Обязательства об оказании услуг в российском гражданском праве

1

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ОБ ОКАЗАНИИ УСЛУГ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ Л.В. САННИКОВА Сведения об авторе: Санникова Лариса Владимировна - кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук. Автор более 25 научных работ по гражданскому праву. Рецензенты: Кабалкин А.Ю. - доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук. Харитонова Ю.С. - кандидат юридических наук, доцент. ПРЕДИСЛОВИЕ В науке гражданского права традиционно выделяется группа обязательств об оказании услуг, что свидетельствует о значительной роли опосредуемых ими отношений в имущественном обороте. Однако круг обязательств, включаемых в данную группу, в литературе существенно различается. Вместе с тем в зависимости от отнесения того или иного обязательства к группе обязательств об оказании услуг решается вопрос о его правовой природе. До принятия Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) данный вопрос носил скорее теоретический характер, так как отношения по оказанию услуг были урегулированы в рамках самостоятельных типов обязательств. С появлением гл. 39 ГК РФ "Возмездное оказание услуг" он приобрел и сугубо практическое значение. За последние десятилетия сфера услуг в российской экономике существенно расширилась, что обусловило появление на практике новых типов (видов) обязательств, опосредующих отношения по оказанию услуг. Их квалификация в качестве обязательств об оказании услуг влечет применение к ним правил о возмездном оказании услуг. В нашей предыдущей работе "Услуги в гражданском праве России" <1> обосновывался вывод, что отношения по оказанию услуг могут быть опосредованы различными по своей правовой природе гражданско-правовыми обязательствами, а не только обязательствами об оказании услуг. Следовательно, при квалификации того или иного обязательства необходимо исходить не столько из экономического характера регулируемых им общественных отношений, сколько из правовых критериев. -------------------------------<1> Санникова Л.В. Услуги в гражданском праве России. М.: Волтерс Клувер, 2006. Выработке этих критериев посвящена глава настоящей книги, в которой определяется объект обязательств об оказании услуг, раскрываются особенности правового положения участников данных обязательств, рассматриваются их основные права и обязанности. Применение правовых критериев позволило выделить в системе гражданско-правовых обязательств группу обязательств об оказании услуг и обосновать включение в нее отдельных типов (видов) обязательств, как получивших в ГК РФ самостоятельную правовую регламентацию, так и не получивших таковую. На основе оригинального определения услуги как объекта гражданских прав, предложенного в книге "Услуги в гражданском праве России", обязательства об оказании услуг были отграничены от смежных гражданско-правовых обязательств. При этом по-новому определена правовая природа ряда обязательств, традиционно относимых к обязательствам об оказании услуг.

2

УКАЗАТЕЛЬ СОКРАЩЕНИЙ Нормативные акты ГК РФ - Гражданский кодекс Российской Федерации Закон об аудиторской деятельности - Федеральный закон от 7 августа 2001 г. N 119-ФЗ "Об аудиторской деятельности" Закон об оценочной деятельности - Федеральный закон от 29 июля 1998 г. N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" Закон о защите прав потребителей - Закон РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" Закон о лицензировании - Федеральный закон от 8 августа 2001 г. N 128-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" Закон о транспортной экспедиции - Федеральный закон от 30 июня 2003 г. N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности" ГТУ - Германское торговое уложение Государственные органы ВАС РФ - Высший Арбитражный Суд Российской Федерации Госстандарт России - Государственный комитет Российской Федерации по стандартизации и метрологии МАП России - Министерство Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства Минобразования России - Министерство образования и науки Российской Федерации ЦИК и СНК СССР - Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик Источники опубликования Ведомости СНД и ВС РФ - Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации Вестник ВАС РФ - Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации ВКС РФ - Вестник Конституционного Суда Российской Федерации СЗ РФ (СССР) - Собрание законодательства Российской Федерации (СССР) БНА - Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти Глава I. ОБЩИЕ ПРИЗНАКИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ОБ ОКАЗАНИИ УСЛУГ Исследование обязательств об оказании услуг как особой группы гражданско-правовых обязательств предполагает выявление общих признаков, наличие которых и обусловливает их единство. На необходимость изучения "объективно существующих закономерностей и общих признаков договорных обязательств по оказанию услуг" указывал еще Е.Д. Шешенин <1>. Но, по его мнению, это требовалось в первую очередь для формирования и законодательного закрепления договора услуг. Его позицию разделяют и современные цивилисты, в работах которых исследование общих вопросов обязательств об оказании услуг сводится, по существу, к изучению положений гл. 39 ГК РФ "Возмездное оказание услуг". -------------------------------<1> См.: Шешенин Е.Д. Общие проблемы обязательств по оказанию услуг // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989 // Сборник статей. М., 2001. С. 352. Однако гл. 39 ГК РФ применяется лишь к тем обязательствам об оказании услуг, которые не получили специального правового регулирования в других главах ГК РФ. Следовательно, положения данной главы не являются общими для всех обязательств об оказании услуг. Для договоров возмездного оказания услуг, специально не урегулированных в ГК РФ, они считаются общими в силу прямого указания закона. Тем не менее неэффективность гл. 39 ГК РФ, проявившаяся на практике, свидетельствует о том, что законодателю не удалось выделить такие признаки, которые бы действительно были общими для данных договоров. Представляется, что недостатки гл. 39 ГК РФ являются следствием законодательного решения проблемы правового регулирования отношений по оказанию услуг. Суть его наиболее точно раскрыл М.И. Брагинский: "Глава 39 ГК не претендует на то, чтобы охватить регулирование конкретного типа договоров. Напротив, она заведомо предполагает наличие различных видов договоров, отвечающих лишь общим признакам договора "возмездного оказания услуг" <1>. В

3

утверждении М.И. Брагинского, с которым трудно не согласиться, в полной мере отражено противоречие, заложенное в гл. 39 ГК РФ: законодателю не удалось сформировать тип договора возмездного оказания услуг, тем не менее ее нормы рассчитаны именно на новый тип договора. В науке гражданского права данный договорный тип именуется по названию соответствующей главы договором возмездного оказания услуг <2>. При этом складывается довольно парадоксальная ситуация: с одной стороны, гл. 39 не предполагает существование самостоятельного типа (вида) договора возмездного оказания услуг, с другой - именно включением данной главы в ГК РФ обусловливается выделение в российском гражданском праве договора возмездного оказания услуг. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2002. С. 237. <2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. Глава 7; Шаблова Е.Г. Гражданскоправовое регулирование отношений возмездного оказания услуг: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 25; Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав. М., 2005. С. 252. Таким образом, рассматривать правила гл. 39 в качестве общих положений даже для обязательств возмездного оказания услуг, не урегулированных в ГК РФ, представляется не вполне обоснованным. В связи с этим не утрачивает актуальность проблема выявления общих признаков обязательств об оказании услуг. Однако целесообразность формирования на их основе модели единого обязательства об оказании услуг вызывает сомнения, так как попытки российского законодателя пойти по этому пути не увенчались успехом. Представляется, что выявление общих признаков обязательств об оказании услуг требуется для выявления их правовой сущности, отграничения от смежных гражданско-правовых обязательств и определения их места в российском гражданском праве. § 1. Объект обязательств об оказании услуг В цивилистической литературе как на важнейший квалифицирующий признак обязательств об оказании услуг справедливо указывается на их объект, в качестве которого выступают услуги. Полагаем, что исследование услуг как объекта обязательств об оказании услуг целесообразно начать с рассмотрения самой категории объекта обязательственного правоотношения, являющейся весьма спорной не только в цивилистике, но и в теории права. Уровень дискуссионности исследуемой проблемы лучше всего характеризует тот факт, что ставится под сомнение само наличие объекта в правоотношении. Большинство правоведов рассматривают объект как необходимый элемент структуры правоотношения, однако в литературе высказывались и противоположные суждения. Сторонники вынесения объекта за рамки правоотношения приводят различные аргументы. Р.О. Халфина полагала, что, "поскольку правоотношение представляет собой идеологическое отношение, в его содержание не могут входить предметы материального мира, являющиеся объектами различных видов правоотношений" <1>. Это, по ее мнению, позволило бы снять вопрос о безобъектных правоотношениях, допуская возможность существования последних. Однако любое общественное отношение предметно детерминировано. Безобъектное правоотношение так же бессмысленно, как и беспредметная деятельность, на что неоднократно указывалось в литературе. -------------------------------<1> Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 212. Руководствуясь системным подходом при исследовании правоотношения, В.Н. Протасов пришел к выводу, что "...правоотношение в строгом структурном смысле не содержит вообще никаких элементов, а в правоотношении как системе таковыми являются только его участники, субъекты. Поэтому объект в любом случае будет находиться за пределами правоотношения..." <1>. -------------------------------<1> Протасов В.Н. Правоотношение как система. М., 1991. С. 84. Категоричность В.Н. Протасова не вполне обоснованна. Представляется, что он несколько преувеличивает значение системного подхода и полученных с его помощью результатов исследования, считая их чуть ли не единственно верными. Вместе с тем в философии, судя по Философскому энциклопедическому словарю, отношение к данному методу довольно критичное: "Системный подход не существует в виде строгой методологической концепции: он выполняет

4

свои эвристические функции, оставаясь совокупностью принципов, основной смысл которых состоит в соответствующей ориентации конкретных исследований" <1>. -------------------------------<1> Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С.С. Аверинцев, Э.Л. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев и др. 2-е изд. М., 1989. С. 587 - 588. В качестве довольно весомого аргумента в развернувшейся дискуссии могло бы прозвучать мнение по данному вопросу философов. Правоотношение подавляющее большинство правоведов определяют как общественное отношение, урегулированное нормами права. Следовательно, результаты, полученные представителями философской науки в ходе исследований категории "общественное отношение", могут быть распространены и на правовые отношения. Однако и в философии не сформировался единый взгляд на структуру общественного отношения: "Так, одни авторы определяют структуру как соотношение субъектов между собой, опосредованное объектами, другие к элементам структуры причисляют, кроме субъектов и объектов, противоречия между ними, а также потребности, интересы. Имеются работы, где под структурой понимается процессуальность отношения, единство элементов структуры в системе человек - предмет человек" <1>. -------------------------------<1> Кондратьев В.М. Структура общественного отношения: Автореф. дис. ... канд. философ. наук. Куйбышев, 1989. С. 6. Частичное разрешение данной проблемы видится в разграничении вопросов о структуре правоотношения и об объекте правоотношения. Определение структуры правоотношения имеет безусловно важное значение. Но для прикладных исследований в рамках специальных отраслей права ее решение не будет столь значимо, если исходить из невозможности существования безобъектных правоотношений. В таком случае при исследовании конкретного вида правоотношения изучение его объекта будет признаваться необходимым вне зависимости от того, рассматривается он в структуре правоотношения или за ее пределами. Центральное место в дискуссии об объекте правоотношения занимает вопрос, что понимать под объектом правоотношения. В литературе советского периода можно встретить много вариантов ответа на него: волевое поведение людей <1>, действия обязанных лиц <2>, общественные отношения <3>, результаты поведения людей <4>, материальные и нематериальные блага <5> и т.д. Из последних работ особый интерес вызывают монография В.А. Лапача "Система объектов гражданских прав" <6> и статья В.И. Сенчищева "Объект гражданского правоотношения" <7>. -------------------------------<1> См.: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955. С. 116. <2> См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 590. <3> См.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 65. <4> См.: Пергамент А. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву (доклад И.Л. Брауде) // Советское государство и право. 1959. N 9. С. 85. <5> См.: Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. II. М., 1982. С. 156. <6> См.: Лапач В.А. Система объектов гражданских прав. СПб., 2002. С. 542. <7> См.: Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского. М., 1998. С. 109 - 160. В.И. Сенчищев, подходя к вопросу об объекте правоотношений с позиции теории "чистого права" Г. Кельзена, объектом правоотношения предлагает считать правовой режим явлений объективной действительности <1>. По его мнению, правовой режим определяется не только нормами права, но и субъективными правами и обязанностями, существующими относительно данного явления объективной действительности. -------------------------------<1> См.: Сенчищев В.И. Указ. соч. С. 139. Позиция В.И. Сенчищева уязвима прежде всего с точки зрения методологии исследования. Объединяя в единой категории "правовой режим" и правовые нормы, и субъективные права и обязанности, автор, по существу, игнорирует традиционное деление права на объективное и субъективное. Отсюда довольно спорными представляются и другие его выводы. Так, в правовом режиме явления он выделяет правовой статус, т.е. ту его часть, которая включает в себя императивные нормы и не может изменяться в зависимости от усмотрения сторон. В то же время автор признает, что "...для субъектов правоотношения непосредственный интерес представляет

5

изменение правового режима в части установления, изменения и прекращения их субъективных прав и обязанностей" <1>. Однако это для него не означает, что "только в этой изменяемой своей части правовой режим является объектом правоотношения" <2>. Но в чем тогда заключается смысл включения правового статуса в объект гражданского правоотношения и каким образом в рамках конкретного правоотношения может оказываться правовое воздействие на правовой статус? В работе это не раскрывается. Не ясен и результат такого воздействия, так как В.И. Сенчищев утверждает, что правовой режим является "объектом правового воздействия и одновременно его результатом, а следовательно, и "объектом правоотношения" <3>. -------------------------------<1> Сенчищев В.И. Указ. соч. С. 146. <2> Там же. С. 146. <3> Там же. С. 145. Довольно оригинальна и трактовка объекта правоотношения, предлагаемая В.А. Лапачем: "...энергия, заключенная в норме права, воздействует на сознание обязанного лица (юридический объект правоотношения), обязанное лицо осуществляет практическую деятельность с внешним объектом (материальным объектом правоотношения)" <1>. Не вступая в полемику с автором, отметим лишь, что определение объекта правоотношения через волю и сознание обязанного лица лишено какого-либо практического значения, в связи с чем правомерен вопрос о целесообразности выделения такой категории в рамках концепции В.А. Лапача. -------------------------------<1> Лапач В.А. Указ. соч. С. 107. Нестандартность подходов и В.И. Сенчищева, и В.А. Лапача вызывает, с одной стороны, интерес, а с другой - сомнения в обоснованности отрицания устоявшихся воззрений на те или иные правовые явления, придания им нового значения. В этом смысле они в определенной степени нарушают принцип "бритвы Оккама" (методологический принцип простоты). Необходимо учитывать и тот факт, что проблема объекта правоотношения исследуется правоведами на протяжении двух последних столетий. За это время было высказано множество мнений, поэтому более плодотворно развивать и совершенствовать ту концепцию, которая получила наибольшее признание в работах как теоретического, так и прикладного характера. Этому требованию, как представляется, в полной мере отвечает концепция, которую можно назвать "объект - материальные и нематериальные блага". В цивилистической литературе довольно прочно утвердилось представление о том, что в качестве объектов правоотношений выступают различные материальные и нематериальные блага: вещи, продукты духовного творчества, действия, результаты действия, личные нематериальные блага. Даже те ученые, которые определяют объект правоотношения иным образом, вынуждены так или иначе определять место материальных и нематериальных благ в правоотношении. Так, Н.Г. Александров наряду с объектом правового воздействия выделял внешний объект поведения (вещь, объективированный продукт интеллектуального творчества) <1>. У Ю.К. Толстого объектом правоотношения выступает общественное отношение, а в качестве специальных объектов - вещи и продукты духовного творчества <2>. О.С. Иоффе, первоначально рассматривавший в качестве объекта только поведение обязанных лиц <3>, впоследствии был вынужден допустить наличие в правоотношении и материального объекта <4>. Наличие материального объекта правоотношения признает и В.А. Лапач <5>. -------------------------------<1> См.: Александров Н.Г. Указ. соч. С. 117. <2> См.: Толстой Ю.К. Указ. соч. С. 65. <3> См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 589. <4> См.: Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву. С. 678 - 679. <5> См.: Лапач В.А. Указ. соч. С. 107. Однако определение объекта правоотношения посредством указания на материальные и нематериальные блага лишь с определенной долей условности можно считать концепцией, так как только сам подход к определению объекта и объединяет позиции разных авторов. Поэтому разработка данного направления исследования проблемы объекта правоотношения предполагает в первую очередь устранение противоречий по основным, концептуальным вопросам. Прежде всего следует определить методологию исследования. Представляется правильным использование философского определения объекта при формировании понятия объекта правоотношения. В философии под объектом понимается "то, что противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности. Объект не просто тождественен

6

объективной реальности, а выступает как такая ее часть, которая находится во взаимодействии с субъектом..." <1>. -------------------------------<1> Философский энциклопедический словарь. С. 437 - 438. В правовой литературе философское понятие зачастую смешивается с семантическими значениями слова "объект". В словаре русского языка указывается несколько значений: "1. То, что существует вне нас и независимо от нашего сознания, внешний мир, материальная действительность. 2. Явление, предмет, на который направлена какая-нибудь деятельность" <1>. Как видим, они близки к философскому понятию, но не тождественны ему. Поэтому вряд ли можно согласиться с утверждением В.Н. Протасова, что общим положениям философии и логики соответствует понимание в правовой науке объекта как такого явления, которое испытывает воздействие со стороны других правовых средств (например, объект правового регулирования, объект преступного посягательства и т.п.) <2>. Такое понимание объекта соответствует одному из семантических значений слова "объект". Объект как философская категория не может рассматриваться безотносительно субъекта. В связи с этим заслуживает поддержки позиция А.П. Дудина, который возражает против соотнесения объекта с правоотношением в целом, справедливо отмечая, что правоотношение не отвечает философским признакам субъекта <3>. -------------------------------<1> Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1960. С. 428. <2> См.: Протасов В.Н. Указ. соч. С. 46. <3> См.: Дудин А.П. Объект правоотношения (вопросы теории). Саратов, 1980. При этом необходимо уточнить, что философское понимание объекта целесообразно использовать в качестве основы для разработки понятия объекта правоотношения, так как категория "правоотношение" предполагает наличие субъекта, связанного с объектом. Если речь идет об иных правовых категориях, содержащих термин "объект" (например, объект правового регулирования), можно согласиться и с традиционным подходом - искать объект среди тех явлений, которые могут быть подвергнуты воздействию со стороны другого юридического явления. Соответственно, в качестве объекта правового регулирования, например, называют общественные отношения, убедительно аргументируя это тем, что только они могут быть подвергнуты правовому регулированию. Исходя из необходимости соотнесения объекта с субъектом правоотношения, А.П. Дудин предлагает следующее определение объекта правоотношения: "...это предмет, на который направлена деятельность субъектов правоотношения, осуществляемая в процессе реализации ими своих субъективных прав и обязанностей" <1>. -------------------------------<1> Дудин А.П. Указ. соч. С. 68. Несмотря на нашу солидарность с А.П. Дудиным относительно методологии исследования, представляется, что его определение объекта правоотношения не лишено отдельных недостатков. Во-первых, вызывает возражения указание на то, что деятельность субъектов правоотношения должна быть направлена на предмет. Рассмотрим предлагаемую формулировку применительно к конкретным видам гражданских правоотношений. Так, в подрядном обязательстве, исходя из данного определения, в качестве объекта будут выступать материалы, так как на них направлена деятельность подрядчика. В обязательстве об оказании медицинских услуг мы вообще будем вынуждены признать объектом человека или по крайней мере человеческий организм, что не соответствует устоявшимся правовым представлениям об объекте. Примеры можно продолжить, но и из приведенных очевидно несовершенство предлагаемой формулировки. На это обращала внимание и Р.О. Халфина: "Материальные предметы, к которым прилагается труд, имеют значение лишь в качестве пункта приложения труда, но не объекта данного правоотношения" <1>. -------------------------------<1> Халфина Р.О. Указ. соч. С. 214. В целом, разделяя стремление к четким формулировкам, приходится признать, что оно не всегда оправданно. В данном случае представляется допустимым ограничиться лишь указанием на то, что деятельность субъектов осуществляется по поводу определенного предмета. Во-вторых, не вполне удачно использование А.П. Дудиным термина "предмет" для определения объекта правоотношения. Индифферентность данной категории не способствует отграничению явлений, которые могут быть объектами правоотношений, от других явлений объективной действительности.

7

В большей степени для этого подходит понятие "благо". Если цивилисты пользуются им преимущественно во множественном числе, главным образом в словосочетании "материальные и нематериальные блага", то представители теории права данное понятие рассматривают как универсальную категорию для обозначения различных по своей природе явлений <1>. Позиция последних представляется более плодотворной, так как определение объекта правоотношения через категорию "благо" (в единственном, а не множественном числе) позволяет отнести концепцию "объект - благо" к числу монистических. -------------------------------<1> См.: Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972. С. 239; Протасов В.Н. Указ. соч. С. 89 - 90. Деление учений об объекте правоотношения на монистические и плюралистические традиционно проводится в зависимости от подхода к определению объекта правоотношения: или через какое-либо одно явление (либо поведение, либо общественное отношение, либо вещь), или посредством указания на множество явлений, каждое из которых может выступать в качестве объекта (вещь, действия, продукты творческой деятельности, нематериальные (духовные) блага). Признавая все преимущества плюралистического направления исследований, в то же время нельзя не согласиться с утверждением Ю.К. Толстого: "плюралистические теории противоречат самой цели научного исследования, которая состоит в том, чтобы внешнее многообразие явлений, выступающее на поверхности, свести к согласованному внутреннему единству" <1>. Монистическая сущность концепции "объект - благо" обусловливается определением объекта правоотношения через категорию "благо", что не отрицает многообразия явлений, объединяемых ею. -------------------------------<1> Толстой Ю.К. Указ. соч. С. 55. В философии благами признаются любые вещи <1>, если они полезны в отношении к потребностям людей <2>. Благо - понятие относительное, так как та или иная вещь является благом не сама по себе, а лишь в определенном отношении, когда она приносит пользу субъекту. Но благу присуща и объективность, которая проявляется в том, что "если объект полезен, дал пользу, то это - факт действительности, не зависящий от субъекта (личности, класса, человечества), от его оценки, переживаний, воли" <3>. -------------------------------<1> "Категория "вещь" является универсальной философской категорией, всеобщей формой существования материи". См.: Рыбалко В.К. Становление диалектической концепции "вещь свойство - отношение". Харьков, 1991. С. 61. <2> См.: Селиванов Ф.А. Благо. Томск, 1967. С. 4. <3> Селиванов Ф.А. Указ. соч. С. 9. В правоведении, несмотря на широкое использование категории "благо", специфика ее содержания не раскрывается. Представители теории права предпочитают руководствоваться философским понятием блага. При этом круг благ, которые могут выступать в качестве объектов, ограничивается, как правило, интересом управомоченного субъекта. Так, Н.И. Матузов при определении объекта субъективного права указывает на благо, удовлетворяющее интерес, потребность субъекта <1>. С.С. Алексеев, подчеркивая относительность категории "благо", отмечает, что "...эта формулировка несколько уточняет общее определение объекта как внешнего предмета через субъективный момент - интерес управомоченного, но не более" <2>. -------------------------------<1> См.: Матузов Н.И. Указ. соч. С. 239. <2> Алексеев С.С. Об объекте права и правоотношения // Вопросы общей теории советского права / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1960. С. 289. Интересную трактовку категории "благо" сквозь призму правовых понятий предлагает В.Н. Протасов в упоминавшейся работе "Правоотношение как система". Он считает, что категория "объект правоотношения" лишена реального смыслового содержания, так как необходимо различать объект интереса и объект правовой деятельности. Объектами интереса в правоотношениях выступают различные блага, причем в качестве блага, по его мнению, могут рассматриваться "...и само правоотношение как полезная социальная связь, и те явления, предметы, на которые обращено поведение участников, т.е. объекты деятельности. Благами являются правомерное поведение и та цель, ради которой оно осуществляется" <1>. -------------------------------<1> Протасов В.Н. Указ. соч. С. 90.

8

Предложение о разграничении объекта интереса и объекта правовой деятельности имеет свои плюсы и минусы. С одной стороны, следует согласиться с критикой В.Н. Протасова, адресованной тем ученым, которые стремятся видеть в объекте не только благо, но и объект поведения субъектов. Выше уже приводились аргументы против рассмотрения объекта правоотношения как предмета, на который направлена деятельность субъектов. Но и его позиция не лишена тех же недостатков. Так, в качестве примера правоотношения с несовпадающими объектами интереса и правовой деятельности приводится договор о натирке полов. В данном правоотношении пол он определяет как объект правовой деятельности, а блеск и чистоту - как объект интереса. Однако и при таком подходе не снимается вопрос, какие явления могут выступать в качестве объекта правовой деятельности. Вряд ли признание человека в качестве объекта правовой деятельности в тех же обязательствах об оказании медицинских услуг может показаться допустимым. Кроме того, основной довод В.Н. Протасова заключается в том, что "объекты деятельности могут иметь юридическое значение, даже не будучи объектами интереса, т.е. самостоятельно, в силу своей связи с результатом деятельности, необходимости определенности своих качеств для достижения желаемого результата, который и есть объект интереса" <1>. Для примера он ссылается на норму Воздушного кодекса СССР, которая устанавливает определенные требования к таре, упаковке и маркировке груза. Если последовательно руководствоваться этим доводом, следует выделить и средства правовой деятельности. В обязательствах перевозки, например, связь с результатом деятельности имеет и транспортное средство, т.е. средство правовой деятельности. Причем этой связи также придается юридическое значение путем установления определенных требований к транспортному средству (ст. 35 Воздушного кодекса РФ). -------------------------------<1> Протасов В.Н. Указ. соч. С. 95. Вместе с тем нестандартность результатов исследования В.Н. Протасова заставляет поновому взглянуть на ряд устоявшихся положений. В литературе никогда не поднимался вопрос о числе объектов в правоотношении (при этом речь не идет о теориях многоуровневого объекта). Как уже отмечалось, обычно при определении объекта правоотношения принимается во внимание лишь интерес управомоченного субъекта. Следовательно, объектом конкретного правоотношения считается то благо, которое способно удовлетворить интерес управомоченного субъекта. В то же время В.Н. Протасов утверждает, что "...одно благо способно быть объектом интересов нескольких субъектов. Свой объект интереса возможен и у каждого из участников правоотношения" <1>. -------------------------------<1> Протасов В.Н. Указ. соч. С. 90. В целом традиционный подход оправдан в отношении тех обязательств, в которых обязанный субъект заинтересован в получении денег. Второй объект - деньги - не заслуживает отдельного внимания в силу своей универсальности как платежного средства. В безвозмездных обязательствах (дарение, ссуды) интересы субъектов совпадают. Поэтому объектом правоотношения также, уже без всяких допущений, может считаться лишь одно благо - предмет дарения или предмет ссуды соответственно. В договоре займа, хотя он может быть и возмездным, и безвозмездным, также можно в качестве объекта правоотношения выделить лишь одно благо деньги (или другие предметы, определенные родовыми признаками). Однако при таком подходе не учитываются особенности правовой конструкции отдельных типов обязательств. Например, обязательство пожизненного содержания с иждивением предполагает наличие двух или более видов благ. Плательщик ренты заинтересован в одном из них - недвижимости, а получатель ренты - в тех благах, которые составляют рентную плату (деньги, продукты питания, услуги). Пример наглядно показывает наличие в данном правоотношении нескольких объектов. Проведенный анализ доказывает правильность вывода В.Н. Протасова, несмотря на его кажущуюся парадоксальность. И если под объектом интереса понимать объект правоотношения, то можно с уверенностью говорить о возможности выделения в обязательственном правоотношении, в зависимости от его типа, одного или нескольких объектов. Необходимо учитывать и тот факт, что в некоторых обязательствах может быть задействовано несколько видов благ, каждое из которых в той или иной степени способствует удовлетворению интереса управомоченного субъекта. При этом может возникнуть определенная конкуренция благ. Так, объектом обязательства поручения традиционно считаются услуги поверенного, т.е. его деятельность по выполнению поручения доверителя. Анализ норм гл. 49 ГК РФ "Поручение" показывает, что они нацелены на регулирование не отношений поверенного с третьими лицами, в чем собственно и состоит его деятельность, а отношений поверенного и доверителя. Объяснить создавшуюся ситуацию можно, на наш взгляд, только выяснив объект непосредственного интереса. Доверитель заинтересован прежде всего в том, чтобы поверенный

9

действовал в его интересах и создавал для него желаемые правовые последствия, т.е. в возникновении представительства. Интерес управомоченного субъекта к характеру действий поверенного, объекту его правовой деятельности и т.д., несмотря на всю их значимость, опосредован. Следовательно, объектом правоотношения поручения следует считать не услуги, а такое благо, как представительство. Признание представительства благом противоречит устоявшимся взглядам на классификацию благ, выступающих в качестве объектов правоотношений. В связи с этим представляется целесообразным определить круг явлений, которые могут рассматриваться в качестве блага, а следовательно, и объекта гражданского правоотношения, в частности обязательственного. Проблема заключается в том, что в общетеоретических работах (в том числе тех, авторами которых являются цивилисты) классификация этих благ носит довольно умозрительный характер: вещи, продукты духовного творчества, личные нематериальные блага, действия (воздержание от действий) субъектов правоотношения, результаты действий субъектов правоотношения <1>. Никто из авторов не стремился создать классификацию, исходя из анализа всех типов правоотношений, так как представители общей теории права справедливо полагали, что это задача отраслевых юридических наук <2>. Но и в цивилистических работах по данной проблематике подобный анализ не проводился. В то же время в исследованиях конкретных типов обязательственных правоотношений в качестве их объектов называются те блага, которые не находят отражения в общепризнанной классификации. -------------------------------<1> См., например: Дудин А.П. Указ. соч. С. 75 - 76. <2> См.: Там же. С. 76. Установление в ст. 128 ГК РФ перечня объектов гражданских прав несколько облегчило цивилистам задачу. В данной статье перечислены те блага, для которых, по мнению законодателя, требуется установление правового режима из-за их широкого распространения на практике. Эти блага могут выступать и в качестве объектов гражданских правоотношений. Исследование категории "объекты гражданских прав" показало <1>, что ошибочно ограничивать значение данных благ в гражданских правоотношениях только ролью объектов этих правоотношений. В правоотношении благо может выступать и в ином качестве. Поэтому нельзя согласиться с отождествлением понятий объектов гражданских прав и объектов гражданских правоотношений <2>. Эти понятия не всегда совпадают друг с другом. Следовательно, в перечень объектов гражданских правоотношений помимо благ, указанных в ст. 128 ГК, могут быть включены и иные блага - правовые явления, признаваемые доктриной в качестве объектов гражданских правоотношений. -------------------------------<1> См.: Санникова Л.В. Услуги в гражданском праве России. М., 2006. С. 94. <2> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2004. С. 388; Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. I / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. С. 294; Гражданское право: Учебник. Часть первая / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М., 2001. С. 67; Сенчищев В.И. Указ. соч. С. 110. Для примера обратимся к страховому правоотношению. Страховой интерес не только не указан в ст. 128 ГК, но даже и не предполагается в качестве объекта гражданских прав, исходя из буквального толкования данной нормы. Однако в работах многих ученых-цивилистов страховой интерес указывается в качестве объекта страхового обязательства <1>. -------------------------------<1> См., например: Серебровский В.И. Страхование // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 491 - 495; Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2002. С. 167; Смирных А.Г. Обязательство страхования в системе гражданско-правовых обязательств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. В литературе, преимущественно учебной, довольно распространено суждение, что объектом (или предметом) обязательственных правоотношений, в отличие от абсолютных, являются действия. Роль других благ (вещей, имущественных прав, работ, услуг), которые выступают в качестве объектов конкретных обязательственных правоотношений, как правило, не раскрывается. Теоретически обосновать данное положение попытался В.В. Ровный. По его мнению, "...действие, обеспечивающее связь интереса с конкретным благом в виде вещи или объекта интеллектуальной деятельности, и выступает в качестве общего объекта любого обязательственного правоотношения, тогда как названные конкретные блага являются объектом действий (т.е. объектом объекта)" <1>. --------------------------------

10

<1> Ровный В.В. Проблемы объекта в гражданском праве: Учебное пособие. Иркутск, 1998. С. 88. Концепция "объект правоотношения - действие" неоднократно подвергалась справедливой критике в правовой литературе <1>. Поэтому отметим лишь два существенных недостатка подобного подхода. Во-первых, объект утрачивает свое значение как один из важнейших критериев дифференциации договорных обязательств, так как объектом любого обязательства признаются действия. Во-вторых, обязательства об оказании услуг вообще лишаются своего специфического объекта. Так, В.В. Ровный допускает, что "...некоторые действия могут и не иметь своего объекта (т.е. не упираться в конкретное благо), поэтому, на первый взгляд, казаться безобъектными. На самом же деле объект такого действия (услуги) будет выступать в виде самого обладающего экономической ценностью действия" <2>. -------------------------------<1> См., например: Сенчищев В.И. Указ. соч. С. 121 - 138. <2> Ровный В.В. Указ. соч. С. 88. Таким образом, объект обязательственного правоотношения можно определить как благо, которое составляет непосредственный интерес для управомоченного субъекта и по поводу которого субъекты правоотношения осуществляют деятельность в процессе реализации субъективных прав и обязанностей. Исходя из приведенного определения объекта обязательственного правоотношения, в качестве объекта обязательств об оказании услуг следует рассматривать такое благо, как услуги. При этом целесообразно использовать то понятие услуг, которое было разработано и предложено нами в работе "Услуги в гражданском праве России" <1>: действия услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественных прав, информации, нематериальных благ), совершаемые им в пользу услугополучателя. -------------------------------<1> См.: Санникова Л.В. Указ. соч. С. 92 - 114. Предложенное понимание услуги как объекта обязательственного правоотношения позволит с достаточной степенью определенности отграничить обязательства об оказании услуг от иных гражданско-правовых обязательств, которые не могут быть отнесены ни к обязательствам по передаче вещи, ни к обязательствам по выполнению работ. При его применении для квалификации гражданско-правового обязательства как обязательства об оказании услуг будет уже недостаточно указания лишь на то, что объектом обязательства являются действия (деятельность) должника. Необходимо, чтобы действия должника обладали совокупностью признаков, закрепленных в понятии услуги. § 2. Особенности субъектного состава обязательств об оказании услуг Субъектный состав обязательств об оказании услуг весьма разнороден и во многом зависит от конкретного типа (вида) обязательства. Тем не менее представляется возможным выявить и те требования к субъектному составу, которые характерны для большинства обязательств данной группы. Кредитор обязательства об оказании услуг именуется в гл. 39 ГК РФ заказчиком, а в цивилистической литературе еще и услугополучателем. Однако использование последнего термина неприемлемо в тех случаях, когда договор об оказании услуг заключается в пользу третьего лица. В таком договоре именно выгодоприобретатель будет выступать в качестве услугополучателя. Договоры об оказании услуг в пользу третьего лица довольно распространены на практике. Так, работодатели зачастую заключают договоры на оказание медицинских или образовательных услуг в пользу своих работников. В связи с этим представляется целесообразным применение термина "заказчик услуги", который в большей мере соответствует правовому положению кредитора в обязательствах об оказании услуг. На стороне кредитора в данных обязательствах данных могут выступать любые участники гражданского оборота. Однако в зависимости от типа (вида) обязательства об оказании услуг можно допустить и наличие определенных ограничений субъектного состава, вытекающих из существа обязательства или предусматриваемых законами, а также иными правовыми актами. Так, из существа обязательства об оказании аудиторских услуг вытекает, что заказчиком услуги может выступать только индивидуальный предприниматель или юридическое лицо. При оказании услуг для государственных и муниципальных нужд заказчиками могут выступать соответственно органы государственной власти Российской Федерации или органы государственной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления, а

11

также уполномоченные указанными органами государственной власти или органами местного самоуправления на размещение заказов получатели бюджетных средств при размещении заказов на оказание услуг за счет бюджетных средств (ст. 4 Федерального закона от 21 июля 2005 г. N 94ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд" <1>). -------------------------------<1> СЗ РФ. 2005. N 30 (ч. I). Ст. 3105; 2006. N 1. Ст. 18; N 31 (ч. 1). Ст. 3441. Другая сторона в обязательствах об оказании услуг именуется исполнителем (гл. 39 ГК РФ) или услугодателем. Думается, что предпочтительнее использовать термин "услугодатель", так как он (так же, как термин "заказчик услуги") в большей степени отражает специфику обязательств об оказании услуг и их обособленность от обязательств по выполнению научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (гл. 38 ГК РФ). Под услугодателем предлагается понимать лицо, обязанное оказать услугу, т.е. совершить действия по сохранению или изменению состояния невещественного блага. В качестве услугодателя обычно выступают юридические лица и граждане. Допустимость участия государства и муниципальных образований, в лице их органов, в гражданско-правовых обязательствах об оказании услуг на стороне услугодателя вызывает сомнения, так как это противоречит целям деятельности государственных органов и органов местного самоуправления. Оказываемые ими услуги носят публично-правовой характер, несмотря на то что они могут быть и платными. Например, в п. 5 Указа Президента РФ от 9 марта 2004 г. N 314 "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" <1> за федеральными агентствами закреплена функция по оказанию государственных услуг. При этом оказание платных услуг прямо запрещено лишь федеральным службам по надзору. Следовательно, иные федеральные службы и федеральные агентства вправе оказывать не только бесплатные, но и платные услуги, хотя последние и не называются государственными. -------------------------------<1> СЗ РФ. 2004. N 11. Ст. 945 (с послед. изм.). Государственные и муниципальные предприятия и учреждения по общему правилу могут оказывать услуги при осуществлении деятельности в рамках своей правоспособности. Нельзя не признать, что не все эти услуги подпадают под гражданско-правовое регулирование. Однако разграничить услуги гражданско-правового характера и услуги публично-правового характера (имеются в виду прежде всего социальные), оказываемые данными субъектами, на основе формальных признаков довольно сложно. Наиболее очевидный признак, который используют большинство правоведов, - возмездность или безвозмездность оказываемых услуг не может применяться в качестве универсального. Кроме того, платные услуги, оказываемые государственными и муниципальными предприятиями и учреждениями, не во всех случаях носят гражданско-правовой характер. Например, услуги, предоставляемые государственными и муниципальными предприятиями и учреждениями, входящими в государственную систему социальных служб, могут предоставляться как бесплатно, так и за плату (ст. 15 Федерального закона от 10 декабря 1995 г. N 195-ФЗ "Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации" <1>). При этом отнесение последних к числу социальных услуг вряд ли вызовет возражение. -------------------------------<1> СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4872 (с послед. изм.). Представляется, что для решения вопроса о правовой природе отношений, складывающихся при оказании услуг государственными и муниципальными предприятиями и учреждениями, в каждом случае необходимо исходить из признаков, содержащихся в п. 1 ст. 2 ГК РФ. В качестве услугодателей могут выступать и физические лица. Однако оказание услуг гражданами, не являющимися индивидуальными предпринимателями, носит разовый, случайный характер. Если гражданин осуществляет постоянную деятельность по оказанию тех или иных услуг, систематически получая прибыль, данная деятельность носит предпринимательский характер (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ). Следовательно, осуществляющий ее гражданин должен быть зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя. Регистрация в качестве индивидуального предпринимателя является обязательным условием для осуществления деятельности по оказанию ряда услуг (например, аудиторских и оценочных). В этих случаях указание на регистрацию услугодателя - физического лица содержится, как правило, непосредственно в законе, регулирующем данный вид деятельности. Так, согласно ст. 3 Федерального закона от 7 августа 2001 г. N 119-ФЗ "Об аудиторской деятельности" <1> (далее - Закон об аудиторской деятельности), аудитор может осуществлять аудиторскую деятельность либо от собственного имени, выступая при этом в качестве

12

индивидуального предпринимателя, либо от имени аудиторской организации (на основании трудового или гражданско-правового договора). Оценщиками в ст. 4 Федерального закона от 29 июля 1998 г. N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" <2> (далее - Закон об оценочной деятельности) признаются наряду с юридическими лицами и физические, являющиеся индивидуальными предпринимателями. -------------------------------<1> СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. I). Ст. 3422 (с послед. изм.). <2> СЗ РФ. 1998. N 31. Ст. 3813 (с послед. изм.). Деятельность услугодателей - юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, как правило, лицензируется. В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 128ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" <1> (далее - Закон о лицензировании) к лицензируемым относятся те виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов Российской Федерации и регулирование которых не может осуществляться иными методами. -------------------------------<1> СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. I). Ст. 3430 (с послед. изм.). Если лицензируемая деятельность услугодателя осуществляется в отношении граждан, цель лицензирования видится в предотвращении причинения ущерба услугополучателю. К таким видам деятельности из перечисленных в ст. 17 Закона о лицензировании следует отнести следующие: - перевозки морским транспортом пассажиров; - перевозки внутренним водным транспортом пассажиров; - перевозки воздушным транспортом пассажиров; - перевозки пассажиров автомобильным транспортом, оборудованным для перевозок более восьми человек; - перевозки пассажиров и багажа железнодорожным транспортом; - негосударственная (частная) охранная деятельность; - негосударственная (частная) сыскная деятельность; - медицинская деятельность. Несмотря на то что образовательная деятельность не названа в ст. 17 Закона о лицензировании, она также подлежит лицензированию в соответствии со ст. 33 Закона РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании" <1> и ст. 10 Федерального закона от 22 августа 1996 г. N 125-ФЗ "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" <2>. Ее отнесение к лицензируемым видам деятельности также обусловливается возможностью причинения ущерба в процессе ее осуществления. Причем данный ущерб, как справедливо отмечает В.В. Кванина <3>, будет носить в основном неимущественный характер. -------------------------------<1> Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 30. Ст. 1797 (с послед. изм.). <2> СЗ РФ. 1996. N 35. Ст. 4135 (с послед. изм.). <3> См.: Кванина В.В. Высшее учебное заведение как субъект права: проблемы частного и публичного права. Челябинск, 2004. С. 277. Представляется, что иная цель преследовалась при включении в перечень лицензируемых видов деятельности оценочной деятельности. Лицензирование данного вида деятельности выступает в качестве способа государственного регулирования рынка оценочных услуг. Отмена лицензирования оценщиков с 1 июля 2006 г. <1> связана с переходом к системе саморегулирования посредством создания саморегулируемых организаций - профессиональных объединений оценщиков, которым предполагается передать ряд функций регулирования, контроля и надзора от федерального исполнительного органа. -------------------------------<1> См.: Федеральный закон от 31 декабря 2005 г. N 200-ФЗ "О внесении изменений в статью 18 Федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности" // СЗ РФ. 2006. N 1. Ст. 11; N 31 (ч. 1). Ст. 3455. Анализ законодательства о лицензировании свидетельствует о том, что при лицензировании большинства видов деятельности к работникам юридического лица или к индивидуальным предпринимателям, являющимся непосредственными исполнителями услуг, предъявляются определенные требования. Для получения лицензии на частную сыскную деятельность гражданин, согласно ст. 6 Закона РФ от 11 марта 1992 г. N 2487-1 "О частной детективной и охранной деятельности в Российской

13

Федерации" <1>, должен документально подтвердить наличие юридического образования или прохождение специальной подготовки для работы в качестве частного сыщика либо иметь стаж работы в оперативных или следственных подразделениях не менее трех лет. -------------------------------<1> Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 17. Ст. 888 (с послед. изм.). Лицензионным условием при осуществлении охранной деятельности является в соответствии с п. 4 Положения о лицензировании негосударственной (частной) охранной деятельности, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 14 августа 2002 г. N 600 <1>, наличие у работников охранного предприятия квалификации, отвечающей требованиям Закона РФ "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" и подтвержденной удостоверениями охранника. Однако в самом Законе квалификационные требования к работникам охранного предприятия отсутствуют. На практике для получения удостоверения охранника необходимо пройти курс подготовки в школе частного охранника либо иметь стаж работы в органах внутренних дел или в органах безопасности. -------------------------------<1> СЗ РФ. 2002. N 34. Ст. 3295. В ст. 6 Закона РФ "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" установлены и основания для отказа гражданину в выдаче лицензии. Например, из п. 5 ч. 4 данной статьи следует, что лицензия не выдается гражданам, уволенным с государственной службы, из судебных, прокурорских и иных правоохранительных органов по компрометирующим их основаниям. В Определении Конституционного Суда РФ от 14 января 2003 г. N 32-О "По запросу судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда по проверке конституционности пункта 5 части четвертой статьи 6 Закона Российской Федерации "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" <1> было признано законным установление особых квалификационных требований к лицам, претендующим на занятие частной детективной и охранной деятельностью, так как данный вид деятельности сопряжен с повышенной опасностью для жизни и здоровья граждан (тех, кто занимается такой деятельностью, тех, в чьих интересах она осуществляется, и иных граждан), поскольку при этом могут затрагиваться конституционные права и свободы (право на неприкосновенность жилища и частной жизни, право на личную и семейную тайну и др.), а также иные права и законные интересы физических и юридических лиц. Но при этом указывалось, что суды общей юрисдикции и иные правоприменители должны, исходя из фактических обстоятельств конкретного дела (давности увольнения по компрометирующему основанию лица, претендующего на получение лицензии, степени тяжести совершенного им проступка, его личных качеств и других обстоятельств), применять данную норму в системной связи с положениями отраслевого законодательства об ответственности за совершение конкретных правонарушений и сроках претерпевания гражданином неблагоприятных правовых последствий привлечения к юридической ответственности. -------------------------------<1> ВКС РФ. 2003. N 3. В Положении о лицензировании медицинской деятельности, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 4 июля 2002 г. N 499 <1>, содержатся требования к штату лицензируемой организации. В штате должны состоять сотрудники (врачи, средний медицинский персонал, инженерно-технические работники и т.д.), имеющие высшее или среднее специальное, дополнительное образование и специальную подготовку, соответствующие требованиям и характеру выполняемых работ и предоставляемых услуг, а руководитель должен иметь высшее специальное образование и стаж работы по специальности не менее пяти лет. Аналогичные требования при лицензировании предъявляются и к индивидуальному предпринимателю, осуществляющему медицинскую деятельность: наличие высшего или среднего медицинского образования, дополнительного образования и специальной подготовки, соответствующих требованиям и характеру выполняемых работ и предоставляемых услуг, и стаж работы по лицензируемой деятельности не менее двух лет. -------------------------------<1> СЗ РФ. 2002. N 27. Ст. 2710; N 41. Ст. 3983; 2005. N 7. Ст. 560. Лицензионные требования к образовательному цензу педагогических работников и укомплектованности штатов в Положении о лицензировании образовательной деятельности, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 18 октября 2000 г. N 796 <1>, не раскрываются. Их установление находится в компетенции Минобразования России. Такие

14

требования содержатся, в частности, в государственных образовательных стандартах по конкретным специальностям. -------------------------------<1> СЗ РФ. 2000. N 43. Ст. 4249; 2002. N 41. Ст. 3983. Упразднение лицензирования аудиторской и оценочной деятельности не означает отмену требований к квалификации лиц, осуществляющих данные виды деятельности. Согласно ст. 3 Закона об аудиторской деятельности, аудитором признается физическое лицо, отвечающее квалификационным требованиям и имеющее квалификационный аттестат аудитора. Для получения последнего требуется успешно сдать квалификационный экзамен. Однако к сдаче экзамена претенденты допускаются лишь при наличии диплома о высшем экономическом и (или) юридическом образовании и стажа работы по экономической или юридической специальности не менее трех лет. В ст. 24 Закона об оценочной деятельности в числе требований к осуществлению данной деятельности указывается наличие документа об образовании, подтверждающего получение профессиональных знаний в области оценочной деятельности. Таким образом, требование о наличии определенной квалификации у исполнителя услуг не зависит от лицензирования того или иного вида деятельности. Следовательно, квалификационные требования к исполнителю услуги можно выделить в качестве специфической черты субъектного состава обязательств об оказании услуг. При этом под исполнителем услуги понимается услугодатель - индивидуальный предприниматель или работники услугодателя (индивидуального предпринимателя или юридического лица). В связи с этим представляется целесообразным разграничивать понятия услугодателя как должника в обязательстве об оказании услуг и исполнителя услуги, непосредственно оказывающего услугу. § 3. Права и обязанности сторон в обязательствах об оказании услуг Из существа обязательств об оказании услуг следует, что основной обязанностью услугодателя по договору является оказание услуги по заданию заказчика услуги. При этом в ст. 780 ГК РФ закреплена обязанность исполнителя лично оказать услуги, если иное не предусмотрено договором возмездного оказания услуг. Для заказчика услуги, безусловно, имеет значение, кто ему будет оказывать услугу. Однако в одних случаях он заинтересован в услугодателе, а в других - в конкретном исполнителе услуги. Заинтересованность заказчика в услугодателе обусловливается в первую очередь хорошей репутацией юридического лица, оказывающего услуги. Так, степень доверия к аудиторскому заключению зависит от авторитетности аудиторской компании на рынке аудиторских услуг. Причем заказчику может быть безразлично, какой именно специалист будет готовить это заключение. Но заказчик услуги может быть заинтересован и в конкретном ее исполнителе (враче, адвокате, парикмахере и т.д.). В последнем случае правило ст. 780 ГК РФ не применяется, так как конкретный исполнитель услуги не является стороной обязательства. Следовательно, обязательство будет считаться надлежаще исполненным, если услугу окажет любой специалист услугодателя. Кроме того, услугодатель вправе привлекать к оказанию услуги и других специалистов на договорных началах. Например, аудиторская организация вправе привлекать к работе сторонних аудиторов на основании гражданско-правовых договоров (п. 2 ст. 3 Закона об аудиторской деятельности). Правило ст. 780 ГК РФ приобретает значение при совпадении услугодателя и исполнителя услуги в одном лице, что имеет место в тех случаях, когда услугодателем является физическое лицо. Таким образом, норма ст. 780 ГК РФ в целом не обеспечивает реализацию права заказчика услуги на выбор конкретного исполнителя услуги. В связи с этим трудно согласиться с рассуждениями М.В. Кротова, который полагает, что "...важнейшее значение имеют личность самого исполнителя, его индивидуальные данные, опыт, профессионализм, знания и т.п. Поэтому в качестве общего правила в ст. 780 ГК предусмотрена обязанность личного исполнения обязательства по оказанию услуг" <1>. -------------------------------<1> Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 544 (автор главы - М.В. Кротов). Вряд ли обоснованно и ограничивать применение ст. 780 ГК РФ только случаями, когда услугодателем является физическое лицо, как предлагает В.А. Кабатов: "Если исполнителем является физическое лицо, то оно не может возложить исполнение обязательства на третье лицо и должно оказывать услуги лично, поскольку иное не предусмотрено договором" <1>. --------------------------------

15

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 394 (автор главы - В.А. Кабатов). Более предпочтительной представляется позиция тех авторов (М.И. Брагинский, А.Ю. Кабалкин, Т.Л. Левшина) <1>, которые рассматривают правило ст. 780 ГК РФ в качестве исключения из общего правила ст. 313 ГК РФ. В соответствии со ст. 313 ГК РФ должник вправе возложить исполнение обязательства на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В силу прямого указания в ст. 780 ГК РФ обязательствам об оказании услуг придается личный характер, т.е. услугодатель не вправе возложить исполнение на третье лицо, что в большей степени соответствует интересам кредитора - заказчика услуги. -------------------------------<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 241; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2004. С. 470; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1998. С. 344. При этом заинтересованность заказчика в оказании ему услуги конкретным исполнителем физическим лицом, являющимся работником услугодателя, может быть обеспечена лишь путем включения соответствующего условия в договор оказания услуг. Услугодатель обязан предоставить заказчику услугу надлежащего качества. Следует признать, что категория "качество услуги" недостаточно изучена как в экономической науке, так и в науке гражданского права. Об этом свидетельствует, в частности, отсутствие легального определения качества услуги. В ГОСТ Р 50646-94 "Услуги населению. Термины и определения", утвержденном Постановлением Госстандарта России от 21 февраля 1994 г. N 34 <1>, понятия "качество услуги" и "качество обслуживания" разграничиваются. Под качеством услуги понимается совокупность характеристик услуги, определяющих ее способность удовлетворять установленные или предполагаемые потребности потребителя. Качество обслуживания - это совокупность характеристик процесса и условий обслуживания, обеспечивающих удовлетворение установленных или предполагаемых потребностей потребителя. -------------------------------<1> Официальное издание. Разграничение этих понятий вытекает из определения услуги в данном документе как совокупности результата взаимодействия исполнителя и потребителя и собственной деятельности исполнителя. В предлагаемом в настоящей работе определении услуги отсутствует указание на результат. Однако в разработанном нами правовом режиме услуги закрепляется презумпция гарантированности результата <1>. Следовательно, закономерно включать в понятие "качество услуги" требования как к процессу оказания услуги, так и к его результату. -------------------------------<1> См.: Санникова Л.В. Указ. соч. С. 122. Следует отметить, что в экономической науке работы рассматриваются в качестве разновидности услуг и именуются материальными услугами. Соответственно, и в понятие качества работы должны быть включены требования к процессу выполнения работы и к его результату. Анализ ст. 721 ГК РФ не позволяет сделать однозначный вывод о том, что в ней различаются требования к качеству работы и к качеству результата. А.Е. Шерстобитов считает неудачным название ст. 721 ГК РФ - "Качество работы", "поскольку заказчик всегда предъявляет требования к качеству результата. Об этом свидетельствует и само начало данной статьи, где говорится о качестве выполненной подрядчиком работы, т.е. о ее результате" <1>. С его мнением можно согласиться лишь отчасти. В п. 1 ст. 721 ГК РФ действительно речь идет о качестве выполненной работы. Отождествление выполненной работы и результата работы также вполне допустимо, так как в подряде выполнение работы обычно завершается созданием овеществленного результата. Однако в п. 2 рассматриваемой статьи устанавливается обязанность подрядчикапредпринимателя выполнять работу с соблюдением обязательных требований, т.е. речь идет уже о качестве выполняемой работы, а не о результате работы. -------------------------------<1> Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II. Пт. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1999. С. 505 (автор главы - А.Е. Шерстобитов). Полагаем, что разграничение в подряде требований к качеству работы и к качеству результата не имеет принципиального значения. Объектом деятельности в подрядных отношениях

16

выступает вещь, поэтому нарушения технологии производства тех или иных работ неизбежно отразятся и на их результате. В обязательствах по оказанию услуг разграничение качества оказания услуги и качества результата услуги имеет весьма существенное значение, так как результат услуг не всегда достижим. В предложенном нами правовом режиме услуг закрепляется презумпция гарантированности результата, если иное не установлено законом, договором, обычаем делового оборота или не вытекает из существа оказываемой услуги. В тех случаях, когда результат услуг не гарантирован, самостоятельное значение приобретает качество оказания услуг. При этом под качеством оказания услуг предлагается рассматривать соответствие действий услугодателя при оказании услуг условиям договора или обычно предъявляемым требованиям. Следует отметить, что в Федеральном законе от 27 декабря 2002 г. N 184-ФЗ "О техническом регулировании" <1> предусматривается возможность установления требований к оказанию услуг только на добровольной основе. -------------------------------<1> СЗ РФ. 2002. N 52 (ч. I). Ст. 5140; 2005. N 19. Ст. 1752. При определении требований к качеству результата услуг необходимо учитывать, что он носит, как правило, более неустойчивый характер, чем результат работ. Представляется, что неустойчивость результатов услуг обусловливается невещественным характером объектов воздействия при оказании услуг. В маркетинге услуг неустойчивость качества услуг объясняется несколько иначе: услуги оказываются людьми, которые не способны каждый раз одинаково совершать операции, что и приводит к колебаниям качества. Д.И. Степанов также связывает неустойчивость качества услуг с деятельностью исполнителя: "одним исполнителем операция выполняется с одним качеством, другим - иным образом, сегодня качество одно, а завтра - другое" <1>. Такое понимание неустойчивости качества услуг относится к качеству оказания услуг, т.е. к деятельности исполнителя. -------------------------------<1> Степанов Д.И. Указ. соч. С. 189. Разграничение качества оказания услуг и качества результата услуг не препятствует применению категории "неустойчивость" и по отношению к качеству результата услуг. Но под неустойчивостью качества результата услуг понимается невозможность фиксации на какой-либо продолжительный период времени изменения состояния невещественных благ, которое составляет сущность результата услуги. Кроме того, необходимо учитывать и свойство моментальной потребляемости отдельных видов услуг, когда совпадают моменты их оказания и потребления. В связи с этим представляется затруднительным установление в законе гарантийного срока для результата услуги. В отношении услуг целесообразно закрепить требование о соответствии качества результата условиям договора и обычно предъявляемым требованиям на момент оказания услуги, если более длительный срок не установлен в законе или в договоре. К обязанностям услугодателя, характерным для большинства видов обязательств об оказании услуг, можно отнести и обязанность по обеспечению конфиденциальности информации о заказчике услуги, полученной в ходе исполнения обязательства. Причем данная обязанность может закрепляться как в законе, так и в договоре. Требования о неразглашении услугодателем информации, полученной им при оказании услуг, содержатся в ст. 857 ("Банковская тайна") ГК РФ, ст. 8 ("Аудиторская тайна") Закона об аудиторской деятельности, ст. 61 ("Врачебная тайна") Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. N 5487-1 <1>, ст. 8 ("Адвокатская тайна") Федерального закона от 31 марта 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" <2> и др. В них регламентируется правовой режим информации, составляющей ту или иную профессиональную тайну. -------------------------------<1> Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1318. <2> СЗ РФ. 2002. N 23. Ст. 2102 (с послед. изм.). По утверждению И.Л. Петрухина, "в основе профессиональных тайн лежат личные тайны, защищенные от разглашения правовыми запретами, адресованными тем, кому эти тайны по необходимости доверены" <1>. С этим можно согласиться лишь отчасти, так как аудиторской тайной, а в некоторых случаях и банковской тайной защищается информация коммерческого характера, а не личного. Договорная обязанность услугодателя по обеспечению конфиденциальности информации также направлена на защиту коммерческой тайны, а не личной.

17

Личная тайна является объектом абсолютных правоотношений, поэтому для ее защиты не требуется специального указания в договоре. -------------------------------<1> Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998. С. 16. Аналогичная обязанность по неразглашению коммерческой тайны зачастую возлагается по договору и на заказчика услуги, так как в процессе оказания услуг он может стать обладателем информации, составляющей коммерческую тайну услугодателя. В качестве основной обязанности заказчика услуг в литературе указывается обязанность по уплате вознаграждения, что вытекает из самой конструкции обязательства, закрепленной в гл. 39 ГК РФ. Возмездность признается законодателем существенным признаком обязательств об оказании услуг, что отражено и в наименовании данной главы. При таком подходе за рамками гражданско-правового регулирования остается довольно широкий круг безвозмездных отношений по оказанию услуг, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Возражения против подобного подхода к гражданско-правовому регулированию отношений по оказанию услуг уже были высказаны нами ранее <1>, поэтому здесь лишь отметим, что при формировании специальных правовых режимов для отдельных видов услуг целесообразно законодательно закрепить лишь презумпцию возмездности, как это сделано в отношении большинства гражданско-правовых обязательств. -------------------------------<1> См.: Санникова Л.В. Указ. соч. С. 125 - 130. Несмотря на то что законодатель придает такое значение возмездности договоров об оказании услуг, цена договора не признается существенным условием. Согласно п. 1 ст. 781 ГК РФ, заказчик обязан оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг. При отсутствии в договоре условия о цене применяется общее правило п. 3 ст. 424 ГК РФ: исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные услуги. Против применения данного правила выступает Е.Г. Шаблова, предлагая признать условие о цене существенным условием договоров возмездного оказания услуг. По ее мнению, "восполняющий критерий в целом ряде обязательств об оказании услуг (управленческого консалтинга, реинжиниринга бизнес-процессов, маркетинговых исследований и др.) превращается в юридическую фикцию. Цена в таких договорах возмездного оказания услуг приобретает характер существенного условия, посему в договоре должна быть указана цена или способ ее определения, в противном случае договор возмездного оказания услуг считается незаключенным" <1>. В подтверждение своих доводов она указывает и на иные факторы (в частности, на ценовые колебания на рынке услуг, уникальность отдельных видов услуг и др.), обусловливающие неприменимость п. 3 ст. 424 ГК РФ. -------------------------------<1> Шаблова Е.Г. Указ. соч. С. 34. Трудно не согласиться с утверждением Е.Г. Шабловой, что отсутствие условия о цене в возмездном договоре оказания услуг может вызвать довольно существенные затруднения при ее определении. Однако предлагаемое ею решение данной проблемы представляется неэффективным. Споры по поводу оплаты возникают обычно после того, как услуги уже оказаны. При признании договора незаключенным услугополучатель становится лицом, неосновательно пользовавшимся чужими услугами. В соответствии с п. 2 ст. 1105 ГК РФ на него возлагается обязанность по возмещению потерпевшему (в нашем случае - услугодателю) того, что он сберег вследствие такого пользования, по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило. Следовательно, и при признании договора незаключенным встает тот же вопрос о цене оказанных услуг. Отсылка законодателя по вопросам срока и порядка оплаты услуг к договору, содержащаяся в п. 1 ст. 781 ГК РФ, признается в литературе неудачной и по иным основания. Как справедливо отмечает Т.Л. Левшина, сроки и порядок оплаты услуг определяются не только на договорной основе, но и в ряде подзаконных актов - правилах об оказании отдельных видов услуг, утвержденных Правительством РФ <1>. Так, в Правилах предоставления коммунальных услуг гражданам, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 23 мая 2006 г. N 307 <2>, установлен срок внесения платежей до 10 числа месяца, следующего за истекшим месяцем. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 435 (автор главы - Т.Л. Левшина). <2> СЗ РФ. 2006. N 23. Ст. 2501.

18

Несмотря на то что в гл. 39 ГК РФ не содержится прямое указание на обязанность заказчика услуги оказывать содействие услугодателю, необходимость такого содействия вытекает из самой сущности услуги. Отметим, что услуги определяются в разделе 2 ГОСТа Р 50646-94 "Услуги населению. Термины и определения" как "результат непосредственного взаимодействия исполнителя и потребителя". Наиболее ярко обязанности по оказанию содействия услугодателю проявляются в обязательствах по оказанию медицинских и образовательных услуг. В обязательствах об оказании медицинских услуг, как отмечает М.Н. Малеина, "право лечебного учреждения на определение (выбор) методов лечения корреспондирует с обязанностью пациента следовать предписаниям медицинского персонала и режиму лечебного учреждения" <1>. В обязательствах об оказании образовательных услуг "от заказчика требуется совершение еще ряда действий, в том числе активное участие в образовательном процессе, посещение лекционных занятий, своевременное выполнение учебного плана и успешное прохождение итоговой аттестации" <2>, на что справедливо указывает В.М. Сырых. -------------------------------<1> Малеина М.Н. Гражданско-правовой договор на оказание медицинской помощи // Правоведение. 1989. N 2. С. 33. <2> Сырых В.М. Образовательное право как отрасль российского права. М., 2000. С. 30. В правилах о подряде аналогичная обязанность заказчика получила закрепление в ст. 718 ГК РФ "Содействие заказчику". Однако возможность ее применения к обязательствам об оказании услуг, прежде всего медицинских и образовательных, вызывает определенные сомнения. Обязанность заказчика по оказанию содействия подрядчику должна быть четко регламентирована в договоре подряда, в котором необходимо указать случаи, объем и порядок оказания такого содействия. По мнению М.И. Брагинского, это обусловлено тем, что оказание содействия "может влечь за собой для заказчика весьма существенные материальные затраты" <1>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 67. В договорах по оказанию медицинских и образовательных услуг такого рода обязанности услугополучателя не получают детальной регламентации. Они обычно формулируются в самом общем виде, либо в договоре содержится отсылка к действующему законодательству, уставу или локальным нормативным актам учреждения. Обязанности студентов высших учебных заведений установлены в п. 8 ст. 16 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании": овладевать знаниями, выполнять в установленные сроки все виды заданий, предусмотренные учебным планом и образовательными программами высшего профессионального образования, соблюдать устав высшего учебного заведения, правила внутреннего распорядка и правила общежития. Аналогичные обязанности закреплены и в отношении обучающегося (потребителя) в Примерной форме договора на оказание платных образовательных услуг в сфере профессионального образования, утвержденной Приказом Минобразования России от 28 июля 2003 г. N 3177 <1>: посещать занятия, указанные в учебном расписании, выполнять задания по подготовке к занятиям, даваемые педагогическими работниками, соблюдать требования устава, правил внутреннего распорядка и иных локальных нормативных актов, соблюдать учебную дисциплину и т.д. -------------------------------<1> БНА. 2003. N 51. Потребитель платных медицинских услуг, согласно п. 14 Правил предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 13 января 1996 г. N 27 <1>, обязан выполнять требования, обеспечивающие качественное предоставление платной медицинской услуги. -------------------------------<1> СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 194. А.Н. Пищита предлагает расширить и детализировать круг обязанностей пациента, включив в него следующие обязанности: - соблюдение предписаний врача относительно приема лекарственных средств, соблюдение режима, диеты, которые рекомендованы пациенту в связи с заболеванием; - соблюдение правил внутреннего распорядка лечебно-профилактического учреждения в случае стационарного лечения; - явка на профилактические осмотры в сроки, указанные медицинским работником;

19

- соблюдение правил поведения, сводящих к минимуму заражение другого лица венерической болезнью или ВИЧ-инфекцией (в случаях, если сам пациент страдает данными болезнями) <1>. -------------------------------<1> См.: Пищита А.Н. Правовой статус российского пациента // Журнал российского права. 2005. N 11. С. 51. По его мнению, "правовое закрепление данных обязанностей на уровне закона выглядит весьма проблематично. В то же время на уровне подзаконных актов предусмотреть их вполне реально" <1>. Представляется, что обязанности пациента (возможно, не в столь детализированном виде) должны получить закрепление на том уровне, на котором будут урегулированы отношения, возникающие из договора об оказании медицинских услуг. Это может быть уровень и ГК РФ, что предлагается нами, и медицинского кодекса, и федерального закона. -------------------------------<1> Там же. С. 51. Последствия неисполнения заказчиком обязанности по оказанию содействия, предусмотренные в ч. 2 п. 1 ст. 718 ГК РФ, также не вполне соответствуют сущности отношений, складывающихся при оказании медицинских и образовательных услуг. Как правило, неисполнение такого рода обязанностей (например, невыполнение учебного плана обучающимся, нарушение режима лечения пациентом и т.п.) влечет расторжение договора. Так, в п. 9 ст. 16 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" устанавливается возможность отчисления студента за нарушение обязанностей, предусмотренных уставом высшего учебного заведения и правилами внутреннего распорядка. Таким образом, обязанности услугополучателя по оказанию содействия услугодателю и правовые последствия их невыполнения в обязательствах по оказанию медицинских и образовательных услуг обладают существенными особенностями, что исключает применение к ним ст. 718 ГК РФ. Вместе с тем правила ст. 718 ГК РФ применимы к иным обязательствам об оказании услуг, в частности к обязательству об оказании аудиторских услуг. В Законе об аудиторской деятельности на аудируемое лицо возлагается обязанность осуществлять содействие аудиторским организациям (индивидуальным аудиторам) в своевременном и полном проведении аудиторской проверки (пп. 2 п. 2 ст. 6 Закона об аудиторской деятельности). В п. 7 Правил (стандартов) аудиторской деятельности N 12 "Согласование условий проведения аудита", введенных Постановлением Правительства РФ от 23 сентября 2002 г. N 696 <1>, указываются формы такого содействия, которые могут быть закреплены в договоре: -------------------------------<1> СЗ РФ. 2002. N 39. Ст. 3797 (с послед. изм.). - договоренности, связанные с координацией работы аудитора и сотрудников аудируемого лица в ходе планирования аудита; - право аудитора получить от руководства аудируемого лица официальные письменные заявления, сделанные в связи с аудитом; - обязательство руководства аудируемого лица содействовать в направлении запросов кредитным организациям и контрагентам аудируемого лица с целью получения информации, необходимой для проведения аудита; - обязательство руководства аудируемого лица обеспечить присутствие сотрудников аудитора при проведении инвентаризации имущества аудируемого лица. При включении их в договор об оказании аудиторских услуг требование ст. 718 ГК РФ о конкретизации в договоре случаев, объема и порядка оказания содействия можно считать выполненным. Не противоречат сущности отношений по оказанию аудиторских услуг и последствия неисполнения заказчиком таких обязанностей, как возмещение убытков, вызванных простоем, либо перенесение сроков исполнения работы, либо увеличение цены договора. В обязательствах об оказании услуг на заказчика услуг могут возлагаться и встречные обязанности. Наличие встречных обязанностей у заказчика услуг не предусмотрено в гл. 39 ГК РФ, поэтому в этих случаях представляется допустимым применение ст. 719 ГК РФ "Неисполнение заказчиком встречных обязанностей по договору подряда". Иную позицию по данному вопросу занимает Д.И. Степанов. Он утверждает, что "само по себе применение п. 2 ст. 719 ГК РФ к договору возмездного оказания услуг исключается в силу противоречия предмету договора возмездного оказания услуг (ст. 783 ГК РФ)" <1>. С этим трудно согласиться. -------------------------------<1> Степанов Д.И. Указ. соч. С. 288.

20

В соответствии со ст. 719 ГК РФ встречные обязанности заказчика по договору подряда могут заключаться в предоставлении материала, оборудования, технической документации или подлежащей переработке (обработке) вещи. Довольно близки по характеру встречные обязанности у заказчика услуг в ряде обязательств об оказании информационных услуг (аудиторских, оценочных). Так, аудируемое лицо обязано предоставлять информацию и документацию, необходимую для осуществления аудита (пп. 2 п. 2 ст. 6 Закона об аудиторской деятельности). Для проведения оценки заказчик услуги должен предоставить оценщику объект оценки (в частности, материальные объекты - вещи), хотя данная обязанность прямо не закреплена в Законе об оценочной деятельности. В тех случаях, когда сами стороны определят в договоре исполнение обязательства как встречное, возможно применение ст. 328 ГК РФ. Например, обязанность услугодателя приступить к оказанию услуги может быть обусловлена исполнением заказчиком услуги своей обязанности по предварительной оплате. При неисполнении заказчиком обязанности по оплате наступают последствия, предусмотренные в п. 2 ст. 328 ГК РФ: услугодатель вправе приостановить оказание услуги или отказаться от ее оказания и требовать возмещение убытков. Исключительно важное значение имеет вопрос о распределении риска невозможности исполнения обязательства об оказании услуг. При невозможности исполнения, возникшей по вине заказчика услуг, последний должен оплатить услуги исполнителю (услугодателю) в полном объеме (п. 2 ст. 781 ГК РФ). Риск невозможности исполнения обязательства по обстоятельствам, за которые не отвечает ни одна из сторон, также возлагается на заказчика. Согласно п. 3 ст. 781 ГК РФ, заказчик услуги обязан по общему правилу возместить исполнителю (услугодателю) фактически понесенные им расходы. Если в п. 2 ст. 781 ГК РФ устанавливается, по существу, ответственность заказчика за нарушение обязательства, то в п. 3 данной статьи речь идет о распределении между сторонами негативных последствий, возникших вследствие невозможности исполнения обязательства. По мнению М.В. Кротова, и в первом, и во втором случае риск недостижения результата возлагается на заказчика услуги. Он объясняет это тем, что "в силу самого характера услуги достижение результата не гарантируется, а потому, заключая соответствующий договор, услугополучатель заранее знает, на что он идет, т.е. принимает риск на себя" <1>. -------------------------------<1> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 546 (автор главы - М.В. Кротов). С этим утверждением трудно согласиться, так как при таком подходе существенно ущемляются интересы услугополучателя. В целях обеспечения интересов последнего предлагается закрепить презумпцию гарантированности достижения результата услуги. Данная презумпция может быть опровергнута путем прямого указания в законе или в договоре на то, что услугодатель не гарантирует достижение результата. Следовательно, когда услугодатель по объективным причинам не может гарантировать услугополучателю достижение результата, он должен предупредить об этом заказчика услуги и отразить это в договоре. Следует отметить, что в обязательствах по оказанию услуг заказчики услуг практически всегда выступают в качестве потребителей в широком значении данного понятия ввиду отсутствия у них специальных знаний и навыков в той или иной сфере услуг. Это относится не только к гражданам, но и к индивидуальным предпринимателям и юридическим лицам, так как последние вынуждены обращаться к услугодателю из-за невозможности удовлетворить потребности в определенных услугах собственными силами, прежде всего из-за отсутствия соответствующих специалистов. Следовательно, заказчики услуг в лице не только граждан, но и участников предпринимательской деятельности не обладают необходимыми познаниями, чтобы оценить степень риска недостижения результата при оказании услуг. Этим могут воспользоваться недобросовестные услугодатели, голословно обещая достижение того или иного результата. Данная уловка довольно часто используется в рекламных кампаниях. Например, в рекламных объявлениях можно встретить такие обещания: "через два месяца без зубрежки освоите грамматику иностранного языка и запомните более 5000 слов" <1>; "после прохождения процедуры наркотик год просто не действует" <2>; "авторская методика уменьшения и подтяжки груди оставляет один, действительно незаметный шов" <3>. Не ставя под сомнение возможность достижения указанных результатов, подчеркнем, что риск их недостижения, согласно п. 3 ст. 781 ГК РФ, как это ни парадоксально, несет заказчик, а не услугодатель, что вряд ли справедливо. -------------------------------<1> См.: АиФ-Москва. 2006. N 11. С. 39. <2> См.: Аргументы и факты. 2006. N 13. С. 47. <3> См.: ELLE - Москва. 2006. N 113. С. 11.

21

Более обоснованным представляется переложить риск невозможности достижения результата услуг на услугодателя. При этом следует предоставить сторонам возможность иначе распределить риск недостижения результата в договоре, возложив его на заказчика услуги. В качестве специфического права в содержании обязательств об оказании услуг выступает право на односторонний отказ от его исполнения. В ст. 782 ГК РФ данное право закрепляется как за заказчиком услуги, так и за услугодателем. При этом условия, при которых такой отказ возможен, не установлены, что открывает возможности для немотивированного отказа одной из сторон от исполнения договора. Аналогичное правило содержится в п. 2 ст. 977 ГК РФ: доверитель вправе отменить поручение, а поверенный - отказаться от него во всякое время. Однако возможность одностороннего прекращения договора поручения обусловлена его фидуциарным характером. В отличие от договора поручения договор возмездного оказания услуг не является фидуциарным, поэтому обоснованность предоставления услугодателю безусловного права на односторонний отказ от исполнения договора вызывает сомнения. Право на односторонний отказ услугодателя от исполнения обязательства не обусловливается в законе какими-либо уважительными причинами. На практике это может привести к нарушению конституционных прав граждан. Показательна в этом плане жалоба гражданки Мартыновой Е.З. на нарушение ее конституционных прав п. 2 ст. 779 и п. 2 ст. 782 ГК РФ. В своей жалобе в Конституционный Суд РФ она утверждала, что примененные в ее деле п. 2 ст. 779 и п. 2 ст. 782 ГК РФ, как закрепляющие право медицинского учреждения в любое время отказаться от исполнения взятых на себя обязательств по договору об оказании платных медицинских услуг, не соответствуют ст. 41 (часть 1) Конституции РФ, гарантирующей право на охрану здоровья и медицинскую помощь, а также противоречат положениям ст. 426 и ст. 445 ГК РФ, Закона РФ "О защите прав потребителей" <1> (далее - Закон о защите прав потребителей), ч. 1 ст. 17, ч. 1 ст. 20, п. 2 и п. 5 ч. 1 ст. 30 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан. В Определении Конституционного Суда РФ от 6 июня 2002 г. N 115-О договор о предоставлении платных медицинских услуг (медицинского обслуживания) признан, согласно п. 1 ст. 426 ГК РФ, публичным договором, т.е. соглашением, заключаемым коммерческой организацией и устанавливающим ее обязанности по оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществлять в отношении каждого, кто к ней обратится. Конституционный Суд РФ также определил: "Обязательность заключения публичного договора, каковым является договор о предоставлении платных медицинских услуг, при наличии возможности предоставить соответствующие услуги означает и недопустимость одностороннего отказа исполнителя от исполнения обязательств по договору, если у него имеется возможность исполнить свои обязательства (предоставить лицу соответствующие услуги), поскольку в противном случае требование закона об обязательном заключении договора лишалось бы какого бы то ни было смысла и правового значения" <2>. -------------------------------<1> Закон РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 15. Ст. 766 (с послед. изм.). <2> ВКС РФ. 2003. N 1. Не вызывает возражений позиция Конституционного Суда РФ о недопустимости одностороннего отказа исполнителя (услугодателя) от исполнения публичного договора, не обусловленного невозможностью его исполнения. Она нашла поддержку и в цивилистической литературе <1>. -------------------------------<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 347; Шаблова Е.Г. Указ. соч. С. 41. Однако признание договора об оказании платных медицинских услуг публичным договором не соответствует действующему законодательству. В ст. 426 ГК РФ в качестве субъекта публичного договора указана коммерческая организация. Платные медицинские услуги, согласно Правилам предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями, оказываются обычно медицинскими учреждениями. Учреждения являются организационноправовой формой некоммерческих организаций (ст. 120 ГК РФ). Следовательно, по формальному признаку, а именно субъектному составу, договор об оказании медицинских услуг не может быть признан публичным. При этом не вызывает сомнений необходимость расширения субъектного состава публичного договора <1>. -------------------------------<1> См., например: Кванина В.В. Указ. соч. С. 217; Мищенко Е.А. Публичный договор в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 8; Санникова Л.В. Указ. соч. С. 81.

22

Для решения вопроса о допустимости применения положения п. 2 ст. 782 ГК РФ ко всем типам (видам) обязательств об оказании услуг принципиальное значение имеет иное положение, содержащееся в Определении Конституционного Суда РФ от 6 июня 2002 г. N 115-О, а именно "специфика отношений по оказанию медицинских услуг, обусловленная их непосредственной связью с такими благами, как жизнь и здоровье, требует установления в рамках специального регулирования более детальных правил, регламентирующих предоставление гражданам медицинской помощи в различных формах". Представляется, что данное положение может быть в полной мере отнесено и к обязательствам об оказании образовательных услуг. Таким образом, мы считаем целесообразным законодательно ограничить право на односторонний отказ услугодателей от исполнения обязательств, в которых в качестве услугополучателей выступают граждане. В законодательном закреплении нуждается и правовая позиция Конституционного Суда РФ о недопустимости одностороннего отказа услугодателя от исполнения публичного договора. Для реализации права на односторонний отказ от исполнения обязательств об оказании услуг важное значение имеет и вопрос о том, когда возможен такой отказ: в любое время или только до наступления срока исполнения обязательств по договору. В литературе нет единства мнений по данному вопросу. По мнению Т.Л. Левшиной, "хотя в статье не говорится о времени, в течение которого стороны могут отказаться от исполнения договора, представляется, что отказ возможен в любое время как до начала оказания услуги... так и в любое время ее оказания до завершения..." <1>. Аналогичную позицию занимает и М.В. Кротов <2>. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 346 (автор главы - Т.Л. Левшина). <2> См.: Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 546 (автор главы М.В. Кротов). Прямо противоположное суждение у А.Ю. Кабалкина: "Едва ли можно сомневаться в том, что отказ каждой из сторон от исполнения возможен лишь до момента наступления срока исполнения соответствующих обязательств" <1>. К этому выводу приходит и В.А. Кабатов <2>. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 471. <2> См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 396 (автор главы - В.А. Кабатов). Представляется, что решение данного вопроса тесно связано с имущественными последствиями, возлагаемыми на отказавшуюся сторону. Если отказ исходит от услугодателя, то он обязан возместить убытки в полном объеме. Обязанность по возмещению убытков у него возникает по общему правилу и в случае неисполнения обязательства. Следовательно, с точки зрения имущественных последствий не имеет значения, когда услугодатель отказался от исполнения своих обязательств - до наступления срока их исполнения или после него. Иная ситуация возникает с заказчиком. Как справедливо отмечает В.А. Кабатов, возможна коллизия при применении п. 2 ст. 781 и п. 1 ст. 782 ГК РФ: "При невозможности исполнения по вине заказчика услуги подлежат оплате в полном объеме (п. 2 ст. 781), а при отказе заказчика от исполнения договора им оплачиваются исполнителю фактически понесенные исполнителем затраты (п. 1 ст. 782). Анализ содержания названных статей позволяет сделать вывод, что односторонний отказ от исполнения может быть осуществлен только до наступления срока исполнения обязательств по договору" <1>. -------------------------------<1> См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 396 (автор главы - В.А. Кабатов). Трудности в применении п. 1 ст. 782 ГК РФ могут возникнуть и в том случае, если действия услугодателя по оказанию услуги будут носить длящийся характер. Согласно п. 1 ст. 782 ГК РФ, при отказе от исполнения обязательства заказчик обязан возместить только фактически понесенные расходы услугодателя. При этом в ней прямо не предусматривается оплата заказчиком услуг, оказанных ему до момента его отказа от исполнения обязательства, хотя право услугодателя на нее не вызывает сомнений. Отметим, что стоимость услуг не может быть включена в фактически понесенные расходы услугодателя, так как в стоимость услуг помимо фактических расходов на их оказание включается и прибыль последнего. Исходя из этого, можно

23

опять-таки прийти к выводу, что отказ заказчика возможен только до наступления срока исполнения обязательства. Однако приведенные примеры носят частный характер и не являются достаточными для общего вывода о недопустимости отказа заказчика от исполнения обязательства до наступления срока его исполнения. Представляется, что заказчик вправе отказаться от исполнения обязательства как до момента оказания услуг, так и в процессе их оказания. Но при этом следует законодательно закрепить обязанность заказчика по возмещению услугодателю не только фактически понесенных расходов, но и стоимости уже оказанных услуг, если это не противоречит существу обязательства. Именно по этому пути идет и судебная практика. Так, по делу N А40-27939/02-20-160 суд кассационной инстанции счел, что, поскольку ЗАО "Артур Андерсен" исполнило свои обязательства только в части, суд правомерно взыскал с него сумму, уплаченную ЗАО "Балтийский Банк" за оказание услуг, с ВЫЧЕТОМ СТОИМОСТИ ФАКТИЧЕСКИ ИСПОЛНЕННОГО (выделено мной. - Л.С.) <1>. -------------------------------<1> Комментарий судебно-арбитражной практики. Вып. 11. М., 2004. При определении размера фактически понесенных расходов следует учитывать, что в их состав включаются не только те расходы, которые понес услугодатель в связи с уже оказанными услугами, но и те, которые он понес в счет еще не оказанных услуг <1>. -------------------------------<1> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 104 "Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств" // Вестник ВАС РФ. 2006. N 4. При установлении последствий, вызванных односторонним отказом от исполнения договора, законодатель явно отошел от принципа равенства сторон, так как заказчик услуги обязывается возместить лишь фактически понесенные расходы, в то время как услугодатель должен возместить убытки в полном объеме. Для Е.Г. Шабловой "неясно, по какой причине в упомянутой выше ситуации заказчика-предпринимателя надо объявлять "слабой стороной обязательства" и проявлять в отношении его "такую меру заботливости" <1>. -------------------------------<1> Шаблова Е.Г. Указ. соч. С. 40 - 41. Представляется, что особая защита заказчика услуг обусловливается спецификой его правового положения. Как отмечалось выше, заказчик услуги выступает в обязательстве об оказании услуг в качестве потребителя, так как не обладает необходимыми познаниями в сфере оказываемых ему услуг, что и вынуждает его обращаться к услугодателю. С этой точки зрения позиция законодателя выглядит вполне адекватной. Глава II. МЕСТО ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ОБ ОКАЗАНИИ УСЛУГ В СИСТЕМЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ § 1. Типы (виды) обязательств об оказании услуг Обязательства об оказании услуг занимают значительное место в системе гражданскоправовых обязательств. Об этом свидетельствует прежде всего выделение данной группы обязательств в большинстве классификаций гражданско-правовых обязательств, хотя обязательство возмездного оказания услуг получило закрепление относительно недавно - в части второй ГК РФ 1996 г. Однако круг обязательств, входящих в эту группу, различается в зависимости от избранного критерия классификации. Г.Ф. Шершеневич в качестве классифицирующего использовал экономический признак - цель договора. Соответственно, он выделял договоры, целью которых является предоставление пользования чужими услугами, к которым относил личный наем, подряд, перевозку, доверенность, комиссию, поклажу, товарищество <1>. Аналогичную позицию занимал и К.П. Победоносцев: "Едва ли возможно правильно расположить их по началу юридическому или по формальным их признакам... всего проще и удобнее расположить классификацию договоров по хозяйственному началу. Общая цель всех договоров - дополнить экономическую силу одного лица силою другого лица, связав его волю обязательством" <2>. Тем не менее он объединял группы договоров по предмету обязательства, выделяя договоры, имеющие предметом действия и рабочий труд лиц либо совместную их деятельность в одном предприятии: а) личный наем, подряд и поставка, поклажа, доверительное поручение; б) общество и товарищество <3>. --------------------------------

24

<1> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 316. <2> Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2003. С. 293. <3> См.: Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 294. Экономический признак - содержание и характер взаимного хозяйственного обслуживания вступающих в договорные отношения контрагентов использовал и С.И. Аскназий. Он различал пять групп договоров, в том числе договоры по выполнению работ (подряд, перевозка, поручение, комиссия) <1>. -------------------------------<1> См.: Аскназий С.И. Очерки хозяйственного права СССР. Л., 1926. С. 65. Критерий хозяйственного назначения применял при разработке своей классификации Г.Н. Амфитеатров. Он относил договоры перевозки, имущественного найма, хранения, страхования, комиссии к группе договоров по обслуживанию товарооборота, хотя, как справедливо отмечал О.С. Иоффе, многие договоры обслуживания товарооборота существенно отличаются друг от друга <1>. -------------------------------<1> См.: Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (часть II) // Избранные труды по гражданскому праву. С. 414. Особенности соответствующих экономических отношений, которые опосредуются договорами (в зависимости от вида производственно-хозяйственной деятельности), положил в основу своей классификации хозяйственных договоров А.Г. Быков, подразделяя договоры на четыре типа: договоры, опосредующие передачу имущества; договоры, опосредующие выполнение работ; договоры, опосредующие оказание услуг; комплексные договоры <1>. -------------------------------<1> См.: Быков А.Г. Система хозяйственных договоров // Вестник МГУ. Право. 1974. N 1. С. 7 - 8. Принципиально иную позицию занимали авторы, использовавшие для классификации договорных обязательств правовые критерии. По справедливому утверждению М.В. Гордона, "те, кто считает, что основным критерием для характеристики договоров должен быть признак экономический, несомненно, слишком упрощенно представляют себе связь права и экономики" <1>. Не отрицая значения экономических отношений, он обосновывал необходимость руководствоваться при классификации договоров прежде всего правовыми признаками. В качестве правового критерия он предлагал использовать правовые результаты: "Типизация договорных отношений по тем правовым результатам, которые они за собой влекут, является таким образом их типизацией по наиболее существенному для правовой науки признаку" <2>. -------------------------------<1> Гордон М.В. Система договоров в советском гражданском праве // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 5. Харьков, 1954. С. 68. <2> Там же. С. 70. Несмотря на то что в указанной работе М.В. Гордона отсутствовала последовательная классификация гражданско-правовых договоров, предложенный им критерий применяли и другие авторы. Так, О.С. Иоффе считал, что "новая классификация выгодно отличалась использованием двух критериев - экономического (природа опосредуемого отношения) и юридического (достигаемый правовой результат)" <1>. Так называемый комбинированный критерий он использовал в своей работе "Обязательственное право", выделив на его основе 11 групп обязательств, в их числе производство работ (подряд, подряд на капитальное строительство), оказание услуг (хранение, поручение, комиссия, экспедиция), кредитование и расчеты (заем, кредит и расчетные обязательства), страхование (имущественное, личное) <2>. -------------------------------<1> Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. С. 415. <2> См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 23 - 26. Конструируя систему обязательственного права Гражданского кодекса, О.А. Красавчиков выделил обязательства гражданского оборота, имеющие строго определенную имущественную направленность. Исходя из направленности, он разделил их на четыре группы: обязательства, направленные на передачу имущества; обязательства, направленные на оказание услуг; обязательства, направленные на выполнение работ; обязательства, направленные на передачу

25

денег (кредитование и расчеты) <1>. При этом к обязательствам, направленным на оказание услуг, были отнесены обязательства поручения, комиссии, хранения, культурного и бытового обслуживания граждан, обязательства перевозки пассажиров и багажа, а также обязательства хозяйственного обслуживания между социалистическими организациями, обязательства грузовой перевозки, экспедиции, посреднической деятельности и др. <2>. -------------------------------<1> См.: Красавчиков О.А. Система отдельных видов обязательств // Советская юстиция. 1960. N 5. С. 42. <2> См.: Там же. С. 43. Такой признак, как направленность договора, получил довольно широкое распространение в правовой литературе. Признак "направленности результата" использован и М.И. Брагинским при разделении договоров на четыре группы: "направленные, во-первых, на передачу имущества, вовторых, на выполнение работ, в-третьих, на оказание услуг и, в четвертых, на учреждение различных образований" <1>. Группу договоров на оказание услуг, по его мнению, составляют договоры перевозки груза, пассажира и багажа, транспортная экспедиция, финансирование под уступку денежного требования, хранение, страхование, поручение, комиссия, агентский договор и договор доверительного управления имуществом. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 320. Ю.В. Романец также рассматривает направленность обязательства на достижение определенного результата как основной системный фактор. Под направленностью обязательства он предлагает понимать "конечные экономический и юридический результаты, на достижение которых направлены основные действия участников договора" <1>. Несмотря на использование им известного критерия, Ю.В. Романец разделяет гражданские договоры уже на семь групп, одну из которых составляют договоры, направленные на выполнение работ или оказание услуг. В отличие от классификации М.И. Брагинского, Ю.В. Романец выделяет в самостоятельные группы договоры, направленные на страхование имущественных рисков, а также договоры, направленные на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты. -------------------------------<1> Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2006. С. 92. Заслуживает особого внимания тот факт, что приведенные классификации существенно разнятся, хотя используется один и тот же критерий - направленность на правовой результат. Это может свидетельствовать о том, что избранный критерий определен недостаточно точно, что, в свою очередь, позволяет разным авторам толковать его по своему усмотрению. Показательна в этом плане позиция А.А. Серветника, который считает, что все используемые классификационные признаки "так или иначе характеризуют то, на что направлено договорное обязательство, т.е. объект обязательства. Следовательно, основанием классификации гражданско-правовых договоров большинством ученых фактически признается объект договорного обязательства" <1>. При этом под объектом обязательства он понимает действия обязанных лиц. Исходя из предложенного критерия, предлагается выделять четыре группы обязательств, но в четвертую группу включаются договоры по совершению нескольких видов действий, т.е. договоры со смешанным объектом обязательства (в частности, договор банковского счета). -------------------------------<1> Серветник А.А. Основание классификации гражданско-правовых договоров // Правоведение. 2004. N 2. С. 51 - 52. А.В. Кашанин использует объект гражданских прав в качестве одного из критериев своей многоступенчатой классификации гражданско-правовых договоров <1>. В таблице, иллюстрирующей его классификацию, он выделяет три группы объектов гражданских прав: 1) имущество; 2) информация, результаты интеллектуальной деятельности и исключительные права на них; 3) деятельность. На следующей ступени договоры подразделяются им в зависимости от видов действий, совершаемых с тем или иным объектом гражданских прав. И именно эти группы соответствуют, по его мнению, понятию договорных типов (видов). В частности, он выделяет и договоры по оказанию услуг, подразделяя их, в свою очередь, на договоры возмездного оказания услуг и безвозмездного оказания услуг. Как утверждает А.В. Кашанин, "именно вид объекта гражданских прав, вид действия с данным объектом, а также вид встречного предоставления составляют содержание каузы и, соответственно, понятия того или иного договора" <2>. --------------------------------

26

<1> См.: Кашанин А.В. К вопросу о классификации гражданско-правовых договоров // Юрист. 2001. N 9. С. 28. <2> Кашанин А.В. Указ. соч. С. 30. Попытка использовать в качестве классификационного критерия блага, участвующие в гражданском обороте, представляется весьма плодотворной. Трудно согласиться с утверждением Ю.В. Романца, что "он (объект. - Л.С.) играет вторичную роль по сравнению с признаком направленности" <1>. Более обоснованной видится позиция А.В. Кашанина, указывающего на то, что "именно от свойств объектов гражданских прав (физических и социальных) зависит как содержание права, существующего в рамках правоотношения пассивного типа, так и содержание средств его передачи (осуществления), в том числе и гражданско-правовых договоров" <2>. -------------------------------<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 206. <2> Кашанин А.В. Указ. соч. С. 28. Однако использование в этих целях категории объектов гражданских прав не вполне приемлемо. В ст. 128 ГК РФ закрепляется исчерпывающий перечень благ, признаваемых объектами гражданских прав, поэтому выделение А.В. Кашаниным такого объекта гражданских прав, как действия, вместо работ и услуг не соответствует действующему законодательству. Представляется, что в качестве критерия может быть использована категория "объект гражданских правоотношений". В связи с этим заслуживает поддержки следующее утверждение М.В. Кротова: "Поскольку речь идет о построении системы обязательств, постольку этот элемент должен содержать в себе достаточно особенностей для дифференциации обязательств, в том числе и уже сложившихся отдельных видов обязательств. Указанными особенностями обладает лишь объект обязательственного отношения" <1>. Как указывалось выше, под объектом обязательственного правоотношения нами понимается благо, которое составляет непосредственный интерес для управомоченного субъекта и по поводу которого субъекты правоотношения осуществляют деятельность в процессе реализации субъективных прав и обязанностей. При этом в перечень объектов гражданских правоотношений помимо благ, указанных в ст. 128 ГК РФ, могут быть включены и иные блага - правовые явления, признаваемые доктриной в качестве объектов гражданских правоотношений. Исходя из этого, к объектам обязательственных правоотношений могут быть отнесены имущество (включая деньги и имущественные права), работы, услуги и иные действия, страховой интерес, представительство, информация, результаты интеллектуальной деятельности и др. -------------------------------<1> Кротов М.В. Обязательство об оказании услуг в советском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1989. С. 11. Излишним представляется выделение А.В. Кашаниным такого признака, как вид действия с объектом гражданских прав. То или иное явление признается благом только в том случае, если оно способно удовлетворять определенную человеческую потребность. Удовлетворение потребностей посредством того или иного блага возможно лишь при совершении действий, направленных на извлечение полезных свойств этого явления. Следовательно, свойства самого блага определяют характер (вид) действий субъекта деятельности. Попытка А.В. Кашанина разделить договоры по виду гражданско-правового действия вряд ли может быть признана успешной. Так, он разграничивает по этому признаку передачу имущества в собственность (иное вещное право) и передачу имущества в пользование, но и в том и в другом случае вид действия один - передача, различаются же правовые последствия. Данный признак используется им и при выделении наряду с выполнением работ и оказанием услуг действий по достижению определенной цели, результата. Но разве выполнение работ и оказание услуг не направлены на достижение цели, результата? Таким образом, на основании предложенного критерия классификации - вида объекта обязательственного правоотношения - можно выделить следующие группы обязательств: 1) обязательства по передаче имущества (обязательства купли-продажи, мены, дарения, ренты и пожизненного содержания с иждивением, аренды, найма жилого помещения, безвозмездного пользования, факторинга, заемные и кредитные обязательства); 2) обязательства по выполнению работ (подрядные обязательства, обязательства перевозки грузов и багажа, услуг связи, хранения); 3) обязательства об оказании услуг (обязательства возмездного оказания услуг, перевозки пассажира, обязательства банковского вклада и банковского счета, расчетные обязательства); 4) обязательства о представительстве (обязательства поручения, комиссии, агентирования, доверительного управления имуществом); 5) обязательства по страхованию имущественного интереса;

27

6) обязательства по реализации результатов интеллектуальной деятельности (обязательства, возникающие из авторских договоров, договоров о передаче смежных прав, патентно-лицензионных договоров, обязательство коммерческой концессии, обязательства по выполнению научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ); 7) обязательства по совершению иных действий (обязательство простого товарищества, комплексные обязательства, в частности обязательство транспортной экспедиции, обязательство по туристическому обслуживанию и др.). В рамках настоящего исследования не ставится цель детально обосновать предложенную классификацию. Посредством ее решается проблема отграничения обязательств об оказании услуг от смежных обязательств и определения их места в системе гражданско-правовых обязательств. Использование в качестве критерия классификации объекта обязательственного правоотношения позволяет объединить в группе обязательств по оказанию услуг только те обязательства, объектом которых являются услуги. При этом под услугами понимаются не любые действия обязанного лица, не имеющие овеществленного результата, а лишь действия по сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественные права, информация, нематериальные блага), что, в свою очередь, позволяет отграничить обязательства об оказании услуг от смежных гражданско-правовых обязательств, объектом которых являются работы или иные действия. Выделение группы обязательств об оказании услуг имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Как справедливо указывает Ю.В. Романец, "смысл классификации гражданских договоров состоит в том, чтобы на основе правильно выбранных критериев (нормообразующих признаков) разделить договоры на группы, объединяющие обязательства со схожей правовой регламентацией и разделяющие обязательства с различным правовым регулированием" <1>. Следовательно, объединение в единую группу обязательств об оказании услуг позволит выявить закономерности в правовом регулировании опосредуемых ими отношений и сформулировать предложения по его совершенствованию. -------------------------------<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 40. Ядро группы обязательств об оказании услуг, безусловно, составляют обязательства возмездного оказания услуг, получившие правовую регламентацию в гл. 39 ГК РФ. В п. 2 ст. 779 ГК РФ к договорам оказания услуг причислены договоры по оказанию услуг связи, медицинских, ветеринарных, аудиторских, консультационных, информационных услуг, услуг по обучению, туристическому обслуживанию и др. Данный перечень не является исчерпывающим. Как указывает М.И. Брагинский, "если этот перечень и расширить за счет включения... поименованных в ГК договоров, это все равно будет лишь малая толика действительно используемых в гражданском обороте услуг. Так, не попали в него банковские и биржевые услуги, услуги по рекламе, самые разнообразные бытовые, финансовые, а также правовые услуги и др." <1>. С этим утверждением можно согласиться лишь отчасти. Очевидно, что перечень, закрепленный в п. 2 ст. 779 ГК РФ, не охватывает все типы (виды) договоров об оказании услуг, получивших распространение на практике. Однако и перечисленные М.И. Брагинским услуги могут рассматриваться лишь в значении объекта правового регулирования, т.е. определенного круга отношений, складывающихся при осуществлении банковской, биржевой, рекламной, а также других видов деятельности. Данные отношения на практике опосредуются различными типами (видами) гражданско-правовых договоров. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 233. Не исчерпывающий характер перечня, приведенного в п. 2 ст. 779 ГК РФ, вполне объясним. В экономической науке указывается на эмержентность услуг (от англ. "emergent" - неожиданно появляющийся <1>). Однако в условиях отсутствия легального определения услуг это приводит к размыванию категории обязательства об оказании услуг из-за отнесения к ней иных по своей природе гражданско-правовых обязательств. Так, если исходить из понятия услуг как объекта правоотношения, предложенного в настоящем исследовании, не могут рассматриваться в качестве обязательств об оказании услуг обязательства об оказании услуг связи и обязательства по туристическому обслуживанию. -------------------------------<1> См.: Мюллер В.К. Англо-русский словарь. 22-е изд. М., 1989. С. 238. Вместе с тем в данный перечень не попали услуги, широко распространенные на практике и имеющие важное значение как для социальной сферы, так и для предпринимательской. К первым, в частности, можно отнести зрелищные услуги, услуги по организации досуга (различные студии,

28

кружки) и другие культурно-просветительские услуги. В сфере предпринимательской деятельности в первую очередь следует указать на маркетинговые, оценочные и другие услуги профессиональных консультантов. Обращает на себя также внимание и тот факт, что перечень услуг, закрепленный в п. 2 ст. 779 ГК РФ, сформирован довольно бессистемно. Об этом свидетельствует прежде всего последовательность расположения разновидностей услуг, при которой услуги по обучению находятся практически в конце списка, далеко позади ветеринарных услуг. Несогласованность проявляется и при перечислении трех разновидностей услуг, которые обладают единой информационной сущностью: аудиторские, консультационные, информационные. Аудиторские услуги (за исключением обязательного аудита) могут рассматриваться в качестве особой разновидности консультационных услуг, которые, в свою очередь, являются разновидностью информационных услуг. Объединение в рассматриваемом перечне таких разнообразных по своей правовой сущности и сфере применения договоров об оказании услуг указывает на то, что нормы гл. 39 ГК РФ рассчитаны на различные типы (виды) гражданско-правовых обязательств, относящихся к группе обязательств об оказании услуг. Однако не только возможность, но и целесообразность наличия общих правил для различных типов (видов) обязательств, хотя и относящихся к одной классификационной группе, вызывают сомнения. В ГК РФ общие положения предусмотрены лишь для разновидностей одного обязательственного типа (вида). Подобный способ унификации гражданского законодательства применяется в части второй ГК РФ в отношении таких договорных обязательств как купляпродажа, рента и пожизненное содержание с иждивением, аренда, подряд, хранение. Отдельные положения, посвященные одному обязательственному типу (виду), могут применяться к обязательству другого типа (вида) в случаях, прямо указанных законом. По мнению Ю.В. Романца, "указанный способ размещения унифицированных норм менее желателен" <1>. Он полагает, что основой для унификации может служить признак направленности, в частности направленности на возмездную передачу имущества в собственность. Но сам же и признает, что "законодатель не выделил специального раздела с унифицированными нормами, распространяющимися на все договоры, обладающие данным признаком (купли-продажи, мены, ренты и пожизненного содержания с иждивением)" <2>. -------------------------------<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 61. <2> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 60. Есть основания полагать, что такой способ унификации был использован законодателем в гл. 39 ГК РФ. Как указывает М.И. Брагинский, "глава 39 ГК не претендует на то, чтобы охватить регулирование конкретного типа договора. Напротив, она заведомо предполагает наличие различных видов договоров, отвечающих лишь общим признакам договора "возмездного оказания услуг", как они определены в гл. 39 ГК" <1>. Нормы гл. 39 ГК РФ носят настолько общий характер и столь немногочисленны, что, видимо, по замыслу разработчиков Кодекса должны быть применимы ко всем типам (видам) обязательств возмездного оказания услуг, за исключением специально урегулированных в отдельных главах ГК РФ. Однако анализ, проведенный в предыдущей главе, показал, что не все нормы данной главы могут быть применены даже к тем договорам оказания услуг, которые прямо указаны в п. 2 ст. 779 ГК РФ. В частности, применение к договорам возмездного оказания медицинских услуг положения п. 2 ст. 782 ГК РФ о праве на односторонний отказ исполнителя от исполнения договора может привести к нарушению конституционного права гражданина на медицинскую помощь, на что было указано в Определении Конституционного Суда РФ от 6 июня 2002 г. N 115-О. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 237. Таким образом, следует признать неудачной попытку создания общих правовых норм для различных типов (видов) гражданско-правовых обязательств возмездного оказания услуг. Соответственно, нет оснований и для выделения в системе гражданско-правовых обязательств самостоятельного типа (вида) обязательства возмездного оказания услуг. Исходя из ГК РФ и федеральных законов, к самостоятельным типам (видам) гражданско-правовых обязательств могут быть отнесены обязательства возмездного оказания медицинских, образовательных (услуг по обучению), информационных, аудиторских, оценочных, консультационных, ветеринарных и детективных услуг. Представляется, что в целях унификации правового регулирования отношений, опосредуемых данными обязательствами, целесообразно систематизировать обязательства об оказании услуг, выделив их типы (виды). В качестве критерия деления обязательств об оказании услуг на типы (виды) может быть использован такой структурный элемент услуги, как объект

29

воздействия, выделенный и обоснованный нами в работе "Услуги в гражданском праве России" <1>. При оказании услуг объектами воздействия выступают невещественные блага, признаваемые объектами гражданских прав: информация, нематериальные (духовные) блага и др. Исходя из специфики объекта воздействия, можно выделить четыре основных типа (вида) обязательств об оказании услуг: обязательство об оказании медицинских услуг, обязательство об оказании образовательных услуг, обязательство об оказании информационных услуг, обязательство об оказании культурно-просветительских услуг. Данный перечень не является исчерпывающим, но позволяет обозначить наиболее значимые для гражданского оборота типы (виды) услуг, чтобы обеспечить их адекватную правовую регламентацию. Полагаем, что обязательства об оказании медицинских, образовательных и информационных услуг должны быть закреплены в отдельных главах ГК РФ, что позволит устранить существенный пробел в гражданском законодательстве. -------------------------------<1> См.: Санникова Л.В. Указ. соч. С. 97, 133 - 135. Особого внимания заслуживает вопрос о правовой природе договоров, которые именуются на практике договорами об оказании услуг, однако их отнесение к таковым вызывает сомнение. К такого рода договорам могут быть отнесены договоры об оказании правовых услуг, широко применяемые на практике. Н.В. Козлова разграничивает договоры об оказании правовых услуг и договоры о правовом обслуживании. По ее мнению, "по договору возмездного оказания правовых услуг правовая помощь предоставляется путем оказания услуг именно фактического, а не юридического характера, поскольку сам по себе данный договор не порождает у исполнителя обязательств по совершению для заказчика каких-либо сделок или иных юридически значимых действий" <1>. Договор о правовом обслуживании она квалифицирует как смешанный договор, который "обычно содержит элементы возмездного оказания услуг (ст. 779 ГК РФ) и поручения (ст. 971 ГК РФ), когда, наряду с фактическими консультационными услугами, исполнитель по поручению заказчика совершает сделки и иные юридически значимые действия" <2>. -------------------------------<1> Козлова Н.В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 3. С. 40. <2> Козлова Н.В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 4. С. 47. С позицией Н.В. Козловой в целом можно согласиться, но нельзя не признать, что для подобного разграничения отсутствуют основания как в законодательстве, так и в судебной практике. Так, Президиум ВАС РФ определил договор, заключенный сторонами об оказании юридических услуг, как договор возмездного оказания услуг, хотя, согласно п. 1.1 данного договора, коллегия адвокатов приняла на себя обязательства по представлению интересов ответчиков по делам, рассматриваемым арбитражными судами <1>. -------------------------------<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 2 декабря 2003 г. N 11406/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 5. С. 31. А.Е. Шерстобитов также указывает на смешанный характер договора об оказании правовых услуг в тех случаях, когда в договор включаются условия о предоставлении исполнителем заказчику материальных результатов его действий или деятельности (письменные консультации и разъяснения, проекты договоров, заявлений, жалоб и других документов правового характера) <1>. Такой договор, по его мнению, содержит элементы подряда и договора возмездного оказания услуг. -------------------------------<1> Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 22 - 23 (автор главы - А.Е. Шерстобитов). Исследуя правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг, О.М. Щуковская пришла к выводу, что "среди обязательственно-правовых конструкций, способных опосредовать отношения по поводу оказания правовых услуг, выделяются договоры возмездного оказания услуг (как наиболее приемлемая и гибкая форма), поручения (для случаев представительства), агентирования (по типу поручения) и доверительного управления имуществом (в связи с правовой защитой объекта управления)" <1>. При этом указанные договоры автор рассматривает в качестве видов договоров по оказанию правовых услуг, о чем свидетельствует ее следующее высказывание: "...все виды договоров по оказанию правовых услуг объединяет фидуциарный, лично-доверительный характер возникающих юридически обязывающих связей" <2>. --------------------------------

30

<1> Щуковская О.М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 7. <2> Там же. С. 7. С этим трудно согласиться. Из утверждения самой О.М. Щуковской следует, что договорами об оказании правовых услуг именуются на практике различные по своей правовой природе обязательства, опосредующие отношения по оказанию правовых услуг (договоры возмездного оказания услуг, поручения, агентирования, доверительного управления), поэтому нет никаких оснований рассматривать самостоятельные договорные конструкции в качестве типов (видов) договоров об оказании правовых услуг. Полагаем, что договор об оказании правовых услуг еще не сформировался как самостоятельный договорный тип (вид). В связи с этим вопрос о его правовой природе не может быть разрешен однозначно. Наименование данного договора указывает скорее на вид деятельности. Это признает и О.М. Щуковская, отмечая, что услуга может рассматриваться и в значении правовой деятельности, т.е. "как совокупность профессиональных действий лица специалиста в области права, посредством которых изменяется материально- и процессуальноправовое состояние субъектов гражданских прав и обязанностей" <1>. В этом значении категория услуги выступает как объект гражданско-правового регулирования. Следовательно, отношения по оказанию правовых услуг могут быть опосредованы различными по своей правовой природе гражданско-правовыми обязательствами. -------------------------------<1> Щуковская О.М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 23 - 24. Представляется, что такой же вывод может быть сделан и в отношении так называемых договоров на оказание рекламных услуг. Среди специалистов, исследующих рекламные правоотношения, отсутствует единство мнений о правовой природе договоров, опосредующих отношения по оказанию рекламных услуг. Так, В.Л. Нечуй-Ветер считает, что "обязательства по оказанию рекламных услуг представляют собой особую разновидность обязательств возмездного оказания услуг" <1>. Его позицию разделяет и И.Н. Пятницкий: "...договоры по оказанию рекламных услуг представляют собой особую разновидность обязательств возмездного оказания услуг" <2>. -------------------------------<1> Нечуй-Ветер В.Л. Основания возникновения обязательств по оказанию рекламных услуг // Юрист. 2002. N 9. С. 25. <2> Пятницкий И.Н. Правовое регулирование рекламной деятельности в Российской Федерации: Учебное пособие. Воронеж, 2005. С. 43. О.Б. Кузнецова классифицирует договоры, опосредующие рекламные отношения, в зависимости от предмета на две группы: договоры по производству рекламы и договоры по поводу размещения и распространения рекламы <1>. По ее мнению, "договор на производство рекламы оформляется, как правило, агентским соглашением" <2>, а "для оформления взаимоотношений по распространению рекламы в средствах массовой информации (в издательской продукции) применяются модели договоров посреднических услуг: поручения, комиссии, агентирования" <3>. -------------------------------<1> См.: Кузнецова О.Б. Правовое регулирование отношений, возникающих в области рекламы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 15. <2> Там же. <3> Там же. С. 17. Т.М. Смыслова также различает договоры на производство рекламы и на распространение (размещение) рекламы. Но при этом первый договор она квалифицирует как договор подряда, а второй - как договор возмездного оказания услуг <1>. -------------------------------<1> См.: Правовое регулирование рекламы в средствах массовой информации: Методические материалы к междисциплинарному курсу / Автор-составитель Т.М. Смыслова; под ред. А.К. Симонова. М., 2004. С. 47 - 55. Отношения по производству (изготовлению), переоборудованию, переоформлению носителей рекламы относит к предмету договора подряда и Г.А. Свердлык. В отношении договора на распространение рекламы он не столь однозначен в своих оценках, отмечая, что "особенность договорных отношений по распространению рекламы заключается в том, что в ряде случаев на

31

практике достаточно сложно определить, каков характер того или иного договора, заключенного в связи с осуществлением рекламных акций" <1>. -------------------------------<1> Свердлык Г.А., Андреев А.Н., Страунинг Э.Л. Проблемы рекламных правоотношений: Учебное пособие. М., 2002. С. 27. С этим утверждением трудно не согласиться. Проблемы с определением правовой природы такого рода договоров возникают и в судебной практике. Так, акционерное общество "Фирма MMG" обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к открытому акционерному обществу "Нефтяная компания "Роснефть" о взыскании 5 млн. долларов США долга по реализации комплексной рекламной кампании ответчика как генерального партнера в рамках подготовки и проведения автомотосоревнований на Кубок мира FIA "Мастер Ралли-97" согласно договору. Из материалов дела следовало, что между сторонами был заключен договор, предметом которого определена взаимовыгодная деятельность сторон по организации и проведению международных автомотосоревнований на Кубок мира FIA "Мастер Ралли-97". В этих целях заказчик перечисляет исполнителю 5 млн. долларов США и поручает, а исполнитель принимает на себя обязательства по реализации комплексной рекламной кампании заказчика как генерального партнера в рамках указанных международных автомотосоревнований. Президиум ВАС РФ в Постановлении от 4 сентября 2001 г. N 9801/00 отменил решение Арбитражного суда г. Москвы и Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа, в частности, по причине того, что судебными инстанциями не была определена природа заключенного между сторонами договора <1>. -------------------------------<1> См.: Вестник ВАС РФ. 2001. N 12. С. 34 - 36. Дискуссия в правовой литературе по поводу правовой природы договоров, заключаемых на производство, размещение и распространение рекламы, свидетельствует об отсутствии договора об оказании рекламных услуг как самостоятельного договорного типа (вида). Использование категории "рекламные услуги" оправданно лишь в значении объекта правового регулирования, под которым понимается определенный круг общественных отношений по производству, размещению и распространению рекламы, опосредуемый разнообразными по правовой природе обязательственными конструкциями. Кроме обязательств возмездного оказания услуг группу обязательств об оказании услуг составляют также обязательства, получившие специальную правовую регламентацию в отдельных главах ГК РФ: обязательства банковского счета и банковского вклада, расчетные обязательства, обязательства по перевозке пассажиров. Перечисленные обязательства имеют довольно длительную историю гражданско-правового регулирования, тем не менее вопрос об их правовой природе продолжает обсуждаться в цивилистической литературе. В связи с этим представляется актуальным рассмотреть данную проблему в рамках настоящего исследования. Дискуссия о правовой природе договора банковского счета имеет давнюю историю. С.В. Сарбаш выделил три этапа ее развития: на первом этапе данный договор относили к договорам либо хранения, либо займа, а порой и поручения; на втором этапе договор квалифицировали либо как смешанный договор, имеющий элементы займа и поручения без хранения, либо как самостоятельный договор; на третьем этапе преобладает позиция последних, рассматривающих договор банковского счета как самостоятельный договорный тип <1>. Несмотря на то что большинство авторов признают самостоятельный характер договора банковского счета <2>, в литературе высказываются и иные взгляды на правовую природу данного договора <3>. -------------------------------<1> См.: Сарбаш С.В. Договор банковского счета: проблемы доктрины и судебной практики. М., 1999. С. 6 - 7. <2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. Т. 1. М., 2006. С. 185 - 186; Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 241; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 454; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 570; Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 10. <3> См.: Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М., 2001. С. 307 - 308; Романец Ю.В. Указ. соч. С. 470. Для целей настоящего исследования вопрос о правовой природе договора банковского счета заключается в возможности отнесения данного договорного обязательства к обязательствам об оказании услуг. Для причисления обязательства банковского счета к обязательствам об оказании услуг есть легальное основание: в п. 2 ст. 779 ГК РФ договор банковского счета указан в числе тех

32

договоров об оказании услуг, которые не подпадают под действие гл. 39 ГК РФ. Позицию законодателя разделяет и С.В. Сарбаш, отмечая, что обязательства банка перед клиентом сводятся к оказанию услуг особого рода <1>. -------------------------------<1> См.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 36. Однако в литературе высказываются и иные суждения. М.И. Брагинский по признаку направленности результата включает договор банковского счета в группу договоров на передачу имущества <1>. Ю.В. Романец, также используя критерий направленности, относит данный договор к договорам, направленным на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты <2>. В учебной литературе договор банковского счета зачастую включается в самостоятельную группу кредитных и расчетных обязательств <3>. -------------------------------<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. С. 321. <2> См.: Романец Ю.В. Указ. соч. С. 119 - 120. <3> См.: Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 420 - 493; Гражданское право России: Курс лекций. Часть вторая. Обязательственное право / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1997. С. 415 - 458. Для определения места обязательства банковского счета в системе гражданско-правовых обязательств необходимо прежде всего выявить его объект. Определенные сложности в определении объекта обязательства возникают в связи с тем, что, рассматривая договор банковского счета как договор-правоотношение, т.е. договорное обязательство, одни исследователи указывают на его предмет, другие - на объект, а третьи выделяют и предмет, и объект. Представляется, что в первых двух случаях предмет и объект употребляются как тождественные категории. Д.А. Медведев в качестве предмета договора банковского счета рассматривает "денежные средства клиента, находящиеся на его банковском счете, с которыми осуществляются операции, обусловленные договором" <1>. С.В. Сарбаш указывает, что "предметом договора в широком смысле является имущественное благо, получаемое клиентом и выражающееся в услугах, оказываемых банком" <2>. По мнению Л.Г. Ефимовой, "объектом договора банковского счета являются действия банка, на которые вправе притязать клиент" <3>. -------------------------------<1> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 456 (автор главы - Д.А. Медведев). <2> Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 23. <3> Ефимова Л.Г. Указ. соч. С. 282. В.В. Витрянский, подчеркивая не только теоретическое, но и практическое значение понятий "предмет" и "объект" договора, попытался их разграничить. Он утверждает, что "предметом всякого обязательства являются действия, которые должен совершить должник (с позиции должника), или права на чужие действия (с позиции кредитора). В связи с этим предмет договора банковского счета составляют действия, которые должен совершать банк, в том числе по поручению владельца счета... Иными словами, предметом банковского счета должны быть признаны услуги, оказываемые банком владельцу счета" <1>. Объектом договора банковского счета им признаются "безналичные денежные средства, поскольку все услуги банка, оказываемые клиенту по договору банковского счета, состоят именно в проведении различных банковских операций с безналичными денежными средствами, находящимися (числящимися) на банковском счете клиента" <2>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая. Т. 2. С. 177 - 178. <2> Там же. С. 178 - 179. С предложенным подходом трудно согласиться. В первую очередь вызывают возражения рассуждения В.В. Витрянского о предмете договора. Его вывод о том, что предметом договора банковского счета выступают услуги, основывается лишь на том, что банк должен совершить действия по поручению клиента. В то же время он считает, что предметом любого обязательства являются действия. Из этого неизбежно следует вывод, что, раз предметом любого обязательства являются действия, а действия составляют сущность услуги, предметом любого обязательства являются услуги. Очевидно, что данный вывод весьма далек от истины. Представляется, что при исследовании договора целесообразно использовать категорию "предмет", а при исследовании обязательства соответственно категорию "объект". Но и при таком подходе сторонникам поведенческой теории объекта правоотношения довольно трудно выявить

33

специфический объект в обязательствах об оказании услуг. В связи с этим более приемлемым представляется рассматривать в качестве объекта обязательства, в том числе обязательства банковского счета, то или иное имущественное благо. Исходя из приведенных выше высказываний, можно сделать вывод, что под объектом обязательства банковского счета одни авторы понимают безналичные денежные средства, а другие - услуги. Признание безналичных денежных средств объектом обязательства банковского счета весьма спорно. В связи с этим заслуживает поддержки критика данной позиции в работе С.В. Сарбаша, который справедливо указывает на ее основные недостатки: 1) банк оказывает и иные услуги, не связанные с денежными средствами; 2) даже при отсутствии денежных средств на счете договор сохраняет свое действие; 3) договором банковского счета охватываются и правоотношения, которые вообще не связаны с денежными средствами и касаются некоторых элементов, включаемых в объем понятия банковской тайны <1>. -------------------------------<1> См.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 24. Однако можно понять и тех, кто, в свою очередь, сомневается в обоснованности признания объектом обязательства банковского счета услуги. При традиционном понимании услуги как определенных действий или деятельности вопрос о месте и значении безналичных денежных средств в обязательстве банковского счета остается нерешенным. Показательна в этом плане позиция А.Е. Шерстобитова. С одной стороны, он специально подчеркивает, что "в предмете договора банковского счета безналичные денежные средства занимают ведущее место" <1>, возражая против того, чтобы его предметом считались услуги особого рода, а с другой - отмечает, что "в договоре банковского счета конечный результат состоит именно в осуществлении безналичных платежей в интересах клиента. Он обеспечивается законом установлением специального субъектного состава на стороне услугодателя, его обязанности осуществлять операции по счету в установленные законом и договором сроки и т.д." <2>. -------------------------------<1> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 241 (автор главы - А.Е. Шерстобитов). <2> Там же. С. 242. Разрешить дилемму возможно с помощью предложенного нами понимания услуг как действий услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ, совершаемых им в пользу услугополучателя. При этом невещественные блага, в том числе такое имущественное право как безналичные денежные средства, рассматриваются в качестве структурного элемента услуги, именуемого объектом воздействия. Как объект воздействия безналичные денежные средства существуют в виде записей по счету. При оказании услуг по обязательству банковского счета совершают операции по счету зачисление, выдачу или перечисление денежных средств, начисление процентов по счету, осуществление безналичных расчетов, валютные операции и т.д. Следовательно, сущность услуг по обязательству банковского счета состоит в изменении безналичных денежных средств, существующих в виде записей по счету. Такой подход позволяет признать услуги объектом обязательства банковского счета и на этом основании отнести данное обязательство к группе обязательств об оказании услуг. Не меньше споров вызывает вопрос о правовой природе обязательства банковского вклада. В современной цивилистической литературе доминируют две точки зрения по этому вопросу. Одни авторы рассматривают договор банковского вклада как разновидность договора займа <1>, другие - как самостоятельный договорный тип (вид) <2>. Позиция последних представляется более обоснованной, так как наличие существенных различий в правовых режимах данных обязательств обусловливает самостоятельность договора банковского вклада. -------------------------------<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 554; Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Отв. ред. В.П. Мозолин. М., 2004. С. 498. <2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая. Т. 2. С. 50; Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 267; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 446; Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право / Под ред. В.В. Залесского. М., 1998. С. 367. Однако признание самостоятельности обязательства банковского вклада не решает проблему отнесения данного обязательства к той или иной классификационной группе. Так, Ю.В. Романец включает договор банковского вклада наряду с договорами займа и банковского счета в

34

группу договоров, направленных на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты <1>. Выделение данной группы договоров было подвергнуто справедливой критике В.В. Витрянского, который убедительно доказал единую направленность договора займа и договоров имущественного найма и ссуды <2>. Вместе с тем М.И. Брагинский объединил в единой группе договоров на передачу имущества договор займа и договоры банковского вклада и банковского счета <3>. -------------------------------<1> См.: Романец Ю.В. Указ. соч. С. 119. <2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. Т. 1. М., 2006. С. 129 - 132. <3> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. С. 321. Представляется, что при определении места обязательства банковского вклада в системе гражданско-правовых обязательств следует исходить из правовой природы наиболее близкого к нему по правовому режиму обязательства банковского счета. Родственный характер данных обязательств не оспаривается в правовой литературе. Так, Л.Г. Ефимова отмечает, что "правовой режим договора банковского вклада, заключенного с гражданином, почти ничем не отличается от договора банковского счета" <1>. Е.А. Суханов считает, что "вопрос о соотношении договоров банковского счета и банковского вклада решается таким образом, что при оформлении депозита особым счетом последний рассматривается как разновидность банковского счета" <2>. По мнению А.Е. Шерстобитова, "исходя из общности объектного состава обоих договоров, а также смысла банковской деятельности по ведению счетов клиентов, можно прийти к заключению, что поступающие в банк от вкладчика наличные или безналичные денежные средства независимо от формы договора банковского вклада всегда учитываются (числятся) на определенных счетах в банке. Следовательно, казалось бы, вполне правомерно рассматривать договор банковского вклада в качестве особой разновидности договора банковского счета. Однако для договора банковского вклада нахождение безналичных денежных средств на определенном счете в банке является чисто технической характеристикой" <3>. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 393 (автор главы - Л.Г. Ефимова). <2> Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 452 (автор главы - Е.А. Суханов). <3> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 266 (автор главы - А.Е. Шерстобитов). Не отрицая самостоятельность договора банковского вклада, все же трудно согласиться, что депозитный счет, открываемый при заключении данного договора, имеет сугубо техническое значение. Как справедливо указывает Л.Г. Ефимова, "банковский счет можно рассматривать как способ бухгалтерского учета денежных средств и материальных ценностей. Такую роль выполняют, например, ссудные счета, счета по учету фондов банка. Счета, на которые клиенты помещают свои вклады, кроме отмеченной функции выполняют и другую роль. Это прежде всего договоры" <1>. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 409 (автор главы - Л.Г. Ефимова). Правильность данного вывода подтверждается и употреблением терминов "счет вкладчика" или "счет по вкладу" в гл. 44 ГК РФ (п. 3 ст. 834, п. 1 ст. 839, ст. ст. 841 - 843), что свидетельствует о правовом значении категории "счет" в обязательстве банковского вклада. Кроме того, законодатель прямо предусмотрел возможность применения правил о договоре банковского счета к отношениям банка и вкладчика по счету, на который внесен вклад, если иное не предусмотрено правилами гл. 44 ГК РФ или не вытекает из существа договора банковского вклада (п. 3 ст. 834 ГК РФ). Полагаем, что действия банка по открытию и ведению счета по вкладу и составляют правовую сущность обязательства банковского вклада. Данные действия могут быть квалифицированы как услуги, так как в процессе их совершения происходит сохранение и изменение безналичных денежных средств, существующих в виде записей по счету вкладчика. Следует отметить, что услуги по банковскому вкладу в отличие от услуг по банковскому счету включают в себя действия по сохранению денежных средств, так как банки, согласно ст. 36 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" <1>,

35

обязаны обеспечить сохранность вкладов. Действия по изменению состояния безналичных денежных средств, находящихся на счете по вкладу, заключаются в начислении процентов по вкладу и проведении расчетов. -------------------------------<1> СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492 (с послед. изм.). Проведение расчетов по договору банковского вклада допускается ст. 841 ГК РФ и п. 2 ст. 843 ГК РФ. В ст. 841 ГК РФ прямо предусматривается возможность зачисления денежных средств на счет вкладчика, а в п. 2 ст. 843 ГК РФ указывается на необходимость предъявления сберегательной книжки, в частности при исполнении распоряжений вкладчика о перечислении денежных средств со счета, что косвенно подтверждает допустимость совершения расчетных операций по банковскому вкладу. Тем не менее следует признать, что проведение расчетов не характерно для договора банковского счета. По справедливому утверждению Е.А. Суханова, "отношения депозита не сводятся к отношениям по расчетно-кассовому обслуживанию клиента. Более того, ГК теперь запрещает юридическим лицам осуществлять расчеты с депозитного счета (второй абзац п. 3 ст. 834), что подчеркивает специфику последнего" <1>. -------------------------------<1> Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 452 (автор главы - Е.А. Суханов). Итак, в качестве объекта обязательства банковского вклада предлагается рассматривать услуги по сохранению и изменению записей по счету вкладчика, в виде которых существуют безналичные денежные средства, что позволяет включить данное обязательство в группу обязательств об оказании услуг. С этих же позиций можно рассматривать и правовую природу расчетных обязательств. При этом под расчетными обязательствами понимаются обязательства, "возникающие между владельцем счета - плательщиком (получателем денежных средств) и банком, в котором открыт его банковский счет, а также иными банками, привлеченными к осуществлению соответствующей банковской операции в связи с исполнением поручения владельца счета о переводе (получении) денежных средств, находящихся на банковском счете, в порядке безналичных расчетов" <1>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая. Т. 2. С. 419. Сущность совершаемых действий по осуществлению расчетов заключается в изменении записей по счету, т.е. безналичных денежных средств. В связи с этим представляется справедливым утверждение И.А. Лушиной, что "исполнение банковского перевода и совершаемые банком действия в рамках поручения клиента можно определить как оказание услуг особого рода" <1>. -------------------------------<1> Лушина И.А. Бесспорный порядок списания денежных средств как форма защиты гражданских прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 10. Определение услуг, оказываемых при осуществлении расчетов, как действий по изменению записей по счету порождает проблему отграничения расчетных обязательств от обязательства банковского счета, объектом которого также являются услуги, состоящие в изменении записей по счету. Сходство услуг, являющихся объектами расчетных обязательств и обязательств банковского счета, заключается в едином объекте воздействия - безналичных денежных средствах, существующих в виде записей по счету. Различие их состоит в характере совершаемых действий при изменении записей по счету. В рамках обязательства банковского счета совершаются действия по зачислению денежных средств на счет, начислению процентов, выдаче и перечислению денежных средств. При оказании услуг по расчетным обязательствам характер и порядок совершаемых действий определяются формой безналичных расчетов. Следовательно, расчетные обязательства, являясь самостоятельным типом (видом) гражданско-правовых обязательств, могут быть отнесены к группе обязательств об оказании услуг, так как их объектом являются услуги. К обязательствам об оказании услуг традиционно относят и обязательства по перевозке, указывая при этом в качестве основания объект данного обязательства - транспортные услуги. Так, в определении транспортного обязательства Г.П. Савичева содержится указание на транспортные услуги: "обязательство, в силу которого одно лицо - перевозчик (эксплуатант) обязуется совершить в пользу другого лица - грузоотправителя, грузополучателя, пассажира, владельца багажа или грузобагажа определенные юридические или фактические действия по оказанию транспортных услуг, связанных с перевозкой, а другое лицо - оплатить оказанные услуги

36

в размере, установленном законодательством или соглашением сторон" <1>. По мнению В.Т. Смирнова и Д.А. Медведева, предмет договора перевозки составляют "услуги по доставке вверенных перевозчику материальных ценностей (грузов) в пункт назначения" <2>. Аналогичную позицию занимает и А.Г. Калпин, который считает, что предметом договора перевозки "служит деятельность перевозчика по перемещению груза или пассажира и багажа в пункт назначения и выдаче груза и багажа управомоченному лицу... Она (деятельность. - Л.С.) представляет собой транспортную услугу, выражающуюся в пространственном перемещении груза, пассажира, багажа" <3>. -------------------------------<1> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30 (автор главы - Г.П. Савичев). <2> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 384 (авторы главы - В.Т. Смирнов, Д.А. Медведев). <3> Гражданское право: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин. С. 401 (автор главы - А.Г. Калпин). Обосновывая правовую природу транспортных обязательств как обязательств об оказании услуг, Г.П. Савичев отмечал, что "они (отношения, возникающие в процессе перевозок. - Л.С.) опосредствуют сферу УСЛУГ НЕМАТЕРИАЛЬНОГО (НЕВЕЩЕСТВЕННОГО) ХАРАКТЕРА (выделено мной - Л.С.)" <1>. С его утверждением можно согласиться лишь отчасти. Тот факт, что отношения по перевозке по своей экономической природе являются отношениями по оказанию услуг, позволяет использовать категорию "транспортные услуги" в качестве объекта гражданскоправового регулирования, но не в качестве объекта обязательств по перевозке. -------------------------------<1> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30 (автор главы - Г.П. Савичев). Основным аргументом А.Г. Калпина при квалификации действий перевозчика по перемещению груза, пассажира и багажа в качестве услуг является отсутствие результата в овеществленной форме <1>. Аналогичные доводы приводит и В.В. Витрянский, критикуя отнесение ряда транспортных договоров к договорам на выполнение работ: "Данный признак подрядных договоров (сдача результата заказчику. - Л.С.) не имеет места ни в одном из транспортных договоров по определению, поскольку в ходе транспортировки не создаются материальные ценности либо иной результат, который мог бы быть передан заказчику (грузоотправителю). Предмет большинства транспортных договоров заключается в действиях по перемещению материальных ценностей либо обеспечению (обслуживанию) этого процесса. Ни один из транспортных договоров не может быть признан договором подрядного типа" <2>. -------------------------------<1> См.: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин. С. 403 (автор главы - А.Г. Калпин). <2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. М., 2003. С. 263. Однако критерий наличия или отсутствия овеществленного результата сам по себе ненадежен. Его недостатки проявляются и в попытках разграничить договор подряда и договор перевозки. Удачный пример приводит Ю.В. Романец: "погрузочно-разгрузочные работы или подъем мебели на десятый этаж жилого дома также направлены на перемещение груза. Однако этот признак не делает указанные обязательства перевозочными" <1>. Приведенный пример наглядно демонстрирует, что и при выполнении работ по договору подряда результат может получить настолько не овеществленную форму, насколько это имеет место и в договоре перевозки. -------------------------------<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 435. Ю.В. Романец видит специфику договора перевозки в использовании при пространственном перемещении грузов или пассажира транспортного средства <1>, и с этим трудно не согласиться. Однако он не разграничивает обязательства по выполнению работ и обязательства об оказании услуг, объединяя их в единую классификационную группу обязательств по выполнению работ (оказанию услуг). -------------------------------<1> См.: Там же. С. 435.

37

Представляется, что к обязательствам об оказании услуг может быть отнесено только обязательство по перевозке пассажиров, так как лишь в рамках данного обязательства в качестве объекта воздействия при совершении действий по перемещению транспортными средствами выступает нематериальное благо - свобода передвижения, которое корреспондирует с личным неимущественным правом - правом гражданина на свободное передвижение (ч. 1 ст. 27 Конституции РФ). При перевозке грузов и багажа воздействие оказывается на вещественные блага, следовательно, данные действия являются по своему характеру работами, а обязательства по перевозке грузов и багажа подлежат включению в группу обязательств по выполнению работ. Более подробно вопрос о правовой природе обязательств по перевозке грузов и багажа будет рассмотрен в следующем параграфе, посвященном проблемам отграничения обязательств об оказании услуг от иных гражданско-правовых обязательств. Исходя из различия в объектах обязательства по перевозке пассажиров и обязательств по перевозке груза и багажа, в качестве которых выступают соответственно услуги и работы, вызывает сомнение и обоснованность выделения единого транспортного обязательства <1>. Более предпочтительна позиция В.В. Витрянского, который полагает, что "в современных условиях уже нельзя говорить об одном-единственном договоре перевозки... Представляется, что теперь речь должна идти о системе договоров, опосредующих перевозки грузов, пассажиров и багажа" <2>. Последовательно развивая эту идею, В.В. Витрянский приходит к следующему выводу: "Что же касается так называемых транспортных договоров, то очевидно, что этим понятием можно объединить договоры, используемые (применяемые) в транспортной деятельности. Однако следует учитывать, что в данном случае речь идет о самых различных договорах, относящихся к разным типам гражданско-правовых обязательств и отличающихся в том числе своей родовой принадлежностью" <3>. -------------------------------<1> См.: Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 373 - 374. <2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая. С. 254. <3> Там же. С. 269. Самостоятельный характер двух типов (видов) договоров перевозки - договора перевозки пассажиров и договора перевозки грузов подтверждается их конструктивными отличиями друг от друга, которые, в свою очередь, обусловлены различиями в их правовой природе. Договор перевозки пассажиров является консенсуальным, а договор перевозки грузов - реальным. Договор перевозки пассажиров заключается между транспортной организацией - перевозчиком и пассажиром и является двусторонним, в договоре перевозки грузов участвуют, как правило, перевозчик, грузоотправитель, грузополучатель. Кроме того, договор перевозки пассажиров является публичным и относится к договорам присоединения. Абсолютно несопоставимы права и обязанности сторон по данным договорам, за исключением, может быть, основной обязанности перевозчика - доставить багаж, груз или перевезти пассажира в пункт назначения. Специфика договора перевозки пассажира прослеживается и в праве на односторонний отказ пассажира от договора, который предусмотрен транспортными уставами и кодексами. Отнесение обязательства перевозки пассажиров к обязательствам об оказании услуг, а обязательств перевозки грузов и багажа - к обязательствам по выполнению работ тем не менее не исключает возможность правового регулирования отношений перевозки в рамках единой гл. 40 ГК РФ. Следует отметить, что те нормы данной главы, которые посвящены как перевозке грузов и багажа, так и перевозке пассажиров, носят преимущественно бланкетный характер, что позволяет обеспечить специфику в регулировании и отношений по перевозке грузов и багажа, и отношений по перевозке пассажиров, но уже на уровне транспортных уставов и кодексов. Бланкетной является, например, норма п. 1 ст. 793 ГК РФ, отсылающая к транспортным уставам и кодексам в части ответственности сторон при неисполнении или ненадлежащем исполнении ими обязательств по перевозке. Однако в тех случаях, когда объем и основания ответственности перевозчика установлены непосредственно в ГК РФ, правовое регулирование не унифицировано. Так, в ст. ст. 794, 796 ГК РФ устанавливается ответственность перевозчика по договору перевозки грузов, а ст. ст. 795, 800 ГК РФ посвящены ответственности перевозчика по договору перевозки пассажира. § 2. Отграничение обязательств об оказании услуг от смежных гражданско-правовых обязательств Для определения места обязательств об оказании услуг в системе гражданско-правовых обязательств важное значение имеет их отграничение от смежных обязательств. К числу смежных можно отнести те обязательства, объектами которых традиционно считаются действия.

38

2.1. Обязательства по выполнению работ Наибольшую сложность представляет разграничение обязательств по выполнению работ и обязательств об оказании услуг. Центральное место в группе обязательств по выполнению работ занимают подрядные обязательства. Подрядные обязательства, как и обязательства об оказании услуг, уходят корнями в римское частное право. И на всем протяжении их существования оставалась актуальной проблема разграничения данных обязательств, так как они опосредуют единые по своей экономической природе отношения. В цивилистической литературе, как российской, так и зарубежной, как дореволюционной, так и современной, высказывалось много суждений по данному вопросу <1>. В основном разграничение проводится по объекту обязательства: в обязательстве по выполнению работ это работы, в обязательствах об оказании услуг соответственно услуги. При этом большинство цивилистов подчеркивают нематериальную, невещественную природу услуг в отличие от работ. -------------------------------<1> Подробнее см.: Санникова Л.В. Указ. соч. С. 50 - 55. Преобладание вещественного субстрата в работе как объекте гражданских прав усматривается преимущественно в наличии овеществленного результата. Однако данный критерий обладает по крайней мере двумя существенными недостатками. Во-первых, он присущ не всем видам работ. При осуществлении таких видов работ, как химчистка, уборка помещений, отдельные виды ремонтных работ и т.д., не создается отделимый вещественный результат. Вовторых, не ясно, в чем именно заключается овеществленность результата - только в его содержании, как, например, при создании новой вещи, или также и в его форме (имеется в виду, например, бумажный или электронный носитель при предоставлении консультации). Указанные недостатки существенно снижают эффективность применения данного критерия при разграничении работ и услуг. Представляется, что в качестве такого критерия целесообразно использовать предмет деятельности при выполнении работ. Предметом деятельности при выполнении работ могут выступать только вещественные, материальные блага, в то время как при оказании услуг воздействие оказывается на невещественные, нематериальные блага. Именно в вещественном характере благ, состояние которых подвергается изменению или сохранению в процессе выполнения работ, и заключается вещественный субстрат, определяющий специфику работ как самостоятельного объекта гражданских прав. Следует отметить, что в общих положениях об объектах гражданских прав не содержится определения работ. Работы лишь перечисляются в ст. 128 ГК РФ наряду с другими объектами гражданских прав. Содержание работы раскрывается в ст. 703 ГК РФ "Работы, выполняемые по договору подряда" как изготовление или переработка (обработка) вещи, но при этом из названия данной статьи следует, что приведенное определение не является универсальным и применимо только к работам, выступающим в качестве объекта в подрядных обязательствах. Деятельность, состоящая в изменении или сохранении состояния (качественного, количественного, пространственного и т.д.) вещественных благ, осуществляется и в рамках иных гражданско-правовых обязательств - перевозки грузов, услуг связи, хранения. Именно это обстоятельство обусловливает включение данных обязательств в группу обязательств по выполнению работ. Исторически перевозка являлась разновидностью подряда. Согласно п. 3 ст. 1738 Свода гражданских законов, в предмет договора подряда включалась, в частности, "перевозка людей и тяжестей сухим путем и водой". Позиция законодателя нашла отражение и в трудах дореволюционных цивилистов. Так, Д.И. Мейер включал в свое определение договора подряда "перевозку тяжести" <1>. К.П. Победоносцев также относил договор перевозки грузов и кладей, называемый им фрахтовым договором, к группе обязательств подряда и поставки <2>. На смешанный характер договора перевозки указывал еще Г.Ф. Шершеневич: "Договор перевозки вообще есть сложное отношение. Здесь есть личный наем, насколько перемещение требует личных сил или услуг перевозчика; имущественный наем, насколько перемещение соединяется с пользованием чужими вещами, напр. вагонами; поклажа, насколько железнодорожный перевозчик обязывается к сохранению вверенного ему груза; поручение, насколько этот перевозчик выполняет возложенные на него отправителем задачи, напр. взыскивает наложенный платеж" <3>. Однако уже в проекте Гражданского уложения перевозке была посвящена отдельная глава, что свидетельствовало о признании договора перевозки самостоятельным договорным типом (видом). -------------------------------<1> Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 2. М., 1997. С. 295. <2> См.: Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 394. <3> Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. С. 212.

39

В правовой литературе советского периода обязательства по перевозке груза и пассажиров рассматривались преимущественно в качестве самостоятельного обязательственного типа (вида). Но при классификации гражданско-правовых обязательств, по свидетельству Е.Д. Шешенина, "одни авторы включают перевозку в группу обязательств по оказанию услуг, другие выделяют отдельную группу обязательств по перевозке" <1>. К обязательствам об оказании услуг относили перевозку О.А. Красавчиков <2>, И.А. Танчук <3>, А.Г. Быков <4> и другие авторы. В самостоятельную группу выделял перевозки (грузовые, перевозки пассажиров и багажа, буксировку) О.С. Иоффе <5>. В современной правовой литературе, как уже было отмечено, возобладала позиция сторонников отнесения обязательств по перевозке к группе обязательств об оказании услуг. -------------------------------<1> Шешенин Е.Д. Указ. соч. С. 351. <2> См.: Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 43. <3> См.: Танчук И.А., Ефимочкин В.П., Абова Т.Е. Хозяйственные обязательства. М., 1970. С. 37 <4> См.: Быков А.Г. Указ. соч. С. 9. <5> См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. Если исходить из предложенного в настоящей работе определения услуг, действия по перемещению груза и багажа не могут считаться таковыми. При оказании услуг воздействие оказывается на невещественные блага, при перевозке предметом деятельности выступают вещественные блага, как и при оказании работ. Как уже указывалось выше, сущность выполняемых работ, т.е. характер совершаемых действий, зависит от типа (вида) обязательства по выполнению работ. При перевозке грузов и багажа характер совершаемых действий заключается в пространственном перемещении груза или багажа с помощью транспортного средства. Конститутивным признаком работ как самостоятельного объекта гражданских прав является то, что предметом деятельности выступают овеществленные блага. С этой точки зрения перевозку грузов и багажа можно признать разновидностью работ, а обязательства по перевозке груза и багажа включить в группу обязательств по выполнению работ. Особо следует отметить, что в литературе высказываются различные суждения о соотношении договора перевозки пассажира и договора перевозки багажа. Одни авторы, преимущественно в литературе советского периода, рассматривали обязательство перевозки багажа как самостоятельное по отношению к обязательству по перевозке пассажиров. Так, Г.Б. Астановский считает, что "для перевозки багажа необходимо заключение с перевозчиком специального договора, зависимого и дополнительного (акцессорного) по отношению к договору перевозки пассажира" <1>. Г.Д. Отнюкова также полагает, что "перевозчик обязан заключить с пассажиром договор о перевозке багажа" <2>. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Отв. ред. С.Н. Братусь и О.Н. Садиков. М., 1982. С. 447 (автор главы - Г.Б. Астановский). <2> Советское гражданское право: Учебник: В 2 ч. Ч. II / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1987. С. 262 (автор главы - Г.Д. Отнюкова). В целом такое мнение разделяется и в современной литературе. На относительную самостоятельность соглашения о перевозке багажа указывает Т.Е. Абова: "...одним из условий договора перевозки пассажира является его право на перевозку багажа за плату по тарифу. Реализуется это право путем передачи (вручения) пассажиром перевозчику багажа и тем самым хотя и сопутствующего договору перевозки пассажира, но самостоятельного соглашения о доставке в пункт назначения багажа" <1>. Г.П. Савичев отмечал, что "включение в единое понятие договора перевозки как пассажира, так и его багажа не дает оснований для вывода о правовом единстве этих двух договоров" <2>. Еще более определенную позицию заняли В.Т. Смирнов и Д.А. Медведев, которые сформулировали определение договора перевозки багажа <3>. В качестве основного различия данных договоров и Г.П. Савичев, и В.Т. Смирнов с Д.А. Медведевым указали на реальный характер договора перевозки багажа, в то время как договор перевозки пассажира является консенсуальным. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 477. <2> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 42 (автор главы - Г.П. Савичев).

40

<3> См.: Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 407 (авторы главы В.Т. Смирнов и Д.А. Медведев). Однако их доводы не убедили В.В. Витрянского. Он пишет: "Очевидно, что действия пассажира по сдаче багажа и действия перевозчика по его доставке в пункт назначения и выдаче багажа пассажиру не выходили за пределы предмета договора перевозки пассажира и должны квалифицироваться как действия сторон по исполнению обязательств, вытекающих из договора перевозки пассажира <...>. При таком подходе, когда перевозка багажа оценивается в качестве действий по исполнению консенсуального договора перевозки пассажира, ни о каком реальном характере перевозки багажа (впрочем, как и о самом договоре) не может быть и речи" <1>. Менее категоричен в своих суждениях А.Г. Калпин, но он также утверждает, что "перевозка багажа не рассматривается в ГК или в каком-либо из транспортных уставов и кодексов как разновидность договора перевозки. Она неотделима от перевозки пассажира, так как потребовать принять от него багаж вправе лишь пассажир, т.е. лицо, получившее проездной билет и тем самым уже вступившее в договор пассажирской перевозки со своим контрагентом" <2>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая. С. 209. <2> Гражданское право. Часть вторая: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин. С. 421 (автор главы - А.Г. Калпин). Позиция сторонников самостоятельности договора перевозки багажа представляется все же более обоснованной. Дополнительным аргументом в данной дискуссии может служить и выявленное в настоящем исследовании различие в объектах обязательства перевозки пассажира и обязательства перевозки багажа. В первом обязательстве таковым признаются услуги, а во втором - работы, сущность которых заключается в перемещении транспортным средством вещественных благ. Отнесение обязательств по перевозке груза и багажа к обязательствам по выполнению работ имеет скорее теоретическое значение. Договоры перевозки как базовые в системе транспортных договоров получили достаточно полное правовое регулирование в рамках соответствующих уставов и кодексов. Однако наряду с договором перевозки выделяются и другие транспортные договоры, регулирующие отношения, так или иначе связанные с перевозками. Определение их правовой природы приобретает важное значение при выборе модели правового регулирования, а также его способов. Включение обязательств перевозки в одну группу с подрядными обязательствами не означает безусловное распространение норм о подряде на транспортные договоры, хотя в литературе указывается на возможность применения данных норм к отдельным транспортным договорам. Так, О.Н. Садиков, характеризуя договоры об организации перевозок (ст. 798 ГК РФ) и договоры между транспортными организациями (ст. 799 ГК РФ), квалифицирует их как "особые договоры транспортного права, которые обслуживают процесс транспортировки, но договором перевозки не являются и должны быть отнесены к числу договоров подрядного типа, регулируемых в основном нормами транспортного права и субсидиарно - общими нормами о подряде" <1>. Представляется, что применение к транспортным договорам норм о подряде возможно только в случаях, прямо указанных в законе, а не субсидиарно. Такой подход к правовому регулированию транспортных договоров позволяет учитывать и то обстоятельство, что транспортные договоры, как отмечалось выше, не однородны по своей правовой природе. -------------------------------<1> Гражданское право России. Часть вторая / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 383. В соответствии с п. 2 ст. 779 ГК РФ к договорам возмездного оказания услуг относится и договор об оказании услуг связи. В литературе правовая природа договора на оказание услуг связи как договора об оказании услуг не подвергается сомнению <1>. -------------------------------<1> См.: Гражданское право. Часть вторая: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин. С. 394 - 397; Ларина Т.В. Договор оказания услуг сети электросвязи: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Суденко В.В. Договор оказания услуг радиотелефонной сотовой связи. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. В качестве объекта обязательства об оказании услуг связи указываются соответственно услуги связи. Их легальное определение содержится в ст. 2 Федерального закона от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи" <1>: услуги связи - деятельность по приему, обработке, хранению, передаче, доставке сообщений электросвязи или почтовых отправлений. Из приведенного определения следует, что предметом деятельности выступают вещественные блага - сообщения электросвязи или почтовые отправления.

41

-------------------------------<1> СЗ РФ. 2003. N 28. Ст. 2895 (с послед. изм.). К последним, согласно ст. 2 Федерального закона от 17 июля 1999 г. N 176-ФЗ "О почтовой связи" <1>, относятся адресованная письменная корреспонденция (простые и регистрируемые письма, почтовые карточки, секограммы, бандероли и мелкие пакеты), посылки, прямые почтовые контейнеры. Вещественная форма почтовых отправлений не вызывает сомнений, так как все они физически осязаемы. -------------------------------<1> СЗ РФ. 1999. N 29. Ст. 3697; 2003. N 28. Ст. 2895; 2004. N 35. Ст. 3607. Иная ситуация складывается с сообщениями электросвязи. В теории информации и передачи сигналов сообщениями называют информацию, выраженную в определенной форме и предназначенную для передачи от источника к адресату. Сообщения передаются с помощью сигналов, которые являются носителями информации. Основной вид сигналов - электрические сигналы <1>. Соответственно, под электросвязью понимается всякая передача или прием знаков, сигналов, письменного текста, изображений, звуков по проводной, радио-, оптической и другим электромагнитным системам. При передаче сообщения по электромагнитным системам воздействию подвергается электрическая энергия, которая и используется в качестве переносчика сообщения в виде электрического сигнала <2>. Несмотря на то что электрическая энергия физически неосязаема, ее материальный, вещественный характер не оспаривается. Электрическая энергия рассматривается в правовой литературе в качестве разновидности вещи и выступает объектом договора энергоснабжения, являющегося разновидностью договора куплипродажи. Следовательно, сообщения электросвязи, так же как и почтовые отправления, можно признать вещественными благами. -------------------------------<1> См.: Гуров И.П. Основы теории информации и передачи сигналов. СПб., 2000. С. 6. <2> См.: Кунегин С.В. Системы передачи информации: Курс лекций. М., 1997. Так как при оказании услуг связи предметом деятельности являются вещественные блага, объектом обязательства об оказании услуг связи следует признать работы, а не услуги. На основании этого обязательства об оказании услуг связи должны быть отнесены к группе обязательств по выполнению работ. Некоторый оттенок парадоксальности этому выводу придает использование как в бытовой, так и в профессиональной, в том числе юридической, речи устоявшегося словосочетания "услуги связи". Однако это обстоятельство не может быть признано юридически значимым, а следовательно, не должно влиять на выбор модели правового регулирования. Таким образом, к группе обязательств по выполнению работ помимо обязательства подряда следует отнести обязательства перевозки грузов и багажа, а также обязательства об оказании услуг связи. Отметим, что в Германии отношения в области транспорта и связи регулируются в рамках подрядных договоров, а не договоров об оказании услуг <1>. -------------------------------<1> См.: Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии / Пер. с нем. М., 2001. С. 102 - 103. Традиционно к обязательствам об оказании услуг относится обязательство хранения. Как указывал Г.Ф. Шершеневич, "хранение вещи представляет особого рода услугу, личное действие" <1>. В современной литературе в качестве основания для отнесения договора хранения к числу договоров об оказании услуг указывается на отсутствие овеществленного результата. Так, А.П. Сергеев отмечает: "Как и в других договорах, относящихся к данному договорному типу (экспедиция, поручение, комиссия, возмездное оказание услуг в узком их понимании (глава 39 ГК) и др.), в договоре хранения полезный эффект деятельности хранителя не имеет овеществленного характера" <2>. -------------------------------<1> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). С. 380. <2> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 605. С точки зрения критерия разграничения работ и услуг, предложенного в настоящем исследовании, деятельность хранителя подпадает под определение работы, а не услуги. Деятельность хранителя по договору хранения заключается в обеспечении сохранности вещи, переданной ему поклажедателем, т.е. в качестве предмета деятельности выступают движимые вещи. Следовательно, объектом обязательства хранения являются работы, состоящие в

42

обеспечении сохранности вещи. Исходя из объекта данного обязательства, оно подлежит включению в группу обязательств по выполнению работ. Как уже отмечалось выше, отнесение того или иного обязательства к обязательствам по выполнению работ не означает автоматическое применение к нему правил о подряде. Обязательство хранения является, безусловно, самостоятельным типом (видом) гражданскоправовых обязательств. Опосредуемые им отношения урегулированы в отдельной главе ГК РФ, в которой не предусматривается возможность применения норм о подряде, поэтому включение данного обязательства в группу обязательств по выполнению работ имеет преимущественно теоретическое значение. 2.2. Обязательства о представительстве В группе обязательств об оказании услуг обычно выделяют обязательства об оказании юридических услуг, к которым относят обязательства поручения, комиссии и агентирования, а иногда и договор доверительного управления имуществом <1>. Однако сторонники данной классификации не дают четкое определение юридической услуги. Причем Ю.В. Романец прямо признает, что "юридические услуги - понятие в некоторой степени неопределенное" <2>. -------------------------------<1> См.: Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 90; Кабалкин А.Ю. Гражданско-правовые договоры в России. Общие положения: Курс лекций. М., 2002. С. 205 - 219. <2> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 409. Неопределенность возникает прежде всего из-за двойственного значения термина "юридические услуги". Обычно юридическими услугами называют любые услуги правового характера: консультации по правовым вопросам, составление договоров, претензий, исков и других подобного рода документов, судебное представительство и т.п. Так, термин "юридические услуги" используется в Постановлении Президиума ВАС РФ от 2 декабря 2003 г. N 11406/03: "Рассмотрение указанных условий договора в их сопоставлении и взаимосвязи позволяет прийти к выводу о прямой зависимости исполнения ответчиком обязательства по оплате ЮРИДИЧЕСКИХ УСЛУГ (выделено мной. - Л.С.) <...> от исполнения коллегией адвокатов обязанности по предоставлению судебных актов и исполнительных листов с конкретным содержанием". Наряду с таким значением данного термина Ю.В. Романец предлагает понимать под юридическими услугами (требующими, по его словам, особой правовой регламентации) юридически значимые действия, т.е. действия, влекущие за собой возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей <1>. Неоднозначность используемого термина не способствует уяснению сути критерия, положенного в основу этой классификации. -------------------------------<1> См.: Романец Ю.В. Указ. соч. С. 410. Е.А. Суханов сущность юридической услуги раскрывает через фигуру посредника: "Во всех перечисленных отношениях имеется посредник - представитель (поверенный), комиссионер, агент, доверительный управляющий, который действует в гражданском обороте либо от чужого, либо даже от собственного имени, но так или иначе в чужих интересах, непосредственно или в конечном итоге создавая, изменяя или прекращая определенные права и обязанности для своего клиента (представляемого, комитента, принципала и т.д.) в его правоотношениях с третьими лицами" <1>. При этом он наряду с экономическим выделяет юридическое посредничество. -------------------------------<1> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 90. С таким подходом трудно согласиться по нескольким причинам. Во-первых, в цивилистической литературе утвердилось верное, как представляется, суждение о посредничестве как об экономической категории. В.А. Рясенцев считал, что экономический эффект представительства, заключающийся в установлении экономической связи между двумя или более лицами через посредство третьего, может быть достигнут при помощи различных юридических форм: "прямое представительство, косвенное представительство (деятельность комиссионера), представительное ведение чужого дела без поручения, договор в пользу третьего лица и сочетание первых двух явлений (англо-американское "agency")" <1>. Наряду с посредничеством в экономическом он выделял посредничество и в правовом смысле, но суть последнего, по его мнению, заключается лишь в сведении двух контрагентов, заинтересованных в заключении договора между собой. М.К. Сулейменов, также выделяя посредничество в экономическом и юридическом смысле, называет посредниками в гражданском обороте "лиц, которые сводят между собой двух контрагентов, оказывают содействие в заключении договора, но сами сделок не совершают" <2>.

43

-------------------------------<1> Рясенцев В.А. Происхождение представительства и его сущность в буржуазном гражданском праве // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. X. М., 1960. С. 77. <2> Сулейменов М.К. Хозяйственно-посреднические договоры услуг // Советское государство и право. 1973. N 3. С. 50. Во-вторых, сфера экономического посредничества и сфера отношений, опосредуемых указанными договорами, не совпадают. Большинство авторов указывают лишь на то, что сфера посредничества шире, так как деятельность посредника может заключаться и в совершении исключительно фактических действий (ведение переговоров, сообщение информации о потенциальных контрагентах и т.д.), и в совершении сделок в собственных интересах (например, при перепродаже товара). Но без внимания остается тот факт, что отношения, регулируемые договорами поручения и доверительного управления, выходят за рамки экономического посредничества. Вряд ли можно признать судебное представительство, доверительное управление имуществом подопечного или наследственной массой правовыми формами экономического посредничества <1>. В связи с этим использование термина "юридическое посредничество" в отношении договоров поручения и доверительного управления представляется не вполне корректным. -------------------------------<1> Справедливости ради следует отметить, что Е.А. Суханов относит договор доверительного управления имущества к обязательствам по оказанию юридических услуг лишь в "известной мере". Вместе с тем термины "посредническая сделка", "посредник" применяются довольно часто и в законодательстве, и в правовой литературе <1>, и на практике. В тех случаях, когда они адекватно отражают экономические отношения посредничества, их применение вполне оправданно. Что касается классификации, выделение посреднических сделок представляется целесообразным в рамках торгового, коммерческого, предпринимательского права, но не в цивилистической доктрине. -------------------------------<1> См., например: Завидов Б.Д. Договоры посреднических услуг. М., 1997; Шаповаленко А.С. Агентский договор в системе посреднических сделок в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003; Скороходов С.В. Договор комиссии по законодательству РФ и практика его применения в предпринимательской деятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2003. Таким образом, используемые критерии для выделения обязательств поручения, комиссии, агентирования и доверительного управления имуществом в отдельную группу обязательств об оказании юридических услуг или посреднических сделок не отражают сущность данных правовых явлений. Представляется, что рассматриваемые обязательства могут быть объединены в единую группу обязательств на основе понятия представительства. В российском гражданском праве представительство понимается в узком смысле. Представителем может считаться только то лицо, которое выступает от имени представляемого. Такой подход существенно сужает сферу применения данной правовой категории. Для большинства ведущих зарубежных стран характерно широкое понимание представительства, включающее как прямое, так и косвенное представительство, а иногда и посредничество <1>. В Принципах европейского договорного права единое понятие представительства отсутствует, но в качестве видов представительства выделяются прямое и косвенное представительство (ст. 3:102) <2>. Нормы о прямом представительстве применяются в случае, когда представитель действует от имени представляемого, а нормы о косвенном представительстве - если посредник действует в соответствии с указаниями и в интересах, но не от имени представляемого или когда третье лицо не знает и не имеет оснований предполагать, что посредник выступает в качестве представителя. -------------------------------<1> См.: Основные институты гражданского права зарубежных стран: Сравнительноправовое исследование. М., 1999. С. 15 - 29. <2> См.: Принципы европейского договорного права / Пер. А.Т. Амирова и Б.И. Пугинского // Вестник ВАС РФ. 2005. N 3. С. 140. Разграничение действий представителя на действия "от чужого имени" и "от собственного имени" присуще ряду европейских стран. Оно основано на существовании в континентальном праве различных правовых форм, опосредующих деятельность "в чужих интересах". Однако, по

44

справедливому замечанию К. Цвайгерта и Х. Кетца, "правопорядки стран континентальной Европы не столь строго придерживаются этого разграничения" <1>, допуская, в частности, существование правовых форм, в рамках которых представитель может действовать как от своего имени, так и от имени представляемого. Ярким примером могут служить положения Германского торгового уложения (далее - ГТУ), в соответствии с которыми прямое представительство возникает на основании прокуры (§ 48 - 58 ГТУ), а косвенное - на основании комиссионной сделки (§ 383 - 406 ГТУ). Торговый представитель может посредничать для другого предпринимателя в сделках или заключать их от его имени (§ 84 ГТУ). -------------------------------<1> Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. Т. 2. М., 1998. С. 149. В странах общего права под представительством (agency) понимается "правоотношение, в котором одно лицо (агент) представляет другое лицо (принципала) и уполномочено совершать действия для последнего" <1>. Все многообразие представительских отношений регулируется в рамках агентского договора. При этом агентами именуется широкий круг лиц, действующих в чужих интересах, независимо от чьего имени они выступают в гражданском обороте. -------------------------------<1> Emerson Robert W., Hardwicke John W. Business law. 3rd ed. 1997. P. 248. Среди российских цивилистов XIX в. идея деления представительства на виды в зависимости от того, выступает лицо от своего имени или от чужого, получила довольно широкое распространение <1>. Возникновение прямого (или открытого, непосредственного, полного) представительства связывалось с договором поручения, по которому поверенный действует от имени доверителя и в его интересах. Косвенное (или скрытое, посредственное, одностороннее) представительство порождается договором комиссии, согласно которому комиссионер заключает сделки в интересах комитента, но от своего имени. -------------------------------<1> См.: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М., 1996; Гордон А.Я. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879; Казанцев Л.Н. Учение о представительстве в гражданском праве. Ярославль, 1879. Встречались и противоположные суждения. Так, Г.Ф. Шершеневич выступал против отнесения комиссионного правоотношения к скрытому представительству, полагая, что в нем отсутствует существенный признак представительства - заключение сделки от имени представляемого <1>. Не видел в этом смысла и Н.О. Нерсесов, полагая, что "если такое посредствующее лицо не есть представитель, то его нельзя назвать и скрытым представителем" <2>. -------------------------------<1> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). С. 130. <2> Нерсесов Н.О. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М., 2000. С. 51. Мнения последних возобладали в российской цивилистической доктрине. Лишь в редких работах ученых XX в. упоминается о косвенном представительстве <1>. В целом же концепция косвенного представительства либо игнорировалась, либо подвергалась критике. Противники разграничения представительства на прямое и косвенное апеллируют прежде всего к гражданскому законодательству. -------------------------------<1> См.: Ландкоф С.Н. Основы цивильного права. К., 1948. С. 122; Гордон М.В. Договор комиссионной продажи колхозами продукции // Ученые записки Харьковского юридического института. 1956. Вып. 7. С. 115; Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 522; Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под общ. ред. А.Г. Калпина. М., 2000. С. 445; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 404 - 406. Не соглашаясь с О.С. Иоффе по поводу возникновения при комиссии отношений косвенного представительства, М.В. Кротов указывает на то, что "комиссионер действует хотя и в интересах комитента, но от собственного имени, что исключает возможность возникновения отношений представительства (п. 2 ст. 182 ГК)" <1>. Действительно, согласно п. 2 ст. 182 ГК, не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени, в частности коммерческие посредники, конкурсные управляющие при банкротстве, душеприказчики при наследовании и т.п. Соответственно, к представителям по формальному признаку нельзя отнести и комиссионера, несмотря на то что он в данный перечень не включен.

45

-------------------------------<1> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 561 (автор главы - М.В. Кротов). Однако вряд ли было бы правильным расценивать законодательные установления как препятствие для выработки более широкого по объему доктринального понятия представительства. На это указывает и М.И. Брагинский, хотя его позиция не совсем четко выражена. Так, сначала он утверждает, что "нет оснований считать представительство понятием родовым, охватывающим в равной мере два его вида - поручение и комиссию" <1>, а затем допускает, что "представительство, с точки зрения сторонников приведенных взглядов, может занимать наряду с его традиционным пониманием, отраженным в законодательстве, и еще одно, более высокое, место в классификации соответствующих конструкций, став понятием родовым" <2>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 405. <2> Там же. С. 406. В Толковом словаре русского языка значение слова "представитель" раскрывается следующим образом: "лицо, которое представляет чьи-нибудь интересы..." <1>. Если исходить из семантического значения данного слова, конститутивным признаком представительства следует признать совершение действий в интересах другого лица. Такой подход открывает возможность для формирования доктринального понятия представительства в качестве родового, объединяющего два вида представительства - прямое и косвенное. -------------------------------<1> Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 533. Представительство, в широком значении, можно определить как совершение действий одним лицом (представителем) в интересах другого лица (представляемого) в отношениях с третьими лицами от своего имени или от имени представляемого с целью создания для последнего желаемых им правовых последствий <1>. -------------------------------<1> Подробнее см.: Санникова Л.В. Договоры о представительстве // Журнал российского права. 2004. N 4. Однако приведенное определение не в полной мере раскрывает правовую природу представительства: является представительство разновидностью услуги или оно выступает самостоятельным благом. Частично ответ на этот вопрос был дан в предыдущей главе при исследовании категории объекта обязательственного правоотношения, в которой представительство предлагалось признать самостоятельным благом. Для наглядности рассмотрим с этой точки зрения договор доверительного управления имуществом. В.В. Витрянский указывает, что "по своей целевой направленности данный договор может быть отнесен к категории гражданско-правовых обязательств по оказанию услуг, ибо именно в качестве услуги можно квалифицировать осуществление доверительным управляющим управления доверенным ему имуществом в интересах собственника (учредителя доверительного управления) или назначенного им лица (выгодоприобретателя)" <1>. Из этого утверждения, которое разделяют большинство цивилистов, можно сделать вывод, что интерес управомоченного субъекта (учредителя управления или выгодоприобретателя) удовлетворяется деятельностью доверительного управляющего. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 839. Но при этом не принимается во внимание то, что правовое регулирование деятельности доверительного управляющего сведено к минимуму. Законодатель лишь указывает, что доверительный управляющий вправе совершать любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя в пределах, предусмотренных законом и договором (п. 2 ст. 1012, ст. 1020 ГК РФ). Конечно, это можно объяснить нежеланием ограничивать договорную свободу сторон. Но анализ ст. 1016 ГК РФ показывает, что ни один из параметров, характеризующих деятельность доверительного управляющего, не относится к существенным условиям. Следовательно, договор доверительного управления может считаться заключенным и в том случае, если стороны никак не оговорят деятельность доверительного управляющего. Такое безразличие к характеру услуг доверительного управляющего позволяет по-другому взглянуть на то, что удовлетворяет интерес управомоченного субъекта в данном правоотношении. Учредитель доверительного управления заинтересован прежде всего в том, чтобы управлял

46

имущественным комплексом не он сам, а доверительный управляющий, который бы и совершал, будучи профессионалом, определенные действия в отношении с третьими лицами в интересах учредителя. Следовательно, интерес учредителя доверительного управления состоит в возникновении представительства как особой структуры связей между ним и доверительным управляющим, которая позволила бы ему получать прибыль от имущества, не управляя им. Соответственно, представительство как объект правоотношения представляет собой общественное благо, заключающееся в установлении между субъектами особой структуры связей, которая позволяет одному лицу (представителю) совершать действия в интересах другого лица (представляемого) в отношениях с третьими лицами от своего имени или от имени представляемого с целью создания для последнего желаемых им правовых последствий. Единый объект правоотношения - представительство позволяет обособить в самостоятельную классификационную группу обязательства о представительстве. Прежде всего к ним следует отнести обязательства поручения, в котором поверенный действует от имени доверителя, опосредующее прямое представительство, и комиссии, в котором комиссионер совершает сделки от собственного имени, но в интересах комитента, опосредующее, соответственно, косвенное представительство. В нарушение сложившейся дихотомии обязательством агентирования новеллой ГК РФ опосредуются отношения как прямого представительства, так и косвенного. В соответствии со ст. 1005 ГК РФ агент может совершать юридические и иные действия и от своего имени, и от имени принципала. Такая правовая конструкция, как уже отмечалось выше, характерна для стран общего права. В странах континентального права многообразные посреднические отношения опосредуются преимущественно договорами поручения и комиссии. М.И. Брагинский отмечает: "Обозначив фигуру торгового агента (торгового представителя), ГТУ все же в перечень поименованных им торговых сделок агентский договор не включил" <1>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 465. Российский законодатель пошел по пути германского торгового законодательства. Так, Постановлением ЦИК и СНК СССР от 29 октября 1925 г. "О торговых агентах" <1> определялся лишь правовой статус торгового агента. В нем отсутствовали какие-либо особые правила относительно договора, заключаемого торговым агентом, за исключением обязательности письменной формы (ст. 8). С.Н. Ландкоф рассматривал агентский (или агентурный) договор не как самостоятельный тип, а как разновидность договора поручения <2>. -------------------------------<1> СЗ СССР. 1925. N 76. Ст. 569 (утратило силу). <2> См.: Ландкоф С.Н. Торговые сделки. Харьков, 1929. С. 28. Решение российского законодателя о закреплении агентского договора, в основе которого лежит англо-американская модель, в ГК РФ представляется небесспорным. Отношения агентирования могли бы успешно регулироваться и в рамках смешанного договора, содержащего элементы договоров комиссии, поручения и возмездного оказания услуг, заключение которого допускается в соответствии с принципом свободы договора (п. 3 ст. 421 ГК РФ). На такой вариант как на один из возможных указывает и Г.Е. Авилов <1>. Однако, по его мнению, он неприемлем для России из-за отсутствия сложившейся практики самостоятельного урегулирования сторонами своих отношений. Относительно агентских соглашений данный вывод представляется не вполне обоснованным. Агентские соглашения, скопированные с американских аналогов, применялись на практике задолго до принятия ГК РФ для оформления отношений, возникавших в системах сетевого маркетинга, которые активно использовались американскими фирмами для распространения товара (например, Herbalife, Mary Key и др.). -------------------------------<1> См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 525 (автор главы - Г.Е. Авилов). Несмотря на критическое отношение к появлению агентского договора в числе поименованных, сам факт его существования является веским аргументом в пользу формирования единого понятия представительства. В связи с этим принципиальное значение приобретает норма ст. 1011 ГК РФ, устанавливающая порядок субсидиарного применения правил, предусмотренных гл. 49 "Поручения" или гл. 51 "Комиссии". В зависимости от того, выступает агент от своего имени или от имени принципала, к агентским отношениям применяются правила ГК РФ о комиссии или поручении, соответственно, если они не противоречат нормам ГК РФ об агентировании или существу агентского договора.

47

К числу лиц, действующих в отношениях с третьими лицами не в своих собственных интересах, а в интересах другого лица, следует отнести, как уже указывалось выше, и доверительного управляющего. По договору доверительного управления имуществом доверительный управляющий обязуется осуществлять управление переданным ему имуществом в интересах учредителя управления или выгодоприобретателя, совершая с ним любые юридические и фактические действия (ст. 1012 ГК РФ). Являясь, несомненно, самостоятельным договорным типом (видом), договор доверительного управления тем не менее имеет много общего с договорами поручения и комиссии. В обязательстве, возникающем из договора доверительного управления, как и в обязательствах, порождаемых договорами комиссии и поручения, можно выделить два вида правоотношений внешние и внутренние. Внутренние правоотношения складываются между доверительным управляющим и учредителем управления (или выгодоприобретателем) по поводу управления имуществом, переданным по договору. Во внешнем правоотношении доверительный управляющий взаимодействует с третьими лицами, выступая, как и комиссионер, от своего имени. Однако, в отличие от комиссионера, представительская природа правомочий лица, действующего в качестве доверительного управляющего, должна быть очевидна для контрагента. Закон требует, чтобы при совершении действий, не требующих письменного оформления, другая сторона была об этом информирована, а в письменных документах после имени или наименования доверительного управляющего делалась пометка "Д.У." (п. 3 ст. 1012 ГК РФ). Это дает основания для выделения двух видов косвенного представительства. Для их обозначения могут быть использованы уже имеющиеся термины, но в новом значении: "открытое косвенное представительство" и "скрытое косвенное представительство". Открытое косвенное представительство имеет место в тех случаях, когда лицо информирует контрагента по договору о том, что действует как представитель, или это явствует из обстановки. К открытым косвенным представителям помимо доверительного управляющего можно отнести комиссионные магазины. Скрытый представитель совершает сделки от собственного имени, не раскрывая того, что он действует в чужих интересах. Обычно так действует комиссионер в предпринимательских отношениях. В законодательстве лишь в отношении доверительного управляющего устанавливаются последствия в зависимости от того, действовал он как открытый или как скрытый косвенный представитель. Если доверительный управляющий действовал как скрытый представитель, он лично отвечает перед третьими лицами и только принадлежащим ему имуществом (п. 3 ст. 1012 ГК РФ). Однако необходимость в подобных установлениях может возникнуть и в отношении комиссионера, и в отношении агента, действующих в качестве косвенных представителей. Таким образом, в группу обязательств о представительстве помимо традиционных обязательств поручения и комиссии, опосредующих, соответственно, прямое и косвенное представительство, можно включить также обязательство агентирования и обязательство доверительного управления имуществом. 2.3. Обязательства по страхованию имущественного интереса Вопрос о месте страховых обязательств в системе гражданско-правовых обязательств является дискуссионным. Одни авторы при классификации обязательств выделяют обязательства по страхованию в самостоятельную группу <1>, другие относят их к группе обязательств об оказании услуг <2>. -------------------------------<1> См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 23 - 26; Романец Ю.В. Указ. соч. С. 132 133; Смирных А.Г. Указ. соч. С. 6. <2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. С. 321; Шиминова М.Я. Основы страхового права России. М., 1993. С. 20 - 21; Тимофеев В.В. Проблемы исполнения обязательств по страхованию: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 1997. С. 14; Корнилова Н.В. Развитие страховых понятий в современном законодательстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2002. С. 23 - 25; Чебунин А.В. Актуальные гражданско-правовые проблемы страхования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2002. С. 5. Несмотря на то что позиция последних получила довольно широкое признание, возможность отнесения страховых обязательств к обязательствам об оказании услуг вызывает сомнения. Прежде всего для этого отсутствуют основания в законодательстве. В п. 2 ст. 779 ГК РФ договоры страхования не указаны ни в перечне тех договоров, на которые распространяются правила гл. 39 ГК РФ, ни в перечне тех договоров, на которые ее правила не распространяются. Из этого можно сделать вывод, что законодатель вообще не рассматривает договоры страхования как договоры об оказании услуг.

48

Не вполне убедительными представляются и доводы сторонников причисления страховых обязательств к группе обязательств об оказании услуг. По мнению А.В. Чебунина, "страховое правоотношение реализуется в рамках предоставления услуги, где ценность имеет сам процесс ее исполнения. Страховая услуга считается оказанной вне зависимости от наступления страхового случая и выплаты страхового возмещения (обеспечения)" <1>. -------------------------------<1> Чебунин А.В. Указ. соч. С. 5. Его позицию разделяет и Н.В. Корнилова, утверждая, что "...страхователь обращается к страховщику с целью, чтобы он или иное определенное им лицо при наступлении страхового случая получил страховое возмещение по договору имущественного страхования либо страховую сумму по договору личного страхования. Но и в случае, если страховой риск не реализуется в страховой случай, полезный эффект от действия страхового договора все равно будет, так как на протяжении всего времени существования страхового обязательства страхователь (застрахованное лицо или выгодоприобретатель) имел страховую защиту своего интереса, будучи уверенным в том, что ему будут произведены страховые выплаты при наступлении страхового случая, то есть ему ОКАЗЫВАЕТСЯ СТРАХОВАЯ УСЛУГА (выделено мной - Л.С.), которая может иметь, а может и не иметь такой овеществленный результат, как уплата денег" <1>. -------------------------------<1> Корнилова Н.В. Указ. соч. С. 24. При отнесении обязательств по страхованию к группе обязательств об оказании услуг неизбежно возникает вопрос и об объекте страховых обязательств. Последовательно обосновывая природу страхового обязательства как обязательства об оказании услуг, А.В. Чебунин в качестве объекта страхового правоотношения рассматривает действия страховщика, составляющие страховую услугу, а имущественный интерес признает лишь объектом страхования как социально-экономического явления <1>. -------------------------------<1> См.: Чебунин А.В. Указ. соч. С. 6. В отличие от него Н.В. Корнилова не рассматривает страховую услугу в качестве объекта страхового обязательства, справедливо указывая, что "...в обязательстве по страхованию страховой интерес предопределяет возможность существования его важнейших элементов и является его единственным объектом" <1>. Но тем самым автор вступает в противоречие сама с собой. Если относить страховые обязательства к обязательствам об оказании услуг, то необходимо признать, что их объектом являются услуги, а не страховой интерес. -------------------------------<1> Корнилова Н.В. Указ. соч. С. 10. Объединил два правовых явления - страховую услугу и страховой интерес в категории предмета договора страхования А.А. Иванов. Он считает, что "предметом договора страхования является особого рода услуга, которую страховщик оказывает страхователю и которая воплощается в несении страхового риска в пределах страховой суммы" <1>. -------------------------------<1> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 507 (автор главы - А.А. Иванов). Таким образом, под страховой услугой данные авторы предлагают понимать действия страховщика, причем не только по выплате страхового возмещения. Предложенный подход к пониманию сущности страховой услуги подвергся справедливой критике в работе А.Г. Смирных: "Попытку охарактеризовать страховую услугу как некий процесс по защите интересов страхователя, обеспечиваемый страховщиком, вряд ли можно считать отвечающей природе страхования, т.к. защита имущественного интереса приобретает характер действия только при нарушении и умалении соответствующего интереса" <1>. -------------------------------<1> Смирных А.Г. Указ. соч. С. 23. Представляется, что сторонники причисления страховых обязательств к обязательствам об оказании услуг допускают ошибку при характеристике страховых услуг, не различая услуги как объект правового регулирования и услуги как объект обязательства. Использование категории "страховые услуги" возможно только в первом значении. Страховые услуги как объект правового регулирования представляют собой определенную группу общественных отношений, складывающихся при осуществлении страховой деятельности

49

специальными субъектами - страховщиками. Следовательно, с этой точки зрения под страховыми услугами понимается деятельность страховых организаций, не создающая материальные блага и направленная на удовлетворение потребностей. Именно в таком ключе характеризует страховые услуги М.Я. Шиминова: "Наиболее распространенным является мнение, согласно которому под услугой понимается деятельность, направленная на удовлетворение разнообразных потребностей, создание определенных удобств для граждан и организаций, результат которой не имеет овеществленного выражения. Полагаем, что деятельность страховых организаций вполне подпадает под такое определение" <1>. Н.В. Корнилова также акцентирует внимание на том, что "деятельность страховой организации - это деятельность, не связанная с созданием материальных благ" <2>. -------------------------------<1> Шиминова М.Я. Указ. соч. С. 20 - 21. <2> Корнилова Н.В. Указ. соч. С. 24. Однако признание страховой деятельности услугами не влечет автоматически признание услуг объектом страховых обязательств. Так же, как и признание торговой деятельности услугами не означает, что объектом обязательства купли-продажи являются услуги, а не товар. Исходя из определения объекта обязательственных правоотношений, предложенного в предыдущей главе, правильной представляется позиция тех авторов, которые указывают в качестве объекта страховых обязательств страховой интерес. Специфический объект страховых обязательств обусловливает их выделение в самостоятельную группу при классификации гражданско-правовых обязательств. Отнесение страховых обязательств к обязательствам об оказании услуг в литературе аргументируется необходимостью распространения на них действия законов, регулирующих отношения по оказанию услуг. Так, В.В. Тимофеев выступал за принятие нормативно-правового акта, в котором "должно быть определено, что страхование относится к сфере оказания услуг и застрахованные лица, права которых нарушены, имеют право обращаться за судебной защитой, используя преимущество Закона РФ "О защите прав потребителей" <1>. -------------------------------<1> Тимофеев В.В. Указ. соч. С. 15. Действительно, в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. N 7 "О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей" договоры страхования не указаны в перечне договоров, из которых могут возникать отношения, регулируемые законодательством о защите прав потребителей. Г.Н. Манохина объясняет это тем, что договоры страхования "заключаются не с целью удовлетворения личных бытовых нужд граждан" <1>. -------------------------------<1> Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ по гражданским делам / Под ред. В.М. Жуйкова. М., 1999. С. 232 (автор комментария - Г.Н. Манохина). Вывод Г.Н. Манохиной находит свое подтверждение в решении Верховного Суда РФ от 28 апреля 2004 г. по заявлению Матвеевой Я.Ю. о признании недействующими отдельных положений разъяснений "О некоторых вопросах, связанных с применением Закона РФ "О защите прав потребителей", утвержденных Приказом МАП России от 20 мая 1998 г. N 160 <1>. -------------------------------<1> См.: http://www.supcort.ru/arxiv_out/text.php?id_text=462028i1text=услуги. В разъяснениях МАП России установлено, что, исходя из смысла ст. 39 Закона о защите прав потребителей, в случаях, когда договоры об оказании отдельных видов услуг по своему характеру не подпадают под действие главы 3 названного Закона, регулирующей отношения при выполнении работ (оказании услуг), применяются правовые последствия, предусмотренные не главой третьей этого Закона, а ГК РФ и другими законами, регулирующими отношения по договорам об оказании таких услуг. К таким договорам, в частности, относятся договор банковского вклада, договор страхования. В абзаце 5 этого же раздела предусмотрено, что отношения, возникающие из договора страхования, регулируются главой 48 "Страхование" ГК РФ, а также специальным законодательством о страховании. С учетом положений ст. 39 Закона о защите прав потребителей данный Закон применяется к отношениям, вытекающим из указанных договоров в части общих правил, а правовые последствия нарушений условий этого договора определяются ГК РФ и специальным законодательством о страховании. По мнению заявительницы, оспариваемые разъяснения в части ограничения применения положений Закона о защите прав потребителей к правоотношениям, вытекающим из договора страхования, противоречат требованиям ст. 9 Федерального закона от 26 января 1996 г. N 15-ФЗ

50

"О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" <1>. Судом ее довод был признан необоснованным, поскольку указанный договор не может быть отнесен к договорам, направленным на удовлетворение личных бытовых нужд гражданина, как это предусмотрено названной нормой Закона, а поэтому вытекающие из договора страхования отношения не подпадают под ее действие. -------------------------------<1> СЗ РФ. 1996. N 5. Ст. 411; 2001. N 49. Ст. 4553. Однако в решении указано, что к отношениям, вытекающим из договора страхования с участием гражданина, должны применяться общие правила Закона о защите прав потребителей о праве граждан на предоставление информации, возмещении морального вреда, об альтернативной подсудности и освобождении от уплаты госпошлины. Но при этом суд признал невозможным из-за специфики договора страхования применение к нему правовых последствий, предусмотренных гл. 3 указанного Закона, так как содержащиеся в ней правовые нормы регулируют права потребителей при выполнении работ (оказании услуг) по договорам, сходным с договором подряда. Позицию Верховного Суда РФ, выраженную в приведенном решении, трудно назвать последовательной. Представляется, что Закон о защите прав потребителей не может применяться к отношениям, возникающим из договора, не направленного на удовлетворение личных бытовых нужд гражданина. Если договор страхования признавать таковым, то к нему не применимы ни специальные, ни общие положения данного Закона. В то же время трудно согласиться с утверждением, что договор страхования с участием гражданина не направлен на удовлетворение его личных бытовых нужд. По мнению А.Г. Смирных, "страховое обязательство направлено на защиту имущественных интересов страхователя (иного определенного лица) посредством удовлетворения его имущественной потребности, которая возникает или может возникнуть в связи с наступлением определенных событий" <1>. Следовательно, когда имущественные интересы страхователя - гражданина не связаны с осуществлением им предпринимательской или иной профессиональной деятельности, приносящей доход, посредством страхования удовлетворяются личные, домашние нужды. Какие еще могут удовлетворяться нужды при страховании, например, квартиры, в которой проживает страхователь? В связи с этим представляется правильным и заслуживающим поддержки предложение Ю.Б. Фогельсона о необходимости применения к договорам страхования Закона о защите прав потребителей в полном объеме <2>. -------------------------------<1> Смирных А.Г. Указ. соч. С. 6. <2> См.: Фогельсон Ю.Б. Договор страхования в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2006. С. 7. Распространение действия Закона о защите прав потребителей на отношения, возникающие из договоров страхования, не зависит от правовой природы данных договоров. В указанном Законе категория услуг употребляется в значении объекта гражданско-правового регулирования, а не объекта гражданских прав. Об этом свидетельствует использование законодателем триады "товары, работы, услуги". Однако законодатель и сам строго не придерживается такого разграничения, о чем свидетельствует ст. 39 Закона о защите прав потребителей. В наименовании данной статьи "Регулирование оказания отдельных видов услуг" термин "услуги" используется в значении объекта правового регулирования, так как регулировать можно только общественные отношения. В тексте ст. 39 содержится указание на договоры об оказании отдельных видов услуг, т.е. услуги упоминаются уже в значении объекта гражданских прав. Для устранения этого противоречия достаточно заменить слова "договоры об оказании отдельных видов услуг" на слова "договоры, опосредующие отношения по оказанию отдельных видов услуг", так как отношения по оказанию услуг могут опосредоваться различными по своей правовой природе договорами, а не только договорами об оказании услуг. Страховые услуги рассматриваются в качестве разновидности финансовых услуг в Федеральном законе от 23 июня 1999 г. N 117-ФЗ "О защите конкуренции на рынке финансовых услуг" <1>. При этом категория страховых услуг используется именно в значении объекта правового регулирования, так как в ст. 3 данного Закона под финансовыми услугами понимается деятельность, связанная с привлечением и использованием финансовых средств юридических и физических лиц. -------------------------------<1> СЗ РФ. 1999. N 26. Ст. 3174; 2002. N 1 (ч. 1). Ст. 2; 2006. N 6. Ст. 636.

51

При рассмотрении дела о признании недействительным договора обязательного медицинского страхования неработающих граждан Президиум ВАС РФ в Постановлении от 10 сентября 2002 г. N 4043/02 особо указал, что "в соответствии со ст. 3 Федерального закона "О защите конкуренции на рынке финансовых услуг" предоставление страховых услуг относится к финансовым услугам... Следовательно, правоотношения, возникающие при заключении договоров обязательного медицинского страхования, регламентируются названным Законом" <1>. -------------------------------<1> Вестник ВАС РФ. 2002. N 12. С. 31 - 32. Таким образом, категория "страховые услуги" может использоваться только в значении объекта правового регулирования. Такой подход позволяет, с одной стороны, обосновать выделение страховых обязательств в отдельную группу в системе гражданско-правовых обязательств, а с другой - распространить на отношения по оказанию страховых услуг действие законов и иных правовых актов, призванных регулировать рынок услуг как особый сектор экономики. 2.4. Обязательства по совершению иных действий С появлением в ГК РФ гл. 39 "Возмездное оказание услуг" в российском гражданском праве наметилась тенденция к отнесению подавляющего большинства непоименованных договоров к договорам возмездного оказания услуг. Этому способствует прежде всего недостаточно четкое определение предмета данного договора, закрепленное в ст. 779 ГК РФ, согласно которому под оказанием услуг понимается совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности. Из приведенного определения делается вывод, что под услугами понимаются любые действия или любая деятельность. Представляется, что такой подход необоснованно расширяет понятие услуг. Действия или деятельность могут рассматриваться как самостоятельное явление, причем родовое, включающее в себя в качестве разновидностей работы и услуги. В доктрине гражданского права данную позицию занимал К.П. Победоносцев, выделяя группу обязательств, которые "имеют предметом возбуждение и направление деятельности (ad facere) одного лица в пользу другого лица для определенной экономической цели" <1>. К ним он относил "договоры, имеющие предметом действия рабочий труд лиц либо совместную их деятельность в одном предприятии... а) личный наем, подряд и поставка, поклажа, доверительное поручение; б) общество и товарищество" <2>. -------------------------------<1> Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 294. <2> Там же. Последовательно развивая представление о действиях (деятельности) как о родовом явлении, можно было объединить группы обязательств по выполнению работ и обязательств об оказании услуг в единую группу обязательств на совершение действий. Но при такой классификации не получило бы адекватного отражения существенно возросшее значение обязательств по выполнению работ и оказанию услуг в современном гражданском обороте. Поэтому представляется целесообразным выделить в классификации группу обязательств по совершению иных действий наряду с такими группами, как обязательства по выполнению работ и обязательства об оказании услуг. К обязательствам по совершению иных действий могут быть отнесены обязательства, объект которых составляют действия, не являющиеся по своей правовой природе ни работами, ни услугами. Попытки квалификации такого рода договоров, как договоры возмездного оказания услуг, представляются ошибочными. Данное замечание можно адресовать, в частности, авторам концепции правового регулирования заемного труда <1>. Под заемным трудом (или лизингом персонала) понимается предоставление одной коммерческой организацией (как правило, частным агентством занятости) другой коммерческой организации персонала на определенный срок. Широкое распространение на практике отношений по использованию наемного труда обусловило стремление России присоединиться к Конвенции МОТ N 181 "О частных агентствах занятости" (1997 г.) и создать национальное законодательство о заемном труде. Авторы указанной концепции предлагают опосредовать трехсторонние отношения, складывающиеся в сфере заемного труда, двумя договорами: гражданско-правовым договором возмездного оказания услуг, заключаемым между частным агентством занятости и предприятием-пользователем, и трудовым договором, заключаемым между частным агентством занятости и работником. --------------------------------

52

<1> См.: Киселев И., Корабельников Б.К., Черкасова Э., Кукса С., Юдкин В., Леонов А., Свечкаренко В. Концепция правового регулирования заемного труда // Хозяйство и право. 2004. N 2, 3. В целом предложенный подход вполне адекватно отражает сущность возникающих правоотношений и заслуживает поддержки. Отношения между агентством занятости и пользователем заемного труда можно признать гражданско-правовыми, поскольку они носят имущественный характер, возникают между самостоятельными участниками гражданского оборота на основе равенства и автономии воли. Именно этот договор целесообразно именовать договором о предоставлении персонала. В него подлежат включению и условия об организации труда работника агентства на предприятии пользователя, но их наличие не меняет гражданско-правовую природу данного договора. Трудовые отношения в соответствии с их легальным определением (ст. 15 Трудового кодекса РФ) могут возникнуть только между работодателем и работником. Но работник не становится стороной договора о предоставлении персонала, несмотря на включение в него условий о труде. Следовательно, данный договор не порождает и не регулирует трудовые отношения. Представляется, что трудовые отношения возникают у работника только с частным агентством занятости, а оно уже делегирует свои полномочия пользователю посредством гражданско-правового договора о предоставлении персонала. Возможность делегирования полномочий не предусмотрена действующим законодательством о труде, что и обусловливает необходимость принятия специального закона, регулирующего данные отношения. Таким образом, есть основания утверждать, что договор о предоставлении персонала является по своей природе гражданско-правовым, но его квалификация как договора возмездного оказания услуг вызывает возражения. Во-первых, в качестве объекта обязательства по предоставлению персонала выступают действия, заключающиеся в обеспечении потребностей пользователя в работнике определенной квалификации. Характер и сущность данных действий не охватываются предложенным в настоящей работе определением услуг. Во-вторых, отдельные положения концепции о правовом регулировании заемного труда не согласуются с нормами гл. 39 ГК РФ. Так, для защиты интересов работников в концепции предлагается установить в договоре "запрет на немотивированный отказ предприятияпользователя в использовании труда данного работника". Но в соответствии со ст. 782 ГК РФ предприятие-пользователь вправе в любое время отказаться от исполнения договора при условии оплаты агентству занятости фактически понесенных расходов. Таким образом, договор о предоставлении персонала по своей правовой природе не является договором возмездного оказания услуг. Его можно квалифицировать как непоименованный в ГК РФ договор и отнести к группе обязательств по совершению иных действий. В группу обязательств по совершению иных действий целесообразно включить и комплексные обязательства. Полагаем, что комплексными можно именовать обязательства с комплексным объектом, т.е. объединяющим в себе различные виды благ. Довольно часто в объекте комплексного обязательства значительное место занимают услуги, поэтому в литературе такие обязательства нередко квалифицируются как обязательства об оказании услуг. В правовой литературе в качестве комплексного обязательства рассматривается обязательство транспортной экспедиции, на что указывает В.В. Витрянский: "Многие авторы обращают внимание на комплексный характер обязательств, вытекающих из этого договора, и обнаруживают в них элементы иных видов обязательств по возмездному оказанию услуг: перевозки, хранения, поручения, комиссии и т.д." <1>. Однако, признавая присутствие данных элементов в договоре транспортной экспедиции, он все же полагает, что "речь идет о самостоятельном гражданско-правовом договоре, а стало быть, и об особом типе обязательств, отличающемся от иных гражданско-правовых обязательств, в том числе тех, элементы которых можно выявить в договоре транспортной экспедиции" <2>. -------------------------------<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая. С. 650. <2> Там же. Действительно, нормы, посвященные транспортной экспедиции, обособлены в отдельной гл. 41 ГК РФ, что дает основания рассматривать обязательство транспортной экспедиции как самостоятельный тип (вид) гражданско-правовых обязательств. Но наличие самостоятельной правовой регламентации, как представляется, не отрицает возможность квалификации данного обязательства как комплексного. Комплексный характер обязательства транспортной экспедиции вытекает из комплексности его объекта, который объединяет в единое целое такие блага, как работы и представительство.

53

Особенности объекта предопределяют наличие в договоре транспортной экспедиции элементов подряда, поручения, комиссии. Следует особо указать, что действия, совершаемые в рамках данного договора, могут рассматриваться только в качестве работ, но не услуг, так как при их совершении воздействие оказывается на вещественное благо - груз. Именно этим обусловливается включение в Федеральный закон от 30 июня 2003 г. N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности" <1> (далее - Закон о транспортной экспедиции) ряда норм, аналогичных нормам о подряде. В частности, экспедитор имеет право на удержание груза до уплаты ему вознаграждения и возмещения понесенных в интересах клиента расходов (п. 3 ст. 3 Закона о транспортной экспедиции), право на удержание закреплено и за подрядчиком в ст. 712 ГК РФ. В п. 3 ст. 804 ГК РФ и п. 4 ст. 3 Закона о транспортной экспедиции экспедитору предоставляется право не приступать к исполнению своих обязанностей до предоставления клиентом необходимых документов, а также информации, необходимой для исполнения экспедитором своих обязанностей. Подрядчик также вправе не приступать к работе в случаях, когда нарушение заказчиком своих обязанностей по договору подряда, в частности непредставление материала, оборудования, технической документации или подлежащей переработке (обработке) вещи, препятствует исполнению договора подрядчиком (п. 1 ст. 719 ГК РФ). -------------------------------<1> СЗ РФ. 2003. N 27 (ч. I). Ст. 2701. Из приведенных примеров видно, что перечисленные нормы Закона о транспортной экспедиции хотя и схожи с соответствующими нормами ГК РФ о подряде, но обладают значительной спецификой, которая не позволяет прямое применение норм о подряде отнести к отношениям, опосредуемым обязательством транспортной экспедиции. О наличии в объекте обязательства транспортной экспедиции такого блага, как представительство, свидетельствует то, что экспедитор в отношениях с третьими лицами действует не в своих интересах, а в интересах клиента и за его счет. Согласно п. 1 ст. 801 ГК РФ, договором транспортной экспедиции может быть предусмотрена обязанность экспедитора заключить от имени клиента или от своего имени договор перевозки груза. Кроме того, в п. 2 ст. 802 ГК РФ закрепляется обязанность клиента по выдаче экспедитору доверенности, если она необходима ему для выполнения его обязанностей. Данные положения позволяют, по мнению многих авторов, применять к транспортной экспедиции нормы о поручении, комиссии, агентировании. Так, Т.Е. Абова считает, что "положение экспедитора, действующего по договору с клиентом от собственного имени, аналогично положению комиссионера или действующего от своего имени агента, что позволяет применить к такому экспедитору соответствующие нормы гл. 51 и 52 ГК" <1>. Данную позицию разделяют В.Т. Смирнов и Д.А. Медведев: "В то же время не исключена возможность субсидиарного применения норм о поручении, комиссии и агентировании к транспортной экспедиции... В настоящее время ст. 801 ГК косвенно подтверждает такую возможность путем указания на право экспедитора заключать договор перевозки от имени клиента или от собственного имени. Кроме того, любая из сторон договора экспедиции вправе отказаться от его исполнения, что также характерно для поручения, комиссии и агентирования как личных сделок (ст. ст. 806, 977, 1002, 1010 ГК). Таким образом, экспедицию следует рассматривать как особую разновидность сделки о представительстве" <2>. -------------------------------<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 506. <2> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 413 - 414 (авторы главы В.Т. Смирнов, Д.А. Медведев). В.В. Витрянский также допускает применение к транспортной экспедиции правил об иных, в том числе так называемых представительских, договорах, но не субсидиарно, а по аналогии с законом <1>. Однако он категорически возражает против отнесения договора транспортной экспедиции к представительским договорам: "Даже в тех случаях, когда транспортноэкспедиционное обслуживание клиента со стороны экспедитора ограничивается первой стадией перевозочного процесса и стороны согласовали условие о заключении экспедитором договора перевозки с перевозчиком от имени клиента и на основе доверенности последнего, обязательство на стороне экспедитора включает в себя ряд иных обязанностей, не имеющих никакого отношения к представительским сделкам... Выполняя указанные обязанности, экспедитор действует в качестве должника в обязательстве, вытекающем из договора транспортной экспедиции, а не как представитель клиента" <2>. Следует согласиться с доводами В.В. Витрянского против отнесения договора транспортной экспедиции к договорам о представительстве. --------------------------------

54

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая. С. 654. <2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая. С. 654 - 655. Специфика обязательства транспортной экспедиции заключается прежде всего в его объекте, в котором органично сочетаются два вида благ - работа и представительство. Игнорирование или недооценка одного из них представляются недопустимыми. Полагаем, что квалификация обязательства транспортной экспедиции как комплексного обязательства в большей степени отражает его правовую сущность. К комплексным обязательствам следует относить и обязательство по туристическому обслуживанию. Его объектом в литературе признаются туристские услуги. Исследователи туристских услуг признают комплексный характер данного объекта <1>. Как указывает Н.В. Сирик, "туристские услуги... включают в себя услуги по размещению, питанию, перевозке, экскурсионные услуги, услуги гидов перевозчиков и иные услуги, направленные на удовлетворение потребностей туристов" <2>. Однако комплексный характер данного объекта проявляется не только в том, что в него входят различные типы (виды) услуг, но и иные блага (например, вещи). Так, под размещением понимается предоставление помещения для временного проживания. -------------------------------<1> См.: Писаревский Е.Л. Туристская деятельность: проблемы правового регулирования. Владивосток, 1999. С. 124; Толстая А.Е. Гражданско-правовое регулирование оказания туристских услуг в Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. С. 7. <2> Сирик Н.В. Договор оказания туристских услуг в гражданском праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 7. Неоднородность объекта обязательства по туристическому обслуживанию не позволяет отнести данное обязательство к группе обязательств об оказании услуг. В связи с этим представляется нецелесообразным включение данного договора в перечень п. 2 ст. 779 ГК РФ. Полагаем, что специфика обязательства по туристическому обслуживанию обусловливает необходимость в самостоятельной правовой регламентации. На сегодняшний день отношения в сфере туризма регулируются Федеральным законом от 24 ноября 1996 г. N 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации" <1>. Тем не менее не утратило актуальность и предложение Л.В. Щенниковой о включении в ГК РФ специальной главы, посвященной туристическо-экскурсионному обслуживанию <2>. Следует отметить, что договор о туристическом обслуживании получил закрепление в Германском гражданском уложении в разделе II главы седьмой "Договор подряда и подобные договоры" <3>. -------------------------------<1> СЗ РФ. 1996. N 49. Ст. 5491; 2003. N 2. Ст. 167; 2004. N 35. Ст. 3607. <2> См.: Щенникова Л.В. Право на туристическо-экскурсионное обслуживание // Правовое регулирование отношений в сфере обслуживания граждан. М., 1983. С. 96. <3> См.: Германское право. Часть I. Гражданское уложение / Пер. с нем. Серия "Современное зарубежное и международное частное право". М., 1996. С. 156 - 158.

55

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Подводя итоги проведенного исследования обязательств об оказании услуг, представляется целесообразным сформулировать основные выводы, сделанные в настоящей работе. Обязательства об оказании услуг обладают совокупностью общих признаков, позволяющих выделить их в отдельную группу в системе гражданско-правовых обязательств. В качестве основного классифицирующего признака используется объект обязательственного правоотношения, определяемый как благо, которое составляет непосредственный интерес для управомоченного субъекта и по поводу которого субъекты правоотношения осуществляют деятельность в процессе реализации субъективных прав и обязанностей. Соответственно, объектом обязательств об оказании услуг признается такое благо, как услуги, т.е. действия услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественные права, информация, нематериальные блага), совершаемые им в пользу услугополучателя. Определенными особенностями обладает субъектный состав обязательств об оказании услуг. Его составляют заказчик услуги, услугодатель, а также услугополучатель, если договор об оказании услуг заключен в пользу третьего лица. Деятельность услугодателей - юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, как правило, лицензируется. Независимо от лицензирования того или иного вида деятельности к исполнителям услуг предъявляются квалификационные требования. При этом под исполнителями услуг понимаются услугодатель - индивидуальный предприниматель или работники услугодателя (индивидуального предпринимателя или юридического лица). В связи с этим представляется целесообразным разграничивать понятия услугодателя как должника в обязательстве об оказании услуг и исполнителя услуги, непосредственно оказывающего услугу. Содержание обязательств об оказании услуг составляют права и обязанности сторон. К основным обязанностям услугодателя можно отнести следующие: лично оказать услуги по заданию заказчика, оказать услугу качественно, обеспечить конфиденциальность информации о заказчике услуг и др. Основные обязанности заказчика услуг составляют обязанность уплатить стоимость оказанных услуг в возмездных обязательствах об оказании услуг, обязанность по оказанию содействия услугодателю, обязанность не разглашать коммерческую тайну услугодателя и др. И заказчик услуги, и услугодатель имеют право на односторонний отказ от исполнения обязательства. Выявленные специфические признаки обязательств об оказании услуг позволяют определить их место в системе гражданско-правовых обязательств и отграничить от них смежные гражданско-правовые обязательства. Исходя из объекта обязательственного правоотношения, в системе гражданско-правовых обязательств предлагается выделить следующие группы обязательств: 1) обязательства по передаче имущества; 2) обязательства по выполнению работ; 3) обязательства об оказании услуг; 4) обязательства о представительстве; 5) обязательства по страхованию имущественного интереса; 6) обязательства по реализации результатов интеллектуальной деятельности; 7) обязательства по совершению иных действий. Согласно предложенной классификации, группу обязательств об оказании услуг составляют те обязательства, закрепленные в ГК РФ, объектами которых выступают действия по изменению или сохранению невещественных благ, т.е. услуги. К ним относятся обязательства возмездного оказания услуг, обязательства перевозки пассажиров, обязательства банковского счета и банковского вклада, а также расчетные обязательства. Обязательства, в которых объектом выступают действия по изменению или сохранению состояния (качественного, количественного, пространственного и т.д.) вещественных благ, объединяются в группу обязательств по выполнению работ. По этому признаку в группу обязательств по выполнению работ включаются обязательства, традиционно признаваемые обязательствами об оказании услуг: обязательства перевозки груза и багажа, обязательство об оказании услуг связи, обязательство хранения. Отдельную группу обязательств составляют обязательства поручения, комиссии, агентирования, доверительного управления имуществом, так как их объектом признается особое благо - представительство, заключающееся в установлении между субъектами особой структуры связей, которая позволяет одному лицу (представителю) совершать действия в интересах другого лица (представляемого) в отношениях с третьими лицами от своего имени или от имени представляемого с целью создания для последнего желаемых им правовых последствий. В самостоятельную группу обязательств выделяются обязательства по страхованию имущественного интереса, объектом которых выступает имущественный интерес. При этом

56

страховые услуги могут рассматриваться только в значении объекта гражданско-правового регулирования. Необходимость отграничения обязательств об оказании услуг от иных обязательств, объектом которых выступают действия, не отвечающие признакам услуг или работ, обусловило выделение отдельной группы обязательств по совершению иных действий. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955. 2. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. II. М., 1982. 3. Алексеев С.С. Об объекте права и правоотношения // Вопросы общей теории советского права / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1960. 4. Аскназий С.И. Очерки хозяйственного права СССР. Л., 1926. 5. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. 6. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2002. 7. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. М., 2003. 8. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. Т. 1, 2. М., 2006. 9. Быков А.Г. Система хозяйственных договоров // Вестник МГУ. Право. 1974. N 1. 10. Германское право. Часть I. Гражданское уложение / Пер. с нем. Серия "Современное зарубежное и международное частное право". М., 1996. 11. Гордон А.Я. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879. 12. Гордон М.В. Система договоров в советском гражданском праве // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 5. Харьков, 1954. 13. Гордон М.В. Договор комиссионной продажи колхозами продукции // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 7. Харьков, 1956. 14. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. 15. Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. I / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. 16. Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II. Пт. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1999. 17. Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2000. 18. Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. 19. Гражданское право: Учебник. Часть первая / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М., 2001. 20. Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под общ. ред. А.Г. Калпина. М., 2000. 21. Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Отв. ред. В.П. Мозолин. М., 2004. 22. Гражданское право России: Курс лекций. Часть вторая. Обязательственное право / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1997. 23. Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право / Под ред. В.В. Залесского. М., 1998. 24. Гуров И.П. Основы теории информации и передачи сигналов. СПб., 2000. 25. Дудин А.П. Объект правоотношения (вопросы теории). Саратов, 1980. 26. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М., 2001. 27. Завидов Б.Д. Договоры посреднических услуг. М., 1997. 28. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. 29. Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. 30. Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (часть II) // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. 31. Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. 32. Кабалкин А.Ю. Гражданско-правовые договоры в России. Общие положения: Курс лекций. М., 2002. 33. Казанцев Л.Н. Учение о представительстве в гражданском праве. Ярославль, 1879. 34. Кашанин А.В. К вопросу о классификации гражданско-правовых договоров // Юрист. 2001. N 9. 35. Кванина В.В. Высшее учебное заведение как субъект права: проблемы частного и публичного права. Челябинск, 2004.

57

36. Киселев И., Корабельников Б.К., Черкасова Э., Кукса С., Юдкин В., Леонов А., Свечкаренко В. Концепция правового регулирования заемного труда // Хозяйство и право. 2004. N 2, 3. 37. Козлова Н.В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 3, 4. 38. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2004. 39. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2004. 40. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1998. 41. Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Отв. ред. С.Н. Братусь и О.Н. Садиков. М., 1982. 42. Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ по гражданским делам / Под ред. В.М. Жуйкова. М., 1999. 43. Комментарий судебно-арбитражной практики. Вып. 11. М., 2004. 44. Кондратьев В.М. Структура общественного отношения: Автореф. дис. ... канд. философ. наук. Куйбышев, 1989. 45. Корнилова Н.В. Развитие страховых понятий в современном законодательстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2002. 46. Красавчиков О.А. Система отдельных видов обязательств // Советская юстиция. 1960. N 5. 47. Кротов М.В. Обязательство об оказании услуг в советском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1989. 48. Кунегин С.В. Системы передачи информации: Курс лекций. М., 1997. 49. Кузнецова О.Б. Правовое регулирование отношений, возникающих в области рекламы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. 50. Ландкоф С.Н. Торговые сделки. Харьков, 1929. 51. Ландкоф С.Н. Основы цивильного права. К., 1948. 52. Лапач В.А. Система объектов гражданских прав. СПб., 2002. 53. Ларина Т.В. Договор оказания услуг сети электросвязи: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. 54. Лушина И.А. Бесспорный порядок списания денежных средств как форма защиты гражданских прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 55. Малеина М.Н. Гражданско-правовой договор на оказание медицинской помощи // Правоведение. 1989. N 2. 56. Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972. 57. Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 2. М., 1997. 58. Мищенко Е.А. Публичный договор в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. 59. Мюллер В.К. Англо-русский словарь. 22-е изд. М., 1989. 60. Нерсесов Н.О. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М., 2000. 61. Нечуй-Ветер В.Л. Основания возникновения обязательств по оказанию рекламных услуг // Юрист. 2002. N 9. 62. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1960. 63. Основные институты гражданского права зарубежных стран: Сравнительно-правовое исследование. М., 1999. 64. Пергамент А. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву (доклад И.Л. Брауде) // Советское государство и право. 1959. N 9. 65. Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998. 66. Писаревский Е.Л. Туристская деятельность: проблемы правового регулирования. Владивосток, 1999. 67. Пищита А.Н. Правовой статус российского пациента // Журнал российского права. 2005. N 11. 68. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2003. 69. Правовое регулирование рекламы в средствах массовой информации: Методические материалы к междисциплинарному курсу / Автор-составитель Т.М. Смыслова; под ред. А.К. Симонова. М., 2004. 70. Принципы европейского договорного права / Пер. А.Т. Амирова и Б.И. Пугинского // Вестник ВАС РФ. 2005. N 3.

58

71. Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии / Пер. с нем. М., 2001. 72. Протасов В.Н. Правоотношение как система. М., 1991. 73. Пятницкий И.Н. Правовое регулирование рекламной деятельности в Российской Федерации: Учебное пособие. Воронеж, 2005. 74. Ровный В.В. Проблемы объекта в гражданском праве: Учебное пособие. Иркутск, 1998. 75. Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2006. 76. Рыбалко В.К. Становление диалектической концепции "вещь - свойство - отношение". Харьков, 1991. 77. Рясенцев В.А. Происхождение представительства и его сущность в буржуазном гражданском праве // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. X. М., 1960. 78. Санникова Л.В. Договоры о представительстве // Журнал российского права. 2004. N 4. 79. Санникова Л.В. Услуги в гражданском праве России. М., 2006. 80. Сарбаш С.В. Договор банковского счета: проблемы доктрины и судебной практики. М., 1999. 81. Свердлык Г.А., Андреев А.Н., Страунинг Э.Л. Проблемы рекламных правоотношений: Учебное пособие. М., 2002. 82. Селиванов Ф.А. Благо. Томск, 1967. 83. Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского. М., 1998. 84. Серветник А.А. Основание классификации гражданско-правовых договоров // Правоведение. 2004. N 2. 85. Серебровский В.И. Страхование // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. 86. Сирик Н.В. Договор оказания туристских услуг в гражданском праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. 87. Скороходов С.В. Договор комиссии по законодательству РФ и практика его применения в предпринимательской деятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2003. 88. Смирных А.Г. Обязательство страхования в системе гражданско-правовых обязательств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 89. Советское гражданское право: Учебник: В 2 ч. Ч. II / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1987. 90. Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав. М., 2005. 91. Суденко В.В. Договор оказания услуг радиотелефонной сотовой связи: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. 92. Сулейменов М.К. Хозяйственно-посреднические договоры услуг // Советское государство и право. 1973. N 3. 93. Сырых В.М. Образовательное право как отрасль российского права. М., 2000. 94. Танчук И.А., Ефимочкин В.П., Абова Т.Е. Хозяйственные обязательства. М., 1970. 95. Тимофеев В.В. Проблемы исполнения обязательств по страхованию: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 1997. 96. Толстая А.Е. Гражданско-правовое регулирование оказания туристских услуг в Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. 97. Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. 98. Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С.С. Аверинцев, Э.Л. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев и др. 2-е изд. М., 1989. 99. Фогельсон Ю.Б. Договор страхования в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2006. 100. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. 101. Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М., 1996. 102. Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. Т. 2. М., 1998. 103. Чебунин А.В. Актуальные гражданско-правовые проблемы страхования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2002. 104. Шаблова Е.Г. Гражданско-правовое регулирование отношений возмездного оказания услуг: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. 105. Шаповаленко А.С. Агентский договор в системе посреднических сделок в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. 106. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. 107. Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права (по изданию 1914 г.). М., 1994. 108. Шешенин Е.Д. Общие проблемы обязательств по оказанию услуг // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989 // Сборник статей. М., 2001. 109. Шиминова М.Я. Основы страхового права России. М., 1993. 110. Щенникова Л.В. Право на туристическо-экскурсионное обслуживание // Правовое регулирование отношений в сфере обслуживания граждан. М., 1983.

59

111. Щуковская О.М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. 112. Щуковская О.М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. 113. Emerson Robert W., Hardwicke John W. Business law. 3rd ed, 1997.

60

ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие Указатель сокращений Нормативные акты Государственные органы Источники опубликования Глава I. Общие признаки обязательств об оказании услуг § 1. Объект обязательств об оказании услуг § 2. Особенности субъектного состава обязательств об оказании услуг § 3. Права и обязанности сторон в обязательствах об оказании услуг Глава II. Место обязательств об оказании услуг в системе гражданско-правовых обязательств § 1. Типы (виды) обязательств об оказании услуг § 2. Отграничение обязательств об оказании услуг от смежных гражданско-правовых обязательств 2.1. Обязательства по выполнению работ 2.2. Обязательства о представительстве 2.3. Обязательства по страхованию имущественного интереса 2.4. Обязательства по совершению иных действий Заключение Список литературы

61