Историч. и социально-политич. взгляды К.Ясперса как мыслителя своей эпохи(Диссертация)

Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова

Тукфатулина Султана Гильмидиновна

ИСТОРИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ КАРЛА ЯСПЕРСА КАК МЫСЛИТЕЛЯ СВОЕЙ ЭПОХИ Специальность: 07.00.03 – Всеобщая история (новая и новейшая история)

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата исторических наук Научный руководитель доктор исторических наук, профессор Гутнов Феликс Хазмурзаевич

Владикавказ - 2004

2

Содержание: Введение……………………………………………………………..... 3 Глава I: Исторические условия формирования научного мировоззрения Карла Ясперса 1.1. Германия в конце XIX-начале ХХ вв. и становление личности Карла Ясперса…………………………………………………….......28 1.2.Начало научной деятельности и формирование общественнополитических взглядов Ясперса............................................................. 35 1.3. Деятельность Ясперса как профессора Базельского университета.....41

Глава II: Концепция всемирно-исторического развития в трудах Карла Ясперса 2.1. Карл Ясперс о схеме мировой истории…………………………........ 62 2.2. Доистория как время становления основных конститутивных свойств человека…..……………………………………………...........67 2.3. История как основа человеческого бытия……………………............. 73 2.4. Ось мировой истории и осевое время…………..……………….......... 77 2.5. Мировая история или «универсальная история земного шара»………………………………………………………...... 88

Глава III: Ясперс о будущем человечества и смысле истории 3.1. Характеристика современного Карлу Ясперсу положения человеческого общества....................................................................... 106 3.2. Роль современных науки и техники в истории человечества………………………………………….…………...........125 3.3. Будущее мировой истории……………………………………... ........132 3.4. Смысл современной истории…………………………………… ........140 Заключение………………………………………………………............... .........146 Примечания………………………………………………………………...........155 Список источников и литературы…………………………….........................172

3

Введение Актуальность темы. Несмотря на огромное опоздание, с которым исторические труды немецкого мыслителя Карла Ясперса (1883-1969) дошли до российских читателей, их появление стало событием в интеллектуальной жизни общества, переживающего еще одну коренную ломку своей истории и каждодневной жизни. Россия в очередной раз вошла в эпоху великих перемен и традиционно задержалась в ней на никому неведомое количество лет. Столь же традиционно российское общество снова вернулось к широкому обсуждению поисков смысла истории и поисков собственного пути, изобилующего невероятными зигзагами, однако не приводящего к разрешению стоящих перед общественностью проблем, выглядящих на российской почве «метафизически вечными». То, что сегодня историческая наука в России переживает кризис – безусловный факт. Даже споры на эту тему как-то сами собой затихли, поскольку и самые заядлые оптимисты признают, что кризис все-таки есть. Реально спор идет сейчас о другом: о причинах кризиса, его возможных последствиях для науки, а главное о том, как из этого кризиса выйти. Причины его – не только в застое или упадке исторической науки, сколько в такой поляризации исторических концепций, которая во многих аспектах разрывает единство коренной сущности исторического познания. В этой связи академик И.Д. Ковальченко писал: «Применительно же к историческому познанию и исторической науке современной эпохи теоретико-методологический синтез – непременное, безусловно, необходимое условие преодоления того кризиса, в котором она оказалась в последнее десятилетие»1. Осуществление данного синтеза требует логического осмысления сложившихся сегодня в исторической науке основных теоретико-методологических направлений. Для этого перед нами отчетливо встает необходимость анализа

деятельности

выдающихся

мыслителей уже оставшегося в прошлом ХХ столетия, внесших особый вклад в

4

формирование историко-социологического наследия человечества, в ряду которых Карл Ясперс занимает одно из наиболее значимых и актуальных мест. Научная

актуальность

темы

исследования

определяется

также

отсутствием полного и объективного знания исторических и социальнополитических взглядов немецкого ученого в России. К тому же ясперсова историческая концепция представляется нам более рационалистичной, и, как следствие – более

понятной российскому читателю, ввиду повсеместного

отказа от привычной марксистской методологии и стихийного обращения к популярным ныне, но «бесформенным», неструктурированным историкофилософским концепциям современности, из коих наиболее значимым сегодня является «цивилизационный» подход. По справедливому мнению В.Б. Виноградова и С.Л. Дударева такой «подход, несмотря на заманчивость и перспективность, видимую ориентацию на общечеловеческие ценности, в “цивилизационном”

подходе

есть

сторона,

чреватая

узостью,

односторонностью взгляда на приоритеты в изучении человеческих обществ, один из которых безусловно записывается в «лидеры» мирового исторического развития, другие же остаются на обочине прогресса»2. Расцвет творческой деятельности Карла Ясперса приходится на 30-40-е годы, самые трудные и трагические в немецкой истории ХХ века, когда непосредственно пережитый опыт нацистской диктатуры и вообще само существование тоталитарных режимов в Германии, Италии, Испании и Японии со всей остротой обнажили перед учеными того времени кризис не только европейского, но и мирового исторического развития. Эпоха социальных катаклизмов общемирового масштаба, к которой принадлежал мыслитель, сыграла определяющую роль в формировании основных направлений его научного мировоззрения. В центре размышлений Ясперса оказались человек и история как изначальное измерение человеческого бытия. В своих трудах он обосновал единство истоков и цели мировой истории, доказал неправомерность утверждения, что каждая цивилизация имеет собственно свое происхождение

5

и, соответственно, собственный, отдельный от остального человечества путь развития. При анализе человеческой истории Ясперс использует ключевые понятия: «время», «эпоха», «мир», являющиеся для него «фактической действительностью во времени»3. Обосновывая происхождение научнорационалистического превосходства Запада относительно Востока, он, вместе с тем, констатировал историческую неизбежность их объединения. В этой связи он может рассматриваться как провозвестник идей современной глобализации, в осуществлении которой мыслитель видит спасение человечества от войн и прочих межэтнических и межгосударственных конфликтов. Сегодня гуманистические идеи Ясперса особенно актуальны в политике. Наряду с политической и уголовной ответственностью за содеянное зло Ясперс особое значение придавал моральной ответственности каждого отдельного лица. Его именуют «политическим моралистом», поскольку он всегда призывал

современников

к

диалогу,

к

национальному

согласию,

к

преодолению барьеров предвзятости и недоверия, к воспитанию умения «мысленно становиться на точку зрения другого», «пробиться друг к другу, говорить друг с другом, попытаться убедить друг друга». Только так, подчеркивал он, «мы создадим необходимую основу для того, чтобы говорить с другими народами»4. Таким образом, проблемы, касающиеся системы исторических и социально-политических взглядов К. Ясперса имеют право на постановку и исследование. Объектом настоящего диссертационного исследования является изучение общественно-политической мысли первой половины ХХ века и исторических знаний в Западной Европе в этот период. Предметом исследования является: 1) творческая биография К.Ясперса: изучение жизненного и творческого пути мыслителя, комплексный анализ его научных воззрений и выявление основных причин их трансформации; 2) система взглядов К.Ясперса на всемирно-исторический процесс, ее значение и место в современной исторической науке;

6

3) социально-политические взгляды ученого; Хронологические рамки работы охватывают период от начала 90-х годов XIX века до наших дней. Первая дата исследования определяется периодом начального формирования социально-политических и исторических взглядов Ясперса. Вторая

дата четко хронологически не зафиксирована, поскольку

историческая концепция Ясперса только начинает входить в отечественную историческую науку, в силу чего еще предстоит дать ей оценку с позиций историзма. Научная новизна диссертации состоит в следующем: 1) в самой постановке проблемы, так как работа является первой в отечественной историографии попыткой комплексного исследования жизни исторических и социально-политических взглядов Карла Ясперса; 2)

в

работе

впервые

детально

проанализированы

формирование,

содержание и эволюция исторических и социально-политических взглядов К. Ясперса; 3) подробно рассмотрены и проанализированы основные элементы схемы мировой истории Ясперса не с философских позиций, а с точки зрения исторического знания; 4) дается анализ хода и итогов дискуссии в отечественной и западной историографии по поводу исторических и социально-политических идей Карла Ясперса; 5) в научный оборот российской историографии вводится ряд новых, до сих пор не переведенных на русский язык источников, а так же статей и монографий западных (большей частью немецких) авторов, касающихся изучения проблем биографии и научной деятельности Карла Ясперса. Степень изученности темы. Над изучением исторических и социальнополитических

взглядов

Карла

Ясперса

работало

значительное

число

зарубежных и отечественных авторов. Однако прежде чем приступить к анализу их выводов, следует указать на то фундаментальное расхождение в подходах, с которым столкнется любой исследователь, приступающий к

7

изучению

системы

заключается

в

взглядов

специфике

Ясперса.

различных

Эта

принципиальная

методологических

разница

направлений,

применяемых при исследовании творческого наследия Ясперса. При этом необходимо отметить, что при сопоставлении различных методологий некоторые их положения часто противоречат, а подчас и взаимоисключают друг друга. В этой связи, перед нами, бесспорно, возникает необходимость тщательного анализа всех направлений в историографии данного вопроса с целью выбора наиболее объективного из них. Научную литературу по проблеме следует разбить на три принципиально различные группы: 1. Прежде всего – это труды западных, главным образом, немецких авторов.

К числу наиболее крупных исследователей, работавших над

биографией Карла Ясперса и проблемой его творческого наследия следует отнести Х. Готтшалька5, который по сегодняшний день остается наиболее авторитетным Буркарда6,

биографом

изучавшего

мыслителя,

философию

немецкого существования

исследователя Карла

Ф.-П.

Ясперса

и

хорватского ученого К. Саламуна7, работавших над проблемами этики в философии Ясперса, западногерманского автора Г. Воландта8, швейцарца П.Е. Шулли9, рассматривавших взгляды Ясперса на систему наук и его теорию познания, швейцарского ученого К. Тилитта10, изучавшего различные аспекты мировоззрения Ясперса в контексте современности. Перечисленные авторы изучали, прежде всего, систему общефилософских взглядов Ясперса, оставляя при этом в стороне его собственно историческую концепцию. В работах немецких авторов Ф.-П. Хагера11, Р. Шмида12, корейского философа Сенг Куюн Паека13 и многих других зарубежных ученых дается обстоятельная характеристика исторических условий формирования концепции Ясперса, анализируется ее основное содержание и определяется ее место в развитии исторической методологии. Западные исследователи весьма высоко оценивают историческую теорию немецкого мыслителя, считая, что она явилась значительным вкладом Германии в осуществление идей глобализации

8

в Европе. Труды названных авторов являются очень ценными для понимания теоретических

основ

концепции

К.

Ясперса,

поскольку

здесь

с

культурологических позиций анализируются представления мыслителя об историческом процессе и человеческой цивилизации. Чрезвычайно

важными

при

изучении

социально-политических

и

исторических взглядов К. Ясперса являются материалы коллоквиума, организованного в марте 1986 года Центром исследователей-германистов университета в Нанси14 и посвященного проблеме его исторической концепции. Материалы коллоквиума содержат тексты на французском и немецком языках. В них содержится оценка историософских идей Ясперса, его взглядов на общество, политику, культуру в контексте мировой истории и их антропологических следствий: свободы и всесторонней ответственности человека. Взгляды Ясперса проанализированы также и в ряде обобщающих работ по истории общественной мысли ХХ века: Н. Аббаньяно15, Д. Реале и Д. Антисери16, и других западных ученых, проследивших процесс формирования научных идей от античности до наших дней, суммировали исследовательскую работу многих поколений западных историков культуры и общественной мысли.

Карлу

Ясперсу

как

крупнейшему

представителю

немецкого

экзистенциализма в этих работах отводится значительная роль. Ряд обобщающих работ по истории экзистенциализма так же содержит ценные

материалы,

касающиеся

биографии

Ясперса,

его

социально-

политических и исторических взглядов. В этих монографиях, в частности, присутствует изложение и анализ исторической концепции мыслителя. Речь идет о трудах О.Ф. Болльнова, Ф. Хайнеманна, Г. Мюллера, М. Рединга, В. Штегмюллера17. Вышедшие в свет еще при жизни Ясперса, несущие на себе печать публицистики, они не лишены некоторой доли скептической критики экзистенциалистского подхода в целом, и воззрений Ясперса, в частности. Тем не менее, содержащаяся в них информация чрезвычайно ценна для

9

исследования в силу содержащихся в них духовно-политических реалий того времени. Воззрения Ясперса были прежде и остаются сейчас весьма популярными на Западе. Учение Ясперса – непременный предмет преподавания в университетах всего мира. Ему посвящаются симпозиумы, коллоквиумы. Международное ясперсовское общество систематически проводит конгрессы, издает ежегодники, монографии, посвященные Ясперсу. В Швейцарии издается Собрание его сочинений. 2. Ко второй группе относятся монографии и статьи, написанные с позиций марксизма. Это, как правило, труды о Ясперсе и других представителях

западноевропейской

общественно-философской

мысли,

опубликованные в Советском Союзе, либо странах соцлагеря начиная со второй половины 60-х годов до конца 80-х. При этом следует отметить, что Ясперса относили к числу «буржуазных» мыслителей, о которых в нашей стране писали сравнительно немного, да и то с целью разоблачения «губительных идей», никак не вмещающихся в марксистское понимание истории.

В

силу

названных

обстоятельств

количество

серьезных

монографических исследований, касающихся изучения творческого наследия Ясперса и хронологически относящихся

к означенному периоду весьма

ограничено. Так,

система

социально-экономических

взглядов

К.

Ясперса

рассматривается в книге В.Ф. Мошнина «Социально-экономическая концепция Ясперса» (1979). Автор дает критический анализ взглядов немецкого мыслителя18. Единственной монографией в нашей стране, целиком и полностью

посвященной

изучению

религиозно-философских

воззрений

Ясперса до сих является труд А.Н. Типсиной «Философия религии К. Ясперса» (1982), который представляет собой критический анализ взглядов мыслителя на религию как основоположника религиозного экзистенциализма19. К авторам марксистского толка, однобоко и критически рассматривавших философские и общественно-политические взгляды Ясперса, следует так же отнести А.С.

10

Богомолова20, Э.Ю. Соловьева21, Ю.И. Никитина22, Ю.К. Мельвиля23. Для всех публикаций данных авторов характерно то обстоятельство, что ввиду безраздельного господства в СССР 1960-1980-х годов материалистического детерминизма, на первый план при рассмотрении творчества ученого выдвигалась

цель:

вскрыть

несостоятельность

экзистенциализма

при

сопоставлении его с марксизмом. В результате: односторонней и категоричной критике подверглись даже наиболее ценные политические и социологические идеи автора. Изучение собственно исторических взглядов К. Ясперса в Советском Союзе стало возможным лишь в конце 70-х с выходом в свет первого выпуска русского перевода его фундаментального концептуально-исторического труда «Истоки истории и ее цель» (второй выпуск был осуществлен в 1994 году). Исторические взгляды Ясперса подобно его работам, относящимся к другим областям общественно-политической мысли, так же подвергалась изучению с позиций марксистско-ленинской критики. Подобный предвзятый подход к исследованию творчества мыслителя характерен для всех работ отечественных авторов того времени, в частности: Р.М. Габитовой24, Е. Рашковского25 и др. Однако данный методологический подход характерен не только для советских исследователей. Его использовали и за рубежом. В этой связи можно назвать ряд трудов, посвященных изучению философии К. Ясперса и ее критики. Отметим работу польского ученого Е. Коссака26, немецких исследователей

Хюбшера27,

А.

безапелляционно

называвших

Х.-М.

Герлаха28,

философию

В.Шнайдерса29,

Ясперса

субъективно-

идеалистическим агностицизмом. Совершенно «Экзистенциализм

необходимо и

проблема

назвать

труды

культуры»

П.П.

(1963),

Гайденко

«Прорыв

к

трансцендентному» (1977)30, которые, несмотря на сложные условия их написания, не чужды объективности, позволяющей получить более или менее правдивое представление о творческом наследии Ясперса. Основываясь на обстоятельном, скрупулезном анализе жизненного пути Карла Ясперса, его

11

переписки, статей и монографий, П.П. Гайденко с позиций историзма выводит четкую систему его центральных мировоззренческих взглядов, давая глубокую социально-культурологическую оценку их различных аспектов. Завершая оценку марксистской критики трудов К.Ясперса, надлежит привести общую характеристику, даваемую подобными авторами творчеству Ясперса. Ими «вскрывается несостоятельность» ясперсовой концепции разделения познания человека, общества и истории на научное и философскоиррациональное. Такой подход не случаен в силу безраздельного господства в нашей

стране

марксистской

идеологии,

основывавшейся

на

позициях

«жесткого материализма». Сосуществование с ней иных концепций, либо точек зрения, как известно, было недопустимо. Упомянутый монизм, как известно, распространялся на все области гуманитарного знания не только в СССР, но и других странах соцлагеря, что делало почти невозможным полное и объективное исследование исторических, а также социально-политических воззрений К. Ясперса у нас. 3. И, наконец, к третьей группе мы отнесем работы российских исследователей постсоветского периода.

Так называемая «новая волна

ясперсовских исследований» в области изучения социально-политических и исторических взглядов К. Ясперса поднялась с момента выпуска второго издания его «Истоков истории», на этот раз вместе с «Философской верой» и прежде никогда не переводившейся на русский язык работой «Духовная ситуация времени». Для российской исторической науки, оказавшейся в идеологическом вакууме после ослабления влияния марксизма, это была «свежая струя», проникшая наряду с историко-концептуальными построениями иных направлений. Для современного этапа историографического изучения проблемы характерно резкое усиление внимания практически ко всем сторонам творчества К. Ясперса. В настоящий момент идеи мыслителя стали предметом междисциплинарных исследований. Материал, посвященный их изложению, стал включаться в сборники научных трудов, учебные пособия по всеобщей

12

истории, историографии и методологии истории, философии, социологии, культурологии и политологии. Взгляды Карла Ясперса получили свое отражение в ряде научных статей, посвященных западной истории философии ХХ века31. Следует особо отметить статью профессора Липецкого университета А.И. Борозняка – пока первую в нашей стране, посвященную социальнополитическим взглядам К. Ясперса. Возросший в последние годы интерес к творчеству К. Ясперса стимулировал появление ряда диссертационных исследований, посвященных его изучению. Исследование О.Б. Потеряевой посвящено целостному анализу мировоззрения Карла Ясперса, а так же рассмотрению его влияния на развитие философской мысли на Западе в ХХ веке, работа М.Е. Соколовой – выявлению основных принципов концепции философской веры мыслителя, В.П. Щербаков подверг сравнительному анализу философские воззрения К. Ясперса и З. Фрейда32. Отдельные аспекты исследуемой проблемы нашли свое отражение также в многочисленных статьях, вышедших в последние годы (см. список литературы). Характеризуя исследования последнего времени в целом, можно констатировать расширение проблематики исследования творчества Карла Ясперса, отход от прежних «классовых» характеристик, поиски аутентичного его понимания. Однако следует отметить, что и в последние годы главное внимание

исследователей

продолжают

привлекать

чисто философские,

экзистенциальные основы многогранного наследия ученого. В то же время его историческая концепция в нашей стране продолжает оставаться на периферии исследования, о чем свидетельствует крайняя скудость работ отечественных авторов, посвященных собственно исторической концепции Карла Ясперса. Цель и задачи исследования. Учитывая недостаточную изученность темы и ее актуальность, автор определяет цель диссертации в комплексном исследовании биографии и творчества Карла Ясперса в контексте эпохи. В рамках достижения данной цели поставлены следующие задачи:

13

1)

дать историческую характеристику эпохи, к которой принадлежал

Ясперс; 2) воссоздать целостную картину жизнедеятельности Карла Ясперса, определить главные причины, побудившие его профессионально заняться деятельностью в сфере гуманитарных наук; 3)

выявить

социально-политические

условия

и

теоретико-

методологические предпосылки формирования исторических взглядов К. Ясперса; 4) раскрыть содержание линейной теории мирового исторического процесса, сформулированной в трудах К. Ясперса; 5) рассмотреть содержание программы К. Ясперса о глобальном единстве мировой истории; 6) выявить отношение к концепции К. Ясперса представителей основных течений западной и отечественной исторической мысли ХХ века. Методологической основой исследования являются принципы системной методологии,

основывающейся на позициях диалектического подхода, и

позволяющей рассмотреть в единстве все компоненты человеческого бытия. В данном случае избранная методология сделала возможным всесторонне и с учетом исторических условий эпохи рассмотреть творчество К. Ясперса. Автор исходил из диалектического понимания исторического процесса, каждая из сторон которого располагает различными факторами своего внутреннего развития. Творцом многих факторов исторического процесса во многом выступает человек, личность которого формируется социальной средой. Одновременно трансформация социальной среды несет на себе отпечаток личности человека. Поэтому соотнесение взглядов личности и конкретно-исторической адекватности

действительности

восприятия

позволяет

действительности

оценить

личностью

и

степень степень

обоснованности предложенных ею альтернатив исторического развития. Данный постулат чрезвычайно важен для достижения целей настоящего исследования.

14

Из основных общенаучных методов автором диссертации использовались методы анализа и синтеза, индукции и дедукции. Первые являлись ведущими при работе над источниками и формулировании выводов. Поскольку автор был вынужден применить метод сплошного прочтения источников, то есть всех доступных работ Ясперса, то самым существенным оказался анализ источников с целью извлечения из них наибольшей информации. Научный синтез позволил обобщить данные, сопоставить их; позже с помощью указанных обобщений формулировалась концепция. Методы дедукции и индукции применялись автором данной работы при определении проблематики, цели и задач, а так же их реализации. Дедуктивным методом выяснялась эволюция исторического мировоззрения К. Ясперса. Индукция помогла при дальнейшей работе – преломлении взглядов ученого на конкретные события мировой истории. Автор диссертации во многом ориентировался на методологию Ясперса, для которого главной была идея единства, целостности человеческого бытия человечества, которое имеет «единственный первоисток и одну цель»33. Важная тенденция методологии истории Ясперса – попытка избавиться от опасностей европоцентризма и «христоцентризма». Будучи христианским философом, Ясперс вместе с тем подчеркивает: христианская вера не есть вера всего человечества34. Для него исторически равновелики – ибо равно подпадают под понятие «осевая эпоха» - все главные мировые религии, все «культурные круги», в которых они возникли и получили распространение. Поэтому поиски единства истории связаны у Ясперса с отстаиванием многообразия, неотменяемого этим единством. Без этого исходного единства не стало бы возможным в принципе родственное толкование (герменевтика) истории, объединяющее рационализм и религиозность. Данное единство, Ясперс выражает с помощью «основных категорий», понятий, духовных феноменов, более или менее общих для мировых культур и имевших свой первоисток в осевой эпохе. К ним принадлежат: сознание, рефлексия, способность ставить предельно широкие вопросы о бытии как целостности, о

15

человеке и его самости (Selbst), о силе и бессилии человека, о человеческом существовании и его хрупкости, о вине, о судьбе и спасении35. В отличие от традиционного рационализма новое толкование единства истории, о котором ведет речь Ясперс, не должно претендовать на создание универсалий. Основа единства истории – способность людей к всеобщей коммуникации. Таким образом, основными категориями методологии истории Ясперса являются единство истории, свобода и всеобщая коммуникация. При написании работы использовались следующие методы исторического познания: 1) историко-генетический, который позволил в наибольшей мере приблизиться к воссозданию событий реальной жизни и творческой биографии Карла Ясперса, раскрыть социально-политическую обстановку, в которой жил и творил ученый; 2) историко-сравнительный, посредством которого стало возможным сравнение взглядов К. Ясперса с воззрениями М. Вебера, К. Маркса, О. Шпенглера, Л. Гумилева и т.д.; 3) историко-системный, позволивший изучить целостную систему философских воззрений Ясперса и выделить в них его понимание истории человечества; 4) герменевтика: без данного метода исторический анализ текстов работ К. Ясперса и прочих исследователей, привлеченных диссертантом, стал бы невозможным. Источниковая база диссертации. Источниковой основой для настоящей работы является теоретическое наследие Карла Ясперса, нашедшее свое отражение в его письмах, научных и публицистических работах разных лет. В целом использованные нами разнообразные источники можно разделить на три большие группы: 1) частная переписка ученого с различными представителями общественно-политической и научной элиты Европы; 2) опубликованные труды Карла Ясперса; 3) работы мыслителей, являвшихся либо идейными предшественниками Ясперса, либо его последователями или оппонентами.

16

В Рукописном Отделе Библиотеки Российской Академии Наук (ОР БАН) в г. Санкт-Петербург нами были выявлены неопубликованные письма Ясперса. Эти письма раскрывают основные этапы жизни ученого, его личную оценку собственной жизни. В частности, в переписке с Оскаром Хаммельсбеком Карл Ясперс повествует о важнейших событиях своей жизни36. Указанные материалы содержит фонд № 725 данного хранилища. Основной массив уже опубликованных, но не переведенных на русский язык

материалов,

использованных

при

написании

настоящего

диссертационного исследования был почерпнут нами в университетской библиотеке г. Гейдельберга (ФРГ), где долгие годы жил и работал Ясперс, фондов

санкт-петербургских

библиотек:

Российской

национальной

библиотеки, Библиотеки Российской Академии Наук, а также Центральной краевой библиотеки г. Краснодара. Это – не архивные материалы, а опубликованные труды самого Ясперса, его переписка и работы его современников. Среди первой группы источников наиболее важное место занимает переписка Ясперса с Ханой Арендт, продолжавшаяся с 1926 года вплоть до смерти мыслителя и с Мартином Хайдеггером, длившаяся с 1920 по 1963 год37. Х. Арендт, будучи другом мыслителя, была в курсе происходящих в его жизни и творчестве коренных изменений. Данное эпистолярное наследие – весьма ценный исторический источник для исследователя, занимающегося изучением творческого наследия Ясперса, поскольку содержит уникальные сведения, касающиеся биографии мыслителя, становления и развития его исторических воззрений и взглядов на политику. Очень важны материалы переписки Карла Ясперса с З. Фрейдом, К.Г. Юнгом, М Хайдеггером, Л. Франком и О. Блойером38. Данные материалы, представляющие собой важную часть эпистолярного наследия Ясперса, включают в себя основные позиции системы научного мировоззрения мыслителя, поскольку являют собой живую полемику научных подходов. В этих письмах К. Ясперс отстаивает свои взгляды на роль экономики и

17

культуры, государства

и

политики, философии

и

истории в

жизни

современного общества, рассуждает о проблемах войны и мира, о губительной сущности тоталитаризма. Вторую группу источников составили опубликованные работы Карла Ясперса. Их так же следует разделить на две части: 1) автобиографические очерки

разных

лет;

2)

исторические,

философские,

политические

и

культурологические труды. Наиболее ценным автобиографическим очерком мыслителя является «Философская автобиография» (1963), впервые опубликованная в Мюнхене еще при жизни Ясперса. На русском языке «Автобиография» была издана лишь в

1997

году

в

обобщенном

биографическом

сборнике,

изданном

в

Екатеринбурге39, куда также были включены жизнеописания В. Брюнинга, Н. Гартмана, А. Шмидта, Дж. Папини, М. де Унамуно. Без «Автобиографии» Ясперса невозможно полноценное исследование не только его сложного жизненного пути, но и его творчества. Здесь запечатлен каждый жизненный этап,

характеризуются

взаимоотношения

Ясперса

с

коллегами,

обосновываются те или иные серьезные шаги карьерного роста мыслителя. К этой же группе источников следует отнести и сборники документов и материалов, так же касающихся биографии ученого, опубликованные в Гейдельберге и Райнбеке40. Среди источников, относящихся ко второй части данной группы, то есть среди опубликованных трудов Карла Ясперса, наиболее полным изложением его исторических взглядов является фундаментальный труд «Истоки истории и ее цель», впервые вышедший в свет в Германии в 1949 г. На русском языке в переводе М.И. Левиной первое издание «Истоков истории» было опубликовано только в 1978 г. с предварявшей его вступительной статьей П.П. Гайденко41. Второе издание труда немецкого ученого в том же переводе вышло в свет уже в постсоветской России в сборнике «Смысл и назначение истории» – в 1994 году, чем и была вызвана новая волна исследований его творчества в отечественной науке. В книгу так же вошли переводы двух других работ

18

Ясперса: «Духовная ситуация времени»

42

(1932) и «Философская вера»43

(1948), изучение коих в контексте социально-политических и исторических воззрений мыслителя совершенно необходимо. Эти три книги объединены темой судеб духовности в кризисную эпоху, противостояния человека и личной власти, смысла происхождения и цели человеческой жизни. На первый план здесь

выходят

социально-политические

проблемы:

как

преодолеть

те

катаклизмы, которые постигли европейскую цивилизацию в ХХ веке? Какие духовные ориентиры остаются у европейского человека и как их сохранить в современном индустриальном обществе? 44 Книга «Духовная ситуация времени», посвященная характеристике социально-политической,

и

культурно-идеологической

обстановки,

сложившейся в современном Ясперсу мире, несомненно, выросла из предшествующих сочинений ученого. В течение длительного времени она не переводилась на русский язык и не была предметом самостоятельного исследования. Сегодня, спустя многие десятилетия, обращаясь к текстам Ясперса, многие сюжеты, затронутые в «Духовной ситуации времени», кажутся нам знакомыми, в известной мере тривиальными. Размышления о диктатуре западной цивилизации, о деструктивной роли масс в истории, о профанации искусства, о политической некомпетентности лидеров стали привычными в исторической литературе и у современного читателя, надо полагать, не рождают ощущения новизны. Многое в работе Ясперса представляется теперь архаичным. Вместе с тем опыт прочтения текстов Ясперса через столь продолжительный срок свидетельствует не только об их актуальности. Едва ли не вся работа в целом носит характер исторического провозвестия. Анализируя конкретно-историческую ситуацию, сложившуюся на тот момент

в

духовной

сфере

жизнедеятельности

германского

общества,

переживавшего глубокий социально-политический и культурный кризис, в качестве основного постулата Ясперс выдвигает идею свободы личности: свободы в обществе, свободы политического и культурного выбора. Единственное условие – верность идеям гуманизма.

19

Однако

антропологическая

направленность

работы.

Круг

тема

как

вопросов,

таковая

не

затронутый

исчерпывает

в

книге,

имеет

непосредственное отношение к истории. В этой связи как раз и показательно введение, где рассматривается возникновение эпохального сознания, генезис современной духовной ситуации. В

центре

внимания

автора

в

работе

«Философская

вера»

-

культурологическое понятие философской веры, которая отличается от религиозной, в частности, от христианской, тем, что она должна быть значима для всех людей, поскольку основывается не на откровении, а на опыте, доступном всякому человеку. Откровение отделяет верующих от тех, кто не верит в него, и тем самым препятствует взаимопониманию, создавая у верующих претензию на исключительность. Согласно убеждению Ясперса, такая претензия всегда исторически вредила христианам, ибо служила источником фанатизма и нетерпимости. «Истоки истории и ее цель» - основное историческое произведение Ясперса – представляет собой попытку ученого дать интерпретацию мирового исторического процесса с собственных мировоззренческих позиций. Именно в этой книге Ясперс излагает свою знаменитую концепцию «осевого времени», дает структурное обоснование мировому историческому процессу, сюда включена его схема мировой истории, теоретические выкладки, относящиеся к будущему истории. «Цель моей книги, - пишет Ясперс, - содействовать углублению нашего сознания современности.… Настоящее же совершается на основе исторического прошлого, воздействие которого мы ощущаем в себе…»45. Историческая концепция Ясперса выросла из стремления мыслителя найти исторические истоки современности, связать порванные жестоким ХХ веком

нити,

соединяющие

сегодняшнее

человечество

с

более

чем

двухтысячелетним развитием, как бы восстановить разорванную связь времен. Поэтому в своей работе Ясперс по-прежнему размышляет над судьбой современного

человечества,

обсуждая

проблемы

науки,

техники,

индустриальной цивилизации, сегодняшней –послевоенной – ситуации в

20

Европе и в мире. Прошлое должно дать ответ – пусть не на вопрос о том, какова будет действительная судьба человечества (на этот вопрос, по Ясперсу, не может быть дан ответ, поскольку научное предвидение будущего, опосредованного человеческой свободой, невозможно), но на вопрос о том, какие возможности для современного развития таит в себе прошлое. «…Взгляд на человеческую историю ведет нас к тайне нашего человеческого бытия.… Тот факт, что мы вообще имеем историю, что благодаря истории мы суть то, что мы суть… позволяет нас спросить: откуда она происходит? Куда она ведет? Что она означает?»46 Среди других работ К. Ясперса, также представляющих важность для настоящего

исследования,

следует

назвать

его

«Всемирную

историю

философии», вышедшую в России в 2000 г.47 В ней мыслитель приводит ряд своих

соображений,

касающихся

современной

истории

человечества.

Историко-политический аспект эпохи рассматривается им в книгах «Атомная бомба и будущее человечества» (1958)48, и «Куда движется ФРГ?» (1967)49. Перевода первой книги на русский язык до сих пор нет; краткий перевод второй осуществлен А. Гутерманом и В. Ивановой еще в 1969 году – в год смерти К. Ясперса. Обе работы устремлены в будущее и писались ученым с целью предотвратить надвигающуюся угрозу возрождения тоталитаризма в мире и ядерного уничтожения человечества. Так, в книге «Куда движется ФРГ?»

автор

рассматривает

изменения

в

политической

структуре

Федеративной Республики, которые, по его мнению, состоят в переходе от демократии к олигархии партий, от олигархии партий – к диктатуре. Опасная политическая ситуация, которая складывалась в Западной Германии, начиная со времен Аденауэра, послужила для Ясперса толчком к тому, чтобы поновому осмыслить происходящие в ФРГ процессы и дать им соответствующую политическую оценку. В названной работе он пишет: «Мои сомнения начались в 50-х годах. В 1960 году я их высказал публично. В настоящей работе это уже не только сомнения. У нас нет государства политической свободы, которое мы могли бы иметь»50. Беда, по мнению Ясперса, в том, что народ в Западной

21

Германии практически отстранен от участия в политической жизни, партии и боннское государство «не информируют народ, не приучают его мыслить»51. Ясперс глубоко сожалел, что правящие круги ФРГ того времени делали все, чтобы

сломить

волю

верноподданичества,

народа

всячески

путем

насаждения

препятствуя

в

развитию

нем

сознания

демократического

сознания свободного гражданина. Работа «Атомная бомба и будущее человечества» - переработанный доклад, с которым Ясперс выступил по радио в 1956 году. Через два года этот доклад, расширенный и дополненный, вышел в виде книги с подзаголовком «Политическое сознание в наше время» (1958). Выступив с резкой критикой современной политической ситуации, Ясперс выдвинул в своей книге тезис, что появление атомной бомбы решающим образом влияет на формирование политического сознания, подавляя в нем идею свободы. «Мы должны, - пишет Ясперс, - жить перед лицом растущей опасности»52. Каков же выход и есть ли он? Ответ Ясперса на этот вопрос явно обрадовал сторонников ядерного оружия.

По

его

мнению,

человечеству

угрожает

уничтожение

либо

посредством атомной бомбы, либо путем утраты свободы. Из двух зол Ясперс предпочел смерть «господству тоталитаризма», под которым на Западе в то время подразумевался коммунизм. И не удивительно, что сторонники «разговора» с Советским Союзом и другими странами соцлагеря языком ядерного оружия без промедления ухватились за козырь, который им дал один из крупнейших мыслителей современности. Вполне естественно, что в то время Ясперс оказался под огнем критики, как в Западной Германии, так и далеко за ее пределами. Миролюбивая общественность осудила его позицию, усматривая в ней фактическую поддержку «поборников политики атомной бомбы». По сути

дела

Ясперс

«Гёттингенскому

невольно

воззванию»,

противопоставил авторы

которого

себя

знаменитому

–

крупнейшие

западногерманские ученые – высказались против предоставления бундесверу ядерного оружия.

22

Несомненно, «Атомная бомба и будущее человечества», как и работа Ясперса «Куда движется ФРГ?» - это не труды, созданные по академическим канонам, это – работы скорее публицистические, однако четко фиксирующие конкретно-исторический контекст, социально-политическую и идеологическую конъюнктуру. В этом и заключается их главная ценность для исследователя. Помимо перечисленных работ, отметим фундаментальный труд Ясперса «Размышления о науке, политике и философии», впервые опубликованный в 1989 г. в Штутгарте53 и до сих пор не переведенный на русский язык. Сюда вошли все основополагающие постулаты его философии, политических приоритетов, взглядов на систему наук в целом, в силу чего данная книга чрезвычайно важна для нашего исследования. И, наконец, третью группу источников составляют работы авторов, которые являлись предшественниками, либо последователями или критиками К. Ясперса. Анализ данных работ позволяет разрешить важные вопросы об идейных

истоках

исторической

концепции

Ясперса,

об

отношении

представителей различных идейно- политических течений западной и отечественной общественно-политической мысли к данной концепции и, шире, к проблеме линейно-стадиального методологического подхода, а так же определить место данной концепции в истории мировой общественной мысли. Среди работ, входящих в эту группу, следует выделить труды западных и отечественных мыслителей (Г. Гегеля, К. Маркса, Макса и Альфреда Вебера, О. Шпенглера, А. Тойнби, М. Хайдеггера, Ф. Ницше, Л. Гумилева и др.), так и материалы их эпистолярного наследия, и автобиографические материалы. Чрезвычайно важными при изучении идейных истоков воззрений Ясперса представляются теоретические изыскания Гегеля, нашедшие отражение главным образом в его трудах «Философия истории»54 и «Философия религии»55.

В

работах

Ясперса

встречается

множество

ссылок

на

вышеназванные труды Гегеля, в частности, относительно роли христианской религии в становлении исторической специфики Запада. Автор «Истоков истории» нередко вступает в научную полемику со своим великим

23

предшественником. исторического

Гегель, как известно, - автор диалектической теории

процесса

провозвестником

с

началом,

последующих

серединой

структурно

и

концом

обоснованных

–

явился доктрин

общественного прогресса, коих наиболее крупным выразителем (правда, в материалистической интерпретации) является К. Маркс. В отличие от популярной в Германии, да и во всей Европе первой половины ХХ века теории культурных циклов, развитой сначала О. Шпенглером56, а позднее – А. Тойнби57, Ясперс делает акцент на том, что человечество имеет единое происхождение и единый путь развития, несмотря на то, что многие факты, казалось бы, говорят против этого. Однако, научно доказать этот постулат по Ясперсу так же невозможно, как и доказать противоположный тезис. Ясперс принципиально не согласен с тезисом Шпенглера о полной независимости и культурной изолированности отдельных человеческих цивилизаций. По мнению Ясперса, такая позиция ведет к отмене всех существующих исторических законов. Кроме того, в шпенглеровской концепции истории широко используются биологические аналогии, которые неправомерно переносятся на историческую реальность, приобретающую из-за этого фаталистический характер58. Не только Шпенглер с его концепцией «исторических циклов» является предметом

критики

Ясперса.

Не

согласен

немецкий

философ

и

с

материалистическим толкованием истории (предложенной Марксом в его главном труде – «Капитал»59), где определяющую роль в развитии общества играют экономические факторы, а материальная сторона существования человеческого общества исполняет роль базиса. Не отвергая значения материального, Ясперс, тем не менее, убежден, что история, как человеческая реальность определяется в наибольшей степени факторами духовными, среди которых первенствующую роль играют те, что связаны экзистенциальной жизнью, а стало быть, со смыслообразующей доминантой – толкованием трансцендентного. Признавая за Марксом право называться корифеем линейно-стадиального подхода, Ясперс, в то же время не мог согласиться с

24

тотальной

ролью

материального

фактора

в

развитии

человеческой

цивилизации. Таким образом, полемизируя со Шпенглером, Ясперс настаивает на единстве мирового исторического процесса, а с марксизмом – на приоритете его «духовной составляющей». Поскольку, однако, единство исторического развития человечества научно доказать невозможно, он называет допущение этого единства постулатом веры (а именно философской веры). Сходную с ясперсовской картину мировой истории нарисовал его современник, родной брат выдающегося мыслителя Макса Вебера – Альфред Вебер в своих работах «История и социология культуры» (1935) и «Трагическое в истории» (1943)60. В книге «Истоки истории и ее цель» Ясперс оспаривает основные концептуальные постулаты теории Альфреда Вебера, который, в отличие от него относит великие культуры древности – египетскую и вавилонскую – вместе с поныне существующими культурами Китая и Индии к одному типу первичных, остающихся, по мнению Ясперса, неисторическими, магически

связанными

культурами,

которым

противостоят

вторичные,

существовавшие только на Западе культуры. Историческая конструкция Альфреда Вебера отправляется от следующего принципа: «Показать, как в рамках развития в целом формировались и сменяли друг друга замкнутые культуры». Поэтому он решительно выступает против оперирования эпохами, которые он считает «лишенными содержания перспективами». Однако в силу своей

свободной

от

всякой

проницательности (А. Вебер -

догматичности

позиции

из числа ученых,

и

исторической

впервые указавших на

параллельность в развитии в корне различных культур, которая воплотилась у Ясперса в концепцию «осевого времени») он приходит к близким с ясперсовскими выводам. Однако наибольшее влияние на Ясперса оказал его старший современник Макс Вебер (1864-1920), которому он во многом обязан как своей мировоззренческой – особенно политической ориентацией, так и своими методологическими подходами к анализу философских проблем. В своей

25

«Философской автобиографии» Ясперс, в частности, писал: «Всем мышлением и всем существом своим Макс Вебер… глубоко влияет на мою философию, как не влиял ни один другой мыслитель»61. Труды Вебера (в особенности его «Социология и анализ мирового исторического процесса» (1956))62 – важный исторический

источник,

незаменимый

при

изучении

историософии

и

социологии Ясперса. Не менее важным источником является переведенный на русский язык сборник работ М. Вебера по социологии63. В работах, вошедших в сборник, нашли отражение его идеи о связи социологии и истории, о «понимающей социологии», концепция «идеальных типов» и др. Макса Вебера нередко называют на Западе «Великим буржуазным антиподом Карла Маркса» и даже «Марксом буржуазии». В книгу вошли «Протестантская этика и дух капитализма»,

исследования

по

методологии

науки,

различные

методологически статьи. Вероятнее всего, в учении Вебера Ясперса привлекало «жесткое разделение мировоззрения (ценностей) с одной стороны, и научного исследования, с другой, рассмотрение философии как отличной от науки духовной

установки,

предполагающей

трансцендентирование

соответственно, «последнее не знаю»64. Своим

определением

и, Вебер

«…стремился отклонить признание неумолимости жестких исторических законов,

точно

так

же,

как

и

обобщающие

концепции

марксизма,

эволюционизма, дарвинизма, органологии (теория органического развития общества).

Всем

им

Вебер

противопоставлял

методологический

индивидуализм.… На практике Вебера более всего интересовали взаимосвязи между

мировоззрением,

интересами

и

социальными

структурами.

Теоретически же при таком понимании речь шла о том, чтобы измерить социальное действие по шкале его большего или меньшего приближения к критерию рациональности»65. Таким образом, в полемике против неверно понимаемого «закона причинности» Вебер отстаивал понятие исторической причинности как эмпирической причинной цепи, имеющей для нас культурную значимость.

26

Аргументация Вебера в защиту истории как науки о действительности была направлена против общепринятого тогда понимания истории как процесса развития чего-то объективно существующего или прогрессивного развертывания какого-то феномена – будь то абсолютный дух, мировой разум, государство, нация или общественно-экономическая формация. Работы выдающегося русского евразиста Л.Н. Гумилева не случайно включены в перечень источников. В его главном теоретическом труде, посвященном проблемам этнической истории и вопросам взаимодействия народов со своей средой обитания «Этногенез и биосфера земли»66 подвергается категоричной критике экзистенциалистская концепция «осевого времени» Карла Ясперса. Лев Гумилев ставит под сомнение краеугольный ее постулат – судьбоносный параллелизм развития нескольких великих культур древности

(Персии,

Индии,

Греции,

Китая

и

Палестины).

Евразист

констатирует, что Ясперс, указав на данный феномен, оставляет открытым вопрос о его генезисе. Хронологические рамки, которыми автор «Истоков истории» очерчивает осевое время (600 лет), ему кажутся излишне широкими. «Концепция Ясперса, - безапелляционно высказывается Л. Гумилев, - есть наиболее обоснованная попытка понять историю как благодеяние, оказанное первобытным дикарям теми пятью народами, которые создали «прорыв», или скачок, как бы родились заново. Это оформление взглядов не только Августина,

идеи

которого

послужили

первоисточником

всех

ересей

средневековья, но даже древних иудейских мыслителей, создавших учение о своей богоизбранности»67. Гумилев считает, что идею «осевого времени» как источника духовной жизни опровергает история древней Америки, утверждая, что майя и предшественники инков в Андах ничуть не уступали древним китайцам, индийцам, персам, грекам и иудеям, не учитывая при этом тот факт, что упомянутые им древние культуры Америки в силу своей географической изолированности не смогли оказать того колоссального духовного влияния на ход мировой истории, какое было оказано «осевыми народами». Тем не менее,

27

труд

Л.Н.

Гумилева

–

содержательный

источниковый

материал,

способствующий объективному пониманию исторических воззрений Ясперса. Таким

образом,

все

виды

источников,

используемые

в

работе,

рассматриваются в тесной взаимосвязи, с целью как можно полнее осветить поставленные вопросы. Имеющаяся источниковая база позволяет в целом адекватно рассмотреть проблемы, являющиеся целью и задачами данного диссертационного исследования. Практическая значимость исследования. Содержащийся в диссертации фактический материал и научные обобщения могут быть использованы: - для разработки методологических основ современной отечественной историографии в условиях ее перехода к многофакторному анализу; - при подготовке обобщающих трудов по отечественной истории, историографии и методологии; - для пополнения понятийного аппарата в области исторической психологии как нового направления в отечественной исторической науке; - при разработке учебных курсов по данным учебным дисциплинам; -

при

разработке

спецкурсов

по

истории

западной

и

мировой

исторической и общественно-политической мысли. Структура

диссертации.

Поставленные

автором

цели

и

задачи

исследования определили структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав, каждая из которых, в свою очередь, подразделяется на параграфы, заключения, примечаний и списка использованных источников и литературы. Работа строится по проблемному принципу.

28

1

Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. – 1995, № 1, С. 3. 2 Виноградов В.Б.,Дударев С.Л., Нарожный Е.И. Основные этапы всемирной истории. – Армавир, 1993. С. 4. 3 Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса // К.Ясперс. Смысл и назначение истории. – М., 1994, С. 9. 4 Борозняк А.И. «Неудобный господин Ясперс» или О политической ответственности интеллигенции. // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 5., М., 2001, С. 181. 5 Gottschalk H. Karl Jaspers (Denkers Lebenslauf). –B., 1966. 6 Burkard F.-P. Ethische Existenz bei Karl Jaspers. – Wurzburg, 1982. 7 Salamun K. Ethische Komponenten in der Philosophie von Karl Jaspers // Synthesis philos. – Zagreb, 1987.; Zum Mythosbegriff bei Karl Jaspers // Arch. Fur Begriffsgeschichte. – Bonn, 1985. 8 Wolandt G. Philosophie und Erfahrungswissenschaften bei Karl Jaspers // Philos. Jb. – Freiburg; Munchen, 1985. 9 Schulli P.E. Wissenschaft und Philosophie: Ihr unlosbarer Zusammenhang und ihre strenge Scheidung bei Karl Jaspers // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart: Festschr. fur Hansjorg A. Salmony. – Basel etc., 1985. 10 Tilliette X. Karl Jaspers: Phielosophie existentielle ou philosophie universelle? // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart. – Basel, 1985.; Karl Jaspers. Theorie de la verite. Metaphysique des chiffes. Foi Philosophique. P., 1960; Karl Jaspers Today / Ed. L. H. Ehrlich, R. Wisser. Waschington, 1988; Karl Jaspers. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie. - Stuttgart, 1989. 11 Hager F.P. Kulturkritik und Erneuerung der Kuktur und der Bildung durch die Philosophie bei Platon und Jaspers // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart: Festschr. fur Hansjorg F. Salmony. – Basel etc., 1985. 12 Smid R.N. Die Wechselbeziehung von Zeit und Geschichte in Karl Jaspers’ Existenzphilosophie // Philosophia naturalis. – Meisenheim a. Glan, 1988. 13 Seung Kyun Paek. Geschichte und Geschictlichkeit. Eine Untersuchung zum Geschichtlichkeit in der Philisiphie von Karl Jaspers. – Dae Gu/Korea, 1975. 14 Situation de l’homme et histoire de la philosophie dans l’ouvre de Karl Jaspers: Actes du Colloque Karl Jaspers, organize par le Centre de recherches germ. De l’Univ. de Nanci II (21 et 22 mars 1986) / Etudes rec. par Paul J. – M. – Nancy: Presses univ. de Nanci, 1986. 15 Аббаньяно Н. Мудрость философии и проблемы нашей жизни. – СПб, 1998. 16 Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. В 4-х Т.-Т. – СПб, 1997, Т. 4. 17 Bollnow O.F. Existenzphilosophie. Stuttgart, 1960; Heinemann F. Existenzphilosophie lebendig oder tot? Stuttgart, 1954.; Muller G. Existenzphilosophie in geistigen Leben der Gegenwart, Heidelberg, 1949.; Reding M. Die Existenzphilosophie. Heidegger, Sartre, Gabriel Marcel und Jaspers in kritisch-

29 systematischen Sicht. Dusseldorf, 1949; Stegmuller W. Exisssstenzphilosophie // Hauptstromungen der Gegenwartphilosophie. Stuttgart, 1978. 18 Мошнин В.Ф. Социально-экономическая концепция Ясперса. – М., 1979. 19 Типсина А.Н. Философия религии К. Ясперса. – Л., 1982. 20 Богомолов А.С. Некоторые проблемы послевоенной эволюции экзистенциализма Карла Ясперса // Вестник МГУ, 1966.; Карл Ясперс // Основные течения современной буржуазной философии. – М., 1970. 21 Соловьев Э.Ю. Экзистенциализм и научное познание. – М., 1966. 22 Никитин Ю.И. К критике концепции «господства масс» в социологии Ясперса // Идеологическая борьба и актуальные проблемы философии. – Днепропетровск, 1974.; Субъективизм философского мышления Карла Ясперса // Идеологическая борьба и актуальные проблемы философии. – Днепропетровск, 1974.; Методологическая несостоятельность экзистенциалистской интерпретации истины // Философия и современность. – Днепропетровск, 1976. 23 Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века: (критические очерки). – М., 1983. 24 Габитова Р.М. человек и общество в немецком экзистенциализме. – М., 1972. 25 Рашковский Е. Древневосточная проблематика западной философии ХХ века: Карл Ясперс. – Народы Азии и Африки. – 1985, № 6. С. 19-24. 26 Коссак Е. Экзистенциализм в философии и литературе: Пер. с польск. – М.: Политиздат, 1980. 27 Хюбшер А. Мыслители нашего времени: Пер с нем. / Под ред. А.Ф. Лосева. – М., 1962. 28 Gerlach, H.-M. Existenzphilosophie – Karl Jaspers / Mit einem Beitr. Von Gabler B. (Zum Kritik der burgerlichen Ideologie) – B.: Verl. 1987; Individuum und Gesellschaft zwischen rationaler Beherschbarkeit und Existentieller Freiheit? : Weber und Jaspers – oder die Atombombe im spatburgerlich-liberalen Gesellschaftsdenken // Pflicht der Vernunft. – B., 1987. 29 Schneiders W. Karl Jaspers in der Kritik. – Bonn, 1965. 30 Гайденко П.П. Экзистенциализм и проблема культуры. – М.: Наука. 1963; Прорыв к трансцендентному. – М., 1977. 31 Мотрошилова Н.В. Немецкий экзистенциализм: Карл Ясперс об истории и «осевом времени» // История философии: Запад – Россия – Восток (Философия ХХ века). Сб. ст. /Под ред. Ю.А. Шичалиной. – М., 2000.; Гайденко П.П. Философия Культуры Карла Ясперса // Вопросы литературы. – 1972. № 9. 32 Потеряева О.Б. У истоков экзистенциализма: врачующая философия Карла Ясперса: Философские науки. Авторефдис. на соиск. учен. степ. кандидата наук / [Урал. гос. ун-т им. А.М. Горького}. – Екатеринбург, 1997.; Соколова М.Е. Апофеотическая традиция и концепция философской веры К. Ясперса: Философские науки. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. кандидата наук / Инс-т научн. информ. по обществ. наукам. – М., 1998.; Щербаков В.П. Трансцендентное в процедуре понимания у К. Ясперса и З. Фрейда: Философские науки. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. кандидата наук / [Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена]. – СПб., 1999. 33 Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949., S. 17. 34 Ibid., S. 19. 35 Ibid., S. 27. 36 Briefwechsel Karl Jaspers – Oskar Hammelsbeck: 1919-1969. // ОР БАН. Ф. 27621. Д. 40. Л. 1. 37 Karl Jaspers Briefwechsel: 1926 – 1969 / Hanna Arendt. Hrsg. Von Lotte Kohler. Munchen, 1985.; Мартин Хайдеггер / Карл Ясперс. Переписка 1920-1963. – М., 1999. 38 Karl Jaspers: Briefwechsel: 1908-1960; mit Briefen von Sigmund Freud, Carl Gustav Jung, Martin Heidegger, Ludwig Frank und Eugen Bleuer. – Basel, 1997. 39 Ясперс К. Философская автобиография // Западная философия: итоги тысячелетия: [Сборник: Пер / Сост. В.М. Жамиашвили]. – Екатеринбург, 1997. 40 Karl Jaspers in seiner Heidelberger Zeit: [Dokumentationsbd. Zur Ausstellung in d. Univ. – Bibliothek Heidelberg von Juni bis 27 Aug. 1983]. - Heidelberg, 1983.; Karl Jaspers: In Selbstzeugnissen und Bilddokumenten. – Reinbeck, 1974. 41 Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. ; Ясперс К. Истоки истории и е цель. Пер. М.И. Левиной. – М., 1978. 42 Jaspers K Die geistige Situation der Zeit. – Leipzig, 1955. 43 Jaspers K. Der philosophische Glaube. - Munchen, 1948. 44 Ясперс К. Смысл и назначение истории – М., 1994. 45 Ясперс К. Истоки истории и ее цель. // Смысл и назначение истории. – М.: Республика, 1994., С. 28. 46 Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. S. 15. 47 Ясперс К. Всемирная история философии. – СПб., 2000. 48 Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen. Politisches Bewusstsein in unserer Zeit. – Munchen, 1958.

30 49

Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? Tatsachen. Gefahren. Chancen. – Munchen, 1967.; Ясперс К. куда движется ФРГ? Факты. Опасности. Шансы. – М., 1969. 50 Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 12. 51 Там же. 52 Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 10. 53 Jaspers K. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie. – Stuttgart, 1989. 54 Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Собр. Соч.: в 14 т. Т. 8. – М., 1935. 55 Гегель Г.В.Ф. Философия религии. В 2 т. – М., 1977. 56 Spengler O. Untergang des Abendlandes. – Munchen, 1923.; Шпенглер О. Закат Европы. – Ростов н/Д, 1998. 57 Toynbee A. A study of history. – L., 1935.; Тойнби А. Дж. Постижении истории. – М., 2001. 58 Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса. // Смысл и назначение истории. – М., 1994., С. 21. 59 Маркс К. Капитал. // Маркс К., Энгельс Ф. Полн. собр. соч., Т. 23. 60 Weber A. Kulturgeschichte als Kultursoziologie. - Leiden, 1935.; Tragische und die Geschichte. – Hamburg, 1943. 61 Ясперс К. Философская автобиография // Западная философия: итоги тысячелетия. – Екатеринбург, С. 46. 62 Weber M. Soziologie, Weltgeschichte Analysen. – Stuttgart., 1956. 63 Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990. 64 Гайденко П.П. Указ. соч. С.6. 65 Патрушев А.И. Проблемы и значение творческого наследия Макса Вебера // НиНИ 2000, №6, С.61. 66 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – М., 2002. 67 Гумилев Л.Н. Указ. соч. С. 373-374.

28

Глава I: Исторические условия формирования научного мировоззрения Карла Ясперса 1.1.

Германия в конце XIX - начале ХХ века и становление личности Карла Ясперса.

Невозможно себе представить человека, чья система мировоззрений была бы «оторвана» от окружающей его действительности, оттого, что в совокупности формирует различные стороны его реальной жизни. Несомненно, любой человеческий индивид - не просто продукт своей эпохи, этнической принадлежности, соответствующей ей культуры; он – ее носитель, ее адепт, мыслящий и старающийся строить свою жизнь согласно законам цивилизации. И, разумеется, изучение системы научного мировоззрения того или иного мыслителя диктует необходимость изучения его жизненной и творческой биографии. Это дает возможность комплексного и наиболее объективного анализа его научных воззрений, а так же способствует выявлению основных причин их трансформации. В качестве подтверждения высказанного, на наш взгляд, будет вполне уместным привести слова самого Карла Ясперса: «…Сам человек, его основные познания, его действия, его эпоха и мир, его повседневный образ жизни, те внутренние его силы, которые сказывают себя в нем, - всего этого нельзя оставлять в стороне, если пытаешься вникнуть в его мысли и мыслить вместе с ним…»1. Таким образом, прежде чем приступить к рассмотрению воззрений Ясперса,

совершенно необходимо выявить исторические условия их

формирования. С 1890 г. в немецкой истории началась новая эпоха. Определяющими принципами предшествующего периода были идея европейского равновесия, национальная идея, конституционное государство и утверждение капитализма либерального

типа.

Главным

же

явлением

новой

эпохи

стали

29

экспансионистская мировая

политика, всплеск национализма, политически

мобилизовавшего массы, рабочее и социалистическое движение. В этот период национальная идея переросла в Германии в националистическую, нашедшую обоснование в произвольно истолкованном дарвинистском учении о борьбе за существование, дополненном утверждением о праве сильнейшего диктовать другим свою волю. Восторжествовала уверенность в том, что в будущем мире смогут утвердиться только крупные государства, обладающие значительными колониями и зависимыми территориями. Период 1890-1918 гг. в Германии обычно именуют «вильгельмовской эпохой». Термин не означает, будто кайзер Вильгельм II был, подобно Бисмарку, фигурой, определяющей ход событий того времени. Хотя он стремился играть роль Бисмарка и единолично проводить внешне- и внутриполитический курс страны, но по причине частой смены решений и некомпетентности во многих вопросах личное правление императора реально чаще всего выражалось в неожиданном, бесцеремонном и даже неуклюжем вмешательстве в сферу деятельности отдельных министров. Это делало немецкую политику непредсказуемой и опасной для других европейских держав. В этой связи старший современник Ясперса - выдающийся немецкий ученый Макс Вебер расценивал стиль правления кайзера как «буланжистскибонапартистский и проводимый в манере лейтенанта, стремящегося прослыть оригиналом», и резко осуждал «династическое тщеславие и личные амбиции» Вильгельма. В определенной мере император воплощал в своей личности облик правящих в Германии верхов, их менталитет, основополагающие ценности и негативные черты. Будучи ярым сторонником мировой экспансии и создания мощного военно-морского флота, кайзер опирался на поддержку буржуазии, а его вера во всемогущество силовой политики роднила его с прусским юнкерством, милитаристским по своей натуре. Интерес, проявляемый Вильгельмом к проблемам развития промышленности и торговли, его тесные связи с крупнейшими предпринимателями Германии Круппом и Штуммом

30

позволяли рассматривать его как идущего в ногу со временем монарха, опирающегося на успехи и расцвет немецкой индустрии и технологии. Но при этом император всегда оставался сторонником сохранения приоритета монархической власти над парламентом, что отвечало убеждениям дворянских слоев и находило поддержку со стороны крупной буржуазии, прежде всего магнатов крупной и военной промышленности. Экспансионизм во внешней политике, принявший характер соревнования между ведущими державами Старого Света, привел к тому, что к 1913 году Германия превратилась из пятой во вторую колониальную державу мира, хотя мощь ее военного флота все еще значительно отставала от британской. Немецкие товары успешно вытесняли английские с рынков России, АвстроВенгрии, Дании. Швеции, Турции и др. стран. В Азии и Латинской Америке началась ожесточенная конкуренция английских и немецких банков за захват сферы вложения капиталов. Предвидя неизбежность военного конфликта, германское руководство вело энергичную подготовку к нему. Германия опережала остальные европейские державы по общим военным расходам, увеличившимся с 1910 по 1914 г. почти вдвое. Подготовка Германии к войне включала не только вооружения, но и сферу идеологии. Пропаганду милитаризма, национализма, широкой внешней экспансии развернули многочисленные союзы и общества. Ведущим среди них являлся

созданный

в

1891

г.

Пангерманский

союз,

выступавший

с

требованиями создания обширной колониальной империи. Пангерманисты пропагандировали концепцию, согласно которой немцы являются «народом без жизненного пространства», окруженным со всех сторон врагами, война с которыми является неизбежной и к которой необходимо всемерно готовиться. Подготовка

Германии

к

войне

усугубила

внутриполитическую

обстановку. Канцлер Бетман-Гольвег, учитывая возросшую роль социалдемократов в рейхстаге, требовавших скорейшего проведения социальных реформ, оказался в затруднительном положении: консерваторы обвиняли его в попустительстве по отношению к леволиберальной оппозиции. В свою очередь

31

леволиберальная и социал-демократическая оппозиция критиковали кабинет за недостаточную демократичность проводимой политики. В целом в Германии с 1913 г. резко возросла возможность общего социально-политического кризиса, что и стало одной из главных причин, побудивших руководство страны летом 1914 г. поддержать союзную АвстроВенгрию и решиться на развязывание большой войны. В этой

чрезвычайно

сложной

для

народа Германии

формировалось мировоззрение выдающегося

обстановке

немецкого ученого

Карла

Ясперса. Время его активной творческой деятельности приходится на 20-50-е годы ХХ столетия, когда Германия переживала самые трагические этапы своей истории, в силу чего основные идейно-теоретические выкладки ученого несут в себе отчетливые характеристики эпохи. Карл Ясперс родился 23 февраля 1883 г. в городе

Ольденбург

одноименного герцогства (территория современной нижней Саксонии), близ побережья Северного моря. Его отец (1850-1940), юрист, а впоследствие – директор банка, происходил из торгового и крестьянского рода. «Службу свою, - писал Карл об отце, – он исполнял с мудростью, основательностью и сознанием долга. Но любимыми его занятиями были живопись и охота»2. Отец, в воспоминании Ясперса, предстает перед ним как человек незаурядный, ненавидевший рутину, доктринерство, ханжество. Он приучал детей с раннего возраста к самостоятельным и ответственным поступкам и суждениям. Ясперс с большой любовью и признательностью вспоминает своих родителей. Мать Карла (1862-1941) была крестьянского происхождения. Она всегда оставалась для него самым близким, уважаемым и любимым человеком. О ней он пишет как о деятельной, стойкой к жизненным ударам женщине. В целом в семье чтили традиции и порядок, впрочем, как и в большинстве бюргерских семей того времени, но в религиозном отношении как для матери, «для которой не существовало рамок условностей», так и для отца был характерен индифферентизм, который в юности разделял и их сын. «В родительском доме, - пишет биограф Ясперса Готшальк, - церковный мир

32

игнорировался»3. Таким образом, ребенок с детства привык мыслить самостоятельно, ему было чуждо шаблонное восприятие окружающей действительности. И эта непримиримость с тем, с чем он был несогласен, уже в школьные годы отчетливо проявлялась. Об этом свидетельствует следующий описанный им случай: «В гуманитарной гимназии у меня произошел конфликт с директором. Я взбунтовался, отказавшись исполнять

те распоряжения,

которые казались мне неразумными. Отец с раннего детства приучил меня к тому, что я получу ответ на любой вопрос, и не заставлял меня делать то, смысл чего я не мог понять… Воспитанный своим отцом, я держался того принципа, что существует разница между порядком на уроке и армейской дисциплиной, без всяких на то оснований распространенной на школу. «Это – оппозиционный дух!..» - торжественно объявил мне директор. Этот дух свойственен де всей моей семье, и, будучи директором, он вынужден дать ему отпор. Конфликт достиг апогея, когда я отказался вступить в один из трех ученических союзов, созданных с одобрения директора… Я обосновал свое решение тем, что союзы формировались по социальному происхождению учеников и в зависимости от профессий их родителей, а не по принципу личной дружбы. Одноклассники мои вначале заявили, что поддерживают меня, но на деле осудили мой поступок. Я остался в одиночестве»4. Этот эпизод – единственный из описанных в его «Автобиографии» случаев, относящихся к детству автора. Во всяком случае, это описание ярко иллюстрирует

тот

социальный

контекст,

общественную

конъюнктуру

Германии тогдашней эпохи, в которой прошли детство и юность будущего великого мыслителя. Надо полагать, данный случай сыграл ключевую роль в процессе дальнейшего формирования характера юного Карла, оказал огромное влияние на развитие системы ценностей и жизненных установок тогдашнего школьника, ибо на протяжении всей жизни он руководствовался принципами, выработанными еще в отчем доме: всегда оставался человеком свободным и сильным духом, проявляя твердость и непримиримость относительно всего, с

33

чем он был несогласен, способность не отступать от своих внутренних убеждений ни при каких обстоятельствах. В 1901 году юный Ясперс окончил классическую гимназию и поступил в Гейдельбергский университет, где в течение трех семестров изучал право, после чего, окончательно охладев к юриспруденции, перешел на медицинский факультет, который окончил в 1908 году. Чем, однако, объясняется такой резкий поворот, разочарование в избранной изначально профессиональной карьере? Вероятнее всего причина заключалась в том, что он разуверился во всем, что считается бесспорной основой любого цивилизованного государства – в законе, который казался Ясперсу абстракцией от жизни общества, совершенно чуждой будущему мыслителю. Он не был доволен ни собой, ни состоянием германского общества, ни фикцией общественного мнения. «Основное ощущение, - пишет он, - было таково: что-то неладно в мире людей и во мне самом»5. Таким образом, налицо факт нежелания отстаивать в качестве юриста тогдашние законы немецкого общества, устоев которого он не понимал и не желал понимать.

А,

учитывая

особенности

его

бескомпромиссной

натуры,

невозможно даже предположить саму вероятность его дальнейшего обучения на юридическом факультете. Однако теперь предстояло выбрать в жизни определенную дорогу и двинуться по ней. Он хотел знать все, что только возможно; как ему представлялось, медицина открывала широкие горизонты, потому, что была связана со всеми естественными науками, а предметом своим имела человека. Став врачом, он надеялся найти признание в обществе. Интерес к медицине, помимо прочих мотивов, сформировался у молодого Карла из-за его врожденной болезни: он страдал неизлечимым заболеванием бронхов, постоянно провоцировавшим сердечную недостаточность. Диагноз этой опасной болезни, которая, как правило, сводит людей в могилу не позднее тридцатилетнего возраста, был поставлен Ясперсу уже в 18 лет. Следствием болезни было то, что он не мог принимать участия в забавах и развлечениях

34

молодежи. Вылазки на природу полностью прекратились уже с началом университетской учебы. Верховая езда, плавание, танцы были полностью исключены. С другой стороны, по причине своего заболевания, Ясперс освобождался от военной службы. Тем самым исключалась опасность погибнуть на войне. По

словам

самого

Ясперса,

одним

из

следствий

болезни

стал

«…внутренний настрой, определивший способ работы. При постоянных перерывах в работе, вызванных болезнью, приходилось вести меж ними жизнь, насыщенную до предела, коли я вообще желал сохранить смысл этой жизни. Я был обречен учиться, все схватывая на лету, сразу проникать в суть, испытывать внезапные откровения и моментально строить свои планы. Мой шанс состоял в упорном использовании

каждого подходящего мгновения,

чтобы продолжать работу при любых обстоятельствах»6. Это стало главной причиной того, что молодой человек, по своему характеру склонный к общению и дружбе, рано узнал тоску одиночества. Тем не менее, во все периоды жизни, в том числе и в годы студенчества, у Ясперса были немногие, но близкие друзья. На факультете молодой Карл подружился с одним достаточно одаренным студентом Эрнстом Майером, братом своей будущей супруги Гертруд Майер. Характерно, что и брат, и сестра Майер живо интересовались

философией,

причем

Гертруд

изучала

философию

профессионально. Карл познакомился с ней в 1907 году, а спустя три года молодые люди поженились. С тех пор одиночество больше не мучило Ясперса: в жене он нашел не только любящую душу, но и близкого по духу человека: «Одиночество, тоска, самокопание – все это переменилось вмиг, стоило мне повстречать Гертруд Майер.… С первого же часа меж нами возникла непостижимая, совершенно немыслимая гармония… Невозможно было представить себе человека, понимающего мои мысли и чувства, мои стремления, каким являлась Гертруд»7. Таким образом, профессиональный интерес к общественным наукам у молодого естествоиспытателя – ведь медицина принадлежит к естественным

35

наукам – развился не без влияния его жены и «философствование на уровне экзистенции», о котором впоследствие так много писал Ясперс, составляло одну из самых больших радостей его семейной жизни. 1.2. Начало научной деятельности и формирование общественнополитических взглядов Ясперса. В августе 1914 г. Германию охватил патриотический подъем. Если еще в июле в Берлине, Кёльне, Мангейме и других индустриальных центрах Германии проходили многолюдные антивоенные демонстрации, то после начала войны она предстала в глазах значительной части населения как национальная и оборонительная, как война за само существование немецкого государства. Сказались плоды многолетней националистической пропаганды. Словами кайзера: «Я не знаю больше партий, я знаю только немцев», была провозглашена политика «гражданского мира» и согласия. Структура

экономики

Германии

была

такова,

что

облегчало

ее

приспособление к нуждам войны и в какой-то мере компенсировало недостаток специальной

и

заблаговременной

экономической

подготовки.

Этому

благоприятствовала высокая степень концентрации производства, делавшая возможной быструю мобилизацию индустрии, новейшая техника, позволявшая перейти

на

новое

производство,

высокая

квалификация

и

дисциплинированность рабочих. Государственный аппарат империи так же имел неплохие навыки управления хозяйством, так как Пруссия давно обладала государственной собственностью в виде железных дорог, каменноугольных шахт и т.п. Названные особенности Германии дали ей возможность выдерживать длительную войну в условиях фактической блокады и недостатка собственных ресурсов значительно дольше, чем можно было рассчитывать. Однако нехватка сырья и квалифицированной рабочей силы, снижение производительности труда (на заводах и фабриках ушедших на фронт мужчин заменяли женщины и подростки) вели к неуклонному снижению объема

36

промышленной продукции. Тяжелое положение сложилось и в сельском хозяйстве, продукция которого в 1915-1916 гг. сократилась почти вдвое, в результате чего правительство было вынуждено ввести карточную систему на основные продукты питания. Все это усиливало антивоенные настроения. Уже с августа 1915 г. в стране нарастал экономический и политический кризис. Установлением

«гражданского

мира»

правительство

Бетман-Гольвега

стремилось укрепить тыл и создать необходимое единство всех слоев немецкого общества. Тем не менее, в конце 1914-1915 г. в Германии произошло более 160 стачек. Октябрьская революция в Петрограде и выход России из войны заметно усилили антивоенные и революционные настроения в Германии. В январе 1918 г.

всеобщая политическая стачка охватила основные индустриальные

центры страны – Берлин, Гамбург, Бремен, Рейнско-Вестфальский район, Среднюю Германию. Свыше миллиона ее участников требовали заключения мира с Россией, амнистии политических заключенных, отмены военной диктатуры, улучшения продовольственного снабжения. Лишь введя осадное положение, власти через посредничество правовых лидеров социал-демократии Фридриха Эберта и Филиппа Шейдемана добились прекращения стачки и сурово расправились с ее участниками. Провал наступления на фронте, предпринятого весной и летом 1918 г. вызвал сильнейшее брожение в тылу. Экономика Германии трещала по швам, население окончательно утратило веру в кайзера и генералитет, происходили почти непрерывные забастовки, началось разложение армии и флота. В Германии назревал сильнейший социальный взрыв, нашедший свое выражение в создании парламентского правительства для проведения переговоров о перемирии на основе «14 пунктов» В. Вильсона. Поражение Германской империи свершилось. 10 ноября власть в Берлине перешла к социалдемократическому

Совету

народных

уполномоченных.

Гогенцоллернов прекратила свое существование.

Империя

37

Ко времени, когда началась первая мировая война, Ясперс уже закончил медицинский факультет, и, получив профессию врача-психиатра, с 1909 по 1915 год работал научным ассистентом в психиатрической и неврологической клинике в Гейдельберге. Здесь он написал свою первую большую работу «Всеобщая психопатология» (1913), которую защитил в качестве диссертации, и получил степень доктора психологии. Методологическую базу этой работы составили метод описательной психологии, как его развивал Гуссерль (более позднего Гуссерля с его методом «созерцания сущностей» Ясперс не принял) и так называемая «понимающая психология» В. Дильтея. Эта работа имела большое значение и для дальнейшего развития научного мышления Ясперса. После защиты диссертации он начал читать лекции по психологии в Гейдельбергском университете; среди его первых тем была психология характеров и дарований, а так же патография выдающихся личностей (модная в то время тема – гений и болезнь). Впоследствии Ясперс опубликовал об этом несколько работ: о Стриндберге, Ван Гоге, Сведенборге и Гельдерлине, о болезни Ницше и связи с его творчеством. Изучение политических и социологических трактатов и знакомство с видными мыслителями того времени привели к тому, что Ясперс все более увлекался историей философии. В 1913 году он получает доцентуру на философском факультете Гейдельбергского университета. «Итак, - пишет Готшальк, - двери клиники закрылись за ним. Будущее, к которому вел путь через психологию, отныне принадлежало философу Ясперсу»8. В 1919 году Ясперс издает плод многолетнего труда – «Психологию мировоззрений», которая затрагивала уже собственно философские проблемы и принесла ее автору широкую известность. «В исторической ретроспективе, пишет Ясперс, - «Психология мировоззрений» является самым ранним произведением,

где

впоследствии

стала

излагается

та

называться

современная

философия,

экзистенциализмом,

которая

философией

существования.… Здесь были затронуты почти все основные вопросы, которые позднее осознавались со всей ясностью и были развернуты во всей широте:

38

вопрос о мире, – каков он для человека; вопрос о ситуации, в которой находится человек, и о тех пограничных ситуациях, которых он не может избегнуть (смерть, страдания, случай, вина, борьба); вопрос о времени и многомерности чувства времени; вопрос о развитии свободы при создании человеком самого себя; вопросы об экзистенции, о пути мистики и пути идеи, и т.д.…»9. Самим Ясперсом признается тот факт, что «Психология мировоззрений» несет на себе печать влияния Макса Вебера, которому он во многом обязан как своей мировоззренческой – особенно политической ориентацией, так и своими методологическими подходами к анализу философских проблем. В своей «Философской автобиографии» Ясперс, в частности, писал: «Всем мышлением и всем существом своим Макс Вебер… глубоко влияет на мои взгляды, как не влиял ни один другой мыслитель»10. Вероятнее всего, в учении Вебера Ясперса привлекало «жесткое разделение личностного мировоззрения с одной стороны, и научного исследования, с другой11. Вебер

«…стремился

отклонить

признание

неумолимости

жестких

исторических законов, точно так же, как и обобщающие концепции марксизма, эволюционизма, дарвинизма, органологии (теория органического развития общества).

Всем

им

Вебер

противопоставлял

методологический

индивидуализм.… На практике Вебера более всего интересовали взаимосвязи между

мировоззрением,

интересами

и

социальными

структурами.

Теоретически же при таком понимании речь шла о том, чтобы измерить социальное действие по шкале его большего или меньшего приближения к критерию рациональности»12. Таким образом, в полемике против неверно понимаемого «закона причинности» Вебер отстаивал понятие исторической причинности как эмпирической причинной цепи, имеющей для нас культурную значимость. Аргументация Вебера в защиту истории как науки о действительности была направлена против общепринятого тогда понимания истории как

39

процесса развития чего-то объективно существующего или прогрессивного развертывания какого-то феномена – будь то абсолютный дух, мировой разум, государство, нация или общественно-экономическая формация. Вообще, увлечение историей-развитием было особенно характерно для Германии. Еще Ницше в работе «По ту сторону добра и зла» писал, что «… и сам немец не есть, он становится, он «развивается». Поэтому «развитие» является истинно немецкой находкой

и вкладом в огромное царство

философских формул: оно представляет собой то доминирующее понятие, которое в союзе с немецким пивом и немецкой музыкой стремится онемечить всю Европу»13. Вебер,

однако,

пересмотрел

традиционные

представления

о

прямолинейном прогрессе, в котором он рассматривал социокультурную эволюцию как рационализацию по многим параметрам и во многих направлениях. Одновременно он отклонял тогдашние «научные теории развития», основанные на признании исторической закономерности, неважно какого вида. Его ответом на кризис эволюционизма явился подход к истории не как к процессу единого развития, а ее разделение на аспекты многомерного анализа. В этом и заключается влияние воззрений Вебера на развитие теорий модернизации, неоэволюционизма, исторической социологии как одного из вариантов «новой социальной истории». Отвергая, таким образом, признание неумолимости жестких исторических законов (марксизм, эволюционизм и т. д.), и отрицая тезис, что, следуя какойлибо из упомянутых обобщающих теорий, есть возможность предопределить будущее человечества во всех его исторических аспектах, Вебер писал: «Судьба всякой культурной эпохи, вкусившей плоды с древа познания, состоит в осознании того, что мы не можем вывести смысл мироздания из самых современных результатов его исследования, но сами придаем ему этот смысл, а «мировоззрения» никогда не могут быть продуктом развивающегося опытного знания»14.

40

Будучи учеником Вебера, высоко ценившего таких художниковмыслителей как Ницше и Достоевский, молодой Ясперс был не чужд и их влияния. Наконец, с Вебером Ясперса сближал и общий для обоих острый интерес к политике. Семья Ясперсов была не чужда политических интересов: дед и отец Карла, а так же два брата его матери были депутатами ландтага в Ольденбурге. Кроме того, отец философа в течение многих лет был председателем Ольденбургского магистрата. Поэтому, Ясперс, как и Вебер, с ранних лет в кругу семьи слышал обсуждение самых разных политических вопросов. «Суровый либерализм» Вебера, его убеждение в том, что реальная гражданская жизнь в обществе предполагает политическую свободу, молодой Ясперс полностью разделял: «Все то, что я думал о политике с начала войны в 1914 г., определилось влиянием Макса Вебера. Национальная идея была до этого чужда мне. Благодаря Максу Веберу я научился национальному мышлению и воспринял его близко к сердцу. Ситуация в мировой истории, как он говорил, ставит народ великой державы перед лицом ответственности, от которой он не в праве уклониться. Не какое-то маленькое государство – к примеру, швейцарское, существование которого имеет другой смысл, тоже в высшей степени желательный (наибольшая свобода индивида в маленьком государстве), но которое лишено ответственности, ибо лишено силы – а именно мы в ответе перед грядущим человечеством за то, что будет или не будет.

Мир

поделен

между

русским

кнутом

и

англо-саксонским

конвенциализмом. Наша задача и наш шанс состоят в том, чтобы спасти то третье, что существует между тем и другим – дух либерализма, свободы и разнообразия жизни личностей, величие западной традиции. Такова была позиция Макса Вебера, и я присоединился к ней»15. Смерть Вебера была ощутимым ударом для Ясперса: «Когда в 1920 году Макс Вебер умер, - пишет он, - у меня было чувство, будто перевернулся мир. Не стало человека, который оправдывал для меня существование этого мира и наполнял его душевностью. Макс Вебер был таким авторитетом, который никогда не вставал в позу и не вещал, никогда не освобождал остальных от

41

ответственности, - он просто поддерживал те начинания, которые были созвучны его глубоко человеческому мышлению, строгому и ясному. Не стало человека, умевшего очень надежно, незаметно, исподволь направлять ход разумных дискуссий, человека, мышление которого давало прочную основу для глубочайшего понимания современной ситуации и позволяло судить об усилиях реальных действий ученых, о событиях и достижениях познания»16. Неудивительно, что впоследствии он оказался непримиримым противником тоталитаризма в любом его проявлении – особенно в условиях националсоциализма. 1.3. Деятельность Ясперса как профессора Базельского университета. 10 января 1920 г. вступил в силу Версальский договор, согласно которому территория Германии уменьшилась на 1/8, население – на 1/10. Страна лишилась военного и торгового флота, ее порты были объявлены открытыми для судов стран Антанты. Германия потеряла все свои колонии, взяла на себя тяжелые репарационные обязательства. Франции возвратили отторгнутые в 1871 г. Эльзас и Лотарингию, Польше – земли, захваченные Пруссией в XVIII в. Левый берег Рейна оккупировали войска Антанты сроком на 15 лет. Саарская область была передана так же на 15 лет под управление Лиги наций, угольные шахты Саара переданы Франции. Кроме всего прочего, Германии отныне запрещалось содержать вооруженные силы17. Таким образом, Германия на ряд лет перестала играть роль великой державы. Тем не менее, в период Веймарской республики гуманитарные науки и литература переживали довольно значительный подъем. Условия для их развития, по сравнению с кайзеровскими временами, были более благоприятны в силу образовавшегося после падения империи идеологического вакуума и, как следствие, значительного ослабления цензуры. На 20-е годы приходится взлет творчества корифеев немецкой социально-политической и исторической мысли: Макса и Альфреда Веберов, Хейзинги, Шпенглера, Ранке и, разумеется,

42

Ясперса, социально-исторические позиции которых кардинально отличались ох их более старших коллег по научному цеху. Когда 1 апреля 1922 года Ясперс получил кафедру, став ординарным профессором в Гейдельберге, ему казалось, что он еще не готов к этому – по его собственным меркам. Он стал заниматься изучением общественных наук более основательно.

В качестве более конкретной задачи Ясперс выдвинул

самостоятельную переориентировку и акклиматизацию в этой сфере. Решение этой задачи требовало особого методологического осмысления и глубокого проникновения в основополагающие социально-политические и исторические произведения великих. Задача состояла не в учении и не в умножении знаний, а в освоении тех форм мышления и образов действия, которые требовались при обращении к великим мыслителями, но научиться которым было нельзя, поскольку их не существовало в готовом виде. Ясперсу предстояло выйти на новый уровень мышления. Сделав такой выбор, нужно было начать практически с азов. Примечательно, что лекции и семинары Ясперса не были изолированы от его поисков. Если прибегнуть к традиционному делению, то эти лекции были отчасти историческими, а отчасти – систематизирующими. В своих лекциях по истории философии он приводил идеи и образы, посещавшие его в ходе изучения материала, давал характеристики эпох и говорил о смысле принятия в эти эпохи рациональных концепций и методов. Не чувствуя необходимости жестко привязываться к хронологическому порядку, он периодически затрагивал темы из самых разных времен европейской истории философии: «Наверное, я был похож на дирижера оркестра, который дает зазвучать то одному, то другому голосу из прошлого…»18. Таким образом, его нельзя назвать ни заурядным ученым, ни заурядным преподавателем. Надо сказать, что Ясперс никогда не был эпигоном. В науке, равно как и в жизни, он всегда стремился к независимости в мышлении и искал новые пути, что часто ставило его в положение оппозиционера. Приведем пример, описываемый его биографом Г. Готшлаком: «В 1924 году приват-

43

доцент в области статистики Гумпель, выражавший пацифистские взгляды, высказался против существования рейхсвера и перевооружения Германии. Среди большинства верноподданных преподавателей это вызвало взрыв возмущения.

Выступление

Гумпеля

было

объявлено

позорным

для

университета, и реакционная часть профессуры потребовала его официального наказания. Что же касается Ясперса, то он решительно выступил против травли Гумпеля. Требование о наказании Гумпеля он воспринял как угрозу свободе университета в целом и каждого его сотрудника в отдельности. Он опасался, что подобные репрессии могли бы открыть путь к расправе с учеными, которые не согласны с господствующими официальными взглядами, и низвести университет до положения раба господствующего режима»19. В своих трудах, относящихся к периоду Веймарской республики, Ясперс настаивал на том, что ни история, ни философия не могут быть чисто научным знанием, что они не могут отвлечься от реального человека, от «его фактической действительности во времени», от болевых точек эпохи20. Начиная с середины 20-х, годов Ясперс становится одним из ведущих ученых Германии. Однако с установлением диктатуры национал-социалистов в жизни Ясперса наступает тяжелый драматический период. С 1933 года он был лишен возможности принимать участие в управлении университетом, поскольку был снят со всех постов, имевших отношение к университетской администрации. В 1937 году его окончательно отстраняют от преподавания и, наряду с профессурой, в 1938 году лишают права издавать в Германии свои работы. Одной из причин было то, что жена Ясперса – еврейка21. Будучи женатым на еврейке, Ясперс, таким образом, терял все права на своей родине «Общее и главное ощущение от всего было - утрата правовых гарантий в собственном государстве. Заставить забыть эту бесправность, оставленность на произвол судьбы не могли ни хорошее отношение отдельных людей, не порвавших со мной, ни поддержка друзей…, ни помощь торговцев и ремесленников, которую они оказывали моей жене, ни глубокая внутренняя связь с ближними…»22.

44

Идеи ученого никак не соответствовали постулатам национал-социализма, он решительно разошелся со своим другом Мартином Хайдеггером, поддерживавшим (хотя бы и временно) режим и ставшим ректором Фрайбургского университета23. Эти двенадцать лет (1933-1945) означали для Ясперса вступление в особую жизнь. Произошло полное внутреннее «отмежевание» от германского рейха как политического образования: «За бесконечно малым исключением немцы – включая моих старых друзей – страстно желали победы, тогда как я в атмосфере ликования отчаянно озирался по сторонам в поисках какого-нибудь признака, который говорил об ином повороте событий»24. Вместе с тем следует отметить, что Ясперс, не будучи сторонником нацистов, не выступал открыто против нацистского господства. «Я не герой, – говорил о себе философ, – и не хочу, чтобы меня таковым считали»25. Биограф Ясперса пишет, что в той обстановке

Ясперс

решил

придерживаться

тактики

«…тщательной

осторожности в отношениях с властями. Это относилось, прежде всего, к гестапо»26. Находясь на пенсии, в тревожном ежедневном ожидании «стука в дверь», ученый продолжает работать – писать «в стол», поскольку надеялся, что придет время, и его труды все-таки будут востребованы: «В годы националсоциализма мы и все наше окружение жили на краю пропасти. Мы сами считали катастрофу совершенно неотвратимой, но надежда на лучшее никогда не исчезала совсем»27. Этот период жизни Ясперса – время раздумий о политической истории Германии, существовавшей на протяжении тысячи лет. Именно в прошлом своей родины он ищет истоки теперешней ее трагедии, того длительного состояния национального позора, в котором она пребывала в период господства национал-социалистов. Эти размышления привели его к мысли, что у будущей, освобожденной от фашизма Германии, нет иного пути, кроме как после невиданных внутренних и внешних катастроф в новой ситуации воссоздаваться заново. И делать это надо, как он считал, постигнув с

45

предельной ясностью те эпизоды истории, которые означали крах и катастрофу. Окончание второй мировой войны круто изменило жизнь мыслителя. Когда 1 апреля 1945 года американцы заняли Гейдельберг, у Ясперса появились большие надежды на будущее. Уже три дня спустя он вошел в состав избранной по его инициативе комиссии, состоящей из тринадцати профессоров, которая должна была подготовить к открытию временно закрытый университет. Имя Ясперса значилось в «белом списке» противников нацизма, ему вернули права ординарного профессора и ввели в состав руководящих органов открытого вновь университета. Ясперс – вместе с Альфредом Вебером – стал издателем публицистического журнала «Die Wandlung» («Преображение»)28. Университет был делом его жизни. Здесь, как ему казалось, он кое-что смыслил и мог кое-что предложить. Его давние надежды начинали осуществляться: после длительного перерыва, Ясперс, наконец, возвращается к преподаванию, сначала в Гейдельберге, а с 1947 года – в университете Базеля. Не имея по причине слабого здоровья возможности стать деканом или ректором, он трудился в меру своих сил – участвовал в различных обсуждениях, вносил предложения, и, таким образом, способствовал тому, чего не мог реализовать сам в полной мере. Это время рождения Ясперса как политического мыслителя. Принимать активное участие в политике в послевоенный период он не мог: ему оставалось лишь размышлять, писать, выступать с лекциями. В это время Ясперс, продолжая развивать свои исторические и политические взгляды в ряде фундаментальных научных произведений, все больше увлекается публицистикой, что, несомненно, расширяет его аудиторию, делает его идеи более доходчивыми и для широких кругов населения29. Ясперс часто выступает по радио с беседами на различные политические и философские темы. Причем, следует отметить, что именно политические выводы Ясперса сделали его весьма известным30.

46

Рассматривая самые жгучие и больные вопросы эпохи, как бы возвращаясь к первой своей профессии врача-психиатра, Ясперс поставил диагноз болезни немецкой нации и предложил ей пути решения. Главным для будущего Германии Ясперс считал процесс национального самоосмысления и национальной самокритики. На первый план выходила проблема вины – вины и

ответственности

каждого:

«Требование

переплавиться,

возродиться,

отбросить все пагубное, - говорил он, - это задача для народа в виде каждого в отдельности»31. Книги Ясперса получают большое распространение и популярность среди широкой общественности, чем среди специалистов. Это в значительной мере объясняется тем, что учение Ясперса не носит сугубо академического характера. Некоторые его произведения переиздавались пять раз, а их тираж достигал 100 тыс. экземпляров (для Западной Германии это была внушительная цифра). Безусловно, известность и популярность Ясперса объясняются, прежде всего, тем, что он вторгается в самые животрепещущие сферы, не избегает острых вопросов и зачастую резко критикует государственных и политических деятелей, включая и наиболее высокопоставленных. Еще в 20-х годах он писал о том, что военщина не в состоянии решать политические задачи, поэтому ее притязания на политическое влияние не оправданы. Он выступал за то, чтобы в руководстве жизнью страны государственные деятели и ученые дополняли друг друга, объединяя свои усилия. Там, где политику подобает молчать, ученый может говорить. Но ответственность несут и тот и другой. Политик должен быть готов к тому, чтобы ради истины пойти на риск потери своего поста. Такой государственный деятель заслуживает уважения, ибо, по словам Ясперса, политика, служащая истине, является единственной «достойной человека политикой»32. В работах Ясперса, таким образом, политические вопросы нередко переплетаются с вопросами научного мировоззрения. Сам Ясперс ставил перед собой две задачи: во-первых – прояснить для самого себя нравственные предпосылки политики и реального отношения к

47

ней, а во-вторых – ориентировать свое политическое мышление в соответствии с позицией «гражданина мира», то есть человека без определенной гражданской принадлежности, которую он занял еще в годы фашистской диктатуры в Германии. Ясперс много писал о роли политического сознания и о тех последствиях, которые неизбежно следуют за несоблюдением основных его принципов: «Где бы в мире я не ощущал великое дыхание политического мышления, сознающего ответственность за человечность, то есть за свободу человека и человеческие права, где бы я при этом не усматривал силу, мужество жертвенности, готовность к борьбе за единую великую идею, там я сразу прислушивался со всем вниманием, стараясь ничего не упустить, и обретал надежду. Не обладая силой сам, я чувствовал, что должен, по крайней мере, сопереживать в мысли и воспроизводить то, что на этом пути могло быть необходимым для политического сознания»33. Ясперс

осуждает

национализм.

Он

пишет

о

пагубном

влиянии

национализма на политическое сознание. Отмечая, что немецкий национализм формировался на протяжении целого тысячелетия, Ясперс подчеркивает, что именно необходимо предотвратить, чтобы он не стал фактором политической жизни и не превратился в национально-государственную доктрину. Любая нация, считает Ясперс, должна лишь «бороться за преимущество разума»34. В первое послевоенное десятилетие Ясперс сделал для себя очень важное открытие, которое, правда, было уже известным на протяжении веков, но, как говорится, немного подзабылось: философия не лишена практических выводов. При этом подразумевалось, что ни одна великая философия не лишена политического мышления. «От Платона до Канта, - говорит Ясперс, - до Гегеля, Киркегора и Ницше простирается большая политика философов»35. Он понял: то, что представляет собой какая-либо философия, она обнаруживает в своем политическом проявлении. И это – не какое-то ее побочное свойство. В этом – ее центральное значение. Он утверждал, что не случайно националсоциализм и большевизм видели в философии смертельного врага в духовной сфере36.

48

С тех пор для Ясперса вопрос о политическом мышлении стал одним из основных критериев при оценке взглядов любого ученого, либо человека, себя таковым считающего. Итак, в послевоенные годы Ясперс – один из духовных лидеров новой Германии, Германии, очищенной от нацистской ереси, страны с великим, но в тот период еще неопределенным будущим. Особенно важна была его роль в первые годы после второй мировой войны, на развалинах гитлеровской империи. Он стал тогда «мыслящей совестью немецкого народа». В то время среди общей растерянности Ясперс твердо знал, что он мог и должен был сказать37. Он обращается к соотечественникам в своих книгах, статьях, о и в выступлениях по радио, и везде его главная мысль – как спасти человечество от тоталитаризма, этой главной опасности ХХ века, ввергающей людей в кровавые революции и истребительные войны. По мнению мыслителя, к осуществлению этого великого замысла ведут два пути: первый путь – широкое обращение к гуманистическим традициям – к Лессингу, Гете, Канту; второй – более серьезный, более надежный, как он полагал, путь для всех, кто утратил веру в жизнь в ее традиционной форме и «пробудился» к автономии, к своей духовной самостоятельности, - обретение философской

веры,

которую

Ясперс

ставил

выше

всякой

религии,

исключающей глубокое философское осмысление и требующей слепого, фанатичного поклонения от своих адептов. Ясперс считал, что в «…основе всего лежит всеохватывающая вера, которую никто не может назвать своей собственной, представив ее в определенном облике: вера в путь истины, на котором могут встретиться все, кто честно ведет исследование. Они остаются открытыми в мышлении своем, они не замыкаются от других. Другие образы веры не исключаются, а если это происходит, то, скорее, служит признаком неистинной веры»38. Таким образом, философская вера обосновывается Ясперсом как смысл философского учения, направленного на воспитание человечества посредством

49

самовоспитания отдельных индивидов в атмосфере духовной свободы. Люди должны понять, что ни один этнос в целом и ни один индивид в частности, не обладает правом ставить себя выше остальных. Только так, по мнению мыслителя, возможно избежать повторения в мире тоталитаризма. В работе «Философская вера» (1931) он сформулировал ее суть со всей четкостью и определенностью. В некоторых из последних своих работ («Наше будущее и Гете» (1947), «Разум и антиразум в нашу эпоху» (1950), «Об условиях и возможностях нового гуманизма» (1962) мыслитель «…возвращается к ценностям старой бюргерской культуры в Германии, пытаясь их обновить и отчасти ограничить, «привив» к ним опыт «кризисного сознания» Киркегора и Ницше, но в то же время сохранить их непреходящую правду»39. Обстановка, сложившаяся в ФРГ в первые десятилетия существования страны, вызывала у Ясперса стойкое неприятие. Военно-политический крах германского национал-социализма открывал перспективы демократического переустройства

страны.

Однако

условия

этого

были

тогда

крайне

неблагоприятными. Широкие массы населения находились в состоянии полной деморализации.

Нередко

они

считали

крушение

нацистского

режима

катастрофой Германии вообще, поскольку послевоенное существование определяла нужда, а главными заботами миллионов людей стали поиски пропитания и крыши над головой. Сепаратная денежная реформа, проводимая в западных оккупационных зонах согласно «плану Маршалла» и начатая в ответ на это блокада Западного Берлина стали первым опасным кризисом «холодной войны», что явилось еще одним шагом к расколу Германии. Раскол завершился в 1949 г. утверждением «Основного

закона

Федеративной

Республики

Германии»

и

конституированием двухпалатного парламента. Президентом страны был избран лидер Свободной демократической партии Т. Хейс, а федеральным канцлером стал представитель Христианского демократического союза К. Аденауэр, пришедший к власти под антимилитаристскими лозунгами, в то же время пропагандируя совместную оборону стран Запада против «агрессора

50

мирового коммунизма». Во внутренней политике данный правительственный курс выразился в запрещении радикальных партий. В стране сложилась двусмысленная ситуация: с одной стороны - налицо экономический подъем и рост жизненного уровня населения, в связи с проведением

в

жизнь

хозяйственной

политики

министра

экономики

Л. Эрхарда, которого называли «отцом экономического чуда»; с другой – реальное ограничение демократических прав и свобод, выражавшееся в олигархии партий, сужении правовой сферы населения и невозможности его участия в политической жизни страны, жесткой цензуре средств массовой информации с целью предотвращения публичной критики деятельности правительства (прежде всего – в области военной и международной политики). Данная политическая ситуация послужила для Ясперса толчком к тому, чтобы по-новому осмыслить происходящие в ФРГ процессы и дать им соответствующую политическую оценку. И хотя Ясперс стремился к тому, чтобы «как можно осмотрительнее высказать самые радикальные идеи»40, в умах его слушателей преобладало все же «нежелание знать», «стремление забыть», что и было ведущей тенденцией в германском историческом сознании первых послевоенных лет41. В умах немцев сочетались и ненависть к фашизму, и стремление забыть прошлое, даже оправдать его, готовность извлечь уроки из истории «третьего рейха» и, одновременно, приспособиться к политике оккупационных властей. Летом 1947 г. еженедельник “Die Zeit” констатировал, что

тогдашнюю

социально-психологическую

ситуацию

определяло

«вытеснение прошлого из коллективной памяти», осуществлявшееся под девизом: «Мне не к чему знать обо всем этом, у меня совсем иные заботы»42. Радикализм и непримиримость идей Ясперса снискали ему славу оппозиционера,

причем

не

только

антиадминистративного,

но

и

антиобщественного. Осенью 1946 г. Карл Ясперс сообщал Хане Арендт43: «Мне трудно читать, когда я вижу перед собой враждебные лица. Только после 1937 года я ощущал такое настроение в аудитории, как сегодня». Ясперс был уверен, что в отношении к нему студентов преобладало «пренебрежение и

51

недоверие»44. По этой причине Ясперс был вынужден в том же году переехать в Швейцарию по приглашению Базельского университета. Даже спустя два десятилетия после отъезда Ясперса в Базель ученого не переставали волновать некоторые тенденции в развитии ФРГ. В частности – нараставшая активность неонацистов – людей, выступавших против самой идеи преодоления коричневого прошлого. С 1964 г. неонацисты располагали организационным центром – Национал-демократической партией, которая проиграла выборы в бундестаг, но прорвалась в ландтаги нескольких федеральных земель. Шла «холодная амнистия» нацистских преступников. В 1966 г. канцлером ФРГ стал христианский демократ, бывший член нацистской партии

Курт

Георг

Кизингер.

Правительство

обнародовало

проекты

авторитарных антиконституционных законов о чрезвычайном положении. Ущемлялась свобода печати. Правительство упрямо заявляло о непризнании послевоенной границы с Польшей по Одеру и Западной Нейсе, неоднократно требовало передачи ФРГ американского ядерного оружия, не желало установить нормальные отношения

с ГДР. Возникла реальная опасность

забвения уроков коричневого прошлого45. В этой вязи в Ясперсе все более крепла уверенность выступить с «последней политической публикацией», в которой он «до конца», «как никогда определенно и как никогда резко» выскажется о Федеративной Республике»46. Ученый стремился не только обнажить корни зла, но и обратиться не к политикам, а к народу47. Эта книга, ставшая бестселлером, и получила название «Куда движется ФРГ?». Ясперс считал совершенно недопустимым то, что народ в Западной Германии практически отстранен от участия в политической жизни, партии и боннское государство «не информируют народ, не приучают его мыслить»48. Что же касается выборов, то они на деле являются не подлинными выборами, а опросом, регулируемым партийной олигархией: «Руководство государством, пишет Ясперс, - находится в руках партийной олигархии, которая узурпирует государство»49. И далее ученый пишет: «Мы идем по пути, в конце которого не

52

будет ни демократии, ни свободного гражданина.… В чем заключаются изменения в структуре Федеративной Республики? Мне кажется, - в переходе от демократии к олигархии партий, от олигархии партий – к диктатуре... Все решает партийная иерархия и бюрократия»50. Мыслитель полагает, что на пути к авторитарному государству люди, находящиеся у власти, пытаются обезопасить себя тем, что запрещают неугодные режиму политические партии. Касаясь в этой связи запрета КПГ, Ясперс подчеркивает, что с политической точки зрения это недемократично. В ФРГ, как явствует из его слов, царит произвол властей, развивается чуждое свободе интриганство. «У нас, - пишет Ясперс, - призывают к развитию личности, но делают все для того, чтобы она не развивалась и не могла проявить себя»51. При этом мыслитель подчеркивал, что авторитарное государство может развиться

не

только

в

направлении

диктатуры,

но

и

в

условиях

многопартийного правительства, а тем более в условиях большой коалиции52. Знаменательно,

что

эти

слова

были

написаны

еще

до

образования

правительства «большой коалиции» во главе с Кизингером – Брандтом, основной задачей которого во внутриполитической сфере стало «чрезвычайное законодательство»,

направленное

на

«усмирение»

внепарламентской

оппозиции. Резкое

и

решительное

осуждение

в

книгах

Ясперса

получают

чрезвычайные законы. Причем в их оценке Ясперс идет, пожалуй, даже дальше некоторых видных профсоюзных деятелей, занимающих левые позиции в западногерманском рабочем движении. «Если правительство на основании чрезвычайных законов применит силу против безоружных масс, оказывающих лишь пассивное сопротивление, то насилие по отношению к правительству будет оправдано если не с юридической, то с морально-политической точки зрения»53. Таким образом, в качестве выхода из создавшейся ситуации Ясперс предлагает радикальное решение. Он пишет: «Свобода не дается легко, ей

53

приходится утверждать себя. Когда речь идет о том, чтобы отстоять политическую свободу народа, спасти ее, обрести все, то всегда возможна гражданская война. Гражданские войны были в Голландии, Швейцарии, Англии. Когда не идут на риск такой войны, то покоряются произволу, бесправию и даже преступному государству национал-социализма. «Только не гражданская война», - в своей жизни я тысячи раз слышал это; так говорили еще в моем детстве, а в последний раз – в 1933 году. Я сказал бы: именно потому, что у нас никогда не было гражданской войны (если не считать монархических, поистине отвратительных, навязанных силой...), мы так и не завоевали свободы; вместо этого мы привыкли терпеть и санкционировать бесправие, ссылаясь на то, что это, мол, относится к области политики»54. Это, однако, не означает, что Ясперс – сторонник гражданской войны. Он просто считает, что если положение не изменится, то гражданская война станет неизбежной. Ученый четко проводит мысль о необходимости развивать в народе ФРГ политическое самосознание, способность думать и решать, сохраняя при этом независимость и самостоятельность как каждого человека в отдельности, так и народа в целом. При этом особое внимание, по его мнению, должно уделяться политическому воспитанию молодежи: «Политическое воспитание должно быть

непрерывным.

Граждане

государства

должны

максимально

информироваться и в максимальной степени участвовать в политической жизни, потому что решающее значение для политического воспитания имеет практика, элементы которой есть даже в самом малом кругу совместно выполняемых задач». И далее: «Молодежь должна быть в курсе всех событий. Но самое главное – необходимо воспитывать чувство уважения к человеку, к занимаемому им положению, причем без преклонения, потому что и к самым великим нужен критический подход, нужно познание предела каждой человеческой натуры»55. Ясперс осуждал и внешнеполитический курс ФРГ, явно носивший реваншистский характер. Основываясь на историческом опыте, он пишет: «До

54

сих пор, как показывает история, вслед за поражениями и территориальными потерями при первой же возможности возникало стремление взять реванш – стремление вернуть потерянное». И далее, выражая свою позицию, Ясперс подчеркивает: «В наше время результаты прежней политической истории, выражающиеся в форме новых государственных границ, представляют собой нечто окончательное... Следует принять и признать как свершившийся факт результаты развязанной гитлеровской Германией войны – установление новых границ... Кто сам уничтожает всякое право, тот не может потом выдвигать правовые притязания, ссылаясь на прошлое, к которому нет возврата... Миру угрожает

не

тот,

кто

удерживает

завоеванное,

а

тот,

кто

требует

восстановления потерянного... Угроза войны исходит не от тех, кто желает сохранить существующие границы, а от тех, кто хочет изменить их»56. Несколько забегая вперед, отметим, что, выдвинув подобные идеи, ученый вольно или невольно примкнул к числу так называемых «новых левых», преследуемых властями. Поэтому, учитывая сложившуюся на тот момент в ФРГ внутриполитическую обстановку и ввиду радикализации политики властей в отношении лиц, критиковавших официальный курс, он был вынужден покинуть Германию и переехать в Швейцарию, куда был приглашен для чтения лекций в Базельском университете. Признавая

необходимость

улучшения

отношений

между

двумя

германскими государствами, Ясперс, тем не менее, аргументирует свою мысль тем, что западные немцы обязаны помочь восточным немцам – гражданам ГДР. Говоря о том, что боннские политики не имеют права вмешиваться во внутренние дела ГДР и выдвигать перед ней какие-либо требования, он в то же время выдвигал тезис о том, что в качестве «цены» за юридическое признание ГДР со стороны Западной Германии правительство ГДР должно ликвидировать «стену» - границу между Западным Берлином и столицей ГДР, выступая тем самым за свободное общение немцев, проживавших в обоих германских государствах.

55

Примечательны взгляды Ясперса, касающиеся международной обстановки 50-60 гг. По его мнению, в существующей международной обстановке перед народами стоят две цели: мир во всем мире – ввиду атомной угрозы, а так же свобода – перед лицом угрозы тоталитарного господства. «Свобода, - говорит Ясперс, - утверждается, прежде всего, в пределах каждого государства. За политическую свободу несут ответственность все граждане. Ее условиями являются

убежденность

и

надежность

в

нравственно-политическом

отношении... Вступать в союз с другими свободными народами способны только те народы, которые утвердили свободу у самих себя, ибо они готовы решать все проблемы путем переговоров, а не насилием»57. Ясперс признает, что далеко не все народы идут по пути свободы, в силу чего в мире существуют насилие и тоталитарное господство. Однако он указывал на существование в мире двух государств, обладавших бесспорным суверенитетом – США и СССР. В действительности в рассматриваемый период только от этих держав зависело, быть или не быть новой мировой войне. Все остальные государства могли вести только локальные войны. Лишь у великих держав были атомные бомбы, причем разрыв между ними и теми, у кого также было немного сравнительно немного маленьких бомб, увеличивался. Ясперс считал, что на тот момент даже объединенная Европа не смогла бы стать третьей великой державой. Именно поэтому он аргументировал необходимость сближения Европы с Америкой, что обеспечило бы Западу перевес в мировой истории: «... западный мир лишь в том случае сможет постоять за себя, если в совей внешней политике будет един перед лицом всего остального мира. Самоутверждение возможно под фактической гегемонией Америки при участии всех союзников в решении вопросов. Только Америка может защитить Федеративную Республику». Далее мыслитель подчеркивает: «Необходимо со всей ясностью подчеркнуть следующее: союз западных государств под гегемонией США необходим воимя сохранения свободы. Однако этот союз существует только во внешней политике, в отношении других государств. В области внутренней политики каждое государство, каждый народ свободен»58.

56

Такая позиция, заключавшаяся в непременной необходимости примкнуть к одному из двух мировых политических полюсов, бесспорно, была продиктована

единственной

целью

–

спастись

перед

лицом

реально

возрастающей ядерной угрозы, а также возможности распространения в Европе большевизма, идентифицировавшегося на Западе как тоталитарная идеология. С этой точки зрения позиция Ясперса может быть вполне оправдана, тем более что, тоталитаризм он расценивал как бич человеческой цивилизации. Однако есть еще одно немаловажное обстоятельство, объясняющее выбор Ясперсом международного покровителя: Ясперс любил американцев, и это объяснялось

причинами

личного

характера.

Все

годы

существования

нацистского режима в Германии Карл Ясперс и его супруга Гертруд Майер этническая еврейка жили с постоянной угрозой для жизни. «В условиях постоянно возрастающей

опасности, в полном бессилии, действуя

с

продуманной осторожностью, осмотрительно ведя себя с гестапо и с нацистскими чиновниками и приняв решение не совершать никаких поступков и не говорить никаких слов, за которые нельзя было бы ответить, - однако, пребывая уже в пассивной готовности принять наказание, мы находились на протяжении двенадцати лет... Нам удалось выяснить в полиции, - пишет Ясперс в своей «Автобиографии»,- что наша депортация была назначена на 14 апреля 1945 г. Других назначенных к депортации уже вывозили в лагеря в предшествующие недели. 1 апреля Гейдельберг заняли американцы. Я, немец, не могу забыть, как мне и моей жене спасли жизнь американцы – спасли от немцев, которые хотели убить нас от имени национал-социалистического немецкого государства»59. США всегда представлялись Ясперсу неким эталоном свободного государства, в котором, в отличие от СССР политической свободой обладал каждый гражданин. И, возможно, данная позиция ученого, как мы видим, носила несколько субъективный характер. Тем не менее, едва ли можно согласиться с той ролью, которую Ясперс отводил ФРГ в таком союзе. По существу, он ставит ФРГ в положение подчиненного, зависимого, пусть даже исключительно в международной сфере

57

государства по отношению к США. Модель Ясперса ФРГ–США лишена принципа равноправия, о необходимости соблюдения которого изначально говорил сам Ясперс. Возвращаясь к вопросу о необходимости политического воспитания, необходимо указать на ту решающую роль, которая должна отводиться историческому образованию граждан. «История, - пишет ученый, - необходима как фактор воспитания. История помогает ориентироваться в вопросах собственного происхождения, жизни народов и всего человечества, помогает нам понять сделанное, познанное, увиденное и созданное людьми... Решающей становится ясность нового познания истории»60. Мыслитель

придерживался

позиции

единства

мировой

истории,

утверждая, что все мировые цивилизации обладают если не едиными, то, по крайней мере, сходными идейными корнями. Следовательно, для спасения человечества

от

возможного

самоуничтожения

необходимо

сближение

различных культур на единой для всех духовно-исторической основе. А для этого, несомненно, необходимо изучать всемирную историю, и, прежде всего – историю идей. Однако к такой точке зрения Ясперс пришел не сразу. Поначалу в его преподавательской деятельности истории идей отводилось не слишком важное место. До начала войны у него не было даже единой программы и плана, в соответствии с которыми освещались бы исторические эпохи и учения великих мыслителей. Лекции он читал в следующем порядке: «Современная философия», «От Канта до современности», «Кант и Киркегор», «Ницше», «От Августина до Фомы Аквинского», «От Фомы Аквинского до Лютера»,

«Греческая

философия»,

«Платон»,

«Китайская

философия»,

«Индийская философия» (последние две лекции он начал читать только после 1945 года). Поначалу изучение истории признавалось им важным только для освоения философствования, а не само по себе. Интерес Ясперса к истории философии изменился после того, как он на себе испытал национал-социалистический террор и ощутил изоляцию в

58

собственном государстве. Начиная с 1937 года, он, по его собственным словам, «…обрел новое знание о мире благодаря чтению. Я с удовольствием совершал мысленное

путешествие

в

духовный

мир

Китая,

чувствуя

общность

первоистока: как быть человеком, противостоя варварству окружающего мира. Меня

привлекал

китайский

гуманизм,

к

которому

я

относился

с

благоговением»61. С этого времени Ясперс стал более пристрастно рассматривать учения мыслителей, в особенности западных. При этом в качестве основного критерия он выдвинул вопрос о том, в какой степени учение того или иного автора могло противостоять

укоренению

главного,

по

разумению

Ясперса,

зла

-

тоталитарной диктатуры, а так же насколько те или иные мыслители «подготовили почву» для того, чтобы этот ужас стал возможным. Но в то же время у Ясперса возник интерес к выяснению того, что такое человечность вообще. Национал-социализм привел к радикальному разрыву коммуникаций между людьми, и в результате человек перестал быть самим собой. Стало очевидно, что разрыв коммуникации, на смену которой приходит своеволие насилия, во все времена представляет собой угрозу существованию личности и подлинную опасность утраты себя. В итоге Ясперс приходит к мысли, что философствовать означало теперь – работать над созданием условий, в которых станет возможной универсальная коммуникация. По мнению мыслителя, реально существующая всемирная история идей могла бы стать пространством для универсальной коммуникации, определить ее рамки. «Она (история философии – С.Т.) есть условие для максимального прояснения самосознания – в споре-беседе с «другими», в том, что затрагивает и захватывает тебя, и в том, к чему ты относишься как сторонний наблюдатель»62. Отныне весьма часто развитие происходило изолированно, параллельно, предавалось забвению даже собственное прошлое, и это было характерно как для всей мировой истории, так и для локальных исторических процессов63.

59

Ясперс утверждал, что каждый отдельный мыслитель, пытающийся очертить общую картину «всего в целом», должен осознать основные задачи и не стремиться к исчерпывающей полноте материала, к всезнанию, а кратко изобразить основную схему понимания истории, постоянно иллюстрируя ее полными значения примерами; пробудить чувство целостности истории; разделить мыслителей по их рангу, определить так называемых «Великих» и их единство; сориентироваться в самом существенном для эпохи, в реальных проблемах, в тех силах, которые влияют на мышление; достичь наглядности, показав великие исторические самостоятельные первоистоки в Китае, в Индии, на Ближнем Востоке и на Западе; а главное – дать почувствовать само историческое, в отличие от абстрактно-общего. Подводя общие итоги произведений Карла Ясперса, следует отметить, что расцвет его творческой деятельности приходится на 30-40-е годы, наиболее трудные и трагические для немецкой истории ХХ века. Непосредственно пережитый опыт нацистской диктатуры и размышления над природой и истоками тоталитарных режимов в России, Италии, Испании со всей остротой обнажили перед ученым кризис не только европейского, но и мирового исторического развития. Ясперс с тревогой говорит об утрате современным человеком смысложизненных ориентиров, которые ему прежде давала религия64. Основной темой, которую сформулировал Ясперс, оказалась «человек» и «история» как изначальное измерение человеческого бытия. При этом понятие «ситуации» у него оказывается ключевым: «Ситуация – это не только природно-закономерная, но, скорее, смысловая действительность, которая выступает не как физическая, не как психическая, а как конкретная действительность, включающая в себя оба эти момента, действительность, которая открывает возможности и одновременно устанавливает границы. Эта действительность – предмет не одной, а многих наук. Так, ситуации исследуются

биологией

(понятие

среды

животных

при

изучении

приспособляемости; политэкономией – закон ситуации спроса и предложения;

60

историей – однократные, уникальные и важные виды ситуаций. Таким образом, существуют ситуации всеобщие, типические или исторически определенные (однократные)»65. Таким образом, говоря о ясперсовом понимании истории реальности, мы имеем в виду не два разных метода (естественнонаучный и, собственно, исторический), а две различные реальности: историческая наука изучает различные проявления общественной жизни человека, а потому по своему методу и отличается от естественных наук. Иными словами, чтобы понять историю, необходимо дать себе отчет в том, что такое человек; в свою очередь человеческое существование раскрывается через время, через историчность, и нужен конкретный анализ, чтобы раскрыть характер этой связи. В связи с этим, в своем творчестве Ясперс выделяет два основных момента: 1) Постижение пограничных ситуаций. Он считал, что сущность человека обнаруживается только в пограничных ситуациях. Поэтому с молодых лет он старался

в

первую

очередь

наблюдать

над

самыми

экстремальными

проявлениями жизни. Это был один из мотивов, по которым Ясперс избрал своим поприщем медицину и психиатрию: он стремился узнать, где границы человеческих возможностей, и постичь значение того, что обыкновенно предпочитают не замечать и замалчивать. 2) Прояснение коммуникаций. Это означает, что все идеи можно проверить и испытать согласно главному критерию: способствуют ли они коммуникации либо препятствуют ей. Это мерило приложимо даже к самой истине: истина – есть то, что нас объединяет. Иными словами, ценность истины, по мнению Ясперса, следует измерять истинностью той связи, которую она делает возможной: «Человек обретает самого себя лишь в коммуникации с другими, что никогда не достигается только через посредство одного знания. Мы становимся самими собой лишь в той мере, в какой становится самим собой «другой», и обретаем свободу только в той мере, в какой обретает свободу «другой»66.

61

При этом мыслитель признает, что, двигаясь по этим двум направлениям, он так и не достиг конца пути ни на одном из них, считая это невозможным на современном этапе, поскольку он заставал все происходящее вокруг в незавершенном виде, в готовности развиваться дальше. Таким образом, античные произведения и Библия, с которыми Ясперс был знаком с детства, только теперь были восприняты осознанно и серьезно – как основа западной истории: не как авторитеты, перед которыми следует преклоняться, а как задачи, требующие своего разрешения и перевода на язык современности. По этому поводу он писал: «Сегодня стремление создавать завершенные произведения представляется напрасным. Оттого, что стали невыносимо противны небрежность, приблизительность, пустое литье воды, хаос, сегодня возникает искушение подчинить себя дисциплине и создавать художнические произведения в поэзии, философии, искусстве»67. В истории Ясперс искал величия мышления. Величие же, по его мнению, заключается в пути, ведущем к достижению основополагающего знания о человеке, которое создает пространство для реализации всех возможностей, способных связать людей, несмотря на разнообразие их веры и жизни. В свою очередь, главное в человеческом бытии – чтобы отдельный человек был причастен ко всей жизни в целом, в то же время делая нечто незаурядное в своей специальной сфере деятельности. Ясперс утверждал, что если бы все были только узкими специалистами, человечество легко стало бы добычей тоталитаризма, подчиняющего массу своей воле посредством насилия. Но это станет возможным лишь тогда, когда специалисты перестанут осознавать, куда движется все в целом и чем в тенденции заключается развитие в их специальных сферах68.

62

1

Ясперс К. Философская автобиография. // Западная философия: итоги тысячелетия. – Екатеринбург, 1997., С. 58. 2 Указ. соч., С. 20. 3 H. Gottschalk. Karl Jaspers. - B., 1966, S.77. 4 Ясперс К. Философская автобиография… С. 20-22. 5 Указ. соч. С. 22. 6 Указ. соч. С. 25. 7 Там же. 8 Gottschalk H. Karl Jaspers, S. 31. 9 Ясперс К. Философская автобиография… С. 46. 10 Там же. 11 Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса. // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. – М., 1994. С.6. 12 Патрушев А.И. Проблемы и значение творческого наследия Макса Вебера // Новая и новейшая история.- 2000, №6, С.61. 13 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла// По ту сторону добра и зла; Казус Вагнер; Антихрист; Esse Homo: Сборник/Пер. с нем. Н. Полилова. - Мн., 1997. С. 57. 14 Weber M. Soziologie. – Stuttgart, 1956., S.193. 15 Ясперс К. Указ. соч., С. 80. 16 Там же, С. 50. 17 Германская история в новое и новейшее время. В 2-х т.-т. Под ред. С.Д. Сказкина. – М., 1970. Т.2, С. 61. 18 Там же, С. 56. 19 . Gottschalk H, Karl Jaspers, S. 46. 20 Борозняк А.И. «Неудобный господин Ясперс» или О политической ответственности интеллигенции. // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 5. – М., 2001. С.178. 21 Шумской В.С. О Карле Ясперсе и его книге. Вступительная статья // К. Ясперс. Куда движется ФРГ? - М., 1969. С.9. 22 Ясперс К. Указ. соч., С. 88. 23 Борозняк А.И. Указ. соч. С. 179. 24 Ясперс К. Указ. соч. С. 99. 25 Gottschalk H. Karl Jaspers. S.52. 26 Ibid. 27 Ясперс К. Указ. соч., С. 27. 28 Борозняк А.И. Указ. соч. С. 179. 29 Шумской В.С. О Карле Ясперсе и его книге… С.9. 30 Там же. 31 Ясперс К. Вопрос виновности. // Знамя. 1994. № 1. С.158. 32 Там же, С 10. 33 K. Jaspers. Briefwechsel: 1926-1969 / Hannah Arendt. Hrsg. von Lotte Kohler. - Munchen, 1985; S.342. 34 Burkard, F.-P. Ethische Existenz bei Karl Jaspers. – Wurzburg, 1982. – S. 159. 35 K. Jaspers: Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie / Hrsg. von Harth D. – Stuttgart, 1989. S. 323-329. 36 Ibid. 37 Померанц Г. Философия и культурология К. Ясперса. // Знамя, 1995., № 10. С 225.

63 38

Ясперс К. Философская вера // Смысл и назначение истории. – М., С.423. Гайденко П.П. Указ. соч., С.8. 40 Ясперс К. Вопрос виновности. // Знамя. 1994. № 1. С. 147. 41 Борозняк А.И. Указ. соч. С. 181. 42 Там же. 43 Борозняк А.И. Указ. соч. С. 182. 44 Arendt H. – Jaspers K. Briefwechsel 1926-1969. – Munchen, 1985. S. 98. 45 Борозняк А.И. Указ. соч. С. 182. 46 Arendt H. – Jaspers K. Op. cit. S. 654-655. 47 Борозняк А.И. Указ. соч. С. 183. 48 Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? - Munchen, 1967. S. 130. 49 Ibid., S. 133. 50 Ibid., S. 127-130. 51 Ibid., S. 153. 52 Ibid., S. 154. 53 Ibid., S. 165. 54 Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 166. 55 Там же, С. 88. 56 Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? - Munchen, 1967., S. 233-235. 57 Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 101. 58 Там же, С. 122-123. 59 Ясперс К. Философская автобиография. // Западная философия: итоги тысячелетия./ Под ред. В.М. Жамиашвили.- Екатеринбург, 1997, С. 88-89. 60 Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 87. 61 Ясперс К. Философская автобиография… С.135. 62 Там же, С. 136. 63 Ясперс К. Всемирная история философии. – СПб., 2000., С. 67. 64 Гайденко П.П. Указ. соч., С. 8. 65 Jaspers K. Phielosophie. Aufbauverlag B. – Heidelberg, in 2 Bd., 1956. Bd. II., S. 202. 66 Ясперс К. Философская автобиография… С. 139. 67 Там же, С. 143. 68 Там же, С. 145. 39

62

Глава II: Концепция всемирно-исторического развития в трудах Карла Ясперса. 2.1. Карл Ясперс о схеме мировой истории. Как уже упоминалось, на формирование исторических взглядов К. Ясперса существенное влияние оказала внутри- и внешнеполитическая обстановка, в которой находилась Германия в период нацистской диктатуры, и, в частности – ее идеологический аспект. Вопрос о негативной уникальности той эпохи заключался в следующем: почему пропаганда культа силы, культа зверя с самого начала, еще до того, как была осуществлена массовая пропагандистская обработка, не оттолкнула, а в ряде случаев привлекла определенные слои населения Германии? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо иметь в виду общую психологическую атмосферу, царившую тогда в стране. Попранное в результате проигранной войны, чувство национального достоинства было обострено бесцеремонным обращением победителей с побежденной Германией. Непрерывные дополнительные требования, особенно со стороны Франции, создавали постоянное ощущение слабости и беспомощности своей страны перед лицом вооруженных до зубов победителей. В этих условиях проповедь идеи вечного мира и господства разума в отношениях между народами вызывала внутреннее сопротивление и раздражение. Неэффективность проводимой веймарскими партиями «политики выполнения» способствовала распространению отрицательного отношения к мирным путям решения национальной проблемы. Компрометация этих лозунгов и создавала условия для восприятия и проповеди крайнего насилия. После прихода к власти перед НСДАП стояли следующие основные задачи.

63

Во-первых, ликвидация строя парламентской демократии, слом государственной машины Веймарской буржуазно-демократической республики, замена ее строем тоталитарной нацистской диктатуры. Во-вторых, полная перестройка всей хозяйственной жизни страны на основе резкого усиления государственного регулирования экономики, установления эффективного контроля государства над всей экономической жизнью общества с целью нормализации экономики, потрясенной кризисом. В-третьих, расширение массовой базы нацистской диктатуры, усиление влияния НСДАП не только в средних слоях, но и в рабочем классе, обеспечение длительной социальной стабильности нацистского режима. Только выполнив эти наиболее неотложные задачи, националсоциалистическое руководство могло приступить к достижению своей основной цели – подготовке новой войны ради установления господства Германии в Европе, а затем и во всем мире1. Так или иначе, но именно приход к власти нацистов обусловил формирование у Ясперса интереса к теоретической истории, поскольку, будучи непосредственным очевидцем всего происходящего в Германии тех трагических лет, его беспрестанно мучила мысль о том, что всего этого человечество могло бы избежать если бы внимательней подходило к изучению своей истории. Помимо работ, в которых, так или иначе, Ясперс касался вопросов всемирно-исторического развития («Духовная ситуация времени» (1931), «Философия» (1932), «Введение в философию» (1950), «Разум и экзистенция» (1958), «Атомная бомба и будущее человечества» (1962) и т.д.), им было создано крупное, основополагающее произведение, включающее комплексное и наиболее полное рассмотрение вопросов, об истории и историчности человеческого бытия. Эта работа под названием «Истоки истории и ее цель» вышла в Мюнхене в 1949 г. Поскольку она целиком и полностью посвящена наиболее общим проблемам исторической эволюции, мы с полным правом

64

можем поставить знак равенства между данной работой и его концепцией всемирно-исторического развития. Что является целью его исследования? Ответ на этот вопрос дает основное определение ясперсовой картины истории. Он сразу же вводит нас в суть своего ее понимания: «Лишь общая история человечества в состоянии очертить необходимые масштабы для понимания событий, происходящих в настоящем»2. Он считает, что современный человек стремится, во-первых, постичь смысл происходящих в настоящем событий, а во-вторых – этот смысл возможно познать только посредством изучения истории человечества. Это означает, в-третьих, что взгляд на историю человечества помогает проникнуть в тайны человеческого бытия. С первых же строк Ясперс четко дает понять, что здесь речь идет о картине целого, а именно о картине всеобщего в истории. Мыслитель пытается понять смысл устремлений человечества с древнейших времен до наших дней. Ясперс – автор совершенно иного взгляда на историю человечества, нежели, например, Гегель, Шпенглер, Тойнби или Альфред Вебер, поскольку, в отличие от их цивилизационистских взглядов, он пытается дать глобальную схему мировой истории. Разумеется, в попытке сделать это он не одинок. Целый ряд ученых до и после него пытались представить исторический процесс в виде общей схемы. Однако существенным является тот факт, что Ясперс вынужден излагать свои мысли не в качестве ясно дедуцированного постулата, а как «тезис веры». В своих набросках тотального взгляда на мировую историю он постулирует не научно доказуемое, а скорее интуитивное убеждение, касающееся истоков и цели истории человечества. Данный вывод был сделан нами на основании следующего его утверждения: «При создании этой схемы я отталкивался от «тезиса веры», что человечество имеет единые истоки и цель. Ни истоки, ни цель нам неизвестны, во всяком случае, в виде достоверного знания. Они ощутимы лишь в мерцании многозначных символов; наше бытие огра-

65

ничено ими; посредством научного осмысления мы пытаемся приблизиться к тому и другому, к истокам и цели»3. Ясперс не потому дает своим взглядам определение «тезис веры», что он настаивает на их догматической истинности, а потому лишь, что он твердо убежден в их глубокой правоте, несмотря на то, что он не может их доказать научно. По мнению Ясперса, человек в основе своей, столь же мало осознает свое происхождение, сколь и цель, и лишь вера и образ общего в истории, обладающей истоками и целью, придает человеческому бытию… смысл4. Прежде всего, Ясперс раскрывает суть «тезиса веры». Таким образом, становится очевидным, что основная мысль Ясперса базируется не на объективном исследовательском методе, а на экзистенциальном разъяснении, которое является формой анализа человеческого бытия: «…перед нашим взором разворачивается такая картина исторического развития, в которой к истории относится все то, что, во-первых, будучи неповторимым, прочно занимает свое место в едином, единственном процессе человеческой истории и, во-вторых, является реальным и необходимым во взаимосвязи и последовательности человеческого бытия»5. Иными словами, Ясперс в своих воззрениях исходит не из «реалий», а из «символов». Эти символы не могут непосредственно относиться к эмпирически доступной универсальной истории, так как они не являются историческими реалиями. Ясперс, однако, обращает внимание на следующий момент: лишь посредством того, что эта универсальная история «подчинена идее единства целого в истории»6, мы можем увидеть фактический аспект определения эмпирически доступной универсальной истории, и тем самым может быть осознан ее смысл (опять же с точки зрения эмпирически доступного фактического материала). В результате этого предварительно произведенного нами обзора, возникает несколько вопросов. Очевидно, что Ясперс рассуждает здесь об истории человечества. Однако касается ли он при этом вопросов частного характера? Вписывается ли его более раннее понимание историчности, которое до

66

этого в основном касалось только частностей, то есть носило экзистенциальный характер, в указанные рамки? Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо углубиться в понимание того, что Ясперс подразумевает под схемой мировой истории. То, что Ясперс называет своей схемой мировой истории, мы первоначально понимаем не столько по содержанию, сколько по форме, поскольку данная схема строго структурирована. В ней Ясперс выделяет четыре основных этапа: «Человек четыре раза как бы отправляется от новой основы. Сначала от доистории, от едва доступной нашему постижению прометеевской эпохи (возникновение речи, орудий труда, умение пользоваться огнем), когда он только становится человеком; во втором случае – от возникновения великих культур древности; в третьем – от осевого времени, когда полностью формируется подлинный человек в его духовной открытости миру; в четвертом – от научно-технической эпохи, чье преобразующее воздействие мы испытываем на себе»7. Прежде чем приступить к анализу исторической концепции К. Ясперса, приведем ряд основных вопросов, ответы на которые, по мнению Ясперса, позволят обосновать его схему мировой истории: 1) что явилось в доистории решающим для формирования человека? 2) как возникали, начиная с 5000 лет до н.э. великие культуры древности? 3) в чем суть осевого времени, датируемого Ясперсом приблизительно 800-200 гг. до н.э. и каковы его причины? 4) как следует понимать возникновение науки и техники?..8. Итак, согласно ясперсовой схеме мировой истории, вся история человечества делится на три последовательно сменяющие друг друга фазы: доисторию, историю и мировую историю. Далее мы попытаемся раскрыть суть каждой из этих фаз в отдельности.

67

2.2 Доистория как время становления основных конститутивных свойств человека. Это - наиболее длительный период (завершается ок. 5000 лет назад), охватывающий время становления человека – от возникновения языка и рас до появления исторических культур древности. Ясперс сразу определяет доисторию – первое звено в последовательной цепи мировой истории, - как «прометеевскую эпоху» (ознаменовавшуюся возникновением речи, орудий труда, умением пользоваться огнем), когда человек только становится человеком9. При этом мыслитель настаивает на невозможности установления точных хронологических рамок для «прометеевской эпохи», поскольку она «…уходит своими корнями в слишком далекое прошлое…»10. Автор лишь указывает, что обрывается доистория около 5000 лет назад, когда завершается становление основных конститутивных свойств человека. В подтверждение этого и, несколько забегая вперед, отметим, что одним из наиболее характерных черт доистории является отсутствие передачи духовного опыта предшествовавших поколений, а также отсутствие письменности. В связи с этим Ясперс пишет: «… Лишь словесные данные позволяют нам ощутить человека, его внутренний мир, настроение, импульсы. Письменные источники нигде не датируются ранее 3000 г. до н.э. Следовательно, история длится около 5000 лет»11. Как уже упоминалось, автор «Истоков истории» утверждает, что «…становление основных конститутивных свойств в доисторическую эпоху непременно и тесно связано со становлением исторически осмысленного человеческого бытия»12. В случае если мы уясним для себя эту взаимосвязь, мы сможем лучше понять утверждение Ясперса о том, что «…доисторическое становление человека – формирование человека как вида со всеми его привычными склонностями и свойствами, со всей присущей ему сферой бессознательного – составляет фундамент нашего человеческого бытия… Объективно доистория – поток различных изменений, однако в духовном смысле

68

это еще не история, поскольку история возникает лишь там, где есть осознание истории, традиция, документация, осмысление своих корней и происходящих событий. Представление, что и там, где нет преемственности традиций, история, как таковая, все-таки была или даже должна была быть, не более чем предрассудок»13. Ясперс ставит здесь вопрос вовсе не о смысле доистории, он ставит лишь вопрос о временном отрезке, когда не существовало преемственности традиций и надеется в этом смысле найти второе определение доистории. При дальнейшем рассмотрении основных характеристик доисторического периода мыслитель делает возможным предположение о том, что доистория – есть неистория. Для окончательного изложения и разграничения доистории от истории представляется необходимым показать, что изучение доистории как «прометеевской эпохи» посредством словесных письменных источников нам недоступно; это – скорее «…фактически обоснованное, но не осознанное прошлое…»14. Это значит, что доисторический человек – это человек неисторичный, человек без истории. О доисторическом надо думать как о чем-то «…утонувшем в бездонных глубинах времени»15. На основе этих размышлений Ясперс намечает некоторые признаки доисторического человека, который еще не осознает себя сопричастным к окружающей действительности. Однако он идентифицирует доисторию как первую стадию становления человеческого бытия: «Развитие человека в доисторическую эпоху – это становление основных конститутивных свойств человеческого бытия»16. Этому Ясперс противопоставляет человеческое развитие в историческую эпоху: «Развитие человека в историческую эпоху – это развертывание ранее обретенного содержания духовного и технического характера»17. Таким образом, доистория важна не по своему содержанию, а как «…фундамент нашего человеческого бытия»18, как «основа всех историй»19. Представления Ясперса о становлении человека в доисторический период проясняются следующим образом: здесь происходит зарождение основ-

69

ных конститутивных свойств. В доистории развился фундамент становления человека, которое раскрывается уже в доисторическую эпоху. «Конститутивные свойства человеческого бытия складывались в неизмеримых пластах времени; напротив, историческое развитие выступает как ограниченное во времени явление, выразившее себя в творениях, представлениях, мыслях, образах на широкой и глубокой основе сложившегося в доистории и по сей день еще действенного человеческого бытия»20. Результат доисторического становления видится Ясперсу в том, «что наследуется биологически, что, следовательно, способно устоять во всех катастрофах истории» и что не связано с «…передачей традиций»21. Таким образом, мы должны представлять себе разницу между человеком историческим и человеком «прометеевской эпохи», который в свою очередь явился совершенно неизвестным для нас за исключением его биологического типа»22. Лишь в области истории, по его мнению, осуществляется действительная преемственность, которую мы еще будем наблюдать; основные же конститутивные свойства и их доисторические элементы передаются сами собой. В этой связи становится очевидным, что Ясперс, как это и соответствует его воззрениям, находится в постоянном поиске экзистенциальной правдивости самосознания человека. Он утверждает, что лишь при сравнении доистории с историей отношения между ними приобретают более отчетливые контуры. Доистория как таковая не в состоянии сама себя постичь. Лишь контакт между ней и историей делает ее более проясненной, более отчетливой. Причем доисторическая эпоха, ее собственное состояние в основном может быть понято чисто интуитивно, но никогда – полностью, так как здесь имеется в виду лишь то представление, которое сообщается экзистенциальным сознанием. Таким образом, доистория всегда приобретает (несмотря на то, что она по сути своей полностью неэкзистенциальна), экзистенциальное отношение. Иными словами доисторическая эпоха, можно сказать, стала неотъемлемой частью истории.

70

Ясперс идет далее в своих размышлениях относительно процессов, происходивших в доисторическую эпоху. Он не ставит здесь четко и категорично вопрос о развитии передающихся по наследству биологических конститутивных свойств, а скорее ставит вопрос о доисторическом развитии человека как о двояком процессе развития, протекавшем в доисторическую эпоху. Эти две стороны развития Ясперс различает как «биологическое развитие» человека с одной стороны и его «историческое развитие» с другой. Сначала он рассматривает вопрос о биологическом развитии как о наследственных особенностях человека, которые «…постигаются в образе, в функции и в психофизических свойствах человеческого организма»23, тем самым, указывая на то, что основные черты бытия доисторического человека тесно связаны с биологическим развитием. К биологическим свойствам становления человека мыслитель относит: прямохождение, больший вес мозга и соответствующую ему форму черепа (высокий лоб), развитую руку, гладкую кожу, способность к выражению эмоций и склонность к психозам и т.д. И, тем не менее, биологическому фактору, как нам кажется, необходимо придавать большее значение, чем это есть у Ясперса при первом определении соотношения между биологическим и историческим: «Два способа рассмотрения и соответствующие им реальности – биологическая и историческая не совпадают. Создается впечатление, будто одно историческое развитие человека, которое формирует человека, продолжает другое, биологическое. То, что мы называем историей, по-видимому, не имеет ничего общего с биологическим развитием»24. Напротив, биологическое в человеке можно понять только посредством духовной действительности человека: «…биологическая природа человека, если ей удастся достигнуть своего завершения, будет в какой-то степени отличаться от биологической природы других существ»25. От этого биологического развития человека Ясперса отличает «относящееся к доистории, так же еще не знавшее письменности, но уже обладавшее свойством передачи традиций, историческое развитие»26. Это историче-

71

ское развитие, по мнению Ясперса, древнее чем то, биологическое, поскольку оно проявляется не только в биологических особенностях человека. Иными словами, оно восходит к историческому сознанию человеческого прошлого. И в отличие от биологического историческое развитие связано с сущностью, «ибо именно она сделала человека человеком в его мире…»27. Что есть, однако, эта сущность? Ее можно идентифицировать лишь при наличии ряда основных, наиболее значимых черт, уникальных свойств, характеризующих процесс становления человеческого бытия в доисторическую эпоху: использование огня и орудий труда, складывание разговорной речи, существование различных способов искусственного насилия над собой (табу), образование групп и сообществ и, наконец, появление мифов, как первых примитивных форм представления людей об окружающем мире, о происхождении природы и ее законах, а так же о происхождении самого человека. Это – первая попытка человеческой самоидентификации. Поскольку Ясперс изначально разграничил области биологического и исторического, возникла необходимость определения их соотношения в условиях доисторического человеческого бытия. В то же время нам не вполне ясно как взаимосвязаны друг с другом биологическое и историческое. Это рассуждение Ясперса касается рассмотрения субъективной реальности, так как история развивается на почве духовной действительности человека. Ясперс преподносит эту мысль следующим образом: «Человек совершает историю на основе повторяемости своего естественного существования (которое в исторически обозримые времена остается одним и тем же), что свойственно жизни вообще, но в качестве осознанного быстрого изменения посредством свободных актов и творений духа»28. Итак, доистория, как утверждает Ясперс, - это «…непостижимая для нас реальность, а относящиеся к ней факты канули в пучину времени. В качестве таковых они обладают известной ценностью, которую сохраняют для истории, однако лишь при условии окончательного размежевания между доисторией и историей»29. Иными словами, доистория выступает не как не-

72

что, для себя самой непостижимое, а лишь как некое соотношение между историей и ее основой. Таким образом, Ясперс может говорить так же и о «разбросанности, устраняющейся в борьбе»30, и о новых больших объединениях, которые «служат переходом к истории, начало которой связано с появлением письменности»31. В этой связи прежде неисторическая доистория становится историчной, переходит в историю. Впоследствии мыслитель охарактеризует этот процесс следующим образом: «…не наследование, а традиция делает нас людьми. То, чем человек обладает наследственно, практически нерушимо; традиция не может быть полностью утеряна. Традиция ведет своими корнями в глубины доистории. Она охватывает все то, что не является биологически наследуемым, а составляет историческую субстанцию человеческого бытия. Длительная доистория, короткая история – что означает это различие? В начале истории обнаруживается некий как бы накопленный в доисторическую эпоху капитал человеческого бытия, являющий собой не наследуемую биологически, а историческую субстанцию, которая может быть увеличена или растрачена. Это – нечто, действительно существующее до всякого мышления, что не может быть сделано, или преднамеренно создано»32. Как уже отмечалось, Ясперс в целом определил завершение доистории в связи с «прометеевской эпохой» рамками за 3000 лет до н.э. При этом он проводит различие между понятиями «абсолютной доистории» и «относительной доистории». Под абсолютной доисторией он подразумевает временной отрезок «до возникновения великих культур древности за 4000 лет до н.э.». Под «относительной доисторией» он подразумевает доисторию «…современную развитию этих известных по документам культур, которая шла отчасти в непосредственной близости от них и под их влиянием, отчасти же вдали от них и почти не соприкасаясь с ними; в одном случае это – доистория будущих культурных народов, таких, как народы германо-романского и славянского мира, в другом – продолжающаяся доистория сохранившихся до наших дней первобытных народов»33.

73

При разработке понятия «относительной доистории» автор «Истоков истории» рассматривал не скачок как новый этап истории человечества, а все еще неизменное состояние. В случае если «истории предшествовало становление и преобразование, свойственное в значительной степени, как человеку, так и природным явлениям»34, то переход в собственно историю произошел в форме скачка. Ясперс считает, что подобное остаточное состояние доистории сегодня можно наблюдать у так называемых первобытных народов. Таким образом, Ясперс дает картину доистории, отделяя ее от собственно истории. Он также выявил закономерности биологического развития и исторических преобразований в доисторическую эпоху. Уходящее своими корнями в доисторию биологическое и историческое развитие – доказательство того, что «мы, люди, являемся природой и историей одновременно. Наша природа являет себя в наследовании, наша история – в традиции»35. Иными словами, обе эти действительности взаимодействуют в человеческом бытии. В рамках этого бытия человек лишь тогда стал человеком, когда совершил переход от молчания к речи. При этом осуществился новый скачок в истории человечества, ставший действительной основой мировой истории. Эта вторая стадия – есть история. 2.3. История как основа человеческого бытия. История начинается с 4000 г. до н.э. Как второй период человеческого бытия в схеме мировой истории, данная фаза, по мнению Ясперса, охватывает события приблизительно тысячелетней давности. Следующие за доисторической эпохой древние исторические, а точнее – раннеисторические великие культуры Ясперс располагал в следующей временной последовательности: 1) шумеро-вавилонская, египетская культуры и эгейский мир (с 4000 г. до н.э.); 2) открытая в раскопках доарийская культура долины Инда III тысячелетия до н.э. (связанная с Шумером); 3) архаический мир Китая II тысячелетия до н.э. (и, вероятно, еще более ранний)36. Так мыслителем дается пер-

74

вое определение пространственно-временного соотношения великих исторических культур древности в качестве начала истории. Обратимся к более подробному рассмотрению определения периода «истории». Ясперс показывает, что история в качестве второй, новой основы человеческого бытия начинается с появлением письменных документов – источников передачи опыта былых поколений, когда долгое молчание доистории преодолевается началом описания человеком различных исторических фактов: «Здесь уже не царит молчание. Теперь люди говорят в письменных документах друг с другом и тем самым с нами, если только мы постигаем их письменность и язык…»37. Ясперс утверждает, что история начинается с осознания истоков и событий, происходящих в настоящем, а поэтому – со знания истории. «История – всегда ясное для человека прошлое, сфера усвоения этого прошлого, сознание своего происхождения»38. История начинается с появлением письменных документов – источников передачи опыта былых поколений. Письменность как таковая для Ясперса представляет интерес не в качестве наследия прошлого, а в контексте изучения этого прошлого, в качестве «произведения человека»39. Поэтому он не акцентирует внимание на том, «откуда берет свое начало письменность», а говорит лишь о том, «чем язык является в данный момент, и каким он является в рассматриваемый промежуток времени длиной в несколько тысячелетий, будучи запечатленным в тогдашнем неизмененном виде в документах той эпохи»40. Таким образом, Ясперс, говоря о значении для нас языка, тем самым делает попытку более точного определения момента, именуемого им «началом истории». Итак, для Ясперса при определении роли языка, важным является вопрос о том, как великое молчание доисторической эпохи превращалось в речь исторического человека. Не вдаваясь далее в более углубленное рассмотрение данной мысли, мы можем уже сейчас указать на следующую особенность ясперсова понимания второго этапа истории человеческого бытия и в связи с этим привести

75

следующее высказывание Ясперса: «Истории предшествовало становление и преобразование, свойственное в значительной степени, как человеку, так и природным явлениям»41. Скачок из этого простого существования в историю характеризуется преобразованиями, как в материальной культуре, так и в области человеческой сущности. Вот характерные черты исторического процесса, отличающие его от доистории: 1) организация ирригационной системы; 2) появление письменности; 3) возникновение этносов; 4) возникновение мировых империй (позже); 5) использование лошади. Наряду с изменениями в материальной культуре Ясперсом выделяются следующие этапы внутреннего преобразования человеческой сущности: 1) Осознание и передача духовного опыта; 2) Осознание уверенности и застрахованности от различного рода случайностей, прородных катаклизмов и т. п., связанное с технической рационализацией; 3) Наличие в качестве примера и образца людей, чьи дела, свершения и судьбы постоянно стоят перед мысленным взором их потомков в качестве деяний правителей и мудрецов42. Таким образом, говоря о проявлении вышеозначенных черт в сфере человеческого бытия, мыслитель подразумевает осуществление человеком некоего скачка, причины которого он признал необъяснимыми. Как уже упоминалось, Ясперс говорил о взаимосвязи истории и доистории, а именно, что они создали «…в своей последовательности две основы нашего существования»43. То есть история и доистория взаимосвязаны друг с другом, и эта взаимосвязь очевидна уже при изучении состояния человека на начальной стадии истории, поскольку сама история понимается как очередная стадия, связанная с доисторией человеческого бытия. Однако что же представляет собой человек, переживший скачок в развитии человеческо-

76

го бытия с точки зрения последовательной схемы мировой истории? Ясперс высказывается об этом следующим образом: Сначала он объясняет феномен скачка, а так же отвечает на вопрос, как и почему этот скачок в истории человечества стал вообще возможен. Ясперс определяет основу скачка как имманентное человеку развитие, как нечто в нем (в человеке) происходящее и прорывающееся наружу, то, во власти чего он находится: «В чем причина того, что человек совершает скачок? Совершая его, он не осознавал, к чему это приведет, и не стремился к этому. С ним чтото произошло. Он не являлся, подобно всем остальным живым существам, столь же ограниченным, сколь завершенным в своей специфичности; напротив, он безгранично открыт по своим возможностям, незавершен и незавершим в своей сущности. То, что изначально было заложено в человеке, что, несомненно, действовало уже в доистории в качестве зародыша истории, с силой вырвалось на поверхность, когда началась история»44. При этом в данном скачке в области развития человека Ясперс усматривает и нечто непостижимо угрожающее, несущее беды: «Этот скачок в развитии человека, следствием которого была история, может быть воспринят и как несчастье, постигшее человека.… Здесь произошло нечто непостижимое, грехопадение, вторжение чужой силы; все, что создает историю, в конечном счете, уничтожит человека…»45. Следовательно, Ясперс считает, что этот «скачок в историю» означает вступление человека в процесс непременного вырождения, если не окончательного уничтожения. Несмотря на это, Ясперс совершенно не представляет себе человека в оторванности от истории и считает, что человек соотносим с историей как с некой «высокой целью». Исходя из этого, ученый сводит результаты рассмотрения этого отношения истории и человека к основополагающему пониманию человеческой сущности. «История,- считает он,- превратила человека в существо, стремящееся выйти за свои пределы. Только в истории он ставит перед собой свою высокую задачу. Никто не знает, куда она его приведет. Несчастье и беды так же могут служить ему стимулом к возвышению. Лишь

77

в истории формируется то, чем человек по существу является»46. Мысль, лежащая в основе этого высказывания, заключается в следующем: автор констатирует, что история тесно связана с человеком, однако ни человек, ни история инициатором этой связи не являются. Из связи между историческим событием и человеком проистекает живое отношение, которое соответствует собственно экзистенциальным представлениям автора «Истоков истории» о человеке, обладающим историческим пониманием экзистенции. Ученый подчеркивает, что «исторический процесс – это беспрерывное преобразование условий, знания, содержания в их непосредственном проявлении, но такое преобразование, при котором возможно и необходимо отношение всего ко всему, связь традиций, всеобщая коммуникация»47. В данном контексте необходимо указать на еще один немаловажный факт, а именно – на утверждение Ясперса о том, что членение второй фазы (или истории) отправляется от прорыва, который является по своему значению осевым временем истории. К нему и от него идут все пути48. Забегая вперед, отметим, что под осевым временем автор «Истоков истории» подразумевал период, когда в различных областях Земли складывается совокупность духовных черт и особенностей, характерных теперь для всего человечества и сохраняющих свою идейную важность по сей день, несмотря на то, что хронологические рамки осевого времени относятся ко второму периоду в истории человечества. 2.3. Ось мировой истории и осевое время. Ее нельзя назвать третьей фазой в схеме мировой истории, но, тем не менее, значимость ее огромна. «Осевое время» - это своего рода ядро понятийного аппарата исторической концепции Ясперса. Он выдвинул идею «осевого времени», «осевой эпохи» (die Achsenzeit), которую исторически связал с возникновением христианства и других мировых религий и суть которой усматривал в следующем: «В эти эпохи сложились все те основопола-

78

гающие категории, которыми мы мыслим по сей день; были заложены основные принципы мировых религий, исходя из которых люди живут до сегодняшнего дня. В этом смысле был сделан переход в универсальное»49. Он утверждает, что познавая отдельные факты и события, объективистская историография не способна ни охватить историю в ее широте, ни уловить «решающее единство человеческой истории»

50

. Ясперс же пытается

приблизиться к выполнению этих масштабных задач – и именно с помощью понятия «осевое время», «осевая эпоха»51. В чем же суть так называемого «осевого времени» и почему его значение для истории человечества столь велико? Итак, ось, по мнению Ясперса – это время складывания системы духовно-культурных особенностей, характерных ныне для всего человечества. Эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 годами до нашей эры. Тогда произошел резкий поворот в истории, появился человек нового типа, какой сохраняется и по сей день52. «В это время,- пишет Ясперс,- происходит много необычайного. В Китае жили тогда Конфуций и Лао-Цзы, возникли все направления китайской философии. В Индии возникли Упанишады, жил Будда; в Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки – Илия, Исайя, Иеремия; в Греции – это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Все то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение немногих столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга»53. Иными словами, речь идет о событиях, почти синхронно развернувшихся на обширном пространстве от берегов Хуанхэ до греко-римского региона в середине I тысячелетия до н. э. Именно тогда проповедовали Будда и Конфуций, Заратустра и библейские пророки; тогда же были написаны Упанишады, книги Ветхого Завета, ранние части Авесты и Махабхараты, зароди-

79

лась и расцвела мысль античных философов и трагиков, джайнистов, представителей шести классических индийских даршан. Все это Ясперс и обозначил как «осевое время». «Новое, возникшее в эту эпоху в трех упомянутых культурах, сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и ограниченность своих возможностей, ставит радикальные вопросы, требует освобождения, спасения от страданий»54. По мнению Ясперса, в эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим и поныне, заложены основы мировых религий, во всех направлениях совершился переход к универсальности. Человечество в целом совершает скачок. Иными словами, осевое время знаменовало прорыв сознания за пределы, очерченные географическими, культурными, этническими и временными границами. В самом деле, ведь даже и в наши дни христианство и ислам, дальневосточные учения и большинство секулярных доктрин, так или иначе, остаются генетически связанными с материнским лоном «осевого времени». Мы найдем в нем монотеизм и материализм, отрешенный мистицизм и поиск справедливого общественного порядка, эстетические идеи и нравственные кодексы. Вопрос в том, следует ли рассматривать это лоно просто как памятник минувшего или же признать в нем резервуар живой духовности, необходимой для современного мира. Кроме того, важно определить, насколько универсально наследие «осевого времени», не содержит ли оно ценности, способные питать лишь локальные потоки культур55 Отвечая на эти вопросы, Ясперс утверждал как действенность прошлого для наших дней, так и вселенскую тенденцию, заложенную в «осевом времени». «Осевое время» – это, своего рода, революция духовности в человеческом сознании. Следует оговориться, что, когда ученый выдвигал на первое место в истории духовную сферу, он отнюдь не суживал и не обеднял проблему. Каковы бы ни были социально-экономические корреляты «осевого времени», его духовное богатство относится к тому измерению человеческо-

80

го бытия, которое составляет самое ядро истории. Там, где совершаются завоевания и открытия духа, человек проявляет свою подлинную природу, возвышающую его над животным уровнем. Разумеется,

он

«очеловечивает»

также и процессы, общие у него с прочими живыми существами, но то, что несут в себе духовные движения, в природе не имеет аналогий. Ясперс особенно подчеркивал, что в «осевое время» человек осознает свою отделенность от природного мира и трагичность своего бытия, т. е. оказывается в «пограничной ситуации». «Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознав свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира»56. Действительно, сотериологические доктрины, «религии спасения», возникли именно в «осевое время». Далее возникает следующий вопрос: в чем причина упомянутого параллелизма? И почему в трех различных областях Земного шара, в регионах с совершенно разными культурными истоками относительно в одно и то же время возникают и формируются целые идеологические системы с по сути сходным идейным ядром? Причем наличие здесь реальных заимствований и импульсов исключено. Лишь, после того как в Китай в конце осевого времени проник буддизм между Индией и Китаем возникла духовная коммуникация на более глубоком уровне. Связи между Индией и Западным миром существовали всегда, но большое значение они получили лишь в эпоху Римской империи, когда стали проходить через Александрию. Поэтому вопрос о взаимоотношениях между Индией и Западом вообще остается в стороне. Карл Ясперс был далеко не единственным, обратившим внимание на данное сходство. На эту загадку обращало внимание множество ученыхисториков, и каждый из них по-своему пытался объяснить ее. В частности французский историк Лазо пишет: «Не может быть случайностью, что почти одновременно за 600 лет до н.э. в качестве реформаторов народной религии

81

выступили в Персии Заратустра, в Индии – Гаутама Будда, в Китае – Конфуций, у иудеев – пророки, в Риме – царь Нума, в Элладе – первые философы ионийцы, дорийцы и элеаты»57. Немецкий историк Г.Кайзерлинг тоже высказывался по этому поводу: «От поколения к поколению люди претерпевают изменения одинакового рода и в одинаковом направлении, а в поворотные моменты истории однотипные изменения охватывают гигантское пространство и совершенно чуждые друг другу народы»58. Однако все объяснения такого рода игнорируют тот факт, что на этот путь встало совсем не все человечество, а лишь незначительная его часть. Поэтому и делалась попытка найти в рамках развития человечества общие исторические истоки тех немногих народов, которые претерпели это преобразование. Как уже говорилось, истоки эти нам неизвестны. Единственным убедительным обоснованием является гипотеза Альфреда Вебера, который предположил, что упомянутая одновременность связана с вторжением кочевых народов из Центральной Азии, которые достигли Китая, Индии и стран Запада (у них великие культуры заимствовали использование лошади). Эти индоевропейские кочевые народы привнесли в сознание завоеванных народов героическое и трагическое сознание, осознание хрупкости бытия, что нашло свое отражение в эпосе. Этот поворот истории произошел в конце III тысячелетия – времени складывания (по мнению А.Вебера) общих исторических истоков59. Карл Ясперс считает тезис Альфреда Вебера убедительным, однако считает, что он указывает лишь на одну предпосылку. Контраргументом, говорит Ясперс, может служить Китай, где возникает богатая культура осевого времени, но нет ни трагического сознания, ни эпоса. Противоречит этой концепции и Палестина, где не было вторжения кочевников, и, тем не менее, пророками был внесен существенный вклад в духовное созидание осевого времени60. Таким образом, Ясперс, очерчивая контуры осевого времени, сохраняет вопрос о причинах его происхождения открытым и продолжает утверждать,

82

что тайна осевого времени не раскрыта. В своей книге «Истоки истории и ее цель» он пишет: «Может создаться впечатление, будто я хочу указать на то, что произошло божественное вмешательство. Ни в коей мере. Я стремлюсь только опровергнуть удобное и по существу ничего не значащее толкование истории как постижимого и необходимого поступательного развития человечества, стремлюсь сохранить этот вопрос открытым и оставить место для возможных новых концепций, которые мы теперь даже не можем себе представить»61. Мыслитель утверждает, что именно осевым временем структурируется мировая история и далее делает попытку наметить эту структуру: 1. Осевое время знаменует собой исчезновение великих культур древности, существовавших тысячелетиями. Они продолжают существовать лишь в тех своих элементах, которые вошли в осевое время, и были им восприняты. Монументальность в религии, в религиозном искусстве и в соответствующих им огромных авторитарных государственных образованиях была для людей осевого периода предметом благоговения и восхищения, подчас даже образцом (например, для Конфуция, Платона), но таким образом, что смысл этих образцов в новом восприятии совершенно менялся. Так, идея империи заимствована у великих культур древности. Однако если первоначально эта идея была творческим принципом культуры, то теперь она становится принципом консервации и стабилизации гибнувшей культуры. Иными словами, принцип, который некогда служил принципом развития, теперь вновь утверждается, но уже в качестве осознанно деспотического, ведущего к «замораживанию» общества. Несмотря на то, что человек эпохи великих культур древности уже пытается постичь свою сущность и смысл своего пребывания в этом мире, однако мы еще не можем сказать, что это удалось всему человечеству того времени. Примером тому служат поразительный по своей глубине памятник древнеегипетской литературы эпохи Среднего царства – «Разговор утомленного жизнью со своей душой»(II тыс. до н.э.) или «Эпос о Гильгамеше» -

83

эпическая поэма конца III начала II тыс. до н.э. о легендарном правителе города Урука в Шумере. Несмотря на то, что в этих удивительных по своему содержанию произведениях уже присутствуют попытки самопознания человека, по своей сути они ничего не меняют. «По сравнению с ясной человеческой сущностью осевого времени предшествующие ему древние культуры как бы скрыты под некоей своеобразной пеленой, будто человек того типа еще не достиг подлинного самосознания»62. 2. Тем, что было создано и продумано в то время человечество живет вплоть до сего дня. 3. Осевое время ограничено (600 лет), но исторически оно становится всеохватывающим. Народы, не воспринявшие идей осевого периода, остаются на уровне человеческого существования, их жизнь неисторична. Первобытные народы в период, когда уже существует история, являют собой пережиток доистории, сфера которой все время сокращается вплоть до момента, когда она – и это происходит только теперь – полностью исчезает. 4. При сопоставлении трех сфер, о которых идет речь (Китай, Индия и Запад), выявляется глубокое сходство между ними, несмотря на их отдаленность друг от друга. Все это Ясперс резюмирует следующим образом: «… осевое время, принятое за отправную точку, определяет вопросы и масштабы, прилагаемые ко всему предшествующему и последующему развитию. Предшествующие ему великие культуры древности теряют свою специфику. Народы, которые были их носителями, становятся для нас неразличимыми по мере того, как они примыкают к движению осевого времени. Доисторические народы остаются доисторическими вплоть до того времени, пока они не растворятся в историческом развитии, идущем от осевого времени; в противном случае они вымирают. Осевое время ассимилирует все остальное. Если отправляться от него, то мировая история обретает структуру и единство, способные сохраниться во времени, и, во всяком случае, сохранившиеся до сего дня»63.

84

Таким образом, Ясперс намеревается наметить структуру мировой истории, отталкиваясь от осевого времени. Здесь речь идет о том, в какой степени мировая история структурируема посредством или по отношению к осевому времени. Ясперс формирует это в следующем предложении: «Осевое время как бы проливает свет на всю историю человечества, причем таким образом, что вырисовывается нечто, подобное структуре мировой истории»64. Иными словами, стремясь понять значение осевого времени, он пытается найти подход к структуре мировой истории в целом. Несомненно, осевое время в понимании Ясперса, оказывает влияние на всю историю человечества, поскольку исторический процесс лишь начиная с осевого времени, приобретает свою структуру и единство. Именно это свойство осевого времени, как считал Ясперс, проливает свет на всеобщую мировую историю человечества, и не только на его прошлое, но так же и на современную историю, а так же на проистекающую из нее будущностную ориентацию. «Лишь одно я считаю бесспорным,- пишет он,- постижение осевого времени определяет наше осознание современной ситуации и исторического развития, доводя его – независимо от того, понимаем ли мы идею или отвергаем ее,- до таких выводов, которые я мог лишь здесь наметить»65. Понимание сущности осевого времени, отображенное Ясперсом в его схеме мировой истории, имеет центральное значение для мирового исторического процесса, поскольку в нем выражается конкретное единство человечества. Из ясперсовского изображения специфических особенностей мысли и осознания осевой эпохи ясно, что они родственны философской вере. Ясперс это признает: время рождения и закрепления философской веры как раз и есть осевая эпоха66. И все-таки определенное первенство имеет единство самой эпохи, единство истории. Без этого исходного единства не стало бы возможным в принципе родственное толкование (герменевтика) истории, объединяющее рационализм и религиозность67. Но в отличие от традиционного рационализма новое толкование единства истории, о котором ведет речь Ясперс, не должно претендовать на соз-

85

дание универсалий. «Ясперс, - пишет Пеппер, - утверждает нечто прямо противоположное. Великое в истории – всегда особое и единичное; что до всеобщего, то здесь наталкиваешься лишь на общие места и на то, что именуют исторически непреходящим… Основа единства покоится на том факте, что люди благодаря духу и в процессе общения могут развить универсальную способность взаимопонимания... Единство истории есть, поэтому бесконечная задача»68. Таким образом, отметим, что Ясперс впервые взглянул на историю интеллектуального переворота в целом, поставив рядом не только философов Эллады, Индии и Китая, но и пророков действовавших в Иране и Израиле VIII-II вв. до Р.Х. При разработке идеи осевой эпохи он мог вполне ограничиться изучением греческой философии, но в кругозор ученика Вебера прочно вошли Индия и Китай, где религия и философия не обособились друг от друга, и философское движение было одновременно религиозным. И, безусловно, будучи учеником Вебера, который не рассматривал историю как процесс единого развития, а разделял ее на аспекты многомерного анализа, Ясперс не мог не учесть наиболее значимых культурных особенностей всех упомянутых этносов69. Охватив мыслью все три очага интеллектуальной революции древности, автор «Истоков истории» подытожил попытки объяснить одновременность духовного скачка в трех регионах, слабо связанных или совсем не связанных друг с другом, и признал это загадкой, не нашедшей рационального решения (факт самоограничения разума, достойный самой высокой оценки). Такова картина мировой истории, структурируемая осевым временем, какой она видится Карлу Ясперсу. Ее плюсы очевидны: в отличие от популярной в Германии, да и во всей Европе первой половины XX века теории культурных циклов, развитой сначала О.Шпенглером, а позднее – А.Тойнби, Ясперс делает акцент на том, что человечество имеет единое происхождение и единый путь развития70. Однако данной концепции присущи, на наш взгляд и некоторые минусы – это абсолютизация философии и недооценка

86

роли религии в развитии общества. Мира ислама в ней нет (так же как нет Византии). Реальность же ислама доказывает, что окончательное оформление культурного мира, способного преодолевать кризисы развития, не было делом одной философии. Решающий шаг после философии совершила мировая религия. Век философии подготовил ее торжество над племенными и народными культами, но философская и научная мысль – только один из параметров в маятниковом движении мировой культуры. Другой параметр – мировая религия. Напряжение между двумя полюсами исторически разрешается в чередовании эпох преобладания мысли, направленной на предметы в пространстве и времени (античность и Новое время) и мысли, направленной к вечному и целостному (Средние века и посленовое время). Апологетами поворота к вечности были русские философы (Н. Бердяев, Д. Мережковский и др.), а в Германии – Мартин Бубер и отчасти, Мартин Хайдеггер. Ясперс зигзага к вечно целостному, по всей видимости, не чувствовал. Очевидно, этим и объясняется недооценка им того принципиально важного, всеобщего, и структурообразующего значения мировых религий, которым они обладали и обладают по сей день. Трем основным линиям духовного развития в исторической концепции Ясперса соответствуют три названные мировые культуры (их мы уже назвали). Еврейские пророки – Иеремия, Исайя, Илия – мыслятся скорее как попутчики философской активности осевого времени, а не как альтернатива философии, реализовавшаяся после Р.Х. Кризис философии, открывший дорогу становлению мировых религий, не рассматривается. Рамки осевого времени очерчены так, что христианство оказалось вне их. Сам термин «осевое время» - полемика с Гегелем, назвавшим «осевым событием»71 возникновение христианства. По мнению Ясперса, оно только способствовало упадку античной цивилизации (живучесть православной Византии выпала из его кругозора). Мы возвращаемся, таким образом, к проблеме ограниченности рационализма. Мировоззрение Ясперса сложилось, в основных чертах до первой

87

мировой войны. Он остро осознавал кризис современности, но не мог расстаться с традицией Ренессанса и Просвещения, с традицией эмансипации разума. Ясперс всегда был стойко либерален, рационален и равнодушен к увлечениям толпы. В этом его нравственное величие – и в этом его ограниченность. Подобно своему учителю, Максу Веберу, он больше воспринимал структуру религии, чем религиозное чувство, и его «философская религия» ценна скорее негативно, как борьба за упомянутую независимость разума. В ней нет прорыва к сути веры по ту сторону всех частных догм

72

. Импульс

саморазрушения, который нес в себе интеллект, вырвавшийся из духовной цельности, ему непонятен. Между тем, споры философов древности не были в состоянии заменить рассыпающиеся племенные и народные культы. Выходом было Откровение, давшее в каждом регионе Главную книгу (Библию, Коран, Трипитаку, Бхагават Гиту). На основе Главной книги сложилась новая духовная иерархия, и цивилизация не развалилась, продолжая свой ход к новым виткам, к новым зигзагам вплоть до Нового времени и далее – до современности, заново возвращающейся к Главным книгам, осознав, в отличие от I тысячелетия после Р.Х., что таких книг несколько, и что современная проблема – проблема диалога традиций. Как нам кажется, можно поспорить и с еще одним утверждением Ясперса: что параллельность развития Средиземноморья, Индии и Китая характерна только для древности и постепенно исчезает. На наш взгляд, значим и переход от века философии к веку Главных книг. Как уже было упомянуто, уникальными можно считать лишь те черты западного Средневековья, которые вели к Новому времени, к новой волне эмансипации разума, пошатнувшей авторитет святынь. Но взгляд в прошлое позволяет понять логику нынешнего шага исторического маятника. Об этом говорит и сам Ясперс: «Целостная концепция философии истории… направлена на то, чтобы осветить нашу собственную ситуацию в рамках мировой истории. Задача историче-

88

ской концепции – способствовать осознанию современной эпохи. Она показывает нам наше место в ней»73. Построение Ясперса никак нельзя назвать умозрительным, навязывающим истории абстрактные схемы. Он сам подчеркивал, что пришел к идее «осевого времени» эмпирически, опираясь на вполне конкретные факты, хорошо известные до появления его книги «Истоки истории и ее цель « («Vom Ursprung und Ziel der Geschichte», 1949). Ученый лишь вычленил тот общий исходный пункт, где возникли основные парадигмы мышления Востока и Запада. 2.4. Мировая история или «универсальная история земного шара». Третья фаза - мировая история (с середины XX века), или универсальная история Земного шара, фактически начинается с возникающего в наши дни глобального единства мира и человека во всем их многообразии. Ясперс считает, что ей предшествовала эпоха великих географических открытий74. Он говорит, что если во второй фазе развертывание немногих великих культур идет параллельно (это – отдельные истории), то для третьей фазы характерно единство целого, за пределы которого вследствие его окончательной пространственной замкнутости выйти уже невозможно. Предпосылкой здесь служит реализованная возможность всемирного общения. Эта фаза – еще не историческая реальность, но предвосхищение грядущих возможностей, поэтому она не может быть предметом эмпирического исследования, а служит лишь материалом для наброска, в основу которого положено осознание настоящего и современной нам ситуации75. Совершенно очевидно, что под понятием «мировая история» подразумевается нечто целое и тотальное. Для начала мы должны понять разницу между локальной историей и всеобщей мировой историей. Ясперс, в частности, пишет: «Мы считаем возможным сказать, что до сих пор вообще не было

89

мировой истории, а был только конгломерат локальных историй»76. Однако если речь идет об объединении чего-то изначально разрозненного, всегда подразумевается наличие определенного связующего фактора, выполняющего функции фермента. В качестве такового Ясперс называет «осевое время» (800-200 гг. до н.э.). При этом возникает вопрос: что есть мировая история по отношению к «осевому времени»? Безусловно, единство мировой истории начинается только с целого, с нашего теперешнего понимания истории, которое, по мнению мыслителя, сформировало свои основополагающие принципы в осевое время. Духовное ядро человечества – в изменениях, составивших суть осевого времени. Лишь здесь возможно встретить самих себя в рамках тотальной истории, которая и является подлинной мировой историей. Значение осевого времени в мировой истории, несомненно, чрезвычайно велико. Тем не менее, будет неверным ставить знак равенства между ним и началом мировой истории в качестве третьей и последней стадии развития исторического бытия человека, причем как в хронологическом, так и в содержательном смысле. Ясперс считает, что реально начало мировой истории - есть результат преобразующей деятельности Запада, как особого цивилизационного типа. Как известно, всякая великая цивилизация есть не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак друг с другом не связанных, а есть единство, или индивидуальность, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну и главную ценность. Именно ценность служит основой и фундаментом всякой культуры, а, следовательно, и цивилизации. Ценность неизменна, однако, обладает способностью изменять людей, находящихся в ее ареале, преобразуя тем самым во времени их мировоззрение. Так, например, в античной Греции прежде слабо развитые и во многом ограниченные частнособственнические отношения, выступая в качестве ценности, стали затем господствующими и

90

структурообразующими. Следствием такого рода социальной мутации – единственной и неповторимой – было возникновение тех политических явлений (полис, демократия, республика), правовых гарантий (частное право, неприкосновенность и правовая защита частной собственности, права гражданина и т.п.) и особенностей социального статуса (вычленение индивида из группы, воспевание сильных чувств мятежной личности, достоинство свободного человека и др.), которые стали надежной защитой для дальнейшего развития и процветания частнособственнических отношений и которые в их совокупности обычно именуют гражданским обществом77, как известно, легшим в основу великой цивилизации Запада. Однако специфику того или иного цивилизационного типа, а так же его трансформации во времени, возможно постичь лишь при его соотнесении с мировой историей в целом. Лишь в масштабе мировой истории становится понятным, какие глубокие изменения, подготовленные в течение двух последних веков, произошли в наше время; изменения, которые по своим последствиям несравнимы ни с чем, что нам известно из обозримой истории. Основная причина этих изменений – научно-технический прогресс, носителем которого является Запад78. Техника, по мнению Ясперса, - это совокупность действий знающего человека, направленных на господство над природой; ее цель – придать жизни человека такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и придать окружающей среде нужную ему форму. Как природа меняет свой облик под воздействием техники, такое же обратное действие на человека оказывает его техническая деятельность, т.е. характер, организация человеческого труда, а также его воздействие на среду меняют самого человека, - все это, утверждает Ясперс, составляет основной фактор исторического развития79. Тем не менее, только современная техника сделала ощутимым роковые последствия этого для человечества. После относительно стабильного состояния в течение тысячелетий, в конце XVIII в. в технике и вместе с

91

тем во всей жизни людей произошел переворот, быстрота которого все возрастает вплоть до сего дня80. И, как известно, техника и та колоссальная роль, которую она играет в современном мире, есть продукт рационализированного западного общества. Более подробно роль техногенного фактора в современном обществе будет рассматриваться в третьей главе настоящей диссертации. Современная европейская цивилизация, как известно, представляет собой особый тип социального и культурного развития, который сформировался в Европе приблизительно в XV-XVII вв. Ее предшественниками были культура античного мира и европейская христианская традиция. Синтез этих двух традиций в эпоху Ренессанса сформировал основы западной цивилизации и ее культуру, которая обеспечивала ускоренное развитие техники и технологии, коренную смену социальных связей между людьми. В отличие от традиционных восточных обществ (Ясперс прежде всего имеет в виду Китай и Индию), западная цивилизация основана на становлении правового государства, выдвижении в центр общественной жизни личности как высшей ценности с ее инициативой, динамизмом и самостоятельностью. В ней ярко выражена тенденция к отчуждению человека от им же порождаемых социальных и политических структур. Таким образом, Ясперс отстаивает превосходство Запада в воздействии на формирование мира, считая, что в течение последних веков именно он наложил отпечаток на развитие всех стран земного шара, а, следовательно, именно Западная цивилизация положила начало подлинной мировой истории. Возникновение науки и техники у романо-германских народов способствовало их историческому прорыву. По Ясперсу, они положили начало подлинно мировой глобальной истории человечества81. Запад обладает самым богатым и отчетливым членением своей истории, и именно Запад породил наибольшее число великих людей.

92

В связи с этим укажем на следующие факторы, оказавшие, по мнению Ясперса, решающее влияние на складывание специфически западного типа цивилизации, привнесшего в мир только ему присущую, широкую радикальность: 1)

Значение христианства в качестве оси. Как известно, на Запа-

де философия истории возникла на основе христианского вероучения. Все западные философские концепции от Августина до Гегеля указывают на «поступь Бога в истории»82. Так, еще Гегель говорил: весь исторический процесс движется к Христу и идет от него. Явление Сына Божьего есть ось мировой истории83. Подтверждением этой христианской структуры мировой истории служит наше летоисчисление84. Само собой разумеется, что подобное понимание мировой истории представляется убедительным лишь верующему христианину. Поэтому мы вполне можем предположить, что христианство в истории западноевропейской цивилизации выступает в качестве оси, к которой шло и от которой идет теперь развитие западного общественного сознания. Произошло же это благодаря универсальности данного вероучения. Так, Гегель говорит, что «христианскую религию то упрекали, то восхваляли за то, что она сумела приспособиться к самым несходным нравам, к самому разному складу и устройству жизни. Колыбелью ее становится развращенность римского государства, и она приходит к власти тогда, когда империя эта идет навстречу своему концу, причем незаметно, чтобы падение ее было задержано христианской религией; напротив, благодаря этому событию область последней ширится, и в одно и то же время она предстает как религия сверхутонченных римлян и греков во времена рабства погрязших в низменнейших пороках, и … как религия самых невежественных, самых диких, но и наиболее свободных варваров. Она была религией и итальянских государств в прекраснейшие времена их дерзновенной свободы – средние века, и суровых и свободных швейцарских республик, и умеренных – в самой разной степени – монархий Европы в… новое время, равно как религией и наиболее угнетенных крепостных и

93

их господ: и те и другие ходят в одну церковь… В любом климате процветало древо Креста, повсюду оно пускало корни, повсюду плодоносило. С ней (религией) связывали народы радости жизни, и самая безысходная печаль находила в ней пищу для себя и оправдание»85. И, далее говоря о противоречивости исторической роли христианства, Гегель продолжает: «Ведомые крестом испанцы в Америке уничтожили целые людские поколения, англичане, опустошая Индию, пели христианские благодарственные гимны. В ее лоне родились и выросли лучшие цветы изобразительных искусств, вознеслось к небу высокое здание наук, и в ее же честь изгонялись изящные искусства, а развитие наук приравнивалось к безбожию»86. Вслед за Гегелем, Ясперс признавал, что христианство и христианская церковь – самая великая и возвышенная форма организации человеческого духа, которая когда-либо существовала. Из иудейства сюда перешли религиозные импульсы и предпосылки (для историка Иисус – последний в ряду иудейских пророков, осознающий свою связь с ними); от греков – философская широта, ясность и сила мысли, от римлян – организационная мудрость в сфере реального. «Из всего этого, - говорит Ясперс, - возникает некая целостность, которую никто не предвидел заранее; с одной стороны, удивительно сложный конечный результат в синкретическом мире Римской империи, с другой – целое, движимое новыми религиозными и философскими концепциями, наиболее видным представителем которых был Августин. Христианская церковь оказалась способной соединить даже самое противоречивое, вобрать в себя все идеалы, считавшиеся до той поры наиболее высокими, и надежно хранить их в виде нерушимой традиции»87. Несмотря на это, роль религии здесь не стоит переоценивать. Христианство, несмотря на свои авторитет, тотальность и политическую силу, хотя и занимало господствующие позиции в массовом сознании средневекового Запада, все же не смогло их удержать. Начиная с XV века (то есть с периода, когда западное общество перестает быть традиционным), оно постепенно утрачивает былое идеологическое влияние, все более секуляризируясь, уступая

94

светскости и распространению рационального знания. Принцип «Богу - Богово, кесарю – кесарево» стал всеобщим принципом, тем более в области исторической самоидентификации. В связи с этим, Ясперс говорит: «… на Западе христианин не связывает свое эмпирическое постижение истории с …верой. Догмат веры не является для него тезисом эмпирического истолкования действительного исторического процесса. И для христианина священная история отделяется по своему смысловому значению от светской истории. И верующий христианин мог подвергнуть анализу самую христианскую традицию, как любой другой эмпирический объект»88. Тем не менее, Ясперс видит Христа в качестве оси истории и, прежде всего для западноевропейцев89. Для него христианская ось – это основополагающее духовное событие в истории западноевропейского христианства, причем христианство он определяет не только с духовной точки зрения, но также и с политической, в качестве формы организации человеческого духа, направленной против светской власти. Несмотря на то, что христианство – явление относительно более позднее и менее важное для мировой истории, нежели осевое время, христианский фактор Ясперс считает довольно значимым, во всяком случае, для Западного мира. Для европейского пространства это – время, полное содержания и богатейший источник человеческих воззрений90. Христианство внесло в религиозный мир зачатки историзма, протестантское богословие усилило их: и в том и другом случае задача сводилась к обоснованию новой веры91. 2)

Непрерывность в образованности Запада, под которой мысли-

тель подразумевает наследственную преемственность в развитии европейской культуры, несмотря на происходившие здесь серьезные социальнополитические, экономические, религиозные катаклизмы. По его мнению, эта преемственность эпох, различных этапов исторического развития Запада не исчезла. Она сохранялась даже тогда, когда сознательная связь с прошлым была прервана, и оставалась как некая фактическая непрерыв-

95

ность, а за ней непременно следовало сознательное возобновление, восполнение непрерывности в развитии: со времени Сципионов гуманизм стал формой сознания и образованности, которая в своих разветвлениях проходит через всю историю Запада и доходит до наших дней92. Это происходило благодаря «универсальным кристаллизациям», созданным Западом: Римской империи (Imperium Romanum) и католической церкви, ставшими основой западного сознания. Подчеркивая противоположность между Востоком и Западом, Ясперс писал: «Западный мир ощущает полярность между Востоком и Западом не только как отличие себя от некоего другого, находящегося вне его, но несет эту полярность в самом себе»93. В основе этой полярности, считает Ясперс, античность и христианство. Подчеркивая, таким образом, значимость христианства, Ясперс указывает и на неоспоримую важность античного мира в историческом становлении цивилизации Запада. В таком случае, к так называемой «оси» с полным правом следовало бы отнести также и античный мир. Христианство в данном случае - результат более поздней стадии развития. А, поскольку оно воспринималось последующим временем как первооснова и изначальность, в историческом понимании Запада произошел сдвиг перспективы в пользу поздней античности. «Запад возник на основе христианства и античности; и то и другое было воспринято им сначала в том облике, в каком поздняя античность передала их германским народам. Лишь прежде произошел постепенный возврат к истокам, к библейской религии и греческой культуре»94. «Для всего средневековья Цезарь и Август значили больше, чем Солон и Перикл, Вергилий больше, чем Гомер, Дионисий Ареопагит и Августин больше, чем Гераклит и Платон»95. И, несмотря на то, что уже в средние века были вновь открыты Платон и Аристотель, а глубина «пророческой религиозности» нашла свое выражение в учениях Августина Блаженного и Фомы Аквината, в различных направлениях протестантского вероисповедания и немецком гуманизме конца XVIII века, последующий возврат к подлинной

96

изначальной оси уже никогда не был полным. Открывались лишь отдельные его феномены. Сравнивая в этой связи средневековый Запад с иными традиционными культурами, Ясперс утверждает, что на Западе создание единых универсальных форм образованности и ее передачи не привело к «мертвой закостенелости» духовной жизни, подобно тому, как это произошло в Китае и конфуцианстве; напротив, здесь постоянно происходили прорывы, в которых европейские народы попеременно достигали своих творческих эпох, питавших затем всю европейскую культуру в целом96. Так, например, итальянское Возрождение и германская Реформация, оформившиеся в различных областях Европы, впоследствии идентифицировали себя как явления общеевропейского масштаба. При этом мыслителем отмечается тот факт, что оба эти явления – не есть нечто завершенное; они были всего лишь толчками, отправными точками, эпохами изначального созидания новой западной культуры. Они положили начало особому периоду мировой истории (1500-1830), характеризующемуся появлением на Западе большого числа выдающихся личностей, творениями непреходящей ценности в области философской мысли, поэзии, изобразительного искусства, глубочайшими религиозными прорывами, наконец, открытиями в области науки и техники. Этот период оценивается Ясперсом в качестве «непосредственной предпосылки нашей (европейской – С.Т.) духовной жизни»97. Возникает вопрос: почему наука и техника, ставшие впоследствие факторами общемировой значимости, развились именно на Западе и нигде больше? Присущи ли Западу какие-либо специфические черты? Ясперс выделяет следующие особенности, характеризующие своеобразие западного мира: 1.

Географическое разнообразие. Зависимость человека от окру-

жающей его природы, точнее – от географической среды, не оспаривалась никогда, хотя степень этой зависимости расценивалась различными учеными различно. Но в любом случае хозяйственная жизнь народов, населявших

97

и населяющих Землю, тесно связана с ландшафтами и климатом населенных территорий. Евразист Л.Н. Гумилев, последователь школы «географического детерминизма», в частности, указывал на определяющую роль географической среды в процессе этногенеза98. В отличие от замкнутых территорий Китая и Индии территория Запада отличается широким природно-климатическим разнообразием. Например, Индия, окруженная морем и горами, может рассматриваться как полуконтинент, но в отличие от Европы она в ландшафтном отношении беднее99. Разнородное членение европейского материка на полуострова, острова, пустыни и оазисы, области средиземноморского климата и мир высокогорья, сравнительно большая длина побережья соответствуют разнообразию языков и народов, которые творили здесь историю, по мере того, как они сменяли друг друга в своей деятельности. В связи с этим, страны и народы Запада имеют своеобразный облик100. 2.

Идея политической свободы, заложенная греческим полисом.

Ведь только в античной Греции, как отмечалось выше, прежде слаборазвитые и во многом ограниченные частнособственнические отношения стали господствующими и структурообразующими. Вне античной Европы, в том числе и в цивилизациях Востока, подобного гражданского общества не существовало, как никогда не было там и безраздельного господства частной собственности101. 3.

Всевозрастающая рациональность мысли и действия большин-

ства индивидов - явление, по мнению Ясперса, непременно сопровождающее секулярное сознание европейцев. Для него свойственны логика и эмпиризм. Абсолютно все социально-политические институты, сферы жизнедеятельности, природные и общественные явления предстают здесь в качестве объектов детального научного изучения. Тем самым, по словам Ясперса, «...Запад познает границу рациональности с такой ясностью и силой, которая нигде более не существует»102.

98

4. Осознанная внутренняя глубина бытия личности, приведшая западного человека к убежденности, что все в этом мире создано для человека и во имя человека, исключительно для его блага, будто он есть начало и творец103. В этом смысле для Запада характерно возведение творческой мысли в абсолют. По словам исследователя Г.Т. Шпета, чистый европеизм пробудился в тот момент, когда первый луч рефлексии озарил человеку его собственные переживания. Европа – это умственное напряжение. Самое дорогое для нее – творчество мысли, и никакая сила – ни меч, ни моральная проповедь – не могла уничтожить в европейце его страсти мыслить. Европа пережила сказок и мифов не меньше, чем Восток, но она не только их переживала, она их так же передумывала и преобразовывала104. И, само собой разумеется, что, преобразовывая традиционный уклад мышления, европейцы все более отдалялись от свойственной ему иррациональности, привнося в свой мир идею прямой взаимообусловленности и осознание того, что над силами разума в этом мире ничто не властно. 5.

Запад, подобно всем другим культурам создает образ всеобще-

го. Однако это всеобщее не застывает здесь в догматической жесткости непреложных институтов и представлений и не ведет к жизни, где господствует, например, кастовая система. Западный мир не становится стабильным в каком бы то ни было смысле105. Причиной тому – непрекращающаяся борьба с традицией или - социально отклоняющееся поведение, приобретшее здесь гипертрофированный масштаб, которое из исключения, из чего-то изначально неприемлемого, как правило, рано или поздно становится нормой общественной жизни. Например, адепты протестантизма (для которого характерны отсутствие принципиального противопоставления духовенства мирянам, отказ от сложной церковной иерархии, упрощенный культ, отсутствие монашества, целибата, сведение числа таинств к двум (крещению и причащению), признание в качестве религиозного первоисточника только Священного писания, а так же стремление «примирить» религию с наукой) с позиций средневеково-католического

99

западного сознания являлись аутсайдерами. Тем не менее, протестантизм из ереси превратился впоследствие в одно из основных направлений христианства. Таким образом, даже Святая Католическая церковь и санкционированная ею традиция, приобретшая на Западе статус «всеобщего» и «непреложного» института, так же не избежала мощной критики общественного сознания, материализовавшейся в различных течениях протестантизма. 6.

Претензии на исключительную истинность вероисповеданий,

основывающихся на Библии, (в том числе и ислама). При этом Ясперс подчеркивает, что такие тотальные притязания в качестве принципа, длительно определяющего характер исторического развития, возникали только на Западе106. Здесь проявляется уверенность Запада в том, что именно он может и должен преобразовывать мир к лучшему, и что именно в нем, а не вне его утверждает себя европеец. В принципе, с утверждением Ясперса вполне можно согласиться. Ведь любое вероисповедание имеет претензии на исключительность, но только на Западе эти претензии, эта идея превосходства влияла на тип исторического развития вообще. И, если главный принцип большинства восточных религий – отрицание действительности, то основным столпом библейских вероисповеданий является стремление эту действительность необходимым образом совершенствовать и формировать. Осуществляется это изменение согласно принципу: «измени себя, и ты сможешь изменить мир». В силу подобных претензий Запад, по мнению Ясперса, дошел до предельного напряжения сил. Он считает, что именно то обстоятельство, что на Западе не возникло господство одной силы, а государство и церковь находились в постоянном соперничестве, выдвигали тотальные притязания, которые смягчались лишь вследствие неизбежности компромисса, быть может, и дало Западу благодаря постоянному духовному и политическому напряжению его духовную энергию, его свободу, его склонность к неуставным поискам, способность к открытиям, глубину его опыта, столь отличную от со-

100

стояния единения и сравнительного отсутствия напряжения во всех восточных империях, от Византии до Китая107. 7. Решительность, возникающая в результате накопленного напряжения, в силу которой проблемы доводятся до своего логического конца. Данная особенность логически вытекает из предыдущей: «В мире, не замкнутом во всеобщем, но всегда направленном на всеобщее, в мире, где исключения прорываются на поверхность и получают признание в качестве истин, а притязания на исключительность исторической религиозной истины вбирают в себя и то и другое, напряжение неминуемо должно достигнуть крайних пределов»108. Эта решительность, по мнению Ясперса, проявляется в «напряженности» некоторых исторических моментов, в которую насильственно втягивается все, что происходит на Западе. Так, в качестве подтверждения он приводит факт противоборства между христианской религией и культурой, государством и церковью, империей и отдельными народами, между романцами и германцами, католицизмом и протестантизмом, теологией и философией109. При этом налицо взаимообусловленность двух факторов: «напряжения» и «решительности». Ни один из них не выполняет определяющих функций относительно другого, и в то же время они взаимно детерминируются. 8. Наибольшее количество самобытных индивидуальностей: от еврейских пророков и греческих философов до великих христианских мыслителей и деятелей XVI-XVIII вв.110. “Запад…, - говорит Ясперс, - создал не один господствующий тип человека, а многие противоположные друг другу типы. Нет человека, в котором было бы заключено все, каждый находится внутри этой действительности, он необходимым образом не только связан, но и отделен. И никто не может, поэтому желать целого”111. Иными словами, не корректно сравнивать воззрения иудейских Илии и Исайи, греческих Сократа, Платона и Аристотеля, христианских апологетов, Августина и Аквината со взглядами Коперника и Парацельса, Лютера и Кальвина, Вольтера и Руссо, Гроция и Спинозы, Леонар-

101

до и Макиавелли, Ньютона и Ломоносова, Канта и Гегеля, Маркса и Ленина. Невозможность их сравнения в данном случае обусловлена их противоположностью, а так же принадлежностью к различным эпохам и областям человеческой мысли. Таковы, по мнению Ясперса, основные черты, отражающие специфику западного общества и отличающие его от иных (восточных) социокультурных типов. Ясперс был далеко не первым, отстаивавшим идею западного превосходства над Востоком во всемирно-историческом процессе. На это обстоятельство неоднократно указывали наиболее авторитетные западные ученые (в их числе: Гегель, Маркс, сторонники цивилизационной доктрины, последователи

школы «Анналов» и др.). Под Востоком в данном

смысле подразумевался в первую очередь ареал Центральной и ЮгоВосточной

Азии,

то

есть

территория

распространения

китайско-

конфуцианской и индуистско-буддистской цивилизаций. Немецкий философ Освальд Шпенглер, в частности, писал: «Индийская культура со своей «брахманской» идеей нирваны, этим самым ярким выражением полной неисторичности души, какое только можно себе представить, никогда не обладала пониманием «когда», в каком бы то ни было виде. Нет ни индийской астрономии, ни индийского календаря, а значит и никакой индийской истории, если под этим понимать сознание живого развития… Сознание индуса было так неисторично устроено, что ему был даже незнаком в качестве закрепленного во времени явления феномен какой-либо книги, написанной отдельным автором. Вместо ограниченного ряда отдельных личных сочинений возникала смутная масса текстов, к которой каждый прибавлял, что ему вздумается, причем понятия индивидуальной духовной собственности, развития идей умственной эпохи не играли никакой роли»112. Несомненно, китайцы и индийцы не менее чем европейцы ощущали себя подлинными людьми и утверждали свои преимущественные права как нечто само собой разумеющееся, однако, как считает Ясперс, претензии раз-

102

личных культур быть центром мироздания имеют иное значение, поскольку данные претензии исходят в первую очередь из духовных особенностей самобытных культур восточных обществ, в то время как Запад исходит из особенностей собственно техногенного фактора. Тот факт, что только европейский тип развития привел к веку техники, придающей в настоящее время всему миру европейские черты, и что к тому же рациональное мышление получило теперь всеобщее распространение, как будто подтверждает наличие этого превосходства. Тем не менее, не взирая на констатацию упомянутого западного превосходства, Ясперс все же считает, что Восток как таковой еще далеко не осознан европейцами и говорит, что «…мы постигаем на Востоке только близкое нам, а не изначально ему присущее»113. В этой связи он уличает европейцев в излишней самоуверенности, поскольку все чуждое западному сознанию воспринимается ими как курьез114. Мыслитель подчеркивает, что в отличие от восточного, западный человек, совершенствуя окружающую действительность, не находится на пути совершенствования человеческой природы. При этом Азия, по его мнению, служит для Запада необходимым дополнением115 в том смысле, что свойственное ей внутреннее самосовершенствование может стать примером для европейцев, все более утрачивающих интравертивность сознания, и эта утрата не влечет за собой ничего кроме излишней материализации, бездуховности и переоценки собственных возможностей. Ученый утверждает: «Европа - старая Европа - уже не является господствующим фактором в мире»116. «Безусловная уверенность в том, - говорит он, - что мировая история ограничена замкнутой сферой западноевропейской культуры, сломлена. Мы уже не можем игнорировать огромный мир Азии как область неисторических народов и вечного бездействия»117. И далее, подводя итог размышлениям относительно взаимоотношений между Востоком и Западом, отмечает: «Значение Китая и Индии, сегодня еще не выступающих

103

в роли решающих сил, со временем будет расти. Эти громадные массы людей, с их глубокими уникальными традициями станут важной составной частью человечества совместно со всеми другими народами, которые, будучи втянуты в нынешнюю преображенную сферу человеческого бытия, ищут свой путь»118. Как видно из вышесказанного, в основе глобальной схемы всемирной истории Ясперса лежит идея единства, целостности исторического бытия человечества, которое имеет общий первоисток. «При создании этой схемы, писал Ясперс, - я исходил из уверенности, что человечество имеет единые истоки и общую цель»119, и далее: «Все мы, люди, происходим от Адама, все мы связаны родством, созданы Богом по образу и подобию Его»120. Признавая отдельные факты и события, объективистская историография не способна ни охватить историю в ее широте, ни уловить решающее единство человеческой истории. Ясперс же попытался приблизиться к выполнению этих масштабных задач – и именно с помощью понятия «осевое время», «осевая эпоха»121. Другая концептуальная тенденция – попытка избавиться от опасностей во-первых - европоцентризма: «В Азии есть то, чего нам (европейцам

-

(С.Т.)) не достает и что имеет для нас серьезное значение!» (вслед за Максом Мюллером, Радхакришнаном и Швейцером Ясперс полагал, что западная культура и духовность нуждаются в дополнении, которое они могут почерпнуть только в Азии. Такая постановка вопроса и такая тенденция не возникли бы без выхода Востока из состояния замкнутости и без отказа Запада от европоцентрической модели, которая долгое время казалась ему единственно возможной), и, во-вторых - «христоцентризма»: будучи христианским философом, Ясперс вместе с тем подчеркивает: христианская вера не есть вера всего человечества122. Для него исторически равновелики – ибо равно попадают под понятие «осевая эпоха» - все главные мировые религии, все «культурные круги», в которых они возникли и получили распространение. По-

104

этому поиски единства истории связаны у Ясперса с отстаиванием многообразия, неотменяемого этим единством. Что же касается единства, то его Ясперс выражает с помощью «основных категорий», понятий, духовных феноменов, более или менее общих для мировых культур и имевших свой первоисток в осевое время. К ним принадлежат: сознание, рефлексия, способность ставить предельно широкие вопросы о бытии как целостности, о человеке и его самости (Selbst), о силе и бессилии человека, о человеческом существовании и его хрупкости, о вине, о судьбе и спасении123. Важнейшее свойство мысли осевого времени – преодоление мифологизма («логос» в его борьбе против мифа), вытекающее отсюда становление образа «единого Бога» - вместе с одухотворением бытия. Именно поэтому Ясперс называет осевую эпоху «священной историей»124. Возникнув в осевую эпоху, единящие Европу и человечество понятия, ценности, духовные структуры долгое время сохраняли свое влияние на умы и деяния людей. Но оно постепенно ослабевало. Современная эпоха со всеми ее опасностями знаменует «исчезновение общего европейского мира» - когда уже нет ни единого Бога, в которого верят, нет солидарности людей одной веры, когда отсутствует основополагающее знание, единящее людей, когда будущее становится неопределенным125. Однако Ясперс не устает подчеркивать сложность, противоречивость исторического процесса. Осевое время древности неповторимо. Но вот «замечательные духовные творения Европы 1500 – 1800 гг. – творения Микеланджело, Рафаэля, Леонардо, Шекспира, Рембрандта, Гете, Спинозы, Канта, Баха, Моцарта»126. заставляют поставить вопрос: не следует ли видеть в этом более близком к нам времени «вторую ось» истории человечества? Ясперс дает отрицательный ответ на поставленный вопрос. Он полагает, что различия между осевой эпохой и Ренессансом весьма значительны, и прежде всего в двух отношениях: вторая эпоха не питалась только собственными соками,

105

как первая; кроме того, она – явление чисто европейское «и уже по одному этому признаку не может считаться второй осью»127. В общем виде именно в вопросе о влиянии Европы на мировое развитие в XIX и XX веках произрошли коренные изменения: «Восприняв европейскую технику и национальные требования европейских стран, мир стал европейским и с успехом обратил то и другое против Европы. Европа…, - говорит Ясперс, - отступила перед Америкой и Россией… Правда европейский дух проник теперь в Америку и Россию, но это – не Европа»128. При этом философ многое связывал с будущим объединением Европы, которое в наши дни стало реальностью. Таким образом, мы подошли к изучению завершающего сегмента в рамках историко-концептуальных построений Карла Ясперса – к проблеме будущего.

106 1

Язьков Е.Ф. История стран Европы и Америки в новейшее время (1918-1945). Курс лекций. - М,

1998. С. 217. 2

Ясперс К. Истоки истории и ее цель. // Смысл и назначение истории. – М.: Республика, 1994., С. Там же, С. 31. 4 Там же, С. 33. 5 Там же, С. 31. 6 Там же. 7 Там же, С. 53. 8 Там же. 9 Там же. 10 Jaspers K. Einfuhrung in die Philosophie. - Munchen, 1958., S. 96. 11 Ясперс К. Истоки истории… С. 56. 12 Seung Kyun Paek. Geschichte und Geschichtlichkeit. Eine Untersuchung zum Geschichtsdenken in der Philosophie von Karl Jaspers. Dae Gu/Korea, 1975., S. 101. 13 Ясперс К. Указ. соч., С. 56. 14 Там же. 15 Там же, С. 59. 16 Там же, С. 56. 17 Там же. 18 Там же. 19 Jaspers K. Einfuhrung in die Philosophie, S. 96. 20 Ясперс К. Истоки истории… С. 56. 21 Там же, С. 57. 22 Jaspers K. Einfuhrung in die Philosophie S.96. 23 Ясперс К. Истоки истории… С. 62. 24 Там же, С. 63. 25 Там же. 26 Там же, С. 64. 27 Там же, С. 68. 28 Там же, С. 64. 29 Seung Kyun Paek. Geschichte und Geschichtlichkeit… S.117. 30 Ясперс К. Истоки истории… С. 68. 31 Там же. 32 Там же, С.245. 33 Там же, С. 62. 34 Там же, С. 72. 35 Там же, С. 244. 36 Там же, С. 70. 37 Там же. 3

38

Там же, С. 56. Jaspers K. Von der Wahrheit. - Munchen, 1958, S. 409. 40 Ibid. 41 Ясперс К. Истоки истории… С. 72. 42 Там же, С. 72. 43 Там же, С. 56. 44 Там же, С. 73. 45 Там же. 46 Там же. 47 Там же, С. 72. 48 Там же, С. 93. 39

107 49

Там же, С. 39. Там же, С. 31. 51 Мотрошилова Н.В. Немецкий экзистенциализм: Карл Ясперс об истории и «осевом времени» // История философии: Запад – Россия – Восток (Философия ХХ века). Сб. ст. Под ред. Ю.А. Шичалиной. – М., 2000., С. 22. 52 Ясперс К. Истоки истории… С. 32. 53 Там же, С. 33. 54 Там же, С. 34. 50

55

Burkard, F.-P. Ethisсhe Existenz bei Karl Jaspers. – Wurzburg: Konigshausen+Neumann, 1982. – 163 S. – (Episteemata. Wurzburger wiss. Schritten), R. Philosophie; Bd. 13. Bibliogr.: S.159-163.). 56

K.J. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte, S. 30. Lasulks E. Neuer Versuch einer flten Philosophie der Geschichte. – Wien, 1952. S. 137. 58 Keuserling H. Das Buch vom Ursprung. - Baden-Baden, 1947. S., 151. 59 Weber A. Kulturgeschichte als Kultursoziologie. - Leiden, 1935., S. 134-156. 60 Ясперс К. Истоки истории … С. 47. 61 Там же, С. 48. 62 Там же, С. 37. 63 Там же, С. 39. 64 Там же, С. 37. 65 Там же, С. 50. 66 Gaidenko P. Die Achsenzeit und das Problem des phielosophischen Glaubens bei der Karl Jaspers // Karl Jaspers. S. 88. 67 Мотрошилова Н.В. Немецкий экзистенциализм: Карл Ясперс об истории и «осевом времени» // История философии: Запад – Россия – Восток (Философия ХХ века). Сб. ст. Под ред. Ю.А. Шичалиной. – М., 2000., С. 25. 68 Pepper G. B. Die Relevanz von Jaspers Achsenzeit fur intellektuelle Studien . B.: 1988., S. 73, 74. 69 Померанц Г. Философия и культурология Карла Ясперса. Рецензия на кн. К.Ясперса «Смысл и назначение истории» // Знамя, 1995 № 10, С. 226. 70 Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса. // К.Ясперс. Смысл и назначение истории. – М., 1994., С. 21. 71 Гегель. Позитивность христианской религии //Работы разных лет. В 2-х т., Т,1. С.93. 72 Померанц Г. Философия и культурология Карла Ясперса… С. 226. 73 Ясперс К. Истоки истории… С. 99. 74 Там же. 75 Там же, С. 95. 76 Там же, С. 52. 77 Васильев Л.С. Цивилизации Востока: религиозно-культурные традиции и современность//Л.С. Васильев. История религий Востока.- М., 2000., С. 392. 78 Ясперс К. Указ. соч. С. 99. 79 Там же, С. 115. 80 Там же 57

81

Там же, С. 85. Там же, С., 32. 83 Гегель Г. Позитивность христианской религии. // Работы разных лет, С. 96. 84 Ясперс К. Указ. соч., С. 32. 85 Гегель Г. Указ. соч., С. 90. 86 Там же. 87 Ясперс К. Указ. соч., С. 82. 88 Там же, С. 32. 89 Там же, С. 82. 82

108 90 91

С. 18.

Seung Kyun Paek, S.118. Гулыга А.В. Философия религии Гегеля // Г. Гегель, Философия религии в 2-х т., М., 1977. Т. 1.

92

Ясперс К. Истоки истории… С. 83. Там же, С. 81. 94 Там же, С. 83. 95 Там же, С. 82. 96 Там же, С. 84. 97 Там же. 98 См.: Гумилев Л. Н. Этнос в географии. // Этногенез и биосфера Земли. – М., 2002. С. 178-227. 93

99

Там же, С. 194. Ясперс К. Указ. соч., С. 85. 101 Васильев Л.С. Указ. соч. С. 392. 102 Ясперс К. Указ. соч., С. 86. 103 Там же. 104 Шпет Г.Т. Философские этюды. М., 1994. С. 229. 105 Ясперс К. Истоки истории… С. 87. 106 Там же. 107 Там же, С. 88. 108 Там же. 109 Там же. 110 Там же, С. 85-86. 111 Jaspers K. Die Grossen Philosophen. - Munchen, 1957, S. 48. 112 Шпенглер О. Закат Европы. – Ростов н/Д, 1998. С. 39. 113 Ясперс К. Истоки истории… С. 90. 114 Там же. 115 Там же. 116 Там же, С. 98. 117 Там же, С. 92. 118 Там же, С. 98. 119 Там же, С. 31. 120 Там же. 121 Мотрошилова Н.В. Указ. соч., … С. 22. 122 Ясперс К. Истоки истории… С. 32. 123 Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte.– Zurich. 1949. S. 27. 124 Шичалина Ю.А. Указ. соч., С. 22. 125 Там же, С. 23. 126 Ясперс К. Истоки истории… С. 97. 127 Там же. 128 Там же, С. 98. 100

106

Глава III: Ясперс о будущем человечества и смысле истории. 3.1. Характеристика современного Карлу Ясперсу положения человеческого общества. Первое послевоенное десятилетие было ознаменовано возникновением и распространением ядерного оружия в мире. Бомбы, сброшенные в августе 1945 г. на Хиросиму и Нагасаки, стали событием, круто изменившим не только международную обстановку, но и в известной степени, массовое сознание людей.

Впервые за всю историю

человеческой цивилизации мир оказался перед лицом реальной возможности тотального уничтожения. Проведение американцами в марте 1954 г. очередных испытаний водородной бомбы на атолле Бикини в Тихом океане было расценено многими учеными как акция, явившаяся преступлением против человечества и продемонстрировавшая миру весь масштаб нависшей над ним ядерной угрозы1. Это событие, в конечном итоге, явилось толчком к организации Пагуошского движения

–

общественного

движения

ученых

за

мир,

разоружение,

международную безопасность и научное сотрудничество, возникшее в июле 1955 г. Среди его инициаторов были А. Эйнштейн, Ф. Жолио-Кюри, Б. Рассел и ряд других всемирно известных ученых, выступивших с призывом к отказу от войны и к мирному решению международных споров. Начало Пагуошским конференциям ученых всего мира положил знаменитый манифест РасселаЭйнштейна (1955 г.), явившийся, своего рода, обращением к мировой общественности с целью предостережения человечества от возможности самоуничтожения. В манифесте говорится: «...Самые большие специалисты единодушно утверждают, что война с применением водородных бомб вполне может уничтожить род человеческий... Люди едва ли представляют себе, что опасности подвергаются они сами, их дети и внуки, а не только абстрактно

107

воспринимаемое понятие «человечество». Они не могут заставить себя осознать то, что им самим и их близким грозит неминуемая опасность погибнуть мучительной смертью. И поэтому люди полагают, что войны, вероятно, могут продолжаться при условии, что будет запрещено современное оружие. Это иллюзорная надежда. Какие бы соглашения по запрещению использования водородных бомб не были достигнуты в мирное время, их будут считать необязательными в военное время»2. К. Ясперс не принимал участия в Пагуошских конференциях. Тем не менее, он активно боролся против гонки ядерных вооружений, непременно подчеркивая принципиальную необходимость ее прекращения. Главное, что теперь занимало ум Ясперса, это то, как донести свои идеи антиядерной пропаганды до широкой аудитории. В 1956 году Ясперс выступил по радио с докладом на тему «Атомная бомба и будущее человечества». В 1958 году этот доклад, расширенный и дополненный, вышел в виде книги с подзаголовком «Политическое сознание в наше время». Ясперс выдвинул в ней тезис, что появление атомной бомбы решающим образом влияет на формирование политического сознания. «Мы должны, - пишет он, - жить перед лицом растущей опасности»3. По его мнению, человечеству угрожает уничтожение либо посредством атомной бомбы, либо путем утраты свободы. Каков же выход и есть ли он? Из двух зол Ясперс предпочитает смерть «господству тоталитаризма». Таким образом, ответ Ясперса на этот вопрос явно обрадовал сторонников ядерного оружия. Хотел того Ясперс или нет, но он фактически солидаризировался с популярным в то время на Западе лозунгом – «лучше мертвый, чем красный» (поскольку, после разгрома фашизма в качестве очага тоталитаризма Запад рассматривал Советский Союз). Вполне естественно, что в то время Ясперс оказался под огнем критики, как в Западной Германии, так и далеко за ее пределами. Миролюбивая общественность осудила его позицию, справедливо усматривая в ней фактическую поддержку «поборников политики атомной бомбы». По сути

108

дела, Ясперс противопоставил себя знаменитому «Гёттинскому воззванию», авторы которого – крупнейшие западногерманские ученые – высказывались против предоставления бундесверу ядерного оружия. Ясперс подвергался критике и «справа», и «слева». Критика, которая с разных сторон высказывалась в его адрес, была весьма резкой. Против ученого выступала как евангелическая, так и католическая церковь. Духовенство усмотрело в его учении своего рода новую, философскую веру, становящуюся конкурентом церкви. Он обвинялся в том, что с помощью своего гуманистического учения и отстаивания идей свободы личности он занимается «самообожествлением», что его взгляды «являются выражением неустойчивого и сугубо личного существования»4. Ясперса объявили даже еретиком за попытки поставить новую веру на место веры христианской. Резкой критике, но совсем с иных, противоположных позиций, подвергли Ясперса и марксисты, не согласные с его рассмотрением мировой истории как с «субъективным агностицизмом». Как уже было упомянуто в первой главе, противоречивая политическая ситуация, складывавшаяся в Западной Германии начиная со времен Аденауэра, послужила для Ясперса толчком к тому, чтобы по-новому осмыслить происходящие в ФРГ, да и во всей Западной Европе, процессы и дать им соответствующую

политическую

оценку.

В

книге

«Куда

движется

Федеративная Республика?» он пишет: «Мои сомнения начались в 50-х годах. В 1960 году я их высказал публично. В настоящей работе это уже не только сомнения. У нас нет государства политической свободы, которые мы могли бы иметь»5. Подобная политическая ситуация, по мнению мыслителя, в конечном итоге характерна не только для Германии, но и всей Западной Европы в целом и, как уже отмечалось, возникла с появлением атомного оружия. Таким образом, основной вопрос, по мнению немецкого ученого, стоящий теперь на повестке дня – это вопрос о том, каким будет дальнейшее развитие общества в условиях интенсификации интеллектуально-технического производства.

109

Констатируя возрастание влияния научно-технического прогресса на формирование новых общественных ценностей, немецкий ученый настаивал на необходимости изучения причин и механизмов этого влияния. Подобная необходимость, по его мнению, продиктована опасностью, которую таят в себе современные наука и техника для дальнейших судеб человечества. Тем более, что именно в этом смысле именно Запад несет бремя ответственности перед остальным миром, в силу того, что он является основным носителем научнотехнического прогресса. Итак, на Западе, в Европе, в конце средних веков возникает современная наука, а позже, с конца XVIII ст. следует эра техники. Это первое после осевого времени

действительно

новое

свершение

духовного

и

материального

характера. В предыдущей главе неоднократно говорилось, что Карл Ясперс уделял очень много внимания вопросу определяющей роли западной цивилизации в мировой истории, начинающейся, по его мнению, именно в наши дни глобального единства мира и человечества6. В своей книге «Истоки истории и ее цель» он, в частности, писал: «Нечто действительно новое, принципиально совершенно иное, не допускающее никакого сравнения с тем, что существует в Азии, специфически самобытное являют собой только современная европейская наука и техника. С появлением современной техники все изменилось. Поэтому мы видим, что приблизительно до 1500 г. сходство между Азией и Европой еще довольно сильно, только в последние столетия различие достигло столь значительной степени»7. целью

объективной

оценки

современной

По мнению философа, с

ситуации,

ее

духовных

и

материальных возможностей и грозящих ей опасностей необходимо отчетливо представить себе то принципиально новое, что привнесли в мир современная наука и техника. А сделать это возможно лишь при сопоставлении качественно новых

элементов

с

предшествовавшим

состоянием

исторической

действительности. Излишне пояснять, что научно-техническая эра есть результат развития эмпирического, рационального познания. Следовательно, изучение настоящей

110

и прогнозирование будущей ситуации в истории человечества, безусловно, будут касаться изучения этапов становления и развития научного познания. Итак, в рамках мировой истории Ясперс выделяет три этапа познания: 1. Рационализация, являющаяся общечеловеческим свойством; она присуща людям изначально. Благодаря ей рационализируются мифы и магия, а так же всяческие донаучные элементы познания. 2. Становление логически и методически осознанной науки – греческая наука и параллельно зачатки научного познания мира в Китае и Индии. 3.

Возникновение

современной

науки,

вырастающей

с

конца

средневековья, решительно утверждающейся с XVII в. и развертывающейся во всей своей широте с XIX в. Именно эта наука делает европейскую культуру отличной от культуры всех других стран8. На специфике современной науки в рамках всей мировой истории мы считаем необходимым остановиться. Науке вообще присущи три основных признака: познавательные методы (человек обладает научным знанием лишь в том случае, если осознает метод, посредством которого он это знание обретает, следовательно, может обосновать его и показать в присущих ему границах), достоверность (человек обладает научным знанием лишь в том случае, если полностью уверен в достоверности своего знания. Тем самым он обладает знанием и о недостоверности, вероятности и невероятности) и общезначимость (человек обладает научным знанием лишь тогда, когда это знание общезначимо)9. Ясперс констатирует, однако, что вышеперечисленными критериями располагала и греческая наука и ставит вопрос: что же характеризует под углом зрения этих трех моментов науку современную?10 Далее он приводит следующие ее характеристики: 1. Универсальность. На сегодняшний день не существует ни одной области, которая бы не интересовала науку. «Все происходящее в мире, говорит Ясперс, - подвергается наблюдению, рассмотрению, исследованию – явления природы, действия или высказывания людей. Религия, все авторитеты также становятся объектом исследования. И не только реальность, но и все

111

мыслительные возможности становятся объектом изучения. Постановка вопросов и исследование не знают предела»11. Современная наука ни к чему не относится равнодушно, для нее все имеет научный интерес. Она занимается единичным и мельчайшим, любыми фактическими данными как таковыми. Таким образом, под универсальностью современной науки Ясперс конкретно понимает ее всеобщность и тотальное проникновение во все сферы жизнедеятельности общества. 2. Незавершенность. Современная наука, в отличие, скажем, от греческой, внутренне принципиально не завершена. «Греки, - утверждает философ, - не знали безгранично развивающейся науки, даже в тех областях, которые в течение некоторого времени фактически развивались, - в математике, астрономии, медицине. В своем исследовании греки действовали как бы в рамках чего-то завершенного. Такого рода завершенность не знает ни стремления к универсальному знанию, ни взрывной силы, присущей воле к истине… Современная наука движима страстью достигнуть пределов, пройти через все завершающие представления познания, постоянно пересматривать все, начиная с основ. Отсюда повороты в прорыве к новому знанию и вместе с тем сохранение фактически достигнутого в качестве составной части новых замыслов». Иными словами, поскольку содержание познания в принципе безгранично

и

незавершенно,

смысл

науки

составляет

беспредельное

продвижение, а ее самосознание определяется идеей прогресса. При этом научное познание, стремясь к бытию, которого оно никогда не достигнет, это обстоятельство отчетливо осознает. 3. Стремление к выявлению всесторонних связей, несмотря на то, что наука в принципе обращена к единичному. Современная наука не только универсальна, но стремится к такому единению наук, которое, в конечном итоге, никогда не достижимо. В основе взаимосвязи наук лежит форма познания. Все они обладают определенным методом, мыслят категориями, обязательны в своих частных выводах, но вместе с тем ограничены известными предпосылками и границами

112

предмета. Связь между науками устанавливается благодаря их соотношению, их взаимной поддержке посредством своих выводов и методов. Они становятся друг для друга вспомогательными науками. Одна наука становится материалом для другой. Их общая основа – субъективный импульс к универсальному знанию. Университеты воплощают в себе практику всеохватывающего знания. 4. Постановка радикальных вопросов в рамках конкретного познания. В данном случае имеется в виду человеческое мышление, выходящее за пределы видимого мира, нацеленное на более оптимальное понимание природы этого мира; оно смело ставит любые проблемы. Ясперс считает, что способность все время освобождаться от замкнутости и тотализации знания позволяет обращаться к самым парадоксальным попыткам строить новые гипотезы. В качестве основного примера он приводит современную физику (здесь он, скорее всего, имел в виду достижения в области ядерной физики – С.Т.), где «неслыханная» свобода опытов достигла своей вершины12. «В современной науке, - говорит Ясперс, - каждый вопрос ставится под вопрос. Вновь и вновь рассматриваются не замеченные сначала предпосылки. И в ходе познания проверяются самые смелые предположения»13. 5. Универсальность в разработке категорий и методов. Данная универсальность, по мнению Ясперса, является следствием тотализации современной науки, когда исследуются абсолютно все предметы, из-за чего возникает необходимость расширения категориальной сферы, а отсюда – отсутствие законченного учения о категориях. Таким образом, проблемой становится соответствие категорий и методов, а не преимущество каких-либо категорий и методов: «Там, где речь идет о реальности, с достоверностью выводятся данные опыта. Если же необходима спекуляция, то она уверенно совершается с полным пониманием ее значения. Решающее требование – избежать смешения опытного и спекулятивного знания»14. 6. Научная позиция или, иными словами,

научный подход. Ясперс в

данном случае говорит о наличии современного научного подхода либо о необходимости его выработки. Научная позиция включает в себя совокупность

113

приемов и методов, характерных для того или иного научного направления. Философ

утверждает,

что

«…с

того

момента

как

наука

стала

действительностью, истинность высказываний человека обусловлена их научностью.… Тот, кто выработал в сфере своего исследования научный подход к изучаемому предмету, всегда способен понять то, что является подлинной наукой»15. Несомненно, выбор или же выработка научной позиции – дело сугубо индивидуальное; несмотря на это, Ясперс утверждает, что научную позицию того, кто сам непосредственно не причастен к науке, нельзя считать надежной16. Таковы основные характеристики, отличающие, по мнению Ясперса, современную науку от наук иных эпох, и в первую очередь – от древнегреческой. Как явствует из вышеизложенного, основным лейтмотивом, выбранным философом при характеристике современной науки, является констатация ее тотальности и универсальности. Практически каждая из перечисленных им характеристик современной науки содержит утверждение, что в природе и обществе не существует предмета, ее не интересующего, объекта, который не мог бы явиться объектом ее исследования. Современная наука по Ясперсу абсолютно

тотальна, универсальна, всепроникающа, а

главное – она не имеет границ как любой вид эмпирического познания. Следовательно, она обречена на незавершенность, на постоянное движение к совершенству, при четком осознании, что достижение конечной цели для нее невозможно. Таким образом, современная наука, возникшая в эпоху Нового времени, по мнению Ясперса, будучи всецело плоть от плоти Западноевропейской цивилизации, явилась наиболее значимым фактором, оказавшим решающее влияние на формирование современной ситуации в мире. В связи с этим возникает вопрос: а почему, собственно, Западу современная наука, имеющая сегодня в обществе столь высокую значимость, «обязана» своим происхождением?

114

На данный вопрос, говорит Ясперс, пока не может быть найден ответ. Подобно другим духовным творениям, он остается тайной истории17. Однако мыслитель указывает на ряд возможных, прежде всего, социальных условий, предшествовавших

и,

вероятнее

всего,

способствовавших

генезису

современной европейской науки и ее дальнейшему формированию: свободы государств и городов, досуг знати и бюргерства, возможности, открытые перед бедными людьми, поддерживаемыми меценатами, свобода передвижения и эмиграция, конкуренция держав и отдельных людей, знакомство Европы с неведомыми странами во время крестовых походов, духовная борьба между государством и церковью, потребность всех держав в самооправдании в вопросах веры, права, вообще потребность в обосновании политических притязаний и интересов в духовной борьбе, технические задачи, поставленные в мастерских, возможность быстрого распространения идей и технических навыков после открытия книгопечатания и связанного с ним роста обмена и дискуссии18. Складывается впечатление, будто все способствовало развитию наук и осуществлению их возможностей: проникновение в недра Земли с целью реализации технических задач попутно привело к археологическим находкам

разных исторических

и доисторических эпох. Жадность и

авантюризм способствовали открытию различных областей земного шара; лишь в более позднее время исследователи стали предпринимать путешествия в чисто научных целях. Миссионерская деятельность церкви помогла изучить менталитет далеких народов и их культуры, в результате чего проповедники христианства подчас превращались в проповедников китайской и индийской духовной культуры в Европе. Успехи техники случайно приводили к созданию вспомогательных средств для совсем иных целей – от книгопечатания до бесчисленных аппаратов, необходимых почти во всех науках для тонкого наблюдения, установления фактических данных, восстановления давно утраченного. Капризы, увлечения отдельных людей превращаются в результате соперничества в своего рода азарт, в страсть, способствовали посредством разработки особых методов и изобретений накоплению знаний. «Создается

115

впечатление, - пишет Ясперс, - будто множество людей намеренно и непреднамеренно, трудясь во всех областях, участвует в деле достижения по существу неведомой им цели познания. Поразительно, как в совершенно различных условиях в Италии, Германии, Англии, Франции появляются исследователи. Они приходили из отдельных уголков страны, ставили перед собой задачи и находили пути к их разрешению, руководствуясь собственным правом и собственной волей, обосновывали новые духовные возможности»19. Далее Ясперс переходит к мотивам, которые могли привести к созданию современной науки. В качестве исторической основы современной науки, ее духовной направленности

и

побуждающих

импульсов,

по

мнению

мыслителя,

непременно выступает библейская религия. Он считает, таким образом, что именно она изначально могла стимулировать развитие науки. В качестве доказательства он приводит три следующих мотива: 1. Этос библейской религии требует истинности любой ценой. «Требуемая Богом истинность заставляет видеть в познании не игру, не благородное занятие для досуга, а серьезное дело, профессию, являющую собой самое важное дело для человека»20. Иными словами, стремление к достижению

объективной

истины

должно

быть

одним

из

основных

побуждений любого верующего, то есть – богоугодным делом. Излишне будет пояснять, каким влиянием на умы обладала на Западе религиозная традиция на заре Нового времени. 3. Сознание того, что мир сотворен Богом. Данный мотив проистекает из утверждения, что все существующее, будучи творением Бога, является достойным познания, и нет ничего, чего не должно было бы узнать. Познание в любой из библейских религиозных традиций – это «следование мыслям Бога», которые присутствуют абсолютно во всех предметах и явлениях в силу того, что они Им сотворены. Автор «Истоков истории», постоянно сравнивая современную науку с древнегреческой, указывает на замкнутость греческого мировоззрения, говоря

116

о том, что «…греки не выходят за пределы завершенных картин мира, красоты созданного их мыслью космоса, классической прозрачности мыслимого ими целого; они либо группируют все схемы, состоящие из ступеней и структур, либо объединяют то, что они мыслят, посредством силлогизмов в систему связей, либо постигают вечную закономерность в происходящих событиях». А в контексте последующего возрождения идей античности в Западной Европе Ясперс пишет: «Не только Аристотель и Демокрит, но и Фома Аквинский и Декарт следуют этому стремлению создать замкнутый образ»21. Таким образом, в отличие от древнегреческой системы познания, современная наука представляет собой новый импульс, открытый сотворенному универсуму. Он, по

мнению

философа,

направляет

познание

в

сторону

именно

той

действительности, которая не укладывается в рамки открытых ранее структур и законов. 3. Теодицея, или «Бог несет ответственность за свое творение». Это – борьба за оправдание Бога с Ним Самим. «Бытие Бога, - говорит Ясперс, - не ставится под сомнение. Именно эта несомненность усиливает борение. Оно бы прекратилось, если бы вера погасла… Он (Бог) отворачивается от теологов, пытающихся

утешать

и

наставлять…

при

помощи

софистических

построений… Он требует знания, содержание которого как будто все время выдвигает обвинение против Него самого. Отсюда и дерзостность познания, требование познания безусловного и вместе с тем страх перед ним. Создается полярность; человек будто слышит: Божья воля есть неограниченное исследование, исследование есть служение Богу и одновременно – оно посягает на тайну божественных свершений, и потому не должно снимать все покровы»22. Иными словами, эта «борьба за оправдание Бога» становится невозможной вне научно-рационального познания. Развитие теологии и теософии (поскольку они носят сугубо умозрительный характер) только препятствует данной борьбе. Лишь истинно научное знание (в силу того, что оно единственно объективно) в состоянии постичь Бога через познание Его творений, поскольку Его замысел присутствует в каждом их них.

117

Данная точка зрения стала отправным пунктом не одного учения позднего Средневековья, когда западное общественное сознание было уже переутомлено иррациональностью господствующей богословской традиции августинизма. Первым из них была доктрина Абеляра и его учеников. Сторонники ее требовали подвергнуть догматы веры оценке разума как высшего критерия истины или заблуждения. Хотя вера и разум не противоречат друг другу, тем не менее, в случае конфликта между ними решающий голос должен принадлежать рациональному мышлению. Человек должен принять из истин веры лишь то, что согласуется с критериями разума, все же остальное должно быть отброшено как ложное и противоречащее этим критериям. Эту точку зрения разделяли также Роджер Бекон и Маймонид, которые отстаивали примат разума над верой, примат научных суждений над религиозным мышлением23. Впоследствие, когда научное знание стало все более вытеснять церковную идеологическую гегемонию, настало время томизма – учения Фомы Аквината, который в противовес привычному идеологическому официозу заявил, что цель благодати Божьей – не разрушать человеческую природу и не действовать отдельно от нее, но усовершенствовать ее. Теперь человеческий разум через использование философии мог открыть массу истинных знаний о мире, человеке и даже Боге24. Упомянутые

учения

были

предвозвестниками

целой

плеяды

рационалистических доктрин эпохи Нового времени, на смену которым впоследствие придет эра современной науки. Современная наука, как мыслит автор «Истоков истории», будучи наиболее мощным и, как следствие, определяющим фактором прогресса, в силу своей внутренней сложности обладает крайней противоречивостью в вопросе о ее смысле и целях. Это означает, что в ней одинаково заключены два равнозначных импульса: созидания и разрушения: «Наука, - говорит Ясперс, развивающаяся в течение трех последних столетий, сначала медленно и скачкообразно, затем быстро и последовательно, движимая совместными

118

усилиями исследователей всего мира, стала для нас неодолимым роком и открытой возможностью»25. Ясперс констатирует, что в нашу эпоху наука пользуется широким признанием. При этом ложная надежда дилетантов заключается в том, что от науки ждут

решения всех проблем и окончательной познаваемости мира

(Ясперс, как уже отмечалось, был агностиком, то есть был убежден в невозможности окончательного познания мира). В этой связи он утверждает, что лишь малое число людей, даже непосредственно занимающихся наукой, имеет реальное представление о подлинной современной науке: «Человек нашего времени, как правило, вообще не знает, что такое наука, и не понимает, что заставляет людей заниматься ею. Даже исследователи, которые делают открытия в своей узкой области, бессознательно продолжая в течение некоторого времени процесс, начатый другими силами, - даже они подчас не знают, что такое наука, и демонстрируют это, как только выходят за рамки той узкой области, где они обладают специальными знаниями»26. Таким образом, только глубокое осознание основных характеристик современной науки в совокупности с ее свойствами, главными из которых Ясперс считает ее тотальность, универсальность и извечную незавершенность познания, дает подлинному ученому право считаться таковым. Прямым

следствием

развития

науки,

считает

Ясперс,

является

современная техника, имеющая громадное значение не только для Европы и западной культуры, но и для всего мира. Техника определяется им как совокупность действий знающего человека, направленных на господство над природой; цель их – придать жизни человека такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и обрести нужную ему форму окружающей среды. Как природа меняет свой облик под воздействием техники, такое обратное действие на человека оказывает его техническая деятельность, т.е. как характер его труда, организация его труда и его воздействие на среду меняют его самого, - все это, говорит Ясперс, составляет основной фактор исторического развития27.

119

Характеризуя направленность технического прогресса, Ясперс говорит, что техника как умение применять орудия труда существует с тех пор, как существуют люди. Техника на основе знания простых физических законов издавна

действовала

в

области

ремесла,

применения

оружия,

при

использовании колеса, лопаты, плуга, лодки, силы животных, паруса и огня; мы обнаруживаем эту технику во все времена, доступные нашей исторической памяти. В так называемых «великих культурах древности», особенно в Западном мире, высокоразвитая механика позволяла перевозить огромные тяжести, воздвигать здания, строить дороги и корабли, конструировать осадные и оборонительные машины. Однако эта техника оставалась в рамках того, что было сравнительно соразмерно человеку, доступно его обозрению, то есть не выходило за пределы естественной среды человека. По мнению мыслителя, все изменилось с конца XVIII века – с началом эры современной техники. Только современная техника сделала ощутимыми роковые последствия технического развития для человека. После относительно стабильного состояния в течение тысячелетий, в конце XVIII в. в технике и вместе с тем во всей жизни людей произошел переворот, быстрота которого все возрастает вплоть до сего дня. Впервые этот тезис был обстоятельно обоснован Карлом Марксом. С помощью современной техники связь человека с природой появляется по-новому. Вместе с необычайно усилившимся господством человека над природой возникает угроза того, что природа, в свою очередь, в неведомой ранее степени подчинит себе человека. Как следствие, возникает опасность того, что человек задохнется в той своей «второй природе», которую он технически создает, тогда как по отношению к не покоренной природе, человек, трудящийся ради сохранения своего существования, представляется нам сравнительно свободным. Иными словами, там, где методы, допускающие практическое

усвоение

и

входящие

в

самую

сущность

технической

деятельности, превращаются в самоудовлетворяющуюся рутину, это усвоение способствует уже не обогащению жизни (посредством гарантирования

120

предварительных ступеней и действий), а ее обеднению. Труд без затрат духовных сил уже не является необходимым средством на службе выросшего сознания и становится самодовлеющим. Человек погружается в состояние, при котором сознание отсутствует или теряется28. Этот процесс, по мнению мыслителя, происходит сейчас и будет происходить далее. Техника уже радикально изменила повседневную жизнь человека в окружающей его среде, насильственно переместила трудовой процесс и общество в иную сферу – сферу массового производства, всю планету – в единую фабрику. Тем самым произошел – и происходит по сей день – полный отрыв человека от его почвы. Он становится жителем Земли без родины, теряет преемственность традиций. А дух сводится к способности обучаться и совершать полезные функции. В связи с этим, Ясперс пишет: «Современная эпоха – это… век техники со всеми ее последствиями, которые, по-видимому, не оставят ничего из всего того, что на протяжении тысячелетий человек обрел в области труда, жизни, мышления, в области символики»29. Таким образом, мыслитель полагает, что эта эпоха преобразований носит, прежде всего, разрушительный характер. Причем подразумевающееся разрушение касается в первую очередь сферы духовного развития. Это – своего рода ломка массового сознания, способного в любой момент принять гипертрофированные формы. Какие же факторы, по мнению автора «Истоков истории» в своей совокупности могли обладать той силой, которая в нынешнем обществе возобладала над остальными гранями человеческого бытия? К.Ясперс говорит, что в возникновении современного технического мира неразрывно связаны между собой естественные науки, дух изобретательства и организация труда. Эти три фактора сообща обладают рациональностью. Он утверждает, что ни один из них не мог бы самостоятельно создать современную технику. Каждый из этих факторов имеет свои истоки и связан, поэтому с рядом независимых от двух других факторов проблем. Далее автор «Истоков истории» приводит характеристику названных факторов:

121

1. Естественные науки развиваются и создают свой мир, по мнению мыслителя, совершенно не помышляя о технике. Иными словами, он отстаивает

автономность

науки

как

совершенно

самостоятельного

и

самодостаточного явления. В качестве подтверждения он приводит наличие естественнонаучных открытий чрезвычайного значения, которые, по крайней мере, вначале, а быть может, и вообще остаются в техническом отношении бесполезными. Однако и те научные открытия, которые сами по себе могут быть использованы в технике, применяются не сразу. Так, например, открытие электромагнитных волн еще ничего не означало, поскольку их пока невозможно было применить. И только спустя довольно длительное время Морзе сумел создать телеграф. Это, считает Ясперс, указывает на то, что отношение между наукой и техникой невозможно предвидеть заранее. 2. Дух изобретательства чрезвычайно важен и вне рамок специфически современной

науки.

История

знает

множество

примеров

гениальных

изобретений, созданных примитивными народами – например, бумеранг. Многочисленные открытия сделаны и в Китае (фарфор, лак, шелк, бумага, книгопечатание, порох, компас и т. д.). В течение последних двух веков во всех областях было сделано громадное количество открытий, которые по существу уже давно относятся к сфере возможного и также вполне могли бы быть сделаны без современной науки. Ясперс имеет в виду, например, отопление разных видов, в том числе центральное, кухонную утварь и множество предметов домашнего обихода, медицинские приборы, например, офтальмоскоп. В качестве же специфически современной черты следует назвать систематичность в изобретениях. Теперь уже открытия не совершаются случайно в той или иной области отдельными людьми, технические открытия входят в некий единый развивающийся процесс, в котором принимает участие бесчисленное количество людей. Подчас несколько основополагающих изобретательских актов служат импульсом к дальнейшим открытиям. В своей наибольшей

части

изобретательство

сводится

к

усовершенствованию

122

сделанных открытий, к их постоянной разработке и расширению сферы их применения. При этом технически полезное должно быть полезным и в экономическом отношении. Ведь то, что создается, обретает свою техническую реализацию лишь в той мере, в какой это диктуется экономически успехом в рамках свободной конкуренции или решением обладающей деспотической властью воли. 3. Организация труда. Труд, по Ясперсу, может быть определен трояко: а) труд как затрата физических сил; б) труд как планомерная деятельность; в) труд как существенное свойство человека, отличающее его от животного; оно состоит в том, что человек создает свой мир. В зависимости от характера труда отличаются друг от друга трудящиеся слои общества. Там, где существует разделение труда, необходим совместный труд. А труд приобретает смысл лишь при наличии организации труда. Она складывается отчасти спонтанно без какого-либо плана под воздействием рынка, отчасти же по определенному плану посредством разделения труда. Характер общества, по существу, зависит от того, связана ли его организация в целом с планом или со свободным рынком. Техника кардинально меняет характер труда. Организация труда в современном мире превращается в социальную и политическую проблему. Сегодня производство не только предметов роскоши, но и предметов повседневного массового потребления совершается машинным способом, следовательно

большинство

людей

оказывается

втянутым

в

этот

производственный процесс, в этот труд, обслуживающий машины, в качестве звена машинного оборудования. Из этого Ясперс делает вывод: если почти все люди становятся звеньями технического трудового процесса, то организация труда превращается в проблему человеческого бытия30. Техническое мышление распространяется на все сферы человеческой деятельности. Совершающееся преобразование распространяется и на науку; очевидным свидетельством этого является технизация медицины, индустриализация исследования природы,

123

организационные меры, направленные на создание своего рода предприятий для растущего числа наук. Ясперс

сравнивает

систему

общественного

функционирования

со

сложным техническим механизмом. Причем, им выводится прямая связь между уровнем развития техники на любом этапе исторического развития со степенью сложности социального устройства. Иными словами, чем выше уровень научно-технического

развития,

тем

более

многомерен

и

сложен

государственный аппарат. Вследствие уподобления всей жизнедеятельности работе

машины

общество

превращается

организующую всю жизнь людей.

в

одну

большую

машину,

Ясперс пишет: «Бюрократия Египта,

Римской империи – лишь подступы к современному государству с его разветвленным чиновничьим аппаратом. Все, что задумано для осуществления какой-либо деятельности, должно быть построено по образцу машины, т.е. должно обладать точностью, предначертанностью действий, быть связанным внешними правилами. Самое большое воздействие оказывает наибольшая и разработанная с наибольшим совершенством машина»31. Механизм техники, - по словам Ясперса, - может оказывать на людей в массе совсем иное давление, чем это было возможно прежде. Так, например, если исчерпывающие сведения вначале давали людям духовное освобождение, то теперь распространение информации обратилось в господство над людьми посредством контролируемых сведений. Таким образом, воля государства при современных средствах сообщения может охватить самые отдаленные области и в любую минуту заявить о себе в каждом доме32. Как следствие, можно сделать простой вывод – техника делает существование всех людей зависимым от функций сконструированного ею аппарата. Если аппарат перестает действовать, то комфортабельная жизнь мгновенно сменяется величайшими, ранее неведомыми бедствиями. Тогда, говорит Ясперс, человек оказывается брошенным на волю судьбы в значительно большей степени, чем прежний крестьянин в его близкой природе жизни33.

124

Таким образом, несомненно одно: техника направлена на то, чтобы в ходе преобразования всей духовной деятельности человека преобразовать и самого человека. Человек уже не может освободиться от воздействия созданной им техники. И совершенно очевидно, что в технике заключены не только безграничные возможности, но и безграничные опасности. «Техника, - пишет Ясперс, - стала ни от кого независимой, увлекающей силой. Человек попал под ее власть, не заметив, что это произошло и как это произошло. Да и кто может в наши дни сказать, что он проник в сущность этого процесса?»34. При этом философ подчеркивает, что абсолютная технократия, в свою очередь, невозможна. Остается, однако, вопрос, как человек, подчиненный техникой, в свою очередь станет господствовать над ней. Здесь Ясперс говорит, что вся дальнейшая судьба человека зависит от того способа, посредством которого он подчинит себе последствия технического развития и их влияние на его жизнь, начиная от организации доступного ему целого до его собственного поведения в каждую данную минуту35. Как явствует из сказанного, феномен техники по Ясперсу, поскольку он не распознан, - не только опасность, но и задача. Техника – только средство, сама по себе она не хороша и не дурна. Все зависит он того, что из нее сделает человек, чему она служит, в какие условия он ее ставит. Весь вопрос в том, кто именно подчинит ее себе и каким он себя проявит с ее помощью. Философ придерживается мнения, что только рассудок может конструировать такую возможность, в то время как сознание нашей человеческой сущности будет вечно твердить: в целом это невозможно36. В подобных условиях лишь историко-философская мысль в состоянии отчетливо понимать весь смысл данной реальности. Она, по мнению мыслителя, создает, правда, только идеи, отношения, оценки, возможности для отдельного человека, однако эти отдельные люди могут неожиданно стать существенным фактором в ходе вещей. Такой автору «Истоков истории» видится единственная возможность перспективного выхода из складывающейся в современном мире ситуации.

125

Несколько забегая вперед, и в контексте о способах разрешения данной проблемы, скажем, что в противоположность марксистской, ясперсова линейная концепция исторического развития носит субъективистский характер. Ясперс исключает возможность объективного разрешения встающих сегодня перед человечеством глобальных проблем. Он утверждает, что ничто, кроме собственно человеческой воли не в состоянии спасти цивилизацию от тех опасностей, к которым она сама себя подвела. «Теперь (и это продолжится в грядущие века), - пишет Ясперс, - принимается глобально-историческое решение по поводу того, в какой форме даны человеку его возможности в радикально изменившихся условиях его жизни. Все прежние известные в истории попытки такой реализации рассматриваются под углом зрения того, что они означают теперь, как они могут повториться, каково их действительное значение…. Человеческая мысль должна отчетливо понимать весь смысл этой реальности.

Она

создает,

правда,

только

идеи,

отношения,

оценки,

возможности для отдельного человека, однако эти отдельные люди могут неожиданно стать существенным фактором в ходе вещей»37. Таким

образом,

опираясь

на

позиции

экзистенциализма,

Ясперс

настаивает, что только собственно человеческий разум, а не порождаемая развитием объективных процессов неизбежность, способен и неизменно должен направлять исторический процесс38. Существует глубинная связь между экзистенциальной философией Ясперса и его историческими и социально-политическими

взглядами,

поскольку

цель

его

научных

и

публицистических трудов состояла в том, чтобы побудить человека к познанию самого себя, к самосознанию и личной свободе. 3.2. Роль современных науки и техники в истории человечества Во второй главе настоящей диссертации в параграфе «Мировая история» нами уже затрагивался вопрос, касающийся ситуации в современном мире. Данный аспект затрагивался в общем контексте концепции всемирно-

126

исторического развития в качестве последнего сегмента в схеме общемировой истории человечества. Теперь же с целью выявления той определяющей роли, которую современный мир сыграет в дальнейшем развитии новейшей истории человечества, нам предстоит изучить его более детально. Нынешняя исторически новая ситуация, впервые, по мнению Ясперса, имеет решающее значение для развития мировой истории; уникальность же заключается в реальном единстве людей на Земле. Благодаря техническим возможностям современных средств сообщения наша планета стала единой целостностью, полностью доступной человечеству. Выражаясь словами самого автора «Истоков истории», она стала «меньше, чем была некогда Римская империя»39. В итоге современная цивилизация стала принципиально отличной от всех предшествовавших. Сегодня мировое сообщество являет собою не только более пеструю, но и гораздо более противоречивую картину, чем прежде. С одной стороны, оно представлено многочисленными, непохожими друг на друга культурами, нациями, государствами: большими и маленькими, развитыми и отсталыми, мирными и агрессивными, молодыми и древними. С другой

стороны,

в

свое

третье

тысячелетие,

по

христианскому

летоисчислению, человечество вступает как единое целое, как население одного «общего дома», а точнее – большой и уже переполненной «коммунальной квартиры» по имени Земля, где условия проживания ограничены не только ее естественными параметрами, то есть территорией, пригодной для жизни, но и наличием необходимых для жизнедеятельности ресурсов. Это реальность, полное сознание которой произошло лишь в последние десятилетия и с которой абсолютно все страны и народы теперь вынуждены считаться, ибо альтернативы такому общежитию у них просто нет40. Ясперс утверждал, что появление глобальных проблем современности – это

не

результат

преднамеренно

какого-то

выработанной

просчета, стратегии

чьей-то

роковой

ошибки

социально-экономического

или и

политического развития. Это и не причуды истории или результат природных

127

аномалий. Причины упомянутых проблем кроются гораздо глубже и корнями своими уходят в историю становления современной цивилизации, породившей обширный

кризис

индустриального

общества,

технократически

ориентированной культуры в целом. Этот кризис охватил весь комплекс взаимодействий людей друг с другом, с обществом, с природой и затронул практически все мировое сообщество, распространившись и на ту его часть, которая проживает в наиболее отдаленных от центров цивилизации регионах, и на развивающиеся, и на развитые страны. Итогом такого развития стала в первую очередь деградация окружающей среды, очень быстро обнаружившая тенденцию к деградации и самого человека, так как его поведение, представления и образ мышления оказались не в состоянии своевременно меняться адекватно тем переменам, которые с нарастающей быстротой стали происходить вокруг него. Причиной же ускоренного

развития

социально-экономических

процессов,

указывал

мыслитель, явился сам же человек и его целенаправленная преобразующая деятельность, многократно усиливаемая все новыми и новыми достижениями в области науки и техники41. Таким

образом,

стремительного

только

роста

за

последние

научно-технических

десятилетия достижений

в

результате

в

развитии

производительных сил общества произошло больше изменений, чем на протяжении многих предшествовавших столетий. При этом процесс изменений происходил с нарастающей быстротой и неизменно сопровождался все более глубокими и основательными преобразованиями в социально-экономических сферах. Так, если от вербального общения к письменности человечество шло около 3 млн. лет, от письма к печатанию – примерно 5000 лет, от печатания к таким

аудиовизуальным

средствам,

как

телефон,

радио,

телевидение,

звукозапись и т.п., - примерно 500 лет, то для перехода от современных аудиовизуальных средств к современным компьютерам потребовалось уже менее 50 лет. Еще более короткими в настоящее время стали сроки от новых

128

изобретений до их практической реализации, теперь зачастую измеряющиеся уже не годами, а месяцами и даже днями. Итак, если еще пару столетий тому назад нации жили обособленно, а их связи друг с другом были незначительны, то с конца XIX века происходят кардинальные перемены. Техника, экономика, наземный и морской транспорт колоссально увеличили мобильность и преобразующие возможности человека. Естественно, что в таких же масштабах возросла мировая торговля и взаимозависимость мировой экономики. Появление и бурное развитие в начале ХХ века авиационной, а затем и космической техники многократно ускорило этот процесс. В результате на Земле не осталось теперь не только «белых пятен», то есть еще неизведанного человеком пространства, но практически нет уже и чистых территорий, водного и воздушного пространства, естественное состояние которых не было бы прямо или косвенно подвержено влиянию человеческой деятельности. Все это дало основание называть теперь нашу планету «общим домом», «островком во Вселенной», «лодкой в бушующем океане» и т.п., а проблемы, которые оказались общими для всех людей, глобальными. Следствием этого в области социального, как утверждал Ясперс, является то, что массы становятся решающим фактором в происходящих событиях42. Вот как он это объяснял: Как уже упоминалось, до начала ХХ века изменение социальных условий шло относительно медленно и затрагивало отдельные слои и группы, сохраняя общее состояние, воспринимаемое как незыблемое. Сознание людей, даже если их ждала голодная смерть, оставалось сравнительно защищенным внутри неизменяющихся

структур.

Люди

терпели,

покорялись

и

жили

во

всеозаряющей религиозной вере. В наше время население земного шара вырывается из традиционных устоев и форм сознания. Уверенность в своей защищенности становится все слабее. Массы становятся все более однородными. Все пытаются получить

129

образование; без этого они не могли бы высказать свою волю, заставить считаться с собой43. Итак, массы становятся решающим фактором. Однако массу, по мнению Ясперса, следует отличать от народа. В отличие от массы, «народ структурирован, осознает себя в своих жизненных устоях, в своем мышлении и традициях. Народ – есть нечто субстанциальное, в его сообществе есть некая атмосфера, человек из народа обладает личными чертами характера так же благодаря силе народа, которая служит ему основой…. Масса, напротив, не структурирована, не обладает самосознанием, однородна и квантитативна. Она лишена каких-либо отличительных свойств, традиций, почвы – она пуста. Масса является объектом пропаганды и внушения, не ведает ответственности и живет на самом низком уровне сознания»44. Каждый, - говорит Ясперс, - кто хочет обрести значимость, должен идти в ногу с массами. Некоторые предполагают, что массы куда-то ведут и что истина состоит в том, чтобы знать это и соответственно действовать. Между тем массы сами по себе не обладают свойствами личности; они ничего не знают и ничего не хотят, они лишены содержания и служат орудием того, кто льстит их общим психологическим влечениям и страстям. Могут сложиться такие условия, в которых безрассудные массы будут взаимодействовать с манипулирующими ими тиранами. Иными словами, массы возникают там, где люди лишены своего подлинного мира, корней и почвы, где они стали управляемыми и взаимозаменяемыми. Все это, как уже отмечалось, произошло в результате технического развития и достигает все большей интенсивности. Процесс неминуемого превращения человечества в массы

в сфере

духовно-культурного развития непременно сопровождается, по мнению мыслителя, распадением традиционных ценностей, под которыми в первую очередь он подразумевает утрату религиозной веры в массовом сознании. Таким образом, в современном обществе нигилизм возобладал над религией.

130

Нигилизм,

бессильный

вначале

в

своих

отдельных

проявлениях,

становится со временем господствующим типом мышления45. Этот процесс мыслитель оценивает крайне негативно, поскольку, по его мнению, утрата большинством религиозного сознания исторически ведет к подлинной технократии, причем на уровне массового сознания: «В условиях жизни и трудовой деятельности прошлого люди сохраняли устойчивость своего существования благодаря религии. Условия же века техники способствуют утверждению нигилизма внутри населения, превратившегося в массы…. То, к чему всегда был склонен человек, обрело теперь опору в духовном движении как таковом, в превратно истолкованном значении науки, в ложном понимании ее массами. Сказанное Бэконом подтвердилось – частичное знание ведет к неверию, полное – к вере»46. Иными словами, лишь половинчатое и дурно понятое просвещение ведет в ничто, полное же, ничем не ограниченное просвещение делает человека восприимчивым к тайнам происхождения мира. В качестве типичных явлений, которыми сопровождается массовая утрата веры, Ясперс приводит, во-первых: мышление, основанное на идеологии, вовторых: стремление к упрощениям в области духовной культуры и, в-третьих: жизнь, основанную на отрицании традиционного. Однако как возникло современное положение? Маркс и Энгельс говорили об утрате веры в иррациональное как о следствии развития техники. При этом, в свою очередь возникает вопрос: может ли технический прогресс (по утверждению Маркса) быть главной причиной кризисных метаморфоз, происходящих в нематериальной сфере общественной жизни? По мнению Ясперса, истоки кризиса не могут быть объяснены какой-либо одной причиной. Любое тотальное и монокаузальное понимание оказывается при ближайшем рассмотрении ложным. Так или иначе, Ясперс считает ошибочным связывать духовное обновление человеческого бытия со сферой идеального, равно как и с эрой материальной техники. Искомая причина, скорее всего, может быть обоснована как синтез двух упомянутых страт общественной жизни. Иными словами, то, что произошло в век техники, чему

131

способствовало развитие техники, имеет помимо сугубо материальных, предпосылки иного характера. В качестве духовных течений, возникших задолго до технического преобразования мира и исторически приведших человечество к нашему веку, Ясперс называет Просвещение, следствием которого

принято

считать

антирелигиозность,

Великую

французскую

революцию, открывшую европейскому континенту, с одной стороны, право на борьбу с эксплуатацией, за права и свободу, с другой – неправомерное, по мнению Ясперса, представление, что мир может быть целиком основан на разуме и, как следствие, отказ от разумного преобразования исторически сложившихся авторитетов и иерархии ценностей, что, в свою очередь, открыло путь произволу и насилию, и, наконец, немецкий философский идеализм (Фихте, Гегель), приведший к углублению философского самосознания, обладающего претензией на абсолютную истинность, опасность которого заключается в создании интеллектуальной видимости веры, способной, в конечном итоге, разрушить веру религиозную. Резюмируя данный параграф, сделаем некоторые выводы: Та историческая ситуация, которая сложилась в настоящее время уникальна и беспрецедентна. Очевидно, лишь в наши дни существует реальное единство человечества, которое заключается в том, что нигде не может произойти ничего существенного без того, чтобы это не затронуло всех. В этой ситуации, говорит Ясперс, технический переворот, созданный европейской наукой и открытиями европейцев, является лишь материальной основой и поводом духовной катастрофы 47. Наша историческая ситуация – это «преддверие новой эры», причем неизвестно: будет ли грядущая эпоха временем уничтожения или созидания. То, что происходит сейчас по значимости вполне сопоставимо с осевым временем и, прежде всего, по внешним чертам (технический век носит глобальный характер). Однако при более близком историческом рассмотрении теперешней ситуации становится совершенно очевидным, что наше время – время реального технического и политического преобразования, а не время

132

вечных творений. «Со всеми своими великими научными открытиями, - пишет Ясперс, - наша эпоха скорее подобна времени, когда были созданы орудия труда и оружие, приручены животные, использована лошадь как средство передвижения, чем времени Конфуция, Лао-Цзы, Будды и Сократа»48. Тем не менее, Карл Ясперс указывает на четко наметившуюся в последнее время тенденцию: при понимании нашей исторической ситуации наш взор все чаще обращается к прошлому. Повсеместно обнаруживается всевозрастающий интерес к истокам. Мыслитель подчеркивает: «Та глубина, из которой мы вышли, то подлинное, которое было скрыто под покровом второстепенных образований, привычных оборотов речи, условностей и институтов, опять обретает голос. Зеркало великого осевого времени человечества послужит, быть может, еще раз одним из существенных заверений в том, что в своем стремлении понять самих себя мы должны обратиться к тем глубинам, откуда мы вышли»49. Такой

немецкому

мыслителю

видится

современная

ситуация,

не

являющаяся, по его мнению, исторически стабильной, и обладающая всеми чертами переходного периода. Ясперс уверен в том, что мы стоим на пороге чего-то чрезвычайно важного, имеющего поистине глобальное значение. Он уверен, что только от нас зависит, станет ли следующая стадия «концом истории»,

то

есть

завершающим

звеном

в

последовательной

цепи

исторического развития человечества, и каким будет будущее истории. «Мы не можем, - писал он, - предвидеть, каков будет век мирового единства, сколь жгучим бы ни был наш интерес к этому. Однако быть может, в нашей власти наметить возможности и границы того, что нас ждет в будущем» 50. 3.3. Будущее мировой истории. Историческая концепция человеческого существования в его целостности, - говорит Ясперс, -

должна включать в себя и будущее. Без осознания

будущего вообще не может быть философского осознания истории51. Подобная

133

точка зрения соответствует христианскому видению мировой истории, границами которой являются сотворение мира и день Страшного суда. Немецкий мыслитель осознает, что будущее не может быть исследовано. Он признает, что исследованию доступно лишь то, что обладает реальностью, то есть то, что уже произошло. Тем не менее, говорит он, будущее уже скрыто в прошлом и настоящем, оно присутствует в реальных возможностях, предоставляемых нам настоящим. Осознание же будущего всегда лежит в основе

нашего

мировоззрения.

Иными

словами,

нами

руководит

прогнозирующее историческое мышление. На нем базируется идея прогресса. Тем не менее, возможные на основании истории прогнозы могут указать лишь на горизонт, в рамках которого реально действует человек. Попытки исторического прогноза предпринимались неоднократно. Ясперс же выдвинул ряд характеристик относительно возможного соответствия того или иного прогноза реальности: 1. Ни один прогноз не может быть безусловным. Прогноз – это спекулирующее предвидение человека, который хочет что-либо совершить, поскольку он видит не то, что неотвратимо происходит, а то, что может произойти, и ориентируется на это. Будущее становится предвидением, которое может быть изменено волей человека. 2. Прогноз соотносится с ситуацией в настоящем. В соответствии с этим, самый убедительный прогноз дает тот, кто обладает, исходя из собственной жизни, глубоким знанием настоящего. 3. Важен прогноз не как знание, а как побуждение к действию. В данном случае

очевиден

призыв

Ясперса

к

действию,

направленному

на

преобразование, либо на устранение прогнозируемых негативных явлений. Он считает необходимым, если это возможно, вторгаться в ход событий, избегая тем самым провиденциалистской парализации воли. Иными словами, прогнозы существуют для предотвращения будущих проблем. «Истина, - пишет он, лишь неуверенность в возможном, которая, пробуждая в человеке сознание опасности, заставляет его напрячь все свои силы, поскольку он осознает

134

необходимость решения. Духовное сознание ситуации остается знанием и волей одновременно…. Действия, предотвращающие нежеланные события, могут иметь силу, только если они исходят из воли осуществить собственную жизнь в настоящем. Из мрака будущего, его угроз, его бездны все настойчивее раздается призыв действовать, пока еще есть время. Прогнозирующее мышление отбрасывает нас назад в настоящее, не отказываясь от планирования в сфере возможного. Делать в настоящем то, что подлинно, - единственное, что…, безусловно, надлежит делать.»52. Приведенные соображения Ясперса призваны демонстрировать значение прогнозов в жизни людей, ход которой, по мнению мыслителя, должен зависеть исключительно от них самих. Сознание своего бессилия может привести к тому, что ход истории будет воспринят как явление природы. Можно освободиться от чувства ответственности, стремясь уничтожить себя как свободного человека, но этим лишь усугубить свое положение. Только человек, считает Ясперс, может преодолеть им самим порожденное зло – в надежде на то, что … добрая воля (индивидуума – С.Т.) встретит поддержку и помощь 53. Что же, однако, может внести беспокойство в состояние ложного общественного покоя современности? Ясперс утверждает, что страх: «…некий всеобщий страх висит над человечеством в целом»54. Это – страх перед неопределенностью будущего. При этом мыслитель подчеркивает, что страх следует принять, поскольку он и является основой надежды на спасение55. Таким

образом,

только

ответственность

за

настоящее

позволит

человечеству ощутить ответственность за будущее. Исходя из данного принципа, Ясперс заранее указывает на невозможность очертить будущее истории в рамках своей исторической концепции. Представление о возможных направлениях развития дает ответ на вопрос: каким

может

оказаться

мир,

в

начале

которого

Наметившиеся тенденции налицо: рост концентрации

мы

находимся?

всего человеческого

бытия в стабильных организациях, общественное нивелирование, порожденное

135

превращением людей в функции огромного аппарата и социальное усреднение; развитие идет к стабильному конечному состоянию. Следствием этого Ясперс видит утрату индивидом свободы выбора своего бытия. Таким образом, основной вопрос времени сводится, по-видимому, к тому, возможен ли еще независимый человек, сам определяющий свою судьбу. И может ли человек быть свободным вообще? Этот пункт при характеристике тенденций будущего человечества чрезвычайно важен для Ясперса, который сказал, что «…вся история человечества – лишь тщетная попытка быть свободным»56. Перейдем теперь из сфер духовного развития общества в область политического

единства

мира,

на

неизбежность

которого

в

будущем

неоднократно указывал Ясперс. В последние годы в средствах массовой информации мы все чаще сталкиваемся с терминами «интеграция», «глобализация», упоминаемыми в контексте всестороннего объединения мирового сообщества. На наших глазах буквально рушатся прежние внутренние кордоны Старого света; отдельные экономики европейских стран, и без того функционировавшие доселе по идентичному

образцу,

сливаются

в

единую

торгово-индустриальную

макросистему; на территории большинства европейских государств объявлено безвизовое пространство; взамен национальных, введена единая валюта; вопросы, наиболее важные для ЕС, решают сообща специально созданные для этих целей организации. Вслед за экономикой и политикой процессу глобализации подверглись наука и культура. Таким образом, Западная Европа пока далее других частей света пошла по пути глобализации. Тем не менее, этот процесс затронул не только европейский континент. Целый ряд крупных политических и экономических международных организаций были созданы в Центральной и Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке (АСЕАН, Движение Неприсоединения, Лига Арабских государств, КАРИКОМ и т.п.). Совершенно очевидно: разрозненные страны медленно, но верно консолидируются в континентальные сообщества, что, скорее всего,

136

повлечет за собой и глобальное сближение континентов, окончательное стирание границ и, как следствие, культурную унификацию. Подобные прогнозы в сфере научной мысли в целом и в рамках интеллектуальной истории, в частности, звучали неоднократно. Представление о конце истории, как уже отмечалось, нельзя признать оригинальным. Наиболее известный его пропагандист – это Карл Маркс, полагавший, что историческое развитие, определяемое взаимодействием материальных сил, имеет целенаправленный характер и закончится, лишь достигнув коммунистической утопии, которая и разрешит все противоречия. Впрочем, эта концепция истории – как диалектического процесса с началом, серединой и концом – была заимствована Марксом у Гегеля, который полагал, что в некий абсолютный момент история достигает кульминации – в тот именно момент, когда побеждает окончательная, разумная форма общества и государства57. И Ясперс, по-видимому, был «не оригинален», когда предположил, что «…путь развития идет… от национальных государств через крупные континентальные сферы влияния к мировой империи или к мировому порядку»58. Мотивами на пути к глобальному единству Ясперс считает, с одной стороны – неослабевающую волю к власти, которая не может быть удовлетворена вплоть до всеобщего подчинения; с другой – нависшее над всей планетой бедствие, требующее немедленной договоренности великих держав (Ясперс имеет в виду СССР и США – С.Т.), которые перед грозящей всем тотальной опасностью не решаются в отдельности применить силу, - а над обоими этими мотивами возвышается идея солидарного в своих стремлениях человечества59. В качестве двух основных альтернатив, ведущих человечество из переходного периода современного положения в будущее немецкий мыслитель называет мировую империю либо мировой порядок. Мировая империя создаст мир на Земле посредством одной единственной власти, подчиняющей себе всех из какого-либо одного центра. Данная власть

137

зиждется на насилии. Она формирует нивелированные массы посредством тотального

планирования

и

террора.

Внедряет

единое

мировоззрение

посредством пропаганды. В свою очередь мировой порядок, напротив, представляет собой «единство без единой власти». Это означает отказ всех от абсолютного суверенитета и как следствие – самоограничение тех, кто обладает реальной политической силой; это самоограничение является условием свободы всех. Установленный порядок может быть изменен только путем установления нового законодательства. «Там, - пишет Ясперс, - где кроме суверенитета, принадлежащего мировому порядку человечества в целом, остается еще какойлибо суверенитет, остается источник несвободы; ибо он может быть сохранен только в качестве силы, противопоставляемой другой силе. Между тем насильственная организация, захват и создание посредством этого захвата государства ведет к диктатуре, даже в том случае, если отправным пунктом была свободная демократия»60. Ясперс делает ставку на мировой порядок, в конечном итоге означающий век мирового единства, где больше не будет внешней политики, а все процессы (общественные,

политические,

экономические,

культурные)

станут

«внутренними». Не будучи уверенным в том, насколько значимую роль для человечества в будущем будет играть правовое устройство, автор «Истоков истории» считает умозрительным что-либо в данной области предсказывать. Основная идея подобной «глобальной федерации» - идея политической свободы, служащая всеобщим ориентиром: «Путь к мировому порядку ведет через пробуждение свободы и понимание ею своей собственной сущности в наибольшем количестве стран»61. Однако по какому принципу возможно данное объединение? Ясперс настаивает на том, что путь к мировому порядку ведет только через

суверенные

государства,

располагающие

достаточным

военным

потенциалом на случай неизбежного конфликта. В зависимости от того, какой путь для нейтрализации конфликта выберут так называемые страны «первого эшелона», и зависит будущая судьба человечества: оно будет либо тотально

138

уничтожено, либо обретет мировой порядок. Иной альтернативы Ясперс не допускает. В более подробном изложении это выглядит так: Процесс

глобализации,

изображенный

Ясперсом,

приблизительно

напоминает локомотив. Функцию тяглового электровоза он отводит Америке и России

(ныне

несуществующему

Советскому

Союзу

–

С.Т.);

данной

привилегией они обладают, будучи сверхдержавами. За ними следуют нации объединенной Европы, затем нейтральные и, наконец, образуя различные ступени иерархии, - побежденные нации. Полному бессилию последних противостоит

полный

суверенитет,

которым

обладают

только

первые.

Промежуточное положение занимают независимые государства, которые, находясь в большей или меньшей зависимости от могущественных держав, часто вынуждены принимать решения по их указанию. Ясперс утверждает, что время национальных государств вскоре пройдет. Современные мировые державы охватывают множество наций, поскольку одна отдельная нация не в состоянии структурно организовать и обеспечить длительное функционирование мировой державы. Мыслитель прогнозирует стирание межнациональных граней в качестве положительного фактора, не имеющий наиболее приемлемой альтернативы. Сначала отдельные крупные государственные образования «поглотят» множество мелких этносов, а в последствие и сами подобно ртутным шарикам сольются в единое мировое пространство без границ. В качестве доказательства, что упомянутое возможно, Ясперс приводил деятельность США и СССР: в данном контексте оба эти государства не мононациональны и организованы по принципу федерализма, что позволило им располагать

обширными

территориальными,

людскими,

природными

и

культурными ресурсами, в итоге составивших вкупе со своеобразными моделями государственного управления громадный потенциал обеих стран. Тем не менее, говоря о сверхдержавах, – СССР и США – Ясперс, то и дело подчеркивая их идентичность, прибегает, как нам кажется, к излишним

139

обобщениям. Мыслитель не видит значимой разницы между этими странами. Так, Россию, как и Америку, он называет образованиями сравнительно позднего времени, подчеркивая, при этом, что культура обеих стран датируется тысячелетием62! Россию, как и Америку в сравнении с Европой автор «Истоков истории» считает культурой «без корней», поскольку, - объясняет он, христианство, как основа русской культуры было привнесено в Россию; Америка же в духовном отношении - «падчерица» западноевропейской цивилизации. Иными словами, Ясперс лишает Россию самобытности, и в первую очередь, в культурно-цивилизационном ее аспекте, с чем мы, скорее всего, не согласимся. Выводя свои суждения лишь из религиозного фактора, Ясперс свел всю русскую культуру к преемственности византийского православия, упуская при этом из виду своеобразные традиции, русский национальный дух и, что самое существенное при определении данного типа цивилизации, – язык. Обратившись в данном контексте к марксистской методологии, подчеркнем, что Россия, как и Запад, переживала феодальные отношения

(несомненно,

они

несколько

отличались

по

форме

от

западноевропейских, но при этом сохраняли свою феодальную сущность). Россия, подобно странам Западной Европы, пережив период феодальной раздробленности и так же преодолев ее впоследствии перед лицом внешней угрозы и под воздействием зарождавшихся рыночных отношений, пришла, в конечном итоге, к абсолютизму. В свою очередь, историческое развитие американского континента, его путь к нынешнему состоянию, представляется нам совершенно иным. Начатая в XVI

в. колонизация Северной Америки европейцами (главным образом

испанцами, англичанами и французами) и сопровождаемая беспрерывными войнами с индейцами и, в конечном итоге, экспроприацией их земель, легко утвердила на Новом материке «чистые» капиталистические отношения, в течение длительного времени и не беспрепятственно складывавшиеся в Старом свете. После войны за независимость от английского колониального господства и образования Соединенных Штатов Америки у власти в стране, как известно,

140

утвердилась не потомственная

аристократия63, а наиболее крупные и

влиятельные капиталисты, чье социальное происхождение, несмотря на XVIII век, а главное – на прямую, казалось бы, европейскую преемственность традиций, не имело здесь определяющего значения. В итоге богатый природный и своеобразный человеческий ресурс (основную массу населения составляли иммигранты из различных стран мира, вероятнее всего, желавшие порвать с прошлым и полные сил строить новую жизнь, не похожую на прежнюю), а главное

–

отсутствие

тормозящих

развитие

капитализма

феодальных

пережитков и отказ от исконно европейских светских традиций обусловили тот факт, что в последующий период США становятся наиболее высокоразвитой капиталистической

страной.

В

силу

перечисленных

обстоятельств

цивилизованная Европа «доглобализационного» периода всегда свысока смотрела на «некультурных» американцев, не признавая за ними права на самобытность. В этом смысле исключения не составил и сам Ясперс. И говоря, в конечном итоге, о необходимости объединения наций и приводя в качестве таких примеров политическое устройство США и России, он то и дело подчеркивает разницу между этими странами и Европой, не без оснований считая

ее

исторически

обусловленной.

По

его

мнению,

объединение

европейских мононациональных государств в единое этнически аморфное пространство (а именно к этому он и считает необходимым стремиться) – есть процесс очень длительный и трудноосуществимый. Будущее объединение наций – вот тот единственный путь, который возможен, если человечество хочет выжить, освободившись от межэтнических разногласий64. 3.4. Смысл современной истории Итак, мы подошли к заключительной части нашего исследования, в которой нам осталось только определить: в чем видится Ясперсу смысл истории? Что он вообще понимал под историей?

141

Данная постановка вопроса неслучайна. Ведь общеизвестно: множество авторов исторических концепций в их структурном обосновании отстаивали свой личный взгляд на историю человечества. Так, Гегель, а вслед за ним и Маркс отстаивали стадиальность и принципы поступательного развития мировой истории; Тойнби, Шпенглер, Данилевский во главу угла ставили, прежде всего, локальность, причем локальность в ее социокультурном аспекте; смысл истории для последователей «евразийства» заключается в цикличном развитии отдельных этносов и их взаимодействии и т.п. Для Ясперса, как, впрочем, и для прочих сторонников линейной концепции важен всемирно-исторический аспект. Он не разбивает человечество по каким бы то ни было критериям, будь то экономика или политика, территориальнорасовая принадлежность или язык, культурные или религиозные традиции. Все это он считает важным в частности, при определении самобытных черт культуры тех или иных народов, но совершенно теряющим свою значимость в едином всемирно-историческом контексте. «Историчность человека, - говорит Ясперс, - это историчность многообразная. Однако это многообразие подчинено требованию некоего единого. Это – не исключительность притязания какойлибо одной историчности на то, чтобы быть единственной и господствовать над другими; это требование должно быть осознано в коммуникации различных типов историчности в качестве абсолютной историчности единого. Все то, что обладает ценностью и смыслом, как будто соотносится с единством человеческой истории»65. Ясперс

констатирует,

что

человек

«во

всей

его

исторической

разновидности» стремится к единству66. Он не дает однозначного объяснения этому, однако предполагает, что это может быть следствием общего происхождения. При этом он приводит ряд фактов, указывающих на это единство. Для объяснения данного единства Ясперс и предложил свою схему мировой истории. Прежде всего – человек есть некая целостность способностей. То, что нас отличает – это отличие явлений, но не сущности. При этом есть все основания

142

полагать, что сущность человека остается неизменной под воздействием времени. В различных условиях, в результате меняющегося характера отбора одна и та же сущность открывает те или иные присущие ей аспекты. Поэтому прогресс может быть в знании, в технике, в создании предпосылок новых технических возможностей, но не в субстанции человека, не в его природе, возможность прогресса в сфере субстанциального опровергается фактами. При этом автор «Истоков истории» подчеркивает, что для понимания единства человеческой природы, которая открывается в истории, необходимо выйти за пределы биологического и психологического уровня. «Единство, к которому стремится в своей жизни человек, когда он действительно становится историческим,

может

быть

основано

не

на

единстве

биологического

происхождения, но только на том высоком представлении, согласно которому человек создан непосредственно божественной дланью. Такое единство происхождения есть сама историчность…»67. В истории перед нами постоянно предстает изменение в человеческом знании, сознании и самосознании. Это изменение далеко не синхронно происходит у различных народов, в различных частях света. В результате растет отчуждение, которое завершается полным непониманием друг друга. Однако названное единство все же сохраняется в виде беспредельной воли к пониманию. Единство человечества, по мнению Ясперса, находит свое отчетливое выражение

в

том

несомненном

факте,

что

повсеместно

на

Земле

обнаруживается близость религиозных представлений, форм мышления, орудий и форм общественной жизни. Сходство людей при всем их различии очень велико. Психологические и социологические данные таковы, что позволяют повсюду проводить сравнение и установить множество закономерностей, свидетельствующих о характере основных структур человеческой природы в ее психологическом и социологическом аспекте. Несомненно, при выявлении общего не могут не выявиться отклонения, что может объясняться как специфической природой человека, так и историческими ситуациями и

143

событиями68 . При этом Ясперс подчеркивает, что упомянутая универсальность не составляет действительного единства человечества, утверждая, что «величие истории» обнаруживается именно в особенном, а универсальное – это внеисторический

неизменный

поток,

который

«несет

в

своих

водах»

действительное и правильное. Для более правильного понимания идеи единства в истории Ясперс выдвигает тезис о том, что единство – это не фактическая данность, а цель, к которой необходимо стремиться. Мыслитель предполагает, что единство истории возникает из того, что люди способны понять друг друга в идее единого. Это и есть то, что их в конечном итоге должно объединить. В свою очередь единство вырастает из смысла, к которому движется история. Здесь Ясперс ставит знак равенства между смыслом и целью, выступающей в данной связи в нескольких ипостасях: цивилизация и гуманизация человека, свобода и созидание свободы, возвеличивание человеческого духа, постижение Бога. Таким образом, смысл истории приобретает, так же как и единство истории, условный характер. Возможно, мы сами придаем этот смысл ходу истории.

Интерпретирующее

рассмотрение

становится

моментом

воли.

Единство становится целью человека, а изучение прошлого соотносится с этой целью. «Мы, - пишет Ясперс, - пытаемся постигнуть единство истории в образах целого,

в

которых

историчность

человечества

выступает

в

качестве

эмпирически обоснованных структур; при этом основным фактором становится безграничная открытость будущего и кратость начала: мы только начинаем. История для будущего фактически бесконечна, в качестве прошлого она – открытый

интерпретации

беспредельный

мир

смысловых

соотношений,

которые… сливаются во все расширяющемся общем смысловом потоке» 69. Иными словами, единство истории как полное единение человечества никогда не будет завершено. «История замкнута между истоками и целью», в ней действует идея единства. Человек идет своим великим историческим путем, но не завершает его в реализованной конечной цели. Единство человека –

144

граница истории, что, в свою очередь, означает, что достигнутое завершенное единство было бы концом истории. История по Ясперсу – это движение под знаком единства, подчиненное представлениям и идеям единства. Таким образом, в основе истории по Ясперсу лежит идея единства, целостности человеческого бытия человечества, которое имеет «единственный первоисток и одну цель»70. Как познать и осознать этот первоисток (Ursprung) и эту цель (Ziel)? Исторические дисциплины и связанные с ними историкофилософские концепции исходят из того, что решение такой познавательной задачи возможно лишь на пути объективного познания, подчиненного критериям научности. Ясперс категорически отвергает подобный подход в самих его основаниях, утверждая, что суть, цель, первоисток истории вообще неподвластны объективистскому познанию. Познавая отдельные факты и события, объективистская историография не способна ни охватить историю в ее широте, ни уловить «решающее единство человеческой истории»71. Ясперс же пытается приблизиться к выполнению этих масштабных задач – и именно с помощью понятия «осевое время», «осевая эпоха», влияние которых распространяется на современность и будущность, составляя основные свойства нашей сущности. Несколько забегая вперед, следует указать на тот неоценимый вклад, который немецкий ученый внес в перспективу развития мировой исторической науки. Идеи Ясперса принадлежат будущему человеческой цивилизации, и это нам еще предстоит осознать. Их неоспоримая ценность – в обосновании реальной возможности спасения человечества от угрозы самоуничтожения. В своей «Автобиографии» под заголовком «Старость» он написал: «Достигнув старости, мыслитель вовсе не чувствует, что его труды закончены. Менее чем когда-либо. Кант говорил: едва мы продвинулись настолько, что стали способны начать по-настоящему, как уже приходится сходить со сцены, уступая место начинающим.… Поэтому будет лучше всего, если мои… воспоминания превратятся в план будущих трудов. Разуму, который устремлен вдаль, не может стать преградой замкнутый круг биологической жизни. И

145

подчас испытываешь странное для этого возраста чувство: твоему взору, подкрепленному духовным опытом, открываются новые дали…»72.

146

1

Велембовская Ю.А. Бертран Рассел (1872-1970). Ученый в борьбе против ядерной угрозы. // Новая и новейшая история, 1999. № 6, С. 83. 2 Манифест Рассела-Эйнштейна (1955 г.). // Вопросы истории, 1990, № 1., С. 108. 3 Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen: Politisches Bewustsein in unserer Zeit/Karl Jaspers – Munchen: Piper, 1958-1960. S. 18. 4 Шумской В.С. С. 11. 5 Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? - S. 127. 6 Ясперс К. Истоки истории… С. 93. 7 Там же, С. 99. 8 Там же, С. 100. 9 Там же, С. 101. 10 Там же. 11 Там же. 12 Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte… S. 97. 13 Ibid. 14 Ibid. 15 Ibid. 16 Ibid. 17 Ясперс К. Истоки истории… С. 106. 18 Там же. 19 Там же, С. 106-107. 20 Там же, С. 108. 21 Там же. 22 Там же, С. 110. 23 Боргош Ю. Фома Аквинский. М., 1966., С. 43. 24 Там же, С. 25. 25 Ясперс К. Истоки истории и ее цель… С. 111. 26 Jaspers K. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie / Hrsg. Von Dietrich Harth. – Stuttgart, 1989., S. 120. 27 Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen. Politisches Bewusstsein in unserer Zeit. – Munchen, 1958. 28

Smid R.N. Die Wechselbeziehung von Zeit und Geschichte in Karl Jaspers’ Existenzphilosophie // Philosophia naturalis. – Meisenheim a. Glan, 1988., S. 119.

29

Ясперс К. Истоки истории… С. 113. Там же, С. 122. 31 Там же, С. 138. 32 Там же, С. 139. 33 Там же. 34 Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949., S. 103. 35 Ibid. 36 Ibid. 37 Ясперс К. Истоки истории… С. 140. 38 Jaspers K. Die Atombombe und Zukunft des Menschen… S. 231. 39 Ясперс К. Истоки истории… С. 141. 40 Deutsche Geschichtsphilosophie von Lessing bis Jaspers / Hrsg. von Kurt Rossman. – Munchen: Dt. Tagebuch-Verl., 1969. S. 394. 41 Geschichte und Wahrheit: Eine Auseinandersetzung mit Karl Jaspers / Edvino Aloisio Rabuske. Munchen, 1977. – S. 210. 42 Ясперс К. Истоки истории… С. 141. 43 Там же, С. 142. 44 Там же. 45 Там же, С. 146. 46 Там же. 47 Там же, С. 153. 48 Там же, С. 154. 49 Там же. 50 Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? Tatsachen. Gefahren. Chancen. – Munchen, 1967., S. 86. 30

147 51

Jaspers K Die geistige Situation der Zeit. – Leipzig, 1955., S. 9. Ясперс К. Духовная ситуация времени. // Смысл и назначение истории. – М., 1994., С. 416. 53 Ясперс К. Истоки истории… С. 163. 54 Там же, С. 164. 55 Там же. 56 Ясперс К. Духовная ситуация времени… С. 418. 57 Фукуяма Ф. Конец истории?//Вопросы философии, 1990. №3 С.135. 58 Ясперс К. Истоки истории… С. 205. 59 Там же, С. 208. 60 Там же, С. 209. 61 Там же, С. 215. 62 Там же, С. 213. 63 Страны мира. Краткий политико-экономический справочник. М.: Издательство политической литературы, 1976., с. 360. 64 K.J. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie / Hrsg. von Harth D. – Stuttgart: Metzler, 1989. – 229 S. S. 113. 65 Ясперс К. истоки истории… С. 253. 66 Там же, С. 254. 67 Там же, С. 256. 68 Там же, С. 257. 69 Там же, С. 259. 70 Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949., S. 17. 71 Ibid. S. 18. 72 Ясперс К. Философская автобиография… С. 152. 52

146

Заключение. 20-50-е гг. – наиболее трудные и трагические годы в немецкой истории ХХ века, когда непосредственно пережитый опыт нацистской диктатуры и вообще само существование тоталитарных режимов в Германии, Италии, Испании и Японии со всей остротой обнажили перед учеными того времени кризис не только европейского, но и мирового

исторического развития.

Наиболее видным из них был немецкий ученый Карл Ясперс, отстаивавший в своих трудах идею единства всего человечества, в корне опровергающую нацистские принципы превосходства рас. Исторические воззрения К. Ясперса органично вытекали из его общих идейно-мировоззренческих установок и определялись как особенностями той исторической

эпохи,

биографическими

к

которой

обстоятельствами.

принадлежал Время

его

мыслитель, активной

так

и

творческой

деятельности приходится на 20-50-е годы ХХ столетия, когда Германия переживала самые трагические этапы своей истории. Особенно важна роль Ясперса в годы после второй мировой войны, когда он стал одним из духовных лидеров наиболее передовых стран Западной Европы. Его статьи об ответственности каждого за преступления нацизма сыграли

определяющую

роль

на

пути

послевоенных

политических

преобразований в Германии. Значительную часть его фундаментальных научных

произведений

объединяет

историческая

и

мировоззренческая

доминанта послевоенной эпохи: вопрос о том, как преодолеть те катаклизмы, которые постигли европейскую цивилизацию в ХХ веке? Изначально основываясь на позициях антифашизма, Ясперс на примере истории нацизма в Германии обосновал

принцип мощного политического

детонатора и, в то же время, рычага воздействия на массы, коим может стать фальсификация истории одной нации.

147

В связи с этим Ясперс выдвинул вопрос об этике политического мышления, суть которого состояла в необходимости непременного соблюдения двух основных принципов: во-первых – принципа нравственности в политике, а во-вторых – ориентировки индивидуального политического мышления в соответствии с позицией «гражданина мира», то есть человека без определенной гражданской принадлежности. Именно эта позиция, по мнению ученого, способна предотвратить возможность превращения национализма в важнейший фактор политической жизни, в национально-государственную доктрину той или иной страны. Ясперс сделал вопрос о политическом мышлении одним из основных критериев при оценке взглядов любого ученого, либо человека, себя таковым считающего. В этом заключается основная ценность гуманистических идей Ясперса, поскольку, отказавшись от идей национализма и соперничества наций, человечество сможет навсегда забыть о межэтнических конфликтах и войнах. В

центре

политических

рассуждений

ученого

–

обращение

к

индивидуальной (помимо политической и уголовной) ответственности, к индивидуальному миру человека, всесторонняя демократизация и гуманизация общественной жизни. Главным для будущего любого государства Ясперс считал процесс национального самоосмысления и национальной самокритики. Чрезвычайно важна его идея о том, что политическое действие должно стать одновременно и моральным действием. Иными словами, Ясперс выдвинул вопрос об этике политического мышления, суть которого состояла в необходимости непременного соблюдения двух основных принципов: во-первых – принципа нравственности в политике, а во-вторых – ориентировки индивидуального политического мышления в соответствии с позицией «гражданина мира», то есть человека без определенной гражданской принадлежности. Именно эта позиция, по мнению ученого, способна предотвратить возможность превращения национализма в важнейший фактор политической жизни, в национально-государственную доктрину той или иной страны. Ясперс сделал вопрос о политическом

148

мышлении одним из основных критериев при оценке взглядов любого ученого, либо человека, себя таковым считающего. В этом заключается основная ценность гуманистических идей Ясперса, поскольку, отказавшись от идей национализма и соперничества наций, человечество сможет навсегда забыть о межэтнических конфликтах и войнах. Он обращается к современникам не только в своих книгах и статьях, но и выступлениях по радио. И везде его главная мысль - как спасти человечество от тоталитаризма, ввергающего людей в истребительные войны. И одним из главных путей на пути осуществления намеченного Ясперс полагает возрождение гуманистических традиций, заложенных некогда Лессингом, Гете, Кантом и т.д.

Выход

из

кризиса

мыслитель

видел

в

открытости

европейского постренессансного сознания, которому присущ плюрализм, восприимчивость и чуткость к иным (в частности – восточным) традициям. Эта характеристика в целом справедлива, если вспомнить хотя бы о роли, которую сыграло японское искусство в развитии западной живописи, а индийские идеи в философии Шопенгауэра. Напомним также, чем был Восток для таких писателей и мыслителей, как Лев Толстой, Альберт Швейцер, Герман Гессе, Джон Сэлинджер1. Вслед за Максом Мюллером, Радхакришнаном и Швейцером Ясперс полагал, что западная культура и духовность нуждаются в дополнении, которое они могут почерпнуть только в Азии. Такая постановка вопроса и такая тенденция не возникли бы без выхода Востока из состояния замкнутости и без отказа Запада от европоцентрической модели, которая долгое время казалась ему единственно возможной. Труды Ясперса стали знамением нашего века, который характерен не только конфронтациями и взрывами шовинизма, но и поисками общечеловеческого единства. Все возрастающий

интерес

Запада

к

Востоку

красноречиво

об

этом

свидетельствует. Как было верно отмечено, для "идеологов Возрождения и Просвещения эталоном служил человек классической античности: романтики начала XIX в. в поисках идеала обращались к миру средневековья; уверенный в торжестве разума, эволюции и прогресса человек XIX в., хотя и открыл для

149

себя древневосточный мир, все-таки вдохновлялся античностью, а люди XX в., особенно второй его половины, все больше внимания уделяют человеку Древнего Востока»2. Политическая публицистика оказала воздействие на развитие ФРГ, хотя оно и носило косвенный характер. Некоторые принципиально важные положения Ясперса были взяты на вооружение молодежным движением 19681969 гг. Через полгода после его смерти наступил конце политической монополии ХДС/ХСС: на выборах в бундестаг одержала победу коалиция социал-демократов, которая осуществила ряд реформ и начала осуществление «новой восточной политики»3. Помимо достижений в области общественно-политических наук, Карл Ясперс является создателем оригинальной стадиальной концепции всемирноисторического развития, главная идея которой - идея единства, целостности бытия человечества, которое имеет единое происхождение, общие духовные истоки, а, следовательно, и общую цель. Смысл истории по Ясперсу постигается нами лишь тогда, когда мы подчиняем ее идее исторической целостности. С точки зрения результатов, которые этот метод дает для исторической науки, мы имеем всякий раз фиксирование связей ассимиляции вместо внутренних связей развития, в качестве существа дела воспроизводятся стихийно усваиваемые мыслителем способы выражения мысли, личные влияния в рамках данной культурной среды, строение имеющихся форм культурного общения и т.д. – короче, самим описанием замыкающиеся отношения, от которых уже нельзя перейти к другим, более глубоким и общим. Рассматривая образ истории как внутреннее достояние сознания человека, естественно (и бессознательно) выросшее из традиций, передач и т.п., а историческую науку – лишь как систематическое выражение этого достояния Ясперс превращает в орудие исторического исследования память индивида, воспоминание,

осознание

стихийно

сформировавшейся

у

индивида

«внутренней достоверности истории». В результате этой процедуры образы духовно-исторического мышления, содержащие в себе переплетение самых

150

различных

субъективных

обстоятельств

и

видимых

зависимостей,

объективируются и замещают картину реальной истории познания. Мыслитель придерживался позиции единства структурируемой «осевым временем» мировой истории, утверждая, что все мировые цивилизации обладают если не едиными, то, по крайней мере, сходными идейными корнями и, соответственно, общей судьбой. Ясперс признает необходимость в обретении осознанного видения всей истории человечества в целом. Он понял, что человечество обладает великой общей духовной историей, несмотря на то, что фактически общей она с самого начала не выступала. Следовательно, для спасения

человечества

от

возможного

самоуничтожения

необходимо

сближение различных культур на единой для всех духовно-исторической основе. А для этого, несомненно, необходимо изучать всемирную историю, и, прежде всего – историю идей. Воззрения

Ясперса

весьма

неоднозначно

трактуются

различными

представителями основных течений западной и отечественной исторической мысли. Так, цивилизационист О.Шпенглер резко критиковал основные постулаты ясперсовой стадиальной теории развития мировой истории4. Как отмечалось, в отличие от уже популярной в Европе первой половины ХХ в. теории культурных циклов, развитой сначала Шпенглером, а позднее – Тойнби, Ясперс отстаивал идею единства происхождения человечества, пути его развития, несмотря на то, что многие факты, казалось бы, указывают на обратное. При этом научно доказать этот постулат по Ясперсу так же невозможно, как и опровергнуть. «Именно там, - пишет П. Гайденко, - где Шпенглер в своем стремлении обосновать положение о полной независимости развития отдельных культурных образований претендует на установление закономерности, которая позволила бы давать прогнозы так же точно, как их дает астрономия, - именно там он, по мнению Ясперса, оказывался несостоятельным с методологической точки зрения»5. Метод Шпенглера Ясперс квалифицирует как «физиогномический»: с его помощью можно толковать явления душевной жизни, стили искусства и типы «настроений», но

151

нельзя устанавливать никаких законов, - обстоятельство, на которое указывали многие критики Шпенглера, в том числе и Макс Вебер. Кроме того, в шпенглеровской концепции истории широко используются биологические аналогии, которые неправомерно переносятся на историческую реальность, приобретающую из-за этого фаталистический характер. С

другой

стороны,

несмотря

на

общность

методологического

направления, историческим воззрениям Ясперса противостоит и марксизм с предложенным

им

материалистическим

толкованием

истории,

где

определяющую роль в развитии общества играют экономические факторы. При этом отметим, что, не отвергая значения последних, Ясперс, тем не менее, убежден, что история как человеческая реальность определяется в наибольшей степени факторами духовными. Таким образом, в полемике со Шпенглером Ясперс настаивает на единстве мирового исторического развития, а в полемике с марксизмом – на приоритете его «духовной составляющей». Исторические взгляды Ясперса резко критикует и Л. Гумилев. Причем категорически не согласен русский евразист с теорией «осевого времени». Гумилев утверждает, что осевого времени вообще не существует, ссылаясь при этом

на

чрезмерную

широту

хронологических

рамок,

установленных

Ясперсом: «Шестьсот лет – это срок, куда можно втиснуть многое»6. Л.Гумилев утверждает, что теорию «осевого времени» опровергает также история древней Америки, колыбели цивилизации майя, тюльтеков и предшественников инков в Андах (культура Тиуанако), которые, по его мнению, не уступали древним китайцам, индийцам, персам, иудеям и грекам. При этом Гумилев признает отмеченный Ясперсом параллелизм развития нескольких культур древности, в то же время отмечая, что он не был ни единственным, ни столь плодотворным, чтобы выделить так называемые «осевые народы». Иными словами, «осевое время» по Гумилеву – один из многочисленных в истории человечества пассионарных взрывов этногенеза.

152

Такова оценка исторических воззрений К. Ясперса с точки зрения ведущих направлений в изучении развития мировой истории: цивилизационного и евразийского. Размышления Ясперса, не подчинявшиеся правилам логики точных

наук,

свободные

исследования

проблем,

непосредственно

затрагивавших его самого, Н. Бердяев назвал афористически: писал что-то, а не о чем-то (не отчуждая от себя предмет исследования, стремясь не к субъективному, а к «транссубъективному», к реальности, более глубокой, чем деление на объект и субъект)7. Излишне отрицать, что появление цивилизационного подхода в российской исторической науке далеко отодвинуло достижения ученых, отстаивавших господствовавшую прежде концепцию линейного развития мировой истории в интерпретации классиков марксизма. Начавшийся же с ниспровержения «марксистских

догм»

пересмотр

историографии

приобретал

все

теоретического более

арсенала

всеобъемлющий

российской

характер.

Были

поставлены под сомнение не только основы теории социально-экономических формаций, но и постулаты о едином пути развития человечества, едином его происхождении, общественном прогрессе, наконец, о существовании какихлибо законов или закономерностей развития природы и общества. Иными словами, подвергнув утилизации марксистскую формационную парадигму, российская историческая наука автоматически отвергла и принцип линейного развития мировой истории в целом. Что же до Запада, то престиж немарксистских концепций линейного развития мировой цивилизации (и, прежде всего, исторической концепции Ясперса) там традиционно весьма высок. Современный линейный подход отличает отсутствие одностороннего экономического детерминизма, стремление учесть как объективные, так и субъективные факторы развития истории, акцентирование роли человеческой личности, а не только «масс». Карл Ясперс – наиболее авторитетный сегодня представитель данного методологического направления, главная ценность которого – в идее глобального единства

153

человечества,

их

истории,

общности

их

жизненных

устремлений,

обосновывающая дальнейшую бессмысленность войн и социальных конфликтов на планете. Отметим, что публикация именно его исторических работ на русском языке способствовала укреплению позиций сторонников линейного подхода в России. Историческая

концепция

К.

Ясперса

–

одно

из

существенных

приоритетных достижений немецкой социально-исторической мысли. Его концепция весьма популярна в современном мире. Вместе с тем, с позиций сегодняшнего дня очевидно, что в целом, стадиальное учение Ясперса в нашей стране не получило исторического шанса для своего воплощения в силу растущей популярности цивилизационной теории культурных циклов. Однако данный факт не означает того, что все теоретические положения немецкого мыслителя оказались неправомерными. Предпринятая им попытка рассмотрения мирового исторического процесса, безусловно, заслуживает пристального внимания и всестороннего изучения с точки зрения линейного и даже цивилизационного подходов. Ясерсу принадлежит целый ряд понятий и выводов, реально способных плодотворно обогатить и научную лабораторию отечественных историков. Основное преимущество его концепции – в обосновании приоритета духовной составляющей в развитии человеческого общества. В основе понятийного аппарата – четко структурированная трехчленная схема мировой истории (с перечислением и анализом присущих каждому этапу характерных черт), теория «осевого времени», представляющая собой своеобразное ядро его исторической концепции, главным достоинством которой являются аргументированное обоснование идеи единства духовных истоков, характерных для всего человечества. Интерес для историков могут также представлять и следующие ясперсовские теории: 1) о «роли масс» и 2) о значении научно-технического прогресса (носителем которого является Запад) в процессе глобализации

154

общественного развития. Некоторые аспекты упомянутых теорий, несомненно, требуют своего изучения и в дальнейшем. Подводя итог оценке исторических и социально-политических воззрений Ясперса, становится очевидным, что это

– сложный и противоречивый

мыслитель. Думается, что прямолинейный подход к нему с заранее данной меркой ведет к неточным и даже ошибочным выводам относительно его политической позиции и исторических взглядов. В.С. Шумской, автор вступительной статьи к русскому переводу книги Ясперса «Куда движется ФРГ?», дает следующую оценку работам немецкого ученого: «Труды Ясперса, особенно те, которые написаны до 60-х годов, напоминают сплав правды и неправды, трагедии и фарса, гуманности и антигуманности, в них трезвость и мудрость смешиваются с эмоциональной наивностью и, как ни странно, иногда с недальновидностью»8. Такая оценка советского философа может показаться предвзятой в силу марксистской направленности критики. Тем не менее, данная характеристика не лишена объективности. В своих работах Ясперс и в самом деле иногда прибегает то к излишней абсолютизации, то, наоборот, недооценивает значения важных объективных факторов мировой истории9. Однако, несмотря на это, значение вклада Ясперса в становление современной исторической науки, в особенности на Западе, трудно переоценить. Его учение– непременный предмет преподавания в университетах всего мира. Ясперс внес значительный вклад в раскрытие фундаментальных проблем исторической науки. Без его теорий «осевого времени», «структуры мировой истории», «свойств истории», ее «целей и смысла» невозможно современное понимание всемирно-исторического процесса. Историческая теория Карла Ясперса, в которой впервые и в широком объеме были поставлены и плодотворно решены, принципиальные вопросы, составляющие содержание современной методологии истории, культурологии и социологии, остается замечательным памятником немецкой общественной мысли середины ХХ века.

155

1

3авадская В. Культура Востока в современном западном мире. М., 1977., С. 39. Вейнберг И. Человек в культуре Древнего Ближнего Востока. М.: Наука, 1986, - С. 4. 3 Борозняк А.И. «Неудобный господин Ясперс» или О политической ответственности интеллигенции.// Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 5. – М., 2001. С. 184. 4 Spengler O. Urfragen. Munchen, 1965. S. 213. 5 Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса.// К. Ясперс. Смысл и назначение истории… С. 21. 6 Гумилев Л.Н. Указ. соч., С. 374. 7 Померанц Г. Указ. соч., С. 225. 8 Шумской В.С. Указ. соч. С. 10. 9 Schneiders W. Karl Jaspers in der Kritik. – Bonn., 1965. S. 116. 2

154

Примечания Введение: 1

Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических

исследований. Заметки и размышления о новых подходах // Новая и новейшая история. – 1995, № 1. С. 3. 2

Виноградов В.Б.,Дударев С.Л., Нарожный Е.И. Основные этапы всемирной

истории. – Армавир, 1993. С. 4. 3

Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла

Ясперса // К.Ясперс. Смысл и назначение истории. – М., 1994. С. 9. 4

Борозняк А.И. «Неудобный господин Ясперс» или О политической

ответственности

интеллигенции.

//

Диалог

со

временем.

Альманах

интеллектуальной истории. Вып. 5., - М., 2001. С. 181. 5

Gottschalk H. Karl Jaspers (Denkers Lebenslauf). –B., 1966.

6

Burkard F.-P. Ethische Existenz bei Karl Jaspers. – Wurzburg, 1982.

7

Salamun K. Ethische Komponenten in der Philosophie von Karl Jaspers //

Synthesis philos. – Zagreb, 1987.; Zum Mythosbegriff bei Karl Jaspers // Arch. Fur Begriffsgeschichte. – Bonn, 1985. 8

Wolandt G. Philosophie und Erfahrungswissenschaften bei Karl Jaspers // Philos.

Jb. – Freiburg; Munchen, 1985. 9

Schulli P.E. Wissenschaft und Philosophie: Ihr unlosbarer Zusammenhang und

ihre strenge Scheidung bei Karl Jaspers // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart: Festschr. fur Hansjorg A. Salmony. – Basel etc., 1985. 10

Tilliette X. Karl Jaspers: Phielosophie existentielle ou philosophie universelle? //

Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart. – Basel, 1985.; Karl Jaspers. Theorie de la verite. Metaphysique des chiffes. Foi Philosophique. P., 1960; Karl Jaspers Today / Ed. L. H. Ehrlich, R. Wisser. Waschington, 1988; Karl Jaspers. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie. - Stuttgart, 1989.

155 11

Hager F.P. Kulturkritik und Erneuerung der Kuktur und der Bildung durch die

Philosophie bei Platon und Jaspers // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart: Festschr. fur Hansjorg F. Salmony. – Basel etc., 1985. 12

Smid R.N. Die Wechselbeziehung von Zeit und Geschichte in Karl Jaspers’

Existenzphilosophie // Philosophia naturalis. – Meisenheim a. Glan, 1988. 13

Seung Kyun Paek. Geschichte und Geschictlichkeit. Eine Untersuchung zum

Geschichtlichkeit in der Philisiphie von Karl Jaspers. – Dae Gu/Korea, 1975. 14

Situation de l’homme et histoire de la philosophie dans l’ouvre de Karl Jaspers:

Actes du Colloque Karl Jaspers, organize par le Centre de recherches germ. De l’Univ. de Nanci II (21 et 22 mars 1986) / Etudes rec. par Paul J. – M. – Nancy: Presses univ. de Nanci, 1986. 15

Аббаньяно Н. Мудрость философии и проблемы нашей жизни. – СПб, 1998.

16

Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. В 4-х

Т.-Т. – СПб, 1997. Т. 4. 17

Bollnow

O.F.

Existenzphilosophie

Existenzphilosophie. lebendig

oder

tot?

-

Stuttgart, -

1960;

Stuttgart,

Heinemann

1954.;

Muller

F. G.

Existenzphilosophie in geistigen Leben der Gegenwart. - Heidelberg, 1949.; Reding M. Die Existenzphilosophie. Heidegger, Sartre, Gabriel Marcel und Jaspers in kritisch-systematischen

Sicht.

-

Dusseldorf,

1949;

Stegmuller

W.

Exisssstenzphilosophie // Hauptstromungen der Gegenwartphilosophie. - Stuttgart, 1978. 18

Мошнин В.Ф. Социально-экономическая концепция Ясперса. – М., 1979.

19

Типсина А.Н. Философия религии К. Ясперса. – Л., 1982.

20

Богомолов

А.С.

Некоторые

проблемы

послевоенной

эволюции

экзистенциализма Карла Ясперса // Вестник МГУ, 1966.; Карл Ясперс // Основные течения современной буржуазной философии. – М., 1970. 21 22

Соловьев Э.Ю. Экзистенциализм и научное познание. – М., 1966. Никитин Ю.И. К критике концепции «господства масс» в социологии

Ясперса. // Идеологическая борьба и актуальные проблемы философии. – Днепропетровск, 1974.; Субъективизм философского мышления Карла

156

Ясперса. // Идеологическая борьба и актуальные проблемы философии. – Днепропетровск,

1974.;

Методологическая

несостоятельность

экзистенциалистской интерпретации истины. // Философия и современность. – Днепропетровск, 1976. 23

Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ века: (критические

очерки). – М., 1983. 24

Габитова Р.М. человек и общество в немецком экзистенциализме. – М.,

1972. 25

Рашковский Е. Древневосточная проблематика западной философии ХХ

века: Карл Ясперс. – Народы Азии и Африки. – 1985, № 6. С. 19-24. 26

Коссак Е. Экзистенциализм в философии и литературе: Пер. с польск. – М.:

Политиздат, 1980. 27

Хюбшер А. Мыслители нашего времени: Пер с нем. / Под ред. А.Ф. Лосева.

– М., 1962. 28

Gerlach, H.-M. Existenzphilosophie – Karl Jaspers / Mit einem Beitr. Von Gabler

B. (Zum Kritik der burgerlichen Ideologie) – B., 1987; Individuum und Gesellschaft zwischen rationaler Beherschbarkeit und Existentieller Freiheit? : Weber und Jaspers – oder die Atombombe im spatburgerlich-liberalen Gesellschaftsdenken. // Pflicht der Vernunft. – B., 1987. 29

Schneiders W. Karl Jaspers in der Kritik. – Bonn, 1965.

30

Гайденко П.П. Экзистенциализм и проблема культуры. – М., 1963; Прорыв к

трансцендентному. – М., 1977. 31

Мотрошилова Н.В. Немецкий экзистенциализм: Карл Ясперс об истории и

«осевом времени». // История философии: Запад – Россия – Восток (Философия ХХ века). Сб. ст. /Под ред. Ю.А. Шичалиной. – М., 2000.; Гайденко П.П. Философия Культуры Карла Ясперса. // Вопросы литературы. – 1972. № 9. 32

Потеряева О.Б. У истоков экзистенциализма: врачующая философия Карла

Ясперса: Философские науки. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. кандидата наук / [Урал. гос. ун-т им. А.М. Горького]. – Екатеринбург, 1997.; Соколова

157

М.Е. Апофеотическая традиция и концепция философской веры К. Ясперса: Философские науки. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. кандидата наук / Инс-т научн. информ. по обществ. наукам. – М., 1998.; Щербаков В.П. Трансцендентное в процедуре понимания у К. Ясперса и З. Фрейда: Философские науки. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. кандидата наук / [Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена]. – СПб., 1999. 33

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. S. 17.

34

Ibid., S. 19.

35

Ibid., S. 27.

36

Briefwechsel Karl Jaspers – Oskar Hammelsbeck: 1919-1969. // ОР БАН. Ф. 725.

Д. 40. Л. 1-12. 37

Karl Jaspers Briefwechsel: 1926 – 1969 / Hanna Arendt. - Munchen, 1985.;

Мартин Хайдеггер / Карл Ясперс. Переписка 1920-1963. – М., 1999. 38

Karl Jaspers: Briefwechsel: 1908-1960; mit Briefen von Sigmund Freud, Carl

Gustav Jung, Martin Heidegger, Ludwig Frank und Eugen Bleuer. – Basel, 1997. 39

Ясперс К. Философская автобиография. // Западная философия: итоги

тысячелетия: [Сборник: Пер / Сост. В.М. Жамиашвили]. – Екатеринбург, 1997. 40

Karl Jaspers in seiner Heidelberger Zeit: [Dokumentationsbd. Zur Ausstellung in

d. Univ. – Bibliothek Heidelberg von Juni bis 27 Aug. 1983]. - Heidelberg, 1983.; Karl Jaspers: In Selbstzeugnissen und Bilddokumenten. – Reinbeck, 1974. 41

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. ; Ясперс К.

Истоки истории и е цель. Пер. М.И. Левиной. – М., 1978. 42

Jaspers K Die geistige Situation der Zeit. – Leipzig, 1955.

43

Jaspers K. Der philosophische Glaube. - Munchen, 1948.

44

Ясперс К. Смысл и назначение истории – М., 1994.

45

Ясперс К. Истоки истории и ее цель. // Смысл и назначение истории. – М.,

1994. С. 28. 46

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. S. 15.

47

Ясперс К. Всемирная история философии. – СПб., 2000.

158 48

Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen. Politisches

Bewusstsein in unserer Zeit. – Munchen, 1958. 49

Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? Tatsachen. Gefahren. Chancen. –

Munchen, 1967.; Ясперс К. куда движется ФРГ? Факты. Опасности. Шансы. – М., 1969. 50

Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 12.

51

Там же.

52

Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 10.

53

Jaspers K. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie. – Stuttgart,

1989. 54

Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Собр. Соч.: в 14 т. Т. 8. – М., 1935.

55

Гегель Г.В.Ф. Философия религии. В 2 т-т. – М., 1977.

56

Spengler O. Untergang des Abendlandes. – Munchen, 1923.; Шпенглер О. Закат

Европы. – Ростов н/Д., 1998. 57

Toynbee A. A study of history. – L., 1935.; Тойнби А. Дж. Постижение

истории. – М., 2001. 58

Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла

Ясперса. // Смысл и назначение истории. – М., 1994. С. 21. 59

Маркс К. Капитал. // Маркс К., Энгельс Ф. Полн. собр. соч., Т. 23.

60

Weber A. Kulturgeschichte als Kultursoziologie. - Leiden, 1935.; Tragische und

die Geschichte. – Hamburg, 1943. 61

Ясперс К. Философская автобиография // Западная философия: итоги

тысячелетия. – Екатеринбург, С. 46. 62

Weber M. Soziologie, Weltgeschichte Analysen. – Stuttgart., 1956.

63

Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990.

64

Гайденко П.П. Указ. соч. С.6.

65

Патрушев А.И. Проблемы и значение творческого наследия Макса Вебера. //

НиНИ 2000, №6, С.61. 66

Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – М., 2002.

67

Гумилев Л.Н. Указ. соч. С. 373-374.

159

Глава I: Исторические условия формирования научного мировоззрения Карла Ясперса: 1

Ясперс К. Философская автобиография. // Западная философия: итоги

тысячелетия. – Екатеринбург, 1997. С. 58. 2

Указ. соч., С. 20.

3

H. Gottschalk. Karl Jaspers. - B., 1966. S.77.

4

Ясперс К. Философская автобиография… С. 20-22.

5

Указ. соч. С. 22.

6

Указ. соч. С. 25.

7

Там же.

8

Gottschalk H. Karl Jaspers, S. 31.

9

Ясперс К. Философская автобиография… С. 46.

10

Там же.

11

Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла

Ясперса. // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. – М., 1994. С.6. 12

Патрушев А.И. Проблемы и значение творческого наследия Макса Вебера

// Новая и новейшая история.- 2000, № 6. С.61. 13

Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. // По ту сторону добра и зла; Казус

Вагнер; Антихрист; Esse Homo: Сборник / Пер. с нем. Н. Полилова. - Мн., 1997. С. 57. 14

Weber M. Soziologie. – Stuttgart, 1956. S.193.

15

Ясперс К. Указ. соч., С. 80.

16

Там же, С. 50.

17

Германская история в новое и новейшее время. В 2-х т.-т. Под ред. С.Д.

Сказкина. – М., 1970. Т.2, С. 61. 18

Там же, С. 56.

19

Gottschalk H, Karl Jaspers, S. 46.

20

Борозняк А.И. «Неудобный господин Ясперс» или О политической

ответственности

интеллигенции.

//

Диалог

со

интеллектуальной истории. Вып. 5. – М., 2001. С.178.

временем.

Альманах

160 21

Шумской В.С. О Карле Ясперсе и его книге. Вступительная статья // К.

Ясперс. Куда движется ФРГ? - М., 1969. С.9. 22

Ясперс К. Указ. соч., С. 88.

23

Борозняк А.И. Указ. соч. С. 179.

24

Ясперс К. Указ. соч. С. 99.

25

Gottschalk H. Karl Jaspers. S.52.

26

Ibid.

27

Ясперс К. Указ. соч., С. 27.

28

Борозняк А.И. Указ. соч. С. 179.

29

Шумской В.С. О Карле Ясперсе и его книге… С.9.

30

Там же.

31

Ясперс К. Вопрос виновности. // Знамя. 1994. № 1. С.158.

32

Там же, С 10.

33

K. Jaspers. Briefwechsel: 1926-1969 / Hannah Arendt. Hrsg. von Lotte Kohler. -

Munchen, 1985. S.342. 34

Burkard, F.-P. Ethische Existenz bei Karl Jaspers. – Wurzburg, 1982. S. 159.

35

K. Jaspers: Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie. – Stuttgart,

1989. S. 323-329. 36

Ibid.

37

Померанц Г. Философия и культурология К. Ясперса. // Знамя, 1995., № 10.

С 225. 38

Ясперс К. Философская вера // Смысл и назначение истории. – М., С.423.

39

Гайденко П.П. Указ. соч., С.8.

40

Ясперс К. Вопрос виновности. // Знамя. 1994. № 1. С. 147.

41

Борозняк А.И. Указ. соч. С. 181.

42

Там же.

43

Борозняк А.И. Указ. соч. С. 182.

44

Arendt H. – Jaspers K. Briefwechsel 1926-1969. – Munchen, 1985. S. 98.

45

Борозняк А.И. Указ. соч. С. 182.

46

Arendt H. – Jaspers K. Briefwechsel 1926-1969. Munchen, 1985. S. 654-655.

161 47

Борозняк А.И. Указ. соч. С. 183.

48

Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? - Munchen, 1967. S. 130.

49

Ibid., S. 133.

50

Ibid., S. 127-130.

51

Ibid., S. 153.

52

Ibid., S. 154.

53

Ibid., S. 165.

54

Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969. С. 166.

55

Там же, С. 88.

56

Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? - Munchen, 1967. S. 233-235.

57

Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969. С. 101.

58

Там же, С. 122-123.

59

Ясперс К. Философская автобиография. // Западная философия: итоги

тысячелетия./ Под ред. В.М. Жамиашвили.- Екатеринбург, 1997, С. 88-89. 60

Ясперс К. Куда движется ФРГ? – М., 1969., С. 87.

61

Ясперс К. Философская автобиография… С.135.

62

Там же, С. 136.

63

Ясперс К. Всемирная история философии. – СПб., 2000. С. 67.

64

Гайденко П.П. Указ. соч., С. 8.

65

Jaspers K. Phielosophie. Aufbauverlag B. – Heidelberg, in 2 Bd., 1956. Bd. II.,

S. 202. 66

Ясперс К. Философская автобиография… С. 139.

67

Там же, С. 143.

68

Там же, С. 145.

Глава II: Концепция всемирно-исторического развития в трудах Карла Ясперса: 1

Язьков Е.Ф. История стран Европы и Америки в новейшее время (1918-

1945). Курс лекций. - М, 1998. С. 217.

162 2

Ясперс К. Истоки истории и ее цель. // Смысл и назначение истории. – М.:

Республика, 1994. С. 99. 3

Там же, С. 31.

4

Там же, С. 33.

5

Там же, С. 31.

6

Там же.

7

Там же, С. 53.

8

Там же.

9

Там же.

10

Jaspers K. Einfuhrung in die Philosophie. - Munchen, 1958. S. 96.

11

Ясперс К. Истоки истории… С. 56.

12

Seung Kyun Paek. Geschichte und Geschichtlichkeit. Eine Untersuchung zum

Geschichtsdenken in der Philosophie von Karl Jaspers. - Dae Gu/Korea, 1975. S. 101. 13

Ясперс К. Указ. соч., С. 56.

14

Там же.

15

Там же, С. 59.

16

Там же, С. 56.

17

Там же.

18

Там же.

19

Jaspers K. Einfuhrung in die Philosophie… S. 96.

20

Ясперс К. Истоки истории… С. 56.

21

Там же, С. 57.

22

Jaspers K. Einfuhrung in die Philosophie… S.96.

23

Ясперс К. Истоки истории… С. 62.

24

Там же, С. 63.

25

Там же.

26

Там же, С. 64.

27

Там же, С. 68.

28

Там же, С. 64.

163 29

Seung Kyun Paek. Geschichte und Geschichtlichkeit… S.117.

30

Ясперс К. Истоки истории… С. 68.

31

Там же.

32

Там же, С.245.

33

Там же, С. 62.

34

Там же, С. 72.

35

Там же, С. 244.

36

Там же, С. 70.

37

Там же.

38

Там же, С. 56.

39

Jaspers K. Von der Wahrheit. - Munchen, 1958. S. 409.

40

Ibid.

41

Ясперс К. Истоки истории… С. 72.

42

Там же, С. 72.

43

Там же, С. 56.

44

Там же, С. 73.

45

Там же.

46

Там же.

47

Там же, С. 72.

48

Там же, С. 93.

49

Там же, С. 39.

50

Там же, С. 31.

51

Мотрошилова Н.В. Немецкий экзистенциализм: Карл Ясперс об истории и

«осевом времени» // История философии: Запад – Россия – Восток (Философия ХХ века). Сб. ст. Под ред. Ю.А. Шичалиной. – М., 2000. С. 22. 52

Ясперс К. Истоки истории… С. 32.

53

Там же, С. 33.

54

Там же, С. 34.

164 55

Burkard, F.-P. Ethisсhe Existenz bei Karl Jaspers. – Wurzburg, 1982.

(Episteemata. Wurzburger wiss. Schritten), R. Philosophie; Bd. 13. Bibliogr. S.159163.). 56

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. S. 30.

57

Lasulks E. Neuer Versuch einer flten Philosophie der Geschichte. – Wien, 1952.

S. 137. 58

Keuserling H. Das Buch vom Ursprung. - Baden-Baden, 1947. S. 151.

59

Weber A. Kulturgeschichte als Kultursoziologie. - Leiden, 1935. S. 134-156.

60

Ясперс К. Истоки истории … С. 47.

61

Там же, С. 48.

62

Там же, С. 37.

63

Там же, С. 39.

64

Там же, С. 37.

65

Там же, С. 50.

66

Gaidenko P. Die Achsenzeit und das Problem des phielosophischen Glaubens bei

der Karl Jaspers. // Karl Jaspers. S. 88. 67

Мотрошилова Н.В. Указ. соч., С. 25.

68

Pepper G. B. Die Relevanz von Jaspers Achsenzeit fur intellektuelle Studien . B.:

1988. S. 73-74. 69

Померанц Г. Философия и культурология Карла Ясперса. Рецензия на кн.

К.Ясперса «Смысл и назначение истории». // Знамя, 1995. № 10. С. 226. 70

Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла

Ясперса. // К.Ясперс. Смысл и назначение истории. – М., 1994. С. 21. 71

Гегель. Позитивность христианской религии //Работы разных лет. В 2-х т.,

Т.1. С.93. 72

Померанц Г. Философия и культурология Карла Ясперса… С. 226.

73

Ясперс К. Истоки истории… С. 99.

74

Там же.

75

Там же, С. 95.

165 76

Там же, С. 52.

77

Васильев Л.С. Цивилизации Востока: религиозно-культурные традиции и

современность//Л.С. Васильев. История религий Востока.- М., 2000. С. 392. 78

Ясперс К. Указ. соч. С. 99.

79

Там же, С. 115.

80

Там же

81

Там же, С. 85.

82

Там же, С., 32.

83

Гегель Г. Позитивность христианской религии. // Работы разных лет, С. 96.

84

Ясперс К. Указ. соч., С. 32.

85

Гегель Г. Указ. соч., С. 90.

86

Там же.

87

Ясперс К. Указ. соч., С. 82.

88

Там же, С. 32.

89

Там же, С. 82.

90

Seung Kyun Paek, S.118.

91

Гулыга А.В. Философия религии Гегеля // Г. Гегель, Философия религии в

2-х т., М., 1977. Т. 1. С. 18. 92

Ясперс К. Истоки истории… С. 83.

93

Там же, С. 81.

94

Там же, С. 83.

95

Там же, С. 82.

96

Там же, С. 84.

97

Там же.

98

См.: Гумилев Л. Н. Этнос в географии. // Этногенез и биосфера Земли. – М.,

2002. С. 178-227. 99

Там же, С. 194.

100

Ясперс К. Указ. соч., С. 85.

101

Васильев Л.С. Указ. соч. С. 392.

102

Ясперс К. Указ. соч., С. 86.

166 103

Там же.

104

Шпет Г.Т. Философские этюды. М., 1994. С. 229.

105

Ясперс К. Истоки истории… С. 87.

106

Там же.

107

Там же, С. 88.

108

Там же.

109

Там же.

110

Там же, С. 85-86.

111

Jaspers K. Die Grossen Philosophen. - Munchen, 1957, S. 48.

112

Шпенглер О. Закат Европы. – Ростов н/Д., 1998. С. 39.

113

Ясперс К. Истоки истории… С. 90.

114

Там же.

115

Там же.

116

Там же, С. 98.

117

Там же, С. 92.

118

Там же, С. 98.

119

Там же, С. 31.

120

Там же.

121

Мотрошилова Н.В. Указ. соч., … С. 22.

122

Ясперс К. Истоки истории… С. 32.

123

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. S. 27.

124

Шичалина Ю.А. Указ. соч., С. 22.

125

Там же, С. 23.

126

Ясперс К. Истоки истории… С. 97.

127

Там же.

128

Там же, С. 98.

Глава III: Ясперс о будущем человечества и смысле истории: 1

Велембовская Ю.А. Бертран Рассел (1872-1970). Ученый в борьбе против

ядерной угрозы. // Новая и новейшая история, 1999. № 6. С. 83.

167 2

Манифест Рассела-Эйнштейна (1955 г.). // Вопросы истории, 1990, № 1.

С. 108. 3

Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen: Politisches

Bewustsein in unserer Zeit. / Karl Jaspers – Munchen, 1958-1960. S. 18. 4

Шумской В.С. Указ. соч., С. 11.

5

Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? - S. 127.

6

Ясперс К. Истоки истории… С. 93.

7

Там же, С. 99.

8

Там же, С. 100.

9

Там же, С. 101.

10

Там же.

11

Там же.

12

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte… S. 97.

13

Ibid.

14

Ibid.

15

Ibid.

16

Ibid.

17

Ясперс К. Истоки истории… С. 106.

18

Там же.

19

Там же, С. 106-107.

20

Там же, С. 108.

21

Там же.

22

Там же, С. 110.

23

Боргош Ю. Фома Аквинский. - М., 1966. С. 43.

24

Там же, С. 25.

25

Ясперс К. Истоки истории и ее цель… С. 111.

26

Jaspers K. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie. – Stuttgart,

1989. S. 120. 27

Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen. Politisches

Bewusstsein in unserer Zeit. – Munchen, 1958.

168

28

Smid R.N. Die Wechselbeziehung von Zeit und Geschichte in Karl Jaspers’

Existenzphilosophie // Philosophia naturalis. – Meisenheim a. Glan, 1988. S. 119. 29

Ясперс К. Истоки истории… С. 113.

30

Там же, С. 122.

31

Там же, С. 138.

32

Там же, С. 139.

33

Там же.

34

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. S. 103.

35

Ibid.

36

Ibid.

37

Ясперс К. Истоки истории… С. 140.

38

Jaspers K. Die Atombombe und Zukunft des Menschen… S. 231.

39

Ясперс К. Истоки истории… С. 141.

40

Deutsche Geschichtsphilosophie von Lessing bis Jaspers. – Munchen, 1969.

S. 394. 41

Geschichte und Wahrheit: Eine Auseinandersetzung mit Karl Jaspers. -

Munchen, 1977. – S. 210. 42

Ясперс К. Истоки истории… С. 141.

43

Там же, С. 142.

44

Там же.

45

Там же, С. 146.

46

Там же.

47

Там же, С. 153.

48

Там же, С. 154.

49

Там же.

50

Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? Tatsachen. Gefahren. Chancen. –

Munchen, 1967. S. 86. 51

Jaspers K Die geistige Situation der Zeit. – Leipzig, 1955. S. 9.

169 52

Ясперс К. Духовная ситуация времени. // Смысл и назначение истории. –

М., 1994. С. 416. 53

Ясперс К. Истоки истории… С. 163.

54

Там же, С. 164.

55

Там же.

56

Ясперс К. Духовная ситуация времени… С. 418.

57

Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии, 1990. №3. С.135.

58

Ясперс К. Истоки истории… С. 205.

59

Там же, С. 208.

60

Там же, С. 209.

61

Там же, С. 215.

62

Там же, С. 213.

63

Страны

мира.

Краткий

политико-экономический

справочник.

М.:

Издательство политической литературы, 1976. с. 360. 64

K.J. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie. – Stuttgart, 1989.

S. 113. 65

Ясперс К. истоки истории… С. 253.

66

Там же, С. 254.

67

Там же, С. 256.

68

Там же, С. 257.

69

Там же, С. 259.

70

Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich, 1949. S. 17.

71

Ibid. S. 18.

72

Ясперс К. Философская автобиография… С. 152.

Заключение: 1

3авадская В. Культура Востока в современном западном мире. М., 1977.

С. 39. 2

Вейнберг И. Человек в культуре Древнего Ближнего Востока. М., 1986, -

С. 4.

170 3

Борозняк А.И. «Неудобный господин Ясперс» или О политической

ответственности

интеллигенции.

//

Диалог

со

временем.

Альманах

интеллектуальной истории. Вып. 5. – М., 2001. С. 184. 4 5

Spengler O. Urfragen. - Munchen, 1965. S. 213. Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла

Ясперса. // К. Ясперс. Смысл и назначение истории… С. 21. 6

Гумилев Л.Н. Указ. соч., С. 374.

7

Померанц Г. Указ. соч., С. 225.

8

Шумской В.С. Указ. соч. С. 10.

9

Schneiders W. Karl Jaspers in der Kritik. – Bonn., 1965. S. 116.

171

Список источников и литературы: Источники: I. 1.

Материалы частной переписки К. Ясперса: Хайдеггер М. / Ясперс К. Переписка 1920-1963. – М.: Ad Magrinem, 1999. - 49 с.

2.

Briefwechsel: 1908-1960; mit Briefen von Sigmund Freud, Carl Gustav Jung, Karl Jaspers, Martin Heidegger, Ludwig Frank und Eugen Bleuer. / Paul Haberlin; Ludwig Binswanger. Im Auftrag der Paul-Haberlin-Gesellschaft hrsg. und komm. von Jeannine Luczak. – Basel: Schwabe, 1997. - 448

3.

Briefwechsel Karl Jaspers – Oskar Hammelsbeck: 1919-1969. // ОР БАН. Ф.725. Д. 40. Л. 1-12.

4. Karl Jaspers - Martin Heidegger: Briefwechsel. – Heidelberg: Elpis, 1977.- 97 S. 5.

Karl Jaspers Briefwechsel: 1926 – 1969 / Hanna Arendt. Hrsg. Von Lotte Kohler. Munchen: Piper, 1985.- 674 S.

6.

Karl Jaspers in seiner Heidelberger Zeit: [Dokumentationsbd. Zur Ausstellung in d. Univ. – Bibliothek Heidelberg von Juni bis 27 Aug. 1983] / Hrsg. von Joachim-Felix Leonard. Heidelberg, 1983. - 84 S.

7.

Karl Jaspers: In Selbstzeugnissen und Bilddokumenten.–Reinbeck, 1974.

-

123 S. II. Труды К. Ясперса: 8. Ясперс К. Истоки истории и ее цель. // К. Ясперс. Смысл и назначение истории./ Пер. с нем. М.И. Левиной. – М.: Республика, 1994.- С. 28-287. 9. Ясперс К. Духовная ситуация времени. // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. - М.: Республика, 1994.- С. 288-419. 10. Ясперс К. Философская автобиография // Западная философия: итоги тысячелетия: [Сборник: Пер. / Сост. В.М. Жамиашвили]. – Екатеринбург: Деловая книга: Одиссей. 1997.- С. 19-152.

172

11. Ясперс К. Философская вера. // К. Ясперс. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994.- С. 420-508. 12. Ясперс К. Всемирная история философии. / Пер. с нем. К. В. Лощевского. – СПб.: Наука, 2000.- 272 с. 13. Ясперс К. Куда движется ФРГ? Факты. Опасности. Шансы. / Пер. с нем. А. Гутермана и В. Иванова. – М.: Международные отношения, 1969.- 220. с. 14. Jaspers K. Denken zwischen Wissenschaft, Politik und Philosophie / Hrsg. Von Dietrich Harth. – Stuttgart, 1989. Spengler O. Untergang des Abendlandes. – Munchen, 1923. -215 S. 15. Jaspers K. Der philosophische Glaube. - Munchen, 1948. - 94 S. 16. Jaspers K. Die Atombombe und die Zukunft des Menschen. Politisches Bewusstsein in unserer Zeit. – Munchen, 1958. - 504 S. 17. Jaspers K Die geistige Situation der Zeit. – Leipzig, 1955. - 137 S. 18. Jaspers K. Die Grossen Philosophen. - Munchen, 1957. – 263 S. 19. Jaspers K. Einfuhrung in die Philosophie. - Munchen, 1958. - 118 S. 20. Jaspers K. Phielosophie. Aufbauverlag. – Heidelberg, in 2 Bd. – B., 1956. – 427 S. 21. Jaspers K. Vernunft und Existenz. Funf Vorlesungen. 4. Aufl. Munchen, 1960.115 S. 22. Jaspers K. Von der Wahrheit. Politische Logik. - Munchen, 1948.- 897 S. 23. Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. – Zurich. 1949. - 265 S. 24. Jaspers K. Wohin treibt die Bundesrepublik? Tatsachen. Gefahren. Chancen. – Munchen, 1967. - 227 S. III. Работы идейных предшественников и последователей К. Ясперса: 25. Бердяев Н.А. Смысл истории. – М.: Мысль, 1990. - 175 с. 26. Блок М. Апология истории или ремесло историка. / Пер. с фр. Е.М. Лысенко. - М.: Наука, 1986. - 256 с. 27. Бродель Ф. Динамика капитализма. – Смоленск: Полиграмма, 1963.124с.

173

28. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XVXVIII вв. в 3-х Т.Т./ Пер. с фр. Л.Е. Куббеля. Под ред. Ю.Н. Афанасьева. – М.: Прогресс, 1986. Т.1.: Структуры повседневности: возможное и невозможное. – 622 с. 29. Вебер М. Избранные произведения. / Пер. с нем./Сост., общ. ред. И послеслов. Ю.Н. Давидовича; Предисловие П.П. Гайденко.– М.: Прогресс, 1990.- 808 с. 30. Вебер М. Избранное. Образ общества. – М.: Юрист, 1994.- 702 с. 31. Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Собр. соч.: в 14 Т.Т./ Под. ред. А.В. Гулыги. Т. 8. – М.: Мысль, 1973.- 456 с. 32. Гегель Г.В.Ф. Философия религии. В 2-х Т.Т. / Под ред. А.В. Гулыги. – М.: Мысль, 1977.- 573 с. 33. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. В. 2-х Т.Т. / Под ред. А.В. Гулыги. – М.: Мысль, 1972. – 668 с. 34. Гумилев Л.Н. Из истории Евразии. / Предисл. В. Ермолаева. – М.: Искусство, 1993.- 78 с. 35. Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации.- СПб.: ООО «Издательский Дом “Кристалл”», 2003. – 608 с. 36. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Рольф, 2002.- 560 с. 37. Гумилев Л.Н. Этнос в географии. // Этногенез и биосфера Земли. – М., 2002. С. 178-227. 38. Манифест Рассела-Энштейна (1955 г.) // Вопросы истории, 1990, №1. С. 107-109. 39. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. В 4-х т.т. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. в 30-ти т.т. Изд. 2-е. М.: Политиздат,1954., т. 23-24.1655 с.

174

40. Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней. В 3-х Т.Т. – М.: Академический проект, 2000.- 768 с. 41. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. / Пер. с нем и общ. ред. Д.А. Коробчевского. – СПб.: Издание В.И. Губинского, 1911.- 312 с. 42. Тойнби А. Дж. Постижение истории./ Пер. с англ. Е.Д. Жаркова. – М.: Рольф, 2001.- 640 с. 43. Февр Л. Бои за историю. / Пер. с фр. Е.М. Лысенко. – М.: Наука, 1991.348 с. 44. Хейзинга И. Осень средневековья: Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV вв. во Франции и Нидерландах. / Пер. с нем. Д.В. Сильвестрова. / Под ред. С.С. Аверинцева. – М.: Наука, 1988.- 539 с. 45. Шпенглер О. Закат Европы. – Ростов н/Д: Феникс, 1998.- 490 с. 46. Arendt H. Sechs Essays. - Heidelberg, 1948. - 114 S. 47. Burckhardt J. Weltgeschichte Betrachtungen. – Bern, 1941. – 268 S. 48. Mayer E. Geschichte der Altertums. In 2 Bd. - Stuttgart, 1884. - Bd. 1. - 952 S. 49. Keuserling H. Das Buch vom Ursprung. - Baden-Baden, 1947. - 264 S. 50. Kierkegaard S. Die Krankheit zum Tode. Dusseldorf, 1957. - 316 S. 51. Weber A. Abschied von der bisherigen Geschichte. Hamburg, 1946. - 302 S. 52. Weber A. Kulturgeschichte als Kultursoziologie. - Leiden, 1935. - 432 S. 53. Weber M. Tragische und die Geschichte. – Hamburg, 1943. - 182 S. 54. Weber M. Soziologie, Weltgeschichte Analysen. - Stuttgart.: Politik, 1956. - 508 S.

Литература:

175

55. Аббаньяно Н. Мудрость философии и проблемы нашей жизни. – СПб.: Азбука, 1998.- 194 с. 56. Айзин Б.А. К. Либкнехт о законах истории. // Новая и новейшая история, 2001, № 6. С. 86-108. 57. Актуальные проблемы теории истории. Материалы «круглого стола» (12 января 1994 г.). // Вопросы истории, 1994, № 6. С. 14-27. 58. Аникеев А.А. Проблемы методологии истории. – Ставрополь: СГПУ, 1995.- 215 с. 59. Анналы на рубеже веков: Антология. / Отв. ред. А.Я. Гуревич. - М.: XXI Согласие, 2002. – 284 с. 60. Антипов Г.А. Историческое прошлое и пути его изучения. – М.: Наука, 1987.- 242 с. 61. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. – М.: Прогресс, 1993.606 с. 62. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). В 3-х т.т.- 2-е изд. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998., Т. 2: Теория и методология. Словарь.- 594 с. 63. Бабий А.И., Бергнер Г.В. Закат еще одного буржуазного мифа о человеке. – Кишинев: Штиница, 1982.- 86 с. 64. Балакин В.Д. Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. // Вопросы истории, 2001, № 3. С. 144-146. 65. Баллер Э.А. Преемственность в развитии культуры. – М.: Наука.- 294 с. 66. Барг М.А. Категории и методы исторической науки. – М.: Наука, 1984. – 344 с. 67. Барг М.А. Эпохи и идеи. Становление историзма. – М.: Мысль, 1987.- 348 с. 68. Бессмертный Ю.П. Споры о главном.//Новая и новейшая история, 1990, № 6. С. 123-131. 69. Биографический энциклопедический словарь. – М.: Большая российская энциклопедия, 2000.- 712 с.

176

70. Биография как вид исторического исследования. Сборник научных трудов. – Тверь: Изд-во «Русский дом», 1993.- 316 с. 71. Богданов А.П. Персональная история. Исповедь судьбы.// Вопросы истории, 2002, № 7. С. 170-171. 72. Богомолов

А.С.,

Мельвиль

Ю.К.

Основные

течения

современной

буржуазной философии. Вып. 3. (Экзистенциализм). – М.: Высшая школа, 1970.- 80 с. 73. Богомолов

А.С.

Некоторые

проблемы

послевоенной

эволюции

экзистенциализма К. Ясперса. // Вестник МГУ. Философия, 1966, № 1. С. 70-78. 74. Боргош Ю. Фома Аквинский. – М.: Мысль, 1966.- 164 с. 75. Борозняк А.И. «Неудобный господин Ясперс» или О политической ответственности интеллигенции. // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. Вып. 5. – М.: ИВИ РАН, 2001. – С. 178-186. 76. Василенко В.В. Историко-культурный анализ в трудах П.А. Сорокина. Исторические науки. Автореф. на соискание уч. степ канд. наук. – Ставрополь: СГУ, 1998. – 23 с. 77. Вейнберг И. Человек в культуре Древнего Ближнего Востока. – М.: Наука, 1986.- 368 с. 78. Велембовская Ю.А. Бертран Рассел (1872-1970). Ученый в борьбе против ядерной угрозы. // Новая и новейшая история, 1999. № 6.- С.81-109. 79. Виноградов В.Б., Дударев С.Л., Нарожный Е.И. Основные этапы всемирной истории. – Армавир: АГПУ, 1993. – 19 с. 80. Виноградов В.Н., Космач Г.А. Кризис германского либерализма в годы Веймарской республики. Идеология и политика Немецкой демократической партии в 1918-1929 гг. // Вопросы истории, 1990, № 8. С. 179-180. 81. Габитова Р.М. Человек и общество в немецком экзистенциализме. – М.: Наука, 1972.- 221 с. 82. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М.: Мысль, 1977.- 184 с.

177

83. Гайденко П.П. Социология макса Вебера. // М. Вебер Избранные произведения. / Пер. с нем./сост., общ. ред. и послеслов. Ю.Н. Давидовича;– М.: Прогресс, 1990.- С.5-41. 84. Гайденко

П.П.

Философия

культуры

Карла

Ясперса.//

Вопросы

литературы.- 1972, № 9. С. 26-34. 85. Гайденко П.П. Человек и история в экзистенциальной философии Карла Ясперса. // Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М., 1994., С. 5-26. 86. Гайденко П.П. Экзистенциализм и проблема культуры. М.: Наука, 1963.157 с. 87. Галиаскаров В.Г. Карл Ясперс о системе мироздания и роли «шифра» в ее познании. // Знак и общение. – Фрунзе, 1974.- С. 102-114. 88. Галкин А.А. Германский фашизм. М.: Наука, 1967.- 400 с. 89. Гердер М.Г. Идеи к философии истории человечества. – М.: Наука, 1977.703 с. 90. Германская история в новое и новейшее время. В 2-х т.т. / Под ред. С.Д. Сказкина. – М.: Наука, 1970.- 1112 с. 91. Гинцберг Л.И. Тоталитаризм в Европе ХХ в. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. // Вопросы истории, 1997, № 8. С. 162-164. 92. Гостенков А.В. Место кайзера Вильгельма II в немецкой истории. // Вопросы истории, 1994, № 9. С. 179-180. 93. Губман Б.Л. Смысл истории: очерки современных западных концепций. – М.: Наука, 1991.- 189 с. 94. Гулыга А.В. Философия религии Гегеля. // Г. Гегель. Философия религии. В 2-х т.т. М.: Мысль, 1977., Т.1., С. 5-37. 95. Гуревич А.Я. М. Блок и «Апология истории». // М. Блок «Апология истории или ремесло историка». Приложение. – М.: Наука, 1986.- С. 182-237. 96. Гуревич А.Я. «Новая историческая наука» во Франции: достижения и трудности (критические заметки медиевиста). – История и историки. – М.: Наука, 1985. – С. 122-123.

178

97. Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки. // Вопросы истории, 1991, № 2-3, С. 12-36. 98. Дзелепи Э. Конрад Аденауэр: легенды и действительность. – М.: Мысль, 1960.- 258 с. 99. Драбкин Я.С., Борозняк А.И. Искупление. Нужен ли России германский опыт преодоления тоталитарного прошлого? // Вопросы истории, 2001, № 7. С. 132-138. 100. Ерасов Б.С. Культура, религия и цивилизация на Востоке. Очерки общей теории. – М.: Прогресс, 1993.- 236 с. 101. Ерасов Б.С. Проблемы теории цивилизаций. // Новая и новейшая история, 1995, № 6, С. 181-187. 102. Ерин М.Е., Винклер Г.А. Веймар 1918-1933. История первой германской демократии. // Вопросы истории, 1995, № 1. С. 31-42. 103. Ершов Ю.Г. Человек, социум, история. – Свердловск: Урал, 1990.- 154 с. 104. Жуков Е.М. Очерки методологии истории. / Под ред. Ю.В. Бромлея. – М.: Наука, 1987.- 254 с. 105. Завадская В. Культура Востока в современном западном мире. - М.: Наука, 1997., - 183 с. 106. Зарин В.А. Запад и Восток в мировой истории XIV-XIX вв. – М.: Прогресс, 1991.- 302 с. 107. Зуев К.А. О некоторых проблемах методологии истории. // Новая и новейшая история, 1996, № 6. С. 70-75. 108. Игошева М.А. А.Дж.Тойнби и Л.Н. Гумилев: анализ историософских концепций. // Общественные науки, 1998. № 1.- С. 65-69. 109. Искендеров А.А. Историческая наука на пороге XXI в. // Вопросы истории, 1996, № 4. С. 47-56. 110. Историко-философские исследования: Ежегодник. Вып. 1./ Отв. Ред. А.А. Михайлов. – Мн.: Университетское, 1991.- 221 с. 111. Историография истории нового и новейшего времени стран Европы и Америки. / Под ред. И.П. Дементьева. – М.: Простор, 2000. – 432 с.

179

112. Историческая наука: Вопросы методологии./ Под ред. Л.С. Гапоненко. – М.: Мысль, 1986. – 259 с. 113. Истягин Л.Г. Общественно-политическая борьба в ФРГ по вопросам мира и безопасности (1949-1987). – М.: Наука, 1988.- 304 с. 114. Керов В.Л., Дюмулен О. Марк Блок. // Вопросы истории, 2001, № 7. С. 38-44. 115. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. – М.: Наука, 1987.- 439 с. 116. Ковальченко И.Д. Некоторые вопросы методологии истории. // Новая и новейшая история, 1991, № 5. С.-14-22. 117. Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований. Заметки и размышления о новых подходах. // Новая и новейшая история, 1995. № 1. С. 3-33. 118. Косолапов В.В. Методология и логика исторического исследования. – Киев: Вища школа, 1977.- 382 с. 119. Коссак Е. Экзистенциализм в философии и литературе./ Пер. с польск. – М.: Политиздат, 1980.- 360 с. 120. Лавров С.Б. Л.Н. Гумилев и евразийство. // Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. – СПб.: ООО Издательский дом «Кристалл», 2003. – С. 5-18. 121. Ланда Р.Г. Восток: цивилизация, формация, социум. // Вопросы истории, 1995, № 4. С. 47-56. 122. Людвиг Э. Последний Гогенцоллерн (Вильгельм II). – М.: Высшая школа, 1991.- 364 с. 123. Лях В.В. Рационализм и иррационализм в современной буржуазной социальной философии. – Киев: Наукова думка, 1986.- 190 с. 124. Мамонов В.Ф. В поисках твердой почвы. // Новая и новейшая история, 1996, № 6. С. 63-70. 125. Межуев В.Н. Актуальные проблемы теории культуры. – М.: Прогресс, 1993.- 218 с.

180

126. Межуев В.Н. Культура и история. – М.: Политиздат, 1977.- 199 с. 127. Мелещенко З.Н. Немецкая философия XIX-начала ХХ в. в идейной борьбе за национальное единство Германии. – Л.: ЛГУ, 1965.- 118 с. 128. Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии ХХ в. (критические очерки). – М.: Мысль, 1983.- 247 с. 129. Мельниченко

Е.Х.

Особенности

культуры

западноевропейского

средневековья. // Ритмы истории: Сб. научн. трудов./ Под ред. В.Х. Тменова. – Владикавказ: СОГУ, 2003. С. 66-62. 130. Мельниченко

Е.Х.,

Кветкина

И.И.

Особенности

средневековой

цивилизации Запада.// Ритмы истории: Сб. научн. трудов./ Под ред. В.Х. Тменова. – Владикавказ: СОГУ, 2003. С. 61-66. 131. Мерцалов А.Н. В поисках исторической истины. – М.: Мысль, 1984.

-

262 с. 132. Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. – М.: Высшая школа, 1989.- 174 с. 133. Могильницкий Б.Г. Историческое познание и историческая теория. // Новая и новейшая история, 1991. № 6. С. 3-9. 134. Мотрошилова Н.В. Карл Ясперс об истории и «осевом времени». // История философии: Запад-Россия-Восток. 2-е изд. – М.: Греко-латинский кабинет, 2000. 448 с.- С. 22-27. 135. Мошнин В.Ф. Социально-экономическая концепция К. Ясперса. – М.: Наука, 1979.- 204 с. 136. Немецкий «Дранг нах Остен» в фашистской историографии. // Против фашистской фальсификации истории. Сб. ст. /Под ред. А.В. Митрофанова. – М. – Л.: Политиздат, 1939. С.- 135-155. 137. Никитин Ю.И. К критике концепции «господства масс» в социологии К. Ясперса. // Идеологическая борьба и актуальные проблемы философии. – Днепропетровск: ДПУ, 1974. С. 95-100.

181

138. Никитин

Ю.И.

экзистенциалистской

Методологическая интерпретации

несостоятельность

истины.

//

Философия

и

современность. – Днепропетровск: ДПУ, 1974.- С. 149-156. 139. Никитин Ю.И. Субъективизм философского мышления Карла Ясперса. // Идеологическая

борьба

и

актуальные

проблемы

философии.-

Днепропетровск: ДПУ, 1976.- 137-144 140. Новейший философский словарь. / Сост. А.А. Грицанов.- Мн.: В.М. Скакунов, 1998.- 896 с. 141. Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ. – М.: Наука, 1978. 365 с. 142. Основные этапы всемирной истории. / Под ред. В.П. Викторова. – Армавир: АГПИ, 1993.- 19 с. 143. Патрушев А.И. Неолиберальная историография ФРГ: формирование, методология, концепции. – М.: МГУ, 1981.- 149 с. 144. Патрушев А.И. Проблемы и значение творческого наследия Макса Вебера // Новая и новейшая история. 2000, №6, С. 59-70. 145. Перов Ю.В. Проект философской истории философии К. Ясперса. // Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. – СПб.: Наука, 2000. С. 5-50. 146. Петряев К.Д. Очерки по истории Германии начала ХХ века (1900-1914). Одесса: Одессит, 1959.- 521 с. 147. Пихой Р.Г. О некоторых аспектах «историографического кризиса».// Новая и новейшая история, 2000, № 4. С. 41-52. 148. Померанц Г. Философия и культурология Карла Ясперса. // Знамя, 1995, № 10. С. 225-227. 149. Потеряева О.Б. У истоков экзистенциализма: врачующая философия К. Ясперса: Философия науки. Автореферат дисс. на соискание ученой степени

кандидата

наук./

Екатеринбург, 1997.- 15 с.

[Урал.

гос. ун-т

им.

А.М.

Горького].-

182

150. Проблема человека в западной философии. / Пер./сост. и послесл. П.С. Гуревича; Общ. ред. Ю.Н. Попова. – М.: Прогресс, 1988.- 552 с. 151. Проблемы

методологии

истории

(Материалы

«круглого

стола»

Лаборатории методологии и социального познания Института философии РАН (декабрь 1995 г.)). // Новая и новейшая история, 1996, № 6. С. 60-75. 152. Пронштейн

А.П.

Вопросы

теории

и

методики

исторического

исследования. – М.: Высшая школа, 1986.- 207 с. 153. Ракитов А.И. Историческое познание. – М.: Политиздат, 1982.- 303 с. 154. Рашковский Е. Древневосточная проблематика в истории западной философии ХХ века: Карл Ясперс. // Народы Азии и Африки, 1985, № 6. С. 19-24. 155. Реале Д. Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. В 4х т.т. – СПб.: Петрополис, 1997. Т.4. От романтизма до наших дней.- 880 с. 156. Ревель Ж. История и социальные науки во Франции на примере эволюции школы «Анналов». // Новая и новейшая история, 1998, № 6. С. 64-87. 157. Розанов Г.Л. Германия под властью фашизма (1933-1939 гг.). – М.: Наука, 1964.- 518 с. 158. Румянцева М.Ф. Теория истории. – М.: Аспект-Пресс, 2002. – 319 с. 159. Смит С. Постмодернизм и социальная история на Западе: проблемы и перспективы. // Вопросы истории, 1997, № 8. С. 154-161. 160. Смоленский Н.И. Леопольд фон Ранке. Методология и методика исторического исследования. – Томск: ТГУ, 1967.- 257 с. 161. Смоленский Н.И. О разработке теоретических проблем исторической науки. // Новая и новейшая история, 1993, № 3. С. 3-18. 162. Смоленский Н.И. Проблемы теоретического плюрализма. // Новая и новейшая история, 1998, № 1. С. 56-63. 163. Советская историческая энциклопедия. В 16-ти т.-т. – М., 1961-1976. 164. Современная западная философия: Словарь. – М.: МГУ, 1991.- 791 с. 165. Современная немарксистская историография. Сб. ст./ Под ред. В.В. Согрина. – М.: Наука, 1989.- 425 с.

183

166. Соколова М.Е. Апофатическая традиция и концепция философской веры К. Ясперса: Философия науки. Автореф. дисс. На соискание учен. степ. кандидата наук./ Институт научной информ. по общественным наукам.- М.: МГУ, 1998.- 23 с. 167. Соловьев Э.Ю. Экзистенциализм и научное познание. – М.: Высшая школа, 1966.- 155 с. 168. Страны мира. Краткий политико-экономический справочник. – М.: Политиздат, 1976.- 399 с. 169. Суставов В.П. Персональная история. // Вопросы истории, 2002, № 1. С. 158-160. 170. Тарнос Р. История западного мышления. – М.: Крон-Пресс, 1995.- 444 с. 171. Теоретические проблемы исторических исследований. Вып. 4. / Отв. ред. Е.О. Пивовар. М.: МГУ, 2002. – 210 с. 172. Типсина А.Н. Истинная сущность «философской веры» К. Ясперса.// Вопросы философии и социологии. – Л.: 1973.- Вып. 6. – С. 257-263. 173. Типсина А.Н. Немецкий экзистенциализм и религия. – Л.: ЛГУ, 1990. – 152 с. 174. Типсина А.Н. Философия религии К. Ясперса (критический анализ). – Л.: ЛГУ, 1982. – 151 с. 175. Ткаченко А.А. К. Ясперс и феноменологический поворот в психиатрии. // Логос, 19992, № 3. С. 136-145. 176. Урьяс Ю.П. Механизм государственной власти в ФРГ. – М.: Мысль, 1988.- 296 с. 177. Федотова В.Г. Методология истории сегодня. // Новая и новейшая история, 1996, № 6. С. 60-63. 178. Филюшкин А. Смертные судороги или родовые муки? Споры о конце исторической науки в начале ХХ в. // Россия XXI, 2002, № 4. С. 64-99. 179. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии, 1990, № 3. С. 134149.

184

180. Хантингтон

С.

Столкновение

цивилизаций?

//

Политические

исследования (Полис), 1994, № 1. С. 33-57. 181. Хюбшер А. Мыслители нашего времени (62 портрета)./ Пер. с нем. И.А. Саца./ Под ред. А.Ф. Лосева. – М.: Иностранная литература, 1962.- 357 с. 182. Чубарьян О.А. Европейская идея в истории. – М.: Международные отношения, 1987.- 350 с. 183. Шамшурин В.И. История идей и историческое сознание: Р. Дж. Коллингвуд и его последователи. // Вопросы истории, 1986, № 5. С. 127-136. 184. Шпет Г.Г. Философские этюды. – М.: Издательская группа «Прогресс», 1994.- 229 с. 185. Шубин А.В. Россия и Запад: диалог культур. // Вопросы истории, 1995, № 5. С. 162-164. 186. Шумской В.С. Карл Ясперс: ученый и политика. // К. Ясперс. Куда движется ФРГ? – М.: Международные отношения, 1969.- С. 4-31. 187. Щербаков В.П. Трансцендентное в процедуре понимания у К. Ясперса и З. Фрейда.: Философские науки. Автореф. на соиск. учен. степени кандидата наук./ [Рос гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена]. – СПб., 1999.- 16 с. 188. Энтин Дж. Взгляд со стороны: о состоянии и перспективах российской историографии. // Вопросы истории, 1994, № 9, С. 21-36. 189. Язьков Е.Ф. История стран Европы и Америки в новое и новейшее время (1918-1945). Курс лекций. – М.: МГУ, 1998.- 352 с. 190. Ястребицкая А.Л. Обзор материалов международного коллоквиума школы «анналов». // Новая и новейшая история, 1990, № 6. С. 132-140. 191. Baumgartner H. Kontinuitat und Geschichte. – Fr./ M., 1975.- 214 S. 192. Bergmann K. Geschichte und Zukunft. Fr./ M., 1975.- 253 S. 193. Burkard

F.-P.

Ethische

Existenz

bei

Karl

Jaspers.-

Wurzburg:

Konigshausen+Neumann, 1982. – 163 S. 194. Deutsche Geschichtsphilosophie von Lessing bis Jaspers. / hrsg. u. eingel. von Kurt Rossman. – Bremen: Schunemann, 1959. – 468 S.

185

195. Formationstheorie und Geschichte. Berlin, 1978.- 307 S. 196. Fuchs F.J. Seinsverhaltnis: Karl Jaspers` Existenzphilosophie. – Frankfurt a. M., 1984. Bd. 1.: Existenz und Kommunikation. -613 S. 197. Georgovassilis D. Uber das Tragische: Versuch einer Interpretation des tragischen Wissens im Sinne der Existenzphilosophie von Karl Jaspers. – Dusseldorf, 1979. – 228 S. 198. Gerlach H.-M. Existenzphilosophie - Karl Jaspers. – B.: Akad.-Verl., 1987. – 140 S. 199. Gerlach

H.-M.

Individuum

und

Gesellschaft

zwischen

rationaler

Beherschbarkeit und existentieller Freiheit?: Weber und Jaspers – oder die Amphibolie im spatburgerlich-liberalen Gesellschaftsdenken. // Pflicht der Vernunft. – B., 1987. – S. 252-260. 200. Geschichte und Wahrheit: eine Auseinandersetzung mit Karl Jaspers. / Edvino Aloisio Rabuske. – Munchen: Univ., 1977. – 250 S. 201. Gorniak K. Natur und Geist bei Hegel und Jaspers: Das Subjekt-ObjektProblem. // Hegel-Jahrbuch. – Bochum, 1990. – S. 401-408. 202. Gottschalk H. Karl Jaspers: Denkers Lebenslauf. – Berlin: Colloquium Verl., 1966. – 95 S. 203. Hager F.-P. Kulturkritik und Erneuerung der Kultur und der Bildung durch die Philosophie bei Platon und Jaspers. // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart. – Basel, 1985. – S. 97-121. 204. Hersch J. Trennung von Metaphysik und Ontologie bei Karl Jaspers. // Metaphysik nach Kant? – Stuttgart, 1988. – S. 323-329. 205. Hempl F. Geschichte als kritische Wissenschaft. - Darmstadt, 1975.- 189 S. 206. Historika. Studien zum Geschichtlichen Denken und Forschen. Wien, 1965.517 S. 207. Karl

Jaspers:

Lebensweg

und

Lebensanliegen.

/

Ditriech

Rodiek

Wilhelmshafen, 1969. – 24 S. 208. Karl Jaspers: Philosophie in der Bewahrung: Vortrage und Aufsatze. / Richard Wisser. – 2. Aufl. Wurzburg: Konigshausen und Neumann, 1995. – 317 S.

186

209. Karl Jaspers zu Ehren: Sump. Aus Anlas seines 100. Geburtstags / Hrsg. von Veauthier F.W. – Heidelberg: Winter, 1986. – 120 S. 210. Karl Jaspers: Zur Aktualitat seines Denkens / Mit Beitr. von Boversen F., Buczynska-Garewicz H., Fahrenbach H. usw. – Munchen; Zurich: Piper, 1991. – 223 S. 211. Kienzler K. Zum Dialog von Bernhard Welte mit Karl Jaspers. // Theologie u. Phielosophie. – Freiburg, 1983. – S. 346-362. 212. Kuczynski S. Geschichte der Gesellschaftswissensschaft. In 10 Bander. – Berlin, 1975-1978. 213. Kluxon K. Vorlesungen zur Geschichtetheorie. – Padeborn, 1974.- 242 S. 214. Lasulks E. Neuer Versuch einer alten Philosophie der Geschichte. – Wien, 1952. – 214 S. 215. Meinecke F. Die Deutsche Katastrophe: Betrachtungen und Erinnerungen. – Wiesbaden, 1946.- 171 S. 216. Merlio G. Karl Jaspers als Anti-Spengler // Karl Jaspers. – Stuttgart, 1989. – S. 65-86. 217. Mommgen W. Die Geschichtswissenschaft jenseits des Historismus. – Dusseldorf, 1971.- 190 S. 218. Paul J.M. Der Weg des Menschen oder Kommunikation und Liebe bei Karl Jaspers. - Stuttgart, 1989. – S. 43-64. 219. Pepper G. B. Die Relevanz von Jaspers Achsenzeit fur intellektuelle Studien . B., 1988. – 84 S. 220. Philosophie der Freiheit: Karl Jaspers. / Mit Beitrag von Gottwald P., Hersch J., Kunert K. – Oldenburg: Holzberg, 1983. – 136 S. 221. Probleme der Geschichsmethodologie. – Berlin, 1971.- 319 S. 222. Przylebsski A. “Ein Smetterling im Puppenstand” oder uber das Verhaltnis Rikkert-Jaspers. // Tradycja i poster: Studia z historii filosophii. – Poznan, 1997. – S. 241-246. 223. Ritter G. Staatskunst und Kriegshandwerk. Das Problem des Militarismus in Deutschland. In 4 Bd. – Munchen, 1968.- 352 S.

187

224. Rohr F. Die padagogische Theorie im Denken von Karl Jaspers. – Bonn: Bouvier, 1986. – 310 S. 225. Salamun K. Ethische Komponenten in der Philosophie von Karl Jaspers. // Synthesis philos. – Zagreb, 1987. – S. 437-487. 226. Salamun

K.

Zum

Mythosbegriff

bei

Karl

Jaspers.

//

Arch.

Fur

Begriffsgeschichte/ - Bonn, 1985. – Bd. 29. – S. 204-217. 227. Schieder T. Geschichte als Wissenschaft. – Munchen, 1968.- 249 S. 228. Schneiders W. Karl Jaspers in der Kritik. – Bonn: H. Bouvier u. CO. Verlag. – 1965. – 181 S. 229. Schulli P.E. Wissenschaft und Philosophie: Ihr unlosbarer Zusammenhang und ihre strenge Scheidung bei Karl Jaspers. // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart. – Basel, 1985. – S. 303-320. 230. Schultheiss J. Philosophieren als Kommunikation: Versuch zu Karl Jaspers’ Apologie des krit. Philosophierens. – Konigstein: Forum acad., 1981. – 230 S. 231. Seung Kyun Paek. Geschichte und Geschichtlichkeit. Eine Untersuchung zum Geschichtsdenken in der Philosophie von Karl Jaspers. Dae Gu/Korea, 1975. – 154 S. 232. Situation de l’homme histoire de la philosophie dans l’ouvre de Karl Jaspers: Actes du Colloque Karl Jaspers, organize par le Centre de recherches germ. de l’Univ. de Nancy II (21 et 22 mars 1986) // Etudes rec. par Paul J.-M. – Nancy: Presses univ. de Nancy, 1986. – 260 p. 233. Smid R.N. Die Wechselbeziehung von Zeit und Geschichte in Karl Jaspers’ Existenzphilosophie. // Philosophia naturalis. – Meisenheim a. Glan, 1988. – Bd. 25, H. 1/2. – S. 164-185. 234. Thiel M. Methode. – Heidelberg: Elpis, 1986, Bd. 11. Karl Jaspers. Deutschlands Weg in die Emanzipation. Teilbd. 2. - 24 S. 235. Tilliette X. Karl Jaspers: Philosophie existentielle ou philosophie universelle? // Philosophische Tradition im Dialog mit der Gegenwart: Festschr. fur Hansjorg A. Salmony.- Basel etc., 1985. – S. 347-355.

188

236. Wehler H.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Bd. 1-3. - Munchen, 1995. 179 S. 237. Winkler H.A. Revolution, Staat, Faschismus. - Gottingen, 1978. - 225 S. 238. Wolandt G. Philosophie und Erfahrungswissenschaften bei Karl Jaspers. // Philos. Jb. – Freiburg; Munchen, 1985. – Jg. 92, Hbd 2. – S. 255-265.