкоголь, западный человек значительно яснее представляет себя в пивной, чем на лесной поляне. Западная цивилизация сегодня находится в состоянии коллапса. Запад ощущает потребность в психических компенсаторных механизмах даже более остро, чем мы. Именно поэтому на Западе так востребованы психологи и психоаналитики. В частности, к решению проблем западного сознания привлекаются и возможности шаманизма. Но привлекаются, разумеется, по-своему — по-западному. Так, западная фармацевтическая медицина, в целом, лечит лучше, чем это могут сделать шаманы84. И Запад не ставит себе задачу извлечь из шаманизма ту целительскую пользу, на которую рассчитывают соплеменники шамана на Камчатке или Алтае. Запад добивается ее другими методами, но при этом его интерес к шаманизму огромен. Там написаны сотни трудов, которые возникли в результате как академического, так и неформального изучения шаманизма. Делается упор на понимание шаманизма изнутри, делаются попытки овладеть им, создать школы. С другой стороны, изучение шаманизма ограничено самими принципами западной цивилизации. Западная мысль по-своему могуча, но и по-своему беспомощна. Шаманизм рассматривается ей как нечто, дающее увлекательную игру ума, как эзотерическое наслаждение, как средство психотерапии для копания в своем «Я». Между тем, действительный шаманизм — это обязанность беззаветного служения, тяжелое бремя и риск. Среди переведенных у нас авторов и апологетов идеи современного шаманизма стоит упомянуть Кастанеду с его «Учением Дона Хуана», Роджера Уолоша, автора книги «Дух шаманизма» (Москва, 1996), Харнера с книгой «Путь шамана», которая является наставлением по шаманской практике, перенятой у шаманов Латинской Америки. Фрагменты этой книги изданы в сборнике «Магический кристалл» (Москва, 1994). Пока остается мало замеченной книга М.Ф. Косарева «Основы языческого миропонимания» (Москва, 2003). В этой книге автор описывает жизнь, быт, практику, философию, религию и социальное значение сибирских шаманов. По содержательности эта книга превосходит все западные издания, которые на ее фоне выглядят просто суррогатами. Однако по естественным причинам западные исследователи оказались впереди в решении проблемы постижения сути практического шаманизма. У нас даже сегодня многие исследователи, понимая вопрос, молчат, поскольку боятся за свою научную репутацию. Тут ничего не поделаешь. Хотя над наукой сейчас и не довлеют политические запреты, но у нее есть 84
При этом нужно заметить, что западная светская медицина, в отличие от шаманизма, больше внимания уделяет устранению симптомов болезни, нежели искоренению её причин.
177 свои законы развития. Чтобы этнографическая наука смогла связать себя с этнопсихологией, с психологическими и медицинскими результатами исследований иных состояний сознания и чтобы должным образом изменилось мировоззрение ученых — нужно время. Известно, что господствующие взгляды в науке меняются лишь со смертью их создателей, либо позже, но никак не раньше. Исходя из этого, нужно ожидать качественно новых российских исследований шаманизма только через несколько десятилетий. 3. В первобытной культуре шаман ответственен перед богами, перед своими духами, предками и теми людьми, которым он взялся помогать. Эта ответственность не есть ответственность перед законом, в ней нет юридической стороны. Эта ответственность восходит к мифологии, и религиозным представлениям о призвании шамана и его месте в мироздании. Вот эту ответственность, которую шаман не регламентирует, Запад понять не может, поскольку он слишком далеко ушел от своих природных начал. Он не сможет понять ее еще и потому, что генетически народы Запада более корыстны и прагматичны, чем славяне или те первобытные народы, у которых шаманизм до сих пор уцелел. Магия Запада всегда имела единственную цель — обогатиться и обрести власть над миром или над какой-то его частью, пусть даже над отдельными людьми. Эта цель глубоко эгоистична. Запад видит в шаманизме технику экстаза. А сам шаман находит в своем деле тяжелую обязанность исполнять волю предков и этим хранить мир в равновесии. Именно про технику экстаза он ничего не знает, хотя владеет ею. Сама такая формулировка его деятельности для шамана вульгарна и неприемлема. Таким образом, Запад хочет понять шаманизм без души и без веры. Он пытается взять у шамана абстрагированную технику и совместить ее со своим коммерческим сознанием. Но это будет помесь «бульдога с носорогом». Появится что-то новое, а душа Запада от этого не исцелится и не получит удовлетворения. И так будет везде, где будут пытаться использовать технику без ее духовной составляющей. В этом и состоит трагедия того взгляда со стороны, от которого мы здесь отказываемся. Запад обречен на несостоятельность в понимании шаманизма потому, что в основе его магии лежит насилие. Шаманизм, как волшебную технику, Запад также может видеть лишь как инструмент насилия. Между тем, в основе шаманизма идея беззаконного насилия или господства отсутствует, хотя шаман и демонстрирует власть над духами. Этот парадокс мы раскроем ниже.
Нас будет интересовать то, что на Западе называют техникой шаманизма, но душа будет интересовать не меньше. Ведь отправляется в шаманское путешествие именно она, и ее путь целиком определяется ее достоинствами. 178 4. Надо сказать несколько слов и о предрассудках XIX-XX вв., которые связаны с представлениями о шаманах как об изощренных насильниках, лжецах, злодеях и слугах нечистой силы. Власть над духами делала шамана лидером племени, поэтому грамотные европейцы в первую очередь оценили шаманов как хитрых деспотов, управляющих посредством обмана. В своей практике шаманы демонстрировали и демонстрируют трюки для произведения впечатления на соплеменников. Соплеменники действительно видят чудо. Но при этом конечной целью действительного шамана является не именно это чудо, а высвобождение психической энергии соплеменников, происходящей при их удивлении, восторге или страхе. Цель трюков — возбудить воображение соплеменников, заставить его работать вместе с шаманом. В этом случае срабатывает мало изученный эффект коллективного психического действия, которое направляет шаман. Шаман действительно работает с духами. В этом никакого обмана нет, поскольку результатом его камлания оказывается либо мудрый совет, либо дело, которое приводит к успеху. Психически шаман — самый сильный член своего общества, привыкший к действиям в экстремальных условиях. Он играет роль стабилизатора племени в критический момент его жизни. Этим сама его деятельность абсолютно оправдана. 5. Теперь скажем несколько слов по поводу возможности шаманского злодейства. У народов Сибири есть разделение на белых и черных шаманов. Белые шаманы служат богам Неба. В актах камлания белые шаманы подымаются в небеса, вверх. Черные шаманы служат богам Земли и подземелья. Они во время камлания опускаются вниз. Такое разделение вовсе не означает, что черные — плохие, а белые — хорошие. Обвиняющие шаманов служители христианского культа тоже имеют разделение на белых и черных. Путешествия вниз оказываются более эффективными, чем вверх, потому что людям от природы более естественно падать, чем взлетать к облакам. Этот наш естественный психофизический опыт имеет свою проекцию на особенности шаманского путешествия. Кроме этого, путешествующий вниз шаман раскрепощен, а двигающийся вверх повязан этикетом традиции. Земля ближе и доступнее человеку, чем Небо, и божества Земли могут легче понять и найти оправдание поведению человека. Поэтому черные шаманы более свободны, чем белые. И поэтому черные шаманы оказываются более сильными. Если белым шаманам естественны жреческие функции (жертвоприношение, гадания, словесные обращения к богам в обыденном состоянии сознания), то черным шаманам ближе психическая импровизация, сражения с духами и волевое решение стоящих перед ними проблем. Собственно шаманами оказываются именно черные шаманы. Лечат людей черные шаманы. Белые шаманы — шаманы лишь номинально, в действительности 179 они служители культа, который удерживает мироздание в равновесии и покое. Другая причина, по которой черные шаманы оказываются сильнее белых, заключена в самых общих чертах мифологии близких к нам архаических народов, где Небо господствует над Землей, и боги Земли находятся в конфликте с богами Неба. Мы еще будем говорить об этой мифологеме. Правящее Небо находится в покое властителя, а подчиненная Земля ищет союзников. Таковыми союзниками оказываются черные шаманы. При этом перед черным шаманом открываются несколько путей. Первый — это работать над удержанием Земли и Неба в равновесии, как бы быть послом от Земли к Небу. Здесь черные дополняют белых шаманов. Второй — это противостоять на Земле всем силам Неба. И третий — это решать собственные проблемы, к которым Небо отношения не имеет. Если в первом случае черный шаман играет роль «доброго волшебника», который разрешает конфликты, то во втором случае шаман становится «сатанистом», стремится подавить и подчинить себе все живое. В этом случае высшей целью и смыслом жизни шамана оказывается власть. Этнографических данных о таких мятежных шаманах почти нет. Но сама такая возможность от шамана не закрыта. Каким быть черному шаману: добрым или злым — это определяется внутренней сущностью ставшего шаманом человека. Насколько можно судить, в каждом черном шамане с неизбежностью должны жить, сглаженные традицией, оба этих противоположных начала, и все зависит от того, какому из них отдается предпочтение. Собственно, поведение шамана является обычным поведением человека, наделенного властью и магическими возможностями. Нужна высокая нравственная позиция и ответственность перед высшим началом, чтобы в такой ситуации не оказаться подверженным пороку. Эту высокую нравственную позицию несет языческое учение, религия шаманов, которую называют шаманизмом. В похожую, но более жесткую ситуацию, попадают маги Запада. Об этом довольно прозрачно написано в недавно вышедшей книге Р. Кавен-диша «Магия Запада» (из серии «Сфинкс», 2002, стр. 100-101). Суть западной дилеммы в том, что бог для западного мага един. Этот бог выстраивает мироздание по
закону пирамидальной иерархии. Когда маг дорастает до определенного уровня, так что он становится заметен на фоне божественной иерархии, перед ним встает выбор: или начинать бороться против иерархии бога и в конце концов потерпеть поражение, или вступить в эту иерархию и лишиться индивидуальной сущности. Обе ситуации непереносимы, поскольку западный маг стремится к личной власти. В силу этого, есть некоторый уровень западной магии, после которого достижение все большей и большей власти оказывается невозможным. Относиться к этому факту можно с издевкой или состраданием. Нам кажется правильным отнестись по-философски. Магия Запада, какая бы она 180 ни была: сильная или слабая, белая или черная — оказывается тупиком монотеизма. И она бессмысленна и страшна тем, что обнаруживает этот тупик. Посмертная участь западного мага — христианский ад. Шаманизм, как практика языческих волхвов, не заперт монотеизмом в систему одномерного мышления, где есть либо власть, либо погибель. Шаманы соревнуются между собой, но шаманизм не ориентирует людей на власть как таковую. Шаман, как и западный маг, постигает мироздание. Но он лишь отстаивает свой мир, в котором творчески созидает как всякая творческая личность. В мире языческой религии он имеет право на свою пирамиду духовной власти. В рамках европейской христианской культуры такие характеристики как «черный шаман» и «путешествие в нижний мир», означают, что речь идет о слугах врага рода человеческого. Это оказывает влияние даже на атеистов. Поэтому еще раз укажем, что характеристики цвета или направления путешествий не являются сами по себе достаточными для этического или нравственного вывода. Этнографическим фактом является то, что магия запада — это форма религиозного бунта. Магия шаманов же естественно укладывается в этические нормы их религиозного учения, которое, в свою очередь, регулирует отношения общества. 6. Остановимся на вопросе шаманской мифологии. Оказывается, ее нельзя отделить от характера цивилизации, которая порождает шаманизм как религиозную практику. Путешествуя по землям России, автору удалось познакомиться с языческой верой коми, манси, алтайцев, чувашей и мордвы. Есть все основания считать, что основа их мифологии является общей и восходит к древней цивилизации, которая охватывала территорию сегодняшней России более двух тысяч лет назад. В прошлое эта цивилизация простирается на десятки тысяч лет. Ее сегодняшним духовным наследником являются так называемые угро-финские народы. Эту цивилизацию принято называть матрической (матриархатом), поскольку жилье и производство одежды было сосредоточено в руках женщин. Мужчины повсеместно занимались охотой и ловлей рыбы. Земледелие же оказывалось не характерным. Сегодня этот образ жизни повторяют народы Севера. И фактически он распространяется на все таежные территории. Матрическая цивилизация характерна малой плотностью населения, отсутствием рабства и развивающейся промышленности. Эта цивилизация не знала убийства ради присвоения собственности. Человеческая жизнь была в ней самой большой ценностью. В основе цивилизации лежал родовой принцип и родовая традиция. Темпы развития этой цивилизации были неизмеримо медленнее сегодняшних. Направлением развития этой цивилизации было познание мира через волшебную практику. Героем этой цивилизации был не воин, сокрушающий чудовище, а первопроходец, познающий новые земли, или шаман, постигающий мир богов и духов. Мы рас181 сматриваем эту цивилизацию как цивилизацию подлинной человеческой свободы, хотя возможности человеческого рода в ней кажутся нам сегодня очень ограниченными. Принципиально важно то, что в мире этой цивилизации не было дорог, а были лишь реки. Именно поэтому вся эта громадная цивилизация не осознавала своего существования как единого целого. Тем не менее, за тысячи лет она унаследовала мифы ледниковой эпохи и отшлифовала их. По одной ветви этих мифов, миром владеют две богини лосихи или олени-хи, которые и породили весь Мир. Теперь одна из них продолжает давать жизнь, а другая забирает. По другой ветви, Миром управляют мужские божества Неба и Земли, и люди находят свое место в системе их отношений. Именно эта мифологическая идея получила дальнейшее развитие. Совсем иная ветвь цивилизации — арийская. Она возникла вне лесов, в результате возможности свободного перемещения сперва по тундре, а потом по степи в избранном направлении. Арии осознали идею производства оружия для войны, идею человеческого неравенства и идею эквивалентного товарного обмена между соплеменниками. Историческая деятельность ариев свелась к захвату собственности у народов, не знающих арийских богов и данных ими норм отношений. Для этого потребовалась концентрация больших масс людей в хорошо организованные орды. Роль организационного начала выполняла религия. Именно поэтому арийский мир сложил пластическую, и в то же время единую религиозную систему, дошедшую до нас
в Ведах. В арийской цивилизации решающей фигурой оказывался не первопроходец или шаман, а воин — знатный кшатрий. Возможно, именно он и оказывается единственно свободной личностью в этой цивилизации. Свобода начинает становиться роскошью, начинает дорого стоить, перестает быть общедоступной. Служители богов у ариев звались брахманами. Брахман исполнял гимны богу грозы и Неба Индре, для того, чтобы тот помог кшатрию совершить удачный набег на иноплеменников. Так что если в матрической цивилизации в критические моменты истории управляющей фигурой становился шаман, то для цивилизации ведической главным оказывался кшатрий. И он решал — кормить ему брахмана или нет. Традиционно помня, что его место должно быть первым, брахман всегда противился такой участи. Борьба кшатриев и брахманов проходит через всю историю ведического мира. При этом брахман в значительной степени уподоблялся шаману, когда принимал галлюциноген (сому) и начинал видеть, как огненные кони везут колесницу Индры. Но он уже оказывался не свободен в исходе своего религиозного дела. Он обязан был упросить Индру дать кшатрию победу. Другого исхода обращения к богам от него не ждали, и ни на что иное он не имел права. Поэтому богослужение ведической религии, хотя и предполагало полет и видение богов, но утратило смысл шаманской практики. Брахман имел творческое право на исполнение 182 своего гимна, но свободно общаться с богами он уже не мог. Потому в ведическом мире шаманизм отступил на второй план. Таковы особенности, лежащие в основе матрической и ведической цивилизаций. 7. Ну а мы кто? Несем ли мы в себе ведическую или матрическую традицию? Идеология государства Российского всегда имела ведический характер. Наша писаная история пронизана главенством кшатриев — главенством княжеской власти. Но являемся ли мы ариями изнутри, со стороны народной традиции? Если мы задумаемся, берет ли свое начало русская традиция от арийской или матрической культуры, то легко увидим, что мы далеко не арии. Арийский дух нам понятен потому, что он оказался движущей силой нынешней цивилизации, ведущей в которой оказалась западноевропейская идея прогресса. Мы плохо вписываемся в эту цивилизацию. Она не наша. И мы лишь по принуждению поспеваем за ней. Наши духовные стереотипы из-за этой цивилизации лежат в нас мертвым грузом. Они имеют матрическое происхождение. Покажем основу нашего мифологического сознания, в котором хозяйствует женщина. Мы знаем богиню Мать Сыру Землю, знаем Родину-Мать. Знаем, что смена времен года обязана тому, что миром управляют две богини. Они уже не лосихи. Но одна из них старая и холодная — Зима, а вторая теплая, желанная — Весна, или Лето. Обе они попеременно владеют Миром, и все наши календарные праздники умещают в себе их взаимоотношения и деяния. Вся задумчивость, созерцательность, беззлобность, иррациональность и щедрость русской души идет от матрического начала. «Живи сам и дай жить другому», — вот принцип, который определил мирное расселение русского народа до Тихого океана. Все угро-фины веками обнаруживали, что русские — свои. Наши сказочные герои — охотники и первопроходцы матрической эпохи. Но есть у нас и богатырские сказки, тяготеющие к ведическому началу. Собственно, русский — это и есть универсальный симбиоз матрического и ведического начала. В этом и заключена русская сила. Здесь нас интересует матрическое начало, которое есть и начало шама-ническое. По-русски шаман зовется кудесником, бубен — кудесом, а кама-лание — это кудесничество, «камлать» по-русски означает «кудесить». Кам — название бубна у самоедов. Здесь мы не пользуемся нашими словами только по причине сложившейся терминологии. Кто такой шаман — сегодня представляют все, а кудесник — не очень. Если в ведической традиции брахман славит и упрашивает Индру принести богатство, то в матрической традиции шаман не выполняет заранее оговоренную функцию. Шаман стоит перед неизвестным миром. Всякий раз он оказывается первопроходцем и исход его путешествия не ясен. 183 Шаман имеет права на негативный ответ тем, кто попросил его о камлании. Таковой может быть воля богов. Шаман и посылается для того, чтобы узнать ее. Мироздание, в котором воля богов заранее не известна, может быть только конфликтным мирозданием. Это значит, что в мире шамана конфликт богов не исчерпан. В нем нет единого всевластного бога, который все всегда знает и решает на основе единого принципа. Иначе говоря, сама свобода шамана в поиске истины предполагает, что никто в Мире не имеет на эту истину монополии. Шаманическая картина мира в основных чертах сводится к тому, что есть великий бог Неба (или есть много небес и на каждом свой бог). Он чист, светел как серебро, преисполнен достоинств, и не имеет
особого желания влезать в человеческие дрязги. Небесного бога могут звать по-разному: Тенгри, Торум, Верхотур, или Род. Люди имеют душу — частичку, подаренную им богом Неба. Но тела людей сотворены богом или богами Земли. У разных народов их зовут по-разному: Эр лик, Белее, Керемет или Чернобог. В некоторых мифологемах люди провинились перед богом Неба. В других — боги Неба и Земли оказались в конфликте. Поэтому человек, с одной стороны, оказывается неподвластен ни Небу, ни Земле. С другой стороны, и помогать ему в жизни особенно не хотят ни небесные, ни земные боги. Особенно далек от деяний людей бог Небесный. И хотя благодеяния его безмерны, случаются они редко. Проще добиться умеренных результатов у бога Земли и ее недр — Эр лика или Керемета. Это опасные боги, владеющие миром мертвых, но они дают и блага живущим, если к этому их расположить. Принести им жертвенный дар и попросить достойно. При этом нужно еще до них и добраться, что как раз по силам шаманам. К этой двухполюсной картине мироздания добавляются и многие другие, менее значительные полюса или силы. Своим существованием они обязаны другим богами и духам, живущими не в вертикальном, а в горизонтальном мире. Поэтому в поиске ответов на жизненные проблемы шаманы путешествуют не только по вертикали, но и в горизонтальном направлении. И все это оказывается естественным не только для угро-финской культуры, но и для русской. Необходимую для русского кудесника картину творения Мира, согласно нашей мифологии, подробно опишем ниже. Здесь же, в подтверждение сказанных слов, вспомним, как наш сказочный герой сперва идет к горе (движется по горизонтали), потом отворачивает на горе камень (когда он идет один, то часто карабкается на гору с трудом), находит под камнем дыру в подземное царство, куда впоследствии братья спускают его на веревке. Веревку традиционно режут, и герой шаманически блуждает по иному миру, творчески находя из него выход. Возвращается же он только 184 потому, что совершенен нравственно и силен волей. По русской сказке, владения оружием от него нигде не требуется. Еще раз отметим, что шаманизм интересен нам вместе со своей религиозной системой, предполагающей, что все проблемы людей могут быть решены не насилием, а работой духа. В целом шаманизм дает выход из психического кризиса цивилизации, в которой лишенные эмоций и ярких переживаний индивиды крайне нуждаются в психотерапевтах. Радость жизни этих индивидов похищена до предела страстными, активными и ярко живущими персонажами рекламы. Шаманизм игнорирует рекламу, извлекает утраченные цвета жизни из нави и снова возвращает их в явь.
ТретьА РЕАЛЬНОСТЬ 8. Западная цивилизация, окончательно сформулировав материалистическую философию, закрыла человечеству дорогу к волшебству и шаманизму. Попробуем вновь пробить ее посредством той же философии. Материалистическая философия знает два вида реальности. Это реальность материального мира и реальность мира субъективного, который пребывает лишь в головах людей. Образы богов и духов материализм понимает лишь как порождение сознания человека. Все религии и вся мировая традиция древности молчаливо полагают, что помимо этих двух планов бытия — объективного и субъективного — существует, по крайней мере, еще один план, на котором живут боги и духи предков. Этот план не виден, геометрически он не обязан совпадать с нашим миром, но он есть. При этом если религия монотеистична, она понимает, что духи различных иерархий живут на различных планах бытия. Сами эти планы могут быть изображены в виде горизонталей, составляющих пирамиду. Наверху пирамиды сидит главное божество, которое может пониматься как единственное. Политеистическим религиям более свойственно видеть мир богов и духов единым планом, который мы понимаем как третью реальность, равноправно существующую вместе с объективной реальностью материи и субъективной реальностью разума. Единство третьей реальности означает, что иерархия богов и духов задана не изначально, по «рождению» их на таком-то небе, а возникла вследствие их творческой потенции. В обыденной жизни шаман через органы чувств объединяет свой субъективный план с объективным. В этом он ничем не отличается от всех остальных людей. Во время камлания шаман отрешается от своих обыч185 ных чувств и обращает свой субъективный план к третьей реальности. В этой третьей реальности он действует так же активно, как и в объективном плане. Разница в том, что шаман имеет различное поведение, различные навыки и умения в плане объективном и плане третьей реальности. Искусство шамана состоит в умении работать с третьей реальностью.
Существование третьей реальности означает, что деятельность шамана не является обманом или видом истерии, как это неизбежно следует из материалистической философии. Тем не менее, надо отметить, что граница между личным воображением человека и третьей реальностью менее выражена, чем граница между тем же воображением и объективным планом. Но дело здесь только в личном опыте шамана. Чем больше он работает с третьей реальностью, тем она четче и «реальней». Тут уместно задуматься о раннем детстве, когда мы получаем первый опыт общения с материальным миром. Во-первых, ребенок плохо различает границу между этим миром и отражением его в своей голове. Во-вторых, он не задумывается об этом, не анализирует и не критикует свой опыт. Последнее очень важно. Когда взрослый человек неожиданно для себя сталкивается с третьей реальностью, он либо признает ее и верит в нее как малый ребенок, либо списывает ее на собственное воображение, либо превращает ее в комплекс — запрещает себе вспоминать о ней. 9. Конечно, доверяя своей фантазии, можно придумать, что угодно. Но если начинающий шаман вздумает относиться скептически к своему видению, он лишится права входа в третью реальность и как шаман не состоится. Скептицизм всегда основан на знании. Отметим, что как наша субъективная реальность не знает всей реальности объективной, так и в третьей реальности не известно все о материальном плане. Этот факт исключает всесилие шамана или какого-то персонажа третьей реальности. Даже богам не все известно и их возможности не безграничны. В мире вообще нет всесильной и всезнающей силы. В мире есть Нравственный Закон, по которому решается участь человека. И есть мировое дерево, удерживающее планы бытия и сам мир в равновесии. Мироздание в сумме всех трех планов бытия более похоже на живое существо, жизнь которого воспроизводится внутри него самого. В нем невозможно провозгласить свободу почек от желудка или независимость мышления от реакции мироздания. Именно поэтому, если скептик уже заранее знает, что чего-то ни в коем случае быть не может, то и мир третьей реальности отреагирует на это. Таковой человек, попадая в третью реальность, будет всякий раз попадать в замкнутую камеру, в которой действительно ничего нет. Каким может быть критерий, доказательство того, что мы общались с третьей реальностью, а не со своими фантазиями? Во время камлания разум шамана приведен в высокую степень возбуждения, ибо он обязан обратить себя к новому чувственному инструменту, к другим чувствам, 186
взамен пяти чувств, связывающих его с материальным миром. Эти дополнительные чувства во время путешествия шамана порой кажутся ему теми же самыми — слухом, зрением, осязанием, обонянием. В действительности они иные — как бы обновленные, и они не производятся его телесными органами чувств. В своем путешествии шаман может слышать так далеко, как не слышит его телесное ухо. Или видеть то, куда не смогли бы заглянуть глаза. Кроме этого, шаман узнает мысли и побуждения духов, порой не спрашивая их об этом. Также в шаманском путешествии причины и следствия событий могут хронологически переставляться, и вообще, в мире третьей реальности нарушаются законы известной нам науки. Где кончаются осязания и возможности шамана, а где начинается независящая от него треть реальность — оказывается до конца не ясным и в конечном итоге не интересным для самой шаманской практики. С другой стороны, признание третьей реальности вытекает из факта — из способности людей познавать новое. Начало познания — открытие нового не дается ни логической мыслью, ни словами и понятиями уже существующими. Оно дается через откровение, чрез экстаз, через общение с третьей реальностью. И только после этой доставки откровенного знания в наш мир начинается работа логики и аппарата науки. Они дают ответы на вопрос: относить ли это новое знание к науке или к числу ложных представлений. Третья реальность — духовная, и значит, жизненная субстанция пронизывает весь мир и этим единит его. По оценкам нашего сегодняшнего разума в познании нового без фантазии обойтись нельзя. Однако в традиционных культурах роль этой фантазии всегда брал на себя миф, шаманская мифологема, которая содержит в себе вселенную третьей реальности. Древний разум фантазировал не случайным и хаотическим образом, а по законам и в границах своей этнической картины мира. Камлая, шаман чаще всего и поет песнь об этой мифологеме, настраивая себя на путешествие или вселение в нее. Переходя в третью реальность, шаман начинает ощущать поток образов, который не контролируется его воображением. Однако при этом шаман контролирует свое отношение к этим образам и поступает с ними по своему сознательному разумению. Именно появление потока образов и является критерием входа в третью реальность. Этот поток образов сам по себе не требует от шамана никаких усилий. Воспринимается он лишь указанными обновленными чувствами, но далеко не всегда во всей их полноте. Это происходит в зависимости от того, какие обновленные чувства у шамана развиты лучше всего. Либо как внутреннее зрение и осязание пространства, либо как поток знания ниоткуда в аналитической или поэтической форме. Либо как звук, как осязание и как запах.
Наиболее желанно для шамана видение и возможность перемещения, действия в пространстве третьей реальности. Однако осуществление такой 187 возможности происходит далеко не у всех шаманов. Исследования шаманов Сибири показывают, что многие шаманы не могут совершить такого путешествия потому, что так организовано их шестое чувство. Однако они стучат в бубен, поют и порой рассказывают о своем путешествии, потому что этого требует этническая традиция. Они не отделяют себя от всего этого ритуала. Их способ общения с духами полноценен, но не предполагает иллюзорного полета с ними. ДуШД И ЕЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ 10. Что именно, какая часть шамана совершает путешествия? Почему, по одним рассказам, шаман во время путешествия лежит как мертвый, по другим — он продолжает стучать в бубен? Если душа покидает тело шамана, то, стало быть, он остается мертв? Это совершенно логично с точки зрения человека монотеистической культуры. Но это не верно в рамках языческого понимания души человека. Согласно языческим воззрениям, душа человека множественна. Это является принципиальным отличием от христианства. Благодаря этому факту язычник мыслит и понимает мир иначе, чем христианин. Более того, язычник, оказывается, в сути своей уподобляется христианину, если считает, что его душа имеет единственное число и единожды живет на Земле. Сегодня идея множественности души человека сохраняется в эзотерическом знании. Эзотерики говорят об астральном, ментальном, тонком и других телах человека, обычно при этом не упоминая о душе. Иначе говоря, эзотерики неявно и стыдливо умалчивают факт множественности души человека, собственно и не понимая масштаба сокрытой ими от самих себя истины. Религия во многом опирается на представления о душе. И наоборот — представления о душе формируют религию. Монотеистическим религиям чрезвычайно важно, чтобы душа понималась так, как угодно единовластному богу: как единственная и неделимая (полностью принадлежащая ему) божественная сущность, вне тела лишенная сил к сопротивлению. Где-то до V в. христианство вынуждено было признавать идею о многократном воплощении душ. Эта идея была унаследована из античности, она жила и с ней ничего нельзя было сделать. Однако, поскольку эта идея предполагает хоть какую-то свободу души, христианство искоренило ее, заменив идеей одноразового воплощения с полной ответственностью души за эту свою единственную жизнь. В языческой картине мира человек имеет много душ, или одна душа имеет много составляющих. По смерти человека эти составляющие расхо188 дятся. И лишь одна из них затем может вновь воплотиться в потомке. Сибирские шаманы насчитывают до пяти душ в человеке. Выясним, какие душевные составляющие мы имеем. 11. Первое: наши мифы, наши волшебные сказки говорят о тайне солидарности всякой живой твари. Т.е. в критические моменты все живое на Земле ощущает между собой далекое родство. И с другой стороны, именно душа — оживляет тело, заставляет его выполнять жизненные функции, о которых разум человека и не догадывается. Точно так же живым является и насекомое, и мох на камнях, и сами камни. Все это есть проявление первого уровня души — это первая ее составляющая. Назовем ее душой оживляющей. Второй уровень души присущ человеку и высшим животным. Это душа чувственная. Это та ценность, которой Род отметил человечество. Чувственная душа исходит от Рода и восходит к Роду. В человеке чувственная душа отвечает за честность или лживость, сострадание или жестокость, за понимание или непонимание красоты и искусств, за веру (доверие), за любовь. Чувственная душа является главной в человеке. Ее изменение — ее облагораживание и воспитание — является очень сложным делом и требует времени всей жизни. Обычно успехи человека в этом деле оказываются незначительными, и заканчиваются известным философским выводом: «против натуры не попрешь». На старости лет к высшим человеческим успехам люди относят самовоспитание своей же чувственной души, хотя выражают это различными словами. Достойная чувственная душа по смерти человека восходит к Роду, отдыхает в небесных кущах, и отдохнув, ниспадает вниз, в тела потомков своего рода. Бывает и так, что человек впадает в безнравственность и портит свою душу. Если эта порча безнадежна, то душа не восходит к Роду, но отправляется в Пекло, где сгорает в пламени кузницы Чернобога. Чернобог — враг чувственной души человека, ибо через нее Род забрал у него людей. Поэтому Чернобог с удовольствием сжигает души, но достаются ему лишь души выродков. Вероятно, это было известно и в античном мире. Когда-то по инерции ранние христиане еще учили, что есть смерть тела, но есть и более страшное — смерть души. Сожжение вырожденной души или наоборот — пребывание праведной души в Ирии — не есть награда или казнь за грехи плотской жизни. Это есть результат объективного хода вещей. Дело в том, что
чувственная душа, или просто — душа, не осознает себя. И судить ее — это то же самое, что судить младенца. Человеческое самосознание — «я мыслю, значит, я существую» — заключает в себе дух. Дух оказывается третьей духовной составляющей 189 человека. Он может быть понят как волевая душа. Страх смерти переживает и преодолевает именно дух. Дух не вкладывается в человека Родом небесным. Основы его закладывает род земной: родители и учителя. Помимо них дух медленно строится самим человеком или разрушается враждебными силами. Дух — это память, самосознание, воля, мышление, планирование действий, скептицизм, оценка будущего результата. Человек раскрывает в себе свои способности через работу духа, но душа определяет масштаб этой работы, ее высшие достижения. В мозгу — душе более принадлежит правое, а духу — левое полушарие. Чувственная душа, в самых общих понятиях, несет в себе стратегические цели человеческого бытия. Дух — выбирает тактику их достижения и трудится над их словесной формулировкой. Здоровье и чувство счастья возникают при согласии духа с праведной душой. Дух сознательно имеет нравственный критерий, только если находится в согласии с душой. Душа знает Нравственный Закон Рода, ибо сотворена им и забывает его за редким исключением — если по какимто неблагоприятным причинам вырождается. То, как именно душа знает Нравственный Закон — является характеристикой земного рода человека, является характеристикой его пород. Запись в душе Нравственного Закона является ее древнейшей характеристикой. Ее наследовали все люди, через жизнь которых проходила такая душа. По своему возрасту душа может насчитывать десятки тысяч лет. Наконец, четвертая душа человека — это странствующая душа. Сознательно человек редко обращается к этой своей душе, и она «платит» человеку тем же. Странствующая душа может даже не заметить смерть тела хозяина или счесть это мало существенным явлением. В основном это созерцательная душа. Большую часть времени она и живет вне тела человека. Странствующая душа является во сне и рассказывает человеку о том, что делается в мире. Через странствующую душу люди отвлеченно созерцают мир, узнают новое, общаются с богами и духами, совершают шаманские путешествия. Чтобы управлять странствующей душой, шаману приходится напрягать волю, отвлекаться от потока реальности из объективного мира, привлекать странствующую душу внутрь себя, переключать на нее внимание — т.е. начинать воспринимать мир через нее. У шаманов странствующая душа обучена общению с миром земным и миром духов. Шаман оставляет все свои остальные души спящими или наполовину спящими в теле, и отправляется в путешествие в странствующей душе. При этом, как указывалось, он замечает, что у него в этом путешествии меняется характер. Становятся другими чувства любви, страха, голода, восторга. Меняется и оценка, отношения к миру в целом. Т.е. странствующая душа — это также сознательное, но иное выражение человека — не то, которое обеспечивается духом. 190 12. Жаждущие бессмертия мистики иногда через тренировки во сне развивают в себе странствующую душу, дабы обрести общение с миром духов и так не заметить смерть тела. Но странствующая душа затрудняет обыденную жизнь человека. Поэтому человек, увеличивая контакт с миром духов, ослабляет связи с миром живых. Такой человек внешне начинает выглядеть невменяемым, больным и может непроизвольно впадать в состояние шаманского транса. По смерти обычного человека, не практиковавшего шаманские путешествия, его сознание сохраняется в его духе. Насколько человек был праведен, а дух его целен — настолько он и сохраняет себя как духовную сущность. Если дух был лжив и не склонен к самопознанию, то такой дух просто распадается на примитивные духовные составляющие. Последнее — есть смерть духа. Человек погибает не только в теле, но и в духе. Индивидуальность утрачивается, человеческое «Я» — исчезает, как угасает свеча. Такова посмертная участь всех лжецов, всех, кто корысти ради исходил из двойных стандартов. Чистота помыслов, искренность в вере, согласие с душой, единство слова и дела — ведут к тому, что после смерти тела дух человека становится вечен. Он способен услыхать зов потомков и приходить к ним на праздники, а также для оказания помощи. Только различным бытием духа и души после смерти можно объяснить, что, с одной стороны, по нашей вере, души вселяются в потомков, а с другой — духи предков беседуют с ними же (с потомками) на кладбищах и принимают их дары. Соответственно, посмертные переживания'духа ограниченны не только отсутствием телесных органов чувств, но и невозможностью вступить в диалог с собственной душой и осознать ее эмоциональные переживания. Без тела, сам по себе, дух не видит и не слышит глазами и ушами. Но из опытов выхода духа из тела во время операций с анестезией, мы знаем, что дух все же чем-то компенсирует слух и зрение. Он начинает «видеть» то, куда не могут заглянуть глаза пациента с операционного стола и «слышит» то, чего обычное ухо не услышало бы. Впрочем, это же делает и блуждающая душа человека при его
жизни. В своем видении и слушании дух умершего человека может ошибаться. Чтобы он до времени не вернулся в родной дом, тело покойника выносили не тем путем, каким люди ходят. Да и сказки изобилуют сюжетами, как мертвец, вышедший загрызть живого человека, оказывается им обманут — ему дают грызть кирпич, или идут задом наперед от могилы — путают направление, по которому надо идти в дом. 13. Заслуживающий внимания экстрасенс — Сафонов В.И. в своей книге «Несусветная реальность» (Москва, 1990, стр. 98) находит, что дух после смерти человека остается способен к самосовершенствованию, как и 191 при жизни. Исчезновение, гибель физического тела не меняет духовной природы того, кому оно принадлежало. От духа следует ожидать того же, что видели от живого человека. Но Сафонов, хотя и способен вызывать странствующую душу человека и диагностировать болезни или причины смерти по ее состоянию, остался материалистом. Он вынуждено считает, что вместо души у нас есть только информационный двойник (странствующая душа) или информационная ячейка в ноосфере, в которой почему-то записывается вся информация о человеке и его теле. Согласно данным Сафронова, получается, что никто из живых людей не застрахован от того, что его странствующая душа будет вызвана каким-то магом и допрошена. И о нем узнают все без его ведома и согласия. Аналогичного двойника изображали в Египте на барельефах. Он всегда стоит сзади человека. В самом человеке, по Сафонову, нет никакой души, кроме биокомпьютера, связанного со своей странствующей душой, которая одновременно есть часть глобального информационного банка — ноосферы Земли. Наконец, традиция говорит, что душа по смерти человека может сбиться с родового кольца. Это случается, если человек погибает неправедно и не своевременно. Например, тонет в воде или замерзает, упивается водкой, гибнет в бессмысленной драке или его съедают звери. В этом случае душа попадает в иной круг, не тот, который организован для нее Родом. Такие души называются заложными (попавшими в заклад). В прошлом задача кудесников заключалась в том, чтобы не было заложных покойников, ибо тогда уменьшается число людей в роду. Именно это происходит сегодня на Руси. Потому кудесникам надо творить великие молитвы и вершить великое волхование, чтобы души, сгинувшие неправедно, во грехе, были отпущены, отмыты Родом и возвращены во вновь рожденных детей. Бстречд с дУми. ИНИЦИАЦИЯ 14. Чтобы стать шаманом, надо пройти инициацию. Проще говоря, испытать первое столкновение с миром духов, уцелеть и принять возможность управляемого контакта. Это необходимо, но не достаточно. Далее шаман всю жизнь постигает мир духов и занимает в нем свое место. Это можно рассматривать как путь шамана. Каким будет этот путь — в значительной степени определяется характером первой встречи, характером инициации. Инициацию еще называют шаманской болезнью. Случится инициация или шаманская болезнь сама собой, или к этому приведут человека опытные шаманы — не суть важно. 192 Шаманская болезнь, вероятно, может иметь различные причины. Она является этнопсихологической болезнью, подобной пляске св. Витта или кликушеству. Современное общество таких болезней у человечества не признает и если лечит их, то только разведением по разным палатам. Поэтому остановимся на этом феномене чуть подробнее. Так, например, у народа коми есть форма сглаза — шева, которая так же является этнопсихологической болезнью. Она близка к шаманской инициации, поскольку при этом человек ощущает в себе присутствие посторонней духовной сущности. У нас есть возможность описать шеву подробно на основе данных этнографии и опыта собственного общения с народом коми. Говоря словосочетание «этнопсихологическая болезнь», мы подразумеваем, что есть специальные живые духовные образования — духи, возможности которых поддерживаются культурной традицией народа. Далеко не всегда эти духи служат народу на благо. Бывает, что такой болезнью народ мучает сам себя и ничего с этим поделать не может. Таково его духовное проклятие. Собственно, так чаще всего болеет и каждый индивидуум. Итак, чтобы шаманская болезнь не казалась нам чем-то исключительным, опишем родственное ей явление — шеву. При этом мы умышлено, с учебными целями, не будем указывать границ, где в этом явлении кончается медицинское и начинается социальное, или, так сказать, фантастическое. На время забудем о возможности такого разделения вообще. Представим себе гладкокожую нагую красавицу, которая в укромном месте кормит грудью существ, похожих на больших пиявок. Их по несколько штук приткнулось к каждому ее соску. Они толкаются, оспаривая места, где обильнее течет молоко. Другие, наевшиеся, ползают по ее телу. Это шевы.
Рождаются они из расчлененного тела ящерицы, но с участием женщины. Как — до конца не ясно. Насытившихся шев женщина прилежно уложит в корзину с мягкой подстилкой и спрячет. Ее жизнь зависит от жизни этих шев. Если корзину бросить в огонь — женщина почувствует себя горящей и умрет. Пройдет несколько месяцев, и она укажет каждой шеве ее жертву. Шева попадает в тело через рот. Как всякая маргинальная сущность — она пребывает то в материальном обличий, то в невидимом — духовном. Хотя шевы поражают в основном женщин, наши старообрядцы крестят рот при зевании — «чтобы бес не заскочил». Мы понимаем, что такое объяснение — лишь профанация конкретной забытой сути. У коми заскакивает в рот шева, сидя на еде или питье вместе с волосками или соринками. Поэтому важно, чтобы пища была освящена и была чистой во всех отношениях. На поданное питье обычно дуют под предлогом — сдуть пену. Истинная сакральная суть такого дуновения в том, что оно сдувает шев и вообще все лишнее, что воде тайно сопутствует. Всякий раз, приготавливая пищу для гостей, хозяйке ни в коем случае нельзя сорить обрезками волос. Обнаружат гости в еде волос — будет скандал. 7 - 3244
193
Изгнать шеву можно только на начальной стадии заселения. С течением времени шева может вырасти до размеров стопы. Она надежно поселяется в организме, перемещается по его частям, но предпочитает сидеть на диафрагме легких. Ее присутствие вполне ощутимо. Шева питается мышцами и жизненными силами организма. Через это поддерживает жизнь своей матери — кормилицы. Шева является ее телесным продолжением. Помня родство, шева отстаивает интересы своей матушки, так что поселяя в человеке шеву, можно до некоторой степени манипулировать им. Качества шевы столь же разнообразны, как и качества человеческие. Шева может быть покладистой, но может быть и совершенно непредсказуемой и вредной. Может числить себя мужчиной или женщиной. Временами шева делает человека истеричным и невменяемым. Или, например, шева мужского рода, сидя в женщине, требует вина и нецензурно выражается устами самой женщины. С другой стороны, шева может пророчествовать, когда ее носитель спит. К ней можно обращаться по ее имени, и она дает ответы на вопросы устами владельца, но другим голосом и другой интонацией. Известны случаи победы человека над шевой, когда она навсегда перестает его беспокоить. Чаше всего для этого нужна помощь сведущего колдуна. Добавим еще, что слово шева принадлежит народу коми, но само явление — выращивание духов для запускания их на людей — имеет место и в русской волшебной практике. У нас шева называлась лярвой. О ней уже практически ничего не помнят, а зевая, рты крестят «чтоб бес не заскочил». 15. При всей материальности шевы, она есть образ этнописхологичес-кой болезни народа, над которой сам народ не властен. Такова же и шаманская болезнь. В основе ее также лежит представление о приобретении инородных духовных сущностей. Но в традиции шаманических обществ будущий шаман обязан сам взять над духами власть. Если будущий шаман, например, по малолетству, этого сделать не сможет, то он либо погибнет, либо станет душевно больным человеком. Точно так же дело обстоит и при передаче волшебного дара русскими колдунами. Сам этот «дар» характеризуется как «шуты», «черти» и т.д. Иначе говоря, дар оказывается «связкой» духов. В шаманической традиции выражен культ личного волевого начала. В ней нет комплекса покорности шеве, злому колдуну, и нет представления о том, что люди как бы разделяются на две категории: знающих — всесильных и не знающих. Там все люди в большей или меньшей степени равны, и все они знающие. В этом лежит корень социального отличия шаманической болезни от шевы. Шева (и близкое к нему кликушество) появляется там, где силен социальный гнет, а идея борьбы с ним кажется непосильной и преступной. В обществах, где процветают шева и кликушество, культовым героем оказывается стоящий над народом колдун или добрый богатырь (царь, бог), защищающий безвольный народ. 194 В свободных обществах, как было указано, герои — охотник или первопроходец — люди, изначально имеющие те же возможности, что и другие члены племени. Они такие же, как и все. И только свершенные ими дела и добытые ценности (знания), делают их обладателями харизмы. В исторической жизни Руси такие социально по-разному ориентированные слои населения часто соседствовали друг с другом. Их концептуальные положения перемешивались в головах отдельных людей, и породили то, что мы называем русским сознанием, философией, мироощущением. Это особенно хорошо видно, например, из нашей сказки «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что». Герой сказки Андрей служит стрельцом у царя. Т.е. он подневольный служащий. С другой стороны, он охотник, который проводит полжизни в лесу, где получает жену из мира лесных духов. Большую часть жизни он все же оказывается свободен от института власти. Он же, по воле судьбы, оказывается первопроходцем и открывателем неведомых истин. Его жена —
его же дух-хранитель. Ему приходится совершить вполне шаманический полет в мир нави и выйти оттуда с волшебными дарами. Он же устраивает революцию: посредством добытого в странствиях волшебства свергает неправедного царя и облегчает жизнь народу. Так в русском сознании перемешена шаманическая традиция, лесная магия и стремление с их помощью разрешить проблемы страны и народа. Не случайно во всяком государственном лидере мы склонны видеть харизматическую фигуру. Наш лидер должен демонстрировать свою принадлежность к народу. Но он же должен быть способен и на большее, чем обычный человек. Мы ставим лидеру в упрек, если он ведет себя уж очень сермяж-но, как человек слишком обыкновенный. Таким классическим народным лидером был Степан Разин. А официальная государственная власть, по высказанному в волшебных сказках мнению, убога, и страдает элементарными пороками в самой развитой форме. В утонченности разврата действительной исторической власти народ разбираться никогда не хотел. Отвлекаясь еще в сторону социального аспекта, надо сказать, что шаманизм как форма проявления человеческой воли снизу — оказывается конфликтен со всякой официальной властью. Поэтому не случайно, что в указанной выше сказке власть хочет погубить охотника. Обличая власть, сказка говорит, что царь и министр ведут себя приземлено, не имеют никакой харизмы, и потому теряют власть как недостойные. Всякая власть стремится охватить людей не только данью (повинностями и налогами), но и своим духом, идеологией. Шаман же, борясь с приходящими духами, и подчиняя их себе, станет бороться и с духом чуждой ему власти. Потому шаман для всякой эксплуататорской социальной надстройки неприемлем и нетерпим. Шаман признает только родовые законы. Он автоматически оказывается врагом всякой нарождающейся
г
195
государственности, которая это чувствует, старается его уничтожить и стереть память о нем. 16. Итак, перейдем собственно к шаманской болезни. Распространено мнение, что перед тем, как стать шаманом, человек должен претерпеть эту болезнь. Она как бы запускает всю его дальнейшую деятельность. Трудно сказать, является ли это действительно обязательным условием для того, чтобы стать шаманом. В Сибири она протекает примерно одинаково. Это внезапное ощущение слабости, дурноты, зевоты, тяжести в груди, дрожи. При этом человек не находит себе место и оказывается не способным ни к какой работе. Этот комплекс неприятных ощущений может так же бесследно прекратиться, как и начаться. В случае обострения начинается озноб, человек может издавать неясные звуки, быстро вращать глазами, активно двигаться, крутиться, пока не упадет в судорогах. По Алтайским представлениям, если в это время дать человеку бубен, то он начнет камлать, после чего придет в нормальное состояние. При этом, согласно одним шаманским культурам, человек становится шаманом сразу после того, как перенес болезнь. Учить его после этого ничему не надо. Он уже все знает, к нему все, что надо, пришло. Болезнь оказывается кризисом посвящения и просвещения одновременно (традиция хантов). По другим представлениям, человека готовят к болезни и после ее преодоления уже считают шаманом, но учат, передают опыт. Делает это местный шаман, который одновременно дядя или более дальний родственник неофита. Традиция не может быть ошибочной. Очевидно, в одном случае необходимые для шаманской практики знания уже содержатся в культуре и мифологии народа, и созревший шаман должен только правильно применить их. Во втором случае значительный объем знаний оказывается как бы специальным, в общенародной среде он не бытует, поэтому должен быть передан через обучение. В наше время шаманскую болезнь принято называть приступом истерии или шизофрении. По внешним признакам ее относят и к эпилептическому припадку, но суть этой болезни все же не во внешних признаках, не в припадке, а в изменении сознания. Представляется, что оценка шаманской болезни как истерии или шизофрении — есть грубая клиническая ошибка. Она напрочь исключает какую-либо этнопсихологическую основу болезни. Наша современная медицина залечивает такого человека медикаментами и внушает ему соответствующий комплекс неполноценности. Известно, что чем более активно протекает такой приступ, тем эффективнее его лечение и преодоление самим больным. 196
Люди с тихой шизофренией лечению почти не поддаются, они обречены быть обузой для родных, общества и самих себя. Вероятно, им не хватает именно того волевого импульса, который есть у буйных, у которых приступ протекает активно. Вообще же наше общество не ориентировано на возможность того, что больной может и должен сам преодолеть свое собственное психическое расстройство. Считается, что если человек «сошел с ума», то поправить его может только психушка. И
ничего хорошего от этого лечения ждать нельзя, в любом случае человек после лечения будет не лучше, чем был. Эта же клиническая картина в шаманической культуре рассматривается совершенно иначе. Она понимается как приход духов, которые требуют от человека взять на себя задачу исполнять волю предков. Поскольку эта обязанность психически тяжела и выбивает человека из привычного круга жизни, то далеко не каждый берет ее на себя добровольно и с радостью. У тех народов, которые сохранили шаманизм как осознанное явление, нет такого обостренного чувства самоутверждения и стремления к исключительности, какое встречается у нас или на Западе. Там шаман не есть некое исключительное чудо. Там каждый человек немножко шаман и носитель шаманической культуры. И отношение там к шаману примерно такое же, как у нас к художнику или певцу: поешь, рисуешь — и ладно. У народов шаманической культуры каждый, кто испытал приступ шаманской болезни, был психически уже подготовлен к ней. Его сознание полностью отдает себе отчет о происходящем с ним явлении, а психика с детства имеет необходимый настрой и ориентацию. Поэтому та же болезнь, за которую в нашем обществе расплачиваются дурдомом, слабоумием и распадом личности, там приводит к совершенно иным результатам. Организм психически подготовленного человека оказывается в состоянии не только взять под контроль болезнь, но и перестроить свой разум, свою нервную систему, а за ней и все другие функции организма так, чтобы не только быть психически здоровым, но при этом еще и подняться на новый уровень сознания. На этом новом уровне человек приобретает новые знания и новые возможности, в человеке открывается тот или иной дар. То, каким будет этот новый уровень сознания — определяется как самим человеком, так и той мифологемой, которая владела его сознанием до болезни. В нашем современном обществе такой общей религиозной мифологемы нет. Поэтому те цивилизованные люди, которые сумели успешно пережить шаманскую болезнь, ничего не поняли. Зато впоследствии проявили себя в абсолютно различных сферах творческой деятельности. В том числе и в сферах экстрасенсорики, контактерства. Жизнь успешно пережившего шаманскую болезнь может быть плодотворной и успешной, но он не застрахован от следующего приступа. Как 197
часто это будет происходить — неизвестно. Например, Ван-Гог во время третьего приступа покончил жизнь самоубийством. В шаманических культурах такие повторения хорошо известны. Шаман готовится к ним и встречает их с бубном и пением. Он понимает, что духи требуют от него нового испытания, но если он пережил самое первое и сумел встать на путь, то все последующее уже идет по накатанной колее. Активными психическими действиями шаман не позволяет своей болезни перейти в вялое безнадежное состояние. Чувствуя надвигающийся приступ, шаман берет бубен и уходит камлать. При этом шаман не только исцеляет себя самого, но и решает проблемы своего народа. Люди, его окружающие, знают об этом, поэтому заранее приходят к нему с теми или иными просьбами. В необходимых случаях шаман сознательно стимулирует то самое состояние, которое он освоил во время болезни, чтобы получить от духов нужное знание. Конечно, несчастные случаи есть и в шаманических культурах. Бывает так, что человек не может или не хочет взять дар духов — не проявляет ритуальной шаманской активности. Тогда активная фаза болезни сменяется вялой и полностью соответствует известным случаям, когда психически больной неизлечим. Но в целом шаманическая культура дает надежду там, где ее не дает наша современная медицина. Наша медицина и общество считают, что человек должен пребывать в своем обыденном состоянии, как в единственно нормальном. Любое наше психические отклонение считается медициной опасностью или чем-то нежелательным. Шаманичес-кие культуры признают множественность психических состояний человека, в которых обыденное состояние с его обыденными ценностями и способностями не является единственным. По-видимому, наша техническая цивилизация сгноила наших лучших шаманов в психбольницах, так и не дав им раскрыть себя. Известно, что чем тяжелее протекает шаманская болезнь, тем сильнее становится шаман, который сумел ее преодолеть. А еще до рождения промышленной цивилизации всех тех, кто проявлял какие-либо исключительные способности по контакту с миром третьей реальности, подавляла или обрабатывала в духе смирения христианская церковь. Поэтому сегодня так трудно вновь протягивать оборванные нити культуры. 17. Автор этих строк испытал приступ шаманской болезни осенью 1985 г. Мне придется дать его описание, поскольку взглядом на болезнь снаружи полны все книги по шаманизму. Взглядом же изнутри ни одна книга порадовать не может. А личный опыт здесь оказывается важнее всего. И раз уж здесь говорится о шаманизме изнутри, то придется рассказывать такие веши, о которых в «цивилизованном» обществе предпочитают молчать. По этой причине ханжи и сплетники обязаны пропустить этот текст, и могут начать чтение с цифры 19.
198 Все началось с потребности ходить по лесу, чтобы сбросить прилив сил, который почему-то приходил в ноги. Во время прогулок возникала потребность активно работать руками. Приходилось залезать на деревья, на деревьях кусать ветки зубами, а потом удивляться самому себе. Появлялось частое дыхание, дрожь в теле, как от выброса адреналина, когда необходимы стремительные действия. Так повторялось несколько дней, и прогулки помогали снять эти явления. Все это было странно и вызывало беспокойство. Любой человек, воспитанный в традициях шаманической культуры, понял бы, что имеет дело с предвестниками болезни. Он бы хорошо знал, как ее встречать и к чему готовиться. Но в то время я лишь начал сознательно знакомиться с языческой традицией и никакого представления о культуре шаманизма не имел. Тогда же, слезая с очередного дерева, вспомнилось, что полтора месяца назад на Кавказе, в селении Булунгу, что к северу от перевала Твибер, меня поцарапала собака. Тогда не придал этому никакого значения, а теперь возникла очевидная мысль, что собака была бешеная! Обратился к справочникам. Выяснилось, что лечиться поздно. Если действительно это бешенство, то скоро конец. Все это время я по вечерам работал над картиной «Разорение Новгорода Иваном Грозным». И через три-четыре дня после первых признаков болезни почувствовал, что картина оживает. На картине человек в воде, который смотрел на готового его убить опричника, вдруг посмотрел мне в глаза, и я почувствовал весь тот ужас, который он переживает. Удар от этого взгляда был столь неожиданным и сильным, что невольно пришлось отшатнуться. Огни горящего на картине города вдруг заплясали хищным алым цветом. Картина начала давить с такой силой, что пришлось бежать от нее. Всякий случайный взгляд в ее сторону приводил к буквально физическому давлению. Прикрыл глаза. Вслепую, не глядя вперед, удалось подойти к картине, снять с мольберта и развернуть лицом к стене. Это была победа, но как оказалось, временная. Мир стал другим. Каким-то отрешенным и контрастным. В нем поселилось какое-то тревожное томление, какое бывает перед кабинетом стоматолога или, наверное, перед казнью. Руки не слушались, были как чужие, и, наконец, стало ясно, что я управляю чужими руками. Управляю хорошо, но это доставляет хлопоты, это было неуютно. Приходилось задавать движение каждого пальца. Ранее они двигались автоматически, теперь их стало как-то много. Сознание оставалось ясным, но изолированным где-то внутри тела, которое раньше было моим. Я двигал собой как большим и неуклюжим роботом. Связь с реальным миром была трудной. В него надо было прорываться через какой-то туман, через что-то неведомое и чужое. Умылся. Холодная вода, хлещущая из резко открытого крана, почти не чувствуется: как будто повевает теплый ветерок, в котором нет ника199 кой упругости и прохлады. Состояние, отдаленно похоже на то, что как будто только проснулся в дурном самочувствии, и заставляю себя двигаться. Через несколько часов такого самочувствия заметил, что начали шевелиться края поля зрения. Начали двигаться предметы. Их приходилось останавливать волевым приказом, долго смотря и требуя покоя. Вообще, все мои действия были направлены на восстановление привычной связи с привычным миром. Всякая аномалия во внешнем мире воспринималась как нарушение изначального порядка, и сопровождалась животным страхом. Страх этот не может быть объяснен здравому сознанию, и он уже не был понятен мне самому, когда через много лет я составил этот текст по живым дневниковым записям, сделанным тогда же. Животный ужас от созерцания шевелящегося предмета не поразил бы настолько здоровую психику. Он возникал, врывался в меня и подчинял именно потому, что какие-то защитные механизмы сознания были уже сломаны ранее. Наступила ночь. В темной комнате было невозможно находиться из-за сверхконтрастности, которую вызывали малейшие блики. Все время пробовал пить воду. К воде не возникало отвращения, она относительно свободно вливалась куда-то внутрь. Это указывало на то, что у меня не бешенство, а чтото иное. Вскоре к состоянию томления добавилось чувство присутствия кого-то еще. Какого-то постороннего, неведомого существа. Я был в это время один и никто ко мне не заходил. Осмотрел все углы и щели комнаты, заглянул под кровать. Успокаивал себя тем, что глаза никого не видят. Но душа чувствовала — есть кто-то вокруг, рядом. Приходилось резко оборачиваться. Впиваться взглядом в подозрительные места. Глаза показывали, что с миром все в порядке, но что будет, если глаза увидят иное? Ответа я не имел. Просто полагался на глаза как на союзника. Зрение не видело ничего, кроме движения уже известных мне предметов. Но это успокаивало только на секунду. Когда начал расстилать кровать, угол покрывала затрепетал и взвился как змеиный хвост. В связи с этим покрывало аккуратно сложил, и
уложил плотнее — оно тогда наверняка не сможет развиваться само. Важно было именно аккуратное сложение покрывала, ибо вложенный в него порядок сохранял его в моей власти. И тут началось самое страшное, ибо до этого я мог управлять своими страхами. Мне стало ясно, что я, наконец, что-то увижу, и мой последний оплот воли и сознания того, что «ничего нет», рухнет. Стало ясно, что пространство должно треснуть примерно так, как трескается арбуз. И вот тогда из него полезет такая невиданная нечисть, перед которой моя психика не устоит. Должно возникнуть что-то никак не совместимое с жизнью и разумом. Оно являло нарастающий ужас, за которым виделся только мрак и бесконечный истошный вопль. Просто смерть была бы в сравнении с этим желанным покоем. Это была самая большая опасность, и мне при200 шлось держать пространство руками, чтобы этого не произошло. Я поднял руки и сжал его. Трещина не разошлась. Это чисто физическое усилие оказалось переломом всего кризиса. Это была победа. Пространство устояло. Я начал отвлекать себя на обычную суету перед сном. Разделся, лег в постель, накрылся как в детстве одеялом с головой, чтобы никто меня не достал (одеяла им не поднять), и начал думать — что делать? Мысли летели через голову как птицы, проносимые ветром. У мыслей как бы было начало и конец, что-то очень похожее на оперенье. Они имели свою пространственную целостность, но при этом читались. А ветер действительно гулял и прополаскивал мозги. Поток всякого бреда самостоятельно тек через голову уже много часов, с момента оживания картины. На фоне медленного конкретного мышления возникали и сменяли друг друга навязчивые мыслительные конструкции. Из них запомнилось что-то о предназначении человека, что, де, если правильно предназначение понять, то достигает человек наибольшего, и в этом правильном понимании есть выражение глубинного смысла. Предназначение и его правильное понимание как бы две составляющие одного целого. Понимание этого целого люди утратили или никогда не имели по причине какой-то мировой недостаточности или ошибки. И т.д. Человек шаманической культуры понял бы все эти мысли правильно. Взял бы бубен и начал стучать в него. Если нет бубна, то застучал бы в кастрюлю, но подчинил бы свою разыгравшуюся психику ритму. Через ритм он бы и восстановил прежнее видение мира. Я этого ничего не знал и не умел. Усилием воли заставил себя лечь и расслабиться. Помог аутотренинг. Расслабил тело и стал гасить сознание ото лба к затылку через всю толщу мозга. К счастью, этому учился. Когда в голове стало тихо, сконцентрировался на какой-то задаче про блоки из механики, чтобы не выскользнуть из сферы логического мышления во время сна. Пока решал — уснул и проснулся. Мир оставался таким же тяжелым и томящим, но уже более спокойным. Предметы не шевелились. Пошел гулять в лес. Чувствовалась слабость. Все веточки, с которых уже опали листья, казались тонкими черными прутиками. В лесу виделось много пугающих, черных мест. Написал письмо водителю автобуса в селение Булунгу с вопросом: не было ли у них вспышки бешенства? В конверт вложил этюд, что написал рядом с селением. После этого на четвертый день, утром, проснулся и неожиданно почувствовал, что мир свеж, прекрасен и чист. В ту ночь сон был особенно глубоким, а после пробуждения сознание — особенно чистым. Стало ясно, что шофер получил письмо и посмеялся над ним. Ответ из Булунгу так и не пришел, но он уже не требовался. 18. Из приступа мне не удалось извлечь того результата, который был бы получен при соответствующей мифологической и психической подготовке. Разумеется, тогда и сам приступ протекал бы иначе. Штурмовавшие 201 мое сознание духи, очевидно, не смогли преодолеть барьер логики и самоконтроля, а сам я не смог осознать их действий и войти в диалог с ними. Возможность стать шаманом в течение недели для меня не осуществилась, процесс растянулся на годы, и видится еще не оконченным. Насколько можно судить по литературе, дальнейшая шаманская практика оказывается логическим продолжением, развитием и приспособлением человека к тем явлениям, которые посетили его впервые при болезни. В моем случае должен сказать, что это не так. Те состояния, в которые мне удается переходить во время камланий, кажутся мне не похожими на то, что я пережил. Мой путь к шаманизму оказался более сложным. Но первый опыт общения с воздействием третьей реальности получился именно тогда. Ситуация оказалась подобной участи студента, получившего диплом, но не работающего по специальности. Жизнь заставляет его заниматься совсем не тем, к чему его готовили. С другой стороны, нельзя сказать, что описанные переживания оказались бесполезными в смысле мистического поиска. После них я понял границы и возможности сознания, и мной овладела идея исключительной ценности русского языческого наследия. Все последующие годы жизни эта идея разворачивалась и наполнялась более глубоким содержанием. Невольно приходится верить, что вспыхнувшие тогда мысли о назначении человека имеют под собой основание. Много позднее аналогичные тягостные ощущения страха и томления посещали меня при
самопроизвольных явлениях духов, к которым не было времени подготовиться. Такие явления следует назвать интервенцией духов. Они принципиально отличаются от шаманской практики тем, что шаман при камлании своими усилиями организует мост, связывающий его с третьей реальностью. Соответственно он и контролирует этот мост, он его хозяин. В случае интервенции духов, мост между нашей и третьей реальностью создают духи. Это изначально их инициатива, и они оказываются хозяевами этого моста. Они подключают себя к человеку, и они же обеспечивают ему то шестое чувство, или комплекс чувств, которые позволяют воспринимать их мир. Захватить этот мост духов я не пытался. Даже просто осмелиться на диалог с такими духами оказывается чрезвычайно трудно. Ужасаешься собственным словам, и возникает впечатление, что от каждого слова пробивает током. Тем не менее, практика кулесничества дает заметную помощь в таких ситуациях. Последний раз, весной 2004 г., в вечернее время в двери моей лаборатории втиснулся железный монстр. Я заканчивал научную статью и совершенно не был готов к его появлению. По причине вечернего времени в институте на сотни метров коридоров не было ни одной живой души. Перейти мгновенно от дифференциальных уравнений к мистике нелегко. Я лишь со всей остротой почувствовал движение на меня высокой и коренастой человекообразной фигуры темно-коричневозеленого, болотно202 го цвета. Широкая голова сидела прямо на плечах без шеи. Черты лица как бы разнесены вширь и плохо читались. Было понятно, что это атлетическая человекоподобная внешность — как бы просто камуфляж робота. Только вот робот из мира духов. Мои глаза не видели его напрямую. Воздух был чист, разве что слегка дрожал, но я полностью ощущал движение фигуры и знал ее положение в пространстве. Во всяком большом пустом здании человек немножечко напряжен. Но тут острота возбуждения и тревоги резко перешла всякие границы. Объяснить появление этой фигуры как фантазию собственного воображения — явно не получалось. Все происходило в течение минуты. Надо отдать должное этому порождению инфернального мира. Монстр остановился от меня в метре и повернулся боком, лицом к бумагам, наклеенным на стену, явно чего-то выжидая. Возникли озноб, страх и тоже гнетущее чувство, знакомые по 1985 г. Поймал себя на том, что не могу нормально погасить компьютер и застегнуть пояс на плаще. Вообще, мое тело представляет нечто разделенное на части, и ими сложно управлять. Сказать что-либо явившемуся духу — казалось просто невозможным. Собственно, разговор означает более высокую степень признания духа. От этого он как бы в большей степени материализуется. Поэтому интуиция подсказывала — не заговаривать ни в коем случае. Единственная тактика, на которую был способен — это игнорирование, наибольшее вытеснение из себя этого явления. Нет тебя, и точка. Только этот волевой сигнал и смог передать духу по его мосту связи. В третьей реальности ситуацию можно менять волевым приказом. Однако явившийся дух не пропадал. Пришлось обойти его. Выйти, закрыть дверь кабинета вместе с духом. На этот раз нарочито спокойно прошел по темному коридору, и навесил железный замок на дверь этажа. Вышел из корпуса к велосипеду. Вспомнил, что по народной примете нельзя бегать в темноте, если есть малейшее чувство мистической опасности. Вот, оно — где правило было нарушено — торопился в темноте! Видно, наш местный домовой от термоядерного института и явился по случаю нарушения мною порядка. Тут выяснилось, что в портфеле нет ключа от велосипедной цепи. Я не смогу отомкнуть велосипед и покинуть институт в оставшиеся двадцать минут до закрытия проходной. Проходная в двух километрах от корпуса. Стало ясно, что надо срочно идти обратно сумеречными коридорами к этому железному монстру за ключом. Наверное, ключ как-то выпал в кабинете. Но такого раньше никогда не было. Рассуждая на тему этой страшилки, вспомнил, что ведь я — внук Даждьбожий, русский язычник, кудесник и волхов Велимир. Мне ли робеть перед явлениями духов? С улыбкой и чувством личной инициативы открыл железную дверь, переступил порог кабинета. Присутствие духа угадывалось по разлитому им ощущению томления, но точного места его локализации уже не было. 203 Без помех отыскал на полу ключик. И только когда на улице отомкнул цепь велосипеда — поймал себя на вздохе облегчения. Именно языческое религиозное знание позволило перестроить психику и сравнительно легко преодолеть ситуацию. 19. Повторюсь, что мне пришлось дать описание кризиса 1985 г. в связи с тем, что в литературе очень бедны описания приступа шаманской болезни. Все, что о ней известно — это известно со слов аборигенов и отстраненных очевидцев, и этого явно недостаточно. Бывает, что представления о шаманской болезни подменяются описаниями мистерий галлюциногенного характера, в которых открывается широкое поле для фантазии. Классическим примером такой поэтизации канонической шаманской болезни является стихотворение А.С.
Пушкина «Пророк», когда поэт, духовной жаждою томим, лежал в пустыне. И явившейся к нему шестикрылый серафим уничтожил его прежнее тело и создал новое, так что он обрел жало острое змеи и дар сверхзрения: поэт стал видеть горних ангелов полет и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье. Наверняка Пушкин пережил что-то близкое к шаманской болезни. Это стихотворение имеет под собой какой-то реальный эпизод из его жизни. Во всяком случае, общество его времени предвзято относилось к шаманам, считая их просто обманщиками или психопатами. Без каких-то серьезных оснований заявлять о своем шаманском посвящении никто бы не стал. Сказать об этом прозой в виде жалобы на здоровье, по причине светских предрассудков, Пушкин не мог. По устным данным, явления типа шаманской болезни имели место со многими выдающимися людьми, хотя случаются они и с людьми совершенно обычными. Шманская болезнь является как бы знаком того, что надо готовиться к чему-то большему, и нервная система человека перестраивает себя под влиянием каких-то, не ведомых самому индивидууму, сил. Очевидно, эта перестройка может происходить медленно или незаметно. Но может происходить и быстро, с возникновением сопутствующих явлений, которые для психики человека оказываются новыми и болезненными. Повторение аналогичных явлений впоследствии уже воспринимается как нечто обычное, как привычное новое состояние сознания и не травмирует, как в первый раз. В описании своего стихосложения Пушкин точно указал, что он приходит в особое состояние, придя в которое: мгновенье, и стихи свободно потекут, но шестикрылый серафим ему при этом уже не является. Стихотворение «Пророк» написано в полном согласии с мифологической картиной того, что происходит с шаманом во время болезни, которая оказывается для него инициацией. Будущий шаман в обществах с шаманичес-кой культурой во время приступа наверняка переживает какую-то часть тех перевоплощений, которые предполагаются по мифологеме. Познав новое 204
состояние сознания во время кризиса, он будет стремиться вернуться к нему вновь, чтобы в нем работать. Это повторяющееся рабочее состояние будет отличаться от пережитого в кризисе, но порождено оно именно им. Правда шаманского посвящения и правда поэтическая — это разные правды. Считается типичным для шаманской болезни, что кандидат в шаманы действительно попадает в состояние страха за свою жизнь. При этом он оказывается один, и ему до времени некому помочь. Кульминацией болезни-посвящения является переживание чувства распада сознания, аналогичного чувству расчленения тела. Надо понимать, что страх при этом достигает кульминации. Вероятно, мне удалось предотвратить этот процесс, удержав пространство руками. Ожидаемое мною разрушение пространства должно было быть моим собственным разрушением. Но если сейчас я, как шаман, наверное, могу крикнуть: «Иди, я не боюсь!» — то тогда все могло кончиться необратимым безумием или смертью. Во всяком случае, возле меня тогда не могло быть учителя, как это принято в шаманических культурах. В любом случае, можно смело утверждать, что если в словах того, кто пережил кризис — посвящение, ведущее место занимает не боль, страх и напряжение, а увлекательное зрелище, то он не обошелся без литературного вымысла.
СОЗНАНИЕ шамана 20. Описания шаманских посвящений, которые можно прочесть в литературе (например, «Пища богов» Теренса Маккены, 1995; «Дух шаманизма» Роджера Уолша, 1996; «Шаманизм» Мирчи Элиаде, 2000; или «Из Сибири» В.В. Радлова, 1989), сообщают нам, что будущий шаман получает новое телесное воплощение, которое является более прочным, чем его предшествовавшее. Его разорванные части тела соединяются железом. Шаман в буквальном смысле оказывается дваждырожденным, хотя породившее его второй раз материнское лоно оказывается очень таинственным. Его порождает большая Птица-Мать, известная по нашим русским сказкам как птица Магай, которая выносит героя из того света в этот. При этом внешне будущий шаман остается прежним, но внутри его тела все преобразуется, становится более совершенным. Преобразуется и сознание шамана. Такова мифологическая версия. И шаманы, получившие посвящение в рамках своей родовой культуры, так и считают, что они обрели новое тело и новую душевную силу. В свою шаманскую силу родовой шаман безусловно верит. И в этом смысле он ни в коем случае не является шарлатаном, как его представлял ученый мир в прошедших веках. 205 Глядя на шаманское посвящение из нашей цивилизации, мы находим, что тело шамана не становится железным, а сохраняет свою прежнюю биологическую природу, разве что оно теперь более подчинено воле шамана. При этом в его сознании (в его мозгу) появляется новый, устойчивый остров субъективного бытия, который связывает шамана с третьей реальностью. В жизни шаман, как и все остальные люди, выполняет все то, что требует от него жизнь. Он охотится, ловит рыбу, или ходит в институт. Этим он почти не отличается от обычного человека. Его шама-нический остров сознания при этом возбужден очень незначительно, и заметить шаманические особенности в его поведении трудно. Они легко могут быть истолкованы как личные причуды субъекта.
Итак, мы ввели новое понятие — шаманический остров сознания. Это понятие означает, что к существовавшему ранее обыденному сознанию человека добавилось нечто цельное, новое и самостоятельное, что имеет свой центр в коре головного мозга. Этот центр — шаманический остров — во время камланий берет на себя функцию сознания шамана. В мифологическом понимании шаманический остров — это блуждающая душа человека и возможность сознательного ею управления, это так же и духи шамана, т.е. все то, что находится вне человеческого разума, вне его черепной коробки и к чему возможно обратится через установленный обряд. В обыденном состоянии этот остров почти никак себя не выдает. Но все может быть иначе, если шаман утомляется. Говоря точнее, если утомляется та часть его сознания, которая отвечает за его бытовую жизнь. В этом случае возможны два исхода. Первый: шаман, как обычный человек, ложится спать. Второй: происходит возбуждение шаманического острова сознания. Произойти это может без каких-либо усилий со стороны шамана, он просто почувствует себя в блуждающей душе. У обычных людей это иногда случается во время сильного страха или вообще стресса. Но поскольку им не знакомо новое состояние, в которое они переходят — то они чаще всего оказываются в нем беспомощны, а вернувшись обратно — быстро забывают о нем, возможно, полагают себя на время лишившимися сознания — как бы выпавшими из жизни. Со стороны им говорят, что они обмерли. Шаманический остров можно сравнивать с резервной системой сознания, которая руководит людьми, если они попадают в ситуации, выводящие за пределы обыденных возможностей психики. Такая резервная система формируется под воздействием жизненных ситуаций, и она есть у всех тертых людей. Пьяницы называют ее автопилотом, ибо не помнят — как доходят до дома. Мы все знаем рассказы о том, как в критические минуты люди совершают действия, казавшиеся им физически невозможными. Автору этих строк однажды всерьез пришлось воспользоваться этой резервной системой. На Урале, переваливая через Тулымский камень, пришлось за день пройти около сорока километров. К самому концу пути, в 206 километре от реки Вишеры, нога поскользнулась на мху и попала в глубокую скалистую щель. Ничего не было видно, шел уже по ночному лесу. Не было воды, нужно было срочно выходить к реке. Но вот вывихнул колено и лежу. В голове бред, чувствую — что-то внутри происходит. Осознаю, что вокруг мокрые камни, темень, елки, тяжелый рюкзак, усталость, жажда, вывихнутая нога, и плюс к этому, вокруг разливается приятная ночная прохлада. Сам от ног до темечка мокрый от пота и пока еще теплый. Однако все это теперь уже где-то в стороне. Во мне появлялся какой-то новый двигатель, и все внимание связалось именно с ним. Вывихнутое колено поставил на место, завязал полотенцем, и оно вдруг перестало болеть. Пошел в сторону, где еще немного алел закат. Через час вышел к берегу реки — она лежала плоская и перламутровая, по берегам чернел лес. Зашел в воду, встал на колени и напился воды. Тут снова резко заныло колено, так что больше идти не мог. Чудесным образом почти рядом оказалась избушка. В избушке браконьеры жутко перепугались моему ночному приходу. Выставили мне все свои продукты. Я до пуза наелся и не коснулся только водки. Сказал, что и без нее пьян. Наутро они сказали, что сюда из тайги еще не выходил ни один человек. Все вместе это означало, что вчера ночью они сомневались в моем человеческом происхождении... Резервная система сознания в основном ориентированна на выживание индивида и является продолжением инстинкта самосохранения. Шаманический остров заменяет обыденное сознание во всех его аспектах. Поэтому он может рассматриваться как присутствие второй личности в человеке. Не случайно он и понимается как дополнительная душа. Шаман, пребывая в шаманическом состоянии сознания, все помнит, осознает и чувствует. И он ощущает возникновение иных качеств сознания по мере того, как в мозгу доминанта возбуждения захватывает шаманский остров. Уточним, что такой переход в шаманическое состояние связан не с разрушением обыденного состояния сознания, а с тем, что оно временно откладывается и заменяется сознанием иного рода. Здесь более приемлема аналогия с книгами. Человек перестает читать одну книгу, откладывает ее, раскрывает другую и погружается в мир ее образов. Этот момент «смены книг» — самый таинственный. Он предполагает, что при этом возможны моменты, когда шаман не смотрит ни в одну книгу, т.е. на короткое время его сознание пусто, оно отключается. Этот момент шаман осознать не в силах. 21. Все знают, что шаман камлает или кудесит — стучит в бубен. Продолжаться это может довольно долго. Помимо многих происходящих во время камлания изменений, шаман чисто физически утомляет себя. Это делается для того, чтобы отключить свое обыденное состояние сознания, чтобы легче перейти в состояние шаманическое. Как было указано, произойти это может и самопроизвольно. Рассказанный выше пример боль207 шого таежного перехода — по-своему типичен. Шаманами неоднократно отмечалось, что впадание в состояние шаманского видения мира возникает к концам больших таежных переходов или при возвращении с зимних ло-вов. В этом случае у обычных людей начинает работать резервная система сознания, которая меняет физические возможности организма, и которая проявляется как второе дыхание. В нем усталость ослабевает и начинает казаться преодолимой, но ясность сознания уменьшается: идешь, а как будто спишь и сон видишь. В таком состоянии шаман незаметно для себя начинает видеть мир духов, слушать их беседы,
вступать в диалог с солнцем, луной, звездами, деревьями, рекой, камнями, морозом, ветром. Человек без шаманского опыта не обратит на это свое новое состояние особого внимания, и утром следующего дня уже не будет вспоминать о нем. Городская среда затрудняет утомительный переход из-за большого числа цивилизованных раздражителей, которые так же получают в шамани-ческом сознании второй облик и оживают, но их социальная нагрузка продолжает фиксироваться шаманом как значимая. Метро, свет уличных фонарей, милиция, подворотни домов и углы зданий с вихрями из обрывков полиэтилена — встречают шамана жестоким городским неприятием. Для шамана мир города — это хищная, заполненная измученными духами среда, готовая последними силами рвать на части всякого зазевавшегося или расслабившегося человека. Очень часто люди с шаманическими наклонностями видят себя абсолютно чуждыми и изолированными от городской среды. При этом люди города воспринимаются так же, как и камни города, а поток машин — как чисто стихийное явление. Всех их надо одинаково обходить, чтобы двигаться дальше, и диалог с людьми возможен настолько, насколько удается говорить с камнями. 22. Как происходит восприятие духов естественными органами чувств? Иногда духи видятся чем-то вроде сгущенного тумана, который воспринимается визуально боковым зрением. Зрение в шаманской практике — как орган чувств — весьма ограничено. Оно бывает и просто вредно, поскольку не дает перейти в третью реальность. Тогда глаза завешивают висячими нитями или вообще плотно завязывают, закрывают ладонью. Зрение — худший, самый болезненный способ восприятия духов. Хорошо, если оно лишь дополняет основное восприятие. Основное восприятие духов не производится чувствами, которые работают в обыденной жизни. Восприятие происходит через открытие дополнительного, шестого чувства или набора чувств блуждающей души, которые начинают работать, когда разум, устремленный к анализу пяти обычных чувств, устает и притормаживается. В видении духов обычные чувства дают только вспомогательную информацию. 208 Из других культур мы знаем, что видению духов способствует принятие наркотического средства. Некоторым это позволяет рассматривать шаманизм как систему оправдания наркомании. В действительности это не так. Хотя такой путь используется во многих шаманских традициях и разрекламирован Кастанедой, мы не станем рекомендовать его. Дело в том, что культура принятия возбудителей нарабатывается столетиями. В настоящее время мы ее не имеем. Считается, что традиционным грибом для славянских и угро-финских шаманов был мухомор. Красный мухомор с белыми пятнышками, раскрывшейся прямой шляпкой, срезанный и высушенный. Мухомор не дает галлюцинаций, но дает чувство полета. Для видения именно галлюцинаций у нас произрастает и более сильный гриб — невзрачная поганка, о которой говорить не будем. Парадокс в том, что именно этот — самый галлюциногенный гриб — шаману как раз и не требуется. Галлюциногены могут вообще не давать никаких видений, если принявший их человек прагматичен и не хочет видеть ничего иного, кроме знакомых людей и предметов потребления. С другой стороны, даже малая доза галлюциногена оказывается эффективной, если человек возбужден и настроен на выход из обыденной реальности. Иначе говоря, от наркотического средства в шаманизме требуется не поставка видений, а раскрепощение сознания. Видение духов происходит не потому, что их предоставил галлюциноген, а потому, что их находит само сознание, лишь подготовленное галлюциногеном. При должной подготовке галлюциноген оказывается вообще не нужен. Расплата за прием галлюциногена, в первую очередь, связана с невозможностью управлять галлюцинациями и с забвением образов, которые увидал принявший его человек. В результате не происходит накопления шаманического опыта. Те духовные сущности, которые посетили разум без труда и усилия — так же легко и покидают разум, не формируя в мозгу острова шаманического сознания и не привязываясь к нему. И еще одно важное замечание. Прием наркоты идеологи увязывают с потенциальной возможностью перехода в ИСС — измененное состояние сознания. Оно не связано с обязательным появлением духов, но оно меняет восприятие мира и его оценки человеком. Потенциально ИСС способно продолжить наши органы чувств дальше привычного для них пространства. В этом усматривается особого рода самоценность. При этом молчаливо полагается, что за этим ИСС — стоит кайф. В действительности, как уже можно было бы догадаться, ИСС — это далеко не всегда кайф, но очень часто страшная мука, и здоровое ИСС рождается для преодоления ее организмом. Поэтому техники искусственного перехода в ИСС — это чаще всего самоистязание, а не блаженство — это изоляция от мира, голод, холод, боль, страх, неизвестность в опасной ситуации. Благие ИСС — это чаще всего любовь. Острая, повышенная любовь к богам, Природе, Родине, женщине, детям — любовь в самом широком 209 смысле слова. Эта любовь двигает сегодня все лучшее, что есть в языческом движении России. Если же хотите без особых сложностей испытать хоть какое-то ИСС, то заблудитесь в ночном лесу. Если при этом вас не съедят, вы не замерзнете, и вам даже самостоятельно удастся выбраться — значит, ьы успешно побывали в ИСС. Опыт общения с искателями чудес третьей реальности показывает, что даже малейшая опасность или трудность отпугивает многих из них от дальнейшего
продолжения дела. Это естественный барьер, который позволяет самому человеку понять — своим ли делом он занялся? Действительный прием галлюциногена в шаманизме, в кудесничестве всегда предполагает его малую дозу. Это же касается и пития вина, меда или водки перед обрядом. Эта малая доза требуется лишь для самого начала волшебной работы. Наркоман или пьяница отличается в этом от кудесника тем, что ему требуется увеличивать дозы. Кудесник же и без вина пьян — вполне успешно кудесит, приняв малый ковшик медовухи. Действенный обряд большего не требует, действительная помощь кудеснику от вина состоит в том, что оно запускает движение (скольжение) сознания в сторону ИСС в самом начале обряда. Само достижение ИСС происходит в результате обряда, но оно облегчается, если в начале обряда кудесник как бы получает от вина толчок к движению. Тогда его работа с кудесом уже сводится лишь к поддержанию этого движения и в результате достижения наиболее «удаленного» ИСС, в котором третья реальность становится наиболее доступной. Для поддержания этого движения (для этого соскальзывания — оно как бы само происходит) кудеснику требуется сосредоточенное сознание без каких-либо отвлечений, что невозможно, если вина было принято с избытком. 23. Итак, восприятие духов происходит не потому, что их поставил галлюциноген, а потому, что шаман обнаружил новые свойства и связи в окружающем его мире, которые не раскрываются через обыденные пять чувств. Для этого шаман приложил усилие, которое связано с отключением его обыденного сознания. Одновременно это усилие возбуждает в голове шамана его шаманический остров — возбуждает его блуждающую часть души. Когда это произошло, то появляются обновленные чувства, которые начинают так же бесконтрольно воспринимать мир, как это делают глаза или уши в обыденном состоянии. Возникновение этих обновленных чувств приводит к тому, что в сознание начинает поступать поток новых образов. Шаман их осознает, запоминает, и некоторые узнает. Узнавание эмоционально, но идет без какого-то мыслительного додумывания со стороны шамана. Если угодно, можно сказать, что шаман переживает чью-то фантазию. При этом он ее действующее лицо — активный участник. Как дополнение к этой фантазии — 210 возникают образы, которые фиксируются и обычными органами чувств. Шаман все же понимает, где он находится и какова цель камлания. Возможно, что восприятие мира обновленными чувствами полностью загружает мозг, так что шаман прекращает вообще воспринимать внешний мир. Тогда он чаще всего спотыкается и падает и как бы спит — видит сон, в котором он является активным участником событий. Само такое падение воспринимается им как медленное падение в вату. Ушиба не остается. Зритель со стороны может видеть, что шаман совершает бессмысленные движения либо лежит неподвижно и спит. В любом случае ему уже не требуется стучать в бубен. С другой стороны, шаман может быть очень близок к потере контроля за обыденной реальностью, но оставаться на ногах, стучать, и сторонние наблюдатели будут ставить ему в упрек, что он не падал — значит не вошел в экстаз, хотя в действительности он оказался в контакте с ним, и выполнил шаманскую задачу. Видение мира духов происходит при вытеснении видения обыденной реальности. И насколько шаман там — настолько его нет здесь. Личный опыт автора говорит, что полный переход к видению только третьей реальности и потере контроля над реальным миром чаще всего возникает лишь на секунды. Устойчивее оказываются промежуточные состояния, когда объективная реальность не покидает сознание, и видение третьей реальности происходит параллельно ей. Видение это происходит не глазами, но рождается в голове как знание о трехмерной картине, которая могла бы быть видимой,-если бы третья реальность обладала своим светом и своей геометрией пространства. Иначе говоря, внутреннее видение уподобляется зрительному, слуховому, кинестетическому воспоминанию, и при этом оно может быть тусклым или насыщенным. И колебания в остроте его восприятия могут происходить за секунды. Внутреннее видение генерируется благодаря собственному крику, грохоту бубна и динамике движений. Этот шум и динамика движений только со стороны выглядят хаосом. На их фоне любая мелочь — малейший свет или непроизвольное узнавание образа из объективного мира — могут повлиять на внутреннее видение и весь сеанс камлания. 24. Итак, шаман не может начать работу с духами в обычном состоянии сознания. В том состоянии, когда он пашет землю, ловит рыбу или беседует с людьми, он является обыденным человеком и его контакт с духами не осознан. Иное происходит, когда он ставит цель или просто желает для своего удовольствия прийти в состояние видения и работы с духами. Он вводит себя в новое состояние привычным способом, который мы тут назовем правильным возбуждением. Бывают и не правильные возбуждения, когда шаман сколько себя ни заводит — все равно не находит 211 какого-то ключа, который именно сегодня отомкнет ему вход в третью реальность. Бывает, что и находит
этот ключ после ряда попыток, тогда неудачные попытки яснее всего и видятся как неправильные психические действия, а не как обязательная подготовка. Пребывая в состоянии восприятия третей реальности, шаман одновременно воспринимает и наш материальный мир. Это так же легко или трудно, как, например, в одно и тоже время рассуждать и вдыхать аромат цветов. Правильность действий и безошибочность погружения шамана в третью реальность зависит от мастерства шамана и степени его вдохновения в данный момент. Вдохновившись чем-то, шаман может оказаться в видении третьей реальности и без обряда камлания, тогда со стороны вообще никто ничего не увидит, либо решит, что человек пьян. У шамана же в это время видение материального мира плывет перед глазами и может быть ложным. Нас более всего интересует сам процесс перехода в шаманическое состояние. Правильное возбуждение предполагает, что между обыденным сознанием и шаманическим островом в сознании уже существует ограниченное число дорог или связей, через которые осуществляется переход возбуждения. И путь по этим дорогам контролируется шаманом. Без сознательного контроля за перемещением возбуждения между обыденным состоянием сознания и шаманским островом шаман будет оцениваться обществом как психически ненормальный человек. Очевидно, наличие у человека от рождения шаманского острова — означает его потенциальную возможность стать шаманом или душевно больным человеком. При этом первые связи между островом и обыденным сознанием налаживаются при кризисе посвящения или приступе безумия — называйте, как хотите. В шаманических обществах эти связи закрепляются через мифологическую картину мира и через ритуальную активность шамана. Таким образом, в обыденном сознании шамана должно существовать ясное знание о мифологической картине, в которой действует шаман. Правильно, если эта картина усваивается с детства. Это в значительной степени определяется обстоятельствами — имеет ли общество шаманическую культуру или не имеет. Ответ на этот вопрос само общество может дать не всегда. Так, русский народ еще совсем недавно имел такую культуру. Ниже мы укажем на выраженные шаманические черты русского волшебства. Кроме этого, правильное возбуждение предполагает ясное знание шаманом своего начального пути в мире третьей реальности. Для возбуждения или вдохновения себя шаман поет свою песнь (стуча или не стуча в бубен), которая рассказывает о его мифологии и поясняет все его действия, которые он производит непосредственно сейчас. В принципе, песня может и не исполняться, но вместо нее должны вестись чувственные разговоры на тему мифологии, или должны иметь место ритуальные обращения к богам и духам, с разговором о предстоящем действии, читаться 212 стихи возбуждающего, духовного характера. При этом шаман должен увлечь сам себя рассказом, слушанием чужой музыки или своим собственным активным поведением. Либо он должен быть потрясен каким-то только что случившимся событием, мифологическое значение которого ему очевидно. При этом есть особое промежуточное состояние, когда шаман еще не работает с духами, но уже готов к камланию и по опыту понимает, что пора стучать в бубен. Надо думать, что оно у всех индивидуально, и здесь не остается ничего другого, как опять обращаться к собственному опыту — брать бубен и пробовать. Если это промежуточное состояние почему-то было пропущено, то надо подождать, совершая ритуальные действия. Оно должно прийти вторично. Мне приходилось попадать в такие состояния во время просветительских лекций. Наверное, внешне это расценивается как потеря автором контроля над собой, поскольку при этом рвется нить логического изложения и могут быть заметны ничем не оправданные лекторские эмоции. Сам вопрос о чтении лекций в духе шаманского камлания пока остается открытым. Субъективно, в этом состоянии мною ощущается легкая неприятная дрожь во всем теле, побуждающая к движению. Активизируется мыслительный процесс, возникает не прагматичное отношение ко всему, что попадает в поле зрения. От всего увиденного или услышанного начинаешь ждать диалога. Плюс — ощущается стекание жидкости с концов пальцев. Как бы вода выходит из тела и течет вниз. Руки при этом хочется обтереть, сжать и потереть ладони вместе, как если бы им было холодно. Существенно, что при этом вокруг должны быть язычники — доброжелательно настроенные единоверцы. Вне общества возникают иные промежуточные состояния, которые так же не уютны и требуют действия — выхода из них. После того, как появились ощущения промежуточного состояния, можно брать бубен и кудесить. Но здесь неожиданно актуальным оказывается вопрос — с какой целью стучать в бубен? Оказывается, такая цель должна быть заранее понята и поставлена в дежурную очередь. Ибо когда промежуточное состояние вызвано, или оно подступает само, то рассуждать о целях уже не получается. Если есть возможность — надо камлать. Нет — надо как-то иначе отпустить себя. Такое промежуточное состояние возникает после погружения в мифологические рассуждения или переживания, но обязательно на пустой желудок. Если нет возможности застучать в бубен, то лучше всего съесть пару теплых шницелей и запить яблочным вином. Тогда по телу разольется ленивое тепло, и камлать более не хочется. 25. Переход шамана от обыденного состояния в крайнее состояние видения (ощущения) духов не имеет
разрывов в цепочке состояний, которые все доступны шаману и контролируемы им, хотя некоторые из этих состояний он считает лишь промежуточными. 213 Упрощая вопрос, можно сказать, что шаман — человек сильно увлекающийся своим воображением. Но в отличие от всех остальных людей, он ему доверяет. Плюс — у него в голове есть живая, разработанная в деталях картина мира, в которой он находит волшебных помощников и противников. Отключению от обыденного состояния сознания во многом помогает бубен. Удары в бубен не составляют мелодии. Они требуются для отключения сознания, которое все более и более происходит при каждом ударе. Удары бубна и песнь шамана располагаются им так, чтобы возможная последовательная работа сознания концентрировалась только на песне и ее образном содержании. Для этого надо бить в бубен и быстрее и медленнее — как шаман это сам для себя чувствует. По этому поводу Харнер говорит, что для шаманского путешествия вглубь земли можно включать магнитофон с записью периодических ударов, а самому ложиться на кровать, закрывать глаза и мысленно искать в памяти любую дыру, в которую удается протиснуться. Размер дыры не имеет значения, лишь бы стены открывающегося туннеля не жали, когда влезешь в нее целиком. Возвращение обратно начинать при смене ритма бубна. Механический ритм кажется неприемлемым. Что же касается шаманской песни, то она оказывается «гладкой» и последовательной лишь во время ритуальных камланий, когда белый шаман стучит в бубен по ритуальной обязанности в присутствии зрителей. Этот вид деятельности важен для всех шаманов, ибо он дисциплинирует, приближает к богам и напоминает мифологическую картину бытия. Переход же к индивидуальному камланию, когда шаман не работает на культ, ритуал и воспитание зрителя, а работает ради конкретного дела, в присутствии просвещенных свидетелей, может быть совсем иным. Тут уместно сравнение с работой двигателей самолета, когда лайнер переходит от горизонтального разбега к отрыву от взлетной полосы. Взлет шамана — это часто тоже рев и рычание, заглушаемое бубном. Конкретных слов в нем нет, но есть выход в третью реальность. Например, ханты-мансийские шаманы, переходя границу третьей реальности, стучат в бубен особенно сильно. Для них, как и для большинства шаманов, эта реальность поделена на ряд уровней, проход через которые так же является отдельной психической задачей. 26. Наконец, шаманская атрибутика. Что надо еще, кроме бубна, и почему? Роль одежды шамана и прикрепленных к ней вещей невозможно понять, подходя к шаманизму только научно. В этом вопросе ученая мысль останавливается на утверждении, что одеяние шамана отражает его внутренний мир и его религиозные убеждения. Это верно, но это взгляд со стороны, который неизбежно ограничен. Чтобы понять истинную роль шаманской атрибутики, надо ею долго пользоваться по назначению. Вот передо мной висит старая фотография 214 великого ямальского шамана. Он уже стар, потому на всякий случай привязан цепью к человеку, который должен удержать его, если духи возьмут над ним власть. Его грудь и плечи в священном железе — медные круглые пластины с прорезной резьбой, весьма напоминающей образы серебряных браслетов из Старой Рязани. На голове — железная корона, с нее на глаза спускаются черные лоскуты материи, закрывающие глаза, на плече — маска духа. На правой руке, что держит колотушку — железный или кожаный налокотник. Предание говорит, что железо это — бессмертная часть шаманского обряда — должно передаваться от отца к сыну. Сын этого шамана по ' молодости не принял от отца священное железо, но отдал его в музей. Сегодня это одеяние шамана висит в музее. Сын имеет возможность одевать его два раза в год по большим праздникам. Он одевает его и мучительно пытается восстановить связь с отцом и предками. Но волшебная дверь в мир духов не открывается. Предметы, хранящиеся в музее и в доме — обладают различной волшебной силой. Чтобы древнее железо заговорило, надо владеть им полностью и использовать его при камлании, возможно, сперва даже заставляя его в этом участвовать чрез силу. Шаманская практика дает понять, что одежда и закрепленные на ней предметы исполняют роль, аналогичную органам шестого чувства, которое позволяет проникнуть в мир третьей реальности. Одежда и атрибутика расширяют осязательные возможности шамана. Все вместе это образует мост, позволяющий шаману ходить в иномирье и обратно. И уже сам процесс одевания атрибутики и долгого укрепления на себе предметов шаманской практики подобен сбору в поход. Это занятие уже само по себе меняет сознание шамана и видение им окружающего мира. По этому поводу в науке известно, что духи входят в шамана через концы плетей его одеяния. Традиционная народная одежда имеет по подолу, вороту и рукавам красную окантовку или вышивку, запрещающую духам проникать внутрь одежды. В одежде шамана такая окантовка где-то должна нарушаться за счет висячих деталей одежды, увязывающих шамана с миром духов. С позиций рационального понимания вопроса суть одеяния и атрибутики в том, что одежда и вещи, которые одевает на себя шаман, сообщают ему целый набор не повседневных кинестетических ощущений. Именно кинестетические ощущения менее всего контролируются разумом. При движении шамана ощущения, приходящие от одежды и множества висящих на ней предметов, не могут быть проконтролированы и предсказаны логической частью разума заранее. Получается, что движения одеяния шамана способствуют его вхождению в транс. Общий вес предметов, которые берет с собой в путешествие шаман, может достигать десятков килограмм. И не только мифологическое содержание, но и вес предметов, и их
количество имеют значение. 215
Для ясности сделаем следующий комментарий. На мгновенье представьте себе, что кто-то хлопает вас по плечу. Вы оборачиваетесь, а сзади никого нет. Вы удивляетесь, а кто-то снова вас хлопает. Такая ситуация не для слабонервных. Если человек, ощущающий такие похлопывания, находится один и в мало знакомом ему месте, то будьте уверенны, его сразу же посетит буря мыслей о чертовщине. И его внешнее поведение окажется совершенно адекватным внутреннему состоянию. А все мысли о том, что он — царь вселенной, носитель здравого разума, мгновенно улетучатся без остатка. Примерно такая реакция тела шамана на кинестетические ощущения, вызванные его атрибутикой. Получив не ожидаемое заранее ощущение, тело и подсознание сразу же ставят перед мыслящей частью разума вопросы: это снаружи, это что? Это откуда? И если мыслящий разум в это время усыплен, то он не может отмести эти вопросы «с порога». Зато шаманический остров сознания начинает реагировать на эти ощущения и читать через них сигналы мира третьей реальности. Для сохранения такого эффекта надо иногда менять положение ритуальных предметов на своем снаряжении. Надо еще заметить, что сходную роль выполняет и непроизвольный шелест металлических подвесок. Он все время настраивает подсознание на видение третьей реальности без бубна и пения. Просто в результате жизнедеятельности человека шелестящая подвеска оказывается тренировочным материалом для развития шаманских способностей. Учится тут в первую очередь подсознание. Обучение подсознания будет происходить, только если отработан условный рефлекс — реакция на шелест, и разумом хорошо понимается смысл, который несет звук подвески. Сам этот рефлекс можно сформулировать, как: «Я вижу большее, я осторожен и настроен на видение, я внимателен, я не забываюсь, не отвлекаюсь целиком на какое-то дело, все запоминаю и ничего не упускаю из виду».
кдртинд Л\ирл 27. Чтобы петь песнь и увидать свет иного мира, не ошибиться там при выборе дороги, не пройти мимо и не потерять ценные приобретения, не попасть в западню и не наделать непоправимых ошибок — кудеснику нужно знать миф Творения Мира и представлять себе устройство Мироздания. Творение Мира неподвластно людскому уму. Потому и мыслится оно аллегорически, через действия, близкие к делам людей. Чтобы хоть что-то понять, нам нужно сложить вместе все образы и потом сложить в песнь хоть малую часть от этого знания. 216 Шаманизм немыслим без матриархата. Когда наш сказочный герой путешествует по лесам (обычно в поисках жены), и ягишны указывают ему истинный путь — то это матриархат в чистом виде. Мудрые женщины разумели: все то, что появляется в Мире, вышито великой богиней. У нас ее звали Мокошью. Для нее полотно — сам мир. Нить и игла — суть скрытые от нас таинства. Обладая ими, можно было бы вышить все, что есть на свете. Сплетая нити, великая богиня сплетает судьбу людей. Создавая полотно бытия, она наговаривает на него слова будущих свершений, и оттого сотворенное ею живет, исполняя сказанное. Оттого и были обожествлены части ткацкого станка. А через то, как он работал — судили о настроении богини в этот день. Да и сама работа на ткацком станке понималась как особого вида разговор с божеством. Следуя работе богини, земные пряхи так же наговаривают на свои нити наговоры. И потому в прошлом на прялках появлялись образы мироздания. В этом мире работает Мокошь, в нем же работает и земная женщина. И женщина освящает нить песенным словом и солнечным знаком, создавая тем волшебные, наговоренные, живые ткани. Этого требует жизнь в мифе о ткущей Мир богине. Не случайна Мокошь — богиня жребия. И не случайны такие обещания: «Если б я была царицей, то на весь бы мир одна наткала бы полотна». Не случайно в нашей волшебной сказке жена вышивает стрельцу чудесный ковер, на котором изображен весь мир и все царство. Здесь же вспомним, что плетение сетей и вязание — было не только женской, но и мужской работой. Медленное, кропотливое созидание — прибавление по петельке, по песчинке, по кирпичику — вот что стоит за всеми незыблемыми явлениями Мира. Это действие противоположно мгновенному удару молнии или меча. Мгновенное действие бога — это все же разрушение. Кудесник в основе своей работы — созидатель. Потому ему более свойственна медленная кропотливая работа над результатом, в чем-то аналогичная плетению сети. Только сотворив должное полотно или должную сеть, кудесник выходит на обряд — как рыбак выходит на ловы. И если кудесник понял свое место и роль в мироздании, то и вопрос — зачем кудесить — получает надлежащий ответ. 28. Вместе с мифом о мировой пряхе существует и миф о богах-кузнецах. Кузнечное дело издревле было окружено тайной и родовой преемственностью. Если у кузнеца не оказывалось сыновей, то он находил своим правом унести в могилу секреты ремесла, никому не передав их, потому как «баба выдаст». Ему было важно оставаться хозяином своего ремесла и на том свете. Добычи каменного угля, извлечение руды из болота, выплавка из нее металла и ковка есть
ремесленный опыт, который есть и опыт постижения 217 божественных начал мироздания. По мужской линии творцом Мира понимается не Мокошь, а кузнец — Сварог, победивший клещами змея. Небесный кузнец Сварог кует людские души. Кровь в нас называется рудой. Через горн и наковальню Сварога проходит путь к возрождению души и тела. Этим путем обретают бессмертие лучшие духовные сущности. Это должен знать и кудесник, подымаясь к богам в небесные кущи. Сварог кует свадьбы, сковывает и расковывает все связи мироздания. Независимо работает и другой кузнец, получивший от народа имя Касьян. Он кует зимой реки и землю. Ему безразличен человек и нравственные основы Мира. Он кует дурное и хорошее. Он тоже кует свадьбы. Его нужно просить, одаривать, и бывает, он выполняет просьбы. В сказке про семерых козлят он же перековывает волку язык и уподобляет волчью речь голосу козы. Есть еще и третий кузнец — сам Чернобог, который имеет свою кузницу под землей, в пекле. Наковальней ему служит большой черный камень Гега. Как народ ведает, на том камне перековывают чертей и бесов. И перед этим кузнецом так же может неожиданно предстать странствующий кудесник. Когда помощникам кузнеца надо было лезть в шахту за углем или идти к ржавому болоту для добычи руды, то никак нельзя не почтить хозяев подземелья. Источник кузнечного материала лежит в недрах Земли. Притом в таких болотах, которые относятся к владениям Чернобога, божеству нави. И кузнец зависим от него. Стоит хоть подумать о том, как начать кузнечное дело, так сразу возникает ясность: почему кузнецы не особенно стремились к передаче своего опыта соплеменникам. О какой-либо корысти умирающего кузнеца речи быть не может. Это лишь отговорка. Суть в том, что секреты получены кузнецом с участием божества нави, то ему они и возвращаются по смерти. Это навий дар, а не полная собственность кузнеца. И распоряжаться им он самостоятельно не должен. Ежели дают боги сыновей — значит делается и передача дара. А нет — то значит нет. Надо вернуть дар обратно. Мифологическая основа такого мышления сближает кузнеца и кудесника. Оба они оказываются меду Небом и Землей, в тесных отношениях с небесным и земным божествами. Сохранились легенды о том, как кузнец начинал почитать только небесного бога, а поземного (черта) — проклинал. В результате он либо погибал, либо признавал свою неправоту и исправлялся. Как уже указывалось, единобожие оказывается противно самому волшебному делу, которым занят кузнец или кудесник. 29. Мир устроен так, что человеку правильно общаться с различными богами. Насколько это правильно, этично и допустимо — становится ясно из мифа Творения Мира. Основные его фрагменты сохранила народная традиция белорусского и украинского Полесья. 218 В начале Белбог сидел на воздухе и был белый свет от лица его. Не было ни неба, ни земли, ни моря, ни облаков, ни звезд. И все окружала тьма, о которой наш народ спрашивает загадкой: «Какая вещь не рождена, не сотворена, ни каким либо искусством сделана?» И окруженный тьмой, произнес Белбог: «Будет хрустальное небо и будет Зоря, облака и звезды». И тогда ветры дунули из недр своих, и Ирий наездился на востоке. Сел Белбог в Ирии. Голос его был в колеснице огненной утвержден, а молния-слово из уст его исходила. Потом увидел он, что из воздуха явилась Вода, и плавал по ней Чернобог черным гоголем — запутался он в тине морской. Тогда сел на воду Белбог белым гоголем и спросил Чернобога: «Кто ты есть?» И ответил Чернобог: «Аз есмь бог». Тогда спросил его Белбог: «А как же меня назовешь?» Чернобог ответил: «Ты бог богам и господь господам». И тогда сказал Белбог: «Понырни в море и с именем моим вынеси мне песку и кремень». Нырнул Чернобог в море и под водой сказал: «Беру тебя земля на имя господне и мое!» Но когда вязал он со дна песок и понес его вверх, то весь его вымыло водой. Второй раз нырнул Чернобог и опять остался без песка. И только в третий раз, когда сказал он, что берет землю от имени одного Белбога, то сумел вынести песок и кремень, но не весь его отдал, а часть утаил во рту. Белбог же бросил землю на все четыре стороны. Сказал: «Будь земля толста и просторна», — и она начала расти. Росла она и во рту у Чернобога. Тогда он стал выплевывать ее, и из этого получились на Земле горы и ямы. Выросла земля до непомерной величины и разделила Мир на две части: надземную, что под Небом, и нижнюю — подземную, что под небом иным. Обоим божествам верхняя часть Земли показалась удобной для дела. Но если Белбог творил прочные и ровные плодородные земли, то Чернобог творил льды, пустыни и горы, а там, где протыкал землю насквозь — появлялись гнилые болота и озера без дна. На толстых льдах в студеном Океане утвердил он свое царство. Здесь не творил Белбог, и мир Чернобога оставался неизменным. Чернобог не смог сотворить подобие белого света. Поэтому создал лишь белый снег и укрыл им свою землю. Обустраивая Мир, Белбог отделил от себя великих богов. Имена их: Святовит, Сварог, Белее, Перун,
Даждьбог, Мокошь, Лада, Леля, и другие боги. Белбог получил среди них имя Род. Чернобогу в его делах так же понадобились помощники, но он не знал, как их добыть или сделать. Однажды, мывшись после трудов на небе в бане, Белбог уронил вниз куски лыка от мочала, пропитанные своим потом. Их подобрал Чернобог и сделал из них людей, но не смог вдохнуть в них души. Узнав об этом, Род дунул им в лицо и вдохнул души. После этого оказалось, что по смерти душа человека идет на небо к Белбогу-Роду, а тело — к Чернобогу. Чистые души возвращаются обратно на Землю для нового рождения. 219 Со временем потомки Рода породнились с людьми, и через это люди обрели совершенство телесных форм. Сварог начал сковывать в своей небесной кузнице тела и души, а Мокошь прясть в земных лесах полотна судьбы. Русские люди знают, что среди них живут потомки Даждьбога и Веле-са. И это значит, что в крови и в телах наших, как и в душах есть Родово начало. По этой причине мы не можем говорить, что человеческое тело и душа отличны как черное от белого, или что они обязаны находиться в конфликте. После сотворения людей Чернобог не получил для себя вечных слуг, поскольку живые люди стали служить Роду, а по смерти их тела разлагаются и участвуют в иных формах жизни. Чернобогу достаются тлен и кости мертвецов. Доставалась ему навь — то, что оставалось от людей на Земле после жизни. Решив, что Род обманул его при творении людей, Чернобог разозлился, набрал в ладони воды из болота и брызнул ею за спину. Из каждой капли брызг появился бес, который, когда возрос, то и самого Чернобога слушать не хотел. Оттого заполнились Земля и Небо нечистью, и не пожелал Чернобог унять ее злодеяний. Тогда Род обрушил на нее силу белых богов. Они очистили от нечисти Небо и загнали ее под Землю. Туда же пришлось уйти и Чернобогу, где он установил свое царство. Там же, в противовес Сваро-гу, он утвердил свою наковальню и стал ковать себе слуг, ловя и перековывая тех изначальных бесов, что произошли из капель болотной воды. Так подземный мир стал миром Чернобога, нави и нечистых духов. А на Земле в ледяном царстве стал царствовать Кощей — слуга Чернобогов. И многие другие порождения Чернобога на Земле пребывать остались. Как и у Чернобога, первыми наковальнями земных кузнецов были гранитные валуны, которые имеют обыкновение вылезать из-под земли на поверхность. Земля не принимает валуны — значит, они не ее часть. Так и понимали, что эти валуны — дар Чернобога. И до того, как люди овладели железом, они рыли оленьими рогами шахты, в поисках геги — черно-божьего камня, из которого делали ножи и наконечники копий. Так мыслили волхвы древности о начале творения. Волхвицы же поперек им думали, что вовсе не Чернобог нырял за Землей, но сам сгустился воздух и из него Вода появилась, а потом она родила Землю. И когда выходила Земля из Воды, то первой появилась гора Триглав и горы Татры. А потом рожала Вода и Земля траву, леса и животных. Нам же мыслится, что в самом деле рожали Земля и Вода многое из того, что на земле живет и в воде плавает. Но изначально все же опускался Чернобог за Землей под Воду. Миф о сотворении Земли из ила подводного, а затем и человека — бытовал у северных народов. Знали этот миф и манихеи. И в сарообрядческих скитах тлело это древнее языческое 220 знание, но уже в ложной форме. Там оно требовало от праведников участия в ночных игрищах, ибо ежели плоть от дьявола (так наш народ заставили понимать Чернробога), то ему тело надо и отдавать. Днем же требовалось искреннее моление христианскому богу (так на Руси стал пониматься Род), потому что душа в человеке от небесного бога. Древность этого мифа не может быть измерена. Думается, что он много древнее пирамид Египетских, и что его уже рассказывали в Аркаиме. Христианство есть лишь искажение этого мифа. 30. Есть еще слово о том, что Белбог — Род явился в Мир, когда в нем уже был воздух. Породил же Воздух древнейший Стрибог. От Воздуха пошли внуки Стрибожьи — Ветра, а от ветров голоса и звуки. Потому и Слово обладает великой силой. Оно поддерживается первозданной стихией. Воздух же породил Воду, а Род был не первым и не последним. Он уже позднее создал твердь из добытого Чернобогом ила и создал душу человека. После этого Род породил Великих Богов и прекратил свои деяния, решив, что теперь пусть творят его потомки. В дальнейшем Чернобог соревновался уже не с Родом, а с его детьми. И было это состязание как в дальнейшем сотворении Мира, так и при отведении места людям на Земле. Чернобог по-своему опекал людей, проявляя этим заботу к людям, а отчасти стремился перехватить власть над ними у Великих Богов. Обретенные людьми блага получены как от Чернобога, так и от Рода. Так, люди жили во тьме, и взмолились Роду: «Дай нам большой Огонь, чтоб все видно было». И тогда вынул Род Солнце из-за пазухи, и залил весь Мир своим белым светом. В домах же людских по-прежнему была тьма, ибо
деревянный сруб без окон был дан людям Чернобогом. Тогда женщины начали носить свет в дома ведрами, но сколько ни носили — не смогли принести. И за это злые бабы начали хулить Рода. Заслышав это, Род обратил злых баб в камни. После этого он прорубил в домах окна для света. Теперь люди живут в домах с окнами, но в гробах (домовинах, отданных нави) окон не делают. Мировое зло произошло от творческой зависти Чернобога к деяниям Рода. Чернобог все же сотворил помощников, коим также отдал часть власти над Миром. От того Мир стал смертен, но и обновляем богами, и потому, как людям кажется, более красив. Чернобог трудился над разрушительным началом, ставя задачей перетянуть весь Мир к себе в навь. Он создал Смерть и Погибель, создал богов лжи и пороков, создал духов болезней. И было от того время потопов, оледенений и всевозможных бедствий. Все это кончилось. В нашу эпоху Род и Чернобог пришли к согласию, а мироздание к равновесию, в котором разрушители и созидатели уравновешивают друг друга. Таким знает Мир наша писаная история. Правда, время согласия богов заканчивается. И тому есть грозные признаки. 221 Когда кончается время согласия богов, то от бед и ужаса содрогается Земля. Тогда спасти людей могут только кудесники, в душах которых есть воля, дух и знание. Так было и так будет. Традиция знает великие битвы духов Чернобога и Белбога. Сказка наша скупо упоминает об одной из них как о битве зверей и птиц. И после этой битвы, странник — шаман три года заключал договор с крылатым богом, выясняя: что есть добро, а что — зло, как за них нужно расплачиваться, каковы законы гостеприимства и где те границы мира, до которых эти законы распространяются. 31. Мироустройство же таково. Мир надземный всем людям ведом. В нем есть разные силы: мертвящие и дающие жизнь. И земная мудрость кудесников по сути своей состоит в том, чтобы выбрать правильную жизнь и уйти от преждевременной Погибели. От Смерти же не уйдешь, так как сам Род согласился с ее работой. Человеку, повидавшему Мир, родившему детей и увидевшему внуков, посадившему деревья, построившему дом, и постигшему мудрость земную — отдавать себя Смерти не страшно. Страшно же умирать тому, кто не успел сделать на Земле своего дела. Мудрость волхвов и кудесников учит тому, как жить правильно и быть счастливым на Земле от первого шага, до последнего вздоха. Род заповедовал нам счастливую жизнь, и человек будет счастлив, следуя пути Рода и соблюдая меру земного бытия. По смерти же душа человека пускается в круговорот бытия. Праведная душа, вышедшая от Смерти, а не от Погибели, восходит в небесное царство. Царство это лежит выше неба ветров — внуков Стрибожьих. Залито оно голубым светом, коим светит Небо над Землею. Свет этот необычен для нас на Земле, и даже чужд. Но душам в Ирии он кажется блаженным светом. В этом верхнем царстве правит бог Святовит, который объезжает Русскую Землю на белом коне и разит ползущее на Русь зло. От того Русь и зовется Святой. И должно нам просить Святовита продолжать эту свою работу, но не должно кудесникам в странствиях своих пересекать путь перед его конем. Бог не любит, когда суетятся у него на пути. Пребывают в верхнем голубом мире и все великие боги. Раз в году, перед Колядой, сходятся они в небесном Ирии и судят о делах Мироздания. Потом же нисходят вниз, в мир ветров и в наш мир надземный, и даруют нам теплую Весну и новый урожай. Здесь зовут их кудесники ударами в бубны. В толще же Матери-Земли пребывает Семаргл, что прочищает водные протоки. Есть в лоне Земли царство, где правит сын Земли Be лес — всей птицы и всего зверья царь и великий людской попечитель. Над МоремОкеаном этого подземного царства проплывает на ладье Даждьбог. И в подземном царстве тогда день, а у нас ночь. 222 Еще ниже — с другой стороны тверди Земной, ниже Мирового Океана, лежат царство и пекло Чернобога. Говорят, там такое солнце, что оно чернее темного неба, но никто из живых этого не видел. И даже кудесники туда не проникали. Все мироздание пронизывает единое Мировое Дерево, которое растет из нижнего мира в верхний и из верхнего в нижний. Дерево удерживает Мир в целостности и является мостом, удерживающим Миры от падения и перемешивания друг с другом. Те части Земли, которые и есть плоть Мирового дерева — могут быть особенно живительны для тела и души человека. Так, издревле считалось, что острова севера Ладожского озера (в том числе и Валаам) — это святые острова, буквально являющиеся корой и плотью Мирового дерева. Потому там издревле жили кудесники, и занимались своим волшебным делом... 32. Кудесникам надлежит общаться с духами предков, которые порой блуждают по различным уголкам Мира. Сказав об устройстве мироздания, надо сказать и несколько слов о блужданиях души человека. По смерти дух человека не нуждается в опеке кудесника, ибо он способен самостоятельно мыслить и принимать решения. Дух обитает в землях, где бывал человек при жизни. Иное дело — душа. Праведная душа, обойдя все родственные ей на земле души и простившись с ними, восходит в Ирии. Но если человека постигает не праведная Смерть, а преждевременная Погибель, то душа его пускается в иной путь. Порой в сторону Пекла, а не Ирия. Или душа путается в кольцах земных. Попадает душа в русалки ли, в водяницы, или в зверя лесного. Души, проклятые самим Родом, входят в камни и так пропадают навек.
Кольца Родовы — это душ единение, когда вслед, друг за другом, души из рода своего уходят в Ирии, а из Ирия — в порядке, Родом установленном, обратно возвращаются в род свой земной. Если начинают люди жить неправедно, то после Погибели влекут их иные силы в другие кольца. Так появляются заложные покойники. Заложены они в иные кольца. От того земной род оскудевает и убывает числом. Потому древние кудесники следили за всем кольцом своего рода. Если души уходили в кольца иные, то кудесники волховали и у Рода и Смерти добивались их обратного возвращения. Тогда, после многих трудов волховских, возвращаются души обратно в кольцо родное, и плодятся тогда люди в своем роду, а сам род прибывает здоровьем и богатством. Но сам труд — искать, где запуталась душа в Мироздании — тяжелейшее дело. Поэтому важнейшим мирским делом для кудесника оказывалась профилактика. Для этого на Руси, шаманы — волхвы-кудесники поясняли людям, как жить правильно, чтобы в конце концов не остаться в закладе. Так оказались увязаны между собой вол223 шебство и нравоучение. Через это древние волхвы-кудесники стояли на охране земного рода. И все знали, что если злые силы сумеют волхвов извести, то и всему роду конец. Пропадает такой народ, в землю весь уходит, и памяти о нем остается — только курганы да ямы. И никаким ложным учением дела волхвов не заменить. Сегодня люди, наконец, начали вновь возвращаться к этой мудрой истине. От того начинает прибывать сила и у кудесников. Они волхвуют, ищут правильные пути душ в Мироздании. Они трудятся, не покладая рук, и ждут — когда начнет пребывать числом русский народ. Праведно бытие, когда в делах земных вершится воля Рода и богов от светлого Ирия. Счастлив народ, когда волхвов своих почитает и мудрость древнюю хранит в памяти своей. Связан каждый праведный кудесник со своим родом духовным столбом от Неба до Земли. И когда творит он от имени рода своего, то помогают ему родные духи. От того силы в нем не иссякают, и дух его работает без устали и корысти.
ШДМДНСКДА вселенндА
в р^сско'Г к8льт$ре
33. Шаманов мы находим у всех народов, которые продолжают жить в рамках своего языческого сознания. При этом говорить о русских шаманах в официальной науке не принято, т.к. на это нет прямого указания в текстах летописей, а шаманская практика русских колдунов не выражена наглядной атрибутикой. Русский шаманизм и откровенно замалчивали. Одним из таких примеров является утверждение Л.Н. Гумилева о том, что Вещий Боян, скача славою (соловьем) по мысленному древу и летая умом под облаками, мог совершать эти действия только на основе шаманизма монголо-татар (см. его книгу «В поисках вымышленного царства», 1992, стр. 246). Отмечая шаманизм Бояна, Гумилев делает вывод, что «Слово...» было написано уже в монгольский период нашей истории. Действительно, прав Гумилев в том, что Боян совершает шаманический акт и о нем поет. В данном случае Боян скачет по родословному древу князей. Это совершенно ясно из контекста. Но при этом, он шаманически совмещает его с мировым древом. Происходит это в духе русской плетеной резьбы, где из птиц произрастают ветви деревьев, потом они плавно приобретают человеческие формы, а далее, например, распадаются цветами. Но в этом нет ничего монгольского, а есть только магия русского язычества, если угодно — шаманизма. Беда Гумилева в том, что он христианин. Он не пожелал знать, что образ мирового дерева есть не только у сибирских шаманов. Вся народная поэзия России и Белоруссии, все на224 родное изобразительное творчество пронизаны образом мирового дерева. Наконец, в княжеской среде, для которой пел Боян, должны были помниться и скандинавские представления о мировом древе. Труды и сама этническая концепция Гумилева заслуживают серьезного внимания, но в них есть очевидные примеры шор, которые продолжают лежать и на глазах ученых нашего времени. Русского шаманизма сегодняшняя наука ни в каком виде не признает и шаманизм Бояна обсуждать не желает. Еще одним примером этого, является научное утверждение, что в Древней Руси не было бубна как музыкального инструмента. Его не находят археологи. Само слово бубен в древнерусском языке также не обнаружено (его нет в письменных источниках). И это причисляется к аргументам против русского шаманизма. Здесь указывалось, что у нас бубен назывался кудесом. Но появлялся он совсем не там, где его рассчитывают найти. Этот инструмент был волховским. Это и объясняет его отсутствие в раскопах новгородских улиц. По этим причинам, наш путь к постижению русского шаманизма лежит не через летописные упоминания и археологию, а через изучение древнего сознания: чрез мифы творения и волшебную сказку. 34. Здесь, выше, были приведены сохранившиеся фрагменты нашей мифологии. Кроме этого у нас остались наши волшебные сказки, которые содержат элементы мироустройства. В сказках картина мира либо плоская, либо имеет одно вертикальное измерение — вниз, под Землю.
Измерения вверх — выше неба ветров — наши сказочники касались неохотно. Отчасти потому, что, по слухам, где-то там поселился плохой христианский бог, и его обнаружение было бы величайшим разочарованием в Мироустройстве. Отчасти потому, что действительный бог Неба чист, грозен и удален от человека на непреодолимую высоту. Ибо над Небом ветров ходят Солнце, Луна и звезды. Еще выше расположена голубая твердь. Над голубой твердью располагаются кузница Сварога и царство Святовита. Там куются новые души и живут праведники. Еще выше сидит сам Бог Род и определяет бытие Мира. Просить у него что-то, значит, оскорблять его. Род сам знает, кто чего достоин, и каждому воздается за его деяния через силы Земли. Потому в наших сказках герои не путешествуют выше Неба ветров и говорят с Солнцем или Луной очень редко. Такие сказки есть на Белой Руси и у южных славян, а для русских они не характерны. Род утвердил на Земле Нравственный Закон, дающий меру всему. И зло мира оказалось ограничено сроком и возможностями. Нравственный Закон — это высшее благодеяние вышнего Бога, которому подчиняется все мироздание от Сварога до последней русалки. Включены в него и 8 - 3244
225 люди, будь то волхвы, князья или простые пахари. Потому высшим долгом каждого кудесника является следование Нравственному Закону. Эта идея и лежит в основе языческого богослужения, и вообще всякого праведного деяния. Нравственный Закон требует от людей достойного поведения и достойных деяний. Идеалом славянина всегда было высоко этичное поведение. Уважение ума и знания, уважение традиции, уважение старших младшими. Чрезвычайно ценились сохранение достоинства, вежливость, этикет, гостеприимство. В понятие женской красоты входила не только смазливая внешность. Красота — это еще и умение работать, и умение волховать. Именно вещая жена оказывается и красотой ненаглядной. Нравственным Законом пронизаны все волшебные русские сказки. Самые простые, например, «Морозко», доступно учат, что та девочка, которая сохранила достоинство перед смертельно опасным духом, осталась жива и получила награду. Далось же ей это не случайно. Вся ее жизнь была наполнена трудом и добродетелью. И именно потому она и выстояла в этот критический момент жизни. А изнеженная и наглая девица — погибла. Таковой оказывается и сказка «Сивко-Бурко». Герой ее, младший сын — был лентяй. Но он чтил родителя и знал Нравственный Закон. В результате именно он получает волшебного коня. О роли этого коня в колдовской традиции мы будем говорить ниже. Отметим, что по одной из версий этой сказки, отец был колдун (волхов), и сыновья должны были ходить на могилу стеречь, дабы могила не была осквернена односельчанами. Да и отец — трижды встает из могилы, что недоступно простому смертному. Разъясняется Нравственный Закон и в «Сказке о правде и кривде». В ней слепой праведник узнает в лесу от злых духов о том, как он может исцелиться и как исцелить других людей. Когда на то же место приходит злодей, то духи быстро распознают его и убивают. Общающийся с духами кудесник так же погибнет, если не будет иметь должного нравственного потенциала. Никакие обереги его при этом не спасут. Идея Нравственного Закона красной нитью проходит через все древнейшие волшебные сказки, но она никогда не формулируется в них открыто или навязчиво. Нет никакого сомнения в том, что сама эта идея выражает познанную волхвами мудрость, которая, по их замыслу, должна была передаваться народу способом, не вызывающим чувства отторжения или протеста. Безусловно, волхвы должны были сформулировать Нравственный Закон и абстрактно, как религиозную категорию. Сегодня, вновь формулируя его, мы находим религиозное основание русского языческого сознания. Таким образом, в Мире действуют силы, помогающие праведникам и устраняющие людей не праведных, преступных. Соответственно, действия шамана, волхва, кудесника должны быть в согласии с этим Законом. Если они идут против Закона, то, несмотря на знания и опыт, не достигают 226 своих целей, или вообще погибают от руки слабейшего. Такова заповедь, оставленная нам предками. 35. Итак, мы почти не знаем развитых сказочных сюжетов, описывающих деяния людей на Небе. Одним из таких немногих сюжетов является сказка про петушка и жерновки, которая кажется глубоко архаичной. В избе выросла горошина или желудь, так что пришлось разобрать крышу. Дед полез по стволу. Залез на Небо и снял оттуда петушка и жерновки голубые-золотые. Заметим, что ногами на Небе дед не стоял. Сам этот сюжет можно рассматривать как шаманское путешествие по мировому дереву. Возможно, это так и есть. Если бы в сказочном сюжете перед тем, как лезть на дерево, дед постучал бы в лукошко и походил бы кругами, то ни один ученый муж не посмел бы заявить, что дед — не шаман. Но на самом деле — это ритуальные мелочи. Именно как шаман, дед получил на Небе в помощники бессмертного духа — петушка и возможность вечного прокормления — жерновки, которые кажутся нам символом
шаманской практики. Тут мы не будем доказывать, что сказочный дед был шаманом. Нам это кажется излишним. Будем доказывать лишь то, что русское сознание могло понять и признать естественным шаманское путешествие и общение с духами. Иначе говоря, если бы сегодняшний русский человек, никогда кудесников или шаманов не видавший, вдруг их впервые увидел, то их идеи не оказались бы для него непостижимым чудом или чем-то не русским. Каков мир странствий русского шамана? По Небу кудесники путешествуют на орле, на ковре-самолете или в вихре, без каких-то особых приключений. В сказках наш мир иногда оказывается плоским. Так, в сказке «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» мы находим героя, путешествующего на тот свет, который оказывается с нами на одной мировой плоскости. При этом «тот свет» как бы имеет разные территории. В одном варианте, на том свете герой-охотник разговаривает с отцом царя и приносит людям его слово. Здесь требуется уточнение. Охотник находит отца царя на дороге в Пекло. Сказка двусмысленна. Ибо, по сути, отец царя — оказывается в закладе. Он не ушел буквально в иной мир, а продолжает пребывать почти здесь же, в мире земном, где на нем черти возят дрова. Миры заложных покойников и людей живых существуют здесь на одной земле, под одним небом. На границе же этого мира течет огненная река. За ней лежит мир подлинно иной. Через эту реку герой перелетает на огромной старой лягушке. За огненной рекой он находит своего духа — союзника Шмат Разума (буквально — Многоумного), с которым возвращается в мир людей, и наказывает нечестивых. Итак, мы имеем пример путешествия героя в иной мир, где он находит союзного духа. Шаманская атрибутика героя никак не выражена, но, по 8* 227 сути, сказка описывает шаманское путешествие. К образу огромной лягушки мы еще вернемся. Аналогичный плоский мир мы находим в сказках: «Царевна Лягушка», «Гуси-Лебеди», «Марья Моревна». Важно отметить, что все эти сказки порождены культурой матриархата. Чаще всего, русский мир имеет еще одно измерение — вниз. Вниз — означает иногда в Море, читай сказку «Василиса премудрая», но чаще всего — под Землю. Любопытно, что в сказке Терского берега Белого моря «Земляная орда» герой под землей садится на корабль и приплывает к себе домой. Аналогично на корабле из подземного царства приплывает брошенная царевна — в северной сказке «Иван царевич в подземном царстве» из сборника Н.Е. Ончукова. Море связывает наш и подземный миры. Море принадлежит смерти. Выходя из него (вторично рождаясь), царевич забывает Василису и вообще все, что с ним в подводном царстве было. Это естественно для рождающегося, возвращающегося из мира смерти, человека. Вспомним так же, что когда Петр I уплыл за море, в «немцы», учиться уму-разуму, то распространился совершенно естественный слух, что он умер. Когда же он вновь вернулся на Русь, то мыслился уже либо подмененным, либо в ипостаси чернобожьего духа, а не живого человека. Раскольники объявили его Антихристом. Если убрать христианскую кальку, то эти представления о Петре оказываются в полном согласии с волшебной сказочной традицией. Каждый «немец» в Древней Руси понимался чертом, а его новшества — чернобожьим, навьим даром. Подсознательно такая оценка иностранца имеет место и сегодня. Соответственно, любое нашествие завоевателей, на уровне архетипа, понимается в России как нашествие бесов, и война с ними оказывается священнодействием — очищением от нечисти Святой Руси. Так волшебная сказка спасает Русскую Землю. При всем этом путешествие и возвращение из нави для русского человека оказывается благодатным. Разнообразие наших сказочных сюжетов путешествия в подземный мир сводится к самой типичной шаманской инициации. Этому посвящены: «Сказка о трех царствах: медном, серебряном и золотом», «Сказка о молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде», «Иван царевич в подземном царстве». Все они восходят к одной легенде о том, что старшие братья спускают младшего в подземный мир и оставляют его там. Приключения под землей возможны различные. Но герой всегда проходит там нравственные испытания, выводит оттуда вещую жену и подымается на птице Магай. Эта гигантская птица кажется очень похожей на ту, что выносит (рождает) в этот мир сибирских шаманов после инициации. Выносит героя она не просто из-под Земли, а с того света, после прохождения героем испытаний. Ниже мы узнаем, что аналогичную роль выполняет и волшебный конь. 228 36. В подземном царстве мы находим свой свет, реки и леса. Находим идолов и жрецов при них, ягишен, бесчисленное множество одиноких девушек. Богом в подземном мире оказывается либо старик — всех зверей отец (Велес), либо Черный Ворон. Тот самый Ворон, который ворочает кости мертвецов, иначе говоря — Чернобог. Бог, приводящий все живущее на земле в навь и забирающий все
под землю. У него есть посох власти, котел с сильной водой и вещая книга. Другая ипостась Чернобога — Змей, который мудр, этичен и далеко не всегда желает зла людям. В некоторых сказках на вход в подземное царство братьям указывает именно Змей. Чернобог был изгнан с поверхности Земли, поскольку нарушил Нравственный Закон. Этому посвящена сказка «Кремешок-богатырь». Кремешок — как ипостась Святовита, как олицетворение вооруженного добра — загоняет ударами булавы Змея в землю. При этом Змей не испытывает никаких повреждений тела. Он бессмертен и неуничтожим, но вытеснен с поверхности Земли. Так что русская традиция знает свой конфликт Неба и Земли. Это конфликт между Родом и Чернобогом. Это и более приближенный к людям конфликт между богом неба ветров Перуном и богом земли и ее недр — Белесом. В обоих этих конфликтах человек не занимает сторону исключительно какого-то одного божества. В древности люди понимали, что у богов своя жизнь, и они будут смешны, если будут пытаться вмешиваться в конфликты богов или будут усиленно признавать правду только за каким-то одним богом. Человек призван соблюдать Нравственный Закон, а в дела богов он вмешиваться не обязан. Это не его ума, не его сил и не его духовного уровня дело. Итак, мы дали мифологический комментарий, который показывает, что русский человек был готов путешествовать по Мирозданию, подобно шаману, и старался не беспокоить бога Неба. И если сибирского шамана при инициации расчленяли на части, а потом сочленяли, то это же делали и с Иваном царевичем. Кощей рубил его на части, а Орел, Сокол и Ворон — сочленяли мертвой водой, и оживляли живой. Мы объяснили, что в Мире утвержден Нравственный Закон, и всякий странник обязан ему следовать для успеха собственного предприятия. Из наших сказок так же следует, что наши герои не разделяются на кудесников и простых людей. Иначе говоря, кудесить должен тот, кто может. Лишь бы имелась к этому склонность. Склонность обычно имеет младший из братьев. Однако для этого он вынужден проходить через смерть — через мир нави. Опыт камлания проливает свет на языческое богослужение. Из волшебных сказок мы находим, что не существует четких границ между людьми таких призываний, как жрец, кудесник или Волхов. Понимание их роли позволяет считать, что жрецы на капище должны были не только прино229 сить жертвы, гадать и славить богов, но и кудесить — входить в непосредственную связь с богами. Возноситься к ним, беседовать и выслушивать их волю. Природные бедствия, нашествия врагов, эпидемии, привнесение на Русь разрушительного знания и разрушительных общественных отношений — издревле рассматривались как экспансия нави. Поэтому им всегда противостояли кудесники. В наших сказках, после должных трудов и нравственных испытаний, кудесники получают над этой навью волшебню власть. Они вступают с ней в конфликт, в противоречие, в состязание и после выяснения ее силы и сути начинают вести с ней прямую борьбу. Эта борьба заканчивается, когда навь успокаивается, покоряется явью, и в русском мире наступает гармония. Эта борьба кудесников оказывается их служением — соучастием с богами в творении Мира. 37. Наша этнографическая наука уже не застала кудесников, которых народ не выделял бы из своей среды, считая их своей органической частью. В волшебной русской традиции, не без помощи литературных классификаторов, выделились знахарь и колдун. Знахарь — наследник белого жречества. Ему некоторые христолюбивые этнографы присваивали хрис-томольность и чистоту. Колдуну — напротив, приписывали черты отрекшегося от праведности душепродавца. Такое навязанное различие сформировало представления, что колдун должен в ночное время на перекрестке положить икону лицом вниз, отречься от отца и матери и положить на голову кровавую расписку. Если расписка пропадет, то значит, черт принял ее, и договор состоялся, и так далее... Вся эта чепуха и сегодня печатается огромными тиражами. Оставим эти фантазии. Знахарь и колдун не имеют в своей практике принципиальных различий. Различие заключалось в том, что колдун — открыто противопоставлял себя христианскому культу, а знахарь — подстраивался под христианство. И тот и другой могли быть как нравственны, так и безнравственны. Лучше поинтересуемся: чем практика русского колдуна похожа на практику шамана? Исследователи считают, что к русским колдунам знание приходит вместе с духами (исключительно бесами по христианскому разумению). Однако об этом ничего нет, например, в сказке про учение у колдуна «Хитрая наука». И.П. Сахаров в «Сказаниях русского народа» повествует о знахарских посвятительных обрядах, но так же ничего не говорит о передаваемых духах. Современные колдуны тоже ничего о своих духах не говорят. Вероятно, наличие у колдуна духов, которые назойливо требуют от него работы, с точки зрения самих колдунов — не принципиально. Хотя именно эта черта, по мнению исследователей, роднит их с шаманами. Колдуны могут передать свою колдовскую способность другому человеку, если не способны носить ее по старости. Это самостоятельное, не 230 связанное с духами свойство называется Сила. Вместе с даром Силы передаются и духи, если они были. В
момент передачи дара принимающему становится не по себе, его могут начать сразу донимать духи, и он будет мучиться, пока не подчинит их свей власти. Но из этого еще совершенно не следует, что его мучают именно те духи, которых ему передали. Передача Силы может произойти для человека совершенно незаметно. Впоследствии такой человек становится колдуном, нужно время, чтобы он освоил переданный дар. В обыденной жизни колдун есть обычный человек. Колдовать он может, как и шаман, в состоянии видения третьей реальности, когда на него накатит Сила. Тогда он впадает в состояние полузабытья, шатается, плохо видит, глаза могут наливаться кровью. Колдуну именно в таком состоянии люди старались на глаза не попадаться. Боялись случайной порчи. То, что русские колдуны не играют на музыкальных инструментах, не стучат в бубен и не устраивают театрализованных представлений своих полетов — не является их принципиальным отличием от шаманов. В советское время некоторые шаманы Сибири так же стали камлать без бубна, чтобы не привлекать внимание властей. Заметим, что и в иных землях, например, в Туркмении, шаманы показывали трюки, вроде хождения по лезвиям сабель, лечили с участием своего «войска», но при этом полетов не совершали, и на музыкальных инструментах не играли, и специальной одежды часто не имели. Для аккомпанемента ими приглашался музыкант, который под музыку исполнял стихи Алишера Навои. Оказывается, именно эти стихи и музыку к ним более всего любят азиатские духи. Об этом см. сборник статей «Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии» (1986). Возможно, наши колдуны просто утратили некоторые шаманские черты. Например, Е.В. Аничков в книге «Язычество и древняя Русь» (1914), указывает, что согласно летописям, церковникам противнее всего «верти-мое плясание». Вертимое плясание было понято им как акт камлания — собирания духов. Он же указывает, что волхвы перед тем, как сделать предсказание, надолго замирали. Нам известно, что при этом они должны были приблизить себя к состоянию смерти. Только тогда им и открывалось знание будущего. Вообще же вертящиеся на пятке кудесники, называются веретниками. От слова верея — ось вращательного движения. Называли их и виритниками и считали сильнейшими колдунами. Отметим, что сегодня на языческих богослужениях техника верчения понемногу возрождается. Это техника быстрого прихода в состояние видения духов и одновременно техника волевого изменения течения событий. 38. В XIX в. наши колдуны еще имели способности к оборотничеству. Именно оборотничество позволяет колдуну путешествовать на большие 231 расстояния (Всеслав волком бегал до Тмутаракани). Для шамана характерно оборотничество и путешествие с целью поиска знания. Просматривается у наших колдунов и склонность к состязаниям. Среди них был свой «Табель о рангах». Шаманы во все века мерялись своими волшебными способностями. Мы знаем о таких состязаниях из сказок, например, когда молодец-оборотень прячется, а властелин (властительница) ищет его по своей волшебной книге. Или, когда солдат и царь соревнуются в загадывании загадок и рассказе неведомых историй, сказка «Морока». Все это известно нам и является нашим наследием. Буквальное описание внешних признаков шаманской практики содержится в документальной статье Н.А. Никитиной. Как исследователь, она проводит обоснованную параллель между колдунами и шаманами. Ее статья за 1927 г. взята нами из сборника «Русское колдовство, ведовство, знахарство», изданного в 1994 г. В тексте статьи находим: «Жена колдуна Ивана Сухова очень тяготилась свиданиями своего мужа с духами, которые происходили в лесу в дни церковных праздников. Вообще, иногда на него что-то находило, накатывала какая-то сила, и он старался скорее уйти из дому на несколько дней. По ночам он иногда стонал: говорил, что его черти душат. Жена умоляла его, чтобы он скорее их передал...». Сам же Сухов был богатый человек, пасечник. С колдовства своего денег никогда не брал — «духи не велели». Из той же статьи мы узнаем, что в молодости Сухову приснился сон, как к нему явилась местная ведьма Середа и позвала в баню. Там он увидел массу «шутов», т.е. духов. Вылезла голова, вроде лягушки, пасть с ведро. «Шуты» его туда втиснули. Он чуть не задохся. Голова его отрыгнула, и его самого стало рвать. «Шуты» заставили его съесть свою блевоту. Он съел. После этого «шуты» стали за ним ходить. Важны обстоятельства, при которых Сухову приснился этот сон. Молодой Сухов влюбился в местную девку. А девка, разумеется, его знать не хотела. Тогда, Сухов решил отправиться к этой самой Середе за приворотным зельем. Дело было обычным, и в тысяче аналогичных случаев молодой человек прозаически получал зелье за какую-то плату. Однако Сухов был впечатлителен, и его восприятие мира было много острее, чем у его друзей. О своих обыденных впечатлениях самому человеку судить очень трудно, особенно в молодости. Сухов жил и не знал, что в нем заложена «психическая бомба». Но когда на страсть Сухова еще наложилась и
необходимость обращения к ведьме, его обостренная душа этого не выдержала, и «бомба» сработала. Неожиданный душевный кризис закончился тем, что во сне психика приняла более устойчивое состояние — по нашим понятиям, образовала остров шаманического сознания с надежным к нему доступом. За это Сухов расплачивался тем, что должен был временами общаться с духами. 232 Сухов был сильный колдун. Мог на лету остановить птицу, и она падала мертвой. Мог ходить по реке как по дороге. Колдовство свое он передал сыну. Хождение по водам всегда понималось как признак святости. На счет этого известна во многих вариантах северная легенда, о том, как упрекали одного старца, что он уже много лет не был в церкви. Старец пришел к церкви по воде, и вода касалась только его пяток. В церкви он увидел, как бесенок тянет кожу, на которой не осталось места для записи грехов молящихся. Увидал и улыбнулся. Это зачлось ему за прегрешение. И когда после молебна пошел обратно, то вода оказалась ему уже по колено. Более он молиться в церковь не ходил. Хождение по водам относится к шаманским «чудесам» или, как говорят исследователи, трюкам. Нам интересна лягушка, которая заглатывала Сухова. Она появляется и в других сообщениях. Иногда ее роль выполняет собака, но реже. У той же Никитиной находим: «Колдовство всегда передается в бане. Одна женщина захотела принять силу от заболевшей колдуньи и пришла в назначенный день. Видит, на лавке сидит громадная лягушка, больше человеческого роста, глаза горят. Старая колдунья лежит на верхней полке. В бане сидит еще и посредница между ними. Бабы приказали пришедшей раздеться донага, и колдунья велела ей лезть в рот лягушки. Лягушка прыгнула с лавки и разинула пасть. Влезла баба туда, а вылезла через задний проход. Так, по приказанию колдуньи, она делала три раза. Потом колдунья ее спросила: «Все ли ты видела, и все ли ты теперь знаешь?» Та сразу же все поняла и стала с тех пор колдовать». При кончине колдуна иногда за ним приходит конь, весьма похожий на Сивку-Бурку. По Никитиной, свидетели видели, как умирал колдун. Тогда жеребец огненного цвета раскрыл мордой форточку, и вытянул язык до подоконника. Колдун умер, и конь исчез. Согласно сказке, этого коня покойник и должен передать сыну в ночи, на кладбище. И сын не полезет в его пасть, но влезет в одно ухо, а в другое вылезет — и это будет его вторым рождением — посвящением в языческое таинство владения силами мироздания. Об истории этого коня повествует сказка «Буря-богатырь и Иван — коровий сын», он же Иван Быкович. По ее сюжету, трое братьев стоят у Калинового моста, у Черного моря. Там столб стоит. На нем надпись, что выезжают тут три змея. Змеи 6 — 9—12 голов. Дежурит Буря, он видит: «Появился кувшинчик и начал плясать. Буря не стал на него смотреть, нахаркал, наплевал на него и разбил вдребезги. Вдруг утка крякнула, берега звякнули, море всколыхалось — лезет Чудо-Юдо — мосальская губа; свистнул-гаркнул: «Сивка-Бурка, вещая каурка! Стань передо мной, как лист перед травой85!» 85
Вероятно, в словах древнего заговора «вставал» вовсе не «лист» перед «травой», а мужской член перед женским лоном.
233 Конь огненный: бежит — земля дрожит, из ушей и ноздрей дым столбом валит, изо рта огненное пламя пышет. Стал перед ним как вкопанный». Этот сюжет сообщает, что Сивка-Бурка изначально был конем Змея (а этот Змей — сын Вия, как выясняется по дальнейшему сюжету сказки). Сивка становится конем богатыря, не гнушающегося и магией. Впоследствии, со смертью богатыря, Сивка уходит под землю (приносится в жертву). Но он может быть вызван оттуда унаследовавшими его колдунами. Он же — Сивка — и увозит колдунов после их смерти. Вернемся к феномену передачи колдовства. Она происходит от старого и немощного колдуна, который лишается силы, к молодому, который эту силу берет. Дар колдовства может возникнуть у человека сам по себе, но он же может быть передан как вещь. В бане с участием лягушки или у смертного одра через рукопожатие — в данном случае это лишь условности обряда. В первую очередь отметим, что это возможно лишь при глубокой вере в такой способ передачи колдовства. Во-вторых, это невозможно, если тот, кто получает дар, не загипнотизирован должным образом или его сознание не изменено. Получающий дар ученик должен находиться в колдовском или шаманическом состоянии сознания. Он же при этом берет духов! А если это не так, то он просто ничего не сможет взять. Поэтому сам ритуал передачи колдовства в нашей традиции равнозначен шаманскому посвящению. Влезание в пасть лягушки или вообще пролезание через тесное отверстие является отражением психикой перехода от границы обыденного сознания к шаманическому острову. Вылезание из лягушки — означает возвращение. Баба, принимавшая колдовство, делала это трижды, чтобы образовавшиеся при этом новые связи в сознании закрепились. Те, кто отказывался проходить через такую пасть, колдунами не становились. После отказа они часто становились душевнобольными и умирали в течение года. 39. Наконец, чтобы выйти за пределы упрощенной схемы «колдун — знахарь», надо указать на такого важный волшебного персонажа русской традиции как отставной или беглый солдат. Сам факт отставки или побега означает исключение человека из естественно организованного мира, к которому он был «приписан» стечением обстоятельств жизни. В обоих случаях он «выпущен» на свободу и отвечает сам за себя. Будучи
как бы не развязанным с этим миром, он начинает приобретать способности, отличные от обыденных. В сборнике великорусских сказок A.M. Смирнова (С-Пб, 2003), находим сказку № 9 «Беглый солдат», записанную в 1912 г. В этой богатой сюжетным материалом сказке солдат ведет себя буквально как шаман. Солдат затрачивает усилия и тратит средства, чтобы похоронить трех богатырей. Впоследствии эти богатыри служат ему как духи шаману. 234 Спускаясь в их могилы, солдат обретает для себя доспехи и коней: «пошел на могилу, где первый богатырь похоронен. Оттуда выскакивает конь весь в меди и в медных латах. Заходит солдат в погреб, из которого конь вышел, одевает медные латы и берет уздечку тесьмяную...». Сказка уже не упоминает, что вместе с богатырями должны быть похоронены и кони, хотя извлечение героем коня из-под земли — сюжет довольно частый. Тем не менее, выскочивший конь — в латах! Почти ни на одной картине художников исторического жанра мы не видим коней в латах. Однако сказка помнит, что боевые кони были защищены доспехами не менее чем сами воины. Это само по себе говорит о древности сказочного материала, который, на основе этой детали, можно отнести к XIV-XV вв. Далее царевна просит солдата достать золотую карету и коней, на которых она каталась раньше. Карета и кони остались в ее прошлом — в ином, заколдованном мире. Сама эта просьба царевны (надо же догадаться до такого!) и ее исполнение — необычны. Они заслуживают анализа. Если греческий философ сказал, что нельзя дважды ступить в одну и ту же воду, то русское волшебство корректирует это утверждение. Оказывается, вернуть весь Мир из прошлого в современность — действительно нельзя, но при этом можно возвратить отдельные живые существа и потерянные предметы: переместить их из прошлого в настоящее. Сделать это может только божество, но его об этом может попросить человек, который до него доберется. А добраться до бога, по определению, может именно шаман. Как это происходит по сказке? Получив задание, солдат «идет к могилам, где у него богатыри похоронены. Богатыри встали все трое из могил, идут вчетвером, идут к горы они; гора высока и преогромна, приходят к горы и цепь лежит у горы. Один богатырь эту медну цепь и взял, который в медных латах был, и хотел эту цепь выбросить на гору. Махнул — выбросить не смог. Другой богатырь взялся, и тот не смог выкинуть. И третий потом взялся за эту медь, за цепь, и выбросил на гору. Цепь там захватила за горы. — Солдатик, полезай в гору. Солдатик полез и вылез на гору. Идет по горы. Вдруг встречается ему старик и спрашивает его: — Что угодно, солдатик? — Отпустите, пожалуйста, золотую карету и коней, на которых она каталась. — Ступай домой, ложись спать, к утру готово будет...». Таким образом, божественный небожитель оказывается просто добрейшим дедушкой. Почему он помогает солдату? Откуда солдат знает, что «воскрешениями» занимается именно он, — сказка не говорит. Немотивированная симпатия дедушки к солдату наводит на мысль, что один — предок, а другой — потомок. Первый раз дедушка сразу выносит солдату туфли. Во второй раз он говорит, что только к утру будут кони, а вот 235 третью просьбу — спустить золотой дом, в котором царевна жила в лесу, когда была зачарована, — дедушка уже выполняет с трудом. 40. Также мы имеем сюжет сражения воина — шамана с подземным богом. Этот обобщенный образ волшебного воина встречается как в русской сказке, так и в эстонском эпосе «Калевипоэг». Само по себе это означает, что сюжет не случаен, он был важен для народов Восточной Европы. Дадим краткое содержание и проведем параллели между битвой с Рогатым в «Калевипоэге» и битвой с Вороном в русской волшебной сказке «О трех царствах: Медном, Серебряном и Золотом». Проведем сравнение и найдем очевидные параллели. В данном случае Ворон и Рогатый — божества мира смерти. Так что победа героя означает ни много, ни мало как победу над Погибелью — над неправедной Смертью, которая не предписана человеку изначально, а случается от происков злых сил. В мифологическом смысле — это высшая победа, на которую может быть способен кудесник в земной жизни. Воле высшего божества (очевидно, Рода) русский сказочный герой никогда не противоречит. Он никогда не сражается с высшим началом Мироздания. В этом смысле, русский сказочный герой покорен и вежлив, как глубоко религиозный человек. Очевидно, из этого и проистекает ошибочный тезис о слабости и бессилии героя волшебных русских сказок, за которого якобы все делает волшебная жена или иные волшебные силы. Наш сказочный герой покорен только лишь высшей прародительской воле. Он покорен потому, что так «на роду написано». Это «написанное на роду» следует принять и согласиться с ним. Это «доля», данная человеку. Но с другой стороны, именно высшая гарантия наличия этой «доли» означает, что в Мироздании обязана быть сила противостояния всем «недолям», выпадающим человеку не по заслугам, а из-за самовольных умыслов божественных существ более низкого уровня. И вот тут уже наш герой вовсе не проявляет покорности. Тут он готов использовать все силы и возможности для преодоления «недоли». И он знает, что Боги и высшее начало — на его стороне. Здесь работает классическое русское правило: если врага нельзя победить силой, то его побеждают хитростью. Борьба героя с божеством подземного мира Вороном
ведется именно за возвращение «доли». Отношение к Ворону в славянской мифологии двойственное. По русской сказке «Марья Моревна», брат Иван (очевидно, Даждьбог) отдает трех своих дочерей в жены Орлу, Соколу и Ворону — хозяевам верхнего, среднего и нижнего миров. После этого он едет тягаться силами с Кощеем Бессмертным, чтобы взять в жены его дочь — Марью Моревну. Она — полная его противоположность, так что вместе они должны уравновесить Мироздание. В рамках сюжета сказки Ворон исцеляет Ивана живою и мертвою водою. Ворон — божество мертвого мира, но он может и дать жизнь. 236 По другой сказке (Афанасьев, 1855), от которой остался лишь «остов», отец отдал в жены трех дочерей Орлу, Соколу и Ворону. И через год поехал их навестить. В результате у Орла он молился. У Сокола в бане мылся. А у Ворона спать ложился. Ворон взял его под крыло и сел на насест. Ворон уснул, с насеста упал, и оба они насмерть разбились. По интересующей нас сказке о трех царствах, царицу утащил злой дух. Сыновья уезжают ее искать. Иванцаревич едет по берегу Моря и видит 33 колпицы (аиста). Они ударились оземь, превратились в девушек и пошли купаться. Иван крадет у одной из них кушачок, и когда она просит его вернуть, Иван спрашивает: — Скажи прежде, где моя матушка? — У моего отца живет — у Ворона-Вороновича. Ступай вверх по морю и иди за серебряной птичкой золотой хохолок. Птичка ныряет под железную плиту. Там обнаруживается лаз в подземное царство. Братья спускают туда Ивана на релях. Происходит это в течение трех лет, что вообще неприемлемо для такого процесса. Т.е. так сказка помещает слушателя на границу какой-либо обыденной реальности. В подземном медном царстве Иван обнаруживает тех же колпиц, которые вышивают царство на полотенце. Главная из них говорит: — Твоя мать у моего отца Ворона Вороновича. Ступай к моей средней сестре, что в серебрянном царстве, выслушай — что она тебе скажет? На обратном пути меня не забудь. В серебряном царстве Иван слышит то же самое, плюс — узнает: «Доселе русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нонче русский дух воочию явился!». В золотом царстве царевна предупреждает Ивана, что далее лежит жемчужное царство, и там твоя мать живет. Проси у нее трехгодовалого вина и горелую корку хлеба на закуску. И еще: у батюшки есть два чана воды — одна сильная, а другая бессильная; переставь их с места на место и напейся сильной воды. Итак, у матери Ивану предстоит напиться крепкого вина и сильной воды. Очевидно, это то, что ему потребуется очень скоро! Иван доходит до своей матери. Она живет во дворце у Ворона Вороновича. Ивану дают ковш вина. После этого он перемещает местами две посудины: с сильной и с бессильной водою. Прилетает Ворон, и увидев Ивана, пьет из чаши бессильную воду, в надежде стать сильнее. Иван просит у него посох — перо. Начинается бой. Иван побеждает. Ворон пытается улететь, но Иван падает ему на крылья и держит его, пока Ворон не утомляется. Только после этого Ворон спрашивает: что ему, Ивану, надо? Хочешь, казной наделю? Иван угрожает сломать крылья и требует его посошок — перышко. Ворон вынужден отдать посох. После он становится маленьким и улетает на горы. У Ивана остается волшебный посох — перо. Иван выводит царевен и свою мать на поверхность Земли. Братья подымают царевен и матушку, 237 но Ивану обрезают рели, и он падает обратно под землю. Мир, в который он упал — оказывается совсем иным миром, не тем, где жили царевны — колпицы. Там обнаруживается множество совсем других персонажей. Под землей Иван пользуется посохом, и, в конце концов, совершив ряд поступков, подымается на поверхность, восстанавливает справедливость и берет младшую царевну в жены. Таков сюжет нашей сказки. Думается, что вино выполняет здесь роль сомы, которую, согласно Ведам, пил Индра перед боем со Бритой. Очевидно, роль сильной воды на вино не возложена. Значит, можно думать, что здесь вино требуется именно для души — играет роль психологического стимулятора. Как указывалось, красное вино помогает кудесить. Сюжет с питием Иваном выстоянного вина перед встречей с Вороном — вроде бы несущественен, но он повторяется в нескольких редакциях сказки. Теперь перейдем к эстонскому эпосу. Согласно главам 13 и 14 «Калевипо-эга», Калев по дыму находит вход в подземелье. Протискивается по узкому проходу вниз (опять подобие шаманского путешествия) до железной двери. За дверью женские голоса. Они тоскуют по радостям, которым предавались на земле. Заслышав Калева, советуют ему опустить руку в котел со смоляной водой перед дверью. От этого у Калева прибывает силы, и он взламывает железную дверь. Рядом стоит котел с белой водой, которая отнимает силу. Три девицы советуют Калеву опустить в него руку, чтобы вернуться к прежнему состоянию, но он отказывается. Возле девиц очень много изделий из золота, серебра и меди. Там же есть и старая хозяйка. Как и в русской сказке, девицы пугают Калева возможностью появления хозяина подземного мира — Рогатого. Указывают ему на волшебные вещи: на шапку-невидимку и прутик, взмах которого создает препятствия. Плюс — тут же висит меч Рогатого, который Калев берет в руки только после победы. Перед самым явлением Рогатого девушки меняют местами два настоя: дающий и отнимающий силу. Дающий силу настой называется воловьим. Является Рогатый. Выпивает настой, забирающий силу. Бьется с Кале-вом. В результате Калев забивает его в битый камень. Рогатый вдруг уменьшается в размерах (как и
Ворон), потом вообще превращается в вонючую жидкость и утекает под камни. Калев забирает меч и волшебные предметы и выводит девиц из подземелья — ада. Как видно, сюжеты очень сходные. В отличие от других персонажей, эстонский Калевипоэг оказывается таким же обобщенным мифологическим образом, как Иван-царевич. Но между ними есть существенная разница. Калев — все же воин. Он использует магию лишь во вспомогательных целях. И ему в первую очередь нужен меч Рогатого. В этом мече — суть отличия Ворона от Рогатого Беса. В русской сказке про меч или иное оружие в подземном мире ничего не говорится. Ворону не свойственен меч. Прямая открытая интер238 венция — не его дело. Важно, что в русской сказке мечи не забыты, но они нарочито появляются лишь на уровне земного мира, где старшие братья готовы решать ими спор из-за подземной красавицы. Под землей Ивану-царевичу требуется не меч, а посох побежденного бога. Посох для волшебной власти. Иван оказывается не воином, а кудесником. И его вторичное попадание под землю — оказывается уже шаманским путешествием и испытанием через нравственные поступки. Калев в конце концов гибнет от своего первого меча. А Иван — кудесник — оказывается по нашим сказам бессмертен. 41. Христианство наложило страшную печать на проявления народной религиозности. Волшебная сказка смогла счастливо избежать этого потому, что народ абсолютно не совмещал ее с христианской религией. В тех же пространствах культуры, где народ был заражен христианством и при этом силился искать религиозную правду — все кончалось трагедией. Так обстояло дело с русскими мистическими сектами в XVII-XX веках. Со словом «секта» государство и церковь связывают комплекс негативных понятий. В действительности именно секты позволяли русским людям свободно излить душу и реализовать индивидуальность религиозного чувства. Поэтому в сектах собирались самые яркие представители народа. По тому, есть или нет в деревне секты — даже сегодня можно судить об уровне развития духовной культуры. Конечно же, за сектантство ссылали в Сибирь. Оно приравнивалось к вольнодумству. По этнографическим данным, основу народных мистических сект составляло хлыстовское учение. Это учение так и не оформилось в независимую жизнеспособную религиозную систему, оставшись на все века в зависимости от института РПЦ. Для пояснения этого достаточно лишь нескольких замечаний: лидеры хлыстовского учения чаще всего выходили из стен православных монастырей. Богослужения — радения хлыстов иногда и происходили в монастырских кельях. Хлыстовские учителя хоронились на монастырских кладбищах, даже если сами были из мирян. Конечно, все это было тайной. Хлысты вовсе не собирались афишировать себя или сохранять о себе память для истории. Да и само их название является не более чем издевательской кличкой. Сами они понимали себя людьми божьими. Когда следственные комиссии в 1735-1756 гг., через провокаторов из той же церковной среды, разоблачали еретиков, то оказавшимся среди них людям церковного сословия рубили головы и сжигали в срубах, хлыстам — крестьянам лишь резали языки, били кнутом и 239 ссылали на каторжные работы. Именно из этих следственных процессов мы и знаем основную информацию о хлыстах. Хлыстовское учение пропитано христианскими понятиями и христианским отрицанием мира. Вместе с этим, сама практика хлыстовских радений оказывается приближенной к русской хороводной культуре и к волхованию. На радениях хлысты добивались такого изменения сознания, какое происходит в хороводе при совместном пении, и использовали его для получения божественных откровений. Хлысты учили, что наступают последние времена. Поэтому нельзя ругаться матерно, ибо при этом оскорбляется Мать Сыра-Земля, которая ко всему прочему еще и Богородица. Нельзя пить спиртные напитки, ибо от того в человека вселяется хмельной дух, который отгоняет духа святого и не позволяет человеку постичь более высокую духовную сущность, идущую от Бога. Кроме этого нельзя входит в сексуальные отношения с женой и другими женщинами. Последнее означает, что не должно быть и детей, и пополнение хлыстовских сообществ должно идти от обращаемого в хлыстовщину народа. Этот сексуальный запрет является прямым развитием христианского учения и устава монашеской жизни. Этот запрет был наиболее тяжел. Поэтому со временем он привел, во-первых, к тому, что примерно в 1760 г. обнаруживаются первые скопцы. Вовторых, хлыстам упорно приписывают свальный грех. Т.е. отсутствие узаконенных моногамных отношений, якобы, компенсировалось сексуальными шабашами. Важно отметить, что хлысты, например, клялись Матерью-Землей и исповедовались Матери Земле примерно так, как это делали стригольники в начале XIII века. Иначе говоря, в почитании Матери Земли хлысты наследовали традиции пятисотлетней давности. Вероятно, и другие элементы хлыстовского учения в действительности не выдуманы ими, а наследованы, и только лишь обнаружились официально — были зафиксированы заплечных дел мастерами в XVIII веке. Только потому они и стали доступны науке.
Как и все противники официального культа, хлысты подвергались не только гонениям, но и лживым наветам. Так, в ученой книге А.А. Панченко «Христовщина и скопничество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект» (2002) реальное историческое существование свального греха ставится под сомнение. Т.е. полагается, что он был просто наветом на хлыстов, как и многие другие приписанные им кошмарные истории. Вот, например, одна из них. В хлыстовских «кораблях» исключительную роль играл лидер, считавший себя пророком или Христом (реинкарнацией бога). Он окружал себя учениками, среди которых выбирал «апостолов» и «богородицу». С «богородицей» он обычно жил в тайной избе, где происходили моления. Они едва одевались и чуть прикрывали срамные места, хотя имели средства одеваться естественным образом. Такая одеж240 да отмечала их вне-человеческое бытие. В связи с этим, надо заметить, что, например, и Баба-Яга в сказках так же одета в рванину или, судя по описаниям ее тела, не одета вообще. По сказкам, и других жительниц леса (девушку похитил медведь) охотники находят голыми. Хлыстовские же апостолы ходили по миру и агитировали крестьян в новую веру. Они скромно жили, но принадлежали к этому миру — не юродствовали, не надевали лохмотьев и этим были ближе к народу. Так вот, однажды на хутор, где жил хлыстовский учитель «волхов и чародей», привели уверовавшего в хлыстовство человека. Он вскоре понял, что его келья имеет общую стену с домом этого волхва, и потому просверлил дырочку и стал слушать и смотреть — что там происходит? Он узнал, что волхов учит жить блудно, безо всякого зазора. От этого блуда рождались дети, и вот у девственницы, зачавшей во время свального греха, родился младенец мужского пола. Его принесли волхву. Он выразил одобрение, взял нож, вскрыл ребенку грудь и вырезал сердце. После разрезал его на четыре части и высушил в печи. Когда части сердца высохли, волхов растер его в муку и сказал пришедшим апостолам, что они должны подсыпать эту муку в еду селянам, у которых остановятся на ночлег. Тогда, вкусив хоть малость этой муки, люди пожелают пойти в хлысты и пожелают сами себя сжечь за веру... По другим аналогичным рассказам — обвинениям, сами хлысты принимают такую муку с хлебом, когда причащаются во время своих радений, и при этом используется не только сердце младенца, но и все его тело. По хлыстовской символике, рожденный у девственницы мальчик — непременно «Христос», а сама она — очередная «богородица». Так хлысты буквально перевоплотили в каннибализм церковный обряд по вкушению тела христова. По следующей серии рассказов, на радениях старухи вырезают у лежащей в теплой воде девушки грудь, и хлысты с вожделением съедают ее, разрезанную на малые части. Такая девушка попадает в «богородицы». В двадцать лет она уже выглядит старухой как в шестьдесят. И так далее... Хлыстамстароверам (границы старообрядчества и хлыстовства размыты) так же приписывается волхование — производство из муки волшебных ягод, поев которых, люди начинают жаждать самосожжения. С учетом свального греха, хлыстовское радение имело структуру: 1)Моления и песнопения. 2) Пророчества, неистовство тех, кто чувствует потребность неистовствовать. 3) Затем мокрым от пота изнемогшим хлыстам местная «богородица» подносила и хлеб и квас. Есть документальное свидетельство, что учитель сказал разносящей такое причастие девке, что не возьмет ее в «богородицы», поскольку она очень красива (т.е. в действительности налицо сексуальный запрет). 241 4) Далее, около полуночи, когда трапеза подходит к концу, но для всех неожиданно, учитель, якобы, глаголет: «Роститеся, плодитеся и наполняйте землю, так вам бог приказал!» После этого падают свечи, гаснет свет, и начинается ловля женщин во мраке, которые по правилам падают на землю и стремятся закатиться под лавку... После того, как все кончилось, девицы, которые могли зачать, якобы говорят о случившемся учителю, и он записывает в тетрадь число и имя девицы. 42. Скорее всего, четвертый пункт есть навет на хлыстов. В целом же, обратное — хорошо известное скопчество. Антисексуальное поведение хлыстов порождено извращениями христианства. Поэтому здесь оно нам мало интересно. Скопцы не только скопили себя и отрезали член, а в уретру вставляли свинцовый болт — чтобы моча не капала, но и резали себе на спине крылья, объявляя себя «шестикрылыми серафимами». Соответственно и женщины уродовали себя, вырезая груди и калеча другие части тела, чтобы обезобразиться. Все это называлось убелением и печатями: малой и большой. Оставим эти извращения и перейдем к разбору мистических начал в хлыстовских радениях. Радение происходили в закрытом помещении чаше всего ночью перед церковными праздниками. Помещения эти обычно располагались под землей. По летописным данным от 1696 г., в уезде Кинешма хлысты сперва пели песни и обращались к Матушке Сырой Земле, которую отождествляли с Богородицей. В духовных стихах она всегда всех любит, поит, кормит и согревает.
В момент кульминации радения, раскрывалось подполье, и из него выходила Земля — Богородица. На голове она держала чашку с изюмом и ягодами. Она причащала ими хлыстов и говорила: «Даром земным питайтесь, духом светлым услаждайтесь, в вере не колебайтесь». Потом, помазав их всех водою, говорила: «Даром божьим помазайтесь, духом светлым наслаждайтесь и в вере не колебайтесь». До и после этого радение вел учитель — «Христос»... Хлысты знали начинателей своего движения. Одним из таковых был ученик известного старца — самоистязателя Капитона — Данила Филиппов. На радениях он вещал, что молиться надо духом, только тогда бог к человеку обратится. Иначе говоря, в молитве должна участвовать вся духовная сущность человека, механическая молитва — повторение слов без чувства — не нужна богу. Данила верил, что в 1645 г., когда он поднялся на гору в Егорьевском приходе, на него сошел с небес во славе и силе Господь Саваоф. После же силы небесные удалились на небо, но сам бог остался воплощен в нем. Соответственно, воплощенным его сыном — «Христом» — стал крестьянин Иван Суслов. К концу жизни оба они поселились в Москве, где была разветвленная хлыстовская организа242 ция. «Саваоф» — Филиппов — «вознесся» 1 января 1700 г. Якобы от того времени теперь и годы считают. Тело его было захоронено в Москве, в Ивановском монастыре... Хлысты, сами того не осознавая, ввели новый догмат о многократном земном воплощении богов и апостолов (сегодня этот догмат используется сектой Виссариона). Так было совмещено христианское учение и языческая идея многократного воплощения богов. Еще в молодые годы Филиппов сказал, что более не обладают никакой ценностью ни старообрядческие книги, ни книги нового обряда, а имеет значение только «Голубиная книга» (Святого Духа) и «Животная книга» (жизни человека на земле). По ним и надо жить. В подтверждение этого он сложил Библии старого и нового обряда в мешок, бросил туда еще камней, завязал и кинул в Волгу. Но последующие хлысты не осознали этого прозрения учителя. Сегодня нам известна «Животная книга» духоборов. Она создана из библейских цитат, подобранных удобным образом. Книга эта до сих пор не издана целиком. Та ли эта «Животная книга» или другая — нам неизвестно. Также нет уверенности, что сохранившийся стих о «Голубиной книге» выражает полноту этой книги. Говоря понятным нам языком, Филиппов указал, что хлыстовский учитель должен был заполучить в себя высшую духовную сущность для того, чтобы радеть: не только произносить молитвы и поучения в духе, но и пророчествовать, говорить от имени Святого Духа. Вдохновенность духом для хлыстовского учителя была обязательным требованием. Соответственно ему и оказывалась должная честь. Учителю кланялись как самому богу. Целовали руки, возжигали перед ним свечи. При этом сам он мог выступать перед паствой в полуобнаженном виде, едва прикрытый гнилой одеждой с почерневшим, немытым лицом. Вокруг его головы видели «яко птицы лета-ху». Сам он мог показывать людям чудеса. По суетным вопросам он никогда не высказывался, в жизни обычно был молчалив. В исторически более позднее время — через век — хлысты заходили в молельное помещение и занимали место по старшинству. Молились в землю — т.е. обращались вниз. После моления кланялись друг другу и садились — женщины по одну сторону, мужчины по другую. Старики тихо поминали своих умерших стариков — «апостолов» и «равноапостольных» старух. В молельни хлысты приходили в специальных рубахах, либо без поясов, либо со специальными поясами и полотенцами, но при этом без штанов и босиком. После пения в хлыстов начинал вселяться святой дух, и их отрывало от скамеек. Встав в сумерках от редкого света свечей, пророки («апостолы»), подпоясанные разноцветными поясами, хлестали себя свернутыми полотенцами, вертелись на одной пятке и прыгали до поту и исступления, произнося какие-то песни, поминая своих богов, и призывая Духа Святого, именуемого райской птицей. После этого танца 243 они пророчествовали, предсказывая людям будущее. Потом то же самое делали пророчицы, но они ходили для этого хороводом, взмахивая в такт полотенцами. Иногда старухи напоминали им, что нужно делать. После пророчеств начиналось пиршество без хмельного и чаю. Чай старые русские люди относили к тому, что сегодня мы называем «наркотиками». Собственно само название «хлысты» появилось оттого, что во время радений хлысты били себя плетями, поленьями, обухами, ядрами, помещенными в полотенце86. Это называлось духовной баней. Известное к этому присловье: «Хлещу, хлещу — Христа ищу!» — то ли принадлежит самим хлыстам, то ли это карикатура, выдуманная на них правоверным церковниками. Сегодня этого понять уже невозможно. Слишком далеки и чужды нам хлысты и их речи. Натурально, хотя при этом и лживо, кровавые сцены у хлыстов описаны в книге интеллигента — философа Дмитрия Мережковского «Петр и Алексей». Книга переиздана в 2004 г. Романтично и напряженно хлыстовщина, как вообще вера землепашцев, представлена у аполитичного крестьянского писателя — самородка Пимена Карпова в романе «Пламень» (СПБ, 1914). Персонажи его книги — не просто случайные люди, а все необходимые проекции божественных начал мироздания на нашу грешную землю. Обращение к Матери-Земле в подземном помещении имеет свое ритуальное значение. Чтобы это было
ясно, укажем, что на могилах хлыстовских учителей делали углубления в землю. И в них опускали на веревке хлеб или сухари и через некоторое время доставали обратно. Считалось, что при этом происходит их освящение учителями. Так что углубление людей в Землю приводило к наибольшему духовному контакту с нею. Это общий момент в народной магии освященья чего-либо. На Звенигородском капище, где стоял Збручский идол, было два каменных колодца, в которых никогда не было воды. Скорее всего, они имели аналогичное ритуальное значение. Кто-то опускался под землю для божественного вдохновения. 43. Особое значение в обрядности имел танец «корабль». Детали его неизвестны. Символически он означал самосожжение в огне Святого Духа. Сожжение — переход в мир иной — связывалось с огнем в согласии с древней языческой верой в то, что мир яви и нави разделяет огненная река, и чтобы сделать безошибочный переход в благодатный мир предков — надо в огненной реке искупаться. В этом танце учитель так и понимал себя пламенем огненным. В записях сохранилось, что именно так однажды своим пассиям сказал о себе хлыст Распутин, что завтра надлежит мне быть пламенем огненным. Т.е. буквально завтра ему надлежало вести радение в каком-то Петербургском По другой версии, «хлысты» — это искажённое «христы», то есть «христоверы».
244 «корабле». Разумеется, непосвященные женщины не поняли его слов, хотя и записали их. Во время исполнения «корабля» учитель — «Христос» — вертелся кругом (вокруг мачты), изрекая истины: «Царь — царем, Бог — богом, Дух — духом...». При этом другие хлысты ходили кругом, касаясь пламени, и говоря: «Первое крещение было водою, в нынче второе — Духом Святым. И кто вторым крещением не крестится, тот в царствие небесное не попадет». Потом хоровод останавливался, и учитель начинал громко изрекать главные пророчества. Иногда они были очевидной банальностью. Он говорил, чтобы не женились и с женами не жили, не пьянствовали, не воровали и поступали по заповедям большим. Чтоб любили друг друга, не осуждали и просили отпущения грехов у Бога со слезами. Часто им предрекались беды и напасти. Все это говорилось странным языком со своей особой ритмикой. Иногда это переходило в слова на неизвестных языках либо просто в поток звуков. Один из таких текстов, который был записан самими сектантами, приводится ниже. В принципе он являет собой поток униженного христианского сознания, какой естественно может возникать, если христианин начнет кудесить. Естественно, что духовная суть и слова всякий раз и у разных людей будут другими, но фрагментарность предложений будет примерно такая же, как если что-то изрекает шаман — кудесник. Воспроизводим подлинный текст: «Глагол через пророка жива. Любу начало. Ну, здравствуйте, пророки живые. Полны духи святые воскрешены. Все души вы извольте искупителя батюшка завсегда. Прославлять извольте в простоте единова дню и часу. Поживать искупитель батюшка. Он видит, что все его жалют. И он доносит всемогущему творцу свою просьбу. А вы изволите сомневаться теперь? Второе пришествие истинное. Искупитель батюшка тайным образом с вами ликует и тайно своей силы и явно посылает. А вы не извольте своим неверием искупителя батюшка на кресте распинать, он вам будет радость и веселие посылать. И будет золотым и драгоценными вас крыла-ми покрывать, а вы извольте. Все заключать искупителя батюшки на помощь призывать. И извольте теперь помолиться друг за друга, чтобы вы души твердо верили искупителю батюшке. А есть некоторые души не верят. Вы извольте помолиться. Воздохнуть искупитель батюшка изволил через пророка. Изливать и в златую трубу протрубить. А вы извольте все заключать, он вам всегда будет силы посылать. Только извольте вы его всегда прославлять. Для того он вам свободу даровал. Оставайтесь под покровом искупителя второва...». 44. Для нас кудесное начало в практике хлыстов очевидно. Все же опишем его битым словом для непонятливых. Подобно кудеснику и шаману, хлысты сперва молятся именно в духе — вводят себя в состояние 245 религиозного возбуждения, в котором происходит связь их сознания с внутренним шаманическим островом. Когда эта связь налажена, хлыст отрывается от скамьи, и выходит пророчествовать. В этом состоянии он уже ведом Духом, который оказывается его союзником и наставником. Хотя одновременно он видит и слышит. Сумерки в такой ситуации обязательны, как и повязка на глаза шамана — вроде и видно все, и свет не отвлекает от взгляда внутрь себя. Также очень важно и наличие опытного окружения, уважающего и готового в любой момент поддержать «пророка». Это особенно упрощает дело. Хлыст или полотенце в руках танцующих хлыстов — создают описанную ранее кинестетическую нагрузку, которая помогает кудесить. Далее все определяется красотой духа хлыста и его погружением в измененное состояние сознания. При самом глубоком погружении в свой шаманический остров размыкается связь с внешним миром настолько, что пророка перестают понимать его близкие, а сам он может не только терять внятную речь, но и лишиться возможности стоять на ногах.
В описаниях подробностей свального греха указывается, что мужчины ложатся на лавки, а женщины — закатываются под лавки. Т.е. почему-то они падали изможденные, еще при тусклом свете, обязательно раздельно. Если это информаторское сообщение рассматривать непредвзято, то оно означает, что неприкасаемость полов предполагалась и в состоянии, когда те и иные переходили в состояние кудеснического экстаза. Радения в кораблях в равной степени могли вести мужчины и женщины. По хлыстовскому пониманию, женщина так же может быть боговдохновен-на, как и мужчина. Это вполне соответствует шаманским представлениям. Наконец, хоровод и пение хлыстов (хлысты написали много песен, они им явно требовались для дела) являются способами достижения подготовительной формы изменения сознания, предшествующей таманскому экстазу. Эта хороводная форма ИСС — привлекательна и потому заразительна для всех, кто почувствовал нашу традиционную хороводную культуру. Сама по себе такая возможность означает, что хоровод может и должен быть возрожден в культуре современного общества. При этом с неизбежностью возродится и все то волховское откровение, которое является следующим шагом после хоровода. В целом же хлысты были унижены, придавлены социальным гнетом и религией деспотического общества. Отсюда берут начало и их унизительные призывы «в вере не колебайтесь», негативный характер пророчеств, отказ от радостей деторождения и само ожидание конца света. Вера и жизнь хлыстов не были радостными. Радость же им оставлялась одна: «духом светлым наслаждайтесь». 246 45. Начиная говорить о кулесничестве, нельзя не упомянуть о верти-мом плясани. К нему в обязательном порядке прикладывается и ритмичное хлопанье в ладоши. На сегодня ни один «исследователь» еще не догадался заявить, что такого волшебного плясания на Руси не было. Вертимое плясание и хождение кругом со временем превратилось в известный сельский хоровод, при этом почти утратив свое волшебное значение. По странным обстоятельствам мы знаем бога хороводного движения и полета Хорса. Это имя в переводе с греческого языка может толковаться как «хоровод», «толока», «ликование», «золотой». В первые века христианства на Руси хорсом назывался круглый подсвечник, подвешенный под куполом храма для освещения его в вечернее время. То, что Хоре движется по ночному небу — известно из «Слова о полку Игореве». Таким образом, Хоре оказывается божеством хоровода и полета. Этот вывод оставляет нам только один шаг до признания того, что Хоре — бог шаманов, бог вертящихся кудесников. И если мы учтем, что наш сказочный герой всегда крайне нуждается в волшебном коне для того, чтобы пуститься на нем в полет (прыжок) и совершить недоступное рядовому человеку действие, то остается думать, что Хоре — это божественный конь. Это может быть и конь странствующего божества, а может быть волшебный конь, прибегающий к шаману в апогее камлания, и впоследствии забирающий его душу на тот свет, о чем мы уже говорили. Если пойти еще дальше, и поискать шаманские аналогии у чудских народов, с которыми русские жили и продолжают жить вместе уже много веков, то мы очень быстро выясним, что у пермской чуди есть бог людей — сын Торума. Точно так же как наш Святовит, он объезжает на крылатом коне с золотой гривой и серебряными копытами землю каждую ночь, и если узнает, что где-то готовятся злые козни, то разрушает их. Поэтому чудские шаманы призывали его ночью. Для этого у юрты оставляли четыре серебряных тарелки, на которые его конь поставит свои копыта. В шаманском экстазе люди слышали стук копыт, который потом прекращался. Тогда в юрту входил бог — это было слышно по хрусту веток под ногами. Так было заведено в девятнадцатом веке у пермской чуди. Вертимое плясание осуждалось церковью как тяжкий грех. Хотя, похоже, на Руси именно ему и предавались некоторые христианские отшельники. Так, именно вертимому плясанию предается полуголый отшельник на картине Нестерова «На Руси». Он движется впереди всего народа, идущего по замыслу художника в Царство Божие. Предавались ритуальным кружениям и наши хлысты. В этих ритуалах хороводное движение использовалось для возбуждения страсти религиозного радения. Достаточно этот обряд описан также и в книге М. Горького 247 «Жизнь Клима Самгина». На востоке вертимому плясанию предавались дервиши. Вертимое плясание или веретничество — это древняя русская техника вхождения в состояние шаманического видения, в транс. Она не требует никакой атрибутики, но для нее должно быть раскрепощено тело. В обыденной жизни естественнее всего такое раскрепощение возникает у человека, занимающегося год или более спортивными танцами или фехтованием. Естественно, что при этом
должна быть свободная одежда — лучше всего древнего покроя, и легкая мягкая обувь — кроссовки или аутентичные, языческой древности, кожаные поршни. Сегодня такое плясание можно изредка видеть на обрядах языческих общин. Но на праздниках это лишь символическое изображение плясания, творимое более для демонстрации знака действия и для внешней атмосферы обряда, а не только лишь ради общения с духами. Хотя здесь невозможно провести разделительную грань, ибо на обряде плясанию внимают стоящие или идущие кругом язычники. И бывает так: то, что творится, казалось бы, как дополнение к ритуалу и как символ, может неожиданно обрести смысл и содержание много большее, чем просто внешнее делание. 46. Вертимое плясание может происходить с бубном, но может быть и без него. Тогда движения происходят под ритм хлопанья в ладоши. Если хлопают следящие за пляшущим человеком люди, то все — и пляшущий, и зрители — должны пребывать в едином духовном поле и быть связанными единым ритмом. В таком состоянии достижение транса оказывается более легким. Но для этого должен быть наработан коллективный опыт плясания. Обычно хлопает сам пляшущий. Тогда он может управлять частотой ударов, что является важным. Само плясание представляет собой хождение с легкими подскоками по кругу (вокруг костра), плюс к этому производится верчение на месте (на пятке). Во время круговых хождений происходят наклоны корпуса и движения рук вверх и вниз. При этом хлопки происходят то выше головы, то ниже, то справа корпуса, то слева. В это время начинающий плясун обычно ничего не видит — пляшет с закрытыми глазами либо не пользуется органом зрения, хотя глаза и приоткрыты. Обычно он все же на мгновения приоткрывает глаза и следит за происходящим. Частота и длительность открытия глаз со временем подбирается оптимальной для перехода в состояние шаманического видения. Так же и хлопки — помимо самого звука, характер движения рук связывается с условным рефлексом, способствующим переходу в транс. Наш разум чутко реагирует на работу рук. Здесь же относительная монотонность работы, за которой не требуется особый контроль, ведет к изменению работы сознания. К этому важно еще и добавить, что движение рук при хлопках приближенно к движению рук при работе с бубном. Чтобы такие условные 248 рефлексы, основанные на моторике тела, нарабатывались, важно сознательно относиться к хлопкам и вертимым движениям как к волшебным, кудесническим. В вертимом плясании нельзя экономить силы. Нужно совершать движения свободно, но до пределов возможности тела. Правильное плясание происходит почти без утомления пляшущего. Поэтому может продолжаться очень долго. Головокружение при этом допустимо лишь в важнейшие моменты переходов между состояниями сознания. Вообще же надо подсле-живать, чтобы оно было умеренным, таким, чтобы тошнотворные ощущения не вели к прекращению сеанса. 47. Что достигается через вертимое плясание и хлопание? Результат во многом зависит от самого человека и здесь нельзя сказать однозначно. Основным результатом этой практики является выход человека «на нуль». Выход на нуль — это современный термин, возникший в среде экстрасенсов. Он является техническим обозначением того, что происходит очищение человека. Все события последних дней могут пройти перед глазами как бы в обратном порядке, и после того, как они мгновенно всплыли при вертимом плясании, утрачивается их эмоциональное переживание. Когда все то, что свежо и ясно хранилось в памяти, потухло и утратило свою актуальность, наступает состояние некоего временного безразличия, покоя и отрешенности от событий. Аналогичное состояние достигается человеком после нескольких дней блуждания по лесу. Здесь же оно достигается значительно быстрее. После этого, не прекращая плясания, можно выполнить различные задачи. Это: 1) Принять правильное решение, которое не позволяют выбрать эмоции. 2) Выяснить истину. Сегодня распространен поиск неизвестных ответов через маятник. В плясании так же: задаваясь по очереди набором ответов на те или иные вопросы, по состоянию своего тела можно отыскать верный ответ. Для ясности такого ответа, можно, поплясав необходимое время, остановиться и найти ответ, пребывая в состоянии тишины и покоя с закрытыми глазами. 3) В плясании можно желаемым образом настроить себя, задать себе программу на будущее. Например, скоро потребуются решительные действия в опасной ситуации. Можно продиктовать себе — каким в этой ситуации надлежит быть. Все охотничьи танцы первобытных народов ориентированны на задачу такого рода. 4) В вертимом плясании можно поднять свой тонус, укрепить тело. Для этого надо представить, что сила, здоровье разлито вокруг вас с воздухе, и руками — хлопая — вы вгоняете в себя заряд бодрости и силы. Для всех этих случаев важно время, когда происходит плясание: утром или вечером. С утра легче вызвать видения и очистить память от лишнего сора, возможно вспомнить казалось бы уже забывшийся сон. С вечера легче подзарядить себя, чтобы наутро появилась большая работос249 пособность и душевная мощь. Конечно, для этого следует плясать в экологически чистом месте. Лучше
всего в сосновом лесу. Далее: 5) При плясании возможна концентрация воли для желаемого изменения ситуации. Это состояние, в котором становится действенным и устанавливается заговор. 6) Наконец, при плясании можно вызывать своих духов также как и при работе с бубном, и реализовать свои кудесни-ческие возможности. При этом для начала шаманского полета возможны призывы: «Хооорс! Хооорс!» Издание любых звуков или пение при вер-тимом плясании, очевидно, приемлемо, если способствует достижению цели. Бубен добавляет к такому плясанию диапазон звуковых колебаний, не воспроизводимый хлопками. Плюс — бубен является сам по себе волшебным орудием, без которого шаман оказывается как воин без щита. Для того чтобы приобрести через вертимое плясание все эти возможности, необходима «малость», на которую у «культурного» городского жителя уходят годы труда. Необходимо сознание, верящее и подготовленное к восприятию чудесного. Попытаемся проложить мостик к такому сознанию для человека технической цивилизации. 48. Нельзя начать кудесить, не имея языческой веры. Кудесник или шаман — это в первую очередь верующий язычник. Язычество — это с одной стороны вера, с другой — национальная культура и традиция. Можно быть язычником — в смысле признавать и воспроизводить традиционную народную культуру, но делать это только на эстетическом уровне. Для многих этого оказывается достаточно. Эстетическое восприятие язычества — это целый мир, которого хватает, чтобы полноценно жить. Но за ним стоит еще нечто большее. Есть люди, склонные к созерцательности и рассуждениям. Они склонны искать в Мироздании всеобщий смысл. Они ищут разумное начало в связи времен. Вспоминают деяния своих пращуров, насколько их помнят. Ходят в лес или к воде для отдохновения души и беседы. С кем — неведомо, но внутри себя они знают, что были не одни. Если такие люди не одурачены христианством, то они приходят к языческой вере. Их восприятие мира острее, чем у обычных людей, и их чувства нельзя подогнать под общий стереотип. Сами они знают это, но, уважая окружающих, делают вид, что такие же, как и все. В сознании таких людей медленно и тайно складывается своя, субъективная картина мира. При этом весь парадокс и смех состоит в том, что в детстве этим людям, как правило, читали русские волшебные сказки. Именно их они и восприняли наиболее остро. И те образы, которые запали им в детстве бессознательно, продолжают жить собственной жизнью. В результате, в течение веков, бессознательная и тайная картина мира в головах русских людей оказывается примерно одна и та же. И представление о русском волшебстве (кудесничестве), также оказывается 250 более-менее одинаковым. Так будет до той поры, пока не разрушится традиционная система воспитания, пока русские люди вообще будут оставаться русскими, помнящими свою этническую принадлежность. Мы, язычники, хотим, чтобы так было всегда. Ибо в этом заключена сила нашего народа. Научное познание Мира, технический прогресс — показывают, что объективный Мир устроен совсем не так, как об этом написано в сказках. Но это не значит, что тайная картина русского сказочного бытия отрицается. Человек хорошо знает, что если искомой вещи нет в одном шкафу, то она может оказаться в другом. Итак, если в этом прогрессирующем мире отрицают сакральный мир русской сказки, то просто его надо искать в другом месте. Он не может быть каким-то слабым и гонимым. Просто его надо найти. Поэтому, люди с чуткой душой существуют в двух планах бытия. Да, этот объективный Мир, описывающийся законами физики, безусловно, реален. В нем следует работать и достигать своих целей. Но есть еще и другой Мир третьей реальности, без достижений в котором жизнь в объективном Мире утратит смысл. Ценности волшебной сказки, кулесничество — не утрачиваются с постижением наукой тайн Природы. Они существуют независимо. И по-прежнему нужны людям. Может быть не всем, но обязательно — тем, в ком неуемна страсть. Кто творит и обостренно переживает восприятие обычного Мира. Итак, русские люди много лучше знают свое язычество как религию, чем сами об этом думают. Во-первых, мы живем на своей земле, на которой за тысячу лет убыло лесов, но в целом ландшафт не изменился. Вовторых, мы говорим на том же языке, что и тысячу лет назад. Это англичанин не может прочесть Шекспира в подлиннике, потому что его язык несовершенен и быстро изменяется. Мы же можем понять свои самые древние тексты, потому что наш язык много древнее, и он давно устоялся. Структура нашего языка указывает на то, что он тысячи лет использовался для общения на огромных территориях. Наш язык волшебный. Он имеет свою языческую память. И сказанные на нем слова обладают куда большей силой, чем бессмысленные фразы каббалистической магии. В-третьих, мы помним нашу мифологическую картину мира. В-четвертых, мы помним имена наших богов. В-пятых, мы отдаем себе отчет, что в мире действует Нравственный Закон. Этот Закон сохранили нам наши волшебные сказки. В-шестых, у нас сохранилась идея познания мира в странствиях. В русских сказках родители отправляют детей в путешествия без всякой на то конкретной надобности. Бывает повод — едут сыновья за Жар-птицей. Но есть сказки, где родитель прямо говорит — походите ногами, где я ходил, да поищите чудес, сколько мне их видеть пришлось. Желание мир посмотреть — у нас это желание молодости, а не старости, как на Западе. Русская душа склонна к путешествиям. Иначе бы мы не вышли к Тихому океану.
Все это говорит за огромный дремлющий в нас потенциал языческой веры. И все же каждый человек индивидуален. Если он не чувствует в 251 себе веру как птицу в клетке, то и кудесить ему незачем. Таковой постучит раз-два в чужой бубен и успокоится. Если же душа не успокаивается, то надо идти дальше. Идти дальше — это осознавать языческую мифологему. Осмыслять языческие мифы творения Мира (они записаны), познавать богов, мыслить и чувствовать понятиями волшебной сказки. Также это и ежедневная примерка к себе Нравственного Закона. Параллельно с этим требуется сохранять в чистоте и развивать свою речь. Требуется умение вслух разговаривать с деревьями, травами, листьями, холмами и ямами, камнями, ручьями, прудами, реками и озерами. Все они готовы войти с вами в диалог и ждут вашего обращения. Нужно проникнуться благоговением к ним. Без чувства жизни всей Природы кудесничество невозможно. С развитием всего этого должны появиться слова, песня. Те слова и то психическое начало, с которых вы будете начинать свое камлание. 49. Потребность камлать — это внутренняя потребность. Она молча просится наружу как всякая другая биологическая потребность, и ее удовлетворение дает покой и хорошее самочувствие, а сдерживание — мучит. Одной из больших трудностей является осознание того, что эта потребность у современного человека есть. Человек будет всю жизнь как бы носить камень в груди, терзаться от неспособности собрать мысли. Он будет думать, что это его естественное состояние, не догадываясь, что этот камень и эту слабость ума можно снять. Просто душа истомилась и ей требуется шаманский полет. Частично эту истому снимает дискотека или горное восхождение. Начинающий камлать должен знать, что он может почувствовать или увидеть духов. Это происходит в состоянии обострения чувств и активности воображения. Часто в этом помогает страх, не важно, по какому поводу. Скептик сразу заявит, что, возбудив сознание, можно увидеть что угодно! Наше дело не слушать скептиков. До определенного уровня не стоит заниматься разбором: что из увиденного вами есть игра воображения, а что игра духов? Лишь только вы начнете анализировать поток своего сознания, он прекратится. Поток сознания должен признаваться безусловной явью. Анализ и обращение к логике могут быть спасительным «клапаном», когда вы чувствуете вокруг себя разбушевавшуюся стихию духов, и вы не в силах остановить ее шаманскими усилиями. В этой ситуации апелляция к логике равносильна завершению шаманской практики, ибо после этого духи могут надолго уйти, как это и было со мной. Чтобы этого не произошло, начинающий шаман должен осваивать третью реальность медленно, и без применения галлюциногенных препаратов. Еще до попыток серьезного камлания следует поискать внутри себя то, что здесь было названо шаманским островом. Его может и не быть, и он 252 может не появиться никогда. По этому поводу не надо расстраиваться. Даже если его у вас никогда и не будет, вы все равно получите большой психический опыт от попыток кудесить. Камлание или кудесничество — это и большой труд, и риск, и жизненная обязанность, выпадающая как судьба. Если при больших усилиях вы не сможете продвинуться далеко — то значит, вы не призваны богами на этот путь. Не печальтесь, а порадуйтесь этому. Кудесничество не является в современном обществе престижным видом деятельности. О русском шаманизме общество не только не знает, но и убеждено, что такого быть не может. Поэтому ваш интерес не может иметь коммерческое основание. Общество будет воспринимать вас как не совсем здорового человека, который хочет выделиться экстравагантностью, но не понимает, что действительно экстравагантно, а что пугающе и нелепо. В этом суть нашей сегодняшней культуры. В подсознании она языческая, в обыденном сознании на каждый день — она коммерческая, воровская и христианская. «Клевать» вас будут за то, что вы не подходите под какую-то из этих мерок. Поэтому не афишируйте своего занятия. Самый низкий шаманский уровень — это когда человек просто имеет религию, которая допускает шаманизм как естественную человеческую практику. Такой человек при каких-то жизненных обстоятельствах обязательно воспользуется своим шаманским правом. Следующий уровень — это когда, имея веру, человек имеет еще и потребность камлать для себя, но не пытается через это решать проблемы других людей. Этот уровень достижим для большинства людей. Здесь излагается материал, который обязан помочь в достижении этого уровня. Для этого требуется иметь желание камлать, иметь опыт в любой творческой деятельности и пылкое воображение, которому надо как давать волю, так и уметь управлять им. Требуется уметь переживать связанные с творчеством перегрузки. При необходимой религиозности камлание является актом художественного творчества. Если писателю или художнику открывается новое знание через их искусство, то шаману оно открывается через камлание. И следующий уровень — это когда шаман решает проблемы других людей. Этот уровень предполагает схожесть у людей религиозных воззрений и согласие с общественной ролью шамана. По понятным причинам, этот уровень для нас сегодня практически недостижим. Для его закрепления нужны три поколения шаманов и преемственность поколений от дедов к внукам.
50. Какие технические средства нужны для камлания? Нужно попытаться самостоятельно сделать бубен и сшить маску. Покупной бубен никогда не обладает должной силой. На его приобретение должны быть затрачены не только деньги, но и физические, и психические усилия. Кожу для бубна придется купить, например, в магазине для музыкальных
253 принадлежностей. Либо приобрести ее у владельцев коз, либо на скотобойне. Кожа должна быть не дубленая. Ворс с нее убирать не обязательно, хотя его следует постричь. Кожа может попасться старой и плохо снятой — ее толщина в разных местах заметно меняется, а ворс на ней тонкий и редкий. Такая кожа не годится. Невыделанная кожа может быть с подкожной плевой, и она может дурно пахнуть. Ее следует несколько раз отстирать в шампуне и в теплой, но ни в коем случае не в горячей воде. Хозяйственное мыло не убирает запах до конца. Подкожную плеву следует снять скребком, но тут нужно быть осторожным — вместе с этой плевой может расслаиваться и сама кожа. Впоследствии плева плотно прилипает к высохшей коже. Поэтому, самое важное — это чтобы плева не создавала неровностей в толщине кожи. Обруч бубна может быть сделан посредством распаривания и скручивания деревянной полосы лиственного дерева. Эта процедура сложна, но в принципе осуществима. Для этого требуется вырезать из свежего лиственного дерева полосу, длинной более чем периметр бубна, шириной 8-12 см и толщиной не менее 1 см. Слои дерева должны быть прямые, сучков не должно быть. Эту полосу следует распаривать в (жестяном, специально сделанном) желобе, например, на костре. Полоса не должна плавать на поверхности кипящей воды, либо желоб должен иметь плотную крышку. Полоса не менее часа должна лежать в кипящей воде. Далее, у вас должен быть готов станок для ее сгибания. Сгибание полосы должно происходить в первую минуту после извлечения ее из желоба. Если просто: надеть рукавицы, взять полосу и загнуть ее вокруг подходящего пня, то в каком-то ее месте произойдет слом — замятие, в результате чего на согнутой полосе появляется острый угол. Это означает, что заготовка испорчена. Станок для сгибания должен быть организован так, чтобы загибание полосы происходило в течение минуты, и нагрузка по сгибанию равномерно распределялась по всей длине полосы. Станок может представлять собой жесткий паз заданного диаметра, в который медленно укладывается полоса. Чем полоса толще, тем медленнее должна быть ее укладка в такой паз. Навык по сгибанию древесины предварительно следует получить на малых формах и тонких полосах, как если бы вы делали обруч для кухонного сита. После того, как полоса загнута в обруч, ее следует подравнять. Сторона обруча, на который будет натянута кожа, должна без щелей ложиться на плоскость. По этой причине ширину полосы следует брать с запасом. Обруч бубна проще всего свернуть из фанеры. Форма бубна не должна быть идеально круглая. В этом смысле заводские бубны не годятся. Дело в том, что эллиптический или некруглый бубен обладает большим набором частот, в том числе и низких, которых нет в идеально круглом бубне. 254 Внутри полученного обруча устанавливается ручка. Лучше всего ее сделать жесткой. Диаметр обруча должен быть от 30 см до полуметра. Его обод должен выдерживать падение человека, и кожа должна быть прочной, толщиной до 1 мм. Кожа натягивается в сыром виде. Она крепится, например, сперва канцелярскими кнопками, по которым наносится удар молотка. Потом в дырочку каждой кнопки вбивается посылочный гвоздь. Разрисовывать кожу бубна или покрывать резьбой ручку имеет смысл лишь настолько, насколько это для вас отражает волшебную картину мира. В рисунке все — каждая линия — должно иметь смысл. К бубну нужно вырезать колотушку. Она должна быть удобной, не царапать бубен и иметь веревочную петлю для руки. Для понижения звука бубна колотушку оборачивают кожей ворсом наружу. Для этих целей оставляют ворс и на коже бубна. Кожа на колотушке имеет и мистическое значение. Она — живое существо, личный зверь шамана, как и сам бубен. Звук бубна должен быть низкий. Есть мнение, что основными частотами бубна являются частоты ниже слухового диапазона. Это частоты порядка 8 герц, которые переводят бета-состояние мозга в альфасостояние. Иначе говоря, низкочастотными звуками мозг шамана переводится из бодрствующего состояния в состояние, возникающее во время дремоты. В этом состоянии видят яркие сны, которые лучше всего запоминаются. В этом состоянии успешнее всего заниматься самовнушением, и в нем же проще всего контактировать с духами. Чем больше диаметр бубна, тем ниже его звуковой диапазон. Но только диаметр бубна не решает проблемы. Самые низкие частоты возникают не из дрожания мембраны бубна, а из биений, возникших благодаря частым ударам колотушки. В постоянно используемом бубне имеют значения все частоты, ибо шаман привыкает, что именно такие звуки отключают его обыденное сознание и настраивают на переход в иную реальность. Громкость бубна также очень важна. Второй атрибут камлания — это маска. С классических одеяний шаманов спадает множество нитей. Такая одежда шамана позволяет ему легче вжиться в окружающую Природу. Уже отмечалось, что русская народная одежда обладает совершенно иным свойством — рукава, ворот и подол отделены красной полосой — для того, чтобы через эти естественные отверстия в человека не могли проникнуть духи. Эту особенность
одежды отметил еще Овидий у скифов. Кудесник — наоборот, вызывает духов, и его одеяние, казалось бы, не должно иметь такого рода «отсечек». Уже само это говорит за потенциальную опасность работы кудесника. И если он бьет в кудес, но одет по-народному (в вышитую рубаху), то значит, он скликает духов для разговора, для праздника или кормления, но в себя их не приглашает. В себя же он приглашает духов лишь по определенным дорогам, которые им известны и которые контролируются самим кудесником. 255 Маска, или личина, с одной стороны есть тот образ, который шаман принимает в мире духов. Она же содержит хвосты — дороги для своих духов. С другой стороны, у маски есть свое физиологическое назначение. Во-первых, маска отделяет кожу лица от обыденного мира. Это как бы отделяет от него и самого кудесника. Вспомним, что сибирские шаманы любят камлать в домах или юртах. Это так же изначально иное пространство. Во-вторых, маска сужает поле зрения, или просто его почти закрывает. Это так же отделяет от Мира, и позволяет легче обратиться к третьей реальности. Этот момент чрезвычайно важен. Маска действует особенно эффективно, если все участники обряда в масках. Заложенный в нас древнейший инстинкт «сообщает», что вокруг — не люди. В результате ощущение третьей реальности наступает немедленно. Этот эффект используется в итальянских карнавалах, и он заслуживает того, чтобы быть возвращенным в наши языческие мистерии. Он вложен в идею картины Рериха «Колдуны», где несколько мужиков ходят кругом, надев волчьи шкуры и личины. Обращение человеческого сознания в волчье и самого человека в волка происходит в таком коллективе значительно эффективней, чем если добиваться этого в одиночку. 51. На изготовлении шаманской атрибутики уходят месяцы. Этого времени достаточно, чтобы подумать: зачем нужно камлать или кудесить? Если в начале этот вопрос перекрывается любопытством, то со временем он становится важнейшим. Кудесят для решения проблем, своих и чужих. Кудесят и ритуально, по праздникам. На всякий языческий праздник есть ритуальные пожелания богам. Их и передает кудесник духам, чтобы они подняли их до богов. Делается такая передача воли богам и через жертвенный хлеб, который кладется в общий костер. Проблемы, которые разрешает кудесник, могут быть свои или чужие, и могут быть чисто психологическими. Именно их легче всего разрешить через камлание. Тот, чьи проблемы разрешаются, обязан присутствовать при обряде. Так, например, через камлание преодолимы страхи. Боязнь начальства, или боязнь лечить зубы. Может быть так, что у кудесника через некоторое время больше не остается проблем такого характера. Если он сумел освободиться от таких проблем, то нужно делать следующий шаг — решать проблемы творческого характера. Традиционно шаманы и наши кудесники снимали порчи, лечили от болезней, разыскивали пропажи, предсказывали судьбу, узнавали волю богов, обращались к ним же за успехом предприятия, освящали праздники и постигали Мир. Камлают и просто потому, что хотят, имеют потребность в самом этом процессе. Но в начале у человека есть только любопытство. Поэтому, добыв хотя бы бубен, следует начать. И здесь нужно проявить смелость и волю. 256 Хотя бы один раз вам надо одному удалиться в вечерний лес так далеко, чтобы не был слышен шум дорог, и по возможности на дорогах не был слышен и шум бубна. В лесу надо найти поляну, убедиться, что на ней нет опасных коряг и мусора (их надо убрать), и разжечь костерок. Дождаться темноты. В темноте вы должны начать раскачивать свое воображение, вспоминая волшебные образы. От этого станет страшно, ибо вы одни в ночном лесу. Страх этот надо преодолеть. Это обязательное условие. Помните, что пока — при отсутствии страха — духи вам не страшны, но дальше может быть страшнее. Все, что далее вам предстоит делать, наши противники обозвали мракобесием. Сперва надо прогреть кожу бубна на костре, чтобы она натянулась, и тогда начинать песню. Отметим, что лес должен быть сухой. В летнем сыром лесу бубен не зазвучит из-за влажности. Песня — тут означает вообще звуковое выражение психического мира кудесника, через которое он хочет видеть духов. Часть мира, которая предстает перед кудесником, заранее ясна и повторяется от одного случая камлания к другому. Слова проговариваются вслух под удары бубна. Рассказывается, зачем кудесник пришел, чего он хочет, каких духов он приглашает, куда он за ними идет. Как духи ему отвечают. Это способствует входу в рабочее состояние. И это способствует сбору духов. При этом собираются не только те духи, которых зовет шаман. На это могут собраться и его «домашние» духи и вредители — те, которые мешают ему, и просто местные существа. Начинающий шаман, не переживший инициации, никаких духов не имеет. Поэтому он опирается только на свой собственный дух, на свою силу, какая у него есть. Утверждение, что вся сила шамана заключена в его духах — неверно. Ибо любой человек имеет свой собственный дух, который не мал в мире духов. Его возможности заключены в колдовском понятии Силы. Здесь надо просто научиться
пользоваться своими духами по-новому. Когда шаман движется с бубном и начинает камлать, он видит реальный мир. По мере погружения в шаманическое состояние, этот мир для него как бы сужается, в нем становится тесно как во сне. В этом помогает маска. Если это не происходит, то надо немного переждать и начать все сначала. Надо вертеться и добиться легкого головокружения. Тогда видимое воспринимается вне времени, и без связей с предыдущими событиями — так, как будто все видишь первый раз в жизни. Как правило, это лес, поляна, костер, ночное небо, гладь воды. После этого видимая реальность начинает колебаться, и из ее фрагментов сплетаются, складываются образы. Какое-то время никак к ним не обращайтесь и не думайте о них ничего. Их появление означает, что вы близки к видению мира духов и контакту с третьей реальностью. Эти ощущаемые вами образы присутству9 - 3244 257 ют на фоне той природной среды, в которой началось камлание, вы как бы начинаете видеть в ней новые прозрачные объекты. Наверное, в дальнейшем, вы сможете обходиться без явления этих призраков. Через некоторое время после того, как они появились, можно начать говорить с ними. К этому времени ваши духи уже должны быть при вас. Говорить надо уверенно, спрашивать: кто они такие, зачем пришли, чего хотят и что могут? Ответы от них приходят на уровне мысли. И вам надо приобрести привычку пересказывать их вслух. Обычно духи переоценивают свои возможности. Вообще, духов надо хвалить, они любят это, как дети. Самокритичными они, кажется, не бывают. Если вокруг вас не оказалось опасных духов, отвлекитесь от них, соберите своих духов и еще раз скажите им о предстоящем полете: куда вы собрались. После этого — взлетайте. Стучите в бубен на пределе своих возможностей. Вертитесь. В какой-то момент почувствуется состояние полета. Глаза лучше всего прикрыть, но не до конца, оставить лишь щелочку. Помните, что путешествия по горизонтали и вниз более доступны, чем вверх. Когда вы утомлены, появляется ощущение полета и потока образов. Продолжайте стучать и разговаривать с этим новым миром. При этом вы все время послеживаете за объективным миром, в котором двигаетесь. Если эта связь становится неудобной, то надо отключиться от нее. Например, лечь неподвижно и продолжить видение третьей реальности. Эта конкретная рецептура индивидуальна. При камлании у каждого могут возникать свои особые состояния. Однако вход в третью реальность происходит с забвением страхов ночного леса. Теперь, если страх возникает, то это случается по иной причине, и теперь его качество становится другим. Этот новый страх не должен сковывать инициативу действий. Выход кудесника из третьей реальности подобен выходу из компьютера. Надо закрыть все те миры и двери, которые использовались. Такая обратная работа гарантирует нормальное психическое состояние после камлания. Если что-то в мире третьей реальности оставить не в порядке, то в теле и сознании может остаться чувство дискомфорта, как будто тело недостаточно хорошо совмещено с душою. С этим может быть связано и временное расстройство функций организма. Восстановление нормального состояния произойдет после исправления ошибок во время следующего камлания, либо после выпивки с друзьями и хорошего сна, либо после тяжелой физической работы, лучше всего после копания земли. 52. Поговорим о духах. Условно, духов можно разделить на своих и чужих. Их различие в том, что свои духи вызываются, а чужие приходят или встречаются сами. Свои духи служат кудеснику. За ними нужно ухаживать как за всякими домашними существами. Иногда их нужно кормить, с ними нужно беседовать и играть и вообще тратить на них часть своего времени. Если кудесник забывает о духах, то они напоминают о 258 себе сами. Кудесник может получить скверное настроение, бытовые неприятности, депрессию, бессилие, астению. С этим, конечно, можно бороться медикаментами. Духи даже могут совсем покинуть кудесника. Иногда это великое благо, но сейчас нас интересует противоположный случай. Для духов можно сделать идолы, либо просто нарисованные изображения, которые выносятся при камлании. Некоторые из них могут жить вне дома, в камнях, озерах, реках, деревьях священной для шамана земли, на которую он приходит для камлания, либо которую он посещает только при камлании, для сбора своих духов. Это последнее более удобно. Это исключает расхожее представление о русских колдунах, что их допекают собственные духи, требуя работы. Кудеснику не нужны слабые и назойливые духи. Как же искать духов сильных? Здесь есть много путей, но быстро это не делается. Это дело всей жизни. Во-первых, вы должны вспомнить: нет ли у вас учителя жизни, который по каким-то причинам покинул этот мир? Надо прийти на место его могилы или гибели и представить его там в тех лучших состояниях, в которых вы его знали. Не забудьте прихватить с собой какую-нибудь его вещь или тот предмет, к которому он прикасался, или фотографию, в крайнем случае. Представив его и начав разговор, попросите помогать вам при камланиях. Если вы заручитесь его поддержкой, то обращайтесь к нему. Он поведет вас, как Вергилий вел Данте через ад.
Наверное, не надо объяснять, что «Божественная комедия» есть ни что иное, как шаманское путешествие. Для Данте оказалось достаточно двух духов: духа Вергилия и Беатриче. До этого оба они оказали сильнейшее влияние на формирование сознания поэта, и поэтому оказались его учителями, а впоследствии ведущими духами, наставниками. Современники Данте верили, что он действительно спускался в ад, наши современники не могут понять: откуда взялись картины такой силы и свежести? Можно возразить, что Данте не шаман, потому что не повелевает своими духами, а наоборот — они сами ведут его через пропасти без его собственной воли. Все дело в том, что идея о властвовании шамана над духами понимается нами в современном смысле господства. Конечно, среди духов шамана могут быть и беспрекословные слуги, но есть наставники и союзники, которые в помощи шаману видят достижение своих целей. Наставники и союзники доброжелательны к шаману, но они больше него в мире духов. Их роль могут выполнять и малые боги. Наибольший интерес и ценность для шамана представляют именно союзники, потому, что благодаря им шаман способен работать на границе своих возможностей. Духи более низкого уровня обретаются и теряются шаманом при различных жизненных эпизодах. В отличие от обыденного человека, шаман обнаруживает в этих эпизодах духов и приглашает их для совместной работы. Так, если вы рисковали, но остались живы, или просто почувствовали симпатию и поддержку в какомто месте, например, в лесу или на холме, и 9* 259 вам не хочется уходить оттуда, то, значит, вы вошли в диалог с духами этого места. Осознайте это: посмотрите на себя как бы со стороны и скажите себе и для своей памяти, что вы чувствуете. Обозначьте чувства именем, или свяжите с ними какое-нибудь слово. Если от такого осознания новые чувства не пропали, то это означает, что с этого момента вы уже работаете с духами. Пригласите их в гости, угостите их. Когда во время камлания вы придете на это место и найдете там знакомых доброжелательных духов, то пригласите их для своего дела. Обходя такие места, вы собираете своих духов-друзей перед тем, как идти исполнять желаемое. Чтобы не утратить этих духов, посвятите им строки песни и запишите ее со всеми деталями своих переживаний. Вообще, духов можно почувствовать, даже созерцая порхающую бабочку или мотылька. Важна не грандиозность природного явления, а именно ваша способность его прочувствовать и пережить, проникнуться, запомнить и потом воспроизвести при начале камлания. По сути, это ничем не отличается от художественного творчества. Разница в том, что современные мастера творят, не догадываясь об участии духов в этом процессе. В русской сказке духами-наставниками оказываются и серый волк, и Марья Моревна, и Елена Прекрасная, и Лебедь-птица — красна девица, и звери, рыбы и другие персонажи. Герой русской сказки не заявляет о том, что он кудесник, но духи служат ему во всю силу своих возможностей. Женские духи порой нуждаются в человеческом воплощении посредством замужества (Царевналягушка). Все эти духи, служа герою, нуждаются лишь в одном. В соблюдении героем этики и договора, иначе говоря, Нравственного Закона. Нарушение этики и договора — самое страшное для кудесника. Что случается, если сказочный герой не соблюдает договора — можно прочесть, например, в сказке «Данило Бессчастный». Фактически, человек оказывается у разбитого корыта. Русская сказка позволяет считать, что духами шамана могут быть и русалки. В древности обращение к русалкам имело свою волшебную сторону, которая носила массовый характер и сохранилась как известные игры с венками и хороводами. У южных славян русалками руководили чародеи — русальцы. У нас, на вершине Красной горки, собираются не только молодежь, но и русалки. Еще раз отметим, что в сказке герой не стучит в бубен и находит своих духов сам естественным образом. Поэтому его шаманистическая сущность будет вызывать споры среди этнографов — среди тех, кто касался практики шаманизма не на своем опыте, а при чтении этнографических описаний. Этнографы находят шаманизм лишь там, где он сумел отделиться от общего русла культуры и народного сознания через обрядность и закрепление своего социального статуса. 260 53. Наконец, влияние на поведение духов оказывает христианство. Как бы ни было христианство несущественно для личности шамана, оно может быть существенно для духов, особенно зловредных. Дело в том, что христианство развило огромный культурный и религиозный пласт, посвященный негативному общению человека с дьяволом или с более мелкими чертями, бесами. Совершенно ясно, что средневековая этнопсихологическая болезнь Европы — поклонение Сатане и полеты ведьм на шабаш — спровоцирована христианской церковью. И сегодня на основе этой модели сохраняются и вновь появляются духи, которые ищут дьяволопоклонни-ков или «добропорядочных» христиан, чтобы завладеть ими. Хрестоматийно известно, что для того, чтобы «продать душу дьяволу», нужно положить икону лицом вниз на перекрестке и сказать, что отрекаюсь от Христа и его матери и отдаю душу свою в руки
Сатаны. Тогда явится Сатана и с ним будет заключен договор с кровавой распиской. В связи с этим приведу здесь анекдотический случай из собственной жизни. В конце августа 2005 г. я ходил в верховья реки Яхромы. Проходя поселение Володькино (на карте Володкино), увидал на заборе ламинированную с двух сторон картинку иконы и церкви. Там же был размещен слюнявый рекламный текст: «Ваш населенный пункт окормляется приходом храма спаса нерукотворного усадьбы «Мураново»... Община храма с радостью встретит каждого из вас. Верим, что приобщение к святыням нашего прихода подаст вам особую милость от господа...» и т.д. Решив, что такая реклама — это уже сверх всякой наглости, снял полиэтиленовое объявление, положил в рюкзак и прошел в ближайший лес, где встал лагерем. Сумерки. Заливной луг перед ручейком — Яхромой. Прошел от леса к воде — проложил тропу через высокую таволгу. Поставил палатку, разжег костер, сделал ужин. Чтобы удобнее есть — встал перед котлом на колено, и тут подумал, что церковный листок очень будет удобен: подложил его под колено, чтоб мокро не было, и стал уплетать горячую кашу. Какое-то время все было хорошо. Но вдруг совершенно неожиданно меня кто-то будто окликнул от подножия горки, где лес спускается к плоскости заливного луга. Перестал есть и начал всматриваться в темноту. Вижу черную фигуру метров пять высотой на фоне елей. К таким встречам бываешь не готов, и потому сразу пробирает озноб. Но, выждав секунд десять, увидел, что могучая фигура вовсе не проявляет мощи и слаженности движений. Более того, через некоторое время она рассыпалась на нескольких низкорослых бесов — серых, а вовсе не черных оттенков. Ничтожные всегда изощрены в хитрости. Стало ясно, что меня пугали. Но почему? Тут же понял — стою на фотографии христианской иконы и оказываюсь на перекрестке — я сам проложил дорожку поперек ко второй дороге — речке. Местная нечисть, которая пасется среди жирующих христолюбцев в этом Володькино, решила тут же воспользоваться ситуа261 цией. Но поскольку я никого не призывал — то она и осталась в нерешительности на берегу, окликнула меня, показала свое деланное величие, но не нашла поддержки своей затее. Ради такого случая пришлось встать, отложить в костер христианскую листовку, поднять руку с ножом и мысленно сказать: «Пошли все вон!» Нечисть смиренно гуськом убралась в Володькино. Выждав, уже вслух спросил: «Все?» — Звук голоса растаял в пустом лесу. Нечисть действительно убралась. Но, зная ее непорядочность, все же положил длинное полено поперек своей тропинки и помочился на него с заговором. Заговоренная моча работает как оберег не только от зверья, но и от духов. Вообще же моча — довольно универсальное средство, и обо всех ее возможностях нам до конца не известно. Она не только лечит раны и омолаживает кожу. Если вас одолевает, например, злость к кому-то, то стоит высказать ее на мочу: сказать, что злость вот сейчас вместе с мочой выходит из вас — и тут же полегчает... На другой день, когда вышел из лагеря, нечисть все же меня достала. Чувствовал, что есть потребность постучать в бубен, ухудшилась способность к ориентации и вообще — к восприятию явного мира. Углубившись в лес и вновь выходя к Яхроме, принял саму речку за ее приток — и в связи с этим сделал лишний крюк... Кто же именно были те яхромские «дьяволы»? Являвшаяся ко мне бесовская шваль обрела силу с подачи христианского бога. Люди стали уделять ей много большее внимание, а значит, и стали жертвовать ей свою душевную силу, свои страсти. Люди по существу вступили с этой нечистью в договор. Она приобрела право являться и допекать человека за греховный в рамках христианства поступок. Так что нечисть вроде бы живет в лесу, но кормится все же в поселении у «новых русских». Христианство, оказывается, перевернуло не только мир яви, но и мир нави. Собственно христианских бесов-дьяволов, которые тащат в ад христианские души, видно, не хватает. Или, может, христианские дьяволы не всегда выдерживают конкуренцию с местными бесами? Это до конца не ясно. Но вот использовать христианские клише и питать себя от христианского эгрегора — на это, оказывается, вся бесовщина согласна. И это надлежит знать шаману в своей практике.
Орден странников, дсчюлнительн-ые практики 54. Шаманские возможности часто обретаются во время (одиночных) странствований. Это подтверждает народная традиция. Это подтверждает и наш сегодняшний опыт. В хождении по земле тренируется странствую262 щая часть души и через это обретается волшебная сила. При этом многолюдство и транспорт крайне нежелательны. Поезд или автобус могут только доставить вас к месту путешествия. Отсчет пути начинается с первых шагов по неизвестной земле. Странствования воспитывают человека, учат его пользоваться немногим, тренируют его волю и ставят
в ситуации, где нужно принимать решения, за которые надо тут же и отвечать. При этом странствования предполагают, что есть еще и другая жизнь, к которой человек должен вернуться. Поэтому многие проблемы жизни странник имеет право отложить на потом. Двигаясь и непрерывно меняя перед глазами ландшафт, странник чистит свой разум, и после этого обретает способность общаться с духами. По традиции русского Севера, человек, который бродил трое суток по лесу — становится ритуально чистым. Само путешествие странника во многом аналогично путешествию шамана. Пройденные в странничестве дороги через какое-то время становятся священными дорогами, которые шаман начинает проходить в камлании, собирая своих духов. Сами духи собираются и теряются на дорогах, по которым мы бредем, странствуя. Потеря того или иного духа шаманом — это иногда и благо. Дух более не соответствует уровню шамана, и потому отстает от него. Странничество преображает человека аналогично тому, как преображает его шаманское посвящение. Жизнь человека до путешествия, во время и после — это разные жизни. Странничество — это вмещение в себя Мира. Странничество — это самопознание и философия. В пути странник свободен, и потому не тороплив. Он видит то, что никогда не увидит человек, каждый день идущий из дома на работу, в магазин, и снова домой. Странник предоставлен ветрам и воле случая. Странничество — это жребий. Когда свободный и не торопливый человек бросает жребий и следует ему, он начинает ясно понимать свое место в Мире. Становится ясно, что именно в Мире временно и случайно, а что закономерно и вечно. В странничестве человек и Мир меняются местами, и до конца не удается понять: Мир ли окружает, охватывает человека, или человек охватывает собою весь Мир? Странник бесстрашен. И если у него вдруг появляется страх, то лишь потому, что он помнит, что когда-то не странствовал. Странник постигает тайные мысли духов, разговаривает с богами и обретает чистую, успокоенную душу. Странничество очищает человека и дает силы, которые недоступны в суете Мира. Мы обречены жить в городских домах и совершать изо дня в день рутинные поступки заведенной раз и навсегда жизни. Из колеи, которая засосала каждого из нас много лет назад, почти невозможно вырваться. И все же когда это удается, когда, заплатив все долги, мы оказываемся свободны, то не знаем, куда себя деть. Покупаем путевку и едем в санато263 рий, где все будет так, как было дома. Будет такой же круг жизни. Еще одна известная заранее колея, вырваться из которой возможно только с возвращением домой. Верно ли это? Можно ли поступить иначе, отказавшись от всего, и просто выйти один раз из дома и пойти — куда глаза глядят, не зная, что ждет впереди, где будет ночлег и когда случится возвращение. Кто-то назовет это полнейшей глупостью, опасным и бесцельным предприятием, особенно невозможным именно в наше время. Но кто-то вспомнит молодость, когда ходил в туристический поход, и вздохнет с чувством невозвратности времени. Да, были и мы когда-то... Странничество туристический поход напоминает только внешне. Туристический поход — это спорт, это план. Это подчиненность организаторам. Странничество — это в первую очередь очищение души. И если странник приходит туда, где ему хорошо, он и пребывает там ровно столько, сколько надо душе. И лишь потом идет дальше. Принимать новые решения странник вынужден во время движения часто, без согласия с рассчитанным заранее планом. Странничество может иметь серьезную цель, даже научную. Но при этом, странник все равно отвлеченно созерцает проходящий перед ним мир. Он как бы при этом спит, а мир видит как сон. В этом сне странник является сам собой, он огибает препятствия, отвечает на вопросы, все видит, помнит, и в тоже время спит. Он пребывает в состоянии полной удовлетворенности своей странствующей души, которая на мгновения возвращается в этот мир, как бы иногда просыпаясь, но потом она снова уходит куда-то далеко от того места, где бредут ноги странника. Лишь голод, жажда или сильная усталость возвращают душу обратно в тело. И собственно тогда-то на время и прерывается странствие, остановись при этом странник хоть в самом красивом и уединенном месте вселенной. Решив телесные проблемы, и поерзав лямками рюкзака на плечах, странник снова засыпает, душа его снова уходит в бесконечные пространства третьей реальности, а ноги бредут дальше по пыльной земле. Можно догадаться, что странничество — это лишь внешне идущий человек. Странствует не он. Странствует его душа. Человек может идти в полном походном снаряжении, и при этом все же не быть странником, ибо душу свою он в странствие не отпускает. Или не умеет, или не хочет — по-разному, но он не странник, в какие бы экзотические места вселенной он ни проник. Неведомо для себя, странники образуют мистический орден. Встречаясь на своих путях, странники
узнают друг друга без объяснений, и общаются всегда очень радушно. После таких встреч связующие их нити сохраняются на годы, даже если они более ничего друг о друге не слышат. И если один странник устает, то его место занимает другой, не догадываясь об этом. 264 Известным и почитаемым странником был наш гениальный поэт Вели-мир Хлебников. Странниками были и Рерих, и академик Ферсман, и Афанасий Никитин, и многие другие известные люди, ходившие по Земле во славу России от седой древности до наших дней. Русь велика. И многие земные и духовные пути еще ждут своих первопроходцев. 55. Странничество можно рассматривать и как практику шаманизма, и как самостоятельный вид духовной работы. В странничестве разрешаются проблемы, уясняется суть жизненных вопросов. В странничестве накапливает опыт блуждающая часть нашей души — та самая, которая участвует в шаманских путешествиях, и с которой шаман ассоциирует свое «Я» при камланиях. Странничество относится к духовным или волшебным практикам общего характера. Есть и более конкретные волшебные практики, приемы. На разных этапах духовного роста они могут иметь большее или меньшее значение. Кратко опишем некоторые из них. Если какая-то практика кому-то подойдет, то он сам сумеет развить ее до необходимого уровня. 1) Взгляд в небо. Лучше всего лежа на спине. Постараться увидеть как можно более высокие слои воздуха. При этом наступает забвение обо всем, и начинается мысленный полет. Почти так же поступает школьник во время скучного урока. Разница в том, что здесь надо сохранять внимание на Небе. Когда вы мысленно поднялись к самым высоким слоям воздуха, то попробуйте посмотреть оттуда на землю. Если удастся посмотреть вниз, то запомните детали и потом уясните их достоверность. 2) Во время перехода ко сну и пробуждению есть состояния сознания, обладающие особой внушаемостью. В этих состояниях человек еще слышит и мыслит, но уже и спит. Иногда в эти моменты люди начинают видеть во сне то, о чем секунду назад сознательно думали. Эти же состояния возникают при утренних грезах, если не надо вскакивать по будильнику. Эти моменты весьма плодотворны для самовнушений. Для этого надо составить словесную формулу на успех, на разумное поведение, на правильную речь, на характер эмоций, на здоровье, и так далее. В эти моменты надо припоминать такую формулу, и, не приходя в полное сознание, шепотом произносить ее. Как составляется такая словесная формула — читающим книги по шаманизму обычно известно, об этом довольно много литературы. 3) В это же время, но в состоянии чуть большего погружения в сон, начинают появляться образы. Глаза при этом закрыты. Поток образов обычно возникает в случае, кода за день был получен большой объем новой визуальной информации. Обычно такие состояния возникают во время странствий. Но они могут быть вызваны и в обычных условиях жизни. Когда поток образов начался — главное не сбить его логикой и приходом в полное сознание. Во время такого потока образов надо без колеба265 ний попросить Его: покажи мне моих друзей. Покажи мне мой жизненный путь. Покажи, что надо делать. Покажи мне, какой я дома. Покажи мне людей в магазине. Покажи мне мою жену, и так далее. Возникшие вслед за такой просьбой образы следует понимать аллегорически. Обращение здесь идет к самому себе — к той части подсознания, которая знает о нас и о Мире много более того, что знаем мы сами, пребывая в дневном сознании. Если же внутренней информации не хватает, то блуждающая душа поставляет необходимый образ из внешнего мира. Иначе говоря, ваше обращение — это приказ всем подсознательным силам организма дать ответ на поставленный вопрос. 4) Так же — в лесу, после обращения к богам и духам. После молитвы — расслабить себя и безо всяких мыслей пребывать во внутреннем слухе, когда от мыслей столько шума, что их надо прятать для сохранения тишины. Такая тишина после молитвы частенько заканчивается актуальной мыслью, которая вдруг приходит как бы сама. 5) Для решения волшебной проблемы требуется выйти на особое состояние покоя, именуемое иногда «эмоциональным нулем». Такой выход удается сделать посредством акцентирования внимания на предметах все более неинтересных. Так, во время ходьбы по городу можно акцентировать внимание на неинтересных женщинах, выбирая всякий раз все более неподходящую. Оказывается, этот прием временно гасит инстинкт и уводит рассудок от мирской суеты, приводя его в состояние эмоционального нуля. После этого можно гадать: качать маятник, слушать внутренние вибрации, в ответе на интересующие тебя вопросы. Личная заинтересованность в ответе отступает на второй план. 6) Перед камланием шаман сидит у костра и не только прогревает бубен, но и созерцает дым. Для этого можно специально подкладывать мокрые ветки или хвою. Подниматься дым должен как можно медленнее. Для этого костер должен быть не большой, либо большой костер должен рассматриваться шаманом издали, и его внимание обращено на верхнюю часть дыма, которая остыла и совершает
медленные движения. Дым образует фигуры, и шаман старается эти фигуры распознать: кто и что всплывает к небу? В начале этой работы фигуры в облачках дыма распознаются с трудом. Но через какое-то время они начинают читаться легко и без особого напряжения, как бы сами. Если чтение фигур более не вызывает сложностей, то по ним можно гадать и можно приступать к камланию. Это значит, сознание должным образом подготовлено, выведено на нуль. С такой же целью могут рассматриваться и облака. Предупреждение: процесс такого чтения дыма или видения фигур должен быть контролируемым. Если фигуры в облаках или в дыме начинают видеться сами, без настройки сознания на это, или продолжают видеться после сознательного отказа от этой практики, то это означает нездоровье, психическое расстройство, интервенцию духов. В этом случае нельзя иг266
рать с этими образами, нельзя давать им захватывать все новые пространства, например — источники света. Требуются сильные отвлекающие факторы. Это: явление сексуального партнера или долгое физическое напряжение (каким оказывается камлание), ведро холодной воды, касание огня — вплоть до получения ожога первой степени, голод до утра и дальнейшее голодание, если глюки не проходят. 7) Когда нельзя узнать прошлое никаким естественным путем, то остается обращаться к волшебству. Проще всего это сделать с помощью какого-то предмета, который обнаружен вами в археологическом раскопе. Пусть, например, вы откопали интересный фрагмент горшка. Он пролежал в земле многие столетия, и вы первый за все это время, кто берет его в руки. Это требование очень важно. Взяв в руки этот черепок, можно узнать, как сложилась его «жизнь» и каковы были люди, его касавшиеся. Эта информация будет очень узкой, ибо черепок в принципе не может «знать» много о своей эпохе. Т.е. от него мы не получим видения исторической панорамы событий, но семью, которая им владела или мастера, что его сделал, мы представить себе можем. В этой технике есть и своя опасность. Многие ценные вещи заклинались от воров. Особенно заклинались и посвящались богам вещи из золота. Потому археологи боятся находить золотые предметы. Если вещь была потеряна, а через века найдена, то заклятие может легко перейти на вас. Поэтому, когда вы обнаруживаете в слое земли какой-то оригинальный предмет, то не хватайте, не присваивайте его с чувством вожделения. Помните, эта вещь не ваша. И если вы берете ее, то как бы на малое время, помня о том, что у нее были и, возможно, в мире духов остаются свои хозяева. Как, имея в руках предмет, можно заглянуть в его прошлое? Во-первых, вы обязаны иметь как можно больше достоверных исторических знаний о той эпохе, которой данный предмет принадлежал. Это облегчает работу. Во-вторых, предмет, о прошлом которого вы хотите узнать, должен вызывать симпатию. Должно появиться чувство, что эта вещь вам близка, но близка не потому, что вы алчно жаждете ее присвоить. Одновременно вы должны чувствовать, что готовы легко расстаться с этой вещью, она лишь временный приятный эпизод жизни, и не более. Теперь надо, никуда не торопясь, поудобнее расположиться и зажать вещь в пальцах или в ладони. Если в вашем распоряжении оказался не маленький предмет, а, например, древний фундамент, то надо расположиться в контакте с ним. Далее нужно закрыть глаза и поместить себя в полудремотное состояние с расслаблением сознания и никак не подстегивать свое воображение — не утруждать себя никакой фантазией. Слово «утруждать» здесь кажется довольно точным. Вы должны как бы лениться что-то представлять себе. Все образы и ощущения, которые 267
появятся, должны возникнуть без какого-то сознательного усилия. Единственное, о чем вы в этом расслабленном состоянии не забываете, это о своем контакте с найденным предметом. Сознательно же вы часто, как кажется нужным, возвращаетесь к своему кожному контакту с ним. Можно попросить его раскрыться или задать ему один — два вопроса, и ожидать ответа. Он приходит. Ожидание ответа от неживого предмета или растения в расслабленном и полудремном состоянии является универсальной техникой считывания информации, которая может применяться очень широко. Так, автор этих строк запомнил, как летом 1991 г. расспрашивал цветы на Алтае: проходила ли тут потерявшаяся девушка? На мой вопрос цветок ясно отозвался: «Ирина на тропе». Эта мысль как бы вселилась в меня со стороны. Здравой частью рассудка я не поверил в это. Дело было к ночи, и она должна была уйти с тропы для организации ночевки. Однако сказанное цветком оказалось правдой: она легла спать прямо на тропе в нескольких километрах ниже, чтобы я не пропустил ее. Вернемся к раскопанному черепку. Спросив зажатый в руке предмет, следует подождать. Через некоторое время возникнет поток переживаний. Часто они кажутся совершенно бестолковыми. Например, бесконечные ношения кувшина из хлева в дом и обратно. При этом видится, читается, ощущается тот, кто этот кувшин носит, его интересы и чувства. Вот на таком уровне может быть
прочитан фрагмент горшка. Удачность такой процедуры зависит от времени суток. Она может быть удачной с раннего утра или с вечера при засыпании или пробуждении. При этом важно не сковывать свой поток мыслей скепсисом или недоверием. В чем-то ваши образы могут оказаться недостоверными. Что-то перекомпонуется в своей исторической последовательности. Но чаще всего это имеет значение лишь для юриста. Если же вами поставлена цель получить общее знание об эпохе, то найденные таким путем образы безусловно обогатят ваше знание. 56. И последнее. Опишем еще одну практику общего характера — пребывание в Дарне. Работа над обретением состояния Дарны — это работа над улучшением самого себя и других людей, это приведение себя и своего мира к гармоническому единству. Наши достоинства и пороки во многом лежат в подсознании. Если сознание заставляет нас быть смелыми, и мы убеждены в своей смелости, то в подсознании (в том, на чем базируется вся наша жизнь) мы можем оказаться трусами и ничтожествами. Состояние Дарны делает легкопроходимой связь между сознанием и подсознанием. Это позволяет понять свое истинное «Я», и поработать, поспорить с ним, попытаться сделать его благородней — на основе договора с самим собой и нравственных критериев народной традиции. 268
Шаману по роду деятельности необходимо быть нравственным человеком в традиционном смысле. Промежуточные состояния, например, когда честный по своей природе человек вынужден идти на сделку с совестью — для шамана недопустимы. Иначе говоря: шаману требуется совершенство, законченность в строении души и духовной работе. Его внутренний и внешний миры должны быть в гармонии. Именно это обеспечивает психическую целостность шамана, который вынужден по роду деятельности предаваться ритуальному безумию и шизофреническому расщеплению своей индивидуальности. Состояние Дарны означает устойчивость психики шамана. Он делает то, от чего вороватый человек непременно свихнется. Разумеется, первое и важнейшее требование шаманской практики — жить не по лжи. Иметь привычку говорить себе и людям правду. Не путаться, не лгать им и самому себе. Важны нюансы этого требования. В изолгавшемся обществе чистая правда может наделать вреда больше, чем устоявшееся лицемерие. И есть такая правда, которую просто нельзя говорить из любви к человеку. Ложь может быть воровством, но может быть и лекарством. Для кудесника ложь — в смысле воровства — категорически запрещена. Такая корыстная ложь ведет к нарушению доступа к подсознанию и к утрате волшебного дара. По этому поводу, в одной фантастической книге, волхов совершенно справедливо говорит: «Если солгу, то утрачу дар волхования». Человек находится в состоянии Дарны, когда он осознает свое место в Мироздании. Когда совершает действия и поступки, помня, что он не один, и что помимо него существует и вся остальная Вселенная. Когда человек знает, что в Мире есть многообразие божественных сил, и та идея, то мнение, которое он отстаивает, имеет границы своей применимости. Пребывая в Дарне, человек видит, как боги, отстаивая противоположные начала Мироздания, уравновешивают свою взаимную противоположность и рождают условия, наиболее приемлемые для жизни. . Человек, живущий в Дарне — удовлетворен. Он не гонится за рекламой, не является ведомым общественными манипуляторами, не развивает желудок, чтобы съесть двух куриц, не работает на износ, чтобы заработать денег и потом превзойти кого-то в их растрате. Дарна — душевное равновесие и чувство меры — обретается в странствиях и в обыденной жизни, когда человек созерцает. Когда он мысленно выводит себя из потока событий, улыбается и смотрит на себя и свой мир со стороны и без корысти, чтобы уравновесить его благородным поступком и скромным желанием. 269
Путешествие в иавь 57. Освоить кудесничество невозможно только на основе теоретического материала. Для этого надо кудесить. Это бывает удачно или не удачно: предсказать заранее удачу трудно. В моей практике было несколько удачных случаев. Пожалуй, один из самых удачных — это путешествие под землю к Марье Моревне во время праздника Морены поздней осенью 2001 г. Думаю, что мой переход в третью реальность выглядел со стороны пугающе дико. Мне пришлось взломать несколько каких-то мрачных звериных клеток и самому уподобиться зверю. Потом же оказаться перед Ней в человеческом обличив. Тогда Она сидела в белом, во мраке, на пустующем троне Кощея. Она спросила, зачем я пришел. Я осмелился попросить Ее дать мне почувствовать внутренний мир богов. Она сделала рукой жест согласия. Я вернулся вверх, к костру и снегам, и несколько минут, опираясь телом о ствол дерева, с интересом следил за собой — как возвращается мое восприятие объективного мира. Как возвращаются привычные геометрические понятия, как пространство становится евклидовым, а сила тяжести
обретает направление. Потом во мне появилось чувство свежести, ясности ума, силы, благодати, всепрощения и снисхождения к людям без оскорбления их и без каких-либо негативных реакций на все мыслимые людские безобразия. Так продолжалось сутки. Утром следующего дня, преисполненный божественной благодати, я с отстраненной улыбкой понимал, что не могу жить своей обыденной жизнью, ибо делаю то, что недостойно богов. Я общаюсь с теми, к кому боги не станут подходить по их грязи, вступаю в отношения совершенно недостойные. Проблемы обнаруживались в самых простых делах: например, зайти в магазин, взять в руки деньги или заговорить с кем-либо. За день я устал быть богом, и Марья Моревна отпустила меня обратно в люди. Слава Тебе! Тогда я не оставил дневниковых записей, и могу воспроизвести это событие лишь в таком кратком виде. Во время другого большого и во многом удачного камлания, старался запоминать все, уже с литературными целями. События фиксировались утром следующего дня. Получившийся рассказ имеет самостоятельное значение, но он приводится как часть этой книги, поскольку может служить и учебным пособием. 58. Итак, для примера — как практиковать шаманизм — здесь описывается двухдневняя экспедиция, в которой участвовали автор этих строк Велимир и ученица Людмила. 270 Целью экспедиции было постижение духов Бородинского городища, которое находится на правом берегу реки Колыч, вблизи Можайского водохранилища. До городища можно добраться от села Горки, идя верх по Колычи или со стороны Нового Села, перебравшись через Колыч на лодке. Указал на это городище мой друг Дима, который имеет рядом с городищем землю. До Можайска добрались на поезде. По стечению обстоятельств, утро первого дня было посвящено изучению языческих надгробных плит, сохранившихся в Лужетском монастыре (Можайск), а с вечера — осмотру городища. Ночь — камланию. Второй день — подведению итогов и отъезду. Приехав в Можайск и переночевав у реки, нам понадобились дрова для приготовления завтрака. Поскольку на городском берегу все дрова сожжены, я пошел в монастырь поискать доску, которую можно было бы благополучно вынести и порубить на щепу. При этом в монастыре обнаружились экспонаты, имеющие прямое отношение к теме экспедиции. Пришлось провести там два часа и в результате остаться без завтрака. История Лужецкого монастыря официально начинается с XV в. Поставлен он на красивом месте, над Москвой-рекой, и надо думать, что место это задолго до основания монастыря было капищем. История первых веков христианства на Руси покрыта глубочайшим мраком и ложью официальной церкви. Свидетельством этого являются хранящиеся в монастыре белокаменные, скорее всего, надгробные плиты, на которых трехгранной резьбой выполнен орнамент. Орнамент различный, но в любом случае он несет образ звезды, стоящей на толстом луче или столпе. Из звезды рождаются еще два луча, которые сперва идут оба вверх, но потом расходятся вправо и влево и упираются в края плиты. Все вместе напоминает греческую букву гамма. В единственном случае из центральной звезды выходит не два луча, а четыре, и два из них не достигают края плиты — также оканчиваются звездами. Плит с такими изображениями много. Основная их часть оказалась под фундаментом древнейшего собора, который на сегодня разрушен. Плиты уложены плашмя и между ними — слой раствора. На боковых гранях некоторых плит есть письмена. Использованы кириллические и местами глаголические буквы. Прочесть текст не удается. Один из текстов мы просто раскопали — руками освободили от осыпавшейся известки. Вероятно, они никому не интересны. Вообще же, как свидетельствуют искусствоведы, плиты покрывались восковым слоем, чтобы не разрушались от контакта с воздухом. Камень привозили из-под села Тучкове. Плиту с аналогичным изображением я видел в Москве, в Андронников-ском монастыре. В плитах поражает то, что выполнены они техникой трехгранной резьбы. Резьба эта сакральна, но нецелесообразна для камня в силу того, что в него нельзя воткнуть нож и нельзя сделать подрез — 271 для этого камень недостаточно эластичен как, например, дерево. Здесь же видно, что в более поздних плитах (на которых есть и текст) от трехгран-ки отказались, заменили ее плетеной резьбой, но основную композицию при этом сохранили. Что означает эта композиция, подобная букве гамма, очень похожая на распад элементарной частицы в пузырьковой камере? Почему ее упорно старались вырезать на могильных плитах? Почему плиты сперва делали для обозрения, но потом их все собрали и спрятали в фундамент собора в 1405 году? Вспомним, что в Новгороде и Пскове в стены вмуровывали кресты, но выставляли их из стен напоказ. Здесь же плиты прятали. Тогда почему их не могли просто разбить, если они не нравились? Некоторые ответы можно дать сразу. Плиты эти действительно языческого содержания, что с некоторого момента перестало нравиться церкви. Плиты не разбили. Вспомним, например, что принесенные на капища стеклянные кольца женщины не просто отдавали нави вместе со своими неду-
гами, а ломали их и потом разносили как можно дальше по капищу, оставляя фрагменты в разных местах. Сжечь плиты нельзя. Поступать по-язычески — разбрасывать по территории будущего монастыря фрагменты заклятых плит — монахи не решились. Просто собрали их в кучу и использовали для основания храма, решив, что их навсегда покроет и задавит «истинная» вера. Давить капища церквами — дело совершенно типичное. Так и поступили. И хотя экскурсоводы убеждают посетителей монастыря, что захоронение плит делалось в целях обережения храма, мы видим, что эти обереги безжалостно заливали раствором, который на наше счастье оказался не очень качественным... 59. Я нашел две коротких доски, благополучно вышел из монастыря и порубил их на берегу. Костер развести не успел — приехал на машине мой друг Дима и увез нас к своему городищу. Время наивысшего летнего жара — 5 июля. Конец Купалы. Готовимся к переправе. Едим землянику. Накачиваю лодку. Наконец грузим и за два раза переправляемся на другой берег. Оставляем лодку в высокой траве. Людей здесь нет. На горе в лесу городище. Туда нет подступов. Нужно пробираться через болотистую старицу, кусты и травы, что на заливном лугу по пояс. Подымаемся в гору, куда указал Дима, и попадаем в мало проходимый лес. Снимаем рюкзаки и идем вглубь — начинаем поиск. Слева вниз уходит крутой обрыв. Внизу ручей. Черная земля разрыта кабанами. Берем вправо. Через 70 м нам преграждает дорогу вал. Мы на городище?! Здесь же в окопе заброшенное жилище бомжа. В 10 м за валом — второй вал. Идем вправо по валу. Он закругляется и выводит нас к берегу Колычи. Внутри городища, чуть ниже валов, черная грязь 272 засосала родник. Ручеек бежит вниз к Колыче. Изучаю его русло — камешки и ни одного черепка. Городище не велико — с учетом валов диаметр около 100 м, между валами 10-15 м. Глубина между валами до 4 м. Почти строго на юг поперек валов есть проход. Городище ископано блиндажами и окопами. С северо-запада на городище ведет тропа, там же есть небольшая терраса, она ниже на треть высоты основной площадки. Нетрудно понять, что внешний вал очень помог бы осаждающим. Он появился за счет вынутой изо рва земли, которую было бы целесообразно всю поднять на внутренний вал, который должен был быть единственным. Это соображение заставляет думать, что мы оказались не на городище как постоянном месте жительства, а на капище, которое как оборонительный объект не создавалось. Таким образом, нам предстоит ночное камлание на капище. Жалею, что не взял лопату. Облагораживаю родник — черпаю глину с черной землей плоскостью топора. Над родником дубы. Рублю сухой упавший дуб для мостика и осознаю, что это проща. «Проща» — слово языческое, взятое в христианский оборот. В данном случае это сухой дуб над родником, что берет на себя людские страдания. На него молятся — отдают их ему, он сгнивает, его обкладывают ветками и поджигают. Касаться руками его нельзя — все беды на себя возьмешь. Но теперь этот обычай забыт и на прощу никто не молится, можно рубить смело. Тут же вспоминаю про другую «Черную грязь» — Царицино, где также бьет родник из-под горы с курганами. Здесь курганов не заметно. Центр капища несколько приподнят над краями. Он сильно зарос кустарником. Делаем стоянку над лисьими норами. Родник остался левее, к нему от нас ведут еле заметные ступеньки. Все это в западной части капища, со стороны Колычи. Расчищаем место. Заговариваюсь: оборачиваюсь еще одной мысленной заговоренной рубахой. На меня надевают ее мои духи. Начинаю говорить с ними, настраиваюсь на их ощущение. С их согласия говорю о них несколько слов. Теперь мне служат четверо: Лядна, Дед, дед Кандраш и Мотыль. Лядна много лет назад явилась мне сама на озере в Белоруссии и дала мифологический текст, который удалось записать. Она как бы моя жена в мире духов, так и не найденный на земле идеал. Раньше она активно мне помогала, теперь только следит за ситуацией. Дед — мой родной дед, после смерти, кажется, так никуда и не уходил. Он почти ничего не говорит, но как бы носит потенциал мудрости, на который в критический момент можно опереться. Кандраш — много знающий дед, еще в детстве разобравшийся с христианством — покойный сосед из деревни Лядно. Стал помогать последнее время по собственной инициативе. Сегодня он самый активный мой помощник. Мотыль — поймался давно, при первых попытках к полету. Он облегчает путешествия и проникает туда, куда мне не удается попасть. 273 С ними вместе обхожу капище с бубном против солнца по валу. Постукиваю, слушаю, вникаю в духовную атмосферу, осматриваюсь. Мы остановились в добром месте. В диаметрально противоположном конце, где жил бомж — место просто зловещее. В груди беспокойство. Ежит какаято тайна. Тянет с обрыва вниз. Упасть тут нельзя, но хочется спускаться. Спустился. Хочется идти по
руслу вверх. Сделал по руслу несколько шагов. Какая-то ловушка. Капищный сток — уводит с горы все лишнее, и меня тоже. Вновь поднялся на капище. Собираю весь разбросанный бом-жем мусор и прячу в окопе. Становится чуть уютнее. 60. Вечереет. Ужинаем. Осматриваем наше место — камлать здесь будет трудно — везде деревья. Насколько возможно расчищаем себе полянку. Капище наполнено разнообразными непроизвольными звуками: шорохами, треском. Гнилые деревья падают нарочито громко. Просидев здесь уже несколько часов, удивляешься — как много разных шумов. Этого ничего не будет заметно, если капище пройти, например, в поиске грибов. Солнце садится, лучи скользят над землей. Одеваю рубаху. Снова обходим капище, уже вшестером, с Людмилой. Подходим к входу и начинаем приглашать предков на трапезу. Идут, не идут? Такое ощущение, что все были здесь уже заранее. Кто-то прошел, но той бархатистой упругости, которая здесь присутствует, не прибыло. Значит, основные навьи уже тут. Запираем вход. Заклинаем и запрещаем вход упырям, нарушителям родовых законов и духам, себя не помнящим. Запираю пространство ударами бубна. Закладываю дорогу поленом. Зажигаем дубовую краду. Благодарим всех за приход и предлагаем принять участие в трапезе. Кладем в огонь хлеб, льем вино, бросаем кусок лосося. Что сами едим, тем и предков угощаем. Объясняю, что мы пришли сюда их выслушать — пусть они скажут нам что хотят. Даю бубен Люде и предлагаю ей начать камлание. Она стучит и что-то произносит. Я смотрю внутрь себя. Техника подстраивания к камалающе-му шаману и получения его образов у нас не развита, и я не могу описать ее видения целиком. Люда заканчивает. Первое камлание кратко. Рассказывает, что видела, как сюда с песней шли дети, женщины, старики и вообще люди всех возрастов в белом. Кажется, почин сделан. Можно попытаться рвануть всерьез. Несколько часов уже себя настраиваю. По рукам как бы бежит вода, она стекает вниз с пальцев на землю и заставляет легко дрожать холодеющие руки. Вода понемногу обессиливает меня, ослабляет связь с этим миром, зовет одновременно к движению и к дремоте. Пора. Надеваю маску. Стучу, реву, сзываю всех. Бубен не жалею. Зажимаю край с рваной кожей, чтобы не создавал неверный дребезг. От самого себя ощущение как от ракеты при старте. Грузное, но неотвратимое. Мы не на земле, но и не над деревьями. Где-то в промежутке. 274 Осматриваю своих духов. Здесь полная тьма. Теперь они в полноте видения. Всех называю, расспрашиваю о здоровье. Все в форме, но говорят, что голодны. Видать, сговорились. Обещаю трапезу после дела, а сейчас вперед. Нам надо войти в навь. Увидеть предков. Передать свой привет и расспросить о тайнах бытия. Кандраш обещается быть экскурсоводом. Ну, значит, указывай путь. Взвиваемся над капищем уже легко. Вокруг неоглядные леса. Нас несет в западную сторону, на берег небольшой речки. Почему так — не знаю. Солнце уже село, но все равно здесь значительно светлее, чем нам на городище, где ревет и блудит среди стволов мое тяжелое тело. Для него нет прямой угрозы, поэтому пусть поживет бесконтрольно. На берегу собрались старики. Все в одинаковых рубахах. Костер — не костер, дымок без пламени. Мы предстаем перед ними на высоте метров семь, над водой. Открыто демонстрируем себя, какое-то время ждем, чтобы нас заметили, но только зря тратим время. Я не знаю как тут себя вести, как представиться и вообще, а перед кем же я оказался? Здесь сошлись старцы. Уж не с картины ли Рериха? Нет, у него иначе, и здесь никто не одет в шкуры. Плотные, очень плотные льняные рубахи. Красное очень тускло. Головы седые, шапок нет. На ногах какие-то обмотки. На нас, наконец, смотрят. Кланяюсь. Говорю, что я — Велимир, прибыл к ним от потомков. Обещаю донести и передать потомкам их слово. Но старики молчат, и, похоже, не очень довольны моим появлением. До меня доходит, что навь не говорит! Это молчание нави охраняет меня в яви. Слышать голос нави живому опасно. Эту же мысль тут же повторяет мне Кандраш, и обещает разговорить стариков по-своему. Он направляется к ним. Сам я ощущаю, что мне к ним нельзя, между нами как бы толстая прозрачная граница. Воздух такой же тяжелый, как и три часа назад на капище. Наконец, вероятно в результате дипломатии Кандраша, один из стариков подымает дубовую доску, резанную так же, как я видел в Можайске. Одновременно узнаю по незвуковому каналу, что изображенная форма родственна форме прялки. Собственно и традиционная русская прялка имеет форму, отнюдь не обусловленную какими-то функциональными особенностями. Но эта форма прялки содержит в себе начало и конец жизни. Волокна с кудели, закрепленной на прялке, скручиваются в нить и уводятся пряхой вниз к веретену. Это есть момент рождения в руках богини Роженицы, которая одновременно и пряха. Нить — процесс жизни. Место свивания нити — обозначено и в настоящей прялке и на Можайских плитах — резным сиянием. Одновременно это сияние можно рассматривать как соитие, а сводимые к ней воедино сверху вниз два луча как женское и мужское начала. Мысленное движение по доске в обратную строну, снизу-вверх, означает смерть. Оно есть расплетение
нити, расхождение единства души и 275 тела, которые на доске снизу, до сияния, были едины, а после целостность безвозвратно разрушилась. Таким образом, на доске изображен факт смерти конкретного человека, означающий, что доска — гробовая или надгробная. Вместе с этим доска свидетельствует и означает естественную, правильную смерть человека, душа которого верно покинула его тело и вернулась к Роду Небесному. Она не застряла где-то в иных телах по воле малых божеств, как, например, это бывает по воле водяного деда, когда говорят об утопленниках — заложенных покойниках, которые надолго выбыли из родового кругообращения душ, вступив в иные круги воплощений. Наших предков заботило не только рождение новых детей. Их заботил весь правильный кругооборот душ с их верностью миру великих богов и восхождением души в Ирий. Ибо ежели душа в Ирий не попадет, то и обратно оттуда в род не вернется. Тогда появляется проблема возвращения ее туда из иных, по человеческим меркам, второстепенных и чужих циклов бытия. И поэтому знак прялки, который показывали мне старцы на доске, означал не только символ и не только говорил о том, что это гробовая доска. Он еще был оберегом, охраняющим правильный посмертный путь души в Ирий и обратно. Тем не менее, этот оберег и символ одновременно вырезался не только языческими волхвами, но и первыми русскими волхвами-монахами, если допустимо такое новое сочетание слов. Эти волхвымонахи думали, что они христиане и твердо были уверены, что истинный бог небесный, тот, что есть где-то за Ирием, и есть их бог, которому нынче ставят храмы. Они не замечали, и их разум возмутился бы, если кто-то сказал, что на деле они поклоняются не Христу, а языческому Роду, которого также звали Богом. Для них было недопустимо наличие двух верховных богов, не являющихся одним и тем же. Так прошли столетия. Плиты из дубовых стали каменными. С чтением Библии образ Саваофа малопомалу вытеснил образ Рода. А значение символики частично забылось, частично стало вызывать подозрение. И плиты резать прекратили. Ни историческое резюме всего этого таково, что были на Руси места, где по недоумению христианство подменило язычество без глубокого конфликта. Так деды из нави растолковали мне значение и историю Можайских плит. И это поучение. Этим вопросом я невзначай озадачил себя, и он-то и оказался спрошенным у нави первым. Ответ показался исчерпывающим. Ответ без слов, но навьей мыслью, безусловно доброжелательной, но не персонифицированной. Хотя и видел я конкретных дедов, не знаю, кто мне отвечал. Получив ответ и поблагодарив дедов, дождались мы возвращения Кан-драша, и полетели обратно, и опустились у костра в ночи, где я осознал себя и перестал стучать за ненадобностью. Тут же исполнил обещанное — 276 положил в костер духам моим пряников и полил вином. Пригласил всех поименно на трапезу к огню и столу, и мы поели и выпили. 61. Отдыхаю, прихожу в себя. Людмила берет бубен и просит принять участие в ее камлании, дабы оно было совместным. Она хочет обратиться к местным берегиням и призывает их. Я ввожу себя в состояние русальных игрищ. Несколько поздновато, можно сказать последний день, когда и русалок-то можно еще провожать. Но тут такое за последние пятьсот лет наверняка первый раз происходит. Поэтому можно не думать о датах. Ну, вперед, пляшем. Духов своих не вызываю, глаз не закрываю. Пляшу и приглашаю дев с поймы. Кто-то наполнил пространство белым, как случается это с яблоней или с вишней в период цветения. Людмила стучит в бубен, говорит, что берегини пришли, что они охраняют нашу лодку на берегу. Я все это тоже знаю и вожу за руки белых дев. Их много, но им не тесно. Они плывут через деревья и не задевают их. Единственное — облетают костры, вероятно боятся пламени. Костры сушат влагу, а им нельзя высыхать досуха. Странно. Вилам нельзя мокнуть, ибо они тогда тяжелы и не танцуют, а эти наоборот... Какое бархатное развлечение! Как насыщенно красное вино, когда смотришь через стекло на костер. Надо всех их хоть немножко да угостить. Увлекся, и упустил Людмилу из поля внимания. По окончании Людмила рассказала, что к ней поднялись трое: мать в белом, девочка и еще третья берегиня, которую она хорошо не рассмотрела. Девочка легко и просто подошла к ней и подарила колосок. Взрослые и серьезные — долго не подходили, но потом пригласили ее к себе вниз на луга, где они танцевали вместе. Берегини назвали свои имена, которые Людмила решила мне не говорить. Сказали они ей и ее истинное имя, которое она, вполне справедливо, сообщать мне тоже не стала. Она побывала на дне прозрачной и полноводной реки, где двигаться было так же свободно, как и на воздухе. Потом берегини проводили ее обратно на гору. В качестве подарка они передали ей какую-то мысль или состояние души, которое запало в Людмилу, но не раскрылось сразу, а разворачивалось потом в течение многих дней, доставляя радость. Через несколько дней именно этот дар берегинь и заставлял ее думать, что пережитое было не просто игрой воспаленного воображения, а чем-то
большим, действительным прикосновением к миру благих духов. 62. Снова беру бубен. Что-то тянет вниз. Там, внизу я бывал и ранее, но всякий раз нижний мир оказывался иным. Это не будет перемещением в горизонтальном пространстве, как я двигался полтора часа назад. Нечто иное. Навь посылает мысль, что она не показалась мне в своей сути. Посмотрим — что за суть? Стучу, опять вызываю духов. На этот раз перед глазами тьма. 277 Идем вниз, на северо-запад по тропинке, которая проходит прямо через нашу стоянку. Лесная тьма. Вот мы совсем внизу, чуть подалее тропу пересекает ручей. Кандраш говорит, что здесь надо отвернуть камень. Дед что-то сомневается. Он всегда благоразумен. Отворачиваю камень. Под камнем дыра. Кандраш говорит, что это путь навный. Вниз от дыры уходит гранитный гребень. Пролезать на него не удобно, особенно всем разом. Протиснулись. Гребень чуть виден. Верхний свод земли сразу неограниченно расширился вверх. Ниже вода, у нее нет берегов. Она скорее ощущается, чем видится. Море, но без приливов и волн. Ветра нет. Воздух абсолютно неподвижен. Идем. Гребень плавно понижается, подводя к воде. На конце гребня какой-то черный силуэт. Это живое существо, чем-то напоминающее бегемота, часть тела которого в воде. Мы остановились, и он зарычал. Сказал, что он Ящер, и что для движения в навь должен я залезть в его пасть. После этого он раскрыл пасть. Запаха из нее не было, но была в ней глубочайшая тьма. Я останавливаюсь в нерешительности. Известно, что влезание в пасть зверя есть знахарская инициация. А тут что предлагается? Лезь — рычит пасть. Ищу глазами Кандраша, впиваюсь. Он отчаянно мотает головой и хочет, чтобы я этот его жест увидел. А пасть приближается. Покажи глаза, требую я от пасти. Покажи мне глаза! Пасть немного прикрылась и стали видны выпученные, напряженные от внутреннего давления глаза. Поразительна была пустота этих глаз. В них было абсолютное бесстрастие. Эти глаза едва ли когда-то выражали хоть какие-то временные переживания. Они запечатлели лишь одно единственное действие, которое бесконечно повторяется, потому абсолютно бессмысленно и ничем не предотвратимо. В них покой без течения времени. В них невозможность выбора. В них отрицание всякого знания. Лишь вечная пустота и небытие были сродни этим глазам. Это был лишь миг, но он поразил меня. Интуиция мгновенно подсказала, что в эту пасть можно сдать все, что угодно. Но пасть эта бездонна, и это будет лишь проволочкой времени. Вот для таких случаев и надо таскать с собой всякую всячину. Иные шаманы вешают на себя десятки килограммов железа, и оно бы сейчас пригодилось. Есть нож, но не идти же с ним на этого зверя! Да и не платить ему дань добром. На, на, бери! Вспомнил все, что есть во мне больного. Сам себя осмотрел — пустой, не из чего, почитай, и не состою, но что, каких инородных зверей в себе во тьме нащупал — слизняков, мерзких букашек, гадов, что меня глодают: теперь-то всех их хорошо видно. Кричу резко — вот, на, держи в свою пасть! И пошвырял в нее с себя всяких паразитов, которыми облип, яко летучий мышь. Их выдирал — себя драл, больно. И как пасть на время прикрылась, так и двинулись мы быстро по гребню назад к дыре. Кандраш тут дар речи вновь обрел. Рассказывает, 278 что тот никакой не Ящер вовсе, что много на себя берет, а что он простой Глот из нави, каковых немало, но в пасти его можно кануть бесследно. Вышли мы наверх, и камень привалили. Опустился на землю весь в ознобе. Говорю — вольготно же мне в навь ходить! Людмила присела ко мне и начала обнимать и греть, дабы вернуть к реальности. Хорошая ученица. Успокоился и лег неподвижно, глаза закрыв, но недолго пролежал. Шевелится кто-то на склоне, куда огонь костра не доходит. Себя сразу не показывает. Потом видно, что тело без головы. Вот те на! В своем мире у костра, а и тут нежить прет. Страх в разных мирах обладает разным качеством. Тут боишься иначе, чем там. Нашел палочку. Постучал ею в бубен, да и швырнул в безголового. Исчез. Поднялся. Гляжу: через костер в ветвях сидит здоровенная толстая бабища. Кабы она встала, то была бы метра на четыре. Ухмыляется: «Я и есть толстая баба — бесова угодница». Есть заговор с такими словами, теперь я ее доподлинно вижу. Между нами костер, и я ее не боюсь, да и чего бояться, к ней парни да девки веками обращались. Уйди, говорю ей уставшим голосом. Беру Людмилу за талию. Прижимаю к себе. Стоим. Замечаю, что деревья вокруг начинают светиться своим естественным светом, как и полагается от костра. А до этого не понимал, что они были освещены иначе. Кажется я, наконец, действительно на месте. Спрашиваю Кандраша — в чем дело? Он объясняет, что мы оставили камень отваленным, когда ходили Глота смотреть. Вот всякой чертовщины из нави и повылезало. Пришлось помахать головешками, понакладывать во всех странных местах огненных крестов. Вроде все угомонились. Но сил что-то совсем нет. Это опасная ситуация, когда духи могут получить надо
мной власть. Нужно быть настороже. Людмила наоборот — полна сил. Она берется за бубен с целью увидать своих первопредков. Я стою прислоненный спиной к березе, с головой, заброшенной назад. Так как-то правильнее стоять во время ее камлания. По крайней мере, теперь меня точно никуда не унесет случайно. На подоле городища появились волк и олень. Людмила бросила хлеб. Олень подошел и взял его. Звери ходили кругом и потом Людмила обнаружила себя частью и того и другого, оленеволком. Разные части тела принадлежали разным животным. Позднее она сказала, что это так же оказалось для нее духовным открытием... На следующий день проснулись мы в двенадцатом часу. Стояла жара. Как могли быстро сготовили завтрак и собрались. С другого берега Колычи, который не виден за деревьями, послышался автомобильный гудок. За нами приехал Дима. Я крикнул ему, чтобы он подождал. Мы спустились вниз и подобрали хранимую берегинями лодку. Переправились через реку, погрузились в машину и благополучно добрались до Можайска. Без приключений поезд довез нас до Москвы, откуда, 279 как нам казалось, мы уехали давным-давно. Теперь каждому предстояла большая аналитическая работа по осмыслению пережитого. Можно сколько угодно заявлять, что мы дурачили себя на городище безудержными фантазиями, разбавленными красным вином. Но если при этом появляется мистический опыт и новые знания, ставятся новые вопросы, которые ранее не возникали, то, значит, кудесничество оправдано как путь развития духа.
БЕЛЕСА 63. Шаманом не становятся, стуча в бубен в городских парках. Шаманом становятся в мире без людей, в дороге, полной риска и неожиданностей. В дороге появляется время для раздумий. Дорога просветляет разум. Дорога сама тихо рассказывает о путях, которые не были пройдены тобой, но которые прошла твоя душа. Белеса... Есть земля, желанная для всех путников. Многие искали ее. Многие и находили. Русские люди странствовали в поиске чудесной священной земли — Беловодья, или как открылось мне однажды — Белесы. Русское Беловодье находили на Алтае, южнее Белухи, где текут реки: Берель, Бухтарма и Белая. Туда долгое время не могла дотянуться рука государевой власти. И туда уходили те, кто имел в душе закон и хотел жить этим законом. Шаман имеет в душе закон и волю следовать ему. Хотя вольной земли сегодня не осталось, у нас сохраняются такие места и такие двери, из которых открывается путь в иные миры, иные духовные измерения. Там востребован закон и воля шамана. Таких дверей нет на исхоженных тропах. Но они обнаруживаются — порой достаточно свернуть лишь немного в сторону от проторенного маршрута. Они притягивают к себе желающих дерзнуть и имеющих шаманское предназначение — тех, кто, в конце концов, найдет свой мир и свою священную землю. Вхожи в такие миры немногие. Путь туда бывает тяжел и рискован. Но тот, кто оказался вхож — становится счастлив... Есть такая дверь к северо-западу от Кен-озера. Там лежит вход в страну Be лесу. От Почи идти 20 км на восток и еще на север 2 км до Глубокого озера. Стоит там деревня — пяток домов. Деревня нежилая. На горе — кладбище, ниже в ста метрах - дома. Лишь в доме у озера живет дед, ловит рыбу. — Как выйти через лес на реку? Дед долго кряхтел, соображал и потом почему-то сказал, что в этой деревне жили колдуны. Жили очень недружно, и сейчас никого не оста280 лось. В лесу у них были какие-то свои места. А мне надо идти по дороге дальше. Там и речка будет... При этом дед так долго возвращался к реальности и так медленно говорил, что я не стал ничего уточнять: с чего это он стал говорить про сосну, когда спрашивал я его про реку? Поблагодарил и пошел дальше. Дорога прошла через деревню и снова ушла в лес. Потом дорога повернула к западу, и от того же места на север уходила чуть заметная тропа. Как указал дед — нужно идти прямо. Через двести метров на этой тропе, среди мелколесья, обнаружилась первая не вырубленная сосна. Сосна эта всех выше, но подходить к ней не надо. Перед ней другая — поменьше, с заостренной кроной, как у кедра. Эту малую сосну вдруг очень захотелось обойти три раза, касаясь ее рукой и закрыв глаза. Будто какая-то истома взяла. Снял рюкзак. Чувствую — правильно поступаю. Взялся за ствол — опять правильно — как ктото согласие дает. Гляжу — большая сосна вся вокруг заросла. А эта вся вокруг чистая — мох лежит, а чуть подальше — ручеек. Не это ли дедова река? Смотрю на небо. Чего-то сделать хочется. Обойду
дерево, рукой держась. Вдруг глаза сами закрылись. Пошел кругом — три раза и сказал слово, которое сперва и не понял, да и сейчас только догадываюсь — что же оно обозначает. Трижды сказал: «Велеса, Велеса, Белеса». И когда так три раза обернулся, глаза открыл, то как-то не по себе стало — неуютно. Как будто душа к телу не так приклеена. И лес тот, и рюкзак мой лежит, а что-то не так. Замечаю — свет какой-то чуть другой, не такой, как был. Сейчас обед, а тут как вечереет, темноты стало чуть больше. Вдруг еще понял: комаров не стало и тишина удивительная. Сам — слово боюсь сказать. Вроде бы ничего особенного не произошло, а страшно. Когда человек один в лесу, то оживает внутри него какой-то сторож. Но дай этому сторожу волю — и не будет покоя. Все будешь оглядываться, всматриваться, вслушиваться. Вот малина спелая, но мятая. Не человечье это дело — так малину бестолково мять и так плохо собирать. Ну-ка посмотри вокруг: а нет ли того, кто ее тут мял, прежде чем самому в тот же малинник лезть?.. Ручей. Вода журчит по гальке. Нагибаюсь и осматриваю камешки, и вдруг обнаруживаю самородок. Золото! Торчащий наружу бочек камушка омыт водой и отдает табачно-желтоватым цветом. Трогаю его лезвием ножа, и он начинает испускать красно-желтое сияние. Долго соображаю и, наконец, чувствую, как внутренняя сила заставляет поискать таких камушков-капелек еще и еще. Самородок был только один, зато табачного цвета чешуек в песке оказалось видимо-невидимо. Они осаживались на дно кружки, стоило поболтать в ней песок с водой очень недолго, а потом слить верхний слой... Жесткая мысль остановила всю внутреннюю жадность и всю подчиненность желтому металлу: 281 — Осторожнее! Этого не должно быть. Друг с Чукотки говорил — золото лежит там, где люди не живут. Здесь, на хоженом месте, не может быть такого клада! Эта жила должна быть уже давно опустошена. И если я нахожу ее нетронутой, то это означает, что здесь до меня никого не было... Наверное, эта находка была моим испытанием. Но эта земля действительно изобилует драгоценными камнями и металлами. Мой путь лежал дальше на север. Тропа вела через лес к двум озерам, связанным каменистой протокой. По описаниям здесь в 50-х гг. рубили лес. Но лес выглядел таким, будто по нему и за сто лет нога человеческая не ступала; не было ни зарубок, ни пеньков. Нижние ветви елей тут никто не ломал. У толстых елок сухие веточки начинались от самой земли, и они были обтерты лосиными боками. Внизу под ними чернела тропинка со следами копыт. Она вывела к заливу с черной водой. Прямо напротив меня в воду уходила гранитная скала, по которой к небу взбегали тонкие и высокие сосенки. Дальше за ней стоял вековой бор. Здесь на берегу стал готовить обед. Подкладывая в костер веточки, вдруг выяснил, что могу держаться за горящую их часть. Пальцы не обжигались. Казалось удивительным держать ладонь в пламени, которое чувствовалось как поток теплой воды, только снизу вверх. Когда край куртки задымился, только тогда, испугавшись, выдернул руку из пламени. Осмотрел ее, окунул в воду, плеснул водой в костер и он зашипел, как полагается. Тогда еще раз зачерпнул воды, уже двумя руками и плеснул воду себе в лицо. Вода была, как и огонь — комфортной температуры. Мысль, что я не горю — вновь помутила разум. Еще раз осмотрел руку. Снова стало появляться ощущение, что мое тело — не мое, а чужое. Еще и еще раз споласкивал лицо и волосы, окунал голову в воду, и обтирал полотенцем. Потом обтер руку насухо и с опаской: сперва чуть-чуть, а потом смелее взял в руку уголек. Он тлел у меня на пальцах. Дымил, светил изнутри красным, но не жег. Растер его. Чувства ожога по-прежнему не было. Многим из моих знакомых доводилось ходить по углям. Хаживал и сам. Но когда уголек застревал между пальцами ног — начинало жечь. Тут же это явление было доведено до своей крайности. И эта крайность уже не умещалась в разуме. «Бред. Не может быть!» — твердил разум. «Можно повторить», — предлагал я ему. Еще раз осмотрел пальцы: видимых признаков ожога не было. Наконец, устав от этого феномена, стал осматриваться. Белеса, Белеса, Белеса... Золото. Отсутствие людей. Нет комаров. Над озером — ни ветерка, как будто я в какой-то огромной комнате. Огонь не обжигает, но кипятит воду и сжигает куртку. Зато суп потребовалось охлаждать... Рту и языку было горячо от ложки и от супа. Стоп! Вот это надо проверить: выискал еще один горячий уголок и поднес к языку. С опаской положил 282 его на высунутый язык и держал с мысленным счетом. Раз, два, три, четыре, пять... Тьфу. Уголек не жег ни языка, ни губ. Это был конец всякой логики. Стало по-настоящему страшно. Что таит в себе этот лес, если в него не ходят люди? Он черный и пугающий. Что произошло со мной, что я буду делать, смогу ли быть прежним? Безумие? Может быть, сейчас со мной происходит совсем что-то иное, не то, что я вижу или слышу. Кстати, я ведь, ничего и не слышу. Нет ветра, нет и шумов, кроме тех, которые я сам произвожу. Может, искупаться? Но кто сидит в этом озере? Сейчас вылезет Крокодил или местное чудище, захочет меня сожрать, и что я буду делать?
Да нет, чушь, не раскачивай воображение. Не выпускай из самого себя Крокодила. Можно оснастить удочку и поймать окунька. Все здесь объяснимо. В брюхе-то прибыло. Значит, был обед, и все как надо. Все, да не все. Сам все видишь и знаешь. Молчи. Лишнего не думай, умнее будешь... Через силу лезу в воду. Купаюсь, не отплывая далеко от берега. Боязно. Волей сдерживаю то неведомое, что таится в озере. Наконец, понял, что будет не стыдно перед собой, если вылезу. Вылез, осмотрелся, обтерся. В голове туман. Мысли куда-то ушли. Думать не хочется, и это, наверное, к лучшему. Яснее не стало, но появилось внутреннее убеждение, что это не сон, а все же явь. Все встанет на свои места. Все будет хорошо, только надо подождать, и не делать ничего такого, о чем потом пожалеешь. Надо поверить себе, что настоящий «Я» в безопасности, что это такая особая явь, и тот «я», который сейчас рассуждает, ответственен только за этот сон наяву. Надо принимать его как есть. Лучше этот «я» ничего сделать не сможет. И хватит логики, хватит экспериментов. Здесь что-то не так, но масштаб того «не так» грандиозен. Передо мной какая-то новая реальность. У нее есть свои законы, но пока она меня принимает. Надо быть ей за это благодарным и успокоиться. Так я рассуждал и шел по своей карте. На ней были изображены те два озера, что остались сзади. Лес стал реже, стало легче идти. Мох пружинил. Попадалась морошка и черника. Уже перезрелые, но вкусные. Хотелось пить. Взошел на холм, и с него вниз открылось километра на два гладь нового озера. Крутые берега местами уходили к воде скалистыми берегами, местами лес стоял у самой кромки воды. Этого большого озера на карте уже не было. Дно было песчаным, а вода прозрачной, и кишела бесчисленным множеством мальков. Когда вошел в воду, то рыбки побольше стали тыкаться в ноги. Казалось, их можно было ловить руками. Эти мальки означали, что и рыбу здесь толком никто не ловит. Вновь поднялся на холм, отыскал удобную сосну и залез на нее. По ту сторону озера — в него впадала река. Она пенилась среди скалистых брегов. За озером по холмам и лесам гуляли тени облаков. На горизонте лежали хребты голубых гор, и казалось, что на них есть ледники. Справа, у 283 горизонта, к своему великому облегчению, увидел поля — большие зеленые проплешины в темном массиве леса. Засек их азимут. Компас здесь работал исправно. Двинулся вдоль берега, через лес, в сторону полей. Начало вечереть. По другую сторону озера обнаружились группы курганов. Они стояли тесно друг к другу, и было ясно, что землю для них носили издалека. На них росли сосны. Вскоре за курганами обнаружились белесые избы. К избам не примыкали ни хлева, ни хозяйственные постройки, и стояли они странно, в беспорядке. Их стены местами подпирали сосны в полтора — два обхвата. Внешне избы не казались гнилыми или заброшенными. Крыши были покрыты слоем земли, иголок и мха, но все бревна и доски были целы. Наконец, между избами обнаружилась тропинка. Повертев руками посох и приготовившись воспользоваться им как двуручным мечем, вышел на самое открытое место этой странной деревни, и на полянке обнаружил седого деда в выцветшей одежде. Более никого видно не было. — Будь здрав, дедушка. Я здесь намного отдохну. Дед не говорил, только смотрел и не шевелился. Потом, увидев, что я снял рюкзак, медленно вымолвил. — Ну, вот и смена пришла. — Какая смена, дед? Расскажи лучше, как мне выбраться к Поче? Дед долго смотрел, я тоже разглядывал его лицо, всего в морщинах, с седой бородой и белыми волосами. И вдруг понял, что дед смотрит ясным и мудрым взглядом без удивления или недовольства. Вероятно, он знает, как я тут оказался, и ему не надо долго рассказывать, повторяя одно и то же. Иногда надо подождать с вопросом. Кто этот дед, какая тут ему смена? — Как ты, тут, дедушка, живешь? Вместо ответа, дед отвел меня к избе. Стекол в окнах не оказалось, хотя ставни были исправны. — Вот, гляди, я тут присматриваю. Вдоль всей избы лежало длинное изваяние. Голова покоилась на лавке, прямо под окном, основание — уходило во тьму избы. — Идол? — Иные говорят — Идолище. Он к ночи — спит. А днем можешь спросить его, о чем пожелаешь. Он ответит. Но если пожелает чего-то от тебя, то это нельзя не выполнить. Старик, видно, бредил. — В других избах тоже идолы. У каждого здесь свой дом. Но тут они только до срока. И я, вот, жду таких как ты, молодых. Пришел бы ты сюда не один, то мы и отнесем их ближе к воде, и поставили. Они все вместе увидят друг друга, и окончательно оживут. Тогда мы и узнаем их действительные имена...
Как выяснилось, сам дед жил на поле, у озера. У него был нехитрый скарб и большое стадо коров. Уже совсем в сумерках, я сидел на своем 284 спальнике в его избушке. Пил молоко, ел творог и пытался выяснить: куда, собственно, попал? Стало ясно, что Велеса — остров, окруженный Океаном. На севере на десятки километров простирались хвойные леса и пологие скалистые горы, между которыми лежали озера и болота. Там были редкие деревни. Собственно — это была та же Карелия, но упиравшаяся в Ледовитый океан. К югу так же лежали озера, и земля была равнинная. Но не на долго. Километрах в пятидесяти за равнинами круто начинались темно-синие горы, вершины которых уходили в облака. Среди них есть кольцевые образования, скорее всего не доступные путнику без снаряжения. Там вечно лежат льды и снега. За теми горами живут неведомые люди, которые говорят, что дед — их дальний потомок. Их язык плохо понятен. Зато у них есть увешанные золотом каменные столбы и ворота, среди которых они жгут огонь, и что-то говорят на солнечные лучи, которые проходят через дым. Якобы этим столбам тысячи лет. Некоторые из них, так же как дед, хранят идолы богов, поднесенные им дары и рукописи на кожах и досках. Пасут они не только коров, но и коней. И есть у них еще какая-то другая земля, куда они уходят из своих гор, потому что горы, да и сама Велеса — кажутся им тесными. Многого из того, что они говорили, дед понять не мог. Получалось, что по их закону сам он должен чуть ли не молиться на них. Еще дальше на юг горы становились совсем непригодными для жизни. С южной стороны Белесы горы круто обрываются в Море. Удобных подступов к воде там почти нет. Море всегда волнуется, и много раз в день с горных стен в воду сходят камнепады... — Дед, а есть ли у тебя старые рукописи? — Спросил я его с большой надеждой. — Есть, есть такие, — промолвил он. — А посмотреть их можно? — Можно, но не сейчас. Прямо сейчас ты не прочтешь в них ничего. Да и не на пользу их ворошить. Навь, она ведь может и не выпустить. Так и остановится для тебя жизнь на том, что было триста лет назад. Волхвы ведь и тогда еще писали... Но для тебя они не написали ничего. Все, что вам помнится — все нужно будет, ну а лишнего — знать не надо. Ну, а что было написано — оно почти все и есть. Есть даже такое, что родится на Земле вторично. Только ты не должен читать этого здесь, ни единой строки. Иначе эта мудрость у тебя дома не появятся никогда. Все же я не поверил. Подумалось, что дед разыгрывает мое незнание. И набравшись смелости, спросил: — Почему огонь не обжигает мне губы, а суп был горячий? На это дед предложил достать зажигалку и попробовать ее огонь. Это огонь обжигал меня, но дед спокойно держал в нем руку. 285 — Вот и смекай, — ответил он мне. — Суп свой ты принес с собой. И он, будучи в воде, обжигал тебя. И огонь твой также жжет тебя. Но пламя моего очага не тронет тебя, как твой огонь никакого вреда принести мне не сможет... — Пойдешь завтра пасти моих коров? — То ли спросил, то ли приказал он вдруг неожиданно. — Пойду, — вырвалось у меня, хотя надо было бы еще и подумать. Стадо просто так не доверяют первому встречному. Не подвох ли какой готовится? — Оно, — между тем продолжал дед, — раньше и опасно было в лугах пасти. Все по лесу скотину водил, у коров кости через кожу торчали. Но пришел вот однажды богатырь — такой, как вот ты, да и порешил гадов, что луга-то позанимали. Теперь покой. А ты, часом, сам не богатырь ли?.. Ну, коли не богатырь, так и не ходи тут далеко. А то не по себе дело найдешь. На вопрос, кто же выпивает столько молока, дед отвечать не стал, только буркнул, что есть до молока немало охотников, и лишнего не остается. Это более всего мне и не понравилось. На утро погнал стадо в поле. Быка почтительно пропустил вперед, а сам пошел сзади коров с хворостиной. Поле оказалось не близко. Но скотина сама знала, куда идти, потому и гонять ее особо не понадобилось. Поле лежало над красивым озером. Внизу стояла деревня в три дома, огороженная от поля деревянным забором. Сараев, подсобных построек и стогов там явно хватало. Деревня была не бутафорская. Из большого — в два этажа — залитого солнцем дома вышла старая бабка и долго смотрела на меня и на гору, прикрыв глаза от солнечного света. Далеко справа, на озерном берегу, все время в тени, протяжно стонали и плакали женские голоса, будто творился какой-то душераздирающий обряд. Голоса звали и манили страстным зрелищем. Но рассмотреть никого не удавалось. Дед не сказал — от кого тут беречь стадо? И потому так и проходил весь день с посохом и прутом от края до края горбатого поля, гоняя коровенок от кромки леса. Все же когда-то пас стадо в две сотни голов, и потому кое-что в пастушеском деле разумел.
К вечеру, без каких либо неожиданностей, вновь пересчитал три десятка коровенок и пригнал их обратно деду на луг. Дед показался немного удивленным. Видно, что-то должно было случиться, да не случилось. Беседа у нас больше не клеилась. На мои расспросы — как выбраться отсюда, дед молвил, что надо пройти через поля и большую деревню. Утром попрощался, поблагодарил и пошел-в сторону полей. Дорога шла чрез лес-. Отметил, что по ней ездят телеги, а следов от камер — не обнаружилось. Уже на опушке в чудном мху увидал шляпку боровика, стал осматривать округу — нет ли еще грибов, и остановился 286 взглядом на кожаных поршнях и белесом, выцветшем как дедова рубаха платье. Поднял голову и застыл от удивления. На меня спокойно, доброжелательно и бесстыдно смотрела потрясающей красоты девушка. Затянутые в косу русые волосы обрамляли необычно белое с пронзительно-розовым румянцем лицо. Она как будто полыхала огнем. Нос с горбинкой справа и слева был оттенен чуть заметными рябыми пятнышками. Белесые глаза рассматривали меня и ждали. Следы на радужке говорили, что девушке выпадали немалые переживания, но — разбираться в них прямо сейчас было невозможно. Губы — большие, не способные к сокрытию внутренних переживаний, вероятно, никогда не знали косметики. Они казались слегка прозрачными. Зеленоватый камень — «куриный бог» на груди, в складках белой ткани, еще ниже — корзина с грибами, кисть руки. Вот это рука! А вот и вторая, свободная... Таких ручек у наших дам видеть не доводилось никогда. Вновь прошелся взглядом по ее груди, вернулся к лицу, и подумал, что надо улыбнуться хотя бы, а то сейчас она убежит. Чем еще подтвердить свою доброжелательность? Улыбнуться, наверное, получилось. Девушка не сбежала, но предложила положить грибы ей в корзину, и мы двинулись к деревне вместе. Девушку звали Людмилой. Нас встречали только девушки. Подходя к дому Людмилы, мне было уже не по себе. Меня откровенно рассматривала целая толпа, которая обменивалась репликами, из которых я уловил лишь одну понятную фразу: «Он у деда коров пас». И дома и одежды — все тут было, как положено по нашей Северной традиции, но все он несли следы времени. Ни новых построек, ни новых вещей вокруг видно не было. Людмила предложила мне обед, а сама ушла и затопила баню. Мы парились в ней вдвоем, и мне довелось жить у нее пять дней. В этой деревне девушки выполняют и мужскую и женскую работу. Своим топором я срубил несколько бревенчатых венцов, начав постройку амбара, и понял, что у меня это получается. Пробовал выходить в поле с плугом, но заваливал его — не мог удержать ровно. Мои борозды шли вкривь и вкось под смех собравшихся зрительниц. У всех у них, как и у моей Людмилы, были сильные руки и, как уже было понятно, развитые тела. Все они жили натуральным хозяйством, что невозможно при физической немощи. Все эти девушки ждали и ждут — когда за ними придет муж, который возьмет их в жены, в другую жизнь. Все они простого ясного нрава, не скрывают эмоций, не умеют врать и ждут от тебя простоты и правды. — Возьми меня с собой, — просила Людмила. — Выведи наверх. Мне хочется вместе с тобой увидеть тот мир и то солнце. Я же, по малодушию своему, молчал и думал: — Куда выведу ее в свой мир? Где помещу, как устрою? Сможет ли она жить там, и понимает ли, чего просит? Ее жизнь тут — это вечная 287 идиллия. Там ее ждет ад перемен. Смогу ли я сам быть таким, каков здесь? Ведь все то скверное, что рождается во мне там у меня дома — оно по-своему сильно. И поняв это, она же заклеймит меня как лжеца и двоедушного человека. Да и женат я в том мире. Как я объяснюсь со своими дочерями? Что вывел для себя ведьму из подземного царства, или проще — привез себе девку с Севера? — Кто ты? — Спрашивал я ее, пытаясь сжать руками ее плечи. Она не знала до конца, кто она есть, не помнила отца и мать, но рассказывала о бешеных танцах, о птицах, о полетах над огромными водами, о горах и бесконечных лесах, о горных лугах и водопадах, о красавицах, облаченных в перья. И еще она сказала мне: —Тот, кто однажды пришел в Велесу, тот обязательно в нее снова вернется. — Как же, я буду тогда уже стар, — ответил я, догадываясь о своей участи. — Пиши, записывай сейчас на бумаге, что я говорю тебе, — вдруг заговорила она ясным повелительным голосом. И тогда я стал писать. — Если тебе дано, значит, ты должен. Перейдя границу Белесы, ты все забудешь, и лишь то, что записал — то и сможешь вспомнить. Когда ты придешь сюда второй раз, душой ты будешь моложе, чем теперь. Это потому, что волхвы не умирают, и даже не стареют — остаются молодыми до последнего своего часа на том свете. Тот, кто не выгорает душой при жизни, тот и на этом свете останется молодым. Ты пришел сюда не в свое время. Вот потому ты и видишь себя таким, каким есть — не
юным, но и не старым. Когда ты пройдешь свой путь по тому свету, то возвратишься сюда таким, какой ты есть сейчас. Это потому, что я увидела тебя таким, и таким буду хотеть видеть тебя всегда. Мы будем жить не здесь, а по ту сторону — на том озере, в которое бежит шумная река, что берет начало среди гор. И мои подруги, и твои друзья будут приходить к нам. Ты подымешь ото сна богов, и мы будем слушать древние легенды. Но будет это не скоро. А теперь уходи. Мы прошли вместе до какой-то непонятной мне границы, где она сказала, что дальше я должен идти один. Там и обнялись в последний раз. Я уходил, а она смотрела мне вслед. Тогда я не жалел о расставании... Дорога вновь вывела меня на поле, где я пас коров. Подошел к деревне в три дома и заговорил со старухой, которая была рада мне и приглашала в гости, попить чаю. — Как выйти к Поче, бабушка? — Туда вот и пойдете, махнула бабуля точно в ту сторону, откуда я выгонял дедовых коров. — Разве не из Почи вы пришли ко мне? 288 Бабуля явно пускала меня по проклятому бесконечному кругу. Но в глазах ее не видно было никакого злого умысла. Поежившись, еще раз спросил: нельзя ли как-то иначе добраться до автобуса на Конево? — Отчего же нельзя? Можно перейти через брод на Филиповку, там и дорога. Брод — слово впечаталось в сознание — это действие сейчас и было самым нужным. Уйти отсюда бродом, чтобы вернее привязаться к своему миру. На озере протяжными голосами кричали гагары. В клапане рюкзака лежал исписанный дневник, прочесть который я с трудом нашел время лишь к зиме. Огонь в бабулиной печи обжигал руки.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 64. Все, что написано в этой книге, не является обманом или мистификацией. Это руководство к действиям. Мировая магия нуждается в существенной перетряске, ибо не удовлетворяет потребностям народов. Шаманизм или кудесничество являются тем свойством общественного сознания, которое просыпается сегодня, и на которое можно надеяться людям. Известны примеры, когда за сезон до великого урагана у бабочек начинают укрепляться крылья. Есть какие-то предвестники, которые непонятным образом охраняют популяцию, придавая ей свойства, необходимые для выживания. На наш современный интерес к язычеству и кудесничеству надо смотреть именно с этой стороны. Наш народ вымирает. На этом фоне появляются ранее невиданные попытки спасения. У нас есть еще немало сил. В таких случаях, язычество призвано оказывать помощь. Для выживания нам требуется возвращение к прежним, родовым ценностям, которые сохранились в нашей архаичной традиционной культуре. Язычество — это жизнь. А сегодняшний путь нашего общества — смерть. Кудесники, которых сегодня очень мало, делают все, чтобы переломить ситуацию в пространстве третьей реальности. Ибо происходящее здесь имеет свои проекции на происходящее там, и наоборот. Совершенно ясно, что одной работой здесь, в объективном мире, спасти наш народ не удастся. Да и основной удар мы получили именно оттуда — из волшебного мира. Мы вымираем не потому, что нас задавили демократы и глобалисты. Мы вымираем потому, что ослаб наш дух, утрачена воля к жизни и связь с предками. Поэтому требуется колоссальная работа по возрождению духа, в которой обязан принять участие весь народ. Кудесники могут лишь указать на нее собственным примером, и раскрыть тайны грядущего. 289 Грядущее неоднозначно, Боги еще не бросили жребий, но кое-что уже можно сказать. Сегодня, когда европейская цивилизация зашла в тупик, а ислам снова и снова хочет взять мировой реванш, особенно важно хранить свое духовное наследие. Внутри Мироздания назревает конфликт, но время еще есть. Наступает не просто военное противостояние одной цивилизации против другой. Наступает истощение ресурсов планеты и ее экологических возможностей. Наступает и время кудесников. Ибо они первыми предупреждают о грядущей опасности. Скажу прямо. Мы сегодня не готовы. Успеть бы! Успеть подготовить дух нашего народа к грядущим катастрофам. Западная цивилизация обречена. Она кончается. Кончаются ресурсы, питающие мировую промышленность, и дай боги, чтобы она прекратила свое развитие до того, как необратимо отравит Мир. Мусульмане тоже знают, что их нефть кончится, поток денег прекратится, и утверждение истин их пророка станет невозможным. Потому они торопятся и обязательно используют свой шанс. Все случится в ближайшие 50 лет. Страшно сказать, что произойдет за это время. Скажу лишь, что после него на Земле будет тяжелая жизнь и великий хаос. Экономические и религиозные пирамиды рухнут. В Мире начнет зарождаться
новая цивилизация. Из мрака ненависти, извращений, деградации, утраты законности и идеалов — людей сможет вывести только этническое самосознание. Русское этническое сознание может опираться только на традиционную языческую веру. Все остальные религиозные построения искусственны и способны лишь кормиться людскими бедами. В лучшем случае они бесполезны. Наступит новая матрическая эпоха. Люди разделятся по верованиям и этносам. Высшие ценности вновь переместятся в область духа и сохранения жизни. Хотя часть людей одичает, в целом люди не утратят достигнутых знаний, но поймут, что сила и смысл жизни совсем не в технических достижениях и не в потреблении благ. Вместе с этим наступит эпоха страшных, удачных и неудачных биосоциальных экспериментов человечества со своим биологическим началом. Появятся новые деспотические режимы. Спасаясь от человекообразных запрограммированных монстров, от искусственного психотропного воздействия, люди снова будут обращаться к своим кудесникам и шаманам. Ибо ареной борьбы за господство станут не экономические богатства, а человеческие гены, дух и разум. Писал Велимир, волхов языческой общины •«Коляда Вятичей», 2002-2005 гг.
290
Письмо 1 ...Бубен и песня — это во многом условность. Можно иметь детский барабан или канистру и, уйдя с ним в лес на полянку, завязать себе глаза и повыть, постучать в этот барабан — поискать свои частоты ударов, которые тебя «заводят». Делать это надо без зрителей. Шаманская практика не дается и даже не нужна всем подряд. Ты мог от ума решить, что тебе нужно для каких-то целей начать заниматься шаманизмом. Если у тебя нет к этому предрасположенности, то ты пройдешь в этом деле незначительный путь, который сведется в основном к познаванию явления со стороны. Это полезно, но это не есть путь шамана, а скорее путь исследователя. В шаманизме кроме вопроса: как камлать, есть еще и вопрос: зачем камлать? На него надо иметь ответ перед началом шаманического действа. Ответ: «для интереса» — достаточен только в начале дела. Потом именно тебе самому потребуются более обоснованные ответы. Путь в шаманизм начинается с твоих интимных, т.е. внутренних переживаний и ощущений мира. Если ты склонен к созерцательности, мечтательности и у тебя повышенное воображение, которое временами приходится подчинять воле. Если ты иногда видишь или слышишь что-то такое, чего другие органы чувств впоследствии не подтверждают, если у тебя есть склонность к художественному творчеству, — то в этом случае у тебя наверняка есть предрасположенность и к шаманизму. В традиционных культурах люди с детства знают, что возможен жизненный путь в шаманы, когда с душой что-то такое происходит, что ею надо вновь овладеть, заставить слушаться собственной воли. И при этом они на уровне чувств и переживаний знают, что мир наполнен духами, которые взаимодействуют с их душой. В нашей сегодняшней традиции этот культурный базис шаманизма исключен. Это препятсвует становлению шаманов. Но склонные к шаманизму люди все равно существуют. Зайди в лес, в котором не слышно шоссе или города, удались в поля так далеко, чтобы не видеть и не слышать объектов цивилизации и просто слушай тишину. Почувствуй, как мир Природы вокруг наполнен жизнью — жизнью духов. Посозерцай этот мир без каких-то посторонних мыслей хоть полчаса. Почувствуй себя среди духов. Можешь сделать это ночью или днем. Это не важно. При этом если внутри тебя появляется устойчивое чувство диалога с чем-то, что шевелится в лесу, в воде, в полевой траве, то попробуй заговорить с ним вслух. Ответ надо слушать на уровне мысли. Сказал вопрос — слушай ответ без напряжения и какой-то мысли в голове вообще. Если такой опыт получится или хотя бы само такое дело покажется имеющим какую-то ценность, то у тебя есть задатки к шаманизму. Сразу предупреждаю. Встав на путь шаманизма, человек приобретает канал связи с миром духов. Этот канал может работать и в том и в другом направлении. Поэтому в шаманизме даже для мало-мальски подвинутого шамана возможна встреча с духами, которые могут начать впоследствии являться сами по своей воле для каких-то своих целей. Эти цели для шамана могут оказаться не благи, а переносить волю явившегося духа — очень тяжело и страшно. Шаману приходится тренировать себя не бояться и изгонять незваных духов волевым напряжением и именами богов. Возможно, придется преодолевать страх такого уровня, от которого люди обычно цепенеют и обезумевают. Это тот самый страх, который возникает в ночном лесу, только во много раз острее, и он конкретизирован на определенном духовном существе. Собственно, иные маги в Европе занимались почти тем же. Вызывали духов, а после не могли от них защититься и кончали безумием. Так что подумай: твое ли это дело? И если твое, то двигаться в нем надо осторожно, шаг за шагом, ставя новые и новые психические эксперименты над самим собой. Напиши мне развернутое письмо о результатах своих шаманических опытов.
Письмо 2 Прочел два твоих письма. Путь каждого индивидуален. Поэтому у тебя будут возникать такие видения, которых не было у других людей. На начальном этапе — главное не подвергать свои ощущения скептицизму, что это, де, игра воображения или должно быть все как-то иначе, по писанному в книге, например. Безусловно важными являются два момента. 1) Это осмыслять и запоминать, что ты видишь, и что с тобой происходит. Потом разбираться в виденном и вести записи своих переживаний печатным текстом как можно более подробно. 2) Это пожертвовать собой. У шамана есть такой вход в практику, который принято называть инициацией или шаманской болезнью. Возможно, тебе придется пережить эту болезнь или инициацию как нечто невообразимо тяжелое. Такое, что если вспомнишь о ней задним числом, то кажется, что в начале пути если бы мог, то отказался бы наверняка. Эту инициацию проводят с тобой духи. Чем позже она случится, тем лучше. Ты будешь взрослее и более к ней готов. Но во время этой инициации приходится бояться — возникает ощущение полного твоего распада и телесного, и духовного, и все это ясно осознается. И ты с этим казалось бы ничего сам сделать не можешь. Но, в конце концов, именно неведомо тебе самому как —
происходит преодоление и возвращение в жизнь. Так вот, надо учиться не бояться. А этого, мне кажется, проще всего добиться, если прийти к мысли, что самое страшное — это твоя гибель, и ты к ней морально готов. Тогда нагрянувший ужас существенно нейтрализуется. Ибо ты ему просто предъявляешь свое убеждение, что большего, чем твоя гибель, он ничего сделать не сможет. И ты противостоишь ему своей волей (противостояние обязательно, иначе можно в психушку загреметь) со спокойной, насколько ты сам способен, душой. Ибо ты готов согласиться даже с самым большим проигрышем в этой ситуации. Вот обязательные моменты: Наркоман отличается от шамана тем, что в своих видениях он: 1) Не имеет напряженной воли и не распоряжается видениями. Шаман имеет волю и старается управлять ситуацией, правда не все ему удается, но удается часть. 2) Наркоман мало что помнит после приема наркотика. Шаман помнит все и рассказывает о своем путешествии (этому надо учиться, как и всякому делу). 3) У шамана нет столь сильной зависимости от потребности камлать, как у наркомана принять дозу. У шаманов практически нет того, что называют ломкой. Шаман камлает «для души», не для избавления от страдания, а от радости жизни. Хотя бывает и потребность камлать, но это более потребность в общении с духами, которая сродни общечеловеческой потребности в общении. О мантре. Думаю, ты со временем поймешь, что мантра, песня, стук в бубен -все это направлено на переключение сознания от бытового к шаманическому. В шаманическом состоянии ты ясно ощущаешь присутсвие духов. А в обыденном — можешь их просто игнорировать и не обращать на них внимания, чтобы не мешали жить, как человеки живут. Можешь в обыденном состоянии даже считать, что и нет никаких духов. Просто оставлять веру в духов до времени шаманического состояния. Тут все дело в культуре перехода от обыденного состояния к шаманическому. У нас мантры, кажется, не использовались. Зато использовался бубен-кудес и гусли. Застучал в бубен нужным обазом — и почувствовал себя шаманом. А без инструмента - ощущать себя шаманом лучше не надо. Потому что тогда это становится неуправляемым: духи являются без твоего зова. Поэтому приучи их являться на стук бубна, на игру гуслей. А после игры — дай им поесть. Разбросай хлеб или что есть вокруг себя, со словами благодарности и пояснения - кому и что даешь. После живи нормальной жизнью, пока она не потребует обратиться к духам вновь. Вот так принято в традиции.
Письмо 3 Когда стучат в бубен, то при этом созывают своих духов (у них свои имена есть — но до этого дожить нужно) и с ними обходят священную землю. Поищи в библиотеке книгу Радлова «Из Сибири». Издана она примерно в 1986 г. К сожалению, я точно не помню. Это дневники путешественника XIX в. В этой книге тщательно разбирается шаманская практика алтайских шаманов и приводятся тексты их песен. Можно поучиться, но перенимать буквально — ничего не нужно. Начиная стучать, начинают и слова говорить. Без всякого внутреннего видения поначалу. Можно начинать с разговора с той землей, где ты начал стучать. Духов у тебя своих пока нет. Поэтому обращение идет к земле, деревьям, воде, пролетевшей птице, которая пролетела пусть вчера, но просто запомнилась. И так далее. По мере стука происходит (иногда удачно, а иногда вообше не происходит — по-разному) достаточно плавный переход от просто слов и просто телодвижений к внутреннему видению. Самым важным при этом является отключение зрения. Поэтому нужно прикрывать глаза — может быть, иметь повязку, которая опускается и подымается, но при этом стучать и говорить в такой степени, в какой это требуется. Если требуется стучать очень громко и часто, то, значит, так и стучат. Если требуется прекратить стучать и лечь, то так и делают. Тут надо своим нутром руководствоваться. Но всегда начинают как бы лениво и стучать, и двигаться. И еще. Прошу мне писать без многоточий и без незаконченных фраз. Высказанное тобой должно быть высказано понятным языком до конца. Не ленись писать — это необходимо и этому нужно учиться. Не бойся корявой фразы. Бойся неспособности высказаться. Не можешь высказаться, значит, не понимаешь. Не понимаешь духовного переживания — не владеешь им. Значит, и с духами не совладаешь. Придется учиться искусству слова. Если желаешь шаманизму поучиться, то молодежным жаргоном в этом обойтись явно нельзя. Так, у марийских жрецов (у которых традиция не прерывалась, и жреческие роды помнят, что их предки были жрецами) при посвящении к богам обращаются со словами: «Он решил посвятить вам свой голос». И это правильно. Шаман не может не быть одновременно языческим жрецом. Его голос — это не просто обрезки фраз, вроде: ну, ты, чувак... Голос шамана — это инструмент общения с богами и духами. Это столь же свято, как и всякий другой атрибут языческой веры. Поэтому можешь сохранять для своей среды общения, в котрую тебя втиснула жизнь, жаргон «ну, ты, чувак...», а для богов и духов выбери чистый русский язык. Для этого найди среду культурного общения и нарабатывай культуру речи и письма. Поверь, это приближает к богам и дает власть духовную. Нашему языку не мнее пяти тысяч лет. По сравнению с нашим языком, например, английский язык — это язык уровня общения чурок на базаре, не более. Письмо 4
Добрый день, Сергей! Насчет камлания в доме. Этнография свидетельствует, что действительно камлали в юртах и чумах. Вообще, шаманы прошлых веков не были щепетильны в выборе места. Куда приглашали — там и работали. Но, на мой взгляд, в своей квартире лучше не камлать. Оставь ее как свое убежище и не приглашай в нее всяких случайных духовных сущностей. Ежели ты «заводишься» от бубна, то места в квартире будет явно маловато. Вообще, воздух нужен. В доме я только гадаю, ибо бывает очень тихо, а стучу в лесу. Шерсть со шкуры для бубна сбривать может и не стоит. В звучаниях бубна требуются именно низкие частоты. На иных бубнах шерсть специально оставляют, чтобы загасить всякие «дребезги». Но в конечном итоге все здесь индивидуально. Обруч бубна также можно клеить из фанеры, лишь бы он был крепким и выдерживал твое на него мягкое падение. Насчет видений. Как такового явного видения — как днем наяву — этого я не имел, и это ни у кого почти не появляется, насколько известно. Какие-либо галлюциногенные препараты — тут, конечно, не в счет, о них и не говорим. Потренируйся вот в чем. Просто ляг на кровать в темной комнате, закрой глаза полотенцем и начни представлять знакомый лес или ту часть земли, где ты ходил и которую ты знаешь. Увидь ее и себя в ней внутренним взором в как можно большем числе подробностей. Тут нужен полный покой и полное отсутствие света, и никуда не торопиться. Точно так же можно представлять и нужных тебе людей. Это же можно сделать, лежа в теплой ванне в абсолютной темноте, когда глаза не требуется закрывать — просто не видно ни зги. Но именно в ванной возможно неожиданное появление таких сущностей, которых не звали. Это, как я говорил, особенно по первому разу, сильно потрясает. Шаманическое видение — это такое же видение, как если бы ты все ясно себе воображал. Отличие в том, что в таком воображаемом мире вдруг появляются не зависящие от тебя сущности с какими-то своими целями. В этом смысле — шаманское видение похоже на сон. Шаманское камлание — это и есть перевод себя в особый сон-воображение. Это такой сон, когда часть тебя все же не спит и способна к волевому действию в том мире, который ты увидел через ту часть сознания, которая спит и видит «сон». Точнее в наших знакомых понятиях сказать трудно. Эмоциональный подъем, возбуждение от игры, которого ты достиг с бубном, может просто остаться возбуждением, и не более того, безо всякого перехода ко сну-воображению. 299 К возбуждению ведет любая дискотека, но возбуждение дискотеки обычно выливается в разбитые витрины, а не в решение духовных задач через сон-воображение. Думаю, была бы духовная наработка и должная культура, то и дискотеку можно было бы использовать для шаманских целей. Интуитивно дело к этому довольно близко: на дискотеках принимают наркоту — для балдежа. Понять, что ту же дискотеку можно использовать для общения с духами, — для этого нет наработанной культуры. Цели другие. На дискотеку идут «оттянуться» ради самого «отгяга». А вот если голова перегружена проблемами, и если сознательно задаться целью отпустить свои мозги на время, разрешить эти проблемы в процессе дискотеки, разрешить посредством взгляда на них из другой реальности — такого подхода я ни от кого не слыхал. А подумать об этом надо. На твое двигательное и психическое «дискотечное» возбуждение должен быть наложен «сон» — видение внутреннего мира, по которому ты движешься во время камлания. Тебе нужно совместить внутреннее видение «сна» и внешние телодвижения. При этом должно сохраняться внутреннее чувство того, что действия, которые совершают твои руки и ноги, совершаются в том «сне», в той реальности, которую ты вообразил или в которую ты вошел. Грубо говоря, к такой ситуации сегодня хотят свести компьютерные игры. Это когда у тебя на глазах — видеосистема, а в руках — руль, пульт или пистолет с приводом. Работа с этим пистолетом или рулем отражается на той картине, которую ты видишь глазами в электронной системе. У шамана привод от его атрибутики в его внутренний мир тоже есть, но он — более тонкий, чем у современной электроники. А схема, в общем-то, похожая. Вход в видение своего сна-воображения шаман осуществляет через мысленное (видимое изнутри) путешествие по знакомым и священным для него местам. Внешне он ходит, стучит в бубен, поет, рычит, декламирует стихи — это зависит от индивидуальности. Для выхода на эти знакомые места, выхода в этот «сон», в это состояние — требуется песня и разработанный миф. Это все заложено в шаманской традиции, и в этом нам очень трудно, т.к. у нас эта традиция утрачена, тут нужна личная работа по поиску своего мифа. Искать его надо начинать с волшебных русских сказок. И следующий шаг. Ты можешь и не нагнетать воображение «сна», не петь миф, не напрягать себя именно видением внутренних образов, а заставить себя чувствовать присутствие духов здесь, на поляне, будучи в состоянии ПОЧТИ полного бодрствования. Чувствовать духов не через видение их мира во сне-воображении, а чувствовать их через убежденность — как мы чувствуем присутствие
другого человека, не глядя на него, но ощущая его рядом. В таком случае взгляд ничего не находит, а ощущение наличия — есть. Тогда шаман может работать с этими сконцен300 трированными в пространстве своими убеждениями или ощущениями. Тогда не требуется и глаз закрывать, но требуется не терять в себе это ощущение присутствия духа до конца действа. Всякий раз, заканчивая сеанс общения, надо наградить духов: покормить хоть хлебом, проститься и уйти. Порой - уйти с места общения без оглядки, но и без изменения скорости шага...
ЧАСТЬ 1
О русском колдовстве и ШАМАНИЗМЕ
1. ВелеслАВ [2006-01-16]: Здрав буди, Стрый! Дочитываю твою книгу о Даре шаманизма. Боюсь говорить о точных сроках, но хочется издать её в ближайшее время. Как-нибудь заходи в гости, хочу более подробно расспросить тебя про Велесу. Высылаю тебе свою «Белую Книгу» — там есть кое-что о Беловодье.
2. Велимир [2006-01-16]: Велеславу привет! Велесу я по-своему выстрадал. Говорить мне о ней трудно. Это действительно бред, в котором я пребывал на Севере. И действительно я восстанавливал свои переживания месяц назад — в декабре, по мятой двухкопеечной тетрадке, где все было скупо описано карандашом. Притом: где именно — на каком этапе путешествия я встал и начал записывать — сейчас не помню. В целом, должен тебе сказать, что это бред от безысходности, от проходящей жизни, от не состоявшихся замыслов и обделенности в современности. Белеса — это символическая сказка о счастье. Насчет сроков издания «Дар шаманизма — дар волхования». Проблема в том, что может быть еще не «остыла» в головах книжечка от «Ладо-ги-100»87. И выпуск второго издания, может быть, еще рано делать. Мо' Велшшр (Сперанский Н.Н.). Шаманский дар волхования. - Москва: Ладога-100, 2005.
303 жет, надо подождать до лета? А может быть, именно сейчас, пока помнят книжечку «Ладоги-100», и надо делать второй выпуск. Это надо у читателей поспрашивать: готовы ли они тратить свое время и деньги на ту же книгу в лучшем варианте?
3. Велеслав [2006-01-17]: Здрав буди, Стрый! Читаю твою книгу, возникают некоторые вопросы: 1. По поводу мухоморов, замачиваемых в моче88. Насколько мне известно, пили мочу человека уже после того, как он употребил мухоморы, потому что в его моче оставалось много наркотического вещества. Современная наука объясняет это так: «При поедании мухоморов в моче накапливается метаболит иботеновой кислоты — основное галлюциногенное вещество мусцимол». Но чтобы сами мухоморы замачивали в моче — такого я не встречал. 2. Насколько я помню сказку о Сивке-Бурке89, колдун-отец хотел подарить всем троим своим сыновьям по волшебному коню (духу-помощнику) — отсюда и завет: три дня сторожить его могилу. Но так как старшие братья испугались ходить ночью на кладбище, то все три коня, включая Сивку, достались младшему брату. То есть смысл ночёвок на могиле в течение трёх дней для трёх братьев был именно в получении трёх (по каждому на брата) даров отца, а вовсе не ради охраны могилы от соседей, желающих разрыть могилу колдуна (собственно, кто им помешает сделать это после?). 88
Цитата из рукописи книги: «Считается, что традиционным грибом для славянских и угро-финских шаманов был мухомор. Красный мухомор с белыми пятнышками, раскрывшейся прямой шляпкой, срезанный, отмоченный в собственной моче и высушенный». 89 Цитата из рукописи книги: «Таковой оказывается и сказка «Сивко-Бурко». Герой ее, младший сын — был лентяй. Но он чтил родителя и знал Нравственный Закон. В результате именно он получает волшебного коня. О роли этого коня в колдовской традиции мы будем говорить ниже. Отметим, что по одной из версий этой сказки, отец был колдун (волхов), и сыновья должны были ходить на могилу стеречь, дабы могила не была осквернена односельчанами. Без этого замечания ночевка сыновей на
родительской могиле оказывается не понятной. Да и отец — трижды встает из могилы, что недоступно простому смертному».
304
4. Велимир [2006-01-17]: Be лес лаву привет! Про мухоморы в моче — ссылайся на книжечку про мухоморы90 и правь этот раздел как хочешь. Источник про моченые мухоморы — я не помню. Лучше этот фрагмент выкинуть, потому как сам я их в моче не держал. Употреблял от мухоморов только пленки со шляпок и во время ходьбы — когда первую десятку километров по лесу прошел, надо вторую идти, и мухоморы стоят. О покойнике и конях. Дед, способный выйти из могилы, по меркам деревенских жителей — однозначно колдун. За это ему загонят кол в спину. И сделают это превентивно — чтоб позже не вышел. Поэтому какое-то время, вроде трех или девяти дней, можно было ожидать покушения на могилу. Это время не установлено традицией, а связано с волнениями жителей деревни. Это не сказка, а историческая реальность. Сказка — поэтизирует ситуацию. Это не случайно. Это потому, что ее и составил тот волхов, которого числили колдуном, и кому по смерти обещали в спину кол. Потому в сказке потомок получает на могиле дар предка, хотя он еще и сторожит могилу. А иначе, если не стеречь, то ради чего на могилу ходить? Дар при жизни нельзя было передать? И почему там надо сидеть всю ночь после получения дара? Замечу, что в КЯТе91 некоторые всерьез числят меня колдуном и избегают. Узнал об этом случайно и долго смеялся. Так что цепочка: волхов-колдун — весьма устойчива.
5. Велеслав [2006-01-17]: Здрав буди, Стрый! В продолжение темы о посмертных дарах колдуна трём сыновьям. Насколько мне известно, духи-помощники у шамана бывают двух видов: те, над которыми он властен, и те, которые властны над ним. И если в первом случае такой шаман может «дарить» — передавать своих подручных духов кому-либо из своих учеников, молодых шаманов, то во втором случае речь идёт о форме одержимости шамана духами, которые требуют от него какой-либо работы и часто не дают ему покоя. И различие здесь не столько в духах-помощниках, сколько в душевной организации и личной силе самого шамана. 90
Олард Диксон. Мистерии мухомора. Применение галлюциногенного гриба в Шаманской практике. — Москва: Велигор, 2005. 91 Круг Языческой Традиции.
305 В народных былинках о колдунах широко распространён сюжет, когда колдун, пребывающий на смертном одре, не может умереть до тех пор, пока не передаст кому-нибудь своих духов. Как правило, такой колдун не волен распоряжаться подручными духами на протяжении своей жизни в полной мере, и только лишь в момент смерти, когда врата между Явью и Навью оказываются особым образом открыты, передача духов от него к другому человеку становится возможной. О реальных случаях передачи духов-помощников шаманом после смерти, как это описывается в сказке, мне не известно. Вероятно, это всё-таки сказочный вымысел, за которым, тем не менее, стоит некоторая действительность, а именно — возможность передачи духов шаманом в момент смерти. Считается, что духи-помощники «вылеплены» из того же «теста», что и «тело сновидений» самого шамана, с которым они определённым образом связаны. И когда у умирающего начинает рваться Серебряная нить, соединяющая грубую плоть со всеми его тонкими телами, тогда духи начинают искать себе другое пристанище — как птицы, свившие гнездо на дереве, которое вдруг зашаталось под ударами топора лесоруба. Если же мы примем гипотезу, что сказка абсолютно точно описывает происходившие некогда события, тогда нам придётся допустить, что отец-колдун вовсе не умер, но впал в некое состояние, когда видимая жизнедеятельность тела приостановлена, но разрыв Серебряной нити ещё не произошёл (многие колдуны умирают долго и тяжело). То есть колдун как бы «застрял» между этим миром и тем, и это его состояние будет длиться до тех пор, пока он не передаст свою колдовскую силу и своих духов преемнику (преемникам). Предчувствуя это, колдун заранее заповедал сыновьям «сторожить» его могилу, боясь, что если он откроет им истинную причину их «ночного дежурства», они могут просто-напросто испугаться принять его колдовской дар, тем самым продлив процесс умирания колдуна на неопределённый срок и превратив его в «заложного» покойника, обречённого находиться в «подвешенном» состоянии вместе с духами на Кромке между мирами...
6. Велилшр [2006-01-17]: Велеславу привет! То, что покойники встают из могил — это известный элемент традиции. Я не буду тут решать, как это может быть в реальности. Опыта такого у меня нет. В самом деле: тот, кто встает — тот не совсем умер. Думается мне, что отец не говорит сыновьям о даре потому, что хочет их испытать, а не потому, что они испугаются. Иван, получив от отца первого коня — не
306 пугается сам и не показывает коня братьям. Он, с одной стороны, имеет свою корысть, с другой — он так же испытывает братьев, как и отец. Если бы сыновья не заслужили коней, их бы получили внуки другим путем. Насчет бесов, господствующих над колдуном и заедающих работой. Тут, похоже, не обошлось без злобного вымысла посторонних зрителей. По этому избитому рассказу Сахарова, колдуна заедает какая-то бесовская шваль. Колдун — как творческая личность — всегда занят делом, которое не по уму односельчанину. Глядя на него со стороны — рождаются такие легенды. Из моего текста: «Сухов был сильный колдун... уходил в лес, когда на него накатывала сила — черти душили». Т.е. черти не требовали работы, а просто были с ним в разладе — душили. Это нечто вроде домашнего скандала. Работа — это конструктивное требование. Скандал — деструктив. Здесь важное различие. У когото бывает этот скандал с ничтожными родственниками, а у кого-то наоборот — полный порядок в обществе сильной родни. Это очень индивидуально. Сильные духи не рвутся из власти колдуна, а дружат с ним.
7. Велеслдв [2006-01-17]: Здрав буди, Стрый! Если духи-помощники начинают «душить» своего хозяина, то это лишний раз показывает, кто из них над кем хозяин на самом деле. «Поселяясь» в «теле сновидений» шамана, духи вступают с ним в своеобразный симбиоз, в рамках которого обе стороны начинают, в определённой мере, зависеть друг от друга. Силу, которую духи дают шаману, можно уподобить силе напора воды в русле реки. Если реку запрудить (т.е. если шаман не даёт возможности духам проявлять свою силу), то рано или поздно запруду прорвёт, а высвободившийся поток воды разрушит всё на своём пути, включая близлежащие берега. Поэтому обладать духами — это большая ответственность для шамана, таящая в себе определённую опасность. Об этой опасности также можно сказать образно. Представим, что некий человек завёл у себя дома несколько охотничьих собак. Пока он их кормит, выводит на прогулку и т.д. — ему нечего опасаться; но стоит ему «забыть» о своих питомцах на недельку-другую, как «милые собачки» превратятся в свору злобных тварей, которые не только разнесут на клочки всё в доме, но и самого хозяина, чего доброго, порвут, «как Тузик грелку». 307 Полагаю, в подобном положении оказался и колдун Сухов, которого «душили» его духи...
8. Велимир [2006-01-23}: Велеславу привет! Прошу тебя сделать небольшое, но важное дополнение в текст «Дар шаманизма — дар волхования». Дополнение сделать в раздел «Орден странников, дополнительные практики» — в место, соотвествующее слову «Шестое», добавить текст: «...Личная заинтересованность в ответе отступает на второй план. Шестое. Перед камланием шаман сидит у костра и не только прогревает бубен, но и созерцает дым. Для этого можно специально подкладывать мокрые ветки или хвою. Подниматься дым должен как можно медленнее. Для этого костер должен быть не большой, либо большой костер должен рассматриваться шаманом издали, и его внимание обращено на верхнюю часть дыма, которая остыла и совершает медленные движения. Дым образует фигуры, и шаман старается эти фигуры распознать: кто и что всплывает к небу? В начале этой работы фигуры в облачках дыма распознаются с трудом. Но через какое-то время они начинают читаться легко и без особого напряжения, как бы сами. Если чтение фигур более не вызывает сложностей, то по ним можно гадать и можно приступать к камланию. Это значит, сознание должным образом подготовлено, выведено на нуль. С такой же целью могут рассматриваться и облака. Предупреждение: процесс такого чтения дыма или видения фигур должен быть контролируемым. Если фигуры в облаках или в дыме начинают видеться сами, без настройки сознания на это, или продолжают видеться после сознательного отказа от этой практики, то это означает нездоровье, психическое расстройство, интервенцию духов. В этом случае нельзя играть с этими образами, нельзя давать им захватывать все новые пространства, например — источники света. Требуются сильные отвлекающие факторы. Это: явление сексуального партнера или долгое физическое напряжение (каким оказывается камлание), ведро холодной воды, касание огня — вплоть до получения ожога первой степени, голод до утра и дальнейшее голодание, если глюки не проходят. Седьмое. Когда нельзя узнать прошлое...».
308
ЧАСТЬ 2
О странничестве, Еелесе и Беловодье
1. Велилшр [2006-01-17]: Велеславу привет! ...Еднственная мысль, которая меня нежно грела с лета — это мысль о Велесе. Дневник то ли решился, то ли нашел время открыть — только через несколько месяцев после похода. Перечитал его несколько раз, снова
помечтал — как будто полежал в перинах, и через неделю начал писать с удовольствием и некоторой ностальгией. Сейчас той услады нет — написал, и читать не хочется. Надо подождать. Может, опять туда потянет.
2. Велесллв [2006-01-18]: Здрав буди, Стрый! В продолжение темы о странничестве, Велесе и Беловодье. Быть странником — это определённое состояние души, а не количество пройденных километров. Собственно, именно этим странник и отличается от бродяги. Странник ищет Путь, а найдя его, следует ему. Для странника любая дорога — Путь, а для бродяги даже Путь — всего лишь одна из дорог. Конечно, домосед и просто слабый духом человек вряд ли станет странником. Но также странником не становится и всякий турист, у кого за плечами множество пройденных маршрутов. Всё дело тут в правильной мотивации, и в этом смысле «зачем идти» — важнее, чем «куда идти». Беловодье, в определённом смысле, это духовная цель Пути. Дойти до него ногами — невозможно. Просто в какой-то момент странник вдруг оказывается там и понимает, что достиг своей Цели. А ещё точнее — он вдруг осознаёт, что всегда был там, но не ведал этого, погружённый в мирскую маяту. И вот здесь его поджидает хитрая ловушка: препятствием на его Пути становится само его «достижение». Потому сказано: «Взойдя на вершину — продолжай восхождение». Когда человек делает свой первый шаг по Пути, он ещё не осознаёт, что это Путь. Но приходит срок, и «обычный человек» осознаёт себя странником — ищущим — человеком Пути. Через какое-то время, продвинувшись в своих исканиях, странник обретает некоторые духовные 309 плоды своего подвижничества, которые на самом деле не есть цель Пути, но лишь знаки, отмечающие «стоянки» на нём. На этом этапе странник может совершать определённого рода «чудеса», может обустраивать свою мирскую жизнь, может добиться славы и признания в обществе, создав, например, свою духовную школу или учение, которое привлечёт много последователей, и т.п. Но в этом случае он перестанет быть странником и утеряет Путь. Он так и не дойдёт до Беловодья, приняв за таковое какое-то своё представление или мечту об оном... А чтобы продолжить своё восхождение, страннику надо вновь стать «неведающим» — как бы «забыть» о том, что он странник. С точки зрения внешнего наблюдателя, он снова станет «обычным человеком» — тем, кем он был до того, как осознал себя идущим по Пути. Но это внешнее сходство обманчиво, ибо первая ступень на Пути может быть чем-то похожа внешне на последнюю, — как ребёнок с чистой душой может быть чем-то похож на мудрого старца, прожившего долгую жизнь, — но при этом было бы ошибкой полагать, что между ними и вправду нет никакой разницы. Также, кстати, не становится ребёнком и слабоумный старик, впаший в детство... И вот поэтому я хочу спросить тебя: что для тебя Белеса? Одна из «стоянок» на Пути или его Цель? Это то, что согревает тебя как человека, или то, что ведёт тебя как волхва?
3. Велимир [2006-01-19]: Велеславу от Велимира привет! Все, что ты написал о странничестве — верно, с одним дополнением, что странник все же должен вставать с дивана. Познание, которое приобретается от пота и движения — не может быть компенсировано рассудком. Читал ли ты мое «Путешествие в Азию»? Собственно, там впервые и упоминается об Ордене странников. Твой вопрос: «Что для тебя Белеса? Одна из «стоянок» на Пути или его Цель? Это то, что согревает тебя как человека, или то, что ведёт тебя как волхва?» Белеса для меня не стоянка и не цель, но неизбежность. Это волховской рай. В этом земном мире я нахожу за собой обязанность бороться за идею: утверждать божественную истину, как она мне дана. Получив откуда-то подсказку идеи Велесы, я зацепился за нее потому, что мне захотелось сказать: когда сделаю на этой земле все, что смогу, то независимо от успехов и исправности этого мира, в Велесе мне гарантирована благая жизнь со всеми естественными человеческими стремлениями, которым ничто препятствовать не сможет. И эта вторая (может быть, бесконечная) жизнь 310 дается за волховскую деятельность. Главное, как там сказано — оставаться молодым в душе. Велеса — это формула согласия волхва и человека. Наврное, такое согласие — и есть религия. Идея Велесы греет потому, что она говорит о значимости волхва в бытии, пусть даже в таком бессмысленном и свинячьем, как сегодня в России.
4. Велеслдв [2006-01-19]: Здрав буди, Стрый! А не включить ли твоё «Путешествие в Азию», вместе с другими статьями, в издание книги? Родомир спрашивает: «Велеса — это всё-таки Беловодье или нет?»
5. Велнллир [2006-01-20]: Велеславу от Велимира привет! Велеса — это то, что я нашел как бы для себя и своего человеческого окружения. Это если и Беловоде, то
только его часть. Или часть Велесы является Беловодьем. Все же Беловодье — оно мыслилось достижимым при жизни. Конкретно: это Алтай к югу от Белухи. Это поселения на реках Бухтарма, Берель, Белая. Люди уходили туда жить, в надежде уйти от власти государства и церкви. Это действительно получалось несколько веков. Я не знаю, насколько «Путешествие в Азию» — языческое произведение. Но если его можно печатать, то у меня нет возражений. Ранее отдал его Ермакову92, но он не шелохнулся. Кстати, к «Путешествию...» есть масса слайдов, которые обработаны для печати. Один такой слайд — моя палатка, ботинки и рюкзак на фоне гряды снежных вершин — прикладываю. Это место ночевки на леднике после восхождения на перевал Ребро. Если слайды понадобятся — то они есть у меня в архиве. 92
Станислав Ермаков — главный редактор издательства «Ладога-100».
311
1. Велеслдв [2006-01-21]: Здрав буди, Стрьш! Если сможешь, пришли мне в электронном формате текст своей «Дар-ны»93. Хотелось бы вставить её (хотя бы частично) в книгу. По этому поводу — три вопроса: 1. Ты в своих книгах не склоняешь слово «Дарна». Думаю, что если мы принимаем этот термин к использованию, то имеем право склонять его по законам русского языка: «постигать Дарну», «пребывать в Дарне» и т.д. Что ты думаешь по этому поводу? 2. И всё-таки — почему литовская «Дарна», а не русский «Лад»? Особенно если учитывать твоё довольно «прохладное» отношение ко всему, что связывает нас с Индией (а литовская «Дарна» — это, конечно, ведийская «Дхарма»). 3. Как соотносятся между собой Дарна и Нравственный Закон Рода? И ещё. Есть ли у тебя качественные фото твоих картин и резных ковшей? Если есть - пришли мне что-нибудь из них, по собственному усмотрению. Книга выходит достаточно толстой, и если она будет без иллюстраций, то это будет как-то не по-язычески! (Кое-какие фото у меня уже есть — из числа тех, что мы делали несколько лет назад.) Возможно, у тебя есть какие-то рисунки или фото, отражающие начальный этап бытности «Вятичей» (или «Коляды Вятичей»), которые ты также хотел бы издать. Если таковые есть — присылай. Есть ли у тебя какие-либо пожелания касательно обложки?
2. Велнмнр [2006-01-23]: Велеславу привет! Ну, ты меня загрузил работой! Начну с простого, а после буду присылать тебе фотографические материалы. 1. О склонении Дарны. Не склоняется у меня это понятие. По ощущениям не склоняется. Если у тебя, а особенно если и у других — острое 93
Влх. Велимир (Сперанский Н.Н.). Дарна, или учение о жизни в Природе. Брошюра №6. - Троицк: Тровант, 1999.
312 чувство его склонять, то значит, надо склонять. Можно это оговорить в тексте, в примечании, что Велимир, де, не склоняет слово Дарна, а мы думаем, что надо склонять... 2. Почему Дарна, а не Лад? Потому, что Лад — слишком многоплановое слово в нашем языке. Мы к нему слишком привыкли. И выразить через это притертое слово новое понятие толком не получается. Так устроен язык, что для нового взгляда на Мир нужен и новый термин. Иначе люди не смогут понять, о чем разговор. Не почувствуют новизну и не станут трудиться над разбором — что же тут нового? Кроме этого, надо думать, что своеобразный Лад может обнаруживаться и там, где «поезд жизни идет под откос», где Дарна уже нет, но есть свой установленный Лад — закон, порядок разрушения. Кроме этого, в армии и концлагерях тоже своего рода Лад — порядок — режим. Он ненавистен заключенному, но он работает как отлаженная система. 3. Как соотносятся друг с другом Дарна и Нравственный Закон Рода? В язычестве я вижу три закона: 1) Нравственный Закон; 2) Закон Дарна — как Закон равновесия Мира; 3) Закон полноты веры: все, что нам оставлено нашими богами — достаточно для жизни. Новый мир может и должен быть построен на этом фундаменте, и ни в какие иные земли за иным знанием ходить не надо. В своем нужно разбираться. Разумеется, при этом, если мы обнаруживаем в Индии или у прибалтов именно свои корни, то надо их оттуда и извлекать, не стыдясь, но и не ошибаясь.
Закон полноты, может быть, тебе покажется скользким, но он отсекает всякие бредовые фантазии. Нравственный Закон — утвержден Родом в Мироздании для богов, людей и духов. Дарна — это договор богов. И данный через этот договор принцип гармонии жизни человека между Землей и Небом. Дарна — это равновесие бытия Неба и Земли, к которому приводит действие Нравственного Закона. Дарна относительно легко нарушается, но Нравственный Закон продолжает действовать всегда. Беззаконие может вытеснить, затмить его только на ограниченное время. После краха беззакония (зла) и торжества Нравственного Закона, трудом праведников восстанавливается Дарна.
3. Велеслав [2006-01-23]: Здрав буди, Стрый! 1. Ты ставишь в один ряд: «Лад — порядок — режим». Я бы всё-таки не смешивал такие понятия как Лад и Ряд. Лад — это Мировая Гармония, идущая от самой природы вещей и изначального Единства мироздания. Ряд — это порядок, договор, соглашение, опирающееся на какие-то уста313 новления, определённые сознанием. Лад находит своё воплощение в образе Великой Матери Лады; Велесова Мудрость — Мудрость Сердца — тоже Лад. Рядом — Порядком — заведует Перун. Он следит за тем, чтобы Явь не смешивалась с Навью, и всё шло по утверждённым некогда правилам. В узком смысле, всякий режим (включая тюремный) — это производное от Ряда. Лад — это органичная Гармония. Ряд — заранее установленный кем-то порядок. Лад — всегда нравственен в высшем смысле этого слова. Ряд — всякий порядок и договор — нравственен в той мере, в которой нравственны принявшие, заключившие его между собой стороны. Насколько я понимаю, Дарна — это и есть Мировая Гармония (в широком смысле) и органическое сочетание частей одного Целого (в более узком смысле). То есть, в сущности — Лад. Впрочем, я не имею ничего против использования понятия «Дарна». Просто «Лад» мне кажется более близким и понятным для русского человека словом. 2. Ты пишешь: «Закон полноты веры: все, что нам оставлено нашими Богами — достаточно для жизни». Но всё ли из наследия Родных Богов и предков нам известно? И как быть с личным творчеством? К тому же, разве живость традиции не определяется её способностью расти, развиваться? Другое дело, что трудно бывает распознать ту черту, выходя за которую, человек из самобытного мыслителя превращается в безумца, а Родная традиция — в нечто отстранённое, безродное. Вообще, я думаю, что истинные Веды — это то, что невозможно написать раз и навсегда. Это — Живое Откровение, которое существует только здесь и сейчас. Но, с другой стороны, Родная традиция — это то, с чем мы должны уметь соотносить свои личные откровения, то, чем мы должны править и ладить себя. Внутри каждый из нас, в общем-то, интуитивно знает, где Правда, а где Кривда. Знает настолько, насколько бывает способен ощутить Лад Всеми-рья и свою собственную причастность к нему. Но когда мы начинаем выстраивать систему каких-то правил, указывающих, где заканчивается одно и начинается другое, — вот тут-то многие из нас и попадают в ловушку, подстроенную нашим же собственным разумом, лишённым (в отличие от Сердца) способности интуитивно проникать в суть вещей. Иными словами, когда Ряд начинает главенствовать над Ладом, а Перун (Сила) над Белесом (Мудростью), тогда человек как бы «выпадает» из Лада и превращается в бездушную тварь, для которой сила разума оказывается важнее Мудрости Сердца. А это — начало духовного вырождения, которое, в конечном счёте, приведёт и к потере самого разума. Беда жизни многих людей, как мне кажется, заключается в том, что они никак не могут найти верное соотношение между Ладом и Рядом и «примирить», наконец, в себе Велеса и Перуна... 314
4. Велилшр [2006-01-23]: Велеславу привет! Когда я писал про Лад, то исходил из его бытового, обыденного понимания, как это слово мыслится обычными людьми. В твоем понимании — да, Лад заменяет Дарна. Но есть мир людей, которые мыслят различно. Для того и вводятся термины, которые для всех конкретизируют понятия.
5. Велеслдк [2006-01-25]: Здрав буди, Стрый! На днях вышла из типографии наша «Велесова книга» (в переводе Богумила Обнинского). Там, как ты знаешь, есть небольшая выдержка из твоего «Слова почитателям...» касательно ВК. При встрече передам тебе авторские экземпляры. Меня тут спрашивают (наполовину в шутку, конечно, но и всерьёз тоже): в Дарне есть Дар — чей он? Я обещал спросить у тебя...
6. Велимир [2006-01-25]: Велеславу привет!
Дарна — это обозначение состояния благоприятного равновесия в мироздании, и как такового дара в самом этом обозначении нет, если не мудрствовать на тему того, что вещание истины и есть дар, и т.д. Я задумывался над этим каламбуром, но не стал из него ничего вытягивать.94
7. ВелеслАв [2006-01-30]: Здрав буди, Стрый! Есть два вопроса по поводу книги: 1. В каком году ты ходил на Валаам, а точнее — каким годом подписывать «Землю Велеса»? 94
А по-моему, всё на ладони: Дарна — дар Богов, дар Лады. Без их благодати достичь Дарны невозможно. В состоянии Дарны человек испытывает благоДАРНость Матушке-Земле (Природе) и Богам за мир, каким он дан тебе, благодарность за Дар ландости Сердца. — Прим. ведуньи Лады.
315
2. В «Даре шаманизма...» ты пишешь: «Бывает и так, что человек впадает в безнравственность и портит свою душу. Если эта порча безнадежна, то душа не восходит к Роду, но отправляется в Пекло, где сгорает в пламени кузницы Чернобога. Чернобог — враг чувственной души человека, ибо через нее Род забрал у него людей. Поэтому Чернобог с удовольствием сжигает души, но достаются ему лишь души выродков». По-моему, нужно хотя бы в нескольких фразах объяснить, что значит «через нее Род забрал у него людей»? 8. Велнмнр [2006-02-01]: Здрав будь, Белее лав, отвечаю на твои вопросы. 1. В Валаам я ходил в 2004 году. Тогда же осенью и написал текст «Земля Белеса». 2. Поскольку люди находят, что разум, самосознание и душу они получили от Рода, то потому и тянутся к нему. Чернобог же изначально замышлял род людской как своих помощников. Но без Рода — он не смог дать людям души. 9. Велимир [2006-02-07]: Бе лес лаву привет. Вот высылаю тебе крик души одного моего подопечного. Потрать минуту, прочти. Его тревожит то, что и меня тревожит, хотя я с ним не откровенничал. Это все его мысли: «...Вот у христиан есть свои учебные центры по подготовке священников, но у язычников же такого никогда не было, как же проходило обучение волхвов и жрецов? И как оно происходит сейчас? Спрашиваю потому, что интересна стезя волхва, и честно признаюсь, сам иногда представляю себе, если бы я был волхвом что бы я делал. Ведь быть волхвом это, по моим представлениям, это не только быть священнослужителем, но и лекарем, ученым, шаманом и еще быть творческим человеком, (писать стихи, картины, так сказать, быть маленьким СВАРОГОМ). Когда я смотрю вокруг, вижу, что люди становятся рабами потребления, что они теряют связь со своей землей, теряют свой Дух, то мне кажется, что ничто не сможет разбудить их от этого сна, и становится страшно за своих потомков! Поэтому частенько думаю о месте волхва в современной жизни, и мне кажется, что это очень тяжело, и смог бы я стать им, смог бы я, видя страдание своей РОДИНЫ да и всей ЗЕМЛИ, видя что большинству людей глубоко плевать на окружаю316 щий их мир, видя то как рушится твоя культура, не упасть ДУХОМ и продолжать идти этой стезей до конца жизни?! Поэтому низкий вам поклон, волхвы земли РУССКОЙ!» СЛАВА Роду! [2006]
А и было то во время стародавнее, Стародавнее да стародревнее, Как во дни во те былые да хорошие: Собиралися по свету люди добрые 5. На то действо ли на почестнее —
Мару-то Моревну прославити, Мать сыру землю на зиму убрати, Ледяны-то дороги повымостити, Снеговы-белы ковры да повыстелити. 10. Собирались добры люди с четырёх концов, С четырёх концов да с пяти сторон, Со полудня собирались да полуночи, Со восходу да от западу, Да с иной стороны — незнаемой. 15. Собиралися они да во единый круг, Выходил на круг да почестей волхов, Всё во белы-то одёжи да оденутый, Все красною-то шапкою украшенный, Тяжелым да посохом подпираючись, 20. Говорил он, вещий, таковы слова: «Гой да вы еси, честной народ! Вы не сможете честнова дела сделати, Мару-то Моревну да совстретити, Коли сами да собою вы останетесь, 25. Да во облике во русском, человеческом. А вы сможете честно дело сделати, 319 Коли обличив да своё премените, Коли дикими зверями да все станете: Для людей-то Мара да страшным страшна, 30. А дики звери страха-то не ведают!» Как то слово добры люди слышали, Так по слову по тому да и содеяли: Как во диких во зверей да возверилися, Во звериный облик пременилися, 35. Стали круг поля да поскакивати, Стали по-зверину да порыкивати. Как стоял среди них да стар-матёр человек, Стар-матёр человек да премудрый Стрый. Он во свете немало да повидывал, 40. По путям по незримым да похаживал, Он един стоит — не возверится, С человечья лика не пременится, Говорил он по себе да таковы слова: «А на что мне, Стрыю, возверитися, 45. Во звериный облик пременитися, Я ударю да во бубны, бубны звонкие, Зарычу во весь рык по-звериному, Зашиплю во весь шип по-змеиному. От того ли да от рыку да звериного 50. Мать сыра-то земля да расстанется, Как сойдут с места пути летние, Как пойдут на место да пути зимние. А по той по путь-дороге по зимней Я сойду во глубины да подземные, 55. Ко самой да ко Маре ко Моревичне Во палаты во её да чернокаменны, Куда русским людям да ходу нет. Я со Марою Моревною словом говорю, Её слово крепко да на Русь понесу!» 60. Как то было слово Стрыем сказано, Так по сказану стало и соделано — Как ударил Стрый во бубны звонкие, Как запел словеса-то невнятные, То не словом русским, человеческим,
65. А всё тем словом, что дивии поют. Зарычал тут Стрый по-звериному, Во звериный-то да во полный рык, Как и стал скакати по-звериному, 320 По-звериному да по-змеиному, 70. Чёрным зверем поскакал да по тёмной тропе, Всё во царство, во царство подземельное. Как пошёл Стрый да через чёрные камени, Приходил во то царство подземельное, Где и мать сыра земля не родит, 75. Где и никакой живот не плодит. Во том царствие, во царстве подземельноем, Вместо да сырой земли — черно каменье, По нему всяк живот да похаживает, Всяка тварь свою долю споведывает — 80. Кому живу быть, кому смерть принять. А посредь того царства подземельного Сидит сама Мара Моревична, Всё сидит на престоле на костяном, Не на костяном престоле, да на каменном. 85. Держит Мара чёрный посох зуба рыбьего, Погоняет тем посохом да всяк живот — Кому живу быть, ведёт одесницею, Кому смерть принять, ведёт ошуйцею. Как вошел да ли вышел перед Марою, 90. Перед Марою Моревной сам Стрый-батюшка, Он не стал ни одесную, ни ошуюю, Не идёт да одесную со живыми, Не идёт ни ошуюю да с умершими. Увидала то да Мара ли Моревична, 95. Засверкала она очами ясными, Ударяла оземь посохом рыбья зуба, Говорила Мара таковы слова: «Гой еси ты, стар-матёр человечище, Гой еси, волхвище светорусское, 100. Ты почто зашёл-забрёл во палаты мои, Во палаты во мои да чернокаменны? Живу человеку сюда и ходу нет, А на смерть тебя ныне не написано!» Как и стал да перед Марой сам Стрый-батюшка, 105. Поклонился он Маре да Моревичне, Говорил да он ко Маре таковы слова: «Уж ты велика еси, Мара да Моревична! Не стати я пришёл одесницею, Не следовать-то я пришёл ошуйцею, 110. А хочу я воссесть да на твой престол, 11 -3244
321 С твоего престола да белый свет узреть, Да спознать, како Боги себя ведают!» Как услышала то Мара да Моревична, Говорила Мара таковы слова: 115. «Ах и ты, стар-матёр человечище! Али мало тебе доли человеческой, Восхотел ещё отведать доли Боговой? Хочешь весь да белый свет на плечах носить, Хочешь всяк живот во руках объять? 120. Не свою ты ношу, человече, на себя берёшь, Твои плечи да могучи да подломятся,
Твои руки да напрочь повырвутся!» Отвечал ей, Маре, да Стрый-батюшка: «Уж ты велика еси, Мара Моревична! 125. Не постыла мне доля человеческа, Только было-то, стары люди сказывают, Что наш род людской да человеческий Мы от корени ведём да от Божского. Не чужую долю я — свою беру, 130. Знать хочу, как белый свет Боги ведают, Как они-то прежде нас деяли, Как и нам-то деять заповедали!» Возъярилася Мара, воспылалася, Подымала Мара посох зуба рыбьего, 135. Занесла да на Стрыеву буйну голову: «Восхотел ты превыше человечьего, И за то тебе, Стрыю, смертью умереть!» А то Стрый не пугался, не каялся, На колени с резвых ног да не валивался. 140. Подымался Стрый да во весь свой рост, Зарычал во весь да во звериный рык, Поскакал он во весь да во звериный скок, Перехватывал да посох зуба рыбьего, Выбивал его у Мары да из белых рук. 145. А на то Сама да Мара Моревична Подымалась со престола со костяного, С костяного да престола, со каменного, Говорила Стрыю таковы слова: «Уж ты гой еси, стар-человечище, 150. Гой еси ты, волхвище светорусское, Как я дам тебе на троне моём сиживати, По путям моим да похаживати, 322 Ведать белый свет, как я ведаю, Только цену я за то возьму не малую, 155. Как не малую цену, да великую: Не видать тебе, Стрыю, света белого Зраком-то людским, да человеческим, А видать отныне зраком Боговым — Всяка живота будешь час ведати. 160. Ты доселе зрел, лишь кому живыми быть, А отныне узришь, кому смерть принять!» Как на те слова на Марины Моревичны Сам Стрый-батюшка призадумался, Призадумался да припечалился, 165. Ниже плеч повесил он да буйну голову, Перестал он бить во бубны звонкие — И очнулся тотчас на светлой Руси. Ему, Стрыю, добры люди хвалу дают, А Маре-то Моревичне славу поют!
На святоденъ Моренин, Когда Даждъбог Трисветлый
Во ледяном плену её почивает, Новолетия дожидает,
'. Вещие люди во Ино стези торят,
По-за мрое9' в духе нисходят, Во Навь Кощну спускаются, Из Нави в Явь возрождаются. О сём кощуны слагаются,
tO. Во Кругах Лет повторяются...
На Марин день было: Шаман в бубен бил. Не голосом человечьим — Рычанием звериным 15. Вещал шаман, говорил. Костёр горел яро, Требы всходили споро, Шаман в бубен бил. Спускался шаман вниз, 20. В Чертоги Иные — Ко самой Морене Тёмныя. Во Кощном ея уделе — Трон Кощеев чёрного камени. «Что хочешь ты?» — 25. Его Морена спросила. «Знать хочу, — шаман рек, — Как быти Богом?» — «Узнаешь скоро!» — Морена сказала. 30. Шаман в бубен бил. И земля была — небо, И небо было — земля. 95
Навное хождение «за море», «по-за мрое» — по-за смертью.
324 И тропы изведал шаман, И вверх по Древу поднялся. 35. И было ему Знание: Радость и Полнота, И мощь от земли и неба, И Свет, рождённый из Тьмы. Дела, что люди творили, 40. Шаман превзошёл, отринул. Увидел он маяту Уловленных в тенеты смерти. Но смерть не властна над Вещим, И Вещий вёл его к Свету. 45. Слава Вещему!
/Доклад, прочитанный влх. Велимиром на Мировом Конгрессе Этнических Религий в Вильнюсе, в июне 1998 г./ Третье тысячелетие может стать последним в истории человечества, если оно не вернется к своим природным религиозным началам. Это обусловлено экологическими и социальными причинами. Нам отпущено какое-то время для восстановления своих природных, начальных верований в необходимом сегодня качестве. Сколь велико это время, и не истекло ли оно — мы не знаем. В любом случае мы обязаны действовать, ибо видим в этом свое призвание. В этом докладе делается краткий обзор эволюции русского язычества во втором тысячелетии. Он необходим для правильного понимания современного статуса язычества в России. Русские язычники являются продолжателями длительного исторического процесса. Современное языческое движение России нельзя рассматривать как неоязычество. В таком свете нас нередко представляют средства массовой информации и христианская церковь. Исторический экскурс позволяет яснее понять: что в русском язычестве было утрачено в результате христианизации, и что надо искать. Здесь также рассматриваются некоторые этические положения русского язычества, которые делают его духовным учением. Эти положения находятся в соответствии с волшебной русской сказкой, и в согласии с народной традицией, которая восходит к «Ригведе», к арийской традиции, наследниками которой мы все являемся. 329 1. Одно из первых летописных упоминаний о волхвах связано с крещением Новгорода. Тогда волхвы организовали открытое выступление против княжеской дружины. Это самый ранний факт, подтверждающий, что на Руси в первом тысячелетии существовала развитая языческая религия, носители которой обладали реальной властью и авторитетом. Летописи упоминают о появлении волхвов в различных городах — в течение трех столетий после официального крещения Руси и до монгольского нашествия. В это время во Владимирской земле утвердился странный и до сих пор не изученный симбиоз язычества и христианства. Там языческие образы попали на стены христианских храмов. К этому времени относится и мало известное четырехгранное каменное изваяние, ныне хранящееся в Боголюбове. Это изваяние отличается от известного Збручского идола тем, что сзади голов языческих божеств помещены нимбы святых. Похоже, что владимирских князей устраивал такой синтез. Домонгольская христианская церковь была слаба и не могла противостоять языческой оппозиции. К этой же эпохе относится и шедевр древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» — произведение насквозь языческое по своему содержанию. 2. Ситуация заметно изменилась с нашествием татар. По-видимому, в первое же Батыево нашествие погибли многие носители языческого знания, в традиционную задачу которых входило отстаивать культурную и политическую независимость своего народа. Каменная резьба владимирских храмов после Батыева нашествия никогда и нигде не повторялась более. С другой стороны, известно, что христианская церковь пошла на предательство, на сговор с татарами. В церквях запели молитвы во славу и здоровье татарских ханов. Всякое сопротивление татарам осуждалось церковью. За это татары не грабили монастыри. На первые сто лет татарского владычества приходится самый быстрый рост богатств монастырей во всей истории русской церкви. Этот факт ныне стерт из официальной истории церкви. Для нас он имеет значение потому, что именно на это время приходится надлом в русском язычестве. Вывод о надломе и само понятие надлома в язычестве является новым, введенным в этом докладе. Надлом не означает, что язычество пресеклось как традиция. В новгородской земле еще в XV в. умерших хоронили в курганах. Под Псковом в XVII в. стояли каменные идолы и были известны их имена. На русском Севере былины и сказки с языческим содержанием дожили до начала XX в. До этого времени дожили и русские магические обряды, и некоторые почитаемые предметы (например, идолы домовых). Многие следы языческого наследия живут в народе и ныне. Надлом язычества проявился в том, что с монгольским нашествием погибло и выродилось жреческое сословие Руси. Исчезли просвещенные и 330 сознательные носители языческого знания — те, кто осознанно поддерживал культ и хранил память о богах и их деяниях. Надлом проявился в том, что в сознании людей утратилась целостность языческого видения мира.
В это время (XIV-XV вв.) в народе под волхвами начинают понимать уже не людей, способных говорить с богами и почти повелевающих миром, а просто колдунов. Утрачивается вера в то, что за волхвами стоят великие боги — творцы мира, что волхвы владеют истинным знанием, что волхвы имеют право на власть и суд и могут стоять выше княжеской власти. Мысль, что выше Волхова только боги, трансформируется в мысль, что выше царя только христианский бог. Волхвами начинают звать всех, кто занимается магической практикой, кто разговаривает с духами, ворожит, лечит снадобьями. Этих волхвов пытают и казнят не как противников христианской религии, а как вредителей. Делают это светские власти, по согласию, но не по прямой воле церкви. Церковь уже не видит в них соперников, и они сами не мыслят себя таковыми. В это же время философская религиозная мысль оставляет язычество и начинает жить разбором образа Христа. Бессознательная память о язычестве начинает в обязательном порядке увязываться с христианством. Это время отмечено появлением первой русской ереси (ереси стригольников). Таким образом, явление, которое мы тут назвали надломом в язычестве, связано с потерей народом сознательной памяти о языческих богах, мифологии и обрядах. Надлом есть утрата целостности языческого мировоззрения. После этого язычество продолжало жить, но перестало осознавать себя в качестве религии. Память о нем сохранилась в бессознательном воспроизводстве традиции, в христианских ересях, в практике колдунов. Судя по вопросам Ивана Грозного к «Стоглавому собору» (1551 г.), царь догадывался, что представляет собой язычество, но не говорил этого открыто. Видимо, в его эпоху были и другие грамотные люди, способные понять язычество как древнюю религию, но заявлять об этом открыто — было смертельно опасно. В России приговоры по делам, связанным с волхованием, выносились еще в середине XVIII в. XVI-XVII вв. — эпоха наиболее полной утраты сознательного понимания языческой веры. 3. Возрождение сознательной мысли о русском язычестве началось в XVIII в. Фактически, оно началось с Петра I, который ввел в светский оборот эстетические представления о богах античности. После этого русским дворянам было достаточно лишь провести некоторые аналогии между мифами древней Греции и тем, что делали их крепостные по праздникам, и получить выводы. Поэтому нет ничего удивительного, что возрождение язычества началось в XVIII в. в форме научных изысканий историков, научно-популярной фантастики Чулкова. В самом начале XIX в. А. Кайсаров создает 331 свою «Славянскую и российскую мифологию», одновременно Г. Глинка пишет «Древнюю религию славян». В середине века А. Афанасьев собирает волшебные сказки и относится к ним как к русским языческим мифам, пишет свои знаменитые «Поэтические воззрения славян на природу». Все эти труды, хотя и носят характер как бы бесстрастного взгляда на предмет исследования, в действительности несут мощный патриотический заряд. Весь XIX в. проходит в эстетизации и поэтизации язычества. 4. Начало XX в. сопрягается с откровенным переходом от эстетизма к потребности быть язычником и жить языческой идеей. В это время христианин Н. Гальковский собирает все, с его точки зрения, документальные факты и в своем строгом исследовании делает вывод о невозможности восстановления древнерусского язычества. Ему вторит профессор Аничков. В это же время масса исследователей раскапывает курганы — ищет «подземную Русь». Н. Рерих пишет языческий цикл картин. А. Блок создает программный текст «Поэзия заговоров и заклинаний», где говорится, что мы должны вернуться к изначальному духовному пониманию Природы. Тогда никто не заметил, что «научное» заявление о невозможности буквального восстановления язычества не стало препятствием для воплощения в жизнь духовной потребности прочувствовать и вернуть свою древнюю веру. Советская эпоха лишь задержала этот процесс. В эмиграции Волхов по призванию Ю. Миролюбов создает поддельное произведение «Велесову книгу», якобы написанную в IX в. Он прилагает массу усилий, чтобы через других людей донести ее до России. Замысел удается. «Велесова книга», осуждаемая всеми специалистами как подделка, находит массовую поддержку у рядовых граждан просто в силу своего существования. Множатся ее переводы. Независимо от этого в различных городах России в последние десятилетия возникают языческие общины, которые ставят перед собой цель восстановления веры предков во всей ее полноте и соответствии современному пониманию. Сегодняшнее языческое движение России не имеет политической и финансовой поддержки. Оно гонимо политическими и религиозными силами и едва ли может быть почвой для бизнеса. Несмотря на это, оно развивается. Развивается медленно, но поступательно. Характер развития говорит за то, что это естественный процесс, а не возбужденный отработанными методами искусственный рост чуждой для России религиозной организации. Лидеры русского язычества не имеют того, что можно было бы назвать религиозным профессионализмом в организации секты. Это замедляет рост численности общин, но это является и некоторой гарантией — защитой от социальных трафаретов. Мне
представляется, что форма выражения языческих начал русской души еще не найдена, идет ее усиленный поиск. 332 Так, за тысячу лет язычество прошло путь от распада и забвения до научного, а после эстетического и, наконец, духовного возрождения. В свете этого, процесс становления русского язычества кажется необратимым. 5. Теперь рассмотрим некоторые духовные идеи, которые сегодня развиваются языческими общинами России. Язычество наследует все многообразие общения человека с духами и силами Природы, к которым обращались волхвы и простые люди прошлых веков. Все эти практики имеют место и в наше время. Мы оставим их в стороне, ибо они сохранятся при любой официальной религии. Эти практики сохранились именно потому, что утратили ту духовную ценность язычества, которая была конкурентной христианству. В нашу задачу входит описание идей такого типа, что оказывались конкурентны христианству в домонгольской Руси. Нас интересует современная реконструкция идей, погибших при надломе язычества семь веков назад. Изложим некоторые из них в форме тезисов. 6. Со слов жреца XI в. мы знаем, что мир и боги были сотворены двумя древнейшими богами в результате творческого состязания. Один из этих богов создал человеческие тела, другой вдохнул в них душу, и после смерти душа и тело разделяются, возвращаясь к своим творцам. Этих богов звали Белбог и Чернобог. В некоторых позднейших традициях Чернобог стал пониматься как антибог, противник основного творца. Белбог стал пониматься как основной творец мира и его стали звать Род. Бог Род не нуждается в молитвах, песнопениях и жертвах. Ему не ставили идолов, не было его календарных дней. Его, по-видимому, и не персонифицировали. Понимали, что он присутствует в мире, но есть и вне мира и, возможно, наблюдает за ним. Мир вечен. Ибо в чем же тогда божественная мудрость его творцов, ежели они не смогли создать совершенного произведения? Вечность мира обусловлена действием в нем Нравственного Закона. В Ведах этот Закон называется Рита, и дал его бог-творец Варуна, он отделил небо от земли и установил смену дня ночью, установил круговорот бытия. В древности славяне так же понимали, что в мире действует Нравственный Закон, и мир цикличен: за ночью следует день, за смертью рождение, и так далее. Хранители Нравственного Закона Рода проходят через все временные циклы. Они вечны. Их задача состоит в контроле над бытием Природы и устранении из нее всего того, что впадает в беззаконие (что, согласно ведам, называется Анрита). Хранителями Нравственного Закона являются боги Природы. Вместе с ними эту роль исполняют еще и духи, которые регулярно встречаются с людьми и ставят им нравственные задачи, разрешить которые люди могут только на основе правильного поведения. Не имея должного нравственного начала, человек 333 погибает (поскольку попадает во власть духов Анриты). Поучительными примерами такого рода изобилуют русские волшебные сказки. 7. Нравственность, которую боги и духи требуют от человека, состоит, во-первых, в признании равенства себя с другими живыми существами Природы, признание себя с Природой единым целым. Во-вторых, человек должен брать от Природы только то, что ему необходимо. Всякое излишество обязательно наказывается. Расплата может прийти не сразу, но придет обязательно. По высшему закону, человек отвечает за экологические последствия своей деятельности. В-третьих, человек должен проявлять помощь и поддержку своим близким и товарищам. (Это хорошо отражает русская пословица: сам погибай, а товарища выручай). В-четвертых, человек обязан уметь находить радость жизни и продолжить свой род. Это требование Рода, ибо он заинтересован в бессмертии своего творения. Искусства созданы богами для того, чтобы человек получал здоровые положительные эмоции. Занятия ими должны поощряться. Через искусства и чувства происходит связь человека с богами. В-пятых, до того, как создать семью и включиться в годовой цикл домашней жизни, мужчина обязан был пройти инициацию. Ее роль могло выполнить и торговое путешествие, и военный поход. В любом случае, он обязан был узнать о величине и разнообразии мира и удовлетворить свой познавательный интерес об иных странах и народах. Он должен был пережить некое столкновение с другим этносом, другим образом жизни, чтобы умудренным опытом — вернуться к своей традиции. Именно такой поход — инициация — разворачивается в подавляющем большинстве волшебных сказок. По тем же волшебным сказкам, женщины проходили инициацию в большей степени нравственного характера. В-шестых, человек обязан был почитать своих предков, продолжать и заканчивать их дела. В-седьмых, не существует судьбы как неизбежного будущего. Человек обладает свободой выбора между
следованием Нравственному Закону и не следованием ему. Задача язычества как веры состоит в том, чтобы убедить человека следовать Нравственному Закону. Поэтому язычество говорит и на примерах показывает, что тот, кто следовал Нравственному Закону, в награду получает смысл жизни и чувство удовлетворения. Тот же, кто всю жизнь нарушает этот Закон и следует пороку, счастливым никогда не будет, и его жизнь оказывается .неполноценной, какой бы богатой или содержательной со стороны она ни казалась. В-восьмых, язычество учит, что патриотизм — это религиозное чувство к предкам, к богам — прародителям своего народа, к своей кормилице — Земле. Потому русские язычники ставят вместе три
334 слова: Природа, Родина, Народ. Эти слова оказываются однокоренны-ми, в их основе лежит один общий корень - имя божества: Род. Таковым представляется круг нравственных идей, ушедших в народное подсознание при надломе и воспрянувших вновь вместе с нашим язычеством. (Мы не коснулись реконструкций наших мистических и культовых начал по причине обширности темы и различий взглядов у наших языческих общин по этим вопросах.) [1998]
1. Наша повседневная цель — это почитание родных богов, жизнь в согласии с Законом Рода и в гармонии с Природой. Это очевидная цель каждого носителя природной веры. Здесь мы рассмотрим не цели веры отдельных язычников, а цели языческой веры как таковой. Вера как общественное явление — совершенно объективна. Сегодня языческая вера имеет своих сознательных носителей и своих жрецов, поэтому может рассматриваться, в частности, как религия. Многие люди полагают, что язычество до уровня религии не дотягивает. По представлениям одних, в полноценной религии не может быть места для многих богов. Другие ссылаются на Достоевского и некоторых других философов, и говорят, что религия состоялась, если у нее есть тайна, авторитет и власть. А поскольку у язычников, де, нет ни того, ни другого, ни третьего, то и вера их — одни только необузданные страсти. По мнению третьих, язычество — это лишь экстремизм и борьба с христианством. Цель этой борьбы — привести в мир какую-то новую монотеистическую религию, на манер иудаизма. Сделав такое дело, язычество должно уйти с исторической сцены или навсегда остаться неполноценным. Что можно ответить на это? Во-первых, мы повелеваем своими страстями, а не они нами. Во-вторых, действительно, толпа идет за теми, кто имеет и авторитет, и власть, и тайну. Но что же тогда ведет нас, чудаков, которые почувствовали веление свыше идти и творить веру: чувствовать, открывать, исполнять, ошибаться и вновь обращаться к богам с безмолвной просьбой дать возможность повторить деяние веры, дабы, наконец, прийти к вдохновляющей истине? Тайна, авторитет и власть — это компоненты старой, изживающей себя религиозной системы. Эта троица есть некий сухой остаток, цель и результат известной «мировой религии». К ним можно добавить еще четвертую 336 составляющую — лицемерие, и еще пятую — укоренившуюся к этой вере у народа привычку. Ибо сегодня, например, многие крестят детей потому только, что так тети и бабушки требуют, на всякий случай крестят, а не по доброй воле и ясности вопроса. Но вернемся к нашим проблемам. Цель, состоящая в господстве над людьми — это ничтожная цель. Она достойна секты, но не действительной религии. Импульс подъема, то духовное строительство, которое происходит сегодня в нашем язычестве, говорит за то, что нам не нужно ориентироваться на три указанные составляющие. В необходимой мере они проявятся сами собой, когда мы сделаем свое дело. И попросим богов, чтобы четвертая составляющая все же обошла нас. Нами двигает не тайная сила, подобная силе масонства и других тайных обществ, хотя мы, порой, и не можем понять и объяснить ее до конца — как не можем понять и объяснить до конца волю родных богов. Нами двигает не жажда власти. Хотя над нами есть Высшая власть, власти, подобной государственно-командной, деспотической, меж нами нет. Нами двигает и не слепое преклонение перед каким-либо авторитетом, хотя все мы почитаем Природу и наших богов. Нами движет стремление к духовной Правде. За это стремление денег не дают, и толпы невежд эту Правду за таковую не почитают. Скорее, наоборот — стремятся задавить. Но стремление к духовной Правде настолько сладостно и неотвратимо, настолько наполняет жизнь смыслом, что преодолевает время, нищету, голод, непонимание, одиночество. 2. Итак, мы не стремимся к власти или духовному господству над людьми. Мы ищем духовную Правду и стремимся привнести ее в жизнь. Цель наша — в объяснении человеку его природного достоинства и
в изменении образа жизни так, чтобы он вошел в гармонию с Природой. Для этого надо закончить первый этап нашего становления. Это значит, что надо узнать друг друга и собрать воедино наши знания и опыт. Собрать их так, чтобы они были доступны всем, кто причисляет себя к язычеству. Чтобы это произошло, должна быть налажена связь между языческими общинами и должна быть организована преемственность результатов творческой деятельности друг друга. Меж язычниками и их доброжелателями должна быть свободная возможность диалога. Вести этот диалог — наша религиозная обязанность. Такая возможность полностью осуществится, когда будут устойчиво выпускаться наши книги, газеты и журналы, открыто и со взаимным уважением полемизирующие друг с другом. Мы еще долго будем уточнять наши частные истины, но это не должно делаться в ущерб общей Правде. Конечно, все это должно осуществляться с подлинной языческой терпимостью. 337 3. Второй этап становления — это донести понимание нашей веры до народа. Нужно изложить основы нашей веры, наши духовные истины в популярных формах. Это сделать так же трудно, как и постигнуть их. Русский народ должен получить, наконец, возможность самостоятельно разобраться, в чем суть его языческой веры, и навсегда отбросить ту многовековую ложь, которой христианство, за время своего идеологического диктата и борьбы со всяким инакомыслием, окружило язычников — как наших предков, так и современников. Но донести суть язычества до народа должны не отрешенные от мира отшельники и не ушедшие в себя волхвы. Это должны сделать живые активисты, ибо наша вера дана нам для того, чтобы жить с нею, а не отрешаться от жизни. Так что второй этап становления — это формирование слоя наших активистов, которые будут идти в народ. Кто-то скажет, что этот период уже начался. Да, это так. Но полноценен он будет лишь тогда, когда будут, наконец, осознаны в должной мере работающие уже сегодня идеи нашей веры. Есть люди, которым надо думать в тиши лесов. Таковы мы сегодня. Это община «Коляда Вятичей» и некоторые другие славянские языческие общины. Наше дело — самое важное на первом этапе становления. На втором этапе будут нужны уже люди другие. Будут нужны организаторы, массовики и хозяйственники. Их дело еще ждет их. Если они не придут, мы так и останемся не понятыми своим народом. Тогда дело наше встанет, и продолжить его смогут лишь будущие поколения. Результатом первого и второго этапов должно быть такое влияние на наш народ, что он станет устойчивой этнической целостностью. Это значит, что для него приоритетными станут свои родовые ценности. Тогда у народа проявится свой национальный и природный способ мышления, народ будет помнить и почитать священной свою традицию, свою историю, наследие своих предков. Тогда он будет почитать свой родной язык, заботиться о родной Природе и своих детях. 4. После того, как произойдет такой поворот в самосознании народа, возможно будет перейти к третьему этапу становления — к решению основных экологических проблем и созданию общества, находящегося в равновесии со своей природной средой обитания. Этот этап предполагает перестройку экономики и полную переориентацию человеческих потребностей: от насильственного стимулирования безмерного потребительства — к духовным и природным ценностям. На самом деле, человек бывает сыт только одной курицей или даже только ее половиной. Заставлять его развивать желудок, чтобы он мог съесть две — это задача, которую ставит перед собой современная потребительская цивилизация, о которой мы говорили ранее. При этом неограниченно растет производство, а человек вынужден стремиться больше 336
«Ливень идёт»
зарабатывать, чтобы больше потреблять. Таков замкнутый круг, базирующийся на основных законах современной экономики. Через одну экономику изменить все положение дел нельзя. Его можно изменить только через веру, которая меняет характер мышления человека, меняет саму систему его приоритетов и позволяет без
насилия над собой выйти из порочного экономического цикла. Современный человек не может совсем отказаться от развития технической цивилизации. Поэтому пусть развитие ее будет эффективным, дабы человек мог удовлетворять посредством нее круг своих биологических потребностей, но таким, чтобы она не губила Природу и его самого. Техническая цивилизация должна предоставлять человеку гарантии, что он будет сыт, одет, обут, будет иметь жилье, работу, досуг, возможность растить детей и давать им образование. Далее человеку нужно быть, по большому счету, здоровым. Это значит быть здоровым и физически, и морально, и социально. Это значит, что, не теряя тех жизненных благ и гарантий, которые дает техническая цивилизация, человеку нужно суметь отказаться от всех ее излишних «благ» и взамен них вернуться к почитанию своей Природы. Сделать это возможно только добровольно, исходя из природной веры. Тогда наступит новая эпоха бытия людей на Земле. Таковы этапы развития природной веры и такова ее цель — спасти человечество от самоуничтожения. Все описанное может произойти только плавно, по мере изменения сознания человека — без какихлибо революционных социальных потрясений. Единственное, что может резко подвигнуть россиян, да и все человечество к поиску такого нового бытия в равновесии с Природой — это очевидная угроза глобальной экологической катастрофы и полного вымирания человека как вида... [2000]
339
Сегодня языческая мысль России подобна кипящему котлу. Мы видим явления новых волхвов и пророков. Видим, как рождаются новые идеи, как отмирают старые. На наших глазах формируется духовная языческая литература. Языческая мысль углубляется, отрабатывается ее гибкость и реакция на события жизни. В широких слоях населения идет признание ее необходимости. Хотя численно сознательные носители языческой мысли представляют совершенно незначительную часть нашего общества, среди них очень велик процент активно действующих, как правило, молодых людей, и относительно мало ведомых — тех, кто идет след в след за учителями. Сегодня каждый язычник — личность. Мы рассматриваем это как позитивное явление — как состояние поиска, и не согласны с расхожим мнением, что в нашем деле учителей нет, а традиции забыты. К нам идет возвышенно думающая и активнейшая часть молодежи. Традиции не забыты, а значит, и учителя будут! В этом нет никакого сомнения. Чего же хотят язычники? Этот вопрос не имеет однозначного ответа, поэтому мы должны коснуться нашей недавней истории. Сегодняшняя волна нашего движения родилась в середине 80-х гг. Тогда разным людям, в разных местах страны, независимо друг от друга, пришла примерно одинаковая идея, которою они приняли за путеводную. Суть ее в том, что наша древняя, данная от природы языческая вера есть та истинная вера, которой должно следовать, а всякие привнесенные извне религии — неприемлемы. Для того чтобы жить праведно и быть счастливым, надо вернуться к вере предков, разумеется, поправленной на наше современное понимание. 340 Почему эта идея вдруг пришла к разным людям примерно в одно время, и они ощутили потребность в язычестве, есть таинство, нам не известное до конца. Мы воспринимаем это как явление, данное свыше. Кто-то из богов забросил эту идею в подсознание людей, и она продолжает и продолжает выходить оттуда в сознание, рождая новые образы и потребность к действию. Из этой идеи разные люди сделали разные выводы, которые образуют как бы две концепции. Первая — это концепция разрушительного характера. Она появилась первой и сводится к тому, что надо бороться с христианской церковью за русскую духовность теми же методами, что и церковь боролась с язычеством, а именно огнем и оружием. Церковь проповедует не славянскую и даже не индоевропейскую религию, а религию, придуманную иудеями. Поэтому мировой сионизм и масонство, заинтересованное в подавлении России, способствует становлению русского православия. Потому борьба обязана быть мирового масштаба и должна быть доведена до конца. Вторая концепция носит созидательный характер. Да, говорят представители этой концепции, бороться за Россию надо. Но, надо сперва знать — как будем жить после победы, за что бороться? А для того, чтобы знать, надо восстановить и осмыслить наше древнее наследие и научиться жить в нем сегодня. Это тоже борьба за Россию. Тогда же, когда мы освоим и обретем должную мудрость, мы сможем ясно понять: с кем и чем бороться и надо ли бороться вообще? Поэтому сейчас главное — это не борьба вслепую, а освоение духовного наследия. Главное — духовная работа. Как видно, эти две концепции содержат в себе конфликт, не разрешенный до сих пор. Всякий, кто
нынче сталкивается с живым язычеством, видит это. То высшее начало, которое возбудило языческую мысль в середине 80-х, очевидно, предусмотрело такого рода разногласие и приняло должные меры. Надо думать, что нас, язычников, неспроста так мало. Нас оказывается достаточно для созидания новых идей, построенных на базе своего наследия, но совершенно недостаточно для военных действий и силовых методов борьбы. При этом даже среди тех, кто понимает себя как язычник — нет единомыслия. Из них нельзя составить полки с рядовыми и командирами — все тут же разойдутся. Из этого легко понять, что проявившее себя более десяти лет назад высшее начало — является миролюбивым и не желает какой-то мобилизации нашего народа, но ждет от него духовного подвига. Можно ожидать, что нас станет много тогда, когда мы найдем все необходимые для созидания истины. Надо ли язычникам объединяться? Для чего? Ответ на вопрос «Для чего?» — позволит понять: как же нам надо объединяться? Объединение по иерархическому — церковному или военному принципу — очевидно, невозможно. Для этого нет и пока не может 341 быть группы великих жрецов, которые пользовались бы безусловным всеобщим авторитетом. Значит, нам надо объединяться как равным, без иерархических структур. Объединение необходимо для взаимного обогащения наработанным опытом и знаниями. Нам также надо знать друг о друге для противостояния репрессивным методам уничтожения, если таковые будут к нам применены. При этом каждая община, группа или отдельный искатель истины могут только добровольно принимать сделанные кем-то другим духовные открытия. Само же заимствование опыта соседей не означает власти одних над другими. К известным ценностям, которые принимаются многими за свои, и которые не приводят к созданию иерархии власти, относится формула: «Природа-Родина-Народ» и знак Коловрата с восьмью спицами. Помимо этого есть еще, по крайней мере, три положения, которые нас объединяют, и которые молчаливо полагаются общеизвестными. Выпишем их здесь, чтобы предложить как базу для объединения. 1. Современная русская народная культура и вера в своей основе определяются дохристианской культурой и верой, которые имеют самобытный источник происхождения и не были заимствованы извне. Иноземные культурные и религиозные влияния на культуру и веру народа дали лишь внешние напластования, которые трансформировались сознанием народа, не затронув самобытных основ. 2. Самобытные основы культуры и веры нашего народа могут быть восстановлены и поняты исходя из исторических и этнографических сведений, из живой современной народной культуры, из наследственных особенностей русского самосознания, из общения с родной Природой. 3. Будущее нашего народа, будущее России, будущее Природы — определяется степенью осознания народом своих культурных и религиозных начал. Вот три положения, с которыми многие из нас будут согласны. Если мы поймем, что это нас объединяет, то разъединяющие силы станут слабее. Наши внутренние конфликты проходят по линии владения истиной и пониманию культурных и религиозных начал. Надо осознать, что эти начала обязаны быть множественными, ибо в разных местах, в разные времена наш народ приходил к разным необходимым истинам. Мы эти начала и не должны понимать как нечто единое, как только одну идею, формулу. Так, мы знаем, что в древности русские племена имели разные обереги, разное мировидение и жили своими индивидуальными укладами. В этом глубокий философский смысл, это не просто известный этнографический факт! Из него следует, что и думали они все по-разному, по-своему. 342 Если есть объединяющие идеи, то возможен и, так сказать, форум. Возможны слеты язычников различного направления без «генералов», где все равны, и каждый будет иметь время показать, на что способен, и прочесть лекцию, просто рассказать о той мудрости, которую постиг. И все это пусть с критикой друг друга, но и со взаимным уважением. Ведь собрались единомышленники! Сделанное предложение об объединяющих положениях для организации языческого форума прошу рассматривать как дополнение к разделу «Что можно сделать?» в «Русском языческом манифесте», изданном обществом «Вятичи» в 1997 г. [1998]
Люди спрашивают нас: кто такие русские язычники? Чего мы хотим? Какие у нас боги? Как можно быть язычником в наше время? Зачем это надо, ведь язычники были «плохими» — жертвы приносили? Нам говорят, что нельзя вернуться в прошлое, что языческие идеи чужды современным людям, и что все это не серьезно. Мы отвечаем: язычество — это серьезно, это не пустая игра взрослых людей. И вопросы, которые вы
задаете, тоже очень серьезные. В прошлое, действительно, из нашего мира вернуться нельзя, но язычество несло и несет в себе такие ценности, которые нужны нам сегодня — здесь и сейчас, и будут нужны завтра. И потому наша вера живет среди нас. Язычество — это вера детства человечества. И если мы пренебрегаем этой верой, мы пренебрегаем своим началом — тем, что лежит в глубине души каждого из нас. Вдали от шума цивилизации — войди в лес, посмотри на воду, потрогай ее руками. Посмотри на свет неба, на формы облаков. Затаись. Прислушайся. Пусть будет свежий и чистый воздух. Вдохни его. Все ощущения Природы, ее жизни — живительны для тебя. Они целительны для твоей души и тела. Ты един со всем этим. Все это живет вместе с тобой. Относись ко всему этому с благоговением. Запомни, что ты увидел, и сравни с тем, что увидишь через неделю, месяц — в этом же месте. И пусть за это время туда не ступит нога разрушителя. Чувство единения с Природой — есть основное языческое чувство. Кто умеет его переживать и радуется ему — тот в глубине души язычник, каким бы богам он ни поклонялся, вернувшись в город. 344 II Основная масса людей — бессознательные язычники. Язычество начинается тогда, когда человек понимает свое единение с Природой. Когда он находит в ней духовное начало и вступает с ним в диалог. Многие люди могли бы начать такой диалог, но их разум не позволяет сделать это. «Нет, — говорит разум, — там никакого духа, там не с кем беседовать, а есть только твое воображение!» На самом деле, у разума аргументов никаких нет. Такое мнение разума — это прагматическое суждение, привитое цивилизацией. При этом разум ведет себя не честно, поскольку он опирается не на свои высшие достижения, а на низшие — поверхностные. Когда человек оказывается на грани диалога с Природой (например, вы попали в очень дремучий лес), то догадка, что вас окружает кто-то понимающий и следящий — пугает. Разум, чтобы не испугаться, убеждает вас, что тут никого нет, что бояться нечего, и потому диалог вести не с кем. Сознательное язычество начинается тогда, когда человек перестает прятать свой первобытный страх под «разумными» мыслями. Когда дает возможность выйти своим страхам наружу, чтобы убедиться: в Природе есть духи — по-своему разумное живое начало. Страх же перед ними со временем рассеивается. Что говорит опыт встреч с духами Природы? Опыт говорит, что они не рядятся в туники, подобно ангелам на картинках. Действительно, не воспринимаем мы духов своими пятью чувствами. Но зато от общения с ними мы получаем здоровье и творческое вдохновение. Так что последствия общения с Природой ощутимы и материальны. И если вы будете упорно утверждать, что никакого духовного начала в Природе без человека нет, то поверьте, ни здоровья, ни вдохновения у вас не будет! III Древние люди безусловно верили в то, что Природа наполнена живым началом, которое управляется богами. Такая вера естественна для человека, и тот, кто это отрицает — насилует себя. Ученые показали, что язычество среди древних народов держалось до той поры, пока они существенно зависели от Природы. А как только у них развивались социальные отношения, и главным для них становилась не Природа, а социальный гнет и политика, то они обращались к так называемым мировым религиям. Мировые религии поставили социальные отношения выше отношений человека и Природы. Высшей ценностью для богов мировых религий являются пирамиды их собственной власти. Жрецы мировых религий объявили языческие религии порочными, несовершенными и устаревшими. 345 Все рассуждения о преимуществах религий единого бога, требующего себе абсолютного почитания, не имеют никакого обоснования. Единственное их преимущество — это религиозное обоснование централизованной власти государства. Основным аргументом таких религий всегда был костер инквизиции. Но вот эпоха человеческой зависимости от Природы «кончилась». Россия и Европа прожили более тысячи лет, официально не оглядываясь на Природу. Что мы имеем? Европа лишилась своего естественного ландшафта. Россия, к счастью, не лишилась, и только потому, что не хватило сил его искоренить. Земля наша отравлена. Природа больна. За ней болен и человек. Мы задыхаемся от удушливых газов и отходов, которыми наградили свою Матерь-Землю. Если так будет и далее, мы в следующем веке все вымрем! Природа — это Храм богов. В наших ощущениях нам дано постичь лишь малую часть этого Храма. И Храм этот сделан не для потребления человеком. Это только в Библии сказано человеку: проклята земля за тебя, владей ею до апокалипсиса. В действительности, человек введен богами во Храм — Природу Земли. Осквернить Храм у нас нет права. Природа и Земля — священны! Даже еще в 20-х гг. XX в. крестьянки не разбивали комья земли во время засухи — ведь от этого
Матери-Земле больно, говорили они! Сегодня же изуродовать экскаватором прекрасный уголок леса считается обычным делом. И рука ни у кого не дрогнет. Совесть ни в ком не шелохнется! А это ведь — религиозное преступление. Грядет экологическая катастрофа! Затраты на сохранение экологического равновесия экономически не оправданны. Мировым религиям, христианству, нет до этого дела. Конечно, отдельные церковные деятели в России выступают за бережное отношение к земле и лесу. Но в христианском писании, в сути самой этой мировой религии — никаких экологических идей не заложено. Поэтому и противостоять гибели Храма Природы от рук человечества оно не может. Без истинной веры люди совершат самоубийство через грех уничтожения Храма. Может ли быть тогда прощение нам, святотатцам? Остановить катастрофу может только религия Природы. Такая идея, которая видит в Природе высшую ценность. Высшую ценность в Природе видят язычники. Поэтому сегодня вопрос стоит так: либо человечество вновь вернется к ценностям природной религии, к язычеству, либо позорно вымрет. Чтобы язычество действительно помогло спасти Храм Природы, оно должно быть своим, домашним, национальным, а не взятым из Индии или Греции. В нем должен быть собран весь опыт общения народа со своей Природой. 346 Так что сегодня язычество не только актуально. За ним будущее. Конечно, из нашего язычества мы почерпнем в первую очередь то, что для нас первостепенно важно сегодня. Мы наследники нашей веры. И мы пользуемся своим наследством в соответствии с нашими нуждами. Это естественно.
IV Кто же наши боги? Ответить на этот вопрос кратко нельзя. В наших учебных заведениях преподают целые курсы о чужих языческих религиях и крайне мало говорят о своей, будто ее и не было вовсе. Скажем здесь краткое слово о наших богах. Есть древнейшие Матери, что живут на небесах и хранят рождающее начало. Они не сходят с небес, не участвуют в земных событиях, они тысячи и тысячи веков делают одно и то же дело. Рождают и рождают жизнь на Земле. Древние новгородцы видели, как из облаков выпадают в леса маленькие зверята. До сих пор мы говорим, что маленьких детей приносят в дома аисты. И хотя буквально эти слова выглядят сказкой, мы все же признаем, что тайна зарождения жизни — одна из великих тайн мироздания. И жизнь является в наш мир не только благодаря отцу и матери, но и благодаря всей Природе, благодаря третьему началу, которое славяне понимают как богинь Рожаниц. Они матерями стали всех раньше. И Мать Сыра-Земля — одна из них. Рожаницы — богини эпохи матриархата, определяют устойчивость Мира. Помимо них в Мире есть силы двух богов: Рода и Чернобога — созидателей и соперников, которые ведут смену человеческих поколений, времен года, дня и ночи. Благодаря им происходит эволюция Мира. Второе имя Рода — Белбог. Изначально, когда Земли еще не было, был бог Род. Он держал в себе свет, а вокруг была тьма. Из тьмы вышел Чернобог и сказал, что он часть Рода. Тогда вместе стали они творить воздух и воду, а изпод воды вышла Земля. Чернобог видел, что Род творит лучше него, и хотел превзойти Рода. Род же не опускался в своем мастерстве, а Чернобог не мог превзойти его и был не доволен этим. Когда стало им ясно, что достигли они предела своего мастерства, то решили создать себе помощников, чтобы те продолжили их замыслы на Земле. Тогда Род породил богов: Святовита, Сварога, Белеса, Перуна, Стри-бога-Похвиста, Семаргла, Даждьбога, Хорса. И богинь: Мокошь, Ладу, Лелю. И вдохнул свой дух в землю и воду. И сказал: продолжайте на Земле дело мое, творите себе помощников, каких потребуется. 347 Увидев это, Чернобог также сотворил себе помощников: Морену, Морока, Погибель, Кощея, МорозаКорочуна, Бляда, и многих других божеств, о которых мы сейчас не помним. И сказал им: делайте дело мое. И стали дети Рода творить, а дети Чернобога разрушать их творения и творить по-своему. Тогда начался на Земле разлад. Увидев это, Род окутал Землю своей волей и велел этой воле появиться во всяком живом начале. И сказал, что это есть Закон Жизни, который назвал справедливостью, а мы зовем Нравственным Законом Рода. Создавая новые образы, Чернобог слепил из глины и лыка людей. Но не было у него силы вдохнуть в них жизнь. Увидев это, Род вдохнул в них бессмертные души, и люди ожили. Тогда Род и Чернобог научили их своему знанию. Приняв его, люди начали жить и плодиться на Земле, начали знакомиться с земными богами. И совершили все те дела, которые мы называем историей. Таково древнее учение. Бог Род в чем-то может быть сравнен с христианским Саваофом. На эту тему велись дискуссии между иерархами церкви и волхвами в X-XIII веках. Чернобог же не может рассматриваться как Сатана, как исключительно противник Рода. Чернобог становится противником творений Рода в той своей
части, которой овладела зависть к творческим успехам Рода — Белбога. В ней Чернобог выступает как несправедливый разрушитель и носитель зла, давший Погибель и Бляда (бога обмана). Главные идеи нашего древнего знания таковы. В Мире есть конфликт противоположных начал. Он появился как результат творческого состязания потомков Рода и Чернобога. Если Род дал Солнце, день, тепло, сухость, то Чернобог дал Луну, ночь, холод и влажность. И так далее. Все явления Природы имеют свои противоположные стороны. При видимой взаимной борьбе этих противоположных начал, они взаимно гасят друг друга — так, что возникает гармония бытия Мира, в которой свое место занимают и жизнь, и смерть. Таков результат сотворчества богов. И человек оказывается участником этого сотворчества, ибо он был порожден богами для продолжения начатого ими акта творения на Земле. В этом смысл бытия человека. Из мыслящих существ, богов и духов — он оказался ближе всех к материальному миру. Он сам на половину состоит из вещества материи. Поэтому он лучше всех других богов и духов способен освоить мир вещей. Человек призван богами строить и творить на этом свете то, чего они сами до него не сделали!
348 Человек — творение и Рода, и Чернобога. Потому на Земле он не может жить в вечном свете или вечном мраке и принадлежать только одному из этих богов. Ему более всего естественна смена дня и ночи, смена сезонов года. Человек так же имеет в себе смену внутренних душевных состояний. Он имеет мысли, которые могли бы принадлежать Роду или Чернобогу. Бытие человека в равновесии и гармонии с Природой естественно. Мы, язычники, стремимся к этому состоянию и называем его Дарна96. Это состояние доставляет человеку здоровье, долголетие и душевную радость. Дарна — это не расслабление и безделье. Это размеренный труд, здоровое мышление и спокойный образ семейной жизни в согласии с ритмами своей земли.
VI Противостоя Роду, Чернобог создал божеств насильственного разрушения творений Рода. Так, в Мире, наряду со Смертью, убирающей с Земли все отжившее, он создал и Погибель — божество, убивающее живое и здоровое, должное жить по замыслу Рода. Деяния Чернобога привели к появлению мирового зла. Оно возникло из его творческой зависти и признания своей слабости перед Родом. Именно поэтому язычество учит людей поклоняться Роду, а не Чернобогу. Зло — это то, что в конечном итоге оказывается враждебным жизни и человеку. Человек творит зло, когда следует за некоторыми из потомков Чернобога. Что есть добро? Добро есть жизнь и все то, что она утверждает. Жизнь в Дарне является искусством избежания зла и победы над ним. Но когда люди и народы утрачивают Дарну, они могут попадать под власть злых потомков Чернобога и стать проводниками их воли. Сегодняшний экологический кризис должен рассматриваться как наступление зла, которое через людей исполняет свое предназначение. Язычество, как вера и система знания, существует для того, чтобы объяснить это людям. Так надо для продолжения жизни. Язычество требует от человека занятия принципиальной позиции по отношению к злым порождениям Чернобога. Язычество учит, что им противостоит нравственный закон Рода, который дошел до нас через волшебные русские сказки. В этих сказках герой проходит через ряд испытаний и остается жив или погибает — в зависимости от уровня своего нравственного начала и уважения духов Природы. Для того, чтобы это увидеть, достаточно перечитать, например, общеизвестную сказку «Морозко», где уважающая природного духа девушка награждается, а изнеженная и не владеющая нрав96
Или, по-русски, Лад.
349 ственным законом — гибнет. При этом сам дух — Морозко — порожден Чернобогом. Этот закон сказки можно назвать суровым — преступивший его, как правило, погибает. Но такова земная жизнь. Закон Рода дает меру для жизни и смерти — так, чтобы вечной оставалась жизнь. Такова и детская сказка. Чтобы остаться живым и счастливым, надо уважать Природу, ее богов и духов. Нужно следовать своей языческой вере.
VII Язычество говорит, что высшей ценностью для человека является его родная Природа, за которую он ответственен перед богами. Задача язычества — сохранять искусство и традиционное знание, позволяющие народу жить счастливо в обыденной жизни и выживать в тяжелых ситуациях, которые нам выпадают. Не случайно язычество всегда тяготело к возделыванию земли. Кто умело возделывает свою землю, тот не пропадет при любом внешнем неустройстве: Мать-Земля ему пропасть не даст. Это важно и нужно помнить во все времена. Языческое знание всегда было записано в народной культуре. Поэтому говорить о народной культуре или традиции без признания за ней языческой основы — бессмысленно. Ибо все народные праздники — это, прежде всего, языческие праздники. Все народные обычаи — это, прежде всего, языческие обычаи, обоснованные верой. Все волшебные сказки — наша мифология. Предки оставили нам возделанную землю, свой дух, свой опыт и свой могучий язык.
Поэтому каждый русский человек знает свое родное язычество много лучше, чем сам думает. И если это понять, то сразу отпадает много нелепых вопросов, и распадаются злостные выдумки, которые сочиняют заблудившиеся люди. Быть язычником — значит уметь сделать правильный выбор, уметь бороться за память, здоровье и силу своего народа, за целостность своей земли. Быть язычником — значит верить и знать, что этого требуют от нас наши боги. Так верим, так делаем, так говорим и так пишем. Слово крепко. Слава богам русским! [1999] 350
1. Думаю, многие люди согласятся, что мы находимся у границы глобального кризиса европейской цивилизации. На наших глазах истощаются природные ресурсы, разрушается экологическое равновесие Земли, и гибнут традиционные культуры, определяющие самобытность европейских народов. Разрушение традиционной культуры сопровождается разрушением родовых устоев общества, в рамках которых всегда, все тысячелетия существования человечества, происходило его воспроизводство. Потеря родовых устоев означает, что традиционные ценности, такие как семья, брак и рождение детей, становятся в обществе второстепенными. В результате общество забывает поучения предков, не создает семьи, не рождает детей, и вымирает даже в благоприятных материальных условиях. Сегодня такая ситуация наблюдается и в Европе, и у нас в России. Экологический кризис в значительной степени упирается в кризис родовых ценностей. Ибо идея, что после нас хоть потоп или трава не расти, обязана кризису родовых устоев — человеку безразлично, каково будет его потомкам. Весь глобальный кризис цивилизации обусловлен экономической выгодой. Поэтому экономический, не затратный выход из него невозможен. Идеология и религия европейцев и российского общества в значительной степени обслуживает экономические интересы, и потому мирятся с положением дел и очень вяло реагируют на симптомы грядущей экологической и этнической катастрофы. Это означает, что для выживания нам требуется новая или хорошо забытая старая идея. При этом если Западная Европа худо-бедно понимает встающие перед ней проблемы и на косметическом 351 уровне поддерживает свою экологию и как-то заботится о культуре и традиции государствообразующей нации, то в России, кажется, не делается ни то, ни другое. 2. В этой ситуации естественно приемлемым оказывается возвращение общества к тем традиционным ценностям, которые объединяются для нас в понятии язычество. Язычество это, с одной стороны, религия, в которой понимается, что мироздание — это дом и тело богов. С другой стороны, это родовое учение, которое объясняет человеку его место в мире и его обязанность продолжать род на земле. Таким образом, язычество, с одной стороны, проповедует сакральность Природы, и делает все экологические преступления религиозными преступлениями. С другой стороны, оно требует сохранения родовой этнической традиции как высшей ценности, как богоданной. Это заставляет считать, что кризис всей Европейской цивилизации обязан забвению язычества и извращению представлений о нем, как исключительно о какой-то грязной магии. 3. Чтобы язычество смогло войти в систему высших ценностей современного общества, нам требуется миф, который может быть сегодня признан. В этом вопросе мы сразу же оказываемся перед проблемой нашего современного разума, который низводит и девальвирует все мифы, оставляя лишь меркантильные ценности. Такое положение дел не случайно, и оно лишь в малой степени является наследием советской эпохи. Из деятельности средств информации однозначно следует: нынешнее общество очень боится, что приоритеты сознания народа перейдут из области материального потребительства в область мифов или духовных ценностей. Пространство высших ценностей всегда ограничено. И если будет расти духовность Общества, то рекламируемые предметы потребления не попадают в систему высших ценностей. В результате их покупать не будут. А это опять же не выгодно экономически. Средства массовой информации делают сознание народа примитивным и предсказуемым — исключительно потребительским. Проповедуя языческий миф, приходится объяснять людям, что не
все в нас сплошь обусловлено материальной выгодой и рациональным суждением. Часть нашей души нуждается в эстетическом, духовном знании, которое не может быть оценено критическим разумом, а без него жизнь становится не интересной, даже бессмысленной. 4. Опишем современный языческий миф, который разделяется современными языческими общинами («Коляда Вятичей», «Родолюбие» и др.). Так же он не вызывает принципиальных возражений у сложившегося в Москве «Круга Языческой Традиции», объединившем ряд языческих об352 щин Москвы и России. Частично он изложен мною в брошюре «Дарна, или учение о жизни в Природе» (2000). Миф базируется на утверждении, что народ жив, доколе он не утратил своего языческого знания. Это знание умещается в сказках, фольклоре, языковых выражениях, древних предметах быта и традиционных народных праздниках. И верно обратное: если народ жив, то его языческое знание не утрачено, и оно может быть восстановлено как система. Иное дело, что народ может не осознавать, что в основе его внутренней жизни лежат древние родовые отношения. Задача современного язычества сделать это бессознательное знание сознательным. В основе языческого миропонимания лежит миф о творении мира. Знание этого мифа позволяет выбрать жизнеутверждающую систему ценностей. Кратко изложим его. Сотворение мира (мы обращаем внимание на приставку «со-» , которая означает участие многих) началось когда возле извечного Белбога появился другой, именуемый Чернобог. Различные варианты этого мифа представлены во втором томе А.Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу», в книгах Н.М. Гальковского «Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси» , и в других изданиях. Все они были записаны этнографами со слов народа в северно-русской, украинской и белорусской глубинке в XIX в. Фрагменты мифа повествуют, что в начале Белбог сидел на воздухе и был белый свет от лица его. Не было ни неба, ни земли, ни моря, ни облаков, ни звезд. И все окружала тьма, о которой наш народ спрашивает загадкой: «Какая вещь не рождена, не сотворена, ни каким-либо искусством сделана?» И окруженный тьмой, произнес Белбог: «Будет хрустальное небо, и будет Зоря, облака и звезды». И тогда ветры дунули из недр своих, и Ирий насадился на востоке. Сел Белбог в Ирии. Голос его был в колеснице огненной утвержден, а молния — слово из уст его исходила. Потом увидел он, что из воздуха явилась вода, и плавал по ней Чернобог черным гоголем — запутался он в тине морской. Тогда сел на воду Белбог белым гоголем и спросил Чернобога: «Кто ты есть?» И ответил Чернобог: «Аз семь бог». Тогда спросил его Белбог: «А как же меня назовешь?» Чернобог ответил: «Ты бог богам и господь господам». И тогда сказал Белбог: «Понырни в море и с именем моим вынеси мне песку и кремень». Нырнул Чернобог в море и под водой сказал: «Беру тебя, земля, на имя господне и мое!» Но когда вязял он со дна песок и понес его вверх, то весь его вымыло водой. Второй раз нырнул Чернобог и опять остался без песка. И только в третий раз, когда сказал он, что берет землю от имени одного Белбога, то сумел вынести песок и кремень, но не весь его отдал, а часть утаил во рту. 12 - 3244
Белбог же бросил землю на все четыре стороны. Сказал: «Будь земля толста и просторна», и она начала расти. Росла она и во рту у Чернобога. Тогда он стал выплевывать ее, и из этого получились на Земле горы и ямы. Выросла земля до непомерной величины и разделила мир на две части: надземную, что под небом, и подземную, что под небом иным. Обоим божествам надземная часть Земли показалась удобной для творчества. Если Белбог творил прочные и ровные плодородные земли, то Чернобог творил пустыни и горы, а там, где протыкал землю насквозь — появлялись гнилые болота и озера без дна. Обустраивая Природу, Белбог отделил от себя великих богов. Имена их: Святовит, Белее, Перун, Даждьбог, Мокошь, Лада, Леля и другие боги. Белбог получил среди них имя Род. Чернобогу в его делах так же понадобились помощники, но он не знал, как их добыть или сделать. Однажды, мывшись после трудов на небе в бане, Белбог уронил вниз куски лыка от мочала, пропитанные своим потом. Их подобрал Чернобог и сделал из них людей, но не смог вдохнуть в них души. Узнав об этом, Род дунул им в лицо и вдохнул души. После этого оказалось, что по смерти душа человека идет на небо к Белбогу-Роду, а тело — к Чернобогу. Чистые души возвращаются обратно на Землю для нового рождения. Со временем, потомки Рода породнились с людьми, и через это люди обрели совершенство телесных форм. Русские люди знают, что среди них живут потомки Даждьбога и Белеса. По этой причине мы не можем говорить, что человеческое тело и душа отличны как черное от белого, или что они обязаны находиться в конфликте. После сотворения людей Чернобог не получил для себя вечных слуг, поскольку живые люди стали служить Роду, а по смерти их тела разлагаются и участвуют в иных формах жизни. Чернобогу достаются тлен и кости мертвецов. Доставалось ему навье — то, что оставалось от людей на Земле
после жизни. Разлагающееся тело имеет свою жизнь в нави, которая может составлять века, но она так же ограниченна, как и жизнь земная. Решив, что Род обманул его при творении людей, Чернобог изошел черной желчью, набрал в ладони воды из болота и брызнул ею за спину. Из каждой капли брызг появился бес, который когда возрос, то и самого Чернобога слушать не хотел. Со временем заполнились Земля и Небо нечистью, и не пожелал Чернобог унять ее злодеяний. Тогда Род обрушил на нее силу белых богов. Они очистили от нечисти Небо и загнали ее под Землю. Туда же пришлось уйти и Чернобогу, где он установил свое царство. Так подземный мир стал миром Чернобога, нави и нечистых духов... 5. Часть этой легенды мы знаем со слов жреца XI в. («Повесть временных лет»). Похожая легенда о сотворении мира и человека в начале XX в. бытовала и у северных угро-финских народов. Подобный миф использо354 вался и манихеями. Отразился он и в книге Мельникова-Печерского «На Горах», где описано, как в сарообрядческих скитах тлело это древнее языческое знание, но уже в извращенной форме. Там оно требовало от праведников участия в ночных игрищах, ибо ежели плоть от дьявола (в такой ипостаси понимался Чернобог) — то ему ее надо и отдавать. Днем же требовалось усердное моление христианскому богу (в такой ипостаси на Руси стал пониматься Род), потому что душа в человеке от небесного бога. В наиболее конфликтной форме этот миф использован в зороастризме, где светоносный добрый Ахурамазда словом творит ангелов и вселенную со всеми ее благами. А источающий тьму злой Ариман создает нечистых дивов и стремится захватить Небо, портит творения Ахурамазды, влагая в них зародыши зла и болезней, и даже огонь осквернил дымом. Отразился этот миф и в Библии. Древность его не поддается оценке. Вероятно, она исчисляется десятками тысяч лет и принадлежит доарийской эпохе, когда плотность населения Европы и Сибири была незначительной. 6. Согласно мифу, Род создал воду, твердь и душу человека. После этого он в значительной степени прекратил свои божественные деяния, предоставив творение великим богам — своим детям. После этого Чернобог соревновался уже не с Родом, а с его детьми — как в вопросах сотворения мира, так и в отведении места человечеству на Земле. Чернобог действительно по-своему стремился опекать людей, проявляя этим заботу к своим творениям, а отчасти стремясь взять творческий реванш. Отдельные легенды говорят за то, что обретенные людьми блага получены как от Чернобога, так и от Рода. Например, деревянный сруб без окон был дан людям Чернобогом. Род же прорубил окна для света. Теперь люди живут в домах с окнами, но в гробах (домовинах, отданных нави) окон не делают. Мировое зло произошло от творческой зависти Чернобога к творениям Рода. Стремясь исказить изначальный замысел Рода, Чернобог все же сотворил помощников, коим также отдал часть власти над миром. Чернобог трудился над разрушительным началом, ставя себе цель перетянуть ценности мира в навь и этим доказать слабость творений Рода. Он создал Смерть и Погибель, создал богов лжи и пороков, создал духов болезней. Это привело к мировому конфликту, который оставил темный след в истории человечества как время потопов, оледенений и всевозможных бедствий. Но сегодня все это кончилось. В нашу эпоху Род и Чернобог пришли к паритету, а мироздание к равновесию, в котором разрушители и созидатели уравновешивают друг друга. Таким знает мир наша человеческая история. Правда, нельзя исключать, что глобальный кризис нашей цивилизации означает вступление в новую фазу отношения богов. Слишком большой разрушительный потенциал накоплен человечеством. Будущее ведомо одному лишь Роду. 12' 355 7. Какие выводы сегодня мы можем сделать из этого мифа? Мир динамичен. Если мы видим, как вокруг нас нарастает деструктивное и разрушительное начало, значит, потомки Чернобога берут верх над потомками Рода. Такое неоднократно было в истории, значит, надо ожидать и обратное явление. Нам не надо бояться апокалипсиса. Вечность мира обусловлена совершенством творений Рода и его потомков. Величайший творец не мог создать несовершенное, смертное произведение. Всякая гибель и разрушение — лишь до времени. Исторически, торжество зла на Земле оказывается очень кратким. Данная каждому из нас душа предполагает, что будет продолжать волю Рода на Земле. В этом смысле уход от земной жизни в любой монастырь не является религиозной задачей. Язычество как учение дано нам для того, чтобы мы выбрали правильную стратегию жизни в этом земном вечном мире. При этом нам естественно ориентироваться на деяния потомков Рода. Ориентация на потомков Чернобога ведет людей в мир Чернобога — в навь. Он прельщает людей средствами потребления и благами, перед которыми многие из людей устоять не могут. Но этому противостоит уже само знание мифа Творения. Согласно мифу, людям надлежит, во-первых, почитать Природу, ибо через это почитается Род — ее прародитель. Во-вторых, человеку надлежит хранить память о деяниях и мыслях предков, ибо они
несут память о первопредках богах. В-третьих, людям надлежит заботиться о своих потомках, ибо Род желает вечного бытия мира. В-четвертых, людям надлежит познавать мир и созидать новое. Через это Род и боги углубляют свое знание мира, а люди участвуют в творчестве богов. Именно поэтому творить и познавать — биологическая потребность человека. В конечном итоге, человек, следовавший этим четырем правилам, обретает счастье и смысл жизни. 8. Язычество не обещает появление Ирия на Земле. Человек оказывается между двумя началами: добрым и злым, созидательным и разрушительным, жизнеутверждающим и мертвящим. Каждому предлагается сделать свой выбор. Язычество говорит, что лучшее состояние человека в земной жизни — это состояние Дарны (термин введен литовскими язычниками, переводится он как «гармония»). В Дарне человек не ищет конфликта между созидательным и разрушительным началом мироздания, а стремится к их паритету, равновесию, при котором эти противоположные начала компенсируют свою односторонность. Ибо коль мир земной сотворен разными божественными началами, то лучшее бытие в нем и предполагает, что эти начала оказываются в наилучших отношениях. При этом потомки Чернобога выступают не как разрушители здорового мира, а как устраните ли того, что отжило свое время и в согласии с волей Рода уходит в навь. 356 Но случается и так, что и личная и общественная Дарны разрушаются. Гармония противоположных начал сменяется конфликтом, погибает то, что, казалось бы, должно жить. Возникает впечатление, что системы ценностей рушатся, и тогда люди становятся перед выбором: каким богам следовать? Потребительское начало современной цивилизации берет свое начало от Чернобога, и лишь люди, осознающие языческие начала мироздания*, понимающие суть бытия, способны разумно и добровольно ограничить себя. Человек безусловно нуждается в благах цивилизации, но они нужны лишь как средство для облегчения жизни, а не как самоцель. К этим пояснениям и должна сводиться работа языческого мифа в современном обществе. Сегодня ценностные приоритеты людей должны сдвинуться в область творчества и сохранения традиции — нашего языческого наследия. Это будет способствовать восстановлению Драна и счастья. 9. Мы видим, что современное язычество противопоставило себя цивилизации. Сделало оно это для ее же блага, для спасения нашего народа от вымирания. Мы хотим, чтобы цивилизация изменила себя без революций и катаклизмов. Мы хотим ограничить власть потомков Чернобога и вернуть мир к равновесию и гармонии. Именно поэтому язычество в наше, казалось бы, культурное время гонимо. Средства информации регулярно выдают за язычество различные извращения на манер сатанизма или политического экстремизма. Очевидно, что гонимо язычество несправедливо, и происходит это по воле потомков Чернобога. Важно, что как спасительная идея, оно принципиально не может происходить из идей самой нашей цивилизации, которая уже очертила для себя сроки бытия (истощение ресурсов планеты произойдет до конца века). Но спасительная языческая идея обязана храниться в древней традиции, быть внутри нас, ибо такова воля богов. Сегодня это подтверждается стремительным ростом числа языческих общин именно в крупнейших городах, там, где цивилизация сильнее всего разрушает человека. Подтверждается это и через разрушение лжи о нас, через очищение образа нашей древней веры и нашего древнего знания. [2002]
357
/Экспедиционный отчет общества «Вятичи», август 1997 г.,
Предисловие Литовское общество «Ромува» пригласило русских язычников к себе в гости на слет с 11 по 17 августа. Такие слеты общество проводит ежегодно и приглашает на них единоверцев со всей Европы. В отчете описано -как происходил этот слет, каковы его итоги, излагается почерпнутая на слете информация. 11 ABRfCTA
Максим Васильев, Вадим Казаков (старейшина Калужской общины), Виктория Маслова, Лаймутис и его жена Лариса выехали из Москвы поездом №5 в Вильнюс в 17.17 десятого августа. Одиннадцатого августа в 0.17 я (Николай Сперанский) сел в тот же поезд в Орше, Максим выдал мне мой заграничный паспорт с визой, билет был отдан проводнику ранее. Утром нас разбудила белорусская, а затем литовская таможня. Таможня занимается лишь тем, что взимает деньги с проводников, которые были ими получены от «челноков». Многочисленные тюки следуют из России в Литву без всякого досмотра. Мы заполнили декларации, но никто их не смотрел. Вокзал в Вильнюсе — я стоял на этом перроне 23 года назад. Вопреки обещанию Лаймутиса, никто нас не встречал, и у нас было время обменять деньги и ознакомиться с автоматическими дверьми, которые сами откры358
ваются, когда к ним подходишь. Местные деньги — это литы и центы, один лит приравнен к 1500 рублям. Меняли доллары на литы, а на обратном пути — оставшиеся литы на рубли. В местном банке за доллар дают рублей больше, чем в России. Наконец, появляется наш микроавтобус. Шофер — хороший парень, зовут Вилюе. Мы заезжаем за тремя молодыми женщинами, которые, как позднее выясняется, язычницы и певицы, и едем за 100 км от Вильнюса в деревню городского типа Ушпаляй. В Литве мало лесов, местность холмистая, деревень мало, но зато полно хуторов. Иной раз с холма их видно сразу штук пять. Вдоль больших дорог хутора через каждые полкилометра. Заборов нет, подсобные постройки стоят далеко от усадьбы, много коней и свободных пастбищ. По дороге останавливаемся у озера с прозрачной водой, купаемся, завтракаем в харчевне, что стоит тут же на холме. Харчевня построена год назад, на почетном месте — старинная прялка, звучит музыка — не поп и не рок, а национальная; предлагается пиво, подается картошка с сосисками. Лаймутис за всех платит. Рядом второе озеро. В Ушпаляе нас останавливают длинноволосые ребята в черных майках с изображениями черепов и скелетов. Выясняется, что это «свои», а я подумал, что это какие-нибудь скандинавы. Директор ушпальской школы — молодой человек с бородой — отвел нам комнату в каком-то летнем доме, где стояло семь кроватей с тумбочками, два стола и ни одного стула; устроились хорошо. Мои надежды увидеть западных язычников не состоялись. На слет приглашались многие с запада, но кто — мне так и осталось не известным. Насколько удалось понять ситуацию — все, кто на западе интересовался литовцами, у них уже побывали раза два, изучили их обряд, удовлетворились и поленились приехать еще раз. Если бы они знали, что приедут представители России, то, может быть, кто-то и приехал бы поглазеть на нас, но это не было известно, а если и было, то «продавать» нас как «зрелище» литовцы бы не стали, народ все же деликатный и себя уважающий. С нами заранее был договор, что я читаю лекцию на вольную тему, а Вадим Казаков выступает с информационным сообщением о становлении языческого движения в России и проводит обряд по калужскому образцу. На слете от запада был какой-то бывший солдат вермахта — Фридрих, он на старости лет решил проехать по местам своей боевой славы. Была перезревшая, сложная девушка Эдда из Австрии. Ее печатные материалы появлялись в немецком языческом журнале «Хугин Мунин». Через нее «Ромува» поддерживает связи с западными организациями. Были на слете поляки. Главный и старейший из них — Станислав Подшебовский из Вроцлова. Он рассказал, что кто-то разгромил язычников в Белоруссии, так что их лидер Федор Кушкуревич прячется в 359 Польше. Вот потому и нет белорусов на слете. По-видимому, разборка носила не политический, а экономический характер — Кушкуревич коммерсант. Казаков сказал мне, что Станислав — «польский Доброе лав». Еще от поляков был молодой, красивый, высокий парень в черном. Он без конца носил на руках какую-то польку. С ними было еще несколько бритых ребят, тоже в черном — как выяснилось, у них стригутся при посвящении. Было еще несколько человек из Латвии да еще мы. Вот и все гости заграничные. Остальные — активные члены Ромовы, плюс всякого рода интересующиеся случайные люди от других языческих организаций Литвы. Некоторых из них организаторы слета сами не знали. Просочиться любой агентуре на слет было не сложно, слет был абсолютно открытым и пристойным. Всего было человек 70, всех их приютил ушпальский директор, который тоже язычник. Городок Ушпаляй был явно удивлен появлению множества праздного народа, среди которого многие ходят в белом или черном, но отношение населения к нам я так и не узнал. В 20.00 Йонас Тринкунас — староста слета и глава «Ромувы» — собрал нас всех для разъяснения дальнейших действий. Оказалось, что завтра вечером будет литовский обряд по случаю открытия слета, всем быть в ритуальной одежде. Предполагается также выступление поляков и русских — когда, пока еще не ясно, полякам надо срочно ехать на какой-то другой слет. Ежедневно до обеда будут кружки (изготовление украшений, древний танец, биоэнергетика, литовская вера), после обеда — лекции и экскурсии.
12 Августа Перед изложением событий этого дня — хочу записать ряд обрывочных сведений, которые сейчас уже неизвестно, когда были получены, и неизвестно, в связи с чем. Они есть в моих черновых записях и сами по себе заслуживают фиксации. 1. От Станислава Подшебовского (он — знакомый Вадима, носит перстень со свастикой), стало известно, что в Польше есть четыре языческие организации. Это они сами; «Костел», что смешивает язычество с христианством; «жиды», которых поддерживает Сорос; и «профессора», которые имеют подход к язычеству более научный, чем духовный. Вообще, тех язычников, которых поддерживает Сорос, никто не любит, и в Литве их тоже принимают за «прокаженных».
2. Народный танец преподавала приятная женщина — Вергиния. Я показывал ей ковш своей работы. Она сказала, что у них все, как и в России, мастера не могут заработать на пропитание, и она сама зарабатывает далеко не преподаванием танцев. Понял, что торговлей. 360 3. В У шпале течет река Швентоя — Святая. Всего в Литве около пятисот мест с названием «святое». Река не широкая, прозрачная вода почти сразу у берега по пояс, мелкого камня дно, длинные водоросли, в них было приятно путаться — как в женских волосах. По берегам растет мята. В реке купались каждый день. Литовский обряд будет проходить недалеко от этой реки, в месте с названием Крокуле. Там священный источник со священным камнем. Туда приносили дары и ползали вокруг камня на коленях. В Белоруссии была аналогичная традиция — когда приходили на капище с просьбой и жертвой, то сперва обползали на коленях трижды вокруг каменного алтаря или идола, прежде чем осмелиться попросить богов о чем-либо. Вставать на колени — это выражение согласия в своей подчиненности, покорности — практиковалось независимо от христианства. Возле Крокуле, у брода через Швентою, нищие странники собирались на братчины по каким-то своим праздникам. Это говорит за то, что в Литве был институт странничества (как в России и в Индии). 4. В следующем году Галина Лозко от киевской «Громады Православия» предлагает устроить славянобалтийский слет на Украине. Я предложил Йонасу идею слета в Москве — так, чтобы гости жили по домам у язычников — гостиницы очень дороги. Приличный зал для собраний я предложить не смог, небогато оказалось и с местами для экскурсий. Что есть тематического в Москве, вроде громового камня в Коломенском или курганов в Царицыно, каменной бабы у дома Пашковых, языческого раздела в историческом музее? В принципе, за Московской общиной остается возможность приглашать или не приглашать следующим летом к себе гостей из-за рубежа. Говорить об этом надо с Йонасом. 5. На Западе существует сильное «кельтское» движение. Оно имеет центр в Рейкьявике. Зарегистрировались они в 1972 г., как раз тогда, когда у нас прикрыли «Ромуву» за языческую деятельность. Изначально «Ромува» существовала как организация, изучающая фольклор и народные традиции, и формально остается таковой и ныне. Группа внутри «Ромувы», занимающаяся язычеством, называется «Ромова». Кельтская организация в Рейкьявике называется «Асатру». Она имеет доход от организации свадеб по языческому исландскому обряду. Это языческое венчание имеет юридическую силу, и к ним едут венчаться миллионеры из Америки. Говорят, когда министр в Исландии собрался, было, отказать в наделении «Асатру» такой привилегией и занес руку, чтобы поставить на прошении запись «отказать», грянул гром. Министр опешил и написал: «разрешить». Во главе «Асатру» стоял некий белобородый старец с благородным взглядом, но он умер. Теперь стоит мужик с черной бородой, именуемый Йормондур Инги (Инги — фамилия). Лаймутис обозвал его для простоты «Йогуртом». Этот Йормондур (Ермундур — в другом произношении) 361 ставит целью охватить своим влиянием всю Европу, по крайней мере, ту ее часть, где читают Эдду и поклоняются Одину. Он выпустил карту мира, где указана граница, в которой сейчас развивается религия Одина, на месте России по этому поводу стоит знак вопроса. Думаю, кельтов в России найти проще, чем продолжателей национальной веры. В Каменце в 1994 г. был съезд язычников, на котором был избран верховный совет с Йормондуром во главе. Якобы, ему принадлежит фраза, что Европу можно объединить только родственными связями. (Многое из того, что пишется в этом отчете, есть сделанная на скорую руку запись беглых, синхронных переводов, в основном, с литовского, любезно сделанных Лаймутисом и Вацлавом, поэтому возможны неточности.) 6. Помимо «Асатру», в Европе существует еще религиозное движение «Викка» («Wicca»), которое, как и «Асатру», выпускает толстые книги. По объему литературы нам до них ползти и ползти. Правда, литература да магия — это, порой, все, что у них и есть. Йонас неоднократно отмечал, что славяне и балты отличаются от западного народа тем, что имеют живой фольклор и чувственное восприятие Природы. Этого там как раз нет. «Викка» характерна тем, что в ней смешаны все древние культы. Это еще не установившаяся система уже сухих взглядов носит общемировой характер, эклектична и не имеет конкретной национальной, местной принадлежности. Это религия европейских ведьм. 7. Светлана Вешнякова — Комсомольск-на-Амуре — самая восточная славянская община. До обеда я вырубал изваяние. Меня об этом попросил Вадим, да и сам я решил, что чем быстрее дело будет сделано, тем лучше. Обговорили вопрос. Получилось так, что должен быть бог с рогом и мечем. По моим понятиям, это Святовит, которому пришло время поклониться здесь, в западных землях, по случаю сбора урожая. Как раз по этому случаю жрец и прятался за пирогом, и спрашивал: видят ли его? Жрецом в нашем случае был Вадим. Он назвал праздник — Спожинки, попросил нас выучить молитву из своей книги и об имени бога имел какие-то свои представления.
Мы выбрали длинное бревно из дров, что запас для школы директор, я унес его в местный олешник, что за мельницей, и там молча рубил его часа 4-5, оставшись без обеда. Потом накрыл рубашкой и принес в комнату. Вадим нашел, что идол недостаточно выразителен, тогда я усилил теневые места квасным суслом. Получилось хорошо. Позднее он был установлен рядом с нашим жилищем на поляне в пятидесяти метрах от закрытой православной церкви и в полукилометре от действующего костела. Народ на слете решил, что идол был привезен из России, нам надоело их разубеждать в этом. Вырубать идол пришлось срочно, чтобы поляки присутствовали на русском обряде. К сожалению, этого не получилось. Из-за недостатка орга362 низации время нашего действия неоднократно переносили, так что мы совершили обряд вообще за день до отъезда. После работы я пошел под ясень, где этнолог и биоэнергетик Вацлав (Вацловас Микайленис) рассказывал о литовском язычестве. Там же был и Стасис — приятный пожилой человек из Каунаса, что оказался знаком с моей книгой. Позднее он критиковал мое лекционное выступление. Вацлав поведал, что: 1. Древние понимали энергетический оборот, который происходит подобно круговороту воды в Природе. Так, в 8-10 м от дуба они возжигали костер. Костер есть проводник их обращения к небу, место психоинформационного тока вверх, в Космос, к богам. Оттуда происходит возвращение — ответ богов в виде аналогичного тока на землю через дуб. Дубы, вообще, как правило, растут на местах энергетического стока с неба в землю и усиливают этот сток. Вайделот, стоявший у костра и вопрошавший волю богов, оказывался помещенным в этот энергооборот и познавал все его содержание. Так делались вещие предсказания. Дуб, получая энергетический поток из космоса, не только отдает его земле, но и разбрасывает его вокруг себя, поэтому стояние у дуба бодрит. Также бодрит и стояние у березы, а угнетает стояние у осины и тополя. Ель выполняет ту или иную функцию — в зависимости от того, куда ориентированы концы ветвей. Если ветви подняты, то ель — энергетический донор. 2. Жил-был король ужей. Он полюбил (королеву?) Эгле, и она стала его женой. Она родила от него двух сыновей и двух дочерей. Люди узнали об этом, и это им не понравилось. Уж вынужден был покинуть свою семью и уплыл в море. Эгле раз в неделю приходила к берегу, произносила заклинание, и уж приплывал. Заклинание знали и их дети. Их стали пытать, чтобы выведать заклинание. Младшая дочь не выдержала и сказала. Тогда люди двинулись к берегу, произнесли заклинание, и уж выплыл. Его порубили мечами. После этого Эгле превратилась в ель, сыновья — в дуб и ясень, дочь — в березу, а выдавшая заклинание дочь стала осиной, листья которой все время дрожат. Так лес и ужи в нем стали жить своей жизнью, а люди — своей, и они не могут понять друг друга. Хотя Эгле и превратилась в ель, она продолжает существовать в некоем ином, духовном пространстве как королева ужей. Эту легенду мне некогда рассказывал и Лаймутис. Говорят, известна она и на Полесье. 3. Еще в XVIII в. в лесах Литвы устраивались облавы — охоты местных дворян на белых стариков, которые были поставлены вне закона. Эти белые старики были вайделотами — литовскими жрецами. В то время считалось, что если ты говоришь по-литовски, то ты язычник. Структура литовского языка такова, что непрерывно надо обращаться к языческим 363 образам. Так, например, если есть возле большого озера малое озерко, то это в литовских языковых формах будет выражено как родственное отношение между старшим — большим и младшим — меньшим озерком. Приличным считалось говорить на польском и немецком. Среди литовцев до сих пор остается ощущение неполноценности своей национальной культуры. Старики устраивали тайные святилища, они всегда составляли пару: дуб — огонь, или камень — огонь. В камне обычно имела место выемка или специально сделанное углубление, где накапливалась роса или дождевая вода. (Один такой камень лежит в старом Вильнюсе на своем древнем месте, другие перенесены в столичный музей из деревень — я их там видел.) 4. Языческая вера более совершенна, чем христианство. Ежели у христиан — только крест, то у язычников — все свято, и это выражается символами, в которых все стороны одинаковы — крест с равными сторонами, т.н. крест Мары, солярные знаки, и др. Мировоззрение, в котором все уравновешено, находится в гармонии, называется Дарна. Дарна у Вацлава — центральное понятие. Вечный свет — плох, как и вечная ночь. Хорошо, когда имеет место их удобное совмещение, которое и есть Дарна. По Дарне, нет такого плохого, что не вывело бы к чемуто хорошему. Нет абсолютного добра и зла, и нет разделения богов на злых и добрых. Дарна — это когда все своевременно, и когда во всем соблюдена мера. Когда все в мире происходит само собой — естественно, и ничто, даже смерть, не рассматривается как насилие. Человек счастлив, когда он пребывает в состоянии Дарны. Он знает время, когда он умрет, и приглашает по этому поводу
родственников. В жизни все у него само собой получается. Задача языческой веры — как раз в том, чтобы создавать и поддерживать это состояние. Не во все исторические эпохи это возможно. Но мир тяготеет к состоянию Дарны. Если человек не выполнил своего дела на земле, он переходит в веле, через некоторое время возрождается и продолжает дело. (Так, кто-то сказал, что освобождение Литвы от СССР производили литовские партизаны 1948 г., которые вновь воплотились на своей земле.) Дарна — не только покой, но и творческое созидание, и битва с врагами. Всякое дело может совершаться в состоянии Дарны или вне его. Состояние Дарны — это осознание того, что совершаешь естественное действие, которое надо совершать для бытия мира. У христиан (католиков) нет доброго понимания мира, поэтому их стоит жалеть, как заблудших и утративших Дарну. 5. Древние разделяли время года на зиму и лето (Морена и Лада, у литовцев Мара и Лайма). Позднее появились весна (Леля) и осень (Мо-кошь). В литовской вере четыре основных праздника — на равноденствия и на солнцестояния. 364 Весеннее равноденствие — Великодень, когда умирает зима и рождается лето. В этот день на землю приходят велы. Белы — духи с неба, подобие наших русалок или южных вил. Как душа входит в тело, так и они ввязываются, впутываются в мир и в нем начинается жизнь. Вербное воскресенье — это праздник велес (т.е. вел-русалок). Распустившаяся верба — свидетельствует о том, что они вернулись, и потому праздник Дарны — Великодень, Вербное воскресение. Летнее солнцестояние — Праздник росы, катание по росе. Купала. Осеннее равноденствие — прощание с велами. Зимнее солнцестояние — кормление предков и домашних ужей кутьей и двенадцатью различными блюдами. В ужах — души предков, дети играли ужами — это дедушки и прадедушки. Ужи ловили мышей, но со временем их из домашнего хозяйства, по требованию костела, вытеснила кошка. Уж на груди — помогает от астмы. Ночью они заползали в постели, со змеями спали. (Эгле тоже спала с ужом.) Предки живут в запредельном — за водой, за горой; живут хорошо и спокойно, кто сколько хочет, но это для чистых. 6. Литовская песня сохранилась как языческая, поскольку ее католики только запрещали, богослужение на литовском не велось. В Клайпеде оказались протестанты. Они быстро переложили веру христову на местный язык и стали сочинять песни на литовском для христохваления. В тех краях литовская языческая песня не сохранилась. История учит и тому, какими приемами надо истреблять культуру! Йонас говорил мне, что их вера невозможна без песни, смысл этого он передал мне позднее, 18 августа, в совершенно случайной обстановке, когда вел машину. Вацлав практически не говорил о богах, по-видимому, он принадлежит к той ветви язычников, которые исходят из народного мировоззрения, в котором нашлось место велам, примерно равным простонародному сознанию, но не оказалось места великим богам, вообще говоря, оторванным от народного быта. Перед литовским обрядом было выступление поляков. Им, конечно, из самых простых соображений, стоило задержаться на один день, и выступить отдельно. Весь народ собрался на поляне, где через два дня будет установлен наш идол. Его можно было бы и просто вынести, но выяснилось, что поляки — народ не столь традиционный. 17.00. Поляки: девять человек в черном, две девицы, несколько отдельно от всех — Станислав (он один остался на слете до конца). Говорит старший из девяти — красивый и высокий — Вильчан (т.е. волк). Он носит должность казначея всепольского отдела какого-то филиала. Со365 ставляют все они воинское братство. Понятие братства наиболее соответствует польскому духу. Зарегистрировались в 1996 г. Рыцарским орденом они себя не называют. Их оружие: меч, топор, лук. Есть у них какая-то своя борьба. Есть вече, слушают мнение старших. Женщины тоже владеют оружием. Называются они: «Объединение родной веры». Началось все из Вроцлова. Сейчас есть организации в Кракове и Познани, где издают журнал. На обложке журнала изображен Свентовид на коне, едет слева направо, держит в руках рог, подпоясан длинным кушаком. Их общество существовало до войны, но после прекратило свое существование. В их обществе много людей старых и молодых, а людей возраста между 30 и 40 годами — нет. Они разъезжают по европейским съездам язычников, так, были в 1994 г. в Каменце, были год назад в Дрездене, и теперь, вот, куда-то торопятся. Им пришлось создать свои обряды. Основа веры — Триглав. Символ — три дубовых листа, расходящихся радиально, на каждом из них три стрелы: золотая, белая и медная. Это символизирует три мира: мир богов, мир людей и землю. Или: рождение, жизнь, смерть. Выходят три стрелы вдоль листьев из одного кольца. Золото — вера, серебро — братство, красное — борьба, кольцо — основа
веры. Нет борьбы без братства. Познань, откуда сами ребята приехали, приняла этот символ, а потом уже вступила во Вроцлавское объединение (связались со Станиславом). 4-7 августа этого года в Сувалах, на земле ятвягов, прошел съезд славянских язычников. (А кто был от России?) Было на слете 30 человек. Был совершен обряд в честь погибших ятвягов. Через год, в замке ужасов, что на горе в Сувалах, назначена новая встреча. Помимо мечных действ, они еще занимаются музыкой. Исполняют языческую музыку на современных гитарах. Есть такие музыкальные темы, как «Гибель пруссов», «Перун есть мног». Так что перед нами — гусляры и бойцы, а девы у них — вокалистки. Вильчан — с длинными волосами, на шее висят идолы, как большие клыки: идол Триглава, бога света и кремень. 19.00. Литовский обряд. Народ собирается на поляне, только у половины есть ритуальная одежда. Черное польское братство вынесло большой белый флаг с красной птицей (?) посередине. На литовках латунные украшения под XII в., на головах шапочки. Идем через Ушпаляй возле костела — через мост — за город 2 км до большого камня, что лежит у вала городища XII-XV вв. Кладем на камень руки. Кое-кто, как требовал Йонас, прихватил с собой дары, их кладут тут же. Этот камень в духовном пространстве есть лодка с двумя Лоуме — речными девами. Они слышат людей и выдают каждому по своей женской прихоти. 366 Подымаемся на городище. Сверху вниз трубят в трубы Йонас и еще четверо ребят, звук превращается в мелодию, потом к нему привыкаешь, а потом он обрывается. Солнце к закату — пора на молебен. Йонас и вся «Ромова» поют песнь, смотря прямо на — все еще яркий — свет, и явно растворяясь в нем. «Солнце ходит вокруг зорьки (звезды Венеры) и любит ее!» — может быть, такие слова в их песне? Содержание песен есть сакральная ценность «Ромовы». Сколько раз я ни пытался выяснить — каков в ритуальных песнях текст, мне обычно вежливо объясняли, что есть лучшие знатоки. Лучшие же знатоки говорили, что сейчас не время, и они сделают это позже, а потом «забывали» это сделать. Этот важный вопрос будет рассмотрен ниже. В действительности, содержания и текста как такового может и не быть! Содержание в существенной степени заменяется наборами слов, не имеющими перевода, но имеющими чувственное наполнение. Этот факт дурачит и не удовлетворяет формальное сознание. Сам по себе он чрезвычайно важен. Он означает, что, по крайней мере, литовское язычество в своей сути строится на невербальных структурах, от чего, например, полностью отказалась современная промышленная цивилизация. Такое невербальное общение сохраняется в сфере искусства, но наиболее насыщенно проявляется в общении с детьми до года, которые не умеют говорить или как-то дать указание — что им надо. Потом, когда ребенок взрослеет, его невербальный контакт с миром сперва развивается вместе со словесной активностью, а потом уступает логике, слабеет, уходит вглубь сознания и остается там навсегда, проявляясь как интуиция, чувство. Литовские песни всегда содержат уменьшительно-ласкательные слова и обороты, что явно свидетельствует о стремлении затронуть самый глубинный, опорный пласт сознания, заложенный в раннем детстве. Подлинная вера опирается именно на этот пласт сознания. Спустились с городища по пологому склону, прошли по полю к реке Швентое. Тут совершалось приношение даров реке. Трое женщин с цветами поют о деве, которая у реки жалуется, что ее жгут огнем, делают из нее стрелы. Она срезает и бросает в воду свои волосы. Женщины подходят к воде и бросают в нее цветы. Вскоре после этого народ решает купаться. Мужики раздеваются донага и ныряют в реку. Хоть и говорили, что в этом месте брод, а глубина реки не меньше, чем в Ушпаляе: брод, видать, размыло. Нахожу задержавшиеся на береговых травах цветы и отправляю их далее по течению. Идем к роднику и священному камню. Они — на огороженной христианами территории с редкими соснами и с каплицей на замке. За решеткой — лик, к которому не обращаются, и которого как бы нет и не было. Все место без присмотра — у нас бы каплицу давно взломали, а лик украли. Другой лик висит на дубу высоко, он плохо заметен, но тоже удивительно, что висит. Здесь же и языческие святыни, тут и будет кульминация обряда. 367 Девы-вайделоты долго возжигают костер на сложенном из камней жертвеннике. Часть веток костра образуют «шалашик». Камни взяты тут же из родника. Дев четверо, активно пользуются спичками. Наконец, костер горит и будет теперь гореть семь суток, в течение всего времени слета. Девы поют — все время повторяют что-то короткое огню по очереди — так, что одна кончает, другая продолжает, третья начинает. Вначале не понять — как это делается, да и само то, что звук гуляет по кругу — не доходит сразу. Такая форма пения называется сутартиния, сутартиниос. В огонь бросается зерно. По большому кругу народа, что стоят вокруг, ходит чаша с родниковой водой и хлеб — народ причащается. Каждый подает другому чашу противоположной стороной, от которой пил, с поклоном или словом. Вайде лоты идут к камню, кладут на
него цветы и зерно и так же вчетвером поют ему долгую песнь. Сумерки; костер на жертвеннике все ярче. Поляки собираются продолжить свой обряд. У огня становятся несколько, но потом остаются трое: Станислав, Вильчан и один из стриженых парней — самый здоровый и злой. По такому случаю они натянули на свои черные одеяния какие-то белые простыни — как крестоносцы на латы белые одежды. Тут я, наконец, уясняю себе, что Вильчан ходит в волчьей шкуре вниз от пояса и без штанов — так, что колени у него голые, а на ногах что-то высокое, кожаное. Поднесли бело-красное знамя. В руках у троих оказались факела. Станислав гордо и уверенно положил его в огонь, то же сделали и оба других. Но — чудо! Не горят факела, особенно у Станислава. Время идет, все молчат, огонь горит, а факела — никак. Напряжение. «Не горит, видать — грешен!» — вырывается у меня тихо в адрес Станислава Подшебовского. Народ оборачивается ко мне с суеверными вопросами на лицах — что я там понял? Вот дурная ситуация! Приходится всех тихо успокаивать. Наконец, два факела горят, третий остается в костре. Поляки достают какие-то бумаги и начинают по ним читать клятвозаговорный текст. От их троицы явно потянуло запахом черной магии. Читали заклятия на огонь. Это, де, сила, которая проводит человека через рождение, жизнь и смерть. Это сила, которая берет за руку и ведет в навь через жизнь. Листы текста клали в пламя, брали другие и снова читали. Сожжение текста выглядело красиво. Потом странно пели псалом: «Огонь — наша сила. Вода — наша кровь. Земля — наше тело. Ветер — наш дух!» После Вадим устроил хоровод с ручейком.
13 С утра — лекция по краеведению: «Что есть основа народа, его образа жизни?» Лекцию читает женщина-этнограф. В Литве тоже исчезает этническая культура, как и во всем мире. Деревня рассматривается ею как текст культуры. Как его читать, на что обращать внимание? Направления чтения: 368 1. Вид, характер ландшафта населенного пункта (ландшафт определяет культуру). 2. Архитектура, планировка деревни, деревья, огороды, мосты, лодки. Как в этой среде человек взаимодействовал с каждой вещью в течение года? 3. Характер и типы людей, их функции в обществе. Кто что делал, как распределены авторитеты, кто за что отвечает? 4. Традиционные промыслы, новые формы занятий. 5. Формы общности, социальной организации, как они эволюционируют. 6. Язык — как говорят, как называются места. Все это называют текстом культуры, который читается не один год. Текст этот вписывается в текст области, края, страны. Культура как вода — ручьи образуют реки. Так можно спроецировать весь опыт народной жизни в мир небольшой территории. Это так называемый этнокосмологический подход к изучению культуры. Другая лекция была посвящена астрономии в рамках этнокосмологичес-кого подхода — роль светил в бытии. От нее остались бредовые записи. Описывалось влияние фаз месяца на рост растений, частоту заболеваний, на творчество и логику. Существует ряд добрых молитв, обращенных к «юному королю» — Месяцу. Лунный свет, падающий через щель на человека в полнолуние, может привести его к помешательству, он же тупит острые предметы. Звезды не действуют на землю, а действуют на душу. «После войны не было звезд», — звезды меркнут с гибелью человека. Подымая взгляд к звездам, человек обретает равновесие, и т.д. Много обрывков легенд, связанных с небом остались так мною и не понятыми. Что-то о семи звездах созвездия Сенокосца, в него входит Солнце 23 апреля, по нему устанавливали время посевов. Всего литовцам было известно четыре созвездия. Языческие данные о небе носят характер материала наблюдательного и поэтического. Типа: пастухи гонят козла вокруг березы, чтобы выпал снег (чтобы работу кончать, т.к. их оплата не за дни, а за сезон), козел — некое созвездие, появление которого говорит за зимнее время. Двенадцатиконечный крест Мары был истолкован как символ звездного неба. 14.00. Поход на городище Пилякальпис, что означает «Замковая гора». На ней стоял замок «Шеменешки». Он был окружен двумя кольцами сторожевых башен с радиусом примерно 7 и 15 км. Идем пешком 7 км. Осматриваем разлом геологической породы, сформированной ледником. Литовцы считают себя потомками первых людей, пришедших сюда вслед за отступающим ледником. Таявшие ледники образовывали огромные озера и реки, которые и закончили формирование того ландшафта, который мы созерцаем с высокого холма. Холмы, холмы. Приходим на городище, его форма классическая, как и у Труворова в Изборске. Сверху видно километров на 10-15. Есть особое ощущение застоявшегося времени, ко369 торое трудно описать, и которое возникает в таких местах. Литовцы поют. Кто-то случайно начинает, а другие естественно подхватывают. Спускаемся в деревню. Здесь я сталкиваюсь вплотную с Эддой, которая села на завалинку у амбара. У нее в качестве оберега Мьельнир — молот Тора из серебра. Пытаюсь говорить на ломаном английском, пытаюсь понять природу знаков на молоте. Она спрашивает о моем отношении к Луне. Я говорю, что нейтральное и, наверное, зря. Договариваемся о встрече после ужина. Вечером после ужина Эдды не обнаружилось у себя. Позднее она скажет, что была на танцах, которые
преподавала Вергиния, но я знаю, что там ее тоже не было. Зато была первая четверть Луны. Вероятно, она ушла колдовать куда-то на реку. Выяснив, что Эдды нигде нет, я ушел к источнику — посмотреть, как вайделоты поддерживают там огонь, захватив с собой, на всякий случай, спички. Костер горел. Мне не удалось посидеть в одиночестве. Приехал Йонас с каким-то мужиком, и мы беседовали о том, что всякое проникание имени Христа и христиан в язычество имеет самые дурные последствия и недопустимо из-за неизбежной подрывной христианской деятельности. Потом они уехали, но пришла вайделота. Я беседовал с юной девушкой в теле, что имеет джинсы, протертые на коленях. Через несколько дней мне предстоит столкнуться с ней опять — уже на празднике пития пива. Ее палатка стоит здесь недалеко на горе.
14 Августа Утром читал лекцию литовец, живущий ныне в Америке, по имени Дунзила. Потом выступал я, говорил общие слова о становлении язычества в России, конкретно о «Вятичах», читал лекцию о мистериях. Потом выступал Вадим, рассказывал об общинах России. После обеда ходили и ездили за 8 км смотреть мыс, уходящий далеко в озеро. Литовцы отмечают всякие необычные объекты Природы, подозревая, что именно там древние и поклонялись богам. По дороге восходили на еще одно городище. Обратно шли с Максимом одни — надоела толпа. Последний раз завернув к озеру, нашли когда-то ухоженный родничок. Потом выяснилось, что с дороги в его сторону указывает гора камней, убранных с поля. Я понял это потому, что в свое время, на Кольском, сложил каменный указатель, направленный в сторону тропы через непроходимый кустарник. Лекция Дунзилы о литовских богах: В исторический период мы уже не находим кастового разделения на пахарей, воинов и жрецов. (А было ли оно вообще?) Из хроники XV в. известно, что в VI в. некие народы через Готланд вошли в Пруссию и создали там государство, в котором главным жрецом 370 был некто Брутянис, который звался Криве Кривейте (Судья Судей). Условия этой веры были таковы, что мог быть только один религиозный центр с тремя божествами: Перкунасом, Пеклосом и Патримпасом, владевшими небом, подземельем и поверхностью Земли. Все вместе они являли собой единое божество Диеваса. Центр назывался Ромово. Там рос дуб, на котором были помещены их идолы. Королем того народа был Вайдевутес, его сына звали Литвас. От этого имени и пошла Литва. До появления индоевропейцев в Европе была т. н. матрическая культура. В то тремя было мало железа, и женщины руководили во всех сферах. Переходный период в Европе был короток — около 500 лет. На территории Литвы этот процесс растянулся на тысячелетия. Люди из Готланда со своим троебожием, по сути, вступили в религиозный конфликт с матрической верой, где во главе пантеона стоит великая богиня или несколько Рожениц. В Литве до сих пор сохранился фундамент матрической культуры. Сегодня просматриваются три группы божеств: 1. Божественная семья с хозяйством. 2. Матери-богини. 3. Надприродные силы. Подробнее о них: 1. Семья — это: Перкунас, Сауле (Солнце в женском образе). Дочери Сауле — Зорьки, Месяц (Микулис — охраняет на войне), звезды. Есть еще дедушка (?) Свет — Диевас — божество небесной горы, он же нищий дедушка, он же Мороз — зимой, он же Патримпас — бог урожая летом. Сауле едет в карете с белыми конями, а зимой — на оленях с девятью рогами. Ночью плывет на ладье, разливается по водной поверхности. К Солнцу обращаются в утренней и вечерней молитве. Перкунас — небо, дождь, небесный судья. Восстанавливает порядок в семье и хозяйстве. Не начинай пахать до грома! В семье все делают, что делают на земле землепашцы. 2. Матери-богини: Жалина (Зима) и Лайма (Лето). Лайма, вместе с этим, одновременно и богиня судьбы, доли, любви, счастья, рождения. Гельтина — худая, без мяса. Убивает, жалея, исполняя волю Лаймы — судьбы. Жемина — Природа-Мать. (У латышей есть, например, мать молока, чукчи придумали мать парохода97 — схема мышления похожая.) 97
Если сам пароход — это реальное транспортное средство, от прихода которого зависит жизнь на побережье океана, то мать парохода — уже существо плана духовного. Прибытие парохода — дело не всегда предсказуемое, и обращение к матери парохода может его ускорить. И так не только у чукчей. К деревням Терского берега Кольского полуострова уже сорок лет плавает теплоход «Юшар». Автор был свидетелем того, с какими чаяниями и переживаниями жители побережья ждут корабля. — Прим. автора.
371 3. Надприродные силы. Вельянис — черный подземный бог. Собирает души и ведет на небесные поля. Он же — глупый черт, которого всегда одурачивает селянин. Лоуме — помогает женщинам, но ее надо остерегаться, как и Вяльниса. Если они делают работу, то не могут остановиться и вредят. Вельянис древнее Пеклоса. От Лоуме страдают мужики — их соблазняют
распутные бабы. От Вяльнеса — алкаши соблазняют баб, случается насилие. Сайтманас — нечто вроде домового. Все это боги хаоса, переходного периода к Дарне. 22.00. «Совет мудрых» — так иронически обозвал Лаймутис наше собрание. Плотная программа слета «Ромувы» не позволила собраться в этот день раньше. Обсуждение проекта соглашения заняло много часов, которые пришлось оторвать от своего сна. Продолжался совет и вечером 15 августа, но основные вопросы были решены тогда, в ночь с 14 на 15 августа 1997 г. В учительском помещении местной школы собрались семеро представителей от Литвы, Латвии, Эстонии, Польши и России. Низко висят лампы с абажурами в клеточку, мягкие кресла, большой стол, тишина. На стенах пейзажи, написанные широкой кистью. Председатель — Йонас Тринкунас. Суть его вводного слова следующая: западные европейцы, собираясь на аналогичные слеты, создают всякого рода объединительные документы. Объединение идет туго. Так, попытки объединить языческие группы Германии имели место в течение ста лет. Всякое объединение рассматривается вождями групп как утрата их суверенитета и передача части своей власти лицам, которые этого не заслуживают. Тем не менее, европейцы продолжают искать пути к единству, поскольку чувствуют в этом необходимость. В значительной степени эта необходимость связана с противостоянием христианскому давлению, как со стороны католической церкви, так и со стороны протестантов. В последние годы выдвинулись объединения, основанные на национальных и исторических традициях, такие как «ANSE» (Германия), «ASATRU» (Исландия), «Диипетес» (Греция). Есть предложение: также создать объединение балтийских и славянских языческих организаций для взаиморазвития. На данном собрании мы можем предложить проект такого объединения, а не создать само объединение. Это связанно с тем, что, во-первых, создав проект, и поработав в рамках этого проекта, окажется необходимым его уточнять. Во-вторых, представители не всех стран здесь присутствуют. Существенным является то, что западные язычники не чувствуют природных начал и воспринимают язычество как абстракцию в кабинете. У представителей восточной Европы понимание язычества более связанно с Природой, с фольклором и праздниками, происходящими в природной среде. Поэтому кажется естественным создать восточноевропейское объе372 динение по такому признаку. При этом западная Европа уже сделала много шагов к объединению, для нас же это — первая попытка. Здесь же было решено, что нас объединяет: 1. Природная языческая вера, происхождение, географическое соседство, близость по мироощущению; 2. Сохраненная языческая традиция, связь с Природой, благородные устремления и образ жизни; 3. Стремление защититься от разрушающего влияния чужеродных религиозных культов и государственных бюрократических структур. Основы нашего сотрудничества: Единство в понимании необходимости сохранения разнообразия своих национальных традиций. Терпимость и взаимопонимание. Развитие наших культур как общечеловеческого богатства. Осознание опасности увлечения интернациональными формами магии и оккультизма, отвлеченным мифотворчеством, политическими играми, искусственным смешением религиозных традиций. Направления деятельности: 1. Религиозная и благотворительная; 2. Организационно-информационная; 3. Научная и культурная; 4. Психосоциальная и экологическая (экология Природы и человеческой души). Овращение
Предлагаем создать Европейское Природное Религиозное Объединение (ЕПРО), которое должно стать форумом для всех европейских живых и возрождающихся языческих религиозных организаций и групп. В Объединение так же могут вступать местные и региональные языческие объединения, основанные на национальных и исторических традициях. Наше предложение основывается на проектах, которые выдвигались в последние годы в Германии, Греции, Исландии, Литве. Мы, собравшиеся в г. Ушпаляй (Литва) представители Литовских, Латвийских, Эстонских, Польских, Российских языческих движений, от имени балто-славянских регионов, объединяемся. Для создания ЕПРО представители балто-славянских общин создают балто-славянский координационный центр в г. Вильнюсе по адресу Йонаса, 373
15 августа В этот день были лекции по ритуальному танцу, по травам, поход к костелу, в стену которого вмурован камень, напоминающий голову ужа. Я, вместо похода, заседал на собрании по созданию ЕПРО. Вечером было наше выступление — обряд Спожинки на капище. К идолу от церкви мы с Вадимом
приволокли большой плоский камень — жертвенник, еще Вадим выложил из зубчатых камней круг для костра. Вообще, в стране камней — Литве — бесхозных камней не оказалось. На палку Вадим насадил навер-шие — получился посох. Достали зерно. Выучили молитву из его книги. Вся эта подготовка была проведена за несколько дней заранее, поскольку время нашего выступления до конца было не установлено. В последний момент, вечером этого дня, весь народ вдруг ушел чествовать какую-то бабушку, у которой сегодня день рождения и которая пишет сказки не о тридевятом царстве, а об Ушпаляе. Мне показали перекресток, где происходило одно из событий ее сказок — все рядом с ее домом. Такое внимание к самобытному творчеству правильно и прекрасно, но мы лишний раз понервничали. Вадим устроил действо по своему калужскому образцу, оно содержало те элементы, которые были на Купале этого года: народ стоял полукругом, всех обсыпали зерном, обходили с караваем хлеба, на него клали руку и наговаривали или просили, обходили с ритуальной чашей, бросались вверх русские монеты (они тяжелее литовских, в тысячу раз дешевле, а литовцам они интереснее), собирались жертвы, клались в костер и на жертвенник, читались молитвы. Квас разливал Максим. Вадим сказал ему, что как я покажу тебе пальцем — неси мне бутыль, ибо на капище лишних слов говорить нельзя — вот чудак. Квас Вадим настаивал несколько дней, концентрат привез из России, все окно было заставлено батареей бутылок. Квас народу понравился. После этого действа были устроены игрища: «конное ристалище», «бой мешками» на узком бревне, хоровод, где «утица» убегала от «селезня». Потом, вечером, у другого костра была устроена игра в ручеек. Мне досталась Вергиния, и я ее целовал. Тогда же вечером через Станислава Подшебовского объяснял Эдде, как приготовить квас из сухарей и дрожжей, подарил ей оберег, а Вадим выменял у нее на древние пуговицы серебряный Мьельнир — так что она осталась в моем обереге. Данные из лекции по ритуальному танцу. Данные обрывочны, поскольку и сам материал обрывочен и недостаточен, так что он дополнялся материалами иных культур. Рассматривать древний танец просто как подражание животным — неверно. Эта примитивная позиция длительное вре374 мя безраздельно господствовала в науке. К таковым относятся только охотничьи танцы. Вообще, танцевальное движение есть магическое движение. Оно бывает связанным с движением Солнца и небесных светил, и служит вызову сил Природы и побуждению ее к смене времен года. Танец является неким подражанием богам, обращением к ним. В движениях танца как-то проявляется божество. Везде, кроме как у христиан, боги танцуют. Существенной характеристикой таких религиозных танцев является их симметричность, которая сочетается с ритмом музыки и пения. К такой симметрии относятся просто хороводы и хороводы с несколькими участниками внутри большого круга, которые так же сохраняют симметричную фигуру — треугольник, четырехугольник. Группа танцующих может образовывать фигуры типа свастики (современная полька сохранила нечто подобное), так же свастики образуются руками танцующих. Танец может отражать процесс мироздания — переход от космического хаоса к системе. Это, в частности, до последнего времени сохранялось у исламских дервишей. Танец сочетается с узорами на тканях. Оказывается, древний орнамент на поясах — это как бы ноты, по которым можно танец восстановить и через которые можно к этому танцу добавить игру флейты. Такой реконструкцией танцев по поясам танцовщиц занимаются в Латвии. Вообще — песня, танец и плетение связаны не только взаимным отражением, но и на магическом уровне. Так была устроена племенная память! Хоровод — каждый не индивидуум, а только все вместе — единица. В нем происходит высвобождение подсознания. Еще это и образ солнечного колеса, катящегося по склону неба. Дурной человек в хороводе не должен был быть. Попы с VI в. заменили хоровод крестным обходом церкви. Танцы имели гадательный характер. Проход через ворота в хороводе — проход в иной мир. Кто как-то ошибался в игре — тот.считался с отметиной при гадании. Устраивались гадательные танцы и при похоронах. Некий танец надлежало исполнять отцу семейства, и семья смотрела, как это происходит. Из лекции по травам: прием лечебных трав сопровождался ритуалами при совместном участии целителя и больного — действие трав дополнялось психическим убеждением больного в том, что началось его исцеление. Использовались сложные комбинации десятков трав, которые явно помогали. Выбрать такие комбинации практически невозможно путем опытного подбора — механизмы выбора этих комбинаций были какие-то иные. Ничего о девяти волшебных травах, типа разрыв-травы, огоньтравы, одолень-травы, не говорилось, такого набора магических трав у литовцев, похоже, нет. 375 16 АВГУСТА
С утра была лекция местного художника — резчика и экстрасенса. Он режет некие балтские мандалы. Показал мандалу восточную и свои. Говорит, что мандалы для балтов традиционны. Но восточная мандала зовет внутрь, а его — плоские, никуда не уводят. Это вовсе и не мандалы — действие их совсем другое — это почувствовалось, но об этом не говорили. Некоторые свои деревянные мандалыобереги он тут же раздал на лекции, я подарил ему один из своих оберегов. Он качал маятник над пирамидой с вершиной и без и говорил, что с вершиной колебания благоприятны. Исследовал биополя своих учеников (школьников). Результат: из 93 человек у 20 — поля сильные, это означает, что они талантливы в чем-то, у 61 человека — средние, у 3 — слабые, у 4 — очень слабые, такие люди не самокритичны — «трава», у 5 — вообще нет человеческого биополя, их ничего не интересует. Он для себя ясно связал состояние поля и сущность человека. Потом мы посетили музей, где есть некоторые деревянные скульптуры, сделанные народом и этим художником. У него есть хорошие работы по дереву, а живопись слабая. После обеда посетили конное хозяйство одной старой наездницы, где выращивают и продают скаковых лошадей. Она брала серьезные призы в свое время. Одновременно там музей конного дела и народного быта. Там видели много жерновов и гигантскую ступу — как раз впору для Яги. Ели домашний сыр, пили молоко, заедали творогом. Окряд ЗАКРЫТИЯ слетд «Ромувы» Народ снова надел ритуальные одежды, и все двинулись снова к огню, что горит у источника в пяти километрах. На этот раз — на городище поднялись только желающие. Мы входили в ворота, отдавали дань внимания камню, на котором продолжали лежать цветы и зерно, отпивали воды из священного источника, а потом становились вокруг алтаря с огнем. Вайделоты сперва пели песни вокруг камня, т. н. сутартинии, когда четверо поют по кругу — одна начинает, другая продолжает, а третья кончает, и звук ходит, как в хороводе. При этом исполняется много раз одно четверостишие. Потом они прошли к костру и пели так же. Песнь их была грустная и о чем-то грустном. В это же время они стали разбирать костер по веточке, который уже едва тлел. Огонь гасили долго и мягко. Угли собрали в таз. Сейчас у меня есть уголек от этого костра, который был мною вынут из этого таза уже в Ушпаляе. Одновременно с гашением огня по кругу ходил ковш местной работы, кажется — с пивом. Когда с 376
костром разобрались, то и алтарь разобрали, а камни положили к источнику, где они лежали. После что-то еще пели и пошли обратно. Сакральное закрытие слета состоялось. После в Ушпаляе был пир. Вилюе, не без участия Лаймутиса, привез со своей родины две бочки домашнего пива, сыра, творога и хлеба. Другого ничего не было, кроме некоторых самодельных напитков, которые быстро иссякали. Пиво в банках литовцы называют консервами. Действительно, домашнее пиво замечательное, я впервые выпил пива и, наверное, съел сыра так много. Народ сидел за импровизированным столом из чурбанов — дров для школы, ох и много их сожгли мы вечерами! На пиве крепкая пена, с ней ничего нельзя сделать, кроме как снять и отложить в соседний таз, где частично она оседает пивом. Есть ее не вкусно. Народ навеселе. Я спросил Йонаса — где Эдда? Он сказал, что она обиделась и легла спать, т. к. хотела провести какой-то обряд на закрытии, а для этого не нашлось удобного времени. Она обиделась, легла и не хочет вставать. Мы пошли с ним к Эдде, растолкали ее и вытащили вместе с ее медовухой и рогом на пир. Здесь мы медовуху торжественно употребили, а Эддичку поблагодарили, вроде она отошла. Потом с ней у нас дома беседовали Вадим и Станислав. Чарку с пояса я подарил молодому человеку — Пранасу, который работает в журнале «Солнечное дерево», он просил меня выслать ему для публикации мою лекцию по мистериям. На пиру я столкнулся с той вайделотой, что беседовал у костра. Хмель прибавил наглости и пророческого дара. К ней приставал какой-то длинный местный парень, она обратилась ко мне, чтобы от него избавиться. Я избавил и где-то около часа объяснял ей смысл бытия, и какие душевные переливы ждут ее в ближайшие три года, и что главное, и что в любом случае надо поддерживать огонь. Она внимательно слушала, я назвал ее Линдой и предложил ей выбрать здесь себе супруга, предложил Максима. Она отказалась. Потом попросила провести меня к палатке у святилища, где горел костер, но попросила идти не по мосту, а по «обезьяньему мосту» — висячему — через Швентою в другом месте. Мы шли в ночной темноте и тишине через высокие и мокрые травы, там я ее поцеловал. Мы пришли к костру, у которого сидел ее брат. Сказал ей, что эта ночь более не повторится, и пошел домой обычной дорогой. Девушке 19 лет, она из Вильнюса, но поехала учиться скульптуре в какой-то маленький городок. Окончила первый курс. Уже в городке, на дороге, меня встретила банда, я ответил им на английском и прошел мимо. С утра все же было дурно, пива явно перепил. 377
17 августа
Отъезд ранним утром, все уезжают по-разному. Нас опять Вилюе везет в микроавтобусе. В Вильнюсе, против обещаний наших хозяев, билетов на Москву нет. Мы идем осматривать город, покупаем янтарь, завтракаем, подымаемся на башню Гедеминаса, осматриваем ему памятник, что поставлен у центрального костела. Под костелом есть раскоп, где вскрыто капище Перкунаса XIII в., но сегодня — воскресенье христово, и туда по этому поводу не пускают. Группа уезжает безбилетной — в купе проводника. Лаймутиса хватает таможня и трясет — у него просрочена виза. Он откупается от таможни и на первой станции в Белоруссии покупает ведро яблок для народа. Все это происходит без меня, я остался у Йонаса, вместе со мной остались Станислав и Эдда. Эдда, как-то на правах друга семьи Йонаса, пребывала более на женской половине, наше общение закончилось в Ушпаляе, она просила прислать фотографию народа из общества «Вятичи». Весь остаток этого дня и свободное время следующего я читал книги из библиотеки Йонаса и беседовал с ним на философские темы. 18 Августа Утром мы с Йонасом и Станиславом едем к костелу осматривать капище Перкунаса. У кассы еще трое желающих — из них одна старая литовка из Америки с пронзающим взглядом, явная ведьма, и какаято длинная — то ли девица, то ли парень. Платим, спускаемся в сырое подземелье. Под нами где-то глубоко задавленный источник. Здесь склепы и захоронения литовских князей и княгинь, кого-то еще из них археологи не открыли — не все раскопано. Проходим в святилище. Вот она — смерть Кощеева, не скрыть, не скрыть, сквозь время и каменную толщу проходит смертный грех преступной религии! Под благолепным костелом, в каменной глуби каменный пол. От него на метр поднят каменный стол, форма которого пока не определена — он открыт нам одним углом. Это и есть алтарь Перкунаса, на котором горел негасимый огонь, вокруг были каменные стены, а где-то рядом был священный дуб. На всем этом католики неоднократно возводили костел, который регулярно горел и об этом свидетельствует археология — срезы раскопа. Ясно, что первый костел был деревянный с обмазанными известью стенами, он был поставлен на каменном капище, стены которого были разрушены. К слову, местные попы не признают, что разрушали стены капища, а говорят, что это, де, язычники разрушили первый каменный собор одного князя-отступника, который правил недолго, а потом опять 378 вернулось язычество. «На полу этого первого костела вы тут, в раскопе, и стоите!» При такой точке зрения остается не ясным: как это князь-христианин в неустойчивом своем положении построил каменный костел, а после, когда католики взяли верх, они капитально ничего не смогли сделать, а ограничились деревянным сооружением? То, что перед нами алтарь Перкунаса — признают все. Он никак не мог быть выше пола костела. Значит, и пол из прямоугольных плит — тоже принадлежит капищу. Значит, первые христомольцы все же не осмелились разрушить алтарь, а насыпали на нем землю и скрыли его, как это было, например, сделано в Киеве с алтарем Святовита во времена Владимира. Где проходило основание первого костела — хорошо видно по срезу стены. Я кладу руки на алтарь и обращаюсь к богам с просьбой дать истину. Станислав касается камней перстнем, говорит — может что это и даст. Подумываю, а не зажечь ли тут маленький костерок — нет материала, булыжники, покрывающие алтарь, в саже. Собираю ее и втираю в оберег. Экскурсовод говорит, что ступени, ведущие к алтарю, так же откопаны, но там сейчас проложили трубы и туда не пускают, сожалеем. В другой части раскопа — склепы с сохранившейся фреской XV в., сходной с фресками Новгорода того времени. Во вновь отделанное помещение перенесены останки князя и двух княгинь. Мы выходим наверх, осматриваем раскопы фундамента дворца. На обратном пути, проезжая по набережной, мы дискутировали о бессмертии души отдельного человека и души народа. Йонас по этому поводу сказал слова, которые заслуживают внимания. Передаю их по памяти: «Когда я (мы) поем свои древние песни, то теряем свое индивидуальное начало. В нас оказывается то общее, родовое, что есть в нашей душе. Тогда становится ясным, что главное в нас — это не индивидуальное, а общее, родовое начало. Во время такого пения происходит соединение с предками и всем своим родом, подобное тому, которое происходит после смерти. Поэтому так важно сохранять древнюю форму исполнения песен, не теряя ни интонации, ни расстановки звуков во времени, ни слов, смысл которых нашему современному сознанию кажется утраченным. При соблюдении всего этого связь с предками оказывается наиболее прочной и постоянной...». Если рассматривать эти слова не как случайную находку современного человека, а как интуитивно найденный принцип, то наступает некоторое прояснение сказанного. Песне слишком много уделено внимания в индоевропейском язычестве, чтобы считать ее просто песней, просто украшением обряда, просто примером эксплуатации искусства религией. Песня — элемент древней религии, может быть, действительно важнейший.
Стоит отметить, что исторические условия позволили литовскому язычеству сохранить свои древнейшие пласты. Литовцы считают себя народом, пришедшим на теперешнюю территорию Литвы первыми после от379 ступления ледника. Литовский язык достаточно близок к санскриту, так что лингвистическая оценка времени формирования литовского языка, фактически, из санскрита — составляет 3-5 тысяч лет, что совпадает с древностью гимнов Ригведы. (Лингвистические данные уточнить у Вацлава — он мне о них говорил.) Гимны Ригведы до сих пор понимались как некий компонент ведической религии, который сам по себе оказывается недостаточным для ее понимания. В рамках сказанного, ситуация меняется! Оказывается, эти гимны можно понимать как весь необходимый материал для осуществления религии, все остальное — храмы, одежды, атрибутика, костры и жертвы — уже второстепенно и дополняемо на основе раскопок и сохранившегося поныне зороастризма (который возник непосредственно на ведической почве). Узловой же момент ведической религии в следующем: как литовская песня, так и гимн Ригведы древнего ария вырывают исполнителя из момента текущего бытия. Это пение также давало чувственное видение мира, которое было наслаждением, которое связывалось с вечностью, а значит — с богами и предками. Такое воздействие на сознание оказывал не только текст сам по себе, его смысл. Текст усваивался обыденным сознанием еще до исполнения, при изучении гимна. Воздействовало на сознание само исполнение, тот эмоциональный мир, который создавался при этом исполнении. Значение же слов при этом оказывалось уже второстепенным. В данном случае, если говорить о недостаточности религии, то недостает именно того, как гимны исполнялись. Исполнение приводило к душевной работе, в результате которой возникало внушение и формировалось состояние сознания, которое называется религиозностью. По праздникам достигшие совершенства в исполнении и переживании гимнов получали сому, так что, входя через гимн в религиозное состояние, благодаря галлюциногену — они начинали видеть то, о чем поют. Через тысячелетия праздники с принятием легкого галлюциногена посвященными стали называться мистериями. В связи с этим — вчера дома он говорил, что «сила (родной для народа) земли действует долго, фактически вне времени, так, что политические увлечения приходят и уходят, а традиция и связь с землей остается». После обеда (вкусный холодник с кефиром или сметаной) Йонас отвозит меня к вокзалу, и я без приключений оказываюсь в Москве утром 19 августа. [1997] 380
Предисловие Здесь рассказывается о поездке представителей нашего общества: М. Васильева и Н. Сперанского в Литву — на слет литовского фольклорного общества «Ромува» - в августе 1997 г. На слете был создан проект балто-славянского соглашения о сотрудничестве в области традиционной культуры и веры. Также даны материалы о поездке Н. Сперанского на Мировой Языческий Конгресс, организованный «Ромувой» в Вильнюсе в июне 1998 г. На конгрессе Н. Сперанский представлял как общество «Вятичи», так и общину «Коляда». В результате конгресса были приняты документы организационного характера, о которых говорится ниже. Следующий ниже текст в основном представляет собой фрагменты дневниковых записей обеих поездок. К истории принятия УШПДЛЯЙСКОГО договора 15 августа 1997 г. произошло событие, которое может качественно повлиять на характер развития русского язычества. А именно: представители русских языческих общин были приглашены на слет литовского общества «Ромува» в местечко Ушпаляй, где было принято решение о бал-то-славянском сотрудничестве и согласии в области традиционной культуры и веры. 381 Подчеркнем, что этот международный шаг к духовному единению был сделан в условиях отсутствия
добрососедских отношений между славянскими и балтийскими странами. Если политики и христианские богословы балто-славянского региона до сих пор не могут найти общего языка, то последователи древнейших религий своих народов проявили солидарность, и им не потребовалось много времени, чтобы разрешить все свои вопросы и прийти к единству понимания общих задач. На слете, куда были приглашены литовской стороной четверо представителей России (Виктория Маслова, Максим Васильев, Вадим Казаков и Николай Сперанский) был принят проект обращения ко всем группам и общинам Восточной Европы: объединиться на основе общности интересов и создать Европейское Природно-Религиозное Объединение (ЕПРО). На последующие годы планировалась работа по уточнению этого проекта. Тем не менее, работа остановилась по двум причинам. Первая состоит в том, что восточные славяне бедны и не имеют средств для развития международных контактов и проектов. Вторая причина состоит в том, что инициаторы проекта ЕПРО — литовская сторона — решили развивать не просто Европейские, а международные отношения, иначе говоря, вместо ЕПРО — создать движение в более крупном, международном масштабе. В перспективе, такое действие могло бы способствовать и балто-славянскому объединению. Расскажем по порядку, как создавалось ЕПРО и, впоследствии, Мировой Конгресс Этнических Религий, как это все видится с позиций славянского язычества. Для этого приведем фрагменты дневника Велимира (Н.Сперанского)98.
14 двгустл, ночь, 22.00 «Совет мудрых» — так иронически обозвал Лаймутис наше собрание. Плотная программа слета «Ромувы» не позволила собраться в этот день раньше. Обсуждение проекта соглашения заняло много часов, которые пришлось оторвать от своего сна. Продолжался совет и вечером 15 августа, но основные вопросы были решены тогда, в ночь с 14 на 15 августа 1997 г. В учительском помещении местной школы собрались семеро представителей от Литвы, Латвии, Эстонии, Польши и России. Низко висят лампы с абажурами в клеточку, мягкие кресла, большой стол, тишина. На стенах пейзажи, написанные широкой кистью. Председатель — Йонас Тринкунас. 98
Некоторые материалы из дневника, приводимые здесь, вошли также в экспидиционный отчёт общества «Вятичи» о поездке в Литву (см. «Поездка в Литву»).
382 Суть его вводного слова следующая: западные европейцы, собираясь на аналогичные слеты, создают всякого рода объединительные документы. Объединение идет туго. Так, попытки объединить языческие группы Германии имели место в течение ста лет. Всякое объединение рассматривается вождями групп как утрата их суверенитета и передача части своей власти лицам, которые этого не заслуживают. Тем не менее, европейцы продолжают искать пути к единству, поскольку чувствуют в этом необходимость. В значительной степени эта необходимость связана с противостоянием христианскому давлению, как со стороны католической церкви, так и со стороны протестантов. В последние годы выдвинулись объединения, основанные на национальных и исторических традициях, такие как «ANSE» (Германия), «ASATRU» (Исландия), «Диипетес» (Греция). Есть предложение: также создать объединение балтийских и славянских языческих организаций для взаиморазвития. На данном собрании мы можем предложить проект такого объединения, а не создать само объединение. Это связанно с тем, что, во-первых, создав проект, и поработав в рамках этого проекта, окажется необходимым его уточнять. Во-вторых, представители не всех стран здесь присутствуют. Существенным является то, что западные язычники не чувствуют природных начал и воспринимают язычество как абстракцию в кабинете. У представителей восточной Европы понимание язычества более связанно с Природой, с фольклором и праздниками, происходящими в природной среде. Поэтому кажется естественным создать восточноевропейское объединение по такому признаку. При этом западная Европа уже сделала много шагов к объединению, для нас же это — первая попытка. Здесь же было решено, что нас объединяет: 1. Природная языческая вера, происхождение, географическое соседство, близость по мироощущению; 2. Сохраненная языческая традиция, связь с Природой, благородные устремления и образ жизни; 3. Стремление защититься от разрушающего влияния чужеродных религиозных культов и государственных бюрократических структур. Основы нашего сотрудничества: Единство в понимании необходимости сохранения разнообразия своих национальных традиций. Терпимость и взаимопонимание. Развитие наших культур как общечеловеческого богатства. Осознание опасности увлечения интернациональными формами магии и оккультизма, отвлеченным мифотворчеством, политическими играми, искусственным смешением религиозных традиций. Направления деятельности: 1. Религиозная и благотворительная;
2. Организационно-информационная; 3. Научная и культурная; 383 4. Психосоциальная и экологическая (экология Природы и человеческой души). Под этим договором от России подписывался Вадим Казаков. Я был в зале, но подписывать мне не пришлось — достаточно было одного человека от всей России, что, по прошествии времени, кажется странным. Сколько было участников — всем стоило и подписываться. Так было бы по-русски, но почему-то международные нормы иные. Как бы то ни было, а никакой дальнейшей конструктивной деятельности в рамках ЕПРО до сих пор не велось. Это не значит, что восточноевропейское объединение бессмысленно, это лишь значит, что еще не пришло его время. Первый Мировой Языческий Конгресс Конгресс проходил с 20 по 25 июня 1998 г. в Вильнюсе, в доме учителя, по адресу: ул. Вильниаус, 36. Организатором конгресса (как и ЕПРО) выступило литовское фольклорное общество «Ромува». Участие в организации Конгресса приняли еще индуисты из Индии, и, кажется, именно они были его первыми инициаторами, но при этом сами они держались в тени — смотрели, чем все кончится? Распорядок конгресса и связанных с ним мероприятий был следующий: 20-21 июня — праздник Купалы в Кернаве (что в сорока километрах от Вильнюса, где был замок и город первого литовского короля Мингол-са в 1278 г). 22-23 июня — работа съезда: доклады, дискуссия, заключительное совещание. 24 июня — поездка в музей этнокосмологии и на святилище Перкунаса. 25 июня — поездка в Каунас и Тракай. Литовцы празднуют Купалу независимо от религиозной принадлежности. Это красивый народный праздник, плавный и спокойный, как характер самих жителей Литвы. Там он называется Праздником росы и заслуживает отдельного описания. Первый день Конгресса После Купалы ночевал у Йонаса. Вадим Казаков поехал в гостиницу к друзьям: чеху Радко и поляку Сташко Потребовскому. С утра у Йонаса полно народу. Здесь же ночевала куча его друзей из разных стран Европы. Иные порусски ни слова не говорят — общаемся на ломаном английском. Звонит телефон. Бархатный женский голос с 384 волнообразной интонацией по-английски сообщает, что звонок сделан из «Би-Би-Си», и требуется Йонас. Говорю, что Йонас уже в доме учителя. Звонят аж из самой Англии. Вместе со скандинавской ведьмой добираемся до дома учителя. Она по моей просьбе рисует в моем блокноте магические круги и растолковывает смысл пентаграммы. Я, как и некоторые делегаты, в ритуальной одежде. В фойе перед залом встречаю знакомые лица женщин из «Ромувы» — виделись в прошлом году в Ушпаляе. Сдаю им свои книги — их тут же начинают продавать всем желающим из числа приехавших (со всего мира) язычников. Первый день работы Конгресса состоял из официальных и довольно скучных докладов представителей языческих групп Америки и Европы. Многие говорили, что их притесняет христианская церковь. Интерес представил доклад индуиста, который откровенно говорил о том, что язычники должны активнее бороться с разрушающим действием «мировых религий», в частности — мусульманства, которое притесняет индуизм в Индии. Большой зал был едва заполнен народом. Помимо депутатов, которых было чуть менее ста человек, было немало людей сомнительного вида, которые хранили молчание. По-видимому, это были шпионы и журналисты, которые не хотели выдавать себя чем-либо. Провокация была только одна, в Кернаве. Неизвестный (надо думать, что по собственной инициативе) прилюдно стал требовать от руководителя литовской «Ромувы» Йонаса Тринкунаса ответить: выступает ли он против христианства? Йонас мгновенно ответил, что он за язычество, а христианство его не интересует. В конференц-зале никто никого не перебивал, и докладчику позволяли договорить, если он выходил из регламента. В конце этого дня намечалось мое выступление, но его перенесли из-за недостатка времени. Йонас обещал напечатать все доклады в отдельном сборнике, что так и не было сделано. Второй день Конгресса Также продолжались доклады. Я выступал первым. Меня переводили на литовский, а с литовского на английский. Давалось всего 15 минут, и сказать я успел очень мало. Литовец из Америки Дунзило любезно показал мне бумажку с написанным от руки текстом: «У вас осталось 0 минут». От славян также выступали Вадим Казаков из Калуги, Галина Лозко из Киева, Тодор Кушкуревич из
Минска, Сташко Потребовский из Польши. В этот день нас снимало датское телевидение. Репортер приглашал всех по одному (по крайней мере, депутатов из славянских стран) на 13 - 3244
385 улицу в небольшой скверик и там, под прицелом камеры, брал интервью. Это был единственный представитель средств массовой информации, который открыто представился. После докладов в том же зале состоялась дискуссия, где было отвергнуто мое предложение о необходимости работы по разъяснению мировой общественности задач и целей языческого движения. В молчащем гробовым молчанием зале итальянец Джузеппе встал и заявил, что мы не должны заниматься миссионерством. Меня удивила такая позиция. Оказывается, западные европейцы вовсе не хотят, чтобы их язычество проникало в людские массы. Почему?
Обед Обедом жертвуем. Вся славянская делегация бежит в кафедральный собор, чтобы проникнуть в его недра и посмотреть капище Перкунаса. Я веду людей и с трудом ориентируюсь в городе. Наконец, вот он, кафедральный собор. Дверь сбоку — бюро экскурсий. Прошу экскурсоводов пропустить нас вниз, в раскоп. Сперва нам отказывают — говорят, что знают, кто мы такие. Потом все же обещают пропустить за сорок лит с человека. Это примерно по восемьдесят рублей — на российские деньги. Мы думаем. Наконец инициативу берет Галина Лозко. Каким-то тайными ведьмаческими приемами она убеждает литовских экскурсоводов пропустить нас. Они вдруг начинают нам улыбаться, и мы бесплатно, пройдя через алтарь собора, спускаемся в подземелье. Проходим гробницы литовских князей, видим какую-то фреску в новгородском стиле. Наконец, в конце длинного коридора входим в сырой полумрак. Над нами каменная громада костела. Тусклый свет. На срезе стены раскопа полоса угля и извести. Это все, что осталось от первого деревянного костела, что был воздвигнут на этом священном месте. Ниже этой полосы стол из дикого камня. Это алтарь Перкунаса, засыпанный в XIII в. Собираю угольную пыль с камней и втираю ее в свой оберег. Она пролежала тут семь веков, прошедших со времени последнего дара великому богу. Ниже алтаря лежат аккуратно ограненные плиты пола. Из глубины подземелья к ним ведут кирпичные ступени. Каждая четвертая ступенька больше предыдущих и символизирует собой високосный год, как полагают некоторые исследователи. Где-то тут рядом рос священный дуб, и были стены святилища. Вот так время приоткрывает завесу над минувшей эпохой. И не так уж это много: 700 лет, всего 17 моих жизней. Совсем недавно здесь горело неугасимое пламя, но нынче — мрак и сырость. 386
Осматриваюсь. Разжечь костерок, хоть маленький, оказывается невозможно; ничего под руками нет, да и следят за нами. Почти про себя читаю слова молитвы. Душа говорит сама. Время кончается поразительно быстро. Пора торопиться на совещание.
Заключительное совещание Оно происходило в другом помещении и без репортеров. Именно на этом совещании я понял, что все западные представители были крайне скованы в зале и боялись сказать лишнего. Моя попытка вести с ними дискуссию была просто бессмысленна. Там, в зале, они были принципиально лицемерны. Надо понимать, что такое поведение является мировым стандартом и, стало быть, входит в систему «общемировых» ценностей. Нас привели в зал с пивом. Низкий круглый потолок, стол. В торце зала фреска. Перед каждым по две бумаги. Одну составили литовцы, другую — индусы. Обе бумаги на английском. Русских переводов нет, и нет переводчиков. Славянская делегация, как не владеющая разговорным английским или немецким, оказалась отрезанной от выработки заключительного решения. Вадим Казаков спешил на поезд. Он взял бумаги, попрощался с Конгрессом, сказал, что их обсудят, и по ним будет вынесено решение от имени Союза Славянских Общин, и отбыл. От славян остались: Галина Лозко, Радко, Сташко Потребовский и Мартин из Польши и я. Немцы, американцы, бельгийцы, шведы быстро перепились пива и устроили очень шумный диспут. Каждый показывал сам себя: как умеет говорить, как может себя поставить. Поскольку их речи были плохо понятны, то я невольно сконцентрировал внимание на мимике и жестикуляции. И понял всех их очень хорошо. Эти западные язычники сдерживали себя во время докладов, и то, что они сдерживали — вовсю отразилось тут. Особенно усердствовали пошлый шутник Джузеппе и представитель «АСАТРУ» из Бельгии: он хитро улыбался, все время ходил в берете набекрень и казалось, что берет вот-вот упадет. Пузатый немец Герман Зу метался по зале, возвышенно говорил пустые речи и начал колотить кулаком по столу, когда выяснилось, что пиво все выпито. Я похлопал его по плечу и призвал к порядку. Он сказал на своем языке: «Пойдем, выйдем!» — по крайней мере, так это прозвучало. Я секунду
поколебался, подумал: «Куда бить в это холеное тело?» — повторил то же самое и уступил ему дорогу. Но Герман не вышел. Он достал свой меч, установил его острием вверх на каком-то стенном бордюре и предъявил мне факт этого. Пришлось покачать головой. Немец, оказывается, не жил истинной языческой жизнью, а лишь купался в ее образах, подобно тому, как де-13» 387 вушка мечтает о мужчинах, еще ни разу никому не отдавшись. Мартин по этому поводу сказал: «бары». Я согласился с ним и вышел из зала, чтобы сбросить адреналин и подышать воздухом. Стало ясно, что для западных европейцев язычество это просто сфера реализации своего «это», эстетическая игра. Они вовсе не заинтересованы в увеличении численности своих организаций или в том, чтобы их понимало общество. Ведь в этом случае они потеряют свою оригинальность и неповторимость. Никаких высоких целей они перед собой не ставят. За всеми этими петушками молча смотрели литовцы, славяне и трое индусов. Один из индусов — генерал, это стало известно случайно. Толкового на этом собрании было лишь то, что кто-то сообразил составить бумагу из всех вариантов названий нашего нового мирового объединения и предложить ее на письменное обсуждение. Ее пустили вокруг стола. Делегаты ставили кресты там, где был согласны. По мнению большинства, наши религии должны называться этническими религиями, а не языческими. Так что теперь будут говорить о мировом конгрессе этнических религий: The World Congress of Ethnic Religions / WCER/ с центром в Вильнюсе. При этом, разумеется, у себя дома все могут называть себя так, как хотят. Таково единственное решение, принятое 23 июня 1998 г. Предложенные индусами и литовцами бумаги никто не рассматривал. После того, как «громы отгремели», встал индийский генерал и произнес последнюю речь. Он солидно говорил о большом значении состоявшегося Конгресса, и выразил надежду на его успешное будущее. Заранее предложенная нам индусами бумага заключительного документа конгресса имела следующий текст: A. Мир увлекается в водоворот межрелигиозных войн. Какие имена можно дать этим войнам: локальные или региональные, если оценивать их? B. Эти религиозные войны базируются на разрушительном влиянии т. н. монотеистических религий. Каждая из этих религий имеет ревнивого бога, который поддерживает ее сторонников и производит ее экспорт. C. Как Бог может быть ревнивым? Если каждая группа персон служит только своему ревнивому богу, то — как может быть мир на Земле? Ревность и войны оказываются препятствием к этому. D. Человеческий род развивает концепцию ревнивого бога. Реальный Бог не может вести войны против групп людей, служащих Ему по-разному. Разве Солнце ревниво? Луна ревнива? Разве реки ревнивы? Солнце, Луна, реки, звезды, горы, леса, поля, озера, океаны и все, что мы видим вокруг, есть манифестации Бога, которые показывают Его щедрость во всем, абсолютно свободную от ревности. 388 E. Окружающая среда, в которой находятся Солнце, Луна, звезды, океаны, реки, леса, земля, деревья — это и есть все видимые проявления Всеприсутствия и Всесилия Бога, Господина Вселенной. Элементы этой Божественности присущи и действуют в каждом жизненном начале. Признание этих видимых и словесных проявлений Всепроникающего Вечного Господина Вселенной — и есть сущность язычества. F. Будем держать знамя язычества поднятым и декларируем: «Свободные религии должны дать любовь и уважение для всего того, что мы видим и слышим вокруг, для того, чтобы принять все формы богослужения, которые придают особые значения искренности сердца, чистоте мышления и благородству поведения во всех моментах нашей жизни по отношению ко всему тому, что существует. Это есть богослужение для Всеприсущего Бога. Это есть язычество». Мы испытываем гордость за наше язычество, за наши универсальные убеждения, когда люди не остаются закрытыми внутри стен ревности и ненависти, направленной против тех людей, которые остались вне этих стен. G. Древняя литература на санскрите, которую мы имеем, счастливо наследует песни и гимны богослужения во славу Природы и Мира. Сейчас мы выполняем поручение этой древней литературы, которая даст свежий ветер человеческой расе, готовой погибнуть, если богослужение ревнивому богу заключит всех в узких стенах. Язычество принесет мир и процветание всему человеческому роду. Этот документ некоторыми депутатами был рассмотрен как образец экспансии индуизма. Позднее, в августе, ко мне из Литвы поступил другой документ, который был принят за окончательный. Вот его содержание: Декларация Мирового Конгресса Этнических Религий Мы, делегаты Мирового Конгресса Этнических Религий, собрались в Вильнюсе, в Литве, 20-24 июня 1998 г., для выражения нашей солидарности между этническими, местными, природными и/или
традиционными религиями Европы и других регионов мира. Все культуры, равно, как и природные религии и вероисповедания, должны быть равноценны и равноуважаемы. Каждая такая религия и народ, которому она принадлежит, имеют характерные местные традиции (природное вероисповедание, мировидение, мифологию, фольклор, и др.), которые связывают их любовью с их землей и историей и куль389 тивируют отношения, ведущие к освящению всей жизни и к обожествлению Природы. Так как Природа сохраняется через большое разнообразие видов, то это же позволяет и людям развиваться свободно, без взаимного перекрытия своих традиций. В согласии с традициями древней этики, Мир и мы, как все люди, должны найти свое место внутри ткани жизни, не будучи снаружи и не будучи отделенными от целостности Мироздания. Мы разделяем общее понимание нашего положения в мире, основанном на нашем общем историческом опыте притеснения и нетерпимости. Этнические и/или языческие религии выстрадали обиды и разрушения в прошлом от религий, которые считают, что только они обладают истиной. Мы желаем жить в мире и гармонии и боремся за объединение с последователями всех таких религий, вер и положений. Мы полагаем, что заря новой эры индивидуальной и интеллектуальной свободы и всеобщего обмена взглядами и информацией дает возможность начать новое возвращение к нашим собственным природным духовным корням через пересмотр нашего религиозного наследства. Наше поклонение Природе наиболее человечно, поскольку принадлежит древнейшим частям человеческой истории. Наши врожденные религии будут давать как любовь, так и уважение для всего того, что мы видим и чувствуем вокруг себя, принимать все формы культа, которые придают особое значение чистому сердцу, чистым мыслям и благородным отношениям во всех моментах нашей жизни — в отношении всего, что существует. Давайте гордиться своей приверженностью к этническим религиям. Наш новый универсализм формирует людей, не помещенных внутрь закрытых стен ненависти и ревности против тех, кто оказался снаружи. Теперь сломаем эти стены, расширим горизонт и взглянем на все человечество. Мы основали Мировой Конгресс Этнических Религий /WCER/ чтобы помогать всем этническим религиозным группам уцелеть и объединиться друг с другом. Наш лозунг: «Единство в многообразии». Под документом стояло двадцать три фамилии делегатов разных стран мира, которые участвовали в заключительном совещании. Невольно сравнивая Мировой Конгресс и ЕПРО, становится ясно, что сегодня жизнеспособность Конгресса, во многом, могут определять западные язычники, у которых есть на это средства и у которых есть опыт и склонность к такого рода мероприятиям. Не случайно дальнейшая работа Конгресса оказалось связанной с поиском конструктивных языческих сил на Западе. И все же нам, русским, ближе объединение восточноевропейского ареала. Поэтому идея ЕПРО продолжает жить. 390 Опыт жизни В какой-то степени мне удалось взглянуть на «все» языческое человечество, и мой опыт привел меня обратно на русскую землю. Не то, чтоб мы не хранили, что имеем. Мы и знать не знаем, что мы имеем, и какое великое чудо, и какое сокровище мы все же храним. Но храним бессознательно. Счастье быть русским! Но вдвойне счастье быть еще и язычником! Тогда весь русский дух, все его проявления в обыденных, ежедневных поступках неразрывно и правильно укореняются на родной земле. Начинаются же корни эти в нас самих. По этим корням бежит живительный сок, что питает наше великое родовое древо. И часть его достается нам нынешним. Этого хватает с избытком и для жизни, и для языческого деяния. Через это обретается земное счастье. Велика русская вера! Она равно приемлет в себя и наследие Вед, и наследие еще более древней традиции эпохи матриархата, в которой и сегодня живут балты и угрофинны. В этом — величие и опора нашей этнической традиции. Родная вера — самое ценное, чем мы владеем. Через нее рождается сила и воля русского этноса. Через нее, как через мерный инструмент, всякий раз проходят деяния духа и культуры. И недостатки живущих всякий раз поправляются волей богов и трудами предков. Основное, что есть у каждого русского — это языческая традиция. Не важно, признает он это или нет. Без нее он — никто, представитель безликого населения с унифицированными ценностями, какими и оказались те западные европейцы, что явили себя на Мировом Конгрессе. Не случайно по складу духа славяне оказались ближе литовским и индийским язычникам. Оглядываясь назад, становится ясно — мы оказались с теми, кто жив живой верой. И это еще одно величайшее чудо. Ведь у нас не сохранилось ни Вед, ни Упанишад, ни Авесты, ни Старшей Эдды. Но зато у нас сохранился древний народный дух, его безошибочная интуиция. И если кто-то твердит: «Русская традиция умерла», — не
верьте ему, ибо русская традиция — подобна птице Феникс, вечно возрождающейся из праха сожженной святыни! [1998] 391
/Доклад был послан автором в Литву — представителям Второго Мирового Конгресса Этнических Религий в 1999 г./ Я, Велимир, поклоняюсь великой богине Ладе, русским богам и духам своей земли. Приветствую собрание язычников Европы. Желаю всем взаимопонимания и принятия решений в духе нашей общей древней культуры. Свое выступление я хочу посвятить вопросу аскезы в язычестве. Аскеза понимается здесь как комплекс действий, развивающих веру, религию. Что надо делать, чтобы природная религия развивалась? Очевидно, что читать популярные лекции и увеличивать этим количество своих слушателей — не достаточно. Всякая вера, религия предполагает некое деланье, в рамках которого достигается главная цель веры. Это деланье и есть аскеза. Аскеза не может ограничиваться инициацией или обрядом вступления в общину. Здесь обряд выступает лишь как необходимое условие становления на путь веры. Творческий путь волхва или жреца в общем случае также не может рассматриваться как аскеза. Этот путь — осмысления ритуалов и понимания воли богов - является индивидуальным. Если же вера предполагает, что ей должна следовать группа людей, община, то путь достижения главной цели должен быть доступен всем. Значит, помимо творческой практики, жрец еще должен совершать общепринятые действия, являющиеся аскезой. Приведем несколько примеров, поясняющих цель веры и аскезы в общеизвестных религиях. Пример первый — христианство. Тут главной целью веры является попадение в рай. Соответственно, аскеза состоит из молитвы и покаяния. 392 Монахи, в рамках этой аскезы, разобрались — как их бог захватывает их сердца, и назвали это «умным деланьем». Пример второй — буддизм. Буддист, посредством упражнений по системе йогов, отрешает себя от мира и переходит в состояние «нирваны». На этих примерах видно, что аскеза — то, что нужно делать по вере — может быть описана сравнительно коротко, но при этом практика открывает верующему новые горизонты. Аскезы долго существующих религий хорошо отработаны. Третий пример для нас более важен, поэтому остановимся на нем подробнее. Русский человек — Порфирий Корнеевич Иванов лет двадцать назад изложил испытанную на себе аскезу в брошюре «Детка». «Детка» содержит в себе практические и мистические действия, позволяющие человеку занять свое место в Природе, которое, по Иванову, никем не занято. По этой аскезе надо всем желать здоровья, обливаться холодной водой, поститься раз в неделю, не пить вина, не курить и не плевать на землю. Иванов поклонялся Земле и Природе, но не называл их богами. Он имеет в России много последователей. Получилось так, что Иванов дал аскезу, но не сформулировал веру. Поэтому аскеза осталась просто правилами для оздоровления людей. В результате, самые рьяные последователи Иванова развили аскезу и дополнили ее верой, которую, якобы, дал им сам Иванов. Суть этой веры в том, что Природа обязует всех людей сперва пройти аскезу по «Детке», а потом еще и личную аскезу Иванова. Всем несогласным скоро придет смерть от резкого изменения условий жизни на Земле. Так извратилось доброе учение. Случилось это, на мой взгляд, потому, что учение не обладало должной полнотой и равновесным соотношением между аскезой и верой. По этому поводу можно приводить и другие примеры. Я не буду этого делать, а сразу дам обобщающие выводы: 1. Вера и аскеза не могут существовать друг без друга. 2. Реализация аскезы дает человеку удовлетворение. Иначе веру меняют. 3. Аскеза должна являть путь бесконечного совершенствования в вере. Иначе веру меняют. 4. Через аскезу осознается система ценностей веры. 5. Аскеза может быть нравственной или безнравственной, как и вера. Вопрос нравственности решается в рамках конкретной системы ценностей. По-видимому, тут природные религии имеют общую точку зрения — нравственно то, что способствует сохранению Природы и жизни на Земле. И, значит, именно в этом должны сходиться аскезы природных религий. Начиная с древнейших времен, общим элементом аскезы всех природных религий были календарные праздники. Через праздники достигалась одна из главных целей веры — согласие между деяниями богов и ожиданиями людей. Со временем этого оказалось недостаточно, и появились 393
мистерии. Суть мистерий хранилась в тайне, ибо знание сути было подобно владению ключом от двери сокровищницы. Дохристианский мир так и не выдал цели своих мистерий, и сегодня мы можем судить о совершенстве древней аскезы очень расплывчато, вроде того, что участник мистерии «получал возможность прямого общения с богами». Очевидно, магия, сильно развившаяся в эпоху поздней античности, к аскезе отношения не имеет, поскольку преследует узко практические земные цели. Теперь, наконец, может быть поставлен вопрос: что должно составлять аскезу современной природной религии? В отличие от дохристианской эпохи, перед нами стоят новые задачи. Это, во-первых, поиск путей к древнему мировосприятию человека, более здоровому, не искаженному мировыми религиями и техническим прогрессом. Во-вторых, у современного язычника к чувству обожествления Природы добавляется и чувство ее уязвимости. Теперь человек поклоняется Природе не потому, что боится, а потому, что любит ее и бережет. И это чувство любви дано богами, чтобы мы снова обратились к ним. В-третьих, неограниченная свобода, предоставленная человеку на Земле, заставляет задуматься, что боги не так «заинтересованы» в жертвах, как это было в древности. Тогда что же надо богам от человека? Зачем мы попали на Землю? Современная аскеза должна включать в себя то, чего боги от человека все же хотят. На этом можно было бы закончить. Для конкретности скажу еще, что составляло в последние годы аскезу для меня и нескольких моих учеников. 1. Мы изучали сохранившиеся фрагменты нашей мифологии. Осознавали наших богов, их мировые задачи, пути общения с ними. 2. Нами изучались древние орнаменты и рисунки. Они воспроизводились в резьбе по дереву и вышивке. Эта кропотливая работа, в частности, позволила избавиться от современной «торопливости» сознания. 3. Мы путешествовали пешком по своей земле, чтобы в естественных явлениях Природы почувствовать волю богов. 4. Мы учились говорить и делать то, что думали. Это делалось для того, чтобы укрепить связь сознания с подсознанием. Через подсознание с нами говорят наши предки. И прямая, не нарушенная условностями, с ними связь позволяет жить в согласии с древней традицией, дошедшей до нас в сказках и народных песнях. Аскеза, конечно, может быть явлена и в других видах деятельности. Будьте счастливы! [1999] 394
Орден странников Странничество — это образ жизни. Странничество — это вмещение в себя Мира. Странничество — это самопознание и философия. Странник свободен, и потому нетороплив. Он видит то, что никогда не увидит человек, каждый день идущий из дома на работу, в магазин, и снова домой. Странник предоставлен ветрам и воле случая. Странничество — это жребий. Когда свободный и неторопливый человек бросает жребий и следует ему, он начинает ясно понимать свое место в Мире. Становится ясно, что именно в Мире временно и случайно, а что закономерно и вечно. В странничестве человек и Мир меняются местами, и до конца не удается понять: Мир ли окружает, охватывает человека, или человек охватывает собою весь Мир. Странник бесстрашен. И если у него вдруг появляется страх, то лишь потому, что он помнит, что когда-то не странствовал. Странник постигает тайные мысли духов, разговаривает с богами и обретает чистую, успокоенную душу. Странничество очищает человека и дает силы, которые недоступны в суете Мира. Мы почти все обречены жить в городских домах и совершать изо дня в день рутинные поступки заведенной раз и навсегда жизни. Из колеи, которая засосала каждого из нас много лет назад, почти невозможно вырваться. И все же когда это удается, когда, заплатив все долги, мы оказываемся свободны, то не знаем, куда себя деть. Покупаем путевку и 395 едем в санаторий, где все будет так, как было дома. Будет такой же круг жизни. Такая же колея, вырваться из которой возможно только с возвращением домой.
Верно ли это? Можно ли поступить иначе, отказавшись от всего, и просто выйти один раз из дома и пойти — куда глаза глядят, не зная, что ждет впереди, где будет ночлег и когда случится возвращение. Кто-то назовет это полнейшей глупостью, опасным и бесцельным предприятием, особенно невозможным именно в наше время. Но кто-то вспомнит молодость, когда ходил в туристический поход, и вздохнет с чувством невозвратности времени: «Да, были и мы когда-то...». То, о чем здесь будет говориться, туристический поход напоминает только внешне. Туристический поход — это спорт, это план. Это подчиненность организаторам. Странничество — это в первую очередь очищение души. И если странник приходит туда, где ему хорошо, он и пребывает там ровно столько, сколько надо душе. И лишь потом идет дальше. Принимать решения остановиться можно только во время движения, но не в согласии с каким-то рассчитанным заранее кабинетным планом. Странничество может иметь серьезную цель, даже научную. Но при этом странник все равно отвлеченно созерцает проходящий перед ним мир. Он как бы при этом спит, а мир видит как сон. В этом сне странник является сам собой, он огибает препятствия, отвечает на вопросы, все видит, помнит, и в тоже время спит. Он пребывает в состоянии полной удовлетворенности души, которая на мгновения возвращается в этот мир, как бы иногда просыпаясь, но потом она снова уходит куда-то далеко от того места, где бредут ноги странника. Лишь голод, жажда или сильная усталость возвращают душу обратно в тело. И собственно тогда то на время и прерывается странствие, остановись при этом странник хоть в самом красивом и уединенном месте вселенной. Но, решив телесные проблемы и поерзав лямками рюкзака на плечах, странник снова засыпает, душа его снова уходит в бесконечные пространства внутреннего мира, а ноги бредут дальше по пыльной земле. Можно догадаться, что странничество — это лишь внешне идущий человек. Странствует не он. Странствует его душа. Человек может идти в полном походном снаряжении, и при этом все же не быть странником, ибо душу свою он в странствие не отпускает. Или не умеет, или не хочет — по-разному, но он не странник, в какие бы экзотические места вселенной он ни проник. Здесь, ниже, один (может быть, уже бывший) странник приводит фрагменты своего дневника. Для странствия нужна безмятежность души, а ее-то сегодня, увы, нет. Перечитывая собственные записи, странник надеется, что кто-то поймет, почувствует идею странничества, и обязательно 396 продолжит ее. Ведь странники образуют мистический орден. И если один странник устает, то его место занимает другой. Самым известным и почитаемым странником был наш гениальный поэт Велимир Хлебников. Но при желании можно назвать и многие другие имена. Странниками были и Рерих, и Пржевальский, и Ферсман, и многие другие известные люди, ходившие по Земле во славу России от седой древности до наших дней. Места, описанные в дневнике, сегодня рядовому человеку недоступны. Но Русь велика. И многие духовные пути еще ждут своих первопроходцев. ДУШАНБЕ
Сквозь желтую пелену афганца выходят вверх фиолетовые скалы Ги-сарского хребта. Совсем на горизонте блестит зеркало Ферганского водохранилища. Оно осталось далеко позади. Масштаб, охватываемый взглядом с самолета, огромен. Внизу, на горных вершинах, поблескивает снег. Горы как будто сошли с картин Рериха. Плавно они переходят в гигантские пологие холмы и кажутся барханами, покрытыми выгоревшей растительностью. Кажется, что они из песка, но на самом деле — это глина. Висящий в воздухе туман — афганец — тоже глина. Внизу совершенно сухая глина, истертая ветром до песка и даже пыли. Она кажется песком, но сколько бы рядом ни было воды — глина ее не пропустит, и вода будет сжата абсолютно сухим берегом. Это Таджикистан. Горы и глиняная пустыня. И нам не постижим его закон. Тот же афганец, что несет сухую пыль с юга, приносит и теплый воздух в высокогорье. От него тают снега, и горе туристам, которых застал афганец в горах, в верховьях рек. Реки бурно разливаются за считанные часы и смывают бездарно поставленные биваки, губят не знающих Азии туристов, отрезают пути возвращения на долгие сутки... Самолет идет на посадку. Внизу серые крыши Душанбе. Город пыльный и серый от афганца. Архитектура, как кажется сверху — невзрачная. Наконец, касание! В салоне удерживается холод верхних слоев атмосферы и воздух ночи Оренбурга. Пока еще не догадываюсь, что прохлада здесь ценится очень высоко. Выходим на трап. Вот она — азиатская жара и солнце. По местному времени полдень. Спускаемся на бетонную полосу. Недалеко стоят два боевых вертолета. Воздух разрывают автоматные очереди. На крыле и хвосте соседнего самолета трое азиатов с автоматами. Вероятно, они отрабатывают захват самолета. Работники аэропорта спокойны. Автобус отвез всех в здание аэровокзала, где должны выдать багаж. Осматриваю разношерстную
публику. Вот идет аксакал (в переводе — белый человек, старик). На нем белый, выцветший халат ниже колен из прочной домотканой ткани, подпоясан грязно-красным кушаком. Темные 397 штаны заправлены в сапоги с калошами. (Здесь какие-то специальные азиатские калоши.) На седой голове — выцветшая тюбетейка. Лицо белое, даже розовое, с большой седой бородой. Движется аксакал очень уверенно. Вот прошел человек в зеленой чалме, вероятно, побывал в Мекке. Обнимаются молодые Азизы — рады взаимной встрече... В туалете жуют насвай или еще какую-то наркотическую траву. Наконец, жара становится вполне приемлемой. Покупаю билет на самолет в памирское селение Ляхш с посадкой в Джиргитале. Билеты есть только на послезавтра. Из-за афганца полеты отменены. А мечтал сегодня же сойти с самолета и вновь сесть на самолет. Не удалось. Теперь где-то в городе надо перекантоваться две ночи. Еду в центр города и к своему удивлению мне удается устроиться в центральной гостинице «Душанбе», что напротив краеведческого музея им. Садредина Айни. Из окон моего номера видны предгорья Гиссарского хребта. В музее есть в натуральную величину макет камеры бухарской тюрьмы. Так же удивили деревянные памирские башмаки (как женские, так и мужские) с деревянными шипами для хождения по песку и гальке. Покупаю на рынке дыню, персики и клубнику. Клубника ничем не отличается от нашей. Все отношу в гостиницу. Мой друг — Сергей Калеку лин, что жил тут не далеко, рассказывал, что на базаре возможно «опуститься на кошму». И если ты на нее лег, то она твоя, на ней можно ночевать. Смотрел — где есть там «кошма», но ничего похожего или удобного для ночлега не нашел. Сосед по гостинице, старый азиат из г. Куляба, приехал устраивать своего внука на «Бухгалтерский счет». Есть такой факультет в местном университете. Он показал мне, как надо резать дыню и как надо наливать чай для уважаемых людей. Дыня режется в длину. А вот, наливая чай, в пиалу не должны попадать чаинки. Поэтому, если это случилось, то следует чай из пиалы вылить обратно в чайник, выждать, и медленно налить чай вторично. Наливать чай надо «от сердца». Вот какие они тут учтивые! Калеку лин рассказывал, что наблюдал в горах издали нечто вроде дуэли. Среди живого кольца мужиков в халатах двое молодых людей с завязанными глазами и привязанные к одному столбу ловили друг друга ножами. Наконец, один удачно взмахнул, и другой загнулся. Калеку лин предпочел обойти эту компанию — дал крюк по предгорьям. Тут, наверное, полезно быть учтивым. Этот бай в гостинице молится пять раз в день Аллаху, как положено. Для молитвы расстилает платок, которым подпоясывается. Он точно не умеет читать и писать, по крайней мере, по-русски, но знает, в какую сторону Мекка. Стариков здесь очень уважают, и они этим пользуются. В магазине старики идут вне очереди. Никто не возражает. Это вроде как правильно. Но когда эти же старики начинают тобой распоряжаться, полу398 чается некрасиво. А если садятся за руль автомобиля, то едут как самые высокопартийные начальники — по середине дороги и не соблюдают никаких правил. На улице жара, и пока не представляю — что делать, если нет крыши над головой. Неужели нужно было брать зонт? Зато в душе — только холодная вода. Какой-то молодой азиат пошел в этот душ и мылся там полчаса. Видно, привычный. Я бы там и пяти минут не простоял. Чувствую себя нехорошо. Видно, требуется акклиматизация. Вечером, после долгой прогулки по городу, хочется пить. Пью воду из-под крана. Но, оказывается, вместе с персиками это приводит к расстройству кишечника, что со мной и происходит. Расцениваю это как хорошее предупреждение. Утро. Третье августа 1986 г. Прохладно. Солнце встает из-за желтого афганца. Люди в Душанбе начинают работу точно в восемь утра. Завтракаю. Есть время посмотреть на город. Иду по зеленой и красивой улице Садредина Айни к вокзалу. (Ровно через 4 года по этой улице с криками, побоями и улюлюканьями будут гнать «русских» женщин в сторону вокзала. Такому издевательству подвергнутся те женщины, кто носит русскую одежду. С некоторых из них эту одежду будут срывать разошедшиеся боевики. Об этом мне расскажут очевидцы таджикской революции много позднее. Пока же ничто не предвещает надвигающейся катастрофы.) В Душанбе много скульптур. В основном это слабые поделки с таджикскими лицами, сделанные явно по политическим соображениям. Понемногу начинаю понимать, что, не смотря на пыль афганца, сам по себе город очень зеленый, с каштанами и кедрами. И народ очень внимательный. Можно с любым начинать разговор так, будто его давно знаешь. Он будет отвечать так же. Общаться легко. Если в толпе выделить отдельного человека взглядом, то он и на тебя обязательно посмотрит. В Азии люди очень сильно реагируют на внешность человека. (В частности, Калеку лин говорил, что здесь боятся русских с усами.) Вообще, пообщавшись какое-то время с людьми из Азии, начал понимать, что в моей психике есть восточные корни. Очень многое в Азии кажется проще и естественнее, чем в России. Вероятно,
русский народ за последние три века заметно утратил азиатскую татарскую прививку, заменив ее на что-то европейское. Теперь же я воспринимаю этих наших азиатов какими-то малыми фрагментами своей культуры. Возникает ощущение, что не русский народ, а лично я что-то забыл, и теперь оно вот так через подсознание напоминает о себе, и как ни странно, радует. Так, в созерцании, провел два дня... 399 Горы И вот опять утро. Вылет самолета на Ляхш по местному времени в 13.00, а по Московскому в 10.00. Регистрация должна быть за 30 минут до вылета, но здесь все не так. До вылета остается 15 минут. Толпа пассажиров в панике. Ничего не объявляют, будто и рейса такого нет. Наконец, неожиданно начинается регистрация и контроль. Но толпа вместо успокоения начинает рваться еще сильнее. Трещит регистрационный прилавок. Наконец, народ и меня ведут к кукурузнику АН-2. В брюхе этого азиатского лайнера изрядно пахнет ДДТ. Вероятно, лайнер развозил отраву по полям с хлопком. Пока самолет стоит, внутри жара такая, что снаружи — райская прохлада. Мы внутри. Рейс задерживается потому, что пилоты не могут снять замок с колеса. Они, наверное, потеряли ключ и чтото мудрят у шасси. Сижу неподвижно. Дышу ядовитым воздухом едва-едва. Сам по себе начинает появляться и стекать крупными каплями пот. Наконец, очень неуверенно заработал мотор. Подымаемся в воздух. Снова внизу предгорья. Желтые пески, холмы с тысячами козьих троп, горочки. Летим вдоль реки Муксу. Внизу иногда появляются скопища светлых крыш в окружении тополей, но в основном местность пустынная. Наконец, вижу вдали первую гору со снежником. Летим над Памиром! Самолет безжалостно кидает в ямы. Начинает подташнивать. Слежу за дыханием, чтобы не вырвало. Садимся. Джиргиталь — равнина среди невысоких гор. Стоим — покой и блаженство, не качает. Жаль, что так недолго. Но и осталось всего десять минут полета. Снова взлетаем. Пилот задрал самолет как коня в прыжок через гору. А перепрыгнем ли? Вот, секунду назад, скалы были угрожающе близко у крыла самолета. На бреющем полете прошли. А через секунду внизу разверзлась темная пропасть. В восходящих снизу потоках воздуха самолет бросает как лодку в море. Подбирается рвота, бьет холодный пот, знобит, бегают муравьи по рукам и ногам — как будто отлежал их... Началась рвота... Самолет сел в Ляхше. Сквозь дымку оседающего афганца видны ледяные вершины хребта Петра I. Высадился. Перевел дух, и тут же встретился с группой из Свердловска. Четверо ребят и девица. Устали ждать двух других. Их ждали, а прилетел я. Они уже, было, хотели грузиться в кузов разваленного грузовика, ехать в деревню Кандоу, но шофер заломил цену — 80 рублей и в результате остался ни с чем. Дело к вечеру. Мне предложили пройти с группой отрезок маршрута (пятая категория сложности). Согласился. Мы перешли на окраину Лях-ша. Там местный житель (русский) делал себе дом. Он отвел арык, и смешивал с водой землю, на которой стоял. Землю колол киркой и пускал к ней воду. Получалась влажная, пластичная глина. Из нее делаются 400 кубы. В свою очередь, из этих кубов безо всякого фундамента делают дом, какой захотят. Архитектурных представлений у местных жителей нет. Лепят утилитарно. Стены в Азии достаются совершенно бесплатно. Строитель рассказал нам, как зимой, вот на том склоне, он убегал от стаи волков и только тем спасся, что сделал выстрел вверх красной ракетой... Тут же договорились о том, что нас перевезут на грузовике в соседнее ущелье, за этот самый склон. Машина пошла на перевал, в стан кочевников, на север от Ляхша. В кузове, ближе к кабине сидели смирные и совершенно не интересующиеся нами местные женщины и дети. Мы с рюкзаками расположились у заднего борта. Посреди кузова цепь, которая соединяет левый и правый борта, чтобы они не распались. Хилый мотор слабо и медленно подымает вверх перегруженный грузовик. Едем по узкой, осыпающейся под колесами дороге вверх на гору. Кое-где кузов задевает за камни вертикальной стены. Внизу пропасть. Если машина туда сорвется, то спастись можно, если выпрыгнуть в первую секунду. Далее уже ничего сделать будет нельзя. В одном месте выпрыгивать пришлось, но из нас шестерых это смог сделать только руководитель группы. Подъем после поворота был столь крут, что мотор не потянул. Шофер никак не мог переключить скорости, и грузовик начал скатываться вниз со все большим ускорением. Катимся назад, а вокруг сумерки. Памирский закат. Видны Алайский, Заалайский и хребет Петра I. Сразу три района Памира. А в кузове всю дорогу сидишь плотнее и думаешь наоборот: как бы из-за толчков не выпасть. И тут, среди красот, нам бы случился преждевременный конец, если бы шофер еще секунду промедлил. Глядя через задний борт — уже не было видно дороги, а лишь голубоватая дымка бездны. И вдруг сработали тормоза. Туристы успели выдохнуть, а местные женщины даже и лиц не повернули, и эмоций не выразили. Так бы и хлобыстнулись безо всяких там переживаний. Наконец, грузовик перевалил через хребет и во мраке, при свете фар, въехал в становище. В темноте
угадывались юрты. Слышалось, что в темноте к нам идут люди. Они проходят сквозь множество стоящих тут же коз, лошадей и коров. На фоне неба едва просматривались их силуэты. Все становище погружено в неповторимый запах пота и навоза, который нельзя ни с чем спутать и ошибиться. Если бы меня привезли сюда с завязанными глазами, то по запаху было бы совершенно ясно — где нахожусь. Группу туристов встречают всегда весело, а отдельного путника с подозрением. Кочевники принесли нам молоко, айран (памирский кефир), хлеб. Мы все съели, выпили, и машина проехала еще километров пять, после чего встала у какой-то юрты. Нас высадили и, не теряя времени, поставили палатки при свете моего фонарика. Пришел хозяин. Пригласил нас к себе в юрту, снял с палатки мой фонарь для освещения дороги и пошел первым. Фонарик был подвесной, 401
как раз для помещения, судя по всему, он очень понравился кочевнику (их страсть к фонарикам мне потом подтвердили бывалые люди). Его повесили внутри юрты на веревку, и там его пришлось оставить на память гостеприимному хозяину. В юрте было тепло. Пол земляной, крыша и стены войлочные и в шкурах. Под вешалкой, слева от двери, стоял совсем маленький теленок, он прятал голову в одежду. На Руси был обряд подомления скота: молодую скотину совали головой в устье печи, чтобы она привыкла к хозяину и хозяйству. Очевидно, нечто подобное сохранилось и тут. Теленок стоял в юрте не только потому, что ему ночью холодно. Справа в юрте была соломенная ширма, за ней склад и нечто вроде погреба. Там все время очень тихо орудовала какая-то старуха. Женщины к встрече гостей здесь не допускаются. Исключением была наша Марина, она была в роли гостя. Юрта просторная даже для нас — шестерых гостей, и, видимо, четырех домочадцев. Впрочем, может быть, готовившиеся к ночлегу в юрте люди вышли из нее по случаю гостей? Посередине юрты стоит печка такой конструкции, чтоб не искрила труба. Нас посадили на почетные места — напротив входа, на шкуры. Двое мужчин (хозяева) сели напротив нас, спиной к выходу. Полумрак разрывался тремя фитилями керосиновых ламп, повешенных на натянутой выше головы проволоке и моим фонариком с очень удобным крючком. За час трапезы заметил, что лампочка стала гореть немного слабее — садилась батарейка. Такая юрта ставится несколькими людьми за несколько часов. Перевозится на машине. С хозяевами говорили про овец, про зиму, про горы. В центре трапезного пространства — не могу сказать «стола» — располагалось большое блюдо с лепешками. Стояли пиалы, чаши (большая из них называлась коса) с айраном, молоком. Пили и чай с незатейливыми сладостями. За всем этим должен был идти плов, а после баранина. Поэтому достойным баям лепешек с чаем следует есть столько, чтобы все еще оставаться голодным. Но мы хотели спать. А вымогать по русским меркам некрасиво. Потому так и остались без плова. Много позднее мне говорили, что если туристы в селении или кочевье появляются раз в год, то ради них могут и барана зарезать. Но далее в своем странничестве ни плова, ни приличного мяса в Азии я нигде не пробовал и не искал. Видел шашлыки, но они были не готовы, или, по крайней мере, о них так говорилось недружелюбным ресторанным людом. Эти городские пузаны-чайханщики смотрят на странников как на нищих. Пусть взыщет с них за это Аллах... Вышли из юрты. Не видно ничего кроме звезд, и до своей тесной палатки добрался с трудом. На утро написал этюд юрты, и собственно с этого и начался поход группы, в которую я совершенно случайно вошел. 402 Идем по холмам, покрытым скудной растительностью. Говорят, что под камнями могут быть скорпионы. Внизу снова юрты и овцы, в целом это все есть колхоз из десяти отар овец. В отаре — 200300 голов. И какие из них личные, а какие колхозные — не знает никто. Пасмурно. Моросит мелкий дождь, никакого гигантского памирского масштаба, как вчера, совсем не чувствуется. Все, кроме кустов с колючей травой сильно напоминает Нижнюю Сванетию. Спускаемся вниз с холмов, у Марины рвется лямка рюкзака — вот «чайница»! Она окончила физфак Свердловского университета и до ненормальности любит горы. В этом сезоне уже второй раз в горах, сперва ходила с альпинистами. Даю ей веревку связать лямки. Она, как и трое других ребят группы, относится к моему дикому туризму с пренебрежением. Они, де — спортсмены, а дикие туристы — это какая-то рвань, которая горы засоряет и докучает спасателям. Вероятно, что-то свое думает руководитель группы. Умный, опытный мужик, как раз работавший и спасателем. Может, только потому он и взял меня в группу, из чисто спасательских чувств, чтобы я не болтался в горах без присмотра? Нет, чем-то еще я ему приглянулся. Тропа поворачивает вправо. Проходим еще через одну отару овец. Перед глазами открывается торец Заалайского хребта, видим снежные горы. Делаем привал. На привале производится
перераспределение веса. Мне выдают мешок в 6 кг. Его мне предстоит тащить. Но рюкзак забит вещами под завязку. Вынимаю палатку и вешаю ее на грудь, чем очень удивляю организованных туристов. Они считают, что с весом спереди и сзади нельзя лезть вверх, трудно дышать, и так далее. В действительности, это более удобно, чем если вес расположен только сзади, и подыматься совершенно не мешает. Нам преграждает путь мутная река с потоками глины и мягким топким дном. Перейти ее можно только в верховьях, где вода уходит подо льды и разбита на рукава. Медленно, со многими остановками, подымаемся вверх по реке. За день прошли очень мало. К вечеру вышли к селению с тремя юртами. Дети угощают нас айраном и лепешками. Едим и пьем от души. Старшие мальчики, завидя нас, еще ранее сели на лошадей и ослов. Это не случайно. Это как бы поза достойного мужчины, готового и себя показать и селение защитить — мало ли кто там идет? Они оказываются в толпе женщин и девушек. Все лопочут на тарабарском языке. Русского никто не знает. Из верхней юрты выходит девушка с кувшином и видя нас, закрывает лицо краями черного платка. Показываю жестом, что закрываться не надо. Объясняю толпе, что понял их: там нет прохода, но мы можем пройти везде, и даже горный шайтан нам не страшен. Идем дальше. Белая собака, что охраняет стадо от волков, жрет павшую овцу — дерет зубами кровавое мясо. Ниже лежит обглоданный скелет лошади. Средневековье. 403 Наконец, перед нами раскрывается панорама гор: вздыбившееся скалистое ребро уходит в мутное небо. Когда выглядывает солнце, снег вспыхивает ослепительно. Делюсь мнением с руководителем: если сегодня не дойдем вон до того холма, то значит, завтра нам через это ребро не перевалить. Так и оказалось. Не переходя реки, остановились на крутом берегу. Вниз уходит вертикальный глиняный обрыв. Ночь была холодная с дождем под утро. В этой Азии каждый день дождь. Когда встали и начали готовить, то прибежал барбос, что вчера мясо рвал, и стал добродушно тереться о зажигающих примусы людей — вымогать поесть. Он, должно быть, за ночь продрог и ел все, что давали. Меня разбудили, когда снился Ростов Великий — почему-то среди гор. Я подходил к его стенам, и надвратная церковь в нем не такая, как самом деле есть, а шатровая. На ее нежной охристой побелке изумительной чистоты голубые и зеленые эмалевые клейма. Пропорции и декор столь гармоничны и все строение сделано так совершенно, что захватывает дух и немеет язык. Все это на фоне вечных снегов. Шатер кончается тонкой шеей с позолотой и очень гармоничной с шатром луковицей. Сзади и по сторонам от стен чувствуются сосны, и храм кажется древним языческим святилищем... Мы снова идем, выходим на морену и перепрыгиваем через ручейки, а во мне вот такое впечатление. Хорошо, радостно. Справа, слева — кусты радиолы розовой (трава семейства женыпеневых). Руководитель не разрешает бросать ни единой бумажки и рвать траву. Куда ж денутся наши консервные банки? На ходу извлекаю корень радиолы. Перекидываю его через ручей, прыгаю сам, и только потом кладу его в рюкзак. Идешь с группой — так и на секунду задержаться нельзя. Наконец, восходим на холм, что был виден издали, и вплотную подходим к перевалу. Это лишь слова — перевал. В действительности, здесь, возможно, не ступала нога человека, и никто тут никогда не переваливал. Непонятно: имеет ли это гигантское ребро сверху подобие перевала вообще? Ребята решили поднять вес по частям. Наполнив рюкзаки наполовину, двинулись вверх по снежнику и осыпи. По моему мнению, им нужно было подыматься по ребру, и на следующий день так и было сделано. Ребята ушли с грузом. Марина и я остались в лагере. За два свободных часа сложил большой тур — пирамиду на месте стоянки, и за третий час написал этюд. Марина за это же время сделала торт из печенья и сгущенки. Шел дождь, переходящий в град, выглядывало солнце. На четвертом часу ребята кубарем скатились со снежника. Мы снизу видели их фигуры — движущиеся точки на фоне скал, создающих рельеф ребра. Груз поднят ими на треть высоты. Завтра восхождение... В 7 утра, неизвестно по какому времени, мы вышли на основание ребра. Подъем начали меандрами. Пока легко. Иду вторым. Гора по имени Хаджитау, с которой стекает в долину пройденная нами река Глазма, 404 осталась справа за холмами. Сегодня дежурному было лень готовить одному, и он решил меня растолкать. Мол, пусть этот «чайник» почувствует, что значит — дежурить в походе. Встал. Время 5.40, темно, сквозь равные облака видны звезды. Холодный ветер задувает примуса. Кажется, от холода не мог уснуть всю ночь. Спящим человек никогда не замерзнет — всегда сначала проснется. Но перед тем как замерзнуть, его клонит в сон. Тогда-то мне и снился Ростов. Восходим. Облака, которые теперь под нами, наконец, расступаются, и теперь как с самолета виден весь наш вчерашний путь и место стоянки. Начинаются осыпные скалы. Куски расслоившейся породы легко вылетают из-под моих рук и ног на идущих ниже людей. Мне не делают замечаний. Удивляюсь, стараюсь идти аккуратнее. Растет крутизна. Все острее чувствуется, что опоры не прочны. В таких случаях надо класть руку на камень строго сверху вниз. И помнить, что только в этом направлении и
есть надежная точка опоры. Нарастает ветер. Вот он уже несет снег параллельно горизонту, (которого опять не видно — кругом белая пелена). Хорошо, что нет порывов ветра. Перед поездкой в Азию я не тренировался, так как не собирался делать восхождений. Одежда у меня самая тонкая — для азиатской жары, а здесь такой колотун, что спасает только непрерывное движение и прижимающийся к спине рюкзак, а спереди палатка. К сожалению, часто останавливаемся для отдыха. Это не принцип дикого туризма. Мне этот отдых совершенно не нужен и даже вреден. Выбивает из ритма. Дикие туристы идут по принципу «работающего сердца». Говорят, этот принцип произошел из Кордильер, от индейцев. Суть в том, что производится медленное и очень плавное движение вверх без остановок, до полной усталости и серьезного привала. Зачем-то на наших кратких привалах народ еще и ест. Завхоз раздает орехи. Зачем нагружать желудок при такой титанической работе? Мы прошли три каменных горба. Теперь снег забивает глаза и уши. Неожиданно облака расходятся и виден последний большой взлет. К нему надо подойти через снежник. За взлетом еще немного наверх, и перевальная вершина. Так кажется. Делается большая стоянка. Трое ребят опорожняют рюкзаки и идут вниз за грузом, что был поднят вчера вечером. Я отказываюсь идти за грузом. Мотивирую тем, что вы, де, вышли на пятую категорию сложности, а без шерпов не справляетесь. Ребята уходят. Руководитель берет Марину (у нее в рюкзаке только веревки, а у руководителя 40 кг веса), и идет с ней вверх по снежнику в связке. Я остаюсь в лагере, залезаю под полиэтилен и засыпаю, так как ночью почти не спал. Дурнота. Тутек берет свое. (Тутек — на языке неизвестной мне страны — горная болезнь и неприятные ощущения, связанные с высотой). Наконец, снизу поднялись ребята с рюкзаками. Сверху вернулся руководитель и Марина с пустыми рюкзаками. Марина была в очень хорошем, нежном настроении. Вчера она чуть не взорвала скороварку, и в палатку 405 налилось ведро дождевой воды — не досмотрела за хозяйством, когда ребята носили вверх заброску. А сегодня она делала белую работу — навешивала веревки, и, вероятно, руководитель пропустил ее на перевальную вершину первую. Первый человек от сотворения Мира на вершине ранее не известного перевала! Полиэтилен, под которым я спал, был засыпан снегом. Снег превратился в воду, ее все время надо было сливать. Теперь под этим полиэтиленом разожгли примус и снова сделали похлебку. Сколько можно есть?! После еды народ загремел железом. Доставали кошки, страховки, карабины, клинья, ледовые болты, кольца и прочий ненужный хлам. Я недоумевал — зачем все это? Снежник, который перед нами, не представляет сложности, а мы собираемся идти в связках. Более того, выше навешаны веревки, но там и без них можно подняться. Получается «кошкомания». Игра с техникой, где в ней нет никакой необходимости. Говорю руководителю, что снег безопасен, крутизна склона мала, а толщина снега незначительна и он везде однороден. Очевидно, что снег лежит на сыпухе, без какого-либо льда и трещин. На это мне разъясняют, что, де, все равно опасно. Руководитель пристегивает меня сзади себя, и мы идем через снег в связке. Снег, конечно, остается на своем месте, зато выходит солнце, и снег играет нестерпимо ярко. Такого вблизи давно не видел, новое впечатляет. Ноги проваливаются глубоко в сырой снег. Чуть ли не по пояс. Замечаю, что проваливаюсь чаще руководителя, вероятно, я тяжелее. От такого провала крутые ступеньки делаются еще круче. Погода налаживается, все облака уходят книзу. Проходим снег, опять сыпуха. Теперь сзади никого, и качу камни ногами обильно. Все самое неустойчивое здесь на тропе следует разрушать. Доходим до первого «жимара» (крутой взлет со спущенной веревкой для подъема, «жимаром» называется устройство, двигающееся по веревке только вверх, оно позволяет подыматься вверх на ногах с нагрузкой на веревку). Сам жимар со страховкой на меня нацепила Марина. Большая высота (около 4000 м) приводит к сильной отдышке даже после нескольких шагов вверх. Кажется, вот можно побежать по скале, но с удивлением обнаруживаешь, что какая-то сила этого не позволяет. Что-то держит на месте. В голове легкая дурь перемешивается с предупреждениями внутреннего голоса. Он говорит мне: «Ты сейчас вдвое слабее, координация нарушена, сознание затуманено. Будь внимателен. На сыпухе падать, увлекая за собой гору камней — совсем не эстетично. Дважды проверяй себя». Руководитель показал мне, как пользоваться жимаром, и я полез вверх по веревке. Держу этот жимар первый раз в жизни. Состояние бредовое и очень сонливое. Жимару не доверяю — надо висеть почти горизонтально земле (к той ровной земле, которая отсюда в 20 км, а ближе ровной нет). Подымаюсь на жимаре и чувствую, что меня дурят. На эту стену 406
лезть совершенно не обязательно. Рядом наверняка есть обходной путь. Я уже замечал за
руководителем, что он выбирает далеко не самый оптимальный маршрут. Прохожу 30 м жимара. Вверху открывается бесконечная сыпуха. Отдыхаю. Неожиданно приходят силы, и сознание проясняется. Пульс в покое — 140. В движении, думаю, он у меня теперь под 200. Высота. Каждый шаг дается с отдышкой. Хорошо, что нет ветра. Снова круто, теперь 15м жимара. Снежник и вершина перевала. Его высота за 4000 м, судя по окружающим вершинам. Вокруг совершенно девственные камни. Их не трогал ни один человек от сотворения Мира. И куда ни ступи — везде ты первый на этом месте человек. Дивно. Какое-то космическое чувство. Чуть выше, вот, рукой подать и пешком дойти — вершина. Ослепительно блистает снежная гряда. На юго-востоке тает в дымке хребет Петра I. Пульс в полном покое — 120. За перевальным гребнем очень ровное снежное плато. Вот здесь снег наверняка замел очень глубокие трещины. Придется идти в связке. (В диком туризме ходят безо всяких веревок, и в таких случаях приходится тыкать в снег лыжной палкой, что сильно замедляет движение). Из всех живущих и живших на Земле миллиардов людей, я взошел на это плато третьим. Двумя группами — по три и четыре человека — двинулись вниз по плато, вдоль гребня. Иду предпоследним. Парень сзади нагружен и все время отстает. В любой момент можно провалиться. Свою палку (привез из своего подмосковного Троицка деревянную сосновую палку и все время с ней) несу горизонтально. Все частенько проваливаются, но в основном в воду, что бежит ниже, между снегом и льдом. Трещины действительно есть. Они местами открыты, но ширина их невелика. На Кавказе трещина заметна по характеру снега. Но на Памире снег более сухой, и здесь я распознаю их с трудом. Опыт видеть трещину под снегом — это опять же опыт дикого туриста. Ребята, что идут рядом на веревке, такого опыта не имеют. Спускаемся ниже. Здесь снег уже более плотный, и скрытые трещины видны хорошо по снежному рисунку. Однако инструкция требует идти в связках. Спустились вниз метров на триста. Вечереет. Ночевка предстоит на снегу. Чужим ледорубом (этот символический инструмент один раз реально понадобился) делаю в фирне углубление для палатки сантиметров на 10-15. Это только для того, чтобы меня не продувало ночью. Палатка мокрая еще от вчерашнего дождя, и она быстро леденеет. Небо совершенно чистое. Это значит, что будет жуткий холод. Трапезничаю в палатке туристов. Случайный конгломерат сухих супов дал вкус грибного супа. Очень приятно. Впрочем, может быть, высокогорье изменило мои вкусовые ощущения. Грибы чувствую только я... Вечер. На горизонте видны высочайшие горы Памира. Сияет в лучах заходящего солнца пик Москвы. Левее — пик Коммунизма. Вдаль видимость километров на 100. Фотографирую. Доползаю до палатки. Глубокий сон. 407
Ночью вылез из палатки. Ветра нет. Разум спит, а глаза глядят. Все же появилась мысль: почему зимой на небе летние звезды? Да и очень они яркие. Таких не помню, когда и видал. Передо мной какая-то темная громада. Пытаюсь вспомнить — где это я нахожусь? Наконец, с натугой понял, что я в Азии, на памирском леднике, с запада и востока он зажат абсолютно черными скалами, и сейчас август месяц. Вышел на снежный гребень. Оледеневший снег скользит и светится мягким синим светом. Вероятно, снег — люминофор. Здесь ближе к небу и больше гамма-лучей. Внизу такого свечения у снега нет. На млечный путь легли маленькие темные комочки облаков, у палатки примерзла к снегу кружка... Заметил сам за собой, что с опаской двигаюсь по леднику. Хождение в страховке, оказывается, лишает самостоятельности и прививает боязнь к хождению без веревок. По этому поводу руководитель как-то признался, что даже на самый простой перевал он без железа не пойдет. Утром оледеневшая палатка не лезла в мешок. Ботинки, совершенно мокрые вчера (ночью гулял в сандалях), с утра не гнулись. Одел их на ноги оледеневшими... Снова идем в связке и снова вниз, но не долго. Наш ледник, зажатый между вертикальными стенами, неожиданно обрывается, уходит вниз метров на 100 гладким зеленым языком, из-под которого с ревом несется вниз белая пена. Здесь рождается река, которая, судя по карте, называется Ширба. Она впадает в Муксу, противоположную сторону ущелья которой мы видим. Остановились с левой стороны ледника, где скалы образуют террасу, вниз с которой ведут отвесные скалы и морена с мокрым скользким льдом под камнями. Кажется, по этой морене можно сойти вниз безо всякой техники, но руководитель готовит народ к спуску по льду. Снова гремит железо. Я предлагаю ему поспорить, что спущусь без всякого металлолома и быстрее. Руководитель категорически против, он, де, видел отвесные лбы и даже спуститься и посмотреть на них не позволяет. У меня две альтернативы. Первая — ждать, когда освоят лед, и спуститься по льду. Это достаточно интересно и абсолютно безопасно. Вторая — взять рюкзак и спуститься, где удобно — слева. Если удастся спуститься, то руководитель будет посрамлен, и как он далее поведет группу, если на его глазах демонстрируется цена «кошкомании»? С другой стороны, а вдруг, действительно там нет спуска? Чужое категоричное мнение вселяет недоверие к себе. И там, где мог бы пройти, уже после этого не пройдешь. Взвесив варианты, решил, что следует спуститься без рюкзака и глянуть — есть ли
спуск в самом деле? А потом спуститься справа по леднику. Из нашей группы двое вешают веревки, трое валяют дурака на морене, а я оставил свой рюкзак и с одной деревянной палкой стал спускаться вниз. Действительно, везде лбы, но, подойдя вплотную к скале, обнаружил осыпной карман. Спуск по нему возможен, но теперь ясно видно, что 408
готовящийся спуск по льду выведет нас на правый берег вытекающей из-под ледника реки, а тут я спущусь на левый. Над потоком воды во льду можно было бы вырубить два десятка ступеней и перейти на другую сторону потока. Но топора у меня нет, и этот действительно смертельный номер исключается. Вернулся на морену удовлетворенный. Тут оказалось, что веревки готовы и пора спускаться. Мне предлагают ледоруб, кошки, беседку. Удивляюсь, зачем людям нужна вся эта мишура. Мне она явно будет мешать. Отказываюсь и вооружаюсь лишь кольцом и карабином (который, впрочем, тоже не обязателен). Веревка руками протягивается через систему кольцо — карабин. Спускаюсь четвертым. Вниз по крутому льду 40 м. Моя жизнь целиком в веревке, завязанной за камень. Там наверху я его проверял. Камень держится на льду, но надрезает веревку, что плохо. Веревка, по которой спускаюсь, вся в узлах и порезах. Дрянь веревка, и протаскивать ее трудно, первый раз в жизни это делаю. Ниже вторая веревка. Она короче — 30 м, но ледник здесь еще круче. Веревка гладкая, хорошая. Перелезаю на нее. Теперь моя жизнь в двух ледовых крючьях. Безветрие, солнце светит. Ты знай — протягивай через систему веревку, да лишнего не думай. Пропасть она там внизу или не пропасть — это уже не имеет значения. Бояться нужно до или после, а тут — бессмысленно. Рассматриваю камушки, вмерзшие в ледник, и поражаюсь сам себе: до чего спокоен. Наконец, совсем круто. Ноги начинают уходить вниз. Чувствую опасное скольжение. Стараюсь на каждом шаге располагать себя строго перпендикулярно льду и не делать резких движений корпусом. Кошек-то нет. Последняя веревка. Она всего 20 м, но идет наискосок. Лед гладок и крут, и вдобавок простреливается камнями сверху. Каждую минуту с освещенной солнцем скалы летит каменное ядро. Скорость его столь велика, что траекторию чуть видно. На эти летящие камни просто не обращаешь внимания. Увернуться в этих условиях невозможно. И ситуация типична, при восхождениях и спусках в полдень камнепад всегда и бывает. Поскальзываюсь и падаю. К счастью внизу веревка закреплена так же хорошо, как и вверху. Вишу на веревке как гиря на струне. Моя палка падает вниз. Выжидаю секунду: смотрю, куда она упадет. Засекаю место. Она упала на берег у границы пенящегося потока и закатилась под лед. Значит, и я мог бы там оказаться. Ну, хорошо, что не в реку. А то через 3 минуты я был бы уже за 5 км в реке Муксу. Снова опираюсь на лед и вскоре выхожу на камни. Для меня спуск окончен. Жарко. Тошнит. Кружит голову, ломит затылок, лень двигаться. Это обычное состояние при спуске в теплую долину. А когда на струне висел — то ничего этого не замечал. Двое ребят, вбивая кошки в лед, с нижней страховкой подымаются на ледник снимать веревки. Вот смельчаки! Как умело делают дело, но зачем? Здесь, на правом берегу, они собираются ждать еще двоих запоздав409 ших ребят, а потом им снова на левый берег, и куда-то в крутую гору. Могли бы по тем же веревкам и подняться через пару дней. Или их за это время камнями перешибет? Возможно. Впрочем, это уже не мое дело. Идем вниз по морене, по камням. Через полчаса выходим на козью тропу. Ноги в мозолях. Здесь в жаре это чувствуется хорошо. Ноги заплетаются, голова плохо мыслит, слепней тучи. Первый слепень пристал ко мне еще на леднике. Река осталась далеко внизу. Нечего пить. Делаем теперь уже желанный для меня привал у большого камня. Жую сырым корень радиолы розовой, и через короткое время голова светлеет. Надо было еще до спуска с ледника это сделать. С ясной головой замечаю, что члены группы на глазах «скисают». Сюда они бежали сломя голову. Так всегда организованные туристы быстро бегут оттуда, где им было хорошо. Сейчас все едва подымаются. Идем дальше. От жевания корня радиолы у меня в горле пересохло совсем. Но вскоре обнаружился родничок. За ним тропа разрывалась гигантской промоиной: ширина 100 м, глубина не менее 50 м. От ее вида у руководителя случился явный тутек. Он решил вырубить ступени на пути в 500 м, чтобы перейти на другую сторону отвесной глиняной скалы, не спускаясь вниз. Члены группы восприняли это очень серьезно. Я сказал, что все это мне не нравится, и пошел наверх в обход. Здесь наши дороги разошлись. Группа пошла вниз, а я не стал терять высоты. Вверху перешел промоину и пошел по козьей тропе к перевалу, по которому должен уйти из этой долины. На крутых глиняных осыпях делал палкой ступени. Замечал, что кто-то этим летом здесь проходил мне навстречу и тоже делал ступени. Видел места, где люди срывались и катились вниз по мягкой осыпи, и ни разу не сорвался сам. Остался собой доволен. Вечерело. Поднялся на небольшую возвышенность. Поставил палатку в том месте, где моя тропа становилась хорошо видной. Ложиться спать, не зная дальнейшего пути, очень плохо. Во сне
слабеет воля. Человек, не знающий дальнейшего пути, острее чувствует себя в плену гор, и хуже спит. Эта тропа может через двести метров снова исчезнуть. Но это пока не известно. Известно, что она есть. Значит все в порядке, и можно отдыхать. Где-то внизу должен был быть лагерь группы. Укрылся в палатке от неожиданно обрушившегося града. Ужинаю. Зажигаю плитку на сухом горючем прямо в палатке на маленьком этюднике — остается след от горячей плитки (будет на память). Воды у меня после ужина не остается. Тут Памир: та же пустыня, сушь и на земле, и в воздухе. А град — это экзотика, не меняющая природы места. Пить тут хочется всегда. Град прошел. Всматриваюсь в сухие стебли травы, в нагромождения камней, уходящие вниз. Почемуто пытаюсь все запомнить. На восток от меня разворачивается гигантская панорама заснеженных семитысячников. 410 Вниз от моих камней — бездна, наполненная голубыми парами, восходящими от Муксу. Теперь я ко всему этому чуть ближе, чем когда стояли на леднике. Собираю в пустой рюкзак вещи, что выдали мне туристы для транспортировки. Это 6-7 кг груза. Шерп из меня не вышел. Беру еще котелок и флягу, иду вниз на берег реки искать группу. Ниже меня обнаружилась оставленная юрта и старый кош (сарай наподобие коровника). В коше плотно висели старые овечьи и отдельно волчьи шкуры. Пол земляной. Потолок низкий с толстыми опорами и матицами из самшита — когда-то недавно распространенного здесь ниже дерева. Стены сложены из камней и кривых бревен. Возникло впечатление, что этот кош ритуальный, но никаких следов культа горных таджиков, кроме жертвенных шкур, не обнаружил. Совершенно ясно, что шкуры эти отсюда никто ни для чего брать не будет. Наоборот, было потрачена масса усилий, чтобы доставить их сюда, так далеко от жилья, фактически к подножью вечных снегов. Возможно, весной сюда гоняют овец. Или трава здесь остается сочной, когда внизу она уже выгорает? Пастухи отстреливают волков и едят овец. Оставшиеся шкуры повисают в коше. Наверное, так обстоит дело сегодня, но зачем строился сам кош? Такого количества древесины уже не найти во всей долине Муксу. Здесь же встретился с парнем из группы, который отвел меня по довольно узкой тропинке в лагерь. Этот лагерь у коша так же застал град. Все сидели под полиэтиленом, и лишь только что вылезли, готовили ужин. Встретили меня очень сентиментально. Особенно, когда узнали, что сейчас ухожу навсегда. По этому поводу я записал, что руководитель группы: Устиновский Николай Николаевич, 620092, г. Свердловск, ул. Р. Юровской, д. 20, кв. 109 (этаж 14), профессиональный спасатель и, вероятно, мастер этого спорта. Он нарисовал мне перевал Кандоу, через который мне надо будет перейти. Через него везде идет козья тропа. Перед уходом из лагеря руководитель дал мне письмо для жены, которое через неделю я опустил в Душанбе в почтовый ящик. Другой, высокомерный член группы, который всячески старался показать мою глупость и невежество в горных вопросах, потребовал разыскать через местных жителей двух членов группы, с которыми должна была произойти встреча здесь, на берегу Шибры. Он дал мне записку для этих ребят, которая интересна: «В Алтын-Мазаре, у слияния Соужая и Пеолинд-Кика, будем 10-11 августа обязательно. Ехать туда через Ош, Дарут-курган, пешком через перевал Терс-Агар. Коростелев Валерий, Колмогоров Владимир, Зернов Вячеслав». После этого я пожелал Марине удачно выйти замуж, оставил принесенные вещи и покинул лагерь. На обратной дороге черпанул из мутного резервуара воды во флягу и котелок. Буду пить азиатскую глину. Дело в том, что ручейки здесь хилые. Туристы делают на них запруды для набора воды. Но теперь глиняные края запруды побил град, и замутил всю воду. 411 Через сутки Колмогоров и Зернов встретились с одним из двух отставших. Второй не приехал. Мы все встретились на перевале Кандоу. Я поил их водой, а сам грел в палатке на сухом спирту кашу... Ночью начался дождь. Он шел всю ночь, и на следующий день, в 11 часов 03 минуты, 7 августа 1989 г., я продолжал сидеть в палатке, и с раздражением отмечал, что дождю нет конца, а все небо в облаках. Мне осталось сделать вывод, что Памир — это сплошная непогода. В книгах пишут обратное, что погода на Памире делается пустыней, и лето стоит сухое и знойное. Вероятно, эти писатели никогда на Памире не были. Местные жители говорят, что тут шесть дней дождь, а десять — солнце, и так периодически. Кавказ поменьше, и там два дня солнце, а один день дождь. Сижу в палатке и читаю Хемингуэя «Старик и море» — купил в Душанбе. В кружке разогрел сухой суп и съел. На несколько минут дождь перестал! Вылез для разминки. В 17.30 дождь прекратился, но тучи висят, холодно, все может начаться снова. Собираюсь и иду на перевал до самой перевальной точки. Вниз открывается вид на запад, на деревню Кандоу и Белькандоу. По пустыне, которая простирается до красной горы на горизонте, мне идти два дня. Из разорвавшихся облаков опять выходят каменные исполины — семитысячники. Снимаю. Забиваюсь в «карман» — уютное углубление в скалах, только из него можно сделать этюд. Иначе задубеешь от холода. Небо голубеет, и чистота его на фоне гор потрясает. Дождь смыл последние следы афганца. Понимание чистоты цвета всем подряд не дано. Это высшее чувство и радость. Здесь чистота тонов такая, что только по фотографиям ее никогда не пережить, не понять в той мере, в какой она, наконец, дана Приро-
дой. Наверное, это подарок Памира за все погодные безобразия. Делаю этюд. Этюд выходит очень слабый, вся надежда на слайды. Красота не должна быть преходящей. После землетрясения здесь, на перевале, закрылись все родники. Ночь холодная, утро невзрачное. Внизу, в ущелье Муксу, гудят вертолеты — летят в Джиргиталь. Спускаюсь с перевала. Становится жарко, сухо. Изпод ноги убегает большой черный паук. Каракурт? Опасаюсь змей. Все же тут я впервые. Трясу палкой кустарники, когда иначе, чем через кусты не пройдешь. Изредка на тропе заметен навоз. В начале лета тут гоняли скот. Наконец, тропа выводит в долину. Опять дурнота, жара. Очень хочется пить, нет воды. Знаю, что иду в деревню, поэтому чувствую себя спокойно. Здесь должны бежать ручьи с гор. Что же они пьют? От жажды высыхает в горле. На небе скапливается густая липкая слюна, которая крайне неприятна. Первые два часа такого состояния — эту слюну лучше сплевывать. Тогда меньше мучает жажда. А когда, наконец, появляется вода, то эту слюну надо тщательно смыть со всей полости рта. Тогда жажда утолится ненадолго. Если остался последний глоток воды, то им нужно смыть эту гадкую слюну, и выплюнуть. 412 Дохожу до длинной промоины. В ней бежит ручей. Подымаю голову вверх и вижу, как он бежит белой пеной с неба по горному склону, потом теряется в траве и кустах и выбегает сюда, к моим ногам. Зачерпнул воды кружкой, и в ней обнаружилось какое-то черное земноводное существо вроде тритона. Вылил воду и зачерпнул второй раз. Опять поймалось такая же тварь, но поменьше. Вылил воду и зачерпнул в третий раз. Рассмотрел воду. Вроде, никого. Попробовал пить и плюнул. Ужасная гадость и тухлятина. Вроде бы и от горы вода отошла не далеко, и бежит резво, а уже такая гниль! А с виду ничего такого не скажешь. Раздосадованный, пошел дальше по гладкой сухой глине, вороша ногами редкую сухую траву и подымая из нее полчища кузнечиков. Прохожу деревню Кандоу. Деревня вымершая. Дома разрушены землетрясением. Очень романтичное место. По азиатским представлениям, в таких местах селятся гули (вредные духи женского рода). Не знаю, как здесь уживаются гули, но было почему-то и привлекательно, и неуютно. Как крепость стоит квадратная глиняная стена — ферма. Рядом — открытый загон для скота и дом пастуха. Из стен попарно торчат бараньи и козлиные рога. Дверь не заперта. Внутри: циновка, керосиновая лампа, спички, чай, нелепая утварь. С потолка свешивается крюк, на нем висит ведро, разбросаны тряпки. Стены — глина с соломой как внутри, так и снаружи. Во дворе лежит большой плуг, далее трактор без колес и мотора. Безлюдье, запустенье. Прогресс ничем не осчастливил эти места. Иду далее. Путь преграждает вторая промоина. По ней вниз сходят много троп, кончающихся обрывом. Видимо, промоина быстро расширяется. Внизу ручей. На другой стороне промоины, в двухстах метрах от меня, глиняная мечеть. Вход: ворота как башня, за ней купол. Из стен так же торчат рога. Вокруг мечети забор. Спускаясь вниз в промоину и подымаясь вверх, добирался до этой мечети час. По пути спугнул зайца. Рассматривать ее — лезть внутрь — не хотелось. Как будто это не только мечеть, но еще и что-то вроде кладбища — мавзолея. В Азии считается честью быть похороненным в специально выстроенном здании. Ниже за мечетью стояла группа старых чинаров. В их тени старый бай, не торопясь, очень медленно, расстелил одеяло и стал на колени — на молитву. Я остановился сзади, и какое-то время наблюдал за ним, соображая: не на запад ли он молится? Потом решил, что подсматривать нехорошо, и обошел его так, чтобы он меня не заметил. Наконец, почти пройдя селение, повстречал ребятишек. Спросил их — где мост через Муксу, и они замахали мне руками, мол, туда иди. Подхожу к крутому глиняному обрыву. Внизу, метрах в ста, несет свои серые воды Муксу. И как же тут спускаться? Поиски тропы почему-то ни к чему не привели. Вероятно, сознание еще не стало на место после спуска с гор. Обнаружил единственный крутой спуск вниз по булыжникам. Этот спуск зажат между двумя глиняными стенами, из которых торчат круглые бу413 лыжники: все менее чем на половину в стене. Как будто каждый из них так и говорит: сейчас выскочу. И это они сюда, на тропу, время от времени и выскакивают. Впечатление, что тропа хоженная. Скольжу вниз, увлекая потоки камней, хватаюсь за ветки и корни кустарника. Так круто, что вот-вот покачусь вниз. Кто ж тут ходит? Спустился почти до берега реки. Тот-то, что почти. Вниз 7-8 м — вертикальный обрыв, а тропа уходит вправо от моста, который висит выше и слева. Вероятно, тропа козья — не человеческая. Мост подвесной и очень длинный. К нему идет другая тропа, что левее. Я поворот на нее, оказывается, не заметил. Совсем плохой стал. С большим трудом спустился по последнему обрыву, и угодил в местное болото. Надо же! Экзотика. В глиняном краю — болото. Преодолел его чавкающую и засасывающую глину, продрался через кусты и вышел на берег Муксу мыть ботинки. Иначе они тут же на жаре засохнут. Дно Муксу илистое и засасывающее — под илом сырая глина. Такая вот ловушка для бесшабашных туристов. Говорят, это золотоносная река, и аборигены тут моют золото, а места своих приисков держат в строгой тайне от нас — бродяг, и передают их от отца к сыну по наследству. Местный парень с хитрой улыбкой говорил, что знает такое место. Встав и повернувшись к мосту, увидел, что за мной долго наблюдал азиат, который приехал на грузовике, еще когда я только спускался вниз по булыжникам. Его пыльный грузовик стоял по другую сторону реки так же на высоком берегу. Там заканчивается дорога, связывающая Кан-доу с остальным
миром. Азиат нес ведро абрикосов-дичек. Он дождался, пока я поравняюсь с ним и поздороваюсь, улыбнулся мне и дал пять абрикосов. Я был ему за это глубоко благодарен. Эти абрикосы избавили меня от мучений жажды. Мы побеседовали. Он сказал, что поедет обратно завтра после обеда, но может выехать и раньше, если я спешу. Объяснил ему, что торопиться совсем не надо, простился и побрел через мост. Через час прошел Белькандоу, где мне неверно указали дорогу, и дошел до хутора селения Мук. Путь мой теперь лежал вдоль русла Муксу, и по другую сторону мне открывались многометровые обвалы глиняных стен. С западной своей стороны, Памир — это глиняная пустыня, поднятая и пронзенная острыми гранитными зубьями на километры вверх. Перед хутором встретил пожилого туриста — восходителя на пик Коммунизма, который повредил себе ногу и сошел с маршрута. Некий старик предоставил ему свой одинокий дом среди поля, и когда я подошел, турист готовил местный зеленый чай. Остановился в том же доме с туристом на ночлег. Показал ему свои этюды, и он как очень многие люди заявил, что тоже хотел заниматься живописью, да после войны время тяжелое было, и пошел он на завод деньги зарабатывать. 414 Подумалось, что это человек говорит в свое оправдание. Ведь та же суровая жизнь не лишила его страсти лазить по горам. А живи он как сыр в масле, то наверняка не было ни живописи, ни горных восхождений. Старик — хозяин дома — появился как раз к чаю. Он окончил отводить арык для поливки поля и теперь отдыхал, рассказывал, как в этих краях ходил Обалаков. Комиссар Крыленко со взводом солдат и целым обозом дров проходил здесь на покорение пика Сталина (Коммунизма), и с ним вместе везли «этот картошка» — бюст Сталина, чтобы водрузить его на пик. Красноармейцы — в валенках, длинных шинелях и с трехлинейками — подымались на ледники. Так покорялся Памир. Экспедиция была капитальная. В то время в долине Муксу постреливали. И попутно отряд Крыленко выбивал последних басмачей, которые ушли за перевал Белькандоу, а потом они вообще исчезли с глаз людских. А тот бай, которого я видел молящимся на хуторе в Кандоу за мостом — он был трусливой шкурой, ставил подпись треугольника на расстрел подозрительных. Так рассказывал старый дед, вороша свою память. Он был носильщиком у Крыленко. От Крыленко осталась книга: «По неизвестному Памиру», примерно 1960 г. издания. Будто бы в ней описаны эти места. После рассказа пили чай с сухарями, а потом дед ушел, и мы сели всерьез ужинать. Турист угостил колбасой. До ухода деда колбаса не появлялась по причине неясности его пристрастий. В колбасе сало — возможно свинячье, совершенно ненавидимое местными жителями. Вероятно, умный дед и сам это понимал. Поэтому поговорил в меру и ждать себя не заставил. Легли спать на дедовых тряпках. Тикал огромный будильник. Сквозь дыру в стене скользил луч красного заходящего солнца. Теплый луч, теплая глиняная стена. Так проходит вечность. Чтобы успокоить воображение, обложил себя шерстяной ниткой. В таких заброшенных глиняных домах заводятся фаланги. На следующий день с раннего утра прошел километров 15 по дороге вдоль Муксу. Жара, солнце, бледный коричнево-зеленый пейзаж и пенящиеся голубоватые воды Муксу на недоступном расстоянии. Удивительно мощная река. На Кавказе таких, кажется, нет. Да и масштабы там совсем не такие. Кавказ отсюда кажется чем-то миниатюрным. Серпантином дорога спускается вниз к селению Мук. Навстречу едут три трактора марки «Беларусь». Колонна. На переднем небольшой красный флаг. Куда тут могут ехать трактора — не понятно. Быстро вытаскиваю фотоаппарат и снимаю трактор со знаменем. В ту же секунду из него высовывается водитель и, улыбаясь, машет мне рукой. Киваю ему в ответ. Подвесной мост через Муксу. Настил дощатый для автотранспорта. Как раз меня догоняет красная «Лада». Голосую. Водитель говорит, что 415 мост аварийный. Проезжает его и подбирает меня по другую сторону. В ситуации, когда нельзя ехать через мост на машине, я оказываюсь далеко не первый раз. Что-то с этими мостами не так. Вчера по этому мосту проехал грузовик, и он не упал. Похоже, здесь не только мост аварийный, а на основе какой-то забытой инструкции поверье живет бессознательное, что мост и реку надо почтить: вылезти из машины и пройти пешком... Через полчаса водитель высадил меня в аэропорте Ляхша. Бодрым шагом вхожу в аэропорт — сарай на краю поля. Не предъявляя паспорта, покупаю билет и, не садясь за чайный столик с местными аксакалами, вхожу в самолет. Там уже сидят готовые к вылету местные люди. Тут же, в самолете, обнаруживаю козу. Она стоит рядом со своей бабкой. Сажусь в последнее кресло. Самолет тут же взмыл в воздух и через час опустился в Душанбе. Там, доехав до железнодорожного вокзала, сел на автобус №66, и через 30 минут вылез на станции «Керосинка»
города Ордженикидзебада. Пройдя через базар (где купил арбуз), парк, висячий мост через реку Кафирниган, вошел на территорию «геофизической партии», где некогда жил мой друг Сергей Калекулин. Дома его не оказалось, но он предупредил свою мать Зою Сергеевну о моем возможном приезде. Теплый душ принял с несказанным удовольствием. Чудо. Ведь еще утром я проснулся в кривом глиняном доме, который мог быть построен и 200 лет назад. Да и сознание его хозяина, наверное, столь же архаичное. Мгновение — и я в совсем ином мире. Это как всегда не умещается в голове. Внутри себя мы уверенны, что пребываем в едином потоке времени. На самом деле — нет. Мы попадаем в различные пласты прошлого и будущего, совершенно не замечая их границ, лишь воображая, что живем в современности. О диком туризме Странники не любят высокопарных слов. По единству целей они образуют духовный орден. В миру их пренебрежительно причисляют к диким туристам и таким образом объединяют с «матрасниками», выезжающими на море и ведущими там лежачий, расслабленный образ жизни. Но, в конце концов, не все ли равно, как нас называют профаны, не познавшие сути вольного странствования? Крыленко покорял Памир как дикий турист. Никакой техники, никакого «железа» тогда не знали. Все эти клинья, крючья, шлямбуры, болты, ледовые клинья, карабины, кольца, капроновые веревки, лестницы, кислородные маски и еще черт знает что — появились лишь недавно. Теперь можно то, чего Крыленко и не снилось. Техника позволяет делать чудеса. 416
Можно подниматься вверх по гладким нависающим стенкам сколь угодно быстро. Поднимаясь вверх с помощью жимара и спускаясь с ледника на веревке, я на себе прочувствовал, как техника расширяет возможности скалолазания. Только вот беда: нет от всего этого красивых переживаний, нет остроты и благородного риска во имя прекрасного. Воспринимать, чувствовать горы через железо — очень скучно. Ничего не остается в памяти. Ощущения полноценны, когда их переживаешь через руки и ноги, а не через крюк. Это, наконец, стало очень хорошо понятно. Организованные туристы в действительности боятся гор, если у них нет в руках ледоруба, а в рюкзаке длинной веревки. Организованные туристы стараются побыстрее пройти маршрут. В этом усматривается какая-то доблесть. Они стараются сбежать побыстрее оттуда, где им было хорошо. Это оказывается въевшейся привычкой, чем-то вроде проклятия. И потому даже понять, где же им хорошо — они не могут. Личное общение с горами кажется им чем-то нелепым. В учебных лагерях не учат слышать голос гор и понимать их настроение, а учат лишь инструкции и страху: всякое, де, отклонение от заданной нормы смертельно опасно. Но это глупость. В городе упасть с балкона или попасть под машину куда проще, чем разбиться в горах. Помнится, на Кавказе видел оробевших перед трещиной туристов. Их целый год дрессировали и пугали. И они выделывали такие глупости, которые ни один дикий турист не сделал бы. А ежели они поскальзывались, то летели кубарем по льду, размахивая ледорубом. Инструктор их был вне себя. На это вообще страшно было смотреть. Ведь сами себя зарубят! На льду дикий турист заранее расположит горнолыжную палку как ему удобнее, чтобы скользить в пропасть не более полуметра. Обученный же турист поступит не по уму, а по учению. И вот результат. Все те организованные туристы были здоровы, как кони. Эх, мне бы такую мощь! Да только коленки дрожали у них не от слабости. Катились вниз они, как колобки. К счастью, тогда обошлось без потерь. А какая у них цель, у организованных? Спорт, спорт и еще раз спорт. Если прошлый год ходили на тройку, то зачем же теперь идти на двойку? Ах, там красиво! Надо было раньше туда идти. А теперь предстоит четвертая категория. Что там такого можно увидать? Хватит ли сил, чтобы рассмотреть и усвоить? Да не все ли равно, что там есть. Надо ли тратить силы и время на такую блажь, как созерцание? Потому и остаются у организованных туристов лишь воспоминания: кто что ел и кто как себя повел, кто ошибся и не успел, а кто успел. Не удивительно, что, сколько ни расспрашивай таких людей о горах — они ничего толком не скажут. У них так и остаются лишь зачатки понимания горного духа. 14 - 3244
417
Странничество, пусть даже понимаемое как дикий туризм — это, прежде всего, созерцание. Медитация. Семейные, компанейские отношения должны остаться дома. В таком диком туризме теряется понятие времени и исчезает вообще все, кроме того, что видишь. Никуда не торопишься потому, что нет такого понятия — торопиться. Всякое событие протекает вне твоего сознания. Сознание не желает вмешиваться в ход явлений. Оно и без нас лучшее из возможных в этом бесконфликтном мире, где до вас обитали лишь духи. Странник должен расположить к себе духов гор. Доброе расположение духов места переживается нами как комфорт, спокойствие, уют и защищенность. Радость в таком состоянии непреходяща. Горы не могут погубить вас. Это так же трудно, как губить самого себя. Страх не возникает ни на какой высоте,
координация становится очень точная, физические возможности кажутся неисчерпаемыми — удивляешься: откуда берутся силы? Эстетическое, духовное наслаждение от всего этого безмерно. Вероятно, у человека с духами гор есть родство. Наше тело очень хорошо приспособлено к горам и очень плохо к деревьям. И поэтому, если у человека был какой-то животный предок, то он, скорее всего, жил в горах. И если так, то приход в горы — это еще и возвращение человека к своей первозданной жизни. Один день такого состояния благотворнее месяца, проведенного на море. Это дает человеку дикий туризм, странничество. Технические возможности позволяют преодолевать стены и реки. Это верно. Но ведь над горой, куда не залезет организованный турист со снаряжением, можно и на самолете пролететь. Это тоже будет применением технического средства. Все это относительно, и дикие туристы ни с кем не соревнуются, и никому не завидуют. Высокую степень сложности можно найти, имея или не имея веревку в рюкзаке. На медведя можно выйти с топором и рогатиной, а можно с автоматом. И я восхищаюсь мужеством тех, кто выходил с рогатиной, и не замечаю того, кто бряцал мощным оружием. Первое — сродни дикому туризму. ОоБСТВбННО АЗИЯ
На Памире есть трава, насекомые и птицы. Они создают много различных шелестящих, звенящих, свистящих шумов, так что порой кажется: где-то рядом говорят люди. Но люди там встречаются очень редко. Так, по ту сторону гигантского ущелья Муксу, в долине реки Сугран, в 80-е гг. жил отшельник Николай Гурский. Тогда, в 1986 г., между нами было километров десять. Через два года я встретился с ним, и мы всю ночь говорили о проблемах человечества. 418 На Памире не заметно время и там не происходят исторические события. Море людское остается внизу, на плоскости азиатской пустыни... На другой день в Ордженикидзебаде, у Сергея во дворе, объелся персиками и арбузом. Прямо в зеленом саду лежал в прохладной ванне. Протягивал руку к вазе с персиками и брал их. Персики мне принесла сестра Сергея. Ах, как хорошо смотреть вверх, через листву из прохлады в жаркое небо. Покой, безделье. Днем пошел бродить по городу. Дома малоэтажные, много домов частных. Как и во всех таджикских городах, вдоль обочин дорог проложены глубокие (по колено) и узкие бетонированные арыки. В них временами бывает много воды, и там всегда в летнее время играют дети. Автомобилю опасно подъезжать к краю дороги, а на тротуар он вообще не может заехать. В городском парке висят безобразные портреты правителей, а рядом пасется скот. С подвесного моста через реку Кафирниган открывается достойный живописи вид на тонущие в дымке желтые предгорья. Сергей просил меня написать этот вид, а я забыл и не сделал. Вышел на центральную улицу. По ней потоком идут грузовые машины. Захожу в книжную лавку и покупаю книгу Садредина Айни «Бухара» и несколько книг «Тысяча и одна ночь». Книги на русском и таджикском, но книг очень мало. В соседней лавке продаются те же книги. В следующем за ними деревянном доме продают ткани. Вот это целый мир! Таких тканей в Москве никто не видел. Есть очень дорогие и действительно очень красивые тонкие ткани с ненавязчивыми узорами и кружевами. Есть и бессмысленной цветной пестроты ткани, из которых таджички делают штаны и платья. Есть ткани, которые не встречаешь на улице и не можешь понять — для чего же они? Но все равно очаровываешься. В таком мире я еще не был. Выхожу. Вот еще две хибары. У одной (это школа бухгалтерского счета) толпятся мальчики. Они будут бухгалтерами. В Азии быть бюрократом почетно, а слово «контора» — почти священно. У другой хибары (школа медсестер) — толпа девочек в пестрой национальной одежде и лишь два-три мальчика. Идут экзамены. Во всех городах, даже в Душанбе, различие мужского и женского чувствуется много острее, чем на Руси. Автовокзал. Полно экзотически одетого народа. Вокруг меня прямо басмачи, баи и нищенски одетые старики в поношенных чалмах, гнилых и рваных халатах, выцветших штанах и пыльных сапогах, с заштопанными мешками на плечах. Все что-то несут, куда-то идут. Женщины детей не отпускают. Совсем малолетних они несут на руках (тут коляски не в моде), кто постарше — тех ведут за руку. Не понятно. Их детям ничего не угрожает. В поселках дети такого возраста разгуливают по улицам самостоятельно. Надо думать, что эти женщины не у себя дома. Им тут, как и мне, спустившемуся с Памира, непривычна многолюдность. и* 419 Подхожу к воротам базара. Базар заполнен народом. На земле сидит старуха с клюкой. Рядом куча легковых машин. Торгуют только овощами и фруктами. За прилавками — «старики хоттабычи», старые головорезы в чалмах. Мой экзотический вид привлекает внимание. Тут, в Азии, внешность значит много больше, чем у нас. Внешности здесь больше верят, а порой только по ней и судят. На мне
туристические ботинки, штаны и рубаха полувоенного покроя, ваххабитская борода и белая шапочка одета козырьком назад. Лицо выгорело. Кожа слезает. В руках полотняный мешок с книгами. На груди фотоаппарат. Ничего не покупаю, а только фотографирую «хоттабычей» за прилавками, не наводя аппарата — просто жму на кнопку и, отойдя, перевожу пленку. Так сделал несколько кадров. Но кто-то из «хоттабычей» кому-то моргнул. Здесь знаки подают предельно незаметно. Ко мне подскочил некий плотно скроенный тип, и заявил, что он из КГБ, и потребовал, чтобы я быстро отвечал на его вопросы: кто я такой, откуда взялся, у кого остановился, и что здесь делаю? И поволок меня за руку вглубь базара. Я сжал фотоаппарат, спросил с него документы да потребовал идти в милицию разбираться. Но он эти мои требования проигнорировал, а вокруг мгновенно собралась толпа азиатов, и довольно плотная. Такое впечатление, что всем этим ребятам лет по 30, и рожи у всех одинаково любопытные. Стоят тройным кольцом, ни одного старика среди них нет. Изловили. Чувствую: дело дрянь. Фотоаппарат зажал подмышкой. Главное, чтоб не вырвали, не засветили пленку. О себе как-то не думал. Начал нарочито медленно, чтоб выгадать время, объяснять, что турист, предъявил книги, но освободился лишь тогда, когда сказал две фразы: «Геофизическая партия, остановка Керосинка». После этих слов плотно скроенный тип отстал, и толпа расступилась, мгновенно рассосалась, будто ее не было. И снова все своим делом занялись, как ничего не происходило, рынок заработал, а на меня будто уже и не смотрит никто. С деланным спокойствием ушел с рынка, но по дороге к «Керосинке» пару раз оглядывался как бы на машину и на бегущего старика и специально задерживался у прилавков — выяснял: нет ли хвоста? Хвоста не было, и в пустынных местах никто меня задерживать не пытался. Азиатам непременно нужно знать — зачем ты к ним пришел? Можно дать самые фантастические объяснения, и они будут восприниматься на веру. По крайней мере, они будут делать вид, что тебе верят. Там, на рынке, я оказался геологом. Ну, просто вернулся из поездки по месторождениям, и остановился где положено — в геологической партии, на «Керосинке». Тут все ясно. Надежное алиби, интерес к моей персоне это полностью исчерпало. Не представляться же им тут дервишем. А керосинка была здесь двадцать лет назад. Давно провели газ. Сейчас на месте керосинки площадь с монументально-красивой статуей, с вечным 420 огнем и текстом: «Слава героям!» Каким героям и за что слава — никому не понятно. Зато тут когда-то был керосин. Он был нужен. И название «Керосинка» за площадью осталось прочно. Вернулся в Сергеев дом — островок среди дикого мира. Тут лишь собаки, в отличие от московских, они не кидаются на людей с рюкзаками, а народ дикий. Шел по глиняной улице. Гляжу — ручей или арык подходит к пруду среди старых ив. Прохлада, полумрак. В пруду плещутся две девчонки лет по пятнадцать, прямо в своих платьях. Раздеться им обычай не позволяет. Солнечные блики гуляют по ним, как на картинах импрессионистов. Хотел сфотографировать. Они увидели меня, испугались, выскочили в мокрых платьях и с визгом убежали. Это было очень красиво. Расстроился оттого, что не успел даже раскрыть фотоаппарат. Вдыхая ароматы местных арыков, ясно понимаешь, что вода в них смертельно опасна. Так вообще во всей Азии. Здесь часты кишечные заболевания. Но пруды, в которые текут эти арыки — с чистой водой. Особо чистые пруды во дворах частных домов. Из них пьют воду без кипячения, как из колодцев. Без этой чистой пресной воды вся Азия просто вымрет. Сегодня вода добывается из скважин. Добывается порой очень изобретательно. Например, в пустыне в иные скважины, где вода с песком и нет напора воды, под землю опускается всего лишь завязанный в большую петлю пожарный шланг. Пастух гонит к скважине овец. Рядом с ним идет осел с навьюченным мотором. Мотор крепится на скважине и включается. От его работы мокрая часть шланга непрерывно поднимается вверх, где скребок сгребает с него воду. Эта вода течет по наклонному желобу, и ее лакают овцы. Но как было в древности, когда воду из-под земли не качали? Оказывается, в Азии есть своя тайна и своя «ахиллесова пята». Это рыба маринка. Так эту рыбу зовут в Бухаре, а как в Таджикистане — не знаю. Об этой рыбе не говорят, и не пишут, и узнать о ней можно лишь случайно. Рыба маринка — священная рыба. За съедение ее в Бухарском Эмирате казнили. Да и вредно ее есть — она ядовита. Именно эта рыба фильтрует через свои жабры и кишечник всю грязь и тухлую мертвечину воды арыков. Именно она в обязательном порядке живет во всех азиатских водоемах. И если на эту рыбу нападет повальный мор, то Азия останется без питьевой воды. От протухшей воды начнется холера. Но, видно, рыбу ничто не берет. Она тысячи лет является гарантом азиатских цивилизаций и деспотий... Вечер. Сижу в доме, работает телевизор. Пришла красивая соседка в пестром таджикском платье, но с большим вырезом до поясницы на спине и короткими рукавами. Если покажешься в таком платье в
городе — могут забить камнями. Фигура у соседки привлекательная. Она с интересом начала меня расспрашивать о жизни. Но когда в ответ я глянул на нее, как на женщину — вдруг отшатнулась. 421 Все же мы в России на многое не обращаем внимание. Как бы всегда демонстрируем собеседнику, что не разбираемся в его поведении. А тут с близкого расстояния в упор смотреть и так откровенно выражать интерес не принято. В Азии взгляд, положение головы, разворот тела, движения рук и вообще все мельчайшие движения читаются детально и значат много больше, чем у нас... Что ж, она все сразу поняла из моей пантомимы? Тогда за чем дело встало? Я буду ночевать в саду у бассейна. А она живет как раз рядом. Вот ее забор и в нем есть проход. Спал под открытым небом. Надо мной висели лишь плети виноградника. В тишине падали яблоки. Подумалось, что в ночи здесь как-то особенно бархатно... У гор есть один недостаток: они возбуждают влечения. И это мешает одиноким горным блужданиям. Иные туристы просто бредят на эротической почве. Говорят, их тревожат горные девы. Но, скорее всего, это компенсаторный механизм, связанный с чувством риска. В городе острота желания проходит... Соседка предлагала мне съездить на озеро Искандеркуль. Туда возят туристов на несколько часов — полюбоваться красотами. Но в действительности эти туристы ничего не видят и чувствуют совсем не то, что почувствовал бы одинокий странник. Это озеро расположено среди горной пустыни. Оно настояно на ртути и жизни в нем нет, вода ядовита. Вечером в костер на берегу озера кучами прыгают скорпионы и фаланги. Есть гремучие змеи. Без шерсти жить там нельзя. По берегам озера шатаются бандиты, и их преступления никто не в силах расследовать. В общем, «достойное» место. Но оно почему-то меня не привлекло, и я решил ехать в город Куляб близ афганской границы. Уехать в Куляб автобусом не удается, и снова, в третий раз лечу местной авиацией. И вот тринадцать человек опять томятся в цинковом брюхе этого сталинобадского бомбовоза. Опять убийственно пахнет каким-то ядохимикатом. Час дня. Жара за бортом опять кажется прохладой по сравнению с жарой и духотой в самолете. Время вылета прошло. Опять задерживаемся. Наконец, пилоты снимают замки с колес и пропеллера, и мы подымаемся в небо, полное афганца. Нас бросает как шлюпку в море. Это должно быть видно с земли. Наконец, Куляб. Граница с Афганистаном здесь совсем рядом. Жара под 50 градусов — бьет как палкой по голове. Смотрю, как местные, выходя из самолета, надевают тюбетейки, а моя кепочка — непонятно где. Земля холмистая, пепельная с розоватой глиной и соломой выжженной травы. Еще дальше холмы в желтой дымке. Сухость, сухость, су422 хость — мне першит в горле от этого слова. Вечером, на фоне заходящего солнца, холмы эти будут казаться фиолетовыми, а небо — по Ван-Гоговски желтым. На нем ослепляющее солнце будет заходить за горизонт, не теряя своей яркости... Почему-то в аэропорту много русских людей. Пожилые супруги с истерикой в голосе сами себе жалуются: когда же они уедут из этого дикого ужаса? А я сюда только приехал. Аэропорт благоустроен. Есть ларек с газетами. Чувствую, что от жары дурею — меняется характер мышления, но тело слушается и организм, кажется, в норме. Еду на автобусе в Куляб. Слева безжизненная пустыня, справа — орошаемые поля и сочная зелень. Голые ребятишки плещутся в искусственных лужах. Перед городом шофер из фонтана ведром зачерпнул воды для радиатора. Цивилизованную и архаическую части города разделяет ров (сухое русло) с вонючим ручейком. Ширина рва — 25 м, глубина — Зм. Сейчас по нему бродят коровы. В цивилизованной части расположены: горсовет, кинотеатр, гостиница, театр. Здесь же расположен и базар. Он примыкает ко рву, и две трети базара пустует, как говорят, в связи с новой властью в городе. Тут не поймешь: есть ли советская власть? Присылали сюда неоднократно секретарей горкома, но их регулярно убивали. Через это кулябцы добились, что первое лицо города — это не приехавший какой-то из Душанбе, а местный кулябец — представитель местного клана. Куляб всегда был городом разбойников. Здесь и верования свои. Женщины здесь не носят черной паранджи, но имеют белый платок. Но все это еще предстоит увидеть. Нет таких точек, откуда бы базар выглядел живописно. Покупаю дыню с красной мякотью — таких раньше не ел, но белые вкуснее. Говорят, раньше были очень вкусные сорта дынь и очень дорогие. Эти сорта утратили во время сталинских репрессий. Остались дыни для голытьбы — не вкусные. В государственной лавке на базаре купил таджикский ножик. В середине базара — чайхана. Как в детском саду: маленькие столики с красным сукном поставлены на кровати. Все под навесом. Сидят старые и молодые люди. Дуют чай, ведут беседу, играют в карты, просто смотрят по сторонам. Чайник стоит 5 копеек, кусок сахара — 5 копеек, лепешка — 5 копеек. Тут же есть карамельные конфеты, печенье, колбаса, копченое мясо. Пиалы стоят рядом на подносе. Они тонкого фарфора — светятся насквозь, края загнуты наружу, в каждую влезает по половине русской эмалированной
кружки, какие стоят в наших хатах у ведер с колодезной водой. Ставлю пиалу на поднос, подхожу к раздаче. Чайханщик — пузатый, как чайник — мерно дремлет в глубине лавки, которая составляет единое целое с чайханой. Работает за него несовершеннолетний сын. Он расторопно берет пустой заварочный чайник, грамм на 700, кладет в него щепотку чая, наливает кипяток, выдает требуемое к 423 чаю и принимает деньги. Иногда он ошибается в счете, и не только в свою пользу. Копейки считают все, таджики не скупы, но и не моты. В случае невыгодной ошибки чайханщик издает звук — будто он закипел. Это означает, что сыну надо пересчитать деньги. Чай только зеленый. Самый благородный зеленый чай почти не имеет цвета. Чай в пиалу наливают только из заварочного чайника, без добавления воды. Наливать надо одну треть пиалы. Чай обязан быть горячим, когда он подносится ко рту, и должен остывать перед ртом и во рту, перед попаданием его в горло. Для этого есть своя оптимальная температура. Чем быстрее хочешь выпить чай, тем меньше наливаешь в пиалу. В конце чаепития остатки чая выплескиваются на пол. Если вам наливают полную пиалу, то значит, надо выпить и уйти. Обычно с базара в чайхану несут виноград, дыни, арбузы. Персики и яблоки в чайхане не появляются — это фрукты второго сорта. У чайхан-ствующих бывает творог, обильно смоченный сметаной. Берут с тарелки его лепешкой. Но как он появляется на столе — для меня осталось загадкой. На мою просьбу к чайханщику — дать творог, я получил отказ. Творог ели какие-то состоятельные баи в новых халатах, и я решил, что здесь свой табель о рангах. Базар — граница цивилизации и дикости. Сюда дикие люди несут плоды, а состоятельные их покупают. Пересекаю ров — высохшее русло. Справа лежит дохлая собака. Ее раздуло, и вонь несет метров за сто. Местный воздух, к счастью, много хуже переносит запахи, чем на кавказском побережье. И вот передо мной стихия глиняных домов очень причудливой формы. Асфальтовая артерия ведет в самую их гущу. Наконец, повсюду только один цвет глины, а над ним голубое небо. По асфальту здесь можно ходить всем. Но когда сворачиваешь на узкие кривые и не мощеные улочки с арыками нечистот посередине, то тебя вдруг встречают дикие глаза молодых кулябцев с вопросительным взглядом: что надо? Они проявляют недовольство, справедливо подозревая, что я пришел специально поглазеть на их жизнь, на их глинобитный город. Жара. Мужчины встречаются редко, обычно они сидят на косяках открытых дверей. Некоторые дома побелены, углы скруглены, стены как башни — иногда в зубцах, но зубцы сверху покрывает плоская крыша. Высота крыш очень разная: от полутора до четырех метров. На крышах шифер, жесть, солома поверх деревянной основы, просто мусор или ветки. На крыши забрасывают брикеты из навоза — на зиму. Архитектурной планировки здесь никакой нет, улочки часто кончаются тупиками. Сравнительно часто встречаются идущие женщины в светлых платьях. Лиц не прячут, но и не глазеют из любопытства. Просто ходить и стоять женщина не имеет права. Поэтому они идут к источнику и собираются у льющейся воды, расставляя здесь же большое количество пустой тары. Пока вода льется — идет беседа. 424 Мой вид привлекает множество детей: мальчиков и девочек. Когда достаю фотоаппарат, часть из них кричит: «Свани» — т.е. сними, сфотографируй. Другая часть — по интонации понимаю — орет проклятия. Девочки хихикают и не скрывают эмоций. Наконец, хвост детей, идущих за мной, приобретает угрожающие размеры. Этюдник здесь открывать опасно. Крысолов действительно мог увести детей из города. Мог ли? Пересекаю демографическую полосу — асфальтовую дорогу. Хвост сзади исчезает — дети боятся ходить по другую сторону асфальта. Но зато с другой стороны быстро отрастает новый. Почему-то все решили, что я буду снимать здесь кино. Мне ничего другого не остается, как поддерживать это мнение. Кожей чувствую, что это мое местное алиби, с ним я могу ходить по этим улицам. Наконец, снимаю с головы белую кепочку, прячу фотоаппарат в мешок и превращаюсь в заросшего бродягу. Захожу в магазин, покупаю и выпиваю банку облепихового сока. Долго пытаюсь получить сдачу у обкуренных продавцов. На удивление, мне ее возвращают. Иду дальше. Вхожу в холмистый район и теперь снимаю исподтишка. Это делает хвост из детей вдвое реже. Отвечаю им теми же словами, что они говорят мне. Заворачиваю за угол, и на тебе! В узком проулке от стены до стены плотно и молча в ряд стоят человек десять и преграждают мне путь. Рожи у всех загорелые, бандитские. Вероятно, наступил конец азиатского терпения. Здесь такого рода шпану обычно направляют богатые старики. Шпана русского не знает, но интонация их высказываний очень злобная. Говорят, все драки в Таджикистане устраивают исключительно кулябцы. Вот они передо мной. Круто развернулся и пошел назад. За спиной вдруг по-русски послышалось: «понимает». Надо же! Тут баран поймет, что пора сматываться. И кроме всего прочего, кто-то из них знает русский, но видимо не пытается со мной договориться по-человечески. Я тут для них «кафир» — дух нечистый.
Вернулся на базар в чайхану. Взял чай и хлеб, все с подносом поставил на стол и стал искать творог. Вдруг вижу, маленький мальчик с девчонкой садятся за мой стол, и мальчик рукой сзади себя берет мой хлеб — просто ворует. Хлеб я у него отобрал, девчонка засмеялась, мальчик убежал — вот они, азиаты. Сижу, пью чай. Верчу фотоаппарат и время от времени нажимаю на спуск — фотографирую народ в чайхане и надеюсь, что этого мне сойдет с рук. Сам вижу, как некий аксакал в рваном халате неторопливо собирает недопитые чайники и наливает себе пиалу. Подхожу к чайханщику, заказываю поднос — чай, сахар, лепешки, и все это ставлю рядом со стариком. Потом касаюсь рукой его плеча и говорю, что это для него. Старик в ответ кивает головой так, как будто я сделал дело, которое обязан был сделать. 425 Иду к автовокзалу, где беру билет на Душанбе и рисую со спины пожилого азиата с бородой в чалме, халате и сапогах. Он тут же настораживается, начинает топтаться, проявлять беспокойство, меняет позу. Прячу блокнот. Здесь можно фотографировать, но рисовать людей здесь категорически нельзя. Довлеет религиозный запрет. В Азии у людей на спине есть глаза. Они догадываются, что ими кто-то сзади интересуется, чувствуют пристальный взгляд. Со временем, обнаруживаю и у себя такие же глаза. Становится точно известно — кто из встречных обернется и посмотрит мне в спину, проводит долгим взглядом, а кто нет. Ночую в гостинице. Уезжаю на следующий день в 8 утра. Перебираю в сознании увиденное. Куляб и селения вокруг него не придерживаются строго прямоугольных форм, а лепятся, как дано человеческому соображению от природы. Такие же непрямые углы — срубы, сделанные по форме отведенного места, я находил на раскопках древнего Витебска XII в. В Новгороде также первые каменные строения не имели обязательных прямых углов и ровных арок. Очевидно, мировая архитектура не сразу сошлась к обязательности прямых углов. Но, со временем, прямой угол утвердился во всем мире и стал каноном. В чем дело? Известно, например, что в театре Советской Армии в Москве, где здание имеет форму звезды, работать в угловых треугольных комнатах оказывается невыносимо. С людьми там происходит что-то непонятное. Возможно, нам, людям прямоугольной архитектуры, никогда не понять тех, кто жил и живет в домах с «играющими» стенами и не прямыми углами. В Кулябе мне не удалось найти мечеть. Вероятно, меня к ней не пустили. По рассказам, это такое же глиняное здание, как и в Белькандоу. При этом мечеть поставлена на рогах — рога торчат снизу по периметру здания... Дорога в Душанбе идет среди выгоревших холмов, которые перед Нурекским водохранилищем переходят в ровную как стол пустыню. Пепельное небо, пепельная земля. На горизонте гуляют сразу три смерча, метров по 100-200 высотой. Они образованны пылью. Наш автобус въезжает в одни из них. Это, конечно, не американское торнадо. Проезжаем мимо брошенного кишлака. Весь холм снизу до верху разделен глиняными клетушками — домами с плоскими крышами и маленькими дворами. Пустота. Никого нет. Селение — призрак. Запутанные лабиринты глиняных улочек. Тут нет воды. По-видимому, пересох источник, и народ покинул свои жилища. Куляб — это тоже большой и дикий кишлак. Наконец, Нурекское водохранилище. Оно зажато среди невысоких гор. Едем через перевал. Вода в водохранилище голубая, как морская, но пресная. Уровень спал на 10-15 м от весеннего. На остановке пили нурек-скую воду. В сравнении с гнилой кулябской водой — это чудо. Автобус высадил меня снова на «Керосинке». На следующий день поехал в Душанбе, где купил книги, пиалы и большой нож. Купил и билет в 426 Бухару, но лишь на вечер следующего дня. Ночевать было негде. В гостинице свободных мест не было. Поехал к аэропорту и расположился там в скверике — прямо на траве рядом с цыганским табором. Пусть посторонние думают, что я цыган. Поставил палатку и начал резать купленную дыню. Моя походная пища теперь состояла из дынь и лепешек. Пристали две цыганки. Просят дыни. Я сперва не хотел с ними делиться. Но потом, выяснив, что дыня хоть и большая, но не вкусная, и что у меня до утра остается фляга воды, отдал им дыню целиком и залег спать.
Гиссдр С утра поехал в Гиссар — древний город, который некоторое время был резиденцией Чингисхана. Автобус долго колесил по Душанбе. Проехали мимо местного крытого рынка, миновали стихию вполне русского вида деревянных домов и выехали на равнину. Через сорок минут въехали в Гиссар. Городок расположен на фоне предгорий Гиссарского хребта. Собственно, сам Гиссар — поселение, которому я не уделил внимания. Интересна его историческая часть. Брожу по чьим-то разгромленным мавзолеям. Это надгробные сооружения местных правителей.
Это просто пустые и, вероятно, разграбленные здания без окон с проломанными куполами, и без дверей. Некогда они могли выглядеть роскошно. Теперь вокруг них дикие заросли. Где останки самих правителей? Были ли они закопаны здесь же под землю, или уложены на постамент по зороастрийскому обычаю — не понятно. На земле лишь битый кирпич. Вот он — апофеоз земной славы! Вылезаю из кустов и иду на площадь. Здесь по правую руку крепость, а по левую медресе. Я, наконец, вижу учебное заведение ислама. Однако выясняется, что медресе закрыто. В его здании теперь крутят видеофильмы, чуть ли не порнографического содержания, и это очень не нравится местным старикам. Зато молодежь довольна — такое показывают, чего они за всю жизнь в этой дыре не увидят. Иду в крепость. Передо мною две грозных темных башни, охраняющие ворота. Высокий вал. С площади подымаюсь вверх к воротам. Гнетущее впечатление. Так и представляется, что в воротах с круглым сводом два стражника с саблями и круглыми щитами, злобно преграждают путь: — Куда прешь, нищий? Мало вас шатается по базару, решил потревожить правителя? Можешь не снести головы. Проваливай, пока цел... Я все же прохожу внутрь. За воротами каменная дорога продолжает подыматься вверх. Слева и справа — глухая стена с нишами, в которых, вероятно можно расположиться на ночлег, или оставить какой-то груз, привезенный на заполненной доверху телеге. Однако выводит эта дорога 427 во двор крепости, где растет трава, а по другую ее сторону стены вообще нет. Вот те на! Как же в Азии любят фасады! В иное место вход — арка до небес, а помещение — с гулькин нос. Тут тоже отреставрировали только вход. Выслушиваю местную легенду о том, что местный комендант крепости, будучи огнепоклонником, боролся с мусульманами как мог, а когда его обложили и взломали ворота вот этой крепости, то он бросился убегать, зарылся в звериную нору и там превратился в собаку. Весьма достойная памяти история. Сразу ясно — кто ее выдумал. Собака здесь презренное животное. В эпоху зороастрийцев родственники выставляли собакам на съедение умерших. Считалось, что плоть происходит от духа зла Ангхро-Майнью (Шайтана), и сама она презренна без души. Сижу в местной чайхане среди непомерной толщины кленов, пью чай. Беседую со стариком и пытаюсь узнать хоть что-то об истории Гиссара. Уточняю — как эти деревья называются? Он говорит: чинары. Мне казалось, чинарами все же называют какое-то плодовое дерево. Даю понять старику, что знал это слово. Вероятно, ему это не очень нравится, и через 5 минут разговора он вдруг переспрашивает меня, как называется дерево? Об истории Гиссара так ничего и не узнаю, но понемногу догадываюсь, что вот этим пяти чинарам по тысяче лет. Стволы их снизу побелены. Все же есть какой-то за ними уход, хоть мы тут и топчем их землю. Они и есть единственные свидетели истории — свидетели татарского нашествия и подмены солнечной веры на ислам. Быть может, под этими чинарами останавливались Чингисхан и Батый. Но ведь ничего, ничего деревья не расскажут. Сам воздух тут насыщен историей, и молчание... Осталось только созерцать, как течет время. Вокруг Гиссара лежат самоцветные горы. Говорят, здесь кристаллы полудрагоценных камней с кулак прямо так и торчат из горных пород. Но нет времени туда идти, да и не разбираюсь я в камнях, и нечем мне их из породы выколачивать. Пишу этюды медресе и крепости, и уезжаю в Душанбе. АзнАтскне женщины По первому впечатлению — народ в Азии труслив. В значительной степени это так и есть. Суть в том, что у азиатов очень сильно чувство принадлежности к семье, роду, клану. Сам по себе азиат ничего не представляет, он чаще всего вообще не личность и в случае опасности именно для него лично — убегает безо всякого стеснения. Представлять что-то он начинает только в системе своих родовых отношений. И в рамках требований рода или клана — он может быть готов на любой героический поступок и самопожертвование. Нельзя исключать, что так же было и у славян тысячу лет назад. 428 Если азиатов уподобить рою пчел, то славяне нынче оказываются более стаей волков. Проводя такое сравнение, оставим в стороне хрестоматийный образ волка как образчика зла и обратимся к его лучшим качествам. Волки объединяются в стаи, когда их вынуждает к этому жизнь, но обычно они живут сами по себе малыми семьями и не знаются с соседями. Волк — самодостаточное животное. Пчела же без улья и матки — лишена всякого смысла жизни. На Востоке люди с индивидуальным, не пчелиным сознанием оказывались изгоями и порой вынужденно становились дервишами — самостоятельными носителями народной мудрости с оттенками мистицизма и древних практик, восходящих к доисламским религиям экстаза. В наше после-советское время сыны Азии с данной от Природы самостоятельностью едут в Россию на заработки, где их жизнь складывается различно. Кто-то пополняет ряды уголовников, а кто-то честно работает на хозяина, как должно пчеле. Так что судить о народах Средней Азии по приехавшим в
Россию таджикам или узбекам — не совсем верно. Женщин в Азии также следует рассматривать с позиций пчелиного улья. Кто-то остается принадлежать ему пожизненно, кто-то выходит из него, при этом вызывая недовольство рода. Азиатских женщин, условно, можно разделить на три категории. Первая — это домашние затворницы в черных паранджах или закрывающие при встрече с вами рот краями платка. Они молчаливы, темны и пугливы, как козы. Русского не понимают. Когда что-то спрашивал у такой дамы в горном кочевье, то она меня выслушала и сделала два маленьких шага подальше в сторону, хотя сразу было ясно, что вышла полюбопытствовать. В Грузии в такой ситуации женщины этого типа поворачиваются задом. В обществе мужчин затворницы берут малолетних детей на руки. Будучи вторично беременны, могут нести не только первого ребенка, но и большую сумку. В одежде замужних и не замужних мало различий, у девиц бывает больше бисерных украшений и много косичек. У замужних две косы — это самый наглядный признак. На людях они ведут себя так, будто их нет или они существа среднего пола. В горах такие женщины носят разбитые грязные сандалии. Женщины в возрасте надевают темные безрукавки — телогреи. Вторая категория женщин одевается по тому же восточному фасону, как и первая. Но более ярко и с демонстрацией вкуса. Цветная косынка обязательно не закрывает темные волосы надо лбом (прическа тоже регламентирована). Концами косынки рот не закрывают. Косынки пурпурные, белые, могут иметь черный край. Ткани платья содержат кричащие яркие полосы различного цвета (малиновые, розовые, желтые цвета, черный часто присутствует, но никогда не преобладает). Платье обязательно без пояса, спадает ниже колен, длинные рукава. Через такое платье, да 429 еще со штанами, талия и формы тела никогда не чувствуются. Штаны короткие, и в них часто преобладает зеленый цвет. У модниц края штанов могут быть обшиты золотой лентой, и с внутренней стороны будут висеть матерчатые кисточки. Голые ноги в туфлях с высоким, но никогда не тонким каблуком. Вообще можно понять, что ноги у таджичек тощие. Лица пугливые и бывают нежные. На женщин второй категории можно смотреть, сколько угодно — не сбегут. Встречаются девицы и женщины со смелыми и наглыми взглядами. Таких можно видеть на улице со своими мужьями. Жены ведут себя современно, но чинно. Третий тип азиатской женщины — это когда вместе с национальной одеждой сбрасывается и всякое национальное ханжество, и азиатка предстает перед нами такой, какая она есть на самом деле. Если она смогла переступить порог традиции — то беззаконие проявляется ею не только в одежде, но и во всем характере поведения. В Азии такие женщины часто истеричны и крикливы. В этом убеждаешься повсеместно. Примеры склочности во всей Азии одинаковы, поэтому ограничусь только одним примером. Контролер в душанбинском троллейбусе схватил безбилетницу. Ею оказалась здоровенная баба в обычной московской одежде, но с таджикской физиономией. Надо сказать, что первая и вторая категория женщин платит всегда. Сам факт того, что контролер мужчина и с ним придется выяснять отношения, действует на них куда сильнее возможного штрафа — материального ущерба. Здесь же бабища решила проигнорировать контролера просто в наглую. Контролер же не мог просто оставить ее, ибо это тут своего рода позор — с женщиной не справился! И вот сцена у аэропорта Душанбе: азиатка рвется и кричит, будто ее насилуют, и волочет за собой контролера, который вцепился в нее изо всех сил и не отпускает. Так они вдвоем вышли из салона, он намеревался вести ее в милицию как злостную неплательщицу. Чем дело кончилось — осталось неизвестно. Троллейбус, вместе со мною, уехал. Будучи явно неправой, женщина стойко отстаивает свою позицию. Это Азия. Тем не менее, в глазах азиатских женщин часто можно видеть не только раздраженность, но и испуг и другие эмоции, которые стыдятся показывать женщины в России. Лица азиаток читаются лучше, чем у славянок. Здесь женщина откровеннее выражает себя мимикой. У нее может не быть образования, взгляд ее будет угрюмым и диким, но он, по крайней мере, будет читаться. В то время как у грамотных и культурных москвичек на лице всегда одна и та же маска, и прочесть по ней нельзя ничего, о чем бы она ни думала. Конечно, как и везде, в Азии подлинно красивы те женщины, которые не только правильно сложены, но еще и духовны. В этом смысле, там самые красивые женщины — это те, в ком есть примесь славянской крови (и культуры), плюс малая образованная прослойка в больших городах. 430 Наиболее красивы лица у беременных женщин. В них читается повышенная пугливость и ранимость, и одновременно — одухотворенность. К сожалению, москвички сохраняют свои маски, будучи и в положении. При этом демонстрация нашими женщинами в Азии голых ног или рук — воспринимается местными жителями как вызов или проституция.
Наиболее раскрепощены в Азии старухи. Они занимают в женской иерархии главенствующую роль. С другой стороны, маленькие девочки более непосредственны, хулиганисты и более стараются привлечь к себе внимание, чем у нас в России. Те же девчонки станут молчаливыми и безликими, когда превратятся в невест. Следует думать, что забитость и неумение себя вести со странниками — для восточной женщины определяется сексуальными причинами. БУXAPA
Бухара для путешественников — это, прежде всего, крепость Арк, минарет Калян, медресе, торговые купола и море глиняных домов с плоскими крышами. Здесь застыло время. В торговых куполах идет торговля. Действуют медресе, стоят, разрушенные чуть ли не Чингисханом, стены Арка. Древние здания полноценно участвуют в современной жизни. Об эмире Бухарском сейчас (в конце социализма) говорят часто и с особым к нему отношением, будто он и сейчас здесь есть. Завидуют азиаты: с роскошью безумной жил эмир. Сижу в чайхане, прямо напротив прямоугольного бассейна с гранитными берегами. На фоне бассейна, от меня в трех метрах, скульптура Ходжи Насреддина на осле в натуральный размер. Чувствую — хорошо! Приятно сидеть в тени, не торопясь пить чай и радоваться просто тому, что видишь этот неторопливый мир затерянного города. Бесконечно тянется восточная музыка. Тягучая, негромкая, позволяющая говорить и слушать собеседника. Восточная музыка звучит на вокзалах, в чайханах, на базарах. Это обязательное приложение к восточной жизни. Она вместе с жарой и безоблачным небом создает половину восточного колорита. Не спеша, беседую с бухарцами, что сидят за соседними столиками и рядом со мной. Если в Таджикистане сидел в чайханах в полном молчании, и меня обходили как прокаженного, то здесь люди сами идут на беседу, сами с улыбкой спрашивают: из каких краев я приехал? Приятный, жизнерадостный народ. Не без хитринки, конечно, но все равно их радушие и открытость на первом месте. Бухарцы понимают ценность общения и искренности, ценят шутки и веселье. В той бухарской чайхане я рассказывал про снежные горы Памира, чем вызвал неподдельный интерес у массы слушателей. Оказывается, многие 431 из них и не догадывались, что летом на горах лежат ледники, а реки могут реветь так, что своего голоса не слышно. С лукавой усмешкой меня спрашивали про указ, что нынче в Москве пьяниц на колбасу пускать велено. Ответил, что не слышал про такое. Про эмира мне рассказывали, что, бывало, он выпускал прямо вот в этот бассейн своих жен, а сам созерцал с балкона, и к какой желанием разгорался, ту к нему и отводили. А было так, что кидал в них каким-то фруктом, и в кого фрукт попадал, та и шла на ложе. Было у него 42 жены. Иной раз он наливал свой бассейн молоком и сам плавал. Так в Коране написано, что праведники в раю будут в молоке купаться... Иду по площади Регистан перед крепостью Арк. Иду, задрав голову — высоченные стены, из которых торчат торцы бревен, сверху гладкие зубцы. Бревнам этим неизвестно сколько лет. Тут древесина не гниет. Пробую протиснуть пальцы между плитами стены и лезть верх. К моему удивлению — получается. Подымаюсь метра на полтора — выше просто боюсь. Мой рюкзак и стремление куда-то лезть тут же привлекает массу народу. Меня начинают подзадоривать, чтобы лез выше. Перемещаюсь горизонтально, чуть вниз и спрыгиваю. Въезд в крепость: между двух башен круто вверх идет дорога. Ворота находятся выше. Похоже на Гисар, только башни какие-то худые. Справа и слева в стенах ворот — окна тюремных камер. Еще выше над ними — якобы конюшня. Все устроено так, чтобы на заключенных сверху текло дерьмо и моча, а проезжающий эмир имел бы возможность лицезреть все это. Вот деспот! И нравилось же ему через отвалы своих конюшен всякий раз в парадной одежде проезжать и там же гостей возить. Говорят, тут где-то висела на стене символическая большая плеть. Арк построен на глиняном холме, с которого началась Бухара. Это была зимняя ханская резиденция. Нынче лишь малая часть крепости восстановлена. Тогда на верху крепости был музей и белая мечеть с колоннами затейливой резьбы и деревянной крышей. Ей примерно 200 лет. В этой мечети при музее, в течение нескольких дней, я изучал ислам. Помогали мне в этом работники музея, которые, как мне сейчас кажется, были тайными огнепоклонниками. Мусульманство окончательно закрепилось в Бухаре в XIII в. До этого времени поклонялись Огню (как я узнал у музейных работников). Из Арка пошел обедать в местную столовую. И поскольку там не оказалось стаканов, то вынул свою железную кружку и забыл ее на столе. Обидно. С этой кружкой я первый раз вышел на Кавказ, в Сванетию, в 1981 г. Спохватился кружки только тогда, когда следующий раз захотелось пить. К ужину сумел разыскать ту же столовую, и мне возвратили кружку. Она стояла на виду, на верхней полке за прилавком. Здесь такой посудой не пользуются.
432 После обеда пошел посмотреть местный парк. В этом парке было болото. В нем кормились аисты. Они свивали гнезда на всех голубых куполах Бухары. В это болото бросали тела казненных преступников и врагов эмира, так что оно благоухало мертвечиной. Вероятно, когда-то болото было озерком. Рядом с ним, тысячу лет назад, был построен храм огнепоклонников. Он стоит и ныне. На мой вопрос: как в нем зажигали огонь — путного ответа никто не дал. В описаниях Бухары, которые я читал позднее, сказано, что это вовсе не храм, а мавзолей саманидов, и что в прошлые века он был обложен гробами и малыми мавзолеями, и даже в нем жил какой-то живой мертвец, который отвечал на записки, просунутые в его гробницу. Но слово «мавзолей» — там, в Бухаре, не звучало, звучало — «храм». Храм сложен из небольших кирпичей, которые образуют десятки каменных орнаментов, так, что вся поверхность храма декорирована. Архитектурно он представляет собой куб с четырьмя колоннами по углам и галереей окон, над которой возвышается купол. Навязчиво большой входной арки, характеризующей культовые мусульманские постройки, в нем нет. По своим пропорциям и мастерству декора — это безусловный шедевр архитектуры. Рядом с храмом стоит другое архаическое здание вытянутой формы, без декора, с высоким круглым шатром. Его строили в разные века, говорят, внутри оно состоит из четырех помещений. Назначение его мне объяснить никто не смог. Но его почитал Тимур и другие азиатские правители. Зачем-то они его посещали. Может быть там тайно культивировались психоделические обряды зороастризма для высшей знати? В этом здании явно скрыта какая-то тайна. Внутри него находится исцеляющий священный источник или колодец, к которому никого не пускают. Архитектура храма и здания с шатром более нигде не повторяется. Время течет как бы мимо этих построек. В двухстах метрах от этих реликтов сделан искусственный водоем. Его питает родник, который в прошлые века наполнял влагой болото. Вода чудесная, прозрачная, свежая. Наверняка ее здесь обслуживает рыба маринка. Однако рыб не видать. Людей вокруг тоже нет. Раздеваюсь и ныряю! Боги, я плыву, какое чудо! Проплываю в свое удовольствие кролем метров пятьдесят. Оборачиваюсь, и вижу возле рюкзака и вещей толпу молодых бухарцев. Вот, думаю, унесут сейчас мои вещи. И откуда же они взялись? Плыву из последних сил быстро обратно. Временами вскидываю из воды голову и смотрю, не стаскивают ли мои шмотки? Бухарцы стоят неподвижно — ну, прямо меня ждут. Чего им надо? Приплыл. Руки отваливаются. Вылез. Снял, отжал трусы и вновь одел. Бухарцы крайне удивились этому и разошлись. Стало ясно, что они где-то рядом играли в карты. Обтерся, оделся, расчесался. И 433 только тут понял, что наверняка ни один из них не умеет плавать. Возможно, они вообще в первый раз видели человека, который так запросто сиганул в воду и вдруг поплыл. Наверное, я им показался мастером высокого класса. Тут не то, что воровать грязные шмотки — тут глазеть надо, и на всю жизнь запоминать, как это люди плавают. Вот, собственно, они и глазели на меня, как в телевизор. Парк отделяют от города руины бухарской крепостной стены. Стена серой глины. Портик с башенками и закрытыми деревянными воротами. В него загнана отара овец, наверное, на ночь. Может быть, когдато эта стена была прочная. Сейчас она рассыпается как труха. Залез на стену. Высота ее восемь метров. Стоять на ней боязно — упадешь. Да и узкая она, свалишься обратно в город, сзади ничего не держит. Оборонять такую стену просто нет никакого желания. Иное чувство появляется на наших стенах в Пскове и Новгороде. Там стоишь много более уверенно. Отколол от стены кусочек глины. Обнаружил какого-то местного художника, который писал ворота маслом против заходящего солнца. Но сердце Бухары там, где стоят напротив друг друга тупорылые медресе и мечеть, а между ними высится минарет Калян. На шишке, что его увенчивает, еще висит аистиное гнездо. Калян (Великий) по рассказам музейных работников, был в языческую эпоху маяком, на котором по ночам горел костер и указывал путь караванам по бухарской равнине. В мусульманское время из него сделали минарет и по совместительству «Башню смерти». С него пинком сбрасывали осужденных на смерть. Они падали с 50-метровой высоты и разбивались о кирпичную площадь. На это глазела толпа. Как и в декоре храма огнепоклонников, в декоре Каляна не оказалось запретных для мусульман изображений человека или животных. Поэтому и минарет, и храм — уцелели до нашего времени. Чудесные кирпичные орнаменты минарета не видны снизу и, вероятно, сделаны для птиц и богов. По другим данным, Калян был построен в XII в. именно как минарет и никогда не выполнял роль священного факела. Там не менее, на нем есть смотровая площадка, позволяющая наблюдать за округой Бухары. И Калян, и площадь, и стены медресе, что напротив мечети Калян — кирпичные, желтые, цвета пустыни. Я впервые стоял на площади, выложенной из кирпича. Кирпичи уложены боковым ребром вверх. Входы в медресе и мечеть украшены сине-зелеными эмалями, слагающимися в геометрические
узоры. Подобно своей религии, эти здания имеют красивый фасад и полную бессодержательность внутри. Впрочем, в медресе я не был. Видел лишь, как туда входят, и выходят какие-то смиренные в белых чалмах и темных халатах люди. Соваться туда не решился. Очевидно, что не пустят. Зато в мечети побывал. Приоткрыл тяжелую резную дверь, и протиснулся внутрь. Побеленное пустое сооружение. В центре его двор под открытым небом. С южной стороны на стене ультрамарино434
вого цвета эмалями выложено как бы декоративное глухое окошко в сторону Мекки. Перед ним сооружение, похожее на фонтан. По периметру внутреннего двора — колонны. На полу известка и мусор со стен. Если в наших церквях время и разруха привносят дух сусального романтизма, то здесь ничего такого нет. Нечему здесь порадоваться душе. Наверное, ислам появился не для радости. И никто здесь нынче не молится. Видно, в священной Бухаре забыли Аллаха. ИСЛАМ Да простят меня Огненные боги, сегодня утром попытка уместить себя в рамки ислама вызвала у меня головную боль. Может, я что тут напутаю, но это действие знания Корана, полученное в Бухаре. Ислам не имеет самостоятельного культурного пространства. Жить только одним исламом, без коренной народной традиции, невозможно. Такую позицию никто и не провозглашает. Потому в исламе нет монахов, которые противопоставляют миру образ жизни наоборот. Есть дервиши — странствующие мудрецы, которые, надо думать, были и до привнесения ислама, и только лишь «исламизировались» по причине требования времени. Институт дервишей, говорят, не умер и сейчас, но стало их очень мало. Бродяг в советское время не жаловали. В чем действительно состояла духовная жизнь дервишей — никто толком не знает. Вертелись они волчком и пели заклинательные песни. Носили посохи с железными наконечниками. Более понятным выглядит институт суфиев. В советское время его должны были искоренить бесследно. Эти пребывали в вечной молитве Аллаху, получая от этого явное наслаждение. Вообще же на востоке всегда почитали своих учителей жизни — шейхов — великих поэтов и мудрецов, и нисколько не стесняясь, цитировали их, обсуждая как сугубо мирские проблемы, так и вопросы веры. Вера должна служить не отречению от бытия, а праведной земной жизни. Эта идея в исламе просматривается значительно более последовательно, чем в христианстве. В исламе праведность и святость не означают нищеты и отрешенности от жизни. Наоборот, если утопающий в богатстве и роскоши торговец — праведный мусульманин, то Аллах первым помилует его и примет в небесные кущи. Праведным оказывается все тот же народный языческий образ жизни, каким он и был до привнесения ислама. И такая ограниченность религии в действительности выигрышна, поскольку позволяет жить народу так, как он привык. Ислам сохранил многое такое, что христианство уничтожило бы. Одно время, при господстве ислама, в Азии процветали науки и искусства. Поэты писали удивительные стихи, которые на века составили славу 435 азиатских народов. Знание стихов наизусть очень ценится в Азии, наверное, как раньше ценилось знание Корана. Ислам провозглашает ненависть к язычеству, но он в меньшей степени вытравил язычество из народов, чем христианство. Ислам, в отличие от христианства, не принес народам антисистемы: когда поучают, что великое среди людей — мерзость перед господом, что деторождение грех, а земля проклята богом за людские грехи. В исламе все наоборот: женщина, кормящая грудью своих детей — попадает в рай. Семья мусульманина священна, а женитьба — это половина веры. Об арыке, древе и о своем земном наделе нужно заботиться и обогащаться. Нигде в исламе не говорится, что нищета угодна Аллаху. Однако богатства должны быть нажиты праведно. Важно, что в садах мусульманского рая праведники будут свободны, и будут наслаждаться тем же, чем и на земле, только в значительно большей мере. А по Библии, праведным христианам в раю уготовлено тяжкое рабство: сухой и тесный каменный город без каких либо деревьев, где они не посмеют заниматься ничем иным, кроме как петь славу христианскому богу. Вообще же, чтобы быть мусульманином, достаточно: 1. Верить, что есть всесильный и единый бог Аллах, и Мухаммед — пророк его. 2. Пять раз в день совершать намаз — молитву. В пятницу, в назначенное время, всех с минарета должен сзывать муэдзин. В мечети все садятся на колени плотно друг к другу рядами, босиком и в грязных халатах. Мулла произносит молитву — стоя лицом к Мекке и спиной к людской массе. Народ на коленях произносит молитву про себя. После слов «Аллах акбар!» — закрывают пальцами нос, глаза, уши, и ряд за рядом бьют поклоны Аллаху. Каждый видит только халат впереди себя и делает то же, что и он. Что за молитвы читаются в мечетях, на арабском ли языке или на местном — мне так и не удалось услышать, ибо мечети в Азии пустуют либо туда просто не пускают таких как я «кафиров». Согласно Корану, каждый мусульманин должен
молиться сам. «Терпи же, что они говорят, и прославляй хвалой твоего Господа до восхода солнца и до захода, и во время ночи прославляй Его и среди дня, — может быть, ты будешь доволен» (Коран 20:130). В переводе с арабского, вторая молитва намаза звучит так: «О Боже, освяти мое внешнее существование покорностью Тебе, и мое внутреннее бытие добротолюбием к Тебе, и мое сердце непосредственным знанием Тебя, и мой дух сокровенным прозрением о Тебе, и мою сущность способностью достичь Твоего Престола. О Преславный и Высочайший! О Боже, освяти мое сердце, и мои уши, и мои глаза, и мой язык, и мои руки, и мои ноги, и все мое тело. О Свет всякого Света! О Боже, куда б ни повернулся я, будь предо мною; в каком направлении я бы ни шел, будь местом моего назначения; что бы я ни предпринимал, будь моей целью; во времена забот и горестей будь моим убежищем и утешением; в каждом деле будь моим защитником; и в Твоей Благодати и Добро-толюбии прими мои действия под покров Твоей Мощи. Да благословит Бог Магомета и его семью, благороднейшую из всех семей»-. 3. Каждый мусульманин обязан побывать в Мекке, чего наши мусульмане не могут по причине непреодолимости границ и политики государства. Мусульманин, побывавший в Мекке, надевает зеленую чалму пророка. 4. Надо приносить кровавые жертвы Аллаху. Резать животных на праздники, при заключении договоров, и побольше. После смерти, на том свете душа идет по сужающемуся мосту в рай через огненную реку ада. Снизу — огонь ада. Сверху — мрак, но мост виден хорошо. Мост истончается до нити, и душа непременно должна упасть в пламя. Когда мост совершенно истончается, вдруг появляются жертвенные животные, данные Аллаху при жизни. Они образуют мост над пропастью ада. И после этого душа перебирается по спинам животных. Если их не хватает до другого края, то душа все же падает в ад. Животных требуется тем больше, чем более грехов у человека. Для тех, у кого грехов мало — тем потребуется и меньше жертв, но совсем без них нельзя. Так праведник перебирается через огненную реку и входит в рай. Насколько можно понять, эта живописная картина — все же не чистый ислам, а фрагмент верований бухарских зороастрийцев-огнепоклонников. 5. Нельзя быть скупым и завистливым. «Если есть зависть перед другим хоть с маковое зернышко, то нет пути в царство Аллаха». Этот пункт буквально реализуется в раздаче подаяния бедным либо нуждающимся в данное время. Якобы на основе этого пункта, меня и тысячи других путников кормили и поили «за красивые глаза» в горных кишлаках. Хотя этот же пункт одновременно является и языческим наследием. Он же просматривается в ведической религии. Только там так и говорится: что надо жертвовать богам, животным и людям, а именно про зависть и скупость — не говорится, эти слова уже характерны для ислама. Вот, собственно, и все. Соблюдение среди лета поста без пития воды весь световой день, паранджа на женщинах, приветствие идущего к сидящему (было написано на медресе в Бухаре), уважение родителей и старших и т.д. — все эти требования Аллаха, переданные Мухаммеду, не являются каноническими. Если вы лишь исполняете указанные пять пунктов — вы правоверный. Обрезание в этот канон так же не входит. Превосходство ислама над христианством заключалось в том, что он допустил и допускает развитие собственных культур азиатских народов из древних родовых корней. Негатив ислама, особенно проявившийся на рубеже тысячелетий, состоит в его безудержном стремлении к экспансии и физическому истреблению всего, что препятствует его утверждению. 437 Коран не допускает равноправия с другими религиями. Ислам в обязательном порядке должен господствовать. Ислам рассчитан только на экспансию. Ситуация вынужденного отступления и обороны в принципе может быть оправдана в христианстве, но она недопустима и необъяснима в исламе. Ислам появился как религия завоевателей, и это получило свое отражение в Коране. Сегодня к этому добавляется и озлобление в силу того, что ислам не в силах сдерживать разрушающее влияние запада на архаическую культуру мусульманских народов. Ислам — скорее религия ума и договора племен, чем религия духа и сердца. В нем нет душевности. Хотя суфии полагают, что ислам — это и душевность, и сердце, они все же живут вне мира. Ислам суфиев и ислам как государственная религия — это совершенно разные вещи. На этом различии делается много спекуляций. В исламе — как в государственной религии — нет любовного экстаза к Аллаху, ибо он бесконечно велик, непостижим и не сопоставим с человеком. В христианстве такой экстаз есть у женщин ко Христу и у блаженных мужиков к деве Марии. Рядовым мусульманином душевность черпается не из религии, а из семьи и народной культуры.
Вот некоторые цитаты из Корана99: Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Аллаху принадлежит то, что в небесах, и то, что на земле. Он прощает, кому захочет, и наказывает, кого захочет. Аллах прощающий, милостивый! (3:124). О вы, которые уверовали, терпите и будьте терпимы, будьте стойки и бойтесь Аллаха, — может быть, вы будете счастливы! (3:200) И чтобы очистил Аллах тех, которые уверовали и стер неверных (3:135). Образ сада, который обещан богобоязненным: там реки из воды не портящейся и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из меду очищенного. И для них там всякие плоды, и прощение от Господа. .. .Как тот, кто вечно пребывает в огне и кого поят кипящей водой, и она рассекает их внутренности (47:16,17). А когда вы встретите тех, которые не уверовали, то — удар мечом по шее; а когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы (47:4). Не слабейте и не призывайте к миру, раз вы выше; Аллах — с вами, и не ослабит Он ваших деяний (47:37). Сражайтесь с теми, кто не верует в Аллаха и в последний день, не запрещает того, что запретил Аллах и Его посланник, и не подчиняется религии истины — из тех, которым ниспослано писание, пока они не дадут откупа своей рукой, будучи униженными. И сказали иудеи: «Узайр — сын Аллаха». И сказали христиане: «Мессия — сын Аллаха»-. 99
Цит. по изд.: Коран. Перевод и комментарии И.Ю. Крачковского, 2-е изд. — Москва: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1990.
438 Эти слова в их устах похожи на слова тех, которые не веровали раньше. Пусть поразит их Аллах! До чего же они отвращены! Они взяли своих книжников и монахов за господ себе, помимо Аллаха и мессию, сына Мариам. А им было велено поклоняться только единому Богу, помимо которого нет божества. Хвала Ему, превыше Он того, что они Ему придают в соучастники! Они хотят затушить свет Аллаха своими устами, но Аллах не допускает иного, как только завершить Свой свет, хотя бы и ненавидели его многобожники (9:29-32). Аллах поиздевается над ними и усилит их заблуждение, в котором они скитаются слепо! (2:14). И скажи: «Истина от вашего Господа: кто хочет, пусть верует, а кто хочет, пусть не верует». Мы приготовили несправедливым огонь, навес которого окружит их: а если они воззовут о помощи, им помогут водой, подобной расплавленному металлу, которая опаляет лица. Скверное питье и плохое убежище! Поистине те, которые уверовали и творили благое, — Мы не погубим награды тех, кто хорошо творил. Эти — для них сады вечности, где внизу текут реки; они украсятся там в браслеты из золота и облекутся в одеяния зеленые из атласа и парчи, возлежа там на седалищах. Прекрасная награда, и хорошее убежище! (18:28-30). Подобными изречениями заполнена треть Корана. В исламе нет принуждения. Просто есть свободный выбор между благоденствием и пыткой. Наверное, ислам был бы великой религией, если бы не жажда господства и расправы с инакомыслящими. Но тогда бы он и мировой религией не стал.
Byx*p* (продолжение) Вернемся в Бухару. Здесь маленькие дети не отдают себе отчета, где древность, а где современность. Говорят они по-русски, и сами себя зовут «бухарики», что совершенно меняет смысл этого нашего слова. По городу ходит заметное число легенд. Бухарики рассказывали мне, как на одной старой двери была металлическая ручка. Кто-то потер ее и вдруг выяснил, что она из золота! Ручку на следующий день украли, а за ней ободрали и ряд других ручек, которые были явно из латуни. На ночлег я остановился в медресе, где учился Айни — действительно хороший писатель, прославленный в советское время. За ночлег в келье заплатил бухарскому бюрократу 1 рубль. Ждал его два часа и за это время сделал этюд. Наконец, пустили внутрь. Все двери во внутреннем квадратном дворе одинаковы. Надо заранее знать — какие из них ведут в кельи, а какие в служебные помещения, а какие на второй этаж. Дверям 439 этим несколько сотен лет. Все они с резьбой, темные, низкие и узкие. Понимаюсь на второй этаж. Там галерея келий, вхожу в свою — №66 — и ударяюсь о косяк. За низкой дверью столь же низкий метровый туннель. Нужно входить в жилище с поклоном и так идти шаг — два согнувшись. А всякий, кто входит без благолепия и согнулся лишь чтобы проскочить — тот получает по темечку удар от каменной стены. Между дверью и кроватями — ширма. В толще стены медресе — естественный балкон, который открыт на улицу единственным окном. Потолок в келье очень высокий. Расположился на кровати у балкона. Вечером появился еще один жилец — какой-то мужик из Самарканда, который рассказывал, что он читал «Манас» и «Шахнаме». Он находил это частью своего образования и достоинства. Приглашал к себе в гости. В келье очень хорошо летом. Прохладно и не жарко. Зимой, наверное, тут холодно. Не понятно, где в этом медресе проходила учеба? Во дворе нынче пустая площадка. Ранее там молились. Ну, а классы
где? Вечером решил подняться на ту часть Арка, которая заброшена. Полез с северной стороны по очень крутому склону, хватаясь за какую-то трубу, идущую сверху, как за трос. Надо мной нависают останки стен, сложенных пятьсот лет назад. А не рухнут ли они сейчас? Каменные потроха. Вижу, что бревна здесь выполняют роль связки в кирпичных стенах, как в наших средневековых строениях — железные балки. Наверное, удержат, не рухнут. Стена высотой 10-12 м. Сверху, на глиняном плато с культурными остатками, стая собак. Гоню их камнями. Собаки в Азии столь же трусливы, как и люди. Отсюда, с древних развалин, открывается вид на старую Бухару. Пишу два этюда, фотографирую. Вот он, город, которому 2000 лет, у моих ног. И я любуюсь провалами теней и переливами желтых и коричневых цветов его стен в закатном солнце, оттенками света в зеленых и синих эмалях. Стены, колонны, купола, зубцы, башни, минареты — один за другим и до горизонта. Безлюдье, все местные жители как будто спят. Безветрие, бархатный воздух, вечерняя прохлада после знойного дня. Чувствую, что счастлив. А ведь не часто и не на долго чувствуешь себя в жизни счастливым. Желтый город тает в голубом море воздуха. Солнце заходит. На гору поднимается молодой болгарин. Он немного знает русский. Мы беседуем. Он удивлен, что в СССР можно путешествовать вот так просто, без каких-либо письменных разрешений. Я не спросил — откуда у него в голове эта вражья пропаганда? Слишком уж хорошо было. Вместе спускаемся вниз с восточной стены. Он хорошо лазает, вероятно, лучше меня... Наконец, в нарушение тишины, вдалеке по улице идет какая-то дурацкая процессия с барабаном и трубой. Слышно далеко, а народу мало. Узнать о них ничего не смог. Ночью в Бухаре, как и во всех восточных городах, воркуют голуби. Это маленькие голуби, не такие, как в наших городах, и их непрерывное 440 «гуля-гуля-гуля» да еще треск насекомых с вечерним зноем — по-своему опьяняют атмосферой тайной жизни. Никаких ночных кабаков и борделей в тех городах, конечно, не видно и не слышно. Зато мой друг, ехавший на самом раннем троллейбусе по Самарканду, почти на каждой остановке видел трупы людей с перерезанным горлом. Это в Европе принято колоть ножом. В Азии лезвия у ножей широкие, и ими орудуют как саблями. В начале XX в. в Бухаре преступников традиционно казнили взмахом ножа по горлу. Нынче так поступают наркоманы в Самарканде. А сохраняется ли нынче этот способ убийства в Бухаре — мне не довелось узнать. На следующее утро написал еще пару этюдов, сходил в торговые купола и купил там открытки Бухары. В куполах прохладно и достаточно светло. Круглые отверстия сделаны в вершинах куполов. Через некоторое время можно проясневшим умом вспомнить, что именно здесь надо, и сосчитать деньги. Древнее средневековое строение, а как функционально в наше время! Сфотографировал в лицо бухарского торговца, чем он был крайне недоволен и поднял крик. На базаре купил две дыни. Одну начинающую гнить, но действительно вкусную. Старая плутовка — торговка понимала, что завтра для ее дыни место на помойке. И так меня словами умело обволокла, что, внутренне улыбаясь, я заплатил бы ей просто за одно это умение. Но и с дыней не прогадал. Снова посидел в чайхане у памятника Ходже Насредину возле караван-сарая, построенного так же прямоугольником, как строят медресе. Посидел на берегу пруда с ивами и зеленой водой. Ивы толстые, времен эмира. После спустился в древнюю подземную сумеречную чайхану, где сидели одни старики. Мне показалось, что там сыро и неуютно. Выпил соку, поговорил с народом про горы, там же съел плутовкину дыню и пошел на остановку автобуса №21, что везет к железнодорожному вокзалу. По дороге шофер остановил автобус и содрал со всех еще по 15 копеек, будто мы все в автобусе за билеты в кассу не платили. Безобразие. От меня этот сукин сын потребовал еще и за багаж заплатить. На станции зашел в милицейский участок и спросил — насколько законны такие поборы с граждан? Местные менты почему-то резко оживились, предложили тут же составить акт и отвести их к шоферу. Но сдавать мерзавца-шофера бухарским ментам показалось гадко. Сказал, что у них тут мафия, а я случайный проезжий человек. Меня просто зарежут за те 4 часа, которые я буду ждать поезда. Пусть они своего человека посадят в автобус и возьмут шофера во время его грязного дела, справедливее будет... На вокзале легко купил билет в багажный поезд на Хиву и отъехал в 22.00. Луна была в соединении с Марсом. 441 ХИВА
Почтово-багажный поезд едва тащился. С людьми было всего четыре вагона, и везли нас как дрова. То поезд стоял часами в пустыне, то вдруг начинал ехать, и тогда от рывка люди и вещи летели с полок. Одно благо: машинист давал свисток, а ехать начинал медленно и только через несколько минут. Тогда народ, который на стоянках разбредался от поезда, успевал забраться в него снова. Жара. Мир за окном как глиняный стол — на север и юг раскинулась пустыня. Где-то на горизонте
шоссе, по нему скользят еле заметные автомобили. Под ногами сухая верблюжья колючка. Все сжалось, листочка зеленого не видать, везде пыль и сверху купол голубого неба. Пропускаем три товарняка. Наконец, они пролетают, и от них на горизонте остается лишь облако черной копоти. Теперь едем и мы. Безбрежная, безбрежная пустыня. Ее площадь, наверное, превосходит Германию и Францию вместе взятые. Вдали блистает голубое озеро, но вокруг него нет даже оазиса. За десятки километров видно, как горят газовые факела на нефтеразработках. Останавливаемся на каком-то безликом полустанке. Десяток домов. Дерево. Осел с седлом. Дети в грязной и рваной одежде. Разбитый грузовик, а вокруг пустыня и жара. Вот здесь и прожить жизнь. Вот безрадостное существование! Отсюда более никуда. Тупик в пустыне. Если погибнет здешний колодец, то все это будет брошено, люди перейдут в другое такое же тупиковое поселение. Наконец, поезд дотащился до Ургенча. Это древний город, в нем бывал Александр Македонский, но теперь ничего древнего в нем не осталось. Однажды Амударья разлилась и смыла весь древний город. Может быть, это случилось в результате землетрясения, кто знает? Времени на раздумья не оказалось. Не понятно почему, из нашего поезда азиатский народ вдруг в панике бежит к автовокзалу. Не понимаю — что собственно происходит? Но, видно, здесь так заведено. Все бегут дружно, и я вынужденно поспеваю за ними. От паникеров вокзальная площадь с автобусами отделена решеткой. Для посадки в автобус нас запустили в клетку с решеткой даже сверху. Я понял, что оказался пойман. Все томятся в большой клетке 10 минут. Наконец, подъезжает автобус на Хиву. Охрана открывает железную дверь к автобусу. И толпа из клетки с ревом бросается на двери. Все рассаживаются и еще остаются места. Вхожу последним и сажусь. Автобус стоит и ждет еще 15 минут и потом едет. В автобусе кричит какая-то кликуша. На полпути она вылезает и наступает покой. Чудной здесь народ. По дороге в Хиву орошаемые поля. Сухость и сухость. Вот проклятое место — эта Азия! Надоело, домой хочу в леса хвойные, у меня здесь открылся бесконечный насморк! 442 Местная шпана решила закурить. Достали папиросы. С меня спросили спички. Сказал, что не дам. Разговорились. Представился математиком. Здесь очень уважают математиков. И быстро проявляют радушие. Если бы сказал, что физик — то они, наверное, просто не поняли бы кто я такой. Когда вышли из автобуса, это хитрые ребята опять спросили спичек, будто у них с самого начала их не было. Спички я им выдал. Далее они заплатили за меня в такси, когда ехали к старому городу, напоили водой и предложили мне в жены какую-то свою родственницу. Она, де, будет разговаривать только с тобой и ни с кем больше. Предложили провести экскурсию по Хиве. Откуда же такая общительность? Конечно, у этих ребят есть свой интерес в России. Но при этом я начинаю смутно подозревать, что есть и во мне какие-то далекие азиатские корни. Похоже, эти ребята нашли во мне что-то такое привлекательное, о чем сами не догадываются. И они не рассматривают меня сейчас именно как живца. Поблагодарил за все и отправился смотреть город один. Издали виден его гигантский недостроенный минарет. Его высота якобы должна была быть метров двести. А построили башню только метров на тридцать и покрыли ее эмалями. Стены Хивы, как и в Бухаре — из глины. Башни похожи на гигантские колбы. Город желтый, весь кирпичный с «головы и до пят» и вылизанный под туристов, аж противно. Нет, не приемлет этого ложного нагромождения камней моя душа. Внутри города — крепость с гаремом. В гареме кельи по типу караван-сарая. Мозаики в гареме нежно возбуждающих алых и желтых тонов — сделаны специально для женщин. В гаремном дворе колодец — деревянная бочка с блоком. Туда можно кидаться несостоявшимся женам. Вода в таких колодцах дрянная. Из полумрака арки, не отрывая взгляда, за мной следила смотрительница. Надо же, все есть, а жен — нет. В Хиве узкие улочки и вдоль высоких стен узкие башенки. Прямо в городе некое мемориальное кладбище из кубов и полусфер органически вписано в чуждую для меня архитектуру города. Не понял, как на него и зашел, и как вышел. Пустынные улицы, пустые площади. Здесь трудно представить жизнь. Вообще, трудно поверить, что все это правдоподобно. Ощущение гигантской подделки. Тут совершенно нечего делать. Единственное отдохновение получил в мечети с деревянными резными колоннами. Колонны потрясли, и я стоял в обнимку с одной из них. Добрался до туристического центра и спросил в фешенебельном отеле: есть ли места? Из-за резной в белом орнаменте стены вышла самоуверенная администраторша, и в отеле места для странника, конечно, не нашлось. По Хиве разгуливают туристы матрасники — уничтожители исторического духа. Поставить тут палатку и пожить — это уже кажется выше моих сил. Иду пешком к станции. Пленка кончилась, рюкзак порвался, 443
воду всю допил. Грязный, как презренная свинья. Рассчитывал помыться в гостинице, ан нет. Но — велик Аллах! Меня на опаленном солнцем шоссе вдруг подбирает маршрутка, и я быстро добираюсь до Ургенча. Провались эта Азия пропадом, пора домой! Странникам тоже надо отдыхать. В Ургенче становлюсь в билетную кассу, и сразу возле меня оказывается 5 человек. Из них 3 первых, а 2 — вторых. Почему же тогда они не все первые? Город безумцев. Билетов хватило на всех. Взял билет на Поворино, от которого хотел ехать в Харьков, а далее в Витебск — в Белоруссию. Но в поезде раздумал. Переплатив начальнику поезда 10 рублей, так и не вылезая из вагона, поменял билет на Москву. До самого севера Каспийского моря и несколько далее идет пустыня. Здесь, к востоку от Каспия — пески и барханы, и, наконец, верблюды. Подъезжаем к Гурьеву — это граница Руси! На фоне заходящего солнца пастух на верблюде с длинным шестом гонит домой овец. Проезжаем соленые, иногда высохшие озера. Их соль блестит на солнце как снег. По краям рыхло и бело, а в середине как на льду — гладко и темно. Если вода тут и есть, то это насыщенный раствор под слоем соли. И, вот, наконец, Гурьев. На платформе вижу русских людей. Русь, Русь! Она же, оказывается, совсем не большая. Можно за сутки проехать. А по Азии от стен Памира вот до Каспия — четверо суток. После Азии становится понятно — как прекрасна Русь, как должно относиться русским людям друг к другу: с великой любовью. Ибо русские — это подлинно отважные, прекрасные люди. О, красно украшенная земля Русская! Многими красотами удивлена ты еси... Писал странник Велимир со своих путевых записок, через 18 лет после путешествия в Азию, в 2004 г. 444
1. Мало стран имели более драматичную историю, чем Россия. В чем же дело? Этот вопрос вставал перед россиянами во все времена. Ответ на него, отчасти, содержится в географическом положении России, отчасти же определяется внутренними причинами. Здесь будет проведен краткий разбор внутренних причин, определивших судьбу нашей страны, и будет указана первопричина, которая в значительной степени предопределила наши беды. Суть этой первопричины в том, что языческая мифология древней Руси не смогла пройти должного исторического пути созревания и потому застыла в нашем сознании в виде назревшего и не разрешенного конфликта. Этот хорошо известный нам конфликт между божеством Земли Белесом и божеством Неба Перуном. В этнографии он известен как грозовой миф. Не будучи нормальным образом разрешен в сфере религии, мифологический конфликт уцелел и остался в подсознании народа, откуда он до сих пор продолжает оказывать разрушительное действие. Преодоление бед России видится в осознании и разрешении этого мифологического конфликта. Когда это произойдет, тогда на нашей земле воцарится спокойствие и порядок. Произойдет это, к сожалению, не скоро, поскольку мифологемы столь древнего уровня глубоко записаны в нашем сознании. Таким образом, здесь сделано утверждение, что в основе бедствий России лежит мистическая причина, связанная с конфликтом богов. Дадим этому надлежащие разъяснения. 445 2. В последнем известном нам серьезном исследовании на тему судьбы России (см. книгу Бороноева А.О. и Смирнова П.И. «Россия и русские: характер народа и судьба страны», С-Пб., 1992) делается вполне обоснованный вывод о том, что характер русского человека определили законы крестьянской общины, и все достоинства и недостатки нашего народа укладываются в достоинства и недостатки общинного крестьянского быта. При этом авторы доказывают, что русская община была по своей сути тупиковой социальной конструкцией, не пригодной для жизни в условиях нынешней демократии. Это будто бы и обуславливает конфликты современного общества. Книга кажется достаточно серьезной, чтобы быть разобранной с позиции правой перспективы. Но здесь нам важно другое. Важен сам подход, который лежит в основе исследования. Он состоит в том, что исследователи берут крестьянскую общину как некую объективную данность и не задаются вопросом: почему она сложилась такой, а не какой-то иной? Они не отвечают, например, на вопрос: почему крестьянская община начала двадцатого века несла в себе черты родоплеменных отношений тысячелетней давности, когда только начинало складываться наше государство? Что же явилось первопричиной, определившей консервативность внут-риобщинных отношений,
которые, безусловно, сказались на судьбе нашего народа и государства? Пока ответа нет. Обратимся к более ранним теориям. В изданной в начале XX в. книге Н.П. Павлова-Сильванского «Феодализм в России» (переизд. в 1988 г.) приведен разбор ряда теорий наших мыслителей, как западников, так и славянофилов, о причинах самобытности и о судьбе России. Исследователи искали эти причины в форме землевладения, в православии, в территориальных особенностях России, ее размерах, в исторической задержке развития страны, в климате, в особенностях национального характера и т.д. Но все эти причины опять оказываются как бы подвешенными. Все они имеют свое историческое начало и, в свою очередь, были обусловлены некоторыми другими первопричинами. Например, территориальные размеры России велики не только потому, что нам повезло с землей на севере и востоке, а еще и потому, что у русских была какая-то серьезная причина уходить и уходить в леса подалее от своих же властей. Почему такое желание устойчиво сохранялось — мы опять не находим ответа. 3. В поиске ответов на вопрос о первопричине российских бедствий нам надо обратиться к тому основному конфликту, который сложился в первом тысячелетии и не был разрешен до сих пор. Представляется, что этот конфликт в значительной степени обусловил принятие христианства и княжеские усобицы, неспособность противостоять Орде и опричнину Ивана Грозного, польское нашествие, «бунташный век» и раскол, крепостное право и восстание декабристов, поражение в 446 Крымской войне, революционеров и революции, сталинские репрессии и нынешнюю демократию. Все эти явления не были целиком обусловлены слабостью России. У России всегда были внутренние резервы и возможности, чтобы все эти беды избежать. Беда, которая при этом постигала Россию, изнутри всегда имела одинаковую природу. Суть ее — в конфликтном противостоянии власти и народа. Народ обнаруживал во власти врага и противостоял ей. Власть же видела в народе, в первую очередь, обязанного ей данника. Когда этот конфликт обострялся, Россия начинала терпеть и другие всевозможные беды. Кто-то скажет, что здесь перепутаны причина и следствие. Что сперва возникает конфликт, а уже потом власть обкладывает данью народ, и потому народ начинает быть не доволен властью. Например, пришли татары, победили Русь и заставили платить дань. Да, внешне все так и выглядит. Социальные причины и следствия взаимосвязанны. Но при этом остается совершенно не ясным: почему татары победили Русь и брали с нее дань сотни лет? Ведь татары не смогли покорить ни одну другую страну западнее Руси. Это однозначно говорит за то, что еще до прихода татар Русь имела какую-то внутреннюю болезнь, которая не позволила организовать силы для защиты и привела к признанию права за татарами на дань. Получается так, что русское сознание уже было подготовлено к выплате дани еще до нашествия! И как, по праву сильного, князья собирали дань с русских племен, так и татары дань собирали. Это была совершенно понятная и привычная картина отношений. Л.Н. Гумилев даже возвел их в рамки партнерских. Следовательно, в русском сознании многие века сохранялось понимание того, что дань берется силой оружия, а законодательные (договорные с учетом взаимных интересов) отношения при этом вторичны. Очевидно, что когда дань собирается силой оружия, то государственная инфраструктура почти не требуется. Действительно, она стала развиваться у нас позднее, чем в других странах Европы, и всегда была ненавистна народу. «Любит подьячий пирог горячий», — эта инфраструктура тоже, по-своему, брала дань. Разбор конкретных примеров вывел бы нас за рамки данной статьи. Поэтому ограничимся тезисным изложением материала. Почему на протяжении всей российской истории «казна» воюет со своим же народом? Мы не нашли никаких общих материальных причин этого явления. Если бы материальные причины были определяющими, то внутри страны установились бы отношения, при которых данник все же богатеет, а не нищает. Ибо богатый данник выгоднее бедного. Таким образом, причина имеет не материальный характер. Для ее поиска обратимся к первоистокам, в которых складывалась Древняя Русь. 447 4. Обратимся к древним мифологемам, которые лежали в основе создания нашей государственности. Хотя эти мифологемы принадлежат языческой древности (Русь изначально сложилась как языческое государство), они, судя по всему, продолжают действовать и ныне, поскольку характер отношений между государством и народом за тысячу лет не изменился. Принятие христианства и атеизм последнего столетия не оказали на эти мифологемы существенного влияния, а только скрыли их суть под масками новых образов и тем затруднили их обнаружение. Идолы языческих богов были свергнуты, но сами боги никуда не девались. Просто их бытие продолжилось без сознательной связи со своим народом. При этом народ лишился понимания воли богов и фактически стал жертвой стихии. Если это действительно так, то восстановив ключевые моменты нашей мифологии и применив их к
нашей жизни, мы со всей очевидностью должны получить знание о причинах наших бедствий и найти пути их преодоления. Среди мифов, доставшихся нам от седой древности, есть мифы о творении богами мира. К этому комплексу мифов относится хорошо известный сюжет о том, как бог Род в образе утки нырнул на дно Мирового Океана, достал кусочек ила и сотворил из него Землю. Мифы творения могут быть названы основными мифами, но в них не усматривается пружина, движущая судьбой России. Сама Россия — русалка реки Рось — богиня молодая. Ее судьба определялась в позднее мифологическое время, уже после того, как творение Мира было закончено. Богиня Россия несет божественную сущность русской души. Она преисполнена плавной красоты и внутреннего совершенства, часть которых имеет в себе каждый русский человек. Это та иррациональная сущность, которая отличает нас от других народов. Но она не определяет те отношения, в которые вынуждены вступать русские люди, ибо в мире есть и другие боги. Молодость богини России предопределила участие в ее судьбе других богов. Каково это участие? Среди мифов позднего времени хорошо известен грозовой миф. Грозовой миф так же, в некотором смысле, основной, потому, что именно он определил судьбу России. Дадим его описание, насколько он восстановлен этнографами. 5. Этот миф описывает конфликт между Перуном и неким змеевидным божеством, в котором этнографы усматривают Белеса. Как известно, Перун — бог грома и молнии, несущийся среди облаков и воюющий с демонами. Предаваясь войне и охоте, он все же являет собой зрелого бога. Перуну поклонялись князья и воины. Они клялись его именем, приносили ему жертвы и призывали его на помощь в битвах. Перуну поклонялись князья и воины юга Руси. Там он стоял среди главных богов, наряду с богами Солнца, которые давали князьям мудрость и праведность деяний. 448 Белее — бог севера Руси. Ему поклонялись в Ростове, Ярославле, Новгороде. Это бог пахарей (отсюда «велесова бородка»), бог скотоводов, бог певцов-сказителей, бог торговли и бог богатства. Стоял идол Белеса и в Киеве, на торгу, ниже княжеского дворца, там, куда приезжали купцы с севера. Древнерусское государство строилось на основе союза племен, которыми управлял выбранный великий князь (например, посаженный Новгородцами на княжение Рюрик). Этот князь княжил в Киеве или Новгороде и собирал дань со всей Руси. На эту дань он содержал дружину, которая защищала Русь со всех четырех сторон. Вероятно, такие отношения сложились еще в VII-VIII вв. Со временем великий князь стал злоупотреблять властью. Не то, что он просто стал более брать с племен дани. Это было не легко. Князь Игорь поплатился за это жизнью. Но собирать большую дань все же хотелось. Поэтому сам факт взятия дани начал получать новое идеологическое обоснование. Обосновать идеологию можно было только через религию. Поэтому кто-то из близких к князю жрецов провел должные мифологические построения. Разберемся, к чему они сводились. Мифология индоевропейских народов содержит сюжет о битве бога-громовержца со змеем. Змей этот был держателем мировых вод, и победа над ним означала освобождение влаги и орошение Земли, что необходимо для урожая. Согласно Ведам, громовержец Индра победил змея Вритру и освободил воды. Этот великий подвиг Индры воспет в Ведических гимнах. Кто-то из киевских жрецов осознал, что бог Белес и есть тот самый змей, которого побеждает громовержец Перун. Для власти это выглядело очень выигрышно. По этой новой мифологеме, Перун, обитающий на вершине горы или на Небе, преследует змеевидного Белеса, что живет на Земле, в низине или под Землей. Дело Перуна правое, ибо Белес похитил у него все, что только можно похитить: скот, людей, богатства, жену и т.д.100 Белес прячется то под деревом, то под камнем, то залезает в коня, человека, корову. Но это никак не спасает его — Перун везде его находит (как находят бежавших данников княжеские воины). При расправе с Белесом Перун расщепляет дуб, раскалывает камень, мечет стрелы, убивает всякого, в кого поместился Белес. По сохранившимся простонародным представлениям, он и убивает всякий раз своего соперника, что спрятался в этих предметах или в живых существах. Так что противник Перуна оказывается либо во множественном числе, либо со множеством жизней. юс Интересно, зачем Велесу «похищать» всё то, что и так подвластно ему — Скотьему Богу, Попечителю людей и Богу богатства? 15 - 3244 449
В результате расправы с Белесом Перун освобождает воды, которые похитил Белее. Иначе, божество Неба возвращает в свои руки жену Матерь-Землю и сходится с нею, оплодотворяет ее потоками дающей жизнь влаги. Подчеркнем, что сама эта мифологическая схема была известна. Мифологическая новизна творчества жрецов времен князя Игоря заключалась в совмещении побежденного змея с Белесом. Это мифологически оправдывало отношение великого князя к племенам-данникам не как к партнерам по
договору, а как к побежденным и виновным в грехе своего божества. По новой мифологеме получалось, что князь, освященный истиной Солнца, ведется Перуном в полюдье, где берет дань с тех народов, которые поклоняются виновному и побежденному богу Велесу. 6. Эта идея о конфликте главного божества севера Руси Белеса и Перуна настолько крепко была заложена в сознание народа, что просуществовала, после официального отказа от язычества, еще тысячелетие. Позднее, когда под влиянием христианства образ Перуна трансформировался в образ Ильи-пророка, а образ Белеса в образ Николы-угодника, конфликт сохранился и между этими святыми. Это великолепно отражено в легенде, приведенной в книге А.Н. Афанасьева «Легенды русского народа». По легенде, мужик завсегда Николу почитал, а Илью — нет. Из-за этого вышел спор, в котором Илья проявляет силу и несдержанность Перуна. Ей противостоит Никола с изворотливостью Белеса. После ряда драматических и чудесных событий мужику пришлось поклониться Илье так же, как и Николе. Тогда боги пришли к взаимному согласию, и наступил мир. Итак, народная мудрость подсказывает нам, что жизнь становится правильной, когда конфликт Перуна и Белеса разрешается, а Белес более не представляется виновным в чем-либо. Исторически же — Русь не пошла по этому пути. Князь Владимир провел совершенно обратную языческую реформу. Разберем ее с учетом социального значения грозового мифа. Владимир сделал Перуна главным богом Киевской Руси. Из этого однозначно следует, что до Владимира Перун главным богом не был! Вероятно, главным княжеским богом был Святовит, или божество Солнца. Мы не знаем — кто именно, но суть в том, что главным было божество света, ясности и мудрости, даваемой светом. Сам князь носил титул, характеризующий его как принадлежащего Солнцу. Эта просветленность и была главной для правителя союза племен. Союз был существенно подорван князем Игорем, который решил, что русские племена — это не союзники, связанные договором, а данники — те, кто ниже его княжеской власти, и те, кто подчинен ему силой оружия. За это князь Игорь был убит. В свете такого взгляда становится, наконец, совершенно ясным: почему же князь Мал, убив мужа Ольги — Игоря, имел наглость свататься к ней? 450 В действительности, никакой наглости не было. Мал понимал, что все они, князья, равны между собой, и он — Древлянский князь — ничем не ниже Киевского князя. Он, князь Мал, своими действиями восстанавливал древний договор, по которому племена не данники, а добровольные союзники. Тот же, кто посягает на этот союз — должен быть казнен! Мал справедливо казнил за это Игоря. Через этот поступок он оказывался гарантом справедливых отношений между племенами и верховной властью. Поэтому он предложил княгине Ольге свою руку, чтобы справедливо править союзом племен Руси. Согласие Ольги означало бы признание ею прав союза племен. Вот таков был смысл сватовства Мала. В других исторических реконструкциях его сватовство оказывается непонятным. Ольга же понимала ситуацию по-столичному. Она считала себя госпожой союза племен, первой после великого князя. Она подтвердила это казнями древлянских посольств, не по-русски изощренными и зверскими. И в Киеве это нашло свое идеологическое объяснение. Так что со времени казни Игоря древлянами на Русской земле закрепилась мифологема борьбы Перуна и Велеса. Очевидно, Белее стал виновен перед Перуном в убийстве Игоря. Князь Владимир своей известной реформой рассчитывал сильнее подчинить славянские племена, но лишь усилил остроту конфликта. При Владимире Перун стал главным божеством, и значит, его конфликт с Белесом выступал на первое место в новой идеологии государства. Владимир мог бы провести иную реформу: поставить Перуна и Велеса рядом и прекратить обострение отношений с Севером. Ему довелось править северной столицей — Новгородом, и он хорошо понимал конфликт с обеих сторон. В государственных отношениях конфликт Перуна и Велеса проявлялся как конфликт между Севером и Югом Руси. Такая реформа пошла бы на благо союза племен Руси и привела бы к расцвету славянского язычества, к задержке принятия христианства, но ослабила бы личную княжескую власть. Владимир не пошел на это и обострил отношения с племенами. Так в основе государства Русь проросло зерно враждебного между властью и народом начала. Этот посев дает всходы до сих пор. Реформа Владимира оказалась неудачной для укрепления власти. Как и в чем проявлялись эти неудачи — мы из летописей не знаем, но об этом легко догадаться. Русские племена, поклонявшиеся Велесу, оказались слишком гордыми. Потому через 8 лет Владимир сбросил Перуна и принял христианского бога. Никто никогда не отмечал, что яростная расправа Владимира над идолом Перуна должна быть обусловлена не христианской нетерпимостью, которая вдруг ни с того ни с сего родилась в князе, а тем глубоким разочарованием, которое получил Владимир от главенствования этого
15* 451 бога. Ибо конфликт Перуна и Белеса не сломил сторонников Белеса. Былина о Микуле Селяниновиче и князе Вольге, хотя и аллегорически, но очень точно дает нам представление о реальном соотношении сил пахарей и князя. Владимир не получил покорнсти славянских племен через утверждение Перуна и прибегнул к опробованной Византийской религии — к христианству. В первые столетия после принятия оно так же не дало никакой пользы для укрепления княжеской власти. При этом Владимир не принес покаяния в своей языческой реформе, не изменил своей политики и через это не разрешил мифологического конфликта между богами. Русские племена не разбирались в тонкостях христианства. Они еще сотни лет пребывали в состоянии языческого мировосприятия, для которого конфликт богов оставался не разрешенным, а действия киевских властей это совершенно ясно подтверждали. Русь, как государство, стало рыхлым, противоречивым образованием, которое не удержалось в целостности и распалось на княжества, с их вечными распрями. В каждом княжестве продолжал тлеть мифологический конфликт противостояния бога пахарей и бога воинов. Мифологическая суть конфликта забывалась, но общественные отношения воспроизводили этот конфликт достаточно точно. 7. Такова картина древней истории Руси в свете грозового мифа. Осознавая это и возвращаясь к этому мифу вновь, мы понимаем его роль, а заодно и силу языческого начала нашего сознания. Конфликт между Перуном и Белесом лежит внутри нас самих. Правильно отнесясь к нашей древней вере, мы должны разделить в себе понимание народного бога Белеса и Змея-похитителя, которого разит в облаках Перун. Если на мифологическом уровне понять, что образ Змея — это не образ Белеса, а образ покушающегося на Русь зла, то мифологическая картина становится на свое место. Тогда разрешается внутренний конфликт нашего сознания, тогда становится возможен долгожданный союз между созидателем и властителем. Прообразом этого был союз купца Минина и князя Пожарского. Тогда явит себя новая Великая Россия и наступит ее эпоха. Вновь поднимающаяся ныне языческая религия призвана разрешить грозовой миф внутри нашего сознания: сделать то, что не было сделано тысячу лет назад. [1999]
452
Здесь расскажем о том, как понимали Зорю русские язычники. Условно, языческих богов можно отнести к двум большим группам. Первая — это боги явлений Природы. Например: бог грозы Перун, Даждь-бог — Солнце, Похвист — он же Ветер, бог Погода, Мать Сыра Земля и многие другие большие и малые боги. Вторая — это боги, которых мы с явлениями Природы не связываем. К таковым относятся: бог скота и богатства Белес, бог-кузнец Сварог, бог Семаргл, Переплут, богини Мокошь, Лада, Жива, а также многие другие божества. Боги природных явлений лучше запечатлены в народной памяти и в языке. К ним относится и богиня Зоря. Различают Зорю Утреннюю и Зорю Вечернюю. По славянским мифологическим представлениям, Зоря Утренняя — Солнцева сестра, дева-воительница, каждое утро выводит на небо коней Даждьбога — Солнца, чтобы он объехал на них небосвод. Когда Даждьбог уже едет на конях на небо, Зоря Утренняя восседает на золотом троне и расстилает свою фату. Ею она закрывает мир от злых волшебных чар. Алые лучи Зори подобны стрелам, они разят и прогоняют нечистую силу, ликовавшую ночью. Зоря будит людей, прогоняет сон и ночные страхи. Как к деве-воительнице, к Зоре обращались воины перед битвой. С Зорей, как и вообще с богами, говорили стоя, с открытым лицом, непокрытой головой и свободной шеей. Руки при этом несколько протянуты вперед и раздвинуты в стороны, ладони развернуты к Зоре. Вышедший на битву мог обратиться к Зоре со словами: id Статья является переработанной автором главой («Зоря») из книги «Слово к почитателям древней культуры».
453 Вынь ты, девица, отеческий меч-кладенец, Достань панцирь дедовский, шлем богатырский,
Отопри ворона коня, выйди в чисто поле. А во чистом поле стоит рать могучая. Закрой ты, девица, меня своей фатой От силы вражьей, от пищали, от стрел, От борца, от кулачного бойца,
От дерева русского и заморского, От кости, от железа, от стали, от меди!
По древним представлениям, Зоря держит в руках иглу и булатные ножи, которыми очищает и зашивает раны. Есть соответствующие заговоры, когда обращаются к Зоре с просьбой остановить кровь и зашить рану. Зоря отгоняет сон, и к ней обращались с просьбой продлить сон ребенка: Зоря-Зоряница, красна девица! Возьми свою криксу, отдай нам сон!
Обращались к Утренней и Вечерней Зорям и путешественники. Свет Зори не только очищает землю от нечисти, но и несет жизненную силу. Роса считается слезами Зори. На свет Зори Утренней и Вечерней и на их росы крестьяне носили зерно перед севом. При этом говорили: Зоря Утренняя и ты, Зоря вечерняя! Пади ты на мою рожь, Чтобы она росла — Как лес высока, как дуб толста!
Днем это зерно омывали водою родника. Так же поступали и с семенами овощей. Помимо того, что Зоря относится к богам явлений Природы, у нее есть своя важная особенность. Она — богиня начала, начала дня. Начало всякого дела — священно, в нем всегда — много необъяснимого для человека. В начале — уже тайно закладывается успех или неуспех дня, года, какого-либо дела. Во всяком начале человек всегда чувствовал себя неуверенно и просил богов о помощи. Поэтому и сохранилось так много разнообразных обращений к Зоре, из которых современный человек может составить образ этой богини. [1998] 455
Господин Лаймутис (из литовской «Ромувы») попросил меня сравнить и проанализировать два каменных идола, один из которых найден в Литве (не знаю точно, где), а другой — в Белоруссии, у дороги между селами Долгиново и Жары Вилейского района. Предлагаемый анализ состоит в попытке обратиться к архетипам моего сознания и с помощью них, а так же с помощью известных этнографических данных — понять смысл и назначение этих изваяний. 1. Идол в Белоруссии являет собой женщину с крестообразно расставленными руками. У ее ног стоит ребенок, руки которого так же расставлены. Сзади на теле женщины — три контурных рисунка: идеограммы полей или солярные знаки. Надо думать, что крестообразное положение рук и ребенок спасли, в свое время, идол от уничтожения, хотя христианский крест в фигуре идола не читается. Во-первых, видно, что фигура имеет плечи. Вовторых, христиане расширяли концы каменных крестов и подчеркивали их прямоугольную форму именно для того, чтобы отдалить их сходство с человеческой фигурой. Здесь концы закруглены, тело имеет груди и прямоугольное углубление — место для жертвенного дара. Безусловно, здесь мы имеем дело с идолом женской богини. Раскинутые руки совершенно ясно передают ощущение шири — всего света, присутствия во всем свете, всевластие, охват всего (пахотного) поля, охват всего не огороженного пространства. Каждый человек убедится именно в таких ощущениях, если он встанет, подымет голову, расправит плечи и раскинет руки. Женские богини — Мокошь, Лада и Леля — на русских вышивках всегда изображаются с расставленными руками. Согнутые в локтях, их руки подняты к Небу — к верхнему миру. У белорусского изваяния они 456 тоже расставлены, но располагаются горизонтально, к Небу не подняты. Поэтому следует полагать, что они обращены к среднему миру, т.е. к нам. На спине фигуры находятся три процарапанных в камне одинаковых рисунка. Кроме этого, есть по крестообразной фигуре на обоих рукавах. Фигуры на спине похожи на снежинки или некие сияния, источники лучезарного света. Они не являют собой законченные ромбы или квадраты, поэтому их нельзя отнести к изображениям пахотного поля, которые иногда присутствуют на животах женских божеств (очевидно, Рожениц). Согласно книге Б.А. Рыбакова «Язычество древних славян», богиня Мокошь на старинных вышивках
представлялась огромной женской фигурой, у ног которой помещались другие женские божества — Лада и Леля. По своим функциям она не только — главная Роженица, но и богиня урожая, она дает жизненную силу, которая нисходит к урожаю, как известно, через белый свет и воду. Поэтому Мокошь оказывается богиней белого света, знаки которого мы и обнаруживаем на идоле. В данном случае, мы можем думать, что перед нами идол этой величайшей и древнейшей богини, известной еще со времен матриархата. Таким образом, перед нами — идол богини Матери-Прародительницы, которая ежегодно дает жизненную силу для урожая. На материнскую природу указывает ребенок, стоящий у ног богини. Он повторяет ее жест. На основании этого можно считать, что ребенок тоже является божеством. Но в данном случае он не является сутью образа. Ребенок здесь лишь подчеркивает роль богини — Матери, и не более. Сам он остается как бы безымянным. Мы даже не знаем его пол. Его роль символическая. Вместе с этим, следует заметить, что подобным образом дети расставляют руки, когда хватаются за своих матерей, при испуге. В нашем случае поза богини позволяет считать, что ребенок находится под ее защитой, а раскрепощенная поза ребенка убеждает нас, что он чувствует себя в безопасности. Безусловно, описанное изваяние концентрирует в себе идею женского начала в мироздании, и, значит, оно не могло стоять просто как поминальный крест у дороги. Надо считать, что оно являлось одним из центральных предметов культа великой богини и поэтому должно занять соответствующее место в культуре и вере Белой Руси. 2. Теперь рассмотрим идол литовского божества. Он сохранился лишь фрагментарно. Господин Лаймутис обратил мое внимание на то, что он имеет такую же пропорцию отношения головы и плеч, как и белорусский идол. В отличие от белорусского идола, здесь сзади, на шее, сохранились остатки некоего нимба, назначение которого трудно истолковать. Обычно такой нимб означает свечение, свет. Этот древний элемент заимствован из язычества христианством. По жестким формам головы и плеч можно считать, что здесь мы имеем дело с мужским божеством. 457 На голове идола мы находим тот же крестообразный знак, который три раза повторяется на спине белорусского идола. Исполнен на обоих идолах он одинаково. Но здесь он чем-то напоминает прорезь в сплошь закрывающем голову шлеме. Ниже на плечах фигуры — слева и справа выцарапаны два одинаковых креста с равными сторонами. Между ними самый примечательный элемент — углубление, «выдавленное» правой человеческой ладонью, у которой мизинец расположен симметрично большому пальцу. Сравнивая оба изваяния, невольно появляется странная мысль — у белорусского идола спина во многом повторяет лицевую сторону литовского идола! Не означает ли это, что белорусский идол на самом деле несет образы двух богов, условно: Отца Неба и Матери Земли? Роль, аналогичную мужскому божеству — Отцу Небу — выполнял в свое время Свято-вит Арконский, который является хозяином белого света и подателем урожая (очевидно, он «отобрал» эти функции у главной богини матриархата — Мокоши). Единство образов многих божеств в одном изваянии нас смущать не может. Сомнение в такой идее вызывает «конфликт» божественной четы — они всегда смотрят в разные стороны. Но с другой стороны, у фигур нет изображений глаз, поэтому иногда они могут считаться повернутыми друг к другу. В этом случае «конфликт» разрешается — Небо сочетается с Землей. Вернемся к литовскому изваянию. Оно имеет вместо лица символ света. Не известно — насколько хорошо были выражены другие части его тела. По крайней мере, лицо не было выражено, и поэтому мы можем говорить о достаточно высокой степени абстрактности его образа. Надо думать, что это и есть буквальное, а не схематическое изображение божества, потому, что мастер вполне мог задать — пусть самые примитивные — черты лица, но даже попытки такой делать не стал. Это кажется существенным. Надо, значит, понимать, что перед нами — законченный образ. Он абстрактен! Абстрактность относится, конечно, к жреческому глубокомыслию, а не к пониманию простолюдина — для него дан намек на конкретность: изваяны голова с плечами. К абстрактным образам, может быть, можно отнести образ старейшего бога — Диеваса, но не громовержца Перкунаса, которого не видно, но который перемещается, гремит и бросает молнии, а поэтому должен обладать руками и ногами и быть похожим на человека. Как отмечалось, на изваянии есть углубление — отпечаток руки. Он ориентирован так, как если бы идол приложил свою правую руку к своей груди и оставил этим след. Возможно, в данном случае так оно и полагалось жрецами. Зачем такое углубление в виде ладони могло быть нужно? Едва ли найдется человек, который, оставшись один с изваянием, не положил бы свою руку в эту форму и не примерился бы к ней. В этот отпечаток божественной руки тянет. 458 Вполне можно вообразить, что к идолу, в присутствии жрецов и свидетелей, подходил князь, или воин,
или даже простой человек, когда это было необходимо, и клялся именем Неба и белого света. Клялся в Правде, ибо Правда обитает на Небе в ярком свете дня, к которым клявшийся символически прикасался. Клялся он в том, что говорит правду, или в том, что будет поступать по правде, но всякий раз это происходило только в исключительных случаях, значит — очень редко. Как видно на изваянии, рука помещается среди трех источников света, отмечающих своим положением утреннее, полуденное и вечернее солнце, что символизирует собой световое время и белый свет над Землей. Таким образом, перед нами — идол бога белого света и небесной Правды. По-видимому, ближе всего к такому божеству стоит бог Диевас, хотя этот вопрос требует уточнения у литовских мифологов. Надо думать, что этот идол находился в святилище, где пребывала Правда, и в сознании народа должно было быть развито представление, что жрецы волей богов могут узнать правду от любого человека. Данные, подтверждающие это, можно было бы поискать в фольклорном и этнографическом наследии. Кроме этого, можно попытаться поискать святилища (по названиям мест, например), в которых человек испытывался на правду. Стремление добиться правды именем богов являлось желаемой целью жрецов всех народов. Так, например, у друидов главный жрец — архидруид — имел некие кольца правды, которые удавливали человека, ежели он, надев их, лгал. Общность знаков, данных на обоих идолах, позволяют еще раз сказать об единстве породивших их представлений, которые тысячу лет назад развивались в славяно-балтской культурной общности. В этом смысле, приведенное здесь разделение идолов на белорусского и литовского имеет известную степень условности. [1997]
На территории Москвы, в Царицынском парке, есть три группы курганов Х-ХП вв. Это курганы вятичей. Размеры каждого кургана не велики: до 2 м в высоту и до 12 м в диаметре у основания. Курганы раскапывались в середине нашего столетия археологом Арцыховским. Он прокапывал в них колодец с самого верха до основания — так, что на большинстве курганов остались от этого ямы. Летом этого года было принято решение вновь раскапывать курганы. За это взялся археолог Л.Л. Галкин из Института Археологии. На этот раз был принят новый метод. Пока единственный раскопанный им курган был срыт весь до основания, а земля и не интересные для археологов кости были разбросаны вокруг. На месте кургана появилась яма с плоским дном, глубиной в 50 см. Это грубое уничтожение древней могилы было обнаружено нами — обществом «Вятичи». Мы обратились в музей при Царицынском парке с просьбой прекратить раскопки и восстановить раскопанный курган. Музей выразил нам сочувствие, но ничем помогать не стал. Не имея возможности запретить раскопки, мы решили собрать выброшенные из кургана останки и вновь возвести над ними курган на прежнем месте. В силу различных причин, мы смогли собраться у кургана только через два месяца после раскопок. Нас сильно удивило то, что пока мы собирались и готовились к ритуалу захоронения, кто-то начал курган собирать вновь. Кто-то уже сделал за нас половину работы! Древние вятичи клали своих умерших на поверхность земли, по всей видимости, в домовину, и насыпали сверху курган. Следов погребального костра в кургане не было. Мы выкопали в центре насыпанной ранее земли яму почти до уровня земли и сделали вокруг нее глиняный колодец до верха будущего кургана. В Царицыно земля глинистая. На краю этого колодца был временно установлен маленький деревянный идол бога Белеса. 460 После этого несколько часов набрасывали землю на курган. Работало восемь человек. Они обступили курган по кругу. Мокрая глина прилипала к лопатам, поэтому ее было трудно бросать. Мы торопились сделать все до заката солнца. Наконец, снова появился курган. Солнце выглянуло из-за облаков, и его закатные лучи осветили редкие старые липы, что стоят вокруг. Мы надели ритуальные рубахи. Двое старейшин ушли за деревья. Там они переложили собранные кости на холстину. Холстину с костями положили в берестяную корзину. Корзину принесли к идолу и поставили на скатерть. Здесь же была поставлена деревянная чашка с кашей (кутьей). Я должен был уложить все на дне кургана. Прочли слова песни, посвященной смерти: Сидит петух на шесте — Лады! Висят косы до сырой земли — Лады! Идет Смерть по улице — Слава тебе! Несет блин на блюдце —
Слава тебе! Кому поем ~ тому с добром! Кому вынется — тому сбудется, Тому сбудется — не минуется!
Сказали слова предкам, чтоб не серчали и не забывали нас. Наконец, я слез в глиняный колодец. Мне подали половину пустой деревянной колоды. Уложил ее на дно прочно. Поставил на нее берестяную корзину. Подали кашу. Часть ее положил на дно колоды. Другую часть съел сам. Угостил всех, кто стоял вокруг колодца, и бросил кашу на все четыре стороны вокруг кургана. Чашку с оставшейся кашей поставил у корзины, там же положил и деревянную ложку. Подали крышку для колоды. Накрыл колоду и вылез наверх. Руками спихнули вниз землю, и когда колода скрылась из вида, все засыпали землей — так, что у кургана появилась вершина. На этой вершине положили дрова и зажгли поминальный костер. Хором сказали на огонь заклинание. Круговая чаша с красным вином пошла по кругу, против часовой стрелки. Первая жертва предкам — из чаши вино полилось в костер. Каждый, получавший чашу, говорил слово. Все мы — наследники, и обязаны хранить землю предков достойно. Кто-то просил прощения у предков за тот беспорядок, что творится в России ныне. Так чаша обошла круг. Обошел круг и хлеб с солью. 461 Наступили сумерки, все продолжали стоять вокруг костра. Один из воинов скинул рубаху, остался обнаженным по пояс и стал греметь мечем о шит. Старейшина громко говорил, и за ним потом повторяли и кричали все разом: Слава богам нашим! Слава России!
Слава земле нашей! Слава русскому оружию! Духам-хранителям слава! Слава предкам! Вятичам слава!
Удары меча о щит вернули всех к обыденной жизни. Огонь оставили догорать на кургане — пусть предки греются. Когда уходили — было совсем темно. Было это 25 октября 1998 года.
Истории этой — тысяча лет. Поэтому расскажу ее как сказку, хотя все в ней — правда. В Москве, при Царицынском музее, есть старый деревянный дом. Ходят туда дети, и учат их там полезным навыкам. В лучшие времена можно было там научиться рукоделию, резьбе по дереву, работе с берестой, хохломской росписи, просто рисованию. Велись там беседы и читались лекции по истории и культуре, устраивались диспуты любителей старины. Жизнь била ключом, не то, что в наше время! Во дворе дома, на траве, стоял деревянный дед. Держал дед в обеих руках Солнце, а перед ним стоял столб высотой по пояс, с нарисованными птицами и деревами. Таких дедов полно на всех детских площадках. Потому дед стоял долго, и все было хорошо. Но вот стал администратор — музейный соглядатай — замечать неладное. То рядом с дедом свежие угли обнаружатся, то на столбе хлеб или яблоко окажутся. Стал он людей расспрашивать: что во дворе происходит? Вызнал, что ходит в дом немало язычников, и устраивают они у деда свои игрища, деда же нарекли именем Даждьбога и дары ему подносят. Стало от того администратору нехорошо. Не оттого, что он в христианского бога веровал. Бога этого в музеях ох как не любят! Известное дело. Все музеи при церквях были. А как стали попы силу набирать, так все экспонаты на улицу выставили. По всей России так было. Многие тогда прозрели. Попы, ведь, только говорят о культуре, а на деле ничего, кроме себя, знать не желают и делиться ни с кем ничем не хотят. Ведь, если бы не музейные работники — не было бы многих церковных зданий, 463 снесли бы их! Они их охраняли, реставрировали. За нравственный долг этот свой бескорыстный труд понимали. Теперь же выписала церковь им благодарность: пинком на мороз, и без разговоров про «доброту божью». Администратор это знал, и любви к попам не испытывал, но ему было страшно. Язычники! - А не будут ли они резать баранов и поливать деда дымящейся кровью? Им, ведь, только чего позволь! Чем они попов лучше? Тоже вера, и наверняка ведь — такая же ползучая! Лучше сразу задавить, чтоб потом чего не случилось. Ведь завтра власть, возможно, переменится, и всех посадят! Очень просто. И
окажусь я первым виноватым! А дети, что сюда ходят? А их христолюбивые мамаши? Что они скажут дирекции музея? Что их детей учат язычеству? Да они больше не приведут детей только за одно это слово. Теперь везде, везде — христианство. Каких черных попов по телевизору нынче показывают! Опасно быть белой вороной... Так примерно подумал администратор и понял, что идола надо снести, иначе не сносить ему собственной головы. Собрал он язычников и потребовал, чтобы идола убрали с глаз долой, такова, де, его, администраторо-ва, вышняя воля. Язычники только руками развели, идола убирать отказались. Говорят, не было такого за тысячу лет, чтобы сами мы идолов своих крушили! Крушителей всегда много, а вот кому ставить — того не сыскать. И разошлись. Сырым осенним утром вышел администратор на зелену траву, на широк двор. Не взошло еще и Солнце, начал он пилить идола под корень, но ушла пила в землю. Переменил место, взялся снова пилить, теперь повыше. Ну, останется пенек, что из того? Пила опять в землю ушла. Не пилится идол. Начал он его из земли копать. Копал, копал — утомился. Чувствует: поддается, тянуть пора. Потянул, да и упал вместе с идолом. Стало ему в животе плохо, сел на землю, за живот держится, осматривается. Никто не идет, помочь некому. В сердцах проклял он свою затею и пошел боком, шажками маленькими, к дому — отлежаться. Ведь, идолов валить — здоровью не на пользу. Опасное это дело. Прошло несколько месяцев, идол в избе лежит. Непорядок! Собрались язычники его ставить. Тут и осень кончается. Время Морены наступает. Поспешать надо. В пропилы вбили куски фанеры, очистили идол и столб от грязи и решили в последний день осени унести их далеко в лес на курганы вятичей, где однажды видели богиню Живу. Явилась она над одним из курганов. Липовые ветви вдруг сложились так, что возник образ богини. Когда потом стали разбираться, да прикидывать, из каких листьев и веток такое вышло — толком понять не смогли. Видеть такое можно очень недолго — пока первая мысль не появится. Днем на курганы пришли двое язычников с дровами, лопатой и компасом. Долго ходили, на деревья смотрели, место искали, чтобы стоял Даждь464 бог красиво, курганам не мешал, людей радовал, чтобы и светом был освещен, и в покое был. Нашли место, осмотрелись. Удивительное дело: три недели было пасмурно, а тут небо голубеет, Солнце из-за туч пробивается. Хорошо! Выкопали нужные ямы. Оставили дрова и лопату и обратно вернулись. Скоро во дворе стал народ собираться. То были люди от группы «Коляда», другие от «Московской славянской языческой общины», а кто-то от других общин. Собрались и «Вятичи» — те, что во дворе у идола костры жгли. Пришли и просто гости, что сами по себе, при обществах не состоят, но древнюю веру почитают. Всего собралось человек 20-30. Оделись в ритуальное. Из-под шкур торчат подолы вышитых рубах. Подняли на веревках идола и столб, прихватили вязанки дров, достали бубны и сопелки, и так, с музыкой, вышли на курганы. Впереди шла девушка и несла большой резной ковш. Шли они горами и оврагами, перешли древний каменный мост и поднялись за ручьем на гору, где стоят курганы. Небо освещалось последними лучами Солнца. Одни ребята пошли с ковшом за родниковой водой, другие подняли идола и дружно опустили его комлем вниз, в яму. Идол встал. Встал сразу правильно, ликом на готовящийся костер. Рядом поставили и жертвенный столб, на него положили полотенце, на полотенце — ковш с родниковой водой. Костер загорелся. Трое ребят подошли с мечами к алтарю и сказали слово воде как чистой стихии, не подвластной ныне и всегда Морене и хранящей память и жизнь: Ты, Вода, родила Матерь-Землю. Ты, Вода, победила Огонь, И он ушел в Алатырь-камень.
Ты побеждаешь Морену и спасаешь Жизнь. Вода! Ты вышла из Земли И вернешься сейчас к ней обратно. Скажи Матери-Земле, Шепни ей, спящей, на ушко, Что Русь жива.
Слава!
Каждый сказал, что хотел. Текстов таких обращений заранее не пишут, не произносят, но к ним готовятся, а рождаются они почти все здесь же, на месте. Для этого дают боги вдохновение. И это — верный знак, что сюда надо приходить еще, вдохновение будет приходить снова. Железо мечей зазвенело над чашей — слову замок. Теперь водой можно умыться и напиться, но большая ее часть льется под идола, алтарь и соседние деревья, и так она возвращается Земле. 465
Морозно. Собрались все у костра. Походили хороводом для разогрева. После — круг трижды обходит большой ковш с пивом. Каждый опять говорит то, что хочет. Звучат славления, пожелания, просьбы. Наконец, пора деда — Даждьбога чествовать. Ребята готовятся к игре. Будет игра — мистерия «Марья
Моревна». Хотели занять игрой ни много, ни мало — весь лес. Еще днем разбирались: где будет дворец Кощея, а где дом Иванушкин, да ночь и мороз все поменяли. Вся игра у костра вершилась. По сказке, бог зимнего времени Кощей похищает Марью Моревну — богиню, что несет в себе силы живой Природы. Даждьбогу — Солнцу — Иванушке удается освободить ее, только пройдя через смерть и вернувшись из иного мира, из царства Бабы-Яги на волшебном коне. Тогда снова наступает Лад на Земле. Все знают сюжет. Давно распределены роли, но никто их не репетирует. Каждый участник игры — должен повторить все один раз, как в жизни. И его поступки и слова зависят от того, каким он станет сейчас. Чтобы игра удалась, каждый себя настраивает должным образом. Смотрит на снег, огонь, деревья, курганы и, наконец, временно обращается тем, кем согласился стать: конем или серым волком, Ягой или Кощеем, Соколом или царевной Ольгой — сестрой Иванушки. Нужны в сказке и рать побитая, и кобылицы БабыЯги. Поэтому играют все желающие. И всю эту игру созерцает дед, что владеет Солнцем. Игра меняет сознание, заставляет иначе видеть. Как в древности — обращались славяне зимой волками, так и сейчас — перевоплощаются их потомки. Но вот Кощей повержен, и Марья едет домой с Иванушкой. И всем также домой пора. Последний раз обходит круг чаша. Дрова полыхают в костре. Его не тушат — пусть греются предки. От всполохов огня оживает лицо деревянного бога. Язычники прощаются с идолом, на жертвенном столбе остается пирог с капустой. Все уходят в ночи, через лес и парк — обратно в дом, чтобы там продолжить пир. Завтра наступит время Кощея, а на Масленицу Даждьбогов конь ударит его копытом, и вечная жизнь повторит свой круговорот... [1998]
...Оглядываясь назад, становится ясно, что в начале 80-х гг. никак не связанные друг с другом люди испытали какое-то тяготение к языческим основам нашей культуры. Какая-то сила вдруг позвала людей к духовному поиску. Им потребовалось осмыслить все мироздание как бы заново и найти в нем достойное для себя дело. Сегодня язычники объединяются в общины. Есть такие общины во многих городах России. Образуются они по принципам взаимной симпатии. Лидерами их становятся люди, прошедшие большой путь в постижении веры и культуры своего народа. Как правило, это люди с высшим образованием, в то же время имеющие большой интерес к мнению стариков российской глубинки. Исконную традицию сегодня хранят именно они. Традиция вымирает. Ее надо подхватить и передать общине. Поэтому одна из форм работы языческой общины — экспедиции. Община имеет свое духовное поле, которое является религиозной ценностью. Она соединяет людей, имеющих потребность в традиционном духовном поиске. Собирается община, как правило, по праздникам. На них совершаются языческие богослужения. Наше обыденное сознание не раскрывает нам в полной мере ни связи с духами Природы, ни связи с нашими богами. Поэтому уже в античное время (и даже раньше) существовало явление, которое называли мистерией. В мистерии меняется сознание человека. Он начинает безусловно признавать наличие живого начала Природы, начинает осознавать родных богов и чувствовать направление волевых усилий своих предков. Языческий праздник, по сути, оказывается мистерией. Описание его психического мира в древности было запрещено. Наше время иное, и мы попытаемся сделать это. Всякий такой праздник дает новые силы его участникам. Разрешает кажущиеся на первый взгляд неразрешимыми психологические проблемы. Дает возможность увидеть тайные движущие силы 467
мироздания. Позволяет просто излить душу и почувствовать величайшую свободу и облегчение. Праздник позволяет высказать просьбы и пожелания богам, которые к нашему нескончаемому удивлению сбываются. Наконец, праздники являются мощным целительным средством, которое мы чувствуем на себе. Приведем описание осеннего праздника урожая, фактически праздника Белеса, который был проведен в сентябре 1999 г. Праздник проводился совместно с общиной «Родолюбие». Записи были сделаны на следующий день с целью фиксации действий, поэтому они носят несколько протокольный характер. Предварительная подготовка. В лесу на поляне раскладывается костер. Участников, как правило, от 10 до 30 человек. И меньше, и больше этого количества — плохо. Зевак и посторонних зрителей желательно не иметь. Все должны быть активными участниками. Всеобщая активность — залог успеха. В стороне кладется на землю скатерть и на ней ставится трапеза. До времени ее никто не трогает, в трапезу входит мясо, рыба, овощи и фрукты со своих огородов, хлеб, пиво. Для питья используются деревянные ковши. Обычно бывает самодель-„ ный квас, но в этот раз его не успели приготовить. Так же готовится капище. На этот раз сбор был в Битцевском парке, в пределах Москвы. Там нет
постоянно стоящих идолов. Поэтому были принесены домашние деревянные идолы и поставлены на дубовый пень. К ним были поставлены ковшики и рога с пивом, положено мясо, колосья ржи. Стояли жреческие посохи, игральные инструменты, топоры, и здесь же случайно найденный череп собаки (если другие необычные вещи попадаются, то их так же отмечают). Когда святилище было готово, все оделись в ритуальную одежду — вышитые рубахи, пояса, шапки. Все это делается без спешки и занимает довольно много времени. Время нужно на то, чтобы вжиться в место, где будет происходить праздник. Поэтому никто никого не торопит и ни в коем случае не ругает. Наконец, все готово. Ведущие жрецы отходят в сторону. Они достают бересты, на которых древнеелавянским алфавитом написан сценарий праздника. Часть обрядовых текстов издана в книге «Коло Славим!» (Москва, 1999). В последний раз обсуждается, кто и что на празднике должен делать. Как правило, ведущих жрецов трое или четверо, и кто-то из них 468
вообще сценария не видал, но для подготовки одного такого разговора бывает достаточно. После этого бересты прячутся, и праздник протекает уже сам по себе, как импровизация. Если кто-то что-то забыл или сделал лишнего, то это принимается как данность. Праздник начинается с заговора места. Читается заговор на огонь, в который входит славление «Батюшки Огня», описание его силы и пожелание этой силе оказать на нас очистительное действие. Читается заговор и на место действия, обращенный к «Чуру-Чуриле» — предку, который отводит от места негодных духов. Обычно, ведущий произносит слова, а потом эти же слова повторяют все хором вслух или шепотом. Говорят все, стоя кругом вокруг костра. Следующее действие — это вхождение в транс. Контакт с миром богов и предков оказывается наиболее сильным, когда человек несколько отрешается от обыденности. Чтобы праздник состоялся как сакральное действие, требуется определенного рода возбуждение, некоторое общее психическое поле. Оно создается через хождение хороводом вокруг костра. (Вообще, русский хоровод по своей организации направлен на создание такого поля. Но целенаправленно его использовать умели только волхвы.) При этом звучит бубен, и звенят погремки. Под их ритм говорятся кощуны, поясняющие суть праздника, потом слова переходят в протяжное пение одного звука, например, женскими голосами. Как правило, это импровизация. Ритм движения регулируется работой ведущего, который делает это посредством ударов в бубен. Продолжается это до получаса. Ходить в этом хороводе желательно всем, но оказывает свое воздействие он и на тех, кто просто смотрит со стороны. Сформированное хороводом поле охватывает всех, так что возникает единый психический организм, он обладает своим теплом и своей магической силой. Никаких наркотиков для этого транса не используется. Когда общее психическое поле сформировалось, хоровод прекращается. Это накопленное поле надо сберечь, за этим следят ведущие. Появляется большой ковш с пивом или квасом, который ходит по кругу, обязательно по солнцу, и каждый говорит, какие хочет, слова и отпивает из него, сколько хочет. Если в хороводе оказывается более 30 человек, то ковш будет обходить круг слишком долго и общее психическое поле разорвется. Разойдется тепло хоровода. Но если участников около 20, то ковш закрепляет общую атмосферу праздника и она сохраняется надолго, на весь день, и может сохраниться и на последующие дни, когда праздник давно кончился. После этой, общей для многих праздников, части происходит чтение молитвы — славления Матери Земли и бога Велеса за урожай. Каждое законченное утверждение или пожелание отмечается звоном погремков и ударами в бубен. Слова этих молитв есть в значительной степени импровизации жрецов. Эти импровизации возникают благодаря теплу и полю хо469 ровода. Слова льются легко, но их невозможно повторить или запомнить. Все молча слушают, глядя вверх, в кроны деревьев. К стоящему неподалеку отдельному дереву — в дар Велесу — подносится сноп колосьев,
перевязанный лентой, и к нему же прикладываются вареные яйца. Они так и остаются лежать у этого дерева. Белеса просят принять дары. Это и есть то, что называют жертвой. На иных праздниках в это время появляются ряженые персонажи — жрецы в образах богов и духов, которые понуждают людей к общению с ними, ставят вопросы и требуют их разрешения, создают в рамках ритуала рискованные ситуации, которые должно разрешить. Чтобы уважить бога — нужно знать традицию и в неожиданной ситуации поступить согласно ритуалу. Наконец, все идут к трапезе. Во время еды поминаются боги и предки, в честь них подымаются ковши. Помимо этого, ведется спокойный разговор на вполне мирские темы. Накопленное хороводом поле понемногу изменяет свой характер, и возникает ощущение новой реальности, очень похожее на ощущение, когда человек выходит из кинотеатра на улицу. Плотно никто не наедается и не напивается. Подходят какие-то гуляющие по парку люди. Их приглашают к столу и начинают расспрашивать о жизни, объясняя, в свою очередь, кто мы. Отдохнув и поев, один из ведущих жрецов начинает заводить народ на новое действие. Для этого нужно найти какой-либо ритуальный предлог, который обычно появляется по ходу дела. Как правило, сперва жрец начинает сам медленно ходить с бубном вокруг костра и стола и обходит всех сидящих, а потом начинает понемногу подымать тех, кто сам не встает. Когда все подняты (и случайные гости тоже), все вновь начинают ходить вокруг костра. Другой жрец начинает петь песни по теме праздника. Все они взяты из народной — фольклорной традиции. Он поет первую строку, а все ее повторяют. Так исполняется несколько песен. Все ходят, взявшись за руки. После этого круг размыкается, но все продолжают ходить кругом, играя на инструментах, издавая звуки и не особенно отвлекаясь на окружающих. Как только круг размыкается, кто-то выходит из него, продолжая движение. Часть людей предаются так называемому вертимому плясанию. Это вращение вокруг своей оси с хлопаньем в ладоши, если нет соответствующего музыкального инструмента. Постепенно все начинают подстраивать хаос своих звуков под общий ритм. Продолжается это до усталости, потом стихийно прекращается. Без этого действия созданное изначально хороводное поле как бы не «завяжется» и ощущение законченного дела не возникнет. Такое завершение дела ощущается как психологическая удовлетворенность от содеянного. Это надо, поскольку языческое действие призвано удовлетворять человека. После этого организуются игры и состязания, в частности — борьба. Это может продолжаться час или два, и это также есть деяние в честь 470
богов. Им любо смотреть, как народ играет. Но это же и должная разрядка для тех, кто по каким-то причинам не смог активно участвовать в ритуале. После этого праздник медленно затухает, наступают сумерки. Все собираются у стола, доедают остатки трапезы. Какая-то часть оставшейся пищи разбрасывается птицам. Уже в темноте собираются вещи. Все уходят, поклонившись до земли приютившему их месту. Каждый уносит в душе какой-то свой дар, полученный им от богов... Другие общины проводят праздники несколько иначе. Но и там просматриваются основные составляющие: зачин с прославлением Огня, обращение к богам, жертвоприношение, трапеза, игры. Язычество должным образом формирует сознание. То, что оно привносит в нашу жизнь — это приоритет традиционных, родовых, национальных ценностей над ценностями наносными, рекламными, политическими, сиюминутными. Сила язычества в том, что оно тяготеет к видению целостной картины мира. Оно содержит в себе не только религиозные, но и культурные, эстетические, бытовые ценности. Делает их взаимосвязанными. Оно гибко, оно не боится новшеств и стремится адаптировать их к современности, не разрушая своего древнего ядра. Это важно потому, что на наших глазах ценности мировой индустриальной цивилизации разрушают традиционные ценности нашего общества. Восстанавливая языческую веру, мы возвращаем национальную традицию своему народу. [1999]
Две богини управляют временем года. Теплая, дарующая жизнь Лада и холодная, ведущая в навь богиня Марена. Страшна Марена лютым ненастьем. Страшна мертвящим холодом и раскрывающимся на Коляду миром нави. Страшна коварством, своенравностью и жестокостью характера. Обмирает тот, кто ненароком касался ее одежды или кого хоть слегка охватит ее дыхание. Долго потом возвращаться ему в теплый мир людской жизни, будто карабкаться из ледяной ямы, ведущей в навье царство. Иной так и срывается в бездну, и даже опытные врачи и волхвы оказываются не в силах помочь ему. Не шутите с Мареной! Но только ли ужасом и смертью ведома нам Марена? Она — дочь Кощеева102, богиня тьмы, ледяного Океана и полярной ночи, богиня навье-го мира, который всегда страшен, но не всегда вреден человеку. Мы признаем, что есть в Мире безусловное зло — Погибель. Но есть и благодатная навь — мир предков. И по
легендам нашим мы знаем, что ведома Марене любовь и возвышенная страсть к светлому Даждьбогу. Потому ведомо ей и состраданье к миру живому. Великое благо приносит нам Марена, устилая землю сверкающим снегом и холодя мир зимним морозом. Так, в прошлые века, когда свирепствовали на Руси Мор и Чума, только Марена103 останавливала их гибельное шествие. И с отступлением Марены люди в страхе ждали, что мертвящее начало вновь возвратится. Как сильнейшее целящее средство — знахари держали мизинец мертвеца. Прикосновение им к казалось бы безнадежному больному — забирало болезнь в навь, и человек исцелялся. Кует Марена холодом Землю. Оттого, по воле Рода, первыми в навь забирает она силы Погибели, забирает то отвратительное и гадкое, что по 102 103
По другой версии — супруга. Зима.
472 Нравственному Закону не должно жить на Земле. Праведно живущие люди обретают от холода Марены не погибель, а силу духа, честность, красоту и здоровье. Потому трепетно почитаем мы Марену не только как богиню благодатной нави, но и как богиню, приносящую нам божественное очищение. И мы — русские потому, что приходят к нам попеременно Марена — Зима и Лада — тёплое Лето104. У каждой богини есть свои дары. Каждая несет великое благо. Человеку же должно знать — как правильно богинь встретить, и по каким законам надо жить в их время. [2005] 104
Характер народа, во многом, вырабатывается благодаря природным условиям, в которых данный народ живёт на протяжении веков.
473
Еще во времена матриархата люди верили, что есть в мире две богини. Одна холодная и не добрая к людям — Зима или Морена, а другая теплая и доброжелательная — Весна или Лада. По очереди приходят они владеть Землею, но людям более желанна из них Весна-Л ада, потому приход ее есть великий праздник, который зовут Масленицей. Приходит Весна, слуги ее дают бой силам Морены, и на полгода покидает холодная богиня Землю. Но чтобы случилось это, людям надо закликать добрую богиню и самим показать силу и удаль. Нужно победить слуг Морены, а саму Морену сжечь, отправить ее в мир иной, чтобы наступила смена времен года на Земле. ...Все утро 19 марта в Битцевский парк от метро «Ясенево» большими и малыми группами шли люди с рюкзаками. В парке среди сосен на высоком берегу ручья собирались из соломы Морена и колесо, расчищалась большая поляна, складывался из сушняка костер, устилался скатертью длинный, из снега, стол, ставились на него резные ковши. Стоял ряд пяти литровых бутылей с медовухой. На древний праздник собрались, считай, все московские общины, их штук пять или более. Пришли друзья из союзных организаций, пришли гости и просто глазеющие люди. Всего собралось до двух сотен народу, рабочая же группа, появившаяся с раннего утра на поляне, была всего человек из десяти. Первое, что с утра услыхалось, что никак не залезть Соловью на дуб. Молодец один намахался топором и решил Соловья посмотреть. Приходит, смотрит, стоит дуб на узкой тропе. Соловей высоко на кряже сидит. 474
«Соловей» на дубе
Валенки, шапка-ушанка, лик лубяной, борода мочальная, посох длинный. Под дубом девица стоит. — Отдашь ли, Соловей, за меня дочку? — Отчего ж не отдать, бери, да только послужи у меня на заставе! Обнял парень девицу, да увидал Соловей — игрецы идут. Засвистал, закричал с дуба: — А-а-а, идете, милые, подавайте-ка выкуп! Чай, на дармовщину подались? Выкуп пивом давай аль красной девицей! Тут угостил их молодец снежками заготовленными. Подались игрецы назад. Рюкзаки поснимали, надели рубахи ритуальные, и все дружно на молодца кинулись. Как ни свистал Соловей с дуба, да ничем помочь не мог, затоптали молодца в глубокий снег. Эх, не собрал Соловей дружины, не попил пивка на дармовщину! Избили его снежками на дереве. Хороша шутка в начале игры! Стали все плотным кольцом в два ряда. Пестрят шкуры, рубахи, камуфляжи, просто мирское одеяние. Внутри встали малым кругом жрецы (набралось пятеро). Прочли заговор, зажгли огонь, пошла чаша, а за нею — полусаженный ковш по кругу. Загорелся костер, сказали славу богам, пошли на холм Весну кликать. Встали девы над крутым обрывом и понеслись призывные голоса по всей долине. Тут пришел вестник с вестью недоброю. Укрыли нечистые духи Морену в крепости, что от ручья по другую сторону. Надобно ту крепость взять, а Морену отбить. Иначе не быть Весне! Тут горячие головы с обрыва вниз кинулись. Круто, а с той стороны еще круче. Лезут вверх, скользят, добрались до стен первые. Тут с холма жречество и певуньи увидели, как полетели вниз с обрыва кувырком горячие головы. Сильные защитники оказались в крепости. Смотрел на это старый шаман и думал: «Что я здесь стучу в бубен? Надо быть там, под стеною, чтоб лезли злее на стену!» Лиха беда — начало. Прыгнул шаман, сбежал вниз трусцой и полез вдохновлять штурмующих. А народ сверху так и валится. Залез шаман под стену самую. Уж в бубен не стучит, людям спины подпирает. Перевалился кто-то через стену внутрь крепости, а за ним шаман и все остальные. В крепости неразбериха, лежат на Морене тела, собою ее прикрывают. Кинул шаман бубен, схватил кого-то худого, оказалась девка черная. Поднял ее в воздух. «У-у-у! — просит девка, — брось меня в пропасть!» Отпустил — бросил, в снежной глуби исчезло одеяние черное. 475
«Гори, гори ясно!..»
Уж, казалось, захвачена Морена, но вбежал отряд здоровой, крепкой нечисти. Стали выкидывать шамана из крепости. Изорвали в клочья одеяние. Не хотелось шаману падать. Качается он на живых качелях: лежит злой дух поперек стены лицом наружу, ногами за шамана держится, а шаман схватился за второго, что толкает его из крепости. Так втроем и полетели они кубарем. Отдышался шаман внизу, сердце заходится, нет воздуха, совсем задавили, окаянные. Смотрит вверх — несут Морену, штурмом взятую. Собрался народ у большого пламени. На колу Морену в огонь ставили. И в бубны стучали, в сопели гудели, в ладоши били. Занялась Морена пламенем, пошла на небо, закричали все дружно: «Гори, гори ясно! Мы тебя проводили, рогожею обрядили! Прощай, Моренушка, прощай, Зимушка!» Ух, справили! Все — к столу, народу — в три ряда, не пробраться. Мало кто съестное принес, зато много кому поесть захотелось. Медовуха хороша, да разбавлена (не нечисть ли постаралась?..). Съели, выпили все до капли, дочиста. После трапезы устроил гусляр игрища. Много молодцов кулачным боем тешилось, много песен девицами спелося. Тут пришла пора — будить медведя надобно. Побежал с медвежьей мордой в лес залечь человек назначенный, да сорвался в ручей с бревна скользкого, бранно выругался. Вот залег он в берлоге и думает: «Эх, неладно упал, примета не добрая. Быть беде, а какой — неведомо!» Лишь подумал, подходит к берлоге хор девушек и зовет медведя выйти из терема. Заревел медведь, наружу выглянул, бросился за красными девками. Да ребята, что шли, обряда не ведая, чуть не удушили медведя — дышать в шкуре тягостно. Поплясал медведь, выбрал девицу, спела она ему песнь откупную. Повели медведя к костру на обозрение да на обогревание. Под конец сгорело огненное колесо, было сказано много добрых слов, много добрых здравниц поднято.
Много новых согласий заключено, много новых дел замышлено. К ночи сняли одежды ритуальные, вновь в обычных людей обратилися, да о празднике память будет долго помниться... [2000] 476
/Жил в XI в. в Новгороде монах. Звали его Упырем Лихим оттого, что ненавидел язычников. Так его в летописи Упырем и писали./ Начнем, братия, повесть сию печальную, а может и радостную, ибо как знать, как выведут нас пути Родовы. Так ведь всегда бывает, что белое с черным, а худое с добрым рука об руку ходят. Человеку же нужно среди них правильную дорогу найти. Бил на Черной грязи (ныне Царицыно) светлый ключ. Богине Живе был посвящен, хоть и вытекал из земли, нави посвященной. Текли века, ключ живоносным прозвался, многих людей исцелил, и тогда задумали христиане поставить у него церковь. Но как поставили — начал источник иссякать. Долго иссякал, и зачах, наконец, совсем. Тут и осталась церковь живоносного источника без священного ключа. Стали христиане за водой на другие ключи Черной грязи хаживать, а особенно на тот, что под горой с курганами. Говорят, на той горе и сама Жива приют нашла. Как идут христиане на родник, так и видят: стоит над родником не церковь — капище языческое. Молят там язычники богов родных. Дым от священного костра идет. В курганах предки спят, а из-под горы весело чистейший ключ бежит. Оно, ведь, общая беда. В Коломенском, в Волосовом овраге, тоже именем христовым стали воду брать. Так и там ключ иссяк. Его рядом нашли, а он опять место сменил. Так и появился десяткок родников, да все слабые. Долго теперь воду набирать. 477
Но тут под горой — дело иное. Тут не иссякнет вода, пока не покинут гору духи предков наших. Пока не обиделась Жива и не ушла куда еще далее. Так и молят язычники на горе богов и предков своих, чтобы Солнце светило, чтобы рожь колосилась, чтобы вода была свежа и обильна, чтбы дети рождались здоровые и сильные. Так хорошо и было оно до времени. Но однажды нашептал Упырь христианам разорить языческое капище. Говорил бес Упырь: «То святые отцы ваши делали, и сам Владимир делывал. Не должно христьянину, голову преклонив, воду из поганой горы брать. Изгадьте кумирню, что не мне поставлена. На меня надейтесь, кара светлых богов вас минует!» Кто-то слова этого послушался. Собралося шесть молодцов, что решились на дело подлое. Оно, де, вере нашей угодное. Час избрали, бесом указанный. Так 8 ноября 2002 г. осквернили дети бесовы капище. Как умели, над богами издевалися. Не имея в душе совести. Хоть имея страх, но на своего Упыря бесовского надежду возлагаючи. Повалили, бросили в костер идол Даждьбога. Разбили и сожгли алтарь его. Словеса при этом говоря лицемерные, что вершат они это с великим достоинством. И смотрели на них удивленные вятичи, из курганов своих поднявшиеся. Обра-щалися они к извергам. Но глухие души их не слышали. Обтесали топором Белеса. И щепой от тела его костер раскладывали. В костер клали Велесов алтарь. Он сгорел пополам. Часть его от низу и до верху осталась целая. И особо издевались над Ладой-матушкой. От того особо Упырь радовался. Топорами отрубили ей груди и руки белые. Иссекли лицо — одни глаза смотреть осталися. На спине, как по их обычаю положено, вырезали крест православный с нижней перекладиной. И алтарь Лады стоит теперь обломанный. Только не успели довершить дело окаянные. Шли на гору добрые язычкики. Думали они, что шли по воле собственной. Но позвали их предки оскорбленные. Увидалось язычникам: разжег костер кто-то на капище. Как их слуги Упыревы завидели, так бежать сломя голову бросились. Крикнуть не забыли, что еще появятся. Потому уцелел частично алтарь Велесов. Потому не сгорел лик Даждьбога, хоть и перегорел идол его надвое. Потому остался росток Живы на алтаре Ладином. Быстро разнеслась по Москве весть печальная. Всколыхнула она язычников. Много их пришло на гору. Поклониться богам своим, попросили прощения, что не усмотрели за капищем. Положили цветы на снег в знак доброй памяти и утраты временной капища. Попросили у богов суда над изуверами. 478
Говорил волхов таковы слова: Капище это мирное. Здесь мы Ладе-матушке поклонялися, чтобы была среди нас любовь, и были дети
добрые. Поклонялися мы здесь Велесу, чтобы праведным богатством была Русь сильна. Тем богатством, что трудом кропотливым нажито. Поклонялися мы здесь Даждьбогу, чтобы помыслы наши были чистыми. Поклонялись мы здесь предкам нашим, чтоб связались обе полы времени. От того нам великая сила зевещана. Кланялись мы здесь Живе-красавице, чтоб здоровы и радостны были люди русские. Здесь молили мы богов за Русь нашу несчастную, ибо кто ж еще за нее праведно помолится? Не понравилось это Упыря выкормышам. Ненавидят они веру русскую. Злобою исходят черною. Надругалися они над нашими предками. Над богами и верой нашей надругалися. Явили перед ними свои мерзости. Что с того нам, что сгорят их души в пекле Чернобоговом? Должно нам капище восстанавливать. Да заклинать его заклятиями крепкими, чтобы руки отсыхали, топоры на идолы поднявшие. Ныне надо нам идти в церковь поповскую, ибо на спине у Лады крест христианский вырезан. Таковым заснято было все на телекамеру. И пошли язычники в церковь «живоносного источника». Поднялися с горы на гору, прошли тропою над водою замерзшею, перешли мост каменный, подошли к церкви христианской. Глядь, лежит у церкви крыса дохлая. Повернута она ко дверям мордою. А и хвост от дверей вытянут. Толста крыса, упитанна. Вот бежала в свой дом, да застала смерть неминучая. Подивилися волхвы знаку ясному: так с подельниками бесовыми сбудется. В церкви на то время попов не случилося. Во дворе волхвы стали допытываться. За попами было послано. Промелькнул кто-то в черном на дворе заднем и спрятался. Собрались напротив язычников богомолки церковные. Стали класть на них кресты хульные да молитвы читать устами онемелыми. Круглолицый мужик с волосами длинными: «Кто благословил снимать?» — стал допытываться. «С волховского, — говорят ему, — благословения». Улыбается круглолицый, крутит пальцами у виска, проходит далее. Подскочил тут отставник с усами короткими. Сзади него ряд милиции выстроился. Сами себе дубинками по ногам постукивают от нетерпения. Улыбается отставничек несчастью языческому. Говорит, улыбаясь, напористо: не положено, де, так приходить к святым служителям. А ну идите все на исповедь! Там на вопросы свои ответы и получите. А сейчас все служители разъехались. Есть дела у них у всех важные. Не положено и снимать тут всех на камеру. Не хочу, де, чтоб вы тут меня фотографировали. Вытолкала тогда милиция телекамеру со двора церковного. Тут сказал волхов: ты нам не требуешься и идти можешь восвояси, когда вздумается, и позировать тебя не просят перед камерой. И лукавить нам пред тобой незачем. Пойди лучше, пригласи батюшку. По прошествии времени немалого появился отец Алексий. Толстый батюшка, упитанный. Смотрят волхвы на нос, на лицо лоснящееся. 479 Здравствуй, говорят, батюшка. Совершилось богохульство великое. Изваяния богов порублены, алтари их сожжены честные. Вырезан крест христианский на теле Лады-матушки. От того и пришли мы к тебе вопрос задать: может, ведомо тебе, чьих рук дело это черное? Открыли волхвы голову Даждьбогову и попу ее как подтверждение слов предоставили. Бровью поп не повел перед головой идольской. Заговорил Алексей голосом размеренным, как учили его в семинарии. На лице его добродушие и покой светятся. Не тревожат его проблемы мира сего бренного. Нет у него проблем таких попросту. И уж голодать по-мирски Алексей не голодал, и с сумой по миру не хаживал, и в остроге без вины не сиживал, волокит от бюрократов не испытывал, под стволом никто его не держивал. О заботах мирских Алексий лишь от паствы своей ведает. Сам же мягко спит и сладко ест, как оно по уставу положено. Оттого и отвечалось ему с легкостью, тасовал он Библию как колоду карточную, выдавал цитаты уместные, отстраненно на язычников посматривая. Разные есть в Библии цитаты про язычников. Но избрал Алексей путь примирения. Молвил он, что негоже оскорблять людей верующих, даже язычников. И что нет среди истинных христиан злодеев таких, что на чужую веру руки бы подняли. А что крест резали — это может быть и диверсия, чтоб напали язычники на христиан праведных. Коли вы, язычники, поймаете тех вредителей, привели бы к нему — он от своих не откажется, если то его прихожане на подлость решилися. А про капище он знать не знает, ведать не ведает. Чудно слышать ему, что такое есть. Пригласил его тогда Волхов на капище. Дернулся от того Алексей на мгновение. Лишь на миг душа его смутилася, но при этом говорил он размеренно. И в лице ничего не изменилося. Ощутилось волхвам лишь души колебание. А ведь и не поймешь-то ничего по голосу. Будто говорит праведник. Но все то не более, как выучка семинарская. Понимают волхвы, что в века прошлые, когда их предков жгли в срубах тесанных, так же лицемерили попы голосами негромкими, так же были спокойны и размеренны. Меж собой Упырю поклонялися, а народу о добре божьем сказывали. Ну, а что до уважения людей верующих, то известно, церкви таковые очень надобны. Только надобны они для греха смертного. Верующих умерщвляют в монастырях голодом, а имущество монастыри
присваивают105. «к Q том как истинно верующих монахинь в Казанской Свято-Амвросиевской пустыни настоятельница благословляет на пост до смерти — читай в «Новой газете» за 13-19 ноября 2000 г. Перед этим монахинь убеждают продавать свои квартиры, а деньги сдавать монастырю на хранение. По смерти деньги присваиваются монастырем. Умерщвление монахинь поставлено на поток. За этот бандитизм надо расстреливать. Но вместо этого суд лишь уличает (не всю монастырскую систему) лишь одну настоятельницу в аморальности и безнравственности. Истинно верующего христьянина православная церковь может запросто лишить жизни, здоровья или, на худой конец, имущества. — Прим. автора.
480
Потому слова Алексия хоть и выглядят честными, но бесчестными могут оказаться запросто. И цена им лишь та, что вслух они сказаны. Ну, а может вправду зло не по нутру Алексию? Что мешало закричать ему: «Мерзость! Изыдите, окаянные!» Выбрал он все же путь примирения. Ведь достойно же с волхвами разговаривал. Первый раз такое за сотни лет случило-ся. Что впервой делается, то всегда силу имеет особую. Признала, значит, церковь язычников! Надо ли сводить нам с церковью счеты старые? Ведь бесспорны злодеяния церковные. Не отказывается церковь от зла содеянного. Тешит тем Упыря Лютого. Подбивает Упырь христиан на злодеяния. Как же быть в этом случае язычникам? Ведь не служит зло добру семенем. Много видели волхвы церквей сокрушителей. Где труды их, где дух, где дело сделанное? Уж не Чернобог ли зовет к церквей сокрушению? Зло языческое и зло христианское едва ли различаются. Добрых дел нет у таких сокрушителей. Упрекнут иные язычники нас в слабости, коли от вершения зла христианству откажемся. Так ответим им: нет мудрости во злобе, а есть мудрость в беззлобии. Мудрость говорит: большое древо не от ветра, от червя в своем теле рушится. А до времени стоит оно крепко. До того не спихнуть ствола его тяжелого. И не тратьте силы на дело бесславное. Не ходите путями темными, не равняйтеся с червями-древоточцами. Дело наше — расти созиданием. Без обману помнить старое. Объяснять — что есть добро языческое. Ставить капища, книги писать о вере праведной. Постигать богов пути священные. Так помыслим же в свете лучей Даждьбога. Пусть просветит он нас правдой и беззлобием. И пусть даст слово донести до народа нашего: откуда есть пошла земля Русская!
«Поругание идола» [2002] 16 - 3244
481
1. От слова «сатанизм» многих граждан кидает в холодный пот. В первую очередь они знают, что это нечто страшное, обрекающее человека на животный ужас и смерть. Это что-то такое, с чем могут соглашаться и чего могут касаться только законченные грешники, которые безраздельно принадлежит аду. Сатанизм есть явление нашего времени. От него нельзя спрятать голову в песок. Он не исчезнет. Он рядом с каждым из проживающих в большом городе. Поэтому надо понять и осмыслить: что это такое? Здесь результат такой работы предлагает один из русских язычников. Причин, почему именно язычник взялся за этот вопрос, несколько. Во-первых, многие сатанисты полагают себя язычниками и видят во всех язычниках своих потенциальных союзников. Сами же русские язычники видят, что сатанисты не почитают многих святых для язычников традиций и не
берут на себя груз их духовных проблем. Во-вторых, различий между сатанистом и язычником не усматривают не только сами сатанисты, но и многие «посторонние зрители», которые находят в язычестве жупел, услужливо предоставленный им христианством. Поэтому следует не только разрешить изначально поставленный вопрос, но и показать: чем же традиционное русское язычество отличается от религии, которая именует себя сатанизмом? Здесь это компетентно разъяснено. В-третьих, современный сатанизм являет собой сложное и неоднозначное явление, к изучению которого надо иметь непредвзятый подход, который как раз оказывается наиболее прост и доступен для язычника, видящего в Сатане одного из посторонних для него богов. 2. Мнение, что язычество есть синоним сатанизма, можно услыхать от большинства наших прохристиански настроенных интеллигентов. Такие 482 вещи неохотно публикуют, но охотно провозглашают устно. Впрочем, публиковать и не надо. В «Повести временных лет» красноречиво описывается торжество дьявола, когда Владимир утверждает в Киеве Перуна и приносит ему жертвы. Там же дьявол говорит: «Увы мне!» — и бежит с Руси при свержении языческих идолов и крещении народа в Днепре. Печерский монах Нестор-летописец откуда-то хорошо знал и сохранил для нас переживания СатаныДьявола. Потому все века так легко и ставилось на язычестве это выразительное клеймо. Едва ли «Повесть временных лет» создавалась в общении с нечистой силой. Скорее всего, красноречиво описывая страдания Дявола, Нестор попросту врал. Задача этой статьи — выявить правду. Здесь будет разъяснено: что есть современный сатанизм, и чем он отличается от современного язычества? Под язычеством мы будем понимать современную языческую веру, основанную на традициях славянских народов. Мы увидим, что сатанизм как историческое и социальное явление может быть многообразен, но при этом его отличия от славянского язычества конкретны и существенны. Поэтому совмещение одного с другим некомпетентно и тенденциозно. Демоничская литература, в которой фигурирует Сатана или Дьявол, огромна. Достаточно упомянуть только «Молот ведьм» или книгу М.А. Орлова «История сношений человека с Дьяволом», неоднократно переиздававшуюся в наше время. В книге Орлова все наше славянское языческое наследие объявлено дьяволиадой, хотя его принадлежность к Дьяволу (Сатане) остается недоказанной, а основывается лишь на заявлениях церкви — того, кому в этом вопросе можно доверять меньше всех. Этот же мотив прозвучал бесчисленное множество раз в книгах и фильмах. Мы не будем и просто не смогли бы обратиться ко всем этим источникам, во-первых, потому, что они повторяют друг друга, а во-вторых, потому, что большинство их заранее тенденциозны, как и «Повесть временных лет». Поэтому для объективности исследования официального сатанизма воспользуемся с одной стороны «Сатанинской Библией», а с другой стороны будем сравниваться с тем пониманием русского язычества, которое существует в настоящее время у самих русских язычников. 3. Для задания «системы отсчета», для определения нашего начального отношения к сатанизму дадим два примера, проявляющих его природу. Пример первый взят из исторического романа Э. Станаева «Антихрист» (изд. «София», 1988). Он содержит исторически точное описание «богомильской ереси», которая дает нам ключ к одной из сторон понимания сегодняшнего Сатаны. Вот что говорили адепты этой «ереси» народу: «Цари и священнослужители учат народ кадить ладаном в церквях, а того не видят, что Бог — не там, не в кресте и не на иконах. Воздающие 16* 483 обоим создателям нашим (Богу и Сатане, — прим, автора), безгрешны мы, ибо не отрицаем ни одного из них, и беспомощны перед их силою... Не вступайте в супружество: супружество отделяет мужа от мужчин и женщину от женщин, наполняет их завистью и враждою к остальным. Посредством супружества Сатанаил берет верх над Богом!.. Не говорите, что это мое, а это твое, и не считайте грехом присвоение. Сам посланец божий похитил мула, на коем въехал в Иерусалим! Нельзя без нас ни Богу, ни Сатанаилу. Мы поступаем по воле их, и не дано нам выбирать, ибо если служишь одному из них, другой карает нас, и не в силах человек постичь, кто из них прав... Пребудет так до той поры, покуда Господь властвует над духом нашим, а брат его — над плотью». Такова «богомильская ересь». Она восходит к древнейшим традициям ушедших цивилизаций, в религиях которых полагалось, что мир сотворен двумя творцами в результате творческого состязания. Этой идее не менее десяти тысяч лет. Впоследствии боги — братья и сотворцы — вступили в конфликт, но богомилы понимали, что должны соблюсти их мир в равновесии. Мифологическим отражением идеи состязания творцов мироздания является противостояние бога земли Эр лика богу неба у алтайцев. Конфликт земного божества Керемета и небесного бога-творца Инмара у марийцев и чувашей. Конфликт Белбога и Чернобога, Перуна и Белеса у славян, и т.д.
Сатана как божество, противостоящее творцу мира, является христианским переосмыслением языческого Сатаны — семитского бога обмана. Так что в долгой истории человечества Сатана удовлетворяет некоей типичной для многих культур модели. Он оказывается земным божеством (князем мира сего), противостоящим небесному божеству. В христианстве их антагонизм доведен до предела, при этом Сатана даже лишается звания бога. В противовес этому в современном сатанизме полагается, что небесный бог-творец совсем перестал интересоваться земной жизнью, и важнейшим божеством для человека оказывается Сатана. К этому мы вернемся ниже. Тут же рассмотрим и другой пример, позволяющий увидеть вопрос с плоской стороны, как его видит обыденное сознание. Пример второй. Осенью 1998 г. в Москве к «пятачку» у музея им. Ленина, где по сей день торгуют патриотической прессой, подошли двое: лет по тридцать, в кожаных куртках. Громко крикнули что-то обидное и этим привлекли к себе внимание. Один, с нервным лицом, склонился над разложенными газетами. Рассмотрел. Взял газету «За Русь» двумя пальцами, выставив три других в сторону, и вдруг швырнул газету в грязь. Захохотал, бешено бросая взгляд вправо и влево на распространителей. Потом крикнул: — Вот так будет с вашей Россией! Когда он смеялся, обнажился неровный провал во рту, где как бы не было трех передних зубов сверху и трех снизу. Отсутствие зубов почему484 то всегда пугает. И только в последний момент его смеха стало видно, что зубы целы, но закрашены черной краской для эффекта. Никто не отреагировал на выходку. Такого уровня провокации бывали ежедневно, но все молча поняли: сатанист! Стало быть, сатанисты за демократию и против России! Пришедшая в тот момент народу идея, что сатанисты за демократию, оказалась очень глубокой. Подавляющее большинство сатанистов аполитичны, но объективно, хотят они того или не хотят — они оказываются сторонниками демократии. Мы разберем этот вопрос ниже. Вернемся к изложению фактов. Летом этого же года, также в Москве, в Царицынском парке, собирались взрослые мужики в джинсовых костюмах и на полянке всерьез кричали: «Проклинаю этот мир! Войди в меня, Сатана! Пусть все умрут! И т.д.» Истории о маньяках, убийцах, некрофилах и «гениях» зла, называющих себя сатанистами, неоднократно смаковали газеты, о них говорило радио, телевидение. Такие люди есть. Это совершенно естественно. Если создан и воспет образ разрушителя и носителя мирового зла, то естественно он найдет и немало извращенцев — поклонников. Таков круг фактов, который мы включили во второй пример. Из первого и второго примеров можно видеть, что для проведения сравнительного анализа сатанизм как понятие нуждается в сужении. Поэтому выберем из сатанизма его последовательную часть. 4. В первой половине двадцатого века в Европе возникла церковь Сатаны. Конечно, она привлекает внимание громким именем своего божества. Назовись она как-то иначе, ее успех был бы менее значительным. При всем этом, церковь Сатаны первым делом заявила, что она вовсе не являет собой «шоу уродов», которых мы описали во втором примере. Ее бог — это не преисполненный пороков беспринципный гений, а скорее этичный князь мира сего, показанный Булгаковым в «Мастере и Маргарите». В последнее десятилетие эта церковь появилась и у нас под названием «Российская церковь Сатаны», и здесь также нечему удивляться. Нынешняя антинародная политика нашего государства и отсутствие смысла существования общества, обнищание честных людей и стремительное обогащение христианской церкви — совершенно естественно привели к тому, что люди стали искать духовную поддержку среди идей, полярно противоположных официозу. (Исторически, это повторение ситуации с богомилами.) Среди молодых и не молодых людей, понимающих себя сатанистами, есть как люди, которые просто желают жить в свое удовольствие вне норм своего времени, так и агрессивные, эксцентричные люди, наслаждающиеся шоком, который они доставляют обществу. Среди сатанистов оказалось немало здоровых, порядочных молодых людей, которые, по485
клоняясь Сатане, отнюдь не пускают свежую кровь, не получают наслаждение от пародирования церковных обрядов и не целуют свою жрицу в иные уста во время мессы. 5. Что же представляет собой сатанизм, если он отказывается от всех скандальных деяний, которые ему приписываются? Что же тогда в нем остается? Остается разумный биологический эгоизм. Так, официально для сатаниста главным праздником является его день рождения. «Если бог создается по моему образу и подобию, то почему бы этим богом не считать себя?» — гласит цитата из «Сатанинской Библии», созданной А.Ш. Ла-Веем.
В 1991 г. она была впервые переведена на русский язык усилиями столичных сатанистов. Автор этих строк прочел ее от первой до последней буквы и вынужден дать ей характеристику скучной книги. Она написана для какого-то викторианского общества с ханжеской моралью. Там разбирается много очевидных и понятных для язычника вопросов как из сферы магии, так и из интимных человеческих отношений. (Например, там разбираются вопросы сексуальных отношений, о чем компетентнее и лучше написано в книге М. Кинесса «Брак под микроскопом», 1992.) Во-вторых, эта книга, хотя и имеет своего автора, она все же есть плод работы сознания Запада. Для славянина этот плод холоден и не соответствует характеру русской души. В-третьих, книга не полна. В ней именно для русского кое-чего не хватает. Попробуйте интуитивно представить русскую душу, которую целиком удовлетворяет Сатана? Тот Сатана, который безо всяких расписок обещает все удовольствия? Педантичного германского инквизитора таковым представить очень легко, а русского человека — не выходит. Чем же не удовлетворит западный сатанизм русского человека? На этот вопрос ответим ниже. Сперва выскажем концепцию официального сатанизма. Он видит себя новой религией, основанной на естественных человеческих инстинктах. Сатана дает заповеди, суть которых в том, что он, Сатана, олицетворяет потворство, а не воздержание. Реальность вместо духовных мечтаний. Мудрость вместо самообмана. Милость к тем, кто ее заслужил. Месть, а не подставленную щеку («Воздавай другим то, что воздали тебе они».) Человек представляется всего лишь животным, которое стало опаснейшим. Сатана олицетворяет все т.н. «грехи», поскольку они ведут к умственному и эмоциональному удовлетворению. И, наконец, Сатана был лучшим другом церкви во все времена и всегда поддерживал ее бизнес. На последнюю заповедь следует заметить, что и церковь оказывается лучшим другом Сатаны, поскольку всегда способствовала его популяризации. Кроме Сатаны есть Бог. Это не Христос, а другой бог, не предающийся морализаторству. Он являет собой могучую, но обезличенную силу, пронизывающую и поддерживающую равновесие во Вселенной. До человека 486 Богу нет дела. Что происходит с человеческой душой после смерти: сатанизм ничего не говорит. Ада и рая нет. Хотя душа и бессмертна, но потреблять и действовать так, как здесь, она после смерти не сможет. Поэтому, смерть — величайшее несчастье для индивида, а жизнь — это величайшее счастье. Основная задача сатанизма состоит в объяснении того, что жизнь дана человеку, чтобы он брал от нее как можно больше здесь и сейчас. Примерно так, как этого требует появившееся у нас телевизионная реклама предметов потребления. По сатанизму, человеку естественно добиваться своих целей в согласии со своими желаниями. «Благословенны сильные, ибо они вершат судьбу мира. Прокляты слабые, ибо наследство им — ярмо!» Есть правила Сатаны, данные человеку для жизни на земле. Перечислим их: Не высказываться без просьбы. Не говорить о своих неприятностях. Чужой берлоге выказывать уважение или не ходить в нее. Ставить своего гостя на место, если он хам. Идти на сексуальное сближение, только если получаешь сигнал. Не брать не свое, если об этом не просят. Не возмущаться тем, что к вам не относится. Не обижать маленьких детей. Не убивать животных кроме как для пропитания или своей защиты. На открытой территории не мешать никому. Если кто-то мешает вам, попросить прекратить это. Если он не останавливается, уничтожить его. Сатанизм дозволяет уничтожать противников методами черной магии. О других методах уничтожения в этой «Библии» говорится двусмысленными намеками. О том, что надо подчиняться государственным законам — не говорится. Но говорится, что установленная в обществе мораль — это ханжеская мораль. Грехи сатанизма это: глупость, пустое позерство, самообман, стадное соглашательство, отсутствие широты взглядов, гордость, мешающая работе, забвение истории религии, отсутствие эстетического начала. Добро и зло в сатанизме относительны, так что сами эти понятия практически исключены из обращения. Сатанизм наполнен магией. Он утверждает, что если вы отрицаете силу магии после достижения желаемого результата, то вы всего лишитесь. Полагается, что нет разделения на белую и черную магию. Маги, обращающиеся в своей практике к христианским святым и христианским символам, вызывают у сатанистов крайнюю степень презрения, еще большую, чем попы и служители христианской церкви. Вся магия находится в ведении Сатаны. Магия традиционно делится на примитивную и церемониальную. Примитивная магия — это магия без обращения к божеству, например, когда торговка обмахивает вырученными деньгами товар для его лучшей продажи. Церемониальная — это когда производятся культовые обращения к Сатане. К нему обращаются с лич487 ной просьбой получить что-либо, с целью благотворительности — дать что-то для кого-то, и с целью
проклятия — наказать кого-то за что-то. Нравственные принципы: за что и как надо благотворить, а за что наказывать — это решает сам обращающийся к Сатане. Чем при этом руководствуется решающий проблему Сатана — остается не ясным. Вероятно, у него так же есть свои симпатии и антипатии, которые так же не нуждаются в какихто заранее высказанных принципах. На эту тему в «Сатанинской Библии» ничего нет, кроме того, что тут приведено выше. Ритуал обращения к Сатане таков: Темное помещение, весь свет от черных свечей. У западной стены алтарь. За алтарем символ Бафомета. Если к Сатане обращаются мужчины, то на алтаре может лежать обнаженная жрица как пассивный возбудитель необходимой для магии силы. Удар гонга. Жрец славит Сатану и заклинает обратить свое внимание на святилище. Все испивают из кубка возбуждающее, но не лишающее ясного ума питье. Жрец, поворачиваясь против часовой стрелки и указывая мечом на четыре стороны света, называет имена Сатаны. В «Библии» перечисленно много имен. В имена Сатаны попали имена языческих богов семитски : народов, богов античности, богов западной Европы и русский Черт. После этого произносится заклинание Сатане, которое имеет содержание личного желания, сострадания или уничтожения. Потом произносятся другие заклинания и совершаются должные магические операции, которые по своей сути оказываются операциями примитивной магии, но совершаемые как бы в присутствии Сатаны или являющиеся ему магическим посылом. Завершает операцию удар колокола. Такова церемония. Никаких кровавых жертв Сатана, по Ла-Вею, не приемлет. Жрицу не возбуждают, крест никак не используется, а свечи горят в нормальном положении. Таков официальный обряд. Поскольку сатанизм — религия более плоти, нежели духа, то и алтарь ее строится из женской плоти, которая символически представляет Матерь-Землю. 6. Здесь было вкратце изложено содержание «Сатанинской Библии» для того, чтобы читатель имел представления об этом официальном документе. Устный разговор с рядовыми сатанистами не позволяет выделить каких-то философских или этических концепций в основе их личной веры. Лишь некоторые из них злобно рычат в ответ. В основном же они говорят, что сатанизм — это религия жизнерадостности, широких возможностей, свободы и отсутствия предрассудков. Они же объяснят, что сатанизм это монотеистическая религия, и язычество отличается от него только тем, что принимает разные лики Сатаны за индивидуальных богов. Только ли этим отличается язычество от сатанизма? 488 Не будем излагать здесь языческую картину мира, мифологию и описывать роли богов в мироздании. Все это, конечно, отличается от того, что написано в «Сатанинской Библии», но там мифологические различия полагаются не существенными. Поэтому будем опираться на понятия языческой веры без привязки их к мифологии. Принципиальным отличием русского язычества от сатанизма является: во-превых, признание объективности и абсолютности понятий совести, добра и зла; во-вторых, национальный и общинный характер языческой веры; в-третьих, наличие духовного пути у человека, живущего на земле и продолжающего свое бытие после земной смерти. Три этих отличия нам будет удобно рассмотреть ниже. Здесь же разберем еще одно отличие. В сатанизме отсутствует цепочка понятий: патриотизм-жертвенность-совесть, которая очень существенна для современного русского язычества и русского сознания вообще. Языческая традиция и духовность никак не могут быть отделены от традиций и духовности народа. Да и само слово «язычество» есть в своем буквальном переводе «народничество», «народная вера». В «Сатанинской Библии» есть строка о том, что надо поддерживать патриотизм, но положение это не развито. По контексту ясно, что надо именно не быть патриотом, а лишь поддерживать патриотизм! Что это такое и откуда берется патриотизм — сатанизму не известно. По нашим языческим представлениям, патриотизм — это религиозное чувство любви к своей Родине и к своему народу. В сатанизме понятия Родины-Матери как объекта культового поклонения нет. Там есть слова о Матери-Земле, но говорится о ней в связи с вожделенным созерцанием обнаженной женщины. А то, что эта женщина должна родить, и потомству потребуется забота и охрана — этого в переживаниях сатаниста не предполагается. Патриотизм невозможен без жертвенности, которую сатанизм тщательно обходит. Жертвенность — это не западная, а типично русская черта. Имеется в виду не столько крайний случай — принесение в жертву своей жизни каким-то высшим интересам, сколько повседневная готовность русского человека помочь, оторвать от себя, сделать что-то ради кого-то без вознаграждения, просто потому, что в этом усматривается смысл жизни. Так, известно, что русские бабушки тратят в десять раз больше времени на своих внучат, чем бабушки на Западе.
«Сатаниская Библия» очень много говорит о духовных вампирах, которые хорошо приспособились эксплуатировать жертвенность народной традиции. Сатанизм учит от таких вампиров бескомпромиссно избавляться. Язычество находит такое простое решение вопроса ошибочным. При таком кардинальном подходе происходит избавление не только от порочных людей — духовных вампиров, но и от кажущихся обременительными молодому человеку элементов народной традиции. 489 Духовные вампиры есть, их надо распознавать (сатанизм в этом прав), но не все к ним сводится. Если человек своим поведением все время взывает к поддержке и помощи другого человека, то это может быть не только вампиризм, но и требование соблюдения традиции. Так, родители рассчитывают на помощь своих детей и внуков. Традиция обязывает родителей включать детей в производство жизни. Дети обязаны помогать родителям. Это требование рода, общины, на которое ориентируется русское язычество. При этом всем известно, что молодежь часто придерживается не общинной ориентации, очень часто родителям своим помогать (пусть, просто по хозяйству) не желает, видя в них обузу и, вероятно, тех вампиров, про которых им рассказали в «Сатанинской Библии». При этом родители взывают к совести детей, а дети смотрят на них свинячьими безвинными глазами, объясняя, что они ничего не должны. По этому поводу родители впадают в истерику, а дите спокойно. Ему в той же книге растолковали, что для вампира является потрясением, когда он не может насытиться порабощением чужого духа. Если бы после этого родитель отхлестал свое чадо ремнем, то на основе той же «Библии» чадо возненавидит родителя, но сделает для себя вывод, что для него лучше помогать родителю, чем получать ремня. Если же родитель не трогает чадо и более не просит о помощи, то, по «Сатанинской Библии», наступило согласие, исцелен от вампиризма родитель и спасена жертва — эгоистичное чадо. 7. Теперь обратимся к понятию совести. Совесть не только запрещает не делать что-то, а как правило, наоборот — заставляет делать какое-то дело. Сатанизм объяснит такие стремления не совестью, а рациональностью, удовлетворением личных потребностей. Для уяснения разницы сатанинской и типично славянской мотивации поступков, в основе которых лежит совесть, разберем историю про деда Мазая и зайцев. Через это мы должны понять, что есть вещи не целесообразные с точки зрения животного эгоизма, но абсолютно оправданные в рамках народной традиции. Труд Мазая был жертвенным трудом. Мазай спасал зайцев исключительно во имя идеи. Им двигала жалость и любовь к жизни Природы. В этой ситуации сатанист мог бы обращаться к Сатане с просьбой о сострадании к зайцам. Плыть за ними сатанизм не учит. Про Мазая сатанист сказал бы, что тот удовлетворил свои личные потребности в спасении гибнущих животных. На это можно возразить, что своим действием Мазай не просто сострадал, а сделал дело, исправил положение. Так что к его удовлетворению есть и бесплатное приложение: зайцы живы. Если бы Мазай успокоил бы себя как-то иначе и не поплыл бы за зайцами, то могло ли это быть для Мазая таким же полноценным удовлетворением? По сатанизму — да, 490 возможны другие удовлетворения. Для Мазая — нет, его бы мучила совесть. Понятие совести в сатанизме напрочь отсутствует, оно молчаливо сводится к комплексу личных потребностей, а в потребностях можно менять хорошее на лучшее. Представим себе, что сосед предложил Мазаю выпить, и после этого выяснилось, что зайцы утонули. Как бы тогда оценил себя Мазай? Стал бы он испытывать нравственные переживания, если бы речь шла только о его личных потребностях? CO-ВЕСТЬ — это коллективное народное знание и нравственная норма, подлежащая обязательному исполнению. Это как раз то, что формируется в народе этническим самосознанием, которое в свою очередь закрепляется через этническую веру, называемую язычеством. Таким образом, сатанизм оказывается религией одиночек, индивидуумов, потерявшихся в индустриальном мире. Язычество — религия общин, общностей, связанных традицией, совестью, единым Нравственным Законом жизни. 8. Теперь рассмотрим вопрос о добре и зле. Сатанизм не приемлет этих понятий якобы потому, что они утверждаются христианством вместе с разделением мира на белых (угодных Богу) и черных (не угодных) духовных сущностей. В «Сатанинской Библии» обоснованно говорится, что всякий белый экстремист, идя на любые средства в отстаивании своей позиции, становится черным. Не важно, кто это — человек или божество. Отсюда сатанизм и выводит условность добра и зла. Но так вопрос обстоит только в монотеистических религиях. В язычестве все совершенно ясно. Язычество служит роду-племени. Потому всякое действие, в результате которого род увеличивается, болезни отступают, племя богатеет, его культура и знания растут, а среда обитания сохраняется, — все это во благо вечной жизни рода, и все это есть добро! Зло — это когда конечным результатом действия является ухудшение жизни, деградация и вымирание рода.
Эти понятия сохраняются до той поры, пока жизнь рода стационарна. Поэтому само стационарное существование общества есть добро, а перемешивание народов, «вокзал» — есть зло. Естественно, что в языческой картине мира есть боги, творящие добро, а есть творящие зло. При этом есть боги, творящие белое (день), есть творящие черное (ночь). Понятие белого и черного не совпадает с понятием добра и зла. Добро оказывается серединой, равновесием меду белым и черным. Зло — чаще всего оказывается крайностью между этими противоположными представлениями. Жизнь в добре — это искусство равновесия между белым и черным. Это состояние называется Дарна. Язычество тысячелетия назад усвоило это знание, но монотеистические религии, в том числе и сатанизм, основаны на нетерпимости и потому отказываются от него. 491 Таким образом, национальная религия легко позволяет сформулировать понятия совести, добра и зла, что оказывается не под силу сатанизму. При этом мы еще не выходили за пределы религии плоти. Просто в язычестве эта плоть родовая, а в сатанизме — индивидуальная. 9. Именно потому, что сатанизм акцентируется на плоти, в нем плохо обстоит дело с индивидуальным духовным путем, который может рассматриваться в язычестве как путь к личному счастью. Сатанизм ставит задачу максимально удовлетворить плоть. Но удовлетворение животных инстинктов не делает человека счастливым, хотя оно и необходимо человеку. Оно лишь утоляет то, что можно назвать страданиями тела. Среди инстинктов человека есть инстинкты не только плоти, которая как бы принадлежит земным богам, но так же есть инстинкты бессмертного духа, на который ни земные боги, ни Сатана не распространяет свою власть. Эти инстинкты так же могут быть добрыми или злыми относительно системы родовых ценностей. Среди инстинктов духа есть инстинкт созидания. В процессе выполнения своих родовых задач человек обязан созидать. Созидать не абы что, а то, что его, в конце концов, удовлетворяет — сперва в телесном смысле, а потом в духовном. Так, национальный орнамент есть код удовлетворения духа. К этому предрасположена природа человеческого духа, это дано нам богами. Понятие красоты заложено биологически. Осознав наслаждение от потребности созидания, человек начинает творить, совершенствовать, украшать свой предметный мир. Обретает понятие красоты. Так что есть счастье духа от созданного, достигнутого человеком. Оно есть непрерывное счастье от самого факта свершения. Это может быть и рождение ребенка, и рождение мысли, и произведения, и получение научного результата, деловое или спортивное достижение, и многое другое. В общем, наслаждение духу дает результат, удачное завершение дела. Отдельно следует выделить счастье, получаемое от обретения нового знания, счастье открытия, счастье обретения тайны, не важно какой: религиозной, научной или художественной. Эмоции, переживаемые от раскрытия долгожданной тайны, являются сильнейшими эмоциями. Тут удовлетворяется наш древний инстинкт, который формулируется в виде вопроса: что такое? Инстинкт, без которого не было бы ни человека, ни высокоорганизованных животных. Это тоже инстинкт души. И, конечно, это счастье не мыслимо без того, чтобы поделиться своим открытием с людьми своего круга, своей общины, своего рода, ибо за этим стоит признание — биологически требующаяся человеку позитивная реакция социума. Сообщество сатанистов — полных эгоистов не сумеет удовлетворить друг в друге эту потребность. 492 Созидание и познание тайны относятся к наибольшим человеческим наслаждениям, перед которыми меркнут наслаждения плоти, хотя и плоть должна быть удовлетворена. Так понимает вопрос о наслаждениях язычество. Высшей же целью и смыслом язычества является не наслаждение как самоцель, а созидание и обучение людей добру, в родовом смысле этого слова. Живший в родовом добре человек — уже на земле, а потом и по смерти — награждается чувством счастья, которое всегда пребывает с ним. Для этого счастья нет необходимости все время потреблять что-то. И кому понимание этого счастья не дано, тот оказывается сильно обделенным человеком. Приходит к человеку это счастье лишь со зрелостью. Сатанизм ничего не говорит об этом высшем счастье. Придавая жизни эгоистический и деловой тон, он обходит его стороной. 10. Подведем итог. Все указанные выше пороки сатанизма и все достоинства язычества в конечном итоге обусловлены их различной политической принадлежностью. При этом под сатанистами мы понимали не психически больных пакостников, не истериков и некрофилов, а людей, следующих западной, а ныне и Российской церкви Сатаны. В сравнении язычества и сатанизма невольно приходится сравнивать две формы общественных отношений. Это традиционные человеческие отношения, неразрывно вытекающие из древних родовых отношений человечества, и демократические отношения мондиалистского общества, утратившего свою родовую память.
«Сатанинская Библия» и последовательный сатанизм двадцатого века есть отражение философии эпохи утраты родовой памяти и родовых отношений. Сатанизм несет все характерные черты современного западного общества с его разделением людей и непониманием их друг другом. Поэтому сатанизм есть плоть от плоти западной демократии. Совершенно закономерно, что с появлением демократических отношений в нашем обществе расцвел и сатанизм. Провозглашенная князем мира сего «эпоха Сатаны» докатилась и до нас. Русское язычество строится на традиционных родовых ценностях русского народа, в которых, по естественным причинам, не учитываются христианские дополнения. Эти ценности величественны по сути и самодостаточны по природе. Но сегодня они подвергаются шельмованию и дискредитации в силу того, что препятствуют шествию демократии, приходу «эпохи Сатаны». То, что народные ценности действительно не совместимы с демократическими, подметил еще в 70-х гг. известный идеолог демократии А.А. Альмарик, писавший: «Обе понятные и близкие народу идеи — идея силы и идея справедливости — одинаково враждебны демократическим идеям, основанным на индивидуальности» (см. «Просуществует ли СССР до 1984 года?», журнал «Огонек», 1990 г., №9). 493 С другой стороны, в целом наблюдается спокойствие в отношениях российских сатанистов и российских язычников. Язычники понимают, что сатанисты не творили наше современное общество, а только появились в нем потому, что оно рождает людей с индивидуалистическим сознанием. Сатанисты же думают, что язычество сводится к признанию разных ликов Сатаны за индивидуальных богов. Есть отдельные люди, которые не могут разобраться: что в них от язычества, а что от сатанизма. Мы здесь показали, что в действительности вопрос много глубже, и есть строгая линия раздела этих религий. Сатанизм — это религия эгоиста, одинокого человека в современном обществе, которому оно безразлично. Язычество — это родовая религия, когда высшими интересами оказываются интересы родаплемени, а личные интересы оказываются им подчиненными. Конфликт очевиден. Поэтому можно думать, что в данном случае мир держится не только на мудрости, но и на взаимном непонимании. Объективность противостояния слабо сказывается на субъективности отношений. Большинство сатанистов аполитичны и не имеют никакого отношения к борьбе за Русь, которую в различных формах открыто объявляют все языческие организации. С другой стороны, из разговоров можно понять, что «Сатанинская Библия» российских сатанистов не удовлетворяет. Уж слишком эта «Библия» флегматична. Нет в ней «души» — нет очень потребного русскому человеку огонька. И это предопределяет либо «адаптацию» этой «Библии», либо появление новых сатанинских трудов и учений. Поэтому надо ждать появления российского антимессии. Как только у российских сатанистов появятся большие деньги, такой мессия явится незамедлительно. Либо... Либо никакой сатанизм в России вообще не приживется. [1999]
Обращаюсь я к попам нынешним и другим чинам церкви православной. Вот лежит передо мной труд дьяка вашего Кураева106. Осмотрел я его. Мерзок он и лжив. Пишет Кураев, что Сатана, де, руководит нами, русскими язычниками. Но как мог он, ваш, якобы, «проповедник», написать такой текст, после которого хочется вымыть руки? Не светлые начала вели Кураева. Не сказал он — что же есть наше язычество. Не потому, что он не знает, а потому, что убоялся. Описал он из нашего круга людей самых одиозных, да и тех представил однобоко, как ему хотелось по той неправде, которая укрепилась в душе его. Что ж, не праведна вера языческая? Жертвы человеческие, де, язычники приносили и приносить собираются. Чушь все это. Нет светлее и праведнее веры языческой! Был злодей. Приносил жертвы человеческие. Но ведь ваш он! Равноапостольным князем Владимиром вы его нарицаете. Не страшно ли? Тот изверг, что кровь человеческую на алтарь пролил — он и веру христианскую на Руси зачал. Страшно явила себя на Руси вера православная. Впрочем, не так уж страшно — миллионы невинных душ люто пытали и возводили на костры христиане веры католической. То делалось с именем бога Христа. Или с именем Сатаны то делалось? Поминался при этом и Сатана, но костры горели от имени бога христианского. И вы, православные чины и иерархи, так же повинны в гибели многих людей русских, казненных за веру языческую. Разве не горели от ваших 106
Диакон А. Кураев. Трудно быть русским. Иеромонах Виталий (Уткин). Россия и новое язычество. — Москва: изд. Православного братства святого апостола Иоанна Богослова, 2001.
495 рук волхвы в Новгороде? Разве еще в начале XIX в. вы не казнили русских людей за волхование? Не во имя ли веры православной все это делалось? Не с согласия ли иерархов вашей церкви? И после всего этого — скажете, что не приносите кровавых жертв богу своему? Повинны вы и в геноциде против русской культуры, ибо изначально культура наша — языческая. Что,
русский — значит православный? Ложь это. Ложь корыстная. Откройте учебники. Русь сложилась в язычестве107. Государственность Руси родилась в язычестве. А как приняла Русь христианство, так и закатилась слава Руси. Погрязла Русь в кровавых усобицах. Пришли на Русь злые татарове. Сидели на Руси они триста лет. Пели гимны во здравие ханов татарских попы в церквях православных. За то получали монастыри ярлыки на вольное житье из рук татарских. Было все это. И была рядом с Русью — Литва языческая. Но не устояло там копыто коня татарского. Отчего сие — подумайте? Но не буду томить вас историей долгою и постыдною. Посмотрите на себя сегодняшних. Погрязла в золоте и роскоши, погрязла в содомском грехе церковь православная. Погрязла церковь в коммерции и взаимном недоверии. Следят за каждым шагом друг друга иерархи православные. Где же здесь уместиться душе чистой? Чистых людей по монастырям морят голодом да быстро спроваживают на тот свет, а добро их монастыри себе присваивают. Неправда? Правда это. Так и ранее собирала церковь богатства свои через людей умерщвление. Так не страшней ли татей лютых церковь православная? Не есть ли она сама — врата адовы? Осмотритесь, ежели глаза ваши раскрыты. Послушайте, если уши имеете. Услышите и увидите Сатану насмехающегося, ведущего руками вашими Русь к погибели. Есть на Руси вера праведная — вера языческая. Не дают за нее благ земных, но душой счастлив тот, кто труды свои за нее положил. Она одна — от земли русской. Она одна — от духа русского. Через нее одну только и можно великую нашу Русь как Богиню-Мать почитать. Ибо любовь к земле своей — есть любовь языческая. Ибо всякий патриот Родины своей — труды свои на алтарь веры ее приносит. А как быть вам, ежели вера ваша «не от мира сего»? Как же Родину любить с верой такой? Как веровать в бога, что обещает спалить Родину огнем «праведным»? Как можно быть христианином и от Родины своей не отречься? Ликует Сатана. Пришел он на Русь с верой христианской. Думал он — увы мне, хранит Род великий Русь великую. Не совращать мне славных русичей, не вить веревки из душ их праведных, не разорить мне до конца земли русской, ибо живет в ней светлая вера языческая, от чистого корня народного рожденная, от начала мира праведная! 107
Само слово «Православие» было украдено христианами у наших предков-язычников.
496 Но нашлась щель в душах князей русских. И влез Сатана на Русь через веру христианскую. Не может он без христианской веры. Не может и вера христианская без него жити. Всячески она его ловит и изгоняет, но от того лишь мощнее Сатана делается. Много от того человеческой крови пролито. Дай ныне церкви прежнюю власть — так и будет она снова проливать кровь человеческую. Нет прощения содомитам. Нет прощения лжецам кураевым. Лежит путь их в недра адовы. Будут варить их в котлах с вонючим варевом. Повстречают они там друзей своих. А затем падут они на наковальни сатанинские. И ударят по ним молота тяжкие. И взвоют они так, что содрогнутся своды адовы. Искует из них Сатана слуг своих. И выпустит снова на Русь — вершить мерзости, развращать души русские. Дабы весь народ наш повыродился, дабы пришла наша земля в упадок окончательно. Но следят за ними зорко боги великие. Боги, землю русскую хранящие. Ежедневно выходят они на бой с адовой нежитью. Ежедневно разят ее оружием праведным. Тысячу лет ведут они за нас неустанный бой. Ведомо им, что вернется вновь на Русь вера светлая. Знают, что будут повержены силы Чернобоговы. Знают, что исторгнуты будут с Руси кураевы. Все деяния Сатаны — до часу, и час близится. Думайте об этом, попы православные! Все же, вы есть люди русские. Значит, и у вас в душе тлеет искра Родова. Вам решать — жить ли в позорной сытости и кормить Сатану приношениями или сбросить вам цепи адовы, вновь вернуться к вере истинной — языческой. Только праведные из вас на это осмелятся. Только сильные духом на подвиг сей сподобятся. Ибо вмиг тогда утратится ваше кормление. Ибо будете тогда от богатств неправедных отвержены. Потому — оставляю вас перед выбором. Что важнее: душа или брюхо — подумайте. Дело ваше сегодня — греховное. Сами знаете, кому служите, но за волей человека слово последнее. Обратитеся к богам истинным, дабы Русь цвела в жизни праведной! [2001]
Наши предки верили, что в Купальскую ночь в лесу не только папоротник зацветает, но и появляется блуждающий огонек. Говорят, похож он на летающего светлячка. Если поймать его и тем, что в руке останется, глаза потереть, то увидишь под землей корни древесные и клады зарытые, увидишь духов лесных и язык звериный понимать будешь. Таков миф, сказка для нас, современных людей. Теперь же расскажу, как довелось мне увидеть похожий огонек в действительности. В 1992 г. в июне месяце, незадолго до праздника Купалы, понадобилось мне срочно заготовить липовый чурбан, чтобы сделать из него ковш. Тогда вспомнил, что кто-то в глубине леса повалил липу... И вот, стою среди липовых деревьев и обтесываю топором толстую чур«Купала» ку. Солнце село, сгущаются сумерки. Чистый, теплый вечер. Знаю, что метрах в пятидесяти от меня
должна проходить тропа. И вижу: едет как будто по ней велосипедист, освещает дорогу фарой. Только фара у него какая-то странная — голубоватая. И движется бесшумно, равномерно и прямо, скрывается за листьями и стволами и снова появляется. И удивительное дело. Велосипедист уже далеко, а фара во все стороны светит, будто нет у нее никакого отражателя. Не фара, значит, огонек какой-то. 498
И тут меня осенила мысль — как током ударило, даже задрожал весь. Не было никакого велосипедиста! Нет там, где этот огонек проплыл, никакой дороги. Тропинка проходит правее и не туда совсем направлена. Человек так ровно бежать или ехать по лесу не может. Значит, какой-то голубой огонек на уровне пояса сам проплыл через лес! Что же это? Ответа не имею до сих пор. Тогда же бросил свое бревно, поднял топор и стал оглядываться, ожидая нападения. Если это электрический разряд, нечто вроде шаровой молнии, то железным топором я от него наверняка отобьюсь. Но как он мог лететь столь прямо и столь равномерно? Подождав с минуту, сходил туда, где он пролетел. Все было там, как в обычном лесу. В тот вечер пришлось уйти без бревна. Наверное, нас, людей, во всем доверяющих науке, легче напугать необъяснимым явлением, чем древнего человека, доверявшегося мифам... [1993]
В то время, когда в Москве бушевал ГКЧП, я спускался с Аккемского ледника, что берет начало у подножия горы Белухи. Перейдя вброд реку Аккем, встал у ручейка, который несет свои воды в соседнее озерцо. Отсюда открывался вид на Белуху и на ледник. Место это широко известно среди горных туристов. Вечерело. Поужинал. Сел на удобный камень, чтобы сделать дневниковые записи и оказался свидетелем необычного явления. Оно было мной тогда же описано. Привожу несколько редактированные записи из дневника за 21 августа 1991 г. Пасмурно. В сумерках, в 10 вечера, на юго-востоке, в стороне Белухи, возникло необычное свечение неба. Небо как бы подсвечивали снизу. Только для освещения такого масштаба понадобились бы огни целого города. Наконец, возникло ощущение, что я вижу закат, который к этому времени уже должен был произойти. Разошлись ближайшие облака, и открылось мохнатое солнце. Его размеры были раза в полтора меньше, чем размеры привычного для нас светила. Яркость превосходила яркость полной луны, но была ниже солнечной, какая бывает при закате. Цвет был теплый, красно-желтый, что тоже говорило за солнце, но оно не имело четких границ, не грело и медленно двигалось против привычного солнечного движения, располагаясь под углом 25-30 градусов над горизонтом. Возникло ощущение, что кто-то поместил меня в гигантский театр. На небе появился темный, не знакомый горный массив с острыми вершинами, из-за которого вставало это новое светило. На новоявленных горах сверкали ледники. Все же эти горы казались облаками, и трудно было дать 500 ответ — что это такое? Слева от светила как бы колыхалась гигантская штора. Ее край был ярко освещен, но внутренняя часть была очень темной. Все это видение не умещалось в мой предыдущий жизненный опыт. До этого был в горах семь раз, но такого не видел. Наконец, светило достигло своего апогея и стало значительно ярче, освободившись от тонких пелен облаков. Показалось, что от него на меня упал луч, как от фонаря. Мне стало не по себе. Чувство такое, будто кто-то мною поинтересовался. Вспомнилось: алтайцы верят, что на Белухе живет великое божество. Появилось желание уйти в палатку, спрятаться за камень от возможного потока радиации. Встал, поискал глазами убежище. Заметил, что теряю чувство реальности и как во сне сопротивляюсь бреду.
Скоро пришли темные облака и скрыли светило. Все явление заняло примерно 20 минут. Даже для гор быстро наступила темнота. Ушел спать. Утром спустившийся с ледника турист сказал, что на леднике альпинисты видели летающую тарелку... К тарелкам я отношусь скептически. Скорее всего, увиденное было миражом. Но если мираж это проекция существующего явления благодаря преломлению световых лучей, то надо признать, что мираж этот был весьма странным. Альпинисты оказались ближе к этому подмененному солнцу, но не смогли вразумительно объяснить, что же они видели? Ничего толкового не сказал и сам турист, хотя он был рядом. Он донес только большой всплеск эмоций. Очевидно, альпинисты, как и я, ничего не поняли и лишь попытались объяснить увиденное, сведя все к расхожим представлениям. Пришлось тут же перечитать свои записи, поскольку с утра я уже почему-то не помнил деталей случившегося вечером... [1991]
...Ходили у нас по Руси когда-то странники — калики перехожие. Калики эти подняли Илью Муромца и назначили его защищать русскую землю. Вообще же они ходили по свету с какими-то неясными целями, имели свою иерархию, свои места сборов и свои праздники. Впрочем, может быть, некоторые их цели покажутся понятными и нам. Расскажем об одном продолжателе традиции странников. В наше время странники маскируются под туристов и этнографов, но интересы их оказываются далеко не спортивными и не просто научно-познавательными. Рассказ наш построен на записках о хождении одного такого странника на Чудское озеро, к месту Ледового побоища, в марте 1991 г. Странника зовут Велимир. Теперь он наш знакомый, но очень просил никак иначе не представлять его. Чтобы как-то объяснить причины и мистическую основу его путешествия, нам надо кое-что вспомнить из нашей ближайшей истории. В 1991 г. Эстония имела к Псковской области территориальные претензии. Берег Чудского озера и Печорская крепость, якобы, должны принадлежать ей. Эстонцы готовили чуть ли не военную экспансию, а в России тогда был полный разлад. СССР только распался, цены начали резко расти. Псковичи боялись, что российские власти бросят их на произвол судьбы, как это случилось с русским населением во всех бывших республиках. У всех на устах были события в Приднестровье. Поэтому горячие головы стали создавать ополчение, искать оружие и по традициям псковской земли стали звать «князя», чтобы он его возглавил. «Князем» оказался известный киножурналист Невзоров, который на приглашение дал дипломатичный ответ: «Размышляю и взвешиваю». Вот в такую точку, которая в ближайшее время могла стать ареной боевых действий, и направился странник. Путь его лежал к месту битвы 502 Александра Невского с немецкими рыцарями на Чудском озере, а потом к печорской крепости. Мистическая цель путешествия была такова. Во-первых, пройти часть маршрута воинов Невского перед битвой и почувствовать их состояние и настрой, с которым они шли там почти 750 лет назад. Вовторых, понять, как происходила сама битва. Понять ее от начала и до конца — и этим усилить ее мистическое значение. Посредством волхования — вернуть ту боевую готовность, которую несли новгородцы и псковичи тогда, по зыбкому льду. В-третьих, понять нынешнее настроение народа: как бьется в русской глубинке русское сердце? На что можно надеяться? Странник понимал, что ставит перед собой сверхзадачу, но пустился в путь, в надежде сделать хоть что-то. Начнем наш рассказ. Пришедший из Пскова автобус высадил Велимира в Самолове. Это большое село, что стоит на высоком берегу Чудского озера. Здесь начал он расспрашивать людей о жизни, о природе озера и о битве. Ответы людей были удивительные. Выяснилось, что народ зол. Смотрит за ледяной горизонт с недоверием, а о Ледовом побоище рассказывает так, будто оно вчера случилось. Здесь, в глухом селе, люди хранят память об этой битве столетия. Судя по рассказам, память их не из учебников. Перед поездкой Велимир учебники проштудировал и выяснил, что единой и ясной картины битвы ученые не имеют. От местных жителей он узнал, что битва была не на Чудском озере, а на озере Теплом. География такая: река Великая впадает в Псковское озеро с юга. Псковское озеро с севера, через меньшее озеро Теплое, связано с озером Чудским. Озеро названо Теплым потому, что по весне, когда взламывается лед на Великой, спустя сутки-двое, начинают трещать льды и на Теплом. Зрелище это, по рассказам, впечатляющее. Огромные, метровой толщины льдины, не выдержав давления воды снизу, встают дыбом. Треск и вой льда оглушает. За несколько часов это разрушение охватывает все Теплое озеро. Ровная поверхность превращается в
ледяную кашу. И только через несколько дней после этого начинает вскрываться Псковское озеро, а потом и Чудское. Спросил Велимир, где находится Вороний камень и как добраться до Подборовских круч? Известно, что там воины Невского ночевали последний раз перед ботвой. Местный мужик показал рукой на горизонт, и сказал: «Видишь, вон на льду рыбак сидит. Дойдешь до рыбака, а от него еще дальше прямо, не сворачивая. Оттуда увидишь на горизонте берег с кручами — это они и есть. Отсюда их по весне не видно». Над озером стояла серебристая дымка. Велимир поблагодарил человека и ступил на лед. Сразу же выяснилось, что лед скользкий, и идти по нему с рюкзаком без горнолыжной палки — практически невозможно. И никто из местных в такое время пешком не ходит. «Рыбак», на которого указал мужик с берега, оказался вовсе не рыбак, а конь с санями. В 503 санях люди, конь подкован — бежит по льду легко, как по земле. Только через три часа, когда уже стали видны берег и крутой мыс, Велимира подобрали сани, и какая-то баба стала расспрашивать его, кто он, и откуда, и зачем, и не хочет ли побеседовать со старцем? Оказалось, что в деревне на Подборовских кручах живут староверы. От предложения побеседовать со старцем Велимир отказался. Его высадили на том самом месте, где воины Невского ступили на лед за полдня до битвы. Деревня охранялась собаками, и в нее нельзя было войти никак иначе, кроме как въехать на санях. С виду добродушные, псы становились поперек дороги и начинали рычать, если делался хотя бы шаг по направлению к домам. Из труб шел дым. Стояла абсолютная тишина, и на улице не было никого, кроме собак. Сами Подборовские кручи, к счастью, оказались не застроенными. Они представляют из себя холмы высотой примерно в 15 м с размером основания примерно в 200 м. Здесь ночевала дружина Невского. Велимир поставил палатку, поужинал и в сумерках стал размышлять, как располагались воины. Собственно, в такой работе на месте и состоит часть магии странников. Они стремятся уловить какието не известные науке сигналы из прошедшей эпохи. И легче всего это сделать в условиях, когда вторично переживается та же ситуация. Мы не можем сказать, насколько достоверно то знание, которое странники получают. Ясно лишь то, что оно взаправду. Велимир предоставил следующую реконструкцию событий. Известно, что Невский возвращался с обозом захваченного добра в Новгород и перешел Теплое озеро чуть южнее Самоловы. Перейдя на новгородский берег, он отослал обоз в Новгород, а сам с дружиной и пешим ополчением пошел к северу, обогнул Кобылье городище и вышел снова на берег у Подборовских круч. По левую руку оставалось Кобылье городище — укрепленный островок, отделенный с восточной стороны от берега болотами, среди которых течет река Кобылка. Немцы были где-то на западном берегу озера. Где — никто толком не знал. Невский распорядился на ночь поставить телеги ближе к берегу, вокруг холмов. Сам с дружиной и конями поднялся наверх. Ополченцам велел развести костры за Кручами, чтобы с озера не было видно огней. С утренним светом вышли на лед. По весне над озером всегда висит дымка. Дальше двух километров фактически ничего не видно. Невский повел свое войско туда, где пересек озеро три дня назад. Немецкая погоня должна была идти по его следам. Что значит «повел»? Конная дружина на подкованных конях легко шла по сырому льду. А вот пешее ополчение ехало в санях, ибо скорость движения пеших воинов по льду очень мала, а само такое хождение за несколько часов выматывает человека. 504 Прошли 7 км. С запада войско прикрывала цепочка островов, которые ныне зовут Озельцы. С юга показался вытянутый остров Большой Сиго-вец. Здесь Невского встретили сторожа, которые предупредили, что вскрылась Великая, и идти дальше опасно. Немцев они так же не видели. Невский понимал, что любое отступление скажется на боеспособности воинов. Нужно было идти вперед, стремиться перейти озеро до того, как оно вскроется. Прошли еще 3 км. С юга Озельцы как бы упираются в островок из песчаника — Вороний камень. Островок не велик, всего метров 50 в поперечнике. Обогнули островок с юго-восточной стороны. Телеги с ополченцами шли в центре. По обеим сторонам, справа и слева от них, шла конная дружина. Островки более никого не закрывали. С западной стороны хмарь как бы разорвалась. Все неожиданно увидели двигающееся на них, построенное в боевой порядок, рыцарское войско. Вероятно, рыцари еще раньше обнаружили идущую по льду дружину, и дожидались — когда она выйдет на открытый лед, чтобы нанести смертельный удар. Пешее, не боеспособное на льду ополчение не имело времени и возможности сойти с саней и построиться в боевой порядок. Построение рыцарей в виде свиньи предполагало, что тяжело вооруженные всадники, не теряя строя,
проходят, как нож сквозь масло, через войско противника и так же, не теряя строя, выходят из него обратно. Рыцарский удар был страшен, но он оказался единственным и последним. Ворвавшиеся в море саней, ряды закованных в броню всадников завязли и не смогли выйти обратно. Боевой строй их нарушился. Немецкая тактика предполагала, что против них будут выставлены люди, а не дровни. Здесь началось самое страшное. Рыцари не могли выехать из хаоса саней. Ополченцы не могли с этих саней сойти, поскольку скользили на льду, да и становиться было некуда. Кругом все давили друг на друга. Уйти никто никуда не мог. И каждому, чтобы спастись, нужно было перебить своих противников. При всем этом, конная дружина Невского первые 5-10 минут оставалась вообще не у дел и могла только наблюдать за битвой. Наконец, через полчаса, когда остатки рыцарей все же выбрались из санного моря, по ним ударила свежая дружина и почти без сопротивления погнала крестоносцев на юго-запад, туда, где на глазах начинали вскрываться льды. В раскрывающиеся пасти ледовых торосов обезумевшие рыцари прискакали сами. Дружина Невского осталась далеко позади. Всем, кто уцелел, надо было немедленно уходить со льда. Надежный лед был совсем не далеко, в полукилометре за Вороньим камнем... Эпизод битвы на возах и потопление рыцарей наглядно показаны нам в фильме Эйзенштейна «Александр Невский». Правда, льды в фильме совсем не озерные: трескаются и расступаются. В действительности, на озе505 ре некуда расходиться льдинам, разве что лезть друг на друга. В научных описаниях битве на возах, как правило, не придается значения, хотя странник убеждал нас, что именно она имела решающее значение, а конная дружина Невского добивала фактически уже побежденного противника, и потому почти вся осталась цела. С каждой из сторон в битве участвовало не более тысячи человек. Тем не менее, названа она побоищем, ибо число павших было очень велико. Читатель, конечно, спросит нас: а какова же роль самого Невского в Ледовом побоище? Невский организовал погоню и погнал немцев, куда надо. И еще. Тот, кто бился на возах в месиве людей, коней и железа — верил в своего полководца, а значит, верил в победу. Так утром, идя по льду в сторону Вороньего камня, наш странник проникал мыслью в минувшее. Вот уже Подборовские кручи почти не видны. Солнечно, лед стал влажным и более скользким. Чуть правее стоят сани и мужики на льду. Подошел поближе. Оказалось, рыбаки длинными шестами протаскивают подо льдом сеть. Сани с кучей длинных шестов. На ворохе сена лежит лайка и глядит на нового человека. Велимир обратился к рыбакам с вопросом: где лежит Вороний камень? Рыбаки сказали, что шел он правильно, но камня того больше нет. Сталин велел взорвать его, чтобы не мешал судоходству, а то надо было Эстонии платить большие деньги за плавание в ее водах. На вопрос, далеко ли находится это место, рыбаки ответили, что еще километров пять, но Вели-мира они туда не пустят. Дело в том, что когда по весне на месте битвы появляются люди, то лед непременно вскрывается и пожирает их. Велимир прошел еще немного вперед, остановился и стал думать. Идти, оказывается, опасно. У мужиков страх явно отдает мистикой, но и в самом деле, лед может вскрыться. От скольжения болят ноги. Туда и обратно идти 10 км. Значит, дальше этого места идти не придется. Велимир снял рюкзак, сбросил шапку, рукавицы, расстегнул ворот, прошел еще немного вперед, раскинул руки и... проклял Запад! Через секунду затрещал и завыл лед. Это было так громко, что Велимир шарахнулся в сторону. Возникло ощущение, что где-то рядом образовалась трещина. Но все осталось, как было. Осмотрелся, успокоился. Чуть сзади рюкзак спокойно лежит на ровном льду, нигде ничего не изменилось. Источник треска и воя был не виден, но этого хватило, чтобы он понял — дальше путь закрыт. Дело сделано, надо идти на Кобылье городище. Пока шел, лед так же трещал и выл, но при этом ничего не происходило, и Велимир перестал обращать на это внимание. Вспомнилось, что лед начинает трещать, когда просыпается после зимнего сна водяной. На городище старый дед смотрел голубыми белесыми глазами как бы сквозь Велимира и говорил: «Их всех тут похоронили, на Кобыльем городище. А камень... Его Сталин не взрывал. Это песчаник был, он сам от 506
времени растворился. Помню, после войны он из воды еще виден был. П размерам — можно было на нем хороший дом поставить. А сейчас та] отмель. В засушливое лето стоять можно. Вода будет по грудь». Велимир понял, что больше он тут ничего не узнает. Через день ег унес из Самоловы самолет местной авиации. Летели над озером, которо так и не вскрылось. Весь лед был изрисован колесами автомашин. В усть Великой пустым барабаном смотрел в небо храм... [1991
На заре демократии, в газете «Литературная Россия», № 39 за 1990 г., некий интеллигент писал: «Щусьевский храм, где сейчас располагается наполненный муляжами музей, должен быть возвращен церкви, только тогда память о Куликовской битве обретет свое настоящее историческое и духовное содержание, ибо не язычники, а православные с молитвой в сердце легли костьми за Русь. И
победили». Эта тенденциозная оценка роли христианства и глупость — выкинуть из храма, что на Куликовом поле, музей великой битвы, невольно зародила сомнение. В самом ли деле именно христиане победили? Церковь говорит о Куликовской битве как о победе народа, объединенного святым князем, посланным на битву святым Сергием. Но так ли оно было на самом деле? Христианский ли дух победил на поле Куликовом? Этот вопрос долго беспокоил меня и требовал разрешения. Для ответа пришлось провести некоторое исследование. В результате открылась картина противоположного характера. Выяснилось, что на Куликовом поле татар победили русские воины, ведомые не христианской, а языческой идеей, и все попытки церкви приписать себе эту победу — несостоятельны. Как известно, вскоре после Батыева нашествия церковь получила от татар охранные грамоты, которые позволяли ей не платить орде дань и сохранить монастырское имущество от разграбления. Документально известно, что в 1271 г. митрополит Кирилл получил от хана Менгу-Тимура ярлык, полностью освобождающий церковь от уплаты дани, делающий неприкосновенными как ее владения, так и самих служителей христианского культа. Орда сделала это для того, чтобы не вызывать гнев христианского бога, и чтобы попы смиряли народ: объясняли, что татары — это «бич божий» и бороться с ними — то же, что против Христа идти. 508 Церковь исполнила все эти татарские пожелания и этим предала интересы русского народа. Это предательство продолжалось около двух столетий, пока не окрепло Московское княжество. Тогда церковь перешла на сторону сильнейшего. Такое бесстыдное поведение церкви не сопровождалось какими-то внутрицерковными несогласиями, ибо целиком умещалось в рамках заповедей христовых. И много позднее описываемых нами событий, в XVI в., в «Казанской истории», можно прочесть признание: «Ибо не только христианам помогает бог, но и поганым содействует», глава 11; «поганые» — это мусульмане-татары. Все мы знаем легенду о том, что, как бы от лица церкви, игумен Сергий привел к Дмитрию Донскому двух монахов: Пересвета и Ослябя. И сказал князю, что тот одолеет татар. Так и случилось. Этой легендой церковь прикрыла всю свою соглашательскую с Ордой политику. В действительности в то время Сергий совершенно не представлял церковный официоз. Согласно историческим данным (см. книгу Р.Г. Скрын-никова «Третий Рим». — С-Пб., 1994), князь Дмитрий был предан анафеме будущим московским митрополитом Киприаном за препятствие его возвышению. На Куликовом поле Дмитрий сражался проклятым князем. Соответственно, как проклятый, он не получал благословения от (уже митрополита) Киприана, которое должен был получать по статусу великого князя. Его благословлял настоятель нищего и независимого от церковных властей монастырька — Сергий из Радонежа, который также был в конфликте с Киприаном. Сергий был человеком необычным. Он жил два года отшельником в полном одиночестве. Приручал медведей и приказал змеям не появляться у своей лесной обители. Говорят, с тех пор никто не видал змей у его монастыря ближе, чем на 7 км. Этот приказ действует и в настоящее время. Власть над змеями, как известно, имеет и дает бог Перун, в простонародье — Егорий. Но не случайна ли такая ассоциация, мог ли Сергий поклоняться Перуну или другому княжескому богу? Известно, что Сергий поклонялся Троице. Если он понимал ее как бога Триглава, то, очевидно, его божество исполняло и военные функции. Сергий не принимал разделенности мира и хотел видеть его как единое целое. В то время единое видение мира означало совмещение язычества и христианства. Так что Сергий был двоеверец, был тайным язычником. В этом нет ничего фантастического. Нельзя забывать, что Сергий был русским и ничего с этим поделать не мог. Вера предков обязана была иметь для него значение. Языческие образы на стенах владимирских храмов говорят за то, что двоеверие в Залесской Руси носило официальный характер, и оно не могло исчезнуть там мгновенно. Только с помощью Орды и Византии церковь за века смогла преодолеть двоеверие внутри себя самой. Это известный этнографам и важный для нас сегодня факт. 509 Попы при всем желании не могли отбросить, снять с себя язычество как нечто вроде непригодной одежды. Перед битвой Сергий приводит к Дмитрию двух опытных воинов, которых мы знаем именно по их языческим именам — это брянский боярин Пересвет его друг Ослябь. Эти двое не были ни монахами, ни схимниками. Согласно «Задонщине», Пересвет сражался на коне в золотых доспехах. Ослябь видит его, еще держащегося в седле, но уже смертельно раненного, в разгар боя, когда многие татары уже полегли. Тогда погиб и сын Ослябя. Сам же Ослябь уцелел. Из этого следует, что Пересвет сражался не в рясе, как это изобразил художник Илья Глазунов, и погиб вовсе не перед битвой в поединке с железным мурзой. Ослябь же имел сына, т.е. был не монахом, а был семейным человеком. Кроме этого, надо заметить, что на Руси никогда не было института монахов-воинов. Стало быть, два друга-воина Пересвет и Ослябь попадают к Дмитрию через третьего друга и, возможно,
духовного наставника Сергия! Так что Сергий привел к Дмитрию вовсе не монахов, а воинов. Но воинам естественно быть при жреце бога войны, а не при христомольце. Тут уместно высказать гипотезу, что к Дмитрию пришли трое: Сергий, Пересвет и Ослябь, которые понимали себя жрецами Триглава. Они пришли как трое равных, поскольку все они были из бояр. По социальному положению за Пересветом и Ослябем должны были прийти их отряды, которые едва ли вместе составляли более двух-трех десятков воинов, но они обязаны были быть. Сам Сергий при своей беседе с Дмитрием совершает, по церковным меркам, смертный грех, за который также должен быть предан анафеме. Он преступает заповедь Христа, которая обосновывала всю церковную политику! Ведь Христос сказал, что кесарю — кесарево. Это означает, что, по Христу, Русь должна заплатить Мамаю дань, ибо он нынче — кесарь! Сергий, по «Сказанию о Мамаевом побоище», сразу не решается на преступление этой заповеди. Он долго мямлит о том, что надо заплатить дань, но потом все же решается и заявляет, что если ты, князь, выступишь против Мамая силой, то победишь! Так и случилось. Преданный анафеме князь, послушав двоеверца-отшельника, одержал великую победу. «Задонщина» — литературное произведение, в деталях повторяющее собой «Слово о полку Игореве». Это такое же языческое произведение! Кому-то было очень нужно через эту аналогию указать на языческую суть Куликовской битвы. Не сам ли Сергий и написал ее? В пользу этого говорит то, что о нем самом там нет ни слова, зато описываются его друзья — Пересвет и Ослябь. Героев такого уровня на Куликовом поле были сотни, но в «Задонщину» попали именно они, притом не в героической, а в заурядной для битвы сцене. Значит, автор знал их лично! Разница между обоими произведениями в том, что автор «Слова о полку Игореве» был свободен в образах языческого понимания мира, а 510 составитель «Задонщины» оказывается его сухим копиистом. В этом нет ничего удивительного, ибо их разделяют два века христианизации Руси. Тем не менее, в «Задонщине», помимо знакомых нам по «Слову...» образов, например, Дива и Бояна, мы находим и совершенно новый материал. Остановимся только на главном персонаже битвы. Князь Дмитрий перед походом «вступил в золотое свое стремя, сел на своего борзого коня, и взял свой меч в правую руку, и помолился богу и пречистой его матери». Из этого совершенно ясно, что молился он не в христианской — скрюченной позе, а созерцая небо и блеск клинка. В других местах автор упоминает Богородицу и Христа, но рядом с Дмитрием имена этих богов не ставит. Кому же молился Дмитрий в начале похода? После битвы Дмитрий говорит павшим воинам: «Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем!» Слова: «в этом веке и в будущем» известны по договору дружины Олега с Византией. По общепринятому мнению ученых, там они означают, что Русь клялась не только богами и оружием, но и своей будущей жизнью на земле. Это так же входило в число безусловных ценностей. Обращение Дмитрия к духам умерших — простить его в будущей жизни означает, что он не верит в христианский суд после смерти с его воскресением, адом или раем, а верит в свое последующее воплощение на родной земле и ставит свою будущую жизнь в зависимость от суда своих павших воинов! Такой нам рисует «Задонщина» веру Дмитрия Донского. Как построил Дмитрий свое войско? Сторожевой полк в значительной степени составляла литовская дружина Ольгердовичей. Они были язычниками из Литвы. Они принимали первый удар и обязаны были устоять, а потом отступить в боевом порядке. Так и случилось, один из литовских князей погиб. Большой полк был построен так, что впереди стояли северяне под руководством князей Белозерских. Что за вера была в то время на русском Севере? Судя по раскопкам, в Новгородской земле еще в XV в. хоронили в курганах, а под Псковом, по данным хрониста Стефана Батория, в XVII в. еще стояли идолы и были известны их имена. Вот эти северяне, которые в XIV в. еще не могли забыть своего язычества, стояли первыми в большом полку как сильнейшие войны. Они-то и полегли костьми почти все, и ни один из них не побежал с поля. Все Белозерские князья погибли. Сзади же, за ними, стояли «москвичи» — люд из Московской земли, который был в наибольшей степени подвержен христианизации. Когда татары прорубились через большой полк, то подошла их очередь биться. Но они бежали с поля боя и были бы порублены все, если бы не воевода Боброк, который был известен как волхов, не направил бы в нужное место удар засадного полка. Летопись говорит о побежавших москвичах так: «Москвичи... устрашилися и живота отчаявшися на бега обратишася».
511 Через два года после Куликовской битвы к Москве неожиданно подошел хан Тохтамыш. Дмитрий Донской оставил город в осаде на митрополита Киприана (Москва ведь была религиозным центром Руси), а сам уехал в Кострому — собирать боеспособные войска. Киприан бежал из Москвы в Тверь. За ним бежал и Сергий, который понял, что с такими людьми выдержать осаду не удастся, и что Орда сведет с ним счеты. Когда подошел Тохтамыш с основными силами, москвичи струсили и открыли ворота по его требованию. Тогда хан велел перерезать их всех. По этому случаю летописец в «Повести о нашествии Тохтамыша» отмечает, что: «Первым из них был убит князь Остей перед городом, а потом
начали сечь попов и игуменов, хотя и были они в ризах и с крестами, и черных людей». Как видно, татары пошли против своих обещаний — не убивать служителей церкви, летописец делает на этом акцент. Косвенно в этом был виноват предатель ордынских интересов Сергий. Дмитрий Донской вернулся с войском, и Тохтамыш бежал без боя. Великий князь вошел в столицу, похоронил 24 тысячи убитых христиан, плюнул и уехал править во Владимир, где через восемь лет скончался. Видно, дали знать себя раны, полученные в Куликовской битве. Он прожил всего 39 лет. На восемь лет центр православия Руси — Москва перестала быть стольным градом. В московском летописном своде 1408 г. кончине Дмитрия Донского уделено всего несколько строк. Нет традиционного указания на его заслуги — победу на Куликовом поле, отсутствует также традиционный перечень добродетелей. Это характеризует истинное отношение к нему церкви. То отношение, которое было в исторической действительности, а не то, которое придумано ею позднее, выгоды ради. Сочинив легенды и объявив Дмитрия Донского и Сергия своими святыми, церковь постаралась скрыть последний росток язычества Древней Руси. Подводя итог, делаем вывод, что христианская церковь с пришествием Орды настолько поработила волю нашего народа, что он неминуемо был бы перебит татарами и продан в рабство весь, если бы не языческий дух, не умерший в княжеско-боярской среде, и не свободолюбивые воины русского Севера и русской Литвы, которые отстояли честь народа и целостность Московского княжества. Значит, не христиане, а язычники победили на поле Куликовом и дали возможность сложиться русскому государству, которого могло и не быть! Со временем наш безвольный христианский люд был бы просто поделен между мусульманской Ордой и языческой Литвой. Победу на поле Куликовом следует рассматривать как языческое чудо: как совместное проявление силы наших богов и.воли народа. [1999] 512
Апологеты христианства могут взахлеб рассказывать, что невеста Ивана III, византийская принцесса Зоя Палеолог, принесла двуглавого орла на Русь как бы в приданое. Оттого и явился он символом России — символом «Третьего Рима». По мнению серьезных историков, великий князь Иван принял этот герб (и титул царя) вовсе не по причине брака, а из желания стать на равных с кесарями-императорами Священной Римской империи. Действительно, брак Ивана III с Софьей Палеолог108 состоялся в 1472 г., а самое раннее из известных изображений двуглавого орла на русской царской печати датируется лишь 1497 г. В Византии двуглавый орел был популярен как символ единства Запада и Востока христианского мира, но символом империи он никогда не был, не чеканился на монетах и щитах, не вышивался на одеждах охраны. По стечению исторических обстоятельств, Зоя Палеолог прибыла в Москву католичкой. Рим надеялся, что ее брак с Иваном III поможет укрепить влияние католицизма на Руси. Но этого не случилось. Зоя с радостью перешла в Православие, понимая, что ей, как византийской принцессе, более к лицу византийская вера. В католическом Риме двуглавый орел был принят как государственная эмблема в 1433 г. Это на полвека раньше, чем на Руси. Учитывая этот факт, сразу становится ясно, что двуглавый орел мог быть принесен на Русь Зоей Палеолог только как символ католического Рима. И в такой 108
Софьей Зоя Палеолог стала уже по приезде в Москву. 17 - 3244
513
ситуации заимствование двуглавого орла совершенно не придавало значимости Руси, а скорее обещало ей зависимость от духа католицизма. Поэтому объяснять таким путем становление двуглавого орла символом Российской империи — очевидно нельзя. После Февральской революции 1917 г. специальная юридическая комиссия признала, что изображение двуглавого орла не связано ни с царствующей фамилией, ни с определенным строем. Поэтому его изображение с изменениями продолжало использоваться как государственный герб. Так что происхождение символа Российской империи повисает в воздухе. И наш опыт показывает, что в таких случаях истина лежит там, где ее искать по сей день запрещается. А именно: мы утверждаем, что герб России — двуглавый орел — является производной от традиционной исконно русской языческой символики. И только так допустимо и объяснимо его появление среди символов государства Российского. Первоначально этот символ являл собой образ летящего на орлах (грифонах) Даждьбога: впереди две
звероптицы — грифоны, сзади повозка бога. В таком виде полет Даждьбога представлен на белокаменной резьбе на стенах Дмитриевского собора во Владимире и на парадном украшении княгинь. (См. фото 1, взятое из книги Б.А. Рыбакова «Язычество древней Руси».) Как видно, на фотографии грифоны достаточно малы, а фигура бога в колеснице с волшебными жезлами велика. На гербе Российской империи грифонов сменили орлы, а уменьшенную колесницу Даждьбога совершенно логично сменила большая корона над головами орлов. Царская корона заступила на место Солнечного бога! Так что же, получается, что русские цари все века тайно провозглашались Солнцецарями? Скорее всего, Иван III понимал смысл символики, которую выбирал. Это был умный и грамотный человек. А вот его потомки этот тайный смысл орлов и короны понемногу забыли. Так откуда же следует, что в нашем гербе тайно присутствуют два полноценных орла, а не один мутант? Исторически, в процессе перехода от условности изображения к изображению более реалистичному, произошла стилизация образа, показанного на фото 1. Именно: тела впереди летящих грифонов-орлов увеличились в размерах и слились в единое целое. Так что в проекции остались видны головы орлов и внешние крылья, принадлежащие разным птицам. Колесница же оказалась сильно уменьшенной, но при этом в неё по-прежнему помещалась мужская фигура. Как конкретно происходило это уменьшение повозки бога, увеличение птиц и одновременно их слияние — можно видеть на основе строчевых вышивок из коллекции Н.Л. Шабельской, хранящихся в музее декоративно-прикладного искусства г. Москвы. 514
Фото 1
Фото 2
К сожалению, в год написания этой статьи вышивки были упрятаны на реставрацию. Для музеев это всегда означает исчезновение экспонатов на годы. Это бледные вышивки, и в публикации правильнее было бы поместить рисунки с них (фотографировать в музее нельзя). Обещаем это сделать, когда эти уникальные экспонаты вновь увидят свет. Здесь же — в пояснение — приводим фотографии двух других вышивок из коллекции Шабельской. На фото 2 видно, что на месте большой царской короны вышита человеческая фигура. В данном случае — это фигура богини с птицами. Не следует удивляться, что за столетия христианизации могла произойти подмена. С другой стороны, естественно, что Мокошь и Даждьбог одинаково ездят на небесных колесницах, запряженных священными птицами. По известным этнографическим данным две другие весенние богини: Лада и Леля, прибывают на лошадях, как это показано на фото 3 ниже орлов. Мокошь же изображается всегда между ними. Но на фото 3 самой Мокоши уже нет — тут за орлами сохранилась лишь повозка. Таким образом, уже просто рассматривая вышивки XIX в., люди с непредвзятым мнением могут легко догадаться, откуда взялся основной символ Российской империи. Он языческий и исконно русский. Более того, даже на почтовых марках царского времени большая корона упорно связывалась развивающимися в воздухе полотенцами с коронами малыми, относящимися к головам орлов. Символически это очень важный элемент. Это означает, что повозка Даждьбога прикреплена к орлам и способна двигаться далее, а не падает вниз по причине отрыва птиц от колесницы. Возможно, забвение этой связи и способствовало падению империи. Автор благодарит Мезгиря и Добромира за предоставленные материалы, а также Велъмиру за предоставленные фотографии вышивок. Дополнение: Конечно, появление двух голов наблюдается и на других образцах вышивки, где вышивался не орел, а другие птицы или животные. Двуглавыми были небольшие птички, птенцы, павлины и кони. Они считались символами любви, супружеской верности и благополучия семьи.
Фото 3 17*
515 Иначе говоря, за двумя головами понималось единство семейной пары — двух существ, а не двухголовость одного животного. (Об этом см., например, статью Нины Климовой в журнале «Берегиня» №1 за 1993 г., изд. «Старожил Москвы».) [2005]
Доброслав — автор ряда литературных произведений. Среди них «Стрелы Ярилы», «Дерево-целитель», «Мать-Земля — чудо-чудное, диво-дивное», «Светославие», «Радость Солнцепоклонника» и некоторые другие. К сожалению, эти книги изданы самиздатом и являются библиографическими редкостями, которые нельзя найти в библиотеках. Доброслав полагает, что счастье нашему народу должна принести национальная революция, в результате которой будет устранено всякое заграничное влияние на развитие нашей страны и нашего народа. В отличие от Доброслава, мы понимаем, что внедрение в наш народ разрушительных инородных явлений невозможно прекратить через насилие. Это можно сделать лишь через развитие собственной национальной традиции, которая должна стать как бы иммунной системой защиты нации. Здесь приводятся фрагменты дневника Велимира, в которых дано описание Купальского праздника у Доброслава в июне 1993 г. Все события, которые отражены в этом дневнике, описывались через несколько часов после того, как они происходили. Мы сознательно даем этот дневник в подлиннике, не производя никакой литературной его обработки, дабы он не утратил свежести и живости, характерной для подлинного исторического документа.
20 и юн А 1993 г. Доброслав приглашал всех русских язычников в Кировскую область к себе на Купалу. Путь туда не близкий. Я и моя названная сестра Лена собираемся в дорогу. 517 В 16.30 наш поезд Москва-Хабаровск остановился на станции Шабалино Кировской области. Вылезаем на платформе «Шабалино». Прямо перед нами плакат, предупреждающий об опасности заражения энцефалитом. На нем изображен большой энцефалитный клещ. От Шабалино до Новой Указны ходит автобус в 6.00 и в 16.00. Сегодня воскресенье, и транспорт не ходит. Придется идти пешком. Встречаем на вокзальной площади двух молодых людей — Александра Пахрина и Игоря, что занимается славяно-горицкой борьбой. Они тоже идут к Доб-рославу. Проходим до Новой Указны 20 км по асфальту. Стер ноги. Нещадно едят комары. Хорошо, что дождя нет. По дороге спрашиваю у местных людей про энцефалитного клеща — в Шабалино лежат двое больных; говорят, что один скончался. Трапезничаем печеньем и шоколадом у памятника освободителям деревни. Стоит памятник, а вокруг пустырь. Деревни нет. Исчезла в мирное время, и никто не ложился за нее костьми более. Местный пьяный тракторист подносит нам местной махорки. Ему в ответ дают три сигареты. Сигарет тут, оказывается, нет, да и вообще товаров нет, а деньги бесполезны. Зарплаты колхозников смехотворны. На подступах к Новой Указне нас догнали Сергей Шошников со своим сыном и Алексей Пуртов — оказалось, что тоже язычники. От Новой Указны до Весенево, где живет Доброе лав — 5 км грязной разбитой дороги. Из разговоров с новыми знакомыми узнаю, что среди язычников преобладают представители национальных партий, и разговор наш оказывается более о политике, нежели о вере.
В ночи из последних сил подходим к Весенево. Доброе лав встретил нас в темноте на опушке леса. Еще издали были слышны какие-то крики как военные команды. Я сказал, что Доброслав духов в полк строит, и не ошибся. Он встретил нас с палкой, которая была похожа на копье, сказал, что надо идти быстрее, поскольку тут сейчас кабаны бродят и картошку его копают. В деревне около тридцати домов. Постоянно жилых два-три. Добро-слав очень удивился, когда узнал, что мы идем пешком от самого Шабалино. Мы располагаемся в доме с лавками и кроватями. Занимаем койки. Со стен оборваны обои, печь не побелена. Меж бревен мох замазан глиной. Дым, чад, стол, чай. — Духи мне сказали, надо чай ставить. Сегодня обязательно кто-то должен был прийти, — сказал Доброслав. Доброслав коренастый, невысокого роста пожилой человек, весь заросший седеющей короткой бородой. Верхние веки наискось, нос горбатый, щеки сильно спали ко рту. Включили свет. Тут же собрали иконы, церковные книги и спиртное. Иконы и книги велел привозить с собой Доброслав, а спиртное, по его словам, надо Любомудре, чтобы делать медовуху. На следующий день Доброслав был пьян. 518
21 ИЮНА 1993 г. Любомудра невысокого роста с простым круглым лицом и приятной фигурой внесла сковородку картошки. Очень вкусно. Доброслав что-то спрашивает у ребят про друзей по партии (он состоит в «Русской партии»?). Лидер партии Корчагин тяготеет к язычеству, и даже сама партия разделилась на язычников и христиан. Узнаю, что где-то в Москве среди дубов в Покровском парке на Войковской А. Белов собирается строить храм Перуну. Говорят, землю приобрел. Доброслав недолюбливает этого Белова. Говорит, что места здесь глухие, разницы да пугачевцы сюда бежали. В местной газете дано объявление с приглашением на Купальскую ночь к Доброславу. Местные ребята должны приехать на конях. Вчера Добро-слав зажег от Солнца священный огонь. Он хранится в его печи и будет перенесен в другие печи и в баню. Поддерживают его непрерывно. Это на случай, если на Купалу вдруг Солнце не выглянет. Чуть позднее Доброслав снова собрал народ. Все галдят о своем. Он подождал и сказал: «Ну, поговорили, все обсудили, теперь меня не перебивать. Слушайте!» В руках у Доброслава был пучек красных лент. Он говорит: «Обряд — это обретение духа, невидимой сущности. Вы совершаете действие, и вместе с этим совершается действие невидимое. Вы должны взять одну из этих лент и в Купальскую ночь повязать ее на березу. Каждый должен выбрать себе березу и ленту на нее повязать. Веток ни в коем случае не ломать, не закручивать. Это все позднее придумали. Когда будете ленту повязывать, вы должны попросить у дерева, у всей Природы прощения. Мы не ангелы, не летаем, ходим — траву мнем. Это неизбежно, но в этом и вина. Насколько каждый проникнется чувством вины перед Природой, настолько каждому и воздастся. После, утром, вы принесете эти ленты мне, и я окроплю их заговоренной водой. Тогда они будут иметь силу оберега. Пока это просто ленты. Берите, кому какая нравится». Книги Доброслав не признает. Тайные общества медиумов тоже не признает: «В Природе столько тайн, что незачем еще какую-то тайну выдумывать». Многих богов не признает. Для него есть бог Ярило, духи и предки. И этого хватает для целостной картины мира и служения Природе. Служить всем богам — времени не хватит. На утренней и вечерней зорьке созерцает Доброслав Солнце и творит молитвы. Принес с собой Доброслав лук. Вскоре Любомудра снова принесла картошку. Тихая, скромная, незаметная. Эх! Есть охота. Тело ломит, хоть с утра и гимнастику делал. Непривычно под рюкзаком 25 км просто так взять и пройти. 519 Написал этюд деревни. Из полена вырезал ковшик. С другими ребятами носил Доброе лаву в сарай дрова. Дома у него — резные ложки, ковши. Идол домового, что достался от предыдущего хозяина. Идол Ярилы на белых полотенцах в красном углу. Фотография большого идола, что стоит где-то далеко в лесу. На углу дома — красное знамя с коловратом и распушенным мехом сверху у древка. У входа на шесте коровий череп. Через дорогу, на доме, куда ходит Любомудра, два черепа и позвонок. После обеда идем за дровами в лес. Пилим, рубим поваленные бобрами деревья. Сносим их на лужайку, где будет игрище. Смотрю и думаю: и вот это все? Обычная лужайка на опушке. А купаться где? — Вот здесь, в болотце, где бобры среди деревьев плотиной воду подняли. — Надо было сюда ради этого ехать! Начался дождь. Мы промокаем вдрызг. А если так будет на Купалу? А ведь, наверняка, дождь будет. Каждый день — дождь. Насквозь мокрые, через высокие травы приходим обратно в дом. Увешали печь мокрым бельем. Все в сборе. Сегодня подошло еще несколько человек. Среди них Федор Разоренов, склонный к восточной
мистике и проповедующий какой-то «Самотверический путь». В целом, ребята на тему язычества трех слов связать не могут. Образами языческими не мыслят. Все более о политике говорят. На столе лежит тираж газеты «Русское слово», брошюры, изданные Русской партией России — все антисемитского содержания. Сергей Шошников ценит П.К. Иванова. Говорит, что он дал практические советы, в отличие от известного фольклориста Афанасьева, который никаких советов не дал, а только собрал мифы. Поэтому читать Афанасьева бессмысленно. Доброслав ругает всех: Порфирия Иванова, Афанасьева, Рыбакова, Анпилова, Стерлигова, и т.д. Комары достают везде. И на улице, и в доме, и в солнце, и в дождь. Когда готовили дрова, то потеряли пилу. Кургана, обещанного Доброславом, видимо, не существует, просто выдумка. 22 и ЮНА 1993 г. Утро. Здоровый парень по имени Вятич привел новых Кирилла и Володю из «Русского Порядка» Баркашова. Что скажут? Речи самые обыкновенные. Располагается этот «Русский Порядок» в Мытищах. Вчера вечером вошел бородатый и босой Божедар. По чистоте ног было видно, что разулся он недалеко перед дверью. Тогда я заговорил с ним и представился: Велимир. На что он ответил, что нельзя представ520 ляться сакральными именами. Говорил, что слово «Православие» — от язычества идет, а на реке Кокшеньге стоял храм Лады. Это, де, пишет Г. Глинка в своей книге, изданной в 1804 г. где-то в Прибалтике. Так же от Алексея Пуртова узнаю, что в Ленинке, на самом верху, в спецхране, есть книги Ю.П. Миролюбова. Он известен тем, что ввел «Велесову книгу». Он же предложил прочитать книгу Александра Снисаренко «Третий пояс мудрости». Так выяснилось, что сюда приехали и книжные люди. Добро-слав посоветовал мне прочитать Г. Торо «Жизнь в лесу», К. Бальмонта «Стихи», Освальда Шпенглера «Пруссачество и социализм», «Закат Европы». Я сказал, что пишу книгу «Слово почитателям древней культуры». То, что книга уже почти закончена, что я как бы ношу ее в груди и для правки распечатан ее первый экземпляр — то я никому говорить не стал. Кто писал сам, тот знает, как распирает изнутри первая рождающаяся книга. Но здесь это не нашло бы должного внимания и сочувствия. Как ни странно, но язычники меньше всего интересуются, читают и покупают книги своих живых единоверцев. Днем народ пошел чистить купель. Я остался рубить идолов. Сходил на заброшенный колхозный склад с провалившейся крышей. Внутри него догнивали сани и телеги. Масса тележных колес. Там я нашел трехметровое бревно. Из него вырубил большого Ярилу, а из другого — маленького Чура для дома. Пусть предок порадуется. Приехавший к вечеру человек привез недопитую бутылку коньяку. Пришел Доброслав. Сказал, что непорядок, что водку надо сдавать Любомудре на медовуху. Приезжий стал оправдываться, что он один пил, а недопитое тут выставил. «Ну ладно, — сказал Доброслав, — тогда давай. За духов, за народ, за русское оружие!» И допил бутылку с приезжим. На это я заметил, что народ славянский всегда с вождей своих пример берет. Доброслав зарычал. Он, де, 13 лет в лагерях страдал. Он тут три зимы прожил, ему разрешено: «Я пьян, но мне надо, я с духами общаюсь!» Из этого стало ясно, что водка не пойдет на медовуху. Доброслав пил с утра с местными проезжими. Подбивал их на бунт, подталкивал к взрыву недовольства. Теперь в избе он толкует, что народ восстать хочет, а он на это говорит, чтоб ждали сигнала, и от него тот сигнал придет: «Отсюда начнется!» Обещал баню. Говорит Доброслав: «Завтра вам идти в лес за папоротником. Цвет его невооруженным взглядом не видно. Обычным зрением не поймаешь. Как во сне сны видишь, так и папоротник внутренним зрением нужно углядеть. Я нашел его четыре года назад, и ни в чем не нуждаюсь!» Доброслав подошел к двери, по-фюреровски поднял правую руку: «Слава Яриле!» — «Слава, слава, слава!» — прокричали все в ответ. «Вот так!» — сказал. И вышел. Вечер, баня. Парюсь, хлестаюсь веником, обливаюсь холодной водой. Эх. Оделся, разделся. Опять пошел париться и перепарился. Одному да 521 последнему долго в бане нельзя — баенник замучает... Сознание изменяется. Распадается в руках веник, от холодной воды идет пар. Над головой мелькнули светлые пальцы. Кто-то сзади по голове рукой погладил. Смотрю в темные банные углы. На полу трещат две церковные свечки. Уже за полночь, уже светает. Молю богов, чтоб завтра ночь была без дождя. Возвращаюсь. Глаза слипаются. Из-за комаров нет глубокого сна. На стере в нашей избе славянский именослов, что составил Доброслав. Вчера Доброслав радовался, что есть икона XVII в. Говорил: «Завтра будет не спектакль, не игра, все
будет подлинным. Узрите духов». Кто-то выдумывает, что завтра будут поить мухоморами.
23 ИЮНА 1993 г. Вечер — ночь К 18.00 все надевают белые рубашки. Весь день суета — подшивали ритуальную одежду. Наконец, идем дружно в белом и красном на Купалу. Я несу своего идола как хоругвь. Идем зелеными травами через холмы и поля к лесу. Впереди идут-бегут репортеры, снимают на фотоаппараты и на кинокамеру. (Фотографии помещены в журнале «Собеседник» за август или сентябрь месяц 1993 г.) На поляне, подалее от общего действа, поставил я идола — Ярилу. Зная, что прикопать его будет нечем (моей идольской идеи люди не разделяют, хотя и молчат), я заострил основание и на месте вогнал его в землю, ввертел, и он встал, как надо: к нам лицом. Солнце выглянуло, и от него зажгли паклю и раздули огонь. Зажгли ветки сухие, костры и две нодии — по три бревна. Доброслав поставил нас слева от двух священных огней. Сам встал лицом на запад у двух колод. На одной колоде — каравай на полотенцах. Возле него стоит Любомудра — это по правую руку от Доброслава. По левую — в колоде торчит ритуальный нож, стоит кувшин с водой заговоренной. На него надет волшебный обруч. Откуда-то сзади Доброслав вынул большую икону — Христа с золотым нимбом и мелкими святыми. В руках у него оказался еще и топор. Сам стал злым. На рубахе его преобладают более черные полосы, чем красные. Он обратился к нам. Нас — 30-40 человек, половина в белом, кто-то в камуфляже. «Я ничего не имею против этого обрезанного иудея. Был он или не был — мне все равно. Пусть они там его обожествляют. Но вот за что через него на Руси сделали тысячелетнее рабство, и тысячи русских волхвов и ведьм пожгли? Вот за это я с ним так! Я его не как человека, как символ тысячелетнего рабства уничтожаю!» 522 Бросил Доброслав икону на землю лицом вниз и топором — хрясь! Сам в белом, с черной бородой, улыбнулся разбойно, поднял топор с иконой напоказ. Сталь лезвия прошла через лик и раздвоила доску. Каково! И еще раз — хрясь! «А ну, кто его дальше добивать будет?» Тут упрашивать не пришлось. Выбежали ребята наперегонки и давай топор друг у друга выхватывать. Искромсали икону и за другие принялись. Покромсали и ту иконку, что я закупил для этого дела — приехать с иконой было обязательным требованием. Она раскололась только со второго удара, качественная была фанера, и по этому поводу Сергей Шошников негодовал. Доброслав смотрит на меня и оставшихся, спрашивает меня: «Ты что стоишь?» «Так ведь лежачего не бьют!» — отвечаю ему. Подошел, посмотрел на остатки Христа, что был написан на золоте. Древний левкас, ветхий холст, гнилое дерево. Правильно ли, что древности погибают вот так? Остатки икон бросили в костер за спиной Доброслава. Туда же пошли христианские книги и книга некоего Климова, кажется того, кто написал «Князь мира сего». Туда же пошел чей-то нательный крест — жаль, что не сгорит, посетовал Доброслав. Сперва топтали его каблуком сапога. После начался обряд очищения, посвящения, принятия в Род и наречения именем. Доброслав вызвал первого — длинного парня, с опущенной головой и плечами. Он что-то натворил, и был вроде как под следствием. Жил тут с нами несколько дней и пел под гитару: «Я сошью себе рубаху из крапивного листа». Был он наречен именем Светозар. Сглазила его ведьма — в глаза дунула, и великая тоска его охватила, а по чем — не знает. Подался в христиане. Там его заездили, а облегчения не получил. Отказался, пришел в язычники. Доброслав все знает, но спрашивает его по обряду. — Крещеный? - Да. — Во взрослом возрасте? — Во взрослом. — Э-э-э. Плохо, брат. Да ты и болен, тебя надо исцелить. Ладно, все сделаем. Доброслав берет кувшин с заговоренной водой и оттирает темя — где попы замазали при крещении родничок — связь с Родом. Наконец, промыл. — Ну, вот теперь я восстановил твою связь с предками. Поставил кувшин на место, взял волшебное кольцо (пяльце с орнаментом). — Это кольцо волшебное, это не просто так, не шарлатанство! Три раза одел его на голову до плеч, и снял. «Да хранят тебя берегини!» — молвил. 523 Кольцо это, как потом объяснял Доброслав, замыкает род предков и потомков в связь неразрывную.
Далее вынул Доброслав из колоды ритуальный нож, молвил: «Преклони голову. Я отрезаю прядь твоих волос, чтоб сын твой во славу Рода рос!» И бросил срезанный завиток в живой огонь. «Теперь все. Ты вступил в Род. Связан с Родом. Я-а-а... сейчас... выну... эту гадость!» — громко и медленно заговорил Доброслав и повел сжимающейся, скрюченной рукой сверху вниз по телу к солнечному сплетению. Потом вдруг быстро отдернул руку со сжатым кулаком на себя — что-то вынул и бросил на землю сзади. Тут же сделал глоток браги. «Ну, теперь говори: Слава Яриле! Слава духам! Слава предкам! И выпей за их здоровье». Светозар развернулся к лесу на идола и сказал тихо. Доброслав велел повторить громче. Он повторил, выпил, отдал ковш и стал по правую руку, где уже стоял сын Доброслава. Так один за другим проходили обряд участники. Таинство повторялось, но не умалялось от этого. Вдали на поле показались два христианских пилигрима. На головы были накинуты плащ-палатки, лиц не было видно. Шли они явно к нам. Навстречу пилигримам побежали двое ребят в белом. Пилигримы скрылись, и более не показывались. Обряд продолжался. Доброслав вызвал «Лысого» — Кочергина. А что у него отрезать? Пуртов тоже пострижен наголо, но у него борода была, от нее завиток и был отрезан, а «Лысый» — гладкий, старый и сморщенный, как Прабху-пада. Доброслав зовет, но не идет «Лысый». Доброслав кричит: «Тебя что, жиды на обряд прислали? Ты, гад, жидам служишь, у тебя крест висит. Сбрось крест и пройди через обряд!» «Лысый» креста не снял, и был выгнан вон, и пошел от нас быстро. На поляне уже плаху для него готовили, так он и поспешал. Последним обряд должен был пройти Владислав из Ленинграда. Говорят, его за строптивость били на каком-то партийном съезде. Орел! Доброслав долго его упрашивал пройти обряд. После стал гнать. Указал: «Вон наши дозорные всадники, сейчас тебя конями затопчут!» За полем, на фоне облаков и темных берез, на гнедых конях, ехали два всадника. Владислав уходил медленно. Более ни его, ни «Лысого» мы не видели. Другой чужак оказался христианином из некой «Истинной Православной церкви». Доброслав с ним в тюрьме сидел, уважал этот тип христиан за стойкость и оставил его. (В тюрьму Доброслав был брошен по политическому обвинению, в настоящее время власть признала перед ним свою вину.) Не прошедшими обряд остались репортеры из т.н. «Студенческого Меридиана» — культурного издания, финансируемого из Америки. Если бы это тогда раскрылось, то их тоже бы выгнали. Обряд окончился. Смеркается. Народ пьет бражку. Пустили ковш по кругу. Небо очищается от облаков. 524
Хоровод Местные ребята, что на конях пришли — братья, роста невысокого, темные от чифиря. Главного героя из них звали Владимир. Он изрядно перепил и в костер лег, но об этом чуть позже. Приняв браги как следует, многие встали в хоровод. Был в нем по началу и Доброслав. «Круг не замкнут! Круг не замкнут!» — кричал шаман с длинными волосами и небольшим бубном. И подходили люди, и замыкали круг, и пошли кругом с древней песней и воем, а шаман бил в бубен, ходил внутри круга и приговаривал: «Скорее, круг, еще скорее — шире, снимите с плеч руки, разомнитесь, еще скорее!» Пьяные не давали быстрее идти трезвым, кто-то падал. Шаман сам завертелся в экстазе и упал прямо на хоровод. Его обходили. Вскоре он снова вскочил и закричал уже другим голосом. «Искры! Искры костра! Смотрите! Это души предков. Они зовут вас. Смотрите в огонь. Смотрите! Что вы там видите? Что? Что?» — Вижу войну. Войну! — закричал из круга местный Владимир. — Этот человек услышал голос предков! — закричал шаман. — Пусть он войдет в круг! Владимир вошел в круг и стал биться в экстазе в отблесках костра. — Война!!! — Война! — вторит шаман. — Мир! — кричу я. — Война ради мира! — перекрикивает меня шаман. — Мир! Купала праздник воды и жизни! Война дает только войну! Очистите души у священного костра. Вы чисты. Война не нужна! На это Владимир вновь стал кричать: «Война!» — и встал в костер. Взметнулись вверх искры. Он как бы повис над пламенем. Разводил руками, смотрел туда, сюда, вверх — куда искры летят, а хоровод продолжал свое вращение. «Он сожжет свои кожаные сапоги», — подумалось мне. Проходит первая, вторая, третья секунда. Человек в огне. Сергей Шош-ников стремительно выхватил его из костра, и в обнимку они выпали из столба пламени. Но Владимиру этого показалось мало. Он лег в другой костер, но его опять оттуда достали и бросили в сырую траву. Часом позже родной брат бил ему физиономию, топтал ногами, собирался резать ножом. Ребята вовремя подоспели, драка, как объясняли, вышла из-за жены. Владимир с лицом картофельного цвета потом отлеживался у Доброслава. Но это я узнал утром,
а пока хоровод остановился, и со мной начали спорить. — А тогда что же, по-твоему, надо? — спрашивал меня Вятич. — Враг ясен, надо действовать, не об этом ли говорил Доброслав? — Нет, — отвечаю, — Доброслав говорил, что надо ждать знака. Время войны не пришло. Мы должны строить себя. Враг тот, что вне 525 нас — слаб. Он силен тем ядом, который сумел ввести в нас самих. Война в душах наших. Мы в деле своем ответственны друг за друга. Русский за русского ответственен. И если так станет, то в этом и будет наша сила! Хоровод окончательно распался. Все пошли плясать под гармошку. Я тоже плясал, прыгал через костер, пока не прожег рубаху. У другого костра Доброелав и другие ребята братались кровью. В пламени костра ритуальным ножом надрезали себе ладони, смешивали кровь, касались друг друга ранами, капали кровью в ритуальную чашу, в костер. Из чаши отпивали и давали пить друг Другу. Потом один другому прижигали раны — со стоном и без. Кто-то подошел к идолу Ярилы и окропил ему губы своей кровью. Костер, ковш над ним, и вздетые руки, руки, руки... Это так и осталось у меня в глазах... Купаемся. Стоим голые у костра. Поэт, кажется Елькин, читает языческие стихи. Читает наговоры Доброе лав. Светает. Хочется есть, нет ножа. Топором режу хлеб, мажу маслом, отсекаю ломоть сыра. Подклады-ваем дрова в костер. Светает. Мы идем на курган через обильные росы встречать Солнце. Подымаемся на холм, который круто обрывается в восточную сторону. Всматриваемся в зеленеющий и алеющий восток. Пурпуром горят облака. Начинается великий день. Тихо. — Слава Яриле! — кричит Доброслав. — Слава, слава, слава! — кричим все, подняв правую руку. Доброслав становится на одно колено перед великим светилом. Кланяется Солнцу. Благояр протяжно и будто с надрывом кричит: «Ярило-о-о!» Вчера он сомневался в таинстве обряда, сегодня просит прощения у великого бога. «Я чувствую, что снимаю с себя одежки, которые мешают мне заглянуть внутрь себя!» — позднее признался он. — Какие же вам нужны храмы? — вопрошает у нас Доброслав. — Разве то, что среди проливных дождей выдалась безоблачная ночь и прекрасное утро — не чудо? Разве этот восход не есть прекрасное зрелище, стоящее всей прожитой жизни? Какие могут быть идолы, если вот он, Ярило — сам по себе, и не надо делать какое-то иное его подобие! Ведь счастливы мы оттого, что встречаем и видим Ярилу! А я — так, пыль, ничто. Вот он — велик! Солнечные лучи ударили из-за дальнего леса. — Слава, слава, слава! — покатилось с кургана по полям, по деревне, по лесу, по всей русской земле.
Утро Вместе с восходом пришла ясность сознания. Ночные игры ушли куда-то назад, во вчера. Солнечный диск поднялся над лесом и вдруг начал 526 играть. Диск задрожал, заметался, закружился, запереливался цветами. Коловрат! Истинно, коловрат вращался на диске Солнца! Такая игра, такое чудо лишь в это утро бывает. И в самом деле, из пятен и бликов на солнечном диске складывался вращающийся восьмигранный знак, похожий на тот, что изображен на знамени Доброслава. Сам он такому видению был искренне рад, и я понял, что это было открытием для всех нас. Образ оберега дан самим Ярилой! Наверное, он так же давался древним жрецам, так же постигался в образе Солнца. Наконец, поднявшееся выше светило образовало для наших глаз крест с четырьмя основными и четырьмя вспомогательными лучами. Уже спустившись с кургана и возвращаясь на поляну, каждый высказывался — что он видел, и становилось ясно, что все видели одно и то же. На поляне я снял с березы свою красную ленту, теперь омытую священной росой и ставшую оберегом. Доброслав вновь и вновь оглядывался на Солнце... Вынимаю из земли идола и несу в деревню. 24 ИЮНА 1993 г. Короткий сон. Лена с журналистами уезжает. Ее увозит фотограф Дмитрий Шалганов. Лена не согласилась с приехавшими ребятами. Она убирала в доме и готовила, но никто этого толком не оценил. Потому и не захотела пойти на праздник. Позднее она рассказывала, что на Купалу Вятич к ней приставал, и ее катали местные ребята на коне чуть ли не до утра. Наконец просыпаюсь окончательно. Иду в гости к Доброславу — рисовать идола. Делаю три рисунка: идола бога Днепра, кажется, с колонны Трояна (фотография), Ярилы — идола, что стоит в красном углу на фоне полотенец, и большого идола, вокруг которого разложен огонь — тоже с фотографии.
Идол этот стоит где-то тут, в лесах. Доброслав уверяет, что они его там случайно обнаружили. Прошу сына Доброслава сводить меня к нему. Он говорит, что это очень далеко. По всему видать, что идолов Доброслав и впрямь не особенно чтит. Беседую с Доброславом, пью чай с медом — подала Любомудра. Доброслав цедит бражку. Объясняет, что Любомудра ночью превращается то змеей, то лягушкой и всячески его достает. Говорит, что надо умереть с мечом в руках. Что он должен отомстить за издевательства, за 13 лет мук. Бунт! Бунт! Все отсюда пойдет. Кто-то из молодых погибнет. Всегда кто-нибудь погибает. Ну, так что же? Кончается день. Опять баня. Перед баней нахожу у себя подмышкой клеща. Энцефалит?! Вчера заработал на поляне? Что делать? Сломя голову бежать в Шабалино, звонить по телефону, что написан на плакате? А на дворе хорошо. Солнечно. 527 Клеща насколько смог — вынул. Ну вот. Самый долгий в году день — он же и последний. Завтра — страшные муки и смерть. Это понятно умом, но душа в это что-то совсем не верит. Помирать — так с музыкой. Жаль, многого не сделал. Надеваю белую рубаху. Любомудра сказала, что в этих краях за лето, бывает, и по пять клещей соберешь, а никакого энцефалита все равно нет. Успокоила. Не всякий клещ заразен! Полегчало. Может, и не помру. А как же тогда те, что в Шабалино померли? С такими рассуждениями пошел в баню. Эх, жизнь хороша и привольна. Ребята шутят — ничего, похороним тебя на местном кургане, будешь духом на Купалу являться. Парился до одури. Завтра в шесть утра выходим домой. Поздно вечером пришел Доброслав. Привел Любомудру. Сказал, что ему нужны рога — сразиться с местным быком. Кто рога сделает? Все почему-то сконцентрировались взглядами на мне. Чувствую, какой-то розыгрыш или испытательная задача. Предлагаю Доброславу деревянные вилы, что стоят в сенях. Доброслав отказывается — говорит, это не те рога. Чувствую подвох. Любомудра — очаровательная женщина, но ведь оборачивается то змеей, то лягушкой. Что-то не то. Хотят меня вляпать в какую-то смешную историю. А может и не очень смешную? Вижу, что надо брать инициативу в свои руки, и предлагаю Доброславу нарисовать рога. Сам берусь за этюдник. Быстро пишу портрет и закручиваю волосы так, чтоб получились рога. Доброслав скрестил руки на столе, а пальцы сложил кукишами. Так и сидел. Проходит время. Ребята смотрят, как я смешиваю краски. Чувствую, напряжение у народа спадает. Время выиграно, к шутке более не вернутся. Светозар играет на гитаре, поет песни. Сделал портрет и уснул. Последний раз тут спим. Последний раз едят комары. Доброслав, как и все местные, спит под марлей, которая образует над спящим как бы шатер. А нам — нос в ночи не высунешь, и писк постоянный. Но по этому поводу никто не скулит. Язычник должен терпеть такие мелочи. 25 ИЮНА 1993 г. Ночью прошел дождь. Без дождя была только ночь Купальская. Свой идол Ярилы примотал я к угловому столбу забора у дома так, что смотрел он нам вслед. Солнечно. Дорога мокрая, в колеях — лужи. Уходим вчетвером. Сергей Шошников, Алексей Пуртов, Александр Пахрин и я. Светозар остался досыпать. Ему завтра в Ростовскую (в противоположную сторону по грязной дороге) на суд, с женой разводиться. 528 Алексей пошутил: «Вот идут четыре апостола. Надо бы нам Евангелия написать!» Порешили, что напишем. У меня посох с четырьмя ликами под одной шапкой. На окраине села трижды крикнули: «Слава Доброславу! Слава, слава, слава!» Доброслав где-то далеко на коне гнал своих овец на пастбище. Было это в 5.20 утра. Мы благополучно добрались до Москвы. /Здесь кончаются дневниковые записи./ [1993]
Язычество — это не только идолы и капища. Язычество — это сама жизнь. Оно становится актуальным, когда надо получить ответы на самые сложные вопросы и понять, как поступать, как быть в новой ситуации, с которой ранее в жизни не приходилось встречаться. Многое в этом может дать языческая молитва. Молитва — самонастрой, молитва — медитация. Молитва — подключение к памяти предков. Молитва — духовное усилие по установлению связи с нашими богами. Молитва благодатна и полезна, когда человек в неразрешимой ситуации обращается к богам, дабы понять: как быть? Здесь, ниже, мы познакомим вас с фрагментами дневника Велимира, которые относятся ко времени осады
«Белого дома», к октябрю 1993 г. Конечно, всегда возникнет вопрос: этично ли заглядывать во внутренний мир человека, к которому относятся эти записи? В данном случае, Вели-мир сам предоставил для печати этот текст, посчитав, что он уже является не столько частью его самого, сколько частью истории. Нас же в нем интересуют обращения к богам и богиням, которые как раз и есть языческие молитвы. «Белый дом» расстреливают из танков. Там люди, наверно — лучшие люди. Там мой друг, Витя Алфимов. Из окон валит черный дым. Потом скажут, что напалм сжег благородный паркет. Сколько там обгорелых, обуглившихся трупов, или все успели сбежать с проклятого этажа?.. А куда бежать? Куда ляжет следующий снаряд? Каково там внутри? Уж, наверное, иначе, чем мне тут, глазеющему из безопасного места. Смотри! Вот она, власть. Власть без покрывала. Ты смотрел вчера в ствол пулемета. Удивительно матовая чернота. Из нее выходит смерть. Наверное, жерла этих стволов такие же матовые... 530 Боги, я не там, я здесь, в безопасности. Я только созерцаю, как власть показывает свою силу — расправляется с почти безоружными людьми. Эта лживая, воровская власть, которая бросила меня на нищенское дно, теперь расправляется с такими же людьми, которые нашли силы сделать жест сопротивления. Это она еще может. Боги, где справедливость? Почему я не там? Туда нет прохода. Они обмануты политическими интриганами. Они гибнут зря, они брошены меж двух зол, их приносят в жертву самым мерзейшим силам. И эти силы торжествуют и наслаждаются их кровью именно сейчас. Здесь сосредото-чье мерзости. Как вата, она облепила горящее здание в наслаждении истекающими жизнями. Почему мне так неуютно? Я как должник. Боги, кто-нибудь может слышать меня сейчас? Кто, кто слышит? Я лишен вас. Да и что вам сейчас до меня? Почему я должен, что-то должен?.. Должен, да, кажется, понял. Мне просто страшно. То есть — здесь со мной ничего не случится. Меня возбуждает чужой страх, страх оттуда. Даже не страх, а скорее возбуждение с огромным тяжелым камнем на шее. Томно. Ежели бы я был там, то, наверное, метался бы духом перед ожиданием неизвестного. Боги, защитите их! Боги, где ваша сила? Бог Перун, ты ведь не заклепал стволы этих орудий. Ты не мог этого сделать? Ты не мог повесить хотя бы туман, пролить дождь? Даждьбог сияет на голубом небе, стоит чудесная погода, как будто вершится праведное дело. Я не понимаю этой праведности, боги! Христианская церковь благословила этот расстрел. Но вашего согласия тут быть не может. Я знаю, там, внутри, есть язычники. Да пусть и не язычники, просто праведные русские люди. Зло хочет прервать их бесценные жизни только потому, что они не потерпели унижений. А я, значит, согласен покорно терпеть? Так или не так? Оправдайся! Не оправдаюсь. Нет таких слов. На Руси разлад. Расходится что-то великое, что-то гибнет. Как будто рвется большая ткань. Даже слышу: бежит клинышек разрыва, трещат и трещат ниточки. Полотно ветхо. Есть ли хоть одна крепкая нить поперек? Разлад. Боги, даже в ясный день сумерки! Если не можете остановить бойню, соедините разорванную ткань! Сберегите, сохраните Россию. Сейчас это важнее всего. Кто, кто сможет это? Кто с полотном работал, чье это дело? Мокошь, старейшая богиня, ты? Нет, не ты. Сегодня не ты. Нынче прыть нужна. Лада! Лада, это твое дело, вернуть разошедшееся, соединить нитями невидимыми распавшееся. Лада, чувствую, ты меня слышишь. Хорошо. Лада, храни Россию! Лада, если другие бездействуют, то ты действуй! Дай эту крепкую нить, соедини распавшуюся ткань нитями новыми! Что ж, эти танки не станут стрелять в меня, раба покорного. Дождетесь покорности! Да, буду тебе покорным холопом, власть уголовная! Жди! Жди времени... Да, мне тебя не свалить силою. Не дадут мне того великие боги. Нет нынче от них силы и мощи. 531 А может, не верным путем пошли отчаянные головы? Не мне их судить. Но знак это — чтобы поступать иначе. Есть, обязано, должно быть у этой безымянной гадины уязвимое место. Вот она, здесь явлена образом грязного огня и черного дыма. Она и есть божество новой власти. Не долго жить самой гадине, но долго жить породившему ее злу. Смертельно это зло для России. Оно-то вот и будет жить долго. Оно и есть враг сакрального уровня. Как имя его? Демократия, мондиализм? Как нынче назвалась общая погибель? От явления такого зла в прошлые эпохи сжигались. Ну, так ежели ты в «Белый дом» сжигаться с праведниками не полез, так, выходит, теперь обязан всю жизнь гореть. Оно теперь наука — не делай резких движений, раб. Раб! Лада! Лада, великая богиня, соблюди меня! Научи, как быть, как не делать этих самых движений, дабы уместиться в том, что оставило мне это зло! И как сотворить, сковать то оружие, которое зло это поест? Лада, великая богиня, соблюди меня! Дай равновесие души. Дай спокойствие дела, но чтобы отомстил я за наши унижения делом этим! Чтоб не заметила злая власть дела этого по слепоте своей, и была бы злая сила ей бесполезна! И чтобы не сотворило дело мое зло новое! Лада, великая богиня, соблюди мой народ, чтобы он понял истину! От этой власти слеп он слепотой особой. Он, как в том черном дыму, видит и не видит. Сошлись над ним Блуд и Морок. Не может он распознать, где ложь, а где правда, ибо тёмные боги перемешали их, и понудили его ко лжи! Мой народ теряет веру в добро и правду, перестает верить себе, а верит глашатаям погибели. Долго ли так будет, великая богиня? Неужели умрем, не прозрев? Воистину, гнев богов. Воистину виновен народ, не способный распознать зла! Великая богиня, но ведь и я часть народа моего! Ведь я-то вижу, и распознаю. Ни Морок, ни черный смрад
не заслонили мне взгляда. Ведь не один я! Вон, среди тех, кто стоит и смотрит, не мало таких же. Я знаю. Они тоже молчат. Они тоже выглядят рабами. Но, может быть, они сейчас тоже говорят с тобой. И если не знают имени твоего и образа твоего, то по-своему к тебе обращаются. Что же, ничего не значат просьбы их? Быть ли Руси? Не нашествие татар, но нашествие дряни, такой, что не видишь, не слышишь, но душой чуешь разлитой яд ее. Не пожрет она нас, нет, великая богиня? Ведь, не пожрет, коль будем дело вершить да тебя слушать! Не пожрет, но рассеется, коль будем крепить лад на Руси! Лада, великая богиня, соблюди меня! Лада, соблюди народ мой! Не в силе сила, а в правильности действия. Пусть у народа моего здесь родится мудрость. Пусть поймет он, как избыть зло ладным деянием. Ведь крепко это зло, пока держится за души наши! Лада, когда народ созреет для дел, то пусть не ошибется! Пусть откажется от яда, что кажется иным сейчас меда слаще! Пусть народ вспомнит 532 о величие своем, что променял он на пустые посулы! Пусть не глумится над величием своим, как учат ныне! Просвети его, если не просвещает его Солнце! Лада, прошу тебя, соблюди народ мой и землю мою!.. Этот текст говорит сам за себя, и мы не станем его комментировать, а только выделим его ключ. Ключом является короткая молитва: «Лада, великая богиня, соблюди меня!» Ее можно произносить про себя в любом месте, где потребовалась помощь богини. Она повторяется столько, сколько надо — пока не почувствуется поддержка... [1993]
Можно по-разному относиться к атмосфере Купалы у Доброслава. Но бесспорно одно: на Купале имело место предчувствие близкой беды, социальной катастрофы. Она разразилась в начале октября того же 1993 г. Власть в стране переходила в руки демократических сил. Последним оплотом народного государства оставалось выбранное народом правительство — Верховный Совет, заседавший в «Белом Доме» на берегу Москвы-реки. «Белый Дом» был осажден мятежными войсками и расстрелян из танковых орудий. Ни КГБ, ни армия, ни милиция, ни «Альфа» не встали на защиту правительства, хотя присягали ему в верности, и их кормили и содержали ради этого. 4 октября 1993 г. — является днем национального позора. В этот день миллионы русских людей предали самих себя и будущее своих детей. Велимир понимает, что часть этого позора лежит и на нем. Офицер запаса, он также давал присягу — клялся защищать свое народное государство. Восхищаясь мужеством защитников.«Белого Дома», он все же не нашел возможности помочь им чем-то, кроме сочувствия. 534 Чисть 4: Р&ССК06 АЗЪ1ЧвОТВО ВЧ6РЯ И О6ГОАНА
Можно сколько угодно заявлять, что последний Верховный Совет состоял из негодных депутатов. Но защитники «Белого Дома» защищали не их. Они защищали принцип, последний оплот народной чести и воли. После падения «Белого Дома» уже ничего не могло помешать планам ЦРУ по организации геноцида русского народа. Этот геноцид продолжается и сегодня... [2006]
535
Три песни ПРЕДИСЛОВИЕ Первые две Песни пришли как-то сами собой — сразу целиком, и усилия были направлены лишь на их разбор и выстраивание в ту цепочку, которую мы высказываем или поем словами длительное время. «Песнь шамана» была написана на озере Игорище в Новгородской области, в сентябре 1994 г.
«Песнь о волхвах» была написана в верховьях реки Мезень, в республике Коми, в августе 1995 г., некоторые попавшие в нее материалы были перед этим услышаны от местных жителей, в частности, легенда о Глоте. Третья Песнь — «Песнь о потере Голубиной книги» была написана после хождения на озеро Селигер летом в 1996 г. в Осташкове и доработана в 1997 г.
1. ПЕСНЬ ШАМДИД О ШАМАНАХ
В древности люди понимали, что такие события, как успех в охоте, непогода, хороший или плохой урожай, болезнь или выздоровление, возникают не сами по себе, а происходят с участием скрытых сил — духов. Если кто-то умел делать такое, что у других никак не получалось, то все были уверенны: ему духи помогают. Были и «специалисты» — такие 536 люди, которые имели в своей власти духов для исполнения различных общественных нужд. Они и назывались шаманами. Когда было нужно, шаман игрой на бубне, пением и пляской вдохновлялся — так, что к нему приходили его духи, и тогда он требовал от них исполнения дела: предсказать исход охоты, вылечить больного, найти потерянную вещь и т.д. В свое время шаманы были у всех народов мира. Были они и у нас. Разберемся и решим: могут ли быть шаманы в наше теперешнее время, и что ценного было в искусстве шамана? Может быть, мы утратили вместе с шаманами и что-то важное, чего нам сегодня недостает? Ближе всего к древним шаманам у нас сегодня три категории людей. Первая — это поэты, художники и вообще все умельцы, которые на месте не стоят в своем искусстве, т.е. творческие люди. Все они знают, что творчество невозможно, если их не посещают соответствующие музы, которые, в понимании шамана, и есть духи. Чтобы эти музы пришли, им надо себя должным образом настроить. Припомните, что делают музыканты перед оперой в оркестровой яме? Они тихо играют, в нашем понимании, приводят себя в форму, а шаман бы сказал — вызывают своих духов, своих муз. В отличие от шамана, музыкант, обычно, с музой не разговаривает и даже не помнит, что она рядом (какая неблагодарность!..). Другая категория людей — экстрасенсы. По сути, эти люди напрямую работают с духами, правда, называют их «биоэнергетическим полем». Вот, казалось бы, просто название сменили, так ведь не так все просто. Шаман ведь духам своим не только приказывает, но и благодарит их, и кормит, идолов для них делает — всячески заботится, чтобы им было хорошо. А экстрасенс только эксплуатирует, а поблагодарить — у него и в мыслях нет. Экстрасенс, в лучшем случае, думает, что берет некую «биоэнергетическую силу» у Космоса не себе, а другим в помощь. Это, конечно, хорошая мысль. Но даже для самых благих дел нельзя только брать, надо и отдавать что-то туда, откуда берешь. Наконец, третья категория — колдуны, ведьмы и маги. В настоящее время ведьм и магов больше всего в Англии, есть они и у нас. Максимов в своей книге «Нечистая, неведомая и крестная сила» пишет, что к колдунам приставлены мелкие бесенята, которые требуют, чтобы колдун давал им работу. Так что колдун, посылая своих бесенят на какое-то дело, уподобляется шаману. Маги также для своих целей вызывают духов и совершают для этого, порой, очень сложные и непонятные им самим церемонии, правда — с бубном не пляшут. Современные колдуны и маги существенно отличаются от шаманов тем, что вызывают духов каббалы, и вообще, кого им взбредет в голову. Они мыслят в мире духов себя хозяевами и ведут там себя так, как развращенный богатый человек в обществе. Шаман же не просто вызывает духов. Эти духи — его и слуги и друзья. Это могут быть духи его предков, очищенные духи болезней, 537 которыми болел сам шаман или исцеленные им люди; это могут быть духи зверей, или духи, оставленные по наследству. Самое для нас важное — то, что духи шамана навсегда связанны с его землей. Камлая — играя на бубне, шаман может петь о том, что он подымается со своими духами в небо или опускается под землю. Там он разговаривает с богами, которые сильнее его, или преследует злых духов. Но шаман знает, что источник его силы лежит не где-то в абстрактном Космосе, а у него дома. Где-то у шамана есть священная дорога, по которой он мысленно идет, собирая своих духов. Есть священная гора, или иное место, где его духи живут. Шаман оберегает эти места, и сам приходит туда очень редко. По нашим современным понятиям, шаман нуждается в сохранении экологии своего края. Интересна и другая особенность шаманов. Колдунов и магов обвиняют в бесконечных порчах. Наверное, это не только ложные обвинения. Если они общаются с духами, какими попало, то так и получается: с кем поведешься, от того и наберешься. Этнографические данные о шаманах саамов, манси, народов Приамурья не содержат информации о том, что шаманы приносили бы вред своим соотечественникам. Фактически, шаман отвечает за свои дела перед духами своей земли, и в отшлифованных его родовой культурой условиях жизни порча оказывается невозможной. В отличие от современных магов, шаманы оказываются людьми более ответственными.
Шаманы, по мировосприятию, оказывается, порядочнее магов и экстрасенсов. И, наверное, уж лучше шаман, чем маг. Сейчас шаманы сохранились на Севере и в Сибири. Могут ли быть шаманы в нашем цивилизованном мире? Да, могут. Во-первых, склонность к камланию — наследственная, и если камлали забытые предки, то вдруг может начать камлать и потомок. Во-вторых, шаман действует в рамках, согласных с требованиями экологии. Поэтому к идеям шаманизма неизбежно сойдутся представители экологических (языческих и мифологических) духовных течений. Такие течения сейчас набирают силу. Конечно, камнем преткновения для современного человека является вера в духов. Древний шаман считал, что его духи, безусловно, существуют. Современный шаман потому и не может быть великим шаманом, что не может всерьез поверить. Но тут Природа оставила лазейку. Оказывается, не надо этим вопросом задаваться. Если камлаешь, и кажется, что сошлись духи, то и не важно — есть они, или только кажутся. Важен результат камлания, а не как к нему шаман приходил. Вот, по сути, так вынужден думать современный шаман. А шаманов у нас, пусть немного, но есть. Ниже предлагается песня, записанная при камлании одного шамана. Как и в глубокой древности, шаман поет все то, что с ним происходит. Вот предлагается одна из песен-импровизаций шамана на озере Игори-ще в Новгородской области. Здесь нет разбивки на строфы. Между предложениями и словами могла быть сколь угодно долгая пауза или удары в бубен. В тексте это никак не отмечено. 539
Песнь ШАМАНА (исполняется под удары бубна) Игорище! Игорище! Пламя заката уходит в твои воды. Лежишь ты среди холмов крутых с лесами хвойными. Лежишь ты среди болот ягодных, мхов пахучих, сосен чахлых. Легко ступают ноги по твоим мхам. Хлюпает, бурлит вода. Иду, беру ягоду. Иду через холм к озеру Игорище. Плещет будто большая рыба — далеко слышно. То не рыба, то дева озерная играет. Разденусь, войду в воду, опущу руки. Дно песчаное. Озеро Игорище! Дай мне духов, камлать буду. Велико ты, озеро Игорище! Половина глади твоей во мраке облачном, половина в свете закатном. Стелются туманы по твоей глади, скрывая острова, застилая дали. Стелются, оплетаются в образы идущих духов. Высоки, велики духи, задираю голову, стучу в бубен. Пока звучит он, вы, духи, мне послушны. — Идите же на болото Игорище, что за холмом, наберите мне клюквы-ягоды. Идите в леса, что над озером, соберите грибов чистых! Расходятся духи за холмы, на болото, идут в леса над озером. Снова видна даль озерная. И приносят мне духи грибов с ягодами. Всего полно. И становятся снова предо мною, ждут слова. — Слово первое вы, духи, исполнили. Так исполните и второе: от конца Руси, от ее начала, жил тут старый князь Игорь-волхов. На высоком холме стоял дворище, а на островах — богам капища. Здесь богам поклонялись отческим. Здесь ходили ладьи по озеру. Здесь купцы везли товары многие. Здесь тянули невода тяжкие. Здесь ходили девы за ягодой, пели песни о том, как старый Игорь-князь бросил в воду перстень заговоренный. Отдал он тот перстень озеру. А как умер, стало зваться озеро — Игорище. Подымите мне, духи, перстень Игоря! Что лежать ему века, в бездействии? Испытать хочу силу волшебную! Всколыхнулось тут озеро Игорище: — Дар великий не тебе, а озеру! Хоть века прошли, перстень даренный сохраняет силу великую. Потому и вода чиста от веку. Потому и леса стоят издревле, что хранится тут перстень в озере. Не бери его, оставь все по-прежнему. — Что вы молвили, духи озерные, что ты молвило, чистое озеро? Вы не дали мне перстень Игорев, но открыли тайну великую лишь двумя словами случайными. От того стоит земля русская, что хранятся в ней дары тайные? И дары если людям достанутся, тогда все на земле переломится. Не взрастит тогда она колоса, не наполнится рыбой озеро, лес не выстоит и не вырастет. Станет пустошью земля русская. Охраняет ее перстень Игорев? Вижу я, что понял вас правильно. Так храните же перстень княжеский!.. 540
По Мезень-реке, по песчаному берегу, идут-бредут двое волховов. Многие пути ими пройдены. Затупились, поубавились их посохи. Порас-пались сапоги кожаные. Долго идут они с севера. Посылал их старый волхов-дед, говорил им слова заветные: — Накатила на Русь туча черная, туча черная — крестом рожденная. И нигде спасения нам нетути, а остались лишь три дороженьки. Как по первой пойдешь — так и крестишься, и предашь тогда веру прадедов. Веру прадедов — память древнюю, что хранит и сейчас землю русскую. Прост, но страшен путь сей — предательский. Не взойдет тогда Солнце ясное, не взрастит тогда земля колоса.
В светлый Новгород лежит вторая дороженька. Там вы молвите слово правдивое, да сожгут вас за это в срубе тесовом, у Софии на дворе поставленном. Будет глупый народ потешатися, вы же оба пропадете бессмысленно — не подымутся люди русские. Оба эти пути вам заказаны, ибо нет на Руси больше волховов. Остается третья дороженька. Долго с вами мы сюда добиралися, но сюда теперь идут слуги бесовы. Стар я стал, подаваться мне некуда. У дождя, у елей прошу силушки, а без них бы давно мне быть в Ирии. Возлагаю на вас дело тяжкое. Дело тяжкое — неизбежное. Говорил мне мой прадед в юности, что туда, куда крест не дотянется, сохранится и сила древняя, вся в камнях гранитных удержится. На востоке и на полуночи кряж великий с каменьями красными — там не быть кресту окаянному. Долог, труден путь к камню красному, камню красному — камню гранитному. Думал я, что иду к нему правильно, но ошибся, подался к полуночи. Кряж искать теперь вам доля выпала. Одевали волхвы рубахи белые, собиралися на высокий холм. Приносили сучья дубовые, зажигали костер древним огнивом, и пылало пламя священное. Возлагали на огонь хлеба свежие, поливали молоком коровы белой и просили Бога-Деда слово вымолвить: как держать им путь к камню гранитному? И услышали все трое слово вещее, всем троим сразу в душу запавшее. Как зерно оно упало из Ирия, в душах засветилось светом солнечным. Говорил Дед-Бог своим правнукам: — Из Тиманского камня красного вытекает Мезень-река великая. Там лежит камень красный — огненный. Как расколется камень огненный — возвратиться к вам память древняя, и очнутся от сна глубокого все народы, и большие, и малые, но века минуют до этого. 541 Призадумались волхвы, опечалились, что не им — разбить камень огненный, собрали сумы, взяли посохи, со старейшим волхвом прости лися и пошли искать Мезень-реку великую. Велика ты, река Мезень! Берегами стоят сосны могучие, ели темные, а к воде выходят звери страшные на большие отмели песчаные. Привольно ты течешь, Мезень, среди лесов хвойных. То всадники скачут берегами твоими, то кони свободно пасутся у пашен. Раздольна ты, река Мезень! Идут по тебе струги разбойничьи, байдары зырянские. Сидят в них люди молчаливые, смотрят в воды твои темные. Здесь лежит страна древняя — Биармия. Страна древняя — зачарованная. Под высоким берегом, на сваях, стоит изба банная. Носит воду в нее дева белая. Дева белая — зырянка красная. Уж носит-носит, никак не наносит воды по берегу пологому, светлой галькой покрытому. А с крутого берега зеленого ведут в баню бревна скользкие. Издали видать баню темную. Говорит младший волхов старшему: — Хорошо бы в бане попариться, отдохнуть от дорожной усталости, комариных от укусов поизбавиться, да страшна та баня высокая, колдовством великим охвачена. Много зла и добра здесь намешано. Не пройти ли стороной баню черную? Посох мой ведет к ней прямехонько. Говорит старший волхов младшему: — Вывели нас посохи правильно, и для нас эта баня ставлена, да не просто так, а с задумкою. Сгинуть в этой бане можно запросто. Коль сумел войти — сумей попариться, а попарился — сумей выбраться. Но иного пути нам не дадено. Не допустят нас тогда камни красные. Все равно пропадем, как и не были. Испытать хочет нас колдовство биармийское. Вот пошла за водой дева белая, и вошли волхвы в баню скользкую, под высоким берегом ставленую. Первый ковш плеснули за дверь — на землю, а второй — в горнило печи огненной. Зарычала печь и отринула пар назад со змеиным шелестом. Поскидали волхвы рубахи ветхие, поснимали сапоги изношенные и в одних поясах осталися. Разбросали травы заговоренные. Вознесли славу Роду великому, кинули за дверь лыка старого и начали мыться да париться. Парятся волхвы в бане, а над Мезенью — века текут. II О Мезень — река великая! Много лет охотник к верховьям твоим подбирается. Там берет он зверя и рыбы в меру,- там живет он в избе зиму целую, а весной по разливу плывет вниз, в село свое Глотово. Сорок лет назад, еще в юности, когда жил охотник в доме отческом, победил он Глота-чудище. Старики тогда легенду сказывали: задрожала 542 земля и замерла — повалился с церкви крест в Мезень-реку. От того креста круги пошли, вода забулькала, с пеной, с илом замутилася. Обернулся крест Глотом-чудищем. Поселился он в омуте у Ирвы-реки — притока Мезеньского. Ест телят и людей, ничем не брезгует. Приходил конь испить воды на берег — откусил Глот коню тому голову. Собрались отец с сыном Глота выловить. Обернулся сын теленком, да пошел по воду. Ухватил его Глот за ноги. Не успел отец поднять копье тяжкое, как пожрал теленка Глот-чудище. В брюхе сын телячью шкуру скидывал, нож острый выхватывал — распорол он Глота наотмашь. Испустил дух Глот-чудище. Долго после ребрами его стога подпирали да ребят пугали рассказами.
Раз пошли охотники на ловы зимние. Да удачи им и не выпало, и ведут они сказ, в избушке сидючи: — Ведь у нас припасы все кончились, а из лесу всю дичь духи выгнали. Кто-то, видно, в селе об нас обмолвился, или лесу мы тут не понравились — преступили законы древние? Лишь одни вороны вокруг каркают. Не дойти нам до дому — голодно, да и снег сырой — лыж не выдержит. Что же, сварим ворону нечистую, животы набьем мясом падальским. Вот сварили ворону нечистую, у котла сидят пробуют — морщатся. А охотник, что Глота распарывал, молча взял ружье, да и вышел вон. Шел он по лесу из последних сил. Увидал — глухарь сидит на дереве. Не успел и ружья вскинуть, как взлетел глухарь, снег с ветвей стряхнул, скрылся в хвое еловой, будто не было. Опечалился охотник этому. Стал отца вспоминать с матерью, деда помянул и прадеда, и богиню Ямолу древнюю: — Ты скажи, Ямола прекрасная, помирать ли нам тут от голода, не ворону же есть нечистую? Глядь, опять сидит глухарь на дереве. Притаился охотник — выстрелил. На зимовье слыхали охотники, как стреляло ружье, да как шлепнулась пуля в птицу тяжелую. Вздрогнули, на ворону в котле смотреть бросили, побежали в лес следом охотничьим, а навстречу им — охотник с птицею. Говорит слова им чудные: — Мне велела матерь наша Ямола подыматься по Мезень-реке, рубить зимовища, чтоб оттуда брать соболя черного. Кто пойдет со мной по Мезень-реке? Крепко тут охотники призадумались, призадумались и ответили: — Видно, ты хоть молод, да удачливей, так иди, куда тебе боги сказывают, мы пойдем к домам своим из лесу. Так ушел охотник на Мезень-реку. 543
Ill Из домов из старых, из разваленных, выходила бабка старая, дряхлая, о две палки опертая, в красно платье наряжена, в меховые сапоги обутая. Подходили к ней внуки-правнуки. — Ты скажи нам, бабка древняя, про житье-бытье свое, что на Ирве-реке прошло. Что творилось на земле нашей издревле? Кто легенды здесь сказывал? Кто дома рубил да лодки выстругивал? Отвечала им бабка древняя: — Уж стара я стала, умом скудная. Туго жизнь моя прошла длинная, туто дети, и мужи, и свадьбы играны, только немочно мне помнить слова древние. Умерла здесь сила великая, в воду проточную канула. Здесь трудов на многие жизни положено, да вот, видно, памяти о них конец пришел. Раз явилась ко мне дева бледная. Бледная, лицом грустная. Хоть и юная, да печальная. Говорила она гласом медленным: — Ты зырянка старая, древняя, время уж твое все исчерпано. Все ушли уж твои ровесники. Выбирай, чего тебе хочется: или ты умрешь вместе с песнями, со своими богами и нравами, или память возьму твою ясную на восток, туда — в камни Тиманские? Что возьмешь себе ты? Умирать ли тут заживо или смертью почить человеческой? — Стало жалко мне себя, старую, осмотрела я село свое древнее. Забирай, говорю, мои тяготы, что приходят в ночи думами грустными, в невозвратную молодость ведут всегда заново. Тут поду ну ла дева бледная, охватило меня зимним холодом. И умчалась она с моей памятью далеко на Тиманский кряж, в камни красные. Говорили, что охотник Глотовский доберется до той скалы каменной, разобьет ее своей палицей — брызнут на мох камни красные, возвратится ко мне память ясная, но и смерть за ней придет неминуемая... Вот проходят над лесами годы долгие, утекают воды Мезеньские. Поднялся охотник к камню красному. По Мезени снега лежат, возле камня же — все зеленое. Осмотрел охотник скалу крепкую, захотелось ему вдруг испытать силу гранитную, на груди носить осколок камня теплого. Размахнулся и ударил он палицей — брызнули на мох камни красные. Взял он тот, что приглянулся ему более, и пошел своей дорогой далее, ничего не поняв — что случилося. А случилося чудо великое — почалася заря времени нового. Простым людям та заря не видима. На реке Ирве тут бабка заохала: — Вы сойдитеся, внуки милые, мне пора на встречу с предками, память древняя мне вернулася. Тут сходилися внуки-правнуки слушать бабку свою старую. От утра говорила бабка до вечера про дедов своих и прадедов — до Ямолы мудрой матери, ведь правнучкой она ей приходится. 544 — Вы идите, внуки мои милые, к северу, где оленей пасут, где шаманы бьют в бубны звонкие. Там руками тому научитесь, чего словом мне сказать немочно. Знала то все наша чудь заволочская. Обещали внуки-правнуки научиться знанию севера, и покинула их бабка дряхлая, отошла в мир древних пращуров. Да еще завещала старая: — По дороге, где Камышь-река с Мезенью стекается, там вы гляньте баню черную, на высоких сваях поставленную. Я носила туда воду в юности, было там село мое в давности. Пошли внуки по Мезень-реке к северу. Да напротив устья Камыш-реки не деревня — бор стоит елей
столетних. Среди тех елей баня виднеется, чуть не вся она в песке утоплена. А выходят из нее два светлых Волхова, оба древние старцы крепкие. Чисты очи их, лики ясные, и одежды на них белые, новые, вышиты узорами волшебными. В их руках не палки потертые, в их руках посохи вещие. Поклонилися волхвам внуки бабкины, поклонились и волхвы — как положено. — Вы идите на север за силою, мы же — в силах — пойдем на землю русскую. Нас туда ведут наши посохи. Наступило теперь время новое. Подымается заря ясная. Восстает из затмения мудрость древняя. Наполняет она души радостью. Перед нами теперь лес расступится, по воде пойдем — будто посуху. Понесут нас медведи матерые на окраину леса великого. Ожидает нас земля русская. По Мезени пошли волхвы к западу. На полночь пошли внуки зырянские. Ждет их всех работа великая. Отступает назад тьма черная, не горят уж на Руси волховы. Вере истинной на земле стоять! Так указано Родом издревле.
Разыскали трое добрых молодцев песнь о книге Голубиной — книге древней мудрости. Всю ее читалиперечитывали, перечитывали, диви лися. — И куда же все подевалося? В книге писано — не могли ее сорок царей прочесть, а ребята читают околесицу: «Облака из бровей Христа явлены, небеса из чела Христа явлены». — Может, не сумела песня мудрость выразить? Или мудрость ранняя растерялася? Или песня о книге подделанной? 18 - 3244 545 Не написано такого в Библии, про Христа ничего наши предки не ведали. Как же это такое с ложи лося? Коротка уж очень книга Голубиная. Открывали ребята книги древние да читали о Пуруше — великане, до мира созданном. Из него мир сотворился в начале времени, как о том в Голубиной книге сказано. Подменил, видно, кто-то имя Пурушино. Что писалось в Голубиной книге истинной? Не одни ведь простые россказни? Быть должно там знание волшебное... В сказе нашем отступление сделаем — разъясним, что есть знание волшебное, ибо ложно оно ныне толкуется. Есть волшебное знание волховов. Это знание не может быть писано. Вот напишут на бумаге сильный заговор, а в чужих устах он не действенен. Невдомек чужаку, что сей заговор не начало, а конец волхования. Без начала и конец — бестолку, только вот о начале — годы сказывать. Есть волшебное знание народное. Сочетается оно со знанием волховов. Жив народ, пока знание это помнится. Просто так оно тоже не читается, надо дать ему пояснение. Вот — представим себе дом каменный. Каждый камень в нем подобен знанию постижимому. Каждый камень по себе — дело обыденное, может он быть таким или этаким. Но вот вместе они руками сложены и являют чудо великое — человеку являют убежище. Таково оно и знание народное, что волшебное только в целости. В целости дает силу богатырскую. Головой той силе — книга Голубиная. Драгоценная книга, да утраченная. Сохраняли жрецы ее на капищах, после сделали бродяги из нее посмешище. Пели о ней на церковных папертях, там же тихо мир она покинула. Полно! Так ли оно приключилося? Если жив народ — живо знание. Не пропала, значит, книга Голубиная. Значит, есть — живет в людской памяти. Ну а, может, и хранится книгой писанной? Так ребята наши помыслили и решили обресть книгу писанную — древнюю книгу Голубиную. Тут окинули они взглядом землю русскую. В самом сердце — на Валдае искать книгу надобно, вроде бы туда дороги сходятся, вроде там стоят леса великие, отчего-то земля осталась там не тронутой. Так пошли ребята на Валдай за книгою. II Множество сел ими пройдено, множество людей ими спрошено. Никому про книгу не ведомо. Видно только, что погибло знание древнее. Покосились дома, земли брошены, мужики да бабы лежат пьяные, молодые все ушли искать долю лучшую. А все трезвые — воры да жулики, 546
либо иноземцы торговые. Где храниться тут знанию древнему? Ты ли это, народ русский, народ духа высокого? Не валили тебя бури страшные, подкосили тебя похоти мелкие. Принял мелкое ты за великое. Ты не хочешь уж царства Святовитова и не ждешь могучего Волхова, что изгонит птицу дремотную, тяжкий сон на тебя напустившую? Или ты уснул лишь до времени, сам проснешься, когда сроки сбудутся? Останавливают сомнения. Но идут ребята, идут далее. Вот идут лесами высокими, вот идут полями некошеными. И выходят на Селигер-озеро, прямо к плесу Краво-тынскому великому.
В небе гуляет Солнце ясное, а над плесом — волны высокие. Далеко вдали берег теряется. Там стоит Кравотынь — село древнее, бились там до последнего с татарами. Полегли все селяне до единого. Коль могли стоять за землю до последнего, значит, ведома была им книга Голубиная. На открытом плесе стоит село Кравотынское. Все другие села спрятаны, в рукавах да протоках затаенны, островами от плесов огорожены, чтобы не увидели их вороги. Не нашлось в Кравотыни книги писанной, о былом не помнят там многого. Проходили ребята село Заплавье. Там стоят дома камня резанного, чудного, а верха домов деревянной резьбой изукрашены. Дивна та резьба прорезная, покрывает сплошь бревна срубные. Простотой такой дома расставлены, что нельзя смотреть без восхищения. Воедино здесь общий замысел и желание каждого селянина. Тут без шапки ходишь, задрав голову — украшения резные разглядываешь. Будто храмы стоят древние, с головы до ног узором одетые. Кто создал красоту удивительную? Не хозяева ли домов — мастера знатные? Знают ли они про книгу Голубиную? Говорят ребята, спрашивают. Отвечают им мужики с завалинки: — Вот уж год, как помер мастер-то. Среди нас учеников не оказалося, толком строить нам не приходится. Так ушли все мастера, а про книгу не ведаем. И легенд мастера не сказывали, в памяти у нас ничего нетути. Мы сидим тут собой довольные. На дрова телятник растаскиваем — всех коров свели, нет в нем нужности. И колхоз наш теперь распущенный, никому мы теперь не надобны. Помирать нам теперь предписано. Полоновку переплыть ребятам надобно, чтобы путь свой держать далее. Полоновка — речка не широкая. — Помогите нам, мужики добрые, переправьте нас на ту сторону. Мы заплатим, сколько попросите. Отвечают мужики с завалинки: — Лодки все погнили наши, прохудилися. Перевезть вас нам не на чем, а у кого лодки есть — нам не ведомо. 18* 547 На ответ такой ребята подиви лися. Нет без лодки мужика ни единого, все живут Селигером-озером. Нежелание везти тут явное. То ли лень мужикам подвыпившим, то ли говорят от презрения. Перевозом всегда Русь жила. Мужики эти, значит, негодные. Хоть дома им умельцы строили, сами они ни на что не способные. Не живет среди таких книга Голубиная, не дано им раздолья Валдайского. Огорчились ребята этому и пошли-побрели к мосту дальнему. Вот идут они лесами хвойными, гудят-звенят тучи комариные, подымаются птицы не пуганные. Вот остались позади деревни многие, обошли они Волок с мысом таинственным — берегами песок, а там земля черная, но живут там люди, тайн не ведая. Обошли озеро Святое — длинное, где вода на серебре настояна, где над гладью воды парят русалии, и леса от ветра не шелохнутся. И к Елецкому плесу вышли под Купалу самую. Глядь — на озере рыбак сидит. Помахали ему рукой с берега — перевез он их на сторону Елецкую, а за книгой послал в деревню Шиловку — там живет, де, Иван Ильич — мужик знающий, от него вы, что нужно, получите. Поклонилися ребята, распрощалися и ушли на Купалу в Шиловку. Становилися на Балабахе лагерем. III Шла Купала селом с кургана древнего. Шла селом навстречу Шиле-русалии. Да парней в селе не встретила, красота ее прошла не замеченной, никого не ранил взгляд чарующий. Обошла Купала озеро волшебное, с колоколом — в пучине спрятанном. Развела руками — опять незваная! И пошла на Балабаху — разводить с Шилой пламя Купальское. На деревне Ильич ухмыляется: — Глупость люди говорят про Купалин день. То-то лучше оно — выпить водочки. Вы, ребята, побегайте к берегу, там садитесь на быструю лодочку — привезите мне из Гущи бутылочку. Были тут времена — пива бочку катили к пристани и поили всех проезжающих. Что не выльется, то в воду выльется. Эх, и кануло это времечко! И куда зелено вино девало-ся, куда водка вся поразливалася? Выходила на пристань дева в платье серебряном, в лилиях. Удивился Ильич, глаза вытаращил — не сама ли Шила к нему жалует? Да не бред ли это, не упился ли? Видит, как выходит из воды дева стройная, как струится за ней вода озерная. И несет она ковш резной питья выстоянного. — Ты, Ильич, о зелье страдал в день праздничный, вот — испей из моей братины. Тут вставал Иван на ноги шаткие, принял ковш в руки неверные. Крякнул, ковш поднял, в спине откинулся, вылил все в себя за единый 548 дух — как добрый молодец. Да не пиво оказалось то, а гниль болотная в тине стоявшая. Обдало Ивана рясою, да закашлялся он мелким кашелем. — А пойди ты, Шила, в гатище! Аи да дева ты, бесовская! Никогда с тобой сладу нет, строптивая! Не уважила ты старика пьяного. А ведь знаю тебя с измальства. Провалиться тебе глубже в омуте! Расходился Ильич, разохался, ну а девы перед ним будто не было. С Балабахи идет дым костра
Купальского.
IV Возвратились к Ильичу наши странники, привезли ему из Гущи водочки. Зелено вино там уж все выпили. Отхлебнул Иван из бутылочки и завел про книгу речь долгую. — Приходил сюда Волхов издали. Стар он был уже и немощен. И была у него книга Голубиная, много раз руками переписанная. Он искал — кому книгу отдать на хранение. Предлагал ее мне, долго беседовал. «Ну, куда она мне? — отвечаю Волхову. — Ты же видишь, я мужик простой, мне ли мудрость хранить древнюю? Будет это мне пожизненной тяжестью!» Так не взял я книги, по скромности. Передал бы вам ее теперь с радостью. Под горой, вон там, Владислав живет, был он егерем. Как сказал ему Волхов: «Возьми книгу Голубиную!» — так он сразу и схватил, не раздумывая. Может, у него та книга сохранилася? Разыскали ребята Владислава-охотника. Говорит он словами чистыми, и глаза его ясные, прозрачные. Удивился он приходу гостей неожиданных. — Эх, ребята! Кабы знал я, что вы сыщетесь, сохранил бы для вас книгу Голубиную. По той книге я учился говорить со зверями и птицами. Я постиг, как деревья и травы с землей беседуют, как камыш шуршит, как вода журчит — то не просто так, то все значимо. Тайны многие стали мне ведомы. Переполнен мир великой мудрости. Часть ее мне для дела сгоди-лася, а другая показалась праздностью. Я оставил книгу младшим егерям, да они в ней ничего не поняли, на махру ее всю растратили. Вон — за плесом бор стоит на острове. В том лесу всю ее и поскуривали. Так погибла книга Голубиная. Возвратилися ребята в лагерь хмурые. У костра их стоят Шила с Ку палою. Порази лися ребята красоте их божественной, так не могут ни вдохнуть и не выдохнуть, и глядят на богинь заворожено. Говорит Купала прекрасная: 549
— Вы пришли на праздник, добры молодцы. Окунитеся в воду чистую. Смоет Шила с вас пыль дорожную. А Ильича поить водкой не стоило. Доставайте свои рубахи белые, доставайте, что есть у вас вкусного. Не забудьте и нас — дарите озеру да огонь храните до света Дедова. Совершили вы дело честное. Дело честное, достойное. Вы искали свое наследие. Но — наследие это утрачено. Вот она, книга Голубиная. Лишь богами теперь сохраняется. У Купалы появилась книга великая — со резной деревянной обложкою. Появилася — и с глаз навек сгинула. Лишь открыла Купала листы первые. Отходил от них свет зари алой. И на миг «Купала» ребята увидали, что сияет это Солнце закатное. Обернулись, и снова увидели Шилу с Купалою. Говорила Купала далее: — Нынче кончилось время старое. Время книги Голубиной кончилось. Будут вам даны книги новые. Часть из них вы сами напишете. Часть напишут люди, вас большие. Не всегда своим умом думать будете, не своим пером писать станете. Книга Голубиная исполнилась. Если вам учить ее по-старому, то не сможете жить поновому, жить по-новому, как время требует. Ведом вам Свято-
<(fje
QeeKa костер клала, костер сам Бог
гор, странно умерразжигал...» ший? Предпочел он древнейшее знание Голубиной книге, тогда даденной. Думал перегнуть течение времени. Не осилил он его силою, роковое то время, жестокое. Не осилить вам теперь его молодостью. Новый дом надлежит сложить из камня древнего, Святогоровой рукой еще тесанного. Прежний дом не жилым вам покажется. Не стремитесь в него — то ошибочно. В этом воля богов вещая. На Земле все живое обновляется. На Земле все древнее помнится. Так сказала Купала прекрасная и ушла за леса далекие, и всю Русь обошла в ночь короткую, примечая костры, ей зажженные...
550
ПРЕДИСЛОВИЕ Еще в обществе «Вятичи», в 1995 г., было осознано, что путешествия, хождения по русской земле — это элемент языческой аскезы. Поэтому «Вятичами» был предпринят ряд хождений в мало известные либо чемто важные места русской земли. Так, например, автор участвовал в походах на Селигер, в верховья Мезени, на Северный Урал. Песни и сказы оказываются формой выражения новых духовных идей, рождающихся во время таких путешествий. «Сказ об Уральском хождении» появился на свет в результате одного из таких путешествий, предпринятого автором в 2001 г.
СКАЗ ОБ Врдльском
I
От священных гор начинается река Вишера. Из прародины древних ариев начинает она свое течение. Из земли волшебной северной. От горы пологой не названной. Как на запад от той горы воды к югу текут, пополняют они реку Вишеру. На восток от горы текут воды к северу. Наполняют реки могучие, что втекают в море студеное. Есть теченье тех вод — образ времени. Их верховья есть образ седой древности. Расходилися оттуда народы к северу, уходили народы на полдень. Расставалися на века братья с сестрами. 551
Потекла вода — подобий времени. Текла в Колву река Вишера. Текла Колва в реку Каму. Кама же текла в Волгу-матушку. Дотекла Волга до моря Хвалынского. Там, у моря Хвалынского, потерялся след древних ариев. Протекали там тысячелетия, начались эпохи новые. Появлялись там языки славянские. Восходили славяне вновь от Волги до Вишеры. Так замкну лися круги времени. Ныне подымалися волхвы к верховьям Вишеры, чтоб достичь горы пологой северной. Чтоб замкнуть своим движеньем коло времени, чтоб концы его злые силы не похитили. Чтоб сплести самые их кончики, чтоб нигде не осталось обрывочка. Чтоб стояла на века земля русская. Вот идут волхвы вверх по Вишере. Открывается им селение Вая древнее, именем бога ветров названное. А за ним селение Велс на острове. По одну сторону берега пологие, через реку видны они как меча острие плоское. По другую сторону скала высится. И зовут ту скалу Чуроком. Видят образ живой в нем дети малые. Говорят, со скалы той в воду прыгают. Под скалой глубина не мерянная. Лишь слепой не увидит в скале образ божеский. Поклонились волхвы святилищу древнему. Вниз сбегают по скале пихты стройные. Утопает даль в дымке лазоревой. В голубом мареве лежат горы Уральские. Светит над землей Солнце доброе... Бежит время в городах в день завтрашний. И бегут за ним люди, не угонятся. Но в иных местах стоять должно времени. И туда приходят люди мудрые, постигают — каким был мир ранее, чтобы возвратить священные истины. Чтоб вернуть их в наше язычество. Вера ведь живет толщею времени, тем лишь вера может быть праведна. От того пошли волхвы в места дальние, где зверьми, а не людьми тропы натоптаны. Есть и тропы, есть и топи зыбкие. Поливает волхвов дождь, морит зной, едят мошек полчища. Но идут волхвы постигать знание древнее. Будут говорить с ними дерева и камни великие, скажут слово снега и воды холодные, указуют им вершины и луга приречные. Ото дня ко дню ясней говорит земля Уральская. Чем трудов на путь больше положено, тем яснее слово волшебное. Не словами звучит оно, но слышимо. Языка не имеет, а разборчиво. Раскрывается — будто книга великая, но неспешно страницы листаются. II Как в горах этих древних, средь скал распавшихся, жили люди, что вернулись с моря студеного. Их вернуло время вновь на прародину. Но сложили они бубны шаманские. Их олени в тундре осталися, с дикими оленями смешалися. Когда в диком стаде видят оленя с ошейником, значит, был тот олень в
упряжи. Но не станет брать его хозяин ко времени 552 зимнему. Уж не кочевать хозяину с юртою. Он осел в Уральских горах охотником. Выходили волхвы на его становище. И держали речь про жизнь давнюю и про то, как теперь она сложилася. Мало их осталось, людей с севера. Здесь все горы именами их названы. И хранят камни память забытую. Есть Хозяин и Хозяйка здесь каменные — две горы на друг друга похожие. В седловине, от них на равном расстоянии, было древнее святилище мансийское. Почитались в нем земли хозяева, посвящалось оно богу Торуму. Приходили туда раз в год на поклонение. Мужики шли к туру, слово жреца слушали. Богу просьбы свои высказывали. Приносили божьи изваяния и вокруг тура каменного ставили. Украшали тур дарами богатыми. Клали на него монеты серебряные, устилали соболями добрыми, выкладали полотенцами узорчатыми. Женщины с детьми у леса оставались и смотрели на моление издали. А в обычный день к туру не хаживали. Еще век назад тропы были его заперты. Самострелы их охраняли пристрелянные. Хоть вокруг на сотни верст никого не было, а святыня охранялась тщательно. Но сошли на тот свет жрецы старые, и не вняли им внуки и правнуки. Схоронили они со жрецами духов изваяния и забыли веру свою мансийскую. Не от злобы тирана жестокого — поманила их жизнь новая пряником. И покинули они земли древние. Развязалися нити родовы. Вскоре внуков этих в живых не останется. А кто жив — с другими смешается, и забудется родовое святилище. Так кончается вера языческая, а за ней уходят и люди нерадивые — те, кому завет предков не надобен. Одинокий стоит ныне тур в горах. Нет на нем полотенца тканного, нет и шкуры ни песцовой, ни беличьей. Поистлели самострелы от времени. Растащили серебро геологи. Камни лишь белеть будут годы долгие, пока жадные руки не дотянутся, не развалят тур до основания — вдруг в основе лежит злато-серебро? Тогда будут иные указывать: там вот было святилище мансийское, место точное его затерялося, но про то в старых книгах написано.
<Торум и берегини»
553
Ill Ведома волхвам цена бессмертия. Вот бредут они средь гор каменных. Обступают их кедры исполинские. На камнях лежат стволы упавшие. Время обращает их трухой, мхом покрытою. Из трухи подымаются пихты малые. Под ногами ерзают камни неверные. Слышно, как вода шумит рекою горною. Выходили волхвы на реку. Берега реки изумрудные — красят их травы шелковые... Брел-брел волхов берегом да споткнулся от усталости. Пока падал, приглянулось ему видение чудное. Долго ль человеку падать? Но за то время познал он истину. Брел он лугом травянистым и ровным. Обступает же его лес столетний. Но не хаживала по лугу коса от свету. Не ходили по нему пахари, и не бегали дети, играючи, не паслись на нем стада тучные. Как же луг этот добрый здесь возник? Чьею силою изумрудные травы сажены? Нету здесь ни кустов, ни дерева, от лесу павшего. Так же спрашивали себя люди в древности — те, что шли по рекам в земли новые. Жгли они леса, выкорчевывали, — очищали землю под борозду. Здесь же кто-то до них пни повыкорчевал. Кто-то до
них землю выровнял, кто-то зелену траву высадил. Берегиня сделала все это. Берегиня — древняя русалия. Здесь живет она первая. Тут земля ее родная от веку. Сюда люди пришли не первые. Потому — поклон берегине-матушке! Так к лугам приходили на жительство. Обживались, дома в лесу строили. Часть лугов берегини распахивали. Часть луга оставляли нетронутым, лишь кося его травы сочные. Берегиню и русалок чествовали трапезой и делили с ними землю новую... Вот споткунлся волхов и падает. Видится ему чудное видение. Над землею, над горами Тулымскими — сходит с верхнего неба седой Торум. Не гремят уж в честь него бубны тяжкие, не горят уж в честь него костры жертвенные. Поклонялися ему берегини — в пояс кланялись. Расходили-ся облака, становилось видимо, как держал Торум в руке утицу, а в другой руке держал дерево. Корни его висят в воздухе, но то дерево живо и зелено. Он — великий бог, он жизнь дарует. Его волею берегини поля удерживают. Он — отец начала доброго. Поклонилися берегини Торуму, как старейшего деда его чествовали... Тут наш волхов о землю ударился. Тут и тело его отзывалося, тут видение берегинь затмевалося, явь же быстро возвращалася.
IV Сколько может идти человек с сумою заплечною? Сколько светит Солнце — с утра до ночи. Силы человека не измеряны, лишь бы знать — 554 зачем дорога надобна. В тех лесах люди по пальцам сосчитаны. Долги дни проходят в одиночестве. Оттого уходят мысли за душу, человека гложут там, как кость съедобную. Жизнь в лесу запаса силы требует. Даже если все тело измотано, то подняться, встать, дров в костер нарубить — то за труд не считается. Когда долго людей не видывал, а от мыслей уж покоя нет, надобно говорить с духами. Разжигать костер, вставать лагерем и ходить по поляне кругом с песнею. И в ладоши плескать, коль бубна нетути. От того скоро духи являются. Через них раскрывается забытое, через них открывается грядущее. Повторим, для того нужны условия: сил достаток, когда тело вымотано. Удаленность от людского общения. Нужно, чтобы мысль душу ела от голода. Тогда видение раскрывается. Тогда духи лесные являются. Тогда сходятся духи-хранители. Обретается тогда сила волхвом и дается ему провидение. Для того ходят волхвы лесною дорогою. Добралися волхвы до кордона Мойвинского. Здесь же они разминулися. По утру ушли волхвы к северу, а один остался на отдыхе. То ли сил у него поубавилось, то ли слово услышал тайное — знать нам это сейчас не дадено. Так расстались они среди черничника, и побрел волхов на кордон Мойвинский. На кордоне есть баня отменная. И решил волхов в бане попариться. Истопил отрок баню знатную. Заложил дров, да и вон бежать. Баня-то та раскалилася. Как вошел в нее волхов — пол горяч, будто уголья. Баня вся суха, скамья нагретая — только что не зажигается. Воздух в бане — как ветки еловые. Жарок и колюч — от дверей продавиться сквозь него надобно. Полил волхов воды себе под ноги. Вся вода с пола испарилася. Полил воду на скамью — стала она вмиг суха. Полил и второй раз, и в третий. Лишь тогда смочились доски жаркие. Перевел волхов дух, сел спокойненько, поплескал воду на камни, начал париться. Крепости та баня невиданной. А внизу под баней той — бьет ключ серебряный. Напоил он озерко малое. Вода в нем на серебре настояна, никогда не бывает теплою, всегда холода подземного. Зачерпнуть той воды — неделю стоит свежая. Выходил волхов из бани вниз. Захотелось ему вдруг поерничать. Вспомнил как христы на водосвятие купаются, в неведении Велесу поклоняются. То купанье — у язычников воровано. Улыбнулся волхов щетиною небритою. Сам себе думает: вот уж я, как водосвятец, окунусь в эту воду студеную. Ведь она как из-подо льда вышедшая. Окунается он в первый раз: «Ну, во имя Отца!» — сам от смеха давится. А когда под водою голова его сокрылася, то в прозрачной воде вошла в него мысль горячая: 555 «Не Отца ты ради христианского, но то ради бога земли Белеса окунул главу в воду студеную. За подземный мир ты в воду окунаешься!» Вынырнул волков, да все ерничать хочется. Озорство взялось откуда-то — сил нет сдерживаться. «За святого Сына!» — проглаголивает да снова с головой окунается. Снова вдруг пронзает глас его вещий: «Не покойника ради ты купаешься, ради бога надземного — Солнца красного!» Волхов вынырнул, надо в третий раз нырять. «Ну, за Духа!» — проговаривает. «Ты за Рода небесного в воду пошел, — слышит глас он неведомый, — Святовиту-богу поклоняется! Через силу нырял ты в воду студеную!» Вынырнул Волхов из студена ручья. Сказом таенным потрясен. Вылезает на мостки, мысли путаются. И чудна же земля Уральская! Говорит гласом человечьим, мудрость великую сказывает. Триедино начало мироздания. Грош-цена ему, пустому ерничеству, но бесценно знание высшее. Белее, что подземным миром ведает. Даждьбог-дед, что плывет над землею светом солнечным. Святовит, что белым светом мир охватывает. Вот они и есть — Троица русская! Ей в воде и поклоняются. Чистые — возвращаются к истине.
VI Созерцает волхов горы Уральские. Отдохнуло тело вдоволь, вновь идти хочется. Не пускают волхва с кордона Мойвинского. Одному, де, нельзя по тайге гулять. Мало ли, что может сделаться. Заплутаешь в трех кедрах, как дите малое. Глядит он на закаты с рассветами. Душа красотой наполняется, но и пустота в нее закрадывается. «Гдето там бредут друзья мои», — думает. Наконец, решил волхов с кордона уйти. Взял с собою на четыре дня пропитания, вновь надел свою суму заплечную и подался вниз по Мойве Малой к Вишере. Вот идет он снова тропами звериными. Перед ним Тулым-ский камень подымается. Вырастает, в облака упирается. Низ его скрыт голубой дымкою — дна не видно, и туда вода падает. Склоны его укрыты пихтами, по тем склонам гуляют тени облачные, а вверху нет лугов — все камения. Отделяет камень от волхва Мойва великая. Перешел волхов Мойву-реку, палкой в дно упираючись. И полез по деревьям вверх, прикидывая — сколько влево взять, сколько вправо, чтоб правильно наверх выбраться. Поднялся он на скалы голые, заглянул на запад от камня Тулымского. Поднялся он на гребень каменный. Повернулся к востоку и к северу. И объял единым взором путь свой длительный. Там, в долине, где кордон Мойвинский — голубеет синева воздушная. Знает волхов, там его хвати лися. На столе записку обнаружили, уж перемывают ему косточки. Дураком, пропащим именуют да ругают повсякому. Вот правее — Ишерим-гора, обходили которую, снежником спускались к ручью Светлому. Тот ручей 556 течет в ручей Молебный. От чего зовется так ручей — не ведомо. А левее — Муравьиный камень со снежником. К северу за тем камнем — вершина одинокая. Уж за ней прямо мир кончается. Это есть та вершина заветная, до которой поленился волхов путь держать. «Ну, уж пусть ребята управляются, — думает, — будет им дорога — тропою гладкою! Где-то там сейчас они бредут тайгою вечною. Ну, а мне пора на сторону закатную!» И прославил Урал с камня Тулымского. Перешел он на другую камня сторону. Перед ним вновь тайга раскры-лася. Светит на него Солнце вечернее, далеко вдали блестит река Вишера. Стал спускаться он в сторону южную. Стал спускаться по склону Альпийскому, и вошел вновь в тайгу с деревами могучими. Здесь идет он через лес, не видячи, лишь надеясь на стрелку компасную. Уж устал идти, уж Солнце к склону опускается. Поредели вдруг деревья таежные. Преградило волхву путь болото великое. Вдоль болота того следы оленьи, а в болоте вода черная, зыбь вечная. Вдоль болота побрел волхов в южную сторону. Видит — лег через болото сосенничек. А на том берегу тайга стоит. Далеко до другого берега. Там над лесом Солнышко лежит как на блюдечке, греет лучами ласковыми. Перешел волхов болото кочками. Углубился вновь в тайгу темную. Вновь идет — через стволы перебирается, о каменья во мху спотыкается. Уже сумерками небо подернулось, конца-края тайге не видимо. Подвернулась вдруг нога у Волхова. Провалился он меж стволов в яму каменную. Вот лежит он на сыром мху. В колене боль острая. Сам сырой от пят и до темечка. Что до пояса сырой — то от папортников, что до темечка сырой — то от пота дорожного. Колыхается над ним столб гнуса коричневый. Не теплы под ним каменья горные. Вспомнил волхов, что во фляге воды не осталося. Стало на душе ему боязно. Подивился волхов чувству забытому: «Не придет ли мне здесь конец, окаянному?»
VII Может ли к волхву прийти беда случайная? Может ли сгубить его суета малая, духи леса иль духи водные? Если волхов с богами общается, если носит в себе часть духа их светлого — ничего случайно не приключится. Ежели беда все ж случилася — значит силы волхва покинули. Может, нет в нем огня божьего более? Значит, вел себя волхов неправильно. Брал поблажки себе непозволительные. Сквернословил, уязвлялся от словес человеческих. Ценил малое как высокое. До конца призванью не следовал, и как слабый, на беды сетовал. Жаждал денег, корысти искал обыденной. Оттого мельчает волхов, от богов удаляется. Самомнение одно лишь прибавляется, когда божьи достоиства теряются. Редко то самому видимо. 557 Так лежал волхов в ночи с ногой свернутой, со стволами упавшими беседовал. Истощилися силы его человеческие. Осталися только силы волховские. «Ну, не век же мне тут лежать!» — думает. Захватил он зубами край кафтана мокрого, растирал колено ладонями, бинтовал его полотенцем, как надобно. Начал вновь он путь к реке Вишере. В разуме его помутилося — кто он есть такой — позабылося, волховское сознанье лишь осталося. Отступила боль из памяти. Чувствует он, как с ноги на ногу переваливается, с камня на камень опускается. Вниз идет — как вода течет. Шепчет волхов самому себе: «Я — вода, вода — теку к Вишере!» Сколько тек он — то в памяти не осталося. Отступился лес, свету прибавилось. Показалася река широкая. Поглядел он на ее воды спокойные. Увидалась ему там дева прозрачная. Губы тонкие ее шепчут: «Вишера!» И глядят ее глаза желанием. Целовал ее волхов в ломаны уста. Затекала ему вода за пазуху. Видит волхов — стоит он на коленях на дне каменном, а уста его воды касаются. Напился он той
прохладной воды, как душе хотелося. Возвратился к нему разум человеческий, и пропала дева прозрачная. Вновь колено болью отозвалося. От воды же волхву силы прибавилось. И побрел он по берегу ночному Вишерскому. И набрел скоро на избу браконьерскую. Переполошилися в ней лодочники. Тута человека от веку не видывали, от Тулымских гор сюда не хаживали. Стало им не по себе — боязно. Повскакали они, вспохватилися. Ставили перед волхвом уху из хариуса. Для одежды мокрой место у костра выгораживали, чаем теплым волхва отпаивали. В той избе ложилися спать до утра раннего. А на утро к Велсу на байдаре черном отправились. Проплывали они берегами тихими, проплывали стенами каменными. Проплывали мимо камня Ку-рыксарского, на большего дракона похожего, голову и хвост опустившего. В Белее зажило колено у Волхова... Воротилися другие волхвы с верховьев Вишеры. Видели они начало мира древнего. Завязали они обои полы времени. Чтобы Русь стояла века, не кончалася, чтобы время началось по-новому, чтоб смогла свершить Русь деяния великие. Век стоять над землей Солнцу красному. Век пахать на Руси землю пахарям. Век творить на ней чудеса мастеру. Век рождаться на ней милым детушкам. Век дерзать на ней честным юношам. Век испытывать мудрость Волхову. [2001] 558
Когда первые христианские миссионеры в XI-XII вв. проникли на остров в Ладожском озере, зовущийся ныне Валаам, они узнали от местного населения, что остров называют землей Велеса. В окрестностях Валаама проживали финны, карелы (весь, сумь, емь, воть) и славяне — венеды, которые проникали в Ладожское озеро по реке Неве с III в. Хотя Валаам оказался в стороне от торговых путей, его красота и таинственность издревле притягивали сюда людей и заставляли их думать о вечном — о богах и началах мироздания. Однако история жестоко обошлась с преданиями и народной памятью о Валааме. О языческой древности острова нам практически ничего не известно. Велимир, волхов языческой общины «Коляда Вятичей» — автор этой статьи — совершил специальную экскурсию с целью узнать хоть что-нибудь о древностях Валаама, выяснить характер языческого потенциала острова и проинспектировать места древних святилищ. Путь на Валаам был таков: с Финляндского вокзала Петербурга до ст. Кузнечное идет электричка. Далее идет поезд в четыре вагона — «подкидыш», до Сортавалы. Билеты в него на станции продают только местным жителям, т.к. это приграничная зона с особым режимом. Но попустительством властей пограничники бездействуют. Поэтому билеты продают прямо в «подкидыше». Далее от Сортавалы до Валаама ходят различные: государственные, монастырские и частные суда. Независимому человеку на остров можно попасть либо государственным, либо частным рейсом. Монастырские суда возят паломников. Возможно плыть на остров кораблем из Петербурга, но это относительно дорого и в летний сезон мест на такие корабли как правило нет. О деятельности монастыря на острове — будет сказано ниже. Всего на острове есть следующие власти: 1) Монастырь; 2) Лесное хозяйство; 3) Управление природного парка; 4) Милиция; 5) Метеостанция; 6) Военная 559 база; 7) Резиденция президента и патриарха. Ранее для контролирования острова нанимались казаки и иные полувоенные формирования. Присутствие на острове требует регистрации. Как волхов, прибывший на остров, изначально бывший языческой святыней, я не пожелал регистрироваться у оккупантов. Мне удалось обойти весь остров, чего не имеет права зарегистрированный человек. Как и полагается в святом месте, я не срезал ни единого живого растения, не разводил огня вне кострищ, не оставил за собой никакого сора. В беседах с людьми был внимателен к собеседникам. В результате бог Велес сохранил меня. 1. Немного истории. Издревле на севере Ладоги, на острове, но рядом с материком, существовал славянский город Сердоболь. У кого или по ком там болело сердце — история не помнит. Может быть, его первые жители — переселенцы венеды — тосковали по оставленным берегам Балтийского моря. Наверное, тогда же с южной стороны Ладоги появилась нынешняя Старая Ладога. Комбинация, когда союзные славянские поселения располагаются по обе стороны озера, является типичной. Таковыми примерами являются: Новгород — Старая Руса на Ильмене, или Галич — Упереть на Галичском озере. Исторически типично и то, что одно из этих поселений со временем растет, а другое хиреет и даже исчезает. То же случилось и здесь. Островной городок Сердоболь захирел — торговые пути обошли карельские народы и прошли южнее: из Балтики через Неву и Старую Ладогу в Новгород. С XIII в. в Новгородских летописях упоминается лишь Сердобольско-Никольский погост, где первое название — историческое, а второе происходит от святого, которому посвящена недавно отстроенная местная церковь. Валаам известен нам как славянская языческая святыня, и он в первую очередь должен был быть связан с Сердоболем — будущей Сортавалой — известной впоследствии как земля сказителей. В XX в. в окрестностях Сортавалы Елизаветой Федоровной Бультяковой были записаны остатки рун, посвященных Валааму. Они
публиковались в районных газетах «Ладога» в 50-60-е гг. и «Красное знамя» в начале 70-х гг. К сожалению, информация о конкретном содержании этих газетных статей отсутствует даже в сортавальском краеведческом музее. По мнению сортавальских краеведов, Элиас Ленрот (финский собиратель рун Калевалы) выкинул из рун упоминания о Валааме, чтобы эпос не имел русской географии. Доподлинно известно, что основные руны Калевалы были им записаны на территории Карелии — «Русской Финляндии». Первоначально собранные руны называлась самим Ленротом «Веньяла», что переводится буквально как собрание песен венедов. Насыщенность сортавальской земли духом сказительства означает, что волхвы Валаама наверняка знали многие руны и исполняли их под звуки гуслей. На острове хранилась опоэтизированная память веков и наша древняя мифология. 560
В XH-XIII вв. (точно не известно) на Валааме селятся первые монахи. 1) В 1393 г. Арсений Коневский удивляется обнаруженному им на Валааме «многолюдному братству». Происхождение имени «Валаам» — не ясно. Сегодня на финском языке «вало» — означает свет, клятва. «Варома» — высокая гора или русский «валун». Валаам — это сплошь каменный остров, лишь слегка прикрытый тонким слоем земли. Вероятно, первые монахи невнятно услыхали из уст карелов или финнов, что земля Белеса именуется Валун или Вало, и незаметно для себя договорились до знакомого им Валаама. Так и записали в своих отчетах. В 1611 г. в войне с Россией шведы сжигают Сердоболь и монастырь с поселением на Валааме. Надо думать, что именно тогда сгорают летописи, повествовавшие о приходе на Валаам христианства и валаамском язычестве. В 1632 г. шведский король перемещает подвластную ему русскую Сортавалу — Сердоболь с острова на берег. В 1717г. Валаам и Сортава-ла вновь попадают под власть государства Российского. На теперь уже якобы безлюдном Валааме возрождается монастырь. Под угрозой погрома монахи выезжают из монастыря в Финляндию в 1940 г. Сегодня действительный «Валаамский монастырь» со всеми накопленными святынями действует в Финляндии. Не смотря на это, в наше время на Валааме появляется еще один (подменный?) монастырь, в котором нет никаких церковных святынь, но который претендует на то, что именно он является наследником религиозной жизни монастыря прошлых веков. Монастырь строится на Валааме с осени 1999 г.: по приглашению обманутого местного населения на остров прибывают пятеро монахов. В 2000 г. монастырь посредством интриг в органах власти уничтожает валаамский музей, захватывает все прежние монастырские территории и полностью овладевает туристическим бизнесом. Как это имело место по всей России, так и на Валааме: музей, который единственный десятилетиями сохранял христианские церкви и здания, был выкинут церковью «на улицу» без каких либо слов благодарности. В настоящее время монастырь настойчиво требует от пригласивших его граждан покинуть остров — перебраться в Сортавалу на жительство. 2. Из легенд о Валааме стало известно, что север Ладоги — это благая земля Белеса, без которой невозможно существование Мира. Благодаря самому бытию этой земли — распадается и сокрушается мировое зло и враждебные жизни силы. Валаам — это земля, зачатая самим Белесом в лоне Ладоги — великой матери Лады. Потому остров сам по себе есть живое божество. Одновременно Валаам понимается как бы срезом ствола Мирового дерева, его проекцией в земной мир, а сотни других малых и больших остовов шхерной зоны Ладоги — понимаются как проекции или сечения ветвей Мирового дерева, внутри которых текут благие соки жизни. Соответственно, человеку пребывать на них блаженно. С другой стороны, тут человеку дается знать, что это не его земля. 561
На Валааме хочется просто созерцать Мир: землю и воду. Сюда едут в первую очередь за созерцанием. И красота этой земли ненаглядна, хотя и не броска. Вечно бьются синие волны о гранитные скалы. Сверху на скалах лежат светлые зеленоватые мхи, колеблется ветром высокая желтая трава на фоне темного можжевельника, через кроны сосен видно небо и бескрайние просторы Ладоги. К востоку на горизонте ряд островов: как стадо китов или фантастических животных, вечно идут друг за другом. Кричат чайки, шумит прибой. Когда глядишь и слушаешь все это, то уходят городская ругань, озлобленность, ни по какому поводу не хочется повышать голос. Наступает благость души. На третий день жизни на Валааме, вытянув руку, я не мог обнаружить ни малейшей дрожи или каких-либо непроизвольных движений. Наступил покой души и ее полная гармония с телом. В этом состоянии полного душевного здоровья, в шуме прибоя в Дивной бухте и на Скалистом берегу регулярно слышались девичьи реплики и короткие фрагменты эмоциональных диалогов, как если бы их обрывки доносил ветер. Первоначально я даже начинал искать глазами вышедших на берег туристок, но потом понял, что эти голоса не принадлежат живым людям, и перестал реагировать на них. Наиболее красивым, необычным и язычески значимым местом являются Дивная бухта и находящиеся рядом с ней острова, особенно остров Дивный. Здесь, впрочем, как и по всему острову, естественно воздвигать каменные туры богам и приносить им требы как идолам. Такой небольшой тур в честь Белеса был воздвигнут мною на оборонных островах из камней, освобожденных из петель колючей проволоки разбитых немецких укреплений. На туре был оставлен последний кусок сыра — как треба. Дивный — зона аномальных явлений. Те, кто подходит к нему на лодке, в солнечную погоду могут услышать т.н. брантиды. Это подземно-подводные низкочастотные звуки, напоминающие всплывание
гигантского пузыря и вызывающие тревогу. Их происхождение не ясно. Во время сна в Дивной бухте мне лишь один раз удалось почувствовать какой-то подземный звук, который воспринимался не моими ушами, а костями тела. Создалось впечатление, что меня как бы не на долго что-то приклеило к земле,.а потом отпустило. Студентки петербургского университета пытались подплыть к Дивному на лодке, но переломали об скалы весла. Их подобрал катер охраны, иначе их могло унести в озеро. Пристать к острову можно лишь в одном месте, как раз со стороны бухты. При этом справа и слева остаются уходящие в воду отвесные скалы. Ступени-плиты позволяют подняться вверх, в лес столетних елей. На верху почти тут же круглая площадка капища, размером 10 на 15 м. По форме она напоминает сам остров. Сейчас по ней разбросаны камни, а в центре площадки стоит под деревянной крышей пятиметровый поповский крест. Он лет десять назад был 562 реставрирован — фактически, вырублен заново — и поставлен на месте такого же креста, которому было не менее ста лет. Вероятно, попы устанавливали здесь кресты много столетий, но сами здесь не молились. На острове возникает такое чувство, что за тобой наблюдают. Возникает потребность оглядываться. Вдоль Дивного острова идет тропа. Кто и как ее проложил — не ясно. С тропинки никуда сходить не хочется: что-то запрещает. Знакомый человек, ночевавший на капище, сказал, что в глухую ночь кто-то вытянул его из тела, поднял над землей и начал давить и мять над его собственным телом. Он знал различные волшебные практики, потому сумел проснуться, обложил себя заклятиями и оберегами и с великим трудом скоротал ночь. Более на остров спать он не ездил. Пребывание на островах близ Дивного дает прилив сил и радость жизни, но длительное пребывание там оказывается затруднительным. Жить постоянно там нельзя. От местного поповского скита остались одни развалины. В бухте Дивной мне дважды приснился один и тот же сон. Вот его содержание. Молодой и кудрявый Иванушка выясняет в споре со Звездным духом: кому из них должна принадлежать «Книга Всезнания». Книга, размером примерно 70 на 50 на 20 см. лежит тут же. Под ней еще какая-то книга сходного размера. Звездный дух похож на букву А, узловые точки которой составляют яркие звезды. Руки образуются звездами менее яркими. Аленушка стоит тут же, она видит спор, и в ней нарастает внутреннее несогласие. Вдруг она хватает книгу и кидает ее в Звездного духа. Книга влетает в его треугольник — как будто падает на поверхность воды: расплескивает что-то и исчезает. Вслед за этим исчезает сам дух. С его исчезновением разворачивается темная синева неба, на которой сияют звезды, и по которой движутся планеты. Мир становится бесконечно большим, а до этого он был с комнату, но без стен. Алена с Иваном остаются одни. Иван понимает, что выбор уже произошел, и укорять в чем-то Алену теперь уже бессмысленно. Перед ними остается лежать другая книга, содержание и даже название которой им пока не известно. Ясно лишь то, что им предстоит читать ее... Этот космогонический миф дважды снился и дважды забывался. Он был записан во время движения, когда вдруг вспомнился в третий раз. Тогда пришлось остановиться, снять рюкзак, достать бумагу и сделать запись. Помимо Дивной бухты и лежащих рядом с нею островов на Валааме является священным необычно высокий берег над озером Крестовым. Очевидно, это его позднее название. На этом берегу так же установлен поповский крест, аналогичный тому, что стоит на Дивном. Здесь кресту более ста лет. На нем есть росписи любителей, датированные 1903 г. Безусловно, священен мыс в Скалистой бухте, на котором сегодня растет одна сосна. Священно Коневское озеро (два озера, связанные широкой протокой), на котором пребывал игумен Дамаскин и не мог совладать с русалкой). Сегодня в тот угол озера не рекомендуют ходить мона563 хам. Теперь на озерном мысу выстроена некрасивая церковь и безобразный сруб. Вода в озере пугающе черная, с травами насыщенного зеленого цвета. Удивительно спокойно внутренне озеро Валаама Сисяярви. Кажется неприемлемым появление на его глади лодок или вообще каких-либо движений. Именно на этом озере выстроены дворцы для президента и патриарха. Очевидно «Лысой горой» — площадкой для игрищ — понималась в историческом прошлом гора Черный Нос на северо-востоке острова. Природной святостью обладают и острова вокруг Валаама. На острове уникальный хвойный лес, чрез который проложено много дорог и троп. Иные тропы прокладывали среди скал и использовали камни для выравнивания троп и постройки мостов. На это ушло довольно много труда. Вероятно, постройка этих дорог была формой монашеского служения в XVIII-XIX вв. Многие каменные тропы сегодня кажутся просто ненужными. Наверное, ранее они вели на покосы. В лесу здоровые деревья, вырастая над общим уровнем леса, падают от порывов ветра. Под корнями
открываются гладкие гранитные плиты, за которые дерево не может зацепиться. Благодаря этим же камням, их способности прогреваться и хранить тепло, на острове поддерживается свой микроклимат. Все дожди, которые мне пришлось там пережить, продолжались не более 10 минут. На острове удивительно много мхов и лишайников. Есть лоси. Для сохранения экологического равновесия их должно быть не более семи. Есть лисицы и зайцы, есть ужи. В развалинах скитов прячутся гадюки. По рассказам, на острове есть рысь, которая крадется за экскурсоводами и нарушителями лесного порядка. Зимой по льду от остова к остову приходят с материка волки. В озере есть нерпы. Их не любят местные жители, т.к. они выедают рыбу, застрявшую в сетях. На самом Ладожском озере бывают миражи: острова видятся перевернутыми вверх ногами, либо висящими над водой в воздухе. Либо висят лишь края острова — тогда сам остров выглядит как сплюснутый шар. Последнее имеет место почти всегда. 3. Существенным минусом острова является засилье христиан. Монахи подложного монастыря не сеют, не пашут, не косят, но командуют привезенными на остров работниками либо прогуливаются по аллеям, изысканно беседуя с красивыми послушницами. Помимо украинских рабочих на остров приезжает большое число малохольных интеллигентов и экзальтированных девушек, чтобы поработать на монастырь бесплатно и через то освятиться верой христовой. Мне было бы достаточно одного желания, чтобы получить в монастыре койку и 8 часов в день выполнять любую неквалифицированную работу за пищу. Это можно было бы продолжать столько дней, сколько мне захотелось бы. Молиться или исповедоваться при этом не обязательно. Главное — работай. 564
Суть в том, что монастырь в принципе не ориентирован на монашеские подвиги и достижение какихлибо высот духа. Задачей монастыря является создание показной и фальшивой, «благолепной» внешности христианства на фоне красот языческого мира. Делается это для того, чтобы привлечь к вере народ и убедить богатеев раскошелиться на монастырь. Паломники в монастырь так и прут. И все остаются в восторге от того, что их возят на корабле по островам со скитами и там показывают монахов, как дрессированных медведей в клетке. В беседах я обращал внимание людей на то, что им предлагается одна только мишура без действительного благочестия. Они соглашались, что, в самом деле, настоятель монастыря ездит на джипе. Что охрана тут — холеные ребята в пиджаках, а не сами монахи. Что монастырь отапливается электричеством от местной электростанции, которая работает на бензине — это расточительная блажь. А емкости, в которых запасен этот бензин — колоссальны. Что местное население — бедно, но монастырь не оказывает ему никакой благотворительной помощи, кроме одной: помогает людям переселиться с острова в Сортавалу. Монастырь стремится выселить всех жителей острова и остаться единственным его хозяином по причине своей ненасытной жадности: в освободившееся жилье можно вселить работников или туристов. Все эти пояснения признаются за истину, но не оказывают никакого влияния на паломников, все они зачарованны поддельными красотами златоглавых церквей, от которых мне было тошно. Говорят, Валаамский монастырь самый богатый в РПЦ, и он хорошо питает патриархию. Во всяком случае, когда действительно верующий и трудолюбивый монах Власий написал патриарху, что в монастыре ведется грешная и праздная жизнь, его быстро перевели на скотный двор — выгребать навоз. После двух месяцев этой работы его вновь вернули к любимому токарному станку. По этому поводу он ответил, что хорошо отдохнул. Монастырь обречен быть образцом «сусального» христианства. Эта долговременная цель была сформулирована еще в конце XIX в., когда царские власти выяснили, что в народе слабеет христианская вера. Тогда и было решено: для завлечения народа сделать в красивом месте красивый монастырь с украшенными скитами. С принятием такого решения в тихий и деревянный Валаамский монастырь были вложены колоссальные деньги: там началось бурное строительство аляповатокрасивых церквей и зданий. Главный собор монастыря построен, как полагается, на месте главного капища Велеса. Поэтому, войдя в местный собор, в левом нефе я восславил Белеса и с расправленными плечами вышел из храма. Чернорясники проводили меня взглядами. В часовне всех святых, что стоит рядом с Белым скитом, я громко восславил всех наших богов с просьбой уберечь 565
Валаамскую землю. Известно, что в христианстве наши боги числятся святыми. И ежели говорится о всех святых, то подразумевается язычество в целом. Часовня же та была пуста. Одиноко горела лампадка. Монахи с послушницами прогуливались по дубовой аллее и любовались закатом на берегу озера. ПРИМЕЧАНИЯ: 1) Со слов знающих людей стало известно, что первые христиане с Валаама так и писали на материк, что они христиане с земли Велеса. Это заставляет думать, что в христиане вынужденно
переквалифицировались сами языческие волхвы. Т.е. на Валааме не было каких-то погромов языческих святынь в первые века христианизации. В пользу этой идеи говорит и обилие скитов в монастыре. Скит предполагает старчество — языческий религиозный институт, с которым всегда боролась христианская церковь. Боролась много веков, боролась тайно для мирян, но последовательно. В скитах сохранялась языческая система человеческих отношений, когда все люди равны между собой, и есть лишь один старец — настоятель скита, который живет обязательно отдельно от братьев. Языческая суть старчества в том, что старец прозревает истину не в чтении христианских книг, а через сконцентрированную в себе мудрость и чуткость созерцания Природы. Т.е. старец обладает волховским знанием. Он постигает истину в общении с Природой (богами) напрямую, минуя иерархию церковного института. 2) Игумен Дамаскин был изведен русалкой не случайно. Она, прекрасная дева, стала выходить к нему из озера, и никакие христианские молитвы не помогали этому. Наоборот: чем далее постился и отрекался от жизни молодой пустынник, тем русалка становилась настойчивее, и тогда он сдался — ушел обратно в многолюдный монастырь от своего затворничества. Эта легенда о бессилии христианства перед язычеством, вообще говоря, универсальна. Но ее исход регулярно переиначивают в житиях святых, Так, в интернете уже можно найти рассказ о пустыннических подвигах Дамаскина, из которых он вышел победителем. Но это христианская фантазия буквально последних лет. Действительную историю пока еще рассказывают на Валааме. Явление бесов и русалок отрекшимся от мира отшельникам проще всего станет доступно нашему уму, если мы обратимся к современным исследованиям психики людей в условиях сенсорного голода. Хорошо извест566
но, что людям, попадающим в барокамеру или в условия изоляции от внешнего мира (на что обрек себя Дамаскин), через некоторое время начинают являться видения, иллюзии, в достоверности которых они не могут сомневаться и переживают их очень эмоционально, в основном — с непреодолимым страхом. Этот страх вызван отсутствием должной культуры, которая, например, у таежных народов нарабатывается с детства. Подготовленный шаман извлекает из этих, так сказать, иллюзий необходимую для себя информацию. Он воспринимает их такими, какие они есть, и испытывает с ними полноценный человеческий контакт. При этом его психика не травмируется. Сенсору «Рисялии» ная недостаточность через этот контакт компенсируется. Возвратившись в человеческий мир, он будет жить в нем совершенно естественно, спокойно помня свой мистический опыт. Для христианина же появление таких инфернальных сущностей оказывается явлением бесовщины, которая только и стремится совратить его с пути истинного. На самом же деле, Дамаскину безумно повезло. К нему явился не безобразный леший, а дева. Но он сам себя наказал. Русалка не стала его женой в мире духов, а стала первым врагом — диавольским искушением, преодоление которого оказалось возможным лишь через возвращение в мир, а не через дальнейшее отшельничество — углубление в сенсорный голод. Но почему же дева, а не леший? Видно, на дне души игумена все же сохранялась Любовь, в которой он сам себе не хотел признаваться... [2004]
567
КРАТКОЕ пояснение Предлагаемое вниманию читателя «Слово...» появилось в августе 1998 г. в Витебской области на озере Лядно. По мнению автора, оно обязано участию берегини — малой богини-хранительницы озера. Здесь публикуется комментарий автора и текст «Слова...». Действительно ли автору являлась берегиня или это только плод его воображения — мы оставляем судить читателю. Важность приведенного ниже комментария в том, что он приоткрывает завесу над миром бессознательного, в котором происходят скрытые от нас творческие процессы, обусловленные не только нашей внутренней природой, но и влиянием на нее духовных сущностей.
ПРЕДИСЛОВИЕ Благословенный месяц август. Отпуск, отдых. Предаюсь откровенному безделью. Брожу по лесу, купаюсь, созерцаю поля и облака, жгу костер, смотрю на звезды, на лунную дорожку на воде... Через несколько дней такой жизни, когда мысли пришли в состояние покоя и чувство городской повседневности отступило, невольно пришли рассуждения о смысле жизни: что может оправдать созерцательную жизнь, когда главной задачей невольно становится сопереживание всему тому, что происходит в Природе? Почему хочется и нужно рассматривать формы облаков или старания насекомого, слушать, как плещется рыба, ловить запах хвои и ждать в ночи падающей звезды? 568
Если не думать об извлечении из всего этого корыстной выгоды, то невольно приходится задумываться о тайных связях и смысле всего происходящего. Что соединяет все эти явления? Что соединяет меня с ними, и что дает всему сущему объяснение и оправдание? Практический разум не может дать ответы на эти вопросы. Он просто отказывается от таких вопросов, полагая их неверно поставленными и ненужными. Но человек не только логически мыслит, но и обладает чувствами. Его мозг слагается из двух равных частей, отвечающих за то и за другое, и мудрость — в том, чтобы знать: где и сколько надо прикладывать практического разума, а где надо обходиться эмоциями, чувством, внутренним чутьем? Чувствами мы познаем мир так же, как и разумом. Чувства имеют свой характер развития. Чувства осмысляются по-своему — по-чувственному, и тот заключительный вывод, который нам дают чувства, мы понимаем уже в словах и можем назвать его фантазией, сказкой, или более точно — мифом. Из этого получается, что созерцательный образ жизни может быть понят и оправдан только через систему мифов, через мифологию. Через мифологию этот образ жизни и обретает смысл... Проведя несколько дней в таких рассуждениях, которые проистекали сами собой, я вдруг почувствовал необходимость написать что-то мифологическое, связанное с богом Белесом. Невольно перед глазами всплыл Девий камень из Голосового оврага, что рядом с Коломенским. Потом появился с длинными каштановыми волосами и без бороды высокий молодой бог. В одной руке он держал продолговатый камень, в другой — посох и улыбался. И я знал, что это был Велес. Потом возникла толща воды, темная от ила и семян водяных трав. Невольно подумалось о тяжести и о чем-то грязном, привнесенном в эту воду людьми, и почувствовалось, что кому-то здесь тяжело от этого. И это была хранительница озера — берегиня Лядна. Я пожалел ее, и тогда во мне вдруг возникло сразу много слов, которые все были сказаны как бы разом. Сказанные, они лежали в памяти как бы в неком пакете, их там надо было развернуть, прочитать и несколько привести в порядок. Они являли некий свиток, который я никогда не заучивал, но почему-то уже знал, и это знание было зыбко, оно давалось только на ограниченное время. Тогда стало ясно, что мое созерцание закончилось, и надо действовать, надо писать. Видения ушли, взял бумагу и начал писать, понемногу и наощупь разворачивая внутренний свиток и узнавая его содержание. При этом очень боялся уснуть или развернуть свиток быстрее, чем пишу, потому, что все прочитанное быстро покидало память. В последующие дни записанный текст подвергался лишь незначительным редакционным исправлениям. 569
Слово Берегини Л/хднъ! Дуб может прожить более тысячи лет и никто не знает его срока...
1. Не было времени. 2. И Род не знал о себе, потому что не было знания.
3. Вокруг же была Тьма. 4. И Род сказал Слово. 5. Тогда Тьма наполнилась временем и начала жить. 6. И появился кто-то и сказал: я Чернобог, рожден Тьмой, дай мне огонь. 7. Тогда Род увидел внутри у себя огонь, а вокруг него белый свет. 8. Он дал Чернобогу огонь, и огня в нем не убыло. 9. Чернобог взял огонь и сказал: возьми Тьму. 10. И взял Род Тьму, и увидел, что она растет, а огонь его гаснет. 11. Повелел он ей стать своею, и Тьма обратилась водою. 12. Тогда стала расти вода, и вышла из нее богиня воды — Мать Творения и сказала: родится твердь земная, и придет ее повелитель. 13. Вот родилась твердь, но не могла выйти из воды. 14. Чернобог нырнул за твердью, но не достал ее. 15. Сказал ему Род: нырни вновь и принеси мне твердь. 16. Чернобог нырнул вновь, захватил землю зубами, а когда вынырнул, то сказал Роду: ничего не достал. 17. Земля же начала распухать у него во рту, стала падать в воду и тонуть. 18. Тогда сказал Род: останется у тебя меж зубов песок. 19. После этого Род обратился уткой — гоголем, нырнул и достал из-под воды твердь и землю. 20. И всплыл из-под воды Ящер, на него положил Род твердь с землею и велел носить их. 21. Когда твердь и земля стали большими, Ящер более не мог двигаться и стал держать их неподвижно. II 22. Тогда Чернобог сел на землю и разложил свои огни, а вокруг было темно. 23. И сделал Чернобог людей, чтобы они стерегли огонь. 570 24. Он сделал их из лыка и соломы, но они не двигались. 25. Увидел это Род и сказал: ты не можешь дать им жизнь, ибо в тебе нет огня. 26. Вложил души в людей, и они ожили, и были среди них мужчины и женщины, потому, что разный огонь вложил в них Род. 27. Увидев это, Чернобог вылепил асилков из глины, и были они больше людей. 28. В них вложил он уголья своих костров. 29. Когда асилки ожили, они передрались друг с другом. 30. Те из них, в ком огонь был светлым, стали жить среди людей, те же, в ком угли — те ушли с Чернобогом. 31. Когда в асилках погас светлый огонь, они все умерли и более не появлялись на земле. 32. В это время перестали гореть костры Чернобога, и он спрятал в пещерах тлеющие уголья. 33. Тогда пришла тьма, и люди взмолились к Роду, чтобы он дал им свет. 34. И сказал им Род: если я дам вам свет, вы сгорите, если не дам, то погаснете. 35. Род опустился на землю к самой воде и потащил за невидимое покрывало. 36. И стало оно подыматься — как твердь неземная. 37. Род поднял эту твердь над землею, тогда задрожала земля. 38. Часть воды поднялась с неземной твердью вверх, равная ей часть осталась внизу. 39. Брызги той воды пролились на землю, и от них начались озера и реки. 40. Когда все залило водой, на людей напал страх, они спасались на горах, и были сиры и голодны. 41. Когда земля вновь вышла из-под воды, обратилась она к Роду: зачем ты отнял от меня небо? 42. Тогда неземная твердь — небо начало падать на землю, и стали падать звезды, которыми оно сияло. 43. Увидев это, Род сильно раздвинул их, укрепил меж ними столб и сказал: ты Небо — Отец, а ты, Земля — Мать. Меж вами быть детям вашим. 44. И небо стало ходить вокруг столба. 45. Над небом разлил Род свой белый свет, и от него небесная твердь стала голубой. 46. Свет этот — живой, и прозвался он Святовитом. 47. Там же, где не разлил Род свой свет, осталась темень, что зовется ночью. 48. Так стали день и ночь ходить вокруг столба. 49. Тогда Мать Воды родила сына — Белеса. 571 50. И пустила его на землю, и велела ее устроить. 51. Он же собрал ветра и сделал на них гусли, стал играть и устраивать землю по своему разуму. 52. И не понравилось это Отцу-Небу. 53. Тогда просияла молния от неба до земли, и явился Перун, а за ним дочь Неба и Земли — Лада.
54. Молния же та погасла, но не пропала, лишь стала невидимой. 55. Корень молнии пророс за небо, а отроги покрылись листвой и ушли в землю. 56. Так застыла и ожила молния и стала Деревом. 57. Тогда вышла из его листвы Мокошь и повелела: быть на земле деревам и травам. 58. И стал лес и трава, а меж них — воды, и стало тихо. 59. Увидев это, Белее возрадовался и населил воду рыбами, леса зверями и птицами, а поля стадами. 60. И велел ходить рыбам вместе и зверям вместе. III 61. Скоро стало зверям голодно, и они обратились к Роду с просьбой дать им поесть. 62. Род бросил им с неба горсть ржи, и звери поели ее, а что не поели, то затоптали. 63. Люди узнали о звериной просьбе, и попросили дать им тепло и смысл. 64. Услыхал это Чернобог и сказал: слушайте меня, я дам вам тепло и смысл. 65. После этого он построил людям дома из бревен, а из углей своих сделал Месяц. 66. И сказал: как Месяц рождается и умирает, так и вам рождаться и умирать вечно в домах своих. 67. Род же вынул из-за пазухи круглое светило, поместил его среди белого света и сказал: вот вам часть огня моего, согревайте друг друга как оно вас греет, учитесь у него — оно мудрость ведает, почитайте — оно ваше, есть в нем вещая жена именем Солнце, есть в нем муж именем Даждьбог, всем вам оно будет равно светить, на всех равно глядеть, всех равно греть, всех равно слышать. 68. Тогда Месяц померк в свете Солнца и пожелал его. 69. Люди же стали набирать свет ведрами и носить в дома. 70. Увидев это, Род прорубил в домах окна, и из домов ушла тьма. 71. Даждьбог указал людям на рожь, что росла там, где ее затоптали звери. 572 72. И показал им, как пахать, сеять рожь и печь хлеб. 73. Тогда люди поклонились Даждьбогу и стали почитать его. 74. Люди вышли на берег озера и решили распахать его. 75. Там они увидели Белеса, играющего на дудочке среди стада. 76. И Белес молвил им: я брожу по земле, охраняю дороги и пути стад, расчищаю родники, сажаю дубы, рощу травы, здесь пасу скот, а за небесной твердью стерегу ваши души. 77. Там Род Великий сказал вам: держитесь ясного Солнца и не ходите во тьму, и кто хочет — пусть пашет землю, и кто хочет — пусть пасет стада. 78. Я зову пастухов. 79. Выгоняйте стада свои, ибо пришла весна. 80. И тот, кто лучше всех будет играть на дуде, тот будет моим любимцем. 81. У того стадо приумножится, и зверь хищный того обойдет стороной. 82. Тогда выгоняли пастухи стада и помнили Белеса — играли на дудах и свирелях и пели песни, ибо долог был день весенний. 83. И год от года не трогали те стада хищные звери. 84. Так приходил с весной Белес на землю, и все его видели, а во время зимы уходил он за небо, где пас души людские, и не забывали его предки. 85. Но — знал Белес, что будет так до времени, ибо разгневался на него Отец-Небо еще при рождении. 86. И молвило небо Перуну: ползает по Матери-Земле гад, прозывается Змеем-Волосом, он взял стада земные и небесные, срази его огненной перуницей. 87. Посмотрел Перун на землю, увидал волков стаю и велел им: разбредайтесь, волки, по два, по три, по единому и кормитесь стадами Белеса. 88. Когда волки напали на стада, то разогнал их Белес посвистом. 89. С той поры прячутся они по чащобам и кустарникам, поджидают там животин отбившихся, а открыто выходят только в зиму, когда нет на земле Белеса109.
IV 90. И ехал Белее по равнине, и смотрел белых овец, было тепло, и был свет. 91. Но истек гром, и тяжелая туча вошла в мир. 109
Согласно другим представлениям, Белее и в зимнюю пору не оставляет своим попечением землю.
573 92. Тогда крикнул Перун: спасайся, Белее! 93. Бросил Перун молнию, и дева — Вила подала ему вторую, и он бросил вторую на землю, туда, где увидел Змея. 94. Тогда стал читать Белее: гром — отгреми, дождь — истеки, туча — уплыви, Солнце — землю освети... 95. Так читал Белес, а рядом падали перуницы. 96. Их подымали девы и возносили к облакам. 97. Увидел Белес деву, несущую каменную стрелу, и взял ее за рукав.
98. И молвил: куда ты, Вила-красавица? 99. Вила увидела Белеса и крикнула: ты кто такой, как посмел коснуться меня? 100. Дева кинула в Белеса каменную стрелу, но он поймал ее, и не успел ни гром грянуть, ни свет блеснуть. 101. Молвил Белес: для костра будет мне огненный палец. 102. Ступил с холма и пропал. 103. А дева сделала круг с косой. Она взмахивала ею тут и там, но рубила только воздух и травы, и с воплем унеслась она за облака к своим подругам. 104. И там Перун спросил ее: где камень? 105. Ничего не сказала Вила, молча вошла в круг и среди подруг села. 106. Но Перун взял ее за волосы, вывел из круга и бросил на землю. 107. От этого тело и одежда ее стали тяжелы, и она более не могла вернуться на небо. 108. Она ходила по земле много дней, и ей никто не встречался. 109. Однажды вечером увидела она пастухов, гонящих стадо, и спросила: есть ли среди вас черный-русый, молодой-старый? ПО. Пастухи не знали — кто это, и привели ее к старшему. 111. Старший взял ее за рукав, и тогда поняла она, что это Велес. 112. Тогда Велес оставил пастухов, собрал белые туманы и сделал из них ладью. 113. На той ладье поднялись они вверх, за голубой свод, в Ирий. 114. Там белый свет просветил Билу, и она вновь стала легкой. 115. Привел Велес ее в сад, к большому дому, и сказал: здесь будешь ты хозяйкой над душами, пока меня нет. 116. И так стала Вила хозяйкой Ирия, пока Велес ходит по земле. 117. Род же сделал Белеса невидимым, дабы Перун не попал в него перуницей, и не нарушился Закон Жизни... /На этом последнем предложении свиток истаял. Было ли у него продолжение или он оказался прочитан весь — так и осталось не понятным./ [1998] 574
Человеческое общество формирует сознание каждой) человека таким образом, чтобы хаотические и бесконтрольные побуждения его души гасились или направлялись в установленное русло. Воспитанный таким образом человек сам в себе гасит случайные внутренние побуждения волевыми усилиями. Это необходимо, чтобы работать и вести сознательную жизнь, которую человек способен контролировать. Но по-своему это и обделяет нас. Существует целое направление человеческой культуры, когда люди стремятся осознать свои малейшие душевные побуждения. Причина очевидна: малое душевное побуждение может быть обусловлено важнейшей для человека причиной и может послужить ниточкой, за которую раскрутятся многие тайны. Сегодня такая деятельность по внимательному наблюдению за своими мимолетными мыслями, бессознательными желаниями или побуждениями организма получила название «экстрасенсорики» — способности к сверхчувственному восприятию. В древности люди, развивавшие в себе такие способности, всегда относились к «волшебным» сословиям. Это были гадатели, волхвы, шаманы, провидцы. Обязательной характеристикой этих волшебных людей всегда было то, что они являлись свободными людьми и делали то, что находили нужным из высших мистических интересов, а не то, к чему их побуждали хозяин или работодатель, или даже обстоятельства жизни. Господина, хозяина над ними не было. Не было и власти религиозного института. Они не могли и создать такой власти, которая понуждала бы их к какому-то принудительному служебному делу. Раб или человек, вынужденный делать не свое дело, а именно то, что требуется господину, вынужден подавлять себя — делать то, что ему может не нравиться, но что надо делать для заработка. В такой ситуации тонкие ощущения и слабые сигналы подсознания совершенно перестают быть слышны, и какая-либо волшебная работа становится невозможной. У «волшебного» сословия свобо575 да от власти земных хозяев заменяется зависимостью от высших сил и сущностей, которые как раз и говорят со своими адептами на уровне самых первичных ощущений и на уровне самой чистой совести, не обремененной вожделениями материального плана. Чтобы услышать голос богов, нужно быть независимым и спокойным. Поэтому все представители «волшебных» сословий уделяли колоссальное значение сну и снам, когда наступает наивысший покой ума. Сегодня для тех, кто не верит в возможность услышать голос богов, важность такого внимания ко снам обосновывается всего одной фразой: все наши представления о душе человека получены благодаря снам. Во сне души живых и покойников могут общаться независимо от того, есть у них тела или нет. Если бы во сне человек не мог общаться с умершими и другими людьми, то и само представление о самостоятельной жизни души не могло бы ничем подтвердиться, и существующих религиозных институтов не было бы. Во сне малые, не заметные днем движения души могут быть усилены и развиты до законченных
представлений и мыслеобразов. Сознательная работа человека во время сна «запрещена» Природой. Все, кто усиленно экспериментируют на предмет развития способности к обязательной сознательной и волевой деятельности во сне, кончают плохо. Например, существует идея, что наше состояние во сне является тем состоянием, в котором окажется душа не том свете. И если суметь обрести во сне волю и память, то душа будет обладать волею и ясной памятью по смерти, что будет уже бессмертием. Такого рода идею развивал известный индийский философ-мистик Шри Ауробиндо. Сегодня его последователи наполняют психиатрические больницы. В действительности, наша народная традиция говорит, что на том свете человек оказывается не в состоянии земного сна, а в ином состоянии. Это бестелесные состояния, но для души это лучшие состояния, которые она хоть один раз переживала во время земной жизни. И одежда, в которой видят на том свете человека — есть наиболее подходящая для него одежда из всех одежд, что были на человеке когда-то в земной жизни. Эта идея почерпнута нами от крестьян Московской области XX в. До этого, две тысячи лет назад, этой же идеей руководствовались просвещенные греки, стремясь хоть раз попасть на античные мистерии. Такое сходство идей означает, что духовные вершины, которые осваиваются нами при жизни, не исчезают, но пребывают в духовной копилке Природы. Сны же не являются полноценным образом существования души на том свете, хотя Сон и считается братом Смерти. Буквально управлять снами, когда мы спим — чаще всего не удается. И попытки такие очень вредны. На то это и сон, чтобы в нем тело и разум отдыхали. Но есть такие состояния сознания, которые не являются нашим обычным сном, но при этом мы видим поток образов, как будто во сне. Поток образов в этом особом состоянии действительно может контроли576
роваться и им можно управлять. Шаман вводит себя в подобное состояние при камлании. Таких состояний, очень похожих на сон, у человека может быть несколько. Проще всего в аналогичное состояние попасть перед сном или утром перед пробуждением. Как правило, эти состояния можно также охарактеризовать как сон, но очень неглубокий, когда часть разума все же бодрствует. Извлечь волшебную пользу из такого утреннего или вечернего сна можно следующим образом. Нужно попеременно входить и выходить из него. При этом, когда пребывает ясность рассудка, надо сказать (самому себе): «Покажи мне меня самого». Или: «Покажи мне мои мысли, мою работу, мое будущее, мое прошлое, покажи моих друзей, покажи, что думает такой-то человек о том-то, и т.д.». Кому обращен этот вопрос — не важно. Важно, что он прозвучал. Ваш разум без вашего сознательного участия поймет спрошенное у самого себя, свяжется с подсознанием и выслушает мнения окружающих вас духов. Для этого надо после вопроса забыться и погрузиться в грезы, не напрягаясь, как бы отходя ко сну, в полном спокойствии. В результате тут же перед глазами появится аллегорический образ. Осмысление этого образа даст правильный ответ на поставленный вопрос, например на вопрос: «Кто я есть?» Увидите ли вы при этом сурка или паука — принимайте образ как должное. При этом повторять вопрос не стоит. Правильность ответа на вопрос зависит от вашей нравственной чистоты. Если вы думаете, говорите, делаете одно и верите в праведность своего дела, то ответы — образы — будут достоверны в вашей системе ценностей. Ежели вы склонны к вранью, интриганству и смене точек зрения в зависимости от ситуации — то надеяться на корректный ответ не стоит. Ответ будет зеркалом вашей души. Насколько душа живет Кривдой — настолько и ответ будет крив. Литературное утверждение одного современного писателя: «Если солгу, то лишусь дара волхования», — является абсолютно справедливым, разве что в реальной жизни оно не столь жестко. Так же в этом поверхностном утреннем сне можно задавать себе программы жизни. Вот предстоит встреча с низким человеком: можно убедить себя общаться с ним, не роняя достоинства. Вот предстоит серьезное выступление перед солидной аудиторией. Так же — можно внушить себе уверенность и ясность памяти на время выступления. Это экстремальное состояние и в нем возможно достижение личных вершин. Такое достижение удается лишь на время. Чтобы приобрести новые, необходимые вам человеческие качества (внушение себе нового образа, избавление от вредных привычек, самолечение), работа должна вестись каждый вечер и каждое утро много дней подряд. Существенно, что в составленных для себя словесных формулах частица «не» — должна отсутствовать. Вместо конструкций типа: «у меня не болит сердце», используются конструкции: 19 - 3244 577 «у меня здоровое крепкое сердце». Вместо: «я не отвожу глаза», надо проговаривать: «я спокойно и уверенно смотрю ему (ей) в лицо, мое лицо спокойно, я чуть-чуть улыбаюсь». И так далее. Утренний и вечерний сны таят в себе огромный потенциал, помогающий раскрытию истины, изменению себя и достижению целей. Естественные сны чаще всего оказываются «пустыми», т.е. видимые в них образы и переживания являются ни чем иным, как хаотическими воспоминаниями ума событий последних дней. Обычно, такие сны быстро отсеиваются самим человеком. Тем не менее, на пустых снах существует целая индустрия. Всякого рода сонники, в которых видимое во сне увязывается однозначно с событиями реальной жизни (снится нож — значит к ссоре), обычно не выдерживают никакой критики. Они создаются как коммерческое чтиво. Исключение тут составляют сны, в которых возникают архетипические образы, заложенные в каждом человеке, как с раннего детства, так и в
результате исторической жизни его предков. Архетипы (родовая связь с предками и богами как первопредками) вызываются из нави конечным набором причин. Они подымаются из сознания человека во время сна и в критические моменты жизни. Например: если женщине снится рыба, то, скорее всего, она беременна. Однако если перед этим приходилось чистить рыбу, — то понимание сна оказывается затруднительным. Сны, в которых проявляются архетипы, достаточно редки. Их трудно выделять из общего потока сновидений и поэтому воспользоваться их «достоверностью» трудно. Не известным является и сам набор архетипов человека. Значимость сна принимается человеком в зависимости от полученной к утру эмоциональной нагрузки. Эта простейшая мотивация — наиболее правильная. Если духи, предки или боги решили о чем-то предупредить вас, то это и будет сделано убедительным образом. Важнейшим в сновидениях является общение с умершими людьми или умершими предками. Народная традиция именно таким снам уделяет наибольшее внимание и серьезнее всего анализирует именно их. Среди сибирских шаманов ученые выделяют такие их типажи, которые правильнее называть сновидцами. Их камлание и общение с духами происходит во сне. Надо думать, что и у славян были такие специалисты, которые совершали шаманские путешествия во сне. Полоцкий князь Всеслав, который «ночью волком бегал до Тмутаракани», не мог бегать так далеко в своем теле. Судя по дальности расстояния и угрозе со стороны Хорса, здесь говорится не о ликантропии, когда человек становится на четвереньки, рычит и кусает зубами как зверь, а о шаманском перевоплощении, о движении духа князя, которое может возникать параллельно или вообще может не быть обусловленным ликантропией в материальном мире. По указанным признакам текста следует думать, что бегал князь, как сейчас говорят, в теле астральном. Чтобы так выйти «из себя» и начать 578 движение в астральном теле, по народному поверью, оборотню надо перекинуться через пень. Буквальным в этом утверждении является то, что требуется мысленный переворот, при котором и происходит выход астрального тела. В этом перевороте самое важное — чувство невесомости на мгновение. Этого же состояния можно добиться и при мысленном прыжке в пропасть или в воду с вышки, или при раскачке на больших качелях. При этом после тренировок некоторым людям удается выйти «из себя» в астральном теле. Тяжелое тело при этом остается спящим. Сегодня, в эпоху забвения оборотничества, астральное тело, конечно же, повторяет тело самого человека. Забывают только одно, что разгуливающий в астральном теле человек почему-то чаще всего одет, а не наг. Это самое астральное тело несет сокровеннейшие черты человека. И ежели внутри человек волк, то и астральному телу естественно иметь образ волка. Древний Волхов, «выходя в астрал», еще и рассматривал там себя — кто он есть, и далеко не был уверен, как наши современные экстрасенсы, что его внешность повторяет его человечий образ. Народная традиция важнейшим в сновидениях считает общение с покойниками. По сути, это и есть то общение, которое возлагается на шамана или волхва. Но в конкретных случаях оно выпадает обычным людям. Общение с покойниками во сне оказывается очень разным. Будем следовать нашей восточноевропейской традиции и приведем некоторую классификацию: 1. Покойники приходят, чтобы позвать человека за собой на тот свет. Во сне они могут предлагать человеку зайти к ним домой (например, в не знакомый ранее спящему человеку дом). Могут пригласить куда-то пойти или поехать (в наше время на машине или автобусе, а ранее на лошадях). Могут предлагать угощения, сажать человека за стол, и т.д. При этом являться они могут много ночей подряд. Для здорового человека такой сон кончается ничем. Пироги в доме покойника так и остаются нетронутыми, автобус не приходит или в него не осуществляется посадка, квартира покойника оказывается почему-то в недоступных трущобах, где из-за вечерних сумерек ничего не видно, и т.д. После пробуждения отношение к таким снам настолько тревожное, насколько далеко человек сумел проследовать за покойником. Давно умерших во сне видят те, кто сам близок к смерти. Однажды меня, язычника, язычница-жена попросила поставить свечку за дядю Андрюшу, который стал часто являться ей во сне и беседовать. (По жизни мне выпало забивать гвоздями крышку его гроба.) Я пришел в церковь иссохшего ныне «живоносного» источника, что в Царицыно. Нашел на стене какой-то женский лик. Назвал его Марой. Зажег купленную тут же свечу, и искренне попросил Мару угомонить дядю Андрюшу. Более он не приходил. 2. Являющийся во сне покойник открытым текстом никогда не сообщает, зачем именно он пришел. По некоторым данным, умершие могут являться к любимым ими детям или внукам только один раз. Существенно, что 19* 579 при этом человек, к которому пришел умерший, может испытывать необычайное счастье и радость от встречи. Страха при этом нет никакого. Вспоминается такой сон сладостно. По народному преданию это означает, что покойник принят на Небе хорошо. И он пришел вновь на Землю, чтобы сообщить об этом родственникам. Опасаться такого сна не стоит. Следует наоборот — хранить о нем память как о прекрасном моменте жизни. 3. Покойники выбирают и являются к тем, кто способен их понять. Иногда покойник приходит сделать
какое-то предупреждение, защитить родственника или что-то сообщить. Здесь надо понимать, что обычно их тревожит не исполненное при жизни дело. Если это дело доброе, то его следует доделать. В частности, покойники могут приходить и к больным, но не с целью забрать его самого, а с целью забрать болезнь, чтобы человек выздоровел. Здесь ниже приведена посвященная этому сказка. Этнографами твердо зафиксировано поверье, что всякая болезнь ослабевает, ежели человек заставляет ее прикоснуться к миру Нави или к своему покойнику. К умершим прикасались, чтобы они взяли с собой болезнь живого. В частности, навной является колодезная вода в полночь. Благое царство усопших предков всегда борется с нечистой навью. Так, например, из знахарской практики известно, что целительным оказывается высохший палец (мизинец) мертвеца. 4. Наконец, предсмертные состояния и видения так же могут быть отнесены ко снам. Общепринято, что последний сон человека, который часто становится его смертным сном, состоит в том, что видится ему, будто он падает или летит в некий туннель. Это представление о посмертном опыте сегодня хорошо разрекламировано как истина в последней инстанции. Между тем, для человека русской традиции уход из жизни сопровождался еще и видениями того, как он идет по воде. При этом люди либо просто идут по дну, моча ноги в воде, либо идут по водам, переступая поверх волн. Сказка, пересказанная ниже, взята из сборника «Сказки и рассказы белорусов-полещуков» (изд. Сержпутовским А.К. в Санкт-Петербурге в 1911 г.). Она является этнографическим свидетельством того, что: 1) Мертвецы защищают и просвещают родственников через сон. 2) Во сне душа путешествует не где-либо, а по мифологическому пространству, может залетать на тот свет, и видеть божественных сущностей. Называется сказка «Всем хваробам хвароба». Вот ее почти дословный пересказ: У мужика Семена умер сын. Мужик стал пьянствовать. Вышел ночью из кабака и упал на дороге как раз под крестом. Вдруг видит: звезда падает. Подумалось — может это мой Янко? Только подумалось: стоит перед ним Янко, берет его за руку, и вдруг они полетели. Ветер свистит. Очнулись на горе. Ударил Янко ногою о камень и — открылся колодец 580 (подобие туннеля). Спустились вниз. Открылись двери. Под землей оказалась большая хата. В центре стол из человечьих костей. При стенах лавки. Тут Семен обнаружил, что он один. Залез под лавку. Ни жив, ни мертв. Вдруг раскрылась земля. Вылезли лохматые люди с рогами. Сложили кучу разбросанных черепов и улеглись у кучи. Тянут носами воздух. Вслед за этим треснула стена и из дыры полезла такая нечисть, что невозможно сказать. Семен хотел перекреститься, но под лавкой трудно — рукой не пошевелить. На кучу черепов забрался Люцифер, и сел на них как пан в кресло. Треснула другая стена, и вышла из нее Смерть с косою, и за нею хваробы. Налезло их полная хата. Люцифер говорит: — Ты, Смерть, садись рядом со мной. А вы, лихорадки, говорите: что сделали? Многих ли свели со свету? Потянулись хваробы ближе к куче. Трясовица — зеленая, худая. Дрожит как осина и говорит тоненьким голосом: — Плохие настали теперь времена. Трясу-трясу, гнету-гнету, а все бесполезно. «Теперь люди кажут, что Пурим — не свята, а Трясовица — не хвароба». (Так дословно в сказке. В XIX в. Полесье было зоной еврейской оседлости, от этого у народа и такие присловья.) — Смотри, дам тебе такого дыха, что из тебя дух выпрет. Пошла вон! И сникла Трясовица. Вышла хвароба Сухота: — Я много отправляю людей на этот свет и многих подготовила. Спасибо пьянству, — поклонилась бочке с облезлой головой и синим носом. — Очень хорошо мне помогает! — Хорошо! — сказал Люцифер. — Сделаю тебя старостою. Далее пошли Оспа, Пухлина, Холера, Горячка. И все они хвалили пьянство. — Это кто? — спрашивает Люцифер. — Что оно само сделало? - А я то сделаю, что кабы не я, то и все хваробы ни одного человека бы не уморили. Самой Смерти пришлось бы сдохнуть. Смерть! Правда? — Пьянство верно мне служит, оно делает больше, чем все хваробы разом! Люцифер: — Хвалю Пьянство! Делаю тебя хваробой над хваробами. Теперь все тебя будут слушать. От этого поднялся шум. Вдруг все провалилось. Опять Янка несет его по воздуху. И тут же Семен обнаружил себя вновь на дороге под крестом. Проснулся, холодно. Зуб на зуб не попадает. Дрожит весь, будто кто трясет. Тут и перекреститься ему удалось, когда уже нужды в том не было. Домой побрел Семен протрезвевший... [2005] 581
Не Владимир пьянством и буйством, идолов повергая, на Руси веру сменил. Но предательство попов при ордынском нашествии дух русский подрывать начало. Воистину, когда нахлынули на Русь орды татарские, тогда и стали попы плодить на местах древних капищ святых церкви свои. Так много расплодилось при
татарах церквей, как не было их ни до и ни после. И всяка та церковь — словно гроб духу русскому. Оно то вестимо, что в центре веры христианской — смерть и фоб черный. А в центре веры нашей языческой — жизнь и слава народа гордого. Как накинули татарове на народ наш аркан, да как смертью пахнуло — так и воспрянула на Руси кощная вера христова. И на горах святых и капищах, откуда от Матери-Земли силы жизненные восходили — там лег камень глухой, кресты и гробы установлены, и теперь не Жива, но кощ-ный дух исходит. И Русь святая оттого отравляется. По нашему времени если сравнивать, то как если бы сперва был бор с воздухом чистым, ароматом хвойным, а после дорога со смрадом да гарью машинной пролегла, где уж и по обочинам дерева усыхают. Тяжко, тяжко дышать на Руси людям русским. Ныне-то как предались греху последнему, да стали ЗемлюМатушку деньгами мерять, да продавать кому ни попадя, так снова вера кощная тут как тут. Будто вновь нашествие ордынское. Снова попы земель хозяева. Глядишь — снова гробы на холмах Земли-Матушки. И снова на Руси не продохнуть, и не жизнь, а смерть. Вконец обступает нас кощное царство. Утвердим же богов наших! Дабы — гой еси вы, добрые молодцы! — не посрамили бы мы дедов да укрепили души силою Жизни. Да услышали бы слово сказанное, что не допустят Боги гибели земли русской. Кому дано — тому открывается. Будет день, и будут за ним долгие годы. Очистится Земля от нашествия веры Кощеевой. Обратятся в тлен гробы черные, 582 растрескаются камни глухие. И хлынет из родников Земли живой дух. Зацветет вновь Земля-Матушка. Вдохнет свежей живой силы народ русский. Будет так. На то нам вера от богов дадена. [2006]
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ Скдзд
110
1. Пришел Христос в храм бетонный и сел на престол — выгнали. О том и жалуется Николе. 2. Встречает Николу, по его понятиям. Проходят бедную и богатую вдову. 3. Христос удивляется, что Никола так себя ведет, и вспоминает, как вели себя проходимцы из Библии. 4. Идут на Вечерю. Зима. В избе за курганами — девы пляшут под дудочку. Все боги на собрании. Христос опять садится на трон, но не узнает народа, хотя говорит, что тебя именовали Власием, а тебя Его-рием, тебя Ильей, тут входит Богородица — ан ясно, что не Христова мамаша. Христос винит всех в подмене. «А ты кто — имени твоего не ведаю», — входит Святовит и спихивает Христа с трона на землю. 5. Перун подымается с дубиной, чтобы огреть окаянного. Святовит объясняет, что время его кончилось. Нет смысла сводить счеты. Удары и угрозы уже ничего не решают. 6. Перун все же ударяет. Ударили силы в стены. Изба зашаталася. Христа на изнанку вывернуло, и стал он как сам не свой. И вот перед богами — старец трясущийся, говорящий, что по молодости чудил, да не чаял, что зло его до таких размеров вырастет, что и самому ему с ним не совладать. Упал — грязью растекся и стек через половые доски в землю. 7. Распахнули двери. Ударили лучи Солнца. День начался. Все тает, весна. Черновой вариант
584 111 СКАЗ о втором пришествии Христовом Яко бог христианский объявился вновь Мир судить, лютой карой казнить, за грехи кровь проливать. Как вошел Христос в престольном граде Москве в храм бетонированный. К алтарю прошел, никем не спрошенный. Да и сел там во кресло высокое. Здесь и трон его, как положено. Рубище на нем то же — гефсиманское, только лишь не кровавлено, не порвано. Увидали это алтарники — некий юрод ведет себя вызывающе, да шепнули то дьяку хитрому, очкастому. Донес дьяк о том до иерарха церковного. Иерарх же повелел безобразника вывести. Чтоб не пачкал дорого бархату, не срамил бы место священное, не позорил бы благолепие соборное, не глумился бы над таинством церкови. Знать, больным людям место на паперти! Подходил дьяк к безобразнику — юродине. И глядит — лик у него как у Христа писанный. От того вскипел дьяк в душе злобою лютою, засверкали глазки его маленькие, задрожало лицо одутловатое: вот ведь как обнаглел человечишка! Мало ведь того, что в тогу вырядился. Он еще и ликом богу сподобился! Не поддался дьяку язык, чтоб слово вымолвить. В руках сил не нашлось, чтоб хама вытолкать. Немота обуяла непонятная. Молча убежал он за приставом. Быстро молодые приставы явилися. Кобели холеные, кормленые. В пиджаках — прямо с иголочки. Слов не говоря, Христа под белы руки подбрасывали да из места «священного» вышвыривали. Нечего тут восседать, интеллигентишка! Много вас ныне по миру пущено, да не учено уму-разуму. Всех научит вас церковь праведности. Так на снег его в одном рубище и вышвырнули. Крепко стукнулся Христос о плиту каменную. Встал. Глядит назад — стоят в дверях приставы. И побрел он
тогда по миру. Знать, подумать надо было о своей участи. Так идет Христос, рассуждаючи, на ушибленную ногу ковыляючи. Вот же надо, Русь — страна окаянная! Видел издали — тут вновь все апостолы. Вновь святые вершат свои деяния. Да не сладко встретили его во церкови. Видать, издали все иначе кажется. Глядь, навстречу идет старец величественный. Поднапрягся Христос в памяти: — АН, Николой тебя на Руси кликали? — Правду молвишь, человече, — отвечает ему дед с достоинством. — Ну, тогда возьми меня к себе в сотоварищи, — притворяется Христос сиротиною. — Отчего же не взять, пойдем вместе далее... Конечный вариант.
585 Вот склоняется Солнце к вечеру. Никола о ночлеге заботится. В дом стучит, и в этот, и в следующий. Отовсюду ему собаки гавкают. Вдруг одна-то дверь отворилася. Из нее тепло домашнее рванулося. Приняла хозяйка гостей на постой. Наварила им супа жидкого, по ломтю хлеба прибавила да перед гостями повинилася: — Нету ничего в доме более. Сели гости за стол. Начал тут Никола в тарелке глазки сосчитывать — сколько там жиринок плавает. А как то число было сосчитано, так на утро выплатил хозяйке более в десятеро. И узнала про то хозяйка жадная. Пригласила странников на постой. Наварила супу жирного. Лишь один глазок сосчитал Никола. Да и расплатился рублевиком. И тогда Христос Николе говаривал: — Никогда доселе того не было, чтобы мой святой правду восстанавливал. Никогда такого не было, чтобы мой святой деньгами расплачивался. Никогда такого не было, чтобы мой святой не помнил веру христианскую. — Верно, — отвечал ему Никола праведный. — Никогда такого не было, чтобы твой святой правду восстанавливал, чтобы деньги для народа растрачивал, чтобы поступал по достоинству. Неслучайно народ загадку загадывал: когда Бог умрет, кто на его место заступит? И отгадывал народ: Николе112 быть на троне Боговом. Приумолк Христос, услышав слова такие крамольные. В грех великий вошли тут и праведники! Велика же будет кара вселенская! Ложно Русь издали видится... Как на третий день город кончился. Пошли леса с перелесками. Да идут они по бездорожию. Спереди Никола путь прокладывает. Нет могучему старику усталости. Позади Христос из последних сил тащится. Средь высоких дубов видится крыша низкая. Крыша низкая сарая дощатого, на курятник более похожего. — Вот, пришли мы, наконец, к дому нашему, — говорит Никола радостно. Открывает дверь скрипучую, да и входит в помещение теплое. И Христос туда вслед захаживал. Диво дивное! Изнутри изба широченная. Множество людей веселящихся. Под звук дудки окаянной радуются. Добрый парень выводит трели ладные. Девы же танцуют красоты удивительной. Отогнал Христос страсти плотские. Добрых дев начал рассматривать: не сусанны да не магдалины ли? Лица-то все больно знакомые. У Христа тут память пробудилася: ведьмы все то оказались окаянные! Слуги верные грозили им муками адскими да пытали их свинцом расплавленным. Каждая приняла смерть страшную, но его — Христа — имя не приняла. Утверждалася так вера христианская. Девкам этим в Аду истлеть положено, а они по смерти жизни радуются! Захлебнулся Христос страстью лютою: В эпоху двоеверия на Руси в образе святого Николы народ почитал Белеса.
586
— Знать, не зря пришел я на землю русскую! Мимо дев прошел Христос —. отплюнулся: — Не с вас начинать дело надобно. Ты куда подевался, Никола беспамятный? На вопрос ответа не послышалось. Заходил Христос в покои соседние. Там же увидал Касьяна праведного: — Вот он — истинный мой мученик! На цепях висит Касьян иссушенный. Едва губы его ворочаются. Перед ним стоит миска гороху высохшего, но и до нее он не дотянется. Увидал Касьян Христа — зашипел горлом высохшим: — Уж ты, Христос, дай мне водицы-то! Здесь повесили меня язычники лютые. Приносил Христос Касьяну ведро студенца. Осушил его Касьян — будто не было. Запросил ведро поболее. Пододвинул Христос его к водопроводу. — Ты уж пей, Касьянушка, сколько надобно. Как испил Касьян воды, рванул цепи кованные — да и на свободу думал тут же выбраться. Но пока разминал ноги затекшие, взял его Христос за цепь свисающую: — Сослужи-ка мне, Касьян, службу верную: отыщи Николу — отступника, да и дел у нас не мало нынче-то. Русь судить я пришел не шуточно.
Входят тут они в хоромы светлые. За столом народу много сиживает. И сидят мужики ладные. Сидят жены матерые, сидят и старухи древние. Знать, на совет все собралися. Средь них и Никола обнаружился. Протирает Христос глаза — разглядывает. Тут, никак, святые его собралися. Вот, налево Власий улыбается, а направо — Илья зло поглядывает. Обернулась к нему Прасковья Пятница. А уж это не сама ли матушка моя — Богородица? Тут глаза Христа выискали идол каменный — диво дивное. О четыре головы — смотрит он по все стороны. Да под ним сидит муж с глазами суровыми. Источает он бел-лазорев свет. Кулачищи у него немалые. На святого он похожим не кажется. Вспомнилось тут Христу страшное. Вспомнился остров Буян на море. Вспомнилась Аркона — град пылающий. Вспомнилось и слово мужем этим сказанное, что насупит расплата неизбежная. От того Христос поежился. Да Касьян вдруг заохал, за Христа спрятался. Но Христос его за цепь вытащил, как собаку впереди себя выставил. Сделалось лицо Касьяна белесовым, на карачки он вставал, уши пригибал как пес напуганный, цепь в руках Христа напрягалася. Унимал Христос дрожь ненужную. Посерьезней настроился голосом. Да вещал на палату речь тяжкую: — Вы, святые мои бывшие, с кем связалися? Али беса средь себя не увидели? Вы куда привели Святовита страшного? Мало — повалили мы его идолище? Ныне сам он в грешном духе своем является. Я пришел 587
судить землю русскую! Впала в грех она окончательный. Повелю сжечь ее от востока до запада, от Студеного моря до Черного. Среди мертвых я спознаю души праведные. Не искать же мне нынче иголки в стогах сено-вых. В пепле их увидать сподручнее. Тишина наступила от слов таких. Молча встает от стола бабка древняя. Темен лик ее, глаза страшные. Улыбнулась она улыбкой лютою. От улыбки той Христу екну лось. — Что несешь ты, малец невоспитанный? Ковыляла к нему бабка старая, к телу горшок глиняный прижимаючи: — Чай, не мылся ты водою чистою? И плеснула ему воды в лицо пышущее. Тут завыл Касьян, на коленях стоячи. А Христос обтерся своим рубищем. И как снова взглянул на собрание, так и ноги его подкосилися. Не святые его сидят в горнице, но то боги языческие проклятые. — Лжете все! — закричал Христос неистово. — Что ж вы мыслите — не признаю я родную матушку? Не признаю ваши рожи славянские? Как под мой народ вы не подделывайтесь, а Отец мой Иегова узнает вас всех до единого. Ибо мною же в писании сказано, что спасутся только души рода иудейского! Если вы, самозванцы, царство Божие заняли, то и в Ад вам дорога прямая расстелена! Перевел Христос дух, заревел утробным рычанием: — Разойдись-ка, наваждение бесово! А ты, Ада властитель Люцифер — Сатана лживейший! Ты ведь мне в услужение Отцом даденный! Или вновь ты против Бога Иеговы иудейского пошел противником? Расходились тут доски подножные. Выплывало из ямы черной облако смердящее. Воплощалось оно в Сатану — Диавола. Как положено: с хвостом да копытами, с пентаграммой на шее, яко с гривною. Говорил Сатана таковы слова: — Уже ты, Христос — Агнец, злобою пышущий! Как же мог я отступиться от тебя в годину тяжкую? Когда кровью заливал ты землю русскую, сладко было мне видеть невинных страдания. Паче же того: сжигали людей, меня поминаючи. Ныне слуги твои ничем меня не радуют. Не дают мне дев растерзанных для развлечения. Не вручают мне старцев праведных на умерщвление. Но давно я знаю о сегодняшнем дне ответственном. Ждут меня на Руси христиане с трепетом. Уж давно они гадают о часе сегодняшнем. Есть еще поддержка делу нашему. Пусть лишь эти здесь помянут любого из нас почтительно... Сатана встал в позу выжидательную. Дескать: кто против Христа — тот за Дьявола! Вдруг метнулся Касьян, аки зверь, неожиданно. Впился он Сатане в горло самое. Завалился Сатана на спину. Рухнули в мрак Касьян с Сатаною задыхающимся. Мигом доски половые обратно затво-рилися. Будто Сатаны тут и не было. Рассмеялся тут муж сияющий: 588
— Хоть держали мы Кощея на привязи, ненавистней всех ему Сатана приходится. Во клещах Сатана уже дергается. Слышно даже как бьют его молотом. Поделом расправа самозванцу бесовскому. Не ходил бы на землю русскую. Пекла бы себе в вотчину не требовал. Тут все вновь к Христу обратилися. Разрывала Мокошь нить тонкую. После слово свое говаривала: — Истекло, Христос, твое времечко. Время царя иудейского минуло. Не стяжать уж тебе венком терновым почтения. До конца несчастные люди страсти за тебя пережили. Что ты мог — более тебе не сможется. Прочь иди! Одевай в одежды свои ты фанатиков. Обещай им сотворить на Руси бани кровавые. Будут речи все эти пустой злобою. Будет это речью бессильною. Именем твоим попы
обогати лися. Только именем этим грехи никому не отпустилися. Всяк, кто именем твоим говорит — лицедействует. От того и в храме ты стал не надобен. Так покинь же наше собрание. До рассвета покинь и землю русскую. Дабы не вставало Солнце над скверною. Пусть возрадуются люди чистой радостью. Заскрипел Христос зубами от ненависти. Тогда взял Перун дубовую палицу. — Ты, торговец, добра присвоил не меряно. Так пора и ответ держать за краденное. Добирался к нему Перун с дубиною: повалил скамью, со стола чарка покати лася... Вдруг Христос на глазах у всех сгорбился. Превратился в еврея древнего. И тогда опустил Перун палицу — нечего мараться делом не мужественным. Тут Иисуса подхватил вихрь временный. Очутился он у стен Иерусали-мовых. Узнает он, что родился назад лет семьдесят. И что знают его как спесивца старого, никого из родных не имеющего, на базаре подаянием кормящегося. И берет он его руками пробитыми. Ступни же его покалечены. Ребра же его пикой изломаны. Так и дожил он остаток лет в немощи. Хоть и помнилось ему все в ясности... На Руси из палат добры молодцы расходятся. Добры молодцы с красными девицами. Дана праведникам жизнь повторная. Снег уж тает. Грядет Весна священная. Началася лет уже третья тысяча. Минула вторая — во тьме заблуждением. Вновь настало время ясное. Время ясное — время Родово. Время божьего деяния светлого. [2005]
589
Велеслав, я высылаю тебе законченный текст «О втором пришествии» и притчу. Эта притча — сложилась сама. Я ее не выдумывал. Только записал, примерно как «Слово берегини Лядны». Притча, на первый взгляд, сомнительного содержания. И только подумав над нею, я начал понимать, что в ней есть серьезная истина, до которой (пока) не доросло наше языческое движение. Публиковать притчу не обязательно. Но прошу тебя отозваться — что ты о ней думаешь? Что касается «Второго пришествия», то, может быть, ты знаешь — сегодня христиане (особенно патриоты) на полном серьезе ждут явления Дьявола. Его имя — Эммануэль, это якобы человек из рода еврейских царей, в которого УЖЕ воплощен Антихрист. Это ожидание есть современная болезнь. Вчера на митинге у музея В.И. Ленина монархисты подняли огромный черный плакат с текстом: «Слава Христу, смерть Антихристу!» Т.е. они надеются УБИТЬ человека, в котором воплощен Дьявол... 2. Притчл о стлрости Немощный Дионисий приехал на телеге в деревню проповедовать христианскую веру. Ведун Соловей высмеял его. Дионисий с позором уехал, а Соловей потерял дар речи. 590 Вскоре Дионисий умер. Соловей пришел посмотреть на похороны. Когда гроб несли мимо Соловья, он вновь обрел дар речи. — Если голос мне вернул христианский бог, — молвил Соловей, — то пусть я вновь лишусь его. Если его вернули вы, мои предки, то объясните: почему я так долго молчал? — Потому, что ты высмеял старика, — был ему ответ.
3. Ответ влх- ВелесллвА [2006-02-20]: Здрав буди, Стрый! У нас есть заповедь от предков: «Врага бори, но не унижай». При этом борьба за Правду должна вестись изза любви к Правде, а не из-за ненависти к Кривде. Ибо даже справедливая ненависть разлагает душу, отравляет её злобой и ожесточением. Наши Боги призывают нас бороться с тьмою невежества, неся свет истинного Знания — Древнего Ведания. Но бороться мы должны именно с невежеством, а не с теми своими сородичами, кто сам пал жертвою невежества. Кто понимает это, тот поймёт и твою притчу. И я думаю, что таковых среди родноверов будет большинство. В противном случае — мы ничем не будем отличаться от наших недругов, и у нас, как и у нынешнего христианства, не будет будущего. Слава Роду! [2006]
Не договорил Бус про Крышеня, а надо сказать следующее: «И стал Крышень мерзкого вида за дела свои. Стал толст и черен, и ликом свиреп, и клыки у него показались, а золотые украшения стали тяжелы и уродливы. И помутился разум его от злобы и зверских деяний. Тогда бежал он в лес, где рыкал и шумел страшно. Но вот спустился с неба на белом коне Святовит и встал на пути сего звероподобного чудища. Не стал светлый бог бесчестить меча своего кровью черной, но пустил стрелу. Взвыл Крышень от стрелы и пал, но не осквернил земли, ибо разверзлась под ним Мать-Земля, и так исчез он с Руси. Черный, был поглощен он тьмой кромешной. Более о нем не упомянем»."4 [1997] 113
См. изд.: Асов А.И. (Бус Кресень). Русские Веды. Звёздная Книга Коляды. -Москва: Наука и религия, 1996. Данный текст написан против искусственно создаваемого ныне в России «языческого кришнаизма» и не имеет целью оскорбить религиозное чувство последователей традиционных направлений Индуизма. 114
592
Я, Велимир, воин Духа Земли, имею назначение биться и отстоять себя, свой народ и свою землю. В этом есть высшая Правда и высшая Красота, данная мне в земной жизни. Этим исполняю волю моих предков. [1998]
1. Слово почитателям древней культуры. Брошюра №1. — Троицк: Тро-вант, 1996. 2. О ведических началах русского язычества. Брошюра №2. — Троицк: Тровант, 1998. 3. Международные отношения общества «Вятичи». Брошюра №3. — Троицк, 1998. 4. Грозовой миф и судьба России. Слово берегини Ладны. Брошюра №4. — Троицк: Тровант, 1999. 5. Язычники отвечают. Брошюра №5. — Троицк: Тровант, 1999. 6. Дарна, или учение о жизни в Природе. Брошюра №6. — Троицк: Тровант, 1999. 7. Русский языческий манифест. — Троицк, Москва: Тровант, 1997. 8. Русское Язычество. — Москва: изд. общ. «Родолюбие», 2004. 9. Шаманский дар волхования. — Москва: Ладога-100, 2005. А также периодическое издание: 10. Газета «Дерево Жизни»: №№1-19 / 2003-2006.
К настоящему времени русско-славянской родноверческой общиной «Родолюбие», духовнопросветительским обществом «Сатья-Веда» и Содружеством славянских родноверческих общин «Белесое Круг» изданы следующие книги: 1. АринушкинА., Черкасов И. (влх. Велеслав). Зов Гипербореи. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1998. 2. Богу мил Мурин. Побрехушки: кн. 1. - Обнинск, 2003. 3. Богу мил Мурин. Побрехушки: кн. 2. - Обнинск, 2003. 4. Варг (Монахов В.Е.), Велеслав Тёмный (Шемякин Д.Н.). Навий Шлях. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2001. 5. Влх. Богумил. «Велесова Книга»: Боги и предки. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2004. 597 6. Влх. Богумил, «Велесова Книга»: Боги и предки. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2006. 7. Влх. Богумил, влх. Велеслав. Малый Велесов Сонник. Короб Снов. -Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2005. 8. Влх. Богумил. Малый Велесов Сонник. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2005. 9. Влх. Богумил. Скоморошье слово. Современная родноверческая потеха. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2004. 10. Влх. Богумил. Славления Родных Богов. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2003. 11. Влх. Богумил. Тропа Трояна. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2005. 12. Влх. Велеслав. Белее. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2003. 13. Влх. Велеслав. Вещий Словник: Славления Родных Богов. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2005. 14. Влх. Велеслав, жр. Ставр. Ярило. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2004. 15. Влх. Велеслав, жр. Ставр и др. Мара. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2004. 16. Влх. Велеслав идр.Е защиту Древней Веры (Веды) Русско-Славянской. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2002. 17. Влх. Велеслав. Книга Велесовых Сказов. Русские Веды: Голубиная Книга. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2005. 18. Влх. Велеслав и др. КЬло славим! - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1999. 19. Влх. Велеслав и др. Обрядник Толковый. - Москва: изд. общины «Родолюбие», 2004. 20. Влх. Велеслав и др. Песни Светославия. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2000. 21. Влх. Велеслав и др. Родные Боги. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2001. 22. Влх. Велеслав и др. Традиция. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1999. 23. Влх. Велеслав и др. Тризна по Б.А. Рыбакову. — Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2002. 24. Влх. Велеслав. Искон Веры-Веды. Книга Родосвета. Книга Святого-ра. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2001. 25. Влх. Велеслав. Книга Несгоревшей Бересты. - Москва: изд. общины «Родолюбие», 2004. 26. Влх. Велеслав. Книга Травы. Стезя. - Москва: Институт общегумани-таряых исследований, 1999. 598 27. Влх. Велеслав. Кологод. - Москва: изд. общины «Родолюбие», 2004.
28. Влх. Велеслав. Обрядник. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2003. 29. Влх. Велеслав. Перун. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2004. 30. Влх. Велеслав. Пить из Реки Жизни. Книга Родосвета. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2000. 31. Влх. Велеслав. Родноверческий Искон. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2002. 32. Влх. Велеслав. Родолюбие. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1999. 33. Влх. Велеслав. Роса на мече. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1999. 34. Влх. Велеслав. Славянская мифология. - Москва: изд. общины «Родолюбие», 2004. 35. Влх. Велеслав. Средь лесов славянских. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1999. 36. Влх. Велимир (Сперанский Н.Н.). Русское Язычество. - Москва: изд. общины «Родолюбие», 2004. 37. Волховник: Основы Родноверия. - Москва: внутриобщинное изд.: №1/2000. 38. Волховник: Родославие. - Москва: внутриобщинное изд.: №2/2000. 39. Волховник: Купала. - Москва: внутриобщинное изд.: №3/2000. 40. Волховник: Родные Боги. - Москва: внутриобщинное изд.: №4/ 2000. 41. Волховник: Сказы о Родных Богах. - Москва: внутриобщинное изд.: №5/2000. 42. Волховник: Перунье (Перунов День). - Москва: внутриобщинное изд.: №6/2000. 43. Волховник: Родноверие. - Москва: внутриобщинное изд.: №7/2000. 44. Волховник: Просветительские беседы (начало). - Москва: внутриобщинное изд.: №8/2000. 45. Волховник: Просветительские беседы (продолжение). - Москва: внутриобщинное изд.: №9/2000. 46. Волховник: Просветительские беседы (окончание). - Москва: внутри-общинное изд.: №10/2000. 47. Волховник: Спожинки. - Москва: внутриобщинное изд.: №11/2000. 48. Волховник: День Рода и Рожаниц; Таусень. - Москва: внутриобщинное изд.: №12/2000. 49. Волховник: Дзяды (Деды); Макошье. - Москва: внутриобщинное изд.: №13/2000. 50. Волховник: Коляда. - Москва: внутриобщинное изд.: №15/2000. 599 51. Волховник: Коляда. - Москва: внутриобщинное изд.: №15/2000. 52. Волховник: Велесов День. - Москва: внутриобщинное изд.: №16/ 2001. 53. ЕвпатшКоловрат(влх. Велеслав). Противостояние. - Москва, 1999. 54. Жр. Везнич. Великий Храм. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2004. 55. Жр. Ставр, влх. Велеслав. Русское Родноверие. Родные Боги, Муд-рословие, Обряды. - Москва: изд. Белые альвы, 2005. 56. Жр. Ставр и др. Перунов Меч. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2005. 57. Платов А.В. В поисках Святого Грааля. Король Артур и мистерии древних кельтов. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1999. 58. Родноверческое Богословие: Изборник Обрядный, Вып. 1. - Обнинск: изд. Велесова Круга, Полиграфия, 2005. 59. Русско-славянская родноверческая община «Родолюбие», Вып. 1: Родноверие. - Москва: внутриобщинное изд., 2005. 60. Сатьяван, влх. Велеслав. Се Русь - Сурья. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1998. 61. Сатьяван. Кали-Видья. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2003. 62. Сатьяван. Пурна-Адвайта-Стотрам. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2003. 63. Сатьяван. Сатья-Дхарма. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 1998. 64. Сатьяван. Шива-Видья. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2003. 65. Срезневский И. Исследования о языческом богослужении древних Славян: Перепечат. с изд. 1848 г. - Москва: изд. общины «Родолюбие», 2004. 66. Черкасов И.Г. Книга Пустоты. - Москва: Институт общегуманитарных исследований, 2000. ОЛДВА Роду!
600
Слово к почитателям древней культуры Предисловие влх. Велеслава...................................................................5 Предисловие автора................................................................................9 Глава 1 Философия русского язычества.............................................................11 1) Прогресс, нация, вера....................................................................11 2) Скепсис и вера...............................................................................18 3) Живое и мертвое язычество...........................................................21
4) Экология и язычество...................................................................25 5) О назначении человека...................................................................28 6) Магия и вещий дар........................................................................32 7) Шаманы........................................................................................37 8) Идолы...........................................................................................40 9) Тайна.............................................................................................44 10) О ведических началах русского язычества...................................45 11) О мясе и крови............................................................................49 12) О «Велесовой книге»...................................................................50 13) О христианстве............................................................................53 Глава 2 Боги.......................................................................................................58 14) Боги славянского мира.................................................................58 15) Нравственный Закон Рода............................................................59 16) Белее...........................................................................................63 17) Див..............................................................................................67 18)Мокошь.......................................................................................69
603 19) Лада............................................................................................71 20) Русалки.......................................................................................72 21) Духи крестьянской усадьбы.........................................................75 22) Духи лесных охотников...............................................................77 23) Ярило..........................................................................................80 24 ) Боги мрака...................................................................................81 25) Перун..........................................................................................85 26) Святовит.....................................................................................89 27) Даждьбог.....................................................................................92 28) Зоря............................................................................................94 29) Хоре............................................................................................95 30) Великая богиня Россия................................................................96 31) О главах пантеонов.....................................................................100 Глава 3 Праздники.............................................................................................103 32) Общая характеристика славянских праздников............................103 33) Братчина.....................................................................................105 34) Начало года, коляды..................................................................107 35) Колядные песни..........................................................................109 36) Масленица..................................................................................112 37) Медвежий праздник....................................................................114 38) Волочебники...............................................................................115 39) Красная горка.............................................................................116 40) Юрьев, или Ярилин день.............................................................116 41) Приход Ярилы............................................................................118 42) Зеленые святки...........................................................................119 43) Купала........................................................................................120 44) Заключение................................................................................123 Литература............................................................................................125 Часть 2 Дарна, или учение о жизни в природе 1) Исток................................................................................................129 2) Кризис цивилизации..........................................................................132 3) Духовный поиск................................................................................138 4) Добро и зло......................................................................................140 5) Дарна.............................................................'...................................151 6) Аскеза...............................................................................................156 7) Завершение.......................................................................................166 8) Формула веры..................................................................................168 Часть 3 Дар шаманизма — дар волхования Предисловие..........................................................................................173 1) Интерес к шаманизму........................................................................173 2) Третья реальность..............................................................................185 3) Душа и ее составляющие...................................................................188 4) Встреча с духами. Инициация............................................................192 5) Сознание шамана...............................................................................205
6) Языческая картина Мира...................................................................216 7) Шаманская вселенная в русской культуре..........................................224 8) Кудесничество в радениях хлыстов...................................................239 9) Опыт кудесничества..........................................................................247 10) Орден странников, дополнительные практики..................................262 11) Путешествие в навь.........................................................................270 12) Белеса.............................................................................................280 Заключение...........................................................................................289 Приложение 1 Письма к ученику..................................................................................292 Письмо!...........................................................................................292 Письмо 2...........................................................................................294 Письмо 3...........................................................................................297 Письмо 4...........................................................................................299 Приложение 2 Влх. Велимир, влх. Велеслав. Из переписки..........................................303 Часть 1 О русском колдовстве и шаманизме...................................................303 Часть 2 О странничестве, Вел осе и Беловодье................................................309 Часть 3 О Дарне и Нравственном Законе Рода..............................................312 Приложение 3 Влх. Добромир. Сказ о том, како Стрый-батюшка до самой Мары ходил........319 Влх, Велеслав. Навное хождение на Марин день...................................324 Часть 4 Русское язычество вчера и сегодня 1. Русское язычество вчера и сегодня....................................................329 2. Цели природной веры........................................................................336 3. Кто такие язычники и нужно ли им объединяться?............................340 4. Язычники отвечают...........................................................................344 5. Языческий миф в современном обществе............................................351 6. Поездка в Литву................................................................................358 7. Международные отношения общества «Вятичи».................................381 8. Аскеза и вера.....................................................................................392 9. Путешествие в Азию (Путевые заметки)............................................395 10. Грозовой миф и судьба России.........................................................445 11. Богиня Зоря....................................................................................453 12. Два каменных изваяния...................................................................456 13. Огонь на кургане.............................................................................460 14. Идол (Сказка).................................................................................463 15. Языческий праздник........................................................................467 16. Время Марены.................................................................................472 17. О том, как язычники Масленицу справляли.....................................474 18. О том, как христиане Упырю Лихому поклоняются.........................477 19. Сатанизм глазами язычника.............................................................482 20. Слово к попам русским....................................................................495 21. Блуждающий огонек.........................................................................498 22. Может ли Солнце повернуть вспять?...............................................500 23. По следам Александра Невского......................................................502 24. Дух язычества — дух победы.........................................................508 25. Двуглавый орел — языческий символ.............................................513 26. В гостях у Доброслава....................................................................517 27. Короткая молитва............................................................................530 28. Послесловие к дневниковым записям «В гостях у Доброслава» и «Короткая молитва»..........................................................................534 29. Три песни........................................................................................536 Предисловие......................................................................................536 1) Песнь шамана................................................................................536 2) Песнь о волхвах...........................................................................541 3) Песнь о потере Голубиной книги....................................................545 30. Сказ об Уральском хождении..........................................................551 31. Земля Велеса...................................................................................559 32. Слово берегини Лядны....................................................................568
33. Сны в народной традиции................................................................575 34. Жить ли Земле Русской?................................................................582 606
35. Сказ о втором пришествии Христовом.............................................584 36. Притча о старости...........................................................................590 37. Добавление к « Звездной Книге Коляды» Буса Кресеня..................592 38. Воин Духа Земли............................................................................593 Приложение 1: Перечень изданных ранее трудов влх. Велимира.....................................595 Приложение 2: Перечень изданий общины «Родолюбие», обще'П'иа «Сатья-Веда» и Содружества общин «Велесов Круг»................................................597
По вопросам приобретения книг, изданных Содружеством общин «йбЛвСОВ КРУГ», а также других книг по Родноверию обращаться: 6 России:
на книжной ярмарке по адресу г. Москва, станция метро «Пропект Мира», с/к «Олимпийский», 1 этаж (подвал), место №16. Время работы: вторник — воскресенье, с 10.00 до 15.00. НА Украине:
г. Киев, e-mail:
[email protected] контактный телефон: 8-050-298-57-12, Валентин. Интернет-лавкд: http:/ /www.alib.ru /bs.php4?bs—Велеслав Или пишите по адресу: ladoladoffimail.ru Тираж 3000 экз. Отпечатано в ППП "Типография "Наука" 121099, Москва, Шубинскийпер., 6 Заказ № 3244