Кельтская Британия: племена, государства, династии с древности до конца XV века

ББК бЗ.З(Вел) Г16 Рекомендовано Министерством образования и науки Украины в качестве учебного пособия для студентов, изучающих всемирную историю и страноведение Великобритании Рецензенты: Евтух В. Б., член-корр. НАН Украины, доктор исторических наук, профессор; Гладких М. И., доктор исторических наук, профессор; Тищенко К. Н., доктор филологических наук, профессор; Васько Р. В., кандидат филологических наук, доцент; Плахонин А. Г., кандидат исторических наук. Галушко К. Ю. Г16 Кельтская Британия: племена, государства, династии с древности до конца XV века: Учебное пособие / Под ред. Терещенко Ю. И.-,К.: Атика, 2005.- 324 с. ISBN 966-326-098-Х В книге описываются политическая история, общество и культура британских кельтов с древности до конца

средневековья. Рассматриваются: процесс переселения кельтов на Британские острова, островное общество и культура железного века, племенная структура, период римского господства и англосаксонское завоевание. Характеризуется процесс формирования раннесредневековых государств в Уэльсе и Шотландии, роль в этом процессе скандинавских набегов, показан ход покорения кельтских сообществ Английским королевством и их борьба за независимость. Изложение сопровождается фрагментами из исторических источников, описанием археологических исследований, иллюстрациями, картами и генеалогическими таблицами. Для историков и филологов, всех, кто интересуется историей и культурой кельтов. ISBN 966-326-098-Х ББК бЗ.З(Вел) © Галушко К. Ю., 2005 © Издательство «Атика», 2005 ОТ АВТОРА Поводом к написанию этой работы послужила передача в 2000 г. кафедре истории Украины и зарубежных стран Киевского национального лингвистического университета преподавания цикла страноведческих дисциплин. Комплексное изучение истории, географии и культуры стран, языки которых изучаются в лингвистическом университете, поставило перед преподавателями довольно сложную задачу подготовки новых учебных пособий, поскольку украинские библиотечные фонды явно не перенасыщены подобной литературой, а появившиеся в последние годы в России новые работы и переводы далеко не всегда доступны студентам. В основу данного издания положена часть учебника «Британия в древности и средневековье» (Киев, 2005), посвященная истории британских кельтов. Издательство обратило внимание автора на то, что именно этот аспект может вызвать наибольший интерес читателей. В существующих учебниках по страноведению Великобритании (В. Штокмар, Л. Кертмана1) внимание уделено в основном Англии, но очевидно, что историческая жизнь Британии не ограничивается только историей англичан. Литературы по кельтологии сейчас выходит много, но значительная часть ее - это переводы работ, уже во многом устаревших, особенно в вопросах, касающихся древнего населения Британских островов. Некоторые издатели не склонны даже указывать год выхода в свет оригинального труда. Многие же современные работы, например, прекрасная книга Д. Федосова о Шотландии,2 являются библиографической редкостью. Конечно, написание за достаточно ограниченное время полноценного изложения истории Британии с древнейших времен - более чем трудная задача для одного человека, поэтому автор осознает вероятность различных огрехов и недоработок в своем тексте, которые будут обязательно замечены (в отличие от студентов) специалистами. Поэтому он будет весьма благодарен за любые замечания и рекомендации, которые можно отпра1 Кертман Л. География, история, культура Англии.- М., 1967, переизд. М., 1978; Штокмар В. История Англии в средние века.- М., 1973, переизд. СПб., 2000. 2 Федосов Д. В битвах рожденная. Шотландия до конца XIV века.- М., 1996. вить по электронному адресу [email protected]. Они будут обязательно учтены в дальнейшей работе. Автор также благодарен за внимательное отношение к его работе научного редактора - профессора Юрия Терещенко, эрудита, историка с весьма широкими научными интересами. Много полезной информации также было почерпнуто благодаря консультациям профессора Константина Тищенко, полиглота, кельтолога, директора уникального лингвистического музея Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. Нельзя также не вспомнить добрым словом критические замечания друзей и коллег медиевиста Андрея Плахонина и археолога Максима Левады, и, конечно, рецензентов - члена-корреспондента НАН Украины, историка и этносоциолога Владимира Евтуха, заведующего кафедрой археологии и музееведения исторического факультета университета имени Тараса Шевченко профессора Михаила Гладких, декана факультета английской филологии Киевского национального лингвистического университета доцента Романа Васько. Но в любом случае все допущенные недоработки остаются на совести автора. ПЕРИОДИЗАЦИЯ ДРЕВНЕЙ И СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИСТОРИИ БРИТАНИИ Для общей ориентации в описываемых в книге событиях и процессах необходимо знать периодизацию древней и средневековой истории Британии с краткой характеристикой периодов. • Доистория Британии - это история заселения территории островов древнейшим населением, формирование человеческого общества, миграции разных народов с Европейского континента. Археологически эта эпоха делится на каменный, бронзовый и железный век. Наступление железного века приблизительно совпало с появлением первых письменных упоминаний 0 Британии. Возможными потомками населения бронзового века (и, вероятно, доиндоевропейского по происхождению) к началу новой эры оставались племена пиктов (протопикты). В III-II тыс. до н. э. сооружались различные мегалитические1 сооружения, такие как всемирно известный Стоунхендж, а это требовало достижения определенного уровня социальной организации. • Протоистория. Наиболее существенным для изучения протоистории является характеристика общества и культуры бриттов - кельтского сообщества, которое на протяжении 1 тыс. до н. э. заселило Британские острова вплоть до шотландских гор.

• Римская Британия. «Историю» Британии начинают с серед. I в. до н. э. (экспедиции Юлия Цезаря), когда про остров появились достаточно регулярные письменные свидетельства. В серед. I - нач. V в. н. э. территория нынешних Англии, Уэльса и Южной Шотландии находилась под контролем Римской империи. Часть бриттов испытывали влияние римской культуры, романизировались. Север Британии остался непокоренным, и там продолжали независимо существовать племенные союзы пиктов. Ирландия свободные земли другой ветви кельтов -гэлов. 1 Мегалиты (от греч. цеуа£ - огромный и Хшо£ - камень) - сооружения из крупных каменных блоков, предназначенные для различных функций (погребения, культовые комплексы и т.д.), распространенные в период нового каменного века на Евразийском материке. • Раннее средневековье (V-VIII вв.) - это радикальное изменение этнической1 карты Британии: к уже кельтизированным пиктам и романизированным бриттам прибавились воинственные германцы - англы и саксы, которые на протяжении 2-й пол. V - VI вв. захватили те земли, которые со временем были названы Англией, и ирландские гэлы-скоттпы, предки шотландцев, которые с серед. V ст. начали заселять западное побережье нынешней Шотландии. Для Англии это - ранний и средний англосаксонский период, границей между которыми служит христианизация, происходившая в VI-VII вв. двумя путями - из Ирландии и из Рима. В те времена Британия - два враждебных мира, кельтский и германский, каждый со своей мозаикой племен и государств. Именно тогда сложились приблизительные границы современных исторических и административных регионов Великобритании - Англии, Шотландии и Уэльса. • Период скандинавских набегов (VIII - серед. XI в.), поздний англосаксонский период. Экспансия скандинавских викингов радикально изменила этногосударственную карту Британии: слабые государственные образования были уничтожены, а более жизнеспособные встали на путь консолидации. В ходе борьбы с волнами нашествия образовались Английское и Шотландское королевства, произошла определенная политическая централизация Ирландии. Сформировалась тенденция к вхождению Британии в сферу скандинавского мира с его своеобразной моделью развития. • Высокое средневековье (серед. XI - серед. XIV в.). В 1066 г. произошло завоевание Англии норманнами потомками викингов, которые в X в. осели в Северной Франции и восприняли культуру и социальнополитические стандарты феодальной Европы. В Англии период делился на время Норманнской династии (1066-1154 гг.) и Анжуйской (или Плантагенетов, 1154— 1399 гг.), когда господствующим классом Англии стала франкоязычная знать, которая принесла с континента на английскую землю сформированный и усовершенствованный феодальный 1 Этнос (греч. euvo£ - народ) - общность людей, которая складывается исторически, и для которой являются характерными общее происхождение, самоназвание и осознание своей коллективной общности (в противопоставлении другим, с собственной отдельной судьбой). Определяющим признаком является осознание принадлежности к этносу, поскольку кровное происхождение, язык, религия у членов одного этноса могут отличаться. порядок. Достигнутая норманнами в Англии чрезвычайная сила феодального государства заставила кельтскую периферию Британии переориентироваться на навязанные мощным соседом нормы общественного устройства: во 2-й пол. XII — нач. XIII вв. в Шотландии формировалась феодально-клановая система, а в 1-й пол. XIII в. происходила феодализация Уэльса. С 1169 г. началось англо-норманнское завоевание Ирландии. На протяжении XII - нач. XIII вв. сложился общебританский франкоязычный правящий слой. В XIII в. в Англии вследствие феодальных смут формировалось сословное представительство (парламент). В том же веке подобный институт появился и в Шотландии. Имперские посягательства Анжуйской династии на континенте были остановлены Францией в 1204 г., и на протяжении XIII в. происходила экспансия Английского королевства уже на самих островах: овладение Уэльсом в 12701280 гг. и шотландские войны 1286-1328 гг. Шотландское государство исчезло с политической карты, но после продолжительных войн восстановило свою независимость. • Позднее средневековье (серед. XIV - конец XV вв.). Англия втянулась в Столетнюю войну с Францией (1337-1445 гг.), которая способоствовала формированию национального самосознания англичан. Шотландия вступила в продолжительный союз с Францией, но ее конфликты с Англией были в основном неудачными. Страшная эпидемия чумы 1348-1349 гг. («черная смерть») и дальнейший демографический и экономический кризис окончательно подорвали крепостнический фундамент феодальной экономики. Большинство тех британцев, которые ранее находились в личной зависимости, стали свободными людьми. В 1400-1410 гг. произошла последняя и неудачная попытка Уэльса добиться независимости. После поражения в войне на континенте английская знать истребляла себя в династических войнах Роз 1455-1485 гг., что имело результатом подъем социального статуса «нового дворянства» - джентри, которое заложило фундамент товарной, капиталистической экономики. С 1485 г. началось правление династии Тюдоров, которая воплощала в Англии начало нового времени и эпоху Возрождения. К концу XV в. Шотландия, возглавляемая династией Стюартов, сохраняла суверенитет, а большая часть Ирландии находилась под контролем или в зависимости от английской короны. глава I ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ БРИТАНСКИХ ОСТРОВОВ Расположение и рельеф Британские острова представляют собой западный выступ Европейского субконтинента, который

вследствие поднятия уровня океана ок. 6000 тыс. лет до н. э. отделился водной преградой и образовал группу островов. Самыми крупными из них являются Великобритания и Ирландия. Со времен раннего средневековья территория Великобритании делится на три исторических региона: Англия (England, юг), Уэльс (Wales, запад) и Шотландия (Scotland, север). Основанием для этого разделения стали этнические границы англосаксонского и кельтского населения, которые образовались на протяжении V-X вв. Островное положение Британии всегда являлось важным фактором ее исторического развития,- не основным, детерминирующим, но весьма и весьма существенным. Первое впечатление, которое возникает при мысли об «островной обособленности» - это чувство безопасности, возможности органичного развития без вмешательства извне. Действительно, если брать известные нам факты, то оказывается, что прошло уже почти 950 лет с тех пор, когда произошло последнее удачное иноземное вторжение на Британские острова (мы не считаем такими эпизодические экспедиции в контексте внутренних династических конфликтов и борьбы партий). Однако, это чувство безопасности было обманчивым как для самих британцев, так и для исследователей их «блестящей изоляции». Всё же более правильным будет вывод, что эта островная независимость была скорее результатом централизации власти на самом острове, развития армии и флота, которые были бы невозможны без эффективной администрации, без тех институтов, которые могли обеспечить внутреннюю консолидацию и внешнюю обороноспособность. Посему стабильность островной жизни очевидно обеспечив^-лась факторами социальными и политическими, а не географическими. 8

Меловые скалы британского побережья Ла-Манша Во времена доисторические, когда о британской государственности любого этнического содержания не могло быть и речи, узкая преграда Ла-Манша легко преодолевалась многочисленными мигрантами. Они приплывали на самых разнообразных простых транспортных средствах и завоевывали (или осваивали) территории, но их количество было небольшим, и через некоторое время они растворялись в местном окружении. Пример римского завоевания является одним из редких исключений (мы знаем еще всего лишь три - англосаксы, даны и нормандцы), и причиной его успеха было очевидное различие между блестящей

организацией римлян в период расширения их империи и одновременного состояния племенного хаоса варварской жизни в Британии. Британия, лежащая совсем недалеко от северо-западного побережья Европы, доступна со многих направлений, и каждое из них приобретало определенное значение. Ирландия, расположенная еще далее к западу, была достаточно благополучной для ведения взаимной торговли, но слишком мала и слаба, чтобы быть источником большей агрессии, чем пиратский набег, окруженная скалистыми и негостеприимными берегами. Расположенное к востоку широкое и бурное Северное море представляло собой еще меньшую угрозу, поскольку до позднего римского времени коренные жители противоположных берегов этого моря не могли построить значительное количество таких кораблей, которые могли бы его преодолеть. В то же время узкие воды Ла-Манша предоставляли сравнительно более легкий доступ с равнин Северной Франции. И этот доступ был возможен с побережья, которое протянулось от дельты Рейна до Бретани. Именно этим путем пришло большинство ранних жителей Британии. Но был еще возможен четвертый маршрут - из западных эстуариев Франции, Северо-Западной Испании и, в конечном счете, из Средиземноморья через Гибралтар; этот путь вел к Юго-Западной Британии и обоим берегам Ирландского моря. Он имел огромное значение для известного доисторического «оловянного пути» из Корнуолла, и давал возможность ЮгоЗападной Британии и Ирландии поддерживать редкие контакты со средиземноморской цивилизацией. Всё же наличие столь многих путей, доступных для достаточно подготовленных поселенцев, объясняет разнообразие антропологических типов британского доисторического населения. Впрочем, еще и само природно-геогра10 фическое разнообразие острова сформировало различные условия окружающей среды в разных его частях, что понуждало жителей соответственно адаптировать свой образ жизни, хозяйствования и поселения. С примитивным инвентарем, без высокоорганизованного и централизованного общества для ранних поселенцев было неразрешимой задачей преодолеть те ограничения, которые ставила им среда обитания. Характер последней определялся геологией территории, видом почвы и климатом, зависящим от близости моря и рельефа. Вместе всё это влияло на возможности добыть себе пропитание сельским хозяйством или охотой, рыболовством и т. д., то есть, являлось естественным ограничителем численности населения в случае чрезмерного «давления» жителей на используемые ресурсы. Даже римлянам удалось не более чем ограничить эти природные влияния на социальное развитие. Да и, честно говоря, вряд ли можно совсем отрицать и сегодняшнее влияние этих факторов на экономику Великобритании. География Британии показывает самое общее разделение на высокие и низкие зоны; и прежде на западе и севере существовали области старых суровых скал, превращавшихся постепенно в средней высоты горные цепи (до 800 м и выше), по большей части бесплодные и негостеприимные; там обычным являлось большое количество осадков, вымывавших и выщелачивавших почву; иной пейзаж представляли собой восток и юг, состоявшие из менее древних и менее устойчивых геологических формаций, с мягкой, более приемлемой погодой и плодородной почвой. Это очевидное различие обусловило разницу в культурно-хозяйственных типах обществ, которые их населяли, общее разделение острова на области доминирования земледелия или скотоводства. Большая часть территории Британских островов характеризуется пересеченным рельефом. В северной части Великобритании господствуют горы высотой 840-1340 м над уровнем моря. Северо-Шотландское нагорье (с наивысшей горой островов Бен-Невис, 1343 м) отделено от Южно-Шотландского Средне-Шотландской низменностью - регионом, наиболее пригодным для заселения. Она представляет собою полосу шириной ок. 100 км, окруженную горами. Горные массивы покрывают почти весь запад Британии, в особенности Уэльс (Кембрийские горы) и крайний юго-запад11 ный край острова - полуостров Корнуолл. Среднюю часть Северной Англии занимают Пеннинские горы, которые расположены с севера на юг и отделяют Ланкаширскую низменность на западе от Йоркширской на востоке. Юго-восточная часть острова представляет собой равнины, разделенные холмами и возвышенностями. Поэтому условия для миграций древнего населения здесь были более благоприятны, чем на западе и севере. Почти всю территорию островов в древности покрывали труднопроходимые леса и кустарники, которые начали вырубать уже в век металлов. Леса были богаты дичью. Окружающие моря (Атлантический океан, Северное море, Ирландское море, пролив Ла-Манш) пополняли рацион населения рыбой так же, как и реки. Последние в Британии полноводны, покрываются льдом не каждую зиму и лишь на короткий срок. До XIX в. реки были самыми удобными торговыми путями. Наиболее длинная из них - Северн (338 км) берет начало в горах Уэльса и впадает в Бристольский залив на западном побережье. Главная река восточного побережья - Темза (336 км) протекает по наиболее густонаселенным районам Юго-Восточной Англии. Наибольшая речка Среднешотландской низменности -Клайд (157 км), которая впадает в залив Ферт-оф-Клайд (западное побережье), вторая - Форт, которая впадает в залив Ферт-оф-Форт (восточное побережье). В эпоху распространения обработки металла особое значение приобретали недра Британии, богатые цветными металлами. Наибольшее значение из них в I тыс. до н. э. имело олово (как составляющее бронзового сплава), разведанные месторождения которого находились на полуострове Корнуолл.

Месторождения железной руды в стране довольно богатые, но залегают глубоко, и потому в древности железо часто недостаточно употреблялось в хозяйстве. Климат Британии определяется влиянием моря и благоприятен для земледелия. Благодаря атлантическому течению Гольфстрим в Англии мягкая зима, тем не менее очень часты дожди и туман; в среднем на территории Британии 209 дождливых дней в году. Сельское хозяйство страдает не от засух, а наоборот от чрезмерной влаги, которая в западных горных районах (до 1500 мм осадков в год) не позволяет вызревать зерновым. Наиболее благоприятны для земледелия, как уже говорилось, районы Юго-Восточной и Средней Англии. 12 Англия В описаниях Англии традиционным является деление страны на ряд регионов, отличающихся особенностями рельефа, экономики, исторического развития. К их числу относятся: • Лондон • Дауне и побережье Ла-Манша • Восточная Англия • Долина Темзы • Уэссекс • Девон и Корнуолл • Мидленд • Ланкашир и Лейк-дистрикт • Йоркшир и Хамберсайд • Нортумберленд (Нортумбрия) Лондон Ведущий политический, административный, экономический и финансовый центр страны. Город расположен в устье и нижнем течении Темзы. Дауне и побережье Ла-Манша Графства: Гэмпшир, Суррей, Восточный Суссекс, Западный Суссекс, Кент. Юго-восточное побережье страны, вообще равнинное, с грядами невысоких холмов, всегда было местом наиболее интенсивных контактов с Европейским континентом: от миграций доисторического населения до больших военных нашествий: римского завоевания I в. н. э., англосаксонского V-VII вв., норманнского 1066 г., которые радикально изменяли историческую судьбу страны. Порты побережья Ла-Манша начали свою историю еще в I тыс. до н. э., когда этот регион стал (и остался доныне) ареалом наиболее интенсивного земледелия и садоводства; часть продукции еще с римских времен вывозилась на континент. До римлян здесь были известны кельтские племена кантиев и бел-гов. Эта территория всегда быстрее отзывалась на духовные процессы Европы: в римскую эпоху она испытала мощное влияние римской культуры и латинского языка; отсюда, из королевства германского племени ютов Кент, началось крещение Англии в 597 г., а столица этого древнего государства Кентербери и сего13

дня является официальной резиденцией высшего иерарха англиканской церкви - архиепископа кентерберийского. От времен римлян мощным укреплением, «воротами Британии» на этом направлении был город Дувр. Среди холмов Саут-Даунс находится бывшая столица еще одного королевства, королевства западных саксов Уэссекса,- Винчестер. В VIII-X вв. Уэссекс был одним из нескольких королевств, созданных германцами англами, саксами и ютами. Его королям, в особенности Альфреду Великому (871899 гг.) и его потомкам, принадлежит заслуга преодоления нашествия скандинавских викингов на Англию и объединения страны под властью Уэссекской династии. Близ города Гастингс состоялась битва (1066 г.), которая принесла власть над Англией уже норманнам - офранцуженным потомкам викингов, которые осели в герцогстве Нормандия на южном побережье Ла-Манша. Их вождь, Вильгельм Завоеватель, направил развитие страны в русле феодальных стран Европы. Восточная Англия Графства: Норфолк, Суффолк, Эссекс, Кембридж. Название этого плоского, самого восточного региона Англии, окруженного Северным морем, происходит от германского племени англов, которое обустроилось здесь в V-VI вв. До них в крае жило бриттское племя иценов, королева которого Боудикка в I в. н. э. во время восстания почти уничтожила власть римлян. Еще раньше, в период нового каменного века здесь был центр добычи кремня, из которого древние люди делали орудия труда. Население этого края занималось охотой и рыболовством, тем не менее было среди них и немало искусных ремесленников, о чем свидетельствуют археологические находки, в частности на побережье, в Саттон-Ху, где был похоронен король Восточной Англии (1-я пол. VII в). В нач. XIII в. в городе Кембридж был основан второй в Британии университет. Долина Темзы

Графства: Бекингемшир, Оксфордшир, Беркшир, Бедфордшир, Хартфордшир. Темза с давних времен представляла собой ведущую торговую артерию страны. В ее округе остались следы кельтского наследия - большие меловые изображения на склонах холмов. По Темзе поднимались в походе против бриттов римские легионы 15 Юлия Цезаря в серед. I в. до н. э.; во времена войны Альфреда с данами, в 878 г. Темза была границей между Уэссексом (на юге) и Областью датского права (на севере), - территорией, захваченной скандинавами. После норманнского завоевания околицы реки стали местом действия королевской истории - сооружение Виндзорского замка, битв и соглашений с восставшими баронами, принятие выдающегося английского правового документа -Великой хартии вольностей (1215 г.). В 1167 г. здесь был основан первый университет на Британских островах - Оксфордский, который стал центром развития образования, науки, духовности. В нем работали выдающиеся ученые, философы, богословы. Уэссекс Графства: Уилтшир, Сомерсет, Дорсет. Далее к юго-западу от долины Темзы лежит Уэссекс - холмистая область, с севера ограниченная Бристольским заливом, а с юга - Ла-Маншем. Эта земля чрезвычайно богата на древности, в частности такие, как знаменитейший Стоунхендж (круг больших камней, созданный в каменном веке), Силберийский холм - самое большое в Европе земляное доисторическое сооружение, Вест-Кеннетский длинный курган наибольшее в Англии погребение, и Мейден-Касл (городище и племенная столица кельтских времен). Так же, как и в долине Темзы, на склонах меловых холмов можно увидеть большие культовые изображения. Со времен римлян популярностью пользовался город Бат, благодаря лечебным купальням с минеральной водой. Это были земли легендарного короля Артура, который здесь бился против германцев-саксов в нач. VI в. и, по преданию, был похоронен в Гластонберийском аббатстве. Тем не менее, несмотря на все его достижения, здесь наконец образовалось королевство западных саксов - Уэссекс. Девон и Корнуолл Графства: Девон и Корнуолл. Юго-запад Британии, чрезвычайно живописный, гористый и окруженный морем. Бывший кельтский Корнуолл - более дикий. В древности здесь преобладало скотоводство, а последние четыре тысячи лет здесь добывали олово, благодаря которому Британские острова впервые стали известны античному миру. В удобных пещерах Корнуолла жили первые люди-поселенцы островов. Оканчивается этот край скалистым мысом Лэндс-Энд (Край земли). 16 Мидлендс: английское средиземье Вест -Мидлендс Графства: Чешир, Глостершир, Херефордшир, Шропшир, Стаффордшир, Уорикшир, Вустершир. Эта земля, которую часто зовут «сердцем Англии», занимает владения бриттских племен корновиев и добуннов, и западную часть сменившего их англосаксонского королевства Мерсия. Чем дальше на запад, тем более пересеченный рельеф, а холмы постепенно переходят в Кембрийские горы Уэльса. Замки Чешира и Шрусбери напоминают о том, что в норманнские времена XI-XII вв. здесь были земли Уэльской марки пограничье, откуда воинствующие бароны начинали завоевания соседнего края и ходили походами на Уэльс английские короли. Ист -Мидлендс Графства: Дербишир, Лестершир, Линкольншир, Нортгемптоншир, Ноттингемшир. Этот край, открытый морю с востока, также был заселен с доисторических времен. В кельтские времена тут жило племя коритан. Римляне добывали здесь свинец и соль, выстроили сеть дорог и крепостей. С середины IX в. здесь на протяжении нескольких десятилетий властвовали датские викинги, которые образовали несколько собственных маленьких государств. От них осталось немало названий местностей, поселений и городских улиц. В дальнейшем эта область стала постоянным центром овцеводства, так как шерсть была основной статьей средневекового экспорта Англии. Северная Англия Ланкашир и Лейк-дистрикт Графства: Камберленд и Ланкашир. Этот район расположен к западу от Пеннинских гор, которые отделяют Ланкашир на западе от Йоркшира на восходе. В начале средневековья эти земли входили в состав кельтских королевств Камбрия и Регед, которые постепенно были завоеваны Англией. Уединенные пустоши гор были очень удобными для разведения овец, и потому в XI-X вв. здесь образовалось немало монастырей, монахи которых занимались овцеводством. С тех времен частично сохранились величественные архитектурные 17

Озерная страна. Камбрия 18 комплексы аббатств и приорств. Лейк-дистрикт - Озерная страна, образованная вследствие сложных геологических процессов, прославлена своими самыми эффектными в Англии ландшафтами, соединяющими высокие горы и глубокие долины с мозаикой живописных озер. Известнейшим историческим центром края является Карлайл - римская крепость, а позднее пограничный с Шотландией замок, за который веками велась борьба. От города начинается Адрианов вал, возведенный римлянами от моря до моря для охраны северной границы британских провинций империи. Эта территория очень богата древностями римского времени, которые информируют исследователей о жизни римско-кельтского пограничья на протяжении четырех веков. Йоркшир и Хамберсайд Графства: Северный Йоркшир, Ист-Райдинг. Эти земли, лежащие к северу, к границе с Шотландией, от широкого речного устья Хамбер, между Пеннинскими горами па западе и Северным морем на востоке, имеют весьма богатое историческое прошлое. В доримское и римское время это была территория крупнейшего племени британских кельтов - бригантов и еще одного, небольшого, напоминавшего о связях с континентом,-паризиев. Йорк - второй после Лондона по размерам город Римской Британии, со временем стал столицей англосаксонского королевства Дейра, а в дальнейшем оно вошло в состав королевства Нортумбрия. С VII в. Йорк был резиденцией второго по значению церковного иерарха островов - архиепископа Йоркского. В IX-X вв. за город велась продолжительная борьба между датскими и норвежскими викингами, которые основали здесь собственное государство, но со временем были изгнаны английскими королями Уэссекса. Однако более столетия их власти создали устойчивый буфер между английской и шотландской государ-ственностями, который позволил последней присоединить себе еще и земли северных англов. С тех времен в Йорке сохранилось много чего - древние улицы с датскими названиями, церковь, названная в честь норвежского святого короля Олафа. Нортумберленд (Нортумбрия) Графства: Нортумберленд, Дарем.

Название этого края означает «земли к северу от Хамбера». В римские времена здесь пролегала по Адрианову валу граница с 19 воинственными пиктами - аборигенами Шотландии. После прихода из-за моря германцев-англов созданное ими королевство Нортумбрия определенное время доминировало в Северной Британии. В VI-VIII вв. здесь находилась сеть монастырей - Линдис-фарн, Ярроу, Веармут,- с которых началось становление христианской культуры раннесредневековой Западной Европы. Это были центры образования, учености, летописания. Здесь работал «отец английской истории» ученый монах Беда Достопочтенный (VIII в.) Печальный конец жизни этих монастырей пришел вместе с началом волны скандинавских набегов,последние именно и начались с нападения на монастырь Линдисфарн (793 г.). После изгнания викингов эта территория стала на протяжении столетий спорной между Англией и Шотландией; наследием этого противостояния являются многочисленные замки и укрепления. Главным городом этой области был Дарем крепость и центр епархии, известный своим кафедральным собором норманнских времен. Уэльс Этот исторический и административный регион открыт на запад к Ирландскому морю и представляет собой земли, которые не удалось захватить англосаксам в Южной Британии. Поэтому до завоевания Англией в конце XIII в. Уэльс представлял собой кельтское сообщество из нескольких государственных образований-королевств. Уэльс делится на Северный, Средний и Южный. Северный Уэльс Графства: Аберконви и Колвин, Англси, Карнарвоншир и Мерионетшир, Ден-бигшир, Флинтшир, Рексем. Северный Уэльс - гористый и дикий, на протяжении веков был ареной борьбы кельтов сначала с римлянами, а потом с англосаксами, с норманнскими лордами пограничной марки и английскими королями. Здесь находилось средневековое княжество Гвинедд, короли которого доль-

Северный Уэльс 20

Уэльс ше всех сопротивлялись агрессии более сильного восточного соседа. Его житницей был остров Англси, который в дохристианские времена являлся общекельтским святилищем друидов. Стратегией английских монархов было окружить неспокойные районы мощными замками, твердынями, которые сохранились и сегодня,-Карнарвон, Бомарис, Харлех, Коней. Они окружают труднодоступ21 ный горный массив Сноудон, который был очагом валлийского сопротивления. В замке Карнарвон в 1301 г. был учрежден титул принца уэльского для наследника английского трона. Южный и Средний Уэльс Графства: Кардифф, Кардиганшир, Кармартеншир, Монмутшир, Поуис, Пембрукшир. Эти районы менее однородные, чем север, соединяют в себе как горные массивы Кембрийских гор, так и приморские долины, которые заселялись еще людьми каменного века. Региональным центром римских времен был Карлион, где с 74 г. н. э. базировался второй легион Августа. Археологические раскопки в этом городе дают немало сведений о том времени. В 550-е гг. св. Давид начал крещение Уэльса; местом погребения святого является официально наименьший город Великобритании - Сент-Дэвидс. Во времена средневековья в этой части страны находились валлийские королевства Поуис, Дивед, Сейсиллуг. Нынешняя столица Уэльса Кардифф была основана еще римлянами, но до XIX в. не играла значительной роли в истории страны. Шотландия Расположение и рельеф Шотландия занимает северную часть острова Великобритания; территория Шотландии делится на материк и окружающие острова: Гебридские на западе, Оркнейские и Шетландские на севере. Материк простирается с севера на юг приблизительно на 480 км, а с запада на восток - от 40 км до 250 в наиболее широких местах. От Англии Шотландию отделяет на небольшом расстоянии река Твид, впадающая в Северное море, и невысокие Чевиотские горы. На юго-западе морской границей Шотландии является Северный пролив, отделяющий ее от Ирландии. Он неширокий: в ясную погоду соседний остров видно невооруженным глазом. С запада и севера страну омывают воды Атлантического океана, а с востока - Северного моря. Едва ли можно назвать другую страну, за исключением Норвегии, берега которой были бы так изрезаны: длинные заливы врезаются в материк; их так много и они так углубляются в середину страны, что в Шотландии нет

места, которое находилось бы от моря далее чем на 120 км. Вследствие геологического строения большинство горных хреб22 тов, внутренних озер и морских заливов расположены в направлении юго-запад - северо-восток. Их склоны на западе более круты и обрывисты, а на востоке более пологи. Западное побережье более скалистое и высокое, чем восточное. Из-за этого большинство горных рек текут с запада на восток. Описанные нами границы страны логически объясняют определенные черты ее истории. Отсутствие серьезного естественного барьера между Шотландией и Англией способствовало постоянным конфликтам с этим единственным сухопутным соперником. Решение вопроса, куда передвинется линия границы, зависело от материальных и человеческих ресурсов и прочности центральной власти каждой страны на момент конфликта (и, конечно, военной удачи). Нынешняя англо-шотландская граница - это среднее арифметическое от максимальных территориальных приобретений каждой стороны на протяжении средневековья. Чрезвычайная открытость морю - еще одна существенная для истории Шотландии черта. В древности люди были весьма подвижны, и после создания морских судов море не столько разъединяло, сколько способствовало контактам. Пример этого - существование на территориях Ирландии и Шотландии одного государства,- Дал-Риады, расположенного на побережьях и островах. Узкий Северный пролив способствовал тесным контактам с Ирландией, откуда пришли скотты и, со временем, христианские миссионеры. Последние, в порыве отшельнического аскетизма, искали новых земель и на своих обтянутых кожей примитивных суденышках доплывали даже до Исландии. Что же говорить о более поздних дракарах (кораблях викингов), которые достигали Америки? В эпоху викингов Шотландия, которая была периферией с точки зрения континента, оказалась в центре морского пространства скандинавов, которое простиралось от Гренландии и Америки до Арабского халифата. Открытость морю позволила норвежцам завоевать побережья и сломить ту систему государств, которая была перед тем в Шотландии, заставив их объединиться. Потом заморские викинги стали еще одной составляющей шотландского народа. Их навыки позволили королям XIII в. достойно сразиться за Внешние острова и, в конце концов окончательно их присоединить в XV в. Далеко не последнее значение моря - это снабжение рыбой, поскольку земледелие, скотоводство и охота не всегда могли прокормить население, в особенности на скалистом северо-западе. 23

Шотландия Крупнейшие морские заливы, врезающиеся в шотландский материк,- это Ферт-оф-Клайд, который тянется с запада почти к Глазго, и Ферт-оф-Форт - с восхода к Эдинбургу и Стирлин-гу. Они разрезают Шотландию на две части (в пропорции 2/1 с севера на юг). По этой причине на средневековых картах север24 ную часть страны часто изображали как полуостров с небольшим перешейком на юге. Стратегическая важность этого «перешейка» была в свое время оценена римлянами, которые соединили в серед. II в. оба залива 60-километровым Антониновым торфяным валом. Между этими заливами лежит Среднешотландская низменность, или Лог/ленде (Lowlands). С древности эта равнина представляла собой экономическое и политическое сердце Шотландии, ее наиболее плотно населенную часть. Далее на север начинаются Грампианские горы - две высочайшие горные гряды страны. В свою очередь, их высшей точкой (и одновременно всей Шотландии), как указывалось выше, является вершина Бен-Невис (1343 м). Эта цепь переходит в Северо-Шотландское нагорье. Вместе они составляют исторический регион Хайлендс (Highlands), который в римских источниках упоминался как «Большой Каледонский лес». В древности лес составлял основной элемент пейзажа Хайлендса. Доминирующим растением первобытного леса была шотландская сосна. На южных склонах росли также дубы, березы, во влажных местах -ольха. Массив леса прерывался мозаикой долин, рек, озер, скал и болот. Невысокая абсолютная высота шотландских гор (уступают, к примеру, Крымским, достигающим 1545 м) компенсируется их более скалистым строением и более суровым климатом. Хайлендс и Лоуленде Наличие двух основных природно-гео-графических зон - нагорья и равнины -обусловило разницу в способах адаптации людей к окружающей среде и соответствующие отличия в культурно-хозяйственном типе шотландских горцев и жителей низин. Более северные и холодные нагорья позволяли разводить скот, но, разумеется, не способствовали земледелию, которое популярней на юге и в Лоулендсе (но и там не доминировало). Длительное время зерно в страну импортировали. Горные условия благоприятствовали консервированию определенного способа хозяйствования на продолжительное время. Вследствие хрупкого

Хайлендс 25 равновесия между численностью людей, количеством скота и способностью земли его прокормить, социально-экономическое развитие этого края было объективно ограничено поддержанием этого равновесия. Неудивительно, что и общественные отношения очень мало изменялись в горах со времен возникновения скотоводства в период неолита до английского разгрома горных кланов в 1746 г. Эти условия не способствовали образованию более крупных человеческих сообществ, чем кровнородственные группы-кланы. Естественная бедность и суровые условия жизни делали шотландских горцев крайне щепетильными и быстрыми на отпор в вопросах каких-либо ограничений их свободы со стороны собственного государства или иноземцев. И хотя небольшие размеры и многочисленность их сообществ подрывала их потенциальное единство, даже после преодоления английским войском сопротивления горцев в середине XVIII в. путешествие по Хайлендсу на протяжении многих лет до появления железной дороги и парохода считалось чуть ли не подвигом. Горные условия были естественным консервантом местной идентичности.1 Если пикты были предшественниками кельтов, то Хайлендс - единственное место, где они могли сохраниться продолжительное время. Горные массивы Британских островов сохранили кельтов после римского завоевания и германского нашествия. Если паводки викингских набегов захлестывали низины, скотты спасались в горах. Если более многочисленные и сплоченные англичане захватывали юг и столицу Эдинбург, их усилия все равно разбивались о Хайлендс. Самой природой был предназначен для решения судеб Шотландии замок Стирлинг, который контролировал самый удобный проход через шотландский перешеек. Наибольшие неудачи постигли англичан именно возле него в битвах на Стирлинг-ском мосту в 1297 г. и у речушки Баннокберн в 1314 г., когда шотландцы добились изгнания захватчиков. Последняя битва была наибольшим поражением в английской военной истории после Гастингса, когда Вильгельм Завоеватель разбил англосаксов в 1066 г. Вместе с тем значительная разница в образе жизни в Хай-лендсе и в Лоулендсе не способствовала осознанию общности их 1 Идентичность (от лат. identicus - одинаковый, тождественный) - осознание человеком своей принадлежности к какому-либо сообществу или коллективу. 26 интересов. Низины быстрее изменялись социально, экономически и этнически, в то время как горцы оставались такими же, как и прежде, и очень любили набеги вниз с целью угнать скот или поживиться иным чужим имуществом. Поэтому к XIX в. существовала продолжительная вражда между хайлендерами и лоулендерами, которые с трудом друг друга понимали. Специфическими шотландскими терминами относительно рельефа являются «лох» («ioc/zs») - узкие и длинные озера, «ферт» («Firths») - такие же узкие морские заливы (слово, генетически близкое к норвежским «фиордам») и «глен» («G/ens») -длинные бесплодные ущелья. Когда-то едва ли не любой глен был местом обитания какого-либо клана, известнейшие из которых - Кемпбеллы, Макдональды, Макгрегоры, Макферсоны, Драммонды. Каждый клан был локальным сообществом, которое могло быть просто кланом, или графством, или отдельным небольшим государством. Делая карьеру в Лоулендсе (где сосредотачивалась королевская власть), горные вожди становились и феодальными властителями. Это иногда давало Хайлендсу и Лоулендсу общих лидеров. В горной местности глены становились естественным путем миграций. Крупнейший, Большой глен тянется от Ферт-оф-Лорн на юго-западе к Морей-Ферт на северо-востоке (посредине гле-на находится известное озеро Лох-Несс) и разрезает таким образом Хайлендс пополам. Он стал в IX в. путем бегства скоттов из королевства Кенел-Лорн от набегов викингов. Они создали с пиктами локальное королевство Морей, которое со временем долго сопротивлялось центральной власти. Климатические условия Шотландии вообще обуславливаются тем же фактором, что и Англии - теплым

морским течением Гольфстрим, но с поправкой на более северное расположение, горный рельеф, высотную поясность. Климат - прохладный, но с незначительной разницей между крайними температурами. Вечных снегов нет. Весна и осень - влажные, что обуславливает интенсивный рост травы. Близость моря уравновешивает климатические пояса: погода в Эдинбурге не намного более сурова, чем в Лондоне. Почвы в стране очень разнообразные: глинистый сланец, слюда, гнейс, кварцит, песчаник, порфир (самая высокая гора Бен-Невис состоит из порфира) и множество других горных пород. Базальтовые образования принадлежат к крупнейшим в мире. 27 Вместе с тем Шотландия богата залежами железной руды и каменного угля (в средней части страны). Конечно, последний, в отличие от первой, стали применять лишь в конце средневековья. Перечень почв показывает, что это - преимущественно горные породы, неудобные для пахоты. Вообще в Лоулендсе почвы плодородные, но всегда лучше произрастали технические культуры - лен и конопля. Земледелие не стало во всех регионах популярнейшим занятием древних шотландцев, в отличие от скотоводства (преимущественно овцеводства) и рыболовства. Продуктами рыболовства были лосось и форель в реках и сельдь с треской - в море. Эта небольшая производительность сельского хозяйства во времена средневековья и позднее очень мешала не только самим шотландцам, но и английским войскам, которым тяжело было прокормиться во время завоевательных походов. Поэтому естественные условия объективно ограничивали как количество самых местных жителей, так и их врагов. Внешние острова Периферию шотландского материка составляют Внешние острова: Гебридские, Оркнейские и Шетландские. Эти архипелаги состоят из множества больших и совсем малых островов. Гебридские (или Западные) острова насчитывают таких ок. 520. Они делятся на две группы: приближенные к материку (Скай, Рам, Эйг, Колл, Малл, Айона, Колонсей, Джура, Айли) и более отдаленные, Длинные острова или Внешние Гебриды, отделенные проливом Минх (Льюис, Норт-Уист, Саут-Уист, Барра). Внешние острова сохранили следы деятельности людей каменного века («Стоящие камни»), а Айона длительное время было очагом христианизации Британии, пока местный монастырь не разрушили викинги. Сосед Айоны, небольшой остров-скала Стаффа является чудом природы, состоящим из естественных базальтовых столбов. Жестокие океанические ураганы почти не позволяют расти на Гебридах деревьям. Севернее Шотландии лежат Оркнеи (Северные острова), отделенные от материка узким Пентлендским проливом. Всего этих островов 77. Крупнейший из них - Мейнленд, где находится известнейшая стоянка каменного века на Британских островах - Скара Бре. Отсутствие древесины и вынужденное применение камня как строительного материала позволили сохраниться почти в целостности этому поселению древних рыбаков. 28 Впоследствии Оркнеи часто вспоминали скандинавы в длинной «Оркнейской саге», посвященной походам норвежских конунгов. Оркнейские викинги основали нормандскую герцогскую династию, которая со временем дала Вильгельма Завоевателя. Более изолированными являются Шетланды (от Оркнеев ок. 130 км), которых исчисляется около сотни. Главным также является Мейнленд, те, что поменьше - Елл и Анст. Первопоселенцами островов были пикты, а со временем именно отсюда началась экспансия норвежцев на Британских островах. Каледония - Альба - Скоттия - Шотландия Для ориентации в этногосударственной эволюции пестрой шотландской общности следует сначала указать, как называлась эта страна на протяжении исторического времени. Каледония - название, которое употреблялось римским историком II в. Корнелием Тацитом для страны, лежащей к северу от линии Ферт-оф-Форт - Ферт-оф-Клайд, то есть все, что находится к северу от шотландского перешейка. В то же время греческий географ Птолемей называл каледониями племена, чьи владения простирались от Аргайла до Морей-Ферт. В 297 г. поэт Евмениус применил к этим людям название «пикты», а на 310 г. пришлося выражение «каледонии и прочие пикты».

Побережье Ирландии 29 Алъба обозначает Британию на языке гэлов. В римские времена название «Альба» трансформировалось в «Альбион». Это толкование конкурирует с традиционным переводом от лат. alba - белая, по цвету дуврских меловых скал британского берега Ла-Манша. Когда римляне властвовали в своих британских провинциях, Альбой назывались земли к северу от «Римской стены» (Антонинова вала), соединявшего Ферт-оф-Форт и Ферт-оф-Клайд (то есть та же территория, что и «Каледония»). Приблизительно с 850 г. «Альба» стала названием скотто-пиктского королевства, основанного Кеннетом Мак Алпином, которое сформировало центр единого шотландского государства. «Альба» и до сегодняшнего дня обозначает Шотландию в гэльском языке. В средневековых латинских текстах эта страна, в которой уже властвовали скотты, называлась «Scotia», a «Scotland» стало употребляться в официальной документации Лоулендса относительно гэльской части страны. А предшествующее название осталось как титул герцога Олбани, который часто присваивался вторым или третьим сыновьям шотландских королей. Скоттией изначально, до X в. называли Ирландию, а с X в.-материковую часть Шотландии к северу от линии Форт-Клайд. В серед. XI в. Скоттией стали называть всю территорию Шотландского королевства. Тем не менее, к XIV в. название «Scotland» еще употреблялось в вышеупомянутом узком значении, наряду с Лотианом (юго-восток) и Галлоуэем (юго-запад) как одна из трех основных областей королевства. Это же деление совпадало с делением на административно-юридические единицы. Глава II КЕЛЬТСКАЯ БРИТАНИЯ По традиционной периодизации истории Британии древнейшая эпоха называется «доисторией» (prehistory) и обозначает тот период, когда основным историческим источником являются данные археологии при отсутствии письменных свидетельств. Она охватывает время от появления человека до серед. I тыс. до н. э. Следующий период - «протоистория» (или «предыстория», protohistory) - время, когда уже существовали письменные источники, но отрывочные и внешние. Началом истории Британии считается середина I в. до н. э., со времени описания страны в работе Юлия Цезаря «Записки о галльской войне». Очевидным является то, что уже к концу доистории, который совпадает с рубежом бронзового и железного веков, основным населением Южной Британии были кельты, - народ, доминировавший в Европе к северу от Альп на протяжении пятисот лет до начала новой эры. Кельты как исследовательская проблема Происхождение и ранняя история кельтов принадлежат к одной из давних и хронически дискуссионных («вечных») проблем исторической науки и ее смежных дисциплин. Основной причиной «проблемности» кельтской истории является то, что этот многочисленный народ наиболее продолжительный и интересный для ученых период своей истории прожил вне «письменной», зафиксированной истории. В отличие от урбанистических и письменных древних цивилизаций Средиземноморья и Ближнего Востока, кельты были носителями устной культурной традиции. Такое положение вещей, конечно, не является уникальным для «варварских» обществ на периферии развитых цивилизаций. Просто аграрное и аристократическое военное общество кельтов, как и многих других народов, не было настолько сложным, чтобы нуждаться в письменной фиксации правовых норм, финансовой отчетности и исторических событий. Обычаи, социальные нормы и религиозные традиции наследовались путем обычной устной передачи из поколения в поколение. При необходимости запоминания значительных и сложных объемов информации у кельтов эту преемственность 31 поддерживала корпорация специально подготовленных знатоков традиционной мудрости (жрецы-друиды). Всё это стало причиной того, что более или менее объективно и информативно восстановить хронологическое и структурное измерения кельтской истории (их происхождение, миграции, племена и (прото)государственные образования, общество и его составляющие, пределы и время распространения их

материальной и духовной культуры) можно только на основании эпизодических, запоздалых и весьма односторонних свидетельств античных авторов, которые лишь изредка опирались на непосредственное знание о кельтах, контакты с ними и наблюдения их жизни. Конечно, эти источники позволяют определить приблизительное время проникновения кельтов в поле зрения средиземноморской цивилизации - в Северную Италию, па Балканы и через Дарданеллы в Малую Азию, их нападения на этрусков и Рим, экспансию в Македонию и другие греческие государства, пребывание в бассейне Дуная, Южной Франции и Испании. Но это - всего лишь один, южный рубеж огромного кельтского мира, который охватывал земли от Португалии и Британии через Центральную Европу до Украины, Причерноморья и Малой Азии на протяжении как минимум половины тысячелетия. Что происходило «внутри» этого мира,- а это и вопрос времени появления кельтов в Европе, и места, откуда они пришли (это уже совпадает с «индоевропейской проблемой»), и локализации во времени и пространстве разделения наиболее западной части индоевропейской языковой семьи (например, появления «кельтов» и «германцев»),- всё это так и остается до сих пор областью апробации научных гипотез и появления гораздо большего числа псевдонаучных спекуляций. В ситуации информационного голода историки обычно обращаются к традиционным «союзникам» археологам и лингвистам, которые владеют собственными методами построения относительной (а иногда и абсолютной) хронологии.1 Лингвисты утверждают, что во II тыс. до н. э. в Европе появились носители индоевропейских языков (в том числе и кельты или их предки). 1 Абсолютная хронология (от греч. %povo£, - время и Kojot, - слово, учение) предполагает точную датировку события, относительная - выстроить порядок событий относительно друг друга (раньше - позже). существовала до покорения острова Римом, так что ученые смогли создать четкую и стройную классификацию. Причем в результате, заметим, получаются просто кельтские имена в определенной последовательности, ну а что стоит за ними в исторической реальности - в основном неизвестно. Исторические кельты Кельтов упомянул в конце VI в. до н. э. Гекатей Милетский при описании греческой колонии Массалия (Марсель), которая соседствовала с их землями. «Отец истории» Геродот в серед. V в. до н. э. локализовал кельтов в истоках Дуная, которые, по его информации, находились возле «Пирены». Последнюю можно отождествить с греческим поселением Пирена на северо-востоке Испании («Пиренеи»). Несмотря на промах с местом истоков Дуная, Геродот был автором весьма основательным, и реальные истоки Дуная - это то место, где кельты уж точно были. Мера доверия в вопросе пребывания кельтов на Пиренеях во времена Геродота - более сложный вопрос, но и там они тоже побывали. Итак, в V в. кельты заселяли территории к северу и западу от Альп, и возможно проникали за Пиренеи, где жили неиндоевропейцы-иберы. Смешавшись с последними, они образовали народ келътиберов, которых римляне завоевали во II в. до н. э. Они также заселили юго-восток Британии и продолжили свою экспансию на островах. Кельты-галлы преодолели Альпы и с севера вторглись на Апеннины, дав имена таким городам, как Милан и Болонья. Таким образом, кроме трансальпийской (заальпийской) Галлии появилась Галлия цизальпинская (предальпий-ская). В 390 г. до н. э. кельты разграбляли Рим и соперничали с ним в Северной Италии на протяжении двухсот лет до своего окончательного поражения в 192 г. до н. э. Древними наблюдателями кельты описывались как высокие, белокурые, неуравновешенные, склонные к показному в поведении и поступках, воинственные. На древних изображениях их признаками являются волнистые волосы, зачесанные назад, длинные усы и торквес (шейная гривна). Занимая огромные территории, кельты не имели какого-то общего государства и отличались по антропологическим признакам; объединяющими их факторами (в глазах современных ученых, а не древних кельтов) были язык и элементы материальной культуры. Писавший в IV в. до н. э. Эфор отвел кельтам место среди 34 четырех великих варварских народов; три другие - это персы, скифы и ливийцы. На Балканах, вблизи Греции, кельты-галаты появились в 360-х гг. до н. з.: они служили грекам как наемники, в 335 г. с Адриатики они прислали посольство к Александру Македонскому. В 290 г. они напали на Грецию, но потерпели поражение. Их вожди носили имена, идентичные именам богов британских кельтов уже начала новой эры. Часть галатов переселилась в Малую Азию, где они лишь много столетий спустя растворились среди иноэтничного окружения. Святой Иероним даже в IV в. (через пятьсот лет) писал о том, что язык галатов родственен наречию треверов, племени с западного берега Рейна. Эпоха величия кельтов продолжалась до середины I в. до н. э., когда Юлий Цезарь покорил трансальпийскую Галлию, и Рим раздвинул свои границы до Рейна. Большая часть кельтского мира утратила независимость, превратившись в римские провинции, их культура и язык романизировались; в дальнейшем в этих регионах на кельтском субстрате формировались уже в основном романские языки. Зарейнские земли в начале новой эры попали под власть германцев, которые в эпоху великого переселения народов разрушили структуру Западной Римской империи и стерли остатки континентального кельтского наследия. С того времени единственным «заповедником» кельтов остались Британские острова, где расцвела самобытная культурная традиция и сохранялись кельтские государственные и племенные образования. Данные археологии позволяют осуществить привязку данных письменных свидетельств к материальным культурам Европы бронзового и железного века и всё же заглянуть в глубину кельтского мира. Основная

проблема здесь состоит в том, что материальная культура не является решающим этническим маркером для того, чтобы определить ее «авторство» в пользу какого-либо из известных народов. Впрочем, в последние полвека интереса к этичности доисторических (или апополитейных1) археологических культур поубавилось, поскольку популярные когда-то теории кровно-расового происхождения европейских народов продемонстрировали свою очевидную спекулятивность 1 Апополитсйные культуры - археологические культуры, существовавшие в период доистории, то есть до возникновения письменных цивилизаций; синхронные последним называются синполитенными. 35 и не выдержали проверки более чем разнообразным археологическим и антропологическим1 материалом. Носители одной материальной культуры могут говорить на разных языках и принадлежать к различным этническим группам. В вопросе хронологии и ареала расселения кельтов предполагается, что в какой-то мере протокельтской была распространенная культура бронзового века Европы - культура полей погребальных урн, простиравшаяся от Каталонии на западе до Румынии на востоке и существовавшая на протяжении II - нач. I тыс. до н. э. Более всего на «кельтскость» претендует ее североальпийский вариант. В этом регионе возникла первая уже в основном кельтская археологическая культура - галыитатская. Она названа по месту находок погребений и древних соляных шахт в Гальштате (Австрия). Время существования этой культуры позднего бронзового и раннего железного века - ок. 700-450 гг. до н. э., ареал распространения - от Бургундии через верховья Рейна и Дуная до Балкан. Это совпадает с теми землями, откуда вскоре кельты вышли на историческую арену. Культурные и торговые контакты обществ Гальштата достигали Британии, Средиземноморья и причерноморских степей. В середине V в. до н. э. в том же культурном пространстве возникла культура Латен (названная по месту находок оружия и орудий труда в Швейцарии). Ее носители и являются теми историческими кельтами, которые описаны античными авторами. Латенская культура определяется по весьма характерному художественному стилю (криволинейный орнамент, элементы «звериного стиля»), возникшему в регионе Среднего Рейна, Верхнего Дуная и Марны; она существовала на континенте до завоевания Римом, а в Ирландии до раннего средневековья. С точки зрения лингвистики интерес представляет как вопрос о времени и месте отделения пракельтского языка от индоевропейского, так и время его разделения на две основные ветви -Q-келътские (гойдельские) и Р-кельтские (галло-бретонские) языки. И на первый, и на второй вопрос ответить пока невозможно. Очевидно, что кельтские языки отделились от общего индоевропейского древа раньше, чем германские, а гойдельские - древ1 Антропология физическая (от греч. ccvupearco^ - человек и Хоуо£ - слово, учение) - изучение физических параметров строения человека (черепа, скелета и т* д.), что позволяет определить его расовую принадлежность, а изучая найденные древние останки, определить пути миграции людей определенного антропологического типа. 36

Золотой торк (шейная гривна). Снеттисхэм, Норфолк. I в. Меловые фигуры на холмах: «Белый конь» и «Великан». Аэрофотосъемка нее, чем галло-бретонские (они сохранили изначальный индоевропейский звук qu, заменившийся в галлобретонских на р1). Но при этом остается загадкой, почему в континентальной топонимике гой-дельский язык практически не улавливается, а сконцентрирован почти исключительно на Британских островах, куда попал значительно позже своего возникновения (то есть, каким же путем гой-делы туда проникали?). К гойдельским языкам относятся ирландский и шотландский гэльский, язык острова Мэн; к галло-бретонским

- галльский, бриттский и произошедшие от него валлийский, корнский (на полуострове Корнуолл), камбрийский и бретонский. Из них на сегодняшний день к живым языкам можно отнести валлийский, гэльский и бретонский. Кельты в Британии Предшественники кельтов на Британских островах - бикеры (от англ. Beakers - кубки), замкнутая островная культурная общность, слабо связанная с теми сообществами, которые мы 1 У гойделов «голова» - «сепп», а у бриттов - «perm». 37 считаем пракельтскими. Их родственниками по культурной традиции скорее можно считать неолитическое и раннебронзо-вое население Западного Средиземноморья и Пиренеев. Поэтому распространенная с XIX в. теория о том, что бикеры - это первая волна кельтских мигрантов на острова, уже давно не может считаться адекватной. Предположения о том, что гойделы начали переселение в нач. I тыс. до н. э. тоже маловероятны, поскольку они не оставили никаких следов своей долгой жизни в Британии. Конечно, с учетом разнообразия локальных типов материальной культуры населения островов в бронзовом веке и многочисленных мелких миграций с континента (от Испании до Рейна, о чем речь пойдет ниже) можно предположить, что участниками одного из таких незначительных переселений были гойделы, которые переселились из СевероЗападной Испании (где фиксируется их топонимика), но для этого им надо было сначала очень рано туда добраться, что тоже весьма сомнительно. Потом им надо было несколько сотен лет никак себя не проявлять в бриттской Британии, чтобы достаточно внезапно возникнуть в Ирландии как доминирующая сила. Как видим, проблема кельтских миграций остается и, видимо, будет оставаться одной из самых трудноразрешимых в исторической науке. Пока мы можем утверждать, что кельты появились в Британии в VI-V вв. до н. э. Носители галыдтатской культуры из аристократических военных сообществ, захвативших Йоркшир и ЮгоЗападную Шотландию приблизительно в IV-III вв. до н. э., начали постепенную колонизацию Ольстера в Ирландии. Проводящаяся в героических ирландских сказаниях идея «завоевания Ирландии» как некоего интенсивного и достаточно кратковременного процесса является гиперболизированной версией событий. Данные археологии и письменных источников, анализ фольклора и исторической традиции говорят о продолжительности и постепенности проникновения кельтов на «Изумрудный остров». Произошло это уже тогда, когда британские кельты подверглись влиянию латенской культуры. Очевидно, что они принесли с собой бриттский язык, но тогда остается загадкой, как писалось выше,- откуда взялся гой-дельский, который стал в Ирландии доминирующим. Можно, конечно, логично подозревать, что северный путь колонизации был не единственным. Характерно, что для литературной 38 и исторической ирландской традиции свойственно изначально делить Ирландию на Северную и Южную, которые долго враждовали между собой. Но здесь остается неясным, является ли это противопоставление изначально этническим, или же это - отражение борьбы разных королевских династий более позднего времени. Первые источники о древней Британии В IV в. н. э. латинский автор Руф Фест Авиен написал поэму «Ora Maritima», в которой были переведены отрывки из навигационного руководства, «Массалиотского перипла», созданного в греческой колонии Массалия (Марсель) в VI в. до н. э. В них шла речь о плавании греков вокруг Пиренейского полуострова на север. Там содержались упоминания о двух островах - Иерне и Альбион, торговавших с Эстримнидами (современная Бретань). Названия этих двух островов - греческое прочтение гойдельских названий Эриу (Ирландия) и Алъбу (Британия). Если считать происхождение сведений Авиена действительно таким древним, то тут мы можем подозревать, что гойделы тогда находились либо где-то на северо-западном побережье Испании или Франции, чтобы служить посредниками в атлантической торговле, либо уже обитали в Ирландии или Британии (но, как мы помним, никак себя там до поры не проявляли). Путешественник из той же Массалии Пифей около 325 г. до н. э. назвал Британские острова «Претанскими», а местные жители у него - Pretani или Priteni. Слова эти - кельтские, и сохранились в валлийском языке как Prydain, относящееся ко всей Британии (однако словом «Prydyn» те же валлийцы называли пиктов, живших в Шотландии). Названия «Иерне» и «Альбион» Пифей не употреблял. Можно заключить, что либо он просто не считал это необходимым, либо на островах со времен «Перипла» сменилась господствующая этническая группа. Название Britannia (а жители - britanni) использовал Юлий Цезарь в «Записках о Галльской войне», написанных в середине I в. до н. э. В этом произведении уже содержалась достаточно подробная информация о стране и населявших ее бриттах. Фрагменты из этой работы Цезаря мы будем ниже неоднократно цитировать. 39 Племена британских кельтов Географ V в. Марциал, основываясь на сведениях более раннего географа II в. Птолемея, насчитал в Британии 33 племени, из которых 17 жили в южной части острова и, вероятно, являлись бриттскими, а остальные - пиктскими. Из уже римских времен (из письменных источников и данных археологии) нам известны такие племена, как думноны (Корнуолл), дуротриги, белги, реги-ны (Девоншир и побережье ЛаМанша), атребаты, добунны (долина Темзы), катувеллауны, коританы (Мидленд), кантии (Кент),

тринованты и ицены (Восточная Англия), деметы, силуры, ордовики, корновии, децеанглы (Уэльс), бриганты и пари-зии (север Англии), нованты, селговы и вотадины (Южная Шотландия). Севернее линии Клайд-Форт жили каледонии и меаты - пикты (о них смотри ниже), которые подвергались в последние столетия до н. э. мощному влиянию бриттов в обычаях и языке. Необходимо учитывать, что названия племен, которые здесь фигурируют - не самоназвания, а преимущественно римские. Гойдельская ветвь кельтов, которая овладела Ирландией, вероятно делилась на племена или союзы племен уладов (север) и эринов (юг). Самым крупным, если верить римскому историку Тациту, было племя бршантов. Они занимали долины Пеннинских гор и северо-запад Англии до территории паризиев на востоке современного Йоркшира и до территории корновиев на юге. Их племенной укрепленный^центр Исуриум (нынешний Стенвик) находился к северу от Йорка. Паризии своим названием ответили на вопрос об их происхождении: они пришли из Северо-Восточной Галлии и оставили после себя богатые захоронения, напоминающие такие в бассейне Марны. Считается, что они принадлежат к волне миграции с континента ок. 250 г. до н. э. К той же волне относятся ицены и тринованты, поселившиеся в Восточной Англии. Белги, пришедшие в I в. до н. э., проводили весьма энергичную экспансию, которая была успешной. Старые племенные «королевства» юга покорялись белгским дружинам, и в них возникали новые династии. Поэтому в столетие перед римским завоеванием сложно сказать точно, какое из южных племен было недавним пришельцем в рядах «белгов», а какое просто подчинялось белгским вождям. Из самих белгов наиболее сильным долгое время 40 было племя катувеллаунов к северу от Темзы, которое теснило своих восточных соседей триновантов. Их центром был Верула-мий (Сент-Олбанс). Белги принесли с собою гончарный круг и искусство чеканки. В богатых погребениях встречаются амфоры, которые когда-то содержали импортное вино, итальянские бронзовые сосуды. Античный географ Страбон сообщал, что продуктами экспорта белгов в то время были зерно, скот, золото, серебро, кожа, рабы и охотничьи собаки. Основой общества кельтов был патриархальный род. Земля была собственностью рода, из нее выделялись участки в пользование отдельным семьям. Окружающие угодья также принадлежали всему племени или родоплеменному объединению - клану. В зависимости от естественных условий и хозяйственных технологий кельты занимались или земледелием (в юго-восточных равнинных районах Британии), или скотоводством (в гористых местностях запада и севера). Большую роль в жизни кельтов играли жрецы друиды, которые сохраняли традиции, обычаи и вели судопроизводство. Они использовали огамическое письмо, служившее для религиозных ритуалов. При этом письменность не использовалась для создания каких-то правовых или литературных произведений; как мы говорили выше, кельты не были поклонниками письменной традиции. Они поклонялись пантеону кельтских богов, силам природы, священным деревьям (дуб, омела) и рощам, источникам, приносили человеческие жертвы. У кельтов были очень развиты астрономические знания, о чем свидетельствуют найденные календари. Центром друидической религии, общим для Британии и Галлии, был остров Англси близ северо-западного побережья Уэльса. У кельтов сохранялась традиционная индоевропейская функциональная структура общества (жрецы, воины, земледельцы), и, несмотря на военно-аристократический характер общества, ведутся дискуссии о существовании элементов теократии - верховного контроля жреческой касты. Короля (в лат. источниках «rex», но точнее говорить о племенном вожде) избирали воины под контролем друидов, при этом функции вождя опять же были в значительной мере сакральными, а светские властные полномочия были серьезно ограничены рядом религиозно-магических запретов. Вместе с тем король не был сам жрецом, что ограничивало его реальное влияние. Соответственно, в условиях сложных взаимоотношений и переплетения властных 41 полномочий многочисленных племенных королей, ни один из них не мог получить таких материальных и военных ресурсов, чтобы основать большое государство. Возможно, это являлось одной из причин постоянного хаоса в отношениях бриттских племен. Или же это можно считать просто характерной чертой варварской жизни, как считали их современники греки и римляне. Диодор Сицилийский о кельтах-галлах Диодор Сицилийский (ок. 90-21 до н. э.) - историк эпохи эллинизма, автор 40 книг по всемирной истории. «Внешность у галлов страшная, голос громкий и очень грубый, в речах они же немногословны и аллегоричны, часто прибегают к преувеличениям, чтобы преподнести самих себя, а других - принизить, привыкли угрожать, хвалиться и возвеличивать самих себя, однако умом остры и склонны к обучению. Есть среди них поэты, которых они зовут бардами. Исполняя песни в сопровождении инструмента, подобного лире, одних они воспевают, других позорят. Есть также и некоторые очень чтимые мудрецы и теологи, которых называют друидами. Пользуются галлы и услугами прорицателей, которые у них в большой чести». Юлий Цезарь о галльских друидах В своих «Заметках о галльской войне» римский полководец и государственный деятель Гай Юлий Цезарь (100-44 до н.э.) в серед. I в. до н. э. описал, между прочим, жизнь кельтов в Галлии

Кельтское оружие. Щит и шлем, найденные в районе Нижней Темзы 42 Кельтский воин. Окрестности Рима. III в. до н. э. и Британии, географию Британии и ход двух римских военных экспедиций на остров в 55-54 гг. до н. э. «Говорят, что они [друиды] учат на память много стихов и потому некоторые остаются в школе друидов до двадцати лет. Они считают даже грехом записывать эти стихи, между тем как во всех других случаях они пользуются греческим алфавитом ... Кроме того, много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе власти бессмертных богов». Но во всех дискуссиях по поводу кельтской теократии и роли друидов следует учитывать, что, собственно, все представления о значении последних основываются на поздней фольклорной традиции и ограниченном круге письменных античных источников, которые скорее враждебно и односторонне к ним относятся; исходя из данных археологии как-то точнее определить объем социально-властных функций друидов невозможно. Юлий Цезарь о жизни бриттов и географии Британии1 «Внутренняя часть Британнии населена племенами, которые, на основании древних преданий, считают себя туземцами, а приморские - выходцами из Бельгии, переправившимися для грабежей и войны (все они носят здесь названия тех племен, от которых они происходят); после войны они там остались и стали заниматься земледелием. Население здесь чрезвычайно густо, дворы находятся очень близко друг от друга и большею частью похожи на галльские; скота очень много. У них в ходу золотая монета или же вместо денег железные палочки определенного веса. Здесь встречается олово во внутренней части острова, в прибрежной - железо, но его мало; что касается меди, то она у них привозная. Лес растет всякий, как в Галлии, кроме бука и ели. Есть зайцев, кур и гусей считается грехом, однако их держат для забавы. Климат мягче, чем в Галлии, ибо холода не так сильны. Остров имеет форму треугольника, одна сторона которого расположена против Галлии. Один ее угол, где лежит Кантий и куда пристают почти все корабли, приходящие из Галлии, обращен на восток, а другой, нижний, на юг. Эта сторона имеет в длину около пятисот миль. Другая, западная, сторона обращена к Испании; в этом направлении лежит Иберния [Ирландия]; как 1 Тексты источников даются в основном по академическим переводам, перечисленным в конце книги. 43 полагают, она вдвое меньше Британнии; она находится в таком же расстоянии от Британнии, как Британния от Галлии. На полпути лежит остров по имени Мона [Мэн]; полагают, что там есть и еще несколько небольших островов; о некоторых из них многие писатели сообщают, что там во время зимнего солнцеворота тридцать суток продолжается ночь. Но мы в своих расспросах таких сведений не получали и только на основании точных измерений посредством водяных часов видели, что ночь там короче, чем на материке. Длина этой стороны, по мнению вышеупомянутых писателей, семьсот миль. Третья сторона обращена на север; против нее нет никакой земли, но ее угол обращен главным образом к Германии. Она простирается будто бы на восемьсот миль в длину. Таким образом, весь остров в окружности имеет две тысячи миль. Наиболее цивилизованные из всех этих народов - жители Кантия, местности целиком береговой, и их образ жизни немногим отличается от галльского. Жители внутренней части Британнии большей частью не засевают полей, а питаются молоком и мясом и одеваются в шкуры. А все британцы вообще красятся

вайдой, которая придает их телу голубой цвет, и от этого они в сражениях страшней других на вид. Волосы они отпускают, но все тело бреют, кроме головы и верхней губы. Жен они, человек по десять или двенадцать, имеют общих, особенно братья с братьями и родители с сыновьями; родившиеся от таких союзов считаются детьми тех, кто взял за себя их мать девицей». Кельтское искусство. Эпическое наследие Здесь мы рассмотрим общую характеристику кельтского искусства и эпоса, несколько выходящие за пределы древнего мира и переходящие своей культурной традицией в средневековье. Одним из наиболее впечатляющих европейских культурных наследий древности является кельтское искусство. Его следы найдены на значительных территориях Западной и Центральной Европы, но больше всего впечатляющих находок сделано на Британских островах. Несмотря на влияние христианства, которое с V в. во многом изменило религиозные традиции и менталитет кельтских сообществ, художественный синтез, который состоялся, дал прекрасные результаты: изысканная орнамента44

листика, «звериный стиль»,1 тонкое обрамление металлической посуды. Наилучшими образцами являются бронзовые изделия, оружие, детали лошадиной упряжи, посуда для винопития -сфер быта, особенно важных для кельтов. Своеобразность орнамента и цветных решений сказалась на книжной миниатюре раннего средневековья. На тех огромных территориях, которыми когда-то владели кельты, от их наследия осталось очень мало. Господство Рима и великое переселение народов IV-VI вв. кардинально изменили языковую и этническую карту Европы. В этом смысле Британские острова составляют исключение, так как именно они дают возможность представить вклад кельтов в мировую культуру. Если не брать археологические художественные находки, то больше всего информации нам предоставляют кельтские эпические произведения «scala», которые не очень корректно называют «сагами». Эти легенды и сказания попадали из устной традиции в литературные и исторические средневековые произведения, были обработаны учеными начиная с XVIII в. В сохраненной литературе доминирует ирландская, поскольку «Изумрудный остров» не подвергся римскому завоеванию и не романизировался, сохранив кельтское наследие в максимально возможной чистоте. Ирландские «саги» - образцы прозаического эпоса со стихотворными вставками (силлабические, преимущественно семи-сложные, стихи в форме коротких строф, из четырех строк, попарно связанных рифмой). В составлении саг принимали участие филиды - архаические хранители светской учености, авторы боевых песен и похоронных плачей. Носителями сугубо лирической традиции у древних кельтов были барды. Собственно мифологический эпос плохо сохранился. Его остатком, очевидно, можно считать сказания о войнах, которые вели боги из племени богини Дану (верховный пантеон кельтско-ирландских божеств) против других мифологических существ, с которыми они встретились, высадившись в Ирландии. В этом сказании отразились воспоминания о заселении Ирландии кельтами. Боги племени Дану побеждают мифический «народ 1 «Звериный стиль» - фантастические или стилизованные изображения животных, распространенные в прикладном искусстве индоевропейских народов от запада Европы до Сибири в I тыс. до н. э. Предполагается, что он происходит от скифов. 45 Болы», но их король Нуаду в этой битве теряет руку, и с таким увечьем не может оставаться королем (надо думать, соответственно первоначальным представлениям о царе-маге, силы которого призваны обеспечить народу благосостояние). Королем становится Брес. Он угнетает племя Дану. Его могущественные «представители», боги Дагде и Огме, должны выстроить дворец для Бреса и заготовлять дрова для его двора. Без поборов в пользу Бреса ни из одной трубы Ирландии не выходит дым. Жители мерзнут и голодают и, поскольку король не обеспечивает им надлежащей жизни (соответственно упомянутым представлениям о царе-маге), они требуют его ухода. Снова призывают Нуаду, которому врач и кузнец к тому времени уже сделали руку из серебра. Брес по совету отца обращается за помощью к королю фомо-ров Индеху и к островному королю Балору. Балор имеет губительный «дурной глаз», который ему открывают во время боя четыре воина. Спасителем становится юный Луг (верховный бог и культурный герой кельтской мифологии, он - знаток всех искусств и ремесел), сын Кьяна из племени Дану и Этне, дочери Балора. Он предложил свои услуги Нуаду и стал сначала прославленным вождем, а потом и королем племени Дану. В решающей битве Луг камнем пробивает глаз своего деда Балора. Брес попадает в плен и как выкуп за свою голову должен научить племя Дану земледелию. После победы над фоморами (в битве погибли Нуаду, Огме и др.) появляется пророчица Мор-риган и предсказывает плохие времена и мировой катаклизм: не будет цветов, коровы не станут давать молока, женщины утратят стыд, а мужчины - мужество, воины превратятся в предателей, будет происходить кровосмешение и т. п. Картина, обрисованная Морриган, напоминает некоторые места из известного «Прорицания Вельвы» - вершины древнескандинавского мифологического эпоса. Однако соотношение этих памятников остается неясным. Имеются и ирландские

сказания о мифических персонажах, которые приблизились по своему характеру к сказке. К таким относятся «Смерть детей Тайри», где Луг, мстя за отца, дает его убийцам сказочные трудные задачи, и в особенности «Смерть детей Лера», где вторая жена Лера преследует своих пасынков, превращает их в лебедей, и т. д. Лер (и его сын Мапан-пан) сначала мыслился морским божеством. Он является прототипом короля Лира древних британских хроник, который стал впоследствии героем шекспировской трагедии. 46 Намного лучше сохранились собственно героические сказания (главным образом в двух рукописях XII в.«Книга бурой коровы» и «Лейнстерская книга»), пронизанные мощными мифологическими мотивами. Богатейшая фантастика (мифологическая, а потом сказочная) чрезвычайно характерна для ирландского эпоса в целом. Представление о героях как перевоплощениях богов (и связанные с этим мотивы чудесного рождения) и о магической основе богатырской силы являются признаками очень архаической стадии эпоса. Однако наряду с этим в ирландском эпосе находим развитые героические характеры и выразительные воспоминания об исторических событиях. Правда, эпические войны - это преимущественно межплеменные стычки, вызванные кровной местью, угоном скота, похищением женщин. Большая роль женщин и их активность в ирландском эпосе - черта очень архаическая. Вместе с тем она постепенно приводит к развитию романи-ческо-эротического элемента, что получило дальнейшее развитие в средневековом рыцарском романе. Древнейший и основной цикл ирландского эпоса - иладский. Расселению старинного племени уладов соответствует исторический Ольстер (Северная Ирландия). Поэтому цикл называется также ольстерским. Описание материального быта в этих сказаниях отвечает латенской археологической культуре, о которой упоминалось выше. Разные обычаи ирландских кельтов, отраженные в этих сказаниях, во многом подобны галльским. Общественные отношения специфичны для стадии «военной демократии», на которой у большинства народов развивался героический эпос. Эпическое время в сагах уладского цикла - первые века н. э. Эпический король уладов - Конхобар, который, согласно древнеирланд-ским хроникам, жил с 30 г. до н. э. по 33 г. н. э. Разделение Ирландии на пять областей, которого твердо держится уладский цикл, было, по легендам, уничтожено в 130 г., а эпическая столица уладов Эмайн-Маха разрушена в 332 г. Исторический фон уладского цикла - враждебные отношения уладов с Коннахтом и другими королевствами Ирландии (I в. до н. э.-II в. н. э.). Во главе коннахтов стояли королева Медб и ее муж Айлиль. В виде Медб сильны мифологические черты. Не исключено, что Медб - изначально ритуально-мифологический персонаж. «Священный» брак с ней, возможно, символизирует королевскую власть царя-мага. 47 Главным богатырем уладов и основным героем ирландского эпоса являлся Кухулин (вернее, Кукулайн), который жил, соответственно хронике, в I в. н. э. К получению настоящего имени, которое носит тотемический характер (Кукулайн - «Пес Кулана»), он назывался Сетанта. Сетанции - одно из кельтских племен древней Британии, которое жило на территории Ланкашира, на восточном побережье Ирландского моря. В имени его тестя (Форгал Манах), возможно, содержится воспоминание о племени монакиев, которое переселилось в Ирландию из Галлии. Чудесное оружие Кухулина - gae bolga («рогатое копье») - позволяет вспомнить белгов. Таким образом, некоторые старинные элементы сказаний, очевидно, восходят к еще доирландским общекельтским источникам и свидетельствуют о достаточно недавнем процессе завоевания Ирландии кельтами (ок. III в. до н. э. - рубеж эр). Однако, если непрерывная эпическая традиция и достигает начала новой эры, то основное ядро уладского цикла сложилось, вероятно, между III и VIII веками (то есть перед скандинавским нашествием), а его разработка в книжной форме (включая и интерполяцию христианских мотивов) продолжалась в IX-XI вв. Цикл жил и после этого. Некоторые баллады на сюжеты сказаний про уладов относятся даже к XV в. Тема войны между уладами и коннахтами наиболее полно развернута в наибольшей из саг этого цикла «Похищение быка из Куалънге», которую иногда называют «ирландской «Илиадой». Поводом к войне здесь стало похищение по велению Медб прекрасного коричневого быка божественного происхождения, который принадлежал одному из уладов. Владея этим быком, Медб надеялась превзойти богатством своего мужа Айлиля, владевшего прекрасным белорогим быком. Эти сюжеты ирландского эпоса достаточно емко характеризуют хозяйство ирландских кельтов и сам масштаб конфликтов, которые послужили основой для создания эпических произведений. Вторым по значению является цикл Финна, который сложился на юге Ирландии, у лагенов (королевство Лейнстер) и отчасти муманов (королевство Мунстер}. Согласно ирландских хроник, Финн жил при короле Кормаке в III в. (умер в 252 или 286 г.). Цикл Финна творчески разрабатывался в период внешних нашествий вплоть до порабощения англичанами, сначала в виде «саг», а потом и в форме баллад, которые распространились не только в Ирландии, но и в Шотландии. Финн был вож48 дем фениев, особой воинской организации, независимой от конкретных королевств, которая действовала по всей Ирландии, кроме Ольстера. (Не исключено, что «первоначальным» прототипом фениев был тайный мужской союз - структура, присущая обществам на архаической родоплеменной стадии.) Аналогом фениев у континентальных кельтов были гесаты - воины-наемники, которые мигрировали у галлов от племени к племени и сражались обнаженными (видимо, защищенные богами). Фении жили преимущественно

благодаря продуктам охоты. Они должны были защищать население от внешних нападений (отражение поры скандинавских набегов) и поддерживать правопорядок. Фении подчинялись четырем табу: брать жен не за богатое приданное, а за личные качества, не чинить насилия над женщинами, не отвечать отказом в нище и ценностях, отступать не менее чем перед десятью воинами. В эпосе Финн враждует с Голлем главным героем Коннахта, который убил его отца Ку-мала. В конце концов, ему удается убить врага. Месть за отца -обычная тема архаического эпоса. Финн выступает и как победитель чудовищ, и как волшебник и поэт. Военные и охотничьи приключения фениев расцвечены сказочной и романической фантастикой. Поэтическим шедевром, вошедшим в цикл Финна, является ирландская «сага» «Преследования Диармайда и Грайне». Старый Финн сватается к Грайне, дочери короля Ирландии Корма-ка, но она выбирает молодого богатыря Диармайда, усыпляет вином на банкете Финна и других гостей и с помощью магического заклинания заставляет Диармайда бежать с ней. За пределами уладского цикла и цикла фениев остается значительное число саг, в которых действие нередко посвящено «царствованиям» и связывается с личностями разных ирландских королей, которые упоминаются в хрониках (чаще VI и VII вв.). «Саги» эти - не героические. Они представляют собой своеобразные легенды и сказания, исключительно густо насы-щеные мифологической фантастикой. И вдобавок в них отражены сложные представления древних кельтов о переселении душ и о загробном мире. Ирландская народно-эпическая литература с ее высокой героикой, неукротимой фантастикой и поэтическим изображением губительной любовной страсти представляет собою драгоценное художественное наследство, широко использованное в дальнейшем развитии европейской литерату49 ры. В частности, ирландский эпос повлиял на древнескандинавскую литературу. Кельтская литература имела исключительно важное значение для развития западноевропейского рыцарского романа, но в последнем случае главным передатчиком кельтских традиций выступила эпическая литература кельтов французской Бретани. Валлийская литература в Британии родственна ирландской. Но здесь лучше сохранилась лирическая поэзия древнеуэльских бардов и ограниченно - собственно эпическая литература (так же, как и в Ирландии со стихотворными вставками) в виде «та-binogion» (от валлийского «mabinog» - «ученик»). Главные списки «Мабиногион» - «Красная книга» и «Белая книга» - записаны уже в XI в. Оставляя в стороне намеки на древнейших «культурных героев», которые научили людей пахоте (сравнительно с ролью Бреса в ирландском мифологическом эпосе), следует вспомнить сказания о детях Лира - Пуиле и его сыне Придери, о Доне, подобные ирландским «сагам» о детях Лера, об Этайн, о битве Мойтура. Утонченная сказочная фантастика и авантюрный элемент оттесняют героику на второй план. Со времен англосаксонского нашествия (V в.) зарождались сказания о короле Артуре - одном из вождей бриттов, которые оказывали сопротивление завоевателям. Постепенно эти сказания становились центром циклизации валлийского сказочно-романического эпоса. Известнейшим из рассказов этого цикла, которые дошли до нас, являются «Кульвох и Ольвен» и «Сон Ро-набуи». В «Сне Ронабуи» описывается, как некий приближенный князя Медавка (XII в.) во сне попадает в ставку короля Артура. Большая часть рассказа посвящена описанию разных героев, их одежды и лошадей. В поэмах уэльских бардов, часто носящих характер героических элегий, и в генеалогиях, и в «Триадах» упоминаются и возвеличиваются разные исторические и легендарные герои, в том числе король Артур. Сохранились два стихотворных фрагмента о Тристане, доказывающих кельтское происхождение романа о Тристане и Изольде. Много валлийских эпических сказаний, в особенности о короле Артуре, отражены в написанной латынью «Истории бриттов» (ок. 1136 г.) Гальфрида Монмутского - английского клирика кельтского происхождения. Гальфрид чрезвычайно гиперболизировал образ короля Артура, сделав его центральной фигурой британской 50 истории, верховным королем Британии, завоевателем большей части Европы, представив его двор как собрание самых смелых воинов, высшей доблести и куртуазности (изысканности и вежливости). Гальфрид также составил в стихах «жизнеописание» волшебника и пророка Мерлина, которого он тоже связал с темой Артура. Произведения Гальфрида имели большое значение для дальнейшего развития «цикла короля Артура» не только в рамках кельтской британской литературы, но и (после перевода Васом на французский язык) в масштабе «бретонского» цикла (или «цикла Артура») англо-французского рыцарского романа. Не только произведения Гальфрида, но и кельтская фольклорная традиция, идущая из Уэльса, Корнуолла и французской Бретани, была важнейшим источником сюжетов, персонажей, фантастических мотивов средневекового европейского романа. В этом наибольшее четко сказалась мировая роль кельтской эпической литературы. 1 Глава III БРИТАНСКИЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК Экономика и хозяйство Характер экономики докельтской и кельтской Британии мало зависел от того фактора, какой этнос ее населял. На юго-востоке, в зоне юрских отложений, превалировало земледелие и садоводство, а за

пределами линии Глостер - Линкольн эту агрикультуру дополняло скотоводство. На многих горных склонах и в целых областях возвышенного запада и севера зерновые не вызревали из-за большого количества осадков и ветров бурной Атлантики. Юлий Цезарь упоминал об этом разделении страны, говоря о том, что во внутренней Британии жители не выращивают зерна, питаются молоком и мясом, одеваются в шкуры. Пастушеское скотоводство требовало достаточно больших территорий с неплотным населением, существования сезонных пастбищ, регулярных перегонов скота. Всё это делало жителей запада и севера в какой-то мере полукочевниками и, в отличие от оседлых земледельцев, затрудняло контроль над ними для любой возникавшей централизованной власти. Поэтому в римское время провинция Британия проходила этапы своего расширения, базируясь на более стабильном юго-востоке, продвигаясь к естественным преградам (таким, как река Северн,- преддверие неспокойных горных районов Уэльса), а потом уже ограничивала себя масштабными искусственными укреплениями. В пределах последних римляне всячески пытались приучить к оседлому земледелию тех, кто ранее не был с ним знаком. В более высотных зонах скотоводческий образ жизни искоренить было практически невозможно, поскольку нравы горцев были, как это часто бывает, непримиримыми, а сами они весьма воинственными. Часто враждебные, отношения жителей равнин и гор не ограничивались конфликтами. К элементам сотрудничества их толкала потребность в товарном обмене. Способствовало этому и весьма неравномерное распределение природных ресурсов, когда основные минеральные богатства страны находились в основном в горах. Если говорить о металлах, то только железо было найдено в низкой зоне, в глиноземах Кента и Суссекса и известняках Нортгемптона и Линкольншира; свинец, 52

рядом с которым попадалось серебро, был представлен только в Сомерсете, а медь - в Восточном Чешире. В горах богатство недр было существенно большим: свинец добывался в Северном Уэльсе, Дербишире или Йоркшире; медь - в Уэльсе и на острове Англси; золото - в Уэльсе, олово - в Корнуолле, железо - в Южном Уэльсе и Южной Шотландии. Однако, это вовсе не значило, что горцы могли и собирались эксплуатировать всё это богатство; их экономика и общество не требовали таких усилий, а потому экспорт в низкую зону, и, тем более, за пределы острова, не был значителен. Земледельцы юго-востока поэтому были в определенной мере отрезаны от этих ресурсов. Если не принимать во внимание широко известное в древней Европе корнуолльское олово, то в целом благосостояние Британии держалось на жителях равнин, продававших свои излишки, преимущественно шкуры и шерстяные изделия. Относительно небольшое количество тех, кто принимал участие в миграциях на острова до кельтов, было обусловлено сложностями пересечения моря, приспособлением к новым условиям жизни и неясными отношениями с местными обществами бронзового века. Поэтому культура железного века Британии носит преимущественно локальный, островной характер. Эта оригинальность может прослеживаться и по формам местного искусства, особенностях керамики; она разительно просматривается в таких банальных чертах, как повсеместное использование круглых, а не прямоугольных домов. Эта традиция на островах существовала еще с бронзового века, когда на континенте прямоугольный дом уже стал наиболее популярной формой жилища. Поэтому британские культуры того времени, хоть и происходили генетически от ряда культур

континента, существенно отличались в деталях. В британском железном веке выделяют три культурные группы, которые классифицируются археологами как железный век «А», «В» и «С» (Iron A, Iron В, Iron С). Эти культуры, несомненно, имели свои социальные и политические «истории», но данная классификация является культурной, а не хронологической. Культура «А», появившись раньше других, могла пересекаться или пережить в некоторых регионах культуру и «В», и «С». Последние, в свою очередь, также довольно часто сосуществовали. Хронология железного века Британии подразделяется на три периода: 54 - I (550-350 гг. до н. э.) -II (350-150 гг. до н.э.) - III (150 г. до н. э.- римское завоевание) Железный век A (Iron A) Экспансия европейских обществ и миграции людей уже дали Британии часть поселенцев в позднем бронзовом веке. Непрекращающийся процесс проникновения людей и технологий привел к тому, что в Британию пришло знание об обработке железа. Значение железа для развития общества определялось его большей дешевизной, эффективностью и распространенностью по сравнению с медью и оловом. Железные орудия труда, более совершенные с практической точки зрения по сравнению с бронзовыми, по мере своего распространения позволяли увеличить продуктивность сельского хозяйства, что в качестве более или менее отдаленных последствий должно было повлечь рост населения, усиление социальной стратификации и возрастание вероятности вооруженных конфликтов в борьбе за ресурсы. Впервые железные орудия использовались в Британии в нач. VI в. до н. э., и происходило это в небольших группах людей, которые проникали на восточное побережье острова. Затем «люди железного века» фиксировались в Южном Уэльсе, куда они очевидно перебирались в поисках залежей этого металла. К концу века новая технология была уже уверенно освоена, и начало развиваться местное производство. Показателем стало появление британского типа кинжалов, которые изготовлялись здесь со своими характерными особенностями потом на протяжении двух веков. Эти поселенцы железного века были носителями галъштатской культуры, представители которой первые начали обрабатывать железо в Центральной и Западной Европе. В середине V в. до н. э. в том же регионе распространилась культура Латен. В силу очевидной преемственности Галыдтат и Латен представляют собой скорее две последовательные культурно-технологические фазы развития одного регионального сообщества жителей Центральной Европы. Данные археологии позволяют утверждать, что носители культуры позднего Гальштата переселялись на Британские острова в конце VI-V вв. до н. э. Региональные варианты их культуры на новом месте свидетельствуют о том, что в Британию мигрировали жители различных областей северо-западной час55 ти континентальной Европы. С конца V в. и на протяжении IV в. последующие волны пришельцев принесли с собой влияние раннего Латена из Северной Франции. Данные раскопок поселений и жилищ свидетельствуют, что никто из этих переселенцев не мигрировал на остров большими группами: это были скорее всего какие-то авантюры, экспедиции или поиск убежища. Материальная культура и антропологический тип этих мигрантов были однородны, что указывает на общность их происхождения, несмотря на локальные различия. Именно их культура и определяет характеристики Iron A. Их культура основывалась на земледелии. Находки мечей и кинжалов, качественно изготовленных умелыми мастерами, подразумевают существование социального расслоения, людей, уровень богатства которых выделялся на фоне крестьян-соплеменников. Именно они могли выступать заказчиками таких изделий. Поселения были в основном незащищенными и состояли из нескольких хозяйств, принадлежавших большим семьям; деревню окружали небольшие поля кельтского типа - прямоугольные, квадратные или продолговатые. Их форма и размер говорят об использовании легких и примитивных плугов, в которые запрягали волов. Поля кельтского типа и сегодня сохранились на меловых склонах. Данные аэрофотосъемки показывают распространение полей такого типа в древности преимущественно вдоль рек Южной Англии, в зонах с удобной для примитивной обработки легкой почвой. Тогдашние британцы держали коров, овец, коз, свиней, птицу, занимались охотой и рыбной ловлей. Выращивались такие культуры, как ячмень, рожь, фасоль. Важным достижением Iron А было выведение из ранних форм яровой пшеницы озимых сортов, что существенно улучшало потенциал выживания населения. Гальштатские корни Iron А заметны и по типу фортификаций, сооружаемых в Британии. Они достаточно упрощенно заимствовали форму средиземноморских городских укреплений и состояли из земляного вала, укрепленного (облицованного) с лицевой и тыльной стороны камнем. Перед валом выкапывался ров ок. 2,5 м шириной и глубиной. И для укрепления стенок рва, и для формирования надежного каркаса вала использовалось дерево. Британские сооружения такого типа имели островные особенности, возможно, связанные с отсутствием подходящих материалов для сухой кладки стен в районе своих поселений. 56 Иногда, когда подходящий камень можно было найти, сооружались в континентальной манере въездные укрепления (барбакан). Так было сделано в известном более позднем поселении Мейден-Касл в Южной Англии. Когда же камня было вдоволь, толстые стены укрепления делали целиком из гранитных блоков,

пересыпанных землей (Мэн-Касл, Корнуолл). Основной ареал распространения Iron А лежит к востоку и югу от линии Скарборо - Глостер. Но и к западу от этой линии представители той же культуры, мигрируя морем, основали поселения на берегах Уэльса. К северу, вдоль восточного побережья острова они продвинулись до Южной Шотландии, но пока трудно судить об основных направлениях и масштабах этой миграции. Земледельческая основа этой культуры, видимо, с трудом позволяла приспосабливаться к более суровым северным условиям. Впрочем, известно, что население Шотландии бронзового века имело контакты с континентом; видимо они могли продолжаться и во время Iron А. В любом случае, находки металлических изделий, круглых домов, укреплений, весьма похожих на южнобританские, свидетельствует о том, что мигранты всё-таки нашли возможности приспособиться к новым условиям среды. Во многих частях Британии середины I тыс. до н. э. является очевидным распространение элементов новой культуры, принесенной недавними переселенцами. Местное население, происходившее от обществ бронзового века, однако, не было истреблено или изгнано. Оно жило чересполосно с новыми поселенцами, которых аборигены превосходили числом, воспринимая новые культурные элементы и приспосабливая их для своих нужд. Поэтому культура британского железного века приобрела ряд неповторимых особенностей. Железный век В (Iron В) Существенным отличием последующих культур железного века Британии является сооружение укрепленных городищ на холмах (hill-forts). Датировка их основания относится преимущественно к концу первого и началу второго периода железного века — IV в. до н. э. Их появление обусловлено как ростом населения, что «уплотняло» экономическую и политическую жизнь общества, порождая конфликты из-за ресурсов, так и новой волной миграции с континента ок. 300 г. до н. э. Последнюю хронологически мы можем связать со столетием наиболее активной 57

Кельтское поселение железного века. Реконструкция на основе археологических данных, Батсер-Хилл, Гэмпшир экспансии кельтов, которые, как мы писали выше, вторглись в Северную Италию и осадили Рим (390 г. до н. э.), позднее достигли Греции и Малой Азии. Новый «визит» кельтов в Британию не мог носить такого же массового и военного характера, как в средиземноморские страны. Поэтому вряд ли стоит говорить о том, что это была попытка завоевания; скорее всего это, была просто очередная миграция разных родов или племенных групп со своими вождями. Однако появление новых лидеров и вооруженных дружин в ставшей более «тесной» Британии определенно дестабилизировало ситуацию по сравнению с предыдущими веками. Очевидны также очередные технологические и культурные инновации. Появились новые способы фортификации; гальштатская модель отошли в прошлое. Возникли новые виды керамики и способы ее обработки и оформления; стиль Латен, примененный для декорирования металлических изделий и посуды, в своих элементах уже немного знакомый жителям Британии, быстро прижился и пустил корни. В то время прекратилось изготовление британского раннего типа кинжалов, появился новый тип с антропоморфной рукояткой. На последующие три века приобре58 ли популярность длинные мечи, рубящие, а не колющие. Поскольку все инновации в изготовлении и стиле металлических изделий внедрялись в самой Британии, а не происходили за счет импорта, объяснить их появление можно только влиянием новых мигрантов. Новоприбывшие военные вожди использовали и новое оружие - ^колесницы, что связывало их с военными методами тогдашней Центральной Европы. Погребения с колесницами найдены в Восточном Йоркшире, что может свидетельствовать о попытках завоевания с юга племен Северной Англии. В Британии аристократические захоронения с колесницами сохранились и тогда, когда на континенте они уже перестали

быть популярным обычаем. Ареал их распространения - от Ла-Манша до Хамбера. Прежнее население, как это уже случилось в начале железного века, начало воспринимать и заимствовать новые формы культуры, и этот процесс растянулся на столетие. Локальные островные восприятия культуры Латен проявились в формировании региональных вариантов островного Iron В. Его первая фаза касалась фактически только пришельцев, а вторая уже являлась конгломератом региональных вариантов синтеза культуры Iron А и первой фазы Iron В. Региональные варианты формировались с конца III в. и на протяжении II в. до н. э. Можно утверждать, что этот процесс совпал с образованием племен и племенных союзов британских кельтов, значительная часть которых в I в. до н. э. попала на страницы письменных источников. Дискуссионным остается вопрос о том, насколько связаны между собой количество и массовость миграций через пролив с процессом формирования конкретных племен и локальных вариантов Iron В. Но в целом археологи используют значительный объем информации о вооружении, орудиях труда, жилищах и хозяйстве британцев того времени. Если говорить о торговых контактах с континентом, то связи Средиземноморья с Корнуоллом зафиксированы в письменных источниках в VI в. до н. э. (Авиен, Ora Maritima) и в IV в. (путешествиеПифея из Массалии, ок. 325 г. до н. э.). Географ Диодор Сицилийский, основываясь, вероятно, на данных Пифея, упоминал о жителях Белериума (Лэндс Энда), которые добывали олово и привозили на остров Иктис (гора Св. Михаила у побережья Нормандии). Туда прибывали купцы, которые уже везли олово дальше - в Галлию и до греческой Массалии. Впрочем, можно 59 предполагать, что путь британского олова к Средиземноморью через Галлию и реку Рона был тогда относительно недавним, поскольку находки в Британии брошей иберийского типа датируются более ранним временем. Это указывает на существование давних контактов с Испанией через атлантическое побережье. Распространение культуры Латен на юго-западе Британии происходило из Арморики (французской Бретани), и, видимо, мирно. Начиналось с торговых контактов, а затем смешение культур развилось в заимствование вариантов орнаментации посуды и способов фортификации. Целью сооружения укреплений была защита торговых центров, что происходило приблизительно с 200 г. до н. э. Торговля на Ла-Манше развивалась весьма интенсивно, о чем свидетельствуют многочисленные находки в Британии арморикских и галльских монет. Апогея эти контакты достигли в первой половине I в. до н. э. Вскоре после 125 г. до н. э. происходила очередная миграция через Ла-Манш из Нормандии, которая вместе с последующими уже классифицируется как Iron С. Выгодная и интенсивная торговля с племенами Арморики продолжалась до галльских войн Цезаря и его экспедиции в Британию в 56 г. до н. э. Чужое вмешательство подорвало функционирование оловянного торгового пути. Еще одним заметным культурным фактором на юго-западе Британии была достаточно самобытная группа населения из Северной Испании, вероятно, иберийского или кельтиберского происхождения. Их родина представляла собой один из ранних центров развитой металлургии, и эту традицию они принесли с собой. Они продвинулись к Бристольскому заливу и поселились в Западном Глостершире и Херефордшире. Хозяйство этой группы и в Британии носило специализированный характер: они пытались контролировать добычу железа в Южном Уэльсе. Похожая по характеристикам группа фиксируется в Суррее и Суссексе,другом железопро-изводящем районе, и эпизодически близ устья Темзы. Относительно происхождения этой общности ясности у ученых нет. Сооружение укреплений не только предполагало защиту торговых факторий, но было проявлением роста влияния военной аристократии. Все это является свидетельством усиления социальной стратификации британского общества. С другой стороны, большое количество городищ (наивысшая их плотность фиксируется в Южной и Юго-Западной Англии) свидетельствует также об отсутствии ярко выраженной политической 60 централизации и военной нестабильности. Скорее всего, каждый локальный вождь старался укрепиться на подвластной территории, остановить расширение влияния соседей и, в свою очередь, побороться за их богатство и ресурсы. Железный век С (Iron С) Мы уже упоминали о том, что начало Британского Iron С связывается с очередными миграциями через пролив конца II - нач. I в. до н. э. Об участниках последней фазы миграции мы уже имеем письменную информацию. Цезарь говорил о том, что это были бел-ги. Они перед вторжением на остров населяли территорию, которую римляне называли Галлия Бельгика и которая охватывала треугольник Северной Галлии между Сеной, Марной и Рейном. Значительные отличия в типах керамики и фортификации от армориканских племен Западной Галлии позволяют ученым достаточно легко определять белгскую принадлежность памятников в Британии. Еще одним существенным источником являются белг-ские монеты, которые строго классифицированы по хронологии. Их распространение в Юго-Западной и Восточной Британии не локализуется точно с известными племенами или группами племен, что указывает на существование фазы вторжения белгов, которая осуществлялась разрозненными военными дружинами и не связывается с массовой колонизацией территорий. Поэтому сложно установить время захвата конкретных областей, ибо военные экспедиции не оставляли после себя таких четких свидетельств, как поселения и значимые по масштабам погребения. Если обобщить, то наиболее ранние возможные

вторжения носителей культуры Iron С, континентальным аналогом которого является поздняя фаза культуры Латен, относятся к периоду ок. 150 г. до н. э., но наиболее четко датируются миграции начиная с 100 г. до н. э. В 80-70-е гг. до н. э. белги вмешались в ход торговли через пролив. Их влияние проявилось в том, что они захватили значительную часть укреплений южного побережья и принесли иной стандарт монетного обращения, более симпатизируя золоту, чем серебру. Однако под влиянием общего характера «проливной» торговли через некоторое время денежное обращение вновь вернулось к армориканскому серебру. Расширение торговых контактов юго-запада в глубь страны и вдоль западного побережья способствовало возникновению ряда поселений в округе Бристольского залива, в частности Гластонбери. 61 Распространение белгских монетных серий позволяет говорить о первоначальной концентрации поселенцев в Кенте, Суссексе, Суррее, Гэмпшире и Южном Оксфордшире, откуда уже потом они попадали на югозапад и запад страны. Большое количество найденных галльских монет середины I в. до н. э. свидетельствует об активной миграции или бегстве континентальных галлов через пролив во время галльских войн Цезаря. Сам римский полководец писал о вторжениях в Галлию с британской стороны, что указывало на активное втягивание британских кельтов в борьбу на континенте или же на то, что Британия стала базой для поддержания антиримского сопротивления. Цезарь пытался влиять на этот процесс и «монетаристскими» методами, ограничивая отток золотых монет и ценностей из Галлии в Британию. Это активизировало чеканку местных монет на острове. Историкам это помогло тем, что на них фигурируют имена британских вождей (или «королей»). Одним из таких вождей был Коммий, эпизодический союзник и противник Цезаря, затем на монетах упоминается его сын Тир-коммий. Их королевство отождествляется с племенем атребатов; можно также по монетам определить и ареалы племен добуннов, коритан, иценов, триновантов. Известные данные позволяют предполагать, что на протяжении первой половины I в. до н. э. дружины белгов пробились гораздо дальше, чем сама массовая миграция их племени, и им удалось установить свое господство над многими другими племенами. Но это господство выражалось не в объединении под властью белгов южно- и восточнобритан-ских племен, а в установлении власти локальных, независимых друг от друга военных династий. Поэтому, несмотря на доминирующее влияние белгов в части страны, Британия отнюдь не приблизилась к политической консолидации. Белги сначала лишь захватывали и укрепляли существующие городища, не занимаясь возведением новых. В Британии до определенного времени не известны оппидумы1 белгского типа, которые значительно отличаются от уже распространенных на острове. На рубеже новой эры уже сооружаются более значитель1 Оппидумы - кельтские укрепленные поселения позднего железного века на континенте и в Британии. Представляли собой укрепленное валом и рвом пространство на вершинах холмов. Далеко не все оппидумы имели постоянное население, поскольку были небольшими, без источников воды; зачастую они являлись лишь временным убежищем для населения округи или местом отправления культовых церемоний в сезонные праздники. 62 ные по площади и укреплениям белгские поселения - Камуло-дун (Колчестер), Беджентон, Селси. Экономика белгов концентрировалась вокруг обработки плодородных земель юго-востока страны, в основном речных долин. Им принадлежит заслуга внедрения ряда технических инноваций - употребление большего числа железных орудий, в частности топоров для расчистки плодородных земель, внедрение более тяжелого усовершенствованного плуга, который позволял существенно улучшить обработку почвы. Все говорит о том, что белги были умелыми и усердными земледельцами. Активное использование железа отнюдь не ухудшало металлургию бронзы: в это время искусство обработки и украшения изделий из этого металла достигает больших высот. Гластонбери и Мейден-Касл Наиболее подробные сведения о жизни Британии в железном веке до римского завоевания были получены в результате археологических раскопок в Гластонбери в графстве Сомерсет в 1892-1907 гг. и в 1934-1937 гг. в Мейден-Касле в Дорсете. Поселение Гластонбери размещалось близ озера на деревянной платформе, укрепленной в пласте торфа, и окруженное частоколом. Внутри находилось более 60 круглых хижин с глиняными и до-

Мейден-Касл. Оппидум. I в. до н. э. 63 щатыми полами. Сохранность была настолько значительной, что ученым удалось найти корзины и железные вещи, выдолбленные каноэ, фрагменты колес со спицами, бокалы, выточенные на токарном станке, деревянные кадки, украшенные в стиле континентальной культуры Латен, орудия для земледелия и рыболовства. Есть информация о керамическом, ткацком и ремесленном производстве. Люди жили здесь с III или II в. до н. э. до прихода римлян. Вероятно, что поселение существовало и в VI в., так как в фольклоре связывается с деятельностью легендарного короля бриттов конца V в. Артура. Мейден-Касл - один из наибольших и лучше всего изученных оппидумов в Британии. Он занимает вершину холма и имеет площадь 18 га. Это было постоянное поселение из каменных и деревянных хижин, соединенных мощеными тропами. Старая крепость, окруженная валом, была расширена и превращена в твердыню с четырьмя концентрическими стенами. Ее защитники были вооружены пращами, о чем свидетельствуют груды подготовленных для обороны камней. Перед 50 г. до н. э. поселение было завоевано бслгами и стало племенной столицей племени дуротригов. Здесь чеканилась монета, ввозились галлоримские предметы роскоши. Во времена римского завоевания Мейден-Касл был оставлен. Протопикты Одну из пока неразрешимых проблем древней истории Британии представляет происхождение народа пиктов, которые, по мнению многих историков и археологов, жили на территории Шотландии на момент начала кельтской колонизации Северной Британии. Пикты были замечены в I в. н. э. римлянами, которые называли заселенные ими земли Горной Шотландии «PrzWen» или «Pritania», что идентично названию Претанских островов, упомянутых путешественником Пифеем в IV в. до н. э. Регулярно фигурировали они и в средневековых британских исторических источниках. Римляне называли пиктов «Pictae» - «разрисованные», «раскрашенные», название их у ирландских кельтов -«cruithni». Очень мало археологических находок можно безусловно отнести к пиктской культуре: плиты с насечками и рельефными изображениями символов (пиктограмм), людей, животных, позднее, в христианские времена, кресты. В научной литературе существуют два подхода к пиктской проблеме. Одни исследователи утверждают преемственность 64 «исторических пиктов», зафиксированных письменными источниками I-II вв. н. э., от «протопиктов», которых отождествляют преимущественно с доиндоевропейским (докельтским) населением Британии. Возможно, что на рубеже II-I тыс. до н. э. пикты жили на большей части Северной Британии и лишь потом отступили дальше на север под давлением последующих переселенцев - кельтов. Приверженцы этой теории считают пиктов древним народом неиндоевропейского происхождения, прародину которого уже практически невозможно установить. Этих, древнейших пиктов называют часто протопиктами, поскольку этноним1 «пикты» во времена средневековья уже применялся к существенно кельтизированному, если не полностью кельтскому, этносу. Наиболее заметными остатками пиктской культуры являются высокие каменные надгробия с огамическими раннесредневеко-выми надписями.2 Попытки прочитать эти надписи не облегчают дела. Фонетически они прочитываются (по аналогии с использующими то же огамическое письмо кельтами), но изначальный язык пиктов тем не менее не расшифровывается. Кое-кто считает, что эти надписи сделаны тремя языками - двумя кельтскими (гэльским и бриттским) и одним неиндоевропейским. Другие -лишь кельтскими, а их «пиктская» составляющая — это некие ритуальные формулы или криптограммы. Критики идеи преемственности достаточно справедливо указывают на то, что этноязыковая ситуация в Британии в докельтские времена по имеющимся (преимущественно археологическим) источникам не может быть четко и доказательно определена. Исследование материальной культуры древнего населения без реконструкции лингвистических данных может доказывать лишь преемственность культурно-хозяйственного типа, технологии и типа жилья, проявлений духовной культуры, но не языка и, соответственно, этничности. Очевидно, что в специфических условиях гор Шотландии

способы адаптации к среде у местных жителей должны были достигнуть определенной оптимальной формы, которую вряд ли стоило бы менять со временем. 1 Этноним (от греч. e9vo^ - народ и оуица - имя, название) - название, имя народа, этнической группы. Может быть самоназванием, а может быть экзоэтнони-мом - как называли этот народ другие. 2 Огамическое письмо - зарубки вверх и вниз от горизонтальной линии или в стороны от вертикальной. Как и германские руны, было удобным для вырезания на дереве или камне. 65

Кейрн Баргреннан. Кейрнхоли, Киркудбрижшир Кейрны Кейрны (cairns) - каменные пирамиды, которые находят во многих местностях Шотландии. Они с давних времен имели разнообразное назначение, в частности, как свалка камней, выбранных с полей, обозначение меж и границ. Некоторые, связываемые с лежащими и стоящими каменными глыбами, деревянными или земляными хенджами,1 могли служить для доисторических астрономических наблюдений. Впрочем, наиболее древние и интересные - те, которые связываются с погребальной функцией и содержат одну или больше камер, галерей разной меры доступности. Извне такие камерные гробницы могут 1 Хендж - круглое пространство, часто обозначенное вертикально стоящими камнями и служащее для осуществления ритуальных и сакральных функций, астрономических наблюдений, погребений у населения Британии периода неолита и бронзового века. Самый известный из таких комплексов - Стоунхендж. 66 казаться длинными, круглыми или коническими каменными пирамидами. Датирование их - довольно проблематично. Сегодня считается, что они создавались с IV тыс. до н. э. по I в. до н. э. Такие кейрны содержат кости из погребений, остатки керамики, инвентаря, талисманы и прочие реликвии, накопившиеся за столетия их использования. В зависимости от вида и назначения выделяют четыре типа кейрнов: 1) «Клайд» (Clyde, юго-запад) -прямоугольные гробницы, сооруженные из массивных глыб; 2) «Клейва» (Clava, небольшая территория вокруг Инвернесса) - круглые, с проходом, который ведет к круглой гробнице; 3) кейрны Оркнеев, Шетландов, Кейтнесса, Гебрид, которые основываются на коридорном принципе; 4) бескамерные кольцевые кейрны района Абердина. глава IV РИМСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ Экспедиции Цезаря В середине I в. до н. э. Рим приступил к полному завоеванию Галлии. Во время галльских войн римский полководец, проконсул Галлии Гай Юлий Цезарь столкнулся с тем, что сопротивление галлов поддерживалось их родственниками-бриттами, и в 55-54 гг. до н. э. римляне организовали две экспедиции в Британию с целью установления контроля над побережьем Ла-Манша и устьем Темзы. Цезарю удалось наложить дань на белгского вождя Кассивеллана. Эти экспедиции не имели целью завоевание территорий и подчинялись текущей военной необходимости. Тем не менее, благодаря им возрос объем исторических сведений о Британии, которая описывается, в частности, в уже упомянутом нами произведении Цезаря «Записки о Галльской войне». В последующие десятилетия происходило интенсивное экономическое развитие Юго-Восточной Британии, возросла торговля с континентом, постепенно возникали городские центры, наибольшим из которых благодаря удобному расположению на торговом пути стал Лондиний

(Лондон). Юлий Цезарь об экспедициях в Британию Первая экспедиция состоялась в 55 г. до н. э. «Хотя лето уже подходило к концу и в этих местах ввиду северного положения Галлии зимы наступают рано, однако Цезарь решил предпринять поход в Британнию, так как знал, что почти во все войны с Галлией оттуда посылались подкрепления нашим врагам; если бы даже остаток лета оказался недостаточным для ведения регулярной войны, то он все-таки считал очень полезным для себя хотя бы только вступить на этот остров, познакомиться с его населением и добыть сведения о его местностях, гаванях и удобных для высадки пунктах. Все это галлам было почти неизвестно. И действительно, туда не заходит без крайней нужды никто, кроме купцов, да и они знакомы исключительно с морским побережьем и местностями, лежащими против Галлии. Поэтому хотя он пригласил к себе отовсюду купцов, но не мог дознаться от них, как велик остров, какие народности его населяют и насколько они многочисленны, какова их боевая опытность 68 и каковы учреждения, наконец, какие гавани в состоянии вместить более или менее значительный флот. Чтобы осведомиться обо всем этом до начала своего предприятия, он предварительно послал туда с военным кораблем Г. Во-лусена, которого считал подходящим для этой цели. Ему он поручил произвести все необходимые разведки и затем как можно скорее вернуться. А сам со всем войском двинулся в страну мо-ринов, так как оттуда была кратчайшая переправа в Британнию. Здесь он назначил сбор всех кораблей из соседних местностей и флота, построенного им прошлым летом для войны с венетами. Тем временем его планы стали известны и через купцов дошли до британцев. Тогда от многих общин явились к нему послы с обещанием дать заложников и подчиниться римской власти. По выслушании их он отпустил их с дружественными обещаниями и с советом остаться при этом своем решении. Вместе с ними он послал Коммия, которого после победы над атребатами назначил им в цари: он ценил его храбрость и ум и считал преданным себе; к тому же Коммий пользовался в этих местах большим личным влиянием. Он приказал Коммию посетить возможно большее количество племен и посоветовать им отдаться под покровительство римского народа, а также сообщить им о скором прибытии самого Цезаря. Волусен осмотрел все пункты, насколько это было для него возможно, так как он не решался сойти с корабля и довериться варварам. На пятый день он вернулся к Цезарю и доложил обо всех своих наблюдениях. В то время как Цезарь занят был в этих местах изготовлением кораблей, от значительной части моринов пришли к нему послы с извинением за свое поведение в прошлом году, именно, что по своей дикости и незнанию наших порядков они открыли войну против римского народа. Вместе с тем они обещали исполнять на будущее время все его требования. Для Цезаря это было очень кстати, так как он не хотел оставлять у себя в тылу врага, а воевать с ним по времени года не имел возможности; наконец, он не считал возможным интересоваться такими мелочами предпочтительно перед британской экспедицией. Поэтому он потребовал от них большого количества заложников и по выдаче их принял этот народ под римское покровительство. Ему удалось собрать и сосредоточить в одном месте около восьмидесяти грузовых судов, которых, по его мнению, было достаточно для перевоза двух легионов, а все находившиеся сверх того, что в его 69 распоряжении, военные суда он распределил между квестором, легатами и префектами. Сверх того у него были еще восемнадцать грузовых судов, которые задерживались ветром в восьми милях от сборного пункта и не могли достигнуть гавани; они были определены им на перевоз конницы. Остальное войско он поручил легатам Кв. Титурию Сабину и Л. Аурункулею Котте отвести в область менапиев и те округа моринов, от которых у него не было послов, а легату П. Сульпицию Руфа он приказал занять гавань с достаточным отрядом. Отдав эти распоряжения, Цезарь дождался удобной для плавания погоды и около третьей стражи снялся с якоря; при этом коннице он приказал отправиться к дальней гавани, сесть на корабли и следовать за ним. Она, однако, несколько запоздала. Сам он достиг с первыми кораблями около четвертого часа дня Британнии и заметил, что там на всех холмах стоят вооруженные неприятельские отряды. Естественные особенности этого пункта таковы, что горы очень близко подходят к морю и суживают его; таким образом, с этих высот возможен обстрел всего берега. Находя, что высадка здесь совершенно неудобна, Цезарь простоял до девятого часа на якоре в ожидании подхода остальных кораблей. Тем временем он созвал легатов и военных трибунов, познакомил их со сведениями, полученными от Волусена, и со своими собственными намерениями и предупредил, что они должны всё выполнять по первому его мановению и вовремя, как это вообще требуют правила войны, особенно же на море, где все быстро меняется. Едва Цезарь отпустил их, как начался благоприятный ветер и прилив. Тогда он дал сигнал и приказал сняться с якоря. Пройдя затем отсюда около семи миль, он пристал к открытому и плоскому берегу. Но варвары поняли намерения римлян. Они выслали вперед конницу и боевые колесницы, употребляемые ими почти во всех сражениях, сами с остальными силами последовали за ними и начали мешать нашей высадке. Она представляла много больших затруднений: наши корабли по своим размерам могли держаться на якоре только на глубоких местах; солдаты же, не знавшие местности, с несвободными руками и обремененные сложным вооружением, должны были единовременно спрыгивать с кораблей, стараться стать

твердой ногой в воде и сражаться с врагами, в то время как последние или оставались на сухом месте, или лишь немного входили в воду и при отличном знакомстве 70 с местностью и полной свободе движения храбро стреляли в наших и налетали на своих хорошо обученных конях. Все это приводило наших в полное замешательство, и за отсутствием опытности в подобного рода боях они не проявляли в этой борьбе той бодрости и рвения, которые были им свойственны в сухопутных сражениях. Заметив это, Цезарь приказал отвести в сторону от грузовых судов военные (которые и по своему виду были очень необычными для варваров и по быстроходности более подходили для подобных операций), дать им быстрый ход на веслах, поставить против незащищенного фланга врагов и на этой позиции отбивать и оттеснять их пращами, стрелами и метательными снарядами. Это распоряжение оказалось для наших очень полезным: самый вид кораблей, движение весел и непривычное действие метательных машин - все это произвело на варваров сильное впечатление; они остановились и несколько подались назад. Но наши солдаты все еще колебались, особенно вследствие глубины моря. Тогда орлоносец 9-го легиона обратился с мольбой к богам, чтобы его поступок принес счастье легиону, и сказал солдатам: «Прыгайте, солдаты, если не хотите предать орла врагам; а я во всяком случае исполню свой долг перед республикой и императором». С этим громким призывом он бросился с корабля и пошел с орлом на врагов. Тогда наши ободрили друг друга и, чтобы не навлекать на себя великого позора, все до одного спрыгнули с корабля; когда это заметили солдаты, находившиеся на ближайших кораблях, они также последовали этому примеру и двинулись на врага. Обе стороны сражались ожесточенно. Но наши были в большом замешательстве, так как не могли ни держать строя, ни стать твердой ногой, ни собраться у своих знамен; люди, сходившие каждый с разных кораблей, приставали к первым попавшимся частям. Наоборот, враги, которым были известны все мели, нападали, пустив в галоп коней, на наших каждый раз, как замечали с берега, что наши поодиночке оставляли корабли и первое время были в затруднении; при этом они в большом количестве окружали немногих, а другие обстреливали всю нашу линию на ее незащищенном фланге. Заметив это, Цезарь приказал посадить солдат на шлюпки военных кораблей, а также на разведочные суда и стал посылать подкрепления туда, где наших теснили. Но как только наши стали твердой ногой на сушу и к 71 ним присоединились все другие их товарищи, они атаковали врагов и обратили их в бегство. Впрочем, они не могли слишком далеко их преследовать, так как конница не была в состоянии держаться намеченного курса и достигнуть острова. Только этого недоставало до полной удачи, до сих пор всегда сопутствовавшей Цезарю. Как только разбитые враги после своего бегства пришли в себя, они тут же отправили к Цезарю послов с просьбой о мире и с обещанием дать заложников и исполнить все его требования. Вместе с этими послами вернулся к Цезарю атребат Коммий, который, как я выше указал, был им послан вперед в Британнию. Когда он сошел с корабля и уже отправился к ним, чтобы в качестве уполномоченного сообщить им поручение Цезаря, они схватили его и заключили в оковы. Теперь, после сражения, они отпустили его назад. В своих просьбах о мире они свалили вину на народную массу и просили извинения на свою необдуманность. Цезарь выразил им свое возмущение тем, что сначала они по собственному почину отправили к нему на материк послов для ходатайства о мире, а затем без причины пошли на него войной. Однако он заявил им, что прощает их необдуманность, и потребовал заложников. Часть их они дали немедленно, другую обещали вызвать из отдаленных мест острова и выдать через несколько дней. А тем временем они приказали своим людям вернуться в деревни; их князья стали собираться со всех сторон и отдаваться под покровительство Цезаря. Когда, таким образом, мир был упрочен, на четвертый день после прибытия в Британнию те восемнадцать кораблей, которые, как выше было указано, перевозили конницу, вышли при тихом ветре из верхней гавани. Когда они уже приближались к Британ-нии и были видны из лагеря, вдруг поднялась такая буря, что ни один из них не был в состоянии держаться курса, но одни были отнесены к месту своего выхода, а другие выбросились с большой для себя опасностью к нижней части острова, которая лежала ближе к западу. Но когда они стали на якорь и их стало заливать водой, они по необходимости должны были, несмотря на темную ночь, выйти в открытое море и направиться к материку. В ту же ночь случилось полнолуние; а этот день обыкновенно вызывает в Океане сильнейшие приливы, что нашим не было известно. Таким образом, единовременно и военные корабли, на которых Цезарь организовал переправу войска и теперь прика72 зал вытащить их на берег, заливало волнами, и стоявшие на якоре грузовые бросало в разные стороны бурей, так что у нас не было возможности ни управлять ими, ни подавать, где нужно, помощь. Значительное число кораблей разбилось, остальные же, лишившись канатов, якорей и прочих снастей, сделались непригодными к плаванию; а это, как и надо было ожидать, вызвало большую панику во всем войске. Действительно, других кораблей для обратного перевоза не было; равным образом совершенно недоставало нужных материалов для починки судов; и, наконец, так как все были уверены, что придется зимовать в Галлии, то в этой местности не заготовили провианта на зиму.

Британские князья, бывшие у Цезаря после сражения, обо всем этом узнали. Они заметили, что у римлян не хватает ни конницы, ни кораблей, ни хлеба, и из малых размеров лагеря заключили о малочисленности войска; лагерь же был мал, между прочим, потому, что Цезарь переправил легионы без обоза. Тогда они вступили в переговоры друг с другом и признали самым лучшим возобновить войну, отрезать наших от хлеба и подвоза и затянуть дело до зимы, в полной уверенности, что если это наше войско будет побеждено или отрезано от возвращения, то после этого уже никто не захочет переправляться в Британнию с враждебными целями. Поэтому они снова составили заговор и начали мало-помалу уходить из нашего лагеря и тайно собирать свой народ из деревень. Хотя Цезарь еще не знал их намерений, но из несчастия со своими кораблями и из приостановки выдачи заложников делал такие предположения, которые и оправдались. Поэтому он на всякий случай принимал необходимые меры: ежедневно свозил хлеб с полей в лагерь; дерево и медь с тех кораблей, которые получили особенно тяжелые повреждения, приказал употребить на починку остальных, а другой необходимый материал привезти с материка. Таким образом, при чрезвычайно ревностной работе солдат, он лишился только двенадцати кораблей, а остальные снова были приведены в достаточную пригодность. Во время этих работ один легион, именно 7-й, был по обыкновению послан за хлебом. До сих пор покамест не было никаких оснований предполагать возобновление войны, так как часть населения оставалась в деревнях, а некоторые даже продолжали посещать наш лагерь. Вдруг с передовых постов, стоявших у лагерных ворот, Цезарю дали знать, что в том направлении, в котором 73 выступил легион, показалось необыкновенно большое облако пыли. Заподозрив у варваров какой-то особый умысел (что и было в действительности), Цезарь приказал этим караульным когортам отправиться с ним в этом направлении, двум другим сменить их, а остальным вооружаться и спешно следовать за ним. Отойдя немного от лагеря, он заметил, что враги теснят наших и последние с трудом держатся, а так как легион сбился в кучу, то его обстреливают со всех сторон. Дело в том, что хлеб был везде сжат и оставался только один участок. В предположении, что наши придут сюда, враги спрятались ночью в лесах; и вот когда наши солдаты сняли с себя оружие и, рассеявшись в разные стороны, были заняты жатвой, британцы внезапно напали на них, несколько человек убили, а остальных привели в замешательство, тем более что они не могли построиться в ряды; вместе с тем они окружили их конницей и боевыми колесницами. Своеобразное сражение с колесниц происходит так. Сначала их гонят кругом по всем направлениям и стреляют, причем большей частью расстраивают неприятельские ряды уже страшным видом коней и стуком колес; затем, пробравшись в промежутки между эскадронами, британцы соскакивают с колесниц и сражаются пешими. Тем временем возницы мало-помалу выходят из линии боя и ставят колесницы так, чтобы бойцы, в случае если их будет теснить своей многочисленностью неприятель, могли легко отступить к своим. Таким образом в подобном сражении достигается подвижность конницы в соединении с устойчивостью пехоты. И благодаря ежедневному опыту и упражнению британцы достигают умения даже на крутых обрывах останавливать лошадей на всем скаку, быстро их задерживать и поворачивать, вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него быстро спрыгнуть в колесницу. Все эти маневры и необычайный способ сражения привели наших в большое замешательство, и Цезарь весьма кстати подоспел к ним на помощь: при его приближении враги остановились, а наши оправились от страха. Несмотря на это, Цезарь счел неудобным напасть в этот момент на врага с целью завязать с ним сражение, но остался на своей позиции и немного спустя отвел легионы в лагерь. Тем временем, когда все наши были этим заняты, британцы, еще оставшиеся в деревнях, ушли из них. Затем несколько дней подряд были бури, которые и наших удерживали в лагере и врагам не давали нападать. Между тем варвары 74 разослали во все стороны гонцов, всюду выставляли на вид, что наших солдат мало, и указывали на то, какой удобный случай представляется попользоваться добычей и всегда закрепить за собой свободу, если удастся выбить римлян из их лагеря. Этим путем они быстро собрали многочисленную пехоту и конницу и двинулись на наш лагерь. Цезарь предвидел, что и на этот раз произойдет то же, что было в предыдущие дни, то есть что враги если и будут разбиты, то все-таки избегнут гибели благодаря своему проворству. Тем не менее, имея при себе только тридцать всадников, которых перевез с собой вышеупомянутый атребат Коммий, он выстроил легионы перед лагерем. В завязавшемся сражении враги не могли долго устоять перед натиском наших солдат и обратились в бегство. Наши преследовали их настолько, насколько позволяли силы и быстрота ног, и многих из них перебили; затем, предав пламени все их дворы всюду, где они попадались, они вернулись в лагерь. В тот же день к Цезарю пришли послы от неприятелей с просьбой о мире. Цезарь потребовал от них вдвое большего числа заложников, чем прежде, и приказал доставить их на материк, так как ввиду приближения равноденствия и дурного состояния кораблей не считал благоразумным подвергать свои войска опасностям плаванья в период зимних бурь. А сам он выждал подходящей погоды и вскоре после полуночи снялся со своим флотом с якоря. В общем все его суда благополучно достигли материка, и только два грузовых не дошли до тех же гаваней, что и остальные, но были отнесены несколько ниже. Высадившиеся с этих кораблей солдаты, числом около трехсот человек, шли в лагерь. Тут в надежде на

добычу окружили их -сначала не в очень большом количестве - морины, которых Цезарь при своем отправлении в Британнию оставил замиренными, и потребовали от наших положить оружие, если не хотят быть убитыми. Когда же те образовали каре и стали защищаться, на крик моринов сбежалось еще около шести тысяч человек. Получив об этом известие, Цезарь послал из лагеря своим на помощь всю конницу. Тем временем наши солдаты выдержали нападение неприятелей, в течение с лишком четырех часов очень храбро сражались и, потеряв лишь несколько человек ранеными, перебили много врагов. Но как только показалась наша конница, враги побросали оружие, бросились бежать, и еще их много было убито. 75 На следующий день Цезарь послал легата Т. Лабиэна с перевезенными обратно из Британнии легионами против возмутившихся моринов. Так как болота, в которых они скрывались в прошлом году, высохли, то теперь им некуда было укрыться, и они почти все попали в руки Лабиэну. Легаты Кв. Титурий и Л. Котта, которые двинулись со своими легионами в область ме-напиев, опустошили все их поля, скосили хлеб, сожгли дворы, так как сами менапии укрылись в густейших лесах, а затем вернулись к Цезарю. Цезарь выбрал для зимних квартир всех легионов страну белгов. Туда всего две британских общины прислали заложников, остальные же этим пренебрегли. На основании донесения Цезаря по поводу этих событий сенат определил двадцатидневное молебствие». Вторая экспедиция Цезаря в Британию Вторая экспедиция состоялась в 54 г. до н. э. «В консульство Л. Домиция и Аппия Клавдия Цезарь уехал из зимнего лагеря, как он это делал каждый год, в Италию, предварительно приказав легатам, которых он поставил во главе легионов, озаботиться во время зимы постройкой возможно большего количества новых судов и ремонтом старых. Он указал также, какой они должны быть конструкции и формы. Чтобы их можно было скорее нагрузить и легче вытащить на сушу, он приказал их сделать несколько ниже тех кораблей, которые ходят у нас в Нашем море, тем более что, по его наблюдениям, там вследствие частой смены приливов и отливов волны не так высоки. С другой стороны, эти корабли должны быть несколько шире кораблей, плавающих в остальных морях, чтобы вмещать возможно большее количество грузов и вьючного скота. Все они должны быть быстроходными гребными судами, чему много способствует их низкая конструкция. Материалы для их оснастки Цезарь приказал привезти из Испании. Сам же он по закрытии судебных съездов в Ближней Галлии отправился в Иллирию, так как слыхал, что ее границу беспокоят своими опустошительными набегами пирусты. По прибытии туда он приказал общинам поставить солдат и собраться в определенном месте. При известии об этом пи-русты отправили к нему послов с объяснением, что их община в этом совершенно не повинна и что они готовы дать какое угодно удовлетворение за причиненный вред. Выслушав это заявление, Цезарь приказал им дать заложников и доставить их к определенному сроку: в противном случае он покарает общину вооружен76 ной силой. Заложники были доставлены в указанный им срок, и он назначил третейских судей между общинами для определения убытка и размера вознаграждения. Устроив эти дела и закончив судебную сессию, Цезарь вернулся в Ближнюю Галлию и оттуда отправился к войску. По прибытии туда осмотрел все зимние квартиры и нашел, что благодаря необыкновенному рвению солдат, несмотря на нужду в предметах первой необходимости, построено около шестисот кораблей указанного типа, а двадцать восемь военных судов уже настолько оснащено, что через несколько дней их можно спустить на воду. Похвалив солдат и руководителей работ, он дал им необходимые указания и приказал собраться всем к гавани Итию, откуда, как он знал по опыту, была самая удобная переправа в Британнию, находившуюся в этом пункте приблизительно в тридцати милях от материка. Для этого он оставил достаточное количество солдат. А сам с четырьмя легионами без багажа и с восемьюстами всадников отправился в область треве-ров, так как последние не являлись на назначенные собрания, отказывали в повиновении и, по его известиям, подстрекали за-рейнских германцев. Это племя гораздо сильнее всех других галльских племен своей конницей и может также выставить многочисленную пехоту. Его область, как было выше указано, простирается до самого Рейна. Там боролись за высшую власть Индутиомар и Кингеториг. Последний при известии о походе Цезаря и его легионов немедленно явился к нему и поручился за то, что как он сам, так и все его сторонники сохранят неизменную верность и дружбу по отношению к римскому народу; вместе с тем он сообщил о положении дел у треверов. Но Индутиомар стал стягивать конницу и пехоту, укрыл неспособных по возрасту носить оружие в Ардуеннском лесу, который на большом пространстве тянется через середину области треверов от Рейна до начала области ремов, и вообще стал готовиться к войне. Но отдельные князья этого племени - отчасти по дружбе с Кингеторигом, отчасти из страха перед приходом нашего войска - явились к Цезарю и стали ходатайствовать каждый за себя лично, раз уж нельзя помочь всему племени. Тогда Индутиомар, из боязни быть покинутым всеми, отправил к Цезарю послов со следующим заявлением: он из тех соображений не хотел оставлять своих людей, чтобы легче удержать народ в повиновении: иначе народная масса по удалении 77 всей знати могла бы по неразумию наделать ошибок. Таким образом, народ в его руках, и если Цезарь позволит, он явится к нему в лагерь и предоставит себя и народ в его полное распоряжение. Хотя Цезарь хорошо знал, почему это говорится и что заставляет Индутиомара отказаться от его первоначального плана, но, не желая потратить целое лето на треверов, в то время как все уже было готово к походу на Британнию, но потребовал к себе Индутиомара с двумястами заложников. Когда они прибыли и

среди них оказались также сын и все родственники Индутиомара, которых Цезарь вызвал поименно, он успокоил Индутиомара и посоветовал ему соблюдать верность. Тем не менее он пригласил к себе князей треверов и склонял каждого из них в отдельности на сторону Кингеторига: так как последний этого, несомненно, заслуживал, то для Цезаря было важно, чтобы человек, доказавший свое полное расположение к нему, пользовался наибольшим влиянием у своих соотечественников. Индутиомар был очень огорчен умалением своей популярности у себя на родине, а так как он уже ранее был враждебно настроен против нас, то теперь он еще больше озлобился. Уладив эти дела, Цезарь прибыл с легионами к гавани Итию. Здесь он узнал, что шестьдесят судов, построенных в стране мельдов, были отброшены бурей и, не будучи в состоянии держаться курса, вернулись на место своего выхода; остальные суда он нашел готовыми к плаванью и вполне снаряженными. Сюда же собралась вся галльская конница в количестве четырех тысяч человек, а также князья от всех племен. Цезарь решил лишь очень немногих из них, преданность которых была для него очевидна, оставить в Галлии, а остальных взять с собой в качестве заложников, так как иначе опасался восстания в Галлии в свое отсутствие. Между прочим, тут был эдуй Думнориг, о котором мы уже раньше говорили. Цезарь считал особенно нужным держать его при себе, так как ему были известны его беспокойный дух, властолюбие, отвага и большой авторитет у галлов. К тому же на собрании эдуев Думнориг как-то сказал, что Цезарь предлагает ему царскую власть над его народом. Этим замечанием эдуи были очень недовольны, но не решились отправить к Цезарю послов для заявления своего протеста или, по крайней мере, просьбы не делать этого. Об этом Цезарь узнал от своих галльских друзей. Думнориг сначала стал осаждать Цезаря просьбами оставить его 78 в Галлии, ссылаясь отчасти на то, что боится моря и не привык плавать по нему, отчасти на религиозные причины, удерживающие его. Но когда он встретил решительный отказ на все свои просьбы и потерял надежду на их исполнение, то он стал подстрекать галльских князей, отводить их поодиночке в сторону и уговаривать остаться на материке; чтобы запугать их, он говорил, что не без основания лишают Галлию всей знати; что Цезарь намерен увезти в Британнию и там умертвить всех тех, кого он боится убить на глазах галлов. Другим он давал свое честное слово и с них требовал клятвы делать сообща всё то, чего по их мнению, требуют жизненные интересы Галлии. Сообщения об этом доходили до Цезаря с разных сторон. Узнав об этом, Цезарь, вообще придававший большое значение общине эдуев, считал необходимым всеми средствами образумить и обуздать Думнорига: видя, что его безумие заходит слишком далеко, он, конечно, должен был принять меры к тому, чтобы оно не могло повредить ему и республике. Он пробыл здесь около двадцати пяти дней, так как отплытие задерживалось северо-западным ветром, который обыкновенно дует здесь значительную часть года, и старался удержать Думнорига в повиновении, не забывая, однако, следить за всеми его действиями. Наконец, дождавшись подходящей погоды, он приказал пехоте и коннице садиться на корабли. И вот, в то время как все были этим заняты, Думнориг с эдуйскими всадниками покинул тайно от Цезаря лагерь и стал собираться к себе на родину. При известии об этом Цезарь отложил отплытие и все другие дела и послал значительную часть конницы в погоню за Думноригом с приказом вернуть его, если же он окажет сопротивление и не послушается, то убить, так как было ясно, что Думнориг, отказавшийся у него на глазах повиноваться, в его отсутствие не образумится. Но Думнориг в ответ на требование вернуться оказал сопротивление, стал защищаться с оружием в руках и просил своих земляков о помощи, причем не раз кричал, что он свободный человек и гражданин свободного государства. Согласно приказу Цезаря, его люди окружили Думнорига и убили, а эдуй-ские всадники, все до одного, вернулись к Цезарю. После этого Цезарь оставил на материке Лабиэна с тремя легионами и двумястами всадников, чтобы прикрывать гавань, заготовлять хлеб, а также наблюдать за ходом событий в Галлии, принимая нужные меры сообразно с требованиями момента и 79 обстоятельств. А сам он с пятью легионами и с таким же количеством всадников, какое он оставил на материке, при заходе солнца снялся с якоря и вышел при легком юго-западном ветре. Но после полуночи ветер прекратился. Цезарь не мог поэтому держаться курса, но был очень далеко отнесен в сторону течением, так что на рассвете увидал Британнию далеко от себя налево. Затем он воспользовался наступившим в свою очередь обратным течением и приказал усиленно грести, чтобы достигнуть той части острова, которая была ему известна по прошлому лету как самая удобная для высадки. Солдаты обнаружили при этом весьма похвальную выдержку. Тяжелые грузовые суда при их неустанной гребле сравнялись ходом с военными кораблями. Вся эскадра достигла Британнии около полудня, но врага там пока еще не было видно. Как Цезарь узнал впоследствии от пленных, там собрались было большие полчища, но затем они оставили берег и удалились на высоты, так как устрашены были множеством кораблей; вместе с прошлогодними и теми судами, которые частные лица построили для своей надобности, их показалось на горизонте единовременно более восьмисот. Цезарь высадил войско и выбрал удобное место для лагеря; как только он узнал от пленных, где находится позиция, занятая врагами, он оставил на берегу десять когорт и триста всадников для прикрытия эскадры, а сам в третью стражу двинулся на неприятеля, тем менее беспокоясь за свои корабли, что оставил их на якоре у слегка поднимающегося и открытого берега. Командиром прикрытия и кораблей он оставил Кв. Атрия.

Пройдя в течение ночи около двенадцати миль, он заметил неприятельские войска. Враги с конницей и с боевыми колесницами дошли до реки и со своей высокой позиции начали задерживать наших и завязывать сражение, но были опрокинуты нашей конницей и укрылись в лес. Там они нашли отлично укрепленную природой и человеческим искусством позицию, которую они, казалось, заранее оборудовали на случай внутренней войны, по крайней мере всякий доступ к ней был закрыт частой засекой из срубленных деревьев. Сами они небольшими группами выскакивали из леса для обстрела наших и не давали им проникнуть в засеку. Но солдаты 7-го легиона образовали «черепаху», подвели к их укреплению плотину, заняли это место и выбили неприятелей из леса, понеся небольшой урон ранеными. Но Цезарь не позволил слишком далеко преследовать бегущих, так как не был знаком с 80 местностью и, потеряв значительную часть дня, хотел сберечь некоторое время на укрепление лагеря. На следующий день Цезарь разделил свою конницу и пехоту на три колонны и с утра послал в погоню за бежавшими. Когда они достаточно продвинулись вперед и был виден издали только их арьергард, прибывшие от Кв. Атрия к Цезарю всадники доложили ему, что в прошлую ночь поднялась очень сильная буря, которая повредила почти все корабли и выбросила их на сушу, так как ни якоря, ни канаты не могли ее выдержать, ни матросы с кормчими - справиться с ее порывами; таким образом, благодаря столкновению кораблей эскадра понесла очень большой Урон. При известии об этом Цезарь приказал отозвать легионы и конницу назад и давать отпор врагу по мере отступления, а сам вернулся к флоту. Здесь он собственными глазами увидел то, что узнал из письменных и устных донесений; около сорока судов погибло, а остальные, по-видимому, еще можно было починить, но с большим трудом. Поэтому он отобрал из всех легионов мастеров, кроме того, приказал выписать их с материка, а также написал Лабиэну, чтобы он при помощи своих легионов изготовил как можно больше судов. А сам он счел наиболее целесообразным - хотя это требовало большого труда и хлопот -вытащить все корабли на берег и окружить их и лагерь общим укреплением. На это было затрачено около десяти дней, причем солдаты работали без отдыха даже по ночам. Когда корабли были вытащены и лагерь отлично укреплен, он оставил для их прикрытия те же силы, что и в прошлый раз, а сам снова вернулся к оставленному им пункту. Ко времени его прихода туда уже успели собраться большие, чем прежде, силы британцев, предоставивших по общему решению верховную власть и высшее командование Кассивеллауну. Его область отделяется от приморских общин рекой Тамесисом, находящейся приблизительно в восьмидесяти милях от моря. В прежнее время у него были постоянные войны с соседними племенами, но наш приход побудил всех британцев поручить ему верховное руководство войной. Неприятельские всадники и колесницы атаковали нашу конницу на походе и вступили с ней в жаркий бой, в котором, однако, наши отовсюду вышли победителями и отбросили неприятеля в леса и на высоты. Впрочем, перебив много неприятелей и 81 увлекшись погоней, они сами понесли некоторые потери. Но те спустя некоторое время, когда наши ничего не подозревали и были заняты укреплением лагеря, вдруг выскочили из лесу, напали на караульные посты, стоявшие перед лагерем, и завязали ожесточенное сражение. Цезарь послал нашим на помощь две когорты, и притом первые от двух легионов, и они выстроились на небольшом расстоянии одна от другой. Но так как невиданные боевые приемы врага привели наших в полное замешательство, то неприятели с чрезвычайной отвагой прорвались сквозь них и отступили без потерь. В этот день был убит военный трибун Кв. Лаберий Дур. Только тогда, когда было прислано в подкрепление большее число когорт, неприятель был отброшен. В продолжение этого своеобразного сражения, которое происходило у всех на глазах и перед самым лагерем, выяснилось, что наша пехота со своим тяжелым вооружением не вполне пригодна для действий против подобного врага, так как она не в состоянии преследовать отступающих и не решается выходить из строя; а для конницы такое сражение даже прямо опасно, потому что неприятели большей частью нарочно отступают, а как только отвлекут наших всадников несколько в сторону от легионов, то соскакивают с колесниц и сражаются пешими, что делает бой неравным (а регулярное конное сражение создавало одинаковую опасность и для отступавших, и для преследовавших) . К тому же враги никогда не сражались густыми массами, но обыкновенно маленькими группами и на большом расстоянии одна от другой. Повсюду у них были расставлены сторожевые посты, так что одни регулярно сменяли других и место уставших заступали неутомленные бойцы со свежими силами. На следующий день враги остановились далеко от нашего лагеря на высотах. Они показывались лишь небольшими партиями и нападали на нашу конницу с меньшим задором, чем накануне. Но в полдень, когда Цезарь послал за фуражом три легиона и всю конницу под начальством легата Г. Требония, они вдруг со всех сторон налетели на фуражиров и не побоялись даже приблизиться к легионам, стоявшим в боевом порядке. Наши энергичной атакой отбросили их и продолжали преследовать до тех пор, пока и всадники, опираясь на поддержку следовавших за ними легионов, не опрокинули их окончательно; перебив их большое количество, они не дали им возможности собраться, остановиться и соскочить с колесниц. После этого поражения все вспомогательные отряды британцев, собравшиеся со всех сторон, немедленно рассеялись, и с того

времени враги уже ни разу не вводили в сражение с нами слишком больших сил. Поняв план врагов, Цезарь двинулся со своим войском к реке Тамесису в страну Кассивеллауна. Эту реку можно перейти вброд только в одном месте, и то с трудом. Когда Цезарь пришел туда, он заметил, что на другом берегу реки стоят в боевом порядке большие неприятельские силы. А берег укреплен острыми кольями, вбитыми перед ним; таким колья были вбиты в воде и ею маскировались. Узнав об этом от пленных и перебежчиков, Цезарь выслал вперед конницу и приказал легионам спешно идти за ней. Хотя солдаты были по шею в воде, но они пошли с такой быстротой и стремительностью, что враги не могли выдержать общей атаки конницы и пехоты, но оставили берег и пустились бежать. Кассивеллаун, как мы сказали выше, отказался от всякой надежды на успешный исход генерального сражения. Поэтому он распустил значительную часть своих войск и оставил при себе только около четырех тысяч боевых колесниц. С ними он следил за нашими передвижениями, держась несколько в стороне от дороги и скрываясь в труднопроходимых и лесистых местах; там, где, по его сведениям, должны были наши идти, он сгонял скот и население в леса, и каждый раз, как наша конница, с целью поживиться и пограбить, слишком смело забиралась в леса, он выпускал из лесу всеми дорогами и тропинками боевые колесницы и завязывал с ней весьма опасные для нее сражения и этой угрозой не давал ей делать далекие набеги. Цезарю не оставалось ничего иного, как держать конницу в непосредственной связи с легионами и вредить врагу только опустошением его полей и поджогом дворов, насколько это могла сделать легионная пехота во время своих трудных походов. Тем временем тринованты, едва ли не самый сильный из тамошних народов, отправили к Цезарю послов с обещанием сдаться и исполнить все его требования, а также с просьбой защитить Мандубракия от обид со стороны Кассивеллауна и возвратить его согражданам с тем, чтобы он стал во главе своего народа и принял верховное командование. Отец этого Мандубракия был царем триновантов и был убит Кассивеллауном, а молодой Мандубракий спасся от гибели бегством и, ища покровительства Цезаря, прибыл к нему на материк. Цезарь потребо82 83 вал от них сорока заложников и хлеба для армии и послал к ним Мандубракия. Они быстро исполнили его требование и прислали хлеб и заложников в указанном количестве. Таким образом, Цезарь принял их под свою защиту и оградил их от всяких обид со стороны своих солдат. Тогда кеномагны, сегонтиаки, анкалиты, биброки и кассы отправили к Цезарю послов и сдались ему. От них он узнал, что недалеко отсюда находится город Кассивеллауна, защищенный лесами и болотами, и что при нем сосредоточено довольно большое количество людей и скота. Городом британцы называют всякое место в труднопроходимом лесу, защищенное валом и рвом; туда они обыкновенно спасаются от неприятельских набегов. Он двинулся туда с легионами. Местность оказалась отлично защищенной природой и человеческим искусством. Однако он поспешил атаковать ее с двух сторон. Враги после короткого сопротивления не выдержали нашего натиска и бросились из своего города с другой его стороны. Там оказалось большое количество скота, и много народа во время бегства было захвачено и перебито. Во время этих происшествий Кассивеллаун отправил послов в Кантий, лежавший, как выше сказали, у моря, к его четырем царям - Кингеторигу, Карвилию, Таксимагулу и Сеговаку с приказом собрать все боевые силы и внезапно двинуться на штурм стоянки римских кораблей. Когда они подошли к лагерю, то наши сделали вылазку, перебили много врагов, взяли даже в плен знатного вождя Луторига и вернулись без потерь. При известии об этом сражении Кассивеллаун, вследствие стольких поражений, опустошения страны, а главное отпадения общин, отправил через атребата Коммия послов к Цезарю с предложением сдачи. Ввиду неожиданных восстаний в Галлии Цезарь решил провести зиму на материке, и так как лето подходило к концу и его остаток мог бы пройти без пользы, то он потребовал заложников и определил размеры дани, которую Британния должна ежегодно платить римскому народу; при этом он строго запретил Кассивеллауну вредить Мандубракию и триновантам». Письмо Кассивеллана Цезарю (по -«Истории бриттов»- Галъфрида Монмутского) Гальфрид Монмутский - английский историк и писатель кельтского происхождения (XII в.), который в своих произведениях отразил кельтскую фольклорную традицию. Вероятнее всего, это письмо является частью легенды. 84 55. «Кассибелан, король бриттов, Гаю Юлию Цезарю. Впечатляюща, Цезарь, жадность народа римского, который алкает присвоить все золото и серебро, которое только не появляется в мире, и которому никак не утерпеть, что, живя за пределами мира, посреди грозных опасностей океана, мы до этой поры спокойно владели достоянием нашим. Но золотом и серебром он отнюдь не удовлетворяется; он добивается, чтобы, забыв о свободе, мы безоговорочно подчинились ему и навеки стали его рабами. Ты навлек на себя, Цезарь, позор, так как черты благородства, общие у бриттов и римлян, идут от Энея,1 и оба народа связывают несомненные узы родства, которым было бы к лицу обеспечить между ними крепкую дружбу. И для нас желательна именно она, а не рабство, так как мы приучены скорее одаривать ею других, чем возлагать на них ярмо рабства. Мы настолько привыкли иметь в своем распоряжении свободу, поэтому для нас непостижимо, как это возможно сносить рабство. Если бы сами боги вознамерились лишить нас свободы, то

и тогда мы приложили бы все силы, чтобы ее отстоять. Итак, да будет и тебе, Цезарь, известно, что мы станем отчаянно биться за нее и за наше королевство, если ты, как пригрозил, войдешь на остров Британию». Британия после Цезаря В период между походами Цезаря в Британию и ее окончательным завоеванием Римом основные торговые и политические контакты с континентом шли через королевства белгов, которые находились вдоль юговосточного побережья острова. Из Британии вывозились хлеб, скот, металлы и рабы, захваченные во время междоусобиц. Ввозили же в страну цветное стекло, тонкие гончарные изделия, ювелирные украшения. О римском влиянии свидетельствуют находки многочисленных римских золотых и серебряных монет. На рубеже нашей эры продолжалась военная активность белгских династий юго-востока. С последней трети I в. до н. э. характер культуры Iron С менялся, благодаря интенсификации контактов с Римской империей. После экспедиций Цезаря эти контакты носили преимущественно мирный, экономический характер. Внутренние политические конфликты в Империи не позволяли в ближайшее 1 1 Эней - по одной из легенд, троянец, который привел бриттов в Британию; по римской традиции - один из предков римлян («Энеида» Вергилия). 85 время вернуться к военной экспансии в Британии. Однако стабилизация отношений с континентом требовала времени. Экспедиции Цезаря, как говорилось, разрушили традиционные формы и способы торговли через Ла-Манш; покоренные Римом земли переориентировались на внутриимперский рынок. Поэтому римской администрацией инициировалась разработка месторождений олова в контролируемой ею Испании, что явно подрывало традиционный британский экспорт. Данные археологии свидетельствовали, что в тот период активизировались торговые связи Британии уже в ареале Северного моря. Мы можем предполагать, что на протяжении нескольких десятилетий в полосе вдоль южного побережья доминировали упомянутый нами выше Коммий из белгской правящей династии племени атребатов и его многочисленные потомки. Политика Коммия была ситуативной и двойственной: сначала он был союзником римлян, потом поддерживал вспыхнувшее восстание галлов во главе с Верцингеториксом. Римляне пытались организовать его убийство, но Коммий успел вернуться в Британию и избегнуть возмездия. Его деятельность является показателем укрепления государственности юго-западных белгов, аристократия которых господствовала среди местных бриттов (племена атребатов и дуротригов). Его потомки, не теряя дипломатических навыков, опирались в своей политике на официальные контакты и признание империи, чеканили монеты с титулом Rex (король). Сын Коммия Тиркоммий фигурировал как беженец и проситель в Риме; он, видимо, заключал какие-то соглашения с Августом1 около 16 г. до н. э. В тот период Август пытался более четко сформулировать политику Рима относительно Британии. Если ранее несколько раз возникали идеи о завоевании острова при удачном стечении обстоятельств, то после осложнений на рейнской границе с Германией римляне решили восстановить сеть договоров времен Цезаря уже с новым поколением племенных лидеров Британии; элементом этой политики было поддержание равновесия между двумя сильнейшими племенами, представленными кланами Коммия и Касси-веллана. Дальнейшие успехи Тиркоммия были сомнительны, посколь1 Октавиан Август - внучатый племянник и приемный сын Юлия Цезаря, император Рима в 27 г. до н. э.- 14 г. н. э. 86 ку около 7 г. до н. э. он опять появился в Риме как изгнанник. Но причиной этой ситуации были, видимо, внутрисемейные интриги, а не натиск конкурентов с севера. Его братья Эппилий и Ве-рика фигурировали как независимые властители с признанным Римом королевским титулом. Сначала недолго правил Эппилий, потом его сверг Верика; последний дожил до завоевания императором Клавдием Британии в 43 г. н. э. В его правление восстановились и укрепились экономические контакты Британии с империей, что не могло не проявляться в постепенном усилении и политического влияния Рима. Среди королей катувеллаунов нам известны потомки Касси-веллана, которые сделали своей резиденцией Веруламий (Сент-Олбанс). Вероятно, внук Кассивеллана Таскиован осуществлял экспансию на восток в сторону триновантов, центром которых был Камулодун (Колчестер). Тринованты в этих обстоятельствах обращались за помощью к римлянам, с которыми были связаны договором. Те не могли оказать существенной поддержки, поскольку были разгромлены германцами на Рейне в 17 г. до н. э., но само присутствие неподалеку, в Галлии, императора Августа заставляло Таскиована сдерживать свои аппетиты. Но в целом до смерти в 10 г. н. э. ему удалось утвердить статус катувеллаунов как доминирующей силы юго-востока Британии. Наиболее значимой политической и военной фигурой начала нового тысячелетия стал Кунобелин, популярный персонаж исторических сказаний на многие сотни лет и образ увековеченный даже Шекспиром (как Цимбелин). Он был, вероятно, сыном Таскиована и стал покорителем племени триновантов, которыми правил с 1 г. н. э. После этого он выдвинул претензии на верховенство среди катувеллаунов, чего и добился в 10 г. После этого Кунобелин владел землями к северу от Темзы и проводил экспансию на юг, конкурируя в основном со своими родственниками, к примеру, уже упомянутым Верикой. Преодолев сопротивление

последнего около 40 г. в возрасте уже около шестидесяти, он прожил недолго и умер приблизительно в 4041 г., оставив после себя трех сыновей - Каратака, Тогодумна и Амминия. Кунобелин вошел в историю как самый могущественный из до-римских британских королей. Источники говорят, что еще при жизни по каким-то причинам он изгнал Амминия, и власть после смерти короля перешла к Каратаку и Тогодумну. Амминий обратился с жалобой к импе87 ратору римлян Клавдию1 и выдвинул свои претензии на верховенство. В свою очередь, два других брата требовали его выдачи. Рим формально согласился поддержать претензии Амминия, поскольку это предоставило удобный повод для вторжения в Британию, к чему империя уже была готова. Войны Клавдия и римских наместников Окончательно подчинив своей власти Галлию и стабилизировав германскую границу, в середине I в. н. э. Рим уже смог сконцентрировать ресурсы и для завоевания Британии. Как писал историк и биограф римских императоров Светоний (70-140 гг.), Британия «в то время волновалась, не получая от Рима своих перебежчиков». В 43 г. 40-тысячное римское войско, возглавленные полководцем императора Клавдия Аулюсом Плавтием, достаточно быстро разгромило катувеллаунов и установило контроль над юго-востоком страны. Во время той войны были подчинены племена от Северна до Хамбера. Первой временной границей стала линия Экзетер - Линкольн. Хотя Светоний писал, что Клавдий совершил только один военный поход, «да и тот незначительный», имея в виду завоевание Британии, вряд ли все было так легко. Потом легионы начали продвигаться на север, запад и северо-запад. Перед ними были слева племена Уэльса, а справа - крупнейшее племя бригантов. Сын Кунобелина Каратак возглавил силуров, населявших Юго-Восточный Уэльс, и поднял их против римлян. В 47 г., добравшись до горных районов Уэльса, римляне столкнулись с отчаянным сопротивлением местных жителей, но покорили децеанглов и выстроили сеть фортов на силурийской границе (нынешние Глостер и Уск); на северо-востоке усмирили иценов. Каратак двинулся на север с целью вовлечь в борьбу ордовиков на севере Уэльса, но в 51 г. был разбит, а его семья попала в плен. Хотя мы не знаем всех подробностей этой кампании, очевидно, что сопротивление было отчаянным, но прекрасная военная организация Рима смогла покорить разрозненные и враждебные друг другу бриттские племена. Римляне успешно применили тактику разъединения и стравливания между собой своих противников. Королева бригантов Картимандуя признала превосходство империи, что обезопасило римские Клавдий - римский император в 41-54 гг. легионы со стороны сильнейшего племени острова. Попавший после поражения к бригантам Каратак был выдан ими римлянам и отправлен в Рим. Его имя сохранилось в народной памяти, и как Карадог он стал героем валлийских легенд. Силуры были покорены в 52 г., но полное завоевание Уэльса пришлось на время деятельности энергичных римских наместников Британии Светония Паулина (59-61 гг.) и Юлия Агрико-лы (77-78 гг.). Паулин в 61 г. захватил уэльсское побережье Ирландского моря и твердыню друидов, возглавлявших сопротивление,остров Англси. В то же время на юго-востоке Британии вследствие римских грабежей и репрессий вспыхнуло восстание племени иценов, возглавленное королевой Боудиккой. Ей удалось нанести римлянам чувствительные удары и взять такие важные города, как Ка-мулодун (Колчестер), Веруламий (Сент-Олбанс) и Лондиний (Лондон). Тем не менее, Светонию Паулину удалось разгромить иценов. Боудикка покончила с собой. В семидесятые годы неспокойные границы покрылись сетью укреплений, но римских полководцев привлекали уже новые земли. В 79-84 гг. Агрикола силами четырех легионов при поддержке вспомогательных войск и флота осуществил попытку покорить север острова, в целом удачную, но незавершенную. Победив племенной союз пиктовкаледониев в битве близ горы Граапий (точное ее местонахождение неизвестно) и добравшись до северошотландского залива Морей-Ферт, Агрикола был вынужден возвратиться назад для закрепления контроля над уже завоеванными землями. В ту кампанию римский флот достиг даже северной оконечности Шотландии. Зять и приемный сын Агриколы, историк Тацит упоминал о том, что полководец непосредственно видел берег Ирландии и надеялся, что с одним легионом сможет легко покорить соседний остров. Но эти мечты о завоевании всех Британских островов так и не были реализованы. В 85 г. слишком успешный полководец Агрикола был отозван из Британии императором Домицианом. 88 89 глава V ПРОВИНЦИЯ ИМПЕРИИ Структура римской Британии. Романизация Римская Британия делилась на протяжении своего существования (при периодических изменениях административных границ) преимущественно на два района: горный с военной администрацией и равнинный с гражданской. Всю площадь страны покрывала сеть гарнизонов, соединенных военными дорогами. В провинциях Нижняя и Верхняя Британия общая численность римских войск достигала 40 тыс. человек. На море действовал флот, задачей которого было бороться против пиратства. Провинции подчинялись наместникам. Каждый римский муниципий (большой город) и колония (поселение для

легионеров) имели права самоуправления. Подчиненные кельтские племена возглавлялись советом и магистратом по римскому образцу, имели собственные столицы (цивитас). Для распространения римской культуры гарнизоны особого значения не имели. За стенами крепостей находились романские поселения (где жили женщины легионеров, купцы, отставные^солдаты и др.), тем не менее некоторые из них, как, например, Йорк, превратились в города. Не следует преувеличивать численность римских колонистов: даже в мирное время выходило в отставку не более тысячи людей в год, а мирное время в Британии случалось не так уж и часто. И вдобавок, далеко не все римские легионеры оставались в Британии, а со временем их начали вербовать из местных жителей. Наиболее существенным результатом римского владычества стала защита внутренних районов страны от нападений извне ирландских кельтов и шотландских пиктов, а с IV в.- германцев с востока. Современные ученые спорят по поводу того, насколько значительной была роль Рима в историческом развитии Британии. На протяжении почти 400 лет процесс романизации - распространения римской культуры - привел практически к изменению уклада жизни на юго-востоке страны, значительная часть населения воспринимала себя уже не как бриттов, а как жителей римской провинции. Но, как свидетельствовали дальнейшие события уже по окончании римского господства, бывшая племенная структура сохранилась практически без изменений, так же, 90

как определяющие социальные характеристики кельтских сообществ. В конце концов, на дальнейшую историю Британии романизация всё же не имела большого влияния, поскольку потом, во время англосаксонского завоевания V-VI вв., большинство римских городов и вилл были разрушены, а носители романской культуры и языка были в основном или уничтожены, или изгнаны. От англосаксов наиболее пострадали самые романизированные регионы.

На протяжении трех веков Британия, которая наконец смирилась с римским правлением, переживала во многих отношениях самые спокойные времена, которые когда-либо заставали ее жители. Военные силы, которые защищали границы, были небольшими. Защитные валы на северной границе удерживались вспомогательными частями, а один легион поддержки находился в Эбораке (Йорке). Для Уэльса хватало легиона на севере в Деве (Честер) и еще одного на юге в Иске Силуров (Карлсон). Армия завоевателей уже через несколько поколений набиралась из местных жителей, почти целиком из бриттов. В тот период зажиточные люди в Британии жили комфортней, чем когда-либо потом вплоть до конца XIX в.: богатый римский гражданин Британии, строивший загородный дом, полагал центральное отопление и горячую ванную очевидно необходимыми вещами. Время и место распространения вилл являются показателем стабильности и степени романизации частей страны. В отношении культуры и ученодти Британия была во многом лишь бледным отражением Рима (как самая удаленная провинция), но был закон и была стабильность. Бриттов уже не причисляли к числу варваров, но при этом они не усвоили римских лени и роскоши. Изменение образа жизни затронуло даже села. Постепенно укоренялись римские привычки и иногда даже латинский язык. Сами бритты считали себя такими же римлянами, как и другие. Можно даже сказать, что из всех провинций лишь некоторые ассимилировали римскую систему с таким же успехом, как на этом далеком острове (правда, потом она так же успешно разрушилась). Местные легионеры считались равными иллирийцам (или стояли вслед за ними) - лучшему войску в империи. Люди гордились принадлежностью к столь величественному и большому государству. Быть римским гражданином означало быть гражданином мира, поднятым на пьедестал неопровержимого преимущества над варварами или рабами. Пере92 движение по большой империи было таким же быстрым, как в начале XIX в., и ему не препятствовали ни границы, ни законы, ни расхождения в денежных системах или национальностях. К примеру, в Норвиче обнаружен памятник, поставленный выходцем из Сирии своей жене. Солдаты из Британии стояли на Рейне, Дунае и Евфрате. Немало легионеров исповедовали сирийский культ бога Митры, который распространился и на Британию. Храм Митры находился и в Лондинии (был найден при раскопках 1954 г.). Насильственные политические изменения в столице империи не столь существенно, как можно было бы предположить, влияли на повседневную жизнь населения. Иногда вспыхивали восстания и разгорались войны. Императоры, которые соперничали, боролись друг с другом. Легионы бунтовали. В провинциях, пользуясь этими обстоятельствами, появлялись узурпаторы. Немало ярких фигур промелькнуло почти за четыре столетия на острове, сыграв свою роль в общеримских баталиях. Но все они целиком примирялись с идеей империи, не выдвигая идей о какой-то независимости Британии. Римская цивилизация отразилась на многих сферах британской жизни. Кварталы городов имели в плане квадратную форму.

Восстановленные римские термы в Бате 93 Их строительство осуществлялось под методическим и четким руководством. Дома возводились в соответствии со стандартными для всего римского мира образцами. В каждом городе были форум, храм, суды, тюрьмы, бани, рынки и водопровод. Очевидно, в I в. строители с оптимизмом оценивали ресурсы и будущее Британии, и все их города проектировались с расчетом на возрастание населения. Специалисты дискутируют по вопросу о численности населения римской Британии, и их оценки варьируются от полумиллиона до полутора миллионов человек. С некоторой определенностью можно сказать, что армия, гражданские службы, городские жители, обеспеченные слои и группы, зависевшие от них, насчитывали 300-400 тысяч человек. Для обеспечения их пищей, с учетом сельскохозяйственных методов того времени, было бы нужно вдвое больше работающих на земле. Итак, можно предположить, что в романизированной области население составляло по меньшей мере миллион. Возможно, оно было

значительно большим. Но нет никаких признаков того, что в пору римского господства происходило сколько-нибудь значительное увеличение его численности. Через два с лишним века мира и покоя жителей оставалось приблизительно столько же, как в дни походов Агриколы. Римскую Британию, так же, как и другие части империи, с III в. характеризовало экономическая стагнация, вызванная отсутствием технических инноваций. Новое общество, при всем изяществе его структуры, элегантности и роскоши,- бани, пиры, тоги, школы, литература, риторика - имело в своем основании экономический фундамент, мало чем отличавшийся от сельского хозяйства доисторических времен. Примитивный достаток, в котором жили древние бритты, был способен лишь в весьма ограниченной степени обеспечивать величие и блеск фасада римской жизни. Давление населения на ресурсы и его неспособность более эффективно их эксплуатировать ставили естественные границы роста. В Британии знали о галльском плуге на колесах, но он всё-таки так и не вытеснил местный белгский плуг. За некоторыми исключениями, не было крупномасштабных попыток расчистить леса, осушить топи, взяться за обработку трудных глинистых почв в долинах, богатых плодородными отложениями,- то есть внутренней колонизации, - того, чем начали заниматься лишь в XII в. Те добыча свинца и олова и плавление 94 металлов, которые существовали с незапамятных времен, могли бы принести что-то при ином отношении, но для этого не было качественного рывка знаний в технологической сфере. Таким образом, экономический базис оставался неизменным, и Британия становилась скорее более воспитанной, чем богатой. Хозяйство страны развивалось мало и преимущественно оставалось застойным. Новая конструкция, такая величественная и замечательная, в своей основе была хрупкой. Всё это в скором времени отразилось и на смело спроектированных городах. Раскопки показывают, что первоначальные городские территории так и не были целиком заселены, а если и были, то потом часть их кварталов постепенно приходила в упадок. Чтобы они развивались, не хватало материального благосостояния. Тем не менее люди жили в безопасности, и та собственность, которую они имели, охранялась законами. Городская жизнь в Британии существовала, но развития не получила. Ростом Лондиния уже как не оппидума, а города бритты обязаны Риму. Военные инженеры Клавдия, бюрократия, управлявшая снабжением армии, купцы, шедшие за ними, вдохнули в Лондиний новые силы для жизни. Формирование дорожной системы послужило причиной развития торговли. Просторный и хорошо спланированный город с мощными стенами появился на месте деревянного торгового поселения и в скором времени занял ведущее место в жизни римской провинции Британии, превзойдя старую столицу белгов Камулодун (Колчестер) в качестве коммерческого центра. В конце III в. в Лондиний чеканили монету, и здесь же располагался центральный орган финансовой администрации. В более поздние времена Лондиний, похоже, стал центром гражданской администрации, как Йорк - военной, хотя он так и не получил статуса муниципия. Расцвет римской жизни в Британии - это ее виллы, разбросанные по всей заселенной области. Таких удобных зданий, с прилегавшими к ним обрабатываемыми землями, становилось всё больше. В южных графствах их обнаружено по меньшей мере пятьсот. На севере их не находят за редкими исключениями дальше Йоркшира, на западе - дальше Гламоргана. Относительная неудача городской жизни подтолкнула высшие классы бриттов к утверждению в сельской местности, и, таким образом, система вилл стала доминирующей чертой римской Британии в 95 пору ее подъема. Виллы продолжали процветать и после того, как города пришли в упадок, и продержались почти до V в. В IV в. на римской Британии, как уже упоминалось, начали отражаться кризисные явления, ставшие характерными для всей Римской империи. В результате стагнации экономики, нестабильности императорской власти, ослабления источников комплектации войска и возрастания интенсивности нападений со стороны варварских народов, прежде всего германцев, Рим утратил способность удерживать все огромные территории, которые были им когда-то завоеваны. Многочисленные германские племена начали преодолевать систему римских пограничных укреплений - лимес - и поселяться на землях империи. Сначала они оформляли свои отношения с Римом как его союзники-федераты, но постепенно, пользуясь ослаблением центральной власти и войска, начали разграблять имперские владения. В условиях непосредственной угрозы для империи римские войска все чаще выводились из самой отдаленной провинции - Британии. Сама Британия находилась под угрозой ирландцев-скоттов и шотландских пиктов, а с III в. возникла угроза со стороны Северного моря, где властвовали германцы-саксы. Эта ситуация способствовала тому, что римская администрация стала иначе оформлять свои отношения с приграничными племенами бриттов в Уэльсе и Южной Шотландии. Им также предоставлялся статус федератов, который давал со стороны государства частичное содержание в смысле денег, оружия и экипировки; благодаря этому империя уже не была вынуждена держать на этих границах прежнее количество своих войск. Находясь сами в зависимости от Рима и страдая от нападений внешних соседей, они какое-то время достаточно надежно удерживали границы римской Британии. Борьба за слабнущую императорскую власть провинциальных^ полководцев, часто поддерживаемых местной сепаратистской знатью, тоже способствовала сокращению присутствия римской администрации. Первым проявлением тенденции стал 293 г., когда провозгласил себя императором и потом был убит предводитель британского флота Караузий (Караун валлийских легенд). В 383 г. часть войск увел за собой

самопровозглашенный император Магн Максим, который перед этим вроде бы «успокоил» воинственных пиктов и скоттов. Его императорская карьера закончилась гибелью в 388 г. Сокращение военного при96 сутствия Рима развязывало руки соседним варварским народам. Именно к этой поре относятся найденные многочисленные клады позднеримского времени (напр., в Миденхолле в Саффолке), которые закапывались видимо при угрозе нападений. Можно утверждать, что в Уэльсе уже с 390 г. не было римских войск. С 405 г. выступающие в Ирландское море края Уэльса стали захватывать и колонизировать ирландские гэлы. В 407 г. предъявив со своими легионами претензии на верховную власть в Империи, наместник Константин вывел последние римские гарнизоны. Эта дата считается окончанием времени римского господства. Последней точкой стал вердикт императора Гонория 410 г., который извещал британцев, что они должны теперь проявлять заботу о себе сами. В год, когда германцы-готы взяли и разграбили Рим, столицу Империи, о Британии можно было забыть. Веруламий, Камулодун, Калева атребатов Археологические исследования римского времени дали наилучшие результаты не в больших центрах вроде Лондона, где наслоение позднейших культур и бурная жизнь современного города разрушили следы глубокой древности. Представление об

Раскопки дома в Веруламий. На фото виден мозаичный пол 97 образе жизни I-V вв. дают раскопки в Сент-Олбансе, Колчесте-ре, Силчестере. Город Веруламий (СентОлбанс) был основан римлянами сразу после завоевания на месте кельтского поселения катувеллаунов. Оно было разрушено Боудиккой и потом отстроено в еще больших размерах - 200 акров (81 га) - с форумом (местом общественных собраний и административным центром), театром, стенами и монументальными воротами. Время расцвета Веруламия пришлось на II-IV вв. Камулодун (Колчестер) сначала являлся столицей племени триновантов. В 43 г. н. э. был завоеван катувеллаунами и стал столицей их короля Кунобелина. Под Большим Лексденским курганом было найдено погребение членов его семьи. Римляне восстановили город как колонию для отслуживших легионеров, а также религиозный центр провинции. Камулодун был также разрушен Боудиккой, но со временем восстановлен. Калева Атребатов (Силчестер) - римский город и столица племени атребатов, раскопанный в нач. XX в. От него осталась мощная стена I ст. н. э., окружавшая площадь в 40 га. Внутри прослежены планировка улиц, остатки форума, постоялого двора, базилики, четырех храмов, двух терм (бань), магазинов, домов. Вне стен находился амфитеатр. Численность населения составляла ок. 2500 человек. Просуществовал город до V в. Северная граница и римские валы Римское завоевание юга и центра Британии мало затронуло народы, которые населяли Шотландию. Большая часть севера не была романизированной. Но это время является достаточно важным для формирования центров позднейших раннесредне-вековых государств. Завоевание Северной Британии, как мы уже упоминали, связывается прежде всего с деятельностью наместника Юлия Агри-колы в 79-84 гг. Фигура последнего достаточно известна историкам, поскольку его жизнеописание оставил приемный сын (и зять) Агриколы Корнелий Тацит. Фрагмент из труда Корнелия Тацита «Жизнеописание Юлия Агриколы»- (97-98 гг.) Публий Корнелий Тацит (ок. 54-120) - римский общественный деятель, писатель и историк, оставивший подробные сведения о жизни своего тестя, Юлия Агриколы, который был наместником Британии. Здесь речь шла о попытке Агриколы завоевать 98 земли будущей Шотландии и его битву с каледониями (пиктами). «Тем летом, в которое начинался шестой год его пребывания в должности легата Британии, Агрикола

задумал покорить живущие за Бодотрией [Ферт-оф-Форт] племена; но так как возникли опасения, что все народы по ту сторону от наших владений могут объединиться для борьбы с нами и наше продвижение будет затруднено вражеским войском, он заранее разведал при помощи флота порты на морском побережье. Впервые привлеченный Агриколой для совместного участия в боевых действиях, он двигался вслед за войском, и это было невиданным ранее зрелищем, ибо мы вели войну одновременно на суше и на море. И нередко собравшиеся в том же лагере пехотинцы, конные воины и моряки, делясь съестными припасами и коротая досуг, в оживленной беседе похвалялись друг перед другом, как водится у военного люда, своими подвигами, расписывая выпавшие на их долю трудности, одни - чащи лесов и крутизну гор, другие - неистовство ветров и волн, иные - как они одолели препятствия, воздвигаемые самою землей, и врагов, иные как справились с Океаном. Британцев же, о чем сообщали пленные, появление нашего флота повергло в уныние, ибо они хорошо понимали, что, если тайны их моря будут разгаданы, им в случае поражения больше податься некуда. Наконец, населявшие Каледонию племена прониклись решимостью действовать и взялись за оружие; они повели обширные приготовления, как обычно, когда речь идет о недостаточно установленном, непомерно преувеличенные молвой, и более того, дерзнули напасть на римское укрепление; поскольку вызов был брошен ими, они стали казаться еще страшнее. «Нужно вернуться на тот берег Бодотрии; лучше отступить, чем быть прогнанными врагом»,- настаивали трусливые, прикрываясь личиной благоразумия. Между тем Агрикола узнает, что каледонцы собираются накинуться на него еще большими толпами. И чтобы не быть окруженным превосходящим численностью противником, который к тому же был хорошо знаком с местностью, он разделил войско на три отряда и двинулся в путь. Когда это стало известно врагу, он, внезапно изменив прежний замысел, глухой ночью напал всеми силами на расположение девятого легиона, так как тот был слабее других, и, перебив дозорных, среди смятения, охватившего наших еще полусонных 99 воинов, ворвался в лагерь. И уже сражались между палатками, когда Агрикола, извещенный разведчиками о том, куда направился неприятель, поспешил по его следам; наиболее стремительным всадникам и пехотинцам он приказал налететь на него, теснящего наших, с тыла, всему остальному своему отряду - в подобающее для этого время разразиться громкими криками; и вскоре в первых лучах восходящего солнца повсюду засверкали римские боевые значки. Британцев между тем охватил страх перед грозившей им с обеих сторон опасностью, тогда как воины девятого легиона воспрянули духом и, уверенные в близком спасении, стали биться уже ради снискания славы. Больше того, они даже перешли в наступление, и в узком проходе ворот завязалась ожесточенная схватка, прекратившаяся лишь после того, как враги были выброшены из лагеря; оба наших отряда как бы соревновались в доблести: одни - чтобы не было сомнений, что они действительно оказали помощь, другие - что они в этой помощи не нуждались. И если бы болота и леса не укрыли бежавших, то этой победой война была бы завершена. ...Итак, выслав перед собой флот, с тем чтобы, производя опустошения и грабежи во многих местах, он держал врагов в неослабном страхе пред неизвестностью, Агрикола во главе рвущегося в бой войска с добавленными к нему наиболее храбрыми и проверенными за время длительного мира британцами подошел к горе Гравпий, на которой засел неприятель. Ведь враждебные нам британцы, нисколько не сломленные исходом состоявшегося в предыдущем году сражения, предвидевшие, что их ожидает возмездие и, быть может, даже порабощение, и постигшие, наконец, что общей опасности надлежит противопоставить единство, отправив ко всем племенам посольства и заключив соглашения с ними, призвали в помощь себе их силы. У них уже насчитывалось свыше тридцати тысяч вооруженных бойцов, и к ним все еще продолжала прибывать боеспособная молодежь, а также те, кто, несмотря на преклонные лета, сохранил юношескую свежесть и бодрость, заслуженные в войнах и украшенные своими боевыми отличиями; и вот один из многочисленных их вождей по имени Калгак, выделявшийся среди них своей доблестью и знатностью происхождения, обратился, как рассказывают, к собравшейся и требовавшей, чтобы ее вели в бой, толпе с такими словами. «Всякий раз, как я размышляю о причинах этой войны и о претерпеваемых нами бедствиях, меня наполняет уверенность, 100 что этот день и ваше единодушие положат начало освобождению всей Британии: ведь вы все как один собрались сюда, и вы не знаете оков рабства, и за нами нет больше земли, и даже море не укроет нас от врага, ибо на нем римский флот, и нам от него не уйти. Итак - только бой и оружие! Для доблестных в них почет, и даже для трусов - единственный путь к спасению. Предыдущие битвы с римлянами завершались по-разному, но, и понеся поражение, британцы хорошо знали, что мы сильны и не оставим их своею поддержкой, потому что мы - самый древний народ Британии и по этой причине пребываем в сокровеннейшем лоне ее и не видим тех ее берегов, где обитают рабы, и, не сталкиваясь с чужестранными поработителями, не осквернили даже глаз наших лицезрением их. Живя на краю мира и единственные, не утратившие свободы, мы вплоть до последнего времени были защищаемы отдаленностью нашей родины и заслоном молвы; но теперь крайний предел Британии стал доступен, а все неведомое кажется особенно драгоценным; за нами нет больше ни одного народа, ничего, кроме волн и скал и еще более враждебных, чем они, римлян, надменность которых не смягчить ни покорностью, ни уступчивостью. Расхитителям всего мира, им уже мало земли: опустошив ее, они теперь рыщут по морю; если враг богат -они алчны; если беден

- спесивы, и ни Восток, ни Запад их не насытят; они единственные, кто с одинаковой страстью жаждет помыкать и богатством, и нищетой; отнимать, резать, грабить на их лживом языке зовется господством; и создав пустыню, они говорят, что принесли мир. «Природа устроила так, что самое дорогое для каждого - его дети и родичи; но их у нас отнимают наборами в войско, чтобы превратить в рабов где-нибудь на чужбине, а нашим женам и сестрам и тогда, когда они избегли насилия, враги наносят бесчестие, присваивая себе имя наших друзей и гостей. А между тем имущество и богатства британцев изничтожаются податями, ежегодные урожаи - обязательными поставками хлеба, самые силы телесные - дорогами, которые они своими руками, осыпаемые побоями и поношениями, прокладывают сквозь леса и болота. Обреченных неволе раз и навсегда продают в рабство, и впредь об их пропитании заботится господин. А Британия что ни день платит за свое рабство и что ни день всё больше закабаляет себя. И как раба, включенного в домашнюю челядь последним, сотоварищи-рабы встречают насмешками и издевательствами, 101 так и мы, новички в этом мире закоренелого рабства, ничего в нем не стоим и подлежим уничтожению: ведь у нас нет ни тучных пажитей, ни рудников, ни гаваней, где бы мог быть приложен наш труд, и поэтому щадить нас незачем. Доблесть же и строптивость подвластных не по нутру властителям; да и сама отдаленность наша, равно как и таинственность, которой окутано наше существование, чем безопасней для нас, тем подозрительнее врагам. Итак, отбросьте надежду на их снисходительность и исполнитесь мужества, как те, для кого дороже всего спасение, так и те, для кого - слава. Бриганты под предводительством женщины сожгли колонию, захватили приступом укрепленный лагерь и, если бы упоение успехом не обернулось для них беспечностью, могли бы сбросить с себя ярмо рабства; да и мы, не затронутые войной и не раздавленные врагом, взялись за оружие, чтобы отстоять нашу свободу, а не чтобы предстать перед ним с повинною; так давайте покажем ему в первой же схватке, каких мужей приберегла для себя Каледония. Или вы думаете, что на войне римляне столь же доблестны, как разнузданны в мирное время? Сильные нашими распрями и усобицами, они обращают пороки врага ко славе своего войска, набранного из самых различных народов; сплачиваемое удачами, оно распадется при первых же неудачах, если только вы не считаете, что галлов, германцев и (стыдно сказать!) многих британцев,- хотя, давнишние враги римлян, а рабы их недавние, они и служат чужому господству своею кровью,- удерживает в повиновении им преданность и любовь. Боязнь и устрашение - слабые скрепы любви: устранить их - и те, кто перестанет бояться, начнут ненавидеть. На нашей стороне всё, что увлекает к победе: ведь у римлян нет с собой жен, чтобы воодушевлять их на бой, нет и родичей, готовых корить за бегство; у большинства нет и родины или она вне Италии. Малочисленных, трепещущих пред неизвестностью, недоверчиво взирающих на небо, на море, на леса, на все неведомое и незнакомое, боги предали их в ваши руки как бы загнанными в ловушку и скованными. Да не страшат вас ни их чванный вид, ни блеск золота и серебра, - ведь они не защищают и не разят. В самом вражеском войске мы найдем тех, кто на него же поднимет оружие. Британцы поймут, что мы отстаиваем их дело, галлы вспомнят свою былую свободу, покинут их и остальные германцы... А сверх этого у них нет ничего, что могло бы нас испугать: опустевшие укрепления, населенные 102 стариками колонии, хилые и слабые муниципии, охваченные раздорами между дурно повинующимися и неправедно правящими. Здесь пред нами их полководец, их войско; они несут нам подати, рудники и все прочие, уготованные порабощенным страдания, и на этом поле битвы для нас решится, претерпевать ли их вечно или разом от них избавиться. Посему, идя в бой, размышляйте о предках и о потомках ваших!». На эту речь, принятую ими с воодушевлением, они ответили, по обыкновению варваров, воплями, пением и разноголосыми выкриками; и тотчас пришли в движение их отряды, и засверкало оружие, так как самые смелые бросились на врага; тем временем и наше войско строилось в боевой порядок, и, хотя воины рвались в бой и их едва можно было удерживать внутри укреплений, Агрикола все же счел нужным еще сильнее разжечь их пыл и, обратившись к ним, сказал следующее: «Вот уже седьмой год, мои доблестные товарищи по оружию, как, выполняя повеление Римской империи, вы своею отвагою, при моих неустанных стараниях, завоевываете Британию. В стольких походах, в стольких сражениях требовались от вас и стойкость против врага, и терпение, и усилия в борьбе чуть ли не с самою природой, но ни я никогда не жаловался на моих воинов, ни вы - на своего полководца. Итак, перейдя рубежи, я - за которые не ступали мои предшественники-легаты, вы - действовавшие до вас войска,- мы удерживаем оконечность Британии, и это не похвальба и не голословное утверждение, расположившись в ней лагерем и посредством оружия; и теперь уже вся Британия нами пройдена и покорена»... ...Поле между обоими станами оглашалось стуком носившихся взад и вперед колесниц и криками возничих и воинов. И Агрикола, опасаясь, как бы нашему войску из-за численного превосходства врагов не пришлось одновременно сражаться как с теми, кто был перед ним, так и с теми, которые могли бы устремиться на него с обеих сторон, приказал ему разомкнуться и, хотя это и растягивало вширь его боевой порядок и многие советовали призвать легионы, исполненный решимости и уверенности, готовый к преодолению трудностей, спешился и, отослав коня, стал перед боевыми значками. Сначала, пока противники не сошлись вплотную, бой велся ими на расстоянии, и британцы при помощи своих огромных мечей и небольших щитов упорно и вместе с тем ловко или пере103

хватывали пущенные нашими дротики, или отбивали их на лету, одновременно осыпая нас градом стрел, пока Агрикола не обратился, наконец, к четырем когортам батавов и двум - тунгров, призвав их пустить в ход мечи и вступить в рукопашную схватку, в чем благодаря длительной службе в войске они были опытны и искусны и что давало им перевес над врагами, ибо лишенный острия меч британцев непригоден для боя, в котором враги, столкнувшись грудь с грудью, вступают в единоборство. И вот батавы стали обрушивать удары своих мечей на британцев, разить их выпуклостями щитов, колоть в ничем не прикрытые лица и, сокрушив тех, кто стоял на равнине, подниматься, сражаясь, по склону холма, а остальные когорты, соревнуясь с ними и поддержанные их натиском,- рубить всех попадавшихся им навстречу; и торопясь довершить победу, наши оставляли за собой легко раненных и даже невредимых врагов. Между тем и отряды конницы, после того как колесницы британцев были обращены в бегство, ринулись на неприятеля, с которым уже дрались наши пешие. И хотя они своим появлением вселили в него еще больший страх, всё же из-за плотных скопищ врага и неровности местности их порыв вскоре выдохся; и все происходившее здесь меньше всего походило на боевые действия конницы, ибо с трудом удерживавшихся на склоне всадников теснили к тому же тела сбившихся в беспорядочную кучу коней; и нередко неведомо как затесавшиеся в эту суматоху колесницы, а также перепуганные, оставшиеся без всадников кони наскакивали на них, как кого заносил страх, и сбоку, и спереди. Тогда те из британцев, которые, не участвуя в битве, всё еще занимали вершины холмов и, стоя в бездействии, насмехались над малочисленностью римского войска, стали понемногу спускаться с возвышенностей и обходить побеждающих с тыла, в чем они и преуспели бы, если б Агрикола, именно этого и опасавшийся, не бросил на наступающего противника четыре конных отряда, прибереженные им на случай возможных в сражении неожиданностей; и чем яростнее враги набегали на них, с тем большим ожесточением были отбиваемы и обращаемы в бегство. Таким образом, замысел британцев против них же и обернулся, и передвинутые с переднего края по распоряжению полководца подразделения конницы врезались в боевые порядки бегущего неприятеля. И тут на открытой местности взорам представилось величественное и вместе с тем страшное зрелище; наши гнались 104 по пятам за врагами, рубили их, брали в плен и, захватив новых пленников, убивали ранее взятых. И в зависимости от твердости духа одни в полном вооружении целыми толпами убегали от уступавших им в численности преследователей, тогда как другие, безоружные и по своей воле, устремлялись навстречу им и искали для себя смерти. Повсюду - оружие, трупы, обрубки тел и пропитавшаяся кровью земля... Конец преследованию положили ночь и пресыщение. Врагов было убито до десяти тысяч, наших пало триста шестьдесят...» Потребность в сильной обороне достигнутых границ во времена, когда экспансия империи практически достигла максимальных пределов, была удовлетворена императорами из династии Флавиев.1 Этому служила их пограничная политика. До конца I в. сложился стандартный тип пограничного барьера, примером чего являются фортификации римского лимеса от Галлии к Дунаю. Строительные работы наместника Агриколы в Северной Британии остались незавершенными из-за его спешного отзыва в столицу. Никакая серьезная оборонительная линия так и не была сооружена, и позиции, завоеванные им в Шотландии, пришлось постепенно оставить. Легионы отступили к линии Лугуваллиума (Карлайла). Следующие годы показали слабость северной британской границы. Прибытие в Британию императора Адриана2 было вызвано серьезной катастрофой. Девятый легион после подавления восстания враждебных племен в Северной Британии не упоминается. Оборона оказалась дезорганизованной, и над провинцией нависла опасность. В 122 г. император Адриан сам прибыл в Британию, и началась реорганизация границы. На протяжении последующих пяти лет был построен Адрианов вал - защитный барьер между рекой Тайн на востоке и заливом Солуэй-Ферт на западе длиной в 112 км. Вдоль укрепления располагались 16 фортов на расстоянии 8-9 км один от другого. Двадцать лет спустя, в правление императора Антонина Пия3, римские войска снова двинулись на север по местам бывших завоеваний Агриколы, и через шотландский перешеек Форт1 Флавии. Первая династия Флавиев (Веспасиан, Тит, Домициан) правила в 69-96 гг. 2 Адриан - римский император в 117-138 гг. 3 Антонин Пий - римский император в 138-161 гг. 105 Клайд построили новый, торфяной вал (Антоншов) длиной 60 км с 19 фортами и двумя портами на реках. Цель его сооружения состояла в том, чтобы контролировать племена, жившие на востоке и центре Лоулендса; но римские силы в Британии не могли послать достаточно солдат для защиты новых рубежей, не ослабляя своих позиций на старом вале Адриана и в Уэльсе. Середина II в. стала постоянно тревожной из-за боевых столкновений в этом районе. Приблизительно в 186 г. вал Антонина был оставлен, и войска сконцентрировались на первоначальной линии обороны. Северная пограничная система постоянно подвергалась нападениям местных племен и набегам с севера, и в некоторых местах вал оказался напрочь разрушен, как и военные лагеря. Стабильность была достигнута лишь в 208 г., когда в Британию прибыл император Септимий Север,1 направивший всю свою энергию на реорганизацию системы укреплений. Разрушения были настолько велики, а ремонтные работы настолько масштабны, что в более поздние времена считали, что именно он и

построил ту стену, которую на caMojvi деле только восстановил. Император умер в 211 г. в Эбораке (Йорк), но мир вдоль римского вала установился еще на сотню лет. Об активности римлян в строительстве дорог можно судить по «мильным камням» (они обозначали расстояния), которые находят время от времени и на которых высечено имя императора, по чьему приказу выполнялась работа. Эти длинные, четко проложенные мощеные пути пересекали остров. При их строительстве сначала укладывали большие камни, часто на песочную «подушку», потом засыпали гравий и трамбовали. В среднем толщина полотна достигала 45 см. В особых случаях или после большого ремонта она увеличивалась почти до 1 м. В ширину дороги составляли ок. 4,5 м. Конечно, они были такими не на всем протяжении, но то, что ими пользовались до XIX в., свидетельствует о хорошем качестве. В особенности активно велось такое строительство в первые полвека после Клавдиева вторжения. Во II в. основные работы концентрировались на границах военных округов. К III в. дорожная система была завершена, и со временем ей требовался только ремонт. Раскопки показывают, что некоторое строительство происхо1 Септимий Север - римский император в 193-211 pp. 106 дило и во времена Константина,1 провозглашенного императором в Британии, но до 340 г. все новые работы закончились, хотя ремонт дорог длился до тех пор, пока это было возможно. В дальнейшем вся эта инфраструктура лишь восстанавливалась, обозначая общий постепенный упадок империи. На протяжении 200 лет описанные фортификации поддерживали номинальную власть Рима на севере Британии. Если говорить о римском влиянии на племена Южной Шотландии, то оно проявлялось преимущественно в усовершенствовании земледельческих и металлургических технологий и определенном изменении социальных стандартов. Присутствие римлян также стимулировало местное население к консолидации с целью более действенного сопротивления (или, при возможности, экспансии на более богатые земли). На протяжении II-IV вв. на территории между двумя валами сложились четыре больших племенных союза бриттов, говоривших на галло-бретонском диалекте: вотадины - на прибрежной равнине Лотиана и Бер-викшира, селговы - в долине Верхнего Твида, нованты - в Гал-лоуэе, дамноны - в долине Клайда. Севернее жили пикты, делившиеся на две группы: южные - каледонии и северные - меаты. Исторические пикты Возможно, что кроме кельтов, в Шотландии сохранялось присутствие более древнего населения - пиктов.2 «Пиктами» называли жителей Шотландии к северу от Форта (за исключением графства Аргайл) со времен римского присутствия до 900 г. Первое упоминание о пиктах - панегирик императору, написанный в 297 г. римским поэтом Эвмениусом. Употребленный им термин Picti является уменьшительным от Pictae «разрисованные». Бесспорно, что тогда пиктский этнос был если не целиком кельтским, то по крайней мере с превосходящей кельтской составляющей после более чем пятисот лет сосуществования. Средневековые латинские писатели адаптировали классический термин Picti, и оттуда было заимствовано древнеанглийское Peh-tas и скоттское Pechts. По-бриттски они назывались Prydyn. Оба эти слова происходили от общего кельтского корня: Priteni или Pritani, что означало «разрисованные люди». Это слово, вероятно, 1 Константин Великий - римский император в 306-337 гг. 2 О проблеме протопиктов см. выше. 107 также стоит за Britanni («бритты»). Поэтому римское название может совпадать (или буквально переводиться) с их кельтским самоназванием. Пикты новой эры часто признавались их соседями как ответвление бриттов. Впрочем, отсутствие романизации делало их всё более далекими от их кузенов на юге. Слабая, архаическая форма древнего общего названия бриттов была, таким образом, воспринята в более узком значении как принадлежащая лишь пиктам (как разница между бриттами и бретонцами). Это представление о пиктах как о раннем ответвлении древней бриттской общности поддерживается многими лингвистами, которые считают, что пиктский язык начал отходить от других бриттских (Р-кельтских) в римское время. Впрочем, ни один пиктский текст не сохранился; возможно, некоторые исторические следы пиктского происхождения имеются в более позднем «Списке королей», составленном гэлами на землях остатков пиктского государства. Историю пиктов приходится реконструировать по комплексу различных ирландских, валлийских и английских источников. Создать повествовательную историю по сути невозможно: имеющиеся исторические записи являются не чем иным, как лишь последовательностью битв. Хотя, сведя вместе максимальный объем информации, британские историки и дают некое описание событий, но оно, увы, всегда гипотетично. Пиктленд (земля пиктов) охватывал середину и север Шотландии, северную часть Гебрид, Оркнеи и Шетланды, и был разделен на несколько региональных королевств или племенных союзов. Иногда влиятельные короли были способны значительно распространить свою власть, но это было персональное достижение, которое погибало вместе с героем. Такая нестабильность власти позволяла локальным королевствам заключать союзы с окружающими гэлами, бриттами и (с VI в.) англами против соперников-пиктов. На уровне элиты такие контакты приводили к тому, что династии, правившие разными народами Северной Британии, тесно связывались браками. Короткие указания римских, гэльских (св. Адамнан) и англосаксонских (Беда Достопочтенный) источников повествуют о том, что в III в. н. э. пикты делились на две племенные группы (или союзы племен, или

верховные королевства) - южную (римские каледонии) и северную (меаты), разделенные хребтом Ма-унт. Это деление продержалось достаточно долго, поскольку 108 приводило, по выводам многих исследователей, к конфликту севера и юга Пиктленда до VII в., когда победил юг с центром в Лоулендсе к северу от Ферт-оф-Форта. Дуны и брохи Дуны (duns) - укрепления времен раннего железного века, распространенные на территории Хайлендса и островов. Их насчитывается несколько сотен, но пока еще лишь немногие подробно изучены археологами. Они представляли собой небольшое укрепление из камня в форме кольца и могли вмещать одну-две семьи. Стены не были высокими, в ширину и высоту были приблизительно по 3 м. Входом служила дверь с засовом. Иногда встречаются дуны с двумя входами или же галереями под стенами. Наиболее часто они встречаются на западном побережье Хайлендса и на Гебридах. Обычно дуны строились на холмах или скалах неподалеку от моря. На Гебридах была распространена традиция строить дуны на небольших озерных островках. Большинство из них было сооружено в первые века н. э., но древнейшие относятся к концу I тыс. до н. э. Происхождение дунов как нетрадиционных в сравнении с другими регионами Европы укреплений (лишь на одну-две семьи) вызывает дискуссии ученых, заставляя проводить определенную коррекцию представлений о родоплеменной структуре кельтских сообществ запада Шотландии. Брохи (brochs) - круглые каменные башни, служившие укреплениями жителям Гебрид, Оркнеев, Шетландов и Западного Хайлендса в период между 100 г. до н. э. и 100 г. н. э. Вообще их известно ок. 500. Как и дуны, брохи чаще всего расположены на побережье, что свидетельствует о том, что их строили или люди, которые питались продуктами рыбной ловли, или те, которые подвергались нападениям с моря. Высочайший из брохов, на острове Моуза (Шетланды), был высотой ок. 15 м, вверх вела спиралевидная лестница, существовали этажи, которые образовывались деревянными балками, закрепленными в стенах. Делалась ли на брохах крыша - неизвестно. Их функции до сих пор вызывают споры. Как оборонительные укрепления они не очень удобны, так как нет отверстий для стрельбы из лука или других метательных орудий; как приют - тоже, поскольку весьма тесны и не позволяют спрятаться вместе со скотом и другим скарбом; как башни для наблюдений они преимущественно тоже неудоб109

Брох на острове Моуза, Шетланды ны, так как часто расположены в низинах. Престижность или какая-то неизвестная традиция являются, наверное, лучшими объяснениями. Считается, что брохи строились странствующими каменщиками по одной схеме, пришедшие с островов. В некоторых местах, в частности на Гебридах, брохи являются реконструированными и усовершенствованными дунами. Глава VI АНГЛОСАКСОНСКОЕ НАШЕСТВИЕ « Темные века» (V- VI вв.). Начало англосаксонского завоевания Нам мало что известно об исторических событиях на территории Британии в период с 407 по 597 г. Это вызвано тем, что разрушение инфраструктуры римской Британии, включая ячейки администрации и образования, упадок письменности привели к потере письменных источников об этом периоде. Поэтому мы

получаем информацию опосредованно через данные археологии и фольклорные произведения, записанные позднее средневековыми английскими и кельтскими хронистами. Юго-Западная Британия, которая в романтических кельтских легендах носит название Логры (Loegres), сохранила, в какой-то мере, традиции былого римского правления. Можно ощутить, что здесь была попытка по меньшей мере сохранить устоявшуюся общественную структуру среди южных племен, сплоченных вокруг бывших римских центров, где смешивались племена до-буннов, силуров и корновиев. Вероятно именно здесь появились первые вожди или верховные короли независимой Южной Британии, и отсюда происходят политические традиции позднейших валлийских королевств. Валлийская фольклорная традиция, отраженная в произведениях более поздней средневековой историографии, перечисляет несколько «королей Британии»: Овайн (правил в 411-425 гг.), Вортигерн или Виталии (425-466гг.), Вортимер или Наталии (466-471 гг.), Амброзии Аврелиан (466-496 гг.), Вортигерн (471-480 гг.), Артур (496-537 гг.), Константин Думнонский (530-е гг.). Реальное существование практически всех названых южнобриттских предводителей может быть обоснованно подвергнуто сомнениям, хотя в фольклоре, эпической традиции мы можем найти их генеалогии, богатые и высокохудожественные характеристики. Например, «Вортигерн» может быть именем, а может и титулом (кельтское «верховный король», Gwrtheyrn1). Эта традиция была выпестована в Тут мы опираемся на труд М. Ashley «British Kings and Queens» (NY., 1998). Ill валлийском княжестве Гвинедд, которое дольше всех сопротивлялось нашествию англосаксов и экспансии английского государства. Именно на преемственность от этих «королей Британии» опирались средневековые валлийские короли в борьбе за сохранение самобытности Уэльса. После эвакуации имперских войск Британия оказалась без какой-то реальной центральной власти и стала лакомым куском для многочисленных окружающих варваров, которых прежде сдерживала мощь Рима. Нападения происходили фактически со всех сторон: с запада - ирландские скотты, с севера - пикты, с востока и юга - подвижные отряды морских разбойников-германцев. Согласно средневековым историческим хроникам, сначала наибольшую угрозу представляли пикты. На просьбы о помощи бывшей провинции Рим ответил отказом, и бриттам, которые за спокойные римские времена «утратили воинственность», пришлось нанимать себе воинов на стороне. Последние состояли из представителей племен, которые жили вдоль Северного моря: саксов, англов, ютов и фризов. От названий этих народов сегодня сохранились на континенте такие географические названия, как Саксония (местность в Германии), Ютландия (полуостров, на котором расположена Дания) и Фрисландия (провинция Нидерландов). Это были не первые германцы на территории Британии (некоторые германские могильники датируются концом IV в.), но сейчас их агрессии способствовали изменению исторических условий, вызванных кризисом Рима. Нам достоверно неизвестно о наличии в то время какой-либо единой государственности на британских землях, а существующие в устной кельтской и письменной латиноязычной традиции легенды о могущественных «королях Британии» не подкрепляются фактами, давая разве что преувеличенную, гиперболизо-ванную интерпретацию определенных исторических реалий. Впрочем, известно, что в Южной Британии в V в. существовало около десятка значительных бриттских королевств. В середине века сильнейшим из них стало «королевство логров» на юго-западе. Его летописными правителями были уже упомянутые Вор-тигерн, Амброзии Аврелиан и Артур. Для внутренних междоусобиц и отпора разнообразным захватчикам бриттские вожди нанимали дружины германцев, что облегчало тем проникновение на остров. Постепенно военные экспедиции перерастали в настоящую колонизацию,- родами и 112 семьями, уже не на зимовку или срок службы, а навсегда. Достоверных сведений о том, как именно началось англосаксонское завоевание, нет. Те вести, которые до нас дошли, очень ограничены и носят полулегендарный характер. Наши источники - это произведение Гильды Премудрого «О погибели Британии» (ок. 550 г.), «История бриттов» Ненния (конец VII в.), «Церковная история народа англов» Беды Достопочтенного (731 г.) и «Англосаксонская хроника» (ок. 890 г.). Информация первых двух источников спорная, а последние два созданы намного позднее описываемых событий. Гильда писал, что советники вместе с не названным по имени гордым королем «были ослеплены; защитой для страны, которая стала на самом деле ее погибелью, увидели они диких саксов, проклятых и ненавистных Богом и людьми, и решили пригласить их на остров, как волков в загон для скота, чтобы они прогнали северные народы». Дружины прибыли на трех кораблях, потом к ним присоединились дополнительные отряды. Все они требовали содержания, грозили насилием, если им не платили, и осуществляли свои угрозы. Имен и дат Гильда не называл. Описанное им напоминает практику найма римлянами варваровфедератов для охраны границ. Очевидно, что римляне активно использовали эту практику в последние десятилетия пребывания в Британии, и их бриттские наследники продолжали эту традицию, но не смогли подкрепить ее «материально». В «Истории бриттов» Ненния говорится о любви бриттского короля Вортигерна (или Гвортигир-на1) к дочери предводителя англов Хенгаста и о том, что за ее руку ему был отдан Кент (в 449-450 гг.). Дальнейший спор зятя и тестя положил конец мирным отношениям. Эту интерпретацию событий поддержал ученый монах, «отец английской истории» Беда Достопочтенный, прибавив имя еще одного вождя германцев, - Хорсы, который действовал вместе с Хенгистом, и указав, что

дружина у них была ютская. «Англосаксонская хроника» сообщала о высадке германских дружин, о битвах, в результате которых бритты оставили Кент и с ужасом стали убегать к Лондону, и, в частности, о сражении 473 г., имевшем аналогичный неутешительный для бриттов результат. Соединив эти сведения с данными археологии, можно утвер1 Его имя переводится с валлийского языка как «верховный властитель», так что, вероятнее всего, это — не имя, а лишь трансформация титула. ИЗ ждать, что юты действительно первыми начали поселяться на британских берегах, сначала в открытых морю Кенте и на острове Уайт, и, воспользовавшись службой у кельтских королей, начали продвигаться дальше в глубь страны. Наиболее удобными путями для колонизации были реки - Мидуэй, Хамбер, Уз, Трент, Темза. Данные топонимики свидетельствуют о преобладании германских названий вдоль рек и более продолжительное сохранение кельтских на водоразделах. Если говорить об ареалах и направлениях завоевания, то можно утверждать, что юты, в силу своей незначительной численности, преимущественно ограничились юго-восточным выступом Британии - Кентом. Англы овладели восточным побережьем острова от Южной Шотландии почти до устья Темзы, и, поднимаясь по рекам Трент и Уз, преодолели Пеннинские горы и вышли к берегам Ирландского моря. Путями саксов были побережье Ла-Манша («саксонский берег») и Темза, и, наконец, они захватили полосу Южной Британии от Корнуолла и Бристольского залива на западе до Северного моря на востоке. Сегодня трудно утверждать, происходило ли англосаксонское завоевание постепенно, была ли окончательная победа над кельтами достигнута в результате какого-либо одного большого военного похода. Определенно известно то, что «интенсивная» фаза завоевания прекратилась в конце VI - нач. VII в. окончательным овладением германцами равнинных земель и вытеснением кельтов из центра страны на запад и север. Завоевание территории Британии англосаксами происходило с большими жестокостями, чем римская экспансия (более архаичные в социальном аспекте и децентрализованные германцы не так прагматично подходили к эксплуатации завоеванных земель): кельты истреблялись или превращались в рабов, что вызвало их массовое переселение на земли Западной Галлии, в Арморику, которая после этого получила название Бретань или Малая Британия. Численность населения катастрофически снизилась, площади пахотных земель сократились, а большинство городов пришло в упадок. Этническая карта Британских островов радикально изменилась: в дальнейшем на землях нынешней Англии и Юго-Восточной Шотландии стал доминировать германский этнический элемент. Кельты оставались в глубине лесов, на водоразделах, в горах и других труднодоступных местах. Свидетельства более поздних хроник показывают деморализацию на114

Битва красного и белого драконов, символизировавшая борьбу кельтов с англосаксами. Из рукописи XIV в. селения, напуганного зверствами германцев, которые воспринимались как кара Божья. Фрагмент работы Гильды Премудрого «О погибели Британии* Гильда Премудрый (Gildas Sapiens, ок. 490 - ок. 570) - бритт -ский монах, оставивший хронологически первое описание исторических событий на территории Британии во время англосаксонского нашествия. Его работа «О бедствиях, погибели и завоевании Британии» была создана около середины VI в. Его труд

является весьма эмоциональным порицанием греховности соотечественников, а сам автор постоянно обращается к Библии, подыскивая примеры тем несчастьям, которые заслуженно пали на голову жителей его страны. 115 «Тогда были ослеплены все советники вместе с надменным тираном и избрали такую защиту - а скорее, погибель - отечества, так что эти дичайшие, нечестивого имени саксы, Богу и людям мерзкие, были введены, словно волки в овчарню, на остров для сдерживания северных народов. Доселе, как бы то ни было, никогда не совершалось ничего более погибельного и горького. О, глубочайшее затемнение чувства! О, безнадежная и грубая тупость ума! Тех, кого пуще смерти боялись, когда их не было рядом, по доброй воле, если можно так сказать, пригласили с собой под одну крышу. «Обезумели князья Цоанские, как сказано, совет мудрых советников фараоновых стал бессмысленным». Тогда, вырвавшись из логова варварской львицы, свора детенышей, на трех, как они на своем языке выражаются, киулах, а по-нашему - на длинных кораблях, при благоприятном ветре, обрядах и гаданиях, которыми они прорицали, надежным у них предзнаменованием, что три по сто лет Отечество, к которому они направили носы своих кораблей, заселят, а сто пятьдесят же (то есть половину этого времени) очень часто будут опустошать,- по приказу злополучного тирана, впустила ужасные свои когти сначала в восточную часть острова, якобы собираясь сражаться за Отечество, а на самом деле, скорее, намереваясь сражаться с ним. Вышеупомянутая же «родительница», узнав, что первое ее войско имело успех, подослала еще более обширную партию сообщников и псов, которая приплыла на барках с подложными «боевыми товарищами». И отсюда семя нечестия, корень горечи, ядовитая рассада, достойная наших заслуг, вытянулась на нашей почве дикими побегами и усиками. Следовательно, варвары, допущенные на остров в качестве воинов, и собираясь, как они прикидывались, подвергнуться большой опасности ради добрых своих хозяев, потребовали выделить им съестные припасы. Таковые раздачи на долгое время заткнули, как говорится, глотку псам. Они же снова плачутся, что якобы их пайки выдаются им не в изобилии, приукрашивая отдельные случаи своей хитростью, и торжественно заявляют, что если они не будут более щедро осыпаны дарами, то опустошат, разорвав договор, весь остров. И без задержки перешли от угроз к действиям. Ибо вызревал повод для справедливой мести за предшествующие преступления,- и от моря и до моря пылание огня, подня116 того рукою восточных святотатцев, опустошив некоторые пограничные города и поля, не утихло, покуда не слизало, выжигая жутким алым языком, почти что всю поверхность острова до западного океана. В этом набеге исполнилось на нас, согласно истории, нечто подобное некогда с Ассирией в Иудее, что говорит, оплакивая, пророк: «предали огню святилище Твое; совсем осквернили жилище имени Твоего» и еще «Боже! язычники пришли в наследие Твое; осквернили святой Храм Твой» и т. д. Так что частыми [ударами] таранов - все города, и отовсюду сверкающими остриями и трещащими огнями все [их] обитатели, с предстоятелями Церкви, со священниками и народом, вместе простерты были на земле, и жалким видом посреди площадей основания башен, выкорчеванных с высокой оси, камни высоких стен, священные алтари, куски трупов, словно покрытые заледеневшей коркой багряной крови, казались смешаны словно в каком-то жутком прессе, и ничего не было вообще, кроме руин домов, погребений внутри чрев животных и пернатых и благочестивейшего почтения святых душ (если, однако, много таковых можно было найти!), которых уносили в то время в вершины неба светлые ангелы. Ибо так выродился тогда сей виноградник добрый в горечь, что редко, согласно пророку, редко было видно за спиной виноградарей или жнецов виноградной грозди или колоска. 25. Таким образом, многие из несчастных уцелевших, захваченные в горах, были массово уничтожены; другие, изнуренные голодом, подходили и протягивали руки врагам, чтобы навеки стать рабами, если, однако, их не убивали немедленно, что они считали за величайшую милость. Другие же стремились к заморским областям с великим рыданием и пели, словно вместо загребной песни, под развевающимися парусами: «Ты отдал нас, как овец, на съедение, и рассеял нас между народами». Другие же в гористых холмах, огражденные грозными обрывами, и густейшими лесами, и морскими скалами, смотря на жизнь всегда недоверчивым умом, остались на родине, хотя и объятые страхом. По прошествии некоторого времени, когда жесточайшие хищники отступили домой, уцелевшие, укрепленные Богом, к которым сбежались со всех сторон из разных мест несчастнейшие граждане, столь же стремительно, как пчелы в улей при надвигающейся буре, молясь вместе с тем Ему всем сердцем, и, как говорится, «эфир наполнив мольбами», чтобы их уже совер117 шенно не истребили, собрали силы, имея своим вождем Амвросия Аврелиана, человека законопослушного, который в такой буре и потрясении остался чуть ли не один из римского племени, причем были убиты его родители, одетые, бесспорно, в пурпур (потомство коего сейчас, в наше время по большей части выродилось от дедовой доброты),- бросили вызов на битву победителям, от которых, по воле Божией, победа отступила. 26. С этого времени побеждали то граждане, то враги, так, чтобы в роде сем мог бы Господь испытать обычным образом нынешний Израиль,- любит ли он Его, или нет; и до года осады Ба-донской горы

новейшей почти что и немалой резни преступников, с которой сорок четвертый, как мне известно, начинается год, по прошествии, однако, одного месяца, когда и я родился. Однако не заселены теперь города нашего Отечества, как раньше, но они до сих пор лежат в трауре, опустошенные и разрушенные,- хотя и прекратились внешние войны, но не гражданские». Ненний о начале англосаксонского нашествия Ненний - историк конца VII в., о жизни которого почти ничего неизвестно. Автор компилятивной «Истории бриттов». Текст известен по англосаксонским рукописям IX-XIV вв. и ирландскому переводу XI в. «Случилось так, что после поселения саксов на вышеупомянутом острове Танет король Гвортигирн пообещал вдосталь поставлять их съедобными припасами и одеждой. И им это пришлось по душе, и они обязались храбро биться с его врагами. Но когда эти чужестранцы размножились, бритты больше не смогли их кормить. А они продолжали требовать продовольствие и одежду, как им было обещано, и бритты так ответили им: «Мы не можем большее поставлять вам продовольствие и одежду, так как число ваше увеличилось; оставьте нас, поскольку помощи вашей мы не требуем». И саксы вместе со своими вождями решили нарушить мир. Будучи мужем знающим, коварным и хитрым, Хенгист, убедившись, что король бездействует, а народ его безоружен, задумал предательство и обратился к королю бриттов с такими словами: «Нас немного: если хочешь, мы пошлем гонцов к родине нашей и призовем воинов из нашего края, чтобы возросло число тех, кто бьется за тебя и за твой народ». И Гвортигирн повелел, чтобы они так сделали, и саксы послали гонцов. Посланные 118 переправились через бездны Фетиды [море]. Они возвратились, приведя с собою шестнадцать циул [судов], в которых прибыли отборные воины, а на одной из этих циул прибыла дочь Хенгис-та, девица очень красивая и очень статная. По прибытии этих циул Хенгист устроил пир Гвортигирну, его воинам и его толмачу, которого звали Керетиком. Он приказал дочери преподнести им вина и меда, и они досыта наелись и перепились. И когда они так пировали, в сердце Гвортигирна вселился сам сатана, который зажег в нем страсть к девице, и царь через своего толмача потребовал ее у отца себе в жены, говоря: «Чего бы ты от меня не требовал, будь то хоть половина моего королевства, всё будет твоим». И Хенгист, посоветовавшись со своими [людьми] старейшими возрастом, которые приплыли вместе с ним с острова Оггуль [Ютландия], чего ему добиваться у короля за девицу, с общего согласия потребовал область, которая их языком называется Кантургворален, а нашей - Кент. И Гвортигирн отдал эту область саксам, хотя там тогда правил Гвойрангон, которому, ко всему, не сообщили, что его королевство передается язычникам, и он сам тайно отдан в их руки. Вот так дочь Хенгиста была выдана за Гвортигирна, и он спал с нею и очень ее любил. ... А Хенгист продолжал мало-помалу призывать к себе циулы, так что на тех островах, откуда пришли саксы, жителей совсем не осталось. И когда пришельцы возросли в числе и окрепли, они подступили к вышеупомянутому городу кентцев...» Фрагмент из работы Беды Достопочтенного •«Церковная история народа англов»«Церковная история» - классическое произведение английской историографии, охватившая события до 730х гг. Работа посвящена преимущественно истории церкви в Британии,-жизни святых, монахов монастырей, событиям соборов, теологическим дискуссиям, вообще же касается и политических процессов в англосаксонских королевствах. «В год от воплощения Господа 449-й Маркиан, сорок шестой от Августа, стал императором после Валентиниана и правил семь лет. В это время народ англов или саксов, приглашенный Вортигерном, приплыл в Британию на трех кораблях и получил место для поселения в восточной части острова, будто бы собираясь защищать страну, хотя их истинным намерением было завоевать ее. Сначала саксы сразились с врагами, нападавшими с севера, и одержали победу. Известия об этом вместе со слухами 119 о плодородии острова и о слабости бриттов достигли их родины, и вскоре оттуда отплыл много больший флот со множеством воинов, которые соединились с теми, кто уже был на острове, в непобедимую армию. Новоприбывшие получили от бриттов земли по соседству с ними на условиях, что они будут сражаться против врагов страны ради ее мира и спокойствия и получать за это плату. Они вышли из трех сильнейших германских племен - саксов, англов и ютов. Жители Кента и Векты [Уайт] происходят от ютов, как и обитатели земель напротив острова Векты в провинции западных саксов, до сих пор называемые народом ютов. От саксов из области, известной ныне как Старая Саксония, происходят восточные саксы, южные саксы и западные саксы. Кроме этого, из страны англов, находящейся между провинциями ютов и саксов и называемой Ангулус, которая с той поры опустела, вышли восточные англы, средние англы, мерсийцы и весь народ Нортумбрии, то есть те, кто живет к северу от реки Хумбер, а также и другие племена англов. Говорят, что первыми их предводителями были два брата, Хенгист и Хорза. Хорза позднее был убит в сражении с бриттами, и в восточной части Кента до сих пор стоит монумент с его именем. Они были сыновьями Витгис-ля, сына Витты, сына Векты, сына Водена, к которому восходят правящие роды многих провинций. Не так давно упомянутые народы хлынули на остров, и вот уже число пришельцев возросло настолько, что они начали наводить ужас на призвавших их местных жителей. Внезапно они заключили временное перемирие с пиктами, которых до этого разбили и прогнали, и повернули оружие против своих союзников.

Сначала они заставили бриттов снабдить их большим количеством пищи, потом же, ища предлога для ссоры, потребовали еще припасов, угрожая иначе разорвать договор и опустошить весь остров. И они не замедлили исполнить свои угрозы; поистине, огонь, зажженный руками язычников, стал мщением Божьим тому погрязшему в грехе народу, подобно огню халдейскому, что сжег стены и дома Иерусалима. Так и здесь праведный Судия определил, чтобы огонь этого свирепого вторжения охватил все здешние города и всю местность от восточного до западного моря и пылал, не оставляя никакого укрытия, пока не пожрал почти весь этот обреченный остров. Частные и общественные здания лежали в руинах, священников повсюду убивали у их 120 алтарей, прелаты и народ равно без всякого различия предавались огню и мечу, и некому было даже похоронить тех, кто принял жестокую смерть. Иные из несчастных уцелевших были загнаны в горы и безжалостно вырезаны; другие, изможденные голодом, вышли и покорились врагу, готовые принять вечное рабство за кусок хлеба, если только их не убивали на месте. Некоторые в печали отправлялись за море, в то время как другие остались на своей земле и влачили жалкое существование, охваченные вечным страхом, среди гор, лесов и высоких скал. Изгнав или рассеяв жителей острова, враги вернулись домой, и бритты начали медленно восстанавливать силы и боевой дух. Выйдя из своих укрытий, они единым голосом взмолились о небесной защите, чтобы не позволено им было погибнуть вовсе. Вождем их в то время был некий Амброзии Аврелиан, почтенный муж, единственный из народа римлян переживший ту бурю, в которой погибли, между прочим, и его родители, носившие царское имя и достоинство. Под его водительством бритты собрали силы, вынудили своих победителей к битве и с помощью Божьей победили. С того времени побеждали то бритты, то их противники, до года битвы у горы Бадон, где бритты сразили немалое число своих врагов спустя сорок четыре года после прибытия тех в Британию...» •«Англосаксонские хроники» о дальнейших событиях «Хроники» созданы ок. 890 г. по указанию уэссексского короля Альфреда Великого. В них бритты часто назывались валлийцами. «449. Маркиан и Валентиниан наследовали царство и правили семь лет. В то время англы, приглашенные королем Вортигер-ном, явились в Британию на трех ладьях и высадились у Иппи-несфлита. Король Вортигерн дал им земли на юге-востоке своих владений с условием, чтобы они сражались против пиктов. Они сделали это и повсюду одержали победу. Тогда они послали к англам за помощью, сообщив о негодности бриттов и о богатстве их земли. Скоро оттуда на помощь им прибыло большое войско, в котором были люди трех германских племен - старых саксов, англов и ютов. От ютов пошли жители Кента и острова Викт [Уайт]; это тот народ, который до сих пор живет на Викте среди западных саксов и зовется ими ютским. От древних саксов пошли восточные, южные и западные саксы. От англов пошли восточные англы, срединные англы, мерсийцы и нортумбрийцы, в 121 то время как страна между ютами и саксами с тех пор опустела. Вождями их были два брата, Хенгист и Хорза, которые были сыновьями Виктгильса. Сперва они перебили или прогнали врагов короля, но потом обратились против короля и всех бриттов, истребляя их огнем и острием меча. 455. Хенгист и Хорза сражались с королем Вортигерном в месте под названием Эгелестреп [Эйлсфорд в Кенте]. Хорза был убит, и королевство досталось Хенгисту и его сыну Эску. 456. Хенгист и Эск сражались с бриттами в месте под названием Креганфорд [Крейфорд в Кенте] и сразили там четыре дружины. Бритты оставили Кент и в великом страхе бежали до самого Лондона. 465. Хенгист и Эск сражались с валлийцами у Виппедесфлета и убили двенадцать валлийских элдорменов [знатных людей]. С их стороны был убит один из танов [дружинников] по имени Виппед. 473. Хенгист и Эск сражались с валлийцами и захватили бесчисленные трофеи. Валлийцы бежали от англов, как от огня. 477. В Британию прибыли Элла и его сыновья Кимен, Влен-кинг и Цисса на трех кораблях и высадились в месте под названием Кименесора [в Суссексе]. Там они убили многих валлийцев, а прочие бежали в леса. 482. Просиял во всем мире блаженный аббат Бенедикт, как о том поведал блаженный Григорий в своей книге диалогов. 485. Элла сражался с валлийцами на берегу у Меркредесбур-ны [в Суссексе]. 488. Эск наследовал королевство и тридцать четыре года был королем народа Кента. 491. Элла и Цисса осадили город Андериду [Певенси в Суссексе] и убили всех, кто там был, так что ни один бритт не спасся. 495. В Британии появились два элдормена, Кердик и его сын Кинрик, на пяти кораблях. Они высадились в месте под названием Кердикесора [в Уэссексе] и в тот же день бились с валлийцами». Завершающим событием первого этапа завоевания (середина - конец V в.) можно считать эту высадку саксонских вождей Кердика и Кинрика и основание ими королевства западных саксов - Уэссекса в 495 г. 122 Второй этап англосаксонского нашествия. Артуровский вопрос Второй этап завоевания начал с конца V в. Он характеризовался усилением сопротивления кельтов, которым удалось на какое-то время сплотить свои силы. Более поздние хронисты связывают эти их успехи с именем

Амброзия Аврелиана- потомка римлян или романо-бритта, который возглавил своих соотечественников. На рубеже V-VI вв. он сумел остановить продвижение саксов и англов и одержать нескольких весомых побед над врагом, из которых чаще всех упоминается битва при горе Бадон (по разным теориям - в промежутке 490-516 гг.). Приблизительно тогда состоялось и наиболее массовое переселение кельтов в Бретань. (Хотя, стоило ли им во время побед так энергично покидать страну?) Фигура Амброзия вызывает противоречивые оценки историков. Одни считают его фигуру легендарной, другие - реальной. Неизвестно, насколько адекватно, без преувеличений и фантазий, средневековые исторические описания передали ход кельтскогерманского противостояния. Вероятно, что действия Амброзия дали первоначальный толчок возникновению эпической традиции о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Проблему составляет то, что если относительно определения путей миграции англосаксов вообще нет больших споров, то хронология и динамика этого процесса еще требует намного большей точности. Известны многочисленные германские погребения на юге Британии, но тем не менее трудно однозначно их интерпретировать: они обозначают места уже стационарных поселений на завоеванных англосаксами землях (а может быть, более ранних миграций) или наоборот, места битв и отражают еще процесс завоевания. Погребальная практика не позволяет это определить однозначно. Если, например, по англосаксонскому обряду преобладают погребения мужчин-воинов, то это не обязательно означает деятельность военной дружины (без семей), поскольку часто происходило оседание отрядов и избрание жен из местного населения, которых хоронили уже с другой обрядностью. Впрочем, как бы там ни было, сама численность англосаксов, которые переселялись, поражает: сегодня известно более 1500 могильников, в которых находится 50 000 погребений германцев времен 450-600 гг. 123 Итак, вопрос реальности или нереальности Амброзия и Артура окончательно еще не скоро будет разрешен. Бесспорно, кельтская артуровская эпическая традиция, отраженная, в частности, в работе писателя XII в. Галъфрида Монмутского «История бриттов» (ок. 1130-1140 гг.), создает псевдоисторию, красивую, изысканную фантазию героических рыцарских времен, которая может дать альтернативную победителяманглосаксам версию давно минувших событий. Эта версия была поддержана английскими королями династии Плантагенетов (1154-1399 гг.), которые, в свою очередь, получили власть после англосаксов и Норманнской династии и хотели показать себя выразителями давней местной традиции, достойными наследниками Артура-завоевателя. С этим был связан и артуровский культ в аббатстве Гластонбери, поиски (и даже будто бы находка) могилы легендарного короля. Но «артуровский миф», как и почти каждая эпическая историческая традиция, всё же опирается на какие-то реальные события, и дальнейшей задачей историков остается определить объем этого реального. Предположения относительно местонахождения столицы Артура Камелота существуют разнообразнейшие, но археологи склоняются к тому, что на эту честь может претендовать укрепленное романо-бриттское поселение близ города Кедбюри. Последнее представляет собой три раскопанные археологами холма, которые были когда-то укрепленным городищем, населенным в V-VI вв. В целом, несмотря на наличие еще и «северной» артуровской традиции, владения «королевства логров», которое возглавлял «король Британии» Артур, локализуются в основном в регионе Южного Уэльса и Юго-Западной Англии. Ненний о короле Артуре «История бриттов» Ненния, созданная в конце VII в., является одним из источников артуровской традиции. Автор, беря за основу сведения Гильды, вводит в канву тех же событий Артура. Это толкало некоторых историков к предположению факта конфликта Гильды (представителя знатного бриттского рода) и Артура (они должны были быть современниками), что и было причиной неупоминания второго первым. У Ненния Артур являлся предводителем северных бриттов (преимущественно на землях Шотландии), весьма далеких от «известного» артуров-ского края на юго-западе Британии. «... В то время саксы возрастали числом и усиливались в Бри124 тании. После смерти Хенгиста его сын Окта передвинулся из левой стороны [севера] Британии к королевству кантов [Кент], и от него отбивались короли последних. В те дни боролся с ними [саксами] военачальник Артур вместе с королями бриттов. Он же был предводителем войска. Первая битва произошла в устье реки, которая называется Глейн. Вторая, третья и четвертая, равно как и пятая - возле другой реки, которая носит название Дуб-глас [Дуглас] и находится в области Линнуис [Леннокс в Шотландии] возле речки, именованной Бассас. Седьмая битва состоялась в Каледонском лесу [возле озера Лох-Ломонд в Шотландии], иначе Кат-Койт-Калидон. Восьмая битва произошла у стен замка Гвиннион [в графстве Дарем], и в ней Артур носил на своих плечах изображения святой непорочной Девы Марии; в тот день язычники были принуждены к бегству по желанию Господа нашего Иисуса и святой Девы Марии, его Матери, великое множество их здесь было истреблено. Девятая битва состоялась в городе Легионов [Карлион в Уэльсе]. Десятую битву Артур провел на берегу реки, которая носит название Трибруит [залив Ферт-оф-Форт]. Одиннадцатая была на горе, которая называется Агнед [на месте Эдинбурга?]. Двенадцатая состоялась на горе Бадон [?]. В ней от руки Артура полегло в один день девятьсот шестьдесят вражеских воинов, и поразил их никто другой, как единолично Артур. Во всех упомянутых битвах он побеждал. А саксы, поскольку во всех этих битвах были побиты, призывали из Германии помощь, непрерывно возрастали в числе и звали к себе королей из Германии, чтобы те царствовали над ними в Британии...»

Фрагмент из -«Истории бриттов» Галъфрида Монмутского Гальфрид (Джеффри) Монмутский (ок. 1100-ок. 1154) -средневековый английский писатель, церковный деятель, который отобразил в своем произведении «История бриттов» уэльскую историко-эпическую традицию, реальная «событийная» почва которой преимущественно не подтверждается другими источниками. Приведенный фрагмент свидетельствует об использовании работы Ненния и неверном прочтении употребленных там названий местностей (путаница Линдсейской области в Шотландии и города Линкольн в Англии). Если Ненний, более близкий по времени к описываемым событиям, называл Артура лишь «военачальником», который воевал вместе с другими 125 «королями бриттов», то у Гальфрида он - уже единственный король Британии, «лишь ему одному принадлежала власть над всем островом». Завоевание Ирландии, Исландии и других земель - бесспорная выдумка. «История» Гальфрида приобрела чрезвычайную популярность в XII-XV вв., породив ряд высокохудожественных поэтических произведений «артуровского цикла». «143. После кончины [короля бриттов] Утерпендрагона со всех концов острова собрались к Силецестрии [Силчестер] знатные бритты и обратились к Дубрицию, архиепископу города Легионов [Карлион в Уэльсе], с просьбой увенчать королевской короной Артура, сына покойного государя. Их побуждала к тому насущная необходимость, так как, почуяв о смерти вышеупомянутого короля, саксы призывали из Германии своих соплеменников и под предводительством Колгрима старались выгнать отовсюду бриттов. Они целиком подчинили себе все земли, которые простиравшиеся от реки Хамбер вплоть до Катанензий-ского моря. Скорбя из-за тяжелого положения родины, Дубри-ций созвал епископов и возложил на Артура королевский венец. Отроку Артуру было пятнадцать лет, и он отличался неслыханной доблестью и такой же щедростью. Его врожденная доброжелательность настолько привлекала к нему, что не было почти никого, кто бы его не любил. Итак, увенчанный королевской короной и придерживаясь давнего обычая, он взялся забрасывать народ своими щедротами. К нему стекалось такое великое множество воинов, что у него стало не хватать средств для раздачи... И вот Артур, поскольку доблесть соединялась в нем со щедростью, решил потревожить саксов, чтобы, завладев их богатствами, распределить их между теми, кого он вел за собою. Ведь к тому его побудила уверенность в том, что он добивается лишь восстановления справедливости, так как по праву наследования лишь ему одному принадлежала власть над всем островом.^Итак, сплотив вокруг себя молодежь, он направился к Эбораку [Йорк]. Когда это стало известно Колгриму, тот, собрав саксов, скоттов и пиктов, двинулся навстречу ему с ... их великим множеством к речке Дуглас, где оба войска, сойдясь в битве, в большей части свой были истреблены. Победу все-таки добыл Артур и, преследуя Колгрима, который убегал, достиг Эборака и окружил его... 144. Итак, Артур, услышав советы своих приближенных, ото126 шел к городу Лондону. Там, созвав духовенство и сановников всего своего королевства, он обратился к ним за советом, что лучше всего предпринять для отпора вражескому нашествию. По единодушно принятому решению отправлили послов к королю Гоэлю в Арморику [Бретань], чтобы те сообщили нему о несчастье, которое случилось с Британией. Был же Гоэль сыном сестры Артура, которая родилась от Будиция, короля арморикских бриттов. Тот, выслушав сообщения о беспокойстве, которое овладело его дядей, приказал снарядить флот и, собрав пятнадцать тысяч вооруженных мужчин, вышел в море с первым погожим ветром и высадился в Гавани Гамона. Артур принял его с надлежащим почетом, и они многократно сжимали друг друга в объятиях. 145. Когда минуло несколько дней, Артур выступил к городу Каэрлюдкойту [?], осажденному упомянутыми выше язычниками; находился же он в Линдсейской области [в Шотландии] между двух рек и высился на горе; другое его название - Линдо-колин [Линкольн]. Прийдя туда со всем своим войском, дядя и племянник бились с саксами, нанеся им неслыханные потери. В этот день их погибло шесть тысяч, частично затонувших в обеих речках, частично убитых на поле боя. Другие, пораженные этим, бросив осаду, пустились в бегство... 153. ... В следующем году Артур к началу лета снарядил свой флот и отплыл на остров Ибернию [Ирландия], который хотел себе подчинить. Едва он начал высаживаться на суше, как на него тронулся с бесчисленным воинством ... царь Гиломаурий, чтобы вступить с ним в бой. Только началась битва, люди Гиломау-рия, лишенные снаряжения и безоружные, были сразу рассеяны и ударились в бегство, кто куда, в надежде спастись. Сразу Гило-маурия догнали, и он был вынужден показаться. Другие правители этой страны, ошеломленные все тем, что случилось, подражали примеру короля. Покорив всю Ибернию, Артур направил свой флот к Исландии и, одолев ее жителей, также покорил этот остров. Как только по всем другим островам разнесся слух, что никто не в состоянии дать отпор Артуру, Долдавий, король Гот-ландии [остров Готланд в Балтийском море], и Гунвазий, король Оркад [Оркнейские острова], добровольно явились к нему и, пообещав выплачивать дань, явили ему покорность. Когда пришла зима, Артур возвратился в Британию и, дав незыблемый мир своему государству, находился там на протяжении двенадцати лет...» 127 Гиралъд Камбрийский об обнаружении могилы Артура Гиральд (Джеральд) Камбрийский (ок. 1146-1220) - английский писатель и хронист, валлиец по происхождению. Описанные им события произошли в 1190 г. Аббатство Гластонбери находилось в

середине бывших земель артуровского королевства, на границе Англии, Уэльса и Корнуолла. «Сейчас все еще упоминают об известном короле бриттов Артуре, память о котором не угасла, так как тесно связана с историей славного Гластонберийского аббатства, коего король был в свое время надежным покровителем, защитником и искренним благодетелем. Из всех храмов своего королевства он в особенности любил и уважал церковь Святой Девы Марии, Матери Господа нашего Иисуса Христа, что в Гластонбери.... Так вот, тело короля, после появления ... замечательных знамений, было в наши дни обнаружено в Гластонбери между двух каменных пирамид, с незапамятных времен установленных на кладбище. Найдено тело было глубоко в земле в выдолбленном стволе дуба. Оно было с почтением перенесено к церкви и благоговейно помещено в мраморный саркофаг. Найден был и оловянный крест, положенный по обычаю надписью книзу под камень. Я видел его и даже потрогал выбитую на нем надпись (когда камень вынули): «Здесь покоится прославленный король Артур вместе с Гиневерой, его второй женой, на острове Авалон» .:.. Было немало указаний, что тело короля лежит именно здесь; одни из них помещались в сохраненных в монастыре рукописях, другие - в полустертых от времени надписях на каменных пирамидах, другие - в чудесных видениях и признаках, коих удостоились некоторые благочестивые миряне и клирики. Но главную роль в этом сыграл король Англии Генрих II, который услышал от некоего исполнителя бриттских исторических песен одно старинное сказание. Это Генрих дал монахам точное указание, где глубоко под землей, на глубине не менее шестнадцати футов, они найдут тело, и не в каменном гробу, а в выдолбленном стволе дуба. И тело оказалось именно там, зарытое именно на такой глубине, чтобы его не смогли разыскать саксы, которые захватили остров после смерти Артура, который при жизни бился с ними так успешно, что почти всех их уничтожил. ... Гластонбери, как его называют теперь, в прошлом называлось островом Авалон; это действительно почти остров, со всех сторон окруженный болотами. Бритты называли его Инис Аваллон, что означает «Остров 128 яблок». Место это и в самом деле в старые времена было богато яблоками, а яблоко на языке бриттов аваль». Впрочем, как бы героически не боролся король Артур с захватчиками, в конце концов бритты потерпели поражение. В битвах 571 и 577 гг. (тогда погибли три кельтских короля, были утрачены города Глостер, Сайренсестер и Бат в середине владений Артура), и в 584-592 гг. в Уилтшире кельты были окончательно разгромлены. Можно считать, что на 600 г. завоевание Южной Британии англами, саксами и ютами было завершено. Границы и масштабы англосаксонского завоевания на длительное время, а кое в чем до современности, сформировали основные черты этнополитической и языковой карты Великобритании. Завоеванные германцами земли стали основой будущей английской государственности; за их пределами оказались этнические кельтские территории, которые развились в государственные образования Шотландии и Уэльса. Несмотря на дальнейшую английскую экспансию, этим землям удалось сохранить черты культурной самобытности и сохраниться в качестве административных единиц Соединенного Королевства. Среди других важных проблем, связанных с началом англосаксонской эпохи, можно назвать еще две: о судьбе римских поселений и о взаимоотношениях кельтов и саксов. Позиции исследователей разделяются отношением к тем оценкам, которые даются в источниках. Одни историки склонны доверять сведениям о сплошном разрушении и обезлюдении городов и уничтожении кельтов жестокими германцами. Они считают, что дальнейшие проявления латиноязычной культуры (в VI в.) связаны прежде всего с деятельностью ирландских христианских миссионеров, а не с остатками местных традиций. Другие исследователи считают, что оснований говорить о гибели всех городов нет, хотя действительно многие из них были разрушены и могли временно обезлюдеть. Цитированные нами выше древние авторы все были людьми церкви и должны были в своих произведениях давать оценки морального характера. Описания жестокос-тей германского (языческого) нашествия во многом выглядят как наказание Божье за грехи человечества, нарушение заповедей и канонов веры. Это могло быть поучительным для современников того же Гильды, Ненния или Беды. Сам Гильда, писавший в VI в., уже при явном германском господстве на большей части страны, называл латынь «нашим языком». Несколько 129 позднее, в 601 г., папа римский Григорий Великий указывал на Лондон и Йорк как на густонаселенные города и наиболее пригодные пункты для резиденции епископов, что прямо противоречит утверждению об их полном разорении. Сам Гильда писал, что в Британии в его время было 28 городов. Об этом же свидетельствуют и данные археологии. Таким образом, можно считать на данное время доказанным, что какие-то элементы римской цивилизации в Британии все-таки остались, и, судя, по культурным достижениям Британии раннего средневековья в сравнении с остальной Западной Европой, довольно существенные. Если говорить о взаимоотношениях саксов и покоренного кельтского населения, то к началу XX в. господствовала теория полного уничтожения кельтов; на сегодня же историки, археологи и лингвисты пришли к выводу, что значительная часть кельтского населения выжила и впоследствии слилась с завоевателями. Количество кельтских названий населенных пунктов, имен собственных, кельтских следов в лексике, связанной с сельскохозяйственными роботами (земледелием и скотоводством), с женским домашним бытом,- всё это (в большей мере в диалектах западных и северных, чем южных или восточных), доказывает, что едва ли можно говорить о полном уничтожении кельтского населения. Данные

аэрофотосъемки свидетельствуют об одновременном существовании полей кельтского и германского типов. Численность кельтов или же их процент постепенно возрастали с востока на запад страны. Более поздние юридические документы англосаксонских королевств упоминают кельтов, указывая на их подчиненный социальный статус. 130 Глава VII КЕЛЬТСКИЙ МИР РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ Уэльс Жизнь Уэльса после ухода римлян известна нам мало, но всё же поддается определенной реконструкции с учетом данных археологии, фольклорной и исторической традиции. Страна была разделена на многочисленные маленькие королевства, возглавленные влиятельными семьями бывшей романо-бриттской аристократии. Некоторые генеалогии утверждают, что Уэльс возглавляли «люди с севера», то есть из бриттской южной части Шотландии. Сложно подтвердить или опровергнуть эти сведения, поскольку такое замещение элиты требовало какого-то крупномасштабного военного похода в Уэльс северных династий из Регеда или Гододдина (территория современного Камберленда и шотландского Лотиана). При этом с начала IV в. побережья энергично колонизировались ирландскими гэлами, особенно земли королевства Диеед - на юго-западном полуострове Уэльса. На востоке, на землях корновиев образовалось королевство Поуис, а в крае силуров - королевство Гвент. Несколько мелких племен Среднего Уэльса объединились под властью королевства Моргануг. В валлийских преданиях, вошедших в сборник «Мабиногион», происхождение многих местных династий возводится также к Максену Вледигу - полководцу Магну Максиму, уведшему легионы из Уэльса в 383 г. для завоевания императорского трона. Его наследником считается Амброзии Аврелиан (Эмрис Вледиг в легендах), о котором, как и о короле Артуре, уже говорилось в разделе об англосаксонском нашествии. Фактически, реальные или легендарные «общебританские» короли V-VI вв., где бы они ни действовали, вошли именно в валлийскую историческую традицию, которая сконцентрировала в себе всё доступное обще-бриттское наследие. Именно Уэльс остался последним оплотом бриттов, утративших остальную часть своих земель. В отличие от гэлов, раннесредневековая культура которых сохранила значительное наследие язычества, валлийцы в конце римского господства и после него быстро подпали под влияние христианизации. Деятельность первого святого кельтского 131

христианства, епископа св.Дубриция (Дифрига) относится ко второй половине V в. Благодаря его активности христианская традиция была сохранена в Уэльсе на то время, когда во всей Британии стало господствовать воинствующее язычество. В на132 учной литературе существует термин «кельтская церковь», i это не означает, что у кельтов существовала какая-то отдельн церковная организация. Церковь была одна и единая, но в р зультате варварских нашествий регулярные связи Британии центром христианства Римом на какое-то время прервались. Э обусловило возникновение на Островах, особенно после креп ния ирландцев, некоторых особенностей в трактовке нюанс вероучения и практике организации церковной жизни. Наследником миссии Дубриция стал св. Иллтуд, который в ( личие от своего наставника был не епископом, а аббатом. Это озг чало, что в Уэльсе стал пускать корни монастырский образ жиз! Однако монашество тогда еще не приобрело свойственного поо дующим временам аскетизма и отрезаности от окружающей ла ни. Св. Иллтуд организовывал монастырские школы, где получа образование люди со всего кельтского мира - из Ирландии, Бре ни и Корнуолла. Из этого культурного круга происходил и изве нейший автор того времени - уже упомянутый нами Гильда, о датель труда «О погибели Британии». Интересно, что впо/ мирный по характеру монах Иллтуд в силу своей популярное впоследствии стал персонажем легенд артуровского цикла,- то i участник похода за чашей Грааля, то как рыцарь сэр Галахад. Вероятнее всего, что образование в школе Иллтуда в Ллаш те получил и будущий небесный патрон Уэльса св. Давид. Он ] дился ок. 530 г. и происходил из знатного рода. Традиция го: рит, что он был родственником короля Артура, который по» Давиду перенести епископскую резиденцию из Карлсона в Л невию. Давид известен своей борьбой с пелагианской ересьв тем, что, по легендам, прожил, ни много ни мало, 147 лет. П] бытие в Англию в 597 г. миссии св. Августина из Рима с цел крещения англосаксов поставило перед валлийской церков новые проблемы. Августин, опираясь на авторитет Папы, утв ждал, что его престол выше, чем старые валлийские. Этот к фликт с Римом и Кентербери (резиденцией английского арх пископа) продолжался довольно долго. После собора в Уи-(664 г.) было признано римское превосходство в вопросах

ве исповедания и организации, но существенного влияния жизнь кельтской церкви это не оказало. Основным фронтом военно-политической борьбы валлий оставался восток, где они сдерживали натиск англосаксона королевств - Нортумбрии, Мерсии и Уэссекса. Определен! успехов достиг король Кадваллон, разбив северных англов в 633 г., но спустя год он был убит. Валлийскоанглийский «фронт» не ограничивался восточной границей Уэльса. Валлийские короли активно воевали по всей территории Британии, часто вступая в союзы со скоттами и северными бриттами Камбрии. Их войска доходили до побережья Северного моря. В VII в. основным противником Уэльса была Нортумбрия, которая пыталась установить свое господство в Северной Британии. Дружины англов иногда достигали даже острова Англси. В середины того же века усилилась Мерсия - самое молодое англосаксонское королевство, имевшее самую длинную общую границу с Уэльсом. Давление мерсийцев отодвинуло пределы Уэльса к рекам Ди, Уай и Северн. Валлийцы потеряли большую часть продородных равнин королевства Поуис, но не прекращали за них бороться в последующие два века. Гэлы В псевдоисторической традиции политическое устройство ранней Ирландии представлено в виде пяти королевств (пятин): Улад - со столицей в Эмайн-Махе, Северный Лейнстер - с Тарой, Южный Лейнстер - с Дин-Клунь, Мунстер - с Темрой Эранн, Коннахт - из Круаханом. «Книга захвата Ирландии» (XII в.) относит основание Эмайн-Махи к 450 г. до н. э., а «Ирландская всемирная хроника» (VIII в.) - к 307 г. до н. э. В том году, согласно «Книге захвата», произошли разрушение Дин-Клунь и учреждение королевства Лейнстер. К началу V в. н. э. политическая система изменилась: Ирландия формально разделилась на семь королевств. На территории Улада образовались Айлех (Тирконнел) на севере, Аргиалла и Ули-диа на западе, Коннахт и Мунстер. Северный Лейнстер стал центральным королевством Миде, Южный Лейнстер - просто Лейнстером, Улидиа распалась на Дал-Риаду и Улад. В Лейнстере выделилось королевство Осраиге. Провинции делились на более мелкие королевства-кланы - туаты, которых в Ирландии насчитывалось около 150. Средневековые историки связывали изменение системы с завоеванием Коннахтом древней общей столицы Тары и Ольстера. Родоначальником новой могущественной кон-нахтской династии Уи Нейллов стал Ниалл Ноигиаллах. На протяжении средневековья идея контроля одной династией всей территории острова так и не была воплощена в жизнь. 134 Первым общепризнанным правителем страны стал представитель клана Колмана - ветви Уи Нейллов, Моль Шехнал (ум. в 862 г.), которого современники именовали «королем всей Ирландии». Впервые исторически зафиксированное использование термина «ард-ри» (верховный король) встречается у Домна-ла уа Нейлла (ок. 980 г.). Известнейшим ард-ри Ирландии был Брайан Боройме, в латинских источниках названный «императором скоттов [ирландцев]» («imperator scotorum»). Но о нем речь пойдет в главе о набегах скандинавов. В раннем средневековьи власть над Тарой и, соответственно, верховная власть над Ирландией переходила от одной ветви Уи Нейллов к другой. Их притязаниям на верховную власть противостояла династия Мунстера - Эоганахтпы. Христианизация острова началась в 1-й пол. V в. Первое свидетельство о христианстве в Ирландии приведено у Проспера Аквитанского: Папа Целестин I (422-432 гг.) послал Палладия как первого епископа к «ирландцам, которые веруют у Христа». В серед. V в. во время очередного набега ирландцев на Британию в плен был захвачен будущий «апостол Ирландии» св. Патрик. Целью его миссии (ок. 456 г.) была не только евангелизация, но и организация церкви среди уже существовавших, по крайней мере на востоке и юге острова, христианских общин. Традиционно предшественниками Патрика называются святые Киаран, Деклан, Аилбе и Аббан. Св. Патрик Св. Патрик (Patricus) (ок. 390-460) - основатель и первый епископ ирландской церкви, «апостол Ирландии». Родился в Британии, в семье местного декуриона, члена городского совета Кальпурния, который был и дьяконом в церкви. Патрик воспитывался в христианстве; в 16 лет он был похищен ирландскими пиратами и на протяжении 6 лет был пастухом «среди детей леса Фоклут»близ нынешнего города Киллала (в графстве Мейо). Обращаясь в молитвах к Богу, он получил откровение, которое побудило его бежать из плена. Отправившись за 200 км в порт юго-восточного побережья, Патрик уговорил моряков взять его с собой и высадить в Британии. Возвратившись домой, он стал готовиться к христианскому служению. В качестве епископа был послан Папой Целестином в Ирландию, где и провел остаток жизни. Место погребения святого неизвестно. Сохранилось одно из его латинских писем, адресо135

ванное какому-то бриттскому вождю по имени Коротий (видимо, король Стрэтклайда Керетик). В конце жизни Патрик написал «Исповедь». Первые сведения о жизни Патрика содержаться в «Истории бриттов» Ненния и в памятных записях Тирехана (670-700 гг.), 136 епископа Ардбраккана в графстве Мит. Основой для следующих биографий стала работа Мурьху из Армы (680-700 гг.), сына Ко-гитоса, агиографа св. Бригиты. В латинском пересказе ирландского оригинала 2-й пол. IX в. приведена легенда о свержении Патриком идола Кром Круах, составленная по аналогии с библейским сюжетом о пророке Илии и статуе Ваала. В средние века культ св. Патрика был распространен по всей Европе, в особенности во Франции, почитание Патрика в Ровене и Лерине сохранилось до сих пор. В иконографии два наиболее ранних памятника - сцены из легенд о св. Патрике на каменном кресте короля Фланна в Клонмакнойсе (ок. 900 г.) и на кресте св. Патрика в Кашеле (XII в.). С XIV св. Патрик изображался в епископской одежде, безбородым, с поднятой для благословения рукой, с XVII в.- попирал ногами змею соответственно поздним легендам о том, как он освободил Ирландию от змей; часто держит в руке листшемрок как символ единства Троицы. День памяти святого - 17 марта. После катастрофы Римской империи христианство в Ирландии, оказавшись в изоляции, приобрело ряд особенностей, которые составили характерные особенности кельтской церкви. С VI в. огромным влиянием пользовалось движение эремитов (пустынников). Время приблизительно с 580 по 680 гг. отмечено расцветом латинской литературы, созданием работ по латинской грамматике и экзегетике. К 597 г. относится древнейшая ирландская рукопись «Та, что бьется», составление которой приписывается св. Колумбе. В то время были созданы монастырские общины, ставшие центрами учености и миссионерской деятельности, например, миссии св. Колумбы в Шотландии и св. Колум-бана на континенте. Постепенно через контакты с Северным Уэльсом ирландские общины теснее знакомились с практикой римской церкви. После поражения кельтской церкви на соборе в Уитби (664 г.) римские нормы распространились повсеместно.

Этнический состав Шотландии в раннем средневековье. Королевская власть Для ориентации в процессах раннесредневековой истории Шотландии надо учитывать, что страну населяли четыре этноса: бритты и пикты (галло-бретонская ветвь кельтов), скотты (гэльская ветвь кельтов) и англы (северные германцы). 137 В конце VIII в. появились норвежцы. Бритты и пикты к VI в. жили там по крайней мере на протяжении тысячи лет. Скотты начали ок. 500 г. переселяться из Ирландии, а англы ок. 500-550 гг.-из Ютландии и Южной Британии. Каждый этнос создавал собственные государства и племенные объединения, которые враждовали между собой и с соседями. Типичными для всех этих народов были верховные и локальные королевства. Последние представляли собой группу кровных родственников (племя, клан) или население географически замкнутой территории (например, горной долины). Верховное королевство объединяло более мелкие, но в реальности редко могло их контролировать. Поэтому иногда локальные королевства усиливались, добивались статуса верховного, но это зависело преимущественно от личной военной удачи вождя. Границы были чрезвычайно непостоянными. Ведущей стала тенденция к «сжиманию» пиктов и бриттов скоттами и англами как более поздними переселенцами и преобладание все-таки кельтского этнического элемента над германским, в отличие от земель Англии. Наиболее впечатляющими остатками первых государств на территории Шотландии являются руины крепостей - Дунедда в Среднем Аргайле, Дундарна в Верхнем Стрезерне, в Эдинбурге и Стирлинге. Некоторые форты держали под контролем морское побережье - Бур гид на Морей-Ферт, Думбартон во внутренней части Ферт-оф-Клайд. Они фиксировали точки, где сталкивались интересы, где испытывалась военная фортуна старинных королевств. И Айдан Мак Габрейн, король гэльской Дал-Риады, и Ангус, сын Уургуста, король пиктов, властвовали на большей части того, что ныне носит название Шотландия, но не могли надежно удержать свои достижения. Военный успех королей зависел от надежности и мобильности дружины. Дружбу и верность молодых амбициозных воинов и опытных ветеранов можно было удержать лишь предоставляя им вдоволь меда, мяса и импортированных предметов роскоши. Успешные короли имели возможности привлечь много воинов, могущих добыть еще больше земель, которые, в свою очередь, должны были эксплуатироваться для собирания еще большего войска. Не все короли были могущественными военными предводителями. Ирландия - единственное кельтское общество той поры, жизнь которого более или менее задокументирована. Там «ло138 кальные» короли (rig tuaithe) были наиболее значительными фигурами в законодательных документах VII нач. VIII в. Власть этих королей основывалась частично на церемониальных функциях по защите плодородия их земель и на прибылях из земельных владений семьи. Их статус также частично определялся числом «клиентов», которые предоставляли продовольствие и человеческую силу для надзора за королевским скотом. Королевские посягательства на власть подкреплялись позицией монарха как главы большого числа родственников. Некоторые могущественные военные вожди иногда собирали мощную дружину, которая позволяла им властвовать над другими локальными королевствами, взимая дань с их королей. Эти верховные короли (ruiri) иногда были должны дань «королю верховных королей» (ri ruirech). Невозможно узнать точно, были ли взаимоотношения королей в Шотландии такими же, как в тогдашней Ирландии. Вероятно некоторые большие королевства просуществовали от раннего средневековья длительное время и могут дать какую-то информацию. Дал-Риада является хорошо задокументированным примером того, как появилось верховное королевство с центром в Дунедде и как оно регулярно «испытывало» одно королевство за другим. Этногосударственная структура Северной Британии в раннем средневековьи (500-900 гг.) Государство Этнос Расположение Пиктленд

пикты

Центральная и Северная Шотландия, Северные Гебриды, Оркнеи

Дал-Риада

гэлы- скотты

Юго-Западная Шотландия (графство Аргайл), Южные Гебриды

Стретклайд (Камбрия)

бритты

Юго-Западная Шотландия к югу от Дал-Риады в бассейне р. Клайд

Нортумбрия (Берника)

англы

Юго-Восточная Шотландия, Англия к северу от р. Тайн

139 Христианизация Британии Первые ростки христианизации на территории Британии относятся к III-IV вв., еще при римском владычестве. Во время англосаксонского нашествия церковные структуры исчезли, христианское население или переселилось в Бретань и Уэльс, или ассимилировалось язычниками-германцами. Лишь на крайнем

западе страны и в Ирландии сохранились немногочисленные монашеские общины, в которых придерживались кельтского варианта христианства. Про Уэльс мы уже говорили выше. Что же касается северной Британии, то известно, что еще в начале V в. в кельтских королевствах Стретклайд и Гододдин проповедовал св. Ниниан, а его ученики основали несколько религиозных домов на землях пиктов. Миссию по распространению христианства в Ирландии возглавлял будущий небесный патрон этой страны св. Патрик (ум. в 460 г.), о котором мы уже упоминали, миссию в Уэльсе - св. Илл-туд. Патроном Уэльса стал св. Давид. Иллтуд и его ученики основали первый на Британских островах монастырь и школу в Лланвите в конце V -нач. VI в. Посланец ирландской церкви св. Колумба (521-597), человек королевского кельтского рода, основал ок. 565 г. на северо-западе Британии, на острове Лиона,1 монастырь. Отсюда он начал обращение в христианство пиктов и первые попытки крестить англосаксов. Из этого же мо-

«Ковровая страница» из ирландской рукописи. «Книга из Дурроу». Ок. 700 г. настыря спустя некоторое время христианство распрост1 Айона - один из южных Гебридских островов. 140

Остров Айона ранилось и в Нортумбрии (625 г.). Король Нортумбрии Освальд (634-642 гг.) получил воспитание у ирландских монахов на Айоне. Когда Освальд возвратился в свое королевство, с ним вместе прибыл монах

Айдан, который со временем основал очень известный монастырь на острове Линдисфарн недалеко от побережья Северного моря. Ирландские и нортумбрийские монахи вели борьбу с мерсийским королемязычником Пендой. Ленда в конфликте Мерсии и Нортумбрии одержал победу и убил Освальда, но уничтожить очаги христианства ему не удалось. Наконец, в первой половине VII в. весь север Британии принадлежал к кельтской церкви, более независимой от Рима и более приспособленной к родовым институтам кельтских королевств. Кельтская церковь имела более аскетический и децентрализованный характер, чем римская. Ей не были присущи дисцип141 лина клира, строгая иерархия и приходская организация, не были свойственны стремления создать мощную административную и хозяйственную организацию. Она доктринально основывалась на воспоминаниях, многократно восстановленных и искаженных представлениях о христианской вере и догматике, которые существовали на далекой римской периферии. Вместе с тем, преимуществом ирландских монахов была чрезвычайная миссионерская энергия, чему способствовала их склонность к странствованию, отшельничеству и монастырскому образу жизни. Ирландские монастыри - это группы пустынников, живших в убогих хижинах. Земли у них было мало, так как земля являлась собственностью рода. Приходской организации в Ирландии не было. Епископы скорее напоминали странствующих проповедников: их власть была неопределенной и держалась в значительной мере на личном моральном авторитете. Римские миссионеры того времени вместе с тем признавали римское право, имели развитую иерархию и систему приходов, хорошо ориентировались в политических отношениях варварских королевств. Конкуренция двух церквей возникла с прибытием в 597 г. из Рима посольства св. Августина. По легенде, приведенной Бедой, папа Григорий I Великий, увидев в Риме юношу-англосакса и узнав, откуда он, высказал сожаление, что такой красивый и сильный народ находится в грехе и не знает слова Божьего. Он отправил миссию Августина и постоянно в переписке помогал миссионерам советами, как наилучшим образом организовать английскую церковь. Римская миссия обустроилась на острове Танет и занялась обращением в христианство короля Этельбер-та и всего населения Кента. В 601 г. она достигла успеха, а столица Кента Кентербери стала центром, откуда распространялось влияние римской церкви. Вслед за Кентом были обращены Эссекс, Восточная Англия и Уэссекс. Фрагмент из -«Церковной истории народа англов» Беды Из советов папы Григория Великого аббату Мелиту о методах обращения в веру Христову. «... Храмы идолов в этой стране совсем не следует разрушать, но ограничиться лишь уничтожением самих идолов; пусть окропят эти храмы святой водой, установят алтари и поместят мощи; так как если эти храмы хорошо построены, то полезнее всего просто их отвратить от служения демонам на служение истинному Богу; сам народ, видя свои храмы неразрушенными и изъяв из сердца заблуждения, будет тем более с готовностью сходиться в местах, к коим издревле привык, познавая и поклоняясь притом истинному Богу. И поскольку язычники имеют обычай приносить в жертву демонам многочисленных быков, то следует им заменить и это каким-то праздником: в дни памяти или рождества святых мучеников, мощи которых положены там, пусть народ строит себе из древесних ветвей шалаши вокруг церквей... и празднует такие дни религиозной трапезой... если им будет обеспечено материальное довольство, то они более легко воспримут и радость духовную». На протяжении VII в. положение церкви оставалось ненадежным, поскольку правители принимали христианство из прагматических соображений и часто с изменением ситуации возвращались к язычеству. Некоторые королевства приходилось крестить несколько раз. Такие неутешительные события случались и в Кенте, и в Эссексе, а тяжелее всего было миссионерам в оплоте язычества - Мерсии. Случались и случаи двоеверия: король Восточной Англии Редвальд крестился, а потом возвратился к вере предков и установил в храме два алтаря - для христианского Бога и для языческих ритуалов. Усложнял церковные дела и конфликт двух версий вероучения - римской и кельтской, которые, кроме формы тонзуры и иного, еще и Пасху праздновали в разные дни. В 664 г. на церковном соборе в городе Уитби собрались священники-кельты и римляне для определения дальнейшей жизни британской церкви. Особенно активным был на соборе римский прелат Вильфред, ставший впоследствии архиепископом Йорка. Северное ирландское духовенство представлял Кутберт, аскет из Линдисфарна. Победила римская версия вероучения, которая была лучше организована и опиралась на авторитет Папы. Впрочем, это не означало окончательного упадка влияния ирландцев: они дали мощный толчок образованию монастырей и миссионерскому движению. Кельтские монахи распространяли веру Христову в Шотландии, Фрисландии, Саксонии, Скандинавии и многих других отдаленных и диких местностях, сыграли значительную роль во времена «каролингского возрождения»1 во Франкском королевстве. 1 «Каролингское возрождение» - взлет раннесредневековой культуры во Франкском королевстве от времени правления короля Карла Великого (778-814). 142 143

Известнейшими в Британии, кроме Айоны, стали в VII в. монастырь св. Кутберта на Линдисфарне, основанный епископом Бенедиктом (628-690) монастырь в Ярроу, в дальнейшем монастыри в Уитби, Эли, Веармуте. Ученый монах из Ярроу Беда Достопочтенный (672-735) основал школы в Ярроу и Йорке. Благодаря энергичному развитию хозяйства, щедрым пожертвованиям, дарам королей и знати церковь получила большие средства, владения и земли. Это позволяло не только обогатить церковные структуры, но и создавать многочисленные школы и библиотеки. В 668 г. грек из города Таре в Малой Азии, архиепископ Теодор получил от Папы римского поручение окончательно привести в порядок организацию Церкви в Британии. Он поделил страну на епархии (или диоцезы} - церковные административные единицы, главнейшими из которых стали Кентербери и Йорк, ввел регулярный созыв соборов. На протяжении VII в. в христианизированных королевствах церковный клир взял на себя многие функции государственной бюрократии, делопроизводства, задачу распространения образования и грамотности. Английская церковь имела крепкие связи с Римом и самой влиятельной христианской страной того времени - Франкским королевством. Это способствовало усилению экономических и культурных контактов Британских островов с континентом. В границах самой Британии церковь стала первой единой, надго-сударственной организацией (пока существовали разные королевства), которая задавала общие стандарты жизни, поведения, культуры. Св. Колумба Колум Килле (лат. Columba; ирл. Colum Cille - «Голубь церкви») (521-597) - ирландский аббат и миссионер, покровитель Ирландии вместе со святыми Патриком и Бригитой. Колумба, получивший при рождении имя Кримтан, был потомком королевского рода Уи Нейллов: его прадедом был Ко-нал Гулбан, сын легендарного основателя династии Ниала Девяти Заложников, три его двоюродных брата были королями. Колумба учился в латинской школе св. Финиана в Мовилле, где и получил свое прозвище. Кроме того, он брал уроки поэтического мастерства у филида Геммана. В 546 г. Колумба основал первый монастырь Дерри. Среди наиболее известных мо144 пастырей, входивших в приход Колумбы, были Дурроу и Келлс. Ок. 565 г. вместе с 12 товарищами Колумба отправился в добровольное изгнание на остров Айону, где основал известнейший из кельтских монастырей. В результате его миссионерской деятельности в Шотландии в христианство был обращен король пиктов Бруди Man Мелхон (564 г.). Это крещение сопровождалось духовным поединком с местным жрецом, в котором победил Колумба. В 575 г. Колумба был вынужден возвратиться в Ирландию на собор, где выступил в защиту певцовфилидов, которых король Аод намеревался выгнать из страны. На соборе Колумба принял также участие в решении политической проблемы относительно государства Дал-Риады в Шотландии, которое не подчинялась ни ирландским, ни пиктским королям и превратилось в пиратское сообщество. Еще в 574 г. на Айону прибыл король Дал-Риады Айдан Мак Габрейн, чтобы получить благословение и помазание на царство из рук святого. Мощи Колумбы были выброшены в море викингами в VIII в. Согласно легенде, раку1 прибило к восточному побережью Ирландии, где аббат монастыря Даун похоронил ее рядом с могилой св. Патрика. Первое житие святого было составлено в серед. VII в. правнуком двоюродного брата Колумбы, седьмым аббатом Айоны Кумином Альбом (ум. в 669 г.). Вместе с «Житием св. Бригиты» Когитоса работа Кумина древнейшее произведение ирландской агиографии.2 Наиболее известное житие, написано ок. 685 г. св. Адамнаном. Сохранился ряд гимнов авторства самого св. Колумбы. Св. Колумбии Св. Колумбан (Columbanus) (ок. 543-615) - выдающийся ирландский миссионер. Колумбан родился в Лейнстере. Пройдя подготовку, присоединился к братии монастыря Бангор, основанного незадолго до этого св. Хтогаллом. Основные сведения о его жизни приходятся на время, когда Колумбану было около 50 лет и он решил 1 Рака - сосуд с мощами святого. 2 Агиография (от греч. аую£, - святой и урафоз - пишу) - описание жизни и чудес святых. 145 отойти от активной деятельности, чтобы провести остаток жизни в посте и покаянии. В 590 г. с 12 учениками через Британию или Бретань он отправился на континент, в паломничество по святым местам. Миновав Западную Францию и вступив в Бургундию, пилигримы первый приют нашли в Аннегрее, лесном районе Вогез нынешнего департамента Верхняя Сона. Позднее по соседству были основаны другие колонии: Люксей, ставший прославленным монастырем, и Фонтен. Колумбан и его сподвижники быстро нашли приверженцев и в скором времени были втянуты в политическую и религиозную жизнь меровингской1 Галлии. Пошли споры об исчислении даты Пасхи, монастырской дисциплине, моральном состоянии епископов и королей, пока Теодорих, король Бургундии, не послал людей, чтобы они проводили нарушителей покоя к западному побережью и посадили на корабль, плывший в Ирландию. Требование короля не было выполнено, и Колумбан через Нант пробрался ко дворам двух франкских королей: Хлотаря (Нейстрии) и Теодеберта (Австразии). В 610 г., поднявшись вверх по Рейну, он достиг Брегенца, где проповедовал язычникам - алеманнам. Два года спустя он перешел через Альпы. В Милане его

приветливо встретили лангобардский король Аги-лульф и его жена Теодолинда. Они подарили ему земли в долине к югу от Милана, на которых он основал монастырь Боббио, ставший одним из наибольших центров по переписыванию книг. В Боббио Колумбан прожил свои последние годы. Влияние Колумбана на религиозную жизнь Европы было значительным и способствовало возрастанию монашества. Деятельность многих святых на континенте связывалась с Колумбаном и основанными им монастырями. Длительное время переллель-но с Бенедиктинским уставом, регулировавший монастырскую жизнь, существовал устав св. Колумбана. Благодаря миссионерской деятельности святого в церкви была упорядочена практика исповеди и покаяния. Сохранилось 11 писем Колумбана. Стихи и проза Колумбана - свидетельство высокого уровня образования в ирландских монастырях. Автор был явно знаком с произведениями антич1 Меровинги - королевская династия франков в V-VIII вв. Происходили от легендарного Меровея. 146 ных поэтов Горация, Вергилия, Овидия, Пруденция, Ювенала, возможно, Стация, Персия, Ювенала, Лукана, раннехристианских поэтов Седулия Драконтия и Авсония, церковных писателей Евсевия и Иеронима, своих современников Гильды, Григория Великого и Фортуната. Житие Колумбана составлено Ионой, посетившим Боббио спустя два года после смерти его основателя. День памяти святого - 23 ноября. Беда о крещении Северной Британии «В год от воплощения Господа 565-й, когда Римской империей после Юстиниана начал править Юстин Младший, из Скот-тии в Британию явился священник и аббат по имени Колумба, живший подлинно монашеской жизнью. Он возвестил Слово Божье провинциям северных пиктов, которые отделены от южных крутыми и обрывистыми горами. Южные пикты, живущие по эту сторону гор, как говорят, давно уже оставили заблуждение идолопоклонства и приняли истинную веру через проповедь преподобнейшего и святейшего епископа Ниниа[на], родом из бриттов, который обучился в Риме истинной вере и ее таинствам. Его епископство знаменито храмом, посвященным святому Мартину, где покоятся тела и его, и многих других святых; ныне то место находится под властью англов. Место это в Берни-цийской провинции в просторечии зовется Белым Домом, поскольку Ниниа[н] выстроил там каменный храм непривычного бриттам обличья. Колумба прибыл в Британию, когда пиктами уже девятый год правил могущественный король Бриди, сын Мелхона. Словом и собственным примером он обратил их в веру Христову и получил от них упомянутый остров [Айона] для устройства там монастыря. Остров этот невелик и занимает всего пять фамилий по измерению англов. Преемники Колумбы владеют им до сего дня, и сам он был похоронен там в возрасте 77 лет, через 32 года после того, как пришел проповедовать в Британию. До того он основал в Ибернии [Ирландии] славный монастырь, называемый на языке скоттов Дермах; имя это переводится как «поле дубов» и происходит от обилия дубов в том месте. Ученики его из обоих монастырей основали множество обителей в Британии и Ибернии, но над всеми ими первенствует та, где покоится его тело. Островом всегда управляет аббат из священников, власти 147 которого подчиняется вся провинция, включая и епископов. Этот необычный порядок идет со времен их первого учителя, который не был епископом, но лишь священником и монахом. Говорят, что его ученики сохранили письменные свидетельства о его жизни и учении. Каков бы ни был он сам, мы доподлинно знаем, что он оставил преемников, славных великим воздержанием, любовью Божьей и строгостью правил. Конечно, они с сомнительной точностью исчисляли время главнейшего из праздников, поскольку находились так далеко у края света, что некому было донести до них решения собора об исчислении Пасхи; однако они неустанно творили все дела святости и воздержания, коим научились со слов пророков, евангелистов и апостолов. В таком исчислении Пасхи они упорствовали долгое время, не менее 150 лет, вплоть до года 715-го от воплощения Господа. ... Едва взойдя на трон, [король Нортумбрии] Освальд позаботился о том, чтобы весь управляемый им народ сподобился благодати христианской веры, столь чудесно помогшей ему одолеть варваров. Поэтому он послал к скоттам, у коих он и его спутники, находясь в изгнании, некогда получили благодать крещения. Он просил их прислать предстоятеля, который мог бы научить подвластный ему народ англов вере в Господа и Его таинствам. Они же без промедления исполнили его просьбу и прислали к нему епископа Айдана, мужа великих кротости, набожности и смирения, наделенного ревностью Божьей, хоть и не всегда соединенной со знанием... По прибытии епископа король по его желанию даровал ему для жительства остров Линдисфарн. По мере смены приливов и отливов это место дважды в день омывается волнами моря, как остров, и дважды вновь соединяется с землей, когда море отступает. Король со смирением и радостью внимал советам епископа во всех делах, неустанно стремясь воздвигнуть и укрепить церковь Христову в королевстве. Поистине радостно было видеть, как предстоятель, нетвердо знавший язык англов, проповедует Евангелие, а король, в совершенстве изучивший язык скоттов за время долгого изгнания, переводит его небесные слова своим приближенным и советникам. Начиная с того времени многие из страны скоттов приходили в Британию и в те провинции англов,

которыми правил Освальд, и проповедовали слово веры с великим рвением. Те из 148 них, кто имел сан священника, несли уверовавшим благодать крещения. В различных местах воздвигались храмы, куда люди с радостью сходились слушать Слово; король даровал земли и всяческие богатства для учреждения монастырей, где скотты наставляли детей англов, равно как и взрослых, в науках и в соблюдении правил. Большей частью проповедовать являлись монахи. Епископ Айдан сам был монах; его прислали с острова Ии [Айона], где с давних пор находился монастырь, главный среди всех монастырей северных скоттов и пиктов и управлявший ими. Остров этот прилегает к Британии и отделяется от нее узким проливом; пикты, населяющие эту часть Британии, уже давно даровали этот остров монахам из Скоттии, от коих они приняли веру Христову». глава VIII КОРОЛЕВСТВА СЕВЕРНОЙ БРИТАНИИ Стпретклайд-Камбрия: бритты После вывода римских войск из Британии в нач. V в. на территории Южной Шотландии образовались бриттские королевства, которые представляли собой примитивную форму государственности. На югозападе Шотландии в нижней части долины Клайда возникло королевство Стретклайд (Strathclyde) с центром на Думбартонской скале. В юго-восточных районах близ залива Форт образовалось государство Гододдин с центром на месте нынешнего Эдинбурга. В южных областях Шотландии, возле побережья залива Солуэй, существовало королевство Регед с центром в Карлайле. Об общественном устройстве этих государственных образований не сохранилось сколько-нибудь подробных сведений. В какой-то мере они были охвачены римским влиянием, но точнее будет сказать, что они находились на стадии упадка родоплеменного порядка, и этот упадок мог тянуться достаточно долго (насколько мы знаем дальнейшую судьбу этих земель). Если говорить об их хозяйстве, то оно зависело от естественных условий, и соответственно на западе и севере преобладало пастбищное скотоводство, а на юге и востоке - земледелие. Бриттские государства имели стойкие торговые связи с Ирландией и континентом. Стретклайд вырос на фундаменте бриттского племени римских времен - дамнониев. Территориально оно размещалось в Западном Лоулендсе вокруг столицы Алклуда (или же Думбар-тона) и охватывало ЮгоЗападную Шотландию, а иногда - Северо-Западную Англию. Во времена наибольшего распространения Стретклайду подчинялись Кайл, Каррик, Галлоуэй и Северный Регед (Камбрия). По расположению Стретклайд представлял собой буфер между пиктами на севере, скоттами на западе и, со временем, англами с востока. Первым известным правителем королевства был Керетик Алклуд (ок. 450-470 гг.), который вел свою родословную как от дамнониев, так и от римской администрации тех краев. Его владения не простирались далеко от крепости на скале в Думбарто-не. Керетик известен нам, поскольку св. Патрик, креститель 150

Ирландии, состоял в переписке с ним ок. 450 г. по поводу плохой привычки бриттского короля захватывать в Ирландии молодежь и продавать в рабы пиктам. Эта работорговля была чрезвычайно прибыльной и заложила основание могущества Стретклайда. Нам ничего не известно о реакции Керетика на предостережения святого, лишь из более поздних иллюстрированных рукописей видно, что Патрик превратил нечестивца в лисицу. Это может указывать на то, что король уступил, а возможно, эту торговлю было декларативно прекращено, но она продолжалась в по-лисьи хитрой, скрытой форме. Подробней вряд ли узнаем. После смерти Керетика королевство было разделено между его сыновьями и внуками, но иногда в VI в. на некоторое время объединялось. Вероятно, это произошло ок. 510-530 гг., когда в Дум-бартоне правил король Домнагуал Старый. Фрагментарные свидетельства письменных источников и фольклорная традиция связывают с ним сильное государство, собирание налогов, присоединение другого бриттского королевства Гододдин (в районе Эдинбурга) и времена относительного покоя и благосостояния. Хронологически годы его правления совпадают со временем после разгрома южнобриттским королем Артуром англосаксов в битве возле горы Бадон и временным прекращением германского нашествия. После его смерти королевство было снова разделено, и как раз в это время англы добрались до земель Гододдина, изгнав оттуда бриттский правящий род Моркантов. Последние старались утвердиться на западе, и оставшаяся часть VI в. - это конфликт Моркантов и потомков Домнагуала Старого. Следующей заметной вехой стало крещение Стретклайда, осуществленное королем Риддерхом Старым

(580-612 гг.). Во время его юношества и конфликта с Моркантами отец держал его в безопасности в Ирландии, где тот был крещен. Получив полноту власти, Риддерх призвал миссию св. Кентигерна, которая и начала христианизацию. Вместе с тем, существовала постоянная проблема натиска англов с востока. Коалиция Регеда и Стретклайда была разбита войсками англов из королевства Бер-ника в 590 г. Этим не мог не воспользоваться северо-западный сосед - королевство скоттов Дал-Риада, возглавленное Айданом Мак Габрейном (см. ниже), которая претендовала на земли Стретклайда как на трамплин для нападений на Бернику. Впрочем, Риддерх всё же сохранил свое королевство среди этих неурядиц и дождался, пока скотты, в свою очередь, потерпят пора152 жение от англов поцДегсастеном в 603 г. Умер он на восьмом десятке в один год со своим другом и советником св. Кентигерном. В дальнейшем стиснутое между скоттами и англами королевство нуждалось в сильном покровителе, которого оно нашло в пиктах. Неясности с наследованием после Риддерха (его единственный сын постригся в монахи) привели к передаче власти пикту Нехтану (612-621 гг.), а со временем - его младшему сыну Били Man Нехтану (621-633 гг.). Ставка на пиктов наконец оправдала себя, когда нортумбрийский король Эдвин начал претендовать на овладение всем севером Британии. Преодолев сопротивление нескольких мелких королевств (Элмет, Поуис, Гвинедд, Регед, Мэн), он остановился перед пиктами и скоттами. Попытки одолеть Стретклайд разбились о силу и доблесть Били, имя которого сохранилось в более поздних героических песнях. Это заставило англа двинуться на юг, где он был наконец разгромлен валлийцами в битве при Хэтфилд-Чейз в 633 г. Вероятно, в той битве сложил голову и Били, поскольку в источниках он фигурирует лишь как молодой человек, и не упоминается после 633 г. Сын Били, Овайн Man Били (633-645 гг.) восстановил значение Стретклайда, разгромив скоттов Домнел Брека в битве под Стирлингом (642 г.). Кроме сведений о том, что королевство на короткое время стало гегемоном к северу от

Думбартонская скала. Гравюра XVII в. 153

римских валов, о дальнейшей жизни и смерти Овайна мы ничего не знаем. Время от серед. VII до серед. IX в. является более «темным» относительно Стрет-клайда. Известно, что вообще сохранялось превосходство пиктов, прекратившееся с началом набегов викингов, которые разгромили их государство. В то время политическую и военную инициативу перехватили скотты, подчиняя Пиктленд через династический брак. Во время нашествия норвежцев в серед. IX в. королевство было вынуждено перейти под протекторат новообразованного государства Альба-Скоттия (о нем см. со-

ответствующий раздел). Стретклайд, который становился таким образом локальным королевством, передавался под власть младших членов правящей скоттской династии потомков Кеннета Мак Алпина. В 1000-1018 гг. эта территория подчинялась Англии. Окончательное вхождение в состав шотландского государства состоялось в 1034 г. Дал-Риада: скотты Это государство,1 которое существовало в конце VI - нач. VIII в. (а может, и позднее) на территории нынешних графств Аргайл в Шотландии и Антрим в Ирландии, возникло вследствие миграции ирландских скоттов на западное побережье Шотландии ок. 500 г. Как писал Беда Достопочтенный, Ирландия «является родиной скоттов, откуда они ... пришли в Британию третьими после бриттов и пиктов. До того бриттов и пиктов разделял длинный морской залив, который проникает в сушу с запада [Клайд]; там доселе Брошь кельто-саксонской работы. VIII в. Музей Шотландии. Эдинбург 1 Одновременно употребляются в литературе два написания: Dal Riata и Dal Riada. 154

стоит укрепленный город бриттов, зовущийся Алклуйт [Думбартон]. Упомянутые скотты поселились к северу от этого залива и положили там начало своей новой отчизне». Дал-Риада является одной из наиболее исследованных страниц ранней шотландской истории. В Аргайле она содержала три меньшие королевства: Кенел-Лорн (родичи Лорна) на севере и в середине Аргайла, КенелнОнгуса (родичи Онгуса) на острове Айли и Кенел-нГабрейн (родичи Габрейна) на полуострове Кинтайр. В конце VII в. появилось четвертое королевство Ке-нел-Комгейл (родичи Комгейла) на востоке Арайла. Дал-Риада - это один из лучше всего задокументированных уголков раннесредневековой Европы к северу от Альп. Хроники, написанные на острове Айона, охватывают время с нач. VII в. до .______________________. 740 г. Дал-Риада стала местом действия многих эпизодов из «Жития св. Колумбы», созданного св. Адамнаном ок. 697 г. Важнейшим документом из этого богатого периода Далриадского королевства является исследование его военного и финансового потенциала, датируемое серед. VII в. Это произведение существует в поврежденном состоянии лишь как часть текста конца X в., известного как «История народа Алъбы» («Senchus Per nAlban». Эта пора прошлого Дал-Риады также чудесно проиллюстрирована археологическими раскопками в ее столице Ду-недде. Как результат археологи и историки могут реконструировать

Килделтонский крест. IX в. Остров Айли

155 политику, общество и экономику Дал-Риады лучше, чем любой другой части Шотландии, до XII в. Картина, которая вырисовывается из этих источников, представляет «верховное королевство» с доминированием в нем локального королевства (или рода) Кенел-нГабрейн до конца VII в., когда уже короли Кенел-Лорн стали более чем равными. Истоки преимущества Кенел-нГабрейн достигают фигуры Фер-гуса Мора, сына Эрка, распространившего Дал-Риаду из Ирландии на Аргайл ок. 500 г. Наиболее влиятельным королем тех времен был Айдан Мак Габрейн (574-7608), помазанный самым св. Колумбой в 574 г., и чья активность распространялась от Северной Ирландии до Оркнеев, Пиктленда и Нортумбрии. Аббаты Айоны и его родственники Уи Нейллы, ведущие силы в ирландской политике, были важными союзниками Кенел-нГабрейн. Айдан Мак Габрейн довел до апогея господство Габрейнов в Дал Риаде и получил статус христианского короля. Если описанное св. Адамнаном в «Житии св. Колумбы» помазание было правдой, то это было одно из первых открытых церемоний помазания короля в раннесредневековой Европе. В 575 г. Айдан и предводитель Уи Нейллов, Эд Мак Эйнмуирех, образовали союз против возрастающей власти ольстерского короля (ирландской Дал Риады) Бетана Мак Кейрила. В результате успех сопутствовал Айдану. В 580 или 581 г. он организовал экспедицию на Оркнеи; в 582 или 583 г. победил в битве за остров Мэн. Тогда же он обратил свое внимание восточнее, поставив под контроль земли Стрэтклайда, которые почти достигали Стирлинга - стратегической точки Средней Шотландии. Под конец жизни он всё же потерпел и поражение: в битве при Дегсастене в 603 г. его остановил король Берники1 Этельфрит (616 г.). Айдан умер вероятно в 608 г., будучи уже на восьмом десятке лет. Его преемником стал сын - Эохейд Буйд. Другой сын, Гартнейт, установил контроль над островом Скай. К результатам ирландской политики Айдана можно отнести распад эфемерного единства ирландской и шотландской Дал-Риад, то есть выход шотландских скоттов в «самостоятельное плавание». Но культурно-политические контакты продолжались еще долго. Традиция этих связей позво1 Берника - локальное королевство в пределах Нортумбрии, при наибольшем расширении занимало территории между реками Форт и Тайн. 156 ляла шотландским королям даже в XIV в. посягать на общегэльскую гегемонию (ирландские экспедиции Брюсов). Исключение в истории теплых отношений Дал-Риады и Ирландии составляет Эохейдов сын Домнал Брек (629-642 гг.), который воевал с Уи Нейллами в битве при Мег-Рет в 637 г. Неутешительные итоги царствования Брека (четыре битвы - четыре поражения) оставили Дал-Риаду наедине в борьбе с пиктами, которые стремились заменить англскую Нортумбрию в качестве гегемона Северной Британии. Это длилось до тех пор, пока пикты не разбили нортумбрийское войско под Нехтансмером в 685 г. и не заставили англов искать себе союзника в Дал-Риаде. Военный и фискальный обзор из «Истории народа Альбы» был сделан по велению высшего короля КенелнГабрейн, который нуждался в определении объема своих ресурсов для выполнения союзнических обязанностей относительно Нортумбрии. Отчет показывает, что Онгусы имели 645 воинов, Габрейны -1490, а Лорны - 1120, флот состоял из 141 галеры. Наконец, подсчитывают, что всего «далриадцев» было ок. 30 тысяч. Море было безальтернативным путем сообщения между берегами и островами Дал-Риады. Его стратегическое значение подчеркивается тем фактом, что первая морская битва, зафиксированная в Британии, имела место в 719 г. между флотами Кенел-Лорн и Кенел-нГабрейн. Обзор также показывает общество, построенное на держании земли родами от короля. Формы для изготовления брошей, найденные в Дунедде, сделаны из драгоценных металлов, а на них обозначены символы высшего короля. Существовал значительный объем импорта из Франкского государства, на который властитель Дунедда отвечал преимущественно экспортом кож, которые он получал как дань от своих подданных. Богатые источники поры расцвета Дал-Риады могут, впрочем, как открывать, так и скрывать. Претензии «Истории народа Альбы» на то, что Кенел-Лорн и Кенел-нОнгус происходили от младших братьев основателя королевства Фергуса Мора, были разоблачены как фабрикация X в. Это имело целью доказать, что не только Кенел-нГабрейн, но и весь Аргайл является неотъемлемой частью ирландского гэльского мира, связанного с судьбой династии Уи Нейллов. Такой взгляд инициировался аббатами Айоны, которые таким образом не только привязывали Дал-Риаду к ирландским делам, но и утверждали изначальное превос157 ходство своих друзей Габрейнов, якобы прямо происходящих от Фергуса Мора. Св. Адамнан, аббат Айоны, был энергичным промотором идеала «духовного короля», и подчеркивал роль аббатов Айоны как «делателей» королей в Дал-Риаде. Поэтому возможно, что в действительности гегемония Габрейнов не была такой мощной, как это утверждают айонские хроники. Существуют также сомнения и относительно подчиненной роли Ке-нел-Лорн. По упомянутому «отчету» из «Истории народа Аль-бы» лишь Кенел-Лорн содержит другие группы подчиненных родственников, которые могут быть локальными королевствами. Сам Дунедд, вероятно был долго подчинен Лорнам (в 697-736 гг.), если и не в качестве столицы, то по крайней мере как их крепость. Многочисленность источников драматически уменьшается после 740 г. С тех пор информация не только

ограничена, но и противоречива и ангажирована. Существуют две версии событий. Первая гласит об овладении короной пиктов скоттом Кеннетом Мак Алпином и что в дальнейшем происходил последовательный союз пиктов и Дал-Риады. Другое предположение -что в промежуток между 740 и 840 гг. ДалРиада прекратила существование как отдельное государство. Последний «король Дал-Риады», упомянутый в тогдашних источниках, умер в 792 г., как раз когда викинги начали властвовать на тех морских путях, которые было жизненно важными для Дал-Риады. Следующие короли обращались к подчинению пиктским королям. Кеннет Мак Алпин, который, вероятно, был из рода Габрейнов, начал новую эпоху: конец не пиктов, а Дал-Риады, но с превосходством скоттов в пиктском государстве. Его власть шла с востока, из Пиктленда, а не с запада, и Дал-Риада в этой новой ситуации становилась периферией и растворялась. Наиболее вероятным наследником этого морского государства было королевство Островов, существовавшее на Гебридах в XII-XV вв. Пиктленд-Фортриу: пикты Наиболее значительным из пиктских королевств было, вероятно, Фортриу, занимавшее северную половину нынешнего графства Перт, большую территорию, где находилось большинство плодородных земель Восточного (шотландского) Мидленда. Короли Фортриу фигурировали в тогдашних записях с конца VII в. 158

до нач. IX в., и некоторые из них (такие как Ангус, сын Уур-густа) распространяли свою власть далеко за пределы собственных границ. Файф, Атолл и земли вокруг Стирлинга и Клекманана имели, вероятно, свои локальные королевства, которые периодически попадали под влияние Фортриу. Само Фортриу, впрочем, едва ли функционировало сначала как группа локальных королевств. Это была земля вертурионов, сильного племени, упоминавшегося в римских источниках серед. IV в. Поэтому, возможно, Фортриу как административная единица утвердилось еще при римском господстве на юге Шотландии. Если было именно так, то такая продолжительная преемственность должна была приводить к быстрому поглощению внутренних локальных королевств (если они и существовали). Фортриу формировало центр, ядро того, что со временем стало королевством Аль-ба (Шотландия) в X в. Лишь очевидное благосостояние и организация, выпестованные в границах этой большой политической структуры перед 900 г., могли позволить сооружение «больших камней» в Фортриу и Истер-Росс. Упомянутые «большие камни», или же стелы с высеченными изображениями разной степени абстрактности, в англоязычной научной литературе чаще называются вообще «Monuments», которые делятся на типы (I-III) и являются хоть и немыми, но выразительными источниками относительно границ распространения пиктского сообщества и его локальных групп. Создавались они на протяжении VI-XI вв. Тип I - это грубые камни с простыми линейными изображениями геометрических и зооморфных символов языческой поры; II тонко украшенные стелы с рельефной языческой и христианской символикой; III - памятниПиктская символическая стела 159 ки исключительно христианского содержания. Они получили разное толкование - как тотемы,1 надгробия и межевые камни, отмечавшие границы родовых владений. Иногда в них видят обозначения межродовых союзов или браков из-за наличия парных символов. Иногда они толкуются геральдически. В доказательство последнего приводится количество вариантов парных символов (четырнадцать), поскольку из легендарных свидетельств известно, что Пиктленд делился на семь округов. Стелы I типа распространены на севере, а христианские памятники - на юге. Это может свидетельствовать о

существовании двух центров пиктской общности (мы об этом уже упоминали), которые могли конкурировать между собой. Пиктленд стал христианским в VII в. благодаря активности общин христиан, возникших на юге страны в VVI вв. Находки христианских кладбищ на юге и востоке указывают на раннее влияние бриттов. Значительные заслуги в деле христианизации принадлежат нортумбрийской церкви, в особенности времен короля Нехтана, сына Дериле (724-727 гг.), но решающим всё же

Дункельд. Гравюра XVII в. 1 Тотем - физическое символическое воплощение (изображение) общего предка, которое служило для совершения церемоний и обрядов. 160 было влияние Айоны,- работа последователей св. Колумбы и св. Адамнана. Из-за ограниченности письменных источников наибольший (хотя всё равно небольшой) объем информации о повседневной жизни пиктов предоставляет археология. Жизнь обращалась вокруг сельского хозяйства скотоводства и земледелия, эксплуатации морских и лесных ресурсов. Элита правила из властных центров, таких как крепость Дундарн, городище на мысе Баргид, королевский дворец Фортевиот. Высокий уровень прикладного искусства отразился в металлических изделиях и, прежде всего, в искусстве резьбы по камню. На своих камнях пикты применяли сакральную систему абстрактной геометрической и животной символики, которая пока, как упоминалось, не расшифрована. Относительно металлических изделий, то найдены клады с серебряными и позолоченными вещами изысканной работы. Это указывает на существование имущественного расслоения. Под 729 г. Ольстерские анналы упоминают об убийстве собирателей налогов, которые служили королю Нехтану. Впрочем, во многих аспектах жизни пикты мало чем отличались от своих соседей гэлов и бриттов. Первым пиктским королем, известным нам, был Бруди Man Мелхон, крещенный св. Колумбой в 564 г. Упоминается, что ему давали заложников пиктские властители Оркнеев. В дальнейшем упоминается Бридей, сын Брайла. Его времена - конец VII в. Он был братом бриттского короля Стретклайда Думбарто-на, а его кузеном был король Нортумбрии Эгфрит. В VII в. на севере Британии нерушимой казалась гегемония Нортумбрии, но ее разрушил Брайди, разгромив войска кузена в 685 г. в битве при Неостансмере. Эта громкая победа имела следствием смену англской гегемонии пиктской. На протяжении последующих десятилетий происходила пикт-ская экспансия, которую проводил сильнейший король Ангус (Онуист1), сын Уургуста (729-761 гг.). Первые упоминания об Ангусе в исторических источниках относятся к 727 г., когда во время борьбы, происходившей после того, как короля Нехтана, сына Дериле (724-727 гг.), принудительно постригли в монахи. Ангус разгромил его преемника Дреста (724-727 гг.), а в 728 г. изгнал еще одного короля, Элфина. В 729 г. снова появился Нех1 У пиктских и шотландских королей ми часто указываем два имени,- в гэльской и латинизированной передаче. 161 тан, и, так же разобравшись и с ним, Ангус в конце концов провозгласил себя королем, хотя его права были во многом сомнительны. Между 734 и 741 гг. Ангус громил королевство Дал-Риаду, после чего это государство лишь агонизировало и окончательно исчезло в конце VIII в. Дальнейшие властители Дал-Риады упоминаются уже скорее как провинциальные вожди под пиктским контролем. Ангус соединился с ирландским мунстерским властителем Кателом Мак Фингуином (721-742 гг.) и установил свою власть в округе Северного пролива. Превосходство пикт-ского короля в Северной Британии зашаталось в 750 г., когда его сыновья потерпели поражение от короля Стрэтклайда Магдока Теодебура (722-752 гг.). В той ситуации Ангус нашел себе союзников в Нортумбрии и вместе с королем англов Эдбертом пошел на Думбартон. Этот поход всё же был неудачным, и когда Ангус умер в 761 г., будущее его владений представлялось сомнительным. Но основанная им

династия оказалась способной в следующих поколениях укрепить свой контроль и унифицировать Пиктленд, в особенности Южный. Брат Ангуса Бридей стал следующим королем (761-763 гг.) и был известен тем, что основал аббатство в Сент-Эндрюсе (Файф), которое стало одним из центров шотландской культуры и образования, превратившись уже гораздо позже (1411 г.) в первый шотландский университет. Расположенный там саркофаг св. Андрея, шедевр пиктского искусства, как считают, мог содержать и останки самого Бридея. После правления племянника Бридея и сына Ангуса Талор-кана (780-782 гг.), его сына Дреста (782-787 гг.), корона Форт-риу перешла к кузену последнего Константину Мак Фергюсу (789-820 гг.). Относительно его происхождения происходили дебаты историков, поскольку существуют предположения, что он был гэлом из Дал-Риады. Впрочем, в любом случае дела Дал-Риады его живо интересовали, а все его наследники не вызывали сопротивления в качестве пиктских королей. При Константине и его преемниках мы можем быть уверены в том, что и Пиктленд, и Дал-Риада находились под одним руководством, и эта ситуация позволяет говорить о политике объединения Шотландии во второй половине и конце IX в. Имя Константина высечено на каменном кресте Дапплина как «Костантин, сын Фергюса», и этот памятник, ставший символом его славы, 162

Реликварий VIII в. Возможно содержал часть мощей св. Колумбы. Сопровождал в битвах шотландских королей. Музей Шотландии, Эдинбург возможно, сделан в его дворце Фортевиот. С Костанти-ном связывают и уже упомянутый саркофаг св. Андрея, патрона короля, в Сент-Эндрюсе. Он оставил богатое наследство, но его преемники -брат Онуист (820-834 гг.), сын Дрест (834-836/837 гг.) и племянник Уэн (836/837-839 гг.) ничего не могли предпринять против разрушительных атак норвежских викингов, которые прервали в 839 г. династию Ангуса. Ирландские «Ольстерские анналы» сообщают: «839 год... Язычники победили в битве против людей Фортриу, и Эоганан, сын Онгуса, Бран, сын Онгуса, Аэд, сын Боанта и другие без числа пали там». Из «Списка пиктских королей» Этот список - единственный документ достоверно пиктского происхождения, записанный гэлами серед. IX в. Имена сыновей родоначальника пиктов соответствуют семи областям, на которые традиционно делился Пиктленд. Очевидно, что этот текст мало информативен в вопросах, не касающихся последовательности правителей. Например, наиболее выдающемуся пиктскому королю Ангусу, посвящена лишь одна фраза про продолжительность его правления. Список прерывается на событиях около 839 г., что связывается с разгромом пиктов норвежцами и концом королевской династии Фортриу. В последствии «Список» был продлен добавлением королей скоттов до правления Кеннета II (971-995 гг.). «Круитни,1 сын Кинге, отец пиктов жил, на этом острове, правил сто лет. У него было семеро сыновей. Вот их имена: Фиб, Фидах, Флоклайд, Фортренн, Гот, Ке, Киркинн. Киркинн правил сорок лет. 1 Круитни - название пиктов у гэлов. 163

Династия Ангуса, сына Уургуста, короля пиктов Фидах - сорок. Фортренн - сорок. Флоклайд - тридцать. Гот - двенадцать. Фибайд - двадцать четыре... Друст, сын Эрпа, правил сто лет и бился в ста битвах. На девятнадцатом году его правления святой Патрикепископ прибыл на остров Ирландия1... Нектон, сын Эрипа, правил двадцать четыре года. В третий год его правления Дарлугдах, аббатиса Килдара, отправилась в изгнание из Ирландии ради [проповедования] Христа. Во второй год после ее прибытия Нектон посвятил Эбернети Богу и святой Бригите в присутствии Дарлугдах, которая пела «аллилуйя» такому пожертвованию... Ангус, сын Фергуса, правил тридцать лет2». 1 Вероятно, 432 г. 2 Дается по: The Pictish Chronicle. Trans, and comm. by Т. Н. Weeks and A. Weeks // http://irwell.mimas.ac.uk/. В дальнейшем в генеалогических таблицах указываются даты правления. 164 Берника и Нортумбрия: англы Несмотря на то, что мы пишем о кельтах, нельзя не упомянуть наиболее активного участника борьбы за Северную Британию со стороны англосаксов - их северные королевства. В 500-550 гг. на шотландских землях появилось еще одно действующее лицо - северогерманские племена англов. С серед. V в. англы, которые перед тем жили в Южной Ютландии (Шлезвиг) приняли участие в англосаксонском завоевании Британии, которое длилось фактически до конца VII ст. и закончилось разделением Британского острова на зоны англосаксонского господства (в основном территория нынешней Англии) и то, что осталось за кельтами (Уэльс, Корнуолл, Стретклайд-Камбрия и Пиктленд). Англосаксы и здесь представляли весьма активный военно-политический фактор. Продвижение англов происходило вдоль восточного побережья Британии с юга на север с параллельным проникновением в глубину края. Основателем англских государств на севере считается Ида, который с 547 г. известен как первый король Берники - королевства, которое занимало территорию к северу от реки Тайн. Его внук Этельфрит (604-616 гг.) объединил Бернику с южным королевством Дейра (с центром в Эофорвике (Йорке)) в единое государство - Нортумбрию. Ее название переводится как земли «к северу от Хамбера». Еще южнее были земли королевства Мерсия, которое и было продолжительное время основным конкурентом нортумбрийцев. Пеструю общность англосаксов того времени (VII-IX вв.) для удобства называют «гептархией», или «семикоролевьем» - по числу наиболее крепких государственных образований (на самом деле государств было больше). Каждое из семи королевств боролось за выживание или верховенство среди других, вместе с тем стараясь присоединить новые земли, которые еще принадлежали аборигенам-бриттам. Ясно, что для нортумбрийцев это означало продолжение экспансии на север и запад, походы в направлениях Камбрии, Стретклайда и Гододдина. В 603 г. Этельфрит разбил под Дегсастеном в Лотиане объединенные силы скоттов Дал-Риады и бриттов Стретклайда. Через некоторое время под Честером - валлийцев и камбрийцев. Он, вероятно, был первым из нортумбрийских королей, кто пробился к Ирландскому морю, разрезая пополам полосу кельтского сопротивления. Погибнув в 616 г. в битве против короля 165 Восточной Англии, он оставил престол своему шурину Эдвину (616-633 гг.), который уверенно распространил границы своего государства до Форта на севере и к верховью реки Твид на западе.

Нортумбрия занимала уже четверть нынешней шотландской территории. В то время были предприняты первые попытки христианизации англов со стороны бриттского духовенства и последователей св. Августина, который начал крещение южных королевств в 597 г. В 625 г. к Эдвину прибыл миссионер-посланец из центра христианства на юге (Кентербери) - Паулин. Эдвин принял крещение, но на дальнейшей судьбе новой веры сказались внешние факторы в лице мерсийского короля Ленды, который убил Эдвина и изгнал христиан. Дети Эдвина бежали на север к бывшим врагам отца - пиктам и скоттам. Нортум-брийские принцы неплохо прижились в тех краях, что доказывается тем, что внук Эдвина (сын принца Энфрита и пиктской принцессы) Талоркан стал впоследствии королем пиктов, другие братья - Освальд и Освиу воспитывались у монахов на Айо-не. Со временем, когда престол Нортумбрии получил Освальд (6357-642 гг.), он пригласил с Айоны св. Айдана и начал новое (кельтское) крещение своего королевства. Об этом мы уже рассказывали в предшествующей главе. Основанный Айданом и Освальдом монастырь в Линдисфарне стал центром образования и культуры, который не имел себе равных в английских землях и был достойным соперником Айоны в этой миссии. Производная от Линдисфарна сеть монастырей (Веармут, Яр-роу, Уитби, Мелроуз) оформила интеллектуально-культурное первенство Нортумбрии среди стран западного христианства. Известнейшим представителем этого культурного мира являлся уже неоднократно нами цитированный ученый монах Беда Достопочтенный, который в 731 г. закончил капитальный исторический труд «Церковная история народа англов». Исторические и философские произведения, поэзия, изысканно иллюстрированные книги - всё это стало проявлениями культурного подъема этого края. Впрочем, борьба с энергичным соседом Пендой продолжалась. Ему удалось устранить Освальда и захватить Бернику. Тем не менее, брат Освальда Освиу удержался в Дейре, и в конце концов отомстил за свою семью в 655 г., уничтожив последнего короля-язычника. Освиу снова объединил Бернику и Дейру, и Нортумбрия еще раз стала ведущей силой к югу от Форта. 166 Кельтская церковь последователей^Колумбы и Айдана доминировала в Бернике, а далее к югу, в Йорке уже начиналась сфера влияния Рима и Кентербери. На соборе в Уитби в 664 г. кельты были вынуждены признать правоту «римлян» в ряде вопросов обрядности и способе организации церковной жизни, и в дальнейшем ведущее влияние на церковные дела северных англов исходило из Йорка, который стал второй архиепископской епархией на островах. Сын Освиу Эгфрит (670-685 гг.) продолжал активную внешнюю политику отца и добился закрепления выхода Нортумбрии на берега Ирландского моря возле залива Солуэй-Ферт. Это окончательно разрезало Стретклайд-Камбрию пополам и отделило Уэльс от бриттских анклавов севера. Однако контакты между Камбрией и Уэльсом не прекратились, свидетельством чему являлись частые династические браки. Впрочем, апогеем деятельности и одновременно катастрофой для Эгфрита стала попытка подчинить пиктов. В 685 г. пиктский король Бридей, отступая, заманил его войска на северо-восток страны и разбил под Нехтансмером. В той битве погиб и сам король Нортумбрии. Новый подъем этого королевства произошел лишь в серед. VIII в., когда король Эдберт в 756 г. присоединил Галлоуэй и частично Стретклайд, захваченный совместно с пиктами. Но потом среди англосаксонских королевств началась очередная до-минация Мерсии, уже во главе с воинственным королем Оффой, а саму Нортумбрию охватил династический хаос, который к началу нападений викингов в конце века окончательно запутал вопрос наследования трона. 167 Глава IX КЕЛЬТЫ и викинги: ix-xi вв. «793. В том году страшные знамения были видны по всей Нортумбрии и очень напугали людей. Это были большие ураганы и молнии, огненные драконы летали в воздухе. За ними немедленно следовал голод, а немного позднее в том же самом году, 8 июня, язычники разрушили дотла церковь Божью в Лин-дисфарне, чиня разбой и смертоубийство». «Англосаксонская хроника» Норманны Новым этапом европейской и британской истории стали вторжения в конце VIII в. скандинавов, которых называли норманнами (norsemans) - «северными людьми». После более или менее спокойных времен, установившихся по окончанию великого переселения народов, постепенно начала складываться средневековая европейская цивилизация, образовались королевства - предшественники многих современных государств, медленно восстанавливались образование и культура,- весь этот мир вдруг испытал сокрушительные удары от очередного нашествия воинствующих варваров. В VIII-X вв. христианский мир подвергался нападениям арабов, прорывавшихся из Северной Африки и Испании, венгров, которые пришли на Дунайскую равнину и совершали конные набеги на соседей, и скандинавов, которые на своих совершенных кораблях утвердились на морях и реках Европы. Наиболее существенное влияние на британскую историю оказали последние, обозначив целую эпоху двумя волнами непосредственных нападений, колонизацией значительных территорий, своим властвованием и дальнейшим опосредствованным влиянием через своих потомков - нормандских королей в Англии. После того, как Скандинавию и Ютландию оставили многочисленные германские племена (в том числе готы, англы, часть ютов) во время великого переселения, контакты Севера и Запада Европы сократились, ограничиваясь морской торговлей, в которой доминировали еще одни участники давнего англосаксонского

нашествия - фризы. Хотя северные народы уже тогда являлись замечательными мореплавателями и были достаточно 168

Дракар викингов. Реконструкция по гобелену из Байо. XI в. обеспечены железом, о какой-то экспансии долгое время говорить нет поводов; по крайней мере человеческие ресурсы региона на тот момент в значительной мере исчерпались, и потому каких-то социальных и экономических факторов для массовых миграций и экспансии не было. Историческая информация о жизни предков датчан, шведов и норвежцев в ту пору крайне ограничена. Мы знаем о некоторых датских военных походах во Фрисландию и то, что король данов Гуглейкр под именем Гиге-лак выступил одним из героев англосаксонского эпоса «Бео-вулъф». По общественному развитию северные народы напоминали англосаксов перед нашествием на Британию,- аграрное языческое общество с нестабильной центральной властью, сильным влиянием региональных или племенных вождей (ярлов), но при том со слабым социальным расслоением. Именно с активностью ярлов связывается начало экспансии скандинавских викингов. Поводами для разбойничьих морских походов могла быть частная инициатива из любви к наживе или к победоносным битвам, конфликт с королевской властью, перенаселение, государственная политика. Важными факторами была престижность участия в морских экспедициях как необходимая состав169 ляющая воинского воспитания, возможность добыть себе вотчинную землю где-то еще или со временем дома и этим поднять свой социальный статус. По данным археологии, в конце VII - нач. VIII в. норвежцы принялись колонизировать заселенные пиктами архипелаги к северу от Шотландии - Оркнейские и Шетландские острова. Непосредственные вооруженные стычки, о которых есть информация в письменных источниках, начались уже в конце VIII в. Вооруженные длинными мечами, правя лучшими кораблями своего времени,- дракарами («драконами»), викинги представляли серьезную угрозу для жителей морских берегов Европы, так как не знали меры в жестокостях и насилии, запугивая всех возможных противников. Характерно, что кроме франкского короля Карла Лысого, строившего на реках укрепленные мосты, мешавшие захватчикам, и, со временем, уэссекского Альфреда, никто из европейских правителей не был в состоянии что-то против них предпринять. Норвежские колонии на Британских островах В 780-790-е гг. начались интенсивные нападения норвежцев на британское побережье. В 793 г. викинги напали на монастырь св. Кутберта на острове Линдисфарн близ восточного побережья Нортумбрии. В 795 г. они добирались до Ирландии, в 799 г.- к берегам Франкского королевства. Эта первая волна непосредственно норвежской агрессии датируется 790-930-ми гг. В дальнейшем ее продолжали уже те викинги, которые осели на новых землях. У каждого из скандинавских народов были свои, излюбленные методы и направления экспансии. Норвежцы (которых, в отличие от «черных иноземцев»-данов, гэлы называли «белыми (светлыми) иноземцами») занимались банальными грабежами без попыток политически покорить все доступные земли и поиском мест для скотоводческой колонизации. Их основной маршрут начинался возле Бергена и направлялся к Шетландским островам, где делился на два ответвления: второстепенное - к восточному побережью Шотландии и Англии, и основное - через Оркнейские и Гебридские острова к Ирландии, и дальше - к Франции и Испании. Со временем они начали плавать дальше по направлению к Исландии, Гренландии и даже в Северную Америку. Норвежцам удалось довольно компактно заселить, кроме островов, еще и северо-западное побережье Шотландии (норв. «Сатерланд» - «Юж170 ная земля») и Камбрию {Ланкашир, запад Нортумбрии), выстроить крепости в Ирландии. Им удавалось на

колонизированных территориях образовывать небольшие королевства, независимые от далекой Норвегии (где еще не сложилось единое государство), которые возглавлялись военным предводителем и дружиной, присягнувшей ему на верность. В Шотландии пикты, несмотря на свои мощные укрепления, не могли противостоять норвежским захватчикам,- тем не менее последние не претендовали на завоевание всей страны. С них хватало тысяч местных жителей, превращенных в рабов на продажу в соседние страны. В 860 г. образовалось норвежское княжество на Оркнейских островах. Отсюда колонизировались Шетландский и Гебридский архипелаги, где возник интересный синтез скандинавской языческой и кельтской христианской культур. Плотно заселенным норвежцами был остров Мэн в Ирландском море, который в 1050 г. получил для себя епископа и стал центром независимого королевства, просуществовавшего до 1266 г., пока не было завоевано Шотландией. {Кстати, остров Мэн и сегодня сохраняет особый административный статус в Соединенном Королевстве.) В Ирландии главными форпостами викингов стали Дублин (с 836 г.) и Лимерик, откуда они старались продвинуться в глубь страны. В 832 г. норвежский предводитель Тургейс попробовал захватить всю Ирландию, но в 845 г. потерпел неудачу и погиб, утопленный «неблагодарными» ирландцами. Из «Анналов Ольстера» Эта хроника, составленная в североирландских монастырях, описывает события с 431 г. по 1541 г. Она достаточно подробно передает активность скандинавов в Ирландии. Тут мы читаем и про походы ярла Тургейса, и про деятельность первого «верховного короля» Маля Шехнала, который, как видно, воевал на два фронта - и с внутренними конкурентами (например, своего брата убил), и с викингами. «839 год. ...Круннмаль, сын Фианнамайла, правитель Дайрмага был убит Малем Шехналом, сыном Маля Руанайда... 842 год. ...Язычники [скандинавы] еще в Дуйблинне [Дублине]... Маль Дун, сын Коналла, король Калатриума пленен язычниками... [Монастырь] Клуан Мокку Ноис разграблен язычниками... 171

Бирор и Сайгер разграблены язычниками из Дуйблинна. Корабли норвежцев были на реке [Войн] в Линн Ройс. Там были [также] корабли норвежцев в Линн Сайлех в Уладе Моран, сын Индрехтаха, аббат Склохара Мак нДаймень был схвачен иноземцами из Линна и позднее погиб от их рук. Коман, аббат Линн Дуахайл был смертельно ранен и сожжен язычниками и ирландцами. Обитель Диармата была разграблена язычниками из Каэль Уиски... 845 год.

^ Фораннан, аббат Ард Махи был захвачен язычниками в Клу-айн Комарда вместе со [своими] спутниками, и был брошен на корабль в Луимнехе. 172

Дун Маек был разграблен язычниками, и там были убиты Аэд, сын Диба да Криха, аббат Тир да Гласа и Клуайн Эйдниг..., приор Келл Дара и многие другие. На Лох Ри был лагерь иноземцев во главе с Тургейсом, и они разграбили Коннахт и Миде, и сожгли Клуайн Мокку Ноис с его ораториями, и... другие монастыри... Ниалл, сын Аэда отбил набег язычников в Маг Ита. Доннхад, сын Фолламана и Фланн, сын Маля Руанайда были убиты Мал ем Шехналом, сыном Маля Руанайда. Тургейс был захвачен Малем Шехналом и после того утоплен в [озере] Лох Уайр.1» После 872 г. норвежцы наконец остановились на удержании пяти независимых городов-государств: Дублина, Уэксфорда, Уотерфорда, Корка и Лимерика. В каждом из них правили собственные династии викингов. Внутренние земли острова оставались под властью нескольких местных королей, с которыми норвежские ярлы постоянно то воевали, то роднились. Воинственное Дублинское королевство контролировало также норвежские поселения в Камбрии - Западной Нортумбрии, и со временем оспаривало у данов столицу этого королевства Йорк. Дважды, в 926 и 980 гг., властители Дублина принимали христианство.

Нашествия викингов способствовали эпизодическому объединению ирландцев для общей борьбы против захватчиков. Первым общепризнанным правителем страны был представитель династии Уи Нейллов (королевство Коннахт) Маль Шехнал (ум. в 862 г.), которого современники называли «королем всей Ирландии». Впервые исторически зафиксирован титул «верховного короля» («ард-ри») относительно Домнала Уа Нейлла (ок. 980 г.). Активная экспансия дублинских ярлов прекратилась в нач. XI в. после освободительной войны ирландцев во главе с королем Брайаном Боройме («Собиратель скота»), который, хотя и погиб в битве с врагами при Клонтарфе в 1014 г., всё же существенно подорвал силы скандинавов. В латинских источниках его именовали «императором скоттов [ирландцев]». В 1037 г. более или менее успокоенный Дублин принял епископа из Кентербери, а в 1171 г. был присоединен к государству Плантагенетов.2 1 Дается по: Celts. Corpus of Electronic Texts. University College Cork // http://www.ucc.ie/celt/ На этом сайте поданы в свободном доступе академически обработанные источники по истории Ирландии, Уэльса, Шотландии. 2 Плантагенеты - английская королевская династия в 1154-1399 гг. 174 Потомки норвежцев (остмены) окончательно растворились среди местных жителей лишь в XIV в. Вкладом норвежцев в развитие Ирландии стало преимущественно экономическое влияние: возникновение большей части городов (начало урбанизации), расширение морской торговли, чеканка денег. Первые ирландские монеты были вычеканены дублинским королем Сигтюгом Шелковая Борода в XI в. Но в других аспектах, в особенности в культурном, последствия были печальными: погибло большое количество монастырей, библиотек, школ. С нападениями викингов прекратилась активность когда-то энергичной ирландской церкви, которая в интеллектуальном и культурном аспектах пришла в упадок. Брайан Боройме и консолидация Ирландии (Брайан Бору, ирл. Brian Byrama, или Bora) (ок. 941 - 1014) -король Ирландии. Родился в Северном Мунстере. Его королевская карьера складывалась в условиях существования множества королевств и конкурирующих династий, когда сильному лидеру приходилось сначала утверждать свое превосходство среди соотечественников, прежде чем дать достойный отпор иноземцам. В этих междоусобицах ирландцы часто обращались за помощью к скандинавам, что разрушало нарождающееся национальное единство. В 976 г. Брайан унаследовал после своего брата титул короля и заявил претензии на верховенство над Мунстером. В 978 г. в битве он разбил войско соперничавшей династии Эоганахтов и, убив их предводителя, стал настоящим королем. Тем не менее эта победа не остановила его амбиции: с 980 г. он начал войну против другого королевства - Миде. В 988 г. Брайан Боройме поднялся вверх по реке Шеннон и разграбил королевства Коннахт, Миде и Брефне. За этим следовала контратака короля Миде Маля Шехнала (не путать с уже упомянутым давно умершим тезкой), но в скором времени тому пришлось уступить Брайану всю южную часть Ирландии (997 г.). В 999 г. лейнстерцы в союзе с викингами Дублина восстали против Брайана. Однако, король Брайан нанес им тяжелое поражение, а сам Дублин был взят и разграблен. Брайан восстановил взимание дани скотом с Лейнстера, за что и получил свое прозвище «собиратель скота» («боройме»). Брайан Боройме женился на Хормлат, матери Ситрика, короля дублинских викингов, а свою дочь выдал замуж за самого 175 Ситрика. Теперь он весьма укрепил свои династические позиции, чтобы покончить с Малем, которому, после того как он утратил поддержку северных Уи Нейллов, пришлось уступить титул ард-ри. Боройме с войском прошел маршем через Миде в Арму, где подтвердил высшую юрисдикцию своего престола. В следующем году Брайан осуществил королевский объезд севера страны и, по популярному тогдашнему обычаю, взял дань и заложников от Уи Нейллов, получив теперь уже прозвище «Бору» - «Брайан заложников». Около 1012 г. лейнстерцы и У и Нейллы снова выступили против Брайана. В следующем году уже пожилой ирландский король со своим сыном Мургадом осадил Дублин, но не смог его взять и на Рождество снял осаду. Лейнстерцы и их дублинские союзники, зная упрямство старого Брайана, понимали, что атаки весной возобновлятся, обратились за помощью к викингам Оркнейских островов и острова Мэн. Решающая битва состоялась в Страстную пятницу 23 апреля 1014 г. при Клонтарфе. Войска лейнстерцев были разбиты, но и сам Брайан погиб. Битва при Клонтарфе способствовала консолидации страны, набеги викингов надолго прекратились. Брайан Боройме, приложивший огромные усилия и часто прибегавший к жестокости для объединения Ирландии, был похоронен в Арме с большими почестями. Конец пиктского государства. Кеннет Мак Алпин Происхождение основателя следующей могущественной шотландской династии - Кеннета Мак Алпина остается темным, тем не менее его имя безусловно указывает на гэльские дал-риадские корни. Это утверждает и гэльская устная традиция, которая ведет его род от основателей Дал-Риады. В 840 г. он стал королем скоттов после предшествовавших мрачных для гэлов времен и в дальнейшем воспользовался неурядицами соседнего доминировавшего пиктского государства Фортриу, которое находилось на грани выживания. В 843 г. он вступил в брак с пикт-ской принцессой и объединил два королевства. После того в пиктско-кельтской Шотландии ощущалось превосходство скоттов, в меньшей мере пострадавших от

викингов. Это было первым шагом к созданию единого государства, которое охватывало бы всю страну. К сожалению, ни ирландские, ни английские тогдашние исторические записи не сообщают подробностей, о том, как произошло это чрезвычайно важное событие - мирно и при 176 I взаимном согласии, или же Кеннет принудил дезорганизованных пиктов к покорности. Поэтому мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть сюжет известной поэмы Роберта Стивенсона «Вересковый мед» (основанной на Галлоуэйской легенде), в которой говорится об истреблении пиктов шотландцами. После Дональда I (858-862 гг.), брата Кеннета, корону получил сын Кеннета, Константин I (Custantin Mac Cinaeda), который правил в 862-876 гг. Его правление - постоянная борьба против беспрецедентных по разрушительным последствиям набегов норманнов. В середине 860-х гг. страна каждый год разграблялась и давала заложников; в 871 г. множество пиктов, бриттов и англов из Лоулендса были угнаны норвежцами в рабство в Ирландию. В 875 г. викинги нанесли пиктам очередное сокрушительное поражение под Долларом и на год захватили низины Южного Пиктленда (середину королевства Фортриу). В 876 г. на этой войне сложил голову и сам король Константин. Наследием этого монарха является перечень пиктских королей (Series Longior или перечень королей «П»), составленный в его правление. Наиболее жизнеспособной с точки зрения будущего идеей Константина была та мысль, что Пиктленд может объединить всю Шотландию. Сами пикты не смогли этого достичь, но проблема единой государственности становилась вопросом жизни или смерти. Брат Константина Аэд правил лишь два года, и вместе они были последними королями с титулом «король пиктов», поскольку пикты после разорения страны в 875-876 гг. исчезли из записей. Пикты были в свое время наиболее многочисленным народом Северной Британии и занимали лучшие земли. И поэтому кажется странным, что менее чем через столетие по окончании успешного и уверенного царствования Константина Мак Фергу-са они исчезли с исторической карты. Процессы, вследствие которых пикты «исчезли», известны историкам не лучше, чем время появления пиктов в Британии и их этническое происхождение. Впрочем, наиболее очевидно, что сокрушительное поражение 839 г. привело к дестабилизации или даже к уничтожению наследственной пиктской знати, что и дало возможность скотту Кеннету Мак Алпину добиться среди пиктов королевского статуса. Как только его потомки смогли подчинить старые пиктские земли востока и севера, это стало означать, что гэльский запад 177 начал формировать облик Шотландии. Новое королевство Аль-ба, выросшее из северобританских руин середины IX в., было уже гэльским по языку и культуре. Однако не стоит забывать, что к тому времени сами пикты уже подверглись мощной кель-тизации, длившейся сотни лет (если они не были кельтами с самого начала). Поэтому и не удивительно, что получив для себя новую власть, жители Альбы со временем смешались с новыми поселенцами и забыли свои пиктские корни. Это привело и к исчезновению их самоназвания. Поэтому загадочное исчезновение пиктов является скорее воображаемым, чем реальным, и очевидно, что корни средневекового шотландского государства питались от пиктской почвы. А что же до наиболее вероятных потомков пиктов, то это, конечно, - горцы-хай ленд еры севера и востока страны. Королевство Альба-Скоттия Как уже упоминалось выше, прибрежные и островные земли Шотландии подверглись в VIII-IX вв. мощной норвежской колонизации. Этот процесс существенно сказался на этнической и политической истории Шотландии, придав разнообразие и так уже весьма пестрому этническому составу населения и усилив региональную самобытность. В IX в. также вследствие экспансии норвежцев практически разорвались политические связи двух Дал-Риад - ирландской и шотландской. На определенное время скотты подверглись влиянию пиктов, но нападения скандинавов подорвали мощь пиктского государства. В этническом плане целые регионы стали ареалами распространения норвежского языка, в политическом экспансия викингов заставляла разноэтнич-ные государственные образования севера Британии - бриттские, скоттские и пиктские - к поискам форм интеграции, объединения с целью совместной борьбы против скандинавского нашествия. В этом смысле внешний раздражающий фактор сыграл более существенную роль, чем внутренняя социальная эволюция, которая в этих обществах оставалась очень медленной. Историю королевства Шотландия можно «неофициально» начинать с прихода к власти в Пиктленде Кеннета Мак Алпина. «Официально» это произошло в 900 г., когда гэльское название Шотландии «Альба» было впервые зафиксировано как название королевства. Другим, латинским названием было «Скоттия». Королевство было, вероятно, просто старинной «землей пиктов» 178

в новом обличье. Исключение составляли лишь территории на севере, попавшие под норвежское владычество. Для этого объединения было, похоже, достаточно благоприятных обстоятельств. Образ жизни пиктов и скоттов было весьма близок, общественное устройство - подобное, имела место этническая 179 близость обоих народов. Ведение династии по женской линии было свойственно пиктам, поэтому потомки брака Мак Алпина могли считать себя легитимными властителями и в гэльской, и в пиктской среде. Королевства древней Шотландии сохраняли стабильность лишь при условии господства одной семьи на протяжении более чем двух поколений. Это никогда раньше не достигалось пикт-скими королями по причине сопротивления других семей, конфликта соперничавших ветвей рода. Секрет успеха потомков Кеннета Мак Алпина после 900 г. состоял в том, что участие во власти сохранялось по соглашению у двух ветвей семьи одновременно. Суть состояла в том, что королевская власть переходила поочередно от потомков одного сына Кеннета, Константина I (876 г.) к потомкам другого сына, Аэда (878 г.). Это соглашение повторяло высокоэффективную модель «ротации» между двумя ветвями Уи Нейллов, господствовашей династии севера Ирландии. С ними потомки Кеннета Мак Алпина поддерживали тесные контакты. Доверие, на котором держалось такое правление «по очереди», продлилось в Шотландии на про-

Шахматы викингов. Гебриды, XII в. Музей Шотландии (Эдинбург), Британский музей (Лондон) 180 тяжении трех поколений королевского рода. Константин II (Custantin Mac Aeda), унаследовал корону от своего кузена Дональда II (Domnel Mac Custantin) в 900 г. и отказался от власти после более чем сорока лет царствования в пользу сына Дональда Малкольма I (Mael Coluim). За ним следовал сын Константина Индульф (Illulb Mac Custantin, 954-962 гг.). Эта форма наследования означала передачу королевской власти по мужской линии от Кеннета Мак Алпина «перекрестно» между кузенами. Династию это стабилизировало, и постепенно в этом генетически пиктском королевстве монархия отождествилась с гэльским родом. Шотландское общество и государство IX-XI вв. Социальная структура и администрация Альбы-Скоттии, несмотря на кельтские черты, напоминала устройство англосаксонских королевств VII-VIII вв. Причиной этого представления является то, что известные нам источники больше касаются Ло-улендса и Южной Шотландии, чем Хайлендса и севера. На этих землях влияние англосаксонских социальных стнадартов было постоянным фактором развития. «Законы бриттов и скоттов», записанные в X-XI вв., внедряли выкуп за убийство вместо кровной мести (вроде германского вергельда). Размеры выкупа позволяют определить уровни социальной иерархии Альбы: • король • эрлы (earls, родовая знать) • тэны (tans, служилый слой). Наиболее дорого «стоил», конечно, король; потом - эрл, его сын; потом - тэн, его сын; дальше внук или племянник. Этими категориями ограничивался привилегированный слой. Отменить кару за убийство мог лишь король, да и то лишь с согласия родственников убитого. Эта иерархия более характерна для южных земель Альбы-Скоттии смешанного гэльско-бриттско-англ-ского населения. В социальной терминологии (эрл, тэн) ощущалось влияние скандинавов и англичан. Если говорить о Хай-лендсе - севере и западе, то там тоже было три ступени, но они называются несколько иначе: • король (righ) • мормер (mormaer) • вождь клана (toiseach cloinne). Первое упоминание о мормерах (по-гэльски - «великий пра181 витель») относится к 917 г., когда они выступили как командующие войсками в битве с норманнами. Поскольку у ирландских гэлов этого термина нет, то он, скорее всего, пиктского происхождения. Мормер был назначен из родовой знати областным наместником с правом осуществления судопроизводства, сбора налогов и военной власти. Наиболее важными были, видимо, военные полномочия мормеров, и поэтому исследователи предполагают, что возникновение этой должности обусловлено норвежской угрозой. Постепенно власть мормера в отдаленных землях становилась наследственной, провоцируя местный сепаратизм. Наследники мормеров при феодализации XII в. перешли в статус графов-эрлов. Если функции мормеров и эрлов фактически совпадали, то между тэном и клановым вождем всё-таки была разница, обусловленная социальными стандартами исторических и этнических областей. Происхождение тэнов остается дискуссионным: есть «пиктская» и «английская» версии, а определиться сложно по причине бедности источников. Эта общественная структура была несложной, что приводило к объединению в руках региональных властителей (эрлов и тэнов) административных, военных, экономических, судебных функций. Лоулендс административно делился на тэнства, охватывавшие по десять-двадцать сел. Тэн назначался королем или мормером, собирал подати на подвластной территории, передавал их в государственную казну и сам себя из этих средств содержал. Форма податей была натуральной, поскольку чеканка денег еще не

была распространена на севере Британии. Все имеющиеся монеты еще долго были лишь иностранными. Основу общества составляло лично свободное крестьянство, объединенное в общины и роды; основным его занятием было скотоводство. В целом в период IX - нач. XI в., несмотря на экономическую отсталость по сравнению с другими странами Европы, Шотландское королевство стабилизировалось, наладилась административная система, переход верховной власти нечасто сопровождался конфликтами, государство начало более энергично выступать на международной арене. Однако здесь оно столкнулось с безальтернативной главной угрозой - силой Англии, объединенной королями Уэссекского дома. Отношения с ней носили противоречивый характер и складывались с переменным успехом, 182 переходя от мира к конфликтам, в которых военная удача тоже была изменчива. Союз короля скоттов Константина III (900-942 гг.) с английским королем Эдуардом Старшим, сыном Альфреда Великого (920 г.), привел к первому в истории признанию английского короля верховным сюзереном Шотландии. При сыне Эдуарда Ательстане скотты подверглись английскому нападению (934 г.), затем объединились со скандинавами против Англии, но были разбиты в 937 г. в битве (весьма популярной в поздней англосаксонской эпической традиции) при Брюненборо (Брунан-бурге). В 945 г. английский король Эдмунд I признал верховенство Альбы-Скоттии в Стретклайде. В 950-х гг. экспансия скоттов на юго-восток (Лотиан) привела к присоединению Эдинбурга и постепенному продвижению к реке Твид. В 973 г. король Англии Эдгар Миролюбивый согласился с потерей Лотиана при условии военной поддержки со стороны шотландцев. Впрочем, не всем шотландским королям везло: с серед. X в. их преследовали насильственные смерти - от бриттов, норвежцев, внутренних неприятелей. Солидарность двух ветвей семьи Мак Алпина разрушилась в 965 г., и потомки Аэда были уже окончательно исключены из практики наследования после 997 г. Родственная монополия на власть нашла свой конец после правления Малкольма II (Mael Coluim Mac Cinaeda, 1005-1034 гг.). В дальнейшем уже военная фортуна или случай были не худшим путем к короне, чем родословная. Первым в новых конфликтах пострадал Дункан I (внук Малкольма; Duncan I, Donnchad, 10341040 гг.), который после шести лет властвования был убит на поле битвы Макбетом, - представителем северной ветви королевского рода, которая усилилась в Морее. Оба,- и Дункан, и Макбет были потомками родоначальника династии Кеннета Мак Алпина через своих матерей, а не по мужской линии. Последние прямые потомки Кеннета, Мак Диффы, были лишены прав на трон за компенсацию в виде заведования ритуалом коронации (точнее сказать, интронизации - возведения нового короля на древний «Камень судьбы»). В 1054 г. при помощи английского короля Эдуарда Исповедника сыновья Дункана разбили Макбета. В то время короли Альбы не контролировали всей Шотландии. Запад и юго-запад находились под их властью скорее эпизодически. В XI в. короли установили контроль над Лотианом, но 183 утратили власть над Мореем (где наследники Макбета упрямо сопротивлялись централизации). Фрагмент из «Истории народа скоттов» Джона Фордана (конец XIV в.) «Бытование и обычаи скоттов отличаются согласно различию в языке; так как употребляются два языка, шотландский [гэльский] и тевтонский [диалект английского]. На тевтонском языке разговаривают те, кто живет на [восточном] побережье и в долинах, а народ с шотландским языком живет в горах и на далеких островах. Первые любят свой дом, образованы, достойны доверия, терпеливы и вежливы, опрятно одеты, приятны и миролюбивы, добродетельны в почитании Господа, хотя и всегда готовы сопротивляться оскорблению. Островитяне же и горцы - дикий, неукротимый народ, первобытный и тщеславный, который отдается разбою и свободной жизни; они умны и быстры в обучении, красивы лицом, но неопрятны одеждой, постоянно враждебны и жестоки к племени и языку англичан, и даже к своим соплеменникам, если их язык другой. И всё же, они верны королю и государству, и если ими хорошо правят, они покорны и готовы уважать законы». Существенным моментом было также соперничество Шотландии и Англии за Лотиан и пограничные земли (Бордеро). Здесь успехов достиг король Малколъм II (1005-1034 гг.). После данского нашествия 860-870 гг. на Англию Нортумбрия пребывала почти сто лет под властью скандинавов. Их Йоркское королевство стало буфером, который отделил англов Лотиана от сохранивших независимость англосаксов Уэссекса. Эта ситуация позволила шотландцам начать постепенно завоевание бывшей Нортумбрии с севера. В серед. X в. на севере Англии начало ощущаться усиление королевства Уэссекс, которое в борьбе против скандинавов объединяло все английские земли. Тем не менее, укреплялось и королевство скоттов Альба, претендовавшее на северную часть Нортумбрии. Поводами для вмешательства скоттов была внутренняя борьба в Йоркском датском королевстве и возможность играть на противоречиях между дублинскими норвежцами, Йоркскими данами и англосаксонской знатью. Король Альбы Индульф (954-962 гг.) занял Северный Лотиан до Эдинбурга. Новое нашествие данов на Англию произовшло в начале XI в. 184 Их возглавил король Свейн Вилобородый. Он в 1013 г. объявил себя королем Нортумбрии, а его сын Канут в 1016 г. стал королем всей Англии. Король скоттов Малкольм II (1005-1034) решил воспользоваться неурядицами южного соседа, но сначала не достиг успеха: в 1006 г. он был разбит нортумбрийским эр-лом

(управляющим области) Утредом. Вторая попытка, в 1018 г., оказалась удачной: под Каремом на Твиде войска брата Утреда Эдульфа были разгромлены. Попытки датского короля Англии Канута Великого возвратить утраченное были напрасными. Нортумбрия оказалась разделенной надвое по речке Твид: север за Шотландией, юг - за Англией. С тех пор к уже и так пестрому этническому составу Шотландии (норвежцы, две ветви кельтов) прибавилась значительная и влиятельная английская составляющая на землях Лотиана. Поскольку эти территории составили экономически наиболее развитый регион страны, то политическое влияние английской по происхождению знати в Шотландии постепенно возрастало, обуславливая сходство некоторых политических и социальных институтов, близость процессов, которые происходили в соседних странах. Бриттское королевство Стретклайд под давлением англичан было вынуждено всё чаще становиться данником Шотландии. Присоединение Стретклайда к Шотландии состоялось в 1034 г., что можно считать окончательной датой образования единого шотландского государства в его нынешних границах (кроме Внешних островов). В отличие от предшествовавших королей Дал-Риады и Пиктленда, чья власть концентрировалась в крепостях на возвышенностях, правление королей Альбы связывалось скорее с церквами, украшенными скульптурами, такими как в Сент-Эн-дрюсе, Дункельде, Мейгли, Брекине. Она осуществлялась также во время передвижения от одного местного центра к другому, в которых короли и их свита устраивали пышные пиры, получали дань, собранную служащими-тэнами. Много областей удерживалось полунезависимыми лордами-мормерами. Большие региональные владения (lordships) стали прообразом мощного регионального самосознания вплоть до настоящего времени: Бухан, Map, Мирн, Ангус, Гоури, Файф, Атолл, Стрезерн, Минтейт и Леннокс. Церкви, тэны и мормеры вместе формировали фундамент той власти, которая определяла стабильность королевства. 185 Валлийские королевства 1Х-Х1вв. Как упоминалось, к IX в. существовало три стабильных валлийских королевства: Гвинедд, на севере, с королевской резиденцией в Аберфрау на острове Англси, Дегейбарт на юге со столицей в Диневуре и Поуис на востоке со столицей в Пенгверне (называемом англичанами Шрусбери). У короля, соответственно своду законов, были большой двор и многочисленные служащие. Он назначал судей, и правосудие осуществлялось от его имени. Однако всё это, как очевидно, было заимствовано из англосаксонской Англии. В текстах «Мабиногион» и в некоторых технических терминах в сводах законов можно увидеть следы давней кельтской системы: до образования системы трех королевств первоначальной структурной единицей общества было племя «tud» (ирл. «tuath»). Как и в Ирландии, зафиксирован род из четырех поколений и родовая собственность на землю. Также из одного источника, вероятно, происходят и обычай отдавать детей знати для воспитания в другую семью, и система поручительства. На протяжении VIII-IX вв. происходил постепенный процесс унификации отдельных уэльских королевств благодаря ряду династических браков. В начале IX в. (в 816 или в 828 г.) к власти в Гвинедде пришли потомки северных династий. Мервин Врих (Merfyn Vrych) (844 г.) был сыном Этильты, семья которой происходила из прославленных в кельтском мире родов Стрэтклайда и Гал-лоуэя, чье происхождение, в свою очередь, восходило к вождям позднеримского времени. Мервин утвердился в Гвинедде и вошел в королевский дом Поуиса благодаря браку с Нест, сестрой Конкенна (854 г.), последнего короля из древней династии Поуиса. После этого королевство Поуис, видимо, перешло к потомкам Мервина Вриха. Мервин был выдающимся королем. Из рукописи, которая сохранилась в Бамберге в Баварии и опирается на оригинал IX в., мы знаем первые строки письма, написанного латынью, -возможно, первого валлийского письма, которое дошло до нас -Мервина Гвинеддского к Конкенну, королю Поуиса, его шурина: «Мервин король приветствует Конкенна». Письмо содержало ученую криптограмму, а в самом письме Мервин обращался к своему соседу в изысканных выражениях, из чего становится 186 ясно, что его двор был высокообразованным и что служить при нем могли лишь люди, достигшие определенного интеллектуального уровня - там говорили латынью, вероятно, кое-кто по-гречески и по крайней мере на двух кельтских языках. Именно на тот период пришелся всплеск активности ирландских и валлийских ученых в скрипториях континентальных библиотек. Поэтому, зная о том, что Конкенн, которому написано это письмо, умер в Риме в 855 г., мы понимаем, что в то время он был лишь одним из представителей движения пилигримов из Британии и Ирландии. Король Уэссекса Альфред Великий дважды ездил на паломничество в Рим. В интеллектуальном отношении правление Мервина было чрезвычайно важным. Приблизительно в то время были составлены «Анналы Камбрии», а также важнейший текст «Истории бриттов» Ненния. В тот же период и в тех же обстоятельствах впервые были записаны генеалогии северобриттской знати. В целом известные данные позволяют говорить о том, что в Уэльсе, в Гвинедде, приблизительно в нач. IX в. расцвела школа изучения древностей, которая на протяжении этого века пользовалась уважением и поддержкой при дворах Мервина и его сына Родри, а начиная с IX в. уэльские ученые, наверное, достигли определенной популярности и на континенте. Именно этому времени мы обязаны также нашими знаниями про раннюю валлийскую поэзию. В «Истории

бриттов» было написано, что «прославились своими стихами Талъгерн Татагвен, и Анейрин, и Талиэссин, и Блухбард, и Циан, который прозван Гвейнт Гваут; все они в одно время прославились своими стихами на языке бриттов». Исторические данные приводят ученых к выводу, что Анейрин и Талиэссин были придворными бардами двора королевств Гододдина и Регеда (в Южной Шотландии, воевавшей против англов) в VII в. Вероятно, записаны эти поэмы были именно в культурном круге королей Северного Уэльса в IX в. Как и в Ирландии, латинская ученость использовалась для записи устных преданий прошлого, вероятно, в интересах правящих династий. Центром культуры и местной устной традиции был Гвинедд, а ответственность за запись этих текстов, очевидно, несет двор, сначала Мервина, а позднее его сына Родри. Здесь острее, чем где-нибудь еще, чувствовалась необходимость восхваления северных предков, замечательных северных преданий и устной литературы ранних представителей рода Мервина. 187 Роль «Севера» тут важна по той причине, что к начало IX в. Горный Уэльс всё же не был основным фронтом англо-бриттской борьбы,- длившегося уже не одну сотню лет противостояния «Британии» и «Англии». В VII-VIII вв. наиболее активными участниками этого процесса были более северные Стрэтклайд, Регед, Камбрия, Гододдин - бриттская полоса от Уэльса до Северного моря. Поэтому после падения (или очевидного упадка) этих королевств Уэльс должен был выступить достойным наследником и продолжателем бриттского «дела». Достижением правления Мервина и Родри является постоянная письменная фиксация древних северных эпических преданий, традиций «Героического века» Северной Британии. Сказания героического прошлого их династии на севере должны были сыграть значительную роль для обоснования актуальной антианглийской политики. Двор Северного Уэльса той поры вывел Уэльс из его изоляции, познакомив его и с интеллектуальной жизнью Европы. Существовавшие королевства были постепенно объединены под властью одной династии, происходившей от легендарного родоначальника Кинедды. Кинедда был правителем Гододдина в Шотландии, а в 450-460-х гг. - Северного Уэльса. Потомком союза Гвинедда и Поуиса стал Родри Маур (Rhodri Mawr, правитель Гвинедда в 844-878 гг., Поуиса в 855-878 гг., Сейсиллуга в 871-878 гг.), или Родри Великий, ставший королем обоих королевств. Вскоре после 872 г. он вступил в брак с Ангарад, сестрой правителя небольшого королевства Сейсиллуг в Юго-Западном Уэльсе. Дальше, уже на краю моря находилось королевство Ди-вед (ставшее потом графством Пемброк), которое таким образом было взято в клещи. Завершил этот династический процесс внук Родри Хоэль Добрый, породнившись с местными властителями; он присоединил Дивед к своему домену, а в конечном итоге упразднил Поуис как автономное образование. Род Мервина через ряд династических браков и, наверное, без какого-либо сопротивления за четыре поколения овладел большей частью Уэльса. Уже к середине IX в. Родри был наиболее влиятельным властителем в Уэльсе и основателем могущественной династии. Военные достижения Родри едва ли менее важны, чем его политика консолидации. В 855/856 гг. «Анналы Ольстера» фиксировали смерть Горма, предводителя данов, от рук «Руадрайга, сына Мейрминна, короля бриттов». Молва об этом успехе, веро188 ятно, дошла до двора короля франков Карла Лысого, который в то время был настолько запуган викингами, что Седулий Скотт («ирландец»), придворный Карла, написал оду на эту победу. В 876 г. «Анналы Камбрии» сообщили о «недельной битве» на Англси, без сомнения, против данов, и это, конечно, служит объяснениям записи 876/877 гг. в «Анналах Ольстера», которые сообщали, что Руайдри, король бриттов, прибыл в Ирландию, спасая страну от «Черных чужестранцев» (то есть данов); а в следующем году в «Анналах Камбрии» уже фиксировалась смерть Родри и его сына Гуриада от рук саксов. Как мы видим, Родри был вынужден бороться на два фронта. Его внезапная смерть стала тяжелейшим ударом для валлийцев. Его государство было разделено между его сынами: Анарауд (877-915), вероятно, старший, взял себе Гвинедд и Англси, а Каделл, очевидно, завладел Сейсиллугом, где его потомки правили еще много поколений. Доли, доставшиеся четверым другим сыновьям, неизвестны. От Анарауда происходил род князей Гвинедда на севере Уэльса, от Хоэля Доброго, сына Каделла,- правящие линии Поуиса и Дегейбарта. Это разделение на три королевства отражено в валлийских «Законах». На западе возрастала сила скандинавов; на востоке всё большую опасность представляли англичане как Мерсии, так и Уэссекса. Если Родри унаследовал Поуис, ближайшее к англичанам королевство, то он стал наследником не только богатейшей части Уэльса, но и давней вражды на его границах, свидетельством которой служил ров короля-мерсийца Оффы, сооруженный в конце VIII в. Незадолго до того валлийцы были довольно сильны для того, чтобы отбить некоторые земли; однако в 822 г. саксы захватили Поуис. В 828 г. «Англосаксонская хроника» сообщила о том, что Эгбрихт, король западных саксов, завоевал Мерсию и принудил Уэльс к покорности, тем самым впервые приведя Уэссекс к прямому конфликту с Уэльсом. В 853 г. мерсийцы во главе со своим королем Бургредом получили помощь от Этельвульфа, отца Альфреда Великого, и совершили поход на Уэльс, будто бы «покорив эту страну» (словами той же хроники). Спасало валлийцев то, что англосаксы также имели проблемы с викингами, в особенности с серед. 860-х годов, и речь уже шла о выживании самого Уэссекса. В то время, в царствование Альфреда Великого, отношения стали более приемлемыми и культурно обогатили обе страны. Тем не менее, со 189 временем, когда Уэссекский дом одолел захватчиков-данов, свобода Уэльса вновь оказалась под угрозой.

Надежды кельтов на свою победу подкреплялись стремлением к историческому реваншу, поскольку они, как коренные британцы, не забывали, что англосаксы для них - лишь пришельцы. Однако ожидания не оправдались: в 930 г. внук Альфреда Ательстан обложил Уэльс ежегодной данью. Заключенный после этого военный союз валлийцев, скоттов и дублинских норвежцев во главе с шотландским королем Константином против Ательстана потерпел сокрушительное поражение при Брунанбурге (Брюненборо) в 937 г. (Мы выше уже упоминали ее с шотландской «стороны».) Это позволило Ательстану чеканить на своих монетах «Король всей Британии». Следующей значительной фигурой валлийской истории стал внук Родри Великого король-законодатель Хоэлъ Добрый (Hywel Dda ар Cadell, правитель Диведа в 905-950 гг., Сейсил-луга в 920-950 гг., король Уэльса (вместе с Гвинеддом и Поуи-сом) в 942-950 гг.). Он начал свою карьеру как сонаследник Сейсиллуга, разделив власть со своим братом, но потом после его смерти правил один. Принес присягу сыну Альфреда Эдуарду Старшему в 918 г. Со временем Хоэль через брак приобрел Дивед. Еще раньше он посетил Рим и после своего возвращения на протяжении всей своей жизни оставался тесно связанным с английским двором. В «Англосаксонской хронике» упоминается под 926 г., что Хоэль из «западных валлийцев», и Овайн из «Гвента», и весь Южный Уэльс подчинились Ательстану. Когда десять лет спустя князья-данники объединились против Уэссек-са и покорились ему под Брунанбургом, лишь Южный Уэльс остался в стороне от восстания. Хоэль длительное время не претендовал на Северный Уэльс, так как он и его двоюродный брат Идуал Воэль, внук Родри (Idwal Foel ар Anarawd) при Ательстане самостоятельно правили двумя частями Уэльса. Но в 942 г. Идуал погиб в бою с саксами; Гвинеддская династия не прервалась, но потомки Идуала не смогли удачно конкурировать с Хоэлем и его наследниками. Хоэль присоединил к своим владениям север Гвинедд и Поуис. Тем самым он постепенно стал на правах наследника и с помощью династического брака единым правителем Уэльса. Английские симпатии Хоэля в полной мере обнаруживаются как в участии, которое он принимал в английской правовой про190 цедуре, так и в английском влиянии на его собственные валлийские правовые установки. Ательстан часто созывал королей-данников на встречи, если они подтверждали дарения земель, и время от времени среди свидетелей появлялись имена валлийских князей; а в 928-949 гг. на каждой хартии, содержавшей валлийские подписи, появлялось имя Хоэля, причем всегда первым. Одна из таких дарственных, сделанная в Лутоне в 931 г., содержала запись: «Я, Гоель, зависимый правитель, согласился и подписал». Хоэль - первый из валлийских монархов, начавший чеканить собственную монету. Несмотря на признание верховенства Уэссекса в валлийских делах, Хоэль весьма способствовал консолидации Уэльса, поскольку привычные до того мелкие королевства всё реже возникали на политической карте. Новая фаза нестабильности вокруг Уэльса пришлась на вторую половину X в., когда происходила очередная вспышка военной экспансии скандинавов. Это было связано с укреплением Датского королевства и его попытками поставить Британию под свой контроль. Но нужно признать, что Уэльсу досталось меньше по сравнению с английским соседом, который на некоторое время вошел в империю датского короля Канута Великого и его наследников (1018-1042 гг.). В конце концов, надежды на восстановление мощи коренных британцев не оправдались: Уэльс, даже объединенный, не смог сопротивляться единому Английскому королевству; героические победы Гвинеддской династии завершились переходом власти к другой, более сориентированной на Англию, на заимствование ее социальных и политических стандартов. Последним всплеском заметного сепаратизма Уэльса в ту пору, когда англосаксы еще властвовали в Англии, стала деятельность праправнука Хоэля Грифидда I (Грифидд ап Ллевелин, король Гвинедда и Поуиса в 1039-1063 гг., Дегейбарта с 1044 г.). Пользуясь слабостью Англии после смерти Канута Великого и в правление Эдуарда Исповедника, он восстановил независимость страны, за что был прозван «Щитом валлийцев». В 1039 г. он убил короля Гвинедда и Поуиса Яго ап Идуала, захватил его королевство и продолжил экспансию в сторону Дегейбарта. В 1055 г. провозгласил себя властителем всего Уэльса. Вмешательство в английские междоусобицы в поддержку эрла Мер-сии Альфгара сначала принесло успех, но после смерти Альфга-ра в 1062 г. силы короля Уэльса уменьшились, и внезапное 191 нападение войска эрлов Гарольда1 и Тостига Годвинсонов имело результатом поражение валлийцев. Гарольд требовал изгнания Грифидда, и вскоре тот был убит собственными воинами. После этого Эдуард Исповедник снова разделил Уэльс между несколькими королями, оставив надежды на независимость этого края лишь на далекое будущее. В 1066 г. смерть Эдуарда отдала корону Англии Гарольду, и его следующим шагом была быстрая женитьба на вдове Грифидда Эльдгите, что должно было позволить ему провозгласить себя королем двух стран. Но его планам не суждено было сбыться. Уэльское общество времен Хоэля Доброго Валлийские «Законы», зафиксированные в середине X в., свидетельствуют о том, что основу местного общества составляли четыре института: род, община, племя и вождь (король). Это, собственно, совпадало с ирландскими стандартами, тем не менее, племя у жителей Уэльса отличается от такового в Ирландии. Здесь мы уже, в отличие от Ирландии и Хайлендса, наблюдаем процесс трансформации родовых социальных и

административных институтов в территориальные. Король в Уэльсе держал двор со всем штатом придворных с четко определенными обязанностями и правами; он осуществлял правосудие и получал свою прибыль в штрафах. Общины, на которые разделялся Уэльс, очевидно, были позднейшим административным делением, которое возникло после того, как древние племена в силу частых этнических миграций и войн прекратили существование как отдельные королевства. Общины заняли место племени как единицы отправления правосудия и связи между народом и короной. Эта ситуация, вероятно, возникла после установления деления на три королевства: Гвинедд, Дегейбарт и Поуис. В каждой общине был свой суд, и на юге его осуществляли традиционные собрания свободных людей. Эти собрания могли даже осуждать действия короля и, по «суждению народа», признавать его правление деспотическим. Они также сохраняли обычную юридическую власть суда. Но в Гвинедде и Поуисе (север и Мид-Уэльс) при каждой общине находился профессиональный судья, а свободные, которые сидели по обе стороны 1 Гарольд Годвинсон - последний англосаксонский король Англии в 1066 г. Убит в битве с нормандцами Вильгельма Завоевателя при Гастингсе. 192 короля как консультанты суда, были простым пережитком и уже не имели судебных функций. Судя по всему, не было фиксированного места сбора, и таким образом, суд мог собираться там, где это было наиболее удобным. Хотя обычное (основанное на обычае) право, признающее кровную месть, прослеживается в законе о возмещении за убийство, в Уэльсе понимание правонарушений как преступлений против государства уже имело довольно развитые формы. За тяжелые преступления признанным наказанием был штраф размером в 12 коров; за менее тяжелые преступления штраф составлял три коровы. Эти штрафы выплачивались королю, а не пострадавшей стороне. Показаниями свидетелей служили преимущественно, как и в Ирландии, клятвы, принесенные обеими сторонами, причем обвиняемый должен был предоставить свидетелей, которые приносили клятву в том, , что обвинявшийся невиновен. Рядом с судом общины существовал верховный суд, который разбирал дела, затрагивавшие короля и его дом. Младшие суды также действовали при «мэре» (или i сенешале) и канцлере. Более того, свои суды были у епископа и аббата. Закон и процедура рассмотрения дела были одинаковы для всех этих судов. Вопрос престолонаследия не обязательно решался в пользу сына умершего монарха: в реальности любой сильный военный вождь, являвшийся в пределах четырех поколений родственником короля, мог претендовать на трон. Часто короли назначали своих преемников, но это лучше было делать в том случае, когда у наследника хватало военных сил, чтобы отстоять свое право. Такая система наследования очевидно не укрепляла валлийскую государственность. Интересным элементом этих законов являлась регуляция се-мейно-брачных отношений. Законы Хоэля знали шесть форм законного союза между мужчиной и женщиной, причем только одна форма брака была церковной. В отличие от канонического церковного права, валлийские законы позволяли развод и признания за «незаконными» детьми всех необходимых прав. Заимствованием из английской практики были гарантии имущественных прав женщин, которые не могли владеть землей. Позволялись также браки между двоюродными братьями и сестрами, что стало поводом для неприятия некоторых норм законов со стороны церкви как еретических. Однако основным их достижением являлась унификация обычного права разных частей 193 Уэльса, более четкая формулировка полномочий королевской власти и государственных людей. Время составления этих «Законов» приходится на X в. и правление Хоэля Доброго (942-950 гг.). Древнейшие рукописи валлийских законов, которые сохранились, были написаны ок. 1200 г., намного позднее того, как началось англо-нормандское вмешательство в валлийские дела, и исследователи должны учитывать престиж нормандских образцов, когда сравнивают эти тексты с ирландскими правовыми документами. Во времена Хоэля происходили тесные контакты между главным королем Уэльса и королевским домом Уэссекса. Хоэль был частым участником Уитенагемота;1 и Ассер, биограф короля Альфреда,2 валлиец по происхождению, проводил свое время частично при уэс-секском дворе, частично у себя на родине в Диведе. Валлийские правовые рукописи распадаются на три основные «семьи» или редакции, все они в основном основаны на первоначальном собрании законов, составленном при Хоэле, но содержат многочисленный дополнительный материал, введенный поздними юристами, который предоставляет интересные данные о последовательном развитии валлийского права, включая адаптацию англо-нормандских институтов. Эти редакции известны как «Книга из Йорверта», «Книга из Блегерида» и «Книга из Кивнер-та», причем ни одна из сохранившихся рукописей не древнее XIII в., а информация, которая в них приводится о тогдашнем состоянии вещей, не всегда достоверна. Таким образом, рассказы об обстоятельствах создания и обнародования «Законов Хоэля», имеющиеся во всех трех редакциях, полны анахронизмов. 1 Уитенагемот - собрание родовой знати у англосаксов. 2 Альфред Великий - король Уэссекса в 871-899 гг. 194 Глава X УЭЛЬС в xi-xv вв.

Уэльс в середине XI-ХП вв. После поражения Гриффида ап Ллевелина от Гарольда Год-винсона в 1063 г. самого победителя вскоре, в октябре 1066 г., в свою очередь постигло смертельное бедствие в лице Вильгельма Завоевателя. Нормандский герцог жестоко покорил Англию, изменив путь ее социального и культурного развития. В Англии сменилась эпоха, и валлийцы попытались этим воспользоваться. Один из назначенных Эдуардом Исповедником королей, властитель Поуиса Бледдин an Кинфин (1063-1075 гг.) решил помочь англосаксам, бывшим врагам-мерсийцам против захватчиков-норманнов, и поживиться плодами английской смуты. Пользуясь ситуацией, он присоединил Гвинедд. Тем не менее, сопротивление мер-сийцев было жестоко подавлено Вильгельмом, который дошел до валлийских границ, выстроил замки в Шрусбери и Честере и предоставил земли на западе самым воинственным своим баронам. В дальнейшем эти бароны основали несколько родов сепаратистской англо-норманно-валлийской знати, поколения которой немало попортили со временем нервы английским монархам. Земли вдоль южной части восточной границы Уэльса получили название пограничной Уэльской марки, а ее властители - полунезависимые от центральной власти маркграфы. Соратник завоевателя Роджер Мортимер получил Шрусбери, Вильям Фицосберн - Херефорд, Хью Авраншский - Честер. В следующие сто лет эти и другие маркграфы (Мортимеры, Маршаллы, Де Клэры) захватили Южный Уэльс - большую часть старых королевств Моргануг, Дегейбарт и Дивед. Уэльские короли в английской феодальной номенклатуре (легитим195

Собор в Сент-Дэвидсе, XII в. ной с точки зрения феодального права и освящения церковью) считались не более чем «лордами», «князьями» (Dux, Prince), их королевский статус существовал лишь для самих валлийцев. Бледин использовал мирную передышку для редакции и усовершенствования старых валлийских законов Хоэля Доброго и преодоления внутренней оппозиции (потомки Грифидда не дремали). Тем не менее покой был недолгим: в 1073 г. норманны внезапно напали на Северный Уэльс, и Бледин был вынужден убежать в Дегейбарт, где погиб в конфликте с местным королем Рисом. Экспансия норманнов продолжалась дальше,уже при новом властителе Гвинедда Гриффидде an Кинане (1081-1137) -человеке, который находился на престоле дольше всех в истории Уэльса. Еще в 1075 г. он старался захватить трон, но успеха достиг в 1081 г., правда, ненадолго: норманны схватили его и продержали в темнице у графа Честерского больше десяти лет. А за это время бароны Марки постепенно продвигались на запад, укрепляя свое присутствие новыми замками - в Бангоре и Карнарвоне. В 1088 г. норманнский лорд Бернард Ньюфмарш прошел через Дегейбарт и захватил Брихейниог. Король Дегейбарта Рис пытался защитить свои земли, но в 1093 г. погиб в битве, оставив Уэльс без сильного вождя. Однако рельеф Уэльса, как и шотландского Хайлендса, помогал местным жителям: высоты оставались у валлийцев, и они не давали покоя захватчикам. В борьбе активно участвовали сыновья Бледдина ап Кинфина, но в целом они ориентировались на Гвинедд Гриффидда. Когда Гриффидда освободили, он быстро, как только смог, поднял бунт против англичан. Центром владений Гриффидда были Гвинедд и цитадель на острове Англси. В 1096 г. сыновья Бледдина взяли замок Монтгомери и изгнали английского графа Шрусбери из Поуиса и Кередигиона. Но возмездие не заставило себя ждать: в 1098 г. графы Шрусбери и Честера при поддержке короля Вильгельма II Рыжего с новыми силами пошли на Гвинедд. Правда, на побережье Уэльса, при Менаи Страйт, у норманнов произошла довольно неожиданная встреча - с войском норвежского короля Магнуса Голоногого, который победоносно устанавливал свой контроль над Оркнеями, Гебридами и водами Ирландского моря. Шотландцы перед этим уже смирились с превосходством норвежцев на Западных островах. Очередная битва оказалась неудачной уже для норманнов, а граф Шрусбери был убит стрелой в глаз. Современники пишут, что 196 I стрелу пустил сам король Магнус. Столкновение при Менаи Страйт стало показателем разнообразия системы «международных отношений», в которой находился Уэльс - с одной стороны феодалы-нормандцы, с другой - норвежцы, которые еще не завершили эпоху викингов. В этой ситуации Гриффидд был вынужден скрыться в Ирландии. Спустя год, сделав выводы относительно

реального соотношения сил, он достиг согласия с Англией и получил разрешение возвратиться как вассальный властитель Англси. Поуис и часть Дегейбарта остались за тремя сыновьями Бледдина. Через несколько лет за лояльное поведение владения Гриффидда были расширены. В дальнейшем, уже в преклонные годы, он при помощи сыновей постепенно восстановил границы старого Гвинедда. Он любил бардов и музыку, ученость, и это роднило его с более уравновешенным английским королем Генрихом I Клириком, с которым валлиец находился в хороших отношениях. В 1135 г. в Англии наступили династический кризис и гражданская война, ставшая приятным подарком для следующего поколения валлийских государей. Сын старого короля Овайн an Гриффидд (1137-1170) в 1136 г. разгромил норманнского лорда Ричарда де Клэра, а вскоре и большое войско врагов при Круг-Маур. В 1138 г. он старался пробиться через Западный Дивед (который стал называться графством Пемброк), вытесняя баронов Марки к краю Уэльса, но этому помешали внутренние междоусобицы. В 1149г. Овайн аннексировал Поуис, и границы Гвинедда простерлись от Англси к реке Ди. Одновременно он существенно увеличил королевский домен и достиг высокого уровня консолидации своего государства. 197

Овайн ап Гриффидд. Позднее изображение Важную роль при этом играл его брат Рис, показавший себя упорным воином. Тем не менее, маятник политической и военной удачи качнулся в другую сторону: к власти в Англии пришел молодой энергичный Генрих II Плантагенет (1154 г.). В следующем году Папа подарил ему власть над всей Британией, что Генрих и решил проверить походами против окраин острова. В 1157 г. молодой король навестил Уэльс и склонил Овайна к покорности. Тот, оценив изменение ситуации в Англии, договорился с Генрихом и принес ему вассальную присягу. За это он получил титул «принц Уэльский», статус почтенного вассала короны, а для своих валлийцев остался королем. Эти шаги Овайна можно оценить как прагматическую оценку реалий: надо было перенимать опыт Норманнской и Анжуйской монархий для укрепления самого Уэльса, тем более, что это могло дать мирные годы. Альтернативу прагматичному Овайну представлял его брат Рис, который бескомпромиссно портил нервы англичанам еще несколько лет. Конфликт короля Генриха с архиепископом кентерберийским Томасом Бекетом отвлек английского монарха от уэльских дел: Генрих увяз в спорах с церковью и Папой. Овайн теперь стал «забывать» былые присяги и принялся штурмовать королевские замки. В результате один брат теснил баронов Марки и королевские войска на севере Уэльса, а другой - на юге. Загоняя графа Пемброка Мощный Лук в тупик юго-западного угла Уэльса, Рис подбросил противнику хорошую идею оставить до поры неспокойный Уэльс и благодаря династическому браку (и военной экспедиции) овладеть соседней Ирландией. Пемброк проявил большой энтузиазм, поскольку Ирландия, страна сотни мелких кланов-королевств, казалась гораздо менее крепким орешком, а перспективы стать королем целого острова не могли не привлечь. В 1169 г. его экспедиция успешно началась и вызвала законное недовольство короля Генриха II, которому пришлось прервать «королевские авантюры» своих вассалов и лично выступить в роли завоевателя. Закрепившись в когда-то норвежском Дублине, англичане увязли, расширяя зону своего контроля. Бедность Ирландии не способствовала долгому вниманию короля, у которого хватало проблем на континенте (он был в одной из своих ипостасей крупнейшим и самым опасным вассалом французской короны). В общем, время было выиграно, и Уэльс получил некоторую передышку. (Хотя валлийский «подарок» 198 ирландцам был и сомнительного свойства.) Учитывая новую ситуацию, король Генрих учел возможности Риса и назначил его представителем королевского правосудия в Южном Уэльсе, а баронов Марки сделал его вассалами. Но эта, казалось бы, победа валлийцев всё же не была отражением истинных реалий. К концу XII в., несмотря на продолжительные войны и восстания, всё более очевидной становилась

неспособность Уэльса избавиться от английского влияния, которое существенно изменяло социальную модель страны и властные отношения. Аристократия Уэльса постепенно и надежно, в силу уже двухсот лет английского правового влияния, примера и давления сильной монархии норманнских и анжуйских королей1 вростала в английскую феодальную систему, занимая должности и получая статусы, которые переводили ее из разряда потенциальных королей в реальных вассалов. Лорды Уэльской Марки Уэльская пограничная марка - весьма своеобразный в административном отношении регион средневековой Британии. Она не располагалась, как можно было бы предположить, вдоль нынешних границ Уэльса. Англонорманнские бароны, выйдя после норманнского завоевания Англии на «стартовые позиции» в юговосточных окраинах Уэльса, начали постепенное продвижение на запад, проникая всё глубже и глубже в земли валлийцев. На северном отрезке границы находились земли королевского палатината Честер, и там дело мира или войны принадлежало английскому монарху. На юге же инициатива феодальных лордов, жаждущих новых владений, не ограничивалась, и цепочки их замков постепенно протянулись до Ирландского моря. Лорды Марки не были субъектами английского права, и сама Марка не была полноценной частью Английского королевства. Лорды держали свои собственные дворы и не подчинялись приказам из Лондона. Земли Марки были одновременно и баронскими, и валлийскими, поскольку бароны контролировали преимущественно низины, в то время как возвышенности оставались в руках коренных жителей. Властные полномочия лордов Марки отличались от принятых в Англии: например, они имели право 'Норманнская династия в Англии - 1066-1135 гг., Анжуйская (Плантаге-неты)- 1154-1399 гг. 199 строить замки и укреплять существующие поселения, что в Англии являлось прерогативой короны. Они, в отличие от своих собратьев, могли вести частные войны. Многие из них имели также большие владения в Англии, где и проводили время, свободное от военных подвигов. Впрочем, английская корона не всегда была слаба на уэльской границе. К примеру, король Генрих I, подавляя бунт графа Шрусбери, в 1102 г. поставил под свой контроль земли баронов Дегейбарта, присвоил замок Пемброк и построил замок Кармартен. Его попытка навести порядок была успешной, и он существенно перераспределил земельные владения в пользу своих лояльных подданных. Экспансия англо-норманнских рыцарей сопровождалась и переселением крестьян из других владений знати. Генрих I также поощрял приход бретонских, фламандских и нормандских, английских переселенцев, которые шли следом за баронами. Вблизи замков Марки начали возникать городские поселения. Валлийско -норманнская церковь Для подчинения кельтских окраин Британии английская монархия всегда использовала не только светские военные и дипломатические средства, но и церковную политику. Теплые отношения Вильгельма Завоевателя с папством сохранялись преимущественно и у его сыновей. Их аргументом, возможно и циничным, но весьма уместным, было то, что они способствовали распространению и унификации западного христианства,- а кельтская церковь, как мы помним, во многом отличалась от римских стандартов. Это делало ее удобным объектом для вмешательства со стороны Кентербери и Йорка. Архаичный консерватизм ранних бенедиктинских монашеских общин Уэльса сильно отличался в глазах нормандских баронов от континентальных представлений о монастырской жизни. В 768 г. (даже позже, чем церковь скоттов) валлийцы приняли римское исчисление Пасхи, но в остальном сохраняли свою самобытность. Ситуация изменилась в середине XII в. Около 1150 г. монахи-бенедиктинцы основали в Уэльсе 17 приорств и более мелких общин, бывших дочерними от больших французских и английских монастырей. Именно в это время при поддержке норманнов и другие монашеские ордена начали проникать в эти труднодоступные места. Августинский орден осно200 вывал приходы для священников, а не приорства для монахов. Многие из кельтских монастырей превращались в приходские церкви, в то время как другие становились владениями английских монастырей. Уэльская церковь того времени имела три епископа - в Бангоре, Сент-Дэвидсе и, вероятно, в Лландаве. Эти новорганизованные епархии были достаточно скоро подчинены архиепископу кентерберийскому. Из церковных деятелей источники упоминают гламорганско-го епископа Урбана (1107-1134), восстановившего церковь в Лландаве как епископскую кафедру. Он был проводником римского реформирования местной церкви и пытался расширить свои владения как феодальный лорд. Его епархия занимала земли между реками Тиуи и Уай. Он считал свой епископский сан прямо происходившим от древних валлийских святых Дифрига и Тейло, нетленные останки которых он энергично собирал для повышения авторитета своей кафедры. При епископе Урбане была создана «Лландавская книга» - собрание хартий, биографий и других документов, показывавших, что Лландав имел славную историю, а его епархия - весьма обширна. Ее границы, видимо, не совпадали с теми, которые себе представлял соседний епископ из Сент-Дэвидса. Этот сосед, епископ Бернард (1115-1148), тоже старался максимально распространить свою духовную власть и найти сильных союзников, для чего принес клятву непосредственно королю Генриху I и провозгласил свою верность Кентербери. Бернард перестроил кафедральный собор св. Давида в романском стиле. Масштабное строительство должно было повысить престиж святого и его наследников.

Усилиями Бернарда произошла римская канонизация св. Давида в 1123г. Эта канонизация служила далеко идущим амбициям епископа: он утверждал, что св. Давид был архиепископом, а его епархия распространялась на весь Уэльс. Соответственно, Бернард надеялся восстановить «историческую справедливость» в виде Уэльского архиепископства с собой во. главе. По мнению этого энергичного церковного иерарха, валлийцы представляли собой отдельный народ, а потому имели право на повышение статуса своей церкви. После продолжительных споров Папа отказал в просьбе Бернарда, исходя из того, что став архиепископом, он нарушил бы данную им клятву верности Кентербери. Раз он признал верховенство английской епархии, значит, он не может представлять «отдельную страну». 201 В 1120 г. была организована кафедра в Бангоре, во главе которой был поставлен Давид Скотт, а в 1143 г. было образовано четвертое епископство Уэльса - св. Асафа. Оба подчинялись Кентербери. Из монашеских орденов, распространивших свою деятельность на Уэльс, наибольшей симпатией местных жителей пользовался цистерцианский. После появления в 1140 г. первого дома этого ордена в Уитленде, его филиалы распространились по всей стране. Симпатии обуславливались несколькими факторами: глава ордена находился в Бургундии (не в Англии); для своих монастырей монахи выбирали отдаленные и дикие места, не покушаясь на крестьянские земли; они не стремились к тесным контактам с английскими властями. Поэтому цистерцианцы для валлийцев во многом выглядели как наследники святости древней кельтской церкви. В силу этого у цистерцианцев складывались более теплые отношения с валлийской знатью, которая дарила им земли для овцеводства, а монахи, в свою очередь, энергично поддерживали ее в периоды конфликтов с Англией. Лливелин Великий Следующим выдающимся королем Гвинедда стал Лливелин an Йорвет, или Лливелин Великий (1200-1240 гг.). Его заслугой стало укрепление государства в русле продолжения политики Овай-на - как относительно феодализации социальных стандартов и правовой системы, так и в вопросе согласия с Англией. Политический взлет Лливелина был молниеносным. Юношей он вошел в союз со своими кузенами, воевавшими против тогдашнего короля Родри (сына Овайна). Вскоре Лливелин обнаружил свое военное дарование: возглавил бунт и отбил у Родри Восточный Гвинедд (1195 г.). После смерти Родри в том же году западный Гвинедд перешел в руки одного из кузенов, а после смерти того -к Лливелину (1200 г.). Основ202

Мост через реку Монноу. Монмутю XIII в.

Касл-и-Бер - замок, постронный Лливелином Великим. Серед. XIII в. Реконструкция ным выводом из судьбы своих государственных предшественников для нового короля Гвинедда было то, что согласие с английским королем является залогом порядка в самом Уэльсе, а прежде всего - залогом

стабильности власти короля Гвинедда. Как только на трон Англии взошел Иоанн Безземельный (1199 г.), Лливелин приложил силы к налаживанию добрых отношений. В 1205 г. он даже вступил в брак с внебрачной дочерью Иоанна, а в 1209 г. помогал в карательном походе против шотландцев. Англоваллийский мир в то время был самым продолжительным за всё средневековье. Это позволило Лливелину чрезвычайно укрепить свою власть в Уэльсе и начать проявлять самостоятельность. В 1208 г. он захватил Поуис ив 1210 г. провозгласил себя «принцем Уэльским», что несколько испортило отношения с тестем, так как на это не спросили его согласия. Два похода на Уэльс англичан в 1211 г. достигли успеха, и был найден другой претендент на корону; в свою очередь, Лливелин нашел поддержку среди населения, которое массово потянулось в ряды его войска. Иоанн уже даже собрал наибольшую армию со времен Вильгельмова завоевания, чтобы укротить Уэльс, но вспыхнула баронская смута в самой Англии, где сословия и общины уже потеряли терпение от тиранических замашек и 203 финансовых злоупотреблений короля. Иоанну стало не до зятевых дел. Для англичан это не было поражением, но в Уэльсе это восприняли как победу: Лливелин не побоялся встретиться с войском английского короля - и вот оно отступило. Нелады у соседей продолжались, ив 1216 г. он присоединил к своим владениям Дегейбарт и стал, таким образом, властителем Уэльса не только по титулу, но и де-факто. Англичане были вынуждены

204 это подтвердить договором в Вустере 1218 г. До 1234 г. земли и замки переходили из рук в руки от валлийцев к баронам Марки, пока снова не установился мир при равенстве сил противников. Лливелин понимал, что его достижения могут уйти в небытие вместе с ним, и потому отменил старые законы, устанавливавшие раздел наследства между всеми сыновьями. Ему нужно было единство. Это обусловило (равно как раньше в Шотландии) внедрение примогештуры - наследования от отца к старшему сыну. Старшим (законным) сыном был Давид, которого признали наследником английский король Генрих III в 1220 г. и Папа в 1222 г. В 1226 г. Лливелин заставил всех сеньоров Уэльса присягнуть Давиду как следующему принцу Уэльскому. Никогда потом Уэльс не был таким единым, как в то время. У Лливелина не было каких-либо культурных интересов, но его государственное дарование не имело себе равных среди властителей Уэльса. Несчастьем для страны было то, что на смену слабым и проблемным английским

королям должен был со временем прийти Эдуард I. После смерти Лливелина трон получил Давид (1240-1246), короткое правление которого подвергло угрозе все родительские усилия по причине его эгоизма и нерешительности. Он присягнул в Глостере своему дяде Генриху III, но тот заставил его признать, что территориальное расширение Уэльса при Лливелине весьма превышало то, что было оговорено с Иоанном как «княжество Уэльское». Признав, он, впрочем, полагал, что всё это лишь формальность. Тем не менее, через год невыполнение обязательств дало повод английскому королю посетить племянника с многочисленным войском. Давид не был способен остановить его и подписал унизительный мир. Ему пришлось также выпустить из Эдуард I английский

205 тюрьмы своего незаконнорожденного единокровного брата Гриффидда (тот был старшим по возрасту и также претендовал на трон), который стал для Генриха III очень удобным заложником. Давид знал, что если он в чем-то пойдет против Англии, Генрих поддержит претензии Гриффидда. Во время вынужденного мира Давид занимался законотворчеством и совершенствовал валлийское право. Всё изменилось в 1244 г., когда Гриффидд погиб при попытке бежать из лондонского Тауэра. Давид поднял войска, двинулся на земли Марки и обратился за поддержкой к Папе. В 1245 г. при Деганви он разбил английскую армию. Однако, всё это обесценилось, поскольку в 1246 г. Давид умер от какой-то болезни. Наследника он не оставил, и право наследовать ему имел Ллевелин, сын погибшего Гриффидда (Ллевелин an Гриффидд или Ллевелин Последний), который находился в английском плену. Ллевелин Последний Это был большой успех для Генриха III: он мог пройти всем Уэльсом, не встречая сопротивления, и требовать от нового принца чего угодно. Договор в Вудстоке 1247 г. ограничивал границы Гвинедда островом Англси и несколькими общинами на севере Уэльса. Но со временем удача возвратилась и к валлийцам: баронская смута в Англии в 1250-1260-х гг. позволила восстановить контроль Гвинедда над Северным Уэльсом, а Ллевелину существенно укрепить свою власть. Бароны Марки увлеклись борьбой с короной за установление олигархии магнатов. В 1264 г. Ллевелин вступил в союз с лидером баронов Симоном де Монфором. После поражения короля Генриха в битве при Льюисе Монфор признал Ллевелина принцем уэльским (но при этом вассалом английской короны). Тем не менее, всё могло так оставаться, 206

Ллевелин Последний. Позднее изображение

лишь пока в Англии королевская власть была ослабленной. Режим Монфора в Англии оказался непродолжительным, и Генрих, усилиями своего сына Эдуарда, вернул себе власть. В 1267 г. был заключен договор в Монтгомери, который подтверждал большинство соглашений Ллевелина и Монфора. Цена доброй воли короля была высокой: Ллевелин должен был уплатить более 16 тысяч фунтов в казну. Однако валлийский лидер ощутил свободу рук и в дальшейшем вел себя скорее как независимый властитель. Его положение в Уэльсе не было стабильным. Братья (он не был старшим) часто выдвигали собственные претензии на власть. Ллевелин не был женат и не имел наследника. Ему хронически недоставало средств изза выплат Генриху за свой высокий статус. Финансовая политика князя в этой ситуации была весьма жесткой и раздражала вассалов и соседей. Влиятельные семьи Марки, такие как Бохуны, Клэры и Мортимеры, вступили с ним в открытый конфликт. В 1274 г. Гилберт де Клэр вторгся в Гламорган, уничтожая валлийцев. Братья Ллевелина попытались убить своего брата, но неудачно, и бежали в Англию. Ллеве-

Замок Харлех, построенный Эдуардом I в Уэльсе. Конец XIII в. 207 лин попытался также укрепить свои позиции браком с Элинор, дочерью Симона де Монфора. Но при переезде из Франции король Эдуард приказал захватить корабль и поместить ее в Виндзорском замке. Было очевидно, что брак не состоится: Эдуард не хотел укрепления Уэльса благодаря связям с семьей, которая доставила ему и его отцу Генриху столько проблем. Теперь новый король требовал, чтобы принц Уэльский принес ему ом-маж - вассальную присягу. Это предлагалось пять раз, и все пять раз Ллевелин находил причины не явиться. В 1276 г. он был объявлен бунтовщиком. Покорение Уэльса Англией Восстановление силы уэльских князей, которое произошло во времена английской смуты благодаря Ллевелину ап Гриффидду, заставило нового английского короля, энергичного Эдуарда I лично взяться за дело покорения Уэльса. Ллевелин имел признанный статус могущественного вассала английской короны, но его интересы были направлены на распространение своей, по возможности бесконтрольной, власти на весь Уэльс. Эдуард, старавшийся унифицировать право своего королевства и установить в нем жесткую централизованную администрацию, неминуемо должен был столкнуться с Ллевелином, который для него становился непокорным вассалом. В ходе продолжительных переговоров валлийский князь так и не согласился принести оммаж Эдуарду. Наконец, перед 1277 г. дело дошло до полного разрыва отношений и войне. Конечно, полудикие воины валлийских горных общин, привычные к войнам и набегам, простой жизни, непритязательному снабжению, представляли собой серьезную силу, но Англия уже не была расколотой и возглавлялась выдающимся организатором. Эдуард собрал 15-тысячное войско из рыцарей, пехоты, лучников и начал вытеснять валлийцев в горы, где бы тем было тяжело прокормиться. Англичанам было бы намного сложнее воевать, если бы жители Уэльса были едины, но их раздирали постоянные распри и междоусобицы. Симптоматично, что валлийцы составляли и часть эдуардовской армии. Стратегия овладения Уэльсом была основательно продуманной: армия Эдуарда двигалась, строя удобные дороги и мощные замки, король продвигался морем, имея прекрасное снабжение из английских портов. Все внешние связи Гвинедда были прерваны, урожай, который дол208 жен был быть отправлен из житницы Уэльса острова Англси к Ллевелину в ожидании зимы, попал в руки англичан. Увидев бесперспективность дальнейшей борьбы, Ллевелин в ноябре 1277 г. признал свое поражение и присягнул на верность Эдуарду.

Впрочем, это успокоение было скорее воображаемым. Свободолюбивые валлийцы не были способны долго выдержать английский контроль и закон. В 1282 г. в Уэльсе вспыхнуло восстание, которое снова возглавил Ллевелин и его брат Давид. Сначала они даже захватили несколько замков в самой Англии, а перед тем уничтожили практически всех англичан в Уэльсе. Эдуард решил, что оставлять Уэльсу какие-то иллюзии самоуправления уже нецелесообразно, и проблему надо решать окончательно. Был объявлен призыв в армию. Кроме феодального ополчения, значительную часть войска составляли наемные легковооруженные воины, действовавшие более эффективно, чем тяжелая рыцарская конница, которая не соответствовала горным условиям Уэльса. Планы военных действий Эдуарда были практически такими же, как и пять лет назад. Тем не менее, больший размах восстания не позволил так же быстро его подавить. Изменила ситуацию гибель Ллевелина в декабре 1282 г. Его убил английский солдат, который не догадывался, что имеет дело с принцем Уэльским. Брат Давид не имел такого авторитета среди соотечественников и смог продержаться лишь полгода, попав в плен в июне 1283 г. По приговору парламента он был подвергнут жестокой смертной казни, а части тела выставлены в нескольких английских городах. Можно утверждать, что дело освобождения Уэльса было бы более успешным, если бы он представлял собой какую-то политическую или административную целостность. Но южные английские маркграфства и северные кельтские княжества не могли достичь осознания каких-то общих интересов. Эдуард, хорошо разбиравшийся в уэльской ситуации, не присоединил официально Уэльс к Англии, а поделил его княжества на графства по английскому стандарту администрации {«Статут об Уэльсе», 1284), сохранил феодальную юрисдикцию и военную власть южных маркграфов. Кое-что валлийцам было оставлено (то, что трудно отобрать),- язык, некоторые обычаи., но тем не менее все последние были подогнаны под английские правовые нормы. Замки и нововыстроенные города заселялись английскими колонистами. В следующие годы правления Эдуарда валлийцы 209 еще дважды восставали, но безуспешно. Король построил несколько стратегически важных замков (Конви, Карнарвон, Криссит, Харлех и Бомарис), которые были неприступными и стали вершиной военного инженерного искусства того времени. Понятие «княжество Уэльс» было сохранено как атрибут английской королевской власти, так как со времен Эдуарда I титул «принц Уэльский» стал титулом наследника английской короны. Этот титул достался родившемуся в 1284 г. в Карнарвонском замке принцу Эдуарду (будущему Эдуарду II). Как пишут английские хронисты, король Эдуард пригласил в замок представителей валлийской знати. Там он их всячески угощал и чествовал, пока они не достигли весьма веселого расположения духа. Тут Эдуард спросил валлийских князей, готовы ли они служить принцу, который ни слова не говорит на английском языке. Валлийцы решили, что речь идет, видимо, о ком-то из их числа, и охотно согласились. «Вот этот человек!» - сказал король, вынося своего спящего новорожденного сына. Валлийцам пришлось сдержать слово и присягнуть новому принцу Уэльскому. Если же брать более достоверные факты, то 10 мая 1301 г., когда принцу Эдуарду было 16 лет, он был официально провозглашен принцем Уэльским на церемонии в Линкольне. Титул этот использовался Лливелином Великим с 1258 г. как лозунг в борьбе за независимость, и не содержал в себе власти над Гвинеддом (то есть княжеством Уэльским были валлийские земли вне Гвинед-да). Эдуард распространил «пределы» титула на весь Уэльс. Традиция закрепилась на протяжении веков, и следует отметить, что титул получается наследником британской короны не автоматически, при рождении, а на специальной церемонии. Эдуард II и Уэльс То, что следующий английский король был принцем Уэльским, не означало, что он автоматически начнет пользоваться любовью подданных. Его правление было во многом несчастливым, как в силу его характера, так и иных обстоятельств. «Княжество» включало, как мы сказали весь Уэльс, но непосредственным доменом принца был Гвинедд, от которого он получал 4 тысячи фунтов дохода в год. Вне Гвинедда корольотец присвоил ему титулы графа Честера и герцога Аквитании (французских владений английской короны). Первое время принц проводил довольно мягкую политику, играя роль «доброго правите210 ля». Но после унаследования трона в 1307 г. у него возник неразрешимый конфликт с лордами Марки. На севере шотландцы энергично изгоняли английские войска. В битве при Баннокбер-не (1314 г.) погиб влиятельнейший маркграф Гилберт де Клэр, граф Гламорган. Виновным в поражении лорды считали неудачливого монарха. Владения де Клэра унаследовал его сводный брат Хью де Спенсер (или Диспенсер), имевший безграничное влияние на короля. Это позволило ему за короткое время стать едва ли не полновластным хозяином Марки. Его чрезмерная активность привела к бунту баронов Марки в 1320 г. Их партию возглавили юстициарий Гвинедда Роджер Мортимер из Чирка и его племянник Роджер Мортимер Вигморский. Их целью было устранить влияние фаворита Диспенсера и его сына. Однако сначала королю сопутствовал успех. Бароны были разбиты, старший Мортимер был казнен, а младший содержался в Тауэре. Тем временем семья Диспенсеров удовлетворяла свои земельные аппетиты, овладев фактически всем Южным Уэльсом. Но в 1323 г. младший Мортимер бежал из тюрьмы и скрылся во Франции. Там он встретился с Изабеллой - королевой Англии и французской принцессой. Общая ненависть к Диспен-серу объединила их политически, потом они стали любовниками и решились организовать новый бунт. Изабелла и Мортимер высадились в Англии, Эдуарду пришлось отступить перед ними. Он двинулся в

«свои» земли - в Уэльс, но и там не смог долго продержаться. В декабре 1326 г. он был схвачен и заключен в темницу замка Беркли в Глостершире. Валлийцы во главе с Рисом ап Грифиддом попытались освободить короля, но их попытка была неудачной и лишь ускорила смерть неудачного монарха. В сентябре 1327 г. он был жестоко убит, вероятно, по указанию Изабеллы и Мортимера, которые фактически правили страной. Мортимер сделал теперь то, что не смог Диспенсер: объединил земли Марки под своей властью и провозгласил себя единоличным графом Марки. Его владения стали крупнейшими в Уэльсе. Эдуард был похоронен в монастыре св. Петра в Глостере. Интересно, что король, который не был популярен при жизни, стал чуть ли не святым после смерти. Его гробница стала местом паломничества. В целом же видно, что в XIV в. Уэльс становился скорее полем битвы во время общеанглийских политических кризисов. Местная валлийская элита была или уничтожена в 211 войнах, или смирилась с необходимостью делать английскую феодальную карьеру. Могущественные бароны Марки часто были больше заинтересованы в том, чтобы контролировать ситуацию при дворе, нежели выдвигать сепаратистские идеи. Их военные ресурсы были слишком велики для масштабов Уэльса и лучше подходили для более высоких целей. Уэльс в XIV в. За прошедшие триста лет англо-норманнского влияния культура, традиции и правовые нормы жителей Уэльса существенно изменились, всё более и более утрачивая самобытность. Поэзия бардов постепенно приходила в упадок, всё более ощущалось влияние континентальной предренессансной культуры. Новая придворная поэзия более соответствовала французским образцам, о чем свидетельствовал поэтический учебник «Грамматика», созданный в 1325 г. валлийским клириком Эйнионом Оффейриадом. Попытка както возродить поэтическую традицию бардов относилась к деятельности Давида ап Гвилима. Он был популярной фигурой среди дворов властителей Уэльса, описывая как красоты природы, так и ужасы войн и смерти. Страшная эпидемия чумы, известная как «черная смерть», достигла Уэльса через Южную Англию в начале 1349 г. За год она унесла жизни четверти населения страны. Менее масштабные, но тоже весьма неприятные по последствиям эпидемии возобновлялись в 1360 и 1369 гг. Социальные последствия «черной смерти» в Уэльсе мало отличались от таковых в Англии. Возникла нужда в рабочих руках. И многие пытались переселиться в другие земли Острова, чтобы избавиться от личной феодальной зависимости. Эта ситуация подрывала эффективность крупных господских хозяйств, что вынуждало баронов переводить выплату ренты зависимыми крестьянами в денежную, а не натуральную или отработочную форму. В целом можно утверждать, что «черная смерть» вызвала длительный демографический и экономический упадок Уэльса. Пришли в упадок монастыри и, соответственно, их влияние на валлийскую культуру и образование. Это же можно сказать и о других церковных структурах. Постепенно церковные должности сосредотачивались в руках англичан и других пришельцев. Происходил разрыв до того тесных контактов национальной светской и духовной культуры Уэльса. 212

Военно-политические процессы в Западной Европе с середины этого века обуславливались развитием длительного конфликта - Столетней войны Англии и Франции. Поэтому английская 213 знать более сосредоточилась на континетальной экспансии, что увлекало воинственных маркграфов подальше от их резиденций в Марке. Поэтому жизнь Уэльса во многом стала спокойнее,- но лишь до тех пор, пока в Англии не сменилась династия. Овайн Глендоуэр. Последний король Уэльса Овайн Глин Дур, лорд Глендоуэр (Owain Glyn Dwr, ок. 1359-1415), Овайн an Гриффидд - последний независимый правитель Уэльса. Его родители происходили из знатных валлийских семей, он владел землями и замками как на севере, так и на юге страны. К тому времени продолжительная унификация жизни Уэльса по английским образцам завершилась, и жизнь Овайна являлась тому примером. Свое обучение и карьеру он начинал в Англии: изучал право в Вестминстерской школе, занимался юридическими делами лорда Арундела, поступил на службу к Генриху Болингброку, будущему королю Генриху IV Ланкастеру. Тем не менее, при дальнейшей узурпации трона Ланкастерами (1399) симпатии Овайна остались за низвергнутым Ричардом II, а новый монарх не пользовался почетом у валлийцев. Впрочем, для дальнейшего конфликта с английской короной необходимым был еще какой-то повод. Таким стала постоянная личная вендетта лордов Глендоуэра с соседями-англичанами Греями. Реджинальд Грей не предупредил Гледоуэра о созыве рыцарей для похода в Шотландию, а со временем обвинил в нарушении феодальной присяги. Овайн взялся за оружие, поднял земляков на бунт, и когда Генрих IV возвратился из похода, весь Северный Уэльс был охвачен восстанием (1400 г.). Две попытки самого короля в следующем году укротить бунт не были удачными, а Овайн начал наступление на Южный Уэльс. На руку Глендоуэру была нестабильность власти Ланкастеров, позволявшая играть на противоречиях в среде английской знати. Он вел сепаратные перговоры с семьями Перси и Мортимеров, которые возглавляли часть английских войск в Уэльсе, заключил союз с повстанцами

Ирландии, шотландцами и французами. Весной 1402 г. он взял в плен Грея и захватил замок Рутин, летом разбил Мортимера. Правда, последний в плену чувствовал себя довольно комфортно, став в результате зятем Овайна и породив у английской короны сомнения в своей лояльности. Летом того же года третий поход короля Генриха также потерпел неудачу. Трудным для валлийцев стал следую214 щий, 1403 г., когда сначала объединенные силы Овайна и Стенли остановили войска англичан, но несколько позднее, когда они разъединили свои войска, то были разбиты близ Кармартена и Шрусбери молодым энергичным принцем Генрихом (будущим выдающимся полководцем Генрихом V). Неудача не сломила Овайна: он организовал валлийское правительство как независимый правитель и даже созвал парламент, надеясь на поддержку со стороны Франции. Последняя не предала нового союзника, и в 1404 г. при поддержке французов Глендоуэр взял мощные замки Харлех и Аберистуит. Но в следующем году военная удача или гений принца Генриха трижды принесли ему победу над восставшими. Французы возвратились домой. Сопротивление в Уэльсе длилось до 1410 г., но постепенно Генрих отвоевал утраченные замки, и в 1408-1409 гг. стало понятно, что дело Глендоуэра проиграно. Жена, дочь и внуки предводителя валлийцев попали в плен, а сам он умер, скрываясь, в 1415 г., оставшись навсегда героем легенд и сказаний об овеянной мечтами свободе Уэльса. Уэльс в XV в. После подавления восстания Овайна Глендоуэра отдельная политическая история Уэльса фактически закончилась. Это был максимум сепаратистских достижений тех нескольких поколений валлийцев, которые делали уже «общеанглийскую» карьеру. Несопоставимость населения, территории и ресурсов Англии и Уэльса на протяжении нескольких столетий делали неизбежным вхождение Уэльса в политическое пространство Англии. Этот процесс стал заметным с X в., когда королевство Уэссекс легко начало находить общий язык с южными валлийскими династиями. Южный Уэльс был наиболее зависим от того центра притяжения, который стал представлять собой Уэссекс со времен Альфреда Великого и апогея борьбы за Британию IX-X вв.: уже не только отдаленное саксонское королевство, с преходящим успехом выдержавшее максимум военных усилий скандинавов, но и центр исторического, правового, в какой-то мере сознательного возрождения англосаксонского островного мира. Викинги были, конечно, ближе к англосаксам с этнической точки зрения, но определенные культурные стандарты после двухсот лет христианизации уже делали во многих аспектах жизни большими союзниками уже валлийцев и англосаксов, и сканди215 навы были для «почти уже англичан» не родственниками, а язычниками, варварами. Былая вражда кельтов и германцев, конечно, оставалась, но старые конфликты всегда более терпимы, чем новые. Триста лет очевидного превосходства англосаксов на Британском острове до времени не отразились на их политической культуре: оставались стабильные структуры общественного (общинного) самоуправления, значительная роль племенной аристократии, неясность процедуры передачи монаршей власти. Это было и их силой как потенциально гражданского общества (англосаксы задавали демократическую «моду» нового и новейшего времени), но и слабостью, поскольку в международных властных отношениях того времени их правовые нормы могли «выжить» только на отдельном Острове. Не стоит видеть в этих тезисах какие-то чрезмерные симпатии автора в адрес политико-правовой культуры англосаксов, но при их превосходстве над валлийскими сообществами на протяжении двухсот лет не могло не проявиться очевидное политическое и культурное влияние. Оно структурировалось достаточно четко по сферам общественной жизни, задавая более престижные культурные и элитарные стандарты образа и стиля жизни, особенно усилившиеся в нормандскую и анжуйскую эпохи, социальные и политические отношения феодального общества, многочисленные нормы права. В XIV-XV вв. обычным развитием успешной валлийской карьеры была уже карьера общеанглийская. Этнический характер уэльской политики весьма размылся: знатные валлийцы уже двести лет заключали смешанные браки с кланами англо-норманнских маркграфов, сформировав уже весьма пеструю по происхождению региональную элиту. Уэльс стал периферийной частью английского политического пространства. О возможной независимости речь уже не шла. Хотя оставались привычные формы возможного ситуативного феодального «сепаратизма»: серьезный кризис центральной власти в Англии мог дать возможность каким-то местным политическим силам заработать себе в этой ситуации больший политический капитал. Глендоуэр восстал в условиях слабости новой нелегитимной английской династии Ланкастеров, но и стал жертвой ее военной силы, став со своим войском апробацией для военного гения Генриха V. Показателем стабильности в Уэльсе было то, что армии Лан216 кастера спокойно оставляли острова, отправляясь во Францию, чтобы подкрепить претензии своего монарха на трон соседа. Все устремления английской элиты концентрировались на континенте, где Генрих V инициировал новый этап Столетней войны. Валлийцы тоже принимали участие в этой войне; очевидно, что воинственной местной знати она давала большие перспективы удачи и обогащения, чем локальный сепаратизм. Поражение в этой войне, пришедшееся на середину 1450-х гг., совпало с династическим конфликтом Ланкастеров и Йорков, который вылился в войны Алой и Белой роз1 (1455-1485). Кланы валлийской знати поделились по «партийной» ориентации, так же, как и в других областях королевства.

«Уэльский фактор» в этой войне уже не связывался, как раньше, с возможным сепаратизмом. Тут значительную роль сыграла самая успешная общеанглийская карьера уэльской семьи - взлет Тюдоров, что позволило валлийцам объединиться для поддержки династических претензий своих земляков на трон Англии. Дело Ланкастеров и Тюдоров Тюдоры (изначально Тюдуры) играли значительную роль в политической жизни королевства Гвинедд с XIII в., занимая различные посты в администрации и церковной иерархии. Фамильное имя Тюдор - более позднее название семьи, ибо изначально валлийцы называли себя по отчеству. Их нельзя отнести к богатейшим, поскольку их земельные владения не были столь значительны, но они постоянно удерживались на плаву в дальнейших политических и военных конфликтах. Их земли были слишком близки к английским владениям (в районе Денби и Флинтшира), что заставляло часть семьи держаться английской ориентации. Поэтому даже после подавления очередных валлийских восстаний (в которых Тюдоры тоже участвовали) часть семьи всё же сохраняла влияние. В восстании Глендоуэра они принимали более активное и иногда даже героическое участие, поскольку он был их родственником, а конфликты клана с английскими властями были в то время особенно напряженными. Из пяти тогдашних братьев Тюдоров часть подверглась репрессиям и конфискациям, часть на этом нажилась. Про роль в восстании 1 Это позднее романтическое название династического конфликта произошло от гербов двух соперничавших родов. 217

одного из них - Маредидда - известно мало, но ясно, что именно его сын Овайн, перебравшийся потом к английскому двору, заложил фундамент под неожиданный взлет этой малоизвестной вне Уэльса семьи. В то время Англия находилась в апогее своих побед во Франции. У молодого короля Генриха V были все шансы возложить на себя две короны. После выдающейся победы при Азенкуре (1415 г.) был заключен договор в Труа (1420 г.), одним из условий которого был брак английского короля с французской принцессой Екатериной Валуа. Но неожиданностью для всех стала смерть короля от какой-то болезни в 1422 г. Его сын-младенец Генрих VI стал объектом политических планов своих дядьев герцогов Бедфорда и Глостера, которые боролись друг с другом за регентство, а жена - молодой вдовой с неясным будущим. Вдовствующая королева была в расцвете сил и весьма осложняла политические планы королевской семьи своим возможным вторым браком. Выйдя за кого-то из родственников мужа, она бы существенно усилила его позиции, а за кого-то ниже званием - унизила бы честь семьи (королева не может выходить замуж за вассала, этим вопросом специально занимался парламент). Существенным моментом было то, что родив от кого-то из Плантагенетов, она дала бы новых потенциальных претендентов на власть, мешающих «старшему поколению». Один болезненный наследник для дядьев-герцогов был удобней. Но Екатерина Валуа, как пишут, явно не могла «смирить плоть», и объектом симпатии с ее стороны стал молодой придворный, валлиец Овайн, сын Маредидда, внук Тюдора. Возможно, они познакомились еще во Франции, где, по предположению историков, Овайн воевал. Королева была весьма твердой в своих чувствах,

поскольку заключила с ним тайный брак и родила ему четырех детей (тоже, наверное, в глубокой тайне). Но страсти как-то поутихли, поскольку, видимо, ни сама королева, ни ее тайный супруг не проявляли политических амбиций, а их потомство не могло претендовать на трон. В то же время (1430-е гг.) Овайн получил равные права с англичанами, прибыльную должность в родных местах, и вместо валлийского отчества и «дедчества» за ним закрепилась фамилия - Овайн Тюдор. Правда, после смерти Екатерины в 1437 г. ему пришлось пережить и тюрьму, и суд, и штрафы, поскольку он лишился ее поддержки и мог ответить за нарушение парламентского закона о браке вдовствовавшей королевы. 219

Генрих VII Тюдор. Первый валлиец на английском троне Ситуация улучшилась, когда начал вступать в монаршие права молодой Генрих VI, который с симпатией относился к Тюдору и своим сводным братьям - Эдмунду, Джасперу и Овайну. С 1452 г. они считались членами королевской семьи. Младший, Овайн вскоре постригся в монахи, а старшие получили графские титулы - Ричмонд и Пемброк. Титулы принесли поместья в Уэльсе и Восточной Англии вместе с неплохим доходом. Симпатии короля продолжились и в выборе для них невест. В 1455 г. король выдал за Эдмунда Тюдора Маргарет Бофор - внучку Джона Бофора - незаконнорожденного сына Джона Гонта, герцога Ланкастера, прадеда правившего короля. Потом род Бофоров был легитимирован - признан законной частью королевской семьи. Сын Маргарет и Эдмунда - Генрих Тюдор соединил в себе таким образом, кроме валлийской крови, еще и кровь французских и английских королей. Сочетание, в условиях политической нестабильности в Англии, было весьма многообещающим. В 1455 г. в стране началась династическая война, представлявшая собой цепочку из нескольких битв и государственных переворотов, основным результатом которых стало взаимное истребление английской знати и существенное «обрезание» свежих ветвей королевского генеалогического древа. Король Генрих VI был миролюбивого и благочестивого нрава, но (в отличие от сводных валлийских братьев) унаследовал от деда - французского короля какую-то душевную болезнь, делавшую его периодически недееспособным. В такие периоды возрастала власть Ричарда, герцога Йоркского, представителя еще одной ветви Плантагенетов (Ланкастеры и Иорки происходили от сыновей короля Эдуарда III). В начале конфликта Эдмунд Тюдор возглавлял в Уэльсе ланкастерскую партию, но его военные действия закончились пленом и ранней смертью (1456 г.). Его сме220 нил брат Джаспер. В 1457 г., уже после смерти мужа, Маргарет Бофор родила сына Генриха. Именно на то время пришелся рост популярности Тюдоров на родине - ведь они были первыми валлийцами, ставшими пэрами Англии. Их присутствие в регионе помогало им сплотить вокруг себя соотечественников: в неспокойные годы гражданской войны надежное убежище было часто необходимым. В 1457 г. Джаспер - коннетабль замков Аберистуит, Кармартен и Керрег-Сеннен, что делало его хозяином Северного Уэльса. Южные земли тоже им контролировались. Поэтому когда Ричард Йоркский был в 1459 г. изгнан из страны, земельные владения Тюдоров весьма увеличились. Но, как это часто случалось во время войн роз, успехи были кратковременны. В 1460 г. из Кале войска сына герцога Йоркского Эдуард,а графа Марча и его союзника графа Уорика переправились в Англию, вошли в Лондон и пленили короля. Королева с наследником бежала в Уэльс, а потом в Шотландию. Вернувшийся из изгнания герцог Йоркский вскоре погиб в бою, а в феврале 1461 г. войско королевы разбило силы йоркистов. Решающая битва произошла при Мортимер-Кросс в том же месяце. Военная удача на сей раз оказалась на стороне молодого Эдуарда Йорка: ланкастеры потерпели поражение, а Эдуард получил возможность отомстить за отца, казнив многих пленных. Обезглавлен был, в частности, и престарелый Овайн Тюдор, отец Джаспера. Однако королева и Джаспер Тюдор не сдавались, снова собирая войска. Новая попытка захватить Лондон не удалась, и уже ланкастерцы покинули страну. В Лондоне короновался Эдуард IV Йорк (1461 г.), а предыдущий король

находился в заключении в Тауэре. Джаспер вел партизанскую борьбу в Уэльсе, а потом уехал, выступая в дальнейшем как организатор и связник среди разных ланкастерских группировок. Он был лишен своих титулов и поклялся в свою очередь отомстить Йоркам за отца. Это стало одной из многих вендетт, наполнивших жестокостями внутреннюю войну. В тот раз его эмиграция продлилась с 1461 по 1470 г. Он был то во Франции, то в Шотландии, то в Бретани. Борьбу за власть в Англии поддерживали в зависимости от ситуации ее соседи, спонсируя то одну, то другую партию. Особую заинтересованность проявляла Франция, целью которой было максимально ослабить соседа, уже поднадоевшего за столетие упорных войн. Особую симпатию ланкастерцы вызвали у фран221 цузского короля в 1468 г., когда король Йорк заключил союзы с Бретанью и Бургундией - крупнейшими полунезависимыми феодальными владениями во Франции, недовольными центра-лизаторской политикой короны. В Британии оплотом Ланкастеров оставался Уэльс, ставший базой для набегов против сил йоркистов. Экспедиция Джаспера взяла крепость Денби и сожгла ее дотла. В 1469 г. возник конфликт между двумя основными силами йоркистов - королем и графом Уориком (имевшим кличку «делатель королей»)^в котором победил Уорик. Потеряв контроль над столицей, Йорк ушел на север, чем воспользовались ланкастерцы, высадившись в Девоне и в октябре 1470 г. в союзе с Уориком заняв Лондон. Карьера Джаспера Тюдора взлетела до невиданных высот - он и наместник от имени освобожденного короля Генриха VI в Уэльсе, и владелец больших конфискованных у врагов владений. Но эта победа оказалась недолгой: получив поддержку от мужа своей сестры герцога бургундского, Эдуард в марте 1471 г. высадился в Йоркшире, продвинулся на юг и разбил врага в битве при Барнете. В мае Эдуард разгромил и армию королевы в битве при Тьюксбери. Королева попала в плен, а ее сын и наследник Ланкастеров принц Эдуард погиб. Это казалось концом дела Ланкастеров, поскольку вскоре в Тауэре при неясных обстоятельствах умер и сам король Генрих. В той ситуации Джасперу пришлось бежать в Бретань, взяв с собой юного племянника Генриха. Последний теперь являлся, по сути, единственным претендентом от Ланкастеров на трон Англии. За Тюдоров велась активная дипломатическая борьба: и король Франции, и король Англии были заинтересованы в том, чтобы Тюдоры были в их руках. Поэтому последующие годы для дяди и племянника - скорее ситуация жизни в заложниках, в зависимости от смены политической ситуации, которая могла принести и успех, и смерть. Герцог Бретани Франциск умело использовал Тюдоров как аргумент в усилении позиций своего герцогства на международной арене, ^имея возможность торговаться с сильными соседями. Король Йорк предлагал различные варианты карьеры Генриха на родине - и титулы, и земли, и брак с дочерью короля Елизаветой. Изменилась ситуация в 1483 г., когда умер король Эдуард IV, а его брат Ричард, герцог Глостер совершил государственный пе222 1 реворот, отстранив от власти своих племянников. Юный Эдуард V с братом канули в неизвестность за стенами Тауэра. Новый король Ричард III стал, соответственно, врагом вдовы Эдуарда и ее семьи (Вудвиллы), которые сделались объективными союзниками Тюдоров. Они организовали несколько заговоров и восстаний против Ричарда, закончившиеся неудачей. Один из бунтовщиков, герцог Бэкингем был казнен, еще сократив число Плантагенетов. Зимой 1484-1485 гг. Генриха Тюдора поддержал король Франции Карл VIII, который профинансировал экспедицию за короной Англии. В августе армия, состоявшая из 4 тыс. французских солдат, 400 англичан-изгнанников и, видимо, каких-то шотландских воинов (в составе французских частей) высадилась в Юго-Западном Уэльсе. Пройдя на север между мощными замками, контролируемыми гарнизонами йоркистов и вступив в контакт с возможными союзниками, Генрих Тюдор постепенно собрал большие силы. Представители валлийской и английской знати привели к нему по несколько сотен воинов. Ему помогало валлийское происхождение, вызывавшее симпатии земляков,- это тоже пополняло его армию. Неясной, но очень важной в итоге была позиция отчима Тюдора - лорда Стэнли, второго мужа его матери, воспитателя Генриха в его детские годы. Но один из рода Стэнли был заложником у Ричарда, и это усложняло ситуацию. Встреча с войсками Ричарда III 22 августа 1485 г. произошла на Босвортском поле в Западной Англии, неподалеку от границ Уэльса. Решающее сражение, в котором силы Йорков численно превосходили силы Тюдоров, проходило с переменным успехом, начался даже непосредственный поединок претендента и короля. В критический момент на сторону Тюдора все-таки перешли войска лорда Стэнли, который до того колебался, чью сторону принять. Гвардия Ричарда была перебита, а сам он, сражаясь до последнего, погиб. Победа молодого Тюдора привела к власти династию, правившую Англией до 1603 г.

Одно из знамен Генриха Тюдора. Уэльский красный дракон на бело-зеленом поле 223 Его правление (1485-1509 гг.) характеризовалось умеренностью, миролюбивой внешней политикой и весьма умелым администрированием. Если говорить про Уэльс, то он до его смерти в 1495 г. стал вотчиной заслуженного королевского дяди Джаспера Тюдора. Тот стал властен над графствами Пемброк, Гламорган и многочисленными имениями Стаффордов, получил вакантный титул герцога Бедфорда и в уже зрелом возрасте женился на вдове казненного Ричардом герцога Бекингема. В общем, Джаспер получил более или менее спокойную и обеспеченную «пенсию» за все свои труды и невзгоды. Свое валлийское происхождение новый король использовал для укрепления власти английской монархии как в Англии, так и в Уэльсе, поскольку он претендовал на благородное бриттское происхождение, и, как утверждали придворные историки, даже на родственные связи с королем Артуром. Одним из его знамен было уэльское, с красным драконом - символом борьбы против англосаксов. К англичанам эта пропаганда обращалась в том смысле, что Тюдоры весьма «удревняли» происхождение английской королевской династии, практически до римских времен. Первенец Генриха, умерший, впрочем, молодым, получил имя Артур (1486 г.), до того отсутствовавшее среди английских монархов. Нельзя утверждать, что сентиментальные чувства Генриха в адрес своей малой родины как-то по-новому отразились на политической жизни Уэльса. Интересы монарха были прежде всего интересами Английского королевства. Но валлийцы во многом утратили свою «второсортность» в английском культурном и историческом пространстве. Королевская семья начала праздновать 1 марта день св. Давида, покровителя Уэльса. Были начаты активные исследования валлийской истории и генеалогии (добытые сведения шли на поддержку идеологии новой династии), уэльские поэты получали королевские награды (хотя вряд ли Генрих помнил язык предков). Несмотря на восстания, которые поднимали против Тюдоров в Уэльсе старые сторонники Иорков, можно сказать, что народ в основном связал свои представления о политическом будущем страны с судьбой валлийской династии на английском троне. 224 глава XI ШОТЛАНДИЯ в xi-xiii вв. Династия Кенмора Это название было дано линии королей Шотландии, происходившей от Малколъма III Кенмора (Mael Coluim Cenn Мог, 1057-1093) и его жены св. Маргарет, сестры Эдгара Этлинга. Маргарет и Эдгар были внуками англосаксонского короля Эдмунда Железнобокого (flOlG г.), который умер во время борьбы с данами. Малкольм, который наследовал Макбету на шотланд-

т ском троне, стал основателем династии, которая на протяжении двух столетий дала стране десять королей. Впервые король Шотландии пришел к власти при военной поддержке англичан (должен был благодарить Эдуарда Исповедника). Это обусловило большее внимание королей династии Кенмора к английскому югу, а не гэльскому западу. Признавая формально английское превосходство, Малкольм ухитрился пять раз нападать на Англию. Браки (первый был с норвежкой, а второй с Маргарет) укрепляли его положение. В правление Малкольма Кенмора в соседней Англии состоялось важнейшее событие ее средневековой истории - норманнское завоевание (1066 г.), о чем мы писали выше. Эдгар Этлинг был одним из неудачливых претендентов на английский трон; потерпев поражение, он был вынужден уехать к своему зятю -шотландскому королю. В 1072 г. Вильгельм Завоеватель дошел до Шотландии, и Кенмор принес ему присягу. Впрочем, как и раньше, это не помешало шотландскому королю нарушить свое слово. Он сложил голову в 1093 г. как раз во время набега на Нортумбрию. Вильгельм Завоеватель ввел в Англии феодальное устройство, которое давало новую форму организации правящего слоя и новые пути эксплуатации подданных. При власти норманнских королей Англия чрезвычайно усилилась, и именно со второй половины XI в. утвердилась тенденция к стойкому преимуществу южного соседа, которое угрожало самому существованию шотландского государства. Не менее известной, чем Кенмор, являлась его жена Маргарет, признанная в XIII в. святой. Ее влияние сказалось на внедрении английских и континентальных обычаев при дворе, попечении церковными делами. При ней начал изменяться образ жизни шотландской элиты, которая стала забывать гэльские обычаи. В Шотландию были приглашены монахи континентальных монашеских орденов, занимавшие места кельтовотшельников. Консервативные гэлы не оставляли надежд возвратить всё к старине, многочисленные выступления против новых порядков и пришельцев происходили в 1093-1094 гг., в 1130-1131 гг. в Морее, в 1142,1154-1156, НбОгг.-вХайлендсе, и в дальнейшем повторялись до серед. XIII в. Впрочем, необязательно считать все эти выступления именно проявлением борьбы против новых порядков, поскольку обычный сепаратизм, сопротивление 226 центральной власти тоже могли быть вполне достаточными поводами. Вслед за Малкольмом Кенмором корону получили его брат Дональд III (1093-1094,1094-1097 гг.) и его сын от первого брака Дункан II (недолго царствовал в 1094 г.). Зависимость от Англии пояснялась во многом хаосом в королевских делах: упомянутый Макбет, Дональд III и Дункан II все закончили свое правление насильственным образом. Дональд III был изгнан, при английской помощи, своим племянником (старшим сыном Малкольма от брака с Маргарет), Эдгаром (1097-1107 гг.); другие короли наследовали без заметного

несогласия. Эдгар был слабым правителем: без сопротивления признавал английское превосходство, а в 1098 г. после похода норвежского короля Магнуса Голоногого на Гебриды отдал Норвегии все Западные Острова. Преемником Эдгара был его младший брат Александр I (1107-1124 гг.). Оба они умерли бездетными, а после смерти третьего брата - Дэвида I Святого (1124-1153 гг.) утвердилась передача короны по одной линии, от отца к старшему сыну, а не к братьям (примогенитура). Феодальная модель Основным значимым процессом социально-экономического развития Шотландии в XI-XIII вв. стало внедрение феодальных отношений. В узком и наиболее адекватном понимании феодализм - это социальная модель, установившаяся в IX-XI вв. в Северной Франции во времена династии Каролингов и первых Капетингов. Во времена развитого средневековья (XI-XIII вв.) феодализм в разных вариантах распространился на другие за-паднохристианские страны (Англия, Германия, Италия, Испания и т. д.). В более широком понимании - это универсальная стадия общественного развития, которая характеризуется условной (феодальной) формой собственности на землю и существованием двух основных социальных слоев: феодалов (господствующего слоя) и крестьян (поземельно и лично зависимых от феодалов). В схеме стадийного развития человечества феодализм является этапом, промежуточным между рабовладением и капитализмом. В наиболее выработанной форме этот'подход сформулирован в марксистской теории социально-экономических формаций. Термин «феодализм» в социально-историческом понимании 227 сформулирован на основании анализа конкретно-исторического материала западноевропейского средневековья. Возникновение феодальной модели развития обусловлено специфическим сочетанием (синтезом) с V в. в регионе Северной Франции социальных стандартов германской общины-марки и римской латифундийной системы, германского обычного и римского частного права, германского и галлороманского этнических элементов. Это сформировало исходные факторы, развитие которых в сочетании с определенными внешними влияниями привело в IX-XI вв. к формированию феодального общества. Возникновению этой социальной модели способствовал кризис раннесредневековой монархии в условиях мощной волны нападений арабов, скандинавских викингов и венгров. Постоянная военная угроза в условиях слабости государства и королевской власти способствовала образованию локальных центров частной военной силы; защита последней требовалась окружающему населению, которое постепенно признавало и свою юридическую зависимость. В этих новых условиях монархия старалась таким образом оформить отношения с местными элитами, чтобы реалии растекания власти признавались, но и королевский статус сохранил свое формальное превосходство. Это достигалось путем утверждения наследственной условной («за службу») формы земельного держания на основании сеньориально-вассальных отношений и личной присяги (оммажа). Эта форма держания называлась «феодом» (от чего походит термин «феодализм»), «фьефом» или «леном». По этой причине феодализм с формально-юридической точки зрения часто считается лишь способом организации благородного военно-политического класса. Органическое постепенное становление феодальной модели

Башня Клакманнан. XIV-XV вв. 228 обусловило формирование нескольких ступеней элиты {феодальная лестница) и существование конгломерата разновеликих феодальных владений с запутанной системой лояльности и подчинения (феодальная раздробленность). В каждой западноевропейской стране феодализм приобретал свои специфические формы, которые были более или менее приближены к северофранцузскому образцу. Весомость региональных отличий социальных

и правовых норм даже в границах Французского королевства, не говоря о соседних странах, ставит под сомнение возможность конструирования на основании социальной модели северофранцузского феодализма какой-то универсальной или обязательной стадии социального развития человечества. Например, намного более стройной (но уже несколько иной) была эта модель в тех регионах, куда она была экспортирована в «готовом виде» военным путем - в норманнской Англии и государствах крестоносцев в Палестине. Непродолжительное существование «серважа» — прикрепления крестьян к земле (он фактически исчез в Западной Европе на протяжении XIV в.), пестрота их юридических и статусных категорий ставят под сомнение существование единого класса феодально-эксплуатируемого крестьянства, из тезиса о котором, в частности, выходит марксистское толкование феодализма. Еще одной слабо аргументированной частью формационной теории относительно феодализма является признание сословного характера феодального общества (духовенство, рыцарство, «третье сословие»). Формирование сословий и четкое «оформление» сословного представительства является элементом корпоративной структуризации средневекового общества, которая постепенно одолевала феодальную раздробленность через сеть правовых компромиссов с монархией,- то есть была уже элементом преодоления феодализма. Неэффективность феодального хозяйства, основанного на отработочной ренте, стало фактом с XIII в., а после экономического кризиса середины XIV в. про феодализм как модель именно социально-экономических отношений уже нельзя говорить, так как после этого он сохранялся как комплекс правовых норм и обычаев в пределах благородного сословия. При феодализме на элиту общества возлагалась обязанность воинской службы. Вооружение и содержание рыцаря было более дорогим, чем легковооруженного пехотинца, и соответственно было необходимо дать рыцарю какую-то территорию с подчи229 ненным населением, которое бы кормило его с прислугой и предоставляло ресурсы для вооружения и поддержания надлежащего образа жизни. Конечно, эта земля предоставлялась лишь при условии воинской службы королю: или в случае ее насущной необходимости, или на протяжении определенного срока (преимущественно 40 дней в году). Если раньше королевские дружинники жили с того, что им давал король или с военной добычи, или же из земельного дарения в частную собственность (аллод), то теперь рыцарство получало от короля землю, которая становилась их условным держанием (бенефицием, со временем это начали называть феодом, фьефом или леном). За это феодалы приносили королю присягу и становились его вассалами, а король -их сеньором. Такая система уже отличалась от бывшей родопле-менной верности воинскому вождю-«королю» как старшему родственнику, лояльность относительно которого основывается не на личном соглашении, а на традиции. В дальнейшем вассалы короля разделяли свое большое держание (графство, герцогство) на более мелкие, создавая, таким образом, субвассалов, а те - дальше. Каждый феод (и королевство в целом) делился на домен (земля, находившаяся в непосредственном пользовании феодала) и прочие подчиненные держания. Параллельно происходил процесс закрепощения свободных крестьян-общинников, которые теряли бывшие военные функции и попадали в разные формы личной и поземельной зависимости от местного феодала. В ходе этой феодализации выстраивалась иерархия рыцарской касты в форме «феодальной лестницы» (император/король - герцоги/графы - бароны -мелкие рыцари). Действовавший во Франции принцип «вассал моего вассала - не мой вассал» означал существенное ограничение монаршего контроля над несколькими ступенями упомянутой лестницы. Конечно, что условия жизни, общество и экономика Шотландии отличались от классической феодальной Франции: более медленное социально-экономическое развитие, другой этнический состав, доминирование не германской соседской общины-марки, а архаических родоплеменных объединений. Поэтому понятно, что даже если бы на севере Британии и установился феодальный порядок, то он весьма отличался бы от того, что было на континенте или в соседней Англии. Устройство раннесред-невековых шотландских королевств нами уже выше описыва230 лось. Процессы, подобные феодализации, конечно, происходили и тогда. Члены рода держали землю от вождя клана или короля, но это держание носило более традиционный патриархальный характер и не влекло за собой такого четкого комплекса взаимных обязанностей как феодальное. Земля была собственностью не вождя, не короля, а всего рода, вождь лишь ею распоряжался; лишить личной свободы своего родственника также было невозможно. Но, вопреки этому, понятно, что с образованием территориально единого, но при этом полиэтничного государства лояльность, основанная на кровном родстве, уже не отвечала новым реалиям. Катализатором и экспортером феодальной модели стала для Шотландии Англия во 2-й пол. XI - XII вв. После норманнского завоевания 1066 г. в Англии была установлена стройная и логичная система условных держаний. Нормандский герцог Вильгельм, утвердив свои права на английский трон жестоким завоеванием целой страны, построил в Англии разновидность феодальной модели с намного более значимым объемом королевских полномочий и возможностей, чем во Франции. Это существенно усилило власть монарха, и этот пример наследовался шотландскими королями. Его в любом случае надо было учитывать, поскольку значительная часть знати Лоулендса (отрезанного в 1018 г. от Англии), а с конца XII в. и сами короли иногда приносили оммаж английскому королю (в 1113 г. благодаря браку были получены имения

шотландской короны в Англии - Нортгемптон и Хантингдон). С того же времени и периодическое признание превосходства (сюзеренитета) английского короля уже воспринималось последним как больший комплекс обязательств с шотландской стороны, чем это было в X в., когда это превосходство еще не наполнялось феодальным содержанием. Кланы Наиболее характерным сообществом в социальном устройстве Шотландии вообще, а конкретнее Хайлендса являлись, бесспорно, кланы (от гэльского «clann»). Есть три значения этого слова: дети, потомки и кланплемя. Клановые отношения основываются на признании общего предка, имя которого клан носит, связи с определенной территорией, откуда клан происходит, почитании вождя клана и наличии общего тартана клетчатого узора с определенной комбинацией цветов и полос. Послед231

ний лежал в основе узора пледов, которые носили члены клана, и выполнял ту же функцию, что и герб. Но не будет верным считать все эти составляющие обязательными. Существуют кланы или без четко известной территории, или без тартана, или без вождя. Можно определить три разновидности кланов: 1) наиболее влиятельные (Кемпбеллы, Дональды, Гордоны, Маккензи), ко232 торые контролировали целые регионы, поглощали более мелкие кланы и существенно влияли на внутриполитическую жизнь страны; 2) менее влиятельные кланы (Фрезеры, Ганны, Макфер-соны, Маклохлены, Маклеоды, Маклины); 3) мелкие локальные родственные группы (например, «Клан ночи» семья Моррисон с острова Малл и др.). Территориально кланы привязывались к Хайлендсу, островам - землям, где кельтская племенная организация продержалась наиболее долго, и меньше относительно Галлоуэя и Бордер-са. В Лоулендсе феодальная система разрушила родовую земельную собственность и образовала как основную единицу рыцарский фьеф (условное держание). Это привело к растворению давних родоплеменных групп в центре страны еще в XII-XIII вв. Естественные условия Хайлендса консервировали клановое устройство, но взаимовлияние социальных стандартов всё же происходило: в Хайлендсе на родовое устройство накладывались феодальные отношения, в Лоулендсе феодализм обогатился образованием новых, «феодальных»

кланов. Существенной разницей было продолжительное существование архаического института «танистри» (назначение наследника-танмста еще при жизни вождя преимущественно из числа его братьев) в Хайлендсе и закрепление примогенитуры (наследование власти от отца к старшему сыну) в Лоулендсе. Определенным стереотипом является представление об исключительно кельтском (гэльском) происхождение кланов: это неверно, так как кланы вели свою родословную от далриад-ских скоттов, ирландцев, пиктов, бриттов, норвежцев, норманнов-нормандцев, фламандцев и т. п. Так, Гранты и Фрезеры происходят от франкоязычных норманнов, а Сазерленды и Мюрреи - от фламандцев. Клан Дональд образовался вследствие поздней (после VIII в.) ирландской колонизации и являлся частью клановой конфедерации Аргайла (Максуины, Макни-лы, Ламонты, Маклахлены, Макивенсы, горные Ливингстоны). Их происхождение восходило к династическим бракам ирландских князей Уи Нейллов с местной знатью. Ганны и Маклеоды вели свою родословную от викингов; Кемпбеллы и Гэлбрейты -от бриттов королевства Стретклайд; кланы Бордерса - англошотландского пограничья - (например, Суинтоны) имели английские корни в Нортумберленде. Потомками далриадских королей-скоттов можно считать британскую королевскую семью и 233 те кланы, которые имели в гербе стоящего льва (впервые взятого как герб королем Вильямом Львом в XII в.): Данбер, Дандас, Уэмис, Эбернети, Грей и Макдифф. Кланы Восточного Лоу-лендса (графство Файф) тоже происходили от далриадских скоттов, мигрировавших на восток во время объединения Кеннетом Мак Алпином Дал-Риады и Пиктленда и перенесения столицы в Скон. Утверждение гэльского происхождения тех кланов, которые должны были иметь безусловно пиктские корни, есть косвенным свидетельством уничтожения или скоттами, или викингами пиктской знати в IX в. или же чрезвычайно странного массового прерывания мужской линии пиктских вождей и слишком частых династических браков со скоттами. (Хотя мат-рилинейность и экзогамия пиктов объективно должны были привести именно к этому результату.) Большинство существующих кланов могут быть прослежены до XIII в., но родословные вождей, конечно, древнее. Упомянутая аргайлская конфедерация прослеживает свои династии до полумифического ирландского короля V в. Ниала Девяти Заложников. Исследование истории кланов свидетельствуют об их высокой территориальной и социальной мобильности, которая делает бессмысленными попытки построить их иерархию. Так, Фрезеры (французского происхождения) сначала осели в Бордерсе (на юге страны), потом передвинулись в околицы Абердина (северо-восток), а одна их ветвь, известная как Фрезеры из Ловета, через удачный брак осели еще дальше - в Морее, в Большом гле-не. Макмилланы, двигаясь в обратном направлении, передвинулись из Морея к Аргайлу, породнившись там с Макнилами. Части кланов мигрировали, подпадая под превосходство других кланов, происходили своеобразные рокировки, когда часть Мак-дональдов признавала превосходство Кемпбеллов, а часть Кем-пбеллов в другом месте признавала преимущество Макдональ-дов. Кемпбеллы передвинулись из Стретклайда к Аргайлу, а поддержав Роберта Брюса во время войны за независимость, закрепились там. Другая судьба постигла мощный аргайлский клан Суин: его вожди занимали позицию, враждебную к центральной шотландской власти во время войн с Данией и Англией. Из-за этого верхушка клана была вынуждена перебраться в Ирландию, так как опасалась репрессий со стороны короля Брюса, а сам клан растворился. Пестрое этническое происхождение кланов является интерес234 ным показателем. Мощное воспроизведение клановости гэльских сообществ на новых землях, присущее смутным временам масштабной миграции изгнанных викингами кланов IX—X вв., не выходило за пределы вполне универсального родоплеменно-го устройства архаических обществ. Но институционализация1 кланового устройства как системы является выразителем того, что привнесение формализированных феодальных норм, словно бы абстрактно оторванных от семейных отношений, парадоксально усилило клановость путем ее «оформления», «описания», «вербализации». С другой - она вошла в практику «банальных» феодальных семей франко-бретоно-фламандско-скан-динавско-английских пришельцев; путем не растворения их на новых землях, а наоборот, укрепление их внутренних связей параллельно с одновременным органическим врастанием в местную среду. Они, не потеряв себя, спустя некоторое время стали тоже «кланами», и бывшее англское устройство Лотиана (соседско-, а не кровно-общинное) превратилось в квазигэльское при участии разнообразнейших пришельцев, казалось бы вообще далеких от местных обычаев. Можно учитывать и то, что условия карьерного роста в Шотландском королевстве как старинном гэльском институте требовали от космополитической франкоязычной британской знати определенной переориентации социально-адаптивных стандартов. Вхождение в шотландскую элиту (с учетом дальнейших перспектив) требовало «инсталляции» клановости. Простым (и, может, целиком адекватным) объяснением будет то, что семейные отношения - феномен общечеловеческий, и в социально и экономически весьма простых шотландских условиях, при наличии благоприятных факторов, их формализация была шагом целиком естественным. Если вопрос лишь в терминах, то мы спокойно употребляем выражения типа «клан Кеннеди» относительно кровнородственной части американской элиты, и весомость семейственности в процессе социализации2 в наших современных обществах не вызовет возражений. Вопрос лишь в формализации, интенсивной относительно контролирования кровнородствен-

1 Институционализация - «закрепление», формально-юридическое или фактическое утверждение официального существования определенной организации, общественного института. 2 Социализация - «врастание» индивида в общество, процесс адаптации к социальным нормам и правилам. 235 ных связей на глубину нескольких поколений (по крайней мере до девяти - двенадцати), что в нашем весьма непостоянном мире далеко не все, к сожалению, способны сделать. Феодализация Шотландии. Становление феодально-клановой системы Сущность процесса феодализации в Шотландии состояла в возрастании крупного землевладения и преобразования всех земель в стране, независимо от их состояния и расположения, в феодальную собственность (феод, фьеф, шотл. feu). Это означало закрепление хартией держания от какого-либо сеньора или непосредственно от короны за определенную службу или повинность. Формировались прослойки общества, присущие феодальному обществу: светские и церковные феодалы и зависимые от них крестьяне. Но феодализация Шотландии приобретала специфические черты, обусловленные существенной кельтской этнокультурной составляющей. После норманнского завоевания Англии к шотландскому королевскому двору сначала двинулись англосаксонские беженцы, а со временем, на протяжении XII-XIII вв. происходило мирное и медленное «норманнское завоевание» через многочисленных англо-норманнских поселенцев. Постепенно англонорманнские социальные стандарты распространились на всю территорию Лоулендса. Этим процессам оказывала содействие и римская церковь, поскольку она тоже нуждалась в земельных владениях, в отличие от старой кельтской церкви, которая была зависимой от гэльского родового порядка. В Хайлендсе феодальные отношения не могли быстро привиться, поскольку естественные условия и горная экономика стойко консервировали там родопе-леменные сообщества. Наконец, шотландской знати приходилось часто выступать в двух социальных ролях: предводителей кланов на севере и феодальных магнатов на юге. Феодальная система сыграла в Шотландии двойственную роль, консолидируя общегосударственную элиту, с одной стороны, и способствуя регионализации и сепаратизму - с другой. Если феодал, будучи вассалом короля, «заводил» еще и многочисленных собственных вассалов, которые были должны ему служить за предоставленную землю, то это позволяло магнатам держать многочисленные частные войска. В случае кровных связей с королев236 ским домом и каких-то возможных претензий на власть это могло существенно дестабилизировать жизнь королевства. В Шотландии, в отличие от Англии, действовал континентальный принцип «вассал моего вассала - не мой вассал». Источником ресурсов короны, как и во всех других феодальных государствах, была земля - королевский домен.- Земельные владения короля состояли из его наследственных земель, завоеванных и присоединенных через браки территорий, конфискованных имений политических противников. Земли домена предоставлялись как пожалование рыцарям за оммаж и воинскую службу. Земельные участки предоставлялись также чиновникам - тэнам и шерифам, которые руководили королевскими имениями. Земельные наделы могли передаваться в наследство при условии продолжения служебных обязанностей собственника и внесение особого платежа - рельефа. Служилая знать и должна была вдобавок раз в три года приносить королю натуральный налог - кейн. На протяжении правления Дэвида I Святого (1124-1153) и его внуков - Малкольма IV (1153-1165) и Вильяма Льва (1165-1214) феодальная модель стала господствующей на юге, северо-востоке и в центре страны. В Лоулендсе образовались большие феодальные владения новой знати. Много магнатов были англонормандцами, осевшими в Шотландии (Брюсы, Сом-мервилы, Линдсеи, Стюарты, Бэллиолы, позднее Дугласы, Мюрреи, Синклеры, Рамсеи, Барлеи, Фрейзеры, Грейемы, Арун-делы). Король был провозглашен верховным собственником клановых земель (раньше они были собственностью клана, который признавал превосходство короля), и они стали предоставляться родовой знати как феодальное держание. Это снижало социальный статус и ограничивало свободу членов клана. Наконец вожди становились феодальными эрлами (графами1). Происходило сращивание старой клановой и новой англо-нормандской знати, формирование единого господствовавшего феодального сословия. Феодализм стал той формой организации общества, которая была способна консолидировать два непохожих элемента шотландского населения - кельтов севера и запада и германцев востока и юга. Объединение элементов классического феодализма с рядом норм клановых отношений позво1 Слово «эрл» имеет скандинавское происхождение, означая «знатный человек». В Англии и Шотландии это было синонимом французского термина «комт» (граф). 237 ляет исследователям называть общественное устройство поздне-средневековой Шотландии феодальноклановым. Основным и часто единственным источником для изучения ранних этапов шотландского феодализма служат хартии, количество которых незначительно. Для улаживания отношений в кельтской среде короли не очень нуждались в письменных документах, обходясь архаическими устными формами оформления соглашений. Те хартии, которые уцелели во время многочисленных неурядиц с шотландскими архивами, не дают полной картины социально-экономических процессов в шотландском государстве. Очевидно, что чаще хартии

пожалования земельных владений писались королем для римской церкви, которая традиционно требовала такой документации, чем светским лицам. Конечно, и географическая концентрация объектов пожалования охватывала преимущественно Лоулендс и юг, чем Хайлендс. Подавляющее большинство имеющихся документов не являются подробными относительно характера и условий держания. Самые древние хартии относятся к временам Дункана II (1094 г.) и Эдгара (1097-1107 гг.). Грамота Дункана II Даремскому кафедральному приорству (1094 г.) «Я, Дункан, сын короля Малкольма, который является по наследственному праву королем Шотландии, пожаловал святому Кутберту и его служителям Тайнингем, Олдем, Скучел, Нолл, Гетервик, а в Броксмуте всю службу, которую получал там епископ [Сент-Эндрюса] Фодан, и я подарил это так же свободно [на иммунитетных правах], как святой Кутберт когда-то держал от тех, от кого он получает [и сегодня] свою заботу. И я дарил это ради себя самого и ради души отца моего, и ради братьев моих, и ради жены моей, и ради детей моих. И поскольку я захотел, чтобы дар этот твердо принадлежал святому Кутберту, я добился, чтобы и братья мои согласились. Кто же захочет нарушить это или же забрать что-то у слуг святого Кутберта - да падет на него проклятия Божье, святого Кутберта и мое. Аминь.» Более уверенные шаги на пути феодализации Шотландия сделала при Дэвиде I (1124-1153). Этот король, один из сильнейших в шотландской истории, провел юность при дворе своего зятя английского короля Генриха I,1 и усвоил англо-норманд1 Генрих I Клирик - английский король в 1100-1135 гг. Сын Вильгельма Завоевателя. 238 ские принципы управления королевством. Женившись, в 1113 г. Дэвид получил большие владения Нортгемптон и Хантингтон, разбросанные по среднеанглийским графствам. Вместе со своими союзниками нормандскими рыцарями он добился от своего старшего брата, короля Александра I передачи себе в управление Южной Шотландии. Когда Дэвид стал королем, его нормандские товарищи начали получать от него многочисленные владения. Именно в то время в Шотландию попали англо-нормандцы Брюсы, которые со временем стали королевской династией, и Фицаланы, от которых вела начало уже династия Стюартов. Интересно, что к концу XII в. преобладающую часть элиты Англии, Шотландии и Ирландии (вообще Британских островов) составляли франкоязычные семьи. В границах этих англо-нормандских семей владения в Нормандии или Бретани получал старший сын, в Англии - второй, а в Шотландии - младший. Это крайне запутывало вассально-сеньориальные и межгосударственные отношения. Активная миграция с юга мелкого рыцарства привела к субинфеодации - созданию непосредственными вассалами короны субвассалов, то есть развития «книзу» феодальной лестницы. Постепенно за непосредственными вассалами короны закрепилось название «магнаты» или «бароны», а за низшей прослойкой рыцарства - «лэрды». Впрочем, всё это не означало, что кельтско-германская Шотландия стала сплошь англо-нормандской: к середине XIII в. девять из тринадцати графств принадлежали кельтским родам (Кейтнесс, Росс, Map, Атолл, Стрезерн, Леннокс, Файф, Каррик, Марч). Эти графские семьи еще происходили от пиктских и скоттских наместников-мормеров. В XII в. все графства были закреплены за своими властителями как феодальные держания. Первым среди графов был граф Файф, происходивший из рода Макдиффов - старшей ветви королевской семьи, привилегией которых было возведение нового монарха на легендарный скон-ский «Камень судьбы». Пришельцам поначалу принадлежали лишь четыре графства -Ментейт, Ангус, Бухан, Сазерленд. В 1272 г. Брюсы посредством брака прибавили к своим владениям Каррик. Как мормеры становились графами, так и бывшие чиновники-тэны становились рыцарями-лэрдами, а их административные тэнства превращались в феоды. Источники не свидетельствуют о том, что между 239 местной и пришлой знатью существовали какие-то постоянные конфликты: они наделялись землей одновременно, сближались через смешанные браки. Иногда происходили восстания против пришельцев, но эпизодически и локально. Проследить географически распространение феодализма можно на примере моттов. «Мотт» - небольшой замок-донжон1 из дерева; на сегодня их найдено археологами ок. 250, преимущественно на юго-востоке страны. В XIII-XIV вв. процесс феодализации и развития феодальных укреплений распространился и на северо-запад, о чем свидетельствует как постройка моттов, так и наличие королевских хартий, закреплявших владения этой территории. Это повторяло тот путь, который прошли мотты во Франции в IXX вв. 1/32 рыцаря Феодальная лестница состояла в Шотландии из таких ступеней: «Omnibus probis hominibus» - «Все добродетельные люди» • король • графы (сначала тринадцать, со временем больше)

магнаты, прямые вассалы короны

• бароны • лэрды

рыцари, средние и мелкие военно-

служилые держатели • вавассоры (вассалы вассалов) Разница между лэрдами и вавассорами состояла в том, что титул лэрда наследовал его старший сын, а другие составляли низшую ступень рыцарства, аналогичную «сквайрам» (оруженосцам) в Англии. Данная таблица является несколько упрощенной, поскольку не все бароны могли быть непосредственными вассалами короны (а кое-кто из лэрдов, наоборот, мог), а термин «рыцарь» в зависимости от контекста мог касаться и магнатов. Воплощением военно-служилого смысла феодальной системы землевладения были количественные нормы снаряжения рыцарей от каждого феода. Неутешительная демографическая и ' Донжон - первая фаза эволюции феодального замка. 240 экономическая ситуация в Шотландии сказалась на том, что графства редко командировали в войско больше чем по десять рыцарей. Нормальной была ситуация с пятью. Церковные владения не были связаны с рыцарской службой, что тоже ухудшало ситуацию. Более мелкие военные держания нечасто могли поставить одного-двух рыцарей (большие баронии), и популярной формой было «дробное» держание - 1/2, 1/4, 1/24 и даже 1/32 рыцаря! Очевидно, что такие держания должны были объединяться для общего снаряжения одного «целого» рыцаря. Становится понятным, какие сложности были у шотландского короля в сопротивлении англичанам, если любая английская барония, которых было по крайней мере в пять раз больше, чем в Шотландии, выставляла обычно по несколько десятков рыцарей. В таком случае удачей было рыцарское войско в 150 человек. В Шотландии не было такой формы компенсационных платежей вместо личной службы, как «щитовые деньги» или скутагиум в Англии (которые шли на наем шерифскими комиссиями йоменов-лучников). Непосредственное участие барона или рыцаря не было обязательным, но командирование какого-то воина требовалось. Рыцарские держания не всегда означали именно службу тяжеловооруженного конника: были обязанности «одного пешего к королевской рати» или военно-морская повинность (сорокавесельная галера на островах). Такая кадровая ситуация в рыцарском войске послужила причиной продолжительного значения крестьянского пешего ополчения как основной силы шотландской армии. Крестьянство Соответственно, процессы феодализации касались и низшей ступени общественной лестницы - среды крестьянства. При условиях разрушения традиционного общинного (в англской зоне) и кланового (в кельтской зоне) землевладения крестьяне превращались из фактических собственников (свободных общинников) в держателей при условии уплаты феодальной ренты. Но это не означает, что все они стали крепостными - то есть прикрепленными к земле, лично привязанными к своему сеньору. Вообще, бедность источников относительно жизни шотландского крестьянства сочетается с впечатляющей пестротой его категорий. Разнообразный этнический состав страны послужил причиной наличия десятков терминов (латинских, гэльских, 241 английских), которые характеризуют категории крестьянства, различавшиеся имущественными и личными правами. Открытым остается вопрос градации терминов, их совпадения или синонимичности. Существенным является также то, что большинство источников относятся к Лоулендсу, а в особенности - к Лотиану. Формы земельного держания были разные. На землях норвежской колонизации существовали бондеры свободные крестьяне, которые держали землю на основе долгосрочной аренды. Их статус был близок к мелкой служилой знати, державшей земли от короля или магнатов. Они напоминали английских йоменов, важных для государства как источник военной силы. В категории зависимых держателей численно преобладали каттеры или коттарии (cottarii), которые считались беднейшими, отдавали ренту деньгами и отрабатывали на барщине. Большей была площадь земельного держания у хусбендов (hus-bandi). Они несли большое количество разнообразных повинностей, но иногда пользовались господскими волами, их обязанности были четко расписаны. Различить принципиально коттеров и хусбендов едва ли возможно, поэтому мы этого делать не станем. Значительной по численности категорией крестьянства были также нейтивы или нифы (на юге) и кумелахи (на гэльском севере), которые исследователями по статусу сближаются. Они держали небольшие участки земли на основе краткосрочной аренды и не имели права оставлять ее без согласия землевладельца. Они принадлежали лорду от рождения, и их крепостное положение было наследственным. Самый низкий статус имели сервы - крепостные слуги, находившиеся в собственности господина. Показателем существования крепостничества являлись королевские приказы относительно поимки и возвращения беглых кумелахов и сервов. Но демографическая ситуация делала любые рабочие руки дорогими, и постановления королей, в частности Вильяма I, иногда создавали условия для бегства частных крестьян на земли королевского домена, где их жизнь уже стоила намного больше. Формы зависимости выражались в уплате хозяину натуральной, денежной или отработочной ренты. Первая предусматривала снабжение продуктами, вторая - уплату фиксированной сум242 мы денег, третья - работу на домениальном поле или пастбище. Аналогичная ситуация была на церковных

землях. Размеры ренты определялись в зависимости от формы и размера земельного держания, традиций общины и пр. Получалось так, что одни и те же категории крестьян в разных местностях несли парадоксально разный объем повинностей в упомянутых трех формах ренты. (Это не позволяет, как уже говорилось, построить такие же «ступени» категорий крестьянства, как и рыцарства.) Наиболее распространенными из повинностей были кейн и конвет. Применялись эти понятия обычно вместе и означали бывшую постойную повинность (прием, поселение и снабжение лорда, тэна или короля), которая трансформировалась в феодальную продуктовую ренту. Поскольку на большей части страны феодальное землевладение продвигалось медленно, то имело место его переплетение с общественным землепользованием. Например, участки крестьянских семей периодически перераспределялись, существовали общинные «открытые поля», пастбища и угодья. В Хайлендсе на это накладывались кровно-родственные связи; в условиях низкой плотности населения, наличия свободных земель, скотоводческого типа хозяйства и слабого контроля центральной власти крепостнический феодализм в горы «не спешил». В более развитой экономике Лоулендса было намного больше форм контроля и больше Способов эксплуатации. За невыполнение обязанностей начислялись штрафы или применялось заключение. Кроме закрепощения, существовало и противоположное явление - освобождение крестьян. Конечно, это не было чем-то массовым: крепостные-беглецы жестоко наказывались. Но можно было получить свободу в случае предоставления свободы самым лордом, через самостоятельный выкуп из личной зависимости, проживание в городе «на протяжении года и одного дня», принятие пострига (монашества). На протяжении XIII-XIV вв. к этим возможностям освободиться от зависимости прибавилось влияние ряда объективных социально-экономических процессов. Так же, как и в других феодальных государствах, в Шотландии развивалась коммутация - переведение натуральных и земельных повинностей в денежную форму, что разрушало личные отношения крепостного и господина, ставя во главу угла не личную работу крестьянина, а уплату им определенной суммы фиксированной ренты - фир243 мы. Крестьянин становился арендатором на определенный короткий срок (наиболее часто от одного до пяти лет); в новых условиях это делало личную зависимость и прикрепление к земле лишними, так как арендатор мог поменяться. Коммутация позволяла лорду меньше зависеть от обработки собственных до-мениальных земель силой крепостных на барщине. Ему было выгодней перевести крепостных крестьян на арендные отношения и отдать под аренду наибольшую площадь домена. Такая ситуация способствовала использованию наемной силы, что, в свою очередь, увеличивало потребность в лично свободных рабочих. Сокрушительный удар по крепостничеству нанесла «черная смерть» - страшная эпидемия чумы середины XIV в., значительно сократившая население Европы. Она уменьшила численность рабочих и прибыли собственников земли, что вынудило последних более эффективно использовать рабочую силу. Особым шотландским фактором были постоянные войны с Англией: основой войска были не конные рыцари или особо отобранные лучники (как в Англии), а крестьянское ополчение. Это сохраняло за крестьянством статус вооруженного сословия, от которого зависело существование независимого государства, и соответственно, королевской власти. Освобождая народ от власти английских и проанглийских лордов, король Роберт Брюс должен был для привлечения в свое войско обещать крестьянам освобождение от «всякого угнетения и бремени неволи». Это не могло не сказаться на их личном статусе. Таким образом, к концуХ1У в. крепостничество прекратило существование без каких-либо общих реформ и деклараций. Следующее столетие характеризовалось лишь дальнейшим развитием арендных отношений, которые формировали из пестрых категорий лично и поземельно зависимых крестьян скорее общую прослойку арендаторов-фермеров. Но, повторимся, это больше затрагивало юг и восток страны, чем Хайлендс, где естественные условия и доминирование скотоводства способствовали сохранению традиционных форм кланового землепользования. 244 Города и торговля О шотландских городах XII в. в полном смысле этого слова говорить нельзя: они представляли собой городища-бурги - укрепленные замки на холмах или скалах. У них была длиная история,

некоторые существовали еще с римских времен, но их назначение было слишком узким. Функции были военные и административные, но едва ли в бургах жили какие-то категории населения, кроме гарнизона, обслуги и администрации. Кормились и обустраивались жители за счет аграрной округи, которая несла определенные повинности относительно светской или церковной власти. Дальнейшая эволюция общественной структуры привела к формированию в XII в. городов как торгово-ремесленных центров на таком основании: • военно-административные королевские и феодальные крепости и резиденции (Эдинбург, Стирлинг, Роксборо, Данферм-лайн, Думбартон и др.); • морские порты восточного побережья (Бервик, Абердин, Перт, Данди, Ивернесс и др.); • монастыри и аббатства (Сент-Эндрюс, Глазго, Холируд, Келсо, Арброат, Мелроуз и др.) По принадлежности города могли быть: • королевские; • светские феодальные (баронские); • церковные. Конечно, наилучшие шансы на быстрый рост имели те посе-

ления, которые объединяли все вышеприведенные администра тивные, воинские, экономические, религиозные функции (на пример, Абердин - порт, рынок, замок, монастырь, центр епар хии, королевский город, резиденция шерифа). Экономически развитие X-XI вв. еще не делало города постоянным скоплени ем ремесленников и торговцев, которые были в них временным] гостями. Местные ремесленники вследствие медленного обособ ления ремесла от сельского хозяйства были немногочисленны Поэтому поддержание функционирования экономики и общее тва еще не требовало значительной концентрации населения. Ев ропейские торговые пути несомненно достигали страны чере цепочку портов восточного побережья, но эти контакты обслу живались лишь непосредственно необходимым персоналом i отнюдь не были поводами к появлению многочисленного насе ления. Поэтому интересной чертой шотландской средневеково] урбанизации являлось заселение этих портов иностранцами -фламандцами, французами, англичанами, норвежцами, шведа ми, которым нравился этот местный дефицит на престижные то вары и услуги. Если город становился фактом, то он как концен трация определенных ценностей и имущества сразу начина, привлекать внутренних или внешних завоевателей. Поэтому, да же если город рос под крылом аббатства, в нем обязательно стро ился замок или башня («Tower»). С середины XII в., начиная с Дэвида I, короли предоставлял) перспективным поселениям юридический статус уже не городи ща-бурга (они вообще не имели писаного статуса - потребносп не было), а городабурга, который давал им больше возможное тей для развития в условиях феодальной системы писаного пра ва. При Дэвиде I было оформлено таким образом 17 бургов, и: них королевских - 15. К началу XIII в. в Шотландии существовало ок. 40 городов,; на 1400 г.- 70. Из последних королевских - 45, баронских - 14 церковных - 11. В Англии перед этим их было уже намноп большее трех сотен. Население городов было крайне немного численным в сравнении с другими странами Западной Европы Бервик-наТайне имел к концу XIV в. ок. 1500 горожан, Эдин бург - ок. 3000, Абердин - ок. 2000, а вот Перт - чуть больше 70 В Англии города такого уровня имели не менее 5 тысяч жителей а Лондон мог бы у себя не один раз вместить всех шотландски: горожан вместе взятых. 24' Большинство городов возникало на королевской земле, поскольку корона предоставляла городам хартии, которые разрешали местное самоуправление, личную свободу, собственность, отдельное судопроизводство, возможности заниматься ремеслом и торговлей. Поэтому коронные города становились прообразом будущего капиталистического общества: лично свободное население с правом частной собственности на землю и здания. Экономика городов сочетала аграрный характер (большинство жителей имели участки земли для сельскохозяйственных работ) с элементами свободного товарного обращения - рынками и ярмарками. Последние городами организовывались с разрешения короля: Глазго, Думбартон, Абердин, Роксборо, Стирлинг, Дан-ди, Бервик. Торговля заметно превалировала в городах по значению и весу в сравнении с ремеслом, которое долго не имело определенного статуса и не принимало участия в городском самоуправлении и гильдиях. Особую категорию городов составляли организованные королями как крепости для контроля гэльских областей: Вигтон в Галлоуэе, Думбартон в Стретклайде, Инвернесс в Морее. Привилегиями бургов были собственное право и суд. Для шотландских городов высшим судебным органом являлась «Коллегия четырех бургов» (Бервик, Эдинбург, Стирлинг и Роксборо), бывшая источником городского права страны. Города пользовались симпатиями короны, поскольку приносили значительную прибыль казне. Вначале налоги собирали коронные чиновники, со временем это право было передано самим

городам (не всем) за обязанность вносить в казну установленную ежегодную сумму (фирму). После этого купеческие гильдии быстро превращались в олигархию, которая определяла весь ход жизни в городе. Развитие торговли способствовало распространению денежного обращения. К XII в. собственная монета в стране не чеканилась: хватало английских, скандинавских, ирландских. Ок. 1136 г., когда король Дэвид I захватил север Англии вместе с серебряными копями и монетным двором Карлайла, он отчеканил серебряный пенни - первую шотландскую монету. Со временем монетные дворы появились в Бервике, Эдинбурге, Роксборо. При Александре III (1249-1286) таких уже действовало сразу 18. Первую золотую монету начали выпускать уже при Дэвиде II Брюсе ок. 1357 г. 248 Шотландская монархия ХП-ХШ вв. Широчайшие мероприятия по поддержке образования и культуры относятся преимущественно к правлению короля Дэвида I Святого (1124-1153 гг.) - «шотландского Альфреда». Он распространил сеть монастырей и школ: августинцев - в аббатствах св. Андрея, Лохлевене, Холируде, Эдбурге, Кабузкеннете, цистерцианцев в Мелроузе, Ньюбетли, Кинлохе и Диндрениане. Уже цитированный нами хронист Фордан писал про Дэвида I: «Он сделал всё возможное, чтобы смягчить грубые дикие обычаи этого народа,... заботясь не только о больших делах государства, но обо всем вплоть до мелочей... с тем, чтобы своим примером,он мог склонить людей поступать таким же образом ... И с тех времен вся дикость этой нации превратилась в кротость, и вскоре скоттм стали отличаться такой добротой и скромностью, что, забыв о своей прирожденной лютости, склонили головы перед законом». Впрочем, не будем до конца верить в кротость шотландцев. Неприхотливость и бедность делала их чрезвычайно ненадежными и свободолюбивыми подданными, которым нечего было терять; наилучшим образом это проявилось во время продолжительных и регулярных войн с Англией. В правление Дэвида Святого происходило «бескровное норманнское завоевание», оплотом (и вместе с тем проблемой) короны стали новые англонорманнские франкоязычные аристократические семьи - Бэлли-олы, Брюсы, Линдсеи, Фицаланы, а со временем Стюарты. Они и инициировали многие очередные смуты на протяжении XIII в. Сын Дэвида Генри, граф Хантингдон, умер раньше отца, из-за чего наследником Дэвида стал его внук Малкольм IV (1053-1065). Бездетному Малкольму наследовал его младший брат Вильям I Лев в 1165 г., а уже от него корона дважды спокойно переходила от отца к сыну через Александра II (1214-1249) до Александра III (1249-1286). Тем не менее все дети Александра III умерли раньше его, и наследницей стала его внучка -Маргарет «Норвежская дева». Формальное правление этой маленькой девочки закончилось ее преждевременной смертью и кризисом шотландской монархии. Тем не менее ХП-ХШ вв. заложили довольно мощный фундамент под шотландскую государственность, что и помогло ей потом выстоять. Последняя эффективная попытка возвратиться к традиционной кельтской системе наследования (от брата к брату или к пле249 мяннику) была осуществлена Дональдом III (братом Малколь-ма III Кенмора), который захватывал трон дважды вопреки сопротивлению малкольмовых сыновей. Но в дальнейшем попытки отстоять права боковой ветви королевского дома на севере страны (в Морее) безжалостно подавлялись. Усмиряя эти мятежи, Вильям I Лев распространил свою власть на север Шотландии. Утверждение линеарного способа наследования было симптомом изменения модели социально-политической организации в Средней Шотландии под мощным влиянием англо-норманнской системы власти, основанной на условном земельном держании и вассальной верности. Земля королевства предоставлялась как пожалование короны за обязанность воинской службы. Сочеталось это с возрастающим влиянием континентальной церкви на шотландские дела (епископы утверждались Папой, хотя и назначались королем), постепенным вытеснением старых аскетических кельтских монастырей влиятельными религиозными орденами Европы. Церковные землевладельцы также держали землю как королевское пожалование. Всё вместе это имело следствием выход страны на путь централизации управления в руках сильной королевской династии. К тому же, усилился фискальный контроль над страной через систему налогообложения и торговых привилегий, которая действовала через бурги (города). К исходу XIII в. королевство выглядело радикально измененным. На протяжении двух веков после объединения Шотландия представляла собой отдаленную культурно-хозяйственную периферию Европы: бедная, малонаселенная страна, большинство из полумиллионного населения которой (в восемь раз меньшее, чем в Англии) занималось скотоводством и рыболовством. В этническом смысле это была смесь потомков кельтов, англов и норвежцев, часть знати была франко-норманнского происхождения. Короли, руководившие из прибрежных равнинных земель Файфа или из Эдинбурга, владели пестрыми не только этнически и экономически, но и социально территориями: архаическими кланами в Хайлендсе и слепком английской феодальной системы в Лоулендсе. Знатные роды, такие же смешанные, как и их подданные, играли одновременно и роль феодальных сеньоров, и роль традиционных предводителей кланов. Города к тому времени не играли какой-либо существенной роли в жизни страны, так как их функция была скорее военно-административной, не250 жели экономической. Например, наибольший королевский город Бервик, расположенный на границе с Англией, насчитывал лишь пару тысяч жителей. Другие город а-крепости и порты были еще меньше.

Материальная культура была чрезвычайно простой, запросы - непритязательными. Наиболее распространенным преступлением была кража скота. Продовольственные ресурсы страны были незначительными по причине неблагоприятного для сельского хозяйства климата. Правда, иногда это помогало шотландцам, так как большое вражеское войско не смогло бы долго прокормиться в этом краю. Характер власти в XIII в. был внешне консолидированным. Это столетие, может, и не было «золотым веком», но в любом случае было успешным в экономическом смысле и накопило ресурсы для усиления централизации. На рубеже ХП-ХШ вв. Вильям Лев поставил под контроль центральной власти вечно мятежный Морей и земли норвежской колонизации - Сазерленд и Кейтнесс. Его наследники Александр II и Александр III пошли дальше - осуществили попытку полностью контролировать Запад и Внешние острова. Если короли Кенморовой династии были успешными в укреплении своего дома как безальтернативной королевской династии всей Шотландии и достигли беспрецедентного уровня централизации, то сфера их наименьших достижений - англошотландские отношения. Если бы даже связи между двумя странами на протяжении XII в. и были дружественными, то всё равно влияние, осуществляемое мощной южной монархией, было постоянным и интенсивным. Английская корона была средством в утверждении на троне Малкольма III, Дункана II и Эдгара на троне Шотландии, что создавало почву для претензий англичан на превосходство и сюзеренитет. Одна из наиболее низких точек «траектории» династии Кенмора приходится на 1174 г., когда Вильям Лев, захваченный в плен в битве с англичанами, был заключен в крепость и вынужден принести оммаж за свое королевство Генриху II Плантагенету. В 1189 г. превосходство было формально упразднено («Кентерберийский отказ»), но этот эпизод стал впредь весомым аргументом в спорах по поводу статуса шотландской монархии. Совершались регулярные официальные опровержения английских посягательств на сюзеренитет, но действительная способность английской короны подкрепить действиями свои претензии проявилась во 251 время проблемного несовершеннолетия Александра III. Благоприятным для англичан фактором было то, что часть шотландской знати имела наследственные владения в Англии и, соответственно, надлежащие вассальные обязанности перед английским королем. Это вело к постоянному обострению споров на рубеже XIII-XIV вв., апогеем которых стали шотландские войны за независимость. Дэвид I Святой и Малкольм IV Продолжительная жизнь Дэвида в Англии, когда он был еще юношей и конфликтовал с отцом, не лишила его ощущения шотландских государственных интересов. Став королем, он повел относительно южного соседа довольно агрессивную политику. Это позволяла нестабильная ситуация в самом Английском королевстве. В 1135 г., после смерти Генриха I Клирика, короля сдержанного характера, который вообще корректно относился к Шотландии и был родственником северных королей, разгорелась борьба между его дочерью Матильдой и племянником Стефаном, графом Блуа. Воспользовавшись коронацией Стефана, права которого на престол он не признал, Дэвид захватил североанглийские графства, крепости Карлайл и Ньюкасл и осадил Дарем. В 1138 г. шотландские войска разбили королевскую армию Стефана, но тем не менее потерпели поражение от Йоркского архиепископа Тертана, который сделал нападавших силами местного ополчения в «битве стяга». Впрочем, это поражение было временным: имея хлопоты с собственными баронами, Стефан попросил шотландской поддержки. За это он отдал сыну Дэвида Генри, английскому графу хантингдонско-му всё графство Нортумберленд (большую часть бывшей Нортумбрии). В 1141 г. Дэвид овладел землями Северного Ланкашира. Шотландский канцлер Вильям Комин уже казалось бы надежно обосно-

Дэвид I и Малкольм IV. Английская средневековая миниатюра 252 вался во владениях епископства Дарем. Показателем уверенности Дэвида стало перенесение королевской резиденции в Карлайл. Сын Матильды и графа анжуйского Жоффруа Планта-генета Генрих (будущий король Генрих II) был посвящен в рыцари именно в Карлайле, при дворе Дэвида. Генрих, воевавший со Стефаном, пообещал в случае своей победы отдать шотландцам «всю Нортумбрию ... между реками Твид и Тайн». 1139-1153 гг.- единственное время, когда гегемония англичан на Британских островах вызывала сомнение. Тем не менее, этот успех шотландцев всё же не был определяющим на будущее. Как и всегда, на смену

благоприятной ситуации пришло ухудшение, связанное со смертью Дэвида I и его оппонента Стефана. На английский трон взошел Генрих II Плантагенет, ставший одним из сильнейших английских монархов. Поскольку Дэвид I пережил своего сына Генри, то следующим королем стал его внук, 11-летний Малкольм 7V (1053-1065). Он дал обет безбрачия, за что был прозван Добродетельным, но что-то в его характере породило и другое прозвище современников - Безумный. Генрих не собирался придерживаться данных прежде обещаний, и в 1157 г. юному Малкольму пришлось возвратиться к старым границам, оставив за собой лишь давнишнее родственное держание графство Хантингдон. Распространение границ Шотландии на Британском острове во времена Девида I осталось наибольшим за все историческое время. Наибольшей внутренней проблемой Малкольма IV стало восстановление контроля на Мореем. Еще со времен мятежного Макбета Морей оставался ячейкой сепаратизма и сопротивления распространению англонормандских стандартов жизни. Морей-цы, возглавленные родом Макхетов (который восставал еще в ИЗО г.), объединились с королем Западных островов гэло-нор-манном Сомерледом. Но в результате повстанцы не достигли успеха: Сомерлед, разуверившись в победе, начал собственное завоевание всех Западных островов и Мэна. Предводитель морей-цев Малкольм Макхет был захвачен, но со временем отпущен и пожалован (или поощрен) графством Росс (1157 г.). Феодализация страны формировала почву не только для восстаний горцев, но и для формирования магнатской оппозиции в Лоулендсе. В 1160 г. магнаты восстали против короля, неудовлетворенные его военной помощью Генриху II в Южной Франции (им не хотелось воевать так далеко). Другой фронт борьбы возник в Галлоуэе, где были такие же свободолюбивые гэлы, как 253 I и в Хайлендсе. Критическую ситуацию на Западе ухудшил уже упомянутый Сомерлед, который, собрав норвежских и ирландских воинов, попробовал захватить замок Ренфру. Удивительно, но Малкольму удалось со всем этим справиться. Бароны и Галлоуэй были укрощены, а проблему Сомерледа решил властитель Ренфру Уолтер Стюарт, отправив его на тот свет. Это был первый заметный выход Стюартов на военную арену Шотландии. Если давать оценку внешней политике Шотландии в XII в., то очевидным было в ней преобладание южного, английского направления. Тем не менее, это не означает, что шотландские монархи игнорировали другие важные факторы тогдашней международной жизни. Если брать частную инициативу, то это было участие в крестовых походах, а если государственную,- то Мал-кольм IV выдал своих сеетер за герцога бретонского и графа голландского. Оставалось сделать еще один шаг - заключить союз с Францией, которая становилась объективным врагом Англии с того времени, как Генрих II Плантагенет, уже имея половину Франции под своей властью, стал еще и английским королем. В этой ситуации внутренние феодальные конфликты выводились в плоскость межгосударственного спора, в котором Франция и Шотландия представляли собой те тиски, которые могли потенциально сжать «Анжуйскую империю». Потери и достижения Вильяма Льва Шаги в упомянутом направлении были осуществлены в правление короля Вильяма 1Льва (1165-1214), младшего брата Мал-кольма IV. Целью Вильяма было возвратить североанглийские графства, добытые когда-то дедом Дэвидом II. Правда, ради достижения этой цели он был готов пойти на принесение вассальной присяги Генриху II (за английские графства, а не за свое королевство), в то время как Дэвид старался непосредственно присоединить их к шотландскому государству. Встретив со стороны Плантагенета отказ, Вильям начал искать дружбы французов, лавируя между двумя большими государствами. В 1173 г. подговоренный французским королем Людовиком VII энергичный сын Генриха II Генрих Младший восстал против отца. Одновременно французский монарх предложил Вильяму открыть «второй фронт» против Генриха-отца на севере, за что ему были обещаны бывшие завоевания Дэвида. Воен-

Шотландский стоящий червленый лев на золотом поле. Родовой знак Вильяма Льва и его потомков ные действия Вильяма I завершились позорным пленом (его захватили в плен во время трапезы) и унизительным Фалезским договором, заключенным в Нормандии (1174 г.). По его условиям Шотландия становилась фьефом (вассальным держанием) английской короны, а Вильям - вассалом Плантаге-нетов.

Шотландская церковь передавалась в подчинение английской Йоркской епархии. Пока Вильям не уплатит выкуп, англичанам передавались ключевые крепости, включая Эдинбург и Бервик, и знатные заложники. Впрочем, Вильям Лев был достаточно энергичным монархом. Вынужденно ограниченный во внешней политике, он успел наверстать проигранное в собственных границах. Вспыхнувшее в 1174 г. не без английского участия очередное восстание в Гал-лоуэе было подавлено, а его территория - реорганизована путем переоформления отношений местной знати с короной через феодализацию и систему вассалитета. Решение оказалось довольно удачным, поскольку, когда в 1187 г. вспыхнуло очередное восстание в Морее, галлоуэйцы уже сами помогали королю в его подавлении. Наконец, Вильям навел порядок на сепаратистских южных и северных окраинах королевства. Подчинение церкви английским прелатам фактически не состоялось, поскольку Генрих II, инициировав в 1170 г. убийство архиепископа кентерберийского Томаса Бекета, находился в конфликте с папской курией. Папа отменил этот пункт англошотландского соглашения в 1176 г. В 1184 г. Вильям снова получил конфискованное перед тем графство Хантингдон. Окончательно фалезские пункты утратили силу в 1189 г., когда умер Генрих II. Его сын, новый король Англии Ричард I Львиное Сердце (1189-1199) все свои ожидания и планы связывал с организацией третьего крестового похода и ощущал нехватку средств для столь масштабного мероприятия. За десять тысяч марок Вильям Лев выкупил свои права независимого монарха, что было оформлено «Кентерберийским отказом» Ричарда (1189 г.). 254 255 Отношения с новым английским королем были дружественными, что подтверждалось весомым пожертвованием Вильяма Льва на выкуп Ричарда из плена у немецкого императора, в который тот попал, возвращаясь из Палестины. Бесспорным достижением шотландской дипломатии стало признание местной церкви «особой дочерью» Рима, что было провозглашено специальной папской буллой в 1192 г. Булла предусматривала отмену подчинения Йоркскому архиепископству и сосуществование в Шотландии независимых епископских епархий без статуса ведущей для какой-либо из них. Правда, исторически всётаки наибольшим почетом и общественным влиянием продолжала пользоваться епископская кафедра СентЭндрюса, которая верила в свою преемственность от небесного покровителя Шотландии апостола Андрея Первозванного. Следующий король Англии, младший брат Ричарда Иоанн Безземельный (1199-1216) представлял собой удобный объект для давления, поскольку находился в международной изоляции и конфликтовал с папским престолом. Вильям добился заключения двух соглашений с Иоанном, предусматривавшие династический союз двух королевских домов. Король Вильям ушел из жизни в тот момент, когда Англия переживала сильный внутриполитический кризис, вызванный военными поражениями Иоанна на континенте. Обе страны ожидал приход к власти юных королей - Генриха III в Англии и Александра II в Шотландии. «Золотой век» королей Александров Александру /7(1214-1249), сыну Вильяма, выпало иметь дело с последними всплесками гэльского сепаратизма, направленного против господства в Шотландии англо-нормандской знати. Нельзя однозначно утверждать, что шотландские короли уж слишком стали французами по культуре (как их английские «коллеги»), поскольку сильные кельтские традиции, восходившие ко временам Дал-Риады, не позволяли монархии получить имидж иностранного или чужеродного властного института. Феодальная англонормандская модель предоставляла короне новые весомые инструменты реализации централизаторской политики. Клановая знать с достаточной готовностью феодализи-ровалась, поскольку это делало ее фактическим собственником родовой земли, которая передавалась ей в рыцарское держание. 256 В результате субъектом отношений с королевской властью становились не сами кланы, а лишь их вожди. Поэтому гэльская знать помогла в 1215 г. Александру II укротить снова восставший Морей, а предводители бунта Маквильям и очередной энергичный Макхет были казнены. Можно утверждать, что с того времени власть шотландских королей уже твердо распространялась от залива Солуэй-Ферт и Галлоуэя на юге до Кейтнесса на северном краю шотландского материка. Далее уже начинались острова, со времен набегов викингов контролируемые Норвегией. В то время в Англии восставшие бароны вынудили Иоанна подписать Великую хартию вольностей,важный документ, существенно ограничивающий объемы королевской власти. Иоанн вскоре отрекся хартии, и мятежные магнаты призвали 17-летнего Александра на помощь, уже традиционно пообещав ему северные графства. Ситуация была многообещающей для шотландцев, но не оправдала возложенных на нее ожиданий. Приглашенный баронами править французский принц Людовик после внезапной смерти Иоанна в 1216 г. был отправлен домой, власть перешла к малолетнему сыну Иоанна Генриху III (1216-1272 гг.), а учитывая его возраст, английские магнаты уже чувствовали себя в безопасности и не требовали поддержки извне. Александру пришлось принести оммаж маленькому Генриху за свои английские имения и отдать англичанам только что захваченный Карлайл. В 1221 г. Александр II заключил брак с сестрой Генриха III Джоанной, а старшая сестра шотландского короля вышла замуж за юстициария и фактического регента Англии Хьюберта де Бурга. Впрочем, это не остановило межгосударственные споры, которые велись еще пятнадцать лет и были более^ или менее разрешены при посредничестве папского легата Йоркским договором 1237 г. По его условиям Шотландия

преимущественно поступилась своими посягательствами в обмен на некоторые вассальные территории в Англии, но, наконец, это позволило в последующие десятилетия не ждать постоянной угрозы с юга. Французские связи также укреплялись: после смерти Джоанны Александр II вступил в брак с француженкой из рода де Куси. Во внутренней политике король постоянно поддерживал контроль над периферией, регулярно посещая с вооруженными 257 отрядами Кейтнесс, Морей, Аргайл и Галлоуэй. Дополнительной причиной этих походов было постепенное выдвижение претензий на присоединение королевства Островов, признававшего власть Норвегии (официально Норвегия имела права на эти земли по соглашению 1098 г. с шотландским королемнеудачником Эдгаром). В 1230-1240 гг. норвежцы напоминали о себе нападениями и периодическим военным присутствием. Александр II собрал флот для решения этого спора, но вдруг умер как раз с началом военных действий, в 1249 г. Корону унаследовал семилетний Александр III (1249-1286). Сразу же, естественно, заострилась борьба за власть между придворными группировками. Сначала верх брал граф Атолл Алан Дорвард, но в 1252 г. он был изгнан. Против него выступили представители всё более влиятельного, известного еще со времен Дэвида Святого рода Коминов графы Ментейт и Бухан и лидер шотландской церкви епископ Сент-Эндрюса. Но, наконец, король повзрослел, и при поддержке нового властного института - парламента, получил всю полноту власти. Англичане ему не мешали, поскольку были заняты очередной баронской смутой и гражданской войной. Тогдашний парламент представлял собой собрание магнатов, название которого было взято от аналогичного органа в Англии. Это еще не было полноценное сословное представительство. В начале личного правления Александр III энергично продвигался на запад, делая вассалами вождей ближних Гебрид и неуклонно оказывая давление на потомков короля островов Сомер-леда, требуя признания своего верховенства. В 1263 г. король Норвегии Хаакон IV пришел к решению остановить шотландские посягательства и высадился с войском на западном побережье. Битва близ Ларджс принесла весомую победу шотландцам, возглавленным Александром Стюартом. Король Хаакон вскоре умер на Оркнеях. Его сын Магнус Хааконсон признал факт шотландского преимущества и отдал в 1266 г. по Пертскому договору все Гебриды и остров Мэн. Оставшееся царствование Александра III характерно стабильностью и миром. Дальнейшие нелады времен английской агрессии и продолжительных войн за независимость неоднократно заставляли шотландцев с ностальгией вспоминать золотую пору «доброй памяти короля Александра». Причины последующей нестабильности состояли в том, что король пережил 258 всех своих детей, и единственной его наследницей на момент смерти в 1286 г. была трехлетняя внучка Маргарет, дочь норвежского короля Эрика II. Государственная администрация и судебная система Анализ функционирования шотландского государства после XI в. нужно делать, учитывая существенные социально-экономические изменения, связанные с заимствованием феодализма. При изучении истории государственного управления средневековой Шотландии следует учитывать почтенный век династии Мак Ал-пина - Кенмора, которая вела свое происхождение от ирландских королей IV в. Поэтому, несмотря на пиктскую почву, да и вообще этническую пестроту населения королевства, образ жизни и ритуал монархии были перегружены большим объемом старинных гэльских традиций. Как уже упоминалось, местные короли не короновались в том понимании, как это делали другие христианские короли. Церемония состояла в восхождении нового короля (с помощью главы рода Макдиффов) на знаменитый «Камень судьбы». Последний появился на горизонте письменных источников в IX в. и служил для интронизации дал-риадских, пиктских, шотландских и английских монархов. По легенде, он использовался библейским Яковом как подушка и был привезен через Египет, Сицилию, Испанию и Ирландию (правда, лабораторные анализы доказали его британское происхождение). Дал-риадськие короли интронизировались на нем на Айоне, в Дунедде и Данн-стафнейдже, Дункельде и, наконец, в Сконе с серед. IX в., куда его доставил Кеннет Мак Ал пин. Джон Бэллиол в 1292 г. был последним шотландским королем, интронизированным на камне. Но даже после того, как Эдуард I английский в 1296 г. увез «Камень судьбы» в Лондон, Скон остался местом коронации шотландских династов до 1651 г. Во время церемонии певец читал на гэльском языке всю родословную властителей скоттов. Характерно, что Шотландия до XV в. не имела постоянной столицы. Это не является странным и обусловлено экономическими и административными факторами; даже во Франции Париж как постоянный центр органов государственной власти утвердился лишь в XII-XIII вв. Ограниченные ресурсы не разрешали королям долго сидеть на одном месте, и они двигались 259 страной, собирая дань, осуществляя разные властные функции, воюя и не забывая о праздниках и пирах. В XII вв. резиденциями королей были Скон, Перт, Данфермлайн, Эдинбург, Холи-руд, Стирлинг, Абердин и другие бурги. С конца XIII в. во время войн за независимость подвижность администрации определялась еще и военными обстоятельствами. Вместе с королем странствовал и государственный аппарат. Как и в других средневековых государствах,

разница между имуществом государственным и личным королевским осознавалась медленно, и потому чиновники в статусе управлявших разными частями королевского хозяйства фактически выполняли функции государственных министров. Образцом для формирования государственной администрации для шотландцев служили Англия и Франция. Процесс этот завершился в правление Вильяма Льва, на рубеже XII-XIII вв. Именно он тогда определил герб шотландской монархии - червленый стоящий лев на золотом поле. Названия правительственных должностей являлись, по сути, дворцовыми: сенешаль (стюард), констебль, маршал. Все эти должности происходили от аналогичных образцов во Франции и нормандской Англии и означали стольников, чашников, конюших. Но их полномочия быстро вышли за пределы дворцового хозяйства: стюард стал ближайшим советником короля, маршал и констебль - командующими войском. В XII в. эти должности наследственно закрепились за самыми знатными родами, а у кое-кого повлияли и на фамилии - Стюарты, например, сначала были Стюардами. Во времена, когда родовые имена в Британии вне границ клановых земель лишь начинали закрепляться, государственная должность, оставшаяся прерогативой одной семьи, естественно становилась фамилией. Сугубо государственными должностями были канцлер и казначей. До 1335 г. канцлером всегда было духовное лицо. Канцлер председательствовал в королевском совете и парламенте, сохранял большую печать, которой заверялись главнейшие акты и постановления, руководил королевской канцелярией. Последняя вела государственное делопроизводство: издание, переписывание и сохранение документов. Казначеем был преимущественно мирянин. Понятно, что он отвечал за прибыли и расходы короны. Он собирал поступления от земель и бургов домена (землям, находившимся в непосредственном пользовании королевского хозяйства), феодальные платежи, таможенные сборы и т. п. 260 Казна королевства не была постоянно действовавшим органом, и собиралась в случае возможности как комиссия аудиторов, проверявших финансовую отчетность. Казне подчинялись городские и таможенные чиновники, шерифы. В административном отношении страна вместо бывших тэнств делилась на шерифства. Шерифы упоминались в источниках с 1119 г. Шериф, в отличие от феодального лорда, представлял на той же территории интересы короны. К исходу XIII в. шерифства охватили (числом ок. 30) земли Лоулендса. Следующие короли старались распространить этот институт на гэльский запад. Полномочия шерифа охватывали собирание налогов и повинностей, содержание замков, проведение воинских собраний и смотров, выполнение распоряжений центральной власти, осуществление суда. Центром шерифства был королевский бург. Судебная система, подобно английской, состояла из четырех инстанций: • суд короля. • суд юстициария • суд шерифа • суд барона (баронская курия). Для зависимого крестьянства суд лорда был последней инстанцией, другие могли апеллировать выше, но это уже было значительно более дорогой процедурой. Юстициариев, как и судебных округов, было три: для Лотиана, Галлоуэя и Скоттии. Два раза в год юстициарий проводил выездное заседание окружного суда в одном из бургов, на котором рассматривались наиболее тяжелые преступления. Свершение правосудия пополняло королевскую казну. Высочайшей судебной инстанцией был суд короля, который с XIII ст. осуществлялся в парламенте. Шотландский парламент, равно как и английский, вырос из магнатского собрания - коллоквиума. Такое собрание впервые упоминается в 1235 г., и в дальнейшем всё чаще. Это было показателем медленного формирования феодального сословного представительства. Название «парламент» скорее всего - заимствование из английской практики, поскольку разительных изменений в составе и формах деятельности собрания с его внедрением (1290 г.) не состоялось. Состав этого собрания был следующий: 12 епископов, 23 аббата, 11 приоров, 12 графов и 50 баронов. Характерно, что участие «третьего состояния» - мещан и мелкого рыцарства не предполагалась (напомним: в Англии в 261 парламент входили четыре основные категории людей: прелаты (церковные иерархи), бароны (магнаты) палата лордов, рыцари графств, представители городов - палата общин). Королевские бурги впервые приложились к представительству страны в 1296 г., во время ратификации англо-шотландского соглашения в Данфермлайне. Это были Эдинбург, Бервик, Роксборо, Стир-линг, Перт и Абердин. Участие фригольдеров (свободных содержателей земли) - это уже дело XIV в. Парламент владел высшей законодательной и судебной властью, и в присутствии монарха и при его согласии решал основные государственные дела, но созывался он нерегулярно. Кроме парламента, существовали еще два коллегиальных органа - Общий и Королевский советы. Первый был эквивалентом парламента в смысле магнатского представительства, но не имел судебных полномочий. Этот орган был более мобильным, поскольку быстрее собирался, и не был отягощен судебными делами. Для быстрейшего решения спешных дел король пользовался ближайшим, Королевским советом. Он состоял из наиболее приближенных магнатов и прелатов, не принимал официальных актов, но их готовил и принимал

непосредственное участие в формировании королевской политики. В критические периоды истории страны (межкоролевья, плен короля, малолетство властителя) вводилась должность регента - «Защитника королевства», который мог быть один, или же их назначалось несколько. Они вместе владели всей полнотой государственной власти, но, конечно, временно. Вообще можно утверждать, что подданные королевства в смысле администрации и судопроизводства одновременно подчинялись собственнику земли - феодальному лорду, королевскому чиновнику - шерифу и церковному иерарху - в его ипостаси феодального лорда или в случае совершения церковных преступлений. Границы их компетенции различались, и лично свободный человек имел шансы доискаться правды, апеллируя даже к королю в парламенте. Церковь После событий VI-VIII вв., описанных в предыдущих разделах, закрепилась практика, по которой кельтская церковь признавала в спорных доктринальных моментах первенство римской трактовки в этих делах. Но образ жизни, организации и 262

Северный романский стиль. Собор св. Магнуса. Середина XII в. Киркуолл, Оркнейские острова собственности церкви еще продолжительное время отличался от тех норм, которые были на континенте и в Англии. Прочность родовой собственности на землю и неразвитое расслоение общества делали кельтскую церковь довольно демократическим институтом, который существовал параллельно со светской властью, освящая ее, но не претендуя на земельные владения, не имея разветвленной иерархии и самостоятельной экономической организации. Рядом с несколько «размытыми» другими британскими епархиями шотландская епархия (Ecclesia Scotia-па) упоминалась в 873 г. с центром в Дункельде. Существовали традиционные кельтские монастыри, которые мало изменились со времен св. Колумбы. Их судьба, как и судьба церкви, должны были измениться с усилением королевской власти и изменениями принципов землевладения в ходе установления феодализма. Еще при Малкольме III Кенморе (1058-1093 гг.) были проведены мероприятия по дальнейшему приближению устройства кельтской церкви к модели римской, с предоставлением ей боль263 ших земельных держаний. Церковь получила права судопроизводства и собирания налогов на подвластной территории. Короли оказывали содействие постройке монастырей и церквей. В XII в. началось строительство аббатств и монастырей в Сент-Эндрюсе, Холируде, Мэлроузе, Лохлевене, Арброате, Кинлохе и других местах. Возникла широкая сеть приходских церквей, которые объединялась в диоцезы (епархии), самой влиятельной из которых была Сент-Эндрюсская. Старинные кельтские монастыри как общины аскетов-отшельников отошли в прошлое. В Шотландии, при содействии королевской власти, в ХП-ХШ вв. распространили свое влияние монашеские ордена доминиканцев, францисканцев, августинцев, бенедиктинцев. Эти ордена строили собственные монастыри как центры не только религиозной, но и экономической жизни, поскольку каждый из них владел землей, вел большое хозяйство, был самодостаточной мощной структурой. Наибольшие аббатства насчитывали до 50 монахов, к ним было также приписано по несколько приходских церквей. Основным источником достатка церкви была традиционная церковная десятина, выплачиваемая всем населением, земельные дарения от короны и частных лиц, активная хозяйственная и торговая деятельность. Церковь доминировала в сфере культуры и образования, сосредотачивая в своих руках руководство школами, создание литературных произведений и постройку храмовых архитектурных сооружений. В связи с медленным ростом городов как торгово-ремеслен-ных центров, процессы урбанизации

концентрировались вокруг военных укреплений и административных центров (Эдинбург, Бервик, Дамфрис и др.), а также монастырей (Сент-Эндрюс, Абердин и Арброат). Право сбора десятины и правовой иммунитет быстро сделали церковные учреждения влиятельной силой в стране. Сильнейшими позиции церкви были в Лоулендсе, на северо-востоке и в Бордерсе. Английская церковь, в лице Йоркского архиепископства, постоянно претендовала на право руководства шотландскими церковными делами, поскольку в Шотландии не было верховного примаса, епископы посвящали в сан друг друга. В 1176 г. папа Александр III запретил английскому королю Генриху II приводить к присяге шотландских прелатов, а архиепископу Йоркскому - распространять на них какие-либо духовно-пастырские 264 права. В 1192 г. папой Целестином III была подписана булла «Cum universi», провозгласившая шотландскую церковь «особой дочерью Рима». Это позволило и в дальнейшем придерживаться паритета между десятью епископами, арбитром в их делах мог быть лишь сам Папа. Булла неоднократно подтверждалась римскими понтификами. Система диоцезов и приходов сложилась окончательно в XIII в. Последними образовались епископство Аргайл (1180 гг.) и Содор (Гебриды) в 1266 г. Административно-властная структура Шотландского королевства в конце XIII в. король канцлер парламент

большой совет

канцелярия

светские и церковные магнаты

шерифы, чиновники

графства и баронства

шерифства и бурги

церковные диоцезы

глава XII ШОТЛАНДСКИЕ ВОЙНЫ. БРЮСЫ И СТЮАРТЫ «Великая тяжба» Шотландии В 1286 г., когда умер шотландский король Александр III, единственным членом королевского дома, который мог законно ему наследовать, оставалась его внучка, Маргарита «Норвежская дева» (жила в 1283-1290, считалась королевой Шотландии в 1286-1290 гг.), дочь норвежского короля Эрика II. Но когда она отправилась в Шотландию, то не выдержала трудной дороги и умерла. После этого в стране началась борьба за верховную власть между тринадцатью (!) претендентами. Сама шотландская знать не могла разрешить эту сложную проблему. Наконец она обратилась к Эдуарду I английскому, верховному сюзерену, чтобы он рассудил по справедливости. Основанием для этого было то, что во времена от Вильгельма Завоевателя до Ричарда Львиное Сердце шотландские короли периодически приносили английским королям вассальную присягу, а иногда и платили дань. Ричард, собирая деньги на крестовый поход, за определенную сумму освободил Шотландию от зависимости. Но после она восстановилась. И вдобавок, два последних шотландских короля состояли в браке с английскими принцессами. Поэтому Эдуард, собственно, и мог быть арбитром в этом деле, но конечно пока шотландцы признавали его полномочия. В лице Эдуарда I шотландцам пришлось иметь дело с выдающимся политиком, полководцем и администратором, который вряд ли бы не воспользовался слабостью северного соседа. Он был достойным наследником Ричарда Львиное Сердце: и как воин, и как крестоносец, но, в отличие от своего предшественника, намного больше внимания уделял сугубо британским делам, законотворчеству и развитию сильной монархии. Общая комиссия английских и шотландских юристов долго (1291-1292 гг.) изучала эту «великую тяжбу», опрашивая претендентов и изучая родословные. Были оставлены наиболее достойные: Роберт Брюс и Джон Бэллиол, магнаты, владевшие землями и в Шотландии, и в Англии. Запутанность шотландской системы наследования престола заставила сделать послед266

ний выбор по английской практике, которая предоставляла большее прав Бэллиолу. В 1292 г. Джон Бэллиол был коронован в Сконе на известном «Камне судьбы». Но сразу возникли две угрозы его правлению: 1) непризнание родом Брюсов и его союз267 никами решения английских судей и 2) укрепление после этого арбитража подчиненного статуса Шотландского королевства. Последнее позволяло обращаться с судебными исками из Шотландии в английские суды. Бэллиол принес Эдуарду присягу и согласился с правом короля Англии, подтвержденным шотландским парламентом еще в 1255 г., вмешиваться во внутренние дела страны. Однако в 1293 г. Джон отказался ответить в английском парламенте на иск, учиненный ему Дунканом, графом Файфом. «Добросовестный» Эдуард, который чрезвычайно уважал феодальные правовые нормы (в данном случае в их английском толковании), уже и перед тем часто вызывал Бэллиола в свой суд. В этом случае терпение последнего кончилось, и он склонился к отстаиванию своей независимости. Бэллиол, которого часто воспринимают как английского ставленника, вместе с тем не соглашался с тем, что Шотландия совсем уже английская вотчина. Решение этих споров затянулось на время очередного восстания валлийцев и англо-французского конфликта в Гаскони. Эдуард начал требовать от своих шотландских вассалов денежной и вооруженной поддержки. Бэллиол не отправил своих людей во Францию, а наоборот, в октябре 1295 г. заключил союз с французским королем Филиппом IV Красивым. Эдуард созвал парламент и получил поддержку общин и сословий Английского королевства для укрощения шотландского бунта. В 1296 г. Джон, отказавшись от принесенной им Эдуарду клятвы верности, напал на Англию. Его военная кампания была непродолжительной и крайне неудачной: сам король попал в плен. Отрекшись в том же 1296 г. престола, Джон Бэллиол содержался в Англии, вплоть до 1299 г.; остаток своих дней он провел в замке Шато-Гайяр во французской Нормандии. Основные замки были взяты или разрушены, страна оккупирована, а национальные реликвии Шотландии

(«Камень судьбы» из Сконского аббатства, государственные архивы) вывезены в Вестминстер. Шотландия перестала существовать для Эдуарда: она даже не упоминалась в его титуле, хотя он остался единственным королем на весь Британский остров. Как писал современник, «теперь две реки слились в одну, и одно королевство вышло из двух. Теперь все островитяне собраны вместе, и Олбан [Шотландия] соединился с другими королевствами, коим властитель один - Эдуард. Больше нет королей, кроме короля Эдуарда. Даже Артур не владел большим». 268 Периодизация войн за независимость Время шотландских войн за независимость делят на четыре периода: • 1296 г.- поражение армии Бэллиола и быстрое подчинение Шотландии войсками Эдуарда II. • 1297-1305 гг.- восстание Вильяма Уоллеса на юге и Эндрю Морея - на севере. После поражения Уоллеса руководство перешло к «Защитникам королевства» во главе с Брюсом и епископом Лембертоном. • 1306-1314 гг.- восстание Роберта Брюса. Гражданская война и с 1311 г.- набеги на Англию. • 1314-1328 гг. Судьбоносная победа Брюса при Баннокберне означала переход инициативы к шотландцам. Боевые действия были перенесены в Ирландию и Англию и привели к признанию шотландской независимости в 1328 г. Вильям Уоллес Формальное исчезновение с политической карты не остановило свободолюбивых шотландцев. Постоянно вспыхивали бунты, и вскоре они переросли в настоящую войну. В 1297 г. сын рыцаря Вильям Уоллес возглавил шотландских партизан. Отец Вильяма, сэр Малкольм Уоллес был мелким землевладельцем в графстве Ренфру. В мае 1297 г. Вильям Уоллес (жил в 1272?-1305) во главе небольшого отряда из 30 воинов сжег Ланарк и казнил английского шерифа, который там находился. После первого успеха к Уоллесу стали приходить люди, преимущественно неимущие простолюдины или такие же, как и он сам, землевладельцы. В скором времени Уоллес собрал значительное войско, которое стало нападать на английские гарнизоны в междуречье Форта и Тея. 11 сентября 1297 г. близ Стирлинга он встретил Памятник Уоллесу в Глазго 269

английскую армию во главе с графом Сурреем. Повстанцам удалось полностью разбить англичан во время их переправы через речку по узкому мосту. Уоллес применил принципиально новый способ борьбы с рыцарской конницей с помощью пеших копьеносцев и шилтро-нов - пеших колонн, которые, словно ежи, представляли собою подвижные крепости. Вождь повстанцев достиг чрезвычайного влияния среди населения: даже лорды признавали его статус своеобразного регента Шотландии, правившего именем короля Джона (Бэллиола). Отметим, что апелляция к монархическому принципу предоставляла стремлениям борцов за освобождение Шотландии легитимность в их требованиях. Лишь несколько замков осталось в руках англичан. Часть знати перешла на сторону Уоллеса, часть сохраняла нейтралитет. После того, как он взял замок Стирлинг, казалось, что Шотландия вскоре будет целиком освобождена от врагов. Уже в октябре он ворвался на территорию самой Англии и начал опустошать графства Нортумберленд и Камберленд. В начале декабря 1297 г. Уоллес возвратился в Шотландию и был провозглашен «Защитником королевства». Это - специальный статус, который давался регентам королевства в условиях междуцарствия или малолетства короля. Многие шотландские лорды, опасаясь взлета Уоллеса, поддерживали его очень неохотно. В 1298 г. 14-тысячное войско Эдуарда I, возвратившегося из Франции, вошло в Шотландию с целью укротить бунтовщиков. Ему удавалось брать замки и города, но не получалось установить реальный контроль над территорией. Продовольствия не хватало, а партизаны существенно донимали английского короля. Решающая битва состоялась в июле при Фолкирке. 270 Шотландский воин времен войн за независимость. Реконструкция Несмотря на первоначальный успех, войско Уоллеса потерпело поражение; сам он спасся и ушел в горы. В дальнейшем стороны искали внешней поддержки: Эдуард организовал два династических французских брака (свой, поскольку король стал вдовцом, и сына - первого «принца уэльского» Эдуарда Карнарвонского), что должно было лишить бунтовщиков французской поддержки; шотландцы тем временем нашли защиту у Папы. Несмотря на то, что не заинтересованный в продолжительной военной кампании Эдуард был вынужден заключить с шотландцами перемирие, военная репутация Уоллеса была существенно подорвана. Он был лишен титула «Защитника королевства», который перешел к Роберту Брюсу и Джону Комину. В 1299 г. Уоллес отправился в Францию, а по возвращении возглавил небольшой партизанский отряд. С осени 1299 г. до 1304 г. про его жизнь ничего не известно. Хотя до 1304 г. большинство шотландских лордов подчинилось Эдуарду, король продолжал преследовать Уоллеса. Английское войско несколько раз возвращалось, с особой жестокостью совершало расправы в 1303 г., и все шотландские бароны в конце концов покорились. В 1305 г. был схвачен Уоллес, которого по приговору английского суда «Повесили в петле, дали упасть полуживому, отрезали половые органы, вырвали кишки и предали их огню». Его голову насадили на кол на Лондонском мосту, а расчлененные останки выставили в Перте, Бервике, Стирлинге и Ньюкасле. Великое множество более поздних рассказов и сказаний про Уоллеса, ставшего национальным героем Шотландии, восходит к поэме конце XV в., которая приписывается Генри Менестрелю, или Слепцу Гарри. Следует учитывать, что большая часть этих историй документально не подтверждается (так же, как и немало составляющих сюжета замечательного фильма Мела Гибсона про Уоллеса «Храброе сердце»). Избавившись от Уоллеса, Эдуард I подписал ордонанс об управлении Шотландией: ею должны были руководить английский канцлер и совет из восьми прелатов и четырнадцати магнатов, в том числе Брюсов и

Коминов (родственников Бэллиола). Шотландия стала судиться по нормам английского права. Эдуард I считал, что направил дикую страну на путь цивилизации, однако шотландцы были иного мнения. 271 Роберт Брюс и Баннокберн Божественный промысел, а равно законы и обычаи наши, кои мы будем отстаивать до смерти, право наследования, надлежащее наше согласие и утверждение сделали его государем и королем нашим, которому как благодетелю народа, и за права его и заслуги мы во всем будем сохранять верность ради защиты нашей свободы... «Арброатская декларация» шотландского парламента, 1320 г. Разгром повстанцев Уоллеса не означал, что движение за независимость укрощено. Если простые крестьяне продолжали стихийное вооруженное сопротивление, то элита страны не оставляла надежды добиться международного признания своей правоты и найти внешних союзников. Единственным признанным арбитром в Западной Европе в те времена была папская Стирлинг

272

Битва при Баннокберне 1314 p. Холкхэмская Библия, 1327-1335 rr. курия. И англичане, и шотландцы аппелировали к Папе, стараясь приобрести благосколонность папского престола. У шотландцев были неплохие шансы, поскольку их церковь к тому времени находилась в уникальном положении: считалась «особой дочерью» римской церкви. Переподчинение шотландской церкви английской Йоркской епархии лишило бы Папу части получаемых доходов. В 1301 г. шотландский юрист, воспитанник Болонского университета магистр Бальдред Биссет огласил в Риме папе Бонифацию VIII специальный документ - «Processus». В нем опротестовывались действия Эдуарда английского, исторически и юридически отвергались все основания английской агрессивной политики. Биссет утверждал, что Шотландия должна быть независимой, опираясь на пять оснований: 1) древние папские привилегии, 2) принцип «общего права» (ни одно государство не может подчиняться другому), 3) извечная, еще «дописьменная» 273 свобода скоттов, 4) что их независимость существует изначально, 5) предшествовавшие акты английских королей (в частности, «Кентерберийский отказ» Ричарда Львиное Сердце от сюзеренитета над Шотландией). Риторика Биссета оказалась настолько аргументированной, или интересы папства сложились именно таким образом, что король Англии проиграл эту «словесную войну» и был вынужден освободить заключенного Бэллиола. Но этот успех не был продолжительным. В 1302 г. бывший соратник Уоллеса и неформальный лидер последующего сопротивления граф Роберт Брюс помирился с Эдуардом после освобождения своего конкурента Бэллиола и бракосочетания с англичанкой; король Франции Филипп IV Красивый, важнейший союзник шотландского освободительного движения, проиграл битву фламандцам при Куртре. Папству и Франции, находившихся во взаимном конфликте, стало не до шотландских дел. Неутешительную ситуацию мог изменить лишь какой-то случай, который мог бы дать освободительному движению вождя, равного по способностям и энергии покойному Уоллесу. В 1306 г. уже упомянутый Роберт Брюс (внук претендента 1292 г. Старого Брюса) во внезапной ссоре заколол перед алтарем церкви пограничного городка Дамфрис другого магната и соперника Джона Комина Рыжего. Трижды перед тем уже прощенный Эдуардом за выступления против него, Брюс уже не мог рассчитывать на добрую волю монарха. Получив поддержку епископа Глазго (который «простил» совершенное святотатство) и кельтских предводителей севера и запада, Брюс короновался в Сконском аббатстве только что выкованной золотой короной как Роберт I шотландский (1306-1329). Война возобновилась, и с переменным успехом продолжалась много лет. Брюс применял партизанскую тактику, так как силы были очень неравны, и единства среди шотландской знати, как всегда, не было. Из письма Эдуарда I главнокомандующему английских войск в Шотландии графу Пемброку «Поскольку сэр Майкл Уэмис на самом деле оказался предателем и нашим врагом, мы приказываем тебе сжечь его имение, где он жил, и все другие дома, напрочь разорить его земли и сады в такой мере, чтобы ничего не осталось, на поучение иным ... А относительно сэра Гилберта Гея, к которому мы обнаружили столь много приязни, когда он недавно был вместе с нами в Лондоне, и которому, как казалось, мы могли доверять, но в чьем ли274 це обнаружили предателя и нашего врага, то приказываем тебе сжечь его имение, где он жил, и все остальное, дочиста разорить его земли и сады, чтобы ничего не осталось и, если возможно, поступить с ним еще хуже, чем с сэром Майклом Уэмисом».

При жизни Эдуарда I Брюсу приходилось несладко: он был даже вынужден прятаться на отдаленном острове Рэтлин близ Ирландии, чтобы переждать очередную грозу. С этим временем связывается известная легенда о пауке. Разочарованный Брюс увидел как медленно, настойчиво и упрямо плетет паук свою паутину, и он понял, что не следует оставлять оружие, «а добиваться, добиваться и добиваться своего». Какие-то перспективы у шотландцев появились после 1307 г., когда умер «молот шотландцев» Эдуард I, и королем стал Эдуард II Карнарвонский (1307-1327 гг.), который был намного более слабым и не таким воинственным правителем. Он имел постоянные хлопоты с собственными баронами и даже женой, которые плели против него заговоры. На 1309 г. Брюс овладел северной половиной Шотландии. Для населения он постепенно стал настоящим королем и общепризнанным лидером. Три брата Брюса были четвертованы англичанами, жена и дочь находились в плену, а две сестры посажены в клетки в английских замках. Первый парламент, созванный Брюсом в 1309 г., принял декларацию в поддержку своего вождя: «... Он поставлен над государством, торжественно утвержден королем скоттов, и с ним преданный народ королевства желает жить и умереть, так как он ... мечом восстановил ... разрушенное государство подобно тому, как в старинные времена много вождей и королей скоттов мечом восстанавливали, приобретали и удерживали названное королевство, которое нередко и раньше бывало разрушенным, о чем подробней повествуют давние предания скоттов и ясно свидетельствуют воинственные действия пиктов». Кризис наступил в 1313 г. Брат Роберта Эдуард несколько неосмотрительно заключил перемирие с главой английского гарнизона замка Стирлинг сэром Томасом Мобреем, по которому тот согласился на сдачу, если осада не будет снята к середине грядущего лета. Это поставило обе стороны в безвыходную ситуацию: Эдуард II должен был принять вызов и снять шотландскую осаду, а если бы Брюс отступил от этой стратегически важной крепости, то утратил бы все предыдущие достиже275 ния. В начале 1314 г. Эдуард II начал собирать наибольшее за все предшествующие времена английское войско, которое снаряжалось на средства, конфискованные у упраздненного рыцарского ордена тамплиеров; эти деньги предполагалось направить на организацию крестового похода против неверных. Эдуард собрал 23 тыс. рыцарей и 20 тыс. лучников. Силы Брюса, представлявшие разоренную двадцатилетними войнами страну, составляли пять тысяч пехотинцев, несколько сотен лучников и конников. На помощь нему пришло еще около 2 тыс. местных жителей. Шотландцы закрепились на местности между небольшой речкой Баннокберн и «виновным» во всем замком Стирлинг. Эдуард английский, весьма уверенный в своем преимуществе, после продолжительного марша, к вечеру 23 июня 1314г. бросил всю рыцарскую конницу через речку и влажную пойму на врага. Шотландцы не ждали такого самоуверенного и бессмысленного шага, но Эдуард мог быстро добиться успеха: Брюс, перед боем осматривавший войска, едва отразил попытку захватить его в плен английским рыцарем, вырвался далеко вперед. Зарубив соперника топором, Брюс во главе своих отрядов вступил в битву. Как красноречиво писал хронист, «и когда два воинства сошлись, и кони врезались в шотландские пики как в густой лес, то поднялся ужасный оглушительный шум и громыхание от копий, которые раскалывались, ржания умирающих коней, и на какой-то миг они замерли, столкнувшись...» Атаки рыцарей на рвы, изгороди и шилтроны оказались напрасными и подорвали дух англичан. На следующий день, 24 июня, шотландцы перешли в наступление. Пренебрегая обстоятельствами, Эдуард снова бросил рыцарей на войско Брюса без четкого плана, так, что не смог воспользоваться лучниками, которые оказались позади своих сил. Прижав англичан к топи и болотам речной поймы, шотландцы смешали их ряды и вызвали панику. Эдуард едва скрылся, а тысячи его воинов попали в плен или погибли. Трофеями шотландцев стали вещи английского короля, весь обоз, 200 тыс. фунтов серебром. После победы Вильгельма Завоевателя при Гастингсе Баннокберн - крупнейшее поражение англичан в их военной истории. В последущие годы война продолжалась с переменным успехом, но инициатива уже была на стороне шотландцев, разорявших север Англии. Треть Английского королевства платила 276 Брюсу дань. В 1315 г. фронт борьбы расширился: единственного живого брата Брюса - Эдуарда пригласили в Ирландию, где местные кельты стремились избавиться от английского контроля. В 1316 г. он был провозглашен верховным королем Ирландии. Но через три года Эдуард сложил голову в битве. Впрочем, это не прекратило ирландские рейды шотландского короля. В 1320 г. было заключено перемирие с Англией, которое предоставляло шотландцам практически всё, к чему они стремились, кроме официального признания независимости. В том же году в ходе борьбы за очередную благосклонность папской курии шотландский парламент принял в аббатстве Арброат главнейший документ средневековой шотландской истории - «Арб-роатскую декларацию». Из «Арброатской декларации»-. Обращение к папе римскому, принятое 6 апреля 1320 г. «Пока жива хоть сотня из нас, мы никогда не подчинимся Англии. Мы боремся не за славу, богатство или честь, а за свободу, без которой ни один честный человек не может существовать.

Руины Арброатского аббатства 277

Малая печать Роберта Брюса Из-за этого мы убедительно просим Вашу Святость, как [Божьего] Предстоятеля, кто дает равную меру ... всем людям и нациям, дабы Вы уговорили [короля Англии], чтобы бы он удовлетворился своими собственными владениями... и оставил нас, шотландцев, которые находятся в бедности и дали, и которые стремятся быть хоть и бедными, но самими собою, жить в мире». В 1327 г., отстранив от власти мужа-короля, королева Англии Изабелла и ее фаворит валлийский маркграф Роджер Мортимер повели войско под номинальным руководством юного Эдуарда III (1327-1377) на север, но и этот поход закончился ничем. Шотландцы так и не дали возможности английскому рыцарству показать свою доблесть. Война стоила чрезвычайно дорого, и в конце концов Англия согласилась на мир. В 1328 г. был заключен Эдинбургский договор, ратифицированный английским парламентом в Нортгемптоне. Это соглашение юридически закрепило независимость Шотландского королевства. Из Эдинбургско-Нортгемптонского договора 1328г. «И с тех пор, как мы и некоторые из наших предков старались получить право на управление или господство над королевством Шотландия, от чего как ужасные опасности войн долго беспокоили королевства Англии и Шотландии, которые помнят кровопролитие, смерти, злодеяния, ... так и неисчислимые бедствия, которые повредили обоим королевствам, мы признали с общего согласия прелатов, магнатов, графов и баронов, а также простых людей нашего королевства в нашем парламенте, что королевство Шотландия, в его законных границах ...остается во владении величественного князя, лорда Роберта, милостью Божьей прославленного короля шотландцев, нашего наиболее дорогого друга и союзника, а также его наследников и преемников, в отдельности от королевства Англии, цельным, полностью свободным от любого подчинения, посягательств и требований в своих правди278 вых границах, как во времена Александра [III], доброй памяти умершего короля скоттов». Через год после обретения независимости умер от проказы Роберт Брюс, завещавший по обету крестоносца похоронить его сердце в Святой Земле. Его повез туда давний соратник Брюса граф Джеймс Дуглас. Правда, по дороге он не удержался от участия в войне Кастилии против мавров, в которой погиб. В фатальной стычке в предчувствии смерти он бросил ящичек с сердцем в водоворот битвы с криком: «Вперед, отважное сердце, как ты всегда хотело. Дуглас пойдет за тобой или погибнет!». Этот эпизод с восторгом описывается

в вообще проанглийской рыцарской хронике Фруассара. Сердце Брюса будто бы было найдено и возвращено в Шотландию, где похоронено в аббатстве Мэлроуз. Брюсы И Брюсы, и Бэллиолы служили характерным примером французских по происхождению родов, которые доминировали в XIII-XIV вв. на всех Британских островах.1 И Брюсы, и Бэллиолы происходили от соратников Вильгельма Завоевателя. Их потомки в серед. XII в. подружились с шотландским королем Дэвидом I, когда тот находился в Лондоне, и его преемниками. Оба рода быстро стали влиятельными силами в шотландской политике, но всегда имели двойные вассальные обязанности - и за давние имения в Англии, и за более новые в Шотландии. Именно эта франкоязычная англ о-шотландская знать определяла лицо Шотландии. Отец Роберта I, Роберт Брюс Ле Вейль (|1304 г.) вместе с Эдуардом I воевал в Сирии во время крестового похода 1269-1274 гг. Известным популярным поступком Бэллиолов было учреждение Бэллиолколеджа в Оксфордском университете в 1260 гг. Династия Брюсов дала Шотландии лишь двух королей - Роберта I (1306-1329 гг.) и его сына Дэвида II (13291371 гг.). Впрочем, значение этой семьи в истории средневековой Шотландии является фундаментальным. Правда, вокруг Брюсов накопилось много историографических конфликтов: шотландские исто1 DaviesN. The Isles: a history. London: Macmillan, 1999. P. 373. Этот известный автор довольно уместно употребляет относительно франкоязычных персонажей своей истории Британских островов их аутентичные имена: не Джон, а Жан, не Вильям, а Гийом и т. д. 279

От династии Кенмора к Брюсам и Стюартам рики XV в. старались создать апологетическую пробрюсовскую версию событий, поддержанную со временем шотландскими патриотами во время продолжительных конфликтов с Англией. Англичане вместе с тем стремились роль Брюсов принизить. Фактом является то, что интересы дома Брюсов иногда совпадали с делом Шотландского королевства, а иногда противоречили ему. 280 Восхождение Роберта на трон в 1306 г. было не совсем законным. Его коронация в Сконе восстановила персональный королевский титул, упраздненный в 1296 г. Воюя в дальнейшем против Эдуарда I и восстанавливая заново шотландское государство, Брюс не предоставлял гарантий своей симпатии всем, кто

поднялся против англичан. Многие считали Джона Бэллиола своим законным королем и воспринимали самокоронацию Брюса как грубое беззаконие. Претензии Брюсов и Бэллиолов на шотландский трон основывались на том, что обе семьи происходили от Дэвида, графа Хантингдона, младшего брата Вильяма Льва. Пробэллиольская оппозиция Брюсовой коронации опиралась в своих претензиях не только на факт коронации, но и на уже упомянутое убийство Брюсом Джона Комина, лорда Баде-ноха, главы наиболее влиятельной магнатской семьи королевства. В годы после 1306 г. Брюс был втянут в два разных, но связанных конфликта: гражданскую войну против сторонников Бэллиола и родственников Комина и внешнюю войну против англичан. Изначально дело династии Брюсов выглядело безнадежным. Ход войны заставлял Роберта прятаться то на Гебридах, то в Ирландии. Дальнейшие его успехи вызваны смертью Эдуарда I. Утвердившись на севере страны, он получил возможность разобраться со своими шотландскими врагами. Народная партизанская война против англичан позволила ему сохранить свои силы до решающей битве при Баннокберне. Несмотря на громкий успех в той битве, дальнейшая судьба династии Брюса не была гарантированной. Многие знатные шотландцы сохранили симпатии к Бэллиолам, английская корона отказывалась признать его статус, а само наследование после Роберта не было очевидным. Его единственный брат, оставшийся живым, и потенциальный наследник Эдуард погиб во время войны в Ирландии в 1318 г. Остался Роберт Стюарт (будущий Роберт II), сын дочери Роберта Марджори и сэра Уолтера Стюарта. Тем не менее, в 1324 г. у Брюса в конце концов родился мальчик, Дэвид,- будущий Дэвид II. Дальнейшая судьба династии должна была определяться последствиями Нортгемп-тонского договора 1328 г. и браком малолетнего Дэвида с сестрой Эдуарда III английского.1 На самом же деле всё зависело от личного авторитета и прес1 Эдуард III Плантагенет - король Англии в 1327-1377 гг. 281 тижа Роберта. После его смерти в 1329 г. династия была втянута в жестокую борьбу за политическое и военное выживание против тех же Бэллиолов и окрепшей Англии. Сын Джона Бэллио-ла, Эдуард, возобновил претензии своей семьи на трон, получив также политическую и военную поддержку Эдуарда III. Войско Дэвида потерпело поражение под Хелидон-Хиллом в 1333 г., и в 1334 г. малолетний король эмигрировал во Францию. Несмотря на кажущуюся катастрофу династии, сопротивление режиму Бэллиола и его английских друзей поддерживалось в отсутствие Дэвида многими, в том числе его племянником, уже упомянутым Робертом Стюартом. Роберт все больше представлялся Дэвиду опасным претендентом на первенство в их общем деле. В 1341 г. казалось, что вражеская угроза уменьшилась и позволяет королю возвратиться. В стремлении заставить англичан отказаться от содействия Бэллиолу Дэвид обратился к тактике своего отца - набегам на север Англии. Но ему везло намного меньше: в битве при Невилл-Крос, близ Дарема, в 1346 г. он был взят в плен. Во время очередного отсутствия короля Стюарт выступил как защитник его дела, вместе с тем усилив свой контроль над королевством. Пленный Дэвид утратил веру в свои возможности и начал на случай своей бездетности лелеять планы завещания шотландской короны или английскому королю, или кому-либо из его сыновей. Тем не менее, эти планы были отброшены шотландским парламентом и до, и после освобождения Дэвида (после уплаты выкупа в 1357 г.). Дэвид потерпел неудачу и в деле самостоятельно продолжить династию: он не имел детей ни от двух законных браков, ни от нескольких приключений вне их. Его смерть в 1371 г. отдала трон племяннику и сопернику Роберту Стюарту. Легенда династии Брюсов оставалась сильной и популярной, и потому, вопреки предыдущим конфликтам с Дэвидом, Стюарт стремился показать себя достойным преемником своего деда Роберта Брюса. Последний в царствование Стюартов стал настоящим идолом шотландцев. Изменения в феодальной системе во времена Роберта Брюса Десятилетия войн за независимость привели к существенным изменениям в феодальной системе, вообще в состоянии экономики и в социальных процессах. Войны привели к разоре282 нию богатейших земель Лоулендса, применению тактики «выжженной земли», миграциям населения. Размежевание правящего слоя по политическим симпатиям (проанглийским/пробэл-лиольским и антианглийским/пробрюсовским) имела следствием перераспределение земельной собственности, поскольку Брюс конфисковывал имения противников и передавал их другим людям. В 1314 г. парламент поставил вне закона тех, кто отказался присягать Брюсу, после чего были конфискованы земли Бэллиолов, Коминов, Макдугалов и английских землевладельцев Ла Зуш, Феррерс, Перси и др. Поскольку Брюс исключал и не разрешал двойной вассалитет, прослойка англо-шотландской аристократии растворилась окончательно по обе стороны границы. Полученные значительные земельные ресурсы позволили Брюсу щедро наградить сторонников, но вообще он старался приблизить ситуацию к временам стабильности короля Александра III. Те, кто присягали королю и предоставили документы относительно землевладения до 1296 г., могли рассчитывать на восстановление своих прав. Существенным моментом являлось то, что военно-служилый смысл феодального держания, который частично утратил свое значение в мирные времена Александра III, при Брюсе восстановился и усилился. Если в Англии в XIV в. происходило наоборот (что позволило прекратить произвол феодалов в конце XV в.), то в Шотландии произошло восстановление и усиление феодальной

модели в ее первоначальном смысле. Канцелярия Роберта Брюса внимательно занималась формированием четкой системы воинских держаний, так как от этого зависело существование королевства. Об этом свидетельствуют многочисленные хартии короля, которые сохранились. Среди форм службы остались рыцарская и РУИНЫ аббатства Мэлроуз

283

Эдинбургский замок. Современный вид военно-морская (галерная), но исчезла гарнизонная. Брюс разрушил много замков, поскольку шотландцы не имели надлежащего оборудования для осады крепостей и выбить оттуда англичан было бы тяжело. Реализации тактики партизанской войны замки лишь мешали. Квоты выставления рыцарей сохранились такие же небольшие, как и прежде: ресурсы разоренной страны, конечно, не увеличивались. Нет сведений о том, что воинская служба могла заменяться какой-либо формой денежной компенсации. Распространенная в Англии коммутация рыцарского держания в Шотландии не прижилась - условия выживания не позволяли. Формой ограничения государственного вмешательства в частные дела был иммунитет относительно распространения королевского судопроизводства. Но это было скорее формой выражения особой приязни короля, поскольку полнейший иммунитет имели аббатство Арброат и земли графа морейского Рен-дольфа ближайшего друга и соратника Брюса. 284 Второй Бэллиол Эдуард Бэллиол (7-1364) - сын Джона, захватил трон Шотландии в 1333 г., и правил до 1356 г. В 1299 г. Эдуард отправился вместе с отцом в изгнание в Нормандию. В 1324 г. он нашел приют при английском дворе, а в 1332 г. принял титул короля и вошел с армией в Шотландию. Основу его войска составили «лишенные наследства» англичане и шотландцы, утратившие свои шотландские владения по договору 1328 г. Английский король Эдуард III официально хранил верность своему шотландскому родственнику, который царствовал,- королю Дэвиду II Брюсу, состоявшему в браке с его родной сестрой, но, наблюдая за успехами армии Бэллиола, в 1333 г. провозгласил отмену «позорного мира» с Шотландией, заключенного

«предателем» Мортимером (любовником его матери), и двинулся на помощь Бэллиолу. В решающей битве под Хелидон-Хиллом, близ Бервика, армия Дэвида II, как мы уже говорили выше, была полностью разгромлена. Бэллиол щедро наградил «лишенных наследства» за счет «шотландцев, которые предали» его, и передал английскому королю «на все времена» весь Лотиан; за другую часть Шотландии он принес Эдуарду III оммаж как своему сеньору. Победа Эдуарда и Бэллиола была временным успехом, после нее борьба Шотландии за независимость разгорелась с новой силой. В 1341 г. Бэллиол оставил страну; последний раз он появился в «своем» королевстве в 1347 г. и уже через несколько лет, в 1356 г., окончательно отрекся от него в пользу Эдуарда III. В результате этой акции английские короли получили еще один «законный» повод для своих дальнейших попыток покорить Шотландию. Эдуард Бэллиол умер в 1364 г. в Донкастре, в Йоркшире. Первые Стюарты Династия Стюартов, основанная в 1371 г. Робертом II Стюартом (1371-1390 гг.), занимала в шотландской истории конец средневековья, XVI и XVII вв. до смерти королевы Анны в 1714 г. Когда Роберт II взошел на трон, ему было 54 года; он, кроме ресурсов короны, имел еще и значительные территориальные владения, добытые во время своей продолжительной и 285

Замок Стюартов Босвелл. Реконструкция успешной баронской карьеры. Его приход к власти также дал стране многочисленную королевскую семью в лице его 13 законных и 9 внебрачных детей. Эти два рычага позволили Роберту уверенно чувствовать себя во главе государства, ограничивая свои финансовые запросы на правление, и вообще успешно работать через аристократических предводителей и силовые структуры на местах. Тот факт, что король имел пять законных сыновей, снимал угрозы, аналогичные династическим неурядицам обоих Брюсов. В 1373 г. порядок наследования короны было определен как переход по очереди среди пяти сыновей по старшинству. Многочисленность семьи Стюарт использовал вполне прагматично, назначая сыновей на влиятельные должности в администрации и делая из них основных региональных магнатов, которые владели предоставленными королем значительными полномочиями. Третий сын короля, Александр, граф Бухан и лорд Ба-денох, например, стал лейтенантом королевства (наместником короны) на огромных территориях к западу и северу от Инвернесса. Королевские дочери, вместе с тем, были выданы за ведущих региональ- Король Джеймс I Стюарт. С картины ных аристократов, которые итальянского мастера XV в.

286

Династия Стюартов (начало) становились, таким образом, основой новой династии. «Брачная сеть» Стюартов охватывала важнейшие и сильнейшие фигуры королевства, людей вроде Джона, лорда Островов и наследника графа Дугласа. Другой, менее приятной стороной этих усилий стало укрепление и авторитета самых магнатов. Власть больших региональных лордов и так уже возросла на протяжении неспокойного начала XIV в. Владения кланов Дональдов, Дугласов и других строились сильными военными фигурами, часто вопреки или несмотря на авторитет короны. В этом смысле Робертов стиль правления де-факто признавал регионализацию королевства. Обеспеченный ресурсами своего богатого наследства и усилением таможенного контроля, король был способен распределять значительный патронат в виде пенсий и рент своим собственным сыновьям и другим большим магнатам. Власть Роберта держалась на широкой и неофициальной сети родства, брачных альянсов и общих интересов. Это был тот стиль правления, который слабо «давил» на права, привилегии и ресурсы королевской власти. Но эта прочность оказалась скорее временной и внешней. 287

Замок Олбани - Стюартов Дун. Конец XIV в. Реконструкция «Остаток XIV в. и большую часть XV Шотландия находилась в таком глубоком упадке, что не представляла для Англии никакой угрозы и не имела сил для поддержки своего давнего союзника - Франции. Объединенная Англия, свободная от войны с Францией, могла бы этим воспользоваться, но ее саму с середины XV в. разрывали войны Роз».1 Это был также тот стиль правления, который, к сожалению, не усвоил наследник Роберта - Джон, граф Каррик, ставший королем под именем Роберта III в 1390 г. Даже до 1390 г. Каррик понимал трудности контролирования политической системы, в которой он был окружен многочисленными амбициозными родственниками -Стюартами и властными региональными лордами с их привычкой претендовать на участие в управлении королевством. В 1380 гг. консенсус, установленный Робертом II, зашатался, и первым от этого пострадал сам король, который, казалось бы, создал очень стабильный режим. Его лишил полноты власти сын Каррик, ставший лейтенантом королевства в 1384 г. Потом Каррик отдал эту должность своему младшему брату Роберту, графу Файф, позднее герцогу Олбани. Амбиции Олбани и графов Дугласов превалировали в несчастливое царствование Роберта III (1390-1406) и почти довели старшую ветвь династии Стюартов до гибели. Слабый здоровьем, Роберт III сам называл себя «худшим из королей». Законность его правления была сомнительной, учитывая то, что его родители получили папское разрешение на брак лишь когда ему было 10 лет. Во время его правления реальная власть находилась в

руках его сводного брата герцога Олбани, оставшегося регентом и после его смерти. Роберт III был неспособен держать под своим контролем государственную администрацию, отдав правосудие и войско в руки лейтенантов и охранников, преимущественно из знатных Олбани. Слабость Черчилль У. Рождение Британии.- Смоленск, 2000.- С. 328. 288 королевской линии была критически продемонстрирована судьбой сыновей Роберта. Старший сын и наследник Дэвид, герцог Ротсей, умер при неясных обстоятельствах в марте 1402 г., находясь под опекой своего дяди Олбани. В 1406 г. больной король Роберт так боялся, что его оставшийся сын, Джеймс, после его смерти тоже попадет под опеку Олбани, что пытался отправить юного принца ко французскому двору. Несчастливый корабль Джеймса был захвачен английскими пиратами, и наследник трона оказался узником Генриха IV.1 Шотландский король умер вскоре по получении вести о пленении сына. Джеймс был вынужден оставаться узником в Англии следующие 18 лет. В Шотландии Олбани стал «Защитником королевства», а его сын Мердок, после смерти отца в 1420 г., унаследовал его власть. К безусловно полезным действиям Олбани можно причислить содействие учреждению в 1411 г. первого шотландского университета в Сент-Эндрюсе. Освобождение Джеймса I (1406-1437 гг.) из плена в апреле 1424 г. предвещало появление нового сильного и агрессивного короля. Джеймс стремился безжалостно восстановить права короны. Король старался установить контроль над всеми надлежащими ресурсами. Понятно, что дополнительной серьезной мотивацией в его действиях была и личная вендетта с родственниками Олбани - Стюартами. Судьба старшего брата - Дэвида не была забыта. В Линдорском аббатстве на его чудотворной могиле распространился популярный народный культ, энергично поддерживаемый королем назло коварным родственникам. Вместе с тем этот культ поклонения памяти старшей ветви Стюартов мог способствовать объединению населения вокруг короля. В первый же год по возвращении Джеймс успел организовать судебный процесс и наказание ведущих членов семьи Олбани -Стюартов вместе со своим кузеном герцогом Мердоком. Графства Файф, Ментейт и Леннокс были конфискованы у Олбани и их соучастников и присоединены к коронным владениям. Король возвратил себе таможенные поступления, которые раньше были отданы знати в качестве пенсий и рент. Джеймс старался убедить парламент, что тот может утвердить новый общий налог будто бы на помощь в выплате англичанам выкупа за короля. У парламента, вместе с тем, были большие подозрения, что все Генрих IV Ланкастер -король Англии в 1399-1413 гг. 289 средства, предоставляемые на это дело, идут лишь на королевское расточительство. Восстановление монархом имения Линлитгоу как пышной неукрепленной резиденции была выражением королевских амбиций, силы и уверенности. Впрочем, в реальности власть Джеймса I строилась скорее на запугивании и терроризировании настоящих и потенциальных противников. Недовольство королевской «тиранией» особенно усиливалось в последние два года его правления. Окончательный финансовый и политический кризис возник вследствие неудачной осады королем английского гарнизона замка Роксбург. Финалом этой осады стало убийство Джеймса в феврале 1437 г. Заговорщики возглавлялись королевским дядей Уолтером, графом Атоллом, который направил наемного убийцу. Атолл надеялся на опекунство над малолетним наследником Джеймса - тоже Джеймсом. В ходе дальнейших событий Уолтер был разбит коалицией приверженцев регентства королевывдовы Джоанны, и казнен за участие в цареубийстве. Его графства Атолл и Стре-зерн были присоединены к королевскому домену. Несмотря на нелады правлений Роберта II, Роберта III и Джеймса I, Шотландское королевство, созданное Брюсом, жило, и потенциальные ресурсы королевской власти увеличивались, обещая возрастающую прочность государства при более удачном правлении. В этом смысле Джеймс II обещал много. Ведущая политическая проблема властвования Джеймса II (1437-1460 гг.) была похожей на хлопоты с Олбани, только сейчас вместо них выступал многочисленный и влиятельный род Черных Дугласов. Потомки соратника Брюса за минувшие сто лет начали контролировать юго-запад королевства (с родовым гнездом в Ланарке); их родственники Красные Дугласы владели землями на востоке. Во время несовершеннолетия Джеймса II они достигли беспрецедентного влияния, удерживая на 1449 г. три графства и посягая на четвертое, контролируя ситуацию при дворе. Отношения между юным королем и Вильямом, восьмым графом Дугласом, быстро испортились и дальше ухудшались, пока король лично не возглавил нападение на предводителей Дугласов во время переговоров в знаменитейшем замке Стир-линг. Король лично заколол Вильяма (1452 г.). Трехлетняя война привела к пожизненному изгнанию брата и наследника Вильяма - Джеймса и смерти двух других братьев Дугласов -графов Морея и Ормонда. Их конфискованные земли были при290

соединены к домену, что прибавило 2 тыс. фунтов к королевской ренте. Стабильная прибыль от земель, конфискованных на протяжении четырех царствований, теперь далеко опережала ресурсы любой другой

знатной семьи. Устранение Дугласов ликвидировало один из нескольких центров феодальных проявлений и церемониального великолепия, которые перед тем могли конкурировать с королевским двором. В то же время, будучи региональными лордами, короли Стюарты влияли на всё большую часть Шотландии. Таким образом, династия Стюартов окончательно дистанцировалась от остальной знати. Если Роберт II и Роберт III женили своих сыновей и выдавали замуж дочерей за представителей шотландских родов, то королевская семья XV в. организовывала браки с монархической элитой Западной Европы. Тем не менее, возрастание власти королей Стюартов и их бесконечная борьба за ресурсы, необходимые для обеспечения королевского стиля жизни, не могли не создавать определенных политических проблем. Наиболее явными они стали во времена Джеймса II и его сына Джеймса III. Джеймс II ушел из жизни явно преждевременно, на тридцатом году жизни. Воспользовавшись английскими войнами Роз, он осадил крепость Роксбург, близ которой и погиб от случайного взрыва пушки (невезучее это было место для шотландских монархов). Его сын был чрезвычайно добросовестным администратором. Политика Джеймса III (1460-1488 гг.) больше напоминала стиль централизованных и бюрократизированных монархий Англии и Франции. Джеймс III стремился избавиться от влияния магнатского совета, предоставляя привилегии государственным чиновникам, организовал постоянную столицу в Эдинбурге. Но старание оторвать институт монархии от родовой знати, создать прослойку чиновничества были нереалистичными в Шотландии, где основой успешного управления была, несмотря ни на что, добрая воля аристократии. Король испортил и без того натянутые отношения с братьями и другими родственниками, жаловавшимися на предубежденность королевского правосудия, которое работало не так на справедливость, как на пополнение казны. Несогласие вызвала проанглийская внешняя политика, старание короля увеличить налогообложение; не прибавила ему популярности и порча монеты в 1479-1480 гг. Это неудовольствие вызвали два важных политических кризиса, в кото291

рых другие члены королевской семьи не стали на сторону короля. В 1482 г. король был ненадолго захвачен и заключен в замок несколькими магнатами, которые надеялись на поддержку брата Джеймса - Александра, герцога Олбани и генерал-лейтенанта королевства. Эта попытка провалилась, но положила начало новым волнениям. Концом Джеймса III стала печальная смерть в битве против собственных подданных под Сочиберном в июне 1488 г. Наибольшим достижением Джеймса III можно считать присоединение Оркнейских и Шетландских островов, приобретенных в 1472 г. благодаря браку с датской принцессой Маргаритой. Итогом шотландской средневековой истории стало достижение максимальных территориальных границ единого Шотландского королевства, способностью его продержаться в изнурительной борьбе против южного соседа, но его ресурсы были весьма ограниченными, чтобы пресечь окончательно английские посягательства. Присутствие все возрастающей силы Англии осталось в дальнейшем наибольшей угрозой существованию независимой Шотландии. Королевство (лордство) Островов Со времен Сомерледа, основателя династии в середине XII в., и до окончательного ее падения в 1493 г. лорды Островов контролировали значительную часть Западных островов (Гебрид) и западное побережье шотландского материка. Сомерлед декларировал происхождение своего отца Гилебрида от королей Дал-Риады и титуловал себя «правитель Островов чужестранцев и Кин-тайра». Латинским его титулом было Rex Insularum - «король Островов». Он активно воевал против центральной шотландской власти на стороне сепаратистов Галлоуэя и был убит владельцем замка Ренфру Уолтером Стюартом. Сомерлед имел сына Реджинальда (Рогнвальда), чей сын Дональд дал имя клану Дональдов. Сын Дональда Ангус Мор умер ок. 1292 г.; на протяжении его правления территориальная принадлежность этих территорий поменялась с норвежской на шотландскую по соглашению в Перте (1266 г.). Его сын Ангус Ог подтвердил свои права,

поддержав Роберта Брюса и приведя под Баннокберн воинов запада (1314 г.). Он стал другом и советником короля. Умер в 1328 г. Джон Айли, сын Ангуса Ога, был первый, кто использовал титул Dominus Insularum - «лорд Островов» (а не «король»). Это 293 означало общее признание шотландского сюзеренитета. Его второй брак был заключен с Маргарет Стюарт, дочерью Роберта Стюарта, который со временем стал королем Робертом П. Это крепко привязало западных лордов к шотландской политике, но не всегда на пользу последней. Умер Джон в 1387 г. Его сын, Дональд Харлоу, уже начал конфликтовать с короной. Он вступил в брак с Мэри Лесли, наследницей графства Росс. Это означало существенное усиление лордства Островов, контролировавшего уже всё западное побережье, Росс, владения в Морее и Бухане. Сын Дональда - Александр, унаследовал власть в 1423 г. и после многих приключений в конце концов заключил мир с короной, став королевским юстициарием к северу от Форта. Он умер в 1449 г. Его сын Джон, последний настоящий лорд Островов, постоянно конфликтовал с женой, сыном и королем. Его падение было вызвано изобличением его тайных переговоров с Эдуардом IV английским. Владения Джона были конфискованы, однако островные потом были возвращены за «хорошее поведение». Его сын и наследник Ангус был убит в Инвернессе в 1490 г., когда собирался захватить Росс. В 1491 г. его племянник Александр Лохальш продолжил борьбу, но также погиб. В 1493 г. Джеймс III окончательно конфисковал земли лордства, а последний носитель титула умер в 1503 г. Ныне титул «лорд Островов» сохраняется за принцем Уэльским из британской королевской семьи. Образование и культура средневековой Шотландии Зарождение образования в Шотландии относится ко временам первых христианских миссий - св. Ниниана в Галлоэе в V в. и активности св. Колумбы и его последователей с Айоны в VI-VII вв. Распространение христианства требовало подготовки просвещенных людей, способных сохранять и пропагандировать эту древнюю традицию с почтенной догматикой. Сеть монастырей содержала школы и скриптории - центры переписывания книг. В школах уделяли основное внимание изучению Святого Писания и религиозной литературы, классических языков и астрономии. Не забывались и практические навыки - рационального сельского хозяйства, строительства и родственных искусств. Каждый монастырь был самодостаточной экономической единицей и мог как-то себя прокормить. Айона, в качестве культур294 ной доминанты Северной Британии в VIII в., инициировала интенсивный культурный взлет в монастырях Нортумбрии - англосаксонского королевства, которое частично со временем вошло в состав Шотландии. К югу от реки Твид находились монастыри, в которых развили достижения Айоны в области писательства и искусства книжной миниатюры - Линдисфарн, Ярроу, Веармут. Ярроу дал в VIII в. известнейшего раннесредне-векового писателя и историка севера Европы - Беду Достопочтенного, который описал исторические события на землях Британии в работе «Церковная история народа англов». О кельтском летописании мы упоминали выше. Эта северобританская культурная общность кельтской и нортумбрийской церквей исчезла в конце VIII-IX вв. вследствие разрушительных нашествий викингов, которые в особенности любили в этих бедных краях грабить монастыри, уничтожая всё ненужное и убивая монахов. Просветительско-культурное первенство перешло к землям Уэссекса - королевства с центром в Винчестере, где возрастала сила единого Английского королевства и где в последней трети IX в. действовал известный политик, воин, покровитель культуры и науки король Альфред Великий. Новый подъем шотландского образования начал с 1069 г.-брака Малкольма Кенмора со св. Маргарет, когда стали доминировать континентальные влияния. Их сын Дэвид I Святой был весьма просвещенным человеком и, согласно хроникам, симпатизировал культурным усилиям церкви. Со времен его правления кельтскую церковную организацию заслонила римская с системой диоцезов и развитием монастырей крупных европейских монашеских орденов. Система образования, установившаяся в то время, просуществовала до Реформации XVI в. Церковные и монастырские грамматические школы привязывались к бургам, готовили церковный клир, учили детей обеспеченных мещан и знати. Люди духовного звания к XIV в. осуществляли основной объем государственного и феодального делопроизводства и канцелярии. Согласно доминиканскому уставу, в аббатствах этого ордена организовывались семинарии, которые со временем переросли в университеты. Выпускники университетов были в Шотландии и до появления собственных. Так, магистр Бальдред Биссет, защищавший интересы страны в папской курии в конце XIII в., был воспитанником Болонского университета. Многие шотландцы учились в английских универси295

тетах Оксфорде и Кембридже. В особенности их стало много с 1250 г., когда Джон де Бэл-лиол (отец короля Джона) основал Бэллиол-коледж в Оксфорде. В XIV в., вследствие конфликта с Англией, основная масса студенчества направлялась учиться на континент, отчего в дальнейшем организация высшего образования в Шотландии стала непохожей на английскую систему. Первые шотландские университеты - Сент-Эндрюсский (1411 г.), в Глазго (1451 г.) и Абердинский (1494 г.) подражали структуре Болонского университета. В 1496 г. актом шотландского парламента вводились элементы обязательного образования: почти принудительно должны были учиться старшие дети баронов, а далекой целью этого мероприятия было подготовить прослойку светских юристов, в которых всё больше нуждалось общество. Общественная мысль Во времена становления шотландской государственности представление об обществе, власти и политике не требовали какого-то теоретического обоснования и разработки, поскольку реальное историческое бытие Шотландии не ставило перед учеными таких задач. Изменилась ситуация в конце XIII в. с возникновением кризиса шотландской монархии и государственности. Продолжительная борьба с Англией требовала как воинских усилий, так и историко-правовой аргументации в пользу лозунгов независимости. Дискуссии в папской курии в 1290-1320 гг. по поводу статуса Шотландии послужили причиной появления историкоправовых деклараций со стороны шотландской знати и, более официально, со стороны шотландского парламента. 296 Капелла и башня Кингз-колледжа. Абердинский университет, XV в. Известнейшим документом того времени являлся «Proces-sus» магистра Бальдреда Биссета (1301 г.). В нем опротестовывались действия Эдуарда английского, опровергались все обоснования английской агрессивной политики. Биссет утверждал, что Шотландия должна быть независимой, опираясь на отдельное историческое развитие (для этого привлекались легенды о дочери фараона Скоте) и ряд юридических документов, накопившихся на протяжении столетий отношений с папами и Англией. Дальнейшие декларации парламента (1309 г. и 1320 г.- «Арб-роатская») развивали эти аргументы, отстаивая прежде всего принципы легитимизма - давней и законной шотландской монархии, которая и определяла право на существование самого шотландского государства. Отстаивались как источники права право древности и традиция («подобно тому, как в старинные времена много вождей и королей скоттов мечом восстанавливали, приобретали и удерживали названное королевство... о чем подробней повествуют древние предания скоттов»), волеизъявление народа («торжественно утвержденный королем...»), и право завоевания («мечом восстановил...»). Фрагменты этих деклараций мы приводили выше. В XIV-XV вв. эти тенденции выразились в интересе к историческому прошлому страны и формировании пафоса борьбы за освобождение, возглавленного династиями Брюсов и Стюартов, как доминанты общественного сознания шотландцев. Философия: Дуне Скот Основным направлением философской мысли Шотландии в эпоху средневековья, равно как и в других западнохристианских государствах, была схоластика (от лат. schola - школа). Схоласты старались осмыслить догматику христианской религии и дать теоретическое обоснование христианскому вероучению. Суть схоластического метода состояла в уверенности в возможности рационального познания бытия. Основным вопросом было определение возможностей ума и веры, насколько они освящены божественным авторитетом и насколько они способны находиться в гармонии. Виднейшим шотландским философом-богословом был Джон Дуне Скот (loannes Duns Scotus, 1265/1266 -

1308). Он родился в Южной Шотландии, а в 1278 г., в возрасте двенадцати лет, 297 *utj*u£!№'"05s if |S<£l3 ~-5^§ * я S » «qxS?r q |S § я^ p p, ', ОЧ„ P и Я tu ~- ы О ss со п> S 3 о я tr ю йя «О nil SI я2 Ы 0 Я я II W Н И s § S s s я st»«a •"JB fcs « ы « ч aS2Hn)oeUfb!:a -•a § S S ooE И н о йя^ог^о^о К ГЪ Г* *Н* ' Z t^l НИ ^ о sSоИ N и S И ° к, яо я%ss X) О ft» rt> О О <Т> |-| ТЗ Ч СО нл 3 оя *S «ио° о S я

Исторические источники и историография

Средневековые шотландские письменные источники сохранились преимущественно как древние копии документов и свидетельств, которые принадлежат отдельным архивистам и антикварам. Шотландские архивы пострадали от потерь, вызванных войной, небрежностью и злой судьбой. В 1296 г. государственная коллекция шотландских древних текстов была захвачена Хью Крессингемом, казначеем Эдуарда I английского. Она была, вероятно, отвезена в Вестминстер, и после этого ее уже никто никогда не видел. Повторил эту неприятную процедуру Оливер Кромвель, захватив Шотландию в 1651 г. После Реставрации Стюартов в 1660 г. эти бумаги были отправлены на родину морем, но 85 сундуков затонули вместе с судном. Поэтому источники из средневековой шотландской истории чрезвычайно фрагментарны и не идут ни в какое сравнение с впечатляющим объемом английских. В Шотландии, как не досадно, фактически всё, созданное до 1306 г. (до восстановления шотландской государственности) в официальных записях является утраченным. В городских архивах также существуют невозобновляемые лакуны. Единственый бург (город), сохранивший записи до 1400 г.- это Абердин, где записи городского совета были начаты в 1398 г., уже после 250 лет его существования. Тем не менее, Абердин имеет фактически полный комплект записей за XV в., которые содержат 4 тыс. страниц, собран-

ных в 7 томов. С 1400 г. появлялись хозяйственные картулярии монастырей. Те актовые источники единого Шотландского королевства,

которые сохранились, публикуются в многотомных изданиях: «Акты парламентов Шотландии» («Acts of the Parliament of Scotland»), «Свитки шотландского казначейства» («Rotuli Scaccarii Regum Scotoram»), «Регистр большой печати Шотландии» («Registrum Magni Sigilli Regum Scotoram»). Трудности использования тогдашних хроник - многочисленные. Существуют лишь две хроники времен Альбы-Скоттии, сохранившиеся со времен до 1300 г.: «Холирудская хроника» и «Мэлроузская хроника». Обе являются сокращенным изложением истории Шотландии. Первая проводила цистерцианскую точку зрения на события в стране ив окружающем мире. Вторая, тоже опираясь на труд Беды Достопочтенного, полнее повество-299

вала о событиях до 1272 г. Основные ее интересы - жизнь церкви, деяния и смерть иерархов, в частности

цистерцианского ордена. Есть в ней два интересных фрагмента об участии шотландцев в крестовых походах и карьере Симона де Монфора. Авторами или вдохновителями отдельных частей этого текста могли быть три аббата Мэлроузского аббатства: Адам (1207-1213 гг.), Вильям (1215-1216 гг.) и Мэтью (1246-1261 гг.). Несмотря на заметную тенденциозность, эта хроника достаточно рациональна, качественна и представляет интерес относительно внешот-ландских событий. Другое произведение («Roit and Quiheil of Tyme») - хроника, созданная в августинском каноне Адамом Эбелом, который описал правление Джеймсов (I и II). Существуют исторические произведения, неизгладимое впечатление от которых не проходит с течением столетий. Война за независимость против Англии 1296-1328 гг. оставила выдающийся след в историческом и национальном сознании шотландцев. Традиционная патриотичная история дала два интересных произведения: один в «народной» версии и один в латинской прозе, оба созданы в 1370 г. и связаны с Абердином. Поэтический образец - «Брюс» Джона Барбура, архидьякона Абердина. Это - длинная и эмоционально мощная поэма, уникальная в том смысле, что является хронологически первым уцелевшим произведением на шотландском языке (не на гэльском, а на шотландском диалекте английского). Недавно она была академически отредактирована и переведена. Переводчик называет ее скорее романтической биографией, а не хроникой. Она посвящена жизни короля Роберта I Брюса (1306-1328 гг.), рыцарским подвигам, а параллельно сообщает детали биографии соратника Брюса сэра Джеймса Дугласа. Предметом споров является определение основной темы поэмы - национальное освобождение или же защита героями своих собственных прав. Бесспорным является то, что хотя большинство приведенных Барбуром фактов и имели место, но имеются ошибки в датировании и последовательности событий. Поэтому правдоподобность труда Бар-бура - скорее литературная, чем историческая. Но его источники требуют внимательного изучения: он полагался не только на устную традицию, но и на предшествовавшие исторические произведения, которые не сохранились, например, на биографию Дугласа. 300 Латинская хроника, созданная приблизительно в то же время,- «Chronika Gentis Scotorum» («История народа скоттов») Джона Фордана, вероятно, священника абердинского кафедрального собора. Это - первая попытка исчерпывающего рационального охвата истории скоттов; и имела «формат» изложения более широкий, чем «Брюс», несмотря на те же самые патриотические задачи. Путешествуя, как отмечал автор, по Англии и Ирландии в своих поисках, Фордан обработал широкий круг источников. Он использовал работы Беды, Гальфрида Монмутского и в конце выступил как синтезатор оригинальных легенд, таких как рассказ о путешествии Скоты, дочери египетского фараона, в Ирландию и возможной миграции древних скоттов из Египта в Шотландию. В его представлениях о древней истории отразились достаточно аморфные и расплывчатые представления средневековых западных европейцев о древности и древнем мире вообще. Некоторые сведения Фордана заводят в тупик ученых. Находя противоречия в разных сведениях, Фордан оставлял некоторые вопросы без ответа (полезный пример для современных историков). Его летопись охватывает время до смерти Дэвида I в 1153 г. Продолжение до 1383 г. несет в себе черты, которые позволяют отнести его перу другого автора, тогдашнего редактора «Gesta Annalia» («Ежегодные деяния»; компиляции произведений разного характера). Недавние исследования отстаивают предположение, что это продолжение действительно не является работой самого Фордана: оно представляется компиляцией анонимного автора, который использовал неизвестные нам исторические произведения XIII в. Изучение иных, кроме Барбура и Фордана, источников показывает, что исторические произведения XIIIXIV вв. дошли до нас во фрагментарных копиях. Источники, созданные до Фордана, лишь упоминаются, и использованная многими авторами биография Дугласа тоже не является свидетельством современника событий. Позднесредневековый манускрипт из Данферм-лайна, найденный недавно в Мадриде, содержит тексты, вероятно, изначально собранные ок. 1250 г. с положенным в основу описанием жизни, чудес и семьи св. Маргарет, супруги короля Малкольма III Кенмора (1057-1093 гг.), внучки английского короля Эдмунда Железнобокого. Этот документ является свидетельством существования историографической традиции, 301 1 направленной на поддержание авторитета только что установленной Малкольмом III Кенмором династии. В тексте есть намеки на то, что легенда про Скоту, уже упомянутую нами выше, лежала в основе «исторической» аргументации в обращениях сэра Бальдреда Биссета к папскому двору в 1301 г. во время конфликта по поводу посягательств Эдуарда I английского на суверенитет над Шотландией. Исследователи предполагают существование «Сент-Эндрюсской хроники», возможно, созданной после 1363 г. Есть также гипотезы о существовании анонимного хроникера, который работал в начале 1390-х гг. и охватил период 1324-1390 гг., создав более позитивное изложение деятельности семьи Стюартов, чем то, которе было обнаружено в «Gesta Anna-lia». Вспышка войны с Англией, последующие политические преобразования, две смены династии и появление значительной литературы на шотландском языке - всё это стимулировало творчество шотландских историков XIV в. На рубеже XIV-XV вв. работал автор, создавший стихотворную историографическую традицию. Это был Эндрю из Бинту-па, настоятель церкви св. Серра в Лох-Левене, который написал «Orygynal Cronikil of Scotland», законченную в 1408 г. До сих пор сохраняется интерес исследователей к ее происхождению. Хотя

работа содержит стандартный набор источников, с Барбуром включительно, но с 1330 г. и до завершения она является более чем оригинальной - детальной, точной, особенно в военных вопросах. Несмотря на Барбура, Фордана и Эндрю из Винтуна, Шотландия пока не имела исчерпывающей, всесторонней истории. Необходимый шаг был сделан в 1440-е гг. Уолтером Бауэром (Bower), аббатом Инчхольма, который создал солидный труд на латыни «Scotichronicon». Он его построил, расширив Фордана: если он расширял изложение предшественника, то привлекает меньше источников, чем Фордан, но подавал материал более широко - как шотландский, так и европейский, включая и то, чего не было в предшествующих текстах. Он сосредотачивался не только на описании истории Шотландии, но помещал и более широкий контекст - теологические и моралистические советы на пользу читателям. Его работа - это главное произведение шотландской средневековой историографии. Современный редактор и переводчик указывает на то, что сначала автор хотел назвать свою работу «Историческая книга для скоттов», что 302 было бы непривычным для XV в. восприятием исторического произведения как работы значительного общественного значения. «Scotichrinocon» был популярной книгой и повлиял на многих; кое-кто заметил чрезмерно большой объем и слишком основательный стиль автора, в результате чего появился ряд сокращенных вариантов. «Liber Plus Cardensis», созданная ок. 1460 г. служит известнейшим примером этого жанра. Такая практика продолжалась до начала XVI в. Работа Бауэра стала образцом для последующих авторов, типа Джона Мейра и Гектора Боса. Но, с другой стороны, эта известная и солидная книга, наверное, также вызвала и неверие в свои силы других авторов, так как со второй половины XV в. нам известно лишь несколько коротких оригинальных исследований. Только лишь «Аухинлекская хроника» охватила события 1437-1460 гг. Она была создана в царствование Джеймса II, но почти не дополнялась при Джеймсе III. В период между созданием в 1370-х гг. эпической поэмы Джона Барбура «Брюс» и огромной компиляцией «Scotichronicon», составленной в 1440-е гг., сформировался взгляд на шотландскую историю сквозь призму борьбы за свободу в сопротивлении Англии. Такое толкование вызывает с XIX в. дискуссии историковюнионистов (которые симпатизируют союзу с Англией как вообще прогрессивному явлению) и историковнационалистов, которые между благосостоянием и свободой отдают предпочтение последней как самоцели. Следует отметить, что любой из крайних интерпретаций присущи некритичность относительно оценки различных сведений источников и политически ангажированные оценки.1 Искусство и архитектура 0 развитии искусства в кельтские и раннесредневековые времена мы уже говорили в соответствующих разделах. Очевидно, что такие элитарные проявления искусства, как живопись и скульптура, развившиеся на континенте в эпохи античности и 1 Последним громким проявлением влияния патриотической версии является блестящий фильм режиссера и актера Мала Гибсона «Храброе сердце», канва сюжета которого, хоть и отражает исторические реалии, всё же в основном исходит из весьма развитого поэтического воображения шотландского поэта конца XV в. Слепца Гарри, который написал поэму «Уоллес» в знак протеста против проан-глийской политики короля Джеймса III. 303

I Замок Бортвик, Мидлотиан. Самый высокий тауэрхаус в Шотландии средневековья, не могли быстро привиться на шотландских территориях, с учетом отдаленности страны от магистральных путей развития европейской культуры. Бесспорные достижения скоттов и пиктов -

прикладное, ювелирное искусство, изысканные металлические изделия, резьба по камню (символические стелы и кресты) - целиком удовлетворяли потребности общества. Аскетический характер кельтской церкви не создавал такого «простора для творчества», как масштабные сооружения на континенте и в Англии после норманнского завоевания. Нор-тумбрийское искусство VII-IX вв., хотя и основывалось на гэльских традициях, всё же больше повлияло на английскую культуру, чем на шотландскую. В искусстве книжной миниатюры Шотландия представляла собой скорее трамплин от ирландских монастырей и Айоны к нортумбрийским центрам Линдисфарна, Веармута и Ярроу. Впрочем, гэльское книжное искусство, хотя и имело свои центры в Ирландии и на Айоне, логически распространялось на Шотландию как неотъемлемую составляющую культурного пространства гэльского мира. Малый объем того,

что дошло до нас из художественного наследия монастырей Лоулендса, обусловлен также и беспрецедентными масштабами вандализма викингов, которые уничтожали в этом бедном краю прежде всего церковные обители. Изменилась ситуация в XI-XII вв. благодаря деятельности св. Маргарет и Дэвида I с их масштабным церковным строительством. Тем не менее, события войн за независимость и Реформации оставили после себя преимущественно руины, по которым можно восстановить общее развитие архитектуры, но витражи, росписи и пластика отошли в безвестность. Если говорить о первых архитектурных сооружениях на территории Шотландии, то это, конечно, такие культовые сооружения, как хенджи и первые каменные жилища -от выложенных камнем землянок эпохи неолита до дунов и брохов. О них уже шла речь выше. Но настоящая архитектурная история Шотландии начинается в XII в. Тенденция представителей династии Кенмора, а в особенности Дэвида I Святого к интенсивной социальной структу-рации - то есть воспроизведению и развитию англо-норманнской феодальной модели и организации церкви, - логически должна была привести к созданию надлежащих сооружений светского и церковного назначения. Королевская власть становилась более репрезентативной, крепости - более мощными, а церковные диоцезы и аббатства уже представляли собой крепкие экономические структуры. Строящиеся замки начали заменять мотты (деревянные донБашня собора св. Жиля. Эдинбург, XV в. 304 305

жоны) и огражденные дворы в конце XII в., наследуя нормандские твердыни (замок Суин в Аргайле наиболее ранний из сохранившихся). Позднее эти мотты и укрепления перестраивались в камне, наследуя предшествовавшие формы (замки Уркварт (Инвернессшир) и Хантли (Абердиншир)). Типичный замок XIII в.- огражденное пространство с главными сооружениями, которые чаще всего включены в окружающую каменную стену, а не стоят в середине двора, окруженного стеной. Такие сооружения, которые сохранились на сегодня с более поздними пристройками,- это замки Керлаверок (близ Дамфриса), Килдрамми (Абердиншир) и Ротсей (остров Бьют)). Вообще эти замки подражали стилю постройки английских замков того же времени. Своими размерами они никогда не достигали уровня мощных королевских замков южного соседа. При оформлении системы диоцезов (епархий) при том же Дэвиде в строившихся церковных сооружениях, применялись романские и готические формы. Любой диоцез требовал сооружения кафедрального собора. Романский стиль, выросший из римской базилики, характеризуется храмовым сооружением с планом в форме креста. Длинное основное пространство, укрепленное вдоль рядами колон, называлось неф (корабль), делясь на главный неф и боковые, а центральные ответвления («перекладина» креста) назывались трансептами. Алтарная часть (противоположная входу, в «верхушке» креста) выделялась апсидой полукруглым выступом, крытым полукуполом или конической крышей. С боков алтарной центральной части стояли две высокие башни с конической крышей или без нее. Стены бы306

Башня церкви св. Марии. Данди, ок. 1460 г. ли толстыми, оконные отверстия - неширокими. Храмы представляли собой тяжелые мощные сооружения, по виду - полуфортификационного характера. Готика, становившаяся господствовавшим архитектурным стилем Западной Европы с XII в., вводила другую архитектонику и конструкцию сооружения: при сохранении тех же основных составляющих стрельчатый свод, внешние контрфорсы, большие окна-витражи и высокие острые шпили башен делали церковь более легкой, светлой и стройной, направленной в небо. Масштабное церковное и монастырское строительство длилось на протяжении XII-XIII вв. Неф собора в Данфермлайн-ском аббатстве, хоры Джетбургского аббатства и кафедральных соборов в Глазго и Киркуоле демонстрируют эволюцию от романского стиля через переходный к ранней английской готике. Если говорить про Данфермлайн и Киркуол, то сходство с английскими образцами определялась работой и проектом английских каменщиков. Местные, шотландские, не имели опыта столь масштабного каменного строительства, в особенности арочных конструкций. Впрочем, большинство церквей того времени не были крупными по размерам и имели простую конструкцию и оформление: прямоугольный план, главный пролет нефа (без боковых нефов и трансептов, апсид, башен и т. п.). Большая часть этих сооружений не пережила Реформацию XVI в. Сегодня можно увидеть лишь руины, которые, впрочем, достаточно репрезентативны относительно развития архитектурных форм. Войны за независимость имели для шотландской архитектуры печальные следствия: замки сознательно разрушались, чтобы не становились английскими твердынями, церкви и монастыри страдали от осквернения, пожаров и разрушения. Перед тем плодотворные, художественные связи с Англией

прервались. В XV в. архитектура развивалась в разных формах. Наибольшее развитие получило построение домовбашен (tower-house) -родовых резиденций лэрдов (магнаты могли себе позволить более масштабные сооружения). Эти дома-башни являются наиболее самобытным элементом шотландской архитектуры, поскольку интересно соединяли те функции, которые несли дон-жон-мотт и древние дуны и брохи. Они имели обычно прямоугольную форму, три этажа и большой подвал. На первом этаже размещался холл, на втором жилье хозяина, на третьем и первом находились охрана и слуги. Наверху была преимущественно 307 плоская крыша, служившая для наблюдений и обороны. Для последней служили и все окна, имевшие удобную для подобных занятий форму бойниц. Примерами этих сооружений является замок Трив, построенный сэром Арчибальдом «Жестоким» Дугласом в верховьях реки Ди к западу от Абердина в 13691390 гг. Он представлял собой прямоугольную башню-донжон 21 м в высоту, с небольшим двором, окруженным стеной. Стену укрепляли трехэтажные башни с бойницами. Церковная архитектура, получив в XV в. новое развитие, уже более ориентировалась на французские и нидерландские образцы, нежели на английские (Мэлроузское аббатство, кафедральный собор в Дункелъде). Это характеризовало векторы политической и культурной ориентации страны в то время. Местные же стандарты лучше ощущаются в формах приходских церквей и университетских капелл. Скорее суровые, чем изысканные, они наиболее часто имели прямоугольный план, круглый, бочкообразный свод, многоугольные апсиды, потолок, сделанный из каменных плит, окна с криволинейным узором (собор Сен-Жилъ в Эдинбурге). Некоторые шотландские города Абердин Город-порт на северо-востоке Шотландии между устьями рек Дан и Тэй. Округа Абердина богаты следами пиктского искусства резьбы по камню и доисторическими мегалитами. Географическое расположение часто делало город изолированным от остальной страны страны, что иногда способствовало (а иногда наоборот) спокойному течению жизни. Местное население являлось потомками пиктов, гэлов, норвежцев, датчан, французов, шведов. Абердин - место последней сухопутной битвы скоттов с викингами - в 1153 г. Город был королевским бургом при Дэвиде I, права города гарантировались и Вильямом Львом в 1171 г. Документы удостоверяют, что в городе всегда был рынок, экспортировались древесина, шкуры, соленая рыба. Вильям Лев вообще симпатизировал этому городу, отдав в 1211 г. свою резиденцию под монастырь монахам-тринитариям. Десятилетием позднее Александр II основал монастырь доминиканцев. Имели в Абердине свои представительства ордена тамплиеров и госпитальеров. Городской замок был заложен в 1264 г. К тому времени отно308 (• 1 сится появление первого известного олдермена (городского старосты) Ришара Мэзона. Во времена войн за независимость горожане выбили английский гарнизон замка и активно поддерживали Брюса. За эту помощь Брюс подарил Абердину свой охотничий лес в Стокете и приказал соорудить мост (Бридж о'Балгоуни) через Дан в 1320 г. Прибыль от леса шла в фонд городской общины, который на сегодня насчитывает ок. 20 млн фунтов. Семья Брюса почитала город: его дочь Матильда вышла замуж за абердинца Томаса Айзека, а его сестра Кристиана жила и умерла в Абердине. При Брюсе в городе была основана эпископия, которая, конечно, требовала постройки кафедрального собора. Его строили до XVI в., назвав в честь св. Маршана, сподвижника св. Колумбы. Он стал самым большим гранитным собором на Британских островах. В 1494 г. епископ Вильям Эл-финстоун получил разрешение на учреждение колледжа (университета), известного как Кингсколледж (в честь Джеймса IV). В XIV-XV вв. Абердин стал центром летописания и создания поэтической патриотичной традиции. Его отдаленное расположение оказывало содействие сохранению старой документации и литературных произведений вдали от политических и военных неурядиц. Бервик Город-порт, расположенный при впадении реки Твид в Северное море. Находясь на границе с Англией, город всегда играл важную роль в политической и военной истории Шотландии. Город был шотландским до 1482 г., пока его не присоединил к Англии герцог Ричард Глостер (будущий Ричард III) в царствование Эдуарда IV Йорка. Город известен с 833 г. как поселение англов. В 1018 г., при Малкольме II, вместе со всем Лотианом Бервик вошел в состав Шотландии. В царствование Дэвида I город был одним из четырех главных королевских городов-бургов. Был основным центром торговли с континентом. В городе было два юридически оформленных двора иностранных купцов - ганзейских и фламандских. Между 1147 и 1482 гг. Бервик переходил из рук в руки не менее 13 раз. В 1174 г. Вильям Лев потерял город, попав в плен к Генриху II Плантагенету. В 1189 г. Ричард Львиное Сердце возвратил его за денежную компенсацию, собирая средства на крестовый поход. В 1216 г. Бервик был сожжен Иоанном Безземельным. В 1296 г., после поражения Джона Бэллиола, город 309 перешел в руки Эдуарда I. В 1297 г. Вильям Уоллес занял город, но не смог взять замок. В 1314 г. Эдуард II

оставил его после поражения при Баннокберне. В 1318г. город был еще раз взят Брюсом. В 1333 г. Бервик — снова английский, после поражения шотландцев под Хелидон-Хиллом. После этого город еще несколько раз менял правителя, будучи в последний раз шотландским во время английских войн Роз. Эдинбург Столица Шотландии, резиденция средневековых королей. Над городом доминируют гора Трон Артура (бывший вулкан) и базальтовая 120-метровая Замковая скала, которая с I тыс. до н. э. укреплялась местными жителями и от которой ведет свою родословную Эдинбург. В римские времена скалу контролировало племя вотадинов. Во II в. римляне выстроили рядом, на побережье Ферт-оф-Форта, морские базы. Замок упоминался в письменных источниках начала VII в. как Дин-Эйдин, а гэлы называли его Дун-Эйден («крепость на хребте»), в частности в эпической поэме барда Аневрина «Y Gododdin». В поэме вотади-ны накануне поражения от англов пили вино и мед из золотых чаш в палатах своего предводителя Минддога, расположенных в Дин-Эйдине. В 638 г. скала была захвачена англами. Скотты отбили крепость в середине X в., а окончательно эта территория (Лотиан) стала шотландской после победы Малкольма II в 1018 г. в битве при Кареме. Во время господства англов к названию города прибавилась частица «бург». Впервые как королевская резиденция Эдинбург упоминался в XI в., когда здесь жила и умерла (1093 г.) св. Маргарет. Построенная в ее честь в начале XII в. капелла находится на высочайшей точке цитадели, и вокруг нее концентрируются древнейшие средневековые сооружения. Неподалеку от замка король Дэвид I основал в 1124 г. еще один центр притяжения для населения - известное Холирудское аббатство. Прямой путь, соединявший Замок и аббатство, получил название «королевской мили». Территориальный рост поселения начался в конце XI - XII в., когда восточнее замка появился торгово-ремесленный посад. Это стало первым шагом к обособлению города от замка, что и было подтверждено королевскими хартиями в XII в. Как один из «королевских бургов» Эдинбург имел право вести внешнюю торговлю. Окном в мир, сквозь которое велась торговля с Нидерландами и Балтикой, был порт Лит в двух милях от замка на побережье Ферт-оф310 Форт. Порт был присоединен к границам города по хартии короля Роберта I Брюса в 1329 г. Основную массу населения составляли французские, английские и фламандские переселенцы -ремесленники и торговцы. Город имел права самоуправления, а лидерами в местной политике были главы купеческо-ремесленных гильдий. Дэвид I выстроил церковь Св. Марии и начал созывать в замке на советы представителей знати и духовенства, которые уже при Александре II переросли в шотландский парламент-коллоквиум (1215 г.). Его сын, Александр III, превратил замок в хранилище официальных и исторических документов, королевских регалий. На протяжении 1174-1186 гг., во время пленения короля Вильяма Льва, в замке находился английский гарнизон. Во время войны за независимость Эдуард I английский сжег город и взял замок после трехдневной осады. Отбит он был в 1313 г. благодаря 30 смельчакам во главе с сэром Томасом Рэндольфом, которые ночью взобрались на скалу. В серед. XIV в. замок приобрел те черты, которые сохранились и сегодня. После освобождения из плена Дэвида II в 1367 г. началось строительство башни Дэвида на юговосточном краю скалы; башня должна была стать новой резиденцией короля. Эта работа была закончена уже Робертом II Стюартом в 1377 г., а в конце века замок выдержал две осады Генриха IV английского (1390, 1400 гг.). В 1430 г. резиденция короля была перенесена Джеймсом I в построенную им Большую капеллу, а в 1502 г.- во дворец Холируд рядом с одноименным аббатством. В XIII-XIV вв. Эдинбург был вторым по размерам и богатству бургом после Бервика, но пользовался большей симпатией королей, поскольку в отличие от Бервика не находился на границе с Англией. Это обуславливало его значение как административного центра королевства. В то время в городе было ок. 350 домов и ок. 2000 жителей. Статус столицы тогда еще не определялся четко, поскольку королевский двор странствовал по резиденциям в Линлитгоу, Данфермлайне или Стерлинге, но парламент и высший совет королевства с начала XV в. собирались преимущественно в Эдинбурге. Джеймс III (1452-1488 гг.) стал первым королем, который почти постоянно жил в этом городе, подарив ему «Золотую хартию» с расширением самоуправления (1482 г.) и назвав его «главнейшим бургом нашего королевства». 311 Стирлинг Город и крепость в центре Шотландии, неподалеку от реки Форт. Благодаря чрезвычайно важному стратегическому расположению сыграл выдающуюся роль в истории средневековой Шотландии. Сооружение крепости на 100-метровой базальтовой скале позволяло ее властителю контролировать все контакты Хайлендса и Лоулендса. Письменная история Стирлинга началась в XII в.: в замке умер король Александр I, а король Дэвид I предоставил в 1124 г. городу статус королевского бурга. В 1296 г. замок был захвачен Эдуардом I английским, а в 1297 г. на Стирлингском мосту Вильям Уоллес разбил английское войско. Стирлинг неудачно осаждался шотландцами в 1304 и 1314гг., и борьба за эту крепость привела к решающей битве войн за независимость - Баннокберну. После победы Брюса замок был разоружен. В XVXVII вв. город переживал расцвет благодаря симпатиям королей Стюартов, которые часто делали его своей резиденцией и центром администрации. Служил Стирлинг и местом отправления жестокого королевского правосудия: в 1425 г. Джеймс I казнил здесь герцогов Олбани и Леннокса, а в 1451 г. Джеймс II убил графа

Дугласа и выбросил его тело в окно. Джеймс III родился здесь в 1451 г. и был убит рядом в 1488 г. после битвы под Сочиберном. Сент-Эндрюс Город и порт в Средней Шотландии, на побережье Северного моря. На протяжении средневековья - важный политический, церковный и культурный центр. Основан раннесредневековыми монахами как Кинримонт. Известное название получил в связи с принесением на землю Шотландии реликвий, связанных со св. Андреем, братом св. Петра. По одной из версий, король пиктов Ангус в серед. VIII в. привез эти реликвии из англской Нор-тумбрии, по другой - св. Регулюс (св. Рул) в IV в. забрал их с острова Патрас, где св. Андрей был распят на андреевском (диагональном) кресте, и оставил в Шотландии после крушения близ побережья своего корабля. Традиция связывает с прославлением креста св. Андрея наибольшие победы пиктов и шотландцев. Кинримонт был переименован в Сент-Эндрюс, а сам святой стал небесным патроном Шотландии. Город стал популярным местом паломничества, а с 908 г.- резиденцией епископа. С XII в. усиливалось влияние английской и римской церкви, в особенности после назначения в 1107 г. аб312 бата Дарема (североанглийской епархии) епископом Сент-Эн-дрюса. Двадцатью годами позже епископ Роберт (перед тем приор Сконского аббатства) перевел Сент-Эндрюс в августин-ский канон. Само поселение получило статус королевского бурга от Дэвида! в 1140 г. Епископ Роберт начал сооружение аббатства (приором которого стал в 1144 г.) и церкви св. Рула, от которой башня и хоры сохранились доныне. Со временем запросы аббатства и епархии переросли св. Рула: в 1161 г. преемник Роберта, Арнольд, при поддержке короля Малкольма IV начал строить кафедральный собор, самый большой в стране. XIII в. знаменовал окончание нефа собора и реконструкцию западного фасада, пострадавшего от урагана. Тогдашний епископ Вишар представлял доминиканское монашество. Его преемник Ламбертон освятил храм в 1318 г. Этот священник поддерживал Вильяма Уоллеса против англичан, короновал Роберта Брюса и, наконец, заслужил двухлетнее заключение в Англии и лишение епископской кафедры. Ламбертон реконструировал епископский дворец или же замок, впервые возведенный в 1200 г. Замок страдал и от английских войск, и от шотландских. Восстановили его при епископе Уолтере Трейле в конце XIV в. Пожары и штормы не позволяли сент-эндрюсским каменщикам отдыхать на протяжении всего XV в. Преемник Трейля, Водлоу, основал в 1411 г. первый шотландский университет, а при содействии Джеймса I восстановил замок. Епископ Кеннеди основал второй колледж университета - св. Спасителя и правил королевством во время несовершеннолетия Джеймса П. Вероятно, именно в замке родился в 1451 г. Джеймс III. Этот король добился, чтобы Сент-Эндрюс стал первым шотландским архиепископством в 1472 г. И, наконец, несколько слов об Ирландии В конце книги про кельтскую Британию логично добавить еще несколько слов о кельтской Ирландии,- какая судьба постигла ее к концу средневековья. К XI в. политические единицы в виде племенных территорийтуатов доживают свой век. Им на смену пришли территориальные округа, известные по названию «трихакет» («тридцать сотен»). Руководство трихакетами осуществляли вожди-тоишех («первые»). Города из центров иностранного культурного и политического влияния постепенно превратились в оплоты королевской власти. Торделбах, внук 313

Ирландия в XII-XIV вв. Брайана Боройме, верховный король в 1086-1119 гг. перенес столицу в Лимерик, а своего брата Диармайда назначил герцогом Корка; Дублин пришел на смену угасшей Таре как метрополия Ирландии - верховная королевская власть всё больше связывалась с этим местом. Изменился характер политических конфликтов в Ирландии: из межплеменных они становились более династическими. В результате одного из таких конфликтов стало возможным вторжение в Ирландию англо-норманнских баронов (о которых мы рассказывали в главе про Уэльс). Первый отряд нормандских рыцарей высадился в 1169 г. южнее Уэксфорда и захватил город. В 1170 г. по прибытии нового отряда был взят Дублин и нанесено поражение армии верховно314 го короля Руадри, а 23 августа с большим отрядом рыцарей прибыл Ричард Стротбоу («Мощный лук»), граф Пемброк, которому король Лейнстера Диармайд дал в приданое за своей дочерью весь Лейнстер, и захватил Уотерфорд. В кафедральном соборе состоялось его венчание с дочерью Диармайда. Тесть вскорости умер, и Стронгбоу по его завещанию унаследовал титул короля Лейнстера. Однако в том же году Генрих II английский, опасаясь сепаратизма со стороны таких неожиданно удачливых баронов, запретил своим подданным посылать новые отряды в Ирландию, потребовал от всех вассалов возвратиться в Англию и конфисковал все владения Стронгбоу в Англии и Уэльсе. 17 октября 1171 г. королевский флот прибыл в Уотерфорд, войска овладели Лисмором и Кашелем. Войдя в Дублин, Генрих потребовал от всех ирландских королей присяги на верность. В 1172 г. король оставил страну, а в следующем - 1173 г. верховный король Ирландии Руадри О'Конхобар вошел в Миде, разрушил все укрепления, сооруженные там англичанами, и осадил Дублин. Король Мунстера Домнал Мор О'Брайан (ум. в 1194 г.) взял Лимерик; восстал Уотерфорд, в Уэксфорде Стронгбоу был осажден восставшими. Генриху II пришлось пойти на переговоры - в 1175 г. в Виндзоре между ним и Руадри О'Конхобаром был заключен договор о разделе Ирландии. Генрих II подарил Руадри титул короля подвластных ему земель на условиях верности королю Англии и уплаты дани. После английского завоевания в 1172 г., несмотря на то, что на епископские престолы назначались преимущественно англичане, ирландская церковь сохранила свою индивидуальность. Лишь в начале XIII в. началось наступление на нее с целью, чтобы ни один ирландец не получил епископской кафедры. Руководство Ирландией при англичанах возглавлял юстициарий - королевский наместник и верховный судья; в городах были посажены констебли и размещены королевские отряды; в юго-восточной части Ирландии было создано 12 графств. В 1297 г. впервые был созван ирландский парламент с представительством от каждого графства; территории вокруг Дублина - «Яэйл» (изгородь) - находились под контролем англичан и были защищены укреплениями. Пренебрежительное отношение к ирландцам со стороны пришельцев-англичан в скором времени вызвало у тех чувства протеста и подъема национальной гордости. Появление уже в XIII в. лидеров национального движения по изгнанию захватчиков, та-

315 ких как О'Конхобары, которые в 1270 г. вступили в «большую войну» с графом Ольстера Уолтером Берком (Burk), положила конец надеждам на ассимиляцию Ирландии в англо-нормандской феодальной системе. Под впечатлением от побед Роберта Брюса в Шотландии ирландская знать пригласила его брата Эдуарда возглавить восстание. 23 мая 1315 г. Эдуард Брюс с шеститысячным отрядом высадился в Антриме, захватил Каррикфергус, Колрайн и Дандолк и короновался по ирландскому обычаю верховным королем. В скором времени восстание охватило Коннахт, Мунстер и Лейнстер, некоторые английские бароны в Пейле признали Эдуарда королем и выслали заложников. Но, не решившись на осаду Дублина, Эдуард был вынужден отступить к Ольстеру. В конце 1316 г. на помощь к брату прибыл Роберт Брюс, которому после похода в Мунстер также пришлось возвратиться в Ольстер, а потом отбыть в Шотландию. В бою при Фоугарте 14 октября 1318г. Эдуард Брюс потерпел поражение и погиб. Это остановило попытки установить общегэльскую династию и обусловило поражение этого движения. В XIII-XIV вв. происходил процесс формирования англо-ирландской смешанной знати, которая, с одной стороны, старалась поставить под свой контроль весь остров, а с другой - независимо и сепаратистски относилась к лондонской власти. В 1367 г. под председательством Лайонела Кларенса, второго сына короля Эдуарда III, английский парламент принял 35 актов, названных Килкеннийскшш статутами, согласно которым англо-ирландцы уравнивались в правах с англичанами, всем подданным запрещалось пользоваться ирландским языком, носить ирландскую одежду, называться ирландскими именами, Ирландия разделялась на «мирные территории» и «Непокоренную Ирландию» в Ольстере и Коннахте. В 1494 г. парламент принял законы Пойнингса, наместника английского короля в Ирландии, которые устанавливали, что ирландский парламент может созываться лишь с разрешения короля и обсуждать только те законы, которые одобрены королем и его тайным советом, каждый статут английского правительства действовал на всей территории Ирландии. Эти процессы означали всё большее, интенсивное покорение Ирландии Английским королевством, которое должно было завершиться с установлением сильной централизованной королевской власти в Лондоне. 316 ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА Века

Британия

VI

— железный век «А» — миграции кельтов с континента — «Массалиотский перипл»

Ирландия

V IV

ок. 325 — путешествие Пифея — сооружение укрепленных племенных центров — железный век «В»

— начало миграции кельтов из Британии.

III II

— железный век «С»

! до н. э. — экспансия белгов I

43 — начало римского завоевания 79—84 — северные походы Юлия Агриколы

II

122—127 — сооружение Адрианова вала

III

208—211 — Септимий Север в Британии 297 — первое упоминание о пиктах

IV

383 — Маги Максим

V

VI

— начало христианизации 407 — уход римских легионов из Британии 449—450 — начало англосаксонского нашествия ок. 490—516 — битва при горе Бадон — переселение бриттов в Бретань — образование кельтской церкви Уэльс Шотландия Англия

— «героический век» ирландского эпоса пятины — Уи Нейллы и Эоганахты 390-460-св. Патрик Христианизация

VI

— племенные королевства. Войны с англосаксами

ок.500 - основание ДалРиады 521-597 - св. Колумба. Христианизация 574-608 -Айдан Мак Габрейн, король ДалРиады

— гептархия (семикоролевье) 597 — миссия св. Августина

Века

Уэльс

Шотландия |

Англия

VII VIII

— борьба с Мерсией за Поуис

Ирландия

664 — собор в Уитби — экспансия Нортумбрии 685 — битва под Нехтансмером 729-761 -Ангус, — экспансия король пиктов Мерсии

780—790 гг.— начало набегов викингов IX

844-878 Родри Великий — система трех королевств

X

905-950 -Хоэль Добрый. Валлийские законы 937 — битва при Брюненборо

XI

843 — Кеннет Мак Алпин. Королевство Альба-Скот-тия

871-899 Альфред Великий 878 — раздел Англии между Уэссексом и данами

836 — норвежцы в Дублине 862 — верховный король Маль Шехнал

— скандинав— объединение ские города-гоАнглии Уэссек- сударства ской династией

— усиление английского влияния

— борьба за по- 980-990 -новая граничные зем- экспансия ли с Англией датчан

1039-1063 Гриффидд ап Лливелин — образование Уэльской марки 1081-1137 Гриффидд ап Кинан

1018 — присоединение Лотиана 1034 присоединение Стретклайда 1057-1291 династия Малкольма Кенмора

1018-1042 1014 - битва при Англия — часть Клонтарфе. Датской импе- Брайан Борой-ме рии 1066 — норманнское завоевание 1066-1135 Норманнская династия

1096-1098 - поход Магнуса Голоногого на Гебриды, Ирландию, Мэн и Уэльс Века

Уэльс

Шотландия

Англия

Ирландия

— феодализа-

1124-1153

1135-1154 -

1169 — начало

Дэвид I Святой — формирование Овайн ап феодально-клаГриффидд новой системы

династическая война

английского завоевания

— валлийсконорманнская

1154-1399 Анжуйская ди-

-

ция 1137-1170 -

XII /Л.11

1174 - Фалезский договор

1154-1189 Генрих II

церковь

VIII улДП

XIV

1189 — «Кентерберийский отказ» 1192 — особый статус шотландской церкви

1200-1240 — шотландский Лливелин Ве- парламент 1266 ликий — присоединение Запад1284 — поко- ных островов рение Англи- 1291-1292 ей. Статут об «великая тяжба» Уэльсе 1296-1328 войны за независимость 1301 - анг1306-1371 лийский титул династия Брюсов принца Уэль- 1314 — битва при ского Баннокберне 1333 — битва при Хелидон-Хил 1349—1350 — «черная смерть»

настия (Плантагенеты) 1189-1199 Ричард Львиное Сердце 1215 — Великая хартия вольностей 1258-1265 баронская смута. Парламент 1272-1307 Эдуард I. Завоевание Уэльса и Шотландии 1337-1453 Столетняя война с Францией

1297 — ирландский парламент

1315-1318 экспедиции Брюсов 1367 - Килкеннийские статуты

с 1371 г.- дис 1399 - династия Стюар- настия Ланкастов теров 1400-1410 1411 — универ- 1455-1485 1494 — законы восстание ситет в Сент- династические Пойнингса YV Овайна Глин- Эндрюсе «Войны роз» -Л. V доуэра 1472 — присоединение Оркнеев и Шетландов РЕКОМЕНДОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА Источники Галъфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина.- М., 1984. Юлий Цезарь. Записки о Галльской войне.- М., 1990. Корнелий Тацит. Жизнеописание Юлия Агриколы // Корнелий Тацит. Анналы.- Т. 1.- Л., 1969. Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов.- СПб., 2001. Тильда Премудрый. О погибели Британии.- СПб., 2003. Древнеанглийская поэзия.- М., 1982. Из «Англосаксонских хроник» (период до 750 г.) // Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов.- СПб., 2001. Исландские саги. Ирландский эпос.- М., 1973. Лики Ирландии. Книга сказаний.- М.- СПб., 2001. Ненний. История бриттов // Галъфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина.- М., 1984. Шотландская старина. Книга сказаний.- М.-СПб., 2001. Литература Алексеев М. Литература средневековой Англии и Шотландии.- М., 1984. Басовская Н. Столетняя война: леопард против лилии.- М., 2002. Блок М. Феодальное общество.- М., 2003. Брайант А. Эпоха рыцарства в истории Англии.- СПб., 2001. Брей У, Трамп Д. Археологический словарь.- М., 1990. Бурова И. Две тысячи лет истории Англии.- СПб., 2001.

Вильсон Д. Англосаксы. Покорители кельтской Британии.- М., 2004. Всемирная история искусств.- Т. 3-4.- М., 1956-1957. Всеобщая история архитектуры.- Т. 1.- М., 1960. Галушко К. Давня Шотланд1я.- К., 2003. Гриффите Р., Томас Р. Становление династии Тюдоров.- Ростов н/Д, 1997. Гуревич А. Категории средневековой культуры.- М., 1984. Гутнова Е. Историография истории средних веков.- М., 1985. Гюйонварх К., Леру Ф. Кельтская цивилизация.- СПб.-М., 2001. Даннинг Р. Артур - король Запада. -Ростов н/Д, 1997. Диллон М., Чедвик Н. Кельтские корлевства.- СПб., 2002. Дуглас Д. Норманны: от завоеваний к достижениям.- СПб., 2003. Зверева Г. И. История Шотландии.- М., 1987. 320 История всемирной литературы.- Т. 2.- М., 1984-1985. История Европы.- Т. 1-2.- М., 1991-1992. История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма.- Т. 1-2.- М., 1985-1986. История Ирландии.- М., 1980. Калыгин В., Королев А. Введение в кельтскую филологию.- М., 1989. Каппер Дж. Викинги Британии.- СПб., 2003. Квеннелы М. и Ч. Повседневная жизнь в Англии во времена англосаксов, викингов и норманнов.СПб., 2002. Кельтская мифология: Энциклопедия.- М., 2004. Кельты - художники и сказители.- М., 1998. МакКензи А. Рождение Шотландии.- СПб., 2003. Мельникова Е. Меч и лира. Англосаксонское общество в истории и эпосе.- М., 1987. Мифология Британских островов: Энциклопедия.- М., 2003. Мортон Л. История Англии.- М., 1950. Мюссе Л. Варварские нашествия на Европу. Вторая волна.- СПб., 2001. Пауэлл Т. Кельты. Воины и маги.- М., 2004. Пенник Н., Джонс П. История языческой Европы.- СПб., 2000. Петрушевский Д. Очерки из истории английского средневекового общества и государства.- М., 2003. Рис А., Рис Б. Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе.- М., 1999. Роллестон Т. Мифы, легенды и предания кельтов.- М., 2004. Росс А. Повседневная жизнь кельтов в языческую эпоху.- СПб., 2004. Роэсдалъ Э. Мир викингов. Викинги дома и за рубежом.- СПб., 2001. Савело К. Раннефеодальная Англия.Л., 1977. Снисаренко А. Рыцари удачи.- СПб., 1991. Сойер П. Эпоха викингов.- СПб., 2002. Соколов В. Средневековая философия.- М., 1979. Стриннгольм А. Походы викингов.- М., 2002. Федосов Д. Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века.-М., 1996. Хендерсон И. Пикты. Таинственные воины древней Шотландии.-М., 2004. Цветков С. Узники Тауэра.- М., 2001. Черчилль У. Рождение Британии.- Смоленск, 2002. Шкунаев С. Община и общество западных кельтов.- М., 1989. 321 СОДЕРЖАНИЕ От автора................................................... 3 Периодизация древней и средневековой истории Британии ... 5 Глава I. Историческая география Британских островов ___ 8 Расположение и рельеф. Исторические регионы: Англия, Уэльс, Шотландия. Каледония-Альба-СкоттияШотландия. Глава II. Кельтская Британия .............................. 31 Кельты как исследовательская проблема. Исторические кельты. Кельты в Британии. Первые источники о древней Британии. Племена британских кельтов. Кельтское искусство. Эпическое наследие. Глава III. Британский железный век........................ 52 Экономика и хозяйство. Железный век «А», «В», «С». Тлас-тонбери и Мейден-Касл. Протопикты. Кейрны. Глава IV. Римское завоевание.............................. 68 Экспедиции Цезаря. Британия после Цезаря. Войны Клавдия и римских наместников. Глава V. Провинция империи............................... 90 Структура римской Британии. Романизация. Веруламий, Каму-лодун, Калева атребатов. Северная граница и римские валы. Исторические пикты. Дуны и брохи. Глава VI. Англосаксонское нашествие...................... 111 «Темные века» (V-VI вв.). Начало англосаксонского завоевания. Второй этап англосаксонского нашествия. Артуровский вопрос. Глава VII. Кельтский мир раннего средневековья .......... 131 Уэльс. Гэлы. Св. Патрик. Этнический состав Шотландии в раннем средневековье. Королевская власть. Христианизация Британии. Св. Колумба. Св. Колумбан. Глава VIII. Королевства Северной Британии............... 150 Стретклайд-Камбрия: бритты. Дал-Риада: скотты. Пиктленд-Фортриу: пикты. Берника и Нортумбрия: англы.

Глава IX. Кельты и викинги: IX-XI вв...................... 168 Норманны. Норвежские колонии на Британских островах. Брайан Боройме и консолидация Ирландии. Конец пиктского государства. Кеннет Мак Алпин. Королевство Альба-Скоттия. Шотландское общество и государство IX-XI вв. Валлийские королевства IX-XI вв. Уэльское общество времен Хоэля Доброго. Глава X. Уэльс в XI-XV вв................................. 195 Уэльс в середине XI-ХИ вв. Лорды Уэльской марки. Валлий-ско-норманнская церковь. Лливелин Великий. Ллевелин Последний. Покорение Уэльса Англией. Эдуард II и Уэльс. Уэльс в 322 XIV в. Овайн Глендоуэр. Последний король Уэльса. Уэльс в XV в. Дело Ланкастеров и Тюдоров. Глава XI. Шотландия в XI-XIII вв.......................... 225 Династия Кенмора. Феодальная модель. Кланы. Феодализация Шотландии. Становление феодальноклановой системы. 1/32 рыцаря. Крестьянство. Города и торговля. Шотландская монархия XII-XIII вв. Дэвид I Святой и Малкольм IV. Потери и достижения Вильяма Льва. «Золотой век» королей Александров. Государственная администрация и судебная система. Церковь. Глава XII. Шотландские войны. Брюсы и Стюарты......... 266 «Великая тяжба» Шотландии. Периодизация войн за независимость. Вильям Уоллес. Роберт Брюс и Баннокберн. Брюсы. Изменения в феодальной системе во времена Роберта Брюса. Второй Бэллиол. Первые Стюарты. Королевство (лордство) Островов. Образование и культура средневековой Шотландии. Общественная мысль. Философия: Дуне Скот. Исторические источники и историография. Искусство и архитектура. Некоторые шотландские города. И, наконец, несколько слов об Ирландии. Хронологическая таблица.................................. 317 Рекомендованная литература .............................. 320 Jlo вопросам оптовых закупок в Российской обращаться на Книжную ярмарку (спорткомплекс «Олимпийский», г. .Москва), торговые места 127,183 (3-й этаж). $иём: +7(9О 3)175-72-97 Учебное издание Кельтская Британия: племена, государства, династии с древности до конца XV века Галушко Кирилл Юрьевич Главный редактор Гайдук Н. М. Редактор Латник Г. В. Художественное оформление Молодид Л. В. Корректор Мельничук О. А. Компьютерная верстка Швецкий Б. А. Подписано в печать 23.III2005 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Петербург. Печать офсетная. Усл. печ. лист. 18,83. Тираж 1000 экз. Зак. № 5-14. Оригинал-макет изготовлен ООО «Атака», 04060, Украина, г. Киев, ул. М. Берлинского, 9. Свидетельство об издательской деятельности и распространении печатной продукции: Серия ДК № 216 от 11.Х 2000 г., выданное Государственным комитетом информационной политики, телевидения и радиовещания Украины. Напечатано ООО ППФ «МЕГА» 01004, Украина, г. Киев, ул. Толстого, 5А./57